Отбор для сивиллы. Часть II. АннаМария Роу

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Срочно! Сивилле британской империи требуется телохранитель.

   Сильный боевой маг, верный короне. Без темного прошлого, вредных привычек и родственников/опекунов/невест.

   Приветствуется умение быстро бегать, вскрывать замки и прятать трупы. Иммунитет к интригам желателен.

   Отбор на должность будет проходить в поместье пророчицы, питание, проживание и яды за счёт нанимателя.

ГЛАВА 12.

Эбрахам Дэрбоун имел все основания собой гордиться.

   Огненный маг выдающейся силы, о себе он говорил, что родился на севере Англии в семье отставного военного. По несчастливому стечению обстоятельств, его родители умерли. Воспитывал его в строгости и благочестии дядя, викарий местной церкви. Эбрахам планировал также посвятить свою жизнь святому Храму, но открывшийся дар позволил ему поступить в Академию, а прилежность, усердие и воля к победе помогли ее закончить с отличием. Потом была служба в колониях, где его храбрость отметили золотой медалью и титулом. И вот его вызвали для участия в Отборе.

   Потому что только лучшие достойны охранять сивиллу.

   Что ж, в последнем утверждении он не лгал. А вот насчет всего остального…

   Кем был его отец, он не знал – немало чести оставить женщину с ребенком на произвол судьбы. Как и в том, чтобы отдавать один за одним младенцев на молочные фермы…

    Предполагалось, что в приютах детям обеспечат питание и уход, но на самом деле с малышами чаще всего обращались, мягко говоря, плохо. Воспитателям было выгодно, если малыши умирали и умирали быстро. Возни меньше, а скромные суммы, которые могли дать бедняки или бродяги, не покрывали и половины затрат по уходу за ребенком. Детская смертность и в благополучных семьях считалась обычным делом, а уж кому дело до незаконнорождённых детей или отпрысков бродяг и бедняков?

    Эбрахаму повезло – его воспитательница пусть и не сильно заботилась о своих подопечных, но у нее выживал каждый третий, а не каждый десятый. А во время ежегодной проверки на одаренность выяснилось, что мальчик – маг, и его сразу же перевели в другой приют, где выжить было проще. А вот выйти из этих стен и не считать, что цель твоего существования – умереть за Англию, практически невозможно.

   Говорят, что из магов огненной стихии получаются самые лучшие боевики. Но Эбрахам не был боевиком по призванию. Его основным потенциалом была инженерная магия. Ему бы поддерживать порталы железных дорог, работать на станциях, напитывающих силой кристаллы освещения как для дома, так и для улиц. Или собирать многофункциональные артефакты по типу холодильных ларей, которые в последние годы появились чуть ли не на каждой кухне. Да и в сельском хозяйстве такой маг пригодится – системы орошения, теплицы, новые самоходные повозки…

   Но Дербоун понимал, что добиться там успеха, признания, денег – это долго, трудно и муторно. А уж о титуле и мечтать не стоит.

   Да и жениться придется на таких же безродных неудачницах. Никто из старых аристократов не выдаст свою дочь замуж за обычного рабочего мага. А горожанки и крестьянки – рисковый вариант. Пусть быть женой мага и почетно, но у многих из них между ног так свербит, что они про целомудрие и верность и слушать не хотят. Кому хочется однажды проснуться и понять, что его магия исчезла?

   То ли дело военная карьера! Тут тебе сразу и деньги, и почет, и жилье выдают, не в казармах же магам жить. И мундир красивый. И в общество можно выйти, познакомиться с нужными людьми. Пусть говорят, что наступает эра дипломатии, на его век войн еще хватит.

   Поэтому и поступил Эбрахам на боевой факультет Академии. А там в основном аристократы. Напыщенные, гордые. Забери у них деньги, и окажется, что они из себя ничего не представляют. Ноль без палочки. Ценят развлечения, шутки, еще связи и род, не ценят силу и талант. Друзей, как он надеялся, молодой маг за годы учебы не нашел. И свое назначение на службу в колонии считал происками врагов. Ведь он самый сильный боевик на курсе! А его куда-то в Индию! Конечно, ведь места в гвардии или даже Скотланд Ярде заняты кем-то родовитым!

   Индия же страна грязная, дикая, пусть и скрывающая под слоем мусора несметные богатства. Но опять же в экспедиции в джунгли его не брали, пришлось заниматься разгоном идиотов, которым чем-то не понравилась власть англичан.

   Тогда он впервые испугался. На элитных боевых магов, обвешанных амулетами, с прикрытием от воздушников и лекарей шла толпа босоногих бродяг. Даже не магов. В них полетела огненная волна. А они не остановились. Горели, но шли. Молча. Как будто и не живые люди.

   Не дошли, конечно. Что может безоружная толпа против выучки, силы и регулярного пополнения из метрополии?

   Дербоун считал это нормальной практикой. Нет, англичан или там франков он бы расстреливать не стал. Особенно без приказа. Это же не дикие народы, у которых и магия дикая, и нет никакого почтения к короне!

   Про Отбор для сивиллы слухи ходили уже давно, и невероятным везением для перспективного солдата стал вызов в столицу от самого лорда Чарлингтона, помощника провидицы.

   Толстенький архимаг молодому военному не понравился. Слишком раздобревший, слишком аристократ, слишком далекий от настоящих военных дел. Если он когда-то вообще служил! Наверное, отсиделся где-то в штабе! Огневик и тот с третьей попытки не скрутит!

   Но предложение выиграть Отбор…

   А что сивилла дурна, невоспитанна и в голове одни глупости, так муж, то есть Дербоун, ее воспитает.

   Хороший муж должен воспитывать свою жену. Будь она хоть трижды пророчицей!

   Те недоразумения, которые также попали на Отбор, Дербоун конкурентами не считал. Так, раздражающими типами, которые только путаются под ногами. Их бы в Индию на пару лет, там бы сделали из них людей!

   То, что в Индии он сам пробыл чуть более полугода, как-то быстро забылось.

   Огненный маг старался держать себя в руках и не показывать свое раздражение. За длинным столом в столовой Безымянного поместья прибавилось новых лиц, с которыми приходилось раскланиваться и улыбаться. Улыбаться, потому что вот эта леди-курица, опекающая своего сынка, или прелестная юная особа с локонами-пружинками могут быть полезными знакомствами.

   Но быстрей бы закончился этот фарс, и можно будет с чистой душой вышвырнуть что бастарда Бедфорда, что смешливого Макгоммери с дружком-франком, что рыжего ирландца, единственного, который с аппетитом ел картошку, запеченную в кожуре и поданную на серебряных блюдах.

   Кухарку тоже нужно сменить.

   Масла, овощей и мяса на ужин не предполагалось. Мол, женщина расстроилась, что кто-то из магов истоптал ее любимые ананасы, вот и не стала готовить ничего сложного!

   И ведь даже Чарлингтон воспринял это оскорбление, эту плебейскую выходку как само собой разумеющееся!

   «Нет, нужно действовать» – решил Дербоун уже после ужина, когда прелестный белокурый ангел предложила не расходиться, а продолжить вечер мужчинам – за игрой в карты, а дамам – за обсуждением книг или музицированием.

   К карточным играм он был глубоко равнодушен. Не то, что Валингтон, у которого глаза буквально горели и остановиться он никак не мог, хоть и проигрывал партию за партией. Франку как всегда везло, и скоро около него образовалась стопка мелких монет – играть на интерес было не по-джентельменски.

   То, что задумал боевой маг, тоже не отличалось ни благородством, ни порядочностью. Но что поделать, если эта девчонка не может поступить разумно и не понимает своего счастья?!

   Чарлингтон, наверное, тоже не обрадуется. Но победителей не судят.

   Вечер тянулся бесконечно длинно, да и после того, как все разошлись, нужно было не сразу идти за сивиллой, а подождать, пока все уснут, а слуги закончат дела и тоже уйдут в свою половину дома.

   Дербоун прокрался к спальне сивиллы и долго ковырялся с замком. Пока ему кто-то не помог.

***

– Ты куда?

   Миранда развеяла фиолетовый огонек и сделала вид, что она не собиралась бросать заклинания стазиса в любую подозрительную тень.

   – Гулять!

   – Я с тобой, – бодро отрапортовал Юйлун, который оказался рядом и как галантный кавалер попытался взять из рук леди тяжелый сверток.

   Леди запыхтела и сверток отдавать не стала.

   Первым сдался бастард. Наверное, половина чужой крови сказывалась.

   – Леди не должны носить тяжести, – и перестал перетягивать что-то, похожее на большую гусеницу, замотанную в ковер.

   Сверток ударился о паркет, что-то звякнуло, неуловимо напомнив о граблях, лопатах и прочих сельскохозяйственных инструментах.

   – Ты это мне на кладбище скажи!

   Веревки ослабли, и из ковра в самом деле показались черенки то ли лопаты, то ли граблей.

   – Ладно, неси! – милостиво разрешила сивилла и сняла заклинание, уменьшающее вес.

   Пришлось нести. Хорошо, что еще не до кладбища, а до ее лаборатории, в которую Юйлун тоже просочился.

   – А порталом нельзя?

   – Здесь настроены только исходящие… – пояснила сивилла, что-то записывая в блокноте. – Отсюда можно прыгнуть, а вот сюда нельзя. Даже мне.

   – Я думал, что у всех некромантов лаборатории под землей, – сказал Бедфорд, сгрузив сверток на стол. Миранда начала его распаковывать, размышляя, что все эти лопаты и грабли необходимо будет почистить от эманаций энергии мертвых, обновить магические контуры и укрепить. Не с обычными же инструментами могилы рыть. А так это еще и оружие. Которое, кстати, покупают. Пусть и за сравнительные гроши, но репутацию нужно поддерживать.

   – Ага, – согласилась некромантка, рассматривая заготовки для будущих артефактов, и подумала, что кое-что придется выбросить или даже лучше спалить, чтобы на огороде из-за них не выросло что-нибудь эдакое. – Если что-то взорвется, так полдома придется отстраивать. Опытным путем мои опекуны пришли к выводу, что башня – это дешевле, практичнее… если что, то и из окна выпрыгнуть можно.

   Через окна этой лаборатории выпрыгнуть было бы проблематично: узкие, едва боком пролезть.

   Книги были везде: на подоконниках, полках, а на единственном столе, не заваленном фолиантами и свитками, стояли рядами колбы, артефакты, горелка, какие-то заготовки и даже небольшой магический усилитель. И чистота там была идеальнейшая.

   – А это что? – Юйлун осторожно дотронулся до небольших сфер то ли из яшмы, то ли из нефрита в футляре из красного бархата.

   – Не трогай! – Миранда буквально вырвала коробочку из-под рук. – Они еще не настроены.

   – А что это будет?

   – Еще не решила. Может, активатор артефактов на расстоянии. Может, стабилизатор энергетического поля, чтобы не было помех для артефактов тонкой настройки.

   – Ну, первый вариант еще куда ни шло, но второй! Эта задача же диссонирует со структурой материала.

   – А вот и нет! – удивленно протянула Миранда. – Тебе просто нравятся игрушки.

   – А что практичного в том, чтобы артефакт заработал на расстоянии и без твоего участия? А вот побаловаться … – парень даже глаза зажмурил от предвкушения.

   Девушка вдруг замерла с открытым ртом.

   – Видение? Опять? – в голосе парня послышалось то ли беспокойство, то ли страх.

   Выброс магической энергии не только башню разнесет, но и на половину мили ее раскидает. Но бастард приказал инстинкту самосохранения заткнуться. Как эта девушка до сих пор выжила-то?

   – Нет, – Миранда захлопнула рот и деловито начала настраивать портал. – Здесь кто-то умирает, – опять секунда молчания. – Почти уже умер.

   – Ясно, – Юйлун схватил сивиллу за руку, и они вместе шагнули в сияющий овал.

***

    Дар семьи Олдридж – их проклятие.

   Бенжамин в это верил, а вот его старший брат – нет.

   И все же – нынешний граф Олдридж умирал. И ни магия, ни медицина не могли помочь. И многие в свете уже открыто обращались к Бенжамину по титулу, которым он не владел.

   Что бы ни происходило в жизни братьев, но Бен искренне любил и даже немного боготворил Джеймса. И на многое был готов пойти, чтобы тот жил. И был здоров. Встретил бы достойную девушку, обзавелся выводком детишек, которых дядюшка Бен бессовестно баловал бы. Ведь это им, а не ему нести бремя ответственности и забот, которые негласно прилагаются к каждому громкому титулу.

   Официально цветом магии его семьи был голубой. Маги воздушной стихии. Как правило, воздушники становятся боевиками, но почти все Олдриджи служили во флоте. Их кораблям всегда сопутствовал попутный ветер, не были страшны бури, рифы и коварные морские течения. Даже безбожные пираты не считали трусостью держаться подальше от тех кораблей. Удача удачей, но…

   По старинной легенде род Олдридж получил право повелевать морским ветром от сирены. А, значит, и убеждать они тоже умели. И прославили свое имя в том числе и как искусные дипломаты. Они могли выторговать самые выгодные условия и у Королей Польских, и у вождей Западного побережья Африки, привезти караваны из Цинской империи или договориться о продаже ценностей Ватикана. Играючи. Они врали, как дышали, и не мыслили свою жизнь без интриг.

   Долгие годы Олдриджи считались сильным и богатым семейством, хоть и малочисленным. Но, как сказала бабка Бенжамина: не стоило оборотню охотиться в своей деревне.

   Пока они продавали стеклянные бусы за золото и лазурит в Южной Америке, деньги текли рекой. Но зачем куда-то ехать, если совсем рядом, буквально за порогом дома, ходят такие же люди, с таким же страстями и слабостями.

   Так что однажды, вернувшись из очередного затянувшегося путешествия, предок Бенжамина провозгласил себя принцем придуманной страны, а затем еще и умудрился продать сертификаты на владение воображаемой землей англичанам, прельстившимся рассказами о золотых рудниках.

   В начале века в Южной Америке новые государства то появлялись, то исчезали – никто не удивился еще одному. На следующий день и забыли бы. Но принц Ляиса продемонстрировал дарственную на большой кусок прибрежной территории, которую ему подписал местный индейский вождь. Скромно умолчав, что индеец был в стельку пьян.

   И во всех газетах разошлись новости о том, что новый правитель Ляиса ищет желающих для переселения в новую страну, очень похожую на европейскую, с современным городом, музеями, театрами и библиотеками. С мягким климатом, почти без хищных животных и ядовитых растений, с золотыми и серебряным рудниками, огромными кофейными и хлопковыми плантациями.

   Наглец даже к сивилле заявился. Мол, дело государственной важности.

   Какая разница, в чьи уши лить мед?

   Да и азарт Олдриджа взял. Его чары не замечали самые лучшие менталисты Индии и Цинской Империи, сможет ли сивилла устоять?

   Приватная беседа быстро стала достоянием общественности, как на то и рассчитывали. Сивиллой тогда была женщина, любившая море. Выслушав графа, за свою протекцию она потребовала себе живого дельфина и ракушку. Обычную витую ракушку, что украшала камин в родовом замке.

   Подарки она приняла, пару нужных слов сказала. Ее услышали.

   Представительство Свободного государства Ляис на следующий день выпустило то ли две, то ли три тысячи облигаций, которые расхватывали как горячие пирожки. Олдриджи богатели не по дням, а по часам.

   Первый корабль с наивными переселенцами покинул порт в 1822 году, а через пару месяцев за ним отправился еще один. Впереди их ждали джунгли, влажный климат, тучи насекомых и скорая гибель.

   Но кому-то из несчастных все-таки удалось вернуться обратно, и уж он постарался, чтобы все узнали, что граф Олдридж – обычный аферист.

   Месяц в Тауэре – небольшая плата за баснословное богатство, которого хватило и ему, и его детям, и даже внукам немного осталось.

   Потому что удача после этой аферы словно отвернулась от семьи. Морские ветра больше не слушались, корабли садились на мель или шли прямым курсом на рифы. Если раньше Олдриджы тонко чувствовали ложь и недомолвки, то теперь их могла обмануть даже рыночная торговка.

   Бабка, воспитавшая Бенжамина и Джеймса, была уверена, что это все от того, что сивилла забрала талисман рода. Что толку уметь на время заговорить кредитора, если он очухается через пару часов. И перспективным невестам попробуй навешать лапши на уши – они с поразительным упорством отказывались влюбляться! А уж соваться в игру с акциями и вовсе бесполезно.

   Но если найти раковину морской девы, то старые добрые времена вернутся. И ветра опять откликнутся на зов. И менталисты не увидят скрытого смысла в заманчивой со всех сторон афере. И девушки полюбят обедневшего, но гордого дворянина.

   Но только Джеймс в это не верил. В нем было больше крови их матери, чем старинного рода морских мореходов. Честность и принципиальность брата нравилась Бенжамину. Он-то такими качествами не обладал. Но умел идти к цели, несмотря ни на что.

   Если он решил, что вернет раковину домой, значит, он ее вернет. И то, что она находится в сокровищнице сивилл, его не остановит.

   А то титул только мешает. Все еще есть те, кто помнит если не эту неудачную аферу, так слухи про нее. И ведут себя настороженно.

   Бенжамин вполне сносно жил с крохами дара: наловчился использовать то, что дано, эффективно, а не страдать по утраченному величию, как отец. Вполне успешно поступил, получил диплом и строил карьеру как амбициозный чиновник, пользовался популярностью у дам… «Того обманывать не надо, кто сам обманываться рад» – был его девиз. Главное, без магии, наблюдая и делая выводы, понять, чем же можно зацепить человека, а уже потом можно и вплести в речь немного силы морской девы. И кто ж поймет, где тут магия, а где собственное решение человека.

   Ну хочет смазливый франк встретиться с каким-то чудиком-артефактором, почему бы и не пригласить юношу в свое поместье. А то, что Олдридж об этом Дебуа, кажется, второй раз в жизни слышит – так то несущественные мелочи.

   И страдающий клептоманией Тейлор принесет ему все интересные вещички, что найдет.

   Горничная шепнет о странностях и слабостях.

   Любой человек может быть полезен.

***

Лорд Джастин Тейлор.

   Звучит же?

   Сильный род боевых магов, все дедушки, дяди и тети, мать с отцом, братья и сестра – все боевики, владеющие кто огнем, кто металлом, кто водой… Огромные, как тролли. И такие же красивые.

   И вот рождается мальчик, только болезненный такой. Хрупкий. Локоны золотые. И глаза огромные, доверчиво распахнутые миру. Такой миленький, такой красивенький, такая лапочка… Но слабенький. Чуть посильнее обними, и уже косточки затрещат. Плачет, и сердце сжимается. Хочется не то что конфетку или игрушку, а звёздочку с неба достать, чтобы утешить масечку.

   Малыша холили, лелеяли, пылинки сдували. Вся родня души не чаяла в крошечке, любой каприз бежала исполнять ещё до того, как прозвучит требовательное «хочу». Ещё и дар проявился нестандартный. Что будет делать маг, единственная способность которого – чувствовать прошлое вещей, в семье потомственных боевиков?

   Все такие сильные, огромные, добродушные и всей душой любящие маленького Джастина. Попробуй кто обидь малыша, сразу же сбегутся на помощь. Даже до кулаков дело не дойдет – затопчут.

   Любили. Но и жалели тоже. Как же так, такой мелкий, такой бесполезный. Свой, родной.

   Джастину хотелось большего. Может быть даже немного героического. Он даже желание на новогоднюю ночь загадал: обрести уникальный дар. Дети обычно лошадок просят, оловянных солдатиков, железную дорогу или же мелкого грифона, которого можно выгуливать в парке. И их желания сбываются. Если финансы родителей позволяют, конечно.

   Но Небу было угодно, чтобы и Джастин получил свое. После болезни, какой-то обычной детской простуды, его дар немного изменился. И кроме прошлого, он стал слышать голос вещей… Они звали. Просили. И умоляли.

   Говорили, как им плохо и одиноко. Как они хотят другой доли. Как их суть разъедает то, что они не у правильных людей находятся…

   Это было так близко душе маленького человечка, что отказать им и сдержать свой порыв украсть что-то у кого-то он не смог. Выгоды ему от этого никакой. Даже наоборот, пока не наловчился, мог и по шапке получить. Но тут братья прикрывали.

   А вещи он никогда себе не оставлял, нет. Он же не вор какой-то. Он всегда передавал их тому, с кем им будет лучше.

   На Отбор этот Джастин пошел без особой надежды. Неженатые братья пошли. И он тоже. Кто ж знал, что повезет не богатырям с идеально подходящей магией, а ему?

   И он впервые остался один. Совсем один. Кто защитит? Кто посоветует? Кто утешит? Кто поймет, что творится на душе?

   Сивилла, конечно, выглядит как девушка понимающая, но она красивая. А от красавиц всегда надо ждать подлостей. Это Джастин давно уяснил.

   Все остальные маги слишком заняты собой и своими проблемами, чтобы помочь человеку. Один граф Олдридж проявил к нему сочувствие и участие. Приятный человек. Такому оказать небольшую услугу или две – даже не труд, а честь. И вещи словно понимали, что попадут в руки к хорошему джентльмену, будто сами оказывались у него в кармане. Жалко, что тот интересный артефакт правды он потерял. Клептоман даже не помнил, у кого «нашлась» тонкая цепочка артефакта правды, которая заинтересовала его нового друга, а потом она вдруг сама исчезла…

   А вот этот амулет (который Джастин спрятал в кармане и нервно раз за разом проверял, на месте ли он) буквально выл, чтобы он забрал его. В голове, которая еще кружилась от прошлого испытания, зов звучал набатом. Как получилось проникнуть в чью-то комнату и найти тайник, маг-клептоман не понял. Схватил амулет и сбежал, толком не рассмотрев, в чьей же спальне он побывал. Хорошо еще, что не у хозяев дома – они жили в другом крыле.

   Уже у себя Тейлор рассмотрел что-то похожее на золотые часы на старинной цепочке. Они многое видели, через многие руки прошли, столько секунд отмерили! Интересная, занятная вещица. С такой жалко расставаться, хочется гладить по крышке, проводя пальцами по хитроумным узорам, открывать и закрывать ее снова и снова, любоваться пожелтевшим циферблатом с едва заметным магическим клеймом, слушать равномерное тиканье… Джастин чуть ли не мурлыкал от радости.

   И вдруг он почувствовал, как будто его холодной водой окатили.

   Клеймо уж больно знакомым показалось.

   Если у тебя такой недостаток дара, как неудержимая тяга к воровству, то приходится обзаводиться кое-какими связями и кое-какими знаниями. Например, как выглядит знак главы воровской гильдии.

   Что здесь может делать Маэстро? Да какая разница!

   Он очень, очень разозлится, когда заметит пропажу своей личной вещи. О характере лучшего вора Империи ходили легенды. И проверять, что там правда, а что домыслы… Не, это как-нибудь в другой раз. Может, даже в следующей жизни!

   Часы словно горели и, казалось, что за время ужина прожгут дыру в кармане, выскочат прямо на стол. Маэстро поймет, что его ограбили и тогда – все! Джастин Тейлор даже боялся глаза от тарелки поднять, вдруг пропажу уже обнаружили и узнали… и теперь смотрят на него внимательно, примеряясь, как бы сподручнее снять с него шкуру.

   А ведь все казались такими приличными людьми!

   Решение нужно было принимать быстро. Действовать, почти не задумываясь.

   Когда джентльмены, о чем-то переговариваясь и говоря комплименты дамам, переходили в гостиную, где леди Лилия обещала спеть несколько популярных песен или сыграть на рояле, Джастин вроде как случайно толкнул кого-то, оступился, извинился, кому-то улыбнулся. Его рука отточенным движением нырнула в чей-то карман, оставив там проклятые часы и груз беспокойства.

***

Кто самый главный в доме? Слуги.

   Кто готовит, убирает, следит за расписанием, чистит вещи, подает карету, зажигает камины, выносит мусор, уничтожает улики…

   И узнают все новости первыми.

   Эжен уже по горло был сыт всеми этими преимуществами и теперь быстро и незаметно (а то экономка опять заставит полы драить, профсоюза на нее нет, рабочее время уже закончилось!) скользил вдоль стен в ту часть дома, где поселили магов. Для Жаклин у него был приятный сюрприз.

   Комнаты с богатой мебелью прошлого столетия перетекали одна в другую. С высоких потолков смотрели герои древних мифов и легенд. Дух-онир в теле франка хмыкнул. Наивные заблуждения, но правде никто бы не поверил.

   Искажение магического поля возникло внезапно. Радужная пленка возникла в дверном проеме. Эжен уже и дверь открыл, но отпрянул, схватился за напольную вазу, и вместе с вазой его втянуло в провал.

   Он ожидал, что это какой-то портал. Мало ли чего намудрила своевольная магия сивилл. Но он оказался просто в очередной гостиной. Вот клавесин. Книжный шкаф, столики и кресла со светлой обивкой. Солнечный свет заливает дубовый паркет, а за окнами ветерок качает макушки деревьев.

   Эжен помотал головой. Какое солнце? Какие верхушки деревьев?

   Ночь на дворе, и он вообще по первому этажу шел. До лестницы еще пять комнат!

   У одного окна стояла Жаклин.

   Но не в мужском костюме, а в платье. Таком шелковом, светлом, с невесомым кружевом. И волосы ее золотые-золотые, длинные, чуть волнистые, заколоты жемчужными шпильками.

   Она и пареньком-то получилась симпатичной, а тут… немного дерзкая, свободолюбивая и очень, очень быстрая.

   Окно открылось. Жаклин замешкалась, словно решаясь, снять туфли или нет. И сделать шаг.

   И лететь ей до земли метров 15…

   Онир очутился рядом, схватил одурманенную девушку, оттащил от окна, тихо матерясь на всякие аномалии и везунчиков, что в них вляпываются.

   Усадил в кресло. Иллюзия не исчезла. Все та же гостиная. Окна. Портьеры. Стеллажи. Книги с пустыми страницами. Нотные тетради без единого знака.

   – Ты видел? – голос у девушки тоже изменился. Стал чуть тоньше, нежнее и мелодичнее. Смеется она, наверное, тоже красиво.

   – Что? – Эжен озирался по сторонам. Ковер, паркет и ни единой двери.

   – Там за окном, – глаза у девушки были широко распахнуты, она словно боялась моргнуть. – Там лужайка перед нашим домом в Тулузе. Тот, который отчим потом продал. Там еще жив отец. И мама меня любит. Мы пьем чай. Мне восемь лет. И мне подарили новую куклу. Я ее очень давно хотела. А родители не дарили. Говорили, что я уже большая. Что мне нужно учиться манерам, языкам или астрологии…

   – И ты хотела… Туда вернуться? – осторожно, с паузой спросил Эжен. И с опаской подошел к окну. Приоткрыл портьеру, выглянул, ожидая увидеть что-то, что он уже, наверное, и забыть успел.

   Одного взгляда вниз ему хватило, чтобы задернуть шторы и повернуться к окну спиной.

   – Да! – выдохнула девушка. – Я так об этом мечтаю! Мечтала… – и почти заплакала. – Какая злая иллюзия!

   – Ты понимаешь, что это все, – он обвёл рукой солнечную и теплую комнату, воплощение уюта и воспоминаний, – не настоящее?

   – Я библиотекарь, – чуть ли не с вызовом ответила Жаклин. – Мы не боевые маги, но можем видеть сквозь иллюзии!

   И сглотнула ком в горле.

   А онир рискнул снова посмотреть за окно. Может, все-таки померещилось и там чаепитие счастливой семьи? Нет, там внизу под цветущей вишней по-прежнему играли в шахматы Эжен Миттеране и он, каким был в те далекие времена, когда еще не получил имя и умение повелевать тенями.

   И человек, кажись, выигрывал.

   – Так, иллюзии, отлично, – Эжен снова отвернулся. Смотреть на лучшую версию самого себя было больно. Так и хотелось помочь. – Тогда ты понимаешь, что это не настоящее. И я понимаю. Давай, что там нужно делать и бегом отсюда!

   А то в самом деле захочется сделать шаг вниз и поменять свою судьбу.

   Но почему там этот шевалье? До последнего задания хозяина дух свое нынешнее тело ни разу не встречал и уж точно ни разу с ним ни в какие игры не играл!

   Еще один дополнительный повод спуститься и спросить.

   Эжен схватился за волосы и пару раз себя за космы дернул. Больно.

   – Да что ж вам везет-то так!?

   – Это из-за артефакта, – пожала плечами Жаклин. – Я его украла у отчима, когда убегала. Или вы думаете, что он просто так решил спасти меня от ужасов самостоятельной жизни?

   – Ладно, – Эжен присел рядом с девушкой. – Покажите ваш артефакт удачи.

   Та чуть сдвинула длинный рукав платья. На запястье чернел витиеватый узор из чуть пульсирующих линий. Дух рассмотрел его со всех сторон, не решаясь прикоснуться.

   – Хорошая новость – это не древний артефакт. Новодел.

   Жаклин закатила глаза:

   – Мужчииииины! Если девушка, то значит глупенькая и слабенькая, да? Я знаю, это работа какого-то жутко модного и талантливого мастера. И только он его сможет снять. И то, что нужно искать этого месье побыстрее, а то мне так везет, что скоро рядом будут падать не кирпичи на голову, а трупы!

   – От попадания в этот энергетический пузырь твой артефакт тебя не спас!

   – Ну ты же рядом? И от окна меня оттащил.

   – Ну да, – Эжен вздохнул и подавил в себе желание подойти и посмотреть, что же там за окном. Выиграл ли он-человек или он-дух все-таки провернул обманный маневр и заманил короля в ловушку? – Хоть самому прыгай… А… у тебя случайно никаких новых артефактов не появилось?

   – Я не воровка! – аж румянец на щеках появился. Но послушно открыла кошелек на шатлене, и там кроме обычных девичьих мелочей ничего не было.

   – Занятная вещица, – внимание духа привлекли часы, висящие на одной из соседних цепочек. Тяжелые, массивные, темного золота.

   – Это не мое!

   – Но из-за этого мы тут и оказались, – Эжен внимательно рассматривал старинный хронометр, но видел чуть больше, чем доступно глазу человека, пусть даже и мага.

   Вот узор – символ прошлого хозяина. Вещь-то не просто ценная и дорогая, но еще и любимая. А человек тот – маг, да еще вредный. Почему-то с возрастом у людей характер портится. А вот царапинка. Свежая. Будто кто-то гладил, гладил узорчатую крышку часов и не удержался, решил попробовать, из какого металла она сделана. И оставил свой след, едва заметный.

   Даже для духа, который умеет искать.

   Тейлор. Его легко было считать, не то что первого хозяина, который очень-очень расстроился, что пропала его любимая игрушка. Настолько, что активировал ловушку…

   – Понимаешь, там я была счастлива! По-настоящему! Мебя там любят и любят безусловно… тогда я это не ценила!

   Эжен присел рядом, взял девушку за руку. И изо всех сил старался смотреть в глаза, а не… в глаза, в которых застыла боль, тоска, безнадежность и надежда.

   Каждое сказанное ей слово было искренним. И каждое слово было ложью. Достойное восхищения умение! Если бы она не попыталась провернуть это с ним раньше, то он бы поверил.

   Рассказал бы, что прошлым не стоит жить. Если в нем было хорошо – спасибо, что оно было. Если нет – спасибо, что оно закончилось. Это корни, без которых нас бы не было. Но жить им… убивать настоящее и будущее.

   Да он даже готов был клятву верности принести – почти такую же, как приносил хозяевам! А что? Отчиму Жаклин нужен этот артефакт, а не сама девушка. Ну артефакт он ему и принесет. Отрубит руку и продемонстрирует.

   – Хорошая попытка, – сказал Эжен. – Роль «Дева в беде»? И часто срабатывает?

   – Почти всегда! – напускное бессилие испарилось. – С тобой только не получается.

   – Опыт, мадмуазель, опыт… – онир не удержался и провел пальцами по мягкой коже ладони.

   – В общении с «девами в беде»? – и девушка выдернула бы руку, только Эжен не отпустил.

   Понял, что ему самому эта мадмуазель нужна в полной комплектации.

   Если бы Эжен или Жаклин смогли выглянуть сейчас в окно, они бы не увидели ни шахматной партии под вишневым деревом (кстати, человек все-таки выиграл), ни чинного семейного чаепития в саду. Но даже дух покраснел бы, а уж Жаклин точно бы возмущалась. Хотя бы тем, что у нее и бедра уже, и грудь больше.

   Но молодые люди были слишком заняты настоящим. Им тоже было жарко. Они до хрипоты спорили, как открыть появившуюся дверь. Жаклин требовала выбить ее вместе с косяком, а Эжен настаивал на тонкой работе отмычками или, если уж у мадмуазель такого нет, то и шпильки для волос сойдут.

***

Портал с противным свистящим звуком открылся где-то в коридорах. Ночью дом казался ещё огромнее, а коридоры практически бесконечными, спутанными, как нитки в корзине неряшливой рукодельницы. Кристаллы горели через один, их тусклый свет лишь подчеркивал тени и темные провалы картин в тяжёлых рамах. Мертвых тут, к разочарованию Юйлуна, не было. А Олдридж, как всегда безупречный, выглядел слишком живым.

   – Как хорошо, что ты здесь! – Миранда искренне ему обрадовалась, даже возникли подозрения, что телепорт сивилла строила именно к нему.

   – Не слишком ли поздно для прогулок? – вежливо поинтересовался образец английского джентльмена и чуть отстранился. Заметил хмурого Юйлуна. – А этот что тут делает?

   – Кто-то умер, – отмахнулась девушка, которая так и не перестала быть некромантом. – Я должна там быть.

   – Каждую минуту где-то кто-то умирает, – флегматично кивнул Олдридж. – Это не повод…

   – Кто-то умер в моем доме! – Миранда обошла мужчину и, как будто следуя неслышимому зову, пошла по коридору, лишь иногда касаясь кончиками пальцев то стен, то дверей. – Я должна разобраться.

   Юйлун ухмыльнулся и пошел за ней, надеясь, что напыщенный индюк решит, что таскаться по ночному дому ниже его достоинства.

   Зря. Олдридж, бурча, что нужно срочно сообщить лорду Чарлингтону или хотя бы леди Блекхоул, поплелся следом.

   – Ты что здесь делаешь? – тихо прошипел Олдридж, чье хорошее настроение было изрядно подпорчено.

   – Иду, – глаза бастарда нагло блеснули. – Точнее, почти бегу.

   Шаг у хрупкой девушки в полубессознательном состоянии был быстрый.

   И легкий. Как полет.

   – Ты должен был пойти на дуэль! – Олдридж столько сил приложил, чтобы немного туповатый, но добродушный Браун послал этому типу вызов на дуэль. А он даже не подумал явиться!

   – Я не хожу на дуэли. Тем более с анонимами.

   – Это не по-джентльменски!

   – А я и не джентльмен!

   Миранда замерла у одной из дверей, прислушиваясь.

   – Здесь.

   И будто морозом повеяло.

   – Заперто, – Юйлун отстранил застывшую сивиллу и дёрнул несколько раз дверную ручку.

   – Это комнаты участников Отбора, – Олдридж оглядывался по сторонам. – Нужно срочно позвать лорда Чарлингтона.

   – Нет времени, – без эмоций бросила сивилла. А взгляд такой… Юйлун подумал, что она вместе с тем бедолагой и умирала. Снова и снова.

   В коридоре показалась парочка. Ну как парочка. Огромная горничная в порванной юбке, открывающей ноги в грязных чулках и гигантского размера ботинках, тащила на себе щуплого франка. Вид у того был такой, будто это он только что умер, а потом ему пришлось воскреснуть, и он этому не рад.

   – Эй, ты! – бросил горничной Олдридж.

   – Ну я, – Жанна остановилась и прислонила к стене Ламборта.

   – Открой дверь, немедленно.

   Слуги убираются во всем доме. И если хозяева и могут запереть от них какую-то дверь по своей прихоти, то у гостей такой привилегии нет.

   – Да я как бы занята, – франк постоял секунду и начал сползать по стенке. Горничная его поймала под мышки, вздернула и опять взвалила себе на плечо.

   – Лучше тебе выполнять приказы.

   Жанна с каким-то странным видом посмотрела на Миранду, на бастарда, на Олдриджа и на свою ношу.

   Но тут замок щелкнул, а Юйлун поднялся с колен и спрятал в волосах хитрую шпильку. Сивилла без разговоров вошла в комнату.

   Обычная такая спальня на две кровати для не сильно важных персон. Только у Дербоуна была личная комната, а всех остальных магов поселили по два человека. Ну и Бобби потом переехал поближе к мамочке, оставив небольшую комнату с двумя кроватями, шкафом и бюро, очень похожую на студенческое жилье, в единоличное пользование Валингтона.

   Тот и не расстроился. Свалил все свои вещи на вторую кровать, разбросал грязные носки по стульям. Плащ со следами грязи еще с Люнденвика бросил на подоконник. Жег кристаллы на полную мощь и не экономя – магическое пламя в маленьком камине.

   Юйлун тенью прошмыгнул мимо, легонько толкнув Миранду за спину Олдриджа. Пнул потертый цилиндр в сторону. Присел рядом с чем-то огромным, грузным, перечеркивающим светлый ковер. Коснулся руки, пытаясь нащупать пульс.

   – Дай мне его осмотреть! – нарушила молчание Миранда и попыталась подойти ближе к телу, но Олдридж крепко держал ее за плечи. Не то что подойти, увидеть ничего нельзя было. – Я некромант, демон тебя задери!

    Ламборт, едва начав приходить в себя, со стоном опять свалился в обморок. Жанна тяжело вздохнула и переступила с ноги на ногу.

   – Ты в первую очередь девушка, – Олдридж был непреклонен. – Не нужно тебе на такое смотреть, не то это зрелище.

   – Дай ей подойти, – Юйлун сидел на корточках рядом с трупом. – Она имеет право!

   – Вам никогда не стать настоящим английским джентльменом! – Олдридж недовольно отошел в сторону.

   – Как хорошо, что я к этому не стремлюсь! – ночь, стресс, усталость… иначе Бедфорд смог бы сдержаться.

   Миранда гордо вздернула подбородок и в два шага оказалась рядом с лежащим на животе Валингтоном. Юйлун помог ей элегантно присесть. Иначе она бы просто шлепнулась на попу и …

   – Я же работала с… трупами, – как-то блекло выдавила девушка. – Я же их препарировала. И … вообще. И последние воспоминания считывала.

   – Ты не знала их при жизни, – Юйлун сжал ладонь девушки. Горячая. Живая. – Все получится. Я рядом.

   – Рядом он, – пренебрежительно заметил Олдридж, который ближе подойти не решился. Прикладывал к лицу надушенный платок и старался дышать через раз и смотреть в сторону.

   Бедфорд аккуратно положил руку сивиллы на затылок Валингтона.

   – Так?

   – Чуть выше.

   Парень послушался.

   И поддержал, когда Миранду начало трясти и колотить.

   – Его никто не убивал, – выдохнула Миранда в жилетку Юйлуна. Белую-белую, с едва заметной золотой искрой. Или это такой узор ткани, диковинные цветы? И как вообще оказалась к нему так близко? Почти в объятиях. – Это самоубийство. Он сам… не смог жить с тем, что когда-то делал.

   А ведь ей еще несколько дней будут сниться кошмары. Опытные некроманты умеют закрываться от чужих эмоций и переживаний, они проходят через них, как вода сквозь песок. Но вряд ли у девушки, едва достигшей совершеннолетия, есть подобный опыт и знания. Да и готовили ее к совсем другому.

   Ей вообще не обязательно было искать того, кто недавно умер, пытаться понять, что произошло… Достаточно просто позвать Чарлингтона. Он и решит все проблемы.

   Юйлун тоже застыл. Задумался.

   Парень и девушка как-то синхронно отодвинулись друг от друга.

    – Хм, спасибо, – Миранда смотрела куда угодно, но не на Бедфорда.

   – Раньше себе жил, а теперь не смог? – проворчал Олдридж недовольно.

   И Миранда, и Юйлун были ему очень благодарны за это замечание.

   – Помнится, на него недавно воздействовали артефактом правды, – протянула девушка. – Боевикам часто глушат или притупляют память, тем, кто был на войне. Иначе они срываются. Практически все. Кто в алкоголь, кто в … Невыгодно терять таких людей. В их образование вкладывается слишком много усилий, денег, знаний. А тот артефакт нивелировал большинство блоков. Вот он и не выдержал.

   Она поежилась.

   – И что теперь делать? – вставила Жанна. – Я могу сходить за лопатой.

   – Зачем за лопатой? – захлопал глазами Олдридж.

   – Ананасы копать! – огрызнулся Юйлун. Снял с себя сюртук и набросил на плечи сивилле. В жарко натопленной комнате ее опять трясло от холода.

   – Перенесем его в морг, – стуча зубами сказала девушка.

   – Тогда нужно разбудить лорда Чарлингтона, – начал планировать Олдридж. – Пусть он подготовит портал и предупредит…

   – В мой морг, – поправила девушка. – В моей лаборатории.

ГЛАВА 13

– Мне кажется, – осторожно заметила горничная, таща труп за ноги, – что лорд Олдридж прав.

   – Что благородной леди не пристало заниматься такими вещами? – резко спросил бастард. Он нес тело с другой стороны, и за руки тащить было еще неудобнее. А присутствие сивиллы лишало его хладнокровия.

   – Ну как-то так… В прежние времена пророчицы с трупами не возились…

   – Если ты не заметил, то с трупами возимся мы! А сивилла просто рядом идет. Осторожнее, тут поворот!

   Миранда скривилась, словно это она ударилась об острый угол, а не бесчувственное тело. Юйлун заметил и сжал челюсти, сдерживая ругательства. Он бы сам справился. Зачем было приплетать помощь этого человека? Отнес бы франка до его комнаты, помог бы Олдриджу, связанному клятвой молчания, убрать все следы в апартаментах Валингтона, и свободен. Нет же, привязался.

   Морг – маленькое холодное помещение со стазисом – был спрятан за одним из книжных стеллажей в башне, но сивилла потребовала подождать и начала поспешно освобождать один из столов.

   – Я хочу его осмотреть.

   – О небо! Вы же не собираетесь его… прямо вот здесь! – «Жанна» то бледнел, то зеленел.

   Юйлун тоже почувствовал себя дурно, а вот черноволосая девушка не понимала, отчего у нее в лаборатории скоро может появиться еще парочка тел.

   – У меня же тут скальпеля нет… И… – она замахала руками. – Не сбивайте меня с мысли. Мне нужно сосредоточиться! Я чувствую, что эта смерть как-то связана со мной, с Отбором!

   – То есть просто так умереть, сам по себе, он не мог? – «горничная» был настроен скептично.

   Девушка растерла ладони друг о друга и резко положила их на голову. Потоки фиолетовой и сиреневой магии вспыхнули вокруг ее рук, впитались в мертвое тело. Юйлун не заметил, как оказался рядом, чтобы поддержать, не дать упасть, да просто… Стоять тут было удобнее!

   Миранда улыбнулась ему, искренне и благодарно. Где-то в груди, где на вскрытиях обнаруживалось сердце, стало тепло. Хотя температура тела не повысилась. Да и пульс остался в норме, хотя казалось, что внутри словно птица бьется. Девушка создавала заученные назубок плетения сложных заклинаний. Подтягивала энергетические нити, имитировала потоки и замыкала циклы – обычные действия для работы с мертвым телом. Фиолетовая магия в этот раз сбоев не давала. Сиреневая же молчала, хотя тоже чувствовалась.

   Видения должны быть. Вот как по учебнику – все условия созданы. Но ничего, никакого отклика.

   – Ничего, – она нахмурилась. – На Отборе не может быть случайностей. Все попали сюда неслучайно… – тут «Жанна» закашляла в кулак.

   А ещё Миранда чувствовала что-то странное. Точнее чего-то привычного не было. Не витало в воздухе невысказанное осуждение, подавленное улыбками раздражение, ожидание, когда ж деточка наиграется и займётся по-настоящему важными вещами. Рядом со странным бастардом было тепло, уютно. Его тайна манила, а поддержка давала уверенность.

   – Попробуй ещё раз, – хрипло сказал он.

   У девушки промелькнула лукавая мысль, что если она вдруг решит устроить апокалипсис или откажется появиться на пятичасовом чае, то Юйлун ей в этом поможет.

   Попробовать снова? Можно, конечно, но Миранда хорошо делала свою работу и была уверена, что и второй, и третий раз будет такой же результат.

   – А может не надо?! – тихонько взвыла горничная, про которую все забыли. – Вы тут уже больше часа стоите. Нет, я понимаю, вам-то интересно, но я-то ничего не понимаю в этой вашей некромантии.

   Эжен всё это время не скучал. В лаборатории можно было многое посмотреть, даже если трогать этого не стоило: сиреневые и фиолетовые энергетические коконы, в которые сивилла завернула все свои заготовки, почти законченные артефакты, книги, свитки и инструменты стоимостью как половина замка щерились даже на вид опасными иглами. Утащить их мог, наверное, только талантливый на клептоманию Тейлор. К нему интересные вещички сами собой липли.

   А еще Эжен зевнул. И чуть челюсть не вывихнул, застыл с выпученными глазами. Чувство сонливости для него было внове. Тела, которые он занимал, конечно, нуждались в отдыхе, в пище, в каком-то поддержании гигиены. И духу приходилось потреблять все эти белки, жиры, углеводы, мыться, спать. Сам-то он не знал ни голода, ни жажды, ни что такое валиться с ног от усталости. Но если не получалось и тела приходили в негодность, то можно найти новое. Люди же меняют изношенную одежду, и это нормально.

   Еще и живот заурчал. Даже сивилла услышала и удивленно приподняла бровь.

   – Не смею вас больше задерживать, – понимающе (да что она знает о состоянии, когда весь мир рушится?!) покачала головой она. – Отдыхайте. Вы сегодня хорошо поработали.

   – Угу, – ноги сами собой присели в неловком книксене и «Жанна» вылетел из лаборатории, чуть не сбив с ног Олдриджа.

   Бенжамин выглядел подавленным и растерянным. Даже грубым поведением горничной не стал возмущаться.

   – Я бы хотел поговорить с госпожой сивиллой наедине, – он ошалевшим взглядом окинул лабораторию, бастарда рядом с трупом и Миранду.

   – Ну что вы! Мы совершенно не будем вам мешать, – Юйлун даже помахал ему рукой Валингтона, мол, смотри, какие мы покладистые.

   Но сивилла неприятно удивила, сделала шаг навстречу магу и привычным движением подняла щит, позволяющий двоим поговорить так, чтобы никто не мог их подслушать.

   Бедфорд сдержал ухмылку, взвалил на себя труп и потащил его в морг. Чего без дела-то сидеть.

   Миранде хватило минуты, чтобы выслушать Олдриджа, который протянул ей что-то завернутое в носовой платок. Щит она тоже сняла быстро. Подошла ко второму столу, заставленному ретортами и колбами. Выбрала две, по только ей одной понятному признаку, установила на штативы. С полок к ней подплывали кристаллы, мутные камни-артефакты разных цветов радуги, накопители, бутылочки и скляночки. Что-то смешивала, доливала и выпаривала. Ее движения завораживали, но сквозила в них какая-то нервозность, будто девушка разочарована и расстроена.

   Из платка она достала два светлых волоса, поместила в разные ступки, растолкла и добавила к ним получившуюся смесь. Перемешала и вылила двумя лужицами на плоский камень. Потом долго рассматривала их, прежде чем сказать:

   – Совпадение процентов на 55. Для более точного результата мне нужно время и специфические ингредиенты. Они не редкие, но нужно время, чтобы их доставили.

   – То есть, это что значит? – Олдридж лихорадочно поправил жилетку, потом цепочку карманных часов, потом просто спрятал руки за спину, прочистил горло. Это… Эти волоски принадлежат родственникам?

   – Братьям или сестрам, возможно, – сивилла не могла понять беспокойство мага. – Ну кузены могут быть. Если семья магическая, то есть тесты на родство сил, но опять же это не на коленке за пять минут делается.

   – Нет, не нужно, спасибо, – пробормотал Олдридж и, что-то лепеча про позднее время и расписание, выскользнул за дверь.

***

Дилли никогда не отличался терпением. Ему всегда хотелось всего и сразу. Ждать подходящего случая, чтобы проникнуть в сокровищницу, особенно, когда он знает как? Это для слабаков! Лучшее время здесь и сейчас!

   Жаклин в самом деле была вором экстра-класса. Даже стало обидно немного, что она выбрала какую-то странную горничную в помощники, а его решила оставить с носом. Но ничего страшного, такова жизнь, он бы при случае поступил бы точно так же.

   Пройти к сокровищнице было проще, чем попасть на кухню. Там повариха, а тут что? Какие-то устаревшие ловушки, как пройти которые, он знал. Нет, пришлось там и побегать, и подумать, и силу применить. И времени это заняло не пять минут, но вот он внутри и хочется выть от досады.

   Да, сокровища. Да, несметные.

   Стоят себе аккуратненько на стеллажах или подставках, и ряды их тянутся куда-то вглубь, куда свет магического светлячка не дотягивает.

   И вынести нельзя.

   Если и золото, то в артефактах. Если драгоценности, то в амулетах. И даже если он сможет преодолеть толстые, аж искрят, коконы индивидуальных и уникальных защитных чар на каждом из них, то что он с ними будет делать? Обычные еще сбыть можно, или самому использовать, но тут же все сплошь легендарные!

   Дилли ходил между рядами баснословных сокровищ и впадал в уныние.

   Как продать меч Короля Артура, если каждый маг в первом классе читал про него легенды, а чуть постарше тренировались плести потоки по его образцу? Меч-кладенец из Восточного Ханства по той же схеме создан. Когда они рядом стоят на подставках из оникса, глушащего их силы, то особенно четко видно подобие. И то, что рядом стоят две пустые подставки, подсказывает, что есть еще такие же. Но они хоть условно безопасные: даже в руках обычного человека могут укокошить небольшую армию. А вот Венец Морганы насылает смертельный сон. Чтобы не мелочиться сразу, на большие площади. Первый и последний раз, когда его надевала жена Мерлина, уснул и не проснулся какой-то крупный портовый город. Дилли слышал это предание, но считал его очередной страшилкой для малышни.

   Копье царя Соломона на черном от времени древке, длинное ожерелье, искрящееся так, будто оно собрано из осколков звезд, золотые и серебряные кольца, ощерившиеся, словно зубы дракона.

   Дилли поежился и продолжил исследовать сокровищницу. Если не унести, так хоть посмотреть.

   Деревянная чаша со щербинкой на ободке – это что? Грааль что ли? Так какой-то непрезентабельный. А зачем рядом с ней лежит обычная тыква с вырезанной зловещей рожей? Только на ней охранных заклинаний не меньше, чем на мече Милосердия. Лучше не трогать, хоть ручки и зачесались.

   Вот тут, наверное, артефакты попроще, семейные. Перстни, браслеты, записные книжки, статуэтки какие-то. Парень даже воспрял духом. Выглядят все эти безделушки не так дорого и опасно, может, что-то и можно будет вынести. Откуда-нибудь из глубины, чтобы не сразу заметили.

   Он начал внимательнее присматриваться. С книгами возни много. Нужно искать ценителей, а если вдруг там еще запрещенные заклинания, так каторгой не отделаешься. Пресс-папье какое-то странное, похоже на узкую ступню. Очень тонкая работа, прорисован каждый пальчик, ноготок, трещинки на пяточке. Вот как будто от трупа обрубили и … а почему «как будто»?

   Дилли шарахнулся прочь от могильного сувенира, не удержался на ногах, зацепил низкий столик, и артефакты, чинно стоящие на нем, разлетелись по полу. Но воя сигнализации не последовало, наоборот, вещи начали спокойно возвращаться на свои места.

   – Хорошее заклинание, хорошее, – пробормотал Макгоммери, пятясь в сторону выхода и задевая на этот раз стеллаж. Тот зашатался, но устоял, загудев, как осиный рой.

   Перстень с камнем слетел с полки и ударил воришку в плечо. Обожгло как от укуса. А затем еще один.

   Уворачиваясь, Дилли заметил, как задрожало колье с горящими рубинами, как мечи (хорошо, что не те, из «легендарной» части) поворачиваются вслед за ним, как раскрываются книги, материализуя что-то инфернальное и жуткое.

   Как он оттуда выбежал и оказался в жилой части дома, Дилли уже вспомнить не мог. Сердце колотилось как бешенное, кожа покрылась липким потом, воздуха катастрофически не хватало. Парень дернул шейный платок, грубо расстегнул, вырвав с корнем, несколько пуговиц рубашки. Легче не стало.

   Наоборот!

   За шиворотом он обнаружил морскую раковину.

   Явно из сокровищницы. И когда он ее успел схватить? А еще и вынести сумел!?

   Мама, твой сын везунчик!

   Страх, недавно завладевший разумом, отступал. На смену приходил покой и уверенность. Диковинная находка была размером с кулак, с острыми шипами, крутой спиралью и удивительным цветом. Приложишь к уху и услышишь песнь моря. А еще она была теплая.

   Вот с такой идиотской улыбкой, играющего с раковиной его и нашел Олдридж. Не спится же некоторым!

   Но насмехаться надменный лорд не стал.

   Замер, видно вспоминая, как по этикету следует себя вести ночью после уборки на месте самоубийства с человеком, только что случайно ограбившим сокровищницу пророчицы.

   – Вы заблудились? – вежливо поинтересовался он, не сводя глаз с белоснежного чуда.

   – Агась, – кивнул Дилли. – Тут такие виды, что-то я загулялся.

   – Наше крыло в той стороне, – поправил Олдридж, а то Макгоммери, шатаясь, как на палубе морского корабля в штормовых водах, побрел не в ту сторону.

   Джентльмен был так любезен, что даже помог Дилли дойти до своей комнаты. А сам Дилли сжимал свое сокровище и зорко следил, чтобы соперник даже случайно не дотронулся до раковины.

***

– Тебе не нужно меня провожать, – наверное, в сотый раз повторила сивилла. – Тут близко. И вообще, я у себя дома.

   – Тут близко, ты права, – соглашался Юйлун и упрямо шел рядом. – Мне по пути.

   Кристаллы освещения горели тускло, в углах скапливались тени, знакомые комнаты казались мрачными, а тишину не нарушали даже звуки шагов. В окнах виднелись осколки неба без звезд, до рассвета было еще несколько часов.

   – Ты живешь в другой части дома! – не унималась Миранда, но в этот раз ее спутник не стал отшучиваться. Остановился перед закрытой дверью, прислушивается. – Мы уже пришли!

   – Там чужой, – Юйлун не дал девушке схватиться за дверную ручку.

   – Охранные плетения не…

   И осеклась. У кого-то, кроме нее, тоже был ключ. Например, горничные могут ходить по всем комнатам, чтобы убираться, менять постельное, шторы и скатерти, зажигать и чистить камины. У хозяйки дома тоже должны быть ключи от всех комнат. Или у считающей себя таковой дамы…

   Исключение – лишь ее лаборатория.

   – Жди здесь. Я быстро.

   Девушка и не поняла, как ее мягко отодвинули в сторону. И дверь открылась будто сама. Нет, такое вопиющее безобразие, как поведение ее охранок на этого наглого бастарда, нужно обязательно пресечь! Они на всех реагируют, а он проходит сквозь них, как … Как она сама!

   Юйлун приоткрыл дверь и бросил внутрь сонный шарик с характерным запахом лаванды. Досчитал до десяти и лишь потом просочился внутрь сам. Поймал взгляд Миранды – любопытный, с искрами восхищения.

   Двигался плавно, как будто шелковый платок плывет по реке. Быстро, как движение тени. Все, кто находился в спальне, все незваные гости должны были заснуть. И благостно унестись в долины грез.

   Только Дербоун такую тушу наел, что ему одной дозы снотворного (ни капли магии, только травы! Старинный рецепт, Миранде не показывать!) маловато оказалось.

   Стоял голый посреди комнаты и ошарашенно смотрел по сторонам. Огневик даже зажег. Вялое и обманчиво безопасное пламя плясало на ладони, то почти исчезая, то возникая полупрозрачным язычком. Что он думает тут увидеть? Он же, в отличие от Юйлуна или некромантов, в темноте видеть не может. Спалит тут все к демонам.

   Огонек мигнул и погас, а на Дербоуна наконец-то подействовало снадобье, и он рухнул, как подкошенный.

   Пришлось ловить. Не из чувства человеколюбия, а чисто из практичности. Вдруг еще головой не так ударится, а в морге второй труп не поместится. Куда его потом девать?

   От размышлений, стукнуть все-таки головой об уголок кровати или просто попинать от души ногами бессознательное тело, отвлекло шуршание шелковых юбок.

   Если это не касалось реактивов и алхимических реакций, Миранда ждать не любила. Вот и сейчас не выдержала: оторвала от нижней хлопковой юбки на ее взгляд бесполезную оборку, смочила в воде из вазы с цветами, прикрыла мокрой тряпкой рот и нос и вошла в спальню.

   – Что он тут делает? – промычала она, но в отличие от Юйлуна, на которого и яды не все действовали, иммунитетом к сонным зельям она не обладала. Закатила глаза и начала медленно оседать на ковер.

   Западные учителя остались бы довольны: что-то от джентльмена они в упрямого бастарда вбить смогли. Поэтому Бедфорд бросил голого мужчину и подхватил девушку. Та засопела и попробовала устроиться калачиком на его руках.

   – Благие предки! За что ж мне это? – прошипел полукровка.

   Дербоуна он потом оттащил куда-то в дальний угол парка, еще и листьями прикопал, чтобы не замерз. И позаботился, чтобы больше никто в комнату к сивилле не попал. До самого утра.

***

Экономка отложила в сторону столовые приборы и сурово глянула на своих подопечных. Но горничные и молоденькие лакеи были слишком взбудоражены, и даже ее осуждающее «Хм!» проигнорировали, продолжая обсуждать господскую жизнь.

   Дождавшись паузы в разговоре, она окликнула сонную Жанну.

   – После завтрака будьте любезны еще раз предоставить ваши рекомендации.

   – Угусь! – кивнула новенькая и даже проснулась. – А чё не так-то?

   – Воспитание и опыт не так. Вы же ничего не умеете!

   – Ну так научим, делов-то?! – кухарка даже отвлеклась на миг от попытки накормить цинского камердинера пышным омлетом, от которого тощий старик вертел носом. Другим слугам полагалась каша, холодное мясо, овощи – что-то простое и не такое аппетитное. А этого привереду пришлось к стулу в прямом смысле слова привязать.

   – Ну неопышная дефка, – закивал дворецкий. – Да кого ш шейчаш найдешь.

   «Жанна» от такой поддержки даже побледнела. Промелькнула мысль, а не заразна ли та смертельная удача?

   – Хорошо, – согласилась экономка. – Я лично ее обучу всему, что нужно знать нормальной горничной, чтобы работать без артефактов, – и угрожающе добавила. – Раз уж ей тут придется задержаться.

   Задержаться новенькая не планировала, но и оказаться прямо сейчас за воротами с чемоданом тоже.

   – Так магия, прогресс и все такое…

   – Никакой магии! Прежде чем пользоваться артефактами, нужно уметь все делать руками. В таком поместье, как наше, от этого зависит абсолютно все!

   Что-то «Жанне» подсказывало, что экономка вместе с ней камины чистить не будет, а вот усиленно контролировать и поучать – да.

    А горничные между тем продолжали сплетничать. Сегодня звездой себя чувствовала Лиззи.

   – Так вот. Молоко наша сивилла не любит, но я знаю, что она кофе у себя прячет. А ей леди Блекхоул запрещает. Поэтому леди Миранда и берет себе стакан молока утром, чтобы потом в кофе добавить.

   – И что? Это же каждый день? Что тут такого удивительного?! – ее товарки не понимали возбуждения рыжей. Даже косички подпрыгивали, а глаза горели как два новеньких кристалла.

   – Вхожу я, значит, в комнату. А там, представьте себе, порядок!

   – Да ну? Ври больше!

   В лабораторию слуг Миранда не пускала, что там царит стерильная чистота, никто не знал, а вот что в ее апартаментах всегда бардак и как ни убирай, его только больше становится – так из этого никто секрета и не делал.

   – Вот те крест! – побожилась Лиззи и продолжила. – Одежда аккуратно сложена, на столике все в рядочек, сивилла наша с распущенными волосами в рубашечке с кружевом спит аки ангел. А рядом на полу, – девушка сделала театральную паузу, набрала воздуха и выпалила. – Кот! А тело как у змеи! Вокруг кровати свернулся, голову на перину положил и во сне усами шевелит.

   – А-а, – протянул лакей Том. – Кто-то из садовых залез. Совсем распоясались. Ничего не боятся.

   – Не, среди наших я такого не видела! – запротестовала Лиззи. – Наши мелкие и толстые, на казенных-то харчах совсем обленились.

   – Я заметила, что садовники, – экономка строго посмотрела на старшего садовника, который давно все съел и даже выпил чай, но делал вид, что в кружке что-то осталось. В Безымянном поместье давно ничего не происходило интересного. Наверное, с тех самым пор, как вырос внук прошлой сивиллы. Он, когда мелким был, тоже скучать не давал. – Садовники пренебрегают техникой безопасности и не надевают латы, когда идут работать в сад.

   – Так тот кошак эти латы в миг бы распорол. У него та-а-а-кие когти! – и умилительно добавила. – И такие прелестные ушки!

   Цинец подавился омлетом. Кухарка тут же начала кудахтать, хлопать по спинке и совать в руку стакан с водой.

   – Вижу я, значит, этого кошака, – продолжила Лиззи. Потому что новостей было еще много, а времени мало. Экономка, конечно, слушает, но уже выразительно посматривает на часы: мол, что-то вы тут все засиделись. – А он глаз открыл и на меня как зыркнет. А я так на столик поднос отставила, да ка-а-ак полотенцем его! Да по хребту!

   Слушатели заохали и заахали, пораженные смелостью мелкой рыжей девочки. Где-то за их спинами продолжил кашлять и плеваться камердинер Бедфорда.

   – А он ка-а-ак заметался. Туда! Сюда! Люстру сшиб! Зеркало разбил! В балдахине запутался. Он же бархатный. Был. Тут сивилла проснулась. Жахнула спросонья чем-то фиолетовым, – экономка в уме начала подсчитывать, во сколько же обойдется ремонт спальни и не превысили ли они уже бюджет на этот месяц. – Кошак в окно. Она за ним.

   – И выпрыгнула? – ахнула экономка, мысленно занося в расход и раму со стеклами.

   – Да нет, не успела.

   Выдох разочарования.

   – Только за хвост ухватила.

   Вздох удивления.

   – Но не удержала, хотя через пол комнаты за ним протащилась. А тут и леди Блекхоул приходит. Мол, доброго утречка пожелать.

   – Ты не перепутала? Леди Блекхоул никогда так не делала, даже своему мужу ни «доброго утра», ни «спокойной ночи» не желала!

   – Так она не одна была. С ней лорд Чарлингтон, лекарь наш, та леди, которая вилки с ножами стащить хотела и еще кто-то, не рассмотрела. Пришли, значит, утра доброго и что тут происходит. Я, конечно, девушка порядочная, книксен положенный сделала, глазки в пол скромно опустила, но смотрю, примечаю. А сивилла, значит, тоже поздоровалась, рубашку ночную с кружавчиками иллюзией прикрыла и говорит, что в отсутствие кофе бодриться приходится физкультурными упражнениями, и предложила дамам поучаствовать. Те глазами по сторонам зыркают, хоть рань несусветная для благородных этих леди, но пришли ж напомаженные и разодетые. А лорд Чарлингтон так довольно говорит, что тут никого нет и магический фон стабильный. Ошиблись вы, дорогая леди. А сивилла так улыбается и поддакивает: да, мол, я замуж еще ни за кого не собираюсь, с чего бы тут магическому фону в моей спальне быть не стабильным.

   – Странные они, эти маги – покачал головой Том, который ничего не понял.

   – Привыкнешь, – ответила экономка.

***

   Юйлун был невыспавшимся, злым и мокрым. Волосы до сих пор не высохли после очередного ледяного душа и купания в озере. Он не стал их заплетать в привычный хвостик, и они рассыпались по плечам, безнадежно испортив бархатный оранжевый сюртук.

   Чарлингтон завтракал в гостиной, из которой убрали гравюры с двусмысленными подписями. Вошедшему бастарду он кивнул и жестом пригласил составить компанию. Юйлун так же молча присел. Собеседника он видит, ни один его жест, намек на эмоцию или намерение не пропустит.

   – Ты ведь в курсе, что мужчины у нас носят темные цвета уже почти век? – к сожалению, Юйлун с его бурей в душе тоже был как на ладони. – Элегантность и простота. Вот через что можно узнать о положении и состоянии джентльмена. Иначе тебя не будут воспринимать всерьез.

   – Ваш Дербоун перешёл все границы, – он сюда не о моде пришел рассуждать. Хотя беседа ни о чём помогает собраться и взять себя в руки. А если архимаг решил разговаривать намеками, то до воспитанников Гарема ему далеко.

   – Так вот кого она там искала… – прямота Бедфорда оказалась неожиданной.

   – Если подобные ситуации повторятся, – Юйлун отвел взгляд от толстого лорда, – я его убью.

   Чарлингтон расхохотался.

   – Странно слышать такие слова он мужчины в женском платье! – отхохотавшись, он вытер слезы. – Фамилия твоего отца не делает тебя ни джентльменом, ни магом. И если ты не прекратишь ошиваться около сивиллы, то убьют тебя. И вообще к тебе невеста приехала, ей внимание и уделяй. А то маги вон как хвосты распушили.

   Юйлун криво улыбнулся. Эффект от его ярких нарядов был ожидаем. Лет сто назад мужчины любили наряжаться не меньше женщин. Шелк, муар, бархат, золотая и серебряная вышивка, кружева царили в моде аристократии, подчеркивая, что им-то работать не нужно, что они могут себе позволить быть богатыми и не скрывать это. Потом была революция во Франкии, отголоски которой прокатились по всей Европе и задели даже Восточное Ханство с Колониями. Выпячивать свое богатство стало опасно. И в моду вошли сдержанные цвета, практичная шерсть, и отличить графа от конторского служащего теперь можно лишь по качеству ткани и пошива, а не по обилию декора на воротниках. Яркие краски и богатство узоров осталось привилегией дам.

   – Пару слов о том, какими они вчера днём в лазарет попали, и их в обществе уже никогда не примут.

   – Они будут молчать. Ты тоже.

   Юйлун пожалел, что не успел сделать пару магографий. Читатели газет любят, когда элитные боевые маги падают в грязь лицом.

   Леди Блекхоул вошла без стука. За ней с сияющими глазами плыли мамочка Бобби под руку с Лилией и очень мрачная Миранда. Увидев Юйлуна, сивилла приобрела цвет вареной свеклы. И парень не стал бы утверждать, что это от смущения. Больше похоже на сдерживаемую ярость. На ночного подельника она упорно не смотрела.

   – Вы уже слышали новость? – леди Блекхоул присела на свободный стул.

   – Наверное, что-то сенсационное. Опять, – завтрак для лорда Чарлингтона стал кислым и безвкусным. – Я же не советовал вам читать газеты за завтраком.

   – Почему? – спросила Лилия. Белокурые локоны качнулись из стороны в сторону, открывая гладкую кожу шеи.

   – От них портится цвет лица, милая, – серьезно ответила Блекхоул.

   – Скорее, настроение… – проворчал Чарлингтон.

   – В плохом настроении аппетит хуже. Вам это только на пользу, – Блекхоул прятала глубоко внутри досаду и раздражение. У нее были «ключи» от почти всех дверей в поместье, как и у экономки и горничных. Она видела, как безуспешно пытается открыть дверь тугодумный протеже соперника. И даже с этой простой задачей справиться не может. Она помогла, зная, что Миранда – сильный маг и, если Дербоун живым останется, то с Отбора вылетит как пробка из шампанского. Но, видимо, струсил огненный.

   В интеллектуальное озарение или вспышку морали сухощавая леди не верила.

   – А в газетах сегодня ничего интересного, – продолжила она. – Немного про то, как маги цыплят ловили и еду готовили. С фотографиями, естественно. Рецепт вот опубликовали. И я бы сказала, что вы припугнули того беспринципного писаку, но…

   – Но вы пришли сюда с другой целью, – тяжело вздохнул архимаг.

   – К сожалению, да.

   Чарлингтон насторожился.

   – Наша сиятельная Императрица прислала приглашение сивилле на небольшой танцевальный вечер.

   – В Букингемский дворец? – ахнула Лилия.

   – Слава Небу, нет, – Блекхоул ожидала, конечно, такого возгласа от своего вечного противника, но и удивление юной леди тоже было приятно. – В Осборн-Хаус. Вечер планируется небольшим, почти семейным, не больше сотни гостей. Будут танцы, музицирование, стихи и какие-то еще развлечения. Отказа, как вы понимаете, не ждут.

   – А толпу невоспитанных боевых магов очень даже, – буркнула Миранда, старательно гипнотизируя более темное место на обоях, где раньше висело пожелание хорошо кушать и быстро бегать.

   – С другой стороны, – если леди Блекхоул не нравится какая-то идея, то само Небо велело лорду Чарлингтону поддерживать эту авантюру, – зато сразу увидим, способны ли они вести себя в высшем обществе!

   Можно ли вбить в голову хотя бы основы этикета за несколько часов? Хотя… сивиллы всегда странные, иного от них не ждут (но добиться пытаются), и телохранители у них тоже разные бывали.

   – Кстати, Валингтон вчерашнее испытание не прошел и уехал, – также в сторону сказала пророчица.

   – Какое испытание? Разве было какое-то испытание? Почему я об этом не знаю? – спохватился Чарлингтон.

   – Само собой получилось, – пожала плечами девушка. – Азартными играми. Он слишком увлекающаяся натура. Это слабость, которая непозволительна на такой должности.

   – Ааа, – с видимым облегчением протянул архимаг, а леди Блекхоул согласно закивала. – Ну раз азартные игры, слабость… Тогда все понятно…

   – А у вас уже готово платье? – Лилия даже подпрыгивала от нетерпения. – Вы уже знаете, какую прическу будете делать? Может, вам нужна помощь?

   Миранда скривилась и помотала головой.

***

    Дилли смотрел на цыпленка. Цыпленок смотрел на Дилли.

   – Ты чего? – Жаклин тоже опешила от столь богатого завтрака и, не стесняясь, накладывала себе на тарелку вкусностей. – Ты же был таким голодным?

   Маг покрепче сжал в руках вилку и нож.

   – Да предчувствие какое-то… мамой клянусь, не очень.

   Жареный цыпленок выглядел аппетитно. С блестящей корочкой, рядом картошечка, а аромат … Все цыплята, красиво сервированные на подносах, хорошо пахли, но этот! Дилли сглотнул слюну.

   – Какое такое предчувствие?

   – Мы ещё ни разу тут нормально не позавтракали…

   – Ну, если ты не будешь, – Жаклин нацелилась на жирный бочок, но Дербоун ее опередил и вонзил свой нож прямо в середину тушки. Чисто из вредности – рядом с ним стояло блюдо с такими же цыплятами.

   – Я же говорил, – Дилли страдальчески закатил глаза.

   Вопль жареного цыпленка неприятно резанул по ушам. Вокруг сивиллы тут же возник щит. Сиреневый. Пророчица не стала ждать, пока кто-то сообразит ей помочь. Маги замерли, кто с открытым ртом, кто с вилкой наизготовку. Браун быстро и сосредоточенно дожевывал бутерброд. Бедфорд сбросил нетронутый рис со своей тарелки и выставил ее перед собой как маленький фарфоровый щит, как потом выяснилось, вполне себе способный защитить от летящих картошек.

   Цыпленок ещё раз пронзительно кукарекнул, поднялся на замотанные в фольгу косточки ног, а крылом он держал, как боевую шпагу, вырванную из своей груди вилку. Там, где когда-то находилась его голова, торчали несколько листиков салата, сложившихся как двуголка, украшенная кусочком помидора. Боевой клич был услышан. Один за одним подымались жареные цыплята, вооружаясь кто столовыми приборами, кто картошкой и помидорами. Особенно отважные взяли на изготовку бутылки с газированной минералкой.

    Чарлингтон и леди Блекхоул были заняты составлением плана безопасности на вечер, и завтракали отдельно. Так что остановить надвигающуюся битву между магами и взбесившейся курятиной было некому.

   – Кудах-тух-тах! Пли!

   Честное слово, генерал, которого чуть не съели, именно это и выкрикнул.

   Вареная картофелина угодила Дербоуну прямо в глаз. Вторую он отбил в сторону Бедфорда, который защищался от шквала виноградин.

   Сивилла сидела и улыбалась.

   Жаклин, увернувшаяся от смеси воздушного заклинания и пробок от газировки, нырнула под стол. У нее не было ни столь качественного магического щита, ни таких нервов, чтобы за всем эти наблюдать.

   – Здравствуйте, – только и смогла сказать переодетая франка, нос к носу столкнувшаяся с сивиллой под столом.

   – И вам здоровьечка, – пропыхтела Миранда, отодвигая неожиданное препятствие и на четвереньках, подобрав юбки, ползя дальше.

   Таких хороших иллюзий, которые и маг-библиотекарь не с первого раза увидит, у мадмуазель тоже не было. Поэтому она, тихо, сопя, поползла дальше.

   Миранда остановилась у ног, обутых в неприличные алые ботинки, присела, в несколько движений активировала какие-то сложные заклинания и дернула за ноги изо всех сил.

   Бедфорд старательно отбивался от вкусной и здоровой пищи. Он ничего не имел против мясоедства, но после дуэли с жареным цыпленком на вилках начал склонятся к вегетарианству. Его противник сбежал в поисках более достойного человека, а самого Юйлуна втянуло под стол магической петлей. Еще и под столом протянуло. Не наткнись он на кого-то мелкого и костлявого, то проехал бы до самой стенки.

   – Слезь с меня! – запищала Жаклин, молотя руками и пытаясь лягаться ногами.

   – Вижу, тебе нравится быть сверху? – съязвила Миранда.

   Бедфорд про себя помянул и демонов двух стран, и отрезанные рукава с персиками, и сивиллу на всякий случай.

   – Тебе никто не говорил, что если язвишь, то ответят же! И мало не покажется.

   – До тебя, – Миранда почему-то начала ему помогать слезть с неудобного мага, но только мешала, – никто на такое не решался!

   – Твоих рук дело? – Юйлун сел и тут же начал поправлять юбки сивиллы, чтобы никто не видел ни белых чулок с черепами и костями, ни туфель на низком каблучке.

   – Нет, но…

   – Не уверена?

   – Да! Ночью же я применила ряд заклинаний из некромантии и …

   – Они были запрещенные?

   А вот с обувью зря он так. Жаклин лично с большим бы удовольствием рассмотрела туфли пророчицы. И дело не в идеальной форме каблучка или маленькой пряжке с аметистами, а в нескольких рядах рун, то ли неумело вышитых по атласу, то ли просто нарисованных алхимическим карандашом.

   – Нет, но…

   – Так в чем дело?

   – В том, что это место искажает магию, любую магию кроме сиреневой.

   – Магия сивилл, так? А как же бытовые заклинания? Ну и всякое …

   Где-то сверху пронеслось с ревом боевое заклинание, как будто дракон пролетел. Кто-то прыгнул и проскакал по столу, грозя его сломать и присоединиться к честной компании.

   – Иногда, – Миранда выделила это слово. – Все нормально. Нравится? – она заметила повышенное внимание Жаклин-Жака к своей обуви и гордо вытянула ножку, позволяя рассмотреть атласную туфлю. – Ничего особенного, так, против мозолей и потливости.

   – Можно посмотреть? – Жаклин потянула ручки к необычному артефакту. Что-то в комбинации заклинаний казалось знакомым, где-то она уже это видела.

   Юйлун зашипел. Франка на всякий случай руки отдёрнула и за спину спрятала, как она всегда делала, когда на нее начинали злиться домашние кошки и болонки.

   – Потом, сейчас не время, – интерес пророчице польстил. – Тем более что у меня обычно более аккуратно получается.

   – Нечего посторонним разглядывать твою обувь, – Юйлун злился и не считал нужным скрывать это.

   – У девушек же должны быть свои слабости, – подразнила его Миранда и вдруг легонько щелкнула по носу.

   – Что?

   Юйлун ничего не понял, а у Жаклин глаза были как блюдца.

   Словно прочитав ее мысли, сивилла грустно покачала головой.

   А сверху после минутного затишья опять зазвенели фарфор и стекло, заклекотали и закукарекали, запахло паленым.

   – У нас меньше времени, чем я надеялась, – Миранда прикрыла глаза и дотронулась пальцами до пола. Сиреневые и фиолетовые полосы побежали по линиям невидимой пентаграммы, сплетаясь в замысловатый узор.

   Даже шагать в портал не совсем комфортно, а уж падать в него и вовсе удовольствие для … магов!

   Юйлун умудрился развернуться в полете и приземлиться первым, не дав удариться сивилле о каменные плиты. Жаклин же успела сгруппироваться и приземлиться почти изящно.

   – Поберегись! – зычно выкрикнула кухарка, и над ними пролетел мешок муки, оставляя за собой белый след. В ответ с кухонного стола начали стреляться луком и нечищеной морковкой.

   Бедфорд подхватил одной рукой Миранду, второй ухватил за шиворот любопытную Жаклин и потащил к крепости из столов, стульев и мешков с овощами. Там, надев на головы кастрюли и сковородки, вооруженные половниками и длинными щипцами для мяса, держали круговую оборону несколько лакеев с горничными под командованием боевой поварихи.

   – О! Маги пожаловали, – воинственно заявила кухарка, подготавливаясь к очередной серии картошкометания. – А я уж подумала, что нас тут сожрут!

   С боевым кукаренканьем над ними пролетел косяк общипанных цыплят, бросая вниз яйца. Против всех законов физики, они не разбились, а начали прыгать и тюкать людей, куда дотянутся. Пришлось их прихлопывать.

   – Госпожа сивилла, – взмолилась Лиззи, кудряшки которой печально поникли, хотя маска из сырых яиц всегда благотворно влияла на рост и внешний вид волос. – Спасите нас, пожалуйста.

   – А я ничего не делала, – кухарка замахнулась и с кряканьем вышвырнула из своей крепости особо наглую перепелку-лазутчика. – Я только собралась готовить обед. А они как меня укусят! Меня с трех лет никто не кусал! Особенно эти куры недоощипанные!

   В лагере противника особого порядка не наблюдалось. Но вместо того, чтобы идти на штурм, они начали возиться около двери в кладовую, в которой кто-то выразительно и нетерпеливо сопел

   – Что у нас там? – поинтересовался Юйлун после того, как цыплята в очередной раз осыпались вниз, не сумев поднять засов.

   – Да тушу быка привезли, – отмахнулась кухарка. – Завтра на ужин запечь надобно.

   Миранда терла ладони, щелкала пальцами, повторяла про себя какие-то заклинания, искры на руках то появлялись, то гасли. Ничего не происходило. Только мясопродукты стали более агрессивными.

   – Бык – это такая большая корова с рогами? – уточнил на всякий случай бастард. Мало, вдруг он все-таки плохо знает английский.

   – Да, – закивала Лиззи. – Большая и злая. Побыстрее, пожалуйста, а?

   Юйлун бросил взгляд на безуспешные попытки Миранды колдовать и ткнул пальцем в Жаклин.

   – Какое у тебя там самое мощное заклинание?

   – Заклинание каталогизации, – франка ответила, даже не задумавшись.

   Кто же знал, что оно возьмет и сработает?

   Цыплята построились ровными рядами и вытянулись, как солдаты на параде. Рядом с ними замерли тушки гусей и индеек. Рыбы пошлепали в кадки с водой, укладываясь там строго головой в одну сторону. Палки колбасы и ветчины покатились по полу, чтобы запрыгнуть на свои крючки и повиснуть там строго параллельно друг другу. Оставшиеся целыми яйца складывались в корзины и оттуда как-то недобро смотрели на противника.

   Кухарка осторожно выглянула, но на нее зло кукарекнул один из цыплят.

   – Госпожа сивилла, – порядком среди продуктов она осталась довольна. – А давай мне этого мага на кухню в помощники? Тут от него хоть толк будет. И это, все обратно в еду превратите, а то я больше курятину есть не смогу. Уж больно она сопротивляется.

ГЛАВА 14.

Миранда любила четкость и ясность. Поэтому Юйлуну было не избежать обстоятельного разговора. Только как бы остаться вдвоем и поговорить?

   Пробуждение в ночной рубашке, хотя она точно помнила, что сознание от какого-то неизвестного усыпляющего газа теряла в одежде. В полном комплекте, включая корсет, юбки и даже фартук с шатленом.

   Кстати, не забыть взять рецепт сонного зелья. Хотя бы в качестве извинения.

   Неизвестное ей существо, на которого не подействовали управляющие заклинания, сбежало, ни шерстинки, ни чешуйки не оставив. А какой красавец-то! И точно не из ее питомцев, почти вольно разгуливающих по парку.

   Да еще от щебета благородных леди заболела голова. Она с трудом понимала смысл из чириканья. Королева что-то хочет? Нужно видение? Нет, бал? Не бал, а просто танцевальный вечер? Приглашения и сивилле, и всем ее спутникам? А отказаться никак нельзя, да? И в их присутствии даже иллюзию на блумерсы накинуть нельзя. Пришлось одеваться в утренний наряд из чего-то светлого, легкого, тонкого. Точно непрактичного и непрочного.

   Она буквально на минутку смогла вырваться от них в лабораторию под предлогом, что она там забыла то ли веер, то ли еще какую-то мелкую, но очень важную женскую безделушку. Но лучше бы она туда не заходила… Увиденное потеснило и ночную рубашку, и монстра с головой кота.

   Но леди не отходили от нее ни на шаг. Лилия прямо-таки вся светилась, и ей не терпелось поделиться счастьем со всеми вокруг. Леди Фелиция Кингсли-Васецки рассуждала, какой цвет пойдет Миранде и сочувственно охала, что ее Бобби будет недостаточно выгодно смотреться рядом.

   За завтраком она была приятно удивлена веселой и непринужденной атмосфере, царящей среди магов. Все были бодрые, полны сил и желания показать, что … ничему они научиться были не в состоянии. И сбежать с Юйлуном казалось самой логичной идеей, но эта переодетая любимица удачи смешала все карты, и пришлось прыгать телепортом на кухню. А пока там приструнишь все ожившие продукты…

   Сбежали они оттуда не раньше, чем через час. И уж тогда Миранда и потребовала ответа.

   – Это ты сделал?

   Взгляд Бедфорда на секунду обдал жаром, но он тут же взял себя в руки.

   – Ну, мне пришлось…

   – Да зачем?! – воздела к Небу руки сивилла.

   – Мне показалось, что тебе будет удобнее…

   – Лежал он там и пусть бы себе и лежал!

   То есть нагоняя и пощечины за то, что ему пришлось раздевать бессознательную девушку, а потом запихивать ее тело в ночную сорочку, не будет, понял парень.

   И улыбнулся. А потом его как холодом обдало:

   – То есть я должен был оставить Дербоуна в твоей спальне?

   – Да при чем тут Дербоун?! Валингтон исчез!

   После замешательства Юйлун сознался.

   – Это точно не я…

   – А кто? Не сам же он ушел?

   И цыплята тоже не сами войной на магов пошли. И туша быка не сама решила устроить на кухне корриду.

   В лабораторию они ворвались буквально через пять минут.

   Труп пропал.

   На месте оказались маячки и охранки. Миранда со второго или третьего раза смогла призвать фиолетовый поток силы, щедро сдобренный сиреневыми искрами, и пустила по комнате пелену магического поиска, надеясь найти хоть какие-то следы, хоть малюсенькие зацепки. Но все было чисто и стерильно. Будто мертвец в самом деле взял и ушел. Ничего не тронул и даже дверь морга за собой прикрыл.

   – Идеально чистый магический фон, – с ноткой зависти протянула девушка. Ей так за собой подчищать не получалось.

   – У нас тут бродит зомби? – Юйлун с таким еще не сталкивался, но того, что он читал, ему хватило, чтобы и не желать этой встречи.

    – Зомби… Зомби… Зомби... – Миранда сидела на полу и в такт отстукивала ладошкой о пол. – Оживший мертвец, потерявший контроль над собой и своим телом, либо подчиняющийся чьим-то приказам…

   Бедфорд же ходил из угла в угол, снова и снова рассматривая книги, нехитрую мебель, лабораторные приборы и заготовки артефактов. Увидел седой волос, незаметно поднял и спрятал его в карман.

   Но все было точно так же как ночью, когда они уходили отсюда, тщательно заперев и активировав охранки.

   Миранда вдруг замолчала. Юйлун оказался рядом в ту же секунду, подхватил девушку на руки, уложил на ковер и растерялся, что же делать.

   Сивилла опять грезила. Бледная кожа, сердце почти не бьется, холодная как лед, ресницы дергаются, будто она пытается открыть глаза, но не может. Не хочет видеть, но приходится.

   И на этот раз она, вроде бы, не собиралась ни биться в судорогах, ни сжигать все вокруг. А то ночную рубашку она еще простит, а вот развороченную лабораторию – нет.

   Видения закончились так же внезапно, как и начались. Девушка резко села, чуть не ударив Бедфорда в подбородок, посмотрела на него глазами, в которых мелькали то синие, то фиолетовые искры, вздохнула, и начала подробно объяснять:

   – Я не видела, что здесь случилось, но очень скоро откроется стационарный портал в Осборн Хаус и первыми Чарлингтон отправит Дербоуна и самых перспективных на его взгляд магов. Они должны будут помогать в защите. Подаст он это как один из этапов Отбора для фаворитов. Валингтон сейчас почти не отличается от живых. И никто не знает, что он мертв. Никто не будет использовать рядом с ним заклинания некромантии, на которые может неадекватно отреагировать зомби такого плана и выдать себя. Олдриджа там не будет, поэтому Валингтон спокойно пройдет в портал. Маги знают, что он выбыл из Отбора, и решат, что он решил воспользоваться случаем побывать на вечере Императрицы и потом уже уехать домой.

   Девушка пристально смотрела в глаза Юйлуну и словно отвечала на вопросы, которые он почему-то не задавал.

   А вот что парень понял сразу, что времени мало:

   – Строй портал быстрее!

   – Не могу, – У Миранды даже встать с трудом получилось.

   До двери он добралась с помощью бастарда, но уже по коридорам шла довольно бодро, хоть вид у нее был бледный и изможденный. Увидит ее зомби и примет за коллегу. Юйлун рискнул предложить ей помочь, но сивилла лишь фыркнула и гордо вздернула голову.

   Бедфорд долго терпел. Метров десять или даже пятнадцать. Потом вытащил из связки артефактов и активировал подвеску для отвода глаз. И подхватил сивиллу на руки. Несмотря на возражения девушки, бежал он намного быстрее.

   Во внутренний двор они добрались, когда портальная арка уже погасла и кристаллы, аккумулирующие энергию для прыжков на длинные расстояния, медленно остывали. Лорд Чарлингтон уже собирался уходить – у него еще оставалось много дел, да и ему нужно было подготовиться к торжественному мероприятию.

   – Они уже ушли? – без приветствия спросила Миранда.

   – Да, – кивнул архимаг, решая, надевать мантию, положенную ему по должности, и весь вечер отбиваться от назойливых просьб особ, послать которых в канцелярию никак нельзя, или же смокинг, и терпеть довольное лицо жены. – Дербоун будет контролировать защиту и координировать работу магов, в том числе и из участников Отбора. Полезный навык, я считаю. Если бы не случай, предоставивший нам такую возможность, надо было бы придумать такое испытание.

   – Валингтон тоже ушел с ними?

   – Вы его не задержали? – дополнила вопрос Бедфорда пророчица.

   – С чего это я должен его задерживать? Да, молодой человек тяжело переживал проигрыш, но на этом же жизнь не заканчивается? Развеется немного, боевые маги с его опытом без дела не засиживаются.

   – Идем, – Юйлун потянул Миранду в сторону. Благо парк не далеко, а звуконепроницаемый купол девушка уже могла поставить.

   – Не успелаааа, – схватилась за волосы сивилла и рухнула на скамейку.

   – Да уж …

   – Ну говори! Чего уж ждать!? – взвизгнула Миранда.

   – А что я должен говорить? – Бедфорду, конечно, было в чем сознаваться, но как бы тут не сболтнуть лишнего.

   – Что я безответственная! Что не отношусь серьезно к своей миссии! Что занимаюсь ерундой, а не тем, что полезно!

   – Тише, тише, тише, – Юйлун присел рядом и взял девушку за руку. Холодная какая! – Я ни в чем тебя не обвиняю. А проблему мы решим. Вот я одного понять не могу: почему ты начала мне подробно объяснять, что нужно делать и почему? Если понимала, что времени мало, а?

   – Да ты бы тогда со мной не пошел! – но руку не выдернула.

   – Ошибаешься. Я тебе достаточно доверяю.

   – Никто ничего не делает, пока не объяснишь!

   И у Юйлуна были даже предположения, кто именно этот «никто».

   – Похвально, но иногда времени нет. Давай договоримся: в следующий раз, когда нужно действовать быстро, сначала сделаем, а потом ты мне объяснишь, почему, хорошо?

   – Хорошо… – со вздохом протянула сивилла. Она себя чувствовала странно. Растерянно. Происходило что-то новое, и оно ее немного страшило. – Но что делать-то будем? У нас зомби сбежал на танцы к императрице!

   – Да уж… Вечер обещает быть веселым…

   – Вечер, на котором я уже ничего сделать не смогу! Мне придется улыбаться, говорить какие-то туманные вещи или многозначительно молчать! Ни шагу сделать без присмотра!

   – А я?

   – Ты сумеешь его тихо упокоить?

   – Тихо – это вряд ли… – задумчиво протянул Юйлун.

   – А нужно тихо! И в идеале, обратно ко мне в морг затащить!

   Парень почесал затылок:

   – Обычно девушки просят что-то более реальное. Звезду с неба там или туфельки облачной богини…

   – А мне конкретно именно этот зомби нужен! Во-первых, чтобы он дел не натворил. Во-вторых, понять, как он восстал!

   – Может, все-таки туфельки? – кисло пробормотал Юйлун. – А не пойти ты не можешь?

   – На вечер, который Виктория устраивает, чтобы меня развлечь, а то я слишком грустная и скучная?

   – Да, неудобно как-то получится…

   Они снова замолчали. В весеннем воздухе звенели насекомые, а где-то в кроне липы с нежно-зелеными листьями чирикала о чем-то своем беззаботная пичуга.

   – Хотя, – Миранда ковырнула мыском туфли гравий на дорожке. – Если завернуться в вуаль и не общаться с лордом Чарлингтоном и леди Блекхоул… Почти все, кто меня хорошо знают, в отъезде… А еще парик и косметика… Под слоем белил все одинаковые.

   И посмотрела на Юйлуна. Тот только вздохнул: «Карма». Но у сивиллы было другое предложение.

***

Известие о том, что следующий этап Отбора будет на вечере у самой Императрицы, шокировал Дилли больше, чем цыпленок, вообразивший себя генералом.

   Мелкий мошенник месяц назад и помыслить не мог, что его представят сильным мира. Такие возможности открываются перед ним! Тратить время на возню со взбесившейся едой он просто не мог себе позволить! Под шум атакующих заклинаний и боевое кукареканье он тихонько сбежал из столовой.

   Мечтания, как он найдет себе покровительницу и больше никогда не будет ни в чем нуждаться, разбились о реальность.

   В их с Жаклин комнате был разгром. Вещи разбросаны, мебель разломана, шторы сорваны. Вандал сорвал даже картины и обои со стен, прошелся магией по полу, вздыбив паркетные доски.

   Дилли схватился за сердце, но деньги, его запас на черный день, лежали рядом с разоренным тайником. Амулеты и артефакты франки тоже нашлись, но их бросили в кучу грязного постельного белья, будто они не представляли никакой ценности.

   Как хорошо, что он догадался спрятать свою драгоценность. Там-то ее никто не будет искать. Но Жаклин нужно предупредить. И вообще вести себя, как человек, у которого совесть абсолютно чиста. А такие люди в тайне разгром не оставят.

   Экономка дополнительной работе не обрадовалась, но отправила наводить порядок мрачную горничную огромного роста. Увидев ее, Дилли был готов сам согласиться убираться в комнате. Особенно, когда понял, что та больше мусор по углам распихивает. А на справедливую критику еще и огрызается. Макгоммери подумал-подумал, решил предоставить уборку профессионалам и тихонько сбежал.

   Эжена, опирающегося на швабру и то ли спящего, то ли глубоко задумавшегося, нашла Жаклин.

   – Да проснись же ты! – растолкать переодетого мага оказалось не самой простой затеей. Тот просто взял и свалился на кучу развороченных вещей.

   Дилли успел ей наябедничать: и на погром в комнате, и на неумеху горничную. Жаклин была свято уверена, что именно «Жанна» и устроила весь этот бедлам. Значит, ей и убирать.

   Пинки не подействовали. Эжен мяукал, муркал что-то неразборчивое, обнимал швабру и отказывался вставать. Раскрасневшаяся от попытки хотя бы вытащить горничную из комнаты Жаклин сбегала в коридор и вернулась с вазой. Леди Блекхоул нравились живые цветы, и каждое утро ими украшали гостиные, коридоры и галереи. Только гостям такую роскошь жалели.

   Девушка повторила пару раз про себя заклинание, прежде чем использовать «холодок» на расписную фарфоровую вазу. И с диким гигиканьем окатила водой спящего сыщика.

   «Горничная» подскочила, дико озираясь, но обнаружила только Жаклин.

   – Выспался? – Девушка сделала вид, что не заметила атакующее заклинание, как дым утекающее обратно в ладони.

   – Вздремнул-то всего на минутку.

   – На минутку? – Жаклин закатила очи горе. – Ты дрыхнешь уже полдня.

   – Ой, будто я много проспал!

   Погоню магов на этот раз за жареными цыплятами, тоже не сильно дружелюбными. Войну сивиллы и бастарда на кухне с сырыми продуктами и пользу заклинаний каталогизации в уборке помещения.

   Эжен прислушался:

    – Кто-то идет!

   И по привычке полез в шкаф. Жаклин решила, что если горничная прячется в гардеробе, вместо того чтобы убираться, то значит, так и надо.

   Там на него свалилась полка, набив шишку и принеся открытие, что человеческое тело может испытывать не только голод, жажду и сонливость, но еще и боль.

   А Жаклин отпихнула под кровать сверток с теми артефактами, которые стащила у отчима, и начала вытаскивать из кучи одежды свои рубашки и развешивать их на вешалке. За этим занятием ее и застала Миранда. Серьезная и собранная. За ней как тень скользил Юйлун Бедфорд. Вроде со своей привычной ироничной полуулыбочкой, но… С таким взглядом студенты редкие рукописи пытались из библиотеки стащить, а не за девушками хвостом ходили.

   – Вы куда-то собираетесь? – вкрадчиво начала пророчица.

   – Да вот, порядок навожу… – от нервов Жаклин тихонько хихикнула.

   – Уехать не хотите?

   – А если и хочу, то что? – Жаклин бросила рубашки и сложила руки на груди.

   – Да так… – сивилла прошлась по комнате, провела рукой по стенам, подоконнику. – Я вижу, – и пусть ломают голову, видение у нее какие-то или просто догадалась. – Вы кого-то искали. И случайно попали на Отбор… – девушка встала напротив Жаклин и посмотрела прямо в глаза. – У вас мало времени. Несколько дней. А потом ваше везение обратиться уже против вас.

   – Ой, не надо меня пугать.

   И не такие пугать пытались.

   – Ваше право не верить, – дернула плечом Миранда. – Как вас, библиотекаря, не учили, что не нужно трогать подозрительные артефакты? Но я могу вам помочь.

   – И что же вы хотите за помощь? Сразу скажу, денег у меня нет.

   – Услугу, – и пояснила. – Сегодня архимаги Императрицы открывают порталы в Осборн-Хаус. Первыми уже ушли Дербоун и несколько сильных магов. Через несколько часов должна уйти я и другие леди с лордом Чарлингтоном, следом все остальные. Вы пойдете вместо меня. Сыграете мою роль, потанцуете, а в конце вечера я вас заменю, дам адрес и рекомендательное письмо к создателю вашего убойного артефакта удачи. И вы можете быть абсолютно свободной.

   Жаклин придирчиво осмотрела сивиллу. Ну если не придираться… И не обращать внимания на разные рост, цвет волос и сложение…

   – Там нельзя использовать иллюзии изменения внешности, – скептично заметил Юйлун. – А иначе я не представляю, как вас можно спутать!

   Миранда довольно улыбнулась, как будто задумала какую-то шалость.

   – Во-первых, королева сама любит тайком чуток подправить свою внешность и магией, и иллюзией, а кодировку магических плетений для этого я знаю. Во-вторых, вам артефакт удачи поможет. И я лично надеюсь быть от вас подальше, когда он будет действовать. И в третьих… Косметика и еще раз косметика…

   – Никакая косметика не исправит некоторых… Ну… физиологических особенностей. – заметил Юйлун.

   Миранда вздохнула.

   – Это девушка!

   – Врешь? – Бедфорд вытаращился на Жаклин, пытаясь то ли поверить, то ли убедиться, что подруга не права.

   – Как вы узнали? – Жаклин же решила, что возможность выбраться из Безымянного поместья стоит того, чтобы раскрыть кое-какие свои тайны.

   – Вы хорошо играете роль молодого паренька с низким уровнем силы, – улыбнулась пророчица. – Но…

   – Я и без этого довольно посредственный маг, – отмахнулась Жаклин. Где же она прокололась? И кто еще знает? Неужели Дилли проболтался?

   – К тому же вам сопутствует удача во всем, за что бы вы ни взялись. Временно. Это свойство того артефакта, который к вам привязался. Он оставляет весьма характерные возмущения в энергетических полях. Можно легко увидеть, если знать, куда смотреть. Это такое защитное свойство. Рано или поздно будет откат и … Лучше вам снять его с себя до этого.

   Жаклин об этом уже догадалась.

   – А то, что я тут на Отборе… Вас это не смущает?

   Сивилла засмеялась.

   – На самом деле нигде не написано, что телохранителями пророчиц могут быть только мужчины. И выходить замуж за победителя Отбора она тоже не должна. А то можно и несколько раз вдовой остаться.

   – Хорошо, а кто же тогда пойдет вместо … этой девушки? Как маг Жак Ламборт? – Бедфорд помолчал и все-таки решил уточнить. Если есть сильный маг, переодетый в горничную, то может быть и девушка, переодетая в слабого мага. Чего только на свете не бывает.

   – Ты, конечно, – Миранда сказала это как само собой разумеющееся.

   – Оставить тебя одну и пропустить все самое интересно? – возмутился бастард. – У меня другое предложение.

   И открыл дверь шкафа, откуда выпала спящая горничная.

   А что? Эжен сто лет не спал, ему простительно.

***

– Мама лучше тебя знает, что для тебя подходит, а что нет! – леди Кингсли-Васецки поправила на шее своего сына платок, сколотый булавкой, и прищурилась: достаточно ли белоснежный шелк?

   – Ну ма-а-а-ам!

   – Не мамкай мне тут! – она погрозила сыну пальчиком, а потом смягчилась и снова поправила узел шейного платка. Ведь все должно быть идеально. – Я всего лишь хочу, чтобы ты составил хорошую партию в жизни.

   – Но госпожа сивилла такая… такая… – Бобби даже не смог подобрать слов. Просто обреченно махнул рукой и, повесив голову, последовал за матерью.

   – Что есть, то есть! – отрезала любящая родительница. – Я же не виновата, что пока ты раздумывал, все принцессы оказались или замужем, или помолвлены!

   Мама и сын скрылись за поворотом. И тут бы немного расслабиться и выйти из укрытия – небольшой ниши, удачно скрытой портьерой и легким заклинанием иллюзии, но коридор вел к портальной площадке, а идти на бал к Императрице собирались почти все обитатели поместья.

   Ему бы тоже туда… Но мешают!

   – Бедфорд!

   Громкий оклик остановил на середине коридора бастарда, наряженного в элегантный смокинг, который сделал бы честь любому денди, если бы не ярко-синий, с отливом в фиолетовый, цвет.

   – Ну, я за него.

   Полукровка смотрел на Джона Брауна сверху вниз, слегка снисходительно и дерзко. При этом ростом он едва до середины груди огневики доставал. И весил раза в три меньше.

   – Ты трус.

   – Подтверждаю. И дальше что?

   Браун надулся от злости.

   – Ты не явился на дуэль!

   Бедфорд с ленцой вытащил карманные часы на цепочке и взглянул на циферблат.

   – И что? Я трус и я опаздываю.

   – Как ты смеешь таскаться рядом с нашей сивиллой?! – это была самая длинная фраза, которую он сказал если не за год, то за последний месяц точно. И чтобы подтвердить серьезность, бросился на Юйлуна. Если не задушит, то задавит точно. Даже без магии.

   Что произошло, медведь даже и не понял. Вот он почти вмял бастарда в стенку, а через миг лежит на полу и не может сдвинуться, а Бедфорд одной рукой держит его за горло, а коленом давит в грудь.

   – Миранда сама будет решать, с кем ей «таскаться», а с кем нет! – шипит незнакомец. Ведь этот молодой мужчина с перекошенным от злости лицом не может быть нелепым и глупым любителем ярких нарядов, над которым все маги за глаза потешались и немного жалели болезного. – Я тоже сам выбираю, с кем быть рядом. Ясно?

   Браун сипит и пытается кивнуть головой. Юйлун плавно встает и тянет за собой противника, поддерживает, помогая не упасть.

   – Пойдем, – одергивает перекошенный сюртук и смахивает иллюзорную пылинку с рукава фрака. – Не нужно заставлять госпожу сивиллу и лордов ждать.

   И подталкивает его идти, добавляя:

   – А Олдриджу скажи, что тот, кто таскает каштаны из огня чужими руками, в конце концов останется голодным!

   – Чо?

   – Чтоб сам меня на дуэль вызвал. Он же не трус?

   – Не. Он дипломат.

   – Бедненький. Это не лечится.

   Их запахи еще не успели остыть, как появилась новая пара, которая жарко спорила. Чуть напрячь слух, и даже очень качественный полог молчания был уже не таким уж звуконепроницаемым. А если присмотреться, то вокруг них были видны завихрения в тонких энергетических полях. В этой стране их называли аурой, будто отрезая всю сложность структур и слоев. Приходилось мириться с тем, что здесь маги стремились магию упростить и сделать примитивной.

   Не то, что на родине…

   Там магия другая… соткана из сотен компонентов, переплавлена через души чародеев. Ее сложно создать и просто остановить. Если знаешь, какой компонент из множества нужно убрать…

   От воспоминаний и тоски по дому, которые с каждым днем все больше и больше завладевали его сердцем и душой, отвлекло дело. Все-таки девушка, в бальном платье с длинным треном, гирляндами роз и чертополоха, весьма успешно пыталась выдать себя за пророчицу. А вот ее спутника он не замечал среди участников Отбора.

   – Точно сработает? – уточняла девушка. Ее глаза горели азартом.

   – Точно, – мужчина-маг был уверен в себе, но легкую довольную улыбку не скрывал. – Леди Миранда подправила потоки амулетов иллюзий, и охрана дворца их пропустит. А я еще добавил парочку своих артефактов, и на нас не будут много обращать внимания. Да и дар я свой настроил на это, не переживай.

    – А какой твой дар? – и даже кокетливо ресничками затрепетала.

   – Ты только так на вечере не делай. Это совсем не в характере нынешней сивиллы. Подозрительно будет. Нам всего-то нужно пару часов продержаться, а потом тихонько уйти.

   – Думаешь, они успеют?

   – Это будет уже не нашей проблемой.

   – Эй, – по руке задумавшегося мага шлепнули веером. – Если ты не хочешь вернуть в Тулузу мой хладный и почти целый труп, то придется ехать со мной к артефактору! Понял?

   – Понял я, понял…

   «Что так просто от этого заказа не отделаешься!» – добавил маг про себя. Но спрятавшийся в тайной нише мысли читать не умел, только ждать.

   Следом шли леди Чарлингтон и невеста графа Бедфорда, юная и прекрасная леди Лилия. Хорошая девушка. Глупая, но здоровая. Детей много родить сможет.

   – Я никак не могла найти свой алмазные шпильки! – жаловалась очаровательная леди. – Я точно помню, что оставляла их в шкатулке! Без них мой образ неполный!

   – Я спрошу у горничных, – сухо кивала леди Блекхоул.

   – Вы и там будете самой прекрасной юной леди, – искренне подарил комплимент сопровождавший их Олдридж и незаметно толкнул шедшего рядом Тейлора. – А шпильки обязательно найдутся.

   – Да-да, конечно, – кивал тот, соглашаясь со всем и сразу.

   Человек в темноте тихо вытащил из кармана небольшой шарик скомканной бумаги. Легкое движение, и он превратился в тонкую, не шире человеческого волоска, полупрозрачную полоску. Дунешь на нее, и она змейкой проскользнет за людьми в коридоре, прикрепится к подолу платья девушки и будет ждать своего часа.

   А уже там, во дворце Императрицы, ждут ее еще два компонента артефакта. Они сработают и сработают вовремя. Тогда когда каждый из трех окажется на своих местах. Надежнее использовать семь частей или хотя бы четыре, но времени собрать что-то более сложное не было.

***

Лже-сивилла старалась не сильно кокетничать. Всеобщее внимание ей льстило, хотелось искрить, улыбаться и флиртовать, каждому оставляя надежду и оставаясь недостижимой, как мираж. Но Миранда так себя не ведет.

   И Жаклин перестала быть собой, а стала Мирандой. Холодной, отстраненной от суеты, немного погруженной в свои мысли. Вежливо слушающей комплименты, что-то не менее вежливо говорящей в ответ.

   Рядом глупо улыбается «Жак». Она в самом деле так жалко выглядит в этом мужском наряде? Как встрепанный воробей. Но очень боевой воробей. Как-то же он умудрился отбить право вести ее под руку.

   – Леди Миранда, – пожилой мужчина с тонким носом и острой бородкой-эспаньолкой дежурно поклонился и поцеловал руку девушки. – Рад, что вы смогли почтить это скромное мероприятие.

   И Жаклин следовало ответить. Она уже сто раз за сегодня это делала. С милой улыбкой. Прямой спиной. Как будто она не безумно устала за этот час бесконечных приветствий.

   И вообще надо было за такую представительскую работу не просто брать информацию об артефакторе из Нового Орлеана, а сундук золота и портал прямо к этой таинственной личности. Считается, что порталы сложно строить на большие расстояния, а через океан и вовсе невозможно? Так сивилла любит сложные задачки!

   Но тут Чарлингтон схватил ее под руку с одной стороны, Блекхоул отодвинула «Жака» с другой, и они одновременно улыбнулись и поздоровались, как будто репетировали это много-много раз:

   – Доброго вечера вам, лорд Дизраэли! Как здоровье? Как самочувствие?

   – Спасибо, вашими молитвами, господа и дамы, только вашими молитвами, – джентльмен выпрямился в полный рост и заложил руки за лацканы сюртука. – Вы по-прежнему опекаете новую сивиллу?

   – Леди Миранду пригласила сама Императрица не для того, чтобы вы забивали ей голову своими бесконечными просьбами!

   – Неужели вы никогда не развлекаетесь, лорд Дизраэли!

   – Нашей Императрице это не понравится!

   – Даже если вы дружили с прошлой сивиллой, это не дает вам право постоянно требовать предсказаний от нынешней!

   Жаклин молчала, прикусив язык для верности. Ой, продешевила!

   – Если бы вы так не опекали девушку, то у Империи уже была бы полноценная сивилла! – поделился своим мнением премьер-министр. – И можно было бы обойтись без этого фарса с Отбором! Газеты читать невозможно. Только об этом балагане и пишут. Даже «Таймс»!

   – Вы не маг, лорд Дизраэли, отнюдь не маг! – укоризненно покачал головой Чарлингтон. – Сивиллы часто выходят замуж за своих телохранителей, а брак – самый быстрый способ раскрыть силу одаренного. Британии нужна сильная сивилла!

   – Архимаг Чарлингтон, – холодно улыбнулся собеседник. – Вы забыли уточнить – счастливый брак!

   – Ой, Императрица должна уже прийти! – как-то чисто по-женски встрепенулась леди Блекхоул. – Мы должны спешить, чтобы успеть ее поприветствовать!

   И как буксир потащила онемевшего то ли от грубости, то ли от жесткой правды архимага, «сивиллу» и Жака за компанию.

   Уходя, Жаклин заметила краем глаза, как к лорду Дизраэли подошла молодая брюнетка.

   – Вы в самом деле были другом леди Миллисент?

   Пожилой лорд окинул нахалку, которую ему не представили, цепким взглядом:

   – Вижу, вы не так безнадежны, как мне казалось, леди. Разрешите пригласить вас на гранд-марш? Мне бы хотелось кое-что с вами обсудить.

***

Как подозревал Юйлун, чтобы пробраться на вечер, Миранда без зазрения совести использовала сильный отвод глаз. Жаль, что такое заклинание нельзя использовать долгое время – может сработать охранная система дворца. Да и сил «невидимость» для такого количества людей требует немало. А с магией у сивиллы-некромантки в последнее время были проблемы…

   Но попробуй теперь ее найти здесь, в незнакомом месте, среди толп разряженных аристократок, дерзких магичек, магов, политиков, торговцев и даже артистов!

   Осборн Хаус, летняя резиденция Императрицы, разительно отличался от Безымянного поместья сивилл. Там гостиные и коридоры не несли отпечатка владелиц, все было практично и безлико. А здесь весь дворец был похож на большую шкатулку с драгоценностями.

   Гости ходили около мраморных скульптур, так похожих на живых людей, рассматривали и ахали около огромных картин в массивных рамах, замирали у высоких, до потолка, зеркал. Индийские ковры, позолоченная мебель и люстры, украшенные причудливыми цветами из хрусталя, поражали воображение. Виктория любила жизнь и наслаждалась ею.

   Бедфорд улучил момент и растворился в толпе, сбежав от щебетаний невесты и необходимости танцевать с ней первый танец. И он бы очень сильно удивился, что его маневр не остался незамеченным.

   Леди Фелиция Кингсли-Васецки внимательно проводила его взглядом, мило кивнув одному джентльмену, решившему, что пристальный взгляд леди предназначен именно ему.

   – Бобби, – она бесцеремонно оттащила сына от стайки магов. Под руку с «сивиллой» шел франк, но зато все остальные, кто не был выбран для охраны, крутились рядом, то что-то рассказывая, то предлагая стакан воды или бокал сока, то приглашая на танцы.

   – Что не так, мам? – заныл отпрыск. Да, сынок, конечно, любимый, но не совсем удачный. Даст Небо, внуки будут лучше. – Я же делаю все, как ты сказала!

   – Все, да не то! – прошипела женщина. Нет, иллюзия на светловолосой девчонке была качественной. Да и актриса старалась. И где же леди Миранда такую нашла? – Сивилла подослала вместо себя какую-то другую … леди.

   – Мама! Ты что? Опять? – возмутился Бобби. – Тут же запрещено пользоваться магией!

   – Я чуть-чуть и только для твоего блага, – Леди Фелиция пристально всматривалась в окружающих девушек.

   – Тебе же сама Императрица запретила пользоваться здесь истинное зрение!

   – Что не запрещено напрямую, то может быть разрешено! – Мама уже уводила сыночка в сторону и пихала в руки монокль в позолоченной оправе. – Ты бы видел, сколько на этих юных леди заклинаний, позволяющих им быть юными! Да и косметическая магия на каждой слоями лежит.

   Увы, Императрица Виктория не была исключением и очень не любила, когда это кто-то узнавал!

   Бобби уворачивался от подарочка, но родительница была непреклонна:

   – Сивилла здесь. Я ее почувствовала. Ее особую магическую ауру! Наверное, использовала отвод глаз третьего уровня, я такое не увижу.

   – Третьего уровня? – ужаснулся Бобби. – Это же почти архимаг!

    – Не пугайся, сивиллы никогда не становятся архимагами и часто вообще ничего кроме видения будущего им не доступно.

   – Но леди Миранда…

   – Это временно, мой мальчик, это временно. И не заговаривай мне зубы! – монокль оказался в кармане жилета сына. – Найди сивиллу. Наговори комплиментов. Мол, сердце привело. Сразу узнал и так далее! И только попробуй мне ее не очаровать! А ну – кыш!

   Бобби вжал голову в плечи и юркнул в толпу.

   Юйлун нагло воспользовался наработками Миранды, чтобы не привлекать к себе внимание. Все-таки его внешность и так была слишком экзотичной, но все обычно замечали яркие цвета его нарядов. Теперь же ему это было ни к чему.

   Из артефакта-кольца вылетела легкая дымка и осела на плечах. Вариация все того же отвода глаз. Люди его могли видеть, но вот запомнить, как он выглядел – уже нет. Он мог им казаться и бледным блондином, и ярко-рыжим одновременно. Главное, что работало такое заклинание долго. Миранда обещала, говорила, что проверяла.

   Оставалось надеяться, что не именно сейчас она это проверяет. На удачно подвернувшемся подопытном.

   Жаклин держалась хорошо, удачно копируя жесты Миранды и ее манеру держаться на людях. Но где же сама сивилла? Юйлун прикрыл глаза, глубоко вздохнул и закашлялся.

   Учуять чей-то запах было нереально. Дамы и кавалеры вылили на себя столько литров духов, что они били по голове как таран по крепостным стенам. Даже если оживший Валингтон пройдет мимо, он не сможет его узнать. Проклятая мода на сильные ароматы! Ничего ж не чуется!

   Хотя…

   К нему подскочил лакей с подносом и услужливо предложил стакан воды.

   А вот его запах он чуял. И узнал.

   Рыжий маг ушел с Дербоуном, но точно не за тем, чтобы разносить напитки. Проследить бы за ним, но… Нужно было найти Миранду. И знать бы, как эта непоседа решит сейчас выглядеть! Презрев все правила, он всматривался в лица всех молодых девушек. Леди краснели и опускали глаза, но молодой лорд успевал исчезнуть прежде, чем они приступали к активным действиям.

   Перья, цветы, кружева и оборки, шелк, атлас и бархат мелькали перед глазами. За этими украшениями не было видно самих девушек.

    Потом Бедфорд уже разглядывал и дам постарше. Да даже старушек вниманием не обделил. И едва ноги унес от одной внимательной и шустрой леди, которая чуть не утащила его танцевать.

   В комнатах, открытых для гостей, было многолюдно, шумно и весело. В главной зале играла ненавязчивая музыка, в бильярдной уже подготовили шары, а в соседней гостиной – несколько карточных столиков. Бедфорд скользил между нарядными людьми, заглянул на террасы и уже раздумывал идти в парк, как понял, что опять оказался рядом с переодетой сивиллой и ее свитой. Изрядно поредевшей, но Жаклин до этого не было дела.

   И как ни странно, рядом оказалась и Миранда. Она не использовала иллюзий. Платье на ней было самое настоящее, именно таким, каким и должно было быть платье молодой леди из благородного семейства. Сиреневая прядь волос пряталась в локонах и жемчужных звездочках. Глаза огромные, немного испуганные, ресницы чуть тронуты тушью, а вот румянец на щеках самый настоящий. Он бы ее не узнал, но она украсила прическу его заколкой, и голубые перья зимородка были похожи еще на один диковинный цветок.

   Пока он любовался, Миранда что-то ответила пожилому джентльмену и приняла его приглашение на танец.

   Юйлун едва сдержался, чтобы не зашипеть. Собственнические инстинкты бились внутри, как дикий тигр в клетке.

   А пары тем временем выстраивались друг за другом для танца-шествия, открывавшего торжественный вечер. Гранд-марш мог длиться очень и очень долго, а потерять сивиллу можно было очень и очень быстро. Бедфорд не сильно смотрел, какую даму он пригласил. Не слушал ее разговоры. Отстранился от запахов. Лишь каким-то чудом умудрился шагать в такт и не наступать на подолы бальных платьев. Они почему-то оказывались везде. Спереди – Мирандин. Справа – партнерши по танцу. Еще и слева. Чуть зазеваешься, и скандал обеспечен.

   – Леди Миллисент очень хорошо о вас отзывалась.

   Раз этот сухопарый джентльмен знал личное имя предыдущей сивиллы, то, скорее всего, они были хорошо знакомы. Императрица Виктория, кстати, не знала имена ни одной из трех пророчиц, которые жили на ее веку.

   – Она очень сильно мне помогала, – спокойно отвечал лорд Дизраэли. – И мне не хватает ее советов.

   – Извините, я пока не могу вам помочь, – в голосе сивиллы послышалась горечь.

   – Вы и не должны.

   – Но мне говорят… – молодая сивилла с каким-то возмущением и неверием посмотрела на своего спутника и чуть не сбилась с шага.

   – Понимаете, леди Миллисент прожила долгую и интересную жизнь. Она с самого рождения знала свою судьбу, но не стала хоронить себя заживо условиями и условностями и прожила долгую и насыщенную жизнь. Она приняла дар в зрелом возрасте, осознавая всю ответственность, что легла на ее плечи. Она жила этим. Понимала свое предназначение. Была человеком долга. Но манипулировать собой она не позволяла. Чему не все были рады. Поэтому лорд Чарлингтон и настоял, чтобы в этот раз дар перешел к совсем молодой девушке. Но общаться он пытается, как с той самой пожилой леди, которая ставит слово «надо» превыше всего. По-новому у него не получается. Привычки.

   – А леди Блекхоул?

   – Вы меня совсем не слушаете?! – взвизгнула леди, с которой он танцевал. Может, и не взвизгнула, но тонкий слух резануло чуть ли не до боли. Что премьер-министр ответил про Блекхоул, Юйлун не расслышал. Тут в ушах звенит, не до чужих интриг.

   – Простите, я просто оглушен вашей красотой!

   Финальные аккорды, поклон, и танец кончился. И дама не позволила бросить себя в центре зала. А пока он вежливо отводил ее к колоннам, Миранда исчезла.

   Зато «сивилла» с видимым удовольствием танцевала вальс. Рядом кружилась в паре с Чарлингтоном Императрица.

   – Где девушка, с которой вы танцевали? – и лорд Дизраэли никуда не делся. Стоял у стенки и о чем-то напряженно думал.

   – Простите? Мы не представлены и я…

   – Где Миранда?

   Краем глаза он увидел Валингтона. Зомби, как порядочный джентльмен вел в вальсе леди Лилию. Улыбался, наверное, говорил комплименты, девушка раскраснелась и хихикала. И что? Бросаться на него с серебряным мечом? Так он у него не из серебра, да и с собой он его не взял. Только немагический револьвер, пару кинжалов, боевой веер, дюжину сюрикенов, отравленные иглы и так кое-что по мелочи.

   – Она всем нужна. И тоже срочно! – Дизраэли стало не по себе от твердого взгляда юноши. – Леди Миранда поспешила выйти в парк. Кажется, увидела какого-то знакомого.

   – Спасибо, – поблагодарил Бедфорд. И что делать? Караулить тут Валингтона, убить того, кто и так уже мертв или искать некромантку, которая по мертвецам специализируется?

   Вальс кончился. Зомби откланялся и пригласил на следующий танец еще одну даму. Деловито прошел Раян Уолш с подносом, делая вид очень занятого официанта. Миг, и исчез в коридоре, оставив какого-то джентльмена в лёгком недоумении и без очередного бокала.

   – Проследи за ним! – Юйлун приоткрыл свой отвод глаз и схватил за рукав Дилли Макгоммери, пробегавшего мимо. Маг щурился, как будто выпрыгнул из темноты на яркий свет, тяжело дышал и бешено опирался вокруг. – Тебя что, убить пытались?

   Слова сорвались сами собой. Да кому он нужен?

   – Да! – выпалил Дилли и пригладил дрожащей пятерней волосы. Чубчик тут же стал дыбом.

   – Это не я!

   – Да нет конечно, – вымученно улыбнулся маг. – Просто показалось. За кем нужно присмотреть?

   Юйлун указал на танцующего Валингтона и выбежал на террасу.

   Тут все ещё слышалась музыка, свет через высокие в два этажа окна освещал каменные плиты пола и кадки с раскидистыми растениями. Персикам, сливам и миниатюрным яблоням придворные маги земли явно помогли зацвести так бурно и к нужному времени. Несколько широких лестниц спускались в сад, там горели редкие фонари, и никто не поддерживал комфортную температуру, чтобы и не жарко и не холодно. Сразу вспомнилось, что на улице ещё весна с ночной свежестью, сыростью, бесформенными тенями и звездами, пробивающимися сквозь рваные облака.

   Совсем не та погода, чтобы сидеть на скамейке в вечернем платье и плакать.

ГЛАВА 15.

Макгоммери ошарашенно смотрел на многоярусные хрустальные люстры, на гирлянды мраморных и позолоченных цветов, на бесконечные ряды зеркал, на изящных дам. Официанты учтиво предлагали то бокал с прохладительным напитком, то легкие закуски, но живот сводило от неловкости.

   Руки он прятал за спину, держался поближе к колоннам и старался не кривиться от разочарования.

   Ведь мечта сбылась! Он в высшем обществе! Свет всей Империи здесь. Ну почти.

   Сивилла позаботилась, чтобы ее потенциальные телохранители выглядели достойно. Но дорогой смокинг, запонки с драгоценным жемчугом, франтоватый узел галстука … они не меняли его самого.

   Ему бы сбежать обратно к своей раковине - с ней он впервые почувствовал себя… Цельным. Всегда, очаровывая женщин, он подсознательно пытался заполнить пустоту, но, видно, не там искал. Удивительный ему попался артефакт.

   Подошла леди Блекхоул с какой-то незнакомой девушкой. Дилли не сразу понял, что его представляют юной леди и настойчиво просят пригласить ее на танец.

   Ну… вальсировал он так себе… Ноги сразу не отдавил, и то хорошо.

   Даже комплимент сделал.

   И у девушки сразу загорелся взгляд, покраснели щеки, на губах расцветала искренняя и немного глупая улыбка… Но ведь он же не использовал дар!

   Он не хотел!

   Он вообще привык работать с женщинами постарше. В них есть огромное желание чувствовать себя прекрасной и все еще молодой. Их легко убедить в том, во что они хотят поверить.

   А тут…

   Пришлось сбежать сразу после танца.

   Кажется, у девушки была истерика…

   Спрятавшись за колонной, Дилли вытащил платок, чтобы вытереть бисеринки пота на лбу.

   Да что с ним такое-то?

   Вместе с хлопковым платком в кармане обнаружилась записка. Маг едва успел ее прочитать, как она рассыпалась на сотни мелких искр. Дилли медленно читал, но успел уловить, что речь идет о его раковине.

   Узнав у слуги, где тут голубая гостиная с клавесином, отправился туда.

   За свой артефакт нужно было бороться. Во дворце нельзя было использовать боевые заклинания, но заболтать теперь Дилли любого сможет! Жаль, что испробовать свои новые силы он не успел.

   Пройти нужно было мимо лестницы на второй этаж. Широкой такой, с мраморными перилами, красными ковровыми дорожками, пышными экзотическими букетами в вазах. И вроде недалеко совсем, но звуки бала, приглушенные разговоры и музыка вдруг резко смолкли. Воздух сгустился, а свет померк.

   Дилли дернулся, но руки и ноги почти не слушались его.

   Так, наверное, чувствует себя муха в меду, пытаясь выбраться, но лишь больше увязая в ловушке. Не выдохнуть. Рука потянулась к шейному платку, чтобы хоть чуть-чуть ослабить петлю, что как удавкой стягивает горло.

   Медленно-медленно сверху падает тяжелая каменная ваза. Поворачиваясь в воздухе, в сторону летят бордовые пионы, их листья - чуть быстрее. Кружатся как в реке. Зависают в воздухе мелкие капли и пузырь с водой. Магия тонкой струйкой вытекает, не успевая даже превратиться в заклинание и хоть что-то сделать.

   Страх лишь зарождался, но его убивала безысходность. Он или задохнется или его пристукнет глупый горшок для цветов.

   Толчок в бок вывел его из оцепенения.

   Так же внезапно, как и остановилось, время начало обычный свой бег.

   Разбилась на неровные куски с острыми краями драгоценная нефритовая ваза. Цветы упали, рассыпав по полу нежные лепестки.

   Дилли смотрел на это со стороны и не понимал, как он жив остался.

   Но выяснять, кто же такой добрый, не стал. В несколько шагов, как ему показалось, влетел обратно в бальный зал и сразу же столкнулся с Бедфордом. Вот кто тут развлекается и у кого проблем нет.

   Тот что-то спросил, Дилли на всякий случай сразу согласился, а потом с подозрением посмотрел на полукровку… А с какого перепуга это он про покушения заговорил? И выглядит он подозрительно, как-то не так, как обычно.

   – За Валингтоном следить? Да без проблем, дружище, – бормотал сам себе Макгоммери, уже когда Бедфорд исчез за спинами гостей. – Мамой клянусь, глаз с него не спущу.

   А чтобы следить было не так страшно, то есть скучно, схватил у официанта бокал и залпом его в себя опрокинул. И закашлял с непривычки. Пусть это и было безалкогольное шампанское, как дань уважения одаренным гостям, которым спиртное категорически нельзя, но пузырьки ударяли в нос и нещадно драли горло. Когда Дилли откашлялся, то увидел, что рядом с ним стоят два огромных боевых мага в форме охраны. Но они такие же охранники, как Дилли – благородный лорд!

   – Пройдем-ка, парень, – прогундел один из них. Над плечами у незнакомцев висела едва заметная серая дымка – отвод глаз того типа, которым пользовались охранники. Не те, которые красивыми статуями в алых мундирах стояли у дверей, а настоящие, которые заведовали покоем гостей, но не должны были портить им настроение своим видом.

   Подхватили под локти и, толкнув одну из стенных панелей (благородный белый дуб, уникальный узор!), потащили в потайной ход. Или условно потайной: мимо пробежала служанка со стопкой чистых тарелок, шипя, чтобы посторонились.

   – Послушайте, эээ, господа, – начал Дилли, призывая свой дар и даже удивляясь, как легко и красиво он отзывается. Как музыкально и приятно звучит теперь его голос, сам бы слушал и слушал.

   Но уши у «господ» были забиты пучками заговоренной ваты.

   Шли они недолго, и буквально через пять минут Дилли втолкнули в полутёмную комнату. В центре на круглом столе в подсвечниках стояло с дюжину настоящих дорогих свечей, но светили они как-то странно. Не разобрать, кто стоит с другой стороны, да и в углах подозрительно клубился сумрак, надежно скрывая и мебель, и стены, и окна. Если бы не пушистый ковер под ногами и не легкий аромат дорогих духов, то можно было решить, что они не где-то в комнатах господ, а на половине слуг.

   – Ай-яй-яй-яй, – донеслось из темноты за свечами. – Как было глупо с вашей стороны вернуться в Люнденвик.

   – О чем вы, сэр? – отпираться и отпираться до конца.

   – Как можно не понимать намеков уважаемых людей, – в голосе говорившего послышалась укоризна. – Ведь тебе дали уйти. Весь континент был открыт перед тобой, мой мальчик. Даже весь мир! Почему, ну почему ты решил вернуться?

   – Вы меня с кем-то…

   Точный тычок под ребра выбил и воздух из легких, и желание возражать:

   – Отвечать, когда Маэстро спрашивает!

   И тут Дилли понял, что попал. Магия в комнате не действует? Бывает. Говорят, в Новом свете открыли такой метал, который не дает призвать колдовские силы. Дорогой правда, так и Императрица не бедная вдовушка, одну комнатенку со стенами, покрытыми листами этого металла с волос толщиной, позволить себе может. А вот назваться королем воровского мира никто в здравом уме позволить себе не может. Ибо жить хочет.

   – Ностальгия. Замучила, сссволочь, – выдавил из себя Макгоммери.

   – А мог бы себе хорошо жить, – казалось, собеседник искренне сожалеет о непутевости молодого Дилли. Но на глаза не показывается. Это давало шанс. О, если бы только он мог опять околдовывать голосом!

   – Я не буду задерживаться тут, мамой клянусь. Вот только освобожусь от Отбора и …

   – И мы в этом тебе поможем, – ласково ворковал голос.

   Внутри что-то сжалось и оборвалось. Спина покрылась холодным потом.

   – Послушайте, – Дилли молитвенно сжал руки. – Произошло какое-то недоразумение. Я не хотел никого оскорблять! Мамой, типа, клянусь, вот! Я прямо сейчас возьму и уеду. Да!

   – Ты имел наглость попасть на Отбор!

   – Я не виноват! Оно само!

   – Но теперь у нас проблема: ты хочешь уехать…

   – Очень, да, очень хочу! – Дилли мелко-мелко закивал.

   – Но не можешь уйти с Отбора.

   – Никуда он не поедет!

   Один из бугаев-охранников осел мешком на пол, второй успел лишь обернуться и тоже повалился рядом.

   Олдридж вытер тонкий кинжал от крови и выбросил испачканный платок. За ним тихо закрывалась потайная дверь.

   – Ты… Вы… Ты что тут делаешь? – а совсем недавно казалось, что Дилли уже ничем не удивить.

   – Терпеть не могу убивать, – лорд Бенжамин Олдридж сделал вид, что это все объясняет.

   – Неожиданно, – ответили с той стороны стола. И свечи стали светить ярче. – Не вы ли буквально четверть часа назад пытались убить этого талантливого и бойкого мошенника?

   – Я передумал.

   А потом еще и проследил. У любого отвода глаз есть свои слабые стороны. И есть заклинания, позволяющие сквозь этот отвод глаз видеть, если знать, куда смотреть.

   – Я могу и вас убить. Что один, что два…

   – У меня есть несколько аргументов этого не делать, сэр.

   – Интересно будет их выслушать, – и короткий смешок. Дилли искал глазами хоть кресло, хоть колченогий табурет. Ноги не держали.

   – Вы знаете об этой комнате Императрицы, значит, вы как минимум вхожи в ее близкий круг. Скрываете лицо, опасаетесь быть узнанным, – Олдридж говорил спокойно и твердо. И зубочистку свою спрятал. – У вас уже есть связи в высшем обществе, договоренности и ожидания. Вы понимаете, что если старший древнего магического рода умрет, а род прервется, но начнется передел влияния, договоренности обесценятся, а связи придется искать новые. Зачем такие проблемы, если можно их избежать?

   – Не много ли вы о себе возомнили, лорд Олдридж? Вы даже не граф: титул, как и старшинство рода, принадлежит вашему брату, а он все еще жив. Или вам нужно помочь? Могу дать нужные контакты.

   Ехидство Маэстро скрыть не удосужился.

   В свете ходили слухи, что дар некогда сильного рода иссяк. И старшинство это – весьма условное, дань памяти предков, пощечина потомкам.

   – Я не о себе или о брате говорю, – не моргнув глазом ответил Бенжамин. – О нем.

   И кивок в сторону Дилли.

   У того сердце остановилось, а потом забилось быстро-быстро. В честность мага он не поверил ни на секунду, но тут главное жить остаться, так что Макгоммери сделал гордый вид, подобающий аристократу, и приосанился.

   Олдридж скривился:

   – Иначе почему я должен его спасать и пачкать свой любимый носовой платок?

   А еще выталкивать из-под собственноручно созданной ловушки!

   – Да, плохо дело, если род прервется, – вздохнул невидимка.

   Олдридж еще раз осмотрел Дилли, который старательно надувал щеки.

   – Возможно, – с трудом выдавил из себя лорд. – Прошлое нынешнего главы рода было небезупречным, но оно осталось в прошлом. И он больше не будет заниматься ничем подобным!

   Дилли замешкался, но потом с удвоенной энергией закивал. Да, не будет. Вот мамой клянется. Будет вести почти честную и почти добропорядочную жизнь.

   – Ну если не бу-у-удет, но это совсем другое дело! – В темноте закашляли и закхекали, будто Маэстро сдерживал смех. – Можете идти, молодые люди.

   Рядом словно из воздуха соткалась еще пара охранников и «вежливо» подтолкнула их к выходу. А потом еще и в коридоре провела до бального зала. И снова исчезли.

   Олдридж задумчиво рассматривал кружащие в вальсе пары и отбивал такт затянутой в перчатку рукой. Дилли тоже пялился на все вокруг. Никому не было дела до того, что его буквально второй раз за вечер почти убили. Танцевали, смеялись, шутили.

   – Ты… это… – Дилли смущенно крякнул. – Спасибо, если что…

   – Я не мог поступить иначе, – с презрением прошипел Олдридж, яростно отбивая такт легкой летящей мелодии. – Старший рода! Какая ирония!

   И шумно выдохнул. А ведь ему казалось, что он уже смирился с этим фактом. Переоценил он себя, переоценил!

   – Да брось, пошутили и хватит!

   – Давай я тебе расскажу одну семейную легенду, – начал Бенжамин, не глядя на собеседника. – Я ей никогда не верил. Все-таки не в средневековье живем! Такая дичь не может произойти, да еще и с кем-то из нас!

   Дилли хотел по привычке вставить какое-нибудь ёмкое словцо, но Олдридж выглядел таким злым, что мошенник решил смолчать.

   – Моя семья когда-то была влиятельна, – начал он, а потом отмахнулся. – Нет, ты не поймешь! Ты же ничего не знаешь о старой аристократии! О законах наследования, о значении первородства для магии! Ты хоть читать умеешь?

   – Я три книги прочитал! – ответил Дилли.

   – Ты шутишь или гордишься этим? – Олдридж бросил хмурый взгляд Макгомерри, у которого так зачесалось в ухе, что хоть оторви и выбрось. – В любом случае… Короче, был у нас артефакт. Древний, говорят, со времен римлян. Его еще основатель рода добыл.

   – Врут.

   – Наш дар – лгать! И если ты не замолкнешь, то я тебе больше ничего не скажу…

   Дилли перестал ковыряться в ухе и жестами показал, как он зашивает рот невидимыми нитками.

   Олдридж выдохнул и попытался снова объяснить, как так получилось, что он теперь вынужден защищать вот этого недотёпу. Убить он точно его не сможет (уже пробовал), служить верой и правдой тоже не тянет, но помогать и содействовать – придется. Если род завязывает свою силу на артефакт, то магическая иерархия – вещь страшная и непреодолимая. Так что придется новому главе рода жить ради блага своей новой семьи. Хочется кому-то этого или нет.

   – Хорошо, мы остановились на том, что наш артефакт украли. И через годы он нашелся в сокровищнице сивилл. Я должен был участвовать в Отборе и как плату попросить у пророчицы вернуть семейную реликвию.

   А любой артефактор знает, что даже в сложных новоделах может появиться какая-то изюминка, особенность, черта характера. Ее еще могут назвать отпечатком личности создателя. Что уж говорить о древних артефактах. Иногда их носители не просто гибли, а тихо сходили с ума. Или не тихо в одиночестве, а в большой шумной компании. Тот же самый меч Артура то и дело решал, что королевство в опасности и нужно всех спасать.

   Поэтому привязывать такую игрушку лучше не к одному даже сильному магу, а к целому роду. Особенно, если она не против.

   – Но она выбрала тебя!

   Дилли выскользнул из размышлений о своей прелести и запротестовал:

   – Я не виноват!

   – Ты не хочешь узнать, почему? – вкрадчиво и поинтересовался Олдридж.

   Дилли не хотел, головой замотал из стороны в сторону, а потом так же истово закивал.

   – Моя мать родила только двоих детей. Наследником титула, состояния и хранителем раковины, когда она бы нашлась, должен был стать мой старший брат. Но он болен. И все считали, что если раковина найдется, то она сможет если не вылечить Джемса, то хотя бы продлить его существование. И до недавнего времени я считал, что мой отец был единственным ребенком в семье. А всякие легенды – байками, придающими семье еще больше значимости и таинственности. Пленение морской девы, походы в дебри Африки, первое кругосветное путешествие с Магелланом…. На фоне таких событий похищение ребенка выглядит ну как-то совсем не презентабельно!

   – И этот ребенок я?

   Где-то на фоне заиграл модный в этом сезоне индийский вальс «Три слона».

   – Да тогда бы тебе было лет сто!

   – Даже на душе полегчало! – Дилли схватился за сердце. Справа.

   – Но это скорее всего твой отец или дед.

   Дилли вспомнил, что сердце должно находиться слева. Олдридж еще что-то про кровь говорил и близость их магии.

   – Он не был магом… Кажется…

   – Тогда наша семья переживала не лучшие времена. После утери раковины… сила ушла. Он мог и бездарным родиться. Такое бывает. Или выгореть, так что мои соболезнования. В любом случае, после Отбора твоя жизнь больше не будет прежней… Так, здесь должна быть бабушка. Пошли знакомиться!

   И собрался схватить его за руку, чтобы тянуть куда-то в толпу разноцветных веселых дам и строгих кавалеров.

   Конечно, Дилли мечтал, чтобы его жизнь была беззаботной, но, кажется, к исполнению своей мечты он готов не был.

   – Тебе здесь нравится, кузен?