Оглавление
- АННОТАЦИЯ
- ГЛАВА 1
- ГЛАВА 2
- ГЛАВА 3
- ГЛАВА 4
- ГЛАВА 5
- ГЛАВА 6
- ГЛАВА 7
- ГЛАВА 8
- ГЛАВА 9
- ГЛАВА 10
- ГЛАВА 11
- ГЛАВА 12
- ГЛАВА 13
- ГЛАВА 14
- ГЛАВА 15
- ГЛАВА 16
- ГЛАВА 17
- ГЛАВА 18
- ГЛАВА 19
- ГЛАВА 20
- ГЛАВА 21
- ГЛАВА 22
- ГЛАВА 23
- ЭПИЛОГ
АННОТАЦИЯ
Моя жизнь была проста и скучна. Я мыла посуду на кухне роскошного отеля Брейден-холл и тихо мечтала стать ближе к элите Карнивал лейн. Но встреча с духовидицей Фей Фицджеральд перевернула все – девушка исчезла, оставив мне магического кота-проводника. А вместе с ним – новых знакомых и дар проникать в чужой разум.
Теперь все мое привычное существование под угрозой. Волею обстоятельств я вынуждена занять место пропавшей, став частью опасной игры. Вот только кто и с кем ведет борьбу? Как отличить друга от врага, а свет от тьмы? Кому можно довериться – бывшему бандиту, заставляющему меня участвовать в мистическом шоу, таинственному незнакомцу, который знает обо мне больше, чем я сама, или сбежавшей духовидице, готовой на все ради достижения своей цели? Что скажет на это разум? А сердце?
ГЛАВА 1
Десерт был великолепен. Маленький, легкий, изящный, он походил на бабочку, присевшую отдохнуть посреди ягодно-цветочного поля. Шарик белоснежного мусса, несколько листочков мяты под золотистой обсыпкой, блестящие от глазури ягоды, цветы сирени – по слухам, тоже съедобные – и небрежный штрих соуса сверху. Не хватало лишь карамельных крыльев…
Впрочем, не только их.
Чья-то позолоченная ложечка безжалостно смяла десерт. Отломила и размазала по тарелке кусок мусса, раскидала по сторонам ягоды в поисках самой вкусной и в пыль раскрошила карамельные паруса-крылья, так и не отдав должное кулинарному таланту шеф-повара. И все же даже так...
М-м-м…
Не сводя глаз с тарелки, я сглотнула вязкую слюну. Есть хотелось до умопомрачения – и не обязательно что-то столь возмутительно дорогое и возмутительно крохотное, что называлось в меню Брейден-холла высокой кухней. Я не отказалась бы и от простого сэндвича. Или салата. Или сахарного рогалика... тьма, когда я вообще в последний раз ела что-то сладкое?
М-м-м…
Рука остановилась, не коснувшись края тарелки. Мне был прекрасно известен главный запрет – никогда, ни при каких обстоятельствах не прикасаться к блюдам, приготовленным для клиентов, даже в тех случаях, когда тарелки вернулись почти нетронутыми. И если поварам, может, и было все равно, умыкнул ли официант с тарелки лакомый кусочек, то Доррис, старшая по кухне, за такое безжалостно выкидывала вон.
Но если никто не увидит… Всего одну ягодку…
Взгляд скользнул по помещению моечной, полному влажного горячего пара, и сгорбленным спинам товарок по работе, половину из которых я даже по именам не знала – за время двенадцатичасовой смены мы подчас и разогнуться-то не успевали, не то что переброситься парой фраз. Никто не смотрел в мою сторону. Да и старшей, на счастье, поблизости не было.
Я воровато огляделась по сторонам и быстрым движением пододвинула к себе десерт. Потянулась, уже предвкушая, каким будет вкус муссового шара, оттененный кислинкой спелых ягод. И…
Плюх!
Внушительная стопка фарфоровых тарелок, украшенных золотыми вензелями Брейден-холла, обрушилась на многострадальный десерт, превращая его в невнятную кашу. Соус, мусс и ягодный сок брызнули по сторонам, испачкав фартук.
Сверху раздался неприятный смешок Уоррена, официанта, обслуживавшего гостей в главном зале.
– Уснула, что ли, Мэддекс? – грубо бросил он, небрежно сваливая в раковину столовые приборы. – Работай давай!
Иного я и не ждала. Около месяца назад Уоррен почему-то решил, что осчастливит меня своим вниманием, зажав в углу прачечной. Пришлось объяснить распустившему руки коллеге, что он ошибся, – вот только его это лишь разозлило. С тех пор всякий раз, когда наши смены совпадали, Уоррен не давал мне прохода. И заодно мелочно гадил от души.
– Эй! – Мужская рука вцепилась в отворот моего фартука. – Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! Хочешь, чтобы тебя уволили, Мэддекс? Только скажи – я все устрою.
Я позволила ему развернуть меня, схватив за грудки – не столько из-за страха, сколько потому что у каждого поступка должны быть последствия. Хотя, конечно, с работой Уоррен попал в точку. Да, место было не сахар и платили в Брейден-холле откровенно мало, но пополнить очередь безработных, мимо которой я каждый раз шла к сверкающим заведениям Карнивал лейн, не слишком хотелось.
На лице Уоррена появилась самодовольная ухмылка.
– Вот так-то, – проговорил он, наклоняясь ниже. – Учись быть покладистой, Мэддекс. Пригодится, когда ты…
– Я слышала, в холле видели мистера Фэрфакса с приятелями, – ровно ответила я, заметив за плечом официанта старшую по кухне. – Наверняка они сейчас выбирают столик поближе к залу, где сегодня выступает мисс Фицджеральд. Ее шоу скоро должно начаться.
Ставка на появление в Брейден-холле младшего Фэрфакса, со дня смерти отца расшвыривавшегося деньгами, словно завтра никогда не настанет, сработала. Хватка разжалась. Прикинув размер потенциальных чаевых, Уоррен оттолкнул меня и заторопился прочь.
И тут же наткнулся на Доррис.
– А ну стой! – Наметанный взгляд старшей скользнул по униформе официанта. Темные брови грозно сошлись у переносицы. – Куда собрался в таком виде?
Она бесцеремонно схватила Уоррена за руку. Даже с моего места в неверном свете запотевших электрических ламп можно было разглядеть на манжете рукава некрасивое пятно мусса, ягод и соуса, которое официант посадил, вцепившись в мой испачканный фартук.
Последствия, да. Что поделать.
Уоррен побледнел.
– Доррис, – чуть запнувшись, пролепетал он. – Я сейчас… Забегу в прачечную и переоденусь. Мигом!
– Фэрфакса отдали Митчелу и Баку, так что можешь не торопиться, – безжалостно остудила пыл официанта Доррис. – А стоимость чистки я вычту из твоей зарплаты.
На Уоррена было больно смотреть. Вернее, было бы. Если бы мне хоть немного было его жаль.
– Да… Да, Доррис. Конечно. Я понял.
– Так иди, чего встал? Займись делом. И остальных это тоже касается! – Она повысила голос. – Через пятнадцать минут тарелки должны сверкать!
Я опустила голову, возвращаясь к посуде, но еще успела поймать ненавидящий взгляд Уоррена. Кто бы сомневался, что виновной за случившееся официант посчитает меня.
А вот что я даже не представляла – так это то, какими окажутся последствия моего поступка.
***
Одно дело – отказ, пусть и бьющий по самолюбию, но довольно безвредный, и совсем другое – ушедший из-под носа богатый клиент, от которого можно было получить нехилые чаевые. Разумеется, Уоррен ничего не простил. И затаил злобу.
Проходя мимо подсобки, я услышала, как он вполголоса говорил что-то дружкам. Слов не разобрала, но взгляды, брошенные на меня мужчинами, были достаточно красноречивы.
Ничего хорошего они не сулили.
Да, на территории Брейден-холла мне ничего не угрожало – устроить расправу в присутствии старших работников Уоррен не осмелился бы. Но смена закончилась. Через четверть часа помещения заполнят другие работники и работницы, которые займутся уборкой и подготовкой к раннему завтраку, и к этому моменту никого из нас здесь быть не должно. А вот что случится на улице, Доррис уже не касалось. В случае чего, замену мне отыщут в два счета.
Я была сама по себе.
А значит, и выкручиваться буду сама. Как умею.
И потому после недолгих раздумий я изменила маршрут. Вместо того чтобы выйти на задний двор, смыкавшийся с территорией такого же отеля на соседней улице, где меня наверняка уже поджидал Уоррен с дружками, я прошмыгнула на кухню и через кладовую спустилась на подземный этаж, где располагалась разгрузочная зона и парковка отеля. Отсюда можно было попасть прямо на дорогу, поймать трамвай или, при меньшем везении, добрых сорок минут топать вдоль шоссе до рабочих кварталов, где я снимала комнату. А Уоррен пусть ждет хоть до самого рассвета.
Поделом.
Под низкими сводами подземной парковки царил полумрак, едва разгоняемый светом ламп. В противоположном ее конце четко выделялись приоткрытые ворота, ведущие на поверхность. Тусклые огоньки цепочкой тянулись к ним вдоль стен и колонн, отражаясь от корпусов начищенных до блеска дорогих автомобилей.
И ни одной живой души вокруг – даже охранника, который обычно должен был следить за сохранностью чужой собственности.
По спине пробежал холодок дурного предчувствия.
«Все-таки Уоррен постарался? Или?..»
Выяснять не хотелось. Прижав к груди сумку, я торопливо зашагала вдоль сверкающих рядов, считая автомобили, чтобы хоть немного успокоиться. Один, два, три… десять… двенадцать. Поворот. И вот уже сереющая полоса выхода, откуда маняще тянуло свежим воздухом и свободой. Осталось совсем немного…
Перестук каблуков, возникший буквально ниоткуда, прогремел под низкими сводами парковки, точно пулеметная очередь. Я испуганно замерла – уж не нашли ли Уоррен с дружками новую жертву? – но в первое мгновение ничего не увидела. Огоньки газовых ламп трепетали, и невозможно было понять, то ли чей-то силуэт и правда мелькнул между машин, то ли это был лишь обман зрения, причудливая игра тени и света.
С бешено бьющимся сердцем я выпрямилась, вглядываясь в неверный полумрак.
– Кто здесь?
Тишина.
И вдруг…
Цок-цок, цок-цок! Ближе, ближе, ближе!
Она вылетела из-за темного корпуса автомобиля, точно серебристое облако из духов, блесток, перьев и полупрозрачного шелка. Дорогое манто, нитка бус на изящной шее, прямое тонкое платье до колен со сверкающей отделкой и коротким шлейфом, развевающимся от бега, словно крылья бабочки. В руках – сумочка и что-то бесформенно темное, змеей обвившееся вокруг шелковой перчатки. Лицо закрыто маской.
Я узнала ее, хоть никогда и не видела прежде. Передо мной предстала, тяжело дыша, легендарная Фей Фицджеральд, выбравшая для сегодняшнего сеанса связи с призраками малый покерный зал Брейден-холла. Таинственная красавица, никогда и нигде не появлявшаяся без серебряной маски и кота, ассистировавшего во время представлений. На кухне не утихали жаркие споры, была ли мисс Фицджеральд блестящей обманщицей или на самом деле умела призывать мертвецов и проникать в человеческий разум. Она была окутана загадками, словно туманом, и завеса эта никогда не развеивалась.
– Мисс Фей… – только и успела выдохнуть я.
– Ты?..
Свободная рука духовидицы потянулась к маске, одним движением срывая ее.
Время застыло.
На меня смотрело мое же лицо, только ухоженнее, утонченнее. Те же узкие скулы, полные губы, темные волосы – разве что у меня они были собраны в хвост, а у Фей коротко подстрижены и уложены по современной моде. Но главное, глаза – светло-голубые, точно ясное летнее небо, – казалось, были идентичны моим вплоть до мельчайшей прожилки.
«Как? Как такое возможно?»
В голове роились миллионы вопросов.
Но я не успела задать ни одного.
Стремительнее ветра Фей подлетела ко мне. Холодные даже через шелковую перчатку пальцы толкнули мне в руки все, что держала девушка, и сгусток живого мрака, собравшийся на сгибе ее локтя, окутал нас.
Ужас. Безумный, всепоглощающий – такой, что ни пошевелиться, ни вдохнуть. Какие-то смутные, неясные образы – полутемный зал, запах благовоний, щекочущий ноздри. Жемчужные платья, черно-белые фраки. Лица, скрытые масками. Прикосновение. И взгляд – острый, как сталь, от которого хотелось бежать без оглядки.
«Беги! – прозвенело в голове колокольным боем. – Беги!»
Прикосновение исчезло.
Расширившимся от ужаса глазами я смотрела на застывшую передо мной Фей Фицджеральд. В теле все еще плескались отголоски чувств – чужих чувств – мешая вернуться в реальность. Я не понимала, что происходит. Меня трясло. Руки ослабли, и все, что сунула мне духовидица, – сумочка, маска, какие-то бумажки – полетело вниз из ослабевших пальцев, рассыпавшись по бетонному полу. Лишь тьма, перебравшаяся с предплечья девушки, успела скользнуть в рукав моего джемпера и, пробравшись выше, клубком свернулась на груди. Я машинально накрыла ее, ощутив под ладонью гибкое гладкое тело и биение живого сердца.
«Кот? – мелькнула в охваченном паникой разуме неуместная мысль. – Неужто и правда?..»
Поднимать упавшие вещи Фей не стала. Лишь взглянула мне прямо в глаза и произнесла одними губами «Прячься!» прежде чем обогнуть меня и раствориться в полумраке.
«Цок-цок, цок-цок», – раздавалось за спиной в такт частым ударам моего сердца.
Два, четыре, шесть…
Острые коготки спрятавшегося под джемпером кота царапнули грудь, приводя в чувство. Я встряхнула головой, разгоняя туман чужого страха – и услышала, как раздаются со стороны разгрузочной зоны тяжелые шаги нескольких пар ног. Те, от кого так бежала Фей Фицджеральд, вошли на парковку.
И в одном духовидица точно была права – встречаться с ними категорически не хотелось.
Я бросила взгляд на пол в поисках своей сумочки, но та, как назло, исчезла во тьме под капотом ближайшей машины. И потому я приняла единственно верное в сложившейся ситуации решение – обняла прижавшегося ко мне кота и бросилась бежать, благо с улицы уже слышался звон приближавшегося трамвая.
Быстрее! Быстрее!
За спиной послышались крики и топот – меня заметили. Раздались громкие крики и что-то похожее на щелчок затвора, но это лишь заставило меня ускориться, чтобы оторваться от преследователей.
На полном ходу я вылетела из раскрытых ворот подземной парковки, сбила с ног замешкавшегося валета и едва не попала под колеса того самого трамвая. Но, к счастью, водитель попался расторопный. Дверь распахнулась как раз вовремя, чтобы я успела запрыгнуть на подножку.
– Вперед, вперед! Прошу!
Глядя на меня, распластавшуюся на грязном полу, водитель понимающе усмехнулся.
– Что, день не задался? – спросил он.
– Не то слово, – честно ответила я.
Кот согласно мяукнул.
***
Благодушие водителя продлилось недолго – ровно до того момента, когда он понял, что сумочки при мне нет, а заплатить за проезд нечем. Тогда двери раскрылись вновь, и я оказалась на улице – посреди рабочего квартала, без денег и с котом Фей Фицджеральд за пазухой.
Только сейчас у меня появилась возможность рассмотреть своего случайного спутника. Зверь, надо признать, оказался примечательным. Никогда прежде мне не встречались черные коты с такой гладкой, холеной шерстью, раскосыми глазами и вытянутой треугольной мордой. Жизненные перемены моего нового приятеля, казалось, совершенно не волновали. Удобно устроившись на моей груди, он не пытался вырваться и броситься на поиски хозяйки. На неловкую попытку почесать его за ухом кот лениво приоткрыл один глаз, окинул меня изучающим взглядом и снова задремал, всем видом давая понять, что он не против, чтобы я и дальше несла его неизвестно куда – особенно если в конце пути его покормят и позволят лечь на подушку.
Я же чувствовала себя ужасно. Тело налилось тяжестью, в висках ныло, глаза слипались. Последние силы, еще оставшиеся после выматывающей смены, ушли на побег от преследователей, и теперь, когда адреналин схлынул, хотелось лишь одного – упасть в кровать и не вставать до самого вечера. Жаль, до кровати надо было сначала дойти, ибо меня, в отличие от кота, домой на руках нести никто не спешил. Так что пришлось выдергивать себя из полусонного состояния и тихо плестись в нужную сторону – благо, было не так уж далеко.
Шагая вдоль одинаковых двухэтажных построек рабочего пригорода с их магазинчиками, опоясывающими дома балконами и деревянными ставнями, распахнутыми в ожидании утреннего солнца, я вновь и вновь прокручивала в голове встречу с Фей, все больше убеждаясь, что половина случившегося – не более чем плод моего воображения. Ну не могла же я в самом деле почувствовать чужие эмоции и мысли от одного лишь прикосновения, правда? Должно быть, это какая-то магия или фокусы вроде тех, что духовидица использовала для своего шоу. Да и ее сходство со мной наверняка имело рациональное объяснение. Мало ли вокруг ирейцев, перебравшихся в город из болот в поисках лучшей жизни?
Настойчивый голосок сомнений – нет, тут все не так просто – решительно загнала куда подальше. Своих проблем вагон – куда еще разбираться с чужими? Хватит с меня и кота.
Было ли мне интересно, кто пытался напасть на знаменитую духовидицу и удалось ли ей уйти от погони? Да ни капли! Ничто так не отбивает любопытство и угрызения совести, как пара пуль, едва не пробивших мне голову.
До дома в рабочем квартале, выделявшегося на фоне других построек четырьмя этажами и повышенным количеством близко посаженных окон, добралась без приключений. Зато дальше удача закончилась, так как за запасным комплектом ключей, оставшихся в потерянной сумочке, пришлось идти к Руфусу, управляющему дома, где я снимала квартиру. А это никогда не сулило ничего, кроме неприятностей, – как минимум, потому, что Руф терпеть не мог тех, кто слишком свободно распоряжался его собственностью. А еще он на дух не переносил животных.
– Сиди тихо, – шикнула я на кота, заталкивая черную морду под джемпер.
Зверь не стал протестовать, и я решила, что он все понял. Вдохнула, выдохнула и поднялась на крыльцо.
Дверь распахнулась лишь спустя несколько минут настойчивого стука.
– Совсем стыд потеряла, Мэддекс? – Грузный мужчина в засаленном халате на голое тело недовольно уставился на меня через порог. – Будишь приличных людей в такую рань.
Приличным Руфуса, конечно, можно было назвать лишь с большой натяжкой – все знали, что управляющий проворачивал темные делишки с местными бандитами из «Красных кулаков», отмывая деньги через арендные платежи. Но я была не в том положении, чтобы ехидничать над очевидными нестыковками.
– Мне нужны запасные ключи, Руф.
– А с твоими что стряслось? – подозрительно нахмурился мужчина. – Хахалю отдала? Напоминаю, никаких гостей.
Я поморщилась.
– Забыла на работе вместе с сумочкой. Завтра заберу после смены.
– Что, тяжелая ночка? – с неожиданным участием поинтересовался Руф. – Слышал, у вас вчера выступала духовидица. До самого утра, небось, с мертвяками болтали.
– Ну…
Не добившись вразумительного ответа, управляющий махнул рукой и потянулся к полке с запасными ключами. И надо же было коту, пригревшемуся под джемпером на моей груди, выбрать именно этот момент, чтобы потянуться. На глазах у Руфуса из моего выреза высунулась когтистая черная лапа.
«Вот же! – мысленно ругнулась я, понимая, что исправлять ситуацию уже поздно. – Не мог посидеть спокойно хотя бы еще пару минут!»
Расслабленная сонливость вмиг слетела с лица мужчины. Брови сошлись на переносице, губы поджались.
– Что это?
Я попятилась.
– Где?
– Не зли меня, Мэддекс. Кого ты там прячешь? Никаких животных в моем доме!
– Все не так просто, – попыталась честно объясниться я. – Понимаешь… это кот Фей Фицджеральд. Ну, тот самый, которого она использует для своих сеансов.
Руф, разумеется, не поверил.
– Да хоть любимый мопс королевы, – отчеканил он. – Мне плевать. Вон его!
– Мяу, – обиженно подал голос кот. Похоже, сравнение с псом пришлось ему не по душе.
– Всего на один день, Руф. – зашла с другой стороны я. – Вечером же отнесу его в отель, пусть вернут хозяйке.
Но управляющий был неумолим.
– Нет. Правила есть правила, Мэддекс. Выкидываешь кота – получаешь ключи. Или можете оба отправляться вон из моего дома. Так и быть, попрошу кого-нибудь собрать и выставить за порог твои вещи. У тебя минута на размышления.
Лишаться жилья из-за чужого кота в мои планы не входило. Так что несмотря на сострадание и человеко… ладно, в данном случае, скорее котолюбие, приоритеты я расставила быстро.
– Сорок секунд.
– Ладно, ладно, – сжав зубы, проговорила я. – Сейчас.
– Тридцать пять.
Я торопливо спряталась за углом дома от неприязненного взгляда Руфуса и, шикнув на игравших в пыльном тупике смуглокожих мальчишек, выскребла из-под джемпера кота. Зверь сопротивлялся, впившись когтями в мою блузку, но и я не сдавалась.
– Сам виноват! – сердито шипела я, один за другим отцепляя острые когти. – Просила же сидеть тихо!
– Пф-ф-ф! Мяу!
– Не мои проблемы!
Наконец дело было сделано. Блузка, украшенная десятком затяжек, осталась при мне, а кот, брезгливо дергавший хвостом, оказался на земле.
– Возвращайся домой. – Я неопределенно махнула рукой в сторону центра, где, как предполагала, должна была жить Фей Фицджеральд. – Разыщи хозяйку.
Кот не двинулся с места. В зеленых глазах сквозило презрение.
«Разве это не ты разлучила меня с Фей? – словно бы говорил обвиняющий взгляд. – А теперь бросаешь на растерзание машинам и собакам?»
Я ощутила укол совести. Да, в том, что кот Фей Фицджеральд оказался так далеко от дома, была часть моей вины. Но что я могла сделать? Не устраивать же перепалку с Руфусом, в конце концов, рискуя лишиться того немногого, что у меня было. И возвращаться в Брейден-холл тоже так себе вариант. Вдруг преследователи духовидицы еще там?
Нет уж, спасибо. Не хочу пулю в лоб.
– Извини, – сказала я коту. – Я не знаю, где искать Фей. Могу только сдать тебя в полицию, но сомневаюсь, что потерявшиеся коты их заинтересуют.
Зверь фыркнул, выражая все, что он думает о бесполезной городской полиции. Я пожала плечами – нет так нет. Откровенно говоря, я и сама их изрядно недолюбливала.
– Что ж, значит, дальше каждый сам по себе.
Кот обиженно отвернулся.
Не сводя с питомца Фей Фицджеральд взгляда, я сделала шаг по направлению к дому. Кот остался на месте, демонстративно игнорируя мое существование.
Кота не было.
«Понял? Ушел?»
Оно и к лучшему.
Да? Да?
Я постаралась выбросить все из головы – забрала из рук ухмыляющегося Руфуса запасной комплект ключей, поднялась на третий этаж, отперла дверь. Убеждала себя, что мне нечего было стыдиться. Коту я помочь не могла, Фей тоже. Хватит и того, что я пообещала себе расспросить на работе о духовидице и выяснить, не заметил ли кто заварушки на парковке. А потом можно уже и в полицию – если выяснится, что странная встреча мне не привиделась.
Но смириться с происходящим не получалось. А еще было как-то беспокойно – будто вместе с котом я оставила за порогом дома частичку своей души. Что-то очень важное, что будет непросто забыть и жить как раньше.
Я попыталась уснуть, но, несмотря на усталость, сон пришел не сразу.
А когда пришел…
ГЛАВА 2
Странный был сон.
Мой и не мой одновременно.
– Сосредоточьтесь, – ворвался в темное небытие тихий женский голос, исходивший будто бы из моего рта. – Отриньте все, что прежде знали о реальном мире. Откройте свой разум, и я проведу вас тропою духов, позволив прикоснуться к изнанке мира. Слушайте меня. Смотрите на меня. Там, где обычный человек глух и слеп, я вижу. Тени ушедших ходят среди нас, и с каждой секундой они все ближе, ближе, ближе…
Слова рассеивали мрак, придавая картинке плоть, звук и запах. Передо мной был малый покерный зал, погруженный в таинственный полумрак, – трепещущие огоньки приглушенных электрических светильников, сладковатый запах благовоний, зеленое сукно стола под ладонями. Вокруг семеро – пятеро мужчин, две женщины. Еще один – высокий человек в ярко-синем костюме, столь отличном от черно-белой лаконичности фраков, – вне круга. Лица спрятаны под масками. Взгляды устремлены на меня, завороженные, выжидающие.
На меня?
Нет, на…
«Фей Фицджеральд? – мелькнула прокравшаяся в чужой сон моя собственная мысль. – Я вижу сон… о Фей Фицджеральд?»
Словно ответом перед глазами взметнулись вверх тонкие руки в белых перчатках – руки Фей. Полутемную комнату наполнил звон колокольчиков, украшавших изящные браслеты.
Семь пар глаз заворожено проследили за этим движением.
– Начинайте, мисс Фицджеральд, – услышала я команду мужчины в синем.
Короткий кивок. Вдох.
– Чувствуете? – вновь раздался голос Фей. – Дуновение ветерка, холодок по коже, движение пламени и теней, тихий шепот, едва различимый за шорохом занавесей. Слышите? Это духи с изнанки светлого мира откликнулись на наш зов. Те, кого вы потеряли, о ком сожалеете, кого не можете забыть. Смотрите. Смотрите. Они здесь!
По комнате пронесся вскрик удивления, но… духов не появилось. Воздух был пуст.
«Все-таки шарлатанка», – с некоторым разочарованием подумала я.
И тут на стол передо мной вспрыгнул кот Фей.
Точнее, кажется, не совсем кот.
Во сне он выглядел совсем иначе. Кошачьи черты словно размылись, стали текуче-неуловимыми, будто сотканными из густой черной тени. Прежними остались лишь пронзительно зеленые глаза.
– Ши станет нашей связующей нитью между миром тени и миром света. Известно, что котам дана способность видеть и чувствовать то, что недоступно большинству смертных. Потустороннее. Но вам нечего бояться. Ши и пламя свечей удержат тени внутри магического круга и не позволят им овладеть вами. Главное, не теряйте сосредоточенности. И думайте о тех, кто сейчас незримо находится рядом…
Голос Фей наполнял полумрак, околдовывая гостей. Но мое внимание было всецело приковано к Ши.
То, что происходило с котом, даже во сне выходило далеко за рамки объяснимого.
Ши обошел стол кругом, словно невзначай прикоснувшись к каждому гостю – потерся об руку, скользнул хвостом под подбородком, боднул широким лбом напряженное плечо. Но движения, по-кошачьи плавно-тягучие, были лишь ширмой. С каждым контактом из человеческих тел выходил свет, золотым песком оседая на темной шкуре. Этот свет манил, завораживал. Все мое существо – все существо Фей – дрожало от предвкушения…
…чего?
Что должно было случиться?
Сделав полный круг, Ши свернулся клубком на зеленом сукне стола. Тонкие пальцы Фей потянулись к гладкому кошачьему лбу. И стоило им соприкоснуться с первой запутавшейся в шерсти песчинкой…
«…которое отец так и оставил в секрете. Но если она и правда способна связаться с духами…»
«Генри?.. Ты здесь?..»
«Удивительно…»
«…в точности как в детстве, когда няня разрешила нам с сестрой пригласить в дом чернокожую гадалку с болот. Только у той был не кот, а змея…»
«А что, если…»
Калейдоскоп невнятных, размытых картинок – мужчина, приподнявшийся на смятой постели, морщинистая смуглокожая старуха, руку которой кольцами обвивала змея, пустой кабинет с большим столом посередине, мальчик, бегущий по полю, – ворвался в разум Фей. Голова духовидицы буквально взорвалась от калейдоскопа образов, видений и обрывков фраз, звучавших на разные голоса.
Я словно попала в водоворот, из которого было не выбраться. Слишком громко, слишком ярко, слишком остро и так реально, будто это происходило не во сне, а наяву – совсем как тогда, когда кот Фей перетек с ее руки на мою, и наши пальцы встретились.
Что это было? Воспоминания? Чужие мысли?
Пыталась ли Фей воспользоваться ими, чтобы создать для завороженной публики видимость общения с миром темной изнанки, выдавая их собственные мысли за ответы призраков?
Я не знала.
А пальцы Фей, меж тем, зарывались все глубже в темную шерсть, будто выискивая среди собранных котом воспоминаний что-то…
«Где же он? Ничего не вижу. Все как в тумане, и голова от этих благовоний так кружится…»
«Если только мне удастся заставить ее…»
«Фей – ее настоящее имя? Этот акцент… волосы… звенящие браслеты… Так бы и послушал, как они будут звенеть, когда она станет стонать и извиваться подо мной…»
Последний бесплотный голос представил картинку в красках, и откровенная непристойность, окрасившая мужские фантазии, подняла внутри бурю негодования. Я с отвращением оттолкнула от себя чужую мысль. Как вдруг…
Сознание духовидицы затопил ужас. Безумный, всепоглощающий – такой, что ни пошевелиться, ни вдохнуть. И взгляд – чей-то взгляд, брошенный сквозь прорези маски на девушку с котом, замершую, точно бабочка перед ящерицей, – такой, от которого хотелось бежать без оглядки.
«Нашел, – послышался тихий шепот в голове, враз прогнавший прочие мысли. – Нашел…»
Этого оказалось достаточно, чтобы Фей резко вскочила с места, едва не опрокинув стол и расставленные кругом свечи. Восемь пар глаз, считая мужчину за пределами круга, уставились на нее – и не понять, чьи именно воспоминания принес Ши, чьими глазами показал испуганную духовидицу и торжество затаившегося хищника.
«Беги! – услышала я то ли приказ, то ли обращение Фей к самой себе. – Беги, беги!»
Я вскрикнула, готовая броситься прочь. И… проснулась.
***
Кот Фей, неизвестно как пробравшийся в мою комнату, замер на моей груди. Его желто-зеленые глаза светились, лоснящаяся черная шкура в пробивавшемся сквозь шторы рассеянном дневном свете блестела, будто и правда была покрыта крохотными золотыми песчинками.
Еще не до конца сбросив пелену сна, я сощурилась, потерла глаза – и все исчезло. Передо мной вновь оказался обычный – пусть и экзотической породы – кот, с укоризной смотрящий на человека, посмевшего нарушить своими криками его безмятежный сон.
Сон…
А сон ли?
Не то чтобы такое случалось со мной впервые. Я часто видела яркие, живые сны, в которых знакомые и незнакомые люди раскрывали тайны и делились тем, о чем никогда не признались бы в реальной жизни. В детстве я считала это чем-то вроде суперспособности, не раз спасавшей меня, приютскую девчонку-полукровку, от неприятностей. Но с возрастом дар ослабел, пробиваясь сквозь будничную рутину и постоянную усталость случайными редкими вспышками. Так, например, однажды мне приснилось, как в сверкающем Брейден-холле нанимают персонал на кухню – и действительно, уже с утра удалось получить заветное место. И Руфуса, у которого удачно освободилась дешевая квартира, я тоже встретила благодаря пророческому сну.
Но нынешний случай был чем-то иным – чем-то более глубоким, четким, детальным. Сеанс Фей Фицджеральд казался пугающе реальным, как будто то, что мне приснилось, произошло на самом деле. Даже проснувшись, я помнила все до последней детали. Людей, сидящих кругом за покерным столом, кота Ши, похожего на черный туман изнанки, светящиеся крупицы чужих мыслей. И взгляд из-под маски – торжествующий, темный.
От одной лишь тени воспоминаний по телу пробежала дрожь, которую разогнал донесшийся с улицы звон трамвайного гудка.
Я бросила взгляд на часы и обреченно вздохнула. До вечерней смены было еще далеко, а заснуть теперь точно не получится. Стыдно признаться, но я боялась продолжения кошмара. Не хотелось вновь ощутить тот липкий парализующий ужас, который я испытала на парковке. Лучше уж клевать носом над немытой посудой.
– А все ты виноват, – сказала я коту, который с безмятежностью хозяина положения вылизывался в изножье кровати. – И откуда ты только свалился на мою голову?
Зверь одарил меня пренебрежительным взглядом. Треугольная голова чуть повернулась в сторону окна, видимо, намекая, что я забыла закрыть форточку.
Да, может, и забыла. Но кто мог предположить, что наглое животное вместо того чтобы убраться восвояси начнет заглядывать в каждую квартиру, проберется через окно, а потом устроится со мной спать, словно он у себя дома.
Или не просто спать…
Так ли все очевидно с котом, который в воспоминаниях духовидицы был похож на черный туман и обладал способностью собирать чужие мысли? И зачем мне, обычному человеку, такое соседство?
«Зато Фей Фицджеральд, наверное, обыскалась своего ненаглядного и очень полезного помощника», – мелькнула в голове первая с момента пробуждения здравая мысль.
Я выпрямилась в кровати, другими глазами посмотрев на умывавшегося кота.
Хм-м-м.
Если подумать…
Оставить зверя у себя я в любом случае не могла – из-за Руфуса, отсутствия денег на лишний зубастый рот и изматывающего рабочего графика, не предусматривавшего уход за питомцем. Да и вообще, я не отличалась особой любовью к животным. Это в богатых домах они выглядят изнеженными и милыми украшениями интерьера. А в перенаселенных рабочих кварталах, где ценен каждый теплый угол и корка хлеба, действуют иные правила – или ты, или тебя.
Другое дело – такая богачка, как Фей. С учетом того, какая публика посещала сеансы духовидицы, у нее должна быть целая уйма денег. Так почему бы не поделиться с той, кто так любезно сберегла драгоценного котика? Попытка избавиться от животного не в счет. Во-первых, она не удалась, а во-вторых, кто про это расскажет? Не кот же.
Как ни крути, я заслужила награду. Скажем, в тысячу далеров. Да, тысячи было бы вполне достаточно. Хватит и на квартиру, и на новое платье, и на целую тарелку крылатых десертов.
Нарисованная воображением картинка – благодарная духовидица одаривает помощницу хрустящими купюрами из кошелька – выглядела столь соблазнительно, что у меня мгновенно прибавилось сил. Я резво выскочила из кровати и, опасаясь, что кот снова надумает куда-нибудь сбежать с насиженного места, торопливо приняла душ, причесалась и оделась. Для кота нашелся старый саквояж, достаточно потрепанный и местами дырявый, чтобы можно было не волноваться о доступе воздуха. Оставалось лишь заманить туда мою будущую тысячу далеров.
А вот с этим внезапно вышла проблема.
В кота, еще недавно спокойного и покладистого, точно темная сущность вселилась. Он упирался всеми четырьмя лапами, шипел и пытался укусить мои руки, стоило только подтащить его к распахнутому зеву сумки. Ладно хоть не орал как потерпевший – и на том спасибо.
Но все равно! Все равно!
– Хор-роший котик, – сквозь зубы прошипела я, надавливая коту на холку, чтобы затолкнуть его голову в саквояж. – Хороший!
Куда там! Обиженное «мяу», кувырок назад – и зверь оказался в полуметре от меня, а я осталась с пустой сумкой. Хороший котик стоически сопротивлялся давлению, уворачиваясь от любых попыток примирить его с саквояжем. Гибкий хвост яростно хлестал из стороны в сторону, черная шерсть топорщилась на загривке. Во взгляде явственно читалось недовольство и желание бороться до последнего.
Самое противное, что кот выигрывал. Четверть часа спустя я совершенно выбилась из сил, но так и не приблизилась к цели.
– Да провались все на изнанку! – Окончательно потеряв терпение, я в сердцах швырнула перед котом пустой саквояж. – О тебе же забочусь, паршивая ты скотина! Нужно вернуть тебя хозяйке. Или хочешь опять оказаться на улице?
Молчание было мне ответом. Хотел зверь к Фей или нет, но помогать с транспортировкой он явно не собирался.
Вздохнув, я присела на корточки перед котом и сумкой.
– Ну что тебе от меня надо? Неужели не понимаешь, тебе нельзя здесь оставаться. Так будет лучше нам обоим.
Кот недоверчиво сверкнул глазами.
Я продолжила.
– Ши…
Кот замер, навострив уши.
«О, неужели? Значит, все-таки вот как тебя зовут…»
– Ши… – Я поманила его пальцем. – Иди сюда.
Удивительно, но имя возымело на зверя почти магический эффект. Медленно, шаг за шагом, он приблизился.
– Лезь в сумку. Пожалуйста.
Треугольная морда нырнула внутрь, изучая дно саквояжа. Я же даже дышать перестала – настолько боялась спугнуть внезапную удачу.
– Вот так, Ши. Еще немного…
Всего капельку…
Хлоп!
Замок защелкнулся, запирая кота в саквояже. Я аккуратно подняла сумку, надеясь, что коту как-нибудь удастся устроиться.
– Это ненадолго, – оптимистично пообещала я. – Скоро ты будешь у хозяйки. Даю слово.
Саквояж не ответил.
***
Фей Фицджеральд в Брейден-холле никто не видел. Единственное, что удалось узнать, не привлекая подозрений, – что вчерашний сеанс прервался из-за плохого самочувствия духовидицы. Однако следующее представление до сих пор не было отменено, а вещи Фей лежали в гримерной, что оставляло мне тень надежды.
Терять время не стала.
Сначала, минуя кабинет Доррис, заглянула в подсобку и вместо привычного фартука натянула поверх городской одежды робу горничной. Выкатила из кладовой тележку, спрятала сумку с котом на полку и под таким прикрытием добралась до нужного коридора, где располагались гримерные выступавших в Брейден-холле артистов. Благо, время для «уборки» было самое подходящее – за пару часов до прибытия ресторанной певицы и оркестра.
Горничную я отыскала в комнате музыкантов.
– О, Мэддекс, – увидев меня, устало махнула рукой она из-за составленных в углу пюпитров. – Пришла за посудой?
Я мотнула головой, помогая собрать с пола пустые бутылки.
– Доррис послала убраться у мисс Фицджеральд. Не подскажешь, где это?
Женщина нахмурилась.
– Не припомню, чтобы старшей нужны были лишние руки.
– Передали, что дело срочное. – Я неопределенно пожала плечами, дескать, у богатых свои причуды. – А я как раз приехала пораньше и подвернулась под тяжелую руку.
Уловка сработала. Разбираться горничная не стала, понимающе усмехнувшись.
– Четвертая дверь справа. Надеюсь, тебе хотя бы заплатят.
– Рассчитываю на чаевые от мисс Фицджеральд.
И ведь даже не покривила душой. Действительно. Крайне рассчитываю.
Женщину это немало позабавило.
– Ой, не могу! – фыркнула она. – Чаевые? Сама-то в это веришь?
– Все вероятнее, чем получить лишний далер от Доррис.
Мы посмеялись над скупостью старшей и распрощались на пороге. Горничная осталась, а я покатила тележку дальше по коридору мимо ряда дверей.
Одна… вторая… четвертая.
Я замерла перед нужной комнатой, собирая в кулак волю, наглость и твердое намерение во что бы то ни стало получить заветную тысячу. Достала из тележки саквояж с котом. Вдохнула, выдохнула. И решительно ударила кулаком по двери.
На стук никто не ответил.
Разве что Ши, до этого момента тихо сидевший в сумке, беспокойно завозился, пытаясь высунуть через дырку черный нос. Однако что он почувствовал, так и осталось загадкой. В коридоре и за дверью было тихо – ни шороха, ни звука.
Я постучала еще раз – с тем же успехом. Подергала ручку.
На удивление, замок щелкнул. Дверь поддалась, открываясь.
Не давая себе времени передумать, я переступила порог.
Людей внутри не оказалось.
Зато было на что посмотреть. Три небольших смежных комнаты напоминали хороший гостиничный номер, уборкой которых я действительно иногда занималась по приказу Доррис. Снять такой на сутки стоило не меньше пяти сотен, так что деньги у духовидицы и ее людей явно водились. Центром была гостиная, где можно было расслабиться после шоу. На столике у дивана стоял поднос с остатками закусок и хрустальный графин, наполненный прохладной жидкостью – может, водой, а может, чем-нибудь покрепче. В углу лежали, сложенные один на другой, пустые кофры. Правая дверь вела в кладовую, откуда пахло благовониями и воском, левая – в гримерную.
Чуть помедлив, я прошмыгнула внутрь.
К новому представлению все было готово. Серебристое платье, похожее на то, в котором я видела Фей на парковке, висело, перекинутое через секцию ширмы. Туалетный столик был завален баночками, кистями, коробочками и разноцветными палетками теней. Рядом лежало несколько масок с перьями и драгоценными кристаллами.
Не хватало только самой духовидицы и ее фамильяра, сидевшего в моей сумке.
Движимая любопытством, я подошла к туалетному столику и взяла в руки маску. Повертела в руках, шутки ради приложила к лицу. Смотреть через прорези было не очень удобно – и как только Фей ей пользовалась? Неужели духовидице было что скрывать и от кого прятаться?
В последнее, честно сказать, было не так сложно поверить.
«Нашел. Нашел».
По спине пробежал холодок.
Я мотнула головой, сбрасывая морок чужих воспоминаний. Почти бессознательно бросила взгляд в зеркало, чтобы убедиться, что я все еще я. И… застыла.
– Кто это у нас тут?
***
Я подскочила на месте, выронив из рук маску. Запертый саквояж у моих ног недовольно мяукнул.
На пороге стоял, едва не касаясь макушкой верхней перекладины дверного косяка, молодой мужчина. Я узнала его мгновенно обострившимся чутьем загнанного в ловушку человека. Броский ярко-синий пиджак, идеально подогнанный по фигуре, высокий рост, низкий голос, темные волосы, хитрый прищур глубоко посаженных хищных глаз – точно так же выглядел тот, кого я видела во сне о сеансе духовидицы.
– Я… – Под испытующим взглядом решимость улетучилась, словно дым. – Это…
«Если Фей приходилось работать с таким жутким человеком, – подумалось некстати, – неудивительно, что она сбежала».
Лично мне отчаянно хотелось оказаться как можно дальше отсюда.
Вот только бежать было некуда – выход из гримерной закрывала широкая мужская грудь.
– Драгоценности в выдвижном ящике. Резная шкатулка.
Щеки вспыхнули.
– Я не воровка! – ответила уязвлено, умом понимая, что обстановка прямо говорит об обратном. – Вы неправильно поняли. Все ровно наоборот. У меня есть кое-что, принадлежащее Фей Фицджеральд. Вот. Кот! – Распахнув сумку, я перехватила уже навострившегося бежать от этих странных людей Ши и выставила его перед собой, предъявляя мужчине. – Мне его случайно дали. Ну я и зашла… вернуть.
Лицо незнакомца осталось непроницаемым.
– Допустим.
И ничего больше – ни слова, ни жеста, что помогли бы понять, поверил ли он мне, отпустит ли. Лишь этот взгляд исподлобья – тяжелый, изучающий, норовящий проникнуть под кожу.
Ши в моих руках недовольно завозился, и это странным образом вернуло меня в реальность.
«Вознаграждение, – напомнила я себе. – Кот. Я не совершила ничего противозаконного, я в своем праве. Никто мне ничего не сделает…»
Самовнушение работало, прямо скажем, плохо.
Я глубоко вздохнула, собираясь с силами, прежде чем посмотреть в глаза застывшему на пороге мужчине.
– Я бы хотела вернуть мисс Фицджеральд ее питомца. Он ведь нужен ей для выступлений, так что буду крайне признательна за ответную… благодарность.
Темная бровь насмешливо изогнулась.
– Благодарность?
– Д-денежную, – пояснила, чуть споткнувшись. – Скажем… п-пятьсот далеров. Для вас это, должно быть, сущая мелочь.
Инстинкт самосохранения не позволил попросить тысячу у того, кто был способен одним движением переломить мне хребет и просто забрать кота, сэкономив тем самым на вознаграждении. Да что там, я согласилась бы и на пару сотен – лишь бы уйти живой. Обойдусь и без платья, и без пирожных.
Закрыв за спиной дверь, мужчина шагнул ко мне, заставив буквально вжаться в туалетный столик. В гримерной вдруг стало очень тесно. Казалось, незнакомец заполнял собой все пространство, и как бы я ни старалась, я не могла перестать дрожать.
Широкая ладонь опустилась на холку кота, которого я судорожно прижала к плечу, скользнула по гладкому черному лбу, будто случайно коснувшись моей обнаженной шеи. Ши наклонил голову, подставляясь под чужие пальцы.
Короткое поглаживание – и рука исчезла.
– А ты интересная, – протянул мужчина, не сводя с меня пристального взгляда. – Хочешь получить пятьсот далеров, да? А что скажешь, если я предложу тебе пять тысяч?
– За… кота? – нервно икнув, уточнила я.
Предложение звучало настолько неправдоподобно, что я ни секунды не сомневалась в наличии подвоха.
Напарник Фей усмехнулся.
– Разумеется, нет.
Я с возмущением отшатнулась, хотя, казалось бы, отступать дальше в тесной гримерной было некуда. Подобные намеки и предложения любая мало-мальски симпатичная горничная получала не раз и не два. Не за пять тысяч конечно – кто в своем уме заплатит такие деньги? Но пусть я и нуждалась в далерах, отдаваться даже за такую сумму…
Нет. Нет!
Однако прежде чем я успела ответить, мужчина заговорил – и совершенно не о том, чего я ожидала.
– Как ты, должно быть, заметила, возникла небольшая проблема. Вечернее шоу ждут высокопоставленные гости, а его звезда…
– Я не знаю, где мисс Фицджеральд, – проговорила торопливо. – Мы столкнулись на парковке, и у меня по случайности оказался ее кот. Я ничем не могу вам помочь, только…
– Можешь.
Крепкая ладонь опустилась на мою шею. Сердце нервно замерло. Показалось, будто еще секунда – и незнакомец задушит меня. Но нет. Пальцы скользнули выше, сомкнулись на простом деревянном гребне.
Р-раз – и волосы, ничем не сдерживаемые, упали на плечи. Наклонившись вперед, мужчина приложил к моему лицу взятую со стола серебряную маску и развернул меня к зеркалу, тенью встав за спиной.
По изогнувшимся красноречивее любых слов уголкам губ я все поняла.
Незнакомец заметил наше с Фей пугающее сходство. И собирался использовать это в своих интересах.
«Что ж, похоже, бежать было поздно с самого начала».
– Очень серьезные люди ждут, что духовидица Фей Фицджеральд выйдет вечером в зал и проведет сеанс, – медленно и четко произнес мужчина. – И раз ее местонахождение тебе неизвестно, что ж, значит, эту роль исполнишь ты.
К такому повороту судьбы я, честно сказать, оказалась совершенно не готова.
– Но…
– Пять тысяч далеров. За один сеанс.
У меня аж рот открылся от удивления.
– Но…
– Косметические процедуры и сценическое платье оплачивается отдельно.
– Но, – полуобернувшись, попыталась я донести очевидное. – Вы… простите, я не знаю вашего имени…
Саркастичный смешок оборвал меня на полуслове.
– И правда, где мои манеры? – проговорил мужчина, изобразив шутливый полупоклон. – Рэдхенд Рафферти, организатор шоу духовидицы Фей Фицджеральд, к вашим услугам.
– Тэйли Мэддекс, – машинально представилась я. – Мистер Рафферти, я не духовидица. А Мисс Фицджеральд…
– Ты же понимаешь, что это просто шоу? – Он посмотрел на меня с легким недоумением. – Благовония, дым-машина, лески, натянутые под столом, чтобы в нужный момент изобразить буйство духов, экзотическое животное и красивая девушка, способная заворожить и отвлечь внимание публики от изнанки фокуса. Никакой магии не существует.
– О-о-о… – только и смогла выдавить я.
Вне всякого сомнения, слова мистера Рафферти, подкрепленные уверенным тоном и снисходительной улыбкой, звучали убедительно. Вот только что-то внутри мешало мне согласиться. Да, возможно, часть представления была иллюзией. Но остальное, что я увидела во сне глазами мисс Фицджеральд – золотой песок, мысли гостей, которые считывала духовидица, чужие видения в голове – выглядело слишком реальным, чтобы признать это гениальной мистификацией. Никакими искусственными молниями и дым-машинами нельзя заставить кота превратиться в тень и придать плоть чужим воспоминаниям.
Так значит, магия… существовала? А мистер Рафферти либо не знал, либо сознательно молчал об этом.
Почему?
Мужчина, по всей видимости, мыслей не читал, так что по-своему воспринял мое изумленное молчание.
– Не волнуйся, – усмехнулся он. – Я научу тебя, что делать. Большую часть техники я возьму на себя, а в остальном придется импровизировать. Впрочем, не думаю, что это так уж сложно. Главное – внешность. И тут ты вполне подходишь. Если привести тебя в порядок, сходство будет поразительным.
Я развернулась, снимая маску. План мистера Рафферти вызывал немало вопросов. Но задала я всего один, который волновал едва ли не сильнее магии и таинственного исчезновения духовидицы накануне шоу.
– А если мисс Фицджеральд вернется? Я все равно получу деньги?
Усмешка мужчины стала шире.
– А ты, оказывается, своего не упустишь. Уточню этот пункт в нашем контракте.
– Контракте?
– Разумеется. Не могу же я отпустить тебя просто так после того, как раскрыл половину своих секретов. Мы заключим договор. Одно выступление. Пять тысяч далеров по завершении и небольшая, скажем, двести далеров, компенсация за кота в случае возвращения Фей. Годится?
Я нутром чувствовала в его словах подвох. Но деньги – немаленькие деньги – искушающе порхали перед внутренним взором карамельными крыльями, заглушая голос разума и побуждая рискнуть.
Мистер Рафферти наверняка знал, что делает. Он не стал бы предлагать мне заменить Фей, если бы считал, что я могу все испортить. Да и в конце концов, от меня требуется лишь улыбаться и мистически размахивать руками. Что может пойти не так?
Посмотрев в глаза мужчине, я решительно кивнула.
ГЛАВА 3
– Если захочешь приподнять или потрясти стол, занеси руки над поверхностью вот так. – Мистер Рафферти чуть подался вперед, развернув обе руки ладонями вниз. – В пуговицы твоих перчаток зашиты специальные магниты, которые будут взаимодействовать с устройством, установленным на обратной стороне столешницы. Когда почувствуешь контакт – можешь не сомневаться, ты его ни с чем не спутаешь, – двигай руками как хочешь, но не слишком усердствуй, так как мощность прибора ограничена. Разрыв соединения – резкий взмах вверх. Попробуй.
Выпрямившись на поставленном посередине гостиной стуле, я повторила над воображаемым столом манипуляции мужчины, стараясь не думать о тяжелой полумаске, толстом слое косметики, особенно густо нанесенной на веки и глаза, и слишком коротком платье, едва прикрывавшем бедра. Сложно сосредоточиться на движениях, когда хочется то одернуть подол, пряча под серебристой бахромой кружевные подвязки чулок, то коснуться пальцем отяжелевших от туши ресниц, то поправить обрезанные волосы, непривычно выбивавшиеся из-за уха.
Да, скроенное по современной моде прямое шелковое платье, маска, перчатки и тонкие чулки, о которых любая рабочая девушка и мечтать не смела, не могли не восхищать. Но кто бы мог подумать, что красота сопряжена с таким количеством неудобств.
Само собой, мистеру Рафферти не было никакого дела до моих страданий.
– Плавнее. Изящнее. Ты не посуду оттираешь, а пытаешься удержать в узде буйство духов. Заново.
Я взмахнула руками, стараясь сделать движения мягче, а пуговицы направлять строго вниз.
Не то.
– Медленно и неубедительно. Держись естественно. Не забывай дышать – дух не пытается забить тебе горло. Заново.
Еще одна попытка – и снова отповедь.
– Слишком резко. Заново. И не смотри так, словно хочешь натравить на клиентов все силы темной изнанки.
Свернувшийся на диване Ши, равнодушный к человеческим мучениям, лениво приоткрыл один глаз, удостоверился, что я все еще не добилась нужного результата, и снова сделал вид, что спит. А я, улучив возможность, все-таки поправила платье, заслужив неодобрительный взгляд мистера Рафферти.
– Заново.
Мои мучения, начавшиеся со скоропалительного подписания составленного прямо на месте контракта, длились уже недобрых четыре часа. Сначала мистер Рафферти привел в гримерную девушку, которую представил как Эсси, помощницу Фей. То ли они успели объясниться раньше, то ли новая знакомая не отличалась особым любопытством, но задавать вопросы она не стала, а на мои робкие попытки выяснить хоть что-то отвечала угрюмым молчанием. Свою работу, она, впрочем, выполнила с блеском. С помощью фотокарточки Фей, краски для волос, ножниц, щипчиков и ящика косметики девушка сделала из меня точную копию духовидицы. Сняв со стойки с одеждой подходящее платье, она помогла мне одеться и удалилась готовить малый покерный зал к шоу, оставив нас с мистером Рафферти наедине в гостиной. А потом началось...
– Заново. Нет, бесполезно. Лучше не пробуй двигать стол, а то испортишь дорогостоящее оборудование. Скажу Эсси, чтобы убрала лишние скобы. Ограничимся тем, что ты уже успела освоить, а в остальном придется импровизировать.
Я только зубами скрипнула. «Освоенное» сводилось лишь к нажатию припрятанной под ковром педали, которая выпускала сноп искр, и особому покачиванию запястьями, чтобы вводить гостей в транс перезвоном колокольчиков. Мистер Рафферти рассказал об особых благовониях, системе зеркал, проецирующих в воздух бесплотные силуэты людей, и звуковых трубках, но единственный реальный совет, который я получила – это не визжать от ужаса, если вдруг мне почудится что-то сверхъестественное.
– В крайнем случае, если очень захочется, можешь томно ахнуть при появлении призрака.
И все. Ничего больше – ни подсказок, ни правильных слов, ни советов, как проводить представление после того, как «духи» явят себя, а зрители окончательно потеряют связь с реальностью. Только резкие отрывистые команды и туманное «в остальном придется импровизировать». Сон о представлении Фей и то был полезнее.
Стоило бы возмутиться, но сил на это не осталось еще час назад. А начало представления, меж тем, было все ближе и ближе, отчего нервное напряжение скручивалось внутри тугим шаром…
Казалось бы, что здесь было плохого? Кто бы отказался вместо изматывающей смены блистать среди сильных мира сего в дорогом платье, изящно взмахивать руками, а не драить тарелки, а по завершении шоу получить вознаграждение, сравнимое с парой лет работы на кухне? Легкие деньги.
«Ничего серьезного, всего один сеанс...»
И все равно мне как никогда сильно хотелось, чтобы исчезнувшая духовидица, о которой, казалось, не волновался никто, кроме меня, чудесным образом вернулась и избавила меня от предстоящего позора. Но, увы, место чудес в шоу мистера Рафферти занимали блестки, зеркала и дым-машина. И… я.
Ногу в тонком чулке боднула треугольная голова – проснувшийся кот спрыгнул с насиженного места и пришел к людям. Я потянулась к нему, чтобы хоть на секунду отвлечься от нарастающего напряжения, но замерла, услышав громкое покашливание мистера Рафферти.
– Спину ровно. Не отвлекайся. Твой взгляд каждую секунду должен быть сосредоточен на гостях. На Ши можешь не обращать внимания. Он прекрасно выдрессирован и сам знает, что делать.
«Да уж, – мелькнуло в голове. – Даже кот понимает в шоу больше, чем я».
– А я? Что требуется от меня? Мне нужно будет… что? Вдохновенно врать кому-то про посмертное существование горячо любимой бабушки?
Мистер Рафферти поморщился.
– Просто скажи, что духи сегодня будут говорить устами твоего помощника – то есть меня. Эсси займет мое место у зеркал, а я встану позади тебя и расскажу все, что захотят услышать клиенты. Ты же должна будешь молчать, улыбаться и отвлекать внимание от трюков. Любой ценой.
– Как именно?
– Очаровывай. Волнуй. Порождай желание.
Я недоверчиво нахмурилась.
– Что?
– Мужчины должны думать, что ты пытаешься соблазнить их. Видеть это в твоих жестах, слышать за каждым словом. Давай, попробуй. – Он выжидающе замер в трех шагах от меня. – Говори со мной так, чтобы я поверил, будто ты меня хочешь.
– В смысле?
На бесстрастном лице мистера Рафферти мелькнуло раздражение, но секунду спустя он взял себя в руки.
– Представь, что я твой любовник, и говори со мной так, как говорила бы с ним.
«Да уж, помог так помог».
Моя скептическая усмешка не укрылась от мистера Рафферти.
– В чем дело?
– Откуда вы взяли, что у меня есть любовник?
– А что, нет?
– Нет.
– И никогда не было?
Мне показалось, на секунду напарник духовидицы пожалел, что решил нанять меня в качестве замены Фей Фицджеральд. Но верно оценить его реакцию я не успела – потому что Рафферти одним текучим движением вдруг подался ко мне.
Ой...
Я не успела ни отстраниться, ни вскрикнуть. Мужчина, и без того высокий, навис надо мной. Две руки, словно прутья клетки, уперлись в спинку стула, едва не опрокинув меня, а крепкие бедра сжали мои колени, пресекая на корню инстинктивную попытку пнуть обидчика в пах.
– Пустите!
Я уперлась кулаками в широкую грудь, толкнула изо всех сил – но куда там! Проще было сдвинуть с места гору. Мистер Рафферти даже не заметил удара, склоняясь все ниже, ниже, ниже, вдавливая меня в спинку стула своим телом...
Сердце испуганно ударилось о ребра, взгляд застыл на неотвратимо приближавшемся лице агента. Я закусила губу, проклиная короткое платье и чулки, оставлявшие мужчине полный простор для манипуляций. Но в тот момент, когда казалось, что сопротивляться бессмысленно... мистер Рафферти отстранился.
– Сойдет, – критически оглядев меня, постановил он.
– Сойдет... – Я перевела дыхание, пытаясь унять торопливый стук сердца. – Что?
Он не ответил, разворачивая стул к висевшему на стене зеркалу и буквально заставляя взглянуть в него. Оттуда на меня смотрела непривычно чужая испуганная девчонка – расширившиеся синие глаза, чуть приоткрытые губы, грудь, часто вздымавшаяся под тонким шелком серебристого платья, расшитого сверкающими кристаллами.
Над ухом раздалась низкая усмешка.
– Запомни то, что видишь, – проговорил мистер Рафферти, глядя на меня сквозь отражение. – Страх и любовный трепет – схожие чувства. А тебе, поверь, стоит бояться. Многие из тех, кто будет сегодня на сеансе, хотят сделать с тобой очень, очень жуткие вещи.
Я поежилась. Эхом на эти слова в памяти невольно всплыли воспоминания из сна Фей, и волнующего в них было мало.
– Хотите сказать, мне надо принять тот факт, что ко мне относятся как… как к продажной девице с Лим-стрит?
– А ты думаешь, пять тысяч дают просто так? – фыркнул мужчина. – На сегодняшний вечер быть привлекательной – твоя работа. И, будь уверена, я прослежу, чтобы ты отработала каждый далер. Улыбайся, Фей Фицджеральд. Улыбайся… – Он наклонился ниже. – Смотри им в глаза, дыши и постарайся сделать все, чтобы…
Договорить он не успел – дверь гримерной открылась, и на пороге появилась Эсси. За время наших занятий девушка уже успела переодеться и теперь в элегантном золотистом платье и с пером в гладко уложенных светлых волосах была почти что моей копией – разве что более уверенной и не такой смуглой и высокой.
– Мистер Рафферти, гости в сборе, – сухо отчиталась она, не обращая внимания на прерванную сцену. – Мистер Фэрфакс сказал, что желает начать как можно скорее. Пора.
***
Каждое действие имеет последствия. Цепочка случайностей, начавшаяся с разломанного десерта и подлости Уоррена, причудливо изогнувшись, усадила меня за покрытый зеленым сукном стол в малом покерном зале Брейден-холла.
Ну, точнее, не совсем меня.
Духовидицу, чье место я – не иначе как от душевного помрачения – согласилась занять.
– Начинайте, мисс Фицджеральд.
Сон, навеянный нашей вчерашней встречей с Фей, повторялся с пугающей точностью. Скрытые густой тенью фигуры гостей, огни расставленных кругом свечей, тонкая пелена дыма, чернота фраков и молочная белизна дамских платьев, причудливые маски, блеск украшений, бархатистое сукно стола под пальцами. Приглушенные звуки труб и саксофонов, доносящиеся из главного зала. Взгляды, полные любопытства, страха и презрения – особенно у мужчины, сидевшего прямо напротив. Мистер Рафферти с Ши за пределами круга, в глубине комнаты едва различимый силуэт помощницы Эсси.
Все замерло в ожидании представления.
Я же… медлила, не решаясь вступить в игру. Казалось, один взмах руки – и обратного пути уже не будет.
Сделать это с каждой секундой становилось все труднее. Не помогало ни повторение наспех выученных фокусов, ни сладкое обещание больших денег. Нетерпеливые взгляды жгли обнаженную кожу, кровь частым пульсом стучала в висках. Напряжение, щедро разлитое в воздухе, давило на плечи. Перед глазами двоилось от обилия ярких огней. Меня мутило – то ли от голода, то ли сладкого запаха благовоний, то ли от той приторной дряни, которую успел влить в меня мистер Рафферти, прежде чем втолкнуть в малый покерный зал Брейден-холла к ожидавшим гостям.
– Антидот от дурмана, – коротко пояснил он, когда я недоверчиво покосилась на протянутую флягу. – Не хочу, чтобы ты упала в обморок до завершения сеанса.
И, убедившись, что я сделала глоток, добавил.
– Запомни, Фей Фицджеральд. Заморочь всем головы, а затем притворись, что впускаешь в мое тело призванного духа. Красиво. Артистично. Убедительно. На этом можешь считать свою работу оконченной. Остальное я сделаю сам, тебе останется лишь не мешать представлению.
Послушать мистера Рафферти – так все легко.
Тогда как на деле…
Нет, хватит. Еще секунда этой давящей тишины – и я не выдержу.
На мгновение прикрыв глаза, я попыталась отрешиться от происходящего.
«Что делала и говорила настоящая Фей? Кажется…»
Я плавно вскинула руки, наполняя комнату мелодичным перезвоном колокольчиков. Словно по сигналу Ши поднялся и начал свой путь вокруг гостей.
– Со… сосредоточьтесь, – чуть дрогнувшим голосом повторила я всплывшие в памяти чужие слова. – Слушайте. Смотрите. Духи с изнанки светлого мира ходят среди нас, и если вы откроете свой разум, то сумеете почувствовать их… Тех, кого вы потеряли, о ком сожалеете, кого не можете забыть…
Негромкое покашливание оборвало и без того не самый стройный рассказ, выдернув меня из воспоминаний в дымную реальность малого покерного зала. Нарушитель обнаружился сразу же. Молодой мужчина в черном фраке и полумаске – тот самый, неприязненный взгляд которого я отметила еще в самом начале сеанса – нахально подался вперед, едва не заходя за пределы очерченного свечами круга.
– Полагаю, всесильная духовидица и так знает, зачем мы здесь.
Во рту пересохло. Я застыла, крепко упершись каблуками в пол, чтобы унять дрожь в коленях. Хотелось закричать, но единственное, что я могла, – найти глазами мистера Рафферти, безмолвно умоляя того вмешаться.
Взгляд, полный отчаяния и невысказанных вопросов, разбился о каменное спокойствие организатора шоу. Мужчина остался недвижим, всем своим видом давая понять, что сеанс идет по плану. А значит, и я должна строго придерживаться своей роли.
Что ж…
– Терпение. – Я встряхнула запястьями, надеясь, что перезвон и благовония рано или поздно сделают свое дело, успокоив гостя. – Духам нужно время, чтобы проявить себя.
– Вчера они появились быстрее.
– Тени не подчиняются нашим желаниям, – зашла я с другой стороны, стараясь, чтобы ответ прозвучал уверенно и мягко. – Мы с Ши лишь скромные проводники, вынужденные уважать их волю…
– Нет!
Громкий хлопок ладони по столешнице заставил всех вздрогнуть. Свечи покачнулись, языки пламени заколыхались, бросая неверные отсветы на взволнованных прерванным ритуалом гостей. Ши, тершийся около мужчины, с шипением спрыгнул со стола и исчез во тьме, не завершив круга.
– Гарольд… – Невысокая блондинка, чье лицо терялось за белыми перьями маски, испуганно вцепилась в локоть разбушевавшегося спутника. – Пожалуйста, успокойся…
Он с возмущением стряхнул ее руку, оттолкнув девушку так, что та чуть не упала со стула.
– Ну уж нет! Он требовал уважения при жизни, но после смерти я не позволю ему диктовать мне, что делать. Хватит!
Я удивленно моргнула.
«Гарольд?»
Гарольд… Фэрфакс?
В Брейден-холле Фэрфакса-младшего знали прекрасно. Будучи посудомойкой, не покидавшей рабочее место в глубине кухни, я никогда не встречалась с ним лично, но слышала немало. Единственный сын крупного финансового магната Фицроя Фэрфакса, Гарольд был известен своими скандальным поведением, беспорядочными связями и вечеринками, после которых в ресторанах и клубах приходилось делать ремонт, а половину гостей выкупать из полицейских участков. Газеты без устали смаковали безумные выходки банкирского сынка, прихлебалы всех сортов и мастей пытались попасть в ряды его свиты в надежде урвать часть денег и веселья, а заведения на Карнивал лейн с ужасом гадали, к кому Фэрфакс-младший нагрянет в следующий раз.
На моей памяти Брейден-холл выдерживал нашествие трижды, в последний раз, если не считать вчерашнего визита на сеанс духовидицы, закончившегося на удивление мирно, – пару месяцев назад. Официанты тогда озолотились на чаевых, а мне пришлось лишних пять часов помогать с уборкой зала. Честно сказать, я предпочла бы заниматься посудой вместо того, чтобы очищать дорогие ковры от битого стекла, вина и остатков ужина, но, увы, мыть было попросту нечего. А вот двум горничным, некстати подвернувшимся под руку нетрезвому мужчине, повезло куда меньше…
Первое время господин Фицрой терпел, надеясь, что рано или поздно молодая дурь выйдет из головы единственного наследника и тот возьмется за ум. Потом попытался ограничить доступ к деньгам. Угрожал. Наказывал. Грозился оставить в тюрьме или поместить в лечебницу. Но все было без толку. И вот во время очередной семейной ссоры, когда Фэрфакс-старший обнаружил пропажу фамильных драгоценностей из сейфа, сердце старика не выдержало. Завещание, согласно которому все состояние финансового магната переходило сети богаделен, лечебниц для душевнобольных и сиротских приютов, господин Фицрой составил уже в больнице. И считаные часы спустя умер, прежде чем растерявшийся наследник успел обжаловать последнюю волю отца.
Завещание должны были зачитать на следующей неделе. Информация эта, конечно, являлась конфиденциальной, но о скором конце разгульной жизни Гарольда Фэрфакса на Карнивал лейн знали все до последней посудомойки.
Вот только зачем вдруг наследнику-неудачнику пришло в голову тратить последние сбережения на сеанс духовидицы?
Прежде чем я успела хоть что-то ответить, Гарольд Фэрфакс выпрямился.
– Достаточно слов, мисс Фицджеральд. Вы прекрасно знаете, что мне нужно, так что переходите к делу.
Он посмотрел на меня в упор сквозь прорези черной маски, и взгляд этот, полный злого отчаяния, мне не понравился.
– И только попробуй еще раз заикнуться об уважении к духам, – услышала я его тихий шепот. – Я плачу деньги, а значит, ты должна сделать так, чтобы меня удовлетворил результат. Не важно, каким способом.
Теперь я была уверена, что знаю, кому принадлежали те грязные мысли о Фей, так возмутившие меня в подсмотренном сне.
Встретившись взглядом с мистером Рафферти, я дождалась короткого кивка.
– Для продолжения сеанса мне понадобится помощь моего ассистента.
– Что? – вновь возмутился Гарольд. – Какой еще ассистент? На это уговора не было.
– Тени сегодня особенно тревожны, – ровно откликнулся мистер Рафферти, становясь рядом со мной. – Чтобы дух, явившийся на зов, мог совершить все необходимое, ему потребуется проводник. Медиум.
– Мне обещали, что писать будет настоящая духовидица, а не какой-то… – запальчиво бросил Фэрфакс-младший, но верно оценил взглядом разницу в физической силе и решил придержать язвительное определение при себе.
– Не переживайте, – в голосе помощника Фей явственно слышалась усмешка. – Уверяю вас, вы останетесь довольны.
– Уж надеюсь.
На плечо опустилась тяжелая рука.
– Приступайте, мисс Фицджеральд.
Откликаясь на плавный взмах моих рук, в глубине комнаты едва различимая Эсси дернула за ниточки, и по воздуху запрыгали отраженные системой зеркал разноцветные блики. Что-то загудело, завибрировало, защелкало, зашевелились от легкого ветра длинные перья масок и уложенные в прически пряди волос.
Над покерным столом раздались шепотки, в которых удивление мешалось с испугом.
«Начинается».
От того, насколько легко оказалось с помощью простеньких фокусов убедить гостей в реальности духов, я поймала кураж и тоже решила внести вклад в общее безумие. Нащупав носком туфли спрятанную под ковром педаль, я от души вдавила ее в пол, осыпая нас с мистером Рафферти снопом искр. Бывалые мистификаторы отреагировали мгновенно – помощница утроила усилия с театром теней, а напарник Фей замер, окаменев, точно одержимый.
– Гарольд, – незнакомым скрипучим голосом проговорил он. – Сын.
Гости ахнули. Признаться, даже у меня от столь резкой перемены тона по спине пробежали мурашки.
– Представьтесь, – попросила я духа, чтобы закрепить успех. – Кто вы и как вас зовут?
– Мистер Фицрой Фэрфакс к вашим услугам.
Шепотки стали громче. Одна из двух присутствовавших на сеансе дам втянула воздух с шумным всхлипом.
Мужчина, сидевший по левую руку от меня, откашлялся.
– Господин… э-э-э… Фицрой, – с легкой заминкой проговорил он, обращаясь к мистеру Рафферти. – Прежде чем мы продолжим, с вашего позволения, нам бы хотелось убедиться, что вы – это действительно вы.
С губ агента Фей сорвалась усмешка.
– Ты всегда был придирчив к деталям, Иан. Но за это я и ценил твои услуги. Что ж, слушай. Последняя оформленная тобой сделка касалась бриллиантового колье от Артье. Украшение было передано в собственность миссис Донован.
– Что? – не сдержался Фэрфакс-младший. – Да как ты посмел? Лишил меня всего, а сам выполнял все капризы этой потас…
Порыв ветра, ворвавшийся в комнату, вихрем пронесся над столом, едва не затушив свечи. Свет угрожающе замерцал, воздух наполнился треском. Гости вздрогнули, во все глаза уставившись за мое плечо на мистера Рафферти, и хоть я не могла обернуться, по испуганным взглядам было понятно, что разгневанного духа мужчина разыграл отменно.
– Гарольд, – спутница Фэрфакса-младшего прижалась к нему, чуть не плача.
– Полегче, молодой человек, – добавил ее сосед. – На вашем месте я бы придержал язык за зубами. Злить… отца не в ваших интересах. Продолжайте, мисс Фицджеральд, и постарайтесь вернуть покой господину Фицрою.
Я только хмыкнула про себя. Да уж, хорошо, что сеанс был ненастоящим. В противном случае Фэрфаксу-старшему можно было бы только посочувствовать. От такого сына, как Гарольд, покоя не было ни при жизни, ни в посмертии.
Быстрый взгляд на Эсси, взмах руки – и все утихло. Напрягшиеся гости выдохнули.
– Желаете устроить еще одну проверку? – спросила я, надеясь, что у мистера Рафферти были заготовлены и другие козыри в рукаве.
Три маски кивнули.
Рэдхенд Рафферти как будто не удивился.
– Тогда, – все тем же старческим голосом проговорил он, – я назову кое-что существенное, что связывало меня с каждым из вас. Не ожидайте, что это будет известно всем. Но тот, к кому будет обращено мое послание, поймет. Что ж, слушайте. Тридцать восемь. Адам. Лейк-Руж. Расти. Пятая пуля. Июль. Шустрый Никс.
Эффект оказался ошеломляющим. Гарольд в бешенстве сжал кулаки, кто-то из мужчин сдавленно охнул, двое других схватились за сердце. Женщина, и без того всхлипывавшая, побледнела и едва не свалилась в обморок, но, к счастью, ее сосед успел поддержать бедняжку.
Что бы ни крылось за этими словами, подобраны они были идеально.
– Полагаю, этого достаточно? – проскрипел мистер Рафферти. – В таком случае, перейдем к делу. Чего ты хочешь, Гарольд, и почему даже после смерти отказываешься оставить меня в покое?
Фэрфакс-младший выпрямился, расправив плечи, и произнес то, чего я никак не могла ожидать.
– Завещание. Мне нужно, чтобы ты переписал завещание, отец.
Что?!
Даже для меня, посудомойки, несведущей в юридических делах, сказанное прозвучало настолько абсурдно, что на секунду лишило дара речи. Полная бессмыслица. Абсолютное безумие. На что вообще рассчитывал Гарольд, собираясь предъявить нотариусу написанное рукой призрака завещание? Кто купится на это? Кто поверит в подобную чушь?
Гарольд Фэрфакс, наследник многомиллионного состояния, завещанного отцом прямо с изнанки светлого мира.
Бред.
Но судя по лицам собравшихся, они были настроены совершенно серьезно. Представление мистера Рафферти вкупе с замысловатыми фокусами заставили их поверить в реальность призраков. И они были готовы – да-да, готовы! – подтвердить подлинность завещания умершего господина Фицроя и передать все деньги наследнику, вытащившему отца с того света, лишь бы получить состояние Фэрфаксов, завещанное старикам и сиротам.
Из-под стола появился портфель, а оттуда – ручка и гербовая нотариальная бумага. Иан положил их перед мистером Рафферти, и тот, не задумавшись ни секунды, начал писать под удивленное перешептывание гостей шоу.
– Тьмой клянусь, Иан, это его почерк.
– Невероятно! Немыслимо!
– Я не верил тебе, Беркли, но теперь готов согласиться…
– Гарольд…
Младший Фэрфакс вытянулся, расплывшись в предвкушающей улыбке. Ноздри хищно трепетали, вдыхая дурманящий дым, пока рука мистера Рафферти скользила по бумаге, выводя ровные строки.
«Я, Фицрой Фэрфакс, находясь в здравом уме и твердой памяти, все мое имущество, какое ко дню моей смерти оказалось мне принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы ни находилось, завещаю…»
Не знаю, почему, но это задело меня за живое. То ли сказалось безрадостное приютское детство, то ли вспомнилась хорошенькая горничная Сэдди, утиравшая слезы подолом разодранной юбки, посреди засыпанного осколками фарфора зала Брейден-холла.
Казалось бы, какое мне дело до чужих миллионов? Но нет. Будь моя воля, Гарольду Фэрфаксу не досталось бы ни далера из отцовских денег.
Он не заслуживал их. Не заслуживал.
Придавленная тяжелой рукой и чужими жадными взглядами, я не могла даже пошевелиться, вынужденно оставаясь безмолвным свидетелем обмана. В груди тугим шаром разрасталась жгучая злость.
Если бы только…
Словно откликаясь на эти мысли, что-то гладкое и бархатистое потерлось о мою ногу.
И…
ГЛАВА 4
Я провалилась в чужие воспоминания так резко и внезапно, словно пол вдруг разверзся под ногами. Меня швырнуло с головой в омут, а оттуда – на колени перед несоразмерно высоким, плотно сбитым мужчиной. В начищенных до блеска ботинках отразилось перекошенное от злости лицо мальчишки с покрасневшей щекой и набухавшей на разбитой губе алой каплей. Тонкие руки прижимали к себе, едва не душа в объятиях, маленькое пушистое существо.
«Сопляк! – услышала я звенящий от негодования голос. – Как ты посмел?»
«Это не я! – прозвучал ответ дрожащим мальчишеским фальцетом. – Это все он! Он! Расти!»
«Это сделала собака?»
Мальчишка мелко закивал.
«Да, да, это все он…»
Не помогло. Лишь сильнее разъярило.
«Ты обещал, что будешь следить за ним, – прогремел отцовский голос. – Ты несешь ответственность. И чего же стоят твои обещания? Наследник…»
«Но отец, это не я! Не я! Расти…»
«Не желаю ничего слышать. Недостойный. Жалкий».
Я чувствовала, как с каждым словом поднимается в мальчишке черная ярость. Зубы впились в разбитую губу, пальцы, обхватывавшие мохнатую шею щенка, сжались.
«Ах так!..»
Резкий подскок, бросок, тоненький визг. Ужас и неверие в глазах отца, еще недавно желавшего наказать наследника за то, что не уследил за питомцем. Звук удара, писк – и тишина, неестественная, пугающая.
«Гарольд, ты…»
«Это твоя вина, отец! Ненавижу!»
Я не успела ухватиться за воспоминание, как оно сменилось, а затем еще и еще. Образы кружились ускоряющимся калейдоскопом, и чем сильнее кот терся о мою ногу, тем больше раскрывалось деталей чужой жизни. Сухощавая женщина с болезненным взглядом, мужчина – уже старше – открывающий рот в безмолвном крике. Дымящийся автомобиль. Плачущая служанка в разорванном платье. Кадры разнузданных гуляний, смазанные и нечеткие, будто снятые трясущимися руками на плохую пленку.
«Ему нужно лечиться».
«Бесполезно».
И поверх всего – колоколом на краю затуманенного сознания – низкий голос.
«Ущербный! Неправильный! Недостойный!»
Напряжение росло в груди, скручивая и переламывая, смешивая мысли и чувства. Тело вытянулось звенящей струной, каблуки впились в пол.
«Недостойный, недостойный, недостойный…
Ненавижу, ненавижу, ненавижу…»
– Нет!
Сноп искр, вырвавшийся от резкого нажатия на спрятанную под ковром педаль, отогнал от меня кота Ши и заставил гостей вздрогнуть. Скрип ручки оборвался. Мистер Рафферти замер, словно вдруг потерял связь с духом. На лицах гостей застыли недоумение и испуг.
А я сделала то, чего никак не могла от себя ожидать.
– Тишина!
Нащупав носком туфли педаль, я еще раз ударила в нее, осыпая стол искрами. Ладонь мистера Рафферти, не покидавшая моего плеча даже на время составления фальшивого завещания, предупреждающе напряглась, но я едва ощутила это, полностью отдавшись бушевавшему внутри шторму чужих воспоминаний.
– С чего вы решили, что имеете право оспаривать чужую волю? – Подавшись вперед, я медленно обвела взглядом Гарольда и ошеломленных гостей. – Вы, те, кому при жизни было оказано высокое доверие. Друзья. Партнеры. И, конечно же, ты.
– Эй! – Гарольд, еще не успевший распрощаться с мечтой о близком триумфе, зло уставился на меня сквозь узкие прорези маски. – Не понимаю. Что здесь...
– Молчать! – рявкнула я, заставив младшего Фэрфакса подпрыгнуть в кресле. – Сопляк! Разве кто-то спрашивал твое мнение? С самого случая с Расти было понятно, что от тебя не будет толку. Недостойный!
Я не играла голосом и не пыталась подражать мимике покойного Фицроя Фэрфакса, но даже так, искренняя и беспощадная в будоражащей ярости, была убедительна. Разве что ремня в руке не было.
Но Гарольд поверил и без этого.
Наглая спесь слетела с него, точно шелуха. Лицо побледнело, зрачки сузились до маленьких темных точек. Не сводя с меня безумных, испуганных глаз, он отпрянул и съежился под моим яростным взглядом.
Голова закружилась, в теле родилась странная легкость. Никогда прежде я не чувствовала ни над кем такой власти. Никогда не видела в глазах людей столько ужаса и желания покориться любому моему слову.
Это опьяняло, одурманивало, мешало остановиться. Мистер Рафферти, контракт и дерзкий план были забыты. Я сама – я и только я – сейчас вершила чужую судьбу.
– Мистер Фэрфакс...
– Господин Фицрой...
– Позор! – Я громко хлопнула ладонями по столу, отстраненно отметив, как под столешницей что-то негромко щелкнуло. – Позор! Всем вам!
Младший Фэрфакс всхлипнул.
– Отец, – выдавил он сквозь дрожащие губы. – Это не я. Это они. – Он обвел рукой сидящих за столом гостей. – Они сказали, что можно изменить все...
– Они? – Я не сумела сдержать смеха – настолько жалко и нелепо это прозвучало. – Они? За столько лет ты так и не научился нести ответственность за собственные поступки? Тьма, как же противно смотреть на тебя. Щенок.
– Гарольд... – тронула младшего Фэрфакса за рукав девушка в перьях.
Плечо стиснули пальцы мистера Рафферти – сильно, до синяков.
– Мисс Фицджеральд...
Но меня было не остановить.
– Ваши усилия пошли прахом, господа, – объявила я заговорщикам. – Завещание останется прежним. Ты не получишь ни далера из этих денег, Гарольд. Ничтожество. Недостойный...
Я слишком поздно поняла, что перегнула палку. Сломленный и доведенный до отчаяния, Фэрфакс-младший вскочил со стула. Глаза налились бешеной кровью.
– Ты! Даже после смерти ты…
С кристальной ясностью я вдруг осознала, что сейчас он бросится на меня – и если мистер Рафферти, недовольный моим самоуправством, решит не вмешиваться, никакая сила духов не сумеет меня защитить. И потому я сделала то единственное, что подсказывали инстинкты.
– Стоять! – Я выпрямилась, готовая мгновенно сорваться с места, и плевать на все сеансы и контракты.
Не учла только одного.
Стол.
Щелчок, полустершийся из памяти, был сигналом о том, что магниты в перчатках соединились с расположенным под столешницей устройством, которое помощница Эсси из-за спешки так и не успела убрать. И потому когда я, испугавшись ярости Гарольда, резко поднялась на ноги, взмахнув руками, стол дернулся вместе со мной. Разлетелись недописанные листы завещания, взмыли в воздух свечи. С криком шарахнулись прочь люди и тени.
А потом, уже в воздухе, контакт прервался, и тяжелый покерный стол с громким грохотом приземлился на пол, едва не став надгробной плитой для нерасторопного Гарольда.
Бум-м!
На несколько секунд все затихло. В темноте, воцарившейся в малом покерном зале, слышно было лишь всхлипы девушки в перьевой маске, сбивчивое бормотание Гарольда и гулкий стук моего собственного сердца.
Тук-тук… Тук-тук…
И в наступившей оглушительной тишине я отчетливо услышала тихую усмешку – спокойную, расчетливую, лишенную удивления или испуга. Кто-то смотрел на меня сквозь мрак – я чувствовала это всем телом, каждой его клеточкой. Дыхание замерло, по спине пробежал холодок. Я повернула голову на звук, желая понять, кто именно из гостей вызвал у меня столь сильное чувство страха…
Щелк.
Вспыхнул свет, открывая нашим взглядам картину рукотворного хаоса – и неприятное ощущение пропало. Я увидела лежавший посреди комнаты стол. Едва не ставший его жертвой Фэрфакс-младший распластался на ковре, прижавшись спиной к перевернутому стулу, и вид у него был совершенно безумный. Гости – кто стоя, кто на полу – жались к стенам. В углу у выключателя стояла ошарашенная концом представления Эсси.
Плечо сжала тяжелая рука – мистер Рафферти был рядом.
Собрав последние силы, я выпрямилась и поймала блуждающий взгляд Гарольда.
– Сеанс окончен, господа.
Возразить никто не посмел.
***
– Что? Это? Было?
Мистер Рафферти излучал ярость. Стоило ему вернуться в гримерную, куда Эсси торопливо увела меня сразу после шоу, как мужчина, прежде холодный и сдержанный, совершенно преобразился, обрушившись на меня беспощадной лавиной. И смотрел он так, будто еще немного – и сжатые в кулак пальцы сомкнутся на моей шее. На скулах проступили желваки, желто-зеленые глаза метали молнии. Воздух буквально трещал от напряжения, словно вот-вот должна была разразиться гроза, и все что оставалось – это замереть в оке шторма, молясь, чтобы опасность прошла мимо.
Но на молитвы не было сил. Временное умопомрачение, позволившее решительно выступить против Гарольда и его сообщников, прошло, оставив после себя опустошение и усталость. Я едва держалась на ногах. Голова раскалывалась. Руки дрожали – каким бы хитроумным ни было магнитное устройство мистера Рафферти, сделать стол полностью невесомым оно не могло, так что ощущения в теле были такие, будто я безо всякой подготовки швырнула огромный мешок скатертей из прачечной через полкомнаты.
– Как ты посмела? Кто просил тебя вмешиваться?
– Это было правильно, – ответила упрямо. Раз смерть неизбежна, к чему сдерживаться? – Гарольд Фэрфакс – подонок, садист и тварь.
– Он платит деньги. Точнее, платил, пока ты своей выходкой не лишила его возможности щедро вознаградить нас за оказанную услугу. Два сеанса. Два. Пятьдесят тысяч одним чеком. Этого было достаточно, чтобы окупить расходы и возместить Брейден-холлу сломанный стол. А благодаря тебе все усилия пошли коту под хвост.
– Он живодер, насильник и убийца. Расти. Ну… вы же знаете…
– Знаю, – оборвал меня мистер Рафферти. – Я провел немало времени, готовясь к этому сеансу. И рассчитывал, что старания сполна окупятся.
– Вы правда хотели составить поддельное завещание? Полагаете, документы, полученные таким путем, имели бы силу?
– А что, у нас теперь каждая посудомойка разбирается в юридических тонкостях? Повторяю, это не твоя проблема. И не моя. Нашей задачей было предоставить Гарольду Фэрфаксу документ и сделать так, чтобы его получение с темной изнанки выглядело достаточно убедительным – хотя бы до момента вручения гонорара. А что устроила ты?
– Я исполнила последнюю волю мистера Фицроя Фэрфакса.
Темная бровь саркастично выгнулась.
– Какого мистера Фэрфакса? Ты что, всерьез возомнила себя духовидицей? Сеанс – обыкновенная мистификация. То, что тебе под воздействием дурмана что-то почудилось, не повод упускать выгоду.
«Почудилось? О, нет, судя по реакции Гарольда Фэрфакса, воспоминания, что мистическим образом передал мне Ши, вовсе не были галлюцинациями одурманенного сознания».
Я неприязненно сощурилась.
– Вы же в курсе, что он еще мальчишкой сотворил со своей собакой. Убил ее просто потому, что не хотел признавать вину перед отцом. И это не единственная его жертва. Вы, верно, не представляете, на что был похож главный зал Брейден-холла, когда полицейские выносили последних участников его безудержной попойки. А я видела. И девчонок, которым пришлось уволиться после его домогательств, тоже.
– Ты не проповедница, чтобы спасать невинные души и карать за грехи. Ты – актриса. А это… – Мистер Рафферти обвел рукой гримерную, где каждый свободный угол занимало сложенное оборудование в чехлах, перенесенное из малого покерного зала. – Шоу.
– Это. Было. Правильно, – с нажимом повторила я, не сводя с мужчины взгляда, полного ответной ярости. – Я сделала то, что должна была.
– Должна, говоришь? – нехорошо ухмыльнулся мистер Рафферти. Руки опустились на мои плечи в опасной близости от открытой шеи. – Ну что ж, поговорим о том, что ты была должна...
Я тяжело сглотнула, пока еще имела такую возможность.
Но прежде чем Рэдхенд Рафферти определился, хочет ли задушить меня или назначить неустойку за упущенного клиента, дверь гримерной отворилась, и напряженную тишину нарушили сдержанные негромкие хлопки.
– Браво. Браво, господа!
***
Мне показалось, будто сама тьма, принявшая облик одного из гостей сегодняшнего шоу, застыла в дверном проеме. Костюм-тройка, настолько идеально черный, что казалось, будто его ткань способна была поглощать свет. Черные волосы. Черная маска, скрывающая большую часть лица. Прорези – два черных провала, из которых немигающе смотрели темные глаза.
Я застыла под его изучающим взглядом. Едва ли мне что-то угрожало – мы были в людном Брейден-холле, рядом находился мистер Рафферти, а мужчина не делал резких движений, – но каждая мышца в теле напряглась. Незнакомец в маске пугал меня – намного сильнее, чем Рэдхенд Рафферти. От него веяло настоящим ужасом, всепоглощающим потусторонним мраком изнанки.
– Мисс Фицджеральд. – Даже белозубая улыбка из-под темной маски выглядела устрашающе. – Я потрясен. Позвольте выказать вам мое глубочайшее уважение. Вы поразили меня до глубины души.
– С-спасибо, – сглотнув вязкий ком в горле, пробормотала я, хотя на самом деле никакой благодарности не испытывала. За комплиментом чувствовался едва уловимый подтекст, и хоть я и не могла разгадать его смысл, чутье буквально вопило об опасности.
У ног, выгнув спину дугой, зашипел Ши.
Мужчина усмехнулся, и от его усмешки по спине пробежали мурашки.
– Не стоит, мисс. Когда Беркли в последний момент пригласил меня на сеанс, предложив заменить за столом одного старого друга, признаться, я не рассчитывал на что-то большее, чем холодное чтение и набор простеньких фокусов. Но вы превзошли все мои ожидания. Какая экспрессия, какой накал! Бедняга Гарольд едва не наделал в штаны, когда дух отца напустился на него прямо с изнанки. Незабываемое зрелище!
Плечо крепко сжали пальцы мистера Рафферти.
– Благодарим за столь высокую оценку нашего сеанса, – проговорил он. – Мисс Фицджеральд сделала все от нее зависящее, предоставив Фэрфаксу-младшему возможность еще раз обговорить с отцом вопрос завещания. К сожалению, воля умершего осталась непоколебимой. Такое случается. Духовидица – не более чем проводник призраков изнанки. И хотя мисс Фицджеральд, вне всякого сомнения, является лучшей в своем деле, даже она не в силах повлиять на решения духов.
Я фыркнула про себя, поражаясь способности мистера Рафферти подстраиваться под обстоятельства. Казалось бы, еще пару минут назад он готов был задушить меня на месте за самоуправство, но стоило появиться зрителю, как «мисс Фицджеральд» сразу оказалась «лучшей в своем деле духовидицей», которая «сделала все от нее зависящее».
Вот же… притворщик!
Мужчина в маске насмешливо кивнул, принимая объяснения.
– Конечно-конечно. Я ни в коем случае не хотел поставить под сомнения способности мисс Фицджеральд. Вне всякого сомнения, вы поистине уникальны. Но перейдем к делу. – Он откашлялся. – Полагаю, после фиаско с завещанием у мистера Фэрфакса-младшего возникли, скажем так, проблемы с оплатой. Я готов компенсировать ваши убытки. Но взамен… – Мужчина выдержал театральную паузу, и я буквально кожей ощутила, как напрягся за моей спиной почуявший выгоду Рэдхенд Рафферти. – Вы проведете закрытый сеанс для меня и моих друзей. Скажем, через неделю-полторы. Мы отправимся в небольшой круиз по Сиппи и будем рады, если вы составите нам компанию. Разумеется, это будет оплачено отдельно.
– Хорошо. – Мистер Рафферти, ни секунды не сомневаясь, протянул мужчине ладонь для рукопожатия. – Мы согласны.
Пугающая улыбка стала шире.
– Вот и славно. В таком случае, предлагаю скрепить договор.
Незнакомец в маске шагнул к нам, намереваясь пожать протянутую руку, но Ши преградил ему дорогу. Черная шерсть встала дыбом, спина выгнулась. Кот зашипел.
– Я заберу его, – дернулся мистер Рафферти.
Мужчина лишь отмахнулся.
– Не трудитесь, все в полном порядке. Какой бесстрашный у вас защитник, мисс Фицджеральд.
Ши отпрянул, замахнувшись лапой, но противник с нечеловеческой ловкостью увернулся от острых когтей и ухватил уже навострившегося бежать кота за шкирку. По хлеставшему из стороны в сторону хвосту было заметно, что близкое знакомство не доставляло Ши радости, но было в незнакомце что-то такое, отчего кот счел за лучшее не сопротивляться и позволил взять себя на руки.
Ладонь мужчины опустилась на треугольную голову, и – показалось? – темный силуэт кота будто потерял четкость, подернувшись темной дымкой.
«Я уже видела такое прежде…» – мелькнуло в голове.
Незнакомец усмехнулся, потрепав притихшего кота-тень по загривку.
– Надеюсь, к тому моменту, как вы окажетесь в моем доме, мисс Фицджеральд, вы объясните этому очаровательному созданию, что враждовать со мной совершенно не обязательно.
– Я не могу приказывать коту, – не отводя взгляда от кошачьих метаморфоз, осторожно проговорила я. – Мистер…
– Уиллард. Хантер Уиллард к вашим услугам, мисс Фиц-джера-альд, – галантно улыбнулся мужчина, сделав странный акцент на фамилии духовидицы. – А теперь, если позволите…
Не выпуская кота, он завладел моей безвольной рукой.
Темное ликование. Азарт. Предвкушение скорой победы. И еще что-то, скрытое под слоем более ярких эмоций, мешавших разглядеть истинные мысли и чувства. Спрятанное… намеренно.
«Это она, точно она».
Ши, извернувшийся змеей, выскользнул из чужой хватки, возвращая меня в привычный мир полутемной гримерной, где незнакомец в маске галантно прижимался губами к тыльной стороне моей ладони. И стоило бы отпрянуть, разрывая неприятный контакт, но я была слишком ошарашена и дезориентирована погружением в чужие мысли, чтобы даже пошевелиться. Дурнота плескалась внутри, и пришлось плотно стиснуть зубы, чтобы сдержать подступающий приступ.
Мистер Уиллард оторвался от моей руки. Наши взгляды встретились – и по тому, как он посмотрел на меня, я поняла.
Он все знал.
То, что случилось со мной после того, как мужчина прикоснулся ко мне, держа в руках кота-тень – точно так же, как настоящая Фей Фицджеральд на пустой парковке, – было не случайным. Мистер Уиллард, кем – чем? – бы он ни был, хотел, чтобы я прочитала его эмоции и услышала слова, предназначенные лишь мне одной.
Да… Не было сомнений, что мистер Рафферти не имел ни малейшего понятия о том, что только что случилось. Для него это был всего лишь поцелуй – старомодная дань вежливости из прошлого века, призванная продемонстрировать статус и положение нового клиента.
И это неведение, честно сказать, пугало еще сильнее.
Затянувшийся зрительный контакт прервал мистер Рафферти.
– Предлагаю продолжить разговор в баре, – проговорил он, плечом оттесняя меня от мистера Уилларда. В дверной проем, обменявшись коротким взглядом с боссом, прошмыгнула Эсси. – Мисс Фицджеральд устала после сеанса. Оставим ее, а сами обсудим детали сделки.
– Конечно-конечно. – Тонкие губы растянулись в хищной улыбке. – Вы же не откажетесь от виски? В Брейден-холле подают несколько неплохих сортов. Я угощаю. Мисс Фицджеральд, был рад знакомству. Надеюсь, оно будет долгим и приятным для нас обоих.
ГЛАВА 5
«Сомневаюсь. Очень сомневаюсь».
Пошатнувшись, я вцепилась рукой в край туалетного столика. Чужие слова эхом звенели в ушах.
«Мисс Фицджеральд, был рад знакомству».
Нет. Нет.
От нервов меня трясло. Запоздалое осознание того, во что я умудрилась так бездарно вляпаться, разрасталось внутри, тошнотой подкатывая к горлу.
Еще сутки назад жизнь была простой и понятной. А что теперь? Чужой кот. Чужая личность. Постановочный сеанс, пошедший не по плану. Странная магия. И договор с черным человеком в маске. Договор, от которого вряд ли получится отказаться.
А ведь я всего лишь хотела помочь…
Ши, наблюдавший за мной, укоризненно мяукнул.
С губ сорвался невеселый смешок.
– Ну да, хорошо, уговорил, – буркнула я коту. – Я всего лишь хотела получить пару сотен далеров за тебя.
«А обманчиво легкие деньги до добра еще точно никого не доводили».
Желто-зеленые глаза хитро сверкнули.
Сейчас Ши казался мне нормальным – четкий, не размытый, не растекшийся черным туманом, вполне обыкновенный кот. Но выбросить из головы, как прикосновение мистера Уилларда исказило его, превратив во что-то потустороннее, я не могла, как бы ни старалась. Как не могла и осознать… уложить в голове, что происходило со мной.
Самое страшное – никто, никто не мог дать мне ответов. Мистера Рафферти интересовала лишь выгода и исполнение заключенного контракта. Он не видел, как Ши превращался в тень, не слышал обращенных ко мне слов мистера Уилларда. Все, что я узнала о представлении, давало понять, что шоу духовидицы действительно было всего лишь шоу, не предполагавшим сбор воспоминаний и чтение мыслей. Если настоящая Фей и имела такие же способности, она не делилась правдой со своим агентом.
Но Фей пропала, и в ловушку попалась я.
И помощи ждать было неоткуда.
Я вспомнила искаженный яростью взгляд Гарольда Фэрфакса, готового броситься на меня за попытку отстоять волю его отца, и это окончательно разбило хрупкий кокон моего самоконтроля. Рот наполнился вязкой слюной. Стиснув зубы, я бросилась в уборную, чуть не сбив плечом Эсси, которая, оставаясь невидимкой на протяжении долгого разговора с мистером Уиллардом, продолжала тихо перетаскивать вещи.
– Эй! – донеслось вслед. – Что...
Остаток фразы я уже не услышала. Дурнота выплеснулась из меня горькой волной, едва только я успела сорвать драгоценную сценическую маску. Слишком многое скопилось внутри – пары дурмана, терпкая горечь антидота, выпитого на голодный желудок, воспоминания Гарольда, отдававшие алкоголем и гнилью, темное упоение властью и силой духовидицы. И поверх всего – тьма мистера Уилларда, проникшая в меня через короткое прикосновение.
Даже мысль об этом до сих пор отзывалась в теле дрожью.
Опустошение, столь желанное после сильных, болезненных спазмов, наступило нескоро, оставив меня, измученную, над раковиной посреди уборной. Но легче, увы, не стало. На смену дурноте пришли озноб и слабость, буквально валившая с ног. Я чувствовала себя хуже некуда. Сердце тяжело стучало в груди, мысли едва ворочались.
«А ведь еще ничего не закончилось. Сеанс… мистер Уиллард…»
Я почувствовала, как кто-то вытянул маску из моей ослабевшей руки. Ловкие пальцы скользнули по непривычно коротким волосам, перетягивая их лентой на затылке.
Эсси?
– Вот, держи.
Предплечья коснулось что-то холодное. С трудом повернув голову, я увидела помощницу мистера Рафферти, протягивавшую мне стакан воды.
«Тьма, она же все это время была здесь, – запоздало осознала я, чувствуя, как краснеют от стыда бледные щеки. – Стояла рядом, в то время как я…»
Ох...
Новый толчок выдернул меня из омута беспорядочных мыслей.
– Держи, – повторила Эсси уже настойчивее. – Тебе нужно выпить воды. Станет легче.
Я медлила, прежде чем наконец решилась разжать пальцы и отпустить фаянсовые края. Едва не расплескав все, поднесла кружку ко рту и сделала несколько глотков. Эсси не торопила, и во взгляде ее читалось что-то непривычное, странное.
«Сочувствие? Одобрение? Попытка взбодрить?»
– А круто ты, – совершенно неожиданно для меня усмехнулась помощница, сверкнув ровными белыми зубами. – С Гарольдом. Пока мы с Редхэндом готовили факты для шоу, меня аж выворачивало… ой, прости, я хотела сказать, было ужасно противно от мысли, что придется помогать такому подонку. Но ты поставила его на место.
– С-спасибо, – несколько обескуражено ответила я, возвращая пустую кружку и принимая протянутый взамен платок. Такой словоохотливости и отзывчивости от молчаливой помощницы мистера Рафферти я точно не ожидала.
– Тебе спасибо. – Теплая ладонь коснулась моего плеча, скользнула по спине в знак молчаливой поддержки. – Даже если Рэдхенд будет в ярости, помни, ты все сделала правильно.
Эсси улыбнулась – и от этого проявления участия и заботы, столь непривычного в моей одинокой жизни, что-то вдруг оборвалось внутри. Горло сжалось, глаза защипало. Пальцы крепко стиснули чужой платок.
– Эй? – Помощница мистера Рафферти, не на шутку встревоженная, подалась ближе. – Ты чего?
Я позорно всхлипнула, осознавая, что у меня совершенно не осталось сил, чтобы бороться с подступившей истерикой – или даже стоять на ногах – и, опустившись на холодный пол уборной, разрыдалась.
Зашуршали блестки на отделке платья – Эсси опустилась передо мной на колени. Руки помощницы сомкнулись за моей спиной, обнимая.
– Да не переживай ты так, – с фальшивой бодростью проговорила она. – Все будет в порядке. Рэдхенд… он, конечно, на многое способен, но слишком далеко заходить точно не станет. Ты нужна ему, особенно сейчас, когда эта… Фей сбежала. Так что… ну…
Кое-как я поднялась на ноги и промокнула платком мокрые глаза и щеки. На белой ткани остались черные разводы от туши, сдобренные розовыми пятнами румян.
«Да-а, страшно даже представить, как я сейчас выгляжу...»
Решив, что хуже уже не будет, я торопливо вытерла лицо, убирая остатки косметики. Эсси, терпеливо дождавшись, когда я закончу, протянула мне маску.
Я слабо качнула головой.
– Не надо.
– Надо. – Помощница заставила меня надеть маску и парой быстрых движений привела в порядок растрепавшуюся прическу. – Люди не должны знать, кто был сегодня Фей Фицджеральд.
– А видеть помятое платье и часть лица со следами... эм-м... бурной ночи, значит, более приемлемо? – усмехнулась я.
Помощница мистера Рафферти только фыркнула.
– Ой, знала бы ты, что вытворяла твоя предшественница. Так что не ной. Вставай, я помогу.
Эсси, конечно, была права. Мало ли кто в Брейден-холле мог узнать меня, посудомойку Тейли Мэддекс, в одежде духовидицы. Вряд ли мистеру Рафферти нужны были лишние сплетни.
Хотя... если подумать, какая я теперь посудомойка? Не явилась на смену, даже не предупредив, пробралась в чужую гримерную, украла форму горничной. Вряд ли после такого Доррис примет меня обратно.
Жизнь менялась слишком быстро – быстрее, чем я успевала это осознать.
И потому я позволила Эсси приобнять меня за плечи, сунуть в руки переноску с котом и, подхватив несколько кофров с инвентарем, повести сквозь лабиринт Брейден-холла к ожидавшей на парковке машине – а на самом деле, в неизвестность.
На водительском сиденье уже ждал мистер Рафферти. По непроницаемому лицу сложно было понять, был ли он все еще зол или за хорошее вознаграждение от нового клиента простил мне вольности на шоу. На секунду я поймала пристальный взгляд желто-зеленых глаз, но разгадать его так и не сумела.
Мы с Эсси забрались в автомобиль. Хлопнула дверь, отрезая меня от прежней жизни.
– Поехали.
***
Первую половину дороги запомнила плохо. Прислонившись щекой к холодному стеклу, я равнодушно смотрела, как проносились за окном сверкающие заведения Карнивал лейн. Рестораны, отели, театры и казино сменяли друг друга, соревнуясь в красоте внешней отделки и яркости огней. Отовсюду доносилась музыка, а улицы, несмотря на поздний час, были полны людей и машин.
Неудивительно. В сердце Нью-Эрли, царстве вечного праздника, веселье не затихало ни на минуту. Здесь старые аристократы проигрывали состояния, дельцы из «новых денег» проворачивали миллионные сделки, а хваткие девушки и юноши находили – или теряли – богатых покровителей. И, конечно, именно сюда со всей страны, привлеченные ритмами джаза, блеском драгоценностей и хрустом купюр, стекались мошенники всех форм и мастей. Предсказатели, колдуны, фокусники, артисты бродячих цирков… Или мистификаторы с собственными шоу – такие, как мистер Рафферти. Карнивал лейн полнилась ими, точно лес паутиной, в которую охотно попадались летящие на свет глупые бабочки...
Несколько резких поворотов – и пестрый карнавал остался позади. Звуки джаза стихли, сменившись шумом деревьев. Машина мистера Рафферти мягко заскользила по ровному серому асфальту, а по обоим краям дороги выросли высокие заборы, отгораживавшие особняки богачей от простых жителей Нью-Эрли.
В этом районе города я бывала нечасто. И теперь с особенным интересом заглядывалась на выглядывавшие из-за живых изгородей черепичные крыши, широкие окна, сверкающие теплым светом электрических ламп, и ажурные своды беседок. Красота и богатство завораживали, манили. Мне не терпелось оказаться по другую сторону одного из этих роскошных заборов. Увидеть дом мистера Рафферти, наверняка полный необычных вещей, достойных скучающего богача, интересующегося всякими диковинными особами и мистическими зверюшками исключительно ради развлечения. У «новых денег», поднявшихся на полулегальной торговле и связях с криминальным миром, были в чести подобные развлечения…
Свернув с дороги, машина остановилась у гравийной дорожки, ведущей к глухим воротам.
– Выходим. – Эсси тронула меня за плечо.
Я последовала за ней, не переставая с любопытством озираться по сторонам. Но стоило ногам ступить на дорогу, как автомобиль резко тронулся с места и исчез в темноте, оставив нас одних на обочине тихой улицы.
Ворота, однако, не открылись. Слуги мистера Рафферти не спешили пускать гостей внутрь. Даже свет в окнах особняка не горел, словно дом был заброшен.
Я недоумевающе моргнула.
– Что?..
– Подожди, – только и услышала в ответ.
Делать нечего, пришлось умерить любопытство и ждать, ежась под прохладным ветром.
Минуту, две, десять…
«Что я делаю здесь, в компании недружелюбно настроенных незнакомцев, утащивших меня за собой, словно кофр с реквизитом для нового шоу?» – мелькнула в голове усталая мысль.
Когда я уже порядком устала и потеряла счет времени, из темноты, где скрылась машина мистера Рафферти, послышался скрип и шуршание шин. Пара секунд – и на освещенной электрическими светильниками улице появился… нет, не блестящий лакированный автомобиль, а горбатый четырехдверный «жучок», из тех, какие часто можно было встретить в рабочих кварталах у клерков или коммивояжеров средней руки.
За рулем, к моему глубочайшему изумлению, сидел мистер Рафферти. Его было не узнать. Вместо дорогого костюма на нем была обычная рубашка и потертый костюм-тройка. Голову украшал клетчатый картуз.
Высунувшись из окна, мужчина кивнул нам, нетерпеливым взмахом головы прося поторопиться.
– Быстрее, быстрее! – Эсси буквально силой затолкала меня в машину, где почти все свободное место, кроме оставленного для нас пятачка на заднем сидении, занимали вещи из первого автомобиля и переноска с Ши. – Не задерживайся.
Тарахтящий «жучок» стартовал с места и резво понесся по темным проулкам, унося нас прочь от мира роскоши и богатства.
В зеркале заднего вида я поймала взгляд мистера Рафферти. И не смогла сдержать скептической усмешки.
– А мне казалось, вы из породы «новых денег».
Он хмыкнул, поправляя картуз.
– Так кажется не только тебе. В этом и смысл.
Роскошные дома остались позади. Заборы стали ниже, участки уже, а под конец и вовсе пропали, и дома, ничем не разделенные, плотно прижались друг к другу, выстроившись неровной стеной вдоль сузившихся улиц. Где-то вдалеке привычно загрохотал трамвай.
Проехав растянувшийся вдоль побережья и дельты реки город, я снова оказалась в рабочих кварталах Нью-Эрли – только на противоположном конце полукруглого залива.
«Жучок» остановился у кирпичного четырехэтажного дома, неотличимого от вереницы таких же домов с балконами, ставнями и закрытыми на ночь лавками вдоль тротуара.
– Приехали, – толкнула меня в плечо Эсси.
Я повернулась к ней, но вместо объяснений получила в нагрузку к коту ворох одежды в чехлах. За спиной раздался щелчок – мистер Рафферти, первым выбравшийся из машины, открыл нам дверь.
Выверенное цепкое движение – и маска духовидицы, сдернутая с моего лица, оказалась в чужих пальцах, а на плечи опустился пиджак, еще горячий и пахнущий мужским телом.
Едва не уронив чехлы, я повернулась и встретилась с недовольным взглядом.
– Здесь ты не Фей Фицджеральд, – отрывисто сообщил мистер Рафферти, поправляя пиджак, полностью скрывший короткое серебристое платье. – Никакого шума, никаких контактов с соседями. Четвертый этаж, налево по коридору. И чтоб ни звука.
И, не дожидаясь ответного кивка направился к багажнику за инвентарем, а с порога уже махала рукой Эсси.
– Сюда. Давай.
Нагруженная вещами и неудобной сумкой с вертящимся котом, я мало что смогла разглядеть, но атмосферу ощутила сразу – по запахам дыма, мелким выщерблинам и пыльным тротуарам. Жилище мистера Рафферти и Эсси мало чем отличалось от моего пансиона. Те же потрепанные водой и ветрами кирпичные стены, крутые лестницы, узкие коридоры, маленькие комнатки.
Даже как-то... разочаровывающе. От человека, готового, не моргнув глазом, заключить пятитысячный контракт, руководствуясь лишь сиюминутной необходимостью в смазливом личике, я ожидала хотя бы собственного дома, а не комнат на четвертом этаже.
Интересно, догадывались ли об истинном положении вещей заказчики шоу? Хотя куда любопытнее, были ли вообще у мистера Рафферти обещанные мне деньги?
Не удивлюсь, если нет.
Следуя за голосом Эсси, я поднялась на четвертый этаж и вошла в открытую помощницей дверь. Вручила помощнице чехлы, поставила на пол сумку с котом и огляделась.
Ну...
Честно сказать, у меня в квартире было как-то если не приличнее, то уж точно просторнее, даже несмотря на небольшую площадь.
В прихожей с трудом можно было развернуться. На каждой относительно ровной горизонтальной поверхности громоздились неровные горы разнообразного барахла – книги, лампы, свечи, инструменты, причудливые металлические детали, приборы непонятного назначения. Из приоткрытых шкафов выглядывали края мятой одежды. Цвет обоев терялся за развешанными на каждой стене театральными и цирковыми афишами. На парочке ближайших я увидела конферансье в ярко-синем пиджаке, чем-то напоминавшим тот, что лежал на моих плечах, а рядом с зеркалом красовался плакат с Фей Фицджеральд, которую я едва узнала по серебристой маске, подписи и коту. Чуть дальше в прихожей были еще две афиши с похожими, но явно другими духовидицами, и это невольно наводило на мысль, что ни я, ни Фей не были первыми протеже предприимчивого шоумена.
Что ж, это немного утешало. Исчезну я – к следующему представлению он легко найдет другую.
Но не успела я шагнуть к двери, как на пороге вырос мистер Рафферти.
– Ванная дальше по коридору, – уведомил меня мужчина, по-хозяйски закидывая кофры под стойку вешалки. – Попроси Эсси помочь с прической и платьем.
Я вежливо кашлянула.
– Мне надо домой.
– Нет.
– Что?
На мой удивленный взгляд он не отреагировал. И с места не сдвинулся.
– Почему?
– Если бы ты внимательно читала контракт, а не только капала слюнями на сумму вознаграждения, то знала бы, что условием завершения сделки является получение денег от мистера Фэрфакса, а не физическое окончание сеанса. Долг еще не отработан. А значит, до выступления у мистера Уилларда твой дом здесь.
Я непонимающе моргнула.
– Но... Подождите, вы же собирались меня уволить…
– Глупости.
Уверенность в его голосе каменной плитой упала на мои плечи.
– Но…
– В нашем контракте четко прописано – одно удачное выступление. Ключевое слово – «удачное». Твое фиаско с Фэрфаксом-младшим я таковым счесть не могу.
– Но вы же были недовольны…
Организатор шоу фыркнул.
– Это не имеет значения. Важно, что ты понравилась нашему новому клиенту.
– Мистеру Уилларду?
– Разумеется.
– Но... Я не хочу.
– И это тоже не имеет значения, – хищно усмехнулся мистер Рафферти. – У тебя контракт, моя дорогая. Отрабатывай.
Я облизнула пересохшие губы и попыталась еще раз.
– Но... как же моя комната... и работа... Мне нужны вещи… у меня ничего нет…
– Эсси подберет тебе все необходимое из вещей Фей.
– Но...
– Хватит. От твоих вопросов у меня голова болит. – Помассировав виски, он страдальчески поморщился. – Эсси тобой займется. И аккуратнее с пиджаком и платьем. Испортишь – будешь компенсировать в тройном объеме.
Я раздраженно сощурилась.
– Что, и об этом тоже было сказано в контракте?
– Разумеется. А будешь пререкаться, добавлю дополнительный пункт – и от твоих вожделенных пяти тысяч не останется ни далера еще до конца недели.
Я только скрипнула зубами.
***
В квартире, арендуемой мистером Рафферти, оказалось три комнаты, но назвать их жилыми у меня не поворачивался язык. На месте гостиной располагалось нечто среднее между лабораторией и механической мастерской, где изобретательный на выдумку мастер мистификаций разрабатывал устройства для очередного шоу. Широкий стол, занимавший едва ли не треть комнаты, ровным слоем покрывали чертежи, детали и незаконченные творения, обещавшие вскоре стать переносными петардами, скрытыми подъемниками, аппаратами по созданию искусственного ветра и тьма знает чем еще. Вдоль стен громоздились разномастные чемоданы и кофры, а полки шкафов едва не трещали под весом причудливых изделий. В углу пыхтела небольшая перегонная установка с выведенной в окно медной трубой.
Еще две комнаты примыкали к складу-мастерской. Рабочий кабинет, куда сразу же по возвращении направился мистер Рафферти, оказался закрыт, и Эсси, проводившая мне экскурсию по квартире, строго-настрого запретила даже прикасаться к дверной ручке.
– Если Рэдхенд узнает, что ты совала нос в его владения, поверь, его реакция тебе не понравится.
– И что он сделает? – чисто из чувства противоречия буркнула себе под нос. – Лишит и без того не существующей премии?
Эсси ответила красноречивым молчанием, но на всякий случай оттащила меня подальше – туда, где располагались ванная и спальня, раньше принадлежавшая Фей.
На нормальную спальню эта комната, как и все остальное в странной квартире, тоже походила мало. Если судить по царившему в ней беспорядку и количеству разнообразной одежды и косметических средств, занимавших каждый свободный уголок, она куда больше напоминала гримерную театральной дивы. Разве что широкая двуспальная кровать была лишней, но, похоже, для нее просто не нашлось другого свободного места.
Больше кроватей в доме не наблюдалось. Пожалуй, с натяжкой к ним можно было отнести небольшой диван в гостиной, но и его уже занимал полуприкрытый парусиновой тканью изогнутый каркас человеческой фигуры, начисто отбивший у меня желание садиться рядом.
За разъяснениями обратилась к Эсси – а что еще оставалось?
– Ну как где? – выгнула бровь помощница, отвлекшись от поиска чистой одежды во владениях сбежавшей духовидицы. – Здесь, конечно. И Рэдхенд, и Фей.
Ох!
О такой проблеме я как-то не подумала.
– А что, – вкрадчиво поинтересовалась я, – других вариантов совсем-совсем нет?
– Да ладно, тут нормально, – фыркнула Эсси. – Кровать большая, удобная. А простыни я поменяю.
Я закашлялась.
Как будто простыни были основной проблемой!
– Нет. Спасибо, но… нет. Может, я посплю там же, где и ты?
Эсси рассмеялась предложению, словно хорошей шутке.
– Уж извини, не получится. И меняться не проси, Рэдхенд будет против.
Ну конечно. Кому захочется по собственной воле делить постель с таким типом, как мистер Рафферти?
Правильно, никому.
– Я могу устроиться в гостиной, – покосившись на занимавший диван металлический каркас, предложила я. – А этого… на кровать переложим. Что скажешь?
– Скажу, что от вас обеих слишком много шума, – раздался из приоткрывшегося кабинета сердитый голос мистера Рафферти. – И почему ты до сих пор в платье?
Я смущенно одернула подол, будто ставший еще короче под мрачным взглядом.
– Мне нужно место, где спать.
– Кровать там.
– Эсси сказала, что это ваша спальня.
– Да.
– Нет.
– Что нет?
– Нет. Я не буду спать с вами в одной кровати. И не надо про контракт, такого пункта там точно не значится.
Аргумент сработал. Мистер Рафферти выругался себе под нос.
– Тьма, и почему вам, женщинам, обязательно надо все так усложнять? Можешь занять всю комнату, так и быть. Отдыхай. На тебя смотреть страшно. А ты нужна мне в своей лучшей форме.
«Для мистера Уилларда», – повисло в воздухе недосказанное окончание, вызвав у меня очередной приступ дурноты, к счастью, не столь сильный, как предыдущий.
Глядя на мое побледневшее лицо, мистер Рафферти вздохнул.
– Если хочешь, – сжалился он. – Можем заказать ужин.
Сжав зубы, я помотала головой. Организатор шоу усмехнулся.
– Вот и прекрасно. Экономия. Свободны, обе.
Прежде чем я успела заглянуть за спину мужчины в кабинет, дверь с громким хлопком закрылась.
ГЛАВА 6
«Надоело! Хватит! Ноги моей больше не будет в этой дыре!»
Женский силуэт на белом фоне окна развернулся – спина выпрямлена, кулаки сжаты, светлые глаза яростно блестят в прорезях маски.
«Фей, нажми здесь, Фей, дерни там. Фей, скажи то, Фей, скажи это. Надоело!»
Тонкая рука сорвала маску, обнажая знакомое лицо духовидицы. И вдруг одним резким движением швырнула ее вперед.
Вшух-х.
Ой!
Боль вспыхнула внутри, обожгла щеку. Рука метнулась вверх и тут же опустилась, ощутив на коже горячую влагу. В поле зрения появились перепачканные в крови пальцы.
«Бум-м!» – гулко стукнуло сердце, разгоняя по венам едкую черную ненависть к той, что стояла у туалетного столика в разворошенной спальне.
Начинается.
Опять.
Снова.
«Это все из-за тебя! – зазвенел от ярости голос Фей. – Кто просил тебя так рано запускать эти дурацкие искры? Ты чуть не спалила мне платье! Что было бы, если бы я вышла из образа? А кот? Что, если бы ты вспугнула кота?»
Вслед за маской полетел флакон духов, а за ним расческа, но, к счастью, цели они не достигли, с глухим стуком ударившись в стену. По комнате разлился удушливый сладковатый запах, от которого неудержимо зачесался нос.
«Ну вот! А ведь это мои любимые! Все из-за тебя, маленькая дрянь!»
Чернота внутри стала темнее, гуще. Перед внутренним взором она уже обвивалась вокруг серебристой фигуры в контровом свете, но внешне… все осталось как прежде.
«Тварь! Только и ищешь способ подставить меня перед Рэдхендом. Давно говорю, что надо избавиться от тебя, а он все не решается. Жалко ему, видите ли! Было бы кого жалеть!»
Фигура приблизилась, почти заслонив собой свет. Тонкие пальцы с неожиданной для столь хрупкой девушки силой впились ногтями в плечо.
Грудь сдавило от неприятного предчувствия и неспособности пошевелиться, сделать вдох…
«Эй!..»
– Эй!
– Не подходи! – вырываясь из липкого полусна-полубреда, закричала я, сбрасывая чужую руку. – Оставь меня в покое!
Прикосновение исчезло. Я отшатнулась – и некто, находившийся рядом, отпрянул. Дышать стало легче. Тяжесть, камнем лежавшая на груди, исчезла.
– Эй, с тобой все в порядке? – донесся до ошалевшего от внезапного пробуждения сознания знакомый голос. – Ты чего?
Я моргнула, возвращаясь в реальность, и встретилась взглядом с Эсси и Ши. Кот, спрыгнувший с груди, обиженно замер в изножье кровати. Помощница мистера Рафферти стояла рядом, не сводя с меня настороженных темных глаз. И то, как она смотрела…
Как будто видела перед собой не Тейли Мэддекс, а Фей Фицджеральд, надменную, истеричную, любящую обвинять других во всех грехах и набрасываться на тех, кто не мог ответить. Такую же, как…
Дыхание перехватило.
Изменившимся взглядом я уставилась на Эсси и стену позади нее, подмечая детали, которые прежде не имели большого значения, но теперь обрели новый смысл. Маслянистое пятно на обоях. Сладковатый запах, еще не успевший выветриться. Поджившая царапина на правой щеке помощницы духовидицы, скрытая под щедрым слоем пудры. Тонкий шарф, небрежно обвивавший плечи и шею.
Я готова была поклясться, что если попрошу девушку размотать его, то увижу желтоватые следы синяков на бледной коже.
– П-прости, – выдавила я.
– Ты в порядке? – нахмурилась Эсси и, заметив, как я разглядываю ее, повела плечами, поправляя темную ткань.
– Д-д… – Вместо ответа вышел какой-то невнятный хрип, так что пришлось прокашляться, прежде чем я снова обрела контроль над собственным голосом. – Да… наверное. Кошмар… приснился.
Эсси фыркнула.
– Неудивительно. Это место навевает всякое. Вот… – Она указала рукой на плакат с изображением иллюзиониста, висящий на стене рядом с пятном от разбившегося флакона духов. – Повесили, чтобы выщерблину спрятать. Говорят, в этой комнате раньше держали душевнобольного, и каждую ночь он регулярно бился головой в стену, пугая жильцов дома. Так что тут и не такое может присниться.
Я невольно поежилась.
– Да уж.
Ши чихнул, демонстративно и – если к котам вообще можно было применить такое слово – саркастически. В желто-зеленых глазах сверкнула пренебрежительная усмешка.
«Кошмар? – словно переспрашивал он. – Ну-ну…»
А кошмар… ли?
Я уже видела подобные сны, когда Ши, прокравшийся в мою квартиру после попытки прогнать его прочь, устроился спать на моей груди, навевая воспоминания о первом сеансе Фей Фицджеральд с Гарольдом Фэрфаксом. Сеансе, на котором я не присутствовала лично, но благодаря странной магии Ши смогла увидеть представление глазами духовидицы. Я слышала ее мысли, чувствовала то же, что и она…
А потом это случилось во второй раз. И вот сейчас – в третий – с Эсси.
Могло это быть проявлением настоящей магии?
А вдруг Ши – дрессированный, умный не-совсем-кот – действительно обладал способностями взаимодействовать с миром изнанки, открывая незримое? И благодаря связи с ним я могла видеть то, что было недоступно другим людям?
Звучало безумно. Но с другой стороны, не было ли безумием все, что произошло со мной за последние двое суток?
Внутри слабым огоньком трепыхнулось полузабытое чувство любопытства.
– А что за след под плакатом? – словно бы невзначай спросила я. – Тоже подарок от прошлых жильцов?
Проследив за направлением моего взгляда, Эсси обернулась.
– Пятно? – Она пожала плечами, но от меня не укрылось, что движение получилось резким и чуточку нервным. – Ну… да. Вроде того.
Я поняла, что попала в точку.
– Ну так что? Встаешь?
– Да. Только… – Я сгребла в охапку кота, который, на удивление, даже не думал сопротивляться, текучей тенью обвившись вокруг моего предплечья, и потянулась к Эсси. – Ты не могла бы мне…
Темный омут чужих воспоминаний как будто только и ждал, чтобы затянуть в свои глубины.
Меня захлестнула чужая боль, чужой страх, чужая ненависть. Голос Фей Фицджеральд – той, кого Эсси так сильно боялась и так сильно ненавидела – острыми иглами впился в виски. Перед глазами было темно – Эсси пряталась от гнева духовидицы за закрытыми веками. Но остальное…
Это было невыносимо.
Не-вы-но…
Я разжала пальцы и выпустила запястье Эсси, стараясь сохранить на лице спокойное выражение, хотя внутри все клокотало от эха чужих чувств и нервного возбуждения.
– Что?..
– Ничего, – вымучено улыбнулась я. – Прости.
Эсси подозрительно сощурилась.
– Ты уже второй раз передо мной извиняешься. За что?
– Ну… – Я замялась, не зная, что ответить.
Не говорить же о подсмотренных в чужой памяти издевательствах и кольнувшей сердце жалости к Эсси, невесть почему застрявшей в компании таких сомнительных личностей как Фей и мистер Рафферти. И уж тем более я не готова была раскрывать новообретенные способности. Я уже успела понять, что каждое действие имеет последствие, а инициатива зачастую наказуема.
– Эй! Что ну?
От ответа меня спас Ши. Вильнув хвостом, кот просочился между нами и с важным видом направился к двери, нетерпеливо обернувшись на пороге.
– Мяу!
– Кажется, кто-то проголодался. – Я бросила на своего пушистого спасителя благодарный взгляд.
Эсси качнула головой.
– Этого попробуй прокорми. С виду тощий кот, а ест больше Рэдхенда. Ладно, пора. Идем. Завтрак почти готов.
***
От одной только мысли о завтраке желудок свело голодным спазмом. События завертелись безумным круговоротом с того самого момента, как в мою спальню пробрался кот. Поиски духовидицы, встреча с мистером Рафферти, подготовка шоу, сеанс, визит мистера Уилларда, долгая дорога к новому временному жилищу, где мне предстояло оставаться, пока я не отработаю контракт, а теперь еще и внезапно проснувшаяся магия. Когда тут было подумать о насущном?
Но стоило лишь почувствовать аппетитные запахи и услышать шкварчание бекона, как все проблемы и открытия отошли на второй план. Организм настойчиво требовал внимания и заботы. Сначала еда – а уж потом все остальное!
На маленькой кухне меня ждал настоящий пир. Посреди накрытого стола стопкой громоздились, источая горячий пар, только что испеченные кукурузные лепешки. Рядом стояла открытая банка фасоли, порезанные треугольником тосты, джем, масло и высокий железный чайник с длинным носиком, от которого упоительно пахло кофе. На отдельной тарелке остывали, тихо шипя, ломтики бекона и целых три копченых колбаски, но, судя по предупреждающему взгляду Эсси, предназначались они исключительно для хозяина квартиры.
Сам мистер Рафферти, сидевший во главе стола с утренней газетой, отдавал должное кофе, колбаскам и яйцам всмятку. Заметив нас, он поднял голову от страниц и окинул меня оценивающим взглядом.
– Для человека, который проспал почти шесть часов, ты выглядишь слишком встрепанной. А ведь это моя спина страдала на жестком диване.
Я неопределенно пожала плечами и, не дожидаясь приглашения, заняла ближайший свободный стул и набросилась на еду, поглощая все, до чего могла дотянуться. Тьма, как же вкусно! И как приятно в кои-то веки не перехватывать на бегу остывшую мясную лепешку, а полноценно завтракать, никуда не торопясь и не переживая о чужих запасах. Ради такого стоило переночевать здесь, а не в душной квартирке в доме Руфуса, где не было ни муки, ни бобов, ни отдельной плиты, чтобы пожарить яйца или лепешки.
«Этак и привыкнуть недолго, – мелькнула в голове сытая мысль. – Никакой работы, кормят отлично, а по завершении шоу еще и деньги получить можно будет… наверное».
Главное, пережить сеанс на корабле мистера Уилларда, но пугаться и нервничать на сытый желудок как-то не получалось.
Успею.
– М-м-м…
Мистер Рафферти, наблюдавший за мной поверх газеты, насмешливо фыркнул.
Без дорогого кричащего пиджака распорядитель шоу духовидицы уже не выглядел таким опасным и грозным, каким показался в нашу первую встречу. Даже наоборот – в свободной рубашке с закатанными рукавами и светло-сером жилете в нем было что-то спокойное и почти домашнее, что, откровенно говоря, совершенно сбивало с толку.
Я понятия не имела, как относиться к такому мистеру Рэдхенду Рафферти.
Вне всякого сомнения, он был неоднозначным человеком. С одной стороны, его легко можно было принять за молодого представителя так называемых «новых денег». Подтянутая фигура, холеное лицо с небольшой бородкой, пахнущее дорогим одеколоном, аккуратные ногти, свидетельствующие о том, что мужчина тщательно следит за собой – а уж о вчерашнем пиджаке, явно стоившем как несколько месяцев моей аренды, и говорить нечего. Да и манера держаться у мистера Рафферти была такая, будто он находился по меньшей мере на приеме мэра, а не сидел в тесной кухоньке перед яйцом всмятку.
Работая в Брейден-холле, я слышала немало историй о «новых деньгах». Внебрачные сыновья какого-нибудь старого банкира, а то и вовсе бандиты с самого дна Нью-Эрли, они обычно поднимались на незаконных доходах от контрабанды, торговли оружием или алкоголем и отличались неприлично огромным состоянием и такой же жаждой внимания. Кто-то закатывал вечера, снимая разом весь Брейден-холл ради безудержного кутежа. Кто-то подкупал сыновей нищающих землевладельцев и сватался к девицам, не способным похвастаться ничем, кроме длинной родословной. А кто-то заводил собственное шоу, разгоняя скуку пресытившихся богатеев. Что для такого контракт в пять тысяч – так, мелочи.
Но на мистере Рафферти стройная теория давала сбой. Там, где должен был быть богатый особняк, полчище слуг и туго набитый кошелек, оказалась лишь потрепанная съемная квартирка, самодельные устройства и единственная помощница.
Очередная мистификация? Или?..
«Игрок? Должник, скрывающийся от сильных мира сего? Беглый преступник? А может, просто не такой успешный шоумен, каким пытался себя показать?»
Вопросы, вопросы – и никаких ответов…
– Кофе? – выдернул меня из раздумий голос Эсси.
Сообразив, что слишком уж пристально разглядываю мистера Рафферти, я поспешно отвела взгляд и кивнула.
– Да, спасибо.
На колени запрыгнул, сыто мурча, Ши. Одной рукой держа кружку, я машинально почесала кота за ухом.
Помощница хмыкнула.
– А ты ему нравишься.
– Вот и прекрасно, – не отвлекаясь от чтения газеты, добавил мистер Рафферти. – Девушка с ручным питомцем выглядит более привлекательной для зрителей.
Ши, словно понявший, о ком идет речь, скептически чихнул. Ручной, скажете тоже!
И тут мне пришла в голову дерзкая идея.
Взгляд скользнул по столу, прикидывая расстояние между мной и Рэдхендом Рафферти. Если бы только можно было невзначай прикоснуться к нему, пока Ши еще у меня на руках…
– Вместо того чтобы обсуждать способности кота, – словно почувствовав что-то, отгородился от меня газетой организатор шоу, – лучше займись тренировками, чтобы подготовиться к новому выступлению. Ши тебе в этом не поможет.
– А кто поможет? Предыдущие исполнительницы моей роли? – Я кивнула на дверной проем, через который просматривались висящие в коридоре плакаты. – Или мне бесполезно их спрашивать, потому что все они, включая настоящую Фей Фицджеральд, мертвы?
Эффект получился что надо. Эсси закашлялась, подавившись лепешкой, а мистер Рафферти, на свое счастье, не успевший поднести к губам кружку с кофе, медленно отложил газету.
– С чего ты это взяла? – с обманчивым спокойствием поинтересовался он.
Я пожала плечами.
– Вы мошенник. В вашем деле крутятся большие деньги. Вы обещали мне пять тысяч далеров за сеанс – огромная сумма, на которую можно арендовать целый дом с кучей комнат. А вы живете на задворках рабочего квартала, разделяя единственную кровать с постоянно сменяющими друг друга артистками. У этого должна быть причина. Что-то не так. Вы будто скрываетесь от чего-то или кого-то. Ну или…
– Глупости, – резко оборвал меня мистер Рафферти. Кружка сердито грохнула по столу. Скрипнули ножки отодвигаемого стула.
– Стойте! – перехватив кота, я потянулась к уходящему мужчине, но не успела. Пальцы схватили лишь воздух, а мистер Рафферти, текуче-неуловимый, в два шага пересек кухню и оказался в коридоре далеко за пределами досягаемости.
– Не ищи загадок там, где их нет, – отрезал он, не сводя с меня пристального взгляда. И, не дожидаясь ответа, развернулся и скрылся в проеме гостиной.
Минуту спустя хлопнула входная дверь.
***
Мне не давали покоя мои предполагаемые способности, подозрения и поведение мистера Рафферти. Почему он не дал коснуться себя? Неужели и правда знал, что когда у меня на руках Ши, я смогу…
А смогу ли?..
– Как ты воруешь воспоминания и навеваешь мне вещие сны? – спросила я у Ши, хвостом проследовавшего за мной в гостиную.
Кот, разумеется, не ответил.
Пришлось обратиться к кому-то более разговорчивому.
– Расскажи мне о представлении и коте мисс Фицджеральд.
– Что именно? – Эсси, которую мой вопрос отвлек от разбора вчерашних кофров, недовольно нахмурилась. – И зачем?
«Как было бы легко, если бы вместо разговоров можно было просто заглянуть в чужой разум и узнать все, что нужно, – мелькнуло в голове. – Если бы…»
Взгляд упал на предплечье Эсси, и я уже потянулась к ее руке, но в последний момент остановилась. Чувство было такое, будто все повторится, как в последний раз. Я вновь увижу Фей, издевающуюся над своей помощницей, почувствую чужую боль и ненависть. И не найду никаких подсказок.
Нет, прежде чем снова погружаться в глубины чужого разума, нужно хотя бы попытаться разобраться в том, что именно происходит. И главное, как можно – и можно ли? – это контролировать.
Я пожала плечами с нарочитым равнодушием.
– Хочу разобраться, кто научил кота этим трюкам и что еще он умеет, кроме как ходить по столу и появляться из ниоткуда. Мистер Рафферти велел мне изучить представление. Этим я и пытаюсь заняться.
Изучаю, ага. Вот только совсем не то, в чем требовал разобраться распорядитель шоу.
Эсси, помедлив, кивнула – видимо, мои доводы показались ей убедительными.
– Собственно, рассказывать особенно нечего. Основной костяк представления придумал Рэдхенд, основываясь на старых ирейских легендах о видящих и путешествиях на изнанку. Искры имитируют болотные огни, дурман и антидот к нему сделаны на основе цветов мха с дельты Сиппи по рецепту, полученному от аборигенов, живущих на островах в глубине болот Манчи... Ну, если верить тому, что рассказывал об этом сам Рэдхенд. Тени созданы с помощью зеркал, голоса идут через духовые трубки – вот, сама полюбуйся, – а информацию о призываемых мертвецах мы собираем заранее, подслушивая и подкупая друзей, слуг и родственников основного клиента. Остальное – импровизация и технические эффекты. И, конечно, нужна привлекательная девушка – лучше всего ирейка или хотя бы полукровка, так как считается, что ирейские женщины лучше других способны почувствовать связь с потусторонним миром. Ну да ты, наверное, и так в курсе, раз во время шоу так уверенно изображала одержимую духами.
Она окинула меня красноречивым взглядом, задержавшись на высветленных в угоду образу Фей, но все равно достаточно темных волосах и смуглой, с красноватым оттенком, коже. Намек был ясен – как минимум наполовину ирейка, я, по мнению Эсси, должна была знать традиции предков и понимать, что к чему.
Но правда была в том, что я не знала. В приюте некому было читать сказки о духах и старой магии. Единственная ирейская традиция, с которой я и мои друзья по несчастью имели возможность познакомиться на собственной шкуре – это то, что ненужных детей, на обеспечение которых не хватало денег, а также младенцев, рожденных от порочной связи с эльцем, ирейки исправно сдавали в детские дома, перекладывая воспитание на плечи государства.
Так что о культуре коренных народов, некогда селившихся в дельте Сиппи, я имела крайне смутное представление – даже за пределы Нью-Эрли не выезжала ни разу, так и не увидев знаменитые болота Манчи. В голове был лишь безумный коктейль из песен, детских страшилок, обещаний уличных фокусников старого города и статей желтых газет, где убийство девушек приписывали злобным духам – а еще крокодилы, галлюциногенные испарения и жуткие ритуалы, для которых нужна была капля крови невинной жертвы. И ни слова о котах, золотом песке воспоминаний и духовидицах, проникавших в чужой разум.
А именно это интересовало меня сильнее всего.
– Значит, огоньки, дурман, болотные духи и красивая девушка для отвлечения внимания... – Я с умным видом кивнула. – А зачем тогда кот?
Ши, подслушивавший разговор со спинки дивана, недовольно фыркнул.
«Что значит зачем? Кормить, вычесывать, разрешать спать на подушке – вот зачем! Что за глупые вопросы?»
Реакция кота немало позабавила Эсси. Отложив в сторону ершик и трубки, она потрепала обиженного зверя за ухом.
Я едва удержалась от того, чтобы тоже потянуться и проверить, что будет, когда мы прикоснемся к коту одновременно. Но прежде чем мысль успела оформиться, Эсси убрала руку.
– Ши появился у нас вместе с Фей. Мы тогда выступали в Ридсе на восточном побережье и подыскивали замену последней солистке. А тут вдруг она. Выскочила, точно из ниоткуда, потребовала, чтобы Мэлли уступила ей сцену – и устроила такое шоу, что у нас, можно сказать, не осталось выбора. Заморочила головы всем, включая...
Помощница духовидицы резко замолчала, словно не зная, имеет ли право рассказывать дополнительные детали. Пришлось набраться терпения и ждать, когда Эсси решится продолжить разговор.
Трубки, требовавшие очистки, сменились в ее руках моим вчерашним сценическим костюмом. Придирчиво осмотрев платье, Эсси заметила криво висевший кусок отделки и со вздохом отправилась за швейным набором. Совесть не позволила промолчать. Почувствовав укол стыда за порванный сценический костюм, я все же предложила помочь, хотя не слишком умела работать с деликатными дорогими тканями. Эсси вежливо отказалась. Однако взгляд ее потеплел, и через пару минут она вновь продолжила рассказ – может, решила, что ничего важного в ее словах нет, а может, и сама была не прочь посплетничать.
– В общем, с того момента представление Рэдхенда Рафферти превратилось в шоу духовидицы Фей Фицджеральд. И так продолжалось несколько лет. Мы колесили по стране, меняли имена и афиши, стараясь нигде не задерживаться дольше пары месяцев. Фей вела шоу, рассказывая людям о мертвецах то, что они хотели слышать. Рэдхенд обеспечивал технику и связи с высшим обществом, куда легко допускали «богатого рантье из-за океана», но не женщину, даже если она ведет себя так, будто всю жизнь завтракала устрицами с шампанским. Ши танцевал на столе. А я...
По бледному лицу Эсси скользнула тень. Наверное, я не заметила бы этого раньше, но после того как мне случайно удалось заглянуть в воспоминания помощницы духовидицы, я больше не могла не замечать потемневший взгляд и поджавшиеся на мгновение губы.
Жизнь Эсси в подчинении у Фей нельзя было назвать легкой. Так что не удивительно, что воспоминания о последних годах все еще отдавались болезненным эхом.
– Расскажи, что делал кот, – перевела я разговор в более безопасное русло. – Он отвлекал внимание от фокусов или проделывал какие-то трюки? Может, прыгал на людей? Смотрел в пустоту, будто там появился призрак? Терся о клиентов, чтобы потом пиджаки искрили?
Эсси хихикнула – последний вариант ей явно понравился.
– Да нет, ничего такого. Но вот что терся – это да, было. По всем проходился, хотя обычно вне шоу он очень неласковый. То ухо подставлял, то спину. А потом шел к Фей и сидел у нее на руках до конца представления. Так-то он избегал физических контактов, но когда она клала ладонь ему на холку, становился как шелковый. Хоть на плечо посади, хоть в охапку сгребай.
Я мысленно поставила себе отметку – рука на холке. Если подумать, мистер Уиллард проделал с Ши то же самое… И еще это измененное имя…
– А что потом?
– Да ничего, – пожала плечами помощница. – Как по мне, коты всегда ведут себя странно. Так что…
Она вдруг вздрогнула, едва не выпустив из рук шитье. На пальце, оттопыренном вверх, чтобы не запачкать тонкие кружева, набухала капелька крови.
– Эсси? – Я подалась к неестественно застывшей девушке. – Ты в порядке?
Помощница не ответила. Губы ее побледнели, в пальцах подрагивала игла. Я потянулась вперед, чтобы вытащить из напряженных рук платье и швейные принадлежности.
Ши словно этого и ждал. Соскочив со спинки дивана, он всем весом прыгнул на мое плечо. И…
Ай!
Вместе с Эсси я подняла взгляд и увидела себя… нет, Фей с искаженным от злости лицом, склонившуюся сверху. У самых глаз помощницы духовидица держала иглу, тошнотворно ржавую, с бурыми пятнами, пахнущими железом.
Я почувствовала, как меня – Эсси – передернуло.
– Хочешь, чтобы я еще раз показала тебе, как надо работать иглой? – раздался неприятно-высокий голос? – Хочешь? Хочешь? Ну!
Кот темным туманом соскользнул с меня, давая вынырнуть из чужих воспоминаний. Лицо Фей сменилось лицом Эсси, которая удивленно уставилась на меня, замершую на полувздохе.
– Эй? Ты чего опять? Выглядишь так, будто привидение увидела.
– Что? – Я тряхнула головой, прогоняя наваждение. – Эсси, тебе помочь?
– С чем, с пальцем? – Помощница издала нервный смешок. – Да ну, брось. Не бери в голову. Это так, мелочи.
Но мелочью это не было. Эсси панически боялась игл – и, заглянув в ее воспоминания, я прекрасно могла понять, почему.
Вот только что я могла с этим сделать?
– Мяу.
Я опустила взгляд на Ши, требовательно боднувшего мое бедро. В желто-зеленых кошачьих глазах светился недюжинный ум и понимание, находящееся далеко за пределами способностей обычного зверя.
– Мяу. – Широкий лоб уткнулся мне в бок. – Фр-р-р. Ми-и-ияу!
Кошачьего я не знала. Но намек поняла и сгребла Ши в охапку, позволяя забраться выше. Кот распластался по моей груди, прижался, вдруг став невесомее, текучее. И я, повинуясь движению окутавшей меня темной дымки, сделала то, что подсказывало внутреннее чутье.
– Эсси...
Наши руки сомкнулись.
Тьма.
Тьма была повсюду. Это не походило на прежнее погружение в чужое сознание – скорее, напоминало случившуюся посреди нигде встречу с мистером Уиллардом. Только сейчас не было никого, кто мог бы заговорить со мной. Только тьма, тишина и едва ощутимое тепло на коже – там, где в реальном мире касались моего запястья пальцы Эсси.
Эсси, которая боялась игл и жестокости Фей Фицджеральд настолько, что, уколов палец, не находила в себе силы справиться со ступором.
Почему я больше не видела ее воспоминаний? Зачем Ши отправил меня сюда, что я должна была понять, сделать?
Стоило лишь задать этот вопрос, как... пришел свет.
Сначала всего лишь песчинка, крохотная искорка в непроглядном мраке.
Затем еще одна.
И еще.
Несколько беззвучных ударов сердца – и передо мной возникла, созданная из золотых точек, знакомая фигура.
Фей Фицджеральд.
Но в этом мире духовидица не была собой. Крупная, искаженная, с занесенным для удара пальцем-шипом, она нависала надо мной светящейся башней, пустив отравленные лианы-корни в другие, невидимые воспоминания. Кончик шипа сверкал особенно ярко, заставляя неприятно сжиматься сердце – и вместе с тем изнутри поднималась жгучая ярость.
Я не знала, как избавить Эсси от ее страхов. Зато отлично представляла, что надо делать с башнями из песка.
Сначала сломалась игла. Я щелкнула по ней пальцами, и песок рассыпался в пространстве золотой пылью. А потом, не удержавшись, разбила золотую Фей целиком, оставив от некогда пугающей фигуры лишь горстку пыли. Никакой жалости к девушке, столь похожей на меня саму, я, на удивление, не испытывала.
«Вот и хорошо. Вот и правильно. Так ей и надо. У нее был кот, с помощью которого можно создавать в человеческом разуме все что угодно, а она занималась лишь тем, что плодила там монстров».
Оглядев творение рук своих, я удовлетворенно улыбнулась. На душе стало чуточку легче, но я не знала, было ли это моей реакцией или эмоцией Эсси, избавившейся от своей мучительницы.
Наверное, все-таки второе. Потому что то, что чувствовала я...
О-о-о, у меня не было слов, чтобы описать творившееся сейчас в моей душе!
Ликование на грани эйфории. Безумная радость. Упоение сверхспособностями, о которых еще день назад я даже не подозревала. А ведь насколько моя жизнь могла сложиться лучше, если бы с самого детства рядом был такой кот! Всего-то и нужно...
Руки сами потянулись к золотому песку, утопавшему в мягкой тьме изнанки, свивая его в тонкую нить.
«Одна крошечная деталь в благодарность за избавление от ненавистного золотого фантома. Ничего критичного. Ничего страшного. Просто маленькая проверка...»
ГЛАВА 7
Трамвай, звеня, мягко скользил по отполированным рельсам. В переполненном салоне стояла жуткая духота, усугубляемая запахами пота, дешевых духов и прогорклого масла, на котором на улицах жарили кукурузные лепешки. Люди гудели, суетились, торопясь к началу дневной смены, переругивались с соседями из-за отдавленной ноги или уведенного из-под носа места на скамейке.
Единственным человеком, который, несмотря на царивший вокруг хаос, пребывал в самом распрекрасном расположении духа, была я, и ничто – ни неудобная поза, ни высокий поручень, за который приходилось держаться лишь кончиками пальцев, ни гвалт, ни запахи – не могли испортить мне настроение. Еще бы! Наверное, в первый раз в жизни я никуда не опаздывала, не спешила на нелюбимую работу, не думала о деньгах и пропитании, провожая уличные лотки голодным взглядом.
Скажи мне кто еще неделю назад, что такое возможно, не поверила бы. Но жизнь умела преподносить сюрпризы – иногда, для разнообразия, приятные.
Прижимая к груди Ши, я тихо насвистывала под нос веселый мотивчик, пока трамвай вез меня на Карнивал лейн прямиком к бывшему месту работы. План был прост: как можно скорее добраться до Брейден-холла, найти Доррис и уволиться, получив расчет за последний месяц. Если не считать вчерашнего прогула, я честно отработала четыре полные недели и заслужила каждый из положенных мне двухсот далеров.
Да, сумма, конечно, не шла ни в какое сравнение с обещанными мистером Рафферти десятью тысячами. Но гонорар духовидицы – когда он еще будет, а деньги мне, как и любому нормальному человеку, нужны были здесь и сейчас.
Тем более что теперь у меня был идеальный аргумент для разрешения любых споров.
Надежный.
Опробованный.
М-м-м…
Первый опыт я, за неимением других возможностей, поставила на Эсси. Горстка золотого песка, напитанная мыслями о доверии, осталась в голове помощницы духовидицы, прежде чем окружавшая меня тьма зашевелилась и отхлынула, вновь принимая облик кота. И этого оказалось достаточно. Когда мир вернулся в норму, Эсси больше не смотрела на уколотый палец с едва сдерживаемым ужасом, а спокойно – чуть пошатнувшись от легкой дезориентации после воздействия – встала и сходила на кухню за обеззараживающим средством. И когда я, словно невзначай, обронила, что хочу вывести Ши на прогулку и заодно заглянуть в старую квартиру за вещами, девушка рассеянно кивнула, попросив лишь вернуться до вечера.
– Только пообещай, что не сбежишь. А то Рэдхенд меня по головке не погладит.
Я заверила ее, что не буду нигде задерживаться. Одна нога здесь, вторая там. О деньгах, правда, вспомнила только сев в трамвай – но и с этим прекрасно справился туманный Ши, позволив мне просочиться в разум контролера и убедить того, что я уже отдала положенный медяк.
Никто ничего не заметил.
Магия, настоящая магия!
За обман было немного стыдно, но я убеждала себя, что ничего плохого в сущности не сделала. Эсси на самом деле стало лучше. А контролеру ничего не будет за недополученную монету. Медяком больше, медяком меньше – не такая уж существенная разница. Сколько раз меня, в конце концов, обворовывали вот в таких же трамваях? Можно считать это компенсацией.
Вот бы и с Доррис все прошло так же гладко.
Но мечтам не суждено было сбыться. Несмотря на все мои аргументы, старшая наотрез отказалась выплатить честно заработанные деньги. Нет – и точка.
– У тебя был контракт, Мэддекс. В нем четко сказано, что тебе положены пятьдесят далеров в неделю только при отработке полной месячной нормы. Ты пропустила вчерашний день без уважительной причины, оставив смену незакрытой. А сегодня как ни в чем не бывало заявляешься и требуешь денег. Не слишком ли нагло?
Я крепче перехватила завозившегося кота.
– Нет.
– Хочешь вернуться обратно? Извини, но место уже занято. Мне не нужны необязательные девицы, которые не ценят то, что имеют.
– Место меня не интересует. А оплата…
– Может, в таком случае, начнешь с компенсации за прогул? – едко поинтересовалась старшая. – А если я все твои разбитые тарелки посчитаю, так выйдет, что ты нам еще должна останешься. Точно хочешь продолжать, Мэддекс?
– Да. Мне нужны мои деньги.
Доррис скрестила на груди руки, смерив меня, непривычно дерзкую, долгим оценивающим взглядом, отчего у меня появилось стойкое ощущение, что старшая что-то недоговаривала. Может, присвоила себе выплату за нерадивую сотрудницу. Или просто хотела немного сэкономить.
Отступать я не собиралась. Раньше, когда я была простой посудомойкой Тейли Мэддекс, могла бы. Но точно не сейчас.
– Чего бы ты ни напридумывала, Мэддекс, твоих денег у нас нет. И так пришлось срочно искать тебе замену, чтобы справиться с наплывом посетителей, пришедших на музыкальный вечер и шоу мисс Фицджеральд. Информация дошла до управляющего, он крайне недоволен. Можешь представить, чего мне стоило успокоить его. Ты нарушила контракт. Так что если не хочешь неприятностей, лучше…
– Стойте!
Доррис, уже собиравшаяся уходить, повернулась – и в этот момент я подалась вперед и крепко вцепилась в ее запястье.
Двести далеров. Двести далеров. Мои двести далеров…
Я первая разжала пальцы. Доррис, обескураженная моим порывом и грубым – слишком грубым – вторжением в разум, замерла, глядя куда-то сквозь меня в пространство.
– Двести далеров, – осторожно напомнила я. – Вы собирались…
– Да-да. – Она встряхнула головой, пытаясь сбросить наваждение. На ее пальцах, нервно коснувшихся носа, осталась алая кровь. – Подожди.
Старшая вернулась через десять минут, прижимая к лицу запятнанный платок. Молча передала конверт и, не сказав ни слова, скрылась в коридоре.
Хлопнула дверь.
***
Купюры выглядели потертыми, как будто уже не один год были в употреблении. Обычно оплату выдавали другими, новыми и хрустящими, которые управляющий в большой сумке раз в месяц привозил из банка. Но эти явно были не из их числа.
Я догадывалась, что Доррис заплатила мне из своего кармана – эта мысль настойчиво стучала в висках, отзываясь на языке неприятным железистым привкусом. Перед глазами стоял прижатый к носу платок и отсутствующий взгляд старшей по кухне. Конверт с чужими деньгами жег пальцы.
Да, я имела полное право на заработанные далеры. Но не такой ценой. Доррис была хоть и строгой, но справедливой, и не придиралась к работницам просто так. А я…
Признавать, что мое вмешательство привело к печальным последствиям, было противно. Врать себе – еще хуже.
– Почему ты позволил мне сделать это? – спросила я у Ши.
Кот флегматично вильнул хвостом, словно говоря, что до моих терзаний ему нет никакого дела. Кто, в конце концов, станет обвинять нож в руках грабителя за то, что тот помог отнять кошелек у незадачливого прохожего?
Правильно, никто.
Так, жалуясь коту и мучаясь совестью, я добралась до парковки. И вдруг услышала знакомый голос.
– Ну давай, детка. Не ломайся. Иди сюда.
Если бы кто-то сейчас проник в мой разум, то увидел бы, как золотой песок воспоминаний изгибается, принимая образ Уоррена, прижимавшего меня к стене прачечной. Голос, интонация, издевательский смех – все сходилось.
Официант нашел себе новую жертву.
Не знаю, стала бы я вмешиваться, сложись все иначе. Но сейчас со мной был Ши, а сердце грызло чувство вины за то, что я сделала с Доррис. Мне срочно требовалось реабилитироваться в собственных глазах. Доказать, что я могу использовать открывшиеся способности для помощи другим, а не только ради бесплатного проезда в трамвае и мелочной выгоды. Хотя, конечно, двести далеров – не такая уж и мелочь…
Ох, неважно!
Крепче обняв кота, я решительно шагнула за угол, откуда раздавались смешки официанта и сдавленные девичьи всхлипы.
– Прекратите!
Чего я не учла, так это что Уоррен окажется не один. Вместе с ним мелкую рыжую девчушку в безразмерной робе зажимали двое его дружков-официантов. Увидев меня, все трое расплылись в улыбках.
– Смотрите-ка, кто решил присоединиться к веселью, – хохотнул мой бывший обидчик, не выпуская плеча девчонки. – Ты вовремя, Мэддекс. Мы уж боялись, что этого цыпленка на всех не хватит. А тут такая красотка. Сменила прическу, приоделась. Никак, подцепила кого, вот и решила уволиться, да?
– Отпустите ее.
Официанты расхохотались предложению, словно хорошей шутке.
– С чего бы, Мэддекс? – Друг Уоррена панибратски прижал к себе рыжую девчонку. – Милашка Шиммер не против нашей компании. Тебе же все нравится, правда?
Одного взгляда на новенькую посудомойку было достаточно, чтобы понять, что это неправда. Девушка испуганно притихла под тяжелой мужской рукой, в больших зеленых глазах стояли слезы.
Я неприязненно сощурилась.
– Что-то она не выглядит довольной.
– Тебе-то какое дело? – Официант фыркнул. – Или хочешь заменить ее?
– Может, и хочу. – Ничего умнее в голову все равно не пришло, так что решила действовать по обстоятельствам. Главное подобраться к обидчикам на расстояние вытянутой руки, а там уж я вытряхну из них все грязные мыслишки вместе с далерами из карманов. – Ты против?
Реакция была ожидаемой.
– Так и знал, что ты не такая уж недотрога. – Уоррен хохотнул, жестом подзывая меня ближе. – Хорошо, так уж и быть. Давай.
«Что ж, – подумала я. – Ты сам согласился. Тебе же хуже».
С разумом Уоррена я церемониться не собиралась. Немного крови ему бы точно не повредило.
Три шага. Один.
Рука Уоррена опустилась на мое плечо. И…
…ничего не произошло.
Вообще.
Совсем.
Сердце, замершее в предвкушении долгожданной расправы над наглым официантом, продолжало ровно стучать о ребра, мир не поблек, а Ши, которого я крепко прижимала к себе, и не думал становиться черным туманом.
Почему?
Как?
Мое замешательство Уоррен расценил как призыв к действию. Грубые пальцы сжали плечо и уже собирались опуститься ниже, но наткнулись на неожиданное препятствие в виде кота и замерли над черной холкой.
Ши недовольно дернул ушами, но я лишь крепче сжала руки, молясь тьме и свету, чтобы проводник наконец заработал.
«Ну давай же, давай! Прежде мне было достаточно желания и прикосновения, почему же не получалось теперь?»
Секунда.
Две.
Ни-че…
Грубый толчок в плечо вывел меня из состояния напряженного ожидания. Я моргнула, возвращаясь в реальность, и увидела разом всех троих официантов. Рыжей посудомойки поблизости не было – похоже, девчонка воспользовалась тем, что обидчики отвлеклись, и дала деру.
Правильное решение. Я бы тоже так поступила… в другой жизни, где не было таинственных способностей и золотистого песка чужих мыслей.
Уоррен с дружками обступили меня с одинаково глумливым, предвкушающим выражением на лицах.
«Может, у Уоррена нет мозгов, и для воздействия надо выбрать кого-нибудь другого? – мелькнула безумная идея. – Вдруг дело в этом?»
Рука сама потянулась к ближайшему мужчине.
Ошибка.
Большая ошибка.
Будь я в своем уме, никогда бы так не подставилась, открывшись противнику, точно наивная дура, никогда не видевшая уличных драк. Но я не была в своем уме. Я ждала помощи от мистической силы и кота, которого посчитала идеальным средством для решения любых проблем.
И проиграла.
Приятель Уоррена сделал ровно то, чего можно было ожидать, схватив меня за запястье – разумеется, при полном отсутствии отклика от сверхспособностей – и с силой потянув на себя под хохот подельников. Равновесие удалось сохранить с трудом. А вот удержать верткого кота одной рукой не получилось.
– Ши! – сорвался с губ отчаянный крик.
Миг – и зверь растворился в полумраке парковки.
Предатель.
Уоррен хохотнул, наблюдая за моей реакцией.
– Не парься, Мэддекс, никуда не денется твоя киска. Найдешь потом. А сейчас…
Все еще оглушенная и раздавленная резким возвращением в реальный мир, где я, Тейли Мэддекс, была обычной слабачкой, уволенной посудомойкой, а не всесильной ирейкой-духовидицей, способной изменять человеческий разум, я пропустила первый удар под дых. А когда дернулась, чтобы увернуться от второго, рот сзади закрыла чужая ладонь. Я замычала, забилась в крепкой хватке, но поздно. Колено, нацеленное в пах одного из дружков Уоррена, оказалось зажатым в тисках мужских бедер.
«Это твоя расплата за то, что ты сделала с Доррис, – шепнул в голове ехидный голосок, ломая волю к сопротивлению. – Возомнила себя всемогущей? Вот и пожинай плоды».
Из горла вырвался тихий придушенный всхлип, глаза защипало. Позвать бы на помощь, но как? И разве кто-то услышит, придет?
Нет. Нет.
Рука Уоррена скользнула по животу, потянулась к поясу брюк.
– И кто только додумался разрешить женщинам носить мужскую одежду? – фыркнул официант. – Юбки гораздо практичнее.
«Вот и носил бы их сам», – подумала я с отчаянной злостью.
О том, что должно было произойти, думать не хотелось. Не думать, не слышать, не видеть…
Я обреченно закрыла глаза.
«Ладно, в конце концов, это не худшее, что может случиться с женщиной. Надо просто максимально абстрагироваться. Максимально абстрагироваться. Максимально…»
– Отошел.
***
Хватка ослабла.
В недоумении я открыла глаза и увидела что Уоррен, равно как и оба его дружка, смотрит куда-то в сторону. Рука, зажимавшая рот, мешала повернуть голову, но я умудрилась, как могла, скосить взгляд. И опешила не меньше троицы официантов.
Мистер Рэдхенд Рафферти, организатор мистических сеансов Фей Фицджеральд, стоял в десяти шагах от нас. Высокий и широкоплечий, он возвышался над блестящими крышами припаркованных автомобилей, презрительно щурясь в полумраке. На его руках сидел, раздраженно подергивая хвостом, беглый предатель Ши. Даже так – без оружия и с тощим экзотическим котом в охапку – распорядитель шоу выглядел крайне угрожающе.
«Настоящий герой-спаситель с обложек дешевых вестернов», – мелькнуло в голове, пусть ни коня, ни пистолета, ни внутреннего благородства и желания вызволять попавших в беду девиц у мистера Рафферти явно не было.
Зато был давящий немигающий взгляд, телосложение бойца под дорогим костюмом и низкий голос, от которого вибрировали поджилки.
– Девушку отпустите.
Уоррен, застывший рядом, тяжело сглотнул, делая крошечный шаг назад.
– Вы все неправильно поняли, благородный господин, – заискивающе проговорил он. – Это наша подруга, и она вовсе не против. Мы просто играем...
– Да?
Оттолкнув ослабшую ладонь, я отчаянно замотала головой и замычала, не сводя взгляда с распорядителя шоу.
«Только не уходите. Только не бросайте меня, – безмолвно повторяла я, будто мужчина с котом на руках мог читать чужие мысли. – У нас же контракт, шоу и все такое. Я нужна вам. Пожалуйста...»
Целую долгую секунду мне казалось, что он колеблется. Он мог бы уйти. Решить не вмешиваться, оставить все как есть, посчитав столкновение с Уорреном достаточным наказанием за самовольный побег со столь важным для шоу котом. И деньги бы сэкономил, и от строптивой солистки избавился бы. Мало, что ли, в Нью-Эрли симпатичных иреек...
Но мистер Рафферти не сдвинулся с места.
– Отпустите девушку. Сейчас.
Казалось бы, он ничего не сделал – только глаза угрожающе сверкнули в полутьме. Но руки официантов разжались. И я, хоть никогда и не считала себя слабачкой, нуждавшейся в помощи защитника-мужчины, из последних сил рванула прямо в объятия распорядителя шоу.
Он, разумеется, не отреагировал. Но и не оттолкнул – и на том спасибо.
Официант, наблюдавший со стороны за нашим пылким воссоединением, озадаченно моргнул.
– Мэддекс, – донеслось до меня его бормотание. – Так это…
Отвечать не стала, предоставив Уоррену с дружками возможность самим додумать историю про богатого ухажера. И судя по тому, как побледнели лица троицы несостоявшихся насильников, фантазия, подстегнутая внушительным видом мистера Рафферти, нарисовала им достаточно красочную картинку.
– Мистер… сэр… Простите…
– Мы не знали…
– Мы не думали…
– Фш-ш-ш, – зашипел Ши, заставив моих обидчиков нервно вздрогнуть.
Ну, хоть какая-то помощь от бесполезной зверюги.
– Прочь.
Официантов не нужно было просить дважды. Резко развернувшись, они бросились к выходу с парковки так, что только пятки засверкали.
– Вот так-то, – осмелев под надежной защитой, бросила я вдогонку. – И лучше не распускай руки, Уоррен, если не хочешь проблем.
Я не была уверена, что он послушает. Но… вдруг?
***
Вопросов мистер Рафферти задавать не стал. Дождавшись, пока Уоррен с дружками скроются в подсобке, он резко развернулся и направился вглубь парковки к оставленной на время визита в Брейден-холл машине. Поколебавшись меньше секунды, я бросилась следом – а что, собственно, оставалось делать?
У самого автомобиля распорядитель шоу остановился так же резко, как до этого тронулся с места. Взгляд скользнул по моей фигуре – пристальный, изучающий – вниз, а затем вверх, замерев на моем лице. Желто-зеленые глаза потемнели, точно вот-вот должен был разразиться шторм. Не выпуская из рук кота, мистер Рафферти медленно подался ко мне…
Я сглотнула.
Но вместо громового разряда услышала, как со щелчком распахнулась автомобильная дверца.
– Садись, – отрывисто приказал он и, выпрямившись, передал мне Ши.
Сердце взволнованно замерло на короткое мгновение, когда наши пальцы соприкоснулись. Не то чтобы после фиаско с Уорреном я на что-то надеялась, но…
Конечно, ничего не произошло.
Кот снова не сработал, и никаких рациональных объяснений этому у меня не было.
А жаль. Как бы хотелось узнать, о чем сейчас думает мистер Рафферти. Хоть немного! Хоть капельку!
Дорога оказалась на удивление короткой. Попетляв по центру, распорядитель шоу остановил машину около одного из многочисленных ресторанчиков, примыкающих к Карнивал лейн. По вечерам здесь, должно быть, царило настоящее веселье, продаваемый из-под полы нелегальный алкоголь лился рекой, а с небольшой сцены очередная будущая звезда с пустым кошельком и большими амбициями трагично пела о свободе и любви под аккомпанемент саксофона. Но сейчас, в разгар рабочего дня, все было тихо. Парочка торговцев средней руки обмывала какое-то успешное дельце, в углу обедала семья. У пианино скучал в ожидании публики смуглокожий музыкант.
«Дзын-нь!» – возвестил о нашем приходе дверной колокольчик.
Мистер Рафферти не торопился посвящать меня в свои планы, так что к стойке за ним я не пошла, опустившись за ближайший столик. Правду сказать, меня все еще немного трясло. В душе царило смятение, вызванное непредсказуемостью магии, а от прикосновений Уоррена и его дружков нестерпимо хотелось скорее отмыться.
– И что это было? – Я строго посмотрела на Ши, который сейчас выглядел и вел себя как обыкновенный кот. – Как понимать, когда ты захочешь отправить меня в увлекательное путешествие по чужому разуму, а когда сбежишь в самый нужный момент?
– Мяу.
Я вздохнула.
Вот и все объяснения.
Погрузившись в невеселые мысли, очнулась лишь тогда, когда рядом скрипнули ножки стула. Мистер Рафферти, только что поставивший на стол две чашки кофе, сел напротив.
– Пей. – Он пододвинул ко мне напиток. На освободившееся место мгновенно опустилась тарелка с десертом, принесенная местной официанткой. Демонстративно повернувшись ко мне спиной, девушка игриво улыбнулась. На мистера Рафферти, одетого непривычно богато для окраин центральных районов, она смотрела с неприкрытым интересом, меня же явно воспринимала чем-то средним между ночной бабочкой, секретаршей и служанкой, не стоящей внимания. И потому сильно удивилась, когда сделанный для дорогого гостя десерт отправился на мою сторону стола.
– Ешь.
Я покосилась на колыхающееся фруктовое желе с холодным шариком мороженого сверху и тоскливо вздохнула. Всегда мечтала попробовать что-то такое – свежее, фруктовое и настолько холодное, что можно было ощутить морозное дыхание далекого севера. Но после встречи с Уорреном аппетит пропал. Оценивать угощение по достоинству не осталось никакого желания. А взгляд мистера Рафферти, застывший на моем лице, лишь усиливал беспокойство.
Я догадывалась, что он может сказать, но распорядитель шоу молчал, и от этого становилось еще неуютнее.
Чувствуя себя невероятно неловко, я отломила крохотный кусочек десерта. Покатала по тарелке, собирая сироп.
Вкусно.
Наверное…
– Не нравится?
Вопрос оказался столь неожиданным, что я едва не выронила вилку. Поднимать голову и встречаться с пристальным взглядом не хотелось.
– Что?
– Десерт. Думал, ты такое любишь.
– Люблю, – согласилась покорно, в доказательство своих слов отложив на край тарелки еще один кусочек в компанию к первому под скептическое хмыканье организатора шоу духовидицы. – Просто…
Я замолчала, а потом все-таки решилась произнести то, что, в общем-то, следовало сказать еще тогда, когда мистер Рафферти появился на полутемной подземной парковке.
– Спасибо.
С самым невозмутимым видом он кивнул, отпивая кофе.
И... все? М-да, не такой реакции я ожидала.
– Я хотела бы поблагодарить вас, – предприняла я вторую попытку. – За то, спугнули Уоррена и поймали Ши. Если бы вас не оказалось в тот момент в Брейден-холле...
Темная бровь скептически изогнулась, словно намекая, кто из нас двоих находился там, где не должен был быть – и это вдруг натолкнуло меня на важное торопливое признание.
– Только, пожалуйста, не наказывайте Эсси. Она здесь ни при чем. И кота я взяла с собой, потому что не подумала, что он ни с того ни с сего решит сбежать...
– Не подумала, значит, – задумчиво хмыкнул мистер Рафферти.
Да, думать – не моя сильная сторона.
– Что ты вообще там делала?
– Мне нужно было забрать зарплату.
– На автомобильной парковке? – темная бровь изогнулась еще сильнее и скептичнее.
Я смутилась.
– Нет, конечно. Просто… Уоррен. Я знаю его замашки. Он всегда пристает к тем, кто не может ответить. Какое-то время его мишенью была я, а теперь на моем месте оказалась новенькая посудомойка. Так что… я не смогла пройти мимо.
Саркастический смешок.
– Я как-то не думал, что ты из породы бескорыстных спасителей человечества, по первому зову бросающихся на помощь униженным и оскорбленным.
«О вас я считала то же самое», – мелькнуло в голове, но вслух я, к счастью, сказала совсем другое.
– Я могла помочь, и решила, что должна вмешаться.
– Насчет «могла» есть большие сомнения. С чего ты вообще решила, что способна в одиночку справиться с тремя сильными мужчинами? Уж прости, на бойца ты не тянешь.
– Мяу, – согласился Ши.
Я бессознательно почесала кота за ухом, хотя, честно говоря, за свою выходку на парковке никакого поощрения он не заслужил – даже если и сбежал только для того, чтобы привести невесть как оказавшегося поблизости мистера Рафферти.
Впрочем, если так…
Мой любопытный взгляд замер на непроницаемом лице.
Стоит ли рассказать организатору шоу о мистических способностях Ши? Поверит ли он мне или решит, что я брежу, наглотавшись дурманного дыма? Поможет ли или решит воспользоваться силой проникать в чужой разум в собственных интересах? Заставит меня подписать еще один контракт, полноценно заняв место сбежавшей Фей, перестроит представление на новый лад, будет грести деньги лопатой…
Как бы там ни было, других способов выяснить хоть что-то я не видела.
И я решилась.
– Ну… – Признание все равно было волнительным, и я сделала большой глоток кофе, малодушно оттягивая момент. – Видите ли, то, что произошло на представлении для мистера Фэрфакса, не было просто игрой. На самом деле…
ГЛАВА 8
Я рассказала все, хотя, если уж честно, на самом деле не так-то много понимала о природе сил, которыми, возможно, обладала. Мистер Рафферти слушал внимательно. Не перебивал, не останавливал. И даже когда я закончила, не проронил ни слова, оставшись подчеркнуто бесстрастным. Желто-зеленые глаза смотрели прямо на меня, но я, как ни старалась, так и не сумела разглядеть в них скепсис иллюзиониста, знающего изнанку любого трюка.
«Неужели поверил? Или…»
Минута. Две.
– Ну, давайте. – Не в силах больше выносить повисшее между нами молчание, я нервно вздохнула и отложила на край блюдца ложечку, которую за время рассказа не выпускала из пальцев. От некогда прекрасного десерта осталась лишь горка разломанного желе и подтаявшего мороженого, на которое жадно засматривался сидевший на моих коленях Ши. – Я жду.
Темная бровь вежливо изогнулась.
– Чего именно?
– Вердикта. Давайте. Скажите, что считаете меня сумасшедшей, поверившей в ирейские сказки.
– А я должен так считать?
– Да?
– Нет.
– Значит, – несколько сбитая с толку, уточнила я, – вы мне верите?
– Я верю, что ты веришь в то, что говоришь, – ровно ответил он. И прежде чем я успела разочароваться или отвернуться, продолжил. – Ты утверждаешь, что благодаря ирейской крови обладаешь уньей. По крайней мере, то, что ты рассказала, похоже на истории о проникновениях на изнанку, какими их описывают старые легенды, кочующие вместе с остатками ирейских племен по болотам Манчи.
Я опешила.
– Уньей? – Незнакомое слово резко выделялось из стройной речи мистера Рафферти, отдаваясь на языке сладковатым привкусом болотных цветов. – Что это значит?
– Самым близким аналогом в нашем языке, пожалуй, будет, «двойное зрение». Считается, что женщины-ирейки с подобным даром обладают способностью видеть незримое. С помощью дурманной пыльцы и животного-проводника они умеют проникать за грань материального мира. А там опытная духовидица может проворачивать любые манипуляции с человеческим сознанием. Видеть чужие воспоминания, влиять на разум при непосредственном физическом контакте.
– О-о-о... – только и смогла выдавить я в ответ.
Я, конечно, догадывалась, что мистер Рафферти прекрасно разбирался в легендах, на которых выстроил собственное шоу, но чтобы настолько. Он так легко разложил все по полочкам и так точно описал то, что происходило со мной, что я не могла не восхититься.
– Так, выходит… Выходит, вы знаете…
– Естественно, – бесстрастно кивнул организатор шоу. – А как иначе мне бы удалось подготовить правдоподобное представление. Подростком я некоторое время провел на речных судах, куда нанимали местных, чтобы те помогали провести пароходы по изменчивой дельте Сиппи. Тогда-то мне и довелось впервые познакомиться с легендами Манчи, пугающими, но вместе с тем притягательными. Надраивая корабельные палубы, я замечал, с каким интересом разомлевшие от жары пассажиры слушали рассказы о болотных огоньках, оборотнях и путешествиях на изнанку и с какой легкостью потом расставались с деньгами в обмен на обещание морщинистых смуглокожих старух погадать по руке. Эти ирейки, с трудом говорящие по-эльски, казалось, знали и видели все. Передавали весточки от мертвецов, раскрывали семейные тайны, разоблачали неверных жен и нечистых на руку мужчин. Как будто испарения от воды и болотные огни сами подсказывали им ответы.
– И у них тоже были коты? – едва дыша от волнения, спросила я.
– Крокодилы. – Замешательство на моем лице от неожиданного ответа вызвало у мистера Рафферти усмешку. – Обычно ирейки предпочитали использовать рептилий – змей или карликовых аллигаторов. Но, увы, для городских шоу это было бы слишком экзотическим. Да и заставить болотных тварей исполнять трюки и не кидаться на клиентов... скажем так, непросто.
Я хихикнула, представив себе это зрелище. А что, по-моему, крокодил произвел бы на Гарольда поистине неизгладимое впечатление.
Ши, не иначе как прочитав мои мысли, недовольно мяукнул, давая понять, что он ничем не хуже рептилии. По крайней мере, ест, если верить Эсси, точно не меньше.
Потрепав кота по холке, я, воровато оглянувшись, переставила под стул остатки растаявшего десерта. Зверь угощением не побрезговал, принявшись с урчанием вылизывать тарелку. Проходящая мимо официантка покосилась неодобрительно, но один взгляд мистера Рафферти – и недовольство сменилось игривой улыбкой.
– Господин хочет что-нибудь еще? – виляя бедрами, девушка подошла к нашему столику, намеренно игнорируя мое присутствие. – Может, десерт на ваш вкус?
– Нет, спасибо, – даже не взглянув в соблазнительно глубокое декольте, отмахнулся распорядитель шоу.
Казалось, ему, как и мне, не терпелось вернуться к разговору.
– И что дальше? – едва дождавшись, когда разочарованная официантка уйдет, наклонилась я к мистеру Рафферти. – Что дальше? Там, на корабле, вы и нашли ирейку для своего первого шоу?
– Разумеется, нет. Наблюдая за смуглокожими колдуньями, использующими унью, я понял главное – за это платят деньги. И если пассажиры дешевого парохода, состоящие в основном из мелких торговцев и семей сезонных рабочих, могут отдать за общение с умершей бабушкой несколько монет, то богачи в центральных кварталах Нью-Эрли и других городах восточного побережья будут готовы вышвырнуть хоть десять, хоть двадцать тысяч ради одного сеанса с духовидицей – и не важно, поддельной или настоящей. Только представление должно быть другим – больше, ярче, красочнее. И никаких морщинистых старух, упаси тьма. Никто не повелся бы на такое. Я начал готовиться. Экспериментировал, искал, пробовал. Бросил… ну, давай назовем это работой и два года кочевал с бродячим цирком, чтобы выучиться основным приемам у местного иллюзиониста. А потом, подготовившись и заручившись поддержкой полезных людей, сделал собственное представление – не совсем такое, как то, что видела ты, но по сути похожее. Красивая экзотическая девушка, милая зверушка, искры, холодное чтение и тщательная информационная подготовка, чтобы впечатлить самых рьяных скептиков. Поначалу было трудно, но постепенно я приноровился. Научился производить впечатление скучающего богача из старого света и втираться в доверие к будущим клиентам, Эсси, моя знакомая из прежней жизни, которой я предложил место своей помощницы, обучилась несложным трюкам, а Олив, наша первая духовидица, стала лицом шоу, мастерски изображая одержимую. Она не была ирейкой, но это не имело значения. Главное, что ее внешность и выступление выглядели достаточно эффектно.
– Получается, вы создали мистическое представление, хотя на самом деле считали магию обычными фокусами?
– Как будто ты еще неделю назад поверила бы собственному рассказу. – Мистер Рафферти выгнул темную бровь. – Полагаю, ответ тебе прекрасно известен. Главное, что за это были готовы платить. Я много общался с ирейцами, но все, что меня интересовало, – это красивые