Абьюзер. Евгения Грозд

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Младшая сестра капитана милиции Михеевой Ады в поисках книжной любви попадает в лапы организованной банды, где главная валюта сказки о Красавице и Чудовище — сексуальное рабство.

   Чтобы спасти единственную кровинку, девушка добровольно влезает в логово жестокого абьюзера и соглашается на его условия. Сказки не будет? Как знать, так как Ада далеко не наивная дурочка и способна постоять за себя, даже перед лицом жестокой тирании.

   Возрастные ограничения 18+ Подробные сексуальные сцены без принуждения и нецензурная лексика.

ГЛАВА 1

Тьма расступалась, сменяясь тошнотой. Тупая боль в висках не давала думать, дышать и двигаться. Воздух, смердящий потом и мочой, не позволял вдохнуть полной грудью.

   Соберись! Вспоминай! Ты здесь ради чего-то очень важного.

   Попыталась сесть, но адская боль в ноге пресекла первую попытку. Сцепила челюсть, чтобы не вскрикнуть. Кричать нельзя, набатом стучало в голове. Нельзя, я в этом точно уверена. На вторую попытку сделала всё более осторожней. Пелена в глазах постепенно расступилась, позволяя увидеть общие очертания места, в котором нахожусь. Голые бетонные стены, зарешёченное окно, ведро, смердящее чьими-то испражнениями, и я на старом рваном матрасе. Духота и вонь мутили рассудок на столько, что захотелось не просто заплакать, а завыть, как кликающая истеричка.

   Нет, я сильней! Я справлюсь! Надо только представить, что это часть моего плана. Хреново спланированного плана. Какая же мразь меня подставила?!

   Замок лязгнул со звенящей силой. Стремительно отпрянула в угол помещения, пристально наблюдая за визитёрами. Внутрь вошёл мужчина, двоих оставив за дверью. Пластика, движения, грация. Да, это он! Давид! Внутренности, словно соединились воедино, застряв в горле. На пол спланировала корочка моего служебного удостоверения. Прямо так в открытом виде, с моей фотографией и к моим ногам, обличая и раздевая догола.

   – Обычно с ментами я не веду бесед, но столь напористого и прелестного капитана милиции решил всё же послушать, – в полумраке сверкнул металл его наручных часов.

   Тень падала на лицо мужчины, не давая тщательно разглядеть его. Только темная щетина на волевом подбородке.

   – Только прошу не пытайтесь меня арестовать, боюсь вы далеко не в выигрышном положении, – в сиплом баритоне послышалась насмешка.

   Нет, ты меня не напугаешь, мразь! Ни твоя чёрная аура, ни твой сиплый, чуть рычащий голос, ни эти стены, где должно быть сгинул ни один твой пленник.

   – Михеева Лариса, – выстрелила первые два слова. Главное начать, а там смелость и решительность вновь вернуться ко мне в полной мере. Я – закон, а ты – самое низкое существо в человеческой ипостаси.

   – Вижу, что фамилия схожа, – понимающе качнул головой. – И? Кто она? Сестра, дочь или, упаси боже, мамочка?

   – Сестра, – отчеканила каждую букву. – Что ты сделал с ней, сукин сын? – процедила, наконец с такой ненавистью, что зазвенели стены.

   – Ничего того, чего ей бы самой не хотелось, – усмехнулся Давид и сделал шаг ближе.

   В прореху света попали его хищные синие глаза. Да, именно ими он порабощаешь своих жертв. Ими он лишил воли мою сестру. Но со мной не выйдет, ублюдок! Я слишком много повидала таких мразей по долгу службы и выработала иммунитет.

   – Вы все здесь с одной целью – найти своего хозяина, – продолжал убаюкивающе вещать мужчина. – Стать героиней сказки о красавице и чудовище, не так ли? Вы те, кто не терпит простые отношения. Вам нужен драйв, эмоции, мысль о том, что ваша персона способна обуздать и приручить любого зверя. Романтика, секс, страсть. И я вам это предоставляю... До поры, когда приходиться платить.

   – Платить? – эхом повторила я, и острая спица ужаса вонзилась в позвоночник.

   – Конечно, дорогая Ада. За всё всегда нужно платить. И ваша сестра не стала исключением...

   – Сколько? – выпалила, не думая.

   – Вы про деньги сейчас? – усмехнулся Давид.

   – Да, про них... Миром только это правит, – гневно прошипела я и подступила к нему, чувствуя запах его всевластия и зла – терпкий, душащий и дезориентирующий.

   – Боюсь, здесь валюта иного плана, милая Ада, – и мужчина мягко убрал прядь моих волос от лица. – Тело – самая устойчивая и надежная.

   Этот ответ взбурлил гнев в моих жилах до самого предела и, уже не отдавая отчёта своим действиям, въехала ему кулаком в челюсть. Давид инерцией отступил, тихо матюгнувшись, а после поправив травмированную челюсть оскалился:

   – Не дурно для капитана милиции.

   Мозг прыгнул, ударившись в лобные доли, а щека зажглась от увесистой пощёчины. Ноги подкосились, и я рухнула обратно на лежак. Вновь посмотрела на тирана, обнимая ладонью щеку. Да, он сильнее меня намного. Удар вполсилы, и я уже валяюсь куском дерьма под его ногами.

   – Приструнить ручки советую сразу. Со мной шутки плохи. Я так понимаю, вы искали меня не с целью набить морд

   – Мне нужна моя сестра, – процедила я, вновь гордо вскинув голову и не чувствуя, как по щекам бегут слёзы храброго отчаяния.

   – Это я уже понял, но, увы, ваша сестра оказалась довольно ценным товаром. Клянусь, простых шалав, я пускаю сначала по кругу, а потом продаю. Но здесь девственница, да ещё и совершеннолетняя. Целомудренность в вашей семье явно на первом месте.

   – Не чета тебе, подонок, – осклабилась в ответ, снова получив его усмешку.

   – Похвально, Ада, очень похвально. Ну так вот, позвольте, я закончу. На вашу сестру нашёлся очень хороший покупатель в Измире. То ли шейх, то ли его слуга, не суть. Покупатель приедет сюда через неделю, и я уверен ваша сестра придётся ему по душе.

   – Сколько денег вы за неё хотите? – в отчаяние вцепилась в его руку, отчего мужчина слегка растерялся. – Я найду их. Скажите цифру.

   – Ада, вы хоть соображаете, что несёте? – Давид брезгливо скинул с себя мою руку. – Вы не сможете заплатить.

   – Смогу...

   – Не сможете! – и глаза демона стали темнеть. – Неужели вы решили, что я доверюсь сучке из полиции? Эта корочка уже ваш смертный приговор. Я лишь уважил красивую женщину и решил не дать умереть в неведенье.

   Мужчина отошёл от меня и достал из брюк пистолет, лениво снимая с предохранителя. Именно в эти секунды поняла, что моя жизнь для него ничего ничто, как и всех тех, кого он держит под своим гнётом. Я досадное недоразумение на его пути, проблема, которую нужно срочно устранить. Так поступают все федеральные преступники.

   – Всё, что угодно, Давид, – вдруг пискнула я, опустив покорно голову вниз и подняв ладони вверх. – Я сделаю всё, что вы захотите, когда угодно, где угодно и что вы захотите, но умоляю, не трогайте мою сестру. Я... Я клялась отцу, что уберегу её от зла. Поэтому и стала работать в полиции. Прошу вас, Давид, я дала слово. Она же ещё совсем малышка. Давид, умоляю... Я не верю, что в человеке, спасшем когда-то маленького мальчика из рук террористов в Ливане, нет сердца.

   Слёзы градом катились по щекам, и я не решалась поднять глаза на своего палача, боясь встретиться с дулом пистолета.

   – Я собираюсь снести вам голову, а вы продолжаете умолять меня за сестру? Эта же дура сама во всём виновата, – в голосе мужчины послышалось удивление. – Она наплевала на вас, ослушавшись. Лгала, воровала... Вы из-за неё оказались сейчас в таком положении.

   – Она моя семья! Я буду защищать её пока дышу, – последнее сказала с такой страстью, что голос завибрировал в голове.

   – Отчаянная, – одобрительно уронил Давид, задумчиво глядя на меня. – И мне это нравится. Значит, семья?

   – Да! – рявкнула ещё напористей. – Семья – это всё, наша суть, наша крепость. И я на всё пойду ради неё.

   Мужчина, вновь шагнул ко мне и присел на корточки. Задумчиво почесал стволом пистолета висок.

   – Семья? Звучит довольно патриотично. Фанфар не хватает этой браваде. Знаете, я вам верю. За этот институт в обществе нужно бороться, прямо за каждого члена. Вы даже кое в чём меня убедили – я тоже хочу свою такую же семью. Почему бы и нет? И уверен, вы мне в этом поможете.

   В смятении уставилась на него, абсолютно не понимая к чему мужчина говорит подобное.

   – Как это помогу? – с трудом разлепила губы.

   – Вы станете моей женой, Ада, и в обмен я обещаю полную свободу вашей сестре, – нагло улыбнулся Давид и демонстративно вернул предохранитель на место.

   – Женой? – просипела растерянно я, обняв себя руками.

   – Ну же, капитан Михеева, не стройте из себя девочку-целочку. Мы взрослые люди по разные стороны баррикад. Поверьте, из двух зол, это, пожалуй, самое безобидное. Я не трону вас и найду способ вернуть вам сестру, а брак со мной — это, своего рода, гарантии от вас. Правда, с корочкой капитана придётся, увы, расстаться. Я знаете ли люблю, когда моя женщина уделяет всё своё внимание мне. Ну так, что?

   – Я согласна, – ответила на одном дыхании и пронзила мужчину иглой своего взгляда.

   Давид блаженно закусил нижнюю губу, осмотрев меня снизу-вверх, и сверкнул синевой своих глаз.

   – Мудрое решение, милая Ада. Теперь отдыхайте. Завтра будет тяжёлый день, — и, поднявшись, мужчина покинул помещение, спрятав пистолет за пояс брюк.

   Всё средоточие смелости во мне рухнуло вниз, оставив в теле чудовищную слабость. С силой прикусила большой палец, чтобы сдержать рвущуюся из груди ярость на него, на себя и на всю ситуацию в целом.

   Жена? Работорговца, насильника и абьюзера? Добровольная жена… Боже, спаси и сохрани!

ГЛАВА 2

ДАВИД

   Эта миловидная сучка в подвале, я уверен, изрядно помотает мне нервы. Жена... Блядь, слово-то какое. Даже в страшном сне не мог представить подобное. Только гребаные обстоятельства зажали в угол. Грохнуть эту шлюху в погонах я бы мог, но за убийство капитана милиции, в случае моей облавы, можно даже не рассчитывать на милосердие органов правопорядка. Эти мрази за своих уроют. Собственно, на их месте я бы поступил так же. Причём, зуб даю на отсечение, эта дамочка не одна здесь, а, значит, под нашу душу обязательно придут. Что ж, ради бога! С превеликим удовольствием познакомлюсь с коллегами своей супруги.

   Вернувшись под кондиционеры своего штаб-кабинета, рухнул на диван. Приветливые руки Дианы тут же заскользили по моему телу, расслабляя мышцы и напрягая того, что пониже.

   – Где та девчонка, Михеева? – спросил я, глянув на своего подельника Тагира.

   Мужчина сидел в кресле напротив и спокойно рылся в ноутбуке, абсолютно игнорируя, как умелые ручки Дианы уже залезли ко мне в брюки. Внизу живота свело от предвкушения сладких ласк.

   – Вчера отбыла в порт. Аукцион состоится в яхт-отеле "Армада". Она самый дорогой лот на торгах. Минимальная ставка две тысячи евро.

   В эту же минуту горячий ротик девушки обхватил головку моего члена и погрузил в себя до самого упора.

   – Блядь! – выдохнул я с примесью досады и невероятного кайфа.

   Тагир усмехнулся, понимая меня.

   Диана втянула в себя воздух, сильнее захватывая, и начала двигаться вдоль ствола вверх-вниз, нагнетая сильней и сильней мою эрекцию. Взрывы в голове и онемение в тазовых мышцах мешали думать. Как не вовремя она это затеяла, но остановить, наверное, уже не смогу.

   – И есть покупатели? – сипло спросил я, наматывая волосы проститутки на кулак и наблюдая, как пухлые губы сладко посасывают мой член, а розовый язычок облизывает уздечку, дразня меня всё больше и больше. – С-с, да, так хорошо, – слегка закатывая глаза от удовольствия, одобрял её действия.

   – Пять человек, – ответил подельник, откинувшись на кресле и с усмешкой наблюдая за тем, как мне делают минет.

   – Ни хрена себе, – выдохнул больше стон, чем удивление. Эта шлюшка уже мастерски подводила меня к апогею. Комнату заполнили её интенсивные хлюпы и причмокивания.

   – Хорошо сосёт, – одобрил Тагир. – Может ты сперва уже трахнешь её до конца в рот, а потом поговорим, когда кончишь? – предложил он.

   – Ты очень любезен, – выдохнул я уже не в силах сдерживать себя.

   Схватил Диану за голову, блокируя. Девушка без вопросов все поняла и остановилась, продолжая держать свой блядский ротик открытым. Вогнал член по самые яйца, проталкиваясь глубже. Сучка дышала через нос, пропуская меня прямо в глотку и терпела, стараясь давиться моим достоинством через раз, пока совершал жестокие поступательные движения.

   – Блядь! Какая ты умничка... Шикарный ротик... Да, вот так! Сейчас, блядь!

   Мышца у основания члена знакомо заныла, подсказывая, что я готов кончить. Рванул глубже ей в рот, замерев. Умопомрачительное сокращение половых мышц выстрелило сперму сучке прямо в глотку. Диана упёрлась ладонями мне в бедра, желая освободить свой рот от меня и наполняющей её жидкости.

   – Куда?! – рявкнул я, учащенно дыша и продолжая кончать в неё. – Глотай!

   Диана покорилась, продолжая давиться моим членом.

   – Вот так... Послушная соска... Это тебе мой презент, – наконец вышел из девушки и тут же закрыл её рот ладонью. – Кушай...

   Девушка сглотнула, кивнув, и я убрал руку. Сучка с шумом вдохнула воздух и устало улыбнулась.

   – Умница. Хорошо поработала, – одобрил в ответ и шлёпнул по лицу, наблюдая, как она вытирает пальчиком нижнюю губу, эротично зазывая. – Я тебя чуть позже обкатаю, а пока свали.

   Диана довольно вскочила с колен и, широко улыбаясь, поспешила прочь.

   – Задница у неё что надо, – произнёс Тагир, насмешливо провожая проститутку взглядом. – Думаю, с моим членом она тоже справится.

   – Приглашу тебя на двойное, – усмехнулся я, застёгивая ширинку и поправляя брюки. – Когда напортачит, сможешь натянуть её попку во всех позах.

   Тагир рассмеялся, тоже поправив ширинку. Да, картинка приподняла его интерес в штанах.

   – Ну так что с Михеевой? – уточнил он. – С какой целью ты заинтересовался?

   – А ты как думаешь? У нас в подвале капитан милиции под её душу, – раздражение начало снова брать верх.

   – Так, стоп, – тут же подобрался Тагир. – Ты её не грохнул?!

   – Представь, если я её грохну. Это же цепная реакция! Как вы, блядь, не заметили, что к вам в руки угодила сестра легавой? У тебя там одни идиоты сидят?!

   – Уже нет, – заверил подельник.

   – Вот и нам УЖЕ нельзя продавать ту девку, – рявкнул в ответ, протянув руку к сигаретам.

   – У тебя там после отсоса мозги поплыли? – Тагир нервно хохотнул. – Ты собрался отпускать этих Михеевых?

   – Одну – да, – ответил я, прикурив и расслабленно выпустив изо рта почти идеальное колечко дыма.

   Подельник невольно пронаблюдал за ним, образовав в нашем диалоге паузу. Сука, теперь ещё один мент родился!

   – Которую?

   – Соплячку, а старшая станет моей женой, – пояснил я и криво улыбнулся.

   – У тебя, похоже, серое вещество в мозгу вышло вместе со спермой, – поставил диагноз он.

   – А что? Женат я ни разу не был... – усмехнулся я. – Всё в жизни нужно попробовать.

   – Давид, ау?! Она – мент!

   – Да ты что, блядь?! А я и не заметил! – психанул в ответ и поднялся. – Мы в федерале, а эта сука не только села нам на хвост, так ещё и половину спецслужб на нас натравила. Если отпустим, нам пиздец, и, если грохнем тоже.

   – А брак-то чем спасёт? – по-прежнему не въезжал напарник. Остолоп, ёпта!

   – Я даю ей гарантии, что её шлюшку-сестру не тронут, а взамен она отводит от нас всю свою мусарню. По-моему, надёжно...

   – Уверен? Не советую тебе спать с ней в одной койке, и держи оружие подальше с острыми предметами на пару.

   – Грохнет меня – сдохнет сестричка, даже предупредить её не успеет, – довольно парировал я, видя в его взгляде уже не только недоверие. – Ну а с ней потом уже ты разделаешься, со всеми исходящими.

   Тагир выдохнул, покачав головой и снова залез носом в ноутбук.

   – Её сестра сейчас на полпути в Измир...

   – Ну так верни. Скажи, что больная или ещё чего. Хотя нет, неправдоподобно. Скажи лучше, что нашёлся крутой покупатель, и мы, не будь идиотами, решили продать девку ему.

   – По-моему мы как раз и есть идиоты, – продолжал бубнить подельник. – Ладно. И когда свадьба?

   – После встречи двух сестричек. Равноценный обмен, а пока организуй моей благоверной нормальную комнату и охрану. Тифоз или холеру потом от неё подцепить не хочется.

   Толстые брови Тагира ещё больше взмыли вверх и в совокупе с орлиным носом он больше смахивал на грузинского торгаша с базара.

   – Будет интересно посмотреть, как ты оприходуешь тёлку. Главное, чтобы в постели она с тобой трахалась, а не отрабатывала приёмы джиу-джитсу.

   Я тоже не сдержался от смешка, но внутренне всё же напрягся. Где-то глубоко в себе чувствовал, что играю с огнём. Эта телочка профессионал, так как только ей удалось так близко подобраться к нашей группировке. Да, безусловно, у неё мощная мотивация, но в надёжности нашего фронта я всегда был уверен. Либо где-то прореха, которая дала течь, либо эта баба умнее нас всех – хакеров, программистов и тонны подставных лиц, как в высших, так и низших чинов.

   – Что с Бесноватым? – решил пока перевести тему в иное русло.

   – Затаился, – скрипнул зубами Тагир. – Наши засекли его на Кипре, но шавка смылась раньше, чем мы успели подступиться к нему. Он что-то готовит. Я его манию на сюрпризы хорошо чую. Очередная диверсия, ударит по докам и легавые снова начнут трясти наши поставки. Лудо и так не доволен.

   – Мало ли, что он недоволен. Поставки идут по графику наравне с бабками. Потерпит. За его нервы я хорошо плачу.

   – Его падкость на деньги ни для кого не секрет, – хохотнул Тагир. – Главное, чтобы кто-нибудь не заплатил больше.

   – Ни у кого нет таких денег и смелости, – фыркнул в ответ и пафосно потушил сигарету. – Пойду приму душ, а то после ротика Дианы, как вылизанная собака. Займись той сучкой... то есть моей будущей женой. И закажи пожрать. Сегодня у меня есть желание пообщаться с ней не в подвальной обстановке.

   – Романтик, бля, – хохотнул вдогонку Тагир, и я покинул кабинет.

   Главарём средне-восточного ОПГ стал после смерти Мустафы, по кличке Кинжал. Сексуальное рабство, проституция, оружие и наркота – наши основные столпы заработка от Стамбула до Дамаска. Живой товар мы раньше похищали, либо покупали по дешёвке в провинциальных городках у родителей, что я называю нелюдями. С приходом моей власти отлов товара пошёл более законно и без криминала. Имея некоторый опыт в психологии современных молодух ловил их на погоне за приключениями, страсти, опасности и богатстве. Красиво оформленный мужик, с толстым кошельком и невозмутимой брутальностью, так и заманивал тупых куриц в силки. А дальше начиналось самое интересное. Дамы с мыслями шлюхи мгновенно переставали строить из себя недотрог после первого "изнасилования". Они желали грубости, унижений и жесткого секса, после которого мечтали о ласке от своего самца, но... Сказка заканчивалась в наручниках, когда очередная гонщица за "счастьем" начинала идти по кругу моих бойцов, где не было к ней ни заботы, ни уважения. Товар имели во все места то по очереди, то враз, после чего бросали в подвальные комнаты в ожидании, когда девушка отойдёт и все травмы заживут, кроме душевной. По-первости не обходилось и без суицидов, когда психика не выдерживала пережитое, и рабыня расставалась с жизнью любым доступным способом. Поэтому, чтобы не терять так глупо товар пришлось всячески обезопасить их клетки. Но находились и те, что соглашались на секс-услуги для нас и других клиентов. Самых умелых и симпатичных оставлял прямо в доме, тщательно следя за их здоровьем. Трахать баб с резинкой на члене был не любитель, но и подхватить заразу не хотелось. В плане беременности снабжал таких пилюлями и клялся, что, если хоть одна посмеет залететь, будет найдена в овраге с перерезанным горлом. Работало. За семь лет ни одной беременности либо девушки тайно избавлялись от неё.

   Ближе к ужину постепенно начинал думать о Михеевой. Внешне она мне очень даже приглянулась — голубые, как небо, глаза, белоснежная алебастровая кожа, пухлый ротик, в который так и хотелось что-нибудь да засунуть, начиная с пальчика, и длинные черные волосы, что уже мысленно намотал на кулак, представляя, как вхожу в неё сзади.

   Брр. Не о том, думаю! Для начала необходимо установить правила, чтобы без эксцессов. Мент есть мент, тем более баба, поэтому просто обязан быть на чеку.

   Блядь, проблем тебе что ли мало, Давид?

   Жратву распорядился принести в её комнату, но перед началом "семейного" ужина решил познакомиться с будущей женой поближе., в более неформальной, так сказать, обстановке. Однако, войдя в комнату, охренел прямо с ходу. Не успел ступить за порог, как на голову обрушилось что-то тяжёлое, а острый женский каблук подвернул в болевом приёме колено. Рухнуть себе не позволил, мгновенно отразив нападение. Дамочка попала в капкан моей жестокой хватки и улетела к стене, ударившись об неё всем телом. Успел разглядеть на ней шикарное золотое платье и чёрные, как смоль волосы, убранные в аккуратную причёску. Ада скатилась по стене вниз, оставшись поверженной на полу.

   Вот вам и познакомился ближе! Твою мать! Шагнул к девушке, невольно испугавшись, что переборщил и всё же прихлопнул эту дуру, но, к счастью, красотка дышала, а дикое, как у кошки лицо, стало ангельски смирным и очень даже милым. Скосил взор левее от бесчувственного тела. Мраморная статуэтка? Блядь, с этой дамочкой немудрено погибнуть и от подушки. Удавит во сне.

   Ада мучительно застонала, повернувшись на спину и в таком положении смог её тщательней рассмотреть. Небольшая упругая грудь, лебединая шея и тонкая талия, широкие сексуальные бёдра и попка, которую можно объездить и отыметь с особой благодарностью.

   Девушка обхватила голову руками и открыла глаза. Злость и ярость мгновенно отмела процесс просмотра в сторону.

   – А теперь мне придётся продемонстрировать, кто тут главный, дрянь! – сурово процедил я и, жестоко схватив мерзавку за волосы, поднял на ноги, швырнув, как куклу, на кровать.

ГЛАВА 3

АДА

   Не успела прийти в себя от принятого решения, как начала глубже и глубже падать в яму, что мне вырыта. Длинноволосый бандюган с автоматом на плече без слов отодрал меня с прогнившего матраса и потащил за собой. Пока шла по апартаментам невольно сводило челюсть. Богато, просторно и прохладно. Белёные каменные стены, высоченные потолки, под сводами которых тянулись витражные окна, впуская в помещение множество цветов. Гостиная дома была просто огромной и вмещала в себя аж три дивана, длинный стол на низких ножках, бар, забитый алкоголем, два старых игровых автомата и стеллаж с коллекцией виниловых пластинок. Гостиная больше походила на увеселительное заведение, чем на жилой дом. Хотя возможно бордели – это тоже своего рода жильё.

   Лохматый вел меня на верхний этаж, минул длинный коридор с комнатами и снова вверх, чуть ли не под самый потолок дома по крошечной витиеватой лестнице. Втолкнул в комнату, больше смахивающую на мансарду, в которой до потолка можно было дотянуться рукой. Сама комната оказалась вполне уютной: платяной шкаф с зеркалом во весь рост, двуспальная кровать на металлическом каркасе, прикроватная тумбочка с ажурным торшером, вдоль стен картины и полки с неясными статуэтками. Небольшой столик у окна с резными ножками и два увесистых стула. В глубине комнаты виднелась дверь, за которой при дальнейшем моём обследовании находилась ванная комната.

   Бандюган перед уходом удостоверился в надёжности оконной рамы, заглянул под кровать и в платяной шкаф. После буркнул что-то по-турецки и ушёл. Замок дверей натужно скрипнул, отсекая мою свободу. Я снова одна, но уже в более человеческих условиях. Контрольно подёргала рамы и не постеснялась дважды заехать стулом по стеклу, которое лишь дрогнула столько же раз и осталось целым.

   Да, наивная, если на двери есть прочный засов, то и об окнах этой тюрьмы здесь явно позаботились. Грубо выругалась и осела на кровать. Мягкий матрас тут же приятно спружинил, и зверски уставшее тело запросилось отдаться его искусительной неге. Осмотрела полки вдоль стен и сфотографировала глазом самую крупную статуэтку. Не раздумывая, метнулась к ней и взяла в руку, взвешивая. Использовать в качестве оружия вполне можно – противнику мало не покажется. Посмотрела на ещё одну чуть поменьше. Приняла решение одну запихнуть под матрас, а вторую поставила ближе к двери.

   Вздрогнула от очередного звука замка и увидела в дверном проёме девичье лицо. Смуглая, кареглазая, до невозможности хрупкая и затюканная. За её спиной заметила головореза, который остался в коридоре. Девушка спешно вошла, и, никак не пытаясь контактировать со мной, начала вытаскивать из своего пакета знакомые мне вещи: туалетные принадлежности, нижнее бельё, косметичка, золотая материя, которая при близком рассмотрении оказалась платьем.

   – Что это? – сипло спросила девушку, на что та опять не среагировала. – Я это не надену! – заявила вполне решительно.

   Смуглянка устремила на меня свой черный взор, переполненный испугом.

   – Тот за дверями меня убивать, – пискнула она на ломаном английском. – Пожалуйста... Я боюсь. Помоги. Одевать всё. Он велел.

   Животный страх в её теле читался неприкрыто, а на шее и руках сумела разглядеть синяки. Её бьют и похоже частенько. В груди всё сжалось и чувство справедливости забило глотку. Мрази! Меня он не убьёт пока, а вот эту несчастную может прямо здесь и при мне, чего никогда в жизни не смогу себе простить. Медленно кивнула, соглашаясь. Девушка благодарно дрогнула губами и направила меня в ванную комнату. Теплые струи воды действовали благосклонно на вымотанное и измученное подвальным пленом тело, даже в голове начало проясняться. После водных процедур, смуглянка занялась моим внешним видом.

   – Зачем ему? – хотелось конкретики.

   – Ужин у тебя, – тихо ответила она, стараясь не видеть мой взгляд в отражении зеркала. – Он придет. У всех здесь первый всегда Давид.

   – В каком смысле первый? – скривилась я, явно уже понимая ответ на свой вопрос.

   – Глупо спрашивать, – совестливо зыркнула девушка.

   И правда, это дом торговца живым товаром, а я... Я даже уже не товар. Умолкла, наблюдая за стараниями смуглянки – макияж, укладка волос, даже маникюр.

   – Я – Ада, – представилась ей, желая всё же хоть в ком-то увидеть поддержку.

   – Озге, – ответила через некоторое раздумье девушка.

   – Сколько ты здесь?

   – Почти год, – тихо пискнула она и закусила губу. – Моюсь, убираюсь после их ночных развлечений. Помогаю на кухне.

   – Ты красивая... Почему тебя не продали? – вопросила я.

   – Он не разрешать. Девственниц он не трогать, чтобы не портить товар, а я солгала, что девственница, а когда он всё понимал, велел избить меня за враньё, но оставить себе. Он брезгливый и следит за тем, кто в его постели. Насилует всегда в защита, но не любит так. Я чиста, и ему нечего опасаться. поэтому каждую субботу и среду он в моя постели и никому не позволяет трогать меня.

   – А остальные дни? – уточнила я.

   – Местный шлюхи, – Озге пожала плечами.

   – Трогать нельзя, а бить можно? – с болью посмотрела на неё.

   – Если провинюсь... Он не бьёт женщин. Только его каратели.

   Не бьёт женщин? Фыркнула, вспомнив увесистую оплеуху в подвале.

   – Не бьёт, даже когда насилует? – скривилась я, желая опровергнуть данный факт.

   – Девушки боятся... И понимать, что сопротивляться не получаться. Он либо аккуратен и нежен, либо просто убивает.

   Сплошная гуманность. Захотелось сплюнуть. Раздвинь ножки сама либо сдохни? Чисто женское решение? Мало кто захочет принять абсолютную смерть, уж лучше позволить ему себя трахнуть, тем более Давид вполне привлекателен, не говоря уже о его психологической обработке жертв. Пленницы сами идут к нему в силки, мечтая стать героинями любовного романа, не подозревая, что всё во сто крат серьёзней. Как моя Лара. Где же ты, сестрёнка?!

   Закончив со мной, все манипуляции, Озге собрала свои принадлежности и направилась уходить.

   – Возьми. Ешь, – и протянула из-под полы платья яблоко. – Далеко до ужин.

   При виде налитого красного бока во рту тут же выделилась слюна в десятилитровом объёме. Приняла её дары и благодарно кивнула.

   – Береги себя, – от души попросила девушку.

   – А ты себя, – ответила Озге и стукнула в дверь.

   Ей тут же открыли, выпуская из моей клетки.

   Желудок принял дарованный фрукт не только с благодарной жадностью, но и с разочарованием и обидой, явно больше раздразнившись, чем насытившись. Терпи, ни тебе одному сейчас плохо! Взглянула на себя в зеркало в полный рост. Платье было шикарным. Струящееся золотая материя в пол, разрез до самого бедра, оголяющий шрам от старого ожога. Для Давида это наверняка будет сюрпризом, особенно для его брезгливости. Декольте довольно выигрышно оформляло грудь, а сзади полностью оголена спина. В этом платье чувствовала себя голой. Причёску Озге соорудила соответствующую моему внешнему виду – просто завила в крупные локоны и украсила золотой оливковой веточкой. В таком наряде я запросто могла сойти за греческую богиню. Возможно, этим и вдохновлялась Озге, работая надо мной.

   Заламывала пальцы, поглядывая в окно. Сумерки уже опускались на землю, а это означало, что паскудный ужин всё ближе и ближе, после которого мне предрекли секс с этим мужчиной. Я понимала, что рано или поздно это случится, раз согласилась на брак с ним, но...

   Слух выхватил за дверью шаги и голоса. Метнулась к статуэтке и заняла оборонную позицию. Зачем? Не знаю! Но без боя не дамся. Я капитан милиции, а он тварь, что губит человеческие души. По долгу службы просто обязана стать его главной проблемой.

   Нанесла удар, понимая, что траектория не поражающая, так как Давид сумел всё-таки заметить опасность, и попятился. Зашипел от боли и, вывернув меня, как куклу, отшвырнул от себя. Всем телом втесалась в стену, потеряв себя в пространстве. Он сильней, чем все преступники, которых ловила и задерживала на заданиях. Дурманящая и тошнотворная боль пронзила с головы до пят, мешая соображать дальше. Моя несчастная тушка вспорхнула вверх и была брошена на что-то мягкое.

   – А теперь я покажу тебе, кто тут главный, дрянь! – злобное рычание мне в лицо, от которого похолодело в жилах.

   Шею тисками сдавили его пальцы, и я испуганно забрыкалась под ним.

   – Смотри в глаза, сука! – новый рявк. – На меня!

   Покорилась. Уставилась в его синие глаза, понимая, что каменею от их жестокого холода.

   – Бороться со мной без толку, поняла?! Ты дала согласие, а попятный тебе же дороже. Или уже не нужна сестричка?! Учти моя часть договора уже в действии, и элитные покупатели ушли, а это значит, что остаются порнодома. Мне продать её в порнодом?

   – Нет... Прости. Прости, – в ужасе зашептала, понимая, что сглупила. – Я больше не буду. Обещаю.

   Давид сердито выдохнул и отпустил меня. Потрогал затылок и выругался, заметив кровь.

   – За это отработаешь вдвойне, мерзавка! – прошипел он и скрылся в ванной.

   Отработать вдвойне? Знать бы ещё, как здесь отрабатывают без двойного тарифа.

   Слышала шум воды и звуки шкафчиков. Осторожно поднялась с постели и проследовала к нему. В проёме смогла разглядеть своего будущего псевдомужа. Давид снял с себя футболку, не желая испачкать в крови ещё больше. Мужчина и правда был красив и соответствовал всем мечтам молоденьких дурочек. Да что говорить, даже я проглотила слюну. Мой мучитель пытался промыть рану и остановить кровь. Шкафчик, в котором он рылся оказался подобием аптечки. Давид вывалил оттуда антисептики и прочее. Слышала, как тихо ругается, стараясь оказать себе первую медпомощь.

   Оценивающе наблюдала за ним, невольно доходя, что села в его упряжку добровольно, а значит нужно выживать любым способом. Ярое сопротивление бесполезно, он в большинстве и, в любом случае, согнёт меня, а вот "ласковое дитятко двух маток сосёт" вполне действующая тактика. Невесомо шагнула внутрь ванной комнаты и приблизилась к нему. Взяла с умывальника бинт и посмотрела на мужчину в отражение зеркала:

   – Я помогу.

   Давид недоверчиво покосился на меня.

   – Ты уже помогла, – хмуро бросил в ответ и собрался отобрать бинт, но я оказалась сноровистей.

   – Я обещала, что больше не буду. Рана приличная. Тебе нужна помощь.

   Мужчина с минуту испепелял меня подозрительным взором и вдруг сдался. Испытала небольшое облегчение — доверился, значит, умеет слушать и слышать.

   – Присядь, пожалуйста, – робко попросила я, мягко направляя Давида к краю ванной. Исполнил.

   Осторожно промыла рану и обработала антисептиком. Накрыла куском коллагеновой губки, останавливая кровь.

   – Почти перестала, – сообщила я.

   Давид сипло выдохнул, покорно ожидая, когда закончу. Отмотала кусочек бинта, сложив в несколько слоёв и приложила к ране. Пока орудовала пластырем, чтобы закрепить ветошь, почувствовала, как его ладонь скользнула в вырез на платье и прошлась по бедру. Невольно вздрогнула, слегка отступив, чтобы не позволить ему касаться себя.

   – Откуда это? – моя ответная реакция его нисколько не волновала.

   – Пять лет назад. Коктейль Молотова. Хулиганы бросили в окно продуктового магазина. Начался пожар. Я была на дежурстве. Мы с напарником спешно выводили пострадавших. Зацепило мужчину, пока пыталась сбить с него пламя, попало и на меня. К счастью, напарник был рядом.

   Его ладонь снова залезла под подол, наглым образом оголяя бедро.

   – Только бедро и немного живот, – поспешила прервать его исследование. – Что? Неприятно?!

   Последние спросила с издевкой. Мы столкнулись взглядами — оба упрямые и гордые, что у него, что у меня. Давид неожиданно поднялся, обхватив за талию. Полностью оказалась в его плену, в ужасе осознав насколько мужчина огромен и могуч. Даже я со своими метр семьдесят дышала ему в ключицу. Рефлекторно уперлась в него локтями, но капкан оказался слишком крепок.

   – Не люблю изъяны, признаю, – ответил он, приблизившись к моему уху. – А ты сплошной изъян и коррозия в моём доме и бизнесе, только отчего-то чересчур сладкая. Обкатывал немало гордячек, а ты похоже ещё тот Эверест. Считай теперь дело принципа.

   – Эверест? – презрительно скривилась я. – Я здесь под твоими правилами. Что тут покорять?

   – Даже, если я оттрахаю тебя во всех позах, ты не будешь покорена. Такие, как ты способны отдаться мужчине, но всё равно остаться несломленными. Я не хочу трахать тебя и думать, что это ты снизошла до меня.

   – Эта твоя цель? – гордо вздернула подбородок.

   – Теперь да, после того, как получил статуэткой по башке.

   Давид гадко оскалился и явственно ощутила, как его рука продвинулась выше, а пальцы протиснулись под кружево трусиков. Панически дернулась в его руках, протестуя против подобного вторжения. Крепкая хватка с талии ушла на затылок, и я ощутила себя никчёмной живностью, которую держат за загривок и измываются.

   – Не противься, иначе будет больно, – томный рык мне в ухо.

   – Не надо... Пожалуйста, – умоляюще пискнула я, понимая, что его пальцы уже вальсируют на клиторе. Боже! Застонала больше от отчаяния, чем от возбуждающих спазмов на дне живота.

   – Надо... Хочу, чтобы не покорялась, а хотела меня, как сучка во время течки. Чтобы просила и умоляла трахать тебя...

   Не успела выразить протест, как Давид грубо рванул меня к себе, прижав к обнаженной груди. Ощутила жестокое тепло его тела и терпкий запах парфюма, дорогого табака и... Шоколад?!

   – Кончи для меня, детка, – прозвучало больше просьбой, чем приказом. – Я ещё зол на статуэтку...

   Вальсирующие движения стали интенсивней, а я перестала понимать, как совладать с собой. Отторжение к Давиду ушло в разрез с его профессионализмом. Пружина внутри меня напрягалась всё больше и больше, а тело превращалось в плеть, переставая подчиняться. Его пальцы проникли в меня на всю длину, отчего невольно вскрикнула. Мужчина пленил зубами мою шею, словно хищник терзающий добычу. Поступательные движения свели с ума все рецепторы, взбунтовав каждую клеточку. Это насилие над моим телом, гордостью и честью, потому что вдруг совершенно точно поняла, что не хочу, чтобы он остановился. Застонала чаще, вцепившись в его плечо зубами то ли в отместку, то ли не контролируя себя.

   – Да, ты рядом... Кончи для меня, моя голодная девочка, – рычание мне в ухо ещё больше накалило подступ апогея. – Ты такая узкая, даже яйца скручивает... Но не сегодня. Сегодня только твой день, малышка... Мой подарок для тебя.

   Пружина в животе сорвалась, выпуская изнутри всё напряжение фонтаном. Я повисла в руках своего рабовладельца и почти взвыла, освобождая тело.

   – Да... Ты охуенная, – подбадривал он, а я молилась, чтобы заткнулся.

   Сердце зашкаливало, а из меня что-то лилось с безумной силой, сводя мышцы в безумной тряске.

   – Охренеть, – услышала его довольный смех. – Когда последний раз тебя трахали?

   – Пошёл в задницу, скотина, – прошипела я с ненавистью, перемешанной с сумасшедшей долей эндорфина, от которого хотелось и плакать, и смеяться. Такого гадкого и сногсшибательного оргазма я ещё никогда не испытывала.

   – Обязательно побуду и там, – издевательски пообещал он, явно довольный достигнутым эффектом. – Не могу тебе отказать.

   С этими словами хватка ушла, и я поняла, что ноги меня не держат. Упасть не дал и перенаправил на опущенную крышку унитаза. Голова шла кругом, а бедра ещё слегка дергались от спазма. Я глубоко дышала, приказывая своему организму прийти в себя.

   – Сегодня ты попробовала лишь десятую часть меня, – обхватил двумя пальцами мой подбородок, заставляя смотреть в его жгуче-синие глаза. – Представь, что будет, если получишь всего.

   И представила. Совершенно мимолётно, но ощутила. Тело мгновенно среагировало новым спазмом, а внутри загорелось что-то грязное и похотливое.

   Давид одел футболку, вымыл руки и, усмехаясь, осмотрел меня.

   – Жду за нашим семейным ужином, дорогая, – нагло мурлыкнул он и вышел из ванной.

   Оставшись одна, дала волю злым слезам. Ненавижу! Ненавижу его! Ненавижу себя! Слабачка!

ГЛАВА 4

ДАВИД

   Злорадная улыбка никак не сходила с лица. Выйдя из ванной обратно в комнату, велел конвойному за дверями подавать жратву. В ожидании осел на кровать.

   Член жалобно уперся в ширинку, просясь на волю. Да, брат, глядя, как кончает наша будущая женушка, мы с тобой были просто обязаны присоединиться и отыметь её до потери сознания. Оттянул ширинку, давая набухшему коллеге больше места. Невольно представил Аду обнажённой, как будет лежать подо мной, стонать, извиваться и просить ещё. Только в горле сдавила досада – одно с другим не вяжется. Мне знакомы эти натуры баб – гордые, смелые и расчётливые. Они могут согласиться на секс ради чего-то важного, но истинных своих эмоций никогда не покажут. Таких трахать обычно не любил и чаще отдавал своим подельникам развлекаться. Мне же больше по душе, когда партнёрша поддаётся и трепещет от моих манипуляций, как стонет и трясётся от приближающегося оргазма, пусть боится, но ей приятно со мной. Секс – это спорт, игра, полигон страсти и истинного лица, где нет места гордыне, элитным замашкам и холодности.

   Увы, но, похоже, в жёны взял себе именно гордячку, но, к счастью, есть проблески, судя по тому, как она потекла от моих манипуляций в ванной. Она – горячая штучка, но чувство долга, ненависти и глупой справедливости сильнее её. Мент есть мент.

   Усмехнулся, вспоминая злость в её глазах, когда поняла, что кончила и ей понравилось. Моя пошлая и голодная девочка. Ты захочешь... Сама попросишь, а я подожду.

   Стол наполнился яствами, а будущая супруга до сих пор не вышла.

   – Эй... Собралась там пожизненно сидеть? – громко крикнул ей. – Выходи, давай. Не стыдись.

   На последней фразе злорадно хохотнул, и, взяв из ведерка бутылку шампанского, принялся осторожно открывать. Дверь наконец скрипнула, и Ада стальным шагом прошествовала к столу и опустилась на стул напротив, усиленно делая вид, что между нами там в ванной ничего не произошло.

   – Железная выправка, – похвалил я, разливая шампанское по бокалам. Один пододвинул к ней. – Прошу. За жениха и невесту.

   В ответ госпожа Михеева взяла свой бокал и демонстративно вылила содержимое в ведерко со льдом. Сука! Обида царапнула в районе горла, но я сдержался. Нагло оскалился и опрокинул свою порцию алкоголя в себя. Закусил куском суджука и снова разлил шипучку по бокалам.

   – Считаю, что нам пора обсудить условия нашей сделки более подробно, – развалившись на стуле, снял клошу со своего блюда.

   Аромат риса, овощей и мяса шиш-кебаб раззадорил вкусовые рецепторы. Принялся за трапезу, даже немного подзабыв о красотке напротив. Осекся через пару минут, увидев её глаза. Ада наблюдала за моим аппетитом и гордо глотала слюни, не прикасаясь к еде. Вытер губы салфеткой и выпрямился, насмешливо глянув на неё.

   – Ешь, – больше посоветовал, чем приказал. – Решила сдохнуть с голоду, не дождавшись сестры? Твоя гордость пала ещё там в ванной, так что нет смысла строить тут из себя невесть что.

   Девушка вспыхнула и посмотрела на свою порцию под клошей. Снова разозлилась?

   – Да не ссы ты, возбудитель я тебе туда не подсыпал, – нагло засмеялся я и сам снял клошу с её тарелки. – Ешь, сказано.

   Ароматы, видимо, окончательно пленили её в кольцо, и девушка, пару раз нерешительно покачнувшись, взяла в руку ложку (вилку с ножом пока не заслужила). После первого куска вся гордость прошла махом. Ада налетела на еду, забыв обо всём. Невольно улыбнулся, наблюдая за ней. Всегда считал, что девушки с хорошим аппетитом охренены в постели. Решил подождать, пока успокоиться и станет есть медленней. Сам же не торопясь поглощал мясо на тарелке. Когда блюда прилично убавились, удовлетворённо произнёс:

   – Брак с тобой – гарант безопасности для моего бизнеса. Твоя сестричка побудет подружкой невесты на нашей свадьбе, а после вернётся домой. Если ты вздумаешь сбежать или сообщишь кому-то о происходящем, твоя Лариса сдохнет быстрее, чем ты успеешь сделать вздох. Тебе нужно понимать, что любое соприкосновение с правоохранительными органами теперь на твоей совести.

   – Даже если я не при чём? – вскинула вверх брови.

   – Ты волк в моём стаде, поэтому сама понимаешь. Старайся исключать эти моменты. И да, я уверен, что твоё исчезновение скоро заметят, поэтому советую поставить коллег в известность, что ты нашла сестру, что всё не только в порядке, но и прекрасно, так как в Турции ты встретила свою судьбу. Замужество и увольнение со службы – исходящее.

   В горле от произнесённой лекции слегка запершило. Кашлянул и отхлебнул из бокала шампанское. Ада наблюдала за мной исподлобья, сминая в руке салфетку. Блядь, от её взгляда невольно сводит лопатки. Чертов ментовский взор. Видимо, таким они ломают преступников. Вытер об колени внезапно вспотевшие ладони. Бесит, сучка!

   – В плане нас с тобой. Сосуществовать придётся в одной комнате. В плане секса? Я занимаюсь им каждый вечер и мне неважно с кем, будь это ты или местная шлюха. Делай выводы, но и бревно трахать мне не в кайф. Это первое. Второе, становясь моей женой, автоматически ты становишься манипулятором для моих недругов – у меня их предостаточно. Поэтому без охраны или меня выходить куда-то тебе не стоит.

   – Выходить? – не поверила своим ушам девушка.

   – У моей дорогой женушки будет личное время. Нахождение в четырех стенах женщинам не на пользу. Мне тебя перед коллегами демонстрировать ещё, а плохой цвет лица или неухоженность дискредитирует меня перед обществом.

   – Какой кошмар, – саркастически фыркнула Ада.

   – Рад, что ты понимаешь меня, – улыбнулся ей в тон. – Совать нос в мои дела не советую. Я не люблю бить женщин, но методы воспитания у меня разнообразны. Ты умная девочка, потому уверен мы сможем сосуществовать.

   Опустошил второй бокал и поднялся с места.

   – Завтра едем в город. Подумай, что тебе необходимо для быта, а также подадим заявление на регистрацию брака. Все твои документы у нас уже есть. Советую выспаться и выглядеть бодро. Как закончишь, стукни в дверь, всё уберут. Доброй ночи...

   – Ты уходишь? – не поверила в своё избавление Ада.

   – Конечно, – насмешливо подтвердил я, радуясь, что остаюсь перед ней непредсказуемым. – Искать постельку на ночь. Или ты хочешь предложить свою?

   Девушка испуганно мотнула головой.

   – И я так же подумал. Хотя очень жаль... Ничего подожду брачной ночи.

   Глаза красотки тут же округлились, а голова протестующе закачалась.

   – Супружеский долг, мать его, – хохотнул в ответ и удалился из комнаты.

   Уже в коридоре вся смешливость сошла на нет. Не хотел я никаких баб – глупых, второсортных и похабных, как дешёвая бижутерия. Мне виделась Ада – её глаза, губы, шея. Я понятия не имел, что у неё ниже и от этого заводился ещё больше. Может трахнуть и всё?! Удовлетворю свой интерес и сровняю с остальными шлюхами. Хотелось, до безумия хотелось, но впервые испугался разочарования. Нет, не сейчас. Пусть сперва внутри всё перестанет полыхать сумасшествием. Похоть нужно срочно куда-то выплеснуть

   Озге на ум пришла внезапно. Девчонка ждёт меня лишь по определенным дням, а сегодня пятница. Каждый мой визит она настраивается и выполняет свои задачи, а сегодня? Сегодня радуется, что будет спать одна. Прости, дорогуша! Ты легкая пародия на Аду, потому за неё и отработаешь.

   Без красивого нижнего белья, без макияжа, без укладки. Простая, земная... Как Ада.

   – Господин?! – рабыня вскочила с постели и испуганно вытаращила на меня глаза, когда вошёл в её комнату.

   Говорить и тем более объяснять ей что-то не было ни времени, ни желания.

   – Раздевайся, – приказал я, снимая с себя футболку и брюки.

   – Сегодня... – открыла рот, чтобы воспротивиться, но я оказался быстрее. Толкнул на простыни, игнорируя короткий взвизг.

   – Да, можешь сегодня кричать, – разрешил ей, буквально срывая с неё жалкое тряпьё.

   Въехал в Озге без прелюдий и предупреждения, сгорая от огня в голове и в теле, который никак не прекращался. Девушка подо мной то ли плакала, то ли стонала, пока жестко вдалбливался в неё так глубоко насколько мог. Ярость стучала в висках пока представлял, что наказываю так Аду, а не Озге. Кончил быстро, болезненно и обильно. Тело тут же атаковала чудовищная усталость и опустошенная ненависть к ситуации в целом. С каких пор мне небезразлично отношение партнёрш в постели? Я обычно всегда просто трахал то, что движется и имеет сиськи, а теперь при виде Ады этого вдруг стало мало. На изыски потянуло.

   Отдышавшись, поднялся с дрожащего от страха и непонимания тела.

   – Извини... – ещё и чувство вины откуда-то появилось. Чудеса! – Так получилось. Спасибо, – и выйдя из любовницы, ушёл в ванну.

   К пьяному кутежу спускаться не стал. Видеть обдолбанные рожи не было желания. Просто пришел к себе и рухнул спать. Утро разбудило недобрыми вестями, и принёс их конечно же Тагир.

   – Бесноватый в Бурсе, – сообщил подельник, наблюдая, как застёгиваю пуговицы на выходной летней рубашке молочного оттенка. – Источник передал фотосъемку с камер видеонаблюдения в аэропорту.

   – Чёрт, – внутри дрогнул тревожный звоночек. – Сколько человек с ним?

   – Неясно. Было двое. В какую машину сели узнать, увы, не смогли. Ушёл от наружки. Хакан сейчас мониторит всех, кто ранее был связан с ним.

   Меня же мучил главный вопрос, о котором Тагир молчал.

   – Она с ним?

   – Прости, брат, не могу сказать. Кажется, нет.

   Заправил полы рубашки в такие же светлые летние брюки и, надев кобуру, опустился за рабочий стол.

   – Вели разбудить мою благоверную. Пусть собирается. Завтрак будет вне дома.

   – Не говори, что на свиданку с ней намылился, – усмехнулся Тагир, на что я отреагировал довольно сухо.

   – Серкан и Адем едут с нами. Сбрось эту ухмылочку с лица, Тагир! Не беси! Я прикрываю наши задницы, за что уже схлопатал вчера по черепушке от будущей женушки.

   – А ты от неё чего ждал? Она легавая, гребаная фараонша. Помяни моё слово, как только ты отправишь её сестричку обратно в Рашку, она кастрирует тебя без наркоза.

   – С каких пор ты стал во мне сомневаться? – возмутился в ответ.

   – Я всегда сомневаюсь, когда у тебя член встаёт на двенадцать, – парировал подельник и друг.

   На эту реплику решил смолчать, а точней не нашёлся, что ответить. Потому что приятель прав, мать вашу! Яйца в штанах скоро лезгинку спляшут при мысли о шикарном представителе правоохранительных органов в РФ, которая живёт в самой верхней комнате моего дома.

   – Заткнись и лучше займись Бесноватым. Мне важно знать один ли он приехал в Бурсу. И про будущую госпожу Давид не забудь.

   – Понял, – Тагир хмыкнул и, откланявшись, вышел в коридор.

   Выдохнул, продолжая задумчиво смотреть ему в след. Пожалуй, сейчас меня волновали только две женщины в мире – одна названая супруга, вторая та, что лишила меня отца. О первой, пожалуй, смогу позаботиться должным образом, но со второй всё обстоит гораздо сложнее и драматичнее.

   Пока наводил порядок в документах и счетах, отчётливо услышал сначала возню, а после крик ярости вперемешку с болью. Выскочил в коридор, пытаясь понять откуда звуки. Ада...

   Успел только добежать до винтовой лестницы, как с неё буквально кубарем скатился Юсуф – мелкий прислужник в моей охране. Мужчина орал по-турецки и держался за руку, которая находилась под странным углом. Да, капитан милиции с преступным сбродом не церемонится.

   – В чём дело? – рявкнул я на Юсуфа.

   – Она напала... И сломала мне руку.

   – За то, что лапал меня могла и без яиц оставить! – сердитый голос сверху заставил поднять голову. Ада стояла наверху лестницы в одном белье. Чёрт!

   – Нет, я её не трогал... Давид, клянусь! – испуганно заблеял Юсуф и мне слабо верилось в его искренность.

   – Он сказал, что ты всегда делишься своими шлюхами. Я — шлюха или твоя невеста, определись, козёл! – Синие глаза метали молнии, а щеки зарделись то ли от гнева, то ли от стыда.

   В голову ударила ярость. Разрешения с моей стороны не поступало, но этот смертный решил сыграть с судьбой? Сучье отродье! Даже я ещё не пробовал сей лакомый кусочек, а ты вперёд батьки в пекло?! Убью на хрен! Пистолет вынул без колебаний и спустил курок прямо в его промежность. Женский вскрик и его дикий ор, вакуумом откликнулся в голове. Наблюдал за адскими муками Юсуфа, краем глаза видя, как Ада убежала обратно в комнату.

   Сзади прибежала охрана во главе с Тагиром.

   – Что происходит? Юсуф?

   – Добейте эту тварь во дворе. И приберите тут, – грозно рявкнул я, убирая пистолет, и под непонимающие взгляды своих людей на пару с воем раненного, поднялся наверх к своей невесте.

   Ада вздрогнула и испуганно попятилась от меня. В глазах стояли слёзы.

   – Ты чудовище, Давид!

   – В этом доме никто не имеет право прикасаться к моим вещам. В том числе к тебе и Озге. Хочешь, чтобы пощадил его, а потом сам получил пулю в спину?

   – Тогда в голову! – вскрикнула девушка. – Стреляй всегда в голову...

   – Чтобы не мучился? – усмехнулся в ответ. – Нет, моя дорогая госпожа. Со скотами, я поступаю так же по-скотски.

   Ада закусила губу, отвернувшись и быстро смахнула слёзы.

   Я же продолжал разглядывать её в одном белье. Пусть и простом без изысков, но она была до невозможности шикарна — подтянутые ягодицы, плоский живот, небольшая, но довольно аппетитная грудь. Настолько аппетитная, что едва успел поймать слюну.

   – Одевайся, я жду тебя внизу, – велел, повернувшись к выходу, но всё же не удержался от смешка. – Бельё я сам буду тебе выбирать.

   – Я за практичность, – фыркнула Ада, вспомнив, что нужно прикрыться.

   – А я за сексуальность. На тебе же не трусики, а настоящие памперсы. Про лиф вообще молчу.

   В ответ, красотка довольно красноречиво продемонстрировала мне средний палец и скрылась в ванной. Сучка! Ничего лёгких путей я никогда не искал. Ломал всяких, и тебя сломаю.

ГЛАВА 5

АДА

   Испытывала двоякое ощущение. С одной стороны, мне стало приятно, что Давид поверил мне и вступился за мою честь, с другой – я против подобных казней, пусть и между бандюганами. Если решил убить человека, то сделай это максимально безболезненно. Мучают своих жертв только нелюди и маньяки, и Давид, увы, был из таких.

   Видимо, ждать меня будущий муж устал, поэтому заслал очередного своего головореза. Выйдя на улицу, задохнулась от горячего раскалённого солнцем воздуха. Самый пик лета в Турции – море, пляж, туристы, – а я, пленница криминального авторитета, еду с ним черт знает куда. Хотя нет, знаю, на подготовку к эшафоту.

   Давид был из тех мужчин, что любят всё самое эффектное и дорогое, поэтому и его личный автомобиль обладал дерзостью и красотой. Опустилась на переднее сиденье спорткара, краем глаза заметив, что нас ещё будет сопровождать темный кроссовер. Да, без своих братков он явно не рисковал выходить за пределы дома. Трус! Скривилась и колыхнулась в смешке, отвернувшись к окну. Будущий муж либо не услышал меня, либо сделал вид, не желая идти в очередную конфронтацию. За окном мелькали здания и достопримечательности города Бурса. В салоне машины царила искусственная прохлада и играла турецкая музыка. Если не думать о том, что сижу рядом с одним из главных бандитов Турции, то я просто путешествую по стране, а он всего лишь мой водитель и экскурсовод.

   Автомобиль выехал на набережную, где располагались столики местного кафе. В нос ударили душераздирающие запахи выпечки и жареного мяса. Проглотила слюну, лелея надежду, что сюда мы приехали исключительно по делам желудочным, а не по бандитским. В конце концов, он вытащил меня с утра пораньше, не удосужившись покормить по-человечески. Выйдя из машины, следовала за ним, невольно наблюдая за грацией и пластикой его движений. Да, он – царь мира, его все уважают и боятся, только от меня он этого не дождётся, потому что взял себе в жёны русского мента. О моей свободолюбивости и страсти к главенству даже заикаться незачем.

   Выбирать столик мне само собой не позволили. Два амбала, одного из которых Давид обозвал Серканом, усадили меня на тот, что с самого края и с табличкой «Резерв». Псевдомуженёк же ушёл куда-то вглубь открытой кухни. Похоже, у него в каждом месте есть свои. У уважающего себя мафиози везде есть лазейки.

   Картина, выходящая на пляж, немного умиротворила. Чайки, гуляющие по пристани, громко возмущались друг на друга, явно обсуждая отдыхающих. Вдоль берега прогуливались влюблённые или семейные парочки, а также вышли на пробежку одиночки или друзья-подружки.

   – Доброе утро, госпожа, – вздрогнула от вежливого обращения по-английски. На меня смотрел милый старичок, приветливо улыбаясь одними глазами, и протягивал листовку, что при близком рассмотрении оказалась меню. – Добро пожаловать. У нас есть замечательный домашний бёрег, гёзмеле и салат пияз. Гёзмеле я сам готовлю, попробуйте, очень вкусно.

   Я не смогла не улыбнуться мужчине и кивнула. Однако, улыбка тут же сошла с моего лица, как только за его спиной вырос Давид. Старичок, почуяв его присутствие, обернулся. И вот тут увидела что-то непонятное и противоестественное. Давид расплылся в улыбке и от души поприветствовал хозяина кафе, обняв его, а после низко поклонившись. Мужчины живо затараторили по-турецки, обмениваясь дружелюбными хлопками по спине. Лишь когда Давид бросил на меня свой взгляд поняла, что сижу с отвисшей челюстью. Встрепенулась.

   – Дядя Эмре, хочу познакомить Вас со своей невестой, – перешёл на английский Давид и указал старику на меня.

   Клацнула зубами, захлопывая рот, и натянуто улыбнулась хозяину кафе, не забыв метнуть в жениха недовольный взор. То, что стало происходить дальше не шло уже ни в какие ворота. Давид встал рядом со мной и притянул за талию к себе.

   – Она просто красавица, Дава, – восхищался старик, разбрасываясь поздравлениями и похвалой.

   В ответ мой женишок повернулся ко мне и впился в губы. Дернулась, как от удара, приняв попытку оттолкнуть мерзавца, но в бок угрожающе впились его стальные пальцы. Хъ\Застонала от боли, но вслед за этим его ладонь нежно скользнула по щеке. В нос бил запах мужского парфюма, что был способен зомбировать и подчинять. Наконец, Давид оторвался от меня, а я едва не потеряла равновесие. Придержал за многострадальную талию. Мужчины обменялись ещё раз любезностями, и старик услужливо побежал на кухню, видимо, готовить для нас что-то особенное.

   Въехала наглецу под дых, отчего Давид выпустил из лёгких воздух. Его амбалы тут же напряглись, но расслабились, когда пятерня моего жениха сцапала меня за волосы. Сдержала вскрик. Нет, боли я не ощутила, скорее страх от опасения, что она может вот-вот наступить, если не сбавлю обороты.

   – Я уже предупреждал, не распускай руки. На третий раз мало не покажется, – рыкнул он и грубо ткнул меня попой обратно на стул.

   – Ты их первый распустил, – прошипела в ответ, глядя, как мужчина опустился на соседнее место.

   – Всего лишь слегка, – сгримасничал Давид.

   – Великолепно, теперь у меня во рту словно мухи нагадили, – буркнула сердито.

   Мужчина изучал меня с насмешкой на лице.

   – Ты и правда, считаешь, что у тебя девять жизней, как у кошки? Твоё хамство меня пока забавляет, но, уверяю, когда-нибудь ты можешь выбрать неудачный момент.

   Сглотнула, поняв, что и правда искушаю судьбу.

   – Это вышло спонтанно, – пожала плечами. – Я разозлилась.

   – На поцелуй? – Давид развалился на стуле, широко расставив ноги. Синева глаз играла бликами, а смуглая загорела кожа делала мужчину почти идеальным. – Брось... Просто уважил старика.

   – Интересно, он вообще в курсе кто ты? Точнее, что ты такое, – не кольнуть не получилось.

   – Думаю, подозревает, – спокойно ответил мужчина, повернув голову к пристани. – Три года назад местный рэкет хотел отжать у него заведение, но я уж слишком сильно люблю это место и его гёзмеле. Меня лучше держать в друзьях, – суженый вновь повернулся ко мне и подмигнул. – Это был совет тебе, если что.

   Презрительно оскалилась в ответ и отвернулась. Некоторое время мы молча наблюдали за пристанью. Позднее за влюблённой парочкой, усевшейся на скамье, чтобы предаваться утреннему блаженству в объятиях друг друга

   – Почему ты до сих пор одинока? – сиплый, чуть насмешливый голос Давида просочился сквозь завесу думы.

   – С чего ты это решил? – надменно приподняла нос.

   – Я бы на месте твоего парня тебя не отпустил.

   – Но ты не мой парень и не в моей стране. Про то, что бандит вообще молчу.

   – Брехня, – рыкнул он, ни грамма не пасуя. – Любящий мужчина никогда и ни на секунду не оставит женщину одну. Тем более в беде. Как его зовут?

   – Не твоё собачье дело, – отчеканила каждое слово.

   – Значит, я прав... Ты одинока. Потому что не нашла ещё того, кто сумеет без насилия заткнуть твой дерзкий ротик.

   Колыхнулась в смешке, понимая, что этот самец снова удумал себе льстить, но внутренне осознавала его правоту. У меня никогда не было продолжительных отношений, так как их ванильность и романтика вдребезги разбивались о быт моей профессии. Я не прощала ошибок, завышала требования к кандидатам на руку и сердце, не стесняясь, выражала недовольство при малейшей ошибке своего кавалера. Да что говорить?! Однажды даже умудрилась довести одного до слёз.

   Это всё касалось моего характера, но и имелась другая сторона медали – несовершеннолетняя сестра. Мы остались круглыми сиротами пять лет назад, после гибели родителей. Я на тот момент была младшим сержантом угрозыска, и потому без проблем сумела оформить опекунство над тринадцатилетней Ларисой. Жили мы ладно. Ссорились по мелочам, но всегда помогали и поддерживали друг друга. Лара прилежно училась, мечтала и... И ближе к совершеннолетию становилась лакомым кусочком для мужчин. Мои кавалеры это отмечали, и не раз ловила их на том, за что паре козлов сломала конечности и нос. Сестре же не только льстило их внимание, но и вызывало странный интерес к противоположному полу старше неё. Опасаясь за нравственное здоровье младшей, приняла решение держать своих мужчин подальше от девушки – пусть лучше гуляет со своими ровесниками. Возможно, именно в этот момент Лариса закрылась от меня и, как человек мечтательный, увлеклась выдуманной любовью и страстью на просторах интернета. Не раз ловила её за просмотром порнографии и чтением сомнительной любовной литературы. Всё это беспокоило не на шутку, пока под конец сестра не украла из семейных сбережений крупную сумму и не уехала в Турцию, сообщив в записке, что нашла свою любовь и собирается выйти замуж.

   Вскрыв все её аккаунты и почту, грубо говоря, взвыла. Оказывается, сестра регулярно переписывалась с сомнительными личностями, отсылала им свои фото топлес и даже сняла своё видео мастурбации для какого-то педофила. Роясь дальше, обнаружила библиотеки книг сомнительного содержания по типу: «Девочка для тирана», «Секс автостопом» и «Невинная для Зверя». Сердце забило тревогу, когда наткнулась на удалённую переписку с неким Д.К, который настоятельно просил о встречи и даже высылал дорогие подарки, а просьба стать его возлюбленной навечно сжала мои ладони в кулаки. Теперь я здесь. Сижу напротив этого самого Д.К. и молюсь каждую секунду, чтобы в голову мерзавца не ударила моча, и он не отменил наш договор.

   Наконец, принесли завтрак, и Давид вновь тепло отблагодарил хозяина кафе. Я же скептически крутила в руках лепёшку, пытаясь разобраться, что в ней такого особенного. Мой псевдожених впил зубы в хлеб буквально сразу и прямо с полным ртом потребовал перестать выделываться и есть, иначе рискую остаться голодной до самого вечера. Лепёшка пахла вкусно и выглядела довольно аппетитно, поэтому я не заставила себя долго уговаривать. Блаженно замурчала, откусив гёзмеле и прочувствовав все грани гастрономического оргазма. Давид с удовлетворением пронаблюдал за мной.

   – Документы будут готовы через полчаса. Наша задача приехать и всё подписать. Регистрироваться по турецким законам нам необязательно, так как мы оба с тобой русские...

   – Ты русский?! – опешила я, поразившись нежданному факту.

   – Наполовину. Мой отец был русским. Считай, что намерен в своём роде закрепить российские корни. Само торжество пройдет послезавтра.

   – Никакой регистрации, пока я не увижу сестру, – решила напомнить, чем вызвала в нём раздражение.

   – Я держу своё слово. Сказал же, что увидитесь во время свадьбы. На торжестве будут приглашённые. Вякнешь хоть слово не в мою пользу, грохну сразу же без предисловий, а твою сестричку оставлю здесь обслуживать моих ребят – задатки шлюхи у неё в крови, – а мои ребята не так вежливы с дамами, как я. И вообще советую тебе начать привыкать ко мне, к моему дому, бизнесу и стране. Теперь ты турецкая подданная, поэтому не играйся со мной и моими принципами.

   Я хмыкнула, презрительно глянув на него. Остатки лепешки сунула в рот и запила чаем. Уже сидя в машине, задумчиво произнесла:

   – Мне всё же интересно, как ты себе представляешь наше сосуществование? Нет, я говорю сейчас не о месяцах, а о годах.

   В ответ Давид негромко рассмеялся:

   – Дорогая, у нас с тобой будет «долго и не счастливо», если ты об этом.

   – Неужели ты намерен всю жизнь прожить вот так вот? Под дулом у виска! Неужели не хочешь, чтобы тебя любили?! Не хочешь семью?! Детей?!

   – Баба есть баба, пусть и мент, – удручённо рыкнул Давид. – Ты дура или от жары мозги поплыли? Какая на хрен семья и дети под пулями и перестрелками? Да, они мгновенно станут главной мишенью для моих врагов и конкурентов. Семья для меня вопрос закрытый. Только секс, деньги и снова секс. А ты... Ты легавая, и тебя не жалко, молчу о том, что сама способна неплохо за себя постоять. До сих пор в памяти твой хук справа. Исчерпывающий ответ?

   – Вполне, – сердито рявкнула я и отвернулась от него в окно.

   Остаток дня провела в молчанье, подчиняясь его повелениям и распорядку обязанностей. ЗАГС? Хорошо. Гинеколог? Ради бога! Даже в магазине одежды ни слова не сказала, позволяя ему и продавцам-консультантам подбирать для меня новый гардероб. Нижнее бельё Давид и правда выбирал для меня сам, и я в ужасе представляла его себе.

   Мы ехали уже в сторону его дома, когда жених вдруг притормозил у книжного магазина. Подняла на него вопросительный взгляд.

   – Это единственный книжный магазин в Бурсе, где можно найти литературу на русском языке. Думаю, вечера за чтением книг куда приятнее.

   В груди впервые задребезжал первый звоночек благодарности.

   – С-спасибо, – промямлила я и вышла из салона автомобиля.

   Среди стеллажей книг российских авторов буквально забылась. Хватала каждый экземпляр, дотошно изучала и складировала прямо в руки Давида, который отчего-то пожелал сопровождать меня. Уже через полчаса мужчина, обливаясь потом тащился за мной с огромной стопой книг.

   – Дорогая, может пока хватит? Если б я знал, что ты скорее книжный питон, чем червь, я бы прихватил ещё Серкана в подмогу.

   Невольно улыбнулась, глядя, как мой абьюзер пыхтит, но терпеливо тащит мою новую библиотеку. Забрала у него половину книг и разрешила идти на кассу.

   Оставшуюся часть дороги провела уже в спокойном расположении духа, предвкушая вечер за новой книгой. В комнату весь мой багаж уже подняли Серкан и второй головорез, имя которого так и не запомнила. Сперва приняла охлаждающий душ, приводя вспухший от жары мозг в более трезвое состояние. Стоя теперь в комнате в банном халате, нерешительно разглядывала кучу барахла и сумок. Там я много чего примеряла и из принципа не смотрелась в зеркало, крутясь перед Давидом, как товар на аукционе. Мужчина лишь кивал либо мотал головой, разглядывая меня в каждом «луке». Но вот сейчас, оставшись в одиночестве, ощутила чисто женскую потребность перемерить всё снова и разглядеть себя в зеркале со всех ракурсов. Этим и занялась. Ткани, цвета, покрой — всё было на высшем уровне и дорогим, а я в зеркале впервые выглядела как светская львица, а не уставший от службы рядовой.

   Рассматривать женское бельё не решалась, но нужно, так как единственная пара трусов — не залог гигиены для девушки. Распаковав первый комплект, раскрыла рот. Шёлк, кружева, модные чашечки лифа, мягкие бретельки, эротичные вставки и дизайн. Бельё было не только сексуальным, но и вполне уравновешенным. Господи, чтобы заработать на такой комплект, мне два месяца нужно пахать без продыху.

   Решила прибрать все покупки по местам. Одежду в шкаф, книги на полки стеллажа, с сожалением отметив, что места для них маловато. Позже дошла до мыльно-рыльных средств, и к своему удивлению обнаружила упаковку с противозачаточными средствами. Спермициды? Интересно, почему не таблетки? Бережёт гормональный фон своих баб? Зря, спермициды не всегда надёжны. За всеми размышлениями упустила главное – мне придётся заниматься с ним сексом, и эти препараты прямое тому доказательство. Странно, что он до сих пор не нагнул меня и не оттрахал во всех позах, как грозился. Среди купленного барахла нашла и сдержанное домашнее тряпьё – леггинсы и туника. В это и было решено облачиться.

   Вечером ужин в мою комнату принесла Озге. Девушка сегодня была бледной и с осторожностью двигалась.

   – Ты в порядке? – окинула её оценивающим взглядом. – Что случилось?

   Озге мотнула головой и попыталась улыбнуться.

   – Иногда господин бывает груб в постели, когда чем-то расстроен или зол, – поделилась она.

   – Вчера? Погоди, но ты говорила, что он приходит лишь по определённым дням. Вчера был не тот день.

   – Да... И я теперь очень боюсь из-за этого, – пискнула Озге.

   – Почему?

   – Обычно я готовлюсь к его приходу во всех смыслах. А вчера... Он просто пришел и сделал своё дело, даже не дал сказать, что я не готова к сексу. Ему не нужны беременные рабыни, это строго запрещено, – и девушка тихо заплакала.

   Вдруг стало жутко за неё, вспомнив, что Давид не намерен иметь своих отпрысков. Это с одной стороны хорошо – не нужен нашему миру ещё один дубликат мрази, но с другой... С другой эту бедную девушку просто-напросто убьют на сносях. Я поспешила её обнять, стараясь утешить. Наконец Озге успокоилась и посоветовала мне подготовиться к приходу Давида.

   – Он не придёт, – уверенно воспротивилась я. – Пока он не выполнит моих требований, ни черта эта тварь не получит.

   – Ты очень смелая, – то ли похвалила, то ли осудила девушка. – Но и он очень хитрый. У него тысяча способов, чтобы оказаться в твоей постели тогда, когда он захочет.

   Смутившись задумалась. Интересно, каким образом он будет это делать?

   – Сегодня в доме очередная их оргия, – предупредила она. – Постарайся не высовываться. Давид не любит, когда его личные женщины появляются там.

   Я хмыкнула. «Личные женщины», назвала-то как! Интересно, что будет если высунусь? Мысль о диверсии начала зарождаться в голове всё сильнее и сильнее. Общение со мной помогло Озге немного расслабиться и, уже покидая мою комнату, девушка была вполне умиротворённой.

   Легла в постель, вооружившись книгой, стоило темноте окончательно опуститься на город, невольно начала прислушиваться к звукам в доме. Смех, биты музыки, громкие голоса. Там внизу сейчас пирует и развлекается преступный мир, а я, хренов капитан милиции, сижу здесь, как последняя трусиха. Нет, я обязана знать и видеть каждого бандита в лицо. Тумблеры в голове переключились на профессиональные, и я, не колеблясь, вылезла из постели. Переодеваться не стала, к чёрту, постою вдалеке. Охраны за дверями не оказалось, видимо, решили, что уже сплю и можно сходить развлечься внизу.

   Музыка становилась всё громче. Чуть вздрогнула, наткнувшись на парочку в кресле. Девушка в сексуальном белье извивалась, сидя на мужчине в позе наездницы. Глаза сами выстегнули точку их совокупления. Мощными толчками, подобно поршню, бандит въезжал в неё на всю длину, извлекая из её тела крики и стоны.

   Поспешила пройти мимо, стараясь больше не смотреть на этот срам, но, войдя под светодиоды, поняла, что увиденное до этого было цветочками. Одурманенные женщины танцевали посреди зала, зазывая ещё свободных мужчин, которым было пока важно пообщаться со своими коллегами по рынку. Тот, кому хотелось уже развлечения либо выбирали подходящую девушку и уходили с ней в сторону, либо присоединялись уже к состоявшимся парочкам. Смех, стоны и громкая музыка били по вискам, а бегающие огни светомузыки не давали толком разглядеть лица.

   Сама, не зная зачем, искала в толпе Давида и со страхом поглядывала на оргии на диванчиках, боясь увидеть его за этим делом. Не замечая свой ступор от происходящего, оказалась в глубине вечеринки. Мимо сновали девушки с подносами в руках, разнося в бокалах коктейли. Глаз положила на напиток «Голубая лагуна», который знала очень хорошо и обычно любила пить в компании друзей-коллег. Сцапала порцию коктейля и впилась в трубочку, продолжая наблюдать за происходящим. Заинтересовала дамочка, что успевала обслуживать сразу четверых мужчин. Стало тошно. Тут немало баб, готовых оказать сексуальные услуги, почему же эти звери кидаются сразу на одну? Напитку поставила твёрдую пятёрку, вернув пустой бокал на поднос. Бармены у Давида тоже похоже самые лучшие. Думаю, стоит иногда просить у них этот напиток.

   Замерла в проходе, заметив на себе масляный взгляд турецкого верзилы. Чёрт, пора сваливать и побыстрее. Идя сюда, отчего-то думала только о своём псевдомуже, напрочь позабыв, что здесь полно других озабоченных самцов, которым разрешено пользоваться любой девушкой на данном мероприятии. Дура, дура! Ведь поэтому «личным женщинам» Давида запрещено быть здесь.

   Ретировалась в другую сторону, надеясь уйти от осоловелых глаз турка, но его грязные лапы настигли меня почти сразу же. Локоть больно сжали, а похабная ладонь беспрепятственно проникла под резинку моих леггинсов. Грубые пальцы буквально сразу же нашли клитор и надавили.

   – Пошёл на хуй, козёл! – в ярости взвизгнула я, и, извернувшись, въехала ему кулаком в челюсть.

   Верзила даже не пошатнулся. Тряхнул головой и зарычал. Лапища впилась в волосы, пока я отчаянно доходила, что попала в беду. Ощутила себя беспомощной мошкой в его напирающих руках. Турок швырнул меня лицом на низкий столик. Не успела подняться, как осознала, что с меня содрали леггинсы.

   – Давид! – в отчаяние закричал я, понимая, что сопротивляться этому амбалу у меня просто нет таких сил.

   Трусики ушли с меня вслед за леггинсами, а из штанов турок уже освободил свой немаленький член. Жар ударил в голову, а сердце бешено заколотилось. Перед глазами воочию прошли все те женщины, которые приходили ко мне когда-то в отделение и заявляли об изнасиловании. Теперь я понимаю всё о чём они говорили, жалуясь и плача.

   Попыталась убежать от агрессора прямо по столу, встав на четвереньки, но мерзавец поймал меня за бёдра и рванул к себе. Я отчётливо осознала эту позу и уже ждала, когда в меня грубо и унизительно проникнут.

   – Давид! – вскричала с ещё большим отчаянием, впервые уверовав в своего абьюзера.

   Три громких выстрела оглушили не менее громкую музыку, что-то горячее и обжигающее пролетело над головой, совсем рядом. Хватка на бедрах исчезла, и я рухнула на столешницу. Подняв глаза перед собой, увидела наконец того, кого так отчаянно звала. Давид держал в руке пистолет. Обернулась в сторону обидчика – турок лежал на полу с пулевыми отверстиями в голове и груди. Взглянув вновь на своего суженого, поняла, что неистово благодарна ему... Пока что.

   Глаза Давида сверкали гневом. Мужчина запрыгнул на столешницу и рванул меня на ноги, одновременно, сделав очередь в потолок. Испуганные женщины попрятались, а мужчины обратили на хозяина своё внимание. Музыка стала максимально тихой. Только в эту секунду поняла, что стою перед бандой головорезов без трусов. Быстро натянула на бедра тунику.

   – Посмотрите все на эту женщину! – в гневе заорал Давид, держа меня за шиворот, как нашкодившую кошку, хотя я и правда нашкодила. – Запомните её в лицо. Это моя женщина! И за неё убью любого, ясно?! – и ткнул пистолетом в труп на полу.

   – Да, господин! – понеслись идентичные ответы с каждой стороны.

   Их господин выдержал паузу для ещё большего устрашения, а после, так и держа меня за шкирку, поволок прочь из этого вертепа.

   – Идиотка! Шизанутая! Куда тебя понесло?! Я из-за тебя убил своего лучшего бойца. Сука! — в бешенстве орал на меня абьюзер, волоча за собой.

   Чувствовала вину и хотелось извиниться, только это будет странно, если мент попросит прощения у своего узурпатора за то, что тот убил бандита. Ничего страшного, одной мразью на земле стало меньше.

   – Ты не говорил, что мне туда нельзя... Я услышала звуки, – блеяла в ответ, зля его ещё больше.

   – Тебе стали интересны потрахушки?! Не пизди мне! Это твоя ментовская прыть заработала, и ты попёрлась. Нахуя?! Там баб имеют... Моя рабочая свита развлекается, а ты решила им помочь?!

   Слышала его ярость, понимая, что была не просто неправа, но и едва не стала жертвой насилия. Тело до сих пор горело, становилось трудней дышать, а на лбу выступила испарина.

   – Спасибо, что вступился, – выдохнула я наконец, и ничуть не лукавила.

   Ноги странно дрожали, а бедра сводило. Давид, притормозил, внимательно глянув на меня.

   – Пошла ты со своими благодарностями, – уже тише фыркнул он.

   Странный удушающий жар в теле нарастал и нарастал. Сердце стучало так быстро и сильно, что отдавало в виски. Начала обмахивать лицо ладонями, пытаясь справиться с непонятной игрой в организме.

   – Ада, – мой абьюзер внимательно посмотрел на меня. – Ты там что-нибудь пила?

   – Да... Голубую лагуну. Кстати, она бесподобна, – расплылась в улыбке, зачем-то прильнув к мужчине.

   Давид застонал, как от зубной боли, и слегка отступил, что мне не понравилось.

   – Сейчас пойдёт потеха, – и с сожалением посмотрел на меня.

   Что? В каком смысле? Низ живота методично наполнялся свинцом, пару раз сведя и разведя мои бёдра. Между ног стало мокро и словно зазудилось. Боже, мне знакомы эти ощущения.

   – Что в нём было? В напитке что-то было? Я вся горю и тело сводит.

   – Это возбуждение, моя милая, – сочувствующе улыбнулся Давид. – Ты выпила коктейль с женским возбудителем. Теперь будешь несколько часов умолять тебя трахнуть.

   О Боже! И между ног бешено запульсировало.

ГЛАВА 6

ДАВИД

   А говоря о потехе и представить не мог, что хуже всего будет именно мне. Не легко знаете ли смотреть на возбуждённую девушку, что и так давно скручивает твои яйца в узел, и терпеть. Поначалу Ада вела себя более-менее спокойно — ёрзала, норовила себя потрогать, зажимала между ног ладошки и мотала головой, отгоняя растущее сексуальное желание. Бедолага, как ей должно быть хреново.

   Я не раз наблюдал за действием этих пилюль на женщинах. Употребив их, проститутки могли всё и хотели каждого независимо от пола и количества. Они элементарно становились секс-машинами, которыми завсегдатаи моих вечеринок не брезговали пользоваться.

   Закрыл на всякий случай дверь на ключ, боясь, что суженая может одуреть вконец и пойдет искать новые приключения на свою сладкую попку. Сам же изображал крайнюю «заинтересованность» одной из её книг, пока сидел в кресле и краем глаза наблюдал за мучениями красотки.

   Ада лежала на кровати всё в той же тунике и, увы, без трусиков. Девушка металась из стороны в сторону, держа руки на промежности, охая и постанывая. Нет, она не мастурбировала, но похоже сильно желала этого, всячески боря все позывы. Да уж на зависть крепкий орешек. Чёрт! Взору открывались женские изгибы – тонкая талия, округлая попка, стройные ножки.

   – Давид... Когда это кончится? – в отчаяние простонала она. – Я с ума сойду.

   – Доза в каждом коктейле рассчитана на пару часов. Ты не терпи, дорогая, можешь поиграть со своей киской. Обещаю, смотреть не буду, только если слегка.

   – Пошёл ты, урод! – рыкнула Ада и зажала между ног подушку.

   – Я только хотел помочь, – невозмутимо повёл бровями в ответ, продолжая читать её дурацкое чтиво.

   Суженая тихо охала и тяжело дышала, не зная куда деть своё горящее тело. Ёрзала промежностью по подушке, дёргала ногами, то садилась, то ложилась, ища позу спасения.

   – Я не могу, Давид... Сделай же что-нибудь, – взмолилась она спустя ещё полчаса мук.

   – Трахать тебя не буду. Гинеколог не прислал ещё результаты твоих анализов.

   – Да, боже ж ты мой! Я не о том... Хоть что-нибудь! Неужели нет других способов?! Я же, как собака женского пола во время течки!

   От её сравнения не смог сдержать смех. А моя суженая с юморком.

   – Говори проще — сука. Милая, я предложил вариант, но ты любезно отказалась. Могу ещё у Тагира одолжить фаллоимитатор, но боюсь он меня неверно поймёт.

   Ада застонала скорее в отчаяние, чем от возбуждения. Потом повернулась на бок и сжалась. Как будто притихла, но по-прежнему видел, как судорожно сжимает между бёдер подушку и трётся об неё промежностью, имитируя сексуальные движения при половом акте.

   Твою же мать! Смотреть на это ещё тяжелее, так как потёкшая самочка давным-давно взрастила мой интерес в штанах, что пер уже поверх пояса брюк. До безумия хотелось насадить эту крошку на свой изнывающий стояком член, но опять же мне хотелось от неё искусственного вожделения. Мне нужна страсть, настоящая и именно от души. Чтобы хотела быть моей, просила владеть ей как мне заблагорассудиться.

   Из размышлений вывел резкий подъём девушки с постели. Пронаблюдал, как подлетела к окну, пытаясь открыть.

   – Она заблокировано от тебя, как раз на такой случай.

   – Мне нужно на воздух, я задыхаюсь, – Ада стукнула пару раз кулачком по стеклу.

   Внимательно осмотрел будущую жёнушку. Как бы сексуально она сейчас не выглядела, но внешне вызывала уже беспокойство – грудь часто вздымалась и опускалась, испарина на лице уже стекала крупными каплями, а красный румянец полностью атаковал её прелестную мордашку. Да, ей и правда дурно, надо что-то предпринимать. Поднялся и вовремя, Ада метнулась к дверям. Поймал за талию и прижал к себе.

   – Пусти! – умоляюще взмолилась девушка, пытаясь вырваться. – Выпусти меня отсюда, пожалуйста... Очень плохо…

   Блокировал остатки её попыток сбежать и, подняв на руки, понёс в ванну.

   – Что ты делаешь? – Ада начала брыкаться, стараясь вырваться, пока я включал ледяной душ.

   Тунику снимать с неё не стал, иначе точно слечу с катушек, если увижу её обнажённой. Девушка взвизгнула, когда я усадил её на дно душевой и с головой окатил холодной водой.

   – Боже! – охнула она и попыталась подняться, чтобы убежать, но моя стальная рука сжала хрупкое плечо и втопила бедолагу обратно. – Отпусти! Придурок... Нет!

   Ада отплёвывалась от потоков, попадающих ей в рот и нос, пока окончательно не смирилась. Её тело начало дрожать, а зубы выбивать дробь.

   – Чтоб ты... с-сдох! – икая от холода, процедила невеста, сжимаясь в своё нутро и пытаясь согреть тело.

   Похоже, сработало – секса ей теперь точно больше не захочется. Однако, одна проблема сменилась на другую – девушка дрожала всем телом, плохо соображала, а её зубы отбивали дробь.

   Высушил красотку полотенцем и, обернув, снова на руках вынес в комнату. Оценивающе осмотрел – тунику всё же придётся снимать. Подошел к шкафу и, найдя там чистую футболку, подал ей.

   – Смени, – почти велел я.

   – Отвернись, – так же велела она.

   – Нет, – если бы она попросила, я бы может ещё сдался, но на такой тон согласия пусть точно не ждёт.

   Ада сердито зыркнула на меня и стянула тунику. Взору предстало тело, которое я так долго хотел лицезреть. Она была почти идеальна – небольшая грудь со вставшими от холода сосками, осиная талия, плавно расширяющаяся к бёдрам, длинные ножки. Лишь ожог на части бедра и живота портил картину, но мне впервые стало плевать на изъян. Мурашки покрывали бархатную кожу, которую так и хотелось тронуть, облизать и даже укусить. Да, чтоб меня, придурок! Суженая была безусловно хороша, но рассмотреть себя более нагло и тщательней она не позволила, швырнув мне в лицо мокрую тунику. Ну не сучка ли, а? Убрав препятствие, понял, что поздно – Ада проворно натянула на себя футболку, которая по длине ничуть не уступала своей предшественнице.

   Девушка незамедлительно нырнула под одеяло, продолжая дрожать и клацать зубами. Зараза! Не понос так золотуха! Не хватало ещё простудить эту непутёвую. Тяжело выдохнул и, сняв с себя обувь, брюки и штаны, залез к ней.

   – Что? Охренел?! – еле выстучала зубами красотка, отстраняясь, но я успел поймать её за талию.

   – Рот закрой и расслабься. Я лишь пытаюсь помочь, а то обмотаешься завтра соплями!

   Аду передергивало от холода, а тело дрожало ещё хлеще. Губы покрылись синевой, а волосы словно встали дыбом. Да, кажется, я переборщил с водными процедурами.

   – Надо согреться, – сказал, словно отрезал и притянул её к себе, начав растирать плечи и спину.

   Плотно обхватил за талию и спину, не позволяя отстраняться, и продолжил интенсивно растирать её ледяную фигурку. Чувствовал, как напрягается, а её острые локти и коленки упёрлись в меня, напоминая о барьерах. Однако, постепенно начинало действовать, Ада чуть обмякла, согреваясь.

   – Да, уже лучше. Грейся об меня.

   Ещё несколько минут, и руки Ады обвили моё тело, а нос хозяйки уткнулся в широкую грудь. Точёные ножки переплелись с моими, и женская фигурка замерла и растеклась в моих объятиях. Через некоторое время услышал тихое сопение. Так-то лучше. Облегчённо выдохнул и плотнее придвинул суженую к себе, щедро отдавая ей всё своё тепло. Ничего себе меня расщедрило! Хотя мне. Скорее, приятно её лапать, чем проявлять заботу будущего супруга. Задумчиво разглядывал девушку, с улыбкой вспоминая яркие моменты сегодняшнего вечера, пока внезапно не отключился.

   Утреннее пробуждение впервые стало не таким, как обычно – я проснулся в объятиях женщины. Обычно любил засыпать в своей кроватке даже после сексуальных утех с местными давалками либо рабынями, а вот сегодня проснулся на простынях своей заложницы.

   Опустил взор на неё, желая лицезреть утреннюю Аду. На вечно угрюмом и сосредоточенном лице сейчас ни капли напряжения. Губы чуть припухлые, тень густых черных ресниц закрывает половину щёк. Красива, особенно когда такая мирная и тихая. Всегда бы так!

   Прошёлся пальцем по чуть вспотевшему лбу, желая хоть немного нарушить её ангельский сон. Ада сквозь дрёму потянулась к ласке, облизала губки и сладко выдохнула. Взял прядь волос и кончиком пощекотал щёку. Девушка чуть поморщилась. Сдержал улыбку умиления. Суженая по-кошачьи потянулась, закинув на меня одну ногу, и уткнулась своей мордашкой прямо в мою нос к носу. Сглотнул, ощутив совершенно искреннее желание снова попробовать её губы на вкус. Вчера мне за это влетело, но я в конце концов у руля в этом доме, поэтому последнее слово всё равно будет за мной. Обычно не целовал баб, так как считал, что их ротики только для обслуживания моего члена, но вот этот с моим бойцом явно не котировался. Приблизился и осторожно коснулся уголка её губ. Девушка вновь шевельнулась, идя за мной, и глупое желание вдруг стало нестерпимым – прильнул к губам решительней, невольно продавая душу. Ада выдохнула, приоткрыв ротик, а я принял сие за приглашение. Проник в неё языком, жадно исследуя плоть и впитывая сладкое дыхание...

   Адская боль между ног атрофировала всё. Даже не смог вскрикнуть, но инстинкт самозащиты сработал незамедлительно — сжал шею мерзавки с той же силой, с которой она сейчас сжала ладонью мои гениталии.

   – Если собираешься насиловать – вперёд! Но целовать даже не вздумай, без яиц останешься, усёк?! – процедила она сквозь удушье и убрала руку с моего хозяйства.

   Пленящая тело боль ушла, оставшись мучительным эхом. Инертно отпустил паршивку, обняв то, что ниже живота и убаюкивая. Метнулся с постели подальше от членотеррористки, страдальчески пригибаясь.

   – Я лишь взял плату за вчерашнее, дура! – рявкнул обиженно в ответ. – Надо была дать Бураку отыметь тебя во все щели. С женским таблеточками ты бы всё равно потом сама его оседлала.

   Ада сглотнула, видимо вспомнив то, что пережила минувшей ночью, и на её милой мордашки заметил сожаление. Так-то!

   – В следующий раз так и поступлю — сохраню своих людей и гениталии, – процедил я и, хромая, пошёл прочь из её покоев.

   Уже за порогом комнаты выдохнул то ли от ноющей боли между ног, то ли от мучительного осознания, что мне понравилось её целовать. Нет, такую не трахают, такую любят и трахают.

   Успокоив покалеченное мужское естество в штанах, привёл в порядок и себя. По плану у меня вылазка к докам. Лудо вчера оборвал телефон, требуя сегодня моего присутствия при приёме товара. Я и сам собирался лично заняться этим, так как среди прочего прибудет и сестра Михеевой, за которой обязан проследить.

   Спустившись в гостиную, что теперь мало напоминала вчерашний вертеп, столкнулся с тремя недовольными рожами, среди которых выделялся Тагир. Я, демонстративно, поправил кобуру на поясе брюк, словно напоминая, что всегда начеку.

   – В чью честь делегация? – пробасил я, предполагая ответ на свой вопрос.

   – В память о погибшем вчера коллеге, – сурово ответил Тагир, сцепив руки на груди. – Точнее сказать, о двух, и всё из-за одной и той же бабы! Хрен с Юсуфом, но Бурак! Это наш лучший боец. Дава, он не раз спасал тебе жизнь и в идеале выполнял все задачи, даже самые тяжелые, а ты грохнул его из-за какой-то дырки?!

   Я криво усмехнулся, явно не радуясь подобной позиции своего главного подельника. Моей правой руки, блядь!

   – Не дырки, а невесты, – поправил я, жестко осмотрев присутствующих. – Эта, как ты посмел выразиться, дырка, уже завтра станет моей законной женой, в сторону которой вам будет запрещено не только смотреть, но и дышать. Похабить честь её будущего мужа вздумали? Бурака мне искренне жаль лишь за то, что он не знал этого нового правила, за то теперь вы не просто в курсе, но и смогли увидеть наглядно мою позицию. Ещё вопросы?

   Парни мотнули головами, спрятав свои петушиные хвосты и словно стали меньше ростом. Правильно, устраивать мне тут бунт на корабле с лозунгами возмездия я не позволю.

   – Отлично. Теперь за работу, – и разбив собой их своеобразную стену, направился к выходу.

   Дождался, когда Тагир сядет на пассажирское сиденье, и рванул спорткар с места. Ехали молча, пока ближе к докам Тагир не решился нарушить тишину.

   – Я не думал, что ты так серьёзен в отношении Михеевой.

   – По-твоему я позволю кому-то из вас надеть на меня рога? Эта фараонша как моя проблема, так и будущая супруга, которую каждому из вас придётся уважать, хотите вы того или нет. Смирись. Да, вчера я убил Бурака из-за неё, и мне правда жаль парня, но в тот момент, когда он был уже готов присунуть моей женщине, увы, я плохо себя контролировал. Пойми меня, как мужик!

   Тагир умолк и по глазам понял, что тот солидарен со мной, хоть и осуждает. К чёрту!

   КПП к корабельному доку прошли без проблем, так как служивый просто обязан знать меня в лицо. Контейнеры с моим товаром швартовали обычно к самому крайнему, где верховодил Лудо. Этого парня я можно сказать выходил и вырастил с соплячества. Его мать и отца убили люди Бесноватого, а шестнадцатилетний пацан смог скрыться в одном из доков. Тогда я едва не продырявил ему башку, решив, что он крыса во всех смыслах, но дальнейшая беседа с малым убедила дать мелкому шанс, о чём ещё ни разу не пожалел. Лудо оказался сноровист и умён, а также предан хлеще любой собаки. Теперь этот шкет заправляет моими доками, тщательно отслеживая трафик и отводя фараонов.

   – Как дела? – вместо приветствия произнёс я, заметив его тощую и ссутуленную фигуру.

   – Это ты мне ответь, Дава, – нахмурился он. – Все графики вышли из строя. Едва успеваю легавым напевать колыбельную, а ты учудил тут такое! Живой товар с нашего дока должен только отбывать, а не прибывать. Кто эта девка?!

   – Не твоего ума дело, – спокойно ответил я, натянуто улыбнувшись. – Это внештатная ситуация, и больше не повторится, не ссы.

   – Пошёл ты, Дава, – обиделся шкет. – Потом не ной, когда фараоны за задницу схватят.

   – Я понял-понял, – капитулируя, поднял вверх ладони. – Где товар?

   Лудо вспыхнул и, сдавшись, повёл вглубь дока.

   Сестру Ады запомнил хорошо, так как именно я был для неё главной легендой и героем-любовником, ради которого эта наивная дура обманула сестру и приехала в Турцию. Тогда думал поразвлечься с ней, но девчонка взболтнула, что девственница. И вот тут мои игры обычно идут иначе. Девственница на чёрном рынке стоит всегда дорого, поэтому портить дурынду не стал. Нашёл покупателей и отправил на главный аукцион живым товаром под Кипром. О том, что Михеева сестра легавой узнал после, когда фараонша села на хвост. А это полный трындец моему бизнесу!

   Увидев снова меня, Лариса занервничала. Кляп во рту мешал ей говорить, а связанные руки и ноги двигаться.

   – Ты вытянула счастливый билет, – скривился я, глядя на родную сестру женщины, что невольно разбередила что-то глубоко внутри меня, камнем таща на дно. – Сейчас ты тихо и смирно поедешь со мной на встречу со своей грёбаной сестричкой. Ясно?

   При слове сестрёнка, Михеева замерла, а во взгляде уличил радостный испуг. Девчонка учащенно закивала, пискнув в кляп. Вести девушку через КПП связанной и с кляпом во рту само собой было негоже, поэтому прочитав ей все необходимые инструкции, освободил. Лишь моя рука, больно сжимающая её локоть, не давала девчонке забыться.

   – Ада здесь? – не своим голосом спросила Лариса уже в машине, глядя на меня в зеркало заднего обозрения. Девчонка дико боится, и кажется не меня. Да, и я её прекрасно понимаю, Михееву-старшую лучше не злить и не огорчать, если хочешь выжить.

   – В моём доме… Жаждет тебя увидеть, при чём настолько, что пришлось возвращать тебя с половины пути.

   – Она очень сердится? – вдруг спросила девушка настолько жалобно, что я и Тагир не сдержались от тихого смешка. Да, с Адой и мужик в доме не нужен.

   – Просто в ярости, – ответил я, видя, как Лариса в тихом ужасе закусила губу.

   Да, дурында, сейчас старшая сестра даст по первое число, и мне тебя даже немного жаль.

   Велел Тагиру ждать меня внизу на пару с сестрой Ады, а сам поднялся в комнату будущей супруги. Войдя, застал её одетой в тот самый нежно-голубой костюм, который выбрал не раздумывая, увидев на ней. Да, он и правда девушке шёл. Ада тут же вскочила со своего места и нервно заломила руки.

   – Давид, я должна... Должна поблагодарить тебя за вчерашнее...

   А это уже интересно. Насмешливо скривился, ожидая её дальнейших действий.

   – Спасибо, что вступился за меня и не тронул, когда я... Ну того... В общем, ты повёл себя, как джентльмен.

   – О, прошу вас, госпожа. Не произносите слов, что вас коробят, – ехидно оскалился в ответ и выжидающе продолжил смотреть на девушку. Да, за попытку сделать омлет из моих яиц она извиняться явно не собирается. Но тут Ада подступила ко мне впритык, парализовав синевой своих глаз.

   – Правда. Спасибо, Давид, – и привстав на носочках опалила осторожным поцелуем щёку.

   Забыл, наверное, как правильно дышать. Поцелуй школьницы, но обезоружил не по-детски. Какого хрена с мной происходит, а?! Тряхнул головой и прочистил горло, сбрасывая с себя чертов паралич.

   – Идём, – взял прохладную ладошку и повёл за собой.

   Ада не сопротивлялась, поспевая за мной вприпрыжку, но уже в гостиной опередила меня, побежав навстречу к той, ради которой подняла на уши весь преступный синдикат. Девушки крепко обняли друг друга и заплакали, а нам лишь оставалось терпеливо лицезреть долгожданную встречу двух сестёр.

ГЛАВА 7

АДА

   Обиделся... Ничего себе! Убийцы и насильники умеют обижаться. Сам виноват! Я ещё вчера предупредила, что подобное не позволю. Для меня поцелуй – это слишком интимное, душевное и настоящее. Поцелуй дарят при симпатии или в ответ на высокие чувства. Это слишком личное, суверенное и дорогостоящее удовольствие, которое украл с моих губ похититель, узурпатор и абьюзер. Хрена тебе лысого! Правда потом стало немного самой стыдно, видя его перекошенное болью лицо. Ожидала, что погонит пинками вокруг по комнате, но стерпел. Укор за мою неблагодарность дернул жилу лишь слегка. Ну да, он спас меня от жёсткого изнасилования – это раз, и два, не тронул во время моего бесконтрольного «танца самочки». За это, пожалуй, стоило поблагодарить. Ладно, пусть остынет, потом так и поступлю.

   Завтрак пришел в лице другой девушки, которая разглядывала меня с насмешкой и презрением. Я скептически осмотрела содержимое тарелок, опасаясь диверсий с её стороны.

   – Не думай, что не смогу рожу расцарапать, если не прекратишь так пялиться, – процедила я на английском, надеясь, что дамочка поймёт меня.

   – Давид не может жениться на тебе... Это смешно! – незнакомка вдруг заговорила на русском. Отлично, так нам будет проще изъясняться.

   – Да уж, ухохотаться, – скрипнула в ответ, разглядывая её теперь более внимательно.

   Шрам на ключице и два желтоватых синяка на плече. Макияж грубый, вызывающий, и павлиньи накладные ресниц. В рыжеватых волосах тонна лака, в ушах дешёвая бижутерия, что сияла стразами и металлом, как у цыганки. Одежду слишком вычурная и сексуальная – обтягивающие брюки-леггинсы, короткий топ. В фигура, по правде сказать, была что надо и такая вполне должна нравится мужчинам.

   – Я три года позволяю ему делать со мной, что он пожелает, даю ему то, что ни одна рабыня не в состоянии дать, а он с какой-то шалашовкой легавой?!

   – Советую выбирать выражения, – предупредила девушку, сурово сверкнув на неё взглядом. – В гробу я видала вас всех тут и твоего Давида в особенности. Если у тебя есть вариант свалить отсюда по-быстрому, то я готова выслушать.

   Девушка задумалась, уставившись на меня своими огромными серыми глазами.

   – Есть способ... Я могу тебя вывести. Ночью. Но в городе будь любезна сама выкручиваться.

   Я тут же подобралась, понимая, что эта дамочка хоть мне и не союзник, но имея ноты ревности в душе вполне готова посодействовать.

   – Одна я не уйду. Давид должен вернуть мне сестру. Тогда и обсудим всё.

   Девушка недоверчиво окинула меня взглядом.

   – Хорошо. Тебе нужно пораниться, чтобы мне просигналить. Как ты это сделаешь, решай сама. Они должны будут дать распоряжение помочь тебе, так как не захотят проблем с Давидом.

   – А если придёт Озге? – засомневалась я, слабо веря в идеальность данного плана.

   – Идёт подготовка к свадьбе. Все рабыни помогают на кухне. Я попробую перехватить приказ.

   – Он убьёт тебя, как только узнает, что ты помогла мне, – уронила я, понимая, что подставить кого-то для меня слишком совестно.

   – Не убьёт, если не попадёшься, – отчеканила рабыня и покинула мою комнату.

   Еда естественно не шла в горло. Побег отсюда вдруг стал так реален. Нет, я постоянно придумывала варианты, но тут же отбрасывала, понимая, что в одиночку мне не справиться, а тут эта девушка. Причём довольно странная особа. Неужели она влюблена в Давида или хочет определенного статуса в этом доме? Хотя мне чихать на их драмы. Я хочу увидеть сестру и вернуть её поскорее на Родину, со мной или без меня. Первый вариант был бы лучше всего.

   Для начала нужно как-нибудь задобрить Давида. Утром я немного переборщила с его сокровенностями в штанах, но думаю к своему приходу он немного спустить пар и услышит, что я хочу ему сказать. Надо только одеться по-презентабельней. Причёску там, макияж. Он любит красивые вещи, красивых женщин, поэтому если облечься во что-то элегантное и эффектное, то вполне можно смягчить встречу. Ну а если проявлю смекалку и немного ласки, то мужчина вполне может подтаять. О последнем точно перегибаю.

   Облачилась в нежно-голубой костюм, так как сомнительно вспоминался его восхищённый взор там в примерочной. Облагородила сей образ аксессуарами и стильной причёской и уселась ожидать своего абьюзера. Поцеловать мужчину в щёку пришло как-то спонтанно, но сработало на ура. Давид слегка поплыл, что даже удивило. С чего бы это?! Все женщины для него не более, чем мясо, и я сомневаюсь, что насильник и абьюзер склонен к сантиментам. Или это я так на него влияю? Ага, ну конечно. Позавчера он въехал мне по лицу и швырнул о стену, вчера едва не утопил в ванной – тут слегка утрирую, – а утром чуть не раскрошил в щепки трахею. Нет, Ада, это не сантименты, это шок от моих неадекватных действий в его адрес. Бедолага, он похоже уже начинает думать, что у его будущей жёнушки не все дома. Пусть, оставим это про запас, если не повезёт.

   Однако, все мысли, планы и эмоции вмиг рассеялись, когда я увидела сестру. Нас обоих прорвало. Лариса умоляла простить её, а я как ненормальная только и воздавала благодарности Богу.

   – Ты меня нашла, – плакала младшая и целовала мне ладони и щёки. – Нашла! Спасибо... Спасибо! Прости меня, прости! Я такая глупая! Настоящая дура! Прости, сестрёнка!

   Гладила её светлые волосы, сжимая в объятиях щуплое и схуднувшее тело. Отняла от себя, спешно осматривая на наличие синяков и увечий. Более-менее цела. Ласково прошлась ладонями по миловидному личику несмышлёныша.

   – Вы закончили, дамы? – до слуха дошёл раздражённый голос Давида.

   Лариса подпрыгнула в испуге, и я увела сестру за спину.

   – Спасибо, Давид... – открыла было рот я, но абьюзер грубо прервал меня.

   – «Спасибо» завтра скажешь во время брачной ночи, – хмуро изрёк Давид. И правда, а то раскидалась тут ему ненужными благодарностями.

   – Брачной ночи? – не поняла Лара и побелела в лице.

   – Ты не ослышалась, мелкая пакостница, – мужчина сурово рыкнул на младшую. – Благодаря тебе твоя сестричка села жопой в самую клоаку. Благодаря тебе и вместо тебя. Живи теперь себе тихо и мирно в России, если не хочешь получить потом свою кровиночку расфасованной по пакетам...

   – Прошу, Давид! – метнула в мужчину осуждающий взгляд. – Позволь мне самой объяснить ей что к чему!

   – Уж постарайся, – огрызнулся абьюзер и соблаговолительно махнул рукой, разрешая удалиться.

   Спешно потащила сестру в свою комнату, при виде которой девушка облегчённо выдохнула:

   – У тебя отдельная комната?

   – Пока да, а потом придется делить её с Давидом, – осуждающе фыркнула я.

   – Я ничего не понимаю... Разве ты не из полиции? Арестуй их!

   – Конечно, сестричка. Только наручники из ремонта заберу! И удостоверение из его сейфа надо как-нибудь стырить... Ты настолько глупа или притворяешься?!

   С трудом сдерживалась, чтобы не влепить младшей хорошую затрещину, но выяснять отношения с той, что я едва успела вытащить из чистилища было пока не с руки. В голове зрел план побега, на осуществление которого у нас лишь несколько часов и если я потрачу время на разборки, то рискую упустить момент.

   – Лара, я спасла тебя, теперь твой черёд спасать меня. Для этого слушайся и с точностью выполняй всё, что я тебе буду говорить. Без самодеятельности и лишних вопросов. Хорошо?

   Мой тон явно слегка напугал девушку. Плевать! Потерпишь, раз умудрилась залезть в такую топь. Лариса кивала и становилась бледнее.

   – Есть договорённость с одним человеком. Нам сегодня помогут бежать, поэтому максимально будь осторожна и внимательна. Давид очень умён и жесток. У нас лишь одна попытка. Ты поняла?

   Лариса снова тряхнула головой, кажется не в состоянии шевелить языком. Пусть, так даже лучше. От греха! В дверь что-то шарахнуло. Я вздрогнула, а сестра взвизгнула, тут же спрятавшись за мою спину.

   – Ч-что это? – пискнула испуганно младшая.

   Я не знала, ответ на этот вопрос, но медленно и максимально осторожно приблизилась к двери. Новый удар из вне, едва не выбил дух.

   – В чём дело?! Кто там?! – грозно крикнула я, пытаясь так поднять в себе боевой дух.

   – Мой господин желать видеть госпожу, – прозвучало на ломаном английском.

   Облегчённо выдохнула. С каких пор они тут стали такими культурными и больше не врываются в мою комнату? Даже постучались, если это можно назвать стуком. Скорее, удар с ноги. Убийство Бурака и Юсуфа даёт плоды?

   – Не бросай меня тут одну, – испуганно взмолилась Лариса, вцепившись в мою руку.

   – Я должна... Лучше мне, чем он сам явится. Пока прими душ и переоденься во что-нибудь поудобней. Сиди тихо.

   Контрольно глянула на себя в зеркало, веля своему лицу выглядеть более спокойно. Вобрав в лёгкие воздуха, вышла из комнаты навстречу местному бандиту, что выполнял похоже роль провожатого. Мужчина слегка поклонился мне, удивив ещё больше.

   – Следуйте за мной, госпожа...

   Господин? Госпожа? Похоже статус будущей супруги главаря этого дома уже закреплен за моей персоной, вынуждая постояльцев дома проявлять ко мне должное уважение. Провожатый двинулся впереди, поглядывая периодически на меня. Не переживай, не потеряюсь!

   Вели меня в другую сторону дома, которая выглядела совсем иначе. В коридорах висели картины вперемешку с фотографиями, с которых на нас смотрели улыбающиеся мужчины и женщины. Фото явно были старыми, ещё с времён отсутствия гаджетов. На многих фотографиях мелькал сам Давид ещё в юношеском периоде. Самой старой оказалась черно-белая фотокарточка, где незнакомый мужчина прижимал к себе маленького мальчика. Не знаю каким чутьём, но в мальчишке совершенно точно определила хозяина дома. Неужели это он со своим отцом? И как ты умудрился воспитать такую сволочь? Или же сам такой был?

   Бандит предупреждающе постучал в комнату в самом конце коридора и, получив ответ, распахнул, приглашая войти. Комната оказалась раз в десять больше моей и чем-то смахивала на квартиру-студию. Огромные панорамные окна, облегчённые лёгкой органзой. Выход на террасу, где располагался бассейн, шезлонги и пальмы в кадках. Сама мини-квартира делилась на сектора. В крайнем левом углу располагалось подобие кухни и бара, чуть дальше небольшой круглый стол, в середине комнаты стоял диван и два кресла, образуя гостевую зону, в правом углу рабочий стол, но без прочих удобств. В самом конце мини-квартиры виднелась спальная зона за пределами разделительной арки и органзы. Именно туда смотреть я не решилась. В целом комната была отделана в турецких мотивах, а вдоль стен снова тянулись горшки с цветами и картины, но уже без фотографий.

   В общей массе впечатления не сразу разглядела Давида, который молчаливо выжидал, пока я завершу знакомство с комнатой.

   – Вижу тебе тут нравится, – утвердительно произнёс он.

   Чёрт! Неужели так заметно? Конспиратор из меня никудышный.

   – Для «долго и не счастливо» здесь слишком уютно, – без эмоционально буркнула в ответ, пройдя вглубь помещения.

   – Решил, что так хоть немного скрашу свои мучения, – парировал жених, тоже неспешно приближаясь ко мне.

   Еле заметно усмехнулась, но пожелала оставить сию реплику без ответа.

   – Я выполнил свою часть договора, – мужчина гордо поднял вверх подбородок.

   – Премию тебе за это дать? – фыркнула я, злобно сверкнув на него глазами.

   Давид с минуту буравил меня взглядом, а после как-то слишком резво поравнялся со мной. Хотя немудренно один его шаг равнялся моим двум или трём. Его лицо сурово нависло надо мной.

   – Ты забываешься, киска. Я пока любезен с тобой, но всему есть предел. Повторюсь, я сделал то, что ты просила, теперь...

   – Ты решил попросить?! – перебила я, внутренне ругая себя за экспрессивность.

   Его большая ладонь очертила мою шею и подбородок.

   – Нет... Я хочу то, что заслужил. Начнём пока с этого, – и с этими словами толкнул в плечо.

   Я попятилась под напором его поступи, пока не упёрлась спиной в стену. Шею и щёку обожгло его дыхание. Невольно замерла, забыв, как дышать. Его пальцы прошлись по шее, спустились к декольте и слегка залезли под лиф.

   – Я тебя хочу, Ада, – просипел мне в ухо, и я не смогла ему не поверить. – И до брачной ночи кажется чокнусь.

   – Бери, – молвила как можно безразличней. – Бартер. Ты мне, я тебе...

   Давид как-то нервно усмехнулся и слегка отступил.

   – Не могу я так. Впервые, сука, не могу... С тобой...

   Смотрела в синие глаза и понимала, что не лжёт. Смешно и гадко. Я ему нравлюсь, причём не на шутку, но ничего кроме условностей он от меня никогда не дождётся. Да, я могу раздвинуть ноги и дать ему то, что он жаждет, но это лишь расчёт. В его руках будет только моё тело, но не душа. Ты её не достоин!

   Видела его тихую злость и неудовлетворённость. Отымей он сейчас десяток своих шлюх, спокойней не станет. И это очень плохо для моего побега. Нужно усыпить в нём злобу и бдительность. Только как? Если поцелуй в щёку так подействовал на него, то что будет если…

   Протянула руку к поясу его брюк и чуть властно придвинула мужчину к себе. Проникновенно посмотрела в синие глаза, что тут же почернели. Прошлась ладонью по мгновенно налившейся возбуждением ширинке. Давид учащенно и взволновано задышал, шокированный моими действиями. Закусив эротично губу, начала неспешно освобождать пояс его брюк от ремня.

   Суженый сделал шаг чуть ближе и склонился над моим ухом.

   – Хочешь увидеть от чего отказываешься? – выдохнул он, поцеловав шею. Чёртова гусиная кожа мгновенно выдала истинную реакцию моего организма.

   Расстегнула пуговицу и вжикнула бегунок молнии вниз, обнажая тёмные трусы-боксёры, сквозь резинку которых уже стремилась наружу головка его члена. Сглотнула, сознавая всю его мощь. Если он когда-нибудь овладеет мной, то мне будет либо слишком хорошо, либо очень больно.

   Я не спешила, а он не терпел. Снова выдохнул сквозь плотно сжатые зубы и сам оттянул боксёры вниз, демонстрируя своё достоинство. Завороженно уставилась на содержимое его трусов. Крайняя плоть отсутствовала, так как Давид обрезан, что вполне обычное явление среди мужчин в Турции. Головка члена слегка поблёскивала от капельки смазки выступившей из уретры. Вдоль набухшего эрекцией ствола тянулись выступившие вены, придавая ему ещё больше мощи.

   Понимала, что если я добровольно залезла к нему в трусы, то обязана продолжать. Обильно облизала свою ладонь и обхватила ей член. Невольно приоткрыла рот, ощущая всё его величие в своей руке. Скользнула вниз до упора и снова плавно поднялась к головке, чуть лаская большим пальцем уздечку. Давид издал грудное рычание и чуть зашипел. Почерневшие от желания глаза уставились на меня и, кажется, от взрывавшего наслаждения не могли сосредоточиться на моих. Лицо мужчины словно стало суровее и напряжённей, пока я проходилась рукой по его эрекции вверх-вниз.

   – Блядь, – застонал он, обрывисто дыша и периодически поглядывая на мои действия.

   Головка члена в моей руке начала пульсировать. Мужчина вновь поймал мой взгляд и властно обхватил шею, курсируя к подбородку, а большим пальцем к губам. Лишь в последнюю секунду поняла его желание, когда он вложил его мне в рот.

   – Пососи его, киска, – гортанно велел он. Звучало двояко, но, выбирая между его членом и пальцем, я предпочла второе.

   Обхватила палец ртом, присосав, чем вызвала его восторженную благодарность. Чтобы довести мужчину до апогея с минимальным ущербом для своей чести, интенсивно работала рукой в его штанах. Дыхание Давида становилось всё чаще и чаще, уходя в надрывный стон и рычание, а его член в моих руках словно становился больше. Пульсация уже почти не прекращалась. Взор синих глаз словно потерялся. Мужчина застонал и уткнулся лбом в стену за моей спиной. Ощущала его горячее дыхание на шее.

   – Да, малышка... — хрипел абьюзер и пару раз стукнул ладонью по стене, заставив меня вздрогнуть.

   Давид уже сам толкался членом в моей ладони, помогая мне довести его до нужного предела. Невольно осознала, что сама возбудилась, видя и слыша это всё. Чёрт! Мужчина зашипел и толкнулся ещё пару раз, пока из уретры не выстрелила белёсая и вязкая жидкость. Его надрывный стон в ухо, а после безболезненный укус в шею, сменившийся на благодарный поцелуй, завершили мою главную цель.

   Дыхание суженого выровнялось, а его член в моей ладони начал терять тонус. Давид отступил, глядя вниз. Сперма забрызгала мне костюм и руку.

   – Решила накормить меня суррогатом? – просипел он, лукаво глядя на меня.

   – Один-один, – ответила я, напоминая ему момент в моей ванной.

   Давид усмехнулся, высвобождаясь. Спрятал своё естество в брюки и начал зачем-то снимать рубашку, под которой помнилось его могучее тело. Сглотнула, понимая, что спокойно смотреть на этого мужчину мне всё тяжелее и тяжелее, потому что тоже, мать вашу, не железная. Как бы ни презирала эту тварь. Давид тем временем вытер своей рубашкой от спермы мои руки и блузу.

   – Выкинь её потом, – посоветовал он.

   Невидимая липкая плёнка неприятно стягивала кожу, вызывая внутри тихое отвращение. Хотелось поскорее вернуться к себе и смыть с себя весь этот срам. Я сама пошла на это, но унижение всё равно пересчитывало мне ребра.

   – Брезгливость лучше выражай за порогом этой комнаты, а за дрочку — твердая пятёрка. Вижу, что способная. Наш первый раз станет бомбическим, обещаю... — Коснулся губами моего виска и отошёл, освобождая от себя. – Завтра в три часа дня ты встанешь на точку невозврата, и тогда разговоры наши будут совершенно иными.

   С этими словами толкнул меня в направлении выхода, разрешая уйти. Не воспользоваться этим не могла. Почти вылетела в коридор, сообщив ожидающему провожатому, что направляюсь обратно к себе. Бандит осмотрел мою одежду и, мерзко усмехнувшись, направил за собой.

   Внутри лишь тихо плакала гордость, что снова попрала ради сестры. В свои покои буквально влетела. Лариса робко сидела в кресле, ожидая моего возвращения. Увидев меня встала, но я пронеслась мимо неё и закрылась в ванной комнате.

   – Ада? Всё нормально? Он тебе что-то сделал? – слышала за дверью её обеспокоенный голос.

   Сделал. Вы все сделали! Хотелось кричать в ответ, мешая всё матом и словами ненависти, но я лишь проскрипела:

   – Нет... Я сейчас.

   Выкрутила душ на полную. Стянула чёртову одежду, что хранила на себе его следы и выбросила в урну. Залезла под струю воды, яростно смывая с себя дух своего будущего муженька. Остервенело намыливала руки, стараясь выгнать из памяти ещё живую картинку того, что совершила. В ушах по-прежнему его дыхание и сиплый голос, а на шее след от горячего поцелуя. Хотелось заплакать от собственного бессилия перед его могучей аурой. Давид определённо действовал на моё тело. Он создан для того, чтобы женщины его хотели и жаждали, и мужчина, понимая сие, пользовался этим в совершенстве. И я не исключение. Секс. Животный, страстный, срывающий крышу, после которого возненавижу своё никчёмное тело, потому что именно оно меня предаст.

   Успокоившись, вышла наконец из ванной, кутаясь в банный халат. Сестра взволнованно таращилась на меня.

   – Что он тебе сказал? – тихо пискнула она

   – Что завтра я стану его законной женой, – загробно молвила я.

   – Нет, пожалуйста, сестрёнка. Не надо. Он чудовище. Он убьёт тебя!

   – Жаль, что ты это поняла только сейчас, – сердито зыркнула на Ларису. – Что, этот скот больше не кажется тебе интересным и возбуждающим, а? Помнится, за этим ты сюда приехала. Хапнуть романтики и страсти? Приручить зверя? Может хочешь стать его женой вместо меня? Зачем отступать от цели?

   – Прости... Прости, сестренка, – тут же заплакала младшая. – Какой же я была дурой...

   – Дурой? Слишком мягко сказано. Хорошо, что Достоевский тебе в руки не попал, хотя в тюряге за убийство бабушки, куда безопасней.

   Лариса закусила губу, принимая мой нагоняй, а я обессиленно рухнула в кресло. Смысл сейчас в этом? Я только трачу силы.

   – Сядь и помолчи, – рявкнула на сестру. – Мне надо подумать.

   Бежать нужно определённо сегодня, так как завтра уже не будет смысла. Мне должна пораниться, чтобы вызвать сюда свою сообщницу. Только как пораниться? Тут нет острых предметов, кроме...

   Поднялась с кресла и метнулась в ванну. Глянула на себя в зеркало и постаралась возненавидеть своё отражение, потому что есть за что. С ненавистью на себя и на всё происходящее гневно зарычала и выкинула кулак вперед, превращая своё отражение в мелкую мозаику. Осколки посыпались в раковину, мешаясь с моей кровью.

   – Ада? – перепуганная сестра влетела в ванну. – Боже! Зачем?!

   Лариса попыталась мне помочь, но я оттолкнула её.

   – Проси помощи у охраны. Скажи, что я поранилась. Так нужно. Давай!

   На крик сестры, однако, пришла помощь не в лице моего сообщника, а в лице самого Давида, которого по сценарию уж точно быть никак не должно. Твою мать! Это плохо! Очень и очень плохо!

ГЛАВА 8

ДАВИД

   Не до конца! Не полностью! Словно измывательство над моим разгорячённым телом. Но она сделала первый шаг, сама без моего повеления. С какой целью даже не могу представить. Однако, уход девушки принёс огорчение — всегда буду ей противен, ненавистен и чужд. И она будет права. Масло и вода не смешиваются, как и добро со злом не уживаются.

   Блядь, Давид, да что с тобой?! С каких пор тебя волнует отношение какой-то бабы к тебе? Ада – моя страховка от полиции. Спасательный круг в случае облавы. Её тень в моём бизнесе ещё больше узаконит его. Главное, всё просчитать и держать красотку на коротком поводке.

   После мизерного блаженства, подаренного Адой, в теле образовалась слабость. Голова немного кружилась, а картинки в голове так и рисовали продолжения того акта. Охладился в душе, призвав разум и тело к содружеству. Это обычная баба! У неё такая же, как у всех вагина, так же две сиськи, один ротик и упругая попка. Таких мой член оприходовал уже сотню. В ней нет ничего особенного! Нет! Нет! Нет...

   Да ни хрена! Ещё как есть. От её взгляда потеют ладони, и я превращаюсь в редкостного дебила, невольно стараясь ей угодить, сделать приятно или показать, что я на самом деле не такое дерьмо. Блядство во всех категориях!

   Надо отвлечься на сегодняшний вечер. Может к Диане? Пусть завершит темное дело Ады. Представил дырочку местной шлюхи, которую трахали в этом доме все, кому не лень, и вдруг стало противно. Нет уж!

   Переоделся, налил виски в стакан и вышел на террасу. Солнце ушло за горизонт, погрузив город в ночную прохладу. Устало опустился на шезлонг и невидящим взором уставился на кристально голубую воду бассейна, которую подсвечивали светодиоды. Купаться точно не хотелось, хотя было бы неплохо выбить дурь из головы. Нет, я принял душ и готов к отдыху. К чёрту! Отпил горячительного напитка и ушёл в свою думу. Жена? Семья? Может ещё и отпрысков потом заведёшь? Идиот же! С чего вдруг к легавой стал относиться, как к будущей супруге? Брак лишь для легенды, а не для реальных взаимоотношений. Окстись! Я всегда был против семьи и отношений, так как уверен в их разрушительной ядовитости. Не бывает любви до гроба, особенно в преступном мире. В преступном мире расставания в миллионы раз жестче и беспринципней, и оставляют после себя выжженные судьбы. Мои родители были тому ярким примером...

   – Мой господин, – резко донеслось над головой, что я подпрыгнул. Передо мной возвышался Серкан.

   – Твою мать! – сердито выдохнул я, переводя дух.

   – Простите, Давид. Вы не слышали стука. Дело срочное, пришлось войти, – пояснил подельник. – Моя госпожа серьёзно поранилась. Решил, что вы должны знать.

   – Поранилась? – тут же подскочил я и спешно направился к её покоям.

   – Да, разбила зеркало в ванной. Позвать Озге?

   – Я сам, – и почти бегом следовал в нежилую сторону дома, где как раз располагались гостевые комнаты, комнаты рабынь и членов моей группировки. Там же пока что находилась и моя будущая жена.

   На бледном лице Ады заметил испуг и негодование. Да, она явно меня не хотела бы сейчас видеть. Что ж рад разочаровать. Опустил взгляд на её руку, ту самую, которой эта красотка совсем недавно сделала мне приятно. Вся тыльная часть ладони напоминало кровавое месиво, а между костяшек поблескивал осколок. И правда зеркало?! Неужели решила таким образом наказать себя?

   – Какого хрена? – стремительно подступил к ней и схватил несчастную конечность. Ада зашипела от боли и попыталась вырвать раненную кисть, но я успел разглядеть характер травмы – проникающее осколочное и довольно глубоко. Обычной аптечкой в доме не обойтись.

   – В больницу, живо! – скомандовал я и, подхватив суженую за здоровую руку, потащил за собой.

   – Нет... Я справлюсь! Пусти, – воспротивилась Ада и в голосе уличил досаду.

   – У тебя вены перерезаны, дура! – рявкнул на неё. – Хочешь кровью истечь?!

   – Нет, порез поверхностный, правда... Давид, в больнице возникнут вопросы. У тебя что тут нет местного лекаря?!

   – Я здесь принимаю решения. И моё решение ехать в больницу, так что заткнись и шевели задницей, – взбесился ещё больше, не совсем понимая её поведение.

   С чего вдруг она обеспокоилась, что мы можем вызвать вопросы у медперсонала? По сути, ей это наоборот на руку. Или травма неслучайная? Если так, то всё ещё более запутанней. Тряхнул головой, решив разбираться с проблемами по мере их поступления. Грубо толкнул Аду к выходу, не обращая внимание на то, что суженая только в банном халате.

   – Ада, – теперь активизировалась её сестричка. Уж ты бы помолчала! – Можно мне с тобой? Я боюсь здесь одна...

   – Нет, – громыхнул я, испепелив негодницу ненавистным взором. Я с одной Михеевой еле справляюсь, а двоих тем более не выдержу. – Прижми жопу и сиди! Высунешь нос из комнаты, пеняй потом на себя.

   Наконец смог вытолкать Аду в коридор, где отчего-то столпился народ в лице Тагира, Дианы и других постояльцев.

   – Чего повылезали?! – рявкнул ещё более недовольно, таща суженую за собой. – Работы полон рот! Живо по местам!

   Однако, минуя Диану, отметил странное пересечение взглядов у девушек, которое мне определенно не понравилось. Мне показалось или запахло сговором? Отмёл пока от себя эту мысль. Потом разберусь... За руль усадил Серкана. Сам же сел на заднее сиденье вместе с суженой. Рана по страшному кровила, превращая девушку в белое полотно. Кровотечение очень сильное, стучало в висках, а в груди нарастало нешуточное беспокойство. Вытянул из пояса брюк ремень и соорудил из него подобие жгута. Засёк время.

   – Серкан, давай быстрее, – хлопнул подельника по плечу, параллельно понимая, что в вечер пятницы дороги всегда перегружены.

   Ада сидела смирно, откинув голову назад. В голубизне глаз уловил помутнение.

   – Не тошнит, голова не кружится? – обеспокоенно коснулся щёк и лба.

   – Немного, – призналась та, сглотнув.

   – Что за порыв к членовредительству? – скорее ворчал, чем осуждал.

   Ада молчала, наблюдая за проносящимися картинами из окна автомобиля.

   – Ада, – позвал я и, обхватив пальцами её подбородок, понудил смотреть на меня. – Зеркало разбилось или ты сама его разбила?

   – Я его разбила, – отчеканила суженая, и по взгляду понял, что не лжёт.

   – Зачем? – нахмурился в ответ.

   – Чтобы больше не видеть своего мерзкого отражения, – ответила она.

   – Мерзкого? – не понял я, но её многозначительный взгляд на область моей ширинки, вызвал негодование. – А после секса со мной ты вообще руки на себя наложишь? Ты либо дура, либо пиздишь мне сейчас. Я лично тогда наставил пушку тебе в голову, собираясь поступить гуманно, но ты согласилась пойти иным путём ради своей «великой» цели. К чему сейчас эти россказни о женском ущемлении и чести?

   – Тогда мне казалось, что смогу...

   – А сейчас не кажется?! Мы заключили договор, моя дорогая Ада. Я не только бандит, но и честный партнёр. Свои условия я выполнил, а за невыполнение договорённостей со стороны партнёра наказываю, причём довольно жёстко. Не будите во мне мою истинную личину, госпожа Михеева.

   Суженая испуганно уставилась на меня и, сглотнув, кивнула.

   На подъезде к больнице девушка схлынула с лица. Спешно вышел из машины и помог ей. Ада пошатнулась, оперевшись на меня. Внимательно осмотрев красотку, понял, что самостоятельно ей не дойти. Решительно поднял на руки и понёс к приёмному покою. Дежурные врачи мгновенно занялись пострадавшей, а мне пришлось заполнять нужную документацию за оказание медуслуг для Ады, благо копии документов будущей жёнушки пока возил с собой в машине. Ждать пришлось около часа, но апогей ожидания поселил в душе смуту. Из операционного блока ко мне вышло двое полицейских.

   Блядь! Неужели, сдала, сучка?! Только тогда это полная глупость с её стороны, так как при подобном раскладе она подписала сестре смертный приговор.

   – Кая Давид? – вопросил один из служащих и тоже представился.

   – Да, это я. Добрый вечер, – непринуждённо кивнул им и встал со своего места. – Что-то с моей невестой? – теперь изобразил беспокойство, что было совсем несложно.

   – Доктора вам чуть позже расскажут, а у нас к вам есть пара вопросов, касательно госпожи Михеевой. Вы могли бы пройти с нами?

   – Это не может подождать? Я хотел бы сперва удостовериться, что с невестой всё хорошо, – внутри назревал бунт. – Либо давайте поговорим здесь... Мне нечего скрывать от служителей правопорядка.

   Требовательно и упрямо осмотрел их, давая понять, что просто так им меня отсюда не вывести. Либо наручники, либо мирно беседуем. Полицейский, что постарше покорно выдохнул и негромко продолжил:

   – После осмотра госпожи Михеевой, у медиков и у нас возникли ряд вопросов к вам и вашей невесте. Девушка, конечно же всё начала отрицать, но это не сняло наших подозрений относительно Вас, господин Кая.

   – Что за подозрения? – вызывающе посмотрел на мужчин, понимая, что опасения Ады сбылись. Радует, что она не поддержала их теорию, если конечно они не лгут.

   – У вашей невесты немало травм разного срока давности. Самые свежие – это осколочное кисти руки и ушибы на ноге и в области рёбер.

   Смутно вспомнил, как мои люди только взяли её, швырнув в подвал. Понимал, что невеста не из робких, поэтому вполне могла нарваться на побои от моих громил. Блядь!

   – Вы можете объяснить всё это?

   – Безусловно, – не повёл даже бровью. – Зеркало Ада разбила, потому что сегодня мы слегка повздорили... Ну ладно, не слегка, а довольно серьёзно. Из-за её сестры. Небольшая конкуренция между дамами, бывает. Вот и вышло, что вышло. Честно говоря, меня это сильно беспокоит, и я намерен обсудить всё с ними двумя, как вернёмся домой. А в плане остального. Моя будущая супруга – ваша коллега. Проверьте сами, – и сунул им под нос копии её документов, среди которых находилось и удостоверение Михеевой. – Ада — смелый и ответственный сотрудник, и не раз подвергала свою жизнь опасности по долгу службы. Например, ожог на части бедра и живота она получила от хулиганских действий. Признаться, я намерен в будущем просить её сменить профессию, а лучше быть со мной и нашими будущими детьми. Ловить отморозков – не женское дело, – с последней фразой мило улыбнулся сотрудникам полиции, на лице которых уже читалось понимание и уважение ко мне и моей чертовой суженой.

   – Понимаем, – кивнул тот, что постарше. – Простите за неприятный допрос. Сами понимаете, служба такая.

   – О, что вы, не извиняйтесь. Я всё прекрасно понимаю, – улыбнулся в ответ. – Спасибо вам.

   – Выздоравливайте и берегите невесту. Всего доброго.

   Играя благочестивого гражданина, распрощался с полицией, хотя внутри пылали молнии и грады. Я хочу кому-нибудь свернуть шею и лучше всего своей невесте. Нервно прослонялся из угла в угол ещё час, проклиная всё на свете и пуще всего ту, что порядком свернула мне кровь. Наконец девушка вышла из операционного бокса, ведомая медсестрой и в сопровождении врача. Сука! Опять надо мило улыбаться.

   – Любовь моя, – резво подступил к Аде и, приобняв, угрожающе впил пальцы в её талию. – Как она? – посмотрел на доктора.

   – Уже лучше. Мы наложили семь швов и ввели антибиотики. Через три дня к нам на перевязку. Если заметите нагноение или запах, срочно сюда обратно. Мы выписали рецепт на антибиотики и обезболивающие. Приобретёте в городской аптеке.

   – Спасибо огромное, доктор, – поклонился я медслужащему.

   – Спасибо, – поддержала Ада, чувствуя напряжение в моей руке, что лежала на её талии.

   – Берегите себя, – попрощался с нами медперсонал, отпуская.

   Властно повёл Аду к лифтам, гневно цедя сквозь зубы:

   – Мне сейчас просто безумно хочется открутить тебе голову, чтобы потом неповадно было.

   Девушка скинула мою руку, поморщившись, но промолчала. Кабина лифта открыла свою пасть, в которую суженая вошла с благодарностью. Выйдя на улицу шли к автостоянке, что к вечеру стала почти пустой. День завершался, поэтому основная часть работников и пациентов давно дома и готовиться ко сну. Мы почти достигли моей машины, когда улицу оглушил мужской оклик:

   – Ада!

   Я недовольно обернулся, даже не имея представление кто это здесь, в чужой стране, может знать девушку причём в такое время.

   Из старой серой иномарки вылез мужчина, примерно нашего возраста. Крупный блондин с недельной щетиной, усталый взор и запылённая одежда неизвестных мне брендов.

   – Бог мой! – обречённо пискнула девушка, глядя на незнакомца.

   Я же властно взял невесту за руку и предупреждающе сжал.

   – Это что за хрен? – тихо процедил я.

   – Это... Это мой бывший... Бывший напарник, – загробно молвила суженая, а мой слух явно сделал различие между словами «бывший» и «напарник», мгновенно погнав ярость по жилам.

   Отлично, приехали, понял я, глядя, как этот «бывший напарник» решительно направился к нам.

ГЛАВА 9

АДА

   Когда врач осматривал мою руку, то не спускал чуткого взгляда с моего внешнего вида. Ну да, ничего адекватного – мокрые волосы, банный халат и угробленная кисть руки.

   – Кто привёз вас сюда? – после вереницы должностных вопросов продолжал медик.

   Кто привёз? Насильник и убийца! – хотелось кричать в ответ, но вовремя прикусила язык. Лариса по-прежнему пленница Давида, и её жизнь висит на волоске. Одно неверное слово или действие, и я навсегда лишусь единственной родной кровинки.

   – Это мой жених, – постаралась улыбнуться, только, увы, изобразить будущую счастливицу-невесту не выходило. Слишком бегали глаза, слишком дрожали руки и слишком осел голос, срываясь на высоких нотах.

   – Ваш жених бьёт вас? – задал следующий насущный вопрос мужчина.

   – Н-нет, с чего вы взяли? – попыталась изобразить искреннее удивление, но ночной дежурный медик видимо не раз сталкивался с подобным по долгу службы.

   – У вас огромный синяк на ноге. Простите, но я обязан назначить обследование...

   – Это лишнее, – нервно улыбнулась в ответ.

   – Таков порядок, госпожа Михеева, – отчеканил врач и ввел иглу в сгиб моего локтя.

   – Я понимаю, – промямлила я, боря головокружение. – Но уверяю, вы немного неправильно всё понимаете.

   – Да, конечно. Так многие женщины говорят после домашнего насилия, – кивнул врач и поднялся. – Отдыхайте, пока.

   И покинул кабинет. Откинула голову на подушку, в ужасе понимая, что жестко подставилась. А что они ещё должны были подумать? Я сама мент, и я бы так же задалась этими вопросами. Разница лишь в том, что я полностью отупела в этой стране, и от переживаний перестала адекватно мыслить, подставляя не только Давида, но и саму себя. Нервно перебирала пальцы, ожидая окончания своего фиаско, пока медики досконально осматривали меня.

   Господи, прошу сбереги нас! Сбереги Ларису! Она же ещё совсем несмышлёныш! Плевать на меня! Я справлюсь. Я выгрызу свободу и право на жизнь. Я всегда умудрялась выходить сухой из воды...

   Рука пульсировала, но уже не причиняла боли. Нежно убаюкивала конечность, поглаживая белоснежные бинты. Меня снова оставили в покое. Тишина в коридорах, подобна склепу, в который добровольно села, послушав ту чёртову рабыню. Нет, она не знала исход. Мы же обе были уверены, что Давиду нет до меня дела, только уже устаю ошибаться в своих догадках. Мой будущий муж, увы, и правда ведёт себя, как муж – допытывается, охраняет, заботиться и даже чтит право первой брачной ночи. Гребаный турок! Тьфу, ну он и не турок, сам говорил! Он – русский с мусульманским вероисповеданием... Ну ни хрена себе! Убийца и насильник чтит Аллаха? Лицемерие, да и только! Не верю!

   Ожидание, тишина и ещё что-то медикаментозное начало странно влиять на сознание. Или это обычная усталость? Глянула на часы у изголовья. Начало двенадцатого. Ясно. На сотую попытку побороть сон, двери кабинета открылись. Подскочила, почему-то желая увидеть в проёме Давида. Это не он. Медсестра и доктор помогли подняться с кушетки и повели по коридору.

   – Где мой жених? – промямлила я, боря головокружение.

   – Он ждёт вас в приёмном, госпожа, – вежливо ответила медсестра.

   И не солгала. Давид и правда ждал в приёмном покое. Взъерошен, напряжён, щёки пылают. Синева глаз подобна грозовому облаку и метает молнии. Замерла, глядя на него. Он красив, властен, могуч и... Хочет крутить мою тушку на вертеле. Почему не могу осудить его? Плохо понимала обмен фразами и любезностями между суженым и медиками, но отчётливо протрезвела, когда его пальцы пребольно сжали талию. Даже не было сил возмутиться и дать отпор.

   Давид вывел меня на улицу, и, честно сказать, я уже мечтала пасть в нутро его машины и выдохнуть, но до боли знакомый оклик погнал по венам новую дозу сумасшедшего адреналина.

   – Ада?!

   Не может быть! Этого не может быть! Почему он здесь? Обернулась, понимая кого увижу перед собой — Влад Бероев. Бывший во всех отношениях. Мужчина, которого когда-то невольно пустила в своё сердце и душу. Напарник, что стал другом, опорой и защитником. Кобель, что посмотрел на мою сестру и позволил себе то, что назвала тогда педофилией. Да, он пытался убедить меня, что я всё неверно поняла, пока я с криками и матом гнала его из квартиры. Лишь теперь, спустя два года, лучше узнав свою сестрёнку, поняла, что ошиблась в нём. Лариса – магнит для взрослых мужчин, даже если они того не хотят. И вот теперь Влад здесь. В чужой стране. В Бурсе. Нашёл меня. Пришёл за мной. А я обязана солгать, чтобы снова спасти свою глупую сестру.

   – Бог мой! – обречённо выдохнула я, глядя на бывшего напарника и возлюбленного.

   Давид взял мою здоровую руку и предупреждающе сжал.

   – Что ещё за хрен? – тихо процедил он.

   Язык прилип к нёбу, не позволяя молвить хоть долю правды, но я обязана, так как с будущим супругом шутить не стоило.

   – Это... Это мой бывший... Бывший напарник, – обречённо молвила в ответ, видя, как Влад устремился к нам.

   – Избавься от него, – велел он.

   Напарник поравнялся с нами, в гневном недоумении поглядывая то на меня, то на моего спутника.

   – Какого чёрта, Ада? Я все службы на уши поднял, пытаясь найти вас. Больше недели ни слуху, ни духу... Кто это ещё с тобой?

   Мужчина окинул Давида презрительно оценивающим взором. Боже, Влад всегда казался мне статным и высоким мужиком, но теперь стоя рядом с моим абьюзером вдруг стал похож на маленькую мошку. Сглотнула, понимая, что сейчас не тот момент, когда правда может спасти.

   – Здравствуй, Влад, – выдавила из себя мучительную улыбку. – Как я рада тебя видеть... Прости, пожалуйста, не знала, что ты так беспокоился о нас. Я бы обязательно тебя предупредила...

   – Я спросил тебя, кто это? Это он? Тот самый?

   Сердце ушло в пятки. Неужели, ему слили всю информацию о Давиде, о торговле людьми?

   – Нет, Влад, на самом деле всё хорошо. Мы не так всё поняли, я сгустила краски. Сестра и правда приехала к сюда в гости. Ты же знаешь, что она без царя в голове... Но ничего страшного не произошло, честно. Наоборот. Давид любезно принял её. Правда. Ничего постыдного и плохого, честно...

   – Одного раза «честно» было достаточно, – недоверчиво сдвинул брови мужчина, а рука Давида ещё сильнее сжала мою ладонь. – Ты могла предупредить. Я чуть не свихнулся, ища вас! Так было сложно?

   – Прошу простить, это моя вина, – властно вмешался мой абьюзер, видимо, почуяв, что теряю набор аргументов и решительности. – Я немного увлёк, вашу коллегу...

   – Да, – и я нервно засмеялась, приобняв ненавистного будущего мужа. – Этот мужчина вскружит голову любой.

   – Ты не любая, – низким голосом пропел Давид, сильнее прижимая меня к себе. – Кстати, завтра у нас свадьба. Буду рад вашему присутствию на торжестве, а то со стороны невесты только сестра, обидно...

   Теперь я ткнула его в поясницу, возмущаясь нежелательному приглашению.

   – Свадьба?! – брови Влада в шоке взлетели вверх, а я кажется готова была провалиться сквозь землю. Лишь жесткая хватка Давида держала меня на поверхности.

   – Да, неожиданно, согласна... Но, когда любовь приходит внезапно, то нет смысла ждать и что-то зачем-то там проверять, – пролепетала я.

   Влад подозрительно сканировал нас обоих, слегка отступив. Видела на его лице не только шок, но и гнев вперемешку с негодованием. Конечно же он прав, я и брак – несовместимые вещи. Это первое, а второе – я никогда не принимала скоропостижных и необдуманных решений. Бероев слишком хорошо меня знает, чтобы поверить в эту откровенную ложь.

   – Я могу с ней поговорить? – Влад требовательно посмотрел на Давида, который сжал мою ладонь так, что хрустнули костяшки. Закусила губу, боря желание вырвать ладонь из болезненной хватки. – На пару слов.

   – Всё нормально, милый, – пискнула я, глянув на своего абьюзера, и не смогла вовремя смахнуть выбежавшую из глаз слезинку. Заметил. Убрал хватку и поймал у подбородка, незаметно утерев. Да, эта жидкость тоже может порушить всю легенду.

   – Иди, дорогая, – мягко улыбнулся мужчина, но только я смогла услышать в его голосе нотки угрозы.

   Робко кивнула и отошла в сторону вместе с Бероевым.

   – Ада, я ничего не понимаю, – тихо зашипел на меня он. – Сперва ты сообщаешь мне, что уехала в Турцию, так как сюда сбежала Лариса. Через несколько дней говоришь, что она в беде и попала в рабство. Это твои слова! Потом ты исчезла! Я сорвался сюда. Искал тебя чуть ли не в каждом притоне. Вытряс душу у каждого местного бандюгана и полиции. А теперь оказывается, что всё не только в порядке и ты просто ошиблась, но и ещё замуж собралась за какого-то местного аборигена. Ты меня за идиота держишь? Или решила таким образом окончательно от меня отделаться?!

   – Нет, Владик, так вышло... – дрожащим голосом зашептала в ответ. – Я и Давид очень любим друг друга... Это... Это не объяснить словами, – снова начала улыбаться, но щёки нервно сводило.

   – Ада, скажи правду. Он держит тебя против твоей воли?

   Захотелось заплакать и кинуться ему на шею с криками о помощи, но вместо этого нервно рассмеялась.

   – Нет, что ты?!

   – Что с рукой? – мужчина начал допрос в духе матёрого следователя.

   – Поранилась... Случайно. Давид тут же отвёз меня в больницу. Теперь всё хорошо.

   – Поранилась или защищалась?

   – Прекрати! – почти вскрикнула я, понимая, что силы и стальная выдержка уже на исходе. – Ты ревнуешь, что ли?

   – Ревную?! Будь моя воля, сейчас бы затолкал тебя в свою машину и увёз домой, потому что всё, что ты несёшь мне тут пахнет бредятиной.

   – Ошибаешься, – выдохнула из себя последние сгустки лжи и, понимая, что вот-вот сломаюсь, приняла самое жуткое и отвратительное решение.

   Круто развернулась и, приблизившись к Давиду, впилась в его губы жарким поцелуем, на какой была способна. Будущий муж, как на секунду замер, но позволил проникнуть себе в рот, углубляя поцелуй. Крепкие пальцы, вдруг стали нежными, а тело пронзили горячие разряды. Голова закружилась, и я потерялась в пространстве, утонув в этих крепких и ненавистных руках. Господи, что происходит?! Внизу живота странно потеплело, распространяясь по венам. Суженый, словно последовал за мной. Шершавые и теплые ладони скользнули к шее, пленили лицо, частично утонув в волосах. Из груди невольно вырвался тихий стон...

   Стоп! Хватит! Как удар извне. Близко, преступно близко, отчего почти предала всё самое светлое в себе. Разомкнула связь, чувствуя ватность в ногах. Пошатнулась, но крепкая ладонь жениха поддержала за спину. Мощный, как у буйвола лоб уткнулся мне в макушку. Ощутила жар от его дыхания на шее и висках. Кажется, я ввела в смятение не только себя, но и его. Прогоняя пелену с глаз, посмотрела на Влада и от его взора едва не сгорела до конца. Столько боли и разочарования я не видела даже во время нашего расставания.

   – Что ж, думаю, ты обретёшь наконец своё счастье, – уронил он, предательски осипшим голосом. – Рад, что всё так закончилось. А за приглашение на свадьбу благодарю, но, скорей всего, воздержусь. Пора возвращаться домой.

   Мужчина попятился в сторону своего автомобиля, собираясь уходить. От слова «домой» мне стало ещё более тошно и сердце само вскрикнуло, желая его остановить и помочь услышать наш крик о помощи:

   – Нет!

   Стальная рука суженого тут же тисками впилась в моё запястье. Закусила от боли губу, понимая, что замерла почти у самого края пропасти. Бероев притормозил, внимательно лицезря эту мизансцену, и, если сейчас же не скажу что-нибудь, то мужчина обо всём догадается. Дура! Дура! Сейчас «крышка» будет ему, мне и позже сестре...

   – Не уезжай пока, пожалуйста. Моя сестра тоже через пару дней полетит в Россию. Думаю, ей с тобой будет спокойней и не так скучно.

   Поймала хитрый взор Давида, в котором различила явное уважение к себе. Да, гад, теперь ты точно не дашь заднюю после свадьбы и отправишь Ларису домой. Влад с минуту подумал и раздражённо покачав головой, согласился.

   – Хорошо. Найдёшь меня в отеле «Ривьера», но лишь пару дней. Ждать дольше не смогу.

   – Спасибо, – благодарно молвила я. Хоть в этом я немного выиграла.

   – Прощай, – с тоской кинул Бероев, открывая дверцу своего автомобиля.

   – До свидания, – пискнула я.

   – Хорошего вечера, – услышала со спины голос Давида и его ладонь легла мне на плечо, требуя заканчивать с любезностями.

   Долго не могла отвести взгляд от бывшего напарника, друга и возлюбленного, который почувствовал мою беду, но так легко поверил в вынужденную ложь. Нет, вернись! Не верь тому что видишь, просто приглядись и почувствуй.

   Мой абьюзер почти силой усадил меня в авто.

   – Поехали, – сердито рявкнул Серкану он и громко хлопнул дверцей

   Усталость окончательно взяла верх, и я, опрокинув голову назад, уставилась в окно.

   – Стоит его опасаться? Или лучше сразу грохнуть пока не донёс куда следует? – буркнул ворчливо суженый

   – Я твою жизнь в ад превращу, если с его головы упадёт хоть волос, – мгновенно вскинулась на мужчину, всем видом демонстрируя, что не шучу.

   – Что так дорог? – усмехнулся Давид. – А зря... Если бы любил, то поверил бы твоим глазам, а не словам. Просто слепой кретин...

   – Заткнись. Заткнись! Заткнись, сволочь! – неожиданно вскипела я, окончательно теряя контроль. – Тебе ли говорить сейчас о любви?! Насильнику и убийце? Да ты знать не знаешь, что это такое! Ты от сраной гёзлеме испытываешь больше счастья, чем от тех, кто окружает тебя! Ты — животное без души, сочувствия и привязанности. Бревно! Дерево! Тупое изваяние!

   – Закончила? – холодно процедил он, сверкнув лезвием глаз.

   Выдохнув, только сейчас поняла, что он не ударил меня, не сжал, как прежде, за горло, не рявкнул, не продемонстрировал своё владение оружием. Он просто дал выговориться, как бы не было обидно. Испуганно кивнула, предусмотрительно отстранившись.

   – Иногда и у статуй есть создатель, что вложил в них душу, – тихо произнёс он. – Только камень всегда холоднее, и пока доберёшься до тепла души, погибаешь от холода.

   С этими словами Давид отвернулся и замолчал. Сглотнула, вникнув в смысл сей мудрости и несправедливости. Гора тоже имеет свои бесценные ископаемые, которые живут в самой её глубине, только вот пробираться к этим ценностям у меня нет и никогда не появится желания. Смахнула украдкой слезу и, обняв раненную руку, уставилась в окно со своей стороны. Усталость валила с ног, потрясения ввели в безысходность, а встреча с бывшим возлюбленным выбила из колеи. Я хочу домой. Хочу в свою комнату, в свою пижаму, в свою постель. Хочу туда, куда не вломятся бандиты, угрожая оружием, и не заставят выбирать между честью и любимыми людьми, где первое приходилось топтать ногами.

   Давид помог подняться в комнату.

   – Я распоряжусь приглядывать за тобой...

   – Не надо, – без задней мысли отказалась я. – Я устала и хочу спать. Оставь меня в покое.

   С этими словами вошла в комнату и спешно закрыла дверь. Иди к чёрту со своей дурацкой заботой. Ты и так сделал всё, чтобы сломать мне жизнь.

   В душе мела метель, а в комнате царила тишина, где на кровати мирно сопела сестра. В груди свело так больно и горестно, что захотелось вскричать, мешая гнев со слезами, истерикой и матом. Твою мать! Почему у вас, твари, ничего не меняется? Вы натворили дел, но продолжите жить, как жили. А я? Я вынуждена отдать своё тело, жизнь и мечты этой мрази и подонку. Из-за вас! Из-за ваших амбиций, непродуманных решений и детскости. Будьте вы все прокляты!

   Дойти до постели не смогла. Сползла по стене на пол и, зажав рот здоровой ладонью, глухо взвыла. Общее состояние в совокупи отключило моё сознание, но я очнулась тут же на полу от стука в дверь. Такого быстрого, чуждого и нежданного. В чём дело?

   – Ада? – голос той самой рабыни.

   Подскочив, быстро открыла дверь, а сердце в счастливой панике забилось. Она здесь. Она поможет. План в силе! Девушка стояла с подносом в руке, на котором виднелись бинты и другие антисептические средства. Мне по сути это всё уже не нужно, так что в данном случае конспирация псу под хвост, но охранник за её спиной купился, значит рабыня знает, что делает. Сообщница вошла и прикрыла дверь.

   – Через десять минут вы должны быть у задней части двора, – быстро заговорила девушка, протягивая мне маленький ключ. – Я отвлеку охранника. Охрана двора движется по часовой стрелке с интервалом пятнадцать-двадцать минут. Камеры на углах дома и направлены больше на ворота, поэтому чем ниже к земле, тем безопасней для вас. Заднее КПП не попадает под камеру, но для форы вам будет дано примерно пять минут, после того, как вас засекут. За воротами проходит дорога, ваше счастье, если словите попутку.

   План казался хорош до момента с попуткой. Сейчас ночь! Какая может быть попутка?! И мысль снова увела к Владу. Если бы он знал правду, то именно его бы машина стояла за воротами.

   – Здесь в высоту почти три этажа, – глядя на ключ от окна, молвила я.

   – Левее от него идет сеть для вьющейся лианы. Можно слезть по ней, – напутствовала рабыня. – Учти, если попадёшься и сдашь меня, я сама тебе убью, – прошипела угрожающе она и, прихватив поднос, покинула комнату.

   Десять минут!

   – Вставай, Лара, – затормошила сестру.

   Девушка мигом открыла глаза и едва не заехала мне по лицу

   – Это я. Я! Тихо! – успела перехватить удар и грозно зашептала. – У нас десять минут. Давай за мной.

   Спешно переоделись в самое удобное. О документах даже думать не стоило, потому что их попросту нет, но я знаю название отеля, в котором остановился Влад. Он поможет, он всё сделает, он не подведёт. Главное выйти отсюда и найти попутку. Бесшумно распахнула окно, вдохнув свежий ночной воздух. Ощущение скорой свободы сильнее погнало решимость по венам. Домой! Как же я хочу домой! Нужно лишь не попасться и успеть...

   – Нет, там высоко. Я не смогу, – запищала на смерть перепуганная сестра и метнулась от окна. – Не смогу. Пожалуйста! Есть другой способ?

   – Нет, другого способа! – сердито зашипела на младшую, пока внутри начинала назревать паника. Истерики от сестры мне ещё тут не хватало. – Не смотри вниз и всё. Лара, умоляю, сейчас не до этого.

   – Я не могу. Я боюсь, Адочка! Прости... Не могу...

   – Не можешь?! А месяц назад удрать сюда смогла?! – в отчаянной злости зашипела на неё, едва сдерживаясь, чтобы за волосы не выкинуть из окна, но, глядя на бледное от ужаса лицо, понимала, что побоями результата я вряд ли достигну. – Помоги мне! Я не хочу стать его женой! Лариса, ты должна мне. Я спасла тебя, теперь умоляю спаси меня!

   Из глаз младшей потекли крупные слёзы. Лара пару раз взглянула то на окно, то на меня, и вобрав в лёгкие воздух смелости кивнула.

   – Умница! – поцеловала сестру в щёку и утёрла, как маленькой слезинки.

   Второй проблемой оказалась моя травмированная рука, которая не только ныла от былой боли, но и была туго перебинтована, чтобы позволить мне играть в Тарзана.

   – Я пойду первая, – решила я.

   Если сорвусь, не потащу сестру за собой. Сама достойно шлёпнусь на газон. Только адреналин способен забить все сосуды, лишая боли. От страха казалось, что и нет вовсе этих бинтов и перерезанных вен. Я довольно шустро оказалась внизу и помогла спуститься хныкающей сестре.

   – Пригнись, как можно ниже и бегом за мной. Ни звука! – велела ей, таща за руку.

   Задние ворота, отбивала память в виски, и я спешила именно туда, стараясь контролировать территорию.

   Чёрт! Едва успела спрятаться обратно за угол дома, увидев на повороте двоих головорезов, что шли в нашем направлении. Лишь потому что мужчины помогали друг другу прикурить, мы остались незамеченными. Затолкала пискнувшую Ларису за дерево, а сама нырнула за выступ, ожидая, когда враг пройдёт мимо. Бандиты поравнялись с нами, притормозив. Из турецкого наречия ничего не поняла, но по взгляду стало не сложно угадать, что их что-то насторожило. Бросила взор на дерево, за которым схоронилась Лариса. Девушка пускала по щекам слёзы и, зажав рукой себе рот, пыталась сохранить своё убежище.

   «Тише, милая, тише! Они сейчас уйдут! Тише!», обещала ей одними глазами. Наконец, бандиты успокоились, решив, что им показалось, и двинулись дальше.

   Десять минут! Только десять минут! А теперь их вероятно уже нет. Надо спешить! Подобрав из укрытия сестру, снова двинулись в путь. Нужное КПП находилось от нас лишь в пятидесяти метрах. Нужно пробежать это расстояние очень тихо и очень быстро! Вгляделась в будку напоминающую сторожку. Никого не видно. Неужели сообщница смогла увести охранника оттуда? Глянула на ворота – закрыты. Пульт управления в сторожке, и мне придётся туда зайти. Нервно сглотнула, молясь, чтобы внутри и правда никого не было.

   Вновь потянула Ларису за собой.

   – Стой тут... Я открою ворота, – шепнула я, оставляя девушку возле прохода. – Пара секунд.

   Младшая кивнула, вцепившись пальцами в прутья решётки, словно так преграда откроется быстрее. Спешно, но также максимально осторожно я проникла внутрь сторожки. И правда никого. Где эта чёртова кнопка свободы? Оглядывала надписи и маркировки — всё сплошь на турецком. Красная, большая и круглая с надписью "Kapılar"? Чутьё не подведи, прошу! Нажала, и до слуха дошло пищание. Дьявол, вот каким образом нас обнаружат. Эти долбаные ворота при открытии орут похлеще иерихонской трубы. Сорвалась с места. Сестра уже минула КПП, а мне нужно лишь добраться до неё, схватить за руку и бежать как можно быстрее к дороге, бросаясь под колёса попутных машин. Там спасение! Там свобода!

   Едва не рухнула на землю, когда увидела за спиной Ларисы мужчину с пистолетом на боеизготовке.

   – Беги! – крикнула ей, осознавая провал нашего жалкого исхода.

   Младшая вскрикнула, угодив в лапы бандита, который скрутил её как куклу.

   – Отпусти её, мразь! – бешено взревела я, рванув к сестре на помощь, но тут жестокая рука впилась мне в волосы и грубо осадила назад.

   – Хорошо погуляла? – холодный голос Давида заморозил жилы.

ГЛАВА 10

ДАВИД

   Глаз сегодня мне не сомкнуть. Печёнкой чуял заговор, пока вез Аду в больницу и обратно. Я не потерплю предателей в своём стане и кажется предать собирается именно та, которая мне всегда нравилась в плане без башенного секса. Именно такого, где баба способна не только стерпеть все мужские причуды, но и с благодарностью их выполнит и даже сверх.

   – Ты уверен? – Тагиру тоже было жаль узнать о моих догадках.

   – Ада не настолько глупа, чтобы разбивать зеркало, а потом отговаривать везти её в больницу. Я видел, как она и Диана смотрели друг на друга.

   – Я сомневаюсь, что Диана хотела тебя предать. Она же влюблена в тебя по уши. Скорей всего, бабская конкуренция.

   – Мне срать. У меня есть планы на фараоншу, и, если та улизнёт, то хреново станет всем нам. Диана тупорылая курица, если, гробя меня, пробивает себе дорожку.

   Тагиру оставалось только согласиться.

   – Дай им сделать задуманное, — вдруг решил я. — Нужно проучить, как Аду, так и всех тех, кто решит когда-нибудь пойти в этом доме против меня. Предупреди охрану, пусть наши беглянки почуют вкус свободы.

   Подельник одобрительно усмехнулся и кивнул. Устало осел в кресло, оставшись один в комнате. Ворот рубашки явно душил, поэтому расстегнул аж до середины. Мелкое раздражение до сих пор не покидало тело, и я не совсем понимал с чем это связано. Взрывало мозг буквально всё: ранение Ады, планирующийся побег, внезапное появление бывшего хахаля девушки и, хуже всего, поцелуй. Да, были поцелуи и до этого, но там я вечно воровал их, а тут... Она была моя, целиком и полностью, а я пошёл за ней, как вол на убой. Да, презирает и боится, но тело предаёт её, как и меня моё, когда упиваюсь подобной близостью. С нами явно что-то не так, и найти этому название пока не могу.

   Появление постороннего мужчины, да и ещё мента, требовало быть на чеку и усилить охрану по всем фронтам. Он явно неглуп, так как заметил напряжение между мной и Адой. Вдобавок эта паршивка попросила его лететь в Россию вместе с её сестрой, значит есть вероятность, что девушка может снова попытаться искать пути к спасению.

   Господи, ну на кой чёрт взял в свой дом эту проблему под названием "Михеевы", начиная с младшей и заканчивая этим всем? С приобретением жёнушки я явно забуду покой, причём во всех отношениях.

   – Выполнено, – без прелюдий сообщил вернувшийся Тагир. – Охрана предупреждена, Диана отправлена к фараонше. Обе уверены, что ты не в курсе происходящего.

   Решительно поднялся и направился в сад.

   – Сообщите мне к каким воротам они направятся. Не стрелять. Попортите шкурку моей будущей супруги, убью без разбора. Малолетки также касается.

   – Все предупреждены, – ответил подельник, следуя за мной.

   – С Дианой можно не церемониться, но не убивать. С ней я сам потом разберусь. Запрёте обоих в подвале.

   В саду царила мёртвая тишина, которую и мне нарушать возбранялось. Мне хотелось наказать суженую, хотелось, чтобы она ощутила сладость свободы, была близка к ней, почти потрогала, и, о, счастье, так и случилось. Поймал в последний момент, грубо и жестоко оттянув полюбившиеся локоны. Её крик боли резанул грудину, но злость в пальцах не позволила разжать их.

   – Ада... – истерически вскричала малолетка Михеева и завыла.

   Развернул суженую к себе лицом, столкнувшись с таким же гневно-стальным взглядом.

   – Только тронь её, сволочь! Убью тебя, клянусь, убью! – с ненавистью процедила Ада, придерживая ладонями голову, желая блокировать боль от натянутых волос.

   – Видимо, по-хорошему ты плохо понимаешь, – так же рыкнул в ответ я. – Тогда поступлю иначе. Посидит твоя драгоценная сестричка в шкуре шлюшки, – и кивнул Тагиру, что стоял за моей спиной.

   – Нет! – яростно закричала суженая. – Не надо...

   – Надо, милая! Ещё как надо! – скривился я.

   – Мразь! Сволочь! Падла! – неистово заорала красотка, вскинувшись на меня ещё пуще.

   Её маленькие кулачки, сродни пулям, решетили мою грудь, причиняя неприятную и жуткую боль. Голову накрыл туман ярости, лишив воли, и я замахнулся наотмашь.

   – Ада! – в ужасе вскрикнула Михеева-младшая, когда её сестра в беспамятстве рухнула на землю.

   Сука! Вынудила же! Суженая навзничь лежала на газоне и не шевелилась.

   – Не бейте её, умоляю! – заливалась слезами мелкая идиотка, чем разозлила ещё сильнее.

   – Раньше об этом надо было думать, паршивка! – громыхнул я. – Уведите эту дуру на хрен, пока не свернул ей цыплячью шею! Бесит, сука!

   Охрана потащила Ларису прочь, оставив меня наедине с бесчувственным телом Ады. Смотрел с высоты своего роста и не мог шевельнуться, глядя на смирное и поверженное моей силой тело красотки.

   – Я слишком хорошо успел узнать тебя, брат, – услышал за спиной негромкий голос Тагира. – Ты меняешься, когда она рядом.

   – Мне жаль её, – наконец понял я. – Жаль, что она отвечает за ошибки тех, по кому плачет плётка. Жаль, что понятие семья важно лишь для неё. Она – жертва блядских похотей своей сестрички...

   – Как и ты? – вдруг дополнил Тагир. – Ада для сестры грань между добром и злом, а ты... Она повторяет твоё прошлое, и ты это чувствуешь.

   – Нас обоих предал самый близкий человек, согласен, – кивнул я. – Только... Только у Ады будет шанс избежать дурного, а у меня его нет.

   С этими словами осторожно подобрал суженую с земли и понёс в наши будущие супружеские покои. Уложил на постель. Осторожно снял с неё грязную футболку и брюки. Нижнее бельё, как и полагал снова простое и без изысков. То, что удобно при побеге.

   Чем ты думала, пытаясь убежать? На кого надеялась, кроме этой дурынды сестры и шлюхи Дианы? Или это отчаяние? Использовать любой способ? Сделать всё, чтобы не стать моей надолго и не счастливо. Понуро вздохнул и заботливо укрыл пледом, глядя на тихое и безропотное лицо.

   – Я думал мы враги, но... Чем больше узнаю тебя, тем больше понимаю, что нет. Мы с тобой гораздо ближе, чем того хотели бы.

   Поняв это, отступил, выйдя из спальной зоны. Если лягу с ней рядом, взвою. Мне нужно подумать. Успокоиться и постараться трезво мыслить. Какие бы чувства во мне не будоражила бы эта особа, я обязан прежде всего думать о своих людях, что преданы мне, о бизнесе, о конкурентах и врагах, непрестанно дышащих в спину. Ада – проблема, мой камень преткновения, который обязан приструнить, направив в правильное русло. Ещё один вид испытания, что обязан сдать. И сдам!

   Спать устроился на диване. Не так комфортно, но вполне удобно. К счастью, проснулся первый. Ада, по-прежнему мирно сопела на кровати, а мне не хотелось её будить. Твою мать! И правда прелесть, когда спит зубами к стенке! Сон уже не шёл, поэтому решил всё же подняться и заправить кофе-машину. Пока делал тренировку и принимал душ, Ада продолжала сладко дремать. Ну вы и спать, госпожа Михеева! Хотя со всеми ночными потрясениями немудрено.

   Кофе был уже готов. Выпив свою порцию, не сводил взора со спящего лика. Блядь, ну хоть на другой бок повернись! Грудь вздымается и опускается, но тиха, как покойник. Вторую порцию напитка налил для неё. Надо попробовать. Хоть немного. Взял чашку ароматного напитка и направился к ней. Осторожно поставил на тумбочку рядом, заглядывая в смирные и довольно привлекательные черты лица.

   – Ада? – коснулся хрупкого плеча, не решаясь трясти, как погремушку.

   Девушка слегка зашевелилась.

   – Подъем, спящая красавица! – произнёс, как можно громче и...

   Перестарался. Суженая подскочила и со всей дури заехала мне по лицу. Я, не ждавший столь бурной реакции, попятился и, запнувшись о хрен знает что, постыдно повалился на пол. Ладно, квиты!

   – Да твою ж мать! – в досаде вырвалось изнутри и краем глаза уловил, как Ада сиганула в сторону террасы.

   В последнюю секунду успел подставить ей подножку, жестоко повалив на пол. Красотка охнула, грубо ударившись всем телом. Удивлюсь, если ничего себе не сломала. Сам же, не мешкая подтянул её за ногу к себе и, привстав навалился сверху.

   – Сука! Тварь поганая! Чтоб ты сдох, ублюдок! – гневно кричала невеста и, пытаясь освободиться, тупо махалась руками.

   Такое количество неприятных пощёчин и тумаков ещё ни разу не получал. С трудом поймал опасные конечности, блокировав одной рукой к полу, а второй рукой схватил взбесившееся создание за подбородок и сжал, веля смотреть на меня и угомониться.

   – Уйми цацки!

   – Где моя сестра?! – девушка явно настроилась добиваться своего.

   – Заткнись! – Её тон мне определённо не нравился, хотя, когда она говорила иначе?

   – Сам заткнись! – рявкнула суженая в ответ и дернула ногой, явно рассчитывая заехать мне между ног.

   Благо моя реакция не подвела, и я успел защититься коленом, перенаправив удар в бедро. Зарычал и, вскочив на ноги, подобрал с собой и её. Грубо схватил за шкирку и швырнул обратно на кровать. Ада вскрикнула, утонув в простынях и подушках.

   – Кофе на тумбочке, – рявкнул на неё. – Пьёшь, успокаиваешься, и мы говорим.

   Но в ответ на это, паршивка в ярости скинула чашку на пол, разбив вдребезги, едва успел увернуться от осколков и брызг.

   – Хорошо, значит, сначала прибираешь за собой, а потом говорим.

   – Где моя сестра? Что ты с ней сделал, скотина?!

   Нет, мне это надоело. Ты не охренела ли часом, красотка?! Ничего всё равно будет по-моему. Грозно двинулся к ящику и, выудил оттуда наручники. Нет, не для сексуальных утех, а специально приготовленные для неё в случае бунта или плохого поведения.

   – Нет, пошёл на хрен! – взревела Ада и метнулась от меня прочь, но я был не только сильнее, но и быстрее её.

   Изрядно поборовшись с будущей жёнушкой, наконец, привёл оковы в действие, защёлкнув на обоих запястьях. Однако, суженая неплохо справлялась и ногами, начав лягаться. Едва увернулся, краснея от множества полученных оплеух.

   – Пусти, урод! – Ада глубоко и учащенно дышала.

   Да, в нижнем белье и в наручниках она выглядела отпадно, но приближаться к ней в таком состоянии не рисковал. К ней палец протяни, и она руку откусит по локоть.

   – Ещё раз повторяю, закрой свой рот, – отчеканил я. – После вчерашнего, я вообще могу вас обоих оставить в подвале.

   – В подвале? Она там? Нет-нет, выпусти её... Пожалуйста, – похоже, суженая начинала потихоньку трезво мыслить.

   – Выпустить? Не знаю, дорогая. Может понимание того, что эта малолетка маринуется там, тебя наконец сделает более исполнительной и покладистой. Я задолбался уже валандаться с тобой. Уж проще грохнуть вас обоих и отдохнуть в тюряге.

   Последняя фраза явно подействовала на Аду отрезвляюще, так как, к сожалению, я не лгал.

   – Прости, – выпалила, совершенно не раскаиваясь. – Я всё поняла. Больше этого не повториться. Клянусь.

   – Обещай это тем, кто тебе верит, – буркнул я и направился прочь из комнаты.

   – Стой, куда ты?! Освободи меня!

   – Вот прогуляюсь, подожду, когда тут приберёт Озге, подобрею, тогда может освобожу. До бракосочетания у нас ещё уйма времени.

   – Давид! – в отчаяние вскричала Ада, дернув браслетами, а я, ехидно улыбнувшись, послал ей воздушный поцелуй и покинул покои.

   Потирая щёки и уши, горящие от нашей потасовки, стремительно шёл вниз, в направлении подвала. Честно говоря, на малолетку Михееву мне откровенно чихать, но вот в глаза Дианы желал посмотреть. Даже представить не мог, что сучья любовь тоже способна мне навредить. Войдя в тёмное помещение, пропахшее смрадом и духотой, посмотрел на матрас, на котором лежали обе девушки. Сестра Ады, увидев меня испуганно вскочила, метнувшись в угол, а вот Диана смогла лишь приподнять разбитое в кровь лицо. Да, парни и правда с ней не церемонились. Пожалуй, степень воспитания стоило немного обозначить.

   Подошёл ближе, рассматривая пленницу.

   – Давид... – жалобно пискнула провинившаяся. – Прости, прошу...

   – Ты едва нас всех не подвела к концу, идиотка, – гневно произнёс я.

   – Прости... Я, когда узнала. Я словно помешалась. Я же так люблю тебя! Ты же знаешь... Я с ума схожу, когда ты с другими...

   – Диана, – едва сдержался, чтобы не добавить этой дуре ещё пару затрещин. – Тебя хорошо только трахать, и этого я никогда от тебя не скрывал. Если тебя это не устраивает, могу избавить пулей в лоб, только попроси.

   Девушка мотнула головой, исподлобья глядя на меня. Да, умирать ей не хочется.

   – Она тебя погубит, – уронила она и заплакала крупными бесшумными слезами.

   На это, увы, не знал, что ответить, так как её слова прозвучали пророчески.

   – Не надо меня недооценивать, дорогуша, – последнее слово всё равно обязан оставить за собой. – Ещё ни одна баба не подвела меня к черте, а вот ты вчера была к этому близка, поэтому пока посидишь тут. Надо бы грохнуть тебя за предательские помыслы, но уж очень ты хороша в сексе. Боюсь, парни мне этого не простят.

   Усмехнулся, повернувшись к младшей Михеевой, которая забилась в угол настолько, что скоро срастётся с ним.

   – Я понимаю, что во вчерашнем побеге полностью вся вина лежит на твоей сестричке, ты лишь участник, поэтому склонен сейчас вернуть тебя назад в ту комнату. Но всё же хочу довести до сведенья, что ответственность за то, что происходит сейчас с твоей родной кровинкой, полностью лежит на тебе. Ада, села в амплуа рабыни вместо тебя, ради твоей свободы, которую ты, мелкая дура, не ценишь. Ты уедешь домой и будешь дальше спокойно жить, но под моим наблюдением. Любой неверный шаг с твоей стороны, будет печален для Ады. Договор сегодня полностью вступит в силу, и я не позволю его кому-то нарушить. Ты поняла?

   Лариса медленно кивнула, и в карих глазах прочёл полное повиновение.

   – Иди за мной, – велел я.

   Девушка отлипла от своего укрытия и тут же попала локтем в мою грубую ладонь. Клянусь, я бы выпорол её ремнём от своих брюк, чтобы больше никого не уничтожила таким образом. Доставил мелкую в комнату Ады, а сам направился проверить подготовку к свадьбе. Дом теперь мало напоминал клуб для потрахушек. Кругом стояли вазы с цветами, на поверхностях накрахмаленные салфетки и скатерти. По середине длинный сервированный стол. Чуть поодаль ещё один для регистрации брака. Невольно сглотнул, вдруг поняв, что женщина, будоражащая уже несколько дней кровь в моих жилах, сегодня станет мне законной женой. Охренеть! Ещё неделю назад я думать не думал о подобном, а сегодня вдруг так неистово хочу этого.

   – Тебе и невесте пора приводить себя в порядок, – услышал голос Тагира за спиной.

   – Да. Пора, – согласился я, осторожно погладив пальцами лепесток лилии. Такой же красивый и целеустремлённый, как Ада.

   – Она в порядке? Гримёр нужен? – подхохмил подельник.

   – Нет, – мне же было не смешно. – Сообщи Озге. Сёстрам нужна будет её помощь. Что с платьем невесты и моим смокингом?

   – В пути. Где-то через полчаса привезут. Не беспокойся, ты и твоя невеста будете вовремя.

   Надеюсь, подумал я и ничего не ответив, направился обратно в нашу супружескую, где на постели сидела моя будущая жена в наручниках. К счастью, картина немного изменилась — кофе и разбитая чашка с пола исчезли, а также убрано постельное бельё с дивана. Озге. Умничка, вот у кого хватило мозгов не идти на поводу этой негодницы.

   – Твоя сестра в твоей комнате, можешь успокоиться, – проинформировал я.

   – Она в порядке? – недоверчиво посмотрела на меня Ада

   – В полном, – ответил, пройдя к постели.

   Ада по-прежнему в нижнем белье, которое выгодно подчёркивало её фигуру. Внутри слегка свело от мимолётной мысли увидеть её в этом же белье, когда она захочет меня. Блядь! Не захочет! Никогда не захочет! Смирись, придурок!

   – Регистрация будет здесь? – девушка издевательски зыркнула на меня. – Боюсь моё неглиже не столь торжественно выглядит.

   – Для меня бы этого хватило с лихвой, – нагло оскалился я, вторя её гонору.

   – Правда, Давид. Сними эти наручники. Я в конце концов в туалет хочу, – голубой взор пронзил серьёзностью.

   В ответ лишь усмехнулся и освободил одну её руку, демонстративно пристегнув свободный браслет к своему запястью.

   – Ты издеваешься? – возмутилась суженая.

   – Нет, сама виновата, – спокойно уронил я. – Когда я тебе доверял, ты сиганула в окно. Теперь моё доверие пошатнулось...

   – Настолько, чтобы смотреть, как девушка справляет нужду?

   – Я отвернусь, чтобы тебя не смущать, – парировал я.

   – Что ты! Ты совсем меня не смущаешь, – девушка явно пошла наперекор, бунтуя.

   Соскочила с постели и стремительно направилась в сторону уборной, таща меня за собой. Чёрт!

   – А ты по-большому или по-маленькому? – об этом я как-то не подумал, когда пристёгивал наручники.

   – Как получится, – съязвила невеста, войдя в уборную и повернувшись ко мне лицом, а к унитазу своей аппетитной попкой.

   Нервная улыбка поползла по моему лицу, понимая, что сам себя поставил в дурацкое положение, когда Ада сексуально изогнулась и, стянув с себя трусики, опустилась на унитаз. Нет, я не могу на это смотреть. Закатил глаза к потолку, а до слуха дошёл монотонный урчащий звук. Мои щёки вспыхнули, от конфуза на который сам себя обрёк только из-за вредности. Девушка удовлетворённо выдохнула, закончив, поднялась и, прямо так не одевая трусиков, перекочевала на биде. Села, раздвинув ножки и демонстрируя свои сокровенности, и включила краник, продолжая утренний туалет. Твою мать!

   – Детка, с огнём играешь, – предупредил я, наблюдая, как суженая эротично подмывается. – Я сейчас на хрен готов послать свои принципы и оттрахать тебя ещё до бракосочетания.

   – Слабак? – нагло уточнила девушка, поднявшись. – Я лишь делаю то, что делают все девушки по утрам, но ты же супер-самец и мачо, который умеет только стращать и контролировать каждый мой шаг.

   – И мало будет, – парировал я, глядя, как красотка обтёрлась полотенцем и снова одела трусики. – Ты же бомба замедленного действия. Уверен поседею с тобой через полгода.

   – Хм, блондин с голубыми глазами? – девушка растянулась в миловидной улыбочке. – Возможно, таким ты мне и понравишься.

   Вернувшись обратно в спальню, решил всё же избавить себя от балласта. Наблюдать за её голой попкой мне нравилось, но за этими самыми утренними туалетами не очень. Не привык я глазеть на это. Обычно трахаю, кончаю и ухожу, а что там потом они делают, меня не интересовало. Брр!

   Для перехода с одной части дома в другой завернул девушку в банный халат.

   – Встретимся в гостиной, – молвил я. – И давай без фокусов больше. Это твой последний шанс сохранить свою жизнь и будущее своей сестры.

   Ада одарила меня обречённым взором, но кивнула.

   – Встретимся в гостиной, – повторила могильным тоном и скрылась, уходя под конвоем Серкана...

   Нервно перебирал пальцами, ожидая невесту. Оглядывая гостиную, хотелось рассмеяться от глупости и пафоса происходящего. Мои головорезы и шлюхи в приличных смокингах и бальных платьях изображали из себя привилегированное общество, расположившись по углам и секторам, что вероятно обозначил им Тагир. Даже сестра Ады стояла в обществе Серкана и умудрялась с ним флиртовать. Ничему тебя жизнь не учит, дурында. Члены ЗАГСа также стояли возле стола регистрации, ожидая появления невесты. Глянул на время – пятнадцать-десять. Опаздывает, негодница! И Озге нет, может не успели?

   – Проверь, – тихо прошипел Тагиру, выполнявшему роль свидетеля. – Даже тут решила показать своё я, паршивка!

   Но музыка Баха, полившаяся из динамиков, напрягла хлеще ожидания. Идёт? Замер, глядя на лестницу. Сначала в обзор попали туфли, мелькающие из подола белоснежного платья, после само подвенечное кружево и многослойная тюль, а выше декольте ушитое стразами и переливающееся люрексом. Ещё выше тонкая статная шея с дорогим ожерельем стоимостью свыше двухсот тысяч долларов. И наконец идеальное и неповторимое для меня лицо, обрамлённое локонами чёрных волос, в которых запутались множество блестящих драгоценных украшений.

   Она не женщина, не человек, а ангел, которого я умудрился поймать и не отпускать. Голубые глаза сверкнули вызывающей ненавистью, говоря о том, что сокровище в моих руках и правда приведёт к погибели. Моей гибели!

   Остановись, Давид!

ГЛАВА 11

АДА

   Когда вернулась на мансарду, тут же попала в крепкие объятия сестры. Не солгал – цела и невредима, только немного грязная и взъерошенная.

   – Слава Богу, он с тобой ничего не сделал, – выдохнула она.

   – Смотря с какой стороны посмотреть, – хмуро буркнула я. – Тебе там ничего не сделали?

   – Нет, только... – Лариса пискнула и плаксиво затараторила. – Они так сильно избили ту рабыню. Это было ужасно. Как можно быть такими жестокими с девушками?!

   – Можно, когда мужчина ни во что её не ставит, – уронила я и нашла зеркало, чтобы глянуть на своё отражение.

   Странно, вчера он так заехал мне по лицу, но синяков нет. Только язык немного прикусила. Поди этого и добивался.

   – Что будем делать, Ада? – продолжала нудить младшая.

   – Что-что?! К свадьбе готовиться.

   – Нет...

   – А у меня есть выбор? Последний шанс вчера так паршиво профукали. Мне необходимо принять его условие, а ты... Твоя задача рассказать Владу правду, он знает, что делать.

   – Правду?! – и сестра в страхе отстранилась. – А если Давид узнает?! Он сказал мне, что я останусь под присмотром его людей даже там...

   – Я тебя умоляю! – раздражённо скривилась, не веря в столь пафосные речи этого бандюгана. – Он лишь запугивает тебя и манипулирует. Нет у него там никого. Тоже мне супер-группировка! У него столько сил и бабок не хватит, чтобы всё это делать. Это блеф, я уверена.

   – А если нет?

   Оценивающе взглянула на Ларису, понимая, что девушка боится наших узурпаторов до одури и мне сложно осудить её. Я здесь лишь несколько дней, а она почти месяц и повидала многое.

   – Лара, – выдохнула и успокаивающе взяла в ладони её лицо. – Мне нужна будет твоя помощь. Дома у нас больше прав и свободы. Ты же сестра капитана милиции, будь хитрее. Пойми, сейчас я ему важна в его интересах, но после всё поутихнет, он устанет и может избавиться от меня за ненадобностью. Сестрёнка, я прошу не оставляй меня здесь. Обещай, что не оставишь.

   Девушка затравленно смотрела то ли на меня, то ли сквозь меня и учащенно кивала. Только вот почему я не верю ей?!

   В дверь предупреждающе постучали и в проёме возникла Озге с набором косметических средств и прочего.

   – Господин просить помочь вам в подготовке, – пояснила она, робко улыбнувшись.

   – Просил, – фыркнула я с сарказмом.

   – Платье доставить через полчаса, а пока мне нужно вас причесать и красить.

   – А мне платье будет? – тут же оживилась Лариса.

   Да уж, ребёнок есть ребёнок. Уже и думать забыла о том, что вся эта свадьба насилие над родной сестрой. Или она просто не в состоянии это понять, так как падка на мужской пол? Скорее последнее.

   – Выбирай из моего гардероба, – махнула я рукой и обречённо опустилась на стул, предоставляя себя мастеру.

   К моему изумлению, Озге и правда была мастером своего дела. Девушка сперва колдовала с моими волосами, пока на лице действовали куча масок, патчи и прочих других женских хитростей.

   – Ты где-то обучалась? – спросила чисто из интереса.

   – Моя мама быть стилистом и визажистом. Я всегда помогать в её салоне красоты и многому научиться. Я поступать в медицинский колледж, а потом перейти на факультет косметологии, пока...

   Тут девушка побелела в лице и проглотила ком боли.

   – Пока он не похитил тебя?! – поняла я.

   – Он не похитить меня, – мотнула головой Озге. – Он купить меня у моего отчима. Мама умирать от пневмонии, а отчим сильно пить. Стал зависеть. Вот и я оказаться тут. Давид не обижать меня. Иногда бывать плохой, когда нет настроение, но терпимо. Просто холодный…

   – И грубый мужлан, – дополнила я.

   – Давид помогать моей тетя, – заступилась за него девушка. – У неё дом забирать за долги. Я попросить его помочь, и он не отказать мне. Он неплохой... Не злить его просто.

   Я усмехнулась, поражаясь столь наивному поведению девушки-рабыни, которую этот «неплохой» трахает по расписанию, абсолютно не интересуясь ей, как человеком хотя бы. Или как раз, так и выглядит стокгольмский синдром?! Жертва начинает проникаться чувствами и поддержкой к преступнику.

   Через полчаса смогла увидеть своё подвенечное платье, которое и правда было шикарным. Наверное, метров двадцать тюля, стразы и вшитые в ткань нити люрекса, элитное кружево. Да, жених не поскупился на свою будущую жену и точно не ударит в грязь лицом. Туфли, однако, не поразили высоченным каблуком, а были вполне удобны и мобильны. Пожалуй, за это я бы могла сказать ему спасибо, не придётся вешаться на него всё