Оглавление
АННОТАЦИЯ
Много ли нужно, чтобы изменить устоявшийся порядок в доме, в клане, в целой стране? Достаточно одного выпавшего кирпичика, чтобы и без того на ладан дышащий порядок рухнул.
Грейс стала тем самым кирпичиком, который не захотел лежать на предназначенном ему месте. Она рискнула и, может быть, этот риск оправдается и принесет ей больше, чем она могла ожидать, отправляясь в путь?
ЧАСТЬ 1
ГЛАВА 1
День, когда откликается сила становится одним из главнейших в жизни мага, на ряду с бракосочетанием, днями рождениями детей и прочими важными вехами. Для кого-то самым главным и остается.
В кланах по этому поводу принято устраивать большое мероприятие с кучей гостей, большим застольем и другими праздничными атрибутами, финалом которого станет проведение ритуала раскрытия силы у ребенка, достигшего положенных пятнадцати лет, сдавшего ряд теоретических экзаменов и доказавшего, что способен с силой управляться.
Моя инициация исключением не была: по такому случаю приехали даже настолько дальние родственники, что их опознать смогли только те из постоянно проживающих в клане, кому уже перевалило за сотню.
Такое событие! Судя по всем тестам, замерам и проверкам, которые только можно провести над неинициированным магом, мой потенциал должен быть даже больше, чем у текущего главы клана, а это показатель! Преемницей меня не назвали только очень умные члены клана, которые понимали, что это может сильно не понравится действующему главе. Который, кстати, добился этого звания в совсем юном возрасте, и в ближайшие лет пятьдесят покидать свой пост точно не рассчитывал. А так как Арвас Роден был избран на это место во многом именно из–за силы своего дара, то шанс когда-нибудь подвинуть его у меня действительно был.
Меня штормило: то я представляла, как моя сила затмит своей мощью, все что было до меня, сломав все измерительные артефакты, которые не выдержат подобного таланта, хе–хе. То я представляла как выясняется, что силы у меня нет вообще, все замерители врали, а магии во мне столько, что даже учить такого слабосилка не возьмутся.
Мандраж в течение нескольких недель, предшествовавших ритуалу, вымотал меня, а суета, связанная с подготовкой территории к приезду такого большого количества гостей вместо того, чтобы отвлекать, только усиливала ощущение важности и ответственности момента.
Родители светились гордостью. Наша ветвь клана сильно на таланты богата не была, уверенные середнички, кирпичики крепкости многочисленного клана Роденов, и моя сила сулила отличное продвижение для моих ближайших родственников по клановой лестнице.
На благо клана трудились все его члены, независимо от того жили под одной крышей или нет, и случись что, клятва верности обязывала отстаивать в первую очередь интересы клана, а не личные. Клятву предстояло давать спустя три дня после ритуала инициации.
– Прекрасно выглядишь, Грейси, – сообщила мне одна из мало кем опознанных тетушек, осматривая мое ритуальное одеяние – красный балахон с огромным капюшоном, который стараниями консервирующей магии выглядел как новый, а на деле на ритуал инициации его в свое время надевали все члены клана.
Я старалась не думать о том, что во время стирки все консервирующие чары слетают, а значит ни мыла, ни воды ритуальный балахон не знал.
А насчет того, прекрасно ли я выгляжу… На это я в общем–то никогда особенно внимания не обращала, главное, что меня всегда занимало – учеба, мечты стать великим магом и расширить границы магии. Очень честолюбиво, знаю.
Сначала было очень жарко, камины были растоплены по максимуму, толпа родственников заполонила до отказа всегда казавшуюся огромной залу, дышать было нечем и под балахоном я уже начала потеть.
Но тут глава пригласил всех проследовать в ритуальный зал, находящийся в подвале и жара сменилась ознобом. Продуваемый откуда–то взявшимся ветром подвал, встретил лютым холодом, забирающимся под свободный балахон и меня начало трясти. Хотя может это были нервы.
Клан взбудораженно гомонил. Кто–то пересказал друг другу истории за время разлуки, сплетни и новости из внешнего мира, кузены заключали пари на уровень моей силы, некоторые даже подходили и сообщали о своих ставках.
– Я поставил почти все свои сбережения на то, что твой потенциал превзойдет уровень главы, – сообщил мне дядюшка Имри, – Не подведи!
Как будто это от меня зависит. Мне и так не по себе, а уж беспокоиться о том, продует ли дядюшка свои деньги в нелепом споре…
– А я поставил на то, что ты разделишь участь тётушки Тины, – походя сообщил мне Джером, мой самый "любимый" кузен, – Не подведи! – повторил он за Имри и ускакал дальше, уворачиваясь от тычка.
Тётушка Тина была пустышкой, ей, кстати, тоже прочили большое будущее, но дара у нее не оказалось, точнее он был настолько слаб, что ее считали чуть ли не инвалидом, называли подкидышем и другими обидными словами. Но клан не только берёт, но и даёт, и в таких случаях никто не станет выкидывать ребенка, о нем позаботятся. Если вечное обращение как с позорным пятном можно считать заботой.
Гораздо лучше Тине было бы родится в немагической семье и тогда у нее было бы намного больше шансов стать счастливой, но здесь... Клан заботиться о таком члене, но и о том, чтобы этот член ему не навредил тоже. Иметь детей ей никто бы не дал, вдруг они тоже родятся пустышками, а это хуже, чем... Да хуже чего угодно. И выйти в мир ей тоже не дадут, позорить семью. Вот и остается что жить приведением, с которым мало кто общается, как будто боятся, что она заразна.
Родители говорили о ней с жалостью и мне тоже было ее жаль. Хотя все дети ее любили – она пекла самые вкусные пироги, любила собирать вокруг себя детвору. Но чем старше становились дети, чем ближе подходила пора инициации, тем больше образовывалась пропасть. Как раз в это время детей посвящали в ужас, который случился с бедняжкой Тиной и отношения разлаживались, Тина грустила, а затем ей приводили новую группу детей, которую она кормила пирогами и интересными сказками. Но с каждым годом Тина грустила все сильнее. Я когда–то глядя на нее пообещала себе, что уж я-то ее не брошу и буду навещать как прежде. Но когда приблизилось время моей инициации, поняла, что это будет не просто – вероятно все это время Тина ждала, что кто–то из детей повторит ее судьбу и у нее будет друг, кто-то кто понимает каково это.
Сейчас мысль о том, что я действительно могу пойти по стопам Тины ужасала, и я понимала, как ей должно быть непросто во время инициаций – с одной стороны желать счастья дорогим ей детям, а с другой... раз за разом понимать, что снова осталась в своем прокаженном одиночестве.
Если до этого я шла вместе со всеми, то теперь в образовавшейся уважительной тишине родственники образовали коридор, пропуская меня вперед – в центр ритуального зала.
Ритуалист, весь покрытый письменами уже ждал. Я, постаравшись сделать это как можно изящнее, взобралась на алтарь и тут же содрогнулась от холода камня. Ну конечно – полная комната магов огня, но сделать камень потеплее никому не пришло в голову, традиции-с – страдай, как предки страдали.
Ритуалист, начавший что–то таинственно и с подвываниями бубнить, вдруг прервался:
– Расслабься! – буркнул он мне и продолжил.
Я постаралась, честно, но было слишком холодно, слишком страшно, и слишком много людей таращилось на меня сейчас. А еще я, мучимая нервами, не ела со вчерашнего утра. Все это как–то препятствовало возможности расслабиться. Я закрыла глаза и постаралась ни о чем не думать.
Под тихий бубнеж ритуалиста мне даже удалось немного абстрагироваться от происходящего вокруг. Все ритуалисты были членами клана Шо, наверное, единственного клана, который не состоял в той или иной вражде ни с какими другими кланами. Тому было несколько причин: во–первых затевать вражду с ними значило оставить свой род без ритуалов, а это, по сути, было равносильно тому, чтобы поставить крест на будущем семьи, во–вторых ритуалисты королевской милостью были одарены сверх меры, но и обвязаны обязанностями, ограничениями и клятвами тоже, для баланса.
Мне стало интересно, и я приоткрыла один глаз – когда еще будет шанс рассмотреть ритуалиста так близко. Коренастый мускулистый с темно оливковой кожей он при ближайшем рассмотрении оказался довольно юн. А вдруг это его первый раз? Хотя по нему не было похоже, что он нервничает, все делал уверенно и это успокаивало. Немного смутившись под ответными взглядом парня, который внезапно мне подмигнул, я, залившись краской снова закрыла глаза.
Казалось, что мы одни в зале, родственники как будто испарились, настолько тихо было. Все ожидали окончания ритуала и вердикта – уровня силы.
В качестве мерила была принята стобалльная шкала Лихтона–Садчеса, вот только они, Лихтон и Садчес, её составляли на основе своей довольно обширной, но все же недостаточно разнообразной подопытной аудитории. И позднее выяснилось, что есть маги с силой, превышающей «максимальный» стобалльный показатель. Самым высоким зафиксированным потенциалом были двести два балла магистра Тройтона, умершего лет пятьдесят назад, наш глава имел сто двадцать восемь. Но это все-таки были крайности, и абсолютное большинство имело не больше шестидесяти, маг с восемьюдесятью считался большим талантом.
Сейчас, мне точно хотелось чего-то среднего, что не заставит меня прятаться от опасающегося соперничества главы, но и не оставит меня вместе с Тиной. Всё–таки недостаточно во мне благородства.
И вот он момент истины – ритуалист закончил наносить вязь татуировки на мою руку. Сейчас она вспыхнет, и инициализация свершится.
Вообще, место расположения татуировки роли не играет, можно выбрать самому. Просто есть сложившиеся традиции, где какую татуировку расположить: обручальные, например, как правило, как браслеты оплетают запястья правой руки. (при расторжении или смерти одного из членов они тускнеют) и если, например, во время бракосочетания один из брачующихся просит ритуалиста нанести татуировку на левую пятку, то это довольно-таки плохой знак.
Кто–то наоборот стремится как можно нагляднее показать свой изменившийся статус и наносит татуировку на лицо, к примеру.
Татуировку инициации принято наносить на левую руку.
Я всегда думала, что это ритуалисты рисуют в меру своих художественных талантов, но нет – ритуалист наносит какие–то символы и знаки, но на теле они под воздействием магии меняются, сами решая какую форму принять.
Левую руку обожгло, и я поняла – свершилось, по пути Тины я точно не пойду, магия отозвалась. Я чувствовала ее всем своим существом, она как шестое чувство показывала новую грань восприятия: я чувствовала магию ритуалиста, чувствовала хоровод из разной силы магии своих родственников. Просто захлебывалась ощущениями, алтарь подо мной тоже перестал быть просто куском камня, теперь я чувствовала так много!
Вернуться к привычному ощущению мира органами чувств было не просто, а потому, я не сразу поняла, что тот безмолвный полог, который словно бы стоял между родственниками и островком, который занимали я с ритуалистом, спал и зал наполнился шумом.
Разобрать, что все говорят было невозможно, слишком уж сильно галдели родичи, но тональность была какая–то неправильная, какая–то злобно–агрессивная. Я непонимающе посмотрела на ритуалиста, и тот как–то сочувствующе мне улыбнулся и протянул руку, помогая сесть. Он продолжал смотреть на меня с сочувствием и поинтересовался как я себя ощущаю, но мне было не до того:
– Сколько? – спросила я
– Сто тридцать шесть, – сказал он, не изменив при этом выражение лица, – Поздравляю вас, редкостный результат, с таким рождается один на десять тысяч!
Я не понимала, ведь это хорошо, то есть это несет за собой проблемы, но во многом проблемы лично для меня – в плане ревности главы клана. Остальные должны радоваться, что в роду появился маг такого уровня. Как возвысится клан! Но голоса радостью не отличались, а уж когда я наконец смогла разделить их и наконец вычленить отдельные слова...
– Это заговор!
– Виро, уверен, что жена тебе не изменяла?
– Подкидыш!
– Как они это провернули?
– Нам подкинули шпиона.
– О чем вы? Это Грейс, наш ребенок, – пробился голос отца, – Да вы посмотрите на неё, она унаследовала все черты клана Роден, в ней столько всего от наших предков.
Все как по команде тут же действительно посмотрели на меня. Мама подошла и обняла меня, стараясь загородить от разбушевавшейся толпы. Я ничего не понимала и если до этого просто сидела в некотором оцепенении, прислушиваясь к разговорам, то теперь, от этого жеста поддержки, на глаза навернулись слезы, сразу стало жалко себя.
Я не понимала, что я сделала не так. Но следом пришло объяснение:
– Наш ребенок? – ядовито поинтересовалась одна из троюродных бабушек, – Ребенок огненного клана Роден не может родится менталистом. – припечатала она. – Да еще с такой силой.
– Где это видано, чтобы в роду магов стихий рождался маг астрально–психического плана? – задался вопросом еще один родственник, – Ладно бы водник, землянник или..., – тут он запнулся, потому что с кланом воздушников конфликт тоже длилось не один десяток лет.
Конфликт этот, правда, ни в какое сравнение ни шёл с противостоянием, которое клан вел с Меррами – кланом менталистов.
Ментальная магия! Ну надо же, ею только детей пугать, да и взрослых в общем–то тоже. Все боялись, что кто-нибудь вломиться в твое сознание, вытащит страхи и грязные секреты, завладеет рассудком. Как? Как меня так угораздило?
– Так я ведь всё равно выиграл? – воскликнул вдруг дядюшка Имри, – В ставках речь шла только об уровне.
– Нет, дядюшка, похоже выиграл я, – с гадкой улыбкой в наступившей после неуместного высказывания Имри тишине, проговорил кузен. Он оглянулся и с невинным видом спросил, – Что, разве только я считаю, что запечатывание дара – единственный выход?
ГЛАВА 2
Запечатывание дара. Страшнейшая кара для мага. Так наказывают только преступников, которые натворили самую малость недостаточно, чтобы заслужить смертную казнь. А еще, очевидно, так наказывают детей, которых угораздило родиться с не тем даром в магическом роду.
Потому, что после слов кузена все как–то успокоились – а действительно это выход. Да, то, что в роду появится очередная пустышка это позор, особенно учитывая, что весть о маге с большим потенциалом наверняка успела просочиться за пределы клана, но всяко лучше, чем вот такое... Такое недоразумение. Сколько баек было бы узнай, кто... Свои то молчать будут – позор общий, но не дай магия, узнает кто–то в других кланах... Шуток о том, что Мерры начали захватывать своих врагов изнутри не оберешься.
Так что, клан коллективно принял это решение, глава одобрил, и теперь все думали об этом просто как об упущенной возможности для клана разжиться сильным магом, обидно да, но что уж теперь, а ведь так рассчитывали... И, конечно, жалели бедную девочку.
Мое личное горе со мной переживали только родители, сестра и Тина. Я бы честно сказать на ее месте радовалась, что не одна такая прокаженная в клане теперь, но Тина была лучше меня и искренне переживала, больше всех понимая, через что мне предстоит пройти.
Ритуал запечатывания хотели провести тут же, но ритуалист, которого как я потом, уж не знаю зачем, выяснила, звали Рито, Рито Шо, отказался. Сказал, что для каждого ритуала нужна своя настройка, что каждый ритуал отнимает силы и так далее. Согласился провести ритуал через три дня.
Конечно, лишиться магии, когда ты толком ей и не обладал, проще, чем когда практиковал годами, но... Это путь в никуда, жизнь без будущего в магическом клане. А главное почему? Неужели я не могла бы пригодиться семье? С этим вопросом я пыталась подступиться к главе, теперь я для него и его положения в любом случае не угроза, так почему бы и ...
– Нет, – оборвал меня глава, – Огненному клану нужны огненные маги, будь ты другой стихии, ну кроме воздуха, я бы подумал о том, чтобы договориться с соответствующим кланом о твоём обучении, а там и о замужестве, это укрепило бы связи. Но сила клана Мерров... Тебя просто некому учить. А необученный маг – раз ты сдала экзамены, должна знать, как это опасно. Запечатывание – единственный выход.
Все смотрели на меня с выражением сожаления или обиды, как не оправдавшей их надежд смертницы.
Общаться с кем–то из клана было невозможно, гнёт всеобщей панихиды по мне давил, дома сидеть я тоже не могла, так что старалась уйти подальше. Сидела на бревне на берегу реки, бездумно смотрела на неё и хоронила свои мечты.
Мелькнула даже мысль сбежать, осесть в какой-нибудь деревеньке или городе, я, ведь часто помогала Тине печь пироги, пойду в кухарки или там... горничные. Да, для члена гордого клана Роденов занятия не самые уважаемые, но в любом случае лучше, чем жизнь тени, у которой нет будущего, которая ни на что не годна, которую никто не возьмет в жены, у которой никогда не будет детей.
Но глава был прав, необученный маг — это потенциальная катастрофа, неизвестно только то, как долго она проведёт в спокойном состоянии и как ярко рванёт, а то, что рванёт это уж без вариантов. А с моим потенциалом... Далеко не все предпочитают жить вместе с кланом, а многим их деятельность и не позволяет, но детей всегда учат в клане. Не только передают знания, но еще и контролируют и страхуют.
Я хмыкнула про себя, с горечью смеясь над своими наивными мечтами о расширении границ магии. Сейчас я бы всё отдала за то, чтобы поменять свой чудо дар на слабенький, хоть в двадцать баллов, но огненный.
Сзади кто–то шел. Я его еще не слышала, но ощущала магией, скоро это у меня отберут. Распознавать уровень я не умела, и уже не научусь, но поняла, что магия отличается от той, которая чувствовалась в родных.
Резко подскочила, обернулась – если в гости приехал кто–то из дружественных кланов, пиши пропало, меня удавят за то, что посмела отойти далеко, открыться, показать свою проблему.
Но это был ритуалист. Мама сказала, что ему всего двадцать пять, совсем в юном возрасте начал проводить ритуалы. Как будто двадцать пять – это юный. Да за десять лет сколькому можно научиться, эх.
Я немного успокоилась – ритуалисты никому не выдают тайн ритуалов. После их инициации, тем, кто проводит ритуалы за пределами своего клана ставят соответствующие запрещающие руны. Наказание за попытку обойти эти ограничения для всего клана будут слишком жестокими. Эти знают, как хранить тайны.
Я сдвинулась на бревне, на котором сидела. Не то, чтобы это было нужно – в обе стороны от меня на нём еще хватало места. Но он понял намек, и сел рядом.
– Неужели я одна такая? – с обидой спросила я, – Никогда не рождаются носители других типов магии в клане?
– Это засекречено. – пожав плечами улыбнулся он, но это было явным "да".
– И что… что тогда всех запечатывают? – спросила я осторожно.
– Это тоже закрытая информация, – посмурнев и поразмыслив, он нехотя добавил, – Скажу так, раньше запечатывали не всегда, но иные виды решения проблемы король запретил и теперь мы должны о подобных идеях докладывать. Вашему клану повезло, что до такого никто не додумался.
Я не сразу поняла, что он имел ввиду. Это что же, тех кто отличался, их в расход? Он кивком ответил на не высказанную мной мысль. Понятно, мне еще повезло, оказывается.
Даже случись такое между дружескими кланами... Глава мог что угодно говорить, что он бы договорился о моем обучении, но дарить другому клану потенциально сильного мага... А в том, что с неправильной магией рождаются именно сильные потенциалом чародеи была логика. Можно это исследовать, теоретические изыскания же мне будут доступны?
– А правда, что вам нужны эти три дня, чтобы подготовиться к другому ритуалу? – отчего–то спросила я. – Или это тоже засекречено?
– Нет, – вставая с бревна сказал он, – Я просто подумал, что эти три дня могут понадобиться тебе.
Он ушел, а я осталась бездумно смотреть на реку.
Досидевшись до момента, когда игнорировать комаров уже стало невозможно даже в моем отстранённом состоянии, я поднялась, размяла затекшие конечности и побрела домой.
Дома меня встретили перепуганные родители. Я понимала, что им сейчас тоже плохо, возможно также как и мне, но на попытки как–то их утешить сил не было. Была только обида и злость на мироздание. Поужинали мы в тишине, чего раньше за нашим столом не было, всегда у нас было шумно и весело, к нам любили захаживать гости. Сегодня нас тактично решили оставить одних.
Сестренка сидела рядом тихо–тихо, в свои девять она уже полностью прониклась ситуацией. Ли была не по годам умной и начитанной. Вся в меня. Главное, чтобы на этом сходство заканчивалось.
– Где ты была сегодня? – спросила она, – Мы не могли тебя найти.
Пересказывать разговор с ритуалистом я не стала, все–таки, вдруг, подставлю если разболтаю. Кто их знает, чем ему будет грозить выдача таких сведений и информация о том, что он солгал главе клана. Зато рассказала о свой беседе с главой.
– А почему бы не попросить обучить тебя у Мерров? – наивно спросила Ли.
– Потому, что с Меррами у нас не самые лучшие отношения, – дипломатично ответила мама. Это было знатное преуменьшение.
Всем кланам приходилось взаимодействовать так или иначе. И за долгую историю кланы преисполненные гордости и родственных чувств, защищали друг друга от нападок или оскорблений, и небольшая перепалка столетия назад могла обрасти таким количеством последствий и столкновений, что начиналась клановая вражда, а то и война. Иногда в это пытался вмешаться король, но как правило это только усугубляло дело.
С Меррами у Роденов война шла уже так давно, что никто и не помнил с чего все началось, байки ходили самые разные, и во всех, естественно, мы представлялись белыми и пушистыми, но при этом очень героическими, а Мерры злобными и отвратительными. Предполагаю, что в стане врага были аналогичные только полярно обратные истории.
Но даже если никто не помнил, что положило начало вражде, все помнили жуткие кровопролитные истории, которые случались на их памяти. Каждое столкновение приводило к смертям с той или другой стороны.
Учитывая, что у всех членов клана Роден установка биться с Меррами до последнего при встрече... Что уж тут удивляться. Каждый мечтает доказать клану свою верность, а что может быть лучше поверженного врага? Так и живем. Попытки отдельных членов усмирить вражду, приносят только презрение по отношению к этим «предателям».
Выданная мне отсрочка в три дня, с одной стороны, давала возможность насладиться последними деньками, когда я все еще маг, а значит полноценный человек, пусть даже паршивая овца в своем клане, а с другой напрягала, давила в ожидании казни.
Приходили мысли, что лучше бы мой организм не выдержал инициации – такое иногда бывает.
Я еще и мучая себя, как будто это приносило мне какое–то извращенное удовольствие, смотрела за тренировками молодняка под руководством одного из наставников. Через три дня после инициации я смогла бы присоединиться к ним, а теперь...
Во мне всегда была высока тяга к знаниям, теорию всю какая была доступна я изучала с особым рвением, перечитала доступную литературу, обязательные прединициационные экзамены сдала влёт и на отлично.
Может, если бы удалось раздобыть какой-нибудь учебник о том, что делать со своей магией, я бы смогла... Но даже если бы у нас был доступ к целой библиотеке по ментальной магии, мне не дали бы шанса. Ведь так проще.
Я начинала ненавидеть всех вокруг и готова была просто взорваться в какой-нибудь истерике, выказывая своим сородичам за то, что они от меня отказались. Сдержали меня только объятия сестренки, которая незаметно подошла со спины и обняла. От этого я сдулась и благодарно обняла ее в ответ.
– Рито такой забавный, – сказала она внезапно, – Я спросила его, почему у него так много татуировок, но он не ответил, зато подарил мне зеркальце, – она показала подарок – небольшое зеркало в керамической оправе, раскрашенной в яркие цвета. – Это, наверное, так интересно - не сидеть в одном клане всю жизнь, а путешествовать, общаться с другими людьми, работать с чужой магией в самые важные для человека моменты, – вздохнула она, – Хотела бы и я так.
Да уж магия и клан накладывают свои ограничения.
– Тоже хотела бы проводить ритуалы? – спросила я ее.
– Ага, только не... – она запнулась, очевидно, что ритуалы запечатывания ей проводить бы не хотелось, – Разве только свадебные, – смутившись сказала мне она, – Рито сказал, что следом, после нас он поедет как раз свадебный обряд проводить, у Мерров. А ты когда-нибудь бывала на свадьбе?
– Нет, на свадьбе я никогда не была, – сказала я, чувствуя, как по жилам растекается, что–то ледяное, как в голове складывается еще неоформленная ужасная в своей безумности мысль.
ГЛАВА 3
Клан Роден вновь собрался в ритуальном зале, на этот раз меньшим составом – не все хотели смотреть на ритуал запечатывания. Кто–то пришел из любопытства, кто–то из желания поддержать, но прошлого радостного возбуждения не испытывал никто.
Ритуалист стоял возле алтаря, готовый ко второму за три дня ритуалу и о чем–то тихонько беседовал с Арвасом, главой клана Роден. Толпа расступилась и пропустила мрачного отца жертвы сегодняшнего ритуала. Тот молча протянул главе записку. Те метаморфозы, которые нарисовались на лице главы заставили всех присутствующих настороженно замереть. Глава повернулся к ритуалисту и со странным спокойствием сообщил:
– По всей вероятности, сегодня ритуал провести не удастся.
Тот, со своей привычной для их клана невозмутимостью, кивнул, собрал свой инструментарий и вышел, сообщив напоследок, что дальше у него назначены ритуалы в других кланах и ближайшее окно есть только через два месяца, но в случае надобности они могут обратиться в клан Шо, вдруг кто другой будет свободен.
После ухода ритуалиста, глава тут же перестал сдерживаться.
– Что это значит? – вопил он, потрясая запиской. – Она сбежала? Как вы это допустили?
Все предпочли слиться со стенами, но никто не горел желанием помочь отцу, принесшему весть о побеге дочери.
– Видимо решила, что лучше так, чем отъем магии, – спокойно ответил Лин, последнее, что его сейчас тревожило это злость главы клана.
– А когда ее накроет последствиями, что тогда? Когда она не сможет сдержать силу? Сколько пострадают от выброса? Куда она направилась?
– Этого она не написала, – не моргнув глазом соврал Лин, скрывая наличие второй записки, предназначавшейся только для глаз родителей, – Но в любом случае, вы ведь не за людей переживаете?
– Я переживаю за своих людей, за свой клан! Если об этом станет известно... – тут Арвас запнулся от осенившей его мысли – Если рванёт… то ментальной магией, и все шишки попадут на клан Мерров, на нас никто и не подумает, – он удовлетворенно покивал, – Ну что же, каждый волен выбирать свой путь.
Я долго не могла решиться. Ни пока собирала вещи, стараясь делать это как можно незаметнее от родителей, ни тогда, когда писала две записки – одну для семьи, одну для предъявления главе клана, ни, даже когда, крадучись, как вор, ночью покидала дом.
Выйти за территорию, принадлежащую клану, оказалось просто, что–то совсем охрана обленилась – сделали вокруг территории стену магического огня и всё. Можно подумать ее не пройти, особенно для детей, которые, не владея магией давно наловчились преодолевать преграду. Нужно просто спрыгнуть с ветки разросшегося граба, которая тянулась как раз над заградительной стенкой.
Вот только назад пути не было, только ждать до утра. Но это было даже символично, у меня тоже не было пути назад. Если Мерры меня не примут, тогда я сама пойду к клану Шо с просьбой запечатать меня, а дальше меня ждет тихая жизнь, где-нибудь в городе или деревне. Это конечно, если Мерры не прихлопнут меня на подходе, но, если моя легенда сработает, то может всё получится. Жаль было только расставаться с семьей, но я надеялась, что после того, как я научусь контролировать силу, нам удастся встречаться где-нибудь на нейтральной территории.
Рито нагнал меня только когда я уже остановилась на ночлег.
Опыта походной жизни у меня не было и даже с розжигом костра возникли проблемы – на собранных мной ветках обгорала кора, но сама древесина гореть не собиралась. Да уж с огнем как–то вообще не заладилось у дочери огненного клана. Но эта неудача меня не огорчала, адреналин от собственного решения еще гулял в крови и меня только раззадоривали трудности.
Рито молча переложил мой костер по–другому и тот вспыхнул сразу. Честно говоря, с его приходом у меня в голове пронеслись все предостережения насчет того, что может случиться с девушкой, оставшейся без защиты в компании взрослого мужчины. Но Рито, державший себя со всеми довольно нейтрально, видимо чувствовал моё напряжение и обращался со мной с дружеской снисходительностью и опекой старшего брата.
Премудростям устройства на ночлег он тоже меня научил, спать на обожжённой огнем земле было всяко комфортнее, чем на одеяле кинутом прямо на мокрую траву, как я изначально планировала.
–Ты раньше бывал у Мерров? – спросила я.
Он ответил односложным "да". Я уже поняла, что он был молчуном, мне это только импонировало, я и сама была такой же, но сейчас мне нужна была информация.
– Какие они?
– Точно такие же как Родены, – с усмешкой сказал он.
– О, это плохо, – внезапно, не удержавшись, сказала я. Сама опешив от озвученной мысли.
– Скажешь правду? – спросил он.
– Про то, что я Роден? – уточнила я, закусив губу, – Если бы к нам пришел кто–то из Мерров и попросился в ученики... – я даже представить не могла такой ситуации. Но в любом случае, ничем хорошим бы это не закончилось.
Вряд ли стали бы как–то физически вредить ребенку, пришедшему с просьбой, а вот дар бы также запечатали, ибо огненными магами могут быть только Родены, а в свои ряды они бы Мерра не приняли.
Так уж завелось, что в каждом клане своя магия, и если в семье, не входящей в клан, рождается ребенок с даром, то его после проведения инициации берет к себе клан соответствующей направленности, одаряя родню такого ребенка, а по сути, выкупая его. Собственно, так в клане появилась моя мама и многие другие.
И если Мерры такие же как Родены... То мне грозит ровно тоже, что и дома, только еще и навлечение позора на клан, ведь наши бы не остановились и разнесли такую вот "победу" над врагом.
За всеми этими раздумьями и придумыванием легенды, я заснула. Весь следующий день занял долгий изнуряющий поход. Если бы не мой провожатый, я бы делала привалы каждые пятнадцать минут. Но тут приходилось идти и идти, периодически Рито оглядывался на меня, вздыхал и объявлял об остановке. Поначалу я еще старалась делать вид, что устала совсем немного, но потом, мне уже было плевать, и я едва ли не падала на землю. Потная, грязная, еле передвигающая ноги, сейчас во мне слабо угадывалась представительница гордого клана Роден. Может в этом мое спасение – примут за деревенскую.
До Мерров мы дошли через три дня, когда я уже приняла за данность, что не дойти нам никогда, и просто бездумно передвигала ноги. Конец пути был внезапен, и я никак морально к нему не подготовилась.
Уже сгустились сумерки. Когда к нам на встречу, а точнее встречать представителя клана Шо, вышли несколько Мерров, все заготовленные легенды вылетели у меня из головы.
Встречала нас женщина в черном плотном платье, старик, судя по всему, слепой, и юноша чуть старше меня. Я тут же почувствовала себя еще грязнее и нелепее. Почему–то, когда я представляла себя в роли просительницы мне не приходило в голову, что за моим позором может наблюдать мой ровесник.
Я судорожно пыталась припомнить и прорепетировать про себя заготовленную легенду о деревенской девушке, у которой открылся дар менталиста и которая жаждет присоединиться к проклятым, тьфу, могучим Меррам.
Так, от эпитетов, которые мои сородичи обязательно приставляли к фамилии этой семьи нужно стараться избавляться даже мысленно, а ну как ляпну где-нибудь.
Женщина закончила с обменом любезностями с Рито и переключила внимание на меня. По этикету, я не могла ничего ей сказать пока она меня не спросит. Но она молчала, только смотрела на меня большими ореховыми глазами.
– Это интересно, – сказала она наконец, повернулась, и со словами: – Пройдемте дорогие гости, – прошла внутрь дома.
Рито махнул, вежливо пропуская меня вперед, и мы вошли вслед за хозяевами.
Я успела услышать, как красавец–юноша с возмущением шепчет:
– Мама! Эту побирушку?
Та молча посмотрела на него, и он тут же прикусил язык, только надулся и бросал на всех взгляды исподлобья.
Меня начало трясти – каждый раз мне представлялось, что меня развернут или схватят еще на пороге, вариант что мне удастся пройти внутрь, да еще и не связанной по рукам и ногам, был настолько маловероятным, что его даже не продумала.
Решив действовать по обстоятельствам, я принялась украдкой разглядывать окружающее меня пространство. Ну что же дорого–богато, все как у Роденов, чтобы с порога все понимали, что это не просто дом, а Дом Клана.
У нас по территории клана были разбросаны небольшие дома, принадлежащие членам, только главное здание, в котором проводили все ритуалы, встречали гостей и жил глава, отличалось наличием некоторых декоративных элементов, здесь же все было в этих самых элементах и декорациях: буйная растительность в горшках, резные рамы на картинах и зеркалах, утонченная мебель. Там, где мы показывали массивность и основательность, Мерры предпочитали утонченность.
Мне нравилось, но наслаждаться мне пришлось недолго, женщина с ореховыми глазами привела нас в комнату, которая видимо служила ей кабинетом. Старик и юноша с нами не пошли. Она уселась в кресло и махнула нам с Рито в сторону гостевых кресел. Я покосилась на задрапированную красивой блестящей тканью сидушку, представила во что она превратиться после меня и замялась.
– Садись, садись, – со смехом махнула она и я аккуратно примостилась на краешке. – Не возражаешь, если я сперва переговорю с господином Шо? – спросила она меня, я от удивления даже заикаться стала и только пробубнила что–то, что она очевидно приняла за согласие.
– Благодарю, – она повернулась к Рито, с улыбкой наблюдавшему за всем этим, и начала обсуждение ритуала, для которого он был вызван. Судя по всему, в клане намечалась свадьба ее младшего брата.
Из их разговора, я узнала, что женщину зовут Айрис. Пока они обсуждали что, когда и где, меня внезапно начало клонить в сон, сказывалась дальняя дорога и нервотрепка последней недели. Было так уютно, тепло, и я почти задремала, и дернулась, снова садясь ровно.
Соседнее кресло пустовало – Рито ушел. Женщина, в кресле напротив, немного покачивалась, то отклоняя кресло на две ножки назад, то возвращаясь вперед, ставя его правильно. Видимо стук меня и разбудил. Она задумчиво смотрела на меня, а я виновато посмотрела на неё.
– Да, загадала ты мне задачку, милая. – сказала она. – Что же с тобой делать?
Она все знает! Рито рассказал?
– Нет, Рито бы тебя не сдал, он знает, что не зачем. – она смотрела на меня с улыбкой, – Это же очевидно! Нас все так боятся, но ты и вправду не подумала, что я могу прочитать твои мысли?
Мысленно я перебирала все синонимы слова "провал" и зачарованно смотрела на нее как кролик на удава. Все этого конечно боялись, но при этом говорили, что «чтение мыслей» – просто страшилка. Мы тоже старались создать вокруг огненного дара своего клана побольше баек, чтобы казаться страшнее и опаснее.
– Слишком много за и против, – протянула она, – С одной стороны нам нужны маги, сильные маги особенно, с другой стороны, где гарантия, что это все не происки Роденов? – я начала было говорить, но она оборвала меня взмахом руки, – Да, ты тут не причем, это ясно, ты пришла к нам сразу после ритуала, Рито подтвердит, обучить тебя закрываться или подменять образы не успел бы никто, даже найди вы учителя. Но что, если твои родичи действуют без твоего ведома, что помешает им потом вытащить из тебя все добытые сведения? – я снова не успела ничего сказать, как она прервала меня, считав мои мысли, – Клятва? Ты дочь Роденов, готова принести клятву верности Меррам?
– Если она не заставит меня идти против кого–то из моей семьи, то да. – это была первая полная фраза, которую я сказала в этом доме.
Она снова задумчиво на меня посмотрела, опасно отклонившись на стуле, я даже испугалась, что она упадет назад.
– Детская привычка – усмехнувшись сказала она, – Не удалось избавиться. – она покачала головой, смотря на стол. – Утро вечера мудренее! Скажу ответ завтра, до тех пор – ты гостья клана. Тебя проводят в гостевую комнату.
В комнату меня провожал тот самый слепой старик, который встречал нас. Лампу он дал в руки мне, а сам шел впереди ни разу не запнувшись.
Гостевая комната была маленькой и уютной, первым делом я бросилась к тазу, возле которого стоял кувшин с водой и как могла обтерла себя. Переоделась в единственное запасное платье и начала изучение комнаты.
Одна из дверей вела не в коридор, а судя по всему, в соседнюю комнату. Это, наверное, для родственников или старомодных супругов, решила я, и на всякий случай подергала ручку, чтобы удостовериться, что ночью не будет сюрпризов. Дверь оказалась не заперта, и я аккуратно приоткрыла ее и замерла: душевых я никогда не видела, но опознать смогла с первого взгляда.
Совместный продукт артефакторов и водников слыл чудом. В нашем клане такой говорили есть только у главы, а тут в комнате для гостей! Я бросилась внутрь и помылась вторично. Кажется ничего более приятного я не ощущала никогда. Стоять под теплым водопадом было невероятно прекрасно. Если меня завтра приговорят к казни, я попрошу в качестве последнего желания, постоять по душем.
Пока я стирала свое дорожное платье, пришла мысль, что водники – без которых этот артефакт не смогли бы установить, большие друзья клана Роден, и что если бы глава узнал о таком вот подгоне с их стороны вражескому клану, и не важно, какую цену они им заломили, то в восторг бы не пришел.
Развешав постиранное в душевой комнатке, я забралась в постель и махом заснула.
Проснулась я от жуткого грохота. Резко сев в постели, абсолютно не понимая, как я здесь оказалась, где это "здесь" и едва осознавая кто я, приходила в себя.
ГЛАВА 4
Грохот повторился – кто–то долбил дверь.
– Эй, ты там решила окопаться! – возмущался мужской голос, – Полдень уже, думаешь, что можешь забаррикадироваться и сидеть сколько угодно?
Я слетела с кровати и открыла дверь. За ней оказался тот самый юнец, который вчера высказывал недовольство моим вторжением. Осмотрел меня – лохматую, в мятой нижней сорочке, со следами подушки на лице, и скривился:
– Мама… то есть глава ждет тебя через пятнадцать минут в кабинете. – с этим он развернулся и ушел.
Я закрыла дверь и бросилась натягивать платье. Расческу, собираясь в свое великое путешествие, я положить забыла, так что волосы пришлось расчесывать просто пальцами. Волнистые, спутанные, до середины спины, они и расческе–то плохо поддавались, а тут...
Плюнула, скрутила все в бублик. Быстро умылась, задумалась было, что делать с непросохшим платьем, разрешат ли мне вернуться в комнату и забрать его, а потом решила, что если после разговора с главой Мерров меня будет волновать платье, то все не так уж плохо, и вышла из комнаты.
В кабинете сегодня помимо главы, был еще тот недовольный парень.
– Явилась–таки – пробурчал он.
– Присядь, – сказала мне Айрис Мерро, – Я приняла решение. В нашем клане клятвы давно отменили, мы считаем, что верность клану должна быть добровольной и осмысленной, а не насильственной под угрозой клятвы. Но в твоем случае, я не могу так рисковать и, если хочешь у нас учиться, клятву принести придется, но принимая твое условие, я добавлю строчку насчет конфликта интересов в случае с твоим кланом. Клятва в основном будет касаться неразглашения. Рито проведет ритуал.
Она дождалась от меня кивка, подтверждающего согласие.
– Также, твоё обучение будет несколько... Изменено. Обычно, в первую очередь мы учим защищать свое сознание от чтения, но не все в клане приняли мое решение, и я хочу, чтобы в первую очередь ты сосредоточилась на других направлениях.
«То есть чтобы мысли мои читали все, кто ни попадя», – подумалось мне.
– Боюсь, что так – это залог спокойствия для наших, да и для тебя, чтобы никто не думал, что ты шпионишь здесь в пользу Роденов. Если тебе станет легче, то так живут все в нашем клане, кто еще не прошел инициацию.
Легче мне не стало, от мысли, что ко мне в голову в любой момент может залезть кто угодно было не по себе, и сразу же в сознание поползли каки–то жуткие мысли.
– Не бойся способностью читать мысли как я, у нас обладают единицы, большинству приходиться прилагать чрезмерные усилия, чтобы считать хотя бы мутный образ, – она с усмешкой посмотрела на сына, – И в чем здесь проблема?
– В недостаточном потенциале, – пробубнил тот.
– В недостаточном усердии и лени. – отрезала глава, – С твоим потенциалом все в порядке.
– Легко говорить, когда у самой...– он стух под взглядом матери.
– А чтобы тебе легче было освоиться, – снова обратила на меня свое внимание, – Ирвин будет тебе помогать, можешь обращаться к нему со всеми вопросами. – сказала она, кивнув на сына.
Мы с Ирвином посмотрели друг на друга с обреченностью, и вслед за ним я вышла из комнаты.
До принесения клятвы меня оставили жить в той самой гостевой комнате. За ее пределы я выходить трусила, потому что о том, что нахожусь в стане врага не забывала, и информацию от главы клана о том, что не все рады моему присутствию учла.
Ритуал клятвы вызвал чувство мощнейшего дежавю – в ритуальном зале собрались похоже вообще все Мерры, видать также как Родены, съехавшиеся посмотреть на инициализацию уникума, так и они решили посмотреть на принесение клятвы вражеским Роденом.
Такое обилие зрителей меня напугало и заставило сомневаться в своем решении –первоначальный план не ставил под угрозу репутацию Роденов, теперь же... Беспокоилась я правда не столько за гордость соклановцев, сколько за родителей и сестру. Как ярость главы за такую подставу отразиться на них.
Рито, как и у нас, стоял около алтаря. В этот раз ложиться на алтарь мне было не нужно, только сесть. Я аккуратно примостилась, опасаясь, что он не выдержит такого святотатства – зада Родена на себе, и треснет.
Я хотела поставить печать на спину, чтобы было не так заметно, но тогда пришлось бы снимать с себя одежду. Это было бы некстати перед такой толпой, так что решила ставить на плечо.
– Почему ты не предупредил... – спросила я Рито тихонечко. Глупо, конечно, сама могла бы догадаться, что менталисты на такое способны.
– Чтобы ты не пыталась думать "правильно", – также тихо ответил тот, – Айрис должна была увидеть тебя такой как есть.
Вражеский стан, окруживший меня, явно разделился на две части: те, кто принял меня, и те, кто был категорически против такого пополнения. Можно было занести себе в достижения: организовала разброд в роду противника.
Я поймала саркастическую улыбку Айрис, читающую меня постоянно. С ней вместе в рядах тех, кто был если и не за, то не спешил высказывать резкое против, людей было не так много – слепой старик, которого, как я узнала, звали Свен, брат Айрис – Виктор и его невеста – Эви, и один еще незнакомый мне мужчина. Остальные, смотря на меня, судя по всему, припоминали все стычки с представителями моего рода и только решение главы, мешало им отомстить всему клану Роденов в моем лице.
Клятва оказалась не так страшна, как я себе представляла – не столько верности, сколько клятва о не причинении вреда, очень милостиво с их стороны.
ГЛАВА 5
После ритуала меня перевели из гостевой комнаты в комнату на этаже, где располагались комнаты членов клана. К счастью, в отличие от Роденов, Мерры не страдали любовью к обязательному обозначению в одежде своей принадлежности – дома, все в обязательном порядке носили что–то с красным цветом. Здесь никто не заставлял иметь в одежде серый – цвет ментальной магии.
Вроде бы я уже стала предателем в достаточной мере, но почему–то это было важно, что меня не заставляли менять цвета. Хотя это и выделяло меня среди других подростков, не давало им забыть кто я, но сомневаюсь, что они и так об этом бы забыли.
– Роденам мы обычно мозги варим, ты как предпочитаешь, всмятку или вкрутую? – прошипел один из подростков, когда мы, ученики, собрались в классе. Рядом склабился Ирвин, совсем не стремившийся выполнять роль моего куратора.
Класс был типичным как для теоретических занятий – несколько столов со стульями, меловая доска.
В группе нас собралось на удивление мало – всего четыре человека. Это было странно, на ритуале собралось столько народа, что было ясно – Мерры столь же многочисленны, как и Родены, но так мало учеников, почему? Впрочем, для меня это было плюсом, все–таки нападки троих должны выноситься проще, чем десятка, правда же?
Агрессивного друга Ирвина звали Саймом, еще с нами была девушка по имени Сцилла. Она столь радикальна не была, но сразу показала, что друзьями мы не станем. Не то, чтобы я собиралась кому–то навязываться, я и в своем клане сильно общительностью не отличалась, но все же находиться в атмосфере такой вот враждебности было довольно неприятно.
Преподают в кланах, кто сколько и что может. Знания как правило мало структурированы и через муки учительствования стараются прогнать как можно больше членов клана.
Первым учителем стал Свен, тот самый старик. Он вообще на удивление часто держался рядом со мной, и я решила, что это Айрис приставила его ко мне на всякий случай – вдруг кто и правда решит сварить мне мозг вкрутую. От Ирвина в этом случае, очевидно, помощи не будет.
– Свен? – удивилась Сцилла шепотом и спросила у Ирвина и Сайма, – На моей памяти он никогда не преподавал, а у вас были его занятия?
Ответил ей Свен:
– Нет, а будете болтать и не будет, – для такого довольно дряхлого старика, голос у него был громкий, раскатистый, и я поняла, что раньше его не слышала.
– Поскольку у вас новенькая в группе, сегодня будет повтор пройденного для остальных и вводное занятие для нее.
– Ну отлично, – пробурчал Ирвин, – Из–за нее мы еще и должны застрять на месте.
Внезапно тряпка из ведра, стоящего рядом с доской, вылетела, разбрызгивая воду и устремилась в лицо Ирвину, после чего плашмя упала ему на колени, замочив таким образом водой всю фронтальную часть вечно недовольного парня. Довольнее он от этого почему–то не стал.
– Не знаю как у вас принято на других занятиях, но у меня вы будете говорить только, когда я спрошу. Понятно?
Мы все замерли, даже как будто дышать через раз стали.
– Это как раз был вопрос, на который я ждал ответ. – успокоившись, с ухмылкой сказал Свен.
– Понятно, – пробормотали все, косясь друг на друга, впервые мы были так единодушны.
– Теперь пройдемся по основам.
Группа до моего к ним присоединения успела выучить не так-то и много. Сайм, несмотря на то что начал учиться задолго до всех остальных, прошел только основы защиты сознания, которые, впрочем, не выдержали бы хоть сколько-нибудь серьезного удара, правила медитации для контроля дара, да научился небольшим фокусам по созданию иллюзий. Сцилла и Ирвин умели и того меньше.
Иллюзии напоминали мне то, что сотворяли мои сородичи во время празднеств – то какие формы может принять огонь. Помню, как одна из наших умелиц создала целого кита из синего пламени. Здесь принцип был, конечно, иной – то, что создавали менталисты было только обманкой зрения, но зато можно было дать волю фантазии ничем не ограничивая ее. Это было красиво, в тоже время, нужно было сосредоточиться на какой–то одной идее, представить ее в красках. И если во время колдовства собьёшься мысленно на другое, то все об этом узнают. В красках.
Сайм с улыбкой вообще ничего хорошего не предвещающей посмотрел на меня, и я поняла, что следующее его творение мне не понравится. И действительно – иллюзорная копия меня появилась в центре комнаты. Но, вопреки жутким идеям, которые мне пришли в голову – вроде той, где я раздевалась или начинала совершать какие-нибудь совсем неуместные телодвижения, у меня–иллюзии просто взорвалась голова, видимо Сайму покоя это не давало.
– Слабенько, слабенько, – проворчал Свен, – Как–то не достоверно, а как будто ребенок рисовал. Где детали? Брызги мозгов по стенам, обломки костей?
От описаний Свена Сцилла позеленела, мне признаться тоже стало не хорошо. А Сайм явно струхнул – он-то думал, что старик не видит и считать сможет только магическую составляющую, но никак не визуальный образ.
Я же в этот момент поняла, что Свен возможно не из одних добрых побуждений взялся за группу, чего раньше не делал – он прочно обосновался в моей голове и смотрел моими глазами. Одно дело ковыряться в мозгах соклановцев – юные умы хоть и не защищены своим собственным щитом, но зато защищены родителями, чтобы там Айрис не говорила. А вот я...
Свен ухмыльнулся и постучал себя пальцем по носу, подтверждая мою догадку.
Я мысленно пообещала, что разберусь с защитой сознания как можно быстрее. Словно бы в ответ на это именно к этой теме Свен и перешел.
– Итак, самое главное – защита сознания.
Ирвин пошевелился, бросив на меня нервный взгляд – припомнил вероятно, что Айрис не хотела меня сразу этому учить, но помнил он явно и о мокрой тряпке, так что промолчал.
– Многие в клане вам скажут, что в этом нет особого смысла, что все менталисты страны либо уже в клане, либо вступят в него сами чтобы обучиться – он махнул рукой в мою сторону. – А значит угрозы нет, если только не собираешься уезжать заграницу или работать на защите чужого сознания.
Он обвел взглядом класс.
– На это расскажу вам небольшую сказку. Однажды мальчик, который только–только прошел инициацию отправился на ярмарку в город и заметил на одном купце след ментальной магии, нехороший след, говоривший о том, что тот находится под подчиняющим воздействием. Мальчик имел рекордный для своего клана потенциал, три или четыре практических занятия и раздутое самомнение. А потому, вместо того чтобы рассказать обо всем приехавшим вместе с ним родственникам – гораздо более умелым менталистам, решил геройский разобраться с проблемой самостоятельно. Под каким–то предлогом он отвел купца в сторону и попытался снять поводок, но поводок дернулся и оповестил того, кто его держал о вмешательстве. И этот маг примчался, да не один.
– Это был Мерр? – вырвалось у Сциллы, она тут же обеими руками закрыла рот, вспомнив о правиле и виновато посмотрела на Свена.
– И да, и нет, – кивнул Свен, – Он ушёл из клана за несколько десятилетий до этого из–за некоторых разногласий с главой, к тому времени о нем уже успели подзабыть.
– Из клана можно уйти? – спросил Ирвин озадаченно и тут же стек как можно ниже, чтобы над поверхностью парты осталась по возможности меньшая область для поражения.
Свен покачал головой на этот образец храбрости и кивнув на меня, сказал:
– Она же вот ушла, значит можно. А в нашем клане в отличие от многих других, клятвы верности были не в ходу. Его, этого отщепенца прельщала идея взятия человеческого разума под контроль для извлечения своей выгоды, и он не мог понять, почему наш клан, одарённый самой пугающей силой, не пользуется ею, не делает того, чего все от нас ожидают, за что нас боятся. Какое–то время после его исчезновения в клане прислушивались к новостям, вдруг он где-нибудь воплотит свои кровожадные извращенные планы, но все было тихо, и как я сказал, о нем забыли.
Оказалось, что он был осторожен, часто перемещался, особенно любил путешествовать по деревням, выискивая среди крестьян уродившееся чудо – мага-менталиста. Они бы так и так пришли к нам, но сами и с радостью, он же забирал их к себе в ученики, якобы, чтобы попасть в клан Мерров. Также щедро одаривал родственников, и никто и не догадывался, что это не стандартная практика приема в клан.
За несколько десятилетий он смог сколотить вполне приличную группу, которая действовала по его указке, потому что с теми, кто его слушаться отказывался, разговор был короткий.
Так вот, он во главе этой компании примчался в то место, где мальчик героически снимал заклятие с купца. Они то ожидали, что это делает уже обученный маг из Мерров, поэтому и явились всем скопом, а тут совсем юнец, справиться с ним – плевое дело, но, с другой стороны, ненамного сложнее накинуть поводок на него и посмотреть, что там и как творится в родном предавшем его клане.
И мальчика взяли под контроль, разведали кто из клана прибыл с ним в город, какой силой обладали, а потом... Потом не без помощи взятого под контроль мальчика расправились с ними всеми, жестоко расправились. В какой–то момент мальчик благодаря своему высокому потенциалу смог чуть–чуть скинуть наброшенное проклятие, но ровно настолько, чтобы осознавать, что творят его руками. Что он творит.
Он пытался сбросить проклятие, и бился, сходя с ума в борьбе за свой собственный разум. Мерр–предатель был в таком восторге от происходящего, что подзабыл об осторожности и кто–то из жителей, наблюдавших за творившемся безумием, позвал других магов на помощь. Один из них был из Роденов, увидев, что твориться с мальчиком он выжег наложенное на него заклятие, правда вместе в заклятием, выжег ему и зрение, но мальчик и сам был уже рад не видеть того, что было вокруг: тех, кого убили при его участии, тех кто был ему дорог, но погиб из–за его самонадеянности. Так что, когда вам говорят, что вы можете не тревожиться, что никто не покуситься на ваше сознание... Думаю, вы поняли.
Теперь в классе образовалась полная тишина, все переваривали услышанное, понимая, что Свен говорил о самом себе, все были в ужасе. Очевидно, не самая популярная история среди Мерров, раз даже их дети об этом не слышали.
– Я не слышала об этом, – сказала я, – Кто из Роденов это был?
– Дерек, – сказал Свен, – Его звали Дерек.
Про Дерека я слышала, но только историю про его зверское убийство Меррами, а потому, недоверчиво посмотрела на Свена.
– Да, когда прибыла подмога из клана и они увидели в каком я состоянии, то обвинили его в том, что он меня искалечил. И убили. – он помолчал и как–то устало осел за стол, видимо память того дня придавила его – Еще один человек, которого я не смог защитить, только подставил.
Все эти клановые войны – идиотизм. – с внезапной яростью стукнул он по столу кулаком – Люди все одинаковые и делить их по признаку цвета магии, цвета кожи или того, кто во что верит – это просто абсурд. Везде встречаются идиоты и психопаты, и везде встречаются люди, которые могут помочь и отдать последнее. – он обвел класс недобрым взглядом, словно приглашая оспорить.
После этого он заставил нас всех закрыть глаза и медитировать, пытаясь ощутить свое сознание, чтобы потом иметь возможность различить присутствие в нем чужого.
Я, зажмурившись одним глазом, посмотрела на своих соседей, у всех были такие напряженные лица, что сразу стало понятно, что не я одна не понимаю, что такое "ощутить свое сознание". С закрытыми глазами легко было абстрагироваться от происходящего в классе, зато начинали лезть мысли о всем, что находилось за его пределами – через два дня состоится свадьба .... А потом Рито уедет. Вроде бы и что такого, но он последняя ниточка, связывающая меня с моей прошлой жизнью. После этого я останусь здесь совсем одна.
Внезапно, я почувствовала, нет не свое сознание – чужое, оно было острым и каким–то тяжелым. Я резко и испуганно открыла глаза, рядом также дернулись остальные.
– Ага, почувствовали? – спросил Свен, – Правда только когда я уж совсем грубо стал ломиться. Попробуем еще раз.
Мы опасливо снова закрыли глаза. Долгое время я ничего не чувствовала.
– Потрясающе, первой заметила обладательница самого низкого потенциала, – сказал Свен, улыбнувшись смущенной Сцилле, явно довольной похвале.
– Остальные, старайтесь! Медитируйте каждый день! На сегодня свободны.
Все выходили из класса с задумчивостью, явно все еще пытаясь искать свое сознание.
Следующие два дня клан занимался подготовкой к свадьбе, потому занятий не было. Я в это время медитировала и читала книги, которые нашла в библиотеке клана. Библиотека Мерров была столь же скромна, как и у Роденов. Одно название– библиотека. Учебников было немного, либо их все разобрали мои немногочисленные однокашники, что, честно говоря, сомнительно, либо их в принципе было мало.
Кстати, насчет малочисленности учащихся, а ведь рассказ Свен — это отчасти объясняет. Если урожай магов по деревням и городам несколько десятилетий снимал тот отщепенец, то вливаний у Мерров было совсем мало, а значит в супруги приходилось либо брать не магов вообще, либо не вступать в браки. Отсюда мало магически одаренных детей.
Пришла мысль: «Может, поэтому и меня взяли?», с другой стороны – это неважно, зная свой клан, у нас скорее все предпочли бы вымереть, чем приютить ребенка Мерров, открыть ему тайны. А еще, следом пришла догадка, что теперь меня тоже будут рассматривать как потенциального брачного партнера для кого-то из клана. От этой мысли я пришла в ужас, а когда припомнила ассортимент своих ровесников – Сайма и Ирвина, захотелось сбежать.
Но все–таки в начале лучше разжиться знаниями. Поэтому, я все также как и прежде старалась реже покидать свою комнату, правда душ и туалет теперь были общими на несколько комнат, что добавляло неудобств, конечно, и лишних встреч в коридорах тоже.
Гостевая комната была гораздо удобнее, но гостям – все самое лучшее, а я теперь член клана. Неравноправный, нелюбимый, но все же. Одними из немногих сеансов взаимодействия с Меррами были приёмы пищи. Хотя мне нравилось, что для обедов были выделены довольно длительные периоды, то есть необязательно было приходить к началу, все приходили в разное время.
Один стол был накрыт и заставлен блюдами, каждый подходил и брал сколько нужно. Честно говоря, это было так странно. У нас каждая семья жила в своём небольшом доме, изредка дом делился на две половины – горизонтально или вертикально. Объединилась мы общей огороженной территорией. Каждый готовил себе сам, жил своей жизнью. А жить вот так под одной крышей... Было необычно.
С другой стороны, в этом был плюс для меня – будь у них как у нас, меня бы подселили к какой-нибудь семье, как поступают с пришедшими извне магами огня, и кто знает, каково бы мне пришлось там.
Я быстро запомнила к какому времени на обеды приходят Айрис и Свен и старалась приходить одновременно с ними, и нет мне не стыдно за трусость.
Сайм и Ирвин, освобожденные от тягот учебных занятий, и чья помощь в подготовке к свадьбе была отвергнута, страдали от безделия, и донимали меня. Сайм вечно показывал мне пугающие иллюзии, правда самое пугающее, что в них было – это неожиданность их появления, а Ирвин, не познавший еще таких глубин магии, просто оскорблял. Так что да, мне не стыдно, что, пытаясь скрыться о этих двоих я старательно пряталась за более-менее хорошо ко мне относящимися взрослыми.
Со Свеном я старалась пересекаться еще и для того, чтобы проверить, чувствую ли я его присутствие. Он подыгрывал мне то штурмуя моя сознание, явно показывая свое присутствие, то скрываясь так, что определить его я не могла.
Так и прошли два дня до свадьбы.
ГЛАВА 6
На свадьбу я идти не собиралась, но Айрис сказала, что чтобы влиться в клан, на таких мероприятиях лучше присутствовать. Праздничной одежды я с собой не брала, но таже Айрис подарила мне своё старое нарядное платье.
На свадьбу прибыли гости и из других кланов, я даже было подумала, что моё присутствие продиктовано не столько желанием "влить" меня в клан, сколько показать эдакое чудо своим друзьям, но до меня особо дела никому не было, и я чувствовала себя неплохо, только старалась держаться отработанной тактики и оставлять между собой и Саймом с Ирвином расстояния побольше.
Сам брачный ритуал был не особенно интересен - Рито задал пару традиционных вопросов, нарисовал им каракули на руках, которые приняли форму витиеватых браслетов и на этом официальная часть завершилась.
Начавшееся после этого застолье с танцами и конкурсами было поинтереснее, будь я в своем клане, я бы тоже в чем-нибудь не слишком унизительном поучаствовала, но здесь старалась держаться подальше.
Во дворе были установлены столы, выделена площадь под танцы. Кто-то развлекал гостей иллюзиями, кто-то устраивал соревнования. Я наблюдала за этим со стороны.
– Новенькая? – спросил парень в костюме, в котором было столько голубых деталей, что так старательно подчеркиваемая принадлежность к водному клану Истров была очевидна. – Жалко, что менталистка, у нас вот давно пополнения не было, девушек во всяком случае.
Я могла бы спросить, что представитель клана, клявшегося в вечной дружбе (правда ритуалом эта клятва закреплена не была) клану Роден делает в гостях их злейшего врага, но рыльце у самой было настолько в пушку, что вместо этого я разговорилась с ним. Вин, как он представился, оказался очень приятным собеседником, и я не плохо проводила время.
– Уже познакомились? Как тебе наши новости – клан Роден ищет поддержки и помощи у Мерров, это ли не победа? – прозвучал внезапно голос сбоку, развеявший все веселье.
Я не расслаблялась и всё время держала Сайма и Ирвина в поле зрения, чтобы их нападки не застали врасплох. Взрослых разговор подростков вряд ли сможет заинтересовать, так что, я чувствовала себя более–менее спокойно, но удар пришелся откуда не ждала – Сцилла подошла к нам и натянуто улыбнулась Вину. Тот явно растерялся – в моем подаренном Айрис платье, не прослеживалась моя принадлежность к какому–либо клану, поэтому он явно предполагал, что я родилась в немагической семье. Он удивленно замер, переводя взгляд с меня на Сциллу и обратно, но все же справившись сказал:
– Я только рад таким новостям, возможно это путь к примирению?
Сцилла, закусив губу, кивнула, и по–прежнему не смотря на меня, ушла, буркнув напоследок:
– Ага, возможно, – интонация, с которой это было сказано противоречила словам.
Странно, мы с ней держали нейтралитет и старались реже пересекаться, зачем ей так мелочно мне мстить было не понятно.
–Неожиданно – Роден среди Мерров, – смущенно протянул Вин, – Как тебе здесь?
– Столкновения не так часты, и то только с ровесниками, так что все совсем неплохо, – сказала я. Не жаловаться же ему, да и в самом деле всё было довольно неплохо.
Мы еще немного поболтали, правда уже без первоначального энтузиазма, и разделились, когда кто–то из его клана позвал его.
Я осталась в гордом одиночестве среди толпы незнакомцев. Уйти с праздника мне мешала всё таже гордость. За разговором с Вином, я как–то упустила из виду Айрис, Свена и Рито – всех тех, кто ко мне хорошо относился, но носиться в их поисках было бы совсем глупо, поэтому я, притворяясь, что чувствую себя комфортно, стояла, прислонившись спиной к дереву, чтобы прикрыть хотя бы тыл и потягивала какой–то прохладительный напиток.
Моя гордость сослужила мне плохую службу: наевшиеся, напившиеся гости искали развлечений и, кто–то посчитал, что в моем лице они их как раз и найдут.
Ко мне прицепились члены воздушного клана Дайм, к ним присоединились их друзья из Мерров. Они умудрились взять меня в круг, и теперь рассматривая обсуждали сложившуюся ситуацию. При этом обращались они не ко мне, а друг к другу.
– А вы не думали, что Родены могли подослать к вам шпиона? – с напускной задумчивостью протянул один из Даймов.
– Конечно, была такая мысль, поэтому ее заставили дать клятву верности. – Сайм нарисовался, где–то сбоку.
– Роден присягнула Меррам? – сделав удивленное лицо протянул Дайм. – Потрясающая новость. Собственно, о чём тут говорить, Родены всегда были слабы и трусливы.
Ну это они зря – пока могу, я стараюсь ускользнуть от конфликта, но, если загнать меня в угол, плакать я не буду, а стану кусаться.
– Слабы? Об этом говорят Даймы, которые в случае нападения прячутся за спинами других и бегут, как только ситуация станет чуть более опасной? – и укус от моего напоминания о самом позорном пятне на клане Дайм был болезненным.
Пятьдесят лет назад на страну напали, король призвал все кланы к бою, и Родены оказались в паре с Даймами – вроде как воздух поможет огню разгореться и все дела. Но когда жаренным запахло не только буквально, Даймы, и так, находящиеся за спинами Роденов в относительной безопасности, решили, что своя шкура ближе к телу и бросили Роденов сражаться в одиночестве. Остался только магистр Тройтон, тот самый с рекордными двухсот двумя баллами потенциала. Нападающих смогли сдержать, Родены заслужили почет, а Даймы, не смотря на пожертвовавшего собой магистра – позор.
Судя по тому, как скривился Дайм, нечасто в кругу друзей ему об этом напоминали, но не хочешь получить сдачи – не бей первым. Вот только он явно был старше и в магическом искусстве успел поднатореть – меня пришпилило к дереву воздушным потоком такой силы, что я даже вдохнуть не могла, меня просто давило как прессом, сквозь толщу, ставшего будто даже плотным воздуха, я расслышала только гогот всех, окруживших меня, и робкое блеяние Ирвина, который, если мне не показалось, просил меня отпустить.
Внезапно, все прекратилось, и я упала на четвереньки, судорожно пыталась вдохнуть.
– Вы посмели напасть на члена клана находясь у нас в гостях? – голос был незнаком, он не кричал, говорил совсем тихо, но с такой яростью, что ужас пробрал даже меня. – Напасть на еще необученного мага, да еще всем скопом? Этому вас учат в клане Дайм?
Я подняла голову и постаралась принять более изящное положение и как–то пригладить превратившие в распутавшийся моток проволоки волосы. Правда, когда подняла голову, захотелось вновь спрятаться за завесой из волос: вся свадьба, абсолютно все стали свидетелями происходящего.
С дальнего конца, оставив замерших молодоженов, к нам спешили Айрис и Свен. Незнакомцем, выговаривающим зачинщикам, был мужчина, которого я уже видела на ритуале, но знала только, что он сын Айрис. Надо бы все-таки выяснить сколько ей лет, потому–что мужчина выглядел совсем взрослым.
– А вы двое... – он повернулся к Сайму и Ирвину, те мгновенно сникли под его взглядом, – Нападать на беззащитную девушку! – беззащитная девушка в моем лице тотчас постаралась сделать как можно более невинное лицо. – Члена своего клана, – он говорил яростными рубленными фразами, и я засмотрелась на него: совсем не красавец, но такая в нем была сила, такая ярость...
Его брат Ирвин был юным и, что уж говорить, довольно симпатичным парнем, этот же был уже полностью сформировавшийся мужчина. Короткие русые волосы, темные, почти черные глаза, нос, который был бы большим для любого другого лица, но который очень подходил ему. Никогда еще мне вот так с первого взгляда не нравился кто-то. И, если бы кто–то другой назвал меня "беззащитной девушкой", я бы восприняла это как оскорбление, сейчас же, после его слов, мне самой захотелось сделаться именно такой, рядом с ним...
Тут я краем глаза поймала улыбку Свена, и меня пробрала оторопь: в окружении менталистов, так не сдержаться! А я ведь не знаю, кто еще из них способен свободно читать мысли. Перевела взгляд на Айрис, но она была слишком занята разборками с зарвавшимися гостями и собственными безмозглыми, как она их назвала, подопечными, что ей было не до моих восхищений её старшим сыном. На него самого я посмотреть боялась, было так неловко.
Мысленно я взмолилась у Свена меня увести.
– Пойдем, пойдем девочка. – вслух сказал он, хотя в своих мыслях я слышала его похихикивание.
Когда мы проходили мимо молодоженов, я смущено на них посмотрела:
– Мне жаль, не хотела, чтобы вашу свадьбу что-то омрачало.
– О, не переживай, – хмыкнул Виктор. – Сама-то как?
Я заверила, что я в полном порядке.
– Какая свадьба без магических поединков? – улыбнулась его новоиспеченная жена.
– И теперь мы можем под шумок улизнуть, – засмеялся Виктор, – Без традиционных неловких проводов.
Меня и правда тревожило, что эти разборки могли омрачить их торжество, и теперь словно груз свалился – похоже они действительно не расстроились.
ГЛАВА 7
На следующий день после свадьбы Рито должен был уехать, и я вышла проводить его.
– Как ты? – спросил он.
– Всё в порядке.
– Не ожидал такого от Даймов, – мрачно сказал он, – Должны же понимать, что даже если сейчас подростки между собой соревнуются, то раз тебе взяли на обучение, значит и приняли, и нападать на тебя – значит нападать на клан.
– Да, слышала, они сегодня уезжают. – кивнула я, – Как Роден не скажу, что сильно разочарованна тем, что наши злейшие враги рассорились между собой. Но вот как... Нет не могу назвать себя Мерром, но как гостье в этом доме было неловко.
– Да, покраснела ты вчера знатно, думал, что только белокожие рыжие способны добиться такого помидорного цвета, – подколол он меня. Я вообще заметила, что со мной он более разговорчивый и открытый, чем с другими, и я тоже относилась к нему с дружеской теплотой.
– Да уж, – пробормотала я, – Надеюсь только, что кроме Свена мои мысли тогда никто не читал, а то краснеть бы мне до конца жизни.
– Да и мысли читать уметь не нужно было, – сказал он, подмигнул мне и пока я хватала ртом воздух, надеясь, что не так его поняла, протянул мне какой–то маленький предмет, замотанный в тряпицу. – Вот, небольшой подарок тебе на прощание, сможешь общаться с семьей. Весть о том, где ты уже не скроешь от Роденов, так что... Хотя бы твои родители пусть узнают происходящем не из слухов. –– я не слушала, всё ещё надеялась, что он говорил не о том, о чём я подумала, – Я про весть, что тебя взяли на обучение, и что у тебя все хорошо, а не про твой восторг Хенриком, конечно.
С этим он отошел, оставив меня вероятно в том же ярко–помидорном цвете, что и вчера переживать свой позор в новых красках.
Учиться защищать сознание – срочно!
Тренировать управление собственным лицом и эмоциями – срочно!
Просто–таки немедленно!
Прибежав в свою комнату, я прислонилась спиной к двери. Пыталась мантрами успокоиться: ну и подумаешь, ну и что такого. Вопреки логическому мышлению успокаивалась я плохо. А еще теперь у объекта моего обожания было имя – Хенрик.
Так не думать о нем!
Чтобы отвлечься, я развернула подарок Рито – это была копия того зеркальца, которое он подарил моей сестре. Мешок у него их что ли? Раздает, как сувениры? Покрутила в руках, но кроме своего отражения ничего не увидела, сзади тоже ничего не было написано.
Мое отражение было каким–то взъерошенным, смущенным. Я-то привыкла считать себя девушкой, которая выше, чем все эти романтические глупости. Всегда со снисхождением посматривала на девчонок в своем клане, которые старались прихорошиться перед визитами гостей, иди в поездках за пределы клана или при приеме в клан новеньких.
Поймала я себя на том, что, смотря в зеркальце, пытаюсь одной рукой уложить волосы в наиболее выигрышное положение. Вот так, если все волосы заколоть повыше, а две прядки у лица оставить...
Так, стоп... Это вообще ни в какие ворота. Медитация и защита сознания! Пришла сюда учиться – учись. Я перевернула зеркало и уже хотела отложить, как вдруг услышала голос:
– Ого! Как так получилось? – это был голос Ли!
Я перевернула зеркало, именно от него как мне показалось шёл голос сестренки. Не показалось. В зеркале отображалось ее маленькое личико.
– Грейси? – заверещала она, – Здорово!
– Ли! Как вы? Все в порядке?
Рито подарил нам пару артефактных зеркал! Да, такой подарок дорогого стоит, мало кто из артефакторов способен делать такие штуки. Зеркальца связаны между собой, нужно только, чтобы два человека одновременно держали их в руках, и можно общаться.
– У нас все хорошо, только за тебя очень переживаем.
– Передай, что со мной все в порядке. Меня взяли на обучение.
– А чья была идея? – спросила она, смотря на меня с превосходством.
– Конечно же моей многомудрой сестры. – с почтением кивнула я.
– Вот, – она подняла вверх указательный палец и задрала нос. Смотрелось очень комично от такой шмакодявки, – Слушай сестру, она плохого не посоветует!
– За всеми советами только к тебе, – со всей серьезностью согласилась я.
– Ну что, как там у них? – с любопытством чуть не клюнув зеркало носом, спросила она. – Они такие злобные, как о них говорят?
Я рассказала ей в общих чертах о своем житье-бытье здесь. Памятуя о клятве, некоторые вещи опустила, но я, по сути, еще ничего особенного не знала так, что сильно контролировать речь смысла не было.
Рассказала о случае на свадьбе – все равно молва до них дойдет, так пусть хоть в моей версии.
С сестрой мы проговорили до самого вечера. Мы столько дома не разговаривали, сколько вот так, через маленькое карманное зеркальце, разделенные большими расстояниями и межклановой неприязнью.
В дверь постучали, и мне пришлось попрощаться. За дверью обнаружился Ирвин. Без своей привычной нагловатой улыбки для разнообразия.
– Следующее занятие завтра в десять, – тихо сказал он, а когда я кивнула и уже собиралась закрыть дверь, он добавил, – Я пытался их остановить.
– Да, я слышала, – сказала я нейтральным тоном и закрыла-таки дверь.
Занятия вели разные люди, часто захаживал Свен и проверял как мы защищаем свое сознание. Иногда приходила пухленькая низкорослая пожилая женщина по имени Валери, и показывала мастерство иллюзий, мы замирали от восторга и робко пробовали создавать что–то свое.
А иногда, к моей радости и неловкости одновременно, уроки у нас вел Хенрик. Несмотря на все мои занятия по самоконтролю, сдерживать волнение в его присутствии мне удавалось слабо, и если на остальных занятиях, у меня в большинстве случаев получалось лучше всех, то здесь... Я нервничала и творила что-то не то, мечтая, чтобы занятие побыстрее закончилось.
Он ничем не показывал, что ему заметны мои метания, зато от Сайма с Ирвином я слышала столько подколок, что краснота с моего лица не сходила по несколько часов. Даже другие члены клана встречая меня в коридоре, иногда спрашивали: "Что, сегодня с Хенриком занятие было?". В общем, моя щенячья влюбленность не была секретом ни для кого.
Однокашники меня больше всерьез не задирали, но стена, хотя некоторое напряжение между нами по-прежнему оставалось. Ирвин пару раз попытался наладить отношения, я отвечала вежливо и только. Может это было неправильно, но первые недели его нападок и оскорблений ещё не успели выветриться.
С моей инициации прошло два с половиной года, всё как-то устаканилось, я делала успехи, меня хвалили. По вечерам общалась с сестрой и родителями. Я даже начала получать удовольствие от жизни здесь, получаемых знаний. И по-прежнему страдала от своей неразделенной любви.
Особенно тяжело приходилось по ночам. Вначале свою фантазию приходилось сдерживать, ведь всплыви что-то из этого потом при свете дня, в окружении менталистов… Разве недостаточно я унижалась? И только полностью закрыв свой разум так, что даже Свен, с моего разрешения пытавшийся пробить мою защиту, не смог этого сделать, я потихоньку давала волю своему воображению. В моих фантазиях это бывало сладко и нежно, яростно и напористо, но всегда с ним.
Отчасти, я даже радовалась, что ему известно о моих чувствах, хотя мы ни разу об этом не обмолвились. Я не хотела, чтобы он считал меня назойливой малолетней дурочкой, не вешалась и не устраивала сцен, даже когда у него завязывались отношения с кем-либо. Хотя и ненавидела то, во что превращаюсь, видя его с другой.
А потом…
Однажды, когда я спустилась к завтраку, в зале никого не оказалось, это было странно. Вокруг стояла тишина, напряженная я вышла из здания, не зная, чего ожидать. Все Мерры столпились на улице вокруг чего-то в центре двора. Когда я подошла, большинство повернулось и посмотрело на меня. И под этими взглядами меня вновь посетило уже почти забытое ощущение, что я нахожусь среди старых врагов. Я замерла, не зная, чего ожидать.
Очень хотелось зайти обратно в дом, спрятаться, но я пересилила себя, и подошла к ближе к столпившимся. Они расступились, открывая мне вид. В центре всего этого собрания лежал мужчина, не сразу, но я опознала в нем Марка, одного из тех, кто часто отлучался по делам, а потому умудрился ни разу не вести занятия у нас. Потому, я его и запомнила, что он еще шутил, как ему вечно везет на вызовы – не нужно изображать учителя.
А опознала я его не сразу потому, что большая часть его тела была обожжена. Догадаться как именно погиб Марк было не сложно. Встретил кого-то из Роденов. Я неотрывно смотрела на него. Остальные смотрели на меня.
Я подняла глаза от Марка и обвела взглядом присутствующих. Если они хотят отомстить Роденам в моем лице... о пощаде я молить не буду. Если хотят отомстить с моей помощью... этого я тоже делать не стану. Я намеренно полностью раскрыла свое сознание, чтобы все, кто может, прочитали это.
Затем развернулась и отошла в сторону, давая им время принять решение. Сама тем временем полностью закрывшись, думала о том, кто мог это сделать. То есть, всем Роденам, конечно, внушается: встретил Мерра – убей, но в реальности большинство сделает вид, что никакой встречи не было. Только у себя на территории все бьют кулаком в грудь и храбрятся, на деле же, мало кто готов стать убийцей, да еще и из– за старинной вражды, его лично не коснувшейся.
И самое главное – Марк работал в каком-то театре, где помогал с созданием некоторых эффектов при помощи иллюзий, кому он мог перейти дорогу?
Я как-то рассказывала об этом Ли, в театре она никогда не бывала и очень загорелась идеей посмотреть на такое представление. Могло ли... Могла ли я быть причиной...
Ко мне подошел Свен и положил руку на плечо:
– Ты в этом точно не виновата, – сказал он.
Я вздрогнула – если он прошел через защиту, значит и другие...
– Не дергайся, ты хорошо закрылась, даже я тебя не слышу, но догадаться, о чем ты думаешь не сложно.
Рядом оказался Хенрик, я рефлекторно попыталась поймать его взгляд, но он прошел мимо, помрачнев еще больше.
– Марк был его другом, – снова влез Свен, очевидно мои мысли для него никогда загадкой не были. – Он тебя не винит, во всяком случае, когда сможет рассуждать логически, не станет. Просто сейчас ему тяжело.
Я кивнула, собственно говоря, у меня в любом случае никаких шансов на него
