Проклятие на наши головы. Мария Морозова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Нежить не прощает пренебрежения. Я совершила ошибку - и попала под проклятие, привязавшее меня к старому особняку. И все бы ничего, вот только у дома объявился хозяин, у которого тоже хватает мрачных тайн. Хотя… Почему бы не сделать его своим союзником? Возможно, вместе мы сможем справиться не только с мертвыми, но и с живыми.

ГЛАВА 1

Ночь была чудесной. Тихая, теплая, ясная. Луна серебряной монетой висела на бархатисто-черном небе, окруженная россыпью звезд. В густых зарослях заливались чириканьем ночные птицы, где-то далеко ухала сова. Прохладный воздух пах листьями и цветами. Отличная ночь для романтической прогулки или свидания. Наверняка сейчас весь берег Свишенского озера заполонили влюбленные парочки. Хотя там, где прогуливалась я, риск помешать чьим-нибудь обжиманиям был минимален.

   Покосившись на чахлый букетик маргариток, надерганных у дороги, я хмыкнула и внимательно осмотрелась по сторонам. Слева могильные камни стояли ровно, словно по линейке, а справа торчали из земли как попало. Эта тропинка разделяла старую и новую части главного городского кладбища. Но тот, кого я искала, мог таиться где угодно.

   Я поправила плащ и прошлась по тропинке туда-сюда, делая вид, что гуляю. Следи за мной человек, он покрутил бы пальцем у виска. Вот только нежить слишком глупа, чтобы понимать, насколько странно это выглядит. Все, что должно ее волновать, – заманчивая добыча, такая близкая, беззащитная и вкусная.

   – Где же ты ходишь, мой дорогой? – пробормотала я себе под нос. – Мы так тебя ждем.

   Ночь ответила мне трелью соловья. Я вздохнула. Нет, такими темпами здесь и до утра прошляться можно. Придется выманивать. И пусть мне ужасно не нравится это делать, но мысли об уютной кровати, которая ждет меня дома, соблазняют все сильнее и сильнее.

   Отбросив букет, я достала короткий кинжал, еще раз вздохнула (чрезвычайно душераздирающе) и уколола основание большого пальца. На коже тут же набухла капля крови. Эх, и почему из всех отраслей магического искусства кровь больше всего любит именно моя некромагия? Наверное, потому что именно эта алая субстанция – есть суть жизни, основа всех процессов, вместилище энергии, которой так жаждет отобедать голодная нежить. Вот только нам, некромагам, от этого не легче. Ненавижу себя ранить. Во-первых, не хочу тратить силы, которые могут пригодиться позже. Во-вторых, тыкать себя кинжалом – просто больно. Но иногда приходится терпеть неудобства.

   Морщась от неприятных ощущений, я вытянула руку вперед, подождала, пока капля сорвется на землю, и прошептала заклинание. Кровь впиталась с легким сероватым дымком. Я быстро залечила порез, сбросила на ближайший могильный камень плащ, чтобы тот не мешался, и вытащила из специальных креплений на спине свой верный посох.

   – Что ж, посмотрим, кто явится на наш зов.

   Долго ждать не пришлось. Прошла минута, и справа, в старой части, послышался шорох. Я развернулась и бросила быстрый взгляд на могучий дуб, который рос на перекрестке тропинок. Под ним в густой тени таился Мик, мой верный друг и напарник. Так уж вышло, что разыскивала и выманивала нежить я, а потом Мик помогал мне ее приканчивать. Надеюсь, сейчас все пойдет по привычному сценарию.

   – Цыпа-цыпа-цыпа, – позвала я, разминая пальцы свободной руки.

   Слишком рано призывать магию не стоило. Она могла спугнуть мою цель, и пришлось бы гоняться за ней по всему кладбищу, рискуя переломать ноги. Нет уж, пусть сначала покажется, а там посмотрим.

   Шорох стал еще громче, и наконец удалось рассмотреть того, за кем мы охотились этой ночью. Спотыкаясь о надгробия и клумбы, на меня пер мертвяк. Молодой, еще не доросший до полноценного упыря или умертвия, но вполне способный преподнести неприятный сюрприз.

   Судя по всему, похоронили его не слишком давно. Темный костюм выглядел почти прилично, пусть и был измазан землей до черноты. На синюшной коже виднелись следы разложения, но их оказалось не настолько много, чтобы покойник потерял человеческий облик. Хотя запашок стоял тот еще. Даже аромат цветущего где-то душистого табака не смог перебить трупную вонь.

   Я попятилась, отходя на дорожку, где было больше места. Мертвяк глухо рыкнул, услышав мои шаги. Скрюченные пальцы растопырились. Глаза, заплывшие бельмами, слепо зашарили по округе. Но отсутствие нормального зрения не помешало нежити найти добычу. Выцепив в ночном воздухе мой запах, мертвяк ощерился и прыгнул.

   – Ишь ты, какой прыткий, – возмутилась я.

   Увернуться от броска удалось с трудом. Мертвяк оказался гораздо шустрее, чем я рассчитывала, и едва не цапнул за плечо. И как умудрился так быстро войти в силу? Вот поэтому мне и не нравилось главное кладбище. Большое, запутанное, с кучей склепов и почти невидных старых захоронений. Тут могло зародиться все, что угодно. И даже регулярные проверки некромагом (то есть мной) не всегда помогали вырезать эту заразу еще на этапе зарождения. Но в сторону лирику. Сейчас у меня есть дело.

   На пальцах бледно засветилась ловчая сеть. Я бросила ее вперед, вот только бросок оказался неудачным. Мертвяк увернулся, потеряв от резкого движения ухо, кажется, и метнулся влево. Меня обладало удушливым ароматом несвежего покойника. И пусть некромаги были привычны к такому, мало кому это могло понравиться.

   – Что б тебя разорвало, – выругалась я.

   Перехватила посох, чтобы можно было двинуть им в лоб, если нежить подберется близко, и начаровала новую сеть. В этот раз удачнее. Пролетев по красивой пологой дуге, она спеленала мертвяка по рукам и ногам, и тот рухнул между могилами с противным чавканьем. Убедившись, что ведущий к сети поводок держится крепко, я отряхнулась от невидимой грязи и шагнула вперед.

   Мертвяк извивался, едва не разваливаясь на части. Я щелкнула пальцем по руне на посохе, и его вершина загорелась бледным зеленоватым светом, позволяя рассмотреть все в деталях. Да, это был относительно свежий мужчина весьма преклонного возраста. Явно недавно проснувшийся. И судя по отсутствию следов крови на одежде, еще не успевший никем подзакусить. Удачно я зашла. Надо бы поискать могилу, из которой он вылез, и сказать сторожу, чтобы закопал. А еще проверить кладбище на посторонние эманации, на всякий случай. Вдруг этому господину не просто так в гробу не спалось?

   Вот только все это будет завтра. Сейчас прыткого покойника нужно было упокоить окончательно и с гарантией.

   Я присела и вытянула над грудью мертвяка ладонь. Покойник казался совершенно обычным. Ни подозрительных знаков или меток. Ни искорок чужих заклинаний. Ни поводка, который мог вести к хозяину. Выглядело все так, словно проснулся он без посторонней помощи. По крайней мере, другой некромаг здесь вряд ли поучаствовал. Это не могло не радовать.

   – Остается только пожелать вам сладких снов, – хмыкнула я, сжимая кулак.

   Певучее заклинание – и к моим пальцам потянулись белесые всполохи – та самая энергия, которая дарила мертвому его псевдо-жизнь. Обрывки не до конца покинувшей тело души. Явление извращенное и противное природе, естественному ходу вещей. Но некромаги и существовали для того, чтобы возвращать все в правильное русло.

   Шевельнув пальцами, я собрала обрывки в плотный шарик, который повис над телом, и позвала:

   – Мик, твой выход.

   На могильный камень бесшумно запрыгнул черный кот. Его глаза сверкнули в темноте потусторонней зеленью. Мик поднял лапу, растопыривая когти, и подцепил шарик. Тот еле слышно затрещал, раздулся на секунду и сразу погас. Чужая душа отправилась туда, где ей было место.

   – Молодец, – похвалила я.

   – Мря-я-я, – негромко мявкнул Мик и спрыгнул на землю, старательно обходя тело.

   Оказавшись на дорожке, кот развернулся к покойнику задом, фыркнул и поскреб землю лапой, жирно намекая на то, куда тому стоит вернуться. Он был чистюлей и не любил пачкать шубку во всякой гадости. Я его прекрасно понимала, даже не подумав осуждать. Поэтому сразу прошептала чары разложения, превращая бренные останки в кучку пепла. В конце концов, поиск могилы и возвращение тела на место не входят в мои должностные обязанности. Вылез – сам виноват.

   На кладбище снова опустилась сонная ночная тишина. Налетевший ветерок быстро разогнал неприятный запах. Больше никто не лез, не скребся, не пытался напасть. Видимо, этой ночью мертвяк проснулся в гордом одиночестве, и больше никого упокаивать не придется.

   Но для порядка я все равно еще раз прошлась по округе. Нашла и уничтожила потерянные шустрым покойником уши и пальцы. Проверила запоры на склепах. И только потом вернула посох в ножны, подобрала плащ и махнула Мику:

   – Мы отлично поработали. Пойдем домой.

   – Мря-я-я, – согласился Мик.

   Вот так, парой, мы и покинули погост, как следует заперев калитку. Таиться нам не было нужно. Ведь всякий, кто мог увидеть женщину и кота, выходящих с кладбища ночью, сразу бы догадался: городской некромаг совершает обход. На этой должности я сидела уже пять лет, и многие горожане знали меня в лицо. Вернее, нас: меня и моего верного спутника Мика.

   Наверное, каждый в нашем мире слышал легенду о том, как зародилась магия. Сотворив небо, землю и воду, боги поторопились заселить мир животными и людьми. Но люди оказались слабы перед лицом новорожденных стихий. Ураганы, потопы, извержения вулканов едва не уничтожили человечество. Чтобы спасти его, боги собрали свое дыхание и выпустили в мир искрами дара. Искорки осыпались на людей, и так появились маги, которые стали защитниками и наставниками для тех, кто был слабее.

   Время шло. Стихии пришли в равновесие. Люди расселились по материкам, освоили равнины, горы и леса, выстроили города и дороги. Жизнь стала сытой и благополучной, отчего маги возгордились, совсем забыв о своем предназначении. Их обуяли алчность, тщеславие, заносчивость. А еще презрение к тем, кто нуждался в защите. Богам это не понравилось. И однажды чаша их терпения переполнилась. Ход вещей изменился снова. В наказание и в назидание боги раздробили магический дар на две половины. Одну оставили самим одаренным, а из второй создали кьюров – фамильяров. И теперь настоящим, цельным магом мог стать только тот, кто был способен отбросить гордость, подружиться с маленьким и беззащитным существом. А кьюры стали напоминанием о том, ради чего магия вообще появилась в этом мире.

   Кто знает, сколько в этой легенде правды. Несмотря ни на что, маги встречались всякие. Хватало и эгоистов, и подлецов, и законченных мерзавцев. Но у каждого был свой кьюр – не просто питомец, а помощник, живой накопитель и важная часть дара.

   Вид кьюра зависел от того, каким даром обладал человек. Например, у воздушников всегда были птицы. У магов земли – мелкая лесная или полевая живность. У менталистов – туманники, безобидная нечисть без явной формы. У технарей и артефакторов – сплошь пауки (наверное, потому, что только восемью конечностями можно справиться с их сложными механизмами). Ну а у нас, некромагов, – коты.

   Мик сопровождал меня во всех вылазках с тех пор, как я подобрала его крошечным котенком и выходила. Он чувствовал Потустороннее, делился со мной силой, давал возможность видеть через себя. А еще только он был способен отправить на Ту сторону неупокоенную душу. Не просто так ведь когда-то считали, что кошки видят и ощущают оба мира одновременно.

   Мик понимал меня без слов. Мог становиться моими глазами и ушами. Всегда выслушивал, если мне хотелось пожаловаться. И громко мурчал на коленях, помогая успокаиваться и расслабляться. Идеальный компаньон.

   – Мя-я-я… – послышалось тихое сзади.

   Я обернулась. Мик уселся на мостовой и сейчас смотрел на меня, щуря оранжевые глаза. У меня вырвался вздох. Грозный боевой кьюр, гроза нежити и посланец Потустороннего давал понять, что он устал и хочет на ручки. Разве я могла ему отказать?

   – Кажется, кому-то пора худеть, – заметила я, прижимая к себе увесистую тушку. – И этот кто-то – точно не я.

   – Мря, – возмутился кот.

   Сам-то он считал себя совершенством. Хотя с этим сложно было поспорить. Черная плюшевая шубка, умильная круглая морда, яркие глаза, перед взглядом которых мало кто мог бы устоять. Мик вполне осознавал, какой эффект оказывает на умы и души, и беззастенчиво этим пользовался. Мама постоянно угощала трудяжку-котика разными вкусностями, коллеги из ратуши то и дело норовили его подкормить, и даже некоторые клиенты из тех, кто обращался в частном порядке, приносили не только деньги мне, но и угощение моему помощнику. Так что приходилось следить за тем, чтобы Мик не объедался. Видимо, следила я плохо.

   – Диета, – пробормотала, когда начали отваливаться руки и заныла поясница. – Диета и никаких отговорок.

   – Мрау!

   – Ты же скоро за мертвяками не сможешь бегать.

   – Мя! – Это явно значило «тебе надо, ты и бегай, а я буду в засаде сидеть».

   – А вот сожрет меня какой-нибудь упырь, что ты будешь делать?

   – Мау!

   – В тебе килограммов шесть, не меньше.

   – М-р-р…

   Я с сожалением покосилась на дом родителей, мимо которого как раз проходила. Мне самой предстояло чесать еще два квартала. Но именно поэтому я когда-то и съехала от семьи, чтобы безумный график некромага не мешал им спать. Так что придется терпеть и нести кота, тихо шипя сквозь зубы.

   Ввалившись в родную прихожую, я опустила Мика на пол и устало выдохнула. Кот зевнул, демонстрируя розовую пасть, и потопал на кухню, подкрепиться перед сном. А мне хотелось только спать. Поэтому я приняла душ, переоделась и завалилась в кровать, надеясь, что смогу выспаться как следует.

   Увы, не вышло. Из объятий сна меня вырвал дверной звонок. Продрав глаза, я глянула на часы. Время только-только подбиралось к девяти утра. Несусветная рань по моим меркам. Но визитер оказался настойчив. Он звонил и звонил, отчего трель противно била по ушам. Пришлось подниматься.

   Натянув длинный халат, я выползла в прихожую и распахнула дверь.

   – Доброе утро, – немного ошарашенно поздоровался незваный гость.

   Было от чего. Вряд ли он ожидал увидеть женщину в халате, с растрепанными волосами и зверским выражением на лице. Но у меня не было никаких сил выглядеть приветливой. О том, что это дом некромага, сообщала табличка на калитке. И раз посетитель все равно явился так рано, то должен сам осознавать последствия своего глупого поступка.

   – Обычно у некромагов доброе утро начинается в районе обеда, – проинформировала я мрачно.

   – Ох. – Он даже смутился. Оглядел меня еще раз и поклонился. – Прошу прощения. Слишком торопился и не подумал, что могу нарушить ваш сон.

   Проклинать гостя расхотелось. Он выглядел неподдельно виноватым. Да и вообще производил приятное впечатление. Молодой, вежливый. В простом, но отлично сшитом костюме и чистых ботинках. Может, и правда торопился. Когда речь идет о не-мертвом, люди часто забывают о вежливости и приличиях. Слишком уж силен становится их страх. Слишком гонит желание избавиться от проблемы. И я никак не могу их за это осуждать.

   – Вы по делу? – буркнула я.

   – Да. Леон Ингер, к вашим услугам. Мне нужен некромаг.

   – Что ж, – обреченно вздохнула я. Плакал мой сон до посинения. – Вы пришли по адресу. Ружена Сторна, городской некромаг. Проходите.

   Я посторонилась, пропуская его в дом. На шум из гостиной выглянул Мик. Подойдя к гостю, тщательно обнюхал его колено и, видимо, признал безопасным. Господин Ингер чуть поклонился Мику, чем завоевал еще несколько очков в моих глазах.

   – Проходите в гостиную. Сейчас оденусь и вернусь.

   Натянув первое попавшееся платье, я собрала волосы в небрежную косу и отправилась в гостиную. Ингер сидел на диване. Напротив него в кресле дремал Мик. Я села во второе кресло и поинтересовалась:

   – Что у вас случилось?

   – Вы знаете старый особняк у озера?

   – Заброшенный? – уточнила я.

   Конечно, знаю. Сколько раз мы с братом пробирались туда в детстве. Большой, загадочный, интересный. Какой ребенок устоял бы?

   – Уже не заброшенный, – обрадовал Ингер. – Некоторое время назад мой наниматель купил этот дом. Я приехал в Свишен первым. Нанял рабочих для ремонта, занялся покупкой мебели и продуктов. Вчера ремонт закончился. Но когда я рассчитывался с рабочими, они сообщили, что работалось в особняке неуютно.

   – Набивали себе цену или действительно что-то чувствовали?

   – Хороший вопрос. Бригадир сказал, что они несколько раз ощущали холод, слышали странные звуки и шорохи. Особенно отчетливо – если задерживались в доме после заката. Я отпустил рабочих и решил заночевать там сам. И после ночевки склонен согласиться с ними. В доме явно что-то есть.

   – Вы маг?

   – Стихия земли, пусть и не слишком сильная, – кивнул Ингер и улыбнулся. – Я оставил своего кьюра в гостинице. – Мужчина покосился на Мика. – Мой кьюр – крыса. Решил не искушать судьбу.

   Мик в ответ презрительно фыркнул, мол, он приличный кот и не жрет чужих кьюров, даже если они крысы. Я почесала его за ухом.

   – Значит, в доме что-то есть, – протянула задумчиво.

   В принципе, в этом не было ничего странного. Дом старый, большой, уже очень давно стоял без хозяина. Завестись там могло все, что угодно.

   – Вы хотите, чтобы я посмотрела дом?

   – И участок, – сказал мужчина. Сунул руку в карман, доставая бумажник, и выложил на столик купюру в сотню сконов. – Это аванс. По завершении плачу столько же.

   – Хорошо, – я не видела причин отказываться. Сумма в двести сконов была во всех отношениях приятной. – Сегодня после заката ждите меня у ворот.

   – А раньше никак нельзя? – нахмурился он. – Дело в том, что в полдень я уезжаю в Карендорф на поезде. И вернусь только через несколько дней, уже с моим нанимателем.

   – Раньше можно, – я вздохнула. – Только в этом нет никакого смысла. Судя по тому, что вы описали, если в доме и завелась нежить или нечисть, – она мелкая и пугливая. При свете дня ни за что не выйдет. Тем более, летом.

   – Вот как…

   Он задумчиво почесал затылок, отчего вьющиеся каштановые волосы тут же потеряли приличный вид. Я молчала, не совсем понимая, что ему можно предложить. Потому что привыкла делать свою работу толково и без спешки.

   – Хорошо, – решился Ингер. – Тогда я оставлю вам ключи от особняка. Приходите, когда вам удобно, а как вернусь, отдадите и заберете остаток платы.

   – Договорились. – Меня этот вариант полностью устраивал.

   Мужчина достал из кармана связку ключей, кое-где испачканных краской. Видимо, этими пользовались рабочие, но мне не было никакой разницы. Главное – чтобы открывали.

   – Охранных чар на доме еще нет, так что пройдете спокойно, – сказал Ингер и поднялся. – До встречи, госпожа Сторна.

   Проводив гостя до калитки, я спрятала деньги и потянулась. Должность городского некроманта не запрещала мне брать частные заказы, но нужно было зайти в ратушу и отметиться за ночные подвиги. А перед этим еще раз сходить на кладбище, поискать разрытую могилу. Так что возвращаться в кровать смысла никакого не было, несмотря на ранний час. Лучше заняться делами.

   Мик решил, что кладбище и ратуша вполне обойдутся и без него, и когда я после завтрака засобиралась на выход, даже не оторвал голову от подушки. Я не стала настаивать. Не думаю, что его помощь может понадобиться.

   Дневной погост разительно отличался от ночного. Воротца были распахнуты во всю ширь, из сторожки тянулся дымок самокрутки сторожа, кто-то прибирался вокруг могил, кто-то прогуливался по главной аллее, рассматривая усыпальницы. Иногда сюда заглядывали даже туристы. Мода на пышные захоронения, царившая два века назад, подарила кладбищу несколько аллей со склепами, один другого роскошнее. За некоторыми из них до сих пор следили потомки. Некоторые остались без присмотра и перешли на баланс города. Но и те, и другие я постоянно осматривала на предмет некроэнергии. Ведь чаще всего там находили последний покой неслабые маги. И поэтому оттуда то и дело норовил кто-нибудь выбраться.

   – Доброе утро, госпожа Сторна, – махнул мне сторож.

   – Доброе, – вполне дружелюбно ответила я.

   – Вы по делу к нам?

   – А как же. Сегодня ночью мы с Миком упокоили мертвяка. Надо бы определить, откуда он вылез.

   Сторож сразу посерьезнел и вышел из сторожки, отряхивая ладони.

   – Мертвяка, – протянул он.

   – Кто-то из свеженьких, – кивнула я. – Неделя или две, не больше.

   – Тогда нам сюда, – он повел меня по дорожке влево. – Последние недели мы хороним на востоке.

   Долго искать не пришлось. Разрытая могила и покосившееся надгробие нашлись спустя десять минут.

   – Клаус Кнорт, – прочитала я. – Всего неделю назад скончался.

   – Ростовщик, – вздохнул сторож. – Тот еще кровопийца был.

   – Тогда понятно, почему такой прыткий вылез. Знатный упырь мог бы получиться.

   Причин появления нежити было множество. Случайные флуктуации магического поля, кровавые происшествия и катастрофы, воля некромага. В мире живых мог задержаться призрак, не завершивший нечто важное. Из могилы мог подняться человек, который плохо жил или плохо умер. И судя по тому, как кривился сторож, наш недавно почивший приятель явно относился к последним.

   Видимо, жажда к стяжательству оказалась до того сильной, что не дала ему спокойно помереть, подняла из гроба и отправила на поиски новых жертв. Только уже не за деньгами, а за вкусной и свежей кровью. И если бы мы с Миком не остановили его, он меньше чем за месяц мог бы превратиться в матерого упыря, наводящего ужас на всю округу.

   – Вы его… того, с концами? – уточнил сторож.

   – По-другому и не работаю, – подтвердила я. – Остатки души отправлены на Ту сторону. Тело я испепелила. Так что если найдете недалеко от главной аллеи кучу пепла, то не удивляйтесь.

   – Замету самой поганой метлой, – поморщился старик. И тут же подтвердил, что почившего Кнорта он не слишком любил. – При жизни людям покоя не давал, так еще и померев, решил чужой крови нажраться.

   – Родственники на разрушенную могилу жаловаться будут?

   – Вот уж точно нет. Некому жаловаться.

   – Тогда ладно. Больше он никого не потревожит.

   На всякий случай я обошла окрестности в поисках следов, которые могли бы говорить о ритуале или магических аномалиях. Однако все оказалось чисто. Поэтому сторож просто вызвал рабочих, забросать яму землей, и сделал отметку в журнале. А я отправилась в ратушу, чтобы отметиться и там. Да, крючкотворство и бюрократия. Но за это мне платили жалование, поэтому я не особенно возмущалась.

ГЛАВА 2

Когда солнце опустилось к горизонту, я начала собираться на дело. Нежить не прощала пренебрежения и легкомыслия. Поэтому, пусть я была почти уверена, что не встречу ничего опасного, готовилась как положено. Высокие ботинки с удобной подошвой, крепкие брюки и куртка, в нескольких местах прошитая металлом, и конечно же неизменный посох. Посох некромага вообще был очень удобной штукой. Легкое, зато твердое дерево, исписанное рунами, прятало не только светляк, но и острое лезвие, которое по щелчку пальцев превращало древко в грозное оружие. Посох служил накопителем, собирающим энергию прямо из воздуха, инструментом для проверки почвы под ногами, основой под чары. А еще им можно было просто и безыскусно дать кому-нибудь в лоб.

   Мик в отличие от меня никак не готовился. Но нежить на кьюров не особенно активно реагировала, да и я не позволяла ему лезть в самое пекло, поэтому мой кот ничем не рисковал.

   Я хорошо знала, как можно срезать дорогу к озеру, чтобы не пришлось добираться по главным улицам. Выйдя из дома, через квартал свернула в проулок. За ним пересекла небольшую рощицу, лощину, на дне которой бежал ручей, и оказалась на берегу. Прямо на дороге, ведущей к старому особняку.

   Надо сказать, что за последние годы он не слишком изменился. Все тот же серый камень стен, все те же высокие окна и черепичная крыша. Сад остался таким же диким и заросшим. Наверное, если бы не расчищенная аллея, которая вела от ворот к мраморному крыльцу, я бы решила, что господин Ингер обманул меня и никаким ремонтом тут не пахло. Но аллею и крыльцо привели в порядок. Как и ворота. Ключ словно по маслу вошел в новый замок, повернулся легко и без скрипа.

   Шагнув на участок, я закрыла ворота и осмотрелась. Бледный свет посоха выхватил из темноты неаккуратные заросли, которых уже очень давно не касались ножницы садовника. В густой мешанине зеленого угрожающе топорщила шипы роза, умудрившаяся в таком состоянии даже цвести. Яркими пятнами краснела листва барбариса. Пыталась прорваться разлапистыми ветками сирень, возвышаясь над своими соседями. Откуда-то доносился кружащий голову аромат жасмина. И все это растительное великолепие оплетал вездесущий плющ.

   Не ошибусь, если предположу, что так выглядит весь участок. А ведь его тоже нужно проверить. Границы простираются почти до самого озера, и пусть склепа или усыпальницы на территории нет (я уточнила по документам в ратуше), нежить любит устраивать гнезда в такой глуши.

   Благо, у меня было, кого отправить туда на разведку. Высмотрев в траве плиты старой дорожки, я кивнула Мику. Кот черной тенью скользнул в сад, а я отправилась к дому. Внимательно осмотрела стены и крыльцо, проверила фундамент там, куда смогла добраться, водостоки. И только после этого поднялась по ступеням.

   Дверной замок тоже открылся без проблем, пуская меня в дом. Подняв посох повыше, я оглядела холл. И удовлетворенно хмыкнула. Несмотря на бардак снаружи, внутри рабочие постарались на славу. Не было ни пыли, ни мусора, ни паутины. Мраморный пол лишился трещин, а бронзовые перила ведущей на второй этаж лестницы – патины. Пахло свежестью и травами.

   Красивый дом. А еще загадочный и немного мрачный. Мрачный лишь на ту самую малость, которая придает таким местам какое-то особенное очарование. В детстве мы с Эмилем, братом, пару раз пробирались сюда. Эмиль жаждал отыскать сокровища. Я представляла особняк обиталищем таинственного колдуна, хранившего самые сильные заклинания. Но увы, сокровищ не нашлось. Как и колдуна. Этот дом вообще стоял без людей столько, сколько я себя помнила. Ждал, тоскливо взирая на озеро и лес. А теперь у него появился хозяин. Каким он будет? Станет ли он заботиться об этих стенах, явно много повидавших за свою жизнь? Или останется равнодушен к холодной красоте?

   Я немного постояла, прислушиваясь к тишине вокруг. Плотной, но совсем не страшной. Некромагу вообще не пристало бояться темноты и пустых домов.

   – Мря-я-я… – Под ногами проскользнул Мик.

   – Ну как тебе? – спросила негромко.

   – Мя! – В голосе кота слышались предвкушение и любопытство.

   Торчавший трубой хвост мелькнул на пороге гостиной. Во дворе кьюр ничего подозрительного не нашел и теперь был готов идти на осмотр самого дома. Я отправилась следом.

   Экскурсия вышла занятной. Над домом и правда отлично поработали. Завезли новую мебель и занавески, заполнили кладовые и шкафы на кухне, наладили водопровод. Дом был вполне готов к приему жильцов. Или скорее жильца, если я правильно оценила. Обстановка оказалась качественной, но строгой, без милых женскому сердцу мелочей и красивостей. Готовые комнаты явно предназначались для взрослых. Логика подсказывала, что новым хозяином дома стал мужчина, причем обеспеченный и, скорее всего, одинокий. Впрочем, это не так уж и важно. Мое дело – найти и изгнать всех нелегальных жителей, если таковые есть.

   Поиски на первом и втором этажах ожидаемого результата не принесли. На чердак я пустила Мика, а на крышу даже не стала и лезть. Если там и могло что завестись, то только шушарка – крылатая нечисть с резким и противным голосом. Но ее вопли мы бы услышали издалека.

   Спустившись на первый этаж, я немного подумала и снова отправилась в сторону кухни. Да, в комнатах все в порядке. Но в таком месте обязательно должны быть подвалы. И то, что я не нашла их сразу, говорит лишь о том, что вход хорошо спрятан.

   Так и вышло. Дверь в подвал нашлась за декоративной панелью рядом с кладовыми. Оставив ее открытой, я спустилась вниз и огляделась. Дом был большим, и подвалы оказались ему под стать. Не просто подпол для хранения еды или хлама, а самый настоящий подземный этаж. Высокие своды, каменный пол, отдельные комнаты. И строили его на совесть. Несмотря на близость к озеру, здесь не чувствовалось ни сырости, ни плесени. Что ж, новый хозяин сделал отличное вложение средств. Этот дом еще не один век простоит.

   Сейчас в подвалах было практически пусто. Я заглянула в одну комнату, во вторую, обнаружив там только пыль. В третьей нашлась старая бочка и большой шкаф характерного вида. Не ошибусь, если предположу, что в нем хранили вино. Кажется, на одной из полок даже остались бутылки.

   Я подошла поближе и посветила, чтобы было лучше видно. В специальных ячейках лежали три бутылки, покрытые толстой коркой пыли. Я взяла одну на пробу и поскребла. Из-под корки показалась пожелтевшая этикетка, на которой уже было сложно что-либо разобрать. Боги, сколько же оно здесь лежит? Пятьдесят лет? Сто?

   Взгляд скользнул правее. Одна из свободных ячеек рядом с бутылками выглядела гораздо чище, чем ее соседки. Хм, неужели тут побывал гость, который не удержался и стащил одну? Рабочие? Или сам господин Ингер? Впрочем, не могу их осудить. Мне и самой любопытно: превратилось ли за годы вино в уксус или нет? Если нет, то тут не просто вино, тут раритет и редкость сверхсильной выдержки.

   Хм, пробка не рассохлась. Не видно потеков или плесени. А если взболтать бутылку, внутри слышится тихий приятный плеск. Интересно…

   От разглядывания отвлек неожиданный звук. Такой легкий перестук камешка, упавшего где-то вдалеке. Я тут же отложила бутылку и вышла из винной комнаты.

   – Мик? – позвала негромко.

   Мысленный отклик кьюра дал понять, что тот еще гуляет наверху. Перехватив посох поудобнее, я пошла дальше, в еще не исследованную часть. И не зря. Там стало ощутимо холоднее. По шее пробежала характерная щекотка, сообщая о присутствии Потустороннего. Но не зомби и не упыря. Скорее всего, рядом есть бестелесная сущность.

   Бестелесная, слабая и вряд ли опасная, раз ее до сих пор не видно. Сомневаюсь, что ее вообще можно было ощутить наверху. Скорее всего, кто-то из рабочих пошарил в подвале, услышал странные звуки и не постеснялся сообщить о них Ингеру. Что ж, справиться с таким подселенцем – не проблема. Нужно только его найти.

   Очередная комната оказалась небольшой, но гулкой. А еще самой холодной. Здесь мое дыхание вырывалось изо рта клубами пара. Я замерла на пороге и прищурилась.

   – Где ты? – прошептала, выпустив крошечную каплю магии.

   В дальнем углу тут же засветился воздух. Нечто, похожее на облачко полупрозрачного белесого тумана, отделилось от пола и зависло в метра над ним. И правда, сущность. Слабая, неоформленная, но тем не менее, ей в доме, среди живых, совсем не место.

   Ну ничего. Именно за этим я и пришла. Ведь некромаги не только охраняют покой живых. Они даруют его мертвым. Помогают смириться со смертью и принять ее. Возвращают целостность душам, которые не смогли уйти правильно. Провожают их туда, где те могут обрести посмертие, а потом переродиться и вернуться в мир живых для новой жизни.

   – Кажется, тебе пора на Ту сторону, – сказала я тихо.

   Сущность испуганно дернулась и заметалась.

   – Не бойся, – произнесла я. Не уверена, что меня слышат, но если помогу бедняге хоть немного успокоиться, то будет хорошо. – Это не больно и не страшно. Ты обретешь покой. Ты ведь хочешь покоя?

   Мысленно позвала Мика, а сама шагнула вперед. На ладони распустилось заклинание-клетка, в которую я хотела посадить духа, чтобы тот не сбежал до прихода моего кьюра. Вот только все пошло не по плану.

   До цели оставался шаг. Я уже подняла руку, чтобы бросить заклинание, как дух вдруг резко распух, сразу занимая целый угол. Порыв ледяного ветра чуть не сбил меня с ног. По полу пополз иней.

   – Мик! – заорала я.

   Таиться и осторожничать больше не было смысла. Главной задачей стало уцелеть.

   Я закрутила силу арканом, собираясь набросить на противника. Призраку мои намерения явно не понравились. Он завыл, отчего у меня едва не лопнули барабанные перепонки. Чары сорвались, рассыпаясь. Белый туман пошел клочьями. Среди клочьев мелькнула прозрачная рука с большим перстнем, хищная ухмылка и прядь длинных светлых волос.

   – Поговори со мной, – попыталась дозваться я. – Мы можем помочь.

   Призрак снова завыл. Мое сердце словно сжали ледяные пальцы.

   – Да твою ж, – выругалась я.

   Все еще хуже, чем казалось раньше. Сущность была настолько сильной, что у меня начинала сбоить магия. Энергия Потустороннего закручивалась водоворотом, рвалась в разные стороны, металась. Будто сам призрак не мог ее контролировать.

   Пришлось отбросить посох в сторону. Отшатнувшись к выходу, я подняла руки, собирая на пальцах самое сильное из известных мне заклинаний. Резерв стал стремительно пустеть. И я почти успела. Но призрак оказался проворнее. Он вдруг полетел прямо ко мне, целясь в грудь. Результат был предсказуем. От столкновения потусторонней энергии с недоделанными чарами воздух взорвался. Стало так холодно, что я подавилась вдохом. Сердце дернулось бешеным скачком. Перед глазами мелькнуло чужое лицо, и я упала на спину, теряя сознание.

   Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем ощущение собственного тела вернулось. Проморгавшись, я тихо застонала. По мне словно грузовик проехался. Болело все, даже волосы, и шевелиться совсем не хотелось. Но валяться на твердом холодном камне не хотелось тоже. Пришлось брать себя в руки и пытаться вставать.

   – Что б вас всех разорвало, – выдавила я, хватаясь за голову.

   От первого же неловкого движения мне прострелило виски болью.

   – Мря-я-я, – послышалось рядом обеспокоенное.

   Мик ткнулся усатой мордой в лицо. Я неуклюже протянула руку и погладила мягкую шерсть, успокаивая кота. Конечности едва слушались.

   – Мря!

   – Да встаю, встаю.

   – Мя!

   – Боги, – прошептала, с трудом переворачиваясь на бок и приподнимаясь.

   Огонек на посохе еще светился, значит, времени прошло не так уж много. Медленно сев, я убедилась в том, что у меня нет ничего серьезнее синяков, и осмотрелась. В подвале снова стало тихо и пусто. Ни следа Потустороннего. Воздух не двигался. Весь иней растаял.

   – Ты что-нибудь видишь? – спросила у кьюра.

   Тот оббежал комнату по периметру и вернулся ко мне. Ничего. Видимо, неудачная атака развоплотила призрака, который и так еле держался. Что ж, по крайней мере, мы сделали то, за чем пришли. Хоть и совсем не так, как планировали изначально.

   Но как же меня угораздило так влипнуть? Безобидный дух, ну конечно. Да он же только притворялся таковым, чтобы подманить меня поближе. И так ловко притворялся, что я со всем своим опытом не заподозрила подвоха! Тухлые умертвия, мне явно стоит провести работу над ошибками.

   А ведь получается, в подвале обитал хищный, опасный и коварный призрак, который мог появиться здесь только по одной причине. И к сожалению, это станет не слишком хорошей новостью для хозяев.

   Посох мигнул, все же сообщая, что мы засиделись. Кряхтя и ругаясь, я поспешила встать. Если светляк погаснет, нам нужно будет выбираться в полной темноте. А новых шишек мне не хочется. И так придется обмазаться заживляющим эликсиром с ног до головы.

   Но удача не отвернулась от меня полностью, и выбраться из особняка удалось еще до того, как артефакт окончательно истощился. А вот стоило выйти за ворота – посох погас, и домой оставалось топать при свете луны. Сил на это хватило каким-то чудом, не иначе. Особенно тяжко стало, когда пришлось взбираться по склону лощины, раньше казавшемуся пологим и удобным. Мику на четырех лапах было гораздо проще. И он даже не просился на руки, осознавая, как мне нелегко сейчас.

   Дома я едва смогла раздеться и обдаться прохладной водой. На теле ожидаемо наливались синяки, но серьезных ссадин и ран я не нашла, поэтому махнула на них рукой. Синяки подождут. Все, что мне сейчас требовалось, это сон.

   В этот раз меня никто не тревожил. Когда я открыла глаза, в комнате было темно, но только благодаря плотным шторам. Часы показывали, что время близится к полудню.

   Со стоном потянувшись, я ощутила себя настоящей развалиной. Последствия вчерашних приключений напоминали о себе от самого простого движения. И мне бы полежать в свое удовольствие, но зверский голод гнал из кровати.

   Я натянула халат и поплелась на кухню, даже не причесываясь. И первым делом поставила на огонь джезву, чтобы заварить себе кофе. Только кофе, черный, как само некромагическое искусство, мог сделать меня похожей на человека, а не на одного из своих неживых подопечных.

   Пока вода закипала, я достала сверток с ветчиной, отрезала два смачных, хоть и не слишком ровных куска, положила на хлеб и вгрызлась в бутерброд с энтузиазмом не евшего месяц умертвия. Рядом на стул запрыгнул Мик и уставился на меня круглыми глазами.

   – Сейчас, сейчас, – закивала, без труда прочитав в них молчаливую, но от этого не менее явную укоризну. – Но хозяйка в голодном обмороке тебя вообще никак накормить не сможет.

   Немного утолив голод, я покормила кота. Поймала едва не убежавший кофе. Нашла свою любимую чашку из тонкого полупрозрачного фарфора и перелила туда похожую на деготь жидкость. Даже один ее аромат бодрил.

   – Красота, – довольно зажмурилась я, делая осторожный глоток.

   Хорошее зерно. Правильная обжарка. Нежный, обволакивающий вкус с легкой горчинкой, которая только придавала ему пикантности. Жить сразу стало веселее. А когда я нашла в шкафу остатки своих любимых орехов в шоколаде, настроение взлетело. Тем более дверной звонок молчал, так что никто не мешал мне завтракать. Или обедать... Не важно.

   Разделавшись с едой, отправилась в ванную. Да, синяков на мне хватало, и главным образом на той части, на которую я падала. Зато у меня была отличная мазь, испытанная не раз и не два. К вечеру синяки побледнеют, а завтра утром окончательно исчезнут.

   Хорошо бы, если бы и о нежити в старом особняке удалось забыть так быстро. Но увы, сделать это не получится. Я практиковала некромагию больше десяти лет (если считать учебу) и хорошо разбиралась в разных видах нежити. Поэтому сразу поняла, откуда в подвале мог взяться такой призрак. Агрессивный, сильный, хитрый. В доме у озера произошло убийство.

   Души жертв преступлений задерживаются среди живых не так уж часто. Но они всегда привязаны к месту, где лишились жизни, одержимы теми эмоциями, которые испытывали в последние минуты, и обычно не слишком стабильны. Зато часто умны и коварны. Призрак явно знал, как нужно вести себя, чтобы не вызвать слишком сильную тревогу у обычных людей, но заманить к себе в подвал одинокого некромага, не ожидающего такой вот подлянки.

   Вот только возникает резонный вопрос: какое отношение имеет к этому неожиданный господин Леон Ингер? Он явился ко мне так внезапно, минуя ратушу, наплел что-то про странные звуки, озадачил и тут же покинул город. Я отправилась на дело, не подозревая, кого встречу. И естественно, у меня не было ни времени, ни возможностей вступить с призраком в хоть какой-нибудь контакт. Чтобы спастись, я окончательно уничтожила то, что осталось от бедолаги. А теперь даже самый умелый некромаг не сможет понять, что же там случилось и кто виноват. Очень похоже на изощренный план убийцы по заметанию следов.

   Единственное, что не вписывалось в нарисованную буйным воображением картину, – это ремонт. Дом действительно подготовили для кого-то. Поэтому Ингер мог говорить правду. А что до быстрого отъезда… Может, его наниматель – немощный старик, который не добрался бы до нас из столицы сам, несмотря на прямой и весьма комфортабельный поезд.

   Это тоже выглядело логично. Свишен – хороший город. Не слишком большой, не слишком маленький. Много зелени, красивое озеро, приятный климат. Есть больница, санатории, вокзал и поезд, способный довезти до Карендорфа меньше, чем за четыре часа. Отличное место для обеспеченного человека в возрасте, который устал от столичного шума и суеты. Но такому вряд ли понравится новость о том, что в его новом доме совсем недавно кого-то прикончили.

   В раздумьях я поднялась и заходила по кухне. Меня терзали сомнения. Нет тела – нет дела. А нет дела – нет и проблемы. Не придется давать показания, объяснять одно и то же по десять раз, отчитываться перед хозяевами особняка, переживать и беспокоиться. Вот только врожденное чувство справедливости не позволит оставить все просто так. Произошло убийство, и скорее всего, убийца все еще на свободе. Я читаю городские газеты, особенно внимательно – криминальную хронику, и в последние недели там не попадалось ничего похожего. Значит, убийцу не то что не ищут. Никто не догадывается о том, что такое злодеяние вообще имело место. Преступнику явно удалось провернуть свое темное дело без лишнего шума, и это мне категорически не нравилось. Поэтому простите, господин Ингер и те, кто его нанял. Мне придется пойти в полицию.

   Где обитают доблестные стражи правопорядка, я прекрасно знала. Мне доводилось бывать там пару раз, по службе. Да и как коренной житель Свишена, в городе я ориентировалась прекрасно, так что приведя себя в порядок, сразу отправилась в центр, к не слишком большому, но солидному зданию с колоннами.

   Дежурный перенаправил меня к следователю по фамилии Беран. Поблуждав по коридорам, я оказалась в темном кабинете на три стола. Два оказались свободны сейчас, а за третьим восседал искомый следователь. При виде меня он устало вздохнул и отложил папку, которой обмахивался. Из-за тесноты в кабинете было душновато.

   – Слушаю вас, – пробубнил он.

   – Меня зовут Ружена Сторна, – сообщила, устраиваясь на стуле. – Я городской некромаг.

   – Что у вас случилось?

   – Я хочу заявить об убийстве.

   Следователь поднял голову. Его и так выпуклые глаза еще больше округлились.

   – Об убийстве? И кого же убили?

   – Если бы я знала.

   – Ну излагайте, – разрешил он, принявшись копаться в стопках дел в поисках чистой бумаги.

   – Сегодня ночью я изгнала призрака. Этот призрак принадлежал убитой женщине.

   – И все? – Беран замер, стоило мне замолчать.

   – Увы, – я развела руками.

   Он выпрямился на стуле и потер лысину. Потом уточнил скептично:

   – То есть, тела нет?

   – Нет, но…

   – И орудия убийства тоже нет.

   – Нет.

   – И свидетелей убийства нет.

   – Нет. Но я некромаг и могу…

   – Так получается, что и дела нет, – заявил он, как мне показалось, с облегчением.

   – Да, понимаю, что звучит… расплывчато, – решила не сдаваться я. – Но как некромаг я вполне могу свидетельствовать об убийстве просто на основании того, что появилась нежить.

   – Об убийстве, которое случилось непонятно где и непонятно когда.

   – Ну «где» – это как раз понятно, – проворчала под нос.

   – Но больше-то ничего и нет. – Беран снова схватился за папку и откинулся на спинку, обмахиваясь. – Что ж вы от меня хотите-то? Ни имени, ни свидетелей, ни тела. А призрака вы изгнали, сами сказали. Как я по-вашему, на пустом месте буду расследование начинать?

   Я поморщилась. Да, это было бесполезно. Следователю Берану явно не хотелось ввязываться в заведомо провальное дело. Премии, статистика, да и просто бессмысленно потраченное время. И в чем-то я его даже понимала. Вот только менее досадно не становилось.

   – Хорошо, – я поднялась. – Мое дело – сообщить.

   – Вот и славненько, – обрадовался мужчина. – Всего вам доброго, госпожа некромаг.

   Выйдя на крыльцо, я немного подумала, кусая губу, но потом все же побрела по тротуару в сторону дома. Центральная улица Свишена была очень длинной. С обеих сторон обсаженная деревьями, она тянулась вдоль берега такого же длинного озера. Справа теснились дома, лавки, гостиницы и разные городские учреждения. Слева зеленел парк, занимавший весь пологий спуск к воде.

   По улице и парку прогуливались люди. Женщины в простых платьях до колена, вошедших в моду пару лет назад, и аккуратных шляпках. Мужчины в льняных костюмах, отлично подходящих для летней жары. Слышалась тихая музыка патефона в одном из ресторанчиков, разговоры и смех.

   Неглубокое и теплое, Свишенское озеро славилось своими красотами на всею Меранию. Его сине-зеленая вода считалась лечебной, поэтому гористые берега были утыканы санаториями и купальнями. Но несмотря на обилие туристов, жизнь здесь шла неспешно и мирно. Видимо, эта неспешность здорово расслабила местных следователей.

   Нет, я могла бы устроить скандал, дойти до самого главного и все-таки подать свое заявление. Вот только его просто положили бы на полку, чтобы раз в неделю доставать, смахивая пыль, констатировать отсутствие подвижек, а потом отправить в архив по какой-нибудь формальной причине. Как там обычно пишется? За недостаточностью улик? Или за отсутствием состава? Хотя не важно. Расследовать бы все равно никто не стал, а я просто прослыла бы стервой и истеричкой.

   Родственников и знакомых в полиции у меня нет. Сама я на следователя тоже не тяну. Поэтому единственное, что остается – это успокоиться. И переложить проблему на плечи того, кто меня в нее втянул.

   Если господин Леон Ингер не соврал, со дня на день он должен вернуться в Свишен и явиться ко мне за ключами.

ГЛАВА 3

Пользуясь тем, что у меня выходной, я решила заглянуть к родителям. Домик семейства Сторна был небольшим, зато очень уютным. И я часто заходила в гости, потому что хоть и решила однажды съехать, но выбирала себе жилище поближе к родным.

   – Мам, – позвала я, заходя в прихожую. – Кто дома?

   – Привет. – Мама выглянула из кухни, махнув мне половником. – Ты как раз вовремя. Я уж думала, что буду ужинать одна.

   – А где все?

   – Папа в гимназии. У него там комиссия по ремонту сегодня. А бабуля с дедом отправились на день рождения к госпоже Горанской.

   – Вот как.

   На кухне пахло специями и жареным мясом. Мама помешивала рагу в сковородке. Стоило войти, откуда-то со шкафа на меня спрыгнула большая белка. Она уселась мне на плечо и радостно застрекотала на ухо.

   – Привет, Вира. – Я почесала белку за ухом. – Соскучилась?

   Вира была маминым кьюром. Мама обладала даром земли и заведовала службой городских озеленителей, которые наводили в Свишене красоту. Папа возглавлял самую лучшую в городе гимназию. А мой брат с огненным даром трудился пожарным. Недавно он женился и теперь жил с супругой в пригороде.

   – Сырные шарики? – облизнулась я, высмотрев на столе тарелку с лакомством.

   – Руки, – мама шутливо шлепнула меня по ладони, когда я протянула свою конечность к шарикам. – А то мало ли, где ты там сегодня ковырялась. Или в ком.

   – Ни в ком не ковырялась, у меня выходной, – я хихикнула.

   – И все равно.

   – Ладно, уже иду мыть.

   Справилась быстро, очень уж манили запахи. Мама была прекрасной хозяйкой и божественно готовила. В отличие от меня. Нет, я тоже умела, но часто питалась сухомяткой, не имея на готовку никаких сил.

   – Помощь нужна? – спросила, стащив-таки один сырный шарик.

   – Порежь сельдерей для салата.

   Я отыскала нож, доску и пристроилась рядом с мамой.

   – Старый Гетцель сегодня скончался, – огорошила вдруг она.

   – О, правда? – удивилась я.

   Не то чтобы это было слишком уж неожиданно. Старик Зигмунд, патриарх одного из самых влиятельных семейств Свишена, доскрипел аж до ста семнадцати лет и последние годы провел в совершенно безобидном маразме, мечтая только о том, как женит любимого правнука. Месяц назад оный правнук наконец женился. Мы с родителями тоже ходили на свадьбу и смогли убедиться, что господин Гетцель безгранично счастлив. Видимо, после этого он посчитал свою миссию в нашем мире законченной и отошел-таки в иной.

   – Да, – подтвердила мама. – Мне час назад Алисия сообщила.

   – Мира и покоя его душе, – вздохнула я. – Ох, наверняка захотят хоронить в семейном склепе. Будет мне работа.

   – Как будто ты боишься работы, – хмыкнула мама.

   – Этой – точно нет. Все лучше, чем мертвяков по ночам выслеживать.

   – Был мертвяк? – Мама уже давно привыкла к специфике моей работы и не боялась задавать подобные вопросы.

   – Был, – просто подтвердила, решив пока не говорить про призрака. – Ростовщик преставился и сразу в мертвяка, представляешь? Да еще такого шустрого.

   – Ох уж эти ростовщики, – неодобрительно поморщилась мама. – Будь осторожна, дочка.

   Я молча кивнула. Нет, про призрака точно не стоит говорить. Мама только разволнуется, станет переживать, а помочь мне все равно ничем не сможет. Лучше поберечь нервы близких.

   – А ты в курсе, что большой особняк у озера купили? – спросила, когда мы уселись за стол.

   – Нет, не в курсе, – покачала головой мама. – Кто купил?

   – Наверное, какой-то богатый старик, который решил дожить свои дни красивом спокойном месте, – я пожала плечами. – Не знаю. Я видела только его помощника. Или поверенного. Просил меня посмотреть дом.

   – Симпатичный? – поинтересовалась мама.

   – Дом? – не сообразила сразу.

   – Помощник.

   – А… Ну да, вроде бы симпатичный.

   Только подозрительный. Но маме об это знать точно не нужно. Благо, она не стала мне сватать Леона Ингера, и просто спросила:

   – Кстати, ты чего без Микуши?

   – Он дома дрыхнет. Устал.

   – Бедняга.

   – Что поделать, – я шутливо развела руками. – Тяжела доля кота некромага. Постоянно приходится вместе с хозяйкой где-то шляться по ночам.

   Мама улыбнулась, подавая мне салат. Я наложила себе полную тарелку. Все эти овощи и зелень росли у нас в огороде и были гораздо вкуснее тех, что можно было купить.

   – Так вот, дом, – продолжила я. – Ты случайно не знаешь, чей он теперь?

   – Откуда? – пожала плечами мама.

   – Ты по четвергам пьешь чай у тети Алисии. А к ней заходит госпожа Нодрак – первая городская сплетница.

   – Увы, видимо, этого не знает даже госпожа Нодрак.

   – А кому он вообще принадлежал раньше?

   – Если правильно помню, какому-то барону, – ответила мама. – Он то ли проиграл дом, то ли заложил за долги. Я была ребенком, когда видела хозяина последний раз. Потом особняк долго пустовал, уж не представляю, почему его никому не продали. Кстати, вроде бы наш бургомистр доводится этому барону каким-то родственником. То ли троюродным внуком, то ли четворюродным племянником.

   – Интересно, – пробормотала я.

   – Теперь и мне интересно тоже. Там уже кто-то живет?

   – Пока нет. Но мне сказали, что жилец должен появиться со дня на день.

   – Хм… – мама хитро прищурилась. – Может, он будет молодым и симпатичным?

   – Ма-а-ам! – я закатила глаза.

   – Что «мам»? Микуша должен расти в полной семье!

   Я рассмеялась. Мама попыталась построить нарочито строгое лицо, но прыснула следом за мной. Родители никогда не упрекали меня тем, что я до сих пор не замужем, но шутить об этом никто не мешал, в том числе и мне самой.

   – Микуше нужен самый лучший отец, – заявила я чопорно. – Поэтому отбор мы будет вести тщательно и неспешно.

   – А как же иначе? – хихикнула мама.

   Теплый во всех отношениях домашний вечер привел меня в прекрасное расположение духа. Вернувшись к себе, я загладила Мика, устроила себе ванну с пеной, напилась любимого травяного чая. Мне было хорошо и спокойно. Но старый особняк не позволил забыть о себе так просто.

   Все началось, когда я уже собралась спать. Неожиданное чувство настигло, стоило лечь в кровать и потянуться к лампе на тумбочке. Сначала где-то под сердцем поселилось не очень приятное саднящее ощущение. Потом кровать разом перестала быть удобной и уютной. Потом сонливость слетела, будто ее и не было. Обычно так бывает после того, как приснится кошмар. Вот только я еще даже не начала дремать, поэтому никак не могла видеть плохой сон. Да что за ерунда?

   – Мик? – позвала я. – Ты ничего странного не чувствуешь?

   – Мя? – Кот оторвал голову от любимой лежанки.

   Весь его вид выражал недоумение. Кажется, неуютно сейчас было только мне.

   Я поднялась и заходила по спальне, растирая грудь, хотя легче не стало. Наоборот, я вдруг поняла, что теперь меня еще и тянет куда-то. Тянет так сильно, что тяга причиняла почти реальную, физическую боль.

   Не предполагая даже, что происходит, я схватила брюки. Мик с обеспокоенным мявом подскочил и выгнул спину, воинственно топорща усы.

   – Да, мой хороший, – прошептала, торопливо одеваясь. – Кажется, нам нужно бежать.

   Пришлось довериться чутью. Оно вывело меня из дома и погнало по уже знакомому пути. Переулок, рощица, лощина. Бледный свет посоха освещал заросли и отбрасывал нервные тени на тропинку под ногами. Я бежала, не забывая осматриваться по сторонам, и пыталась понять, куда именно нас с Миком несет. Неужели в особняк?

   Так и вышло. Совсем скоро перед носом возникла кованная ограда и ворота. Сунув руку в карман куртки, я нашарила там ключ и воткнула его в замок. Ворота открылись, пуская нас во двор. И как только я шагнула туда, тяга стала быстро ослабевать

   По инерции добежала до самого крыльца и остановилась у ступеней. Мик сел возле моих ног, вопросительно мяукнув.

   – Согласна, я тоже ничего не понимаю, – пробормотала я.

   Подняв посох повыше, осветила двор и фасад особняка. Со вчерашней ночи он никак не изменился. Вокруг было тихо и спокойно. Воздух пах розами и жасмином, где-то в зарослях стрекотали цикады. Дверь самого дома казалась закрытой, не было видно ни следов, ни мусора. За оконными стеклами царила непроглядная темнота. Кажется, хозяева сюда еще не явились.

   Я немного подождала, но ничего так и не произошло. Ерунда какая-то. Неужели то, что звало меня сюда, исчезло?

   Выдохнув с досадой, я развернулась и шагнула к воротам. И тут же ощутила, как с каждым шагом тяга снова нарастает.

   – Что за бред! – прошипела рассерженно.

   Остановилась. Сделала шаг к крыльцу. Потом обратно, к выходу. Притяжение работало, как упругий поводок. Меня что, не хотят отпускать?

   Я выругалась себе под нос и взбежала по ступенькам. Решительно сунула ключ в замок и распахнула дверь. Холл был пуст.

   – Мя? – спросил Мик.

   – Пойдем-ка посмотрим на наши любимые подвалы, – угрожающе прищурилась я.

   Вполне возможно, что мы все-таки не до конца упокоили призрака прошлой ночью. Поэтому теперь нужно довершить начатое, чтобы и мне спалось по ночам спокойно, и хозяевам никто не мешал тут жить.

   Но вот же пакость какая! Мало того, что заманила меня в ловушку, напала, понаставив синяков, так еще и развоплощаться до конца не захотела. Ну ладно, второй раз я не облажаюсь. Таким созданиям среди живых не место.

   Вниз спускалась с самыми нехорошими предчувствиями. Однако как ни странно, они не оправдались. Нежити в подвале не было. Тот угол, где случилась вчерашняя битва, оказался пуст и чист. Ни следа Потустороннего, ни малейшего намека на него. И даже попытка выманить кого-нибудь на кровь не увенчалась успехом.

   Мик прошелся по подвалу, обнюхивая углы, и тоже ничего не нашел. Отчетливо ощутив растерянность кота, я погладила его по голове.

   – Не понимаю, – прошептала я досадой. – Выходит, вчера мы сделали все, как надо. Что же сейчас не так?

   Никто, естественно, не ответил. Пришлось возвращаться наверх. Но стоило направиться к выходу, под сердцем тут же засаднило.

   – Да чтоб вас всех, – ругнулась в сердцах и обреченно вздохнула.

   Решив, что призрак мог быть тут не один, я еще раз обошла дом сверху до низу. Пустила себе кровь и на первом этаже, и на заднем дворе, пытаясь выманить на нее кого-нибудь. Проверила фон на магические аномалии. Запустила Мика в сад, чтобы тот поискал следы, остатки эха и вообще все, что могло казаться подозрительным или странным. Но ничего. Все было спокойно. И только боль предупреждающе колола в груди, как только я двигалась в направлении ворот.

   Смирившись с неизбежным, я отправилась в гостиную. Села на диван, устало вытягивая ноги, и уставилась в стену. В стене зияло нутро камина, в который можно было войти, не слишком сильно наклоняясь.

   – Мя? – спросил Мик, забираясь на кресло.

   – Хороший вопрос. Если бы я знала, что происходит, я бы попыталась проблему решить. А так… Посидим. Подождем. Может, тот, кто так звал нас сюда, соизволит появиться.

   Кот свернулся клубком и прикрыл глаза, давая понять, что опасности не чувствует. Диван был мягким и удобным, а тишина вокруг убаюкивала. И хотя я собиралась держать ухо востро, сама не заметила, как умудрилась задремать.

   Когда проснулась, гостиную уже заливал розоватый утренний свет. Спохватившись, я поднялась, но вокруг ровным счетом ничего не изменилось. Мик сонно потянулся, растопыривая когти, и зевнул.

   – Боги, – я потерла лицо. – Который час вообще?

   Судя по солнцу, было часов семь, не больше. Я вроде бы даже неплохо выспалась. Гостиная в солнечных лучах оказалась вполне уютной, несмотря на темную отделку. И в доме по-прежнему никого не было: ни живых, ни мертвых.

   Подозрительно прищурившись, я медленно сделала шаг к выходу. Потом еще один и еще. Мик семенил следом. Мне удалось спокойно выбраться на крыльцо. Идти по аллее тоже ничего не мешало. И даже когда я вышла за ворота, странная тяга не дала о себе знать.

   – Ладно. – Мы с Миком обменялись мрачными взглядами. – Пойдем домой. Нужно позавтракать, а потом уже думать.

   Конечно же, кот возражать не стал.

   За завтраком моему любимому крепкому кофе компанию составили книги и конспекты, которые остались еще со времен университета. Я бережно сохранила их все, потому что работа некромага была в чем-то непредсказуемой, и тем сильнее ценились любые знания, которые некромаг мог получить. Призраков мы изучали плотно. А тот факт, что ночные странности связаны именно с призраком, сомнению не подлежал. Не было в доме ничего такого, что могло бы повлиять на меня. Ни запрятанных артефактов, ни аномалий, ни другой нежити. На его территории не было даже фамильного склепа, как иногда бывало в старых поместьях. Нет, это призрак, готова поспорить на что угодно. Значит, нужно копать именно в эту сторону.

   И почти через час упорных раскопок мне стало понятно: вляпалась я по самые уши. Ибо столкнулась кое с чем настолько редким, что по этой причине почти не изученным. Зато у меня хотя бы был вариант, хоть и не слишком обнадеживающий. Все конспекты и книги, где похожее явление вообще хоть как-то упоминалось, дружно сообщали: единственным вариантом, который мог бы объяснить мое состояние, было посмертное проклятие призрака.

   Призраки у нас встречались самые разные. Опасные и безобидные, сильные и слабые, оформленные, разумные и бестелесные. Кто-то сохранял память и личность, кто-то терял все, превращаясь в пакостный сгусток энергии. Но всех их объединяло то, что они в разной степени могли влиять на живых. И если покойник когда-то был магом, часть его магии доставалась застрявшему в нашем мире духу, отчего тот иногда приобретал совершенно несвойственные другим способности.

   Призраки магов могли стать как мудрыми наставниками и советчиками, так и опаснейшими тварями. Особенно, когда смерть была несправедливой и несвоевременной. А мой призрак был очень зол на жизнь. Тогда я не успела как следует об этом подумать, но его эмоции ощутились вполне отчетливо. Гнев, обида на предательство, жажда мести. Убойная смесь. Причем, убойная для нас обоих.

   Раньше мне казалось, что призрака развоплотила неудачная атака. Но что, если она не была неудачной? Та женщина хотела проклясть меня, и она сделала это, растратив на проклятие остатки сил. Пожертвовала своим посмертием, чтобы… Чтобы что? А вот тут вопрос.

   – Мик, ты чувствуешь во мне что-нибудь странное? – Я развернулась к коту вместе со стулом, на котором сидела.

   Мик запрыгнул ко мне на колени. Как следует обнюхал лицо, забавно щекоча усами. Лизнул кончик носа. Фыркнул в ухо, заставив рассмеяться. И отстранился, недоуменно щурясь.

   – Да, – вздохнула я. – Тяжелый случай.

   История, кстати, подобные случаи знала. Самым известным был казус графа фон Доуэра, произошедший лет двести назад. Кутила и ловелас, он проматывал родительское состояние, пока его не проклял призрак родной тетки. Как говорили слухи, граф потерял свою мужскую силу и не смог вернуть ее до тех пор, пока не вырастил и не выпустил в жизнь оставшихся сиротами кузенов – детей этой самой тетки. Это помогло ему остепениться и взяться за ум. Но самым поганым лично для меня было то, что снять проклятие мужчине не помогли даже самые прославленные специалисты того времени. Конечно, за двести лет некромагическая и все прочие науки шагнули вперед. Вот только об удачных случаях избавления от такой гадости я не слышала.

   Понять, права я или нет, поможет следующая ночь. Внутри еще теплилась надежда на то, что в особняк меня потянуло ну вот просто так, без всякой причины. Хотя рассудок подсказывал: надеяться глупо. И это очень-очень расстраивало.

   Чтобы отвлечься, я решила заняться тем, чем и должна была, – работой. Несмотря на должность городского некромага, сидеть в ратуше по расписанию мне не приходилось. За мной был закреплен район, где я проводила осмотры и обходы, а горожане, которые хотели воспользоваться моими услугами, просто оставляли в ратуше заявку. Я разбирала их по очереди и срочности, писала отчеты и сдавала в канцелярию.

   Сегодня заявка поступила всего одна. Как я и думала, представители славного Свишенского рода Гетцель желали узнать, можно ли в их семейном склепе произвести новое захоронение. А это значило, что мне снова предстоит посетить городское кладбище.

   Просто так поместить своего патриарха в склеп Гетцелям мешал тот факт, что родовые усыпальницы накапливали к себе некроэнергию. Каждые новые похороны означали новый всплеск. Когда текущий уровень становился слишком высок для очередного покойника, хоронить там вообще запрещалось. Ведь безгрешных людей практически не бывает. И если негативная энергия мертвеца вступает в резонанс с фоновой, она легко может поднять из саркофагов всех его многочисленных предков. А то и соседей по склепам и могилам. Поэтому на появление в склепе очередного «жильца» всегда требуется мое разрешение. Если я понимаю, что он может создать некроаномалию, то должна почистить фон или самого недавно почившего. Но иногда могу и вовсе запретить похороны. У меня есть на это все полномочия.

   Усыпальница Гетцелей была большой и солидной. Я обошла ее по периметру, делая замеры специальным артефактом, спустилась вниз, повторив там то же самое. Запустила внутрь пару заклинаний. Осмотрела каждую нишу где покоились славные предки рода. К счастью, много времени это не заняло. Все оказалось в пределах нормы, что подтвердил и Мик. Ну а старый Зигмунд, явно умерший вполне спокойным и счастливым, не должен был сильно повлиять на фон.

   Вернувшись в ратушу, я отправила свое разрешение Гетцелям с курьером. А потом решила зайти в земельный отдел, где имела связи. Сидевшая там хохотушка Стефания разулыбалась, завидев меня. Мы хорошо общались, она знала мою маму, всегда умилялась Мику, поэтому я надеялась, что смогу хоть что-нибудь прояснить.

   – Нужна информация, – заявила я, решив не тянуть кота за хвост.

   Хотя коту в лице Мика все же пришлось поучаствовать. Я надеялась, что он настроит подругу на благодушный лад и сделает ее сговорчивой. Первое вышло идеально.

   – А кто тут такой хорошенький? – засюсюкала Стефания, словно видела его в первый раз. – Кто такой сладенький?

   Я не осуждала. Перед моим кьюром и правда было сложно устоять. Хотя абы кому в руки не шел. Не стеснялся демонстрировать свою неприязнь, если что казалось не так. А если человек был слишком уж непонятливый, мог и лапой наподдать. Я считала кота детектором хороших людей и часто полагалась на его мнение.

   Ласку Стефании Мик принял вполне благосклонно, выгибая спину и довольно щурясь. Нагладившись, девушка все же обратила свое внимание на меня.

   – Информация? – уже нормальным голосом переспросила она, стряхивая с юбки шерсть.

   – Кто купил старый особняк у озера?

   – Мы такое не разглашаем. Это же конфиденциальность.

   – Я и не прошу нарушать конфиденциальность. Его владелец все равно скоро появится в Свишене.

   – Ну вот когда появится, тогда и посмотрим, – пожала плечами Стефания.

   – Мне очень надо, – сказала я тихо. – Считай, что это связано с моим профессиональными обязанностями.

   – Да не знаю я, – она вздохнула. – Эта земля принадлежала королевству, а не городу. И сделка проводилась в столице. Когда хозяин явится, он принесет нам копии документов для заверения, и мы внесем его в наши списки.

   – Вот и стоило так ломаться, – возмутилась я.

   – Ну извини, – Стефания развела руками.

   – Ладно, – я не торопилась сдаваться. – А кому дом принадлежал до этого?

   – Ой, тоже не знаю. Вроде бы лет пятьдесят назад его хозяин проигрался то ли в карты, то ли на скачках. Взял ссуду в банке под залог особняка и, наверное, даже выплатил. Но помер, не оставив наследников. И землю вместе с домом забрало королевство.

   – Мама вчера сказала, что наш бургомистр приходится этому барону дальним родственником, – не успокаивалась я. – Значит, и ты тоже. Ты же его сестра.

   – Может, и приходится, – девушка спокойно пожала плечами. – Ни родители, ни Томас о таком не рассказывали.

   – Совсем ничего?

   – Совсем. У нас этой родни знаешь сколько? Что близкой, что дальней. У нас с Томасом четверо дедушек и восемь бабушек, включая двоюродных. Представляешь, восемь! Наверное, и барон где-то там мог отметиться.

   – Ладно.

   Впрочем, меня неудача не расстроила. Не думаю, что призрак как-то связан с прошлым особняка.

   – Так а тебе это зачем, Ружена?

   – Не бери в голову, – я махнула рукой и отделалась расплывчатым. – Говорю же, профессиональное. Старый дом, нежить, все такое…

   – Ага, – растерянно кивнула Стефания. – Нет, если хочешь, я спрошу у своих…

   Закончить ей не позволил громоздкий телефонный аппарат, затрезвонивший на весь отдел. Посчитав это отличным поводом, я помахала ей рукой, подхватила Мика и сбежала.

   Времени до вечера еще было навалом. Зайдя пообедать в один из местных ресторанчиков, я заняла столик у окна и задумчиво уставилась на озеро. Что же мне со всем этим делать…

   Специалистов по проклятиям у нас в Свишене нет. Обращаться в местную больницу бесполезно. Уж если Мик ничего не ощутил, целители вряд ли что-то найдут. Можно было бы отправиться в столицу и поискать кого-нибудь там. Но сначала стоит понять, проклятие ли это вообще. И если да, то как оно на меня влияет. Вдруг я теперь в принципе далеко от особняка отойти не смогу?

   Чтобы это проверить, после обеда мы с Миком отправились гулять. Местный поезд отвез нас на противоположный конец Свишенского озера. Из-за того, что озеро было очень длинным, поездка заняла аж сорок пять минут, и я посчитала это расстояние вполне достаточным для первого эксперимента. Мы прошлись по берегу, заглянули в старую горную крепость, очень популярную среди туристов, перекусили в одной из местных кофеен. И все это время я внимательно прислушивалась к себе. Пыталась найти хоть малейшие признаки того, что на меня действует какая-нибудь гадость. Однако не находила. Значит, расстояние особой роли не играет? Или играет, но лишь ночью?

   Вариантов можно было придумать очень много. Вот только с выводами я пока решила не торопиться. Хотя и очень надеялась на то, что ближайшие несколько дней помогут разобраться. А потом и решить проблему. Ведь мне нужна моя прежняя жизнь. Нормальная, устроенная и без всяких неожиданностей.

ГЛАВА 4

Ночь опускалась на Свишен плавно и неспешно. Небо постепенно теряло краски, темнея и расцветая россыпью звезд. Горожане расходились по домам. Нет, в самом центре, на берегу озера, жизнь еще кипела. Рестораны были полны туристов, по набережным и пляжам разгуливали парочки, а парк развлечений сиял и переливался сотней огней. Но в кварталах, где я жила, уже царил сонный покой. Мой соседи предпочитали проводить вечера дома.

   Этим вечером я сама в постель не торопилась. Как некромагу, мне было не впервой полуночничать, поэтому мы с Миком долго сидели на кухне, распивая чаи. Я расслабленно слушала тишину вокруг и поедала печенье. И когда часовая стрелка добежала до цифры «двенадцать», сделала еще одну мысленную пометку. Все было хорошо.

   Итак, мое состояние не зависит от удаленности от особняка. По крайней мере, днем и в пределах сорока километров. От наступления темноты оно тоже не зависит. Как и от наступления полуночи. На этом варианты пока кончались.

   Может, я зря распереживалась? Может, не было никакого проклятия? Возможно, на месте нашей с призраком битвы просто осталось слишком сильное магическое эхо, которое притянуло меня следующей ночью? Штука редкая, но вполне реальная. И если так, по этому поводу больше не нужно беспокоиться.

   В половине первого я решила, что хватит, пожалуй. Прошлась по дому, вышла в сад и вернулась, не ощутив ничего необычного. Ну и ладно. Не больно то и хотелось.

   – Что ж, не пора ли нам спать, мой сладкий? – улыбнулась коту.

   Тот лениво зевнул, демонстрируя, что уж он-то может спать где и когда угодно. Чмокнув Мика в лоб, я отправилась в душ. Но только шагнула в сторону кровати, как под сердцем знакомо засаднило.

   – Нет, – простонала обреченно. – Нет-нет-нет.

   Тухлые умертвия, а ведь я только обрадовалась, что никакого проклятия не существует! Ладно, посмотрим, получится ли с ним бороться.

   Усевшись в кресло, я подвинула к себе часы, чтобы засекать время, и сцепила зубы. Неприятные ощущения нарастали. Они накатывали волнами, отчего по шее бегали мерзкие мурашки. Я изо всех сил пыталась сопротивляться. Пыталась медитировать, как нас учили на этапе раскрытия дара. Хлебнула успокоительных капель, надеясь, что они помог справиться с эмоциями. Даже схватила в объятия Мика, который тут же начал мне мурчать. Но и кошачье мурчание не помогло. Становилось все хуже и хуже.

   Когда внутри поселилось ощущение, будто меня скручивает в тугой узел, я сдалась. Выпустила Мика, быстро оделась и помчалась на улицу. Ладно, призрак, сегодня твоя взяла. Но мы еще посмотрим, кто кого.

   Наверное, я так быстро не бегала и тогда, когда за мной гонялись упыри на выпускной практике. Не пугала даже неиллюзорная возможность переломать ноги в ночном лесу. Слишком уж сильно мучила нутро проклятая тяга.

   – Что б тебя разорвало, – пыхтела я себе под нос, стараясь не убиться.

   Над головой немного зловеще шелестели ветви деревьев, добавляя моей ночной прогулке атмосферности. Свет посоха метался по кустам, кое-как помогая видеть дорогу. За спиной слышалось нервное мяуканье Мика, который не смог бросить меня наедине с проблемой. А я бежала. И не собиралась останавливаться, несмотря на то, что в боку болезненно кололо.

   Добежав до особняка, одним движением распахнула ворота и бросилась к крыльцу.

   – Тухлые умертвия, – выругалась, из последних сил забираясь по ступенькам.

   Тяга начала отпускать. Вот только это совсем не обрадовало. Не нужно было пробовать, чтобы убедиться: как только поверну назад, она тут же вернется.

   Открыв дверь, я ввалилась в холл и поплелась в гостиную. А там добралась до дивана и просто упала на него с обреченным стоном.

   – Мя-я-я-я… – вбежал за мной Мик.

   – Да, кажется мы здорово вляпались.

   В особняке оказалось тихо. Никто не выглянул на шум, не торопился узнавать, почему мы явились сюда столь невежливо. Потустороннего тоже не ощущалось. Здесь по-прежнему не было ни живых, ни мертвых.

   Мик запрыгнул на диван и ткнулся мордой мне в лицо. Усы защекотали подбородок. Я подняла руку и почесала коту шею. Шевелиться не хотелось. Никогда не жаловалась на физическую форму, да и вообще, некромаг не мог позволить себе быть медленным и слабым. Но этот забег словно выпил из меня все силы.

   Когда сердце перестало биться в бешенном ритме, я поднялась и шагнула обратно в холл. Исключительно ради эксперимента. Поэтому совсем не удивилась, когда на подходе к дверям в груди снова засаднило. Пришлось возвращаться на диван.

   – Итак, что мы имеем… – я задумчиво посмотрела на Мика.

   Кошачьи глаза отливали потусторонней зеленцой, вполне подходящей моменту.

   – А имеем мы полную задницу.

   Проклятие есть, тут не поспоришь. Да, два случая можно было бы посчитать совпадением, но весь мой опыт подсказывает: вот именно таких совпадений не бывает. Призрак меня поймал. Что б ему никогда покоя не знать…

   Судя по всему, проклятие не зависит от захода солнца или наступления полуночи. И вчера, и сегодня оно активизировалось именно тогда, когда я собралась спать. Это значило одно: чтобы жить спокойной жизнью, мне придется спать именно здесь.

   От злости хотелось ругаться. В первую очередь на себя, опытного некромага, умудрившегося так облажаться. Меня полностью устраивает мой маленький коттедж, моя кровать, такая удобная и мягкая, и совершенно не хочется куда-то переезжать. К тому же, у этого дома есть хозяева. И они явно не обрадуются, когда я заявлю, что теперь буду ночевать у них. С них станется еще и полицию вызвать.

   Нет, с проклятием нужно разобраться, и как можно скорее. У него должна быть цель. Если бы призрак просто хотел расправиться с некромагом, пришедшим его упокоить, он бы попортил мне здоровье или постарался прикончить. Но привязывать к дому… У такой подлянки должна быть совершенно иная задача.

   Вряд ли та женщина хотела подобным образом найти дому хозяина. Сомневаюсь, что она вообще имела отношение к особняку, да и не могла не знать, что здесь уже появился новый владелец. Она ведь явно наблюдала за рабочими. Пугала их. Вызывала интерес. Призрак такой силы мог легко проявиться и днем. Но она выжидала заката. Притворялась слабой, способной только на безобидные проделки. Зачем? Чтобы сюда явился самоуверенный некромаг, считающий, что разделается с нежитью одним щелчком?

   Ей от меня было нужно нечто серьезное. Нечто, ради чего она не пожалела даже собственное посмертие. Не сила и не мое бренное тело в качестве вместилища. Такие нестабильные духи не способны вселяться в живых. Но что же…

   Тогда женщину обуревали сильные эмоции. Злость, боль, жажда мести. Мощный посмертный отпечаток того, что она испытала в самые последние секунды. Ее предали. Ее обманули и подставили. И она прекрасно знала, кто именно стал убийцей.

   – Неужели нельзя было просто оставить послание? – крикнула я с досадой.

   Ответом мне стало только гулкое эхо.

   – Мя-я-я… – укоризненно протянул Мик.

   Я устало потерла виски. Чтобы иметь возможность соображать и действовать, мне нужно поспать хотя бы несколько часов. Поэтому мысленно извинившись перед хозяевами дома, если таковые вообще были, я стянула куртку с ботинками, устроила у изголовья посох и улеглась. Все остальное утром. На свежую голову и сытый желудок.

   Но как всегда, жизнь показала, что надеяться можно на одно, а выйдет совсем по-другому. Я проснулась от ощущения чужого пристального взгляда. Взгляд не пугал, поэтому сон уходил медленно и лениво. Еще не проснувшись до конца, я приоткрыла глаза и обнаружила, что надо мной нависает высокая фигура в черном плаще с надвинутым на лицо капюшоном. Поморщившись, я сонно пробормотала:

   – Что, уже пора? А почему без косы?

   Рядом кто-то подавился смешком. А я вдруг вспомнила, что, несмотря на сказки и страшилки, смерть выглядит совсем не так. Она вообще никак не выглядит, честно говоря. Поэтому я усилием воли сбросила остатки сна и быстро села. Стало неловко.

   Рассвет еще не наступил, и снаружи оказалось темно. Но сейчас в доме горели лампы, и мне было хорошо видно, что я здесь больше не одна. На пороге гостиной топтался Леон Ингер в дорожном костюме. Рядом с ним стоял высокий и худой, как палка, старик с седыми волосами и крючковатым носом. За их спинами громоздились чемоданы. А рядом с диваном был он. Некто в плаще, из-под которого даже не было понятно, кто это: мужчина или женщина. Хотя скорее мужчина, с таким-то разворотом плеч.

   – Доброй ночи, – поздоровалась я, честно стараясь задавить нервный смех, который рвался из груди.

   Ну почему? Почему хозяева явились именно сейчас? В Свишен из столицы можно попасть на одном из двух поездов. Один прибывает в полдень, а второй – в два часа ночи. Вот и чего им вздумалось ехать ночным?

   И Мик тоже хорош. Ни за что не поверю, что он не слышал, как к особняку кто-то подъехал. Мог бы и разбудить, чтобы я не попала в такое неловкое положение. Все же хозяев лучше встречать в холле, с объяснениями и извинениями, а не лежа на их собственном диване.

   – Госпожа Сторна? – осторожно произнес Леон Ингер. – А вы тут что, в засаде?

   – Не совсем. – Я встала, поправляя волосы, и поклонилась.

   – Господин фон Штар, это госпожа Сторна, она некромаг, – поспешил представить меня Ингер, глядя на фигуру в плаще.

   Ага, значит, новый хозяин дома – этот странный мрачный тип. Еще и фамилия – фон Штар – явно говорит об аристократическом происхождении. Хотя она не на слуху, значит, аристократия скорее всего мелкая и не слишком значимая. А остальные – слуги? Помощники? Ингер вполне походит на секретаря, а седой старик – на дворецкого.

   Словно прочитав мои мысли, «дворецкий» подарил мне очень внимательный взгляд. Я смущенно одернула рубашку и еще раз обратилась к хозяину дома.

   – Прошу простить меня за неожиданное вторжение.

   Мужчина молча отошел к окну, повернувшись к нам спиной. Я нахмурилась, но все же продолжила:

   – Как вам верно сказали, меня зовут Ружена Сторна. Я одна из городских некромагов. Несколько дней назад господин Ингер пригласил меня сюда, чтобы я проверила дом на предмет нежити.

   – Нежити? – безразлично повторил фон Штар.

   Голос у него оказался глухим и надтреснутым. Он вообще говорил как-то через силу, словно был простужен.

   – Да, рабочие жаловались на странные звуки. Поэтому я пришла проверить.

   – И что? Нашли? – поинтересовался Леон.

   – Нашла, – кивнула мрачно. – Призрак класса «А».

   – Класса «А»? – Ингер охнул.

   Еще бы, самый сильный и опасный класс. На такую нежить не ходят без заранее подготовленных накопителей и заклинательных схем. Да что там, их выманивают только днем, когда призраки теряют часть сил и сопротивляются не так активно. А я потащилась ночью. Молодец, ничего не скажешь.

   – Где? – коротко спросил фон Штар.

   – В подвале. Но не стоит волноваться, призрака больше нет. Правда, в процессе изгнания случилась небольшая неприятность.

   Я замолчала, глядя на обтянутую плащом спину. Говорить, не видя лица собеседника, было немного странно. Тем более, мне очень хотелось понимать, как он отреагирует, когда скажу, что оказалась привязанной к этому дому.

   И почему мужчина вообще на меня не смотрит? Просто грубиян? Демонстрирует свое недовольство? Или я ему не понравилась с первого взгляда? Хотя это было бы странно, я себя всегда считала вполне привлекательной.

   – Мря? – нарушил всеобщее молчание Мик.

   – Господин фон Штар, я думаю, вам лучше присесть, – подал голос дворецкий. – Дорога была долгой. А разговор предстоит непростым, как мне кажется.

   Мужчина не отреагировал.

   – Господин фон Штар? – позвала я.

   – Не стоит, – произнес тот негромко.

   И вдруг покачнулся, словно собрался падать. Я среагировала рефлекторно. Подскочила и придержала за плечо. От резкого движения капюшон плаща соскользнул. Мужчина, наконец развернулся.

   Да, моя теория с богатым стариком оказалась совершенно несостоятельной. Мужчина оказался молод. Я бы не дала ему больше тридцати пяти. Короткие светлые волосы, темно-серые глаза, немного резкие черты. И три шрама на левой половине лица. Кривоватые, идущие от линии роста волос до самого подбородка, они еще не успели зажить до конца и явно причиняли множество неприятных ощущений. В сочетании с черной одеждой это придавало мужчине зловещий вид. Хотя шрамы меня не слишком поразили. Гораздо больше меня впечатлил взгляд фон Штара. Я еще никогда не видела в чужих глазах столько усталого равнодушия.

   Окунувшись в этот взгляд, я едва в нем не утонула. Стало немного жутко. Чтобы освободиться от этого ощущения, я покосилась на Мика и еще раз поздоровалась, прочистив горло.

   – Добрый вечер. Хотя три часа ночи… Уже скоро утро, а не вечер.

   Мужчина моргнул. Чуть прищурился, рассматривая мое лицо, будто не успел сделать это, пока я спала на диване. В темных радужках промелькнуло нечто вроде удивления. Ну наконец-то. Просыпайтесь, господин фон Штар, иначе все интересное пройдет мимо вас.

   – Присядем? – предложила я, все еще удерживая его за плечо.

   Хотелось получить от него какую-нибудь нормальную реакцию. Может, я бы даже махнула рукой на вежливость и встряхнула его, вот только трясти раненого – это слишком уж жестоко. Особенно с учетом того, что мне нужно хорошее отношение хозяина дома.

   – Господин фон Штар? – позвала я.

   Он глянул на диван и вдруг медленно проговорил:

   – А не боитесь?

   Я почему-то сразу поняла, что он имеет в виду.

   – Господин фон Штар, – протянула укоризненно. – Пару дней назад за мной гонялся один тип, у которого на бегу отваливались уши и пальцы. Вы и правда думаете, что меня можно чем-то напугать?

   Ингер сдавленно хрюкнул и спрятался за спину дворецкого. Фон Штар вздрогнул. Потом на секунду зажмурился и вздохнул.

   – Справедливо…

   Мужчина шагнул к креслу, отчего стало видно, что он еще и хромает. Тяжело опустился на сидение и потер затылок. Я села на диван. Рядом тут же устроился Мик.

   – Некромаг? – повторил фон Штар, как будто прослушал все то, что я говорила.

   Выглядел он не слишком здоровым. Его лицо имело болезненный землистый оттенок, а под глазами залегли глубокие тени. Поэтому я решила не затягивать.

   – Да, – кивнула, стараясь не отпускать чужой взгляд. Казалось, что стоит мне отвернуться, и интерес потухнет, а мужчина тут же превратится в бесчувственную колоду. – Я изгоняла призрака из вашего дома. Но к сожалению, подставилась. Это целиком и полностью моя вина. Понадеялась на безобидного духа или хотя бы полтергейста. Поэтому была не готова.

   – И что случилось?

   – Вы знаете о посмертных проклятиях призраков?

   – Призрак вас проклял? – с недоумением спросил фон Штар.

   Это недоумение стало первой по-настоящему сильной эмоцией, которую он вообще проявил.

   – Увы, – я виновато развела руками. – У меня было две ночи на то, чтобы в этом убедиться. Теперь меня тянет в ваш особняк. Тянет настолько сильно, что с этим невозможно бороться. И тяга спадает только после того, как я тут… – не удержавшись, я смущенно опустила взгляд, – переночую.

   – То есть вы просто спали? – удивился мужчина.

   Сложилась ощущение, что ему тяжело думать. Меня кольнула совесть. Он явно нездоров, да еще и после долгой дороги. А вместо того, чтобы лечь отдыхать, ему приходится разбираться с незваной гостьей.

   – Простите, – я склонила голову. – Наверное, нам лучше поговорить об этом утром.

   – Тогда я подготовлю спальню для госпожи некромага, – заявил дворецкий.

   Фон Штар моргнул. Качнул головой, потом кивнул и произнес:

   – Подальше от моей.

   – Вы думаете, что я хочу забраться в вашу постель? – возмутилась искренне.

   – Что? – совсем растерялся мужчина. – Нет, просто… Так будет лучше.

   – Простите, – я тут же сдала назад, видя, что растерянность была вполне искренней.

   Дворецкий удалился. Ингер отправился за ним, волоча чемоданы телекинезом. Мы остались вдвоем, и стало еще более неловко.

   – Добро пожаловать в Свишен, – выдала совершенную банальность.

   – В Свишен… – повторил мужчина эхом.

   – Вам понравится у нас. Отличное место, чтобы… – Я запнулась, потому что «встретить старость» явно было неактуально. – Чтобы жить и работать.

   – Мр-р, – На подлокотник его кресла запрыгнул кот.

   – Кьюр, – медленно пробормотал фон Штар.

   Взгляд мужчины на секунду сделался каким-то больным. Надеюсь, он не ненавидит кошек.

   – Его зовут Мик.

   Фон Штар поднял руку и неловко погладил кота по голове. Мик принял ласку вполне благосклонно. Он сам решал, кому позволять себя трогать, и раз не стал сопротивляться, его все устраивало. Меня в общем-то тоже. Общение с такой милой плюшевой булочкой еще никому не помешало.

   Наверное, я уже могла бы попытаться вернуться домой. Если моя догадка насчет сна – правда, этих пары часов вполне должно хватить на то, чтобы проклятие успокоилось. Но тогда пришлось бы прийти сюда утром. А бегать туда-сюда не хотелось.

   – В доме больше нет ни нежити, ни нечисти, – сообщила я, глядя на мужчину. – В подвалах сухо. Сам особняк в прекрасном состоянии. Только сад слегка запущен. Или не слегка. Хотя это ерунда, бригада садовников в два счета приведет в порядок.

   – Хорошо, – только и ответил фон Штар.

   От неловкого молчания спас дворецкий. Он бесшумно появился в гостиной и произнес:

   – Ваши комнаты готовы.

   – Благодарю, – я поднялась и подхватила Мика. – И доброй ночи.

   Фон Штар рассеянно кивнул. Дворецкий передал меня Ингеру, и тот проводил на второй этаж, в одну из спален в восточной части дома. Выяснить подробности мужчина не пытался, хотя то и дело косился на меня с любопытством. А я не собиралась ничего объяснять сейчас. Снова зверски захотелось спать.

   Выделенная мне спальня оказалась небольшой, но вполне себе пригодной для жизни. Раздевшись, я быстро умылась и нырнула в кровать. Постельное белье приятно пахло лавандой, что сразу настраивало на крепкий и спокойный сон. Мик забрался ко мне и свернулся в клубок под боком. Прижав кота к себе, я чмокнула его в лоб.

   – Ну как тебе? – спросила тихонько, имея в виду хозяина дома.

   – Мя, – ответил Мик, и в его голосе отчетливо послышалось сомнение.

   – Вот и я не поняла. Но самое главное, что не стал гнать вон. Значит, у нас есть надежда на нормальный и продуктивный разговор.

   Избавиться от проклятия хотелось просто до дрожи. Надеюсь, что фон Штар если и не пожелает помогать, то хотя бы не помешает мне сделать это так быстро, как только возможно.

***

Фрид не стал зажигать в спальне свет. Сбросил плащ и куртку прямо на пол, неловко стянул ботинки и подошел к окну. Вцепился в раму пальцами здоровой руки и дернул наверх. В комнату ворвался прохладный ночной воздух. Он пах розами и чем-то терпким.

   Мужчина прикрыл глаза и медленно вдохнул, словно пытаясь разобрать все оттенки и полутона аромата. Но быстро сдался. Руки, которыми он держался за подоконник, начали дрожать, а от прокушенного локтя в запястье постреливала боль. Что уж говорить о ноге.

   Оставив раму открытой, Фрид немного неуклюже упал на кровать и с облегчением вытянулся. Проклятая нога опять разнылась, отчего казалось, будто ее рвут когтями. Она давала о себе знать еще в поезде, благо комфортное купе позволяло устроить себя на диване со всеми удобствами. Но сейчас боль чувствовалась особенно резко.

   Хотя если подумать, сейчас все чувствовалось резко. Впервые за последние недели Фрид ощущал не только физическую боль, но и банальные человеческие эмоции. Растерянность, недоумение, пока еще вялое, зато вполне заметное любопытство. И причиной этому оказалась некромаг Ружена со своим вальяжным котом. Удивление, что испытал Фрид, наткнувшись в доме на неожиданных гостей, было до того сильным, что пробило вязкую пелену равнодушия, в которой он жил.

   Все было так странно и непривычно. И Фрид не мог понять, как именно к этому относиться. Равнодушие спасало от боли, делая ее не такой острой и всепоглощающей. Но в то же время Фрид осознавал: оно ведет его к концу.

   Послышался негромкий стук. Вернер Манн заглянул в спальню. Глянул на открытое окно, на лежавшего на покрывале мужчину и спокойно спросил:

   – Все в порядке?

   – Да, – ответил Фрид, не сводя глаз с потолка.

   – Хорошо.

   Манн подошел к кровати, поставил на тумбочку пузырек и стакан воды.

   – Лекарства, как обычно. Снотворное и обезболивающее

   Фрид отрешенно кивнул. Манн задумчиво прищурился, однако говорить ничего не стал. Развернулся, шагнув к выходу. Но уже на пороге его настиг вопрос.

   – Некромаг… Где они?

   – Мы поселили их в противоположном конце коридора.

   – Зря. Ей стоило бы отправиться к себе домой. Вдруг я опасен?

   – Ты не опасен, – возразил Вернер Манн и скупо улыбнулся.

   Пожалуй, это было самое длинное, что он слышал от Фрида за последнее время. А ведь поначалу казалось, что фон Штар вообще разучился нормально разговаривать.

   – Не вздумай прятаться от них, – почти что приказал Манн.

   – Почему?

   – Общение с молодой красивой женщиной пойдет тебе на пользу. Говорю это, как целитель.

   – Вряд ли это общение пойдет на пользу самой женщине, – поморщился Фрид.

   Щека тоже начала чесаться и саднить. Неприятное ощущение.

   – Посмотрим, – пожал плечами Манн и взялся за дверную ручку. – А теперь пить лекарство и спать. Пусть ночь будет доброй.

ГЛАВА 5

Как ни странно, я снова выспалась. Проклятие хоть и привязывало к месту, зато благородно не трогало мои силы, поэтому я чувствовала себя свежей и отдохнувшей. Кровать оказалась ничуть не хуже мой домашней, и никто не пытался нас будить. Но и разлеживаться я не собиралась. Очень хотелось узнать, когда просыпается господин фон Штар и когда мы с ним сможем поговорить.

   Поднявшись, я быстро умылась и почистила одежду чарами. Это не было сложно. Бытовой магией владели все без исключения некромаги. В нашей работе никак нельзя остаться чистым и приятно пахнущим, поэтому необходимость привести себя в порядок возникала постоянно. Не просто так на первом курсе нас учили этому целый семестр.

   Убедившись, что выгляжу вполне прилично, я вышла в коридор. Там было тихо. Мик задрал хвост и понесся в сторону кухни. Мне ничего не оставалось, как пойти за ним.

   Еще на подходе я услышала звон приборов и шум воды. Хотя весь остальной дом еще спал, на кухне уже вовсю готовился завтрак. Леон Ингер пек блинчики, насвистывая себе под нос. Рядом со сковородой закипал большой чайник.

   – Доброе утро, – поздоровалась я.

   – Доброе утро, госпожа Сторна, – обернулся Ингер с улыбкой.

   – Зовите меня просто Ружена, зачем церемонии, – махнула рукой и огляделась.

   Кухня была большой и отлично обустроенной. Новенькая плита, мойка, стол со стульями. Подтянув один свободный, я села и предложила:

   – Может, вам нужна помощь?

   – О, нет, – Ингер покачал головой. – У меня почти все готово.

   Аромат по кухне плыл просто потрясающий. И блинчики у Леона выходили – просто загляденье. Ажурные, полупрозрачные, они ложились на блюдо аккуратной горкой. Рядом на столе уже стояли вазочки с топленым маслом, вареньем и паштетом. Под толстым полотенцем настаивался заварник.

   – Вы повар? – поинтересовалась я с любопытством.

   – Не совсем, – ответил Леон. – Готовка – скорее мое хобби, но сейчас я совмещаю обязанности и повара, и секретаря, и камердинера.

   – Могу подсказать, где в Свишене найти хороших горничных и прочий персонал.

   – Спасибо, пока не стоит. Мы… – Он чуть замялся. – Мы обойдемся своими силами. Господин фон Штар некоторым образом не здоров. И если вокруг будет слишком много посторонних людей, это его быстро утомит.

   Я понимающе кивнула. Судя по всему, фон Штар здорово пострадал недавно. И совершенно неудивительно, что ему не хочется, чтобы вокруг болтались посторонние. А тут я. И мой кот.

   – Мне снова хочется пойти и извиниться, – пробормотала с досадой. – И пообещать, что мы не доставим проблем, будем тихими и незаметными, как мыши.

   – Об этом не стоит беспокоиться.

   На бесшумно кухню вошел дворецкий. Я даже вздрогнула от неожиданности, услышав его голос.

   – Вернер Манн, к вашим услугам. – Церемонно поклонился он. – Ваша проблема кажется достаточно серьезной. И я думаю, будет лучше, если вы вообще поселитесь у нас, пока она не будет решена.

   – О, – я растерялась. – Это господин фон Штар предложил?

   – Да.

   – Он очень любезен.

   С одной стороны, было немного неловко вот так напрашиваться в чужой дом. А с другой… Меня ведь все равно будет сюда тянуть. Хозяину и правда будет проще принимать меня гостьей, чем смотреть, как мы с Миком пробираемся под покровом ночной темноты, чтобы провести тут несколько часов.

   – Если вам нужна помощь с вещами, Леон может…

   – Нет, зачем, – я протестующе замахала руками. – Мы справимся сами.

   – Ключи, полагаю, у вас уже есть.

   – Те самые, которые мне выдал господин Ингер, – кивнула я.

   – Зовите меня Леоном, – улыбнулся тот и уронил на блюдо очередной блинчик.

   – Мя-я-я! – громко напомнил о себе Мик, сидевший у моих ног.

   Чего он хотел, было ясно без лишних объяснений. Кот голоден. Кота нужно кормить. И плевать, что коту приходится требовать еду не у своей хозяйки, а у совершенно посторонних людей. Кот голоден, и точка.

   – Как скоро можно будет подавать завтрак? – понимающе хмыкнув, спросил у Ингера Манн.

   – Примерно через двадцать минут, не позже.

   – Тогда проверю, не проснулся ли господин фон Штар.

   Он ушел, оставляя нас втроем. Вернее, вчетвером. Только сейчас я заметила, что на подоконнике из-за занавески торчит любопытная крысиная мордочка.

   – Ваш кьюр? – улыбнулась я.

   – Да. – Леон подставил руку, и крыса шустро забралась ему на плечо. – Ее зовут Тери.

   – Она очень милая.

   Крыса и правда была симпатичной. Небольшая, с палевой шубкой и хитрыми глазами, она крепко держалась лапками за рубашку хозяина и сопела ему в ухо.

   – Обычно женщины реагируют на Тери совсем по-другому, – заметил Ингер.

   – Визгами и писками, – я закатила глаза. – Представляю. Но меня вообще сложно напугать.

   – Некромаг, – усмехнулся мужчина. – Помню-помню.

   – Мя! – Мик запрыгнул на соседний стул, чтобы его было лучше видно.

   – Мик не обижает других кьюров. – Я почесала его за ухом. – Так что на этот счет можете не волноваться.

   – Мя! – важно подтвердил кот.

   – Хорошо, – рассмеялся Леон.

   Очередной блинчик упал на тарелку к своим собратьям. Я принюхалась и тихонько вздохнула. Желудок заурчал. Ладно, нужно потерпеть еще двадцать минут.

   – Значит, вы маг земли, – пробормотала я, чтобы беседа не угасала.

   – Да. Вот только лучше всего мне дается телекинез. А вот разные там травки, цветочки… – Ингер бросил взгляд за окно. – Это не по мне. Стоило нанять садовников вместе с рабочими, чтобы привели сад в порядок, но как-то не вышло. Сейчас уже поздно, и поэтому придется разбираться самому.

   Я поднялась и подошла к окну, рассматривая сад. Да, как и предполагала в первый приход сюда, запущен он был капитально. Садовые растения густо переплелись с сорняками. Заросли поглотили клумбы и дорожки. За зеленой стеной не было видно даже озера, совсем близкого к дому. Конечно, господин фон Штар не произвел впечатление человека, который хвастается перед соседями цветочными горками или топиариями. Но и оставлять сад в таком виде не хотелось.

   – Знаете, кажется, я могу решить вашу проблему, – заметила я. – Это будет… – запнувшись, покусала губу, – немного странно. Зато эффективно. И без посторонних людей. Небольшая благодарность за то, что вы не выкинули меня вон вчера.

   – Будем признательны, – склонил голову Ингер. – Да и чего уж там… Наверное, в том, что с вами случилось, есть и моя вина.

   – Бросьте, – я махнула рукой, возвращаясь за стол. – Вы-то тут при чем? Вы же не некромаг и не могли знать, кто завелся в подвалах. А я была обязана оставаться готовой ко всему.

   – Мы должны вам еще сотню сконов, – вспомнил мужчина. И на мой полный сомнения взгляд пояснил: – Вы сделали работу, и она должна быть оплачена.

   – Что ж, не буду спорить. Только дурак отказывается от честно заработанного жалования.

   На свободную горелку с тихим звоном встала джезва. Не удержавшись, я подошла и заглянула в пакет с кофе, уже смолотым в мелких порошок.

   – Очень даже неплохо, – оценила я.

   – Любите кофе? Этот я привез из Карендорфа.

   – Очень, – я задумалась. – Хм, пусть моя помощь в поисках слуг не нужна, я точно знаю, что вам будет полезно. Адрес магазина, где продают отличный кофе. А еще адреса лучшего молочника, зеленщика и мясника.

   – О, вот тут вы совершенно правы, – Ингер аж расцвел. – После завтрака все запишу.

   Джезва вспухла пышной кофейной пеной. Я ловко подхватила ее, не давая пролиться на плиту.

   – А вашему нанимателю можно кофе?

   – Хм, – Леон задумался. – Думаю, не просто можно, а нужно.

   – Господин фон Штар готов спуститься, – заглянул к нам Вернер Манн.

   – Тогда пора накрывать на стол, – потер ладони Ингер.

   Естественно, я предложила свою помощь. Но в ответ на мое предложение Ингер только снисходительно улыбнулся. Потом щелкнул пальцами, и посуда взвилась в воздух, не потеряв ни крошки. Господин Манн посторонился, чтобы пропустить вереницу тарелок и приборов. Да, как телекинетик, Леон был очень хорош.

   Завтракать нам предполагалось в маленькой столовой. Окна в пол впускали в комнату много света, а открытая дверь, ведущая в сад, – свежий воздух. Дверь выходила на широкую террасу, где наверняка тоже можно было бы поставить кресла и столик. Но сейчас она вся заросла диким виноградом. Кажется, моя помощь с садом и правда будет очень кстати.

   Парой ловких жестов Леон расставил блюда на столе. Дворецкий принес стопку плоских подушек и зачем-то положил ее на один из стульев. Потом шагнул к Мику, который так и вился под ногами. Ухватил кота под пузо и невозмутимо усадил на подушки, словно ребенка, чтобы кошачья голова удобно возвышалась над столешницей. Леон поставил перед моим кьюром чистое блюдце и плюхнул на него порцию паштета. Мик довольно облизнулся.

   – Это совсем не обязательно, – пробормотала я растерянно. – Я и сама могла бы накормить его.

   – Вы оба – наши гости, – отозвался Манн и отодвинул стул мне. – Прошу.

   – Наверное, стоит подождать хозяина дома, – я совсем смутилась. – Как-то…

   – Доброе утро, – раздался хриплый голос.

   Фон Штар стол в дверях, опираясь о косяк. Его взгляд уперся в кота. С десяток секунд мужчина равнодушно рассматривал кота, потом его бровь изумленно дернулась, но он больше никак не выразил своих эмоций. И гнать Мика тоже не собирался.

   – Все готово, – отчитался Леон. – Приятного аппетита.

   – А вы… – неуверенно начал фон Штар.

   Только его перебили.

   – Приятного аппетита, господа и дама, – следом за Ингером пожелал Манн и вышел, чеканя шаг.

   На лице хозяина дома почему-то промелькнула растерянность. Хотя ничего говорить он не стал. Подошел к столу и сел, не сумев сдержать усталого вздоха. Я села тоже. Пялиться на человека просто так было бы не очень прилично, но мы сидели друг напротив друга, поэтому я имела полное право смотреть на своего соседа по завтраку. И не стеснялась признаться самой себе, что мне очень интересно это делать.

   То ли повлияло дневное освещение, то ли сон, но мужчина выглядел чуть получше, чем ночью. Лицо казалось не таким землистым, а взгляд стал вполне осознанным, хоть и немного хмурым. Может, стоит намекнуть Леону, что его нанимателя лучше будить попозже?

   – Мря! – поторопил нас Мик.

   – Приятного аппетита, – пожелала я.

   Фон Штар вздрогнул, словно спохватившись, и кивнул.

   – И вам.

   Блинчики, тонко нарезанная ветчина, сметана, варенье – завтрак был простым, но вкусным. Завтракали мы молча. Я не хотела портить человеку аппетит историей про убийство. Поэтому просто ела, с интересом рассматривая его из-под ресниц. Да, первое впечатление не стало ошибочным.

   Господин фон Штар был молод и прекрасно сложен, хоть и изрядно побит жизнью. Шрамы на щеке походили на следы от когтей, и я, как некромаг, сказала бы, что такие мог оставить либо очень крупный зверь, либо голодная нежить. Но кто бы это ни оказался, тварь явно попортила не только лицо. Пусть сейчас мужчина надел тонкий черный свитер с длинными рукавами и высоким горлом, под которым не получалось что-либо рассмотреть, я заметила, как неловко он двигает левой рукой. Да и хромота говорила сама за себя. Даже интересно, где он так влип. Вот только мы недостаточно близки, чтобы задавать такие вопросы.

   Мужчина явно обеспечен, раз смог позволить себе такой дом. Не одарен магией, если только не прячет кьюра где-нибудь в спальне. Не пренебрегал физическими нагрузками раньше, потому что даже болезнь не смогла испортить его фигуру. И вряд ли женат. Хотя почему я об этом вообще подумала? Сейчас меня должно волновать только проклятие.

   Наконец, с основными блюдами было покончено. Фон Штар взял кофейную чашку, кажущуюся слишком хрупкой для длинных и сильных пальцев, и произнес:

   – Вчера я не слишком понял...

   – Да. – Я вздохнула. Кажется, все придется повторить еще раз. Но это не проблема. – Неприятная история. Для меня – в первую очередь, только уж как есть.

   – Почему?

   – Я допустила просчет, который мог стать непростительной ошибкой для опытного некромага. Недооценила противника. Не продумала варианты.

   На лице фон Штара что-то дрогнуло, словно он тоже не одобрил мое легкомыслие. Но хотя бы не начал ничего комментировать и дал продолжить.

   – Несколько дней назад ко мне пришел господин Ингер и попросил проверить дом, потому что рабочие чувствовали себя странно здесь. Я пришла сюда ночью и подвале наткнулась на призрака. Призрака класса «А».

   – В подвале?

   – В одной из комнат. У вас очень большие подвалы.

   – Вот как, – кивнул он задумчиво.

   Я даже удивились. Неужели фон Штар не знал, что за дом покупает? Но спрашивать не стала и просто продолжила каяться.

   – В общем, я не ожидала нападения, поэтому неосторожно подпустила призрака к себе. Он напал на меня. Развоплотился, зато успел проклясть. Теперь я привязана к дому. И поэтому должна ночевать именно здесь, иначе тяга начинает сводить с ума.

   Мужчина рассеянно глянул в чашку. Сделал глоток кофе, промачивая горло, и уточнил:

   – Чей призрак?

   – Непростой вопрос. Он, вернее – она, почти не сохранила изначального облика. Ее сущность была словно изорвана.

   – Что это значит? – нахмурился фон Штар.

   – Боюсь, ничего хорошего, – сообщила немного смущенно.

   – Говорите. Вряд ли вы способны меня чем-то напугать.

   – Такой вид души приобретают только тогда, когда человека убивают. Причем, не просто убивают, а с применением магии. Каким-то мощным заклинанием или ритуалом. А если вспомнить проклятие, то выходит, та женщина и сама была магом.

   – То есть, в моем доме произошло убийство? – медленно произнес фон Штар.

   – К сожалению.

   Повисла тишина. Он побарабанил пальцами по столу. Я замерла, ожидая вердикта. И только Мик, как ни в чем не бывало, умывался лапой на своих подушках.

   – Так... – пробормотал фон Штар и потер лоб. – Так...

   Его плечи вдруг распрямились, а в глазах блеснула заинтересованность. Мне такая трансформация понравилась. Гораздо приятнее смотреть на энергичного и деятельного мужчину, чем на сгорбленного от усталости. Глядишь, и поправится быстрее, если озаботится моей проблемой.

   Вот даже интересно, чего в этой идее больше: эгоизма или человеколюбия?

   – И убийство случилось в течение последних двух месяцев, не больше. – Я подлила масла в огонь.

   – Вы чуете такие вещи?

   – Чуем.

   – Плохо, – поморщился он. – То есть, не то, что чуете, – плохо. А то, что призрак свежий.

   Сказав это, мужчина сделал судорожный глоток кофе, будто фраза оказалась непривычно длинной для его горла. Отдышался и глянул на меня.

   – Проклятие... В чем его цель?

   – Я думала об этом, – кивнула я. – И мне кажется, что женщина хотела, чтобы ее убийца был найден и наказан. Перед смертью она ощущала слишком много гнева, досады и желания поквитаться. Ее предали. Возможно, убийцей стал тот, кого она знала и от кого не ожидала такой подлянки.

   – Возможно, – согласился фон Штар. – Значит, вам придется найти убийцу.

   – Да, – я обреченно вздохнула. И призналась: – Я ходила в полицию. Но там у меня заявление не приняли.

   – Не удивительно. – Фон Штар не разозлился за то, что я хотела натравить на его дом следователей. – В подвале нашлись какие-нибудь следы?

   – Ничего такого. Там все чисто. Видимо, у убийцы было достаточно времени, чтобы избавиться и от тела, и от улик. Дом ведь стоял заброшенным.

   Еще один глоток кофе. Еще минута на размышления. Я терпеливо ждала. Мик все так же умывался.

   – Вы смогли ее рассмотреть? – задал очередной вопрос фон Штар.

   – Женщину? Не слишком. Поняла только, что она не была старой. И успела увидеть длинные светлые волосы.

   Фон Штар немного подумал и прищурился.

   – Нужны сведения.

   – Какие?

   – О пропавших за последние месяцы. Если ее ищут, в полиции может быть заявление с приметами.

   – А ведь правда, – воодушевилась я. – Спасибо, мне это почему-то и в голову не пришло.

   – Вряд ли вам приходилось расследовать убийства. – Дернул плечом фон Штар.

   – Не приходилось, вы угадали.

   – Тогда просто воспользуйтесь моим советом. Вдруг поможет.

   – Прямо сейчас и пойду.

   Подорвавшись, поймала странный взгляд фон Штара и замерла. Захотелось почему-то объяснить:

   – Чем быстрее разберусь, тем быстрее избавлю вас от своего присутствия.

   – Хм, – он чуть поморщился. – Да. Удачи.

   Вылетела в холл и наткнулась там Вернера Манна. Он окинул меня внимательным взглядом и негромко спросил:

   – Все в порядке, госпожа Сторна?

   – Да, все отлично, – отчиталась я.

   – Выглядит так, словно вы убегаете, – проницательно заметил он.

   – О, нет. Просто господин фон Штар дал мне толковый совет. И я тороплюсь его проверить.

   – Вот как. – Мне показалось, что дворецкому мое объяснение понравилось. – Это хорошо. Вы вернетесь вечером?

   – Куда ж я денусь. Интуиция подсказывает, что в ближайшее время мне от проклятия точно не избавиться.

   Лицо Манна на секунду стало еще довольнее. И чего он так радуется, интересно?

   – Господин фон Штар не здоров, – сообщил дворецкий очевидное. – Поэтому может быть груб, резок, невнимателен. И я бы хотел вас попросить отнестись к подобным слабостям с пониманием.

   – Конечно, я все понимаю, – поспешила заверить. – В конце концов, чем еще отблагодарить вас за то, что вы отнеслись с пониманием ко мне?

   – Вот и славно, – Манн тонко улыбнулся. – Тогда ждем вас вечером, госпожа Сторна.

   Чтобы не терять время зря, в полицию я отправилась сразу же, решив не забегать к себе. Бытовые чары не оставили на мне никаких следов от ночевки вне дома, Мик всегда был великолепен, поэтому я быстро добежала до Полицейского управления и сразу отправилась по уже знакомому маршруту. Следователь Беран был на месте. Но он оказался не слишком доволен, когда увидел нас с Миком снова.

   – Опять вы, – произнес он без энтузиазма. – Очередной призрак?

   – Не переживайте, – обрадовала я его. – Никаких призраков. Мне просто нужно посмотреть заявления о пропавших без вести за последние… пусть будет четыре месяца.

   Срок решила брать с запасом, на тот случай, если чутье все же подвело.

   – С ума сошли, это тайна следствия. – Беран от негодования аж поднялся со стула.

   – Минуточку, – возмутилась искренне. – Вообще-то я городской некромаг и имею полное право запрашивать такие сведения.

   Тут я не лукавила. Городские некромаги действительно имели право требовать статистику по исчезновениям или странным смертям. Ведь причиной нередко могла стать нежить, и по полицейским данным можно было отследить ее активность.

   – А, ну да, – сдулся следователь. – Ладно. – Он открыл шкаф. – За четыре месяца, говорите?

   – Или даже за шесть. Мало ли.

   – Тогда вот вам. – Беран достал тонкую папку. – Здесь копии заявлений со словесными портретами.

   – Спасибо, – кивнула я, жадно вглядываясь в бумаги.

   Но увы, результаты не порадовали. За последние месяцы пропавшими без вести числилось только четыре женщин. Три из них не подходили по возрасту. Еще одна – по внешности. Конечно, той ночью я успела рассмотреть совсем не многое. Однако высокую блондинку с крепышкой-брюнеткой ни за что бы не перепутала.

   – Понятно, – вздохнула, возвращая папку следователю.

   – Что, не нашли, чего хотели? – прищурился тот.

   – Нет. Это ведь все дела?

   – Все. Да, были еще заявления, но тех пропавших нашли живыми, так что вам это не интересно.

   – Не интересно, – согласилась я.

   – А кто пропал-то?

   – Женщина. Молодая, длинноволосая, блондинка. Скорее всего погибла в течение последних двух месяцев. Если вдруг к вам кто-то придет с таким описанием, сообщите мне в ратушу, буду очень благодарна.

   – Сообщу, – кинул Беран, напряженно раздумывая.

   Я махнула рукой Мику и шагнула к двери. Но когда уже взялась за ручку, следователь остановил.

   – А знаете, было еще кое-что.

   – Да? – я тут же развернулась.

   Беран таращился в стену и крутил в пальцах карандаш.

   – Ну да, – протянул он. – Не знаю, ваш случай это или нет, но у меня соседка есть. Госпожа Тикнер. Ей в наследство дом достался, большой. Продавать его и покупать поменьше она не захотела, а стала сдавать в доме комнаты приезжим. Так вот, недели три назад госпожа Тикнер жаловалась, что у нее жиличка сбежала.

   – Сбежала? – переспросила я.

   – Мне госпожа Тикнер так сказала. Мол, удрала жиличка ночью, без предупреждения, еще и денег за последнюю неделю не заплатила. Я заявление принимать не стал, конечно, там двадцать пять сконов всего – ерундовый ущерб. Но случай запомнил. Тикнер тоже говорила, что девица молодая была и блондинка.

   – А как бы с вашей соседкой пообщаться?

   – Так идите и пообщайтесь, – пожал плечами Беран. – Королевская шесть, дом с желтой крышей.

   – Отлично, – улыбнулась я. – Пойдем, Мик.

   Улица Королевская, несмотря на свое громкое и солидное название, оказалась небольшой улочкой, ведущей к берегу озера. А дом номер шесть не слишком отличался от большинства коттеджей Свишена. Два этажа, высокая треугольная крыша с мансардой, ухоженный сад вокруг. На воротах висела табличка, сообщавшая о том, что в доме сдаются комнаты. Рядом болтался лист бумаги, где говорилась, что сейчас комнат свободно две.

   Толкнув створку, я зашла во двор. Из-за кустов жимолости тут же показалась женская голова, обильно украшенная седыми кудряшками.

   – Доброе утро, – поздоровалась я. – Вы госпожа Тикнер?

   – Доброе, – кивнула женщина и выбралась на дорожку, отряхивая руки от земли. – Я. Вам комнату?

   – Меня зовут Ружена Сторна. У меня есть несколько вопросов насчет женщины, которая снимала у вас комнату три недели назад.

   – Это та, что сбежала? – уточнила женщина. – И что ж вам от нее надо?

   – Мя! – вдруг вякнул Мик и упал мордой в клумбу с красивыми фиолетовыми цветочками.

   – Котовник! – ахнула я, хватая кьюра за упитанные бока.

   Кот извивался и мурчал. Пришлось прижать его по крепче.

   – А чего это моей жиличкой заинтересовался некромаг? – удивилась госпожа Тикнер, правильно оценив Мика. – Неужели померла?

   – Кто знает, – ответила расплывчато.

   – Ну ладно, пойдемте.

   Госпожа Тикнер довела нас до небольшой беседки и села на скамейку. Я устроилась рядом, все еще придерживая одуревшего Мика.

   – Так что вы хотели спросить? – поинтересовалась женщина.

   – Как выглядела ваша постоялица?

   – Молодая, волосы длиной по грудь, светлые. С вас ростом. Симпатичная, хотя и не слишком приветливая.

   – Светлые, – повторила я задумчиво. Вроде похоже. – Расскажите о ней. Как ее звали, откуда приехала. У нее был кьюр?

   – Назвалась она Луизой Лец. Но документы не показывала, так что настоящее имя или нет – не знаю. Кьюра не при ней не было. По крайней мере, я его не видела. Приехала чуть больше месяца назад и прожила у меня в комнате на одного ровно двенадцать дней. Пока не сбежала.

   – Откуда приехала?

   – Чего не знаю, того не знаю, – развела руками женщина. – Говорю ж, она не слишком приветливая была. Сама ничего не рассказывала, только спрашивала.

   – И что спрашивала?

   – Да как и все. Где у нас тут рестораны, ратуша, источники, пивоварни.

   – Значит, не местная, – сделала я логичный вывод.

   Жители Свишена и окрестностей и так все про город знают. А источники и пивоварни – это обязательная программа приезжающих издалека туристов.

   – Одета она была прилично, – продолжила госпожи Тикнер. – Приехала с одним чемоданом. Заплатила сразу за неделю, но сказала, что, может, и больше поживет. Ну и пожила. Я, дура старая, за первую неделю-то оплату взяла, а остальное – думала, когда съезжать будет, заберу. А эта Лец взяла и удрала.

   – Как это случилось?

   – Посреди ночи, через окно. Видно, побоялась через дверь, потому что у меня спальня прямо рядом с крыльцом. А денег почти за неделю не оставила, оставила только бардак, вот!

   Я задумчиво закусила губу. Ночью, да еще и через окно. Выглядело странно. Если бы женщина не хотела платить, она вполне могла бы подгадать момент и днем. Может, она от кого-то бежала?

   – Значит, через окно…

   – Я зашла утром, новые полотенца принесла. Смотрю, окно нараспашку. День был ветреный, так я решали закрыть. Подошла, а снаружи под ним ящик стоит, чтобы вылезать удобнее было, значит. И следы по земле. Я сначала подумала, может вор влез. Потом глянула вокруг – так ни вещей в комнате не осталось, ничего. И никто из соседей эту Лец с утра не видел. Ну я и поняла, что удрала она.

   – Как она себя вообще вела? – задала я новый вопрос. – Нервничала или боялась чего-то?

   – Да нет, – покачала головой госпожа Тикнер. – Я за ней не следила, но когда видела, то выглядела эта негодяйка вполне себе нормально. Однажды вечером даже прихорашивалась, словно на свидание собиралась. Довольная вся такая была, модная.

   – Но с кем, не говорила?

   – Не говорила.

   – А в вечер перед побегом вы виделись?

   – Виделись, – госпожа Тикнер с досадой поморщилась. – Спокойненько так поздоровалась со мной, спросила, как здоровье. Улыбалась прямо в лицо, двуличное создание. А потом удрала.

   – И комната ее сейчас занята, конечно.

   – Занята, – подтвердила женщина. – Там уже три жильца сменилось. Да и я уборку делала не раз.

   То есть мы с Миком явно ничего не найдем. А жаль. Некромагу бывает достаточно и нескольких волосков, чтобы понять, жив человек или нет. Ритуал весьма энегрозатратный, но, если бы был материал, я бы не побоялась выложиться.

   – Но она оставила в ванной косметичку, – вдруг всплеснула руками госпожа Тикнер. – Ванные у нас общие, по одной на этаж, так она, видно, не успела заглянуть. Или забыла.

   – Вы ее не выбросили? – подобралась я.

   – Нет, в шкафу валяется.

   – Несите, – почти что приказала.

   Женщина и не подумала спорить. Скрывшись в доме, через минуту вынесла большую косметичку из бежевой кожи. Я вцепилась в нее, как голодный упырь в добычу, но потом потрошить передумала. Нет уж, лучше сделать это дома. С толком, с расстановкой. А не тогда, когда руки заняты извивающимся котом.

   – Так чего? – спросила госпожа Тикнер, провожая меня к воротам. – Она все-таки умерла?

   – Еще не знаю, – ответила честно. – Но очень постараюсь это выяснить.

   Итак, что мы имеем? Имеем имя, пусть и не факт, что настоящее. Хотя если Луиза Лец приехала сюда отдыхать, зачем ей было представляться фальшивым? Жаль только, и имя, и фамилия слишком уж распространенные.

   В побег ради того, чтобы сэкономить двадцать пять сконов, мне верится слабо. Если принять за факт то, что Луиза Лец была обычной туристкой, пока все выглядит так, будто она познакомилась у нас с кем-то, от кого потом пришлось убегать под покровом ночи. Возможно, поклонник оказался слишком навязчивым, выследил ее, и она решила уехать тайно. Но что случилось дальше? Как Лец попала в особняк? Неужели ее преследователь – еще и маньяк?

   Хотя я вообще могу ошибаться, и к призраку Луиза Лец не имеет никакого отношения. Пока сходится только внешность и сроки. Госпожа Тикнер говорила, что у постоялицы не было кьюра, вот только это ничего не значит. Мелкую живность она вполне могла прятать, огненные духи пиромагов живут в специальных зачарованных шкатулках, а туманников менталистов обычно вообще не видно. Так что этот аргумент не играет никакой роли.

   Мне ужасно хотелось залезть в косметичку, которая лежала в моей сумке, но я скрепя сердце решила, что сначала работа. И отправилась в ратушу. А там встретила уже знакомое лицо.

   – О, вы к нам? – удивилась, столкнувшись на крыльце с Леоном Ингером.

   – Да. – Он показал мне папку с бумагами. – Привез документы на дом и землю, которые нужно зарегистрировать.

   – Тогда вам к Стефании, – кивнула я. – Пойдемте, я покажу, где это.

   В ратуше было многолюдно. Приемный день у бургомистра всегда собирал очереди, но нам они были не страшны, ведь шли мы совсем в другое место. Да и идти мне далеко не пришлось. На Стефанию мы наткнулись прямо на лестнице на второй этаж.

   – Тебя-то нам и надо, – обрадовалась я.

   Девушка притормозила и посмотрела на меня вопросительно. Я поспешила представить ей своего спутника.

   – Леон Ингер. Леон – это Стефания Рузек. Она зарегистрирует ваши бумаги.

   – Очень приятно, – поклонился мужчина.

   В глазах Стефании мелькнул интерес.

   – Бумаги? – переспросила она.

   – На право владения землей у озера, – кивнул Ингер.

   – Ах, тот самый дом. – Стефания покосилась на меня хитро. – Все-таки нашла Ружена хозяев.

   Я смущенно потупилась. Но от необходимости объяснять Леону, зачем я их искала, спасла его крыса. Она высунула мордочку из нагрудного кармана мужчины и пошевелила усами.

   – Ой, какая прелесть, – тут же умилилась Стефания.

   – Это Тери, – улыбнулся Ингер, сажая крысу на плечо.

   – Какая у нее шубка. А она не будет против, если я поглажу?

   – Наверное, не будет.

   Я тихонько хмыкнула. Интерес Стефании был вполне искренним. Животных она любила. А Тери и правда была очень милой. Она подставляла голову под пальцы Стефании, ласкаясь и довольно щурилась. Интересно, Ингер одинок? Стефания полгода назад рассталась со своим ухажером, и я не раз говорила, что ей пора завести нового. На этот раз нормального. Леон выглядел нормальным.

   – Надо же, – раздался рядом мужской голос. – А я думал, женщины бояться крыс.

   Я обернулась. По ступенькам спускались двое мужчин в дорогих твидовых костюмах. С одним из них, Аароном Гетцелем, я недавно общалась. Второго знала только шапочно, но его так знали многие. Людвиг, представитель семейства Дилингеров – не миллионеров, но вполне успешных свишенских дельцов.

   – Добрый день, господа, – поздоровалась Стефания.

   – Добрый, – коротко ответил Гетцель.

   Дилингер со странным выражением рассматривал крысу.

   – Как прошла церемония, господин Гетцель? – поддержала я светскую беседу. Хотя только некромаг может вот так, между прочим, интересоваться недавними похоронами.

   – Благодарю, вполне благополучно, – склонил голову Гетцель. – Прадед занял свое место в усыпальнице без всяких эксцессов.

   – Сочувствую вашей утрате, – выразил дежурные соболезнования Леон.

   – Тут стоит не сочувствовать, а завидовать тому, что дед доскрипел до ста семнадцати, – хмыкнул Дилингер.

   Стефания бросила на него возмущенный взгляд. Почесала Тери шею и передала крысу хозяину.

   – Не боитесь? – прищурился Гетцель.

   – Как можно ее бояться? – Стефания вздохнула. – Такое нежное и безобидное существо.

   В глазах Леона мелькнул явный интерес. Я довольно улыбнулась. Стефания – очень хорошая и милая девушка. Надо бы как-то невзначай сообщить Ингеру об этом.

   – Нежное… Многие бы с вами не согласились, – склонил голову к плечу Дилингер.

   - Господа, а вы слышали что-нибудь необычное про заброшенный особняк у озера? – вдруг поинтересовалась я.

   Ведь большой старый дом – это недвижимость. А состоятельные семьи должны знать все о перспективной недвижимости, даже легенды и страшилки.

   – Необычное? – переспросил Гетцель.

   – Страшилки для детей или истории про клады, например?

   – Нет, – Аарон хмыкнул. – Кладов там точно нет, старый барон заложил все, что у него было. Да и вообще… Мы с Альбертом подростками часто туда забирались. Дом как дом. Отец даже как-то подумывал купить его под очередной пансионат, но не срослось.

   Людвиг промолчал, рассматривая меня нечитаемым взглядом. По лестнице сбежал секретарь бургомистра, чуть не наступив на хвост Мику. Кот возмущенно мяукнул и прижался к моим ногам. Я поняла, что мы создаем затор.

   – Что ж, – Ингер махнул папкой. – Мы можем разобраться с бумагами?

   – Конечно, – спохватилась Стефания. – Идите за мной.

   – Что ж, вы теперь вы прекрасно справитесь без меня, – промурлыкала я.

   Рассеянно кивнув мне, она и Леон отправились на второй этаж. Гетцель и Дилингер переглянулись и пошли вниз. Как и мы с Миком. Нас еще ждала работа.

ГЛАВА 6

Некромаг Ружена ушла, и дом снова погрузился в тишину. Легкий ветерок, врывавшийся в открытые двери на террасу, шевелил занавески и нес ароматы зелени и цветов. Фрид устало вздохнул. Опять начала накатывать ленивая дрема, к которой он так привык за многие дни в больнице.

   – Очень рекомендую прогуляться.

   – Что? – Фрид дернулся и открыл глаза. Неужели все-таки успел задремать?

   – Прогуляться. – В дверях стоял Вернер Манн. – Хотя бы по дому. В конце концов, теперь это твой дом.

   – Наверное…

   – Как прошла ночь на новом месте?

   – Как обычно, – пожал плечами Фрид. И не удержался от вопроса: – Почему вы с Леоном завтракали не с нами?

   От длинной фразы в горле снова запершило, и мужчина сделала глоток кофе.

   – Чтобы у тебя не было ни малейшего шанса весь завтрак просидеть молчаливым сычом, – невозмутимо ответил Манн. – Вы поговорили с госпожой некромагом?

   – Поговорили.

   – И что?

   – Будем разбираться, – немного неуверенно сообщил Фрид.

   Пока он не слишком хорошо представлял, что делать с неожиданными обстоятельствами. Призрак, убийство, загадки… Слишком сильно напоминало о его прошлой жизни. Хотя разобраться и правда стоило. Два месяца – не по горячим следам, конечно, но и не настолько давно, чтобы признать дело безнадежным. К тому же, теперь это и правда его дом. И он, Фрид, должен позаботиться о том, чтобы здесь царил порядок. Не говоря уже о том, что нужно было помочь Ружене.

   – Хорошо, – Манн кивнул, не сводя с подопечного пристального взгляда. – Тогда и в подвалы сходи. Ты явно можешь заметить больше, чем некромаг.

   – Я….

   – Иди. Не отстану, пока не отправишься. Долго сможешь терпеть такого занудного старика, как я?

   Фрид крепко зажмурился на секунду, приходя в себя, и поднялся. Пусть он не считал Манна занудным, тот вполне мог притворить угрозу в жизнь. Так почему бы и правда не размяться? Целители говорили, что для выздоровления нужно побольше двигаться. В Карендорфе Фрид часто плевал на их слова. А теперь словно что-то изнутри толкало на движение. Может, ему просто не хотелось выглядеть развалиной в глазах Ружены? Жалость, которую женщина не могла или не хотела скрывать, вызывала отчетливую досаду.

   Особняк впечатлял. Тогда, в столице, Фрида мало волновал вопрос, куда его собираются везти. Но сейчас нельзя было не признать: человек, который все организовал, постарался на славу. Пусть Фрид не слишком понимал, зачем ему столько спален, зато обстановка понравилась. Строго, просто, ничего лишнего. Дом стоял на отшибе, и вокруг было видно только зелень. Тихое, спокойное место. Если бы не убийство, совершенное тут недавно.

   У него не было причин не верить Ружене. Да, можно было бы посчитать, что она просто хочет пробраться в дом, но для чего ей это? Они не привезли с собой ничего ценного. Деньги лежат на банковских счетах, драгоценностей Фрид по естественным причинам не носил, а орден Золотого Щита, который был небрежно заброшен где-то в вещах, вряд ли мог интересовать некромага. Что до него самого, то почти калека, еще пару месяцев назад болтавшийся на грани жизни и смерти, молодой женщине точно не нужен.

   Нет, убийство было. И навыки, которые никак не могли растеряться за пару месяцев простоя, тут же дали о себе знать. Проснулся интерес. Подняло голову желание докопаться до правды, раскрутить клубок. И хотя какая-то его часть нашептывала махнуть на все рукой, поддаться соблазну и отправиться спать, напившись снотворного, Фрид не стал поддаваться. Пусть больно, пусть тяжело, но Вернер Манн говорил правду. Ему нужно почувствовать себя живым. Поэтому мужчина собирался помочь Ружене, к чему бы это ни привело.

   Спуск в подвал нашелся за одной из дверей рядом с кухней. Вниз вела основательная каменная лестница без провалов и щербин. Глядя в темный зев, Фрид по привычке щелкнул пальцами и поморщился, когда ничего не произошло. В груди болезненно потянуло. Болью отозвалось не только пострадавшее тело, то и его суть, потерявшая важную часть себя. Мерзкое чувство.

   Пришлось сходить за фонарем, благо, в кладовке рядом хранилась целая куча разного хозяйственного инвентаря. Выбрав тот, что был полегче, Фрид зажег огонек и похромал вниз.

   Ступенек через десять в голову пришла мысль, что стоило все же взять с собой трость. Еще через десять – что лучше повернуть обратно, ведь потом придется еще и подниматься, преодолевая ступеньки, которые казались неприступным горным склоном. Но Фрид сцепил зубы и упрямо шел вниз. Откуда оно только взялось, это упрямство? Может, из прошлой жизни?

   Внизу пришлось ждать, пока успокоится сердце и перестанут дрожать колени. Чувствовать себя слабаком оказалось очень неприятно, хотя Фрид вполне мог похвалить себя за то, что вообще преодолел такой спуск. Еще пару дней назад он и подумать об этом не мог. Путь от кровати до машины и от машины до поезда был настоящим подвигом. И если бы не Ружена, Фрид и здесь предпочел бы валяться в постели. Но оставить без помощи женщину, попавшую в беду, не позволяла совесть. У людей вроде него она дает о себе знать при первой же возможности. Так что именно благодаря совести, взявшей в напарники упрямство, Фрид попал в подвал.

   Подвалы поражали грандиозностью. Высокие своды, наверное, были способны выдержать даже магическую атаку. В комнатах легко поместился бы запас провианта и воды на несколько месяцев. Никакой сырости, никаких щелей, вредителей, мусора. Дом строили на века.

   Найти комнату, о которой говорила Ружена Сторна, было легко. Они с кьюром здорово наследили, вытерев собой почти всю пыль в самой дальней части подвала. Но если не брать в расчет это, там оказалось удивительно пусто в плане каких-нибудь улик. Ни следов, ни пятен крови. Ни самого тела, конечно же. Занятно. Кто-то здорово постарался, чтобы уничтожить все, способное на него указать.

   Повесив фонарь на специальный крючок, Фрид прислонился затылком к стене, давая отдых телу, и прикрыл глаза. Воображение пришлось подстегнуть, но тут же начало работать, вырисовывая картины произошедшего.

   Итак, некоторое время назад сюда пришла жертва. Молодая симпатичная блондинка, она шла в подвал с определенной целью или попала сюда случайно. Например, ее мог привести кто-то. Тот самый спутник, который и стал убийцей.

   Что же могло пойти не так? У них случилась ссора, переросшая в магическую дуэль? Они затеяли ритуал, который пошел не по плану? Пока вариантов было много. И не одной зацепки.

   Покрутив и так, и этак возможный образ жертвы, Фрид решил пока отбросить его и поставить себя на место преступника. Если смерть женщины оказалась случайной, у него должны быть очень крепкие нервы. Иначе он не смог бы так легко взять себя в руки и избавиться от всех возможных улик. Но более вероятным Фриду казался второй вариант. Убийца готовился заранее. И заманил сюда жертву именно для того, чтобы расправиться. Не зря ведь Ружена говорила о том, что женщина чувствовала себя преданной.

   Место убийца выбрал отлично. Толстые стены и фундамент заглушили не только звуки, но и все энергетические эманации, способные пробиться наружу. Поэтому сторонний наблюдатель не заметил бы ничего странного, даже если бы подошел к самому крыльцу. Дом в то время еще пустовал, и никто не помешал этому человеку с толком и с расстановкой избавиться от улик. Потратить на уборку ночь или две. Уничтожить следы ритуала, если таковой был, вымыть кровь, собрать упавшие волосы, затереть следы обуви. Тут можно было хоть днями ковыряться.

   Но несмотря ни на что, кое от чего у него не получилось бы избавиться так просто. И вставал вопрос: куда пропало тело?

   Пиромагия и некромагия позволяли уничтожить тело почти без остатка. Даже в том случае, если были доступны человеку только в виде артефакта. Но и от них остался бы след. Не просто пепел или прах, а вполне заметное пятно на камнях, которого тут не было. Нет, труп отсюда явно вынесли. Куда?

   Фрид сомневался, что убийца приехал сюда на машине. Особняк стоял по сути в лесу, но и глухим захолустьем это место было сложно назвать. Если Фрид правильно запомнил дорогу, жилые кварталы начинались метрах в пятистах отсюда. А машина, едущая в сторону заброшенного особняка, неизбежно привлекла бы внимание. Пока что их не научились делать тихими и незаметными.

   Только как тогда поступил убийца? Вынес труп и закопал где-нибудь в саду? В ближайшем лесу? Надо бы попросить Ружену пройтись по окрестностям, она же должна чувствовать такие вещи.

   – Господин фон Штар? – раздался вдалеке голос Леона Ингера.

   – Я здесь, – отозвался Фрид хрипло.

   Шаги Ингера отражались от стен гулким эхом.

   – Все в порядке? – спросил он, заглядывая к Фриду. – О, это то самое место, о котором говорила госпожа Сторна?

   – Да. Здесь кого-то убили.

   – А так и не скажешь, – нахмурился Леон. – Да уж. Я и представить не мог, что дом идет с таким вот довеском. Особняк господину Манну порекомендовал лорд фон Верен, королевский казначей. Мол, хорошее место, крепкая постройка в отличном состоянии. Чего ему без хозяина стоять?

   Фрид вздохнул. В столице он жил в простой холостяцкой квартире недалеко от работы, и осознавать себя хозяином чуть ли не поместья было как-то странно. Хотя сейчас ему все казалось странным и непривычным, даже собственное тело. Особенно собственное тело.

   – Тери с тобой? – спросил он, стараясь отвлечься от желания присесть.

   – Конечно.

   Ингер протянул сидевшей на плече крысе ладонь и спустил ее на пол. Пошевелив усами, Тери шустро бросилась исследовать пол и стены. Маленький грызун мог чувствовать и видеть больше, чем люди, но и ей не удалось найти ничего интересного. Только в одном месте, у дальней стены, крыса прижалась к еле заметной щели между камнями, и взволнованно запищала.

   – Что там? – подобрался Фрид.

   – Кажется, она чует сквозняк, – медленно произнес Леон, прислушиваясь к связи со своим кьюром.

   – Сквозняк?

   Ингер подошел к стене и положил на нее ладони. С кончиков его пальцев сорвались чары, впитываясь в камень.

   – Там пустота, – резюмировал он. – Тайный ход.

   – Открыть сможешь?

   – Сейчас попробую найти запор.

   На это потребовалось целых пять минут, потому что запорный механизм был отлично спрятан. Наверное, когда-то давно его питала магия, но она вся выдохлась, и Леону пришлось приложить некоторые усилия, чтобы понять, как заставить механизм работать. Ему удалось. Послышался негромкий треск, в стене от пола вверх, к потолку, потянулась тонкая щель, и камень дрогнул, приоткрываясь.

   – И правда, тайный ход, – охнул Леон.

   Поднатужившись, он открыл дверь почти нараспашку. Фрид снял фонарь с крючка и подошел ближе.

   – Очень интересно, – протянул он.

   Пятно света простиралось на несколько метров вперед и позволяло рассмотреть стены, каменный пол и следы на нем. Вполне отчетливые, свежие следы уборки.

   – Я думал, убийца пришел через ворота, – прищурился Фрид предвкушающе. – Но видимо, ошибся.

   – Посмотрим, куда ход ведет?

   – Не сейчас, – немного подумав, покачал головой фон Штар. – Лучше дождаться госпожу некромага. Там могут быть следы, видимые только ей. А пока закрой.

   Да и не хотелось переоценивать собственные силы. Если где-то внутри они Фрида покинут, Ингеру придется выволакивать его на себе. Да, это не стало бы большой проблемой для телекинетика. Но сам Фрид отчетливо понимал, что ему совсем не хочется попадать в такую унизительную ситуацию.

   – Я собираюсь в ратушу, – сообщил Леон, налегая на дверь. – Могу попробовать узнать там про прежних хозяев.

   – Узнай, – разрешил Фрид.

   Он не думал, что убийство связано с бывшими жильцами. Но опыт следователя подсказывал, что просто так нельзя исключать ни одну версию, какой бы странной она ни казалась. Потому что жизнь порой преподносила такие сюрпризы, что было сложно поверить. И он, Фрид фон Штар, не раз успел в этом убедиться.

***

Говорить о том, что теперь буду ночевать в чужом доме, я никому не собиралась. Искренне хотелось разобраться с призраком как можно быстрее и вернуться к себе. Да и родители с друзьями ко мне заходили редко. Из-за безумного графика некромага меня бывало сложно застать дома, так что чаще всего в гости ходила именно я.

   Поэтому тащить к фон Штару целый чемодан вещей я не стала. Сложила в сумку немного одежды, расческу с косметичкой и посчитала, что этого будет вполне достаточно. Мику вообще решила ничего не брать, кроме пары любимых игрушек. Кажется, в особняке его были готовы обеспечить по полной программе. Хорошо иметь дело с людьми, которые любят кошек.

   Когда на улице начало темнеть, я взяла сумку, посох и отправилась в одну из своих кладовок, где стоял большой основательный сундук без замка. Открыв крышку, я постучала посохом по стенке и негромко скомандовала:

   – Подъем!

   В сундуке сразу зашуршало. Вычищенные до блеска человечьи кости шустро задвигались, собираясь в положенном анатомией порядке. И через несколько секунд передо мной стояли два скелета. Когда-то они принадлежали мужчинам, которые завещали свои тела некромагической науке, и служили учебными пособиями в университете. Но за выслугой лет были отправлены на «пенсию». Я обзавелась ими пару лет назад и использовала как помощников по саду и дому. Один был высоким и крепким, второй – чуть более мелким, но при этом ловким. Они вполне способны привести в порядок заросли, окружавшие особняк фон Штара.

   – Итак. – Я обвела скелетов внимательным взглядом. Звались они просто: Большой и Мелкий, так как настоящих имен уже никто и не помнил. – Мы переезжаем. Временно. Поэтому берите с собой нужный инвентарь и выходите.

   Скелеты закивали. Я вернулась в коридор, чтобы не мешать им собираться. Проверила, не оставила ли включенным где-то свет или воду. Закрыла окна, чтобы ночью не налетело насекомых. И когда вышла на крыльцо, меня уже ждала готовая к переезду нежить.

   – За мной! – велела я, довольно улыбнувшись.

   Хорошо, что с наступлением вечера все мои соседи предпочитали сидеть по домам. Со стороны наша процессия выглядела очень странно. Возглавил ее кот с гордо поднятым хвостом. За ним шла я почти налегке, если не считать посох и сумку. Ну а замыкали шествие скелеты. Мелкий нес целую гору садового инвентаря: лопату, грабли, секатор, ведро, которое тихо билось о его тазовую кость. А Большой трепетно прижимал к груди тяпку с розовой рукояткой. Пусть многие считали, что нежить хочет только жрать, но ей тоже были не чужды вполне человеческие симпатии и привязанности. Большой нежно полюбил тяпку с первого взгляда и никогда с ней не расставался. Я не имела ничего против. Даже не-мертвые имели право на личные вещи.

   О том, что хозяев дома все же стоило предупредить, я поняла уже тогда, когда мы все вчетвером вошли в ворота особняка.

   Как ни странно, все мужчины нашлись во дворе. Леон Ингер освобождал от зарослей подъездную площадку перед гаражом. Вернер Манн протирал полотенцем зеркала солидного автомобиля, явно дожидавшегося, когда для него подготовят место. А фон Штар сидел на крыльце и смотрел на это дело со стороны, то ли контролируя, то ли просто проветривая голову перед сном.

   Стоило нам войти, и работа встала. У Леона забавно округлились глаза, а сидящая на его плече Тери возбужденно пискнула. Манн позволил себе изумленно приподнять бровь. Зато фон Штар отреагировал гораздо ярче. Он побледнел и пошатнулся, едва не теряя равновесие.

   Я мысленно обругала себя последними словами, заметив его реакцию. Если моя теория про шрамы от нежити верна, то худшее, что можно было сделать, это привести сюда скелетов. Ох, какая же я дура.

   – Они не опасны, – заговорила торопливо. – Полностью подчиняются мне и не трогают живых. Ночью будут тихонько ковыряться в саду, а днем – спать в самой дальней кладовке.

   Фон Штар вздохнул через силу и, зажмурившись, потер здоровую щеку.

   – Или я вообще могу увести их обратно, – сдала я назад. – Наверное, это была плохая идея, простите.

   – Ничего, – выдавил фон Штар хрипло. – Они…

   – Не опасны, – повторила я с робкой надеждой.

   Скелеты жались друг к другу за моей спиной, демонстрируя всем своим видом, что да, и мухи не обидят.

   – Зачем… в саду? – спросил мужчина.

   – Да, просто… – Я обвела рукой заросли. – Ваш сад не помешает привести в порядок. Большой и Мелкий сделают это хоть и не слишком быстро, зато аккуратно. И бесплатно.

   – Большой и Мелкий? – Фон Штар даже открыл глаза.

   – Да, я так назвала их когда-то.

   Шагнула в сторону, внимательно следя за реакцией хозяина дома.

   – Это Мелкий, – указала на низкорослого скелета.

   Тот поклонился, чудом не выронив весь свой инвентарь.

   – И соответственно – Большой.

   Взгляд фон Штара уперся в розовую тяпку. Большой аж сжался, стараясь казаться ниже, и робко помахал костлявой рукой.

   – Что ж, – подал голос Вернер Манн. – Думаю, свободная кладовка у нас найдется.

   – Можно? – спросила я неуверенно.

   Фон Штар немного подумал и кивнул, пусть и не слишком охотно, как мне показалось.

   – Хорошо.

   – Тогда пойдемте. – Манн шагнул к крыльцу. – Устроим ваших помощников с комфортом.

   Кладовка нашлась. И даже удобный сундук нашелся тоже. Скелеты оценили предложенное место и радостно закивали, когда я сказала, что возвращаться на отдых им теперь нужно сюда. Потом я вывела их в сад, где уже никого не было, и показала фронт работ. Начать решила с парадного двора. Не знаю, собирается ли фон Штар принимать гостей, но лицо дома точно стоит привести в порядок.

   Скелеты поняли свою задачу быстро и с энтузиазмом вгрызлись в заросли. Я умильно улыбнулась. Наверное, в жизни они оба были садовниками или огородниками, потому что мне даже не приходилось объяснять им, что и как делать. Моя нежить прекрасно отличала приличные растения от сорняков, знала, сколько поливать, чтобы сад не превращался в болото, и узнавала вредителей в лицо. А еще они могли выполнять несложную работу по дому и носить тяжести. Поэтому фон Штар явно не пожалеет, что справился со своими воспоминаниями и решился пустить Большого и Мелкого к себе.

   Но несмотря на это, я решила поговорить с мужчиной и еще раз извиниться. Благо, он пока не ложился спать и отыскался в гостиной, у горящего камина. Фон Штар сидел на диване, не мигая, смотрел на пламя и рассеянно массировал травмированную ногу.

   – Господин фон Штар? – позвала негромко, замерев в дверях.

   Он поднял голову и моргнул, сбрасывая оцепенение.

   – Я могу войти?

   – Можете, – мужчина прочистил горло и кивнул.

   – Благодарю.

   Усевшись в кресло, я повинилась:

   – Простите. Мне стоило сначала обсудить это с вами. Но я так привыкла к Большому и Мелкому, что, наверное, перестала воспринимать их нежитью.

   – Все в порядке, – поморщился он. – И зовите меня Фрид. От фамилии я чувствую себя древним стариком.

   – Хорошо, – я задавила смешок.

   Знал бы он, как я представляла его, пока не узнала, кто именно решил тут поселиться. Но имя у него красивое. Фрид…

   – У вас есть новости? – спросил он. – Насчет женщины…

   – О да, – аж подскочила, вспомнив самое главное. – Сейчас принесу.

   Вернувшись через пару минут вместе с косметичкой, я обнаружила, что к хозяину дома присоединился Мик. Кот разложился перед камином лапами кверху и грел пузо. А Фрид смотрел на него, и его лицо становилось мягче и спокойнее.

   – Среди пропавших без вести нет женщины, похожей на нашу, – сообщила я, усаживаясь в кресло. Мик даже не шевельнулся. – Хотя мне удалось выяснить кое-что интересное.

   Коротко и четко я рассказала то, что услышала от госпожи Тикнер. Показала косметичку и предложила:

   – Посмотрим?

   – Давайте, – в глазах фон Штара снова зажегся неприкрытый интерес.

   Для начала я провела над косметичкой ладонью, пытаясь уловить следы магии, но ничего не ощутила. Потом осмотрела ее саму. Бежевая кожа неплохой выделки местами здорово потерлась, говоря о том, что хозяйка использовала ее не год и не два, а гораздо больше. Не было ни бирок, ни монограмм. Зато замок открывался легко и не заедал.

   – О да, – протянула я довольно, – идите к мамочке.

   Сверху лежала она – расческа, между частыми зубьями которой запуталось несколько длинных светлых волос. И это было очень хорошо.

   – Ритуал поиска? – Фрид проявил удивительную осведомленность.

   – Нет, для поиска нужна кровь. Зато по волосам мы сможем понять, жива Луиза Лец или нет.

   – Когда вы хотите провести его?

   – Следующей ночью. Он простой, но скорее всего будет очень затратным. А мне завтра обновлять охранные знаки на склепах и проверять фон.

   – Хорошо, – согласился фон Штар.

   Бережно завернув расческу в салфетку, я отложила ее в сторону. Потом села перед диваном на пол, чтобы было лучше видно, и принялась выкладывать содержимое косметички. Его было не слишком много. Коробочка с краской для ресниц, почти закончившаяся помада, светлая пудра, тюбик крема для рук и флакон шампуня. Узкий пузырек, в котором лежало штук пять таблеток. Прочитав этикетку, я узнала самое популярное средство от головной боли.

   – Что скажете? – нарушил молчание фон Штар.

   – Косметика не выглядит дорогой, – резюмировала я, еще раз рассмотрев помаду и пудру. – И косметичка – тоже. Мне кажется, эта женщина не сорила деньгами. Но внешность у нее была настоящей. Такие цвета идут только блондинкам. – Я понюхала шампунь. Открыла крышечку у тюбика с кремом. – Обычные средства, ничего особенного.

   – Есть что-то еще?

   Я перевернула косметичку и потрясла. На диван выпало несколько семечек подсолнуха, две лимонные конфеты в прозрачной обертке и початая пачка бумажных салфеток. Одна из них была смятой и грязной. Осторожно подхватив ее кончиками пальцев, я развернула салфетку. На ней было что-то написано.

   – Похоже на обрывок адреса, – воодушевилась я. – Вроде «...ская, три».

   – Какие есть улицы с таким окончанием? – прищурился Фрид.

   – Их полно, – я задумалась. – Например... Морская.

   – Морская? – изумленно переспросил мужчина. – В Свишене нет моря.

   – Моря нет, – подтвердила, пожав плечами. Мне тоже казалось это странным. – А улица есть. Кстати, у меня на ней подруга живет. Как раз в доме номер три. Стефания из земельной службы.

   – А другие улицы?

   – Королевская. – Пришлось как следует напрячь память. – Купеческая. Меранийская. Рыцарская. И еще какие-то. Я поищу завтра список.

   – Можно? – Фрид протянул руку.

   Я без возражений передала ему косметичку. Осмотрев ее со всех сторон, он заглянул внутрь.

   – Тут есть карман.

   Я тут же подскочила и села рядом. Он нащупал внутри почти незаметную молнию и потянул. В кармане нашлась купюра в двадцать сконов, рекламный буклет, зовущий на дегустацию пива и вина, и железнодорожный билет.

   – Она приехала чуть больше месяца назад, – заметил Фрид. – Из столицы. Двенадцатичасовым поездом, в купе второго класса.

   – Значит, имени на билете нет, – расстроенно вздохнула я.

   – Увы. И на столичном вокзале ее точно никто не помнит.

   – Неудивительно.

   Я училась в столице и прекрасно помнила, сколько людей бывало на вокзале. Если Луиза Лец не устроила там какой-нибудь безобразный скандал или не бегала по вокзалу голышом, кассир забыл ее лицо уже через минуту после покупки билета. А может, и вообще не смотрел на него.

   – Больше ничего нет? – Я с надеждой сунула нос в косметичку.

   – Думали найти там документы? – слабо улыбнулся мужчина.

   Из-за шрамов его улыбка вышла немного кривоватой.

   – Было бы неплохо.

   – Такая удача – редкость.

   – А жаль.

   – Мы нашли в подвале тайный ход, – вдруг сменил он тему.

   – Правда? – удивилась я. – И куда он ведет?

   – Мы не проверяли. Решили дождаться вас на тот случай, если там остались следы. Убийца мог вынести труп именно через тайный ход, если знал о нем.

   – Логично, – кивнула я. – Тогда посмотрим завтра утром. – Помолчав немного, повинилась. – Когда я ходила в подвал, даже не подумала о том, чтобы рассматривать следы. Решила, что туда вполне могли спускаться рабочие. А потом искать улики уже было поздно.

   – Вряд ли вы бы нашли что-то важное. Наш убийца позаботился о том, чтобы от него ничего не осталось.

   Фрид потер бедро. Я поняла, что сижу к нему слишком близко, и чуть отодвинулась, чтобы мужчине было удобнее. Мик потянулся, выпуская когти, и перевернулся на бок. Дрова в камине уютно потрескивали, настраивая на благодушный лад. Сюда бы чаю, и было бы вообще прекрасно. Но идти на кухню было лень. Да и выспаться мне не помешает. Завтра предстоит посетить не только городское кладбище, но и несколько пригородных. Ежеквартальная проверка, что б ее.

   Я рассеянно сгребла косметику и стала возвращать ее обратно в косметичку. А фон Штар вдруг нахмурился.

   – Там что-то шуршит.

   – Где? – не сообразила я.

   Вместо ответа он забрал косметичку и еще раз запустил руку внутрь. Потрепал кожаную стенку, и внутри действительно послышался шорох.

   – Под подкладкой что-то есть.

   – Там же картонная основа, – нахмурилась я. – Которая держит форму.

   – Нет, как будто бы есть и что-то еще.

   Фон Штар почти вывернул косметичку и всмотрелся в швы под самой молнией.

   – Кажется, здесь вспарывали и заново сшивали.

   – Покажите.

   Мужчина оказался прав. Нитки подбирались цвет в цвет, но внимательный глаз все равно мог заметить несоответствие. Там и правда прятали что-то.

   Крошечное заклинание разложения сорвалось с пальцев почти само собой. С еле слышным треском нитки рассыпались. Фон Штар сунул пальцы за подкладку и извлек то, что шуршало.

   – Газета? – изумилась я.

   Фрид развернул сложенный в несколько раз газетный разворот.

   – «Столичный листок», – прочитал он название. – Двухмесячной давности.

   – Я училась в столице пять лет, но о такой газете вроде бы не слышала.

   – Издание средней руки, – пожал плечами мужчина. – Не гигант вроде «Меранийского вестника» или «Голоса Карендорфа». Но и не желтый сплетник.

   – Зачем же его прятать?

   – Хороший вопрос. Хотя раз спрятано, значит, в нем было что-то очень важное для этой женщины.

   – Прочитаем, чтобы понять? – предложила с энтузиазмом.

   Фон Штар потер лоб. Я тут же закачала головой.

   – Прочитаем завтра. Думаю, и мне, и вам уже пора отдыхать.

   – Да, – мужчина бледно улыбнулся. – Лучше завтра. Доброй ночи, Ружена.

   – Доброй ночи, – шепнула, подхватывая кота.

   И пусть эта ночь не принесет нам сюрпризов.

ГЛАВА 7

Наверное, в том, что тебе приносят готовый завтрак, есть особая прелесть. Нет, нельзя сказать, что я не умела или не любила готовить, но утром чаще всего предпочитала поспать подольше, а потом уронить в себя бутерброд с кофе и мчаться по делам. Зато сейчас мне нужно было просто привести себя в порядок и спуститься в столовую, где уже ждала простая и вкусная стряпня Леона Ингера. Эх, не привыкнуть бы к хорошему. А вернусь к себе и даже дежурный бутерброд будет лень сделать.

   Фрид выглядел вполне неплохо. Шрамы и бледность никуда не делись, но из глаз почти исчезло то самое равнодушие, которое напугало в первый раз. Мне удалось раскрутить мужчину на ничего не значащую болтовню о погоде, еде и музыке. И пусть иногда он отвечал небыстро, словно ему нужно было время, чтобы вспомнить любимые блюда, к тому моменту, как тарелки опустели, Фрид окончательно взбодрился.

   После завтрака я забрала из спальни посох и вернулась вниз. Леон и Фрид уже открыли дверь в подвал, и мы спустились в прохладную темноту.

   – Здесь только один тайный ход? – спросила я тихо, словно боялась, будто нас могут подслушать.

   – Я нашел только один, – признался Ингер. – Да зачем тут много? Это же не замок, в конце концов. Просто особняк.

   – Ты смог выяснить, кому принадлежал дом? – поинтересовался у помощника фон Штар.

   – Некому барону фон Дейницу. Он жил тут лет пятьдесят назад. Был азартным игроком. Проигрался, заложил дом в банк, потом вроде бы выкупил, но умер, не оставив завещания. Наследников было несколько, все имели на дом равные права, хотя энтузиазма в его отношении никто не проявлял. Видно, боялись, что вместе с особняком получат и какие-нибудь долги барона. В итоге наследник все же определился. Правда, ни жить он сюда не приехал, ни дом не продал. А когда пару лет назад умер и он, земля вместе со всем, что на ней находится, перешла в собственность королевства. Откуда мы ее и выкупили.

   Фрид рассеянно кивнул. Провел ладонью по камню стены и обратился ко мне.

   – А вы, Ружена? Что-нибудь знаете об этом месте? Может, тайный ход – не такой уж и тайный?

   – Ничего особенного, – я пожала плечами. – Да, дом долго стоял без хозяина. Детьми мы пробирались сюда и играли в саду. Но остальное… Про особняк даже никаких страшилок не ходит.

   Мы остановились в дальней комнате. Леон шагнул к стене, тронул несколько кирпичей по центру, и внутри что-то щелкнуло. Дверь нарисовалась отчетливо, и Ингер, приложив небольшое усилие, открыл ее.

   – Ничего себе, – восхитилась я. – А мы ведь даже и не заметили.

   – Прошу, – приглашающе махнул рукой Леон.

   Я зажгла посох, подошла к проходу и опустилась на колено. Рядом пристроился Мик, шумно нюхая воздух.

   – Нежити внутри нет, – сообщила я через минуту. – Крови вроде бы тоже. Да и вообще… Посмотрите, какой чистый пол.

   – Видно, что его тоже совсем недавно почистили, – не слишком довольно проговорил Фрид.

   – Посмотрим, куда он ведет?

   – Да. Леон, оставайся здесь. На всякий случай.

   – Есть.

   Я шагнула внутрь первой, не давая фон Штару и шанса меня опередить. Вернее, первым туда нырнул Мик, которого я попросила следить за фоном. Не думаю, что в проходе можно было наткнуться на что-то опасное, вот только однажды я ситуацию уже недооценила. И сейчас предпочла перестраховаться.

   Ход был чистым и сухим, как и весь остальной подвал. Его ширина не позволяла идти рядом, поэтому фон Штару пришлось остаться за моей спиной, и я затылком чувствовала его досаду по этому поводу. Но если бы последней шла я, точно не сумела бы ничего рассмотреть. Высокий мужчина чиркал макушкой о потолок и едва не упирался плечами в стены, занимая собой весь проход. Главное только, чтобы тот не начал сужаться. Хотя, если пролез убийца с телом, мы пройдем точно.

   – Он ведет в сторону озера, – сказала я, прикинув направление.

   – Значит, не должен быть длинным, – заметил Фрид. – Я считаю шаги.

   Так и вышло. Через пару минут неспешной ходьбы мы уткнулись в дверь.

   – Стоит позвать Леона… – начала я и вдруг подобралась.

   Чем дальше мы отходили от дома, тем меньше на полу было камней. Здесь, у выхода, она были уложены только местами, а по больше части под ногами чернела прекрасно утоптанная земля. И вот как раз на земле мне удалось заметить след от ботинка. Не полный, зато очень четкий.

   – Фрид, посмотрите, – зашипела я радостно.

   – Что там? – подался вперед мужчина.

   Чтобы пропустить его к улике, мне пришлось повернуться боком. Фон Штар ухватил меня за талию, пытаясь пройти. Я осторожно обняла его за плечи и еще сильнее прижалась к стене, потому что места нам двоим не хватало, а отходить назад мне самой категорически не хотелось. Мы немного потолкались, но мужчине удалось опуститься на пол. Я осталась нависать сверху и выполнять роль светильника.

   – След, – подтвердил фон Штар. – Свежий. И глубокий. Словно тут шел кто-то тяжелый.

   – Человек с грузом.

   – Именно.

   Смерив размер пальцами, Фрид заметил:

   – Скорее всего, мужской. Широкий рифленый каблук с чем-то вроде подбоя. Подметка прибита гвоздями с небольшими шляпками.

   Я попыталась присмотреться и чуть не упала носом вниз. Фрид машинально придержал меня здоровой рукой. Прикосновение прохладных пальцев оказалось сильным и уверенным.

   – Простите, – сдавленно пробормотала я.

   – Я поднимаюсь.

   Пришлось все же отшагнуть назад. Фрид встал и положил ладони на дверь.

   – С этой стороны замок вряд ли будет спрятан, – решил он. – И поэтому…

   Снова что-то щелкнуло. Мужчина толкнул дверь. В лицо пахнуло свежим воздухом.

   Мы оказались в узкой то ли пещере, то ли расселине, в конце которой виднелся дневной свет. И как я правильно угадала, выходила расселина прямо на берег озера. Вода голубела метрах в пяти от нас.

   – Интересно, – протянула я.

   Фон Штар прикрыл ладонью глаза, привыкая к солнцу, и выбрался за мной. Но куда идти дальше, я не представляла. Эта часть берега не была окультуренной. То тут, то там из земли торчали валуны разных размеров и форм. Деревья и кусты спускались к самой воде. И явных следов человека видно не было.

   – Что здесь? – спросил фон Штар.

   – Ну… – я оглянулась. – Кажется, с той стороны заканчивается ваш участок. Если идти налево – упремся в жилые кварталы Свишена. А направо – в скалистые холмы.

   – Он мог сбросить тело в озеро?

   – Сомневаюсь. – Я поманила мужчину ближе к воде. Она была настолько чистой, что позволяла рассмотреть каменистое дно. – Видите? Здесь очень мелко.

   Не слишком уверенно переступая по камням, фон Штар встал рядом и кивнул.

   – Все озеро такое?

   – Почти. В районе Свишена максимальная глубина – всего метра три. Кажется, на противоположном конце озера есть глубины и по пятнадцать. Но вряд ли убийца потащил бы тело так далеко.

   – Вот как… – Фон Штар обвел взглядом окрестности. – А закопать?

   – Хм, – я прикинула. – Это мог. И если все случилось не раньше двух месяцев назад, мы сможем почуять захоронение даже днем. Мик!

   Кот вынырнул из-под кустов. Присев, я чмокнула его между ушей и попросила, чтобы он поискал в окрестностях недавнюю могилу. Мик понятливо муркнул и побежал на поиски.

   – Теперь нужно подождать, – поднялась я и осеклась.

   Мужчина смотрел вслед моему кьюру с такой тоской, что у меня защемило сердце.

   – Фрид? – позвала я тихонько.

   Он вздрогнул. Тряхнул головой и покачнулся, отчего я чуть не сорвалась, чтобы поддержать. Но быстро вернулся в реальность.

   – Вы что-то говорили? – спросил фон Штар хрипло.

   – Нет, я… – замялась. Спрашивать «все ли у вас в порядке» – банально. Но и оставить все просто так не получалось. В итоге я решилась. – Фрид, я могу вам чем-нибудь помочь?

   – Спасибо, Ружена. – Его улыбка вышла кривой и некрасивой. – Вы не можете.

   Он спустился к самой воде и вздохнул. Я решила сменить тему и по-светски поболтать, пока мы ждали Мика.

   – Вам еще не удалось прогуляться по Свишену?

   – Нет, – качнул головой фон Штар, глядя куда-то на горизонт. – Не думаю, что сейчас прогулки могут доставить мне удовольствие.

   – А вы попробуйте. Ведь у вас есть машина.

   – Да, пригнали вчера.

   – Вы можете объехать все озеро. Посмотреть старую крепость, источники с минеральной водой, грязи, горячее озеро. В двадцати километрах отсюда – городок Вельц, там аж три небольших, но очень старых университета, в том числе и магический. На другом конце озера – крепость. Да и вообще у нас очень красиво.

   Не знаю, что именно случилось с фон Штаром, но я видела, как ему тяжело. И понимала: если он засядет в особняке отшельником, то никогда не сможет поправиться. Ему никак нельзя замыкаться в себе. Дружелюбный Ингер и аристократичный Манн – неплохая компания. Вот только Фриду нужен воздух. Нужны новые впечатление, эмоции. Нужна жизнь. Я, как маг смерти, ощущала это особенно отчетливо.

   Когда человек подходит к самой границе, которая разделяет две стороны, это оставляет свой след. Кто-то его почти не замечает, без всяких проблем возвращаясь к привычному и понятному. Кто-то меняется так, что даже близкие не могут узнать. А кто-то словно остается одной ногой там. И другая сторона тянет, мягко, исподволь. Постепенно лишая всего того, что человек любил и ценил. Фрид фон Штар не должен скатываться во тьму. Мы знакомы всего ничего, но почему-то мне кажется, что он этого совсем не заслуживает.

   – Вам понравится Свишен, – пообещала я, словно это только от меня и зависело.

   – Надеюсь, – чуть улыбнулся Фрид. Немного помолчал и сказал: – Целители в Карендорфе тоже советовали мне местные… грязи.

   – Нежить? – рискнула я.

   Фон Штар только кивнул, не говоря ни слова.

   – Ох, как же не вовремя мы с Миком вам попалась, – я вздохнула.

   – А может, и наоборот, – не согласился мужчина.

   Договорить нам помешал кот. Он вынырнул из кустов и мяукнул.

   – В окрестностях захоронения нет, – перевела я Фриду.

   Он рассеянно кивнул. Поднялся ко мне и пошел по берегу направо, задумчиво рассматривая кромку воды. Метров через десять остановился, прищурившись, махнул мне рукой.

   – Ружена, подойдите сюда.

   Мы с Миком не заставили просить дважды. Фон Штар стоял возле узкой заводи, где было чуть глубже, если судить по цвету воды. Когда мы приблизились, он осторожно опустился на здоровое колено и показал мне куст, росший рядом. Одна из его веток внизу была обломана.

   – Смотрите.

   Фон Штар потянулся, опираясь в валун, и снял с обломка кусочек черной ткани.

   – Плотная костюмная ткань, – резюмировал он. – Простая, но хорошего качества.

   – Улика? – сделала стойку я.

   – Возможно. Похоже, что кто-то спускался здесь к воде, зацепился за ветку и, пытаясь освободиться, порвал одежду.

   – Жаль, что не клок волос, – пробормотала я досадой. – От ткани никакого толку. Если на ней нет крови, конечно.

   – Крови нет. – Фрида это вроде бы не расстроило. – Но улику мы все равно сохраним.

   – Да, ткань неплохая. По крайней мере, этот человек не из маргиналов.

   – А вон там, чуть дальше, видите? – Мужчина указал на ствол деревца. – Кора содрана. И содрана по кругу, словно там привязывали веревку.

   – Мяу! – согласился Мик, обнюхав ствол.

   – Веревку? – переспросила я. – Может, там привязывали лодку?

   – Почти уверен.

   – Значит, убийца вывез тело на лодке.

   – Есть предположения, куда именно? – посмотрел на меня фон Штар.

   Я задумалась, вспоминая все, что знаю об этих местах. Потом не слишком уверенно предположила:

   – Плыть далеко – слишком опасно. Даже ночью на озере легко наткнуться на другую лодку или яхту. Плыть налево, к городу, – имеет смысл только в том случае, если убийца и живет на этой окраине. И может утащить тело домой, не привлекая лишнего внимания. Самый разумный вариант – направо. По этой стороне до ближайшей деревни шесть километров. А между ней и городом – небольшое болотце и скалистые холмы, где вполне может найтись какое-нибудь укромное место. Сунуть тело в пещеру и забросать камнями, никто и не найдет.

   – Звучит логично, – кивнул фон Штар и посмотрел направо, за деревья. – Доехать туда можно? Хотя нет, если мы хотим повторить путь убийцы, нужно сделать это так, как и он, на лодке. Ее можно взять в аренду?

   – Конечно, – улыбнулась я, видя блеск в его глазах. – Лодок сколько угодно. Но вы ведь не поплывете без меня?

   – Разве я могу? – хмыкнул Фрид.

   – Тогда точно не сегодня. Мне пора бежать.

   В дом мы вернулись точно так же, через тайный ход. Осмотрев все еще раз, Фрид велел Леону запереть его заклинанием. Вряд ли убийца снова явился бы на место преступления, но никому не хотелось, чтобы у незваных гостей оставалась возможность незаметно проникнуть в дом.

   Мне самой за день пришлось как следует побегать. Проверка кладбищ была делом не слишком сложным, зато выматывающим. Пройтись по точкам, обозначенным на карте, измерить в каждой некрофон специальным артефактом, занести все в ведомость, которую потом нужно заверить не просто у сторожа, а у главного смотрителя. И так не только на городском, но и на паре пригородных погостов, куда меня отвезла служебная машина, приписанная к ратуше. Ни в одной из точек я не могла позволить себе схалтурить. Проверка, проведенная спустя рукава, могла аукнуться в будущем большими неприятностями. Я была хорошим некромагом. И работала на совесть. Поэтому делала все качественно, иногда перепроверяя по несколько раз.

   Но несмотря на длинный день, силы к вечеру еще оставались. И вернувшись в особняк, я сразу решила заняться ритуалом. Фрид фон Штар посоветовал использовать для этих целей подвал, и я не видела причин отказываться. Все эманации уже давно рассеялись, и моя магия не была способна вызвать новое возмущение в фоне.

   Я спустилась в подвал с расческой, ритуальным мелом и Миком. Леон любезно повесил в одной из комнат фонарь, а рисовать на гладком каменном полу оказалось очень удобно. Схема была простой и понятной. Начертив мелом гексаграмму поиска, я положила в центр снятые с расчески волосы. Потом опустилась на колени у головного символа круга. С другой стороны, прямо напротив меня, устроился Мик.

   – Что ж, – прошептала я. – Приступим.

   Вытянув над центром схемы ладонь, я прошептала слово-активатор. Линии рисунка начали медленно наливаться светом. Как и глаза моего кота, который сейчас связывал меня и магию воедино. Пальцы похолодели. Я ощутила, как из меня спокойно и ровно тянется энергия.

   Схема светилась все ярче. Волос в центре уже не было видно. Энергия, идущая из солнечного сплетения, словно превратилась в тонкую нить, которая должна была рассказать мне о Луизе Лец, не важно: живой или мертвой. Я и надеялась, что смогу ухватить ее быстро, вот только все пошло не по плану. Нить вдруг дернулась, натягиваясь изо всех сил, а потом меня словно окунули с головой в ледяную воду.

   От неожиданности я подавилась вдохом. Гексаграмма вспыхнула так, что свет заслонил собой все. Сила полилась сплошным потоком, уходя в никуда. Тело мгновенно занемело, отчего я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. И единственное, что удалось ощутить, это сильный толчок в грудь и недовольный кошачий вопль.

   Свечение погасло. Я осознала, что лежу на полу, таращась в потолок. Сил хватало только на то, чтобы моргать и дышать. Конечности стали похожи на желе.

   – Вот это да, – шевельнула я губами, осознавая, что если бы Мик не прервал ритуал, то мне могло грозить и самое настоящее выгорание.

   Кстати, а где мой кот? Почему не ругается на своем, кошачьем? Не тычется мордой в лицо, проверяя, не собирается ли бестолковая магичка на тот свет?

   – Ма! – послышался его голос где-то далеко.

   По лестнице затопотали мужские ноги. Видно, Мик решил, что сам не справится, и позвал на помощь. Какой же у меня умный кот.

   – Госпожа Сторна?

   – Ружена?

   Надо мной появилось обеспокоенное лицо фон Штара. Он склонился ко мне и спросил:

   – Что с вами?

   – Упадок сил, – выдавила я.

   Мужчина подхватил меня под плечи и помог сесть. Голова закружилась. Я прикрыла глаза, машинально обнимая фон Штара за шею.

   – Все настолько плохо? – нахмурился он, когда я уткнулась лбом ему в висок.

   – Сейчас немного посижу и приду в себя, – пробормотала я.

   От мужчины приятно пахло чем-то терпким, вроде мяты и лаванды. А его рука держала крепко, поэтому я не боялась, что упаду обратно.

   – Вам нужно наверх, – заметил он.

   – Давайте, помогу. – К нам подошел Леон.

   Выпускать фон Штара из своей хватки почему-то не хотелось просто до ужаса. Но я хорошо понимала, что со своими травмами он никак не сможет вынести меня из подвала. Поэтому отцепилась и приняла помощь Ингера. Совместными усилиями меня доставили наверх, в уже знакомую гостиную, и усадили в кресло.

   – Выпейте, – приказал Манн, сунув мне в руки стакан с голубоватой жидкостью.

   Сонно кивнув, я послушалась. Оказалось, что мне подсунули какое-то явно мощное зелье, потому что противный звон в ушах тут же пропал, голова перестала кружиться, а пальцы – мерзко трястись. Я смогла открыть глаза и посмотреть на мужчин вокруг.

   – Как вы? – поинтересовался фон Штар, не сводя с меня пристального взгляда.

   – Гораздо лучше, спасибо, – кивнула я. – Отличный эликсир.

   – Других не держим, – тонко улыбнулся Вернер Манн.

   Фрид набросил мне на плечи плед. Леон принес из кухни кружку с горячим чаем и зажег в камине огонь. Мик запрыгнул на ручку кресла и тихо мяукнул. Я погладила верного друга по голове.

   – Что произошло? – Фрид тяжело опустился на диван рядом. – Ритуал пошел не по плану?

   – Ну как вам сказать… – вздохнула я. – Мне хотелось надеяться на совсем другой исход, несмотря ни на что. Но увы, оправдались мои худшие ожидания. Хоть это и очень редкое явление.

   – Что именно?

   – Ритуал помогает понять, где сейчас находится человек: среди живых или среди мертвых. Живого почувствовать легко, мертвого – тоже несложно, хоть запрос на Ту сторону и забирает много сил. Вот только наша Луиза Лец – особый случай. Ее нет ни там, ни там. Прокляв меня, она развоплотилась.

   – Потерять посмертие – даже звучит жутко. – Ингера передернуло. – У нее не осталось шанса на перерождение?

   – К сожалению, – я вздохнула.

   Мне тоже было жаль жертву. Когда-то давно развоплощением завершались казни самых опасных преступников, чтобы те никак не могли вернуться в мир живых. Такую практику давно запретили, оставляя Той стороне право решать, достоин человек нового шанса или нет. Но распасться душа могла и без чужого вмешательства. Так, как случилось с беднягой Лец.

   – И поэтому поиск повел в никуда. Я думала, что смогу остановить его вовремя. Только едва не ошиблась.

   – Хорошо, что ваш кьюр позвал на помощь, – проговорил Фрид.

   – Мя! – гордо заявил кот.

   – Но тогда выходит так, что мы все равно узнали, что хотели, – продолжил мужчина хмуро. – Волосы совершенно точно принадлежат нашей жертве, кем бы они ни была.

   – Да, – согласилась я. – И теперь мы представляем, как она попала в Свишен и когда погибла. Вот только поможет ли нам это?

   – Всякая информация может помочь, – пожал плечами Ингер.

   – Луиз Лец приехала из столицы, – заметила я. – Каков шанс, что Карендорф – ее родной город?

   – Думаете, стоит поискать ее там? – прищурился Манн.

   – Вдруг ее там уже ищут? Родные, друзья, коллеги с работы, на которую она так и не вернулась? Почти месяц прошел. Для отпуска с одним небольшим чемоданом – многовато. Тем более, для отпуска женщины с одним чемоданом.

   – Звучит логично, – кивнул Фрид, немного подумав.

   – Согласен, – поддержал меня Ингер.

   – Ладно, это и правда стоит попробовать. Завтра свяжусь с кем-нибудь из старых друзей.

   Я рассеянно кивнула, не став уточнять, что у него за друзья. Вернер Манн бесшумно исчез из гостиной. Ингер, покосившись на меня со странным ожиданием, вышел тоже. Мы с фон Штаром остались вдвоем. То есть, втроем, если считать моего кота. Мне пока никуда идти не хотелось. У камина было тепло и спокойно. Поленья уютно потрескивали. Чай грел озябшие пальцы. А в обществе этого мужчины мне почему-то оказалось даже не страшно вспоминать о собственных промахах.

   – Наверное, вы считаете меня совсем уж неумехой, – не удержалась я. – Проворонила призрака, едва не напортачила с ритуалом.

   – Не считаю, – возразил фон Штар, глядя на огонь. – Ошибиться может каждый. А нежить, она ведь… непредсказуема.

   – Не так сильно, как живые, на самом деле. Вот уж с кем я бы точно не смогла работать.

   – Тут вы правы, – мужчина слабо улыбнулся. – Я работал. С людьми. Хоть пострадал именно от мертвых.

   – Сочувствую, – сказала я спокойно, без ненужной жалости в голосе. – Мне тоже однажды сильно досталось.

   – Леон арендовал нам лодку на завтра, – перевел тему Фрид, не желая откровенничать. – Мы можем отправиться исследовать берег.

   – Тогда выберите ботинки с удобной подошвой, – посоветовала я.

   – Спасибо, – усмехнулся мужчина. – Не переживайте, это не первый поход по бездорожью для меня.

   Я только кивнула, не собираясь заострять внимание на том, что сейчас он явно не в самой лучшей форме. Фрид фон Штар дураком не выглядит. И наверняка сам прекрасно понимает, на что способен, а на что нет.

   – А вы? – он внимательно посмотрел на меня. – Восстановитесь до завтра?

   – Конечно. Господин Манн дал мне отличное зелье. Высплюсь, и буду как новенькая.

   – Тогда доброй ночи. – Фрид поднялся, опираясь на подлокотник дивана. – Вас проводить?

   – Не стоит, – я качнула головой и глянула на Мика. – Вот мой провожатый.

   Фон Штар протянул руку и осторожно, словно боялся прикоснуться, погладил кьюра по голове. Мик распахнул оранжевые глаза. Боднул мужскую ладонь, шевельнул усами, принюхиваясь. Показалось даже, что кот пытался вынюхать нечто, но Фрид шагнул назад. Потом молча развернулся и вышел, припадая на левую ногу.

   – Доброй ночи, – пробормотала я ему в спину, хоть и знала, что он уже не услышит.

   – Мя! – Мик потянулся, спрыгнул на пол и пошел следом за мужчиной.

   – Ну вот, – растерянно вздохнула я, когда кошачий хвост пропал в полумраке холла. – А как же я?

   Впрочем, встав, я поняла, что обморок по пути в спальню мне не грозит. Дойду и сама. Ну а Мик… Что ж, кошки всегда гуляют сами по себе. Может, за это мы их и любим.

ГЛАВА 8

Темнота была вязкой и густой, как пластилин. Она окружала Фрида со всех сторон, сковывая движения и не давая дышать. Не пропускала ни малейшего луча света, оставляла только звуки. Вой, рычание, скрежет. И чужой голод, который чувствовался всей кожей.

   Какой-то частью разума Фрид понимал, что это всего лишь сон. Но ощущения, слишком реалистичные, чтобы отмахнуться, накатывали удушливой волной. Сердце суматошно билось, подбираясь к горлу. Грудную клетку словно сдавила огромная рука. А хищные щелчки зубов слышались все ближе и ближе.

   Фрид дернулся, усилием воли разрывая оковы кошмара, открыл глаза. И чуть не заорал, когда перед лицом возникли два круглых, зеленовато-желтых огонька. Черный кот лежал у него прямо на груди, поджав под тело лапы, и невозмутимо щурился.

   – Ты… чего тут? – выдавил Фрид. Его голос походил на воронье карканье.

   Кот, естественно, не ответил, только медленно моргнул. Мужчина выдохнул, чувствуя, как успокаивается сердце и возвращается власть над телом. Но прогонять неожиданного гостя не стал. Теплая тяжесть на груди расслабляла. Наверное, и из кошмара удалось так быстро вырваться именно благодаря кьюру Ружены.

   Фрид повел плечами и покосился на тумбочку, где стоял стакан с водой. Ну конечно. Кошмары вернулись потому, что он банально забыл выпить на ночь ставшие привычными лекарства. Слишком сильно задумался о загадке, витавшей над особняком и его жильцами, отчего просто лег спать, быстро приняв душ. За что и поплатился.

   Стараясь не тревожить кота, мужчина протянул руку к тумбе, но передумал и уронил ее на подушку. Во-первых, все равно не дотянулся бы, слишком уж широкой была кровать в новом доме. А во-вторых, пить лекарства вдруг расхотелось. Раны сейчас почти не беспокоили. Да и поздно было засыпать. Ночная темнота постепенно рассеивалась, становясь розовато-прозрачной и возвещая наступление ясного солнечного утра.

   Лежалось хорошо. Кровать была действительно большой и удобной. В приоткрытое окно врывался свежий садовый воздух. Шелк постельного белья приятно холодил кожу на спине и бедрах, а грудь грел кот. Причем, кота вообще не смущало то, что человек, которого он избрал в качестве лежанки, проснулся и даже шевелится.

   –