Проект "Миры пяти солнц". Охотники за прошлым-2. Ольга Фомина

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ЧАСТЬ 1
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ЧАСТЬ 2
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22

АННОТАЦИЯ

Что вы себе представляете, когда слышите об Африке? Красивое постановочное фото или фильмы? А наши герои узнают, что скрывается за красивой картинкой из туристических проспектов, от тайной лаборатории с ее опытами до красот Кейптауна, от путешествия по Атлантике до... Смогут ли они выбраться из тех приключений, куда занесла их судьба? ...и продолжить путь к поставленной цели?

ПРОЛОГ

«Москва. Один из красивейших городов, где органично сплетаются патриархальные мотивы и новейшие достижения научной мысли. Вы можете часами бродить по уютным улочкам старого города, наслаждаясь видами старинных особняков, а можете прокатиться на восстановленном монорельсе с обзорной экскурсией по столице. Либо посетить бесчисленное множество музеев, фестивалей, проводимых в летнее время в столичных парковых зонах. Детям же стоит побывать в тематическом парке «Остров Мечты» с большим количеством аттракционов».

   Путеводитель по Москве, электронное издание 2049 год.

   Лосиный остров. Огромный заповедник с уникальной экосистемой, частично находящийся на территории столицы. Здесь не было парка в привычном для обывателя понимании. Если долго идти по главной дороге, а потом свернуть направо, то перед посетителем будет небольшая облагороженная, огороженная кованым забором территория, в глубине которой угадывается комплекс строений, органично вписанный в окружающий пейзаж. Больница, вернее реабилитационный центр, здесь располагался уже несколько десятилетий, а проведенные исследования показали благотворное влияние окружающей среды на пациентов.

   Константин Эрский, «отдыхавший» здесь после юбилейных гонок, сидел на террасе своей палаты и проверял новостные ленты, периодически посматривая на мессенджеры: Александра не давала о себе знать с ночи. Не то чтобы мужчина не доверял своему протеже – Платону, – просто с утра было предчувствие приближающихся неприятностей.

   — Доктор вас ждёт на процедуры через десять минут, — к нему подошла медсестра, лучезарно улыбнувшись, — попросил напомнить вам, чтобы не опаздывали.

   — Хорошо, Мариночка, постараюсь.

   Эрский не спеша допил чай, наблюдая за ладной фигуркой девушки. Он заметил ее несколько детские попытки обратить на себя внимание, видимо, в силу ее возраста – она училась в медицинском, а тут проходила практику. Мужчина даже начал подумывать о том, чтобы после выписки пригласить медсестричку на свидание.

   — Неужели только проснулась, — он взял смарт и открыл входящее сообщение. Если бы тут был сторонний наблюдатель, то заметил бы, как из расслабленного состояния мужчина почти мгновенно стал собранным: он пододвинул к себе ноут и начал передавать полученную информацию.

   Обычно коридоры старинного особняка, где располагался реабилитационный центр, всегда привлекали внимания всех, кто по ним проходил. Но мужчина довольно быстро проделал путь до кабинета своего лечащего врача.

   — Мне необходимо выписаться, Дмитрий Николаевич, – сказал он прямо с порога.

   — Голубчик, – пожилой профессор посмотрел с укоризной на своего пациента, – я вас могу выписать. Но вы хотя бы сделайте то, что вам назначено на сегодня, а после...

   — Хорошо, – перебил его Эрский, – сегодня обязательно все сделаю.

   – Кроме того, голубчик, – врач посмотрел на него, чуть опустив очки на кончик носа, – как закончите ваши срочные дела, будьте любезны вернуться и завершить ваше лечение.

   – Да, профессор, – Константин обернулся, стоя на пороге, – я принял это к сведению.

   Технология магнитного воздействия на организм человека была известна давно. Изначально она нашла применение, как аналог рентгена, когда надо было посмотреть ткани, а потом российские учёные заметили, если перенастроить спектр и длину магнитных волн, то начинался процесс обновления клеток. Вот и сейчас реабилитация проходила в ускоренном темпе.

   — Кость, по-хорошему тебе надо бы ещё три-четыре процедуры, чтобы закончить процесс, – Михаил Алексеевич внимательно посмотрел на своего друга, лежащего в специализированной капсуле, а после на экран диагноста.

   — Миш, знаю, но нет у меня сейчас этого времени, – отозвался Константин.

   — Мелкая твоя опять во что-то влезла? – высказал догадку врач.

   — Угадал, – поморщился мужчина, когда поднялся с кушетки. На что Михаил только скептически приподнял бровь.

   Эрский быстро дошел до своей палаты и, уже делая шаг через порог, знал, что внутри есть кто-то посторонний. Краткие данные о гостье были у него через пару секунд.

   Девушка в огненно-красном платье обернулась на звук открывшейся двери и выжидательно вздёрнула бровь.

   — Я несколько удивлен Вашему визиту, просто я Вас ожидал несколько позже, сударыня. Полагаю, что нас не представляли друг другу, иначе бы я запомнил. Константин Эрский, остальное Вы итак знаете уже из досье, — он протянул руку гостье.

   — Ева Варг, — отозвалась девушка, проигнорировав протянутую руку. — Мне нет дела до Вашего досье. Как и Вам до моего.

   Она отошла к окну и взяла из вазы апельсин.

   — Видите ли, Константин, у нас сейчас есть некоторый совместный интерес. Здесь и сейчас, — Ева повертела в руках фрукт и положила на место. — И только.

   — Как скажете, — невозмутимо отозвался мужчина, доставая сумку из шкафа. — Значит, нам надо с вами найти способ, как разрешить некие недоразумения, возникшие вокруг нашего совместного проекта, а потом попрощаться до следующего раза. Вероятно.

   Ева присела на кровать, закинула ногу на ногу и несколько секунд внимательно рассматривала Константина.

   — Господин Эрский, давайте не будем вести разговор витиеватыми фразами и ходить вокруг да около? Здесь нет прослушки. Эта палата защищена настолько — насколько это возможно. Даже если кто-то попытается получить информацию по едва заметной вибрации стекла в окне от наших голосов, он услышит исключительно отборные ругательства на шестнадцати языках. – Она едва заметно улыбнулась. — Итак... Не поделитесь полученной несколько минут назад информацией?

   — Госпожа Варг, вы же прекрасно понимаете, что просто так делиться информацией я не могу, — Константин не остался в долгу, внимательно изучая гостью, — а вот «ты — мне, я — тебе» думаю устроит обе стороны.

   — Боги Хаоса, — всплеснула руками девушка. — Какие же вы закостенелые. «Ты мне — я тебе»! Словно бизнес ведёте. Это насколько же потребительский менталитет должен был в подкорку въесться, чтобы торговаться в сложившейся ситуации?

   Она порывисто встала и подошла ближе к Константину, остановившись всего в паре шагов.

   — Несколько часов назад самолёт Волка перевалил через горы, едва не поцарапав брюхом вершины, и вышел на связь с диспетчерской службой аэропорта Кейптауна. Бортовой компьютер сообщил, что системы навигации повреждены в результате взрыва заложенной у одного из двигателей бомбы, и электромагнитного импульса от нее. Он попросил подключить его к системам позиционирования для посадки. Диспетчеры побоялись подпускать поврежденный борт к городу и дали указание садится на воду. По переданным компьютером «Стерха» данным — экипаж и пассажиры покинули борт на парашютах. Больше ему ничего не известно.

   Она буквально чеканила слова с явным раздражением в голосе, а закончив, поморщилась и фыркнула.

   — Вот такие вот данные. Забирайте и пользуйтесь. Безвозмездно.

   — Это не как вы выразились «закостенелость и ведение бизнеса», а всего лишь разумные опасения за тех, кто... кого поручено охранять.

   Мужчина спокойно выслушал девушку, после чего начал свой рассказ:

   — Начнем с того, что бомбу, судя по всему, заложили в том ангаре, где «зимует» ваш «Стерх», так что вычислить, на кого именно идёт охота, сложно. По нашим данным под прицел попадают все участники этого путешествия. Это если принимать во внимание все происшествия, случившиеся с ними до вылета самолёта. Второе — все находившиеся на борту покинули его. Благополучно приземлились, кроме пилота, но там как я понял ничего сильно страшного. А вот дальше на часть команды было совершено нападение, результатом которого стала гора трупов нападавших и потрёпанные нервы девушек. – Эрский помолчал. — Дальше запись обрывается. Одно нам известно точно, что примерно пару часов назад они были живы и относительно здоровы. Связаться с ними пока не предоставляется возможным, но Вы это и сами знаете.

   — И что вы собираетесь предпринять? — Ева поморщилась. — Только давайте сразу определимся: под «вы» я имею ввиду Синий отдел Федеральной Службы Безопасности, а не только конкретно Вас.

   — Госпожа Варг, мой шеф очень любит свою дочь, и потому способов вернуть ее домой у него много. У него, и не только, есть хорошие «друзья», — Константин открыл ноутбук, бросил беглый взгляд на файл присланный Светланой. — В данный момент в том районе есть несколько подходящих нам кандидатов, которые смогут отправиться на место высадки и начать поиски. Я ответил на ваш вопрос? Мне тоже хотелось бы узнать, что вы собираетесь делать?

   Ева вздохнула.

   — Чертовы бестолочи, развязавшие Первую космическую войну и наводнившие орбиту планеты обломками спутников, лишили возможности оперативно реагировать на подобные случаи... На поверхности в том районе у нас нет ничего и никого, способного оперативно вмешаться, — она поймала взгляд собеседника. — В противном случае меня бы здесь не было.

   — Скорее всего у вас тоже найдутся какие-то варианты, — он снова бросил взгляд на экран, где появилось сообщение от шефа с лаконичной «Лисы». — В любом случае всякая помощь с вашей стороны лишней не будет. А теперь к делу. В районе Кейптауна сейчас находится группа «Серебряные лисы». По нашим данным они только что закончили задание и завтра собирались вылетать в нашу сторону. Со всеми сборами самое позднее к вечеру они будут на том месте, где ориентировочно высадились ребята. Если все нормально пройдет, ночью или утром все окажутся в Кейптауне.

   Он испытующе посмотрел на девушку:

   – У Вас есть предложения или возражения?

   Она замерла, смотря на облака за окном. Странно, но зрачки Евы не бегали из стороны в сторону как у большинства людей, которые погружались в Сеть для работы с помощью экрана, встроенного в линзы.

   — «Серебряные лисы»... Не самый подходящий отряд для миссии спасения, судя по специфике контрактов, которые они выполняли, но мне возразить нечего.

   — У нас не так много вариантов, выбирать особо не из кого. К тому же специфика контрактов это всего лишь специфика.

   Эрский не стал говорить о том, что он хорошо знал эту команду и вполне был согласен с решением Тихонова, что им можно доверить эту операцию.

   — Хорошо, — кивнула девушка. — Держите меня в курсе, пожалуйста.

   Она положила на стол черный прямоугольник визитки и не прощаясь вышла из палаты.

   Уже спустя пять минут покинул центр и Эрский.

ЧАСТЬ 1.

ГЛАВА 1

7 июля 2049 год. ЮАР, Капское предгорье.

   Как бы ни развивались технологии, на какой уровень не вышла бы медицина, куда не завели бы новые течения в разных областях искусства, главным фундаментом и гарантом устойчивости любой геополитической системы будут ресурсы.

   Пока обыватели увлечённо следуют веяниям моды в плане экологических и здоровых диет на суперфудах, повально заводят аниматроников, чтобы не плодить бездомных животных, доверяют управление транспортом искусственному интеллекту, со вкусом предаются ностальгии, устраивая чемпионаты по играм на восьмибитных приставках или автомобильные гонки на ретромашинах «без умников», в это время властьимущие всё также ведут хитрую борьбу за доступ к наиболее ценным ресурсам. Фокус, конечно, постепенно смещается от горючих полезных ископаемых в сторону редких химических элементов, которые ранее не представляли интереса для производителей, но политические механизмы их распределения остаются всё теми же.

   Территория Южно-Африканской республики уже более трёх с половиной сотен лет была одним из самых привлекательных кусков суши. Сначала эта часть Африки стала стратегически важным местом на морском пути в Индию, а затем были открыты богатейшие месторождения всевозможных металлов, многие из которых внезапно выросли в цене в последние десять-двадцать лет.

   Передел сфер влияния редко происходит мирным путём. Когда, вошедшую в БРИКС в начале века, Южную Африку не удалось привлечь к экономическому сотрудничеству и политическому подчинению не силовыми методами информационной войны, силы, противостоящие мощному блоку, перешли к более грязным методам, в переносном и прямом смыслах – по ЮАР было нанесено три удара «грязными бомбами» под предлогом борьбы с пиратами, охотящимися за редкими металлами. Своей цели агрессоры не добились, а лишь укрепили связь страны с союзниками по БРИКС, которая к сороковым годам так разрослась, что включала большую часть обитаемой суши и около семидесяти процентов населения мира.

    Ночи в этой части Африки холодные, особенно зимой, есть немаленький шанс замёрзнуть. Теплая одежда конечно помогает, но не при потере крови, пусть не такой уж и большой.

   – Рактар, – прошептал Алекс, стараясь не разбудить наконец задремавшую Лизу. – Там в аптечке согревающие пакеты есть. Достань, а то я не дотянусь.

   – Не волнуйся, – так же тихо отозвался дромеозавр, оторвавшись от бездумного созерцания хрустально-чистого звездного неба. – Я повысил температуру тела. Не замерзнет.

    Скальная расщелина прикрывала их с трёх сторон, и колючий ветер лишь изредка пробивался внутрь, начиная едва слышно хлопать тканью парашюта, на которой они лежали.

    – Ты как? Отошёл? Нога болит?

   Летописцев покачал головой. Нога болела, пусть и не сильно, но признаваться в этом не хотелось. Несмотря на всё, что произошло в прошлом между ними, Рактар обязательно начнёт суетиться и разбудит девушку.

   – Опять героя из себя строишь? Как тогда на границе Астрии? – поинтересовался с нотками издевки в голосе аниматроник.

   – Есть такое слово – «надо».

   – Есть такое слово – «дурак», – не унимался Рактар. – Тогда рядом не было ни целителя, ни зелья, чтобы унять боль от ожогов. Сейчас же вот они, у меня под лапой.

   – Уверен, что они подействуют? – молодой человек поморщился. – После той забористой химии, что вы мне вкололи?

   Похоже они, всё-таки, разговаривали громче, чем нужно, потому что Елизавета заворочалась просыпаясь.

   – Рактар, ты что-то говорил? – Зелёная сонно моргала, стараясь рассмотреть что-нибудь в ночном сумраке. – Ого, а ночи здесь очень тёмные, но звёзд зато сколько!

   – Блин... Разбудили всё-таки...

   – Дома звезды всё равно ярче. И узоры красивее... – заметил дромеозавр и протянул лапу к аптечке.

   – Алекс! Очнулся наконец! Как нога? Пошевелить можешь? Может что-то нужно сделать?

   – Не суетись, пожалуйста...

    Летописцев почувствовал себя немного неуютно. Нет, ему было приятно такое слышать, было приятно, что о нём переживают и заботятся, но... Подобного давно не случалось. Особенно со стороны противоположного пола.

    Если задуматься – вот Лиза. Да, она не хрупкая домашняя девочка, хотя в силу того, что стройная и может показаться таковой. Да, она любит путешествовать, причём частенько пешком, но всё, что произошло, должно было выбить её из колеи...

    Шутка ли? Они отправились в экспедицию, чтобы раскрыть тайны древней цивилизации, но отправились с комфортом. Во всяком случае до острова должны были просто долететь с одной промежуточной посадкой, болтая и наблюдая за проплывающими за бортом облаками.

    Должны были...

    А на деле: взрыв бомбы, спешная эвакуация на парашютах, ранение, столкновение с бандитами... И даже теперь она не паникует, а беспокоится. Не о себе, а о том, кто рядом.

    – Ты уже всё сделала. И сделала правильно, – Алекс улыбнулся и подмигнул.

   – Надеюсь, ты не обманываешь, чтобы успокоить меня, – Лиза немного расслабилась. – А вообще, если бы не Рактар, то я бы ещё долго сомневалась и причитала на берегу речки.

   – Вряд ли меня стоит хвалить, – отозвался ящер. – Я всего лишь отдаю долги...

   – Нам надо подумать, что делать дальше... У нас нет ни еды, ни воды... – Летописцев поджал губы. – Лиза ранена, да и я не ходок...

   – Да где?.. – Зелёная вздёрнула брови, но поймав взгляд Ала, направленный на её предплечье, пробурчала: – А, ну эту царапину можно не считать.

    Девушка демонстративно стала шевелить раненой рукой в разные стороны, но не рассчитала свою выдержку и разок шикнула от боли, чем вызвала усмешку Алекса и ехидное хмыканье аниматроника.

   – Застряли мы здесь. Связи тоже нет. И ещё не известно, кто и куда ребят забрал. Рактар же рассказал тебе?

   – Что рассказал? Случилось что-то ещё? – Алекс заозирался. – Кстати, а где ребята? Почему никто не пришёл? Я после наркотического обезболивающего туго соображаю и не сразу понял, что их нет рядом...

   – Я не уверена, что правильно поняла, что произошло, но... – Лиза замялась, подбирая слова, а затем взволнованно заговорила: – Ребята оставили рацию включённой, и мы слышали, как их задержали какие-то военные. Обещали доставить к цивилизации. Только мне показалось, что Даниил им не доверяет: он ни слова про нас не сказал, а ведь те были на машине и, если что, помогли бы добраться сюда. А ещё они о количестве парашютов говорили. Эти военные видели четыре парашюта, но, кажется, о том, что есть кто-то ещё, не догадываются.

   Алекс шумно, сквозь зубы выдохнул. Хотелось сорваться, куда-то бежать, что-то делать... Он всегда чувствовал внутри ярость, когда не мог помочь близким. Она искала выхода, и кто угодно мог послужить громоотводом.

   – Рактаррр... – буквально прорычал Летописцев сквозь стиснутые зубы. – Почему ты не помог им? Почему остался в стороне?

   – Потому что вы сами сковали меня Законами робототехники, – аниматроник напрягся и обнажил зубы. – Я не могу причинять вред людям, а это были именно люди!

   – Рактар не успел бы. Всё произошло слишком быстро, а мы далеко от катера, – Зелёная попыталась смягчить ситуацию, хотя понимала, что аргументы её слабоваты. – Самое паршивое, что мы здесь совсем без связи и не можем позвать помощь ни для себя, ни для ребят. Я... я не знаю что делать...

    Лиза высказала вслух мысли, которые крутились у неё в голове с того момента, как ребят схватили, и вдруг поникла. Усталость и эмоциональное напряжение оставили девушку без сил, и она расплакалась.

    Услышав первый всхлип девушки, Алекс закусил губу и опустил голову: ничто так не отрезвляет как слезы. Женские, детские и даже мужские. Тем более мужские...

    Летописцев несколько долгих минут сидел, погруженный в себя и размышлял, что делать дальше. С одной стороны, хотелось прижать Лизу к себе, погладить по голове, поцеловать в висок и сказать: «Всё будет хорошо». Но вот будет ли? Нет. Не будет, если ничего не предпринять.

   – Рактар, иди к катеру. Осмотри там всё. Поищи сухпайки, тёплую одежду, оружие. Первое там должно быть точно, а оружие... Может что от бандитов осталось валяться незамеченным.

   Парень перевёл взгляд на Елизавету.

   – Если ты продолжишь плакать...

   Он вдруг понял, что собирается сказать что-то не то. Может объятия и нежности и могут подождать до лучших времён, но сказать что-то ободряющее надо. Пусть это у него никогда толком и не получалось:

   – Если ты не перестанешь плакать, то мы точно ничего не сможем сделать, – и, поймав блестящий слезами в свете восходящей луны взгляд, добавил: – Ты мне нужна.

   Лиза замерла и несколько секунд смотрела в глаза Алекса, затем отвернулась в сторону, вытерла лицо ладонями и после пары глубоких вдохов снова повернулась к парню. Голос всё ещё дрожал, но самообладание понемногу возвращалось:

   – Извини. Поставила тебя в неловкое положение. Вы ведь предупреждали, что всякое может быть. Я просто не ожидала, что всё может обернуться вот так.

    Зелёная развела руками и даже попыталась улыбнуться.

   – Если бы нужно было развести костёр, палатку поставить, генератор запустить, я могла бы помочь, но здесь – увы, костёр разжигать нельзя, а палатки и генератора у нас нет. Поэтому готова выполнять поручения более компетентных участников экспедиции! – девушка вдруг вспомнила, как запаниковала на борту самолёта и пропустила все инструкции, из-за чего чуть не случилось непоправимое, и добавила: – И постараюсь не тупить.

    – Знаешь... – он протянул руку. – Можно я тебя обниму? Не спрашивай почему, зачем...

   В воздухе повисла тишина. Даже Рактар растворился в ночи совершенно бесшумно. Лиза едва заметно кивнула и склонила голову к плечу Ала.

ГЛАВА 2

7 июля 2049 год. ЮАР, Кейптаун.

   База миротворцев, базирующихся в Кейптауне, находилась практически на окраине города – это был стационарный лагерь с развитой инфраструктурой.

   По крышам её зданий стучал дождь, монотонный и убаюкивающий, очень подходящий под настроение всех присутствующих. Последнее задание собрало страшный урожай: почти в каждой группе были потери. Но боги миловали, Лисы вернулись в полном составе.

   – Ворон, давно у нас не было таких заданий… – с некоторой болью в голосе, произнесла черноволосая девушка, опускаясь на кровать. – Мы все выполнили, что было в условиях контракта?

   Вопрос был адресован мужчине, сидевшему за столом напротив. Он машинально потёр свежий шрам на скуле – расслабился, как всегда не вовремя, но ничего, вернутся домой, врачи поколдуют, и от шрама не останется и следа.

   – Да. Отмоемся и можем двигать домой. Как раз завтра туда улетает спецборт, нас берут, – он перевел взгляд с экрана ноута, где были сводки с потерями, на пейзаж за окном.

   – Знаешь, а ты был прав, говоря, что не стоит брать это задание. Хорошо ещё… – она порывисто поднялась и направилась к бару. Через пару минут на столе стоял коньяк, три пузатых стакана и нехитрая закуска. – За наших, где бы они ни были.

   Выпили, поминая тех, кто не вернулся. На подоконнике появился стакан, накрытый черным хлебом. Мия «Ведьма» просто стояла и смотрела, как на улице дождь оплакивает потери, когда на линзах девушки появился значок уведомления о новом сообщении. Викторова нахмурились: кому она понадобилась? Быстрого проверила его антивирусом и открыла:

   «Пропал рыжий Котенок с серыми глазами. Нашедшему вознаграждение гарантировано». И оттиск кошачьей лапы.

   С тяжелым вздохом Мия отвернулась от окна и дала команду вызвать этого абонента. Гудок, другой… Щелчок, оповещающий о подключении защищённого канала.

   – Я по поводу объявления. Какое вознаграждение? – не здороваясь, задала вопрос девушка.

   – Вам хватит, – собеседник был, как обычно немногословен.

   – Кот, что случилось? – Мия нахмурилась, понимая, что возвращение скорее всего откладывается.

   – Александра с друзьями отправились на отдых. Самолёт несколько часов назад пропал с радаров. Его перехватили ваши местные службы, но он без экипажа сел на автопилоте. Я получил запись от нее, тебе уже скинул.

   – Где? – она подключила к разговору ноут Михаила «Ворона» Грачева.

   – Судя по координатам, в паре часов от вас.

   – Хорошо, что ещё? – задал интересующий вопрос Ворон.

   – Вертушку и что надо вам постараемся обеспечить.

   – Как будем готовы, выдвинемся, – сказала Мия.

   – Сочтемся. До связи.

   Она не могла отказать Эрскому по одной простой причине: несколько лет назад он, а вернее отец Саши, вытащил ее команду из очень крупных неприятностей. В качестве оплаты попросили услугу в будущем.

   Звонок оборвался, а наёмники принялись смотреть запись.

   «Десантный катер. Приземление. Нападение «демонов». Перестрелка».

   – Девочку надо найти, – мрачно произнесла Ведьма, посмотрев на напарника, – а то плохие предчувствия.

   – Остальные скоро будут на базе. Уже на подходе, — отозвался Михаил, – обсудим все.

***

– Привет, честной компании, – в комнату к Мии вошёл крепкий загорелый мужчина в камуфляже. – Мне тут птичка размером с леопарда принесла, что придется терпеть вас ещё какое-то время и потрошить схрон.

   – Привет, Харон, – Ведьма повернулась на голос, закрывая при этом ноут, так что длинная коса змеёй с плеча скользнула за спину. – Были планы утром телепортироваться к березкам, но местные колючки видимо придется еще какое-то время лицезреть.

   – Собирай свою банду и приходи к нам с шефом, – хмыкнул мужчина, подмигнув. – Посмотрим, что вам сможем выдать.

   Она закатила глаза: каждый раз Харон так проявлял к ней свои чувства.

   «Все будет, как всегда, в лучшем виде», – Ведьма кивнула, показывая, что поняла мужчину.

   – Ребята, – после того как ушел Харон, девушка включила канал связи с отрядом. – Что вы нашли?

   – Есть две новости, – отозвался Павел Листовой с позывным «Лис», – как водится, плохая и хорошая. С какой начинать?

   – С любой. Без разницы, – она машинально пожала плечами.

   – Девчонка чертовски везучая, – на ходу бросил «Тень» – Эдуард Вари, передавая картинку с камер на ноут Ведьмы.

   Ещё несколько часов назад гордый, белоснежный «Стрех» вылетел из России, а сейчас на фюзеляже вокруг вывороченного двигателя были следы копоти и правый киль держался на «честном слове».

   – Тень «договорился» с автопилотом птички. И… – продолжил уже Антон «Сэт» Викторов, после чего картинка сместилась, показывая уцелевшее крыло. Изображение перешло в другой режим.

   – Видишь? В салоне самолёта было ещё две бомбы. Электромагнитный импульс вырубил электронику не только на борту, но и этих малышек. Сработай они первыми, сейчас бы собирали обломки в радиусе пары десятков километров, если не больше.

   Увиденное заставило девушку перейти на другой канал, вызывая нового собеседника:

   – Аид! В прибрежной полосе сидит Стерх. На нем живые блохи. Нужны дезы.

    – Принято, – собеседник отключился.

   – Дождитесь команду зачистки и возвращайтесь, – Ведьма вернулась обратно на их канал.

   Через час напряженной работы Мия откинулась на спинку кресла и усмехнулась: до Тени ей, конечно, далеко, но работать с информацией умела вся группа.

   – Миш, – она провела рукой по лицу, словно смахнув усталость, – судя по тому, что мы имеем, вырисовывается весьма…

   – Да, я это тоже вижу, – рядом с ней появился мужчина с двумя кружками кофе. Седовласый, с цепким холодным взглядом профессионального военного, лишь когда он смотрел на девушку проскальзывала в глубине глаз теплота.

   – Я накидала список того, что нам необходимо, – она подвинула ноут мужчине, тот быстро пролистал файл, – это с учётом, что там гражданские, и мы не знаем, в каком виде их придётся вытаскивать.

   – Хорошо, но что ты забыла учесть? – Ворон выразительно посмотрел на нее, ожидая правильного ответа.

   – Учитель, – Мия рассмеялась, потом резко сделалась серьезной. – Нам надо будет на месте найти, как минимум одну машину. Точка эвакуации вряд ли будет там, где нам надо.

   – Мозгами учишься пользоваться, – Михаил едва заметно улыбнулся, – глядишь скоро перестану быть нужным. Вырастешь – и я смогу уйти на пенсию.

   – Не думаю. Ты не усидишь дома. Помнишь свой последний отпуск? Через сколько ты сбежал к нам обратно?

   Мия взяла из его рук кружку кофе, касаясь пальцев.

   – Посмотрим…

   7 июля 2049 год. ЮАР, Капское предгорье.

   Наёмники, задержавшие Волка, Судова, Тихонову и Корсак, вели себя на удивление спокойно и вежливо. Всю дорогу от места крушения катера Платон наблюдал за ними: опознавательные знаки на одежде выглядели странно и не походили на шевроны военнослужащих ЮАР. Изображение цветка протеи на фоне перекрещенных автоматов, конечно, ассоциировалось с этой страной, растение эндемик и сложная история освобождения от колониального гнёта, но ни одной надписи, как будто организация абсолютно тайная.

   Всю дорогу «солдаты» не разговаривали с задержанными. По прибытии на территорию какой-то базы компанию встретил мужчина в штатском, судя по поведению, местный начальник. Он также задавал вежливые вопросы: кто, откуда, с какой целью летели в Кейптаун? Общался с ним в основном Даниил. Платон же старался помалкивать.

   Компанию проводили в невзрачное одноэтажное здание, на поверку оказавшееся лишь прикрытием для целого подземного комплекса. По длительности спуска Судов пытался определить на какой глубине они оказались. По ощущениям казалось, что не более чем на два-три этажа. Дальше ребят проводили во временные «номера», сославшись на то, что настоящих комнат для гостей в организации нет, но нужно же куда-то их определить, пока не появится возможность отвезти в Кейптаун.

   Парней и девушек разделили по разным помещениям, двери которых закрывались лишь снаружи. Сопровождающий тошнотворно-заботливым голосом пояснил: «Вы можете вызвать опасный интерес, поэтому безопаснее будет заблокировать доступ к вам». Ловушка. Явная ловушка! Судов видел, как его спутники то и дело пытаются активировать свои импланты, очки и линзы в надежде поймать сигнал связи. Сам Платон на себе ничего подобного не носил, чтобы стать максимально незаметным для всех систем слежения, поэтому лишь бессильно сжимал кулаки, боковым зрением наблюдая за вооружёнными ребятами из сопровождения.

   Коридоры, одежда сотрудников, «комнаты», больше похожие на палаты – всё это наводило на мысли о каком-то медицинском учреждении или биологической лаборатории, маскировка помещения под землёй, странные нашивки – Платон пытался собрать картинку воедино. Лёжа на койке в почти пустом помещении он прокручивал в голове события последних суток.

   Взрыв двигателя и последующая встреча с африканскими «демонами» никак не хотели связываться между собой. Пытаться убить Платона путём крушения самолёта никто не стал бы: таким образом его уже «убирали», поэтому повторяться не имело смысла. Да и вероятность того, что его имя могли связать с экспедицией Волка была ничтожно мала.

   Зато сам Даниил фигура загадочная. Судов не раз натыкался на следы его деятельности в области развития технологий систем безопасности, даже, было дело, копал под него. Однако образ «золотого мальчика», которому повезло стать владельцем РосСетей, был лишь обёрткой. На первый взгляд, цели у Платона и Даниила были схожи, только, если Судов добытую секретную информацию выводил в широкий доступ, чтобы мешать монополизации жизненно важных технических и медицинских разработок, то Волк действовал втихую, изображая избалованного бездельника. Что Даниил хочет найти в этой экспедиции? Утерянные технологии древних цивилизаций? Для чего? Использовать их на благо населения России, пока другие страны не добрались до них, или всё-таки для личного обогащения? То, что на себе Волк не экономит, было очевидно, однако, и не казалось, что он гоняется за деньгами. Так много вопросов…

   Но сейчас Платона больше волновало совсем другое: в чьи лапы они попали в данный момент? Вероятность связи событий в России и в ЮАР крайне мала. Их попадание в плен, наверняка, случайность. Вся команда Волка должна была погибнуть при крушении самолёта в Капских горах. Место рассчитано удачное. В загрязнённой полудикой зоне обломки не стали бы слишком дотошно исследовать, да и их поиски в гористой местности затруднены. Кто же мог подумать, что Даниил и его спутники настолько безбашенные, чтобы умудриться покинуть падающий самолёт и выжить в полном составе?

   Зато местные «демоны» вполне могут быть связаны с какой-нибудь секретной биохимической лабораторией. Их многочисленные животные импланты сыграли ребятам на руку и позволили обойти прошивку Рактара, но бандиты оставались людьми, и, скорее всего, они были подопытными экземплярами. Кто знает, что могли вживить им, кроме рогов и хвостов, а здесь в безлюдной местности удобно наблюдать за ходом изменений.

   Платон силился вспомнить, что ему удавалось накопать по секретным разработкам в области трансплантологии и генной инженерии. Ему никогда и не приходило в голову искать такую информацию об этой части планеты. Пользуясь высоким интересом к местным полезным ископаемым, как прикрытием, в грязной зоне южной Африки можно было развернуть какие угодно исследования, так что страшно представить, что может скрываться в недрах лаборатории, затерянной под горным массивом.

***

Это только в кино показывают, как бравые ребята, получив приказ, выскакивают на улицу, где их ожидает вертолет, и они летят спасать мир. А в реальности происходит все банальнее и, что самое обидное, бюрократию никто не отменял. Визит в аэропорт обернулся для Серебряных написанием некоторого количества рапортов. Официально они были подразделением ЧВК – частной военной компании, но если хочешь получать помощь от военных, надо играть по их правилам.

   – Да заходите уже, – отозвался хозяин кабинета, седовласый, похожий на матерого волка и чем-то напоминающий вошедшего первым Ворона. – Я надеялся от вас избавиться еще утром.

   – Не судьба, Аид, – в тон ему отозвалась Мия, останавливаясь перед столом.

   – Ладно, вернётесь – обсудим это, – в голосе Аида прозвучала некая забота по отношению к девушке. – А теперь к делу.

   На столе мерцала голопроекция местности: картинка менялась от городских пейзажей окраин Кейптауна до пустынных территорий с небольшой россыпью лачуг, едва заметными дорогами. Изображение, наконец, привело к заданной точке: скальный массив, вдалеке виднелась, скорее угадывалась речка, у подножия холма чужеродным элементом обозначался десантный катер, неподалеку – какой-то внедорожник. Ведьма затормозила голограмму, увеличивая, – между машинами лежали тела, над которыми поработали местные падальщики.

   – Наши облетели с утра тот квадрат. Там живут местные отморозки да мутировавшая живность. Ну, судя по видео, ваши потеряшки с первыми уже успели познакомиться.

   Аид уменьшил масштаб карты.

   – Они могли пойти в пару мест, – на карте вспыхнули огоньки. – Это старая тюрьма и недостроенный горнолыжный курорт. Что там, что там наблюдается движение и тепловизоры отмечают живых. Но люди это или живность, да черт его знает.

   – Хорошо, значит стоит проверить, – сделал запись у себя на планшете Ворон. – Что нам одолжат из?..

   – Я вам дам «Неясыть» и «Голиафа».

   Ведьма приподняла бровь – интересно с чего такая щедрость? Перед глазами быстро всплыла справка:

   «Ка-92С «Неясыть», модифицированный, российский разведывательно-десантный вертолет нового поколения. Машина способна, как поражать наземные цели, так и перевозить десант и грузы. Для Ка-92М изначально предусматривалось выполнение им задач командирской машины армейской авиации, осуществляющей разведку местности, целеуказание и координацию действий группы боевых вертолётов. После часть машин были модернизированы под нужды десантных групп.

   По проекту Ка-92 планировался как 30-местный пассажирский вертолёт среднего класса с взлётной массой в 16 тонн, способных развивать скорость до 500 км/час (312 миль в час) и преодолевать расстояние до 1400 км. Гражданская модель была оснащён двумя двигателями ВК-2500 с новой трансмиссией, произведёнными ОАО «Климов». Уже на модернизированные Ка-92 были установлены более мощные турбированные двигатели ВК-3000 мощностью 3200 л. с. С улучшенными аэродинамическими характеристиками и двумя задними винтами Ка-92М и Ка-92С достигали крейсерской скорости до 430 км/ч».

   Следом появилась информация о внедорожнике:

    «Жук Голиаф», имеет адаптивную подвеску и высокую грузоподъемность. Отличие – четырехколесная система рулевого управления позволяет «жуку» двигаться вбок или любым необходимым способом, в зависимости от условий местности. Колеса машины могут вращаться независимо друг от друга. «Голиаф» также является полноприводным автомобилем. Мощность его высокопроизводительного мотора передается на все колеса с индивидуальным управлением. Помимо четырехколесного рулевого управления и гибридной системы, «Жук» спроектирован так, что его возможно сбрасывать с воздуха».

   – Ой, да не смотри ты так на меня, – рассмеялся Аид, наблюдая сменяющиеся эмоции на лице девушки, – за все уже уплочено. И броню вам новую подберем, как раз партия гуманитарки пришла.

   «А это становится интересно. Что в этот раз? «Ратник», наверное», – задумалась Ведьма.

   – …. «Воевод», – ворвался голос хозяина кабинета в сознание девушки.

   Она не сумела сохранить лицо, удивление было написано на нем крупными буквами. Вот так везение. Новейший тактический костюм с покрытием, получившим название «жидкая броня», шлем с кучей полезных функций, в том числе довольно неплохой модуль управления, опять же по аналогии с разными фантастическими устройствами, получивший название «ИскИн», мог даже вполне логично отвечать на запросы владельца костюма. Плюс встроенный экзоскелет.

   – Оружие? – хмыкнул Ворон.

   – А что, свое жалко брать? Или опять с новинками поиграть хотите? – приподнял бровь Аид. – Ведьма точно хочет, на лице же написано. Берите, что надо. Полигон для пристрелки знаете где.

   – Она же заберёт все, особенно снайперское, – дружно рассмеялись наемники.

   – Собирайтесь. Вылет через час-полтора, – девушка притворно нахмурилась, отпуская команду. – Аид, скажи, что твои спецы нашли на самолете, – она вернулась от двери, внимательно наблюдая за хозяином кабинета.

   – Да ничего хорошего. Ну, хорошее то, что сработала первой бомба рядом с турбиной самолета. Ну та, что вырубила всю электронику. Арес сказал, что, если найдет того умельца, лично ему все ненужное оторвет. Они вторую бомбу, весом 400 грамм пластика, просто запитали к системе самолета. Так что первая просто-напросто не дала ей взорваться. Разница между ними была десять минут. Так твоим «потеряшкам» просто невероятно повезло.

   – Да уж, хорошо еще, – с некоторым вздохом облегчения произнесла Мия, – что ее Тень заметил раньше…

   – Да, – мужчина поднялся из-за стола, подошёл к ней. – Что еще хотела?

   – Кто будет пилотом?

   – Харон, кто же еще, – рассмеялся Аид, подбрасывая в воздух неизвестно откуда взявшуюся монетку.

   – Ну вы и юмористы, пап… – закатила глаза Ведьма, выходя из кабинета.

ГЛАВА 3

7 июля 2049 год. ЮАР, Капское предгорье, частная тюрьма.

    Лиана Данг устало вздохнула, сняла очки и откинулась на спинку кресла в своей секции лаборатории «клеточной инженерии», как называли сектор В. Её коллегой был русский генетик Арсений Дербень, которого непонятно каким ветром занесло в Африку. Оба учёных работали над модификациями строения клеток.

   Лиана пыталась привить человеческому телу способность к полноценной регенерации. От природы люди создания довольно слабые, и при повреждениях даже кожный покров не восстанавливается в полной мере: новые потовые железы и волосяные луковицы не образуются, остаются рубцы и шрамы. Но цель учёной была не в косметическом омоложении, а в физиологическом: отращивать новые кости, части лёгких, печени и даже сердца.

   Профессор Данг изучила генетический код всех известных животных, которые обладают заветной способностью. Самыми живучими оказались различные иглокожие, но морские звёзды и огурцы слишком примитивны по сравнению с человеком. В конце концов Лиана остановилась на оленях, иглистых мышах и аксолотлях – эти хотя бы относились к позвоночным.

   От оленей и лосей профессор Данг стремилась взять механизм быстрого наращивания и укрепления костной массы, ведь те успевают за сезон отрастить огромные прочные рога. Сейчас замена конечностей киберимплантами стала нормой, но у массы людей наблюдается отторжение искусственных частей, и натуралистичная, неотличимая от живой, оснащённая терморегуляцией кожа стоит очень дорого.

   Иглистые мыши как раз отличились способностью легко терять шкурку и полностью восстанавливать её вместе с шерстью.

   Совершенной регенерацией владеют аксолотли – их даже называют вечными детьми: настолько быстро и полноценно восстанавливаются их клетки. Эти земноводные могут отращивать целые конечности, исцелять спинной мозг, регенерировать части сердца и глаз. Восстановленные органы неотличимы от первоначальных. Клетки крови и мышц в месте ранения превращаются в подобие стволовых клеток, из которых образуются новые необходимые ткани, будь то кости, сосуды или новые мышцы. Аксолотли могут отращивать потерянные конечности сколько угодно раз.

   Животное стало настоящей находкой и идеальной биологической моделью для Лианы. Ей уже удалось найти способ успешного включения заветных генов в ДНК человека. Подопытными учёную обеспечивали исправно. Большинство из них даже не знали о том, что стали генетическими химерами, и приходили добровольно за «усовершенствованиями» тела. «Тюнинговали» преимущественно местных бандитов: путём трансплантаций они получали эффектную «демоническую» внешность, которой безмерно гордились и наводили ужас на округу, а учёные могли наблюдать за реакцией их тела в так называемых естественных условиях.

   Казалось бы, в исследованиях Данг всё идёт хорошо, и уже вот-вот будет совершён научный прорыв, который подарит людям возможность неограниченного омоложения и значительного увеличения продолжительности жизни, но активировать процесс углубленной регенерации никак не удавалось.

   Коллега Лианы тоже работал над усовершенствованием строения клетки и возможностью изменять её структуру. Данг пыталась выяснить подробности его исследований, но у русского профессора в плане работы имелся ряд привилегий в виде отдельного исследовательского бокса. Цель, ход и результаты экспериментов Дербеня находились под строгой секретностью. Лиана подозревала, что русский разрабатывает некое биологическое оружие, но пока терпит неудачу – все его подопытные покидали блок в закрытых чехлах для трупов. Наблюдая за профессором, Данг поняла, что тот застопорился на следующем этапе: вживлённый ген активен и он действует. Лиане как раз и нужно было выяснить, как Дербень заставил генную вставку работать.

   Учёная старалась вести себя как можно приветливее с Арсением Натановичем и не теряла надежды выяснить нюансы его работы. Если сопоставить его данные с собственными исследованиями, возможно Лиана смогла бы понять, наконец, в чём проблема с её гибридами.

   Пользуясь своей эффектной внешностью метиски с прекрасной фигурой и аккуратными азиатскими чертами лица учёная даже пыталась соблазнить напарника, но результата пока не добилась. Оставалось лишь помогать ему в исследованиях в надежде завоевать доверие.

   Известие о новых подопытных взбудоражило профессора Данг. В этот раз их «кроликами» предстояло стать не привычным местным бушменам и производным от них мулатам, а европейцам. Не имеет значения, как их занесло в этот вновь одичавший край Африки, но как генетик Лиана понимала, что «свежая кровь» может значительно повлиять на ход генетических экспериментов.

   – Коллега, ты слышал о новом поступлении? – Лиана говорила о европейцах, запертых на третьем ярусе, как о партии кроликов.

   «7 июля 2049 год. ЮАР, Капское предгорье

   Эксперимент номер девяносто восемь дробь сорок девять. Кажется, я нащупал правильный подход, объект продержался целых десять часов, прежде чем неконтролируемая мутация произвела изменения не совместимые с жизненным циклом. Мне удалось запустить процесс изменения. Контролируемый.

   Вот только на второй фазе, когда были введены клетки HSV, произошел сбой. В чем причина пока не понятно.

   Объект был предварительно обследован, признан здоровым. Надо думать, что еще можно сделать».

   Арсений Натанович отложил лабораторный журнал, вернее планшет, проводя рукой по экрану и отправляя записи под замок. Вовремя. Дверь тихо скрипнула и вошла его коллега.

   — Новое поступление? — мужчина рассеянно посмотрел на нее. — А разве начальство уже дало разрешение на то, что их можно использовать под наши нужды?

   – Если правильно объяснить, почему их нужно отдать именно нашему сектору, то разрешат, – Данг многозначительно посмотрела на коллегу. – Особенно, если сказать, что Вам очень важно провести испытания на европейцах.

   — А что викинги уже подняли голову? — в глазах Арсения вспыхнул и погас огонек ненависти. — Дорогая моя Лиана, мы не можем с тобой допустить, чтобы эти снова нас обошли и получили грант от головного офиса. Так, у местных весьма нестабильный код, особенно у мулатов и других полукровок. А вот у тех, кто несет процентов генов «белого человека» выше — у них лучшие показатели. Пара часов есть, может даже больше. А у меня чисто случайно оказался объект с нужными нам характеристиками. Идем.

   «Раз конкуренция с северным филиалом для тебя имеет значение, ладно, пусть будет так. Лишь бы дело продвигалось. А я уж постараюсь быть рядом и ничего не пропустить», – Лиана довольно хмыкнула и поспешила за воодушевлённым Арсением.

   «Решила выехать на моих плечах. Ладно, и от тебя будет какая-то польза», — Дербень усмехнулся про себя, бросая короткие взгляды на хромированные поверхности в коридоре, где отражалась, чего уж скрывать, ладная фигурка вьетнамки.

   – А что за объект? Откуда? – Лиана пыталась говорить будничным тоном, но скрывать свой интерес ей удавалось плохо.

   «Попалась, рыба моя», — мужчина мысленно потер руки.

   — Объект с довольно занимательной историей. К нам пару недель назад пришла местная и предложила купить у нее ненужное дитя.

   – Местный ребёнок? – Лиана вздёрнула бровь. – И чем же он отличается от «демонов», парочка которых издохла в твоей операционной? Да ещё и ослабленный голодовкой.

   — Местный, да не совсем. Примесь местной крови у него на одну тридцать вторую, что согласись практически ничтожно в данных условиях.

   Арсений приложил карточку к сканеру и распахнул дверь в лабораторию. В углу, за перегородкой из закаленного стекла, на полу сидел мальчик европейской внешности, настороженно смотря на вошедших.

   – Тоже потеряшка? Неплохо...

   Такой вариант Данг устраивал, главное поддакивать русскому – может и разговорится, наконец.

   – Пожалуй, генетический код у него должен значительно отличаться от нашего обычного сырья. Может и получится, – чуть помедлив Лиана добавила: – Хотя чистые европейцы, будут ещё интереснее.

   — Ну чистых у нас пока и не было, даже такой, для нас с тобой редкость. Бери халат и начнем.

   Ученый отвернулся к холодильнику с материалами, откуда достал несколько пробирок.

   «И чего я тут думал, что Лиана собирается подкатывать к нашим из головного офиса? Девчонка она видная. Ладно закончим этот эксперимент и...»

   Данг, натягивая халат и перчатки, внимательно следила за действиями Дербеня, хотя его подготовительные манипуляции уже выучила наизусть. Самое интересное должно было начаться в операционной.

   — Готова?

   Мужчина посмотрел на коллегу. Он разложил на столе инструменты. Затем обернулся к ней.

   — Итак, для начала мы дадим ему успокоительное, чтобы он не мешал нам заниматься делами.

   В комнату к мальчику вошла пожилая женщина с подносом, на котором находился нехитрый обед.

   – Угу. Затем дезинфекция и фиксация на столе. Могу за показателями на мониторах последить, пока ты будешь вводить препарат. А потом, деликатно удалюсь, как обычно.

   — Останься сегодня до конца, — Арсений словно случайно коснулся плеча Лианы, чуть задержав руку. — Мне интересно твое мнение по поводу...

   «Неужели?.. Неужели сегодня он уверен в своём успехе настолько, что решил не упускать возможности похвастаться перед женщиной? Ха! Получилось даже проще, чем я думала!» – Лиана улыбнулась, лёгким движением головы откинула волосы и глубоко вдохнула, чтобы грудь выразительнее приподнялась под халатом.

   Взгляд мужчины упал на то, что так хотела показать девушка: весьма внушительно и аппетитно.

   — Не отвлекайся, сейчас принесут ребенка.

   – Это ещё кто тут отвлекается? – игриво произнесла Данг, но тут же посерьёзнела и приступила к подготовке сенсоров.

   — Эту часть эксперимента мы оставим на потом, — в тон ей ответил Дербень.

   Перегородка медленно ушла в пол, из-за нее появился стол, на который положили безвольного ребенка.

   Арсений помедлил немного и дал команду начать запись:

   – 7 июля 2049 год. ЮАР, Капское предгорье, Арсений Дербень, Лиана Данг. Эксперимент девяносто девять дробь сорок девять. Объект ребенок, гаплогруппа А1. Здоров. Истощен. Вводится первый компонент опытного образца.

   Данг быстро проверила положение подопытного на столе и нажала на кнопку иммобилизации: из отверстий вдоль рук, ног и туловища выдвинулись прозрачные эластичные ремешки – достаточно мягкие, чтобы не нанести травму, если образец начнёт вырываться, но прочные настолько, что удержат и взрослого мужчину. Когда Арсений стал вводить препарат, Лиана, затаив дыхание, стала наблюдать за показателями. На этой стадии в её опытах всё происходило спокойно, как и в текущем эксперименте Дербеня.

   Проблемы возникали через двадцать-тридцать минут после инъекции: организм подопытного начинал отторгать введённый материал. Реакция напоминала гемотрансфузионный шок, случающийся при переливании несовместимой крови. Именно с этим безуспешно пыталась разобраться Данг.

   Если этот подопытный сможет перенести введение препарата Арсения, значит и Лиане стоит попробовать с европейцем. В основе исследований и вьетнамки, и русского лежали генетические материалы евразийцев, которые значительно отличались от представителей негроидной расы. Возможно разгадка была проста – препараты не совместимы с генокодом африканцев.

   — Первая фаза проходит в штатном режиме. Материал начал успешно внедряться в геном объекта.

   Сначала казалось, что ничего не происходит: ребёнок лежал спокойно, показатели на мониторах практически не изменялись. И вот постепенно на коже мальчика появился лёгкий пушок, стали меняться черты лица, контуры тела.

   — Спустя час, первый компонент не проявляет признаков агрессии к объекту. Можно вводить второй.

   От напряжения по лицу и спине Данг стекали капельки пота. Признаков тромбоэмболии у подопытного она не замечала: температура и дыхание в норме. Лиана радовалась за успех эксперимента Арсения, как за свой.

   — Ну, с Богом, — тихо прошептал мужчина, вводя препарат в кровь ребенка.

   Минута, другая — ничего не менялось. Первыми среагировали датчики: резко участилось сердцебиение, температура поднялась на два градуса. Приборы начали издавать тревожный писк. Данг взволнованно смотрела на реакцию Дербеня, а тот напряжённо следил за подопытным.

   Внезапно ребенок выгнулся дугой до хруста позвонков. По коже пробежала рябь, меняя ее структуру, стали появляться, как в воспоминаниях мужчины, глаза, зубы – недоразвитые, отвратительно выглядящие.

   — Довольно необычный эффект после введения второго компонента. Объект, хоть и без сознания, но пока ещё функционирует. Геном делает попытки сопротивляться насильственному изменению. Ждём ещё полчаса, после будет введен третий.

   Данг невольно отшатнулась: увидеть такое она явно не ожидала. «Что творит этот русский? Зубы? Глаза? Что это за дрянь? – учёная переводила взгляд с монитора на подопытного. – Костная ткань на месте мышечной? И так быстро сформировалась? Даже у моих аксолотлей клеткам для перестройки нужно не менее суток!»

   – Такое раньше уже было? – почти прошептала Лиана.

   — Не было. Обычно подопытные не доходили до третьего этапа. Этот компонент должен стабилизировать состояние объекта. Теоретически.

   Некоторое время тело ребёнка трясло, затем реакция замедлилась, жизненные показатели приблизились к норме, лишь температура оставалась повышенной.

   Арсений протянул Лиане пистолет с инъекцией.

   — Тебе же хочется самой поучаствовать в предфинальной стадии, — он притянул ее к себе, целуя в губы. — А это на удачу.

   Лиана посмотрела на коллегу ошалелыми глазами, но инъектор взяла и сверилась со временем.

   – То есть необычно сегодня то, что образец всё ещё жив, а зубы на предплечье – это норма? Ну вы даёте, Арсений Натанович! Восхищена! – Данг довольно улыбнулась и поцеловала Дербеня в ответ. – На удачу!

   — Вдвоем мы с тобой и не такое сможем, — он развернул Лиану по направлению к объекту, чуть придав ускорение хлопнув пониже поясницы.

   — Итак, третья фаза начата в 20.08 по местному времени. Объект подаёт признаки жизни. Состояние стабильно. Аномальные структуры на кожном покрове, пока не собираются исчезать. Третий компонент должен позволить запустить механизм переключения. То есть вернуть объект к изначальному состоянию. Данг, приготовьтесь ввести препарат на счёт три.

   Лиана заметно волновалась, но опытным движением безошибочно ввела третий компонент препарата мальчишке.

   Арсений, затаив дыхание, наблюдал. Время тянулось очень медленно. Объект начал потихоньку меняться: сначала исчез рот с кучей зубов, потом стали исчезать глаза. Тело мальчика расслаблялось, с него исчезали признаки недавнего вмешательства. Примерно через полчаса на столе лежал ребёнок в первозданном виде.

   — Как я и подозревал, носитель гена гаплогруппы А1, более подвержен действию препарата. Гибкая структура между генными цепочками даёт возможность их перестройки и возвращения к изначальному состоянию.

   Он с торжеством посмотрел на Лиану, как вдруг приборы подали сигнал о резком ухудшении жизненных показателей подопытного: упало артериальное давление, снизилось содержание кислорода в крови, тело начало быстро остывать.

   – Эй-эй-эй, пацан! Всё же нормально было!

   Лиана растерянно посмотрела на Арсения: как поступить она не знала, ведь характер введённых компонентов был ей незнаком.

   — Видимо процент генома другой группы даёт такой эффект, — Дербень быстро нашел нужные препараты и начал вводить в кровь объекта. — Но даже в этом случае была отмечена стабильная работа трёх фаз. Механизм переключения работает. Рекомендуется проверить на носителях чистых генов.

   Мужчина с раздражением посмотрел на объект. Ну какие-то ничтожные проценты примеси других генетических групп и какой результат. Показатели подопытного продолжали падать: максимум через час его можно будет паковать в черный мешок и отправлять на уничтожение.

   – Значит всё-таки попробуешь взять тех европейцев?

   — Не сегодня, моя дорогая, — он весьма выразительно посмотрел на Лиану. — Потому что сейчас мы идём в душ, а потом ужинать и…

***

Александра лежала на койке, рассматривая потолок. Трещины складывались в странные узоры. Минус третий этаж благополучно гасил все сигналы, хотя бы потому что в стенах были заметны следы экранирующих пластин. Саша повернула голову: Женя свернулась калачиком на соседней кровати.

   Журналистка тихо водила пальцем по матрасу, прислушиваясь к звукам вокруг себя. Еще неделю назад она и подумать не могла, что окажется здесь, в такой ситуации. И ведь вчера на ее канале вышла последняя запись, девушка думала, что к сегодняшнему дню пополнит контент, но, видимо, уже ничего не выйдет. Она пропадет из жизни интернета, и ее быстро забудут... Как и всех забывают. И стоило ради такого приключения рушить свою блогерскую карьеру? Спасти ее может разве что сенсация... Если сама Женя выживет тут, конечно.

   Девушка грустно вздохнула.

   Саша повернула голову на этот вздох и только приподняла бровь. Скорее всего для Жени такое приключение первое. Понятно, что раньше та вряд ли попадала в такой переплет.

   Тихонова потянулась и встала. Их плохо обыскали и что-то из походного снаряжения осталось за голенищем ботинка.

   Корсак обернулась на звук и посмотрела на нее.

   — И снова здрасти, — по-английски сказала Саша, — идеи есть, как выбираться?

   Она методично постукивала по стене, выискивая распределительную коробку.

   – Не особо... А у нас разве есть шанс против толпы охранников?

   — Предлагаешь просто поднять лапки и ждать? Конечно это вариант, но я бы хотела вернутся домой.

   Женя чуть раздраженно выдохнула и села.

   – Что ты предлагаешь? Чем помочь?

   — Честно, лежи дальше и страдай. Подождем пока мальчики придут и спасут, — мультитул в руках Саши шустро справлялся со своей работой. Нашлось пару проводов для подключения к Вирту. — Так, посмотрим, что это у нас, — Тихонова полностью потеряла интерес к собеседнице, уходя в сеть.

   – У тебя есть план? – журналистка заглянула через плечо на то, что делает «подруга».

   — План есть всегда... — не отрываясь, ответила Саша.

   «Так, что мы имеем? Минус третий этаж, много комнат похожих на эти, либо персонала, либо таких же гостей. В данный момент заняты только две — эта и в соседнем коридоре, похоже ребята там. До минус второго этажа, я бы могла поиграть с системой и вывести их. А дальше – нужно другое оборудование». Девушка свернула все, стирая свое пребывание в сети.

   — План этот – выжить. Как – другой вопрос.

   – С ребятами есть шанс связаться?

   Саша приподняла бровь, размышляя, закрыла распределительную коробку и вернулась на кровать.

   — У нас не будет защищённого канала связи, так что мы просто дадим понять о наших планах. Женька, пойми одну вещь, пока нас считают подружками богатого мальчика, есть шанс, что максимум нас посчитают объектом для удовлетворения потребностей. В противном случае, могут просто прикопать на заднем дворе или что тут есть.

   – Уж лучше бы прикопали, – Женя мрачно посмотрела на подругу и села обратно на кровать.

   — Ну и глупо, там оказаться всегда успеем, — она легла и закрыла глаза. — Знаешь, я все хотела спросить: а как ты поняла, что влюбилась... ну... в Даню.

   – Как поняла?... – Корсак растянулась на койке и посмотрела в потолок. – Ну... Я постоянно думала о нем после нашей встречи... Вспоминала, как он двигался, как говорил, повторяла про себя его фразы... А внутри от этого становилось очень тепло и уютно... – девушка улыбнулась и закрыла глаза, – Даже иногда казалось, что я снова чувствую на коже его прикосновения. Вот так и поняла, – она посмотрела на Сашу.

   — И все? — удивлённо переспросила Тихонова. — А как же свадьба, куча детей, внуков и умерли они в один день?

   – Да при чем тут свадьба? Главное - что в душе, а не в паспорте. Да, ребенка от него я бы хотела... Но не сейчас. Я не готова.

   — Вот видишь, у тебя хоть какие-то планы есть, — Саша перевернулась на живот, — и быть закопанной туда не входит. Так что встряхнись и давай подумаем, как дальше быть.

ГЛАВА 4

8 июля 2049 год. ЮАР, Капское предгорье

   Похоже, Даниилу надоело лежать на жестком матрасе, закинув руки за голову, и пялиться в потолок камеры, где вокруг тусклого, зарешеченного плафона плёл паутину крупный паук. Он заворочался, сел, размял плечо и, хмыкнув, запустил в лежащего напротив Платона какой-то веточкой, непонятно откуда взявшейся.

   – Ну, что, революционер, нравится тебе тут?

   Судов, лежавший на соседней койке, хмыкнул, приподнялся на локте и посмотрел на Волка:

   – Не видно, что ли? Отдыхаю, как в санатории.

   – Ну, да... – Волк дёрнул уголком рта, обозначив лёгкую улыбку. – Условия, бесспорно лучше, чем, скажем, в участке Нью-Йорка в районе Адской кухни... Тишина, никто не дёргает, рядом не воняет приторными духами какое-то «оно» в розовой куртке и обтягивающих кожаных штанах на тощей заднице...

   Он несколько секунд задумчиво смотрел в пол, массируя подушечки пальцев левой руки, словно в каком-то странном ритуале, но потом, наконец, спросил.

   – Слушай, Судов, ты правда хочешь всю жизнь бегать от спецслужб, государств и корпораций? Не надоест?

   – Тебя мой образ жизни сейчас интересует больше, чем поиск способа выбраться отсюда?

   – Выберемся. День, два, и, если в живых остаться сможем, выберемся. Думаешь ФСБ просто так оставит исчезновение одной из своих «принцесс»?

   – Выберемся, ага... – Судов снова лёг и закрыл глаза ладонью, будто свет от лампочки слепил, и чуть слышно застонал.

   «Эх, Костя, зря ты на меня понадеялся. Как мне вытащить твою подопечную, если я и сам таки попался в клетку, не к одним, так к другим...»

   – Надеюсь с девушками ничего не случится, пока мы что-нибудь придумаем.

   Даниил задумчиво посмотрел на дверь:

   – Да ничего с ними не случится. Сидят вон в соседней камере, о любви болтают... – он перевёл взгляд на собеседника: – Ты мне так и не ответил. Бегать не надоело?

   Платон отозвался не сразу.

   – Надоело, но ничего другого мне не остаётся. Слишком многим дорожку перешёл. И хочется верить, что со мной ещё не покончено…

   – Не обижайся, но у тебя завышенная самооценка, – засмеялся Волк. – Думаешь, если бы ты реально кому-то перешёл дорогу, то мы бы сейчас тут с тобой сидели и мило беседовали? И не надо смотреть на меня исподлобья. Вот что ты такого сделал, чтобы тебе хотели сшить «деревянный макинтош»? Попрыгал с плакатом перед офисами нескольких корпораций? Поскандировал «долой монополию государства на энергоресурсы»? Игры карапузов в песочнице.

   Похоже Волк откровенно издевался над Судовым.

   – А что сделал ты? – огрызнулся Платон. – Равнодушно наблюдаешь со стороны?

   – Ага... – Даниил плавно встал, подошёл к двери и приложил к ней ладонь. – Я путешествую, развлекаюсь с девочками, наслаждаюсь жизнью. Знаешь, как это прикольно? Каждый раз новая, каждый раз разная... У меня в спальне висит карта, на которой я рисую крестики и ставлю пометки с оценками местным тёлочкам...

   Волк осёкся и кивнул:

   – Правильно. Топай, топай. Там тебя ждёт вкусная лапша со свининкой, не важно, что синтетической, и настоящий, ну ты так думаешь, кофе. Нечего тут подслушивать...

   Даниил обернулся к сокамернику.

   – Ты действительно хочешь знать, насколько далеко распространяется моё равнодушие?

   – Я не настолько наивен, чтобы не видеть, что твоя видимая жизнь всего лишь мишура. Только не возьму в толк: ты просто наблюдатель или всё-таки хищник в засаде? Твои возможности гораздо шире моих. Я могу только вынюхивать и раскрывать правду всем заинтересованным, как ты выразился «с плакатом». Ты же можешь воплощать, реализовывать, применять! Любые технологии, достижения, которые могут помочь многим – всё это тебе доступно для использования!

   – Раз такие, как ты, не видят того, что мы делаем, значит мы делаем всё правильно, – оскалился Волк. – Ты знаешь, что такое Окно Овертона, или твоих мозгов хватает только на то, чтобы устраивать перфомансы перед небоскребами корпораций, выставляя себя на посмешище, как танцующий в цирке пудель с розовым бантиком?

   Платон резко сел на койке и едва сдержал себя в руках, чтобы не перейти к более активным действиям:

   – Я не ищу выгоды для себя или для больших дядей и делаю то, что в моих силах.

   – Бьёшься головой о стену? – Даниил прищурился. – Продолжай в том же духе, и она треснет – башка твоя бестолковая.

   – А какое тебе, вообще, до меня дело? Меня наняли как временную замену Эрскому. Выберемся из этой передряги, вернётся Костя, и я не буду больше мозолить тебе глаза.

   – Да, да... – Волк сделал шаг вперёд и скривился в презрительной гримасе. – Всё кончится, и ты снова побежишь, как испуганный заяц. Будешь вздрагивать ночами, шарахаться от каждого незнакомого звука и жалеть себя бедного несчастного! Но где-то в глубине ты будешь знать, что ты никто, что, на самом деле вся твоя «цифровая герилья» не больше, чем детские игры! Ты даже сейчас трусишь и отступаешь перед тем, кто сильнее тебя, стараясь замять конфликт и уйти от столкновения!

   Даниил склонился к самому лицу Платона и медленно, сквозь зубы произнёс.

   – Ты. Просто. Трус.

   Вот тут Платона и накрыло. Волк увидел, как его зрачки резко сузились, и отшатнулся, убирая голову в сторону и пропуская кулак Судова мимо.

   «Отлично!» – мелькнула у Даниила мысль, когда он уворачивался от второго удара, разрывая дистанцию. Третий Волк встретил раскрытой ладонью левой руки. Платон почувствовал резкую боль и сомкнувшиеся стальными тисками поверх своего кулака пальцы. Судов на мгновение оторопел, потому пропустил и рывок, и удар в челюсть, отправивший его на лежанку. Злость ещё не отпустила до конца. Платон попытался подскочить и снова атаковать, но его вновь отшвырнуло назад уже ударом ноги и, в довесок, приложило затылком о стену. Он глухо зарычал и дезориентировано заворочался. В голове гудело, а перед глазами всё плыло.

   – Будешь готов – приходи, поговорим.

   Голос Волка, в котором не было уже ни надменности, ни презрения звучал сейчас где-то далеко, словно сквозь вату. Судов стиснул зубы, мотнул головой, стараясь прогнать муть и ответить что-нибудь подобающее, но за спиной Даниила залязгали засовы, и ввалившиеся охранники скрутили Волка, повалив на пол.

   – Какого хрена вы тут творите?

   – Бабу делим, – вжатый в грязный бетон Даниил с трудом повернул голову и подмигнул Платону.

   – Карл, док просил привести кого-нибудь из этих двоих. По-моему, выбор очевиден. Не можем же мы притащить к нему избитого. Опять будет визжать, что мы над подопытными издеваемся.

   – Ну, да... Пойди, докажи ему, что они сами сцепились... – Карл пожал плечами. – Тогда, думаю, ясно, кто первым пойдёт на опыты нашему творцу уродов.

   Они резко поставили Даниила на ноги и толкнули к выходу.

   – Зря ты подрался с этим щуплым, – донеслось до Платона из-за медленно закрывающейся двери. – Это была ваша последняя встреча. После экспериментов в «монстрятне» никто ещё не выживал.

***

Начальник охраны лаборатории Майкл Хаввард долго выговаривал подчиненным все, что он о них думает по поводу драки двух подопытных в камере. Да, двое мужчин могли забыть о правилах приличия и вгрызться друг другу в глотки, но система видеонаблюдения же для того и существует, чтобы пресечь подобные попытки сразу же! Как будто они не понимают, что за порчу материала премию снимут у них всех?

   Мужчина раздраженно подошел к камере, где сидели женщины, и вошел внутрь, подавив желание хлопнуть дверью.

   К тому времени беседа между девушками потихоньку сошла на нет. Слишком много навалилось на них за это время. Адреналин отпустил и сон принял их в свои объятия.

   Шатенка спала, отвернувшись к стене и натянув одеяло повыше. А второй же похоже что-то снилось.

   «Хотя бы тут тихо».

   Он хотел уже уйти, но едва слышный звук привлек внимание. Майкл видел, как шевелятся губы спящей и читал: «Пожалуйста, не надо, отпустите», сброшенное на пол одеяло, бисеринки пота на висках.

   Сам не зная, зачем Хаввард сделал шаг к ней и протянул было руку, чтобы разбудить.

   В своем сне Женя снова оказалась в том номере отеля, где произошло... это. Приглушенный свет, бархатные подушки, шершавый ковер, больно стирающий спину при каждом толчке, ноющие от чужих пальцев запястья, отвратительный запах мужского дорогого парфюма, волна ненависти, презрения и боли…

   Девушка смогла вырваться из этого сна и сразу же увидела склонившегося над собой мужчину. В ужасе она отскочила от него, больно врезавшись затылком в стену, после чего закрылась ладонями:

   – Пожалуйста, не надо!

   Майкл отошёл на полшага назад, поднимая руки.

   — Это был сон, плохой сон, — он медленно подбирал слова. Молодая женщина, скорее даже девушка, была напугана. Такие эмоции было невозможно сыграть. Что-что, а это Майкл прекрасно знал.

    — Здесь Вам ничто не угрожает. Я подойду ближе, хочу осмотреть, — он указал на красноватое пятно рядом с затылком девушки: видимо, стесала кожу об шершавую стену.

   — Ладно… — она села на кровать и дала ему приблизиться.

   Мужчина осторожно ощупал голову. Показал ей испачканные кровью пальцы.

   За небольшой дверцей на стене у входа оказалась аптечка.

   — Я только обработаю рану. Не волнуйтесь.

    В воздухе запахло антисептиком.

   — Хорошо…

    Женя тихо сидела, вздрагивая, когда он касался раны.

   — Простите, что я так испугалась… Перед тем, как вы нас нашли, на нас напали и чуть не изнасиловали. Это… напомнило мне мою травму…

   — Вот и все... ты молодец, — Майкл машинально подул на рану девушки. — Здесь на тебя точно не нападут. Мои ребята с виду и кажутся страшными, но маленьких девочек не обижают.

   Мужчина на пару секунд задумался, после посмотрел на Женю.

    — Здесь вы в безопасности.

   Она заглянула ему в глаза и искренне улыбнулась.

    — Спасибо. Как вас зовут?

   — Майкл Хаввард, — улыбнулся в ответ мужчина, и чуть насторожился, когда на соседней кровати заворочалась вторая девушка, не просыпаясь.

   — Очень приятно. Меня зовут Женя Корсак, — она тоже напряглась, посмотрела на подругу. — Вы же защитите нас от опасности?

   — Для этого я здесь, — ответил он, после того как вторая девушка снова погрузилась в сон.

   — Спасибо… — журналистка отвела глаза и чуть слышно вздохнула. — Я не ожидала, что все так получится… Папа, наверное, сейчас сильно переживает.

   — Мы всегда переживаем, — Майкл протянул было руку, чтобы провести по волосам девушки, — это совершенно нормально, Bunny.

   — Я понимаю… — она посмотрела на него, — знаете, у вас похожий на его взгляд. Такой же напряженный… Вы дорожите своей семьей?

   — Семьёй? — Хаввард внимательно осмотрел Корсак ещё раз. — Каждый нормальный человек дорожит своими родными.

   — К сожалению, не каждый… Но я вижу, что вы хороший человек.

   — Я обычный, как многие из моих подчинённых, поэтому... — он хотел добавить что-то, но осекся. Эта девушка будила в нем воспоминания о доме, о Лиззи... — ничего не бойся.

   — Хорошо. Я верю вам.

   Женя осторожно потрогала свой затылок. Кровь уже остановилась.

   – Там всего лишь небольшая царапина, – он поднялся с кровати, после убрал аптечку на место. – Думаю, что тебе лучше поспать. Как говорится "утро вечера мудренее". Если надо будет что, просто постучи в дверь: кто-то из моих ребят постарается тебе это найти. Я потом еще возможно загляну.

   Хаввард постарался ободряюще улыбнуться Жене.

   – Видимо, пора в отпуск, – пробормотал он, после того как за ним закрылась дверь камеры с девушками.

***

– Милый, когда ты позвонишь в следующий раз?

   – Завтра… – Майкл улыбнулся в камеру и кивнул, подтверждая свои слова, – Завтра в пять у меня будет время снова позвонить. Разве я могу пропустить такое событие?

   – Да… – Милена, его жена, чуть опустила глаза, грустя, что он не может быть рядом, – Ты же говорил с начальством по поводу отпуска?

   – Говорил. В следующем году я смогу быть с вами в этот день.

   – Хорошо. А то Лиззи все чаще спрашивает, приедет ли папа.

   – Она спрашивает? – Мужчина тронуто улыбнулся, – Значит, помнит…

   – Помнит. Я ей постоянно о тебе рассказываю, показываю фотографии…

   Они немного помолчали. Эти два года дались обоим очень нелегко, а впереди еще восемь таких же.

   – Поздравишь ее от меня? Денег хватило на тот подарок?

   – Их хватило на весь праздник! – Она усмехнулась, – Ты прислал с большим запасом.

   – Ну и хорошо. Я хочу, чтобы у нее был идеальный день рождения.

   – Я постараюсь сделать все возможное.

   – Спасибо… Люблю тебя. Мне пора.

   – Ладно… Люблю тебя. Милый… И жду домой.

   – Я вернусь… Отпуск скоро…

   – Да… До встречи…

   – Пока…

   Майкл Хаввард завершил звонок и вздохнул. Эта работа мало чем ему нравилась, но выбора у него не было.

   Они с женой давно хотели ребенка. После долгих попыток, три года назад, Милена наконец-то забеременела, но врачи настаивали на аборте. Они рассмотрели у плода генетические отклонения в развитии, из-за которых их маленькая дочка не прожила бы и дня после рождения. При этом аборт сулил проблемы для здоровья супруги, других детей у них больше не могло быть.

   Генетика существовала уже давно, ученые добились больших высот, но проводить опыты на плоде до сих пор было запрещено. Майкл надеялся, что найдется человек, способный помочь им, поэтому продолжал искать, перебирая все свои многочисленные контакты.

   Один старый вояка из Кейптауна подсказал ему нужные имена. Вскоре был заключен контракт.

   Через пять месяцев на свет родилась абсолютно здоровая Элизабет. Чета Хаввард была счастлива, пока не пришло время отработать услугу.

   Видимо, тот старый друг хорошо расписал все заслуги Майкла перед «фирмой», поэтому в качестве оплаты спасения дочери, его пригласили работать начальником охраны в спрятанном в Африке филиале. Он должен был отработать десять лет, проводя девять месяцев на службе и три – дома с семьей. Это было не сложно для Хавварда, если бы только смена не выпадала на день рождения Лиззи.

ГЛАВА 5

8 июля 2049 год. ЮАР, Капское предгорье

   «В предрассветной тишине, в кузове грузовика, обнимая винтовку, сидел пограничник. Ему хотелось курить, но из развлечений, увы, имелись только трофейное письмо да чадящая керосинка. Осунувшееся лицо покрывала недельная щетина, а слезящиеся глаза, щурясь, скользили по написанным от руки строкам на грязных листах.

   «Дорогой друг, – обратилось письмо к читателю, не упоминая имени, – я не могу выразить свою признательность за то, что Вы для меня сделали… нет! Для всех нас. Вы не представляете того удивления, которое испытали я и мои коллеги, волей случая оказавшиеся участниками явления, к которому никоим образом не были подготовлены, когда сквозь кордоны в нашу районную больницу прорвался фургон скорой помощи с городскими номерами.

   Мы уже отчаялись получить хоть какую-то помощь. И вот! Можно сказать, контрабандой, вашими стараниями, были доставлены специалисты. Каждый знал, куда командируется, на что идёт. И ни один не отказался.

   Но обо всём по порядку. Считаю своим долгом предоставить Вам полный отчёт. Приготовьтесь. Не думаю, что Вас обрадует то, что Вы сейчас узнаете...»

   – Ну… давай, удиви меня, – сам себе усмехнулся пограничник и бросил долгий, задумчивый взгляд на чёрную стену, в которую слились стволы вековых деревьев.

   Бледная монета солнечного диска только начала высветлять небо, позолотив пики еловых верхушек. Сумерки стремительно таяли, но на душе почему-то становилось только паршивее. Читать дальше не хотелось, поэтому затушив керосинку, он высунулся из кузова, устремляя взгляд вниз. Там, под колёсами, сильно накренив машину на бок, лежала красно-розовая туша, напоминающая одновременно и гигантскую рыбу с коротким телом, и невиданного зверя с восемью закованными в хитин конечностями. Сквозь мутную слизь, не моргая, в разные стороны таращились глаза. Тело загадочного существа самым хаотичным образом, словно порезы, покрывали глубокие борозды, из которых торчали зубы, и каждый размером с кисть руки.

   – Хочешь вслух? – цинично прохрипел пограничник простуженным голосом, и на душе сделалось ещё гаже.

   – Не хочешь? Ну и ладно, – он с чувством плюнул. – Откуда ты только взялась?

   И услужливым ответом в памяти воскресли события прошлой недели.

   «Ночь. Свет костра, и свара в которой не разобрать, где собаки и где люди. Драка за куски хрен знает чего, выблеванные раненым оленем».

   Пограничник бросил винтовку, выпрыгнул из машины и, не сумев сделать больше ни шагу, согнулся пополам в рвотном позыве. А воспоминания продолжали травить со всей силой запоздавшего впечатления. Теперь уже наяву, а не в бредовых фантазиях, вид разбросанных по земле человеческих пальцев пробуждал животное желание жрать как не в себя, чтобы больше никому не досталось. Дурнота усилилась, и пустой желудок снова выдавил желтоватую слизь.

   «Нет… К такому меня не готовили, – пограничник утёрся рукавом, качнулся и, чтобы не упасть, схватился за край кузова. – Подумать только! А ведь и я тоже мог… и хочу?..»

   – Карантин… – шёпотом сорвалось с губ. – Никого не впускать и не выпускать…

   Пограничник вновь уставился на тушу невиданной прежде твари, застрявшей под колёсами, которую про себя уже окрестил «почтальон». Окрестил потому, что в одной из пастей это несло сумку, набитую прессой. Газеты, извещения, конечно, размокли и расплылись, а вот упакованные посерьёзнее письма ещё можно было прочесть. Этим и воспользовались пограничники, развлекая себя бытовым чтивом, пока хоронили убитых.

   «Никого. Никого не выпускать, – продолжал напряжённо думать пограничник. – А никого и не было – только Почтальон! Принёс посылку для вашего мальчика, а в посылке игла. Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце… письмо! Письмо в сумке, сумка… в образине. Чёрт! Я даже не знаю, какая часть на тебе – голова. А в ней наверняка пальцы. Или нет? Что-то не сходится…»

   Утро началось с тихого дыхания под боком, закинутой ноги на его бедро и запаха женщины. Несмотря на ленивое настроение, мысли Арсения занимала не Лиана, а новый эксперимент.

   «Итак, вчера было доказано, что гены определенных гаплогрупп подходят под условия более других. Но даже небольшая примесь дала фатальный результат...»

   Ли заворочалась под боком, сбивая с мысли.

   «С ней тоже надо что-то делать... Вчера она мне неплохо помогла, но допускать ее дальше... Хмм... А это идея...»

   Дербень стал поворачиваться, словно во сне, нащупав рукой инъектор на столике у кровати. Едва заметный укол.

   «Дело сделано. Можно сходить за разрешением к Вонгу и продолжать работу».

   — Доброе утро, — учёный поприветствовал Лиану, — как спалось?

   Инъектор благополучно упал под кровать.

   Данг хотела было сладко потянуться, но внезапно согнулась пополам и прокряхтела:

   — Спалось здорово, а вот проснулось... — женщина снова болезненно дёрнулась, на лице всё было написано без слов.

   — Что такое? — в голосе Арсения чувствовалось искреннее желание помочь и тревога, однако если посмотреть в глаза — там был только холодный расчет и констатация того, что все идёт, как надо ему.

   — Спазм, — сквозь зубы процедила Лиана и попробовала разогнуться, но тут же замерла. — При движении усиливается.

   — Давай я позову Мину, она тебя посмотрит? Или дать таблетку обезболивающего?

   — Давай таблетку. Мина меня на день как минимум запрёт на карантин. А я не думаю, что со мной что-то серьёзное. Надо быстро оклематься и подняться. Сегодня же мы продолжим экспер... — и учёная снова согнулась в приступе боли.

   — Ли! — вернувшийся мужчина быстро уложил ее обратно. — Куда ты в таком состоянии собираешься? В обморок посреди всего процесса упадешь, не дай-то бог. Нет, сегодня ты лежишь в постели и болеешь. Ты же знаешь Вонга и его любимую бюрократию — хорошо, если сегодня я добьюсь получения нужного нам материала. А завтра будем проводить финальную фазу.

   Арсений стал гладить Лиану по щеке и плечу. Та замерла, чтобы движением не вызвать новый приступ, и через пару минут задышала ровнее. Он дождался, пока она заснула и с самодовольным видом встал с кровати.

   «Дела сами себя не переделают».

***

Даниила ввели в помещение лаборатории, вывернув руку так, что он не мог ничего видеть кроме блестящих чистотой плиток пола. По пути они преодолели несколько коридоров, поворотов и внутренних дверей. Волк скрупулезно запоминал всё, от количества шагов до запахов и шумов вентиляции – это могло пригодится.

   Наконец, он оказался в помещении, наполненном многочисленными приборами, анализаторами и прочей исследовательской аппаратурой. Киберимплант Волка уверенно определял её принадлежность — генетические эксперименты.

   Вообще Даниилу несказанно повезло, что местная охрана озаботилась лишь обыском и не пропустила пленников через какой-нибудь сканер. Внутри Волка можно было обнаружить очень много высококлассного "хрома". Возможно тут сработало сразу два фактора. Происхождение пленников — в России старались не внедрять в тело киберпротезы без необходимости, в отличии от американцев или японцев. Да и общая расслабленность от долгой и нудной службы в глуши давала о себе знать.

   — Ты главное не сопротивляйся, красавчик, — пристегивающий Волка к медицинской кушетке Карл криво усмехнулся. — Шанс остаться в живых у тебя есть, но мизерный. Судя по нашим наблюдениям за трупами, которые мы таскаем в шахту, монстры у дока получаются всё более и более человекоподобные.

   Даниил и не сопротивлялся. Он продолжал жадно впитывать информацию из всех возможных источников. Например, судя по интонациям Карла, этого таинственного «доктора-живодера» тут не любили и боялись. В голосе конвоира даже слышалось сочувствие, когда, закончив фиксировать Даниила, он тихо обронил:

   — Удачи, парень. Пусть смерть твоя будет лёгкой.

   — Спасибо, — отозвался Волк, не испытывая к охранникам никакой неприязни. — Я обещаю, что ваша смерть тоже будет лёгкой.

   Карл покачал головой, а второй, имени которого Даниил так и не услышал ни разу, хохотнул:

   — Вмазать бы тебе, да вон док по коридору ноги волочёт. Он всё время шаркает — за километр слышно.

***

На удивление Вонг дал разрешение довольно быстро. Учёный видел, что начальство дёргалось: не иначе получило приоритетный заказ, так что остальное пока отошло на второй план.

   «Восьмое июля две тысячи сорок девятый год. Десять тридцать по местному времени.

   Вчерашний эксперимент позволяет с большей долей вероятности сказать, что я почти нащупал разгадку. Проанализировав ситуацию, я пришел к заключению, что объект, не достигший определенного возраста, в том числе не получивший гормональные изменения организма, среагировал на препарат таким образом. По моим данным новый объект соответствует всем необходимым критериям, так что данная попытка должна увенчаться успехом...»

   Арсений свернул журнал, входя внутрь своей лаборатории.

   — Почему я вас наблюдаю здесь? — поинтересовался Дербень. — Вы после вылазки к местным хотя бы в душ сходили? Нет? Пошли вон отсюда!

   Дверь за охраной закрылась.

   — И вот с кем мне приходится работать? А потом удивляются, что нет результатов... Ладно, кто у нас тут сегодня?

   — Ой, док, под дурака-то не коси! — отозвался Даниил оценивающе разглядывая вошедшего: обычный молодой мужчина, кареглазый шатен, слегка небрит. Его легко было представить читающим лекции студентам где-нибудь в МГУ. — Вы же уже выяснили, кто мы и откуда. Много ума не надо — в Сеть залезть и поиск по изображению запустить.

   — Честно, мне абсолютно все равно кто и откуда, но... — учёный демонстративно подошёл к рабочему месту и включил компьютер, — могу узнать. А пока...

   Дербень словно бы в задумчивости начал перебирать препараты на рабочем столе.

   — Вы же перед поездкой на эти всякие сафари вряд ли делали прививки от местных болячек? Лично я забыл, так что по прибытии пришлось восполнять этот пробел.

   Он показал инъектор, обходя стол, и остановился слева от Волка. На губах Арсения появилась улыбка, абсолютно не коснувшаяся глаз.

   — Небольшой укол. Это не больно.

   Игла пробила синтетическую плоть протеза и впрыснула препарат. Волк мысленно улыбнулся удаче. Шанс был пятьдесят на пятьдесят, хотя нет, больше, и Даниил это знал. Именно на это он и рассчитывал, когда провоцировал Платона: он должен был попасть сюда, а не Судов.

   — Какая забота, док. Но может скажете, что это было на самом деле?

   — Забота? Хотя да. Почему бы и нет.

   Дербень подошёл к своему рабочему месту, внимательно посмотрел на Волка, после на монитор.

   — Всего лишь лёгкое успокоительное. Думаю, это лишним не будет, особенно после ваших приключений. Да, особенно после них. Вашими спутниками тоже занимаются или вскоре будут.

   Арсений смотрел на показания, отмечая, что они приближаются к нужным значениям. Заодно, уже на автомате, он отключил камеры в лаборатории. Зачем, чтобы коллеги видели его опыты? Делиться наработками с этими бездарями?

   — Подопытный: молодой мужчина. В довольно приличной физической форме. Экспресс анализ показывает, что здоров. Явных изменений организма не отмечено. десять тридцать пять по местному времени. Сейчас будет введен первый компонент. Прогноз более девяноста процентов, — он закончил диктовать.

   Некоторое время в лаборатории царила тишина.

   — А вот теперь я по-настоящему позабочусь о тебе, друг мой...

   — О нет... Не надо... — Даниил сморщился. — Я девочек предпочитаю. Но даже если бы ты ей и был — не прошел бы кастинг. Неудачник потому что. Только и делаешь, что прикрываешься какими-то научными исследованиями, а самому просто нравится мучить людей.

   Да, этим приемом Волк сегодня пользовался уже второй раз, но почему бы и нет? Судя по наблюдениям, этот высоколобый эгоистичен и самовлюблён. Взбесится — потеряет бдительность и, может быть, ещё что-нибудь расскажет, разоткровенничается, как киношный штампованный злодей. Волку хотелось узнать, над чем именно он работает.

   — Ну да, не всем везёт родиться в нужной семье, да ещё с серебряной ложкой. Вот только зачем считать всех остальных неудачниками? А не много ты на себя берешь? Пока ты прожигал жизнь, я пахал... Сначала в той чертовой глуши, куда за каким-то хреном поперся отец. Ладно бы один, так ещё нас потащил. Потом больницы, школы, университет.

   Арсений взял стул и поставил неподалеку от кушетки. Инъектор положил в карман халата.

   — Дома мои мозги на хрен никому не сдались. «Молодой человек эта область до конца не изучена. Эти опыты не нужны. Лучше займитесь косметологией». Конечно, у тебя таких проблем не было, получал все, что хотел?

   — Абсолютно всё, — медленно ответил Даниил, прикрыв глаза и глупо улыбаясь. — Если судьба так распорядилась — грех не пользоваться. А что ты вообще делаешь? Может мне понравится идея, и я дам денег? На кого ты сейчас работаешь? Арабы? Англичане? Китайцы? У меня есть деньги. Много денег и я могу...

   — Над чем я работаю? Над тем, чтобы подобные тебе, богатенькие деточки могли жить, развлекаться... — в глазах Арсения загорелся фанатичный огонь, — меняться. Ты же был в Америке. Наверняка был. Там изменения происходят за счёт имплантов, киберпротезирования, но это все внешнее. А я хочу найти способ — это сделать по-другому. И знаешь....

   Дербень начал медленно подниматься со стула.

   — Знаешь, вчера я понял, чего мне не хватало для того, чтобы решить эту проблему. И ты так удачно заглянул ко мне. Так что твои деньги для меня ничего не значат... А время идёт, надо начинать первую фазу. Заболтался я с тобой…

   — То есть если у тебя всё получится, то я смогу видеть в темноте, как филин, или использовать эхолокацию, как летучая мышь? — Волк говорил тихо, едва шевеля языком и наблюдая за ученым из-под прикрытых век. — Смогу, например, отрастить руку, как ящерица хвост?

   Арсений нарочито медленно делал все приготовления. Либо пан, либо пропал. Пока для него все складывалось идеально.

   — Если получится? Тогда ты точно войдёшь в историю, как первый измененный человек, — усмехнулся учёный, а после тихо про себя добавил: — если выживешь, конечно...

   Дербень повернулся к Волку, держа в руках препарат.

   — Понимаешь, благодаря твоему участию мы, может, сумеем улучшить человека, довести его до совершенства. Пойми: заполучить себе качества животного для улучшения зрения, слуха, скорости и прочего… – Арсений мечтательно закатил глаза. – А плата за это – небольшая толика изменений. Ты можешь себе это вообразить?

   — Нет... Всё плывёт перед глазами... Что ты мне вколол?..

   — Ничего такого, что тебе повредит. Обезболивающее, нейролептики и коктейль витаминов. С непривычки все так на него реагируют.

   Волк внутри Даниила довольно оскалился и приготовился к броску.

   — Приятные ощущения, если честно. Такое обалденное чувство наслаждения... Это круче, чем секс... Попробуй как-нибудь... — парень облизнул губы. — Только рука немного болит...

   — Рад, что тебе хорошо, — в глазах ученого горел огонь, — сейчас я тебе сделаю ещё укол и рука перестанет болеть. Секс… Это точно будет круче, такого ты ещё не испытывал и вряд ли испытаешь.

   Арсений подошёл к кушетке справа, чуть склонился над парнем.

   — Приступим?

   — Давай уже. Не тяни.

   — Желание пациента, почему же не уважить?

   Мужчина с какой-то отеческой улыбкой начал подносить инъектор к плечу парня.

   — Потом расскажешь свои ощущения…

   Арсений не смотрел на лицо Даниила, иначе распахнувшиеся глаза и кривой хищный оскал заставили бы его испугаться.

   Скрежет металла, треск. Кибернетическая рука Даниила вырвала крепления ремней и метнулась к инъекционному пистолету. Рывок и тот оказался в искусственных пальцах. Арсений отшатнулся, но недостаточно быстро. Инъектор уколол его в грудь, впрыскивая препарат.

   — Лучше сам.

   — Что... ты... наделал... — он смотрел на место касания пистолета. — Ты неблагодарный... Вы все такие. Делаешь для вас, а вы отплатить решаете...

       Дербень резко сделал пару шагов назад, оказавшись у своего стола и нажимая кнопку вызова охраны.

   — Думаешь, что выиграл?

   — Ага. Расскажи им, что сам стал подопытным, и займёшь моё место. Или заткнись и молись. Вдруг на тебя подействует как надо.

   Слыша, как приближаются тяжелые шаги, Даниил ухмыльнулся и, откинувшись, прикрыл глаза.

   — Моё предложение в силе, док… Если выживешь…

   — Этого в изолятор и проследите, чтобы с ним никто не контактировал. Я позже решу, что с ним делать, — бросил Дербень вошедшим парням. — Ещё пусть заменят кушетку. Опять дерьмо закупили, вместо нормального оборудования. Что встали?! Забирайте его и валите.

ГЛАВА 6

8 июля 2049 год. Село Роговицы, Ленинградская область

    Ташка привычно суетилась на кухне и обсуждала с матерью подробности личной жизни соседей. Раиса Викторовна уехала в Москву налаживать свой бизнес, когда дочь прочно встала на ноги и заняла заметную долю рынка экзотических овощей и фруктов в Санкт-Петербурге, но летом старалась почаще приезжать в родную деревню.

   – Только твой фруктовый салат могу есть без боязни отравиться, – говорила Ташке мать и с гордостью смотрела на дочь. – В Москве либо химия, либо синтетика эта модная. Никакими чудо-средствами и процедурами здоровую кожу не сохранить при таком питании!

   – Мам, тебе ж это только на руку, – пробубнила Наташа, не дожевав ломтик папайи. – Чем больше у москвичек прыщей да морщин, тем больше в твоих салонах клиенток.

   Мать потрепала дочку по волосам, и обе рассмеялись.

   – И всё-таки я скучаю по тебе, – вздохнула Раиса Викторовна. – Как бы мне хотелось, чтобы ты всегда была рядом. Ты же такая красавица! Тебе нужно блистать, а ты в деревне прячешься…

   Ташка набрала воздуха в лёгкие, чтобы аргументировать свою позицию в тысяча первый раз, но мать примирительно замахала руками и снова рассмеялась.

   – Какая же ты у меня боевая, доча!

   Ташка расслабилась и поддакнула:

   – Ага! Вся в тебя!

   – Кстати, а где Лиза? Она разве не у тебя провести отпуск собиралась?

   – У меня, но ей из института позвонили. Там кто-то руку или ногу сломал, и нужно принять практику летнюю у студентов. Вот она отпуск временно прервала. Потом догулять приедет.

   Ташка, не моргнув глазом, выдала версию, придуманную специально для матери. Вероятность того, что Раиса Викторовна пересечётся с отцом Лизы была крайне мала: оба занятые люди, в родную деревню Сергей Александрович летом не показывался – сезон экспедиций как-никак. Но подруги решили сохранять полную секретность.

   – Так ты тут снова одна скучаешь, – протянула мать, – И пообщаться не с кем, и связь отвратительная…

   – Ну мам, ты же лучше всех знаешь, что с интернетом у меня проблем нет, – Наташа встала и обняла мать за плечи. – Благодаря Лизе мы с тобой чуть ли не каждый вечер по видеосвязи болтаем. Остальные в посёлке могут только завидовать, но они не знают об этом.

   Девушка хихикнула и вернулась за стол.

   – Ой! Ты мне напомнила кое-что. Я слежу за блогом Евгении Корсак. Не смотришь её влоги? – Раиса Викторовна с интересом следила за дочерью.

   – Эта та, которая новая подружка Волка? Ну который владелец РосСетей? – Ташка удивилась вопросу, но постаралась отвечать привычным шутливым тоном. – Ты, как всегда, за жизнью богатеньких мальчиков следишь?

   – Ну должна же я знать, чем живут мои потенциальные клиенты! Чтобы удержаться рядом с таким красавцем этой журналистке придётся хорошо заботиться о своей внешности. Можно сказать, я целевую аудиторию мониторю… Так, о чём я сказать хотела?.. Она, в отличие от большинства блоггеров, довольно неглупая и интересно рассказывает про всякие древности и архитектуру. Я даже подсела на её эфиры. Тем более она в поездку отправилась… – при этих словах Ташка напряглась и чуть не пронесла ложку мимо рта, – …и обещала вести репортажи о своём путешествии, чтобы подписчики не скучали, но что-то вчера она не появилась. Видимо слишком бурно проходит поездка с Волком…

   Раиса Викторовна усмехнулась, но от её внимания не ускользнула реакция дочери.

   – Будет и на твоей улице праздник, Наташенька. Рано или поздно тебя заметит достойный принц… – мать умолкла, будто что-то не договорила, но спустя мгновение рассмеялась и принялась убирать посуду со стола, как ни в чём не бывало.

   8 июля 2049 год. ЮАР, Капское предгорье

   «Всегда знал, что не стоит доверять этим чертовым богатым деткам. Я ему считай душу выложил, а он... Долго эта сволочь у меня не проживет. «Поцелуй Солнца» давно ждал своего часа для испытания. Но сначала...»

   Мужчина отложил планшет, потёр висок. Сознание плыло, как при высокой температуре. Препарат уже попал в кровь. Арсений прекрасно понимал, что крошечные частички распространяются по организму, встраиваясь куда надо, и это было уже не остановить. Оставалось только продолжать. В конце концов, он положил всю свою жизнь на разгадку этой тайны. В его комнате, невзирая на строгие правила лаборатории, был полный комплект для проведения эксперимента. Он отложил ампулу с препаратом для первой фазы. Боль не спеша разливалась по телу, от макушки до кончиков пальцев. Дербень, откинувшись на спинку кресла, нащупал в кармане халата шприц с обезболивающим. Рука не успела поднести его к шее, когда ученого скрутил сильнейший приступ. Шприц выпал из разжавшихся пальцев…

   «... Взгляд невольно опустился на растрёпанные, изрядно попачканные страницы.

   «Я считаю правильным предоставить Вам информацию не по форме отчёта, но в виде журнала, который я обязался вести, – продолжила свой рассказ бумага. – Думаю, это решение будет наиболее верным, при сложившихся обстоятельствах, и сможет дать максимум информации для дальнейших разбирательств.

   Пожалуй, я могу определить день вспышки на двадцать пятое мая текущего года. Ранним утром из села Подворки на приём пришёл пожилой мужчина. Он утверждал, что его скот наелся человеческого мяса. Стадо овец в скором времени обезумело, каждая овца имела однократную рвоту, в массе которой их владелец обнаружил пальцы. После рвоты животные умирали в течение нескольких часов.

   Полагаю, сейчас Вы захотите возразить мне, и будете совершенно правы. Ведь на каком основании терапевт тратит драгоценные минуты времени, выслушивая жалобы о павшей скотине, когда этими вопросами занимаются ветеринарные специалисты, добраться до которых и ближе, и легче? Но, друг мой, наберитесь терпения. Этот случай требует внимания к деталям. Дежурный терапевт, который вёл приём, отметил чрезмерно возбуждённое поведение пациента, которое, к тому же, сопровождалось непродолжительными моментами общения с самим собой. К сожалению, наша больница не может оказать квалифицированную помощь пациентам, нуждающимся во внимании психиатра. В связи с этим было принято решение, временно разместить больного в стационар и сообщить в районную и городскую больницы. Надо отметить, что ответ не заставил себя ждать, и первая городская психиатрическая лечебница отчиталась намерением забрать нашего пациента.

   Теперь же, мой друг, я прошу Вас принимать на веру мои слова со всей серьёзностью. Описывать дальнейшие события мне становится всё сложнее. В голове не укладывается, как такое могло произойти с людьми разумными? И мне потребовалось время, чтобы суметь изложить Вам дальнейшие события.

   Итак… Пациент сообщил, что съел всё, что его скот исторг из себя перед смертью. После он ощутил… я не уверен, что смог правильно подобрать слова, но как я понял… он ощутил внутри себя нечто отдельное и в количестве не менее семи. По прибытии на приём к дежурному врачу мистическое откровение слилось в единую сущность, которая вдруг заговорила».

   – Чушь какая-то, – выдохнул пограничник, внезапно закашлялся и поднял глаза к небу. Примерно девять часов, прикинул он время по расположению солнца, и ледяной пот выступил на лбу. – Не может быть! Лёха! Где тебя носит? – пугающие домыслы заставили немедленно швырнуть сшитые листы в кузов грузовика. – Ты же не нажрался этой дряни вместе со всеми? – трясущимися руками пограничник достал винтовку и, задыхаясь от напряжения, направился к пропускному посту.

   Беспокойное сердце давило на виски перманентным шумом, сквозь который всё же пробивался шорох собственных шагов. Согнувшись, он прокрался вдоль придорожной канавы. Глаза внимательно ощупывали пейзаж, жадно выискивая признаки беды, но попорченная колеями насыпная дорога была пуста.

   Никого.

   То же и за спиной, где был шлагбаум, в лучших традициях, закреплённый кривой стальной проволокой, на лысом пустыре стоял наспех срубленный из местного леса барак.

   И тут… никого…»

   …Арсений пришел в себя на полу, мокрый как мышь. Ему показалось, что он слышал чьи-то шаги. Определенно это была игра воображения, здесь никого не должно было быть. Он сделал глубокий вдох-выдох, пережидая очередной приступ тошноты. С трудом поднявшись, Дербень доплелся до стола. Кресло под ним жалобно скрипнуло. Еще вдох-выдох, мир возвращался на привычное место, переставая хаотично вращаться, боль отступала. Он принялся снова надиктовывать записи:

   «Первая фаза эксперимента показывает, что начальное состояние — это очень больно. Пометка, когда препарат поступит в продажу нужно будет добавить обезболивающего. Клиенты у нас существа нежные. А вот тем, на ком будут проводиться дальнейшие клинические испытания, исключить напрочь любые препараты тормозящие реакции организма. Нужна фокус-группа. Пометка: начать готовить экспериментальную группу с участниками женского пола. На них еще препарат не испытывался, после несколько сомнительного вчерашнего успеха.

   Что же пора приступать ко второму этапу. Автоматический инъектор будет прикреплен на шее и два укола будут введены через равный промежуток времени...»

   Как бы Арсений не готовился, что будет больно, но все же пропустил этот момент. Ему показалось, что с него содрали кожу и окунули в кипящее масло, каждая клеточка его тела, каждый нерв взорвались болью. Он пытался кричать, позвать на помощь, но ни единого звука не сорвалось с его губ. И он снова провалился в полусон-полубред…

   «…Никого… И только сквозь стекло, из окна, словно предупреждая, смотрела темнота.

    Он снял оружие с плеча. Подбадривающе щёлкнул затвор. Пограничник сорвался рысцой, на полусогнутых, точно лисица. Он обогнул пустырь по кромке леса, подобрался к бараку с угла и, сутуля спину, припал плечом к бревенчатой стене под самое окно… Прислушался, но…

   Ничего.

   В горле некстати запершило. Пограничник поспешно сглотнул и, напряжённый, как пружина, скользнул к двери.

   «Прости Лёха, но так надо. Карантин, – выла мысль, точно пытаясь испросить прощения. – Я похороню тебя вместе с остальными, или буду следующим».

   Руки больше не дрожали. Вот только словно проклятье, неожиданно скрутило горло, а из груди вырвался сухой кашель. Приступ стих так же внезапно, как и явился, но за стеной его услышали. Пограничник замер, весь превратившись в слух, читая в шорохах, как в клетке поднялась собака. Она потянулась, зевнула, а после зазвучал возбужденный скулёж, который становился всё громче, всё протяжнее, пока, наконец, не перешёл на вой.

   – Это конец, – сам себе признался пограничник, хотя что-то внутри с упорством бунтовщика требовало не сдаваться.

   Он приготовился стрелять, и тут услышал всхрап. Пограничник застыл в исступлении. Онемевшие ноги подкосило, и он плюхнулся на колени.

    – Лёха! – вырвался из груди сдавленный шёпот. Губы искривила шалая улыбка. – Лёха… ублюдок… я придушу тебя!

   Обессилевшие руки опустили винтовку, и смех безумца подхватил тёплый ветерок, растаскивая по округе.

   – Лёха! – смеялся пограничник.

   Лицо быстро устало и начало болеть, но он не мог остановиться. Смех прерывался кашлем и возвращался вновь.

   Внутри барака раздался грохот, словно что-то увесистое бросили на пол и тяжёлые шаги поспешили к двери. Звонко скрипнув петлями, она приоткрылась. В проём высунулось перекошенное сном лицо Лёхи. Узкая бородатая физиономия чернявого мужика с минуту таращилась на пограничника огромными тёмными глазами. Эти глаза сверкнули пугающей искрой, и на ступени выпрыгнул жилистый боец в мятой, не по уставу форме, но явно не растерявший сноровки: в момент винтовка пограничника оказалась в его сухих ладонях, а дуло подняло свой предательский взор на рыдающего от смеха человека.

   – Лёёёёёхаа! Ха-ха-ха. Лё-ха, – протянул пограничник.

   Смех продолжал клевать глотку, позволяя лишь провыть это имя, а слова, которые должны были прояснить ситуацию, спасти, сливались в нездоровый хохот. Пограничник понимал, что сейчас походит на больного. Дуло винтовки внимательно наблюдало за ним. По непонятной причине Лёха медлил.

   Пограничник сжал зубы.

   «Больше ни слова, – решил он, – иначе конец. Я не болен… я… я докажу».

    Он попытался подняться. Тело, словно ватная игрушка, отказывалось слушаться. Цепляясь за смолистую стену, он кое-как встал. Ещё немного усилий и пограничник сумел выпрямить спину. Он обернулся через плечо, исторгая глухое «хы-хы-хы-хы-хы».

   – Ты тоже? – коротко произнес Лёха, сделав шаг назад.

   – Хи-хи-хэ… Нэ… нэ… – выдавил из себя пограничник и замотал головой в страхе, что будет понят неверно.

   – Точно?

   – Ха… аг… ха.

   – Хорошо, – голос прозвучал недоверчиво. – Тогда что с тобой? Границу нарушали? В село? В город?

   Пограничник снова тряхнул головой. Попытался ответить старшему по званию, как требовал устав, но получилось плохо. Как он ни старался, вышло только невнятное мычание. В какой-то момент терпение кончилось. Дерзкая мысль от бессилия воскликнула: «Да в жопу всё! Хоть как отчитаться надо, а то ведь пристрелит!»

   Шатаясь, он отстранился от стены, неуверенно переступая, добрался до крыльца и опустился на последнюю ступень.

   – Гг... где, теб… бя че… черти но… осят? Я чуу-уть нэ… нэ… не… по… седел. Хи-хи-хи-хи-хи…

    Смех сменился кашлем, потом вздох, и вроде даже легче стало.

   – Отставить! – оборвал Лёха. Он резко обернулся в сторону дороги, раздражённо буркнув себе под нос: – Когда это ты таким впечатлительным стал?

   Последняя фраза была скорее мыслью вслух.

   Пограничник криво усмехнулся в ответ:

    – Р-а…р-азре-ши-те…йа спать.

   Но стоило приподняться, как со стороны дороги раздался страшный грохот. Он плюхнулся обратно на ступеньку. Шальная после бессонной ночи голова обнаружила в себе звенящую пустоту, и только приказ «Отставить! За мной!» внёс хоть какую-то ясность.

   Лёха рысцой бросился к канаве. Пограничник без возражений сорвался следом, ощутив невиданную лёгкость, словно открылось второе дыхание. Камуфляж превратил их в призраков, которые скользили друг за другом, сливаясь с пёстрыми красками разнотравий. К месту, где на посту коротал ночь пограничник, добирались уже ползком.

   Из низины дорога просматривалась плохо, но, даже лёжа на брюхе среди зарослей, пограничник увидел опрокинутый на бок грузовик. В этот момент он готов был благодарить богов только за то, что не один. Помятая машина наполовину сползла в придорожную канаву и, словно мертвец, таращила забрызганные грязью фары.

   Лёха жестом приказал остановиться. Медленно, почти не шевелясь, он высунул голову из-под ремня винтовки и стянул её под руку. Пограничник же понял, что безоружен. Прерывистым дыханием из горла вырвался слабый нервный смешок. Ему страшно захотелось выругаться, но обстоятельства требовали лежать спокойно и изображать из себя самый неброский элемент ландшафта.

   «Я тут всю ночь… один, – утюжа взглядом местность, думал пограничник и от этих мыслей на лбу выступили градины пота. – Предположим, опрокинуть машину было несложно с такой-то тушей под колёсами, но зачем? Кому надо? И где?...»

   …Арсений с трудом разлепил веки, в глаза словно насыпали песок, в голове от шевеления бил колокол. С каждым разом подниматься становилось все тяжелее.

   С пятой попытки мужчина сел на пол, опираясь спиной на ножку стола. Хотелось пить, но бутылка была так далеко на столе, в десяти шагах от него. Мелькнула малодушная мысль, что стоит остановиться, бросить эксперимент…

   Мужчина откашлялся, корка на пересохших губах треснула, выступила кровь. Первая произнесенная фраза резанула слух – это был чужой голос, человеческие связки не могли издавать такие звуки, хотя местами и возвращалась обычная речь:

   «Третья фашшша кашшшшется не такой бешшшумной на фоне предыдущих. Хочетшшша шшшавершить этот опыт… Дойти до конца.

   У меня такое чувство, что сейчас я не один. Словно делю тело с кем-то еще, он руководит моими действиями. Правы были те, кто говорил, что это возможно шизофрения. А может это они шизики? Они все не понимают величия моего гения, начиная с моего отца. Это открытие принесет мне мировую известность и плевать на то количество подопытных, которым суждено умереть. Мне нужен результат, и я его получу любой ценой, даже шагая по головам. Вокруг меня бездари, которым нужны только деньги.

       Непонятно это только у меня или у вшшшех так… Но… это будит вошшшпоминания, ошшшобенно те, которые хочется шшшабыть…. Вполне вошшшможно шшштоит добавить нейролептики. Надо подумать об этом…»

   Щелчок инъектора оборвал этот безумный монолог и третий компонент отправился в кровь…

   «...Раздался громкий скрежет. Машину затрясло, и пограничник обомлел, с ужасом наблюдая, как поскальзываясь на прогибающемся металле кузова, на грузовик вскарабкивается существо, посмертно прозванное «почтальон», обсохший и раза в два прибавивший в размере, но живой и невредимый. Даже на расстоянии в сто метров, было отчетливо видно, как его разноцветные глаза, поочередно моргая, шарили по траве, а распухшая рана кривилась, показывая зубы в омерзительной улыбке.

   «Вот это за-ра-за. Как же?..» – пограничник вжался в землю, не желая даже думать об обороне. Он не представлял ни что это такое, ничем его пронять.

   «Карантин», – вертелась мысль, не отвечая ни на один из возникающих вопросов. Ка-ран-тин... Началась эпидемия и трое заражённых скончались, к шестерым заразившемся применили инструкцию о недопущении распространения особо опасных заболеваний, в соответствии с которой их просто расстреляли. «Вот тебе и гуманизм. Людей потеряли, зато собаку сберегли».

   Он думал. Он вспоминал, заново проживая, как остался один… с Лёхой. Как охваченные истерией пытались бежать. И кто знает, куда подалась бы пара дезертиров со служебной собакой, если бы изувеченная творцом образина не протаранила грузовик, застряв под колёсами.

   Вспоминал как стреляли по ней. Из страха? Или из милосердия? На этот вопрос пограничнику отвечать не хотелось. Хоть бы и перед трибуналом. Себе, впрочем, тоже. Мертвых похоронили, вопреки инструкциям. Связь без видимых причин пропала. Рации и радио транслировали белый шум.

   «Будь проклят закон жизни и его не выученные уроки!»

   Именно так ощущал себя пограничник, видя всё ту же пустую дорогу и никого вокруг. Только покалеченная машина, а на ней «почтальон».

   – Чего же тебе нужно, образина? – пограничник оскалился, сжимая в ладонях колючие травы.

   Он уже забыл про командира, не сводя завороженного взора с твари.

   Почтальон, переминаясь словно кот, повернулся одним боком, потом вторым, затем ощерился и на верхней части того, что можно было назвать головой, поднялось маленькое треугольное ушко. Возможно, это был другой орган, но пограничник для себя определил его так. Борозда, которая тянулась под этим «ушком», занимала треть длины тела и напоминала застарелый шрам, вдруг разверзлась огромным жёлтым глазом. И это помимо россыпи остальных. Вертикальный зрачок не спеша заскользил от угла глаза и, точно стрелка компаса, застыл, безошибочно уставившись туда, где затаились люди.

   «Лёха, пора уже что-то рожать, – занервничал пограничник, но продолжал упорно молчать, холодея от ужаса. – Только не стрелять. Что угодно, но не стрелять!»

   Существо рванулось вперед. Четыре пары закованных в хитин ног ловко протащили рыхлую тушу вниз с грузовика. Однако стоило первой конечности коснуться земли, как монстр замер. Почтальон обнажил ряды зубов. Его распухшие губы, больше похожие на рваные раны, скривились, и пасть разверзлась.

   Пограничник вздрогнул. Сознание немедленно начало мутиться, пробуждая животную жадность. Он ощущал, как погружается в слепое безумие, с вожделением таращась на усеянный загнутыми шипами язык. А там, в россыпи пуль лежали те самые пальцы.

   Почтальон аккуратно опустил на землю вторую пару ног, продвигаясь ближе, словно лавочник, предлагающий свой товар.

   Лёха приподнялся на локтях. Он потянулся навстречу коварному существу, однако же, не бросил винтовку. В этот момент укол ревности пронзил сердце пограничника. Все качества, которые воспитывают в человеке, которые развиваются вместе с личностью, обратились в ничто. Страх, совесть, этика, устав, в конце концов, сделались пустотой. Теперь командир стал врагом только потому, что находился на шаг ближе. Пограничник вскочил на ноги и… Почтальон захлопнул пасть, довольно сощурив пару огромных глаз. Он полностью слез с грузовика, изгибая серпантином мясистое тело.

   Враз слетело наваждение. Пограничник почувствовал себя голым, стоя в рост, да ещё и без оружия. Лёгкий удар сапога по голени заставил его опустить взгляд в траву, из которой господним перстом рука командира отдала немой приказ.

   «Слушаюсь!» – отчеканила мысль, и ноги сами понесли пограничника прочь, с такой скоростью, что впору, соревноваться с зайцем. «Быстрее! Быстрее! В лес! Там этой…этой… по кустам…она не пролезет!» - сбивчивой скороговоркой подгоняла паника. Тяжёлый солдатский ботинок врезался в кочку, разбил её, как рыхлый муравейник, но… Пограничник полетел вперед и упал на живот.

   – Быстрее! Быстрее! К лесу, там… – задыхаясь, неразборчиво шипел он сквозь зубы. – Ещё метров дцать. Надо…

   Он вытянул руку. Зудящие глаза, закрываясь, взглянули сквозь пальцы, на еловую поросль у самой кромки леса. Она плыла пёстрыми пятнами. Пятна медленно шевелились, перетекая друг в друга. Возникли какие-то точки. Точки тоже двигались, только держались попарно, словно отражающие свет глаза диких животных.

   Пограничник замер. Он больше не бормотал в бреду. Глаза закрылись, и лоб ощутил под собой колючие дикие травы, которые продолжали шелестеть, словно он всё еще бежал по ним. Или шелест доносился откуда-то ещё? Теперь это не имело значения. Звуки убаюкивали, ароматный дурман погружал в негу.

   И только раз до него донёсся знакомый, резкий голос.

   – Ракухин, подъём! Затем выстрел и…”

   …Арсений на секунду выгнулся, и тело его обмякло, принимая первоначальный вид. Исчезли все изменения. Все затаилось, замерло, словно ничего и не было. Внутри мужчины начали происходить мутации, о которых никто и не подумал. Первым подвергся этому головной мозг, погружая «подопытного» в некое подобие медикаментозной комы.

***

Лиана очнулась от невнятного бормотания за перегородкой. Девушка с трудом села на кровати и замерла, прислушиваясь к своим ощущениям: спазмы не повторялись, осталась лишь лёгкая тошнота.

   – Как этот ублюдок посмел вколоть мне какую-то дрянь?

   В смежном помещении, служившем Дербеню гостиной послышался сдавленный стон. Картина, открывшаяся Лиане, одновременно заставила её содрогнуться и восторжествовать: русский учёный в муках корчился возле своего письменного стола. Не замечая девушку, он собрался с силами, встал на колени, чтобы взять планшет, умудрился разблокировать его и начал надиктовывать отчёт о ходе эксперимента. Речь его перемежалась странными нечеловеческими хрипами.

   – Ого! Кажется, твой укол против тебя и применили? Если это один из тех светленьких европейцев, я хочу пожать ему руку. Или цветочки на могилку отнесу. Хотя сдаётся мне, не так просты те ребята, чтобы сдохнуть у тебя на столе.

   Данг присела на корточки неподалёку от Дербеня и продолжила наблюдать за ним: кожа стала заметно темнее, вчерашняя лёгкая небритость сегодня больше походила на вздыбленные вибриссы животного. На мгновение Лиане показалось, что учёный повёл ухом её сторону.

   – Коллега, да ты совсем звереешь! И сдыхать, кажется, не собираешься. Что ты там бормочешь? Завершить эксперимент? Ага, вижу. И ошейник со шприцами прицепил. Тебе идёт, кобель похотливый!

   Девушка вернулась в спальню, быстро оделась и направилась к выходу. Посмотрела на затихшего на полу Арсения, не удержалась и пнула его в пах.

   – Думал воспользоваться мной, как игрушкой? Посмотрим, как ты запоёшь, когда снова останешься со своими рогатыми монстрами вместо чистеньких белых ребят.

ГЛАВА 7

8 июля 2049 год. ЮАР, Капское предгорье

   Утро выдалось суматошным, хотя его начало не предвещало ничего подобного.

   Рактар сбегал к катеру и принёс упаковку сухпайка, пару ноутбуков и маленький черный чемоданчик, которого Лиза никогда раньше не видела. Причем если всё остальное он нёс бережно, то этот чемоданчик постоянно, словно случайно, бил о камни, будто то, что было внутри вызывало у аниматроника жгучую неприязнь.

   Зеленая, конечно, поинтересовалась, что там, но дино лишь раздраженно рыкнул и скрылся, отправившись за оружием из схрона на катере, а Алекс отмахнулся, сказав, что на голодный желудок ему тяжело толком объяснить, и стоит сначала позавтракать.

   Из опасения разжигать огонь, пусть это даже были бы просто таблетки сухого спирта, кашу ели холодную, двумя маленькими пластиковыми ложечками прямо из банки. Где-то на в середине завтрака Летописцев свою сломал, пытаясь отковырнуть особенно насыщенный тушёнкой кусок и жалостливо посмотрел на Лизу.

   — Эх, где моя большая ложка? — Лиза улыбнулась и забрала банку из рук Алекса. — Рюкзак со всем самым необходимым в походе погиб вместе со «Стерхом», а там был мой любимый столовый набор из мельхиора в футлярчике — папа подарил в честь первой экспедиции. Всегда с ним с тех пор ездила.

   Девушка порылась в кармане куртки и вытащила нож-стропорез, который сняла с Алекса, когда накладывала ему шину на ногу, протёрла антибактериальной салфеткой из аптечки, умело размяла кашу в банке и протянула Летописцеву.

   — Ну вот... — наигранно-разочарованно выдохнул Алекс. — А я думал ты меня покормишь...

   Девушка растерянно посмотрела на единственную целую ложку. В груди ёкнуло: такая простая и шуточная просьба, и такая странная реакция. Неужели это те самые бабочки в животе?

   Зелёная кашлянула и развернулась лицом к Алу:

   — Почему бы и помочь раненому. Открывай рот.

   Алекс уже потянулся к ложке, но вдруг резко повернул голову на звуки приближающихся шагов и дернулся к пистолету за пазухой. В их сторону кто-то бежал.

   — Эй, эй, полегче! - Из-за камня выскочил Рактар и затормозил, взметая лапами пыль. — Сделаешь дырку, потом не запломбируешь...

   — Ты чего носишься, как полоумный, юморист доморощенный? — раздражённо спросил Летописцев.

   — Уходить нам, батька, надо. Красные идут.

   — Заканчивай дурить. Толком объясни.

   — Наемники, что остальных забрали к катеру, вернулись. Следы заметают и собираются собак-киборгов пустить шерстить по округе.

   — Ты имеешь виду роботов вроде тебя? — спросила Елизавета, — которые людей трогать не могут?

   — Я имею в виду именно то что сказал. Собак-киборгов, напичканных боевыми аугментациями живых псов, которым плевать на законы робототехники, — отозвался Рактар.

   — И как ты пойдёшь? — Лиза обеспокоенно посмотрела на Алекса, продолжая держать ложку с куском тушёнки в руке.

***

Продираться через заросли одичавшего винограда даже по следу довольно массивного Рактара Лизе было сложно. Аниматроник нёс на спине Алекса, которому с травмированной ногой самостоятельно такой поход был не по силам. Дино беспрестанно ворчал и препирался с Летописцевым, но при этом заметно приподнял хвост, чтобы пассажир не сползал со спины по перьям, а когда Лиза начинала отставать, перебираясь через толстые сплетённые лианы, притормаживал, не подавая виду. Зелёная тихонько усмехалась его поведению.

   – Дракон, скоро уже мы доберёмся до пещеры, которую ты нашёл?

   – Как ты его назвала? – Алекс удивлённо обернулся на Лизу.

   – Драконом назвала. Мне кажется, Рактар не против.

   – Ещё бы он был против, – буркнул парень и спросил так тихо, что слышал только дино: – Ты что-то рассказал ей, пока я был в отключке?

   – Пока ты мирно дрых и видел хм... приятные, надо полагать, наркотические сны, мы твою ногу спасали. Не до болтовни было.

   Алекс хотел ещё что-то сказать, но Рактар, а за ним и Лиза, наконец, вывалились из виноградника на асфальтированную дорожку. Покрытие давно растрескалось, и сквозь него проросла жёсткая трава, некоторая с колючками, но это было всё равно лучше виноградных дебрей. Дорожка уводила к широкому двухэтажному зданию. Среди разросшихся деревьев оно выглядело проникшим к земле, будто зверь в засаде.

   – Внутри никого? Ты проверил?

   Рактар недовольно рыкнул на вопрос Летописцева и дёрнул хвостом, демонстрируя намерение спустить того на землю и отправить дальше пешком.

   – Ладно. Не психуй. Нервы и так на пределе.

   – Это случайно не винодельня, – предположила Лиза. – Слышала, их много на юге Африки. Да и виноградник этот...

   – Именно винодельня – Cilmor Wines. Закрыта по неуказанной причине ещё до нанесения ядерных ударов, – Рактар выдал информацию, как работник справочной службы, задрал хвост, чтобы вернуть сползшего Алекса на спину, и двинулся вперёд: – Пещера там.

   Издалека здание винодельни выглядело вполне прилично, но приблизившись стали видны следы вандализма. Всё, что можно было снять и унести было снято, а то, что оказалось бесполезным – разбито. Аниматроник обогнул строение справа, дошёл до спуска в подвал и остановился перед дверью.

   – Открывай, – скомандовал он Лизе. – Я вам не швейцар. Хватит того, что вынудили меня стать ездовым драконом.

   Лиза с улыбкой посмотрела на Рактара и его лапы, увешанные сумками с техникой, аптечкой и остатками еды.

   – Сейчас-сейчас, господин Дракон! – девушке явно доставляла удовольствие такая манера общения с аниматроником.

   – Лиза, не стоит с ним так любезничать, поосторожнее.

   Рактар обернулся и встретился недовольным взглядом с Летописцевым, но ничего не сказал.

   Кодовый замок на двери был сломан, поэтому Зелёная без труда сдвинула створку в сторону. Под холм уходил широкий коридор. Кроме пустых бочек, пары деревянных, лавок и стола, здесь не было ничего. Выбеленные стены довольно неплохо отражали свет, прорывавшийся сюда снаружи.

   Рактар внёс Алекса внутрь вслед за Лизой.

   — Всё сперли... Странно, что тут никого нет. — Летописцев сел, оперевшись на стену. На его лбу блестел пот. — Рактар, ты уверен, что мы тут будем в безопасности?

   — Скорее всего. Следов людей или демонов вокруг нет. Только отпечатки лап животных.

   Лиза передёрнула плечами.

   — Одно дело мелкие сурикаты какие-нибудь... Но я уже повстречалась с местным богомолом. Чуть перешибла его камнем, чтобы в ногу не вцепился. Кто может здесь обитать? Гиены?

   — Возможно... – задумчиво протянул Алекс. — Рактар, покрутись по округе. Что-то мне подсказывает, что это место не просто так заброшено...

   — Хотите остаться наедине? — в голосе дино явно слышалась издевка. — С ногой-то поаккуратней: не все акробатические упражнения ей полезны...

   Летописцев тяжело посмотрел на раптора из-под нахмуренных бровей.

   — Всё, всё, ухожу... Не скучайте. А напряжение надо снять. Да.

   В Рактара полетел камешек. Тот ловко увернулся и скрылся в узкой щели ворот.

   На некоторое время повисла неловкая тишина. Лиза аккуратно расставила у стены сумки с аппаратурой Саши и Жени, навела порядок в аптечке, содержимое которой перемешалось, пока Рактар нёс её по зарослям и камням. Наконец, она уселась на лавку напротив Алекса:

   — Что мы будем делать дальше? Ждать, пока люди Даниила нас найдут?

   Алекс, внимательно наблюдавший за действиями девушки, не сразу понял, что она у него что-то спрашивает. Летописцев поймал её взгляд, пару раз моргнул, мотнул головой и отвёл глаза:

   — Думаю... Думаю да. Нужно оставаться поблизости от места посадки. Или Ева, или ФСБ, а скорее всего и те, и другие, быстро организуют поисковую партию.

   — Я так понимаю, ФСБ присматривают за Александрой? — этот вопрос ни разу не озвучивался среди команды, но охрана дочери археолога наводила на определённые мысли.

   Девушка подтянула ноги на лавку и обхватила колени руками:

   — Только бы ребят поскорее освободили. Нам-то здесь вроде как ничего особого не угрожает.

   — Точно! — Летописцев усмехнулся. — Ты же не знаешь, что Саша тогда специально забралась в постель к Дане, чтобы похитить документы из его коллекции артефактов. Угадай, кто поручил ей это задание?

   — Я, конечно, понимаю: свободные отношения и всё такое. Каждый думает за себя. Сейчас это нормально, но ради задания... — Лиза поёжилась. — Да ещё и отправлять девушку целенаправленно... Дикость какая-то!

   — Ну... Я не думаю, что, если бы она отказалась, кто-то стал бы настаивать... — Летописцев пару мгновений пристально смотрел на Елизавету, а потом вдруг поинтересовался — А можно немного нескромный вопрос?

   Зелёная не предполагала, что такого решил спросить Летописцев, но, чтобы хоть немного скрыть своё смущение от разговора о поведении Саши, постаралась выглядеть как можно более невозмутимой. Она вопросительно подняла бровь, посмотрела Алексу в глаза и кивнула.

   — Скажи, а ты сама... — Алекс запнулся, облизал губы. — Ты сама когда-нибудь любила?

   — М-м-м... Да нет. Как-то не сложилось. Сначала учёба, потом работа, постоянные разъезды, диссертация. Не до того, как-то было, — Лиза задумалась, отвела взгляд от Ала и в сторону тихо добавила: — Разве что...

   — Разве что, что?..

   Девушка глубоко вдохнула и немного неестественно весело ответила:

   — Да ничего. Небольшая влюблённость не считается.

   — Не-не, погоди... — засмеялся Летописцев. Лиза выглядела сейчас очень мило в своей стеснительности. Он мог, конечно свернуть эту тему, но что-то подталкивало его продолжать. Может это было любопытство, а может что-то большее чем просто любопытство. — Расскажи. А потом, если хочешь, я тебе тоже расскажу свой какой-нибудь секрет.

   — Да и рассказывать нечего. Сама себе напридумывала... Человек просто хороший, понимающий... М-м-м... А ты куда отправишься, когда выберемся?

   — Улизнула от ответа... Ну, да ладно. Ты в своём праве. Прости, если малость палку перегнул.

   Алекс отвёл взгляд, но потом вдруг резко повернулся к Елизавете. Пристально глядя в её сторону, он медленно вынул пистолет и направил его на Зелёную.

   — Иди сюда. Ближе. Ко мне.

   Девушка осторожно слезла с лавки и стала озираться в полутьме.

   — Ты что-то услышал? Здесь кто-то ещё есть? — шёпотом спросила Лиза.

   На то что пистолет направлен именно на неё, девушка внимания не обратила: ожидать нападения со стороны Алекса ей и голову не приходило, поэтому она стала пятиться в его сторону, напряжённо прислушиваясь.

   — Ложись! — крикнул парень.

   Зелёная послушно рухнула на бетонной пол и откатилась к самой стене, прикрыв голову руками. После эвакуации с самолёта инструкции по сохранению жизни стали доходить до неё быстрее.

   Звуки выстрелов, многократно усиленные пустотой помещения, ударили по барабанным перепонкам. Метнувшаяся с потолочной балки к девушке тень взвизгнула и покатилась по полу. Существо, поймав пару пуль, не смогло нормально приземлиться.

   Теперь, когда нападавший оказался на свету, его можно было хорошо рассмотреть.

   Больше всего мутант, а то что это был именно мутант сомнений не вызывало, напоминал увеличенную раз в пять китайскую хохлатую собаку. Но именно, что «напоминал». Редкие клочки шерсти, что у этой породы на загривке, ряд внушительных шипов. Уши гораздо больше чем у первоисточника. Длинные лапы с подвижными, как у обезьян, пальцами. Похоже это порождение генной инженерии неплохо научилось лазать. Если добавить сюда отличный нюх и слух, чудовище превращалось в очень опасного противника. Особенно в темноте.

   Алекс, удерживая пса на прицеле стал отползать в сторону куда откатилась Лиза.

   Мутант, который прекрасно понял, или знал ещё до этого, какую угрозу представляет странная, резко пахнущая штука в руке человека, медленно попятился назад, стараясь снова укрыться в темноте.

   Зелёная подняла голову, но успела заметить лишь тень, скользнувшую за пределы полоски света, падающей из двери. Чтобы лучше следить за обстановкой, девушка медленно села и вдоль стены придвинулась вплотную к Алексу:

   — Он-но лет-тает?

   — Нет. Карабкается, — тихо отозвался парень, не сводя взгляда со смутного силуэта, который едва слышно, злобно рычал на одной ноте. — Не могу нормально прицелиться... Руки дрожат... Прицельный комплекс бы сюда, да я линзы снял ещё в самолёте...

   — Линзы?

   Зелёная нахмурилась и потянулась к своему смарт-браслету. Носила она его исключительно по прихоти матери и пользовалась только функциями контроля за показателями здоровья. Но браслеты предназначались, в том числе и для синхронизации средств связи и гаджетов хозяина. Не сразу, но Лиза вспомнила, в каком разделе можно запустить поиск доступных устройств. Неуверенно она коснулась пальцем цифро-буквенного обозначения обнаруженного оборудования.

   — Что за?.. Погоди-ка, погоди...

   Удивлённые глаза девушки забегали из стороны в сторону, при этом не фокусируясь на чём-то конкретном.

   — А-ал? Что за линзы мне Ева дала?

   Алекс хмыкнул.

   — Скорее всего «dzx2365». Так они у тебя определяются?

   Зелёная показала иконку на браслете.

   — Вот. Я совсем про них забыла, когда грим в самолёте снимала.

   Мутант, похоже уходить передумал, он медленно двигался вдоль дальней стены явно намереваясь напасть снова, как только держащий его на прицеле человек отвлечется. Алекс это понимал, поэтому бросил на браслет Лизы лишь мимолетный взгляд, но и этого хватило.

   — Да. Это они и в них есть прицельный комплекс, — он сглотнул, — помоги мне. Наведи пистолет. Накрой своей рукой мою и программа должна запуститься.

   Лиза встала на колени за спиной Алекса. Чтобы дотянуться, девушке пришлось прижаться к парню совсем близко. На секунду она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, а затем аккуратно обхватила руку Ала. По экранам в линзах промелькнул бегунок загрузки и высветилась модель пистолета.

   Изображение стало заметно светлее и контрастнее. Теперь Зелёная смогла рассмотреть собакоподобного мутанта, который внимательно следил за оружием. На поверхности правой линзы высветилась прицельная сетка. У Лизы промелькнула мысль: «Интересно: линзы на правшу рассчитаны, или сами определили, какой глаз у меня ведущий?» Сосредоточившись на цели, девушка стала мягко направлять пистолет в руке Ала, пока не поймала в перекрестие голову мутанта.

   — Жми...

   От звука голоса девушки и её дыхания, обжёгшего ухо, парень вздрогнул и нажал на спусковой крючок. На миг он испугался, что его неосознанная реакция сбила прицел. Мутант дёрнулся вперёд, но так и не прыгнул на них. Лапы монстра подкосились, и он рухнул на пол.

   — Вот и всё...

   Летописцев шумно выдохнул, не отрывая взгляда от уродливой морды пасть которой застыла в конвульсивном оскале, когда девятимилиметровая пуля угодила прямо между жёлтых, глаз.

   Лиза отпустила ладони Алекса, но руки полностью не убрала: чуть осела и обняла парня сзади за талию, опустив голову ему на плечо.

   8 июля 2049 год. ЮАР, Капское предгорье

   Тишину африканского пейзажа нарушил рокот вертолетных двигателей. Хищная стальная птица пожирала километр за километром, брюхом почти касаясь верхушек редких деревьев. Как же разительно отличается реальная картинка от того, что часто показывают в кино – гордые машины, летящие драться с противником, бравые солдаты, идущие только побеждать, а в действительности... А в действительности это грязь, боль и никакой романтики.

   Мия только вздохнула от некстати нахлынувших воспоминаний того, что было всего лишь пару дней назад.

   «Местечко под названием Ривердейл, ничем не примечательная дыра в богом забытом месте ЮАР. Ночь, все замерло. Надо спешить — скоро рассвет. Тишина везде, на улице, в каналах. Натянуты нервы. Снайперские точки на крышах домов. Все ждут сигнал. Взрывы на окраине городе. Бездна. Не там, где ждали. Там же гражданские. Раздается приказ. Надо спешить. Те, кто был на улицах — пошли на штурм. Снайперы прикрывали.

   Внизу разверзся ад. Горящий город. Не понятно, где свои, где чужие. Раненых стоны. Вторая попытка.

   Шли третьи сутки.

   Только первый луч солнца появился над горизонтом.

   «Готовьтесь к эвакуации!»

   Прозвучала такая долгожданная команда. Значит взяли объект. Значит возвращаемся... В этот раз боги приняли их дары. Ведьма улыбнулась — вся команда жива...»

   «Неясыть» заложил вираж, снижаясь и мягко коснулся песка. «Жук» выбрался наружу и замер.

   — Найдете пропажу, даете сигнал, заберу, – раздался голос Харона.

   — Принято, – отозвалась Ведьма.

***

— Ну что же... — задумчиво сказал Ворон Тени, закончив изучать катер, в то время, как остальные разошлись искать следы рядом. — Кто-то побывал тут раньше нас. Стрелки умеют обращаться с оружием, судя по отметинам. А по катеру стреляли больше для того, чтобы напугать. Впрочем, мы это уже видели на видео. Тела нападавших частично разодрала живность, остальное увезли на машине, которую и забрали приехавшие.

   Ворон спрыгнул на песок и обратился к подошедший наемнице:

   – Ведьма, видишь два разных рисунка протекторов. Так, четверых увезли, судя по следам, в том направлении. А еще здесь нет аптечки, значит надо будет еще поискать выживших. От точки, где самолет пропал с радаров до этого места.

   – Ворон, основное задание у нас – найти девочку и тех, кто сейчас рядом с ней, а потом уже поиск всех остальных.

   – Я говорил, что мне начинает нравиться то, что ты почти научилась думать, – тихо проронил мужчина.

***

День начал клониться к вечеру. Петляющая дорога между холмов со странного вида растительностью привела к месту, обозначенному на карте как тюрьма. Внедорожник, мягко урча двигателем, остановился неподалеку от ворот, а вскоре оттуда вышли двое: седовласый мужчина и довольно молодая