Оглавление
АННОТАЦИЯ
Тихое майское утро принесло известие о том, что коллектив и работа уже не будут прежними. Перемены обычно пугают, даже если несут в себе улучшение. Неприятие, возмущение, открытое противостояние только мешают всем и не сулят ничего хорошего. На фоне неизвестности и неуверенности в будущем возникают эмоции и чувства, с которыми сложно бороться. К тому же герои находятся "по разные стороны баррикад».
ГЛАВА 1.
За окном приёмной директора строительно-ремонтного комплекса ярко светило солнце, майский день обещал быть очень жарким. Поникшие ветки деревьев словно задыхались в безветренном пространстве, ни один листочек не шевелился. Казалось, за стенами здания закипал адский котёл, будто намекая, что эта расслабленность обманчива.
Внутри помещения негромко переговаривались несколько мужчин, периодически поглядывали на циферблат круглых часов над входной дверью, вздыхали и вопросительно кивали секретарю, ожидая от него разрешения зайти в кабинет руководителя. Однако такой команды не поступало, и они продолжали переминаться с ноги на ногу, не понимая, что же могло так задержать начало оперативного совещания. Наконец, дверь открылась, и в приёмную вышли двое: молодая женщина лет тридцати пяти, в строгом узком сарафане серого, мышиного цвета, белой блузке, наглухо застёгнутой на все пуговицы до самой шеи, и круглых очках в серебристой оправе; а также высокая бледная девушка в тёмно-синем брючном костюме, напоминавшем школьную форму. Они поздоровались с притихшими мужчинами и удалились.
– Проходите, – сказал секретарь, положив телефонную трубку на рычаг, – Герман Георгиевич ждёт.
– Слышь, а кто это был? – поинтересовался у него самый старший из присутствующих, мужчина лет пятидесяти или чуть больше, брюнет с волнистыми на висках волосами, карими бегающими глазками и небольшим брюшком. – Уж больно деловые тётки.
– Сейчас всё узнаете из первых рук. Директор уже пригласил вас.
Ответ прозвучал так, что стало ясно: молодой человек, уже отвернувшийся к экрану компьютера, ничего не будет комментировать.
– Какой же ты… молчаливый, – недовольно констатировал мужчина. – И где только директор тебя откопал? То ли дело раньше была…
– Хорош трепаться, Сергей Иваныч, заходи уже, а то Громов ждать не любит, – сказал, подталкивая его в спину, мужчина плотного телосложения, лет сорока пяти на вид.
Двойная директорская дверь, отделявшая приёмную от кабинета, была широкой и тяжёлой, и все давно привыкли к этому, но сегодня почему-то она показалась ещё более громоздкой каждому заходившему, словно не хотела впускать к руководителю. Они здоровались, рассаживались по своим местам, искоса посматривая в сторону широкого стола, где стопками лежали чертежи, документы, на самом краю красовалась белая каска с синими буквами, обозначавшими название предприятия. Сам хозяин кабинета молча кивал на приветствия, не отвлекаясь от работы с ноутбуком, где что-то быстро печатал, сверяясь с блокнотом. И хотя на часах было всего десять минут девятого утра, все знали, что директор уже проверил рабочую обстановку на крупных объектах, побеседовал с теми, кто трудился круглосуточно на территории предприятия, сделал выводы и замечания, которые и вносил для себя «на контроль».
– Итак, – произнёс он, ставя точку и беря в руки блокнот, – начнём совещание.
Громов встал и перешёл к большому столу, где сидели подчинённые. Главному руководителю было чуть больше сорока, и именно он стоял у истоков создания дирекции. Приехав на предприятие менее десяти лет назад со строго обозначенной миссией, неожиданно получил предложение остаться и возглавить это подразделение. К тому моменту уже обзавёлся семьёй, и это стало решающим фактором, чтобы обосноваться в городе, о котором никогда не помышлял. За недолгий срок многие убедились в его принципиальности, непреклонности и бескомпромиссности, что нравилось далеко не всем. Порой это очень мешало работе, но изменить себе Громов не мог. Высокий, худощавый, с сединой на висках, он выглядел привлекательно для противоположного пола, однако никто не решался выразить свою симпатию открыто. Герман Георгиевич всегда был сосредоточен, строг и сдержан. Голубые глаза казались уставшими, в уголках притаилась сеточка морщин. Джинсовый костюм и чёрная рубашка в данный момент подчёркивали, что директор вернулся с утреннего обхода. Синяя рабочая куртка с теми же буквами, что и на каске, висела на спинке кресла.
– Не люблю я, как и все, наверное, всяческих внеплановых мероприятий, но сделать ничего не могу. Это вступление, – произнёс он, оглядывая всех четверых по очереди. – Вы все знаете, что полгода назад в компании сменился президент. Тот, который возглавлял Группу в течение десяти лет, ушёл в советники, а новый круто приступил к своим обязанностям. Он считает, что необходимо перестроить работу всех подразделений, абсолютно всех, снизу доверху, вдоль и поперёк или наоборот. То есть, президент стремится к радикальному, прямо скажу, фундаментальному переосмыслению и перепроектированию деловых процессов для достижения резких, скачкообразных улучшений показателей деятельности компании.
– А штаны не порвёт? – подал голос Сергей Иванович.
– Без комментариев, – ответил Громов. – Наша основная задача: строить, ремонтировать, реконструировать, соблюдать сроки, бюджеты и технику безопасности. Да что я вам рассказываю? Вы и так всё знаете. Речь сейчас о другом. Одно из первых решений нового президента – это создание дирекции по реинжинирингу. Приказ вышел месяцев пять назад, вы все его получили тогда же, проверьте почту. И наверняка уже слышали от других служб, что некоторые подразделения попали в поле зрения этой новой дирекции.
– Да уж, доходили слухи, – кивнул тот мужчина, который пытался приостановить речи говорливого коллеги. Он был абсолютно лысым; внимательные глаза странного жёлто-зелёного цвета могли подолгу не моргать, напоминая взгляд змеи, чем обычно доводили собеседника до нервозного состояния. – Капитально почистили пару цехов.
– Так это реструктуризация или как? Опять будут новые штаты рисовать? А мы здесь при какой модели? – раздражённо спросил Сергей.
– Нет, это немного другой процесс, – покачав головой, взял слово третий из подчинённых Громова, сидевший дальше всех от него. Мужчина крупного телосложения, высокого роста хмуро смотрел на болтливого коллегу. Редкие светлые волосы были аккуратно уложены, как всегда, и напоминали военную стрижку. Короткие рукава светлой рубашки открывали сильные руки, тронутые загаром. – Правда, надо внимательно прочитать приказ, но насколько я понял, это нечто среднее между аудитом бизнес-процессов, реструктуризацией, изменением структур и штатов, а в итоге – созданием чего-то нового, не факт, что лучшего. Перетрясут всё: каждого исполнителя и каждую минуту.
– Да какого… чёрта, – снова возмутился Сергей Иванович. – Делать нам больше нечего, как исполнять их фантазии!
Громов едва заметно вздохнул, сдерживая себя от желания резко осадить балагура. Так и не смог привыкнуть к его манере общения, которая словно выпячивала противопоставление себя всем остальным, не таким «одарённым и удачливым». Этого руководителя директор получил помимо своей воли: его перевели с дочернего предприятия со всем управлением, так как работа на том строительстве была завершена. Готовая, но созданная кем-то другим служба не обрадовала Громова, однако оставалась надежда, что «новенькие» смогут влиться в коллектив. Пока же нареканий было много и от подрядчиков, и от цеховых работников. Сергей Иванович Яковлев оказался высокомерным, нагловатым и уверенным в своей правоте человеком. Ни к кому не прислушивался, считая своё мнение единственно правильным. Особенно доставалось от него самому молодому начальнику, тридцатилетнему Тимофею Золотову, потому что уж очень хотелось продвинуть своего сына на хорошую должность, но директор не позволил «разводить семейственность», да и не считал Яковлева-младшего готовым для руководства самым большим управлением. Громов и сейчас не любил вспоминать эпопею с назначением Золотова, которая забрала много сил и нервов.
– Мы попали в этот круг вместо дирекции по сбыту, – спокойно ответил он Сергею. – По графику наша дирекция стояла осенью, но что-то не срослось.
– А чего это? – продолжал кипятиться Яковлев.
– Да помолчи ты уже, – не выдержал тот, который сидел на самом дальнем стуле от директора. – Герман Георгиевич, можно конкретнее поставить задачу?
– Да, я поддерживаю Игоря Николаевича, давайте к делу, – кивнул Тимофей, недобро покосившись на Сергея.
– Говорить особо нечего. Приказ вышел вчера вечером; я направил его каждому из вас. Ознакомьтесь, подготовьтесь, переговорите с персоналом, – постукивая пальцами по столешнице, произнёс Громов. Затем обратился к лысому мужчине. – Борис Борисович, тебя пока не коснётся этот реинжиниринг.
– А чего это? Почему его не…
– Слушай, Сергей, заканчивай базар, – не дал договорить директор. – Только время отнимаешь у всех. Управление Бориса занимается ремонтами, эту сферу решили не трогать. Перенесли на следующий год.
– Везёт же некоторым одарённым.
– Итак, у нас четыре управления, три из них будут работать с дирекцией по реинжинирингу в тесном контакте. Две девушки, которые были у меня утром, приходили представиться. Та, что старше, директор. Она сама не будет принимать участия. Вторая возглавит группу, которая уже работала в одном из цехов. И если директора, Ирину Котову я знаю, то о другой девушке ничего не слышал… Предвосхищая твои вопросы, Сергей, сразу скажу, что Котова не чья-то ставленница, и в свои тридцать пять заслуженно является директором. Не веришь? Можешь поинтересоваться у менеджеров по кадрам, ты ведь с ними тесно дружишь, да? Итак, с понедельника приступаем. Все вопросы решаем по мере необходимости. Им нужно помещение, где будут проходить интервью, совещания и обработка информации. Поскольку управление Игоря находится в этом здании и нам тут тесно без гостей, а «штабы» Сергея – на территории завода, то тебе, Тимофей, и принимать группу. Придётся потесниться: актовый зал подготовь.
– Что именно нужно сделать?
– Примерный список тоже найдёшь в электронной почте, направил тебе сегодня утром. Уточни потом сам у них дополнительно. Работы по размещению много. Возможно, надо будет и в выходной выйти.
– Не привыкать, – кивнул Тимофей.
– Так, с этой проблемой закончили. У меня есть вопросы по обеспечению материалами подрядчиков на «Установке непрерывной разливки стали». Сергей, останься. Остальные свободны.
Молча отодвинув стулья, начальники покидали кабинет директора, который думал про себя о том, как не хватало здесь Вадима, его правой руки в течение нескольких последних лет.
«Конечно, правильно он сделал, что уехал, – вспоминал Громов своего заместителя. – Предложили должность директора по строительству на дочернем предприятии, кто же откажется? Вот Сергей сразу бы сорвался, а Вадим ещё сомневался, потянет ли. Потянул! Да ещё как. Приятно слышать о его успехах».
– Итак, Сергей, на объектах много недоработок. Срываем работу подрядчикам, не подготовив им площадку, не обеспечив материалами, а потом с них же будем требовать качество и сроки. В чём дело? К тому же есть нарушения техники безопасности. Однако ты упорно докладываешь, что «всё в рабочем порядке». Вот тебе перечень замечаний на сегодняшнее утро. Если завтра на обходе найду хоть один нерешённый вопрос, останешься без премии. А потом буду наказывать и подчинённых тебе руководителей. Есть возражения?
– Конечно, есть!
– Вот завтра мне их и озвучишь, если… Ну ты понял. Всё, закончили.
В это время в кабинете напротив собрались три начальника управления, чтобы вместе обсудить ситуацию. И хотя Бориса это не касалось, он тоже принял участие.
– Борь, да ладно тебе, – сказал ему Игорь Николаевич, в чьём кабинете расположились мужчины, – занимайся своими ремонтами. У тебя и так по самые уши работы.
– Не-не, я хочу послушать. Вдруг чего дельное предложу, да и мне потом всё равно с ними встречаться.
– Да тут особо-то и не разбежишься, у них всё по плану-графику. Кое-что я успел утром прочитать в приложении к приказу. Исходя из этой информации, могу предположить, что твоё управление, Тимофей, будут изучать под микроскопом. Всё-таки сто пятьдесят человек – это махина. Не знаю, как ты с ними справляешься. Живёшь уже на работе? Вот это и привлекает внимание. Короче, сначала проведут интервью с каждым работником, чтобы выяснить круг обязанностей и вообще стиль работы, потом соберут всю информацию вместе, найдут дублирование функций, вычислят бездельников и так далее. Потом пересчитают по каким-то математическим моделям и выявят лишний персонал, функционал и соответствие. А в конце предложат свои варианты новых структур и бизнес-процессов.
– Нехило, – негромко сказал Тимофей. – Хотя, возможно, и получится что-то лучшее, чем сейчас. Моё управление уж точно можно перекроить так, чтобы шестерёнки крутились быстрее.
– Ты только сразу об этом не говори. Пусть сами копают. А они точно раскопают. Там по каким-то формулам будут высчитывать загрузку каждого работника. Вообще, интересная работа, наверное.
– Ага, только некогда этим заниматься.
– Деваться теперь некуда. Придётся. Тимофей, ты обязательно просмотри методические рекомендации, приложенные к приказу. Там всё разложено очень подробно. Ладно, мужики, давайте прикинем, что от нас требуется для выживания.
Вскоре после этого Тимофей направился к себе. Его управление находилось в пятнадцати минутах пешего хода от дирекции. Служебной машиной по такому поводу он не пользовался. Тем более её работа была расписана по минутам между службами. А пройтись пешком любил. Путь лежал мимо областного управления уголовного розыска, где у ворот всегда стоял дежурный с автоматом, наводя страх даже на мурашки каждого проходившего мимо. Территория была огорожена забором, машины плотно припаркованы по периметру. Тимофей часто вспоминал, что где-то здесь, в узком переулке несколько лет назад чуть не «убрали» Вадима, бывшего зама Громова, совершив наезд и оставив без сознания под холодным дождём. Тогда именно директор нашёл его и вызвал «Скорую».
«Я тогда ещё в институте учился, – думал Золотов, шагая по знаменитому переулку, – всё это казалось криминальными разборками, совершенно лишними на металлургическом предприятии. Молод я был, ничего не понимал. Потом уж всё прояснилось. Наш директор молодчина».
Постепенно мысли перенеслись к тому, что Громов сообщил утром: где размещать группу из нескольких человек, чем обеспечивать, как общаться. Всё это начинало нервировать его.
«И так-то сложно, а тут ещё этот подарочек. И кого волнует, что я в должности всего полгода. Спрос будет по полной программе. И что-то подсказывает мне: некоторых я не досчитаюсь по окончании этого увлекательного процесса реинжиниринга. Прав Игорь Николаевич, подсказывать им не надо. Хотя о чём это я? Там не дураки работают».
На подходе к большим железным воротам, отделявшим проезжую часть от территории управления, обратил внимание на кучу мусора около центрально входа, которым никто не пользовался уже много лет по неизвестной причине. Вместо того чтобы заходить в здание с улицы, все должны были делать крюк, проникая в контору со стороны внутренней части двора. Это мешало и машинам, и охраннику, который не мог отследить, по пропускам ли идут люди. У Тимофея никак не хватало времени, чтобы заняться этим вопросом.
Мусорная куча бросалась в глаза своей строгой пирамидальной формой, украшенной пустой консервной банкой на вершине и воткнутым в неё букетом ярко-жёлтых одуванчиков.
– Какого чёрта? Что за ерунда? Вчера же ничего не было. Я обходил весь периметр. Не хватало ещё штраф от городских служб заработать. Надо убирать, это моя территория.
Тимофей достал из нагрудного кармана рабочей куртки небольшую записную книжку с прикреплённым к ней карандашом и начал быстро набрасывать пункты: что необходимо сделать в ближайшее время. Взгляд лишь на мгновение оторвался от листа бумаги, словно давая возможность руке успеть за мыслью, и тут же упёрся в пыльную стену здания.
«Ведь говорил же Неклюдову, что не надо этим сайдингом стены «зашивать»: грязь на рёбрах рядочками лежит во всей красе. Он уволился, а проблема мне досталась. И цвет выбрал… чтоб ему таким же светло-зелёным…».
Неожиданно для себя увидел светловолосую девушку, стоявшую у окна второго этажа. Она усмехнулась, заметив его внимание, медленно кивнула и отошла внутрь кабинета, в котором работала.
– Только тебя и не хватало для полного уничтожения настроения.
Он неторопливо направился на территорию управления, огороженную каменным забором, зашёл в будку охранника, чтобы выяснить, откуда появилось мусорное творчество, и вызвал к себе завхоза. Эти мелкие заботы, входившие в круг его обязанностей, на время отвлекли от мыслей о грядущей неотвратимости чего-то неизвестного, непонятного и от этого пугающего.
В собственной приёмной кивнул секретарю и попросил её зайти. Кабинет встретил его прохладой, тихим шуршанием кондиционера и несколькими стопками документов на «подпись, рассмотрение, в работу». Глубоко вздохнув, скинул форменную заводскую куртку и сел в кресло.
– Марина Леонидовна, – обратился к вошедшему секретарю, – присаживайся. Будем решать, как жить дальше. Сколько лет мы знакомы? Столько же, сколько я здесь работаю, то есть десять. Ты была первым человеком, улыбнувшимся мне в этой конторе.
– Да, только ты теперь большой начальник, а я твой секретарь. И рада этому, потому что мне есть с чем сравнивать.
Стройная женщина лет «пятидесяти пяти плюс», в деловом костюме брусничного цвета, с аккуратной причёской коротких волос, одобрительно кивнула и устроилась в кресле напротив стола руководителя.
– Слушаю, Тимофей Александрович, – уже серьёзно сказала она, приготовив ежедневник для записи заданий.
– Приказ по реинжинирингу видела? Тема сложная. Народ не пугай.
– Уже и так все знают, с утра начальники отделов, как ошпаренные, прибегали. Будто я знаю, чем это нам грозит.
– Интересно, кто растрезвонил? Хотя так даже лучше. Иначе бы получилось, как в «Ревизоре» Гоголя: «Я пригласил вас, господа, с тем чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор». С той лишь разницей, что к нам придут уже в понедельник.
– Да уж! Не откладывают в дальний ящик. Что нужно сделать? – Она подробно записывала, кивала, задавала вопросы. – Мало времени, конечно. Наверное, специально, чтобы народ не успел придумать ничего.
– Это вряд ли. – Тимофей продолжал диктовать, заглядывая в записную книжку, а у самого на душе было неспокойно. Что-то настойчиво сверлило мозг, но ухватить мысль не получалось. – Просто нашу дирекцию вне графика воткнули в процесс.
– Всё-таки ты наивный, Тимофей… Ладно, начинаю крутиться. Только по поводу актового зала ты сам к Ильичу зайди.
– Он сейчас мусором занят.
– Ну-ну… Откланиваюсь, – сказала Марина Леонидовна, вставая из-за стола и направляясь к выходу. – Совещания остаются в силе?
– Да. Заодно поговорим с начальниками отделов о предстоящей работе по приказу.
Когда в кабинете стало тихо, он подвинул к себе первую стопку документов, где стояла виза Елены Зуевой, начальника отдела. Тимофей поморщился, вспомнив её, и сразу же заметил ошибку в тексте: название объекта наверху листа не совпадало с тем, что было указано внизу.
– Да сколько можно, а? Как же надоело!
Внутри поднялась волна раздражения, рука сама потянулась к телефону, но не успела взять, потому что он вдруг зазвонил. Вздрогнув от неожиданности, посмотрел на маленькое табло и удивился: он не знал такого номера.
– Странно, что Марина пропустила этот звонок. Или её нет на месте? – Тимофей поднял трубку. – Слушаю вас. Золотов.
– Здравствуйте, Тимофей Александрович, – тихий девичий голос заставил его прислушиваться. – Я из дирекции по реинжинирингу. Герман Георгиевич направил к вам по вопросу размещения нашей группы. Меня зовут Лилия Евгеньевна.
«На ловца и зверь бежит. Ведь чуть не забыл про список, чего им нужно будет. С этой кучей мусора…»
– Очень приятно, – автоматически ответил он, хотя ничего похожего не испытывал. Ему показалось, что девушка хмыкнула на его слова, но не был уверен в этом. – Слушаю ваши вопросы, Лилия Евгеньевна.
– Нам нужно помещение, в котором можно разместить восемь человек. Соответственно, там должно быть восемь столов, шестнадцать стульев на первое время – для проведения интервью, а так же подключение к сети, хотя бы один стационарный телефон… Может, я перешлю вам список по электронной почте?
Она говорила очень тихо, чётко произнося слова. Тимофей видел её утром, но и представить не мог, что человек, который придёт выворачивать наизнанку всю работу его подразделения, будем иметь детский голос и такую манеру говорить.
«Словно вот-вот заплачет. Может, она боится сама? И как тогда собирается общаться? Её же сожрут мужики, а наша женская половина вообще по косточкам разнесёт. Мне ещё не хватало этой головной боли. Детский сад какой-то».
– Да, перешлите мне список, мы подготовим всё необходимое, – вслух ответил он, закрывая глаза и потирая пальцами переносицу. – Что-то ещё?
– Да. Осталось несколько рабочих дней до понедельника. Насколько мне известно, вход в здание по пропускам. Нам необходимо выписать временные.
– Временные? На какой период?
– Три месяца. Это есть в приказе.
Укоризненные нотки ему не понравились, и Тимофей решил свернуть беседу.
– Понятно. В понедельник, в течение дня постараемся организовать. Но ведь у вас наверняка есть доступ на территорию предприятия?
– Есть. Просто я не знаю, как ваша охрана…
– Разберёмся на месте. Ждём вас.
– До свидания, – еле слышно прошелестело в трубке телефона.
Сработал отбой, и взгляд Тимофея снова выхватил неверно оформленный документ. Уже не останавливая своего недовольства, взял всю стопку бумаг и решил разобраться сразу же, не откладывая неприятный разговор. В приёмной было пусто, лишь из-за стойки подняла голову Марина Леонидовна и хмыкнула.
– Что? Документы Зуевой? – спросила она. – А я говорила ей, что надо исправить. Но удостоилась лишь косого взгляда.
– Ты хочешь сказать, что указала на ошибку, и тебя проигнорировали?
– Именно так.
– Странно. Не понимаю, – удивился он.
– Да, Тимофей, – задумчиво произнесла секретарь, – тяжело тебе будет. Одна работа на уме. А тут такие интриги! Ну, подумай немного о кознях. Кто после тебя ставит свою подпись?
– Громов.
– Вот. Теперь понимаешь? Он мог сам заметить эту ошибку, а мог бы и пропустить, и тогда она вылезла бы в бухгалтерии. Оттуда документы вернулись бы, и кому тогда по шее? Тебя постоянно хотят подвести под раздачу.
Ты же занял её место, как она всем говорит. Зуева и дольше тебя работает, и опытнее, и умнее, и так далее. Ты же сам всё это слышал, когда она к Громову ходила.
– Назначили меня. К чему этот базар? Неужели так мелко… – В этот момент открылась дверь приёмной, появился курьер с целой кипой бумаг и помешал обмену информацией. – Марина Леонидовна, позвони завхозу, пусть откроет мне актовый зал и ждёт там.
– Хорошо.
Пройдя мимо нескольких закрытых дверей, остановился перед нужной и толкнул её. Четыре головы повернулись в его сторону. Трое поздоровались, Зуева лишь кивнула. Это была молодая женщина, лет тридцати семи, с длинными волосами каштанового оттенка, которые она никогда не собирала даже в хвост, словно демонстрируя их красоту на зависть остальным представительницам слабого пола. Стройная, ухоженная, всегда аккуратно и ярко одетая, Зуева производила впечатление на мужчин. И только каре-зелёные глаза, подчёркнутые неброским макияжем, выдавали её презрительное отношение ко всем окружавшим её людям.
– Всех приветствую, – сказал Тимофей, протискиваясь между столами в тесном помещении кабинета. – Когда вы разберёте свои завалы? Ходить же невозможно, дышать нечем.
Горы документов, перевязанных бечёвками, занимали всё свободное пространство: на полу, стульях, подоконнике.
– Нам некогда, мы работаем, как волы, – скороговоркой выпалила Зуева, даже не повернувшись в его сторону. – Другие вон в пять часов уже по коридору несутся; как после взрывной волны всех сметает. А мы…
– Если вы так много работаете, но ошибки допускаете, значит, не так что-то делаете?
– Какие ошибки? – вскинулась она, едва не взвизгнув.
– Елена Анатольевна, будьте любезны, на полтона ниже, – спокойно произнёс он, заметив вымученный, но благодарный взгляд беременной молодой женщины, сидевшей напротив Зуевой. – Я возвращаю ваши документы. Не надо спорить. На первом же листе указаны разные названия объектов, остальные даже смотреть не стал. У меня нет возможности проверять за вами всё. Это ваша обязанность.
– А у меня есть? У меня нет ни минуты!
– Значит, ваши подчинённые плохо работают. Если бы каждый проверял то, что он подготовил, не было бы столько потерь рабочего времени.
– Да я… Да вы… – она не могла вымолвить ни слова, пыхтела, словно закипающий чайник. – Учить меня?
Глядя на него, видела не тридцатилетнего молодого мужчину, а мальчишку-студента, пришедшего в управление на практику. Того, который всё спрашивал, вникал, учился даже у неё. И вдруг – именно он стал её непосредственным начальником! Это никак не укладывалось в сознании.
– Разбирайтесь, Елена Анатольевна, – сказал Тимофей, укладывая стопку документов ей на стол. – За каждую следующую ошибку буду наказывать. Надоело.
Развернулся и ушёл в полной тишине. Он знал, что скоро она выйдет из себя, и её подчинённые до конца дня будут вынуждены слушать, насколько незаслуженно обделена должностью и высокой зарплатой. Стоило закрыть за собой дверь, как в коридор выпорхнула из своего кабинета симпатичная девушка, та самая, которую он видел в окне, когда стоял возле кучи мусора.
– Добрый день, Тимофей Александрович, – негромко произнесла она и улыбнулась.
– Здравствуйте, Илона Борисовна, – кивнул ей в ответ.
Она была среднего роста, изящного телосложения, с тонкой талией, обязательно подчёркнутой ремнём или широким поясом. Всегда на высоких каблуках, в платье или юбке длиной чуть выше колена, невольно привлекая внимание к стройным длинным ногам. Светлые, блестящие волосы до плеч, голубые глаза, дорогие украшения… Девушка смотрелась инородным элементом в стенах «управления технического заказчика». Её личное дело было известно Тимофею до последней буквы: двадцать семь лет, не замужем, детей нет, образование – высшее и не одно, в том числе и заграничное. Илона приехала в этот город из Москвы. Приехала за тем, чтобы занять место начальника управления, которое было ей обещано кем-то из команды бывшего президента. Но Громов не позволил навязать себе человека, которого не знал ни как специалиста, ни как руководителя. Он настоял, чтобы все претенденты на эту должность прошли различные, многоэтапные тестирования. Лучший результат ожидаемо показал Золотов, он и стал начальником управления. И если Зуева всячески показывала своё негодование по этому поводу, то Илона приняла провал собственных планов вполне спокойно. Но что у неё было на уме, Тимофей не знал. Итоги её тестирования были настолько низкими, что и должность начальника отдела, которую она всё же получила, не соответствовала уровню знаний и опыта. Золотов не доверял улыбкам Илоны и старался не контактировать с ней, если это не касалось работы.
«Тёмная лошадка, – думал он, ёжась под её оценивающим взглядом и стараясь не морщиться от «наивно» приоткрытых губ. – Интересно, зачем она вышла и стоит передо мной? Опять будет намекать, что свободна сегодня вечером?»
– У нас будет какая-то проверка? – спросила она и чуть вздохнула.
– Не проверка. Марина Леонидовна направила приказ всем руководителям, в том числе и вам. Изучайте, Илона Борисовна, готовьтесь.
– К чему? – удивлённо спросила девушка. – Придут, проверят, уйдут.
– Они к нам на три месяца. Извините, у меня мало времени.
– На три месяца? Вот бездельники! – возмутилась она. – Только от работы будут отвлекать. Вы и сегодня допоздна засидитесь?
– Не знаю, – ответил Тимофей, обходя её бочком и ускоряясь в сторону лестницы.
– Понятно. Как всегда. Если что, я могу вас подвезти! – вслед ему предложила Илона.
Он лишь покачал головой и свернул на лестницу, ощутив лёгкость, словно вырвался из цепких лап. Не понимал «московскую залётную птичку», не мог поверить, что ей интересна работа на заводе, в одном из самых пыльных районов города.
«Она смотрится пришельцем из другого мира… как в фильме «Безымянная звезда», когда городская богатенькая дама оказалась посреди ночи на станции, где даже поезд не должен был останавливаться. Помнится, не слишком удачным оказалось её путешествие».
Спустившись на первый этаж, увидел невысокого пожилого мужчину в спецодежде, стоявшего в конце коридора перед открытой дверью. Его вид выражал растерянность и недоумение. Заметив Тимофея, пожал плечами, будто и слов у него не было.
– Ильич, ты чего? Будто привидение увидел. В твои шестьдесят с хвостом есть что-то такое, чему ты ещё способен удивиться?
– А сам посмотри, – в неверии качая головой, ответил завхоз.
Он всегда, в любую погоду и время года был в одной и той же одежде: рабочие брюки, светлая рубашка, тонкий трикотажный джемпер, ботинки на толстой подошве. Ильич не расставался с очками в тонкой оправе, из-за которых смотрели уставшие, ярко-голубые, как у ребёнка, глаза. Тимофей знал его столько же лет, сколько и секретаря, и сочувствовал сложной судьбе. Непутёвый, пьющий сын приучил к этому и свою жену. В результате двое их детей-школьников находились на полном обеспечении дедушки и бабушки. Ильич долго старался не обнародовать свои проблемы, но всё-таки решил заняться оформлением опекунства над собственными внуками.
– В понедельник было совещание с подрядчиками, и в зале ничего не было, а сейчас глянь-ка, чего тут, – произнёс он.
Золотов заглянул в актовый зал и присвистнул.
– Ничего себе! Судя по бечёвкам, это кипы документов Зуевой.
Всё свободное от стульев место было занято стопками бумаг. В проходе между рядами, на подоконниках, на столах президиума – везде лежали документы.
– Тимофей, я не знаю, откуда… Может, Данилова дала им ключи? Без моего ведома взяла из ключницы? Та ещё начальница. Она на меня плевать хотела, сам знаешь. Только и ждёт, когда мне коленом под зад дадут.
– Не дождётся. Но зал надо очистить. Ты позови мне Данилову. Дальше я сам.
– Она истеричка, если что.
– Это её проблемы.
В течение следующего часа Золотову пришлось выдержать бой с Зуевой, доказывавшей, что донести документы до архива, находившегося в подвале, – это выше её сил. Снова разговор о нехватке времени, персонала, места. Постоянные жалобы не трогали Тимофея. Он потребовал, чтобы актовый зал был очищен.
– А кто, кто будет их перетаскивать? – возмущалась Зуева. – Мне некогда, и люди заняты.
– Вот кто их сюда доставил, тот пусть и перенесёт в архив, где они и должны находиться.
– Я просила подрядчиков, а сейчас они…
– Елена Анатольевна, хватит. Вы использовали под хранение место, не оборудованное для этого. Пожарная безопасность нарушена. Вы этого не знали? Вряд ли. Всё, концерт окончен. Займитесь исполнением своих обязанностей.
Золотов повернулся к Даниловой, стоявшей у стены. Она была ровесницей Марины Леонидовны, но стремилась казаться моложе своих пятидесяти пяти лет. Короткая чёрная юбка открывала тонкие «синюшные» ноги, не тронутые загаром, в босоножках на платформе и кожаными ремешками вокруг щиколотки. Белая блузка из «марлёвки» просвечивала, не оставляя тайн о нижнем белье женщины. Желтовато-соломенные волосы длиной ниже плеч были закручены в крупные кольца и уложены на одну сторону, открывая линию ключиц и обращая внимание на сутулость или возрастные изменения силуэта. На шее красовались бусы из тёмных жемчужин размером с помидорки-черри. Каждая часть одежды сама по себе выглядела кричаще, а все вместе они создавали эпатажный образ немолодой женщины. Светло-карие глаза, подведённые стрелами и украшенные тенями, смотрели удивлённо, явно давая понять, что Данилова не понимает, зачем её вызвали.
«В дирекции и в управлении нет установленного дресс-кода, – с тоской думал Золотов, глядя на сотрудника хозяйственного отдела. – Но должно же быть у человека чувство меры и здравый смысл? Она старше меня почти в два раза. По возрасту в матери годится. Не могу я ей делать замечания, да ещё на такую тему. Дама находится в поиске, а тут я со своими претензиями. Если она не понимает, что ей уже не подходит стиль первокурсницы «с пониженной социальной ответственностью», то меня она точно не услышит. Может лишь заподозрить в моей заинтересованности… Этого только и не хватало».
– Доброе утро, Зоя Семёновна, – ровно сказал он. – Кто дал вам указание использовать актовый зал не по назначению?
– А что такого? Большое помещение простаивает! Людям некуда складывать документы, а тут… Да собрания с подрядчиками можно проводить в другом месте, хоть в вашем кабинете, там тоже полно места.
В какой момент она поняла, что зарвалась, Данилова бы не ответила, только потемневшие, и без того серые глаза Тимофея дали понять: всё, перешла черту. Все в конторе шептались о долготерпении Золотова, и даже пытались вить из него верёвки, правда, за его спиной. Но в данную минуту Зоя Семёновна была готова откусить себе язык, да поздно.
– Не вам распоряжаться имуществом нашего управления, – сквозь зубы тихо произнёс Тимофей, – не вам давать указания, кому и что здесь делать. Не забывайтесь. Вы даже не завхоз, а всего лишь его помощник.
– Кто знает, кто знает. Возможно, всё изменится в скором времени, – попыталась она игриво выйти из сложной ситуации.
– «На первый раз» у вас уже было предупреждение. Вы не вняли ему, теперь объявляю выговор за превышение полномочий…
– Чего? – возмущённо перебила его Данилова. – Нет у вас такого права!
– Я свои права и обязанности знаю, в отличие от вас. Значит, во-первых за превышение полномочий. Во-вторых, за нарушение правил пожарной безопасности.
– Я буду жаловаться Громову! В профсоюз пойду!
– Вперёд и с песней, – сказал он, уходя. – Приказ подготовит секретарь. Чуть не забыл: в третьих, лишение премии за текущий месяц.
– Да я же не виновата, – вдруг заныла она. – Меня Зуева попросила, я отказывалась, а она уговорила, сказала, что это на пару дней всего, а в выходной они всё уберут. Возможно. Зуева подставила меня!
– Разбирайтесь между собой. Впредь – без своеволия.
Тимофей не оглянулся. Он завернул в крохотную, без окна, комнату завхоза, в которую тот переселился, только чтобы не сидеть в одном помещении с Даниловой, уступив ей свой кабинет. Здесь едва помещался стол, стул и шкаф с дубликатами ключей от всех дверей. Зато на самом дальнем углу стола пристроилась небольшая сумка-холодильник, в которой всегда была домашняя еда, заботливо приготовленная супругой Александра Ильича. Все в конторе знали, как вкусно она готовила, потому что частенько заходили «угоститься».
– Ильич, как только получу список от наших гостей, я перешлю его тебе: что нужно подготовить в актовом зале. Ты там прикинь, всего ли у нас есть в запасе… Что, выселила тебя лисичка Данилова из избушки? Или сам не стал связываться?
– Сам. Веришь, Тимофей, не встречал в жизни более гнилого человека, чем эта Зоя. Вот не зря она Зоя – Змея-Особо-Ядовитая. Хоть в подвал, только не видеть и не слышать бы.
– Верю, Ильич. Подпортил нам Неклюдов перед увольнением, взял её на работу. Я же звонил потом в то подразделение, где она раньше находилась: сказали, что не верят своему счастью до сих пор. Каждый день благодарят нашего бывшего руководителя, которому пристроили Данилову. Как говорится, порвали три гармони на её проводах. И ведь не уволишь просто так человека. Одна надежда, что сама захочет нас покинуть. Хотя она нашла себе здесь достойную компанию. Ладно, короче, надо заняться подготовкой помещения. А с твоей помощницей я сам разберусь.
Когда вернулся к себе, казалось, что уже полдня позади, но на часах было только начало одиннадцатого, и это порадовало Золотова: ещё много можно успеть. Как бы ни старался, кое-что пока у него не получалось. Отдавая работе всё свободное время, едва заметно улучшил результаты деятельности подразделения, и как сделать больше, пока не понимал. Опасаясь надвигающегося реинжиниринга, вместе с тем надеялся, что предстоящие три месяца подскажут ему, где запрятаны скрытые резервы, а где, наоборот, слишком много бездельников, тормозивших процессы. Самому себе Тимофей мог признаться, что оказался не готов к занимаемой должности. И это – не в силу нехватки необходимых знаний. Здесь у него не было сомнений. Он пришёл в эту службу ещё студентом, сначала на практику, потом утроился на подработку, а по окончании ВУЗа его взяли уже на должность специалиста. Золотов потрудился во всех группах и отделах, сам просил о переводе, потому что хотел узнать как можно больше. И Громов оценил его потенциал, хотя и предупреждал о будущих сложностях.
– Ты, Тимофей, не позволяй никому панибратства, – говорил ему директор, настраивая на работу в должности начальника управления. – Тебя многие знают как мальчишку-желторотика, который у них же учился. Однако именно тебе доверено руководить этим непростым коллективом. Пока ты сам не поверишь, они так и будут сидеть на твоей шее, и пытаться рулить, а некоторые и подставлять. Разбирайся, приглядывайся, вникай в тяжкий труд начальника.
Тимофей помнил его наставления и старался не подвести Громова. Но пока ему это не очень удавалось, лишь небольшие улучшения по срокам прохождения документов были заметны. Однако директор продолжал всячески поддерживать его, понимая, насколько сложный, ответственный и огромный фронт работ достался Золотову.
Каждое окончание месяца было наполнено подписанием большого количества документов, и не на все из них ставилась цифровая подпись. Тимофей старался хотя бы наискосок просматривать бумаги, подготовленные его специалистами. Ошибок становилось всё меньше, но, тем не менее, они встречались. Параллельно проходили совещания, скайп-конференции, заходили с вопросами коллеги и подрядчики. Суматоха рабочего дня вновь не позволила ему вырваться на обеденный перерыв. Спасением была Марина Леонидовна, которая иногда заказывала доставку еды для начальника. Она следила за здоровым питанием Тимофея, помогала во всём и горой стояла за молодого руководителя.
Проверив электронную почту, вдруг обнаружил входящее сообщение с адреса «группа реинжиниринга № 4». Он сглотнул и, выждав мгновение, открыл конвертик с письмом. Там было обращение к нему от Лилии Евгеньевны с обещанным перечнем необходимого оборудования для работы. Далее прилагался приказ по предприятию, методические рекомендации и миролюбивое предложение обращаться по этому адресу, если что-то будет непонятно. Тимофей тут же воспользовался моментом и попросил список группы, которая будет у них работать. Ответ поступил незамедлительно с указанием ФИО, а также занимаемых должностей – всех, кроме самой Лилии Евгеньевны. Удивлению не было предела, когда обнаружил имена трёх сотрудников дирекции, в числе которых была и его подчинённая.
– Интересно, а она сама-то знает, что её включили в эту бравую команду? Или знала и помалкивала? – негромко задал вопрос самому себе. – Не буду спрашивать, посмотрю, как себя поведёт. Ну, Лилия Евгеньевна, вы меня подкосили, самого опытного и спокойного человека забрали на три месяца. Ладно, надеюсь, что она будет успевать и своей работой заниматься. Об условиях надо внимательно почитать: важно, чтобы человек не потерял в оплате.
Когда после пяти вечера в здании стало тихо, а под окнами кабинета прошуршали машины отъезжавших коллег, Золотов решил проверить, что сделано в актовом зале, и с удивлением обнаружил завхоза, передвигавшего столы в пустом помещении. Стульев, обитых бордовым бархатом, уже не было.
– Ильич, да зачем ты один-то! Забыл, сколько тебе лет? Или не мог помощи попросить?
– Да не привык я просить-то. Лучше потихоньку сам всё сделаю. Стулья в подвал пока оттащил.
– Ещё чего! Давай вместе.
– Тебе заняться нечем? – недовольно спросил пожилой мужчина. – И так каждый день тут сидишь до глубокого вечера. Ведь и вся жизнь пробежит, не заметишь, как. Кстати, я сказал уборщице, чтобы она по утрам тут убирала. Всё-таки народу много будет топтаться. Нам бы, Тимофей, надо что-то делать с помещением бассейна. Давно не эксплуатируется, да уж и не будет, скорее всего. А там можно ремонт устроить, оборудовать стеллажи для хранения. Ты подумай на досуге, поговори с подрядчиками. Они для тебя мигом всё устроят.
– Зубы мне не заговаривай: бассейн, подвал, ремонт. Мне уж тогда навеки сюда переселяться надо. Да разберёмся со временем. Нельзя же так нагло лезть в глаза Громову с постоянными просьбами. Давай лучше прикинем, как тут всё разместить для наших гостей.
– Вот и я кручу-верчу мебель, а никак не складывается головоломка. Вроде и места много, да чего-то неудобно выходит. Сквозняк будет, если дверь держать открытой, а кондиционера нет. Вентилятор напольный надо поискать для этих… гостей.
– Когда тебе за внуками ехать? Успеешь?
– Они уже дома, последние школьные денёчки дохаживают. Потом практика хозяйственная: будут красить, обои клеить, цветы поливать. В общем, к труду приобщаться.
– Это хорошо, правильно.
К семи часам они закончили расстановку мебели, завхоз принёс электрический чайник, микроволновку, корзины для мусора, напольную вешалку для одежды, на всякий случай удлинители и отдал второй ключ начальнику.
– Всё, Тимофей, закончили. Я уже устал немного. Завтра ещё день будет, посмотрим, чего не хватает. Вентилятор пока не нашёл. Может, Данилова пристроила куда-то? Ну, по домам пора. Или ты ещё останешься?
– Да, надо подписать кое-что. Да я недолго.
– Понятно. Как всегда. Ну, до завтра.
Все последующие дни, включая выходные, Золотов общался с начальником группы реинжиниринга по разным вопросам, стараясь вникнуть в материалы методичек. Слишком много новых терминов, что заставляло нервничать. Но времени для глубокого изучения не хватало, постоянно возникали рабочие вопросы, которые были для него важнее.
«Если уж я не всё понимаю, что тогда говорить о тех, кому это неинтересно. А надо будет объяснять, если спросят. Интересно другое: эта Лилия не отдыхает совсем? Она же на каждый вопрос отвечает почти сразу, будто держит всё под рукой. И толково рассказывает, и раздражения никакого нет. Такое ощущение, что живёт этим проектом. Тихий голос и лишь иногда вздох. Посмотрим, что будет в понедельник. Коллектив у нас непростой, как говорит Громов. Сложно будет этой группе. К тому же им всю дирекцию надо охватить. У каждого начальника управления полно проблем, а Яковлев ещё тот жук. Он своим высокомерием и напором доведёт девочку до слёз. Три месяца работы с нами можно смело записать, как полгода ссылки. Уж не наказали ли Лилию Евгеньевну за проступок каторгой в нашей дирекции? Или я чего-то не понимаю, или, как говорится, одно из двух».
И по-прежнему каждое утро появлялась ровненькая куча мусора около центрального входа, которым всё ещё не пользовались. Кто-то аккуратно подметал всю улицу с обеих сторон от проезжей части, прихватывая тротуары и территорию управления Золотова, лишая работы штатного дворника, который с удивлением почёсывал затылок и, качая головой, разглядывал фронт выполненных кем-то работ. В тени разросшегося кустарника снова и снова красовалось «архитектурное сооружение» с очередным букетиком: то одуванчики, то сирень, то какие-то синие цветочки. Тимофею пришлось договориться со своим дворником об уборке пыльного шедевра, ведь тому надо было вынести намного больше мусора, чем обычно, но протеста и не последовало.
– Да мне так ещё лучше, Тимофей Александрович. Не надо пыль глотать, пока метлой орудую. А уж собрать-то – ерунда. Только вот интересно, кто же это такой старательный? Чисто работает, ни одной бумажки, листочка, окурка не видно. Может, это мой коллега по метлу и совку из «Коксохима»? Они же напротив, через дорогу от нас сидят?
– Не знаю. Они вроде часть своей базы сдали в аренду. Но не думаю, что кому-то сильно надо, от усердия своего всю улицу мести. Если только человек не подозревает, что выполняет не свою работу. Поговорю с их директором. Да… Загадка!
Но Золотову не хватало времени ни спросить у соседа, ни отследить, кто и когда успевал незаметно убирать улицу, захватывая все возможные территории. Тимофей приходил на работу к семи, уходил почти в восемь и ни разу не заметил никого с намерением мести улицу. Камеры тоже не помогли: они не контролировали этот участок, потому что были направлены в зону железных ворот. И охранник никого не видел. Это не давало покоя, сидело занозой в голове.
ГЛАВА 2.
В понедельник после утренней оперативки Тимофей медленно возвращался в своё управление. Настроение было испорчено разговором на повышенных тонах между Громовым и Яковлевым. Обычно вывести из себя директора было очень сложно. Даже присутствуя на объектах, где происходили совещания по несчастным случаям, он всегда держал себя в руках, не повышал голоса. Но в тех ситуациях ещё предстояло выяснить, чья вина в происшествии, а тут…
«Сергей зарвался. Ведь знает, что в глаза врёт, а остановиться не может, – думал Золотов, качая головой собственным мыслям. – Громов задал простой вопрос: был ли кто-то из подчинённых Яковлева на объектах в субботу и воскресенье? Само собой, конечно, ещё бы! А на деле? Никого не было, хотя список на двойную оплату за работу в выходной день подали. Жесть. Это же приписки, а значит, разборки с дирекцией по безопасности. Анна Сергеевна шутить не будет. Да Сергей ещё и умудрился купить себе и сыну последние модели Audi. Страшно представить, в какую сумму обошлись ему эти машины. И объяснение детское: бабушка наследство оставила. Ага, бабушка – внебрачная дочь миллиардера? В любом случае, проверку по всем фронтам Яковлев себе обеспечил. Громов взбешён, для него это позор. Вот так и выходит, когда к тебе в структуру подсаживают «тёмную лошадку». У меня такая тоже есть. Неизвестно ещё, чем аукнется присутствие Илоны Борисовна.
Именно – присутствие, а не работа. Тоже позора не оберёшься. Хотя почему я-то переживаю? Да потому что ей будет, как с гуся вода, а управление «умоется». Возможно, я нагнетаю? Никто ничего не накопает? Вряд ли».
Видя, в каком настроении находился директор, Тимофей не решился задать вопрос об увеличении расходов на содержание управления. А ставить второй пост охраны было необходимо. В здание постоянно проникали посторонние личности: кто-то занимался распространением различной продукции; кто-то заглядывал «за пожертвованиями», приходя ежедневно, как на работу; порой в коридоре встречались уж совсем странные посетители, озиравшиеся и приглядывавшиеся к кабинетам, словно выискивая, куда можно быстро наведаться, чтобы стянуть мелочишку или чего покрупнее. Все эти проблемы, помимо производственных, постоянно капали на мозг.
Уж в который раз он обратил внимание на закрытый главный вход, которым никто не пользовался из-за отсутствия второго поста охраны. Широкая двойная дверь, вывеска на стене, аккуратные ступени – всё было на месте, только пользуйся. Тимофей решил сегодня же обсудить с директором этот вопрос. А пока он шёл вокруг, через большие железные ворота, предназначенные для транспорта. Кивнул охраннику, который стоял у входа на пост. Неподалёку от него находилась собачья будка, в которой проживал местный пёс по кличке Валет, помесь овчарки с дворовой породой. В данный момент он лежал, отвернувшись от всех, носом к забору. Вокруг него лежали остатки еды, которую добросердечные женщины приносили ему каждое утро.
– Неужели он всё съедает? – спросил Тимофей охранника. – Даже сырники?
– Всё подряд метёт, как пылесос. И вы ему выписываете паёк, и угощают все. Налопается, а потом гоняет местных собак и кошек до самой ночи. Я его только после шести с цепи отпускаю, если что.
– Да-да, я знаю. Валет живёт, как барин. Чего только охраняет, непонятно.
– Меня, – усмехнулся охранник. – Да вообще-то с ним спокойнее. Ночью, бывало, так залает, что никому и в голову не придёт озорничать.
– А ведь он точно знает, кто у нас тут создаёт порядок на улице, а?
– Так это надо у него спросить. Я точно не знаю, не выхожу с территории. Не положено.
В кармане у Золотова заскрипел телефон, звонок от секретаря был неожиданным.
– Да, Марина Леонидовна, я уже во дворе. Иду.
– Быстрее желательно. Тут народ кипит из-за наших гостей.
– Понятно.
Пока он добрался до своего кабинета, выслушал встревоженных коллег, которые получили слишком много волнительной информации с утра. Незнакомые люди, занявшие актовый зал, произвели гнетущее впечатление. Теперь все беспокоились, не зная, чего ждать, но и для Тимофея деятельность группы пока оставалась загадкой.
– Разговор будет только о работе, – успокоил он сотрудников, как мог. – Ничего другого спрашивать не будут. Ну, возможно, поинтересуются вашими предложениями по улучшению деятельности нашего подразделения. В любом случае, первыми идут ваши руководители.
– А вы, Тимофей Александрович?
– И я тоже.
Свернув в ту сторону, где располагался актовый зал, обратил внимание, что дверь открыта, а напротив, у входа в складскую комнату топталась Данилова, явно стараясь прислушиваться к происходившему в большом помещении.
– Зоя Семёновна, доброе утро. Многое успели выведать? – спросил он громко.
– Ой, да что вы такое говорите. Я тут вот за ручками пришла, кончились в сметном бюро. Ухожу уже.
Золотов покачал головой, встретившись взглядом с бегающими глазками помощницы завхоза. Она по-прежнему удивляла своим стилем, нарядившись в летний оранжевый сарафан с крылышками на бретелях. Через мгновение её и след простыл, и по настороженно-возбуждённому виду было ясно, что понесла какую-то информацию, как сорока-трещотка.
Стукнув два раза по дверному косяку, Тимофей зашёл в просторную комнату, где Лилия Евгеньевна проводила инструктаж своему небольшому коллективу. Она замолчала при появлении начальника управления. Все поздоровались. Золотов отдельно кивнул начальнику договорного бюро, которая была его подчинённой.
– Всё нормально, Лилия Евгеньевна? – спросил он, обратившись к руководителю.
– Да, большое спасибо. У нас всё есть. Мы готовы начать свою работу.
– На каком месте в графике я?
Внимательный взгляд серых глаз Тимофея, казалось, смутил высокую девушку в синем, почти школьном костюме, щёки её несколько порозовели, но она тут же ответила:
– Как вам будет удобно: можно к нам прийти или у вас провести интервью. Сегодня у меня в графике только руководители второго уровня, остальные начнут завтра с третьего уровня. С инженерами и специалистами встречи будут проводиться недели через две.
– Это хорошо, а то волнения начались.
– Зря. Тем, кто работает, волноваться не стоит. А в целом, мы же будем бизнес-процессы…
– Да-да, я знаю, – почувствовав вибрацию телефона, прервал её он. – Я предлагаю время обеденного перерыва или сразу после него. У меня, если возможно. Всё-таки могут поступить различные звонки.
Тимофей надеялся смутить Лилию подобным предложением, и кто-то из мужской половины коллектива тихо хмыкнул, но девушка спокойно отреагировала.
– Очень хорошо. Тогда в обеденный перерыв у вас. Спасибо.
Он кивнул и вышел, уже доставая телефон и отвечая кому-то, кто кричал в трубку.
«Выглядит старше своих лет, – подумала Лилия, провожая его взглядом. – Уставший, даже измочаленный, словно и не было выходных. А может, у него их и не было? Со мной общался всё время. Но он сам спрашивал».
– Так, продолжим, – вслух сказала она, обращаясь к своим коллегам. – Четверо из вас уже работали в подобных группах, трое – эксперты дирекции. Вас рекомендовал Громов, значит, вы самые сильные специалисты по своим направлениям. Но все вместе мы работаем впервые. Если будут вопросы или сложности, обращайтесь сразу, не затягивайте процесс. Я всегда в доступности и здесь, и после окончания рабочего дня. И давайте общаться по именам, так удобнее и проще. Все согласны?
Лилия оглядела сидевших за столами людей, внимательно слушавших её. Четыре молодых человека были специалистами в области IT-технологий, в их обязанности входило быстрое оформление результатов интервью, табличные расчёты и обработка результатов. И это помимо тех же интервью, которые предстояли всем. Три женщины являлись работниками дирекции, по человеку от каждого управления. Они знали заранее, что будут привлечены к процессу реинжиниринга, но никому не говорили об этом. Выглядели дамы напряжённо и скованно. Лилия едва заметно вздохнула и тихо произнесла:
– Не волнуйтесь, мы справимся со всеми проблемами. Мы же одна команда. – Голубые глаза под серой чёлкой смотрели по-доброму, маленький рот чуть растянулся в улыбке. Девушка выглядела юной и наивной, никак не сочеталась с той работой, которую предстояло всем выполнить. – Первые интервью я проведу сама, вы внимательно слушайте, если надо записывайте. В основном, вопросы одни и те же. Всё будет зависеть от ответов персонала. А пока распределите между собой управления, чтобы не попали к вам ваши же работники. Поскольку службы не равноценны по численности, программисты подключатся к опросам. К обеду списки надо подготовить. У вас ноутбуки, выданные на время работы группы дирекцией по реинжинирингу. Пожалуйста, оставляйте их здесь, с собой не забирайте. Составьте пароли, потом передадите их мне. И никому не надо предоставлять информацию, кроме нашей группы. Надеюсь, всем понятно, повторять не придётся. Ключ от актового зала у меня, я прихожу раньше и ухожу позже всех. Если же случится что-то непредвиденное, завхоз откроет кабинет. Всё, приступаем.
У неё самой был компактный планшет с клавиатурой, к которому уже привыкла за время своей недолгой трудовой деятельности. Ей было двадцать четыре года, но выглядела Лилия выпускницей школы. Высокая, худенькая, бледная девушка производила обманчивое впечатление. Никто бы не поверил, насколько она могла быть жёсткой, если дело касалось работы. При этом никогда не повышала голос. И сама не знала, умеет ли это делать.
Готовясь к интервью с Золотовым, набрасывала перечень вопросов. Длинные тонкие пальцы легко порхали над клавишами, не создавая никаких звуков, а со стороны казалось, что она играла на фортепиано, только музыка была слышна ей одной. Женщины молча переглядывались, поджимали губы, не доверяя своему временному руководителю, и готовились к «концертам», которые точно закатят некоторые работники управления. Но поскольку Лилия взяла на себя всех начальников, было немного спокойнее, а уж любопытство вообще разрасталось всё сильнее.
Ровно без трёх минут двенадцать она отвлеклась от своей работы, чтобы спросить:
– Кто-нибудь останется здесь, или все уйдут?
– Уходим все.
– Тогда ключ занесите в приёмную. Мне пора к Золотову.
Пока Лилия проходила по коридорам первого и второго этажа, кожей чувствовала неприязнь попадавшихся навстречу людей, хотя с ней здоровались с уважением. В одном из кабинетов была открыта дверь. Невольно посмотрев туда, чуть не споткнулась: рулоны чертежей, коробки с бумагами, узкие картотеки занимали всё пространство. Во рту и носу, казалось, возник запах пыли, а следом появился вопрос: а как же пожарная безопасность?
«Моё ли это дело? Тут есть начальник, он и должен беспокоиться об этом», – подумала она, открывая дверь приёмной.
– Добрый день, – негромко произнесла Лилия, обращаясь к секретарю. – Мне назначено на двенадцать.
– Здравствуйте. Да, Тимофей Александрович предупредил. Проходите, пожалуйста.
«Приятная женщина, – отметила про себя она и вздохнула, стараясь унять волнение. – Надеюсь, её начальник не хуже».
Следующий час пролетел незаметно и для неё, и для Золотова. Рассказывать о своей работе он мог бесконечно, Лили приходилось немного корректировать вектор разговора, направляя его в нужное русло. Тимофей кивал, соглашаясь быть более конкретным. Он коснулся работы всех своих служб, охарактеризовал необходимость той или иной, значимость в общем процессе, осторожно прошёлся по желаемым улучшениям. Лилия быстро фиксировала то, что было важным, а Золотов украдкой наблюдал за девушкой.
«Сколько ей лет? На вид не больше восемнадцати. Но этого не может быть, ей бы никто не доверил такую работу. Высокая, рост примерно метр семьдесят пять, а то и больше. При такой худобе, возможно, только кажется. Глаза? Серые или голубые? Освещение в кабинете плохое, не разобрать. Волосы пепельные, как у меня. А пальчики-то! Музыкальные. Словно играет на чём-то, так ловко и тихо печатает. Губы поджала, будто недовольна чем-то. Щёки бледные. Так ведь не обедала, как и я».
– Продолжим? – прорвался сквозь его размышления вопрос. – Несколько моментов надо бы уточнить.
Далее эти «несколько моментов» вылились в два десятка вопросов, которые задавались быстро, требуя таких же ответов. Золотову было непросто сообразить, кто владелец или исполнитель процесса; где вход и выход у этого самого процесса; что является результатом; сколько затрачивается ресурсов…
К концу интервью он чувствовал себя выжатым лимоном, появилось раздражение. И ведь понимал, почему такие ощущения посетили его: некоторые вопросы уже сразу вскрыли нагромождение ненужных действий и дублирование функций разными отделами. Лилия при этом выглядела спокойно, лишь совсем чуть-чуть хмурилась, словно сама была не удовлетворена разговором.
– Всё, благодарю за интервью, – произнесла она и подняла на него взгляд, оторвавшись от экрана планшета. Серые глаза прищурились и так внимательно изучали её лицо, что невольно захотелось выпрямить спину и стряхнуть мурашки, дрожавшие на коже. – Я обработаю информацию, заполню таблицы и направлю вам для проверки и корректировки шагов. Дальше необходимо проставить время, которое затрачивается на каждую операцию. Для этого отводится не более пяти дней. Затем при необходимости состоится повторная встреча.
– И всё? – приподняв брови, спросил Тимофей и даже привстал в кресле.
– Да. А вы ждали чего-то другого? – Её вопрос прозвучал двусмысленно, но Лилия этого не заметила. И только улыбка Золотова заставила её оглянуться на мгновение назад. – Всё будет зависеть от заполненных метрик. Пока мы описываем процессы «как есть». Потом, после обработки информации могут возникнуть дополнительные вопросы.
Он покивал, понимая, что Лилия не приняла его лёгкое заигрывание или вовсе не заметила.
– Хорошо, буду ждать ваш файл. Кстати, вы не дадите свой электронный адрес?
Она медленно покачала головой, отрицая такую возможность, чем удивила Тимофея.
– Мне пора на следующее интервью.
– С кем? – спросил он просто так.
– С Зуевой Еленой Анатольевной.
– Если возникнут проблемы с персоналом, прошу, обращайтесь. Я постараюсь помочь.
– Какие проблемы? – удивилась девушка, уже вставая. – Мы справимся.
Она вышла из кабинета, оставив после себя тишину и лёгкое чувство замешательства. Тимофей смотрел на дверь, забыв о времени и работе. Появилось ощущение, что хотелось бы продолжить разговор, о чём угодно…
Лилия, спустившись в зал, заполнила таблицы, пока были свежи в памяти ответы на вопросы. Между интервью ещё оставалось время, и она постаралась не упустить ничего из разговора с Золотовым. Остальные негромко переговаривались, усевшись ближе друг к другу. Казалось, они не обращали внимания на Лилию, увлеченно распределяя большой коллектив дирекции на равные группы. А она старалась не улыбаться, вполне довольная тем, что «новички» с таким интересом влились в общее дело.
– О, как тут у вас весело, – хмыкнула, заходя в помещение, Зуева. – Надо же, знакомые лица! Три Иуды затесались в проверяющие.
Тишина, возникшая после её слов, могла бы показаться моментом перед взрывом, но слово взяла Лилия, чтобы остановить готовые сорваться с языка женщин встречные «приветствия».
– Зачем же так противопоставлять себя коллективу? Вам здесь ещё работать. Или нашли другое место? – Её тихий голос возымел действие. Зуева моргнула несколько раз, прежде чем понять предупреждение. И уже собралась ответить в свойственной ей манере, но не успела. – Добрый день, Елена Анатольевна. Присаживайтесь, давайте побеседуем о вашей работе.
– При всех? – резко спросила она, откинув за спину шикарные волосы.
– А вы выполняете секретную работу? Даже если это так, вам придётся рассказать об этом. Начнём?
– Хорошо. Только давайте по-быстрому, у меня мало времени. Это у вас тут, – покосившись в сторону коллег, надменно произнесла Зуева, – тишь и гладь. Болтаете, ничего не делаете, а мы…
– Вот и расскажите, что – вы?
Лилия помнила наставления руководства и методические рекомендации, которые сама же и разрабатывала, но удержаться, чтобы не нахамить в ответ, было сложно.
Разговор складывался тяжело, постоянно приходилось задавать наводящие вопросы, потому что Елена Анатольевна старалась увести беседу в сторону своей огромной загруженности, нежелания директора оценить её потенциал, сверхважности выполняемых функций. Лилия начала уставать от повышенного, требовательного тона, граничащего с истерикой, но старалась изо всех сил не перебивать Зуеву. Просто фиксировала её ответы, понимая, что придётся хлебнуть в будущем, если этот человек не поймёт, почему проводился реинжиниринг.
– Скажите, а для кого и с какой целью вы готовите отчёт об остатках материалов на складах? – спросила Лилия, продолжая быстро вносить информацию в установленную форму. – И как часто?
– Раз в месяц. А кому она нужна и зачем, понятия не имею.
– То есть? Так может, этот документ и не нужен никому?
– Это не моё дело. Сколько себя помню, столько и возимся с этими карточками, и всё вручную, своими пальчиками. Вечно по локоть в чернилах да в пыли от этого старья.
– Стоп-стоп. Эта информация не хранится на электронных носителях? – удивилась Лилия. – Я правильно поняла: вы ведёте картотеку?
– А как вы хотели? – взвилась тут же Зуева. – Информация хранится со времён царя Гороха! Получаем отчёт по материалам, сверяем с пунктами смет, отмечаем остаток и… Вручную, всё вручную! Да и кто бы нам сделал эти многолетние таблицы?
– Этот вопрос не стоит времени, которое мы на него тратим, – ответ прозвучал жёстко и хлёстко, осадив истеричные нотки собеседницы. – Достаточно обратиться в службу программного обеспечения, они создадут вам массивы данных… Я в недоумении. То есть, по каждой смете, объекту, подрядчику вы фиксируете расход материалов вручную? А остатки по строительно-монтажным работам, а на складах? Вы успеваете обработать такие объёмы?
– Конечно! – В этот момент закашлялась одна из женщин, сидевших неподалёку, словно намекая на неправдивость Зуевой, которая немного стушевалась. – Ну, не точно, но вполне приблизительно.
– Понятно, – вздохнув, произнесла Лилия. – Ваше руководство устраивает полученная информация?
– А я откуда знаю. И вообще, какие-то пустые разговоры тут ведём. У меня полно работы! Если вам нечем заняться, то…
– Мы здесь для того, чтобы выяснить, насколько верно выстроена работа всех подразделений дирекции. Возможно, какие-то процессы не стоят такой загруженности? Или кто-то выполняет не свойственные функционалу обязанности, а иные молча тащат на себе воз чужих забот? Всё зависит от тех данных, которые мы получим от вас же… Благодарю за уделённое время, Елена Анатольевна. Я обработаю ваше интервью и направлю вам для сверки. Возможно, вспомните ещё что-то и захотите внести дополнения или изменения. Затем вам необходимо проставить время, которое тратится на каждую операцию или шаг. На это отводится не более пяти дней. Ещё раз благодарю за содействие.
Зуева прищурилась, всматриваясь в голубые глаза спокойной девушки, сидевшей напротив неё. Возразить против её вежливости было нечего, оставалось только вновь фыркнуть и уйти. Все громко выдохнули. Один из парней встал и открыл окно.
– Так и хочется проветрить после неё помещение, дышать нечем, словно яду здесь набрызгала.
Лилия не стала комментировать его слова, понимая, насколько сложно присутствовать при таких нервных беседах.
– Вам тоже придётся держать себя в руках, если возникнет не очень приятная ситуация. Мы обязаны вести себя корректно, – сказала она, обращаясь ко всем. – Интересно будет посмотреть её метрические результаты. Думаю, они будут сильно завышены. Сегодня ещё одно интервью нас ждёт, с архивариусом. Послушаем и его. Остальные руководители заняты. Так. Прошу всех быть предельно внимательными при заполнении форм…
Когда около пяти вечера все начали собираться по домам, Лилия ещё заполняла табличные формы по итогам последней беседы. Здесь проблем не возникло, человек чётко и быстро рассказал о своей работе, о построении цепочки прохождения документов, сроках, периодичности, важности и так далее. Вместе с тем, сделал замечания, внёс пожелания и предложения. Видно было, что готовился к разговору.
– До свидания. Завтра сами будете проводить интервью, – сказала своим коллегам Лилия Евгеньевна. – Не волнуйтесь, если не всё сразу получится. Я рядом.
Женщины покивали, но было заметно, что они в сомнениях, справятся ли, смогут ли так же быстро работать.
«Они даже не представляют что интервью – это ясельная группа по сравнению с тем, что предстоит потом. Когда они сами же, своими руками будут ломать устоявшиеся структуры и цепочки, понимая, насколько всё устарело. Особенно, в управлении Золотова. Предыдущий начальник занимался устройством личной жизни, насколько мне известно. За что и вылетел с завода, закрутив роман с молоденькой девушкой, только окончившей институт. Даже семью оставить пришлось, когда его любовница похвасталась в соцсетях отдыхом в Эмиратах. А на фото он, Неклюдов, жена которого считала, что он в командировке. Скандал! Грязь… Вместо того, чтобы наладить работу управления, запустил всё до первобытного уровня. А ведь тоже был найден на просторах страны представителями кадровой службы. Большой вопрос, по каким критериям они оценивают претендентов? Только по предложенному резюме? Куча таких вопросов. Не зря Громов обратился вне очереди в дирекцию по реинжинирингу. Но об этом никто не должен знать. Как и то, что я не являюсь работником завода».
Она в задумчивости встала, прошла по залу, подвинув закрытые ноутбуки от края стола. У окна замерла, наблюдая, как по улице спешат машины и люди, разбегаясь с работы. Вдруг заметила Тимофея, который вместе с завхозом изучал дверь центрального входа. Вместе они трогали её, словно проверяя на прочность. Увлечённые этим занятием, не обращали внимания ни на кого. А Лилия видела, как с другой стороны улицы на них смотрела девушка-блондинка, сидевшая в машине.
«Дорогая модель BMW. У нас в городе таких мало, только у элиты. Интересно, кто это? Отсюда не могу разобрать лицо, но похоже, что она наблюдает за Золотовым. Или ждёт его?»
Ей стало не по себе, словно подглядывала за чьей-то жизнью. Лилия отошла от окна и, вздохнув, вернулась к ноутбуку. Хотелось закончить обработку трёх интервью, чтобы завтра приступить к новым. Через приоткрытую форточку долетал шум улицы, чей-то смех и спокойные мужские голоса, в одном из которых легко угадывался начальник управления. Его собеседник что-то доказывал, казалось, хотел убедить в чём-то. Лилия прислушалась, сама того не желая.
– Тимофей, ты же пойми, – настаивал завхоз, – если мы откроем эту дверь, тут обязательно будут собираться курильщики. Урну-то я поставлю, а что делать тем, кому будет мешать дым? Эта Илона Борисовна начнёт бегать к тебе каждую минуту и жаловаться, что она задыхается.
– Повесим табличку о запрете курения, выделим для этого ещё одно место. Ильич, ерунду говоришь. Курящий народ уже привык к беседке. Там удобнее, даже в дождь можно посидеть. Мужики практически оперативки проводят, пока смолят. А на улице никакого интереса нет.
– Подрядчики же…
– На собрании объявлю, что будем наказывать за нарушения ТБ. Прислушаются. Всё, вопрос решён. Громов согласился увеличить бюджет. Теперь здесь будет вход для работников и посетителей, и охранник сможет проверять пропуска, чтобы не шастали посторонние личности. А через ворота – только техника. И безопаснее, и ЧОП не будет перегружен.
– Как знаешь. Пойду искать уборщицу, чтобы она прибрала пункт охраны, – проворчал стихающий голос завхоза.
– Давай-давай, дело хорошее.
Вдруг Лилия вздрогнула от громкого возгласа за окном:
– Тимофей Александрович! Могу подвезти, – заманчиво прозвучал приятный женский тембр, похожий на зазывное приглашение.
– Спасибо, Илона Борисовна, я не собираюсь пока домой.
– Я могу подождать немного.
– Не стоит. Хорошего вам вечера.
– До завтра, Тимофей Александрович.
«Интересно, кто эта Илона? Наверное, та, которая сидела в машине. Нет, не буду смотреть. Меня это не касается. Я здесь только по работе. – Удержав своё любопытство, осталась за столом и спокойно продолжила работу. Хотя мысли так и возвращались к высокому молодому начальнику с пепельно-русыми, коротко стрижеными волосами и серыми внимательными глазами. Она видела его сегодня несколько раз и хорошо рассмотрела. – Он довольно симпатичный. Уж точно выше меня, а это большая редкость. Мои метр почти восемьдесят обычно помеха даже к простому общению. А зачем я об этом думаю? Глупости какие».
Тряхнув гладким каре серых волос, углубилась в оформление документов и больше не отвлекалась.
Лилия никогда не пряталась от своих откровенных мыслей и точно знала, что ей никто и никогда не нравился. Со смехом отвечала на вопросы родственников о симпатии к противоположному полу:
– У меня есть старший брат. Он не оставил секретов о скверных чертах мужчин. Слава малышу! – восклицала она, намекая на то, как её мама называла сына, который был старше Лилии на четыре года.
Старший брат уже шесть лет жил отдельно со своей девушкой-почти-женой. Но его «воспитание», казалось, впиталось в поры. Интереса к мужчинам не было совсем. Правда, фильмы с известными актёрами она любила, только времени на то, чтобы пересматривать их, не хватало.
Около семи вечера Лилия закрыла кабинет и вышла через большие железные ворота на улицу. Промышленный район заметно пустел по окончании рабочего дня. Редкие прохожие спешили скорее пройти места, где небольшими стаями рыскали собаки, наводя свои порядки. Машин не было видно поблизости. Только слабый ветерок поднимал пыль с асфальта, рассеивая её по стенам зданий и невысокому кустарнику вдоль дороги.
Тимофей почувствовал, как затекло тело от долгого сидения в одной позе перед монитором. Совещание с подрядной организацией закончилось, и он, наконец, смог встать, чтобы размяться. Прошёл по кабинету несколько раз и в задумчивости остановился перед окном, выходившим на проезжую часть. Мысленно готовил протокол по итогам прошедшего обсуждения и уж собрался вернуться к столу, когда увидел, как высокая, худенькая девушка в синем брючном костюме, разговаривая по телефону, остановилась на тротуаре недалеко от ворот.
«Она так долго работала? В здании, наверное, были только мы. Интересно, почему она не идёт на остановку? Ждёт такси? В это время цена на проезд уже упала. Возможно, Лилия Евгеньевна этого и ждала? Или…»
В это время со стороны основной дороги показалась коричневая машина, и девушка приветственно помахала рукой. BMW X5, сделав разворот, подъехала к Лилии.
– Привет, – услышал Тимофей через приоткрытое окно.
Через мгновение улица опустела.
«Дорогая машина. Видимо, и девушка дорогая. А с виду прямо школьница. И не скажешь… – усмехнувшись, подумал он. – Всё-таки странно, что она не дала свой электронный адрес. И в общем списке группы её фамилии нет. Почему? Возможно, руководителей не указывают, чтобы не было лишнего внимания? А зачем мне это надо? Других забот нет? Вот когда эта Лилия всех перешерстит, тогда и хлебнём полной ложкой».
Золотов вернулся за стол, вздыхая и потирая уставшие глаза. Ему оставалось подписать отчётные формы за месяц, и план на день был бы выполнен. Однако взгляд выхватил непрочитанное сообщение в электронной почте, которую проверял несколько минут назад. Удивлённо выгнув губы, открыл «конвертик» и обнаружил несколько страниц, плотно заполненных текстом. Табличная форма содержала описание его работы пошагово, включая, казалось, даже поворот головы.
– Ничего себе! Вот это скорость у вас, Лилия Евгеньевна. Только сил у меня на это нет. Понедельник прошёл тяжко. Завтра внимательно изучу. Но я поражён способностями «дорогой девушки»...
До конца недели ритм работы группы реинжиниринга нарастал. К проведению интервью подключились все участники, времени на обсуждение оставалось мало. Пятницу решили посвятить обработке полученной информации, лишь с утра у Лилии была назначена встреча с начальником отдела… Илоной Борисовной.
Она явилась вовремя, была приветлива и улыбчива. Её внешность заметно выделялась на фоне тех, с кем уже пришлось поработать или просто пересечься в коридорах. Лилия обратила внимание на золотые украшения с бриллиантами, которые имели особый блеск при комнатном освещении. Светлые волосы до плеч, голубые глаза, неброский макияж и деловой костюм белого цвета.
«С ума сойти! В нашем городе только в такой одежде и ходить, – подумала руководитель группы при взгляде на Илону. – Сядешь в белом, встанешь в сером. Но ей, видимо, всё равно. Такую фигуру можно даже не подчёркивать широким поясом… Кажется, что талию можно обхватить двумя ладонями. Красивая, дорогая, надеюсь, не кукла. Интересно, почему Золотов отказывается от её настойчивого внимания?»
Но разговор с Илоной Борисовной не заладился. Как ни старалась Лилия конкретизировать функции, выполняемые начальником отдела, внятного ответа не получала. Лишь слышалось: организация, координация, контроль, получила-отписала, направила-проверила, всё в соответствии с должностной инструкцией. Так и хотелось спросить: «А сами-то вы что делаете?» Но Лилия не имела права разговаривать в подобном тоне.
– Из нашей беседы мне немного удалось выяснить, – сказала она вслух, глядя на улыбку Илоны. – Я заполню таблицы с ваших слов, но мне непонятно несколько моментов. Надеюсь, после вашего ответа всё прояснится.
Лилия закончила речь обычным напоминанием о сроках выполнения поставленной задачи и словами благодарности за интервью. Илона кивнула несколько свысока и вышла, напоследок покосившись в сторону коллег.
– Я впервые чувствую неудовлетворённость от проделанной работы, скажу вам честно, – уверенно произнесла Лилия и покачала головой. – Нет никакой информации. Такое ощущение, что она ничего не делает. Скорее всего, я ошибаюсь. Но вот такое сложилось мнение.
– Да вы всё правильно говорите, – подтвердила её подозрения та самая женщина, которая работала в управлении Золотова и знала всех не понаслышке. – Вы же не в курсе, откуда она к нам пришла? Нет? О! Тут была такая драма!
Две другие сотрудницы дирекции молча, активно закивали, поддерживая свою коллегу.
– А какое это имеет отношение к её работе? – попыталась остановить Лилия, как ей думалось, поток сплетен.
– Да прямое! Эта Илона претендовала на место Золотова! – Видя изумление в глазах руководительницы, женщина тут же поведала интересную историю. – Был у нас тут бывший начальник Неклюдов, редкостная сво… Простите. Так вот он очень быстро смотался,
