Наши бабки на графских грядках. Елена Северная

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17

АННОТАЦИЯ

О чём думал человек, когда ему в голову пришла мысль о 3д-фильмах? Уж точно не о том, что они могут служить порталом в другой мир. И не просто в случайное место. Конечная точка перемещения очень уж совпадает с тем, что происходит на экране. Хорошо ещё, что только место, а не действующие лица. Хотя… Некромант в количестве одна штука есть, скелеты-слуги во множественном количестве присутствуют. Про призраков говорить не буду – призрак один, точнее – одна. Бывшая хозяйка замка, пра-пра – не знаю сколько, бабка этого самого некроманта. И замок есть. Запустелый, захламлённый, одинокий. Стоял себе веками, дремал, а тут мы с бабулями вывалились из портала. Что тут началось… Да здравствуют чистота и порядок! И не только в замке, но и на всей территории. Бабули у меня бойкие. Но не всем перемены по вкусу. А когда нынешний хозяин замка вдруг вздумал жениться… А я-то тут при чём? Подопытная невеста, что ли?

ПРОЛОГ

Это случилось в пятницу, 13 числа. Бабушка Таня решила сводить меня и бабушку Нюсю в кино. И вот мы тут. Сидим в мягких бархатных креслах, вдыхаем неповторимый аромат кинозала и примеряем очки, выданные для просмотра. Вскоре плавно выключили освещение, и таинство 3д-фильма началось. Афиша на фасаде кинотеатра демонстрировала мрачный средневековый замок и витающих над ним привидений. «На развалинах графского замка» – многообещающе гласило зловещее название. Ничего такого я не увидела, хоть и просмотрела почти половину. И если бы не потрясающие спецэффекты, уже давно дремала. Мои бабули, сидевшие рядышком, словно куропатки на насесте, только повизгивали и поахивали. И я была с ними согласно в этом. Сама всякий раз вжимала голову в плечи, когда «по залу пролетало» очередное привидение, или вокруг злобно шелестел пожухшими листьями заколдованный лес. От завывания ночного ветра я даже зажмурилась. Следом пришло восхищение работой звукорежиссёра или кто там ещё делает эти эффекты: кожа покрылась мурашками, а волосы встали дыбом от волны холодного могильного ветра, что полностью затопило пространство вокруг. А потом стало нечем дышать…

   Кажется, я ненадолго потеряла способность видеть, слышать и чувствовать. В себя пришла под дружное причитание своих бабушек. Они судорожно трясли моё обмякшее тело и подвывали на манер киношного ветра. Способность дышать вернулась второй. Глоток воздуха стал самым желанным за всю недолгую прожитую жизнь. Он расправил лёгкие и вырвался наружу жёстким кашлем. Затем очнулись глаза и осязание. Лучше бы и дальше валялись в обмороке. Спину массировала колючая трава, а глаза выдавали информацию мозгу, что мы втроём находимся в окружении леса. Совсем недружелюбного леса и совсем в недружелюбной компании.

   – Ну, и что вы тут делаете? Как вы вообще сюда попали? – мрачно вопросила высокая чёрная фигура, закутанная в балахон.

   – Кино смотрим, – ляпнула я. – А Вы б подальше отошли от экрана, – высказала я своё желание и махнула загипсованной рукой.

   – Взять их! – Скомандовала фигура, и в тот же момент под пронзительный визг бабушек, с её пальцев сорвались призрачные огромный псы, окутанные жутким фосфорным сиянием.

   Здравствуй, спасительная темнота.

ГЛАВА 1.

Даже затрудняюсь определить, с чего всё началось. Наверное, с самого моего рождения. Пока мама, насмотревшись в последние месяцы беременности сериалов, металась в выборе имени между «Милагрес» и «Самирой», папа решительно зарегистрировал меня как Дарину. Сколько потом его ни пытали, он так и не признался, что же побудило его назвать единственную дочь таким именем. Мама не смирилась. С её уст никогда не слетало «Дарина», она предпочитала более заковыристое «Даррэн». Баба Таня величественно звала меня «Дарника», а баба Нюся, слыша это, каждый раз плевалась – «Це ж надоть так дитыну обозвати! – и по-простому кликала меня «Дашкой», что в свою очередь вызывало скептическую гримасу другой бабули. Папа был единственным сыном в профессорской семье хирургов-косметологов, зато мама привнесла в их жизнь разнообразие родственников, коих у нас было великое множество. Баба Нюся оказалась на редкость плодовитой дамой. Семеро детей, – мама старшая, – недалеко ушли и подарили ей в общей сложности 18 внуков. И только мама «вылупила» меня одну.

   – В семье не без уроду, – говаривала баба Нюся, встречая меня каждое лето на деревенской автостанции, когда родители сбагривали отпрыска «на свежий воздух», – но мы всем рады!

   Как мамуля умудрилась познакомиться с папулей, живя в деревне в окружении братьев, сестёр и громадного подсобного хозяйства? Очень просто! Папа, после окончания Санкт-Петербургского государственного университета остался работать на кафедре археологии, а летом сопровождал группу студентов, что прикатила в лагерь, расположенный близ маминой деревни, на практику. Там у нас раскопали какое-то городище. Деревенские парни и девчата, естественно, использовали это, как развлечение от сельскохозяйственных будней. Ну, вот и доразвлекались. Через девять месяцев родилась я. Как раз 1апреля. Папа, конечно, женился к вящей радости бабы Нюси и неудовольствию своих родителей. Но те оттаяли, видя, как невестка окружила папу такой заботой, что и им хватало. А потом, когда я подросла и мама закончила какие-то курсы по делопроизводству, а папа защитил кандидатскую, родители укатили на раскопки в Африку. Меня оставили на попечении старшего поколения. Так и жили. Папа с мамой самозабвенно копались в земле в поисках чего-то особенного, я училась в гимназии и жила с бабой Таней и дедушкой Славой в огромной квартире в доме на берегах Невы, а летом «набиралась здоровья» на южном солнце. Потом, когда дедушка Слава умер, баба Таня продала квартиру в дождливом Петербурге и купила двушку на последнем этаже пятиэтажки в солнечном Сочи. На этом она не остановилась и потихоньку выкупила ещё две квартиры на площадке, объединила их, поставила общую дверь, договорилась с жильцами и присоединила к жилплощади чердак, что был над квартирами. Теперь мы являлись обладателями завидного «пентахуса», только лифта не было. Гимназия удачно находилась рядом, в пяти минутах ходьбы. Да и сам район бабушка выбрала очень удачно. Наш дом располагался почти на вершине горы Бытха в зоне «тропинки здоровья». После нашего были построены только два дома на высоту, а остальные – снизу. И до моря недалеко. Каждое лето бабуля покупала абонемент на санаторский пляж и гоняла меня за загаром.

   Баба Нюся, грезившая о пенсии по достижению 50 лет, сильно горевала, когда пенсионный возраст увеличили. Теперь ей до пенсии пахать ещё 3 года с хвостиком. А здоровье уже не то. Тогда деятельная баба Таня в прошлом году купила маленькую дачку в районе санатория «Золотой колос» и поселила туда погрустневшую родственницу. Стоит ли говорить, что грусть-тоска, разъедавшая и без того унылое тело бабы Нюси, помахала ручкой? Мамина мама с удовольствием передала заботу о сорока сотках огорода и многочисленной клювасто-рогатой братии одному из сыновей и погрузилась в облагораживание дачного огорода. Будучи по натуре очень общительной, она быстро нашла общий язык с соседями и жителями греческой деревушки, что раскинулась внизу в долине. Бабу Нюсю знали все. Ну, или почти все. Она делилась агротехническими знаниями и сама не прочь была позаимствовать чего-то новенькое. Результатом всего этого являлся впечатляющий урожай, плоды которого она несла в «пентхаус», взбираясь на пятый этаж с сумками и отчаянно матерясь на весь подъезд.

   – Анна Ивановна, – укоризненно качала башней на голове баба Таня, – почему Вы не наняли кого-то из мужчин? Зачем таскать такие тяжести?

   – Хух! – баба Нюся, выдав последний словесный перл, с шумом бросала сумки с огородными дарами на пол и сама сползала по стеночке на услужливо подставленный стульчик. – Бачу я цих хлопцив, – отмахивалась она, – без грощив и не пёрднуть, а тута я задарма приньясу, грощи лучше Дашке на учёбу отложить.

   Баба Таня закатывала глаза и пальчиком указывала домработнице Кате, куда чего положить.

   – Татьяна Николаевна, – каждый раз всплескивала руками Катя, – да куда ж столько?

   – Як куды? – трепыхалась баба Нюся. – Кушать!

   И мы кушали, мариновали, солили, сушили. И вообще, весь последний год мне даже не зачем было смотреть сериал «Сваты». У меня перед глазами действо не хуже разворачивалось. Баба Нюся – невысокая, полноватая, крепкая ещё тётка предпенсионного возраста, с жиденькими белесыми кудряшками, стянутыми на затылке в дульку, – источала темперамент заядлой дачницы. Баба Таня – обладательница густой шевелюры, регулярно подкрашиваемой в салоне в иссиня-чёрный цвет, и поджарого тела, – была рьяная поклонница здорового правильного питания. Когда они собирались на кухне вдвоём, то неизменно всё сводилось к диспуту о еде. Кате деваться было некуда, она слушала и хлопотала около плиты над очередным кулинарным творением, а я сбегала во двор. С детства любила мотоциклы. Скорость, ветер в лицо – это моё! Мечтала о своём железном коне, но родители и бабули тут создали коалицию против меня. Я получала всё, кроме мотоцикла. Думаете, я сильно расстраивалась? Ха! У нас мальчишки гоняли – мама не горюй! И всегда с удовольствием сажали меня к себе за спину.

    Так я и выросла – за спиной местной шпаны. Время шло, шпана возмужала, простенькие мотоциклеты заменились мощными байками, но одно оставалось неизменным: каждый раз, когда я присоединялась к их компании, всегда находились желающие покатать профессорскую дочку. Кстати, папа к этому времени уже защитился в очередной раз и рылся в глиняных черепках уже в звании профессора. Вот и этим летом мы рассекали на рычащих железных конях по ночному городу. И надо же было какой-то полоумной мамаше гулять под звёздами! Да ещё с наушниками в обоих ушах! Чем она думала, когда остановилась покопаться в телефоне, неизвестно. Но. Коляска со спящим ребёнком покатилась на проезжую часть. А тут мы. И – здравствуй пальма! Дерево уцелело, коляска благополучно докатилась до другого края дороги, а моя рука не выдержала и сломалась. Больше всех злился Сашка – у него, кроме синяков, ничего, а у меня – гипс. Когда бабули увидели это, наступила минута молчания, а потом – Армагеддон для парней. Сашка улепётывал по лестнице с завидной скоростью, причём с постоянным ускорением в виде даров огорода с нашей дачи, что заменяли бабе Нюсе метательное оружие. Сашка благополучно смылся, а меня посадили под арест.

   Так прошло две недели, и сегодня мои надзиратели сжалились, решив вывести «в люди». Прогуливаясь по вечернему городу, мы набрели на этот кинотеатр. Баба Нюся очень заинтересовалась «шо це такэ 3д»? Другая бабуля принялась пространно объяснять на пальцах, да только баба Нюся решительно потащила всех к кассе. Мы успевали на сеанс фэнтезийного фильма с завлекательным названием «На развалинах старого замка».

   – Ось побачу, мабуть, де мой зять с доней роблють и шо им так антересно там, – вдохновилась баба Нюся, подпихивая нас внутрь. Сопротивляться танку Н-55(Нюся 55 лет) даже вдвоём с бабой Таней было бесполезно.

   Картина была так себе, середнячок по содержанию, но вот спецэффекты – с ума сойти! Режиссёру и всей команде надо Оскара дать за них! Настолько всё реально! Даже запах пота разгорячённых лошадей пробирался в нос, кожа покрывалась пупырышками, когда в зал вылетали полупрозрачные призраки. Короче, – если бы не эти спецэффекты, я бы ещё на середине картины заснула. И когда по залу пронеслась воронка мини торнадо, я не заподозрила никакого подвоха. Осознание чего-то выходящего за рамки реальности настигло с нехваткой воздуха. Я ещё пару раз попыталась вдохнуть, а затем мой мозг решительно разорвал всякие связи с телом и отключился, избавив меня от мучительной смерти. Это я так подумала, уплывая в холодную тьму, поэтому пробуждение подействовала, как ведро ледяной воды на горячую голову. А ещё я подумала – как здорово просто иметь возможность дышать. Пусть даже воздух был холодным, трава жёсткой и колючей, местность в ночи какая-то незнакомая, и вообще, чем-то неуловимо воняло. Наведя резкость в глазах, я увидела высокую фигуру, предположительно мужскую, так как у женщины вряд ли мог быть такой разворот плеч.

   – Ну, и что вы тут делаете? Как вы вообще сюда попали? – мрачно вопросила эта самая чёрная фигура, закутанная в балахон.

   – Кино смотрим, – ляпнула я. – А Вы б подальше отошли от экрана, – высказала я своё желание и махнула загипсованной рукой.

   Ночной собеседник слегка склонил голову набок, словно рассматривая нас в качестве… а фиг его знает, зачем он нас так рассматривал!

   – Взять их, – буднично скомандовала фигура, и в тот же момент, под пронзительный визг бабушек, с её пальцев сорвались призрачные огромный псы, видимые жутким фосфорным светом.

   И снова – Здравствуй, спасительная темнота.

ГЛАВА 2.

Первое, что я увидела, открыв один глаз, – второй ради соображения безопасности открывать не стала: вдруг чего увижу, так мозгу только половина информации будет, – был белый потолок с лепниной по углам. Спине было мягко, телу – тепло, а голова болела. Значит, всё, что было ранее – это не сон и не бред оголодавшего без кислорода мозга. Сразу же вспомнилась соседка по комнате Светка.

   Да, забыла сказать – я пошла рядом со стопами дедушки. То есть, с уклоном в косметологию, но вот до хирурга мне как-то не хотелось дорастать, а просто врачом-косметологом – мечтала. Вот и пошла после 11 класса в мед на стомат. Родители заплатили за один год обучения. Конечно, могли и сразу за весь период, но бабушка Нюся встала в позу – вдруг разонравится в гнилых зубах ковыряться, и захочется мне на сельские нивы свой взор горящий обратить. Поэтому и оплатили один курс. И квартиру сняли – однокомнатную, с соседкой. Но я не в обиде. Светка – девка хорошая, домашняя, правда, всё читала фэнтези и вздыхала по эльфийским парням. Это немного напрягало, но сейчас я была благодарна судьбе и Светке. Только благодаря восторженным ахам после прочтения очередной попаданской любовной эпопеи про ушастых, я в настоящий момент не истерила и мыслила довольно адекватно. Всё сходилось на том, что мы с бабулями «попали». Не факт, что к эльфам, но к какому-то магу – это точно. Иначе, как бы он своих собачек из ладоней выпускал?

   Немного покряхтев, – всё-таки прыжок через пространство это вам не до соседнего магазина сбегать за мороженкой, – я приподнялась и села. Огляделась. Обстановочка не королевская, но и на комнату прислуги не сильно смахивает. Кровать большая, правда, без балдахина, значит, точно не принцесья, около стены подмигивает большими зеркальными дверцами шкаф, около окна раскорячились два кресла и низенький столик, напротив – дверь в куда-то, и дальше по стенке диванчик. Больше всего поразило большое ростовое зеркало в массивной оправе из чёрного золота. Оно сразу придавало спальне помпезность, впрочем, никому сейчас не нужную. На полу простенький коврик. Не думаю, что слуги в своих комнатах шаркают ногами по коврам. А, если эта не комната слуг, то где-то должен быть шнурочек с колокольчиком для вызова последних. Очень уж нужна мне сейчас помощь местных жителей, так сказать, потому, как нигде здесь не наблюдаю уборной. А посетить жажду. Лишняя жидкость уже под носом булькатит. Шнурочка я не нашла, а вот жидкость стремглав ломанула на второй круг переработки организмом в тот самый момент, когда воздух за стенами комнаты сотрясся от визга. Так верещать могла только баба Нюся. Я подскочила и вылетела в коридор. А там…

   Вдоль стены стояли бабули и орали. Я тоже сначала заорала. А вы б не заорали, когда увидели прямо перед собой беленький скелет, держащий в своих костяных руках поднос с кувшином и чашками? Да ещё озарявший коридор красным светом из того места, где когда-то были глаза? Потом вспомнила, что Светка часто восхищалась, как в книжках про некромантов эти самые некроманты оживляли скелеты и всякую нежить, и закрыла рот. Во мне поднял голову будущий врач. Теперь смотрела на прижавшийся к стене скелет с интересом исследователя. На чём кости-то держаться? Сухожилий-то нет. А двигается как? Короче – одни вопросы. И только один ответ – если есть ходячий скелет, то где-то рядом должен быть некромант.

   – Что тут происходит? – рявкнул кто-то бархатным басом. Наверное, – некромант.

   В полутьме коридора внезапно появилась та самая зловещая чёрная фигура, что выпустила с рук призрачных псов. Вот никак не вязался этот образ с голосом, который эта фигура издавала. Скелет сразу стал отсвечивать приятным синим светом. О как! Это, значит, он так эмоции проявляет! А вот интересно – где эти эмоции у него зарождаются? Пока я переключалась с одной мысли на другую, бабули верещать перестали. Баба Нюся, почувствовав в лице чёрного какую-никакую защиту, тоже переключилась, но на скелет. И ужас резко перетёк в узнавание. Хм… Что-то я не припомню, чтобы у бабули знакомые скелеты водились. Или этот напоминает ей пресловутый «скелет в шкафу»?

   – Це хто? – тем временем вопросила баба Нюся, вперив в скелет взгляд, ставший уже восторженным.

   – Это? – некромант оглянулся и раздражённо отмахнулся. – Это Васкис, мой лакей.

   – Яка прелесть, – всплеснула пухлыми руками бабуля, не переставая пялиться на скелет. – Ось, шо значить магия!

   Вопреки всему, она не испугалась. Жизнерадостный характер принял это всё, как приключение и только.

   Васкис стоял, нервно перебирая костяшками стоп и вылупив светящиеся провалы глазниц. Весь вид странного лакея выражал полнейшее недоумение, если так можно было судить по его позе. Похоже, прелестью его никто ещё не называл. Граф с удивлением покосился на бабу Нюсю.

   – Вы так думаете? – поддержала его баба Таня.

   Баба Нюся пропустила всё мимо ушей и продолжила умиляться:

   – Та це ж вилитый мий Васенька! И глазюки тож схожи. Вин завсегда так блискував ними, коли виноватий був!

   – Анна Ивановна, – баба Таня деликатно кашлянула, обозначив и своё присутствие, – Ваш Васенька никак не мог тут оказаться. Это совсем другой Васень… Васкис.

   Скелет что-то скрежетнул.

   – А шо це вин тута робит? – баба Нюся с подозрением уставилась на предположительно некроманта. – Коло дверей нашей внучи? А? Отравить решив, ирод? А? Одного скелету мало? Ще трэба? Дивочий? А? – и пошла с оружием наперевес, то бишь грудью вперёд, на чёрного.

   – Тьфу, дуры-бабы, – ругнулся тот. – Да отвар восстанавливающий он вам нёс! После перехода сил подлить!

   – Не бачу, шо там ты удумал «позлить», но я себя хорошо чувствую! – не унималась баба Нюся.

   – При чём тут Вы? – огрызнулся чёрный. – Я об этой немочи однорукой толкую! – и некрасиво ткнул в мою сторону пальцем.

   Стало обидно. Я, вообще-то, довольно фигуристая, со всеми положенными выпуклостями и впуклостями. Ну, сбледнула маленько, так это любой нормальный человек поменялся бы в цвете лица после такого потрясения. Но потрясать воздух продолжила баба Нюся:

   – Ты кого немочью обозвав? Наша Дашка красуня, яких ще пошукати!

   – Уважаемый, – не выдержала баба Таня, – Вы бы помягче, что ли. Дарника немного бледновата, но это не даёт Вам повод…

   – Ти-и-и-хо-о-о-о! – взвыл чёрный. – Замолчали все! Иначе превращу вас в рыб и скину в пруд!

   Угроза возымела действие. Кратковременное и малозвучное. Баба Нюся продолжила бухтеть что-то себе под нос.

   – Уважаемый, – очень тихо произнесла баба Таня, – могу я попросить у Вас успокаивающих капель? Что-то у меня давление подскочило и сердце бухает.

   Нас одарили мрачным взглядом, не обещающим ничего хорошего.

   – За мной! – рыкнул чёрный. – Будут вам и капли и что покрепче.

   – «И какава с чаем», – пронеслась у меня в голове известная фраза.

   Вниз по лестнице и по длинному коридору шли гуськом. Не-е-ет, я точно без провожатого до своей комнаты не доберусь! Поворачивая в очередной раз в очередной коридор, так и хотелось простонать, опять же, известной фразой: «Кто так строит?». Ещё больше хотелось посмотреть на это творение архитектурного гения снаружи. Наконец, нас вывели в большую светлую комнату. Правда, светлой она была, наверное, лет 100 назад. Сейчас перед нами предстала просторная зала с облезлыми стенами, пыльными тяжёлыми гардинами, обветшалой мебелью и тусклыми, давно немытыми, стёклами в высоких окнах, которые еле-еле пропускали дневной свет. Небрежно кивнув нам на большие такие же облезлые, но уютные кресла, хозяин дома (или замка, судя по уже виденным размерам) сам уселся на аналогично поблёкший диван и представился:

   – Граф Тамир Логенберг.

    Затем перевёл взгляд глубоких фиолетовых глаз на бабу Нюсю. Далее последовала церемония знакомства. Граф, действительно, оказался некромантом. Он состоял на службе Его Величества короля Карла пятого, прозванного Справедливым, но сейчас находился в родовом гнезде – оправлялся после ранения. Примерно через неделю его отпуск по ранению подходил к концу, и он планировал вернуться и приступить к своим обязанностям. По правде сказать, я смутно представляла – ЧТО может делать некромант во дворце. Оказалось, что не совсем во дворце. Была тут служба, называемая Королевская Служба безопасности.

   – ФСБ, значиться, – с умным видом заключила баба Нюся.

   Граф не стал ни подтверждать, ни опровергать её версию. Вместо этого, мрачно сверкнув фиолетовыми глазами, – я таких даже линз не видела, – вопросил:

   – А теперь вы скажите мне: кто из вас умудрился вмешаться в мой ритуал призыва?

   И посмотрел почему-то на меня.

   – Який-такый призыв? Никакогу призыву не було. Мы тико фильму дывылись, а потом – раз! – и на траве лежимо и глазами лупаем. А Дашка так вообще без памяти валяется.

   – Кстати, Даша, – проявил некую долю заинтересованности граф. – А что у Вас с рукой?

   – Це у ней не з рукою, а з башкою, – зыркнула на меня баба Нюся. – Ночами спати трэба, а не мотатися на мотоциклетах з байкерами. Тьфу, прости господи, фулюганы, а не хлопци! – в сердцах хлопнула она себя по коленкам.

   – Нет, – не согласился Логейнберг, – с головой у неё всё в порядке. Меня больше беспокоит рука.

   – Сломала, – пожала я плечами.

   Сзади сочувствующе протарахтел костями Васкис, и перед моим носом появился поднос с кружкой чего-то голубого и приятно пахнущего мятой. Это мне, что ли?

   – Пейте-пейте, – кивнул граф, – это восстанавливающий отвар. Он взбодрит и придаст сил. А с рукой, я думаю, я Вам помогу.

   – Тока з рукою? – подозрениями бабы Нюси можно было сейчас убить. – Ты смотри, – при этих словах мужчина поморщился, – знаю я, як мужики молодым дивкам допомогають познати прелести жизни. Тока потом их раздувае, и пузо на нос лезе.

   – Анна Ивановна! – зашипела баба Таня.

   – А шо я такэ сказала? Твий сынок допомогався вже. Ось вона, – кивнула на меня, – помищь яка гарна выросла.

   – Анна Ивановна! – та поджала губы в обиде за сына. – Дарника – умница и красавица получилась. Благодарить надо, а не…

   – Стоп-стоп! – прервал их перепалку граф, и я была ему благодарна. – Я сейчас в вашем присутствии подлечу Дарнику, познакомлю вас со слугами и мы все пойдём в столовую!

   Очень вовремя. Мой желудок при слове «столовая» радостно сжался и больно вштырил мне под рёбра. Мол, хозяйка, ты как хочешь, а еда должна быть в животе! Иначе, зачем живот нужен?

   А дальше я впервые в жизни видела, как действует магия… Парни, по дороге из травмпункта, наперебой рассказывали о своих бывших переломах, не преминули обмолвиться и о процессе снятия гипса. По их словам гипс распиливали страшной пилкой. Я уже тогда начала трусить. Всегда боялась всего режущего, а тут прямо на мне пилить будут! Вдруг, руку отпилят нечаянно? А что? Наверное, такое бывало, только это нигде не афишировали, чтоб людей не пугать. И не надо убеждать, что под линию будущего разреза подкладывают металлическую пластинку, всё равно – страшно. Но тут граф, отколупнув кусочек гипса, подвесил его в воздухе, затем распылил и занялся уже моей рукой. Гипс просто исчез, стаял, обнажив совершенно чистую кожу. Потом руку окутало синее свечение, по костям пробежались горячие пчёлки и всё.

   – Можешь двигать, – разрешил этот чудо-лекарь, – только без фанатизма. Пару дней побереги руку.

   Я пошевелила пальцами. Никакого отёка, никаких болезненных ощущений, о каких предупреждали ребята, никакой скованности. Рука будто и не ломалась. Здорово!

   – Ось цэ дохтур! – восхитилась баба Нюся. – А мой радикулит пидлечишь? – и тут же, вскочив, повернулась болезненной зоной.

   Граф слегка опешил, но быстро взял себя в руки и… бабулю окутало то же синее сияние, а потом она щупала себя за поясницу, нагибалась, поворачивалась, скручивалась и повизгивала от восторга:

   – Коляновна! У тебе ж столбняк був! Нехай дохтур вылечит! – удостоверившись, что всё вращается, как в молодости, воскликнула сердобольная баба Нюся.

   – Анна Ивановна, – бабуля слегка покраснела, – не столбняк, а спондилёз. Я, как-нибудь сама его вылечу.

   – Вы обладаете целительской магией? – встрепенулся граф. Чего это он? Конкурента чует?

   – Гордынею вона обладае, – брякнула баба Нюся. – Стыдно ей, ось и витказыеться.

   С рук лекаря сорвались потоки синего света, моментально окутали бабулю, и только через пару минут опали.

   – У вас ещё почки не в порядке были, – сообщил граф, стряхивая кисти, – я подправил.

   – Спасибо, конечно, – баба Таня выпрямилась, словно палку проглотила, – только заплатить нам нечем. Да и домой надо возвращаться. Кстати, как нам домой вернуться?

   – Оплачивать ничего не надо, – нахмурился мужчина, став похожим на настоящего некроманта из фэнтезийных книжек нашего мира, – а вот с возвращением домой – небольшая заминочка. Я понятия не имею, какой ваш мир, где он находится, какие у него пространственные координаты.

   Тут уж бабули заволновались кооперативно.

   – Як цэ «заминочка»? – бушевала баба Нюся. – Вертай нас взад! У мене огирки спеють и помидори наливаютися!

   – А на что мы тут жить будем? – вторила баба Таня. – С голоду помирать? Или Вам, как некроманту, это выгодно? Новых скелетов оживите?

   – Тихо! Прошу, дамы, успокойтесь! – поморщился, словно от зубной боли, некромант. – Так как я косвенно, – сверкнул глазами, – косвенно, повторю, причастен к вашему здесь появлению, то расходы на ваше содержание возьму на себя. И постараюсь выяснить в кратчайшие сроки, как вернуть вас в ваш мир. А сейчас, – встал и сделал приглашающий жест, – прошу в столовую. Время обеда.

   По дороге в столовую он пояснил, что в замке бывает очень редко, поэтому обслуга здесь состоит только из вот таких вот «лакеев», только повариха приходящая, из соседней деревни. Спустя пару лестничных пролётов и войдя в столовую, мы не так уж и ужасались снующим по зале скелетам с подносами в руках. Кстати, на руках у них были белоснежные перчатки.

   – Ты б их одягнув, чи шо, – проворчала баба Нюся, когда подавали десерт.

   – Зачем?

   – Ну як же? Срамно дывытися на голу жопу, пущай и костистую.

   Я почувствовала волну признательности, которая выплеснулась от скелетов. Интересно, это у меня магия такая образовывается? С нежитью взаимодействовать? Светка мне все уши прожужжала, разглагольствуя на эту тему, то есть, какая у неё была бы магия в магическом мире. Это что ж получается? Не всё в тех книжках, что она зачитывалась, выдумки? Ой, мамочки! Это что ж, я тоже некромантом буду? Трупы, зомби, нечисть всякая, покойники опять же… Ой, бе-е-е! А-а-а-а! Не хочу!!! Я, хоть и в меде учусь, но планировала стать косметологом. С трупами я не планировала общаться.

   – Я подумаю, – граф промокнул губы салфеткой. – Позвольте откланяться, – встал. – Замок и прислуга в вашем распоряжении.

ГЛАВА 3.

Мы переглянулись и продолжили уделять внимание десерту. Надо будет зайти на кухню и поблагодарить повариху. Всё было очень вкусно, а десерт так, вообще, сказка.

   – Так, – прокряхтела баба Нюся, отваливаясь от стола. – Предлагаю трохи растрясти сытный завтрак. То бишь, прогулятися.

   – Я с Вами согласна, Анна Ивановна, – степенно произнесла баба Таня.

   – Ой, Коляновна, брось ты свои паньски замашки! – лениво возмутилась бабуля, перед тем, как выкатиться из-за стола. – Дашке вже скоро четверть века буде, а ты всё «АннаВанна». Ивановна я! Ясно?

   Я тихо возмутилась про себя – вообще-то, мне только 18 лет исполнилось. 1 апреля.

   – Да как-то… – баба Таня замялась. Её воспитание никак не позволяло такие фамильярности, по её мнению.

   – И якось и такось. А, поскольку мы тут застрягли неведомо наскилько, ось чую своею попою, шо надолго, пишлы разведовать обстановку. Я не збираюся в такому свинарнику жить!

   – Согласна, Анна Ив… хм… Ивановна, – продолжила папина мама под суровым взглядом маминой мамы. – Дети в такой грязи жить не должны.

   – Ты глянь-ка, рано ще Дашку замиж виддавати и про пра внукив думати! – она перевела строгий взгляд с бабы Тани на меня и погрозила кулаком. – Що я, зря, чи шо на огороде корячусь? Копийку нам економлю, щоб Дашке на институт хватило? Та й нема за кого ей замиж видти! За цього дурика, чи шо? Хочя, дохтур вин хороший, – сама себе возразила и крякнула, – але всё одно – рано Дашке замиж!

   Баба Таня несколько раз порывалась встрять в монолог своей свахи, но бабу Нюсю не переговоришь, пока сама не выдохнется.

   – Да я ж не о правнуках, Ивановна, я о Дарнике! Она ж ещё ребёнок!

   Ага. 18 лет ребёнку. В ответ баба Нюся важно покивала головой и заголосила:

   – Василий! Василё-о-ок! Василёчик! Подь сюды, радость моя ожившая!

   Дождавшись, пока скелет по имени Васкис, на котором, кстати, уже была светло-серая ливрея, важно зайдёт в столовую, она по-простецки заявила:

   – А покажь-ка нам замок!

   В итоге мы до самого обеда блуждали по пыльным коридорам и облезлым залам. Перед этим Васкис выцепил откуда-то маленького замурзанного мужичка, приблизительно около полутора метра ростом, почти вровень с бабой Нюсей. Мужичок этот оказался домовым, который и должен был смотреть за замком и поддерживать его в порядке. Звали его Игоран.

   – Игорёк, значится, – недовольно поджала губы баба Нюся. – А поделися зо мною опытом и вумением… Як можна було довести такой замечательный дом до такого состояния? – неожиданно она так рявкнула в конце, что Игорёк присел и застриг длинными эльфячьими ушами.

   – Так это, – проблеял он, – никто тута не живёт уж почитай не одну сотню лет. Чего корячиться-то? Как старая хозяйка, леди Леонсия, померла, так никто тута не живёт. Его Сиятельство Тамир всё в столицах, во дворцах, а мы тут со скелетом, да с пауками кукуем.

   – Це просто катастрофа!

   Баба Таня в конце экскурсии пребывала в шоковом состоянии. Мы как раз закончили осматривать последний этаж последней башни. Сам замок состоял из четырёх башен, соединённых между собой длинными двухэтажными переходами, в которых располагались многочисленные комнаты. Одна башня была полностью занята библиотекой, а в подвалах располагались лаборатории. Туда нас, естественно, не пустили.

   – Это леди Леонсия тут работала, – уважительно с благоговением произнёс домовой.

   Вторая башня – царство оружия. Здесь находились оружейная, тренировочные залы, на втором этаже – кабинет хозяина и управляющего. Они сейчас пустовали.

   Наши комнаты находились на втором этаже между второй и третьей башней, а на первом – столовые, учебные классы, и ещё пару комнат, которые не понятно для чего. Кухня – в цокольном этаже.

   Третья башня – гостевая. Здесь как раз и располагался парадный вход с помпезным крыльцом. На первом этаже большая гостиная, несколько маленьких кабинетиков для приватных бесед и праздного времяпрепровождения, а на втором – огромная бальная зала с надстройкой для оркестра.

   В четвёртую нас тоже не пустили.

   – Тут леди Леонсия для Его СиятельстваТамира территорию сделала, кроме графа никто не может сюда заходить, – пояснил Игоран, с усилием распахивая тяжёлые двустворчатые двери, чтобы вывести нас на парадное крыльцо.

   Яркий свет радостно ворвался в образовавшуюся щель, закружил пылинки и устремился ввысь, давая возможность лицезреть потускневшие фрески на потолке. Мда. Когда-то этот замок был шикарен. Мне даже стало немного жаль – такая красота покрыта слоями пыли и затхлости!

   – Ептеть! – восторженно возопила баба Нюся, оторвав меня от созерцания лепнины на стенах. – Цеж яко богатство! Коляновна! Ты тико побачь!

   Баба Нюся бодрым колобком скатилась по мраморным ступенькам во двор. Здесь царствовало то же запустение. Когда-то к крыльцу вела широкая дорога от высокой каменной ограды. В принципе, она и сейчас была, только покрыта засохшей грязью и слоем песка. По обеим сторонам за уцелевшим бордюром буйствовала дикая растительность, предполагаемый сад пришёл в запустение, а ровные в далёком прошлом газоны сейчас заселяли жирные сорные растения.

   – Це ж скилько тут земля гуляла! – восторгала баба Нюся. – А бурьяна скока! Який компост можно закласти! Коляновна! Да тут рай для огородника! Скилько огиркив и помидорив можно выростити! А ось тут для синеньких як раз место! А тут морква! А тут… – бегала она по газону под недовольное шипение примятых сорняков. Ну да, баба Нюся как ступнёт, так никакой сорняк не выдержит. – Решено! – торжественно провозгласила бабуля, сияя как любовно отполированный олимпийский рубль в коллекции нумизмата.– Будемо разбивати огород!

   – Ивановна, – баба Таня попыталась слегка остудить пыл родственницы, – прежде, чем разбивать огород, нужно выяснить, что тут растёт.

   – Ось ты и выясняй, – постановила заядлая огородница. – Библиотека в башне, после обида и займися.

   – Думаю, сначала надо озаботиться самим замком, – возразила баба Таня. – Отмыть, отчистить, а потом уже и на улицу переходить.

   – Не, не зможу. Душа просит! Давай параллельно!

   Вот так, торгуясь, они вернулись в столовую. Я с Васкисом и Игораном плелись сзади. И, если Васкис восторженно сверкал синими глазницами, то Игоран откровенно расстроился, представив, сколько предстоит работы, и заранее оплакивая свою участь. Обленился он за сотни лет безделья знатно.

   За обедом баба Нюся вытребовала у графа помощников по хозяйству в виде скелетов, так как живой рабочей силы здесь не было, а нанимать кого-либо Логенберг категорически отказался. Также оговорили предварительную смету на ремонт самого замка. Сначала граф сопротивлялся, потом, после перемигивания с Васкисом, неожиданно сдался, при этом задумчиво пробормотав:

   – А может и к лучшему. Всё одно, король зудит постоянно…

   Бабе Тане было поручено разобраться в бумагах и хозяйственных книгах, выдан полный допуск в библиотеку и артефакт, позволяющий понимать письменность. Осталась одна я не у дел. Но меня откомандировали в помощницы к бабе Тане, так как предстояло ещё пару дней поберечь руку. Довольные бабули с аппетитом уминали мясное рагу, запивая кисло-сладким слабеньким вином, мне же выдали яблочный сок. Пила сладкий нектар и наблюдала, как в глазах у обеих мелькали списки ближайших дел и кручинилась. Однако граф готовил нам сюрприз, не сказать, что приятный.

   – Дамы, – закончив трапезу, он поднялся и ехидно поклонился, – я пригласил для вас портниху. Она прибудет завтра. Обговорите с ней свой гардероб. У нас женщины одеваются немного иначе.

   И ушёл.

   – Значит, надо до утра отмыть гостиную, – отмерла баба Таня.

   Васкис разразился сиреневым светом. Интересно, а что это означает?

***

– Так жрати нельзя, – заявила баба Нюся. – Так никакого гардероба надолго не хватит.

   – Почему? – спросила я. Мне, лично, очень понравилась местная готовка. И, да, надо к кухарке зайти.

   – Анна Ивановна хотела сказать, что фигура быстро подрастёт от такого меню, – хмыкнула баба Таня. – Надо обязательно спуститься вниз и обговорить с поваром график питания и объём порций для каждого жителя замка. Заодно узнаю размер бюджета, выделяемого на питание.

   – Коляновна, не будь скрягой, – отмахнулась бабуля. – Граф сказав, шо берёт нас на содержание. Яка разница скилько вин потратит? Мы до нього в гости не напрашувались, сам признався: ритуал проводив. Накосячил – нехай платить.

   – Это всё верно, – последовал медленный величественный кивок башней на голове. – Но мы не какие-то там приживалки! – Острый взгляд пригвоздил обеих нас к месту. Даже Васкис скрипнул жалобно. – Мы самодостаточные женщины 21 века! И мы сами в состоянии позаботиться о своих нуждах! – Тут я позволила себе скептически поднять бровь: а нужды эти за чей счёт будут? – Ну, по крайней мере, добиться эффективности расходов, – немного стушевалась бабуля. – Чтобы деньги, затраченные на наше содержание, не утекали сквозь пальцы, а каждая трата была строго обоснованной.

   Сзади сдавленно хрюкнул Васкис. Пока бабули спорят, как обычно, о еде, я решила сходить на кухню. Надо всё ж предупредить кухарку о визите бабы Тани, а то она, бедная, перепугается. Подумает ещё, что готовит плохо, да уволится. А мне уж очень нравится её готовка…

   Взяв в провожатые одного из скелетов, облачённого в чёрную, почти фрачную пару, я поспешила из столовой вниз.

   – Кто так строит? – бухтела тихонько, устав считать повороты.

   И правда. Столовая – малая, – находилась на первом этаже между первой и четвёртой башней, а кухня – в цокольном помещении между второй и третьей башни. Чтобы попасть на кухню, надо пройти половину замка.

   – А по короче нет пути? – спросила провожатого. Тот подумал (интересно чем?), мигнул сиреневым и кивнул. – Тогда обратно пойдём по короткому пути, – безапелляционно заявила я, открывая дверь в царство кастрюль и поварёшек.

   Ну, что сказать? Чистенько, уютненько. Вытяжка, вероятно, работает хорошо, потому как, даже находясь в цоколе, на кухне было прохладно, ничто не паровало, и по стенам не текли реки конденсата. И то хорошо. Кухаркой оказалась высокая и стройная женщина в белом накрахмаленном колпаке, в чистом опрятном халате и фартуке. Баба Таня должна по достоинству оценить внешний вид специалиста, из рук которого мы будем кормиться ближайшее время. Когда я зашла на кухню, то она помешивала что-то на плите в маленькой кастрюльке.

   – Добрый день! – учтиво поздоровалась я. Кухарка застыла, с поднятой небольшой поварёшкой в руке и оцепенело глядя на меня. – У Вас не пригорит? – кивнула на кастрюльку. Чего на меня пялиться? А потом дошло – я же в джинсах! В джинсах и футболке. М-да. Тут, действительно, так не одеваются. – Прошу прощения за свой вид, – поспешила успокоить нервно дёрнувшуюся кухарку, – не успела переодеться. Граф всё эксперименты проводит, и вот, – страдальчески обвела рукой себя. Женщина сглотнула, вперив глаза на мои ноги в ярких лоферах. Чёрт! – Зашла поблагодарить Вас за прекрасный завтрак и обед! – затараторила я. – И ещё: скоро сюда наведается моя бабуля. Так вот. Вы не принимайте близко к сердцу её высказывания. Просто у нас совсем по-другому всё устроено. Короче, готовьте, так как и готовили. Очень вкусно!

   И смылась за дверь.

   – Ну? – Уставилась на скелета. – Веди! Только коротким путём.

   И мы пошли. Опять спустились вниз по лестнице, и попали в самый настоящий подземный ход. Сколько там было пыли и паутины! Ноги утопали в столетней пылюке почти по щиколотку, и та, словно разозлившись за то, что потревожили её вековое спокойствие, вспыхивала при каждом нашем шаге. Теперь стало понятно, почему сразу сюда не пошли. Да нас бы кухарка выгнала сразу своей поварёшкой! Выползла я чумазая, как печник после чистки дымохода у засерь-заказчиков. Какая тут библиотека? Тут душ нужен. И одёжка какая-нибудь. Я взгрустнула – одёжки чистой не было. Хоть в простыню заворачивайся, честное слово!

   – Ну, и куда я в таком виде? – выйдя на свет и оглядев себя, красавишну, я совсем расстроилась.

   Провожатый что-то сдавленно хрюкнул, надеюсь, не смеялся над моим непрезентабельным видом, – ну не принцесса я, не принцесса! – а спустя пару секунд рядом материализовался Игоран. Далее последовало многозначительное перемигивание, – скелет мигал жёлтым, а домовой просто хлопал глазами, при чём, создавалось впечатление, что провожатый что-то настойчиво требовал у домового. Игоран упрямо делал вид, будто не понимает, а скелет с упорством озабоченного енота продолжал настаивать. И наконец, добился своего. Домовой, горестно повздыхав, пробурчал:

   – Пойдём, болезная. Выдам тебе одёжку. Не по моде, правда, но зато чистая. А то ты на тхорь голодную похожа.

   Я радостно взвизгнула, обняла домового и чмокнула его в колючую щёку. И скелету тоже достались обнимашки. Целовать голый череп не стала, а вот повисеть на плечах, облачённых в чёрный фрак, не отказала себе в таком удовольствии. А ничего так скелетик, крепенький. И всё же – на чём держаться его косточки?

   – А как его зовут? – полюбопытствовала у домового, пока шли в мою комнату.

   – А никак, – ответил тот. Скелет, шагающий рядом, грустно пошевелил рёбрами. Вроде как вздохнул.

   – Так быть не должно. У каждого есть имя, – заявила я и предложила грустному несостоявшемуся биологическому пособию: – Пашкой будешь?

   От радости скелет затарахтел всеми костями, исполняя гимн признательности мне.

   – Будя, – буркнул Игоран, – всех духов разбудишь, упокаивай их потом.

   Тут ещё и духи есть? Зашиби-и-и-ись! Светка сдохнет от зависти! Тут мы подошли к дверям моей комнаты, зашли внутрь и я зависла. На кровати лежало роскошное, – по моим представлениям, – нежно-голубое платье с серебристой вышивкой по горловине и подолу. Отвиснув, я принялась изучать его с бо́льшим рвением. Как его одевать? Нижнего платья или юбок нет? А корсет нужен? А кринолин? А застёжка где?

   – Мда-а-а, – почесал кудлатую голову Игоран, – тут тебе горничная нужна. Я в таких тонкостях не разбираюсь.

   – А чьё платье-то?

   – Это леди Леонсии платье. Да ты не боись, она его не надевала, – поспешил он меня успокоить, заметив, как дёрнулась. – Шили ещё, когда она в девках была. Чем-то не угодила портниха, вот оно и свиселось. Тебе должно подойти.

   И растворился в воздухе. А мы с Пашкой некоторое время потаращились друг на друга и я скомандовала:

   – Я в душ. Не подсматривать!

   Скелет мигнул оранжевым. Кажется, он обиделся. На что? Сам-то весь окутан хозяйской магией, ни одной пылинки не пристало, а вот я чучело ходячее. Даже волосы пыльным панцирем покрылись. Так что душ – это спасение для нервных клеток моих бабушек. Не дай бог, увидят – перепугаются вусмерть.

   Душем здесь и рядом не стояло. Была ванна. Не такая огромная, как пишут в фэнтезийных романах, но вполне приличная. Краники даже похожи на наши. Методом научного тыка определила какой из них какой. Сначала, правда, они мне плюнули коричневой жидкостью, но потом потекла приличная водичка. Одно неудобство – нет шторки. Со шторкой уютнее, и пар остаётся. Надо Игорану подать идею. А пока я споро смывала с себя налёт вековой пыли и грязи. Смывала и возмущалась про себя. Как же бабули правы! Это ж надо так замок заср… захламить! Ну, ничего! Побегают тут теперь все. А что? Граф с лёгким сердцем свалил на нас все заботы о его (его ли?) жилище. Баба Таня развернётся. А баба Нюся двор превратит в современный аналог нашей дачи. Так сказать, фазенда на выезде в другой мир.

   Выкупавшись, вытерлась огромным пушистым полотенцем и влезла в платье. Оно оказалось немного длинноватым. Подтянула талию повыше и зафиксировала плотным поясом. Так лучше. С рукавами дела обстояли печальнее. Чуть выше локтя начинались воланы и закрывали половину кистей рук. И не подвернёшь. Покрутилась перед зеркалом, оценивая весь внешний вид, и осталась довольна. Цвет мне шёл, а что рукава длинные, так, может, тут принято так. Уже было собралась и нацелилась на выход, как боковое зрение поймало что-то никак не вписывающееся в обстановку спальни. Большое ростовое зеркало мигнуло, словно поймав отражение. Странно. Пашка добросовестно ждёт в коридоре, больше, насколько я знаю, кроме Игорана и скелетов тут никого нет. Но Игоран занят, его баба Нюся к себе вытребовала, а скелеты, хоть и стараются греметь костями потише, но довольно слышимо тарахтят. А тут – тишина, только мигнуло – и всё. Может, Игоран позвал на помощь друзей? Таких же домовых их заброшенных строений? Надо будет уточнить. Вдруг, среди них есть домовушки? А пока…

   – В библиотеку! – решительно скомандовала я Пашке, выйдя в коридор.

ГЛАВА 4.

Провожатый доброжелательно мигнул голубыми огоньками в глазницах и повёл меня к обители знаний, где сейчас трудилась баба Таня. Мы обогнули по обходному коридору башню с кабинетами хозяев и управляющего, прошли по длиннющему коридору, стены которого украшали портреты мужчин и женщин в богатых одеждах, я даже засмотрелась на них, крутила головой по обе стороны, пока не врезалась в Пашкину костлявую спину. О. Пришли. Мой личный лакей уважительно отворил двустворчатые двери, и я попала в царство книжной пыли и, собственно, самих книг. Где-то чихала и сдавленно чертыхалась баба Таня. Я лукаво покосилась на Пашку:

   – Чую, что Игоран сегодня расстанется с ещё одним экземпляром коллекции платьев леди Леонсии!

   Скелет согласно мигнул ярким зелёным светом и щелкнул пальцами, затянутыми в белые перчатки.

   – Бабуля!

   – Дарника, дорогая! Ступай осторожно! Тут пыли, словно сто лет не убирались!

   – Почему сто? – съехидничала я, пробираясь сквозь ряды стеллажей к мутному окну, возле которого стояли стол и два кресла. – Поболе будет.

   – Садись, – она кивнула на свободное кресло. – Я достала две большие энциклопедии растений, мне первая, тебе вторая.

   Через пару часов мы пришли к единому мнению: почти все растения, знакомые нам, произрастали и в этом мире. Немного видоизменённые, но пригодные в пищу и заготовке. А ещё – это и было во втором томе, – здесь имелось множество других растений, использующих для своего роста магию. Именно такие и служили ингредиентами для зелий и декоктов. Жуть, как интересно! Я залипла надолго. Даже не сразу сообразила, что бабуля читает с помощью артефакта, а я – просто так. Вот, при первом взгляде вроде бы и незнакомые закорючки, моргну, а они уже сложились в знакомые слова.

   – Ой! – сконфузилась я, услышав первую громкую трель внутренностей.

   Действительно «Ой». За окном уже темень «вырви глаз», а над столом Пашка заботливо поддерживает светящуюся сферу, чтоб удобнее читать было. Хороший он, жаль, что скелет.

   – Так, – я решительно захлопнула очередной талмуд и чихнула от поднявшейся пыли. – Надо перед ужином умыться.

   Умылась я тут же, в туалетной комнате. Похоже, почившие хозяева библиотекой любили пользоваться, даже туалет с умывальником соорудили. Очень продуманно. Не надо мчаться в свои комнаты.

   И вовремя. Не успела вытереть руки полотенцем, услужливо подсунутым Пашкой, как перед глазами появился домовой.

   – Леди, ужин через 15 минут.

   – Отлично! А где бабушки?

   – Они э…порядок наводят в гостевой зале, – выдохнул Игоран с видом обречённого на вечную жизнь каторжника.

   – Тогда, пошли за ними, а потом все вместе пойдём в столовую. Граф будет присутствовать?

   – Не знаю, – домовой пожал плечами, открывая двери. – Он только утвердил меню и время подачи.

   Нет, так нет. Без него спокойнее. А то этот его мрачный взгляд фиолетовых глаз и аппетит может испортить. Хотя… Я такая голодная, что мой аппетит ничего не испортит. Я даже в анатомичке умудрялась пирожок жевать, пока препод не видит.

   Помня о том, что бабули собирались отдраить гостевую прихожую, чтобы завтра не стыдно было принять портниху, мы направились именно туда. Работа работой, а ужин по расписанию. На подходе к этой самой гостевой я прислушалась. Оттуда раздавались очень странные звуки, словно чья-то большая лапа шурудила в огромном мешке с орехами. Переглянувшись со спутниками, – Игоран закатил глаза при этом, – я вошла в залу… Мать моя! Это что такое?

   По всему помещению деловито сновали скелеты без обмундирования. Сверкая беленькими косточками, добровольно-принудительные помощники расползлись по залу, аки тараканы-альбиносы. Они были везде: на стенах, на потолке, два даже висели около люстры и энергично очищали хрустальные висюльки от налипшей грязи. На каждом окне – по скелету с тряпкой. Фрескам на потолке, под бдительным оком бабы Тани и звуковым сопровождением бабы Нюси, почти полностью вернули их первоначальный вид. В воздухе сверкали несколько сфер, освещая залу и фронт предстоящих ещё работ.

   – Мда-а-а-а, – протянула я. – Вам тут ещё до утра ползать.

   – Ничего, внуча, – жизнерадостно отозвалась баба Нюся. Она яростно натирала огромное зеркало, висевшее рядом со входом. – З такими помощниками справимося!

   – А спать когда? – уныло задала я интересующий меня вопрос.

   Ответить никто не успел. Около входной двери хлопнуло, пространство разверзлось фиолетовым всполохом и оттуда вышел некромант. Вовремя он. К ужину.

   – Хозяин! – завопил Игоран. И такое облегчение в голосе! Словно его тут пытали щекоткой по пяткам.

   – Что тут происходит? – мрачно вопросил граф.

   – Як це шо? – возмутилась бабуля, разгибая спину и вытирая пот тыльной стороной ладони. – Порядок наводимо. Сам сказав, шо завтра модистка прийде. Стыдоба в такой грязище приймати гостей. Шо люди скажуть? Три бабы в доме, а в грязи закопалися, хочь лопатою разгребай!

   – И долго это ещё будет продолжаться? – он ещё больше помрачнел.

   – Ваше Сиятельство, я стараюсь, по мере своих сил, ускорить процесс, но леди такие дотошные! – проблеял Игоран. Явно намекает на то, чтоб хозяин запретил сие мероприятие хотя бы до утра.

   – Старается вин! – огрызнулась бабуля и шлёпнула домового тряпкой по спине. Тот обиженно взвыл и спрятался за графа. – Ускорить! Улизнуть вин старается! А всё почему? – вопросила она, уперев руки в боки.

   – Почему? – на автомате переспросил хозяин замка.

   – Потому, что кто-то, не будем указывать пальцем, хотя это был домовой, – мстительно начала баба Таня менторским тоном, – наплевательски относился к своим обязанностям!

   – Это почему ещё? – возмутился из-за спины хозяина мужичок.

   – А потому! – рявкнула бабуля. – Выполнял бы, что договором положено, такого бардака не было бы! А, кстати, – она вперила свой взгляд на графа, – а где можно познакомиться с домовыми книгами и договорами персонала? Хочу определиться в бюджете и рассчитать расходы на наше содержание и содержание замка.

   – После ужина я предоставлю всю информацию. Хотя в замке уже лет пятьсот никто не жил, но книги, конечно, имеются. А также предоставлю вам прайс-справочник с последними ценами на основные продукты. А пока, – он поморщился, – пока надо закончить с этим безобразием.

   – Да-да! – поддержала баба Нюся. – Формене неподобство! Не графський замок, а развалины! Прям, як в тому фильме, шо мы дывылися!

   И опять никто ничего не успел сказать. За спиной некроманта вновь вспыхнул открывшийся портал, и из него вышел высокий молодой мужчина в таких же тёмных одеждах, только украшенных золотой вышивкой.

   – Тамир, и всё же я хотел… – осёкся он, увидев перед собой грандиозную помойку. В смысле, что моется всё в зале, а не то, что вы подумали. Далее последовал уже знакомый вопрос, который был задан графом ранее: – Что тут происходит? – Только тон вопроса был не мрачным, а удивлённым. – Ты решил привести в порядок родовое гнездо?

   – Так це ще и родительский дом? – задохнулась праведным гневом баба Нюся и треснула графа тряпкой по плечу. – Що ж ты за сын такий неблагодарный?

   Пока опешивший от такого произвола граф собирался с мыслями, вновь прибывший гость, весело сверкая чёрными, как фиолетовый обсидиан, глазами подтвердил:

   – Вот-вот! И я это ему говорю постоянно!

   – Да! – бабуля немного умерила гнев, обретя единомышленника из числа местных. –Яки б не булы родители, а дом – це святое! Тем более, коли вин перейшов пид твоё крыло!

   – Совершенно верно, леди, – продолжал веселиться неизвестный. – Так что вы тут задумали?

   – Приборку, – вздохнула баба Нюся уже совсем спокойно. – Завтра у нас гости…

   – Да какие гости? – нервно перебил её граф. – Портниху вызвал! Гардероб нужен. И… Слушай, Дарк, давай после ужина я тебе всё объясню. Пойдём в столовую.

   – А леди?

   Мне тоже это интересно. Значит, они в столовую, а мы?

   – Поки не отмоем всё, никуда не пидемо! – решительно выпрямилась баба Нюся и прикрикнула следом на замерших скелетиков: – А ну, чого встали? За работу!

   Зал мгновенно заполнился костяным тарахтеньем.

   – Нет, – не менее решительно возразил гость. – Так дело не пойдёт. Я просто умру от любопытства! Тамир! – он многозначительно покрутил кистью руки. – Считай, что это мой приказ!

   Стало ещё интереснее. Кто этот неизвестный, что может приказывать самому графу? Тем временем сам граф тяжело взмахнул руками и… по залу словно ветер пронёсся. Там, где полетало его дыхание, исчезали со стен скелеты-помощники вместе с грязью и пылью, обновлялась обивка стен и мебели, заиграли красками фрески на потолке, заискрилась люстра, засверкали чистотой окна, воздух наполнился свежестью.

   – Ось це така-а-а, – восторженно протянула баба Нюся, разглядывая идеально чистую гостевую.

   – Согласна, – произнесла баба Таня. Она разглядывала себя в абсолютно чистой одежде. – Великолепный результат!

   – Слухай, милок, – озаботилась вдруг бабуля, – а оставайся на недельку! Мы тут такой порядок наведёмо!

   – Мы? – переспросил неизвестный. В его глазах чертенята отплясывали чечётку. – Почему мы?

   – А як же? Я буду командувати, ты – пхать цього впёртого, – она хлопнула по плечу графа, – оставайся! Я тобе такий борщ с чесночными пампушками приготую, якого ты у самого короля не пробував!

   – Анна Ивановна, – зашипела баба Таня. – Какой король? Какой борщ? Короли не едят борщей! Тем более с чесночными пампушками!

   – А чё это? Вони йисты совсем не хочут? Святым воздухом питаются, чи шо? – Бабуля удивлённо всплеснула руками. – Так вид мого борщу даже сам батюшка в городской церкви не отказувался! Так лопав, що за ухами трещало!

   – Не по статусу им! – продолжила шипеть баба Таня.

   На что бабуля отмахнулась:

   – Тю! Статус у их во дворцах, а тут без статусов. Айда вечеряти! А то й правда з голоду можна померти и пампушек не спробуе.

   Вся компания дружно развернулась в сторону лестницы, а тут я стою. А что я?

   – Добрый вечер! – неуклюже присела в книксене. Ага, читала исторические романы. Хорошо, что платье длинное, не видно, как неловко раскорячилась.

   – О! Леди! – в глазах неизвестного заблестел неподдельный интерес. Он стремительно приблизился, отвесил лёгкий поклон, затем предложил локоть: – Позвольте проводить!

   – Дарк, – поморщился некромант, – брось свои штучки! Это моя гостья, мне и провожать!

   Он так же стремительно оказался рядом и предложил свой локоть.

   – Кто не успел, тот опоздал! – хохотнул гость, называемый Дарком, затем потянул меня к лестнице.

   – Дар-р-р-рк, – прорычал граф.

   Ух ты, какой звук! Прямо лев или леопард! Я решила пойти на компромисс: ухватила обоих мужчин и уже сама потащила в столовую. Путь показывал мой верный Пашка. А что? Пусть знают, что наши девушки за словом в карман не лезут и дел не откладывают в долгий ящик. Кушать хотелось очень.

ГЛАВА 5.

Не знаю, каким образом до лакеев добралась информация о новом едоке, но к моменту, когда мы все вошли в столовую, на самих столах был сервирован ужин на пять персон. Граф сел во главе, по правую руку расположились бабушки, а по левую посадили нас с Дарком. Он с любопытством оглядывал относительно чистую залу, а лакеи в новеньких чёрных ливреях вызвали у него явное одобрение:

   – Давно предлагал одеть их, – кивок в сторону лакеев, что ловко расставляли горячее.

   Логенберг только мрачно хмыкнул на это.

   – Так что же ты хотел? – вопросил граф, терзая на тарелке отбивную.

   – Не помню уже, – ответствовал Дарк, отдавая дань такому же куску мяса. – Твои гостьи затмили всё, о чём я думал, – и лукаво улыбнулся мне.

   – Дар-р-р-рк, – вновь раскатистый рык.

   – Да ладно! – расхохотался гость.

   – А Вы работаете вместе? – решила вмешаться баба Таня, изящно расправляясь с пышным омлетом.

   За столом завязалась беседа. Говорили в основном бабуля и Дарк. Баба Нюся без пререканий уступила главенство в разговоре. А мы узнали, что Дарк в своё время учился вместе с графом сначала в военном колледже, затем – в академии. И теперь они часто взаимодействуют. Более конкретно гость углубляться не стал, как баба Таня не старалась вывести его на эту самую конкретику. Зато стало понятно, почему наши комнаты были более менее чистые – граф, перед тем, как нас туда поселить, очистил их таким же образом, как и гостевую залу. А вот интересно, если он вот так вот запросто за несколько минут мог «прибраться» и в гостевой и в спальнях, то почему замок такой запущенный?

   – Так шо, милок, – пользуясь тем, что все стали уделять время вкуснейшему десерту, вставила баба Нюся, – остаёшься, али как? Вон як у тебя славно получается давать пинка графу!

   Доброжелательная атмосфера за столом стала трещать над головой хозяина ирландской чечёткой.

   – Увы, уважаемая, – как мог, развёл руками гость, – это не в моих силах. Очень много работы. Но! – он, заметив враз погрустневшую физиономию бабули, лукаво улыбнулся и решил проблему с налёта: – я иногда могу присутствовать у вас на трапезах! Если, конечно, Тамир не против!

   – Конечно, не против! – вдохновилась бабуля, бросив кровожадный взгляд на хозяина замка.

   – Можно подумать, мой запрет что-то для тебя значит, – проворчал граф.

   – Тода всё о'кей! – провозгласила баба Нюся и удовлетворённо положила ложечку на пустую уже тарелку.

   Так и получилось впоследствии. А сегодня, после ужина, граф пригласил нас посидеть у камина и предаться отдыху. Конечно, все с радостью согласились, тем более что гостиная отмыта, и завтра не придётся краснеть перед портнихой. Рядом со столовой была небольшая зала, где, собственно, и располагался большой камин, а возле него полукругом уже стояли кресла и небольшой столик с бутылкой вина и бокалами. Я уже воспряла духом – попробую местный алкоголь! Ага, как же, раскатала губу. Под дружное возмущение бабуль и весёлые шуточки гостя, граф с мрачной галантностью предложил мне бокал с соком. Пришлось целый вечер цедить сок.

   Дарк устроил самый натуральный допрос с пристрастием. Его интересовало всё: малейшая детали из нашей жизни, чем мы занимались, кто нас обеспечивал и так далее. И граф, и гость очень заинтересовались организационными способностями бабы Тани.

   – Ну вот! – воскликнул Дарк, когда бабуля закончила рассказ о переезде из северной столицы в южный город-курорт и обустройстве там. – Чем тебе не временная экономка? Да она за пару дней войдёт в курс дела!

   Граф состроил пресную мину и кивнул.

   – Я тоже об этом говорю, – согласилась бабуля. – Не дело просто так сидеть и ждать, когда вы найдёте способ вернуть нас обратно.

   Далее Дарка удивило моё беспамятство во время перемещения, тогда как бабушки, даже несмотря на возраст, были в сознании.

   – Ты обратил внимание на это? – многозначительно прищурившись, обратился он к графу.

   Логенберг безразлично пожал плечами:

   – Женская психика неустойчива, – нехотя слетело с его губ.

   – Очень странно, – пробормотал гость. – Леди, а как сейчас себя чувствуете? – это уже мне.

   – Нормально.

   Ну не говорить же ему, что мне всякая дребедень в зеркале мерещится?

***

Время летело незаметно. К концу второй недели замок приобрёл довольно презентабельный вид. Игоран прожужжал все уши о слабом здоровье хозяина после ранения, поэтому бабули привлекали хозяйскую магию только там, где требовалось обновить старинные предметы интерьера. В остальном – уборка и чистка, – всё легло на костистые плечи оживлённых скелетов. Даже баба Таня признала полезность использования их в хозяйстве: кормить не надо (их подпитывал артефакт), жалование платить не надо, одежда – черные костюмы-ливреи, – самоочищались после уборки, так что наши помощники всегда выглядели опрятными. Всё пришедшее в негодность и не относящееся к антиквариату, благополучно переехало на свалку. Правда, где она находилась, никто не знал. Просто всё складывалось в кучу, а вечером граф, когда Их Сиятельство изволили возвращаться домой, открывал портал и левитацией переносил всё с глаз долой. Где он бывал днём – тайна, покрытая мраком, таким же, как и сам граф. Хотя я предполагаю, что он просто сбегал на день, потому, что бабули – обе, – едва завидев фигуру в чёрном плаще, сразу же пытались задействовать его в наведении порядка или обустройстве какой-нибудь части замка. Хозяйственный Игоран первое время пытался ныть, что, дескать, всё это нужно поместить на чердак, но после яростного бабы Таниного «Цыть!» и её обещания назначить его ответственным за чердачную транспортировку, энтузиазма и хозяйственности у домового поубавилось. Бабуля, вопреки моим опасениям, очень быстро нашла общий язык с кухаркой Лиззи, которая оказалась прямо таки кладезем хозяйственных знаний.

   Другая моя бабуля со свойственным ей рвением занялась облагораживанием прилегающей территории. Первым делом, она привела в порядок внутри замковую площадь. Четыре башни были соединены между собой длинными двухэтажными строениями. Они образовывали своего рода квадрат, внутри которого и находилась оная площадь. Раньше это был прекрасный парк, с фонтаном в центре и многочисленными клумбами. Теперь от парка остались только деревья. Но разве что-то могло остановить бабулю? Она ж как вечный двигатель с КПД 1000%.

   Что надо было в нашем мире для вечного двигателя? Баба Нюся и лопата! Здесь же она была не вечным двигателем, а спусковым курком. Хлоп! И вся прилегающая территория в один миг в шесть утра заполнялась скелетами в рабочей одежде, вооружёнными садовыми инструментами. Дружными рядами они пололи, копали, косили и резали, таскали причудливые камни для чаши фонтана, чистили и строили. В нашем мире в бабе Нюсе помирал талантливый прораб. Зато здесь он развернулся по полной. И уже к концу первой недели мы могли по вечерам гулять в парке, наслаждаясь вечерней прохладой. Распланировав клумбы, бабуля плавно переместила свою энергию на внешние земли.

   А я всё время пропадала в библиотеке. Стыдно сказать, но мне совсем не хотелось возвращаться. По крайней мере, пока не перечитаю всё, связанное с растениями.

   Утро у нас начиналось в пять утра. Баба Нюся самолично выдёргивала меня из кровати, заставляла пить парное молоко, которое как раз к этому времени доставляли в замок из соседнего села, и выгоняла на пробежку. Бегать я не любила. Даже так – бегать я терпеть не могла. Но с бабулей не поспоришь. Поэтому мы втроём каждое утро дружно трусили вокруг парка. Потом следовал душ, приём белкового коктейля, – ага, баба Таня научила Лиззи готовить его, – и до завтрака, который был по расписанию в 10 утра, каждый занимался своими делами. Я – в библиотеке, баба Нюся – на фазенде, баба Таня – в кабинете управляющего.

   За эти две недели я основательно изучила замок. Подвальный этаж тоже привели в относительный порядок, теперь я добиралась в библиотеку не околоточными путями, а напрямик через тоннель в подвале. Я это к чему – к тому, что у меня и в мыслях не было углубляться в архитектурные секреты создателей замка. Просто так получилось. Ну, обо всё по порядку.

   В это утро, как обычно, после пробежки и йоговских упражнений на растяжку – это баба Таня в пику бабе Нюсе внесла свою лепту в утренний моцион, – и лёгкого завтрака для тела, то бишь, белкового коктейля, я, в предвкушении новых полезных знаний, неслась по подземному ходу в библиотеку. Оставалось немного проштудировать последний пятый талмуд о зельях, и можно было начинать читать про яды.

   Бегу это я, бегу, и вдруг наступаю ногой в домашней туфле – а все домашние туфли имели тонкую подошву, – на маленький острый камушек. Неудачно наступила, так как ногу пронзило острой болью. Взвыв дурнинушкой, – в этом я могла посостязаться с привидениями, которых так ни разу и не встретила, – я попрыгала на другой здоровой ноге к стенке, оперлась спиной, а рукой зацепилась за какой-то выступ, и… снова разразилась воплями, так как неожиданно опора за спиной исчезла, а я стала падать в никуда.

   Лечу это я, лечу и прощаюсь с жизнью. Кто сказал, что в такие минуты вся жизнь пролетает перед глазами? Так вот, авторитетно заявляю – это всё чушь! Лично у меня успели пронестись две мысли. Первая: хорошо, что я после пробежки голову помыла. Вторая: какая я молодец, что уговорила-таки портниху на кружевные трусы и бюстгальтер. Правда, пришлось попотеть в жарких спорах с местной кутюрье, помучиться на примерках, но зато теперь у меня великолепное бельё, а портниха запатентовала эти «тряпочки», как она их назвала в первую нашу встречу, и сейчас, довольная, расширяет своё ателье, вследствие увеличения объёма заказов. Конечно, тутошнее бельё тоже красивое, из тонких тканей, но никто не додумался вставить в чашечки бюстгальтера косточки, а трусики отшивать слипами. Так вот. Отвлеклась. Мысли перед смертью пронеслись хорошие, ежели чего – найдут моё тело чистое в красивом белье, не стыдно будет в местный морг сдавать. Но… Внезапно пространство стало пружинить, и я, словно в вязком киселе, мягко опустилась на твердь. Не факт, что земную. Скорее, каменную. Тут же зажглись тусклые фонари по обеим сторонам. Это дало возможность рассмотреть, куда же я угодила со своим потрясающим везением.

   Лежу это я, лежу, кручу головой и ничего не понимаю. Какой-то каменный мешок. И я – на его дне. Кряхтя, приподнялась и села. И чуть не заорала, когда рядом послышался слегка обиженный голос:

   –И нечего так кряхтеть. Ни за что не поверю, что моя магия не смягчила Ваше падение! Да, если бы не я, то этот полёт был последнее, что Вам удалось совершить в вашей жизни!

   Можно, наверное, было бы логично, вздохнуть с облегчением. Ну, как же? Я не одна здесь, рядом маг, и даже очень доброжелательно настроенный, судя по тому, что смягчил падение и не позволил разбиться. Если бы не одно очень жирное «но»: маг был призраком. Самым настоящим. Полупрозрачным, в длинной чёрной мантии, и босиком. И я всё-таки заорала. Каюсь – орала слишком громко и вдохновенно. Наверное. Потому как призрак неожиданно уплотнился, охнул и принялся себя ощупывать. А у меня регулятор громкости сломался и всё, что могла, это раскрывать рот и разглядывать призрака. Когда глаза опустились до тощих лодыжек, я непроизвольно хихикнула.

   – Какая странная девица, – задумчиво пробормотал призрак. – Или уже не девица? – вопросил он, прищурившись.

   – Девица-девица, – закивала я.

   – Нормальная девица, увидев мужские голые ноги, должна смутиться, а в идеале – лишиться чувств! – заявило это полуживое чучело.

   Ну, а кто? Чучело и есть – босиком, в мантии, волосы всклокочены, словно собирался на вечеринку панков, и не хватило геля для полноценной укладки.

   – Так то нормальная, а то я, – добавила ему ещё пищи для размышлений.

   – И что, тебя совсем не смущает?

   – Что?

   – Это, – он растерянно пошевелили пальцами на ногах.

   – Это – нет, – категорично заявила я. – Смущает то, что я, возможно, пропущу завтрак.

   – О! – призрак заметно оживился. – А что у нас на завтрак?

   – Должна быть молочная каша и оладушки с джемом.

   – С каким джемом?

   Вот дотошный! Какая ему разница? Он же ПРИЗРАК! А призраки не едят!

   – С клубничным. И на третье – компот яблочный.

   – С клубничным, – повторил призрак и мечтательно закатил глаза. – Какая прелесть!

   – Послушайте, «прелесть подземная», а мы где? Что это за место?

   За время разговора я уже собрала себя в кучу, теперь хотелось ясности. А вокруг – только темень и небольшой тускло освещённый участок. Словом, ясности ноль – как в прямом, так и в переносном смысле.

   – Мы в подземелье башни.

   – Вообще-то, я поняла, что в подземелье. По подземному ходу бежала и провалилась вниз. И очень удивлюсь, если «вниз» – это выше, чем подземный ход. Конкретно – где мы сейчас?

   Голос после крика напоминал карканье простуженной вороны. Очень, скажу я вам, подходящий антураж для данного места. Мне не хватало только чёрного графского плащика.

   – Ох, – выдохнул призрак, снова принявшись себя ощупывать и оглядывать. – А ты ещё покричать не можешь? Энергия твоего голоса довольно своеобразна. Видишь? – он подсунул мне под нос почти осязаемую руку.

   – Нет уж, на сегодня хватит, – каркнула я.

   – Может, тебя напугать? – высказал он гениальную идею.

   – А в глаз? – не менее гениально предложила я. – Думаю, и кулак у меня обладает такой же энергией.

   Призрак заметно скис, и перевёл разговор на другую тему, как раз на ту, что интересует именно меня.

   – В данный момент мы находимся в камере под лабораторией леди Леонсии. Кстати, – тут он оживился, – я что-то давно не слышал движения там, в лаборатории. Леди Леонсия на выездных испытаниях?

   По ходу дела он тут не только тело потерял, но и связь между реальностью и временем.

   – М-м-м-м, – как бы так сказать, чтобы он не лыганул куда-нибудь, всё ж вдвоём не так страшно. Пока это меня найдут. – Леди Леонсия уже лет этак пятьсот как на выезде, – ничего умнее в голову не пришло.

   Вопреки ожиданиям призрак не опечалился. Лишь вздохнул, насколько он это может – вздыхать.

   – Значит, она уже за гранью. Жаль. Помнится, мы так с ней зажигали…

   И он пропал в своих воспоминаниях на несколько минут. А я не торопила. Спешить мне некуда. Насколько помнила из рассказа Игорана, вход в лаборатории леди Леонсии магически запечатан, в лучшем случае, его открыть сможет только Тамир. А он будет дома аж к вечеру.

   Наконец, воспоминания призрака иссякли, и он с новым любопытством принялся изучать меня. Я скептически выгнула бровь – вот никак не вязался в голове его образ со словом «зажигали». Какой-то он маленький, жилистый.… Хотя, часто такие мужчины завоёвывают женщин другим. Я медленно перевела взгляд туда, где это другое должно находиться. Призрак самодовольно ухмыльнулся:

   – Умная девочка.

   А затем сделал то, что на несколько секунд накрыло меня ступором.

   – Хоба!

   Полы мантии, оказавшейся плащом, распахнулись, и стало понятно, почему призрак босой: под плащом ничего не было. В смысле, одежды. Еле удержалась в рамках приличия. Всё же я приличная девушка. Только позволила себе сделать замечание, справедливое, между прочим:

   – Сомневаюсь, что ЭТИМ можно кого-то зажечь. Фитилёк так себе, не впечатляет.

   – И это говорит мне девица! – возмутился призрак. – Ни за что не поверю в это!

   – Во что? – подняла голову моя язва.

   – В то, что ты невинная девица!

   – А-а-а-а! – довольно возвестила я. – Значит, по поводу размера «фитиля» возражений нет?

   – Тьфу, несносная! – надулся призрак, однако, плащик стыдливо запахнул. – С таким характером и замуж не возьмут! А, если родственники и пристроят, то долго не проживёшь, – заключил он.

   – По себе судите?

   – Ты просто невыносима! – призрак заметался по каменному мешку.

   – Очень даже выносима, – я с тоской посмотрела вверх, где далеко светлел вожделенный выход. – Подними меня туда? – указала на тусклый кругляшок света.

   – Издеваешься? – метание прекратилось, и призрак завис в опасной близости от моего тела. – Да ты весишь в несколько раз больше меня, кобылка! – припечатал он.

   – Да что ты? – моя язва праздновала триумф. – Просто мои девичьи прелести больше весят, чем твоё мужское достоинство!

   Казалось, от возмущения дух даже поперхнулся воздухом.

   – И ничего не больше! Я – дух! Я бестелесен!

   – Ну да, то-то вокруг завихрения воздушные, – проворчала я, – и кто-то поорать просил, чтоб уплотниться.

   – Ладно, – пошёл на попятную дух. – Поднять не смогу, а провести попробую. Если ты и сюда провалиться смогла, то и наверх тебя охранка пропустит. Интересно, почему? Хозяин, что ли печать наложил?

   – Ага, – я красноречиво помахала перед носом духа кулаком. – Печатью в глаз?

   – Пойдём, – буркнул он.

   И поплыл вперёд, даже руку уплотнённую не подал,– кавалер называется.

ГЛАВА 6.

Оказывается, в мешке была небольшая дырка, в которую я протиснулась с трудом, а призрак изящно просочился. Выбравшись из временного заточения, я оглядела себя и немного расстроилась: блин, опять платье испортила. Затем мы пошли по мрачному каменному коридору, еле-еле освещаемому магическими светильниками под низким потолком. Тишина давила на уши, звук собственных шагов утопал в мелкой каменной крошке, настолько мелкой, что была сродни песку.

   – Я думала, ты призрак, – решила я разбавить тишину. – А чем дух отличается от призрака?

   – Чему вас только учат? – фыркнул провожатый.

   – У нас нет ни призраков, ни духов. Я из другого мира, граф Логенберг нечаянно нас сюда перенёс.

   – Да ты что? – призрак, точнее, дух, резко остановился. – Расскажешь?

   Мне показалось, что я даже налетела на него. Ощущения, словно натолкнулась на сильно надутый воздушный шарик. Не удержалась – протянула руку и пощупала. Пальцы уткнулись в упругое нечто. Оно было прохладным, словно только что из холодильника. Прикольно!

   – Точно ненормальная, – буркнул дух, поёжившись и отлетев чуть дальше, а затем принялся просвещать меня, тёмную и необразованную. – Призрак – это сгусток остаточной энергетической материи. А дух – эту материю может трансформировать. – Оглянулся, оценил моё непередаваемое выражение лица, вздохнул и пояснил более понятными словами: – Короче: призрак сам по себе, а дух может вселяться в предмет или тело.

   Зашибись. Теперь я старалась держаться от него подальше. А ну, как решит занять моё тело! Однако дух мне попался хоть и малость сексуально озабоченный, но порядочный. Никаких поползновений не было.

   Вот так спокойно, под тихое бормотание духа о всяких ненормальных девицах, и мои не менее тихие чертыхания, которые невольно вылетали изо рта, когда нога наступала на камушки, мы вышли в … лабораторию. Я поняла это по специфическому запаху науки, который так и витал в затхлом воздухе. Памятуя о том, что хозяйка сих владений магичка и вторжение, с моим потрясающим везением, может плохо сказаться на многострадальной попе, я судорожно стала искать обыкновенный выход. Бегаю по полутёмной комнате, тыкаюсь в стены и бормочу страшно крепкую клятву – больше сама никуда не пойду! Только в сопровождении!

   – Постой!

   Перед глазами замаячила фигура в плаще.

   – Неужели тебе не интересно, чем занималась Леонсия?

   – Очень интересно! Только совать нос в чужие дела может быть чревато для этого самого носа! – я попыталась обогнуть духа. – Мне хотелось бы закончить жизнь лет этак через 100 и в целом виде.

   Попытка обогнуть оказалась неудачной. Подозреваю, что к этому стал причастен дух. Я зацепилась и без того рваным подолом за ручку одного из шкафа и.… Да. Везение в очередной раз потрясло! Дверца с грохотом распахнулась, ей с противным треском вторил кусок моего подола, что так и остался гордо висеть на металлической загогулине ручки. Сам шкаф угрожающе накренился, подумал, и, гневно хлопнув всем, что открывается, рухнул во весь свой немалый рост, предварительно извергнув из глубоких научных недр всё содержимое.

   – …….! – очень кстати оказались словесные перлы дворовой шпаны. Только теперь я поняла, что именно такими словами можно эмоционально выразить свои чувства! А они у меня через край выражались – распахнутые дверцы рикошетом прошлись по моему телу. Больно же!

   – Барышня! – фальцетом взвизгнул дух. – Нормальным девицам не пристало так выражаться! Хотя, – он с выражением великой скорби на полупрозрачном челе, махнул рукой, – то нормальным. К тебе это не относится. – И тут же переключился на разглядывание мешочков. – А что это тут у нас?

   А тут у нас, точнее, на мне, целый ворох бумаг, пробирок и мешочков. Но духа заинтересовали именно холщовые небольшие мешочки. Отплёвываясь от пыли, я вылезла из-под кучи бумаг и вздохнула: любопытство явно родилось раньше, вероятно, вместе с этим настырным подвальным маньяком. Просто у меня всё зудело – так хотелось сунуться внутрь и посмотреть, что же так заинтересовало духа, хотя внутренний голос вопил о грядущих проблемах.

   – Ну, давай же! – торопил меня дух. – Развязывай! Давай посмотрим, что там! Может, какие артефакты? Леонсия любила всякие штучки!

   Я из последних сил соскребала в себе остатки порядочности, следуя которой шариться по чужим вещам недопустимо, но любопытство уничтожило всё подчистую. Руки сами потянулись к тоненьким шнуркам, служившим завязками. А внутри…

   – Это что за фигня? – совсем не аристократически выдал дух.

   Я пересыпала с ладони на ладонь странные треугольные пластинки, размером с рисовое зёрнышко, и сдерживала более экспрессивное определение. Можно было бы, конечно, продискутировать на тему «какого лярна мы вообще сюда залезли и где выход», но неожиданно ворох бумаг, на котором я восседала, стал покрываться живыми искорками. Они шустро перебегали с листка на листок, дотрагиваясь до моих ободранных коленок, принюхивались, словно собаки, и в раздумье замирали.

   – Валим! – заорал дух. – Щас тут всё вспыхнет!

   Кто я такая, чтобы возражать более опытному вору? А именно воровством мы и занимались сейчас. Истерично исполнив ко де бак – балетный прыжок с поворотом корпуса, – я вылетела из кучи того, что навалилось из шкафа, и понеслась за духом.

   – У тебя организм нормально реагирует на укусы огневичков? – спросил он, когда мы неслись по лестнице из подвала на первый этаж башни.

   – Нет, блин, – задыхаясь, рявкнула я, – он матом ругается, только про себя, от того и не слышно!

   Наконец, мы вывалились из башни на улицу. Оказалось, что тут снаружи уже давно ночь. Интересно, это я в беспамятстве столько пролежала в каменном мешке, или там время течёт по-другому?

   – Нашё-о-ол! – кто-то заорал в опасной близости.

   Я на автомате врезала кулаком туда, откуда орали. Там что-то противно хрустнуло, зато вопить перестали – сразу же заткнулись, и заскулили. Выяснить, кто же это «там», не успела – в мгновение ока передо мной разверзся портал и оттуда вышел злой, как предводитель рыжих муравьёв осенью, некромант.

   – Леди! – процедил он. – Я просто счастлив Вас видеть!

   Только я его «восторгов» не разделяла ни в прямом, ни в переносном смысле. Потому как показываться перед графом в разорванном грязном платье с ободранными коленками, совсем не планировала. Пока я наскребывала по внутренним сусекам нахальства для выражения своих «восторгов», рядом открылся ещё один портал и выплюнул ежевечернего гостя – Дарка. Сразу же за ним выскочили бабули. Обе. Перепуганные. Со следами мысленных обещаний проверить мою персону на предмет целостности и соблюдений норм правил поведения. По простому – всыпать мне ремня, что в детстве родители не досыпали.

   – Нашлась пропажа! – весело прокомментировал Дарк. Затем оглядел мой внешний вид и хмыкнул, обращаясь к некроманту: – Тамир, тебе следует выделить средства на пошив одежды для леди из магически зачарованных тканей. Таких, из которых нам шили форму для практики на Сумеречных пустошах.

   – Де ты так выгваздалась, Дашка? – баба Нюся решила сразу выяснить все обстоятельства.

   Другая бабуля, слегка изменив цвет лица в сторону осветления, нервно икнула:

   –Дарника… твои волосы…

   – А что с ними? – не на шутку испугалась я. Волосы были моей гордостью. И мыла я их утром! Нервно скосила глаза – всего-то корочка пыли, грязи, копоти и всё это в сеточке из паутинки. Ерунда! Главное – они на месте.

   – Так де ты була? Мы пивдня тебя шукаем! – наступала бабуля. – Даже вон лорда Дарка вычепили з якоюсь-то важной совещании!

   – В нору упала, – пробормотала я, комкая остатки юбки. – Шла в библиотеку по подземному ходу, а там дырка в стене обнаружилась.

   – И ты решила заткнуть её своею попой? Шо бы не сквозило, чи шо? – не сдавалась она.

   – Анна Ивановна! – зашипела баба Таня.

   – Так ещё повезло, – гнусавя, вступил в разговор Игоран. О, а это я ему, кажется, нос разбила. – Там в подземелье столько таких «нор» – не сосчитать! Главное, не надо было ни за что цепляться!

   Домовой с победным фырком выпятил грудь. Ой, дура-а-ак…. Думает, что его поддержат? Ну-ну. Если баба Нюся узнаёт, что что-либо от неё скрыли кусочек немытого пространства, то мало не покажется.

   – Як цэ «не сосчитать»? – началось… – Шо, не мог раньше сказати про ци ваши потаёмные норы? – возмутилась баба Нюся.

   Домовая нечисть сообразила, что фыркать слегка поторопилась.

   – Так разве я знал, что кто-то будет шататься по подземелью? – стал защищаться Игоран с видом обиженного столетнего девственника.

   И все разом посмотрели на меня. Осуждающе. Ну, да. Допустим, шататься там могла, например, я. И что? Это не повод секретничать! И вообще! Я не хотела! Оно само. На камушек случайно наступилось…

   – Мда-а, – протянул Дарк. – Тамир, ты бы лучше не мозолил мне глаза целыми днями, не ныл с просьбой закрыть больничный, а поработал в своём подземелье, наложил заклинания, чтобы юные любопытные девушки не могли никуда упасть. Вот у меня дома всё под контролем! Девушки, если и падают, то только к моим ногам!

   – Так забирай их троих к себе! – психанул граф. – А я посмотрю, как ты справишься! Это же фурии в юбках!

   – Як це «забирай»? – Переключилась на другой объект для проверки качества воспитания и размера усвоенных в детстве ременных инструкций для попы, баба Нюся. – Шо значить «забирай»? У мене редиска на пидходе! Огурчики по третьему листочку выбросили! Помидорки повсхо́дили! А синенькие? Ты хочь знаешь, як тяжело було семена найти у вашему захолустью?

   Да-а-а-а. Поход за семенами – это целая история. Впору роман писать под названием «Как баба Нюся в другом мире огород заводила». А дело было так…

   На очередном утреннем мастер классе по южно-русской кухне бабуля посетовала на отсутствие семенного материала. Что, мол, грядки почти все готовы, а сеять нечего. Благодарная словоохотливая Лиззи тут же вывалила целый воз информации – где, по чём, сколько и какого качества можно купить семян. За обедом, на котором подавали мастерклассовые галушки на курином бульоне с мясом, пока графа не отпустил шок от нового блюда, бабуля вытребовала местное средство передвижения для поездки в ближайший город. В наличии этого средства в замке не было. Некроманту снова пришлось раскошелиться – порталом доставили двух лошадей, а карету – слава богу, она сохранилась в сарае, – он, стиснув зубы, сам магией привёл в порядок. Такими темпами замок вскоре превратится в самый настоящий жилой комплекс. Только вот кто жить там будет? Если граф постоянно на службе в столице. Ну, это лирическое отступление. Возвращаемся к поездке.

   На следующий день мы – я, бабули и верный Васкис, – потряслись в город прямо с утра пораньше. Именно потряслись, так как езда в карете – это вам не в автомобиле на мягких креслах. Хоть внутри карета была отделана бархатом, на сидениях имелись большие подушки, на дороге, в принципе, не наблюдалось никаких рытвин и ям, но колёса были деревянные!!! Короче, два часа такой езды – и нижние полушария мозга обзавелись болезненными примятостями, а верхние – лёгкими признаками укачивания. Когда карета остановилась возле самой большой аптечной лавки – да-да, именно там посоветовала Лиззи закупиться, – из её недр выползли три дамы с эксклюзивным светло-болотным цветом кожи лица. Только Васкис сиял белоснежным черепом под чёрной шляпой. Вид, наверное, был тот ещё, так как охранник, безразлично скользнув по нам глазами, равнодушно процедил:

   – Нечисть не обслуживаем. Лавка для таких далее по ходу движения.

   – Далее по ходу движения моего кулака твоя морда, по ней и двину, – огрызнулась баба Нюся, вдохнула свежий воздух улицы и зелёный цвет лица немного поблек.

   Охранник не внял.

   – Кыш отсюда, нахалки! Дриадам, даже крашеным, здесь не рады! Думаете, надели господские шмотки, выкрасили патлы, так тут перед вами все двери распахнутся?

   Он было замахнулся на бабулю, да только не принял во внимание НАШЕГО охранника. Васкиса. Не знаю, кем он был при жизни, но сейчас движения скелета напоминали мазок в пространстве – так быстро он двигался. Мы и моргнуть не успели, как незадачливый охранник клистиров и порошков лежал на земле с заломленными руками и орал на всю улицу:

   – Стража! Убивают! Нечисть бесчинствует!

   На вопли выскочили всклокоченный аптекарь, высокий мужчина в чёрном плаще – у них тут мода такая на чёрные плащи, что ли? – и маленькая пухленькая дамочка в тонком меховом манто, богато расшитом золотыми нитями и увешанная драгоценностями. Интересно, ей не жарко?

   – Что тут происходит? – мрачно рявкнул мужчина.

   Очень знакомо. Прям по-графски. Только этот мужик побольше нашего графа. И вверх и вширь. Этакий шкаф под покрывалом. В ответ негодующий Васкис что-то застрекотал на своём скелетно-костистом. Однако мужик понял. Тоже некромант? Он раздражённо махнул рукой, Васкис нехотя отпустил жертву, а дамочка принялась выговаривать аптекарю:

   – Сколько раз говорила – смени охрану! Всех покупателей отпугивает!

   – Так это не он отпугивает! – аптекарь яростно принялся защищать своего работника. – Это вот тот страшный образчик некромантского дара! Это же опасный экземпляр! – и кивнул в сторону нашего скелета.

   – Це ты кого назвав страшним? – баба Нюся попёрла грудью на аптекаря. – Да я тоби зараз пожизненную завивку твоих косм зроблю без парикмахера!

   Аптекарь с ужасом уставился на бабулино главное оружие (читай, внушительную грудь), мгновенно оценил его размер, проникся возможными последствиями и пролепетал:

   – Леди не так меня поняли…

   – Уважаемый, а как ещё нам прикажете трактовать ваши слова о нашем безобидном Васильке? – подлила масла в огонь разгорающихся страстей баба Таня.

   «Безобидный» Василёк хищно щёлкнул челюстями и подтарахтел поближе к действующим лицам, чтобы тоже быть в теме, так сказать.

   – Я буду вынуждена доложить графу Логенбергу о том, что его отказываются отоваривать! – Она гордо задрала подбородок.

   – К-как графу Логенбергу? – в страхе икнул аптекарь. Конечно, мы же на территории графства Логенбергского, а тут ему, хозяину здешних земель, отказывают!

   Мужик оживился:

   – О! Так вы и есть те самые гостьи графа?

   Вот как? Слух о нас уже пополз по земле?

   – К-как гостьи? – совсем сник лопоухий клистир.

   В принципе я могла и промолчать. Но у меня не было такого принципа. Поэтому сладкоголосо пропела:

   – Да, мы и есть те самые гостьи! И раз нам здесь не рады, то мы поищем другую аптеку, где нам с удовольствием отпустят нужный товар.

   – И сделают хорошую скидку! – не преминула вставить свои пять копеек, – нет, рубль! – экономная баба Таня.

   – Дамы! Леди! – возопил аптекарь, заломив тощие жилистые руки. – Как вы во время! У меня как раз сегодня скидка последним покупателям перед обеденным перерывом!

   – Какая скидка? – опешил колобок в зелёном плаще.

   – Почти даром! – продолжал вдохновенно вещать перепуганный аптекарь. – 90% на весь ассортимент и ещё в подарок душистые масла для ванн!

   – Ты чего несёшь, придурок? – прошипела дамочка.

   – Прибыль вашей аптеке несу, – огрызнулся лопоухий и снова рассыпался в рекламных речах: – Леди! У нас есть всё! Заходите!

   И мы зашли под недоумённое шипение дамочки, озадаченную ухмылку мужика в чёрном и перескрип шагающего за нами Васкиса. Стоит ли говорить, что все семена достались нам «бездвоздмездно, то есть – даром»? Если, конечно, не считать потраченных нервов и отбитых о каретных сидениях задниц.

   Колоритная парочка оказалась семейной. Виконт и виконтесса Штог. Именно их семье и принадлежала аптека, а лопоухий начальник прилавка приходился троюродным безземельным братом виконтессы. Об этом мы узнали от самого виконта. Имение Штогов располагалось в опасной близости к графскому замку. Почему – в опасной? Да потому, что у виконтов подросла дочь – прекрасная Вероника. И её пора спихнуть с рук замуж. А самым желанным претендентом в мужья и является наш граф. А это тихо выложил аптекарь, пока Штоги с интересом рассматривали Васкиса и расспрашивали бабу Таню.

   Другая моя бабуля оторвалась на полную катушку. В итоге Васкис вышел из аптеки с двумя огромными баулами, в которых лежали семена овощей и ягод. В качестве бонуса лопоухий клистир преподнёс несколько пакетиков семян цветов. Стоит ли говорить, что последующие пару дней все рабочие скелеты ползали по грядкам под бдительным оком огородной генеральши, сажая, высевая и поливая?

   Ну, и как вы думаете, с каким сердцем баба Нюся выслушивала экспрессивную речь Тамира про «забирай их к себе»? Правильно – с крайне возмущённым.

   И всё бы закончилось благополучно, то есть отправили бы замурзанную Дарину в свою комнату принимать ванну и переодеваться к ужину. Но тут, как обычно, моё везение потрясло всех присутствующих в очередной раз.

   – Ой! – воскликнул Игоран. Громко так воскликнул, мстительно. – А что это на тебе?

   Все вновь посмотрели на меня. На этот раз без осуждения, а с интересом. Я тоже принялась оглядывать себя со всех сторон, но решительно ничего не видела.

   – Да вот! – домовой ткнул пальцем в район сбитой коленки, что сверкала сквозь внушительную дыру на подоле. Я стыдливо постаралась запахнуть прореху. Однако нечисть совсем не интересовала эта часть моего тела. – Огневичка!

   И правда. На подоле в гордом одиночестве сидела маленькая огненная капелька.

   – Всё-таки прицепилась одна, – с досадой попыталась я скинуть блестяшку. – Сейчас рванёт! – ужаснулась, вспомнив, как вопил дух.

   – С чего ты взяла? – удивился Дарк. – От одной огневички ничего не будет.

   – Так дух сказал, – я пожала плечами. А что? Я раньше вообще знать не знала про них.

   – Дарина, – Тамир укоризненно покачал головой. – В замке нет ни духов, ни привидений. Тебе просто почудилось. С перепугу. Или головой опять ударилась. Дай-ка я тебя осмотрю!

   – Не надо! – взвизгнула я. И голос прорезался. Каркать перестала. Ладно, пускай будет, что почудилось.

   А следом подал свой глас и желудок. Ну, да. Завтрак и обед-то я пропустила. А за окном уже давно даже не вечер.

   – Та шо ж мы тут лясы точимо! – возмутилась баба Нюся. – Дитина голодна ж! А ну, – она грозно глянула на мужчин, – все живо в едальню вечерять!

   – Я только душ приму быстренько! – пискнула я и помчалась к себе, пока бабуля не удумала помочь.

   Терпеть не могу такую помощь. Самой привычнее. В итоге помывочные процедуры заняли у меня около получаса. Ещё через 10 минут два скелета услужливо распахивали передо мной двери в столовую. Пашка гордо шествовал сзади. Охранник, блин. Вот где он был, когда я летела в каменный мешок? Хотя… сама дура. Отправила его в библиотеку раньше, чтобы он книги подготовил. Эх, все мы хороши задним умом.

   На ужин подавали куриную лапшу, запеченную с капустой рыбу, мужчинам – кругляки ( пироги такие) с уткой, а на десерт лакеи вкатили тележку со сладкими творожными пончиками, залитыми сгущёнкой. Мда. А в фэнтезийных книжках трапезы состояли из нескольких перемен блюд, и сами блюда были фильдеперсовые. Но баба Таня ввела режим экономии и здорового питания. Теперь – вот. Ешьте, чо дали. Из всего этого «изобилия» мне выделили только рыбу и пару пончиков. Правда, рыба была большая. Сама удивилась, как она в меня влезла. А вот мужчины ели много и с аппетитом. Нагуляли, по-видимому, рыская по замку. Дарк ел с большим удовольствием, много и шумно шутил, отвешивал комплименты бабе Нюсе за великолепные рецепты. Целый пирог сожрал словно минисэндвич из студенческой столовой!

   – Когда же я попробую Ваш знаменитый борщ с пампушками? – спросил он в конце, когда приканчивал второй десяток пончиков.

   – Дак Вы ж тилько вечо́рами у нас столуетесь! – всплеснула руками бабуля. – А борщ – це обидня еда.

   – Мда? – Дарк на секунду задумался. – А вот завтра я буду у вас обедать! – постановил он, покосившись на закаменевшего графа.

   – Мы же собирались... – начал Тамир, но Дарк его оборвал:

   – Ерунда! Отложим до вечера! И потом – это несправедливо! Ты ел борщ, а я ещё нет!

   Логенберг возвёл фиолетовые очи к потолку и покачал головой. На этом ужин закончился.

   – До завтра, милые леди!

   Все дружно расшаркались, согласно этикету, и наш гость, что уже почти выбил себе ставку члена семьи, порталом ушёл восвояси.

   – И нам пора на боковую, – глубокомысленно изрекла баба Таня.

   – Ага, – поддакнула баба Нюся. – Всем спокойной ночи! А ты, Дашка, не забудь видлючить мозги на ночь! А то вони понапридумують тобе стилько всякой фигни! Призраки, духи… тьфу, прости господи. Нам нежити ожившей хватает.

   В коридоре гостевого крыла мы с бабулями разошлись каждый по своей комнате.

   У себя застала Игорана с моим грязным платьем. Домовой с весьма озадаченным видом вертел в руках холщёвый пакетик. Я только сейчас вспомнила, что в панике прихватила его с собой из лаборатории леди Леонсии и сунула в карман. Ой, как неудобно получилось! Надо вернуть.

   – Что это? – домовой протянул мне мешочек.

   – Это чужое. Утром верну, – буркнула я.

   А утром меня ждало пренеприятное известие – в замок нагрянула чета Штогов с дочуркой.

ГЛАВА 7.

Видимо в небесной канцелярии началась внеплановая аудиторская проверка. А как иначе объяснить, что ещё солнце не продрало глаза, а небеса разверзлись и оттуда хлынули потоки холодной воды? Баба Нюся в переживаниях за свои грядки не постеснялась до рассвета поднять графа, чтобы тот установил щит над посевами. Но не простой, а «с дырочками», через которые бы вода на грядки капала «нежно и равномерно». Его Сиятельство, вероятно втихаря матерясь, прямо в халате и в тапках на босу ногу кастовал заклинания, укрывая метровые грядки куполом «с просветами». После этого он хотел смыться из замка ещё до завтрака, ведь кроме бабы Нюси с проблемами на графской фазенде, в замке была ещё и баба Таня. А та уже который день пыталась засадить графа за документы.

   Не успел… Был атакован полуобморочным домовым. Почему полуобморочным? Так впасть в полноценный обморок ему статус не позволяет – как никак, нечисть на должности дворецкого. А полуобморочный, – опять же, потому как на должности дворецкого, а вид имеет неподобающий. Сколько раз баба Таня пыталась призвать его к соблюдению одёжного этикета! А что в ответ?

   – Вы тут не надолго, а нам со скелетами и так сойдёт. Граф, всё одно, не живёт туточки. За всю жисть только второй раз приехать изволили, и то, только по приказу Его Величества.

   «Так» – это широкие штаны – удобные, ничего не хочу сказать против, – льняная косоворотка, меховая жилетка и сандалии на босую ногу. А нога, кстати, здоровенная, как под дурным старцем, и волосатая.

   Пока граф магией колдовал над одеждой бывшего дворецкого, подгоняя её под домового, виконтская чета обтекала в гостиной. Обтекала в прямом смысле слова. Просто от ворот до дверей нет никакого навеса, и за те несколько десятков метров, что господам пришлось осилить ножками, они вымокли до нитки. Хорошо, что хоть сундуки с одеждой зачарованы, есть во что переодеться. Не то у Лоденберга случился б «нервенный» срыв. Где одежду брать? Все гостевые покои, конечно, прибраны, но шкафы там пустые, без единой тряпочки!

   Обо всём этом я узнаю чуть позже, когда буду идти в столовую. А пока, пользуясь непогодой, я с удовольствием нежилась в постели. После вчерашних передряг даже и думать не хотела, чтоб пробежаться в библиотеку по подземному коридору.

   Лежу это я, лежу, потягиваюсь, суставы, так сказать, готовлю к бодрствованию, и тут – бац! – прямо перед лицом замаячила полупрозрачная физиономия подземельного духа.

   – Лежишь? – ядовито осведомился бывший сиделец.

   – Лежу, – пропустила его яд сквозь себя, и не задержалось даже. Наверное, своего хватает. – У меня голова болит после вчерашних потрясений.

   – Если голова болит, значит, она есть, – он с умным видом покивал и отлетел в кресло.

   – А что? – меня уже начало настораживать его слишком уж покладистое поведение. Никуда не суёт свой нос, сидит себе, если можно так сказать о бестелесном духе, тихонечко в кресле, обстановку разглядывает.

   – Да так, я уж подумал, что тебя не интересует рейтинговая конкурентка на сердце и кошелёк нашего Тамирчика.

   – Чего? – вырвался глупый вопрос.

   – Там виконты прикатили с куколкой-дочкой, говорю, графа нашего в осаду брать! – гаркнул он.

   – А-а, – махнула я рукой из-под одеяла, – я думала, чего серьёзное, а тут виконты, – и опять завернулась в кокон.

   – Не, ну вы поглядите на неё! – возмутился дух. – Да ты радоваться должна, что я предупредил и вообще, что я есть! – он вдруг сменил гнев на милость и предложил, заговорщицки подмигнув: – Будем вдвоём виконтов троллить!

   Оу, теперь понятно. Всё-таки подземельный нашёл себе занятие. Но тут уж без меня! Хватит и вчерашнего! Не сунулась бы в мешочки из груды шкафного хлама, – не активировала огневичек, и ничего бы не взорвалось. Сидела бы тихонько, макулатуру складывала, представляла бы себя принцессой, которая ждёт спасителя-принца, то бишь графа в моём случае. Так нет же.

   –Сейчас, только свалюсь в обморок от счастья, а потом сразу начну радоваться, – буркнула я.

   – Ты и так на кровати, – фыркнул дух. – Сваливаться уже некуда.

   – Кровать на полу стоит, – не согласилась я. – Пол чистый, с ковром, так что можно падать.

   – Скучная ты.

   – Ну, простите, – изобразила лёжа книксен. – В театральных академиях не обучалась.

   – Слушай, – дух никак не мог угомониться, – неужели тебе не жалко нашего Тамира?

   Вот те раз! Я даже из-под одеяла высунулась.

   – А с чего это я должна его жалеть?

   – Ну как же? – вдохновился он. – Граф ещё так молод! А эти Штоги такие проныры! Вот голову даю на отсечение, что они свою дочурку всякими зельями для красоты отпаивают! А ещё, она обвешана накопительными артефактами! – продолжал делиться наблюдениями дух. – Я точно тебе говорю! Сам видел.

   – И что?

   – Ах да! – он устало махнул рукой. – Ты ж с другого мира, не в курсе. Понимаешь, – он завис напротив зеркала и принялся себя разглядывать, а заодно и живописать мне тутошние заморочки с магией, – наш мир держится на магии. Рождение одарённых детей – это благо. Одарённые дети появляются в семьях, где оба родителя маги, или если родители любят друг друга искренне. А кто родится у Тамира с Вероникой? У неё же магии – пшик! Даже купол от дождя не смогла скастовать.

   – Ну, может, они с графом полюбят друг друга, – неуверенно пробормотала я. И сразу внутри что-то шкрябнуло, словно шаркнули по душе кошачьими когтями. С чего бы это? Какая мне разница на ком женится Логенберг?

   – Ха! Три раза! – дух взвился под самый потолок. – Наш Тамир – глыба бесчувственная! Он после практики в Сумеречных пустошах вообще лишился каких-либо эмоций к женщинам. А эта Вероника – змея подколодная. Я слетал к ним в имение, пообщался с тамошним домовым. Он мне такого понарассказывал про эту семейку, что уши вянут. И потом, – он снова подлетел к кровати и сощурился: – они, эти виконты, спят и видят перебраться в столицу.

   – И что?

   – Вот заладила! – психанул дух. – Замок только-только стал приобретать былой лоск! А если Тамир женится на виконтессе, то она перетянет его в столицу, а замок продадут или опять забросят и он снова превратится в развалины! А усилия твоих бабушек пропадут даром! – тут он покосился на меня с деланным сожалением. А может, и не с деланным, а с самым настоящим.

   – Это удар ниже пояса, – мрачно провозгласила я и стала выбираться из постели. Бабуль было жалко. Они старались-старались, столько сил вложили и всё может пойти прахом? – Уговорил. Посмотрю на эту куколку, – решила я, схватила халат и пошла в ванную.

   Через полчаса, стоя перед старинным зеркалом, я расчёсывала волосы и слушала зудение духа по поводу того, что пока я ТУТ перья чищу, ТАМ вовсю идёт охмурение «бедного Тамира». Когда коса была заплетена и приколота шпильками, закончилось и терпение.

   – Слушай, – зашипела я, окидывая критическим взглядом причёску, – если он такой телок, то и не жалко!

   – А как же бабулины труды? – ехидно оскалился этот подземельный тип.

   И тут меня осенило:

   – А мы всё равно здесь не навсегда! Скоро граф вычислит координаты нашего мира и отправит нас домой!

   Дух от неожиданности замер на некоторое время, стало слышно, как в его голове усиленно работали мозговые шестерёнки, затем просиял и выдал:

   – Если вас сюда притянуло, значит, вы нужны нашему миру, и он вас так просто не отпустит!

   Ответить на этот очередной выпад я не успела. Зеркальная гладь пошла лёгкой рябью и вот уже в отражении не я, а высокая стройная красивая дама в строгом платье и с высокой причёской из чёрных смоляных волос с лёгкой сединой. Сначала я просто хотела заорать, думая, что это я так трансформировалась, но затем, когда дама удовлетворительно кивнула и произнесла: «Я тоже так думаю, Карл»! – заорала с чувством неправильности всего происходящего. Дамочка, поморщившись, процедила:

   – Отойди-ка в сторону, дитя, хочу присоединиться к вашей занимательной беседе, а переход сквозь физическое тело всегда связан с неприятными ощущениями для его обладателя.

   –Леонсия! – завопил дух.

   Кажется, это его назвала леди Карлом. Других мужиков у меня в спальне не наблюдалось.

   – Я знал, я чувствовал, что ты где-то рядом! – продолжал разоряться дух, совмещая заламывание костлявых рук с визгливыми воплями.

   Постойте, а он стал ещё более материальным. Ранее полупрозрачное тело сейчас не давало возможности что-либо рассмотреть сквозь него. Чудеса! Стало так любопытно, что орать я перестала. Хватит тут одного голосившего. Тем более, дуэт у нас никак не складывался: орали мы в разных тональностях.

   – Карлуша, перестать ёрничать, – строго сказал леди Леонсия. Она скрестила руки на груди, величественно и немного надменно следя за метаниями духа.

   Как-как она его зовёт? Карлуша? У соседей снизу так попугая звали. Скандальная птица, я вам скажу. Вопила с утра до вечера, если оставалась одна в квартире, не хуже этого духа. Господи, мне тут ещё одного такого крикливого не хватало. Но смешно же, правда! Честно, я мужественно терпела, только мужества хватило не надолго. Оно закончилось неожиданно, и меня накрыло истерическим смехом. Его не прервало даже появление домового со словами: «Леди Дарина, я стучал, но Вы не отвечали, у вас всё в порядке?» Бедный Игоран сначала застыл преобразившимся столбом (ага, форма дворецкого сидела на нём, как влитая, отрада для глаз после его «домашней удобной одежды»), затем с проворностью горного козла и криком «Ах, ты, пакостник, бесстыжий!» бросился ловить Карлушу. Улепётывал тот умело. Видимо, сказывался былой опыт, что был наработан в прошлой бурной жизни, насыщенной спринтерскими забегами(от мужей многочисленных любовниц) на короткие дистанции с препятствиями в виде подоконников и других архитектурных элементов.

   – Думаете, догонит? – тихо спросила я у леди-призрака, наблюдая за шоу «Поймай злодея».

   – Вряд ли, – буднично ответила та, так же следившая за происходящим. – Только спальню разнесут.

   – Ерунда, – отмахнулась, не отрывая взгляд от «спортсменов».– Будет повод сделать ремонт.

   И только в эту минуту осознала – сижу в кресле, куда отлетела в момент появления призрака из зеркала, и спокойно разговариваю с этим самым призраком! Очешуеть. Во у меня психика закалилась! Несколько секунд визга – и всё! Я уже ассимилировалась.

   – Леди, – решила повиниться с налёта, – я у Вас с лаборатории нечаянно стащила мешочек с кристалликами. Правда, нечаянно.

   – Ерунда, – теперь отмахнулась Леонсия. – Будем считать это моим взносом в вашу артель.

   – А что это такое? – осмелев, но всё ещё шёпотом, поинтересовалась я у бывшей хозяйки замка.

   – Это такие семена, – шепнула она в ответ. – Очень редкие. Я их еле достала. Посадить не успела. Вот ты и посадишь.

   – А что вырастет? В смысле, оно высокорослое или как?

   – Где-то по пояс.

   Ага. Значит, подвязывать надо. Баба Нюся уже озадачила Игорана, чтоб наделал колышков. Вот он бурчал!

   – В тени садить, или на солнечном месте?

   – Лучше на солнечном, – сказала она, немного подумав.

   – Ой! – взвизгнула я, поджав под себя ноги, так как клубок модели типа «Инь-Янь» из домового и духа, ставшего, не пойми от чего материальным, подкатился к моему креслу и с ходу врезался в ножку. Уши свернулись в трубочку от местного фольклора, коим разразились оба составляющих клубка.

   – Хватит! – рявкнула леди.

   Леонсия, словно разгневанная хозяйка взбесившихся кошаков, схватила обоих драчунов за шивороты и разняла. Они смиренно повисли в воздухе, удерживаемые крепкими женскими руками.

   – А чего он! – обиженно засопел дух, запахивая плащик. И это не помешало ему стрельнуть в меня кокетливым взглядом. Я закатила глаза: не впечатлил, вот ни капельки!

   Игоран, пару раз дёрнувшись в попытке нанести последний сокрушающий удар по наглой морде противника, с возмущением зашипел:

   – Мало его герцог гонял! Мало! Убить надо было!

   – Так он и уже! – вякнул дух. – Убил!

   Домовой замолотил всеми конечностями, в надежде, что удастся вырваться из цепкого захвата, да Леонсия держала крепко. Даром, что призрак. М-м-м-м-м, какой-то неправильный призрак…

   – Только вздумай мне тут безобразничать, охальник! – завопил домовой. – Я тебя навеки упокою!

   – Ой-ой! – принялся кривляться дух. – Было бы кого соблазнять! Эта, – он мотнул головой в мою сторону,– ненормальная какая-то, а та, что приехала – курица мокрая! Сейчас и достойных барышень нет!

   – Ага, – захихикала я. Просто в моём воображении возникла картинка, где Карлуша пытается соблазнить бабу Таню или бабу Нюсю и получает от первой гроссбухом для хозяйственных расходов по уплотнившейся башке, а от второй – ни много ни мало, лопатой по хребту. Никакого упокоения не потребуется. Сразу – на постоянное место пребывания, то бишь, на кладбище, в отдельно вырытую в земле квартирку.

   – Смотри мне! – Игоран с чувством погрозил духу кулаком и, вздохнув, смиренно попросил пощады: – Леди Леонсия, отпустите, пожалуйста, я за гостьей пришёл. К завтраку проводить и обстановку в замке обрисовать в двух словах.

   – Опоздал! – ехидно оскалился дух. – Я уже всё рассказал!

   Леонсия сбросила с рук расхристанных драчунов, словно котят, нахмурилась и повелела:

   – Игоран! Приступай к своим обязанностям, а с тобой, Карлуша, – она хищно улыбнулась, – мы ещё побеседуем!

   Карлуша икнул, попятился и замерцал.

   – Но-но! – грозно рыкнула леди. – Не прикидывайся!

   – Пойдёмте, леди Дарина, – зашептал домовой, – негоже юной девушке на полураздетого мужчину смотреть!