Жнецы фантомных душ. Эль Бланк

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1. Только для твоих глаз
• ГЛАВА 2. Бриллианты навсегда
• ГЛАВА 3. Никогда не говори «никогда»
• ГЛАВА 4. Живи и дай умереть
• ГЛАВА 5. Умри, но не сейчас
• ГЛАВА 6. И целого мира мало
• ГЛАВА 7. Завтра не умрёт никогда
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Инопланетянин, живущий в четырёх тысячах парсек от Солнечной системы, и земная девушка середины двадцать второго века. Что между ними общего?

   Он — прямолинейный прагматик, не терпящий интриг. Она — мечтатель и страстная поклонница секретного агента ноль ноль семь. На нём лежит груз неполноценности, который нужно сбросить. У неё есть муж, которого хочется видеть счастливым. В его бедах виновна война. Её жизнь — итог хитроумных замыслов. Чтобы исполнить своё предназначение, ему необходимо найти пару. Чтобы не сойти с ума, ей придётся принять свою истинную суть.

   Они совсем разные. И всё же вместе им предстоит создать целый мир, который многим подарит надежду на будущее.

ПРОЛОГ

Мэтсим открыл люк посадочной капсулы и осторожно выглянул наружу, внимательно изучая окружающее пространство. Оно, покрытое густым растительным покровом и залитое ярким солнечным светом, оказалось на удивление спокойным. Прозрачная, сияющая нежной синевой атмосфера над головой. Зелёные кроны, скрывающие горизонт. Лишь вывороченные с корнями деревья в непосредственной близости и уходящий на несколько метров в глубь земли безобразный кратер, на дне которого сейчас остывал аварийно приземлившийся модуль, вносили некоторую дисгармонию в мирный пейзаж. Впрочем, поднятая в воздух пылевая взвесь уже осела, тревожащие отзвуки удара давным-давно стихли, а поднятый ударной волной воздушный вихрь потерял свою разрушительную мощь, сменившись едва заметным теплым ветерком.

   Убрав упавшие на глаза чёрные волосы, молодой мужчина опёрся ладонями в перчатках о край ещё горячей поверхности и оттолкнулся, перебрасывая тело через борт. Приземлился на ноги и, стараясь не испачкаться о копоть и пыль, покрывающие матовую, шершавую поверхность, вытащил из посадочного модуля рюкзак с комплектом жизнеобеспечения. Перекинул через плечо и, помогая себе руками, принялся штурмовать практически вертикальный подъём. Светло-коричневый грунт оказался рыхлым, и Мэт карабкался вверх, увязая в нём, обрушивая вниз небольшие песчаные лавины.

   Выбравшись на насыпь, он стряхнул с одежды налипшую грязь, поправил снаряжение и уверенным шагом направился вглубь ветвистых зарослей.

   На место своего приземления не оглянулся, даже когда за спиной раздался взрыв. А какой в этом смысл? Ведь он сам запустил функцию саморазрушения, чтобы уничтожить следы и доказательства своего появления на Земле. Теперь кратер ничем не отличается от обычного, метеоритного, а оплавленная масса модуля превратилась в пористую субстанцию, которую даже самый придирчивый исследователь принял бы за расплавленное метеоритное ядро.

   Преодолев последнее препятствие из поваленных стволов, путешественник сверился с картой, которую услужливо развернул перед ним наручный органайзер. Определил верное направление, осмотрелся и довольно усмехнулся, оценив проходимость намеченной трассы. Дальше путь будет лёгким. Лес чист, между огромными стволами деревьев даже кустарников нет, скорость передвижения можно увеличить, а это значит, что радиус поиска «гостя» с неба значительно расширится — разумеется, если падающий объект всё же засекли.

   Впрочем, раз до сих пор не появились местные спецслужбы, в обязанности которых вменяется реагировать на вот такие нестандартные падения, можно расслабиться — произошедшее никого не заинтересовало. Теперь Мэтсим — невидимка. Хотя, наверное, лучше сказать — «один из». Опознать его среди местного населения будет весьма и весьма проблематично. По крайней мере, так утверждал отец.

   — Твой морфотип абсолютно идентичен человеческому, — расхаживая по отсеку управления станции, являющейся аванпостом ловцов, высокий светловолосый мужчина инструктировал внимающего ему сына. — Поэтому проблем возникнуть не должно. Разве что... — он замялся, когда остановился взглядом на сидящей чуть в стороне изящной фигурке, и позвал неуверенно: — Лика?

   — Я не знаю, как она себя поведёт, когда его увидит, — вздохнула женщина, встряхивая тёмными, короткими волосами. — Но то, что узнает, бесспорно. У Мэта слишком много от меня... неё... — она запнулась, кусая губы.

   Замешательство матери сыну было понятно. Когда-то давно, ещё до его рождения, чтобы прекратить войну колонистов с землянами ей пришлось пройти через зеркальное поле эмреали и клонировать не только своё тело, но и душу. В итоге две идентичные девушки оказались на расстоянии четырёх тысяч парсек друг от друга: одна вернулась на Землю, другая осталась в колонии. Как и дети, двойняшки, которых ещё эмбрионами разделили, желая оставить по одному ребёнку каждой из будущих мам.

   Перепрыгнув через неглубокий овраг, оказавшийся на пути, Мэтсим помрачнел, вспоминая, какие эмоции затопили его сознание в тот момент, когда дядя Дэташш обрисовывал ситуацию и признавался племяннику в последствиях своей ошибки. Ведь это именно он провёл операцию и фактически отдал землянам второго ребёнка, не сумев определить вовремя, что у него есть тот же потенциал высшего ментаута, что и у первого.

   — Твоих способностей ловца и творца, которые проявятся, едва ты найдёшь свою ментальную пару, будет недостаточно, чтобы создать собственную колонию. — Дэташш поправил светлые, окрашенные на концах в красный цвет волосы, замаскировав этим нехитрым движением своё смущение. — Нужен жнец. А этот дар достался твоей сестре. Прости, Мэт, у тебя нет выбора. — Карие глаза дяди на миг встретились с негодующим взором племянника и тут же вернулись к изучению звёздного неба в проёме стены.

   Нет выбора. Реально нет. Потому что неполноценный колонист — это ещё хуже, чем дефектная колония!

   — Йаш! — выругался Мэтсим и, сбрасывая нарастающее напряжение, со злостью пнул небольшую мягкую кочку, оказавшуюся под ногами и разлетевшуюся от удара мелким растительным крошевом.

   Пока он был маленьким, щемящее чувство отсутствия чего-то очень важного практически не ощущалось, лишь иногда в душе рождалась пустота. Пугающая, требующая заполнения, но кратковременная. Однако с возрастом она стала постоянным спутником, а стремление от неё избавиться — практически непреодолимым.

   — Это твоя сущность ментаута просыпается, — объяснил Амирэм. Творец, второй брат отца, к которому Мэтсим периодически прилетал, чтобы изучать функциональные обязанности и специфику работы творцов, и которому пожаловался на неприятные симптомы, мешающие нормальному существованию. — Ей требуется всё больше энергии, а у тебя ещё нет ни пары, чтобы обеспечить её приток, ни репликантов для работы с ментальными полями. Тебе бы с Дэтом об этом поговорить, — посоветовал он. Развернулся к экрану, на котором медленно вращалась демонстрирующая структуру зоны перехода объёмная модель, и вернул своего ученика обратно к процессу обучения: — А сейчас не отвлекайся! Видишь, чего не хватает для стабильной работы пространственного искажения?

   Мэт видел. Ему давалось легко всё, что касалось технического оснащения колонии. Все инженерные сооружения казались элементарно простыми — он с одного взгляда запоминал особенности схем для изготовления оборудования, с полуслова улавливал нюансы технологических процессов сборки и на уровне какой-то невероятной интуиции понимал, как использовать имеющиеся механизмы.

   А вот что касалось его второй ипостаси — ловца... Здесь всё было не столь радужно. Для молодого ментаута не составляло проблемы проложить маршрут и ввести его параметры в навигационную систему, но пилотировать корабли, которые адаптированы для манипуляций отростками, он не мог.

   Это отцу было легко — криатлами колонии он управлял через ментальную связь со своими ловцами. У Мэта такая возможность отсутствовала. Соответственно, под вопросом находилась и обороноспособность будущей колонии. Оставалось надеяться, что сестра создаст все необходимые жизненные формы.

   А для этого её нужно вернуть.

   Мэтсим поморщился, освобождая рюкзак, зацепившийся за ветки кустарника, через который пришлось пролезать. Это сказать просто — вернуть! А как это сделать? Будет замечательно, если она согласится сама. Но ведь вероятен и противоположный результат. Особенно учитывая, что о своей истинной сущности сестра вряд ли знает. Может, и чувствует некоторый дискомфорт, но наверняка не соотносит его со своими особенностями. И достаточно ли будет простого разговора, чтобы её убедить улететь с братом, оставив на Земле всё, к чему она привыкла?

   — Действуй по обстоятельствам, — уже перед самым отлётом посоветовал отец. — Тебя в принципе, ничто и никто не ограничивает. Положись на свою интуицию. Если почувствуешь, что убеждение не помогает, можешь на крайние меры пойти. Хотя это и не желательно. Заставлять ментаута действовать против его воли — не лучший вариант, это я по себе знаю... — Он задумчиво покачал головой.

   То, на что намекнул родитель, Мэт прекрасно понял. Когда-то у отца проблемы были в некоторой степени похожие. Его, не имеющего возможности ментально контролировать ловцов, братья пытались заставить это делать другими способами. И подобная настойчивость привела только к тому, что отец сбежал. Исчез, сменив имя и внешность. И, если бы не нашёл свою пару, так никогда бы и не вернулся в семью. Мэтсиму не хотелось, чтобы сестричка, почувствовав давление, поступила так же.

   Как бы он ни был занят своими мыслями, окружающий мир отнюдь не игнорировал, чутко реагируя на малейшие изменения. Вот начала хлюпать под ногами почва. Много влаги. Значит, надо уйти в сторону более сухого маршрута, пусть и менее комфортного в плане перемещения из-за обилия невысокой кустистой растительности, пришедшей на смену лесному массиву. Вот совсем рядом шевельнулись ветки — кто-то большой грузно шарахнулся в сторону, ломая кусты. Это не опасно. Можно внимания не обращать. Вот вдалеке возник нарастающий шум, словно в небе что-то шипит раздражённо.

   Мэтсим остановился, прислушиваясь, и резко присел, скрываясь в мелкой листве. Вовремя. Над ним пронеслась вереница летательных аппаратов, направляющихся в сторону эпицентра локальной катастрофы.

   Засекли всё же.

   Выждав пару минут, путешественник продолжил путь. Произошедшее его не слишком обеспокоило. Поздно спохватились! До города осталось совсем немного — дома уже появились на горизонте.

   Он ускорил шаг и через час уже шёл по неширокой пружинящей дорожке, зависшей в полуметре над цветущим растительным покровом, поражающим изобилием красок и источаемым ароматом. Фиолетовые полосы невысокой травы, стелющейся по земле, сменялись зелёными зарослями, усыпанными ярко-красными, невероятно крупными бутонами. Им на смену приходили похожие на клубящуюся туманную дымку нежно-голубые соцветия, уступающие место насыщенно-жёлтым. А чуть дальше деревья поднимали ввысь изящные ветви, усыпанные тёмно-зелёной листвой и скрывающие за собой контуры жилых зданий.

   Такого великолепия Мэт даже представить себе не мог и в восхищении пожирал глазами нереальный пейзаж. Ничего подобного ни на одной из планет родительской колонии он не видел. Флора была куда скромнее даже на базах жнецов, а ведь это их прерогатива — работать с биологическими формами!

   — Осторожнее! — неожиданно раздалось гневное восклицание.

   Чья-то рука, останавливая, упёрлась в спину пришельца, шагнувшего назад и не заметившего препятствия на пути. И, словно усиливая эффект неожиданности, откуда-то снизу донеслось возмущённое:

   — Р-р-ряф!

   Обернувшись, Мэтсим встретился глазами с сердитой брюнеткой. Опустив взгляд, увидел недовольную мордочку совсем крошечного рыжего зверька, оскалившего белые острые зубки.

   — Прошу прощения, — Мэт тактически отступил, старательно сдерживая смех. Комичность ситуации была налицо, но провоцировать и без того негативно настроенную незнакомку ему не хотелось.

   — Вы что, никогда не смотрите, куда идёте?

   Девушка нагнулась, чтобы погладить яростно рычащее существо, не желающее снижать уровень агрессивности — ведь противник всё ещё рядом!

   Мэтсим не удержался от улыбки. Его собеседница оказалась очень молоденькой, симпатичной и, по всей видимости, чрезвычайно обеспокоенной безопасностью своего четвероногого друга.

   — Обычно я более внимателен. Просто отвлёкся. Я ищу один дом. Может, вы мне поможете?

   — Какой именно дом? — помедлила, но всё же проявила любопытство земляночка.

   Она пробежалась заинтересованным взглядом по одежде Мэтсима, задержалась на его руках, удерживающих рюкзак, даже на носочки привстала, чтобы за спину заглянуть — вдруг и там найдётся что-нибудь интересное. В итоге сделала вывод:

   — Вы не местный.

   — Верно, — не стал отрицать Мэт. — А дом... Вот этот.

   Он достал из кармана портативный блокнот. Открыв нужную закладку, развернул изображение к девушке.

   Скользнув мимолётно по картинке, она впилась глазами в адрес и выдохнула с непередаваемой интонацией:

   — Оу! А зачем?.. Вы, наверное... — прервала саму себя, не закончив вопроса, словно передумав. Растерянно похлопала ресницами и предложила: — Я могу проводить. Идёмте.

   Незнакомка развернулась, взметнув в воздух длинные тёмные волосы. Взмахнула рукой, заставив дорожку раздвоиться и отвернуть в сторону. Шагнула по упругому покрытию, убегающему в направлении усыпанных белыми цветками деревьев, но тут же остановилась. Наклонилась, чтобы поднять отказывающуюся идти и упирающуюся всеми четырьмя лапами лохматую сущность. Чмокнула её в нос и представилась:

   — Можете звать меня Вереника. А этот упрямец — Мэт.

   — Что? — от подобного заявления её собеседник даже споткнулся на ровном месте.

   Его замешательства девушка не заметила, а вопроса, похоже, не услышала, потому как зверёк, осознавший, что прогулка заканчивается и с его мнением считаться не будут, решил высказать своё негодование — звонко затявкал и задёргался, вырываясь на свободу. И пока смеющаяся Вереника успокаивала любимца, уговаривая не вредничать, Мэтсим взял себя в руки. Ну мало ли какие совпадения бывают.

   Вот только через десять минут в случайном стечении обстоятельств он уже не был так уверен. В первую очередь, потому, что девушка, оказавшись рядом с силовым барьером, ограждающим территорию вокруг двухэтажного здания, совершенно спокойно шагнула сквозь мерцающее сияние, тем самым выключая защиту. Она однозначно была здесь хозяйкой. Или по меньшей мере тем человеком, который имел соответствующий доступ.

   — Проходите. — Вереника приглашающе повела рукой.

   Недоумевая, путешественник последовал за ней, вернее, за хвостатым клубочком, который забыл о своих претензиях и с радостным лаем умчался к дому.

   Растерянность Мэтсима была понятна. Пока он готовился к полёту, родители часто обсуждали, как ему вести себя на Земле, общаться с людьми, одеваться, откуда получать информацию и, естественно, где жить, пока он не найдёт сестру. Мама была уверена, что её старый дом окажется нежилым. Не раз говорила, что с ним связаны не самые приятные воспоминания и, вернись она на Землю, однозначно бы жить в нём не стала. Как и продавать, впрочем. Потому и считала, что его можно будет использовать как временное пристанище.

   Теперь эта возможность исчезла. Мало того, стала опасной. Если здесь есть обитатели, то это место уже не убежище для того, кто старается остаться незамеченным, а способ афишировать своё присутствие! Хорошо, что имеется ещё один вариант. Запасной. Вот только не так уж он и близко. До него ещё добраться нужно!

   Мэт едва удержался от соблазна немедленно развернуться и отправиться восвояси. Не сделал этого только потому, что природное любопытство взяло верх. И с каждым шагом, приближающим пришельца к зданию, гладкие стены которого играли оранжевыми переливами в закатных лучах светила, желание разобраться в происходящем становилось всё сильнее.

   Между тем девушка в синем платье, длинная юбка которого свободно развевалась в ритме её быстрых шагов, легко взбежала на невысокое крыльцо. Оглянулась на идущего следом спутника, подарив ему ещё один заинтересованный взгляд, и уверенно распахнула дверь. Посторонилась, пропуская внутрь нетерпеливо подпрыгивающего зверька и куда лучше контролирующего себя мужчину. Шагнула следом и закрыла проём.

   — Ангелина! — эхом отразился от стен её звонкий голосок.

ГЛАВА 1. Только для твоих глаз

В ожидании хозяйки дома Мэтсим пробежал глазами по уютному интерьеру. Высокий потолок: матовый в одной половине комнаты и прозрачный, открывающий впечатляющий вид на темнеющее небо и сад — в другой. Идеально белые стены с фактурой, похожей на вязь кожного рисунка ловцов. Светлые массивные шкафы заполнены мелкими безделушками, рассмотреть которые в деталях можно, только если подойти ближе. Мягкая мебель с пёстрой обивкой, такой же яркой, как и цветы вокруг дома. А их, кстати, и в самом помещении оказалось немало. Напольные вазы, ёмкости на столе и шкафах — всё заполнено самыми разнообразными композициями из чудных растительных форм жизни.

   Много. Слишком много. Или это нормально?

   Совершенно нормально. Для жнеца, который не умеет контролировать и использовать ментальную энергию. Оттого она и выплёскивается, подпитывая собой окружающие её живые структуры.

   Догадка, мелькнувшая в голове Мэтсима, моментально расставила всё на свои места. Как, впрочем, и вызвала новую порцию изумления. Откуда здесь столько энергии? Сестра нашла свою ментальную пару? Невероятно! Или это всё же не она?

   Всё ещё пребывая в растерянности, он обернулся на лёгкие шаги хозяйки дома, спускающейся со второго этажа по винтовой лестнице.

   Высокая, гибкая, в длинном ярко-красном платье, открывающем плечи и изящные руки. С пронзительным взглядом чуть раскосых ярко-зелёных глаз, небольшим ровным носиком, чётко очерченными губами и длинными прямыми светлыми волосами, свободно перекинутыми через плечо... Сомнения исчезли тут же. Слишком уж узнаваемым был её морфотип! И если от матери Ангелина взяла не так много, то от отца практически всё.

   «Генетического отца» — напомнил себе Мэтсим. Ведь структура ментаута совсем иная, и настоящий отец — тот, кто способствовал её появлению в этом мире, — не имеет никакого отношения к внешнему виду биологической оболочки.

   — Что случилось?

   Шагнув вниз с последней ступеньки, девушка замерла, переводя вопросительный взгляд с нежданного гостя на брюнетку.

   — Это к тебе.

   Вереника встала, обогнула диван и, сбросив лёгкие туфли, забралась на мягкую поверхность с ногами, усаживаясь удобнее. Прихватив со столика маленький пакетик, похлопала ладонью по обивке рядом с собой и позвала:

   — Мэт, сюда иди!

   Пришелец вздрогнул, не сразу сообразив, что приглашение адресовано совсем вовсе не ему. Другому. Тому, кто с воодушевлением рванул к маленькой хозяйке, не забыв по дороге выразить своё негодование по поводу присутствия в доме чужака.

   — Ко мне? — Ангелина насторожилась, но тут же возмутилась, увидев, как торопливо домашний любимец проглатывает лакомство, появившееся из раскрывшейся упаковки: — Ника! Я же просила не кормить его до ужина!

   Махнула обречённо рукой, потому что угощение исчезло быстрее, чем она говорила. Шагнула к нежданному посетителю и остановилась напротив, внимательно его рассматривая.

   — Кажется, мы знакомы?

***

Знакомы? Глупый вопрос. А что ещё я должна была спросить? «Какого чёрта вы сюда заявились?» Или сказать: «Простите, но мы не ждём гостей»?

   В душе зародилось недовольство. Появление посторонних в доме, по крайней мере в ближайшие дни, не входило в мои планы. И почему меня не предупредили? Я же просила дать мне время побыть одной! Ника не в счёт. Кто же так удружил? Мама?

   Я ещё раз пробежала взглядом по крепкой мужской фигуре, оказавшейся на пару сантиметров ниже меня, и присмотрелась к явно родственным чертам лица.

   Высокий лоб, прикрытый тёмными прямыми короткими волосами, широкие скулы, небольшой рот, густые брови вразлёт, узкий разрез угольно-чёрных глаз, которые внимательно следили за мной.

   Ну точно — это кто-то с маминой стороны!

   — Меня зовут Мэтсим. — Гость протянул мне ладонь. — Можно просто — Мэт.

   Мои губы невольно растянулись в улыбке, а взгляд переместился на игнорирующего всех и вся, занятого поглощением вкусняшки йоркшира. Мне этого пёсика мама четыре года назад подарила на двадцатилетие и имя попросила не менять. Не знаю, уж чем оно ей так понравилось. А может... В голову вдруг пришла неожиданная мысль. Может, она йорика в честь этого незнакомца назвала?

   — Лина, — представилась я в ответ и не задумываясь подала свою руку. Ощутив деликатное пожатие, не удержалась от вопроса: — Вы, я так понимаю, мамин родственник?

   Взгляда от меня он не отвёл, продолжая всматриваться в лицо.

   — Почти. Я твой брат.

   — Двоюродный? — деловито уточнила я, убирая руки за спину.

   — Нет, — в интонациях проскочило явное негодование по поводу подобного предположения. — Мы с тобой двойняшки.

   Двойняшки?

   От неожиданности я даже отступила, соображая — куда лучше о подобных субъектах сообщать. В службу безопасности? Или психологического контроля? А может, если получится, конечно, просто тихо-мирно выставить его из дома и пусть идёт на все четыре стороны?

   Гостю я не поверила. Вот если бы он заявил, что его появление — результат похождений на сторону моего отца, нисколько бы не удивилась. Папа даже сейчас, несмотря на возраст, очень привлекательный мужчина, а уж что говорить о его прошлом! К тому же он — глава земного комитета по контактам с внеземным разумом, и в его окружении всегда может найтись та, которая готова скрасить вынужденное одиночество, если таковое возникнет, разумеется. Так что вариант «сводный брат» ещё мог бы иметь право на существование, но утверждение, что мы — двойняшки, это уже перебор.

   — Вы ошибаетесь, — я решила не возмущаться и вывести его из заблуждения с минимальными затратами нервных клеток. Мало ли какие у человека проблемы! — У моих родителей, кроме меня и Ники, детей нет. Я это знаю точно. — Поняв, что говорю резковато, добавила в голос сочувствующих ноток: — Вас, скорее всего, кто-то ввёл в заблуждение. Не знаю уж зачем. Наверное, решили использовать в каких-то своих целях. Вы бы разобрались сначала, а уж потом...

   Я шагнула навстречу внимающему мне субъекту. Подхватив его под локоть, развернула к двери и подтолкнула к начавшему открываться проёму. Однако Мэтсим прекрасно понял моё стремление от него избавиться, соответственно, выйти не пожелал. Остановился, так и не сделав шага наружу, ещё и развернулся, взяв меня за руки. Теперь мои запястья оказались в сильных пальцах, а его сердитое лицо — совсем рядом с моим.

   — Я разобрался. Твоё нежелание признавать очевидные вещи ни к чему хорошему не приведёт, — заявил этот ненормальный.

   Очевидные, значит? Ни к чему хорошему? Он мне угрожает? Ладно.

   Я бросила взгляд на сестру, которая давным-давно вскочила с дивана и теперь испуганно рассматривала наш дуэт, не решаясь перейти к каким-либо действиям. Указала ей глазами на юнит и чуть заметно качнула головой. Поймёт, надеюсь.

   — Хорошо. Может, вы присядете и всё мне объясните? — я мило улыбнулась, вновь обращаясь к «братику».

   Хватка ослабла, мужчина расслабился, оглядываясь, чтобы найти предложенное ему кресло. Послушно подошёл и сел, опустив свой рюкзак на пол рядом.

   — Спасибо, — поблагодарил, наблюдая, как я, расправив юбку, опускаюсь на диван напротив. Сцепил пальцы в замок, сосредотачиваясь. — Наверное, мне трудно будет в двух словах описать произошедшее, но попробую. Я не обманываю, ты действительно моя сестра и наше появление на свет было одновременным, но в разных местах. Ты родилась на Земле. Я — в системе Глисс. Так уж получилось, что наше зачатие произошло именно там. Вот только шла война, и нужно было думать о мирном решении конфликта, а не о судьбе двух ещё не рождённых малышей, которые оказались в эпицентре разборок между враждующими цивилизациями. Чтобы не усугублять ситуацию ещё больше, наша мама согласилась с тем, что я останусь у колонистов, а ты полетишь на Землю.

   Незваный гость сокрушённо покачал головой, провёл рукой по волосам, убирая их со лба, помолчал и продолжил:

   — Это решение было большой ошибкой! Тебе нельзя было улетать! Я именно для этого и искал тебя, чтобы вернуть обратно. Прости, сестричка, если действую излишне прямолинейно, но, надеюсь, ты поймёшь мою настойчивость правильно. У меня нет выбора. И у тебя его нет. Как и времени. Нас разделили, разорвав связь, без которой ни ты, ни я нормально существовать не можем. И с каждым днём проблем, с этим связанных, будет становиться всё больше. Возможно, сейчас ты этого ещё не замечаешь, но очень скоро почувствуешь.

   Я задумчиво покивала, соглашаясь. С сумасшедшими лучше не спорить. А то, что он мне сейчас наговорил — однозначно полнейший бред. Я, конечно, безумно люблю детективы и вообще всё, что касается расследований, шпионских заговоров и интриг. Книги, фильмы, истории. У меня даже любимый герой — Джеймс Бонд! Но вот такие головоломки и авантюры — это слишком, даже для меня.

   Да, я знаю, что мои родители участвовали в одной из межзвёздных экспедиций в упомянутую Глисс. Они там и познакомились. И вернулись на Землю, когда мама уже была мной беременна. Но никакой войны не было! Вернее, был спасательный рейд, потому что часть экипажа «Звёздного ветра» — первого межзвёздного лайнера, погибшего в галактическом рукаве Персея, — осталась жива и послала сигнал SOS. Полномасштабная спасательная операция закончилась, увы, практически ничем. Вернуть никого не удалось. Зато обнаружили иную форму жизни. Разумную! И, действительно, называли её — «колонисты». Именно поэтому вот уже больше двадцати лет комитет по контактам во главе с моим отцом разрабатывает стратегию взаимодействия и реализует механизм пассивной защиты. Потому что не слишком ясно, как по отношению к нам они будут себя вести. А этот субъект утверждает, что среди них и вырос. По крайней мере, я так его слова поняла. Как в такое поверить?

   — Значит, мне нужно улететь с вами в систему Глисс? — я решила расспросить его подробнее. Сменила положение ног и провела ноготком по подлокотнику, отвлекая внимание мужчины на себя, чтобы не заметил действий Ники, манипулирующей экраном за его спиной. — И что я там буду делать?

   — Да, улететь. И создать колонию. Я без тебя этого сделать не смогу, — как само собой разумеющееся выдал этот... пришелец.

   — Понятно, — кивнула я, хотя ясности пояснение не принесло. — А как?

   На мой вопрос Мэтсим улыбнулся невероятно знакомой улыбкой. Мне даже не по себе стало. Однозначно, у мамы такая же!

   — Я не могу объяснить, но ты легко с этим справишься. Тебя научат. Тем более потенциал у тебя есть. — Он почему-то посмотрел на цветы в вазах. Восхищение в глазах стало явным, улыбка шире, а во взгляде мелькнуло сочувствие. — Как ты с ней справляешься?

   — С чем? — на мгновение пропавшее подозрение в невменяемости моего визави немедленно вернулось.

   — Энергии много, — подтвердились мои опасения. — Разве ты этого не чувствуешь? Ты же все излишки в них сбрасываешь! — Гость вновь впился глазами в несчастные цветочки.

   Я равнодушно пожала плечами, типа не в курсе. Ничем не показала, что после его слов в душе родилось беспокойство. Ибо в точку он попал.

   Мне всегда легко было с растениями. Почему-то именно мои руки они любят. Ни одно не погибнет, если я им занялась. Потому я специальность флориста себе и выбрала. Всё в округе засадила своими «подопечными», и все они прижились. Про те цветы, которые выращивает фирма, где я работаю, можно и не упоминать. С некоторых пор растения, с которыми имею дело, растут как на дрожжах. И удобрений им не надо. И цветут независимо от сезона. И если срезать, месяцами могут в вазах стоять! Поневоле задумаешься о причинах.

   — А ваш корабль? — я направила разговор в более привычное русло, уходя от обсуждения паранормальных явлений. — Он на Земле? Вы где-то неподалёку приземлились?

   — Увы, нет, — отрицательно качнулась темноволосая голова. — Корабль на орбите одной из планет этой системы. А на Землю меня перебросило пространственным микроискажением. И капсула, в которой я летел, почти полностью сгорела в атмосфере.

   — Как же тогда возвращаться? — мне стало интересно.

   — Тебе не нужно об этом волноваться. Если готова, корабля долго ждать не придётся.

   Мэтсим неожиданно наклонился, прихватывая одной рукой моё запястье, другой цепляя лямки рюкзака. Поднялся, потянув за собой.

   — Нет! — рванулась я в попытке освободиться. Сердце сильно и часто забилось в груди, хотя я не столько испугалась, сколько возмутилась самоуправству.

   Освободиться не удалось. Пальцы держали крепко, и, несмотря на то, что я хрупкой девочкой себя отнюдь не считала, нужного эффекта не добилась.

   — Лина? — в голосе услышала безмерное удивление, а в чёрных глазах на мгновение мелькнуло беспокойство. Правда, тут же исчезло. — Не хочешь лететь сейчас?

   — Вообще не хочу! — на повышенных тонах пояснила я непонятливому субъекту.

   — Категорично? — Интерес у него, кажется, вызвал только факт моего отказа. Мотивы его, похоже, не волновали. Ну точно, ненормальный!

   — Стопроцентно! — Я вцепилась другой рукой в сжатые пальцы, стараясь избавиться от железного захвата.

   — Хорошо.

   Он неожиданно меня отпустил, и столь счастливо освободившуюся конечность я отдёрнула. А вот равновесия не удержала, начав заваливаться назад. Инерция моих руковырывательных попыток сработала.

   Упасть мне «братишка» не дал. Поймал, оперативно возвращая обратно в вертикальное положение. На одну секунду я оказалась к нему так близко, что почувствовала его запах. Тонкий, едва ощутимый, до щемящего чувства в груди знакомый.

   Всего мгновение и...

   Грохот распахнувшейся двери, торопливые шаги вбегающих в дом людей и два раздавшихся одновременно приказа:

   — Стоять!

   — Не двигаться!

   Я, хоть и ждала подобного развития событий, всё равно оказалась не готова к той стремительности, с которой они начали происходить.

   Нас окружили. У виска Мэтсима, даже не попытавшегося оказать сопротивление, появилось оружие. Меня выдернули из его рук, отправив в другие, очень знакомые, мягко притянувшие к мужскому телу.

   Я его и обняла, прижимаясь щекой к мягкой ткани футболки, обтягивающей накачанную грудь, прислушиваясь к учащённому стуку сердца и краем глаза наблюдая, как люди в полицейской форме выводят из дома фигуру в необычной одежде, со стянутыми за спиной руками.

   Широкая ладонь прошлась по волосам, словно успокаивая. Пальцы скользнули по щеке, подцепили подбородок, потянув вверх, и я послушно подняла голову.

   — Ангел мой, ты как? — Карие глаза смотрели с тревогой. — Испугалась?

   — Да нет. Просто... — Я вздохнула, стараясь не концентрироваться на смешанном коктейле эмоций, бурлящих в душе. Бросила ещё один взгляд на закрывшийся проём. — Неожиданно как-то. И странно...

   Не выпуская из объятий, сильные руки решительно увлекли меня в сторону дивана и усадили.

   — А кто это? Я ничего толком не понял из сообщения. Как этот тип в дом-то попал? — в голосе столько возмущения!

   — Феликс, прости, это я, по глупости, — где-то за спиной протянул жалобный голосок Вереники. Она даже всхлипнула для наглядности.

   Ну, слава богу, хоть понимает, что виновата. Сама привела к нам сумасшедшего, вот пусть теперь и оправдывается!

   Ника меня не подвела. Выложилась по полной. В таких красках описать произошедшее мне бы и в голову не пришло. Представляю, какое она сообщение Фелу отправила! Надо будет потом в юните запись посмотреть.

   Осмелевший Мэт, на время жарких событий предусмотрительно исчезнувший под одним из кресел, вылез и забегал по холлу, демонстрируя максимум активности и потявкивая в самые напряжённые моменты изложения. Мол, я тут старался вовсю, да только кто ж на мои потуги внимание-то обратил?

   — Бред какой-то, — выслушав сестричку, заявил Феликс и, едва ощутимо касаясь кожи, провёл тыльной стороной кисти по моему предплечью. — Ладно, разберёмся. Меня хоть чаем за проведённую спасательную операцию поощрят?

   — Конечно, — я поняла, что он совсем не злится, хотя ему наверняка пришлось сюда прыгать через флёр прямо из дома. Ведь и одеться толком не успел! Поэтому внесла альтернативное предложение — Могут даже ужином.

   Веренику перспектива не прельстила, так что на кухне мы оказались вдвоём. Вернее, втроём. Мэт своего не упустил и теперь торопливо заглатывал законную порцию паштета. Фел молчал, задумчиво наблюдая, как из системы экспресс-доставки появляются приборы и еда. А я, соответственно, вынимала заказанное, накрывая на стол. Тоже молча. Мне было интересно, выдержит он хотя бы до середины ужина или нет?

   Не выдержал. В один прекрасный момент поймав мою руку, потянул к себе и усадил на колени. Я едва успела последнюю тарелку поставить.

   — Лина... — Фел зарылся носом в волосы, щекоча шею своим дыханием. — Ты решила от меня избавиться, доведя до инфаркта? Или это новый способ меня помучить? Я же и так сам не свой без тебя.

   Горячие губы коснулись кожи, заставляя меня замереть от двух совершенно противоположных желаний. Чтобы он продолжил. И чтобы перестал.

   Продолжил, потому что я его люблю. И чувствовать его желание, его любовь мне хочется больше всего на свете. А перестал... Ох, как не просто всё.

   Во-первых, слишком быстро между нами вспыхнули взаимные чувства. По сути, мы меньше месяца и знакомы-то. И я никогда не верила в любовь с первого взгляда, а тут, стоило мне его увидеть... Нет! Ещё раньше! Я в своей офисной кафешке обедала, а Феликс за заказом пришёл и тоже перекусить остался. Он ещё даже не вошёл, а я уже знала — сейчас появится тот, единственный, с которым я проведу всю оставшуюся жизнь. А когда увидела... всё, пропала. И ведь не скажу, что красавец писаный. Обычный, крепко сложённый мужчина, ну высокий, да, тут уж не отнять, но лицо ничем не примечательное. Разве что характер золотой — в этом я быстро убедилась, начав с ним общаться.

   Во-вторых, я на всё готова, лишь бы он был счастлив. С первого мгновения знакомства. Но это же не нормально! Первые дни я старательно делала вид, что отношусь к нему ровно, а у самой в душе всё разрывалось, требуя совсем иного. Ведь его отношение ко мне было сложно назвать нейтральным.

   Потому и попросила оставить меня на время, думала, эта болезненная зависимость исчезнет, если мы будем на расстоянии. Какое там! Вот он опять рядом, и я понимаю, что все мои попытки спорить с судьбой совершенно бессмысленны. Патологическое стремление быть с ним стало только сильнее.

   — Фел, — выдохнула тихо. — Я подумала над твоим предложением и... — замолчала, чувствуя, как напряглись мышцы руки, на которую я опиралась.

   Феликс медленно отстранился. В позе — сдержанное ожидание, а в глубине глаз — огонь желания, которое он очень хорошо контролирует.

   — Я согласна, — шепнула одними губами.

   Понял. Услышал. Судорожно вдохнул, потому что до этого момента, кажется, даже не дышал.

   — Ангелина... — Он притянул меня к себе, сжимая в объятиях, и сбивчиво зашептал: — Девочка моя. Как я этого ждал. Боялся, что ты не решишься, испугаешься... Любимая...

   Фел говорил, а я таяла. Прикрыла веки, наслаждаясь его близостью, лаской, теплом, которое разливалось по телу в ответ на жаркие прикосновения, томлением в ожидании большего. Сильные ладони прошлись по спине. Одна осталась на талии, другая легла на затылок. Губы прижались к виску в лёгком поцелуе, и скользнули вниз, медленно перемещаясь по лицу.

   Это было волшебно. Настолько, что думать не хотелось ни о чём, кроме мужчины, который, так и не коснувшись губ, нетерпеливо спросил:

   — И когда мы поженимся?

   Открыла глаза, попадая в плен шоколадного взора. Глубокого, стремительно темнеющего от страсти, которую рождала близость наших тел.

   — Не знаю, — зачарованно выдохнула я. — А ты когда хочешь?

   — Завтра, — решительно заявил в ответ жених.

   — Э-м-м... — Я растерялась, не сразу сообразив, что он просто не подумал о том, как сложно всё будет организовать меньше чем за сутки. — Давай через неделю. Феликс! Никуда я от тебя не денусь. Мы пока всё подготовим. Мои родители как раз вернутся, не хотелось бы регистрироваться без них.

   Погладила пальчиками нахмуренные брови, и Фел вздохнул.

   — Через неделю у тебя день рождения, — прагматично напомнил. — К тому же юбилейный. Неудачная мысль, совмещать два праздника в один.

   Ой... Это как-то я упустила из виду. И вообще он прав, это ж потом каждый год придётся всё вместе отмечать!

   — Тогда, может, через две? — робко заикнулась я и пошла на попятный, заметив, как Феликс задохнулся от возмущения. — Ладно-ладно! Родители прилетают послезавтра, вечером. Регистрация на следующий день тебя устроит?

   — Лучше бы завтра, но, так и быть, два дня подожду, — разочарованно согласился нетерпеливый жених.

   — Тогда давай ужинать.

   Я шутливо чмокнула его в нос и оттолкнулась, чтобы встать.

   Сбежать мне он не позволил. Поймал губы в жаркий плен, тело к себе прижал, оплетая руками и...

   И мир изменился. Превратился в полотно, сотканное из множества мелких, искрящих игл. Подвижных, вибрирующих, цветных, вспыхивающих новыми оттенками, словно пропускающих что-то сквозь себя. Сплетающихся в цепочки и снова распадающихся на отдельные фрагменты. Дикое, невероятное ощущение.

   Когда Фел целовал меня первый раз и я всё это увидела-почувствовала, то даже испугалась. Ни в одной книге про любовь, которую читала, такого не описывалось. Обычно: эйфория, восхищение. Страсть, на худой конец. Но чтоб вот так, до какой-то нереальности... А когда всё повторилось, я подумала, что, возможно, это явление трудно словами описать, вот народ и упрощает. На том и успокоилась. Приставать с вопросами к маме не стала. Неудобно как-то. А с подругами о столь личном я не откровенничаю.

   Интересно, а Феликс то же самое видит и чувствует? Сконцентрировалась на нём, замечая, как ярко разгорается окутывающий нас мерцающий ореол. Ого! Раньше он был куда менее интенсивным!

   Стало страшно. Может, я напрасно согласилась?

   Сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, заглушая физической болью рвущееся наружу, разрывающее душу желание не прекращать поцелуй, сделать что-то ещё. Осторожно отстранилась, выравнивая дыхание, и спрятала голову на груди жениха.

   Несколько секунд мир ещё переливался радужно, а потом неспешно вернулся в нормальное состояние. Словно и не было ничего. Осталось только ощущение неудовлетворённости и желание получить что-то большее. Знать бы что именно...

   А потом мы ужинали. И Феликс так на меня смотрел, что о своих страхах я забыла. Почти. Не давала покоя одна мысль, вернее, фраза, проскочившая в пламенной речи моего ненормального гостя. О проблемах, которых я, возможно, не замечаю и не чувствую, но которые меня ждут. Может, он именно на эти странности намекал?

   Сейчас я уже жалела, что с выводами о невменяемости поторопилась и решение от него избавиться приняла излишне поспешное. Нужно было разобраться во всём самой, прежде чем ставить в известность Фела, который, естественно, вызвал службу безопасности. С другой стороны, это мне сейчас легко рассуждать, в спокойной обстановке. И вообще! Мало ли какие совпадения бывают!

   Проводив до двери жениха, который категорично заявил, что ему будет спокойнее, если я останусь дома, а до флёра он в состоянии добраться самостоятельно, тем более что тот открывается в пяти метрах от ворот, я вернулась в холл. Вереника давным-давно поднялась к себе — она по вечерам встречается с друзьями, и в этом случае её при всём желании из комнаты не вытащишь. Мэт, разомлевший от избытка еды и пресыщенный впечатлениями, развалился кверху брюхом на диване, мерно посапывая.

   Тихо. Пусто. Спокойно.

   Я поправила сдвинутые со своих мест кресла. Привела в порядок букеты, вытащив начавшие увядать цветы. Выронила один, наклонилась, чтобы поднять, и замерла, увидев рюкзак, который Мэтсим принёс с собой. Он остался лежать на полу, вернее, под столом. То ли его случайно туда толкнули, то ли гость сделал это специально, но факт наличия в доме чужой вещи был налицо.

   Осторожно потянув за лямки, я извлекла находку на свет божий. Растерянно присела на диван, решая, что же теперь с ней делать? Отправить в полицию? Или посмотреть?

   Несколько минут кусала губы в сомнениях, в итоге решилась. Растянув горловину, одним глазом заглянула внутрь и выронила от неожиданности. В глубине, среди вороха вещей что-то светилось. Ярко так, голубеньким приятным светом.

   Ой-ой! На всякий случай отодвинулась, кто ж знает, что это такое!

   Больше я уже не раздумывала. Пусть те, кому положено, разбираются! Коснулась панели юнита, активируя систему. Пробежала пальцами по развернувшемуся передо мной экрану, отыскивая данные по местным отделениям полиции, в которые сегодня доставляли задержанных. Таковых оказалось целых три, и пару секунд я не могла решить в какой обратиться первым, но мои сомнения развеялись сами собой. Потому что на экране высветилось оповещение о входящем вызове.

   — Ангелина Леонидовна Нард? — На меня строго взглянуло объёмное изображение серьёзного офицера в бело-красной форме. — Подтвердите идентификацию.

   Послушно погрузила руку в возникший рядом с ним виртуальный сканер, позволяя убедиться, что он не ошибся и я — это я.

   — Спасибо. — Полицейский сухо кивнул и выразительно посмотрел на панель, наглядно демонстрирующую отнюдь не детское время. Всё же Феликс засиделся допоздна. — Я понимаю, что довольно поздно, но по факту происшествия в вашем доме проведено соответствующее расследование и, с учётом отсутствия состава преступления, у меня нет оснований задерживать вашего брата в участке на более длительный срок.

   — Простите, — я растерялась. — Вы сказали, брата?

   — Система генетической идентификации не ошибается. Вот заверенное подтверждение. — Взгляд стал совсем строгим, а в мои руки упал отпечатанный голопринтером лист, на который я воззрилась с неимоверным удивлением. — Мне очень неприятно, что вместо того, чтобы решить ваши семейные проблемы самостоятельно, вы прибегаете к крайним мерам. И вашему жениху мы отправили соответствующее уведомление о недопустимости подобных действий в будущем. — Офицер меня пристыдил, доказав, что в плане осведомлённости полиция у нас впереди планеты всей, и холодно поинтересовался: — Итак, вы задержанного заберёте? Или, учитывая, что вы сочли брата не вполне адекватным, мне следует передать его службе психологического контроля?

   — Заберу, — выдавила я через силу, потому что мозг никак не желал понимать, что происходит. — Простите за беспокойство. А персональные данные в земной базе...

   — Да, мы их уже внесли на основании идентификации, — офицер меня понял с полуслова, даже время не стал тратить, дожидаясь, пока я закончу фразу. — Штраф за несвоевременное прохождение процедуры стандартный. У вас пять минут. Ждите у флёра.

   Он отключился, а я так и осталась сидеть с приоткрытым ртом, буравя взглядом пустоту экрана, заполненную привычным белёсым маревом, поскольку юнит перешёл в режим ожидания.

   Ну и дела...

   То, что полиция спокойно отнеслась к отсутствию у них первичных данных и сделала вывод о личности задержанного на основании сравнительной генетической экспертизы, меня не удивило. Три года назад канула в небытие база персональных ID. Программный сбой, и полная неразбериха. Скандал был страшный. От чипов, которые фиксировались на запястье и передавали в единую информационную базу сведения о человеке, пришлось отказаться. В спешном порядке перешли на более надёжную систему генетической идентификации и всё то, что могли, восстановили. Но некоторые данные оказались утраченными. Потому и всплывают периодически вот такие «неучтённые» жители. Чаще всего это те, кто возвращается из частных экспедиций. Улетел, например, золотодобытчик на Ио до «сбоя», а прилетел обратно после него, и выясняется, что такого человека не существует. Именно поэтому все приземления на контроле у спецслужб. Любопытно, как братику удалось прошмыгнуть мимо них? И зачем родители скрывали факт наличия ещё одного ребёнка? Детектив какой-то. А с учётом того, что он мне тут наговорил, вообще настоящая шпионская история со всеми вытекающими последствиями!

   Спохватилась, вспомнив о времени, и практически бегом рванула на выход. Полиция не шутит. Успела вовремя. Несколько секунд, и канал сработал. Над очерченным рядом с оградой серебристым кругом заклубился плотный туман, в котором проявились контуры мужской фигуры. А через мгновение нежданный гость, от присутствия которого меня избавили четыре часа назад, шагнул на дорожку. Остановился в нерешительности, хмуря брови и покусывая губы.

   — Прости, Лина, — соизволил наконец заговорить. — Я не хотел тебя пугать. Думал, ты поймёшь. Если вернёшь мне вещи, я улечу и тебя больше беспокоить не буду.

   — Ну уж нет! — я возмутилась, вцепляясь пальцами в его руку и утаскивая за собой в дом. — Улетишь, а мне потом всю жизнь от любопытства мучиться?! Хватит с меня ваших безумных секретов!

   Остановилась посреди холла, осматриваясь, и кивнула на диван, где, широко зевая, косился на нас одним глазом терьерчик.

   — Так. Спать ляжешь здесь, — распорядилась и упёрла руки в бока, потому что не доверяю я вот этому взгляду, следящему за мной с совершенно непонятным выражением. — Объясняться будешь утром. И только попробуй сбежать или выкинуть какую-нибудь шуточку. Не знаю уж, кем ты себя считаешь на самом деле, но официально ты — землянин, система тебя признала, так что веди себя соответствующе. Ужинать будешь? — вспомнила, что наверняка этот тип вообще ничего не ел с момента приземления.

   — Буду.

   Кажется, братик обрадовался. Не ожидал, что его примут обратно после того, как фактически вышвырнули вон? Нет, чисто по-человечески я его, конечно, понимаю, но и он, прежде чем вваливаться в дом и выливать на меня такие новости, должен был задуматься о том, как подобное эффектное появление будет выглядеть!

   — Я не умею лгать, Лина. Мне невероятно трудно скрывать что-то, если меня спрашивают напрямую, а избежать вопросов не всегда получается, — ответил на мой упрёк Мэтсим, когда мы добрались до столовой.

   — А как же тогда... — начала я и осеклась, увидев, с какой готовностью он набрал в лёгкие воздух, чтобы мне ответить. — Нет! Всё! Завтра! Гигиенический модуль есть и на первом этаже. Сам разберёшься? И посуду в утилизатор закинь, если не трудно.

   Я указала пальцем, где именно находится нужный отсек, с облегчением увидела, как братик кивнул, и сбежала. В прямом смысле этого слова. В ускоренном режиме заказала доставку постельного белья, пусть это дороже, но ждать целый час у меня нет никакого желания. Через минуту, расстелив полученное на диване, прихватила возмущённо задёргавшегося Мэта и утащила в свою спальню. По дороге заглянула к сестре, нужно же ей сообщить «приятную» новость, но та уже легла, и будить её я не стала, надеясь, что утром встану раньше.

   Совершенно напрасно надеялась, между прочим! Истошный женский вопль вырвал меня из сладкой дрёмы. Я даже не сразу сообразила, что вообще происходит. О том, чем закончился вчерашний день, не вспомнила. Подорвалась, вскакивая с кровати, и пулей слетела с лестницы в панике, что сейчас увижу что-то совершенно ужасное, а в итоге...

   Мирно сидящий на диване брюнет, округливший глаза и натянувший одеяло до самого подбородка. Истошно голосящая сестра, замершая в паре метров от него и прекратившая звуковую атаку, едва я затормозила на последней ступеньке, повиснув на перилах.

   — Чёрт! — отдышавшись, выдала я в сердцах. — Ника! Ну чего так орать?!

   — Что! Он! Тут! Делает! — взвизгнула та, с переходом в ультразвук.

   Я поморщилась. Подошла к сестре и обняла за плечи. Увела к креслу, усадила и попросила:

   — Посиди.

   А сама потопала на кухню за успокоительным. Подумала и прихватила кофе с бутербродами, благо не забыла вчера запустить автоповара. Притащила всё в гостиную и водрузила на стол.

   Воду с лекарством осторожно вручила сестре, взяла свою чашку, остальное подвинула ближе ко всё ещё в напряжении следящему за нами Мэтсиму. Присела на ручку кресла, в котором сидела Вереника.

   — Ну что, братики-сестрички, — отпила ароматный напиток, успокаиваясь. — Будем знакомиться самостоятельно, раз уж родители по какой-то неведомой причине решили, что нам это не нужно.

   — Брат? — Сестра посмотрела на меня с неимоверным удивлением, даже про воду забыла и растерянно захлопала ресничками. — Но ты же вчера...

   — Ты пей, пей, — напомнила ей, дотягиваясь до листочка, который остался лежать на панели юнита, и помахала перед Никой добытым. — Я откуда знала, что это правда?

   — Ну знаете ли! — возмутилась сестра, залпом осушая стакан. — До инфаркта доведёте своими поступками. Неужели так трудно было мне сказать? — Она, выхватив вещественное доказательство, пробежала глазами по цветным строчкам.

   — Ты спала. — Я пожала плечами. — Извини.

   — Ладно. — Ника бросила лист на стол, встала и строго предупредила: — Без меня ничего не обсуждать! Маме пожалуюсь! Я одеваться. Ты бы тоже привела себя в порядок. — Она кинула на меня выразительный взгляд и начала подниматься по лестнице, ворча: — Дома посторонний... то есть, брат... а на тебе почти ничего.

   Упс! Едва не стартанула с места в карьер, но взяла себя в руки. В конце концов, не голая же я. На мне очень даже приличная вещь. Дизайнерская, между прочим! Ну почти прозрачная. Ну коротенькая. Но ночнушка же!

   Я медленно встала и вернула чашку на стол, стараясь не обращать внимания на скользящий по мне любопытный взгляд.

   — Очень милое «почти ничего», — наряд Мэт одобрил, доказав, что понятие «брат» весьма условное.

   — Я не одеваюсь для незнакомцев, — фыркнула насмешливо, вспомнив, что подобная фраза фигурировала в старом-старом фильме про Бонда. А я и так себя участницей какого-то шпионского заговора чувствую! — Это кофе. — Я указала на дымящуюся чашку, к которой Мэтсим так и не притронулся. — Или ты пьёшь по утрам чай? Или сок? — Подумала, что сглупила, не выяснив заранее.

   — Обычно жидкую форму сублимерата, — с готовностью просветил он меня.

   — Ага, — я так и не поняла, дразнит или серьёзно говорит. — Чего нет, того нет, — развела руками. — Придётся тебе довольствоваться кофе.

   Ушла. А когда вернулась, бутербродов на подносе уже не было. И напитка в чашке тоже. Зато на диване сидел сытый и очень даже довольный жизнью Мэтсим, переодевшийся в то вчерашнее безобразие, которое разве что для маскарада сгодится. Ибо древность несусветная. Лет двадцать такое никто не носит.

   Я вздохнула, затормозив на полдороге. Свернула к панели обслуживания, обернулась к братику, пробежалась глазами по фигуре, оценивая размер, ввела параметры и едва успела поймать выпавший из доставки комплект нормальной одежды. Молча вручила полученное мужчине в руки и отправилась на кухню, надеясь, что до неприкосновенного запаса он не добрался.

   Повезло. Через пару минут справедливость была восстановлена. В том смысле, что теперь и мне, и Нике тоже было чем завтракать. Ох! Я ещё об одном страждущем забыла, который всё это время лихорадочно бегал вокруг, не понимая, почему все заняты своими делами, а не его милой персоной! Накормила. Исчез. И сделал это куда раньше, чем в проёме появился его тёзка. Впрочем, я и по сердитому лаю догадалась, кто движется в моём направлении.

   — Не понимаю, как это надевать. — Появившаяся в проёме фигура, продемонстрировала мне элемент гардероба, который, по всей видимости, не вписался в общую концепцию одеяния.

   — Я помогу.

   Возникшая за его спиной Вереника, быстро выхватила из рук непонятливого субъекта набор широких кожаных лент. Моментально зафиксировала основной ремень на поясе. Перекинула один из боковых ремешков через бедро, второй завела на плечо и пристегнула. Ещё один, самый широкий, спустила вниз, обтягивая им ногу чуть выше колена.

   — Это зачем? — оценивая результат, растерянно осмотрел себя Мэтсим.

   — Модно, — категорично отрезала сестра, залезая на свой любимый подъёмный стул. Взлетела на нём к потолку и рухнула вниз.

   Вот вроде и взрослая почти, скоро шестнадцать, а ведёт себя как ребёнок!

   — Ника, прекрати! Ешь нормально! — Я поймала её за руку, подтащила к столу и выключила стул, пресекая баловство на корню. Вспомнила о застывшем в дверях брате и позвала: — Мэт, садись, не стой. Мы тебя внимательно слушаем.

   — Так я вроде вчера всё сказал, — тот проявил невиданную скрытность и опустился на ближайшее к нему сиденье.

   — Ничего себе заявочки! От твоего «всё» мы чуть не поседели раньше времени, — возмутилась я и попыталась выдать желаемое за действительное: — Признайся уже, что ты просто хотел ошеломить нас своим появлением, потому и придумал все эти шокирующие откровения про войну, колонию и трагическое расставание в младенчестве.

   — Точно-точно! Сам, небось, всё это время жил где-нибудь рядом! А полицию как-то убедил в том, что его в базе не было! — подержала меня Вереника и воодушевлённо встрепенулась. — Между прочим, знакомый одного моего друга смог систему ген-контроля обмануть! И все его долги... — Она крутанула рукой, наглядно демонстрируя, куда и как они исчезли.

   — Я не лгал и никого не обманывал, — сквозь зубы процедил Мэт. — А вы обе даже не представляете, насколько всё серьёзно и сложно.

   Тон неожиданно стал таким жёстким, что у меня аж похолодело в груди. Я бросила взгляд из-под ресниц на мгновенно преобразившегося субъекта. Глаза прищурены, челюсти плотно сжаты, на лице такое выражение, что в дрожь бросает. Ух ты... А братик-то реально не прост! И та внешняя покладистость и кротость, которую он периодически пытается демонстрировать, скорее всего, обманчивы. Чувствую, мне дорого мои шуточки обойдутся, а сестричке её буйные фантазии.

   Ника, кажется, тоже это поняла. Присмирела. Вот кому подобная методика воспитания полезна! Она на самом деле очень хорошая девушка, но избалованная и привыкшая ко вседозволенности. Слишком уж многое отец ей разрешает.

   — Ладно, извини, — я вздохнула, понимая, что выговор мы обе в общем-то заслужили. И где моя деликатность, спрашивается?! Веду себя так, словно специально нарываюсь на неприятности. Осторожно коснулась напряжённо сжатой в кулак руки Мэтсима и попросила: — Не обижайся. У нас, похоже, с нервами не всё в порядке со вчерашнего дня. К тому же не слишком большой опыт общения с братьями... — чуть не ляпнула: «по разуму», но вовремя остановилась. — Вернее, этого опыта вообще нет, потому что ты первый.

   Заглянула в изумлённо расширяющиеся глаза и мысленно погладила себя по голове. Умничка, девочка, так держать! Проблемы нам не нужны, значит, до приезда родителей будем действовать максимально осмотрительно. А пока постараемся разузнать как можно больше. Нужно же понимать, чем скрытных родственников к стенке припереть, когда наконец появятся.

   — Может, всё же скажешь, как получилось, что нас разделили? — приступила я к исполнению задуманного. — И что значит «до рождения»? Тебя вынашивала суррогатная мама?

   Вот только вместо того, чтобы расслабиться и изложить всё, Мэтсим снова напрягся. Несколько секунд молчал, посматривая то на меня, то на Нику.

   — Не меня. И не тебя. Нас обоих, — в итоге нехотя, но ответил, запутав окончательно.

   — Как это — обоих? — Моя челюсть непроизвольно отвисла.

   Брат взъерошил свои и без того не слишком аккуратно уложенные волосы.

   — Всё очень непросто, Лина. Я не человек, да и ты тоже. Мы — колонисты. Совсем иная форма жизни, которая зарождается и живёт на энергетическом уровне, а материальные тела, для удобства существования в физическом пространстве, выращивает в специальном инкубаторе. В нашем с тобой случае процесс пошёл неправильно. Вместо лабильных , способных к метаморфозу тел наши истинные сущности затянуло в человеческие эмбрионы. Так что мы оба развивались не там, где нам положено.

   — Допустим. — Я усилием воли подавила непреодолимое желание вызвать психушку. А чтобы оно не вернулось, сосредоточилась на первом попавшем в руку бутерброде и надкусила хрустящую булочку. — Но мама-то у нас... то есть эмбрионов... была одна?

   — Одна, — со вздохом подтвердил этот... ненормальный. — А зародыши потом разделили.

   Его слова я восприняла как фактическое подтверждение моей гипотезы. Проглотила прожёванный кусочек и констатировала:

   — Ну вот. Значит, тебя пересадили в тело другой женщины.

   — Нет, — поморщился Мэт. — Это ты росла в теле генетической копии Ирилики Нард, а я в её исходном, которое, по своей сути, тоже является клоном... — Подумал, видимо вспоминая, и закончил: — Доминики Коваль.

   Ника от изумления поперхнулась кофе, который как раз пила, и напиток, фонтанируя, разлетелся брызгами в стороны. Маленькие роботы-уборщики тут же активировались, серыми тенями скользнув по испачканным поверхностям и одежде, и снова замерли, прилипнув к стенам.

   — Офонарели? — Сестра прокашлялась, продышалась, но от слов ругательных воздержалась. Почти. — Колонисты, млин! — Чашка с громким стуком водрузилась на стол, расплескав остатки содержимого и вызвав ещё одну волну ажиотажа среди чистильщиков. — Вы бы себя со стороны послушали! Пересадки! Копии! Прабабушку приплели! Ещё бы господа бога вспомнили! Никакая мама не клон! Обычный человек! А вы... Вы... — Ника вскочила, гневно сверкнув своими прекрасными, тёмными глазищами. — Вы оба ненормальные! Ты, потому что несёшь откровенный бред! — Ника ткнула пальцем в грудь мужчины и бросила яростный взгляд на меня. — А ты, потому что его слушаешь!

   Сестрёнка пулей вылетела в коридор, я даже удержать не успела, так и осталась сидеть с протянутой в её сторону рукой.

   — У Вереники очень неустойчивая психика. — Мэтсим обеспокоенно посмотрел ей вслед.

   — Только сейчас заметил?

   Я начала злиться. И причина крылась вовсе не в смысле произнесённых им слов, а в том, что он все эти бредни озвучил при Нике. С другой стороны, я сама виновата! Должна же была понимать, как сестра может отреагировать на подобные измышления. А с третьей стороны, кто ж знал, что у этого типа настолько извращённая фантазия?! Его вчерашние откровения — детский лепет по сравнению с озвученными сегодня! А с четвёртой, я первый раз в такой экстремальной ситуации оказываюсь! Мы с сестрой никогда и ничего не скрывали друг от друга.

   — Зачем при ней говорить стал? — всё-таки не удержалась я от упрёка.

   — Так ты же сама позволила Веренике участвовать в разговоре, — озадаченно моргнул братик. — Я решил, что ты понимаешь, что делаешь. А я откуда мог знать, какой у неё тип восприятия?

   Закрыла глаза и стиснула зубы, чтобы не выругаться вслух. Он хорош. И я ничем не лучше! Похоже, мы действительно стоим друг друга!

   Медленно поднялась, оставив на тарелке несчастный, надкусанный бутерброд, и отправилась в комнату сестры. Если у неё будет нервный срыв, меня родители четвертуют. Я и так взвалила на себя слишком большую ответственность, когда уговорила их не брать Нику с собой в поездку и позволить на время своего отсутствия пожить со мной в этом доме. Уговорила по её просьбе, конечно. Не хотелось девочке лететь к чёрту на кулички и две недели изнывать от скуки — сначала на корабле, а потом на станции, где никаких развлечений нет, не было и не планируется в будущем. Ибо работа, работа и ещё раз работа. У отца — бесконечные совещания, обсуждения, переговоры. У мамы — секретарские обязанности по организации встреч и сопровождению. Вообще-то, она ветеринар, но работать по этой специальности папа ей категорически запретил, сказав: «Без меня никуда». А поскольку сам всё время в разъездах, вот и маме приходиться мотаться вместе с ним. И Нике, соответственно, пока несовершеннолетняя. Это я уже вроде как самостоятельная и самодостаточная в свои неполных двадцать пять. Даже живу отдельно. Причём, наверное, в самом старом доме, который на нашей планете можно отыскать!

   Я приложила ладонь к двери, а та распахнуться не соизволила. Ясно, заблокирована.

   — Вереника, — позвала, легонько постучав, — открой, пожалуйста.

   С полминуты было тихо. Я даже начала беспокоиться и прикидывать, как бы эффективнее взломать систему, чтобы меня впустили внутрь. В итоге всё же створки разошлись в стороны сами, а в проёме показалась заплаканная сестричка.

   — Неужели любимого братика одного бросила? — насупилась она, завесив лицо прядками волос.

   От подобного вопроса я даже растерялась. Ника ревнует?

   — Малышка, не придумывай. Ты мне куда больше дорога.

   Я, шагнув к ней, обняла за плечи. Увела к кровати и усадила, целуя в макушку и убирая волосы, мешающие вытирать глаза.

   — Почему тогда не выгонишь его? Он же ужасные вещи говорит! — Вереника посмотрела на меня с таким упрёком!

   — Послушай, Ника... — Я покачала головой, прижимая сестричку к себе. — В то, что рассказал Мэтсим, я не верю. Поначалу мне ещё казалось, что есть в его словах что-то разумное, но потом... — договаривать не стала. И без слов всё ясно. — А веду себя с ним так, потому что мне не хочется его обижать. Нам от подобного вымысла не жарко и не холодно. Пусть придумывает, если у него такая фантазия. К тому же это мало что меняет, в конце концов, он наш брат. И, похоже, психически не совсем здоров. Куда ему идти в таком состоянии? Вот вернутся родители и разберутся во всём. Это же их сын. Может, они нам о нём ничего и не говорили, чтобы мы жили спокойно и не переживали за него. Согласна? Потерпишь?

   — Ладно — шмыгнула носом строптивица. — Если он больной на всю голову, то... — вздохнула. — Конечно, потерплю.

   — Вот и умничка. Умойся и спускайся к нам.

   Я встала, оправляя халатик. Однако последовать моему примеру сестра не поспешила.

   — Лина-а-а... А можно я лучше тут побуду? Мы вчера с друзьями рано разбежались, договорились сегодня с утра встретиться.

   Ясно. Отговорки ищет. Общаться с новоявленным и не вполне адекватным братом ей не хочется. А может, это и к лучшему.

   — Конечно, — разрешила. — К обеду хоть спустишься?

   Она помялась, но кивнула. Вообще прекрасно!

   В куда более приподнятом настроении я легко сбежала вниз по лестнице, свернула к кухне и... И попала в загребущие лапки. Сильные такие. Хваткие.

   Вот ведь! Жених в наличии, а я в халате, растрёпанная и без косметики!

   Пожалела, что ввела в систему его генкод на опознавание свой-чужой, потому что Фел бессовестно свободным доступом воспользовался. Ещё и Мэт, мохнатый бездельник, не предупредил! Опять разлёгся на своём любимом диване и делает вид, что его тут нет. Хоть бы тявкнул для приличия!

   Впрочем, долго страдать по этому поводу Феликс мне не дал. Поцеловал, наглядно доказав, что ему без разницы, в каком именно виде я тут разгуливаю. К тому же в привычно возникшем радужном переливе контуры тел опять стали крайне нечёткими. Так что, если Фел видит то же самое, что и я... Ой!

   Испугалась я основательно. Совсем рядом, за его спиной стоял ещё один силуэт. Совсем тёмный, тяжёлого цвета морской волны на глубине океана. И он-то как раз не искрил. Скорее наоборот, вбирал в себя разливающийся вокруг него вокруг свет. А я такого эффекта ещё ни разу не видела!

   Дёрнулась, вырываясь из тесных объятий.

   — Что с тобой? — огненным заревом встревоженно ярко полыхнуло окружающее пространство.

   Я помотала головой, приходя в себя. Вернее, заставляя сознание быстрее вернуться к нормальному восприятию.

   Ну вот, ничего страшного. Разве что в карих глазах обнимающего меня мужчины ясно читалось беспокойство. Чёрные же, которые я прекрасно видела из-за его широкого плеча, смотрели совсем иначе. И в том, что именно происходило в душе их обладателя, наблюдавшего за нашим тесным общением, я никак не могла разобраться. Недоверие? Сомнение? Подозрение?

   А этот-то тип чем недоволен?

   — Феликс... — Я осторожно потянула его за руку, разворачивая к нескромному свидетелю и представляя: — Это Мэтсим.

   — Я знаю, — живо отреагировал жених, с любопытством рассматривая нового знакомого, опирающегося спиной на стену и сложившего руки на груди. — Он твой брат. Я уведомление из полиции получил. Правда, так и не понял, что происходит, потому у тебя и появился так рано и без предупреждения. Ангелина? — наконец заинтересовался Фел моим страстным желанием сбежать и поймал за руку, возвращая к себе. — Ты куда?

   — Я всё тебе объясню. Но ты же сам сказал: «рано» и «без предупреждения». Пусти! Можно мне хотя бы сначала одеться нормально?

   — Ты замечательно выглядишь, — одарив меня комплиментом и окинув озадаченным взглядом, будущий муж послушно разжал пальцы.

   Я фыркнула и стремительно унеслась наверх. Ещё один ценитель женской красоты нашёлся! Неужели все мужчины считают, что чем меньше на женщине надето, тем лучше? О том, как будет происходить взаимодействие жениха с братом в моё отсутствие, задумалась только в своей комнате. На мгновение испугалась, а вдруг Мэт сейчас повторит Фелу всё то, что говорил нам и... И я не знаю, каковы будут последствия! Потому и спускалась обратно осторожно, неспешно, стараясь ступать максимально тихо, прислушиваясь к негромкому разговору.

   Интонации беседующих меня успокоили. Никто не нервничал, не психовал, мужчины сидели в гостиной друг напротив друга, в креслах, предоставив диван в единоличное пользование третьего представителя сильного пола. Пёсик, по всей видимости всецело удовлетворённый происходящим, вообще отключился от реальности, забыв, что он тут, по сути, охранник. А вот смысл того, о чём шёл разговор, напряг меня ощутимо. Потому что меньше всего я ожидала, что предметом обсуждения станут наши с Феликсом личные отношения. Соответственно, предусмотрительно притормозила, чтобы не выдать своего присутствия и подслушать. Любопытно же!

   — Сомневаешься ты совершенно напрасно, — не то отвечая на вопрос, не то продолжая свою мысль спокойно говорил Мэт. — Если Лина дала согласие, значит, кроме тебя, ей никто не нужен. И не будет нужен никогда.

   — Не понимаю, как ты можешь быть в этом уверен, — с лёгкой горечью парировал Фел. — Я же не слепой. Прекрасно вижу, как на неё смотрят мужчины. И у меня в душе всё переворачивается, едва представлю её с другим. Она же такая красавица...

   Ласковые интонации сладкой волной прошлись по телу, даже дыхание перехватило, словно я чем-то захлебнулась. От неожиданности и чтобы не упасть, вцепилась в перила, настолько реалистичными оказались ощущения.

   — Ревнуешь? — в голосе брата ни тени насмешки, скорее беспокойство. — Напрасно. Поверь, это чувство не поможет тебе обрести уверенность.

   — А что поможет? — словно удивился жених. — Я же стараюсь вести себя так, чтобы Лина не ощущала дискомфорта, а она держится со мной напряжённо. Словно боится чего-то. На какие-то мгновения становится совсем близкой, я даже боюсь поверить своему счастью, а потом... — заканчивать не стал, видимо, посчитав, что и так всё ясно.

   — Это временно, не нужно торопиться, — обдумав его слова, мягко высказался Мэтсим. — Не дави на неё, прояви терпение. Сестра ещё не осознаёт многих вещей, необходимость которых интуитивно чувствует, и её это пугает. Она разберётся, поймёт, чего именно желает, и её отношение к тебе изменится. Вот увидишь.

   — Надеюсь, ты прав и Лина не передумает в последний момент, — совсем тихо произнёс Феликс.

   В наступившей тишине стало слышно, как сладко посапывает терьерчик, которому было наплевать на моральные терзания моего жениха. А вот мне — нет! Я, конечно, знала, что нужна ему, иначе, зачем бы Фелу делать мне предложение, но не ожидала, что он настолько близко к сердцу принимает мои попытки сохранять дистанцию и оставаться в рамках приличий! Хорошо хоть, ума хватило не мучить мужчину долго, хотя действовала я под влиянием совершенно непонятных стимулов. Интересно, а что Мэт имел в виду, говоря «не осознаёт»? Чего это я должна начать желать? Секса?

   Почувствовала, как кровь прилила к щекам. Это лет пятьдесят назад в отношениях между полами всё ещё сохранялась либеральность, культивируемая прошлым веком, когда свобода в выборе партнёра и времени вступления в интимные отношения была максимальна. А сейчас всё очень даже строго. Неразборчивость в подобных связях не поощряется, и высокая мораль в отношениях прочно закрепилась в обществе.

   Именно поэтому патологическое стремление быть с Фелом пугало меня ничуть не меньше, чем ненормальные видения во время поцелуев. К тому же внутренняя мотивация мужчины была мне неизвестна. А теперь, получается, можно расслабиться. Он действительно хочет быть вместе ради меня самой, а не чего-то ещё.

   — После свадьбы вы с сестрой останетесь жить в этом доме? — сбивая меня с мысли, неожиданно проявил любопытство Мэт.

   — Лично мне хотелось бы иного, — поделился мнением Фел. — Мой дом мне кажется более удобным, а этот... — замолк, словно осматриваясь, и вынес вердикт: — тесноват. Да и в плане комфортности уступает современным. Так что предпочту, чтобы Лина переехала ко мне.

   Пользуясь тем, что разговор принял совсем иное направление, я спустилась в холл.

   — А меня спрашивать никто не собирается? — сделала вид, что обиделась. — Я люблю этот дом. Пусть он и старый, зато мне здесь хорошо. И природа здесь очень красивая. И соседей почти нет. А у тебя шага нельзя ступить, чтобы с кем-нибудь не встретиться.

   Я присела на диван рядом с поднявшим голову йориком. Погладила мягкую шёрстку, получив в ответ бурную активность и забравшийся на колени шерстяной клубочек.

   Феликс растерялся. В карих глазах мелькнуло замешательство, а я в душе словно пустоту какую-то почувствовала, тут же пожалев о том, что сказала. Зачем я его огорчаю? Мне же хочется совсем другого! Чтобы он был счастлив! И с ним я уеду хоть к чёрту на кулички, без разговоров.

   — Я думаю, что у вас ещё есть время обдумать этот вопрос и обсудить, придя к решению, которое устроит обоих, — спас ситуацию дипломатичным вмешательством Мэтсим, удивив меня неимоверно. — Как Вереника? Нервничать перестала?

   — Что-то случилось? — проявил аналогичный интерес жених.

   — Появление Мэта было для нас несколько неожиданным. Ты забыл, какое сообщение она тебе сбросила? Вот теперь и не понимает, как себя с ним вести, — ответила я Фелу и кивнула брату: — Ника к тебе привыкнет, не переживай. К тому же не думаю, что ваше с ней общение будет постоянным, завтра приедут родители, и она вместе с ними вернётся в Лирград.

   — А как же свадьба? — нахмурился Фел.

   — После свадьбы, — успокоила я его, пропуская сквозь пальцы шелковистую шёрстку наслаждающегося лаской пёсика. — Эти два дня Мэту придётся потерпеть.

   — А потом? — будущий муж заинтересовался другой стороной вопроса. — Как я понял, у Мэтсима с жильём некоторые проблемы?

   Чуть было не ляпнула: «Не только с жильём», но вовремя спохватилась и пожала плечами.

   — Никаких проблем. Если у родителей не будет других планов, он сможет остаться в этом доме. Раз уж ты так настаиваешь на том, чтобы мы жили у тебя.

   Вот теперь я сказала правильно, потому что улыбка до ушей и движение навстречу вряд ли свидетельствуют о чём-то другом. Как и всё остальное. Мало чего соображающего терьерчика Фел забрал из моих рук и вернул на диван, а меня поднял, чтобы усадить к себе на колени. Уютно устроил в объятиях, поцеловав в висок.

   — Спасибо, — тихо шепнул жених. Ласково скользнул ладонью по спине и продолжил уже громче: — Прости, ангелочек, мне на работу нужно, я ведь заскочил, только чтобы убедиться, что у тебя всё в порядке. Вечером зайду и мы займёмся подготовкой, хорошо? — Мужчина чуть изменил положение тела, заглядывая в мои глаза.

   Почему-то я только сейчас обратила внимание на то, что на нём надето. Тёмно-синий комбинезон аэрорепайрера с серой кожаной обтяжкой, похожей на ту, что цепляла Мэту Ника. Только если у брата эта фурнитура выполняла в большей степени декоративную функцию, то у Феликса имела вполне определённое значение. Ибо удерживать инструменты, в то время как висишь над землей, можно только закрепляя их на себе, ведь ремонтировать аэрокары нередко приходится прямо в воздухе, когда из-за мелкой поломки нет никакого смысла терять время и буксировать их на техническую станцию. И эта профессия сейчас считается самой престижной, даже в стиле одежды её имитируют.

   — Конечно, — ответила ему улыбкой, — я буду ждать.

   Получила ещё один целомудренный чмок в щёчку и едва сумела погасить в себе возникшую в ответ бурю желания ощутить настоящий поцелуй этих ласковых губ. Ф-ф-фух... Как всё-таки хорошо, что скоро мне уже не нужно будет сдерживаться!

   Выпустив меня из объятий, жених протянул поднявшемуся с кресла брюнету руку.

   — Мэтсим, приятно было познакомиться. — Крепко пожал ладонь, которую тот подал в ответ, но не отпустил, продолжив удерживать в своей. — Слушай, а не хочешь поработать со мной? Ты же сказал, что хорошо разбираешься в технике.

   От подобного предложения я только рот открыла, а вот Мэт...

***

Мэт смотрел в доброжелательные карие глаза своего нового знакомого, ощущая крепкое, уверенное пожатие и пытаясь разобраться, почему у того вдруг возникло желание взять с собой человека, незнакомого со спецификой работы. Да, в ответ на вопрос: «А специализация у тебя какая?», он ответил: «С техникой взаимодействую в основном». Но неужели землянин готов тратить на него своё время только из-за этого? Или дело совершенно в ином. Например, Феликсу хочется наладить отношения с тем, кто скоро приобретёт статус родственника. Мама рассказывала, что для людей семейные узы понятие отнюдь не абстрактное, хотя, если судить по её словам, не всегда однозначное. Ведь о собственных родителях она говорила крайне редко и не самые приятные вещи.

   — С удовольствием, — принял приглашение Мэтсим и заметил изумлённо расширяющиеся глаза и приоткрытый рот сестры, словно она не могла для себя решить: возразить или предоставить ему свободу действий.

   Её реакция, в общем-то, тоже была понятна. В то, что он рассказал, она не поверила. Сделала вид, да, максимально нивелировала полное неприятие реальности у своей сестры, но всерьёз слова брата не восприняла. Мэта это нисколько не огорчало. Всему своё время. Мысль о том, что можно было бы действовать иначе и ввести её в заблуждение, придумав удобную полуправду, он отбросил сразу. Стоит сделать это однажды, и у сестры начнут появляться сомнения. А своему брату она должна доверять безоговорочно, иначе колонию не построишь. У землян на этот счёт есть хорошая поговорка, которой Мэт решил придерживаться: «Лучше горькая, но правда, чем прекрасная, но ложь». К тому же ему всего лишь нужно дождаться, когда сущность ментаута сестры заявит о себе, инициированная избытком энергии. Сопротивляться самой себе она не сможет. Необычайная удача, что её пара оказалась с ней рядом именно сейчас!

   Предстоящая встреча с земными родителями колониста тоже не смущала. Он прекрасно понимал, что фактически сделал её неизбежной, прилетев на Землю. Вообще, глупо и недальновидно было бы рассчитывать на то, что его пребывание на планете останется тайной для них или кого-либо ещё. Тем более чип с индивидуальным кодом у Мэта отсутствовал. И в этом смысле проведённая генетическая экспертиза, по результатам которой установили личность, сыграла ментауту на руку, легализовав его как полноценного члена земного сообщества и избавив от необходимости скрываться или объясняться со спецслужбами.

   Теперь Мэтсиму оставалось только ждать, по возможности стараясь получать максимум информации. А что для этого оптимально? Ответ напрашивался сам собой — общение с землянами. С сестрой, в первую очередь. Однако всё то, что касалось её пары, виделось пришельцу не менее важным. Хотя бы потому, что парень был совсем не так прост, как показалось на первый взгляд. Не в смысле отношения к Ангелине, тут всё было абсолютно прозрачно — к девушке Феликс относился более чем трепетно. А вот вопросы, которые он задавал в разговоре с её братом, создавали впечатление, что землянин сознательно избегал всего того, что могло спровоцировать колониста на откровенность. И именно это вызывало подозрение.

   Заинтригованный причинами, Мэт сделал выбор — оставив Лину дома, ушёл с Фелом. И сейчас с интересом следил за тем, как ловко мужские руки извлекают из раскрытого борта дефектную деталь.

   — Подобный тип повреждений ты уже видел. — Зависший в двух метрах от ремонтной платформы аэрорепайрер бросил добытое в утилизатор. — А у этих моделей аэрокаров варианты установки почти не различаются. Может, попробуешь сам? — предложил он, кивнув наблюдающему за его действиями добровольному помощнику.

   — Давай, — не стал отказываться Мэтсим.

   Отыскал в контейнерах с запчастями нужную и выбрал подходящие инструменты, закрепив их на обтяжке комбинезона. Одежду, которую утром ему заказала Лина, пришлось сменить на более удобную для работы, и теперь становилось ясно, что именно имитировал набор непонятных ремешков. Факт, который, кроме удивления, у колониста ничего не вызвал. Зачем выдавать желаемое за действительное, Мэт так и не понял, зато комфортность и функциональность экипировки оценил. Как и то, насколько легко оказалось работать с земными материалами и техникой.

   Мэт шагнул в пустоту между машинами и, качнувшись в силовых линиях включившегося антигравитационного пояса, стабилизировал своё положение. Установил деталь на положенное ей место и подключил к системе, адаптировав параметры.

   — Готово, — коротко отчитался, разворачиваясь к «начальству».

   Оценив результат, Феликс только головой покачал. Видимо, впервые ему довелось столкнуться с тем, кто смог без подготовки и объяснений справиться с не самой простой задачей. Впрочем, от вопросов, откуда у непрофессионала подобные навыки, он снова воздержался.

   — Вы можете продолжать полёт. Свободного вам пространства. — Феликс кивнул пассажиру, нетерпеливо ожидающему окончания ремонта, и повернулся к помощнику. — Ну что, у нас ещё один вызов, и можно будет лететь домой.

   Домой... Возвращаясь на платформу, Мэт усмехнулся. Как дико слышать это слово, когда у тебя его нет. Разве для того, кто должен создать его сам, что-то может служить заменой? Домом для ментаута может быть только его собственная колония, а всё остальное... Остальное лишь иллюзия. Как псевдоремешки на одежде.

   Именно поэтому предложение Лины предоставить земной дом в полное его распоряжение особого энтузиазма у Мэтсима не вызвало. Оставлять сестру без присмотра ему не хотелось. Ведь необычайно высока была вероятность того, что в тесном физическом контакте с парой, энергетический потенциал которой в этот момент будет максимальным, девушка не справится с нахлынувшим на неё потоком энергии и испугается открывшейся перед ней ментальной реальности. И, раз уж Ангелина не приняла на веру слова брата о том, кто она на самом деле, легко представить, как будет шокирована происходящим. Так что Мэт прекрасно понимал, насколько важно, чтобы он оказался рядом, когда это произойдёт.

   Проще всего было бы не дожидаться спонтанного погружения, а спровоцировать формирование ментальной связки прямо сейчас. Но как? Как заставить сущность сестры первый раз погрузиться в свою эмреаль ? При том, что сейчас она даже во время поцелуя, когда нужно всего лишь коснуться полей, этого не делает! А ведь энергии вокруг неё концентрируется более чем достаточно! У Феликса, похоже, хороший потенциал.

   Самих потоков Мэтсим не видел, сущность ментаута в нём не могла использовать чужую энергию, а своей пары он не имел, но ему достаточно было косвенных признаков, чтобы понять — Ангелина уже на грани и переступить её может в любой момент.

   Проблема требовала решения, а найти его не удавалось. Брюнет второй час сидел в кресле гостиной, наблюдал за увлечённо терзающей юнит молодой парой, прислушивался к возникшему спору и надеялся получить хоть какую-то подсказку.

   — Сам такое платье и надевай! — тихо возмущалась Лина. — Оно ужасное!

   — Ладно... — Её жених чуть ли не с головой влез в голоэкран. — Тогда, может, вот это?

   Он вытащил откуда-то из потаённых глубин земной информационной сети виртуальный образ ещё одного наряда.

   Присмотревшись к шедевру местной швейной индустрии, Ангелина закатила глаза к потолку и застонала:

   — Феликс... Я всё понимаю, тебе нравится, но подбери что-нибудь менее вычурное и объёмное, пожалуйста! В этом платье я буду неповоротливой, как круизный лайнер.

   Судя по диалогу, который вели молодые люди, выбор одежды для одного из будущих супругов ложился на плечи второго, и достичь компромисса, если взгляды расходились, было не просто. Впрочем, дело всё же сдвинулось с мёртвой точки, когда наконец Фелу удалось отыскать устраивающий и его, и Лину вариант. Поцелуй, который за этим последовал, окончательно примирил обоих, и парочка продолжила обсуждение, перейдя к выбору места для проведения церемонии.

   Замерший в ожидании, Мэт разочарованно вздохнул. Ну надо же! Ангелина могла прямо сейчас связку зафиксировать, ан нет! Опять зависла на границе между мирами, так и не перешагнув. Но ведь пару она чувствует! Вон как у сестры дыхание перехватывает, когда Фел незаметно подходит к ней со спины, при том что она его даже не видит! И тем не менее энергию, которая проходит через него, оставляет неиспользованной. Почему? Боится? Или не осознаёт того, что конкретно с ней нужно делать?

   — Лина, подожди, — Мэтсим остановил сестру, когда та, проводив жениха после совместного ужина, направилась к лестнице. — Я хочу у тебя кое-что спросить.

   — Спрашивай. — Ангелина помедлила, но вернулась. Привычно подогнув ногу и подтянув юбку, присела на мягкую ручку кресла и облокотилась о спинку.

   — Почему ты себя сдерживаешь? — Мэт остался стоять, опираясь бедром на край стола и скрестив руки на груди.

   — Не понимаю, о чём ты, — тряхнула головой девушка. Золотистые волосы, убранные за спину, рассыпались по плечам.

   — О нём. — Мэтсим кивнул на дверь, возле которой минуту назад прощался с Ангелиной Феликс. — Твоя пара так близко, а ты не реагируешь. Неужели не чувствуешь, того, что должна с ним сделать?

   Краска залила щёки смутившейся Ангелины, вот только в глазах сверкнула отнюдь не растерянность. Сестра рассердилась. Впрочем, возможно, колонисту это только показалось, потому что ответила она совершенно спокойно:

   — Предпочту дождаться свадьбы.

   Поднялась, показывая, что разговор закончен, и скрылась наверху, несмотря на попытку Мэта её вернуть. Он не сразу сообразил, что она трактовала его слова в совершенно ином смысле.

   Поведение сестры осталось ему непонятным. Неужели Фел был прав, когда пожаловался на холодность своей невесты? Ведь ментаут должен в первую очередь заботиться о том, чтобы пара получила максимум удовольствия, а Ангелина почему-то упорно делает всё, чтобы этого не происходило. Зачем?! Что творится в её голове? Или жизнь на Земле изменила сестру настолько сильно, что она тоже стала неполноценной?

   Обеспокоенный, Мэтсим в задумчивости мерил шагами комнату, погрузившуюся в темноту. Нет. Не может такого быть. Не должно! Ведь столько в этом мире, в его жизни и в жизни других, зависит от этой девочки! И ради неё, ради того, чтобы она исполнила своё предназначение, он готов на всё. Неужели это напрасно?

ГЛАВА 2. Бриллианты навсегда

Утром сестра на брата не смотрела, словно его рядом нет. Не разговаривала даже, чем удивила не только заскочившего проведать невесту Феликса, но и Нику, спустившуюся к завтраку. Настаивать на общении колонист не стал, сообразил, что это защитная реакция такая, да и ждать тех, кто сможет изменить её отношение, осталось совсем недолго. Невозмутимо выпил кофе, лично добыв его и бутерброд из недр повара-автомата, и отправился переодеваться, выполняя вчерашнее обещание поработать с Фелом ещё один день.

   Беспокойная мысль, которая со вчерашнего вечера накрепко засела в сознании, сегодня трансформировалась в философское спокойствие. Если изменения сознания Ангелины настолько сильны, что земная личность подавила ментальную, то сделать с этим ничего нельзя. И раз уж сестра не хочет лететь с ним, не желает принимать того, кто она есть на самом деле, не в состоянии зафиксировать связку — при том что все условия для этого у неё имеются — значит, так тому и быть. А ещё Мэт понимал, что в этом случае и для него самого возвращение в Глисс не имеет никакого смысла. Самым оптимальным будет остаться на Земле, где жители имеют аналогичный телесный облик, и адаптироваться. Это не сложно. Генетически он им идентичен, потенциальное место жительства есть, а теперь вот и работа...

   — Молодец, что согласился! — радостно похлопал его по плечу Феликс. — Это большая удача, что тебя взяли без испытательного срока. Впрочем, ты это заслужил. Обычно категорию «Тау» аэрорепайрер получает только года через три-четыре стажировки.

   Он с уважением посмотрел на квалификационные параметры, которые выдала система регистрации по результатам исправленных Мэтсимом поломок за пять часов работы и пройденного тестирования.

   — А у тебя какая? — заинтересовался молодой специалист.

   — «Омега», — с улыбкой ответил куда более опытный коллега. — Я семь лет здесь работаю.

   На шкале, которую сейчас рассматривал новоиспечённый землянин, эта категория на три позиции превышала присвоенную ему и была максимально доступной. Ну что ж, есть к чему стремиться. И этот факт будет стимулом для самосовершенствования.

   Предложение пообедать в местной столовой, прежде чем возвращаться домой, Мэт принял с энтузиазмом. Проголодаться он успел, да и земная еда ему нравилась. Куда больше, чем та, которой приходилось питаться в колонии. Не в отношении вкуса. Мама была непреклонна, буквально заставив Дэташша ввести ароматизаторы во все концентраты, которые готовили его жнецы, однако консистенция оставалась неизменной. Сублимерат мог быть исключительно однородным, хоть и разной плотности. Потому и сравняться с земной пищей ему не удавалось.

   Подтвердив свою личность, тем самым оплатив счёт, Феликс убрал от считывающего устройства ладонь и приступил к обеду. В который уже раз цепляясь взглядом за перстень на мизинце его правой руки, Мэт решился на вопрос:

   — Красивый камень. — Пододвигая к себе одну из тарелок, он указал глазами на сверкнувший тёмным фиолетовым отблеском кристалл, оправленный в белый металл с продольной ярко-жёлтой полоской.

   — Нравится? — Переложив вилку в другую руку, землянин удовлетворённо распрямил пальцы, позволяя лучше разглядеть украшение.

   — Очень интересный дизайн, — максимально корректно высказал своё мнение ментаут, неторопливо пережёвывая салат. — Как долго он у тебя?

   Феликс чуть нахмурил брови, припоминая.

   — Где-то... с месяц, — озвучил он наконец и вновь полюбовался игрой света на гранях кристалла. — Увидел в продаже и не удержался. Давно о таком мечтал.

   Мэтсим задумался. Может, именно этот камень и есть реат ? Других же землянин не носит, а без кристалла Лина бы не почувствовала в нём свою пару. Тем более сестра упоминала в разговоре, что она примерно столько по времени с Фелом и знакома. Любопытное совпадение. Или не совпадение?

   — Снимаешь кольцо или постоянно носишь? — словно между делом полюбопытствовал Мэт. Подцепил сочный кусочек мяса на вилку и отправил в рот, маскируя этим нехитрым действием своё нарастающее внимание.

   — Постоянно, — отозвался землянин, следуя его примеру и меняя блюдо. — Камень утоплен глубоко, за одежду не цепляется и работать не мешает. Очень удобно. Хочешь, мы тебе такой же перстень подберём? Или похожий, — по-своему расценил проявленный интерес. — Не самая дешёвая модель, конечно, но зарплата тебе теперь позволяет, — намекнул на изменение статуса.

   — Спасибо, обязательно воспользуюсь твоей помощью, но позже, — отказываться Мэтсим не стал, в душе удивляясь неимоверно. И было чему.

   Пара его отца, когда прилетела в Глисс, носила реат на цепочке, как кулон. Именно благодаря ему ловец её почувствовал. И камень этот был с Земли. Дэташш рассказывал Мэту, что у многих захваченных в плен землян были такие же кристаллы. У кого-то в браслетах, у кого-то в кольцах. Невероятно. Что ж за планетка такая, на которой реаты — безумно редкие и ценные — продаются совершенно свободно?!

   А ведь это ещё не всё! Получается, что на Земле и пары для ментаутов, считай, на каждом шагу. Взять хотя бы того же Фела. Совершенно случайно встреченный Линой человек, а оказался с нужным потенциалом! Кстати, экипаж того же «Звёздного ветра» почти на треть был укомплектован теми, кто мог стать парой колонистам. И Дэт не раз сокрушался, что выжили из них лишь немногие. Ведь ментальные партнёры тоже редкость и их приходится искать едва ли не по всей Галактике!

   Всё же Земля очень необычная планета. Удивительная.

   — Мэт, Лина просит нас не задерживаться, — вернул его к реальности голос Феликса. Тот взмахом руки развеял повисшее в воздухе сообщение, пришедшее ему на коммуникатор, и пояснил: — Ваши родители прилетели.

   — Хорошо. Идём. — Колонист встал, показывая, что откладывать встречу он не намерен.

   Ближайший флёр, в контуры которого они ступили, предупредительно создал виртуальную панель управления, и Мэтсим, за эти дни прекрасно запомнивший координаты дома Ангелины, сделал движение, чтобы их ввести. Вот только Фел остановил его руку на полпути.

   — Они в своих апартаментах, — пояснил он, быстро пробежав пальцами по полупрозрачной консоли и активируя перемещение. — Девочки к ним уже прыгнули, — добавил и, едва осел конденсат, шагнул на упругое покрытие услужливо проявившейся перед ними дорожки.

   Оказавшаяся столь же послушной, как и та, которой управляла Ника, тропинка по мановению руки Фела убежала к каплевидному зданию, увитому спиральной обтяжкой из полупрозрачного материала. Слепящие блики от покрытия стен заставляли жмуриться и мешали рассмотреть его хорошенько, но то, что подобное сооружение здесь не единственное, колонист заметил. Чуть в отдалении за ним возвышалось ещё несколько. В свободном пространстве между ними шустро сновали аэрокары, а в полуметре над поверхностью земли, прикрытой толстым зелёным растительным ковром, широкими лентами лежали транспортные дорожки.

   Следуя за Феликсом, сначала к дому, а затем по коридору, Мэтсим приложил максимум усилий, чтобы подавить эмоции и оставить разум свободным для анализа информации. Излишне сильные эмоциональные реакции были ещё одним неприятным дефектом, напрямую связанным с человеческим телом, и с этим приходилось считаться. Отец Мэта не раз сетовал по этому поводу, стараясь научить сына оптимальному контролю. И всё же как ни старался колонист остаться равнодушным, сделать этого не смог. На его лице так явно отразились все те чувства, что затопили сознание, — ведь женщина, которая стояла перед ним спиной к окну, была совсем неотличима от его матери. Да и по сути они были идентичны друг другу. Не только телом, но и душой.

   Невысокая, по-прежнему темноволосая, с привычной короткой стрижкой, одетая в лёгкое цветное платье до колен, Ирилика с волнением всматривалась в черты того, кто перешагнул порог. Того, кого она согласилась оставить другой себе, чтобы спасти от гибели два мира. Того, кого она не мечтала и даже не надеялась увидеть, потому как Дэташш лично её заверил, что правду своему брату он не откроет.

   И вот теперь, когда ещё в полёте было получено извещение о регистрации в земной базе землянина, имеющего общую с ней и её мужем генетическую структуру, стало ясно — своего обещания жнец не сдержал. И причины подобного поступка взволновали Лику куда сильнее, чем сам факт появления мальчика на Земле.

   — Мэт?! Господи! Почему ты здесь?! — женщина метнулась к замершему в дверях молодому мужчине. Вцепилась пальцами в плечи, с тревогой заглядывая в тёмные глаза. — Что-то случилось в колонии? Ты прилетел один? А твой отец? С Эльдиром всё в порядке? А со мной? То есть... — запнулась, видимо только сейчас сообразив, как дико звучат её вопросы для тех, кто наблюдает за этой встречей со стороны.

   — Девочки, Феликс... — Не выпуская обретённого сына из рук, Лика обернулась к ним. — Вы не могли бы побыть несколько минут в другой комнате?

***

В другой. Понятно. Вот так всегда, на самом интересном месте нас выпроваживают куда подальше! Но и спорить сейчас нельзя, вон как мама нервничает, в голосе столько беспокойства! Всё же с братиком реально что-то не так. Жаль только объяснять, что именно, нам не спешат.

   Развернув раскрывшую рот Нику и подтолкнув в соседнее помещение, я оглянулась на Фела, шагнувшего за нами следом, и закрыла проём. Пусть. Всё равно всё выясню! Похоже, невменяемостью и придуманным миром тут и не пахнет, скорее чем-то очень даже реальным. Неужели весь тот бред, который Мэтсим рассказывал, всё же реален? Или не весь?

   Я принялась ходить по комнате, снимая стресс и прикидывая, что же происходит? Вернее, происходило когда-то, раз отец, всегда сдержанный, предельно корректный и до безумия влюблённый в маму, сейчас мрачный, как туча, с ней не разговаривает, а на нас только один взгляд бросил, — не самый невозмутимый, кстати. И вообще, сбежал чёрт знает куда, едва корабль приземлился.

   — Ангел мой, ну что с тобой? — Фел меня поймал, прижав к себе. — Ты сама не своя. Мэт — отличный парень, не думаю, что с ним связано что-то плохое.

   Отталкивать жениха я не стала, его поддержка сейчас была нужна. Да и спокойнее как-то, когда он обнимает. Увереннее, что ли.

   — Тебе легко говорить, а я за отца переживаю. Похоже, что папа о наличии сына вообще ничего не знал. Представляешь, каково это?..

   — Вы можете потише разговаривать? — перебила меня, неожиданно раздражённо зашипев, Ника. — Я из-за вас не слышу почти ничего!

   Обернулась на её голос и с удивлением обнаружила сестру внутри голограммы юнита, созданной пиратской программой прослушки.

   — Ника! — Я изумлённо расширила глаза, поражаясь сразу двум вещам: бесцеремонности и наглости. — Выключи немедленно! Где ты вообще эту гадость взяла?

   — Ага, щас. Чтобы нам потом опять лапшу на уши навешали? — Сестра посмотрела на меня как на дуру и хитро усмехнулась: — А программу... Где взяла, там уже нет. Вы слушать будете?

   Пока я приходила в себя от подобной наглости, Фел всё решил за меня. По всей видимости посчитав, что предложение Ники разумное, увлёк моё безвольное тело ближе к новоиспечённому хакеру. В общем, в себя я пришла сидящей у него на коленях, окутанная полупрозрачным облаком голографической картинки, слишком нечёткой, чтобы можно было её рассмотреть, но достаточно громкой в смысле звукового сопровождения.

   — Тебе совершенно незачем оправдываться, — звучал совсем рядом тихий голос Мэта. — Я в курсе всего, что происходило. От меня никто и никогда ничего не скрывал. Ни ты, ни отец. Так что я прекрасно понимаю, насколько всё сложно, и уж тем более не обижаюсь. В конце концов, ты же всё равно была со мной.

   Владеющее мной желание возмутиться самоуправству жениха и отругать сестру на этом душещипательном моменте самоликвидировалось. Получается, братику рассказывали всё, а нас зачем-то держали в неведении?

   — Мэт, — кажется мама всхлипнула, — а ты уверен, что Ангелина тоже колонист? Дэташш сказал мне, что она обычный ребёнок.

   — Дядя ошибся, — совершенно спокойно заявил Мэтсим. — Не смог рассмотреть её сущность, когда мы были вместе, а после пересадки не проверил. Поторопился.

   — И что теперь будет? — кажется, мама начала не на шутку беспокоиться. — Линочка к этому совсем не готова! Ты с ней говорил? Как она это приняла? А как же Фел? Они же хотят пожениться, я сообщение получила. Может, ей не обязательно улетать с тобой?

   — Мама, — вздохнул Мэт. — Ты задаёшь вопросы быстрее, чем я могу на них ответить. Не переживай, я уже понял, что Лина хочет остаться на Земле. Создать колонию я её заставить не могу и настаивать не буду, в этом точно нет никакого смысла. Она сама должна захотеть это сделать. К тому же сестра мне не верит. А что касается Фела... — голос стал несколько тише, словно брат знал, что мы его слушаем. — Он её ментальная пара.

   Похоже, что от подобного сообщения мама растерялась. С минуту молчала, да и Мэтсим ничего не говорил, слышны были только шаги, словно он ходит по комнате. Тело Феликса, на которое я опиралась, закаменело. И я прекрасно понимала, каково ему слышать подобное, вот только сделать ничего не решалась.

   — Пара... — наконец мама повторила озадаченно. — Но... — снова замолчала. — Я думала, что для этого ментауту нужно быть спрутом и пройти трансформацию...

   — Совсем не обязательно, — в интонациях послышалось что-то ироничное. — Главное, чтобы мозговые фазы совпали. И потом, ты же в курсе, зачем перестраивается тело. Так что Лине необычайно повезло — свою пару она может использовать в полной мере и прокачивать через неё нужную энергию, ведь Феликс одного с ней морфотипа.

   — А ты? — продолжился допрос. — У тебя пары нет?

   На этот раз молчание наступило по инициативе брата.

   — Мэт? — мама расстроилась. — Ты никого не почувствовал?

   — Нет, — решился тот на ответ. — Думаю, что у меня пары не будет никогда.

   — Почему? — родительница ужаснулась подобной перспективе. — Ты подожди, не торопись! Твой отец тоже считал, что не способен к ментальному контролю, а потом встретил меня, и у него всё получилось, — видимо, она решила его успокоить. — И у тебя тоже получится, нужно только поискать! На Земле много девушек. Неужели среди них не найдётся той, которая тебе подойдёт?

   — Возможно. — Снова послышался звук шагов, а потом раздался горький смешок. — Но какой смысл иметь пару, если нет колонии? У отца она была. А у меня без Лины её не будет, ведь не похоже, что сестра согласна менять свою жизнь. Так что придётся мне жить без этого...

   — Хватит! — Я рванулась из ослабевших рук и решительно выключила технику. — Ещё раз такое сделаешь, расскажу отцу! Вот ему и будешь объяснять, откуда у тебя такие программы и наклонности! — сердито пригрозила испуганно отпрянувшей от меня сестре и ушла к окну, созерцать индустриальный пейзаж и успокаиваться.

   Эх, Ника! Что ж ты такая любопытная?! И Фел у неё на поводу пошёл! Понятно, что я всё равно узнала бы правду, но ведь мама могла рассказать мне всё иначе, смягчив ту неприглядную реальность, которая вырисовывалась из подслушанного диалога. А теперь я чувствовала себя паршивей некуда. В первую очередь, потому, что проявила непростительную беспечность, вовремя не осознав своей ответственности за жизнь того, о ком я совсем ничего не знала и кого не принимала всерьёз. Как же я могла быть такой глупой?!

   На плечи легли мужские руки.

   — Расстроилась? — тихий вопрос прозвучал одновременно с поглаживающим движением ладоней.

   Я кивнула, осторожно отстраняясь от него и шагая в сторону. Феликс забеспокоился:

   — Лина? Ты на меня обиделась?

   Отрицательно мотнула головой, продолжая упорно смотреть в окно. Не хочу расстраиваться ещё больше.

   — Тогда что не так? — моей реакции он не понял.

   — Ты же сам всё слышал. — Я пожала плечами, присматриваясь к тому, как гнутся под порывами ветра тонкие ветви молодых деревьев. — Мэт ничего не выдумал. Я — не человек. Ты для меня вовсе не жених, а какая-то непонятная пара, которую я буду использовать. И проблем, которые придётся решать, у меня теперь будет выше крыши. Тебе это надо?

   Жених меня развернул и с силой прижал к себе, оплетая руками.

   — Вот глупая! — в его голосе чётко слышались и злость, и облегчение. — Я же люблю тебя и мне без разницы, кто ты на самом деле. Даже не мечтай, что я тебя оставлю. И замуж за меня завтра ты выйдешь, даже если мне для этого придётся тебя тащить силком. Ты от меня так просто не избавишься. И все твои проблемы будем решать вместе. Поняла?

   — Фел... — Я всхлипнула, вжимаясь лбом в жёсткую ткань его комбинезона. Он ведь после работы даже переодеться не успел. — Ты пожалеешь и сбежишь.

   Сокрушённо вздохнув, он меня поцеловал, не позволяя увернуться и доказывая, что сомневаюсь я в нём совершенно напрасно. И привычное пространство снова исчезло за радужными переливами. Вот только желания вникать в то, что же это за мир такой, в который меня затягивает каждый раз, едва губы Феликса касаются моих, у меня не было никакого. Может, от этого можно как-то избавиться, чтобы жить нормально?

   — Кх-м... — раздалось недовольное покашливание за спиной и тихое бурчание: — Вообще-то, я ещё тут. А вы пока не женаты.

   Вот маленькая блюстительница нравственности! Ей подслушивать, значит, можно, а нам целоваться при свидетелях нельзя. Однобокое у сестры понимание этики, однако ж!

   — А ты давно могла бы к себе уйти, — неожиданно укорил её звучный низкий голос. — И дать им возможность побыть вдвоём.

   — Папа!

   Прозвучало это дуэтом — среагировали мы с Вереникой совершенно синхронно.

   Поднырнув под руку отпустившего меня жениха, я стремительно бросилась к отцу и обняла. Сестра вцепилась в него с другой стороны. Соскучились за две недели.

   — Мама где? — Папа нас погладил по головам и мягко отстранил.

   — С Мэтом разговаривает, — тут же наябедничала сестра.

   — Понятно. — Взгляд отца безошибочно остановился на закрытой двери. Впрочем, уже в следующую секунду переместился на дочь. На губах промелькнула улыбка. — Ника, ты бы заглянула к себе в комнату. Я тебе кое-что привёз.

   Тёмные глаза загорелись любопытством, сестричка ахнула, встрепенулась и всё же чуть помедлила, словно понимая, что под благовидным предлогом её просто выпроваживают. Но ушла. Надеюсь, что у неё хватит совести не подслушивать. Хотя отец с той же предусмотрительностью поставит блокировку, если почувствует, что в этом есть необходимость. Это только мама такая доверчивая и не думает, до каких изысков может дойти любопытство тех, кто остался за стеной.

   Ну вот, я же говорила! Почти незаметным движением папа активировал защиту, усаживаясь на диван и касаясь панели юнита. Кивнул Феликсу, указывая на место напротив. Внимательно проследил за тем, как я помедлила, выбирая: сесть рядом с женихом или отдельно. Чуть нахмурился, когда выбрала первое, оказавшись в плену притянувших меня к корпусу рук.

   — Вижу, планы не изменились, — негромко заметил он, качнув светловолосой головой. — Решили, что всё складывается удачно? А если не получится?

   Заявления я не поняла. Да, отец всегда относился к Фелу с определённой долей насторожённости. Но негатива никогда не выказывал и встречаться с ним меня не отговаривал, разве что несколько раз просил подумать хорошенько, прежде чем решаться на что-то серьёзное.

   Растерянно взглянула на Феликса. Вступать в диалог тот не спешил, молчал и совершенно спокойно, не опуская глаз смотрел на будущего тестя. Перевела взор на отца, который столь же пристально всматривался в лицо потенциального зятя. И взгляды, которыми эти двое сейчас обменивались, меня насторожили. У них какие-то свои дела? Да что ж за жизнь такая?! Кругом одни интриги! У меня ощущение, что с таким окружением мне самой из флориста придётся в секретного агента переквалифицироваться! Срочно!

   — Ладно, — так и не дождавшись ответа, как-то обречённо выдохнул отец, грустно посмотрев на меня. — Кто я такой, чтобы вам мешать? Раз уж всё идёт к этому... — Его взгляд вернулся к Феликсу, в голосе появилось вполне осязаемое предупреждение. — Но учти, обидишь девочку, пожалеешь. И ты, и все остальные. Это ясно?

   — Я никогда не сделаю ей больно, — на этот раз Фел отмалчиваться не стал. — И никто другой не посмеет. Вам не нужно беспокоиться.

   — О чём речь? — Направление, которое принял разговор, мне не понравилось. Какое отношение имеют некие «все» к нашей будущей семейной жизни? И я потребовала объяснений — Кто и почему должен будет пожалеть?

   — Те, кто решил, что может тебя использовать, — безапелляционно заявил папа.

   — Не поняла... — В душе что-то взметнулось, будто ледяной порыв ветра прошёлся. Я даже вздрогнула, настолько холодно стало.

   — Не бойся, мой ангел. Всё не так страшно, как ты думаешь. — Фел прижал меня к себе сильнее, словно желая согреть.

   Заглянула в карие глаза, которые смотрели с такой нежностью, что подозревать их обладателя в неискренности было совершенно невозможно. Ровно в той же степени, в которой я не могла избавиться от желания оказаться с ним наедине.

   — Прости, Лина, — снова заговорил отец. — В происходящем с тобой я виноват в первую очередь. Не смог защитить твою маму, и она попала в плен к колонистам. А Лика к тому моменту уже была беременна. И то, с кем ей пришлось взаимодействовать, повлияло на тебя. На то, кем ты стала. Только телом осталась человеком, а душой... — Знакомым жестом, выдающим его смущение, отец прошёлся по подбородку. — Того, что ты ментаут, я не знал. Твоя мама тоже считала тебя обычным ребёнком. А о том, что у тебя был брат, мне ничего не говорила, боялась, что я не пойму. Да и я даже в мыслях не допускал, что с этой беременностью было что-то не так. Однако, как выяснилось, это только я проявил такую самонадеянную беспечность.

   Папа одним сильным движением оттолкнулся, поднимаясь на ноги. Походив по комнате, остановился у окна. Склонился к стеклу, опираясь ладонями на подоконник. Несколько секунд всматривался вдаль и наконец обернулся к нам.

   Увидев его лицо, я от неожиданности вцепилась пальцами в то, что оказалось рядом — руку Фела. И было отчего. Лоб прорезала вертикальная морщина, брови сошлись к переносице, взгляд, и без того не самый спокойный, стал совсем злым, желваки ходуном ходят... Я таким отца практически никогда не видела.

   — В один прекрасный момент, — мрачно продолжил папа, — я понял, что твоей жизнью очень уж интересуется тот, от кого подобного любопытства я не ожидал. Конечно, твой дед всегда отличался патологическим стремлением и способностью влезать в чужие дела: вся эта дурацкая военная операция против колонистов была под его контролем! Он даже меня ухитрился использовать, чтобы задуманные планы реализовались. Но я и подумать не мог, что ему понадобишься ты, — горечи в голосе становилось всё больше, и постепенно она вытеснила яростные нотки, оставив только почти физически ощутимую обречённость.

   О том, что у моего папы с его отцом не самые хорошие отношения, я знала. Дедушка, несмотря на весьма преклонный возраст, занимал один из руководящих постов в земном правительстве, и они с папой не раз сталкивались по вопросам безопасности Земли — это я в новостях читала. Хотя, когда была маленькая, а дед отдыхал на море, мы пару раз к нему прыгали. И, честно говоря, мне очень понравился. Сильный и физически, и психологически, относящийся ко многим вещам с изрядной долей юмора, он не вызвал у меня никаких негативных эмоций. Но на этом наши встречи и прекратились. Получается, дедушка Рома сделал что-то такое, что папе не понравилось?

   — Именно он сказал мне однажды, что ты не человек, — подтверждая мою догадку, продолжал говорить отец. — Тебе тогда было десять лет. Не знаю, откуда у него появилась эта информация, своей агентуры твой дед никогда не раскрывал. Я не поверил. Мне привели доказательства, спорить с которыми оказалось невозможно. Сначала я злился... — Нервным движением он прошёлся ладонью по волосам, убирая их со лба, и добавил, увидев, как я напряглась: — На себя. А потом решил, что, даже если всё это правда, она не будет иметь для меня никакого значения. Ты моя дочь, и человеческого в тебе всегда было больше, чем инопланетного. Тем более что последнего я вообще не замечал!

   Папа снова зашагал по комнате, на этот раз продолжая одновременно говорить:

   — Вот только мой отец не просто так поставил меня в известность. Он желал, чтобы ты прошла специальную подготовку и обучение в школе профессиональных разведчиков. Я так думаю, что ему нужен был тот, кто мог бы наладить прямой контакт с колонистами, не вызывая у тех подозрений. И ты в этом отношении подходила идеально. Отдавать тебя отцу я отказался. Хотел, чтобы у тебя была нормальная человеческая жизнь. А в итоге он выждал время и начал действовать иначе. — Теперь тяжёлый взгляд сверлил обнимающего меня жениха, который даже не подумал смутиться. — Не знаю, на что конкретно рассчитывает твой дед. Ведь из всех тех, кого пытались тебе навязать, ты выбрала самого безобидного. У него совершенно нейтральная специализация, к разведке и военным структурам не имеющая никакого отношения. В этом смысле можешь быть спокойна, я проверял. Верно, Феликс? — холодно поинтересовался папа, опускаясь на диван.

   — А я сразу вам сказал, что решился пройти тестирование исключительно из-за самой Лины. — Рука ласкающим движением прошлась по моему плечу и спустилась вниз, забирая пальцы в мягкий захват. Губы едва ощутимо коснулись виска. — Если уж на то пошло, изначально меня вообще не рассматривали как подходящий для неё вариант, несмотря на высокий уровень соответствия мозговых фаз. И позволили встретиться с Ангелиной только после того, как все остальные остались ни с чем. — Вот теперь в голосе что-то сердитое проявилось.

   У меня от удивления едва челюсть не отпала.

   — И много было претендентов? — слегка ошалев от подобных заявлений, я почему-то только этим и заинтересовалась.

   — Насколько я знаю, больше тысячи. — Карие глаза посмотрели на меня с хорошо заметной ревностью.

   Цифра сразила меня наповал. Это как я ухитрилась такое количество мужчин отшить, если ни с кем, кроме Фела, не встречалась? Даже на свиданиях никогда не была! Да и в окружении моём особей противоположного пола хорошо если пара десятков наберётся!

   — А тебе и не нужно было с ними общаться, — отец вновь взял инициативу в разговоре в свои руки, совершенно правильно расценив моё изумление. — Ты — ментаут. Свою пару чувствуешь на расстоянии, даже если не видишь. Ну и реагируешь, соответственно. — Он вздохнул, словно сокрушаясь, что я у него такая. Неправильная. Впрочем, возможно, мне это просто показалось и жалел он о чём-то ином.

   — Ты знал, — прошептала я тихо и вспомнила подслушанный разговор с Мэтом. — А мама? Ей ничего не говорил? Почему?

   — Не хотел, чтобы она переживала. — Папа снова взъерошил волосы. — А в итоге, когда два дня назад получил информацию о сыне, выяснил, что Лика скрывала от меня ничуть не меньше. И то, что он прилетел на Землю, имеет вполне определённую цель — забрать тебя. Факт, который как нельзя лучше играет на руку моему отцу! Так что я теперь ума не приложу, что со всем этим делать! — Разгладившиеся было морщинки вновь легли на лоб, а в голос вернулись возмущённые нотки.

   — А мне кажется, — внёс свой вклад в обсуждение Феликс, — что и не нужно ничего предпринимать. Мэтсим понял, что его планы несбыточны, и согласен остаться на Земле. От предложенной ему работы не отказался, мы с ним легко поладили. Уверен, вы тоже найдёте общий язык с сыном, значит, и Ангелине беспокоиться не о чем. Она может жить так, как вы этого хотели. Спокойно и для себя.

   — С тобой, — добавил отец.

   — Если не передумает, — моментально напрягся жених и развернулся, заглядывая в глаза, по-прежнему сжимая мои пальцы в своих. — Лина? Ты же выйдешь за меня?

   Я кивнула и облизнула пересохшие губы, понимая, что сказать «нет» не в состоянии. Не знаю, что это за ненормальность такая у этих... ментаутов, но позволить себе его потерять я не могу. Вот не могу, и всё. Даже если бы он был матёрым шпионом-диверсантом и любил меня вполовину меньше, всё равно бы согласилась. Дурдом какой-то!

   — Спасибо, ангелочек, — с таким чувством выдохнул Фел, что я не удержалась. Освободила руку, чтобы пройтись подушечками пальцев по гладко выбритой щеке. Улыбнулась, когда он поймал мою ладонь и нежно сжал, поднося к своим губам. Заглянула в любимые глаза, такие завораживающие, стремительно темнеющие.

   В расширяющихся зрачках мужчины вдруг что-то блеснуло. Разрослось, растекаясь световой патокой, и мягкой, бледно-фиолетовой волной выплеснулось, заставляя окружающий мир уйти за границу реальности. Вторая волна. Третья. Пульсар испускал лучи, наполняя пространство вокруг меня призрачными слоистыми структурами. Я затаила дыхание и подалась навстречу. Ближе! Потребность дотронуться до этого чуда, почувствовать, как потоки будут струиться между пальцами, окатила жаркой волной и стала практически неодолимой. Настолько сильной, что я начала терять над собой контроль. Моё! Взять! Немедленно, безотлагательно, сию секунду! Желание осталось только одно — наплевать на всё, притянуть того, кто может мне это дать, к себе ближе и провалиться в безбрежный световой мир, заполненный переливающимися, сплетающимися друг с другом нитями. Невероятно тонкими, яркими, теплыми, до щемящего чувства в груди манящими.

   С томительным предвкушением я потянулась к сверкающему источнику, осторожно раздвигая нити-лучики, стараясь не разорвать и наслаждаясь их ласкающими прикосновениями.

   — Лина? Феликс! Что с вами? — тревожные колебания, пришедшие извне, нарушили сложившуюся гармонию. Нити раскачало. Теперь они двигались как живые, убегая, теряя яркость, исчезая, растворяясь в небытии, превращаясь в дымку.

   Я почувствовала, как что-то внешнее встряхнуло меня, словно в попытке вернуть обратно. Исчезнувший было материальный мир начал просвечивать сквозь призрачное марево. Тело, на которое я опиралась, оказалось уже не так близко, как раньше.

   Ну, нет! Вцепилась в него сильнее, рванув на себя, чтобы не позволить разорвать контакт. Рано! Я не закончила!

   — Стойте! — ещё одно восклицание, и новая порция штормового возмущения в моём пространстве. — Не трогайте их! Всё нормально! Она справится!

   Вот это правильно. Мешать мне не надо. Я знаю, что делаю.

   Скользнула в сгущающийся туман, с удовлетворением отмечая перемены. Начавшее было угасать, сияние вспыхнуло с новой силой, манящая к себе звезда призывно заискрила световыми переливами, рождая новые нити, играющие яркими отблесками. Я потянулась к ней и погрузила руки в тягучую, световую массу...

   Вспышка. Ослепляющая, нестерпимая настолько, что я зажмурилась, спасаясь от яростного блеска. Нарастающий гул, нечёткие слова, постепенно обретающие смысл...

   — Раз уж ты так в себе уверен, — доносится до меня невероятно знакомый голос. Звонкий, властный. Вот только прозвучавшая в нём насмешка мне не нравится. Слишком уж она явная. И раздражающая. — Выбирай! — хлёсткий приказ, и я распахиваю глаза, всматриваясь в того, кто замер напротив.

   Длинные, совершенно седые волосы, собранные в хвост и перекинутые через плечо. Яркие малахитовые глаза, чуть прищуренные, внимательно наблюдающие за мной. Внушительная фигура в сером деловом костюме, склонившаяся над чёрной поверхностью гладко отполированного стола и опирающаяся на него костяшками пальцев.

   С усилием заставляю себя сосредоточиться на том, что мне нужно сделать. Опускаю взгляд, растерянно рассматривая рассыпанные по тёмному стеклу, оправленные в металлические кольца камни, поблёскивающие маслянистыми гранями.

   Много. Слишком много. Какой из них нужный?

   Красный, голубой, дымчатый... Взгляд скользит по цветовой палитре, а в душе рождается боль. Я не хочу ошибиться. Зелёный, желтый, прозрачный... Продолжаю всматриваться в радужные переливы. Нет, я не знаю, какой брать. Поднимаю глаза на замершего в ожидании визави, замечаю смешливые искорки в его взгляде и, решительно протянув руку, не глядя вытаскиваю украшение. Поднимаю, показывая его нам обоим. Фиолетовый кристалл сверкает в солнечных лучах, льющихся через открытое окно.

   — У тебя два часа, — коротко кивает пожилой мужчина. Отталкивается от стола, опускаясь на стул позади себя. — И не вздумай потерять реат, — холодно предупреждает он, бросая взгляд в сторону, где в тени алькова стоит, застыв в статичной неподвижности, ещё одна фигура. — За тобой проследят.

   Надеваю кольцо на мизинец и разворачиваюсь, шагая на выход.

   — Бессмысленная попытка, — слышу брошенную в спину насмешку. — У него ничего не выйдет. Напрасно теряем время.

   — Зато перестанет настаивать на своём и займётся наконец делом... — голоса растворяются в гулком стуке отражающемся эхом от стен.

   Тук-тук. Тук-тук. Мерные удары моего сердца и пульсация в ладонях. Синхронные настолько, что это кажется невероятным. И правильным.

   Я медленно вытащила руки из вязкой субстанции, любуясь, как послушно тянутся следом энергетические нити, похожие на застывшие разряды молний.

   Феликс!

   Вспомнила о нём и забеспокоилась, сообразив, что не знаю, как он отреагировал на произошедшее. Кстати, неплохо было бы понять, а что вообще я сделала! Двойственность восприятия, не дающая рационально оценивать свои поступки, неожиданно исчезла, оставив после себя чёткое осознание — я забралась туда, куда меня не приглашали! Мало того! Я же до умопомрачения боялась этого нереального пространства и всеми силами старалась избежать длительного контакта с ним! А тут так бесцеремонно в нём хозяйничала, словно оно мне принадлежит!

   Вздрогнула, отрываясь от податливых губ, и отстранилась от расслабленного тела. Боковым зрением заметила, как призрачное окружение быстро трансформируется в привычный мир. С тревогой я всмотрелась в закрытые глаза и встряхнула мужчину за плечи.

   — Фел! Что с тобой?

   Жених наморщил нос, сильно зажмурился, вздохнул и наконец поднял веки, чтобы посмотреть на меня.

   — Всё хорошо, ангелочек, не волнуйся, — успокоил он, погладив по волосам. — Ты как?

   — Не знаю... — попыталась разобраться в своих ощущениях. — Я в каком-то странном мире была...

   — В эмреали, — поясняя, перебил спокойный, но уверенный голос.

   Я оглянулась, чтобы увидеть его обладателя, и изумлённо захлопала ресницами. Вся семья в сборе. Мама сидит на диване напротив. Папа стоит за её спиной, опираясь на высокую спинку. Ника устроилась на полу, перебирая виртуальные картинки в юните. Братишка замер у окна, фактически усевшись на подоконник и упираясь в него руками.

   — Что за консилиум? — С подозрением пробежалась взглядом по честной компании.

   — Поздравляю, сестричка, — опять заговорил Мэт, потому что остальные молчали. — Ты теперь высший ментаут.

   Это шутка такая? Присмотрелась к нему, надеясь уловить в глазах подтверждение, но ничего, кроме внимательной заинтересованности, не увидела.

   — Что это значит? — потребовала объяснения.

   — Можешь работать с энергополями и ментальной энергией, — с готовностью просветил меня брат. — Прокачивать и фиксировать по мере необходимости.

   — И зачем мне это? — ошалела я от глобальности перспектив и полного отсутствия видимого смысла.

   — Чтобы создать колонию, — объяснил Мэт непонятное непонятным. Впрочем, я быстро припомнила, что он об этом мне уже говорил. Когда предлагал с ним улететь.

   — Ага, — насторожилась я, сжимая руку Феликса, который почувствовал нарастающее во мне напряжение и очень своевременно обнял. — А если я не хочу ничего создавать?

   — Тебя никто не заставляет, — вздохнул Мэт, доказывая, что он желал услышать от меня совсем иной ответ.

   — Живи так, как тебе нравится, — добавил отец.

   Ну и слава богу. Я расслабилась, прижимаясь щекой к мужскому плечу, и ойкнула, когда что-то острое впилось в кожу.

   — Фел! — отпрянула от коварного дикообраза, маскирующегося под приличного человека. — Ты бы хоть инструменты на работе оставлял!

   — Я же всё вытаскивал... — Жених с недоумением прошёлся ладонью по рабочим ремням одежды и неожиданно для самого себя извлек из крепежа маленький, тонкий, заострённый стерженёк. — Забыл, кажется. Больно? — Он виновато посмотрел на меня.

   — Неприятно. — Я потёрла пострадавшее место. Прошлась ладонью по виску, убирая с лица и приглаживая растрепавшиеся волосы. Фыркнула недовольно, потому что они прилипли к пальцам, словно наэлектризованные. Помогая себе второй рукой, собрала в хвост, чтобы закинуть их за спину, и замерла, открыв рот от изумления, когда перед глазами вместо красивых золотистых прядок мелькнули изрядно поблёкшие да ещё и окрашенные на концах в фиолетовый цвет.

   — А это что такое? — опешила окончательно. Вскочив с дивана, бросилась к зеркалу на стене. Увидела себя во всей красе и отпрянула от неожиданности. Ну, Мэт! Мог бы предупредить, зар-р-раза!

   Мои шикарные, блондинистые волосы превратились в непонятное нечто! Нет, у корней и примерно до середины длины прежний цвет сохранился, а вот дальше они всё сильнее бледнели, насыщаясь белым цветом с ненормальным фиолетовым отливом.

   Кошмар!

   В растерянности я обернулась к присутствующим. Заметила, как подался вперёд готовый встать Фел. Оценила хмурое лицо папы. Поняла, что брат смотрит на меня с нескрываемым, хоть и спокойным интересом. Одарила злым взглядом хихикающую Нику, явно довольную творящимся безобразием. И чуть не заплакала, увидев сочувствующие глаза мамы.

   — С этим можно что-то сделать? — Я едва сдержалась, чтобы не зареветь от обиды. — Может, покрасить? Или отрезать? — уже от безысходности предложила, снова взглянув в зеркало. Никогда не любила короткие стрижки. Как мама подобные носит?!

   — Зачем? Тебе не нравится? — совершенно искренне удивился брат и предупредил: — Срезать их, конечно, можно, но концы всё равно такими станут. А краска при первом же погружении в эмреаль исчезнет. Так что это бессмысленно.

   Ну, всё. Закрыла глаза, чтобы не видеть изменённую себя. Вот они! Прелести быть колонистом! Мне теперь хоть все зеркала из дома убирай.

   — Мэт, — процедила сквозь сжатые зубы, интересуясь: — Это всё? Или ещё сюрпризы будут?

   — Не надо, Лина. — Сильные руки развернули меня, прижимая к корпусу. Феликс всё же не смог остаться наблюдателем со стороны. Его ладонь прошлась по голове и скользнула на затылок, зарываясь пальцами в волосы. — Твой брат не виноват. А ты прекрасно выглядишь. Мне нравится. Очень... — Горячий выдох обжёг висок, потому что он склонился ко мне.

   Обняла, стараясь больше ни обо что не уколоться.

   — Ладно, — вздохнула, постепенно успокаиваясь. Ну а реально, если его всё устраивает, то какой смысл переживать? Подумаешь, на работе будут от меня шарахаться! Нет. Не «подумаешь»! Не собираюсь выглядеть как крашеное пугало и объяснять радикальную смену имиджа любопытным коллегам. Придётся отказаться от распущенных волос и изобретать причёски, чтобы хоть визуально спрятать этот жуткий эффект.

   — Так, — подвёл итог дискуссии папа. — Раз уж всё в порядке, займёмся делами. Мэтсим, ты не против беседы наедине? — дождался утвердительного кивка и обратился к моему жениху: — Феликс, мне кажется, тебе тоже есть чем заняться.

   — Ангел мой, прости, но твой отец прав, — извинился тот, ослабляя объятия. — Я прыгну к тебе часика через три-четыре, заберу вещи, чтобы завтра уже этим не заниматься. Хорошо?

   Быстрым движением поцеловал меня в лоб и отстранился, шагая к выходу.

   Я непроизвольно потянула к нему руку в попытке удержать. Ощутимым волевым усилием остановила себя, подавив ненормальную реакцию, и проводила глазами исчезающую в дверном проёме фигуру. Не понимаю, с чего у меня вдруг безумное желание вернуть Фела обратно? Да, я всегда скучала без него, но чтоб вот так, до полной потери контроля... Подозрительно.

   Заставила себя о нём не думать, сосредотачиваясь на насущных проблемах. Так. Вещи... Точно! За всей этой суматохой я о них и забыла совсем. Хорошо, что Феликс напомнил! А ведь планировала, пока мужчины на работе, и комнаты в порядок привести, и всё своё забрать, чтобы, когда перееду к мужу, Мэтсиму ничего не мешало и он не чувствовал себя как в чужом доме. Не успела. Родители прилетели раньше, чем я ожидала. И вот теперь придётся в спешке всё делать!

   — Я помогу, — предсказуемо отреагировала на мою жалобу мама.

   — Я — пас! — столь же быстро самоустранилась Ника. — Всё своё ещё утром собрала. Сумка осталась в коридоре твоего дома. Привезёте?

   Настаивать я не стала. То, что Вереника остаётся, мне только на руку. Воспользуюсь возможностью кое-что прояснить. Ведь днём родительница так нервничала, что добиться от неё чего-либо вразумительного у меня не получилось. А вот теперь...

   — Знаешь, Лина, — вытаскивая из шкафа одежду и складывая её аккуратной стопкой на кровати, вздохнула мама. — Я больше всего жалею о том, что не могла никому рассказать правды. Ах, если бы я только знала, что тебя тоже коснулись изменения, как и Мэтсима! — Она расстроенно всплеснула руками. — Хоть твой брат и уверял меня, что Дэташш ошибся, я до сих пор не могу в это поверить. Мэт! Фу! — Она вырвала из хищно щёлкнувших челюстей упавший вниз ремешок со стразиками.

   — Получается, ты терьерчика специально этим именем окрестила? — Я ревностно проследила за сохранностью любимого аксессуара. — А откуда ты знала, как моего брата будут звать?

   — Эльдир... — мама запнулась. — Тот, для кого я была парой, мне сразу имя назвал, как только выяснилось, что ребёнок будет ментаутом. А назвала... — Она с грустью посмотрела на насупившегося пёсика. — Потому что хотела, чтобы хоть так Мэт был с тобой. Вы же двойняшки.

   — Мам, ну а всё-таки, кто его вынашивал-то?

   Я принялась сгребать расставленную на трюмо косметику в сумку.

   — Я и вынашивала. — Родительница на мгновение замерла, словно сама испугалась того, что сказала, и осторожно продолжила: — Только это другая я была. Как бы мой дубль. Копия.

   — Да, Мэт что-то про клонирование говорил. — Я кивнула своим мыслям, утрамбовывая последние вещи и фиксируя застёжку. — Две мамы — это что-то невообразимое. — Закатила глаза к потолку и задумчиво протянула: — И отцов у нас тоже два. Я правильно поняла?

   Я перевела взгляд на напряжённую фигуру, которая присела на край кровати, забыв про уборку.

   — Ну, в общем... — замялась мама. — Да, — подтвердила наконец, вздохнула, осматривая опустевшее пространство, и обрадовалась тому, что можно сменить тему. — Так. Здесь мы закончили, теперь куда? Вниз?

   Несколько минут уборочной деятельности увлекли нас настолько, что стало не до разговоров. Впрочем, от атакующих мозг мыслей занятость рук не спасала, поэтому, едва подвернулась возможность, я задала вопрос, который не давал покоя:

   — Так всё-таки была война с колонистами или нет? — Я остановила деловито снующую по кухне родительницу, поймав её за руку и усадив на стул. — Давай-ка ты мне всё же расскажешь, что случилось в этой самой Глисс.

   — Это долгая история. Линочка, может не сейчас? — Мама поняла, что на этот раз я намерена выпытать всё, испугалась и напомнила, в надежде, что я передумаю: — Фел скоро придёт. Да и Мэтсим тоже.

   Ага, щас. Завтра у меня свадьба, точно будет не до откровений. А потом, кто знает, как ещё сложатся обстоятельства. Так что у неё на поводу я не пошла. Сделала нам чай, покормила ненасытного терьерчика, практически не глядя перебрала меню автоповара, настраивая его на приготовление ужина, и внимательно слушала.

   Пересказывая произошедшее, мама говорила несколько сумбурно, часто возвращаясь назад, когда ей казалось, что она упустила что-то важное, а я медленно проникалась серьёзностью происходящего, потому что всё, что успела узнать за эти два дня, логично вписывалось в её повествование. Словно разрозненные элементы мозаики наконец сложились, дав мне возможность увидеть картину целиком.

   Фантастическую картину.

   Первая земная экспедиция к звёздам, финал которой стал неожиданностью и для тех, кто входил в состав экипажа, и для тех, кто остался на Земле. Встреча «Звёздного ветра» с колонистами, закончившаяся настоящей трагедией. Секретные воспоминания прабабушки, послужившие катализатором череды не самых приятных событий для моей мамы. Общение с ловцом-спрутом. Встреча с полковником новой экспедиции и совершенно неожиданное замужество. Появление изменившего свой облик колониста-ментаута, для которого она стала парой. Возвращение за ней адмирала земного флота. Согласие пройти сквозь зеркальное поле эмреали, чтобы остановить войну...

   Расскажи мне кто-нибудь всё это раньше или прочитай я о подобном в книге, однозначно бы приняла за вымысел. Но теперь... Теперь я уже не рискнула бы отказывать в реальности тому, с чем мне пришлось столкнуться лично. Мало того, прочувствовать на собственной шкуре! По крайней мере, своё вынужденное погружение в эмреаль колониста, в результате которого мы с Мэтом и изменились, мама описала очень похоже на то, что я видела, правда, с некоторыми отличиями. Никакого источника света она никогда не наблюдала, а вместо сверкающих нитей там были вполне осязаемые слои, похожие на отражение реального мира.

   Я взяла себе на заметку — разобраться. Это эмреали такие разные или восприятие пары и ментаута не совпадают?

   Легко сказать, разобраться, а как это сделать, если единственный источник информации сам впал в лёгкий ступор от моего вопроса?

   — Знаешь, сестричка... — Мэтсим, которого я усадила ужинать и на которого насела с вопросами, едва тот заявился домой, поморщился в явном замешательстве. — Я ведь в эмреали ещё ни разу не был. Для этого пара нужна, а у меня её нет. Так что ничем тебе не помогу. Разве что чисто теоретически...

   — Давай хоть так, — кивнула я, поощряя его разговорчивость.

   — Как мне объясняли, каждый ментаут создаёт свою собственную эмреаль. И в каждой колонии она своя. То есть, получается, что это не один общий мир, а множество, изолированных друг от друга. А ещё Дэташш сказал, что меня подобные задачи вообще не касаются, потому что создание ментальной реальности — функция жнеца. Кстати... — Взгляд чёрных глаз прошёлся по моим волосам, а на губах появилась едва заметная улыбка. — Закрепив связку со своей парой, ты именно это и сделала. У нас появился свой маленький мир. Так что теперь тебе нужно его развивать и наполнять новыми структурами. И делать это тебе придётся за нас обоих. Увы, но помочь в этом я не могу. Я творец и ловец. Моя задача обеспечивать техническое развитие колонии, защищать её и тебя. Я могу манипулировать уже готовыми ментальными полями, но не трансформировать их. Лина... — Он как-то грустно на меня посмотрел и спросил с надеждой: — А ты не хочешь слетать в Глисс и этому научиться?

   — Нет! — категорично отвергла я «заманчивое» предложение и мягко коснулась запястья брата, извиняясь за резкость. — Мэт, прости, но мне и на Земле неплохо...

   Замолчала, потому что под пальцами, которые соприкасались с его кожей, вдруг возникло искрящее свечение, пронзающее подушечки лёгким покалыванием, а воздух вокруг наших рук задрожал, поднимаясь вверх, словно нагреваясь от жаровни.

   Испугалась, отдёрнула конечность к себе, чтобы рассмотреть, но ничего необычного не обнаружила. Вообще.

   — А это что сейчас было? — на всякий случай поинтересовалась.

   — Что именно? — брат причин моей паники не понял, удивлённо поднимая брови.

   Он этого не видит и не чувствует? Ладно. Может, это у меня глюки такие.

   — Наверное, показалось. — Я встряхнула головой, отгоняя наваждение, и вернулась к тому, на чём остановилась: — Ты не обижайся. Вся эта эмреаль, конечно, прекрасна и интересна, но не настолько, чтобы я всё бросила и рванула в неизвестность.

   — Так я и не обижаюсь, Лина. Это бессмысленно, требовать от тебя того, чего ты не хочешь делать, — совершенно спокойно отреагировал Мэт, возвращаясь к трапезе. Равнодушно, практически безэмоционально, как будто мой отказ ему безразличен.

   Подобная реакция меня насторожила. Он на самом деле принял моё решение как данность? Или же таким способом пытается на меня повлиять? Проверим.

   — Мэтсим, а давай найдём тебе девушку хорошую? Женишься, а там, глядишь, она тебе парой станет. Работа у тебя есть и дом тоже. Живи в своё удовольствие! На Земле столько всего интересного. Тебе понравится!

   — Давай, — он опять со мной согласился. И снова никакой эмоциональной реакции. Покладистость у него сегодня просто умопомрачительная!

   Брат ест, а мне теперь кусок в горло не лезет. Получается, что он на уступки идёт, никаких претензий не выдвигает, на меня не давит, ни на чём не настаивает. А я, хоть ничего страшного и не делаю, на произвол судьбы его не бросаю, готова позаботиться о том, чтобы у братика на Земле всё сложилось хорошо, всё равно чувствую себя виноватой! Парадокс какой-то!

   Ну а на самом деле отчего мне так плохо?! Почему в груди что-то сворачивается в тугую спираль, словно ищет выход и не находит? Это моя ментаутская сущность такая требовательная? Или человеческая ипостась излишне совестливая?

   В общем, так и не выяснив, что же из этого верно, я трусливо сбежала. Спать.

   А утром, чувствуя, что легче мне не становится, ни свет ни заря рванула к тому, от кого рассчитывала получить реальную поддержку. Ибо точно знала: из всех тех, кто в курсе происходящего, он самый осведомлённый. И единственный, кто сможет мне помочь чем-то более существенным, нежели простые советы!

   — Девушка, вы куда? — искренне изумился статный рыжеволосый охранник, когда я, пулей вылетев из флёра, благо доступ в правительственный корпус у меня был, не притормаживая рванула по коридору. — Стойте! — крикнул вслед.

   Впрочем, преследовать меня он не стал и, завернув за угол, я прекрасно поняла почему. Навстречу, перекрывая дорогу, шагнули две крепкие фигуры в тёмно-бордовой униформе.

   — Я к Роману Райтовичу, — решительно заявила, делая шаг, чтобы проскользнуть между ними.

   — Советник занят, — на мой уверенный тон не купились, окончательно заблокировав удобную траекторию движения. — И сегодня никого не принимает. Вам назначено?

   Я поморщилась, потому что мой план не предусматривал ставить дедушку в известность о намерении нанести визит.

   — Нет. Но мне нужно срочно. Будьте добры, сообщите...

   — Извините, — даже не дослушав, качнул головой тот, что повыше, оттесняя меня из приёмной обратно в коридор. — Вам лучше уйти.

   — Не уйду! — я начала злиться. — Пока с ним не поговорю!

   Спорить со мной не стали. Просто впились железным захватом в плечо, разворачивая к выходу.

   — Эй! — я возмутилась окончательно. — Вы что себе позволяете! — вскрикнула, потому что с величиной приложенных усилий он явно переборщил.

   — Что происходит? — за спиной охранников, упёртых в своём стремлении выдворить меня вон, раздался недовольный голос.

   — Простите, что побеспокоили. Девушка уже уходит.

   Теперь и второй охранник вцепился в мою руку, придя на помощь первому.

   Я извернулась, чтобы увидеть говорящего, и с облегчением опознала седовласую знакомую фигуру, застывшую в проёме. А рядом с ней ещё одну, шатенистую, без промедления шагнувшую ко мне.

   — Лина! — послышалось тревожное восклицание, и недальновидных караульных оттолкнули в сторону. Меня бережно прижали к себе, целуя в макушку, потому что я привычно приложилась щекой к знакомой рубашке.

   — Лина? — в интонациях деда, наблюдающего за нами, звучала растерянность. — Ты что тут делаешь?

   — Поговорить нужно, — буркнула я раздражённо, отстраняясь от своего спасителя. — Ну и «культурные» у тебя охраннички. Спасибо хоть не пристрелили! — Бросила сердитый взгляд на мужчин, невозмутимо замерших у стены, замечая смешинки в их глазах. Злость стала сильнее. А с чего это им так весело?

   — Идём.

   Дед тоже чему-то усмехнулся, но комментировать моё замечание нужным не посчитал. Развернулся, возвращаясь в кабинет, остановился, дожидаясь пока я зайду следом, и раскинул руки, приветливо улыбаясь.

   — Давно не видел тебя, малышка! Здороваться с дедушкой будешь?

   Упрямиться я не стала. Послушно шагнула к нему, оказываясь в удивительно сильных объятиях, в очередной раз удивляясь, как же ему удаётся в весьма преклонном возрасте оставаться в такой отличной форме.

   — Не ждал твоего появления, честно говоря, — погладив меня по волосам, дед озадачил новым откровением. — Не думал, что захочешь видеть того, кто пытался тебя использовать. Леонид же тебе всё рассказал? — Он как-то невесело хмыкнул, не дожидаясь ответа, выпустил меня на свободу и позвал стоящего рядом мужчину: — Феликс, поухаживай за своей... невестой.

   В чем заключался смысл сделанной паузы, я не поняла. А поскольку жених на неё никак не отреагировал и совершенно спокойно помог мне сесть на стул за огромным круглым столом, а сам расположился на соседнем, вообще выкинула сомнительную фразу из головы. У меня сейчас другая цель.

   — Ты ведь зачем-то пришла? — проявил невероятную прозорливость дедушка, так и оставшийся стоять напротив. — Хочешь что-то узнать?

   — Нет, — мотнула головой я. — Получить.

   — Что именно? — Седые брови удивлённо изогнулись.

   — Реат. Можно парочку, — подумала, что много — не мало. Лишними точно не будут.

   Если я хотела его шокировать, то у меня это получилось. Пауза наступила не самая короткая. Выражение лица оказалось весьма специфическим. А потом ещё и осторожный вопрос последовал:

   — С чего ты взяла, что у меня они есть?

   — Как это? — я даже растерялась, не сообразив сразу, в чём именно проблема. — У тебя же их много. Вон какой выбор Фелу предоставил!

   Мужчины замерли. Доброжелательность взгляда малахитовых глаз исчезла окончательно, они сощурились и скрылись за веером морщинок, впиваясь в моего жениха. Тот даже едва заметно вздрогнул, и возникшее между ними напряжение я почти физически ощутила — по коже словно невидимая волна прошлась. А до меня наконец дошло — дедушка решил, что Фел мне рассказал о камнях, а делать это, по всей видимости, ему было запрещено.

   — Я же сама видела! — торопливо добавила, исправляя собственную ошибку.

   От подобного заявления внушительная фигура напротив даже осела слегка, упираясь ладонями в крышку стола, словно ища поддержки.

   — Как это «сама»? — Оставив в покое лицо моего спутника, дед переключился на моё. Похоже, он сегодня инфаркт заработает моими стараниями.

   — Я когда в эмреаль ушла, формируя связку, меня в его воспоминания затянуло. — Я осторожно коснулась лежащей совсем рядом на столе руки Феликса, пытаясь извиниться, что не рассказала сразу. Впрочем, по грустной улыбке и ласковому взгляду, поняла — он об этом знал. Просто обвинять меня в несанкционированном вторжении на «частную территорию» не стал. Поэтому выдала честно и откровенно: — Так что лично слышала, как ты предлагал ему выбрать себе реат. И видела, сколько их тут было.

   Я указала на то место, где были рассыпаны украшения. А чего теперь скрывать? Карты на стол и не блефовать!

   — В тебе больше сюрпризов, чем я думал, — натужно выдохнул дедушка, опускаясь в стоящее за ним кресло. — И зачем тебе реат? Они же парам нужны, а не ментаутам, — ответно раскрыл прикуп.

   — Правильно, — оценила его прямоту. — Я хочу брату пару найти.

   — Вот как? — пожилой мужчина задумался, рука непроизвольно прошлась по подбородку. — У тебя не получится, — зарубил он идею на корню.

   — Почему? — нахмурилась я, пытаясь понять причину отказа.

   — Лина, — дед откинулся на спинку кресла, нервируя меня пристальным взглядом, который лишь немного вернул себе прежнюю мягкость. — А что ты вообще знаешь о специфике сочетания «пара — ментаут»?

   Пожала плечами. Знаю я, и правда, безумно мало. Только то, что без этого камушка ментаут пару не чувствует. Беспомощно взглянула на Феликса, который упорно смотрел в одну точку на стене и приходить на помощь не спешил, продолжая хранить молчание. Расстроилась окончательно. Ему что, вообще говорить запрещено? Ущипнула, заставляя хотя бы посмотреть на меня. В ответ он мою кисть мягко сжал в своей, но позы не изменил.

   — Так вот, — удовлетворённый произведённым эффектом, продолжил лекцию дедушка, — если бы дело было в одном лишь кристалле, я без разговоров дал бы его тебе, но!.. — Он многозначительно поднял указательный палец. — Главную роль здесь играют параметры мозговых фаз обоих партнёров и волновые характеристики реата, который соединяет их через себя. То есть камень должен оптимально пропускать энергию в обоих направлениях. От пары к ментауту и обратно. Знаешь, сколько сочетаний нам пришлось перебрать, прежде чем мы нашли то, которое подошло для тебя?

   Дед заметно скривился, скользнув взглядом по мужчине рядом со мной.

   — Представляю.

   Я прикусила губу, чувствуя себя круглой дурой. Сама могла бы об этом догадаться! Ведь все факты были налицо! Разведчик из меня никудышный. И это при том, что я столько фильмов о них пересмотрела! А вот вести себя соответствующе, придерживать важную информацию и разгадывать чужие планы, похоже, не научилась.

   И всё же попыталась добиться желаемого ещё раз:

   — Значит, сделать совсем ничего нельзя?

   Пару минут мой несговорчивый родственник размышлял, покачиваясь в своём кресле на гравитационных амортизаторах. Потом с неожиданным энтузиазмом в голосе вернулся ко мне, видимо, приняв решение:

   — Ладно, так и быть, я вам помогу. Приводи своего брата... — он вдруг осекся, опустив взгляд на мою руку. Секунду что-то обдумывал и решил: — Завтра. Если у вас не было иных планов, конечно.

   Ой... Намёк понятен. Вот только теперь мне стыдно до глубины души! Я же его на свадьбу не пригласила, потому что представить себе не могла, как папа, который на дух своего отца не переносит, будет с ним общаться. И получается очень некрасивая ситуация.

   — Не надо смущаться, девочка, — понимающе усмехнулся дедушка. — В моём возрасте вредно на свадьбах гулять, можно разве что в парках на скамеечках сидеть. К тому же с твоим отцом мы за одним столом точно не уживёмся, а портить тебе праздник я не хочу. Так что веселитесь, отдыхайте, а вечерком милости прошу ко мне. Идёт?

   — Спасибо.

   Поблагодарила я его совершенно искренне. И уважение, которое к нему чувствовала, стало только сильнее, несмотря на все неприглядные факты, которые мне озвучивали. Ну, знал дед, что я не человек, ну попытался по-своему это использовать, и что с того? Он же не во вред мне действовал, а как лучше хотел. По крайней мере, если бы не его махинации, пары у меня точно не было бы.

   Но даже если я ошибаюсь и у деда коварные, далеко идущие планы, в которых мне отведена не самая приятная роль, если это игра такая и моего участия в ней он добивается любыми способами, что ж, поиграем. И выясним, что на самом деле ему от меня нужно. Это будет столь же занимательно, как в покере, когда приходится просчитывать не карты, а игрока, сидящего напротив.

   К тому же пока преимущество на моей стороне. Во-первых, я не стала марионеткой. И за это спасибо папе, который не позволил меня забрать в спецшколу. Страшно представить, чему бы я там научилась! Во-вторых, моей парой стал совсем не тот человек, которого дедушка желал видеть со мной рядом. Допускал такую возможность, да, иначе бы вообще не позволил Феликсу участвовать в авантюрном отборе женихов, но ставку на него не делал. И пусть в последнем нет моей заслуги, это, можно сказать — случайность, но ведь сам факт уже играет мне на руку! Ну и в-третьих. Мой будущий муж, при всей его кажущейся непричастности к таинственным замыслам, однозначно что-то знает. Поэтому нужно всего лишь тактически правильно задавать ему вопросы. Например, с какой такой радости он сегодня в кабинете советника оказался?

   — Утром получил сообщение с просьбой зайти, — ничуть не смутился Фел, провожая меня по коридору до флёра. — Ты же понимаешь, что игнорировать подобные просьбы я права не имею? — Он неожиданно остановился, разворачивая меня и прижимая собой к стене. Сжал голову в ладонях и склонился к лицу, не позволяя избежать взаимодействия. Вот только вместо того, чтобы поцеловать по-настоящему, лишь невесомо коснулся губ, щеки, виска, окончательно меня дезориентируя своим поведением, и быстро зашептал на ухо, обжигая своим дыханием: — Лина, глупышка, меня не подводи, тут же прослушивается всё! Потерпи, я всё тебе расскажу.

   Ещё один дразнящий поцелуй, и он отстранился, заглядывая в глаза, словно желая убедиться, что я его поняла.

   Заставила себя улыбнуться, лёгким движением скользнув ладонью по гладко выбритой щеке. Как же я могла не подумать о таких элементарных вещах! Или это у меня в присутствии пары мозг начинает отказывать? Потому что единственное, чего мне сейчас безумно хочется — вернуть эти губы обратно! И желательно в несколько более близкий контакт, нежели тот, что был минуту назад. И это стремление настолько сильно, что даже пространство задрожало, в готовности трансформироваться в эмреаль.

   Секунда, и энергия пары, которую я потянула к себе, полыхнула ярким отблеском, разливаясь стремительным потоком, окутывая наши фигуры и сжигая остатки контроля. Наконец-то! Я засмеялась, перебрав пальцами искрящие нити, привычно проявившиеся рядом. Прошлась ладонями по поверхности разгорающегося в моём мире светила, с наслаждением втягивая в себя его свет. Как же это приятно, и возвращаться не хочется, а надо.

   Осторожно высвободилась из липких нитей, которые никак не желали меня отпускать, оттолкнула Феликса, разрывая контакт и снижая поток энергии, рвущийся от него ко мне. Помогло. Сияние почти погасло, позволяя выйти в реальность.

   — Идём. — Жених не стал дожидаться от меня объяснений странностей поведения. Потянул к выходу и тихо попросил, бросая краткий взгляд в сторону с нескрываемым интересом наблюдающего за нами охранника: — Из дома больше не уходи, пожалуйста. К пяти часам я буду у тебя, — это он сказал уже куда громче, в явном расчёте на любопытные уши. Набрал код, чтобы активировать канал, и подтолкнул меня внутрь устройства переброса.

   Я послушно шагнула в круг, окутываясь дымкой конденсата и всерьёз недоумевая. С чего это я в очередной раз сорвалась? Вчера крышу снесло. Теперь сегодня. Что же за сущность во мне сидит, которую я не в состоянии контролировать?

   — Никого иного в тебе нет, только ты сама, — терпеливо объяснил Мэт, на голову которого я обрушила град вопросов, как только вошла в дом. Благо братик оказался в наличии. — Просто вместо того, чтобы сознательно управлять, ты всё пускаешь на самотёк. Это как плыть по течению. Удобно, приятно, но опасно, потому что можешь попасть не туда, куда нужно. А чтобы достичь правильного результата, всё нужно жёстко координировать, удерживая в том состоянии, которое тебе необходимо.

   В расстроенных чувствах я плюхнулась на диван, безжалостно сминая юбку и ничуть не заботясь о сохранности любимого платья. Как говорится, не было печали... дальше вариантов много, все их знают, а смысл един. Не описать другими словами досаду на нежданные проблемы, которую я сейчас испытывала. Вот и зачем мне эта эмреаль, когда я прекрасно могу прожить без неё?! Нормального мира мало? Почему меня в эту нереальность тянет так, словно там мёдом намазано?

   Так. Решено. Раз это не кто-то иной в неё рвётся, а я сама, значит нужно просто держать себя в руках. Буду считать, что я — толстеющая сладкоежка, а эмреаль — это тортик, есть который мне нельзя категорически. Смотреть — можно. И даже полезно в плане закаливания характера. Но пробовать — ни-ни!

   — Не расстраивайся. Дэташш говорил, что контролировать эмреаль не сложно. У тебя получится, — кажется, Мэт решил поддержать меня морально. Присел рядом, взяв за руку.

   — Р-тяф! — подтвердил его тёзка, запрыгнув на диван. Потоптался по свободному краю юбки и лизнул пальцы.

   Спелись. И когда успели? Ещё вчера йорк косо и недружелюбно смотрел на захватчика своей исконной территории, особенно сильно переживая за трепетно любимый диван, а сегодня ведёт себя так, словно всю жизнь провёл с ним рядом.

   — А почему ты не на работе? — Погладив радостно повизгивающего пёсика, я взглянула на столь же довольного общением со мной брата.

   — Ты ведь тоже не там. — Мило улыбнувшись, тот ловко ушёл от прямого ответа. Я даже удивилась. Он учится быть скрытным?

   — Я в отпуске. — Пожала плечами.

   — А у меня выходной. — Мэт наконец-то озвучил причину своего присутствия дома. — То есть контракт только завтра в силу вступает...

   Он замолк, прислушиваясь к едва различимому мелодичному переливу. Взгляд пробежался по мне, безошибочно замерев на запястье, перехваченном тонкой лентой коммуникатора.

   Кому это я так срочно понадобилась? Вздохнула, отнимая руку, которую он продолжал держать в своей, и активировала комм. Из струй изменённого техникой воздуха и световых потоков сложилось изображение абонента.

   — Дочурка, ты как? — Тёмные глаза внимательно осмотрели мою физиономию на предмет наличия последствий эмоциональных реакций. — Спала нормально? Кошмары не мучили? Помочь чем-нибудь нужно? Может, мне «прыгнуть» к тебе?

   — Всё хорошо, мам, спасибо, — остановила я поток рацпредложений, понимая, что её забота сейчас готова зашкалить за максимум. Как-никак, а дочка замуж выходит! — Со мной Мэт побудет, он сегодня дома, так что вечером встретимся, ладно?

   Не знаю, уж насколько я была убедительной, но мама кивнула и исчезла, растворившись в воздухе. Впрочем, не успела я с облегчением откинуться на спинку дивана, как сигнал раздался снова, возвращая меня в позицию готовности к общению, а комм в активное состояние.

   — Привет, сестричка, — поздоровалось и отчаянно зевнуло взъерошенное чудо-юдо. — Как поживают твои волосы? — Взгляд прошёлся по прядкам, гладко зачёсанным назад и собранным в пучок на затылке. — Давай, я тебе с причёской помогу, а? — совершенно серьёзно предложила Вереника. Похоже, от увиденного её сонливость улетучилась мгновенно и проснулись угрызения совести за вчерашнее поведение.

   Пользоваться шансом и упрекать сестру я не стала. Ника совсем ещё ребёнок, что с неё взять?

   — Не нужно, я сама справлюсь. Ты лучше за мамой присмотри, а то она на нервах вся, — попросила, зная, что Вереника не откажет.

   Не ошиблась. Согласие получила. Вот только не успела погаснуть эта картинка, как начала формироваться новая. Опять?! Да что ж я сегодня популярная-то такая?!

   — Доча, у тебя всё в порядке? — низкий встревоженный голос раздался ещё до того, как возникло полноценное изображение. — Для чего ты была у советника? Он что-то от тебя хотел? Требовал?

   Ну вот. Наивно полагала, что мои поступки — это моя личная жизнь, а оказывается, что все уже в курсе происходящего.

   — Не волнуйся, пап, — постаралась успокоить и его. — Это моя инициатива. Мне у дедушки узнать кое-что нужно было.

   — Лина... — Отец сокрушённо покачал головой. — Ты, конечно, взрослая девочка и в состоянии решать с кем тебе общаться, а с кем нет, но будь осторожнее, глупостей не наделай.

   Он помедлил, словно хотел добавить что-то ещё, в итоге махнул рукой и отключился.

   На мгновение в душе появилась тревога, заставившая начать сомневаться в правильности совершённого поступка, но взгляд чёрных глаз, спокойно наблюдающих за моим общением с родственниками, вымел это чувство напрочь. Нет. Я всё делаю правильно. И Мэтсима не брошу, и не успокоюсь, пока у него в личной жизни всё не сложится так, чтобы он был счастлив. Так же, как и я.

   — Сестричка, тебе не нужно ради меня чем-то жертвовать, — он словно мысли мои прочитал. — В этом нет никакой необходимости. Я смогу самостоятельно адаптироваться к жизни на Земле.

   — Не бери в голову, — я легко отмахнулась от его аргументов, перекрыв одним единственным, который казался мне самым главным: — Тебе девушка нужна. То есть пара. Вот найду её, и дальше адаптируйся в своё удовольствие, я твоей жизни касаться не буду. А пока, будь добр, потерпи. Завтра пойдём к деду. Он, конечно, не самый понятный тип, и с ним нужно быть осторожнее, но реаты есть только у него, а без них пару тебе не подобрать. Всё, прости, времени совсем нет. — Стряхнула с юбки пригревшегося под боком Мэта. Вскочила, направляясь к лестнице и одновременно объясняя: — Мне себя в порядок привести нужно. Кстати, мама тебе костюм передала. Там, в доставке. — Махнула рукой в сторону технической панели. — Переоденешься?

   Ну а куда он денется? Конечно, переоденется. Потом на свадьбе с нами погуляет. А когда найду ему пару, так ещё и влюбится. И женится. Интересно, а детишки, которые у него появятся, тоже будут колонистами? Или людьми? А мои?

   От неожиданной мысли я замерла, рассматривая в зеркале свои изменившиеся волосы. Мама сказала, мы с Мэтом ментаутами стали, потому что в эмреали зародились. Значит, если я буду себя контролировать и постараюсь туда не «нырять», дети у меня будут обычными? Очень на это надеюсь. Ещё один стимул к тому, чтобы прекратить опасные эксперименты и вернуться к человеческому существованию, а не жутко-ментальному.

   Почти три часа массажа и прочих расслабляющих процедур в уютных объятиях перенастроенного на косметический режим гигиенического модуля, маленький перерыв на «поесть и выгулять домашнего любимца». Ещё два часа в руках виртуального визажиста, услуги которого Фел оплатил, несмотря на мои протесты и заявления, что я в состоянии самостоятельно навести красоту. А дальше — неторопливое облачение в шикарное нижнее бельё, платье и туфли, опять-таки выбранные тем, кому на всё это потом предстоит любоваться.

   Феликс... Обжигающая волна вдруг прошлась по сознанию, учащая дыхание, заставляя сердце встрепенуться, а меня непроизвольно шагнуть к выходу. Неожиданно настолько, что я даже жемчужное украшение, которое закрепляла на корсаже, невольно уронила. Впрочем, объяснение происходящему нашла быстро — жених уже в доме и я его появление почувствовала. Просто несколько сильнее, чем обычно. Может, потому, что связка закреплена?

   Торопливо закончив последние приготовления, я несколько секунд постояла, стараясь успокоиться, и открыла дверь в своё будущее. Притормозила на верхней площадке лестницы и, пытаясь остаться незамеченной, осторожно пригнулась, рассматривая холл сквозь просвет в опорных стойках перил.

   Медленно прохаживающийся внизу шатен в светлом бежевом костюме, который я ему подобрала, выглядел шикарно. Высокий, подтянутый, с хорошей укладкой, нетерпеливо ожидающий свою невесту. Мечта, а не мужчина. Моя мечта.

   Больше я уже не раздумывала и быстро сбежала по ступенькам вниз.

   — Лина... — Феликс шагнул навстречу и замер, переменившись в лице. Широкая улыбка, которой он меня встретил, медленно исчезла.

   — Что-то не так? — Я почувствовала беспокойство, рождённое непонятным мне выражением карих глаз. Он ждал иного результата?

   Посмотрела на брата, стоящего чуть в отдалении. Вот у него реакция правильная. Ведёт себя сдержанно, смотрит, пусть и не восхищённо, но с одобрением, и сразу понятно — выгляжу я вполне прилично. Вновь вернулась взглядом к жениху, с прежним молчаливым ошеломлением изучающему мой облик.

   — Фел? — осторожно позвала, едва удерживая готовое выплеснуться, растущее волнение. — Тебе не нравится? Ты же сам выбирал...

***

Расстроенные нотки в нежном женском голосе, заставили ошалевшего от вида невесты мужчины очнуться, ведь та, что стояла перед ним, казалась ему нереальной, фантастичной, совершенной, идеальной. С милыми мягкими чертами лица, чуть более яркими, чем обычно, из-за наложенной на них косметики. Со светлыми волосами, убранными в сложную причёску, скрывающую окрашенные в необычный цвет кончики. В белом платье с изящной вышивкой, рукавами до локтя, скромным вырезом и объёмной воздушной юбкой — длинной сзади и короткой спереди, открывающей стройные ноги в ажурных чулочках и лакированных туфельках на каблучках...

   За эти часы Лина изменилась, стала другой. Внешне — бесспорно, но Феликс чувствовал что-то ещё. Неуловимое, неосязаемое, ощутимое разве что на уровне духовного восприятия. Пытаясь понять, что же произошло, он всматривался в очертания изящной женской фигурки, ставшей для него ещё более притягательной и желанной. И именно понимание этого повергало в шок. Как такое возможно?

   — Ангел мой, — выдохнул тихо, — ты бесподобна. Я поверить не могу...

   Движение навстречу, и девушка оказалась в его руках. С облегчением вздохнула, обнимая жениха за шею, и улыбнулась невозмутимо наблюдающему за ней брату, словно разделяя с ним своё счастье.

   Вот только свидетель этой сцены, несмотря на внешнее спокойствие, внутри такового вовсе не испытывал. Изменения, неуловимо затронувшие облик сестры, он тоже заметил. И это стало для него сюрпризом, ведь Дэташш утверждал, что человеческие тела не могут подвергаться трансформации! Или же он имел в виду только глубинный метаморфоз, а не внешнюю форму?

   Следом за молодой парой Мэтсим шагнул в активированный флёр, спустя несколько мгновений оказываясь среди тех, кого теперь нужно было воспринимать как членов семьи.

   Леонид. Когда-то в прошлом адмирал флота, атаковавшего Глисс. Землянин, чья внешность послужила матрицей для преобразования облика высшего ментаута-ловца Эльдирата. Человек, являющийся генетическим отцом биологического тела, в котором оказался маленький ментаут. Может, именно поэтому он отнёсся к нежданно появившемуся на Земле колонисту так лояльно, фактически признав в нём своего сына?

   Рассеянно рассматривая статного мужчину, с лёгкой грустью наблюдающего за тем, как Ангелина общается со своей матерью, Мэт вспомнил вчерашний разговор наедине.

   Необычный разговор.

   — При всём том, что я сейчас знаю, мне трудно принять случившееся! — с хорошо заметной горечью в голосе говорил Леонид. — Для меня всё это дико, непонятно, ненормально! Вернувшись из Глисс на Землю, я считал, что всё закончилось. Радовался рождению дочери, спокойной семейной жизни. И что в итоге? Лина оказалась не человеком. Постепенно с этим я смирился. Понимал, что в этом есть и моя вина. Но теперь выяснилось, что и мой сын, о котором я даже не знал, тоже фактически принадлежит другой расе! — Его рука нервно взъерошила светлые волосы. — Мэт, а как ты сам к этому относишься? — Изумрудные глаза, так похожие на те, что молодому ментауту приходилось видеть каждый день в колонии, впились изучающим взглядом в его лицо.

   — Думаю, что мне в этом смысле несколько проще. В нашей цивилизации нет понятия «семья». Мне, можно сказать, повезло. Исключительно из-за отсутствия полноценного лабильного тела мне позволили остаться в той колонии, которая дала мне и Лине жизнь. Если бы всё пошло по стандартному сценарию, я воспитывался бы в инкубаторе, как и другие колонисты, не имея ни малейшего представления, где именно произошло моё зарождение. Поэтому о том, что есть семейные узы и родители, я знаю исключительно благодаря матери, которая стала парой моему ментальному отцу. О тебе тоже она мне рассказала, и я в принципе понимаю, что генетическое родство для землян — прочное связующее звено между особями. И мне было бы приятно знать, что ты относишься ко мне как к настоящему сыну. Хотя, в общем-то, я не настаиваю на поддержании каких-либо отношений. Если тебе неприятно меня видеть, мы можем организовать свою жизнь так, чтобы не встречаться. Это же не сложно, — осторожно закончил Мэтсим.

   Некоторое время землянин молчал, обдумывая его слова. И буря эмоций, которые владели его сознанием, так хорошо отражалась на суровом лице, что Мэтсиму стало его жаль. Человеческая эмоциональность, при всём контроле, прививаемом колонистами, была ментауту знакома и понятна.

   — Не стоит принимать это так близко к сердцу, — попытался он помочь. — Выбор — лишь иллюзия. Его всегда делает кто-то за нас.

   — Кто тебе это сказал? — Леонид вздрогнул, в изумлении рассматривая колониста, слово в слово повторившего фразу, которую адмирал не раз слышал из уст своего наставника. Она была его любимой.

   — Один из пленных, оставшихся в колонии после окончания военных действий, — пояснил ментаут. — Я иногда с ним беседовал. Его звали Владимир. Насколько я знаю, ты сам отправил нам этого человека в качестве трофея. — Мэт невесело улыбнулся, добавив: — Мама многое мне о нём рассказала.

   Деликатно промолчал о том, что именно, прекрасно понимая, как эти воспоминания тяжелы для адмирала. Да и можно ли испытывать что-либо хорошее к тому, кто, прикрываясь благими намерениями, фактически тебя подставлял, исполняя волю того, на кого работал, и наблюдая за результатом. Особенно если доверял ему до последнего. А ведь долгое время Леонид считал своего наставника вторым отцом.

   — Он жив? — подтверждая его выводы, голос Леонида прозвучал необычайно хрипло.

   — Был жив, — тактично сообщил ментаут и задумался, припоминая. — Лет... Лет десять назад. А потом пропал. Вернее, сбежал. Так что, где он сейчас и что с ним, мне не известно.

   — Как же так вышло? — последовал закономерный вопрос.

   — Ему помогли извне, — вздохнул Мэтсим и продолжил, видя, как землянин нахмурился: — Мы зафиксировали образование совсем крошечной чёрной дыры сквозь пространство, но отреагировать не успели. Переход открылся неожиданно быстро, совсем рядом со станцией, где находился пленный. Маленький корабль практически на полном ходу пролетел сквозь технические отсеки, частично их разрушив, и столь же молниеносно скрылся в схлопнувшемся искривлении. Похоже, что Владимир знал, когда и где это произойдёт. Как сообщили ловцы, наблюдающие за обитателями станции, именно после пролёта чужого корабля землянин исчез. А поскольку перемещение пленных по станции в принципе ничем не ограничивается, то его исчезновение вряд ли можно объяснить иными причинами.

   — Ясно.

   Леонид, до этого сидевший в кресле своего домашнего кабинета, встал, шагнув к окну. Помолчал, задумчиво созерцая яркий солнечный пейзаж за стеклом, и обернулся, задав следующий вопрос:

   — И тип корабля вы не смогли опознать?

   — Смогли. — Внимательный взгляд чёрных глаз впился в застывшую в ожидании ответа фигуру. — Амирэм сказал, что это был дискоид старков.

   — Старки... — растерянно повторил его собеседник и недоумевающе сдвинул брови. С усилием растёр виски, словно стараясь припомнить, и нахмурился ещё больше. — Подожди, я что-то о них уже слышал... Лика... Моя жена говорила, что колонисты обсуждали их возможное взаимодействие с человечеством.

   — Верно, — кивнул Мэт. — Элементы технологий этой цивилизации использованы в конструкциях земных звездолётов. А это значит, что старки вступали с землянами в контакт. Но неизвестный корабль не имел интегрированных фрагментов. Это был классический дискоид, причём старой модификации. Они на таких летали ещё века три назад, когда колонисты с ними непосредственно сталкивались.

   — И какая связь между Владимиром и этими... старками? — Леонид недоумевающе тряхнул головой. — Ничего не понимаю, но попытаюсь разобраться. Буду рад, если ты мне в этом поможешь. И за Линой присмотришь. Она ведёт себя совершенно беспечно. О безопасности совсем не думает!

   Он приблизился к сидящему в кресле молодому мужчине. Остановился рядом, протягивая ему руку. Ментаут принял ладонь, отвечая на пожатие.

   — Помогу чем смогу. Информацией, по крайней мере, точно. Что касается сестры, то в её нынешнем состоянии вести себя подобным образом — это нормально, — успокоил он волнующегося за дочь отца. — До тех пор, пока ментальный мир, который она создала, не приобретёт стабильности, бессмысленно ждать от Ангелины адекватной оценки происходящего в обычной реальности. Сейчас её подсознание концентрируется только на паре, которая обеспечивает энергетическую подпитку нового мира. И Лина боится её потерять. Соответственно, и все поступки направлены только на то, чтобы сохранить ментальную связь.

   — Наличие пары могло бы в этом помочь? — заинтересовался землянин, по-прежнему удерживая его руку в своей.

   — Разумеется, — кивнул Мэт. — Иначе я не смогу уходить в эмреаль и управлять ловцами. Так что желание Лины найти для меня пару вполне объяснимо.

   — Хочешь сказать, что девочка интуитивно делает всё, чтобы и ты мог полноценно выполнять свои функции? — удивился его собеседник.

   — Верно. Хотя ей всё видится несколько в ином свете.

   — Да, я знаю, она думает, что этим привяжет тебя к Земле. — Леонид задумчиво покусал губы. — Жаль, что это не так...

   Комментировать последнее замечание колонист не стал. В интонациях землянина он распознал то, что желал услышать — сожаление. Леонид жалел о том, что и сын, которого он только что обрёл, и дочь, которую так боялся потерять, исчезнут из его жизни. Но неизбежность подобного сценария он принял, и Мэтсиму этого было достаточно. На землянина можно было положиться. Не подставит. Всё же мама очень точно предугадала, как он воспримет появление в своей жизни ещё одного ребёнка и как при этом себя поведёт.

   Мама. Та, что осталась в Глисс. А здесь другая. Но по отношению к нему точно такая же. Заботливая, ласковая, понимающая. Всегда и во всём его поддерживающая. И это несмотря на то, что жила она всё это время на Земле, в совершенно ином окружении.

   Мэт вздохнул, возвращаясь из воспоминаний, и скользнул взглядом по невысокой темноволосой женщине, мягко старающейся успокоить начавшую нервничать невесту. Ещё бы. Ведь жених куда-то исчез! Впрочем, уже через минуту он появился с изящным букетом бело-розовых цветов в руках, которые и вручил Лине, немедленно шагнувшей к нему.

   — Какая красота! — восхищённо всплеснула руками Ника, рассматривая благоухающую композицию. — Сестрёнка, я так тебе завидую!

   Ответить ей никто не успел, потому что в ту же секунду распахнулись двери, открывающие доступ в соседнее помещение, куда более обширное и интересное по дизайну. Высокий потолок, поддерживаемый устремляющимися вверх рельефными колоннами и практически неразличимый, теряющийся в полумраке. Матовые светло-коричневые стены с прожилками жёлтого минерала, украшенные причудливой вязью чуть более тёмного оттенка. Два ряда сидений, расположенных полукругом перед небольшим возвышением, увитым зелёным растительным декором. Именно на этот подиум и поднялись те двое, что решились накрепко связать свои жизни.

   Стройная женская фигурка в белом платье и несколько более крупная мужская, взявшись за руки, внимательно вслушивались в слова, которые сопровождались тихой приятной мелодией. Звуки рождались как бы ниоткуда, окутывая своим завораживающим звучанием молодожёнов и присутствующих, создавая необычайно торжественную атмосферу.

   Сидя в удобном кресле и наблюдая за происходящим, Мэтсим терпеливо ждал. С одной стороны, церемония казалась ему формальностью, ведь связь Лина уже закрепила и теперь при всём желании не в состоянии от неё отказаться. С другой стороны — необходимостью. Нужно, чтобы Феликс был привязан к Лине сильнее, нежели простым физическим влечением, даже если оно строится на взаимной симпатии. Страсть со временем пройдёт, и вот тогда будет нужен мотив, чтобы он остался с той, которая фактически его использует. А что может быть лучше, чем взятые на себя обязательства? Тем более что для землян, с их приверженностью к подобным ритуалам, похоже, именно этот таковым и является. Добровольно данное согласие быть вместе, которое становится крепче чувственной привязки.

   — Согласен, — словно в ответ на его мысли неожиданно врезался в сознание сильный мужской голос.

   — Согласна, — в унисон ему откликнулся нежный женский.

   В лучах падающего сверху светового потока сверкнули два кристалла. Прозрачный, кольцо с которым жених надел невесте на безымянный палец, скрепляя договор. И фиолетовый, который по-прежнему красовался на мизинце мужской руки, фиксируя ментальную связку.

   Бриллиант и реат. Вместе. Навсегда.

ГЛАВА 3. Никогда не говори «никогда»

В просторном холле загородного дома, украшенного по-прежнему неувядающими букетами цветов, разговаривали двое. Одетый в тёмно-синий спортивный костюм молодой темноволосый мужчина, в напряжённой позе сидящий на диване, и светловолосая девушка в ярко-красном платье, стоящая перед ним, уперев руки в бока.

   — Нет, Мэт, это обязательно! — наставительно-строго звучал женский голос. — И я от тебя не отстану, пока ты не оторвёшь свою задницу от дивана и не соизволишь отправиться со мной к деду!

   — Ли-и-ина, — поморщился колонист, которому спорить с ней не хотелось, но приходилось. — Неужели ты до сих пор не поняла, что это бессмысленно? Две недели одно и тоже. Никаких сдвигов нет и не предвидится. Искать мне пару на Земле, да ещё и подобным способом, бесперспективно. Пойми это!

   Неэффективность процедур, в которых изо дня в день ему приходилось участвовать, казалась Мэтсиму очевидной. Слишком уж трудоёмким оказался используемый землянами метод подбора. Брюнет считал, что, поставив его на научную основу, они усложнили всё неимоверно. К тому же подошли к процессу с совершенно иной стороны, непривычной, и потому, наверное, до сих пор не получили положительного результата.

   В колонии, вернее в ментальном хранилище, где обнаруженные колонистами и находящиеся в стазисе потенциальные пары дожидались своего часа, Мэту было достаточно провести несколько минут, чтобы понять — ни одну из них он не чувствует. А всё потому, что принцип выбора был необычайно прост: мозг будущих пар определенным образом реагировал на подобранные для них реаты, позволяя ментауту поймать нужное ему излучение.

   Земляне же сначала совмещали показатели мозговых фаз колониста и девушек, согласившихся участвовать в необычном эксперименте, отбирая из них тех, кто имел максимальное сходство по параметрам, а потом уже переходили к проверке того, какой кристалл сработает как усилитель. Оставалось только удивляться, что таким жутким способом удалось найти пару для Лины.

   — Так они больше шести лет мучились, — фыркнула Ангелина, услышав подобное замечание. — Представляешь?! Ну да, трудность была в том, что меня нельзя было выдернуть на тестирование, и это ощутимо усложнило им задачу. Но ведь справились же! Так что твой пессимизм совершенно неуместен. Подумаешь, две недели! Не вижу проблемы и в том, что тридцать девушек тебе не подошли. Найдём ещё тридцать! Всё! Не хочу слушать отговорок! Пошли! — категорично заявила, наклоняясь, и, цепко ухватив за запястье, заставила мужчину подняться.

   Не желая разочаровывать сестру, Мэтсим промолчал, послушно последовав за ней к выходу. Возможно, Лина права и он делает излишне поспешные выводы. Да, разумеется, шансы обнаружить пару на Земле катастрофически уменьшаются с каждым новым отрицательным результатом, но вероятность удачного подбора остаётся, так что ещё не всё потеряно.

   Когда прибор, используемый землянами для регистрации мозговых волн, закончил работу и выдал результаты сверки, колонист поднялся с кресла, на котором просидел целый час. Подошёл к одной из стен лаборатории, не занятой оборудованием и по сути представляющей собой огромное стекло, односторонне прозрачное. Остановился, изучая трёх девушек, занятых разговором друг с другом и периодически посматривающих по сторонам. Наблюдателя они не видели, так что, нисколько не смущаясь, весело смеялись, оценивая аскетичность интерьера, в котором им приходилось проводить время.

   Две брюнетки и шатенка. Симпатичные, совершенно разные и по типам лиц, и по длине волос. Стройные, гибкие, с притягательной изящностью движений. Одна высокая, в светлых бежевых брючках и белой блузке, две другие, одетые в цветные платья наподобие тех, что нравились Лине, казались Мэтсиму намного ниже его самого.

   Смотреть на них было приятно, и в душе рождалось непонятное, волнующее томление, вызывающее специфические реакции организма, по всей видимости готового наладить физический контакт с представительницами противоположного пола, невзирая на отсутствие у них возможности стать его парой. Именно поэтому желание познакомиться с претендентками ближе колонист задавливал в себе на корню. Угодить в ситуацию, когда личные симпатии и предпочтения окажутся кардинально противоположными ментальным потребностям, ему не хотелось.

   Вели себя девушки непринуждённо, открыто проявляя эмоции. Смеялись, когда приходилось фиксировать на руках непонятного назначения широкие браслеты, с любопытством рассматривали полупрозрачные виртуальные шлемы, голограммы которых окутывали их головы, и наконец восхищённо ахали, пожирая глазами великолепие разноцветных камней, оказавшихся перед ними.

   Земляночки неспешно примеряли на себя украшения, любуясь игрой света в гранях кристаллов и изящностью оправ, а Мэтсим замер в напряжении, прислушиваясь к самому себе.

   Пусто. Ничего. Ему было неприятно, что он всё же поторопился и решил, будто на Земле потенциальных пар много. Неужели Дэташш ошибся? Или это только ему так не везёт и та, которая способна стать для него парой, одна-единственная, которую придётся искать всю жизнь? Или её вообще не существует?

   Мэт закрыл глаза, стараясь уловить хоть что-то необычное, несущее надежду.

   — Ну как? — со спины раздался заинтересованный мужской голос, озвучивая вопрос, который готовы были задать ментауту многие. Все сотрудники лаборатории, занятые подбором, с нетерпением ждали положительных результатов.

   Отрицательно качнув головой, колонист развернулся и шагнул в раскрывшийся рядом проём. Смысла оставаться дольше он не видел, как и тратить время впустую. Правда, уйти далеко ему не удалось. На пути возникло непреодолимое препятствие: к нему метнулась сестра, положила руки на плечи и вопросительно заглянула в глаза.

   Обнял, погладив по голове, и улыбнулся замершему рядом Феликсу, взгляд которого назвать равнодушным тоже было сложно. Надо же, как все переживают за происходящее. Эх, если бы сестрёнка умела чувствовать потенциальные пары! Это бы в корне изменило ситуацию! Не нужно было бы полагаться на человеческий фактор и везение. Она ведь жнец, и её способности подразумевают подобные навыки. Но, увы. Этому нужно учиться. У Дэташша. А Ангелина категорически отказывается к нему лететь.

   — Ты опять за своё?! — Отстраняясь от брата, она предсказуемо зашипела и возмущённо сверкнула своими прекрасными зелёными глазами. — Найдётся твоя пара! Рано или поздно, обязательно! А мне и на Земле неплохо, сколько раз можно повторять?! Ни шагу с неё не сделаю. Никогда!

   Последние слова максимально приглушила, потому что рядом неожиданно для всех возникла внушительная фигура седовласого мужчины в строгом сером костюме.

   — Что именно ты никогда не сделаешь? — спросил он с любопытством, доказывая, что слух у него отнюдь не старческий.

   Мэтсим напрягся, выпуская сестру из своих рук. В отличие от Леонида этот родственник, с которым приходилось общаться, доверия ему не внушал, несмотря на кажущуюся открытость и готовность помогать во всём. А вот подозрений вызывал достаточно.

   Во-первых, потому что выяснилось: реаты отнюдь не были ходовым и легкодоступным товаром и находились исключительно под контролем этого человека. Фел, побуждаемый к откровенности Линой, всё же рассказал колонисту, как именно и откуда получил свой камень. Соответственно, сразу возникло два вопроса.

   Первый. Как так вышло, что экипаж «Звёздного ветра», попавшего в Глисс, имел в своём распоряжении столько редчайших и тщательно охраняемых кристаллов?

   Второй. Откуда у землянина реаты, если их добывали только старки? И на Раминар, где находились прииски, они никого не допускали, а если узнавали об утечке камней, вообще вели себя крайне агрессивно! Это Мэт прекрасно знал. Амирэм ему не раз рассказывал о том, как долго и тщательно колонистам, имеющим неосторожность увести из-под носа зелёных человечков сотню реатов, приходилось скрываться, меняя звёздные системы, в итоге закрепившись в галактическом рукаве Персея. Ведь старки не просто настаивали на немедленном возвращении кристаллов, но и требовали за них компенсацию. К тому же земляне в то время ещё в космос не летали. Значит, и предполагать, что генетический дедушка камушки выкрал или получил в качестве подарка, было бы наивно.

   Во-вторых, однажды в кабинете советника Мэт, который заглянул к нему по просьбе Лины, заметил того, о ком совсем недавно говорил со своим земным отцом. Всего мгновение, и человек, стоящий в полумраке у стены, пропал из поля зрения. Исчез куда быстрее, чем колонист успел среагировать на его присутствие, и в дальнейшем больше нигде не появлялся. Однако ментаут был уверен, что не ошибся. Владимир, бывший пленный, сбежавший со станции на дискоиде старков, сейчас находился где-то поблизости. И не просто находился, а тесно контактировал с самым загадочным человеком, который жил на Земле. Мэтсима ощутимо тревожили те нехорошие совпадения, которые так явно прослеживались в цепочке событий. Кто и какую игру ведёт? Старки используют землян или наоборот?

   — Так что там «никогда»? — сбивая с мысли, повторил вопрос дедушка, потому что Лина продолжала молчать.

   — Со мной не расстанется, Роман Райтович, — спасая растерявшуюся жену, ответил Феликс, обнимая её за талию и притягивая к себе. — Так ведь, ангелочек?

***

— Так, Фел... — я благодарно шепнула в ответ, опуская голову ему на плечо. Меньше всего мне хотелось афишировать то, что Мэт настаивает на возвращении в родительскую колонию. Тем более я не желала ставить деда в известность о том, что такая необходимость существует.

   — Ах, в этом смысле! Ясно, — тот понимающе усмехнулся. Вот только глаза остались серьёзными, доказывая, что уловку мужа он раскусил. И взгляд, который достался Феликсу, однозначно давал понять — подобным поведением советник недоволен. Впрочем, возможно, я и ошиблась, ибо продолжил он миролюбиво: — Я очень рад за вас, дети, но мне бы хотелось кое-что прояснить.

   — Что именно? — теперь уже брат попытался нас спасти, переключая внимание деда на себя. Ну и получил.

   — Ты, например. — Указательный палец уткнулся ему в грудь. — Тебе не надоело каждый день отпрашиваться с работы, чтобы попасть сюда? Лина, Феликс, у вас медовый месяц, а вы чем занимаетесь? — теперь он взялся прорабатывать нашу парочку и вогнал меня в краску. — Вместо того, чтобы получать удовольствие, портите себе нервы и бессмысленно тратите время, просиживая в лаборатории. Меня интересует, как долго вы трое собираетесь превращать свою жизнь в кошмар?

   — И что ты предлагаешь? — Я с возмущением уставилась на того, кто мне обещал помочь, а теперь идёт на попятный. — Всё бросить?

   Закатив глаза к потолку, дедушка что-то беззвучно прошептал. Похоже, ругательное. И вернулся взглядом ко мне.

   — Я предлагаю вам всем на время уехать. Мэтсиму взять отпуск, это не проблема, твой ещё не закончился, а у Феликса только начался. Так что у вас есть прекрасная возможность отдохнуть всем вместе в спокойной обстановке. Набраться сил. Получить новые впечатления. А лаборатория поработает на основе полученных ранее данных, их уже более чем достаточно.

   От его предложений дар речи потеряли все. Наступила тишина, которую коварный провокатор даже не пытался ликвидировать. Просто скрестил руки на груди и наслаждался полученным эффектом.

   — Зачем нам куда-то уезжать, если и дома неплохо? — наконец я решила, что хватит сваливать ответственность на моих мужчин и пора самой себя защищать. Ну и их заодно. Вот только взглянув на Фела, неожиданно осознала, что поддержки не получу. В карих глазах читалось всё, что угодно, кроме согласия с моими словами.

   — Роман Райтович прав, Линочка, — мягко принялся меня убеждать супруг, доказывая, что я излишне поспешно отказалась от заманчивого предложения. — И тебе, и Мэтсиму нужно успокоиться, тогда, вероятнее всего, и нужный результат получится быстрее.

   Мотивы мужа я прекрасно поняла. Хоть и лежали они отнюдь не в той плоскости, в которой он их озвучил. Наша семейная жизнь была, так скажем, своеобразной. Первая брачная ночь оставила после себя весьма специфические ощущения, несмотря на то, что муж был со мной очень нежен и осторожен. В общем, мне не слишком понравилось. То есть первая часть, которая «до», была очень даже ничего, а вот то, что «во время и после»... Гм... В итоге я попросила тайм-аут на денёк-другой, хоть Фел и уверял меня, что дискомфорта больше не будет и боль в первый раз — это нормально. А когда я решила, что готова к продолжению, начались... э-м-м... в общем, не самые удачные для близости дни. А потом я нервничала из-за неудач с поиском пары для брата, и в муже мне хотелось видеть больше друга, чем любовника. Он, видимо, это понял, потому что настойчивые попытки соблазнить жену, у которой голова занята отнюдь не романтикой, прекратил, оставив только поцелуи и обнимашки. Но это отнюдь не означало, что ему не хотелось большего. И он не мог не понимать, что только кардинальная смена обстановки изменит ситуацию.

   Я, конечно, осознавала, что веду себя не совсем правильно, но сделать с собой ничего не могла. Мне не хотелось часто уходить в эмреаль. Во-первых, там было слишком хорошо, а я ведь решила «сидеть на диете»! Во-вторых, контролировать процесс я так и не научилась, а затягивать меня туда стало при каждом поцелуе, особенно сильно, когда Феликс чрезмерно увлекался процессом. Мне даже представить страшно, что будет происходить при... более длительном близком телесном контакте. С другой стороны, не могу же я бегать от этого всю жизнь?

   — Мэт? — я вопросительно заглянула в глаза брата, оставляя решение на его усмотрение.

   Тот только плечами пожал, неуверенно кивнув.

   — Вот и славно, — мгновенно встрепенулся дедушка. — Мальчики, вы погуляйте, мне с внучкой наедине поговорить нужно, — непререкаемым тоном заявил он и тем самым недвусмысленно выставил их за дверь. Ещё и руками себе помог.

   Расширенными от изумления глазами я проследила за сим процессом и даже рот приоткрыла, чтобы поинтересоваться, вот что это такое сейчас было, да только не успела. Он меня опередил. С напором, который никуда не исчез, подхватил под руку, подводя к окну и таинственно приглушая голос. На всякий случай, наверное.

   — А теперь слушай внимательно, малышка. Есть у меня подозрение, что пару Мэтсиму мы не можем подобрать потому, что он излишне на этом концентрируется. Ты, когда Феликса почувствовала, ни о чём таком не думала и не предполагала даже, верно? — Вопрос был риторическим, поэтому ответа от меня дед дожидаться не стал, излагая свою позицию: — Искать мы продолжим, но делать это постараемся так, чтобы Мэт об этом не догадывался. Там, куда вы едете, девушек будет более чем достаточно, и их частой смены твой брат не заметит. Соответственно, ничего не заподозрит. Если ты, разумеется, не захочешь всё испортить и ему рассказать. Это ясно? — Полюбовался на мою ошалевшую физиономию и улыбнулся: — Глупенькая! Думала, я пытаюсь от вас избавиться? Да ты совсем ребёнок, Лина! И замужняя жизнь тебя не изменила. Чем Фел с тобой занимается, спрашивается? — Улыбка стала шире, обнажая ровный ряд белых зубов. — Супруг, называется! Надо ему внушение организовать, чтобы не халтурил.

   — Не надо. — Я нахмурилась, потому что недвусмысленные намёки мне не понравились. — Сами разберёмся.

   — Не обижайся.

   Дед притянул меня к себе и ласково провёл рукой по волосам, гладко зачёсанным назад и собранным в узел. С некоторых пор по вполне объяснимым причинам эту причёску я предпочитаю всем остальным.

   — У меня жизнь была слишком долгая и насыщенная событиями, чтобы я продолжал относиться к ней серьёзно. Ко многим вещам нужен философский, а к некоторым даже легкомысленный подход. Иначе можно запросто свихнуться, — голос постепенно потерял всю свою наигранную насмешливость, и стало ясно, что шуточки закончились. Мне приоткрыли душу, а в интонациях осталась только горечь: — Нельзя принимать происходящее близко к сердцу. Идеи и идеалы не щадят никого, перемалывая в своих жерновах в угоду смыслу жизни. И чтобы выжить, нужно уметь отказывать и отказываться. Отрастить толстую шкуру, поскольку иногда жертвовать приходится не только собой, но и другими. Зачастую самыми близкими и дорогими. Твой отец этого не понял, пойми хоть ты, девочка. И запомни. Я не хочу, чтобы жизнь тебя сломала и уничтожила раньше, чем ты закончишь начатое.

   Откровенность признания ввела меня в ступор. Основательный. Я подняла голову, чтобы заглянуть в малахитовые глаза, и с трудом отвела взгляд. Они с таким выражением смотрели в зелёную даль за стеклом, словно уже видели там призрак грядущей опасности.

   — А что я начала? — робко уточнила, осторожно отстраняясь. Ну а правда? Вроде как ничего особенного не делала.

   — Создала новый мир. — Седые брови удивлённо поднялись. — И тебе его нужно развивать. Наполнять энергией, придавать структуру, изменять, контролировать. А ты этой обязанностью пренебрегаешь. Мало того, ещё и сознательно делаешь всё, чтобы возникшая ментальная реальность угасла. Исчезла. Потому что твоё стремление в неё не попадать по-иному расценить трудно.

   — А если я не хочу?

   Вместо того чтобы задуматься о том, откуда у деда такие познания, осведомлённость в мотивах моих поступков и почему у меня ощущение, что он сам заинтересован в существовании этого эфемерного мира, я встала в позу непримиримого борца за личную свободу и независимость. И чего всех так волнует эта дурацкая эмреаль?

   — Не хочешь... — задумчиво повторил дедушка, окончательно погрустнев. — А о брате ты подумала?

   Подобная постановка вопроса возмутила меня до глубины души. Это я-то о нём не думаю?! А как же мои усилия по поиску пары?

   — Лина, — к вырвавшемуся на волю протесту дед отнёсся совершенно спокойно, лишь сокрушённо качнул головой. — Пара нужна для того, чтобы закачивать в эмреаль энергию. А если закачивать некуда? Что тогда? Чего будут стоить твои усилия? — Он презрительно фыркнул, и в его голосе появились не самые приятные нотки: — А я тебе скажу. Ничего не будут стоить! Всё будет бессмысленно! Потому что в этом случае Мэту пара не нужна. Без созданного тобой мира она бес-по-лез-на! — даже по слогам разделил, чтобы смысл подчеркнуть. — Чего ты добиваешься, когда отказываешься его формировать?

   — Я добиваюсь того, чтобы меня оставили в покое, а Мэт занимался своей личной жизнью, а не моей! — моё негодование стало сильнее.

   — Когда-то я думал так же, как ты сейчас, — неожиданно признался мой оппонент, не позволив продолжить. — У меня тоже был брат. И я не хотел, чтобы он мешал мне налаживать свою жизнь. А сейчас больше всего на свете жалею о том, что позволил себе подобную вольность. Меня не оказалось рядом с ним в нужный момент, ну и... — не договорив, закрыл глаза, погружаясь в воспоминания.

   — Он... умер? — я мгновенно растеряла всю свою воинственность. Тут такая трагедия, а я со своими амбициями!

   — Его убили, — услышала совсем тихий, бесцветный голос. — Собственный сын. Вернее, внебрачный. Его звали Ян. И он не смог простить отцу связи со своей матерью. Считал, что Борис её бросил, а она из-за этого покончила с собой. хотя брат о существовании ребёнка не имел ни малейшего представления и узнал о том, что у него есть ещё один сын, только спустя тридцать лет, когда мальчик стал совсем взрослым. Сначала Ян делал вид, что понял причины, по которым произошла трагедия, сотрудничал, помогал, заверял нас всех, что никаких обид и претензий не имеет, а на самом деле ждал удобного момента, чтобы отомстить.

   У меня в душе всё оборвалось. Я вдруг поняла причину натянутых отношений между отцом и дедом. Папа ведь тоже внебрачный. Жена деда — Алина, взяла его на воспитание, потому что родная мама умерла в родах. Бабушка, правда, тоже прожила недолго, и в десять лет у папы остался только отец. А тот, вероятнее всего подсознательно, опасался того, что его сын поступит так же, как и Ян. То есть будет действовать во вред. Вот и держал сына на расстоянии, приставив к нему своего помощника, который мог бы контролировать его поступки. О Владимире и его роли в жизни отца мне Мэт рассказал, причём не так уж мало. Во всяком случае, то, что дедушка предпочёл своего сына использовать втёмную, вместо того чтобы действовать честно и открыто, я прекрасно поняла. И доверия к нему это не прибавляло.

   — Не повторяй моих ошибок, Лина, — тем временем, не догадываясь о моих мыслях, продолжал убеждать меня дед. — Вы с Мэтом связаны в разы сильнее, чем я с Борисом. И если мне до сих пор, хотя прошло столько лет, трудно смириться с произошедшим, то каково будет тебе, если случится что-то подобное? Прошу тебя, не лишай его эмреали. В ней смысл жизни для колонистов.

   Вот это да-а-а... У меня в мозгах всё перевернулось с ног на голову. Почему же Мэт ни словом, ни жестом не намекнул, насколько сильно ему самому нужен этот призрачный мир? Меня пожалел? Не хотел, чтобы я чувствовала себя обязанной что-то делать ради него? Уж лучше бы сказал. Неприятно чувствовать себя эгоисткой поневоле. Хорошо хоть, не поздно ещё ситуацию изменить. И в первую очередь вывести излишне деликатного братца на чистую воду. Нет, ну а на самом деле, как предлагать мне прогуляться до колонии, так это он может, а как объяснить, зачем ему лично это нужно, так сразу в кусты? Если, конечно, дедушка не придумал всё это, чтобы меня на что-то спровоцировать, используя ровно в той же степени, что и папу.

   Воплощать свой план в реальность я начала сразу, едва представилась удобная возможность. А появилась она часа через три после того, как, собрав нужные вещи и закинув их в нутро транспортной системы, чтобы не таскать лично, мы оказались в гидрокапсуле, которой предстояло доставить нас к подводному отелю. Именно там нас ждали две недели того, что дедушка на прощанье обозвал «маленькими радостями жизни». Прыгнуть прямиком возможности не было, ибо механизм соединительных каналов отказывался работать, если приходилось преодолевать даже незначительные объёмы воды. Так что, выйдя из ближайшего к океаническому простору флёра, мы пересели в куда менее быстроходный, зато необычайно интересный механизм. Изготовленный из трипслата , а потому полностью прозрачный, больше похожий на небольшую торпеду, рассчитанный на шесть пассажиров, он, едва мы устроились на сиденьях, с приличным ускорением рванул вдоль почти невидимого рельса, уводящего в морскую пучину.

   Кроме нас, в нём никого не было, так что мы, с интересом рассматривая открывающийся взору пейзаж, периодически вскакивали со своих мест и меняли их на другие, чтобы не упустить самого интересного. А такого оказалось не так уж и мало, особенно в начале путешествия.

   Голубоватая толща воды, сквозь которую до самого дна проникал рассеянный солнечный свет. Пестрые рыбки и разнообразные медузы. Прямо под нашими ногами — коралловый риф с небольшими пятнами светлого песка. Безумно яркие анемоны, раскачивающие своими щупальцами, словно под порывами ветра. И гигантские скаты, чем-то похожие на птиц, мерно взмахивающие плавниками-крыльями.

   Успокоились мы, только когда капсула нырнула на глубину и стало темно, даже подсветка и носовые прожекторы не позволяли разглядеть что-либо в подробностях. Разве что смазанные силуэты скал, проносящихся мимо. Вот тогда-то я и вспомнила о своём желании узнать правду. Осторожно выбралась из объятий мужа, который, по всей видимости, очень переживал, что я передумаю в последний момент, и потому предпочитал меня из своих рук не выпускать. И всё же удерживать не стал, то ли морально расслабившись, то ли просто правильно отреагировав на мой умоляющий взгляд.

   — Мэт. Очнись!

   Я переместилась к брату, прилипшему ладонями к трипслатовой поверхности капсулы и застывшим взглядом изучающему тёмное пространство за ней. Даже за плечо потрясла, видя, что реакции — ноль.

   — А? — наконец он на меня посмотрел совершенно обалдевшими глазами.

   В принципе, его состояние я понимала. Даже для нас, землян, привычных к подобным пейзажам, — может, и не часто, но на море выбираться удавалось, — впечатлений было выше головы. Что же говорить про ментаута, у которого в родительской колонии таких красот нет и не было и в помине. Насколько я поняла, там исключительно космические станции и лишь на паре-тройке планет что-то более или менее приличное в плане животно-растительного мира, на остальных же только техника и неживая природа.

   — Послушай, братишка, — убедившись, что взгляд сфокусировался на мне и перестал бегать по сторонам, я приступила к допросу. — Помнится, ты мне говорил насчёт общей для нас эмреали.

   — Я говорил? — Тёмные глаза удивлённо округлились.

   — Ну да, — вопроса я ждала, так что врасплох он меня не застал. — Сначала сказал, что у каждого ментаута она своя, а потом, что у нас появился свой мир. Значит, один на двоих? Или я ошибаюсь?

   — Нет, так и есть, — коротко кивнул брат. — Обычно в колонии один ментаут, поэтому проблем с эмреалью и её заполнением не возникает. Мы же с тобой и сам мир, и функции делим. Наша родительская колония тоже неправильная, там вообще три высших ментаута.

   — Ага. — Я приняла задумчивый вид, ибо выдавать Мэту источник информации, спровоцировавший мою любознательность, не хотелось. — И всё же я не понимаю, зачем вообще эмреаль нужна? Что с ней делать? Какой в этом нереальном мире смысл?

   — Хочешь слетать в Глисс, чтобы научиться с ним работать? — Мэт встрепенулся, его глаза загорелись нездоровым блеском. Он даже про то, куда именно мы едем и зачем, забыл. А всё почему? Да потому, что вопрос трактовал так, как ему показалось удобнее!

   — Нет! — Я энергично замотала головой, пока его энтузиазм не преобразовался в неприятные последствия. Но всё же постаралась смягчить впечатление, потому что разочарованный вздох наглядно показал, насколько брата огорчила моя реакция: — Пока нет. Я хочу знать, для тебя эмреаль жизненно необходима или просто важна, и всё? — пошла ва-банк.

   — В принципе, я могу жить и без неё, — ответил Мэт честно, хоть я и видела, насколько неохотно он признаётся в том, что отдаляет его от желанной цели. — Но в этом случае мне и пара не нужна. Какой тогда смысл в поисках?

   Мэтсим грустно улыбнулся, а мне стало не по себе. Вот что я делаю, спрашивается? Его расстроила. Сама перепугалась. Фел теперь смотрит как-то напряжённо. И опять ничего толком не узнала, разве что в очередной раз убедилась — прятать голову в песок и продолжать делать вид, что происходящее меня не касается, не получится. А может, и не нужно? Пусть себе существует эта непонятная эмреаль и радует Мэта. Что для этого требуется? Энергия?

   Эх! К чёрту диету! Решительно встала и подхватила под руку стоящего рядом мужа, заставляя отступить. Вернее, шагнуть назад и приложиться спиной к прозрачному борту.

   — Фел, — шепнула, прижимаясь корпусом к опешившему от моего напора мужчине и заглянула в изумлённые глаза. — Если ты не против, давай-ка добавим в эмреаль немного огонька.

   Его ладони легли мне на плечи, ощутимо сдавливая. Зрачки расширились, поглощая серую радужку и превращая взгляд в обжигающе-страстный. В глубине разгорелось знакомое светило, к которому я невольно потянулась, почувствовав его притяжение. Хриплый вдох, резкий разворот, и теперь уже я вжата сильным телом в упругий трипслат.

   Феликс склонился ближе, но целовать не стал, просто скользнул носом по моим волосам, вдыхая их запах, а затем хрипло выдохнул:

   — Обязательно, ангел мой. Но не здесь. И не сейчас. Потому что я могу и не сдержаться.

   Он прикусил зубами мочку, сильнее сжимая моё тело, дёрнувшееся от нахлынувших ощущений. А потом резко отстранился, бросая краткий взгляд в сторону Мэта, и столь же неожиданно подхватил меня на руки, крутанув вокруг оси.

   Я засмеялась, чмокнула мужа в щёку и обняла за шею, подмигивая брату, который наконец-то соизволил обратить на нас внимание. Даже встал, придерживаясь рукой за спинку кресла, потому что капсулу неожиданно сильно начало раскачивать.

   — Феликс! — предупреждающе вскрикнула я, и он тут же меня усадил, фиксируя ремнями безопасности, несмотря на бурные протесты и заявления, что ничего страшного со мной не случится. Ну, подумаешь, штормит слегка!

   Ага. Так меня и послушали. Ещё и пригрозили, что, если не буду слушаться, из отведённых нам комнат вообще потом не выпустят. Вот ведь наглецы! Ладно муж, понятно, чем он в этих самых комнатах со мной заниматься собирается, а братик с какой радости его поддерживает?

   Пока с ними спорила, не заметила, как пейзаж за бортом изменился. Капсула начала всплывать. Стало светлее, но до поверхности мы так и не поднялись, снова заскользив в толще воды над рельефным дном, ещё более живописным и насыщенным жизнью, чем у побережья. А через несколько минут в голубой дали проявились очертания подводного города — один крупный купол в центре и несколько поменьше, раскиданных по периметру.

   Коралловый атолл, замкнутым кольцом окружающий подводный город, имел пару километров в диаметре и отлично изолировал маленький оазис нежной тропической жизни лагуны от сурового простора открытого океана. Правда, выше уровня воды природный барьер не поднимался, что в общем-то и лишало нас возможности пользоваться флёрами, чтобы сюда добраться. Но, честно говоря, путешествие доставило мне столько приятных минут, что о скорости «доставки» я уже не думала.

   Подобно Мэту прилипла к борту, наблюдая, как медленно и неторопливо наше средство передвижения огибает ближайшую полусферу, за прозрачной стеной которой можно рассмотреть, как прогуливаются по извилистым дорожкам местного дендрария отдыхающие. Невысокие деревья, кустарники, цветы, скамеечки, открытые беседки, увитые растениями. И всё это в живописном окружении шныряющих совсем рядом рыб, скатов, медуз, поднимающихся со дна гибких водорослей... Представляю, как сногсшибательно подобный антураж выглядит изнутри!

   Ещё один поворот, и перед нами новое сооружение, надёжно защищающее людей, сидящих за столиками ресторана, растянутого по всему периметру купола. Обслуживающие технические секции были скрыты в центре, а потому не видны, зато в верхней части над ними опознавалась свободная площадка, явно предназначенная для танцев. Клуб, соответственно.

   Дальше, дальше, дальше... Неутомимая капсула, словно решив устроить нам обзорную экскурсию, сложным извилистым маршрутом двигалась среди рукотворных объектов. Вот показался заполненный водными горками и бассейнами корпус аквапарка и тут же скрылся, уступив место сложной конструкции, напоминающей гибрид воздушного пузыря и подводных пещер, скрывающих неведомые нам красоты. Новая полусфера с изящным внутренним пространством, похожим на выставочную галерею. За ней открылся свободный простор лагуны: яркий, цветной, колоритный, усеянный многочисленными маленькими корпусами спального комплекса. Затем вид из иллюминатора сменился на приподнятую над дном площадку с пришвартованными к гладкой поверхности транспортными капсулами. Наша присоединилась к их веренице, прильнув к прозрачной трубе, ведущей к центральному куполу, и приятным женским голосом заявила:

   — Уважаемые пассажиры! Мы прибыли в пункт назначения. Развлекательно-гостевой комплекс «Нереида» приветствует вас.

   Блокирующая выход кормовая створка дрогнула, меняя структуру, и растеклась в стороны, недвусмысленно намекая, что нам — туда. Да мы, в общем-то, упрямиться и не собирались, скорее наоборот. Поднялись и отправились в зону гостевой регистрации.

   Оставив деловую часть вопроса на моих мужчин, я любовалась эффектным интерьером в стиле фэнтезийной интерпретации морского дна и его обитателей, искренне радуясь, что возможность побывать в таком замечательном месте у меня всё же появилась. Ибо стоимость двух недель проживания здесь превышала все разумные границы.

   Нет, мой отец, например, вполне мог себе это позволить, но принять от него предложение оплатить расходы совесть мне не позволила. Это только Ника, узнав куда мы отправляемся, встала в позу обиженного ребёнка, которого лишили всех радостей жизни, потому как брать с собой отказались, и папе пришлось ей пообещать, что своё двадцатилетие она отметит в таком же месте.

   Феликс, надо отдать ему должное, меня поддержал, сразу и категорично заявив, что у него средств достаточно, чтобы он мог себе позволить оплатить наш отдых из собственного бюджета. Так что дедушка, который, подкинув ему идею, куда отвезти жену и шурина, попытался было внести вклад в финансовую составляющую вопроса, нехотя, но уступил. А вот брату, у которого нынешние расходы значительно превышали доходы, пришлось побыть в роли нахлебника. Правда, он пытался доказать, что может обойтись без развлечений, но тут вмешалась мама. Сказала, что он не имеет права отказываться от помощи, потому что все они ему слишком много должны. Надавила морально, буквально заставив Мэта согласиться и перестать спорить.

   Так что всё решилось быстро и без особых проблем. Единственное, что меня основательно напрягало и чего я так и не могла понять — как так получается, что муж, который моего престарелого родственника терпит исключительно по «производственной» необходимости, и дед, аналогично относящийся к Феликсу, неизменно оказываются по одну сторону баррикад?

   Дедушка, пусть и скрепя сердце, но всё же реат Фелу разрешил выбрать и к отбору женихов допустил, хоть и не считал достойным кандидатом. Мог отказать, однако этого не сделал!

   Феликс столь же неохотно, но на личные беседы с советником являлся. Опять-таки мог бы встать в позу и подобные просьбы игнорировать, не начальство же! Так нет, общался, несмотря