Лисса. Дикие Земли. Анастасия Гудкова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Ведьма прижалась щекой к белому березовому стволу и прислушалась. Неподалеку слышалось ржание усталой кобылы и громкий мужской смех. Снова маги! Мало им своих городов с мертвыми стенами, мало им дорог, где страдает под камнем земля. Теперь они совсем близко, жаль, что не под силу ей защитить свое племя. Но она сделает все, чтобы чужаки ушли. Даже этот, с ясными, будто морозное небо, синими глазами...

ГЛАВА 1

- Стой, кому говорят! - шипела я, проваливаясь ногами в хрустящий снег. Сверкающий на солнце белый хвост вильнул где-то за пушистой елью и пропал. - Беляш! Беляш!

   Зверёк словно не слышал. Матушка говорит, звери всегда на хозяев похожи, вот и Беляш мой шустрый да любопытный. А отыскать его надо, мало ли какие звери ходят по лесу, не чета крохотной ласке. Я вздохнула. Попробуй-ка найти белого зверька на свежем снегу. Послали же духи фамильяра!

   То ли дело у сестрицы, Лаоры, ворон черный, как уголь. Степенный, высокомерный, как, впрочем и сама Лаора. Будто и не ведьма вовсе, а особа королевских кровей, не меньше. В ушах так и звенит её голос:

   - Ох, матушка, от Лиссы толку - что от козла молока. Хоть и есть в ней сила, да такая же бестолковая!

   Тьфу! И никакая не бестолковая! Да я бы скорее умерла, чем стала такой же, как она! А сила Лаоры хоть и огромная, да больно природа у неё страшная. Правду говорят, черпают ведьмы свою силу от всего живого, у всякого ведь создания душа есть. Разница лишь в том, что я прошу, а сестрица так берёт, сколько ей нужно. Вот и выходит, что хоть могуществом она наделена немалым, да оставляет за собой иссушенные деревья, бездыханных зверей. Отдают они ей всё, до последней капли, сами того не желая. А я так не могу. И не хочу.

   Ласка моя и вовсе вызывает смех у всего племени. Всякой ведьме положено фамильяра иметь: он и силу сохранит, и восстановить поможет, коли потребуется. Издавна это были вороны, чёрные коты с блестящими, точно золотая монета глазищами, редко - крысы. Но чтоб к лесной ведьме прибилась белая ласка, не меняющая цвета даже весной, такого еще не случалось.

   Кроме того, Беляш оказался шебутным. Везде свою острую мордочку засунет, во все щелочки влезет. Только и поспевай за ним. И теперь убежал. И что делать? Буду его искать - матушка хворостиной отходит, мне велено было ледяных ягод набрать да воротиться. А не найду, сгинет. Вот и пришлось мне брести за ним по лесу, по пути набирая покрытые морозной корочкой алые ягоды, что росли прямо под снегом лишь в Диких Землях.

   Прямо за нашим лесом начинались земли наших лютых врагов. Иногда я видела, как загоняя коней до кровавой пены, скакали они куда-то вдаль, мимо леса. Возвращались не все, но слыхали мы, что несладко приходится тем племенам, до которых добрались чужаки. У них были острые мечи, горячие ружья, а у некоторых - даже колдовские силы и магические артефакты. Я лишь издали глядела, стараясь, чтобы меня не заметили.

   Как-то раз я рассказала о чужаках матушке. Она сначала долго хмурилась, а потом поведала, что Дикие Земли богаты чудодейственными травами, магическими источниками и чем-то ещё, что так привлекает чужаков. И коли повстречаю я их ещё хоть раз, бежать надо без оглядки. Немало ведьм от их рук погибло, а значит, нечего к ним приближаться.

   - Беляш! - звала я, стараясь, чтобы меня услышал только фамильяр. - Где же ты?

   Наконец зверёк нашёлся. Он притаился за широкими еловыми ветками и тихо шипел. Я замерла от страха. Они! Четыре воина Вольноземья. Я охнула, но, к счастью, они не услышали. Тёмное небо озарила огненная вспышка, потом ещё одна. Чужаки любовались, а я, затаив дыхание, прижимала к себе фамильяра. Ноги будто к земле приросли, хоть сердце и кричало, что надо бежать, предупредить старейшин о чужаках. Мало им своих земель, на наш древний лес позарились!

   Под ногой хрустнула ветка, и я поспешила укрыться за елью. Не хватало ещё, чтоб меня увидали! Но воины слишком увлеклись огненными вспышками, лишь один, самый молодой из них, повернулся на шум. Высокий, широкоплечий, в военном мундире. Он взглянул в мою сторону ясными синими глазами и отвернулся.

   - Что там, Иллар? - спросил его другой чужак. Мужчина был старше, а тонкий шрам, проходящий наискось по лицу, говорил о том, что за плечами его немало сражений.

   - Показалось, - отозвался синеглазый.

   Я осторожно выбралась из еловых веток, поблагодарила скрывшее меня от чужих глаз дерево, и бросилась в деревушку, где ждали зимних ягод лесные ведьмы. Жаль, что вместе с ягодами я принесу им тревожные вести.

   Деревушка встретила меня тишиной. Лишь в большой избе, что нашла свое пристанище в самой чаще, виднелся едва уловимый огонек лучины. Он то вспыхивал, то гас, погружая собравшихся в избе ведьм во тьму. Никак уже прознали про гостей незваных? Стараясь не скрипеть рассохшейся дверью, я проскользнула в просторную комнату, вместившую все племя.

   - Где ты ходишь? - прошипела Лаора, неодобрительно косясь на белого зверя, выглядывающего у меня из-за пазухи.

   Знаю, фамильяров принято за порогом оставлять, но если за Беляшом не присматривать, будет хуже. Вот и таскаю с собой, чтоб снова не убежал.

   - За ягодами, - прошептала я в ответ. - Матушка для пирога просила.

   - Тс-сс, - раздалось откуда-то, и мы замолчали.

   Хоть и забились мы с Лаорой в дальний угол, как и полагалось младшим ведьмам, а видно и слышно нам было все, что в избе происходило. Лавки здесь стояли вдоль трех стен, а подле четвертой устроилась кривая палка, на которую уместили две черных свечи. Они загорались лишь тогда, когда к ним подходила старшая ведьма, в остальное время обходились лучинками. Теперь же, едва Шосса сделала шаг вперед, свечи вспыхнули таким ярким пламенем, какого мы отродясь не видели. По избе прокатился взволнованный шепот.

   - Чужаки! - проревела Шосса, поднимая руки к полотку. Мы замерли. - Маги Вольноземья, убивающие все на своем пути. Они снова вернулись! Я взываю к вам, ведьмы, к вашим силам и могуществу! Сохраним Дикие Земли нетронутыми, защитим от гибели!

   - Клятву! - пискнул кто-то, и ведьмы одобрительно загудели.

   Я вздрогнула. Клятва - высшее подтверждение верности племени. Стоит ее нарушить, ведьму ждет неминуемая кара, какой она будет, решает Шосса, как верховная. А великодушием она не страдает, легко догадаться, что кара будет смертельной, вопрос лишь в том, насколько мучительной.

   - Клятва, - легко перекричала собравшихся Шосса. - Клянитесь убить чужаков, едва попытаются они захватить наши земли. Под страхом смерти не раскрывайте наших секретов, пусть сохранится колдовство лесных ведьм для потомков или исчезнет вовсе! Клянитесь!

   В руках Шоссы возникла ритуальная чаша, по-очереди ведьмы подходили к ней. Кривым кинжалом выпускала Шосса каплю ведьминой крови из ладони, а та шептала слова заветные. С гордо поднятой головой подошла к верховной Лаора, она не шептала, говорила в слух, призывая на головы чужаков страшные проклятия. Я лишь поморщилась. Мне вдруг вспомнился синеглазый маг, я представила, как этим самым кривым кинжалом перерезаю ему горло. От ужасной мысли из глаз брызнули слезы.

   Тем временем Шосса подслеповато прищурилась, обвела взглядом комнату и, не заметив меня, притаившуюся в углу, удовлетворенно кивнула:

   - Все.

   Бережно удерживая в руках чашу с ведьминой кровью, она скрылась за неприметной дверью. Ко мне уже спешила Лаора, и я не совневалась, что в отличие от верховной она точно заметила, что моей крови в чаше нет. Дрожащими руками я достала свой кинжал и уколола ладонь. И пусть клятву я не принесла, но никто теперь Лаору слушать не станет, всем известно, что сестринской любви между нами отродясь не было. На то мы и темные лесные ведьмы.

   Жизнь в деревне потекла своим чередом. Старшие ведьмы, как и прежде, по вечерам отправлялись в общую избу к Верховной, запирали ее на засов и колдовали. Что они там делают, нам с Лаорой было неведомо - слишком юны, до таинств не допущены. Кроме нас юных ведьм в деревне не было, вот и коротали мы вечера за колкой беседой, ибо дружбы меж нами не водилось, а идти в метель было некуда.

   - Так значит, ты и правда их видела? - спросила Лаора, лениво постукивая пестиком по ступке с травами. - Жаль, что они тебя не заметили, глядишь, прибили бы.

   - Тебе-то что с того? - хмуро отозвалась я. - После и тебя бы отыскали.

   - Дурная ты ведьма, Лисса, - фыркнула Лаора. - Думаешь, я не знаю, кто кроля давеча утащил да сухими яблоками в сарае кормил? Верховная в ярости была.

   - Чего ж не сказала? - удивилась я.

   - Не время, - загадочно отозвалась сестра. - Кроль - песчинка, поорет Верховная да перестанет. А вот коли покрепче что узнает...

   Лаора замолчала, а я аж дыхание затаила. А ну как про клятву вспомнит. Хитра, гадюка, хитра. Даром, что ведьма, злобы в ней больше, чем в самом Дьяволе. Про мелкое пригрешение не сказала, чтоб власть надо мной иметь. Да только я не боюсь. Уж точно не ее.

   - И какие они? - вдруг спросила Лаора.

   - Кто? - удивилась я. - Кроли?

   - Маги, которых ты видела. Жуткие? - она уставилась на меня блестящими черными глазами, в которых отражалось дрожащее пламя свечи.

   - Куда им до тебя, - засмеялась я. Лаора гневно стукнула по ступке и отвернулась.

   Могла бы и не спрашивать, будто не догадываюсь я, какими глазами она на мужиков глядит. Сколько их из-за нее в лесу заплутало, да только до конца она так и не дошла. Уж больно у матушки нрав крутой, коли узнает, что до девятнадцати зим к силе истинной прикоснулась, так и отходит хворостиной до кровавых полос. У Лаоры теперь как раз та самая зима была, заветная. Вот только никто в лес заглядывать не спешил, будто чуяли чего. Сестрица злилась, ждала, да все без толку.

   - Погляжу я на тебя следующей зимой, - фыркнула Лаора. - Когда сила близка, да без мужика не распечатать.

   - Уж лучше не распечатывать, - тихо прошептала я.

   Тяжела доля темной ведьмы, а сила еще тяжелее. Изгнанные из мирных племен, обретались мы в лесу, изредка лишь выбираясь к людям. Да и то по делу - корешки да травки на молоко и творог выменять. Не прижились в нашем лесу коровы. И менялись не со всякими, а только с теми, кто не страшился. Вот как бабка Гретта, к примеру, что жила в приграничной к Диким Землям деревушке. Самая, что ни на есть, простая Вольноземская ведьма, что не гнушалась брать нужные ей травки. Оттого и люди шли к ней охотно, больше-то такие зелья никто приготовить не мог.

   А мужики... Чтоб ведьма вступила в полную, истинную силу, и вправду мужик нужен был. Тот, кого она подпустит к себе так близко, чтоб будто паучиха силу его жизненную до последней капли вытянуть, да себе забрать. Отчего звалась она истинной - одному Дьяволу ведомо, его придумка, не иначе. Да только я уж лучше без нее обойдусь, чем смотреть, как вместо наслаждения хрипит умирающий воин.

   Вдруг вспомнился мне синеглазый маг, которого я видела. Красив, вправду красив. И дюже силен, даже издалека видно. А ну как Лаора его силу к рукам прибрать? От мысли этой стало вдруг тяжело на душе, будто и не враг он смертельный. Я тотчас тряхнула головой, отгоняя глупые мысли. Негоже мне вообще о нем думать, смерть и опасность несет он и воины его в Дикие Земли. А значит, пусть хоть Лаора его высушит, хоть старшие ведьмы силу отберут. Чтоб неповадно было в лес наш соваться.

ГЛАВА 2

Поутру я взяла корзину с травами, поверх которых постелила белую салфетку да положила румяных пирогов. Чтоб невзначай не увидел кто, с чем я к бабке Гретте пожаловала. Так-то все ясно: навестить, пирогами угостить. Покрепче укутавшись в плащ и сунув за пазуху сонного Беляша, я отправилась в то единственное место Вольноземья, куда темным ведьмам дорога была открыта - в Нивию, крохотную приграничную деревушку в которой едва ли набралась и сотня жителей.

   Меня бабка Гретта представляла всем племянницей из Остроя. Чудаковатой племянницей, если уж говорить по правде. На голове в любую погоду цветастый платок, в руках - корзина с пирогами. А то бабка своих пирогов не напечет, что аж из из соседнего городишки их везти понадобилось. То ли обитатели Нивии умом не отличались, то ли Гретта приколдовывала, да только ей верили и вопросов лишних не задавали.

   С трудом добравшись по хрустящему, расступающемуся под моими ногами снегу, я вышла на главную площадь деревушки. По воскресной традиции здесь было оживленно - лучшее время, чтоб незаметно пройти. Радостно бегали дети, в руках которых я увидела расписные пряники. Женщины сбились в стайки и о чем-то сплетничали, а мужики, по обыкновению, столпились у лавки Ройса, где подавали крепкую медовуху. Судя по разрумянившимся лицам, сегодня я припозднилась. То и дело раздавался громкий мужской хохот, какой бывает только в хмельном угаре. Надо поспешить.

   Я шла по площади, а чуткий ведьмин слух то и дело выхватывал обрывки разговоров. Казалось, будто и юных девиц, и женщин постарше занимает лишь одна новость, от которой у меня перехватило дух. На единственном имеющемся в Нивии постоялом дворе остановились неожиданные гости. было их всего четверо, зато такие, что шороху на всю деревню навели. Королевская гвардия магов во главе с "величайшим", "невероятно могущественным"... И еще такие слова звучали, какие приличная девушка вслух не произнесет. В общем, с самим Илларом Неерийским. И вот тут я снова едва не потеряла землю под ногами.

   Иллар? Уж не тот ли молодой маг, которого я повстречала в лесу? Не уехал, сталбыть. Не оставили маги Дикие Земли, ходят вокруг, приглядываются. Не на тех напали! Никогда еще маг перед темной ведьмой не устоял, пусть мы и слабее по-одиночке, да разве ж ходят ведьмы по одной? Всегда за спиной пара-тройка сестер окажется... Ох... За любой спиной ведьмы, кроме моей.

   Уж не знаю, отчего так повелось, но я и вправду будто держалась от них особняком. Даже Лаора все время смеялась над моим белоснежным фамильяром, желанием оставить жизненные силы в каждом деревце, каждой зверушке... Остальные же ведьмы и вовсе делали вид, что меня не замечают. Единственную, чья жизнь не имела высокой ценности, а силы были столь малы, что не принесли бы много пользы племени, меня посылали одну к бабке Гретте. Пропадет Лисса - пускай, да только все ж лучше, чем толпой ходить, привлекать ненужное внимание.

   Я ускорила шаг. До избы местной ведьмы оставалось несколько шагов, когда от лавки Ройса, покачиваясь, в мою сторону двинулся огромный бородатый мужик. Дьявол! Угораздило же снова попасться Касару! Мерзкий, похотливый фермер, который не давал мне проходу по осени. Я едва дождалась холодов, чтобы наконец надеть теплый, скрывающий тело плащ.

   - Глядите-ка, кто пожаловал, - сально ухмыляясь он шел в мою сторону, а его голос грохотал на всю площадь. - Очаровательная племянница нашей Гретты! А я уж было соскучился.

   Мужики за его спиной разразились громким смехом. Женщины неодобрительно косились на Касара, но молчали. А юные девушки и вовсе завистливо поглядывали на меня и взволнованно - на бородача. Неужели он тут в завидных женихах ходит? Вот уж не надо мне такого счастья, забирайте, девицы, себе! Да только разве ж кто вступится за чужачку?

   - Да не брыкайся ты, - источая хмельную вонь выдохнул мне в лицо Касар. - Я ж не обижу, от чистого сердца же!

   - Отпусти, - жалобно попросила я, пытаясь вытащить руку из его огромных лап. Тщетно, крепко ухватился. И колдовать нельзя, мигом себя выдам.

   - Да как же я тебя отпущу? - ухмыльнулся бородач. - Неужто ты мне при всех откажешь? Нехорошо.

   И так это грозно прозвучало, что мне вдруг стало страшно. Нет, он и раньше подходил, да только за руки не хватал и уж тем более не рычал сквозь зубы.

   - Пожалуйста, - прошептала я. - Ты ж сам сказал, не обидишь. А против воли-то - разве правильно?

   - Может и неправильно, - дернул патлатой головой Касар. - Но ты сегодня от меня не убежишь. Дюже долго я тебя караулил, чтоб отпускать.

   Он подхватил меня на плечо и под довольное улюлюканье хмельных собратьев куда-то потащил. Я кричала и стучала по его могучей спине кулаками, да только ему все было нипочем. Разбуженный Беляш вился под ногами Касара, пытаясь укусить его за колено, но тщетно.

   - Отпусти-и! - взвыла я, понимая, что помощи ждать неоткуда.

   - Ишь чего удумала, - фыркнул бородач, покрепче хватая меня за бедра.

   - Она же сказала, отпустить, - послышался вдруг незнакомый ледяной голос. И я даже догадывалась, кому он принадлежал.

   Бородач замер, напрягся, будто кол проглотил. Я исхитрилась повернуться так, чтобы увидеть смельчака, бросившего вызов местному силачу. Не ошиблась. Перед Касаром стоял тот самый столичный маг с ясными синими глазами. Теперь они были недобро прищурены, и я вдруг испугалась. Матушка иногда говорит, что из двух зол надо выбирать меньшее. Вот и со мной теперь эти два зла приключились, так какое же из них меньше?

   С одной стороны, Касар, который не давал мне прохода уже не в первый раз. Многое о нем говорили, и до выпивки горазд, и сквернословит, и девок щиплет по углам. Но чтоб насильничать - такого за ним не водилось. Вот только дюже силен, от такого не убежишь, коли вздумается ему что.

   С другой - статный, благородный маг. Смертельный враг любого жителя Диких Земель. Что у него на уме, одному Дьяволу ведомо. Зачем он пришел на выручку, пусть и волос моих черных не видит и, что я ведьма, не знает? Всякий знает, сеют маги Вольноземья лишь смерть да разруху, так отчего он стоит теперь перед Касаром, полный решимости меня спасти?

   Беляш, ощутив мои метания, замер в боевой стойке, будто прикидывая, кого кусать. решившись, я тихо прошептала:

   - Не пускай меня, Касар, скажи, игра у нас такая.

   - Э нет, девка, - неожиданно возразил бородач. - Ты, конечно, девица ладная, давно я на тебя глаз положил. Да только с магами ссориться не след.

   С этими словами он перехватил меня за талию и сбросил прямо в споро подставленные руки чужака. Он удивления я охнула, судорожно стараясь спрятать волосы под непослушно спадающей косынкой. Прознает, кто я, и дня не проживу. Матушка говорит, в Вольноземье ведьм из Диких Земель прямо на площадях на кострах жгут в угоду публике. Мне так развлекать народ жуть как не хотелось.

   Сильные руки осторожно опустили меня на землю. Теперь синие глаза смотрели иначе, с сочувствием и заботой.

   - Как тебя звать? - поинтересовался спаситель. Я подумала, что ничего дурного не будет, если он узнает мое имя. Да и странно было бы его не сказать в такой-то ситуации.

   - Лисса, - я слабо улыбнулась. Пробурчав подобающее случаю "спасибо", я повернулась и бросилась бежать к дому бабки Гретты.

   Дыхание сбивалось от волнения, а сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди и устремится туда, где остался белокурый маг из Вольноземья. Тот, кто не побоялся вступиться за незнакомую девицу. Тот, чьи руки бережно прижимали меня к себе, пока я вдыхала аромат купальных масел, исходящий от его тела. Наверное, прямиком из постоялого двора выскочил, кажется, даже по его шее стекала капля воды. Ох, слишком уж хорошо я его разглядела, теперь скорее бы образ мага из памяти вытравить. Как его назвал его спутник? Иллар. Мой смертельный враг, спасший мне жизнь.

   Немного я до дома бабки не добежала, у калитки остановилась, уж слишком сильно было волнение. Я подхватила на руки Беляша, который отчего-то и возражать не стал, послушно шмыгнул за пазуху и притаился. Ладно хоть не потерялся, и на том спасибо.

   - Бывает же так, - вздохнула я, а мокрый нос уткнулся в мою ладонь. - И зачем он меня спасать взялся? Как вот ненавидеть его теперь? А ведь враг, как есть враг. Знаешь что, Беляш? Я ему отплачу за спасение. Пока не знаю, как, но обязательно отплачу. Чтоб потом, коли придется...

   О том, что могло произойти потом, мне думать не хотелось. От одних только воспоминаний о клятве, которой мне чудом удалось избежать, будто крепкая рука хватала все внутренности, сворачивая в тугой узел. И пусть ведьмы, пусть сила наша от живого, да разве ж правильно так, до капли... Из человека, мага...

   - Ты чегой-то тут? - раздался бодрый голос. Из калитки показалась вольноземская ведунья. На ней был яркий шерстяной платок с цветочными узорами да нарядная жилетка, отороченная мехом. Из-под темлой длинной юбки выглядывали белые валенки.

   Бабка Гретта, хоть и была старуха старухой, да молодилась как могла. Поговаривали, что когда она овдовела, год цельный слезы горькие лила, пока сила ее не покинула. Тогда-то и задумалась она о том, что горе-горем, а силу вернуть надобно. Оживала по-маленьку, сперва в лес ходить снова начала, осторожно, по краешку. Там она и с Верховной повстречалась. Достала книги свои колдовские, что забросила под комод, когда супругу заклятья не помогли. Так потихоньку возвращалась Гретта к жизни, а колдовская сила к самой Гретте. А потом и ухажер появился, дед Саврас. Крепкий мужик, тоже вдовый, да бодрый и хозяйственный.

   - Эй, Лисса? - позвала бабка Гретта. - А ну заходь! Да не боись, ушел Саврасушка, нет никому дела до твоих кудрей.

   Я прошмыгнула в открытую калитку и отправилась за бойко шагающей колдуньей. Изба у Гретты была крепкая и теплая, на зависть соседским бабам. Уютно потрескивали поленья в печи, на столе румянились едва испеченные пироги с капустой. Беляш, выпущенный из плаща, тотчас убежал в комнату, где через пару мгновений жалобно мяукнул Пафнутий, до ужаса ленивый фамильяр Гретты. Бабка налила мне стакан теплого молока, пододвинула блюдо с пирогами и участливо спросила:

   - Случилось чего?

   - Да вроде и не случилось, - я пожала плечами. - Дело тут такое... Говорят, на постоялом дворе у вас маги вольноземские остановились?

   - Вон оно чего, - колдунья закусила нижнюю губу. Так она делала всегда, когда волновалась. - Никак обидел кто? - я качнула головой, мол, не обижали. - А ну, рассказывай!

   Я и рассказала. Разомлев от сытной еды и тепла, рассказывала я о ненавистном Касаре, который меньшее из двух зол, о синеглазом маге, который враг, но я обязательно ему отплачу. И о том, что боязно мне, никогда раньше такого не было, чтоб так близко к нашему лесу вольноземские маги обретались, они все больше к землям оборотней стремились. Бабка Гретта слушала внимательно, а когда я закончила рассказ, хитро улыбнулась.

   - Ты, Лисса, голову не морочь. Кто враг, а кто друг, не по рождению суди, а по делам. Сколько здесь маги те?

   - Седмицу, - вздохнула я, вспоминая, когда впервые увидела Иллара в лесу.

   - И ни одной ведьмы еще не обидели, - пожала плечами бабка Гретта.

   - Так зачем пожаловали? - вспыхнула я. - Не на красоты Диких Земель любоваться же?

   - Чего не знаю, того не знаю, - вздохнула ведунья. - Ты вот что, ягоды да коренья давай сюда, возьми-ка вон пирогов капустных. И ступай домой. А я как чего узнаю, весточку пришлю.

   Я кивнула, собрала пироги, с сожалением натянула на ноги валенки, сунула за пазуху упирающегося Беляша и отправилась домой.

ГЛАВА 3

В лесу жизнь шла своим чередом. Колдовали ведьмы, предусмотрительно закрыв на щеколду тяжелую дверь общей избы. Мы с Лаорой решили, что готовятся они к чему-то особенному, оттого и не пускают. Я не возражала, что бы не происходило за закрытыми дверями, а уж точно ничего хорошего. Иногда оттуда доносились радостные возгласы ведьм. Всем известно, что ведьмы Диких Земель радуются лишь тогда, когда получили приток силы. А так как брали они эту силу из живых существ... В общем, я бы с удовольствием держалась от ритуальных приготовлений как можно дальше.

   Лаора, напротив, то и дело пыталась сунуть свой любопытный нос то в окно, то в дверь. Однажды и вовсе ухитрилась влезть на крышу, стараясь заглянуть в печную трубу. Домой она в тот день вернулась лохматая, с застрявшими в мокрых волосах ветками и подгнившими листьями.

   - Ишь, какие,- обиженно фыркнула сестрица. - Ну ничего, будет и на моей улице праздник! Вот обрету силу...

   Она прижала ладони ко рту, будто сболтнула лишнего. Стараясь не выдать волнения, ведь если Лаора обретет силу, я останусь единственной неинициированной ведьмой, я осторожно поинтересовалась:

   - Никак и источник приглядела?

   - А то, - гордо выпятила грудь ведьма. И тотчас сникла, зашептала, косясь на дверь, - Лисонька, ты только слушай, не говори уж никому. А то мигом в страшной избе запрут, вовек не выберусь! Знаю, никогда дружбы меж нами не водилось, но ведь и смерти ты мне не желаешь?

   Я кивнула. Страшная изба оттого так и называлась, что выходили оттуда непременно с серебристой прядью в волосах, а потом две седмицы молчали. Кто-то и вовсе не выходил. Что там происходило - мне неведомо, да только в избе непременно запирали всех достигших девятнадцати зим, когда на примете появлялся заветный источник. И пока ведьма проходило свое жуткое испытание, мужик, не подозревающий еще, какая участь его ожидает, спокойно ел, пил ароматное вино, настоянное на зимних ягодах, да в баньке заговоренной парился. Там очищалась его сила от проклятий, которые могли бы перейти на ведьму, а разум - от воспоминаний. Вот и встречались они: чистый духой и телом мужик и ведьма, пережившая испытание нечистой силой.

   - И как же ты силу обрести надумала, минуя обяд? - удивилась я.

   - А как другие ведьмы обретают? Вот возьми, к примеру, ту бабку, к которой ты корешки таскаешь. Есть у нее седой волос?

   - Нет...

   - То-то и оно. Уж не знаю, зачем испытание это нужно, да только к силе оно никакого отношения не имеет. Знаешь, Лисса, - Лаора так разволновалась, что решилась на неожиданную откровенность. - Я ведь как раньше думала, вот как мы живем, как издавна повелось, так и правильно. Да только... Не желаю я больше в лесу прятаться. Чем я хуже городских? Обрету силу, отыщу себе супружника, да и заживу счастливо!

   - Постой... - страшная догадка заставила меня вздрогнуть. - Неужто ты к Вольноземью ходила?

   - А коли и так, - пожала плечами сестрица. - Не одной же тебе на жизнь городскую глядеть! Думаешь, не знаю, что Гретта тебя и леденцами по праздникам угощала, и силу брать научила, чтоб не убивать?

   - Научила, - вздохнула я. - Ты тоже хочешь?

   - Вот уж нет, не сейчас! - засмеялась Лаора. - Сначала я заберу все, до последней капли из того, кто моим проводником к ведьминым силам станет! А с такой силищей мне никакая Верховная будет не указ!

   Я вдруг почувствовала, как судорогой сжимает все внутри. С такой силищей... Значит, решила Лаора мага могущественного отыскать. Да только все Вольноземские маги у их короля напересчет, значит, нужен такой, который рискует погибнуть прямо тут, в Диких Землях. Чтоб и подозрений не было: не справился, значит, в бою пал. А с кем тот бой был, и разбираться никто не будет.

   А мысли быстрой речкой дальше бежали. Коли Лаора бегала к приграничной деревушке, сталбыть, именно там она мага и присмотрела. Кроме самой бабки Гретты, которая для таких целей никак не подходит, по деревушке разгуливают еще четверо.

   - И кого же ты выбрала? - невинно поинтересовалась я.

   - Особенного, - Лаора блаженно прищурилась. - Кудри у него золотые, руки крепкие, а глаза синие-синие, будто два глубоких озера...

   От понимания, какого-такого особенного выбрала Лаора, у меня сердце схватило. Их там четыре, четыре! Почему именно он? Да, самый могущественный, как шептались девицы на площади. И собой хорош, что, несомненно, тоже приятно. Но неужто не жаль? Нет, мне, конечно, тоже не жаль. Вот нисколечки. Явился, иш ты, на наши земли, ходит тут, вынюхивает. А что не просто так явился, это и сразу ясно было. Только вот как бы узнать, зачем?

   А вообще-то он не злой, пусть и враг. От Касара меня спас. Думала, как сплетничают девки, для того, чтоб к своим рукам прибрать. Да и Касар так думал, иначе не уступил бы так запросто. А он отпустил. Был бы он не Вольноземским магом... Хотя кого я обманываю, глупая лесная ведунья. Разве ж позарится на такую городской маг из богатой семьи? Там из желающих завидного жениха не упустить, наверное, уж целая толпа собралась.

   - А вот как думаешь, Лисса, - щебетала Лаора, решившая вдруг со мной разоткровенничаться. - Где бы мне его поймать? Я тут за ним приглядывала давеча, нигде он один не ходит, то маги его служивые рядом, то девки.

   Я пожала плечами. Тебе надо, ты и придумывай, где бы мага отловить, я вам не сваха. Ни тебе, ни, тем более, ему.

   - А может, - воодушевленно воскликнула сестрица, - прикинуться девкой Вольноземской? Волосы под косынку спрячу, зима ведь. А уж как до постели доберемся, не будет он косы мои разглядывать.

   - Да уж конечно, так он в тебе ведьму и не раскусит, - фыркнула я. - А глазищи черные тоже под косынкой прятать будешь? А метки на запястье? Прям в варежках ритуал творить собралась?

   - Нет, в варежках не выйдет, - нахмурилась Лаора. А потом недобро покосилась на меня. - А скажи-ка ты мне, Лисса. Отчего у тебя глаза такие, не как у всех? Синие, прям как у мага того.

   - А то не знаешь, от чего глаза чернеют? - удивилась я. - Смерть рядом со мной не ходила, да и силу я до конца не забирала. Я думала, ты знаешь, что с каждой загубленной душой, хоть человека, хоть травинки, глаза ведьмины тьмой наполняются.

   - Тьфу, дура, - усмехнулась сестрица. - Не стать тебе могущественной ведьмой никогда, так и будешь всякую травинку беречь.

   - Значит, буду, - упрямо сказала я. - И травинку, и... В общем, у каждого свой путь.

   Неожиданная мысль заставила меня крепко задуматься. Знаю теперь, чем отплатить Вольноземскому магу! Он сохранил мою жизнь, а я, так и быть, сохраню его. И это ничего не значит, все равно враг - он и есть враг. Но долг мне душу тянуть не будет. А неугомонная Лаора вдруг предложила:

   - Послушай, Лисса, а что если ты мне поможешь? Мага заманить, с тобой-то он пойдет. У тебя ж и меток нет еще, не доросла. И глазищи вон какие, как у обычной девицы. А я вас в условленном месте ждать буду, там уж сама околдую. Мне бы только от остальных его увести. Поможешь?

   - Зачем мне это?

   - А затем, - сестрица хитро прищурилась, - что я не рассказала, как во время клятвы ты в дальний угол забилась.

   Я тяжело вздохнула. Вот ведьма! Тьфу, я-то тоже ведьма... А ладно, все равно ей маг не достанется, надо только так придумать, чтоб не моя это вина была.

   Пока Лаора обдумывала, как ей подобраться к своей ведьминой силе, которая пока еще принадлежала синеглазому воину из Вольноземья, старшие ведьмы вовсю готовились к Главной ночи. Она наступала через тридцать лун после Зимнего праздника, так почитаемого Вольноземцами. Ведьмы обычно посмеивались над традицией запускать в небо огни, наряжать еловые ветви мишурой и магическими фонариками. Я лишь раз видела, как в Нивии все жители выбегают одновременно на улицу, что-то кричат, берутся за руки и, забавно распевая ритуальные песни, ходят вокруг единственной наряженной ели, что стоит прямехонько посередине площади.

   А потом каждый что-то шепчет, протягивает руки и получает Дар. Священный Дар, уготовленный именно для него. Кажется, они и друг другу что-то преподносят. Но главное - не это. В ночь Зимнего праздника на лице каждого Вольноземца сияет счастливая улыбка. Ведьмы не улыбаются. Так не улыбаются. Улыбка ведьмы скаорее похожа на оскал гиены: зубы видно, а счастья - нет.

   Главная ночь - исконный праздник темных ведьм. Признаться, по сравнению с Зимним, он весьма мрачен и уныл. Ни тебе подарков, ни песен. Ритуальные жертвоприношения, кровавые руны на лицах, что торжественно рисует каждому Верховная, клятвы верности. А, забыла главное! Особенно отличившимся ведьмам выпадает честь испить крови из ритуального кубка. Как же славно, что я особенно не отличалась ни разу! Точнее, совсем не тем, за что выпадает эта сомнительная честь.

   То ли дело у бабки Гретты! Каждый год я прихожу к ней поутру после Зимнего праздника. Она угощает меня румяными пряниками с корицей и восхитительным леденцом на палочке. Ее изба украшена ароматными травами и волшебными огнями, а сама ведьма непременно пропустит пару-тройку стаканов горячего ягодного вина, щедро сдобренного гвоздикой и корицей. И почему я родилась в лесу?

   - Шевелись, Лисса! - недовольно прикрикнула Лаора.

   Да уж, тропинка и правда узковата для двоих, захочешь обойти - не удастся. Еще и Беляш впереди. Снег - его стихия, он то валяется, выписывая на белом покрывале причудливые узоры, то грызет льдышки, жалобно поскуливая, что не вышло откусить.

   - И где ты его только откопала, - неодобрительно фыркнула сестрица, пытаясь погладить черного ворона, сидящего на ее плече. Фамильяр клацнул клювом и важно каркнул.

   - Всяко лучше твоей птицы, - отозвалась я. - Он с тобой силой-то хоть делится, или также, клюнет да отвернется?

   - Молчи уж, блаженная, - процедила Лаора.

   Вот за что я особо не люблю Главную ночь, так это за совместные с сестрицей прогулки по лесу. Отчего-то мне казалось, что я и одна прекрасно донесла бы и морозные ягоды, и еловые ветви, которые помощницы Верховной три дня старательно толкли в ступках, чтобы потом рассыпать на пол главной избы. Ведьмы верили, что так духи леса принесут им силу на весь следующий год. А я думала, что за оборванные ветви духи леса скорее что-нибудь оттяпают. Несмотря на мои жалкие попытки вызваться нести все это богатство одной, Лаора увязалась со мной. А может, ее просто выпроводили из деревни, чтоб под ногами не путалась. Толку от нее было - чуть.

   - Тс-с, - вдруг шикнула сестрица, прячась за могучий древесный ствол. В тени мохнатых еловых веток ее не увидел бы даже оборотень: тьма скрыла саму ведьму, а ее дух отбивал аромат ели.

   Лишь через мгновенье я заметила то, от чего спряталась Лаора, да только было уже поздно. Беляш, охочий до ласки, уже вольготно устроился в крепких мужских руках, подставляя белое брюшко.

   - Вот зверюга, - засмеялся мужчина, оглядывая лес.

   Бежать было поздно, зоркий глаз опытного воина мигом меня приметит. Да и фамильяра своего я ему не отдам. Под негодующее шипение Лиссы я сделала шаг в сторону мужчины. Ясные синие глаза смотрели добродушно, на лице застыла улыбка.

   - Лисса? Как ты здесь оказалась?

ГЛАВА 4

Вольноземский дьявол, вот ты кто! Еще и Беляш, предатель, ластится, будто бы и не чужак вовсе его по брюху гладит. А этот, как его там, Иллар, стоит, невозмутимо улыбается, таращится своими глазищами, будто что интересное увидал. Хотя, наверное, и вправду интересное. Что может привести девицу в глубокую лесную чащу, коли она не ведьма?

   Темный взгляд Лаоры едва ли не прожигал мне бок. Бежать - некуда, да и бессмысленно. Сестрица уже и так догадалась, что мы прежде встречались. Если выдам себя, несдобровать всему племени. В самом деле, что могут сделать две ведьмы, не принявшие полную силу, против могущественного мага? Стукнуть его по голове и провести обряд? Тьфу, ну и глупости мне лезут в голову!

   - Лисса? - снова позвал маг. - Ты заблудилась?

   Лаора прикусила губу, чтобы не расхохотаться в голос. Вышло и правда забавно, он никак меня выручать собрался снова? Из родного леса выводить? Но заблудилась - лучшее объяснение, которое можно было бы придумать для вольноземской девицы. Чтобы лишних вопросов не задавал, я молча кивнула.

   - Как же ты так, - укоризненно дернул головой вольноземец. - Леса опасны и враждебны, особенно теперь, когда... Неважно, но жителям пригланичных территорий следует быть особенно осторожными. И уж точно не гулять по лесу одной. Идем, я провожу тебя.

   - Да я... И сама, наверное, дорогу отыскать смогу, - я покосилась на Лаору. Та отчаянно вращала глазами и показывала, чтобы я соглашалась на предложение чужака.

   Знаю я, что у сестрицы на уме. Завоевать доверие, подобраться поближе, а там и до ведьминой силы недалеко. Она ее чует, как и все ведьмы. Будто бы видишь, как разгорается в груди мага пламя. Иногда правда вместо пламени там булькает отвратная жижа - когда силу свою предал. Иллар же будто был соткан из огня, и Лаора это точно приметила. Вот только чтобы подчинить его огонь, надо и самой быть сильной ведьмой, а этим сестра похвастаться не могла.

   - Сама ты уже дорогу в чащу отыскала, - хмыкнул маг. - Гляди, зверек какой, - он почесал Беляша за ухом. - Мне показалось, он был с тобой на площади.

   - Было дело, - не стала спорить я. - Приблудился к дому, лапу поранил. Я его выходила, а он обратно не захотел, прижился.

   - Идем, Лисса, стемнеет скоро, в такое время лучше сидеть дома и дверь покрепче запереть. Я Иллар, - он улыбнулся и протянул руку в знак дружбы.

   Я осторожно коснулась его ладони. Странно, я отчего-то думала, что Иллар - изнеженный городской жизнью маг, непривычный к тяжелому труду. Хотя, у него был меч. Но мечи бывают и у тех, кто никогда не сражался. Просто вешают на пояс, будто бы при случае легко могли бы снести противнику голову. Проверять никому не охота, вот и выходит, что меч хозяина охраняет. Иллар же, кажется, использовал его по прямому назначению: рука мага оказалась шершавой и мозолистой, но теплой и крепкой.

   Лаора тихо зашипела, и я поняла, что моя ладонь слишком долго лежит не там, где должна. Я охнула и отдернула руку, все еще хранящую тепло, исходящее от чужака. Интересно, это колдовство? Или он просто такой?..

   - А сам-то ты чего в лесу забыл? - спросила я, когда мы двинулись в сторону Нивии. Иллар решил, что я живу там, спорить не буду. Загляну к бабке Гретте, дождусь темноты, а потом домой вернусь. Ох и влетит от матушки! Но всяко лучше, чем гнить в темнице в Вольноземье, все ведьмы Диких Земель знают, какая им участь уготована.

   - Не поверишь, - снова улыбнулся Иллар. - Мне сказали, что неподалеку видели ведьм. Вот, решил посмотреть сам.

   Я замерла. Он знает? Он вообще знает, с кем говорит? И его улыбка меня не обманула, глаза оставались цепкими и внимательными, будто бы он следил за каждым моим вдохом. Вот только и я себя не выдам, очень уж жить хочется.

   - Были бы здесь ведьмы, ты бы нашел не меня, а мои косточки, - фыркнула я.

   - И то верно, - согласился маг. - Но все же проверить обязан. Странный у вас лес, Лисса, черный. Я не про то, что в нем темно, хотя и это тоже. Дух здесь витает недобрый, смерть чувствуется. Да и зверей почему-то нет, кроме твоей ласки и этого вон.

   Он кивнул головой, и я увидела, что за нами летит ворон. Мерзкий фамильяр Лаоры доложит хозяйке о каждом слове, которое услышит. Он, конечно, ее недолюбливает, но всех остальных он и вовсе ненавидит. Так что шанса насолить не упустит. А я еще вчера ему крошки от баранки давала!

   - Звери давно сгинули, - лучше уж полуправда, чем откровенная ложь. Все равно кто-нибудь расскажет. - Отчего так случилось, не знаю. А ты всегда воином был?

   - Я? - кажется Иллар всерьез удивился. - Хм, забавно. Лисса, я - придворный маг. С неплохим магическим потенциалом, но не воин.

   - Но тебя сопровождают воины...

   - Верно. Сопровождают. Нечасто встретишь придворного мага, мечтающего о путешествии по Диким Землям, - с горечью ответил маг. И не успела я спросить, почему он пустился в дальний путь, как он сказал, - Кажется, ты живешь здесь?

   Мы стояли у калитки избы бабки Гретты. Спрашивать, как он догадался, я не стала. И так понятно, расспросил местных. Пару мгновений Иллар молчал, о чем-то раздумывая, а потом сунул мне в руки Беляша.

   - Знаешь, когда я встретил тебя в лесу... Кажется, я ошибся, я был уверен, что ты темная ведьма. Вот только у темных ведьм не бывает таких фамильяров. Береги себя, Лисса, кем бы ты ни была.

   Я смотрела, как удаляется силуэт мага, стараясь удержать сердце, готовое выпрыгнуть из груди. Он знает, догадался?

   - Зачастила ты ко мне, деточка, - качала головой бабка Гретта, разливая по причудливым чашечкам травяной отвар. - Никак тебе в лесу не сидится?

   - Нормально мне в лесу, - буркнула я.

   Рассказывать, как я оказалась у калитки колдуньи, не хотелось. Обманывать ее тоже, вот и пришлось многозначительно отмалчиваться. Гретта понимала, что что-то я недоговариваю, но с расспросами не лезла. Только от совета не удержалась.

   - Ты никак думаешь, бабка слепая, не видит ничего? - не успела я возразить, а колдунья продолжила. - Я тут разузнала кой чего, расскажу, а дальше сама решай, что со знанием этим делать. Повадился кто-то в приграничных землях хулиганить. То курей изведет, а то и вовсе кобылу утащит. Думали, оборотни разбойничают. Зимой-то с едой не очень, вот и ищут там, где домашний скот. Это, конечно, мало кому нравилось, но связываться со стаей оборотней из-за двух пропавших куриц никому не хотелось. А потом... Поговаривают, что умеют вольноземские маги отслеживать вспышки колдовской силы. Оно ведь как бывает, сила, будто море, волнуется, но из берегов не выходит. А потом - бах! - и вдруг затопило соседние села.

   - Так значит, маги явились не просто так? Вспышка силы? - догадалась я.

   - Она самая. Да еще какая, такую одной ведьме устроить не под силу, какой бы могучей она не была. Светлые колдуньи довольствуются тем, что от природы дано, увеличить свой резев могут только если что-то страшное случится, в минуту смертельной опасности. И то, из ниоткуда магия не польется, что-то живое поделиться должно. Добровольно, Лисса, понимаешь?

   - Понимаю, - пробормотала я.

   Теперь все стало предельно ясно, будто наконец отковыряли шелуху с гнилой луковицы. Когда обмениваются или делятся силой добровольно, перетекает она иногда тонким ручейком, иногда бурной рекой, но все же, плавно, естественно. А вот если отобрать... Верховная говорила, что каждое жертвоприношение вызывает небольшую вспышку магии. Я видела, конечно, что поначалу в жертву приносили крыс, потом кого покрупнее. Но я и подумать не могла... Кобылу! Как им удалось ее протащить, чтобы мы с Лаорой не заметили?! Хотя почему я думаю, что не заметила сестрица? Она-то всегда где-то вокруг старших ведьм околачивается, это я ищу повод, чтобы подальше уйти.

   - Значит, они пришли из-за нас? - спросила я очевидное.

   - Они пока не знают, из-за кого, - ответила Гретта. - Я выспрашивала, пока им ясно лишь то, что нужно искать в лесу. А дальше все зависит только от вас. Уйти и затаиться или сражаться с вольноземскими магами.

   - Но почему их так беспокоит эта вспышка? - никак не могла понять я. - Даже если кто-то на границе стал сильнее, это же не значит, что мы собираемся... Ох!

   - Будь осторожна, деточка, - вздохнула колдунья. - Душа твоя чистая и светлая, да только никто разбираться не будет. Коли надо будет, знай, всегда помогу, чем смогу.

   Я обняла Гретту, чувствуя, как дрожат от волнения руки старой колдуньи. Чем для нее могла обернуться помощь темной лесной ведьме, страшно было представить. И все-таки она была готова рискнуть всем.

   - Ох, охламон! - вдруг воскликнула бабка Гретта, бросаясь куда-то вглубь дома. Там Беляш, блаженно жмурясь, доедал диковинный цветок, что стоял в горшке на окне.

   Как я и думала, дома меня поджидала взбудораженная Лаора. Матушка уже спала, а сестрица мерила избу шагами, дожидаясь, когда я брошусь рассказывать ей про вольноземского мага.

   - Ну?! - не выдержала она. - И чего ты молчишь?

   - Тебе каркуша твоя уже все доложила, - хмыкнула я. Можно подумать, я не заметила ворона, летящего за нами.

   - Ворон! Постарайся запомнить. Я же не обзываю твой белый будущий воротник!

   - Вот и ладненько, - я пожала плечами. - Спокойной ночи. И пусть тебе приснится что-нибудь мерзкое.

   - Послушай, Лисса, - процедила сквозь зубы Лаора. - Я не понимаю, чего ты добиваешься, но лучше бы тебе теперь есть и пить осторожненько.

   - Неуж-то отравишь? - притворно удивилась я. - Родную сестрицу?

   - Будь ты и вправду родная сестрица, не боялась бы курице башку своротить, к белой колдунье не бегала. Да ты на фамильяра своего погляди! - вспыхнула сестра.

   - Ну разбуди матушку, поспрашивай, как такое вышло, - я пожала плечами, стараясь казаться равнодушной.

   Лаора знала, что задевает меня за живое. И причин тому было несколько. Начать следовало с того, что у ведьмы рождалась только одна дочь. Нетрудно догадаться, что раз Лаора - моя старшая сестра, стало быть, у нашей матушки отчего-то родилась вторая. Вернее сказать, от кого-то. И в этом была вторая причина. Инициация ведьмы и последующая беременность - как два пальца одной руки, тесно связаны между собой. Бывает только так, и никак иначе. Конечно, и потом ведьмы иногда предаются плотским утехам, но от них дети не рождаются. Судьба это или проклятье - мне не ведомо, но испокон веков было именно так. Бесспорным было и то, что никому из мужчин не удавалось пережить ночи с ведьмой без последствий.

   В моем же случае как-то вышло, что не только родилась я, но и мой отец, кажется, ушел на своих ногах и весьма бодрым. К сожалению, это только сплетни, потому как об истории моего рождения говорить вслух было не принято. Словно одно лишь мое существование было чем-то случайным и постыдным. В детстве, когда я рыдала над тушкой жертвенного кролика, Лаора часто дразнила меня, что на самом деле я подкидыш, выкранный у белых колдуний. С возрастом ничего не изменилось: я все также не могу спокойно приносить жертвы, а у сестры, кажется, не прибавилось мозгов.

   Не обращая внимания на пыхтение Лаоры, я легла спать.

   Этой ночью я впервые видела сон. Сны для ведьмы - один из способов видеть будущее, иногда во сне можно прийти к кому-то, с кем есть определенная связь. Прежде мне не доводилось видеть ничего, но сегодняшнее видение было настолько ярким, что я подскочила на постели и лишь спустя несколько мгновений поняла, где нахожусь.

   Мне снился Иллар, заточенный в магической клетке. На его скуле запеклась кровь, губа была разбита, светлая рубаха разодрана в клочья. Он сидел на земле, прислонившись к прутьям, и тяжело дышал. Потом вдруг поднял на меня свои синие глаза и тихо прошептал:

   - Береги себя, Лисса...

ГЛАВА 5

Поутру, через три дня после моего внезапного сна, Лаора отчего-то была непривычно тихой. Она бросала на меня быстрые задумчивые взгляды, но сказать ничего не решалась. Матушка сердито звенела котелками, выискивая какой-то особенный для сегодняшнего ритуала. Посудину искать я помогала, а вот про ритуал мне спрашивать не хотелось. Бабка Гретта всегда говорит: коли спросила, будь готова к ответу. А раз не готова, так и нечего рот открывать.

   Последние несколько дней все старшие ведьмы просыпались с первыми лучами солнца, наскоро ели, а после уходили в главную избу. Нас с Лаорой по-прежнему и к окнам подглядеть не подпускали. Я не пыталась, а сестрица сунула было свой любопытный нос, так ей его ставенками и прищелкнуло. Воротилась она тогда злая на весь мир, долго пыхтела, не хуже разбуженного ежа. Когда нос по цвету сравнялся со спелой сливой, Лаора и вовсе разразилась такой руганью, какую и мужики на площади произнести постесняются.

   - Я все разузнаю! - шипела тогда сестра. - Будут знать, как от меня прятаться! Я уже полноценная ведьма, отчего не пускают?

   - Звучит это так жалобно, как будто не полноценная, а малолетняя, - фыркнула я. - Разве тебе самой нравится под окнами в сугробах прыгать? Дождалась бы инициации, колдовала со всеми.

   - А ты? - вдруг поинтересовалась Лаора. - Неужели тебе не интересно? Ведь тебе не только колдовство, тебе и инициация не светит.

   Я пожала плечами. Интересно или нет - с какой стороны посмотреть. Темные ритуалы меня мало волновали, это у сестры, едва она о чем-то слышала, менялся взгляд на задумчиво-мечтательный. Мне больше по душе было неспешное и уютное колдовство бабки Гретты. Удивительное дело, вроде и травки те же, и котелок имеется. А только выходит все совсем иначе: вместо отравы - мягкое успокоительное зелье, вместо одержимости - легкий приворот.

   Тут мне вдруг подумалось, а каково это, когда мужчина рядом с тобой не умирает, не сходит с ума, а живет себе счастливо. По вечерам укрывает заботливо шалью девичьи плечи, покупает пряники... И сколько не гнала я от себя этот образ, да только никак синие глаза уходить из моей памяти не желали. Так и представила, как подхватывает вольноземский маг меня ручищами своими крепкими, в воздухе кружит...

   - Лисса, эй, Лисса! - кажется, не в первый раз позвала меня Лаора, выхватывая из мира чудесных видений. - Ты заснула что ли?

   - Не заснула, - буркнула я. - Чего тебе?

   - Я вчера тако-ое видала! - заговорщицки прошептала она, поглядывая на дверь. Пока я мечтала, матушка успела найти нужный котелок и уйти, наказав нам приготовить обед на все ведьмино племя. И теперь Лаоре не терпелось мне что-то рассказать.

   - Како-ое? - передразнила я. - Нос на месте, даже обычного цвета. Признавайся, чем пожертвовала?

   - Тебе не понравится, - проявила внезапное беспокойство обо мне сестра. Правда надолго ее не хватило, и она тут же поделилась. - Мертвыми глазами глядела.

   - Мерзость какая! - не выдержала я.

   Ритуал был гадким. Нужно было взять любой глаз, прежде принадлежавший живому существу, будь то зверь, птица или даже человек, и подкинуть его в нужное место. Простенькое заклятие, пара капель крови - и ты уже видишь то, что происходит около мертвого глаза.

   - Я же сказала, тебе не понравится, - пожала плечами сестра. - Но это неважно. Теперь я знаю, зачем запираются ведьмы в главной избе!

   - Что-то мне подсказывает, - задумчиво пробормотала я, - что и происходящее в главной избе у меня восторга не вызовет...

   - А вот тут ты не права, - возразила Лаора. Она понизила голос почти до неслышного шепота, наклонилась к моему уху и благоговейно выдохнула, - Истинная сила!

   - Что?! - от неожиданной новости у меня загудело в голове. - Это же древний ритуал... Там же жертв надо целую человеческую деревню! Или...

   - Или пару-тройку вольноземских магов, - кивнула сестра.

   Вот теперь, похоже, все встало на свои места. И необъяснимая радость, царившая в последнее время в деревне, и нежелание уходить с обжитых мест в угоду нежданным гостям. Издавна силу ведьмы черпали от живых существ, это не секрет. Но одно дело кролик или крыса. Совсем другое - человек. И ничем этот кровавый ритуал потом с души не смоешь. Никакой силы не пожелаешь...

   - Как думаешь, - щебетала Лаора, - они заметят, если я при инициации от синеглазого мага немножечко силы заберу? Самую малость...

   - Мужиков тебе что ли недостаточно? - фыркнула я. - Чего ты к магу прицепилась?

   - А ты? - уставилась на меня сестра. - Мне показалось, или ты его защищать вздумала? Так вот, заруби себе на носу, после ритуала ему все равно не жить. И тебе, если против своих пойти вздумаешь.

   - Не забывайся, Лаора, - процедила я. - Пока ты ненамного могущественнее полена, да и с мозгами у тебя также туго. Неужели ты считаешь, что кучке темных ведьм спустят с рук убийство четырех вольноземских магов?

   - После ритуала они уже ничего не смогут нам сделать, - выпятила грудь Лаора.

   Как будто в ней уже плескалась та самая первозданная тьма, о которой так мечтали все ведьмы нашего племени. Стремительная в своей разрушительной силе, сметающая все на своем пути, оставляющая лишь тлеющее пепелище. Неужели кто-то в здравом уме может мечтать о такой участи? Чем придется заплатить за могущество?

   - Ты всегда была странной, Лисса, - бросила вдруг сестра. - Раньше я думала, что ты чудаковатая, блаженная. А теперь я вижу, что ты больше не одна из нас. Тебя пугает Истинная сила, как пугали всю жизнь обычные для ведьм ритуалы.

   - Какая длинная мысль поместилась в твоей голове, - фальшиво восхитилась я. - Думай, что хочешь. Вот только я лучше останусь с тем, что у меня есть, чем выжгу свою собственную душу.

   - Глупая, - покачала головой Лаора.

   Остаток дня прошел суматошно. Мы наскоро сварили похлебку для ведьм, потушили мясо с овощами и напекли лепешек. Любое колдовство отнимало силы, а восполнять их можно было сытным обедом, крепким сном или... Закончим, пожалуй, на сне и пище, потому как третий способ в нашем глухом лесу никто не использовал. Во всяком случае, мужики в приграничных деревушках пребывали в здравии и относительном уме, но если что там у них и выветривалось, так это от хмельного и кулачных боев, а не от темных ведьм.

   Трапезничали после совместного колдовства тоже в главной избе, откуда Верховная одним взмахом испещренной старческими пятнами руки изгоняла все следы недавнего ритуала, призывая круглый дубовый стол и круглые трехногие стулья. Ели молча, не тратя сил на лишние слова. Лишь после ужина Верховная вдруг заговорила, Стоило ей открыть рот, все тотчас положили ложки на стол и затихли.

   - Трудные времена наступают, - хрипло начала Шосса. - Мне было видение.

   При этих словах, кажется, ведьмы даже дышать перестали. Ни одна хорошая новость еще с этих слов не начиналась. Вообще видения Верховной отличались кровожадностью и безысходностью. Нынешнее исключением не было.

   - Мир меняется, - продолжала старая ведьма в звенящей тишине. - Я видела оборотней, чьи клыки крепче стали. Видела магов, горящих пламенем, но в нем не сгорающих. Видела ведьм, в ужасе бегущих от одной из нас, той, что сгорит, но не погаснет.

   Пока остальные за столом в ужасе прижимали ладони ко рту, я задумалась над странными словами Верховной. Как это, сгорит, но не погаснет? Умеют же люди говорить загадками, нет бы прямо, бегите от рыжей лисицы, например. А старуха не унималась. От пророчества она приступила к наказам, которых никто и никогда не решался ослушаться.

   - Пришло время для перемен, - воскликнула ведьма, и я поперхнулась воздухом от неожиданности. - У нас осталось не больше двух седмиц, чтобы Лаора и Лисса приняли силу.

   - Но Верховная, - робко вмешалась матушка, - Лисса же еще слишком юна, она может не выдержать и...

   - Такова моя воля, Ратия, - резко осадила ее Шосса. - Ты прекрасно знаешь, что сил в ней поместится едва ли не больше, чем во мне. Примет ли их Лисса, другой вопрос, и ее юный возраст здесь совершенно ни при чем.

   Мне казалось, что ведьмы забыли о моем существовании. Так запросто говорили обо мне, словно меня и в зале-то не было. Не знаю, какая дикая лисица меня в этот момент укусила, но я вдруг спросила:

   - А почему я должна их не принять?

   - Мать спроси, - пожала плечами Верховная. Впервые на моей памяти она ушла от ответа, и мне это не понравилось.

   По пути домой Лаора прожужжала мне все уши о том, что синеглазого мага она приглядела первой, сталбыть, мне теперь запрещается не то что в его сторону смотреть, но и вообще рядом находиться.

   - Дышать-то можно, или если вдруг мимо пройдет, замертво падать? - не удержалась я.

   - Лучше падай, - вполне серьезно отозвалась Лаора.

   Матушка была непривычно молчалива. Она не осадила размечтавшуюся старшую дочь, то и дело бросая на меня странные взгляды. Лаора тоже это заметила. Уже подходя к избе, матушка вдруг вспомнила, что оставила в главной избе теплую шаль, и попросила сестру за ней вернуться. Меня же она почти втолкнула в избу, заперла покрепче дверь.

   - Шаль Лаора не найдет? - догадалась я.

   - Не найдет, - согласилась матушка. - Но и слушать то, что я тебе сейчас скажу, ей не стоит. В ней ни одно слово не ужержится, и то, о чем лишь я и Верховная знаем, по деревне разлетится. Тогда тебе точно житья не дадут, чудо уже то, что Шосса столько лет...

   - Матушка, ты меня пугаешь, - прошептала я. - Что со мной не так? Почему ты боишься, что я не приму силу? Или это сила меня не примет?

   - Потому что твой отец - светлый вольноземский маг, - с трудом произнесла она. Признание далось матери нелегко, она вмиг будто постарела не несколько лет. - И свет его в тебе достаточно силен, это видно. Оттого и тянет тебя к Гретте.

   - Так ты поэтому только меня к ней отправляла? - догадалась я.

   - Я надеялась, - матушка тяжело вздохнула, - что она сможет тебя уберечь, научить... Не успела.

   - А мой отец...

   - Он не знает о тебе, Лисса, - твердо ответила мать. - И лучше бы ему никогда не знать.

   - Он жив? - охнула я.

   - Даже сил не лишился, - вдруг улыбнулась матушка. - Такое бывает. Иногда. Когда ведьма любит.

ГЛАВА 6

Больше ничего выпытать мне у матушки не удалось. Мысли в голове плясали не хуже, чем жители Нивии на ярмарке в честь Зимнего праздника. Выходит, я и правда не такая, как остальные ведьмы. Та часть меня, что тянется к свету - существует, живет. И теперь мой свет в опасности.

   Нужно было быть совсем глупой, чтобы не понять, чего хочет Верховная. Инициированная ведьма поучаствовавшая в ритуале принятия Истинной силы будет поглощена первозданной тьмой. Навсегда, без единой возможности вернуться. Шосса хотела отрезать те тонкие нити, что связывали меня с чуждыми ведьмам колдовскими силами.

   После памятного разговора Лаора словно с цепи сорвалась. То и дело пропадала в лесу, выискивая под толстым слоем хрустящего снега вымерзшие корешки и подснеженные зимние ягоды. Через два дня я не вытерпела:

   - И как ты это приворотное зелье подливать собираешься?

   - С чего ты взяла, что это оно? - насупилась сестра, помешивая ягодное варево в котелке.

   - А, ну да, это вечерний отвар. Угостишь? - я сделала шаг к бурлящему зелью, но Лаора преградила мне путь.

   - Нет, конечно, - фыркнула она. - И вообще, держись от зелья подальше. И от мага тоже.

   - Сдался мне твой маг, - засмеялась я.

   - Ты что, решила ослушаться Верховную? - прищурилась Лаора. - Если ты не примешь силу...

   - То у тебя будет на одну сестру меньше, - я пожала плечами.

   Как по мне, со всех сторон выходило худо. Если я силу не приму - в лучшем случае, она меня выжжет дотла, а в худшем - лишит разума. Живых безумных ведьм я до сих пор не встречала, так что несложно догадаться, какая участь меня бы ждала. Если же сила мне подчинится, мою душу поглотит первозданная тьма. Освежеванные тушки животных навсегда станут для меня чем-то вроде разрезанной морковки. Но самое страшное, что и человеческая жизнь потеряет ценность. Недаром говорят, что темные ведьмы хуже зверя.

   Звери нападают лишь по необходимости: ведомые голодом и страхом, в поисках пищи или охраняя свои границы. Темные ведьмы могут напасть из одного лишь любопытства, а еще - от жадности. Ведь сил всегда мало, чем больше их становится, чем больше хочется. Будто в бездонную бочку льются силы полной рекой, исчезают в ней, не принося ведьме удовлетворения. Нет, я так решительно не хочу!

   - Знаешь, Лисса, - в голосе сестры слышалось напряжение. - Не знаю, что тебе сказала матушка, вот только не думай, что ты какая-то особенная. Неспроста ведьмы ждали двадцати весен.

   - Ты права, - я понизила голос до шепота. - Это все заговор племени, чтобы меня убить! Попроще же способов нет?

   - Тьфу, дура! - не выдержала Лаора. - Глаза бы мои тебя не видели!

   Была бы я по-настоящему темной, исполнила бы ее маленькую просьбу. Мало что ли проклятий придумано? Но я решила иначе, потому что смотреть на нервную Лаору и мне не хотелось. Набросила теплую накидку, впрыгнула в сапожки и ушла, прихватив Беляша.

   Под ногами хрустела тонкая ледяная корочка, воздух пах морозом и хвоей. С каждым вдохом я чувствовала, как делится лес своей живой силой, добровольно. И эта сила, чистая и светлая, наполняла меня изнутри, насколько могла она наполнить неинициированную ведьму.

   В одном Лаора была права, как ни грустно было это признать. Коли Верховная что-то задумала, от своего она не отступится. Если представить, что принимать силу я не хочу, во всяком случае уж точно не так, а отказаться мне не дадут, то выходило, что одним единственным способом избежать страшной участи был побег. Только к нему следовало подготовиться, сделать так, чтобы ведьмы не смогли меня найти.

   Кажется, что-то неуловимо менялось в лесу с каждым днем. Не могло сильное колдовство пройти бесследно, о том и бабка Гретта говорила. Не мудрено, что вольноземские маги явились, воздух словно искрил темными всполохами. Прежде я такого никогда не замечала. Да и деревья будто стали иными: когда-то ровные, красивые, теперь путались они меж собой голыми ветками, переплетаясь, будто какой-то неведомый паук сплел деревянную паутину. Я пожалела, что вышла из дома сейчас. Не знаю, что там призвали старшие ведьмы, но я уже по колено проваливалась в снег, а ветер бросал в лицо колючие льдинки.

   Я вдруг почувствовала, как из меня выпустили магию. Будто бы раз - и нет, опустошили, как воду из ковша выплеснули. Платье туго сдавило грудь, мешая сделать вдох. Беляш, убежавщий было вперед, теперь жался к моей ноге, изо всех сил стараясь сохранить во мне толику колдовства. Ему это удавалось с трудом, слишком мала была моя сила, слишком слаб был фамильяр. Плохо слушающимися пальцами я раздирала платье, понимая всю зряшность этой затеи. Давит не одежда, давит вязкая и плотная колдовская сила, черная, как уголь, чужая. Неужели, удалось? Никогда еще ведьмы так близко не касались Истинной силы. Значит, осталось мало времени, или убежать, или...

   С хриплым стоном я опустилась на колени, руками зарылась в снег, бросила пригоршню себе в лицо. Щеки горели, не помогло. Тихо поскуливал от беспомощности Беляш. Готовый отдать всю жизненную силу до последней капли, он свернулся калачиком у моих озябших рук, вот только эту жертву я не могла принять. В глазах заплясали черные мошки, и я кисло улыбнулась. Буду первой ведьмой, заплутавшей и замерзшей в собственном лесу.

   - Лисса! - раздался вдруг резкий мужской голос. - Да как ты умудряешься все время оказываться там, где тебя не должно быть?!

   Меня вдруг подхватили крепкие руки и прижали к широкой груди. Я стояла на непослушных ногах, хватаясь заледеневшими пальцами за мягкое чужое пальто, а вольноземский маг гладил меня по голове и дул на руки.

   - Сейчас, подожди немного, а то совсем замерзнешь, - бормотал он. Кажется, он говорил лишь для того, чтобы не молчать. А может, чтобы я не провалилась в манящую тьму. От рук Иллара исходило приятное тепло, согревающее не только снаружи, но и, кажется, внутри. А его горячее дыхание вызывало во мне такие мысли, каких прежде в голове приличной ведьмы не водилось. - Знаешь сказку про Снежную Девицу?

   Я отрицательно качнула головой. Чудной какой, стоит посреди леса, сказки вспоминает.

   - Ну как же, все девушки от нее без ума... Про светлую колдунью, что с детства жила одна среди снегов. И ей было видение, что один лишь принц способен растопить ее ледяное сердце.

   - Почему она жила одна? - голосом, охрипшим от холода, прошептала я.

   - Она была другая, особенная, - отчего-то тихо ответил Иллар.

   А у меня вдруг снова покраснели щеки, на этот раз совсем не от холода. Только сейчас я поняла, что стою в объятиях синеглазого вольноземского мага, а он что-то шепчет мне в макушку. От него пахнет мандаринами и травами, а еще чем-то терпким, едва уловимым. От смущения я зарылась лицом в его пальто.

   - Лисса, - вдруг мягко спросил Иллар. - Как ты здесь оказалась?

   - Заблудилась, - глухо ответила я. И ведь ни капельки не соврала. - А ты?

   - Я... Искал... Неважно. А потом увидел твоего зверя, - послышался смешок. - Он мне едва не сгрыз штаны, пока я понял, куда нужно идти, а главное, зачем.

   Так вот куда убегал Беляш! А я-то думала, что шаловливый детеныш ласки просто разминает лапки. Как же жаль, что он не умеет говорить! Вот ворон Лаоры, к примеру, разговаривает ничуть не хуже ворчливого трактирщика. Хотя, лучше уж молчаливый, но светлый Беляш, чем черная птица.

   - Идти можешь? - поинтересовался маг. Я кивнула, с трудом отлепилась от мужской груди, сделала шаг и едва не рухнула в ближайший сугроб. К счастью, Иллар успел меня подхватить.

   Удивительно, но он совсем не проваливался. Шел по тонкой ледяной корочке, не оставляя следов. Только через несколько мгновений я догадалась, что, наверное, он использовал какое-то заклинание, каким всех вольноземских магов учат в академии. Когда-то давно я мечтала о том, что матушка сжалится надо мной и отправит меня учиться. Пусть моя природная сила невелика, но обладая знаниями... Матушка так не считала, руководствуясь мудростью про "где родился - там и пригодился". Что-то пока я не очень пригодилась своему племени.

   - Почему мне кажется, что я что-то упускаю? - пробормотал Иллар, думая, что я не слышу. - Вот же все, на поверхности. Зверь, разуму которого позавидовали бы некоторые люди. Черные волосы, как у... Но разве есть в Диких Землях они?

   - Кто? - спросила я.

   Иллар вздрогнул, от неожиданности остановился, словно напоролся на невидимую преграду. Неужели и правда думал, что я уснула, согревшись в его руках?

   - Кого нет в Диких Землях? - настойчиво повторила я.

   - Лисса, - он осторожно опустил меня на ноги, поддерживая, чтобы я не упала. Его синие глаза прожигали меня насквозь, я даже смогла рассмотреть в них отголоски пламени.

   - Твои глаза... - с восхищением прошептала я. - Они горят...

   - Я маг огня, - пояснил Иллар. - А ты? Скажи мне, кто ты, Лисса? Почему ты все время оказываешься там, где тебя быть не должно? Почему ты единственная, кого я встречаю все время в лесу? И твои волосы...

   Он вдруг скривился, как будто мои волосы причиняли ему особенную боль. Разглядел, значит, черные ведьмины кудри. И догадался, еще в прошлый раз догадался, только не поверил. Не может у темной ведьмы Диких Земель быть синих глаз. В Вольноземье такие бывают, лесные. Бабка Гретта говорила, что они берут силу от всего живого, не причиняя вреда. И живут также, в лесу, только жизнь у них иная, светлая и счастливая.

   - Давай будем считать, что я очень плохо ориентируюсь в лесу, - осторожно предложила я. - Кажется, я уже могу идти. Спасибо.

   - Я провожу, - Иллар настойчиво взял меня за руку, будто боялся, что я убегу.

   А я... Я не убежала бы, даже если очень захотела. Когда он коснулся меня своей силой, я почувствовала, как греют меня лучи света. И поняла, что отдала бы все, чтобы моя сила была именно такой, как у него: горячей, но не обжигающей, светлой, но не до слепоты. А главное - живой, созидающей. И, кажется, я поняла, что нужно делать.

ГЛАВА 7

- Расскажи мне о себе, - попросил Иллар. Зимнее солнце запуталось в его светлых волосах, а в глазах плясали веселые искры. - Нет, не о том, кто ты и откуда.

   - Тогда что ты хочешь узнать? - я нахмурилась. Глупая, глупая ведьма! Согрел маг своей силой, а я и поверила. А ведь в который раз уже остаюсь с ним вдвоем, ему и дел-то всяких, рукой махнуть - и нет Лиссы. Хорошо до сих пор не догадался. Вот только теперь именно от него зависит мое спасение.

   - У тебя есть семья? Кроме Гретты.

   - О, ты знаешь бабку Гретту? - удивилась я.

   - Немного, - маг пожал плечами, а мне оставалось лишь гадать, чего там было, в этом "немного". А главное - хорошего или плохого.

   - Мать и сестра, - призналась я. В конце концов, о том, что они черные ведьмы, можно и не говорить.

   - А отец?

   - Я его никогда не видела, - и снова не соврала.

   - И как ты не боишься бродить по лесу одна? - недоумевал Иллар. - Если тебя совсем некому защитить...

   - Отчего это некому? - насупилась я. - Я вообще-то... - я осеклась, с ужасом понимая, что чуть было себя не выдала. - Я вообще-то и сама могу защититься.

   - Ну да, - фыркнул маг. - Напомнить, при каких обстоятельствах мы встретились впервые?

   - Может, это у нас игра такая с Касаром, - стояла я на своем.

   - Ну да, предсвадебная, - расхохотался Иллар. - Он тебя тащит на плече, будто мешок с урожаем, а ты голосишь на всю площадь. Ну, извини тогда, что помешал. А потом что должно происходить, очень интересны, знаешь ли, традиции приграничных земель?

   Издевается! Прекрасно знает, что нет тут таких традиций, чтоб против воли девицу на свадебный обряд волокли.

   - А потом мы водим хоровод вокруг зеленого петуха! - выпалила я.

   - Любопытно... Хочется на него взглянуть! Покажешь? Обещаю, все строго по правилам, на плечо взвалю и, куда скажешь, донесу!

   Сердце пропустило удар. Я подняла взгляд на Иллара: в его синий глазах плясали бесенята, а на губах застыла широкая, мальчишеская улыбка.

   - Ты задумалась о маршруте? - прищурился маг, а потом внимательно на меня посмотрел и испуганно спросил, - Лисса, я чем-то тебя обидел?

   Тут только я поняла, что по щеке бежит одинокая слеза. Все-таки размечталась...

   - Все хорошо, - я улыбнулась, насколько хватило сил.

   Больше слов не нашлось, он лишь крепче сжал мою ладонь и, кажется, стал чуть ближе. Медленно, словно оба изо всех сил старались продлить эту неожиданную и неловкую прогулку, мы шли по деревне. Местные девицы на нас удивленно оглядывались, я спиной чувствовала, как посылают они в меня неумелые пустые прокляться. Ответить я могла, да только даже у такой как я, совсем еще юной и неинициированной ведьмы, проклятья были настолько ядреными, что лучше было понапрасну не насылать.

   Лаора, правда, не стесняясь расшвыривала темные пожелания во все стороны. Так одна любознательная баба обзавелась невыводимой бородавкой на носу, противная девица с нарумяненными щеками, обозвавшая сестрицу бледной молью, теперь щеголяла необъятным задом, а бородач, высказавший Лаоре скабрезное предложение, теперь всякий раз при непристойных мыслях хлестал себя по щекам. Судя по румянцу, от непристойных мыслей ему и проклятье избавиться не помогло.

   Иногда я думала, что так правильно - всякий должен получить за свои неблагие деяния. Останавливала лишь мысль о том, что я и сама образцом добродетели не была, сталбыть, не мне и других судить.

   - Смотри, там праздник, - вдруг сказал Иллар, показывая на площадь. - Хоровод, а внутри что-то зеленое. Я просто обязан узнать, петух там или нет!

   Он потянул меня за руку, и, неожиданно для самой себя, я побежала за ним. Ведьмы никогда не бывают на праздниках, такое правило. И никогда не покупают лакричные леденцы и шоколадные пряники. В душе черной ведьмы нет места ничему светлому и радостному, только так темная сила будет расти и крепнуть...

   - Идем, скорее, - поторопил меня маг.

   А я... Мне вдруг до безумия захотелось присоединиться к веселой толпе, что стремительно пронеслась мимо нас с веселой песней. Легкий морозец пощипывал разрумянившиеся щеки, за одну руку меня по-прежнему держал Иллар, а за другую схватила какая-то девчушка лет семи. Из-под шерстяной косынки ее выбились русые кудряшки, а на алых рукавичках налип снег. Я схватилась на ее ладошку и почувствовала, как растаяла на моей ладони льдинка. Так и в сердце, с каждым шагом словно крохотный морозный лучик освещал тьму.

   - Мне нравится твой смех, - на бегу крикнул Иллар. - Как колокольчик.

   Я смутилась. Никогда не думала, что смех может кому-то нравиться. Хотя сам маг улыбался так, что хотелось глядеть на него, не отрываясь, и улыбаться вместе с ним.

   Через два круга я уже пела вольноземскую зимнюю песню ничуть не хуже девчушки, у которой дотаяла на рукавичке последняя снежинка. Она поискала глазами мальчугана, как две капли воды на нее похожего, и крикнула:

   - Грей, побежали за леденцами?

   Грей важно кивнул, а я от подступающего смеха прикусила губу. Девчушка была слишком мала, и все монеты достались старшему брату. Благо он принял их с достоинством, от сестры не прятал, лишь берег, чтобы не растерять.

   - Ты любишь леденцы? - послышался голос Иллара.

   Я не заметила, как вышла из поющей толпы, не отпуская его руки и не сводя взгляда с ребятишек. Маг отчего-то подумал, что я разглядываю лакричные фигурки.

   - Я не знаю, - честно ответила я.

   - Ты никогда не пробовала лакричные леденцы?! - охнул он и уверенно потащил меня к прилавку.

   Торговка, крепкая румяная женщина с добрыми глазами, как раз раскладывала новую порцию лакомства на специальную подставку. Каких только леденцов здесь не было! И золотые петушки на палочке, и бусы, точно янтарные, с одной стороны припорошенные сахаром, будто снегом, и вольноземские монеты в шоколадном кошеле. А еще пряники. Ароматные, политые белой глазурью и щедро посыпанные цукатами и орехами.

   Пока я растерянно разглядывала сладости, Иллар набрал целую корзину, словно собирался угостить всех на площади. Оказалось, вся корзина предназначалась для одной темной ведьмы.

   - Раз уж в детстве тебя сладостями не кормили, - неожиданно смущенно пробормотал маг, - ты просто обязана попробовать все!

   - Кажется, я и сама превращусь в пряник! - засмеялась я.

   Домой корзину нести было решительно нельзя, поэтому я собиралась оставить ее бабке Гретте. Больше-то это богатство деть было некуда. Прознают ведьмы о моих шалостях, на неделю в подвал бросят с кувшином воды и краюхой хлеба. Да только впервые в жизни я подумала, что оно того стоит. Несколько мгновений счастья куда лучше, чем все, что было до этого. В груди сладко теплилась надежда, что сегодня я смеялась не в последний раз.

   Чтобы не терять времени, пряник я ела прямо по пути к колдунье. Он был мягкий, с пряным вкусом корицы и сахарной пудрой сверху. От блаженства я даже глаза прикрыла, не сравнить с тем, что едят ведьмы.

   - Лисса, - голос Иллара звучал хрипло. Он остановился напротив меня и протянул руку к моему лицу. - У тебя здесь...

   Маг осторожно коснулся моих губ, стирая сахарную пудру. Его глаза потемнели, он шагнул вперед, склонил голову... И тут меня одолел страх. Увидав за его спиной спасительную калитку, я бросилась к ней, забыв о вожделенной корзине.

   - Поздно уже, мне пора, - на ходу крикнула я, скрываясь за забором. Сердце стучало так, словно за мной гналась стая оборотней. Я прижалась спиной к калитке, стараясь унять дрожь и вернуть дыхание, а по ту сторону послышалась усмешка:

   - Корзинку забери! - напомнил Иллар. - И не убегай, я зайду утром.

   Дождавшись, пока стихнут его шаги, я осторожно выглянула за забор. Корзина стояла на снегу, а мага уже не было.

   - Нагулялась, родимая?

   Я обернулась: на крыльце куталась в пеструю шаль вольноземская колдунья. От уголков глаз ее разбегались морщинки-лучики, на губах сияла теплая улыбка.

   - Ступай в дом, а матушке твоей я с голубкой весточку отправлю. Скажу, помощь мне твоя понадобилась.

   - Спасибо! - выдохнула я и бросилась обнимать Гретту.

   - Ну, полно благодарить, - засмеялась колдунья. - И я когда-то молодой была. Идем, у меня уж пироги поспели, да отвар настоялся.

ГЛАВА 8

Пока Гретта хлопотала над пирогами и травяным отваром, я пыталась собрать мысли, расползающиеся, точно змейки. Чужак, тот, кого я с раннего детства считала смертельным врагом, уже второй раз спасает меня. Я же с ним вовек не расплачусь. А ведьма, что в долгу у светлого мага, долгом этим тяготится, пока не отплатит. Вот только не могу же я всюду подле него ходить, пока опасность не нагрянет? Да и коли нагрянет, тогда что? Иллар же не дитя малое, ему с любой бедой справиться, что мне от мошки отмахнуться.

   Волновало меня и еще кое-что. Никогда прежде не билось мое сердце так при одной лишь мысли о том, кто стоит подле меня. От Иллара исходило ровное, какое-то доброе тепло. Хотелось прижиматься к нему и греться. Я чувствовала, как капля за каплей вытекает из меня тьма при одном лишь касании. Как всякое его слово пробуждает в душе доселе невиданное счастье, хочется звонко смеяться и плясать. Узнала бы про такое Верховная, на седмицу бы в черной избе закрыла. Непозволительные мыссли для темной ведьмы, даже для такой, как я.

   - Беляш-то твой, плутишка, снова мне гарзанию сгрыз, пока тебя дожидался, - весело сообщила бабка Гретта. - Умный зверь, знал, куда тебя ноги понесут.

   Я смутилась. И как я про фамильяра позабыла? Хотя, потерять такого зверя еще никому не удавалось, они свою ведьму всегда отыщут. Связь между нами незримая, но крепкая. От мысли о том, что с Беляшом все в порядке, он наелся любимых цветов и где-то сладко спит, в сердце потеплело.

   - Что делать-то думаешь? - словно между делом поинтересовалась колдунья.

   - Пироги есть, - я пожала плечами. - Вот этот возьму, румяненький.

   - Тьфу, шутница, - улыбнулась Гретта. - Я про мага твоего, что подле тебя вьется. Сама ж понимаешь...

   - Понимаю, - вздохнула я. Есть мигом расхотелось, легкость и веселье тоже куда-то улетучились. - Так зачем же ты меня у себя в доме оставила?

   - А ты себя видела? - вопросом на вопрос ответила бабка. - Глаза, голубые, между прочим, сияют, а от ладошек тепло парит. Да в тебе тьмы сейчас меньше, чем в новорожденном младенце. Отправить тебя домой - все равно что жизни лишить.

   - Что же теперь? - испугалась я. Вот уж не думала, что все так обернется. И уж тем более - что тьма не по капельке вытекает.

   - Коли знала бы, присоветовала, - вздохнула Гретта. - А пока... Пирог доедай, нечего его в ладони мять. И ступай спать, чай, на свежую голову думать сподручней.

   Признав правоту старой колдуньи, я с трудом дожевала румяный пирог, выпила полную кружку ароматного отвара и отправилась спать. В доме Гретты была особая комната, где могли переночевать те, кто отчего-то у колдуньи допоздна загостился. Бывало, она и недужных лечила, да оставляла, чтоб восстановили силы. Комнатушка эта была крохотная, но уютная: на небольшом окне задорно покачивались пестрые шторы, пол был устлан мягким самотканым ковром, а единственное, что из мебели в этой комнате было - кровать да маленькая тумба подле нее. Кровать уже была застелена, а прямо на одеяле свернулся калачиком белоснежный зверек.

   - Ну ты, Беляш, и наглец! - засмеялась я. - Раньше хозяйки почивать устроился.

   На фамильяра я не злилась, ему тоже нужно было восстановить силы и отогреться. Прогонять не стала, нырнула под мягкое одеяло и блаженно закрыла глаза, чувствуя, как мягкие лапки ласки крадутся к моей груди. Пушистый зверь улегся прямо на меня и замурлыкал. Все-таки общение с кошками Гретты не прошло даром. Мерное мурлыканье убаюкивало, и я провалилась в сон.

   Мне снова снился он. Синеглазый маг, могущественный и прекрасный. На нем был военный мундир, светлые волосы разметались от ветра, а в глазах плескалась боль. Широко раскинув руки, он стоял передо мной.

   - Ну же, Лисса, решайся! - зло бросил он. - Я даже сопротивляться не буду, ты ведь этого хотела!

   - Нет! - послышался мой собственный голос, полный отчаяния.

   - Я не верю. Столько усилий, не позволяй им пропасть даром.

   - Мне плевать! - я почти плакала. - Ты не знаешь, это не я! Я не хотела!

   Со всех сторон к нам ползли черные тени, зловеще шипя. Сердце затопил страх. Они пришли. Ритуал свершится прямо сейчас, и мне не хватит сил им помешать. Повинуясь странному порыву, я бросилась к Иллару, стараясь закрыть его собой, но ничего не вышло. Тени выпустили черные щупальца, ухватившие меня за ноги, повалившие на снег, оплетающие запястья. Я билась, кричала, плакала, но их было слишком много. Я видела огненные сполохи, пронзающие тьму, вот только их было недостаточно. Даже такой сильный маг не может один противостоять племени.

   Вдруг я почувствовала резкую боль в ладони. На моей руке сидел черный ворон Лаоры. Противная птица клюнула меня в раскрытую ладонь и явно намеревалась повторить.

   - Нет! - я дернулась и... проснулась.

   Все исчезло: и тени, и Иллар. А вот мерзкая птица сидела на тумбе и глядела на меня немигающим глазом. Окно было закрыто, одному дьяволу ведомо, как ворон пробрался в дом.

   - Что ты здесь забыл? - гневно прошипела я. - А ну, кыш!

   Я открыла окно, схватила платок, которым на морозе покрывала голову, и замахнулась. Ворон каркнул и, вылетая в окно, проскрежетал:

   - Лаора ждет!

   Послал же сестрице дьявол говорящего фамильяра. Как бы я не противилась, а если Лаора ждет, еще и ворона прислала, значит, дело важное. Или срочное. Или кто-то собирается меня убить. В любом случае, почему бы не узнать? Кряхтя и вздыхая, не хуже дряхлой бабки, я оделась и выскользнула на мороз. Щеки покалывало, глаза слезились. Дом Гретты стоял почти у леса, так что далеко идти мне не пришлось. Осторожная, а вернее сказать, трусливая Лаора притаилась за широкой елью, лишь изредка высовывая нетерпеливый нос в сторону дороги.

   - Никак соскучилась, сестрица? - ехидно поинтересовалась я.

   Лаора выглядела неважно. Серые тени под глазами кричали о бессонной ночи, а искусанные до крови губы - о волнении их обладательницы.

   - Глаза бы мои тебя не видели! - плюнула она.

   - Это я могу устроить, - с невинной улыбкой ответила я. - Знаешь, ведьма, разбуженная таким гадким способом...

   - Ведьма? - фыркнула Лаора. - Это ненадолго.

   - Что ты хочешь сказать? - насторожилась я.

   - Хочу - ничего. Но скажу, потому что мы с тобой, вроде как, в одном котле тонем. Времени осталось совсем мало, Лисса, уже не до пустых церемоний. Через седмицу Верховная закончит приготовления, ведьмы обретут Истинную силу.

   - А мы...

   - Чуешь, запахло жареным? - грустно буркнула сестра.

   - Запахло, - пробормотала я. - И что делать?

   Я, конечно, не надеялась, что Лаора предложит что-то разумное. И еще меньше верила в то, что сестра искала способ спастись для нас обеих. Тогда я бы точно решила, что сестрица помутилась рассудком. К счастью, с рассудком Лаоры все было в порядке.

   - Тебе - не знаю, - равнодушно пожала плечами она. - Я тебя предупредила, а дальше - дело твое. А я пошла искать мага, дольше тянуть некуда.

   Она резко повернулась, едва не повалившись в снег, свистнула ворона, и тот с готовностью сел на плечо ведьмы. Ведьмы, решившей лишить силы Иллара.

   Если прежде я еще сомневалась, дожидаться синеглазого мага или нет, то теперь была преисполнена яростной решимости. Лаора его не получит. Во-первых, потому что ни одна живая душа не заслуживает такой участи, кормить зияющую пустоту в душе ведьмы своими жизненными силами. А во-вторых... Мне становилось дурно от одной лишь мысли о том, что Иллар берет ее ласково за руку, шепчет нежные слова... тьфу! И вообще, зря я что ли ему спасение задолжала? Вот сейчас и примусь за дело. Низкий тебе поклон, Лаора, что пораньше разбудила. Время еще есть.

   До рассвета я перебирала колдовские запасы бабки Гретты. Стихийная магия огня - это хорошо, но против ведьм недостаточно. А защитные амулеты лишними еще никогда не бывали. Старая колдунья, привыкшая вставать до того, как выйдет солнце, охотно принесла все, что у нее было. И сухие травы, и капли росы в мутном бутыльке, и даже янтарную крошку, что прислала ей какая-то приморская колдунья. А уж когда Гретта отыскала чугунный котелок, я и вовсе готова была ее расцеловать. Сама-то она зелья только в медном варила. К рассвету защитное зелье было готово. Оставалось лишь выбрать вещь, что станет амулетом. Не долго думая, я сняла один из браслетов висящих у меня на руке. Магии в нем не осталось, плела я его в детстве, так и сохранила на память, уж больно красивый вышел. Тогда матушка где-то раздобыла моток пестрых ниток с золотыми искорками, и два вечера я забавлялась, пока не вышла причудливая плетеная нить.

   Браслет я опустила в кипящее зелье, прошептала защитный заговор. Теперь все было готово, оставалось лишь убедить Иллара его повязать на свою руку.

   - Лисса! - раздался веселый голос Гретты. - А вон и маг твой, легок на помине!

   Ох, а я же и не готова совсем! Все утро на браслет потратила, даже колосы в косы не собрала!

ГЛАВА 9

Хитро подмигивая, Гретта усадила мага пить травяной отвар с ароматными плюшками и ягодным вареньем. Прекрасно понимая, что стены в доме тонкие, слышно мне каждое слова, колдунья принялась за расспросы:

   - Надолго ли в наши края, господин маг?

   - Время покажет, - туманно ответил Иллар.

   - Чудные дела творятся в приграничном лесу, господин маг, - чуть понизив голос сообщила Гретта. Я застыла, чувствуя, что неспроста старая колдунья разговор затеяла. - Колдовская сила пробуждается, древняя, могучая.

   - В приграничный лес пока лучше не ходить, госпожа Гретта, - мягко заметил маг. - И Лиссу убедите, прошу. В прошлый раз она едва не погибла, хорошо, что я случайно оказался рядом.

   - Едва не погибла, говоришь? - в голосе Гретты слышалось волнение.

   - Я нашел ее лежащей в сугробе, бледную как сама смерть...

   Ах он сплетник, хуже всякой бабы! Нашел подходящие уши, и ну жаловаться! А Гретта хороша, нет бы про ведьм чего выпытать, живо ухватилась за слова мага. Я наскоро набросила на плечи цветастую бабкину шаль и выскочила в комнату, пока Иллар еще чего лишнего не наболтал. Тотчас на меня уставились две пары внимательных глаз. Гретта глядела испуганно, будто я так спешила, что выбежала в одном исподнем. А Иллар...

   - Вот, значит, как, - он поджал губы, медленно поставил на стол кружку с отваром, не отводя от меня взгляда.

   Сердце пропустило удар. Впервые Иллар увидел меня с непокрытой головой. Две крепкие косы цвета воронова крыла никого из вольноземских магов не обманут, это все равно что выскочить на площадь да крикнуть о том, что я ведьма, во все горло. А потом о том, что глупее меня не сыскать. Это же надо так!

   - Иллар, я... - слова закончились, да и правда, что тут можно сказать.

   Маг тоже молчал. Больше всего на свете я боялась, что он сейчас встанет и уйдет, не дав мне ни единого слова произнести. А что говорить? Я - черная ведьма из Диких Земель? Это он и так понял. Сказать о том, что лишь рядом с ним я отчего-то чувствую себя живой? Не поверит. Никто не верит черным ведьмам. А те, кто хоть на миг усомнился, благо если только магических сил лишились. Маг бросил быстрый взгляд на Гретту, старушка его истолковала верно: шустро набросила шубу, да выскочила на улицу, сославшись на неотложные дела.

   - Твои глаза, - хрипло произнес Иллар. - Почему?

   - На мне нет крови, Иллар, - прошептала я. - Ни единой капли. Клянусь.

   - Чем может поклясться черная ведьма? - кисло улыбнулся маг.

   - Своей жизнью, - вылетело у меня прежде, чем я поняла, что сказала.

   - И много вас таких, Лисса?

   Я поняла, о чем он. Есть ли еще среди черных ведьм те, кому не довелось приносить жертвы. Кто не отобрал ни капли чужих жизненных сил. Отвечу - одним словом погублю все племя. Промолчу - потеряю единственного, кто видел во мне что-то большее, чем темную колдунью. Единственного, кто видел во мне свет.

   - Не отвечай, я узнаю сам, - вздохнул Иллар. - Должен был догадаться. Ни одна девушка Вольноземья не отправилась бы гулять по приграничному лесу без сопровождения. А всплеск силы, когда я тебя нашел, сжег бы человека, не обладающего магическими силами дотла. Знаешь, твой зверь... Я не встречал ни одну черную ведьму, фамильяром которой служила бы белая ласка. И дело даже не в цвете зверя.

   - А в чем? - тихо поинтересовалась я, словно боялась, что если спрошу чуть громче, Иллар тотчас уйдет.

   - Ласка никогда не останется у той, чья душа заполнена тьмой. Чудная ты черная ведьма, Лисса.

   Маг медленно встал, обошел стол и сделал осторожный шаг в мою сторону. Я невольно попятилась. Чего ждать от того, кто рожден моим смертным врагом? Того, кого с детства учили убивать черных ведьм? Того, кто явился захватить Дикие Земли?

   Иллар приближался, а отходить мне больше было некуда, спина коснулась холодной стены. Он был уже так близко, что я чувствовала аромат хвойного масла и ягодного варенья, исходящий от мужчины. Тело пронзила дрожь, сердце, казалось, сейчас выскочит из груди. Беляш, о котором только что вспоминали, отчего-то не появлялся, чему я была только рада. Вольноземский маг - не увалень Касар, крохотного зверька не испугается. А в битве против Иллара ни я, ни уж тем более Беляш, не выстоим.

   Глаза мага потемнели, а я уже простилась с жизнью, когда он мимолетно коснулся пальцем моей щеки. Я вздрогнула и, повинуясь неясному порыву, потянулась к нему.

   - Я не хотела... Прости...

   - Ведьма... - прошептал Иллар.

   Губы мага были мягкими и горячими, а руки - крепкими и одновременно осторожными. Я чувствовала, как дрожат колени, как подхватывает меня в объятия вольноземский маг. Хотелось прижаться к широкой груди, дышать хвоей и забыть обо всех невзгодах. Жаль только, что никогда такому не бывать. Это сейчас разум мага туманится, но стоит ему выйти за порог - мигом вспомнит, чему с детства учили. И о врагах своих смертных, и о королевской службе, и о черной силе, что призывают ведьмы Диких Земель. Вот тогда и закончится все, но только не сейчас.

   Сейчас он был так близко, что я слышала каждый его вдох, под моей ладонью билось светлое огненное сердце. Но самое чудное, он не прятал от меня сил. Никаких, ни колдовских, ни жизненных. Словно предлагая, вот, пожалуйста, Лисса, бери. Только я была бы не я, если бы воспользовалась этим.

   Мое тело наполнялось прежде невиданным теплом и силой. Чужой, необузданной, но словно готовой стать моей, вытеснить черную, что дремала в глубине души, дожидаясь своего часа. Невероятных усилий мне стоило отстраниться.

   - Ты?..

   Он понял! Дьявол вольноземский! Он все понял!

   - Уходи, - сквозь слезы прошептала я. - Прошу тебя, уходи!

   - Лисса, я могу забрать тебя с собой! - горячо воскликнул Иллар, не желая отпускать меня.

   - Нет, пожалуйста, - слезы, больше не прячась, катились по щекам. - Прошу, уходи!

   Маг смотрел на меня, будто не верил моим словам. Так, словно каждое мое слово причиняло ему боль. Он должен и сам понять, что так будет лучше. Всем. Он должен исполнить свое предназначение, уберечь людей от черных ведьминых чар. И темной ведьме рядом с ним не место.

   Он в последний раз взглянул мне в глаза, надеясь, что я передумаю. Передо мной все плыло от слез, но иначе поступить я не могла. Едва захлопнулась дверь за уходящим магом, я сползла по стене, не сдерживая рыданий. Если ведьма любит, она должна отпустить. Только так он останется жив.

ГЛАВА 10

- Деточка моя! - всплеснула руками Гретта, появившаяся едва ли не в тот же миг, когда захлопнулась дверь за Илларом.

   У порога стояла? Впрочем, теперь уже все равно. Вольноземская колдунья была единственным человеком, перед которым не было нужды скрывать свою природу. Только она вместо того, чтобы осуждать, мягко учила, рассказывала о светлых силах. Прознали бы про это темные ведьмы - высушили бы меня до дна, не поглядели, что одна из них. Хотя точно ли я одна из них?

   В сердце разливалась густая, вязкая тоска. Я сделала все правильно, так, как должна была. Не предала тех, среди кого живу, не подвергла опасности того... В общем, защитила Иллара. Тогда почему же так тяжко на душе?

   Дьявол, защита! Амулет, на который я потратила все утро, так и остался у меня. И пусть мне рядом с магом места нет, так хоть чары, возможно, сохранят его светлую жизнь.

   - А ну, вставай! Давай, моя хорошая, сейчас и отварчик... Хотя, к дьяволу отварчик, тут чего покрепче надо! - старушка хлопотала подле меня, не задав ни единого вопроса. Да и ни к чему было, и так все ясно.

   - Не надо покрепче, - хрипло пробормотала я. - Все хорошо...

   - Хорошо?! Да на тебе лица нет! Прямо как на маге твоем, выскочил, чуть с ног меня не сбил, я думала, случилось чего, а тут... Ох, Лисса! Прости меня старую за язык мой длинный!

   Я крепко обняла старушку. От нее пахло свежей сдобой и ягодами. Наверное, такой должна быть бабушка: безгранично доброй и уютной. Свою я не знала, да и не в чести были подобные нежности среди черных ведьм. Сама не знаю, что на меня нашло.

   - Лисонька, как же ты?.. - Гретта гладила меня по голове и бормотала что-то успокаивающее, но я не слушала. Мне было и правда хорошо и спокойно, словно так и должно быть. Все верно, так и должно: черные маги в лес, светлые - в Вольноземье. И подальше друг от друга.

   - Могу я тебя попросить? - тихо сказала я. На моей ладони блеснул амулет. - Отдай это Иллару. Скажи, что от тебя.

   - Думаешь, он так глуп, что твоей волшбы не почует? - покачала головой Гретта.

   - Неважно, - отмахнулась я. - Почует или нет, то не моя забота. Главное, чтоб никто другой не понял.

   - Отнесу, как не отнесть, - вздохнула колдунья.

   - Спасибо, - я вздохнула с облегчением. - А я пойду. Мне еще жертву искать, ой, то есть источник ведьминой силы. Не все ж мужики должны Лаоре достаться, как считаешь?

   Под тяжелым взглядом Гретты я наскоро оделась, схватила разомлевшего в тепле Беляша и едва ли не выбежала из дома. Не поверила ни единому слову, да я и сама бы не поверила. Старушка знала меня сызмальства, уж если я муравья раздавить не способна, живого человека и подавно. Она скорее поверит в то, что я собрала мужиков с окрестных сел и спрятала подальше от нетерпеливой сестрицы, жаждущей обрести всю полагающуюся ей от природы силу.

   На улице было морозно. Холод пощипывал щеки, а колючие снежинки норовили влететь в глаза. Свежий снег похрустывал под ногами, успокаивая. Шаг, еще шаг, еще немножко - и я в спасительном родном лесу. Осталось только площадь пройти да пару домов.

   На площади отчего-то было шумно и многолюдно. Народ толпился у постоялого двора, где остановились вольноземские гости. Впервые я пожалела о том, что держалась со всеми отстраненно. Была бы у меня подруга из местных, мигом бы выспросила, что приключилось. А пришлой девице, пусть даже и племяннице самой Гретты, навряд ли кто-то рассказывать будет, отчего вся деревня собралась. Хотя...

   Стараясь не привлекать внимания, я сунула не сопротивляющуюся ласку за пазуху, ужом вползла в самую гущу толпы и навострила уши. Главное теперь, ничего не упустить. Тут словечко, там два - так и разгадаю тайну.

   Оказалось, зря я переживала о том, что местные неразговорчивы. Они так громко пересказывали друг другу события минувшего утра, что уже ччерез пару мгновений я едва не закричала от ужаса. Пока я плела амулет для Иллара и страдала от любви, кто-то напал на вольноземских магов, что прибыли вместе с Илларом. Как такое вышло - никому не ведомо, хозяин постоялого двора клянется, что все было тихо, никого странного он не приметил.

   - С девками, говорит, явились, - сплетничала пышнотелая румяная селянка. - Угощали их всяческими кушаньями, там и поросенок, и пирог тыквенный, и...

   - Тебе, Маланья, лишь бы про еду! - фыркнул кто-то в толпе, и все засмеялись.

   Маланья смутилась, но лишь на миг. Потом уперла крепкие кулаки в крутые бока, прищурилась и, глядя на шутника, ехидно ответила:

   - А тебе, Касар, лишь бы про девок? Красивые, говорят, тебе такие не снились!

   - Тьфу на тебя, - буркнул Касар под общий хохот.

   - Ты дальше-то говори, - робко попросила закутанная в цветастые платки девица.

   - А дальше-то и нечего, - отмахнулась Маланья. - Отужинали, поднялись к себе в комнаты, а поутру один из них будто колдовать разучился. Остальные-то еще ничего, а Навир вот совсем плох. Иссох весь, постарел даже будто.

   - Что же это делается-то, - завыла какая-то девица в толпе. - Некому нас теперича спасти, ой, некому-у!

   - У, малахольная, - фыркнул бородатый мужик. - От кого тебя спасать-то? Будто нужна кому.

   - А вы будто не слыхали? - притворно удивилась Маланья. Она явно была самой главной местной сплетницей и теперь наслаждалась тем, что знала чуть больше, чем остальные. - В Диких Землях, что в лесу начало берут, всякого народа полно. Там и оборотни, и ...- она сделала паузу, оглядела замерших односельчан и с придыханием сказала, - черные ведьмы!

   Кажется, я услышала достаточно. Осторожно, незаметной кошкой, я выскользнула из толпы и бросилась в лес, больше не кажущийся мне спасительным. И кто из ведьм над Навиром потрудился? Беляш бежал чуть впереди, не желая уходить далеко. Видимо, не забыл еще, чем вчерашний поход обернулся.

   В лесной деревушке, где обитали темные ведьмы, было непривычно оживленно. Колдуньи сновали от избы к избе, в руках у некоторых я заметила праздничные кувшины, у кого-то - корзины с пирогами. Снедь несли в главную избу к Верховной. Сомнений не было, без кого-то из нас не обошлось, теперь ведьмы празднуют исчезновение сил у вольноземского мага. Хоть бы Гретта с амулетом не тянула!

   На пороге нашей избы зябко переминалась с ноги на ногу матушка. Едва завидев меня, она нахмурила брови и укоризненно покачала головой.

   - Явилась, - вздохнула она. - И где тебя волки носили?

   - У Гретты, - ответила я чистую правду. - Что приключилось?

   Лицо матери разгладилось, на губах заиграла улыбка. Не впуская меня в дом, она притворила дверь и шепотом произнесла:

   - Счастье у нас: на одну сильную ведьму больше стало!

   - Лаора? - охнула я. - Да как же это, неужто она так скоро, за ночь силу обрела? Разве такое бывает?

   - Поди разбери, какое бывает, - отмахнулась матушка. - Главное, силищи у нее теперь на двух вольноземских магов хватит, а сама не выгорела. Верховная велела напомнить, что и тебя ждет.

   - Меня?

   - Лисса, неужто ты думаешь, она позабыла, что сама давеча приказала? - удивилась мать. - Деточка, ты же понимаешь, коли биться с магами придется, ты нам не в помощь, а в тягость будешь. С твоими-то жалкими силенками да чудными мыслями. Уж вся деревня знает, что это ты жертвенных крыс крадешь, чтоб на волю выпустить. Как думаешь, долго терпеть будут?

   Недолго. Странно, что до сих пор вообще терпели. Шептались, конечно, за спиной, хихикали, но не обижали. Теперь же, когда маги из Вольноземья совсем близко, а древняя могучая черная сила так желанна, у меня выхода не было. Или стать настоящей ведьмой, или бежать, оставляя прошлую жизнь позади. Было бы еще, куда бежать.

   Дикие Земли огромны, но не все пригодны для жизни. Особенно для одинокой ведьмы. Чужое племя никогда беглянку не примет, К людям соваться тоже не с руки, они черных колдуний до смерти боятся. Можно, конечно, волосы под косынками прятать, да только надолго ли этого хватит? Едва приметит кто выбившуюся черную прядь - и поминай, как звали. Оставались только оборотни. Кочевые племена, живущие в полях. Подойти к ним - самоубийство, они чужаков близко не подпускают.

   - Домой-то можно? - с кислой улыбкой поинтересовалась я.

   - Входи уж, - разрешила мать. - Лаору только не буди.

ГЛАВА 11

Мысли в голове роились всякие. Но главное, отчего вдруг Верховная про ритуал обретения силы позабыла? А как же Страшная изба, снятье проклятий с источника силы? Неуж-то права была сестрица, для иного это нужно, никак с ведьминой магией не связано. Для чего же тогда?

   Глядя на сладко сопящую сестрицу, я вдруг поняла, что ей хорошо. Не больно, не страшно, да и сила ведьмина ее не жжет, как обещалось. Странно, не замечала я в ней до этого особого могущества. Отчего же тогда так случилось? Отчего не мечется она раненным зверем, изрыгая проклятия?

   Что происходит с ведьмой увидеть вживую мне прежде не доводилось, знали мы с Лаорой о том лишь с рассазов Верховной да обрывчивых фраз, вскользь брошенных матушкой. Но то, что мне довелось увидеть, уж совсем на их слова было непохоже. Недолго думая, решила у матушки выспросить, в конце-то концов, не выдаст же она меня Верховной за любопытство.

   - Матушка, - тихонько позвала я, стараясь не нарушить сон Лаоры. - А вот скажи, что же теперь с ней будет?

   - С кем? - удивилась мать, помешивая ароматное варево в котелке.

   - С Лаорой. Силу-то она не по обычаю приняла, вдруг навела на себя тьмы или еще чего?

   Глаза матушки забегали, будто ступили мы на тропку узкую. Шаг в сторону - в пропасть сорвешься. Оттого и подбирала она каждое слово с особым тщанием, чтоб ни ей, ни мне не упасть.

   - Верховная знает, - наконец, молвила она, будто бы это все объясняло.

   - И что же? - не унималась я. - Неуж-то и в Страшную избу не запрет?

   - Любопытная ты слишком, Лисса, - рассердилась матушка. - Говорю же, Верховная знает, сталбыть, все как должно, так и будет. Поспешила Лаора, да теперь ничего не попишешь.

   И то верно, принятую силу обратно не воротишь, тут и Верховная не властна. Сбывается потихоньку мечта сестрицы о счастливой жизни, главное теперь, чтобы Шосса чего не задумала. В то, что у Верховной благие намерения, поверить мне не удавалось. Она и прежде не отличалась добротой и великодушием, а уж ее последняя затея с Истинной темной силой и вовсе заставляла думать о ней, как о выжившей из ума старухе. Да только хорошо бы она одна была, так нет, все племя ведьмино за собой утянет.

   - ...поторопиться, - донесся до меня голос матушки.

   - Что? - переспросила я.

   - Тебе надо поторопиться, - повторила она. - Только ты на пути Верховной осталась, а она, уж поверь, ни перед чем не остановится.

   - И что же мне делать? - в горле вдруг появился тугой ком. - Последовать за Лаорой? Или притащить мага прямо сюда? Так, глядишь, всех выпьем, на ритуал не хватит.

   - Беда с тобой, Лисса, язык поперед разума бежит. Разве ж не помнишь ты, о чем я тебе говорила? Нельзя тебе силу принимать, ты не Лаора... Не пройдет все так запросто.

   - Это что же... Против воли Верховной пойти? Матушка, она же нас со свету сживет!

   - Не сживет, - прошептала мать. - Надо сделать так, чтоб она поверила, что в живых тебя нет. Искала, да не нашла. Тогда и сживать ей будет некого.

   - А ты? А Лаора? - никогда не думала, что о сестрице переживать буду.

   - Наше место здесь, Лисса. Нет в нас ни единой белой искры, чтоб душу свою спасти. И не было никогда. Ни мне, ни Лаоре кроме леса жизни нигде нет, а ты... - она помолчала немного, мне показалось, стараясь сдержать подступающие слезы. - Ты могла бы уйти. Спрятаться там, где у нее власти нет.

   - Вольноземье? - догадалась я. Матушка молча кивнула и приложила палец к губам. На кровати завозилась Лаора, что-то бормоча во сне.

   Я не могла поверить в то,