Оглавление
АННОТАЦИЯ
Я сама, ещё вчерашняя студентка, теперь преподаватель в Высшей Военно-Космической Академии Млечного Пути. Вот только мой предмет не вызывает особого уважения и интереса у курсантов. Изначально парни приходят построить глазки молоденькой девушке, и неважно им, что это их преподаватель. А ведь я даю им базу по деловому общению и этикету рас населяющих нашу галактику. Но особой проблемы в их отношении ко мне и к предмету я не вижу. Проблемы для меня появляются, когда к нам по обмену опытом прилетают туэррийцы. Закрытая раса только что вошедшая в Объединённую Галактическую Федерацию. Потому как про их культурные традиции и нормы правил поведения в обществе нет совершенно никакой информации.
ГЛАВА 1
В то время как земляне расселились по разным планетам Млечного Пути, прошло всего столетие. В масштабе времяисчисления Вселенной – это лишь одно мгновение.
Я сама только в этом году ещё жила на Земле, и вот, всего один миг, и судьба закинула меня на Виронуз. А всё потому, что начался новый виток моей жизни. Я окончила земную академию, которая готовила специалистов в области межрасовой дипломатии. Отучилась я по направлению «Психология делового общения и этикет», хотя с детства мечтала пилотировать космические корабли. Но не судьба. На момент поступления у меня не было нужных средств не только для того, чтобы оплатить контракт, но даже заплатить за перелёт к планете и проживание, где в Лётной академии обучают этой специальности. И это мне ещё невероятно повезло, что мой куратор в колледже подсуетилась и поспособствовала моему поступлению на бюджет в местную академию. Мне в тот момент было не до придирок и выбирания будущей профессии. Поступила, куда впихнули, и на том спасибо. Причём большое и искреннее. Если бы не мой куратор, представления не имею, где бы я сейчас была и что делала. К тому же полученная профессия мне нравилась.
И вот по окончанию академии всех нас, бывших курсантов-бюджетников, распределили на места первой работы, отрабатывать положенные три стандартных года, для получения заветного диплома. По времени, используемом на Земле, это составляет даже больше – около трёх с половиной земных лет. Отказаться бы не вышло, иначе ждала неустойка, за потраченные на меня казённые средства в процессе обучения.
Да, вы правильно догадались – я родилась на планете Земля. А ещё, благодаря распределению, теперь я сама преподаватель. За последних два столетия на моей родной планете очень многое поменялось. Сейчас её населяют не только коренные народности, но и представители внеземных рас, ставшие во главе Совета Земли. Именно они поспособствовали более скорому техническому прогрессу, сплочению всех народов, населяющих Землю и развитию обязательного образования, как среднего, так и профильного. А вот высшее пока давалось не всем желающим...
– Арина Юрьевна, да зачем нам вообще этот ваш этикет нужен? – хмыкнул темноволосый парень с голубыми глазами, который вот уже несколько минут безрезультатно пытался строить мне свои «ангельские глазки». – Мы поступили в Высшую Военно-Космическую Академию Млечного Пути, чтобы стать первоклассными пилотами. И пилотировать космические истребители, а не для того, чтобы знать в какой руке вилку с ложкой держать.
– Вот-вот, – усмехнулся второй парень, – зачем нам знание этикета, на военном крейсере? Там нас ожидает военный устав.
– Курсанты, – твёрдо произношу и пробегаю взглядом по тридцати парням первокурсникам, сидящим в моей аудитории с улыбающимися или ухмыляющимися выражениями на лицах.
А ведь они практически мои ровесники, так как в академию высшей категории поступают те, кто уже прошёл азы обучения по своим специальностям в других учебных заведениях и смог пробиться сквозь жёсткий конкурс среди множества таких же желающих. Можно сказать, что сидящим сейчас передо мной курсантам очень повезло. А вот мне... Это надо же было распределяющему совету академии, которую я окончила, направить меня преподавателем в Высшую Военно-Космическую Академию Млечного Пути на Виронуз? Новичку всегда сложно нарабатывать себе репутацию, а сделать это в кругу военных, пусть даже те будут всего лишь курсанты, вдвойне сложнее. Парни изначально не воспринимают меня всерьёз, и это проверено по первым месяцам первого семестра моей работы. Что касаемо девушек, то в этой военной академии их училось довольно мало, в основном костяк курсантов всех пяти курсов обучения составляли именно крупные с накачанной мускулатурой парни – будущие военные.
И вот стою я перед ними и, понимаю, что мне необходимо взрастить в их умах уважение к преподавателю и интерес к моему предмету, тем самым укрепив свою репутацию.
– В первую очередь вы представляете будущую элиту Объединённой Галактической Федерации, значит надо соответствовать. А чтобы соответствовать, необходимо знание как общепринятого в федерации этикета, так и тонкостей правил приличия, вежливости и культуры разных рас, входящих в ОГФ. А значит, на моих лекциях вы научитесь не только правильно держать ложку и вилку, принимая пищу, – я улыбнулась лишь кончиками губ.
Вот только моя последняя фраза вызвала дружный гогот, и темноволосого голубоглазого парня, который выдал мне ранее свою претензию, потрепал по голове его же сосед.
– Курсанты, отставить смех, – раздался мой твёрдый голос. Я использовала именно ту манеру речи, которая ближе всего воспринимается военными. Надо же, подействовало. – Отнеситесь серьёзнее к предмету делового общения и этикета. Зачёт по нему вам потребуется, чтобы закрыть первый курс обучения. А я очень... – я сделала небольшую паузу, пристально смотря в глаза курсантов, переходя от одного расплывшегося в ухмылке парня к другому, и продолжая говорить: – Очень... и очень строгий преподаватель. И сдать мне зачёт, опираясь лишь на свои «красивые глазки» – не выйдет. Можете спросить у других групп, тех, у кого мой предмет в программе обучения начался раньше вашего, они вам это подтвердят, – и стоило мне завершить свою фразу, как тут же послышались два смешка, и я вмиг нашла издавших их. От моего пристального взгляда, улыбки схлынули с лиц парней. – Я буду проверять исключительно ваши знания. Запомните и усвойте это раз и навсегда. А лучше воспользуйтесь моим бесплатным советом и прямо сейчас со всей ответственностью отнеситесь к моему предмету.
На несколько секунд воцарилась полная тишина, и на лицах курсантов появилась, наконец, серьёзность и даже сосредоточенность. Вот сразу бы так. А то с каждой новой группой приходится раз за разом проходить всё ту же борьбу за субординацию.
– Итак, с вами мы уже познакомились, теперь начнём знакомство с азами делового общения...
Вот так день за днём и проходили мои лекции. И хорошо, что не у всех групп курсантов первокурсников с самого первого дня моей работы преподавателем в академии, был указан мой предмет. Так что знакомилась с составом курсантов я постепенно. И всякий раз меня ожидало практически одно и то же. Но за несколько месяцев у меня уже выработался некий иммунитет к их взглядам, шуткам и особому мужскому вниманию.
И я ничуть не лукавила, когда сказала, что очень строго спрашиваю знание преподаваемого предмета. Иначе в Высшей Военно-Космической Академии никак. Дашь слабину, поддашься на провокации парней курсантов – будущих военных, и репутацию свою уже не восстановить. А мне здесь три года предстоит работать.
А ведь я пошла на принцип, когда первые группы не вняли моему совету. Зато потом гурьбой бегали на пересдачу, за глаза называя меня: кто грымзой, кто дотошной стервой, кто злюкой-зверюгой. Потому что, зачёт я никому из них не ставила до тех пор, пока не сдали мне изученный материал на высший бал.
По правде говоря, когда мне впервые сообщили, какими дикими прозвищами называют меня за спиной, причём не только курсанты, но и, посмеиваясь, некоторые преподаватели, я ужаснулась и неделю пребывала в шоке. Даже возникло сиюминутное желание пойти к ректору и написать заявление на увольнение, и махнуть рукой я тогда хотела на ожидаемую неустойку, влезая в долги. Хорошо, меня отговорила подруга, а так же поддержала и успокоила мою нежную психику. Ведь это исключительно на лекциях я стараюсь выглядеть строгой и серьёзной, а в жизни я очень добрая и даже ранимая. И то, как меня начали называть курсанты, задело за самые тонкие струны моей души.
Так вот, отойдя от первого шока, я осознала, что такое отношение их ко мне будет даже лучше. По крайней мере, курсанты будут изучать мой предмет с серьёзным настроем. А мне другого и не нужно. Подойдёт срок получения диплома, заберу свой документ, вот тогда ничто меня здесь держать уже не будет. И что там говорят за моей спиной, с того момента мне стало безразлично...
Стоило только лекции закончиться, как на мой рабочий планшет пришло сообщение из ректората явиться к ректору. А вот зачем я понадобилась главе академии, указано не было. К начальству всегда ходить боязно: никогда не известно, что у него там на уме. И сразу начинаешь копаться в себе, выискивая из памяти недавние возможные происшествия, пытаясь определить, кто же мог пожаловаться на меня начальству? И почём зря.
– Арина, – вдруг послышался голос моей подруги.
И когда я повернулась и увидела её, Рози радостно помахала рукой. Светловолосая и сероглазая лиодрианка направлялась прямо ко мне. Пришлось остановиться. Неприлично было бы с моей стороны продолжить идти, не сказав подруге, что я спешу по важному делу.
Мы с Рози как-то сразу сдружились, стоило только однажды познакомиться: очень жизнерадостной оказалась девушка, позитивом от неё так и веет. А ещё она, как и я, отрабатывает свой первый год после окончания медицинской академии, на должности помощника профессора медицинского факультета. И вот это нас ещё больше сдружило.
– Ты же к ректору направляешься? – спросила она, и я утвердительно кивнула в ответ. – Тогда скорее идём, меня тоже вызвали. Ты уже слышала новость?
– Нет, не слышала.
Меня, признаться, насторожила эта самая «новость» и не зря.
– К нам в академию прибыли Туэррийцы.
– Туэррийцы?! – не смогла сдержать я своего удивления.
– Именно! Так что давай, по-быстрому выкладывай всё, что тебе известно про эту расу.
– Рози, туэррийцы представители закрытого звёздного сектора Млечного Пути и они не афишируют на всю галактику культурные традиции своей расы и манеры поведения в обществе.
– Только не говори, что ты о них ничего не знаешь.
– Да если бы даже знала... Подожди, а ты их что, сама видела прямо здесь, в академии?
– Нет ещё, но вот мои курсантки видели. Они под впечатлением, сегодня всю пару только о туэррийцах и болтали. Еле их успокоила и к порядку призвала. Ты, кстати, знала, что туэррийцы вампиры?
– С что ты это взяла?
– Я же тебе только что сказала – мои курсантки, сегодня всю пару безустанно и вдохновенно говорили только о них.
– Рози, ты же взрослая девушка, медик, наконец, а веришь таким сплетням.
– Ариша, да ты сама посуди, у них же клыки острые имеются. К чему они, по-твоему, туэррийцам? Вот! Чтобы впиваться своей жертве в плоть, а потом высасывать из неё всю кровь. А их сверхбледная кожа и глаза с красной радужкой...
– Рози, – прервала я её, – твои курсантки распускали сплетни, а ты и поверила каждому слову. Не будь такой доверчивой. А ну-ка повтори, что я тебе постоянно твержу?
– Что любая информация при передаче искажается?
– Верно, а значит, перед использованием её надо тщательно проверять самой. Так что не ведись на девчачьи выдумки.
– Эх, а так бы было интересно познакомиться с вампирчиком...
– И чем это тебя так прельщает знакомство с представителями этой расы, если, как ты говоришь, они кровь высасывают?
– Так экзотика же. Тем более что в академии они уж точно не будут промышлять своими кровожадными делишками...
Мы вошли в довольно оживлённый коридор и подруга тут же замолчала. А всё потому, что прямо перед нами, выйдя из лифта-подъёмника, прошла та самая «экзотика». Мужчина диковиной расы даже не взглянул на нас, он стремительно шёл к выходу из главного корпуса академии. Довольно колоритно туэрриец смотрелся на фоне уже привычных мне студентов разных рас. А всё потому, что цвет его кожи практически не имел пигмента, казалось, что подсвети её лучом света и можно будет видеть, как по венам течёт кровь. Но это лишь фантазия разыгравшегося разума, на самом деле его кожный покров, как и у, скажем, меня, довольно плотный. Чуть отличающиеся по цвету губы всё же имели розоватый оттенок, точно указывая, что этот индивид живой. Волосы светло-пепельного окраса, доходящие туэррийцу до середины спины, вместе с тонкими плетёными косичками были собраны в хвост на затылке. Заметно вытянутые остроконечные верхушки ушей ещё и торчали широко в стороны. Но больше всего в его образе выделялись – глаза. Их красно-бордовая радужка довольно жутко смотрелась на бледном лице мужчины. А стоит только представить, как он сейчас оскалится, показывая клыки...
Я одёрнула себя на мысли, что уставилась на туэррийца и бесцеремонно его рассматриваю. Да не одна я. Рози также смотрела на мужчину загадочной расы, и в отличие от меня, прекращать этот беспредел не собиралась. А ведь ещё неизвестно, как представитель этой расы отнесётся вот к такому проявлению особого внимания к его персоне. У их расы это может быть не принято, или вообще означать нанесённое мужчине оскорбление. Да мало ли какие заморочки есть у туэррийцев, раз они так долго не проявляли желания сотрудничать с элзарцами, лиодрианами и акишуртами. Про землян я молчу, потому что мы сами не так давно вошли в Объединённую Галактическую Федерацию. Теперь вот и туэррийцы сделали шаг к объединению. Вот только на данный момент начальной стадии присоединения, пока ещё совершенно ничего не известно об их традициях, культурных обычаях и нормах поведения. А поэтому хватаю подругу и тяну её в сторону лифта. И как раз вовремя.
Я успела краем глаза заметить, что мужчина резко остановился и развернулся в нашу сторону. И вот тяну я подругу, а голова той развёрнута к туэррийцу. О чём Рози только думает?
– Рози, когда идёшь, смотри вперёд, а не назад, – стала отчитывать я подругу. – Так и споткнуться недолго или столкнуться с кем-нибудь.
– Да брось, Ариша, ты же меня держишь, и уж точно не дашь мне ни с кем столкнуться. Лучше посмотри, какой шикарный мужчина.
– Отвернись. Живо! Это неприлично и неэтично смотреть вот так бесцеремонно на незнакомого мужчину.
– Да ладно тебе, правильная ты наша, – усмехнулась подруга и всё же отвернулась, – Ариша, а давай подойдём и с ним познакомимся?
– Ты в своём уме?! – признаться, я была в шоке от прозвучавшего предложения.
– Могу с уверенностью заявить, что я ему понравилась: он глаз с меня не сводит, – и вновь Рози смотрела в обратную сторону от направления нашего движения. – Да-да, даже сейчас продолжает смотреть.
– А может этот туэрриец на тебя так смотрит от того, что ты понравилась ему чисто в гастрономических целях?! Идём, Рози, нам к ректору надо.
– Нудная ты, Арина! – высказала мне подруга и тяжело вздохнула. – Но что не говори, а ты права. Иглиарион, чтоб его, лас Тувер, не терпит, когда к нему опаздывают.
Да, подруга говорила именно о нашем ректоре. Звали его Иглиарион Тувер, а приставка, так сказать, к фамилии – лас имела то же значение, как и для землян – сэр и употреблялась исключительно у военных.
– Опаздывать вообще нельзя! И не только к ректору. Это неуважительно и является дурным тоном, – произнесла я как данность своей подруге, и мы зашли внутрь лифта-подъёмника. Я выбрала нужный нам уровень, и дверь начала выезжать из своей ниши. И развернувшись к ней, я на мгновение встретилась с взглядом красно-бордовых глаз. Мужчина так и стоял на всё том же месте, смотря очень пристально и задумчиво.
«Ну вот, привлекли к себе ненужное внимание».
А когда дверь лифта отрезала нас от этого здоровенного индивида, я громко выдохнула и высказала внезапно всплывший вопрос:
– Интересно, зачем туэррийцы вообще к нам в академию прибыли?
– Так по обмену опытом. Они должны будут обучать наших будущих специалистов.
– И чему они будут, по-твоему, их обучать?
– Летать на своих космических истребителях.
Внутри защемило детской мечтой. Я же так хотела пилотировать космические корабли, но не судьба. Зато сейчас кому-то повезёт летать на технике совершенно другого класса. Вот бы и мне оказаться среди тех счастливчиков... Но как представила я только что увиденного туэррийца в роли моего преподавателя, так сразу передёрнула плечами и вынырнула из внезапно нахлынувших фантазий.
Я внимательно посмотрела на подругу.
– Слушай, Рози, и вот откуда ты всё это знаешь?
Но ответить девушке не удалось, так как дверца лифта открылась и к нам присоединилась группа ещё из двоих преподавателей постарше. Дальше мы снова перемещались молча, пока не оказались у кабинета ректора.
ГЛАВА 2
В кабинете ректора уже вовсю шла бурная дискуссия. И всё о прибытии к нам туэррийцев. Кто-то выказывал своё возмущение и негодование на этот счёт, кто-то задумчиво обдумывал или возражал своим оппонентам.
Мы с Рози отнюдь ни опоздали. Когда вошли внутрь, у нас оставалась ещё минута до назначенного времени сбора. Преподавательский состав присутствовал практически весь, и кто-то доходил следом за нами.
– Итак, – твёрдо и громко произнёс лас Тувер ровно минута в минуту, и в кабинете воцарилась тишина, – как вы уже успели понять, я созвал вас для того, чтобы официально известить о наличии у нас гостей. Возможно, вы с ними уже успели столкнуться в коридорах академии, кому-то из вас это ещё только предстоит, а поэтому слушанием меня внимательно. Вступление космического сектора туэррийцев в состав Объединённой Галактической Федерации привнесло ряд обязательств между их расой и нашими. Что могу вам сказать о туэррийцах. Они очень долго были закрытой расой, живущей по своим правилам чести и достоинства. На контакт не шли, к себе на территорию не пускали, но и не были замечены в разбойных нападениях на наши корабли. К нам прибыло тридцать представителей от их расы, которые непосредственно станут обучать пилотированию на своих космических истребителях, на которых предстоит пройти обучение нашим курсантам, но в первую очередь преподавателям по данной специальности. Совсем скоро доставят и технику. А пока инструкторы превращаются в наших студентов, сроком до конца этого семестра. Есть вопросы?
– А зачем туэррийцам превращаться в наших студентов? – спросил лиодрианин, профессор с факультета программирования и навигации, мужчина уже в годах. Он как и Рози был бронзовокожим сероглазым блондином, но с уже заметно поступившей сединой.
– Чтобы понять наше внутреннее устройство обучения и после соответствовать ему. Никому не известно, как у их расы происходит процесс обучения, так что они должны будут перенять нашу модель и методику обучающего процесса.
– И что, они станут посещать пары всех факультетов?
– Нет, исключительно своего профиля. Так что все, кто преподаёт у пилотов, с завтрашнего дня количество учебных часов у вас добавится, как и новая группа.
– И кто же станет куратором у туэррийцев?
– А вот здесь не волнуйтесь, пока они зачислены в группу курсантов нашей академии, куратором будет тридцать первый туэрриец – их непосредственный командир, в звании командора, приказы которого туэррийцами будут выполняться беспрекословно. Документы с их космическим сектором о программе обмена опытом подписаны, и условия будут соблюдены. Так что проблем с новой расой не должно возникнуть.
– А если всё же возникнут? – высказал своё придирчивое мнение к новой расе куратор курсантов безопасников.
Мужчина относился к расе элзарцев. Очень смуглый, что можно сказать, что кожа его коричневого цвета, черные волосы коротко стриженые, а взгляд тёмных глаз, казалось, придает мужчине озлобленность. А ведь элзарцы особо отличались физической силой и крупным строением тела в отличие от других рас Объединённой Галактической Федерации, вот и шли в своём большинстве именно в военную стезю, и в первую очередь в безопасники.
– Вот вы, лас Дроур, и проследите, чтобы проблемы не возникли. Вам ясно?
Как говорится, инициатива наказуема. Молчал бы лучше куратор и не навязали бы ему присматривать за туэррийцами.
– Ясно, – нотки недовольства промелькнули в голосе мужчины.
– Итак, – ректор осмотрел всех нас и продолжил свой инструктаж: – Расписание уже составлено и по завершению совещания будет отправлено на рабочие планшеты тех, кто будет задействован в обучении наших гостей. Но могу сразу назвать, что первой парой у них значится предмет «Азы делового общения и этикета». Так что, Арина Юрьевна, вам и принимать новых, так сказать, первокурсников.
– Как мне?! – сорвалось с губ изумление, а перед глазами вновь возник увиденный ранее в коридоре туэрриец. И с большим опозданием пришло осознание, что лучше бы и я молчала.
– А кто как не преподаватель по деловому общению найдёт лучший подход к новой для всех нас расе? Так что на вас лежит как надежда, так и ответственность за всю академию. Я в вас верю, не зря же вас называют железной леди.
Послышались несколько смешков, которые мужчины тут же скрыли покашливанием в свои кулаки. Железная леди – звучит красиво, вот только так меня за глаза в академии ещё никто не называл.
– Ещё вопросы будут? – громко произнёс ректор, но никто не откликнулся. – А раз вопросов нет, все свободны.
Мы с Рози направились на выход первыми, так как стояли возле двери. Подруга похлопала меня по плечу и тихо произнесла:
– Чего нос повесила, Арина? Радоваться надо.
– Чему?
– Да... Если бы не вот это выражение на твоём лице, я бы тебя кинулась поздравлять. Вот честное слово, я бы с удовольствием поменялась с тобой местами. Жаль я медик, и ко мне туэррийцы вряд ли наведаются. А тебе подвернулся такой шанс...
– Какой шанс, Рози? Ты видела этого туэррийца?! – высказала я подруге и, глядя как она радостно кивает, тяжело выдохнула: – Да кому я говорю...
– Арина, – вдруг раздался мужской голос. – Можно тебя на минуту?
Я без труда определила обладателя этого елейного голоса. Зачем-то понадобилась я куратору безопасников. Как же не вовремя он меня остановил, вот сейчас у меня совсем не то состояние, чтобы выслушивать этого настырного мужчину.
– Во-первых, я – Арина Юрьевна. А во-вторых...
– Да не на свидание я тебя собрался приглашать, расслабься, хотя это было бы очень кстати, – он усмехнулся, глядя на моё строгое выражение лица. – Я исключительно для того, чтобы предложить свою помощь.
Ты всё-таки девушка хрупкая, в отношениях ни с кем не состоишь, и защитить тебя при случае некому. А тут целая толпа этих жутких туэррийцев. Имей в виду, ты всегда можешь прийти ко мне и нажаловаться на них, что-ли.
– Если вы всё сказали, лас Дроур, то я спешу.
– Зачем же так официально, Арина? Не чужие же друг другу, всё же коллеги. Сколько раз тебе уже говорил, зови меня просто – Олирион.
– Всего хорошего, лас Дроур.
И оставив мужчину одного, я направилась к ожидающей меня подруге.
– А вы с Олирионом неплохо смотритесь вместе.
– Рози, ты же знаешь, я через свои принципы не переступлю.
– Да ладно, и чем же, по-твоему, плох служебный роман?
– Всем. Это неприемлемо и неэтично.
– И то верно, какой с ласом Дроуром роман, скорее – служебная интрижка.
***
А всего около двух часов назад, на территорию Академии вошёл Сирин дриан Табор Уэррский. Мужчина был не рад отправиться на Виронуз. Как и торчать здесь в учебном заведении чужаков больше годового цикла, вместе со своими тридцатью лучшими пилотами с крейсера, на котором командовал в звании командора. Он считал, что находиться в военной академии Объединённой Галактической Федерации – в космическом секторе, с которым они только-только стали сотрудничать, ему – наследнику древнего туэррийского рода не по статусу. Пусть преподавать курсантам лекции и вести практику придётся не самому, а его подчинённым, но от этого легче не становилось.
Постарался же его отец, которому младший сын так не вовремя попал в опалу.
«Выбрал бы лучше другое наказание: в звании понизил или сослал на Уэррию», – крутилось в мыслях Сирина все последние дни полёта к Виронузу.
И хоть космос для него уже стал вторым домом, но этот взрослый и самодостаточный мужчина был бы не прочь ненадолго вернуться в собственное поместье на планету, которая ему, как младшему наследнику правящего рода Таборов, перешла по праву рождения. Но мудрый правитель решил, что совесть сама проявит себя, и провинившийся отпрыск усвоит урок жизни.
Да что тут собственно было усваивать? Он всего лишь разорвал помолвку за неделю до связующего обряда с девушкой одного из самых уважаемых родов Туэрринии такого же древнего, как и у него самого. Да за это невеста ему должна ещё спасибо сказать, что уберёг её от несчастливой семейной жизни с таким... как он.
Этот семейный союз готовили в течение всего звёздного цикла... И должен он был состояться в день парада планет: такое грандиозное событие случается лишь раз в тысячелетие. Вот и надеялись, что хоть младшему наследнику рода больше повезёт и его искра силы проявится пусть не на полную силу, а хотя бы в половину. И девушку подбирали ему в будущие жены, очень тщательно сопоставляя, как все они считали, совместимость их крови. И нашли наиболее подходящую для этого особу. И то, что она оказалась из знатного рода, для всех стало огромной радостью. Для всех, но не для него. И он всё испортил своим внезапным отказом, когда уже вовсю шла подготовка к большому празднеству, и даже первые гости стали слетаться на Туэрринию. Не чувствовал Сирин в этой девушке притяжения. Он с самого начала скептически отнёсся ко всей этой затее. Не был он так обнадёживающе настроен, как его родные и те, кто так желает породниться за его счёт с правящим родом.
Однако от выходки младшего отпрыска отец был взбешён. И чтобы сгоряча не совершить непоправимое – отправил Сирина в своеобразную ссылку: поучиться опыту у представителей других рас.
И вот он здесь. Хотя в это же время, но уже следующего дня он бы стал бесповоротно женат. Ведь именно завтра планеты сойдутся в столь ожидаемую туэррийцами линию.
«Может, стоит наоборот, порадоваться этой ссылке на Виронуз?» – но на момент вспыхнувшего в его сознании этого вопроса, Сирин ещё не определился с ответом на него.
Прибывших туэррийцев встретили представители академии, которые предложили своим гостям сначала обустроиться на новом месте, а потом уже отправиться к главе академии. Это предложение гости восприняли положительно, но ровно до того момента, как оказались в корпусе общежития для учебного курсантского состава.
– Что это значит? – строго поинтересовался Сирин на общегалактическом языке, принятом официальным в Объединённой Галактической Федерации. Туэррийские военные и дипломаты знали его в силу того, что их сектор граничил с федерацией, а язык своих прямых соседей надо было знать. – Мы были направлены к вам в академию, чтобы научить летать ваших курсантов на туэррийских космических кораблях. Так почему вы селите меня и мою команду к курсантам?
– Сирин дриан Табор Уэррский, вас мы можем прямо сейчас поселить в корпусе, где проживает преподавательский состав. Но решили, что вам будет комфортнее расположиться со своими подопечными, которые на ближайшее время сами станут курсантами Высшей Военно-Космической Академии Млечного Пути.
– Как это курсантами?! Этого в первоначальном договоре не значилось.
– Я не уполномочен решать подобные вопросы. С претензиями обращайтесь непосредственно к руководству академии.
– Так проводите меня к своему ректору.
Оказавшись в кабинете главы этого высшего учебного заведения Сирин не стал тратить время на долгие приветствия и обмен любезностями. Командор был не в том настроении и духе. Он сразу перешёл к делу, заявляя, что неприемлемо откланяться от заранее составленного договора между Объединённой Галактической Федерацией и Туэррийским космическим сектором.
– А как вы хотели? – развёл руками лас Тувер. – Для меня, как для ректора, спущенный сверху приказ, принять вашу небольшую делегацию в своей академии, тоже явился неожиданностью. А за такое короткое время, от получения самого приказа и до вашего прибытия в стены академии, подготовить всю документацию на новых преподавателей и инструкторов, просто бы не вышло. Ведь штат профессоров и преподавателей давно набран и вакантных мест нет. К тому же ваша новая техника. Нам ещё предстоит принять в штат лётной базы новые корабли и подготовить учебную документацию на вашу работу с курсантами. Поэтому, всё, что мы можем сейчас для вас предложить – это зачислить ваших подчинённых по программе обмена курсантами. А вас запишем кураторам их группы.
– Куратором? – сморщился Сирин.
– Да чего же вы так переживаете, командор? Ну побудут ваши подчинённые с месяц на месте курсантов, чем это плохо? Зато увидят воочию, как происходит процесс обучения в нашей академии.
– Мои подчинённые будут преподавать пилотирование курсантам ровно так, как посчитают это нужным. А не так, как вы задумаете это навязывать им.
– Не спорю, вам виднее, как летать на ваших же истребителях. Но вам необходимо адаптироваться и под нашу среду, Сирин дриан Табор Уэррский. И нет ничего лучше для этого, чем влиться в эту среду самому. Кстати, завтра же первым предметом для группы, которую вы станете курировать, будет дисциплина «Азы делового общения и этикета».
Несколько секунд космической тишины, точно в вакуум попали оба, и лишь две пары глаз бледно-голубых и кроваво-бордовых, которые не мигая уставились друг на друга. Ректору на мгновение показалось, что воздух вокруг точно начал искриться.
– Для чего вы подсовываете нам эти азы этикета и делового общения? – вкрадчивый голос ничуть не смутил ректора, но заставил напрячься. – Неужели считаете туэррийцев дикарями и невеждами?
– Я не хотел вас нисколько обидеть. Что вы. Эта дисциплина осваивается всеми первокурсниками нашей академии. Да и Арина Юрьевна Строгонова – милейший преподаватель. Приходите завтра и вы на её предмет вместе со своей группой подчинённых. Не пожалеете, она очень интересно подаёт информацию.
– Всенепременно, – высказал Сирин.
– Завтра с самого утра вновь зайдите в ректорат, документы на вас и ваших подчинённых будут готовы, чтобы вы подписали их и стали на законных основаниях находиться на территории академии в качестве куратора и курсантов.
– Намекаете мне, что разговор закончен?
– А вы хорошо понимаете намёки, Сирин дриан Табор Уэррский. Всего хорошего.
Сирин не ответил, он встал со своего места и молча покинул кабинет главы академии.
Его и так плохое настроение ухудшилось в разы. Он направлялся к своей команде, чтобы «обрадовать» ближайшими перспективами пребывания на Виронузе. Но стоило ему выйти из подъёмника на первом уровне учебного корпуса, как вдруг обоняния коснулся утончённый запах цветущей нимфеи, мгновенно напоминая мужчине о доме и... детстве. Ему – мальчишке когда-то очень давно невероятно нравились нежные бутоны раскрывающихся на рассвете огненных цветов. Звёздами он называл жёлто-оранжевые нимфеи. Потому, как на тёмной глади воды озера они раскрывались, точно звёзды загорались в ночном небе. А аромат нимфеи пленил своей нежностью.
Сирин замер. Ему же не мог показаться этот запах?! Вдохнул полной грудью и резко развернулся и встретился с серым взглядом светловолосой девушки, с интересом разглядывающей его. Она шла, ведомая своей подругой вперёд, при этом продолжала смотреть только на него.
«Что это со мной? Какое-то наваждение. Почему она так отреагировала на меня? На туэррийца».
Сирин стоял и смотрел на удаляющихся девушек. Подруга назвала его «наваждение» Рози, и тянула в сторону подъёмника с нравоучениями, что неприлично так разглядывать незнакомого мужчину. В этом она была права – это действительно неприлично. Но как же сейчас волнующе для него. И только когда двери стали закрываться, скрывая от него сероглазое «наваждение», он встретился с взглядом тёмных глаз. Очень строгий и в то же время растерянный взгляд был у второй девушки. Что-то особенное было в нём. Но что? Туэрриец этого не смог разобрать в тот миг.
Сирин глубоко вдохнул, наполняя полные лёгкие воздухом и медленно выдохнул. А потом направился на выход, тихо произнося на своём родном языке:
– Не может этого быть. Не может девушка другой расы настолько сильно подходить мне. Не зря же её запах так напоминает любимое и нечто родное? Я должен с ней встретиться. Узнать кто она – моя Рози.
***
Этим вечером я собралась лечь спать пораньше. Надо было выспаться. Ведь завтра с самого утра у меня первой парой стоит лекция в новой группе. И ладно бы группа эта состояла из рас входящих в Объединённую Галактическую Федерацию. Но вот читать лекцию совершенно неизвестной расе было морально сложно. Помня, как меня принимали парни первокурсники до этого, я не представляла, как будут воспринимать меня туэррийцы. А вдруг по незнанию я словом или делом оскорблю кого-нибудь из них?
Но стоило мне принять душ и переодеться в пижаму, как раздался стук в дверь. Это заставило напрячься. Я же уже в спальной одежде и не представляла, кому могла понадобиться в довольно поздний час для визитов. Решила не открывать. Но стук повторился, причём стал громче, а ещё раздался голос моей подруги:
– Арина, открывай!
Тяжело вздохнула и направилась к двери. Эта точно не отстанет. Подруга предстала передо мной в расстроенных чувствах.
– Что случилось, Рози?
– Он настоящий гад! У-у-у! Если бы ты знала, какой он гад и грубиян.
– Ты вообще о ком сейчас говоришь?
– О туэррийце. Том самом, с которым мы встретились у лифта.
– Так, идём присядем, и ты расскажешь всё с самого начала и в полных подробностях. Мне завтра им пару вести. Хотя бы буду иметь представление, что туэррийцы из себя представляют.
– Гады они все, вот кто.
– То есть ты не с одним туэррийцем столкнулась?
– С одним, Арина. Я же сказала, с тем самым.
– Поведение одного индивида ещё не означает, что такими же окажутся и все его сородичи. Но продолжай, где ты его встретила?
– В кафе. Представляешь, сижу я, значит, ужинаю спокойно, и тут ко мне подсаживается этот Сирин.
– Значит, его зовут Сирин? А имя рода, что-то ещё?
– Нет, он представился только именем. Причём как меня зовут, ему уже было известно. Вот же напасть, надо было его послать уже после того, как он, поморщившись, поинтересоваться, а чем это таким резким от меня пахнет. А это мои любимые духи, между прочим. Специально надушилась ими перед тем, как кафе пойти. Вот скажи, Арина, только честно, от меня действительно очень резко пахнет?
Я принюхалась. Лёгкий аромат вовсе не напрягал и не вызывал никаких неприятных ощущений.
– Приятный запах у твоих духов, Рози. Странно, может у них органы обоняния слишком чувствительны к запахам?
– Думаешь? Ну да ладно. Посидели мы с ним, поговорили, значит.
– А о чём говорили? Что он о себе рассказал?
Подруга задумалась.
– Ничего не рассказал. Он всё мной восхищался и расспрашивал о моей работе, об интересах, откуда я родом.
– А почему ты у него то же самое не спросила?
– Не знаю. Странная ты, Ариша, я бы на тебя посмотрела, если бы он к тебе подсел и начал мило расспрашивать и восхищаться.
– А почему тогда ты его гадом называешь?
– О, а вот здесь начинается то самое интересное. Он вызвался меня проводить. Вышли мы с ним из кафе, уже стемнело.
– Подожди, стемнело?! И ты пошла с ним одна? Ты же говорила, что туэррийцы пьют кровь своих жертв. Ты с ума сошла, Рози?!
– Он был таким милым собеседником.
– Точнее слушателем, который усыпил твою бдительность. Хорошо, и что было дальше?
– А дальше мы дошли до слабоосвещённого места, и этот гад притиснул меня к себе и... – Рози остановилась, не договорив самого главного, от чего я всё сильнее напряглась.
– Что «и»?
Я уже представила как он своими клыками вонзился в тело моей подруги в том тёмном закутке.
– И поцеловал, – выдала мне Рози.
– Серьёзно? Вот прямо реально поцеловал?
– Серьёзней некуда, – вздохнула подруга.
Я, признаться, была в шоке. Не такого я ждала услышать.
– А ты?
– А что я? Целуется этот гад конечно здорово, но... – она снова замолчала.
– Что «но»?!
– Ты бы видела, как он сморщился после этого и отстранился от меня. Так меня ещё никто не унижал. Тем более что это не я к нему целоваться лезла.
– И что потом?
– Я гордо развернулась и направилась в наш жилой корпус, вот что потом.
– Да подруга, и вот как теперь уснуть, после такой информации.
– Хочешь, я тебе снотворное дам?
– Нет уж, не надо. А то просплю и не появлюсь на собственной лекции. И будет мне потом выговор с занесением в личное дело от нашего ректора. Я лучше чай заварю на травах. Будешь?
– А давай.
ГЛАВА 3
В аудиторию я вошла минута в минуту начала пары, как и положено это преподавателю. Я шла к своему длинному рабочему столу, расположенному у центральной части стены на небольшом возвышении напротив мест для курсантов, которые и вовсе ступенчатыми уровнями поднимались один за другим к противоположной от моего стола стене. Краем глаза я подмечала лёгкое движение, где сдвинутой руки, где поворота или наклона головы среди сидящих за учебными столами группы новоиспечённых первокурсников туэррийцев. И главное во всём этом выделялось – сидящих!
Встав перед своим столом, я медленно повернулась к новым курсантам. Перед моим взглядом предстали вовсе даже не парни, а уже мужчины. Я бегло изучала каждого, переводя взгляд от одного туэррийца к другому. И все как один они в свою очередь внимательно и пристально рассматривали меня. От их красно-бордовых взглядов холодок пробежался по моей спине, а мозг тут же выдал слово «кровавых». Возникло чувство, что я вошла не в свою аудиторию, а попала в логово хищников.
В отличие от предыдущих групп курсантов, которые всегда встречали преподавателя стоя, все тридцать представителей новой расы сидели. И вот как понять данную ситуацию? Здесь либо у туэррийцев не принято подобного приветствия в их учебных заведениях, либо они решили меня игнорировать и выказать мне таким образом неуважение. И ведь так сразу не поймёшь, не зная их культуру и принятые нормы и правила поведения в обществе. А начинать лекцию с разбирательств подобного толка мне совсем не хотелось.
– Приветствую вас, курсанты, на вашей первой лекции...
Но не успела я договорить свою приветственную фразу, как дверь открылась, и в аудиторию вошёл ещё один представитель расы туэррийцев. Это был Сирин. С угрюмым выражением на бледном лице, как ни в чём не бывало, мужчина направился занять свободное место. И при этом он даже не взглянул на своего преподавателя и не извинился для приличия. А ведь он явился, опоздав, на предмет «делового общения и этикета»!
Все мои студенты знают, что я не люблю хамства и опозданий. Я сразу обрываю эту вредную привычку на корню, пока она не прорастёт глубже и не станет для курсантов делом обыденным. Вот и сейчас, с самого первого дня, я собиралась донести до присутствующих в аудитории это неотъемлемое правило любого уважающего себя и других индивида Объединённой Галактической Федерации.
– Вы опоздали, – моя фраза, произнесённая строгим голосом, заставила мужчину остановиться и, наконец, взглянуть на меня, я же в свою очередь продолжила: – Вы вошли в учебную аудиторию после своего преподавателя. Это недопустимо. Поэтому покиньте помещение.
На лице мужчины появилась кривоватая ухмылка, открывающая один из острых длинных клыков. Жуткое зрелище. В сознании вспыхнула мысль, что я осмелилась угрожать хищнику.
– Что я должен сделать? – вкрадчивым голосом поинтересовался туэрриец и удивлённо приподнял бровь.
– Покиньте аудиторию и впредь не опаздывайте, – я твёрдо стояла на своём.
Любой другой курсант недовольно бы фыркнул себе поднос, развернулся и отправился к выходу. Любой другой, но не этот. Туэрриец очень медленно направился в мою сторону, неотрывно смотря мне в глаза своими кроваво-красными радужками. Пластика движений хищного зверя завораживала, а приближающая махина заставляла нервничать и поднимать голову всё выше.
Слишком поздно пришло осознание, что я – хрупкая девушка и не смогу дать отпор этой надвигающейся на меня высоченной груде стальных мышц. Сделав шаг назад, я упёрлась поясницей в столешницу рабочего стола. Отступать больше некуда. А этот наглый индивид, оказавшись рядом со мной, резким рывком, схватив за талию, усадил меня на столешницу и тем самым сблизил наши лица к одному уровню. А сделав свой шаг вперёд, туэрриец сильнее раздвинул мои ноги в стороны. Эта поза являлась сейчас вопиющим верхом неприличия. И это ещё хорошо, что я сегодня надела брючный костюм вместо узкой юбки до колен, боюсь представить, как она задралась бы под многочисленные мужские взоры.
Туэрриец начал наклоняться ко мне, что инстинктивно стала откланяться назад. Но лечь спиной на столешницу было краем недопустимого. Поэтому я крепко опёрлась об неё на вытянутых руках, не давая себе упасть. Лицо Сирина всё приближалось. Я видела, как расширились его зрачки, заполнив собой практически всю радужку, как трепетали его ноздри, принюхиваясь ко мне.
– Какая сладкая девочка, – прошептал он. – Так и хочется отведать.
Я сильнее распахнула свои глаза с мысленным вопросом, чего именно ему так хочется отведать. Но ответа мне не понадобилось, когда его губы коснулись моих в невесомом поцелуе, и Сирин легонько провёл по ним кончиком языка, словно лаская и смотря при этом в мои глаза. А после ему точно сорвало все преграды, потому как поцелуй стал по-взрослому полон страсти. Да, теперь я понимаю Рози, целовался этот индивид умеючи. Вот только от воспоминания вчерашнего разговора с подругой и того, что поцелуй туэррийца со мной состоялся вовсе не приватно, как у неё, заставил внутри всё закипеть. Ведь свидетелями этому варварскому непотребству стали тридцать моих студентов новичков.
Я так резко размахнулась рукой, в то самое время как мужчина отстранился и блаженно прикрыл глаза, а следом улыбнулся, что звонкая пощёчина вмиг отвернула его лицо в сторону и в то же время я почувствовала в ладони жар и боль. Сирин удивлённо распахнул глаза и вернул голову в исходное положение.
– Кровь? – удивлённо произнёс он, и я заметила как его язык при сомкнутых губах, прошёлся по одному из клыков и мужчина сглотнул.
«Кровь?» – эхом раздалось у меня в ушах, и я перевернула свою ладонь. На ней виднелся длинный порез. Из раны сочилась... кровь. Всего один миг и моя ладонь в широкой руке туэррийца. И я смотрю, как он подносит её ко рту и слизывает мою кровь своим чуть шершавым языком, а потом и вовсе приникает губами.
А ведь Рози только вчера говорила, что туэррийцы вампиры и высасывают кровь из своей жертвы. И что же получается? Я жертва?!
И вновь страх и ужас смешались с возмущением и негодованием. Я резко вырвала свою ладонь из руки этого хищника. А другой рукой оттолкнула его от себя и указала на дверь.
– Вон отсюда! – мой голос слишком громко прозвучал в абсолютной тишине помещения. – Вон из моей аудитории! Живо!
Сирин усмехнулся, но как-то странно, по-доброму что-ли. От этого злость всё больше вскипела:
– Я что, непонятно говорю? Идите вон! – мой голос перешёл на крик.
А в голове в ту же секунду пронеслось голосом моего преподавателя в академии, вбивающего своим студентам простые истины: «Не кричи, кричащего не слышно».
– Хорошо, лалли, – спокойным и даже нежным голосом ответил Сирин. – Сейчас я уйду, но мы с тобой ещё не договорили.
И произнеся свою фразу, он отправился к двери. И перед тем, как закрыть её с той стороны наши взгляды вновь встретились, и на лице мужчины сияла довольная ухмылка, приоткрывающая один из его остроконечных клыков.
***
Разве мог вчера знать Сирин, почувствовав запах тех самых нежных цветов, что тот принадлежит совсем другой девушке? А ведь запах прилично всколыхнул его сознание, что даже поделился со своим другом о внезапно нахлынувшем наваждении. Но Элвиан был очень скептичен, сказав, что навряд ли внутренняя сила Сирина среагировала не на туэррийку. Такого же просто не может быть.
Но командор никогда не оставлял дела завершёнными лишь наполовину. Зная имя, он просмотрел информацию о преподавателях академии и нашёл среди них Рози. Но в лаборатории, и медблоке он девушку не обнаружил. И это хорошо, что один из её коллег указал, заглянуть чуть позже в то кафе...
Сирин корил себя сейчас за то, что не послушал вчера свою интуицию и так опрометчиво ошибся, приняв за подарок судьбы вовсе не ту девушку? Рози была красивой, даже эффектной сероглазой блондинкой, но поцелуй с ней расставил всё по своим местам. Не зацепило, притяжения не случилось. Все надежды на счастливое будущее рассыпались в пыль, сделав Сирина ещё мрачнее.
А ведь утро с самого начала не заладилось. Добавив угрюмости его лицу ещё и ожиданием в ректорате. На это самое непредвиденное ожидание Сирин потратил слишком много своего драгоценного времени. Надо же, секретарь ректора не успела подготовить документацию на его подчинённых. Пришлось ждать. А когда вошёл в учебную аудиторию минутой или двумя позднее начала лекции, какая-то мелкая пигалица ему указала выйти вон и больше не опаздывать. Это стало последней каплей терпения Сирина. Захотелось постращать самоуверенную девушку, и он делает шаг вперёд.
Думая, что надо же, такая молодая, а уже преподаватель, и делает второй шаг в её сторону. «Надо же...» делает третий шаг и его обоняния касается нежный цветочный аромат, который вчера взбудоражил душу. И чем ближе он придвигался к девушке, тем ярче раскрывался запах.
Близость нахождения с этой девушкой вдруг вскружила ему голову, а поцеловав её, он получил невероятное понимание, что она идеально подходит его внутренней силе.
Его не смущало, что они не одни и что его команда наблюдает всё то, что он творит. Но только он никак не мог предугадать, что получит хорошую такую затрещину, а вместе с ней и вытекающие для него уже непоправимые последствия. Пощёчина вмиг отрезвила пониманием, что кровь Арины, попавшая к нему на вкусовые рецепторы, начнёт запуск обряда – привязки и настройки. Ему хотелось рассмеяться: обряда в день парада планет. Облизывая рану, он смог остановить сочившуюся кровь девушки и запустить процесс регенерации. А так же он почувствовал и, всколыхнувшуюся внутри, просыпающуюся силу.
***
– Лалли? – произнёс кто-то из курсантов и следом удивлённый шёпот на неизвестном мне туэррийском языке разнёсся среди курсантов.
– Тишина в аудитории, – чуть ли не прокричала я.
Да, в стрессовой ситуации и в состоянии шока мягкий характер может дать сбой. Что перестаёшь контролировать себя, переходя на крик. Именно это со мной сейчас и случилось. Я накричала на Сирина, теперь на курсантов и в довесок гулко хлопнула ладонью по столешнице, на которой сидела. И тут же одёрнула руку от чувства резанувшей боли. Перевернула ладонь, рана вновь стала кровоточить, и алая капля, сорвавшись с края ладони, полетела на пол. Я перевела взгляд с капли на мужчин, которые так же как и я следили за её полётом. Холод тут же сковал тело липким страхом. Если одного туэррийца я смогла выставить за дверь то, что ждать сразу от тридцати?
Следом за страхом пришло осознание, что я всё ещё сижу в такой неподобающей преподавателю позе. Сомкнула ноги и спрыгнула на пол. А после стала медленно продвигаться, обходя стол. Там у меня должны быть салфетки. Надо остановить кровь. И тут же пришла мысль, а вдруг произойдёт заражение раны? Мне прямо сейчас необходимо не только остановить кровь, а ещё и обработать медикаментами. Но до медблока я в своём шоковом состоянии на подкашивающихся ногах просто не дойду.
Вдруг один из мужчин встал и направился в мою сторону. Я замерла на месте, с ужасом уставившись на него. А в голове крутилось: – «Что? Опять?!»
Но Туэрриец протянул мне салфетку.
И приложив её к ране, я тихо выдавила из себя:
– Спасибо, – а потом и вовсе попросила: – Вы знаете, где находится медблок?
– Знаю.
– Принесите, пожалуйста, всё необходимое, чтобы обработать рану, – попросила я, и только он развернулся, как высказала мысли вслух: – А то вдруг заразу какую занёс со своими слюнями.
В аудитории тут же послышались смешки вместе с дружным перешёптыванием, заставив меня прийти в себя и осознать, что я преподаватель, а передо мной курсанты, пришедшие на лекцию.
– Тишина в аудитории. Не забывайтесь, курсанты, вы на лекции, – на последнем слове мой голос вздрогнул.
Да разве будут меня теперь слушаться после столь нелицеприятно подпорченной моей репутации? Смирись, Арина. Права Рози, Сирин тот ещё клыкастый гад.
– Сегодняшнюю лекцию я скину на страницу вашей группы. И вашей самостоятельной работой будет сравнить различие и схожесть в приветствии между двумя и более личностями принятом в Объединённой Галактической Федерации и у расы туэррийцев, а так же обычной вежливости, используемой в быту.
Когда туэрриец вернулся с контейнером медикаментов для оказания первой медицинской помощи, я хотела сама обработать себе рану. Но он сказал, как отрезал:
– Нет. Ваше эмоциональное состояние оставляет желать лучшего. Поэтому я сам обработаю и перевяжу вам рану, тиа.
– Что значит тиа? – я пристально уставилась на мужчину. – И что значит лалли?
Туэрриец усмехнулся и перевёл взгляд с моей руки прямо в глаза.
– Лучше поговорите об этом с дрианом Табором.
– А кто это?
– Это тот, кого вы выставили за дверь.
– Сирин?
– Да, Сирин дриан Табор Уэррский.
И вот понимаю, что после произошедшего я совсем не хочу с ним говорить. А это значит, что я так и не узнаю значение этих слов.
– А как зовут вас?
– Элвиан тар Вирис. И для вас, тиа, я просто Элвиан.
– Почему в вашем имени только три слова?
– Вы очень любознательны, тиа, – ухмыльнулся Элвиан и вмиг стал серьёзен. – Я обработал вашу рану. И от себя прошу, не бейте больше своей нежной рукой так сильно по твёрдым предметам.
Смотрю в его красные глаза и чувствую, что моё шоковое состояние начало меня отпускать, и вот-вот нахлынет новое состояние, которое им лучше не видеть, потому что сейчас я просто расплачусь.
– Курсанты. На сегодня лекция окончена. Материалы найдёте в электронном кабинете своей группы. Все свободны, – высказала я почти на одном дыхании.
И стоило всем выйти, как я дала волю нахлынувшим чувствам, слезами оплакивая своё первое реальное поражение, как преподавателя.
ГЛАВА 4
Стоило мне успокоиться, как решила зайти в жилой корпус для преподавателей, в свои апартаменты, чтобы освежиться и привести себя в порядок к следующей лекции, которая начнётся третьей парой. Я вышла во внутренний дворик и вдруг увидела, как один из курсантов элзарцев прицепился к идущему по аллейке туэррийцу и всячески его задирает выводя на конфликт своего оппонента.
Не так далеко от этих курсантов, вижу, стоит куратор безопасников Олирион Дроур. Но он никак не реагирует на грубые действия своего курсанта.
Я уже было решила развернуться к корпусу академии и добраться до жилого корпуса другим путём, пока меня не заметили, но внезапный удар из-подтяжка, и я резко меняю свои планы. Смотрю, и не могу поверить в то, что элзарец первым нанёс удар туэррийцу. Второй удар задиры туэрриец смог с лёгкостью отразить, а после третьего – завязалась драка.
А ведь элзарцы отличались особой силой тела, физической мощью и выносливостью. Они в разы сильнее моих соотечественников – мужчин землян. А значит, он очень сильный и опасный противник.
Я узнала в элзарце своего курсанта первого курса, его группа второй месяц занимается у меня. А вот в туэррийце я признала Элвиана.
Курсанты дрались, и казалось, что Элвиан ничуть не уступал своему противнику. Были бы мы в тренировочном зале, можно было бы смотреть их бой, восхищаясь мастерством. Но мы не в зале. А куратор элзарца стоит и не то, что не предпринимает никаких действий, чтобы остановить этот беспредел, а ещё и подначивает своего подопечного.
– Давай Кронос, покажи, что ты можешь.
Иду к нему.
– Лас Дроур, вы должны их остановить?
– О, Арина, а ты здесь какими судьбами?
– Лас Дроур, остановите же их уже.
– А зачем? Ты же видишь, у них тренировочный спарринг.
– Это не спарринг, это драка!
– А ты что, разбираешься в спаррингах?
– Да сделайте что-нибудь.
– Арина, да успокойся ты. Дай возможность парням выяснить отношения.
– Они курсанты!
Я поняла, что лас Дроур палец о палец не ударит, чтобы остановить их. А поэтому сама направилась разнимать дерущихся.
– Прекратите! – выкрикнула я, но никакой реакции не последовало. – Драки в академии запрещены! Это наказуемо. Вы меня слышите? Кронос? Элвиан?
Реакции ноль.
И вот что меня дёрнуло приблизиться к ним? Я лишь коснулась Кроноса и тут же получила отмах локтем, вместе с фразой:
– Не мешайтесь под ногами.
Вот только от такого удара, я отлетела в сторону. Элвиан отвлёкся на меня и сам получил от задиры. Казалось, они ещё ожесточённее стали биться. А я... Я приложила ладонь к щеке у глаза, чувствуя как кожу саднит.
Чувствую, как крепкие руки тянут вверх.
– Арина, я же говорил, не лезь к ним. Ты не сильно ушиблась?
– Ушиблась?! – в шоке повторила я.
– Тебе бы пойти освежиться, что-ли.
– Освежиться, значит?! Это можно, – высказала я отмороженному безопаснику, который забил на устав академии, сама смотря при этом на пожарный гидрант, встроенный в стену и прикрытый затемнённой полупрозрачной панелью.
Я отстранилась от мужчины, не желая с ним иметь более вообще никаких дел, и направилась к гидранту.
– Арина, ты что, обиделась? – прозвучало мне вслед.
Но когда я подошла к нужному месту, мужчина вновь смотрел на дерущихся. Вот и хорошо, не станет мешать мне. Инструктаж, Как пользоваться гидрантами, проходили мы все перед началом учебного года, так что ничего сложного для меня устройство не представляло. Вытаскиваю рукав, попутно разматывая его, включаю рычаг подачи воды и устремляюсь к нужному месту. Подойдя ближе к дерущимся широко расставляю ноги, чтобы невзначай не потерять равновесие, и поворачиваю второй рычаг. Струя воды своим напором врезается в курсантов, и они отскакивают в стороны. И стряхивая с
