Оглавление
АННОТАЦИЯ
Достать перо Золотой птицы нелёгкая миссия! К тому же противостоят агентам Хранилища-333 приспешники Тёмного Князя — поработителя миров, безжалостного тирана, злобного колдуна.
В битву с ним вступили ещё родители чародейки. Кто-то выстоял, как Кирилл — отец девушки. Кто-то поддался искушению, как Марта — её мать.
Юная чародейка даже не предполагает, как пригодится перо Золотой птицы в дальнейшем. Она просто следует долгу — защищать магические артефакты от тех, кто хочет воспользоваться ими во зло.
От Конрада по-прежнему нет вестей. Зато появляются новые действующие лица — маг дождя и первая любовь чародейки, хитрый лунный кот, Хранитель Снов, Сиятельный Фонарь. Ну, и куда же без чародея Субботы, Домового, феи-крёстной.
Странные сны-предостережения о приближающемся вторжении заставляют девушку с друзьями о многом задуматься и начать действовать безотлагательно.
Книга четвёртая литсериала «АГМИЛ. Тысяча и одна Тайна»
ГЛАВА первая. КОТ В САПОГАХ
1.
Сентябрьское утро выдалось пасмурным и ветреным. Белый кот капризничал. Сидел на подоконнике насупившись и не желал объяснить, что с ним такое.
— Ты чего такой хмурый? — поинтересовалась я.
— Мр-р-р. Нелегко быть котом.
— Почему? Объяснишь.
Не успел кот раскрыть рот, как в двери заглянула фея-крёстная, чтобы сообщить, что заседание сообщества сказочников перенесли.
— Что случилось? — заволновалась я.
— Иван Михайлович узнает и сообщит, — уклончиво произнесла Зинаида Павловна. — А кот чего нос повесил?
— Мяу! — перепугался кот. — Где?
Я прыснула:
— Это выражение такое.
— Вы тут настроение настраивайте, — взглянула на меня фея-крёстная. — Мне с Тамарой по хрустальному шару связаться надо. Что тётушке передать?
— Привет.
— И всё?
— Всё.
— Хорошо.
… Когда Зинаида Павловна ушла, я обернулась:
— Чем займёмся, Луни?
— Мяв! — просиял кот. — Расскажи о ваших приключениях с Драконом. О знакомстве с Макото?
— Зачем тебе?
— Мур-р-р, м-я-у. Интересно. В Литкафе столько говорят о походе за молодильным яблоком, погоне за Призрачным Замком, про сердечное озеро и живую воду. О том, как получили вы ключ, открывающий все двери.
— Ладно. Расскажу. Чай поставлю и начну.
— Я помогу.
Похоже, что лунный кот, как и мы, дня не мог провести без сказок.
Луни был очень дотошным. Ему всё надо было знать в подробностях. Но и слушатель он был, что надо!
История моя затянулась надолго, но в результате все были довольны.
— Когда мы получили ключ, — сказала я. — Дракон помчался выручать из Хрустальной Башни принцессу.
— М-м-м. А ты?
— Меня не пригласили, — потупилась я. — Представляешь, он и наши с подручными Нуширова в бой вступили. В «Королевской Резиденции».
— Представляю, — кивнул кот. — Ты, когда рассказываешь о мэре, глаза у тебя та-а-кие. Мяв-мяв!
— Какие? — спохватилась я.
— Как небо перед грозой. В них ярость и грусть. Что сделал тебе мэр?
Пришлось рассказывать об этом. Луни такой упрямый, когда дело касалось невероятных приключений и волшебства.
2.
Я поведала ему нашу семейную историю. Но посвящать во все тонкости не стала!
— Мр-р-р! — только смог вымолвить кот. — Я думал моя история заставляет о многом призадуматься, а тут…
Он осёкся. Затем признался:
— Наши истории так похожи. Теперь ты мне ещё дороже стала!
— Хитрец.
— А Конрада я не понимаю. Капризным принцессам помогать надо. С этим ничего не поделаешь. Но мог бы и весточку подать.
— Мог, — согласилась я.
— А как ты познакомилась с Макото.
— Так.
Пока я рассказывала, кот заворожённо отмалчивался, но стоило мне произнести:
— Мы познакомились детьми. Очень сдружились! Я часто приезжала тогда в Заповедный лес. Повидать дедушку с бабушкой, увидеть Макото. А затем… Так получилось, что встретились мы в городе сказок только теперь. Через столько лет.
— Это я понимаю, — признался кот. — Взрослые всё решили за вас.
— Но Конрад тоже не мог выбирать, — заступилась я.
— Он взрослый, самостоятельный, — упёрся кот. — И, вообще, мяу, Макото лучше!
— Он ведь наш друг, — улыбнулась я. — А с Конрадом я тебя познакомлю.
— Когда?
— Когда-нибудь.
— Вот именно! Мы с Макото сразу поладили…
— Это потому, что ты КОТ, а он МаКОТо, — пошутила я.
— Мяу! Не только.
— А ты так и не выяснил, откуда родом?
— С Луны! — важно заявил кот.
— Здорово! — порадовалась я за него. Мы рассмеялись.
Мне надо было убрать со стола и разобрать вещи. Кот принялся помогать. Заметив, что я вытащила из волшебной сумки целую кипу сказок, Луни просиял:
— Откуда?
Я пояснила, что приобрела в книжном магазине для всех подарки.
— А мне? — Луни умоляюще взгляну в мою сторону.
— Выбирай! — разрешила я.
Новый знакомый оказался ещё тем привередой. Ему хотелось всё и сразу.
Я доставала и доставала чудесные сказки, купленные в подарок родным и друзьям.
— Мя-я-я-у! — кот изумлённо следил за моими действиями. — Сколько туда всего умещается?
Он с любопытством заглянул в сумку.
Я вытащила сказку с названием «Кот в сапогах».
— Смотри, — обрадовалась я. — Подходящая книга!
— Читай, — голос кота звучал вежливо и заинтересовано.
Я уселась в кресло. Взяла книгу и начала читать. Кот примостился напротив и заворожённо слушал.
3.
И вот я произнесла:
— Жили они долго и счастливо…
Кот сидел, не шевелясь.
— Ты чего?
— Какая сказка чудесная, — нараспев ответил кот. — Мя-я-я-у.
— Только вот имени у кота не было.
— Зато были са-а-а-по-ги!
— Ты хочешь сапоги? — догадалась я.
— Хочу. Очень-очень.
— Ладно, — рассмеялась я. — Будут тебе сапоги.
Кот уставился на меня, округлив глаза.
Я порылась в сумке, нашла там «Фейеричный каталог» и произнесла:
— Пожалуйста, сапоги для кота.
Каталог раскрылся.
Луни с опаской взглянул на яркие глянцевые страницы:
— Выбирай!
— Какая красота, мр-мр-мр…
Страницы перелистывались одна за другой.
— Сапоги-и-и, — ахал кот. — Цвет, фасон, размер. Мяу!
Сапоги он выбрал сразу. Не медлил, не тянул.
— Эти. А что тут написано?
— Это фейеричная надпись. Сейчас прочту. Так. Сапоги-скороходы — модель единственная, экспериментальная.
— Скороходы?
— С виду и по назначению — удобные модные сапоги, — объяснила я. — Но стоит надеть и сказать: «Сапоги-скороходы!» включается волшебная функция.
— На фейском сказать?
— Да хоть на кошачьем.
— Так они ж меня унесут ого-го-го куда!
— Не захочешь скороходы, скажи «сапоги».
— И всё?
— Да. Тут ещё примечание — в них можно скорость передвижения регулировать, летать, по воде ходить, огня они не боятся и металлических повреждений.
— Мяу! Берём.
4.
Каталог закрылся. И через минуту подарочная коробка оказалась на столе. Луни не мог в себя прийти от восторга.
— Тебе, — протянула я коробку. — Меряй!
— Мне? — не поверил он. — Подарок!
Мы раскрыли коробку. Кот обул сапоги. Они ему невероятно шли!
Кот расхаживал в сапогах по номеру и бормотал:
— Теперь я кот в сапогах.
— Раз так. Держи сказку в подарок!
— Теперь непогода мне нипочём, — радовался кот в сапогах, сидя на подоконнике в обнимку с книгой. Затем хитро взгляну на меня и промурлыкал:
— М-мяу! Мне б ещё шляпу с перьями…
Луни ткнул на красочную иллюстрацию.
— Ловкач, — всплеснула я ладошками. — Ладно. Закажем тебе и шляпу.
Шляпу кот выбирал тщательно и долго. Выбрал с широкими полями и роскошными перьями.
— Мушкетёр! — похвалила я.
— Кто?
— После расскажу. А пока закажем в каталоге шляпу твоего размера.
Вскоре шляпная коробка прибыла. Кот примерил…
— Тебя и не узнать!
Он повертелся перед большим зеркалом и с довольным видом пообещал:
— Теперь я тебе жениха найду. Принца! И от всяких злодеев защищу.
— Принца не надо, — попросила я. — Да и с женихом торопиться не будем.
— Поглядим, — прищурился кот. — Есть у меня жених на примете.
— И кто же это? — с невинным видом поинтересовалась я.
— Макото, — произнёс кот в шляпе и сапогах. — А кто ж ещё!
5.
… Капли сверкали на оконном стекле словно драгоценные бриллианты!
Были они разные.
Появились недавно.
Путь к стеклу проделали большущий. Это по их меркам! Да и по нашим — немалый.
Я смотрела на них. Кот глядел то на меня, то на новые сапоги.
— Ты чего там высматриваешь? — не выдержал он.
— Новую сказку.
— Какую?
— О детях дождя.
— Мяу! Расскажешь?
— Слушай…
Дети дождя
Прозрачные, сверкающие дети дождя появились на окне с утра. Ведь на улице осень! Пасмурно, ветрено. Вот город и хандрит.
А тут ещё солнце не хочет греть и светить. Заявило во всеуслышание:
— За лето устало всех радовать и согревать. Поэтому беру отпуск! На осенне-зимний период.
— Кар! Как? — галдят вороны.
— Ага-га. Ага, — гогочут гуси.
— Чик-чирик, мы в домике! — предупреждают воробьи-хитрецы. И шмыг под крыши. — Там теплее. И не капает.
— Ну, вас! Мы на юг, — объявляют журавли. Выстроились клином — и в путь!
— Куда? Куда? — уточняют голуби. Любопытно им, где юг и как туда попасть побыстрее.
— Туда, туда, — передразнивает ветер. Он тоже не в настроении. Дерзит птицам. Дразнит город. Гоняет листья туда и сюда. Толкает тучи в спины.
Город ворчит и хмурится.
Жители прячутся по домам.
Глядели на это тучи, глядели и расплакались. И пролились на город прозрачными капельками-слезинками.
… Мчат капли из туч. Ловко пикируют на деревья, асфальт, машины, фонари, зонты. Так и оказались дети дождя на моём окне!
Как здорово скользят дети дождя вниз! К подоконнику. Словно ребятишки по ледяной дорожке.
Я спрашиваю:
— Вы откуда прибыли?
— Из тучки, — сообщают они.
— А тучи откуда?
— Тучи принёс ветер. Насобирал отовсюду и принёс.
— Зачем?
— А кто дождь просил?
— Я просила.
— Вот и допросилась! — смеются капли.
— Шутники!
6.
За время общения, я узнала много любопытного…
Оказывается, одна из капель родилась в озере. Капля очень этим гордилась. И считала себя чище и прозрачнее остальных.
— Всё верно! — утверждала капля. — Я самая-самая чистая, прозрачная, целебная.
— Ну, знаешь! — возмутилась соседка. — Я, вообще-то, раньше была росой и жила в цветке! Его аромат ещё хранится во мне.
— Я помню море, — мечтательно произнесла небольшая голубая капелька. — Там столько моих братьев и сестёр. Некоторые из них прилетели со мной. Ариадна, ты где?
— Здесь, — ответила одна из капелек. — Аврора тоже тут. И Себастьян с Кристианом.
— А, Мишель решила пролиться в лесу, — сообщил Себастьян. — Я видел, как ловко опустилась она на одну из хвоинок и помахала мне на прощанье.
— Сердобольная Марта пожертвовала собой, напоив птенца в гнезде, — вздохнул Кристиан. — Это было на той высокой скале. Над океаном.
… Пока капли разговаривали, я размышляла о том, какой трудный путь они проделали. Озеро. Луг. Море. Скалы. Океан. Лес. Наш город. Сколько всего повидали, сделали за это время. Разного — доброго, полезного и прекрасного! И как только я это поняла, осенняя хандра улетучилась. Зато родилась сказка о туче, ветре, дождевых каплях, городе, осени, птицах и обо мне.
— Здорово! — воскликнул кот, поправляя сапоги. — Запиши непременно.
— Блокнот сам записывает, — ответила я.
— Он волшебный, — обрадовался кот. — Как и мои сапоги?
— Да.
— Они много чего умеют!
— Много, — подтвердила я. Затем пояснила: — Волшебные сапоги-скороходы перенесут, куда пожелаешь. Даже в другие миры.
— Мяу! Теперь смогу в гости ходить. К вам в АГМИЛ. Сюда. В Литкафе. В гостиницу «Сказку» к Оле-Лукойе.
ГЛАВА вторая. БУКЕТ ОЩУЩЕНИЙ
1.
Когда мы вышли из лифта, то застали в холле Оле-Лукойе. Он поманил нас.
— День добрый!
— И мир прими, — ответила я.
— День добрый, — промурлыкал кот и уточнил: — А утро было не в настроении.
— Раз день добрый, — произнёс хозяин «Сказки». — То и вечер задастся.
— Хорошо бы, — просиял кот.
— Там Пантелей Семенович чай готовит, — пригласил Оле-Лукойе. — Прошу в гости. Поведаете, что у вас не задалось с утра.
Он с интересом взглянул на кота в сапогах и шляпе с перьями. Луни заметил это и важно прошествовал пить чай с молоком.
… Домовой сразу обратил внимание на обновку:
— Ух, ты! Ах, ты! Что за чудеса! Кот в сапогах в гости пожаловал.
Луни был в восторге. Он прошёл по комнате туда, затем развернулся, покрутился на каблуках и с торжественным видом сообщил:
— Вот я каков!
Домовой закивал:
— Хорош!
… За чаепитием кот поведал о том, как заполучил сапоги. Пантелей Семёнович улыбнулся:
— Удалось, значит, настроить настроение.
— Удалось, — согласился кот.
— А сказку хотите? — предложил Домовой. — О том, от чего зависит хорошее настроение.
— Хотим! — дружно попросили мы. — Пожалуйста.
— Тогда слушайте…
2.
Как настроить настроение
Эта тропинка была словно серпантинка на новогодней ёлке. То спрячется, то выглянет из густой сочной травы:
— А вот и я!
— Вот и ты, — бормочет Муравейчик. — Хитрая тропинка!
Он спешит.
Интересно, куда?
Тропинка хоть и узенькая, но с характером. И муравей хоть и маленький, но упрямый. А трава вокруг высо-о-о-кая. Не трава — лес густой.
— Шу-шу-шу, — прошелестел рядом ветерок. — Тихо я в траве шуршу. Шо-шо-шо — на лугу жить хорошо. Ши-ши-ши, потанцуем, малыши?
— Не спеши, — отвечали ветру луговые жители.
Муравейчик замер, чтобы понаблюдать:
— Ветерку весело. Он играет с бабочками в прятки. Но от хитреца и невидимки разве скроешься? Доверчивые белянки-подружки. Это ведь ветер! Он везде и нигде. Его и увидеть-то сложно. Только по колыханию травинок — вейника, овсюга, канареечника, лисохвоста. Или когда дует в лицо. А как он выглядит? Интересно узнать.
… Муравейчика считали странным. Он хоть и трудяга, каких поискать, но очень уж любит обо всём размышлять. Тащит стебелёк в муравейник и шепчет:
— А если придумать такой механизм, чтобы травинка сама следом ползла?
В муравейнике над ним потешаются. Хоть план выполняет, но такой фантазёр! Не зря подружился на лугу с божьей коровкой, кузнечиком и улиткой. Все другие муравьи в делах и заботах. С утра до вечера. Им некогда мечтать. Тем более друзьями обзаводиться. А этот? И работать успевает, и «в облаках витать», и друзей находить!
Вот и сейчас одолело муравья любопытство. «У бабочек всегда прекрасное настроение, — подумал он. — У божьей коровки тоже. И кузнечик рад всем. Улитка порой грустит. Интересно моё настроение от чего зависит?»
Муравейчик усмехнулся и позвал:
— Эй, Ветер, ты где? Чего притих?
— Думаю, — вздохнул ветер.
— О чём? — поинтересовался муравьишка.
— Медленно в траве ползёт, — загадал ветер. — Домик на себе везёт. Кто там у калитки?
— Это же улитка! — обрадовался муравей. — Уля! Моя подружка.
— Ха-ха-ха, — прошелестел ветер. — Угадал.
— Знаю, — уточнил Муравейчик.
3.
— Теперь ты загадывай, — рассмеялся ветер.
— Давай, — согласился муравьишка. — Как бабочки защищаются от врагов?
— Легко, — обрадовался ветер. — Они быстро летают!
— А ещё? — спросил муравей.
— Они хорошо маскируются. Особенно гусеницы. От веточки или листика не отличишь. Ни ящерица не найдёт, ни паук, — сказал ветер.
— Ага, — согласился муравьишка.
— У некоторых бабочек на крыльях широко открытые глаза изображены, — продолжил ветер.
— Да? — удивился муравьишка.
— Сам видел, — прошептал ветер. — Ну и отпугивать бабочки и гусеницы умеют разных там птиц. Запахом, например. Или не вкусностью, ха-ха-ха. А ещё внешним видом. Знаешь, есть бабочки, похожие на мух.
Муравейчик вздохнул: всё ветер знает. Затем уточнил:
— Зато мы дружим с некоторыми из бабочек. Они такие красивые.
— Это голубянки, — догадался ветерок. — Их защищают муравьи?
— И дружим, и защищаем, — кивнул приятель.
Они ещё немного поговорили.
Затем ветер прошелестел:
— Завтра ещё поиграем. А сейчас мне пора.
И умчался…
Муравей улыбнулся и воскликнул:
— Теперь я знаю! Хорошее настроение зависит не только от меня, а от того, что происходит вокруг. Сегодня на лугу солнечно, красиво, друзья рядом. Я рад, потому что все вокруг счастливы!
Подумав так, муравей заторопился по делам. У них, в муравейнике, каждая минута на счету!
— Чудесная сказка, — согласилась я.
— Вроде про муравья, — пробормотал кот. — И вроде про меня. Как так?
— Со сказками всегда так, — ответил Оле-Лукойе.
— Волшебство, — протянул кот.
— Волшебство, — усмехнулся Домовой.
… Дверь отворилась. В комнату заглянул Макото.
— И мир прими, — произнёс он.
— И мир прими, — прозвучало в ответ.
4.
Гостя напоили чаем. Затем он предложил прогуляться после обеда в парке.
— Моросит, — начал кот, но вспомнил про сапоги и похвастал: — Но мне теперь любая непогода нипочём.
Макото с интересом взглянул в его сторону:
— Кот в сапогах? Вот здорово!
— Это я, — согласился Луни.
Оле-Лукойе поблагодарил:
— Спасибо за приглашение прогуляться, но у меня здесь дел полно.
— Вы гуляйте. А кот нам поможет, — многозначительно прибавил Домовой.
… Осеннее кружение в парке — восхитительно! Кружат листья. Осыпаются с лёгким шуршаньем в траву.
Несколько мгновений Ветер не даёт им упасть и вальсирует с ними.
— Раз-два-три! Раз.
Ах! Разлетелись в разные стороны мотыльки над клумбой. Лимонные, белоснежные, голубые. Лёгкие! Воздушные.
Да это же лепестки, на которых гадает кто-то невидимый:
— Любит, не любит, обнимет, поцелует, к сердцу прижмёт…
Мы с Макото переглядываемся. Нам хорошо вместе. В парке тихо. После небольшого дождика народ не спешит на прогулку. Ждут, пока станет суше.
Зато солнце старается во всю! А в небе кружат облака. Медленно. Величественно. Словно парусные корабли.
Машут крыльями журавли над городом. Шлют прощальный привет.
Кружит паутинка. Садится на лицо. Смахну! Пусть летит…
— Какой мелодичный этот осенний вальс, — шепчу я.
— Раз-два-три! Раз, — произносит Макото. — Покружим?
И мы кружим вместе с листьями, лепестками, ветром на усыпанной золотым ковром аллее.
Мне с Макото так же здорово, как с отцом. Мы понимаем друг друга. И поддерживаем во всём.
— Раз-два-три! Раз.
— Ах, этот вальс…
5.
Замечательная прогулка. Но мне чуточку грустно. Макото всматривается и спрашивает:
— Ты что?
— Осень пахнет прощаньем, — говорю я.
— Непроглядным туманом, тёплым клетчатым пледом, вечером долгожданным, — подхватывает парень.
— Осень пахнет шарлоткой, — отвечаю ему. — Утром пахнет кофейным. Клёкотом журавлиным.
— Ливнем пахнет внезапным, — продолжает он. — И вареньем с малиной. Пахнет новым романсом, восхищённой улыбкой, пахнет страстным романом, пахнет соло на скрипке.
— Пахнет терпким каштаном, — игра мне нравится. В неё мы играли с отцом. А после я научила игре в слова-образы первого и настоящего друга Макото. Когда мы познакомились в Заповедном лесу.
— Пахнет жёлудем крепким. Грецким пахнет орехом. Ягодками на ветках. Птичьим пением звонким.
— Пахнет прозой, стихами. Пахнет веткой еловой и немножко грибами. Пахнет осень прощаньем с бабочками, жуками, — вздыхаю я.
— Пахнет осень уютом, дачей пахнет, дровами, песнями на гитаре, танцами листопада… — ободряет Макото. — Очень жду тебя, Осень!
— Очень я тебе рада! — улыбаюсь я.
… Я сегодня подняла настроение белому коту. Затем Домовой поднял настроение всем, рассказав историю про муравья. И вот уже Макото настроил настроение мне. Чем? Прекрасными воспоминаниями детства.
Как там сказал Муравейчик из сказки Домового:
— Я рад, потому что все вокруг счастливы!
6.
Солнце пригревает. Но ветер холодный. Навстречу бегут листья.
— Интересно, куда они бегут? — произнесла я.
— Может быть, возвращаются в ласковые объятия весны? — отвечает Макото. — Туда, где в самом её начале робко проклюнулись из почек нежные листочки.
— Почему проклюнулись? — заинтересовалась я.
— Потому что выглядят, как клювики птенцов, торчащие из гнезда, — пояснил он.
У Макото есть на всё ответы. Всегда. Как у отца. Интересно, как поживает Дух Синего леса?
— А, может быть, листья торопятся в лето? — предполагаю я. — Там хоть и было молодо-зелено, зато весело!
Мне сразу представилась удивительная картинка:
… Как крылья бабочек трепещут на ветках изумрудные листья. Шепчут между собой. Играют с солнечными зайчиками. Покачиваются в такт песенке ветерка. Укрывают в тени от палящих лучей.
— И не успели оглянуться, как закружило листья в осеннем вальсе, — прозвучал ласковый голос.
— Макото! Мы же договаривались.
— Знаю. Не «считывать мысли». Но они у тебя такие красивые…
Идём по аллее. Спешат навстречу листья.
— А вдруг это письма? Осенние письма из весны в лето. Из лета в осень. Вдруг это письма-воспоминания.
— Листья-письма, — зачарованно повторил Макото.
— Наберу букет. Букет осенних листьев. Разноцветных! Кленовых, дубовых, рябиновых. И ягод прихвачу. Стану любоваться и вспоминать о лете, о весне. Много всего вспоминать, — говорю я. — Словно календарь разложу осенние листья. Красота!
Парень кивает. Помогает мне набрать букет. Букет ощущений!
… Вечером в гостинице кот попенял:
— Долго гуляли. Заждался. Вы там листья что ли собирали? Мяу! Чудаки.
— Это букет наблюдений, ощущений, фантазий, — похвасталась я. — Осенний букет! Сохраню его надолго. Он ведь не увянет, как осенние листья. И варенье из него не сваришь, как из ягодок рябины. Вот и хорошо! Вот и ладненько, что в нашем мире пища не только для желудка, но и для ума, сердца, Души!
ГЛАВА третья. СНОВИДЕНИЯ
1.
Чародей вернулся весь в делах и заботах. Мы ужинали внизу. В комнате хозяина «Сказки». За круглым столом собрались все — Оле-Лукойе, Домовой, фея-крёстная, Макото, Луни. Я взглянула на вошедшего:
— Что случилось, Иван Михайлович?
— А-а-а, — махнул тот рукой.
— Да говорите же! — заволновалась Зинаида Павловна.
— Похититель снов.
— Стал невидимым? — предположил Домовой. — Снова?
— Сбежал? — догадался Оле-Лукойе.
Суббота покачал головой.
— Новое злодейство замыслил, — отгадал Макото. — Какое?
— Золотую птицу заполучить или хотя бы её перо.
Сидевшие за столом охнули. Кот взглянул на меня, мол, о чём они. Я пожала плечами.
— При чём тут перо? — вырвалось у меня.
— И птица? — заинтересовался кот в сапогах и шляпе с перьями.
— При том, — нахмурился чародей.
… Выяснилось, что Похититель снов давно на службе у Тёмного Князя. Выполняет для того самые грязные поручения. Мало злодеям показалось завоевать разные миры. Они ещё в сны проникнуть захотели.
— Негодяй знал, что Великий Мастер Сказок ни за что не согласится ему помогать. Столько раз короли, вельможи, всякие состоятельные граждане упрашивали Оле-Лукойе прийти к ним, — произнёс чародей.
— Они глаз не могут сомкнуть, — поведал Оле-Лукойе. — Просят помочь.
— Почему не могут? — удивился кот, обожавший подремать в любое время суток.
— Столько нехорошего сделали они, — пояснил рассказчик. — Не только за день. За жизнь. А с наступлением ночи приходит к ним содеянное в самых неприятных картинах. Вертятся пройдохи на кроватях, словно их кипятком обдали. А кошмары не уходят.
— Они хотят, чтобы Оле-Лукойе прогнал их страхи, — буркнул Пантелей Семёнович.
— И они могли спокойно спать до утра, — сдвинула брови фея-крёстная.
— Даже деньги на окно кладут, — пожал плечами сказочник и волшебник. — Но я ни к кому не прихожу за плату.
— Вот и подослал Тёмный Князь сюда Похитителя снов, чтоб тот украл красочный зонтик Оле-Лукойе.
— Но мы ему помешали! — вскричала я. — Ведь так?
— И зонты теперь под надёжной защитой, — заверил Оле-Лукойе.
2.
… — А золотая птица настоящая? — Луни ждал ответа.
— Сказочная, — хмыкнул Домовой. — Её стихии огонь, свет, солнце. По преданиям питается Золотая птица молодильными яблоками. Пьёт живую воду.
— Ого! — вырвалось у меня.
— Что? — кот обернулся.
— Попробуй достань живую воду и яблоки молодильные!
— Так она ж летает, — напомнил кот. — Ей проще.
— Проще, — согласилась я.
— Говорят, молнии в небе — это перья Золотой птицы, которые падают на землю, — прибавил чародей.
— А когда Золотая птица возвращается из путешествий домой, то поёт от радости. При этом из клюва роняет самоцветы на землю, — сообщила фея-крёстная.
— Счастливчики, кто их находит, — вздохнул кот.
— Вот бы увидеть перо Золотой птицы! — размечталась я.
— Так то молнии, — кот округлил глаза.
— Вдруг не молнии.
— И чтобы ты делала с пером Золотой птицы? — полюбопытствовал Домовой.
Я задумалась.
Все ждали ответа.
— Придумала бы что!
— Коту — сапоги. Тебе — перо Золотой птицы, — покачал головой чародей. — Ну и запросы у вас.
— А меня и самоцветы устроили бы, — Зинаида Павловна хитро прищурилась.
— И эта туда же! — всплеснул ладонями Домовой. — Может, и нам желания загадать?
— А когда делом заниматься? — насупился Иван Михайлович.
— Каким? — насторожились собравшиеся.
— Таким, — ответил чародей. — В Сновидения попасть. Там Золотую птицу найти. Предупредить об опасности.
— Птицу Золотую спасти? — встрепенулся кот. — Я готов!
— Вот и доброволец, — усмехнулся Домовой.
— Помочь кому-то хорошее дело, — поддержал Макото.
— Сначала узнать хотелось бы, — взглянула я на коллег-волшебников. — Подробности.
— Правильное решение, — кивнул Иван Михайлович. Он предпочитал во всём степенность и основательность. А после смелость и решимость.
3.
… Тем временем кот рад был похвалиться перед собравшимися новыми сапогами и шляпой с пышными перьями. Он вертелся на своём месте, затем вскакивал и с гордым видом принимался прохаживаться перед нами.
Мы с Пантелеем Семёновичем незаметно наблюдали за модником пока остальные были заняты обсуждением важных и насущных дел.
— А ведь перья не только, чтобы шляпы украшать, — издалека начал Домовой.
— Для чего ж ещё? — промурлыкал кот. — Для птиц?
— Перья носили шаманы, жрецы, правители, рыцари на шлемах, дамы, — сурово перечислил чародей. — Разные правители.
— Зачем? — полюбопытствовал кот.
— Перья символизировали магическую связи с Высшими Силами, божественную власть и покровительство. Из перьев делали плащи, накидки, которые позволяли перемещаться с лёгкостью пера туда, куда пожелаешь. Корона из перьев являлась символом Солнца. Перьями украшали посохи. В ловцы снов тоже вплетают перья. Они способны удержать либо сохранить нечто.
— Я читала, что перьями украшали гербы, — прибавила я. — Также с помощью пера сочиняли и записывали важные тексты, послания, указы, письма.
— Перо для письма является символом мудрости, — согласился Домовой. — творчество всегда шквал эмоций, отсюда особая магия!
— Из чего были перья, которыми писали сказки? — заинтересовался кот. Снял шляпу и стал внимательно рассматривать перья на ней.
— Перо представляет стихию воздуха, — поведала фея-крёстная.
Чародей ловко щёлкнул пальцами. На столе появились разные перья и чернильница.
— Сверху такое мягкое, пушистое, — я взяла одно из перьев. — Внизу, ух! Острое.
— Не зря о чём-то злободневном и значительном говорят: «На острие пера», — сказал Макото.
— На моей шляпе всё равно перья лучше, — проворчал кот.
… Мы принялись рассматривать перья на столе. Вертеть в руках. Иван Михайлович наблюдал за нами.
— Гусиное перо, — произнесла я. — А это павлинье.
— Воронье, — указал на перо Макото. — Лебединое.
— Ястреб, пеликан, тетерев, — перечислил Домовой, перебирая перья, лежавшие на столе.
— Но лучше всего для письма подходят гусиные перья, — сказала фея-крёстная.
4.
— А чернила? — кот пододвинул чернильницу. Открыл и заглянул в неё.
— Чернила делали из сажи, отвара кожуры зелёных каштанов, ягод черники, бузины, — сообщил чародей. — Чернила разного цвета имеют своё символическое значение. Ну-ка расскажи какое?
Он взглянул на меня.
— Красный цвет чернил — власть. Фиолетовый говорит о высоком статусе. Золотыми чернилами писали указы императоров и королей, — отчеканила я. — Синий сигнализирует о важности данной информации.
— Правильно.
— И всё же самые загадочные чернила у осьминога! — произнёс Оле-Лукойе.
— Мяу! Ими можно писать?
— Можно.
— А какое самое невероятное письменное перо? — уточнила я.
— Перо Золотой птицы, — заверил Пантелей Семёнович. — Тот, кто пишет им, передаёт мысли и чувства через перо. На бумаге рождаются миры. Вымышленные. Хоть и очень образные.
— Птица — символ свободы, — произнёс Макото. — А Золотая птица?
— Символ огня, тайны, изысканности, — ответил чародей. — Она прекрасна. Многие пытались заточить её в золотую клетку. Но всегда она вырывается из плена. Перья её горят ярко. Творческим личностям знакомо это чувство.
— Но самое интересное, что Золотая птица — символ возрождения, Вечности, — Зинаида Павловна произнесла это с гордостью.
— Хотите сказать, что написанное пером Золотой птицы превратит вымысел в реальность, — ахнула я. — Так это же решение!
— Какое? — кот уставился на меня.
— А ведь верно, — просиял Пантелей Семёнович. — Возможно, если мы найдём чем, куда и как написать…
— … поможем отцу, — с надеждой в голосе проговорила я и тут же вскричала. — Мне надо срочно достать перо Золотой птицы!
— Для этого птицу сначала найти, — напомнил Домовой.
— Найти и поймать, — кот в сапогах вскочил. — Только бы узнать: где?
— Поймать не надо, — пожурил указательным пальцем Оле-Лукойе. — Понравитесь ей, она, возможно, подарит перо. Живёт Золотая птица в Сновидении. Туда так просто не попасть.
— Но попробовать можно? — в один голос вскричали мы с Макото.
5.
Все с надеждой взглянули на хозяина гостиницы «Сказка». Оле-Лукойе добродушно усмехнулся.
— Он знает столько удивительных историй, — шепнула фея-крёстная.
— И великий мастер их рассказывать, — добавил Домовой.
— Оле-Лукойе поможет, — сообщил чародей. — Обязательно.
— Кто пойдёт? — поинтересовался Оле-Лукойе. — Решили?
Я, кот, Макото дружно вскочили:
— Мы.
Чародей с Домовым и феей-крёстной переглянулись:
— Что ж, пускай идут.
… Ещё в первый раз мы обратили внимание на жилище хозяина гостиницы. Всегда чисто убрано, нарядно, необычайно красиво было в его комнате.
Много роскошных старинных вещей, картин, ковров. Фарфоровой посуды. Цветы… Скорее это были небольшие деревья с удивительными распустившимися бутонами — фиолетовыми, розовыми, персиковыми, голубыми, оранжевыми. Ветви деликатно устремлялись по стенам к потолку.
— Стоит Оле-Лукойе захотеть, — сообщил Пантелей Семёнович. — Обстановка комнаты заговорит.
— Мебель тоже? — обрадовался кот.
— Мебель, цветы, фарфоровая посуда, картины и то, что на них изображено.
— И ковры?
— И они.
— Вот здорово! — Луни даже подпрыгнул. — Надо будет как-нибудь зайти сюда пообщаться.
— Только с разрешения хозяина, — напомнил Домовой.
В этот раз хозяин комнаты указал нам на картину в золочёной раме. На ней был восхитительный пейзаж. Цветущий луг в ярких цветах и пышных высоких травах. Поодаль сверкала извилистая река, спешившая куда-то. Наверное, к синему безбрежному океану с мягким песком и серебристо-розоватыми перламутровыми ракушками. Вдоль дороги росли высокие деревья с пышными изумрудными кронами. В небе проплывали зефирные облака.
Оле-Лукойе встал и направился к картине. Мы глаз с него не сводили. Что будет? Интересно…
Волшебник коснулся картины спринцовкой. Всё на ней ожило.
Ветер заколыхал высокие травы на лугу.
Речка взволнованно зашептала. В ней отражались облака, плывущие — кто важно и величественно, кто весело, наперегонки.
На деревьях, росших вдоль дороги, защебетали птички.
Над яркими нарядными цветами закружили похожие на лепестки бабочки.
— Прошу, — Оле-Лукойе взглянул на нас.
— Как мы попадём туда… — кот не успел договорить.
Оле-Лукойе дунул, и наша троица оказалась на цветущем лугу. Мы разом обернулись. Комната за нами, словно во сне, неторопливо растворялась пока не исчезла совсем.
ГЛАВА четвёртая. В КАРТИНЕ
1.
И хотя в нашем мире, в городе сказок, был поздний вечер, на картине ярко светило летнее солнце. Оно просвечивало сквозь густые кроны, оставляя на дороге овальные пятнышки. Ветер играл с мотыльками в догонялки. Усевшаяся на ветку птичка-невеличка сладко запела:
— Чив-лив, чиу-чив…
— Куда теперь? — задал вопрос кот в сапогах.
— Прямо, — я указала на дорогу, похожую на оливково-серую ленту.
— Идём, — согласился Макото.
— Или всё же поплывём, — Луни указал лапой в сторону реки. У самого берега покачивалась на воде небольшая лодочка.
— И как мы не заметили её на картине? — удивилась я.
— Вот-вот, — глубокомысленно изрёк кот. — А вдруг это подсказка?
Я взглянула на Макото. Тот внимательно изучал птичку-невеличку.
— Почему она не улетает. Вдруг птичка тоже подсказка?
— Спросим птичку, куда нам путь держать, — согласилась я. — Затем пойдём к лодке.
Макото ласково обратился к птичке-невеличке:
— И мир прими…
— И мир прими, — ответила та. — Чиу-пив.
— Подскажи нам, будь добра, как Золотую птицу найти.
— Чиу-лив, пиу-пив, — защебетала кроха. — Вслед за пёрышком пойдёте, то, что ищете найдёте.
И пустила по ветру одно из своих лёгких пёрышек. Оно закружилось плавно и направилось в сторону речки. Прямиком к лодочке.
Мы низко поклонились птичке-невеличке:
— Спасибо тебе, птичка, за добро, за ласку, за важную подсказку.
— Чив-чив, — ответила птичка.
— Всё, — пообещал кот. — Птиц я больше не ловлю. Я с ними теперь дружу. Очень уж они полезные.
2.
Возле лодочки пёрышко снова закружилось, завертелось и… вернулось к птичке.
— Выполнило свою задачу, — промолвил Макото. — Теперь лодка отвезёт нас туда, куда надо.
Мы влезли в лодку. И она понесла нас быстро по волнам. Кот всматривался в воду, ища юрких рыбок. Даже лапу занёс.
— Рыболов, — усмехнулась я.
— Ты голодный? — спросил кота Макото.
— Неа. Просто из интереса.
— Пожалей рыбок, — попросила я. — Вдруг их дома ждут?
— Дома — это где? — кот уставился на меня.
— В реке.
Пока мы плыли, мимо проносились поля, деревеньки, придорожная корчма.
Вскоре мы заметили на пыльной дороге, поодаль, движение. Мужики на возах неторопливо погоняли волов:
— Цоб-цабе!
В том же направлении шли разряжённые женщины и девицы. Вприпрыжку спешили шалунишки- ребятишки.
— Куда это все?
— Слышишь, гармонист наяривает плясовую. А там шум и гам. Скорее всего, ярмарка, — предположила я.
— Точно, — Макото указал рукой. — Вон расписную глиняную посуду на телеге везут. Там репу. На той телеге — бочки.
— Девчушка козу на верёвке тащат, — фыркнул кот. — Коза-дереза упирается, блеет: бе-е-е. А та хворостиной легонько. Не помогло! Не хочет коза-дереза на ярмарку. А вот на зелёный лужок — пожалуйста.
— А там целый воз корзин плетёных, — усмехнулась я. — Спешит народ — за покупками идёт.
— Или продавать тащит, — махнул кот лапой. — Те яблоки в корзине. Эти пироги. Ух, сметанки бы!
— То рыбки, то сметаны, — взглянула я на Луни. — У тебя аппетит разыгрался на свежем воздухе?
— Ага, — кот завозился и чуть не нырнул в речку, но опомнился и завопил: — Поглядите, там бабка. На дороге. Споткнулась. Корзину чуть не уронила.
— Дно вывалилось, — посочувствовал Макото. — Яйца попадали. Сколько разбилось.
— Ни одного целого, — уточнил кот. — Жалко бабку. Гляди, как огорчилась. Руками машет. Орёт в голос.
— Вези к берегу! — приказала я лодке.
— А как же птица золотая, — напомнил кот.
— Надо старушке помочь.
— Чем?
— Чем сможем, тем поможем. — поддержал меня Макото.
И мы пристали к берегу.
3.
Старушка сидела у дороги и плакала. Мимо катили возы с товаром, шли пешие, но никто не остановился, чтобы поинтересоваться, как она. Никто не утешил. Всё спешили мимо.
— Прохожие, — возмутился кот. — Проходят, будто их не касается.
— Словно до чужого несчастья им дела нет, — вздохнул Макото. А ведь с ними тоже такое могло произойти. Колесо у телеги отвалиться. Или гуси в разные стороны разбежаться.
Мы ускорили шаги. Подошли и спросили:
— Чем вам помочь.
Старушка вытерла глаза платком.
Макото помог незнакомке подняться. Отряхнул от сухой травы. Я подняла палку, валявшуюся рядом:
— Вот, держите. Обопритесь.
— Вы на ярмарку шли? — Макото взирал на бабулю сочувственно.
— На ярмарку, — согласилась та. — Яйца несла на продажу.
Я поглядела на развалившуюся корзину. На лужу из яиц.
— Омлет, — уточнил кот.
Старушка открыла рот. Уставилась на кота.
— Я говорящий, — успокоил тот. — А ещё в сапогах и шляпе с перьями.
— С перьями, — эхом отозвалась старушка. — Мы с моими курочками тоже разговариваем.
— Проводить вас на ярмарку? — поинтересовался Макото.
— Незачем, — сказала старушка. — Проводите меня лучше домой. А то меня ноги не держат.
— Проводим, — хором пообещали мы.
— Моя деревня тут, — махнула старушка рукой куда-то в сторону. — Недалеко. Изба на краю. Сюда…
Я и Луни двинулись за нею. Макото бережно поддерживал старушку за локоть.
… По дороге мы разговорились. Старушка жила с дедом.
— Работящий, — похвалила мужа бабка. — Но такой балагур! Сделал нашим курочкам такой курятник — любо-дорого поглядеть.
— Поглядим, — обрадовался кот.
Старуха обернулась.
— Он только поглядит, — успокоила я. — Луни очень любо… знательный кот.
4.
Изба старика со старухой стоял на краю деревни. Дед сидел на завалинке. Завидев старуху, он всплеснул руками:
— Быстро ты управилась.
— И-и-и, — махнула та рукой. — И не говори. Шла на ярмарку по дороге. Несла яйца на продажу. А дно упало…
— Одно упало, — потёр затылок старик. — Э-хе-хе.
— А дно упало, — сдвинула брови старуха.
— Да понял я, — дед пожал плечами. — Одно упало. Где остальные яйца? Продала? Так быстро?
Старуха начала закипать.
Мы еле сдерживали смех. Очень уж комично выглядела их перебранка.
— Тугодум ты эдакий, — бабка даже ногой топнула. — А дно упало. Прямо на дорогу. В пыль.
— И чего так расстраиваться из-за одного яйца, — проворчал старик.
— Ух, и покажу тебе одно! — бабка наступала, уперев руки в бока.
Ссора грозила перейти в потасовку. Дед вскочил с завалинки и бросился наутёк. Бабка поспешила следом.
Дед улепётывал в направлении курятника. Знал, хитрец, что старуха не станет скандалить при курочках.
— Проводили, — кот прищурился. — Мяу-мяу. Я их не понимяу.
— Старушке надо пар выпустить, — пояснила я. — Но помирить их надо.
— Помирить? — задумался Макото. — Хотя бы отвлечь.
— Сейчас я всё деду объясню, — кот помчался в направлении курятника.
— Ох, чувствую, объяснит, — я поторопилась за Луни. Макото — за мной.
Дед опрометью вбежал внутрь, захлопнул дверь и, похоже, навалился на неё с той стороны, чтобы не пустить бабку в курятник.
Куры кудахтали!
Старики переругивались.
Кот пытался их помирить:
— Недопонимание не повод для ссор, — с важным видом уговаривал он.
— Слыхала! — донёсся из-за двери голос деда.
— Пожил бы он с тобой, сколько я, — повысила голос бабка. — Да пуд соли съел…
5.
Мы подошли, но вмешиваться не стали. Почему? Потому, что орали все — бабка, дед, куры, кот.
— Концерт по заявкам, — шепнул Макото. — Ну, дают!
— Ага. Что с ними делать?
Старуха в очередной раз заколотила в дверь.
Куры всполошились и снова закудахтали.
— Совсем того… — вспылил старик.
— Чего того? — голос бабки звучал грозно.
— Того, — замялся дед. — Кур перепугала.
Бабка перестала колотить в дверь.
— Спокойствие, — попросил кот. — Вы не могли бы открыть нам дверь, любезный.
Дверь открылась. На пороге стоял дед и держал в руках яичко — не простое, а золотое!
— Вот, — торжественно заявил он. — Снесла!
— Кто? — кот любовался золотым яичком. Как и все остальные.
— Курочка-ряба, — умильно проговорила бабка. — Яичко снесла. Не простое, а золотое! Дай мне, дед. В избу отнесём.
— Сам отнесу, — дед отодвинул бабку плечом. — Посторонись!
— Но…
— Уронишь ещё! Как давеча утром. Когда на ярмарку шла, одно уронила, — с ехидцей напомнил старик.
— А-а-а, — старуха махнула рукой. — Неси.
Старик важно шагал к дому, держа в широких ладонях золотое яичко. Старуха семенила следом, приговаривая:
— Радость то какая!
ГЛАВА пятая. ЗОЛОТОЕ ЯИЧКО
1.
Так и вошли они в избу: дед, за ним — бабка, за нею — кот.
Мы топтались у порога. Нас ведь не пригласили.
— И вы заходите, гости дорогие! — обернулся кот.
— Приглашение получено, — шепнула я. — Войдём?
И мы вошли.
Старик положил золотое яичко на стол и отошёл в сторонку:
— Вот. Любуйтесь!
Все стояли. Любовались. Старик. Старуха. Кот. Макото. Я.
Яичко сверкало так ярко, что глаза слепило!
— Чудо! — тихо проговорила старуха.
— Диво! — радовался старик.
Нам было пора.
— Кажется, в доме мир и благодать, — обрадовалась я.
— Пора и честь знать, — Макото был со мною за одно.
И только кот не сдвинулся с места.
— Луни! — позвала я. — Идём.
И тут откуда ни возьмись выскочила мышка-норушка. Яйцо так сверкало, что видно было даже в норке. Вот мышка и выскочила. Да бегом к столу!
Прыг на лавку. С лавки на стол скакнула. Да к золотому яичку.
Охнул дед.
Заверещала бабка:
— Ой, мышь!
А мышка всё ближе к золотому яйцу подбирается. Хвостиком как махнёт…
— Держи! — вопит старик, бросаясь к столу.
— Хватай, — упрашивает старуха. Сама же отступает подальше от мышки-норушки.
Кот в сапогах не растерялся. Прыг! Хвать золотое яичко. Усы топорщатся.
— Фр-р-р-р-р!
— Пи! — шарахнулась мышь от кота. Со стола на лавку. С лавки — на пол. Юркнула в норку. И была такова.
2.
А старик со старухой кота благодарят:
— Котик-котище, бравые усища, вот пособил!
— Спасибо, что удружил!
Кот кивает, а яйцо золотое из лап не выпускает. Вдруг яйцо тр-р-р-р-ресь! Скорлупа рассыпалась яркими огненными искрами.
— Что такое? — воплощалась бабка.
— Что случилось? — волнуется дед.
— П-п-птичка, — отвечает кот. — Маленькая. Золотая. Проклюнулась.
— Вылупилась, — поправила я машинально. — Цыплёнок из яйца.
— Не цыплёнок! — спорит кот.
— Как же! — не верит старуха. — У Пети-петушка Золотого гребешка и курочки-рябы мог только цыплёнок вылупиться.
— Что я цыплят не видел, — возмутился Луни. — Птичка это золотая. Смотрите, растёт!
Мы глянули, а в лапах у кота Золотая птичка сидит. Перья огнём горят. Клюв небольшой, но тоже золотой.
— Красивая! — восхитилась я.
Кот лапы разжал. Птичка взлетела. Покружила по избе. Ещё увеличилась в размере. И — в двери!
Все за нею.
Выбежали на улицу. А птица взмыла к синим небесам.
— Береги себя Золотая птица! — прокричала я. — Будь осторожна.
И тут опустилось сверху перо золотое. Прямо мне в руки. Я перо поймала. Стою. Смотрю на остальных.
Старуха кивнула:
— Бери.
— У нас в курятнике кур много, — поясняет старик. — Ещё яиц снесут.
Мы попрощались с ними. Старики уселись на завалинку. Обнялись. Из дверей курятника высыпали куры. Ходят в траве. Кудахчут. Радостно!
— Тишь да гладь, — промурлыкал кот. — Да благодать!
— Ещё б узнать, как в наш мир попасть, — произнёс Макото.
И только сказал это, как оказались мы в «Сказке», в комнате Оле-Лукойе.
3.
Там с нетерпением ждали нас друзья.
— Справились! — просиял Домовой. — Молодцы.
— Мы всё видели, — сообщила фея-крёстная. — Как старушке помогли.
— Деда с бабкой помирили, — кивнул чародей.
— Яичко от мышки защитили, — улыбнулся Оле-Лукойе.
— Хорошо, что Золотую птицу об опасности предупредили, — чародей был весьма нами доволен.
Я протянула ему перо.
— Отнесу в Хранилище, — пообещал он. — Пусть там будет, пока не понадобится.
— А как с Похитителем снов быть? — кот готов был к новым подвигам.
— Поймаем, — пообещал Иван Михайлович. — Всенепременно. Давайте-ка отдыхать! Полночь.
Мы пожелали друг другу доброй ночи. Макото в гостинице остался. Хозяин нашёл ему преотличный номер. Кот пошёл со мной. И только в комнате, когда свет погасили, увидели мы, что коту от Золотой птицы тоже подарок достался. Подушечки его передних лап светились в темноте, а когти не только золотом отливали, но и могли в острые кинжалы превращаться, стоило Луни пожелать.
— И шпаги тебе не надо, — ахнула я. — Настоящий кот в сапогах.
Луни расплылся в улыбке:
— Теперь я не просто лунный кот, а кот-защитник.
— Расскажем завтра нашим?
— Ладно.
— А теперь спать. Предостаточно сегодня с нас приключений.
Но уснуть сразу не удалось.
— Как иногда хочется Время повернуть вспять и неторопливо всё начать. Опять. Но по-другому, — пробормотала я, усаживаясь поудобнее.
— Это как? — встрепенулся кот.
— Исправить ошибки, прощенья попросить, у тех, кого обидел ненароком. Интуитивно за угол свернуть… и в путь, чтобы встретить кого-то родного, надёжного.
— Это ты о ком? — полюбопытствовал кот.
— Просто, — схитрила я.
— А-а-а-а.
4.
Кот надеялся на продолжение разговора. Я не заставила долго ждать:
— Тут действовать предстоит осторожно. Много в пути обмана, предательства, лжи — только держись!
— Осмотрись, — посоветовал Луни. — Мяу! Не спеши.
— Хорошо на вершину шагнуть, чтобы понять, что важно, а что неважно.
— Влезть на крышу тоже классно! — промурлыкал кот.
— А ещё мне нравится, что всё бывает однажды, — сообщила я. — Иногда так хочется перевернуть страницу, чтобы в будущем очутиться. Проверить: правильно ли поступаю, по той ли дороге шагаю.
Узнать, зачем так подолгу остаюсь на месте: в этом городе с кем-то вместе?
Вот бы понять, для чего живу на Планете? Ложусь с закатами. Встаю на рассвете.
Есть адрес у меня: Млечный Путь, Солнечная система, планета Земля. С одной стороны, я пассажир. Но часто — у руля! Это потому, что секрет у меня: мечта — действия — последствия.
— Здорово! — восхитился Луни. — Беру на заметку.
— Порой бывает, что словам и мыслям тесно, — прошептала я. — Но так даже интересно!
— А в будущее тебе зачем заглядывать? —заинтересовался кот в сапогах.
— Хочется посмотреть, как поступают в будущем близкие. Всё ещё они рядом или не достать их даже взглядом.
Узнать, кто из друзей немногих осилит со мной непростую дорогу.
И столько всего надо понять, осмыслить, принять, простить и отпустить в настоящем, чтобы будущее стало добрым, радостным, ясным и прекрасным!
— Очень хочется.
— А когда грустно или что-то не ладится, мыслями возвращаешься в детство. У родного очага согреться, почитать добрые сказки, ощутить родителей ласку. Попросить вкусняшек, игрушек, песни весёлые петь или слушать. Эх, полёты во сне и наяву. Живу! Так и мечемся: прошлое — будущее. Вспоминаем, размышляем, строим планы. И ждём. Постоянно ждём перемен.
А вокруг мир бурлит, клокочет, ссорится, плачет, нервно хохочет, празднует, учится, всё понять старается, рискует, жалуется, влюбляется, ревнует, строит планы, сражается. Он настоящий. Мы здесь и сейчас! Разное Время приветствует нас.
— Тебя что-то тревожит, — догадался Луни. — Опасаешься, что Похититель снов отомстит?
— Мы ведь в какой раз обошли его, — напомнила я. — Зонт похитить не дали. Оле-Лукойе отказал ему. Золотая птица теперь знает, что за ней охотятся и будет осторожной.
— Молодцы мы, — похвалил кот. — Но как узнать, где злодей нанесёт удар?
— Каждое утро, начав новый день, помни: зло и добро здесь, — сказала я. — Свет здесь и тень. Ты и другие. Планета и мир. Разное Время. Разные мы.
5.
Утром оказалось, что тревожились мы не зря! Но обо всё по порядку…
Сказочники собрались в Литкафе. Не было только Ивана Михайловича и Зинаиды Павловны. Они отправились в АГМИЛ. Зачем? Отвезти перо Золотой птицы в Хранилище № 333.
Сегодня сказку рассказывал распорядитель. Что это была за сказка! Чудо…
Мы притихли, заслушались.
— Давным-давно жили величественные создания. Внушали почтение. Вызывали восторг. Их боялись. С ними советовались. Ими вдохновлялись, — хозяин Литкафе выдержал паузу.
И тут я заметила в витрине встревоженного скворца. Я узнала его сразу. Он был с бульвар имени Великого Сочинителя Сказок. И даже поведал нам, что в начале октября отправится в отпуск на юг. А пока в городе сентябрь, собираться рано.
— Что-то случилось, — шепнула я на ухо Макото, сидевшему рядом.
— Подождём перерыва, — попросил парень. — Неудобно просто встать и уйти.
Луни прислушался и предложил:
— Я сбегаю.
— А ты поладишь со скворцом?
— Я птиц люблю. Они это знают.
— Тогда беги!
Кот, крадучись, пробрался между венских стульев и проскользнул к выходу.
Дверь чуть приоткрылась.
— Ушёл, — шепнул Макото.
Я кивнула.
Было видно, что Луни направился к птице. Та замахала крыльями, взлетела. Луни что-то сказал, затем показал подушечки лап.
Скворец от удивления завис в воздухе.
— Похвастал знакомством с Золотой птицей, — предположила я.
— Сообразил! — просиял Макото.
Скворец недоверчиво взирал сверху на кота. Но факты были налицо, а точнее — на передних лапах.
Скворец махнул крылом.
— Пригласил следовать за собой, — я перевела язык жестов.
— Ага.
И Луни с гордо поднятой головой с важным видом последовал за птицей.
ГЛАВА шестая. ШКАТУЛКА С ТАЙНИКОМ
1.
Кот задерживался. Мы тревожились. Когда объявили перерыв, я рванула к выходу. Макото следом.
На бульваре был переполох. Ночью фонари, как и положено, во всю светили. К рассвету пора и отдохнуть. И они уснули. Только Сиятельному Фонарю не спалось. Он всё думал о далёкой своей возлюбленной. Вздыхал тайком. Грустил.
И тут его внимание привлекла странная фигура в тёмной куртке с капюшоном. Привлекла не сразу, а тогда, когда подкралась очень близко.
На улице пасмурно. Густой туман и слякоть. Даже тех, кто рядом не увидеть. Поэтому незнакомцу, который двигался с невероятной скоростью, удавалось действовать скрытно.
Сиятельный Фонарь всмотрелся, но разглядеть лица не смог из-за капюшона, скрывавшего половину лица. И всё же он сразу заподозрил недоброе. Для прогулок по бульвару было слишком рано — 5 утра. Да и странный посетитель не шёл, а внезапно возникал то за одним деревом, то за другим.
— Тревога! — просигналил Сиятельный Фонарь.
Чужак выхватила из кармана тёмную коробочку, нажала на крышку, щелчок, вещица с секретом открылась и втянула внутрь волшебный фонарный свет.
А дело было в том, что фонари бульвара имени Великого Сочинителя Сказок были непростые. Свет их не могла погасить ни непогода, ни отсутствие электричества, ни что другое.
Росший рядом Каштан стал хлестать обидчика друга-Фонаря ветвями. Куст Шиповника хватко вцепился в его куртку. Даже отодрал кусочек снизу. Это была важная улика!
Проснулся весь бульвар. Сорока трещала так, что разбудила спавших в пятиэтажках. Они повыскакивали на балконы, чтобы проверить, что случилось на всегда таком тихом и уютном бульваре.
Братья-фонари хотели ослепить чужака, но Фонарь, теперь уже не Сиятельный предупредил:
— Осторожней! У него шкатулка с секретом. Берегите ваш свет!
Фонари замерли. А вот остальные жители бульвара так шумели и храбро защищались, что преступнику пришлось ретироваться.
2.
Обо всём этом узнали мы, когда прибыли на бульвар, где теперь стояло гнетущее затишье. Все друзья и родственники Сиятельного Фонаря размышляли, как вернуть его свет.
— Что вору здесь понадобилось? — рассуждал ворон.
— Надо проверить, не пропало ли ещё чего? — волновалась сорока.
Все принялись осматриваться.
— Вроде всё на месте, — сказала калина.
— И все на месте, — подтвердила рябина.
— Погодите, — попросила ёлка. — Я сосчитала ещё не все иголки.
— Считай, — разом заговорили хризантемы. — Мы тоже сосчитаем наши лепестки.
— Да при чём тут это, — бурчал кот. — Как свет Сиятельного Фонаря возвращать будем?
Все смолкли. Я взглянула на Макото.
— Надо понять, зачем это чужаку, — сказал он. — И что потребует он взамен. Или это месть?
— Нам? Но причём тут Сиятельный Фонарь.
— Он наш друг, — ответил парень. — И злодей знает, что мы поможем.
— Значит, будем ждать, — решила я.
— Чего — уточнил кот.
— Сообщений. Условий. Как-то же он должен себя проявить!
— А если… — заспорил кот.
— Тогда расскажем нашим. Они посоветуют, что делать дальше.
Макото посмотрел на собравшихся и спросил:
— Хоть какие-то приметы вы запомнили?
— Очень прыткий, в тёмной куртке с капюшоном, знаком с магией, — перечислил Сиятельный Фонарь. — Во всяком случае, вещица у него непростая. Наш свет не так легко заполучить.
— Это уже что-то, — кивнул парень.
— Скорее всего, молодой, — прибавил Каштан.
— Точно, — подтвердил куст Шиповника. — Уворачивался ловко.
— Да и ретировался необычно, — задумался ворон. — Раз и пропал.
— Точно-точно, — подтвердила Сорока. — Испарился.
— Похититель снов, — вскричала я. — Но зачем понадобился ему волшебный свет? Он же действует в темноте.
— Обменять? — предположил кот в сапогах. — На перо Золотой птицы.
— Если так, — Макото погрустнел. — Свет он всё равно не отдаст.
— Ах! — вскричала росшая неподалёку астра. — Как же быть?
— Злодей вернётся, — загалдели её подружки. — И устроит всем новые неприятности.
— Вернётся, — подтвердила я.
— А мы подождём, — пообещал Макото.
— И схватим злодея, — расхрабрился кот в сапогах.
На том и договорились.
3.
Возвращаться в Литкафе мы не стали. Позже объясним в чём дело. Будем дежурить весь день и всю ночь!
Мы уселись на скамейку, а Луни стал прохаживаться по аллеям. Ворон возглавил птичью дружину. Они разлетелись по бульвару, чтобы наблюдать и сообщать обо всём подозрительном. Сорока отправилась в гостиницу «Сказка», чтобы рассказать о происшествии Оле-Лукойе. Заодно мы попросили узнать, вернулся ли чародей с феей-крёстной.
Сообщать Домовому в Литкафе не стали. Придёт в гостиницу, там всё узнает.
Ближе к обеду на одной из аллей показался вихрастый сказочник из Литкафе. Лет ему было столько же, сколько Макото. Только Макото был юношей воспитанным, деликатным. А вихрастый — напористый, неугомонный, очень любопытный. Заметив нас, он сразу направился навстречу.
— Привет! Гуляете?
Мы кивнули.
— А почему дослушивать не стали? Распорядитель много чего интересного порассказал.
— Мы решили воздухом подышать, — выпалила я первое, что пришло в голову.
— У нас тут были кое-какие дела с утра, — уточнил Макото и пристально взглянул на нового знакомого. — Вот мы и задержались.
— Врываться в разгар истории не стали, — прибавила я. — Зачем отвлекать остальных.
— А ты что здесь делаешь? — голос кота звучал с явным подозрением.
— Я? Решил пройтись, — хмыкнул вихрастый и прибавил: — А вдруг у меня тут тоже дела? Важные. Неотложные.
— Решил пройтись, проходи, — кот был неумолим. — А нам некогда.
— Бывайте, — недобрый пронзительный взгляд не предвещал ничего хорошего.
Я вздрогнула.
… Когда вихрастый был уже далеко
