Сойлинг. Тьма и демоны. Марина Комарова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ГЛАВА 37
• ГЛАВА 38
• ГЛАВА 39
• ГЛАВА 40

АННОТАЦИЯ

Императорская тюрьма — не то место, где хочется находиться долго. Мне удается выбраться при помощи внезапного союзника, который по всем признакам должен быть врагом. А потом и убедить Пхи Ксаата отправиться к демонам, чтобы освободить Вонграта. Битва предстоит серьёзная, повелитель демонов шутить не любит. Только кто знал, что в игру ещё вступят боги?

ГЛАВА 1

Если вы думаете, что вашего возвращения кто-то ждёт с распростёртыми объятиями, убедитесь, что вас в них не придушат.

   Темница, в которую меня заточили, выглядела достаточно устрашающе и зловеще.

   — Насколько я знаю, её построила легендарная императрица Тхаммарат, — важно вещал Ла-гуа, ползая по стенам. — Темница должна была стать самым страшным кошмаром для её врагов.

   — Короче, как градостроитель… она не очень, — мрачно заметила я. — Нет, чтобы построить больницу или школу.

   — Школу убийц она тоже построила! — радостно отозвался Ла-гуа.

   М-да. Что-то у меня нет желания дальше узнавать об архитектурных талантах Тхаммарат.

   Стены, не побоюсь этого слова, величественные, были из чёрного базальта и поднимались высоко над головой, образуя тёмные своды, которые, казалось, поглощали свет. Вдоль стен тянулись ряды медных факелов, их мерцающее пламя отбрасывало длинные тени, игравшие на неровной поверхности камня. Эти тени казались живыми, они шевелились и извивались, словно змеи, готовые в любой момент броситься на меня.

   Совсем мне это не нравится.

   Пол был выложен холодными и гладкими плитами. Каждый мой шаг отзывался гулким эхом, уходящим в бесконечные коридоры темницы. Здесь было жутко тихо, и единственные звуки, которые можно услышать, — это моё собственное дыхание и приглушённые стоны других узников. Воздух был тяжёлым и пропитанным влажностью, с примесью неприятного запаха гнили и плесени.

   Конечно, радовало, что хоть не жарко. Сомнительная радость, конечно, но хоть какая-то.

   Моя крошечная камера, втиснутая между двумя другими, была едва ли больше гроба. Просторного гроба, только от этого не легче. Решётка на двери из чёрного железа с замысловатыми узорами, изображавшими сцены тайской мифологии, точнее, исанской, была настолько тяжёлой, что казалось, её невозможно сдвинуть с места. В углу камеры стояла деревянная койка, настолько низкая и узкая, что на ней едва можно было лежать, не говоря уже о том, чтобы нормально спать. Но хоть не сухая трава. Кажется, и правда мне достались VIP-апартаменты.

   На стенах были выцарапаны старые знаки и символы, оставленные предыдущими узниками, чьи судьбы... О которых я точно ничего не узнаю. Внимательно присмотревшись, я заметила среди них символы, принадлежащие древним духам, призванным, вероятно, для защиты или наоборот, чтобы кого-то проклясть. Только какая уж тут защита, когда ты сидишь в тюрьме?

   Эти знаки напоминали мне о том, что даже в самых безвыходных местах всегда есть следы надежды и сопротивления. Надо же, какая поддержка.

   Я провела рукой по шершавой поверхности стены, ощущая прохладу камня. В этих холодных стенах было нечто древнее и первобытное, что заставляло кровь стынуть в жилах.

   — Не слишком приятное место, — вздохнула я.

   — Кому сейчас легко? — философски заметил Ла-гуа.

   — Например, Танхве, который усадил свою задницу на трон.

   — Да, ему там явно помягче, — согласился Ла-гуа, — но нам это не нравится.

   Каждое утро начиналось с едва заметного луча света, пробивавшегося сквозь крошечное окошко под самым потолком. Этот луч был моей единственной связью с внешним миром, напоминанием о том, что жизнь за этими стенами всё же существует. Я старалась сохранять хладнокровие, вспоминая уроки мастера Шайи, который учил меня искать свет даже в самой глубокой тьме. Ну или другом месте, не столь благородном.

   Еду приносили молчаливые стражники, лица которых были скрыты под массивными шлемами. Они не обменивались со мной ни словом, просто ставили деревянную миску с вязкой безвкусной похлёбкой и кувшин с мутной водой на пол у двери. Этот момент был единственным, когда я видела человеческие лица, пусть и скрытые за металлическими забралами.

   Надо отметить, охранники не грубили и вообще старались отводить взгляд. Такое ощущение, что им было неловко.

   Не рады Танхве? Или же просто не знают, как быть?

   Кстати, на следующий день меня так и не казнили. Почему — разумеется, никто мне не докладывал.

   Об этом я решила подумать потом, когда выберусь. Сейчас было важнее обрести внутреннюю гармонию и понять, как отсюда сбежать. Ла-гуа пока просчитывал ходы. Мой маленький лотос тоже был не всесилен.

   Каждое утро я начинала с медитации, сидя на холодных каменных плитах, скрестив ноги и закрыв глаза. Вдыхала и выдыхала медленно и глубоко, позволяя своему разуму очиститься от страха и беспокойства. Мастер Шайя учил меня, что спокойный разум — это первый шаг к победе. В этой темнице, среди звуков капающей воды и голосов других узников, я строила свою внутреннюю крепость.

   Моя камера располагалась так, что я не могла толком никого увидеть, а жаль.

   После медитации я приступала к физическим упражнениям. Места было мало, но я находила способы использовать его по максимуму. Начинала с растяжки, стараясь держать мышцы гибкими и в тонусе. Я вытягивала ноги вперёд, касаясь кончиков пальцев ног, затем поднимала их вверх, стараясь коснуться потолка. Эти упражнения помогали сохранять гибкость, столь необходимую для того, чтобы не превратиться в бревно.

   Наверное, будь тут Киет, с которым Сойлинг успела согрешить, он мог бы что-то выдать по этому поводу, но сейчас приходилось довольствоваться только собственным одиночеством.

   Кстати, как он там? Пришлось ли спешно бежать или же поддержал Танхву?

   В такие моменты я морщилась. Неприятное развитие событий, но отбрасывать его никак нельзя.

   Затем я переходила к силовым тренировкам. Отжимания на кулаках от холодного каменного пола укрепляли руки и плечи. Я делала несколько подходов, каждый раз увеличивая количество повторений. После отжиманий переходила к приседаниям, держа руки перед собой и опускаясь как можно ниже. Даже в этой тесной камере можно было найти способы держать своё тело в боевой форме.

   Когда мышцы разогревались, приступала к боевым искусствам. Тренировки в ограниченном пространстве требовали креативности. Я представляла себе невидимого противника c физиономией папаши, который нападал на меня со всех сторон. Мои руки и ноги двигались быстро и точно, отбивая удары, наносимые воображаемыми врагами. Комбинации ударов и блоков, которые я отрабатывала, помогали поддерживать рефлексы и скорость.

   Под конец тренировки воображаемая рожа Танхвы была разукрашена во все цвета, на которые только можно рассчитывать.

   Я также уделяла время работе с балансом и координацией. Вставала на одну ногу, вытягивая другую назад, и медленно поднимала руки, представляя себя на краю скалы, где любой неверный шаг мог привести к падению. Эти упражнения помогали мне оставаться сосредоточенной и контролировать своё тело в любой ситуации.

   Иногда, когда силы начинали покидать меня, я напоминала себе о целях, ради которых тренируюсь. Представляла, как освобождаюсь из темницы и призываю всех к ответу... Ладно, просто раздаю им таких люлей, что вмиг из головы вылетают все желания отнимать то, что им никогда не принадлежало.

   Эти мысли придавали мне сил и помогали преодолеть усталость.

   Кроме физических упражнений я также тренировала ум. Вспоминала тактики и стратегии, которые изучала у мастера Шайи. Порой восстанавливала в памяти карты и планы дворца, представляя возможные пути побега. Иногда рисовала эти планы на стене камнем, найденным на полу, чтобы как-то визуализировать свои идеи.

   Откровенно говоря, получалась полная чушь. Но я не теряла надежды.

   Вечером, перед тем, как погрузиться в сон, я снова медитировала, успокаивая разум и готовясь к следующему дню. Моя тренировка в темнице была не просто способом сохранить форму, но и надежду.

   Однажды, когда я уже заканчивала свои утренние упражнения, тишину темницы нарушил шум, доносившийся из коридора. Гулкие шаги и приглушённые голоса стражников становились всё громче. Я встала и подошла к двери своей камеры, пытаясь разглядеть, что происходит. Вскоре я увидела странное зрелище.

   Несколько стражников с трудом удерживали пленника, у которого была красноватая кожа. Его чёрные волосы были взлохмачены и падали на лицо, скрывая выражение глаз, но по движениям и напряжённым мышцам было видно, что он в ярости. Пленник сопротивлялся с невероятной силой, и стражники едва удерживали его, используя все свои силы. Казалось, что вот-вот он вырвется из хватки и обрушит на них всю свою мощь.

   — Держите его крепче! — крикнул один из стражников, явно старший по званию. — Этот демон не должен сбежать!

   Демон? Ого, это что-то новенькое.

   Пленник с рычанием метнулся в сторону, и одного из стражников отбросило в стену. Он ударился головой и потерял сознание. Остальные окружили пленника, пытаясь скрутить его руки за спиной, но он вырывался, словно дикий зверь.

   Я наблюдала за этой сценой, понимая, что передо мной не обычный узник. Его красная кожа и нечеловеческая сила указывали на то, что от него стоит держаться подальше. Однако как-то же его поймали…

   Я сглотнула. Шесть стражников едва справляются с ним. Не хочется думать, что демоны все такие. Тогда шансы на победу у людей как-то стремительно тают. Возможно, он всё же не рядовой демон?

   Присмотревшись, я увидела запёкшуюся кровь у него на боку. Ещё и ранен.

   Наконец один из стражников достал короткий жезл, украшенный странными символами, и ткнул пленника в бок. Тот вскрикнул и, казалось, на мгновение потерял сознание, ослабив сопротивление. Стражники быстро надели на него массивные кандалы, сковавшие его руки и ноги. Пленник упал на колени, тяжело дыша, но его глаза всё ещё горели ненавистью и яростью.

   — Ведите его в самую дальнюю камеру, — приказал старший. — И удвойте охрану.

   Стражники, осторожно поднимая пленника, потащили его по коридору, проходя мимо моей камеры. Я успела на мгновение встретиться с ним взглядом. В этих глазах была смесь боли, ярости и... удивления? Не ожидал увидеть? Или же тут дело в чём-то другом?

   Когда пленника затолкали в дальнюю камеру и закрыли за ним тяжёлую железную дверь, я нахмурилась.

   Стражники прошли мимо, снова не глядя на меня. Ещё бы. Пусть и пленная, императрица сейчас стала свидетельницей, что воины Исан не такие уж сильные, как принято вещать на всех углах.

   Так что… Выходит, демоны сильнее драконов?

   Задумавшись, я отошла и плюхнулась на сухую траву, служившую мне койкой. Кажется, у меня обнаружился пробел в сравнительной характеристике сил обеих рас. Правда, её нигде и не было.

   Интересно, это намеренно? Или же есть какая-то цель?

   Как назло, Ла-гуа уполз в окно на разведку, спросить было не у кого. Ну, это ничего! Только вернись, блудный лотос.

ГЛАВА 2

Но он не спешил.

   Я сидела на холодном каменном полу темницы, скрестив ноги и выпрямив спину. Время тянулось, как смола, медленно и мучительно. Чтобы не сойти с ума от ожидания и сохранить ясность разума, лучше заняться медитацией. Это было моё единственное спасение от темноты и тишины, а также способ продолжать совершенствовать пхланг. Жаль, что её тут не применить.

   Много раз я уже думала о том, чтобы обратиться за помощью к Солнцеглазу, но всё время что-то останавливало. Такое впечатление, что это испытание, которое я непременно должна пройти сама. И тогда будет какая-то божественная плюшка. Ошибаюсь ли я? Кто знает. Но когда станет совсем невмоготу или всё же придёт палач — тогда точно придётся взывать к богу. А пока что справляюсь.

   Закрыв глаза, я сосредоточилась на своём дыхании. Глубокий вдох, медленный выдох. С каждым вдохом я впускала в себя остатки свежего воздуха, проникавшего сквозь крошечные отверстия в стенах. С каждым выдохом я отпускала страхи и сомнения, которые накопились в моей душе. Мой разум постепенно очищался, мысли становились яснее.

   Я представила себе голубую реку энергии, текущую через моё тело. Эта река была воплощением моей пхланг. Я позволила этой энергии течь свободно, наполняя каждую клетку моего тела, каждую мысль и каждый уголок моего сознания.

   Сосредоточив внимание на середине своего лба, где индийские женщины рисовали красную метку, я начала внутренне повторять мантру, которой научил меня мастер Шайя: «Сила внутри — мир вокруг».

   С каждым повторением я чувствовала, как напряжение уходит, а моя внутренняя сила возрастает. Мантра помогала мне соединиться с источником пхланг, скрытым в глубинах моего тела.

   Последнее время я вспоминала, что Сойлинг родилась слабой, но у неё был уникальный дар защитницы. Это было одним из факторов, который повлиял на решение Вонграта жениться.

   Интересно, как выглядит хорошо развитая сила защитницы?

   Опять вопросы без ответов.

   Вокруг меня была тьма, но внутри я видела свет. Этот свет исходил из моей души и разливался по всему телу, словно горел опалово-аквамариновый светильник, освещающий путь даже в самой непроглядной темноте. Я сосредоточилась на этом свете, чувствуя, как он становится ярче и сильнее.

   Все медитации были как битвы, требующие силы и концентрации. Но с каждой минутой я ощущала, как мой дух крепнет, а пхланг так и хочет сорваться с кончиков пальцев.

   Я представила, как она становится мощным тайфуном и сносит Танхву, который даже перед внутренним взором стоял и криво усмехался. Он меня назвал самозванкой. Понял что-то о переселении души? Или же тут что-то другое?

   Сложно что-либо понять, ведь я не знаю, насколько тут вообще часто призывают кого-то из другого мира. Но Солнцеглаз не упоминал, что это обычное дело. Да и он всё-таки бог. Умеет побольше всех остальных.

   Время текло медленно, ничего не оставалось, как медитировать. Что ж… Выйду отсюда, будет что показать мастеру Шайе. А если не оценит, то возьму Чу-чу под мышку и уйдём с ним далеко-далеко. Будем странствующей девой и её милым монстриком.

   — Если, конечно, выберусь, — пробормотала я под нос.

   Внезапно что-то привлекло моё внимание — едва заметный отблеск света, исходящий из небольшой щели в каменной кладке напротив. Ранее я считала, что эта стена глухая, но теперь что-то подсказывало мне, что это не так.

   Поднявшись на ноги, я осторожно подошла к ней. Нащупав едва заметный шов между камнями, надавила на него, и, к моему удивлению, один из камней слегка сдвинулся внутрь. Я затаила дыхание и осторожно толкнула его сильнее. Камень поддался, и с тихим шорохом открылся небольшой проход, ведущий в крохотную скрытую камеру.

   Моё сердце учащённо забилось, когда я заглянула внутрь. В камере, освещённой лишь тусклым светом факела, я увидела спину существа, которое явно не принадлежало к роду человеческому. Демон. Он лежал на грубой каменной платформе, свернувшись калачиком, и казался спящим.

   Минуточку… не может быть… Это как вообще? Там же точно ничего не было!

   «А ты разве поинтересовалась, куда именно отвели демона?» — хмыкнул внутренний голос.

   Не поинтересовалась. Я в тот момент перевела взгляд на стражника, который спешно отвернулся, будто чего-то боялся. Демона утащили куда-то вправо. И всё. Больше ничего не было.

   То есть получается, что я нахожусь не в глухом углу. Но темница построена так, чтобы узники думали, что рядом никого нет. Или всё же есть, но далеко.

   — А архитекторы императрицы Тхаммарат знали своё дело, — прошептала я одними губами. — Пожалуй, не отказалась бы с ними познакомиться.

   После чего замерла, боясь даже дышать. Демон выглядел внушительно. Его кожа была красноватого оттенка, покрытая странными узорами, а от плеч к спине тянулись острые, словно крылья, наросты. Длинные когтистые пальцы покоились на камне, дыхание было медленным и ровным.

   Как такое возможно? Вот тебе и глухая преграда. Не удивлюсь, что в камни этих стен вставлены какие-нибудь артефакты, которые искажают пространство.

   Это натолкнуло на мысль, что стоит обдумать такое для будущего побега. Надеяться на помощь извне не особо получалось. Пусть там остались Киет, Ханг Хулун и мастер Шайя, но кто знает, что сделает Танхва, как только они попытаются что-то провернуть?

   Я отступила на несколько шагов, стараясь не выдать своего присутствия. Мой разум лихорадочно пытался осмыслить открытие. Тайная камера и демон. Первый, кстати, которого я вижу вот так. До этого приходилось довольствоваться только росписью на стенах, по которой мало что поймёшь. Ещё бы он повернулся…

   Но с этим явно придётся подождать.

   Поэтому ничего не оставалось, как вновь ощупать камни и нажать на местечко, которое отвечало за тайный механизм, управлявший стеной. Она вернулась на своё место, при этом проделав всё практически беззвучно.

   Вернувшись на своё место, я старалась успокоиться и снова сосредоточиться на своём дыхании. Но теперь, зная, что за стеной скрывается демон, мои мысли были полны вопросов и предположений.

   Время снова потекло медленно, но отныне в моём сердце было не только ожидание, но и тревожное предчувствие.

   Не знаю, сколько прошло времени, когда вдруг услышала еле слышное шипение и пыхтение. Звук был настолько странным и неожиданным, что я сначала подумала, будто мои уши решили развлечь меня галлюцинациями. Но нет, этот шум становился всё громче и отчётливее.

   Постепенно я осознала, что это не просто шум, а чьё-то откровенное недовольство. Ах ты ж, лепесток чарраев! Ла-гуа!

   Разобрав его тихую ругань, я невольно улыбнулась. Всё лучше, чем полное одиночество.

   Ла-гуа выполз, встрёпанный и примятый, из тёмного угла, пыхтя и ворча, как будто он только что преодолел самый сложный квест в своей жизни. Его лепестки слегка трепетали, и он явно был в не лучшем настроении.

   — Это ж надо было попасть в такую переделку, а? — бурчал Ла-гуа, качаясь в воздухе передо мной. — И почему всегда на мою долю выпадает таскать новости через эти проклятые стены?

   Я хмыкнула:

   — Звучит, словно ты каждый месяц вытаскиваешь меня из тюрьмы.

   — Не хватало ещё!

   — Почему нет? Кстати, ты меня даже не вытащил. Поэтому не бухти и рассказывай.

   Я прекрасно понимала, что раз у него отвратительное настроение, то ничего хорошего на так называемой большой земле нет. Но всё же стоит знать.

   Неожиданно он извлёк из своих лепестков маленький пирожок и протянул его мне:

   — На, стащил с кухни. А то тут рацион так себе.

   — О-о-о! Ты лучший!

   — Я знаю.

   — Рассказывай, — повторила я, вцепившись в пирожок.

   М-м-м, прекрасно. Даже если умру, то хотя бы счастливой. Оказывается, как мало надо человеку для счастья.

   Ла-гуа тут же растерял всю свою напускную безбашенность. Вздохнул и опустился рядом на камень.

   — Да тут, Сойлинг, особо порадовать нечем. Муруи пропал. Киет был ранен воинами Танхвы, но сумел скрыться — его ищут по всей Джатанхани. Мастер Шайя не подаёт никаких весточек, но, как я понял, Ма-покронг у него до сих пор. Танхва не идиот, он попытается с ней договориться.

   Я приподняла бровь.

   — Это как? Скажет, что посидит на троне её сына, пока тот в плену у демонов?

   Драконья мать, конечно, то ещё солнышко, но сына она любит. Поэтому вряд ли согласится, что какой-то чужак будет вести себя, как властелин Четырёх Сфер.

   Властелин… Козёл он.

   — Кто знает? Я могу только предполагать. — Ла-гуа тычинкой почесал лепесток так, как мог бы это сделать, будь у него затылок. — Пока что только руководствуюсь интуицией, знаешь ли.

   Я фыркнула. Что-то новости вообще не радовали. Никак. Поэтому остаётся только сидеть тут. Но как долго?

   — Про твою казнь никто ничего не говорит, — продолжил Ла-гуа. — То ли батюшку твоего переубедили, то ли ты ему ещё нужна.

   — Подозреваю, что второе, — мрачно произнесла я. — До сих пор поражаюсь, как ему так шустро удалось всё тут устроить, пока нас не было.

   — Значит, это было не шустро.

   Звучало крайне разумно. Танхва, скорее всего, изначально рассчитывал занять трон. Сойлинг была всего лишь инструментом. Вероятнее всего, когда папенька навластвуется всласть, то передаст её Сойрату. Ну не глупышке же дочурке, правда? Хотя, я понятия не имею, что в голове у Сойрата. Я никогда не видела братца, но теперь уже и не хочется. От семейки лотосов у меня что-то одни проблемы.

   Ведь он мне в свой первый визит намекал, что я слишком резво взялась за политику. Тогда посчитала, что ему просто непривычно видеть это, ведь прежняя Сойлинг вела себя иначе. А тут вон как. Я ему просто мешала. И мешала основательно. Поэтому было над чем задуматься.

   — Сойлинг, ты как-то резко погрустнела, — заметил Ла-гуа.

   — Пирожок закончился, — вздохнула я.

   Это и правда проблема. Можно было бы делать такой вкуснятины и побольше. Но даже так стало немного веселее. И мысли потекли бодрее. Другой вопрос, в правильном ли русле?

   А русло сейчас было только одно — призраки.

   В этот момент я вдруг поняла, что на меня кто-то смотрит. Медленно повернула голову и встретилась с пронзительным взглядом чьих-то глаз.

ГЛАВА 3

Демон был воплощением нечеловеческой красоты, словно сошедший с древних запрещённых свитков из дальней части императорской библиотеки. Настолько дальней, что туда пускают тех, кто достиг совершеннолетия.

   Его кожа имела красноватый оттенок. Да, я это говорила. Но настолько впечатляет, что невозможно не повториться. Гладкая и без единого изъяна, она блестела в тусклом свете факела, подчёркивая рельеф его идеальных мускулов. Ужас какой, в голове сплошные красивости, но иначе описать не получается. Высокий и стройный, демон был жутко силён, но его движения были плавными и грациозными, как у танцора.

   Его лицо было одновременно угрожающим и притягательным. Хочется смотреть и смотреть. Густые иссиня-чёрные волосы, спускающиеся до плеч. Глаза — золотистые, с вертикальными зрачками, как у змеи — смотрели на меня со спокойным интересом. Узкие губы изогнулись в лёгкой улыбке, но эта улыбка не была дружелюбной — в ней читалась насмешливая ирония и скрытая угроза.

   В правом ухе сверкала серьга из чистого золота, напоминая миниатюрную змею, обвивающую его ухо. Голова змеи, изогнутая и детально проработанная, завершалась маленьким рубином, сверкающим, как капля крови.

   Тело змеи было покрыто мельчайшими чешуйками, искусно выгравированными на поверхности золота, что придавало ей удивительно реалистичный вид. Она обвивала ухо так, что её хвост свисал вниз, заканчиваясь маленьким изумрудом, который мягко покачивался при каждом движении.

   Демоны явно хорошо относятся к змеям. Иначе он не стал бы это носить. А змеи — дальние родственники драконов. Поэтому, если вдруг демон решит, что драконы — это плохо, скажу, что я родственница змеи.

   Его верхняя одежда чем-то напоминала китайское ханьфу, но с уникальными элементами. Красно-оранжевая ткань, из которой она была сделана, мерцала в тусклом свете факела, создавая впечатление, что одеяние соткано из самого заката. На плечах и груди вышиты сложные узоры, изображающие загадочных существ, которые, казалось, оживали при каждом движении. Вышивка была выполнена золотыми нитями, что придавало дополнительную роскошь.

   На талии широкий пояс, украшенный крупными драгоценными камнями. Судя по всему, это не только статусное украшение, ремешки и петли показывали, что на нём можно крепить и оружие, и магические предметы.

   Штаны из плотного материала, такого же цвета, что и верхнее одеяние. Они были свободными, но при этом подчёркивали его мускулистые ноги, позволяя легко двигаться. Сандалии, украшенные золотыми ремешками, которые плотно обхватывали его щиколотки. Значит, драться в них он тоже может спокойно.

   На запястьях находились массивные браслеты, сделанные из драгоценных металлов и инкрустированные редкими камнями. Они издавали тихий мелодичный звон при каждом его движении. На шее ожерелье с крупным амулетом в центре.

   Вообще я обычно не разглядываю кого-то так детально, но демон в первый раз стоит так близко. Поэтому следует подметить каждую деталь. Возможно, это потом спасёт жизнь. Или хотя бы в чём-то поможет.

   Кроме того… Демон не производил впечатления дикаря. По разговорам людей кланов было сложно понять, что они собой представляют. Но всё время казалось, что демоны отсталые по сравнению с нами.

   Я, конечно, не знаю, как там всё обстоит в демонском царстве-государстве, но одежда и украшения впечатляют.

   Ла-гуа замер в воздухе, тоже разглядывая демона. Я, не делая резких движений, поднялась на ноги, не сводя глаз с незваного гостя.

   — Какой нежный цветок, — произнёс демон на удивление приятным низким голосом, в котором звучало эхо храмового гонга. — Что ты тут делаешь?

   — Сажаю рис, — невинно ответила я. — А что тут ещё можно делать?

   Он лишь усмехнулся, золотистые глаза блеснули.

   — Остроязыкая. Интересно. Хотя, наверное, за это тут и сидишь.

   Не спрашивает — утверждает. Правда, взгляд стал помягче, да и интереса в нём теперь побольше. Кажется, хочет понять, что за дамочка перед ним. Одежду мою он тоже отметил, но мало ли… Всё же меня ухватили с дороги, поэтому особо разодеваться мне было ни к чему.

   — Меня зовут Чомрат, — вдруг представился он. — И, похоже, нам с тобой предстоит выяснить, что каждый из нас делает в этом месте.

   После чего протянул мне сжатый кулак. Но жест не выглядел, как угроза или попытка напугать. Скорее, как аналог рукопожатия.

   Я не понимала, что именно делать, но стоять столбом — не выход.

   Молчать? Глупо. Скрыть имя? Тоже полный бред. Ой, вы знаете, я не императрица, я тут так посидеть решила.

   Ла-гуа тихо зашипел, его лепестки дрожали от напряжения. Я, не отводя взгляда от Чомрата, сделала глубокий вдох. Время, казалось, снова замедлилось. Пхланг текла по моему телу, подготавливая к любым неожиданностям.

   Поэтому ничего не оставалось, как протянуть кулак в ответ и сказать:

   — Меня зовут Сойлинг.

   От прикосновения к руке демона по телу пронёсся жар. Меня коснулась сила, совсем не похожая на мою. Внутри будто вспыхнула молния.

   — Ты не боишься меня, — заметил Чомрат. Его улыбка стала чуть шире, и в ней блеснуло что-то непонятное. — Это удивительно.

   — Не то чтобы не боюсь, — ответила я, продолжая смотреть ему в глаза. — Скорее, не понимаю, почему ты здесь оказался. Да и думала, что за этой стеной ничего нет.

   — Да, — заметил он. — Я тоже не подозревал, что тут такой… сюрприз.

   Охо-хо, а взгляд-то какой. Откровенно похабный, но при этом не доходящий до грани оскорбительного. То есть показывает, что бы он со мной сделал, но не здесь и не сейчас.

   Видимо, у демонов все инстинкты и желания написаны на лице куда ярче, чем у нас. Хотя, может быть, он просто ничего не скрывает. При этом Чомрат не выглядит враждебным, манера общения даже почти учтивая, пусть и с некими нюансами.

   — Как ты здесь оказался? — спросила я.

   Подозреваю, что правды никто не скажет, но заговорить сейчас о погоде — точно не вариант.

   Он некоторое время смотрел на меня, потом хмыкнул.

   — Что ж… Я оказался не в том месте и не в то время, — сказал он, слегка пожимая плечами. — Я путешествовал, изучая местную культуру. Но, к сожалению, мои пути пересеклись с кланом Золотых драконов.

   Ишь, культуровед какой у нас тут. Ну-ну. Я вот тоже у призраков изучала танцы и кулинарию. В смысле, что меня похитили во время танца и потом даже дали поесть. Однако стоит подыграть. Кажется, Чомрат не признал во мне императрицу. В конце концов, мои портреты не висят на каждом углу.

   — Золотые драконы? Клан, к которому относится императорская семья? Они известны своей ревностью к силе. Думаю, ты пересёк их границы или нарушил какой-то древний закон.

   Господи, что я несу? Но мне нужно посмотреть его реакцию.

   — Не совсем, — ответил Чомрат, чуть приподняв бровь. — Я просто прошёл через их территорию, не подозревая о запретах. Когда понял, что привлёк их внимание, было уже поздно. Они заключили меня в эту темницу, решив, что я представляю угрозу. Хотя, если честно, я просто исследователь, а не завоеватель.

   Ага, а я мать Солнцеглаза. Кстати, у него есть мать? Как тут появляются боги?

   — Значит, ты просто оказался не в том месте и не в то время, — невинно повторила я, усмехнувшись. — Классическая история невезения.

   — Именно так, — подтвердил Чомрат, и в его голосе прозвучала доля самоиронии. — Теперь я здесь, в этой темнице, и у меня есть много времени для размышлений.

   Итак, демон. Понятнее не становится.

   — А ты, Сойлинг? Ты не выглядишь преступницей. Или же внешность обманчива?

   Опять смеётся. Но ничего. Это не так страшно. Моя задача сейчас только наблюдать. И слушать, конечно.

   — Конечно, я не преступница! Меня ложно обвинили в том, чего я не делала!

   Формулировка жутко расплывчатая, но в чём-то верная. Самозванкой я не являюсь, ведь Танхва сам заключил договор с родителями Вонграта о нашей свадьбе. А то, что другая душа… Так это вопросы к богу нашему Солнцеглазу. Меня тоже не спрашивали, хочу ли я оказаться в Исан.

   — И чего же ты не делала? — с живым интересом спросил Чомрат.

   Ответить я не успела, потому что из коридора донёсся странный шум. Я резко умолкла и напрягла слух, пытаясь понять, что происходит. Вроде бы где-то близко.

   Шум был приглушённым и неритмичным, словно кто-то пытался передвигать тяжёлые предметы по каменному полу. Временами к нему добавлялись глухие удары и странное шуршание, как будто по коридору скользило что-то большое и мягкое. Шум то усиливался, то стихал, вызывая тревогу и настороженность.

   — Что это может быть? — тихо спросила я, бросив быстрый взгляд на Чомрата.

   Он, казалось, тоже был удивлён и насторожен.

   — Не знаю, — ответил, нахмурившись. — Но и близко не похоже на обычные шаги стражников или перемещение заключённых. Здесь что-то странное.

   Согласна. При этом он ещё подобрал мягкую формулировку.

   Мы оба подошли к решётке, пытаясь рассмотреть, что происходит в коридоре. Но тьма за пределами нашей камеры была почти непроглядной, и мы могли полагаться только на слух. Факелы не справлялись.

   Шум продолжал усиливаться, становясь всё более хаотичным. Внезапно мы услышали высокий визг, напоминающий крик какого-то животного, и звуки борьбы. А затем тишина, настолько жуткая, что мы могли слышать собственное дыхание.

   — Может быть, это какие-то звери? — предположила я, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

   Пусть будут звери. Думать о пыточных не хотелось.

   Чомрат покачал головой, его лицо было мрачным.

   — В этой темнице возможно всё, что угодно, — сказал он. — Стоит быть осторожнее. Шум может означать, что кто-то или что-то пытается выбраться или сюда кого-то привели. Снова.

   Мы остались у решётки, прислушиваясь к каждому звуку. Время от времени до нас доносились слабые отголоски шагов и перешёптывания, но что именно происходило в коридоре, оставалось загадкой. Тишина, которая наступила после всего услышанного, была даже более тревожной, чем сам шум. Мы оба понимали, что в этих стенах скрывается много тайн, и эта была одной из них.

   Пока мы стояли и слушали, я заметила, что даже Ла-гуа, обычно такой беспокойный, затих и внимательно прислушивался. Все наши чувства были обострены, каждый звук казался потенциальной угрозой.

   — Пожалуй, стоит быть готовыми ко всему, — произнёс Чомрат. Его глаза блестели в тусклом свете. — В этом месте глупо расслабляться.

   Я кивнула, полностью согласная с ним. Неизвестность — самый страшный враг. Кажется, следует подумать о сотрудничестве с Чомратом. Это будет не только полезно, но и жизненно необходимо в таких условиях.

   Только вот вопрос: захочет ли сотрудничать демон?

ГЛАВА 4

Через некоторое время я осталась с Ла-гуа. Охранники то и дело появлялись, поэтому не стоило демонстрировать наш маленький секретик. В какой-то момент я вдруг услышала гулкие шаги. Кто-то приближался, шагая по коридору. Шаги звучали решительно и властно, что заставило меня насторожиться. Кто бы это ни был, он явно не боялся находиться здесь.

   Ах да, как же я сразу не додумалась? Это мог быть только один человек. Нынешний император. Ну или по крайней мере человек, который им себя возомнил.

   Интересно, что на уме у папочки, если он решил явиться лично? Почему решил почтить меня своим визитом?

   Шаги стихли прямо перед моей камерой. Замок громко щёлкнул, и тяжёлая дверь медленно открылась. В проёме появился Танхва. Весь такой облачённый в роскошное одеяние из серебристого шёлка, расшитого сиреневыми и голубыми лотосами. Специально, что ли, наряд готовил?

   Его лицо было скрыто под маской, украшенной драгоценными камнями и сложными узорами. Из-под неё виднелись лишь глаза — холодные и безжалостные, сверкающие как два кусочка льда.

   Что это он свой лик прячет?

   На голове Танхва носил сложный золотой убор с высоким шпилем, украшенный перьями и драгоценными камнями. Его руки были затянуты в перчатки, инкрустированные рубинами и изумрудами, а на пальцах сверкали массивные кольца. Всё его обличие излучало силу и величие, заставляя всех, кто на него смотрел, почувствовать свою ничтожность. Тьфу. Если продать всё, что на нём, целая деревенька сможет жить месяц.

   Но вернёмся к закрытому телу. Возможно, опасается чьей-то пхланг? Зуб даю, что одежда будет с особой защитой от магии, иначе зачем всё это? Произвести впечатление? Да меня, в общем-то, уже впечатлили, чего уж там.

   Я смотрела на него, и удивление сменялось угрюмым интересом. Почему он здесь? Что могло заставить его лично прийти в темницу, чтобы увидеть меня? Хочет озвучить дату казни?

   — Сойлинг. — Его голос прозвучал низко и властно, эхо разнеслось меж каменных стен. — Ты знаешь, почему я здесь?

   Я только приподняла бровь, чувствуя, как мой интерес растёт с каждым его словом. Куда уж мне, ничтожной, что-то знать. Излагай, мой лотос. Хотя больше он похож на павлина.

   — Нет, ваше величество, — ответила я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё кипело от раздражения. — Я не знаю, почему вы решили посетить меня лично.

   Тишина. Пытается понять, говорю я правду или издеваюсь. Наверное, прежняя Сойлинг и не подумала бы о втором, но сейчас у Танхвы есть серьёзные основания не верить моим невинным глазам.

   Император сделал шаг вперёд, его взгляд был пронизывающим и безжалостным.

   — Сойлинг, ты была моей дочерью. Я так тебя любил.

   О-о-о, началось. Нет, папаша, этим меня не возьмёшь. Кого любят — в тюрьму не сажают. Поэтому завязывай-ка ты с художественным свистом.

   Я выжидательно смотрела на него. Это явно шло вразрез с планами Танхвы.

   — Кто ты?

   — Сойлинг Сопха из рода Вечерних лотосов.

   — Моя дочь — нежный цветок. А ты алчная тигрица, жаждущая власти.

   — Так хорошие учителя были.

   Танхва умолк, уставившись на меня. Да, не ждал. Но уж как есть.

   Он прищурился. Левую руку обвило холодное голубое пламя. Оно так трещало и переливалось, что мне стало страшновато. Его пхланг завораживала. Наверное, такая должна была бы быть и у Сойлинг, но что-то пошло не так. И теперь приходится много работать, чтобы сила была хоть немного подобна такой мощи.

   — Ты и демон, которого держат в соседней камере, представляете интерес для меня, — внезапно сказал он совершенно деловым тоном. — Я пришёл, чтобы выяснить, насколько вы полезны для моих целей.

   Мой взгляд невольно скользнул к скрытой камере, где находился Чомрат. А дело ставится интереснее. Но что за цели? Получится сторговаться?

   — И какие цели вы преследуете, ваше величество? — спросила я, пытаясь понять его мотивы.

   Танхва снова улыбнулся, его губы изогнулись в едва заметной усмешке.

   А вот этого не надо.

   — Всё в своё время, Сойлинг. Сейчас мне важно понять, готовы ли вы служить мне или станете моими врагами. От этого зависит ваша судьба.

   Как пафосно, однако. Уже и казнить меня передумал. Ну почти.

   Он хочет игру, и я понимала, что ставки в ней высоки. Но если согласиться, то можно провернуть то, что мне нужно.

   Танхва не спешил делиться подробностями, явно упиваясь моим дискомфортом от неизвестности. Его присутствие было похожим на тяжёлое покрывало, которое окутывало всю темницу. Я попыталась сохранить спокойствие и сосредоточиться на его словах, понимая, что эта встреча может стать решающей.

   — Сойлинг, — начал он снова. Его голос был холоден, но в нём чувствовалась скрытая сила. — Ты уже проявила себя. Казнить тебя сейчас неразумно, пусть ты и совершенно забыла о нашем уговоре, решив забрать трон себе. Но в этом мире выживают не только сильные, но и те, что умеют находить союзников. И сейчас я предлагаю тебе выбор.

   О как. То есть изначально планировалось, что править будет Танхва, а Сойлинг должна была стать проводником к власти? Возможно. Тогда я разрушила все планы. Но в то же время Танхва может спокойно врать. Никто не проверит. Даже если заору, что это всё неправда.

   Я нахмурилась:

   — Какой выбор? — спросила, чувствуя, нарастающее напряжение.

   И да, я не упустила деталь, что казнить меня неразумно именно сейчас, а не вообще.

   Танхва сделал шаг вперёд, его фигура затмила свет от факела, и теперь казалась весьма угрожающей.

   — Ты можешь остаться здесь и продолжать надеяться на чудо. Или же можешь доказать свою верность и служить мне, — сказал он. — Взамен я гарантирую тебе жизнь.

   Но ненадолго. Ровно до того момента, как посчитаю, что ты мне больше не нужна, дочурка.

   Мои мысли метались, пытаясь оценить предложение. С одной стороны, это откровенная ловушка. С другой — шанс на побег.

   — А что будет с демоном? — спросила я, глядя ему в глаза. — Ведь ты его упомянул, хотя я не понимаю связи.

   Танхва слегка наклонил голову, его глаза блеснули холодным светом.

   — О, это будет очень интересно, — сказал он. Его голос наполнился странным энтузиазмом. — Видишь ли, моя дорогая Сойлинг, в вашем союзе я вижу огромный потенциал. Ты и этот демон можете стать не просто пленниками в этом месте, а кое-чем гораздо более важным.

   Я нахмурилась, стараясь понять, к чему он ведёт.

   — Что ты имеешь в виду?

   Танхва сделал шаг вперёд, его одежды зашуршали, и он поднял руку, будто предлагая мне увидеть нечто великое.

   — Источники пхланг, — произнёс он, словно это было истинное откровение. — Ты и демон обладаете силой. Пусть твоя пхланг спящая, но она есть. Если направить её правильно, вы можете стать источниками силы для воинов Исан. Представь себе, Сойлинг, как твоя магия, твоя сила, переполняющая других, делает их неуязвимыми и могущественными.

   Я почувствовала, как у меня внутри всё похолодело. Танхва говорил об этом с таким воодушевлением, будто действительно верил, что делает мне предложение, от которого невозможно отказаться.

   Псих. Конченый псих. Он хочет использовать нас, как батарейки.

   — Ты хочешь качать из нас силу? — повторила я, пытаясь осмыслить услышанное. — Хочешь, чтобы мы питали твоих воинов своей силой?

   Он улыбнулся. Его улыбка была одновременно доброжелательной и пугающей.

   — Именно так, — подтвердил он. — Ты станешь частью чего-то великого, Сойлинг. Будешь жить, чтобы служить высшей цели. Ты и этот демон станете источником силы, которую я смогу направить на благо нашего мира.

   Мой взгляд невольно скользнул к скрытой камере, где находился Чомрат. Он должен слышать. Представляю, в каком он там сейчас восторге.

   — Какое у тебя своеобразное понимание блага, — заметила я, снова обратившись к Танхве. — Ты предлагаешь нам стать инструментами в твоих руках. Это точно обещание жизни?

   Танхва нахмурился, его глаза стали холодными и жёсткими.

   — Не будь наивной, Сойлинг. — Его голос стал резче. — В этом мире каждый служит кому-то или чему-то. Ты получишь возможность жить и быть полезной. Или же можешь остаться здесь и ждать своей смерти. Выбор за тобой.

   С этими словами он повернулся и направился к выходу, оставив меня в камере, наполненной тяжёлым молчанием.

   — У тебя на размышление сутки.

   Это было последнее, что я услышала. Честное слово, лучше б он молчал.

   Некоторое время я просто молча сидела, понимая, что ситуация не стала лучше. Вот совсем.

   Ла-гуа с пыхтением выбрался из уголка, в который шустро забился, стоило папочке явиться в темницу.

   — Вот же отвратительный тип, — проворчал лотос. — Знаешь ли, Вечерние лотосы — клан цветочков, причём таких, как я, душа и разум мерзкой каракатицы. Аж фу.

   — Каракатица не мерзкая, — невпопад сказала я. — Она хороша в своём окружении. А то, что кому-то не по нраву, так это не её проблемы.

   Все мы каракатицы в этой жизни. И исключительно от нас самих зависит, найдём мы тех, кто нас оценит по достоинству, или же окажемся среди вечно недовольных персон.

   Ла-гуа ответить было нечего.

   Тихий шорох сбоку. Взгляд демона чуть не обжёг. Тут же прозвучал тихий смешок.

   — Значит, говоришь, тебя сюда посадили за то, что не делала, а ты чуть отобрала трон у Танхвы?

   Он ещё и насмехается. Зараза.

   Я посмотрела на Чомрата, которого явно забавляла ситуация. А ничего так, он молодец. Тут из нас хотят выкачать всё, что можно, а ему весело.

   — Ну не отобрала же, — всё же огрызнулась я.

   Хотя по закону я императрица. При этом Танхва меня своими руками пихнул замуж за Вонграта. Так что тут ещё вопрос в формулировке. Другое дело, что никому это не интересно.

   — Ладно, — вдруг произнёс Чомрат. — Об этом мы поговорим детальнее, когда отсюда выберемся.

   Я озадаченно на него взглянула. Какая уверенность в голосе-то. Но Чомрат явно знал, о чём говорит, поэтому ни капли не смутился.

   — Подзови свою летающую цветоножку. Для неё есть работа.

   — Что? Я? Меня? — Ла-гуа задохнулся от возмущения. — Сам ты цветоножка! Я дух, который совершенствовался тысячу лет, я…

   — Тш-ш-ш. — Я мягко поймала его. — Иди ко мне.

   Ла-гуа был не в восторге, но всё же с интересом уставился на демона и махнул лепестком:

   — Говори.

ГЛАВА 5

На пальцах Чомрата вдруг вспыхнули рубиновые искры, заплясав по всей ладони. Глядя на них, я ощутила внутри странный жар. Демоническая пхланг. Вот ты какая. Увиденное завораживало и не давало отвести взгляда.

   Ла-гуа парил рядом и молчал, хотя я ждала от него массы комментариев. Но, кажется, продемонстрированная сила не давала и ему отпустить хоть какую-то остроту.

   Я прекрасно понимала, что это всего лишь капля силы. Никто не будет тут показывать истинную мощь. Но всё же впечатлилась. Демоническая пхланг была густой, вязкой, ощутимой даже на расстоянии.

   «Она как кровь, — отрешённо подумала я. — Если сила клановых людей — это воздух, то у демонов — кровь».

   Ни то, ни другое не хуже и не лучше. Просто они разные. Поэтому и впечатление производят тоже разное.

   Ла-гуа наблюдал за происходящим молча. Готова поклясться, что он хмурится — вон, как колышутся тычинки.

   Ла-гуа осторожно приблизился к Чомрату, его движения были очень плавными, как у тени. Я наблюдала, как маленький лотос скользил по воздуху, словно проверяя, нет ли опасности. Хотя куда уж опаснее… Мы в тюрьме, а рядом с нами демон.

   Чомрат стоял у стены, его лицо оставалось невозмутимым, но я видела, как пальцы начали светиться алой магией. Тонкие линии энергии медленно пробежали по его коже, словно раскалённые вены, готовые в любой момент взорваться.

   Ла-гуа на мгновение замер, настороженно глядя на вспыхнувшую руку демона. Да, согласна, приближаться не очень хочется.

   — Чомрат, — начал Ла-гуа, его голос был тихим и даже успокаивающим. — Мы на одной стороне. Не надо вот так вот полыхать и всё такое.

   Про одну сторону он, конечно, поспешил, но я понимала Ла-гуа. Стоит хоть как-то убедить в нашей искренности.

   Чомрат поднял руку, и алая магия засияла ярче, озаряя суровое лицо. Я видела, как его глаза сверкнули, в них не было ничего человеческого.

   — Почему я должен доверять тебе, маленький дух? — спросил он. Голос был низким и угрожающим. — Я не привык полагаться на тех, кого не знаю.

   Ла-гуа медленно кивнул, насколько это возможно для лотоса, признавая его слова.

   — Я понимаю, — сказал он. Голос его оставался ровным. — Но если мы хотим выбраться отсюда и противостоять Танхве, нам нужно работать вместе.

   Чомрат хмыкнул. Магия слегка угасла, но всё ещё сверкала на кончиках пальцев.

   Меня же это несколько начало раздражать. Нашли время поиграть в достоинство. При этом диалог вообще не предполагал моего участия. Но в тоже время я смотрела на эти вспышки алого света, чувствуя, как внутри растёт странное и совершенно необъяснимое чувство. Магия Чомрата была одновременно пугающей и прекрасной. Она излучала силу и опасность, словно огонь, который может как согреть, так и уничтожить. Каждая искра, каждое движение магии вокруг пальцев — это нечто. Чистая и необузданная пхланг, готовая вырваться наружу в любой момент. Я не могла оторвать глаз, чувствуя, как страх и восхищение переплетаются внутри.

   Чомрат смотрел на Ла-гуа, и в его глазах мелькнуло что-то вроде одобрения. Алые линии пхланг вокруг его пальцев начали угасать, как угли, оставшиеся после костра.

   — Хорошо, — сказал он немного мягче. — Люблю смельчаков.

   Ла-гуа надулся, но ничего говорить не стал.

   — Что нужно сделать? — подала я голос.

   Чомрат взглянул на меня, его выражение стало серьёзным.

   — Ла-гуа, — начал он. Это прозвучало так, что пробрало до костей. — Тебе нужно добраться до Дикого рынка. Там ты найдёшь одноглазого старика по имени Алача. Он скрывается среди торговцев и всегда носит изношенную синюю мантию. У него узорчатый пояс, на котором висит всё подряд. Обычно это кожаный кошель, увешанный мелкими монетами, перьями и зубами животных. При ходьбе всё это добро звенит. Алача может прикладываться к вытянутому флакону с мутной жидкостью. Обрати внимание, на запястье у него резной амулет из слоновой кости, изображающий дракона, свернувшегося в клубок.

   Ла-гуа внимательно слушал, не перебивая, но потом буркнул:

   — Алача ваш, как исанская невеста из ремесленников. Но как я найду его среди стольких людей?

   Чомрат слегка улыбнулся, но его глаза остались серьёзными.

   — Старик непростой, — продолжил он. — У него скверный характер, так что тебе придётся запастись терпением. Алача может быть груб и нелюбезен, но ему можно доверять. Когда найдёшь его, передай эту искру с посланием. А найти несложно — тебя поведёт моя пхланг.

   Он протянул руку, и на его пальцах вновь зажглась алая магия, формируя маленькую светящуюся искру.

   Я почувствовала, как в воздухе задрожали невидимые волны энергии, будто сама природа откликалась на зов древнего заклинания. Чомрат коснулся одного из лепестков Ла-гуа и отправил в него искру.

   Пхланг начала струиться по нему, впитываясь, как капли росы на утреннем солнце. Лотосовый лепесток засиял, преобразившись из белого в насыщенно-красный, будто наполняясь жизненной силой. Я следила за каждым движением Чомрата, заворожённая этим процессом. Казалось, что сама кровь земли текла через его пальцы, наполняя энергией и мощью.

   А через секунду всё исчезло. Ла-гуа вновь обрёл свой родной цвет. Только вот немного пошатывался в воздухе, словно хлебнул сангсома больше, чем мог себе позволить.

   — Ух! — наконец-то выдохнул он. — Это было круто. Вообще шикарно. Я полетел!

   После чего шустро пролез в щель, через которую сновал туда-сюда, принося мне новости из внешнего мира.

   Мне очень хотелось поговорить с Чомратом, но тогда он начнёт задавать вопросы со своей стороны. А выдавать правду демону…

   Правда, как оказалось, переживала я зря, потому что начала ходить туда-сюда стража. Чомрату пришлось вернуть стену между нашими камерами на место.

   Что за беспокойное хождение, я так и не поняла. Кого-то из узников забирали. Но куда — пожалуй, знал только Танхва и его прихвостни. Мне совершенно не хотелось вспоминать странные звуки, которые слышались перед его приходом.

   — Не удивлюсь, если тут есть ещё один уровень темниц, и там держат кого-то пострашнее демонов, — прошептала я, устраивая подбородок на коленях. Не лучшая поза, но в уголке в ней чудесно сидится.

   И тут же чуть не подпрыгнула. А если и правда в Исан есть ещё кто-то, кроме уже известных рас? Ведь верить всему нельзя, не так ли?

   Мои мысли начали беспокойно кружиться, как пыль в солнечном луче — такие же мелкие и назойливые. Что, если просто надо было читать легенды о существах, которые бродят по ночам в лесах и болотах, о духах, что обитают в горах и пещерах? Но я даже не смотрела в сторону этих книг. Фольклор и фольклор.

   Я вспомнила, как однажды упитанный чиновник рассказывал своему другу о странных тенях, которые видели в глубинах подземных ходов. Эти тени не принадлежали ни демонам, ни духам, ни людям. Он говорил о существах, которых никто никогда не видел при свете дня, чьи голоса шепчут из темноты, но никогда не показывают своего истинного облика.

   Я тогда, конечно, не обратила внимания. Мало ли о чём болтают?

   Но что, если дворец со своими бесконечными туннелями и скрытыми комнатами действительно хранил в своих недрах нечто более древнее и страшное, чем демоны? Все привыкли думать, что знают этот мир, что понимание этого и знания помогают нам бороться со страхами. Но что, если наше знание всего лишь тонкая вуаль, скрывающая истинные ужасы?

   Я невольно вздрогнула. Одна только мысль об этом приводила в трепет. Если всё так, то что же скрывается в глубинах подземелий этого места? Какие тайны хранят тёмные коридоры, и что бы это значило для нас, живущих на поверхности?

   Мысли заполнили мою голову, и я не могла избавиться от ощущения, что за мной наблюдают, даже в безопасности этого уголка.

   Бр-р-р. Хватит надумывать уже, Сойлинг. Это всё после Танхвы с его дурацкими разговорами, а потом из-за пхланг демона. Красивая, мерзавка, мощная. Я бы от такой не отказалась. Только где же её взять?

   Не знаю, сколько времени пришлось так просидеть, стараясь не сильно переживать за Ла-гуа. Он юркий и лёгкий, уйдёт от любого преследования. Искренне надеюсь, что этот Алача всерьёз воспримет говорящий лотос.

   «Конечно, воспримет, — тут же отозвался внутренний голос. — Люди рядом с таким живут испокон веков. Это в тебе ещё пережитки прошлого».

   Что ж, тоже верно.

   Внезапно воздух вокруг меня начал мерцать, словно сквозь него пробивались лучи неведомого света. Я замерла, чувствуя накатившую слабость, сердце заколотилось. Голова закружилась, как будто я попала в вихрь, затягивающий меня в иную реальность. Дышать стало трудно — воздух сделался густым и сладко-горелым, будто рядом тлели вишнёвые ветки. Я пыталась ухватиться за что-то, чтобы не потерять равновесие, но вокруг меня всё размывалось и дрожало.

   В этот момент стена резко отошла в сторону. В сияющем от алой пхланг полумраке появился силуэт Чомрата. Его фигура казалась ещё более внушительной, чем до этого. Словно что-то произошло.

   Он шагнул вперёд, его движения были спокойными и уверенными. На губах появилась тень удовлетворённой улыбки.

   — А он неплох. Твоя цветоножка весьма умелая. Надо будет наградить. Ты почувствовала это, не так ли? — Его голос был мягким, но в нём звучала стальная нотка.

   — Почувствовала, — резко выдохнула я. — Мне что-то нехорошо.

   — Люди, вы такие слабые, — закатил глаза Чомрат и шагнул ко мне. — Ладно, тебе можно, ты женщина.

   Я не смогла ничего возразить, потому что в следующий миг меня подхватили и закинули на плечо.

   — Эй! Прекрати! Я…

   — Ты идёшь со мной, — отрезал он.

   Чомрат начал меняться. Его тело охватило пламя, яркое и ослепительное. Я пискнула, почувствовав, как жар разливается по моему телу. Меня не отпускали, огненный вихрь обволакивал, не давая нормально вздохнуть.

   Воздух вокруг нас задрожал, и мир закружился, словно подчиняясь этой неистовой силе.

   Красные и золотые языки пламени танцевали перед моими глазами, превращаясь в нечто большее, чем просто огонь. Они словно были живыми, наполняя пространство магической энергией, которую я ощущала каждой клеткой своего тела. Чомрат больше не был просто демоном — он стал воплощением древней магии, и эта магия теперь несла нас в неведомое.

   Я попыталась закричать, но воздух застрял в лёгких. Перед глазами потемнело, как будто сама ночь утянула нас в свои объятия. В ушах стоял гул, и я почувствовала, как теряю связь с реальностью. Единственное, что я могла различить, это горячие руки Чомрата, крепко держащие меня, и ощущение, что нас уносит этот огненный вихрь.

   Я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на своём дыхании. В последний миг, перед тем, как полностью потерять сознание, услышала шёпот:

   — Доверься.

ГЛАВА 6

Когда я пришла в себя, ощущение было, словно пробудилась от долгого и глубокого сна. Медленно открыв глаза, я увидела потолок, украшенный резьбой и узорами, похожими на те, что встречаются в традиционной тайской архитектуре. Потолочные балки сделаны из тёмного дерева, и на каждой из них достаточно искусно вырезаны непонятные мне символы. В воздухе витали слабые ароматы сандала и жасмина, успокаивая и привнося ощущение умиротворения.

   Я лежала на мягкой постели с шёлковыми простынями, которые приятно холодили кожу. Её покрывало красочное одеяло с узором из лотосов и драконов. А ничего так, очень недурственно.

   Медленно приподнявшись, я осмотрелась вокруг, стараясь понять, где нахожусь.

   Просторная комната, в углу которой стоял небольшой алтарь, украшенный статуэтками и подношениями из цветов и фруктов. На стене висело тканевое панно с изображением духов у реки. На низком столике под панно находился чайник с несколькими чашками и тарелка с фруктами.

   Я спустила ноги с кровати и встала, чувствуя, как мягкий ковёр касается моих ступней.

   — А ничего так помещение, — пробормотала я под нос. — Знать бы только, куда меня занесло.

   Сделав несколько шагов, я подошла к одному из окон и осторожно приоткрыла ставни. Взгляду открылся вид на красивый сад, полный экзотических растений. В центре сада располагался небольшой пруд с рыбками, а вокруг него аккуратные дорожки и деревянные мостики. Пусть ночью мало что увидишь, но грамотно расположенные фонари позволяли рассмотреть чуть больше.

   Ничего себе. Если поначалу я думала, что нахожусь в доме крепкого середняка со стремлением стать выше в обществе, то сейчас видно, что это стремление давно осуществляется.

   Я попыталась восстановить в памяти последние события: Чомрат, огненный вихрь, и затем темнота. Где же он сейчас? И почему я здесь? Прибыли ли мы на место?

   Мои размышления прервал мягкий звук открывающейся двери. Я обернулась и увидела Чомрата, стоящего в дверном проёме. Он выглядел спокойно, его лицо излучало уверенность и силу.

   — Наконец-то очнулась, — сказал он, подходя ближе. — Мы в безопасности. Это место будет нашим убежищем на некоторое время.

   Я не успела ничего ответить, потому что за ним появилось ещё одно действующее лицо.

   — Чомрат, тебя укусил чаррай? — проскрипел он. — Ты зачем приволок девицу? Неужто нельзя с этим как-то потом?

   — Это не просто девица, — усмехнулся Чомрат, не отводя от меня взгляда.

   Алача фыркнул, как лесной кот. Обошёл массивного демона и пристально уставился на меня. По телу пробежали мурашки. Мало приятного, честно говоря.

   Синяя мантия выглядела настолько поношенной, что местами ткань превратилась в тонкую паутину. Под мантией можно было заметить простую льняную рубашку с короткими рукавами, запылённую и выцветшую от времени. На поясе и правда висела куча побрякушек. Да, тут и монеты, и перья, и зубы животных. Амулет из слоновой кости. Выглядит, кстати, как очень дорогая вещь, но настолько ловко спрятан среди остального барахла, что сразу и не догадаешься об истинной ценности.

   На запястьях Алачи красовались кожаные браслеты, каждый из которых был украшен мелкими деревянными бусинами и зубами какой-то крупной рыбы. Эти браслеты выглядели, как древние артефакты, имеющие свою особую историю и предназначение.

   На шее старика висели два амулета. Первый — длинный плетёный шнурок с кулоном в виде головы тигра. Второй был сделан из меди и изображал солнце, олицетворяющее жизненную энергию и просветление. Тоже, что ли, верит в Солнцеглаза? Точнее, служит ему. Амулеты странно перекликались между собой, создавая своеобразную гармонию.

   Седые волосы собраны в хвост тонким кожаным ремешком, украшенным крошечными бусинами. Кожа странного оттенка — местами синеватая, что придавало ему вид существа... даже не знаю, как правильно сказать… Не совсем живого. Эти пятна были особенно заметны на висках и под глазами, делая его схожим с пхи.

   Левый глаз Алачи закрывала кожаная повязка, потёртая и потрескавшаяся от времени, но аккуратно завязанная. Повязка тёмно-коричневого цвета, как старая дублёная кожа, казалась частью его самого. Правый глаз светился живым огоньком. Его взгляд был проницательным, острым, словно мог видеть сквозь любые преграды.

   Кажется, я ему не понравилась. Тем не менее агрессии старик не выказывал.

   — Ладно, я понял. Только вот величеством называть не стану, — сразу отрезал он. — Здесь всё по-простому.

   — Сад у вас не очень простой, — заметила я.

   — Люблю садоводничать, — осклабился Алача, демонстрируя клыки, которые никак нельзя было назвать человеческими.

   По позвоночнику пробежал холодок.

   — Алача, хватит, — сказал Чомрат. В тоне его голоса скользнули угрожающие нотки, однако старика это ни капли не впечатлило. Он только пожал плечами.

   — Сами разбирайтесь. Я тебя предупреждал. Пошёл за ужином.

   Чомрат проводил его мрачным взглядом, потом качнул головой.

   — Что поделать, он действительно очень умён и полезен.

   — Кто он? — спросила я, нахмурившись.

   Да, я не в темнице. Но стало ли легче?

   — Плод любви призрака и демоницы, — хмыкнул Чомрат. — Воистину гремучая смесь.

   Я передёрнула плечами. Вот уж и правда, чего только не бывает в этом мире.

   — И он, кажется, не в восторге от нашего прибытия.

   В ответ раздался смешок. По лицу Чомрата была сложно понять, что он об этом думает, но явно не считает, что всё плохо.

   — Алача — прекрасный человек.

   Ну да, насколько может быть человеком демон-пхи. Однако я предпочла не умничать. Всё же кто знает, чем это обернётся. А если тут мне смогут помочь, то это очень хорошо.

   — Ну, не хочешь рассказать мне, Сойлинг Сопха из клана Вечерних лотосов, как ты оказалась в тюрьме?

   Да, он должен был задать этот вопрос. Несомненно. И тут я даже выдохнула с облегчением, так как можно говорить чистую правду, и никто не засомневается.

   — Я вернулась из Бурун-ча. Едва вошла во дворец, как меня схватили и кинули в темницу. Оказалось, что пока я занималась клановыми вопросами, трон очень понравился Танхве. И он решил его взять себе. Всё.

   — Как-то ты про отца своего без особого трепета, — заметил Чомрат.

   Не отец он мне. Да и не знаю, обрадовалась бы настоящая Сойлинг такому повороту. Только говорить об этом сейчас глупо.

   — Сложные семейные отношения, — хмыкнула я. — И… спасибо за спасение.

   Прозвучало это, пожалуй, немного странно. Но факт оставался фактом. Меня спас демон, который официально является врагом. Только вот действия у него куда приятнее, чем у тех, кто должен был стоять за спиной.

   — Кстати, где Ла-гуа? — спохватилась я.

   Настолько уже закрутилась, что не соображаю нормально. А ведь именно он помог нам выбраться.

   — С ним всё в порядке, — хмыкнул Чомрат. — Подозреваю, они с Алачей нашли общую тему для разговора. Видишь ли, пойло, которое хозяин этого дома предпочитает хлестать, чем-то похоже на сангсом. Только ядрёнее.

   Так… ясно. Кажется, придётся доставать чьи-то корни из кувшина. Ладно, с этим разберёмся потом.

   Я хотела спросить, какие планы у Чомрата дальше, но в этот момент зашёл Алача.

   — Хватит разлёживаться. Идите к столу.

   Я не стала возражать. В тюрьме лучшим лакомством был пирожок, который Ла-гуа стырил с кухни, поэтому желудок тут же намекнул, что не против поужинать, пообедать… а лучше всё сразу.

   Алача пригласил нас к низкому столу, где уже стояло несколько тарелок. Каждая из них выглядела так, будто над ней трудилась целая толпа. Кажется, у этого старого хрыча в плену есть симпатичные поварятки. В свете свечей еда выглядела особенно аппетитно и красиво, как настоящее произведение искусства.

   Выберусь из всей этой передряги — переманю их во дворец.

   Первым был ям кунг — острый и кисловатый суп с креветками. Пряные ароматы лимонной травы, галангала и лайма наполняли воздух, вызывая мгновенное желание попробовать. Креветки были крупными, а бульон яркого оранжевого цвета, что свидетельствовало о щедром количестве томатов и чили.

   Рядом стояла большая тарелка с пад таем — жареной лапшой с кусочками курицы и тофу, украшенная зелёным луком и обжаренными арахисами. Лапша была золотистой и блестящей, явно приготовленной с соусом из тамаринда, придававшим блюду характерный кисло-сладкий вкус.

   А дальше — острый салат из зелёной папайи. Яркий такой, свежий, с добавлением стручков фасоли, томатов и арахиса. Заправленный острым соусом с лаймом и пальмовым сахаром.

   Кажется, Алача не такой уж и неприятный тип. Я почувствовала, как он внимательно меня разглядывает.

   — Слушай, Чомрат, может быть, она не так и плоха. Не ковыряет носом, не морщится, что приходится есть пищу простых подданных.

   Дедуль, я ела хот-дог из перехода с сосиской сомнительной мясной ценности. Если понадобится, я и пхи съем. Поэтому тут меня не поймаешь.

   Некоторое время мы молчали, чтобы как можно быстрее насытиться, но как ни оттягивай, всё пришло в одну точку.

   — Что дальше? — спросил Алача, глядя на нас. — Долго тут вы находиться не сможете. Сами понимаете, много любопытных. И не каждый раз на Диком рынке ошивается беглая императрица.

   Да, у него нет и намёка на вежливость, да и вообще какого-то трепета перед власть имущими. Впрочем, говорить об этом сейчас смешно и глупо. Я беглянка, которая в первую очередь принесёт хозяину одни проблемы. Чомрат тоже под вопросом. Правда, он меня утащил явно не из расположения и желания чистосердечно помочь. Я ему явно пригожусь, поэтому стоит послушать, что скажет он.

   Чомрат искривил губы в улыбке, от которой мне стало немного не по себе. Однако не оставалось ничего, как аккуратно отложить палочки и ответить:

   — Я обращусь к своим союзникам.

   В глазу Алачи вспыхнул интерес:

   — Да? А кто у нас союзники?

ГЛАВА 7

Поначалу я колебалась, стоит ли говорить о моей связи с призраками, но потом поняла, что рано или поздно это всё же поймут. Чтобы отыскать тех же Муруи и Киета, нужны какие-то ресурсы. А их могут дать либо призраки, либо мудрецы из Обители горных вершин. Но мудрецы… Я пока что не хочу их в это втягивать. Да и Ма-покронг там. Лучше с ней не пересекаться. Кто знает, что у неё на уме? Она не в восторге от действий Танхвы, но вряд ли примет меня в распростёртые объятия. Поэтому прежде чем договариваться с драконом, нужно раздобыть жаропрочные латы.

   — Союзники — интересные и, главное, очень манёвренные, — заверила я, искренне наслаждаясь салатом из папайи. — Кстати, это похищение или как?

   На меня озадаченно посмотрели две пары глаз. Нет, полторы. Короче, три глаза.

   — Чомрат, перед тем, как покинуть тюрьму, ты просто закинул меня на плечо, как мешок с картош… рисом и перенёс сюда.

   — А ты хотела остаться? — искренне поинтересовался он.

   Ты глянь, и взгляд такой невинный-невинный. Словно из нас двоих демон — это я. Впрочем, всё может быть, всё зависит исключительно от того, до чего меня тут доведут.

   Но Чомрат прав. Оставаться мне совершенно не хотелось. Это мешало всему. Прежде всего, остаться в живых. А без этого ничего не получится.

   Однако я прекрасно понимала, что перед тем, как озвучить свои планы, должна больше узнать о находившихся со мной.

   — Так что? — Я посмотрела в глаза Чомрату, решив не отвечать на его вопрос.

   Ух, какие золотые. Смотришь и просто падаешь. При этом нет ничего общего с золотом, что полыхало в храме Солнцеглаза. Совершенно другие ощущения.

   — Не похищение, а взаимовыгодное сотрудничество, — хмыкнул он. — Согласись, вместе мы сможем больше.

   Ещё бы знать, кто ты такой, парень. То, что не рядовой демон, это я уже поняла. Жаль, что на большее пока не способна, поэтому только и остаётся играть в гляделки. Если это завуалированное предложение сотрудничать, то звучит слишком сказочно.

   С другой стороны, а что я знаю о демонах? Кажется, есть куча нюансов, о которых я даже не подозревала. Однако раскрывать все карты Чомрату глупо. Я прекрасно понимала, что он не скажет, кем является на самом деле. Это Танхва раскрыл меня сразу и бесповоротно. Жалела ли я? Немного. Но что уж поделать.

   Поэтому я решила зайти с другой стороны.

   — Какую культуру ты изучал в Исан?

   Вопрос звучит как: «Что ты тут делал, демон?».

   Он прекрасно всё понял и улыбнулся. Только вот взрыв хохота Алачи заставил нас обоих вздрогнуть.

   — Чомрат, давай ей покажем, коль уж интересно.

   Это предложение заставило меня насторожиться. Что-то в его тоне промелькнуло такое, отчего мне стало совсем не по себе. Однако отступать поздно, поэтому я улыбнулась и кивнула.

   — Покажите.

   Алача встал и жестом пригласил нас следовать за ним. Мы вышли из уютной комнаты в тёмный коридор, освещённый лишь мерцающими огоньками пхланг, нарочно раскиданной по пространству. Их тусклый свет отбрасывал длинные тени на стены, создавая ощущение, что мы входим в нечто древнее и таинственное.

   «А Алача ничего так мастер по освещению, — мысленно отметила я, с интересом поглядывая на мерцающую световую пыль. — Мне такого видеть ещё не приходилось».

   Алача вёл нас через дом, и вскоре мы оказались во внутреннем дворе. Это место было совсем иным, здесь царила тишина и прохлада, несмотря на жару, пусть и стояла ночь.

   Он подошёл к непримечательной садовой фигурке и наклонился, чтобы поднять массивную каменную плиту, скрытую в тени кустов. Под плитой открылся узкий проход, ведущий вниз. Старик жестом пригласил нас спуститься первыми. Я бросила взгляд на Чомрата, и он кивнул, показывая, что всё в порядке.

   — Вперёд, Сойлинг, — сказал он. — Это безопасно.

   Я вдохнула глубже и сделала шаг в сторону прохода. Каменные ступени уходили в темноту, освещаемую лишь слабым светом факела, который Алача взял с собой. Там не работает пхланг? Очень интересно. Спускаясь всё ниже, я ощущала прохладу и сырость подземелья, аромат земли и камня.

   Проход был узким, стены шершавыми и холодными на ощупь. Казалось, что мы спускаемся всё глубже и глубже в недра земли. Наконец лестница закончилась, и перед нами открылось широкое подземное помещение.

   Тусклый свет факела Алачи выхватил из темноты очертания старинных колонн, покрытых древними письменами и изображениями мифических существ. Пол был выложен гладкими каменными плитами, по которым вились причудливые узоры.

   — Добро пожаловать, — сказал Алача. Его голос эхом разлетелся по подземелью. — Люблю это местечко, хоть тут и темновато.

   Я замерла, испытывая смешанные чувства — страх, любопытство и лёгкое волнение. А ещё искреннее удивление, что такое возможно. С виду был обычный сад. Приведённый в порядок, но не вызывающий лишних вопросов. А тут смотришь и не можешь понять, кто это построил.

   — Откуда это всё? — поражённо выдохнула я.

   — Императрица Исан и не знает? — невинно спросил Чомрат.

   Можно было огрызнуться или высокомерно промолчать, но я понимала, что лучше от этого не станет. Делать вид, что ты знаешь то, о чём понятия не имеешь, есть смысл только в конкретных ситуациях, где потом сможешь получить выгоду. Сейчас же лучше прикинуться глупенькой и маленькой, чтобы меня не считали серьёзным врагом. Поэтому только выдохнула и посмотрела в пол:

   — Я всего лишь инструмент в руках сильных мужчин. Никто не желал делиться со мной знаниями. Многого действительно не знаю.

   Чомрат чуть прищурился, но ничего не сказал. Алача тоже не стал комментировать, однако я чувствовала, что старый хрыч мне не доверяет. Опыт, что поделать. Но дальше выжидать не стал и подошёл к одной из колонн, проведя пальцами по резным узорам.

   Я затаила дыхание.

   Его пальцы двигались по резьбе, как будто знали древний язык, зашифрованный в камне. Вдруг колонна задрожала, и я услышала тихий скрежет давно не использовавшихся механизмов. Алача отступил назад, и мы увидели, как часть колонны медленно отодвигается, открывая тайник внутри.

   Из её глубины появился мягкий свет, освещая небольшую нишу, полную сокровищ. Внутри были аккуратно сложенные свитки в кожаных футлярах. Украшенные замысловатыми узорами, их возраст показывала пожелтевшая бумага и потёртости на обложках. Рядом со свитками лежали кристаллы разных размеров и форм, каждый из них излучал своё собственное, уникальное свечение.

   Некоторые кристаллы были прозрачными, как чистая вода, другие — глубокого синего цвета, третьи — золотистые, словно внутри них запечатаны солнечные лучи. От одного из кристаллов исходило слабое мерцание, напоминающее звёздное сияние.

   Я подошла ближе, не в силах сдержать любопытство. Эти свитки и кристаллы являлись не просто артефактами, а частью истории, о которой в Исан почему-то не говорили.

   — Это древние знания и магия, — тихо сказал Алача. Его голос звучал как эхо в этом подземном зале. — Свитки содержат заклинания, которыми сейчас не пользуются. Кристаллы же — хранилища пхланг, сейчас такие не делают.

   Я протянула руку и осторожно взяла один из свитков. Кожа футляра была холодной и гладкой на ощупь, а бумага внутри казалась хрупкой, как будто могла рассыпаться от одного неосторожного движения. Я развернула его и увидела древние письмена, походящие на письменность Исан, но более лёгкую и летящую. Это был язык, о котором я не могла ничего сказать. Ни в одной из книг не упоминалось ничего подобного.

   — Что это такое? — хрипло спросила я, подняв голову на Алачу, потом посмотрела на Чомрата.

   — Это я и пытаюсь выяснить, — спокойно ответил последний. — Демоны, клановые люди, призраки и духи — это не все, кто здесь живёт. Уже давно мы находим следы расы, которая не подаёт никаких признаков жизни, однако оставила вот это всё.

   Я нахмурилась. Кто-то ещё?

   — Боги, — пробормотала я, хоть и прекрасно понимала, что про них тут все знают.

   — Богов мало, — заметил Алача. — Cолнцеглаз, Ночесвет и Граневод не смогли бы создать столько всего.

   Граневод… Об этом я ещё ничего не слышала. Какие у них всех необычные имена.

   — Считается, что боги ушли в другое измерение, решив, что мир Четырёх Сфер им больше не интересен.

   — И остались только три могущественных обалдуя, которые не пошли с остальными из принципа, — проворчал Алача. — Лично я считаю, что отрываться от коллектива плохо.

   Кстати, о коллективе…

   — А где мой Ла-гуа? — спросила я, понимая, что и так упустила много времени.

   Он, поди, уже весь оскорбился и страдает. Ну ладно, костерит меня на чём свет стоит.

   — Дрыхнет без задних корней, — охотно ответил Алача. — Напробовался моей настойки ананаса.

   Оставалось только закатить глаза.

   Осторожно положив свиток, я нахмурилась. Наверное, эта находка сможет нам помочь. Только надо понять, как именно.

   — Чомрат, демоны умеют этим пользоваться? — поинтересовалась я.

   — К сожалению, нет. Но научились бы, не ходи на нас Золотые драконы войной.

   Я озадаченно подняла взгляд. Так, это что сейчас было? Золотые драконы напали первыми?

   — Что ты хочешь этим сказать?

   — Честное слово, ты как не из этого мира, — проворчал Алача.

   Я мудро промолчала, решив, что в такие детали уж точно никого посвящать не стоит.

   Чомрат молча смотрел на меня. В золотых глазах не было ничего хорошего. Не верит и не понимает. Но я решила держаться до последнего. Поэтому повторила, немного изменив формулировку вопроса:

   — Что ты подразумеваешь под нападением Золотых драконов?

   — Сойлинг, честное слово, — раздражённое бросил он, — не делай вид, что ты не знаешь, будто в наших землях находятся рудники с эфирным камнем, который позволяет совершенствоваться в разы сильнее. Золотые драконы всё время рвутся к ресурсам под видом благого дела.

   Угу, благого — подраться.

   Только вот слова Чомрата заставили задуматься. Нет, я мгновенно не поверила в чистых и прекрасных демонов, на которых все напали, но… О Крае света я знаю мало. Если там действительно есть ресурсы, то война обретает несколько иной оттенок. Ёлки-палки, не могла я попасть в тело Сойлинг раньше? Знала бы больше! А так сиди да угадывай.

   Но стоять тут сейчас глупо. Знания загадочной расы мы отложим в сторону. Сейчас надо разбираться с драконами и демонами. И чтобы это сделать, стоит заручиться поддержкой союзников. А значит, надо действовать.

   Я посмотрела на Алачу.

   — Мне нужна ваша помощь.

   — Зачем это? — прищурился он, явно подозревая какую-то гадость.

   Но мне сейчас не до этого, поэтому ответила просто:

   — Нужно послать весточку Пхи Ксаату.

   Алача и Чомрат озадаченно переглянулись. Да, ребята, не только у вас есть полезные связи.

ГЛАВА 8

После этого на меня смотрели с уважением. Правда, легче от этого не стало. Королю призраков нужно передать весточку, при этом изложить ситуацию и сообщить, что я приведу к нему демона. Да-да, прямо в Ганчхон. Понравится ли это Пхи Ксаату? Не уверена, но иного выхода нет. Вариант сбежать от Алачи и действовать в одиночку меня совершенно не привлекает. Поэтому придётся рискнуть. Ничего другого не остаётся.

   — Мне нужен Ла-гуа, — сказала я. — Он поможет доставить сообщение в город призраков.

   Алача хмыкнул, но больше ничего не сказал. Только дал знак, чтобы мы поднялись наверх.

   Через некоторое время лотос оказался рядом, сияя голубой пыльцой.

   — Ла-гуа, — начала я. — Мне нужно, чтобы ты отправился в Ганчхон и передал весточку Пхи Ксаату.

   Ла-гуа явно такого не ждал.

   — В Ганчхон? — фыркнул он. Его голос был полон ворчливого негодования. — Это же далеко! Я не долечу на своих лепестках! Ты их видишь? Я еле нашёл стари… — Он зыркнул в сторону хозяина дома, но тот даже не изменил позы. — Вот!

   Лепестки Ла-гуа затрепетали наподобие крыльев, подчёркивая слабость. Что ж… путь до Ганчхона действительно представлял собой серьёзное испытание. Ла-гуа всё же не птица.

   — Ла-гуа, я понимаю, это непросто, — мягко сказала я, пытаясь успокоить его и скрыть собственную растерянность. — Нужно подумать, что делать. От этого зависит наше будущее.

   Я посмотрела на Чомрата и Алачу.

   — Нам нужна помощь.

   — Мы можем подготовить тебя к путешествию, лотос, — вдруг сказал Алача, задумчиво глядя на него. — Снабдить кое-чем…

   — Подготовить — это как? — настороженно поинтересовался Ла-гуа, явно предчувствуя что-то.

   Алача хмыкнул, видимо, довольный произведённым эффектом, и шагнул чуть в сторону. Поднял руку и начал рисовать в воздухе символы, которых ранее я никогда не видела. Его пальцы двигались уверенно, оставляя за собой следы светящихся извилистых иероглифов, которые постепенно складывались в сложный узор. Свет становился всё ярче, воздух вокруг него начал дрожать, наполняясь энергией, подобной пхланг.

   Внезапно из светящегося узора вырвался поток тумана, и перед нами появилась большая летучая мышь-призрак. Её прозрачное тело мерцало в полутьме, переливаясь оттенками синего и серебристого. Крылья мыши были огромными и тонкими, похожими на паутину, при каждом взмахе они издавали тихий шелест. Внутри полупрозрачного тела можно было различить тени костей и сосудов, светящихся призрачным светом.

   Я смотрела на неё, широко раскрыв глаза.

   Голову летучей мыши венчали рога, изогнутые назад, а глаза светились мягким голубым светом, создавая впечатление мудрого и безумно древнего существа. Её нос был заострённым, придавая созданию зловеще-забавный вид.

   Мышь зависла в воздухе, плавно покачиваясь на месте, её взгляд был устремлён на нас, будто оценивающе.

   Дожили. Летучие мыши меня ещё не оценивали.

   — Это цуйхи, — пояснил Алача, опуская руку. — Она сможет доставить Ла-гуа в Ганчхон быстро и достаточно безопасно. Главное, хорошо держаться.

   Я смотрела на цуйхи с недоверием и восхищением. Осторожно подошла ближе, изучая удивительное создание.

   — Откуда такое чудо? — спросила тихо.

   — Это призрачный зверь. У пхи таких много, — сказал Алача. — Эта вот решила пойти за мной. Знаете, если находит себе хозяина, то верна до конца.

   Я покосилась на него. Решила пойти? Значит, Алача что-то покинул. Скорее всего, Ганчхон, но об этом я вряд ли узнаю.

   — Она действительно сможет помочь? — насторожено спросил Ла-гуа, всё ещё сомневаясь.

   — Безусловно, — ответил Алача с уверенностью. В его голосе мне почудилась гордость.

   Лотос аккуратно устроился на спине призрачной летучей мыши, вытянул лепестки и обхватил ими её шею. Цуйхи слегка подалась вперёд, словно проверяя равновесие, а затем взмахнула своими огромными крыльями.

   — Ла-гуа, будь осторожен, — сказала я. — Мы будем ждать твоего возвращения.

   — Ну, постараюсь, — пробурчал он.

   Летучая мышь поднялась выше, её крылья издали мелодичный свист, когда она взмыла в ночное небо.

   — Надеюсь, они там не подерутся, — вдруг проворчал Алача. — У твоего лотоса, знаешь, характер ещё тот.

   — А что такое? — спросила я, не отводя взгляда от неба. Жаль, что уже ничего не разглядеть.

   — Видела бы ты, как он вёл себя, когда нашёл меня, — хмыкнул он. — На тебя когда-нибудь нападал цветок с бутылкой?

   Я только покачала головой. Ла-гуа… Ну что за манеры. Однако осуждать его в любом случае не собиралась. Ведь мы выбрались из тюрьмы благодаря ему. Поэтому цель оправдывает средства.

   Нам пришлось вернуться в дом — стоять в саду всё равно не было смысла, а вниз меня никто не приглашал. Я попыталась запомнить всё увиденное, но это было единственное, что сейчас можно сделать.

   Особо говорить не хотелось. Во всяком случае, не на важные темы. Наша беседа походила на кружение вокруг раскалённых углей. Вроде бы и хочется подойти поближе, но ступне слишком горячо. А если ходишь по кругу, то невозможно кого-то догнать.

   Я старалась поменьше говорить о призраках, хотя в общих словах пришлось рассказать, как познакомилась с Пхи Ксаатом. Чомрат не спешил откровенничать, рассказывая о своём положении среди демонов. Алача ворчал, подливал чай и умничал нон-стоп. Надо отметить, ни одной глупости старик не сказал. Весьма интересный кадр. Один вопрос — почему он живёт именно здесь?

   «Возможно, потому и живёт, что умный, — заметил внутренний голос. — Тут поменьше беспокоят дурацкими вопросами».

   Внезапно за окном вспыхнули яркие фиолетовые всполохи. Свет был таким ослепительным, что мгновенно залил комнату, заставив нас всех зажмуриться.

   — Что это? — выдохнула я, вскакивая с места.

   Чомрат резко обернулся, словно готовый в любой момент принять бой. Алача, стоявший у окна, издал низкий, сердитый рык.

   — Чаррай! — воскликнул он, его глаза сузились. — Кто-то использовал портал!

   Фиолетовые всполохи продолжали мерцать за окном, освещая двор странными пугающими тенями. Магическая энергия, исходящая от них, была ощутима, как будто воздух стал густым и колючим. По спине пробежал холодом. Потому что такую пхланг я уже видела.

   Алача стремительно подошёл к окну и выглянул наружу, его лицо было искажено гневом. Ей-богу, ему бы ухватить трость и грозить, как ворчливому деду.

   — Кто посмел использовать портал возле моего дома без разрешения? — пробормотал он сквозь зубы. — Согну и отымею.

   Чомрат фыркнул. Я никак не стала комментировать. Ну… имеет право выражать негодование, согласна.

   Подошла ближе, стараясь увидеть, что происходит снаружи. Фиолетовые всполохи медленно затухали, оставляя после себя странное пульсирующее свечение на земле. В центре этого свечения образовался разлом, из которого исходил слабый тревожный свет.

   — Мы должны проверить, — сказал Чомрат, направляясь к выходу. — Это может быть ловушка.

   Алача кивнул, его лицо оставалось мрачным.

   — Будьте осторожны, — предупредил он. — Магия порталов — дело непростое. Она может привлечь нежелательных гостей. Но кто-то сделал это крайне смело, словно зная, что успеет оправдаться до того, как ему свернут голову.

   — Или нагнут и… — начала я, но Алача цыкнул. Чомрат усмехнулся.

   Мы выскочили во двор. Свечение стало сильнее, и я увидела, что из разлома медленно поднимается фигура, окутанная фиолетовым туманом.

   — Кто же склонен так производить впечатление? — мрачно протянул рядом Чомрат.

   Я увидела, как сверкнули его когти. Стало нехорошо. В рукопашную я с ним не вышла бы точно. Один взмах такого кулака — и вылетит кусок мяса из щеки. А то и половина лица.

   Однако об этом подумаем потом. К нам приближался мужчина, высокий и крепкий. В маске. Над его плечом вдруг взвился Ла-гуа.

   — Вот они! — заорал он так, словно мы с Чомратом хотели убежать.

   — Да, мы, — согласилась я, несколько обескураженная таким заявлением, а потом потеряла дар речи. Это же…

   Мужчина поднял руку, фиолетовые молнии обвили её.

   — Ваше величество, приветствую вас, — произнёс он, вежливо поклонившись. А потом повернулся к Чомрату и некоторое время смотрел на него, ничего не делая.

   Джирайя. Как я его сразу не узнала? Это ж надо было такое шоу устроить. Алача там, наверное, решил, что нас уже кто-то сожрал. Интересно, это указание Пхи Ксаата произвести впечатление?

   — Хорошая энергия переноса, — вдруг произнёс Чомрат.

   О, значит, сделано не зря — демон оценил. На губах Джирайи появилась лёгкая улыбка.

   — Благодарю шааса за столь высокую оценку.

   Чомрат чуть поморщился, но дело было явно в самом обращении, а не потому, что его произнёс Джирайя. Да и в тоне последнего я не услышала ни иронии, ни попытки уколоть.

   Хм, кто такой шаас? Возможно, какой-то титул у демонов, ведь должны же они у них быть. Знать и просто люди… просто демоны тоже существуют.

   — Мой господин прислал меня за вами, — сообщил Джирайя. — Маленький лотос доставил сообщение и указал точное место, где вы находитесь, поэтому я позволил себе не выстраивать полог невидимости.

   «Да ты просто повыпендриваться хотел», — хмыкнула я про себя, но говорить ничего не стала.

   — Если вы не против, уважаемый шаас, я заберу вас вместе с её величеством, — сказал Джирайя.

   Чомрат кивнул. В это время за нашими спинами появился Алача, который молча смотрел на Джирайю. При этом смотрел так, словно тоже понимал, что перед ним. Эмоций Джирайи не разглядеть, но я заметила, как в его последнем движении проскользнуло напряжение.

   Алача ничего не комментировал, хотя я ждала чего-нибудь едко-противного. Даже не спросил про цуйхи. Хотя, скорее всего, она прекрасно знает, что делать после выполнения задачи.

   — Ваше величество? — Джирайя подал мне руку.

   Я подошла и вложила ладонь в его. Посмотрела в глаза, невольно усмехнулась:

   — Ну что, как в старые добрые времена?

   — Не такие уж и старые, — с весельем заметил он.

   Логично. С моего похищения у Алых молний прошло не так уж много времени, но почему-то такое ощущение, что это было целую жизнь назад.

   Чомрат стал рядом, и Джирайя сжал его предплечье. Видимо, для перехода необходим был физический контакт.

   Вокруг вспыхнул ослепительный фиолетовый свет, залив всё яркими пульсирующими волнами энергии. Ночь внезапно превратилась в день, освещая каждый уголок двора и проникая в дом Алачи сквозь окна. Воздух наполнился лёгким гулом, как будто в нём вибрировали тысячи невидимых струн. Фиолетовые искры закружились вокруг нас, создавая сложный узор, что плавно перекатывался и изменялся, словно живое существо.

   А потом вихрь пхланг подхватил нас и швырнул в пурпурную тьму.

ГЛАВА 9

Когда ослепительный свет фиолетового портала угас, и мир вокруг перестал вихриться и дрожать, я ощутила твёрдую почву под ногами. Джирайя тут же отправил меня под крышу, в то время, как сам с Чомратом пошёл куда-то в сторону. Подозреваю, что на аудиенцию к Пхи Ксаату.

   Как я к этому отнеслась? Пока просто запомнила. То, что там что-то обсуждают без меня, не очень хорошо, но вполне понятно.

   Осмотревшись, я узнала это место — те же комнаты, в которых я жила, когда в первый раз оказалась в Ганчхоне.

   «Какая ностальгия, — пробормотала я. — Интересно, Кхон-рап-чаи до сих пор обслуживает это место? Хорошее ведь, по сути, существо, полезное и очень душевное».

   Комната была просторная и сейчас даже кажется утончённо оформленной в традиционном стиле. Ну мило же, господи.

   Мои мысли прервались, когда я увидела знакомую фигуру, нижняя часть которой переливалась перламутровым сияющим туманом. О-о-о, лёгок на помине.

   Сложно что-то понять, глядя в эти провалы вместо глаз, однако каким-то образом я поняла, что меня рады видеть.

   — Я тоже рада тебя видеть, Кхон-рап-чаи, — сказала, невольно улыбнувшись ему. — Давненько не виделись. Как тут всё?

   Кхон-рап-чаи что-то проворчал на недоступном для расшифровки призрачьем диалекте, а потом указал на столик. Его внимательность и забота умилили. Вот и дожила до момента, когда чудовище на службе короля призраков для тебя становится вполне милым существом.

   Небольшой столик был накрыт — свежие фрукты и сладости. И чай, конечно, куда без него.

   Я с благодарностью взяла чашку чая и сделала глоток. Вкус был знакомым и успокаивающим, напоминая мне о проведённом здесь времени. Кстати, по сравнению с темницей, это был курорт.

   — Спасибо, радость моя. Ты, как всегда, не перестаёшь удивлять меня своей заботой, — сказала я, чувствуя, как напряжение последних событий постепенно уходит.

   Кхон-рап-чаи охренел от таких слов, но тут же нашёлся и слегка поклонился. Некоторое время я сидела, просто наслаждаясь тишиной. Ла-гуа снова куда-то усвистал, но я не была против. Нужно собрать мозги в кучу и хорошенько обдумать происходящее.

   Я подошла к окну и выглянула наружу. Ночь над Ганчхоном была спокойной и звёздной, а воздух наполнен каким-то сладковатым ароматом. Вдалеке виднелись мерцающие пурпурные огни города, напоминающие мне о том, что мы снова в этом удивительном месте, где магия и реальность переплетаются самым причудливым образом. Хотя какая реальность в городе призраков?

   Почувствовав рядом присутствие Кхон-рап-чаи, я обернулась. Рассыпая искры с пальцев, он указал в сторону купальни. Ого, сервис. Интересно, можно ли забрать его во дворец? Слуга, с которым мы понимаем друг друга без слов.

   В этот момент я вспомнила Тийю и помрачнела. Надеюсь, что ей не причинили вреда. Про её судьбу вообще ничего не известно.

   — Это именно то, что мне сейчас нужно, — сказала я Кхон-рап-чаи. — Спасибо за заботу.

   Он кивнул и проводил меня до двери в купальню. Я шагнула внутрь, наслаждаясь мгновенно окутавшим теплом и ароматами. Вода была усыпана лепестками лотоса и благоухала жасмином. Я явно выросла в их глазах, раз так приготовились. Интересно, это Пхи Ксаат дал распоряжение встретить, как полагается? Или у Кхон-рап-чаи свои каналы информации.

   Я позволила себе расслабиться, погружаясь в тёплую воду. Как хорошо. Последний раз такую принимала в клане Серебряного риса. На этом весь комфорт закончился.

   После этого я вернулась в комнату, понимая, что рано или поздно ко мне придут. Ну или придётся идти самой. Только вот тело налилось тяжестью. Надо немного посидеть.

   Перед глазами появились древние свитки и кристаллы, спрятанные в колонне. Подземный зал под домом Алачи. Зуб даю, что это не случайная находка.

   Я хорошо запомнила каждый изгиб и символ, каждый отблеск света, отражённый от кристаллов. Это были артефакты впечатляющей силы. Только вот почему их спрятали под землёй?

   Сложила руки на груди. А что из себя вообще представляют боги? Как я понимаю, они сильнее демонов. Иначе бы демоны не воспринимали своими врагами клановых людей.

   Неприятно ныло неопределённое чувство тревоги. Почему Алача хранил их так тщательно? Что он знал, чего не знали мы? Я не могла отделаться от мысли, что мы на пороге чего-то гораздо большего, и эти свитки могли стать как нашим спасением, так и погибелью.

   Чомрат тоже видел эти свитки. И изучал их. Значит, надо потрясти его, только сделать это аккуратно. Ясное дело, что демон считает общение со мной ниже своего достоинства, и помог сбежать только потому, что имеет далеко идущие планы. На меня.

   Да уж. Закончились спокойные времена. Впрочем, они были условно спокойными. Но теперь будут точно с огоньком.

   Мои размышления прервал тихий стук в дверь. Кхон-рап-чаи метнулся в сторону и просочился сквозь щели.

   Хм, очень удобно. Надо учесть, что он так умеет.

   В дверном проёме показался Джирайя. На этот раз без фиолетовых спецэффектов и всего лишь в полумаске.

   — Добрый вечер, ваше величество, — улыбнулся он. — Не откажете в беседе?

   Ишь какой учтивый. Я только указала рукой на место рядом на диванчике. Поговорить и правда надо.

   — Наш демонический гость у короля?

   Джирайя кивнул, опускаясь рядом.

   — Это было неожиданно. Мы знали о происходящем во дворце и кое-что готовили, но не подозревали, что всё так обернётся.

   — Вы не поверите, — мрачно заметила я. — Даже предположить не получалось.

   В глазах Джирайи мелькнула улыбка:

   — Но, как я вижу, вы не против?

   — Ещё бы. Брат Чаннатунга — владыки демонов. Благородный шаас. Это большая удача, ваше величество.

   Я подавилась чаем. Джирайя озадаченно посмотрел на меня.

   — Что-то не так?

   — Нет… всё хорошо, — прохрипела я, понимая, насколько глубоко вляпалась. То есть получается, что я сидела в темнице не просто со статусным демоном, а братом самого владыки. Слов нет. Просто нет слов. Шаас, видимо, обращение к благородному. Спрашивать не буду, ибо Джирайя может что-то заподозрить.

   Я сделала глубокий вдох. Кажется, где-то на небе Солнцеглаз просто неистово хохочет, потешаясь надо мной. Но отрицать глупо — это удача. Действительно удача. Только теперь надо понять, как всё повернуть в свою сторону.

   — Джирайя… — начала я, не отводя взгляда от чашки. — Что ты знаешь об эфирных камнях в землях демонов?

   Он немного задумался, словно думая с чего начать, но потом начал говорить:

   — Эфирные камни — это одни из самых редких и могущественных артефактов, известных миру Четырёх Сфер. Они были созданы в древние времена, и каждый из них связан с одной из четырёх стихий: землёй, водой, огнём и воздухом. Камни позволяют черпать пхланг прямо из окружающей среды.

   Он сделал паузу, чтобы мы могли осознать всю значимость его слов, а затем продолжил:

   — Эти камни — концентрированная магическая энергия, способная изменять реальность и управлять самой тканью мироздания. Каждый камень уникален и обладает своей стихийной характеристикой. Камень земли может укреплять и защищать, создавая непробиваемые барьеры и исцеляя землю. Камень воды — исцелять и очищать, восстанавливая жизненную силу и устраняя любую порчу. Камень огня — давать мощь и разрушение, превращая своего владельца в неудержимого воина, способного сметать врагов с пути. Камень воздуха — ускорять и защищать, даруя своему носителю невероятную скорость и возможность создавать защитные вихри.

   Впечатляет. Ничего не скажешь.

   — И как их добывают? — осторожно уточнила я.

   — Насколько мне известно, добыча эфирных камней — это опасный и трудоёмкий процесс, — ответил Джирайя. — Камни находятся глубоко в недрах земли, в рудниках, расположенных в землях демонов. В древние времена, когда не происходило войн, и все сотрудничали, было найдено несколько месторождений. Но после распрей рудники стали неприступными крепостями, охраняемыми демонами и их каменными слугами.

   Он на мгновение замолчал, позволяя мне осознать всю сложность ситуации.

   — Рудники окружены мощными магическими барьерами, сквозь которые могут проникнуть лишь те, кто обладает особенной пхланг. Внутри рудников царит постоянная тьма, наполненная иллюзиями, которые могут сбить с пути и свести с ума даже самых опытных воинов. Демоны, охраняющие рудники, непрерывно патрулируют эти территории, понимая ценность камней.

   — А кто на них работает? — мрачно уточнила я.

   — Рабы, — невесело усмехнулся он. — В основном люди. Но есть и из других рас, в том числе из самих демонов.

   Очень интересно. Я отставила чашку и откинулась на спинку диванчика, сложив руки на груди. Получается, все в курсе, кроме меня. Или же во дворце об этом не принято говорить? Что-то я ни разу не слышала, что Вонграт пошёл воевать, чтобы освободить несчастных рабов. А почему? Да потому, что стоит только добраться до рудников, и у заключённых там бедняг просто сменится один хозяин на другого.

   Корыстные намерения демонов так же недвусмысленны, как прямой удар в челюсть. Но намерения Золотых драконов от них ничем не отличаются. Просто хук справа и хук слева. Всё.

   Размышляя об этом, я внезапно услышала знакомый голос влетевшего через окно Ла-гуа:

   — Сидите тут, ничего не делаете! Пропускаете всё самое интересное! — громко заявил он.

   Нет, определённо этот засранец нарывается на порку. Что? Я никогда не порола лотосы? Рано или поздно придётся научиться.

   — Ла-гуа, что случилось?

   Джирайя молча смотрел на нас с таким живым любопытством, что аж захотелось предложить ему завести болтливый лотос. Тогда бы оценил и не пытался так бессовестно улыбаться. Весело ему там!

   — Нет времени объяснять, — нетерпеливо ответил Ла-гуа, махнув лепестком, призывая нас следовать за ним. — Идём, сами всё увидите!

   — Что ж, — пробормотала я под нос, поднимаясь с диванчика. — Надеюсь, Чомрат и Пхи Ксаат не устроили там кровавое побоище.

   — Я бы поставил на восхитительную оргию, — невозмутимо сказал Джирайя таким тоном, что моя нога зацепилась за порожек.

   Сильная рука тут же подхватила под локоть.

   Действительно… Кто знает, как тут принято встречать демонов?

ГЛАВА 10

Мы шли по длинному, мягко освещённому коридору. Стены были украшены древними рисунками, изображающими сцены из мифов и легенд, связанных с призраками и духами. Ла-гуа летел перед нами, его лепестки мерцали в полутьме. Он загадочно молчал, изображая из себя самое важное существо в этом доме.

   Ладно, пусть побалуется.

   Джирайя шёл рядом со мной, его шаги были уверенными и решительными. Я чувствовала, как странным образом его напряжение и решимость передаются и мне. Не то чтобы был страх или что-то подобное, но я понятия не имела, к чему может привести коктейль «Чомрат и Пхи Ксаат», поэтому всё равно было несколько нервно.

   Ла-гуа наконец остановился перед массивной дверью. Лепестки сверкнули опаловым светом. Дверь бесшумно отворилась, будто приглашая нас.

   Когда мы вошли, я мгновенно замерла. В центре комнаты сидели Пхи Ксаат и Чомрат, каждый на своей стороне длинного низкого стола. Оба мужчины так смотрели друг на друга, что казалось, ещё немного, и воздух между ними начнёт искриться.

   Пхи Ксаат, молчаливый и даже ироничный, не отводил взора от демона. В чёрных глазах сосредоточенность и глубина, из которой никогда не вынырнуть. Чомрат, напротив, излучал живую энергию и мощь. Его взгляд был пронизывающим, а каждая мышца тела напряжена, готовая к действию. Их позы, хоть и спокойные на первый взгляд, излучали недоверие. Абсолютное недоверие друг к другу.

   Я почувствовала, как воздух в комнате сгущается. Казалось, любое неосторожное слово или движение могли спровоцировать взрыв. Ла-гуа замер, зависнув в воздухе, наблюдая за происходящим и благоразумно помалкивая.

   — Господа, — наконец нарушила я молчание, стараясь придать своему голосу нужный тон. — Приветствую вас. Благодарна за приглашение и возможность отдохнуть.

   Наше появление явно что-то нарушило, напряжение затрещало, и вероятность, что сейчас начнётся большая драка, отступила. По крайней мере, сделала несколько шагов назад.

   Они оба взглянули на меня, но ничего не сказали. Тишина вновь повисла в воздухе, и я как можно быстрее затолкала тревогу подальше. Не до тебя сейчас. Нужно во что бы то ни стало найти общий язык. Я сделала шаг вперёд, надеясь как-то разрядить обстановку.

   — Мы здесь, чтобы обговорить важные вещи, — продолжила я, стараясь говорить твёрдо. — Думаю, у нас теперь много общих тем.

   Пхи Ксаат и Чомрат обменялись взглядами и, к моему облегчению, кажется, поняли друг друга. Кажется, мои слова подействовали.

   Пхи Ксаат показал на свободное место за столом. Я поняла, что Джирайя больше не присутствует. Этот разговор должен состояться только между нами тремя.

   Подошла к мужчинам и заняла место. Взгляд скользнул по столу. Ого, ничего себе.

   На столе лежала магическая карта, мерцающая фиолетовым и пурпурным светом. Это же… Погодите… Память подкинула изображение из книг. Край света! Точно!

   Она не походила ни на одну карту, которую я видела раньше. Линии на ней двигались, словно живые, показывая постоянно изменяющиеся реки, леса и горы. В центре карты, выделенная яркими огнями, проходила граница территорий демонов и клановых людей. Она была обозначена красным светом, пульсировавшим, как кровеносная система. На стороне людей были видны города, деревни и крепости, все они мерцали спокойным тёплым светом. На стороне демонов, напротив, сверкали тёмные скалы, мрачные укрепления и безжизненные пустыни, всё это было окутано фиолетовым сиянием.

   Вокруг карты летали маленькие светлячки, создавая особую атмосферу и помогая рассмотреть каждую деталь. А ещё мерцание указывало на текущую активность или магическое воздействие в этих местах.

   — Эта карта показывает не только географическое расположение, но и потоки природной пхланг, — сказал Пхи Ксаат, поясняя мне. — Мы можем видеть, где происходит выброс энергии, а где её не хватает.

   Чомрат кивнул, его взгляд был прикован к карте — к самой границе. Там можно было рассмотреть дополнительное сияние.

   — Здесь была битва с императором, — глухо сказал он. — Но сейчас уже пусто. И неудивительно.

   — Почему? — спросила я, понимая, что ответ может быть любым.

   Чомрат усмехнулся, в золотых глазах вспыхнуло что-то недоброе, но тут же сменилось на странную усталость.

   — Потому что завоевателям одна дорога.

   И хотелось переспросить, но тогда я выставлю себя не просто глупышкой, а тупой, как пробка. Не уверена, что это то, что нужно.

   — Золотые драконы — весьма любопытный клан, — невозмутимо сказал Пхи Ксаат, удивительно грациозным движением поднося к губам пиалку с чаем. — Везде говорят, что демоны — зло, жаждущее отхватить их земли, а сами направились за драгоценными ресурсами.

   Он невинно посмотрел на меня. Ответить было нечего. Я прекрасно понимала, что меня проверяют. Вряд ли Ксаат вот так сразу взял и поверил демону. Но в то же время я прекрасно понимала: полностью довериться мне он не может. Как и я им обоим.

   Три скорпиона сидят в одной красивой банке. И надо как-то определиться, что с этим делать дальше.

   — Золотые драконы удивили и меня, — осторожно сказала я, словно человек, который пробует лёд, не зная, треснет он в следующую секунду или нет. — Впрочем, Вечерние лотосы тоже. Понимаю, что вы не обязаны мне верить, но поступок отца для был, мягко говоря, неожиданностью.

   Правда — лучший инструмент. Меня не смогут потом упрекнуть, я и сама не забуду, если что. Ведь, как показывает практика, можно поскользнуться на собственной лжи. Поэтому и использовать её нужно крайне аккуратно.

   Чомрат смотрел на меня, чуть прищурившись. Видимо, пытался просчитать. Что ж, просчитывай. Пхи Ксаат знал меня немного больше, мы даже давали клятву, поэтому мог верить охотнее.

   — Сойлинг, — подал он голос, — расскажи, что случилось после твоего возвращения.

   Пришлось пересказать всю историю. Ничего нового и свежего добавить не смогла. А вот неприятные чувства пережила заново.

   — Вот как… — некоторое время помолчав, сказал Пхи Ксаат. — Значит, тебя списали, как сломавшийся инструмент.

   — Ну не совсем, — хмыкнул Чомрат. — Предложили ещё стать источником пхланг.

   — Какая прелесть, — заметил Пхи Ксаат. — Это, конечно, всё меняет. Но совершенно меня не устраивает.

   — Меня тоже, — согласилась я.

   Разумеется, королю призраков нужно, чтобы на троне была я, а не Танхва. С ним он ни о чём не договаривался. Да и методы у папаши оставляют желать лучшего. Поэтому я уверена, что рано или поздно мы договоримся. А вот Чомрат пока что большое неизвестное в нашем уравнении.

   — С одной стороны, нас устраивает, что Золотых драконов сместили, — задумчиво произнёс он, глядя на карту. — С другой… Я совершенно ничего не понимаю в политике.

   — Естественно, — кивнула я с милой улыбкой. — Насколько в принципе может не понимать благородный шаас и брат императора Чаннатунга.

   На губах Пхи Ксаата появилась тонкая усмешка. После чего он медленно, но звонко поаплодировал мне.

   — Ваш ход, господин Чомрат. Ваш ход. Императрица только производит впечатление неопытной особы. Но я бы не расслаблялся. Вон, уже даже обращается к вам так, как принято у призраков.

   Значит, неопытной особы? Это сейчас такое оскорбление было? Однако говорить об этом нет смысла — просто надо запомнить.

   — У меня нет цели обмануть и предать, — сказала я. — Но есть цель вернуться на своё законное место.

   По большому счёту, конечно, оно мне не принадлежало никогда, но Солнцеглаз сам меня выдернул в этот мир. Поэтому будет работать с тем, что есть.

   Чомрат посмотрел на меня с задумчивостью, словно первый раз увидел.

   — Вот как. Вы с Вонгратом Накхоном совершенно не похожи.

   — Да? Неужто? — Звучит глуповато, но надо попробовать сделать вид, что хочу уточнить.

   Чомрат нахмурился:

   — Вонграт Накхон — воплощение силы и амбиций. Это правда, что он не знает ни страха, ни сомнений. Истинный лидер, готовый на всё ради достижения своих целей, часто действует безжалостно и решительно. Как военачальник твой супруг весьма хорош, Сойлинг. Хоть с частью методов я и не согласен.

   — Это с какими? — спросила я.

   — Непреклонен и беспощаден, его решения не знают полутонов. Всегда стремится к власти, видя в ней единственный способ защитить свои земли и народ. По крайней мере, именно это у вас говорят в Исан, не так ли?

   Ага, а ещё говорят, что демоны — злое зло. В общем, языки без костей.

   — Насколько мне известно, — мягко вклинился Пхи Ксаат, — воля императора железна, и он не терпит слабости ни в себе, ни в окружающих. Он не хочет и не умеет останавливаться.

   Интересно, что увидел во мне Чомрат? Я не стремилась к власти ради самой власти, у меня была другая цель — вернуться и исполнить обязательства. Мои слова и действия были продиктованы не жаждой господства, а желанием восстановить справедливость и порядок. Ну… с моей точки зрения.

   — И да, ты другая, — произнёс Чомрат. Его голос звучал тихо, задумчивость не пропала. — Такое впечатление, что тебя всё ещё волнует твой народ.

   Вот уж спасибо, сказал, так сказал.

   — Всё верно, — ответила как можно спокойнее. — Народ волнует. Иначе к чему это всё? Просто сидеть на троне и упиваться властью? Есть ли смысл? И что по этому поводу думает владыка Чаннатунг?

   Чомрат явно не ждал такого вопроса. Наши взгляды пересеклись. Золото жгло, давило, заставляло склониться, но я не собиралась этого делать. Не здесь и не сейчас тебе показывать силы, Чомрат. Я тоже запоминаю каждый твой шаг, и сдаваться не собираюсь.

   — Что ж, — внезапно улыбнулся он. — Хороший вопрос. Но, пожалуй, тебе надо спросить у самого владыки. Готова ли ты это сделать, беглая императрица Сойлинг?

   Как мелочно. А ещё демон. Ну ничего, я всё запомню, Чомрат.

   — Готова, — улыбнулась я в ответ.

   Ещё некоторое время мы так и сидели, глядя друг на друга, но тут Пхи Ксаат отвлёк нас, указав на карту.

   — В таком случае нужно подумать, как это сделать, чтобы никто не знал о визите. Лишние глаза и уши нам сейчас ни к чему.

   Чомрат кивнул, я тоже не возражала. Мы перешли к обсуждению возможных вариантов добраться до земель демонов, не привлекая внимания.

   Внутри было какое-то странное чувство. Мне удастся увидеться с владыкой демонов. А, возможно, и отыскать мужа. В конце концов, уже давно пора с ним познакомиться.

   Но перед этим есть ещё кое-что важное.

ГЛАВА 11

А дальше время потянулось, словно смола, которая медленно стекает по стволу дерева в отдалённом уголке империи на берегу моря. Честно говоря, я никогда не видела сосен в Исан, но фантазия подсказывала, что они непременно должны быть.

   Чомрат отправился к своим. На вопрос, как он намерен вернуться, только улыбнулся. Судя по всему, в руки людей Танхвы он попался по стечению неудачных обстоятельств. Тут же из Ганчхона безопасный путь на земли демонов, поэтому и вопросов нет.

   «Вернётся ли он?» — спросила я сама себя. Риторически, конечно. Нигде никаких гарантий. Раздражает. Нельзя было попасть не в императрицу, а в какую-нибудь торговку побрякушками? Тогда бы думала о том, как продать товар, найти красивого мужика и засадить огород. Тут же… Товар — империя, красивых мужиков полно, но с ними лучше не связываться, а вместо огорода у меня Ла-гуа. Что тоже, в общем-то, не так уж и плохо.

   «Знаешь, — хмыкнул внутренний голос, — оказавшись торговкой, ты бы тоже нашла приключений на свою прекрасную задницу. Сразу бы начала делить влияние и уменьшать число конкурентов».

   Как грубо. Но, пожалуй, есть что-то от истины. Поэтому оставалось только шумно выдохнуть, лечь на кровать и уставиться в потолок. Пока что лучше всего побыть у призраков. В других местах ещё опаснее. Танхва не дурак, наверное, уже начал поиски. Ведь исчезла не только я, но и Чомрат. Это ж надо — упустить не только законную императрицу, но и брата владыки демонов.

   Сон не шёл. Я села на постели, потёрла виски. Что вообще получается? Заговор явно готовился давно. Танхву поддерживают во дворце. Значит, следует выяснить, кто именно.

   Я начала перебирать в уме всех, кто мог быть замешан в этом. Лица и имена всплывали в памяти одно за другим. Советники, стражники, даже некоторые придворные дамы. В каждом из этих людей могла скрываться угроза. Нужно было действовать осторожно и не привлекать к себе лишнего внимания.

   Мои мысли прервал тихий стук в дверь. Я вскочила, инстинктивно напрягшись. Кого ещё принесло?

   — Войдите, — сказала я, стараясь, чтобы голос был невозмутим.

   Дверь открылась, и в комнату вошёл Пхи Ксаат. Его присутствие странным образом успокаивало. Во тьме он выглядел даже привлекательнее, чем при дневном свете. Хотя о чём это я? В Ганчхоне везде очень своеобразное освещение, яркого солнца я никогда не видела. Правда, и пробыла тут не так долго, чтобы судить.

   — Вижу, ты не можешь заснуть, — сказал он, присаживаясь на стул рядом с кроватью.

   — Слишком много мыслей, — призналась я. — Я не могу понять, кому можно доверять. Танхва не смог бы провернуть всё это в одиночку. Ему нужна была поддержка.

   Пхи Ксаат кивнул. Его взгляд был внимательным и даже сочувствующим.

   — Ты права, — сказал он. — Заговор такого масштаба требует многих союзников. Но ты тоже не одна. Мы поможем тебе отыскать истину и вернуть твоё законное место.

   Я почувствовала, как его слова немного успокаивают меня. Пусть пока что слова, но всё равно.

   — Спасибо, — тихо сказала я. — Но с чего нам начать?

   Пхи Ксаат задумался на мгновение, а затем предложил:

   — Первым делом мы должны собрать как можно больше информации. Есть у меня один свой человек, которому можно доверять — старый архивариус, хранитель всех тайных записей дворца. Он может знать больше, чем мы думаем.

   Я приподняла бровь:

   — Свой человек во дворце?

   Пхи Ксаат невинно улыбнулся.

   — Почему бы и не да?

   Оставалось только прищуриться и сдержать недовольное фырканье. Нет, ничего удивительного, но я непозволительно расслабилась там, даже не думая в эту сторону. Хотя, положа руку на сердце, разве у меня имелось время думать о шпионах? Там была цель разобраться с кланами.

   — Кто он? Как мы с ним свяжемся? — спросила я.

   — Оставь это мне, — уверенно ответил Пхи Ксаат. — Я знаю, как это сделать. Главное, будь готова к тому, что информация, которую мы узнаем, может оказаться шокирующей.

   Я поморщилась.

   — Да уже ясно, что приятного будет мало.

   Очень уж не хотелось, чтобы были впутаны люди, которым я доверяла. Их мало. И если вдруг узнаю, что Муруи и Тийа как-то с этим связаны, то это действительно будет большое расстройство.

   Эти двое всегда были рядом, поддерживали меня в самые трудные моменты. Я не могла представить, что они могли бы предать меня. Но теперь, когда всё так запуталось, доверие стало роскошью, которую я не могла себе позволить.

   Я попыталась проанализировать, кто ещё мог быть замешан. Были ли у Танхвы союзники среди чиновников, которые всегда держались особняком и казались непроницаемыми? Любой из них мог оказаться предателем. Эти мысли тянули меня в бездну, но я понимала, что не могу позволить себе падать духом.

   Внезапно меня осенило. Киет. Его нужно найти. Если он сильно ранен…

   Интуиция подсказывала, что он не будет плясать под дудку Танхвы. Не в его характере. Внезапно стало немного веселее. Своей поездкой в Бурун-ча я явно спутала папаше планы. Жаль, что потом всё выкрутилось не в мою пользу.

   — Ты хочешь мне что-то сказать, — заметил Пхи Ксаат. — Я готов выслушать.

   — Как благородно с твоей стороны, — пробормотала я. — Но и правда стоит поговорить. Я хочу связаться с Киетом Кхараном из клана Чёрных драконов. Насколько знаю, он получил ранение при перевороте и скрылся.

   Пхи Ксаат задумался.

   — Вот как. Почему он для тебя важен?

   Надеюсь, что могу на него положиться. Пока что это единственная причина. А ещё он пока что не сделал ничего такого, что дало бы повод усомниться в нём. Мог ворчать и ругаться, но не больше.

   — Ладно, попробуем что-то сделать. У меня есть идеи, — сказал он, медленно поднимаясь. — Что-то ещё?

   Я покачала головой. Прежде чем говорить, нужно это как следует обдумать.

   — Отдыхай, Сойлинг, — сказал Пхи Ксаат. — На свежую голову разберёмся в происходящем.

   Пожелав ему хороших снов, я легла на кровать. Если всё сложится с Киетом, то стоит после этого связаться с мастером Шайей и каким-то способом договориться с Ма-покронг. Ей нет смысла вступать в союз с Танхвой, значит, надо склонить на свою сторону. Её должны поддерживать во дворце — это сто процентов. Дальше мастера из Обители горных вершин. Они не лезут в мирские дела, но я ученица одного из них. Согласятся ли помочь?

   Ещё есть вариант разобраться, что думают другие кланы. Серебряный рис, например, будет точно на моей стороне. А вот Алые молнии… Они всегда конкурировали с Золотыми драконами, это им невыгодно. Но трон они хотели себе, а не какому-то Танхве Сопхе из клана Вечерних лотосов. И тут надо быть готовой к развитию событий по самому неожиданному сценарию.

   Я поморщилась. Нет, определённо надо поспать. А там уж будем разбираться, Пхи Ксаат прав.

   Мысли медленно угасали, уступая место тяжёлому сну. Я быстро погрузилась в мир сновидений, где всё было не так, как в реальности.

   Я оказалась в странном месте, которое было одновременно пугающим и завораживающим.

   Оно находилось среди звёздного ветра, который кружил вокруг меня, создавая причудливые узоры из света и тьмы. Казалось, что я плыву в космосе, где звёзды танцуют и переливаются, оставляя за собой светящиеся следы. Этот звёздный ветер был не просто игрой света, он жил и дышал, наполняя всё вокруг энергией и жизнью.

   Вокруг меня витал хрустальный свет, который разливался мягким сиянием, подобным россыпям бриллиантов. Свет был прозрачным и чистым, как самые драгоценные кристаллы, и казалось, что он проникает прямо в душу, очищая и наполняя её спокойствием и силой. В этом свете виднелись очертания невиданных мною ранее существ, парящих и скользящих в эфире, словно это было их естественное место обитания.

   Однако наряду с этим великолепием имелась и непроницаемая тьма. Она скрывалась за пределами светящихся сфер, напоминая бездонную пропасть, из которой не было возврата. Тьма тоже казалась живой, и в её глубинах я могла различить силуэты, которые двигались и шептали. Звуки казались неразборчивыми, но внушали трепет. Эта тьма была древней, как само время, и в ней таились секреты, которые лучше было не узнавать.

   Место, где я находилась, являлось границей между светом и тьмой. Здесь всё казалось возможным, и время не имело значения. Я чувствовала, как звёзды и свет проникают в меня, наполняя внутренней силой и знанием. Казалось, что я стала частью этой вселенной, соединённой с её тайнами и энергией.

   Звёздный ветер мягко обвивал меня, словно призывая исследовать этот загадочный мир. Я протянула руку, и световые нити скользнули по моей коже, оставляя после себя ощущение тепла и мощи. Тьма за пределами света притягивала, но я знала, что туда нельзя идти, иначе можно навсегда потеряться в её бездонных глубинах.

   Это место было одновременно прекрасным и страшным. Оно напоминало о том, что мир гораздо больше и сложнее, чем кажется на первый взгляд. В нём скрываются силы, которые невозможно полностью понять или контролировать.

   Почему я это вижу?

   А потом появился он. Подобно взрыву звёздной пыли, наполняющей всё вокруг мерцающим светом. Он танцевал в вихре хаоса, каждая из поз, дерзкая и грациозная, не давала отвести взгляд. Казалось, что даже сама тьма трепещет перед ним.

   Я замерла, даже дышать перестала.

   Он носил на шее огромную змею, свернувшуюся кольцами и ярко поблёскивающую чешуёй. Она извивалась в такт его движениям, иногда поднимая голову и словно шепча что-то на ухо своему хозяину. Синие волосы бога напоминали ночное небо, сплошное и тёмное, прорезанное мириадами звёзд, что шало плясали у него за спиной, образуя целые галактики. Сквозь кожу текла тьма. Чёрные глаза без зрачков сверкали мрачным светом, поглощая всё вокруг.

   Он был воплощением разрушительной силы. Каждый шаг, каждый жест приводил к возникновению хаоса. Он мог разрушить горы одним взмахом руки, танцем обратить реки вспять, а смехом вызвать бурю. Он наслаждался этим хаосом, питаясь энергией разрушения, которую сам же создавал. Его присутствие внушало ужас и благоговение одновременно.

   Вокруг него кружили звёзды, образуя небесный вихрь. Силы простирались далеко за пределы обычного понимания. Он мог манипулировать временем и пространством, создавая и уничтожая целые миры по своему желанию. Его сила была абсолютной и безграничной, и никто не мог противостоять ему. Он являлся не только разрушителем, но и создателем хаоса, из которого рождались новые формы жизни и энергии.

   Я наблюдала за его танцем, зачарованная и онемевшая от ужаса.

   «Как Солнцеглаз, — подумала я, — только полная противоположность ему».

   Словно услышав мои мысли, бог посмотрел мне в глаза. Сверкнула улыбка.

   — Здравствуй, Сойлинг. Узнала меня?

ГЛАВА 12

— Тебе приснился Ночесвет.

   Я мрачно посмотрела на Джирайю, который, кажется, ни капли не впечатлился. Ну пришёл бог во сне и пришёл. Что тут такого? Нет, я понимаю, что присниться может всякое. Но чтобы так!

   Потёрла виски. Выспаться не удалось. Утро не радовало и вызывало желание кого-нибудь побить. Ла-гуа, явно понимая, что лучше не приближаться, мудро занял место возле Джирайи, что любезно согласился разделить со мной завтрак, который должны вот-вот принести.

   Кстати, сейчас он был без маски.

   Красивый. Я в какой-то момент уж думала, что он скрывает за маской какой-то изъян, но ничего подобного. Длинные чёрные волосы падали на плечи каскадом блестящих прядей. Черты лица чёткие и выразительные, создающие впечатление силы и в то же время утончённости. Глаза тёмные, глубокие, с задоринкой. Высокие скулы и прямой нос. Губы, слегка изогнутые в лёгкой улыбке, выражали доброжелательность и решительность. Кожа гладкая и безупречная, с бронзовым оттенком. Одет он был в традиционную одежду Исан — лёгкий шёлковый кафтан и свободные брюки, подчёркивающие его стройную, но мускулистую фигуру. Руки, покоившиеся на столе, сильные и ловкие, с длинными пальцами, явно привыкшие к труду и плетению пхланг.

   Когда я всё ещё была под впечатлением от странного сна, Джирайя зашёл ко мне, его лицо выглядело озабоченным. Мы сели за стол, и я рассказала ему о своём видении. Он внимательно выслушал, а затем начал говорить. Его голос был спокойным и глубоким, как всегда, когда он рассказывал легенды.

   — Ты видела Ночесвета, — произнёс Джирайя, — одного из троицы богов, которые держат мир Четырёх Сфер в равновесии. Легенды говорят, что без них он давно бы распался на части.

   Сделал паузу, позволяя мне осмыслить сказанное, а затем продолжил:

   — Ночесвет — разрушитель. Он танцует на руинах, создавая хаос и восславляя уничтожение. Но разрушение — это не всегда плохо. Без него не было бы места для нового. Ночесвет очищает путь, уничтожая старое и изжившее себя, чтобы дать возможность для нового роста. Его сила безгранична, он может сметать целые горы, обращать реки вспять и вызывать бури своим смехом. Он воплощение самой стихии разрушения.

   Джирайя помолчал, его взгляд устремился вдаль, словно он видел картины древних времён.

   — Солнцеглаз, второй из троицы, — продолжил он, — созидатель. Он приносит свет и жизнь, порождая новые миры и наполняя их энергией. Солнцеглаз строит и возрождает, его сила заключена в способности создавать что-то из ничего. Он освещает путь, даёт тепло и плодородие. Солнцеглаз — это начало всего, источник жизненной энергии.

   Ты глянь, какое золотце. А по виду и не скажешь. Напугал он меня тогда — чуть прямо там не родила ёжиков.

   Джирайя помолчал, позволив мне воспользоваться воображением, а затем перешёл к третьему богу.

   — Граневод — хранитель гармонии. Его роль — поддерживать баланс между разрушением и созиданием. Граневод следит за тем, чтобы мир не погрузился в хаос или не застыл в неизменности. Он направляет потоки энергии, связывает воедино силы разрушения и созидания, чтобы они дополняли друг друга. Граневод хранит равновесие, его мудрость помогает удерживать мир Четырёх Сфер в гармонии. И следит, чтобы два его брата не наделали бед.

   Что ж, определённо это зачаровывает. Только вот не уверена, что хочу встретиться с кем-то из богов.

   — Легенды гласят, — продолжил Джирайя, — что если один из богов покинет своё место или утратит свою силу, мир начнёт разрушаться. Это напоминает нам о важности баланса во всём, что каждая часть системы имеет свою роль и значение.

   Его слова заставили меня задуматься. Танец Ночесвета, звёздный ветер и хрустальный свет в моём сне — всё это были знаки. Только чего? Ночесвет явно явился не просто так.

   Мысли о предательстве и заговоре теперь казались лишь частью более сложной и многослойной картины. Я должна была понять, как это всё связано, и что я могу сделать, чтобы выжить самой и помочь в этом остальным.

   Мои размышления прервал мягкий стук в дверь. Она тихо отворилась, и в комнату вошёл Кхон-рап-чаи, перед которым прямо по воздуху плыл поднос с едой. Движения слуги были грациозными и аккуратными, словно он скользил по полу.

   Через некоторое время на столе появились блюда, каждое из которых выглядело аппетитным до невероятности. Я сумела признать кханом чин намья — тонкую рисовую лапшу, подаваемую с насыщенным кокосовым соусом, рыбой и ароматными специями. Рядом лежали свежие овощи и зелень, чтобы каждый мог добавить их по вкусу. Тут же умостились роти — слегка подслащённые хрустящие лепёшки, подаваемые с миской сладкого молока, куда их макали.

   Ла-гуа устроился возле десерта из клейкого риса и спелого манго.

   — Какая прелесть, — прокомментировал он, запуская в него корешки. — Мне определённо хочется пожить тут подольше.

   — Что-то в первый раз ты такого не говорил, — заметила я.

   — Так глупый был.

   Джирайя улыбнулся и благодарно кивнул Кхон-рап-чаи.

   — Спасибо.

   Тот что-то прошипел, видимо, не стоит благодарности, и исчез из комнаты.

   — И откуда только такие берутся? — задумчиво спросила я.

   — Кто-то был человеком, кто-то — творением сил природы, — ответил Джирайя. Бесконечный круг жизни.

   Чтоб ему пусто было. Надеюсь, папаша переродится в многоножку. Ну или ещё в какую тварь, при одном только виде которой будет ясно — лучше с ней не связываться.

   «Или станет чан-чан, — мечтательно подсказал внутренний голос. — Это было бы чудесно. Можно ухватить и бам-бам-бам по голове».

   Витая в этих прекрасных фантазиях, я разобралась с завтраком. Мы с Джирайей практически не разговаривали. Что обсуждать снова? Действия Чомрата? Их пока нет. Ждать можно чего угодно. Танхва? Тут было бы интересно. Но нужно подождать. Пхи хоть и талантливы во многом, но им тоже нужно время.

   Поэтому ничего не оставалось, как ждать. После завтрака мы перекинулись ещё несколькими словами о богах, но ничего нового я не узнала. Поколебавшись, рассказала про увиденное у Алачи. Это озадачило Джирайю. Он нахмурился.

   — Надо будет поднять архивы.

   — Уж не у того ли архивариуса, который во дворце? — проворчала я.

   Джирайя улыбнулся:

   — Сойлинг, кто-то сейчас похож на маленькую обиженную девочку, а не на правительницу.

   Охренительницу. У меня, знаете ли, закончились все приличные слова. Поэтому остаётся только вот это. Когда охреневаешь с каждым днём. Титул мы решили отбросить, Джирайя хоть номинально и принадлежит к клану Вечной грозы, но в то же время подданный Пхи Ксаата. Сейчас меня пафосное «ваше величество» скорее раздражало, чем утешало. Да и полезно в случае какой-нибудь вылазки. Не оговорится.

   Я вздохнула:

   — Ладно. Ты прав.

   Надо собраться. Ну, по крайней мере, не так откровенно выражать свои эмоции. Определённо это будет успех.

   После того, как мы расстались с Джирайей, я сумела упросить его отвести меня в библиотеку. В конце концов, время нужно провести с пользой.

   Получив дозволение Пхи Ксаата, любезно предоставившего доступ ко всем имеющимся у него свиткам и книгам, я занялась их изучением.

   В библиотеке царил тёплый полумрак, стеллажи уходили вверх.

   — Ну-с, приступим, — произнесла я.

   Целый день и вечер я провела, погружаясь в легенды о древних богах. Страницы старинных манускриптов шуршали под моими пальцами, древние иероглифы мерцали на бумаге. Я изучала всё, что могла найти о троице богов, держащих мир Четырёх Сфер в равновесии.

   Ночесвет, разрушитель, был весьма занятен. Его роль состояла не только в том, чтобы разрушать и сеять хаос, но и в том, чтобы освобождать место для нового. В легендах описывалось, как он своими танцами мог уничтожать целые города, но одновременно дарил возможность начать заново, освободив мир от старого. Джирайя всё так и сказал.

   Солнцеглаз, великий созидатель, описывался как источник всей жизни и света. Его силы позволяли возрождать опустошённые земли, создавать новые миры и наполнять их жизненной энергией. Его присутствие было столь же важным, как и разрушительная сила Ночесвета, поскольку без созидания не было бы смысла в разрушении.

   Но между собой они уживались плохо, поэтому роль мостика играл третий — Граневод. Хранитель гармонии. Его роль заключалась в поддержании баланса между силами разрушения и созидания. Граневод управлял потоками энергии, направляя их так, чтобы мир оставался стабильным и гармоничным. Он символизировал мудрость и равновесие, его могущество заключалось в способности объединять и уравновешивать противоположные силы.

   Время пролетало незаметно. Я погружалась всё глубже в истории, узнавая о подвигах и деяниях богов. Легенды описывали, как они взаимодействовали друг с другом и с миром людей и демонов, создавая сложную и многослойную картину нашей реальности. Они не были хорошими или плохими. Они просто были. И действовали согласно своему видению мира.

   В какой-то момент в библиотеке зажглись лампы с мягким жёлтым светом, отбрасывая тёплые отблески на страницы книг. Я почувствовала, как усталость накатывает волной, но не могла остановиться. Каждая новая страница приносила новые открытия, и я была полна решимости узнать как можно больше.

   К вечеру я уже знала о ключевых событиях, связанных с каждым из богов. О том, как Ночесвет вызвал Великую бурю, сметавшую всё на своём пути, но оставившую за собой плодородные земли. Как Солнцеглаз создал Лес вечной жизни, где каждое растение или существо обладало невероятной силой. И как Граневод остановил Войну стихий, уравновесив силы огня и воды, земли и воздуха.

   Наконец, почувствовав, что силы иссякли, я закрыла последнюю книгу и откинулась на спинку кресла. Голова была полна мыслей и образов, но мне удалось узнать слишком мало. Этот мир существует уже тысячи лет. Что ему какой-то день?

   Я сжала переносицу. Надо вставать. Даже поясницу ломит. Стоит вернуться к тренировкам. Кто бы мог подумать, что сидение в одной позе приведёт к такому — ведь это тело юное.

   — Готовь перцовый пластырь смолоду, — пробормотала я.

   — Что ты там говоришь? — послышался у входа голос Ла-гуа. — Я тебя обыскался! Ты опять пропустишь всё самое интересное. Тебя уже все ждут!

   — Меня? — озадачилась я.

   — Сойлинг, ну быстрее!

ГЛАВА 13

Тихое утро окутало горный монастырь, словно мягкая вуаль придворной дамы. Яркие лучи восходящего солнца пробивались сквозь утренний туман, озаряя вершины гор и проникая в священные залы.

   Ваттана стояла у окна своей комнаты, погружённая в раздумья, и смотрела вниз, на просторный двор, где уже начались утренние тренировки.

   На утреннем воздухе, наполненном свежестью горного ветра, ученики мастеров Обители выполняли свои упражнения. Их движения были точными и плавными, словно танец, в котором каждая поза и каждый жест имели своё значение. Сила и грация переплетались в едином потоке, превращая тренировку в завораживающее зрелище.

   Но сердце Ваттаны было тревожно. Она не могла отогнать тяжёлые мысли, которые преследовали её с того момента, как она получила известие о сыне. Взгляд скользил по ученикам, но не задерживался на них, а уходил вдаль, за пределы монастырских стен, туда, где прятались её страхи и беспокойства.

   Мягкий шелест листьев, трепещущих под лёгким ветерком, и тихие звуки медитационных мелодий, доносившиеся издалека, обычно приносили ей умиротворение. Но сегодня даже они не могли успокоить её душу. Ваттана чувствовала, что грядёт что-то неотвратимое и опасное, и она была беспомощна перед ним.

   Она вспоминала последние разговоры с мастером Прасатом, ироничным стариком, повидавшем на своём веку больше, чем можно было вообразить.

   Его морщинистое лицо, казалось, хранило в себе всю мудрость мира, а в чёрных глазах отражалась глубина тысячи прожитых лет. Хотя сколько ему на самом деле, Ваттана даже не могла предположить.

   Мастер Прасат часто говорил загадками, но в его словах всегда была доля истины, которую Ваттана училась понимать. Здесь она вновь ощутила себя юной девушкой, которой стоит многому научиться. Мастера не были похожи на её привычное окружение. И это раздражало и завораживало одновременно. Так вот, мастер Прасат… В последний раз он говорил о луне, о чём-то, что казалось простым и естественным, но в его устах приобретало зловещее значение.

   — Луна, которая придёт в этом месяце, необычна, — сказал он, глядя на неё своими проницательными глазами, — и принесёт с собой перемены и беды. Она будет красной. Вы должны быть готовы, Ма-покронг.

   — Почему луна так важна? — спросила она тогда, пытаясь уловить смысл его слов.

   — Луна — это не просто светило, — ответил он, прищурив глаза. — Она влияет на потоки энергии, управляет приливами и отливами, не только в морях, но и в наших душах. Эта луна предвещает нечто большее. Она станет сигналом для тех, кто готовит перемены, как в нашем мире, так и в духовных сферах.

   Теперь, стоя у окна и вспоминая его слова, Ваттана ощутила, как холодный страх пробирается к её сердцу. Она знала, что не должна игнорировать слова мастера Прасата, пусть и чётко не понимала, что нужно делать.

   Ваттана закрыла глаза и сделала глубокий вдох, пытаясь найти в себе силы и мудрость, чтобы… что?

   — Квам чаррай, — выдохнула она сквозь зубы. — Танхва, обрубленный отросток, как ты вообще посмел такое сделать? Рунг и я считали тебя другом.

   Новости дошли быстро. Да, переворот стал неприятным сюрпризом. О таком никто не мог подумать даже в самом страшном сне. Поначалу Ваттана просто закрылась в своей комнате, не желая никого слышать и видеть, стараясь уложить в голове произошедшее. Получается, врага она видела не в том человеке. В конце концов, если бы не Сойлинг, то судьба самой Ваттаны сейчас была бы незавидна. Если эта тварь не церемонилась с собственной дочерью, то уж с матерью императора, власть которого он получил, тем более.

   — Сколько же крыс меня окружает, — прошипела она, сузив глаза. — Уничтожу. Всех уничтожу.

   Пока что Ваттана не совсем представляла, за что взяться первым делом. Но и сидеть сложа руки не собиралась. Чувствуя горечь, она не могла не отметить, что Танхва выбрал очень удачный момент, когда войско её сына оказалось разбито, а сам он попал в плен.

   — И всё же я тебя уничтожу, — произнесла она. — Мы с тобой поквитаемся, Танхва Сопха из клана Вечерних лотосов.

   Её мысли прервал звук гонга, возвещающий о начале утренней службы. Ваттана отвела взгляд от окна и направилась к выходу из своего домика. Нужно найти мастера Шайю и обсудить с ним варианты.

   Она прекрасно понимала, что сейчас нужно действовать только с холодной головой и при наличии сильной поддержки. Допустим, своя сеть информаторов у неё есть, выяснить, кто из кланов недоволен новыми порядками, можно. Другое дело, что этого мало. Нужно найти Сойлинг. Невестка показала, на что способна, значит, не будет прятаться, как мышь в норе, в ожидании, что кто-то решит её проблемы. Но действия стоит согласовать. Перед лицом врага стоит объединиться. Семейные разборки можно отодвинуть на потом.

   «Или вовсе исключить, — подумала Ваттана. — И как следует присмотреться к девочке. Да, она не хочет сидеть в своих покоях, но в то же время грех держать взаперти человека, который хочет работать на благо государства».

   Ваттана не ждала, что Сойлинг будет соображать. То, что о ней говорили, никак не намекало, что она не только захочет разобраться в делах, но и возьмёт за это ответственность. Что дерзкая… ну, с этим можно разобраться. С другой стороны, можно вспомнить себя.

   Она усмехнулась. Вот уж никогда не была она ни спокойной, ни покорной. Так что, пожалуй, с невесткой надо договориться. Если боги послали тебе бриллиант в золе, глупо его выбрасывать.

   Ваттана вышла со двора, направляясь к внутренним территориям монастыря в поисках мастера Шайи. Обитель, располагавшаяся на вершине горы, повторяла традиционные исанские храмы с их изящными пагодами, укрытыми изогнутыми крышами, и резными деревянными колоннами.

   Главный храм монастыря с золотыми статуями Солнцеглаза и яркими фресками, изображающими сцены из легенд, находился в центре комплекса. От него во все стороны расходились узкие каменные дорожки из гладких, отполированных веками плит. Эти дорожки вели к жилым кельям монахов, залам для медитаций и тренировочным площадкам.

   Повсюду ощущалась атмосфера покоя и умиротворённости. Лёгкий ветерок успокаивающе шелестел листьями деревьев. Птицы щебетали в кронах, наполняя воздух мелодичным пением. На аллеях встречались монахи и ученики, погружённые в свои мысли или занятые хозяйственными делами.

   Ваттана проходила мимо живописного сада, где росли экзотические цветы и небольшие декоративные деревья, аккуратно подстриженные и ухоженные. В центре сада располагался пруд с кристально-чистой водой и белыми рыбами, которых она никогда не видела. Перекинутый через пруд деревянный мостик вёл к небольшому павильону, где часто проводили церемонии и медитации.

   Пройдя сад, Ваттана оказалась у тренировочной площадки. Здесь ученики под руководством своих наставников отрабатывали боевые искусства. Звуки ударов и резкие крики раздавались в воздухе, но всё это происходило в полной сосредоточенности и не нарушало гармонии.

   Наконец Ваттана подошла к уединённой келье мастера Шайи. Она постучала в деревянную дверь и, не дождавшись ответа, приоткрыла её. Внутри царил полумрак, пахло благовониями и свежесобранными травами.

   Мастер Шайя сидел на циновке в позе лотоса, глубоко погружённый в медитацию. Его облик излучал спокойствие и мудрость, накопленные за долгие годы практики. Рядом с ним ощущалась какая-то умиротворённость и, чего уж там скрывать, безопасность. Как будто, даже если весь мир разлетится на осколки, то он останется невредимым и сумеет защитить тех, кого пожелает.

   — Мастер Шайя, — позвала Ваттана, сложив руки в почтительном жесте. — Мне нужно с вами поговорить.

   Мастер Шайя медленно открыл глаза. Его взгляд, казалось, проникал в самую душу.

   — Ма-покронг, — произнёс он мягким, но уверенным голосом. — Приветствую. Проходите. — Жестом он указал на циновку напротив, приглашая располагаться.

   Раньше бы она возмутилась, но сейчас было не до этого. В Обители горных вершин её статус уважали, но при этом не меняли своих укладов. И правильно, в общем-то, делали. Ведь именно они дали ей кров и крышу, а не она им. Поэтому Ваттана быстро заняла место и произнесла:

   — Мастер Шайя, я хочу попросить вас о помощи.

   Безмолвный взгляд, в котором есть интерес, но при этом понятно, что никто не будет торопить. Верно, ни одно хорошее дело не терпит спешки. Поэтому нужно правильно подобрать слова.

   — Я всей душой и сердцем благодарна вам за защиту, однако не могу просто ждать, когда что-то случится. Мой сын в беде. Невестка в бегах. На троне сидит тот, кто захватил его обманом.

   Ваттана долго думала, какие слова подобрать, поэтому решила, что вот так будет лучше всего. Без пафоса и громких заявлений. Да, она мать императора, но в первую очередь — мать своего ребёнка. И так сказать сейчас намного лучше.

   Мастер Шайя ничего не ответил, но при этом ясно дал понять, что думает над сказанным.

   — Это может быть опасно, — наконец произнёс он.

   — Опасно стало с того момента, как Танхва уселся на трон, — сказала она резче, чем хотела, но тут же взяла себя в руки. — Я понимаю, что мудрецы не занимаются мирскими делами, однако мне больше не к кому обратиться за помощью. К тому же Сойлинг — ваша ученица. Вы же не допустите, чтобы ей навредили?

   Находясь в обители, Ваттана многое узнала, в том числе, что невестка не теряла времени и получила такого учителя.

   Мастер Шайя тихо хмыкнул:

   — А вы умело находите слабые места.

   Ваттана не стала хмыкать в ответ, только пристально смотрела. Конечно, умеет. Иначе бы потеряла своё положение сразу после смерти Рунга, не сумев защитить себя и Вонграта от клацающих зубами родственников.

   — Больше не к кому… — повторил мастер Шайя. — А что насчёт вашей родни?

   «Мысли читает, что ли? — искренне удивилась она, но виду не подала. — В общем-то, логичный вопрос».

   — Я не уверена, что им можно доверять. С моей стороны, к сожалению, давно умерли те, кому я доверяла, а родственники моего покойного супруга слишком алчны. В своё время пришлось их отослать в дальний уголок Исан и запечатать, не позволяя появляться в столице.

   — Так вот почему Сойлинг никогда не видела родни императора, — заметил мастер Шайя.

   — Какие душевные разговоры вы с ней вели, однако, — ответила Ваттана. — Что ж… Именно поэтому. И должна отметить, что встречаться с ними точно не стоит. Вряд ли они высунут носы сейчас. Слишком трусливы и слабы. Зато подлость на очень высоком уровне.

   — Вот как… — протянул мастер Шайя, рисуя в воздухе светящий символ. — В таком случае, у нас нет иного выхода.

   — Какого? — насторожилась Ваттана.

   — Помочь моей ученице.

ГЛАВА 14

— Я на такое не подписывалась.

   — А по-моему миленько, — заметил Ла-гуа, ловко выбираясь из моего бюста. В смысле, слетая с увешанного побрякушками глубокого выреза, обнажавшего всё, что только можно было обнажить, но при этом каким-то чудом продолжавшего именоваться частью наряда. Точнее, его отсутствием.

   До сих пор не верилось, что я на это повелась. На мне был надет традиционный женский костюм, но в крайне вольной его интерпретации. Верхняя часть наряда представляла собой облегающую шёлковую блузу, украшенную вышивкой и пайетками, которая едва прикрывала грудь. Глубокий вырез, усаженный мелкими звёздчатыми украшениями, был настолько смелым, что казалось, будто любое движение может привести к неожиданным последствиям.

   Юбка, сделанная из тонкого, почти прозрачного материала, спускалась до самых лодыжек. Её многослойные складки, расшитые золотыми нитями, двигались вместе со мной, создавая иллюзию эфемерности. Однако её прозрачность оставляла мало места для воображения. На поясе была закреплена широкая золотая цепь, на которой висели многочисленные мелкие колокольчики и амулеты, звенящие при каждом шаге. На руках тонкие браслеты с изысканным орнаментом, а на шее несколько слоёв ожерелий, увенчанных драгоценными камнями, мерцающими при попадании света. Волосы, собранные в высокую причёску, были украшены искусственными цветами и блестящими шпильками.