Оглавление
АННОТАЦИЯ
Рош потерял свой дар, а с ним и смысл жизни. Кирна схоронила мужа, а теперь и сын ушёл к драконам… Как жить дальше, когда привычный мир рухнул, и на душе только страх и пустота? Как одолеть отчаяние и обрести почву под ногами? И могут ли два одиноких, потерянных человека спасти друг друга и вновь ощутить пьянящую магию счастья и жизни?..
Это третья (и на данный момент последняя) книга цикла "Драконы Форазора". История любви мага, прошедшего второстепенным героем через первые две книги трилогии.
ГЛАВА 1
1.1
Полено разлетелось надвое с громким треском. Высокий, крупный мужчина с длинными, совершенно седыми волосами, заскрипел зубами, скривился от боли, но потянулся за новым поленцем.
― Правильно, продолжай себя гробить! Мне же теперь нечем заняться, только твои раны снова лечить! – миловидная женщина небольшого роста, сложила руки на аккуратной груди и с яростью смотрела на дровосека.
― Не лечи, если не хочешь. И нечего срываться на мне, – пробурчал он. – Не моя вина, что твой сын улетел к драконам.
― Ты даже не попрощался с ним! Риндан спас тебя, притащил сюда полуживого…
― Я не просил, и хватит попрекать! – разозлился белоголовый. – Ты, правда, не понимаешь, что я видеть не могу проклятых чешуйчатых?
― Ах, да! Рош, и его ненависть к оборотням… Что плохого сделал тебе мой сын? – сдавленно выкрикнула знахарка, едва сдерживая злые слёзы.
― Ничего. Но я помню, кто его отец.
― И кто же? Умный, благородный и добрый человек? Да! – женщина стиснула кулаки, готовая броситься на мужлана, погрязшего в глупой ненависти, не желающего видеть ничего, дальше своего носа. – Ты ничего не знаешь о моём покойном муже, а он был гораздо лучше тебя. И пусть родился среди Диких драконов, но сохранил человеческое сердце и душу, а вот ты свои потерял! Променял на злобу и жажду крови и мести. И знаешь что, если бы не клятва, помогать людям, я бы с удовольствием вышвырнула тебя вон из дома!
Кирна развернулась и быстро пошла к крохотной деревянной избушке, стоящей на пологом склоне горы, у входа в большую пещеру.
― Я не в доме твоём и живу, – сплюнул сквозь зубы бывший маг, и вернулся к колке дров.
Он уже пару недель думал уйти. Раны медленно, но заживали, переломанные кости уже почти не болели, а тут всё напоминало ему о потере, которую ничем не восполнить. Магия… Часть его самого, вся его жизнь, защита, уверенность. Кто он без неё? Где его место в этом мире? Куда идти?
К тётке? Но там рядом будет Лидия. Иномирянка, разбившая ему сердце, выбравшая проклятого дракона. В родную деревню вернуться? Там сразу оживают ужасы из детства… Да и как примут его люди? Он был уважаемым человеком, обладал даром, а теперь... Теперь он никто. Ни магии, ни денег, ни профессии. Только и осталось, что крепкие мускулы, да голова на плечах. Можно отправиться домой, но там граница с Дикими, те, как прознают, что он потерял дар, изведут его и дом спалят, просто потому что смогут сделать это безнаказанно… Проклятые чешуйчатые твари! Они отняли у него всё!
Рош с размаху рубанул топором, потом снова и снова, до изнеможения. Делать что-то, не думать, не вспоминать. Только так и можно пережить ещё день. Ещё один проклятый день его проклятой жизни. Почему он не умер?..
***
Кирна перетирала в каменной ступке древесную кору для снадобья и смотрела пустым взглядом в окно. Вот и улетел её мальчик. Отправился искать свою дорогу среди таких же, как он. Будет постигать искусство драконьего боя, учиться, вливаться в сообщество… Хвала светлым силам, что нашлись драконы его вида по эту сторону гор. Она бы не выдержала, реши он остаться с роднёй отца, с Дикими… Хотя, какая там родня, после того, что они натворили!
Ненависть огнём прожгла сердце, стоило вспомнить, как умирал у неё на руках муж, как они с сынишкой прятались по чащам и болотам, лишь бы не нашли их дикари во главе со свекровью. Женщина прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Всё теперь в прошлом. Сын в безопасности, стал настоящим драконом, а она… Долечит этого упрямого идиота, и пустится в путешествие. Давно пора травы да разные компоненты для зелий набрать. А там… Сюда, конечно, вряд ли вернётся. Невмоготу здесь, всё напоминает о её мальчике. Скорее всего, переселится она ближе к местам, где живут Яшмовые драконы, ближе к сыну. Там, правда, магов достаточно, но, наверное, и для знахарки работа найдётся. Маги-то за помощь берут дорого, а она иногда и за продукты лечить может. Справится…
Только материнское сердце обливалось кровью. Риндан уже и так почти взрослый, ещё немного, и мать станет вовсе ему не нужна, появится другая женщина в его жизни. Потеряла она своего светловолосого мальчика. Одна… Теперь одна, навсегда.
Знахарка отшвырнула ступку, схватила жилетку на меху и кинулась в лес. Только его тихий шум и полумрак сейчас могли успокоить, дать силы жить. Природа всегда даёт силы. Приди с любой болью к деревьям, и они помогут, поддержат. Кирна почти не умела плакать, но боль требовала выхода, и женщина обняла шершавый ствол, с силой прижавшись лбом к прохладной коре, чувствуя, как вековой исполин обнимает, укутывает её своей энергией…
Главное, пережить этот день! Завтра, ну, или может, через несколько дней, уже точно станет легче. Она справится, научится жить одна.
От дома ещё были слышны удары топора, и Кирна разозлилась. Загнать он себя, что ли, решил? Ведь только недавно раны затянулись да кости начали срастаться! Сколько можно ей с ним нянчиться? Она что, мамочка для здоровенного мужика? Захотелось пойти и огреть упрямца по голове поленом! Но дерево в ответ на её ярость, прислало волну тёплой, успокаивающей энергии, и знахарка расслабилась, плечи вздрогнули, а из глаз потекли слёзы. Она ему никто, оберегать не обязана, пусть живёт, как знает…
Вдруг послышался шум, возмущённый мужской крик, среди деревьев вспыхнуло и разгоралось всё сильнее зарево. Кирна бросилась бегом на поляну…
1.2
Дом полыхал ярким факелом, всё, что было у знахарки, охватил огонь! Рош метался вокруг, пытаясь пробраться сквозь пламя, спасти хоть что-то из вещей, а на поляне гордо застыл коричневый дракон. Вернее, драконица. Кирна без труда узнала свекровь по витым, кроваво-красным рогам и гребню.
Ярость вскипела, женщина подхватила несколько острых камней и принялась кидать в мерзкую тварь, один камень всё же угодил в морду монстра. Тайрини повернулась к невестке. Пару секунд драконьи и человеческие глаза с ненавистью смотрели друг в друга, Рош, видя это, замер в ужасе. Что делает эта ненормальная, монстр же спалит её! И он без магии, помочь не может! Мужчина бессильно взвыл и стиснул кулаки и зубы.
Драконица плюнула пламенем, но не в знахарку, а рядом, стараясь напугать, однако женщина не шелохнулась, только сбила огонь с подола платья. Огромная тварь вспыхнула рыжим сиянием, и когда оно угасло, на поляне оказалась высокая, худощавая, прямая как палка, баба, с надменным взглядом, тонкими губами, окружёнными стрелами морщин, и длинными, почти до колен, тёмными патлами с проседью.
― Ты посмела отдать моего внука предателям! – злобно прошипела «гостья». – Мне донесли, не отпирайся! Тут были Яшмовые и кто-то из Серых.
― И как же ты так скоро об этом узнала? – усмехнулась Кирна, у которой от ярости вовсе пропали и страх, и чувство самосохранения. Лишь ненависть осталась. – Внука вспомнила? Того самого, которого называла выродком и бросила умирать в недоразвитом драконьем теле? Сына своего убила, а теперь за внуком пришла? Убирайся, тварь! Не получишь ты моего мальчика!
Знахарка снова метнула последний камень, но драконица увернулась и зашипела.
― Я долгие годы за ним наблюдала, платила людям, чтобы следили за вами, покупала у магов артефакты порталов, чтобы была возможность быстро оказаться тут. Твой сын сам виноват, что так вышло, я хотела ему добра, он всё, что у меня осталось. А ты жалкая, безмозглая человечка, влезла, куда не просили! И мой сын погиб по твоей вине!
― Аррнага убили твои люди! Вини себя! И Риндан ничего общего с тобой не имеет, и иметь не будет. Он знает, что ты сделала. Для него ты такая же Дикая тварь, как и остальные.
― Любая мать знает, что лучше для её ребёнка! Я могу дать Риндану богатство, власть, положение среди драконов, а ты, своей глупостью и гордыней, мешаешь этому. Так-то ты любишь сына!
― Ты «дала» ему жизнь без отца, заточение в слабом теле недодракона! А теперь, когда он исцелился, обрёл полный оборот, явилась? Думаешь, ему что-то ещё от тебя нужно? Думаешь, ему нужно место среди убийц отца? Подавись своими деньгами и властью, чтоб они в глотке у тебя застряли! И я предупредила Яшмовых о тебе. Если с Ринданом что-то случится, никто не будет молчать. Перемирию придёт конец. Запомни! Не отвяжешься, попытаешься навредить, и снова начнётся война, только, как я слыхала, у вас уже и воевать-то некому. Одни уроды остались…
Тайрини снова зашипела и скрылась в сиянии, только голос её прогремел над поляной:
― Ты пожалеешь! Я не трогала тебя из-за внука, но теперь берегись! Где бы ты ни пряталась, я буду рядом, буду уничтожать всё, что тебе дорого, всё, что сумеешь нажить! Я отомщу за моего сына, грязная человечка!
Драконица взмыла в небо, ударом хвоста развалив полыхающий домик, врезалась в скалу над пещерой, обрушив часть камней у входа, и только потом улетела, огласив округу рёвом, полным ненависти.
Два беспомощных человека застыли посреди этой разрухи. Знахарка дрожала от кипевших эмоций, а бывший маг скрипел зубами и ненавидел себя за бессилие. Раньше он бы просто уничтожил эту гадину, а теперь… Разве это мужчина, если не может защитить женщину от любого врага?
― Чтоб ты подохла, тварь… – Кирна, наконец, окинула взглядом место, которое ещё утром было её домом.
― Да уж. Похоже, в вашем случае противоречия невестки и свекрови достигли грандиозного размаха, – мрачно усмехнулся Рош, пытаясь как-то разрядить обстановку.
― Она мне не свекровь! – огрызнулась женщина и направилась к пещере, расчищать заваленный вход. Мужчина пошёл следом, поняв, что сейчас лучше помолчать.
Они проработали пару часов, и когда в пещеру уже можно было протиснуться, устало уселись на землю. Раньше у входа была лавка, но и её размололо камнями.
― Ну и нормально, меньше ветер задувать будет, – Рош оглядел лаз, грязно выругался про себя и покосился на знахарку. Им придётся спать в пещере, рядом, на одном лежаке… Однако, похоже, мысли женщины пока были далеко от дел насущных, а между тем, солнце уже клонилось к горизонту.
1.3
Готовить еду было не в чем, да и все припасы сгорели, поэтому, попив воды из ручья, мужчина и женщина развели костёр в пещере и легли спать, измотанные событиями ушедшего дня. Каждый засыпал в своих тяжёлых думах.
Знахарка лежала на самом краю топчана, закутавшись в шкуры, чтобы ненароком не коснуться мага, спящего так же, на краю с другой стороны. Вроде, взрослые люди, и пока он был при смерти, она его и обнажённым видела, обтирала, лечила раны, а всё равно чувствовалась неловкость. Тогда он был её подопечным, а теперь… Хотя это «ощущение мужчины» было не особо острым, но всё же вызывало некоторое волнение, и усугублять всё женщина не хотела, поэтому сжалась на своей стороне, и кое-как всё же уснула. Завтра будет день, она успокоится, всё обдумает, и решит, что дальше.
Ночью Кирну разбудили стоны, похожие на смесь рыка и рыданий. Она рывком повернулась на лежанке и ошарашенно уставилась на мужчину. Рош спал, но метался во сне, трясся, пальцы судорожно сжимали шкуры, рот кривился в оскале, по щекам катились слёзы. Знахарка и раньше слышала похожие звуки из пещеры. Маг жил там всё это время, потому что крохотный домишко едва вмещал самих хозяев, гостям места не хватало. Кирна думала, что раненого мучают боли в переломанном, избитом теле, но теперь, присмотревшись, поняла, что тут другое.
― Рош, проснись! – она потрясла мужчину за плечо. – Проснись, это просто сон!
Знахарка тряхнула сильнее и маг вскочил с диким криком, озираясь вокруг бешенными глазами, в которых плескался ужас.
― Тихо, тихо…
Женщина уселась за его спиной и ласково поглаживала широченные плечи. Под её ладонями чуть подрагивали тугие, мощные мускулы, и то самое «ощущение мужчины» как-то само собой накатило, удивив Кирну. Давно она такого не испытывала, после смерти Аррнага для неё будто не осталось в мире мужчин.
― Не сон… Это прошлое, будь оно проклято. Дикие… – прохрипел бывший маг.
Он вытер рукавом лицо, вскочил и подошёл к стене, упёрся руками в камни, словно искал опору, но вдруг принялся молотить кулаками, сбивая костяшки, сдирая кожу. Яростные, полные ненависти вопли носились по пещере, отражаясь от сводов.
Женщина на секунду растерялась, а потом, несмотря на страх, кинулась к нему.
― Прекрати! Кости переломаешь! – она повисла на одуревшем от бешенства мужчине и пыталась оттащить от стены, тот оттолкнул, и знахарка полетела на пол, ойкнув от боли.
Это отрезвило мага. Он замер, шумно и тяжело дыша, и повернулся, виновато глядя на распластанную по ледяному полу фигурку.
― Прости… – прошептал он и, хотя она вырывалась, помог встать. – Я не хотел. Не рассчитал силы… Я привык быть один, Кирна, и когда накрывает, как сейчас, лучше меня не трогать. В голове туман, перед глазами мрак…
Женщина откинула за спину длинную, белокурую, толстую косу и оттолкнула его руки, потирая ушибленные ладони и ногу.
― У тебя, я смотрю, совсем с головой плохо. Ты дикарь! Самый настоящий! Что бы ни было в твоём прошлом, оно прошло! Понимаешь? Что там такого случилось, что оно заставляет тебя терять разум? Я столько раз спрашивала тебя, но ты молчишь, копишь в себе ненависть, пока однажды она не убьёт тебя, а до тех пор так и будет разъедать изнутри.
― Я говорил, и не раз! Другим рассказывал, и толку? – взорвался маг. – Оно не отпускает, не уходит. Это нельзя забыть! Нельзя простить, понимаешь? Что бы я ни делал, эти сны со мной. Я раз за разом вижу горящую деревню, бегущих ко мне родителей, и драконов, пикирующих с неба. Мою семью разорвали в клочья у меня на глазах! Я был ребёнком, и это самое чёткое воспоминание, оставшееся из детства. Всё, что было до того дня, пожрала темнота. Перед глазами стоят лица родителей именно в тот момент, и больше ничего… Тётка рассказывала, как мы жили, а для меня это всё равно, что рассказы о посторонних людях, потому что своих воспоминаний нет. Время после нападения тоже помню слабо. Я перестал говорить, и люди думали, что тронулся умом, онемел, потом заговорил опять, а после меня забрали на Остров магов… Но это всё туманно, ту часть собственной жизни я знаю с чужих слов, а у самого в голове пустота. Словно и не было меня, пока не стал учеником в ордене. И только гибель родителей всплывает в памяти снова и снова… Если магия не вернётся, если не смогу мстить Диким, мне не за чем жить. Они отняли у меня всё, убили, пусть и не физически…
― Но ты вряд ли сумеешь найти тех двух драконов, а ненавидишь невиновных, – тихо проговорила Кирна, обида и злость отступили, стоило лишь представить, через что прошёл Рош, да и всё ещё проходит. Его прошлое не ушло, он застрял в нём, и не может выбраться.
Мужчина снова врезал кулаком в стену, кровь хлынула потоком, замочив рукав рубахи.
― Зато ты им простила! Да что взять с вдовы Дикого! Ты же предала свой народ, связавшись с врагом.
― Чушь! – вскричала знахарка, вскочив с топчана. – Аррнаг не враждовал с людьми! Он не хотел принимать участия в том, что творят его родичи, но был один. Как мог помешать, а? Он ушёл, женился на мне, жил, никому не причиняя вреда, а его же мать послала за ним убийц. Вот где дикари! А ты всех равняешь…
Кирна потухла так же неожиданно, как и вспыхнула. Она вернулась на топчан и поникла, словно силы закончились.
― Мой муж был замечательным человеком. Его убили, как предателя, а меня с малышом оставили без средств, даже дом наш сожгли. И никто не помог. А были и те, кто злорадствовал, считал, как и ты, что я предала свой народ…
― Да, люди бывают отвратительными, но и защищать драконов не нормально, пойми ты! Дикие, или те, что живут с людьми, разницы нет. Без них этот мир был бы лучше!
― А у меня не было бы сына… Хотя, ты и его ненавидишь, а он тоже натерпелся от дикарей.
― Нет, – Рош резко рубанул ребром ладони по воздуху. – Я не питаю ненависти к твоему сыну. Он ребёнок, он не выбирал, кем ему родиться. Дети, это святое.
― Но все были детьми, Рош… Никто не выбирал родителей, – устало вздохнула Кирна.
― Да. А вот ты выбирала, за кого замуж пойти. И выбрала дракона, – упрямо поджал губы маг, и женщина подскочила к нему, оторвала кусок от подола его рубахи и туго стянула кровоточащую рану, не особо заботясь, что резким движением может причинить боль. Так ему и надо, дураку.
― Не смей меня обвинять, – прошипела она, почти как драконица. – Любовь не знает различий, и если ты этого не понимаешь, значит, никогда не любил по-настоящему.
― Вы все ненормальные! Выбираете монстров! – разъярился бывший маг, вспомнив Лидию. Как он любил её! Готов был на всё, чтобы сделать своей женой, спасти от пагубной страсти к оборотню, а она, всё равно выбрала не его… Сейчас он смотрел на Кирну и видел тот же огонь в глазах. И всё проклятые драконы!
― Мы выбираем мужчин. Душой выбираем, Рош, – отрезала знахарка. – И нечего на меня накидываться из-за того, что кто-то разбил тебе сердце. В бреду ты повторял одно имя… Но я не она. В твоих бедах я не виновата. Мой муж был замечательным. А вот ты только и мечтаешь о мести, да ненавидишь всех подряд. Кто ещё тут монстр…
Рош вырвался из её рук и ушёл на свою сторону лежанки.
― Не всех подряд, а драконов! И мне плевать, если ты это осуждаешь. Спать давай.
Кирне хотелось уйти из пещеры, оказаться подальше от этого типа, но… Идти было некуда. Не в лесу же ночевать, холодно уже, да и зверья голодного в округе много, это сюда они не суются, знают, что дракон живёт. Женщина подавила всхлип, оглядев пещеру. Ещё недавно тут жил её мальчик, застрявший в драконьем теле, а теперь…
Утро встретило знахарку холодом, полумраком и тишиной одиночества. Даже не поворачиваясь, она поняла, что Рош ушёл.
ГЛАВА 2
2.1
Знахарка сходила к ручью, умылась, и принялась обшаривать свои владения в поисках уцелевших вещей. У дровяника нашёлся котелок, который она вынесла, чтобы на ручье песком почистить, в пещере оказалась пара кружек и тарелка с ложкой, это маг посуду утром на помывку не принёс, ещё сохранился топор, да корзина с грязными вещами, ждущими стирки, которая тоже стояла у поленницы.
Женщина порылась в вещах. Ну, её смена белья, платье, передник, а ещё штаны, рубаха и бельё мага выжили. Не густо, но всё же.
Живот обиженно заурчал. Точно! Она же со вчерашнего обеда не ела! Женщина сбегала на ручей, почистила и перемыла посуду, набрала воды и побежала греться к едва горящему костерку. Летом было бы проще, но уже почти зима… Пора уходить, теперь уж точно выбора нет. Кирна вздохнула, развела костёр пожарче, соорудила треногу и пристроила котелок. Пока вода закипит, она успеет в лесу набрать грибов на похлёбку и ягод и на отвар. Хотя бы желудок согреть, а там…
Медленно бродя по лесу, Кирна подумала о маге. Интересно, он насовсем ушёл или вернётся? Лучше бы не возвращался! Болван неотёсанный. Она лечила его, пыталась помочь, а он выговаривать вздумал! Ишь, ее за того замуж она пошла… Какое его дело? Хватит! Довольно она наслушалась уже от людей. Как у самих что случалось, так бежали к знахарке, а как у неё беда приключилась, так в лицо смеялись, мол, а что ты хотела, когда связалась с Диким?! И приходилось всё терпеть. Лечить. Помогать. Иначе было не выжить.
Дикий… Да знали бы они, каким добрым, чутким, весёлым человеком был её муж! Все местные парни ему в подмётки не годились! Даже знай она тогда, что вот так всё будет, ни за что не отказалась бы от своего дракона!
Когда дикари убили Аррнага, Кирне словно сердце вырвали. Как ненавидела она их тогда! Как мечтала о мести!.. Нет, тут она понимает Роша. Были бы у неё какие-то особые силы, извела бы она и свекровь, и тех, чьими руками та отняла её мужа. Заставила бы корчится, захлёбываясь собственной кровью… Но что могла она со своими травками да заговорами? Ничего. Пришлось смириться, чтобы с ума не сойти, чтобы выжить, не дать ненависти уничтожить и её, и сынишку. А маг? Что он делает? Ноет, опустил руки, жалеет себя да срывает злость на ней! Слабак. Её муж никогда бы так себя не повёл, он был Мужчиной!
Знахарка брезгливо скривила губы. Странно, вот вроде и человеком есть рядом, а одиночество от этого только острее. Оно к земле пригибает, стоит только сравнить её Аррнага и этого Роша. И Риндан улетел… Никому она больше не нужна. Как жить? Куда податься? Что там хотела отнять у неё Тайрини? Что можно отнять у того, кто всё потерял? Женщина горько усмехнулась, в глазах задрожали слёзы, и Кирна разозлилась на себя. Тряпка! А ну, прекрати! Раскисла, как маг!
От этой мысли стало смешно, но тут же вспомнился рассказ Роша, и женщина устыдилась. Нельзя так. Пусть он её обвиняет, она не станет его презирать. У всех свой предел прочности, свои демоны и боль.
***
Рош продирался по лесу к берегу реки. Утром он встал рано и хотел уйти насовсем, пока Кирна спала. Ночной разговор не давал покоя. Мужчина знал, что в глазах знахарки грош ему цена, впрочем, без магии, он и сам себя ценил не выше. Было стыдно за свои откровения, ругал он себя и за то, что принялся с ней спорить. Кто он такой, чтобы лезть в её жизнь и судить? Но упрямая ненависть заставляла говорить вещи, с которыми он, по сути, и не был согласен. Только ему было необходимо ненавидеть. Чтобы выжить, чтобы знать, зачем он существует! Месть дикарям, вот главное, для чего он топчет эту землю.
Перед глазами встало лицо Лидии… Ради неё он готов был забыть о мести, мечтал увезти свою крохотную куколку далеко к морю, построить дом, завести кучу ребятишек. Как он хотел этого! Видел, как наяву!
Не вышло. И он вернулся к магии, к тому, чему учился на острове. Боевой маг защищает людей и убивает Диких драконов. В этом суть. В этом его жизнь и предназначение. И не нужно всё усложнять мечтами о любви. Удел мага – одиночество…
Вот только сейчас осталась просто пустота, и ярость от собственной беспомощности. Когда-то многие девушки мечтали за него замуж выйти, были деньги, дар, власть. А теперь? Не будет у него семьи, которую так хотел! Даже Кирна, не молодая уже, ей же чуть за тридцать, наверное, и та в нём мужчину не видит.
Хотя в ком эта холодная, слишком уж рассудительная баба, вообще, что-то разглядит? Ещё и сравнивает его с вонючим драконом!
Рош зарычал, но понял, что всё равно не может уйти сейчас. Что бы Кирна ни говорила, не выдержит она одна, слишком неожиданно покинул её сын. К тому же эта проклятая, злобная тварь с крыльями угрожала знахарке. Как он может бросить её в таких неприятностях? Она же ему жизнь спасла, лечила, заботилась. За ним долг…
С этой мыслью маг и свернул к реке. Рыба им не помешает, есть-то надо. Заодно докажет этой глыбе ледяной, что и он на что-то способен.
2.2
Знахарка заканчивала стирку, когда за её спиной хрустнула ветка. Кирна быстро оглянулась и поскользнулась на мокром валуне у кромки воды. Ещё момент, и она свалилась бы, но сильные руки подхватили, помогли удержаться, прижали к крепкому, жилистому телу.
Охнув, женщина подняла испуганно распахнутые глаза, и встретила хмурый взгляд, а под её ладонью, в широкой груди мощно билось сердце бывшего мага. Секунды уносились прочь, а они так и стояли, почти в объятиях друг друга. Глаза в глаза, и пар тяжёлого дыхания, окутывающий лица лёгкой дымкой…
― Вода ледяная. Нашла ты время для стирки, руки-то побереги, – наконец проворчал Рош, отпуская блондинку и отходя на пару шагов.
Он наклонился и поднял палку с несколькими крупными рыбинами, которую бросил, когда подхватил Кирну.
― Вот, рыбу принёс. Надо же что-то есть.
Женщина сглотнула, проклиная тело за громкий звук, выдавший её волнение, и одёрнула платье, подол которого намок и неприятно бил по ногам.
― У нас остался только один котелок. Или ягодный отвар, или уха. Но я насобирала поздних грибов, они хороши с рыбой.
― В пещере были две кружки, отвар можем разлить и поставить у огня, чтобы был тёплым. Но поесть-то надо.
Мужчина подхватил корзину с бельём и пошёл к пещере, а Кирна схватилась за сердце, пытаясь унять биение, вот рту была сушь. Странный он… Слишком мускулистый для мага, они же себя работой не утруждают, а этот… Горячий и твёрдый, как камень, накалённый на солнце, а ведь морозно уже…
― Я думала, ты ушёл, – знахарка чуть пробежала, догоняя Роша. Она не могла понять, что чувствует из-за того, что он остался, и это чуть взвинченное состояние ей совсем не нравилось. И так проблем полно...
― Ушёл бы, – бросил через плечо он, и Кирне послышалось раздражение в грубом, низком голосе. – Но денег нет, чтобы тебе заплатить за лечение, останусь пока, хоть силой своей помогу.
Женщина остановилась, как на стену налетела. Стало вдруг так обидно! Долг, значит! Ни благодарности, ни сострадания, ни просто человеческого участия и поддержки. Хотелось схватить ветку потяжелее, и отходить ею непрошибаемого идиота!
Кирна кинулась вперёд, выхватила палку с рыбой и понеслась на поляну, прошипев:
― Ты ничего мне не должен, можешь проваливать в любой момент.
***
Мужчина не понял, чего она так взъелась, поэтому просто обиженно умолк, и остался на улице, стругать тонкие, длинные колья для рыбалки, пусть запас будет. А знахарка перелила отвар в кружки и занялась рыбным супом с грибами. Без соли, конечно, не вкусно, но не в их ситуации привередничать.
Рыбу маг почистил сам, сразу, как наловил, и женщина удивилась. Мог бы ведь и ей оставить это грязное дело. Настроение немного улучшилось. В конце концов, Рош сам сказал, что привык жить один, не стоит ждать от него многого. Да и вообще, им пора уходить отсюда, а дальше пути разойдутся. Кирна поймала себя на том, что взгрустнула от этой мысли. Странное дело. Наверное, всё от одиночества…
Пока похлёбка варилась, женщина подумала, что сама-то хоть отвар пила, а маг со вчерашнего дня одной холодной водой сыт. Она подхватила металлические кружки, стоявшие на горячих углях, почти у огня, и пошла к магу.
На улице потемнело, небо заволокли тяжёлые тучи, и стало намного холоднее. Наверное снег пойдёт… Мужчина сидел у входа в пещеру, у его ног лежали древесные стружки, изо рта вырывался пар, а большие, жилистые, мозолистые руки, явно привычные к работе, покраснели от холода.
― Есть ещё не скоро будем, дрова отсырели, костёр еле горит, – знахарка встала напротив Роша, – так что хоть отвара горячего попей, да там и ягод немного, всё животу польза.
Она протянула посудинку, маг взялся за горлышко, дёрнулся, заорал, взмахнув рукой, и пролил горяченную жидкость себе на штаны!
Вскочил с воплями, отшвырнул кружку в сторону и принялся отряхиваться, ругаясь так, что женщина покраснела.
Кирна в первый момент испугалась, пока не поняла, что у неё руки тёплые были, а у Роша ледяные, и вот он схватился за горячую кружку, обжёг пальцы, да ещё на себя опрокинул варево! Прямо на причинное место!
Испуг сменился неловкостью, а уголки губ уже подрагивали. И жаль беднягу, и ситуация, смех один! Рош заметил, что она едва сдерживается, и взбесился.
― Смешно?! Специально это сделала? То-то такая заботливая стала!
― Рош, прости, я же не хотела… – Кирна попыталась его урезонить. У неё и в мыслях дурного не было!
― Посмеяться над доверчивым дураком решила? Получилось! Довольна?
Маг отвернулся и отчаянно тёр рукавом штаны. Знахарка отдала ему кое-какие вещи покойного мужа, его-то одежда в клочья истрепалась в проклятом путешествии. И теперь плотные штаны выстираны, а эти тонкие, насквозь вымокли. И коже противно, то кипяток, то холод, и срам один, всё липнет...
― Ну, знаешь, – обиделась женщина, – я не виновата, что ты неженка, и горячую кружку удержать не можешь. Не раскалённая же она, мог бы и аккуратнее, как ребёнок, честное слово!
Кирна, конечно, понимала, что зазря его обвиняет, но и домыслы на свой счёт терпеть не собиралась. Он же подумал, что она вот так ему за ссоры мстит! С ума сошёл!
― Ты мстишь за ночную ссору, признайся! – подтвердил маг её догадку. – Поэтому нарочно дождалась, чтобы у меня пальцы замёрзли, и почти кипяток подсунула! Я теперь весь в этом твоём пойле, а одежды нет больше.
Женщина возмущённо охнула и закатила глаза, пока он выговаривал свои догадки.
― Думай, что хочешь. Близко больше к тебе не сунусь! И в моём «пойле» только твои штаны. Уверена, сам ты особо не пострадал. Кроме того, ты ж ещё недавно умереть хотел, так что тебе ЭТА часть тела всё равно не понадобится! И нечего орать!
Знахарка развернулась и ушла в пещеру. Жаль, там двери не было, а то бы хлопнула. Неужели она в его глазах такая мелочная? Вот же гад неблагодарный!
Когда похлёбка была готова, женщина всё же решила позвать этого петуха ошпаренного, но на улице никого не оказалось, только несколько заострённых колышков валялось там, где работал маг.
К вечеру совсем похолодало, с неба посыпалась мелкая ледяная крупка, ветер завывал, швыряя по сторонам охапки жухлой листвы, а маг так и не появился. Кирна сначала разозлилась, ушёл, да и ладно, пусть проваливает, а потом забеспокоилась. Одет он был легко, вокруг на несколько дней пути ни одного поселения, куда понесло дурака?!
Темнело, когда знахарка решила всё же поискать непутёвого дуралея. Она присела на валун у пещеры, закрыла глаза, в деталях представляя мага, отрешилась от окружающего мира, стремясь ощутить его энергию. Как ни странно, первой откликнулась магия. Перед глазами на мгновение вспыхнула тоненькая, светящаяся нить чисто белого цвета, Кирна сразу узнала магию Роша. Ниточка указала направление, знахарка увидела знакомое старое дерево с раскидистой кроной. Она знала это место, маг ушёл не далеко, она до темноты его догонит и заставит вернуться. Вот долечит кости, или хоть оденется теплее, потом пусть идёт, куда хочет.
Только женщина так подумала, как услыхала громкие птичьи крики. Кирна распахнула глаза и заметила встревоженных птиц над лесом. Именно туда ушёл Рош…
2.3
В лесу было уже темно и неуютно, хотя здесь ветер чувствовался куда меньше. Кирна молилась, чтобы по дороге не встретить никаких животных, и с облегчением выдохнула, увидев, наконец, мага.
Мужчина соорудил себе что-то типа гнезда из листвы, и ворочался, стремясь улечься удобнее, однако резко вскочил, заслышав шаги.
― Что ты тут делаешь? – их голоса прозвучали одновременно, и повисло молчание.
Присмотревшись, знахарка не сдержала удивлённый возглас.
― Ты мокрый? Почему?
С волос Роша ещё капало, одежда прилипла к телу, а сверху была покрыта слоем листвы, мелких веток и травинок.
Мужчина зыркнул на неё исподлобья, тряхнул головой, мол, отстань, но взглядом стрельнул в сторону. Кирна заметила, и сообразила, что там находится река. Это он что же там делал? Не мылся же в одежде… И вдруг женщину осенило!
― Ах ты скотина неблагодарная! Я столько сил убила, чтобы тебя на ноги поставить, а ты что же, топиться надумал?!
Схватив первую попавшуюся на глаза ветку, знахарка кинулась на мага, кипя от ярости. Она ночей не спала, лечила его, главу ордена притащила даже, чтобы помог, потом нытьё этого психа терпела, а он покончить с собой решил?! Да ещё рядом с её домом! Ей в укор!
Хрупкая, юркая и гибкая женщина так налетела на здоровенного, словно вытесанного из грубого камня, мужика, что тот от неожиданности даже попытался от неё удрать. Он уворачивался от ударов, а она кидалась, догоняла и колотила его веткой, ругая последними словами!
― Я покажу тебе счёты с жизнью сводить, свинья неблагодарная! Я тебе устрою встречу с предками! Вот тебе за реку, – орала знахарка и от души лупила опостылевшего подопечного, – а это за нытьё! – ветка снова угодила мужчине в плечо, сухая хвоя оцарапала щёку. – Сейчас я тебе так утоплюсь, навек запомнишь! Прибью гада!
Рош отскочил, ну, не драться же с женщиной! Но Кирна снова на него набросилась, и тогда терпение мага кончилось. Увернувшись, он вырвал ветку из цепких пальцев и отшвырнул подальше, а воительницу скрутил, вывернув за спину одну руку, твёрдо, но так, чтобы боли не причинить.
― Уймись, женщина! Что ты как кошка дикая?! Не собирался я топиться.
Знахарка зарычала от злости, но он крепче стиснул её, чтобы не дёргалась, прижал к себе и негромко пробасил в самое ухо:
― Я сказал, что не собирался счёты с жизнью сводить! Угомонись.
Сквозь мокрую одежду мягкое женское тело ощущалось странно, будто притягивало теплом, манило. Дыхание мага, и без того неровное, стало чуть чаще. Он стоял у неё за спиной, видел чётко очерченный, нежный профиль, изящный поворот шеи, чуть раскрытые губы, и почему-то не спешил отпустить, хотя знахарка уже и перестала вырываться.
― Как ты меня нашла? – голос прозвучал грубее обычного, во рту пересохло.
― По магии, я её вижу, – раздражённо ответила женщина.
― Вот и я её чувствую, – Рош нехотя отпустил «воспитательницу» и отошёл в сторону, не понимая, почему так странно отреагировал на близость Кирны. Никогда он не позволял телу взять верх над разумом, а тут… – Чувствую, а управлять не могу. Я надеялся, что если попытаюсь убить себя… Только попытаюсь! – рявкнул он, видя, как знахарка обвинительно подняла указательный палец. – Магия вернётся, чтобы спасти носителя, но ничего не случилось. Не получается, что бы я ни делал.
― Ты совсем идиот, честное слово! – опять взорвалась Кирна и с силой ткнула ему в грудь кулаком. – Так только воспаление лёгких зарабатывать, а не магию возвращать! И что, ты накупался в ледяной воде, и потом решил поспать на промёрзшей земле под ворохом листвы? И утверждаешь, что не планировал самоубийства? Ты бы завтра же слёг! А если бы я ушла, не стала тебя ждать? Тут несколько дней до ближайшей деревни добираться! По лесам, среди зверья! Нееет! Ты гастоящий придурок! – она лупанула его по плечу и указала в сторону пещеры. – А ну, шевели ногами! Все мои средства сгорели, лечить тебя больше нечем.
― Не смей командовать, я тебе не сын! Мне надо вернуть магию любым способом, а ты ничего в этом не понимаешь.
― Зато ты много понимаешь. Прямо знаток того, как найти себе проблемы на задницу!
Вместо того, чтобы пойти к пещере, Рош вернулся в своё гнездо из листвы, и демонстративно стал устраиваться. Ему порядком надоело, что с ним обращаются, как с ребёнком. Теперь из принципа не вернётся, пора им разбегаться, у каждого своя жизнь.
― Уходи, мне нянька не нужна, и помощь тоже. Свои проблемы решай.
― И как прикажешь мне жить, зная, что оставила тебя, упрямого осла, в лесу зимней ночью, в мокрой одежде? Я отлично знаю, чем всё закончится!
― Уходи, – повторил маг и отвернулся, прикрыв глаза. Тело уже трясло от холода, но он ни за что не признался бы в этом.
Кирна была готова выть от злости. Ладно, сын-подросток так вот упрямится, свою самостоятельность доказывает, но этот-то куда?! Мужчины…
― Ну и ладно. Оставайся! Желаю удачи. Знала бы, что решил самоубиться, так не стала бы вспоминать рецепт снадобья, укрепляющего магию… Прощайте, господин хороший.
Женщина развернулась и пошла к сгоревшему дому, по пути считая секунды. Интересно, долго он продержится?..
…Девятнадцать, двадцать… Сзади раздались тяжёлые шаги и хрипловатый голос:
― Что за снадобье?
― Да так, ерунда. И тебе помощь не нужна же. Маги знахарок презирают, в силу нашу не верят. Забудь… Иди на Остров, там точно помогут.
― Я никогда твой дар не принижал, ты это брось, – Рош теперь шёл рядом, и зубы у него стучали довольно громко, так что слова звучали довольно забавно. – И я во что угодно поверю, лишь бы вернуть дар. Не могу я жить без этого, пойми!
― Можешь! – Кирна резко остановилась и повернулась всем корпусом к мужчине. – Мой муж от второй ипостаси отказался, остался в человеческом теле, и справился. И ты сможешь, только не хочешь. К дару, к привилегиям, которые он несёт, привыкаешь, быть простым человеком труднее. Попробуй прожить без магии, власти, уважения и денег! Это надо смелость иметь, иметь внутренний стержень, силу!
По тону женщины Рош понял, что в её глазах он всего этого лишён, и как волной ледяной окатило. Она совсем его не понимает!
― Какие привилегии?! Я никогда ими не пользовался, жил, как простой человек. И знаю, куда эти самые смелость и силу применить. Только верни мне магию! Нет в моей жизни другого смысла, как бы ни искал. Нет его, понимаешь? А крохи магии ещё есть. И я в лепёшку расшибусь, чтобы снова обрести контроль над даром.
Женщина оценивающе на него глянула, и Рошу показалось, что глаза её потеплели.
― Ну, хоть упорство мужское в тебе есть, может и сработает… Но чудес не жди. Процесс этот не быстрый, да и прежняя мощь вряд ли вернётся. А ты был силён… Я по волосам твоим вижу. Они так поседели, как снег стали, значит прошёл ты через страшное испытание, отдал всю свою энергию… Может, потому только крохи в тебе и остались, и дело совсем не в ранах… Понимаешь? У любого человека есть свой предел. Зелье может и вовсе не сработать, если Высшие силы решили, что ты свою задачу, как маг, уже выполнил… Мы можем предполагать, но никто точно не знает, для чего ему дана магия.
― Это нам ещё в детстве на Острове объясняли. Есть вещи, которые человек знать и изменить не может. Но мне нужна хоть какая-то надежда… – устало проговорил Рош.
― Надежда бывает губительнее, чем яд, – со вздохом ответила женщина. – А для снадобья нужны несколько компонентов. Часть ты сумеешь найти в Таргарте, там есть пара хороших травяных лавок, но четыре ингредиента придётся добыть самостоятельно. И в разных частях Форазора.
― Я добуду! И принесу всё тебе.
Они подошли к пещере, и знахарка заставила мага раздеться, укутаться в шкуры, и потом накормила горячей похлёбкой.
Кирна старалась не думать, что он там, под шкурами, голый, но почему-то это было сложно. В лесу, когда он стоял позади неё, щекотал дыханием кожу, крепко держал её руки, женщина ощутила то, что казалось давно забытым. Желание… В груди стало тесно, кровь понеслась быстрее и собралась внизу живота, пульсируя, вызывая томление. И впереди ещё ночь на одном лежаке…
Однако то, что сказал Рош, вырвало знахарку из плена пугающих мыслей.
― А ты что? Меня укоряешь, а сама знаешь, как жить без сына? Места себе не находишь, потухшая, потерянная… Ты ведь привыкла постоянно заботиться о нём, даже из меня ребёнка сделать пытаешься. С головой утонула в материнстве, забыв, что ты женщина.
Рош хотел сказать, красивая женщина, но промолчал почему-то. Он всегда был прост в общении, говорил, что думал, но тут… Было трудно. И объяснения этому не находилось. С Лидией робел, она была необычной, такой миниатюрной, что он казался себе неуклюжим уродцем с ней рядом. А Кирна такая же простая, как и он. И всё равно было в ней нечто непонятное. Вроде с виду, обычная селянка, да вот только не обычная…
Маг глянул на женщину, заметил боль, растерянность, даже страх на обычно невозмутимом лице, и решился.
― Пока не верну магию, заплатить мне тебе за лечение нечем, сама видишь. На мне штаны, и те чужие, и дома сбережений не осталось, я одним днём привык жить, не для кого было копить богатства, а сам привык обходиться малым. Но кое-что я могу… Могу быть рядом, пока тебе одиноко. Пока на ноги крепко не встанешь, не найдёшь своё место в мире… Пойдём со мной, Кирна. Поищем всё для зелья твоего вместе. Здесь тебя ничто не держит, вот и отвлечёшься, о будущем подумаешь там, где ничто о сыне не напоминает. Он теперь с драконами, отпусти парнишку, так вам обоим будет легче. Ищи себя, это лучше, чем тут изнывать от тоски…
Знахарка молчала, не зная, что сказать, но Рош и не ждал ответа. Он улёгся и закрыл глаза, оставляя её наедине с тяжелыми мыслями. Он сделал, что мог, дальше только ей решать.
ГЛАВА 3
3.1
Кирна плохо спала. Мысли вертелись, и присутствие рядом голого мужчины тоже не добавляло спокойствия, а Рош не спал, она знала это по его дыханию. Только под утро усталость взяла верх, и женщина задремала. Она слышала, как возился, проснувшись, маг, как он вышел, но глаза не открыла.
Когда знахарка вышла на улицу, зимнее солнце стояло довольно высоко, вокруг было тихо и пусто, но, не успела она умыться, как раздались жуткие звуки! Будто какой-то зверь ревел… Прислушавшись, Кирна прыснула со смеху! В рёве прослеживалась мелодия, и порой даже можно было различить слова. Рош явно пребывал в хорошем настроении и пел бодрую, похабную песню.
Мягко ступая по покрытой густым инеем траве, женщина подобралась к берегу ручья. На каменистом берегу лежали сухие вещи, и тут же стояла корзина с выстиранным. Мага видно не было, и песня умолкла.
С удивлением оглядываясь, Кирна вздрогнула, когда из воды с фонтаном брызг и продолжением матерной песни вырвалось голое мужское тело. Рош стоял по бёдра в самом центре холодного потока, отплевывался, фыркал, тёр глаза, и горланил.
Не сдержавшись, знахарка рассмеялась, маг заметил её, и с громким ругательством ухнул обратно в воду по самую шею. Оба покраснели, и женщина ретировалась в лес, крикнув на ходу:
― Как допоёшь, приходи завтракать. Надо обсудить путешествие.
Кирна быстро шла к пещере, а щёки горели. Перед глазами стояло смуглое, мускулистое, хоть и исхудавшее тело. Поджарое, жилистое, с квадратными плечищами, бугристыми руками, плоским животом с дорожкой мокрых, тёмных волос, убегающей под воду… Память услужливо подсказала, что и по мужской части там всё в порядке…
Женщина обругала себя за глупые мысли, только лицо уже почти пылало, и, несмотря на морозец, сделалось очень жарко.
Нет! Нельзя так о нём думать! Рош просто раненый, о котором она заботилась… Им ещё компоненты для зелья добывать, проводить всё время рядом, спать рядом! Куда понесло её дурные мысли?! Да стоит ли с ним идти, если она так остро реагирует на его мужественность? От одних проблем убегает, а не наживёт ли себе других? Ведь маг прав, после ухода сына в её жизни образовалась огромная дыра. Не попытается ли глупое сердце заполнить эту пустоту придуманным влечением? Она вдова, любовь уже в прошлом, и для Роша она к тому же вдова Дикого, мать оборотня, а маг ненавидит драконов и считает её предательницей своего народа…
Это отрезвило. Образ голого мага, наполненный каким-то животным магнетизмом, растаял, оставив в душе холод и стыд. А ещё страх. Она не должна мечтать. Не об этом человеке уж точно. Риндан ушёл, ей надо научиться жить с этим, а не искать утешения в мужских руках. Это всё для молодых, она своё уже отлюбила.
***
Песня смолкла сразу, как Кирна скрылась в лесу, и в пещеру маг вернулся хмурым.
― Нечего за мной ходить по пятам, – проворчал, развешивая вещи на натянутой верёвке.
― А ты бы не голосил, как ненормальный, я бы и не пошла, – огрызнулась женщина, чувствуя плотное облако неловкости, повисшее в пещере.
Она разлила в кружки бульон, а рыбу ели руками, вытаскивая из котелка.
― Значит, решилась? – спросил маг. – Идём вместе?
― Да. Я подумала, что денег у тебя нет, а ингредиенты стоят дорого. Пока заработаешь, пока дорога туда-обратно… Но чем дольше откладываешь лечение, тем меньше надежды, что магия вернётся. И вдруг ты травки перепутаешь? В общем, лучше, если я буду рядом. Тогда и снадобье скорее приготовлю. И потом, где ты будешь меня искать? Тут я не останусь, а где осяду, пока не знаю…
Она не сказала, что уже секунды считает до ухода. Ещё вчера было грустно покидать место, ставшее им с сыном домом, а этим утром что-то изменилось. Захотелось скорее оставить всё в прошлом, отправиться на поиски новой жизни. Невмоготу ей здесь. Слишком много воспоминаний.
Рош видел всё в её глазах, а что не видел, то чувствовал сердцем. Знал он эту неприкаянность, на своей шкуре испытал и потери, и одиночество, и ощущение, что мир рушится под ногами, поэтому промолчал. Не полез в душу, приняв объяснения. Пусть думает так, если ей легче. Ему это только на пользу, скорее магию свою вернёт. О том, что не получится, Рош пытался не думать. Пока он будет жить надеждой.
― Так каков план? – маг жадно вгрызся в кусок рыбы.
― Самое сложное, достать четыре основных компонента. Они редкие, и часто торговцы продают под видом этих трав всякую чепуху, тут лучше собирать самим. Первая трава растёт у моря, где жёлтые скалы. Почки куста грёз мы найдём в землях Водных драконов. Места эти опасные, люди их избегают. Мох данаори наберём в моём родном краю, мало кто отличит его от простого серого мха. Тут торговцы точно обманут. Потом пойдём к Острову магов, за ягодами лаворы…
― Лавора растёт не только там, ― Рош делал вид, что внимательно изучает содержимое кружки, – Зато в тех краях живут Яшмовые. Риндан…
― Это ближе всего к Арсату, где я родилась, – перебила знахарка и засуетилась, снимая высохшее бельё.
― Не стоит обманывать себя. Тебе нужна новая жизнь, а ему надо найти своё место среди оборотней. Отпусти его, Кирна. Твой мальчик вырос.
― Ему всего двенадцать! – выкрикнула женщина с болью, от которой и у мужчины защемило сердце.
― Иногда, дети взрослеют и уходят рано. Когда их с родителями пути слишком разные…
― Решай свои проблемы, и не лезь ко мне. Ясно?! Лучше строй плот. Ручей до самой реки пригоден для сплава, так скорее доберёмся, чем пешком. Начнём с морского берега. Зуаны в это время года не такие агрессивные.
Она выскочила из пещеры, а маг тяжело вздохнул. Путешествие будет трудным. И какие ещё зуаны?..
3.2
В путь они отправились через пару дней. Маг строил плот, знахарка собирала припасы, и оба чаще молчали, а в дороге стало не до разговоров. Ручей лишь немного не дотягивал размерами до небольшой речки, и русло было извилистым. Кроме того из воды кое-где торчали камни, и приходилось внимательно следить, чтобы не сесть на мель.
Как назло, к моменту отплытия погода испортилась, но путники решили не задерживаться в пещере. Лучше плохо двигаться вперёд, чем хорошо сидеть на месте.
― Ты молчишь с тех пор, как мы ушли с поляны, – Рош не смотрел на женщину, но в его тоне чувствовалось напряжение. – Выговорись. Станет легче, а я помолчу.
― Не станет. И не о чем тут говорить. Дом сгорел, а всё, что было связано с этим местом, осталось в прошлом. И ты лучше за руслом следи. После следующего поворота будет хорошее место для остановки. Вечереет уже, пора подумать о ночлеге. В темноте нам не проплыть, ближе к реке ручей сливается с парой других, там поток довольно бурный, – холодно ответила Кирна, но Рош видел, как вздрогнули её плечи.
Он уже начал понимать, что знахарка только с виду невозмутимая и холодная. Просто она привыкла прятать всё глубоко, чтобы ни окружающим слабости не показать, ни сына не пугать, а может, ей и самой так было легче. Делает вид, что проблемы нет, и вроде её и нет на самом деле…
За поворотом действительно нашлась ровная часть берега, пригодная для стоянки. Маг подвёл плот, работая длинным шестом, и женщина спрыгнула на землю, забрав часть их вещей.
Когда костёр разгорелся, пара рыбин поджаривалась над огнём, а в котелке дымился ягодный отвар, молчать стало неуютно.
― Кто такие эти зуаны? Вроде всё знаю о Форазоре, и у моря был не раз, а про них не слыхал, – Рош потягивал кисловатый, чуть вяжущий отвар и смотрел на огонь.
― Маги только думают, что много знают о своих землях. Но на деле я не встречала никого, кто разбирался бы, например, в травах, так же хорошо, как знахарки. Так же и с животным миром. Вы знаете опасное или полезное зверьё, а ведь есть много существ маленьких. От них ни пользы, ни вреда.
― Так они безвредные, или всё же агрессивные?
― Любое существо защищает себя, своё потомство и дом. Зуаны безвредны, если их не трогать. Это маленькие, юркие ящерки, живущие в роще у жёлтых скал, и больше нигде. В конце осени они становятся сонными, вялыми от холода, двигаются медленнее. Если их не тревожить, они вообще не показываются, прячутся в норках. Но нам придётся потревожить малышей. Сармака, трава с очень длинными корнями, которые нам и нужны, растёт там, где живут зуаны. Она питается их помётом, корни уходят глубоко в норы. Мы будет вырывать траву, и растревожим гнёзда.
― И чем опасна полусонная ящерица? – хмыкнул Рош.
― Едким веществом, которое выделяет её тельце. Потому сармаку и трудно купить, мало кто хочет сталкиваться с зуанами. Нам повезёт, если по дороге найдём кудрявый мох. Его отвар облегчает боль от ожогов.
― Ладно, и кто теперь неженка? Ожоги… от ящерки! – усмехнулся маг. – Ладно, сам нарву этой сармаки, если покажешь, как она выглядит. В жизни о ней не слышал.
― Именно ты и нарвёшь. Сам хотел со мной расплатиться, вот и принесёшь мне запас, – Рош заметил, как в уголках губ мелькнула улыбка.
― А говорила, что ничего не должен…
― Не должен. Но отчего бы и не воспользоваться моментом? Разве маги не живут по такому же принципу? Всегда ищи свою выгоду.
― Не знаю. Я так никогда не жил, – проворчал мужчина, а Кирна пожала плечами, и пошла мыть кружки, ложку и нож, подумав, что хоть руки не околеют. Нет посуды, нет и проблем.
Закатное солнце ненадолго показалось среди облаков, пустынный берег, вода и кроны деревьев по другую сторону ручья окрасились розоватым цветом. Рош огляделся, отмечая красоту и покой этого места, и случайно скользнул взглядом по знахарке. Женщина стояла у воды и смотрела на закат. Светлые волосы, водопадом спускались к тонкой талии, светились розоватым нимбом вокруг головы, и в каждом движении Кирны была спокойная грация. Знахарка обернулась, словно почувствовала его взгляд, и улыбнулась тепло, открыто, совсем как молодая девчонка.
― Красиво, да? Я люблю эти места. Буду скучать.
― Природа везде красивая, если умеешь видеть эту красоту, – мужчина отвернулся, сделав вид, что сам вовсе и не любовался пейзажем. Но больше, чтобы не показать, как любовался ею.
Женщина откинула за спину, скрутила в жгут, чтобы не мешали, и присела у воды, а маг невольно поглядывал на неё. Кирна всё ещё очень красива. Не будь мужчины в Форазоре помешаны на девственности и юности, она давно снова вышла бы замуж. Если бы хотела, конечно.
Знахарка домывала кружку, и вдруг взвизгнула, отдёрнув руку, потом потянулась за посудиной и снова вскрикнула. Маг сорвался с места, но, не добежав пары шагов, запнулся носком ботинка о какой-то корень, торчавший из камней, полетел вперёд, врезался в женщину и повалил обоих в ледяную воду! Женский визг распугал птиц в окрестных лесах.
― С ума сошёл?! – закричала Кирна, барахтаясь, задыхаясь от испуга и холода, и пытаясь выбраться из-под тяжёлой мужской туши. – Чего накинулся?
― Я думал, там опасность!
Он, наконец, смог встать, и поднял женщину, запутавшуюся в тяжёлой, мокрой юбке. Чтобы она снова не упала, прижал к себе, ощутив знакомый запах трав. Кирна пахла изумительно, а ещё была гибкой и мягкой… Знахарка убрала от лица налипшие волосы, насмешливо посмотрела на Роша и расхохоталась. Задорно, заразительно, без всякой злости.
― Ну, ты меня спас! – она развела руки, показывая мокрую одежду, и снова рассмеялась. – От стайки любопытных рыбёшек, пощекотавших руки.
На этот раз Роша не задела насмешка, он тоже прыснул со смеху, поняв, как глупо выглядел. Горе-спаситель! Однако…
Кирна была так близко, закатное солнце золотило её нежную кожу, и он словно впервые увидел женщину по-настоящему. Голубые глаза, чистые, как ледниковые озёра, мягкие, смеющиеся губы, а главное, огонь жизни, которого он в себе давно не ощущал. И эту женщину он считал холодной! Хотя не она бесчувственная, а он сам. Он потерял вкус к жизни задолго до того, как лишился магии…
Заметив хмурую физиономию мага, Кирна смутилась, подумав, что стоят они в обнимку. Сквозь мокрую одежду чувствовался жар мужского тела. Капля сорвалась с волос Роша, сбежала по гладкой коже в вырез рубахи, и женщина прикусила губу. Весёлость исчезла. Мужчина почувствовал, как знахарка замерла в его руках, но притянул её ближе. Их глаза встретились, и маг медленно, короткими рывками стал склоняться к её губам. Кирна прерывисто вдохнула, и… Рош словно очнулся! Дёрнулся, почти отскочил от неё, как обжёгся, и ушёл к костру, пробурчав:
― Надо переодеться скорее…
Он отвернулся, пока женщина переодевалась, потом настал её черёд, и это было хорошо. Она не знала, как смотреть на Роша. Понимала, что едва не случилось, но и видела, как он отшатнулся. Видно, давно женщины не было, захотел, а потом опомнился. Вдова, старуха по меркам их мира. Девушки после двадцати считаются перестарками для брака, куда уж ей-то... Стало так мерзко на душе! И стыдно, что подумала, будто может ему нравиться. Дура!
Тем временем маг сидел по другую сторону от костра, старательно прятал глаза и ругал себя. Куда полез? Он любит другую, и мечтает о семье, о детях, а Кирна вдова дракона, мать оборотня, и уже не так молода, чтобы снова стать матерью. Невозможно, чтобы его тянуло к этой женщине! Может, это какое-то её снадобье? Он тут же обругал себя за дурацкие мысли. Нужен он ей больно, чтобы опаивать! Ни денег, ни магии. И как она сказала? Ноет все время… Он украдкой глянул на женщину, заметил, как она бледна, как холоден и пуст взгляд… Вот только что горел огонь, и угас. И Рош понял, что сам это пламя и потушил. Кирна всё поняла. Обиделась.
Когда-то из-за его глупости и самонадеянности уже погибла девушка. Пусть она была дурной, но не заслуживала смерти. Тогда Рош пообещал себе быть осторожнее, чтобы больше никому не причинить вреда, и вот снова… Это не должно повториться. Отныне они просто попутчики. Сделают дело и разбегутся. Он больше не будет на неё смотреть, не даст воли желаниям. Лучше держаться отчуждённо, на расстоянии…
Ночью стало очень холодно, оба стучали зубами от холода, но когда маг попытался перелечь ближе к знахарке, чтобы поделиться теплом, она строго велела ему не приближаться.
― Но ты дрожишь. Мы промокли, волосы мокрые ещё, и…
― Мне тепло, – последовал резкий ответ, женщина пыталась скрыть, как стучал от холода зубы. – Спи, маг, а замёрз, так ляг ближе к костру, я тебе не грелка.
Рош мог бы настаивать, но понял, что без толку. Кирна обижена, и помощи его не примет. Отчуждение… Разве не этого он хотел?
3.3
К концу следующего дня они доплыли до реки.
― Дальше течение будет спокойным, Рапак река безопасная, и все поселения выше по течению, а вниз, до самого моря никто не живёт, – это были первые слова, которые Кирна сказала магу с самой ночи.
― Откуда ты знаешь?
― Мы с сыном часто прилетали сюда весной, тут поляны усыпаны цветами, и гораздо теплее, чем в наших краях.
Тон женщины был прохладным, но Рош не сдавался. Отчуждение уже не казалось такой хорошей идеей, и он хотел вернуться к нормальному общению. Только как загладить вину?
― Ты любишь природу? – спросил первое, что пришло на ум.
― Природу, тишину и уединение. Так живут знахарки, это свобода.
― Да, когда нет посторонних, это хорошо… Я скучаю по своей хижине на опушке леса. Тебе бы там понравилось, – маг поймал её удивлённый взгляд и пожал плечами, – там много цветов вокруг. Это моё первое собственное жильё. То жил среди магов, то у тётушки, а я люблю дикие места, когда вокруг никого. Сам себе хозяин, простая жизнь…
― Понимаю тебя, – вздохнула Кирна, подумав, что если останется рядом с сыном, то придётся забыть об уединении. В тех местах много поселений, кругом люди.
В отблесках костра знахарка выглядела печальной, притягательно нежной, тёплой… И Рош так захотел обнять эту странную, непохожую ни на кого женщину, что пришлось запрятать руки в карманы, чтобы не наделать глупостей.
― Хвороста ещё принесу, – пробормотал он, и позорно сбежал, злясь на себя за непонятное влечение.
Он долго бродил по кромке леса, думая о Кирне и своём влечении. В конце концов, маг прорычал ругательство, бросил хворост и с размаху врезал кулаком по ближайшему дереву, выпуская пар! Запутался, как сопляк в своих же чувствах!
Сверху градом посыпалось что-то мягкое, воздух наполнился запахом тухлой рыбы. Рош отскочил, но уже весь был покрыт липкой слизью и вонял, волосы превратились в отвратительное месиво. Зарычав на весь лес, маг саданул по другому дереву, ободрал руку в кровь, и получил упавшей сухой веткой по макушке.
В этот раз на его ругательства прибежала знахарка, и застыла, оценивая картину бедствия. Рош заметил, как подрагивают от смеха уголки красивых губ, и насупился. Каждый раз он перед ней дураком выглядит, сколько можно!
― Решил отведать фруктов? – с невозмутимым видом поинтересовалась женщина. – Плоды дерева саги очень вкусные, особенно до того, как сгниют.
Шагнув к магу, который счищал с рубахи красноватую слизь, она поддела веткой вонючую кожуру, застрявшую в его волосах, и отшвырнула. Озорные глаза сверкнули…
Смеётся над ним, а! Схватить бы язву, стиснуть в объятиях, заставить дрожать от его прикосновений… Перемазать в этой проклятой слизи, чтобы не он один вонял на всю округу! А потом впиться в пухлые губы, и целовать, пока она не забудет своего дикаря…
Мужчина застыл, поражённый этими мыслями. И вдруг понял, что рядом с Кирной он забывает о Лидии, чего не было с ним последние несколько лет. Даже в другом мире он думал о жене дракона, а тут…
ГЛАВА 4
4.1
До моря по спокойной, но мощной реке оказалось рукой подать. Рош и не думал, что их выбросило из портала совсем в другой части Форазора, так близко к побережью. Что ж, тем дольше будет путь до Острова магов, в центр континента…
― Надо бы зайти в какое-то поселение, немного денег заработать. Не знаешь, может где лесопилка есть или ферма? – бывший маг незаметно вздохнул, подумав, что раньше ему в любой деревне были бы рады. Магам всегда работа есть, везде привечают, кров дают, кормят.
― У жёлтых скал есть рыбацкая деревенька, а чуть дальше небольшой городок Нарак. Нам по пути будет, когда пойдём в земли Водных драконов.
Они снова замолчали. Рош, в который раз с момента знакомства, поймал себя на мысли, что молчать рядом с Кирной очень легко, молчание не создаёт неловкости, они будто говорят друг с другом без слов… И стоило так подумать, как захотелось заполнить тишину. Потому что невысказанное, то, что кипело внутри, не давало спать ночами, пугало своей силой… И если не болтать о ерунде, то тишина выдаст его тайны. Кирна услышит, почувствует мысли, которых он сам боялся и не понимал.
― Ты бывала в этом Нараке? – спросил он первое, что пришло на ум.
― Да. Мама и бабушка часто брали меня с собой в путешествия. В этой части страны можно не только найти пару редких трав, но ещё и купить то, что привозят с островов, добывают в море. В моём родном Арсате такого не достанешь. Да и в Таргарте многое редкость, а столица… Я лишь раз там была, и не хочу возвращаться. Толчея, ворьё и каждый торговец норовит тебя обмануть, содрать три шкуры за пустяковые вещи. И много магов, напыщенных, самовлюблённых, смотрящих на нас, как на шарлатанок. Я хорошо запомнила эти взгляды…
― А хочешь жить рядом с Островом, – хмыкнул Рош. – Там этих идиотов не меньше. Каждый видит себя вторым Астисом, метит на место Верховного магистра…
― Ты не жалуешь своих собратьев. И мне кажется, Верховный не опечалился, поняв, что магом тебе больше не быть… Слишком быстро отвернулся от тебя глава ордена, – знахарка бросила быстрый взгляд на мужчину, заметила, как напряглась каждая чёрточка грубоватого, но по своему красивого лица, и вздохнула. – Прости… Не туда у нас разговор пошёл.
― Не извиняйся. Правильно ты всё поняла. На острове я никогда себя своим не чувствовал. Дождаться не мог, когда пройду все испытания, стану боевым магом и уйду. И не только потому, что хотел убивать Диких. Меня бесило высокомерие, с которым нас учили относиться к людям. Бесил эгоизм, жадность, равнодушие к людским бедам, которые Астис возвёл в культ. Ну, и я не молчал, был у магистра, как кость в горле… За что регулярно получал нагоняи, трёпки и порку, а позже наказания сном.
― Это как? – не поняла Кирна.
― Кто-то из учителей погружал мальчишку в сон, наводил кошмар в виде лабиринта с чудовищами и какими-то опасностями, и надо было пройти лабиринт, дойти до центра. Только так можно было проснуться. Некоторые учителя издевались с особым усердием. Такие игры разума могли длиться несколько дней, и не всегда мальчишки выдерживали. Тех, кто выжил из ума, не лечили. Убивали ядом, и всё. Нам говорили, что маг должен быть сильным, иначе в нём нет смысла…
― Проклятые твари! – с болью воскликнула женщина, только представив мальчиков, оторванных от родителей, отданных во власть безумных извергов. Её сын, родись он от человека, мог быть с магией, и Риндана ждало бы всё это… – Почему вы молчите, когда становитесь взрослыми? Почему позволяете новым поколениям детей проходить через это?
Знахарка была возмущена, глаза горели аквамаринами, и маг заставил себя отвернуться.
― Мы давали клятву, понимаешь? Никогда не делать и не говорить что-то во вред ордену. Нас убеждали, что магическое знание, которое мы обретали, важнее человеческой жизни. Мы не могли бы рассказать это и остаться в живых.
― Но мне ты рассказал!
― И это лишний раз доказывает, что я уже не маг… – горько усмехнулся Рош. – Раньше, стоило бы мне только заикнуться, лёгкие бы прожгла боль, горло сжалось, дышать стало бы невозможно. Многие пробовали. Я тоже пытался. Орден оберегает свои тайны. Или ты часть его, или враг. А враг должен умереть. Всё просто.
― Но вот сейчас ты же можешь рассказать всем!
― И кто поверит? Думаешь, Астис не сумеет выставить меня лжецом? Клеветником, потерявшим дар… Я всё это видел, Кирна. Через Остров прошло не одно поколение магов, всякое бывало… И как бы я ни относился к ордену, но не могу отрицать, что их методы закаляют. Ты поняла, что я был силён. Эту силу и знания дал Остров. Да, вот такими методами, но из слабого, вздрагивающего от любого громкого звука мальчишки, они сделали боевого мага. Ты знаешь историю нашего путешествия в Шехвр, без той школы, что была у меня на Острове, мы все бы погибли, – маг ненадолго умолк и вздохнул. – Я пытаюсь успокоить себя этим, повторяю, что отдал магию не напрасно… Если бы это помогало! Наверное ты права, я эгоист, как все маги. Не знаю, что с этим делать…
Тонкие пальцы коснулись его руки, стиснули ладонь, и знахарка, чуть обогнав, встала перед ним, заглянув в лицо.
― Нет, не права. Эгоисты не спасают чужие жизни, жертвуя собой. Но ты человек, а людям свойственны слабости. Просто наверное, я… – женщина снова пошла вперёд, не заметив, что так и держит его за руку. – Я ждала, что ты поведёшь себя, как Аррнаг. Когда он отказался от крыльев ради меня, то шутил над этим, скрывал свою боль, неуверенность и страхи. Я понимала, что ему тяжело, но эту тему мы не обсуждали. Муж был для меня примером силы духа, и я не хотела признать, что другой человек, с другой судьбой и характером может повести себя иначе, но быть не слабее… Мы все разные, только иногда очень легко об этом забыть.
Рош понял, что этими словами она пыталась извиниться за то, что упрекала его в нытье, и стало как-то легко. Оказывается, её мнение было для него важнее, чем думал.
Они шли вдоль берега, держась за руки, Кирна думала о своём, а маг боялся сделать неловкое движение. Пусть она дольше не очнётся от своих мыслей, пусть её маленькая ладошка подольше греет его руку. Или не руку, а душу?
4.2
Они шли вдоль берега. Здесь было заметно теплее, чем в лесах возле гор. Пахло морем, пронзительно кричали морские птицы.
― Нам нужно туда! – Кирна указала на небольшой скальный массив впереди.
Группа невысоких, голых скал, больше похожих на огромные, сросшиеся между собой, округлые валуны, подходила к самой воде, врезаясь в пенистые волны.
― Два вопроса. Почему эти серые камни называют скалами, и почему жёлтыми?
Маг не бывал на этой части побережья и с интересом осматривался. Леса, среди которых текла река, тянулись лишь вдоль её берегов и редели с приближением к морю. Они давно вышли из-под покрова деревьев, и теперь перед глазами расстилалась равнина, покрытая выгоревшей, сухой травой. Травяной ковёр плавно переходил в широкую песчаную полосу вдоль кромки тёмной воды. Кругом не было никаких холмов или гор, и скопление валунов смотрелось странно.
― Когда подойдём, ты увидишь, что скалы густо покрыты сероватым мхом. По весне он цветёт мелкими ярко-жёлтыми цветами. Думаю, дело в этом. И тут равнина, так что для местных это вполне себе скалы, – усмехнулась знахарка.
― Но ты говорила, что нам нужна трава с длинными корнями, уходящими глубоко в почву, а тут…
― Я говорила, что нам нужно к Жёлтым скалам, а не о том, что трава растёт прямо на них. Эта гряда тянется довольно далеко вдоль берега. Примерно в центре каменные стены образуют что-то типа большущей полукруглой ниши. Там бьют ключи, есть озеро, а вокруг роща. Место отгорожено от моря скалами, там тепло и живописно. Рыбацкая деревушка находится чуть дальше по берегу, сразу за грядой.
Они подходили всё ближе, и Рош понял, что скальное образование в высоту, как два-три человеческих роста.
― Ну, после наших гор, язык не поворачивается, назвать это скалами, – хмыкнул мужчина. – Так что, твои зуаны живут в роще?
― Да. И пока ты спал прошлым утром, я нашла мох, выварила его, и теперь у нас есть средство от ожогов, – женщина показала ему странное месиво на дне кружки в корзинке. – Отвар, конечно, лучше, но у нас и повязки делать не из чего, так что буду использовать просто сам мох.
― Я не такой неженка, – Рош выплюнул травинку, которую жевал.
― Посмотрим, – хихикнула женщина.
С каждым днём в ней появлялось всё больше жизни, больше внутреннего огня, который притягивал мага. Кирна словно постепенно сбрасывала с себя мешки с грузом. Она чаще улыбалась, из ясных глаз потихоньку исчезала грусть. А ещё, Рош временами ловил на себе её взгляды, заинтересованные, внимательные или слегка растерянные. Но как только он поворачивался, женщина делала вид, что вовсе и не смотрела.
Эта игра в переглядки будоражила, задавала вопросы, порождала в груди томительное, но сладкое беспокойство. Он уже и забыл, когда чувствовал что-то такое. Словно снова вернулся в юность, окунулся в свои первые увлечения девушками, когда в душе ещё были мечты и надежды…
С Лидией было иначе. Те чувства налетели ураганом, изматывали ревностью, давили пониманием тщетности борьбы. Он гнался за иномирянкой, а она ускользала, отталкивала, пока он не натворил страшных дел. Любовь на грани безумия прокатилась каменной лавиной по его душе, раздавила, оставив незаживающие раны, которые не лечило время. Но теперь, без всяких усилий с его стороны, эти нарывы стали закрываться, и пора было признать, что причиной тому хрупкая белокурая женщина, молчаливая, чуть насмешливая и грациозная. Удивительно похожая на нежный, но сильный цветок под снегом.
Маг отстал, погрузившись в свои мысли. Он брёл по мокрому песку, и волны норовили лизнуть его подошвы. Радостный возглас заставил мужчину вздрогнуть. Кирна склонилась к земле и что-то ковыряла длинной палкой, которую использовала, как посох.
― Что такое? – Рош быстро догнал её.
― Черепашьи яйца! Свежая кладка. Готовить нам не на чем, но деревенские их очень любят, так что сможем продать за кров и нормальный ужин! Если повезёт, то ещё и пару монет заработаем! К тому же я нашла несколько отличных моллюсков, пока ты витал в мечтах.
― Моллюсков? А это зачем? Их не едят.
― Не едят, – согласилась женщина, – зато сушат, толкут, заливают водой и пьют.
― И где мы будем их сушить?
― Мы не будем. Ну… если у тебя нет проблем с… с туалетом. А у кого с этим трудно, с радостью заплатят за такое средство. И любая знахарка с удовольствием купит розовых моллюсков.
Рош взял из корзинки, которую она сплела себе, пока были на плоту, розоватую раковину размером с кулак, сплюснутую и острую по краям, с плотно закрытыми створками.
― То есть вот это помогает проср… Прости, ну, ты поняла.
― Суть ты уловил, – прыснула женщина и принялась дальше раскапывать ямку с кладкой. – Возьмём лишь часть, не стоит жадничать.
― Но если это наши деньги…
― Это жизнь, Рош. Бабушка всегда учила: когда природа даёт что-то, не бери больше необходимого. Щедрость одного не должна порождать жадность в другом.
― Ты чаще вспоминаешь её, чем мать?
― Мама умерла, когда мне было девять. Бабушка была со мной дольше. До пятнадцати.
― А потом?
― Потом я осталась одна, но уже знала всё, что нужно знахарке, так что обеспечивала себя сама.
Несколько поколений моей семьи жили в Арсате, люди нас уважали, и никто не обижал меня, хотя и помогать не торопились. Правда, многие ополчились через пару лет. Я тогда встретила Аррнага, ещё через два года родился Риндан, а муж погиб.
― И ты бежала из родного дома…
― Не из дома, а с его пепелища.
― Прости… – Рош забрал у неё потяжелевшую корзинку, и не знал, как бы сменить тему.
― Ничего. Ты поделился, я поделилась… У обоих есть прошлое, и не получится сделать вид, что этого не было, или забыть всё по щелчку пальцев.
Она звонко щёлкнула длинными, тонкими пальцами и грустно усмехнулась.
― Идём. Надо набрать сармаки и успеть в деревню до темноты. Хочу нормально вымыться и провести ночь в тёплой постели.
Их глаза встретились, и женщина мгновенно отвернулась, последнее слово заставило обоих подумать совсем не о сне.
4.3
Роща оказалась маленькой, всего десятка три деревьев, и озерцо больше походило на чашу небольшого фонтана, но ключевая вода журчала звонко, неслась ручейками в водоём, и на вкус была сладковатой. Над головой покачивались вечнозелёные кроны, пели птички, под ногами шуршал мягкий ковёр из сухой хвои. Место дышало покоем…
― Почему тут нет поселения? С водой в этих местах плохо, как я понимаю, – маг зачерпнул ещё воды и выпил одним махом всю горсть. Котелок, в котором они несли драгоценную жидкость, давно опустел, и обоих мучила жажда.
― Отсюда далековато до берега, рыбакам это неудобно. Кроме того, зуаны активны большую часть года. Вот так спокойно тут можно лишь в это время посидеть.
Кирна вытянула уставшие ноги и массировала голени, запустив руку под юбку.
― Ладно, – хрипловато буркнул Рош, заторопившись вдруг, – сама говорила, надо в деревню успеть. Показывай свою сармаку.
Женщина встала с неохотой и удивлённо глянула на спутника. Только что развалившись сидел у ствола, и резко подорвался. Ещё и недовольный какой-то…
― Сармака растёт под корнями. Вон, видишь? – она показала на длинные и тонкие красноватые травинки, торчащие жидкими пучками под нависающими, торчащими из земли узловатыми корнями дерева. – Сначала чуть раскапываешь пальцем у самого основания пучка, появляется беловатая ножка, за неё и тянешь. Мягко, медленно. Надо вытянуть как можно больше корня, а они как верёвки, длинные. И потом рывок, с силой. Корни сармаки крепкие, так просто не оторвать. Если заметишь зелено-рыжих ящериц, драпай. Мха мало.
― Ай… – отмахнулся маг, но Кирна не отставала.
― Я серьёзно, Рош! Не геройствуй. Люди не глупее тебя, а тут не селятся. Нам надо штук шесть корней для зелья. Это добудь, и всё. От ящериц отходи, они только свои норы оберегают, преследовать не будут. Лучше ищи другое место. Понял?
― Да понял, понял… – проворчал он и присел возле корня, краем глаза заметив, как Кирна уходит.
― Имей в виду, ящерицы как-то общаются между собой, чем дольше ты бродишь на их территории, тем больше самцов будет выходить на поверхность. Смотри, если их соберётся много, удрать будет трудно.
― Иди! Женщина! Хватит болтать, – взорвался маг и плюхнулся на живот, потянулся к первому пучку.
Кирна вздохнула, проворчав:
― Маловато я мха набрала…
Рош расковырял плотную почву, схватился за светлую часть, как велела знахарка, и стал тянуть. Трава поддавалась плохо. Тоненькая и нежная на вид, она упорно боролась за жизнь. Как Кирна, подумал мужчина, и дёрнул с силой. В руке оказался растерзанный пучок травинок с длинным, похожим на белого червя, корешком. Один есть!
Следующие попытки были не столь удачными, проклятые корни рвались раньше, чем он успевал вытянуть наружу хоть сколько-то. А ведь маг твёрдо решил принести знахарке хороший запас сармаки, чтобы надолго хватило. И дело было не в оплате лечения, просто хотелось сделать ей какой-то подарок, а больше у него пока ничего не было.
Сбоку раздалось тихое шуршание, но мужчина не обратил внимания, увлечённый делом. Корень на этот раз тянулся неплохо. Ну, ещё немного, давай…
― Ах, ты! Тварь! – возмущённый вопль распугал птиц. – Тварь чешуйчатая! Поймаю, удавлю!
― Рош? – послышался встревоженный голос Кирны. – Не надо!
Женщина с ужасом наблюдала, как маг вскочил и подходит всё ближе к зуану, а тот уже пригнул голову и задрал к небу хвост.
― Не тронь его! Уходи!
― Он меня обоссал! – взревел маг. – Прыснул из-под своего мерзкого хвоста!
Знахарка видела, как под другими корнями мелькают яркие тельца. Да уж, кое-кто совсем не привлёк внимание.
― Уходи оттуда! Скорее!
― У меня только два нормальных корня. Никуда не пойду! От драконов не бегал, а тут какая-то паршивая ящерица!
Маг кинулся на зуана, а тот стрельнул в него струёй жидкости и юркнул в нору. Рощу снова огласил вопль. Пнув со злостью корень, мужчина присел и стал тянуть пучок травы.
― Позади тебя! Берегись! – выкрикнула знахарка, но поздно. Сразу две струи сверкнули и врезались в шею и затылок мужчины. – Уходи, ненормальный!
Новый вопль стал ей ответом, но мужское упрямство не сдавало позиций, а Кирна металась на краю рощи, понимая, что если сейчас пойдёт туда, мха на двоих не хватит. Вот же баран упёртый!
Наконец, Рош подхватил с земли свои трофеи и кинулся прочь, а в него со всех сторон летели упругие, ядовитые струи.
― Обоссали! Меня! Мага! Какие-то вонючие ящерицы! – ревел он, и в глазах была жажда крови и мести. – Драконы боялись, а эта мелочь…
Он швырнул в корзинку знахарки большую охапку травы, и ткнул пальцем в сторону деревьев:
― Видела?! Мочой! В меня! – в его тоне Кирне почудилась мальчишеская обида, и она еле сдержала улыбку.
― Ну, что ты… Они бы не посмели.
― Но обоссали! – вскричал он снова. – Ты не говорила! Об этой их отвратительной привычке!
― Говорила, – вздохнула знахарка, глядя как всё больше краснеют участки кожи на его лице, груди, руках. – Только когда же маги слушали женщин?
― Я тебе сармаки вон сколько принёс, нечего ворчать! – прикрикнул мужчина, но уже не так сердито, и пошатнулся. – Что за?..
В следующую минуту он рухнул на землю и забился в лихорадке.
ГЛАВА 5
5.1
В теле была ужасная слабость. Ни рукой не пошевелить, ни голову повернуть. Маг с трудом приоткрыл глаза и сразу зажмурился, кажется, горела свеча… Свеча? Где он?
Что-то мягкое и прохладное коснулось его щеки, заставив вздрогнуть. Вскочить сил не было, но он снова разлепил веки, не зная, чего ожидать, и щурился, пока глаза привыкали к неяркому свету.
― С возвращением в наш мир, – прозвучал рядом знакомый негромкий голос, лёгкое дыхание приятно согрело висок, по лбу и волосам пробежались нежные пальцы. – Эх ты, победитель зуанов, – ласково и чуть насмешливо прошептала знахарка.
― Видишь? Очухался твой маг. А я говорила. Так-то бугай! Что с ним станется? – второй голос был старческим, скрипучим, но принадлежал без сомнения женщине.
― Если бы не твой запас мха, Гална, не знаю, как бы выхаживала этого упрямца. Спасибо, что поделилась и пустила в дом.
― Брось, девочка. Зря, что ли, мы с твоей бабкой приятельствовали? Помню, как она впервые тебя сюда привезла… Такая худющая девчушка, косы почти белые, и глаза огромные. Маленькая куколка… Ты тогда прямо влюбилась в море, не хотела уходить с берега. А потом бабка повела тебя к роще, и зуаны преподали свой урок… А теперь и мага уму разуму поучили, – хихикнула старуха.
― Зато мы оба навсегда запомнили, что в гостях надо вести себя прилично, – мелодично рассмеялась Кирна и снова погладила мага по волосам.
― К… как… –
