Изверг его светлости. Марина Комарова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1. Постель, как место прибытия
• ГЛАВА 2. Лебедушка в вороньем гнезде
• ГЛАВА 3. Ночная охота на дятла
• ГЛАВА 4. Василиска заказывали?
• ГЛАВА 5. Крконош
• ГЛАВА 6. Хотите проклятие, панна?
• ГЛАВА 7. Рыцари пакостей
• ГЛАВА 8. Пренебречь — вальсируем!
• ГЛАВА 9. Королевский птичник
• ГЛАВА 10. Колдун без лица
• ГЛАВА 11. Дом на краю и… его обитатели
• ГЛАВА 12. Загадки продолжаются
• ГЛАВА 13. Веселая ночь
• ГЛАВА 14. Про семейное древо и тайны колодца
• ГЛАВА 15. Гости — хорошо, но пошли домой
• ГЛАВА 16. Переполох во дворце

АННОТАЦИЯ

Я оказалась в другом мире среди людей-птиц и странной магии.

   Моя задача присматривать за юной воспитанницей главы Гнезда Воронов. Есть подозрение, что на королевском балу её собираются похитить.

   Эй, похитить воспитанницу, а не меня! Что тут происходит?!

ПРОЛОГ

У нас было все готово.

   Этот потрясающий контракт должен быть заключён, ибо мы все так старались.

   На тот момент я уже не могла ходить, но ещё продолжала виртуозно мотать нервы своим родственникам.

   Они смотрели ещё почтительно, но уже с немым вопросом: «Когда ты кончишься, старая кочерга?»

   Допустим, не такая старая — всего восемьдесят четыре. Кто-то в этом возрасте ещё управляет страной. Но моё тело, познавшее боль, отчаяние, мужчин и коммунальную квартиру, решило, что всё. Пора на покой.

   В какой-то момент на мою постель сел красивый черноволосый мужчина в красном костюме. Сквозь аккуратно уложенные волосы проглядывали рубиновые рожки.

   — Доброго вечера, Агния Филипповна, — бархатным баритоном сообщил он. — Готовы к переходу на тот свет?

   — Что-то вы не очень похожи на ангела, — заметила я.

   — У него отгул, — охотно ответили мне. — Знаете, постоянные сверхурочные, один выходной, жена, дети… Я за него.

   — Логично, — кивнула я. — Будем считать грехи?

   — Уже подсчитаны, — заверил бес. — Как и ваш капитал, на который облизываются во-о-от эти. — Он кивнул на родственников, чьи лица приняли такое одухотворенное выражение, что впору звать в монастырь.

   Беса они явно не видели, поэтому сочувственно смотрели на меня, пытаясь разобрать старческое шамканье, так как с последним зубом я распрощалась третьего дня.

   — Будут предложения? — поинтересовалась я.

   — Будут, — сказал бес и развернул свиток. — Это контракт на попадание в другой мир вместо чистилища.

   — Готова оспорить решение небесного суда и подавать документы на рай, — не растерялась я.

   — Именно поэтому вам и предлагают другой мир, — кивнул он. — В раю все места по блату, в аду — по знакомству. А чистилище всем, кто остался.

   — Какая великолепная коррупция! — восхитилась я.

   — Чем можем, Агния Филипповна, чем можем. — Бес изобразил изящный полупоклон. — Смотрите, работа не пыльная. Быть, назовем это так, компаньонкой при дочери богача. Дочь — разбитная девица восемнадцати лет, жаждущая потерять девственность и больше не найти. Нуждается в твердой руке и богатом опыте.

   — Возраст позволяет, — заметила я.

   — Там есть нюанс, — уклончиво ответил бес. — Мир с магией и феодальными заморочками. Но при этом все удобства прямо в домах, а не на улице.

   Последнее звучит вполне недурственно.

   — И на сколько же я буду выглядеть? — спросила я, сразу вкладывая в слова двойное значение.

   — Бедность не грозит, в остальном, если что, накраситесь, — утешил бес.

   — А если все же чистилище?

   — Не рекомендую. Уныло. Серо. На обед — каша.

   — И ни одного красавца?

   — Ни одного.

   Это совсем удручает.

   Даже на смертном одре я вспоминала всех своих мужчин. Ну… кого получалось, конечно.

   По сути, что я теряю?

   В любом случае побыть компаньонкой богатой девицы — это интересно.

   — Годится, — ответила я. — Все равно лучше, чем здесь.

   Бес любезно придвинул контракт к моему указательному пальцу. Документ вспыхнул алым пламенем. В тот же миг перед глазами все залило ослепительно-белым светом, а грудь сдавило, вышибая весь воздух.

   Душу вынесло из тела, в тот же миг отправляя в свободный полёт.

   Откуда же мне было знать, что всё пойдет не совсем так, как планировалось контрактом?

ГЛАВА 1. Постель, как место прибытия

Открыв глаза, я увидела то, на что не рассчитывала. А именно мужчину в моей постели. Он подпирал голову рукой, опираясь локтем на вышитую подушку, смотрел на меня с интересом и едва скрываемым весельем в карих глазах. Черные волосы едва достигали плеч, по цвету напоминая вороново крыло. Пошлейшее сравнение, но удивительно подходящее.

   Да и сам он чем-то похож на ворона. Удивительное ощущение. Смуглая кожа, брови вразлет, нос с горбинкой, возле правого уголка губ — шрам. Тонкий-тонкий, но заметный.

   «А зрение-то улучшилось!» — радостно вспыхнула мысль.

   Да и… и не болит ничего! О господи… не ноет поясница, не тянет ногу, не хрустят суставы. Кажется, это определенно лучше рая.

   Я окинула мужчину взглядом. Да, зрение улучшилось настолько, что можно разглядеть витиеватые узоры на его плечах и под ключицами. Татуировки?

   — Мне, конечно, сказали, что ваше пришествие будет неожиданным, но что прямо в мою постель — не уточнили, — произнес он немного хрипловатым голосом.

   Значит, его. Что ж, могло быть и хуже.

   — Какое невнимание к деталям, — невозмутимо сказала я и осторожно потянула тонкое покрывало на себя.

   Смуглая рука ловко его перехватила.

   — Вам не кажется, что это слишком?

   — Нет. На мне нет одежды, поэтому приходится импровизировать.

   — А если её нет на мне?

   — Этим меня не удивить, — честно ответила я и дёрнула покрывало на себя.

   Как неудобно-то. Перед заключением контракта могли бы мне хоть какое-то платьице кинуть вслед. Ибо совсем неловко нагишом-то разгуливать не пойми где. Кстати, моему появлению не удивились, значит, попала я по назначению. И да, до пояса мужчина действительно оказался обнажен, но брюки на нем всё же имелись.

   — Вы смотрите на меня так, словно огорчены, — заметил он.

   Ещё бы я не была огорчена! Ты даже не знаешь, сколько лет я в принципе с трудом вижу, не говоря уже о мужчинах в постели на неприличном расстоянии!

   — Не принимайте на свой счет, — посоветовала я и, накинув на себя покрывало, повернулась к нему спиной. — Но буду благодарна, если представитесь. Как понимаю, вы и есть мой работодатель?

   Так, теперь можно спустить ноги с кровати, привстать и обмотаться основательнее. Выглядит по-прежнему не благородно, но хотя бы прикрывает места, которые не положено показывать незнакомому мужчине.

   — Томаш хниздо Врана, первый среди воронов, Хозяин восточных пределов и угольных вершин.

   Звучит вроде бы солидно, хоть и есть вопросы.

   — А я…

   — А вы — Агнешка хниздо Страка.

   Я чуть не выронила покрывало, хорошо хоть оно уже не могло полностью сползти. Настолько резко обернулась, что длинные волосы хлестнули по спине. Кстати, я такие носила только в молодости, придется вспоминать, как это.

   — Я, простите, кто?

   Мой прищур его явно не порадовал, однако Томаш даже не подумал сменить позу.

   — Что вас печалит? Гнездо Сорок, конечно, то ещё местечко, но я ничего не имею против. У нас с вашими родичами никогда недоразумений не возникало.

   «Агния, ну ты и соро-о-ока, — всплыло из далекого прошлого вместе со смехом сестры. — Не пройдешь мимо ни одной цацки».

   — Ну и не беда. После смерти стану сорокой, тогда меня точно никто не остановит».

   Мне подурнело. Подождите, вроде бы «straka» — это как раз «сорока» на каком-то из славянских языков. М-да… определенно я такого не ждала от своего перерождения. Впрочем, могло быть и хуже. Никогда не надо об этом забывать.

   — А мои документы тоже у вас? — спросила я, вставая с кровати.

   — Разумеется, — кивнул он. — Те, кто сюда приходит милостью богов, нуждаются в покровительстве, поэтому все подготовлено.

   Я даже знаю, что это были за «боги». Один рогатый такой с кучей списков в руках. Хотя, чего это я? Может быть, бедняга тут на полставки подрабатывает, сейчас такое сложное время.

   — Тогда хорошо, — пробормотала, быстро осмотрев комнату.

   Стильно, всё в фиолетовых тонах, наверное, любимый цвет. Кровать такая, о… ого-го… На ней можно хорошо вы… спаться. Стол, на котором сложены книги. Шкафчик с интересными дверцами из какого-то синего кристалла. Кресло, два стула. На стенах картины в тяжелых золотых рамах. Честно говоря, я ожидала увидеть там любимую женщину или же семейный портрет, однако обе картины были непроницаемо черными, что крайне озадачивало.

   Почему так? И какую функцию выполняют эти полотна?

   Томаш тем временем тоже встал, накинув на себя рубашку и взмахнув пальцами, которые на мгновения превратились в черные перья. Я только округлила глаза, не в силах поверить увиденному. Кажется, зря порадовалась восстановившемуся зрению. С ним определенно что-то не так.

   Но долго раздумывать не удалось, потому что буквально через несколько минут появилась симпатичная женщина в строгом платье и с золотистой сеточкой на голове, в которую были убраны каштановые волосы.

   — Луцка, проводите панну в её комнаты, — распорядился Томаш. — И ознакомьте со всем.

   — Да, пан Томаш, — произнесла та, чуть склонив голову. После чего посмотрела на меня и чуть улыбнулась: — Прошу за мной.

   — Спасибо, — сказала я и, быстро глянув на Томаша, последовала за Луцкой.

   Он же так и стоял возле окна, заложив руки за спину. Не обернулся.

   Не хочет больше видеть? Или же, наконец-то, выдохнул, что избавился от меня?

   Тут, наверное, надо было бы обидеться, но это если бы я была героиней любовного романа. Меня же куда больше волновало, как не наступить на покрывало и не грохнуться прямо на Луцку. Это будет лишним.

   Меня повели по длинному коридору, увешанному портретами. Как я успела разглядеть, в большинстве на них были смуглые черноволосые люди, похожие на самого Томаша. Кое-где были изображены вороны. Удивил, пожалуй, только один портрет — полотно изображало нордического блондина с бледными глазами. Нет, не светлыми, а именно бледными. Бр-р-р, жуть какая-то.

   По одежде… они явно все похожи на европейцев, но мне достаточно сложно определить эпоху. Не слишком глубоко, но и не прогрессивно.

   — Панна, — мягко обратилась ко мне Луцка, — о том, что вы — посланница богов, знает только пан Томаш, я и глава Гнезда Сорок. Поэтому данную тему лучше ни с кем не обсуждать.

   Я шагала рядом и обдумывала услышанное. Вот как. Очень интересно.

   — Это может мне навредить? — спросила я главное.

   Луцка кивнула. И потом добавила:

   — Часть живущих в Светокрылье относится к посланцам богов с большим подозрением, считая, что им тут не место.

   — Меня тут могут убить? — прямо уточнила я.

   Луцка покачала головой.

   — Нет. Ну только если вы кому-то не перейдете дорогу.

   В своё время я её перешла Лидии Петровне из бутика с нижним бельем — это было эпично! Она старалась сделать все, чтобы выжить мои торговые точки с рынка! Но, конечно, не на ту нарвалась. Ничего не вышло.

   Так, что-то я не о том… А, вот что хотела спросить!

   — Луцка, Светокрылье — это что?

   Звучит странно, ощущение, что слово понятно, но в то же время не могу состыковать звучание со значением.

   — Это наше государство. Нынешний король из Гнезда Орла правит всеми пределами. В свою очередь каждый из них закреплен за кем-то из глав клана.

   Я слушала и мысленно составляла картину мира. В целом, ясно, но далеко не всё.

   — Вы же мне сможете организовать курс молодого бойца, чтобы я разобралась во всем и не опозорилась?

   Луцка остановилась у коричневой массивной двери и улыбнулась:

   — Не переживайте, панна Агнешка, я обо всем позабочусь. А сейчас прошу в ваши покои.

   Покои, надо отметить, оказались отменными. Просторными, светлыми, крайне располагающими к себе. Спальня, кабинет и гардеробная. Если бы в нашем мире меня это бесконечно удивило, то тут только удалось отметить про себя: «А он богат до черта, этот хниздо Врана».

   Как скромной девушке, мне бы полагалось сказать, что я не нуждаюсь в таком количестве нарядов, однако… как прожившей восемьдесят четыре года Агнии Филипповне то нуждаюсь и ещё как!

   Нет, я прекрасно осознавала, что всё это принадлежит в первую очередь хозяину этого дома, но кто сказал, что аренда — преступление? Особенно если тебе разрешили.

   Надо отметить, что Луцка проявила потрясающее понимание, ни словом, ни взглядом не намекнув, что надо быть скромнее. Я же с искренним восторгом наслаждалась мягкими тканями, приятно покалывавшим подушечки пальцев кружевом, ластящимися прохладной гладкостью пуговицами и… готова была провести тут хоть вечность. После украшений первой в моем рейтинге прекрасного и восхитительного стояла одежда. Поэтому я не видела ничего дурного в том, чтобы отдать ей должное уважение.

   — Это всё для вас, — мягко сказала Луцка. — Мы не знали, что именно вы любите, поэтому постарались учесть всё.

   — У вас отлично получилось, — заметила я, всё же отвернувшись от висевших на вешалках платьев.

   В этот момент мой взгляд упал в зеркало во весь рост. Оу, ма-а-а-ай… Пока я общалась с хозяином этого дома и отвоевывала у него покрывало, то вовсе не интересовалась собственной внешностью. А было чем.

   Я подошла ближе к зеркалу. Серые глаза, темно-русые волосы, прямые и тяжелые, белая кожа. Этакий стерва-стайл, но милашка из меня всегда была отвратительная, поэтому хорошо, что не досталось кукольное личико и беленькие кудряшки, иначе выглядеть бы мне всегда обозлённым пуделем.

   Отличная фигура. Когда все при всём, и не хочется рыдать, глядя на выпирающие косточки. Но в то же время формы манят приятной округлостью, а не поражают широтой.

   Рост… пожалуй, до метра семидесяти не хватает пару-тройку сантиметров. То есть чуть выше, чем раньше.

   — Вы ничего такая, — сказала Луцка, наблюдая за мной и улыбаясь уголками губ.

   — Я — вау-какая, — хмыкнула я, тоже улыбаясь.

   — Кажется, мы с вами сработаемся, — заметила она невозмутимо. — Если пан Томаш чем-то вас обидит — скажете мне.

   Я приподняла бровь. Вот как. Кажется, Луцка — не просто управляющая. Вряд ли она будет оспаривать приказы хозяина, однако явно не из тех, кто робкого десятка. Видимо, из тех слуг, что не боятся выразить своё мнение.

   — Хорошо, — только и сказала я, направляясь следом за ней. — А что насчет его… кхм…

   Бес сказал «разбитная девица восемнадцати лет», но так однозначно не стоит начинать разговор о девушке.

   Луцка всё поняла правильно.

   — Панна Марианна прибудет сегодня. Как раз вечером запланирован ужин, вы будете друг другу представлены. И, панна Агнешка, помните, пожалуйста, вы — из Гнезда Сорок. Не стоит даже намекать, что это не так.

   На мгновение в добрых глазах управляющей появилась сталь, и я поняла, почему она так себя ведет и говорит.

   — И не собиралась, — буркнула я. — Луцка, буду крайне признательна, если кто-то даст мне информацию обо всем вокруг как можно скорее. Согласитесь, кроме этих комнат и немного крова… в смысле, покоев хозяина я ничего не видела.

   Она снова мягко улыбнулась:

   — Да, конечно. Я пришлю к вам Бланку с книгами, а ещё она поможет вам одеться и сделать прическу.

   Я кивнула. Это будет однозначно уже что-то. Пусть я до сих пор чувствовала себя не в своей тарелке, однако понимала, что мир после смерти оказался не так уж и плох. По крайней мере из всего того, что я успела увидеть.

   Луцка уже была у двери, как меня озарило, и вопрос сам сорвался с губ:

   — Скажите, а что за картины были у пана Томаша?

   — Какие? — удивилась Луцка, чуть повернув голову в мою сторону.

   — Тьма, окаймленная золотыми рамками, — сказала я.

   Она нахмурилась и покачала головой:

   — Я не могу этого сказать. Это может озвучить только хозяин. А пока… располагайтесь, панна Агнешка. Скоро придет Бланка.

   Реакция мне не очень понравилась, но нет, значит, нет. Может, тут какие-то свои секреты? Бес упоминал про магию… Кстати! Как она тут хоть проявляется?

   Я плюхнулась на кровать.

   — Хороший такой вопрос. Далеко не со всем можно разобраться сразу.

   Могла ли я выспросить у беса больше? Безусловно. Только вот не факт, что он согласился бы отвечать. Знаю я этих работников на замене. Хотя, надо отметить, он всё же старался.

   В какой-то момент внутри что-то ёкнуло. Несмотря на всё, что случалось со мной прежде, в моей жизни было очень много хороших моментов. И дружба, и любовь, и тепло… Интересно, как там они без меня? Ну, не берем тех, кто хочет от бабули Агнии только денежек. Таким ничего не достанется, я позаботилась.

   Хмыкнув, я ещё раз изучила доставшиеся мне помещения. В халате и тапочках это было в разы удобнее, ибо не сразу сообразила, что даже с Луцкой говорила, замотанная в плед, и при этом… не испытывала особых неудобств.

   С возрастом вам становится откровенно наплевать на мнение окружающих. И, пожалуй, это именно то умение, которое нельзя заполучить иначе, чем прожить хотя бы полжизни, получая тумаки от окружающего мира.

   Поначалу будет больно. Потом вы научитесь закрываться. А после — давать сдачи. Броня будет нарастать с каждым годом. Душа — закаляться. Сумеете ли вы не сломаться — зависит исключительно от вас самих.

   Кажется, за этими мыслями я сама не заметила, как задремала. Всё же тяжкое это дело — умереть и проснуться в другом мире.

   Разбудил меня тихий стук в дверь. Открыв глаза, я сонно поморгала совой, но потом сообразила, где нахожусь, и впустила служанку.

   Бланка оказалась хорошенькой озорной девчонкой, стрекотавшей без устали. У неё были забавные черные косички, нос с горбинкой и ямочки на щеках. Она смотрела на меня с искренним любопытством.

   — Панна Агнешка, вы такая красивая! — сообщила она, помогая мне расположиться за туалетным столиком. — А в Гнезде Сорок все такие? Вам нравится у нас? Вы теперь с нами насовсем?

   Стрекотала так, что у меня голова пошла кругом. Поэтому только оставалось вовремя говорить «угу», «да», «конечно», так как в это время я листала книги.

   Пальцы у Бланки оказались на удивление ловкими. В результате очень быстро я оказалась наряжена в синее платье с широким поясом, идеально подчеркивавшим талию, и с подолом, усыпанным чем-то, похожим на звездную пыль.

   Волосы убрали в высокую прическу. В облике добавилось строгости, но, если надо произвести впечатление на воспитанницу, ничего против не имею. К тому же какие у меня сейчас великолепные скулы!

   Бланка, пыхтя, принесла несколько шкатулок.

   — Панна Агнешка, как много украшений вы хотите надеть?

   — Да, — ответила я.

   — Что «да»? — растерялась она.

   Я начала открывать шкатулки, с трудом сдерживая восторг, иначе бы получились не только вздохи, но и стоны. Но вряд ли Бланка привычна к таким звукам, ещё решит, что я с прибабахом. Оно-то, конечно, не далеко от истины, но зачем пугать людей прежде времени?

   Платина и прозрачные, как роса, бриллианты. Полные весенней ночи сапфиры. Искристая зелень весны в изумрудах. Кровь и страсть в огранённых рубинах. Золото, с которым может посоперничать только свет солнца. Белая и черная эмаль, которой хочется коснуться губами. Филигрань, в узорах которой можно потеряться.

   Пришлось сделать глубокий вдох и прикрыть глаза. Спокойно, спокойно, берем себя в руки и уносим. Уносим подальше от всего, что блестит и манит. Моя беда в том, что я нахожу прелесть не только в благородных металлах и камнях. Я вполне могу отдать душу дереву, пластмассе, морским раковинам и смоле. Мне просто неважно, из чего создано то, что меня делает счастливой.

   «Тут явно не поскупились, — подметил внутренний голос. — Такая нехилая сокровищница».

   — Панна Агнешка? — осторожно позвала Бланка. — Всё нормально?

   — Да, — ответила я. — Задумалась просто. Выбор ведь такой большой. — Указала на серебряный комплект в виде птичек: колье, серьги и браслет. — Вот это.

   Бланка с сомнением глянула, но ничего не сказала. Да, какая-нибудь икона стиля обязательно бы сказала, что это слишком, но… в моем доме никогда не было икон. Поэтому я с чистым сердцем могу носить то, что считаю нужным. К тому же сорока… Весьма странно будет, если не стану соответствовать своему Гнезду.

   В этот миг стало крайне любопытно, на что оно похоже? Вероятно, сияет так, что видно за кучу километров? Или же это недопустимо?

   Одновременно очень хотелось там побывать, и в то же время… А признают ли меня там? Одно дело не знать уклад хниздо Врана, другое — своего собственного… Хниздо Страка. Прости господи. Если бы кто и хотел меня обругать, то это можно сделать всего лишь одним словом.

   К назначенному времени я была готова и сверкала. Не только драгоценностями, но и голодным взглядом. Организм был откровенно молодым после моего прошлого, поэтому и жрать хотел просто до неприличия.

   Бланка провела меня по коридору, который я рассматривала с большим интересом. Обстановка похожа на европейскую. Да, это я уже отмечала. Только вот страну сложновато определить. Обращение «панна» не дает конкретики. Оно достаточно широко используется.

   От меня не ускользнуло, что на стенах нарисованы птицы. Много птиц. В основном, конечно, вороны. Кое-где настолько завораживающе, что невозможно отвести взгляд. О, а тут и вовсе человек оборачивается в ворона… Так изящно, так красиво… Художник и правда гениален.

   Бланка завела меня в комнату, где был сервирован стол на троих. Томаш уже сидел, задумчиво изучая какой-то список. Надо отметить, одетым он выглядел не хуже, чем раздетым.

   Томаш, видимо, почувствовав молчаливое разглядывание, посмотрел на меня. Ух, какие глаза!

   — Не стоит меня рассматривать, как очередную жертву, панна Агнешка, — сказал он.

   — Какую жертву? — не поняла я.

   — Скажете, что не хотите мужа с деньгами?

   — А зачем мне посредник между мною и деньгами? — искренне изумилась я.

   Судя по его выражению лица, таких ответов Томаш хниздо Врана ещё не получал. Некоторое время он просто смотрел на меня, но потом хмыкнул, откладывая список в сторону.

   — А вы интересная. Кажется, скучно не будет.

   Я изогнула бровь:

   — Не любите скучать?

   — Последнее время всё настолько предсказуемо, что просто тоска, — пожаловался он.

   — Мы с этим что-нибудь придумаем, — с чистым сердцем пообещала я. — Главное, чтобы потом не пришлось страдать.

   — Обещаю не вызывать Крылатую стражу.

   — А я не обещаю.

   Наши взгляды скрестились, но именно в это время послышались шаги, и дверь открылась.

ГЛАВА 2. Лебедушка в вороньем гнезде

Сначала появилась Луцка, а следом за ней совершенно невероятное и воздушное создание.

   Хрупкая, очаровательная, словно вся сотканная из света, на нас смотрела очень симпатичная девушка. Нежно-голубое платье подчеркивало белизну её кожи. Золотистые волосы падали на спину — волнистые, ухоженные — загляденье!

   Огромные глаза цвета весеннего неба без единого облачка. Вздёрнутый носик, пухлые губки. Мечта, а не девушка. Интересно, внешность настолько обманчива?

   Я, честно говоря, совсем не ожидала увидеть такого ангелочка. Всё же даже при кукольной внешности обычно достаточно посмотреть человеку в глаза, чтобы понять его характер.

   — Дядя Томаш, — произнесла она звонким голосом, изобразив нечто похожее на книксен, — панна хниздо Страка.

   — Агнешка, — поспешно поправила я, искренне надеясь, что глаз в момент этого обращения не дернулся. — Так намного лучше.

   Томаш явно не понял моей реакции. Ну да, у них тут это не вызывает таких эмоций, как у меня. Однако спорить не стал, видимо, сам не особо одобряя все эти расшаркивания.

   — Разрешите представить, моя воспитанница — Марианна хниздо Лабуть.

   Я моргнула. Лабуть… В книге я вроде натыкалась на эту фамилию. И почему сразу не сложила два плюс два? Внешне Марианна совсем не похожа на воронову семейку, значит, она по крови принадлежит к кому-то другому.

   Лабуть… если не ошибаюсь, это лебедь. Звучит не в пример благороднее, чем Страка. М-да уж.

   Томаш сделал знак Марианне, и она присоединилась к нам за столом.

   Повисла тишина. Мы изучали друг друга. Кажется, она ждала старую каргу в черном корсете и с кнутом, а тут… вполне миловидная женщина лет этак за тридцать. Точнее мне по внешности определить не удалось, надо будет забрать документы у Томаша.

   — Рада, что вы приняли предложение дяди, — мягко сказала Марианна. — Надеюсь, поместье хниздо Врана станет вашим домом.

   Это мы ещё посмотрим. В смысле, что тут за поместье. А то видела только частями.

   — Спасибо за тёплые слова, Марианна, — сказала я. — Буду искренне признательна, если после ужина всё покажете.

   На мгновение она бросила взгляд на Томаша, и тот едва заметным кивком дал добро на ответ.

   — Да, конечно, панна хниздо Стра… Агнешка, — произнесла она. — Я буду счастлива познакомиться с вами поближе.

   Очень интересно, получается, если б Томаш был против, то что? Пока что Марианна ведет себя почтительно и осторожно. То ли хочет понять, чего стою я, то ли… хорошо играет. Но это мы выясним.

   Завязалась беседа, в которой было столько же содержательности, сколько в щебете птиц с утра, что разбудили тебя в самый неподходящий момент.

   Её целью было перекрыть тишину, которая то и дело грозила образоваться. Поэтому, когда начали заносить еду, я выдохнула. К тому же откровенно хотелось есть.

   Увидев количество блюд, я искренне порадовалась, что тут не носят корсеты. Судя по супу в хлебе, кнедликам с мясным соусом, ароматной утке с яблоками и запеченной с розмарином рыбе, здесь себе не отказывали в гастрономических удовольствиях.

   Что ж… это воистину прекрасно. Диету я никогда не уважала, как часть жизни женщины. Кому не нравится моя задница… пусть смотрит на свою. И всё сразу станет на свои места.

   Нет, вопросов нет, когда речь идёт о лечении. Там хочешь или нет — надо. Но когда вас пытаются впихнуть в совершенно невпихуемые каноны красоты — бр-бр-бр. Извращение — иначе не назовёшь.

   Попробовав суп, я восхитилась:

   — Передаю всяческие восторги вашему повару, — сказала я. — Великолепно.

   Томаш неожиданно довольно тепло улыбнулся. Ему приятно. Интересно, так хорошо относится к тем, кто на него работает, или тоже банально любит пожрать?

   Впрочем, это должно меня занимать меньше всего. Пусть нормально относится ко мне сейчас, а дальше со всем разберемся.

   Повезло, что столовые приборы, которые здесь использовались, оказались мне знакомы, поэтому я не рисковала использовать не ту вилку или ложку.

   Марианна искоса поглядывала на меня, явно стараясь не слишком заметно выдавать интерес, но… получалось плохо. И я её прекрасно понимала. Общие темы — это хорошо. Но надо бы поговорить о чем-то более… приземленном.

   — Чем вы увлекаетесь, Марианна? — поинтересовалась я настолько светским тоном, что Томаш едва не уронил вилку.

   Осторожнее, пан всех воронов, всё же это будет не эстетично. Марианна вон как хорошо держится.

   — Я люблю цветы, — ответила она.

   В какой-то момент мне показалось, что она ждет от меня хмыканья или осуждающего взгляда, но, разумеется, ничего подобного не последовало. Цветы — это замечательно. Почему нет? В целом, любое увлечение — прекрасно. А если кто вздумает над вами смеяться…

   — Это хорошо, — произнесла я, взяв изящную соусницу, чтобы полить утиное мясо.

   Тишина всё же повисла. Справившись с соусом, я озадаченно подняла взгляд:

   — Что-то не так?

   Томаш не изменился в лице, но Марианна деликатно прокашлялась в кулак и вздохнула:

   — Обычно говорят, что наследница Гнезда не должна быть садоводом.

   Некоторое время я помолчала, потом подцепила на вилку кусочек яблока, пропитанного золотистым соком и специями, посмотрела на него и пожала плечами:

   — Что ж… Садовода обидеть каждый может, не каждый может потом выкопать себя из земли.

   Марианна прыснула, тут же прикусила губу, чтобы не захохотать. Томаш хмыкнул. Судя по реакции обоих, мои слова пришлись им по вкусу. Пожалуй, меня это тоже радует. Попасть в семейство снобов, где на каждый вдох своё правило — не для меня. Не то чтобы я собираюсь бунтарствовать вопреки здравому смыслу, но лишние ограничения обычно к добру не приводят.

   После этого беседа полилась гораздо легче. Марианна рассказывала о розах, пионах, незабудках, фиалках и… ещё чем-то таком, о чем я не имела ни малейшего понятия. Цветами я не увлекалась, имела о них только общее представление. Однако тут слушала с большим интересом.

   Томаш тоже стал… спокойнее, что ли. Исчезла первоначальная напряженность. Неудивительно. Для него ведь я «посланница богов», от которой непонятно, чего ждать. Вдруг бы оказалось снобизма в разы больше, чем у местного цвета аристократии?

   С последним, кстати, надо разобраться. Какая тут градация и вообще. Чтобы случайно не наступить на ботинок местному королю-императору.

   Параллельно я себе делала пометки. Марианна умна, хорошо воспитана, уравновешена. Вряд ли она собрала все эти качества, чтобы впечатлить меня за столом. Отвлечь? Тоже как-то не верится.

   Конечно, все вышеперечисленное не мешает ей днем сажать цветы, а ночью сбегать к кавалеру. Кстати, надо поговорить с Томашем и выяснить, какое именно тут значение имеет девственность. Просто нужно сохранить девицу чистой и всё такое, или же есть ещё какие-то ограничения общества.

   Я откинулась на спинку стула, вполуха слушая разговор Томаша и Марианны. В этот момент зашла Бланка с десертом.

   Да уж. Общество. Было бы куда больше пользы, если бы оно не пыталось подсмотреть, кто с кем спит, а занималось более насущными проблемами.

   Хотя вот про девственность с Томашем, пожалуй, говорить не стоит. Пусть пока что он производит положительное впечатление, но всё же мужчина, значит, скорее всего, имеет отличное от женского мнение.

   Тут нужна Луцка. Вот кто сумеет подсказать всё, что надо.

   Десерт оказался выше всяких похвал. Чем-то похож на чешский трдельник, только меньшего размера. Тонко раскатанные полоски дрожжевого теста, запеченного на угольной жаровне в форме трубочки. Сверху всё засыпано измельченными орехами, карамелью и шоколадом и даже украшено взбитыми сливками.

   После такого шикарного завершения ужина я чувствовала себя полностью удовлетворенной и готовой к приключениям.

   Марианна, не подозревая подвоха, согласилась поводить меня по поместью Гнезда Воронов. Но так как солнце клонилось к закату, то решили ограничиться домом, садом и небольшой прилегающей территорией.

   Дом оказался двухэтажным, таким… иссиня-черным, но при этом совершенно не мрачным. Стены были выложены плитками из неизвестного мне материала. Они отражали свет так, что по гладкой поверхности разливались синие, голубые и сиреневые разводы. Не дом, а драгоценность.

   Мои комнаты были на втором этаже. Марианны — тоже.

   — Видите, панна Агнешка, — сказала она, показывая на уютный балкончик, оплетенный плющом, — отсюда я люблю смотреть, как поднимается солнце.

   — Солнце… прекрасно, — отозвалась я, прикидывая, реально ли с такого балкона спрыгнуть вниз в объятия молодого человека.

   Хм, в общем-то, вполне реально, хоть и не очень удобно. Да и забраться к прекрасной панне тоже можно. Да, у хниздо Враны, безусловно, есть охрана, но если Марианна стремится поскорее стать женщиной и отыскала себе бесстрашного, кхм, первопроходца, то охрана не проблема.

   — Панна Агнешка, вы устали? — тихо спросила Марианна. — День, наверное, выдался тяжелым?

   Ну, как тебе сказать, деточка. Бывало в разы хуже. Решив, что на сегодня коммуникации с меня хватит, я кивнула. Нужно поскорее к книгам и Луцке, чтобы случайно не ляпнуть лишнего. Вроде бы ничего такого за день и не делала, но всё же Марианна права, день… не тяжелый, но хлопотный.

   Меня провели к покоям, откуда я пронаблюдала за Марианной. Она тоже пошла к себе. Очень удобно, что мы рядом. Если что — я всегда смогу прийти на помощь.

   На какую именно, я пока что ещё не знала, но интуиция подсказывала, что однажды помощь точно потребуется.

   Оказавшись у себя, я первым делом заперла дверь. Мало ли кто решит заглянуть к панне Страке… Нет, решительно надо что-то делать с фамилией. Может, и правда выйти замуж? Правда, мне хватило четырёх раз в прошлой жизни, но… я уже их всех плохо помню, поэтому не в счёт.

   Аккуратно сняв украшения и отправив их в шкатулку, я потянулась к застёжкам на платье. Отражение в зеркале задумчиво смотрело на меня. Какова все же судьба, а? Никогда не знаешь, где окажешься в следующий раз.

***

…Уже не знаю который час я сидела за книгами, не обращая внимания ни на что вокруг. Откинув волосы назад, нахмурилась, ещё раз проходясь взглядом по странице.

   Получается вот как… Светокрылье — огромное государство, условно подходящее под определение королевства. Потому что есть отличие от того понятия, что вкладываем мы. У глав Гнезд значительно больше прав, чем у земных князей. Король, в данном случае из Гнезда Орла, — должность избираемая. Власть общая не передается по наследству в отличие от той, что внутри Гнезда.

   То есть, получается, что Марианна хниздо Лабуть — наследница по крови, и это не оспаривается. Но вот чтобы стать шишкой, тьфу, верховным правителем, необязательно иметь вереницу предков с чистой кровью.

   Возможно, я что-то не совсем так поняла, но пока складывалась именно такая картина. В Светокрылье есть Гнёзда больше, есть — меньше. Всё зависит исключительно от количества людей, входящих туда.

   Люди… Тоже очень условно. У местных жителей есть две формы, человеческая и птичья. Они могут оборачиваться по желанию, не нужно ждать полнолуния или каких-то особых условий.

   Если светокрыл не может оборачиваться, то считается ущербным. Как я поняла, вылечить это невозможно. Такое порой случается — достаточно редко, но всё же бывает.

   Есть, кстати, ещё одна категория. Люди с окраин. Формально они не принадлежат к Светокрылью, а к неким свободным землям. Поэтому имеют личные фамилии и никогда не выбирают приставку «хниздо». О них маловато информации, правда. Но уж как есть.

   — Интересно, я тоже смогу летать сорокой? — пробормотала я, закрыв книгу.

   Вопрос, конечно, хороший. До этого я могла летать только после портвейна на лавочке в гололёд после студенческой попойки. А так, в остальном, предпочитала самолёты. Но здесь, кажется, мне открываются потрясающие перспективы.

   Я потерла подбородок. В общем, очень интересное место. Гнезду подчиняется определенный край, куда входят города и сёла. Поместье Врана находится в городе под названием Остара. Красиво, пафосно, ничего не понятно. Короче, ничего удивительного.

   В дверь внезапно постучали.

   Хм, кто там? Марианна? Бланка?

   Пришлось встать и открыть. На пороге стояла Луцка.

   — Не помешала, панна Агнешка? — спросила она.

   — Нет, проходите. — Я посторонилась, обратив внимание на шкатулку в её руках. Достаточно широкую и плоскую. — Что-то срочное?

   — И да, и нет, — тихо рассмеялась она, опуская шкатулку на стол. — Можно было бы подождать, конечно, но я опасаюсь, что они не дадут нам на это времени.

   — Они — кто? — поинтересовалась я, подходя ближе.

   Каково же было моё удивление, когда внутри шкатулки оказались… портреты молодых людей. Ну, практически все были молодыми.

   — Кавалеры панны Марианны, — ответила Луцка, вздохнув. — Кружат над нею, не давая продыху.

   — А она сама отдает кому-то предпочтение? — спросила я, рассматривая одного презентабельного русоволосого красавчика со шрамом на щеке.

   Удивительное дело, его совсем не портит!

   — Что вы… — Глаза Луцки округлились. — Как можно! В её возрасте об этом думать ещё рано!

   — Как показывает практика, нет возраста, в котором рано, — скептически заметила я. — Есть возраст, когда уже поздно. И вспорхнула бы в небо, но диван не пускает.

   Луцка явно несколько озадачилась моими словами, однако ничего исправлять я не собиралась. Все любовные ахи и охи прекрасны в юном возрасте. Можно долго спорить, но это ещё то время, когда вы готовы открывать сердце, верить и хохотать до истерики, услышав, что подарят звёзды и луну.

   Потом уже это никак не впечатляет, поэтому и реакция соответствующая.

   Тем временем Луцка пустилась в объяснения, что Марианна хниздо Лабуть — дочь погибшего друга Томаша. Христиан хниздо Лабуть был его боевым товарищем, готовым в любой ситуации прийти на помощь. Он погиб восемь лет назад при загадочных обстоятельствах. С тех пор Томаш забрал Марианну, став её официальным опекуном.

   Я молча слушала. Рука сама потянулась к тёмно-синему вееру с черным кружевом, лежавшему на столе. Как мрачно. Надо будет нашить блесток. Тогда появится хоть какой-то шарм.

   Когда крутишь что-то в руках, думается почему-то живее. Уж не знаю, откуда это. Мама всё шутила, что у нас в роду ведьмы, шившие куколок для заговора. Может быть, может быть…

   — Девушке выбирает жениха опекун, — продолжила Луцка, не услышав от меня уточняющих вопросов. — Это должен быть достойный молодой человек из хорошей семьи. Брак заключают два Гнезда, он освящается в Храме Четырёх Ветров, чтобы получить благословение на богатую и спокойную семейную жизнь.

   — Надеюсь, тут не откладывают яйца, — пробормотала я под нос.

   — Что-что?

   — Это я так, творчество по мотивам, не обращайте внимания, — тут же поспешила заверить я. — Луцка, что будет, если невеста потеряет девственность до свадьбы? Она не сможет продолжить род?

   На меня посмотрели с искренним удивлением:

   — Сможет, конечно! О небо, панна Агнешка, кто вам такое сказал?

   — Домыслы, — хмыкнула я. — Тогда скажите, если невеста предастся плотским желаниям до брака, то… что будет?

   Луцка скривилась.

   Захотелось хмыкнуть ещё раз. Всё ясно. Станет сразу второго сорта. Ясно-понятно, ничего не меняется, даже если ты попала в другой мир. Здесь тоже ограничивают женщин.

   Решив не зацикливаться, я продолжила расспрашивать:

   — И что в такой ситуации делают?

   Луцка задумалась:

   — Если такое происходит, тогда семья может выдать девушке определенную сумму и отправить в свободный полёт.

   У нас говорят «свободное плаванье», но суть понятна.

   — Я правильно понимаю, что тогда наследница лишается статуса и денег, но при этом обретает свободу?

   Луцка кивнула.

   Хм, если Марианна добивается именно этого, то выглядит логично. Не знаю, насколько реально и необходимо, но… логично.

   Под рукой оказался портрет молодого красавчика, жгучего брюнета с невероятно зелеными глазами. Улыбка, которая светит как прожектор. А следом — рыжеволосый и мрачный, словно уже понял весь этот мир.

   Так, вот что ещё. Это обязательно надо спросить.

   — Луцка, с какими способностями рождаются дети? Ведь, допустим, если сойдутся лебедь и ворон, то… кто получится?

   Она тем временем аккуратно раскладывала оставшиеся портреты.

   — То и дети у них будут лебедь или ворон. Кто в паре сильнее магически, наследственность того и проявится в ребенке, — сказала она.

   Незаметно для Луцки я тихо выдохнула. Что ж, это хорошо. Ибо к миру с птицами-мутантами я была совершенно не готова.

   — А кто воспитывает малыша?

   — Гнездо, к которому он принадлежит, — последовал ответ. — Поэтому второй родитель должен переехать.

   Что ж, это звучит разумно. Семья не разбита, а ребенку лучше расти среди тех, кто сможет помочь обуздать его, кхм, способности.

   Хотелось ещё много чего спросить, но я остановила себя. Так как в голове потом будет бардак, а мне он сейчас ни к чему. Поэтому сконцентрировалась на парнях.

   — Кто из них самый ярый поклонник?

   Луцка ткнула в русоволосого, на которого я обратила внимание в первую очередь.

   — Он. Онджей хниздо Датэл.

   Датэл, Датэл… Дятел?! Господи, кажется, не одна я тут Страка. Не соскучишься. Хотя внешность у этого Онджея, надо сказать, очень ничего.

   — Хочет Марианну в супруги или же просто хочет?

   Луцка внезапно усмехнулась и покачала головой:

   — Кто скажет, как оно на самом деле. Но его родители не позволят.

   — Гнездо Дятлов богаче Лебедей? — недоверчиво спросила я.

   — После смерти Христиана оно пришло в упадок, — вздохнула она. — Ещё и поэтому пан Томаш забрал Марианну сюда.

   Ага, вот как обстоят дела. Получается всё интереснее и интереснее. Вероятно, отец Марианны был очень неплох в управлении, а потом просто не нашлось, кем его заменить. Что ж… такое бывает в любом из миров.

   — Последний раз пан Онджей в наглую забрался в наш сад и пытался петь серенады под балконом панны Марианны, — сказала Луцка. — Только перепутал сторону, в итоге увидел…

   — Кого-то из слуг? — предположила я.

   — Нет, пана Томаша.

   — Вот радости-то было, — пробормотала я.

   — У обоих, — хмыкнула Луцка. — Видели бы вы, как сверкал пятками молодой пан, не ожидав, что напорется в первый же раз на опекуна своей возлюбленной.

   — Кстати, а что… в поместье можно так легко войти? — приподняла я бровь.

   Луцка помотала головой:

   — Нет, но пан Томаш специально оставил лазейку, которой можно воспользоваться при толковом подходе.

   Что ж… Дятел оказался толковым. Не знаю, плакать или радоваться, но определенно в этом что-то есть.

   Луцка явно хотела продолжить, но в этот момент возле неё появилось сияющее синим светом перышко. Я только моргнула, пытаясь понять, что это.

   — Ох, прошу прощения, меня вызывает хозяин.

   Я жестом показала, что без проблем. И некоторое время задумчиво смотрела в уже закрывшуюся дверь, обдумывая услышанное.

   Какой тут у них интересный «телефон». Пёрышко… Но это даже мило.

   При всей ситуации все как-то… неоднозначно. Томаш бдит за Марианной. Но Марианна может не хотеть выходить замуж туда, где все будут сильнее и смотреть свысока. А если же окажется, что магически она сильнее супруга, то уже тот может кривить физиономию на гнездо в упадке.

   Сложив руки на груди, я подошла к окну. Тут царили тишина да покой. Садовые фонари мягким желтым и розовым светом заливали дорожки и аккуратно подстриженные кусты. А вот до беседки не дотягивались, и там всё окутали чернильные тени.

   Чем больше я думала о сложившейся ситуации, тем яснее понимала: мне необходимо поговорить с Марианной и желательно установить контакт. Только после него получатся доверительные отношения. Пока что я для неё — какая-то тётка из Гнезда Сорок, которая должна ограничить её свободу. Согласитесь, не та особа, перед которой захочется открывать душу.

   Покачав головой, я сгребла портреты и плюхнулась на кровать. Ладно, поизучаем красавчиков детальнее. Прямо интересно, кто на них собирал такое досье? На обратной стороне каждого портрета — биография. Отлично. Изумительно подготовились.

   В итоге имелось одиннадцать кандидатов на отстрел… В смысле, на любовные утехи с прекрасной воспитанницей. Возрастом от двадцати до двадцати семи лет. Остальных то ли сшибали на подлёте, то ли те имели совесть и не лезли к юной панне.

   Все симпатичные, достаточно состоятельны и поэтому… вызывают подозрения. Нет, это не странно, что им понравилась Марианна, видит небо, она хорошенькая и приятная в общении, но из-за пришедшего в упадок Гнезда Лебедей не скажешь, что дело только в чувствах.

   Я глянула на часы. Так, начало двенадцатого. С визитами в такое время всё же не шастают. Да и глаза слипаются.

   Шумно выдохнув, я сложила портреты аккуратной стопочкой и положила на тумбочку. Ладно, со всем разберемся.

   Выключив свет, я нырнула под одеяло и сразу же отключилась.

   Но в какой-то момент послышался странный шорох.

ГЛАВА 3. Ночная охота на дятла

Моя рука метнулась и зажгла свет. И тут же, отругав себя, я его выключила. Если кто-то пытается пробраться, то можно спугнуть на раз. Поэтому лучше делать вид, что все спят. В таком случае нарушитель спокойствия потеряет бдительность, и можно будет выяснить его личность.

   Я тихонько сползла с кровати, прислушиваясь изо всех сил. Больше никаких подозрительных звуков не было, однако это не могло меня обмануть. Шорох явно шёл со двора. Кто шляется в такое время по местам, где живут благородные паны и пани?

   Подобравшись к окну, я прижалась к стене и осторожно выглянула. Хм, ничего такого. Кажется, это всё же ложная тревога.

   Некоторое время пришлось прямо так постоять и потоптаться на месте, потому что босиком не слишком комфортно, а обувь я в спешке не надела.

   Уже собравшись вернуться в кровать, я увидела, как шевельнулись ветки кустов. Так-так… Не показалось. Наша сторона… Неужто уже явились к Марианне? Какие… быстрые.

   Видимо, не знают, что возле нежной лебедушки появилась любопытная сорока. Нет, устраивать безобразие я не буду, но вот проследить и сделать выводы — святое.

   «А вдруг это не жених, а кто-то с маргинальными намерениями?» — вспыхнула мысль.

   Это мне совсем не понравилось, поэтому я быстро окинула взглядом комнату. Учитывая, что я тут сплю первый раз, то понятия не имею, есть ли в шкафу какие полезные дамские вещицы вроде биты, баллончика с газом, шокера и…

   «Агнешка, прекрати, — одёрнула я себя. — Тут же аристократия. У них такого нет. Уж скорее мечи, сабли и пузырёк яда».

   Удивительно, но местная форма моего имени вполне пришлась по вкусу. Ничем не хуже Агнии. Поэтому и обращение вырвалось непроизвольно.

   Проблема в том, что если я сейчас брошу окно и начну перерывать шкаф, то, скорее всего, упущу «гостей». Поэтому ничего не оставалось, как потянуться и взять веер со столика. Конечно, не оружие, но впечатление произведет. Вам когда-нибудь прилетало по голове веером из окна, когда вы карабкаетесь по стене? Нет? Вот и не говорите.

   На моем подоконнике ещё был горшок с развесистым цветком с мясистыми темно-зелеными листьями. Если такой немножко сдвинуть, то будет много шума и мало здоровья.

   Оценив обстановку, я поняла, что, в общем-то, неплохо устроилась.

   Сидеть в засаде — не слишком веселое занятие, но выбирать не приходится. И, в конце концов, судьба меня вознаградила. В какой-то момент две тёмные фигуры покинули кусты и направились к дому.

   Они о чем-то перешептывались, медленно приближаясь. До меня донеслись еле различимые голоса:

   — Пан, вы уверены, что именно тут?

   — Да, — прозвучал ответ. — Она сказала, что подаст сигнал. Правда, это другая комната. Но моя птичка сообщила, что она может жить в других покоях.

   Я пригнулась пониже, на всякий случай прячась старательнее. Вряд ли они смогут рассмотреть снизу, но всё же.

   — Давай… — выдохнул молодой пан (во всяком случае, по голосу — молодой). — Помоги мне вот тут. Это лестница со встроенными кристаллами невидимого полога. Давай-давай, сюда. Вот так.

   — Пан, вы уверены, что мы поступаем правильно?

   — Да. Мы жаждем слиться в объятиях друг друга.

   Ах, значит, невидимый полог. Что ж… Сейчас будет незабываемая встреча.

   Ещё раз оценив обстановку, я увидела, что молодой пан не смотрит наверх, а его помощник придерживает лестницу и при этом стоит возле стены.

   Отодвинув горшок и рванув на себе ночную рубашку так, чтобы открыть грудь практически… полностью, я оперлась ею о подоконник. Молодой пан шикнул на помощника:

   — Юшек, держи крепче!

   Я томно вздохнула. Ровно в этот момент пан поднял голову и уткнулся носом мне прямо в оголенный бюст.

   Снизу раздался приглушенный писк Юшека. Молодой пан превратился в каменное изваяние, даже забыв дышать.

   — Вам удобно? — заботливо поинтересовалась я.

   — Пх… М-м-м… Мари… Вы кто?

   — Твоя птичка!

   Он попытался отпрянуть, но я ухватила его за шкирку и затянула в комнату. Горшок шмякнулся на Юшека, который с воплем: «А-а-а-а!» ломанулся через кусты.

   От неожиданности молодой пан не успел возразить и, кувыркнувшись, плюхнулся прямо на пол. Я поставила ногу ему на грудь.

   Он снизу глянул на меня и поперхнулся готовыми сорваться с языка словами.

   — Пани, пани, приношу извинения! Я перепутал, я не к вам, я…

   Я обвинительно ткнула в него веером:

   — Как не ко мне? То есть вы, пан, нашли себе другую?

   Не знаю, что бы он ответил, но в этот момент в спальню ворвались Луцка и Томаш, а за ними замаячила толпа слуг. Зажегся свет, и я сообразила, что под моей ногой лежит пан Онджей хниздо Датэл собственной персоной.

   Выражение лица Томаша было незабываемым. Впрочем, слуги тоже не остались безучастными.

   — Панна Агнешка, что происходит? — потребовал он объяснений.

   Как приличной даме мне положено было бы отпрянуть и прикрыться, но вместо этого я щелкнула веером и медленно начала обмахиваться.

   — Горячая ночь, пан Томаш, — ответила я как можно более спокойно.

   Кто-то из слуг сдавленно крякнул. Луцка шумно выдохнула, явно пытаясь прийти в себя.

   — Настолько горячая, что пришлось… охладиться, — продолжила я. — Но, возможно, всё же кто-то примет молодого пана из моих жарких объятий и продолжит? А то я несколько утомилась.

   После чего глянула на распростёртого Онджея так, что он побледнел.

   Тут же остальные сориентировались. Луцка накинула на меня что-то, пока Онджея подняли на ноги и с хищными улыбочками вывели из комнаты. Томаш задержался на несколько секунд, бросил на меня задумчивый взгляд, сказал:

   — Благодарю вас, панна Агнешка. — И вышел за слугами.

   Я фыркнула и опустилась в кресло:

   — Что за манеры, что за манеры…

   — Панна Агнешка, вы умеете… впечатлять. — Луцка явно хотела остаться серьёзной, но уголки губ так и подрагивали в улыбке. — Кажется, Гнездо Дятлов теперь не приблизится к нам на тысячи золотых взмахов.

   Золотой взмах — местная мера длины. Вроде как ориентируются на какую-то мифическую птаху, крыло которой равняется приблизительно метру. Во всяком случае, я поняла именно так.

   Я постучала ногтями по подлокотнику.

   — Знаете, Луцка, ты не впечатлишь — тебя впечатлят. Поэтому не остается другого выбора. Но я таки отметила, что пан Онджей времени не теряет.

   Луцка открыла шкаф, достала новую ночную рубашку, более закрытую, и подала мне.

   — Панна, наденьте лучше это. Ваша, кхм, порвалась.

   Я опустила взгляд, отметив, что рубашка… не то чтобы порвалась, но видок имеет ещё тот. Зацепки, всё смялось, растянулось… кажется, ткань слишком нежная, для охоты на «ночных пташек» не рассчитана.

   — Благодарю, — сказала я. — Что будет теперь с Онджеем?

   — Беседа. Нет, не переживайте, никакого вреда ему никто не причинит. Однако пан Томаш сделает так, чтобы у господина Онджея навеки пропало желание ночами забираться в комнаты к уважаемым дамам.

   В этом был резон. И всё же оставалось кое-что, что меня беспокоило. Поэтому, помяв какое-то время в руках новую рубашку, я попросила:

   — Луцка, сможете мне принести чаю? С чем-нибудь успокаивающим? Слишком много эмоций.

   Она чуть поклонилась:

   — Конечно, панна Агнешка. Я скоро приду.

   Оставшись одна, я быстро переоделась и серьёзно задумалась. Онджей, конечно, заслуживает порки, к тому же сегодняшнее происшествие запомнит надолго. И всё же… Он сказал про сигнал. Значит, Марианна была совсем не против его компании. Даже ждала. Или сказала специально, чтобы заманить?

   Очень хороший вопрос. Нужно припереть Марианну к стеночке и все узнать. Только вот захочет ли она говорить? Всё же наследница Гнезда Лебедей и воспитанница главного ворона. Тут нельзя уронить на пол, как наглого дятла.

   Но сейчас уже поздно. К тому же Марианна ни разу не показалась. Подозреваю, что Томаш дал указание не выпускать девушку.

   Луцка тем временем вернулась с внушительной чашкой в виде очаровательного голубя.

   — Прошу вас, панна.

   Я взяла чашку, сделала глоток. Горло обожгло, я тут же закашлялась, на глаза навернулись слёзы.

   — Луцка, что тут? — прохрипела еле слышно.

   — Травяной настой с бехеровкой, — охотно ответила она. — Согревает, утешает, расслабляет, укрепляет тонус.

   Я вытерла губы тыльной стороной руки. Что ж… и правда… укрепляет.

   — Луцка, скажите, а где Марианна?

   — У себя. Под присмотром Бланки и стражи, — сказала она. — Пан Томаш распорядился, чтобы её не оставляли в одиночестве. И, как видите, правильно.

   Прозвучало якобы с беспокойством, но я прекрасно понимала, почему молодую панну не выпустят из её комнаты.

   — Благодарю, — кивнула я. — Пожалуй, я буду отдыхать. И... могу ли я кое о чем попросить?

   Луцка внимательно посмотрела на меня:

   — Да, панна Агнешка?

   — Мне нужна дубинка.

   — Дубинка? — осторожно переспросила она, явно решив, что неправильно услышала.

   — Дубинка, — повторила я. — Такая аккуратненькая, дамская. Можно в виде трости.

   Вопросительно приподнятая тонкая бровь Луцки. Я невинно улыбнулась:

   — Если вы понимаете, о чем я.

   Ответная улыбка не заставила ждать:

   — О… понимаю, панна Агнешка. Есть особые пожелания?

   Я прикинула, что неплохо бы, чтобы из трости выскакивало лезвие, однако это мы обстряпаем попозже. А то решат ещё, что приняли в дом преступницу.

   — Пусть там будут… пёрышки.

   Улыбка Луцки стала ещё шире, в глазах промелькнул задор:

   — Будут.

   Только после её ухода я поняла, что, кажется, тут подразумевался какой-то другой смысл. Однако разберемся с этим уже завтра.

   Снова глотнув настойку, я передернула плечами. Крепкая какая! Занятное у них тут понимание успокоительного.

   Мысли раз за разом возвращались к пану из Гнезда Дятлов. Насколько быстро пойдет слава о ненормальной панне из Гнезда Воронов? Отпугнет это других ухажёров или наоборот захотят посмотреть-пощупать?

   — В любом случае, тут не заскучаешь, — тихо произнесла я.

   Ладно, главное, не сдаваться, а все остальные проблемы решим по мере возникновения. Даже в ад надо заходить, предварительно прочтя табличку на воротах. Вдруг дьявол ушел в отпуск?

   Невольно вспомнился бес, который отправил меня в Светокрылье. Кажется, даже в ад меня не захотели брать. А ведь там открывались бы такие возможности. Но что поделать… Будем работать с тем, что есть.

   Допив «лекарство для здорового сна», подышав драконом и осознав, что, в общем-то, напиточек очень ничего, я легла в постель и на этот раз заснула до самого утра.

***

Утро выдалось хорошим, таким звонким от птичьих трелей, свежим и приятным. Я довольно потянулась на кровати. Кажется, я давно уже забыла, как это — просыпаться и чувствовать, что ничего не болит.

   Определенно, есть свои преимущества в том, что ваше тело полно сил и энергии. Жаль только, что по закону жизни к телу в прекрасном состоянии обычно не идут в комплекте прокачанные мозги. Зато бонусом дают совершенно дурные гормоны.

   Встав с кровати, я ещё раз потянулась. Никогда не была жаворонком, но сейчас не ощущаю ни капли дискомфорта от раннего пробуждения.

   Приведя себя в порядок в небольшой, но вполне комфортной ванной комнате, я вернулась назад.

   — Ты и тут не жаворонок, — напомнила себе, приближаясь к зеркалу и подмигивая себе. — Ты — сорока.

   Совершенно очаровательная птица. Кстати, мне тут обещали учителя, который поможет разобраться с полётами. Сомневаюсь, что сумею это делать как местные, однако попробовать в любом случае нужно. Зато потом смогу быстро ориентироваться: отправляться ли с кем-то в небеса или же махнуть хвостом.

   Не успела я додумать все варианты, как в комнату тихонько постучали.

   — Панна Агнешка? Разрешите?

   О, Бланка. Отлично.

   Служанка вошла, лучась бодростью и то и дело бросая на меня любопытные взгляды.

   — Хочешь что-то спросить? — поинтересовалась я, наблюдая, как она быстро раскладывает на туалетном столике несколько шкатулочек.

   — Да что вы! Просто… Просто весь дом гудит, как вы вчера поймали пана Онджея! Хозяин уж сколько времени пытался его выловить, но всё никак. А тут — р-р-раз!

   — Возможно, это всё потому, что уважаемый дятел предпочитает девушек, а не мужчин, — хмыкнула я. — Поэтому и не собирался забираться в окно к пану Томашу.

   — Ой, тут и засады устраивались, — замахала руками Бланка, — но пан Онджей как чувствовал и не приближался.

   Да уж. Интуиция у него ничего. Но в моем случае не сработало. И, скорее всего, это только начало. Быть ловушкой для птенцов? Господи, чем только ни приходится заниматься в жизни. Учитывая, правда, что это моя вторая жизнь, ничего не имею против.

   Поэтому, отодвинув расспросы на задний план, я села перед зеркалом, чтобы Бланка смогла мне сделать прическу.

   — И что же сделали, кстати, с паном Онджеем?

   — О! Отправили письмо отцу. А самого молодого пана выдадут, как только приедет глава Гнезда Дятлов.

   — Хочу на это посмотреть, — отметила я, беря в руки шкатулочку и открывая с тихим щелчком.

   О-о-о, у нас тут прекрасные цитрины. Такой лимонно-медовый оттенок. Смотришь, и кажется, что во рту у тебя пироженка — кисло-сладко аж до мурашек.

   Изящная такая цепочка с кулончиком и серьги. Как раз для ясного дня, чтобы и скромно, и в то же время привлекало взгляд. Солнечные лучи должны прекрасно играть в этих камнях.

   Бланка достаточно ловко убрала волосы в высокую прическу, при этом оставляя несколько локонов. Мне нравится. Платье она предложила тоже идеальное, нежно-горчичного цвета с коричневой вышивкой по подолу и рукавам.

   — Какие на сегодня планы у молодой панны? — спросила я, понимая, что надо как-то выстраивать отношения с Марианной.

   Заодно и выяснить, как она относится к вчерашним приключениям своего незадачливого кавалера.

   — Завтрак. А потом, насколько мне известно, она хотела поехать в город. Но вот не изменились ли планы… Тут лучше узнать у неё, — ответила Бланка, поправляя оборки на моём платье.

   Кивнув, я задумалась, как найти подход к Марианне. Жаль, что я практически ничего о ней не знаю. Один совместный ужин — это, считай, пустяки. Впечатление, конечно, она произвела приятное, но по одному этому нельзя судить ни о чем серьезном.

   Бланка проводила меня в столовую, где уже был накрыт стол. К моей удаче Марианна уже сидела там. Увидев меня, она быстро опустила взгляд на тарелку.

   Что, девочка, ждёшь выговора? Да толку тут что-то выговаривать. Ты уже лошадка, ой, то есть птичка, большая. Строить кого-то в своей жизни я бросила бог знает сколько времени назад. Поэтому всё это мне совершенно неинтересно.

   Так, что у нас здесь на завтрак? Выпечка, сыр, фрукты. Отлично. Выглядит всё так, словно сошло с экрана кулинарных передач. Сейчас попробуем, какое на вкус.

   Вкус оказался превосходным. Даже чай, который я в прошлой жизни откровенно недолюбливала, здесь был ароматным до такой степени, что голова шла кругом.

   Сделав знак Бланке, чтобы покинула нас, я дождалась, пока мы останемся одни.

   Тишина, воцарившаяся в столовой, могла посоревноваться с самым безжизненным местом в этом королевстве. Марианна явно не знала, что делать или говорить. А я… Я не торопила. Наслаждалась едой и ждала действий воспитанницы.

   В какой-то момент она все же не выдержала и выпалила:

   — Ну говорите уже!

   — Что говорить? — искренне удивилась я, так и не донеся до рта чашку, расписанную очаровательными розочками.

   Марианна замерла. Кажется, она такого не ожидала.

   — Ругайте. Отчитывайте. Что… что так нельзя. Это недостойно наследницы. Что нужно думать только про образование и честь, и…

   — И… с чего ты взяла, что я буду это говорить?

   Марианна резко смолкла и посмотрела на меня огромными глазами, в которых читалось… Даже не непонимание, а искренний шок.

   — То есть… — Она запнулась, потом шумно выдохнула: — Вы считаете, что всё в порядке?

   Некоторое время я помолчала, делая глоток чая и пристально глядя на Марианну. Она явно почувствовала себя неловко, однако вздёрнула нос, показывая, что не собирается сдаваться. Это хорошо. Это правильно. Сама себя не научишься отстаивать, девочка, так и будешь всю жизнь прогибаться под кого-то.

   — Не в порядке, — наконец-то сказала я, — но в то же время не вижу смысла часами отчитывать и рассказывать, как надо жить.

   Марианна посмотрела на меня с неожиданным интересом:

   — Это всё потому, что у вас методы… немного отличаются от моих предыдущих компаньонок?

   — Что ты имеешь в виду? — ответила я вопросом на вопрос, делая очередной глоток чая.

   Марианна кашлянула:

   — Ну… Все уже знают, что вчера произошло, — осторожно произнесла она. — Люди разделились во мнениях, но большинство в восторге.

   А-а-а-а, представление «Агнешка и её сиськи» пользуется популярностью в Гнезде Воронов. Так-так, очень любопытно. Пожалуй, в Гнезде Дятлов тоже заинтересуются, но, конечно, должны будут довольствоваться пересказом.

   — А что-то не так? — невинно улыбнулась я.

   Марианна хлопнула ресницами, но потом хихикнула:

   — Нет, что вы. Мне… определенно по душе.

   Так, а девочка озорная. Что ж, это неплохо. Спокойная и тихая воспитанница, конечно, не принесет никаких хлопот, но для такой никогда не стали бы подбирать компаньонку. Особенно такую, как я.

   — Так, а теперь к делу, — немного посерьёзнела я, и Марианна тут же подобралась, не зная, чего ожидать.

   — Да?

   Я взяла ложечку с красивой резной ручкой в виде птичьих перьев и покрутила в пальцах.

   — Этот пан Онджей хниздо Датэл тебе нравится?

   Повисла тишина. Слышалось, как за окном переговаривались садовники. Засмеялась проходившая мимо прачка, что-то отвечая им. Птицы заливались на солнышке. Но здесь, в столовой, оказалось так тихо, что можно было расслышать наше дыхание.

   Я внимательно смотрела на Марианну. По её лицу сложно что-то понять: ни румянца, ни дрогнувших ресниц, ни поджатых губ. Даже дыхание не участилось, как бывает, когда упоминают объект нежных чувств. Из чего можно сделать два вывода: либо Марианна — прекрасная актриса, либо же к пану Онджею она так же холодна, как я к работе без оплаты.

   — Знаете, панна Агнешка, если бы спросил кто-то другой, — наконец-то сказала она, — ответ был бы не искренним. Но вы почему-то заставляете тянуться к вам в каком-то необъяснимом чувстве, что… можно говорить, как есть. Это со всеми сороками так?

   Я задумчиво посмотрела на неё, прикидывая, как лучше ответить. Ибо как заведено у сорок, понятия не имею, а вот у людей… В общем, что я говорю? У людей тоже по-разному.

   — Нет, — всё же ответила я. — Но тут, пожалуй, совпадают наши цели. Марианна, я не собираюсь следить за каждым твоим шагом и строчить доносы опекуну.

   Она приподняла бровь:

   — Разве это не ваша работа?

   Ты глянь, какая пигалица! Работа работой, но не надо и про человечность забывать. К тому же чем сильнее я стану давить, тем старательнее Марианна будет прятаться. А это точно не то, что нужно.

   — Моя работа — помочь тебе избежать неприятностей, — сказала я, подобрав нейтральную формулировку. — Поэтому тебя кто-то обманул по части моих намерений. И да… ты так и не ответила на предыдущий вопрос.

   Марианна нахмурилась, потом встряхнула волосами:

   — Нет.

   Так, уже что-то. Идём дальше.

   — А зачем обещала подать сигнал?

   Она закусила губу, но всё же, решив быть откровенной, сказала:

   — Мы должны были поговорить о браке.

   Так, минуточку. Что-то я запуталась. Не нравится, но… брак. Какая-то нестыковочка. Молодая наследница настолько прагматична, что готова бежать в брак по расчету?

   — Мне нужны детали, — нахмурилась я. — Потому что пока сплошные противоречия.

   — Нет никаких противоречий! — вскинулась Марианна. — Всё… всё…

   Я приложила палец к губам, давая понять, что здесь не место для секретов. Под окном может кто угодно подслушивать нашу беседу. И произнесла как можно беззаботнее:

   — А что там насчет поездки в город? Я бы хотела посмотреть центр, приобрести несколько дамских мелочей. Марианна, не будешь ли против, если составлю тебе компанию?

   Она быстро сообразила, в чем дело, поэтому спешно закивала:

   — Да-да, конечно. Я буду очень рада.

   — Отлично. Через сколько отправляемся?

   — Думаю, минут через сорок. Я распоряжусь подготовить крылушку. — Марианна встала из-за стола и, едва не лучась от предвкушения, выбежала из столовой.

   Крылушка? К такому меня жизнь не готовила. Название уже заставляет поджать всё, что только можно. Надеюсь, мне не придется на чем-то лететь на большой высоте.

   Некоторое время я сидела, заканчивая завтрак, но потом отправилась к себе. Нужно прихватить какие-никакие деньги и быть готовой ко всему.

   Пока что я слабо понимала, что именно буду делать. От Марианны, конечно, нужно узнать как можно больше. Потом поговорить с Томашем. Все преследуют свои цели, и тут важно юркой змейкой проскользнуть между всеми. Уж коль мне дали эту жизнь и работу, то стоит постараться. Я никогда ничего не делала спустив рукава. И тут не собираюсь.

   Не знаю, сколько прошло времени до того, как заглянула Бланка, сообщив, что крылушка готова. Я пошла за ней во двор, интуитивно предчувствуя большую-пребольшую за… замечательную вещицу.

   Стоило мне только глянуть на сооружение, стоящее перед воротами, как с губ сорвалось:

   — За что мне это?

ГЛАВА 4. Василиска заказывали?

Сказать, что оно выглядело дико — ничего не сказать. Некоторое время я просто стояла и пыталась понять, где у этой штуки начало. Нет, оно определенно должно быть! Ведь у всех аппаратов для перевозок есть вход и выход. Потому что оседлать это точно не получится.

   Условно колесница с крышей, которую могли бы везти лошади, но… лошади далеко. Вместо них я увидела громадный серебряный круг с восемью металлическими крыльями. В середине этого круга — большой глаз с сине-черной радужкой.

   Честно говоря, по моей спине пробежала дрожь, настолько дико выглядел этот транспорт.

   «Если бы это было живое существо… Глаз такого размера… каким тогда мог бы оказаться его владелец?»

   Бр-р-р. Даже страшно подумать. Поэтому ничего не оставалось, как набраться смелости и шагнуть ближе к крылушке. Господи, прости. Такое милое название — и такое вот чудище. Ужас.

   — Панна Агнешка, что-то не так? — осторожно спросила Бланка, явно не понимая, чем вызвана такая реакция.

   — Нет, всё нормально.

   Ровно в этот момент огромный глаз моргнул, и я с криком отлетела назад, едва не сбив девушку с ног.

   — Панна Агнешка! — раздался звонкий крик Марианны, которая уже летела ко мне на всех парах. За её спиной и возле рук вспыхивали маленькие голубые искорки. В глазах была тревога. — Что с вами?

   — Спот… споткнулась, — нашлась я, всё ещё не отводя взгляда от чудовищного глаза. — Что это?

   — О, это наш Бебжа! — улыбнулась она, помогая мне встать. — Скажите, очаровашка?

   Они ещё и имена им дают? Куда я попала? Мы так не договаривались!

   — Очаровашка, — согласилась я. — Слов нет — одни эмоции.

   Марианна хихикнула, ухватила меня за руку и потянула за собой:

   — Ну идемте, скорее. Каждый полёт — это что-то невообразимое. Знаю, что пока ещё только Гнездо Воронов и Гнездо Орлов приняли крылушки на вооружение, остальные до сих пор принимают решения. Но ведь они такие милые!

   Я решила не озвучивать собственного мнения, вряд ли Марианна оценит. Но вроде бы из их с Бланкой взглядов исчезли непонимание и беспокойство.

   Не удалось даже сообразить, в какой момент вдруг приподнялась одна из стенок, и мы оказались внутри. Я с трудом удержалась от удивленного вскрика. Обстановка напоминала люксовое купе. Из тех, которых не бывает в обычных поездах, а только в очень дорогих.

   — Пока что мы не пробовали путешествовать на крылушке сутки, — тем временем щебетала Марианна, — но стремимся к этому. Наши учёные работают над этим.

   Меня усадили на обтянутый синим велюром диванчик. Крохотные зеркала в стенах ловили солнечные лучи, в результате чего помещение переливалось всеми цветами радуги, создавая волшебство прямо в воздухе.

   Полюбовавшись некоторое время, я вдруг поняла, что с большим интересом слушаю историю создания крылушек. Они получались чем-то вроде полуживых машин. Работали на артефактах и кристаллах жизни. Обладали каждый своим характером. В «летном парке» Гнезда Воронов пятнадцать крылушек. Марианна искренне любит всех, но вот Бебжа — это самое невроятное сокровище её сердца.

   Что ж… Мне понадобится время, чтобы это всё принять, но, пожалуй, покажи я сейчас кому-то из местных наших роботов, реакция была бы такая же. Поэтому… первое смятение уже отошло, будем привыкать.

   За окошком проносились зеленые поля, верхушки сосен и елей, блестела в лучах солнца река. Красиво. Смотреть бы и смотреть. Аж до линии горизонта, где виднеются силуэты пологих гор.

   — Скоро будем в Остаре, — улыбнулась Марианна. — Так бы пришлось добираться часа два, а тут сорок минут. Но хотят, чтобы было ещё быстрее.

   — Все куда-то бегут, чего-то хотят, — качнула я головой. — А потом оборачиваешься — и понимаешь: бежать-то не стоило. От себя не убежишь.

   Марианна притихла. Кажется, она не совсем поняла, о чем я, но отлично почувствовала по интонации, что я говорю о серьёзных вещах.

   Поговорить по душам мы пока не могли. Всё же нас сопровождали три охранника из Гнезда. Такие… симпатичные рослые брюнеты, будто сошедшие с обложек дамских романов. Нет, я ничего не имею ни против брюнетов, ни против дамских романов, просто не так часто всё это встретишь в жизни.

   Охранники, надо отметить, болтливостью не отличались. Честно сопровождали, всегда готовы были помочь, но всем видом показывали, что они здесь на работе и мешать паннам не будут.

   Я было попыталась завести разговор, но Марианна поднесла тонкий палец к губам, призвав к тишине. Что ж… Уши есть даже у стен. Поэтому, только кивнув, я продолжила лицезрение пейзажа за окном.

   Через некоторое время показался большой шумный город. Я с интересом рассматривала улицы, площади, парки и здания. Ощущение, что меня занесло куда-то в сказочную Чехию, где живут люди-птицы. Дух исторических местечек восточной Европы, который ни с чем не перепутаешь.

   Крылушка опустилась на специальную площадку на крыше.

   — В маленьких городках и деревнях пока что нет такого, — вздохнула Марианна, — но в больших уже вовсю подготовлены посадочные места. Бебже лучше устроиться повыше, тогда намного легче взлететь.

   Согласна. Да и самолет, пусть и такой вот своеобразный да со своим видением мира, не должен находиться среди домов и снующих людей.

   Мы покинули наш удивительный транспорт. Охранники тут же подали нам руки, чтобы можно было как следует опереться.

   На несколько секунд я замерла, пораженная увиденным. Из окна крылушки все было как-то не так. Сейчас же город будто сиял мягким золотом, и к нам тянулись невидимые руки, которые хотели обнять и поделиться теплом.

   Поэтому винтовые спуски, где нужно было крепко держаться за поручни, я преодолела стремительно и пребывала в нетерпении поскорее походить по улицам Остары.

   Она и правда чудесная.

   Мы с Марианной шли вперед, охранники расположились так, что сразу их и не заметить.

   — Они — профессионалы, — шепнула она. — Можем не переживать.

   — А случались ли, — начала я и задумалась, подбирая слова. — Покушения? Попытки похитить?

   Марианна чуть нахмурилась, потом покачала головой:

   — Нет, что за страшные вещи вы говорите, панна Агнешка? Ничего такого. Да и зачем?

   — Наследница одного Гнезда, воспитанница другого, — перечислила я.

   — Вы из Тайной канцелярии? — прищурилась Марианна.

   — Нет, — искренне ответила я, правда, сделала пометку разобраться, что есть Тайная канцелярия.

   Название, конечно, намекает. Но лучше быть уверенной, а не догадываться.

   — Чего бы вы хотели, панна Агнешка? — вдруг поинтересовалась она. — Сначала пройдемся по лавкам с тканями? Украшения? Или же…

   — Сначала туда, куда собиралась ты, — сказала я. — Всё же это не последний наш выезд, поэтому, думаю, мы всё решим в лучшем виде. Но пока я просто хочу понаблюдать.

   — Хорошо, — улыбнулась Марианна и тряхнула светлыми кудрями, — тогда идемте!

   Ну, в общем-то, как я и думала… Первой стала совершенно невероятная лавочка с цветами. Когда мы вошли, мне показалось, что я вдруг очутилась на лесной полянке. Всё полки заставлены горшками с растениями, на стенах что-то плющеобразное, подоконники, окна, товарная стойка — всё в цветах и зелени.

   Пока я, едва не раскрыв рот, рассматривала всё вокруг, из подсобки вышел седой пан в очках с роговой оправой и в оливковом фартуке.

   — О, добрый день, панна Марианна! Рад вас видеть! Вы давненько не заглядывали к нам!

   — Ой, скажете, пан Юлиуш! — рассмеялась она. — Я была только на прошлой неделе!

   — И это уже ого-го. — Он указал в сторону симпатичных фиалок. — Мы с девочками скучали по вам.

   В глазах Марианны при взгляде на цветы появился искренний восторг.

   — О небо, они прекрасны! В прошлый раз была только одна!

   — А теперь семья. И совсем не страшно их отпускать в большой дом.

   Дальше Марианна принялась деловитым ураганчиком опустошать лавочку, и мне только оставалось поражаться, как девочка преобразилась. Глаза горели воодушевлением, нежностью и ещё чем-то таким, отчего сжималось сердце. Так смотрят на то, что безоговорочно любят. Марианна хниздо Лабуть любила цветы. Поэтому даже не возникало мысли, что они не ответят ей взаимностью.

   — Возможно, что-то подберете для себя? — поинтересовался пан Юлиуш у меня.

   — Пока что воздержусь, — покачала я, вспомнив несчастный цветок, который пострадал после моей ночной охоты на дятла.

   Садовники обещали пересадить, но почему-то было откровенно жалко, что ему пришлось рухнуть с такой высоты.

   В итоге мы вышли с восемью горшками, кучей свертков и мешочков, которые тут же сгрузили охране.

   — Определенно прекрасно, когда есть рядом сильный мужской организм, — пробормотала я, — способный на разные услуги.

   — Звучит так, будто мы в анатомическом театре, — заметила Марианна, покосившись на меня.

   — Вся жизнь — театр, а мы заблудились за кулисами, — не смутилась я, пробегая взглядом по улочке.

   О, что это за чудная вывеска с крендельком? Да и пахнет оттуда чарующей сдобой.

   — Это кондитерские-пекарни четы Бухтичка, они одни из лучших в нашем крае. Давным-давно приехали из свободных земель и так остались. А какой у них кофе! Ароматный, с горчинкой! Лучше всего на свете! Вам непременно надо это попробовать!

   Я не успела и рта открыть, как меня потащили в кондитерскую. Не то чтобы я была против, но Марианна прямо девица дела. Решила — повела. Всё. Интересно, как бы у них получилось с этим дятлом? Возможно, стоило не мешать и просто подождать, пока бы он сам от неё не выпрыгнул в окно?

   Жаль только, что времени у меня на это совершенно не было.

   В кондитерской четы Бухтичка было тепло и… совершенно невозможно. Запахи стояли такие, что мне резко стало неважно, что отсюда я не выйду, а выкачусь. Сахарная пудра, корица, растертый мак, ваниль, ум-м-м… И много-много всего. Тут важно держать себя в руках.

   Мы заняли столик на двоих возле окошка. Над головой Марианны располагались чудные часы на всю стену. Цифры заменяли булочки, плюшки и рогалики — ни один, кстати, не повторился. На шоколадных стрелках сидел гномик в красном наряде и покачивал ножкой в золотом сапожке.

   Он удивительно хорошо вписывался в обстановку. Я не удивилась бы, появись вдруг поблизости маленький, почти игрушечный поезд, чтобы привезти кому-то из посетителей заказ. Жаль только, что нигде не упоминалось, есть ли тут вообще поезда?

   К нам подбежала шустрая подавальщица с длинной каштановой косой. На форменном платье красовался кренделёк с вывески.

   — Здравствуйте, прекрасные панны, — поприветствовала она с теплой улыбкой. — Что будем заказывать?

   Хм-м-м. Хочу вот эти корзиночки, политые шоколадом, посыпанные золотыми орешками и украшенные фруктами. Всё это выглядит так, что я готова отдаться кондитеру прямо сейчас. Вообще, надо всегда помнить: еда лучше слов. Поэтому если вам пообещали подарить луну с неба, то пусть для начала принесут шаурму из ларька. И только после этого можно анализировать ситуацию. Если же кавалер не готов угостить любовь всей своей жизнь даже кофе «три в одном», тогда и в остальном можно рассчитывать только на луну из лужи.

   Сейчас эти размышления были не совсем уместны, однако опыт, как говорится, никуда не девается. Поэтому мысли приходят сами и выстраивают совершенно невероятную цепочку.

   К пирожному добавился кофе, черный, ароматный, со специями. Кажется, и правда мне нравится и Остара, и кондитерская четы Бухтичка. Фамилия-то какая очаровательная.

   Марианна взяла себе что-то белково-воздушное с шоколадной крошкой. И фигурную чашку кофе с молоком и карамелью. Из напитка торчала изящная ложечка с длинной ручкой. Что ж… Чего ни говори, а если смотреть только на еду, то можно решить, что я не умирала, а нахожусь в своем мире.

   Испытывала ли я грусть от этого факта? Сложно сказать. Прежняя жизнь мне откровенно надоела. Тело на девятом десятке жизни функционирует совсем не так, как хотелось бы. Поэтому становилось всё сложнее и сложнее наслаждаться всем, что меня окружало. Хотя мне оно нравилось.

   Вздохнув, я подперла щеку кулаком.

   — Панна Агнешка, что-то не так? — Марианна замерла, позабыв про свой десерт. — Не вкусно?

   — Я ещё не попробовала, — улыбнулась, стряхивая неуместную меланхолию. — Так, пока у нас есть относительно неплохая возможность, давай-ка продолжим утренний разговор.

   Марианна тут же подобралась. Кажется, тема неприятная. Но что поделать, надо выяснить. Тогда легче дышать будет всем сразу.

   — Да, панна Агнешка, — ответила она. — Я… готова. Спрашивайте.

   Я сделала глоток кофе и чуть не замурлыкала довольной кошкой. Изумительно. Если Томаш решит меня уволить, то я попрошу чету Бухтичка удочерить меня. Буду жить прямо за этим столиком и больше никуда не пойду.

   — Хорошо. — Я откинулась на спинку стула, сложив руки на груди. — Ты хочешь замуж?

   Ну а что? Не будем ходить вокруг да около.

   Марианна закусила губу, а потом помотала головой. При этом настолько энергично, что не возникло желания задавать уточняющие вопросы.

   — Так… Что ж… Тогда к чему ночные визиты пана дятла?

   Марианна чуть не хихикнула, но тут же вновь стала серьёзной.

   — Тут… всё сложно. Во-первых, он отчаянно хочет вырваться из-под опеки отца, который следит за каждым его шагом. Во-вторых, получить наследство, которое положено ему при женитьбе. Оно завещано бабушкой именно Онджею. Отец не сможет на это повлиять.

   — Ну, с ним понятно, — заметила я, аккуратно беря кусочек пирожного. — А что же касаемо тебя? Настолько альтруистка?

   Марианна вздохнула:

   — Нет, конечно. Мы хотели обсудить фиктивный брак. Не поймите неправильно, я искренне люблю дядю Томаша. Он очень заботится обо мне, после смерти отца стал единственным защитником, однако… Слишком…

   Она поджала губы, словно не зная, как продолжить.

   — Патриархален? — подсказала я. — Считает, что женщина должна сидеть дома?

   — Ну… в целом, да, — всё же согласилась она. — Он считает, что мой брак — дело исключительно договорное, при этом мой голос не особо важен. Потому что... потому что я ещё ребенок.

   Я некоторое время молчала, обдумывая услышанное. С одной стороны, я прекрасно понимала Томаша. Желание уберечь единственную воспитанницу от какого-то мудака вполне понятно. Но делать это надо с умом. Пока что я маловато общалась с Томашем, чтобы сделать собственные выводы.

   С другой… Марианна производит благоприятное впечатление. Рассуждает здраво, несмотря на юный возраст. Многие в восемнадцать лет думают про любовь. Она же, даже если и хочет её, то пока что не ставит во главе угла.

   — Вы тоже так думаете? — тихо спросила она.

   — Нет, — честно ответила я. — Думаю, что все вопросы надо решать сообща. Потому что если решать за другого человека, то это редко приводит к добру. Но мне вот что интересно. Допустим, вы бы с Онджеем предались страсти, ты бы стала… не девой.

   Мочки ушей Марианны заалели, она опустила взгляд в тарелку, словно ничего не было интереснее надкусанного белкового безобразия в форме облачка.

   — А дальше? Ты получаешь деньги, Онджей — тоже. Жмете руки и расходитесь?

   — Нет! Я же сказала, что мы планировали фиктивный брак!

   — Фиктивный брак на то и фиктивный, чтобы были… нюансы, — хмыкнула я. — Или он все же тебе нравится?

   — Не знаю, — тихо ответила Марианна. — Я хочу распоряжаться собственной жизнью.

   Я постучала пальцами по крышке столика. Вот как. Желание хорошее. Но прежде чем его выполнять, надо бы хорошенько подготовиться. Одним словом, надо выяснить, что именно жаждет получить Томаш. Если там самодурство, то надо действовать по одному сценарию. Если же рациональный подход, то совсем иначе.

   Марианна хотела что-то спросить, но внезапно за окном что-то сверкнуло, а потом раздался дикий рев.

   Все в кондитерской повскакивали со своих мест. Кто-то кинулся к окнам, кто-то растерянно застыл на месте.

   — Что там творится?

   — Нет, этого не может быть!

   — Небо, пощади нас!

   Услышанное мне совсем не понравилось. Как-то не за такими приключениями я отправилась в центр Остары. Я — женщина нервная, я люблю, чтоб на эти мои нервы никто не действовал лишний раз.

   Я бросила вопросительный взгляд на Марианну. Она тоже не могла ничего сказать. Одна из работниц вдруг завопила на одной ноте:

   — Это василиск! Василиск! Спасайтесь!

   Марианна резко выдохнула и, ухватив меня за руку, рванула из кондитерской. Я ничего не успела сказать, только, едва не споткнувшись, побежала за ней. Василиск? Я про таких только в книжках читала. Здесь что, они расхаживают по улицам? Судя по реакции местных, не просто расхаживают, а ещё и доставляют массу проблем.

   — Ты среагировала быстрее охранников, — выдохнула я, лавируя между бегущих людей на узких улочках.

   — Они рядом, — ответила Марианна, — прикрывают нас. — Мы метнулись в переулок, о котором мог знать только человек, неоднократно туда нырявший. — Нам надо скорее к крылушке.

   Я не задавала лишних вопросов. Если глазастая Бебжа нас унесет подальше, это будет как нельзя кстати. А ещё…

   Додумать я не успела, потому что в этот момент рев повторился, и струя пламени обрушилась на крыши. Крики людей поднялись новой волной. А в следующий миг я увидела его.

   Высоченная тварь ростом с четырёхэтажный дом. Мощный клюв, немигающие глаза, голова с гребнем. Отдалённо это напоминало голову и шею петуха, но выглядело гораздо ужаснее. Перья на шее переходили в тёмно-зелёную чешую. За спиной поднимались жёсткие кожистые крылья, усыпанные роговыми наростами. Тела не видно, но не думаю, что там нечто приятное.

   Тварь ревела и выпускала из зубастой пасти пламя. В какой-то момент она посмотрела прямо на меня. Нет, мне это совсем не нравится.

   — Матерь божья, — выдохнула я и обогнала Марианну, не выпуская её руки.

   За спиной послышался только сдавленный писк, но без возражений. Если моя воспитанница и хотела что-то спросить, то явно не могла — все силы уходили на бег.

   Двое охранников обогнали нас, взлетев на лестницу, где стояла наша крылушка. В их руках появилось оружие. Чем-то оно напоминало копья, только вместо привычных наконечников — зазубренные широкие лезвия, сияющие синим огнем. Таким намного удобнее тыкать в василиска, не поспоришь.

   — Быстрее, быстрее! — подгонял нас оставшийся за нашими спинами охранник.

   Я подтолкнула Марианну вперед, оглядываясь. Нет, василиск занят чем-то другим. Искренне надеюсь, что эта скотина не надумает плюнуть огнем, когда мы поднимемся в воздух.

   К тому же вокруг василиска начали вспыхивать алые и золотые огни, намереваясь сплестись в купол. Явно кто-то отреагировал и пытался убрать тварь с городской площади.

   Впрочем, размышлять было некогда. Я быстро поднялась по ступеням, придерживая длинную юбку, чтобы не навернуться в самый неподходящий момент. Распластаться на ступенях — самое последнее дело в такой ситуации.

   Когда я поднялась на крышу, Марианна уже была в крылушке. Огромный глаз моргнул, показывая, что не стоит задерживаться. Я практически добежала до Бебжи, как вдруг раздался сумасшедший грохот, и здание под нами дрогнуло.

   Похолодев от ужаса, я заорала:

   — Взлетай! Взлетай немедленно!

   — Панна Агнешка! — Марианна кинулась к двери, но я дала знак охранникам удержать её.

   — Беречь наследницу! Взлетать немедленно, мать вашу!

   Не знаю, что именно ускорило процесс, наследница или упоминание матери, но дверь захлопнулась, охранники исчезли внутри, а Бебжа покинул крышу ровно в тот момент, когда мы рухнули на землю. Третий охранник не дал мне пораниться, закрыв собой. Только вот после удара, от которого по всему телу разлилась глухая боль, я едва смогла прийти в себя.

   Перед глазами все плыло. Рядом трещал огонь, от запаха гари тошнота подкатила к горлу. От тяжелых шагов василиска содрогалась земля.

   Я посмотрела на охранника — лицо в крови, но дышит. Затолкав панику подальше, ухватилась за него и попыталась оттащить в сторону. Если на нас рухнут остатки крыши, то ничего хорошего из этого не выйдет.

   Голова кружилась, руки мерзко дрожали. Однако охраннику было значительно хуже, чем мне. Человек спас мне жизнь, а я даже не знаю его имени.

   Наверное, есть те, кто в критической ситуации преодолевает трудности щелчком пальцев, но я понимала, что никакими сверхсилами не обладаю.

   Чёрт! Я даже не знаю, куда именно мы рухнули. Ну пока что главное — убраться подальше из опасного места. Чудом оттащив бессознательного парня подальше от огня, я сама едва не рухнула в обморок. Пришлось ухватиться за стену, чтобы отдышаться и не дать сознанию ускользнуть, как вода сквозь пальцы.

   — Немножко, ещё немножко, — бормотала я под нос, стараясь не думать, что именно хочу этим сказать.

   Шумно выдохнув, я попыталась встать в полный рост. Нужно найти выход. И потом вернуться за охранником. Может, удастся привести в чувство. О небо, что ж вы все на улице так орёте? Не видите, у тети голова болит…

   Я сделала шаг вправо, чтобы приблизиться к разбитому окну, как вдруг за ним опустилась гигантская лапа с черными когтями.

ГЛАВА 5. Крконош

Нет, ну началось.

   Решительно не мой день сегодня. Надо будет попросить Томаша выписать какую-нибудь гадалку из столицы, чтобы говорила мне, когда можно отправляться на прогулку, а когда лучше посидеть в поместье воронов и никуда не соваться.

   Кто-то скажет, что я слишком храбрая. Кто-то, что просто глупая. Но на самом деле всё куда проще. У всех людей разная реакция на опасность. Кто-то кричит, кто-то бежит, кто-то в ступоре. У меня же включается попытка осознать происходящее, но при этом выключается всё остальное.

   Мозг не успевает обработать информацию и пометить её, как «нам пиндец». Хорошо это или плохо? Судить не нам. Да и никто не может судить. Главное — разобраться вовремя и выжить.

   Я начала пятиться, моля всех богов, которых только знала, чтобы василиску не пришло в голову сунуть лапу в это самое окно.

   Надо отметить, действительно не пришло. Только вот через несколько секунд он отошёл, и стены дома содрогнулись, потому что мощный клюв вынес окно.

   Взвизгнув, я отлетела в сторону. А потом вспыхнул золотой свет, и раздался дикий рев чудовища.

   Фигура в коричневом плаще метнулась между нами. Длинный клинок рассек чешую, тут же появилась алая кровь. Василиск отпрянул. Человек в плаще кинулся к нему, ловко минуя оконный проем. Новый рев дал понять, что василиску не сладко.

   Откуда-то доносились крики. Золотой свет полыхал, слепил, не давая сориентироваться в пространстве. Я вслепую ухватилась за стену, чтобы найти хоть какую-то опору.

   Не знаю, сколько это длилось, прежде чем всё стихло. Пламя тоже погасло. Балки дома больше не трещали. Тишина показалась оглушающей. Перед глазами всё плыло. Сделав несколько глубоких вдохов, я попыталась встать.

   И в этот же миг меня подхватили под руку и резко вздернули на ноги. Получилось это настолько внезапно, что у меня закружилась голова.

   — Ай! Понежнее, пожалуйста.

   — А то что? — раздался низкий мужской голос, в котором отчетливо слышался шорох ссыпающихся со скалы камушков.

   Он возвышался надо мной почти на целую голову. Широкоплечий, мощный — даже мешковатая одежда не скрывала отличное тело. Кожа смуглая, будто он проводит всё время под открытым солнцем. Это же солнце наполнило голубые глаза проницательной яркостью, а длинные волосы выбелило, не оставив намека на хоть какой-нибудь цвет. Брови, усы и борода — туда же. Седой как лунь. Но совсем не дряхлый.

   Однозначно не молод, но в то же время не назовёшь древним. Или всё же назовёшь? Сила вон какая идёт. Если бы он сейчас меня не держал, я бы бессовестно съехала на пол. Прямо в этом платье, которое уже мало на что похоже.

   Мужчина смотрел на меня достаточно долго, чтобы я успела заметить: с его левым глазом что-то не так. По цвету он немного отличается, будто его затягивает белесой пеленой.

   Внезапно он хмыкнул, развернулся и направился к выходу, бросив:

   — Позаботься о воронёнке. Лекарня в переулке.

   После чего покинул здание. А я так и стояла, пытаясь понять, чего хочу больше, послать его или упасть в обморок.

   Учитывая, что второе не вариант, я всё же выругалась и направилась к бессознательному охраннику. Слава всем, кто там над этим птичьим царством, в этот миг в дом вбежали люди, которые помогли нам выбраться.

   — Панна, с вами всё в порядке? — хлопотала возле меня рыженькая востроносая девушка, явно обеспокоенная моим молчанием.

   Говорить как-то не особо хотелось. Я просто молча наблюдала, как охранника переложили на носилки, и над ним склонился лекарь.

   Девушка проследила за моим взглядом.

   — Это мой дядя, — тихо сказала она. — Он — замечательный лекарь. Поможет вашему другу. Сейчас его доставят в нашу лекарню в переулке.

   Я моргнула, осознав, что слышала это. Посмотрела на рыжульку и кивнула:

   — Спасибо. Я в порядке. Немного покоцанная, но этого маловато, чтобы со мной покончить.

   — Вы очень смелая, панна, — вдруг выдохнула она. — Не испугались сначала василиска, а потом Крконоша.

   — Крк… кого? — попыталась повторить я, но поняла, что с первого раза точно не получится.

   Ну и имена у них тут!

   Или же это какой-то титул? Мне что-то пока ничего подобного не попадалось в книгах. Я просто не туда смотрела?

   Стоп… А его надо было пугаться? С виду вроде не страшный, да и спас меня. Далек от вежливости, но всё же… Ну куда приятнее василиска!

   Лекарь окликнул девушку, и она, сунув мне в руки чашу с успокоительным отваром, подобрав юбки, побежала к нему.

   Я бездумно сделала глоток, во рту разлилась свежая горечь. На удивление голова прояснилась, в мыслях исчезли разброд и шатание. Пусть гениальных идей не появилось, но, во всяком случае, мир вернул себе нормальные очертания.

   Сделав ещё глоток, я шумно выдохнула. Ну, бес… Отправил меня в мир, где такое водится… А я-то дома паучков недолюбливала. Оказывается, не ценила ничего, не ценила. Хорошие, по сути, были ребятки.

   Все мысли вышибло, когда меня вдруг обхватили чьи-то руки.

   — Панна Агнешка! — В голосе Марианны звенели слёзы и одновременно такое облегчение, словно ей сообщили о моей смерти, а я тут жива-здорова — отвары распиваю. — Слава небу, с вами всё в порядке!

   Я аккуратненько повернулась, неловко приобняла её одной рукой. Ох, а девочка и правда напугана.

   — Про порядок я бы так не говорила, но однозначно жива и готова отправиться домой. К сожалению, не могу сказать того же про нашего охранника.

   — Ян уже пошёл за ним, он всё устроит, — серьёзно кивнула Марианна. — Так что нам лучше возвращаться.

   Я не возражала. После всех приключений крылушка показалась самым милым созданием на свете. И даже мигающий глазик размером с мой шок от произошедшего сейчас выглядел самой прелестью.

   Диван манил настолько, что я едва ли не со стоном опустилась на него и откинулась на спинку.

   Пусть никаких серьёзных повреждений на теле нет, но царапины и ссадины дёргают мама не горюй. Ещё и синяки будут. Ничего себе выбрались погулять в город.

   Марианна явно не знала, что делать. Уже было потянулась в сторону своей зеленой аптечки, но я остановила её.

   — Нет, давай-ка без этого. Я не знаю, нет ли на что аллергии, поэтому обойдемся простой дезинфекцией.

   Она не возражала и быстро помогла мне обработать поврежденные места на руках, плечах и шее. Ногам тоже досталось. В итоге через некоторое время все щипало и дёргало, но зато теперь я была спокойна. Можно и поговорить.

   — Марианна, скажи, а часто… василиски гуляют по Остаре?

   Сейчас она может крайне удивиться вопросу. Вдруг в Светокрылье это обычное дело, а я задаю такой нелепый вопрос?

   Однако Марианна только покачала головой. Судя по выражению её лица, ничего обыденного в этом не было.

   — Нет, что вы. Появление чудовищ — это дело рук тёмных магов. Мы стараемся в Гнезде регулярно следить за этим, отлавливая их, но всё равно кто-то остается.

   Тёмные маги… Я быстро соображала. Этого тоже не читала.

   Видимо, Марианна расценила по-своему моё выражение лица, потому что спешно продолжила:

   — Король в курсе. Просто не так давно у нас обнаружили залежи духовных кристаллов. Маги стараются увеличить при их помощи свои силы. Но вот если темной энергии слишком много, то происходит прорыв, из которого появляются чудовища.

   Итак…

   Откуда. Появляются. Чудовища.

   У меня всё больше и больше вопросов. Но докапываться до истины сейчас чревато проблемами.

   — Что ж… — произнесла я, не зная, что сказать дальше. — И эти кристаллы как-то влияют на появление чудовищ?

   — Не уверена, — честно призналась Марианна. — Это просто одна их версий.

   Крылушку чуть тряхнуло, я ухватилась за подлокотник и тут же зашипела. Содранная ладонь возмутилась. Локоть заныл с новой силой.

   — Воздушные потоки, — ойкнула Марианна и попыталась удержать меня.

   — Не переживай, — отмахнулась я.

   — Панна Агнешка…

   Тон внезапно меня насторожил. Я покосилась на неё:

   — Да?

   — А как вы спаслись?

   Ей явно было неудобно об этом говорить. Ведь они с охранником пришли позже. Однако у меня и мысли не было её обвинять. Если б наследницу Гнезда стукнуло по голове рухнувшей балкой, то это было бы гораздо хуже, чем то, что имеем сейчас.

   — Ровно в тот момент, когда василиск решил проверить дом на твёрдость своими лапами, появился один бравый дед и ударил золотой силой.

   Я не знала, как правильно назвать эту магию, поэтому подобрала самое, на мой взгляд, подходящее слово.

   Только вот Марианна нахмурилась и попросила описать подробнее. Надо ли говорить, что после моего рассказа её голубые глаза широко распахнулись, а губы дрогнули?

   — О небо… Агнешка, это же…

   Меня даже не назвали панной. И правда, я столкнулась с кем-то из ряда вон выходящим.

   — Рыжая девочка, которая меня отпаивала отваром, назвала его Крк… Крконошем, вот!

   Нет, определенно, с именем ему надо что-то решать. Конечно, это экстравагантно, ни с кем не перепутаешь, но попробуй быстро обратиться!

   Марианна сглотнула:

   — Не могу поверить. Но понимаю, что вы говорите правду. Это же… Это…

   — Кто?

   Надеюсь, не особа, приближённая к королю. Может быть, надо было поклоны отбивать и славить, а я в разодранном платье. Так ещё и послала потом. Правда, вряд ли он что-то слышал. Если только не притаился где-то за углом, чтобы узнать моё честное мнение о себе.

   — Это… Древний, — чуть ли не благоговейно произнесла Марианна. — Хранитель нашего края. Он живет в Крконошских горах. Но уже очень давно не появлялся среди светокрылов.

   — Почему? — машинально спросила я.

   — Поговаривают, что он давно разругался с предыдущим королём из Гнезда Ястребов. Там как раз дело было в тёмных магах. Чудовища появлялись на каждом углу. Это были тяжёлые времена. Но тогдашний король не послушался советов Крконоша, после чего погибло очень много людей. И старец…

   — Послал всех подальше и ушёл в горы? — хмыкнула я.

   Кстати, «старец» он весьма условный. Хотя, конечно, для Марианны именно таковым и является.

   — Да, — кивнула она. — И то, что он появился сейчас…

   — Вызывает больше вопросов, чем ответов.

   Я поняла, что мне необходимо поговорить с Луцкой. Пусть делает что угодно, но обеспечит меня необходимыми знаниями. Ибо что-то тут некогда бехеровочки выпить — всё несется на такой скорости, что не успеваешь и сообразить.

   Ничего не будет просто, как бы этого ни хотелось. И придется с этим как-то мириться и сосуществовать.

   Через какое-то время крылушка начала опускаться. Перспектива принять горячую ванну и привести себя в порядок меня искренне радовала.

   А вот физиономия Томаша хниздо Врана, на которой одновременно отражались недовольство и тревога, удручала ещё сильнее, чем клюв василиска.

   — Я хочу знать, что произошло, — произнес он, не давая мне раскрыть и рта. — Сначала Марианна, а потом вас панна, как приведете себя в порядок, жду у себя в кабинете.

   Очень хотелось закатить глаза, но я не стала этого делать. Ладно-ладно, ты здесь босс, не будем в присутствии подчинённых и воспитанницы огрызаться.

   Поэтому, издав звук, похожий на согласие, я направилась к себе. В одиночку это делать не пришлось, потому что меня почти сразу же перехватила Бланка. Уже в комнате она вдоволь поохала и попричитала.

   — Как же так, панна Агнешка… Разве так можно? Вы же ранены, а он…

   — Не так ранена я, как могут быть другие, если я сейчас не приму горячую ванну, — задумчиво сказала я и попыталась расстегнуть платье.

   Бланка тут же подлетела и помогла мне справиться с застёжкой.

   — Я мигом, панна! Сейчас будет все готово.

   Она ускакала подготавливать всё к омовению, а я плюхнулась на пуфик (уже без платья) и задумчиво посмотрела на себя в зеркало. М-да, красота — страшная сила. И что поделать, если с каждым годом красоты всё больше и больше. Так и живём.

   Рука сама потянулась к одной из книг, оставленных вчера на туалетном столике. Так… «Духи и нечисть Светокрылья. Классификация». Пожалуй, именно её и стоило прочитать первым делом, а не всё остальное.

   Здравый ум подсказывал, что я всё же поступила правильно, обратив внимание на политику и мироустройство. Вряд ли нечисть явилась бы мне пред очи, если б не стечение обстоятельств.

   Листая книгу, я поморщилась. Не дай боже ещё раз мне такие обстоятельства. Это повезло, что явился бравый дед и поджарил василиска. А так бы ещё большой вопрос, кто бы выиграл в схватке «Агнешка/Василиск».

   Чудовища на иллюстрациях совершенно не радовали. У этого клыки, у того когти, у этих вот всё такое, что приближаться не хочется. И названия такие, что не выговоришь.

   Мед для языка и ушей такие ребятки, как Белая дама, Чёрная панна, Безголовый рыцарь, Блуждающие огоньки, даже есть Чёрный козёл. Наверное, самый беззлобный персонаж. Я с такими в прошлой жизни частенько пересекалась. Просто люблю брюнетов, ничего с этим не поделаешь.

   Есть ещё вот Скелет-попрошайка. Просто прелесть что такое!

   Зато можно выговорить, в отличие от странных пакостей под названием хрмотик и скржатки. Однозначно нужен определенный опыт, чтобы не опозориться. Зато Ежибаба мне на картинке понравилась. Очень похожа на Лидию Петровну с рынка, с которой мы всегда воевали за места. Прямо ностальгия.

   — Панна Агнешка, — раздался голосок Бланки. — Всё готово, прошу вас.

   Последовав за ней, я блаженно зажмурилась, оказавшись среди аромата хвои и пара.

   — Надеюсь, вам нравится, — осторожно сказала она, впрочем, в голосе отчетливо слышалось облегчение. — У нас в Гнезде всегда, чтобы успокоиться, добавляют в воду травы.

   — Меня все устраивает, — ответила я, погружаясь в ванну. — Главное, не добавляй ничего сладкого. Говорят, что с возрастом можно набрать вес, только понюхав конфету.

   Бланка похлопала ресницами, а потом всплеснула руками:

   — Панна Агнешка! Да что вы такое говорите! Ну какой у вас возраст?!

   Я прикусила язык, поняв, что брякнула совсем не то, что нужно. Надо следить за словами. Не все готовы к моим откровениям.

   Царапины и ссадины тут же защипало, однако я не расстроилась. Наконец-то можно смыть не только кровь, грязь, копоть, но и сегодняшнюю поездку в Остару. А ещё набраться сил перед разговором с Томашем. Пан хниздо Врана явно мечет молнии.

   Вдруг есть что-то такое, что Марианна знала, но не сказала мне? Например, о периодах появления василисков? Или что-то ещё?

   Мысли пока плавали, сосредоточиться не получалось катастрофически. Бланка не задавала лишних вопросов, зато ловко помогла мне промыть волосы. После ванны обработала ранки и расторопно подготовила платье. Домашнее такое, серенькое, но вполне со вкусом.

   Сейчас лучше выглядеть как можно более страдальчески, поэтому придется отставить всю сорочью радость в сторону. Сорока внутри, конечно, погоревала, но смирилась.

   — Если вы готовы... — осторожно начала Бланка.

   Я посмотрела на себя в зеркало, подумала и взяла веер.

   — Готова. Идем.

   Бланка хихикнула:

   — О, вы даже в такой ситуации не забываете про этикет. После всего произошедшего готовы прикрыть улыбку.

   — Главное, после всего не врезать веером тому, кто эту самую улыбку рискнет стереть.

   И прошла мимо Бланки, явно переваривавшей услышанное. Однако она быстро очнулась и практически побежала за мной.

   — У нас ещё никогда не было таких, как вы, в поместье, — пробормотала она.

   Я промолчала, понимая, что и так сказала достаточно. Характер как шило — в мешке не утаишь. Поэтому не остается ничего другого, как вовремя останавливаться. Настроение у меня сейчас тоже не из лучших. И если Томаш попытается меня в чем-то обвинить, то ещё вопрос, чьи перья полетят в разные стороны.

   Томаш работал в кабинете. Бланка доложила о моем прибытии. Только кивнул, не поднимая головы от документов. Я прошла к нему и опустилась на стул напротив. Неудобно как-то. Будто специально так выбрано место. Допросы он тут устраивает, что ли?

   Томаш занимался бумагами. Пользуясь моментом, я рассматривала его. Красивый. Классической красотой такой. У нас был бы на ролях героя-любовника во всех фильмах. Дамы бы томно вздыхали, кушали свой эклер и говорили, что хотят такого возлюбленного. А потом шли бы к своим мужьям, потому что эстетическое удовольствие — это эстетическое. Смотри, но не трогай.

   Интересно, была ли у Гнезда Воронов хозяйка? Или же он предпочитает всем заправлять самостоятельно?

   Пока что ничего определенного сказать о Томаше я не могла. Слишком мало было встреч, чтобы сделать конкретные выводы. И сейчас я просто прикидывала, какой могла бы быть пани Врана. Хм… может быть, чтобы не доставал Марианну, подобрать ему супругу? А что? Всегда работает.

   В этот момент Томаш нахмурился, словно что-то почувствовал. Отложил бумаги, поднял взгляд и, сцепив руки, произнес:

   — Итак?

   Я резко раскрыла веер, всем видом показывая, что жду уточнений. Недосказанность — это прекрасный инструмент. Но не тогда, когда направлен против вас. Поэтому пусть четко проясняет ситуацию.

   — Что именно интересует вас, пан хниздо Врана?

   Будь я более собранной, то вообще бы не задала вопроса, выдерживая паузу. Но сейчас откровенно хотелось разобраться с ситуацией и вернуться к себе. Играть во взрослые игры не было никакого настроения.

   — Я хочу услышать вашу версию произошедшего.

   Глаза холодные такие, внимательные. Хм, неужто думает, что я буду врать? Зачем мне это всё?

   Но, понимая, что это необходимая часть, я честно пересказала все события. Томаш немного хмурился, кивал, но не перебивал. Слушателем оказался отменным.

   Когда я завершила, повисла тишина.

   — Вот как… — только и сказал он.

   За всё время моего рассказа я интуитивно ждала, что сейчас он скажет: не разрешал Марианне выезжать в город, брать крылушку, водить компаньонку по городу и… что-нибудь ещё. Только вот ничего подобного Томаш не озвучил. Следовательно, Марианна не нарушала никаких запретов, а он не пытается корчить из себя деспота.

   Очень интересно.

   — Ясно, — наконец-то подытожил он, только вот мне было совсем ничего не ясно.

   — Что вы имеете в виду?

   — Что в следующий раз вы должны быть осторожнее.

   — Это понятно, — осторожно сказала я, решив не острить. Ситуация как-то не располагала. — Но хотелось бы ориентироваться в происходящем лучше. Мне рассказали о тёмной магии, но это крохи.

   Томаш встал, заложил руки за спину и подошёл к одному из шкафов. Некоторое время внимательно изучал корешки книг взглядом, потом вытащил одну из них и протянул мне.

   Я настороженно глянула на черную обложку со странным золотым знаком. Больше ничего. Попробуй догадайся, о чем тут. Может быть, и открывать не стоит? Ну, а как там вместо страниц челюсти, которые хватают за пальцы?

   Однако Томаш не обратил на мою опаску внимания, сказав:

   — Прочитайте это. Этой информации нет в тех книгах, что вам принесли. Здесь всё показано более… глубоко. К тому же выучите заклинания. Они помогут на начальном уровне.

   — А что делать, чтобы уровень не был начальным?

   Кажется, мы приближаемся уже к чему-то предметному.

   Он наконец-то посмотрел на меня. Ухмыльнулся уголком рта:

   — Мы над этим будем работать. Я уже договорился. На днях прибудет учитель. Он поможет вам овладеть магией светокрылов. Но при этом… С Сороками вам лучше пересекаться поменьше, пока мы не проработаем легенду. Потому что вы из другого мира — ваша сила отличается.

   Я неосознанно погладила черную обложку. Вот оно что…

   — А этот учитель… Его не удивит, что со мной… всё не так?

   Томаш вздохнул:

   — Я сказал, что у вас после потрясения проблемы с магией.

   — Потрясения? — уточнила я. — Надеюсь, я не выпала из гнезда?

   — Выпали, — совершенно невозмутимо сказал он, и я поперхнулась готовыми сорваться с губ словами.

   Нет, ну это вообще безобразие! Какое отчаянное невежество!

   Однако Томаш как ни в чем не бывало продолжил:

   — Впрочем, можете поменять место падения. Главное, доложите мне. У вас травма, которая не давала нормально пользоваться магией. Так как вы сирота, то и заняться вашим лечением было некому.

   — Но, выходит, весьма толковая сирота, раз смогла добраться до места компаньонки наследницы Гнезда, — заметила я.

   — Само собой, — кивнул он. — Чтобы сопровождать юную госпожу, нужны внимательность, голова на плечах и аллергия на глупости влюблённых. Вы идеально подходите.

   — Аллергия? — эхом отозвалась я.

   Томаш невинно глянул на меня:

   — Хотите возразить? По-моему, ваша ловля молодого пана хниздо Датэл демонстрирует это как нельзя лучше.

   Ах ты, ворон ощипанный! Значит, демонстрирует! Ничего, я тебе это припомню. Ибо как бы он ни пытался не выдавать эмоций, я прекрасно поняла, о чем именно идёт речь.

   — Что ж, пан Врана, вы целиком и абсолютно правы, — сказала я, захлопав ресницами. — Мимо такой приманки не пройдет ни один дятел.

   На этот раз закашлялся Томаш. Ладно-ладно, не разыгрывай из себя мальчика-зайчика, я прекрасно всё поняла. И тут дело не конкретно в молодом Онджее. Любой бы потерялся в пространстве и времени, окажись на его пути такая, кхм, преграда.

   Некоторое время мы молчали, понимая, что тему продолжать ни к чему.

   — Если у вас нет вопросов... — начал он.

   — Есть, — перебила я.

   В его глазах промелькнуло удивление.

   — Какие?

   — Например, почему вы настолько против, чтобы Марианна сама выбрала свою судьбу?

ГЛАВА 6. Хотите проклятие, панна?

В глубинах леса, там, где лишь редкий путник осмеливается ступить, обитал веками могущественный маг и воин по имени Мирослав хниздо Лабуть. Он был способен принимать облик лебедя, и его сила была столь велика, что он считался божеством и хранителем природы среди местных жителей. Но в его сердце таилась боль, ибо он не мог покончить со злом, которое пряталось в темных уголках леса, окружающего земли Светокрылья.

   Однажды, когда зло наносило все больше и больше ударов по территориям королевства, Мирослав решился вступить в схватку. Он отправился в самые глубины леса, в места, куда не смели ступить даже самые отважные из его учеников. Но зло, пронизывая всё вокруг, умело уклонялось от него, словно тень, всегда оставаясь за пределами проницательного взора Мирослава.

   Тем не менее он добился своего, отыскав врага. Только вот не вышло его победить ни за одну, ни за десяток схваток.

   Сражение тянулось многие годы, и в конце концов Мирослав понял, что один не в силах одолеть зло. Он вернулся к своему дому, тихому озеру, где он жил под солнечным и лунным светом, и попытался стать камнем от безнадежности, понимая тщетность своей борьбы. Только вот Мирослава не могли укрыть ни его облик лебедя, ни могущество заклинаний.

   Зло, до этого долго таившееся в самой непроходимой чаще, обессиленное в прямом противостоянии после их боев, решило ударить в самое сердце Мирослава. Оно выследило его единственную слабость — юную дочь Розалие, прекрасную и невинную, унаследовавшую от отца магическую силу. И вот под лунным светом, когда она в облике прекрасной лебедушки была на озере, зло пришло к ней в облике темной тени, которая обратилась в красивого юношу.

   Его поцелуй опалил её губы, а зло проникло в самое сердце и наложило на нее проклятие. Отныне Розалие была обречена всю вечность носить в себе частицу тьмы, которая могла её превратить в чудовище. Она стала оборотнем, таким же, как ее отец, но в ее сердце теперь жила боль, которую никакие заклинания не могли изгнать.

   Мирослав понял, что его бездействие и страх стали причиной беды любимой дочери. Он вышел из своего уединения, чтобы снова противостоять злу, но теперь его борьба была направлена не только на защиту мира, но и на спасение того, что было дорого ему больше всего, — его собственного ребенка.

   Со слезами горечи на глазах и с сердцем, полным решимости, Мирослав отправился на поиски способа снять проклятие с Розалие. Он обратился к древним текстам и великим мудрецам, погружаясь в магию и знания, которые могли бы помочь ему. Но даже самые могущественные заклинания казались бессильными перед проклятием, наложенным тьмой.

   Тем не менее Мирослав не сдавался. Он искал и искал, обходил горы и долины, пересекал потоки и реки, в надежде найти ту последнюю ниточку, которая могла бы развязать узел проклятия. Но чем дальше он шел, тем яснее ему становилось, что истина скрыта где-то в его собственном прошлом.

   В конце концов, он обратился к своей старой подруге и союзнице Дикой Панне. Она была мудра и могущественна, знала тайны мира и тайны времени, только вот предпочитала не пересекаться с людьми. Она помогала Мирославу в прошлом, и он надеялся, что её помощь окажется ключом к спасению его дочери.

   Дикая Панна встретила Мирослава возле заброшенного замка, черная от прошедшего времени, и яркая луна освещала их беседу. Своими бездонными глазами она заглянула в самую глубину души мага и поняла его муки. После многих часов разговоров и размышлений Дикая Панна вынесла вердикт:

    — Проклятие, которое постигло твою дочь Розалие, нельзя уничтожить магией или заклинаниями.

   Я молча слушала и понимала, что всё это мне совсем не нравится. Да, конечно, всего лишь легенда Гнезда Лебедей. Ещё ни разу не было, чтобы кто-то из их женщин становился злом во плоти, однако здесь всё не просто так.

   Христиан боялся за дочь. И не без оснований. У его бабки были признаки сумасшествия. И пусть это связывали с гибелью любимого мужа, ведь именно после этого она растеряла перья, но всё равно это было плохим знаком.

   Томаш — из Воронов. Уверена, у них хватает своих скелетов в гнездах, но вот с тем, что он вполне справедливо опасается, не поспоришь.

   — Легенда впечатляет, — наконец-то сказала я.

   — Впечатляет, — эхом отозвался он. — Поэтому, панна Агнешка, брак Марианны — это серьёзно.

   — А как вы хотите… — Я замолчала, не зная, как правильно продолжить речь, чтобы это прозвучало нормально. И этот взгляд… Выдыхай, пернатый, я не собираюсь с тобой бороться. — Как вы хотите убедиться, что будущий супруг не станет причиной пробуждения проклятия? Уж тогда будет логичнее оставить девочку в покое и не требовать от неё никаких брачных союзов.

   — Тогда прервется род Лабуть.

   Я почувствовала, как закипаю изнутри.

   — То есть важнее жизни Марианны — род?

   Меня смерили ледяным взглядом. Даже захотелось вжаться в спинку кресла. На меня ранее смотрели… по-разному, но вот так — никогда.

   — Не знаю, как принято там у вас, панна Агнешка, — сказал он тоном, от которого вполне могли по полу пойти трещины, — но здесь так. Род — важно. Гнездо — важно. Здесь семья — не пустые слова. Всем нужна поддержка, особенно женщинам. И в первую очередь её может предоставить родное Гнездо.

   — А как же случаи, когда девушку выпроваживают из него, выдав