Мое прекрасное чудовище. Варя Светлая

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ГЛАВА 37
• ГЛАВА 38
• ГЛАВА 39
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Тяжело жить старой деве. Еще тяжелее, когда твое лицо обезображено проклятием. Семья за это винит, мужчины разбегаются, слуги шепчутся, сестра ненавидит.

   Ждет и город, когда все маски будут сняты, и чудовище станет прекрасным.

ГЛАВА 1

Красота в глазах смотрящего.

   -Оскар Уайльд.

   Мы живем в дикое время. Я серьезно! В нашем королевстве, где магия, наука и развитие достигли небывалых высот, по-прежнему действует непреложный закон. Он гласит, что младшая сестра не имеет права выйти замуж, до тех пор, пока это не сделает старшая. Ни один верховный жрец богини Офейлы не скрепит тебя узами брака, если твоя старшая сестра не замужем. Все доводы, увещевания, торги и угрозы бессильны. Таков закон, и он един для всех.

   Почему меня так это волнует, спросите вы? Потому что я и есть та самая старшая сестра, которую никто не берет замуж. И никогда не возьмет. Страдает от этого моя чудесная сестричка Лилиан.

   Мне уже двадцать семь – немыслимый возраст для незамужней девы по меркам нашей страны. Сестрице чуть меньше – двадцать три. Вот уже несколько лет, как она не может обрести счастье по моей вине. Из-за меня бедная Лилиан, хрупкая блондинка с хрустальным голоском, умрет старой девой. Это она мне напоминает десятки раз в день.

   Ведь в нашей стране замужество – главная цель жизни любой девы. Незамужняя – это клеймо, позор для всей семьи, узы, мешающие полно жить.

   Я бы и рада помочь сестре. Я готова выйти замуж за первого встречного, даже за того бродягу, что бродит по рынку и просит гроши. Но даже он не возьмет меня. Дело в том, что лик мой настолько ужасен, что от одного взгляда на меня мужчин начинает мутить. Они приходят в ужас и спасаются трусливым бегством.

   Я из благородной и богатой семьи. Мои родители – образец красоты и ума. Мама – блондинка с серебряными волосами и синими глазами, папа – высокий смуглый брюнет. Казалось бы, как так вышло, что у столь совершенных людей родилась такая несуразная дочь, как я?

   Все просто. Проклятие. Меня прокляли еще до рождения. Такая вот несправедливость. Говорят, когда мама была мной беременна, она не подала стакан воды грязной старухе. Видимо, побрезговала прикасаться к ней своими тонкими пальчиками.

   А та оказалась не просто старухой, а лесной ворожеей. Ведьма страшно разозлилась и прокляла еще не рожденную дочь, сказав, что лицо мое будет настолько отталкивающим и ужасным, что любой мужчина, кто взглянет на меня, сбежит в ужасе без оглядки.

   Еще одна дикость нашего времени. Почему ребенок должен отвечать за проступки родителей? Несправедливо. Но я уже привыкла.

   Но самое досадное, что на это проклятие нет никакого противодействия. Нет никакого способа снять его. Обычно, когда проклинают, то в конце всегда добавляют какую-то присказку, ключ, способный проклятие разрушить. Это может быть или пройденное испытание, или поцелуй истинной любви. Говорят, действенное средство.

   Но, во-первых, в моем случае нет никакой присказки. А, во-вторых, кто ж меня полюбит? Единственный мужчина, который не убегает при виде меня – мой отец. Но даже ему приходится туго, когда он смотрит на меня дольше пяти минут.

   Говорят, день моего рождения был настоящим бедствием. Поднялся такой ураган, что снес несколько построек и амбаров в нашем поместье, шел ужасающий ливень, гремела гроза, а молния ударила в старое дерево, отчего начался пожар в старом крыле, который, к счастью, отчасти затушил дождь. А ветер засыпал землей. Этот день помнили еще долго, и прислуга шепталась, избегая меня. Впрочем, избегали меня не только они. Мама неизменно хмурилась при взгляде на меня, отец любезно игнорировал, а сестра… Вы сами поняли.

   На самом деле, мне даже повезло. Мне дали хорошее образование, у меня своя комната с кучей книг, которые заменяли мне мир. Родители никогда не брали меня с собой в путешествия, и потому каждый раз, когда они с Лилиан отправлялись в очередную поездку, мне покупали новую книгу.

   Моя комната была переполнена книгами. Я жила затворницей, стараясь даже слугам не попадаться на глаза. Единственное место вне дома, куда я могла ходить – это вересковые пустоши. Самое красивое и пустынное место в наших краях.

   Последние девять лет меня безуспешно пытаются выдать замуж. За меня предлагали огромные деньги, земли. Но никто не согласился. Ни разу.

   Иногда к нам еще заезжают охотники за приданым, готовые на все ради денег. Но даже их выдержка ломается при виде меня. Никакими деньгами не заманить их. В этом сила проклятия. Деньги бессильны.

   Я давно смирилась со своей участью.

   В конце концов, замужество – не предел мечтаний. Книги заменяли друзей, а одинокие прогулки по вересковым пустошам – весь мир.

   В общем, нормальная у меня жизнь. За исключением одного «но»:

   – А-а-а! Уильям женился на этой рыжеволосой выскочке! О, мама! За что мне такое несчастье? Я умру старой девой! – кричала моя дорогая сестрица, вбегая в гостиную.

   Вот, жалобы Лилиан – и есть это самое «но», что мучило меня ежедневно.

   – Ох, деточка моя, – вторила ей мама, – не будем отчаиваться. Не плачь, от этого распухнет нос. Сегодня к нам приезжают гости, помнишь?

   Услышав последнее, я скрыла усмешку и сделала несколько глотков чая. После того, как Уильям, в прошлом ухажер Лилиан, объявил о своей помолвке с другой, родители принялись за старое. Они рассылали приглашения всем подряд и устраивать званые вечера. Все это в надежде найти мужа для меня и Лилиан.

   Сумму моего приданого увеличили вдвое, о чем сообщали каждому встречному. Спасибо, что не наняли глашатая, который бы ходил и говорил об этом на улицах и площадях.

   Вот и сегодня будет очередной званый вечер с танцами. Лилиан их просто обожала. Вокруг нее всегда вились толпы поклонников, с которыми она кружилась в кадрили без передышки.

   В отличие от нее, я ни разу не танцевала. Обычно в такие вечера я проводила в уголке, украдкой поглядывая на веселье. Я всегда закрывала лицо неудобной тканевой маской. Поэтому, к счастью, хотя бы на вечерах мужчины не шарахались от меня с воплями.

   – Каролина, – вырвала меня мать из размышлений, – я надеюсь, сегодня ты не пропустишь встречу с гостями?

   – Не вижу в этом смысла…

   – Послушай, – раздраженно перебила она, – я купила у одного столичного чародея дивную вуаль! На нее наложены чары, они скроют твое лицо. Ты сможешь спокойно принять участие в танцах.

   – В танцах! – воскликнула Лилиан и обиженно надула губы, – да Каролина танцевать не умеет, она нас только опозорит!

   Я прикусила губу, чтобы не нагрубить сестре. Не понимаю, как из столь прелестной доброй девочки, какой она была в детстве, выросла такая капризная и высокомерная особа?

   Вместо того, чтобы сказать Лилиан все, что думаю, я как обычно промолчала.

   Спорить с мамой – бесполезное и утомительное занятие. Если она что-то вбила себе в голову, то ее уже не остановить.

   А сейчас, судя по всему, она решила найти мне мужа, чтобы, наконец, выдать замуж и Лилиан. Я слышала, как они шептались о том, что сестричку надо бы отправить в столицу – с ее красотой и грацией она запросто найдет себе принца. Что же касается меня, то моим мужем может быть кто угодно. Да хотя бы последний пьяница и нищий.

   – Лилиан, милая, – мягко сказала мама, – конечно, Каролина не сравнится с твоей грацией. Но ты помнишь, что наша цель – найти ей мужа. О, богиня Офейла! И за что мне такое наказание?

   Мама тяжело вздохнула и посмотрела на меня, нахмурив лоб. И действительно, за что ей такое наказание? Надо было всего-то дать воды старухе! Но мама не думала об этом, искренне считая меня и только меня виновной в том, что Лилиан не может выйти замуж.

   Я натянуто улыбнулась, отставила чашку в сторону и поднялась изо стола.

   – Пойду готовиться к вечеру, – сказала я и направилась в свою комнату.

   – Не забудь про новую вуаль! – крикнула мне мама вслед, – она лежит у зеркала.

***

У любой молодой девушки есть огромное зеркало. Лилиан готова крутиться перед ним часами. У меня тоже есть зеркало. Овальное, в полный рост, оно словно насмехается надо мной. Много раз я просила родителей убрать его, но они отказывались. Поэтому я просто завешиваю его плотной тканью.

   Ненавижу зеркала.

   Но сегодня пришлось снова взглянуть в него. Если не смотреть на лицо, то у меня все неплохо. Конечно, до Лилиан мне далеко. Сестра очень похожа на маму. Я же пошла в отца: такая же высокая, черноволосая. Только глаза мамины. Наверное, если бы не проклятие, я бы могла быть привлекательной. Но увы. Мое лицо некрасиво и больше похоже на жуткую маску.

   На вечер я хотела надеть что-нибудь неприметное и скромное. Но в комнату влетела мать. Просьбами, криками и, в конце концов, слезами она заставила меня надеть ярко-розовое шелковое платье и целую кучу украшений.

   – Все должны увидеть, – сказала мама, – что ты очень богатая невеста.

   Я не возражала. И, конечно, не верила, что кто-то обратит на меня внимание и тем более захочет взять в жены.

   Если честно, не особо и хотелось. Правда, жизнь в семье становилась невыносимой. Лилиан каждый день изводила меня, обвиняя в своих несчастьях и бедах. Мама вздыхала и стенала. Папа хмурился и ворчал, что наш славный род вымрет из-за моего проклятия.

   Спокойно выслушивать их становилось все труднее. Может, и вправду найдется безумец, что возьмет меня в жены? И все будут счастливы.

   После того, как на меня надели вульгарное розовое платье, мама взяла длинную вуаль, тонкую, словно паутинка, и аккуратно подколола ее шпильками.

   Вуаль спадала на спину и лицо. Я нехотя взглянула в зеркало. Лицо действительно стало размытым. Никто не увидит моего уродства, пока вуаль на мне. Что же, это было лучше, чем тканевая маска.

    – Так намного лучше, – сказала мама, критично оглядывая меня, – а теперь идем, дорогая. Гости уже подъезжают. Не сутулься! И сделай уже что-то со своими руками, они висят как плети.

   Она взяла меня под локоть, мы вышли из комнаты. С общего зала доносились звуки музыки и приглушенные голоса.

   Мама крепче вцепилась в мой локоть и ввела в зал. Людей было много, намного больше, чем обычно. В углу играли приглашенные музыканты. Гости расхаживали с бокалами в руках. К нам подбежала взволнованная Лилиан. Она взяла нас за руки и зашептала:

   – Здесь столько красивых мужчин! Мама, это просто чудо какое-то! О, Каролина. Интересная вуаль. Хорошо, что лица не видно.

   В этом была вся Лилиан. Главной ее радостью были мужчины и флирт. Меня же наоборот, такое количество незнакомых мужчин в доме напрягало. Я не боялась их. Но невольно начнешь нервничать после того, как восемь лет наблюдаешь за тем, как они спасаются бегством от тебя.

   Я мягко высвободилась из рук сестры и матери. Нужно было как можно скорее найти укромный уголок, до того, как мама начнет представлять меня всем гостям.

   Это немного унизительно. Обычно она расхваливает меня, как торговец залежалый товар. Всегда в конце добавляя, насколько велико мое приданое. При этом интонация у нее всегда меняется, а в голосе появляются нотки мольбы.

   Ах, бедная моя мама! Она никогда не признает, что это все бесполезно. Никто не женится на мне. Никогда.

   Я заприметила пустой диванчик в другом конце зала и пошла к нему. Скромно села, расправив складки платья.

   Оставалось надеяться, что никто не захочет сесть рядом. Может, если повезет, я смогу улизнуть в сад. А оттуда можно забраться по лестнице на крышу и полюбоваться звездами. Ну а пока придется любоваться гостями.

   Родители с важным видом расхаживали среди гостей. Лилиан болтала с подругами и над чем-то смеялась. Через несколько минут папа дал знак музыкантам, и те заиграли задорную мелодию. Пришло время танцев. Открыла их, конечно же, Лилиан. Ее вел под руку высокий мужчина.

   Следом за ними пустились в пляс и другие пары. Мне нравилось наблюдать за ними. В глубине души и самой порой хотелось хоть раз станцевать. Судя по счастливым лицам и радостному смеху, это было приятное занятие.

   – Здесь свободно? – раздался мужской голос. Я вздрогнула и подняла голову. Передо мной стоял молодой мужчина. Красивый, высокий блондин с насмешливым взглядом. Моей сестре он бы пришелся по вкусу. Даже тонкий шрам на щеке не портил его. Из-под ворота его рубашки на шее проглядывал странный черный узор. На мгновение мне показалось, что он шевелится. Мужчина резко одернул ворот, а я отвела глаза.

   – Здесь занято, – резко сказала я и прокашлялась, – есть более удобные места.

   Мужчина ухмыльнулся и тут же рухнул рядом и вытянул ноги.

   – Не похоже, чтобы было занято, – сказал он с насмешкой и окинул меня взглядом, – и отсюда все хорошо видно.

   Я промолчала и демонстративно отвернулась. Знал бы он, с кем сидит рядом! Тут же сбежал бы, как прокаженный. Все мужчины боятся моего лица.

   – Музыканты недурны, но танцоров хороших мало, – неожиданно сказал незнакомец, – кстати, я отлично танцую. В другое время и при других обстоятельствах я бы пригласил вас.

   Я громко хмыкнула, но ничего ответила.

   – В высшем обществе принято поддерживать беседу. Я вам реплику про музыку, вы мне – про театр, – сказал мужчина и повернулся ко мне.

   – Я не принадлежу высшему обществу, музыку обсуждать не интересно, а в театре я не была. Потому давайте-ка помолчим.

   – А вы дама прямая, – сказал он с насмешкой, – так отчего вы здесь? Раз ни танцы, ни разговоры с интересным мужчиной, – он нахально улыбнулся, – вам не по душе?

   – Это вынужденная мера, – сухо ответила я и с деланным интересом принялась разглядывать танцующие пары. Лилиан танцевала уже с третьим партнером. Она звонко смеялась и выглядела счастливой.

   – Наши причины схожи, – сказал незнакомец, – я тоже нахожусь здесь не по своей воле. Поэтому и решил убить время за беседой с незнакомкой в вуали.

   Во мне проснулось легкое любопытство. Я украдкой взглянула на него и тихо произнесла:

   – И для чего же вы здесь?

   Он снова широко улыбнулся. Улыбка у него была наглая, какая может быть только у отъявленных мерзавцев, и в то же время обаятельная. Я вдруг невольно улыбнулась в ответ.

   – Это большая тайна, – хитро сверкнув глазами, сказал он, – я не могу ее раскрыть. Скажу лишь одно: я пришел сюда по просьбе друга. А вы почему здесь?

   – Выполняю просьбу близкого человека.

   – Значит, у нас есть кое-что общее! – сказал он и протянул руку, – мое имя Сандер Крэй.

   Несколько секунд я смотрела на протянутую ладонь, а затем неуверенно пожала ее.

   – Каролина, – ответила я, пытаясь скрыть волнение.

   Впервые в жизни мужчина пожал мне руку. А я все боялась, что волшебство вуали спадет, и он с криком убежит, как и все остальные гости. Но этого не произошло.

   Я заметила маму, она неумолимо надвигалась на нас и пожирала глазами Сандера. О, нет! Сейчас матушка начнет расхваливать меня! Надо бы ей как-то помешать. Увы, было поздно что-то предпринять.

   – Добрый вечер! – воскликнула она, ослепительно улыбаясь, – фирр (1) Сандер Крэй! Как же я рада вас видеть! Вы уже знакомы с моей дочерью Каролиной?

   Сандер поднялся с места и кивнул. В глазах все еще играл лукавый огонек.

   – Уже знаком, – со светской улыбкой сказал он, – Каролина – прекрасная собеседница.

   – Да, моя девочка невероятна умна! У нее кроткий нрав и множество талантов, – защебетала мама.

   Я обреченно вздохнула. Это началось! Мама принялась расхваливать меня, не давая собеседнику вставить и слова. Поразительно, но она не понимала, что чем дольше рассказывает о моих достоинствах, тем меньше ей верят. Ее словесный поток не останавливался. Мама говорила и говорила, вцепившись в рукав остолбеневшего Сандера.

   – …А еще она приносит пожертвования в храм богини Офейлы, – с придыханием говорила мама, – и, хотя ей уже двадцать семь, она по-прежнему…

   – Мама! – не выдержав, воскликнула я и подскочила с дивана, – прекрати эту речь! Просто назови сумму моего приданого. Этим ты сэкономишь много времени и нервов.

   Мама замолчала и удивленно заморгала. О, боги! Неужели она не видит, насколько это унизительно для меня?

   – Каролина! – строгим голосом сказала она, не выпуская при этом рукав Сандера, – как неприлично! Молодой человек явно увлечен моим рассказом, не так ли?

   Она повернулась к Сандеру, тот ухмыльнулся и с явной издевкой в голосе сказал:

   –Да-да, весьма познавательный рассказ! Вам бы книгу написать, дорогая фирра. «Добродетели Каролины» или что-то вроде того. Да что вы смеетесь? Я серьезно! Прошу, продолжайте, в жизни не слышал ничего интереснее.

   Довольно! Это было выше моих сил. Я подхватила подол противного платья и устремилась к выходу. Не хочу больше слушать это!

   Я пересекла коридор и выбежала в сад. Прохладный воздух успокаивал. Сама не знаю, почему я разозлилась.

   Уже сотни раз я слышала рассказы мамы о том, какая я расчудесная, и обычно мне удавалось сохранять спокойствие. Дело и не в Сандере, конечно. Внезапно я поняла, что ужасно устала от этих глупых попыток моей семьи выдать меня замуж во что бы то ни стало.

   В саду стояла вечерняя прохлада. Изредка встречались пары, которые убежали с танцев, чтобы побыть наедине. Мне не дано понять, что они чувствуют. Они счастливы? Я старалась не думать об этом. Зачем мечтать о невозможном? Это глупо и бессмысленно.

   Все, чего я хотела – это чтобы в нашем королевстве отменили этот дурацкий закон, и моя сестра смогла бы выйти замуж. А я бы продолжила жить в родительском доме, помогала бы маме в управлении хозяйством, да сидела бы с детьми Лилиан. И все были бы счастливы. Что за глупый закон! Кто вообще его выдумал?

   Размышляя над этим, я сама не заметила, как оказалась у центральных ворот. В такое позднее время никогда не выходила из дома, тем более одна. Но почему бы не сделать это сейчас?

   Мне вдруг захотелось посмотреть пустоши при свете луны. Стояла умиротворяющая тишина. Вокруг не было ни души, лишь где-то вдали ухала сова.

   Я вышла на пустынную дорогу и пошла к вересковым пустошам. Это было моим излюбленным местом. Там редко бывали люди, и я чувствовала себя по-настоящему свободной.

   Там точно никто не убежит, завидев меня. Легкий порыв ветра откинул вуаль с моего лица. Я улыбнулась и на миг закрыла глаза.

   При свете луны пустошь казалась таинственной и незнакомой. Я прошлась немного и села на камень, подперев голову рукой. Какое-то время я отрешенно смотрела то на звезды, то на заросли вереска.

   – Не устала еще? – раздался хриплый голос прямо за моей спиной. Я вздрогнула и обернулась, совершенно позабыв о том, что мое лицо не скрыто вуалью.

   У камня стояла хрупкая старушка в белом платке. Лицо ее тоже было белым и словно сияло при свете луны.

   – Извините, я не понимаю вас, – тихо сказала я. Что делает эта старушка в столь поздний час на моей пустоши?

   Старушка подошла ко мне и села рядом.

   – От этого еще не устала? – сказала она, трогая мою вуаль.

   – С чего бы это? – невозмутимо ответила я, – ткань тонкая, носить легко.

   – Я говорю не о твоей вуали, – сказала старушка, – а о том, что ты прячешь свое лицо. Почему?

   – А вы сами не видите, что ли? – сказала я.

   Ночь была лунная, и старушка прекрасно все разглядела – в этом я не сомневалась.

   – Чем дольше ты его скрываешь, тем хуже тебе будет, – провозгласила старушка торжественным голосом, – ты должна смотреть на себя, а не прятаться.

   Странная она какая-то. А вдруг это очередная ворожея? Встретить старушку ночью – явно не к добру. Как бы теперь отделаться от нее, да не обидеть ненароком. Ведьмы – очень чувствительные особы, и я тому живой пример.

   – Спасибо вам за совет, – сказала я, поднимаясь с камня, – пойду я, пожалуй. Приятно было поболтать.

   Я учтиво кивнула ей и поспешила в сторону дома. Ну вот, вроде бы ничего страшного не произошло.

   – Эй, проклятая! – крикнула старуха зычным голосом, отчего я остановилась как вкопанная, – я знаю, как тебе помочь.

   Так, не стоит слушать странных старушек ночью. Сейчас она предложит мне какое-нибудь чудо-снадобье для красоты. Это мы уже проходили десятки раз. Родители истратили на это кучу денег. И все-таки любопытство и слабая надежда оказались сильнее.

   Я медленно обернулась и посмотрела на старуху.

   – О чем вы говорите?

   – Есть одно место, – сказала она, подходя ко мне, – разгадав тайну которого, ты сможешь вернуть себе облик, дарованный природой и богами.

   – И где же это место?

   – За семью болотами, на перекрестке двух миров. Там нет входа, но есть выход. Нет тепла, но есть огонь, нет солнца, но есть свет, нет моря, но есть вода. Нет королей, но есть принц. Там, в стенах Замка Тайн ты обретешь ее…

   – Кого? – ошарашенно спросила я.

   Старушка ничего не ответила и постучала указательным пальцем по моему лбу.

   – Запомни мои слова, – прохрипела она. А затем сняла свой белый платок, взмахнула им и растворилась в воздухе.

   От старушки и след простыл. Вот так и знала, что это ворожея. По крайней мере, она меня не прокляла и не заколдовала.

   Я побрела домой, размышляя над ее словами. В голове крутились слова, что она сказала. Как же эти колдуны любят говорить загадками!

   За семью болотами, на перекрестке двух миров…

   И где искать это место? Да скорее этот дурацкий закон отменят, чем я найду этот перекресток.

   1 – (фирр/фирра) – обращение к мужчине/женщине знатного рода.

ГЛАВА 2

Следующее утро было самым обычным. Умывшись и легко позавтракав, я захватила книгу и спустилась вниз к семье. Как всегда, меня встретил звонкий голос Лилиан. Она громко рассказывала родителям о мужчине, с которым познакомилась накануне.

   – Он не только красив и богат, но и происходит из древнего рода! – восторженно говорила она, расхаживая по гостиной, – говорят, в их роду были сильные маги! Ах, как бы я хотела породниться с кем-нибудь из чародеев. О, Каролина! Ты без вуали?

   – Вроде бы у нас в доме нет гостей, – ответила я, уселась на широком подоконнике и открыла книгу.

   – Но в любой момент к нам может приехать гость. Вчера я познакомилась с потрясающим мужчиной! Мы протанцевали несколько танцев подряд, и под конец вечера он смотрел на меня влюбленными глазами. Не хватало еще, чтобы он увидел тебя!

   Ну вот. Не прошло и десяти минут, а Лилиан уже пытается испортить мне настроение. Я захлопнула книгу и одарила сестру улыбкой.

   – Говоришь, он уже влюблен в тебя? – сказала я, – но ты, наверное, забыла, что тебе ничего не светит, до тех пор, пока я не выйду замуж.

   – Ты еще и смеешь издеваться! – воскликнула Лилиан и топнула ножкой, – я так несчастна! И это все из-за тебя! А ты…Ты даже помочь не можешь!

   – И что же ты предлагаешь? – невозмутимо спросила я и отложила книгу. О спокойном чтении можно было забыть.

   Лилиан перестала ходить по комнате и остановилась напротив меня. Подбоченилась, щеки раскраснелись от гнева, губы плотно сжаты. Видели бы ее сейчас поклонники.

   – Если бы ты меня любила, – сказала она, – то давно бы уже исчезла! И тогда бы Уильям женился на мне! На мне, а не на этой рыжей выскочке!

   Мама подскочила с кресла, подбежала к Лилиан и крепко обняла ее.

   – Не расстраивайся, детка моя, – сказала она и перевела на меня хмурый взгляд, – а ты могла бы и не грубить сестре, и ей и так приходится слишком туго.

   Я проглотила ком обиды и промолчала. Снова. Чаще их слова не доходили до моего сердца, но сегодня отчего-то ранили сильнее.

   Слуги оповестили о прибытии гостя. Лилиан отпрянула от мамы, та начала суетиться и поправлять и без того безупречное платье.

   – Кто же это может быть? Лилиан, присядь, пожалуйста. Каролина, где твоя вуаль! Нина, – последние слова были обращены служанке, – срочно принеси вуаль из комнаты Каролины!

   Служанка выбежала из гостиной, Лилиан села в кресло, мама нетерпеливо расхаживала по комнате. Папа с невозмутимым видом пил чай. Я же так и осталась сидеть на подоконнике.

   На короткий миг захотелось, чтобы гость увидел меня без вуали, кем бы он ни был. Но увы, мама дала распоряжение, чтобы его впустили только после того, как вернется Нина.

   Служанка, запыхавшись, вернулась в гостиную и протянула мне вуаль. Я наскоро накинула ее и попыталась сосредоточиться на чтении. В любом случае, гость явно пришел не ко мне.

   Двери гостиной распахнулись, в комнату вошел мужчина. Я подняла голову, книга чуть не выпала из моих рук. В гостиной стоял Сандер и здоровался с моими родителями и Лилиан. Его взгляд упал на меня.

   – Доброе утро, Каролина, – произнес он и не дав мне ответить, обратился к отцу, – фирр Дэниэл, я пришел по очень важному поручению.

   – Я вас слушаю, – сказал отец и жестом указал на свободное кресло. Сандер сел, вытянул ноги и, пристально глядя на меня, сказал:

   – Дело в том, что мне поручено попросить руки одной из ваших дочерей.

   Лилиан шумно вздохнула, мама тихо ахнула, и только папа оставался спокойным, как скала.

   – Боюсь, Лилиан пока не может выйти замуж, – сказал он, – на это есть веские причины.

   – Но я говорю не о Лилиан, – ответил Сандер, отвернувшись от меня, – я говорю о вашей старшей дочери, Каролине.

   На мгновение воцарилось молчание. Книга с грохотом выпала из моих рук.

   О чем они говорили дальше, я просто не слышала. На меня напал странный ступор, и все вокруг стало размытым, как в легкой дымке. Но первый шок прошел, и ко мне вернулась способность соображать.

   На самом деле, кое-кто уже просил моей руки, но стоило мне показать свое лицо, как женихи тут же сбегали. Так к чему тянуть? Я спрыгнула с подоконника и подошла к Сандеру.

   – Спасибо за предложение, – спокойно сказала я, – думаю, вы знаете о моей ситуации?

   – Как и большинство в нашем королевстве, – ответил он невозмутимо.

   Меня это раздосадовало. Почему-то я наивно полагала, что проклятие, наложенное на меня, – тайна за семью печатями.

   – В таком случае, не желаете ли взглянуть на мое лицо? – с насмешкой сказала я, – разве не хочется вам узнать, как выглядит будущая жена?

   – Будущая жена? Вы, наверное, не поняли. Я пришел просить вашей руки от имени своего друга, – с насмешкой сказал Сандер, – а ему совершенно не важно, как выглядит его невеста. Остальные вопросы я бы хотел обсудить с вашим отцом наедине.

   Меня буквально выставили за дверь. Следом вышли мама и сестра. Вот так за одно обычное утро моя судьба кардинально изменилась. Я должна была радоваться, но радости не было. Зато Лилиан была довольна за нас обеих. Она пританцовывала вокруг мамы, уже предвкушая поездку в столицу.

   Мне же не хотелось танцевать. Некий человек просит моей руки. Он, видимо, хорошо наслышан о моем уродстве, раз отправил вместо себя друга. И почему я даже не спросила имени этого человека? Я была настолько ошарашена, что все вопросы вылетели из головы.

   Я посмотрела на маму и сестру. Их лица сияли. Отец, думаю, тоже очень доволен. Если все сложится хорошо, то можно будет не переживать за продолжение нашего славного рода.

   Что ж, судя по всему, друг Сандера не пьяница и не бродяга. А ведь буквально вчера я была готова выйти замуж за первого встречного, только чтобы перестать слышать стенания Лилиан.

   – Наконец-то! – воскликнула сестра и закружила маму в танце, – наконец-то! Теперь все принцы мира будут мои!

   Они с мамой счастливо засмеялись. Я натянуто улыбнулась. Больше ничего не оставалось, только и делать вид, что я тоже очень рада.

ГЛАВА 3

Итак, отныне я невеста. Во всей округе только об этом и говорят. Я слышала, как шептались об этом служанки, то ли с восторгом, то ли с ужасом. Новость просто неслыханная!

   Прошло уже три дня с того знаменательного утра, как Сандер явился в нашу гостиную. После отец вызвал меня в свой кабинет и рассказал, что дело о моем замужестве уже решено, осталось только подписать брачный контракт. Свадьба состоится в родовом замке моего жениха – Рикарда Тарли.

   Кто он такой, что из себя представляет, молод или стар, умен или безумен – я понятия не имела. Хотя, честно говоря, искренне сомневалась в его умственных способностях. Кто ж в здравом уме, имея деньги и земли, женится на проклятой и уродливой девушке? Он точно безумец!

   Его замок находится почти на другом конце королевства. Радовало только то, что мне наконец-то выпала возможность посмотреть на другие города, что будем проезжать. Из-за моего проклятия родители всю жизнь держали меня взаперти.

   Вечером придет Сандер для того, чтобы подписать брачный договор, после чего мы сразу же отправимся в путь. Моему жениху, судя по всему, не терпится жениться на мне. Больше ничего не было известно.

   Родители даже не удосужились узнать побольше о моем будущем муже и его целях. Им не терпелось поскорее спровадить меня, чтобы наконец-то зажить спокойно. А уж как радовалась и торопила события Лилиан, и говорить не стоит.

   Сестра впервые за долгое время перестала меня донимать, и только и делала, что вслух мечтала о том, какой фурор она произведет в столице, да как принцы будут лежать у ее ног. Словом, все были счастливы. Все, кроме меня…

   Вечером, когда все мои вещи были сложены, явился Сандер и сразу же направился в кабинет к отцу. Они провели там около получаса. Затем, наскоро отужинав с моей семьей, мы отправились в путь.

   Провожая нас, мама выдавила из себя пару слезинок. Отец скупо обнял, Лилиан пообещала приехать в гости. Наконец, наш кортеж тронулся, и я впервые за долгое время спокойно вздохнула. Наконец-то я повидаю нашу страну!

   Первые несколько дней я ехала в карете одна. Сандера видела лишь во время остановок. Мне становилось скучно, у меня было много вопросов. Да, Сандер мне не особо нравился, но я начинала уже изнывать от скуки и любопытства.

   Во время очередной стоянки, вместо того, чтобы вернуться в свою карету, я ловко запрыгнула в карету Сандера. Он на миг нахмурился, а потом расплылся в нахальной и самодовольной улыбке.

   – Сандер, – сказала я, безотчетно поправляя вуаль, – мне тоскливо ехать в одиночестве. Надеюсь, вы не возражаете, если остаток пути я проведу здесь?

   – Не возражаю и почему бы не перейти на «ты». Ну что, твоя сестрица уже наверняка в столице? Кажется, своим визитом я осчастливил ее больше, чем тебя.

   Он подмигнул. Я хмыкнула и произнесла:

   – Сандер, твой друг знает о моей ситуации?

   Усмешка исчезла с его лица, он серьезно и пристально взглянул на меня. Если бы не зачарованная вуаль, я бы решила, что он видит каждую неказистую черту моего лица – настолько проницательным был его взгляд.

   – Разумеется, – ответил Сандер и прищурился, – почему ты спрашиваешь?

   – Мне интересно, почему он выбрал меня. Почему, Сандер? Почему я? Он не в себе, да?

   Сандер хохотнул.

   – Порой Рикард Тарли бывает не в себе, но не в том смысле, какой ты вкладываешь. Послушай, крошка Каролина. Он выбрал тебя, потому что ты ему подходишь. Вот и все.

   – Я не крошка! – мои щеки запылали, – я проклятая. Слушай, а почему бы тебе не взглянуть на меня?

   На меня нашел необъяснимый порыв, и я сорвала вуаль. Мгновение Сандер смотрел неподвижно, его лицо перекосилось от отвращения. Он сдавленно охнул и, не выдержав, отвернулся. Лицо стало мертвенно-бледным, и он тихо выругался.

   – Да уж, – прохрипел он, – слухи о тебе не врут. Прошу, надень вуаль.

   – Как скажешь, – я вернула вуаль на место, – теперь ты видишь, кого выбрал в жены твой друг. Скажи, для чего? Неужели ты не понимаешь, что наша семейная жизнь обречена с самого начала? Твоему другу тоже станет плохо от одного взгляда на меня. Так всегда бывает. Я проклятая.

   Сандер ответил, не глядя на меня:

   – Рикарду не станет плохо. Он…Он отличается от большинства людей.

   – Чем же? – мое любопытство разгоралось все сильнее. Меня посетила веселая затея пытать Сандера своим лицом до тех пор, пока он не ответит на все вопросы. Но лицо мужчины было уже зеленоватого оттенка, и я решила его пощадить, хотя он меня и раздражал.

   – Слушай, крошка Каролина, да ты настоящая заноза, – к нему быстро вернулось самодовольство, – скоро мы будем на месте. Завтра наш кортеж прибудет к храму Каррика. Оттуда переместимся в замок Рикарда через портал. И ты сама спросишь все у него.

   – Через портал? – одновременно испуганным и восторженным тоном сказала я, – он что же, маг?

   Только в жилище мага можно попасть через портал. Люди, не наделенные магией, такую роскошь себе не могут позволить.

   – Слишком много вопросов, – Сандер сощурился, – кажется, на званом вечере ты не особо хотела со мной болтать, а сейчас у тебя рот не закрывается. Что же это? Я тебе понравился, а, заноза?

   Он расплылся в хитрой улыбке, и чем-то напомнил прожженного жизнью уличного кота. Я закатила глаза. Раздражал этот Сандер жутко.

   – Ха! Твое самомнение слишком велико для твоей личности!

   Он скрестил руки на груди и повернулся ко мне. Глаза недобро блеснули.

   – Что же это? Ты не только проклятая, но и проницательная? И уже распознала мою суть? – и, хотя его губы улыбались, он казался разозленным.

   – Это нетрудно. Ты из богатой семьи – это видно по твоим манерам, ты ни дня не работал, и все тебе дано с рождения, ты красив, и многое тебе дается легко. Просто благодаря внешности и положению. Поэтому ты избалованный, самовлюбленный сыночек и кичишься внешностью и деньгами, которые не заработал и ничем не заслужил. При этом ты легко высмеиваешь и осуждаешь других, тех, кто беднее и уродливее тебя, хотя сам при этом ничего не стоишь. И да, ты еще и на побегушках у своего друга.

   Все это я выпалила на одном дыхании. На меня будто что-то нашло – никогда я не говорила малознакомому человеку в лицо свое мнение. Но этот Сандер меня так раздражал…

   Он сощурился и скривился в усмешке.

   – Не только дурнушка, но еще и дурно воспитана, – процедил он и постучал кулаком по потолку кареты, – кучер, стой!

   Карета резко затормозила. Сандер распахнул дверцу, выпрыгнул наружу и ехидно сказал:

   – Не будете ли так любезны освободить карету? Вы меня утомили, госпожа. Хотелось бы вздремнуть.

   Я ахнула от негодования. Он решил меня прогнать! Подняв высоко подбородок, вышла из кареты. Сандер, сощурившись, молча наблюдал за мной и не подал руку. Я вернулась в свою карету, и наш кортеж тронулся.

   И что на меня нашло? Я прикусила губу, глядя на проплывающий мимо пейзаж. Перед глазами всплыло злое лицо Сандера. Да, не надо было говорить, что он на побегушках у друга. Но за другие слова мне не было стыдно. Он такой и есть.

   Я встряхнула головой и прогнала мысли о Сандере прочь.

   Больше меня интересовал жених, и не терпелось уже увидеть его. Конечно, я не питала никаких романтических надежд, любые иллюзии были мне чужды.

   Проклятие приучило меня быть здравомыслящей с раннего детства. Но то немногое, что я узнала о своем женихе, лишь укрепило любопытство и желание узнать его мотивы.

   Только безумец женится на такой, как я. Но вряд ли бы Сандер стал водить дружбу с безумцем. Значит, дело в другом.

   Вскоре мы приехали к храму Каррика. Он был построен из черного камня. Арочный вход охраняли терракотовые статуи в виде львов. Каждый год, в день двух лун, там приносили подношения из драгоценных камней и крови животных, чтобы задобрить бога миров. По мне, так это дикое мракобесие. Но традиции в моей стране сильны.

   Портал находился за храмом. Он никем не охранялся, все равно им воспользоваться могли только маги, да их приближенные. И хотя Сандер не сказал прямо, что мой жених чародей, у меня в этом не осталось никаких сомнений. Обычный человек не может пользоваться порталом.

   Он представлял собой каменную арку, покрытую древними письменами. Сандер подошел к нему, нажал на крохотные каменные плитки, письмена загорелись ярко-алым светом, а пространство в арке замерцало, как водная рябь.

   – Ну что, заноза, – Сандер впервые заговорил со мной после беседы в карете, – готова?

   – Конечно же, нет! – воскликнула я.

   Сандер хохотнул, схватил меня за руку. И рывком прыгнул со мной в портал. Тело онемело, в глазах поплыли круги. Но уже через пару мгновений все исчезло. Мы оказались в другом месте.

   Перед нами открылся дивный осенний пейзаж. Древние деревья с оранжевой листвой обступали с двух сторон. Вдали спали голубые холмы, на одном из них возвышался темно-серый замок с острыми шпилями.

   –Вот мы и на месте, заноза, – сказал Сандер, все еще держа меня за руку – добро пожаловать в земли Тарли.

   Я натянуто улыбнулась и огляделась. Красивые места. Жаль только, пустошей здесь нет.

ГЛАВА 4

Удивительно, как сильно может измениться жизнь за считанные дни. Еще неделю назад я была уродливой старой девой, обузой для всего семейства, а сегодня – невеста хозяина обширных земель Тарли.

   Лилиан на моем месте умерла бы от счастья. Но я не особо радовалась. Замуж-то мне никогда не хотелось. Мне приносило удовлетворение, что я выполнила долг перед семьей, и теперь родители и сестра счастливы.

   В родовой замок Тарли мы прибыли на закате. Я немного волновалась, входя в зал. Не терпелось увидеть своего жениха, таинственного и странного. Но вместо него нас встретила высокая блондинка лет пятидесяти. За ней кротко выстроились в ряд слуги.

   Женщина легкой поступью приблизилась к нам. Сандер шутливо поклонился и поцеловал ее руку. Но она уже смотрела на меня.

   – А, вот и наша невеста! – воскликнула женщина, тепло улыбаясь. Она протянула мне руку, – я Алиена Тарли, мачеха Рикарда. К сожалению, мой пасынок еще не вернулся, но обещал быть к полуночи.

   Я поздоровалась и внимательно разглядывала женщину. Она не была красавицей в привычном понимании, но было в ней что-то притягательное. Может, дело в теплой улыбке, или в мягких интонациях голоса, не знаю. Но я сразу почувствовала к ней симпатию. Алиена взяла меня под руку и повела вглубь замка.

   – Рикарду давно следовало жениться, – говорила она, – ты, наверное, удивлена его внезапному предложению?

   – Более чем, – ответила я, оглянувшись разок на Сандера, – особенно учитывая обстоятельства…

   Я машинально коснулась вуали. Алиена остановилась и с изумлением посмотрела на меня.

   – Какие обстоятельства? – спросила она.

   Я нахмурилась. Эта женщина что, не знает о том, что я проклята? Не знает, что ее пасынок собрался жениться на самой уродливой девице королевства?

   – Вообще-то, – понизив голос, ответила я, – на мне лежит проклятие. Мое лицо ужасно.

   – Ерунда, – отмахнулась Алиена и повела меня дальше, – красота – зыбкая вещь. И к тому же, проходящая. Взгляни на меня. Кажется, еще вчера я была юной девушкой, а уже сегодня похожа на сморщенную курагу.

   Она снова остановилась и прикоснулась к моей груди.

   – Главное, что у тебя здесь, внутри, – сказала она серьезным тоном, – а еще мозги, конечно. Мне известно, что ты любишь читать. Похвальное увлечение. У нас отличная библиотека, ты ее оценишь.

   Она снова улыбнулась и покорила меня окончательно. Ее улыбка была настоящей. Она отличалась от тех улыбок, которыми одаривала мама гостей, от улыбок Лилиан своим ухажерам. Улыбка Алиены была теплой и уютной. И впервые за много-много лет я почувствовала, что мне рады.

   Мы еще какое-то время ходили по замку, Алиена показала библиотеку и картинную галерею. После легкого ужина мы тепло распрощались, и служанка проводила меня в мои покои, помогла принять ванну и оставила одну. Я была настолько уставшей, что моментально заснула.

   Утром та же служанка сообщила, что хозяин вернулся, и меня ждут к завтраку. Честно говоря, я ожидала какого-то всплеска волнения, страха, трепета, но ничего подобного не почувствовала. Я была спокойной и в прекрасном расположении духа. А к чему волноваться? Это Рикард выбрал себе в жены некрасивую девушку с проклятием, пусть он и волнуется.

   Я надела на себя простое голубое платье. Привычно закрепила вуаль и спустилась вниз, в главный зал. Слуги вежливо приветствовали меня и провели в столовую. Там, за накрытым столом, сидел Сандер, молодая девушка-блондинка, неуловимо похожая на Сандера. Моего жениха не было. Завидев меня, Сандер расплылся в ехидной улыбке.

   – А вот и госпожа заноза! – сказал он, скользя глазами по моему платью, – утро доброе. Позволь представить мою младшую сестру Нинель.

   Я решила пропустить шпильку и ехидный тон Сандера мимо ушей и повернулась к блондинке.

   – Доброе утро! – сказала я и села, – то-то вы мне показались похожими.

   Нинель улыбнулась, и в зале стало светлее – настолько лучезарная у нее была улыбка. Чем-то она напоминала мою сестру – та же красота, та же хрупкость и грация. На краткий миг я почувствовала себя еще более уродливой и высокой, чем обычно.

   – Как вам замок, Каролина? – тонким голоском сказала Нинель.

   – Я видела не так уж много замков, – ответила я, приступая к завтраку, – но это место показалось мне красивым.

   – Это самое красивое место в мире! – восторженно сказала Нинель, – и здесь живут очень добрые и честные люди.

   – Не сомневаюсь, – сказала я, удивившись ее восторгу.

   Двери распахнулись, послышались громкие, нетерпеливые шаги.

   Нинель подскочила с места и широко улыбалась, у меня аж в глазах зарябило. Сандер так и сидел, развалившись на стуле, и с прищуром наблюдал за мной. Я перевела взгляд на его сестрицу.

   Они выглядела такой довольной, радостной. Как-то даже чересчур. Я же по-прежнему сидела за столом и потягивала горячий шоколад, чуть приподняв вуаль. Подпрыгивать я не собиралась. Пусть жених сам подойдет ко мне, как и положено.

   – Рикард! – воскликнула Нинель, – доброе утро! Как спалось?

   На долю секунды мне не понравился ее тон.

   – Хорошо, спасибо, Нинель, – раздался около меня низкий голос. – доброе утро, фирра Каролина. Позвольте представиться: Рикард Тарли.

   Последние слова были обращены ко мне. Я обернулась и увидела перед собой молодого мужчину лет тридцати. Высокий, широкоплечий, с короткими вьющимися волосами и серыми глазами. Взгляд спокойный, ясный. На нем был скромный костюм, на кожаном шнуре на шее висел черный мешочек. Мужчина то и дело прикасался и поглаживал его.

   Он точно не похож на сумасшедшего. И, признаться, слишком хорош для такой, как я.

   Зачем он выбрал меня? Что движет этим ненормальным? Меня настолько увлек этот вопрос, что я чуть не произнесла его вслух. Но это невежливо все-таки. Поэтому я просто поздоровалась и продолжила завтракать.

   Несколько мгновений Рикард молча стоял надо мной, словно ожидая чего-то, но затем хмыкнул и сел за стол. Я украдкой поглядывала на него, пытаясь разгадать его мотивы.

   Нинель щебетала без умолку, и все больше и больше напоминала мою сестрицу. Сандер изредка ухмылялся и поглядывал на меня. Рикард, как и я, хранил молчание.

   Мой жених был непроницаемым и спокойным. Все-таки он сумасшедший. Внезапно снова захотелось снять с себя вуаль, показать себя до того, как этот Рикард не совершит непоправимую ошибку. Да-да, я имею в виду женитьбу на мне.

   Я уже потянулась к тонкой ткани, но в последний момент остановилась. Едят все-таки люди, а я им аппетит испорчу.

   – Фирра Каролина, – прервал молчание Рикард, – вы уже позавтракали?

   – Да, благодарю.

   – В таком случае, прошу следовать за мной, я хотел бы обсудить кое-какие детали предстоящего события.

   Мы вышли изо стола. Сандер подмигнул мне, а Нинель проводила каким-то странным и тоскливым взглядом.

   Мы молча пересекли коридоры, пустые залы и оказались в роскошно обставленном кабинете. Рикард предложил мне сесть, а сам расположился за массивным письменным столом.

   – Каролина, – сказал он, – я человек прямой, и привык говорить сразу и начистоту. Потому я и пригласил вас в свой кабинет. Не возражаете, если я перейду на «ты»?

   – Не возражаю, – спокойно ответила я, – продолжай.

   Рикард произнес:

   – Как ты знаешь, я попросил твоей руки. Брачный договор уже подписан твоим отцом и моим поверенным.

   – Зачем тебе это? – я все-таки не удержалась и сказала это вслух.

   Рикард на секунду оторопел, а потом с легкой усмешкой продолжил:

   – Мне нужна ты.

   О, богиня Офейла! Да он говорит прямо-таки в духе тех романов, которыми зачитывалась Лилиан. В других обстоятельствах, в другой жизни, я бы, наверное, затрепетала от волнения. Но я – проклятая девушка с ужасным лицом. А он – точно сумасшедший.

   – Лестно слышать, – сказала я, – и для чего же тебе нужна я?

   – Тебя прокляли еще до твоего рождения. Твое лицо настолько ужасно, что ни один мужчина не может смотреть на тебя дольше секунды. Я знаю, что твое проклятие невозможно снять. А еще твоя семья была готова пойти на все, лишь бы выдать тебя замуж и тем самым устроить судьбу младшей дочери. Полагаю, последние годы тебе пришлось нелегко.

   С каждым словом его голос становился жестче. Хорошо подготовился, сволочь. Не знаю, почему, но я страшно разозлилась на него. Рикард тем временем открыл выдвижной ящик стола и достал оттуда свиток, скрепленный печатью.

   – Это, – сказал он, протягивая мне свиток, – брачный контракт, полагаю, ты его не читала.

   Тон у него был слегка пренебрежительный. Видимо, он из тех мужчин, что считают всех девушек глупыми и недалекими. Меня так и подмывало сказать: «Батенька не учил меня грамоте, добрый господин». Интересно, может, после этих слов его пыл поубавится?

   – Не читала, – сказала я вместо этого. Мама учила меня быть благоразумной.

   – Позволь просветить тебя, – сказал он и поднялся с места, – брачный контракт вступает в силу с момента нашего бракосочетания. Это обычный договор, за исключением одного пункта. Он гласит, что, если госпожа Тарли в течение двух лет не подарит супругу наследника, брак будет аннулирован.

   Я воодушевилась. Какая прекрасная уловка! Все-таки есть в нашей стране нормальные законы. И почему предыдущие претенденты не додумались до этого? Хотя, может, им и приходила в голову такая мысль, но она тут же исчезала, стоило им увидеть меня.

   – Значит, – сказала я, нетерпеливо постукивая пальцами по подлокотникам, – через два года мы сможем аннулировать брак и снова стать свободными людьми? Зачем тебе вообще этот брак?

   О том, что у нас будет ребенок – и речи быть не могло.

   – От этого брака все будут в выигрыше. Твоя сестра тоже выйдет замуж, родит детей, продолжит ваш род. Тебя оставят в покое. А через два года ты сможешь жить так, как посчитаешь нужным. Я обеспечу тебя всем необходимым. Ты не будешь ни в чем нуждаться.

   Я ухмыльнулась. Он явно держал меня за дурочку. Жизнь разведенной женщины в нашей стране не была сладкой. Это было клеймо испорченности. Разведенная женщина – изъян в нашем обществе, и потому таких мало. В основном они живут уединенно где-то в глуши, носят длинные платки и часто нищенствуют. В семьи обратно они не возвращаются – дабы не покрыть позором. Но для проклятой уродины – это не худший удел.

   – Вообще-то после развода моя жизнь станет еще хуже, чем сейчас, – сказала я и скрестила руки.

   – Я куплю тебе дом в любой провинции и обеспечу пожизненной пенсией, а также верну твое приданое. Это явно лучше, чем умереть старой девой и стать причиной гибели вашего рода.

   – А в чем же твоя выгода от нашего брака? Я не лучшая партия, – сказала я.

   – Я хочу, чтобы ты мне помогла кое в чем. В ответ на эту услугу я женюсь на тебе, – спокойно ответил он, – я предлагаю тебе сделку. Услуга за услугу.

   Я задумалась и поднялась с кресла, прошлась по кабинету, выглянула в окно. Что-то подсказывало, что от этой сделки ничего хорошего ждать не стоит. Интуиция шептала, что Рикард Тарли темнит.

   «Это выйдет мне боком», – подумала я. Да, но какой у меня выход? Возвращаться домой и терпеть презрение и упреки собственной семьи до конца жизни? Или потерпеть два года в браке с Тарли, выполнив условия сделки?

   Душа не лежала ни к одному, ни к другому. И все же…

   – Хорошо, – протянула я, – в чем я должна помочь? Почему именно я?

   – Есть одно место, в которое я должен попасть. А ты меня туда проведешь, покажешь путь и откроешь вход…

   Я засмеялась. Смешной этот Рикард. Он всерьез полагает, что я могу провести его куда-либо? Да я нигде не бывала дальше вересковой пустоши. Нет, он точно сумасшедший.

   – С чего ты решил, что я опытный проводник? – с тихим смешком сказала я, –всю жизнь я провела в четырех стенах. Ты понимаешь, о чем говоришь?

   – Понимаю, – сухо сказал он, – в место, о котором я говорю, могут попасть только такие, как ты – люди с сильным проклятием. Остальным вход туда закрыт. Это Город Проклятых. Мне нужно попасть туда.

   Город Проклятых? Никогда ничего о нем не слышала. Жутковатое название. Интересно, зачем Рикарду понадобилось туда? Вряд ли он мне сейчас ответит.

   – Насколько это опасно?

   – Тебе там ничего не грозит, – ответил он, – уверяю, ты будешь в полной безопасности.

   – Допустим, мы попадем в этот город, вернемся сюда, проживем два года, а после аннулируем брак и заживем спокойной жизнью. По отдельности друг от друга. Только ты забыл одну крохотную деталь: ты еще не женился на мне. Проклятие столь велико, что ни один мужчина не выдержит. Пока на мне вуаль, но чары ее слабеют с каждым днем. Сможешь ли ты видеть меня в течение двух лет?

   Рикард ничего не ответил. Он нахмурился, подошел ко мне и сорвал вуаль.

   Я почувствовала себя голой. Не шевелилась и пристально смотрела на него. Сейчас он вскрикнет, позеленеет и шаткой походкой выбежит из кабинета.

   Но Рикард молчал. Лицо не изменило цвет, тело не потряхивало от отвращения. Он лишь плотно сжал губы и слегка нахмурился. Но, по крайней мере, не выглядел ни больным, ни испуганным. Просто поразительная выдержка!

   – Завтра состоится наше бракосочетание, – прервал затянувшееся молчание Рикард, возвращая вуаль, – а сегодня ознакомься с контрактом и подпиши его.

   – Ты маг? – спросила я, закрепляя вуаль.

   – Нет. – Он подал мне руку, – идем, Каролина, я познакомлю тебя с прислугой и покажу замок.

   Вот так, одним коротким разговором, была поставлена точка в новой главе моей жизни.

ГЛАВА 5

Любая девушка мечтает о свадьбе. Девушка моего возраста мечтает о ней, обливаясь горючими слезами. Я же о собственной свадьбе мечтать даже не смела. Главной моей фантазией было, чтобы отменили дурацкий закон о старших сестрах.

   Но у судьбы на меня были другие планы.

   И вот я стояла в храме богини Офейлы – богини любви и процветания. В нашей стране считается, что одно без другого невозможно. Наивные какие-то верования. Но свои мысли по этому поводу я старалась держать при себе.

   Облаченная в пышное свадебное платье, все с той же вуалью на голове, я с легкой усмешкой слушала торжественные слова жреца храма:

   «Вместе отныне и навсегда». Два года, господа! Два года, и я буду свободной.

   «В страданиях и радостях». Надеюсь, наши спальни будут находиться далеко друг от друга.

   «Соединяю воедино». Скорее, нас скрепил брачный контракт и неистовое желание семьи отделаться от меня.

   «Да восславят ваш союз боги». Вообще верх пафоса, а не фраза. Кто восславляет наш союз, так это Лилиан, которая наверняка уже на полпути в столицу.

   Мы с Рикардом поочередности повторили слова клятвы и обменялись свадебными медальонами. Свой он повесил прямо над черным мешочком, что висел на груди. Интересно, что в нем? Мешочек этот выглядел потрепанным и совсем не вписывался в его свадебный костюм.

   Традиционного поцелуя новобрачных не было. Иначе бы большинству мужчин стало плохо. Да и к чему нам целоваться? Мы что-то вроде партнеров. Максимум, что я готова сделать – пожать руку Рикарду. Да и он не стал бы меня целовать. Бедолаге тут же стало бы плохо.

   И все-таки, почему он так стойко держался, глядя на меня?

   После свадебного обряда был традиционный ужин с поздравлениями и подарками.

   Я неустанно благодарила гостей, тщетно пытаясь запомнить их имена. Увы! Их было так много, а лица мельтешили перед глазами. Рикард был немногословен. Он изредка улыбался и скупо благодарил за дары.

   Нинель и Сандер сидели около нас. Видимо, они были очень близкими друзьями Рикарда. И что-то мне подсказывало, что Нинель мечтала бы породниться с Рикардом, если вы понимаете, о чем я.

   Мне было даже немного жаль ее. Несмотря на широкие улыбки, громкий смех, в ее глазах читалась грусть. Интересно, Рикард видит это? Чувства Нинель взаимны? Если да, то что же тогда ему так нужно в этом таинственном Городе Проклятых?

   – Рикард! – воскликнула Нинель звонким голоском, – а когда начнутся танцы? Нам всем не терпится потанцевать.

   Мы с моим новоиспеченным супругом переглянулись. На свадебном пиру танцы всегда открывают молодожены. Никто не имеет права танцевать до того, как молодожены не исполнят первый танец. И точка.

   Еще одна дурацкая традиция нашего времени. Как, позвольте, мне идти танцевать, если я ни разу в жизни не делала этого? Да и Рикард, судя по всему, был от этого не в восторге. Может, обойдемся без танцев?

   Но Рикард не разделял мою точку зрения. Он молча подал мне руку и помог выйти изо стола. Голоса гостей стихли. Их взоры были обращены на нас. Музыканты заиграли медленный мотив, мы вышли в центр зала.

   Итак, сейчас главное не оплошать и сделать вид, что танцевать с партнером – привычное для меня занятие. Конечно, я часто наблюдала за тем, как танцует Лилиан, в детстве мне даже давали уроки танцев. Но практики не было. А без практики все навыки, все уроки теряют смысл.

   Твердая рука Рикарда обхватила меня за талию. Второй рукой он схватил мою ладонь и закружил в медленном танце.

   Я была напряжена. Слишком много любопытных глаз. Мой первый танец с мужчиной. Свадебный танец. И он не приносил никакого удовольствия.

   Я вспомнила заливистый смех и счастливые глаза Лилиан во время ее очередного танца и пыталась понять, в чем же она находила удовольствие?

   Мне было неудобно, Рикард пару раз наступил на шлейф платья. Я переживала, что вуаль сорвется с головы и откроет всем мое безобразное лицо.

   Мне не нравилась музыка. Она была слишком медленной, слишком меланхоличной. Мне не нравилось наше напряженное молчание. Во время танцев обычно разговаривают, хоть немного. Уж это я знала точно.

   – Каролина, – прервал молчание Рикард, – думаю, ты не возражаешь, если у нас будут разные спальни.

   – Разумеется, – сказала я, – думаю, кое-кому это принесет облегчение.

   Я мельком взглянула на Нинель, что неотрывно следила за нашим танцем. Рикард, кажется, моего намека не понял. Или сделал вид, что не понимает. С невозмутимым видом он кружил меня по залу под заунывные стоны скрипки.

   Серьезно, разве нельзя было сыграть что-то более веселое для первого свадебного танца? Еще пара таких мелодий, и я точно начну проливать слезы.

   – Богиня Офейла, – не выдержав, пробормотала я, – какая же тоскливая музыка! Словно оплакивает свободу и холостяцкую жизнь.

   Рикард издал тихий смешок и, склонившись к моему уху, прошептал:

   – Признаться, я думал о том же. И кто нанял этих музыкантов?

   – Ты погляди на их лица! Какое уныние на лицах, какая тоска в глазах! Словно это не свадьба, а проводы в мир иной.

   Рикард резко остановился и, держа меня за руку крепкой хваткой, направился к музыкантам. Все гости притихли и внимательно следили за ним.

   Мой муж подошел к музыкантам, я семенила следом. Он взмахнул рукой, и музыка тут же стихла.

   –Это была очень…проникновенная мелодия, – сказал он. Я сдавленно хихикнула. – Но моя супруга желает услышать нечто более веселое и живое. Давайте же, разогрейте нас огнем музыки!

   Глаза мои удивленно расширились. Вот уж не ожидала этого от Рикарда. На первый взгляд он показался более… несговорчивым, что ли.

   Музыканты с минуту перешептывались, а затем взялись за инструменты. В зал вторглась веселая и бодрая музыка. Я неосознанно застучала в такт ногой.

   – Другое дело! – воскликнул Рикард, обнял меня за талию и закружил в стремительном и быстром танце.

   Перед глазами мельтешили стены, лампы, лица. Щеки раскраснелись, и я почувствовала приятный жар. Дыхание в такт музыки, пальцы переплетены, ноги едва касаются пола.

   Да это же просто волшебно! Откинув голову и отдавшись во власть музыки, я громко засмеялась. Мой смех потонул в звуках флейты. Теперь я поняла свою сестру Лилиан, поняла, почему же она так любила балы. Это волшебство, это чудо! Настоящий восторг!

   Постепенно музыка стихла, гости зааплодировали нам, и Рикард величаво подвел меня под руку к столу. Я почувствовала на себе пристальный взгляд. Нинель сидела за столом, не шелохнувшись, и глядела то на меня, то на мужа немигающим взглядом. Она была бледной, тонкие пальцы крепко вцепились в салфетку.

   Да…Девочка явно неравнодушна к Рикарду. А он словно и не замечал этого, либо очень хорошо скрывал. Выражение его лица вновь стало непроницаемым.

   Любопытно, что же их связывает? И связывает ли что-то? Меня так и подмывало спросить. Но вдруг Рикард ничего не знает о том, что Нинель неравнодушна к нему? Тогда я лишь поставлю ее в неловкое положение.

   Нинель словно почувствовала, что я думала о ней. Она повернулась ко мне и произнесла хорошо поставленным голосом:

   – Каролина, ты чудесно танцуешь.

   На ее лице при этом играла приветливая улыбка, а в глазах не было ни намека на грусть. Я была немного озадачена резкой переменой. Или она хорошо играет свою роль, или мне почудилось все это?

   Ее брат нагнулся и с насмешкой шепнул:

   – Сестрица явно льстит тебе, заноза, – Сандер повернулся к Рикарду, –наконец-то вы открыли танцы, одна красотка меня уже заждалась!

   Он широко, как хитрый кот, улыбнулся и выпрыгнул изо стола. Я невольно засмотрелась, как он легкой походкой подошел к рыжеволосой девушке и пригласил на танец. Она, судя по счастливому смеху, только этого и ждала.

   И как можно радоваться этому остолопу? Меня он только раздражал! Неужели никто больше не видит его самодовольства?

   Я отвернулась и решила больше не смотреть, как Сандер танцует – не стоил он этого.

   – Рикард, – послышался звонкий голос Нинель, – ты же будешь устраивать балы? Этот зал так прекрасен! Было бы обидно, если он будет пустовать.

   Рикард вскинул голову и ничего не выражающим голосом произнес:

   –У меня есть другие, более важные задачи, чем балы.

   Нинель насупилась и отвернулась. Все-таки между ними точно что-то есть или было в прошлом! Мне было хорошо знакомо и это выражение лица, и этот взгляд – я жила в одном доме с самой влюбчивой девицей королевства. Моя Лилиан была первоклассным специалистом по делам сердечным.

   – Я устал, – резко сказал Рикард и подал мне руку.

   Он наклонился к моему уху и прошептал:

   – Я говорил, что у нас будут разные спальни, но сегодня, чтобы сохранить традиции, мы должны провести эту ночь вместе. Я имею в виду – в одной комнате. Идем, Каролина, на нас все смотрят.

   Ничего не ответив, я взяла его за руку.

   Как только мы вышли в центр зала, гости, один за другим, поднялись со своих мест, окружили нас и запели старинную свадебную песню. Так, распевая и смеясь, они проводили нас до спальни.

   Слава Офейле, что отменили этот ужасный закон, когда вассалы присутствовали при первой брачной ночи, чтобы засвидетельствовать законность брака. Вот же жуть! Хватало и того, что все они сейчас, провожая нас, думали о том, что мы… Ну вы поняли, в общем.

   Наконец, мы остановились у двери. К нам подошла мачеха Рикарда. Она с улыбкой прикоснулась к нашим лбам и прошептала слова благословления. После этого мы с мужем по очереди поцеловали ее руки. Алиена распахнула дверь спальни.

   – Да озарится это ложе светом любви, – дружно крикнула толпа.

   Бр-р-р. Какая пошлость! И это моя свадьба. Плотно сжав губы, чтобы не рассмеяться, я вошла в спальню. Рикард прошел следом и закрыл дверь.

   Я огляделась. Комната была просторной и роскошно обставленной. Ковры, вазы с цветами, книжные полки, плотные портьеры и огромная кровать под балдахином. Хм…Я была уже взрослой девушкой, и прекрасно знала, что происходит под покровом ночи между мужчиной и женщиной. Но до последнего даже не думала, что первая брачная ночь будет у меня. У меня, самой безобразной девицы в королевстве! Да это просто смешно.

   Неловко потоптавшись на месте, я подошла к массивному креслу и с громким вздохом опустилась в него. Рикард некоторое время стоял у двери, прислушивался, и когда все гости разошлись, сел напротив меня.

   – Вина? – сказал он, откупоривая бутылку.

   Я отказалась. Ситуация какая-то неловкая. Вот он, мой муж, человек, о существовании которого несколько недель назад я и не подозревала. Мы сидим в спальне, и у нас должна быть первая брачная ночь.

   Рикард налил себе в бокал вина, сделал несколько глотков и расстегнул камзол. Я изумленно наблюдала за ним. Не думает же он, что…?

   На всякий случай сдернула с себя вуаль. Дышать стало сразу легче. Смущенно откашлявшись, я сказала:

   – Не думаешь же ты, что я буду…мы будем…то есть, я…

   Он резко вскинул голову и пристально посмотрел на меня. Не побледнел и не охнул от отвращения.

   – Нет, – сказал он, – это невозможно.

   – Да. Невозможно.

   Повисла угрюмая пауза. Он молча пил вино, я барабанила пальцами по подлокотникам и разглядывала обстановку.

   – Каролина, – прервал затянувшееся молчание Рикард, – у нас не будет традиционной брачной ночи, потому что мы заключили сделку. Понимаешь? Дело именно в этом, а вовсе не в тебе.

   Я усмехнулась.

   – Прошу, оставь эти любезности для других, – сказала я, – если ты вдруг вздумал меня утешить, то попытка провалена с треском. Я ничуть не огорчена и не оскорблена! Я прекрасно знаю свои…кхм…недостатки.

   Рикард посмотрел мне в глаза. Глаза у него были красивые, но взгляд равнодушный и пустой. Но долю секунды даже захотелось, чтобы я была красивой. Чтобы он смотрел на меня иначе – так же, как его пожирала глазами Нинель этим вечером.

   И что за блажь в голову пришла? Глупости какие! Я давно уже смирилась со своей внешностью и проклятием. Влюбленный взгляд мужчины мне никогда не светит.

   Чтобы встряхнуться от странных мыслей, я поднялась с кресла и прошлась по комнате. Рассеянно посмотрела обложки книг, выглянула в окно. Молчание затягивалось.

   – Не расскажешь о Городе Проклятых? – сказала я, – и почему ты так хочешь туда попасть? Я должна знать, куда мы отправимся.

   Рикард отставил бокал, подошел к окну и долгим взглядом смотрел на полную луну.

   – Конечно, – произнес он, повернувшись ко мне, – Город Проклятых – легендарное место. Многие считают, что он – просто выдумка. Обычный человек вряд ли сможет туда попасть. Лишь те, кого пометили проклятием, без труда найдут туда дорогу и вход.

   – Зачем тебе этот город? Где нам искать его?

   Рикард ответил не сразу. Он медленно прошелся по комнате и остановился напротив меня.

   – Отец мой был магом, – каким-то безжизненным голосом сказал он, – я – бастард. Мать – обычная женщина, с которой отец встретился всего-то несколько раз. Я родился в деревне неподалеку, и до десяти лет воспитывался матерью, до тех пор, пока она не умерла. После ее смерти отец забрал меня в этот замок. Моим воспитанием занялась Алиена. Она прекрасная женщина. Я никогда не должен был стать наследником. У отца и Алиены был сын, но он умер во время морского путешествия. Через полгода погиб и отец. Теперь, чтобы стать полноценным магом, как мой отец, я должен исцелить один…недуг. В Городе Проклятых есть то, что поможет мне.

   – Недуг?

   – Ничего серьезного, – беспечно ответил Рикард и протянул мне гроздь винограда, – попробуй. Это особый сорт, который выращивают в Облачных землях. Из него получается сладкое и легкое вино, а еще он лечит душевные травмы.

   – Но у меня нет травм, – спокойно сказала я. Но виноград все-таки взяла. Уж больно вид у него аппетитный.

   – Ты проклятая, – невозмутимо сказал Рикард, – все мужчины разбегались от тебя как от чумы, семья видела в тебе обузу, а сестра винила, что не может выйти замуж. Ты точно уверена, что у тебя не болит душа?

   – Точно. Я проклята с рождения, и давно смирилась и со своим лицом, и со своей участью. Но ты сменил тему. Расскажи о Городе Проклятых и своем недуге.

   Рикард некоторое время молчал, с отрешенным видом глядя на то, как я поедаю виноград. Внезапно подумалось, что было бы неплохо подружиться. Все-таки нам предстоит жить бок о бок два года, и играть роль супругов. Я уже было открыла рот, чтобы произнести эту глубокомысленную идею, но Рикард заговорил первым:

   – В Городе Проклятых есть замок. Говорят, что ему тысячи лет. В его стенах роятся призраки и фантомы, а он хранит в себе много тайн. Потому его так и прозвали: Замок Тайн. Где-то там, в его недрах сокрыт нектар. Чудо-нектар…Одна капля которого исцелит мой недуг. Нет, недуг мой неопасен, он лишь мешает стать мне тем, кто я есть.

   – Кем же?

   – Магом, – он искренне посмотрел мне в глаза, – и Замок Тайн, что находится в Городе Проклятых поможет мне в этом.

   Замок Тайн…Кажется, я уже слышала о таком. Перед внутренним взором предстала старушка, что я встретила ночью на пустошах. Уж не об этом ли месте она говорила? Она сказала, что там я обрету нечто…Что поможет мне. Стоит ли говорить об этом Рикарду? Пожалуй, нет. Мы не настолько близко знакомы, как бы смешно это ни звучало.

   – Значит, наша цель – Замок Тайн? – сказала я, – насколько это опасно?

   – Ты в этом городе будешь в полной безопасности, – уверенно ответил Рикард, глядя мне в глаза, – это же обитель проклятых, таким, как ты, там только рады.

   Его последние слова задели, но я решила не заострять на этом внимание. В конце концов, он сказал правду. А на правду глупо обижаться.

   – Когда мы отправляемся? – спросила я.

   – Через несколько дней, – Рикард сел в кресло и взял книгу, – а теперь ложись спать, сегодня был тяжелый день.

   Рикард углубился в чтение, давая понять, что наш разговор закончен.

   Не раздеваясь, я легла на мягкую постель и уставилась в потолок. Своеобразная вышла первая брачная ночь. И, слава Офейле, легкая и совсем не страшная!

   Я задумалась о Городе Проклятых. О тех, кто населяет его, о том, как же мы будем его искать. О том, насколько был прав Рикард, говоря, что там мне не грозит опасность.

   Прежде, чем я заснула, пришла последняя мысль: а зачем ему какой-то нектар, если в столице полно искусных целителей? Уж не договаривает ли чего-то мне Рикард? И что же он носит в мешочке у себя на груди?

ГЛАВА 6

Я проснулась, когда солнце было уже высоко. Рикард тихо посапывал в кресле. На полу лежала раскрытая книга.

   Стараясь не шуметь, я поднялась с кровати и подошла к зеркалу, чтобы завесить его покрывалом.

   – Доброе утро, – раздался хриплый голос Рикарда.

   Я машинально закрыла лицо ладонями, оставив щелочки для глаз, и обернулась. Рикард поднялся с кресла и налил себе воды. Он сделал несколько глотков и подошел ко мне. Прикоснулся к моим рукам.

   – Не стоит делать этого, – спокойно сказал он, – я же говорил, при мне ты можешь не прятать свое лицо.

   Почти не дыша, я медленно опустила руки и внимательно следила за реакцией Рикарда. Ждала, когда он нахмурится, побледнеет, отшатнется. Или просто моргнет.

   Он удивил. Рикард смотрел на меня ясным взглядом, ни один мускул не дрогнул на его лице. Почему? Почему? Я должна была радоваться, но меня это даже пугало.

   – Кто ты такой? – прошептала с изумлением я.

   – Рикард Тарли, – скупо улыбнувшись, ответил он, – твой муж. Нам пора спускаться в гостиную. За той дверью, – он указал рукой, – ванная. В шкафу найдешь все необходимое.

   По традиции, наутро после первой брачной ночи, никому нельзя входить в спальню молодоженов. Муж и жена должны сами принять ванну и одеться, без помощи слуг. Без служанки я и сама прекрасно справлялась. Но смущало, что я нахожусь в одной комнате с мужчиной. Наедине. Без вуали. И буду принимать ванну. И этот мужчина – мой муж. Дикость! Так непривычно, так странно…

   После водных процедур и смены одежды, я была готова. Влажные волосы заплела в тугие косы, закрепила вуаль и вернулась в комнату. Рикард взглянул на мое покрытое тканью лицо и покачал головой. И ничего не сказав, прошел в ванную комнату. Теперь настала моя очередь ждать. Я бродила по комнате, изучала названия книг, отметила, что у нас с Рикардом во многом похожи вкусы.

   Наконец, он вернулся. Мужчина подал, как и положено, руку, и мы направились в гостиную.

   За накрытым столом нас уже ожидали Сандер с сестрой и, к моей радости, Алиена. Стоило нам войти, как они поднялись с мест и дружно улыбнулись. Слишком много улыбок. Слишком много радости. Правда, у Нинель улыбка была кривоватой, а у Сандера – насмешливой. Лишь Алиена сияла искренностью.

   Рикард помог мне сесть и расположился напротив, как раз рядом с Нинель. Девушка на краткий миг вздрогнула, но уже через секунду выглядела совершенно безмятежной.

   Все-таки чутье меня не обмануло. Она очень странно реагирует на моего мужа. Как влюбленная девушка. Меня это особо не задевало. Я даже находила это забавным – наблюдать за ними. Жизнь в четырех стенах приучила быть внимательной к деталям, к мелочам. Когда сидишь часами в уголке на званом ужине, можно многое приметить. Взгляд, брошенный украдкой, подавленный вздох, едва уловимое движение руки, внезапный румянец…

   – Рикард! – воскликнула Нинель, – ты покажешь Каролине зачарованный лес? – она посмотрела на меня невинным взглядом, – мы часто совершаем там прогулки.

   «Мы?» А вот это уже не понравилось. Нет, мне безразличен муж, но не безразлично, когда на моих глазах с моим мужем говорят так. В такой интонации.

   Они любовники? Поэтому она здесь, а не в доме родителей? Поэтому он сел рядом с ней? Нет, он сел там, где и полагается – напротив меня. Это Нинель села там, зная, что Рикард будет сидеть рядом. Казалось бы, такая мелочь. Ну какая разница, кто где сидит. Но для меня она стала решающей. Если еще вчера я сомневалась в чувствах Нинель, то сегодня последние сомнения развеялись.

   – Разумеется, – ответил Рикард, глядя на мою вуаль, – как ты смотришь на то, чтобы отправиться на прогулку сегодня после обеда?

   Я согласилась и продолжила наблюдать за Нинель и Рикардом. Вот она потянулась за маслом и как бы невзначай коснулась Рикарда рукой. Он не обратил внимание, либо сделал вид. Но на короткий миг ресницы Нинель дрогнули, а щечки побледнели.

   Вот она заметила, что Рикард доел завтрак, и тут же положила ему в тарелку пухлые оладьи. Все это время стояла тишина. Я с блаженством пила горячий шоколад, отмечая все новые мелочи в поведении Нинель.

   Что чувствовал Рикард, было сложно сказать. Лицо его было непроницаемым, но при этом спокойным, даже безмятежным. Сандер был на удивление задумчивым и хмурым. Алиена тоже молчала.

   Нинель, положив моему мужу в тарелку ягод, принялась рассказывать о своей поездке в столицу и королевских балах. Она щебетала без умолку, глядя исключительно на Рикарда. Словно этот дивный, но пустой рассказ был предназначен для него одного. Алиена задумчиво постукивала пальцами по столу.

   – Нинель! – прервала она девушку на полуслове, – напомни мне, дорогая, когда ты возвращаешься домой?

   Это было сказано ласковым тоном, но в голосе чувствовалось легкое раздражение. Видимо, не я одна заметила, что Нинель питает к Рикарду отнюдь не дружеские чувства.

   – Когда это решит мой брат, – дрогнувшим голосом ответила Нинель, – вы же знаете, он, как опекун, не желает оставлять меня одну.

   Она повернулась к Сандеру и одарила его лучезарной улыбкой. И уже через секунду продолжила свой рассказ:

   – На чем я остановилась? Ах, да! Как-то на приеме фирра Варлоу вместо музыкантов были живые скрипки. Они сами играли музыку! Рикард, ты видел такие? Очень увлекательное зре…

   – Рикард, – снова прервала ее Алиена, – в саду развелось слишком много бабочек-однодневок. Ты ведь понимаешь, о чем я? Прошу, разберись с этим досадным недоразумением как можно скорее. Их шелест крыльев начал меня утомлять.

   Глаза Алиены блеснули, Рикард кивнул, на его губах играла чуть заметная улыбка.

   – Ты же понимаешь, матушка, – сказал он, пристально глядя на Алиену, – что это не я разводил бабочек. Если бы не твое стремление к кхм…садоводству, то и бабочек бы никаких не было. Ты сама выращивала цветы, которые манят этих бабочек.

   – Да, – строгим голосом сказала Алиена, – но почва была благодатной, понимаешь? А ведь именно ты ее удобрял.

   Я молча наблюдала за ними, внимательно слушая каждое слово. Их разговор казался бессмысленным, пустым и странным. Но вот их интонации, их взгляды были такими, словно они вели очень важный, эмоциональный разговор. Словно у них был свой тайный язык.

   Алиена поднялась изо стола и подала мне руку.

   – Идем, дорогая, – сказала она. – Прогуляемся в саду.

   – Вы покажете мне бабочек, что досаждают вам? – с улыбкой сказала я.

   – Но ты уже видела их, – невозмутимо ответила Алиена, – а теперь идем. Я хочу познакомиться с тобой поближе.

   Когда мы вышли в сад, уже вовсю светило солнце. Нас встретил буйный аромат цветов и трав. Щебетали птицы, тихо журчал фонтан.

   – Каролина, – сказала Алиена, когда мы вышли на узкую тропу, – тебе, наверное, интересно, почему Сандер и Нинель гостят в нашем доме?

   – Потому что они близкие друзья Рикарда?

   – Если быть точнее, близким другом Рикарда является только Сандер, – мягко сказала она, – они познакомились, когда Рикарду исполнилось одиннадцать. Мы были очень дружны с матерью Сандера. Она часто навещала нас вместе с детьми. Так они и познакомились. Поначалу мальчики невзлюбили друг друга, и даже несколько раз дрались из-за пустяков. Но потом резко все изменилось. И мальчики стали неразлучными друзьями.

   – А Нинель? – осторожно спросила я.

   – Когда погибли их родители, Нинель еще не было и шестнадцати. Сандер стал ее опекуном. Он очень любит свою сестру, это правда. И часто берет ее в поездки. Так уж вышло, что вскоре в нашем доме частым гостем стал не только Сандер, но и его сестра.

   Я понимала, к чему она клонит. Не могло же у меня настолько разыграться воображение.

   – Она влюблена в него? – выпалила я. Лучше уж напрямую спросить, чем строить разные догадки.

   Алиена остановилась и посмотрела на меня. Подняла руку и прикоснулась к моей вуали.

   – А ты прямая! – весело воскликнула она, – мне это нравится! Да, думаю, Нинель влюблена в моего пасынка. Но это мимолетное и краткосрочное чувство. Как бабочка-однодневка.

   – Почему он не женился на ней? – спросила я, закусив губу. Меня это тревожило. Не знаю, почему, но тревожило. Это вовсе не ревность, не досада на соперницу, не обида на мужчину. Любовь и сердечные драмы – это не про меня. Я достаточно благоразумна, чтобы понимать это.

   – А почему он должен был жениться на ней? – удивленно сказала Алиена, – он выбрал тебя, Каролина. Я считаю, что ты отличная партия.

   Я запнулась и несколько минут не знала, что ответить. Потому что она сказала это искренне и таким тоном, словно я была самой прекрасной, самой желанной партией во всем королевстве. Да, Алиена – необычная женщина, и нравилась мне все больше и больше.

   – Алиена, – как можно более мягким тоном сказала я, – вы ведь понимаете, что Рикард женился на мне только из-за моего проклятия, и только. Не будь его – не было бы и женитьбы.

   Мачеха Рикарда приподняла бровь и громко цокнула языком.

   – Может, и так, – невозмутимо ответила она и снова взяла меня под руку, – но что-то мне подсказывает, что женитьба на тебе – одно из лучших решений Рикарда.

   Она тепло улыбнулась и повела меня вглубь сада. Больше на эту тему мы не заговаривали, а я все размышляла над словами Алиены. Я думала и о Нинель, и о Сандере, о Рикарде, и, конечно же, о своем проклятии.

   Меня удивляло, что даже проклятие порой может принести кому-то благо. Пользу. Еще меня поражала Алиена – она была неприлично добра для свекрови и мачехи. Более того, она казалась искренней. Ни на миг у меня не возникло ощущения, что она в чем-то лукавит.

ГЛАВА 7

Прогулка в зачарованном лесу, о котором щебетала Нинель, так и не состоялась. Когда мы с Алиеной вернулись в замок, оказалось, что Рикард спешно уехал, получив послание.

   От кого было послание, куда он отправился – неизвестно. Не могу сказать, что меня это огорчило. Но и не обрадовало. Кто уж точно был расстроен, так это Нинель. Она даже не пыталась скрыть свою печаль.

   Это начинало злить. Нинель уже не казалась такой невинной и милой. Она все больше и больше напоминала мою капризную сестрицу. Я вежливо отказалась от предложения Алиены прогуляться в саду и решила побродить по окрестностям. В одиночестве, как дома когда-то. Хотелось собраться с мыслями, свыкнуться со своей новой ролью.

   Я накинула на себя пурпурный плащ и вышла из замка. Было солнечно и светло, багряные листья весело шелестели на ветру. Да, красивый край…

   Но мои вересковые пустоши прекраснее. Странно, но я скучала не по дому, не по родителям, я скучала по сиреневым холмам и одинокому ветру. Скучала по месту, где всегда была в одиночестве. Где я снимала тканевую маску и была самой собой. Когда мы разведемся, подумалось мне, я буду жить там, где пустоши.

   Я сама не заметила, как пришла к храму. Сегодня он был пуст. Подошла к порталу. Сейчас он выглядел как простая каменная арка, никакой мерцающей ряби не было. Портал открывается только магу и его близкому окружению.

   И его жене…

   Сама не понимая, зачем, я вплотную подошла к порталу и провела по нему рукой. Сначала ничего не происходило. Я уж было решила, что этот фокус не сработает, и от досады махнула рукой.

   В ту же секунду портал преобразился. Камни и письмена завибрировали, засияли ярким светом, а в самом портале появился проход. Но он отличался от того, что мне уже доводилось видеть.

   Тот, через который я прошла, был светлый, полупрозрачный. А этот – темный, туманный. Он так и манил, звал войти внутрь, войти и остаться навеки.

   Я протянула руку и прикоснулась к проходу. Воздух был вязкий и теплый. Послышались тихие голоса, почти шепот…

   Внезапно я поняла, куда ведет этот портал.

   Это знание словно всегда было во мне. В тот момент это было и неважно. Я знала одно: этот портал ведет в Город Проклятых.

   И мне до нестерпимой боли хотелось попасть туда.

   Позади кто-то присвистнул, я вздрогнула и обернулась. В десяти шагах от меня стоял Сандер, за его спиной виднелся лук.

   – Что ты здесь делаешь? – мой голос отчего-то дрожал.

   – Охотился. А что делаешь ты, а, заноза?

   Я хотела было огрызнуться, но моей щиколотки коснулось что-то холодное и склизкое. Раздался чавкающий звук, меня дернули за ногу и поволокли прямо в портал. Я рухнула плашмя и настолько ошалела, что не могла кричать. Лишь молча цеплялась за камни и отбивалась ногами.

   – Дерьмо! – крикнул Сандер.

   Над головой что-то просвистело. И еще. Кто-то в портале громко хрюкнул и отпустил меня. Я неловко поднялась и обернулась. Проход закрылся, и теперь портал выглядел безжизненным.

   Подошел Сандер, привычная ухмылка исчезла. Он убирал лук за спину.

   – Эх, жаль, хорошие стрелы пропали, – сказал он, глядя на портал и перевел взгляд на меня, – ты как? Живая?

   Он потрепал меня по плечу.

   – Живая, – буркнула я и стряхнула его руку, – и…спасибо.

   Он ухмыльнулся.

   – Сочтемся. Что за дрянь тебя пыталась утащить?

   – Не знаю, – я поковыляла в сторону замка, гулять расхотелось, – ты успел разглядеть?

   Он покачал головой.

   – Не особо. Там просто было темное пятно. Ты открыла портал, да? А ты непростая штучка.

   Раздражение переполняло меня. Я повернулась к Сандеру.

   – Штучка, заноза… – не выдержала я, – у меня есть имя! Понял! Имя! Каролина!

   Он шутливо выставил руки вперед.

   – Понял-понял! Имя. Непростая ты штучка, Каролина. Ты настоящая заноза в заднице, девушка по имени Каролина, – он хохотнул.

   К моим щекам прилила кровь.

   – Какой же ты невыносимый, неприятный тип! Не могу дождаться дня, чтобы уехать и не видеть больше твою физиономию!

   Он скривился.

   – Вот она – истинная благодарность за спасение.

   – Спасибо, – процедила я, – я перед тобой в долгу. А теперь, пожалуйста, оставь меня в покое. И не разговаривай со мной. Никогда.

   Я развернулась и быстро пошагала к замку. Он не догонял меня и, насвистывая, пошел в другую сторону.

   Я побежала. На глаза выступили слезы, бог знает, почему. Наверное, я просто перенервничала. Перед глазами всплыли очертания Города Проклятых. И хотя кто-то оттуда пытался меня утащить, я страстно захотела попасть туда.

   Только увидев путь к нему, я почувствовала нечто… Похожее на надежду. На обещание...

   Вернувшись в замок, я вспомнила, что Рикард уехал. Я была так взволнована, что не могла найти себе места и быстро ходила по гостиной, ожидая мужа. Мысли словно были отключены, меня поглотили эмоции, и это было в новинку. Меня будоражило от предвкушения и нетерпения. Город Проклятых манил и звал, обещал нечто, похожее на счастье и покой.

   – Каролина…

   Рикард с озабоченным видом подошел ко мне.

   – Я встретил Сандера. Он все рассказал. Ты в порядке? – он взял меня за руку, а я удивленно посмотрела на его ладонь, такую теплую и твердую.

   – Да. Наверное… – я стряхнула его руку, – не знаю. Я видела его! Видела Город Проклятых. Там, в портале.

   Лицо Рикарда изменилось. Глаза вспыхнули искренним удивлением. Он снова схватил меня за руку и крепко сжал ладонь. Второй раз за пару минут.

   – Город Проклятых? – произнес он, словно не веря тому, что я сказала, – ты уверена, что именно его увидела в портале?

   На несколько секунд я замялась, глядя на его руку, что сжимала мою ладонь. Почему меня это смутило? Он же мой муж. Он же – чужой для меня человек. Я снова убрала руку и кивнула.

   – Да, – ответила я, – уверена, что это был именно он.

   – Поразительно, – пробормотал Рикард, внимательно разглядывая мою вуаль. – ты должна показать мне это.

   К храму мы шли молча. Мне не хотелось особо разговаривать, к тому же я вновь и вновь думала о Городе Проклятых и о том, что меня там ждет.

   Портал казался безжизненным. Рикард подтолкнул меня к нему. Я сделала шаг и оглянулась. Мужчина стоял позади и пристально глядел на арку. С надеждой, ожиданием, досадой?..

   Я криво улыбнулась, хотя он и не видел мою улыбку, и подошла вплотную к порталу. Сейчас он был неподвижен и пуст. Простая каменная арка, без ряби и голосов. Я провела рукой над письменами, и они слабо вспыхнули. Портал покрылся легкой рябью, замерцал. Послышался уже знакомый шепот. Я протянула руку… Портал затянуло черным маревом, раздался хлопок, и все исчезло.

   Входа в Город Проклятых не было. Ничего не было. Лишь сквозная каменная арка, усеянная тусклыми знаками. Я помахала руками. Ничего не происходило. Вход не появлялся.

   – Не понимаю… – пробормотала я, – в первый раз все было иначе. Портал просто открылся, а сейчас…

   Рикард подошел ближе.

   – Он и не должен был открываться. В Город Проклятых невозможно попасть через портал.

   – Но что тогда это было? – спросила я, – ты и сам видел, что сейчас на пару мгновений портал открылся.

   – Не знаю, – произнес Рикард, – но что бы это ни было, оно дает тебе знак, что ждет тебя. Город ждет тебя.

   – А еще кто-то напал на нее! – неожиданно раздался голос Сандера, и мы оба обернулись, – кто-то пытался утащить ее.

   Я прикусила губу.

   – Ты говорил, что мне там ничего не грозит, – прошептала я, поднимая глаза на Рикарда.

   – Так я считал. – Рикард вздохнул, – я обещаю дать тебе свою защиту, Каролина. Но если ты считаешь, что идти туда очень опасно, то я…

   – Нет, я пойду туда! – я вздернула подбородок и почувствовала на себе оценивающий взгляд Сандера, – и чем скорее мы туда отправимся, тем лучше.

   Рикард кивнул, в его глазах мелькнуло что-то смутно похожее на уважение. Он подал мне руку, в третий раз за день, и мы чинно отправились к замку. Сандер шел впереди и насвистывал. А я глядела на его спину и радовалась, что скоро уеду и больше его не увижу.

ГЛАВА 8

Мы решили отправиться в путь как можно скорее. И хотя замок Тарли мне приглянулся, я была рада этому. Правда, было немного жаль, что я не успела узнать получше Алиену.

   Я с трудом сдерживала радость от предстоящего путешествия. Рикард был собран и спокоен. Он сдержанно отдавал распоряжения, и слуги носились туда-сюда. Алиена царственно восседала в кресле и наблюдала за всем с легкой улыбкой. Нинель, узнав о нашем скором отъезде, разрыдалась и убежала в сад. К счастью, успокаивать ее пошел Сандер, а вовсе не Рикард. Вернувшись через полчаса, Сандер извинился и сказал, что сестра расстроена тем, что он уезжает.

   – Куда ты уезжаешь? – чувствуя себя полной дурой, спросила я.

   – Буду сопровождать вас в вашем путешествии, Каролина, – ответил Сандер, – дополнительная защита не помешает.

   Какое неприятное открытие. Лучше бы он остался дома и занялся поисками мужа для своей сестрицы.

   О, богиня Офейла! Путешествовать с ним? Ни за что, это смерти подобно!

   Я схватила за рукав проходящего мимо Рикарда.

   – Рикард, можно тебя на минутку? – сказала я.

   Рикард кивнул и позволил увести себя в другую комнату.

   Я прошлась по комнате, чтобы немного успокоиться. И с чего вдруг я так разнервничалась. Ведь я, Каролина Фэрроу, проклятая ворожеей, всегда была воплощением спокойствия. Так легко вывести из себя меня могла только мама.

   – Сандер сказал, что едет с нами, – сказала я и подошла к окну, – почему?

   Я развернулась и пристально посмотрела на него. В тот момент хотелось, чтобы Рикард увидел мои глаза.

   – Сандер мой верный друг. Его помощь и навыки пригодятся.

   – Мне он не нравится, – невольно вырвалось у меня.

   – Обычно у девушек он вызывает противоположные чувства, – произнес Рикард, – можешь не тревожиться насчет Сандера. Он тебя не побеспокоит. Но когда придет время, будь уверена, он пригодится. Сандер едет с нами.

   Он встал и подошел к двери.

   – Извини, у меня много дел, и я должен идти. На рассвете мы уезжаем, и к тому времени все должно быть готово.

   До вечера я собирала вещи, а так как это было мое первое путешествие, я взяла только самое необходимое. Почему-то казалось, что в Городе Проклятых большинство вещей не понадобится.

   Вечером мы собрались за ужином.

   Сестра Сандера спустилась в столовую, когда мы уже сидели за столом и обсуждали предстоящую поездку. Нинель была одета в прекрасное бархатное платье. Несмотря на бледность, выглядела она замечательно. Мне мало нравилось ее увлечение моим мужем, но я не могла признать, что она очень красива.

   Мне бы хотя бы самую заурядную внешность, пронеслось у меня в голове. Наверное, тогда я впервые за долгие годы снова подумала об этом. Снова испытала знакомую горечь. Видимо, так на меня влиял и мой спешный брак, и последние события.

   Нинель грациозно села за стол и одарила нас улыбкой. Самая теплая была послана, конечно же, Рикарду. Действительно, зачем стесняться его законной жены?

   – Когда вы уезжаете? – почти беззаботным голосом сказала она и посмотрела на Рикарда.

   – Завтра утром, – ответил он и отпил из бокала вина, не отрывая от нее глаз.

   О, богиня Офейла! Мне показалось, или он сейчас смотрел на нее…с вожделением? Таким блестящим, до неприличия, взглядом? Наверное, просто показалось, может, просто отблеск свечей так заиграл в его зрачках.

   Но Рикард все еще не отводил взгляда от Нинель. Я посмотрела на нее. Не показалось. Девица раскраснелась и неотрывно, едва ли не с трепетом смотрела на Рикарда. На моего мужа.

   Стояла тишина. Наш беспечный разговор угас, как пламя свечи. И я вдруг поняла, что и Сандер, и Алиена, и даже слуги в столовой прекрасно видят эти безмолвные, но такие кричащие взгляды. И все понимают, так же, как и я.

   В какой-то момент стало неловко, словно я подглядываю за кем-то в замочную скважину, – настолько интимным был этот момент.

   Нинель судорожно вздохнула, потянулась за каким-то блюдом, Рикард молча подал ей тарелку. Их пальцы соприкоснулись. Почему-то показалось, что мне только что изменили прямо на моих глазах. Конечно, сие действие сложно назвать изменой, да и никаких обещаний мы друг другу не давали, и вообще были фактически чужими людьми. И все же, и все же…

   Теперь уже и мои щеки пылали, только от негодования.

   Затянувшуюся паузу нарушила Алиена.

   – Вы отправитесь на рассвете? – сказала она.

   Наконец-то он оторвал взгляд от своей ненаглядной Нинель и посмотрел на мачеху.

   – Что? – спросил Рикард с непониманием в глазах.

   О, боги! Да он и забыл, о чем шла речь, пока смотрел в бездонные глаза Нинель. И это мне придется терпеть два года! Быть препятствием у двух влюбленных. Вот уж точно Проклятье!

   Кажется, Алиена подумала о том же. Она нахмурилась и произнесла с легким раздражением:

   – Милый, ты не перебрал вина за ужином? Кажется, мы говорили о вашем путешествии.

   Рикард пропустил колкость мачехи мимо ушей. Вид у него был самый безмятежный. И даже глуповатый. Что с ним случилось? Еще пару часов назад он вел себя по-другому.

   – Нет, матушка, мы отправимся только после завтрака, – сказал он. Снова глядя на Нинель. Та улыбалась во все свои жемчужные зубы.

   Я поперхнулась и уставилась на мужа. Еще днем мы говорили о том, что нужно ехать как можно скорее. Что видение Города Проклятых в портале – серьезный знак, и нужно ехать на рассвете. На рассвете, а не после завтрака. И что теперь? Он улыбается сальной улыбкой и говорит, что мы поедем после завтрака?

   Меня несколько разочаровало его поведение с Нинель, но это…Это просто разозлило. Потому что я просто умирала от нетерпения поскорее отправиться в дорогу. Мне было жизненно необходимо попасть в Город проклятых. Я сама толком не могла объяснить, зачем. Но меня непреодолимо влекло туда.

   Я аккуратно отложила приборы в сторону и улыбнулась. Хотя была уверена, что никто моей улыбки и не видит.

   – А я и не знала, Рикард – весело сказала я, – что у тебя такой переменчивый нрав. Это любопытно. И как же хорошо, что у нас будет вся жизнь, чтобы узнать друг друга лучше. Ах, эти милые и приятные открытия новобрачных. Надеюсь, Нинель, ты тоже в скором времени познаешь это счастье.

   Я повернулась к ней и продолжала улыбаться, хотя уверена, что моей кривой улыбки она точно не видела. Счастливая улыбка на нежном личике Нинель померкла, к ней вернулась ее фарфоровая бледность. Интересно, может, этих нежных созданий, как моя сестра и Нинель, где-то втайне учат так картинно бледнеть, покрываться румянцем, часто дышать?

   – Я тоже надеюсь на это, – пролепетала она и снова взглянула на моего мужа. Таким молящим взглядом! Я совсем не разбираюсь в делах сердечных, и, наверное, никогда не пойму. Но взгляд Нинель была таким красноречивым, что на миг я потеряла дар речи.

   Рикард улыбнулся Нинель, и они продолжили играть в гляделки, прямо во время ужина, не стесняясь ни меня, ни кого другого. Сандер пытался еще вяло завести разговор о столичной музыке, но беседы быстро затухали. Алиена вышла изо стола первой, и была явно раздражена. Следом за ней ушел Сандер.

   Мы остались втроем. Я разделалась с десертом и тоже встала. Рикард встал, учтиво поклонился, прикоснулся губами моей руки… и вернулся на свое место, созерцать прекрасную Нинель.

   Он даже не предложил проводить меня до комнаты. Оставаться дальше с этой парочкой было невыносимо, и я поспешила в спальню.

   В конце концов, все не так уж и плохо. Кажется, совсем недавно я была готова выйти замуж за первого встречного, лишь бы моя семья оставила меня в покое и вздохнула с облегчением. А тут, подумаешь…Просто муж влюблен в другую. Типичная ситуация, распространенная в наших кругах. Мне повезло – я не питала к нему никаких чувств. Иначе все было бы сложнее.

   Так, размышляя про себя, я дошла до своей спальни.

   И все же что-то свербело в глубине души. Что-то было не так и не давало покоя. Это было похоже на легкое предчувствие чего-то плохого. Я отмахнулась от этого ощущения и вошла в комнату.

   На стены опустились сумерки. Я зажгла свечи и подошла к зеркалу. Что-то щелкнуло во мне, и я стянула с него покрывало и посмотрела на себя. Вуаль едва заметно шевелилась под моим дыханием. Тонкая, прохладная ткань так прекрасно скрывала мои уродливые черты лица. Проклятого, презираемого даже семьей лица… И все-таки это мое лицо. Мое.

   Я рывком сняла с себя вуаль и по привычке зажмурилась. Сделала глубокий вдох и открыла глаза.

   И вскрикнула. В зеркале была не я.

   В отражении была другая девушка. Моего роста, в моей одежде, темноволосая, но с другим лицом. С нормальным, не обезображенным лицом. Как завороженная, я потянула руку к зеркалу, прикоснулась к холодной поверхности. Зеркало покрылось рябью, точь-в-точь как в портале у храма и явило очертания Города Проклятых, скрытого в синем тумане и размытых огнях.

   Послышался хлопок, и зеркало вновь стало нормальным.

   И показывало меня, привычную меня, уродливую, с безобразным лицом.

   Я опустилась на колени перед зеркалом и провела пальцем по отражению. Что это было? Почему Город Проклятых вновь привиделся мне?

   Происходило что-то загадочное. Что с порталом, что с этим зеркалом. А мне не терпелось отправиться в Город Проклятых и разгадать эту загадку.

   Я долго просидела у зеркала, вглядываясь в свое отражение при свете свечей. Но мое отражение так и осталось безобразным.

   А где-то в глубине души зародилась призрачная надежда.

   Когда уже затекли ноги, я поднялась с пола и легла спать. Всю ночь мне снился Город Проклятых, волшебный замок, призраки…И Сандер.

ГЛАВА 9

Завтрак был еще хуже, чем ужин. Не для Нинель, разумеется. Эта нимфа улыбалась, краснела и нежно ворковала с Рикардом. Он, кажется, был не против. Да кого я обманываю! Он с удовольствием поощрял ее и вел себя так, словно никого вокруг не существовало. Кажется даже, если бы ему в тот момент напомнили о жене, то он бы искренне воскликнул: «Жена? Какая жена?»

   Словом, за завтраком царила идиллия влюбленных, хорошо, хоть с рук они друг друга не кормили. Алиена несколько раз пыталась образумить пасынка, Сандер угрюмо молчал. А я… А что я? Я с большим аппетитом пила горячий шоколад.

   И что с Рикардом случилось? Ведь первые дни он вел себя вполне благоразумно. И совсем не был похож на влюбленного. Видимо, предстоящая разлука с обожаемой Нинель окончательно вскружила голову бедолаге.

   В путь мы отправились, когда солнце было уже в зените. Прощание вышло в лучших традициях романов, которые так любит моя сестрица. Нинель горестно рыдала, повиснув на руках брата, Рикард был необычайно суров.

   Наконец, мы тронулись. Ехали в каретах, нас сопровождали вооруженные люди Рикарда.

   Как же я была рада поездке! И если мои спутники ехали со скучающим видом, то я то и дело требовала остановить карету, чтобы выйти и все осмотреть. Рикард, кажется, был не особо доволен. Но посудите сами! Я всю жизнь провела взаперти, в четырех стенах, книги заменяли мне мир, а скупое общение с семьей и прислугой – всех людей.

   Я даже мечтать не смела, что когда-нибудь отправлюсь в путешествие! Мне столько всего хотелось увидеть, понюхать, потрогать, узнать!

   Мы проезжали мимо огромного поля, когда я приказала остановиться и вышла наружу. День клонился к закату, дул легкий ветерок, и где-то вдали пели сверчки. Я выбежала к полю, наклонилась, чтобы понюхать цветы. Скинула с себя туфли, и босая пошлепала по прохладной и колючей земле.

   Всегда хотела это попробовать.

   За высокими кустами кто-то удивленно квакнул. Я раздвинула траву руками и присела на корточки. На земле сидела пухлая жаба и с любопытством смотрела на меня.

   – Привет! Так вот ты какая, жаба, – прошептала я с восторгом и принялась ее разглядывать.

   – В чем дело? – послышался где-то вдалеке голос моего мужа. Ничего, подождет.

   Я краем уха слушала, как тихо переговариваются между собой Рикард и Сандер. Да пусть болтают! У меня тут дела поважнее – знакомство с жабой и игра с ней в гляделки. Жаба никуда уходить не собиралась и смотрела на меня с интересом. Ее точно не мутило от моего вида.

   Я осторожно протянула руку и прикоснулась к жабе. Меня охватил трепет и восторг. Жаба! Настоящая, живая, холодная и такая…приятная!

   Широко улыбнувшись, я прошептала:

   – Какая же ты красивая, жаба. Необычная, холодная. И дом твой красивый очень, и цветы эти, и воздух…Хорошо здесь. Жаль, что нельзя здесь остаться с тобой.

   Послышался шорох.

   – Эй, ты с кем говоришь? – раздался голос Сандера за моей спиной. И чего его сюда принесло!

   – Тс-с-с, – прошептала я, – говори тише, ты ее напугаешь.

   – Кого? – Сандер присел рядом со мной, – о, смотрю, ты завела себе подружку?

   В его голосе звучала откровенная издевка. Жаба ворчливо квакнула и скрылась за кустами. На мои глаза выступили слезы злости и обиды. Я встала и уперла руки в бока.

   – Уж лучше дружить с жабой, чем с тобой!

   Он оглядел меня с головы до босых ног, усмехнулся и швырнул мои туфли.

   – На, – зло сказал он, – ты потеряла, а я принес.

    К нам подошел Рикард, хмурый и серьезный.

   – Каролина, в чем дело? Что-то случилось, почему мы остановились? – сказал он, глядя на мои ступни, – почему ты босая?

   О, богиня Офейла! Как же это сложно! Неужели у этих двоих нет ни грамма такта? Я так хотела немного побыть наедине с миром – настоящим, живым миром.

   – Я разулась, – стараясь унять раздражение, ответила я, – поэтому и босая. Хотела пройти босиком по земле, хотела понюхать цветы, рассмотреть поле.

   – Но почему?

   Я закатила глаза.

   – Наверное, потому что раньше она этот мир не видела, – неожиданно сказал Сандер, а я потеряла дар речи.

   С дороги раздавались встревоженные крики. Люди Рикарда махали руками и кричали. Но мы спохватились поздно.

   С другой стороны поля, там, где начинался лес, на нас неслись волки. Огромные дикие волки, которые славятся тем, что охотятся на людей. Я об этом в книге читала. Об этом я успела подумать вскользь. Дальше время будто застыло, и я смотрела на все будто со стороны.

   Волки, черные, с громадными клыками и мохнатыми лапами, приближались. Секунда-вторая, и они будут здесь, накинутся и разорвут нас. Рикард что-то вскрикнул и вытащил меч. Сандер выругался, сплюнул и достал кинжал. Кое-кто из людей Рикарда бежал на помощь. Кто-то струсил – и я их не виню.

   Я застыла и не могла пошевелиться. Сандер что-то кричал и дергал меня за руку, пытаясь оттолкнуть назад, к дороге. Но я будто приросла к земле и зачарованно глядела на волков.

   Какие же они прекрасные. Сильные, совершенные. Какие прекрасные… Только эта мысль пульсировала в моем сознании, прогнав прочь все остальные.

   Кажется, я улыбнулась и шагнула вперед. Мне хотелось прикоснуться к черной колючей шерсти волка, погладить холку, нажать на влажный нос, почувствовать эту дикую силу и мощь, восхититься ею и слиться с ней, как минуту назад хотелось жить в этом поле.

   – Каролина, нет! – крикнул кто-то. То ли Сандер, то ли мой муж. Это было неважно. Все было неважно, кроме зверей.

   Я зачарованно подбежала к волкам – их было пятеро – и остановилась. Они окружили меня. С раскрытых пастей капала слюна. Пять пар настороженных и умных глаз смотрели на меня. Один из них угрожающе зарычал, второй царапнул когтями рыхлую землю. Мои ноздри защекотал запах шерсти, слюны, дикого леса и скошенной травы.

   Я не боялась. Я была очарована и влюблена. И в волков, и в поле, и в жабу, и в тот темный лес. Волк, тот, что рычал, подошел ко мне, пригнулся, обнажил клыки. Остальные зарычали, готовые вот-вот кинуться на меня.

   Я осторожно протянула руку.

   – Какие же вы прекрасные, – выдохнула я и опустилась на колени.

   Меня пронзило острое ощущение, словно я распробовала сам вкус дикой жизни, и вот я уже не Каролина, проклятая уродина, а дитя природы и леса, такая же, как эти хищники. Прекрасные хищники…

   Волк медленно приблизился и прикусил мою ладонь – не сильно, но так, что остались следы клыков и чуть приступила кровь. Там, где-то вовне, слышались крики. Мне было плевать.

   Я улыбнулась. Волк лизнул мою кровь и опустился рядом, уложив свою громадную голову мне на колени. Остальные, как по команде, так же легли и продолжили смотреть на меня. Моя рука ласково погладила волка по холке, коснулась влажного носа. Я наклонилась и понюхала его черную и вовсе не колючую шерсть.

   – Спасибо…спасибо… – шептала я, не осознавая, что по лицу бегут слезы.

   Там, вовне, за волчьим кругом, теперь стояла пронзительная тишина, и даже ветер притих.

   Сколько мы так просидели? Солнце скрылось, напали сумерки, а за ними – безлунная ночь.

   Волки не нападали, но и не выпускали меня из своего круга. Каждый по очереди подходил и прикусывал мою руку, лизал капельки крови и терпеливо ждал, пока я поглажу голову и понюхаю шерсть. Это был странный, неведомый мне ритуал. Он шел откуда-то из глубины моего сердца. И их, волчьих, сердец.

   – Эй, заноза, не шевелись, – послышался необычайно тихий голос Сандера. Я повернула голову. Он стоял в нескольких шагах от круга. В его руках был лук.

   – Не стреляй! – мой крик разнесся по полю, я вскочила на ноги, волки зарычали. – Тише-тише. Тише. Все хорошо…Хорошо. Мне пора идти. Не хочется, но пора. Спасибо вам, спасибо.

   Я встала на колени и погладила волка. Он притих и позволил поцеловать его голову. Остальные не дали. Они одарили Сандера грозным рыком, тесно прижались ко мне и завыли. А после, один за другим отступили и побежали к лесу.

   Ко мне подбежал Рикард, накинул на плечи плащ и обнял. Только сейчас я поняла, что сильно дрожала.

   – Ты в порядке?

   Я кивнула.

   – Ты просидела так несколько часов, – сказал Рикард, в его глазах сияло что-то неясное, очень похожее на восхищение и даже восторг.

   – Да? Я даже не заметила, – на меня вдруг напали сильная усталость и апатия. Голос мой был сух и слаб. Рикард и Сандер многозначительно переглянулись. В другой момент я бы задумалась, что значит этот их взгляд, и это невысказанное настроение, витавшее в воздухе, но сейчас мне было все равно.

   Я была опустошена и потому медленно побрела к карете. Там, едва коснувшись бархатной подушки, я тут же заснула. Мне снились волки и три луны.

ГЛАВА 10

На следующий день никто не обсуждал случившееся. А я была так потрясена общением с волками, что была молчалива и то и дело любовалась видами из окна.

   Мое настроение коснулось и других. Даже Сандер был непривычно задумчив и ни разу не поддел меня. Обычно он на всех остановках тут же искал таверну, где играл в кости и карты, напропалую флиртовал с местными девушками и часто возвращался поздно с шальной улыбкой на лице. Но сегодня и он был серьезен и молчалив.

   Вскоре мы приехали к очередному городу, на окраине которого был портал. Там мы прошли через волшебную арку. Сопровождавшие нас всадники, как и карета, остались на той стороне. С собой мы взяли лишь лошадей.

   Сначала я не могла понять, куда мы попали. Было сумрачно. Вокруг стелился туман. Не видно было ни очертаний деревьев, ни домов – ничего. Один сплошной сумрак, одно сплошное ничто. Тогда-то я впервые и заговорила с Рикардом.

   – Где мы? – отчего-то шепотом произнесла я, пытаясь взглядом выцепить его фигуру в полумраке.

   – На сиреневых землях, – ответил он, повернувшись ко мне, – красивое название, не так ли? Но не доверяй ему. На самом деле это место зовется так из-за болот и постоянного тумана. Здесь повсюду топи.

   Я никогда не бывала на болотах. И вместо того, чтобы испугаться, я страшно обрадовалась. Никогда не слышала о сиреневых землях. И теперь я, проклятая, та, кого держали взаперти, на каких-то таинственных топях. Разве не чудесно? Вот только…

   – А как мы поедем дальше? – сказала я, – здесь почти ничего не видно.

   Рикард спрыгнул с коня и подошел ко мне.

   – Сейчас ночь, Каролина, – сказал он, – через пару часов наступит рассвет, и мы отправимся дальше. А пока устроим привал.

   Сандер бодро спрыгнул с лошади и начал разводить костер. Мы устроились на поваленных ветках, расстелили плащи, и молча смотрели на язычки пламени. Стояла поразительная тишина, было такое ощущение, что вокруг не было ничего, кроме нас троих да этого куцего костра. Временами я поглядывала на Сандера и Рикарда.

   Рикард выглядел спокойным и непоколебимым. Сандер же…Зубы стиснуты, желваки играют, ладони то и дело сжимались в кулаки. На лбу выступила испарина. Выглядел он так, словно злился или терпел боль. Или и то, и другое.

   Сандер пробормотал ругательства и кинул ветку в костер. Да что с ним не так?

   – Сандер, – не выдержала я, – тебя что-то беспокоит?

   Он на миг закрыл глаза, сделал глубокий вдох и медленно повернулся ко мне.

   – Да. Меня беспокоит, что поблизости нет таверн, вина, игры в кости и красивых девиц, – на его лице играла злая улыбка, – без красивых девиц особенно тяжело.

   Он деланно вздохнул, а внутри у меня все заклокотало. Я закусила губу и отвернулась. Даже не знала, что сказать. Да, я уродина, и давно живу с этим. Отчего же меня так злит, что он меня поддевает этим?

   Оттого, наверное, что сам красив. И совсем не понимает, что значит – быть отверженным.

   – Может, тебе повезет в Городе Проклятых. Наверняка, там полно злачных мест и доступных девиц, – пробормотала я и перевела взгляд на Рикарда, – кстати, как мы туда попадем?

   Он повернулся ко мне. В темных зрачках отразились язычки пламя, на лицо падали тени, и я поежилась от его взгляда.

   – Ты приведешь нас, – ответил Рикард и улыбнулся. Холодный огонек вспыхнул в его глазах, от его вида стало не по себе. Словно я впервые видела этого человека. И мне он совсем не нравился. Совсем.

   Скажу больше, он напугал меня.

   – Но как? – спросила я, стараясь унять внезапную дрожь в голосе.

   – Скоро узнаем, – сказал Рикард и протянул руку ко мне. Я дернулась и отпрянула от него. Он нахмурился и дернул за край вуали.

   – Сними ее, – сказал он. Огоньки больше не плясали в его глазах, и выглядел Рикард обычно.

   – Нет.

   Я отвернулась от него.

   Больше мы не проронили ни слова. Я зачарованно смотрела на язычки пламени. Треск костра успокаивал, убаюкивал. Тягучая дремота окутала меня.

   Мне снилась моя капризная сестрица, молчаливый отец с вечной газетой в руках, мама, обвиняющая меня во всех несчастьях…Нинель, влюбленно глядящая на Рикарда. Сандер с окровавленным мечом.

   Снилась моя одинокая фигура в темном зеркале, мое уродливое лицо в отражении.

   И старуха в белом платке. Та самая, что я встретила на пустоши ночью. Она кричала мне прямо в лицо:

   «За семью болотами, на перекрестке двух миров. Там не входа, но есть выход. Нет тепла, но есть огонь, нет солнца, но есть свет, нет моря, но есть вода. Нет королей, но есть принц. Там, в глубинах Замка Тайн ты обретешь ее».

   Я вздрогнула и проснулась. Рассветало. Рикард прав. Именно я найду это место и приведу их туда.

ГЛАВА 11

При свете солнца сиреневые земли выглядели…сиреневыми. Теперь я могла разглядеть и очертания редких деревьев, и колючих кустарников, и туман, что плыл над болотами.

   Где-то позади остались редкие поселения, а впереди ждали только топи, холмы и Неведомые Края. В буквальном смысле. Их так назвал незадачливый путешественник, что впервые оказался там. Название прижилось, и эта провинция с тех пор так и называется.

   Когда-то давно я читала о Неведомых Краях, но известно было о них немного. Вроде как там чудеса разные встречаются и люди интересные живут. Еще есть пара легенд, что там можно найти то, что не высказать словами. Что именно – непонятно. В нашей стране обожают говорить витиевато и загадками.

   – А я не знала, что Неведомые Края находятся прямо за болотами, всегда казалось, что они где-то на краю света, – сказала я и поправила вуаль.

   Рикард проверял лошадей, а Сандер играл с кинжалом, метая его в несчастное дерево.

   – Край света недалеко, – ответил Рикард, – а в книгах любят приукрасить. Вот и превратились обычные болота в сиреневые земли, да туманные края.

   – А потом окажется, что Город Проклятых – обычный город, где живут попрошайки да бездельники, проклятые государством, за то, что налоги не платят.

   Рикард усмехнулся и похлопал коня.

   – Ты ошибаешься, – он подошел ко мне и дотронулся до вуали. – Сними ее.

   Я отвернулась и подошла к лошади.

   – Ни за что. – Я неловко пыталась оседлать лошадь.

   Рикард подошел и подсадил меня на коня. Наездницей я была никудышной – проклятые затворницы редко выезжают верхом. И поэтому волновалась. Слегка. Но стоило коснуться горячей кожи животного, почувствовать его жар и дыхание, как страх улетучился, и меня захватил восторг.

   Я нежно гладила коня, вдыхала запах сбруи и гривы и шептала:

   – Ты прекрасен, прекрасен.

   Конь тихо заржал и пустился в аллюр, постепенно ускоряясь. Ветер распустил мои косы, я восторженно задрала голову и засмеялась. Какая же это красота – ехать верхом!

   Где-то позади меня ехали мужчины, послышался окрик Рикарда. Мне не хотелось останавливаться. Мужчина быстро нагнал меня и схватил поводья.

   – Ты должна быть осторожна, – резко сказал он, – никогда больше не делай так.

   С нами поравнялся Сандер. Он был бледным, с зеленоватым оттенком, глаза лихорадочно блестели. Но на лице заиграла неизбежная усмешка, которая появлялась, стоило ему взглянуть на меня. За ней плохо скрывалось презрение.

   – М-м-м, крошка Каролина впервые увидела лошадь, – сказал он, – будь к ней снисходителен, Рикард.

   Вроде бы невинное замечание, но сказано было так, что я почувствовала себя оскорбленной. Щеки запылали, я крепче сжала поводья. Конь подо мной мерно перебирал копытами и был спокоен.

   Мужчины смотрели на меня. Один с укором, второй – с презрительной улыбкой. Отличная компания.

   Хотелось выругаться. Но я промолчала и, чуть коснувшись ногами коня, поскакала вперед. Больше меня никто не окликал.

   Вскоре показался перекресток, на нем красовался ветхий дорожный указатель. На деревянном столбе были приколочены дощечки с корявыми надписями.

   «Сиреневые края» указывала в ту сторону, откуда мы приехали.

   Еще одна надпись была стерта.

   «Край семи болот» указывала налево.

   – Край семи болот? – озадаченно произнесла я, вспомнив слова старушки на пустоши.

   Приблизился Рикард. Сандер держался на расстоянии. Выглядел он паршиво. Под глазами чернели круги, а такой бледностью могли похвастаться только трупы. И даже ухмылки на лице не было.

   – На семи болотах ведьмы раньше устраивали свои шабаши. Что они там творили, никому не известно. А теперь там просто деревня. – Сказал Рикард и улыбнулся.

   – Какая резкая перемена, – пробормотала я, – интересно, почему место сборища ведьм превратилось в деревню? Кто там теперь живет?

   – Вообще-то, в основном ведьмы, – произнес Рикард.

   – Что?! – воскликнула я и тут же понизила голос до шепота, – Рикард, ты же понимаешь, что я проклятая? Я не очень-то люблю ведьм, и, как видишь, меня они тоже не жалуют.

   – Ты хоть раз видела ведьму? – усмехаясь, спросил Рикард.

   – Не уверена, – нехотя ответила я, – видела одну как-то…Недолго. Да какая разница? Почему они вообще поселились в этой глуши, на болотах?

   Рикард зачем-то обошел указатель и прикоснулся к моей вуали.

   – Да потому, – тихо произнес он, уже без тени улыбки, – что где-то рядом находится Город Проклятых. А кому, как не ведьмам, знать о проклятиях. Кстати, чары твоей вуали слабеют. Скоро она будет тебе ни к чему.

   Я открыла рот, чтобы возразить, но меня прервал кашель и стон. Шатаясь и тяжело дыша, к нам приблизился Сандер. Он был страшно бледен, а губы дрожали.

   – Нам…надо поторопиться, – прохрипел он и рухнул на землю.

ГЛАВА 12

К деревне мы подъехали ближе к ночи. Сандер пришел в сознание, но был слаб. Что с ним – я и не знала, было не до разговоров.

   Деревня ведьм выглядела не так, как я себе представляла. Там не было никаких рвов, частоколов, усеянных черепами животных, никаких летучих мышей и других мрачных живностей.

   Нет, там было совсем иначе. Все вокруг сияло от фонариков, которые были повсюду: и вдоль дороги, и на домах, и даже на деревьях. Домики все были аккуратные, с цветочными клумбами во дворах. Казалось, здесь жили сказочные феи, а никак не ведьмы.

   В это верилось с трудом. Ведьмы, знаете ли, не самые добрые создания.

   Коричневая дорожка посмеивалась под копытами. Я решила, что мне померещилось и остановила коня. Спрыгнула и медленно прошлась по дороге. На каждый мой шаг она отвечала задорным смехом и пением.

   – Рикард, смотри! – позабыв, где мы находимся, воскликнула я, – дорожка поет!

   Я топнула, и под ногами раздался хохот. Я непроизвольно засмеялась в ответ.

   – Ничего подобного не видела! – я с восторгом пустилась бежать по дорожке, то вприпрыжку, то замедляясь. На каждый мой шаг она выдавала разные ноты и смеялась, будто ее щекотали.

   Опомнившись, я вернулась к мужчинам. Рикард недовольно хмурился и держал моего коня под узды. Сандер же выглядел чуть лучше. Он сполз с лошади и пристально смотрел на меня. На бледном лице играла слабая улыбка.

   Он открыл рот, желая что-то сказать, но потом будто что-то вспомнил и отвернулся. Улыбка исчезла, глаза презрительно сверкнули. Я вдруг почувствовала себя неловко и пролепетала:

   – Тут красиво. Все эти фонарики, цветы, дорожка…

   – Деревня как деревня, – пробурчал Рикард и коснулся своего мешочка на шнуре, – идем. Не убегай больше. Это опасно.

   Я прикусила губу и взяла у него поводья. Мы пошли дальше пешком, ведя лошадей.

   Вскоре появилась ведьма. Простые смертные – вот так – из воздуха, появляться не умеют. Хотя она выглядела вполне прилично, ни каких тебе черных одеяний, таинственных амулетов и кошачьих глаз. С виду – обычная сельская барышня, хорошенькая и скромная, с цветочком в волосах.

   – Доброго вечера, путники! – Пропела она нежным голоском, – не хотите ли погреться у моего очага?

   Я упрямо молчала. Греться у ее очага категорически не хотелось.

   – Спасибо, госпожа, – вежливо сказал Рикард, – моему другу нужна помощь.

   Девица невинно улыбнулась и подошла к лошади Рикарда и взглянула на Сандера.

   – Привет, красавица, – Сандер вымученно улыбнулся, – погуляешь со мной как-нибудь? Я бы отвел тебя…

   Он согнулся в кашле. На его шее змеились черные узоры, шевелясь словно живые. С Сандером все неладно. Это не просто внезапная болезнь, это что-то другое. Страшное. Просто так на коже у человека узоры не появляются.

   Ведьма подошла к Сандеру и ласково погладила по спине.

   – Погуляю, заезжай на обратном пути, – она тоже заметила узоры на его шее и прищурилась, – да…Плохо дело. Вам к Майле надо, она поможет. Только плату высокую запросит.

   Она перевела взгляд и впервые посмотрела на меня:

    – А-а-а, проклятая невеста… Рада знакомству.

   – Вообще-то, уже жена, – пробормотала я, задетая вдруг ее словами.

   – Рикард Тарли, – представился муж, – а это моя супруга Каролина.

   Ведьма хмыкнула и как-то странно на меня посмотрела.

   – Супруга, говоришь? – сказала она Рикарду, все еще глядя на меня, – ну-ну…Точно к Майле надо. Только к ней. За мной, я покажу дорогу.

   Следовать за ведьмой в дом другой ведьмы отчаянно не хотелось. Сами понимаете – отношения с ними у меня не сложились. А тут, судя по всему, еще и ночь провести придется.

   Девица поддерживала Сандера под руку и даже флиртовала с ним. Рикард молчал, а я глазела по сторонам.

   Деревня эта была милой, пряничной, но все-таки что-то было не так… Нет-нет, да проскальзывало ощущение, что за тобой наблюдают. Промелькивало что-то зловещее, но тщательно скрываемое под внешним радушием, этими цветочками, грядочками, фонариками…

   Нужно быть настороже. Я, конечно, уже проклятая, но есть вещи и похуже проклятий. От ведьм можно ждать чего угодно.

   Ведьма привела нас к кирпичному дому, заросшему вьюном. В окнах горел свет, и доносилась приглушенная музыка. Только сейчас я поняла, что давно уж ночь, а в деревне будто бы самый разгар дня – везде в домах горел свет и слышались голоса.

   Рикард занес руку к двери, чтобы постучать, но она тут же отворилась, на нас уставилась востроносая дама, кучерявая, с ехидной улыбкой на губах.

   – Прибыли, значит, – вместо приветствия сказала она, посмотрела на бледного Сандера, скользнула взглядом по мне и цокнула, – ну, заходите.

   Сандер с Рикардом изумленно переглянулись.

   – Я ж говорила, что вам только к Майле надо, – весело сказала девица, что нас привела и, подмигнув Сандеру на прощание, растворилась в воздухе. Ох, и любят они эффектные исчезновения!

   – Ну, чего мнетесь на пороге! – проворчала Майла, – заходите.

   Мы вошли в дом. Перед нами предстало типичное жилище ведьмы. Был тут и очаг с коптящимся котелком, и сухие травы, развешанные по стенам, и свечи, беспорядочно расставленные по комнате, и, конечно же, кот. Правда, не черный, а белоснежный. Он дремал на мягкой подушке, а рядом сама по себе играла арфа, судя по звукам, колыбельную. Специально для животины. А он в такт помурлыкивал.

   Сандер снова зашелся в кашле. Хрипя и бормоча ругательства, он рухнул на старый диван. Рикард сел рядом. Я примостилась с другого краю.

   Майла же скрылась за дверью, что-то там гремела, звенела, пару раз ругнулась, а вскоре выплыла с подносом в руках. На котором были чашки, чайник и пирог. Судя по аромату, с клубникой.

   Ведьма разлила чай, разрезала пирог и приказала:

   – Угощайтесь. Ты, – она ткнула в меня пальцем, – чтобы все выпила. И пирог съешь, он только из печи.

   Она громко отхлебнула из кружки и довольно зажмурилась. Я хотела было возразить, да спросить, почему она печет по ночам пироги, но Рикард ткнул меня локтем в бок, и я послушно откусила пирог.

   Некоторое время мы пили чай в неловком молчании. Арфа все играла колыбельную, кот уже вовсю храпел, а нашу пасторальную картину завершал Сандер, который снова потерял сознание. Я невольно засмотрелась на узоры на его шее, жуткие и притягательные одновременно.

   – Рикард, – прошептала я, – что с ним?

   Мой голос дрожал, аппетит вдруг пропал. Мне не нравится Сандер, он самовлюбленный хлыщ. Но с ним происходило что-то плохое и страшное – я чувствовала это. Ни один человек такого не заслуживает, даже он.

   Рикард отмахнулся от моего вопроса и кивнул ведьме. Она отставила кружку и ткнула пальцем в Сандера.

   – Ему надо поторопиться. Скоро это, – она указала на черные узоры, – достигнет его головы. Ты знаешь, что это значит.

   Рикард угрюмо кивнул. Мне же ничего не было ясно, и любопытство так и разбирало. Я с большим трудом сдерживалась, чтобы не задавать вопросы.

   – Вы поможете? Плата – не проблема, – сказал Рикард.

   Майла усмехнулась.

   – Помогу, – ответила она, – ты же знаешь, сын Тарли, что я беру высокую плату? Готов ее дать?

   И снова уверенный кивок. Что-то подсказывало, что речь сейчас шла вовсе не о деньгах. Я заерзала на диване и, чтобы немного успокоиться, откусила большой кусок пирога и принялась жевать. Когда-то я читала, что человек не может одновременно паниковать и есть. Так что я решила успокоить внезапную тревогу выпечкой. К слову, вкусной.

   – Это хорошо, – Майла потерла руками и поднялась с дивана, – а теперь выйдите. Арфа, молчать! – тут же воцарилась тишина, которую время от времени прерывал храп кота.

   – Я не оставлю его, – ответил Рикард, даже не шелохнувшись.

   – Оставишь, – Майла прищурилась, – или я не возьмусь за работу. Мое ремесло требует одиночества и мрака, сын Тарли. Вы мне только помешаете. Выйдите! – она указала на дверь.

   Мне лично спорить с ведьмой не хотелось. Раз сказала, что надо уйти – только с радостью. Я машинально поправила вуаль, подняла подол платья и, шепнув слова благодарности за чай и пирог, выскочила за дверь. Вскоре появился Рикард.

   – Ну что, – сказала я, – расскажешь, что с твоим другом?

   Рикард с хмурым видом покачал головой.

   – Я не могу раскрыть чужую тайну, – произнес он, – если захочет, Сандер сам расскажет.

   Я закатила глаза. Как же, расскажет он! Я уж хотела было высказать свои сомнения на этот счет, как дверь отворилась и показался нос Майлы.

   – Ну все, готово! – она коварно улыбнулась, – заходите, гости, теперь можно и поговорить.

   – Так быстро? – не удержалась я.

   Майла хохотнула.

   – Я одна из лучших в своем деле, – сказала она. – А когда помогает Мрак, то дело всегда спорится.

   В доме нас ждал Сандер, бледный и утомленный, он сидел на диване, заботливо укрытый пледом и пил чай. Узоры на его шее стали чуть меньше и не змеились.

   Рикарду он слабо кивнул. На меня же старался не смотреть. И хорошо – меньше всего хотелось видеть его презрительный взгляд.

   – Так, – сказала Майла, закатывая рукава, и тыча пальцем в стол, – стол, ты иди в кухню. Очаг, притуши-ка огонь, давай-ка не ерепенься! Притуши. Хорошо. Арфа, в кладовую вон! Да гони-ка оттуда метлу, пусть крыльцо подметет. Гм… Что еще. Ах, да! Три кресла, в ряд становись! Красная свеча, плыви-ка сюда. Плыви-плыви, моя хорошая. Вот так, хорошо. Давай-ка загорись. Мы с тобой сегодня поворожим, подруга.

   Пока она все это говорила, я с изумлением наблюдала, как предметы послушно выполняли ее команды. Пара минут – и перед нами выстроились кресла, в которые нас усадила Майла. Красная свеча парила в воздухе и потрескивала.

   – Вот и хорошо, – потирая руки, сказала ведьма и тоже села, – теперь можно и поворожить.

   – Нам это не нужно, хозяйка, – не терпящим отказа тоном сказал Рикард. Я отчаянно закивала. Ворожбы еще не хватало.

   Майла же покачала головой.

   – Вы, небось, забыли, к кому на огонек пожаловали? – совсем недобрым голосом сказала она, – я – ведьма. Вы – мои гости. К тому же, должники. Так что ворожбе быть.

   Рикард глубоко вздохнул и сжал губы. На лице заиграли желваки, но, тем не менее, он кивнул. Правда, с неохотой. Сжал мой локоть, чтобы я помалкивала да соглашалась.

   Ведьма прикрыла веки и что-то забормотала. Открыв глаза, она ласково поманила свечу пальцем, та подлетела и застыла напротив ее ладони.

   – Так… – произнесла Майла и пристально взглянула на Сандера и перевела на меня взгляд, – начнем с тебя, проклятая невеста. Ты готова услышать вопрос?

   Я сглотнула.

   – Вопрос? – переспросила я, чувствуя себя глупо.

   Майла кивнула.

   – В своей ворожбе я не даю ответов, я помогаю странникам найти правильные вопросы.

   – Кажется, обычно у ведьм все наоборот…

   Ведьма хохотнула.

   – Ответить на готовый вопрос, вглядываясь в шар, может любой дурак. Для этого даже не обязательно быть ведьмой. А вот найти правильный вопрос…Это уже искусство. Начнем!

   Она глянула на свою свечу, поводила над пламенем рукой и произнесла, не глядя на меня:

   – Ты безвинно проклятая, потому я задам тебе не один, а два вопроса. Первый: почему Рикард Тарли взял тебя, если у него уже есть проклятый товарищ, который может попасть в Город Проклятых? Нет-нет, не отвечай сейчас. На эти вопросы ты должна ответить себе сама. Не сейчас. Второй вопрос: в чем твоя сила, проклятая невеста? Что ты умеешь лучше всего?

   Я заморгала, и в душе проснулось давнее сомнение, неприятное и тревожное.

   – Рикард, это правда? – повернувшись к нему, прошептала я.

   Ведьма шикнула и уже смотрела на Сандера.

   – Вопрос для тебя, голубчик. В чем истинная красота? – ее голос звучал зловеще. Сандер усмехнулся и сощурился.

   А Майла уже перевела взгляд на Рикарда.

   – Рикард Тарли… – протянула она, – человек с секретом…Вот мой вопрос. Подумай над ним, это очень важно. Ты носишь этот мешок, – она ткнула пальцем в его черный мешочек, – или он носит тебя?

   Рикард Тарли дернулся и задул свечу.

   – Довольно этих глупостей, – резко сказал он, – мы пришли не за этим.

   Ведьма даже бровью не повела.

   – Ты, сын Тарли, может, и не за этим, а вот она, – Майла указала на меня пальцем, – как раз для того здесь. Свой вопрос ты услышал. Ответ ищи сам. И да будет это правильный ответ. А теперь, гости дорогие, пора спать!

   Она хлопнула в ладоши и снова начала отдавать приказы домашней утвари. Я пыталась заговорить с Рикардом, но он отмахивался. А на меня вдруг напала такая сонливость, что я сама не заметила, как уснула на диване.

   Мы провели ночь у Майлы. На утро ведьма, похлопотав со своей живой утварью на кухне, накормила нас отменными оладьями с чаем.

   Когда мы уже собрались в путь, он напомнила Рикарду об оплате.

   – Сколько с меня, госпожа? – он потянулся к своему кошелю.

   Майла ухмыльнулась.

   – Глупый сын Тарли! Деньги мне ни к чему, я и сама добыть их могу. Хочу три локона ее волос, – она ткнула в меня пальцем.

   Внутри у меня все похолодело. Вы же знаете, что если ведьма просит у вас волосы – то это не к добру. Все слышали и про порчи, и про наговоры, и про старые добрые проклятия.

   – Не дам! – на всякий случай я закинула свои косы за спину.

   Майла усмехнулась.

   – Не бойся, – сказала она, – вред я тебе не причиню. Даю слово. Слово Майлы дорого стоит! Как и волосы проклятой невесты.

   – Вообще-то я уже не невеста, – пробормотала я и покачала головой. – Не дам волосы.

   – Каролина, прошу тебя, – вмешался вдруг Рикард.

   Я отошла на безопасное расстояние. Майла исчезла, а через миг оказалась рядом со мной. В ее руке неизвестно откуда появились золотые ножницы. Выверенным движением она схватила мою косу, потянула и ловко срезала кончики волос.

   Засмеялась, как обыкновенная сумасшедшая и с счастливым видом сунула мои волосы в карман.

   – Обещаю, – сказала она, глядя на меня уже серьезно, – что вред тебе не причиню, Каролина из Фэрроу, проклятая невеста. Мне твои локоны понадобятся только для моих зелий. Очень уж редкий ингредиент, как чешуя дракона или плавники русалки.

   Звучало, конечно, лестно. Вон меня с какими волшебными тварями сравнили. Всем известно, что драконы людей пожирают, а русалки – морочат головы и топят. Приятно. А я своим лицом довожу мужчин до отчаянного бегства. Прелестно.

   Я сопела и молчала, глядя то на ведьму, то на Рикарда. И если к ведьме вопросов у меня не было – она ведьма и вела себя как ведьма, то к мужу их было предостаточно. Кто он? Бастард, маг, или просто лжец?

   Продолжить эту занимательную мысль мне не дали. Ведьма что-то прошептала на ухо кивающему Рикарду, осенила Сандера подозрительным знаком. А мне вдруг послала воздушный поцелуй и пропела:

   – Легкого пути тебя, Каролина – проклятая невеста. И пусть ноги твои приведут тебя к цели, какая бы ни оказалась цена.

   Богиня Офейла! Прозвучало как очередное проклятие! Я пробурчала слова благодарности, и мы наконец тронулись.

   ИНТЕРЛЮДИЯ.САНДЕР.

   Сандер был отщепенцем в семье. Если бы не внешнее сходство с отцом, то все были бы уверены, что в младенчестве его подкинули в знатную семью. Он не любил этикет, светские правила, а урокам предпочитал игры с деревенскими детьми. С ними он лазал по деревьям, дрался, искал скрытые пещеры.

   Он всегда был драчливым, энергичным, неугомонным и очень самоуверенным.

   Сандер обожал женщин, и они платили взаимностью, несмотря на его дурную славу. Видимо, это сугубо женская особенность. Каждая из них втайне мечтала исправить его, исцелить его мятежную душу своей любовью и женским очарованием.

   Сандера это забавляло, он напропалую пользовался этим, зная женские слабости. Никто не исправит его, и уж точно не свадебный союз исцелит его душу. Но, если он когда-нибудь и женится, то на самой красивой, безупречной, ослепительной девушке, на такой, от которой захватывало бы дух у королей и магов.

   Но он такой не встречал.

   Любитель хорошей драки, авантюр, красивых женщин, он никак не походил на роль продолжателя славного рода. Отец был недоволен им. Его раздражало в Сандере все: нрав, повадки, то, как держится и смеется.

   В детстве отец то и дело одергивал его и часто сек розгами. Сбежал с уроков? Десять ударов. Подружился с сыном мельника? Двадцать ударов. Пришел с ободранными штанами? Подзатыльник и пара оскорблений. Он не считал его за сына. Звал паршивым выродком.

   Сандер вырос, и отец перестал его бить – боялся. Но их вечные споры и ссоры не прекращались.

   В одну из стычек отец проклял его.

   С тех пор Сандер не мог найти нигде покоя. Что-то темное, сумрачное и тревожное поселилось в его душе, чем бы он не занимался, куда бы не поехал, не находил удовлетворения и покоя.

   Он истлевал изнутри, как тлеет опавшая листва. Был недолог час, когда Сандер истлеет дотла. Тьма, что коснулась его души, проявилась на теле, черные змеистые узоры испещрили его руку, часть груди и шеи. Этот узор проклятия все время рос, и был близко час, когда он достигнет головы. Тогда для него все кончится. Тьма поглотит его, и он умрет.

   Позже Рикард рассказал о Городе Проклятых и своей затее, но у Сандера закрались сомнения. Поначалу он отказался.

   Тоска и мрак росли в его душе, и однажды он все же согласился с планом друга.

   Когда Сандер впервые увидел Каролину, в непрозрачной вуали, одинокую и неприступную, на том диване, он вдруг на миг ощутил, что мгла в его душе рассеялась.

   Сделав вид, что не знает, кто она, он сел рядом с ней и завел разговор.

   Напыщенная дева, синий чулок, вот что подумал он. А когда впервые увидел ее лицо… Проклятье, как же ему подурнело. Даже при самом сильном похмелье ему не было так плохо, как в тот день!

   Отвратительное лицо, безобразное. Как оно могло сочетаться с такой необычной натурой? Каролина была независимой и в то же время уязвимой, непоколебимой в то же время чувствительной. Равнодушной ко всему и в то же время непосредственной как ребенок.

   А еще она раздражала его. Цепляла своими словами, повадками, жестами, поведением. Он флиртовал с какой-нибудь девицей, а образ Каролины вдруг всплывал в его памяти, словно в насмешку. Ужасный, отталкивающий образ.

   Он не был влюблен, очарован, в нем не было желания. Все не то. Не то.

   Сандер и сам не понимал, что это. Возможно, она просто выводит его из себя, как никто и никогда, возможно, дело в ее проклятии. Просто она ему неприятна, вот и все. Именно так он решил для себя.

   И повторял эту мысль день за днем.

   Пока не появились эти чертовы волки. Проклятые дикие волки. Он играл в карты со слугой, когда их кортеж внезапно остановился.

   – Что за дела? – сказал Сандер и выпрыгнул из кареты. Рикард выходил из своей.

   Они увидели, как Каролина медленно идет к полю, а после садится и скрывается из вида.

   – Что она задумала? – тихо сказал Рикард.

   – Пойду посмотрю, – неожиданно для самого себя сказал Сандер. Ноги сами понесли его к Каролине. Он не сразу подошел к ней. Эта чокнутая была так увлечена беседой с жабой, что и не заметила, как он приблизился к ней сзади.

   Сандер слушал и смотрел, как девушка касается жабы, и невольная улыбка появилась на его лице.

   Дуреха радуется миру, как ребенок. Сандер наблюдал за ней, как вдруг понял, что мгла в душе его опять отступила, словно ее подсветил фонарь. Ему вдруг безотчетно захотелось коснуться девушки. Эта мысль отрезвила его и разозлила. Он вспомнил про ее безобразное лицо, про то, как она ему противна, и произнес:

   – Эй, ты с кем говоришь?

   Легкая перепалка освежила, а ее злые слова напомнили ему, как же она его бесит. И все шло так хорошо, по плану, если бы не волки. Если бы не эти проклятые волки.

   Каролина не знает, а Рикард запретил всем говорить ей, что успокоила она не только зверей, но и людей. Никто не мог сдвинуться с места, им оставалось лишь наблюдать, как хищники окружали девушку, как они покорно давали погладить себя.

   Сандер смотрел с тревогой, бьющимся сердцем. Им нужна Каролина. Без нее они не добьются поставленной цели. Но волки в любой момент могут напасть на нее. Одно неверное движение – и она труп.

   – Дерьмо! – процедил Сандер.

   Тьма, что поглощала его душу, сконцентрировалась в одной точке, и неожиданно придала сил. Мужчина снова выругался и сумел пошевелить рукой. Затем второй рукой, ногами. Через миг он уже схватил лук и побежал к Каролине и волкам. Всего тридцать секунд – и он убьет всех зверей, надо лишь дать девушке знак, чтобы не шевелилась.

   Еще немного и…

   – Не стреляй!

   Оцепенение спало со всех. Рикард стоял рядом. Они переглянулись. Оба поняли, что она – действительно ключ. К спасению обоих. И лучше ей об этом не знать.

   В конце концов, она просто проклятая уродина без друзей.

   Раздражающая и странная.

   В ту ночь она уснула быстро, словно все ее силы ушли на волков. Остальные тоже спали.

   Сандеру же не спалось. Он смотрел на ночное небо, и в очертаниях звезд ему мерещились образы волков и укротившей их девушки. Сандер тщетно пытался прогнать мысли о ней прочь. Злился, ругался про себя, ведь ему тошно, действительно тошно от одного взгляда на нее, и все равно он не мог отделаться от нее.

   От проклятой Каролины. Как она радовалась жабе, вот же дуреха. А как укротила волков! Он такого никогда не видывал! А как она сбросила туфли и пошла босиком! Сандер тихо рассмеялся. Да, это было мало похоже на образованных светских девиц. И все-таки она не дура, нет-нет, совсем не дура. Но, боги, как же ее обезобразило это проклятие!

   «Я слишком много о ней думаю», – с досадой подумал Сандер и прикрыл глаза, пытаясь заснуть. Ему удалось это, и всю ночь ему снилась тьма, что терзала душу, и в центре этой тьмы стояла она, Каролина. Стояла без вуали и смотрела на него. А Сандер кричал, его воротило и тошнило, и было так плохо, что хотелось умереть. Он гнал ее прочь, но она все не уходила. И стояла.

   «И будет вечно здесь стоять», – сказал он сам себе во сне.

   С той чертовой ночи ему стало хуже. Проклятие набирало обороты и кусало душу.

   Сандер глядел на то, как весело бежит по смеющейся дорожке Каролина и неохотно признавал, что его забавляет, как она видит мир.

   Как такое возможно? Почему она не возненавидела все и вся, с таким-то лицом? Порой ему хотелось прямо спросить ее об этом.

   «Просто безобразная старая дева, – говорил Рикард, – семья будет счастлива избавиться от нее. Помни об этом».

   Проклятие!

   Сандер помнил. Помнил, флиртуя в тавернах и играя в кости. Помнил, падая с лошади. Помнил, сидя в доме ведьмы. Помнил, глядя сейчас на ее прямую спину.

   Он помнил! А хотелось хоть на миг забыть.

ГЛАВА 13

Из дома ведьмы ехали в угрюмом молчании. Я мысленно, как стишок, повторяла слова старушки с пустоши.

   «За семью болотами, на перекрестке двух миров. Там нет входа, но есть выход. Нет тепла, но есть огонь, нет солнца, но есть свет, нет моря, но есть вода. Нет королей, но есть принц. Там, в глубинах Замка Тайн ты обретешь ее».

   Семь болот мы проехали – это ясно как день. Но что за перекресток двух миров? Нет входа, но есть выход – как такое возможно? Если так, то каким образом можно попасть в Город Проклятых? Нет солнца, но есть свет…Нет королей, но есть принц. Интересно, что за принц? И что я должна обрести в Замке Тайн?

   Теперь я нисколечко не сомневалась, что старушка то ли предсказала мне будущее, то ли дала по доброте душевной подсказку. Я так и не рассказала Рикарду о старушке и ее словах. Потому что у него самого было много тайн.

   А теперь, когда выяснилось, что он солгал мне – говорить не хотелось вовсе.

   Мои увлекательные размышления прервал Рикард.

   – Каролина, – он хмуро посмотрел на меня, – когда ты снимешь вуаль?

   – Тебя только это волнует? Моя вуаль?

   Мы остановились и спешились. Вокруг простиралась черная безжизненная равнина. Он покачал головой.

   – Ты злишься на меня, – сказал он усталым тоном, – и имеешь на это полное право.

   – Зачем тебе на самом деле Город Проклятых? Зачем тебе я? Кажется, ты можешь попасть туда и с помощью Сандера, ведь так?

   Сандер, все еще бледный и угрюмый, недобро усмехнулся и сплюнул. Рикард нахмурился. Он окинул долгим взглядом равнину.

   – Без тебя я не смогу войти туда. Не смогу достичь своей цели. Ты нужна мне, Каролина. Очень нужна, – пылко ответил Рикард, – ты знаешь то, что неизвестно нам.

   Я скривилась и поправила вуаль. Туманные-туманные фразы и честный-пречестный взгляд. И по-прежнему ничего не ясно!

   – Ты мне не договариваешь, но при этом хочешь, чтобы я была открыта перед тобой? Оригинально! – я отвернулась и отошла от него.

   Хотелось прогуляться по этой жуткой равнине и собраться с мыслями.

   Рикард нагнал меня через пару минут. Схватил за руку и внезапно притянул к себе.

   – Прости, – тихо и требовательно произнес он и резко стянул с меня вуаль. Взгляд его не изменился. Он не отпрянул, не охнул. И все в такой же опасной, неприличной близости стоял и смотрел в мои глаза.

   – Прости, – повторил он, – что обманул тебя. Мне пришлось сделать это. Позже ты поймешь. Обещаю, ты все узнаешь в свое время. Ты – мой ключ в Замок Тайн. Вы с Сандером – мои проводники в Город Проклятых. Нектар из замка – моя цель. После возвращения, когда настанет время, мы расторгнем наш брак, как и договорились.

   Он замолчал и держал меня за руку, глядя в глаза. А я подумала о том, что никогда прежде ни один мужчина не подходил ко мне настолько близко. Не смотрел так открыто и прямо в глаза, без всякого отвращения и ужаса.

   Будто я была самая обыкновенная девушка, а не проклятая уродина. Это было странное, непривычное чувство. И оттого горькое.

   Я часто заморгала, со злостью отметив, что глаза увлажнились. Отвела от Рикарда взгляд и отдернула руку. Отвернулась и пошла к нашей стоянке. Он молча следовал за мной.

   – Хорошо, – сказала я, подходя к лошади, – я тебя прощаю, Рикард Тарли. Прощение проклятой дорого стоит, ведь так? Да, кое-что мне известно. Я знаю, что Город стоит за семью болотами, на перекрестке двух миров. Есть предположения, где это?

   Он задумчиво потер подбородок.

   – Не вполне. Перекресток двух миров…

   – Миров слишком много, – вмешался Сандер. Он сидел на земле и чистил меч, – это может быть мир яви и мир снов. Или мир тайны и мир фантазии, или наш мир и мир потусторонний. Слишком много вариантов.

   – А ты сам чувствуешь его? Чувствуешь, что город рядом? – спросила я и машинально провела по вуали, забыв, что ее сорвал Рикард.

   Все это время Сандер мужественно терпел мой лик. Что с ним произошло? А еще он ни разу не поддел меня и вообще был непривычно молчалив.

   – Почти нет, – он постучал по черным узорам на шее, – эта зараза отнимает много сил.

   Рикард отпил из фляги и подошел ко мне.

   – Думаю, Город Проклятых близко, – сказал он, – Сандер может спокойно смотреть на тебя. Значит, и вход где-то рядом. Заночуем здесь и на рассвете отправимся в путь. Каролина, ты первая почувствуешь и приведешь нас.

   – Но почему именно я? – не выдержала я, – Сандер тоже проклят, это сказала ведьма! А ты сам говорил, что в город может попасть любой проклятый.

   – Потому что твое проклятие сильнее, – отрезал Рикард и начал разжигать костер.

   Сандер смотрел на меня какое-то время, сощурившись. Он был бледен, под глазами темные круги. Я все ждала от него какую-нибудь колкость или привычный презрительный взгляд.

   Но их не было, а он все продолжал глядеть на меня, словно что-то ища в моем лице и глазах.

   Я отвернулась и пошла гулять по равнине. Черная, бесконечная, и все же она была прекрасна в своей неповторимости. Дул теплый ветер, подгоняя меня вперед. И я, засмеявшись и подставив ветру руки, побежала. Я бежала по равнине, представляя, что я тоже ветер – свободный и лихой.

   Раскрасневшаяся, с растрепанной косой, я вернулась к стоянке. Сандер и Рикард смотрели на меня как на неведомое животное.

   – Зачем ты бегала? – раздраженно сказал Рикард.

   – Потому что это приятно, – беспечно ответила я и села у костра, – никогда не видела такой мрачной и красивой равнины!

   – Это было неосмотрительно и опасно, – резко сказал Рикард.

   У меня было слишком хорошее настроение, поэтому я просто отшутилась, вернула вуаль на лицо и уставилась в огонь.

   Наступила ночь, беззвездная и тихая. На каменистой поверхности было неудобно. Не спасал ни плащ, ни маленькая подушка, любезно выданная Рикардом.

   Я ворочалась, время от времени бросая взгляды то на тлеющий костер, то на безмолвное небо. Рикард спал, Сандер же нес дозор и поддерживал огонь.

   Послышался странный звук, похожий на семенящие шаги. Я встрепенулась и села. Огляделась. Повернула голову налево и чуть не вскрикнула. В шагах десяти от нашего костра виднелся смутный женский силуэт. Вряд ли это простая деревенская жительница, которая вышла по грибы. Грибов тут поблизости нет, как и деревень.

   Я потянулась к Сандеру и толкнула его.

   – Там женщина, – прошептала я, указывая рукой.

   Но теперь там, где только что виднелся силуэт, была лишь чернота. Сандер встрепенулся, рывком поднялся на ноги и растормошил Рикарда.

   – Твоя жена увидела что-то, пойду проверю, – хмуро сказал он и пошел в ту сторону, куда я указала.

   Сандер сделал несколько шагов, и вскоре темнота поглотила его, скрыла от моего жадного взора. Слышались только его уверенные шаги. Минуты тянулись.

   Вскоре он вернулся и покачал головой.

   – Никого, – сказал он.

   – Может, тебе приснилось? – сказал Рикард. Он сонно смотрел на меня и поглаживал свой мешочек.

   – Я не спала, там определенно стояла женщина. Может, это была очередная ведьма?

   – Или призрак, – спокойно произнес Сандер и взглянул на меня. Под глазами пролегли глубокие тени, костер отражался в зрачках. Выглядел он сейчас пугающим и мрачным.

   – Здесь нет призраков, – отрезал Рикард, – Каролина, попробуй уснуть. Завтра долгий день.

   Я легла на свое место, муж заботливо накрыл меня своим плащом и пробормотал что-то невнятное.

   Засыпая, я услышала шепот Сандера.

   – Вообще-то тут есть призраки, – говорил он, – если где-то рядом действительно есть перекресток двух миров.

   – Думаешь, она найдет его?

   – Только она и сможет.

   Я хотела было спросить, откуда такая уверенность, но на этот раз сон победил и утащил меня в свое тихое царство.

ГЛАВА 14

Спала я на удивление крепко. Разбудил меня возбужденный шепот и чьи-то восклицания. С трудом разлепив глаза, приподнялась с ложа, да так и застыла.

   У веселого огонька восседала славная компания. Сандер с черными синяками под глазами, мой любезный муженек с хмурым и озадаченным видом. А между ними – вы только подумайте – сидела Нинель!

   Нинель!

   В нежно-голубом платье, с аккуратной прической и жемчугом в волосах, словно она только-только вернулась с бала. Они перешептывались. Но стоило мне подняться, как все трое замолчали и уставились на меня.

   Несколько минут стояла вопиющая тишина.

   Меня настолько поразил шок, что первое время я даже не могла разобрать ни свои мысли, ни эмоции.

   Первой нарушила молчание Нинель.

   – Каролина, доброе утро! – защебетала она, улыбаясь аки фея, – надеюсь, это не мы тебя разбудили? А мы тут готовим походный завтрак. Никогда не ела походный завтрак, – она хихикнула, – это так романтично! Настоящее приключение! Ой, кажется, у тебя вуаль сползла…Надо поправить. Хочешь, я помогу?

   Она потянулась к моему лицу.

   Я со злостью рванула вуаль с лица и воззрилась на них, гордо подняв подбородок. Пусть смотрят! Впервые я обнажила свое лицо при свете дня, впервые сделала это так быстро, уверенно, злобно. И знаете что? Это было приятное чувство! Да, я говорю о гневе. Именно он разбудил меня, именно он пробудился, когда я слушала щебет Нинель и ее смех, и попытки скрыть мое обезображенное лицо.

   – Что ты здесь делаешь? – кажется, никогда в жизни мой тон не был таким ледяным.

   Нинель растерянно захлопала длинными ресницами и взглянула на Рикарда, будто ища поддержки. Я покачала головой. Никаких моральных принципов у человека нет.

   – Я…я сижу и жду, когда приготовится завтрак, – смущенно ответила она.

   Вот интересно, она действительно такая дура или просто прикидывается?

   – Ах, вот оно что! – я холодно улыбнулась, Сандера передернуло, – теперь мне все ясно, спасибо за разъяснения!

   Сандер вдруг одобрительно хмыкнул. Я и Нинель одновременно воззрились на него. Я с удивлением, она – с укором.

   – Как ты сюда попала?

   Нинель пожала плечами и смущенно улыбнулась.

   – Я не знаю, – ответила она, украдкой бросая взгляды на Рикарда, – накануне я была на балу, устроенном Алиеной, устроенном в честь сва… – она запнулась и погрустнела, – в честь вашей свадьбы. Я рано покинула его и ушла в свою комнату. Мне показалось, что кто-то стучит в мое окно. Я распахнула его, чтобы проверить, на там никого не было. А потом я легла на кровать, да так и уснула, и увидела во сне вас. И тебя, Каролина. Вы сидели ночью, у костра. А утром проснулась здесь. В своем бальном платье. Каролина, ты не одолжишь мне один из своих плащей?

   «А мужа своего тебе не одолжить?» – так и хотелось мне сказать. Но я благоразумно промолчала и сухо кивнула. Маменька бы мной гордилась.

   – Каролина, – кротким голоском промолвила Нинель, – ты не могла бы надеть свою вуаль? Сандеру становится хуже, да и Рикарду…

   Она не успела договорить, как ее прервал мой муж.

   – Если Сандеру становится хуже, он может просто не смотреть на Каролину, – жестким тоном сказал Рикард и повернулся ко мне, – не надевай ее, в этом нет нужды.

   Нинель часто заморгала, словно силясь согнать непрошенные слезы. Она с изумлением и неприкрытой обидой посмотрела на Рикарда. Открыла рот, будто желая что-то сказать, но тут же закрыла, поймав на себе пристальный взгляд брата.

   Рикард же будто и не замечал ее говорящих взоров и смотрел на меня. Только на меня и мое безобразное лицо. Я с интересом наблюдала за всем этим, и мне так и хотелось крикнуть: «А как же ваш флирт и влюбленный щебет тогда, на моих глазах?»

   Но я промолчала. Опять. Подул колючий ветер, потрепал мои щеки, напомнив об ужасном уродстве. И остудил мой гнев. Я отвернулась к своей легкой поклаже, чтобы достать плащ для Нинель, и надела треклятую вуаль.

   Без нее я чувствовала себя голой. Даже и не знаю, что на меня нашло, когда я сорвала ее с себя.

   – Нам пора двигаться дальше, – приказал Рикард и запрыгнул на коня, – Сандер, Нинель поедет с тобой. Совсем скоро край света, а там где-то вход в Город Проклятых. Каролина приведет нас.

   – А разве Нинель не нужно вернуться в твое поместье? – спокойный тон давался с трудом.

   Рикард покачал головой.

   – У нас нет на это времени. Ей придется поехать с нами. Думаю, моей защиты хватит для нее.

   – Какой еще защиты? – я сощурилась.

   Рикард ничего не ответил и как-то странно посмотрел на Нинель. Она покраснела. А я, разрываемая злостью и любопытством, молча подала ей свой плащ. Нинель поблагодарила меня и заверила, что не причинит никаких удобств. Глаза ее при этом блестели счастливым блеском. М-да, медовый месяц у меня что надо!

   Мы тронулись. Рикард ехал впереди, мы следом. Какое-то время я ехала молча, глядя то на унылый пейзаж, то на широкую спину Сандера. Время от времени он кашлял и замедлял ход, чтобы попить. Ведьма не исцелила его, лишь облегчила муки. И я видела, что он многое делает через боль.

   «Мне он не нравится, не нравится, – повторяла я про себя, – мне совсем нет дела, что с ним произошло. Мне он не нравится, не…Ох, ну любопытство-то утолить я могу?»

   – Сандер, – не выдержав, крикнула я и поравнялась с его лошадью, – что на тебе за проклятие? В чем дело?

   Он переглянулся с сестрой. Рикард бросил на нас короткий взгляд и поскакал дальше.

   – Слышала когда-нибудь о родительском проклятии? – злобно произнес он, – мой дорогой папаша проклял меня, когда я в очередной раз разозлил его великосветскую задницу. Я умираю. Старею изнутри. А это, – он постучал по черному узору на шее, – метка проклятия.

   Он цинично улыбнулся и посмотрел вперед.

   – Но за что он так с тобой? – прошептала я, – ты же его сын.

   Сандер криво ухмыльнулся.

   – За то, что не захотел пойти по его стопам. Тебе ли не знать, какой бывает родительская любовь.

   Тут он попал в самое яблочко. Мои родители тоже не особо потчевали меня любовью.

   – И что же теперь? Разве он не мог снять проклятие?

   Сандер покачал головой и вытер со лба выступивший пот.

   – Я могу надеяться только на помощь в Городе Проклятых. Только один человек может снять с меня проклятье, и он живет именно там.

   Я затаила дыхание, а сердце отчего-то забилось с небывалой силой.

   – И кто же это? – на выдохе просипела я.

   Сандер медленно повернул голову и посмотрел на меня странным, долгим взглядом.

   – Принц проклятых, – ответил он. – И живет он в Замке Тайн.

   Стоило ему произнести эти слова, как меня будто оглушило. А в ушах снова и снова раздавались слова старушки на пустоши: «Там нет королей, но есть принц».

   По телу пробежала болезненная дрожь, а лоб покрылся испариной.

   Так вот, значит, о ком она говорила. Но кто это? Почему на меня это произвело такое сильное впечатление? Я отдышалась и пришла в себя.

   – Кто он? – сказала я, – Принц проклятых?

   Сандер пожал плечами.

   – О нем мало известно. Он живет в замке, в Городе Проклятых. Владеет странной, недоступной нашим магам, силой.

   Некоторое время я молчала, в задумчивости покусывая губы.

   – А что, если он откажет, Сандер? Откажет тебе в помощи и не снимет проклятие?

   Нинель судорожно вздохнула и всхлипнула. Сандер улыбнулся и подмигнул.

   – Не тревожься, заноза. Тогда я проиграю все деньги в тавернах города, зацелую всех красивых девиц и хорошо подерусь напоследок.

   С нами поравнялся Рикард.

   – Говорят, в Городе Проклятых все проклятые могут жить долго, – сказал он, глядя на Сандера, – гораздо дольше, чем в мире людей.

   Сандер что-то пробормотал и зашелся в долгом кашле. Нинель погладила его по спине. Рикард послал мне суровый и неодобрительный взгляд, и я поняла, что утомляю Сандера разговорами. Ему действительно становилось хуже с каждым часом.

   Я поравнялась с Рикардом.

   – Сколько еще тайн ты от меня хранишь? – сказала я. Он бросил на меня хмурый взгляд.

   – А разве я должен раскрывать все свои секреты перед тобой? – он натянул поводья и притормозил. Я последовала его примеру.

   – Да. Если они касаются нашей сделки и путешествия. Ты ничего не говорил о принце проклятых, – я на миг запнулась, – это правда? Правда, что он может снять любое проклятие?

   – Так говорят, – сухо ответил он.

   Я шумно выдохнула.

   – Даже мое?

   Рикард повернулся и пристально взглянул на меня так, словно вуали на моем лице не было.

   – Не знаю. Но позволь дать тебе совет, Каролина. Не стоит верить легендам. Ты рискуешь разочароваться.

   – И что же легенда? Принц проклятых? Его сила? – я старалась придать своему голосу непринужденный тон. Сердце отчего-то бешено билось.

   – Все. – Рикард остановил коня, – и принц, и его сила. Честно о нем могут рассказать только проклятые. Но они молчат. Все остальное – слухи, толки и легенды.

   Я тоже остановилась. Рикард помог мне слезть с коня. Солнце стояло в зените. Мы были на желтой равнине. С трех сторон ее окружали вековые ели, а впереди виднелось озеро, в водах которого отражались лучи.

   Меня вдруг накрыло неумолимое желание подойти к воде и взглянуть на свое отражение. Все мысли разом исчезли, подчинившись этому порыву. Через миг я уже бежала к озеру, по пути срывая с себя вуаль. Несколько минут, и я оказалась у полого черного берега.

   Водная гладь была как зеркало, серебряная и обрамленная синеватыми зарослями кустов. Я подошла к самой кромке воды, скинула с себя обувь, и босая вошла в воду по щиколотку.

   Присела на корточки и посмотрела на свое отражение. Привычно уродливое, с самым безобразным в мире лицом.

   Подул легкий ветерок, вода покрылась легкой рябью. Мое отражение стало меняться. Черты лица преобразились, а уродство исчезло. Теперь на меня из воды смотрела незнакомая девушка. Та же, что я уже видела в зеркале. Темноволосая, синеглазая. С напуганным и печальным взглядом. Так бы выглядела я, если бы не проклятие?

   Я не могла насмотреться. Нет, в отражении в озере я не стала писаной красавицей. Но я была привлекательной. Девушкой, от которой не хочется сбегать. Колени уже болели, ступни замерзли от прохладной воды, а тело затекло. Но я продолжала глядеть в отражение.

   Меня вырвало из созерцания твердое прикосновение к плечу. Я вздрогнула и подняла голову. Передо мной высился Рикард. Между бровей пролегла морщина, губы угрюмо сжаты.

   – Ты уже почти больше часа сидишь так, – он указал на небо, – видишь, как сдвинулось солнце. Встань, пожалуйста, и обуйся, иначе простудишься.

   Я словно пробудилась от долгого сна и некоторое время непонимающе смотрела на Рикарда. Он подал руку и помог подняться. Колени дрожали. Я прикоснулась к своим щекам.

   – Мое лицо?..

   Рикард покачал головой.

   – Такое же, как и прежде, – ответил он, – не знаю, что ты увидела, но Город Проклятых совсем рядом. Ты чувствуешь его.

   Я кивнула и кинула взгляд на озеро. Да, вход был где-то здесь, рядом. Но где?

   К нам подбежала Нинель. Она ослепительно улыбнулась Рикарду и протянула мне мою вуаль.

   – Вот, – сказала она, – ты выронила ее.

   Я машинально взяла ее и надела.

   – Сандер развел костер, – сказал Рикард, не глядя на Нинель, – вода уже закипела. Думаю, тебе стоит выпить чай и перекусить. Скоро нас ждет переход.

   Он больше не сказал ни слова и подошел к кромке озера и стал вглядываться в водную гладь. Нинель осталась стоять рядом с ним.

   Я побрела к костру, где уже сидел Сандер. Он тряс игральные кости и швырял их на землю.

   – Сыграешь со мной, заноза? – к нему вернулся привычный насмешливый тон.

   – Я не умею, – созналась я.

   – Ничего сложного. Бросаешь кости, выигрывает тот, у кого выпало больше очков.

   Я презрительно фыркнула.

   – Вижу, тут не надо много мозгов, – сказала я.

   Сандер прищурился и смерил меня хитрым взглядом.

   – Зато нужна удача. Давай померимся, у кого из нас ее больше.

   Внутри меня разгорелся неведомый мне огонек азарта. Я взяла кости в руки и произнесла:

   – Что на кону?

   Он недобро усмехнулся.

   – Разберемся. За проигравшим будет должок. Который надо будет отдать.

   Я цокнула и покачала головой.

   – Очень туманно, – сказала я, махая рукой, – звучит подозрительно.

   Он ловко поймал мое запястье и разжал ладонь, забирая кости.

   – Да ты просто трусишь, а, заноза? – его голос был полон ехидства.

   – Ничего я не трушу! – с раздражением крикнула я, – и хватит называть меня занозой! Играем!

   Я схватила кости, отчаянно потрясла их в ладошках и кинула на землю. Тринадцать очков.

   Сандер хмыкнул, смерил меня долгим взглядом и взял кости. Несколько секунд он любовно глядел на них, затем поднес к губам что-то прошептал. Потряс кости и бросил. Я затаила дыхание. Шестнадцать очков. Черт.

   – Удача еще со мной, – довольно сказал Сандер и сгреб кости, – за тобой должок, заноза.

   – И какой же?

   Он хитро улыбнулся и прикрыл глаза.

   – Время покажет.

   Больше Сандер ничего не сказал и принялся чистить стрелы для лука.

   Я с досадой выдохнула и взяла кружку с чаем. Посмотрела в сторону озера. Мой муж и Нинель по-прежнему стояли на берегу. Она что-то говорила Рикарду, а тот неотрывно смотрел на озеро.

   Отчего-то я почувствовала себя опустошенной, и теперь, глядя на них, испытывала горькую досаду. А еще обиду и недоумение. Рикард вел себя странно. То он полностью игнорировал Нинель и смотрел на нее как на пустое место, то взгляд не мог от нее оторвать и смотрел такими глазами, что любому становилось понятно: он влюблен.

   В глубине души я хотела, чтобы и на меня посмотрели бы вот так хоть раз. Таким пристальным, говорящим, с мягким блеском и широкими зрачками, взглядом.

   Но на меня смотрели редко и недолго. Да вы и сами все понимаете.

   Я обожгла губу чаем и отвернулась от них.

   – Здесь не должно быть его, – внезапно произнес Сандер.

   – Кого?

   – Этого озера, – он сделал большой глоток чая и усмехнулся, – я бывал в этом месте с отцом. Когда еще пытался заслужить его расположение. Раньше здесь была равнина. Ни деревьев, ни озера не было.

   – Что это значит? – я перешла на шепот.

   Сандер огляделся и снова невесело улыбнулся.

   – Это значит, что вход в Город Проклятых здесь. Где-то здесь. А это озеро и деревья… Возможно, это иллюзия. Или отголосок из другого мира.

   – Значит, и перекресток двух миров где-то рядом?

   Сандер пожал плечами.

   К нам подошли Нинель и Рикард. Нинель так и сияла. Щеки ее порозовели, губы слегка приоткрыты, зрачки как блюдца. Она выглядела счастливой и легкой. Я перевела взгляд на мужа и нахмурилась. Потому что он вновь из сдержанного мужчины превратился в влюбленного осла. Рикард неотрывно глядел на Нинель тем самым взглядом, а на лице играла загадочная улыбка. Они стояли слишком близко друг к другу, почти касаясь.

   Я прикусила губу, чтобы не сказать какую-нибудь колкость или грубость. Ведь кто я такая? Мы просто партнеры, попутчики в единой цели, связанные браком по расчету. Он мне ничего не должен, а я не имею права что-либо требовать.

   И все же как обидно, горько!

   Неужели у них совсем нет совести и граней приличия? Я судорожно выдохнула, встала на ноги и отошла от костра. Видеть их не хотелось.

   Я швырнула пустую кружку о землю и подошла к озеру. Что там Сандер говорил об отголосках другого мира? Значит, озеро – просто иллюзия? Как и мое лицо в отражении? Но чья это иллюзия?

   А если это иллюзия, то что она скрывает? Я увидела свое измененное, не обезображенное лицо, войдя в воду лишь по щиколотку. А что будет, если войти полностью?

   Я сорвала с себя вуаль, сняла плащ и стянула дорожное платье. Пусть приличия горят огнем! В конце концов, Сандера от меня тошнит, а Рикард по уши влюблен в другую, матушки поблизости нет, так что кому какое дело, что я стою в одной нижней сорочке и корсете? Никому.

   Сбросив с себя обувь, я медленно вошла в воду. По щиколотку, по колени, по бедра, по талию.

   Рикард что-то кричал за моей спиной, но я не слышала. Из глубины озера раздавалось пение. Нестройное, в сотни самых разных голосов, хриплых и тонких, мужских и женских. Слова были невнятные, может, даже на незнакомом языке. Но зовущие, манящие. Они пелись для меня. Я чувствовала это.

   Вода доходила уже до груди. Я посмотрела на свое отражение. Теперь оно было самым обычным – моим, безобразным. Перевела взгляд на синие кустарники,