Оглавление
АННОТАЦИЯ
Завершающая история цикла «Записки Макса Невского»
Что-что, а говорить «нет» Макс Невский умеет. Но, как выяснилось, не всегда. Поэтому пришлось ему, выполняя просьбу шефа, отправиться в заброшенные штольни, и не одному, а в компании самоуверенного мажора и странной девушки-альбиноса. И все бы ничего, только интуиция не шепчет, а в голос кричит, что делать этого не стоит, и поход может превратиться в игру на выживание. Что ждет Максима в темноте лабиринтов? Сможет ли он выжить в очередном, полном опасностей путешествии, или оно окажется последним в его жизни? Вы это узнаете, если пройдете с Максом весь путь до самого конца. Главное – не потеряться в холодной тьме каменных туннелей…
ГЛАВА 1
Я обожаю дождь, барабанными палочками играющий на железных крышах и надувающий пузыри на скучных гладких лужах. Люблю ветер, треплющий аккуратные кроны деревьев, люблю потоки воды, реками льющиеся из водосточных труб, но только если глядеть на все это из окна своей комнаты и желательно с чашечкой кофе в руке. Во все остальное время я такую погоду не люблю. Сегодня я, как назло, отогнал машину на техосмотр, решив забрать ее после работы. А вечером вдруг разверзлись хляби небесные, и наш городок начало поливать не из садовой лейки, а сразу из ведра, чего уж там мелочиться… Вообще-то от редакции до дома мне идти недалеко, и в любое другое время я с удовольствием бы прогулялся по вечернему Н-ску, но только не в такую погоду. Набросив на голову куртку, которая уже изрядно промокла, я быстро сбежал по лестнице и юркнул в пивной ресторан. Девушка-администратор с сочувствием взглянула на меня и предложила повесить куртку на вешалку в пустующей в летнее время гардероб. Понятно, что высохнуть за время моего визита она не успеет, но хотя бы вода стечет…
Место было новое, ресторан недавно открылся, поэтому я с интересом осмотрелся. Каменные своды придавали заведению ощущение старины и монолитности, а светильники в виде факелов на каменных стенах как нельзя лучше дополняли общую картину. С двух сторон от входа на кованых полках застыли бронзовые фигурки сидящего на задних лапах зайца и воющего волка, такие реалистичные, словно живые. Я коснулся заячьего носа, подмигнул волку, гладить которого поостерегся и перешагнул порог. Окинув взглядом зал, я неспешно направился в дальний угол. Устроившись на кожаном диване за массивным деревянным столом, я еще раз осмотрел место, в котором случайно оказался: терракотовая плитка на полу, похожая на натуральный камень, диваны и массивные прямоугольные столы по периметру, а в центре огромные бочки, играющие роль столиков, окруженные высокими табуретами, барная стойка с кегельными кранами… Что ж, очень креативно, мне нравится.
В зал ввалилась большая компания мокрых мужиков, которые, весело переговариваясь, расселись вокруг бочки, а у моего столика появился официант. Я разочарованно вздохнул, потому что ожидал увидеть пышногрудую светловолосую девушку с откровенным декольте и в белоснежном кружевном переднике, а тут худой парнишка. Вот не бывает все до конца хорошо, не бывает… Такой интерьер и почему-то официант с уставшим лицом. Непорядок.
Сделав заказ, я снова занялся своим любимым делом: стал разглядывать находящихся в зале людей. Как говорится, могу иметь безобидное хобби. Среди посетителей мужского пола я интересных экземпляров не обнаружил, а вот среди женщин… На высоком барном стуле возле стойки, лицом к двери и боком ко мне сидела необычная девушка. И дело было даже не в ее белых, как снег, волосах, слишком ярких в сумрачном помещении паба, и не в стройных ногах, лишь в верхней части бедер прикрытых короткой юбкой. Девушка излучала какую-то странную энергию. Я прислушался к своим ощущениям: все вроде нормально, между лопаток не зудит, голова не болит… Почему же я начинаю волноваться, когда смотрю на нее, причем это волнение отнюдь не эротического характера, как вы, возможно, подумали. Я закрыл глаза, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Что же в ней не так? С трудом, но мне удалось поймать за хвостик убегающую от меня мысль: опасность. Если сидеть вот так, с закрытыми глазами, я ощущал угрозу, как бывает, когда находишься ночью в незнакомой комнате, зная, что в ней кроме тебя находится еще хищник, мысли и намерения которого ты предугадать не можешь.
Мои размышления были прерваны громким возгласом:
— Макс Невский! Это ведь вы, я не ошибся?
Я открыл глаза и взглянул на того, кто посмел отвлечь меня от внутреннего созерцания. Передо мной стоял молодой мужчина моих лет, темноволосый, с голубыми глазами под густыми прямыми бровями и с ямочкой на подбородке. У меня профессиональная память на лица. Я был уверен, что этого человека вижу впервые.
— Добрый вечер, — ответил я, приподнимаясь с дивана и пожимая протянутую руку.
— Вы, наверное, меня не помните, — проявил удивительную проницательность незнакомец и тут же представился:
— Меня зовут Александр Шуйский. Можно просто Алекс. Я приехал в Н-ск из Москвы, — он продолжал загружать меня информацией. — Вы какое пиво предпочитаете?
Он еще договаривал фразу, а возле нашего стола уже появился тот самый грустный официант и поставил передо мной кружку темного пива.
— Вопрос снят! — засмеялся Шуйский, усаживаясь за стол напротив меня.
— Кто вы? — спросил я, поднимая взгляд от кружки.
— Я следователь, — ответил Алекс наклонившись ко мне и весело подмигнул.
«Клоун, а не следователь», — подумал я, делая глоток. Официант принес мне креветки в панировке с красным соусом, а моему собеседнику — светлое пиво и сухарики. На несколько минут разговор прервался и снова оживился лишь с появлением в ресторане новой компании.
— Зуб даю, — произнес следователь из Москвы, — сегодня здесь будет полная посадка. Погода как никогда этому способствует.
«Какие слова знает, — подумал я, услышав про полную посадку. — Впрочем, по его словам, он приехал из Москвы, значит, в этом вопросе наверняка разбирается».
— Вы к нам по делу или отдохнуть? — задал я вопрос, пытаясь справиться с раздражением, которое испытывал, глядя на этого человека. Если я подумаю, то наверняка пойму, почему его присутствие так действует на меня, но сейчас анализировать возможные причины мне не хотелось. Я чувствовал, что веду себя не очень гостеприимно, молчу и вообще пассивен, хотя следователь этого, казалось, не замечал.
— По делу. Причем чрезвычайно серьезному.
Пока мой новый знакомый не выложил мне цель своей командировки, я поспешил задать еще один вопрос:
— Напомните, где мы раньше встречались, я что-то никак не могу вспомнить.
— В редакции газеты «Вечерний Н-ск». Где же еще? Я приходил к вашему главному редактору, Владлену Измайловичу, и прошел как раз мимо стола, за которым вы работали.
— У вас хорошая память, — ответил я, макая креветку в соус, — только я не помню, чтобы на моем столе стояла табличка с надписью: «Макс Невский».
— А она и не стоит, — ответил Алекс, хрустя сухарем и с завистью глядя на мои креветки, — я спросил о вас у редактора.
— Зачем? — поинтересовался я, чувствуя уже не просто раздражение, а желание выкинуть этого сказочника из паба, желательно врезав на пороге ногой по пятой точке. Какой лживый навязчивый тип. Я наконец осознал, что меня возмущает в этом московском следователе — его бесцеремонность. Жаль, но придется еще какое-то время терпеть его присутствие. Не разыгрывать же перед собравшимися в баре мужиками спектакль в стиле «вестерн»? Они-то, понятное дело, его оценят, только мне это не нужно от слова совсем.
— Ну вы же известная личность! Я, между прочим, на вас подписан.
А вот это уже интересно. Выходит, московский следователь читает мои заметки. Хорошо, если так, вот только я этому навязчивому человеку почему-то по-прежнему не верил.
— Вы не рассказали, зачем приехали в наш городок, — произнес я, придвигая к Алексу креветки. Тот благодарно улыбнулся и тут же засунул одну из них в рот и проглотил, по-моему, даже с хвостиком.
— Я специализируюсь на маньяках, — доверительно произнес Алекс, проглатывая очередную креветку. Тут уж пришла моя очередь давиться пивом. Откашлявшись, я поднял взгляд и поверх плеча Шуйского увидел очаровательное девичье лицо. Блондинка повернулась и с интересом смотрела на нас. Я успел отметить белизну ее кожи, готовой поспорить с такими же ослепительно—белыми волосами, узкое лицо и светлые глаза. Девушка была альбиносом, теперь у меня не было в этом сомнений. Взглянув на меня, она неожиданно соскользнула с высокого стула и покинула зал. Причем отправилась она не на улицу, где, как я подозреваю, все еще шел дождь, а в дамскую комнату. Я бы непременно последовал за ней, чтобы встретить в коридоре и завязать знакомство, но Алекс, сдвинув в сторону кружку с пивом и блюдо с креветками, приглушая голос произнес:
— Вижу, вас не слишком удивили мои слова.
— Удивили. И думаю, вы это заметили. Просто я не специализируюсь на криминальной хронике, — ответил я, отведя взгляд от двери, за которой скрылась девушка, и сосредоточив внимание на лице собеседника. — А что, у нас в Н-ске появился маньяк? Я об этом не слышал.
— Не мудрено. Мы стараемся не разглашать информацию.
— Кто «мы»? — переспросил я, заранее зная ответ.
— Моё руководство и коллеги из следственного комитета.
Мне хотелось сказать: «Если это такая тайна, то почему рассказываете о маньяке первому встречному журналисту?», но я произнес совсем другое:
—Очень интересно… А что за маньяк? В смысле: кого он убивает? Наверное, женщин?
— А вот и не угадал! — обрадовался следователь, неожиданно переходя на дружеское «ты». — Основные его жертвы — это мужчины нашего возраста. Поступает он, откровенно говоря, с ними чрезвычайно жестоко. — Алекс замолчал, по—видимому рассчитывая, что я завалю его вопросами. Именно так бы и случилось, если бы он рассказал мне о каком-нибудь призраке или полтергейсте. Но всякие там убийцы, даже маньяки, меня не слишком интересуют. Хотя…
— А где находят тела убитых? — спросил я не столько ради любопытства, сколько ради чувства самосохранения. Если маньяк разделывается с жертвами в каком-то определенном месте, я постараюсь их избегать. Как говорится: «Береженого Бог бережет». Мне и так приключений в жизни хватает. Те, с кем мне встречаться приходится в последнее время, похуже маньяка, пожалуй, будут.
— В том-то и дело, — обрадовался Алекс, что я все-таки задал вопрос, — что конкретной привязки к месту нет. Трупы находят в совершенно разных местах. Одинаковым остается лишь способ нанесенных повреждений. Жертвам разрывают животы, именно разрывают, а не разрезают, перед этим прокусив шейную артерию.
— Крови много, — поморщился я, представляя картину преступления. Следователь кивнул, доев мою последнюю креветку.
— Жертвы всегда в расцвете сил, живут самостоятельно… Прямо как ты, Макс.
— Вы на что-то намекаете? — прищурился я, разглядывая следователя и не собираясь сокращать установившуюся между нами дистанцию в общении и тоже переходить на «ты». Мне приятельские отношения с таким типом не нужны.
— Нет, ну что ты! Просто говорю, что ты в зоне риска, вот и все, — ответил Шуйский, сделав большой глоток из кружки.
— Спасибо за беспокойство, я буду осторожен, — ответил я, снова посмотрев на отрытую дверь. Девушка-альбинос до сих пор не вернулась. А может, она все-таки ушла, и я напрасно жду ее?
— Макс, — Шуйский вновь наклонился вперед, сокращая между нами расстояние. — Признайтесь, что ваши истории — чистой воды выдумка. Клянусь, я никому об этом не скажу. — Московский гость вновь перешел на «вы». Что ж он никак не определится, как ко мне обращаться?
— Вы можете относиться к моим публикациям на Дзене так, как вам будет угодно. Хотите — верьте, хотите — нет.
— Я знал, что вы не скажите правду, — вздохнул мой собеседник. — Признаться в существовании того, что вы описываете в своих заметках, значит, заказать себе пропуск в сумасшедший дом.
— Мне кажется, вы мало читаете современной прозы, господин Шуйский. Иначе мои истории показались бы вам исключительно правдивыми и основанными на реальных событиях, как сейчас принято говорить. Не то что ваши маньяки, обосновавшиеся в нашем Н-ске, — я тоже не остался в долгу и попытался уколоть собеседника. Ну а что? Он только что хоть и завуалированно, но обвинил меня во лжи.
Следователь хотел что-то ответить, но тут равномерный шум в зале перекрыл жуткий крик. Конечно, этот вопль не сравнится тем звуком, который издает свисток смерти, но тоже ничего так будет. Сидевшие в зале мужики замолчали, а потом практически одновременно вскочили со своих мест. И первым был, разумеется, Алекс Шуйский. Пока остальные переглядывались, он выскочил в коридор и через пару минут оттуда послышался его спокойный уверенный голос. Мне удалось расслышать лишь отдельные слова, но смысл я понял: следователь потребовал у администратора вызвать полицию, вежливо, но решительно выпроваживая из коридора любопытных. Что же случилось? Я махнул официанту, подождал, когда он меня рассчитает, и направился к выходу. На пороге группа мужчин слушала уборщицу, которая, утирая слезы, рассказывала, как обнаружила в туалете труп. «Кровищи то, кровищи, я и за смену ее не отмою», — причитала она, сожалея, по-видимому, о туалетной кабинке, в которой, судя по всему, кого-то убили. Я пролез между любителями пива и оказался в коридоре. Администратор испуганно взглянула на меня и мышонком шмыгнула в гардероб. Вынесла мою мокрую куртку и, сунув в руки, прошептала: «Какой ужас! Теперь наше заведение закроют…» Я взглянул на куртку, размышляя, надеть ее или нет, и решил, что, пожалуй, не стоит.
— Почему вас закроют? — спокойно произнес я, невольно проникаясь жалостью к девушке, — Неужели крысы на кухне хозяйничают?
—Ну что вы! — администратор даже всплеснула руками, кстати, движение получилось естественным, без капли какой-либо театральности. — Какие крысы… Человека убили! Я этого мужчину хорошо помню, он наш постоянный посетитель.
«Когда это он успел стать постоянным посетителем, если паб открыли недавно?» — я хотел сыронизировать, но вовремя остановился. Девушка и так напугана, и мои насмешки ей не помогут, а только усугубят ее состояние.
— Не переживайте, — я похлопал ее по руке, — полиция во всем разберется. В том, что здесь погиб человек, нет вашей вины. Это могло случиться в любом месте.
Я еще договаривал последние слова, когда дверь в ресторан широко распахнулась и на пороге появились полицейские. Девушка-администратор тут же забыла обо мне и бросилась им навстречу. В ее прерывающийся всхлипываниями и заламыванием рук рассказ я уже не вслушивался, потому что прибывшие оперативники работали очень четко: оттеснили любопытствующих зрителей внутрь зала, рыдающую уборщицу вывели на улицу, видимо, чтобы допросить ее как свидетеля. Я прижался спиной к стене рядом со стойкой и молча следил за происходящим, на глаза намеренно не лез, от комментариев воздерживался. Спустя несколько минут мимо меня пронесли носилки, на которых в черном полиэтиленовым мешке лежал труп.
После проведения необходимых следственных мероприятий, меня, наконец, отпустили, взяв подписку о невыезде и неразглашении. На улице к этому времени уже стемнело. Дождь закончился, и мокрый асфальт казался не серым, а черным, впрочем, как и стволы растущих вдоль дороги деревьев. Свет от фар встречных машин отражался в лужах и слепил глаза. Следователя из Москвы я больше не видел и честно говоря, испытывал странное облегчение. Моя интуиция просто кричала, что наша встреча не случайна, и Шуйский что-то хотел от меня, вот только что? Мы о чем-то конкретном с ним так и не поговорили. Интересно, а как погиб тот бедняга? «Судя по всему, его зарезали, ведь уборщица говорила о крови в туалетной комнате...» — рассуждал я, шагая по улице. Я свернул к дому и тут вспомнил о девушке-альбиносе. Среди людей, диктовавших свои имена, адреса и телефоны следователю, составлявшему список посетителей ресторана, присутствующих там во время преступления, блондинки не было. Впрочем, ее исчезновение нельзя было назвать таинственным. Скорее сего, я просто не заметил, как она вышла из паба, отвлекшись на следователя с царской фамилией. Интересно, это его настоящая фамилия или псевдоним, как у меня? Это была последняя мысль, посетившая меня, прежде чем я вошел в подъезд и нажал на кнопку вызова лифта, чтобы подняться на свой этаж.
ГЛАВА 2
На следующее утро приняв душ и побрившись, я направился к платяному шкафу за свежей рубашкой. Открыл дверцу и увидел висевшие на штанге пустые вешалки. Мое и без того не слишком хорошее настроение мгновенно опустилось до уровня «хуже некуда». Оля ушла неделю назад, наговорив мне глупостей, и теперь я размышлял: дать ей шанс осознать ошибку и вернуться или прекратить эти отношения. Я ждал, что во мне перевесит: любовь к этой глупой девчонке или моя привычка к спокойствию и комфортной жизни. Токсичные отношения с постоянным выяснением отношений меня никогда не привлекали. Именно поэтому мне пришлось расстаться с моей прошлой девушкой, Милой. Благодаря случаю я понял, что она всегда думала только о себе и не пыталась понять мои чувства. Может, другому человеку и не стоит зацикливаться на том, что меня волнует, но понимать, что для меня в приоритете, думаю, стоит. Я придерживаюсь именно этого правила в отношениях с близкими мне людьми, будь они друзья, знакомые или родители. Олины претензии казались мне не просто смешными, а откровенно глупыми. Она обвиняла меня в том, что я заглядываюсь на других женщин и слишком много времени провожу с друзьями. Смотреть на женщин мне запретить никто не может. К тому же смотреть и изменять — абсолютно разные вещи, и чем быстрее она это поймет, тем будет лучше, в первую очередь для нее самой. А друзья… Я знаю, что многие могут спокойно обходится без них, но я, к счастью, не такой. С некоторыми, как с Ванькой Тихоходовым, о совместных приключениях с которым я уже писал в своих историях «Гремучий ручей» и «Свисток смерти», я знаком со школы, с другими познакомился позже – в институте или на работе. И каждый из них мне по-своему дорог. Оле не злиться надо, а попытаться влиться в нашу компанию, тем более я всегда приглашаю ее на встречи с друзьями. Жаль, если из-за ее глупого максимализма нам придется расстаться. Переделать меня и заставить делать то, что мне не нравится, не получилось даже у моего отца, кадрового военного, что уж говорить о глупой девчонке-второкурснице…
Собравшись, я вызвал такси и оправился за машиной, которую так и не забрал вчера у дилера «Рендж Ровера». До работы был еще целый час, успею. Забрав машину и припарковавшись возле редакции, я отправился на поиски Сани Симоненко, моего коллеги, ведущего в газете раздел криминальной хроники.
— Санек, привет! — радостно воскликнул я, обнаружив Симоненко сидящим на подоконнике и читающим что-то на желтоватых листах бумаги.
— Привет, Макс, — ответил он, протягивая мне руку. — Что случилось?
— А почему что-то должно случиться? — поинтересовался я, усаживаясь рядом.
— Ну ты какой-то слишком серьезный в последнее время, хмуришься так, что даже морщины на лбу появились.
— Ах, это… — я потер лоб — слушай, ты знаешь, что произошло вчера в пивном ресторане «Пьяный карась», том, что недавно открылся на Сормовской?
— А ты почему интересуешься? — не смог скрыть своего любопытства Санька.
— Ты же помнишь, что вчера был ливень? Вот я и спрятался в том ресторане, чтобы переждать дождь…
— … и выпить пива, — закончил за меня Симоненко.
— И это тоже. Так вот, пока я там был, в туалете кого-то убили, но я не знаю подробностей.
— А хочется, — усмехнулся Сашка, поправляя пальцем сползающие очки.
— Само собой, — кивнул я. — Не каждый день становишься свидетелем преступления.
— Главное – не стать участником, — философски заметил Саня и, взглянув мне в глаза, уже серьезно добавил:
— Убитый — мужчина тридцати лет, спортивного телосложения, работал маркетологом в сетевой компании. — Увидев, что я жду продолжение рассказа чуть тише добавил. — Убили его… Жуть какая-то, Макс. Ему разорвали живот до самого паха. Кишки валялись по всей кабинке. На шее синяки, как будто кто-то его душил, правая рука сломана… Достаточно тебе подробностей?
— Артерия на шее была повреждена?
— Была. Её словно проткнули каким-то острым предметом. А ты откуда знаешь? — искренне удивился Сашка.
— Просто предположил, — соврал я, вспоминая рассказ московского сыщика. — Представляю, сколько там было крови…
— Ага. Ресторан пришлось временно закрыть. — Я представил грустное лицо девушки-администратора, которую, как мне вчера показалось, волнует судьба ресторана. Может, причина в том, что она боится остаться без работы, на которую только что устроилась, а может причина ее поведения носит личный характер. — На время, конечно. До тех пор, пока не закончатся следственные действия.
Я хотел уточнить у Сашки еще несколько моментов, но появился Николай Шишкин по прозвищу Лесник, крича на весь коридор:
— Макс, тебя Владлен ищет! Сказал, что срочно!
Владлен Измайлович — это наш главный редактор и нормальный мужик, который без особой надобности никогда не дергает своих подчиненных. Интересно, что ему от меня понадобилось?
— Спасибо, Сань, — поблагодарил я Симоненко и поспешил к руководству. Лесник увязался за мной. Коля — парень вездесущий, любит уши погреть, к тому же рано утром в редакции ему, отвечающему за взаимодействие с клиентами, делать особенно нечего…
Шеф при виде меня встал и поспешно вышел из-за стола, протягивая руку для приветствия. Я понял, что или что-то случилось или вот-вот произойдет. Не то чтобы Владлен Измайлович вел себя грубо или надменно с подчиненными или коллегами, он вообще не такой человек. Но вскакивать с кресла при виде посетителя, как какой-нибудь стажер, ему тоже не свойственно.
— Что случилось? — задал я вопрос, пожав протянутую мне руку.
— Тут такое дело, Макс… Времени у нас мало, поэтому перейду сразу к делу. Ты, наверное, знаешь, что мои родители погибли. — Я не знал, но кивнул. — Мы с сестрой остались вдвоем. Нас отправили в детдом, откуда нас через год забрал дядя, работавший дипломатом в Австрии.
Я был не в курсе таких подробностей биографии шефа, но, устроившись в кресле, не перебивал и послушно кивал, стараясь не показывать удивление, вызванное таким необычным началом разговора.
— Мы выросли и зажили собственной жизнью. Маша, моя сестра, вышла замуж… К сожалению, ее жизнь сложилась непросто. У нее долго не было детей, а когда наконец она поняла, что беременна, муж уже завел другую семью. Она ничего не сказала ему о ребенке… — Шеф замолчал.
Я тоже сидел тихо, как мышка, теряясь в догадках, зачем шефу понадобился весь этот экскурс в историю. — Прости, что загружаю тебя этими подробностями, но без них ты не поймешь почему я вызвал тебя, — добавил он с виноватым видом. Судя по всему, Владлену неудобно было рассказывать о таких сугубо личных вещах.
— Дима вырос избалованным ребенком, — со вздохом произнес Владлен Измайлович, глядя на меня так, словно я знал, кто такой этот Дмитрий. — Сестра умерла год назад. Конечно, он уже слишком взрослый, чтобы я мог стать его опекуном, но я стараюсь помогать мальчику. Он — единственный мой родственник и напоминание о моей горячо любимой сестре. Дяди, к сожалению, давно уже нет в живых.
Я кивнул, разобравшись в том, кто этот Дима, но все еще не понимая, что шефу нужно от меня. Дверь открылась, впуская Леночку, секретаря Владлена. Она поставила на стол две чашечки и молча покинула кабинет.
— Диме пришла в голову странная идея, — шеф придвинул ко мне чашку кофе, которую я с благодарностью взял со стола. — Странная для нас с тобой, но не для него. Он решил отправиться в С-ие штольни (штольня* —горизонтальная или наклонная горная выработка, имеющая выход на поверхность, проведённая на местности со сложным рельефом). Я прочел об этом месте, поспрашивал сведущих людей… Макс, я не могу допустить, чтобы он погиб там. Ты меня понимаешь, — взгляд шефа был грустным, как у больной собаки. — Я прошу тебя, сходи с ним в эти проклятые штольни! Ты спортивный парень, выживальщик и, если уж говорить совсем откровенно, мне обратиться больше не к кому.
Так вот зачем меня вызвал шеф… Ему нужна нянька для племянника!
— Я никогда не был в штольнях. Все мои знания по выживанию относятся только к лесу. Послушайте, Владлен Измайлович… Помните, вчера вечером был сильный дождь? — шеф кивнул. — Чтобы окончательно не промокнуть, я по пути домой забежал в ближайший ресторан, — и хотя шеф меня внимательно слушал, я решил сразу перейти к делу и больше не испытывать его терпение. — Так вот, в то время, когда я там находился, в ресторане произошло преступление. Убили какого-то мужчину. И теперь я под подпиской о невыезде. В ближайшее время мне, как свидетелю, нельзя покидать город.
Шеф лишь на секунду замер, а потом пренебрежительно взмахнул рукой:
— Это не проблема. Я договорюсь, неофициально, конечно. Ты в редакции давно, на хорошем счету, закон не нарушал, руководством характеризуешься положительно... Думаю, следователь пойдет мне навстречу. Тем более что дела об убийствах за неделю не раскрываются. А спустя это время ты уже вернешься. Ты ж не собираешься сбегать? — пошутил Владлен, изобразив на лице улыбку, в то время как его глаза оставались грустными. Несколько секунд помолчал, а потом, наклонившись вперед и глядя мне в глаза, произнес:
— Я прошу тебя, Макс. Ты предусмотрительный, спортом занимаешься, у тебя философский подход к жизни, здоровое чувство юмора и, главное, — я уверен, что ты не позволишь моему племяннику сесть тебе на голову и спровоцировать на какой-нибудь безответственный и глупый поступок, — последние слова шеф добавил со вздохом и совсем тихо.
— А он способен? — так же тихо спросил я.
Владлен кивнул и поднял на меня затравленный взгляд. Я не успел ответить, как дверь широко распахнулась, и на пороге появился субъект с бородой среднерусского крестьянина Смутных времен и многочисленными браслетами на руках. Проигнорировав меня, он бросился к шефу:
— Дядя! Ну что, нашли мне проводника?
Я чуть не свалился со стула. Выходит, это тот самый племянник, которого мне нужно «выгуливать» по штольням?
— Пока еще нет, — ответил Владлен Измайлович, обнимая родственника и из-за его плеча вопросительно поглядывая на меня. И я понял, что не смогу отказать шефу. Я никогда не видел этого уверенного в себе мужчину таким несчастным и подавленным. Он всегда относился ко мне очень хорошо, не унижал, не пытался втиснуть в рамки и даже помогал, когда я просил его об этом. Я еще раз смерил племянника критическим взглядом и, подумав, кивнул. Владлен расплылся в улыбке, которая сразу же преобразила его лицо, сделав не просто молодым, а детским, чего, кстати, до этого момента мне видеть не приходилось.
— Садись, Дмитрий, — шеф показал рукой на кресло. — Знакомься, это Максим. Он только что согласился отправиться с тобой в штольни.
После этих слов я почувствовал себя полным дураком, зато племянник расплылся в улыбке и стал чем-то похож на своего дядю.
— Ты диггер?
— Нет. Я журналист. По крайней мере, был им до сегодняшнего утра, — ответил я, глядя на шефа. Вдруг у того войдет в привычку отправлять меня во всякие нехоженые места со своими друзьями, коллегами или родственниками. Владлен Измайлович, кажется, меня понял, потому что улыбка на его лице из радостной стала виноватой. Племянник наших переглядываний не заметил или не обратил внимания.
— Макс, значит, — переспросил он, — а меня Димоном зовут.
Услышав такое заявление в стиле девяностых, я кашлянул и спросил:
— А можно я буду звать тебя Дмитрием? Димон как-то не катит…
— Да зови как хочешь! Значит, завтра выдвигаемся?
— Нет! — крикнул я и смутился, потому что возглас получился слишком громким, наверняка его услышала даже сидящая в приемной Леночка. — Мне собраться нужно, план штолен скачать… Да мало ли что, — я принялся оправдываться, замечая, как на лицах моих собеседников расцвели совершенно разные улыбки: у шефа довольная, а у Дмитрия — насмешливо-презрительная.
— Не волнуйся ты так, — подбодрил меня племянник шефа, — со мной не пропадешь.
— Это я уже понял, — ответил я, разглядывая любителя экстрима. Здоровый детина, лет на пять младше меня, почему-то обвешанный фенечками, как новогодняя елка игрушками.
— Обереги? — я ткнул пальцем в его многочисленные браслеты.
— Не, просто красиво, — ответил Дмитрий, уставившись на браслеты с таким неподдельным интересом, как будто первый раз их увидел. — Но ты не сказал, — он поднял на меня взгляд. — Когда мы отправляемся?
— Давай обговорим детали не в этом кабинете, — я взглянул на шефа, — Владлену Измайловичу работать нужно.
— Оки, — согласился мой подопечный и встал с кресла.
Он вышел в коридор, по-видимому, рассчитывая, что последую за ним, а я задержался в кабинете шефа.
— Макс, ты должен вывести его из этих проклятых штолен, даже если он будет упираться. Пойми, кроме него у меня никого нет.
— Я тоже единственный сын своих родителей, — ответил я, констатируя факт и не желая вызвать у моего шефа чувство вину. Ну разве что самую малость.
— Если нужны деньги, скажи, — сказал Владлен Измайлович, снова превращаясь в грустного больного пса.
— Конечно, — ответил я, оборачиваясь, потому что дверь открылась, и в образовавшуюся щель протиснулось лицо племянника:
— Макс! Ну че ты…
— Иди домой, я отпускаю, — произнес шеф, похлопав меня по плечу с таким выражением лица, что я понял: после нашего разговора он явно успокоился насчет своего племянника. Неужели он действительно настолько в меня верит? Я на его месте все равно бы сомневался…
Я вышел в коридор, рассеянно улыбнулся Леночке и пошел следом за Дмитрием, который ледоколом двигался по коридорам нашего издательства.
— Я только захвачу вещи, — крикнул ему вслед и бросился к своему кабинету. По пути мне попался Лесник с вопросом: «Это что за чел, крутой, как обрыв?» Я махнул рукой, схватил свою сумку и выскочил на улицу.
Возле входа, закрыв выезд с парковки стоял огромный «Рам» черного цвета с четырьмя дополнительными фонарями на кенгурятнике.
— Твоя? — поинтересовался я, заранее зная ответ.
— Моя, — ответил Дмитрий, — открывая переднюю дверь. — Тебя подбросить?
— Я сам.
— Но в штольни поедем на моей машине, — поспешил добавить племянник. Я не возражал, до С-их штолен, если мне не изменяет память, километров триста, а бензин с каждым годом только дорожает. Конечно, Владлен обещал помочь деньгами, но просить его об этом как-то …стыдно. Или это я дурак такой скромный.
Димон уже боком лез в машину. Я подошел, чтобы попрощаться. Он протянул мне руку, и тут откуда-то сбоку появилось девичье лицо. Незнакомка кокетливо улыбнулась, раздвинув в улыбке бледные губы.
— Это Арис, — представил девушку племянник шефа. — Она с нами пойдет.
Я забыл разжать руку, ошарашенно разглядывая девушку, которая оказалась той самой блондинкой из «Пьяного карася». Девушка улыбнулась шире, демонстрируя мелкие острые зубки. Я вытащил из руки Дмитрия свою ладонь и на автопилоте потянулся за телефоном, чтобы записать номер. Спустя пару минут они уехали, а я остался стоять столбом на парковке, растеряно глядя им вслед. Раздался гудок выезжающей машины. Я вздрогнул и поспешно отошел в сторону, пытаясь понять, ответ на какой вопрос я хочу получить первым.
ГЛАВА 3
Ночь я встретил, сидя на полу в центре комнаты. Вокруг меня лежали вещи, которые я собирался взять с собой в штольни, а в руке был список того, что мне нужно будет завтра купить в магазине. Просидев пару часов в интернете и перелопатив кучу информации, я пришел к неутешительному выводу: я снова влип в весьма неприятную историю. Правда, в этот раз не по собственной инициативе, а из сочувствия к шефу. Финал ее может быть разным, но для меня приемлем только один — я должен не только сам выбраться из штолен, где за последние годы уже погибло несколько человек, но и вытащить племянника, по габаритам лишь немного уступающего мне. В случае чего тащить такое тело по узким проходам будет проблематично. И тут я вспомнил об Арис, которая тоже собралась отправиться с нами, и не смог сдержать тяжелого вздоха. Еще в ресторане она показалась мне странной. Сегодня, правда, после поверхностного знакомства, это впечатление только усилилось. Интересно, как давно они с знакомы с Димоном? Черт, никак не привыкну к такому варианту весьма распространенного имени…
Спасать девушку меня никто не просил. Шеф не говорил, что мы пойдем в штольни втроем. Так что это инициатива его любимого племянника. Я представил, как ухожу по коридору штольни, помахав на прощание Арис рукой, и тихо выругался сквозь зубы. Нет, я не смогу ее там бросить. Я снова от ругательств перешел к вздохам. Если задуматься, то кто я: дурак или неисправимый доброхот? Ясно, что такое отношение к людям вредит мне лично, но поделать ничего не могу. Матушкино воспитание, чтоб его… Вариант спокойного похода мною почему-то совсем не рассматривался. Проклятая интуиция, черт ее побери, просто кричала о том, что меня не ждет ничего хорошего, скорее — наоборот.
После этих мыслей настроение окончательно испортилось. Одно дело, когда ты делаешь что-то, не осознавая последствий, другое — как сейчас, прекрасно понимая, на что идешь. Чтобы покончить с бесполезными терзаниями, которые ничем не закончатся и ни к чему хорошему не приведут, я решил еще раз проверить приготовленные для похода вещи. Вот мой любимый рюкзак, с которым я ходил в лес под Тюрино. Перед заброской* (спецтермин — часть маршрута от дома до места старта активной части похода. Бывают простыми (до места на машине, выгрузка, и вы на маршруте) и сложными (когда ещё нужно пройти не один километр, неся на себе всё снаряжение) надо поместить его в полиэтиленовой мешок для мусора, чтобы не потерся и не испачкался. Кстати, надо купить мешки. Я заглянул в список: фонарь налобный и запасной — ручной с комплектами источников питания для обоих. Ручной фонарь есть, а остальное надо купить. Свечи и зажигалка. Этого добра у меня достаточно. Газовая горелка и баллон газа — это надо купить. Кружка, ложка, миска, нож — это есть. Фляга для воды, спальный мешок и пенка — есть. Средства личной гигиены и продукты я завтра куплю. Что я мог еще забыть? В штольнях постоянная температура — примерно плюс восемь круглый год и стопроцентная влажность. Перчатки, сменная обувь и одежда, средства гигиены… Я сомнением взглянул на свой рюкзак, влезет ли в него все, что я собрал и еще куплю? Надо еще воду взять… Штольни — не лес. Там ручьев и речек нет. Ну, может, и есть, но пить из них воду, скорее всего, небезопасно. Я на всякий случай поберегусь.
Встав с пола, я сел на диван и подпер рукой голову. Мой взгляд скользнул по разложенным вещам, поднялся и замер на двери, ведущей в кухню. Несколько минут я вглядывался в нее, обдумывая то, что решил сделать, а потом встал с дивана. Снял со стены висевший на гвоздике ключ и, еще секунду помешкав, вставил его в замок. Раздался тихий щелчок, и дверь открылась. Я осторожно потянул за ручку и со словами: «Будь, что будет» перешагнул порог.
Тут надо рассказать кое-что: прошлой осенью я оказался замешан в истории с вампирами. Именно так, не удивляйтесь. Только вампиры эти были не привычные всем кровососы из историй про графа Дракулу, а энергетические. И действовали они под предводительством русского князя Дмитрия Иоанновича. Мы заключили перемирие, которое все это время старались не нарушать. Вампиры, точнее, их нападение на мою матушку, познакомили меня с очень странным человеком, который себя называет «дядюшка Дис». Он держит небольшой антикварный магазин, который подобно Ходячему замку Хаяо Миядзаки может перемещаться в пространстве и появляться там, где хочет его хозяин. Найти его постороннему человеку, как вы понимаете, очень сложно, практически невозможно. Но я, как оказалось, не посторонний. Дядюшка Дис записал меня в свои клиенты и подарил ключ, который полгода скромно висел у меня на стене, ожидая, когда он мне понадобится. Этот ключ, вставленный в подходящий замок, открывал дверь в магазинчик дядюшки Диса.
Старый антиквар, конечно, хитрил, отдавая его мне, но ведь и я не лыком шит. Зачем бегать по всему городу, разыскивая дверь с подходящим замком, если можно создать переход самому, причем в собственной квартире? Я так и сделал: врезал в кухонную дверь замок, ключ повесил на гвоздик и постарался не думать ни о дядюшке Дисе, ни о его магазине. Честно говоря, получалось у меня плохо, тем более что ключ всегда был перед глазами. И вот сегодня я, наконец, решил проверить, как работает подарок загадочного антиквара. Главное теперь – об этом не пожалеть.
К моему удивлению, я действительно оказался в нужном мне месте. Было темно, светились только витрины, в которых хранились артефакты, которые он показывал мне в мой прошлый визит. Постояв несколько секунд на пороге, я направился к массивной деревянной стойке, где, как и полгода назад, одиноко блестел маленький серебряный колокольчик. Подойдя, я несколько минут разглядывал висевшего за стойкой на стене Ловца снов, не решаясь позвонить. Не удержался и подул на Ловца, заставив пёрышки взметнуться вверх, а многочисленные бусинки испуганно задрожать. Наконец моя рука потянулась к колокольчику, и тут послышались странные звуки. Я замер, так и не успев коснуться звонка. Звуки стали громче. Они были похожи на цоканье, сопровождаемое мелодичным перезвоном. Что же это может быть? На всякий случай я развернулся к ним лицом, хотя, наверное, нужно было сделать наоборот, ведь Дис всегда появлялся из двери, находящейся аккурат за стойкой, позади большого, до самого потолка шкафа.
Звуки стали громче, и передо мной неожиданно появился огромный черный пес. Он взглянул на меня и оскалил зубы:
—Церби, — прохрипел я, так как в горле внезапно пересохло, — ты меня не узнаешь?
Пес на несколько секунд замер, а потом бросился на меня. Я прижался к стойке, чувствуя, как острый край врезался в спину. Но это только в первую секунду. Потом я перестал что-либо ощущать кроме прикосновений теплого мокрого языка к моему лицу.
— Как же я рад тебя видеть, — бормотал я, пытаясь увернуться от облизывающего меня пса, что, честно говоря, плохо удавалось. В конце концов я все-таки справился с пятьюдесятью килограммами мышц, скрывающихся под блестящей черной шкурой, и, присев на корточки, стал чесать ротвейлера за ушами. Вспыхнул верхний свет. Церби тут же перестал тихо повизгивать от восторга и поднял массивную голову.
— Макс Невский! — донесся откуда-то сбоку радостный голос.
— Дядюшка Дис, — произнес я, вставая в полный рост. Обогнув стойку, ко мне шел невысокий мужчина в огромных круглых очках и старинном сюртуке. Пожав протянутую руку, он щелкнул пальцами. Подчиняясь команде, Церби лег и положил морду на лапы.
— А я думаю, почему стало так тихо: ни криков, ни звука борьбы, ни стонов. А это вы в гости пожаловали! — произнес коротышка, и я с ужасом понял, что оказывается бывает с незваными гостями хозяина этого необычного магазина. Теми, что приходят сюда за артефактами и по глупости или из-за недальновидности берут на себя смелость угрожать хозяину. Или с пронырливыми грабителями, которые, без сомнения, существуют в любом из миров.
— Хотите кофе? — спросил антиквар, судя по всему, отличавшийся прекрасной памятью насчет моих вкусовых предпочтений.
— С удовольствием, — ответил я, обводя взглядом зал и пытаясь справиться с волнением перед разговором с хозяином.
— Присаживайтесь, прошу вас, — произнес Дис, разворачивая кресло ко мне и придвигая ближе кофейный столик, — минуточку.
Он исчез в потайной комнате за стойкой, а я опустился в кресло. Церби устроился у моих ног, влюблённо наблюдая за мною. Дядюшка Дис появился через несколько минут с большим подносом, на котором стоял кофейник, чашки, сахар и тарелка с пирожными. Расставив все на столике, он отнес поднос на стойку и наконец устроился в соседнем кресле.
— Что привело вас ко мне, молодой человек? — спросил он, разливая кофе по чашкам. — Вам с молоком?
— Пожалуй…
— Попробуйте пирожные. Я получил их только сегодня, буквально час назад. Церби считает, что они великолепны, — с этими словами он взял одно из пирожных и бросил его собаке. Ротвейлер поймал его на лету и сразу напрямую, не пережёвывая, отправил в желудок. Я осторожно взял чашечку, не отводя задумчивого взгляда от пирожных. Дис придвинул ко мне тарелку, в свою очередь пригубил кофе и поставил чашку на блюдце.
— Ну-с, молодой человек, что у вас случилось?
Я тоже поставил чашку и произнес:
— В ближайшие дни мне придется отправиться в С-кие штольни. Честно говоря, идти туда я совсем не хочу, но шеф попросил сопроводить племянника, и я не смог ему отказать, — произнес я, озвучив свои планы.
— Понятно. Но, судя по всему, не сам факт предстоящего, хоть и нежеланного, путешествия привел вас ко мне. Вас что-то беспокоит? — Я представил, как лежу на диване, а рядом в кресле сидит плешивый подслеповатый мужчина и, держа в руке ручку и блокнот, сочувственно спрашивает: «Вас что-то беспокоит? Вы хотите об этом поговорить?»
— Да. Я не люблю закрытых пространств. У меня нет клаустрофобии, если вы сейчас подумали об этом. Просто не люблю темноту и то, против чего я совершенно бессилен — камень.
Человечек кивнул.
— А еще у меня дурное предчувствие. Поэтому я и пришел к вам. Мне нужен какой-нибудь артефакт, но проблема в том, что я не знаю, какой.
Скажи я кому-нибудь другому о своих предчувствиях, он в лучшем случае попытался бы меня успокоить, а в худшем – посмеялся бы. Сидевший рядом со мной мужчина отличался от этих гипотетических собеседников. Взглянув на меня сквозь толстые линзы огромными стрекозиными глазами, он деловито спросил:
— Что вы представляете, когда думаете о предстоящем путешествии? Опишите.
Я попытался сосредоточиться, вспоминая странные образы, возникающие у меня в голове.
— Кто-то ползет в темноте. Я слышу звук осыпающейся породы и шорохи, сменяющиеся звуком, как будто кто-то грызёт кость, — я взглянул на Церби. — Вижу голубые глыбы льда. Где-то журчит вода. Но самое страшное — это глаза, которые, не моргая, смотрят на меня с каменных стен…
Выдав это, я потянулся за пирожным. Надо «заесть» страх, который я пробудил, озвучив воображаемые образы. Церби поднял голову и «поиграл» бровями, поочередно поднимая то одну, то другую. Облизнулся и задышал, приоткрыв пасть и вывалив наружу розовый язык. Дядюшка Дис задумался. Прошло несколько минут. Я расправился со вторым пирожным и опустошил чашечку с кофе. Неожиданно антиквар встал и стремительно куда-то направился. Мы с Церби проводили его взглядами. Спустя какое-то время он вернулся и протянул мне… веревку.
— Что это? — я задумчиво смотрел на подарок.
— Артефакт под названием «Лассо удачи». Оберните его вокруг места, на котором будете отдыхать. На чем спят в пещерах?
— Не «на», а «в». В пещерах, как, впрочем, и везде, где прохладно, желательно спать в спальнике, рассчитанном на определенную температуру.
—Тогда обмотайте лассо вокруг спальника. Делайте это каждый раз, когда соберетесь отдохнуть, и не обращайте внимание на насмешки друзей. Главное — это безопасность.
— Хорошо, — ответил я, решив последовать совету дядюшки.
— Но это еще не все. Церби, ко мне!
Собака подскочила к хозяину и застыла, глядя Дису в лицо. Тот потянулся к голове пса и резким движением сорвал с ошейника висевший там бубенчик. Только сейчас я понял, чем был обусловлен звон, который я слышал перед появлением собаки.
— Возьмите, — человек в сюртуке протянул мне бубенчик.
— И что мне с ним делать? — Бубенчик удивил меня больше, чем Лассо удачи.
— Бросьте на землю, когда вам станет совсем плохо. — Наверное, мое лицо изменилось, потому что Дис поспешил добавить:
— Если с вами случиться нечто такое, с чем вы самостоятельно справиться не сможете, или если вашей жизни будет угрожать реальная опасность. Не спешите, все обдумайте, бубенчик можно использовать только один раз.
Я послушно кивнул, убирая оберег в карман.
Дядюшка Дис поправил манжеты своего сюртука и как-то странно взглянул на меня, словно хотел что-то сказать, но в последнюю минуту передумал. Я со вздохом встал с кресла (кажется, вздыхать по поводу и без уже становится привычкой) и, бросив взгляд на Церби, полез в карман за ключом. И тут я с ужасом понял, что оставил его в замочной скважине.
— Ключ… — произнес я беззвучно, переводя взволнованный взгляд с собаки на ее хозяина.
— Вот этот? — хитро улыбаясь, Дис вытащил из кармана ключ и протянул его мне.
Я прошептал: «Спасибо!» потому что просто не знал, что можно еще сказать. Честно говоря, сейчас мне было не до размышлений над феноменом появившегося ключа. Потом, конечно, эти мысли полезут мне в голову, а сейчас я чувствовал, что очень устал. И даже чашка поистине прекрасного кофе не сделала меня активнее и бодрее. Погладив по голове Церби, я в сопровождении дядюшки Диса направился к двери. Там мы еще раз пожали друг другу руки, и я, распахнув дверь, шагнул за порог. Спустя секунду появившийся непонятно откуда туман рассеялся, и я оказался у себя в квартире. Повесив ключ на прежнее место, я вернулся в комнату. Положил Лассо удачи рядом с рюкзаком, проверил, на месте ли бубенчик, который я в лавке засунул в карман, минуту постоял, созерцая лежавшие на полу вещи, и отправился спать.
ГЛАВА 4
Проснувшись утром, я почувствовал себя Змеем Горынычем, у которого одновременно болят все его три головы. Я по-прежнему не хотел отправляться в штольни и страдал, понимая, что все равно придется это сделать. Сообщение от шефа, пришедшее на телефон, о том, что с сегодняшнего дня и всю следующую неделю можно не приходить на работу, так как мне будет оформлена командировка, немного обрадовало, но не смогло развеять ощущение безнадежности. Снова пошел дождь, правда, не такой сильный, как позавчера. Я постоял возле окна, разглядывая серое небо и увеличивающиеся прямо на глазах лужи, и, уже привычно вздохнув, отправился варить кофе.
Сегодня мне предстоял поход по магазинам, а вечером надо позвонить Дмитрию, обговорить наши планы и день заброса.
Когда я купил все, чего, по моему мнению, еще не хватало, и разложил на полу, комната стала напоминать склад. Я поел, хотя время уже приближалось к ужину, устроился на диване и набрал номер Дмитрия. Я так долго держал трубку, что включился автоответчик и деловито поинтересовался тем, действительно ли мне так необходим абонент? Я отключил вызов, посидел в телефоне, читая новостную ленту и снова позвонил. В этот раз мне ответили:
— Алло, — произнес чуть хрипловатый женский голос.
— Я могу услышать Дмитрия? — вежливо поинтересовался я.
— Не знаю. Сейчас спрошу, — я услышал, как тот же голос говорит, обращаясь к кому-то находящемуся в той же комнате, надеюсь, что к Дмитрию:
— Котик, ты возьмешь трубку? — Я представил бородатое лицо Димона и чуть не расхохотался от такого обращения.
— Не, — услышал я мужской голос, — скажи, я занят!
— Перезвоните позже, — произнесла девушка, собираясь повесить трубку.
— Пусть сам перезвонит, когда освободится, — ответил я.— Это Макс Невский, — и отключил вызов.
Прошло несколько минут, и я ожидаемо услышал звонок:
— Максик! — заорал мне в ухо мужской голос. — Это я, Димон. Ты мне звонил?
— Звонил, — подтвердил я. — Но попал на твоего секретаря.
— Это была Аришка. Что хотел-то?
— Уточнить, когда мы отправляемся в штольни.
— Ах…это, — ответил мой собеседник, как будто ожидал, что я мог позвонить ему по другому поводу. Не настолько мы пока близки, чтобы болтать о пустяках и вообще, время покажет, станем ли мы друзьями. — Ты как, готов?
— Готов, — с энтузиазмом фаталиста ответил я.
— Ну тогда завтра дуй ко мне. Часов в семь сможешь? Адрес запиши.
— Я запомню. Говори.
— Сормовская тридцать шесть. Машина во дворе возле подъезда стоит.
— Хорошо, до встречи, — ответил я, отключая телефон. Может, это прозвучало кратко и не слишком вежливо, но после произнесенных Дмитрием слов я мог думать только об одном: Сормовская тридцать шесть — это же рядом с рестораном «Пьяный пескарь», в котором я впервые увидел Арис! Совпадение это или нет? Наверное да, но все равно очень странно.
Остаток дня я провёл, пакуя вещи. Потом позвонил родителям и предупредил, что завтра иду в штольни и вернуться планирую через семь дней. Матушка заохала, отец ограничился высказыванием генерала Иволгина из фильма «Особенности национальной рыбалки»: «На Руси, слава Богу, дураков лет на сто припасено». Честно говоря, я с ним был согласен, хотя бы по отношению к себе. Уже ночью я позвонил Владлену Измайловичу и «порадовал» новостью, что завтра мы отправляемся в С-ие штольни, и если через семь дней я ему снова не позвоню, то пусть принимает меры. Шеф заверил меня, что в случае чего свяжется с руководством МЧС. Нас обязательно найдут, но он надеется обойтись без этого. Мне, честно говоря, тоже хотелось бы покинуть штольни, не привлекая к себе повышенного внимания. Журналист должен быть в гуще события, но желательно не в качестве того, о ком делается репортаж.
В семь часов утра следующего дня я уже был на Сормовской и стоял возле пока еще пустого «РАМа». Дмитрий с Арис появились лишь спустя пятнадцать минут. Волосы девушки были связаны в хвост, Дима казался заспанным. Погрузив вещи в машину, мы дружно забрались внутрь. Дима стал разворачиваться. С такой огромной машиной это просто ювелирное дело. Мы потихоньку выползали со двора, когда из подворотни вынырнула машина. Мы с трудом разъехались. Я обернулся и вдруг увидел Александра Шуйского, который выбрался из той самой, неожиданно вырулившей нам навстречу машины и стоял, провожая нас взглядом. Вид у него был не просто грустным или сердитым, а раздраженным, как у человека, который опоздал на поезд и теперь стоит на перроне, провожая уходящий состав взглядом. Я думал, что Шуйский замашет руками и что-нибудь крикнет, чтобы остановить «РАМ», ведь очевидно, что он намеревался встретиться с кем-то из нас. Так как я оказался здесь случайно, то, наверное, с Арис или Дмитрием. Но он даже не попытался что-либо предпринять. Почему? Одни загадки и ни одного ответа…
Мы ехали четыре часа, попали в две большие пробки, и, когда впереди показалась заросшая лесом гора, я даже обрадовался. Все переживания, терзавшие меня дома, отступили. Мы ехали по дороге, слева было озеро, а справа небольшой лесок, за которым возвышалась скала, вершину которой украшали редкие, но пушистые сосны. Наконец, мы подъехали к большой асфальтированной площадке. Пока ребята что-то обсуждали, я сходил к озеру, серо-голубая вода которого была абсолютно ровной. На берегу дремали грустные лодки. Постояв, я вернулся назад. В отличие от озера, С-ие горы казались суровыми и хмурыми. Наверное, из-за растущих на вершине сосен и буро-грязного цвета породы. Я остановился возле машины, улыбнувшись Арис. Девушка хотела мне что-то сказать и даже взяла за руку, но появился Дима со словами:
— Представляете, какая засада? Какие-то умники поставили на вход в штольни решетку! Уже месяц как разрешены только официальные забросы.
Я уже обрадовался, что мы теперь наверняка вернемся, но он продолжил:
— Не на тех напали! Кто ищет, тот всегда найдет. Я знаю, что есть и другие входы в штольни. Вперед, за мной!
Переглянувшись, мы с Арис полезли в машину.
В нижней части С-ие горы напоминали кусок сыра. Время от времени появлялись пещеры-входы, но все они, как и центральная, были закрыты решетками. Наконец, через сорок минут безуспешных поисков, мы встретили идущих по обочине ребят в спортивной экипировке и с рюкзаками. Дима затормозил и, высунувшись из окна, прогорланил:
— Куда идем, братва?
«Братва» дружно остановилась, и шагающий впереди парень подошел к нашей машине. Завязался разговор, к которому я не особо прислушивался, потому что Арис, которая после остановки перебралась ко мне на заднее сиденье, завладела моей рукой и стала водить по ладони пальцем, что-то бормоча себе под нос. Я смотрел на нее и ловил себя на мысли, что Арис — очень странная девушка. Чувство опасности, которое я испытал, впервые увидев ее в «Пьяном карасе», прошло, но какая-то необъяснимая настороженность осталась, что, кстати, мне было абсолютно не свойственно, особенно при общении с девушками.
Собеседники попрощались, пожав друг другу руки, и Дима с радостной улыбкой повернулся к нам.
— Узнал! — воскликнул он, причем так громко, что Арис от неожиданности отпустила мою руку. — Вход недалеко отсюда. Леха сказал, что примерно в пяти минутах езды. Они, кстати, тоже идут в штольни.
Вход мы увидели только потому, что знали о его существовании.
— Вон он! — воскликнула Арис, тыча в оконное стекло пальцем. Дима, который успел проехать, резко затормозил и сдал назад. Развернувшись на узкой дороге, он съехал на гравийку и подъехал к горе.
Вход был узкий и терялся в зарослях кустов. С дороги его было практически не видно, и, если бы мы не знали о его существовании, то сто пудов бы проехали. Мы выбрались из машины и, озираясь, остановились.
— Да не переживай ты, — неожиданно обратился ко мне Дмитрий. — Я опытный путешественник: со спелеологами в А-кие пещеры ходил, рафтингом занимался, даже в лес в одиночный поход ходил, так что со мной не пропадешь.
Я ничего не ответил. Если он действительно такой опытный путешественник — хорошо. Главное, чтобы эти слова не оказались пустым трепом с целью показать, насколько он крутой. Мы выгрузили из машины вещи и стали переодеваться. Зашнуровав ботинки, я выпрямился и повернулся к остальным. Дима, как и я до этого, возился с обувью, Арис перебирала вещи, для удобства разложив их на капоте машины. Увидев, что я смотрю на нее, она вдруг нарочито медленным движением сняла футболку и застыла с обнаженной грудью, с улыбкой глядя на меня. Чего хотела достичь эта странная девушка, оголяясь передо мной? Удивить? А может, очаровать или соблазнить? Что бы она не задумала, у нее это не получилось. Женскую грудь я видел много раз, кстати, у нее была не самая лучшая. К тому же эта нарочитая демонстрация обнаженного тела в присутствии своего парня, который сейчас отвлекся, была мне неприятна. Я сморщил нос и отвернулся. Когда я снова посмотрел на Арис, она уже надевала куртку и лишь мазнула по моему лицу презрительным взглядом.
«Классная у нас подобралась компания», — подумал я, проверяя крепление фонарика на каске. В этот момент послышались голоса и появились ребята, которых мы повстречали на дороге. Увидев нас, они искреннее обрадовались и стали расспрашивать Диму о наших планах. Я поймал себя на мысли, что не разделяю царившую возле входа в штольни всеобщую радость, и в очередной раз проверил лежавший в кармане брюк бубенчик.
Когда все немного успокоились, Алексей, старший в подошедшей группе, очень серьезный и рассудительный парень, попросил всех записаться в журнале, который достал из присыпанного листвой металлического ящика. Он пояснил, что подобные ящики с журналами есть у каждого входа. Я, честно говоря, этого не знал и был удивлен такой предусмотрительности любителей подземного экстрима. На мой взгляд, это очень правильно и логично. До подземного базового лагеря мы решили идти вместе, что меня, честно говоря, обрадовало.
Вход был узким. Ребята, встав на четвереньки, по очереди заползали внутрь. Я бросил последний взгляд на машину, потом поднял его к небу, которое сегодня было удивительно красивым, все в мелких пушистых облачках, опустился на колени и полез следом за остальными, волоча за собой рюкзак. Несколько мгновений темноты, и наконец узкий туннель расширился, и чьи-то заботливые руки помогли мне вытащить рюкзак. Я встал в полный рост, одновременно включая фонарь на каске.
— Все здесь? — раздался голос Алексея.
— Все! — дружно ответил наш небольшой коллектив, поправляя рюкзаки.
— Идем к базовому лагерю. Каждый контролирует идущего впереди. На деревянные балки не наступать, стены руками не трогать. Я это уже говорил, повторяю еще раз.
Пятна света заметались по стенам: это ребята закивали головами, подтверждая, что услышали Алексея.
