Оглавление
АННОТАЦИЯ
Две книги в одном файле!
Книга 1: Любовь сквозь время
Что делать, когда встречаешь старую любовь? Спрятаться за ширмой и притвориться незнакомкой? Или, напротив, признаться себе в том, что ваши чувства не остыли? Мне, Любе Барнаул, предстоит узнать об этом. Но самое главное, скрыть мой самый сокровенный секрет от него.
Книга 2: Осколки счастья
Я сбежала от него. Думала, что так будет лучше, но он нашёл меня и сказал, что теперь я его жена. Не знаю, как и зачем Максим сделал это, но я намерена развестись с ним, ведь у него есть невеста. А мне с Лёвой хочется просто спокойной и мирной жизни.
Сборник включает в себя две истории про Любу Барнаул
ЧАСТЬ ЛЮБОВЬ СКВОЗЬ ВРЕМЯ
ПРОЛОГ
— Тётя Света, прошу вас, это точно в последний раз, — умоляла я, чуть не плача, пенсионерку из соседней квартиры.
Эта женщина славилась своим терпением и трудолюбием. Всегда была готова помочь каждому, за что её и любили все жильцы. Но именно сегодня — в столь важный день! — она была непреклонна.
— Нет! — строго отрезала тётя Света, желваки на ее лице заходили ходуном. — Мне прошлого раза хватило. А деньгами здесь не отделаешься.
— Тётя Света, — попыталась я вставить хоть слово, но меня грубо перебили.
— Ни за что! — Женщина топнула ногой. — В моей квартире я такого больше не потерплю. Обои ободрал, шторы порвал. Горшок с цветами с подоконника опрокинул. Нассал на пол возле туалета. Не ест ничего. Да как так воспитывать можно?!
— Он же не специально, — не выдержала я упрёков в сторону Лёвы. — Он ещё маленький.
— Маленький! — перешла на крик тётя Света. — Да ни черта он не маленький, мой Мурзик и то понимает, куда нужно ходить, а ваш…
Не знаю, как я сдержалась и не нагрубила, но поскорее развернулась, чтобы уйти. Больше не от кого ждать помощи. Подружка уехала в отпуск. Родных нет, я совсем одна.
Хотелось взять и разревется, но нельзя. Мне нужно быть сильной не ради себя, а ради Лёвы. Он ещё вырастет, смышлёный малыш. А раз выхода нет, придётся взять его вместе с собой в поездку. Будет сложно, но я справлюсь. Надеюсь, меня там поймут.
С такими думами вернулась к себе в квартиру, чтобы собраться к вечеру на работу.
ГЛАВА - ДУРНОЙ СОН
Люба Барнаул
— Эй, эй, Любка, — запыхавшись, окликнула меня Лариса с огромной сумкой со снедью наперевес. В этой поездке «Москва — Владивосток» нам предстоит работать вместе в одном вагоне. Возможно, для кого-то странно, что в каждом вагоне такое количество проводниц, но наша работа не так проста, как кажется на первый взгляд. Людей много, а мы одни, и угодить всем не очень легкая задача. Приходится прилагать все усилия, чтобы не возникло ни одной конфликтной ситуации, а работа была выполнена в срок.
— Привет, Лариса, — выдала я фальшивую улыбку. — Готова к рабочему дню? Сколько сегодня вагонов, пятнадцать?
— Тьфу на тебя, ничего, кроме работы, не знаешь! — фыркнула Лариса. — Двадцать! Так, стоп, я же не об этом хотела поговорить. Наши уже шушукаются, что ты не одна в поездку собралась. Вот скажи, на кой чёрт рискуешь?
— Я… — весь настрой пропал, сердце защемило. К сожалению, врунья из меня плохая. — Так получилось.
— Эх, горе ты наше, — вздохнула Лариса. — Ты только следи за ним хорошенько, пусть из купе нашего не выбегает, а то, не дай боже, новый начальник заметит.
Со всеми проблемами я совершено забыла, что сегодня нам всем предстоит познакомиться с новым временным начальником. Он присоединится к нам на следующей остановке. Никто его ещё не видел, но поговаривают, что с ним шутки плохи. Не понравишься — и можешь лишиться места. Резюме испортит так, что другие ему поверят. Возможно, люди просто напридумывали себе это. Пустили слухи, а нам теперь бояться.
— Да, — отрешённо ответила я, задумавшись.
— Люба! — нетерпеливо дернула меня за руку Лариса. — А ну, выше нос. А то с таким настроем нас на первой же станции домой отправят пешком.
— Хорошо, — согласилась я, искренне чувствуя облегчение от незамысловатой поддержки.
Разговоры разговорами, но время бежит, не спрашивая разрешения. Нам всем проводят инструктаж, предупреждают о будущих возможных проблемах. Но самое тяжёлое впереди, старая смена идёт наконец-то отдыхать, а нам предстоит доделать уборку. Главное, чтобы в этот раз её не оказалось больше, чем следовало. Есть у нас женщины, которые любят оставлять половину не завершённой, знают, что я и слова им не скажу. Ругаться никому не хочется, поэтому я и терпела такое отношение раз за разом, хотя Лариса и говорила, чтобы я была смелее. Сама не лезет по одной причине — не хочет мешать моему росту. А самооценка никак не поднимается. Только в экстренных ситуациях, но такое редкость.
— Фух, чисто, — радостно отчиталась Лариса. — У тебя как?
— Тоже, — не веря своему везению, ответила я. — Явно погода теперь поменяется.
— Ой, не надо, — запричитала Лариса. — Пусть уж лучше солнышко светит, дожди заколебали уже.
— Ладно-ладно, — подняла я руки, соглашаясь с ней. — Солнышко так солнышко.
Время протекало неспешно. Сегодня пассажиров на удивление много, хотя в вагоне «Люкс» не так часто бывает многолюдно. Может, поэтому нас направили сегодня в этот вагон? По большему счёту, едут во Владивосток либо семьи, либо деловые женщины. Были и несколько мужчин, от которых бросало в дрожь, их взгляды не предвещали ничего хорошего. Предчувствие беды из-за этого никак не отпускало. Но! В нашем вагоне есть охрана, поэтому мы с Ларисой могли быть спокойны.
— Чашечку чая? — предлагала я в каждом купе.
И слышала лишь одно: нет или попозже. Все заняты и им не до нас. Значит, есть время проверить туалет и принадлежности в нём. Чистота залог здоровья, а в нашем случае всё должно сверкать на пять звёзд, иначе вычтут из зарплаты.
Когда собиралась уже выходить из туалета, услышала, как в купе, где ехали мужчины, задорно смеётся Лариса. Дверь была закрыта не до конца, из-за чего я стала невольным свидетелем того, как напарница стоит на коленях перед ними и расстёгивает пуговицы своей форменной рубашки. Лицо сразу же опалило жаром. Никогда бы не подумала, что она способна на что-то такое. А ведь наша поездка только началась.
По-быстрому убралась с места преступления и чуть не упала, так как пропустила момент остановки. Встала как вкопанная. Нужно проверять билеты, но я не могла сдвинутся с прохода, ощутив вдруг, как чья-то тяжёлая и тёплая ладонь легла мне на плечо.
— Вы в порядке? — спросил смутно знакомый голос, и я обернулась, надеясь, что мне показалось.
— Игорь…
Это он. Тот, кто заставил меня страдать.
— Эй, Люба, Люба, — я почувствовала, как кто-то тормошит меня, и распахнула глаза. — Ты в порядке? Задремала?
— А? — всё ещё в шоке после сна ответила невнятно. — П-простите.
— Да все свои, — улыбнулась наша начальница поезда. — Ты только в конце речи что-то отрубилась. Новостей, как понимаешь, негусто. Всё как обычно, вы с Ларисой в купейном вагоне. В начале пути работы предстоит не так много, но дальше, сами знаете, народа прибавится. Так, что ещё? Точно! На первой станции после нашей сядет временный начальник поезда. Об этом вас уже предупреждала. Бояться его не нужно. Мужчина хороший.
— Ага, — кивнула я, а саму пробрала нервная дрожь.
Только бы мой сон не оказался вещим. Нам ни в коем случае нельзя пересекаться. Ведь тогда он может узнать мой главный секрет. То, что я скрыла в тот пасмурный день, когда мы расстались.
Максим Лучезарный
— Максим! Мы с тобой ещё не договорили! — орал разъярённый отчим.
Не знаю как, но этот мерзкий мужик узнал о моём хобби. И сегодня собирался меня остановить. Наивный. Он ещё не догадывается, что в скором времени я заберу компанию. Подвину их с мамой и начну управлять делом родного отца.
— Да пошёл ты! — захлопнув дверь машины, выплюнул я злые слова и чуть не переехал отчима, вовремя не убравшегося с пути.
Нужно успокоиться. Сделал глубокий вдох и выдохнул. Сегодня любимое дело. Поездка во Владивосток. Предстоит выполнить много работы и урегулировать важные вопросы. Именно в вагоне «Люкс» едет мой человек, через него я связываюсь с нужными людьми.
По дороге успел привести расшатанные нервы в порядок. Оставил машину на стоянке, а сам зашёл в здание, чтобы надеть форму начальника поезда. Странное хобби, но мне нравилось работать в поезде. Отдушина, которой я мог наслаждаться и знать, что никто не отберёт у меня это дело.
А вот и он, поезд. Мчится на всех парах, чтобы вскоре остановиться и поехать дальше. Видел, как многие пассажиры выходили, другие, напротив же, спешили на посадку. Неспеша пошел ко входу. Там принимала билеты миловидной внешности женщина. Она заметила меня и покраснела, а после поприветствовала с глупой улыбкой.
Ненавижу реакцию женского пола на себя. Начинаю закипать из-за пустяка, но прохожу мимо этой, чтобы дойти до своего места. Только, по закону подлости, в меня врезается вторая проводница. Они что, сговорились?
— Простите, — пролепетала она и подняла голову.
Наши взгляды пересеклись, и Любовь, а это именно она, моя первая любовь, шарахнулась от меня как от прокажённого.
— Люба Аристова? — постарался я развидеть образ той девчонки, с которой мы учились десять лет назад в школе.
— Нет, — покраснела она и поскорее сбежала в другую часть.
— Нет, — повторил я, ощущая ложь.
В памяти возник её образ. Низенькая и нескладная девушка. Маленький рост вечно ее нервировал, а вот небольшая полнота придавала некий шарм, хоть она сама этого не понимала. Серые глаза словно заглядывали в самую душу, а светлая кожа привлекала всеобщее внимание. Волосы слегка волнистые, каштанового цвета, в вечном хвостике. На ней одежда, которая заношена, словно нет другой. Любовь не нравилась всем в классе, даже моему брату-близнецу. Лишь я любовался ею и её силой духа, которая угасала с каждым днём.
— Вы прибыли? — отвлек меня голос моего человека.
Полный мужчина в очках пробирался по узкому коридорчику. По его лицу сбегали капли пота. В руках он держал небольшую чёрную кожаную сумку.
— Да, Адомс, — отвечаю я. — Вам не стоило искать меня по всем вагонам. Я сам собирался к вам.
— А, да? — удивился ещё больше мужчина и хлопнул себя по лбу. — Точно-точно, совсем старым стал, уже забываю всё. Пора внуку дела передать.
— Успеете ещё, — улыбнулся я. — Ваш внук хороший парень, скоро займёт положенное место, как я и обещал.
— Спасибо вам, — поблагодарил мужчина, не зная, что его внук давно предал его.
Весёлая семейка и вся компания, которая почти в моих руках. Сразу, как возглавлю её, уберу всех предателей. А пока пусть играют мне на руку. Пригодится, очень пригодится.
Достал телефон и попросил лучшего друга достать мне данные о сегодняшних рабочих. Тот, конечно же, удивился, но за дело взялся немедля. Примерно через пятнадцать минут в моих руках было досье на всех, кто сегодня отправился по пути «Москва — Владивосток». Поискав знакомое имя, наткнулся на совершенно другую фамилию.
— Любовь Барнаул? — прошептал я.
— Вы что-то сказали? — раскладывая бумаги, поинтересовался Адомс и внимательно посмотрел на меня.
— Нет, нет, ничего такого, — убирая телефон, сказал я. — Так на чём мы с вами остановились в прошлый раз?
ГЛАВА - (НЕ)ЖЕЛАННАЯ ВСТРЕЧА
Люба Барнаул
Работа всегда успокаивала меня и приносила некое умиротворение. Поэтому я старалась как можно больше занять себя ею. Иногда заглядывала в купе к Лёве, чтобы убедиться, что он ничего не натворил. Но благо всё было спокойно.
Скоро на нашем пути должна быть станция вокзала. Проблем не предвиделось. Пока оставалось время, решила предупредить пассажиров о первой остановке. Стоило сделать это раньше, но немного не уследила. К счастью, никто не рассердился, и всё прошло спокойно.
Торможение поезда застало врасплох. Чёрт! Мои часы отставали на целых пятнадцать минут, нужно было брать с собой телефон, но он остался в купе. Теперь придётся торопиться.
Я шла в сторону туалета, смотря себе под ноги. И не ожидала, что могу в кого-то врезаться. Мужские ботинки — первое, что я увидела, прежде чем опомнилась, а резкий запах мяты ударил в нос.
— Простите, — пролепетала я и робко подняла голову.
Наши взгляды пересеклись, и я инстинктивно шарахнулась от мужчины.
Это был он. Максим Лучезарный.
За то время, пока мы не виделись, мужчина возмужал, из симпатичного паренька вырос настоящий красавчик. Чёрные волосы скрывались под кепкой, волевые черты лица завораживали, как и карие омуты глаз. Ещё немного, и я сдамся ему.
— Люба Аристова? — удивлённо спросил он, явно не веря своим глазам, чем разрушил момент, и притяжение развеялось как дым.
— Нет, — ощущая, как щёки запылали, произнесла я и поскорее сбежала.
Захлопнув дверь туалета за собой, я сползла по стенке и схватилась за голову. Этого не могло произойти! Мы не должны встречаться с ним. Нельзя! Никак и ни при каких условиях.
Если он узнает мой секрет, то…
То что тогда?
Причиной, по которой мы тогда расстались, был другой секрет. То, что я скрыла от него, чтобы уберечь свою семью и его самого. А теперь… что мне делать теперь?
Прошлое нависло надо мной грозовой тучей. Сердце сжало в тисках. Очень хотелось разреветься, как тогда. Мыслями я вновь в прошлом. Мне семнадцать лет, надо мной возвышаются одноклассники, и никто не поможет. Я совершенно одна. Изгой среди сверстников.
Именно тогда всё началось. Он спас меня и этим заставил всех ещё больше меня возненавидеть.
— Эй, Максим? Ты что делаешь? — недоумённо поинтересовался Артём, которого только что грубо отодвинули.
— Забираю её с собой! — без капли страха заявил Максим и поднял меня на руки. — Кто-то против?
— Нет, — прорычала Кристина.
Все знают, что у братьев Лучезарных влиятельная семья. Никто и никогда не перечит им. Не хотят себе проблем, поэтому пытаются подлизаться к богачам ради денег и развлечений. И если с Никитой такой подход срабатывал, то к Максиму, наоборот, нет.
Хотя различить их сложно. Даже мне, и, если бы не имя на бейджике, я бы не смогла понять, кто из них передо мной.
— Спасибо, — прошептала я еле слышно. — Не стоило мне помогать. Они бы…
— Хочешь сказать, что ничего бы не сделали? — перебил Максим, остановившись. — Ты хоть сама веришь своим словам? Из тебя очень плохая врунья. А мне надоело смотреть на этот беспредел. С этого дня ты моя! Уяснила?
— Что? — услышала я визг позади нас.
Оказывается, все они следовали за нами. Шли в сторону класса и подслушивали, а он специально говорил громко. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Он обернулся к ним и, надменно улыбнувшись, произнес:
— Что слышали! Если кто-то тронет мою девушку, будет иметь дело со мной. Понятно?
— Поняли, — прорычал Артём. — Пошли отсюда. Там учительница идёт.
Стук в дверь — и воспоминание пропадает. Я поднялась, поправила юбку и вышла, давая войти пассажиру, который странно на меня покосился. Конечно, не всегда увидишь перед собой бледную проводницу, как будто бы увидевшую призрака.
Чтобы не пугать народ, направилась в вагон-ресторан. Там меня встретила «госпожа» Алиса, главный повар. Толстушка сразу же прищурилась и встала в позу, скрестив руки на полной груди.
— Так, Люба, рассказывай, — добродушно пробасила она. — Кто тебя обидел?
— Никто, — пролепетала я и попыталась пройти в закрытый отсек для пассажиров, где и готовится вся еда. Там стоял маленький холодильник с водой.
— Горе ты наше, — вздохнула Алиса. — Идем, чай налью, пока время есть и народ покушать не захотел.
— Но…
— И никаких «но»! Лариса там и без тебя сейчас справится, — твердо заявила Алиса.
С ней не забалуешь. Она кого хочет переспорит и окажется потом права. Сложная, но справедливая женщина.
Быстро накрыв небольшой столик для нас двоих, она села напротив и выжидающе таращилась на то, как я пыталась через силу съесть печеньку.
— Рассказывай! — потребовала Алиса.
И ведь не отстанет теперь.
Могу ли я поведать о том, что меня тревожит? Окунуться вновь в то болезненное прошлое, которое ранит, несмотря на прошедшие десять лет. Об этой истории знает только моя покойная бабушка, принявшая меня и заботившаяся до последнего момента своей жизни.
— Прости, но я не могу, — отрицательно мотнула я головой и встала из-за стола. Забрала бутылку воды и ушла, слыша тяжкий вздох за спиной.
Есть то, что не стоит рассказывать посторонним. Некоторые тайны должны оставаться тайнами навсегда. И может, когда-то найдётся тот, кому я расскажу все и изолью душу. Но точно не ей.
Поезд едет дальше. Кто-то из пассажиров заходит, кто-то, наоборот, выходит. Стараюсь работать как обычно. Даже забываю о Максиме, пока ко мне не подходит Лариса и не сообщает, что перед сном нас всех ждёт начальник поезда.
— Он такой секси, — добавила Лариса. — Я даже не думала, что такие мужчины бывают.
— Лариса, нам с тобой работать нужно, а не о мужчинах думать, — укорила её я. Не хочу слушать такое. Что-то внутри меня поднимается, неведомое чувство, которое пугает.
— Да ладно тебе, — махнула рукой Лариса. — Перес…
— Я сказала же, хватит! — взорвалась я и практически убежала, оставляя растерянную Ларису одну.
Максим Лучезарный
Всё так, как я и думал. После разговора с Адомсом захотелось закурить. Чёрт бы побрал этих акционеров! Им нужны деньги. Много денег. Настолько оборзели эти пираньи, что пытаются указывать мне, Максиму Лучезарному, сыну покойного главы компании «Наталэсс»!
Но очень скоро всё круто изменится не в их пользу. Важный договор подписан. Можно расслабиться и начать свои прямые обязанности временного начальника поезда. Созвать и предупредить всех проводниц не составило труда. Конечно, все они не поместятся в один вагон, но, думаю, постараются. Не зря же в этом поезде есть специальное купе для вещей, там никому из пассажиров не помешаем.
Перед глазами маячило лишь одно лицо. Моя Люба, повзрослевшая непослушная девочка, бросившая меня. Хочу ли я отомстить ей?
Нет.
Усмехнулся таким мыслям. После неё ко мне часто клеились, пытались залезть в койку, но напрасно. Для меня всегда будет одна девушка, единственная и неповторимая. Я болен ей с тех пор, как увидел.
— Эй, Макс, ты точно уверен? — как сейчас помню вопрос Никиты. — Мы же можем попросить у отца всё, что угодно, а ты из-за какой-то девки в школу нищебродскую перевестись хочешь.
— Завались! — грубо ответил я. — Посмотрю я на тебя, когда поймёшь, что такое любовь.
— Да ты сам-то много ли о ней знаешь? — фыркнул Никита и похлопал меня по плечу. — Видимо, это серьёзный диагноз. Влюбиться, увидев её лишь раз. Да ты даже имени её не знаешь, не то что где она учится.
— Знаю, — победно заявил я. — Ты ведь уже и так всё выяснил, братец.
Да. Мы с моим братом-близнецом никогда не были паиньками. При жизни отца нам спускались почти все капризы. Нас перевели в её школу, и там на меня обрушился мир. Над девушкой, которая мне так понравилась, издевались, гнобили и не давали спокойно жить.
Я не стал долго затягивать и прекратил все издевательства на корню. Это было легко, очень легко. А вот завоевать Любу оказалось гораздо сложнее. И когда мы наконец-то поняли друг друга, убедились, что хотим провести всю жизнь вместе, она бросила меня. Оставила одного в тот момент, когда так была нужна мне.
Наш отец погиб. Отказала педаль тормоза, и он врезался в столб, разбившись насмерть. Брат стал тише воды, мать же напротив очень быстро нашла себе любовника и начала жить на широкую ногу, ещё больше давя на нас с братом. В тот момент я понял, что докопаюсь до правды. Найду причину всех своих несчастий.
И один узелок неожиданно вёл к Никите, но когда я с доказательствами направился к нему, тот подрался с кем-то и теперь уже три года с того дня лежит в коме. Любу найти не удавалось, до этого дня. Теперь я знаю почему. Моя малышка сменила фамилию. А её фото я не афишировал, не стоит никому знать, что всё это время я искал свою девушку. Даже сейчас она принадлежит только мне.
Я ощущал себя сумасшедшим. Ни один нормальный мужик не будет жить так, как я. Ха. Даже самому смешно становится.
— Ой, простите, — чуть не падает ко мне в руки какая-то блондинка, но поскольку я не собирался ловить всякую падаль, она все-таки неловко приземлилась на пол. — Ай!
Она обиженно поднялась и, близко подойдя ко мне, заявила:
— Да как вы посмели мне не помочь?!
— Цирк, одним словом, всё это цирк, — я усмехнулся и развернулся, чтобы уйти.
Некогда тратить время на всяких фиф. Нужно проверить рабочие документы и посмотреть, как работают мои служащие. Особенно одна из них. Совершено не хотелось ждать до вечера — это слишком сильно утомляло.
ГЛАВА - СЕКРЕТ
Люба Барнаул
— Чей это гадёныш!? — Вначале я не поняла, на кого орёт Максим. — Чей, я вас спрашиваю?
В узкий коридорчик начали выглядывать любопытные пассажиры. Но никто из них не собирался выходить. Не знаю, почему, но сердце защемило.
Кого он мог там увидеть?
Только бы не его…
Не знаю как, но я протиснулась через наших и увидела растрёпанного Лёву. Его ярко изумрудные сонные глаза слезились. Болезнь не проходила так просто, а теперь ещё и страшный громадный дядька на него кричит. Лёвушка не привык к такому, он боится мужчин.
Инстинктивно ринулась к своему ребёнку, чтобы защитить его. Я никому не позволю обижать его. Никогда и никому!
— Мама, — заметил меня Лёва и попытался обойти Максима, но вместо того, чтобы отойти, Максим преградил ему путь.
— Так мамаши сейчас воспитывают своих детей? — разгневано процедил он. — Следите за своим сопляком получше.
Как в замедленной съёмке, тот, кого я так любила десять лет назад, обернулся. На его лице застыло непонимание. Он явно не ожидал увидеть за своей спиной меня. Звук пощёчины гулко разнесся по узкому коридорчику.
— Получше чем некоторых неотёсанных чурбанов! — заявила я и взяла Лёвину ладошку в свою. — Пошли, котёнок. Злой дядя испугал тебя?
— Нет, — сказал Лёва и уже тише добавил: — Я просто хотел в туалет и случайно пролил на того дядю сок. Он хотел мне помочь, а я не сдержался и наговорил гадостей.
Чувствовалось, что сын сейчас разревётся. Ему всего десять лет, но, к сожалению или благу, в школу его не приняли из-за поведения. Он очень гиперактивный и не может усидеть на месте. Никого не слушается, кроме меня. Может ляпнуть что не попадя, а потом очень долго извиняться. С ним бывает сложно, но душа у него очень ранимая.
— Лёвушка, мужчины не плачут, — предупредила я, пропуская сына в наше купе.
— Ещё как плачут! — заявил Лёва. — Если они честные и хорошие.
— Какой же ты у меня умничка, — погладила его по голове и отметила, что, пока отсутствовала, учебные тетради исчезли, и на их месте лежала приставка.
Значит, Лёва не ожидал, что я вернусь так скоро. Может, у него и шило в одном месте, но игры он любил до безумия сильно. Его желание играть так же велико, как и делать что-либо.
Вот и как после всего этого понять своего ребёнка?
— Ты сделал домашнее задание? — строго спросила я, отмечая, как лицо сына меняется и становится очень похожим на лицо Максима. Явно собирается схитрить. Вон как глазками забегал и забыл, что хотел плакать недавно.
— Мам…
— Лёва?
— Ну ма-а-а-м, — протянул он. — Я просто хотел сделать перерыв. Глаза честно-честно не болят.
— Лёва, ты же помнишь, что тётя врач говорила? — попыталась я не спустить проступок на тормозах.
— Что нужно отдыхать от гаджетов, а лучше их вообще не использовать, — начал изображать лечащего врача Лёва, чем насмешил меня, и я всё же не сдержалась, засмеявшись.
— Вот, — я пыталась задушить смех, который чуть не перешёл в нервный. — Сейчас можешь отдохнуть, поспать, например, а после ручку в руки и доделывать все домашние задания. Я обещала учительнице их выслать сегодня.
— Да? — удивился Лёва, который отлично понимал, что я не шучу. — Ладно-ладно, всё будет сделано. Слово мужчины!
— Молодец! — похвалила я. — Вернусь позже.
Только собиралась выйти, как сын остановил одной фразой:
— Извинись перед дядей. Он не хотел, я сам первый начал.
— Хорошо, Лёва, — сказала и поскорее ушла, чтобы выдохнуть и привести мысли в порядок.
Максим Лучезарный
Перед встречей с Любой заглянул в своё купе. Поправил причёску и костюм, который сидел на мне как влитой. Посмотрел на духи, которые таскал с собой чисто символически, и решил всё же побрызгаться ими пару раз. Отлично, теперь можно идти.
Я шёл к своей цели, когда со всех ног в меня врезался чей-то ребёнок. Маленький и худой, с копной чёрных волос. В его руках была пустая бутылка сока, а на поясе я ощутил мокрое пятно. Пролил, видимо. И куда малому так приспичило?
— Тебе помочь? — поинтересовался вежливо. Как-никак он наш пассажир, хоть и маленький. Не то чтобы я не любил детей, но в последнее время был слегка раздражительным, и порой это очень мешало в жизни.
— Нет, сам справлюсь, без всяких козлов! — агрессивно заявил малой и швырнул в меня бутылкой.
Я мог бы спустить это с рук. Понимал, что, вероятнее всего, не вызываю доверия, или у ребёнка что-то произошло. Но грязь, которую он изливал потоком брани на незнакомого мужчину, ужасала. Где только набраться успел такой похабщины? Где его родителей носит?
— Где твои…
— Заткнись! Мама только моя! — перебил мальчик и топнул ногой.
Это оказалось последней каплей. Я сорвался на крик:
— Чей это гадёныш!? Чей, я вас спрашиваю?
Я знал, что нас услышат, понимал, что взрослому не подобает такое поведение. Но не мог держать зверя внутри себя. Такие гадёныши, если не начнёшь воспитывать с детства, попадут в передрягу раньше времени и доставят много проблем не только родителям, но и окружающим людям.
В узкий коридорчик начали выглядывать любопытные пассажиры. Но никто из них не собирался выходить. И где его мамашу носит? Оставила ребёнка одного, а сама где-то шляется. Неудивительно, что он успел нахвататься от других похабщины.
Ярко-зелёные глаза ребёнка заслезились.
Чёрт!
Слёз мне ещё не хватало.
— Мама, — заметил кого-то позади меня мальчик и попытался обойти.
Не так быстро, малой. Я специально преградил ему дорогу. Хотел с глазу на глаз поговорить с мамашей такого отпрыска.
— Так мамаши сейчас воспитывают своих детей? — начал издали я. — Следите за своим сопляком получше.
Обернулся нарочно медленно и увидел перед собой Любу. По одному взгляду понял, что она разгневана. Звук пощёчины и обжигающая боль привели в замешательство. Встал как вкопанный и краем уха услышал голос моей Любы:
— Получше чем некоторых неотёсанных чурбанов! — А потом она очень ласково обратилась к мальчишке: — Пошли, котёнок. Злой дядя испугал тебя?
— Нет, — ответил ей мальчик, и голоса их затихли.
А я таки продолжил стоять посреди коридора и осмысливать то, что только что произошло. Пассажиры постарались по-тихому прикрыть двери, словно и не были свидетелями произошедшей сцены.
Только оставшись один в полной тишине, погрузился в воспоминания далёких дней. Почему-то в этом поезде память бьёт по больному. Заставляет вспомнить не только хорошие, но и плохие моменты жизни.
— Максим, я хочу как лучше, — напротив меня сидела моя мама и пыталась убедить, что Люба мне совсем не пара. — Ты же понимаешь, что эта девочка нам не ровня?
Не знаю, как она узнала, что я начал встречаться с Любой. Но факт остаётся фактом. И теперь она не отстанет, пока я не соглашусь с ней. Но, к сожалению, такие трюки давно не действуют, максимум она смогла бы договориться с Никитой, но точно не со мной. Только не сейчас, когда я обрёл счастье и познал настоящую любовь.
— И что? — ответил я ей и заметил, что мама ждала совсем не такого ответа.
— И что? — повторила она и встала с дивана. — Игорь! Игорь! Ты слышал, что говорит наш с тобой сын?
Тишина послужила ей ответом. Отец в кабинете, он не против наших с Любой отношений. В нашей семье одна мама ни о чём не знала и лучше бы продолжала оставаться в неведенье.
— Не мешай ему, — поднялся я с места и собрался уйти к себе в комнату, в отличие от мамы, не привык мешать отцу, он и так трудится ради нашей семьи не покладая рук днями и ночами напролёт.
— Что ты только что сказал? — швырнула телефон мама, и тот разлетается вдребезги рядом со мной. — Игорь! Ты слышал, как он отвечает мне. Я что, мешаю? Помеха, да!?
— Мама, — попытался я вставить хоть слово, но её уже было не остановить.
— Нет! Не потерплю в своём доме такого! — летит следующий предмет и чуть не попадает в меня. — Кого я вырастила? Мразь?
Слова ранят не хуже ножа. Ещё ни разу не видел маму такой. Да, у неё бывали вспышки гнева, но она ни разу не поднимала на нас руку. Не говорила плохих слов. А сейчас её словно подменили. Чужая и отстранённая, холодная. Ни тепла, ни любви. Лишь ненависть, направленная в мою сторону.
— Убирайся! — прозвучал приказ, глаза мамы бешено горели, в руке она держала вазу с цветами. — Убирайся прочь из этого дома!
Я отвернулся от нее. Зря. Это было ошибкой, ощутил вдруг, как стекло разбивается о мою спину и ранит. Терпя боль, поскорее сбежал из дома и сел на велосипед, чтобы уехать подальше. Хочется к моей девочке, но в таком виде испугаю её. Убедившись, что уехал достаточно далеко, позвонил Никите:
— Брат, привези аптечку, но так, чтобы мама не видела.
— Ты думаешь, я сейчас рискну выходить? — раздался в трубке напряжённый голос Никиты. — Они ругаются. Чёрт! Ты что натворить успел?
— Ничего, — честно ответил брату. — Она узнала про Любу.
— Тогда понятно, — вздохнул Никита. — Ладно, жди, скоро буду.
— На нашем месте, если что, — успел добавить я и услышал гудки.
— Эй, с вами всё в порядке? — услышал я, словно сквозь вату. — У вас щека красная и костюм испорчен. Что произошло?
Напротив меня стояла проводница Лариса. Пришлось по-быстрому ознакомиться со всеми, с кем еду в поезде. Эта фифа не скрывала своих взглядов в мою сторону и недвусмысленно протягивала свои руки к поясу моих брюк. Хотя пятно выше, на животе.
— Всё хорошо, — произнес я и отошел от этой женщины подальше. — Передайте всем, что сбор вечером отменяется. Он будет проходить утром.
— Хорошо, — расстроенный голос Ларисы и ещё одна попытка залезть ко мне в постель. — Может, мне вам помочь?
— Нет, не маленький, чтобы мне помогали, идите лучше и работайте, — на последнем слове не скрыл злобных ноток.
Достала!
С таким нужно держать ухо востро. Пойдут на всё, что угодно. Типаж хищниц, которые думают лишь о себе. Самые глупые женщины. Такие меня никогда не привлекали и не привлекут.
Люба другая. Она ни за кем не бегает, добрая и простая. Не умеет лгать, из-за чего часто попадает в сложные ситуации и немножко динозавр в плане современных технологий. Такой я запомнил свою девушку. А теперь у моей Любы появились коготки и ребёнок. Насчёт последнего нужно выяснить. И понять, не стал ли его папаша причиной нашего расставания. Если я прав, то сотру его с лица земли. Люба может принадлежать только мне и никому больше.
Она моя!
ГЛАВА - ПРОСТИ
Люба Барнаул
— Да как он посмел, — шипела змеюкой Лариса. — Нет, ты представляешь? «Иди работай». Да не смейся ты, сама дура. Он секси.
Догадаться, о ком речь, не сложно. Кажется, моя знакомая по работе запала на Максима. И вновь сердце кольнуло. Я обернулась — Лариса шла вперёд, не замечая ничего перед собой, и увлечённо разговаривала с кем-то.
— Конечно, спорю, — заявила Лариса остановившись. — Я смогу переспать с ним до конца нашей поездки. А ты знаешь меня. Я точно добьюсь своего. От меня ещё ни один хахаль не уходил, а если обрюхатит, то…
— Лариса! — громко окликнула я, хотя стояла почти рядом с ней.
Лариса вздрогнула, и телефон выпал из руки, ударившись углом. При свете ламп было заметно, как мелкие осколки стекла отлетают друг от друга.
— Только не это! — взвыла Лариса, поднимая сенсорный гаджет. — Вот чёрт! Экран не работает и трещины. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Люба, нельзя же так пугать!
— Извини, у нас же дел много, — пожала я плечами, ничуть не жалея о содеянном. — Уберёшь здесь? А мне срочно нужно кое-что сделать перед тем, как предложить всем чай.
— Ты серьёзно? — брови Ларисы поползли вверх, видимо, надеялась, что я сделаю всё вместо неё, или ждала жалости.
Не замечала в ней раньше этой черты. Или она всегда была в ней? Или… А вот о третьем «или» даже думать не хотелось. Я нисколечко не ревную Максима. Точно не ревную! Я в этом уверена на все сто процентов! Или девяносто…
Неуверенность подкралась незаметно. Чувства, которые таились глубоко внутри, начинали просыпаться и захватывать разум и сердце. Прошлое нельзя забыть так просто. Оно всегда остаётся с нами, возможно, затихает или блекнет, но никогда не отпускает из своих сетей. Как и боль, которая тянется через всю жизнь.
— Лариса, я очень устала за сегодня, прошу, не начинай задавать глупых вопросов, — тихо прошептала, уверенная в том, что меня слушают. Знала по наитию, что сплетницы слышат всё, даже когда говорят, что не слышали. Поэтому шёпот для них не лишний шум, а тема для нового разговора.
Я уходила не спеша, думала, Лариса окликнет, но она промолчала, отпуская идти вперёд по тропе, где у человека появляется своя дорога. Сложная и тернистая, ведь на ней учишься постоять за себя и наконец-то переставать быть тряпкой. Давно пора, но, видимо, для этого нужен был толчок. И этим толчком стал Максим.
Перед тем, как выполнить свою работу, нужно было сделать самое сложное. Извиниться перед Максимом за Лёву. Чем ближе я подходила к апартаментам начальника поезда, тем сильнее хотела развернуться и уйти.
Сказать «прости» бывает очень сложно и тяжело. Возможно, это самое главное слово, заставляющее человека переступать через себя, чтобы сохранить отношения. Даже если их нет, ты просто дорожишь тем, что осталось. Просто так, без причин. Главное, чтобы услышали и приняли твои искренние слова. А не вонзили потом нож в спину.
Вот и нужная дверь в купе. Она отличается ото всех остальных своим зелёным цветом, а не голубым. А ещё на ней висит бумага с именем того, кто занимает должность: Лучезарный Максим Геннадьевич.
— Люба, — услышала я позади себя голос Максима и убрала занесённый для стука кулак от двери.
— Да, — робко ответила и одёрнула себя, нужно быть смелее.
— Люба Барнаул? — прозвучало вопросительно. — Когда ты успела поменять фамилию?
— Вас это не касается. — Нужно обернуться, но я не могла, не решалась посмотреть ему в глаза. Если сделаю это сейчас, то пропаду в бездне своих чувств.
— Ещё как касается. — Почувствовала, как он прикасается к моему локтю, и совершила фатальную ошибку.
— Нет! — я скинула его руку и отошла к окну. — Я пришла к вам для того…
Договорить не успела. Очень резко Максим развернул к себе и поцеловал. Жадно, как оголодавший зверь. Я и забыла, что такое поцелуй, который уносит тебя далеко, как и поезд. Заставляет забыть обо всём на свете и наполняет все тело теплом. Воздуха не хватает, шея начинает болеть. Он высокий и наклонился ко мне, но это не упростило ничего. Каждый жертвует чем-то, чтобы радовать второго.
Нужно оттолкнуть его. Грудь распирает, его руки прижимают меня сильнее к себе, а мои обнимают его за шею, сжимаются пальцы на волосах. Приподнялась на цыпочки, чтобы прильнуть к нему, и ощутила, что Максим возбудился.
Это отрезвило не хуже ледяной воды. Неохотно вырвалась из его объятий и дрожащим голосом произнесла:
— Я пришла, чтобы извиниться за Лёву. Он не плохой, просто…
— Прощаю! — перебил Максим и, пока я не опомнилась, выбил своими словами землю из-под моих ног. — Я люблю тебя!
— Не ври, ты знаешь правду, мы с тобой не пара, — отрицательно покачала я головой.
— Знаю, но всё равно хочу остаться с тобой, — усмехнулся Максим и уткнулся лбом в мою макушку.
— Нельзя!
— Почему? — как маленький, капризно спросил Максим.
Ответить ему не успела, так как услышала голос Ларисы:
— Так вот какие у тебя были срочные дела. Удивила.
— Это не то, что ты подумала, — начала оправдываться я и очутилась за спиной Максима.
— Да ладно вам, — усмехнулась Лариса. — Все свои, ну я пошла. Ах да, скоро остановка, не забудьте вернуть мне Любу. Я одна не справлюсь. Да и чай себя сам не разнесёт.
— Подожди! — крикнула Ларисе, понимая, что сейчас останусь с Максимом одна в этом вагоне. — Я с тобой.
И сбежала, пока Максим не решил остановить. А он мог. Я всё ещё помнила его характер. Если он что-то хотел, то всегда это делал и не смотрел на других. Самолюбы они такие, редко думают о других. Чаще только о себе. И порой такое очень вредит всем, кто их окружает.
Максим Лучезарный
— Чёрт! — пытался оттереть я пятно от сока, но, по-видимому, делал только хуже.
Никогда не приходилось что-либо отстирывать, за нас это делала служанка. Когда съехал от родителей, пришлось осваивать стиральную машину, хотя проще всего отдавать вещи в химчистку. Там тебе не только постирают их, но и погладят, и вид как у новеньких становится.
Ладно. Не буду тратить воду, отнесу вещи на место и переоденусь в запасную белую рубашку. Как знал, что подобное случится, и захватил с собой вторую. Единственное, о чем не подумал, что придётся менять верхнюю курточку. Конечно, в поезде не было холодно. На улице май месяц, всё расцветает, и скоро наступит долгожданное лето. Любимое время года, несмотря ни на что. Но дань традициям и работе заставляла следовать правилам в ношении одежды. Даже если я и временный рабочий и это моё хобби, но и оно заслуживает особого отношения.
Так, до остановки нужно сделать много важных дел, я надеялся, в этой поезде не случится чрезвычайных происшествий. Такое, конечно, редкость, но бывает всякое. Приходится быть не только начальником всего персонала, но и медицинским работником порой, когда возникают спорные моменты
Пока ходил и выполнял свои обязанности, вспомнил, что забыл фуражку у себя в купе, пришлось возвращаться. И какое же я испытал удивление, увидев Любу, стоящую возле двери моих апартаментов.
— Люба, — произнес я, и она убрала занесённый для стука кулак от двери.
— Да, — робко ответила Люба, маленькая и стеснительная, привычки никогда не уходят.
— Люба Барнаул? — решил поинтересоваться я, так как этот вопрос волновал меня с самого начала нашей поездки. — Когда ты успела поменять фамилию?
— Вас это не касается, — послышались нотки протеста. Я не ошибся, когда ощутил, что у моей девочки появились коготки, и это обращение на вы напрягало.
— Ещё как касается, — не сдержался и протянул руку к Любе. Хотел поговорить с ней, видя её лицо.
— Нет! — скинула она мою руку и отошла к окну. — Я пришла к вам для того…
Этот ответ был последней каплей. Я преодолел маленькое расстояние между нами, развернул Любу и поцеловал. Как же я соскучился по ней. Хочу, чтобы этот момент продолжался вечно. Чувствовать, как она тает в моих руках, слабеет и поддаётся, становясь послушной и податливой. Сжимает мои волосы от удовольствия.
Хочу её!
Прямо здесь и сейчас.
Плевать если кто-то увидит, рядом купе, а постели нам точно хватит. Мысли уводили меня не в то русло. Возбуждение накрыло с головой, как какого-то юнца.
Но Люба спасла положение, она вырвалась из моих объятий и дрожащим голосом произнесла:
— Я пришла, чтобы извиниться за Лёву. Он не плохой, просто…
— Прощаю! — перебил я и, пока не поздно, пока момент ещё есть и она смотрит мне в глаза, сказал самые важные слова, которыми нельзя бросаться на ветер: — Я люблю тебя!
— Не ври, ты знаешь правду, мы с тобой не пара, — отрицательно покачала головой Люба.
— Знаю, но всё равно хочу остаться с тобой, — усмехнулся я, давая ей ответ, который она хотела услышать, и уткнулся лбом в её макушку.
— Нельзя! — прошептала Люба ещё тише и неуверенней.
— Почему? — спросил я серьёзно, боясь услышать, что у неё появился другой.
Ответить она не успела, так как наш разговор перебил голос Ларисы:
— Так вот какие у тебя были срочные дела. Удивила.
— Это не то, что ты подумала, — начала оправдываться Люба.
«Чёрт бы побрал эту гадину!», — разозлился я и закрыл Любу собой.
— Да ладно вам, — усмехнулась Лариса. — Все свои, ну я пошла. Ах да, скоро остановка, не забудьте вернуть мне Любу. Я одна не справлюсь. Да и чай себя сам не разнесёт.
Ха.
Эта Лариса серьёзно?
Только недавно пыталась залезть ко мне в штаны и так просто отпускает Любу? Не говорит гадости и едкие слова?
— Подожди! — крикнула Ларисе Люба. — Я с тобой.
Я мог остановить её сейчас, но дал уйти. Скоро остановка. Нужно вернуться к своим делам, иначе могу подвести всех в этой поездке. Но нельзя. Штраф может прилететь не только мне, но и невиновным. А если забуду передать данные или не услежу за поездом, то беды точно не миновать.
ГЛАВА - Л+М=
Люба Барнаул
— Рассказывай! — требовательно произнесла Лариса с горящим взглядом. — Ты как его охмурить смогла?
— Никак, — передёрнуло меня от её слов и стало как-то тошно.
Не люблю, когда люди выражаются таким сленгом, да и вообще говорят так, словно забывают, что такое настоящие чувства. Любовь — это не игрушки, не сказки на ночь, а что-то особенное, что держишь в секрете.
Я что, люблю его?
Встала на месте от осознания. Только что Максим признался в своих чувствах. Я слышала тысячу раз как он говорил мне это в прошлом, помню каждый момент. А потом… пустота, дорога мрака и лишь лучик света Лёвушка.
Раньше, в те школьные года, я позволила себе полюбить его. Или думала, что люблю. Мне нет оправдания. Возможно, я любила его настолько сильно, что согласилась оставить.
А любовь ли это?
Что если бы в тот дождливый день я согласилась с его предложением, и мы сбежали?
Бесполезно размышлять об этом сейчас. Сделанного не воротишь и нужно принимать жизнь такой какая она есть. Только мы сами способны сделать себя счастливыми либо разрушить это счастье. Только мы или события, которые кто-то не смог преодолеть.
— Эй! — машет ладошкой перед моим лицом Лариса. — Ты чего застыла? Кто мне не так давно говорил, что нужно работать?
— Да-да, — закивала как болванчик, соглашаясь.
Сейчас нужно отрешиться от всех не нужных мыслей. Не хватало наделать ошибок, а то попадаются всякие пассажиры. Есть даже такие, которые сами затевают ссору, потому что у них нет настроения. Или те, кто, напротив, любит пошуметь, мешая остальным. Много вариантов, и лишь спокойные сидят, никого не трогая, но даже их можно заставить вспылить из-за не правильного налитого чая.
Прям дилемма какая-то. То не так и это не так. Какие же мы люди сложные.
— Вам чай или кофе? — вежливо предложила я пожилому мужчине, он свернул газету, которую читал и обратил внимание на мою персону.
— Какао, — заявил он и по взгляду поняла, что пассажир не шутит и хочет именно, то, что сказал.
— Какао? — повторила я неуверенно, понимая, что у нас нет такого напитка, возможно, он есть на кухне, но он дороже чая и кофе вместе взятых и мне придётся заплатить из своего кармана.
— Да, миледи, я прошу налить мне какао, — подтвердил мужчина. — Вы же не откажете старику в такой любезности?
— Я…
Что же ответить в таком случае. Почему этот человек так на меня смотрит словно узнал. Да и сам он кажется мне смутно знакомым. Но где же я могла его видеть раньше?
Не помню.
Хотя я не страдала ничем и хорошо запоминала лица. Могла вспомнить людей, которых видела года два назад на поезде. А теперь такой сюрприз. А может мне кажется. Хотя какая разница? Нужно сделать выбор и не заставлять пассажира ждать.
— Хорошо, я принесу вам какао, — вежливо улыбнулась я и пошла дальше по коридору.
Вдруг краем глаза я заметила на кирпичном заборе граффити: «Л+М=», сердечко.
Не вспоминай.
Не надо!
Подсказывало сознание, но было слишком поздно.
В тот солнечный день мы с Максимом ходили купаться. Берег пруда встретил нас тишиной. Тёплый песок согревал ноги. Максим знал места, где не многолюдно.
Возможно, в некотором смысле это было безрассудно и не безопасно, но мы не думали об этом. Плескались и веселились, как малые дети. Наш смех разносился во круге, но не кому было прикрикнуть, чтобы не мешали своими играми.
— Да вас за семь километров слышно! — шёл с хмурым лицом Никита в сторону нашего пристанища.
— Серьёзно? — поднялись брови у Максима, и он огляделся. — А где же тогда сбежавшийся народ?
— Обсуждают тему, какой дебил нарисовал граффити на стене пляжного здания, — развёл руками Никита. — Там так чётко нарисовано Л плюс М равно любовь, что не увидит лишь слепой.
— Максим, о чём он говорит? — нахмурилась я. — Какое граффити? Он ведь шутит?
— Ага, ага, вот иди и сама посмотри, — протягивая мне руку произнёс Никита.
— Ты всё? — поинтересовалась Лариса.
Наваждение о прошлом пропало, так же как появилось.
— Нет, последний заказ остался, — протараторила я, понимая, что не успеваю.
— Хорошо, я тебя здесь выручу, — вздохнула Лариса. — А ты шуруй по-быстрому, а после билеты у пассажиров проверять. На этой остановке всегда много людей садится.
— Не волнуйся, — улыбнулась я, понимая, что сейчас Лариса преувеличивает. — Больше, чем надо, точно не сядет.
Максим Лучезарный
— Что тебе ещё нужно узнать?! — проворчал на другом конце трубки мой друг и информатор. — Ты что, файл не читал, который запрашивал? Только не говори, что не успел, и вся инфа успела стереться.
— Только имя успел, у кого-то на компе слишком хитроумные штуки стоят, — процедил я сквозь зубы. — Стас, когда ты перестанешь ставить таймер на сообщения? Ладно, когда это касается компании, но когда моих личных запросов, то это совсем другое дело.
— Ага, ага, а кто сам приказывал, не слушать свои бредни и следить за всеми словами, как сказанными, так и письменными? — напомнил Стас и победно продолжил. — Что узнать хочешь?
— Про Любовь Барнаул, — произнёс я и, пока Стас не подумал чего-то не того, прояснил ситуацию. — Это и есть моя потеряшка Люба Аристова. Она сменила фамилию, поэтому нам не удавалось найти её.
— И не удалось бы, — послышался чуждый напряжённый голос.
Я огляделся по сторонам, но никого, кроме меня, здесь не было. Только пустое помещение купе. И приоткрытое окошко.
— Стас?
— Да ищу я, — напряжённо сказал друг. — Ты вообще пропадаешь моментами. Нашёл место, где разговаривать. Знаешь же, что связь в поездках нестабильная.
— Знаю, — согласился со Стасом, понимая, что тороплю события, но интерес не давал успокоиться. — Ладно, я полагаюсь на тебя, кинешь прозвон, как скинешь информацию.
— Замётано! — произнёс Стас, и связь оборвалась помехами.
По-хорошему, стоило приехать во Владивосток и там на месте дать задание Стасу. Но ожидание в несколько дней слишком утомительно. Я и так слишком долго искал её. Пытался найти родственников или близких, но она словно сквозь землю провалилась. Не было никого кто бы мог дать зацепку. А мой братец, к сожалению, спит.
Не понимаю, если человек меняет фамилию, то это должно быть в реестре. Но никакой информации об этом не было. Все доки пустые. Словно кто-то очень влиятельный помог ей. Но таких людей в её окружение никогда не было. Кроме нас с Никитой, конечно.
Подул холодный ветерок. Посмотрел на окно, а там за ним промелькнуло нечто знакомое, точно такое же, как я сам рисовал для неё: «Л+М=», сердечко.
Я помню то жаркое лето. Пляж и её звонкий смех. Весь момент портит пришедший Никита. Он рассказывает о моём сюрпризе и предлагает ей самой посмотреть, что я натворил.
— Никита, — прорычал я, видя, что моя девочка собирается взять его за руку. — Мы сами способны выйти из воды.
— Да? — развел он руками и отвернулся от нас. — Тогда бегом и с песней.
— Максим, — робко начала Люба, выбираясь на пляж, капли воды стекают с её кожи, а я как заворожённый смотрел на плавные движения. Как она берёт полотенце и начинает обтираться, после чего и вовсе оборачивается в него, скрывая своё стройное тело.
— Ты меня слушаешь? — негодующе прозвучал голос Любы.
— Нет, — глупо улыбаясь, признался я, за что получил миниатюрными кулачками по груди. — Успокойся, больше так не буду.
— Обещаешь? — всё ещё дулась Люба, следуя за Никитой.
— Да, — поймал её ладошку и сжал. — Постараюсь. — добавил каплю дёгтя я, за что меня опять начинают бить.
— Вы нормально можете идти или нет? — возмутился Никита.
— Можем, — усмехнулся я и притянул Любу ближе к себе.
— Нет, вы издеваетесь! — взвыл Никита.
Дальнейшую дорогу молчали. Каждый из нас думал о своём. Кажется, даже Никита расслабился. Его напряжение я мог почувствовать каждый раз, даже если брат далеко, с точностью по минутам. В такие моменты звонил ему и уточнял, всё ли в порядке. На что получал не очень культурные ответы. Доставать друг друга мы умели всегда.
Дойдя до места, понял, что Никита преувеличил панику. Людей возле надписи на стене здания было мало, да и то из-за того, что там находились их пляжные вещи. А вот на надписи появились новые следы. Если я красил всё красным и обвёл белым, то теперь возле плюса и равно красовались следы чёрной краски в виде следов кошачьих лап.
Посмотрел на Никиту и заметил едва уловимую улыбку на его лице. Люба же, напротив, замерла на месте со слегка приоткрытым ртом. Ещё немного и наверняка начнёт отчитывать меня. Тогда нас точно поймают. Пока она не заговорила, запечатал её рот поцелуем, после чего схватил на руки и побежал к воде.
— Пусти, — возмущалась Люба и очутилась в прохладной воде. — Ах ты!
Мне удалось ненадолго переключить внимание с надписи на себя. Остаётся увести мою девочку подальше и объясниться перед ней. Может, к тому моменту она отстынет и не будет злиться.
— Мы прибываем… — услышал я словно через толщу воды и понял, что простоял некоторое время на одном месте, смотря в окно.
Воспоминания обрушивались неожиданно и так же пропадали, словно их не было.
Интересно? А Люба тоже вспоминает проведённое со мной время?
ГЛАВА - ПРИЗРАК ПРОШЛОГО
Люба Барнаул
— Люба, оно тебе надо? — делая какао, спросила Алиса. — Нельзя быть такой добросердечной!
Отчитывала меня повариха, хмурясь. Ей очень не нравилось, когда я шла на поводу у пассажиров. Чаще всего они отказывались оплачивать чересчур дорогие заказы. Или специально делали так, словно пища не пригодна к употреблению, и запрашивали переделать заказ. Конечно, так было не всегда. Многие, напротив, благодарили и оставляли чаевые за просто так.
— Всё хорошо, — мягко улыбнулась я и поскорее забрала какао со стола. — Большое спасибо, я побегу.
— Люба! — хлопнула по столу Алиса. — Это в последний раз, когда я иду на уступки. Ясно?
— Ага, — кивнула я и сбежала, пока не поздно.
Нашу Алису лучше не злить. Её терпение не безгранично, а настроение может поменяться несколько раз за день. Поэтому лучше не тревожить теперь, успокоится во время приготовления блюд и сама позовёт перекусить да поболтать во время отдыха.
Немного не успела по времени, из-за чего пришлось ждать, когда люди зайдут и разбредутся по своим местам. Дверь купе, в которое было нужно отнести заказ, оказалась открытой. Там сидела брюнетка в роскошной одежде. Она небрежно закрыла косметичку и посмотрела на меня яркими голубыми глазами. На столике лежала записка и деньги. А вот пожилого мужчины не было.
— А где мужчина, который здесь находился? — поинтересовалась я, хотя понимала, что, возможно, женщина могла не застать его в купе.
— Мужчина? — наклонила она голову набок. — Не знаю, я здесь ехала одна. Отходила в туалет, а когда пришла, увидела вот это здесь. Читать не стала и трогать тоже. Не люблю чужое.
На последних словах лицо у незнакомки скривилось.
Я нерешительно подошла и раскрыла белый листок бумаги. На нём было написано красивым разборчивым подчерком: «Простите, не смог находиться здесь долго. Но спасибо за какао, Любовь. Вас ждёт счастье. Будьте добры к судьбе. Чуть не забыл, Ясе нужно какао, пусть выпьет, передайте ей привет от Остапа, она поймёт. Но вы вопросов не задавайте. Ей предстоит сложный выбор. Надеюсь, на ваше понимание. Дед Остап».
— Эм… — протянула я, ничего не понимая, и нерешительно произнесла: — Это какао для вас от деда Остапа. Здесь…
Женщина выхватила из моих рук бумажку и судорожно начала её читать, после чего рассмеялась, и по виду было ясно, что ей очень плохо. Она не выглядела счастливой. Напротив, стала несчастной и обречённой.
— Извините, — отвернувшись к окну, сказала Яся. — Оставьте какао здесь, а на следующей остановке заберите чаевые. Сейчас не стоит. Они любят обманывать. Это их суть. Нельзя думать, что они очень добры.
— О чём вы? — слова незнакомки начали пугать.
Страх закрался в душу, и дрожь пробежала по телу. В купе неожиданно стало очень холодно. Я не слышала, как ко мне подошли позади, но почувствовала тёплую ладошку. Вздрогнула от неожиданности и обернулась. За мной стоял Максим он хмуро посмотрел на эту женщину и с прищуром перевёл свой взгляд на меня.
— Всё в порядке? — поинтересовался он напряжённо.
— Да, — тихо ответила я и постаралась поскорее покинуть купе, чтобы не мешать этой Ясе. Деньги я таки не решилась взять, а вот Максим сгреб их и, кивнув, вышел за мной.
— Зачем ты это сделал? — испуганно поинтересовалась я.
Не понимаю, что со мной. Откуда эти эмоции? Почему мне так страшно, словно должно произойти что-то очень плохое? Эти сутки сводят сума. Зачем я вместо
