Оглавление
АННОТАЦИЯ
Три нага встретились в храме богини Судьбы. Каждый просил о своем, и каждый получил обещание, что желаемое исполнится, однако… Есть условие! Найти свою истинную! Где ее искать, и какие приключения ждут мужчин на пути к счастью, узнаете в этой книге.
Герои:
Герхилер — черный наг. Жених высокопоставленной нагини Алариссы. Желает нормального брака и детей. Наказание — вышибала в борделе.
Элимей — желтый наг. Художник по призванию. Не хочет вступать в брак с нагиней, которая запретит ему рисовать.
Шерсейн из клана фиолетовых. Чувственный, любвеобильный красавчик. Его наказание — монастырь.
Кэйла Бэрг — дочь хромого мальчика, отданного на усыновление. Последняя надежда клана Аттавии.
ПРОЛОГ
Черный наг Герхилер крался по длинному храмовому коридору, сожалея о том, что его чешуя слишком громко шелестит по каменным плитам. Полумрак его не беспокоил — змеелюды отлично видели в темноте, и куда больше информации им приносили запахи. Сейчас коридор пах влажным камнем, пылью, воском и вином. Служки готовились к назначенной на завтра церемонии, распивая за закрытыми дверями запасы храмового подвала. Только поэтому Гер смог попасть в храм незамеченным. Он приполз сюда молить богиню о милости — о великой милости! Дать ему в жены предназначенную пару. Любую! Только не нагиню Алариссу!
Дверь в ритуальный зал отворилась без скрипа. Скользнув по гладкому прохладному полу, наг склонился над жертвенной чашей и, вмиг поранив себе руку клыком, капнул алую каплю на опалесцирующий белый край:
— Богиня! Помоги! — прошептал он, вскидывая лицо к огромной статуе матери кобр.
С двух сторон раздалось шипение и раздраженный треск, в лицо ударил теплый ветер с ароматом мяты, и наг с ужасом понял, что рядом с чашей стоят еще двое — фиолетовый и желтый! А на краях жертвенной чаши дымятся три капли крови!
— Да вы с ума сошли! — успел прошипеть он.
Младшие ничего не ответили, только скривились. Зазвенели хрустальные подвески, снова упруго толкнул ветер с ароматом луга, и из темноты раздался голос:
— Так-так! Неужели нагини стали так плохи, что мои дети приходят сюда с просьбами дать им суженых? А ну, взгляни мне в глаза, мальчик!
Огромная мраморная кобра ожила, и ее раздвоенный язык заплясал у лица Герхилера. Воин не дрогнул — выпрямился и постарался вспомнить все события, которые привели его в храм. Детство. Воинский лагерь. Мать и бабушка, недовольно поглядывающие на его шрамы и обрезанные однажды волосы. Нагайна из рода Бирюзовых — противная, капризная задавака, умеющая так отдавить хвост, что потом еще неделю приходилось морщиться на тренировках. Снова лагерь, схватки с нечистью, ранение, возвращение в клан и суровый взгляд тетки, а также контракт в ее руках. Он, Герхилер, отдан в клан Бирюзовых — младшим супругом той самой капризули.
— Мать-Кобра, — мужчина смиренно склонил голову, — клянусь, я мог бы смириться с другими мужьями, научился бы не только сражениям, но и мирной профессии, но ама Аларисса… она сказала, что мое место будет на коврике. Что моя ценность лишь в моем приданом и родстве с кланом Черных. Она отказала мне в праве иметь детей… Прошу тебя, даруй мне женщину, которая сможет сделать меня счастливым!
Легкое шипение и покачивание мраморной статуи успокоило нага. Богиня не гневается, лишь выясняет что-то свое. После Герхилера Мать-Кобра переместилась к фиолетовому. Тот тоже застыл, покорно давая просмотреть свою память, а после опустился на одно колено:
— Я смиренно прошу Мать…
Снова мерное покачивание и легкий свист. Последним Богиня уделила внимание желтому. Молодой мальчишка, слабый, укутанный в балахон, измазанный красками, повалился на пол и зарыдал. Его склоненной головы Мать коснулась мраморным языком и вновь вернулась на постамент.
— Слушайте же мою волю, дети мои! — загрохотал Ее голос. — Я услышала ваши мольбы и делаю вам подарок! В эту секунду на ваших хвостах и запястьях появляется брачный узор. Найдите девушку с таким же узором на запястье, уговорите стать вашей женой, и будет вам счастье, которого вы хотели!
Три нага замерли, чувствуя, как пощипывает хвосты и запястья.
— В брачных браслетах заключена магия, которая приведет вас к избраннице. Но если через год и один день ваша нареченная не согласится стать вашей женой — вы очутитесь здесь, в этом храме! И примете свою судьбу из моей чаши!
— Что все это значит? — пискнул Желтый.
— Ты, юный Элимей, станешь супругом эллы Шантриссы и навсегда забудешь про свое призвание, — прошипела Мать, словно издеваясь. — Ты, Шерсейн из клана Фиолетовых, уйдешь в монастырь. А ты, Герхилер Черный, станешь вышибалой в борделе и будешь стыдиться заводить детей.
— А можно мне в монастырь? — Желтый был юн, напуган и оттого казался дерзким.
— Нельзя! — богиня свивала в кольца свое мраморное тело. — Если суженая не примет тебя, дар угаснет.
Желтый вновь захлюпал носом, а вдоль стен загорелись огоньки, намекая на то, что просителям пора уходить. Черный и Фиолетовый, переглянувшись, подхватили плаксу под руки и вытащили прочь, пока их не засекли.
— Как же я влип! — простонал Гер, увидев вязь на руке желтопузика. Она в точности повторяла его новые узоры на хвосте и запястьях.
— А уж как я влип! — мрачно добавил Фиолетовый.
ГЛАВА 1
Шерсейн, из клана фиолетовых.
Государство нагов — Серпент, располагалось на одном из континентов большого и разнообразного мира, наполненного представителями самых разных рас. Однако наги жили довольно уединенно. Во-первых, многие люди, эльфы, гномы и прочие расы боялись змей. Во-вторых, среди воинов на змеиных хвостах царил матриархат. Не потому, что нагини были сильнее, просто волей богини они обладали самым смертоносным на планете ядом. А в-третьих — мужчины-наги отличались воинственностью и силой, так что желающих сразиться с ними не находилось.
— Что будем делать? — Черный наг смотрел на встающее солнце и мрачно думал о том, что за ним, скорее всего, отправили погоню.
Фиолетовый тоже взглянул на солнце, потом на свой хвост — волей богини узор был одинаков, и это наводило нага на неприятные размышления.
— Искать суженую, причем не здесь. Богиня говорила со мной и дала понять, что в Серпенте ее нет.
— Я собирался улететь на другую планету, — пискнул желтый, судорожно сжимая длинные тонкие пальцы.
— Как? — фыркнул черный. — В космопорте требуется разрешение жены или матери, да и денег у нас немного!
— Завтра ночью из нашего поместья в космопорт отправляют большую партию цветов схении в плетеных коробах. Я думал спрятаться в них…
Черный и фиолетовый переглянулись. Цветы схении закупались для парфюмерных производств. Их тонкий стойкий аромат использовался для производства мыла, духов и различного вида отдушек. Однако товар был дорогой и требовал внимания при перевозке. Плетенные из луба короба, пропускающие воздух — одно из основных условий. А еще сухое темное помещение с хорошей вентиляцией. Корабли, которым случалось возить схению, очень этим гордились — потому что это означало высокое качество перевозки и стойкий приятный аромат во всех помещениях, включая двигательный отсек, примерно на год.
— Где стоят короба? — быстро сообразил черный.
— На складе семьи. Платформы придут за ними вечером, схения не любит жаркого солнца.
— Геометку! — фиолетовый подсунул желтому свой смарт, и тот немного неловко набрал нужную точку.
— Сейчас расходимся, — скомандовал Герхилер, — собираем ценности и деньги. Встречаемся у склада в шесть вечера. Ты сумеешь провести нас к коробам? — взгляд черного воткнулся в дрожащего желтого, как пика.
— У меня есть ключ, — довольно уверенно ответил художник, — матушка иногда в наказание отправляла меня перебирать схению для ее личного парфюмера.
— Отлично! Расходимся. Боюсь, за мной может быть погоня! — с этими словами Герхилер рванул вверх по горе, стремясь запутать следы. Брачная церемония назначена на послезавтра. Жадная до золота тетка не стала откладывать выгодный для себя союз. А чтобы племянник не смел творить глупости, она сводила его в “игровую” комнату будущей жены.
Мальчиков-нагов воспитывали в послушании, им заранее объясняли, что у жены могут быть необычные потребности, и обязательно учили поведению в постели. Необученный наг не найдет себе пары. Его либо выкупит пожилая нагиня для чесания пяток и подавания платка, либо родительница сошлет в дальний уголок поместья — на ферму. Так что Герхилер немало знал о сексе и различных играх. Но то, что он увидел в той комнате, заставило его очнуться от уныния и сбежать из дома в храм.
— За мной тоже, — фыркнул фиолетовый, устремляясь вниз по тропе. Он пришел в храм, узнав, что матушка растратила его приданое.
Нагу из хорошей семьи после такого конфуза родительницы оставалось мало путей — монастырь, бордель или вечная должность приживала при богатой родственнице. Как знатные нагини умеют унизить тех, кто когда-то стоял выше их, наг видел и потому помчался в храм за решением. Шерсейн слишком хорошо себя знал. Он всегда был привлекательным, ярким, любителем женщин и дорогих вещиц. Монастырь виделся ему каторгой, должность компаньона — тюрьмой, а бордель… грязным местом, лишенном истинного наслаждения. Ведь любовь нельзя дарить в страхе перед наказанием! Так что теперь Фиолетовый спешил вернуться домой, чтобы собрать то немногое, что осталось от его приданого, а потом отправиться на поиски истинной. Конечно, схожие узоры его напрягали, но… вдруг богиня просто пошутила? Она ведь женщина. Не могла она дать ему в со-супруги этого черного грубияна и желтую нюню!
Желтый полз медленно. Его к богине отпустила родительница. Матушка не желала сыну зла, но брачный договор был подписан, когда Элимей еще лежал в колыбели. Кто же знал, что богиня отсыплет мальчику таланта? А будущая жена желтого нага искусство не любила, не понимала и считала для мужчин более полезным труд на ее плантациях съедобных растений. Наги, будучи хищниками, траву в рационе не жаловали, но “мясные фрукты” любили и выращивали в большом количестве как для себя, так и на продажу. Элимей же жил и дышал своим даром. Он мог нарисовать что угодно и чем угодно. Стены его маленькой комнаты были расписаны прямо по побелке. Вся мебель, игрушки, книжки — все пестрело узорами, выведенными еще нетвердой детской рукой. Когда же наг подрос и освоил не только карандаши и простенькие детские краски, ему дозволили расписать стены в столовой, а потом и гостиную. Интересно, истинная позволит ему рисовать? А написать ее портрет?
В задумчивости Элимей вернулся домой через черный ход, заперся в своей комнате, как делал это всегда, когда работал, и в растерянности замер — а что брать с собой? Кисти? Краски? Пастель? Запасы разноцветной разнофактурной бумаги?
Поначалу желтый метался между мольбертами, ящиками для красок, эскизными альбомами и мелками, потом сел на кровать, свесив голову. Он внезапно осознал, что в плетеный короб с цветами едва поместится он сам, и то в человеческой ипостаси! Туда не влезет даже средний альбом и уж тем более запас красок. Что же делать?
Элимей чуть не плакал, но тут в его голове всплыли слова отца. Немолодой наг любил непутевого младшего сына и потому дал ему совет — жить на то, что дает матушка, а вырученные за проданные картины и росписи монеты откладывать. Мальчик не очень понимал, что ему пытался втолковать родитель, но завел в углу комнаты кожаную папку, куда запихивал выданные чеки, монеты, купюры и вообще все денежные носители, которые ему перепадали. Матушка была добра, так что нужды ни в еде, ни в одежде, ни в красках юный художник не испытывал. Сейчас же, припомнив совет отца, желтый наг залез в угол и откопал папку в ворохе грязных рабочих рубах.
Папка была такой тяжелой, что завязки оборвались, когда он поднял ее, чтобы перенести на кровать. Изумившись, Элимей открыл ее и застыл. Кожаная сумка, предназначенная, по сути, для хранения эскизов на толстом картоне, чуть не лопалась от монет и бумаг. Он взялся разбирать груду монет и чеков и понял, что просто так он все это не увезет. Нужно было превратить все это во что-то менее заметное.
Наморщив лоб, юноша сгреб свое богатство в просторную холщовую торбу и уже направился к двери, как вспомнил про узоры. Что же делать? Как скрыть? Минута раздумий, и наг полез в шкатулку за дорогой золотой краской. Зачем скрывать? Он подчеркнет дар богини, и никто даже не подумает, что его браслет истинности настоящий! Полчаса работы кистью, и хвост нага обзавелся оригинальным узором. Такие же браслеты нарисовались на запястьях. Полюбовавшись своей работой, желтый наг отправился к отцу. Тот немного пожурил его за новое увлечение росписями по телу и с радостью согласился сопроводить сына в банк, чтобы положить деньги на счет. Да еще дал хороший совет:
— Супруга будет иметь доступ ко всем твоим счетам, о которых узнает. Поэтому закажи чип или медальон-носитель для контроля счета. Таким образом даже жена не сможет ничего сделать без твоего ведома.
Элимей покивал и поехал с отцом в банк. Там у него приняли золото, чеки, платежные чипы и драгоценности на хранение, предложив взамен медальон или чип. Узнав, что медальон будут изготавливать три дня, юный художник согласился на чип. Ему кольнули ладонь специальным пистолетом, наклеили цветной пластырь на маленькую красную точку и пожелали хорошего дня, присовокупив брошюрку о пользовании банковским чипом.
Домой отец и сын вернулись к обеду. Матушка ласково их встретила, обняла и сочувственно потрепала младшего по голове — ей жаль было губить талант сына, но контракт был однозначным, и нагайна Шантрисса не собиралась его разрывать.
После обеда Элимей сказал, что идет к себе, чтобы рисовать, а сам принялся перебирать одежду, чтобы выбрать что-нибудь подходящее для путешествия в цветах. Ничего лучше рабочего комбинезона для плантаций он не нашел, поэтому сунул в небольшую котомку белье, умывальные принадлежности и пару приличных саронгов. Потом еще раз воскурил ароматы на маленьком домашнем алтаре и ближе к вечеру отправился на склад. Ему было интересно — придут ли туда те, с кем его соединила богиня?
ГЛАВА 2
Элимей, желтый наг.
Они пришли. Прокрались в человеческом облике, пряча запах и температуру тела в специальных комбинезонах. Юный художник растерялся — у него такого не было! Но Герхилер кинул ему подобный комбинезон со словами:
— Только попробуй подать голос и все испортить! Надевай на голое тело, иначе не выдержишь в нем три дня!
Сглотнув, Элимей разделся, смущенно отворачиваясь от товарищей по несчастью, и натянул что-то вроде огромного очень тонкого мешка с отдельными мешками для рук, ног и головы. Высокотехнологичная ткань ощутила едва заметное тепло его тела и с легким шипением обтянула все изгибы, формируя специальный фильтр у лица и, хм, ниже пояса.
— Вот так, — черный проверил посадку маски и объяснил: — Все отправления комбез заберет себе для подзарядки. Батарей тут нет, все работает на ресурсах твоего тела. Фильтр с обдувкой кислородом на случай падения давления. Если будешь вести себя тихо, нас не найдут. Еду взял?
— Еду?
— Еду, воду, запас чистой одежды и деньги, — закатив глаза, перечислил черный.
— Я взял кисти, краски и деньги, — признался Элимей. — И еще пару саронгов и сандалии!
— Ясно, так и думал! — Герхилер отступил в густую тень склада и вытянул мешок: — Вот, держи, здесь еда, вода, одежда и мелочи. Таскать будешь сам!
Элимей принял увесистый тугой мешок и вместе с новыми напарниками зашел в склад. Настроенный на него сканер легко пропустил младшего сына семьи с друзьями. Ящики со схенией стояли на накрытом брезентом помосте. Наги быстро вскрыли три плетеных короба, выгребли легкие цветочки, пересыпали в корзины с крышками — чем меньше ущерба они нанесут, тем слабее их будут искать, а потом Герхилер помог Элимею улечься в остатки схении и накрыл его крышкой. Ответственный Черный и Фиолетового нага упаковал, и сам в ящик забрался, и захлопнул замок, потянув петлю ниткой, протянутой между пластин луба.
— А теперь спать! — донесся до подельников приглушенный фильтром голос. — И не храпеть!
Художник, опасаясь нервного срыва, принял парочку успокоительных капсул еще дома, так что свернулся клубком, жалея о том, что не может выпустить хвост, и уснул.
Пробуждение получилось нервным — короба ходили ходуном. Погрузка? Стараясь не шевелиться, Элимей прислушался. Верно, погрузка, только… Богиня, ящики развозят на разные корабли! Вот голос матери, она командует разделить схению на три разных погрузчика! Неужели… Закрыв глаза от ужаса, Элимей осторожно пихнул в рот сразу три капсулы и отрубился. Нервничать сейчас нельзя — его раскроют. А то, что их разделили… Пути богини неисповедимы!
***
Герхилер лежал в коробе и ворчал. Ладно сам бежит неведомо куда, но зачем Богиня навязала ему этого плаксу? Худож-ж-жник! Хуже, наверное, был бы только гаремный “сластена” — так называли особым образом воспитанных мальчиков, обожающих угождать женщинам. Слабые, тонкие, балованные, словно комнатные собачки, такие наги вошли в моду у владелиц гаремов в последние десять лет. Более бесполезных существ, с точки зрения Герхилера, трудно было себе представить.
Впрочем, художник в чем-то молодец — нашел способ убраться с планеты, не подставляя никого. Черный наг знал, что бежать просто в другие государства было бесполезно — Серпент имел со всеми ними договор о выдаче преступников, а сбежавшего жениха иначе и не называют.
Под эти размышления черный наг задремал, а очнулся от тряски — ящики штабелем поставили на погрузчик. Вот и начинается его путешествие за истинной. Он очень надеялся, что года ему хватит — богиня неумолима, и если они не справятся, все будет так, как она сказала.
Однако природная настороженность сделала свое дело. Герхилер услышал, как переговариваются грузчики. Его короб отправлялся в Элимею — уютный курортный мирок, полный женщин. Герхилер даже глаза закрыл от удовольствия — вот где можно будет поискать истинную без проблем! Устроиться инструктором на катер или водную горку и любоваться красотками, выискивая ту, у которой на руке будет похожий знак. Еще раз улыбнувшись, наг заставил себя расслабиться и задремать.
Шерсейн нервничал. Ему вся эта затея с побегом в цветах схении казалась несусветной глупостью. Однако после возвращения из храма он окончательно уверился — ползти по проложенной колее не получится. Дома опять было грязно, всюду валялись курительные трубки, бутылки от змеиной настойки и объедки. Шерсей вздохнул и принялся убираться. Мать нашел там, где всегда — в большой хозяйской постели, в обнимку с каким-то змеенышем из бордельных. Поморщившись, Фиолетовый не стал их беспокоить — ушел к себе собирать мешок. Ему отчаянно хотелось вырваться из этого ада. Туда, где будет светло, тепло, чисто. Туда, где его будут любить, и красивые девушки будут радовать глаз, не пытаясь вырвать его сердце в пьяном угаре.
Комбинезона, скрывающего запах и температуру тела, у Шерсейна не было. Дорогая это была штучка, высокотехнологичная. Поэтому в мешок он сунул выходной саронг и пару покрывал для танцев, а на себя натянул грубый рабочий комбинезон — при умелом обращении эта одежда была универсальной для работающего мужчины. И соблазнять красоток Шерсейн умел даже в этом синем убожестве с оранжевыми строчками.
Еды в доме не было, зато в тайнике нашлись бутылки со змеиной настойкой и змеиная же травка для кальяна. Поразмыслив, фиолетовый закинул пару бутылок и половину пачки в мешок — сам он эту гадость не употреблял, но знал, что в порту можно поменять это на еду или инструменты. Пригодится. Тем более денег у него были совсем крохи — зарабатывать у него получалось, но мать все отбирала, да и некоторые работодательницы платили на счет опекунши, а не самого нага.
К назначенному часу фиолетовый добрался до складов по геометке. Непросто было, пришлось даже бежать человеческими ногами, чтобы не нацеплять хвостом и животом колючек, но успел. Герхилер его уже ждал, проверил мешок, одобрил настойку и траву, дал комбинезон и поделился едой. Предусмотрительный черный вообще изображал заботливого папочку, хотя был хмур, неразговорчив и строг.
Правда, над желтопузиком они похихикалив месте — тот ломился по территории поместья, как дикий конь через лес. Его Герхилер тоже переодел, удержавшись от комментариев про стеснительность, и снабдил запасом еды и воды. Вот ведь… папочка!
В коробе было не слишком удобно — наг с детских лет с трудом переносил резкие запахи, а аромат схении не то чтобы резкий, но очень насыщенный. Пришлось осторожно включить кислородную маску и уснуть. Тряска заставила очнуться. Короб поставили куда-то и повезли. Шерсейн отчаянно пытался подслушать, куда его везут, но ничего не понял. Везли, везли, везли, потом хлопнули по крышке и сказали:
— Отличный будет приз на Арене!
ГЛАВА 3
Герхилер
Черный наг открыл глаза, когда схлынула вызванная взлетом тошнота. Поерзал — короб не был просторным, и тело в одной позе уже прилично затекло. Выяснив, что его короб стоит в середине — сверху крышка была придавлена, и внизу чувствовалось что-то отличное от холодного металла, — черный вынул припасенную проволоку и скинул простой запор. Потом силой отжал крышку и выбрался в практически темное помещение, остро пахнущее металлом и парфюмерией. Кажется, он в трюме корабля, который летит на Элимею. Женская планета, полная курортов, СПА, магазинов и развлекательных центров. Если его истинная там — ему повезло. А вот его подопечные…
Герхилер огляделся и понял, что из дюжины коробов в этом трюме стоят только четыре. Неужели то, что он услышал, правда? Схения предназначалась разным поставщикам? Послонявшись по трюму, наг нашел в углу аварийный блок — зеленого цвета ящик, в котором лежали кислородные маски, аптечка, сухпаек, фонарики и кое-что из простых инструментов. Особенно черный наг порадовался санитарным пакетам — его комбинезон был рассчитан примерно на три дня автономного существования, но…
Подкрепившись сухпайком и воспользовавшись гигиеническим набором, наг забрался обратно в короб — поспать. Больше в трюме заняться было нечем — весь груз он уже изучил, этикетки прочитал и к исходу вторых суток откровенно скучал. До Элимеи, если он правильно помнил, было еще около пяти дней пути, когда кораблик отчаянно затрясло. Наг проснулся, вскинулся, приложился головой о щепную крышку и замер, прислушиваясь — происходило явно что-то неприятное. Корабль несколько раз тряхнуло, потом исчезла гравитация, и только через бесконечную половину часа Герхилер снова ощутил притяжение пола, выдохнул и затаился.
Предчувствие его не обмануло — вскоре тяжелая дверь трюма уехала в сторону, зажегся свет, и в помещение вошли мужчины самой бандитской наружности. Одеты они были кто как — от дорогих скафандров до отрепья и рабочих комбинезонов. Все были увешаны оружием и настороженно осматривали трюм. Через несколько минут физиономии пиратов расцвели довольными улыбками — они заметили короба со схенией, бутыли дорогого косметического масла и прочие парфюмерные товары.
— Бабам сдадим на Атриум! — хрипло сказал тот, кто был одет лучше других. — Они там балованные, а тут явно все дорогое!
Остальные бандиты поддержали решение капитана, шумно радуясь будущим барышам.
Герхилер застыл, опасаясь выдать себя, но слушал внимательно. Пират в потертой броне действовал четко — трюм приказал опечатать и выставить охрану, пленников запереть в кают-компании, выдать пайки и следить в оба глаза! Да и товар не портить!
Наг перевел дыхание лишь тогда, когда погас свет и дверь закрылась. Похоже, корабль Серпента захватили пираты и везут пленников и товары на Атриум. Что такое Атриум? В голове крутилась какая-то мысль. Черный постарался расслабиться, погрузиться в собственную память, как в воду, потом открыл глаза и… вспомнил! Мать угрожала одному из младших отцов. Тот был довольно агрессивным и подрался с новым наложником. “Отправлю тебя на Атриум, — кричала тогда в гневе нагайна Ахилла, — тебя там быстро научат кулаки при себе держать!”
Младший отец тогда упал матери в ноги, и гроза вскоре утихла, но в гареме шептались о том, что Атриум — это планета, где правят женщины. Но не так, как на Элизиуме — не мягко и скрытно, а публично и очень жестоко. Часть планеты, благоприятная для жизни, поделена между матриархами кланов, а на пустошных и опасных для жизни землях устроены рабские загоны, арены для боев без правил и трассы для гонок на оборотнях.
Если мужчина попадал туда, шансов выбраться практически не было. Разве только кто-нибудь из матриархов смилостивится и возьмет в постель, но гаремы на Атриуме были еще более жестокими, чем на Серпенте. За благосклонность женщин там сражались настоящим оружием, и проигравшего ждала смерть.
Вспоминая подробности, Герхилер покрылся колючими мурашками и зашептал молитву богине — он конечно вырос в клане воинов, но на Атриуме шли бои без правил. Выжить там было практически невозможно! Узор на руке нагрелся, и наг, свернувшись в клубок, провалился в беспамятство — корабль вышел на сверхскорость, погружая пассажиров в неуютный, неприятный сон.
***
Шерсейн про Арену слышал не первый раз. Да, его мать еще поддерживала внешнее благополучие, но давно уже переехала в район на границе трущоб и веселых заведений. В поисках работы парень шатался по улицам, натыкался на таких же брошенных змеят, иногда даже проводил с ними время в тихих углах у костров или у реки. В таких подростковых сообществах, медленно перерастающих в банды, ходит множество слухов и легенд. Одна из них была как раз об Арене.
В легенде говорили о наге, который угодил в рабство на Атриум, но сумел победить в десятке боев, за что получил свободу и большой денежный приз. Он уехал с Атриума, но на Серпент не вернулся, затерявшись в Свободных мирах. Каждый второй мальчишка подтягивался на пролете моста или на ветке дерева, чтобы стать сильным, как Серебряный наг.
Шерсейн некоторое время тоже жил мечтой, пока не увидел на помойке тело одного из старых знакомцев. Мать Алрика продала его в бордель, и мальчишку сразу отдали “особой клиентке”. То ли сердце не выдержало, то ли нагайна заигралась, но никто не озаботился традиционной лодкой мертвых — парнишку выкинули, как мусор, завернув в пыльную занавеску. После этого фиолетовый перестал болтаться по состоятельным дамочкам, предпочитая искать обычную работу, что с его обаянием было непросто. Смазливому парню нередко предлагали подработать моделью в ателье, танцором или “конфеткой” для состоятельных клиенток. А то и просто зазывали в бордель “приятно провести время”. К счастью, парень быстро смекнул, как можно отвязаться — он стал говорить, что просватан, и сам нацепил “пояс верности” из арсенала любовных игрушек. Это помогало, и он даже надеялся на брак, пока мать не нашла способ снять деньги с его счета. Теперь же… Арена — значит арена. Шерсейн был жилистым парнем, пообтесавшимся в уличных драках. Проживет, сколько сможет, все лучше, чем помойка или жадные руки охочих до мужского тела посторонних нагайн…
С такими мыслями фиолетовый свернулся клубком и уснул.
ГЛАВА 4
Элимей дрожал от страха. Вся эта затея с побегом казалась ему фантасмагорическим сном. Может, все не так уж и страшно? Может, супруга позволила бы ему рисовать? Хотя бы чуть-чуть… Детям…
Короб тряхнуло, и в голове желтого нага вспыхнуло воспоминание — его будущая жена с хрустом ломает тонкие кисточки, обзывает фреску, написанную Элимеем, “мазней” и обещает выбить из него всю дурь, а потом устроить работать на ферме, чтобы “мальчик окреп и радовал меня в постели”. По правде сказать, пара мужей, сопровождавших эллу Шантриссу, напоминали собой гору мускулов, изукрашенную шрамами. На поясе одного висел хлыст, на поясе другого — семихвостая плеть. Попадаться под их тяжелые взгляды Элимею не хотелось. Как-то сразу становилось понятно, что до постели жены художник не доберется никогда, а вот работы на ферме будет много.
Лучше уж короб со схенией, чем ферма с “мясными фруктами”, решил Элимей и погрузился в грезы. Он умел рисовать мысленно, планируя будущие шедевры.
В пути он несколько раз выпадал из своего “сна наяву”, съедал что-то из мешка, экономно запивал водой и снова засыпал. Так было несколько раз, пока его не ослепил яркий свет:
— Так-так! И кто это у нас тут? Если ты испортил мне сырье — прибью!
Наг дернулся, прикрыл глаза руками и жалобно сказал:
— Я ничего не испортил, госпожа! Мой комбинезон не пропускает запахов и телесных жидкостей!
— Вылезай! — потребовал тот же строгий голос.
Элимей выбрался из короба, аккуратно стряхнул бутоны, и его тут же бесцеремонно потыкали в плечо:
— Действительно, биопластик. Ладно, змееныш, живи! Как ты попал в этот ящик?
— Забрался на складе, — ответил желтый, разглядывая большое светлое помещение и полдюжины женщин в строгих деловых костюмах. Самая миниатюрная и старшая по возрасту стояла перед ним.
— Сбежал? Почему?
— Будущая супруга… запрещала мне рисовать! — только сказав это, Элимей заметил, что держит в руках пучок самых лучших своих кистей и пару тюбиков драгоценной краски из растертых в пыль самоцветов.
— Так ты художник? — дама подняла бровь, огляделась и выхватила у другой особы планшет с тонкими белыми листами. — А ну-ка, нарисуй мне схению!
Наг не стал спорить. Потрогал бумагу, отложил кисти и взял зажатый в планшет самописец. Схению он рисовал часто. Это растение входило в герб его клана, поэтому он легко изобразил цветок и украсил его по кругу чешуйками.
Властная незнакомка снова подняла бровь:
— Отлично, мальчик! Будешь художником моего предприятия. Девочки! Проводите его в комнаты для специалиста, найдите одежду, еду и все, что надо. До завтра нужна концепция коробки, флакона и рекламных плакатов! Духи из схении — новинка этого сезона!
К Элимею подскочили двуногие девушки в штанах и потащили прочь от короба.
— Мои краски! — только и успел крикнуть он. Его имущество выловили из россыпи бутонов и вместе с ним утянули в коридор.
— Как вас зовут, господин наг? — щебетала самая рослая и крепкая девушка в коралловом комби на голое тело.
— Госпожа Скиапарелли дала задание, придется поторопиться! — вторила ей другая.
— Скажите, что вам понадобится, мы все сделаем! — кивала третья.
Элимей порядком растерялся, но, к счастью, их забег по коридору закончился. Его завели в роскошные комнаты, состоящие из гостиной, спальни с удобствами и мастерской. Огромное окно, пачки картона, бумаги, стопки мелков, карандашей и красок — у молодого нага затряслись руки, когда он все это увидел! Но сразу взяться за работу ему не дали — запихнули в ванную с просторным корытом-бассейном, велели смыть все, выбросить комбинезон в корзину для грязного белья и явиться к ним, чтобы выбрать одежду.
Наг долго и с удовольствием плескался в теплой душистой воде. Тому, кто скажет вам, что наги не любят воду, плюньте под ноги! Змеи отлично плавают, а змеелюды очень чистоплотны и страшно не любят, когда к их хвостам пристает грязь. Пользуясь простором бассейна, Элимей обернулся и тщательно промыл каждую чешуйку, вычистил ногти, выполоскал волосы и в одном полотенце вышел в комнату под дружный вздох приставленных к нему девиц.
— Господин… — сделала многозначительную паузу одна из них.
— Меня зовут Элимей, — мелодично ответил художник, думая о том, что лицо этой девушки негармонично до красоты.
— Господи Элимей, мы приготовили для вас одежду. Взгляните, в чем вам будет удобно работать?
Наг рассмотрел выложенные в ряд костюмы, покачал головой:
— Где моя сумка?
— Вот! — девицы расступились, показывая на лежащий в кресле мешок.
Элимей вынул сандалии, саронг, ушел в ванную и облачился в привычную ему одежду. Потом накинул сверху просторную светлую рубаху с закатанными рукавами, вышел к девушкам и улыбнулся:
— Так что нужно было нарисовать той достойной госпоже, которая вынула меня из короба схении?
Ему немедля сунули целую кипу бумаг и начали забрасывать словами, но желтопузик поднял руки:
— Стоп! Дамы! Прошу вас четко, коротко и без лишних подробностей. Что, к чему и для чего!
Девушки переглянулись, и объяснять стала та, что была постарше и в очках. Оказалось, схению привезли в дом моды на планете Элимея. Да-да, нага назвали в честь мечты всех женщин любого края галактики. Планета полностью состояла из курортов, торговых и развлекательных центров, СПА, медицинских центров красоты и прочих великолепных мест для утонченной лени, отдыха и развлечений.
Эльза Скиапарелли оказалась модельером. Ее модный дом шил самые современные одеяния, выпускал журнал мод, аксесуары для модниц. В этом сезоне она решила добавить ко всему прочему духи и заказала натуральные ароматы со всех планет ближайшей галактики. Однако, не успела она получить заказы, как ее конкуренты объявили о выпуске собственных духов! В гневе сиятельная дама разогнала половину помощников и решила приготовить духи из схении — и сделать им рекламу в стиле Серпента. А тут такая удача — наг-художник!
Элимею предложили нарисовать флакон, коробку и несколько рекламных плакатов в том стиле, который принят на Серпенте, обязательно вписав цветок схении и букву S — знак модного дома Скиапарелли.
Наг попросил принести ему мяса, немного фруктов и воды, взял бумагу, кисточку и погрузился в творчество. Девицы ходили вокруг на цыпочках — меняли тарелки и кружки, принесли оконное стекло, когда он попросил, собирали, переглядываясь, отброшенные художником листы с неудачными, как он считал, эскизами. Когда на дом моды опустилась ночь, Элимей уснул в кресле. Помощницы, дремлющие в гостиной, услышали легкий стук, заглянули в мастерскую и, вздохнув, собрались утащить худощавого, но тяжелого нага в постель, да засмотрелись на его работу.
На столе стояла коробочка для духов — изящная пирамидка, расписанная цветами схении и узором, напоминающим танцующих змей. Рядом — флакон. Наг использовал кусок стекла и газовую горелку, чтобы собрать сияющую гравировкой призму с навершием в виде цветка схении. Рядом лежали плакаты — множество красивых мужчин у ног женщин с флаконом в руках. Цветы окутывают прекрасную деву от туфелек до макушки, а она, лукаво улыбаясь, показывает флакончик, припрятанный в тонких пальцах. И еще один сюжет, и еще…
Собрав все, помощницы великой Эльзы накрыли спящего нага пледом и помчались к хозяйке модного дома. К счастью, та еще не спала и вышла к ним в свободном атласном пеньюаре, отделанном перьями страуса, с аккуратно уложенной прической и длинным мундштуком в старчески скрюченных пальцах:
— Ну? — с великолепным апломбом спросила она.
Трясущимися руками помощницы, приставленные к нагу, выложили его творения. Владелица дома моды подошла ближе, взглянула пристально и хмыкнула:
— Тащите то, что он под стол кидал!
Девчонки попереглядывались, но… принесли. Эльза ткнула в пяток эскизов:
— Эти в работу!
— Госпожа Эльза, — осмелилась открыть рот одна из них, — почему эти?
— Тут виден талант, — красиво взмахнула сигаретой немолодая уже дама, — а здесь больше ремесла. Ремесленников у меня хватает. Таланты — вот что ценно!
ГЛАВА 5
В общем, утром к завтраку Элимей проснулся звездой модного дома. Девицы восхищались им, строили глазки, принимали многозначительные позы и все пели ему о том, как он гениален. Юный наг растерялся, но на его счастье вскоре в его гостиную заявилась сама Эльза Скиапарелли.
— Вот что, мальчик, — сказала она, — духи — это хорошо, но мало. Я так понимаю, в моде ты не силен, поэтому идем со мной!
Пожилая дама привела его в мастерскую. Наг окунулся в мир разнофактурных тканей, стразов, жемчуга, перьев, тонкой вышивки и аппликаций из замши и бархата. Ему не надо было вникать во всю эту мешанину. Госпожа Скиапарелли подвела его к подиуму, на котором стояли манекены с уже готовыми нарядами.
— Вот, — она ткнула мундштуком в сторону дюжины платьев, костюмов и саронгов. — Модные цвета и фактуры, модные формы. Исходя из этого мне нужны эскизы украшений и аксессуаров, сумочки, туфельки, гребни — все, что придумаешь!
— Если позволите, госпожа, — наг зачарованно уставился на шелка и стразы, — я бы хотел посидеть тут с альбомом для эскизов и пастелью.
— Девочки! — один жест, и помощницы бросились куда-то суетливой толпой.
Через пять минут Элимей сидел прямо на полу, на плоской кожаной подушке, и рисовал, не отрывая взгляда от выставленных платьев. Ему не мешали. Потихоньку вокруг началась обычная суета “от кутюр”. Пробегали длинноногие модели, шипели друг на друга конструкторы, шелестели швейные машинки, стучали коклюшки, крючки и спицы работниц высокой моды. Наг ничего не замечал — сидел, рисовал, иногда перемещаясь вокруг подиума, меняя освещение или спрашивая у дежурной девушки в черном новую коробку пастели.
Часов через пять ему на плечо легла тяжелая рука в кружевной перчатке:
— Хватит, мальчик! Пора поесть! Дай-ка сюда! — госпожа Эльза собственноручно перехватила альбом и махнула рукой помощницам. Девушки утащили нага в гостиную, возле которой нашелся санузел, в котором Элимей сумел смыть разводы пастели и сменить простые белые шаровары и жилет на другие точно такие же. Потом его усадили за стол и, отвлекая болтовней, накормили до отвала.
Не успел наг закончить обед, как на коммы его “нянек” пришли сообщения, и они все разлетелись, оставив возле него одну.
— Что случилось? — спросил он девушку.
— Госпожа Скиапарелли вызвала всех работать, — улыбнулась она. — Думаю, после напряженного утра вам стоит пойти погулять в саду…
— Здесь есть сад?
— У модного дома Скиапарелли есть все! — усмехнулась “нянька” и повела художника гулять.
***
Короб схении сгрузили на твердь автоматическим погрузчиком, поэтому пираты не заметили, что один из коробов тяжелее остальных. Стервозного вида дамочка, принимающая товар, пересчитала упаковки, сверилась с таблицей, хмыкнула и заявила:
— И кого вы туда засунули? Трупы команды?
Главарь опешил, но тут же прищурился и мотнул головой:
— Нет, госпожа, пассажир один спрятался. Пусть будет подарком вашей сияющей красоте!
— За него по весу платить не буду! — фыркнула дамочка и получила заверения в том, что невезучий пассажир, кем бы он ни был, пиратам не нужен. Просканировав короба ручным сканером, атрианка заплатила за схению и приказала грузить короба на свой корабль.
— Госпожа, — перед ней склонился мужчина в одной набедренной повязке, — вы не хотите достать того, кто лежит в коробе?
— Если он выдержал путь сюда, значит, до Атриума потерпит, — отмахнулась дама, печатая обгорелые плиты взлетного поля металлическими “шпильками” лакированных сапог.
— Сырье может испортиться, — бормотнул себе под нос раб, хорошо знающий свою госпожу.
Покупательница схении фыркнула и приказала извлечь “лишнее” из упаковки.
Пара грузчиков, облаченных в грубые защитные комбинезоны, вынула из стопки указанный короб.
— Ставьте сюда, — атрианка указала на платформу погрузчика. Ее управляющий — тот самый раб в одном белоснежном набедреннике — срезал пломбы и откинул крышку.
— Интересно, интересно, — дама ткнула Герхилера кончиком кнута, зажатого в руке, и, увидев вертикальные зрачки распахнувшихся сонных глаз, расхохоталась: — Змей! Таких питомцев у меня еще не было!
ГЛАВА 6
Герхилер очнулся от забытья, когда его небрежно ткнули чем-то в плечо. Открыл глаза и застыл — перед ним стояла как будто его невеста — ама Аларисса! Сердце пропустило удар, бледность залила лицо, но тут женщина рассмеялась, и стало понятно, что это не нагайна! Наг медленно поднялся, и на него тут же уставились зрачки бластеров.
— Я не враг, — только и смог выговорить он.
— Ты теперь мой раб, мальчик, — сказала женщина с кнутом в руках, — и я, кажется, знаю, чем тебя занять!
После чего она развернулась и пошла к трапу небольшой космической яхты. Под дулами бластеров наг чувствовал себя неуютно, но охрана и не думала их опускать.
— Иди за мной! — к нему подошел человек в одной набедренной повязке и продублировал свои слова жестами.
Наг, вымотанный долгим неподвижным лежанием в коробе, медленно двинулся вслед. Его поторопили. Сначала жестом, потом словом и, наконец — плетью! Герхилер стиснул зубы и зашел на корабль. Его отвели в маленькую комнатку с аскетичным душем и санузлом. Одежду велели выбросить в утилизатор, но тут наг не спорил — комбинезон был одноразовым, взамен выдали грубые штаны и безрукавку.
— Вымойся, оденься и жди здесь. Госпожа призовет.
— Мне бы поесть…
— Пришлю, — сказал “набедренник” и ушел.
Герхилер с удовольствием встал под колючие душевые струйки — смывал с себя пот, усталость и страх угодить в руки пиратов. Правда, судя по всему, попал он в местечко похуже, но ему ведь надо искать истинную, а значит — путешествовать. Что бы не сулила ему богиня — он выдержит!
Переодевшись после купания, он с удивлением обнаружил в каюте свой мешок. Там, правда, почти ничего не осталось — еду и воду он потратил во время путешествия в запечатанном трюме, а деньги предпочел взять с собой “змеиными камнями” — на его руке болтался незаметный браслет с чипом внутри. Так что в полупустом мешке оставалось немного одежды, клановый знак да йо-йо — мячик-игрушка, который Герхилер использовал для тренировок.
Рядом с мешком стоял поднос, запечатанный в фольгу. Покрытие было еще теплым, так что наг сообразил, что нужно делать — снял упаковку и получил обед: густой суп из незнакомых овощей, кусок мяса с крупяным гарниром, два стакана с разными напитками и два куска чего-то незнакомого, похожего по вкусу на лепешки. Съев все, наг вытянулся на постели и задремал.
Через несколько часов его грубо растолкали и приказали идти к хозяйке. Герхилер неторопливо встал, аккуратно разминая мышцы. Его с детских лет учили защищать себя. Один из отцов служил в армии Серпента, второй был сыщиком, а третий — врачом. Клан Черных славился сильными и крепкими мужчинами, поэтому мальчиков с младенчества учили многому — плавать, бегать, стрелять, рубиться ритуальными клинками и драться на кулаках.
Матушка говорила, что это полезно мальчишкам — они становятся крепче, краше и здоровее, а здоровые наги дают здоровое потомство. Потому ее сыновей охотно разбирали в другие кланы.
Отцы говорили другое — мужчина должен быть сильным, ловким, быстрым, чтобы защитить жену, детей и себя. Чтобы Серпент процветал, нужно не только возделывать поля, но и охранять их. Деды добавляли — Черный клан всегда был воинским, стыдно принадлежать к нему и не уметь то, что умеют в доме все.
В общем, Герхилеру с ранних лет нравилось тренировать свое тело, сражаться с кузенами и братьями, побеждать и выстраивать стратегию боя. Он считался хорошим бойцом, но все же одиночкой — отец-военный считал, что младшему сыну недостает дисциплины и армейской муштры, а вот дед, тот, наоборот, развивал во внуке мечника-индивидуалиста, считая, что армии Серпенту хватает и так, а вот способных учеников у мастера меча совсем немного…
Так или иначе трех часов сна после еды нагу хватило, чтобы частично восстановить свою форму. Сейчас бы еще бассейн, а потом тренировочный зал с набором привычных устройств, но…
К огромному удивлению Герхилера, его привели в спортивный зал! Там стояла дамочка, похожая на аму Алариссу, и помахивала кнутом.
— Так, — строгим тоном сказала она, оценивающе поглядев на то, как он идет. — Я вижу, что ты не совсем дурак и оружие в руках держал. Покажи мне, что умеешь!
По ее повелительному жесту нага подвели к симулятору. Он про такие штуки только слышал. Мужчину упаковали в комбинезон с плотной системой сенсоров, закрепили на стойке, и на лицо опустился шлем виртуальной реальности.
Герхилер бежал по дороге с мечом в руке — программа определила этот тип оружия как наиболее подходящий ему по сложению и развитию мускулатуры. Периодически позади раздавался шум, и наг понимал, что бежать надо быстрее. Потом сбоку выскочил какой-то тип в шкурах и с дубиной. За ним еще два. Первого Герхилер оглушил, ударив рукоятью меча, с двумя другими пришлось драться, уворачиваясь и кружа. Наконец одному удалось нанести удар пяткой в пах, а третий просто споткнулся.
Не успел Черный выбраться на тропу, как на него напали хищные птицы. Потом муравьи, потом снова дикари, только уже с луками. Герхилер быстро сообразил, что ему достаточно вспомнить подходящее к ситуации оружие, и оно тут же появлялось на поясе или в руке. Виртуальная реальность есть виртуальная реальность. Особенно тестовый режим, когда проверяются физические возможности организма.
Шлем сняли часов через шесть. К этому моменту наг был выжат как лимон и успел продемонстрировать владение всеми видами оружия, которое знал, и, как ему казалось, не сможет даже пошевелиться. Однако, стоило вокруг него засуетиться медикам, как возле капсулы показалась хозяйка:
— Перспективный мальчик, — сказала она задумчиво, — и везучий.
Ках! — рядом показался “набедренник”, — как приземлимся, отправишь его в лагерь для новичков. Да аккуратно. К осенним играм мне нужен молодой боец. Памрифа обещает удивить…
Ках поклонился, и дамочка отошла. Медики просканировали тело нага, сделали несколько уколов, а потом просто вытолкнули из капсулы:
— Иди к себе, обед и витамины принесут, — сказал тот самый Ках. — И гордись! Теперь ты новая игрушка госпожи Адергайды!
Герхилер молча кивнул. Сил на болтовню и даже на эмоциональную реакцию не осталось.
ГЛАВА 7
Корабль сел на Атриум через двое суток. За это время Герхилер успел восстановиться после виртуального забега и возобновить тренировки по плану, написанному специально для него. Перед приземлением Ках, управляющий госпожи Адергайды, позвал новичка в рубку и показал ему, как выглядит Атриум с высоты. А поглядеть было на что.
Планету словно разрезали пополам — одна часть выглядела так, как обычно выглядят планеты с мелкими производствами и обширной инфраструктурой — города с небоскребами, вокруг леса, сады, поля, деревни с усадьбами и снова города.
Вторая половина планеты выглядела пустынно — пески, камни, кое-где льды или море. Тут красовались строения другого уровня — клетки, маленькие домики, какие-то скупые рощи, больше похожие на оазисы, и… огромная, видимая даже из космоса Арена!
— Победивший на Арене десять раз получает свободу, — негромко сказал Ках.
Герхилер молча хмыкнул. Он неплохо разбирался в психологии благодаря отцу-медику и знал, что бойцам для успеха нужна цель. Хоть какая. Пусть даже попытка выиграть десять раз подряд в нереальном соревновании. Свобода. Тоже хорошая цель, но совсем не та, которая заставляла нага тренироваться, пить витамины и терпеть постоянный контроль медиков и Каха.
Все было просто — он видел уже всех женщин на корабле и точно знал — ни у одной из них нет метки его истинной. А значит, ему нужно туда. На эту планету. Возможно, именно там есть та, что согласится стать матерью его детей?
Яхта села на планету, и хозяйка покинула ее первой. Герхилер вынужден был ждать полной разгрузки купленных у пиратов товаров, а потом его посадили в последнюю грузовую секцию каравана из флаеров, предварительно нацепив широкий браслет.
— Не вздумай бежать, — предупредил его Ках, — с этим украшением тебя найдут в любой точке планеты и выбросят на арену в качестве мяса. А снять его может только хозяйка!
Наг промолчал. Он пока не собирался бежать. Раз богиня привела его сюда, значит, его истинная близко. Надо только подождать, а там уж видно будет.
Флаеры долетели до красивой усадьбы и остановились возле укрытых цветущими растениями складов. Нага заставили с другими работниками выгружать короба схении, бочки ароматических масел, ящики с чипсами из “мясных фруктов” и прочие дары Серпента.
После пришел Ках и увел Герхилера с собой.
— Сегодня спишь здесь, завтра едем в тренировочный лагерь, — управляющий показал нагу топчан в каморке возле кухни. — Санузел в конце коридора. Еду тебе принесут. Чистое белье в шкафу, одежда вот! — на топчан упал пакет с грубым рабочим комбинезоном.
Наг успел пропотеть на погрузке и разгрузке, так что был рад принять душ в крохотной кабинке и переодеться. Еду принесла замотанная кухонная девчонка. Пока она ставила поднос на тумбу у двери, Черный успел осмотреть ее запястья — ничего. Он даже не проводил девчонку взглядом — дождался, пока хлопнет дверь, и взялся за еду. Потом долго смотрел в окно. Видно было мало — эта часть дома выходила на задний двор, окруженный хозяйственными постройками, но растения точно отличались от тех, что росли на Серпенте.
В конце концов Герхилер лег спать, а утром его разбудили, сунули в руки лепешку с мясом, флягу, пакетик с витаминами и закинули в очередной флаер.
Летели долго. Тренировочный лагерь располагался в ущелье. Несколько домов, тщательно укрытых от взоров сверху. Флаер заходил на посадку издалека, нырнув в небольшую рощу, и уже под сенью деревьев пролетел к ущелью. Наг наблюдал за этими маневрами с изумлением.
— Тренировочные лагеря есть у многих матриархов, — пояснил ему Ках. — Уничтожить чужой лагерь перед крупным турниром — значит уменьшить количество соперников. Призы на Арене очень хороши, к тому же именно там высокие дома делят влияние на планете.
Наг поежился, но промолчал. Богиня обещала, что через год они предстанут перед ней, значит, он выживет!
ГЛАВА 8
В лагере флайер ждали — кроме Герхилера Ках привез продукты, одежду, витамины и оружие. На площадку вышел высокий человек, покрытый шрамами, и пока обитатели лагеря разгружали грузовой отсек, управляющий представил главе лагеря нага и забрал список продуктов на будущее.
— Госпожа забрала парня у пиратов, — сказал Ках на прощание, — о нем не знают. Поэтому владычица желает выставить его на праздничные игры.
Здоровяк посмотрел на Герхилера, хмыкнул, но кивнул:
— Сделаю, что смогу. Привези в следующий раз энергоплети, клинки…
Разговор свернул на оружие, так что наг сумел осмотреться.
Жили здесь очень скромно — одинаковые щитовые домики-казармы и один дом, в котором сочетались столовая, медпункт, квартира управляющего лагерем и склад. Вокруг были одни мужчины — разного сложения, разных рас. Одеты все очень практично — в маскировочные штаны и куртки. Наг вспомнил, что лагерь могут разгромить, поэтому одобрил такой внешний вид бойцов. Заодно Гер отметил спрятанную в груде камней лазерную пушку, антенну, замаскированную в ветвях деревьев, и невысокие столбики энергоограды. А также ошейники на всех, кроме главы лагеря. Даже Ках щеголял тонкой золотистой полоской на шее. Кажется, матриархи этого мира не доверяют своим мужчинам.
Как только беседа закончилась, глава лагеря подозвал нага и нацепил ошейник:
— Меня зовут Фарлум. Обращаться “господин Фарлум”. Я отвоевал свободу, победив на Арене, и теперь учу вас побеждать. Ошейник подключен к системе лагеря. При попытке выйти за энергощиты — оторвет голову. При попытке снять — оторвет голову.
Герхилер сделал вид, что испугался. На самом деле он был знаком с такими ошейниками — на Серпенте их надевали преступникам, отпущенным на общественные работы. Их замок был относительно простым, и наг знал, как его можно сломать, но не торопился это делать. Бежать прямо сейчас — глупо. В пустыне он, может, и не умрет, но точно не найдет истинную. Стоит подождать до Арены. Там точно будет много женщин, среди которых можно будет найти единственную.
— Ступай в казарму, — Фарлум повернулся к домикам и ткнул пальцем в крайний: — туда. Придет сержант и выдаст тебе форму. Оружие получишь на тренировке, когда покажешь себя. Остальное потом.
Герхилер поплелся, куда было сказано, не пытаясь изображать из себя мачо. Полет, посадка, недолгий сон — все это вымотало его до одурения. На его счастье, казарма была пуста. Часть кроватей была заправлена, на остальных лежали рулоны из матрасов, одеял и подушек. Очень было похоже на казармы стражи, так что наг быстро выбрал себе рулон, размотал, нашел под подушкой стопку чистого белья, заправил кровать, упал поверх колючего одеяла и уснул. Его душа, испуганная и измученная долгим путешествием, нуждалась в тишине.
Поспать удалось несколько часов. Потом в казарму вернулись другие бойцы госпожи Адергайды, и наг проснулся от шума. К его удивлению, на него никто не обращал внимания. Все мылись, перевязывали раны, смазывали растяжения мазью, меняли одежду, а после подходили к специальному окну, называли имя и получали поднос с едой и порошками. Взгляды, правда, бросали, но не агрессивные, а задумчивые. Что-то вроде “и что за зверюшку на этот раз притащили?”
Герхилер недоумевал. Насколько он знал, в любом сообществе мужчины, собираясь даже в самую малую группу, начинали выяснять, кто здесь лидер. Ему, как будущему командиру военного отряда, читали курс психологии для обитателей гарема и для военных. Курсы эти были абсолютно разными, но сходились в одном — самцы отстаивают свою территорию и право на самку с одинаковой агрессивностью. А здесь его просто не замечали!
Когда все пришедшие вымылись, получили еду и одежду, из окна раздалось:
— Новенький! Тебя долго ждать?
Наг встал и подошел. За окном стояла крупная женщина с лицом, изрезанным шрамами. Вокруг нее громоздились кастрюли, коробки с лекарствами и даже пакеты с одеждой.
— Держи! — на “подоконник” шлепнулся поднос с едой, к нему добавилась горсть знакомых витаминов и одежда в пластиковой упаковке. — Ешь, пей витамины, переодевайся. Ночная тренировка через два часа!
Герхилер заторможенно принял поднос, отошел к своей постели, поставил на тумбу и молча съел. Потом прихватил одежду и ушел в душ. К его удивлению — воды было вдоволь. Он вымылся, радуясь тому, что у нагов нет растительности на лице и теле, натянул выданный тактический комбинезон и вернулся в казарму. Все спали. Наг не стал отрываться от коллектива — лег и задремал. Через час мигнул алый свет, все встали, обулись и двинулись на улицу. Там их ждал Фарлум. Он велел построиться в шеренгу и объяснил:
— Сегодня у вас лабиринт. Разобрать оружие, очки и фонари!
Бойцы один за другим подходили к ящикам, в которых лежали разные мечи, кинжалы, метательные ножи и прочее холодное оружие. Огнестрел в этом лагере был только у охранников. Фонарей с различными режимами подсветки и очков виртуальной реальности хватило всем. По команде мужчины потянулись к бочкам, установленным чуть в стороне от корпусов.
Герхилер напрягся, когда увидел, что, заходя за некую невидимую линию, все мужчины вдруг начинают вести себя странно. Однако за этой линией бочки “разбегались”, ограничивая чуть не десяток коридоров, поэтому, что происходило дальше, наг не видел, а его органы чувств глушились ошейником.
— Очки надел и вперед, — скомандовал ему Фарлум. — Выживешь в первый раз — получишь шоколад на завтрак!
Ничего не понимая, наг опустил очки на переносицу и замер. Это были действительно очки виртуальной реальности, но сейчас они работали как тактические очки. Перед ним возникла мешанина линий, постепенно сложившаяся в некое здание, полное тепловых точек, ловушек и мигающих сигналов. Игра на выживание?
Герхилер вздохнул и шагнул вперед.
ГЛАВА 9
Через минуту наг понял, почему глава лагеря был так щедр, и почему мужчины в казарме абсолютно не проявляли к новичку агрессии. Они все проявили ее здесь! Из каждого угла в него летели метательные ножи, камни, палки. Очки законнектились с его комбинезоном и бесстрастно отмечали повреждения, попытки убийства и вообще все, что происходило вокруг.
Если бы Герхилер не был сыном военного, его прибили бы на пороге. Но нагу случалось играть в такие игры, так что он растерялся лишь на минуту, а потом бросился в ближайшее укрытие. Не повезло — за грудой ящиков была спрятана ловушка, и он едва в нее не угодил. Дернулся, удержался за стену и вдруг вспомнил, как отец и дядя гоняли его по лабиринту в детстве. Хмыкнул и пополз наверх!
Перевалив через стену из бочек, наг зашел в тыл и начал аккуратно вырубать противников, нанося им удары своими клинками. Через некоторое время он понял, что оружие не причиняет врагам вреда, а только показывает поражение датчиками комбинезона, и “убитые” им бойцы выходят за линию бочек, получают новый приказ и топают под навес — к тренажерам. До одурения отрабатывать фехтовальные связки или просто крутить педали тренажера, вырабатывая такую нужную для лагеря энергию. Те же, кто еще был “жив”, с новой силой рванули рубить новичка.
Рубясь и матерясь, Герхилер вывалился из лабиринта, упал на землю и остался лежать. Над ним, усмехаясь, склонился Фарлум:
— А ты неплох, шоколад точно заслужил!
Наг боялся пошевелиться — комбинезон не просто отмечал нанесенные раны, он снижал гибкость и скорость согласно полученным повреждениям. К моменту прохождения лабиринта у Черного осталось не больше сорока процентов “жизни”.
Командир щелкнул кликером напротив датчиков комбинезона, и все повреждения тотчас обнулились. Мокрый, как мышь, с ноющими мышцами, Герхилер встал, чувствуя, что не болят у него только уши.
— Теперь к медикам и в “зал”, — скомандовал Фарлум. — Через два часа новый забег. Групповой.
Медики сняли показатели, напоили витаминами и отпустили с миром. В “зале” нага встретили имитаторы, силовые тренажеры, виртуальные противники, обычные макивары и боксерские мешки… В общем, под простейшим тростниковым навесом пряталось оборудование высокопрофессионального тренировочного центра.
Скучающий у дверей парнишка в очках вручил нагу “путевой лист” — сколько и на каких тренажерах надо отработать.
— Это суточный маршрут. Должны успеть между выходами в лабиринт и бытовыми делами. Приступайте.
Герхилер оценил список и присвистнул — нагрузка получалась такая, что до кровати он будет добираться ползком. Понятно, почему здесь все такие спокойные и не устраивают разборок с новичками — сил на глупости нет!
Первые дни в таком режиме нагу казалось, что у него болят даже ресницы. Даже легкое движение век требовало небывалых усилий. При этом соблюдать карту тренировок его не заставляли. Просто сразу объяснили, что бежать некуда — вокруг пустыня. А за пропуск тренировок сначала будут лишать еды, а потом — воды. Точка.
Постепенно Черный втянулся. Витамины и правильно подобранное питание сделали свое дело — тело стало суше и крепче, кожа чище, волосы длиннее и гуще, да еще завились в крупные кольца. Тренажеры помогли отточить технику движений и рефлексы. Теперь будить нага прикосновением стало опасно — он сначала метал что-нибудь в голову наглецу и только потом открывал глаза и окончательно просыпался.
Шоколад пришелся Герхилеру по вкусу, так что примерно через два дня наг успешно проходил лабиринт, несмотря на то что уровень сложности постоянно поднимался. Так прошел месяц, потом второй, третий…
В какой-то момент Черный очнулся, вспомнив про узоры на запястьях. Вернее, ему про них напомнили. Фарлум объявил день отдыха. По большей части обитатели
