Уйти, чтобы выжить. Резеда Ширкунова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ГЛАВА 37
• ГЛАВА 38
• ГЛАВА 39
• ГЛАВА 40
• ГЛАВА 41
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Шестидесятилетняя Вера Ильинична Черкасова сгорела в собственном доме от руки бывшего бандита , а ныне генерального директора строительной фирмы Владимира Кудрявцева. Душа сельской жительницы переселяется в тело молодой девушки Веры, живущей в конце десятого века, в тяжёлые для Руси времена. Чудом спасшаяся от плена половцев девушка и её родные решают уйти из сожжённой деревни. Вера уходит в лесную сторожку вместо с семилетним братом Радомиром и четырехлетней сестрой Светланой. Попаданке предстоит самой налаживать быт, заботиться о сиротах и познавать новый альтернативный мир. Как говорится: «Баба русская всегда готова тащить семью из пропасти любой, и дом разрушенный отстроить снова и детям отдавать свою любовь…!»

ПРОЛОГ

Раннее летнее утро. Толпа зевак стояла возле бывшего дома старой женщины, от которого остался только кирпичный остов печи и дымящиеся головешки, и тихо переговаривались между собой. Остатки пожара продолжали еще дымить, а пожарники уже собирали и скручивали шланги, когда подъехали дознаватели или, как люди привыкли их называть, пожарные сыщики.

   Михаил оставил лаборанта в машине, а сам направился к соседнему дому. Какая—то сила его тянула именно в этот двор. Порой сослуживцы смеялись над его способностью чувствовать свидетелей, может быть, поэтому ему и удавалось раскрыть не одно сложное дело.

   —Хозяева дома? — постучался в дверь лейтенант Петров.

   —Проходите, ведь просто так не уйдете, пока не выясните что—нибудь? —послышался ворчливый голос женщины.

   — Здравствуйте, хозяюшка, —войдя в дом, поздоровался молодой человек. —Лейтенант Петров Михаил Иванович.

   Он вынул удостоверение и показал хозяйке дома.

   —Мне бы поговорить относительно случившегося пожара. Может, слышали что, или видели?

   —Присаживайтесь, молодой человек, в ногах правды нет, —ответила, сидевшая за кухонным столом пожилая женщина.

   Маленькая худенькая, в белом платочке, она напоминала Михаилу его родную бабушку, которую он похоронил два года назад. Ей было чуть больше семидесяти, а может и больше, ведь определить возраст, когда он переваливает за седьмой десяток, очень сложно.

   —Как могу к вам обращаться?

   —Бабушкой Машей все кличут, а так я, Марья Сергеевна Пирогова, —ответила она.

   —Вы наверняка слышали, что в доме напротив произошел ночью пожар? В первую очередь, мы должны выяснить, был ли злой умысел, или это недосмотр хозяев, —начал мужчина издалека…

   —Я знаю, кто убил Веру! —прервала его хозяйка дома. —Хорошо, что днем внуки с родителями уехали, а случись такое при детях? Тогда не один был бы труп, а пять.

   —Давайте по порядку, бабушка Маша. Вы уверены, что в доме находились люди? Кого вы подозреваете и почему?

   —Бандита нашего местного, нынче—то он бизнесмен, а в девяностых создал свою банду и со всех дань собирал, или как это тогда называлось, не знаю. Даже с бабок, выходивших торговать на рынок своими овощами и фруктами, деньги драл. Ирод окаянный!

   —Фамилию его знаете?

   —А как же! Кудрявцев он, Владимир.

   —Вы имеете ввиду Кудрявцева Владимира Петровича—генерального директора строительной фирмы ? –удивился мужчина, перестав писать.

   —Именно его, голубчика. Он полгода осаждал Веру Ильиничну, вынуждая продать дом, а она ни в какую. Видите ли, ему оказалась нужна эта земля для постройки торгового центра. Остальные два дома он уже выкупил.

   —Баба Маша, но это еще не значит, что именно Кудрявцев виновен в поджоге.

   —Сама слышала, сынок, что он угрожал ей. Когда она ответила очередным отказом, Володька так и спросил напрямую, не боится ли она, что дом может сгореть, тем более, лето в этом году жаркое и ветреное. А через день все и случилось. Вот как ты мне не говори, он это сделал, душегубец.

   Вышедший на улицу Михаил, увидел рядом с машиной переминающегося с ноги на ногу помощника— Игоря Ипатова.

   —Миш, —окликнул молодой человек, начальство. –У меня две новости и обе плохие. С какой начать?

   —С самой плохой, —нахмурившись, произнес лейтенант.

   —Мы нашли тело женщины. По предварительным данным— это хозяйка дома. Эксперты и патологоанатом скажут позднее, а вот вторая новость –это умышленное убийство. Обе двери были подперты, как входная, так и та, которая выходит на задний двор.

   —Интересно, была возможность у нее выпрыгнуть через окно?

   —Не успела она, тело нашли на остове железной кровати. Видимо, там и задохнулась, бедняжка. А у тебя что?

   —Соседка указывает на Кудрявцева, —ответив, Михаил посмотрел на удивленное лицо напарника. –Да—да, того самого, генерального директора строительной компании, которая в этом году выиграла тендер на строительство коттеджного поселка недалеко отсюда.

***

В нос молодой девушки ударил запах погреба, гнилого дерева и дыма. Казалось, что он проникал в мозг, не давая вдохнуть воздух полной грудью. Словно издалека доносился детский плач, маленькие ручки дергали за платье и громко звали няню.

   —Да что же это такое? –подумала Вера Ильинична и сморщилась от боли и тошноты, подкатившей к горлу. –Кто успокоит деток и где их няня?

   Вновь сильная резкая боль, и Вера с трудом разомкнула веки. Вокруг было темно, и она на ощупь потянулась за стаканом воды, стоявшим, как правило, на прикроватной тумбочке. В руках оказался бокал, и она большими глотками выпила все до капли. Чья—то рука аккуратно забрала посуду.

   —Кто здесь? — испуганно спросила Вера. –И почему так темно?

   Неожиданно для нее чуть в сторонке загорелся огонек лучины, и над ней склонилась голова ребенка с заплаканным лицом.

   —Нянечка, ты жива!— облегченно выдохнул он.

   —Жива, только не пойму, где мы?

   —Матушка в погреб отправила подальше от греха, —ответил по взрослому мальчик.

   Ребенку было от силы семь лет, а девочке, прижимавшейся к нему всем телом, около четырех. Оба светловолосые и голубоглазые не сводили своего взгляда от лица женщины.

   «Сон какой—то реалистичный!»— подумала Вера и, протянув руку к детям, каждого погладила по голове, так она обычно успокаивала внуков, а мальчик продолжил.

   —Мамка не вернулась, а сам я боюсь выходить на улицу.

   —Почему? –удивилась она.

   —Пока тебя лихорадило, на нас напали половцы. Отец предупреждал, что в последнее время участились набеги. Матушка успела тебя больную перенести в погреб, а за тобой и мы залезли. Сначала были слышны крики, плач, звуки сражения, потом все затихло.

   —Какие половцы, это же десятый век? –удивилась Вера Ильинична и ладонью вытерла со лба пот. На запястье блеснул браслет, привлекший её внимание.

    Мальчик не сводил с нее глаз, а у женщины началась паника.

   —Что это? — сипло произнесла она, разглядывая тонкую бледную девичью руку с узким запястьем и тонкими пальцами.

   —Десница*, —растерянно произнес мальчик.

   —Но она не моя! —вскрикнула Вера и заметила, как дети вздрогнули.

    Слабый огонек лучины затрепыхался в руках ребенка, словно сердце трусливого зайца, а девочка всхлипнула и уткнулась носом в руку брата.

   «Вот дура старая, дети и так напуганы, да и я еще со своими закидонами,— отругала себя женщина. — Непонятно, что происходит, но я разберусь, а пока стоит успокоить детей».

   —Извините меня, ребятки. Тебя как звать, братик?

   —Так, Радомир я, а сестренка наша— Светлана. Вера, ты нас пугаешь, —неожиданно сквозь слезы произнес мальчик.

   —Радомир, я долго была в лихорадке?

   —Две седмицы сестра, —ответил мальчик, вытерев рукавом лицо.

   —Ты только не бойся, малыш, но я потеряла память и ничего не помню, —произнесла женщина, а ребенок с настороженностью посмотрел на нее, но промолчал.

   «Ну, в самом деле, не признаваться же ребятне, что в теле их сестры каким—то образом оказалась я, —успокаивала себя женщина, стараясь принять действительность. –Подумаю об этом позже».

   —Вера, а ты нас совсем не помнишь? –курносая девчушка выглянула из под руки брата.

   —Видимо, болезнь так подействовала, маленькая, но я постараюсь вспомнить, —улыбнулась она сестренке.

   —Дед Севастьян предупреждал, что такое может быть. А он, как известно, мудрец, общается с первобогом Родом, —по взрослому ответил мальчик.

   —Радомир, помоги, пожалуйста, мне встать. Ты говоришь, давно затихли крики и звуки борьбы?

   —Да, сестра, давно. Ярило уже заходит за гору.

   Наконец Вера поднялась со своего ложа, представляющего собой широкую деревянную тахту на коротких ножках, на которой лежали три овечьи шкурки.

   Голова вновь закружилась, и Вера успела схватиться обеими руками за Радомира. Поняв, что обморок ей не грозит, она открыла глаза и, держась за брата, двинулась в сторону выхода. И тут обозначилась проблема. Женщина понятие не имела, как подняться по ступенькам, ведь голова продолжала кружиться, а предательская слабость в ногах подтверждала её неспособность к активным движениям.

   —Сестричка, я подниму крышку, ты постарайся подняться хотя бы на три ступеньки, а там помогу тебе выйти наружу.

   «Господи, о чем он говорит, еще сам ребенок, а собирается тетку тащить за руки из погреба», —паническая мысль атаковала Веру, но она словно во сне сделала так, как велел мальчик. Каково было её удивление, когда она оказалась лежащей у входа в погреб. За ней выскочила Светланка.

   Десница* —правая рука.

ГЛАВА 1

   Улицу в сожженной деревне обозначали не дома, а остовы печей, рядом с которыми валялись трупы людей и животных, многие из них были сожжены, отчего стоял страшный ужасный смрад. Тишину прерывали треск поленьев догорающих домов, и трели птиц, доносившихся из ближайшего леса, им было все равно, что творилось с людьми.

   —Няня, а мама тоже умерла? —всхлипнула девочка, из её глаз полились слезы.

   —Мы же не видели её тела, будем надеяться, что она осталась жива, —стараясь успокоить ребенка, произнесла Вера.

   Радомир лишь бросил взгляд на сестру, но промолчал, да и что говорить? Если бы она была жива, то давно вернулась бы к детям.

   —Постойте здесь, я посмотрю, может кто—то остался в живых и сейчас без сознания, —приказала Вера.

   —Я пойду с тобой, —тут же ответил Радомир и сжал кулаки. –После такой лихорадки ненароком можешь упасть где-нибудь.

   —Я с вами, боюсь остаться одна, —тихо произнесла Светланка.

   «Картина сожженной деревни, усыпанный трупами и пеплом, не для детей, но что же делать, надо посмотреть, может, кому—то нужна помощь», —посетовала Вера.

   Они обошли всю деревню, всего насчитали двадцать пять мертвых тел, живых среди них не было. « По Христианским обычаям надо бы похоронить, да где взять сил?» —подумала Вера. Все было словно во сне, и женщина не могла до конца осознать, что это с ней происходит на самом деле, а не игра воспаленного мозга.

    Тут в сторонке она услышала непонятный писк, больше похожий на скулеж. Мальчик нырнул в кусты и вытащил оттуда маленького белого щенка.

   —Видимо, недавно родился. Няня, давай возьмем его с собой, защитником будет?

   —Ему самому еще защитник нужен, но не оставишь ведь, тоже живая душа, —ответила она и погладила собаку.

   Щенок, почувствовав человеческие руки, притих. Они подошли к погребу, который до недавней поры был их схроном. Он напоминал небольшой холм: крыша была покрыта дерном, а перед входом рос куст, прикрывавший маленькую незаметную дверь.

   —Что будем делать, братец?

   —Уходить надо, вернуться они не вернутся, но нам нужна крыша над головой . В травене (в мае) всегда дожди идут, как бы нам не промокнуть, не слечь с лихорадкой. Особенно это тебя касается, сестричка, ты только оправилась после болезни, —ответил Радомир, а Вера удивилась тому, как семилетний мальчик может так здраво рассуждать, как взрослый.

   —Куда же мы пойдем?

   —В лесной домик отца. Ты помнишь его, нянечка?

   —Нет, не помню…. Давайте тогда будем собираться. Все, что можем взять с собой из еды, надо унести. Странно, почему половцы не разгромили погреба и сараи.

   —Они обычно забирают молодых юношей и девушек в рабство, остальных убивают, ну и скотину обязательно. Так объяснял отец, как -никак воевода, знает про них все. Вера, ты и это не помнишь? — нахмурив брови, мальчик посмотрел на старшую сестру.

   Вера почувствовала, как он еле сдерживает слезы, и как бы ребенок не старался казаться сильным, все же эмоции брали свое. Женщина подошла и обняла брата, сбоку прильнула к нему Светланка, так и стояли они молча, прощаясь с детством, в один день осиротев.

   —Извини, нет….Радомир, нам долго идти?

   —Порядочно, к ночи дойдем, пока лесные хищники не отправились на охоту. Сейчас их настораживает запах пожарища, а потом будут охотиться за домашней скотиной,   , которой удалось ускользнуть из рук половцев.

   —Жаль, корзин нет, куда можно сложить все продукты.

   —Несколько корзин я видел в погребе, матушка оставляла семена для посева. На следующей седмице собирались засевать огород, но у нас еще есть маленькая тележка на колесиках.

   —Надо торопиться!…Брат, ты спускайся в погреб и посмотри, что можно взять с собой, заодно не забудь семена, а ты, сестренка, найди тележку, если, конечно, она цела после пожара. К сожаленью, я не смогу спуститься, боюсь не выберусь обратно.

   —Должна быть цела, мы недавно на ней навоз вывозили и не успели убрать в сарай, —ответила девчушка и побежала в сторону огорода.

   Тележка представляла собой обычную, сплетенную из ивовых веток, корзину пятьдесят сантиметров на метр, а высота— около двадцати сантиметров. К ней были приделаны колеса, а спереди веревка, за которую можно было схватиться и тащить её за собой. Было понятно, что веревка изготовлена из растительных волокон, но из чего конкретно, Вера определить не смогла.

    Всё набранное в погребе в телегу не поместилось, пришлось занять руки. Кроме этого, Снежка, так назвали найденыша, пришлось привязать фартуком к телу девочки, он никак не хотел слазить с рук и начинал громко скулить. Тележку тащил Радомир, а вслед за ним, стараясь не отставать, шли девочки.

   Красное, подобное пожару зарево уходящего солнца вспыхнуло напоследок и все стало погружаться в темноту, когда вдалеке показался домик. Все радостно выдохнули. На дворе уже темнело, и идти по темному лесу было страшновато.

   На лесной опушке стоял старый, но еще крепкий дом. Он напомнил Вере таёжную заимку—классический русский сруб из цельного бревна с маленькими окнами. Много приходилось их видеть в молодости, когда они путешествовали с мужем по Среднему Уралу и Сибири.

   Радомир открыл дверь, припертую поленом, и зашел, а следом за ним подтянулись и девочки.

   Вера с сестрой огляделись

   У правой стены находилась печка, возле которой лежала кучка дров. У стены в другом углу стояли два сундука красивой резной работы, а рядом с ними под маленькими окошками—пыльный дубовый стол, лавка и табурет, но не из дерева, а плетенные из веток ивы. Всё было очень милым и уютным. Недалеко от печки имелась дверь в маленькую комнату, отапливаемую одной из её сторон.

   Правый угол был занавешен тканью, деля маленькую комнату на две части. В них находились широкие лавки по одной на каждой стороны шторки, на которых лежали шкурки, матрасы, набитые соломой и сеном из луговых трав, вместо одеял —плотная льняная ткань. Считалось, что плотный лен летом дает прохладу, а зимой отлично держит тепло.

   Сгрузив вещи на лавку, они присели на несколько минут перевести дух.

   Радомир взял с полки огниво и кремень для растопки. Огонь в печи разгорелся, стал весело потрескивать, распространяя свет и тепло. Весенние ночи были еще прохладными, а если учитывать то, что они находятся посреди густого леса, то становится понятным: солнечные лучи плохо проникали через крону густых деревьев, поэтому возле земли ощутимо веяло холодом, чем на верхушке деревьев.

   —Давайте перекусим, потом постараемся немного привести дом в порядок, а то пыли здесь слишком много, —Вера показала на стол, покрытый слоем пыли.

   —Сестра, только завтра, сейчас идти к озеру не самый хороший вариант, покушаем тем, что послал нам Род, и все дела начнем решать со светла, тем более, у нас с вами есть вода, чтобы приготовить чай из трав.

   Из хлеба была всего одна лепешка и то сохранившаяся потому, что её принесли для больной. Разломав ее на три части, положили нарезанные куски копченого окорока, и этот ужин запили травяным чаем, уже поспевшим в печи. Щенку же пришлось нажевать немного хлеба с мясом и налить в плошку воды. Снежок немного поскулил, но живот требовал еды и, пришлось, есть то, что ему дали. Молока не было, да и взять его было неоткуда. Никто не сталь готовить ужин на ночь глядя: все были уставшие и измотанные долгой дорогой. Вере же было совсем плохо, организм после болезни не оправился, и чувствовала она себя совершенно разбитой, очень хотелось спать. Она удивлялась тому, как ей удалось не просто встать после серьезной болезни, а пройти довольно долгий путь до избушки.

   —Нянечка, пойдем, я помогу тебе лечь, —произнесла Светлана, увидев в каком состоянии сестра.

   Еле передвигая ноги, Вера добралась до ближайшей лавки и буквально рухнула без сил. Дети легли чуть позже. И какой бы усталой и вымотанной не была она, сон долго не приходил, слишком много информации потоком хлынули на бедную женщину.

ГЛАВА 2

Вера Ильинична Черкасова лежала в полной темноте, и думала, как же неожиданно судьба распорядилась её жизнью. В том, что она умерла в своем времени, уже было понятно. В бокале с травяным отваром женщина увидела, смотрящую на нее молодую девушку лет семнадцати со светлыми волосами и синими миндалевидными глазами, как у брата с сестрой. Курносый аккуратненький носик, пухлые губки подчёркивали красоту девушки. Чуть не вскрикнув от неожиданности, Вера крепче сжала глиняный бокал, словно цеплялась за якорь в пучине отчаяния и растерянности. «Неужели Володька все же исполнил свою угрозу и спалил дом? –подумала она. –Да не может этого быть, я же его с детства знала, да и с матерью были в хороших отношениях.»

   За шторкой женщина услышала всхлип ребенка. Она уже хотела встать и успокоить дитя, но звук не повторился, и Вера продолжала размышлять. То, что она попаданка, для шестидесятилетней иномирянки стало ясно сразу, как только ребята выбрались из погреба. Истерить не позволяло время, собрав всю волю в кулак, Вера поняла, что в поселении оставаться жить нельзя, хотя продукты, наверняка, сохранились у многих в погребах. В первую очередь, нужно было сжечь или похоронить тела погибших, но женщина не справилась бы одна. А Радомир, хотя и не по возрасту взрослый и хозяйственный мальчик, но, все же, еще ребенок и вскопать могилу, а потом перетащить такое количество тел было бы им не под силу.

   По признанию мальчика –шёл конец десятого века, только Вере было не ясно одно. Она унеслась в прошлое своего мира или же оказалась в альтернативном? Все, что она знала об этом веке, соответствовало школьной программе. Только, когда это было? Страшно вспомнить, столько времени утекло! Для того, чтобы выжить в этих условиях, вероятнее всего, понадобятся знания, которое в свое время она получила от матери –бывшей партизанки Брянских лесов.

    Вера была самым поздним ребенком и родилась через шестнадцать лет после войны. Старший брат был старше нее на пятнадцать лет, а сестра на десять. Из-за разницы в возрасте дружбы, как таковой, между родственниками не получилось, и после смерти родителей они перестали общаться.

   Мать очень хорошо разбиралась в травах, живя в лесу, и Вера надеялась, что эти знания во многом помогут ей. «Ну что же, раз мне повезло получить шанс на вторую жизнь, то я все сделаю, чтобы стать счастливой,» —подумала она, засыпая. Ведь в своем мире не нашлось такого мужчины, с которым ей бы хотелось быть вместе, после смерти мужа. О дочери и внуках, оставленных на Земле, она старалась не думать, чтобы не расплакаться.

   Раннее утро в весеннем лесу напоминал птичий базар с барабанной дробью дятла, пением синиц и овсянки. Легкий прохладный ветерок прошелестел над верхушками деревьев и донес запах свежей молодой листвы.

   Вера, укрывшись льняной тканью, заменявшей одеяло, зябко поежилась и отправилась в кустики.

   « Надо бы выкопать яму для нужника, всяко лучше, чем гадить в лесу под каждым кустом,» —решила она. Девушка уже возвращалась обратно, когда увидела вышедшего на улицу Радомира. Он щурился от яркого солнечного света, окутавшего всю лесную поляну.

   —Здрав будь, сестрица! Как ты себя чувствуешь? —произнес мальчик.

   —Здравствуй, братец! Намного лучше, чем вчера. Сейчас я придумаю что–нибудь к завтраку.

   —Не надо, няня, вчера, пока ты отдыхала, я крупу залил водой, до утра она должна протомиться, —улыбнулся он.

   —Ты обещал показать, где здесь озеро?

   —Посиди на лавочке, я скоро вернусь, —сказав, мальчик побежал в лес.

   Вера присела на лавочку возле дома и с наслаждением подставила лицо солнечным лучам, ощущая, как ласковое тепло растекается по всему телу.

   —Вот и я, —услышала она голос брата. Сейчас принесу ведра, и мы спустимся к лесному озеру.

   Только успела Вера унести свое льняное покрывало и выйти на улицу, как увидела ожидавшего её брата. Ведра были больше его самого, он мог бы свободно поместиться в одном из них.

   —Как ты собираешься донести воду, не расплескав? –поинтересовалась она у Радомира, еле сдерживая смех.

   —А на что мне тележка? Поставлю в него ведра и на озере буду наливать в них ковшиком, —спокойно ответил мальчик, прилаживая ковшик сбоку. —Пошли сестра, идти нам недолго, надеюсь, Светланка не проснется, а то она жуть какая трусиха.

   —Что-то вчера я этого не заметила, —хмыкнула Вера.

   —Но от нас не отходила ни на шаг. Хорошо, что еще не разревелась, я больше всего этого боялся. Она же как начнет, то не успокоишь, только мама могла это сделать, —после этих слов мальчик понурил голову.

   Так и шел молча всю дорогу, пробираясь, через густой дремучий ельник. Вера решила не дергать брата, лишь смотрела под ноги, чтобы ненароком не пропахать носом землю. Тропа была еле заметна и извивалась среди сосен исполинов. Неожиданно в глаза ударил яркий солнечный свет, и Вера остановилась. Тропы не было, а они оказались на песчаном берегу лесного величественного озера, раскинувшегося огромным зеркалом, в котором отражались верхушки деревьев, обступивших его плотным кольцом. Вода озера отличалась своей кристальной чистотой. Казалось, что никакой ветерок никогда не затронет этих спокойных величественных вод озера. И только солнце касается его, да дождь иногда нарушает идеальность поверхности. Вся картина природы завораживала своей таинственностью.

   —Красота–то какая! –выдохнула восхищенно Вера.

   —Сколько не вижу это озеро, все время восхищаюсь им, —улыбнулся Радомир, смотря на выплёскивающиеся эмоции сестры.

    Он сам не мог спокойно смотреть на эту красоту и старался как можно чаще сидеть на песчаном бережку в одиночестве, полностью окунаясь в природу.

   —Надо будет обязательно прийти сюда со Светланкой… Ой , ребенок наверняка проснулся и, не найдя нас, будет плакать, —разволновалась Вера. —Скорее нужно набрать воды и возвращаться.

   Они так и сделали. Вера помогла набрать воды с озера, потом доливала ковшиком, чтобы наполнить доверху. Когда из-за деревьев показалась избушка, они увидели растерянную Светланку, прижимавшую к груди Снежка. Отчего тот периодически взвизгивал, когда она неосознанно слишком сильно сжимала его. Увидев в просвете сестру с братом, она подскочила с лавки и, разревевшись, побежала им навстречу.

   —Ну, что ты, милая? Ты же не думала, что мы тебя бросим? –успокаивала Вера девочку, обхватившую сарафан сестры и уткнувшись в ее подол.

   Поток слез и рыданий, вырывающихся изнутри маленького детского тельца, стал под уговорами сестры потихоньку иссякать.

   —Чего разревелась-то? –нахмурился Радомир.

   —Испугалась, —ответила девчушка и опустила голову.

   —Испугалась она, взрослеть уже пора, о нас позаботиться некому, остается только самим постараться выжить, — сквозь зубы процедил мальчик.

   Вера чувствовала, с какой болью были сказаны эти слова, но все же не смогла промолчать.

   — Радомир, она еще сущий ребенок, ты сам в этом возрасте был таким же, а по поводу родителей мы еще ничего не знаем. Будем надеяться на лучшее…. Пойдем, Светик, я тебя умою, и мы сядем завтракать, ты же хочешь позавтракать?

   Девочка лишь кивнула, продолжая изредка шмыгать носом.

   —Ты меня никогда Светиком не называла, —неожиданно сказала малышка.

   —Тебе разве не нравиться?

   —Нравится, —улыбнулась она.

   Налив в кувшин, найденный в сундуке, воды, она полила девочке, затем брату и последней умылась сама. Крупа, оставленная в печи томиться, была рассыпчатая и очень вкусная. Все быстро налегли на еду так, что через несколько минут тарелки были чистыми. Запив все остатками травяного чая, они стали планировать день.

   —Сегодня надо заняться уборкой, а завтра, я думаю, все же придется сходить в поселение, —произнесла Вера.

   Услышав её слова, сестренка вздрогнула, а Радомир удивленно посмотрел на Веру:

   —Что там делать, сестра?

   —Нам надо по возможности вывести оттуда как можно больше продуктов, мы же не знаем, что нас ждет впереди. Вот скажи, Радомир, тут есть лопата.

   Мальчик отрицательно помотал головой, затем произнес.

   —Она здесь и не была нужна. Отец с односельчанами и знакомыми выезжали сюда для охоты, иногда, для рыбалки, огородных приспособлений тут нет.

   В глазах ребенка застыла такая боль, печаль и страдание, что Вера слегка поежилась.

   —Радомир, брат, мне тоже больно от незнания того, где сейчас наши родители, но, надеюсь, что с ними все же всё в порядке.

   Он скосил глаза на сестру, которая была занята щенком и тихо прошептал.

   —Мне верится с трудом.

   Подсев к брату, Вера прижала его голову к себе.

   —Не теряй надежды, я уверена, что кто-то один , но вернется.

   Нет, Вера не успокаивала таким образом ребенка, она, действительно, чувствовала— один из родителей жив.

   Оставив Светлану убирать со стола, Вера подошла к сундукам, чтобы проверить их содержимое. Именно отсюда брат вчера вынимал глиняную посуду.

   —Радомир, а почему посуда в сундуках лежит? — поинтересовалась она.

   Мальчик с недоумением посмотрел на старшую сестру.

   —От мелких грызунов, мышей и тому подобное. Ты же сама предложила прятать их в сундуки, когда в последний раз приезжала сюда и увидела внутри плошки помет.

   —Извини, память пока не вернулась, —опустив голову, произнесла Вера.

   Осмотрев два оставшихся сундука, девушка осталась довольна. Во втором сундуке были ткани, в основном, грубые льняные, по-видимому, замена одеял, а в третьем, лежали крупы и с килограмм муки грубого помола. Это была удача!

   «Надо бы осмотреть весь дом вместе с участком, может еще что-то полезное найдется» —подумала Вера.

   Подогрев немного воды в печи, чтобы не ломило руки от холода, она принялась за уборку, которая продлилась до темна. Свечек у них с собой не было, спасались только лучиной или же светом из печки.

ГЛАВА 3

Пока девочки убирались в доме, Радомир решил поискать принадлежности для рыбной ловли в маленьком подсобном помещении, находящемся позади дома. К сожаленью, дикий зверь разломал не только сам сарайчик, но и разбросал по территории все, что находилось внутри. По полусгнившим вещам можно предположить, что все произошло зимой.

   «Никак, медведь—шатун ходил неподалёку, хорошо, что мы не нарвались на него», —подумал мальчик и передернул плечами. Хотя он, как единственный мужчина в доме, по закону предков, должен был снабжать едой сестер, но все же боязнь, что он не справится со своей задачей, преследовала мальчика. Ему в червень( в июне) исполнится девять, и он будет считаться основным и главным добытчиком семьи.

    В разрушенном помещении лежали кое-какие снасти для ловли рыбы, а также хорошие нитки для ловли зайцев, морда –приспособление для ловли рыбы, большая бочка для засолки и многое другое. Сейчас ничего целого не осталось. Тяжело вздохнув, он вновь зашел в дом.

   —Вера, —позвал он старшую сестру.

   Дождавшись, когда она отвлечется от работы, он спросил:

   —Вера, ты не видела в сундуке крепких ниток.

   —Нет, братик, там только льняные ткани, другого ничего нет.

   —Ты можешь мне дать ткань примерно с одеяло? –он посмотрел на нее таким просящим видом, что спросить для чего ему это нужно, не повернулся язык.

   —Пройди, выбери сам. Более новые, я убрала подальше вниз, использованные ранее— лежат сверху. Тебе какая подойдет?

   —Лучше использованная, —ответил Радомир, рассматривая полотно.

   —Не скажешь для чего?

   —Нет, если получится, покажу вам.

   Положа руку на сердце, Радомир впервые в своей короткой жизни хотел поставить силки на мелкую живность, а также приготовить захап*. Он как-то видел его у отца в руках и, вроде, ничего сложного в нем не было.

   Получив в руки ожидаемое, мальчик вышел во двор и, сев на лавку, начал аккуратненько выдергивать нити из ткани, затем соединил их между собой, превращая в крепкую веревку. Пройдя дальше в лес, мальчик остановился в том месте, где они с отцом не раз ставили силки, когда воевода обучал сына. Установив с помощью рогатины три силка, он вернулся в дом. Девочки оторвались от уборки и сели вместе с братом обедать, чуть позже поставили на ужин томиться овсяную кашу.

   —Эх молочка бы к нему или маслица, —тяжело вздохнула Светлана.

   —Ничего сестренка, не переживай, все наладится, -ответила ей Вера и погладила по волосам.

   —Я к озеру пойду, хочу сейчас запах сделать и попробовать рыбы поймать.

   —Радомир, а что такое захап, —поинтересовалась Вера, убирая посуду со стола

   —Как тебе объяснить сестра? Как правило, это льняная ткань в два мерных саженя (чуть больше трех метров), которая растягивается в форме круга или квадрата, как пошьешь. По краю пришивается на толстую ветку, внизу закрепляется груз. А от полотна каркаса тянутся 4 верёвки, к палке. Захап с приманкой погружаешь в воду и ждешь, когда рыба подплывет к ней. Резко выдергиваешь и рыба поймана, —улыбнулся мальчик.

   —Боюсь, братик, что с таким полотном ты один не справишься, —покачала головой старшая сестра.

   —Знаю, мне хотя бы ткань на два локтя (93 см), хоть одну поймаю и то добавка к еде, —ответил мальчик.

   Посмотрев на взволнованное лицо сестры, он успокоил её.

   —Не переживай, Вера, это только на первое время, пока я мордушку* (морду)не сплету из ивовых веток. Не надо будет сидеть постоянно возле воды и выжидать, когда рыба попадет в ловушку.

   Долго пришлось ждать Радомира с озера. Вера успела помыть весь дом, стряхнуть постель от пыли и разложить на улице, перемыть всю посуду из сундука, пересмотреть крупы. Все были в идеальном состоянии. Как бы не быть, раз везде в мешочках лежала засушенная горькая полынь.

   —Ой, ведьмовская трава –полети*, —произнесла Светланка, —а помнишь, нянечка, мама на чердаке сушила эту горькую травку, там такой лесной сильный аромат стоял, —серо-голубые, словно ясное небо глаза ожидающе посмотрели на Веру.

   —Помню, конечно, —ответила девушка, и глаза ребенка засияли. Как все же ребенок переживал потерю памяти сестры, для нее это была травма и боязнь, что единственный взрослый из-за потери памяти может забыть о младших сестре и брате.

   —А еще мама рассказывала, что полети применяют от многих болезней, только это было давно, когда ты была еще крошкой, —ответила Вера сестренке и поцеловала в макушку. Девочка от нехитрой ласки расцвела.

   «Надо больше внимания уделять ребенку, даже от обычного поцелую млеет. Не хватает девочке любви и внимания», —сделала для себя вывод Вера.

   Радомир вернулся в избу, когда солнце уже спряталось за горизонтом. В руках у него были две крупные рыбины, каждая размером с две ладони.

   —Ух ты, —подскочила Светлана и обняла брата. –Ой, Радомир, ты весь мокрый.

   —Пока доставал их, упал в воду, пришлось идти мокрым домой.

   Ахнув, Вера вынула два полотна из сундука, всунув брату в руки, велела все с себя сбрасывать вплоть до портков.

   — Одним вытрешься до суха, а вторым укроешься, затем, сядешь возле печки.

   Она хотела сделать все сама, как привыкла с внуками, но брат так посмотрел на нее, что ей ничего не оставалось, как принять законы этого мира. В этом возрасте он уже считался взрослым. Как только мальчику исполняется семь лет, на него одевают портки— неширокие, сужающиеся книзу штаны, дети помладше носят только рубахи.

   Вера развесила вещи брата за печкой, а сама стала накрывать на стол.

   —Сейчас поедим, а потом одну отварю, сделаем вкусную ушицу, а вторую— посолю, —рассказала Вера о своих планах. Поужинали они быстро, и пока Светлана складывала чашки в большую миску, старшая сестра, почистила рыбу, разрезала на куски и закинула в чугунок, положила туда лука, бросила просо и, залив все водой, отправила томиться в печь.

   Пока она выполняла домашнюю работу, в голове крутилась мысль, как задать вопрос, чтобы побольше узнать о мире.

   —Знаешь, Радомир, я начала понемногу вспоминать свою жизнь, но все же информации не хватает, может, расскажешь мне?

   Мальчик посмотрел на старшую сестру, потом бросил взгляд на младшую. Та, увидев недоверие в глазах брата, кивнула головой, подтверждая слова Веры.

   —Ты только напомни какой сейчас год? –поинтересовалась Вера.

   —945г при правлении великого князя Пересвета, ответил Радомир.

   —Подожди, а как же князь Игорь, княгиня Ольга и их сын? –растерялась девушка.

   —Было такое время, когда правил Игорь, так его же убили древляне, а за ним, не выдержав горя, скончалась и княгиня Ольга, так батя рассказывал, —ответил Радомир.

   «Все же это альтернативный мир, —подумала Вера. –Может и к лучшему, не буду бояться вводить новшества».

   Вера любила свой край    и часто читала книги о древних славянах, проживающих на территории Рязани и Рязанской области. Этим самым и объясняется её удивление о нападении половцев в десятом веке.

   —Ты все же помнишь, сестра, о князьях наших, надеюсь, память вернется и вспомнишь о своем суженном? —улыбнулся мальчик.

   —О каком суженном идет речь?—удивилась Вера. –Неужели я была помолвлена?

   —Была, с княжичем Владимиром, что из западного княжества. Он третий сын князя Богдана. На листопад должна была быть ваша свадьба. Вы же приглянулись друг другу, неужели забыла? –задумчиво смотрел брат на старшую сестру. –Уж такое событие должно было отложиться в голове намертво.

   —От меня ничего не зависит, Радомир, что-то вспоминается, что-то нет. Давайте лучше ложиться спать, завтра идем в поселение. Светик, тебе лучше остаться дома со Снежком. Из дома старайся не выходить.

   —Я с вами, — всхлипнула девочка.

   —Мы не будем долго задерживаться, не бойся.

   На том и порешили, все легли спать, лишь круглая луна заглядывала в маленькое окошко, расстелив на полу сверкающую белую дорожку.

    Захап* —одна из простых разновидностей ловушек для рыбы в 10 веке (В некоторых местах его называли хапок, подъемник).

   Морда* (или мордушка, как часто называли в деревнях)— Рыболовная снасть—ловушка, имеющая вид двух вставленных один в другой конусов, сплетенных из прутьев. Известна с глубокой древности. Обычно имеет размеры: длина — до 1,5 метров, внутренняя корзина имеет 0,7 метра длины. Для плетения морд обычно используют прутья красной ивы, предварительно вымачивая их в горячей воде для придания гибкости.

   Полети* —полынь. Название растения произошло из древнеславянского «полети» из—за горького вкуса. Иногда называли «пелын» из—за серовато—пыльного цвета.

ГЛАВА 4

Они вышли из избушки, когда на востоке занималась алая заря. Красные лучи поднимались из-за горизонта, освещая редкие белые перистые облака пурпурным светом. Туман, покрывающий влажную от росы землю, превращался в клочья и прятался в заросли от посторонних глаз.

   Сейчас без ноши, если не считать кувшина с травяным чаем, шагать было намного проще, поэтому они дошли до поселения намного быстрее, чем ожидалось. Остановившись возле кромки леса и стоя на холме, ребята огляделись. Всё, что осталось от поселения —это печные трубы, возвышающиеся над пепелищами, обуглившиеся деревья у плетня, и зарастающая сорняком пашня.

   —Хватит стоять, Вера. Что делаем? –хмуро спросил ребенок.

   —Надо слазить в погреба и постараться забрать по максиму. Кроме этого надо найти лопаты и топор, без них никак.

   —Что такое топор? –удивился Радомир.

   —Как бы тебе объяснить?

   Подумав, Вера на пыльной дороге нарисовала пальцем орудие труда.

   —Так это же секира! —удивился ребенок, —Ты каким-то странным словом его назвала, впервые слышу.

   —Наверное, от кого-то слышала, вот и осталось в памяти, —вывернулась Вера, ругая себя за неосторожность.

   Чем ближе они подходили к поселению, тем сильнее стоял невыносимый жуткий смрад разлагающей плоти.

   —Давай пройдем к дому главы рода Димитрию. Они жили богато, наверняка сможем найти то, что хотим.

   Возле самой избы лежало тело самого хозяина, а чуть поодаль— его жены.

   —Не смотри туда, веди сразу к погребу, —скомандовала девушка.

   Радомир был прав. Чего только в погребе не хранилось. Кроме овощей, она нашла бочонку с медом, большой мешок муки, бочонок с медовухой, кувшины с жиром и свежего мяса, хранившегося в леднике под погребом. Его было не так много, но детям хватило бы на седмицу.

   Бочонок с медовухой она вылила, оставив на дне совсем немного для лечебных целей, ей нужна была емкость.

   Мальчик откуда-то принес еще одну такую тележку, две лопаты, топор, серп и большие ножницы, которые обычно применялись для стрижки овец.

   —У дядьки Всеволода нашел, отцова братишки, —доложил он. –Видимо их зверье поело, няня, страшно-то как.

   —Надо думать о жизни, а не о смерти, братишка. За них попросим Рода, принять их в свои чертоги, а нам надо выживать, и тут уже, Радомир, не до страха.

   Ребенок лишь кивнул.

    Собрали столько, сколько смогут унести, и отправились в обратную дорогу. Уже подходя к лесу, Вера услышала за собой топот копыт, и нечто острое ударило её ниже спины. Не сумев удержаться на ногах, она с размаху рухнула на колени. Тут же острая боль пронзила в коленках, и на глаза навернулись слезы.

   —Мееее, —послышалось сзади.

   Радомир, еще не поняв случившееся на его глазах, резко обернулся назад.

   —Коза. Похожа на козу тетушки Будиславы, —обрадовался мальчик. —Смотри–ка, нянечка, она не просто к нам прибежала, у нее молоко уже льется из вымя. Несчастная, два дня, как не доенная.

   Словно поняв, что говорят о ней, коза вновь жалобно заблеяла.

   —Зато силы бодаться еще есть! –пробурчала Вера, тяжело поднимаясь с земли. Чувствовала, что коленки разбила до крови.

   —Мееее, —вновь подала голос коза.

   —У нас есть что-нибудь с собой?

   —Да, я взял с собой травяной сбор в кувшине. На случай, если очень захочется пить, ведь ручей с той стороны поселения, —ответил мальчик.

   «Молодец какой, а я вот даже не подумала об этом», —отругала себя Вера.

   — Не лезь под руку, лучше повернись, чтобы мне было удобнее, —приказала она животному, лезущему к ней мордочкой.

   Вера сполоснула руки травяным отваром и им же обмыла вымя. Остаток чая вылила, а в кувшин стала сцеживать молоко. Посуда была уже полной, а вот молока не убавилось.

   —Неужто придется сцеживать молоко на землю? –охнула Вера.

   —Мы отошли недалеко, а на одном из заборов я видел сушившийся кувшин, принесу его сейчас, постойте пока здесь.

   —Не забоишься? —поинтересовалась Вера.

   —Ты же сама сказала, надо думать о живых. Да здесь недалеко, видишь забор?

   Он пальцем указал направление. До него было около ста метров.

   —Радомир, может все же я?

   —Куда ты с разбитыми коленями?

   Он кивком указал на платье, свежие пятна крови расползались алым пятном по сарафану.

   Мальчик прибежал через пять минут. Лицо у него было белое, словно снег, казалось, что каждая клеточка его тела дрожала мелкой дрожью, но ребенок старался не стучать зубами, крепко сжав челюсть… Забирая кувшин, Вера дотронулась пальцами до его рук –они были ледяными, хотя на дворе температура была больше двадцати градусов.

   «Все же сильно испугался», —сделала вывод Вера.

   Она подошла к Радомиру и, молча притянув его к себе, заключила в объятия, стараясь успокоить испуганного ребенка. Мальчик, почувствовав поддержку, чуть расслабился и в ответ уткнулся ей в живот. Немного постояв, он отстранился.

   —Спасибо, нянечка, ты всегда меня поддерживала, когда было трудно.

   Видя, что братец пришел в себя, она улыбнулась.

   —Ну что же, милая, давай закончим с тобой, —обратилась она к козе, а та словно поняла девушку, встала так, чтобы той было удобно подоить до конца.

   Закончив свои дела, они привязали её к тележке за веревку, которая до сих пор волочилась за ней, и отправились в обратный путь.

   Светланка сидела на лавке возле дома.

   —Ты чего здесь? Сказал же, сиди дома, мы скоро вернемся, —разворчался Радомир, увидев младшую сестру.

   —Я вышла по нужде, —ответила девочка и покраснела. –Хотела уже зайти в дом, как увидела вас.

   Чтобы прекратить ворчание брата, Вера попросила девочку присмотреть за козой, а сама стала помогать Радомиру освободить тележки. В две руки они справились быстро. Козу привязали остатками веревки к колышку и отправили пастись, а сами зашли в дом перекусить.

   Солнце было в зените, поэтому завтрак перешел в обед. Уха, поставленная в печь томиться, выдалась на редкость вкусной и наваристой. «Вот, что значит натуральные продукты», —подумала Вера.

   —Радомир, куда устраивать будем козу, сам понимаешь, ей не место в доме и на улице оставить нельзя, лес кругом? Легкая добыча для хищников.

   —Я уже думал об этом, только в голову ничего не пришло.

   —Нужен сарай, но вдвоем мы его не поднимем, требуются мужские руки, —раздумывая над чем-то, произнесла Вера.

   —Что будем делать, нянечка? –Радомир посмотрел на сестру.

   —А мы с ребятами на речке домики делали из глины, вот было бы здорово, построит такой же, только большой, —подала голос Светлана.

   Вера поймала себя на мысли, что, действительно, порой устами ребенка глаголет истина.

   —Ты моя умница, —крепко обняв растерянную сестренку, произнесла Вера. –Радомир, мы сами построим сарайчик для козочки. Соломы у нас с тобой нет, поэтому вместо нее, думаю, используем камыш. Ты знаешь, есть ли здесь болото, где мы сможем его набрать?

   —От озера вправо с версту идти, там и начинаются болота. Неужели ты что-то придумала, сестра?

   —Придумала, глина наверняка есть возле озера, песок мы тоже там найдем, а вот камыш нам нужен прошлогодний— сухостой. Будем делать из них фигурки и сушить, затем, используем при постройке сарая. Поставим одной стороной к стене дома, чтобы козочке зимой было тепло.

   —Так пока мы его построим, козу-то куда девать? –озаботился маленький хозяин.

   —Дома, братик, больше выхода пока нет. Да и скотинку жалко, пропадет, если мы не присмотрим за ней.

   Неожиданно с улицы послышался лай Снежка, а за ней истошное блеяние козы. Подскочив с места, ребята высыпали во двор. Снежок разрывался от лая с подвыванием вслед удаляющейся бурой спине медведя, а коза пыталась вырвать из земли колышек, чтобы вновь умчаться подальше от врагов.

   —Вот об этом я и говорила, —устало произнесла Вера и без сил опустилась на лавку.

   Тело изрядно потряхивало от выброса адреналина в кровь, и взгляд девушки, ни на чём не фокусируясь, был направлен внутрь себя. Она старалась осознать до конца создавшуюся ситуацию и понимала, что при таком раскладе и до беды недалеко, а здесь дети, и Светлана совсем маленькая. В любой момент хищник может наведаться и не уйти просто так, как сегодня сделал медведь, а напасть на них.

ГЛАВА 5

Вера почувствовала, как с двух сторон её обхватили детские ручки.

   —Няня, все будет хорошо, мы справимся, —посмотрев ей в глаза, произнёс Радомир, а Светланка лишь быстро закивала, подтверждая слова брата.

   —Нам ничего не остается, как только надеяться на это, —ответила Вера и крепко обняла детишек. Так и сидели они, любуясь природой, и чувствовали, что их теперь связывает не просто родовая нить, а нечто более сильное и сложное, в понятии восприятия, которое делало из них единый организм, готовый к выживанию. Когда солнце ушло за горизонт, они зашли в дом, забрав с собой козу Ласку. Так её назвала Светланка.

   Подоив козу, Вера поставила кипятить как утреннее молоко, так и вечернее, затем отодвинула их от огня и оставила томиться на углях, получив при этом с утра топленое молоко. Решив на завтрак побаловать своих домочадцев, девушка решила испечь блины. Для этого в доме находился плоский камень. Девушка никак не могла сообразить для чего он лежит среди посуды и ,только благодаря подсказке Радомира, поняла, что это заменитель сковородки. По хлебу соскучились все, ведь именно он являлся главной пищей людей в эту пору. Блины разлетались прямо с импровизированной сковородки, Вера не успевала накладывать в тарелку. Ели с медом, запивая топленым молоком.

   Вера видела, как глаза ребят лучились счастьем и радостью, впервые, после страшного нападения половцев.

   —Ешьте, дорогие мои, работы сейчас будет много, нам нужны силы, —приговаривала девушка, добавляя молока в кружки.

   —Сестра, чем займемся в первую очередь? Мне бы хотелось сходить посмотреть силки, может, на них попало что-нибудь. И надо бы нарезать ивовых прутьев, начать плести ловушку для рыб и проверять раз в три дня.

   —Скоро лесная пора начнется, надо подумать какие травы собирать для зимы, а заодно присмотреть, где поблизости ягодные места есть… Пока мы немного свободны, нужно подумать о Ласке и присмотреться к материалу, поэтому с утра идем на озеро, заодно пройдем к болоту, посмотреть камыш.

   —А я? –подала голос Светланка. Он был до того жалобный, что Вера не могла отказать ей и ответила.

   —Ты тоже с нами.

   Девочка, взвизгнув от радости, обняла сестру за шею.

   —А что с козликом будем делать, он же не может весь день сидеть в доме? –вспомнив о своем питомце, поинтересовалась девочка

   —Мы оставим его со Снежком, думаю, что медведь не вернётся сюда, они сильно не любят громкие звуки.

   —Ты такая умная, нянечка, я тоже хочу быть похожей на тебя, — вновь обняла за шею малышка.

   —Телячьи нежности, —произнес Радомир, но Вера не обращая внимание на слова, прижала и его к груди. Мальчик доверчиво прижался к ней, но через минуту нехотя отстранился.

   —Собираемся, надо добраться до озера, затем, идти еще к болоту, —проворчал он, на что сестра лишь улыбнулась.

    Раз хочет чувствовать себя взрослым, она не будет мешать.

   Налив в кувшин молока и захватив с собой остатки блинов, они двинулись в путь.

   —Нянечка, может, сделаем небольшой крюк и посмотрим силки? –попросил Радомир.

   —Мне тоже интересно, братик, веди к своим ловушкам, —улыбнулась она.

   Они свернули с протоптанной ими же тропинки немного в сторону и углубились в лес. Пройдя десять минут, Радомор не выдержал и побежал вперед. Громкий радостный крик пронесся по лесу, распугав стаи птиц. Те с пронзительными криками устремились прочь.

   —Няня, смотри! –вытянул вперед руку мальчик, держа за длинные уши зайца с дрожащими лапками.

   —Молодец, Радомир, я была уверена, что у тебя все получится.

   Ребенок от похвалы с гордостью выпятил грудь и широко улыбнулся. Вере он сейчас напоминал довольного кота, объевшегося сметаной.

   —Только придется ему сейчас связать лапки и нести до озера, а потом и до болота. Все же стоило это сделать позже.

   Радомир, попросил сестру связать лапки зверьку, продолжая держать его за уши, что та и сделала. Выйдя на тропинку, они отправились дальше к озеру.

   Неподвижные воды озера блестели в солнечном свете, деревья, выделяясь яркой весенней зеленью на берегу, застыли в безветрии. Это, безусловно, был самый красивый и восхитительный пейзаж, который видела Вера, да и Светланка была под большим впечатлением.

   —Где искать будем?

   —Пройдёмся по берегу и посмотрим, какая здесь глина, песок можно использовать тот, который под ногами, а камыши мы сейчас с тобой посмотрим. Сегодня только будем осматриваться, а вечером решать, как поступать дальше.

    Чем дальше ребята продвигались вдоль берега, тем круче он делался, тем ближе становился дремучий лес. Вера уже потеряла надежду, как в одном месте она увидела удобный спуск к озеру.

   —Вы стойте здесь, а я спущусь и осмотрюсь, может здесь нам повезет.

   —Может лучше мне, сестра?

   —Я доверяю тебе, Радомир, но мне надо убедиться в качестве глины. Сейчас я возьму немного на пробу, чтобы узнать его жирность.

   —А разве глина бывает жирной? –рассмеялась малышка.

   —Бывает, Светик. Это точно так же как и у свиней. Одни жирные, другие нормальные, а вновь родившиеся поросятки — худые, так и глина, —усмехнулась Вера.

   В строительстве она понимала совсем немного, бывший муж был прорабом, иногда рассказывал жене об истории строительства (в том числе саманных домов) –это был его конек. А вот сама Вера была сведуща в травах и болезнях, как-никак отработала фельдшером всю жизнь в рабочем поселке. Так сказать, пошла по стопам матери, служившей сначала в партизанском отряде, а затем санинструктором в 269 стрелковой дивизии, где познакомилась с отцом Веры Ильей. И закончили вместе войну на Эльбе 9 мая 1945 года.

   На этот раз им повезло и, взяв для опыта немного глины, она выкарабкалась из оврага. Теперь, дорога лежала к болотам. Пришлось идти еще полчаса, пока лес не закончился. И от самой подошвы холма, где стояли наши герои, широко, насколько только мог охватить взор, раскинулось болото, поросшее прошлогодним серо—бурым камышом вперемешку с новыми зелеными листьями. Срезали немного камышей, чтобы было удобно нести каждому. Затем, Вера собрала небольшое количество мха. Из рассказов матери она помнила, как применяли его при открытых и гнойных ранах, особенно, когда не хватало перевязочного материала. А за неимением лекарственных препаратов, придётся обходиться тем, что дарит земля.

   Осмотрев свое богатство, Вера улыбнулась, путешествие принесло свои плоды. Домой возвращались уставшие, но довольные. Коза во дворе чувствовала себя хорошо, спокойно паслась на лужайке, а довольный Снежок бегал за бабочками. Он издалека почуял хозяев и с громким веселым лаем кинулся на встречу. Они были дома.

   Девочки вдвоем накрыли на стол и, поужинав остатками ухи, каждый занялся своим делом. Радомир решил заняться зайцем на следующий день, а пока устроить его, чтобы не сбежал. Светланка убирала со стола, а Вера принялась за задуманное. Она вынула из корзинки со мхом небольшой кусок глины и, размешав его с водой, принялась месить из него пластичное месиво, которое называла « глиняным тестом». Из него девушка скатала шарик размером с куриное яйцо. Подняв над головой, она бросила этот шарик на пол. Ударившись об поверхность, глиняный колобок лишь смялся с одной стороны. Это говорило о том, что глина была жирной, поэтому песка потребуется всего лишь два—три процента от его количества.

   —Хорошая глина на берегу, Радомир, надо набирать, —решила обрадовать брата Вера и в ту же секунду услышала отчаянный крик сестренки.

   Всё бросив, они выскочили на улицу. С обратной стороны дома на земле сидела Светланка и с ужасом смотрела на траву, где напоследок мелькнул хвост змеи, возле нее валялся чугунок. Видимо девочка вышла вылить грязную воду из под посуды. С укушенного места текла кровь.

   —Какого цвета был гад? –тут же встряхнул сестру Радомир, готовую разревется на весь лес.

   —Вся черная, —всхлипнув, ответила девочка и стала заваливаться на бок.

   От услышанного мальчик побелел, а Вера, подхватив малышку на руки, побежала в дом.

   —Быстро неси медовуху и налей в бокал, скомандовала девушка, а сама наложила полотенцем жгут на ногу выше места укуса, чтобы остановить распространение яда.

   Положив ребёнка на кровать, она схватила нож и облила его слабым алкоголем, чтобы обеззаразить инструмент. Сделав надрез на месте укуса под громкие крики и плач девочки, Вера начала высасывать кровь из ранки и сплевывать на пол. Сколько это продолжалось, она не помнила сама, пока не осталась совсем без сил. Смазав ранку медом, она забинтовала его полотенцем. Девочка уже давно затихла и вроде спала, но Вера была уверена, что она без сознания.

ГЛАВА 6

Ночь выдалась тяжелой и изнурительной. Вера не отходила от постели девочки, а Радомира насильно отправила спать. Малышка бредила, горела и постоянно просила пить, но вода выходила из нее рвотой. Девушка давала ей то воды, то молока, зная его полезность. На месте укуса появился отек с множеством волдырей, как от ожога. Вера никогда не видела таких последствий от укуса, обычно жители сразу приходили в фельдшерский пункт, и она впрыскивала им противоядие.

   Только к рассвету Светлане стало немного лучше, и температура снизилась. Подняв ребенка, Вера обмотала ее в ткань и перенесла на свою кровать, а этот матрас, набитый соломой, и мокрый от пота, вынесла на улицу сушиться.

   —А ведь ребенку даже переодеться не во что, надо что-то думать, —задумчиво произнесла Вера. –Видимо, придётся брать те льняные ткани, лежащие в сундуке, хотя бы на смену что=то будет.

   На улицу вышел Радомир.

   —Нянечка, как она там?

   —Не сомневаюсь, что поправится, и ты верь. Лихорадка спадает, да и крови я высосала с ядом достаточно. Должна наша девочка справится, —не столько поддерживая брата, сколько себя, ответила ему Вера. –Ты чем сегодня будешь заниматься?

   —За водой сходить надо, совсем мало осталось, затем, освежевать зайца. Всю ночь, выскочив из корзинки, барабанил в дверь. Неужели не слышала?

   —Если честно, было не до этого. Светлана пока спит, а я подою Ласку. Молоко очень хорошо выводит токсины из организма.

   —Токсины? –удивился Радомир.

   —Змеиный яд, который остался в организме.

   —Мама как-то давала деду синюху голубую. Никитку тогда змея укусила, и родственники прибежали к матери, зная, что у нее всегда имелись в запасе травы. Ты в это время в лихорадке лежала и не знала всего этого.

   —Если бы я еще знала, как она выглядит, да и как пользоваться им, представления не имею.

   —Матушка сказала деду, что надо обязательно мелко нарубить листья и приложить к месту укуса, —ответил мальчик. –Я видел недалеко это растение.

   —А Никитка, выздоровел?

   —Был жив, до прихода половцев, —мрачно ответил ребенок и отвернулся, сдерживая слезы.

   —Все будет хорошо, братик, не переживай –она приобняла брата.

   —Пойду, поищу синюху, —выворачиваясь из объятий сестры, сообщил мальчик о своих планах.

   Он резко развернулся и направился в сторону леса.

   Быстро подоив козу, Вера привязала её к колышку, отправив пастись.

   Зашла в дом и увидела распахнутые глаза девочки. Она уставилась на сестру и измучено улыбнулась.

   —Малышка, ты как себя чувствуешь? –тут же подлетела к ней сестра.

   —Ножку больно, —пожаловалась она,— и кушать хочется.

   —Сейчас, милая, все будет, а с ножкой придётся немного потерпеть, скоро она заживет, и будешь ты скакать по травке быстрее, чем Ласка.

   Вера потрогала голову девочки губами. Температура еще была, но не такая сильная, как в прошедшую ночь. Поставив перед девочкой кашу с молоком, она присела рядом.

   —Светик, может тебя покормить?

   —Ты что, нянечка, ты же сама мне говорила, что я уже большая девочка, —улыбнулась она.

   Взяв ложку, Светланка съела три ложки каши и выпила полстакана молока. Вера не стала уговаривать её доесть, прекрасно понимая, что сил у сестренки не осталось, и она вновь уплывала в сон.

   Радомир возвратился быстро и, действительно, принес в руках растение с заостренными листьями и еще не раскрытыми соцветиями голубого цвета.

   —Это синюха, попробуй сделать, как мамка велела, глядишь, легче станет.

   —Покормила её недавно, поела, но мало, видимо силенок еще нет. Ничего, мы поднимем её на ноги, —улыбнулась Вера.

   —Сестра, я за водой. Заодно морду закончу плести и там же опущу в воду, только потом наберу воды и вернусь домой.

   —Не задерживайся, Радомир, ты у нас единственный мужчина, поэтому на рожон не лезь, мы без тебя пропадем.

   —Я с собой Снежка возьму, он предупредит об опасности.

   Вера зашла в дом и согрела воды. Вчера нашла кусок мыла, похожий на хозяйственный, и решилась сегодня заняться стиркой. Да и свое платье бы постирать, но смены одежды не было, придется ходить в том, что есть. Развесив мокрую одежду, она подошла к сестре и потрогала голову, девочка спала, тихо посапывая в подушку.

   —Вот и ладно, вот и хорошо, —прошептала Вера, на поправку пошла.

   «Как всё же хорошо, что мать, прежде чем отправить девочку в погреб, всунула в руки пяльцы и нитки с иголкой, чтобы той скучно не было?! Видимо, не подумала на тот момент, что в погребе темно,–подумала Вера. –Как же они сейчас меня выручат.»

   Пока было время, она вынула из сундука ткань и принялась за дело. Вспомнила, как в свое время их учили в школе на уроках труда, как правильно раскладывать ткань и на что обращать внимание в первую очередь. Первые мужские трусы, сшитые собственноручно, она с гордостью подарила папе. Отец не дожил до шестидесятилетия год и ушел, забрав через три года маму. Вера смахнула слезу. Сколько времени пролетело после смерти родителей, а она, до сих пор вспоминая их, льет слезы. Тряхнув головой и отгоняя от себя печальные мысли, девушка принялась за дело. Сложного ничего в одежде не было, она состояла из рубахи и сарафана. Сарафан шился на бретельках, без всяких выточек и других заморочек, а с рубашкой было еще проще. Требовалось вырезать горловину, присоединить прямоугольные рукава, собрать с одной стороны сборкой и приделать манжет, так же обработать горловину. Была бы машинка, можно было бы сделать всё за несколько часов, а для умельца хватило бы и двух.

   Закончила она, когда солнце перевалило уже за горизонт, надо было ставить готовить на ужин кашу, а к вечеру подтянулся и Радомир. Она из дома слышала радостный лай Снежка и вышла на улицу, Светлана продолжала спать.

   На тележке была вода, а с боку ведер лежали две крупные рыбы .

   —Неужели щуки? –удивилась девушка.

   —Представляешь, няня, я не успел поставить морду и подложить приманку, как через полчаса в него заплыли вот эти щуки, —довольно улыбнулся Радомир, показав на рыбину.

   —Подожди, а ну-ка открой рот? –заметив странность, попросила Вера.

   Радомир открыл рот, и Вера увидела, что двух верхних зубов у ребенка нет.

   —Где зубы потерял? –поинтересовалась тут же она.

   —Да они и так шатались. Я споткнулся, упал, вот они и вылетели, пряча глаза, ответил ребенок.

   Вера присела перед ним.

   —Радомир, мне надо говорить всё и только правду, какая бы тайна не была. Мы сейчас как один организм, если что-то начнем скрывать друг от друга — это может плохо закончиться.

   —Случайно наткнулся на перепёлку и хотел поймать на ужин, но не получилось. Не заметив корня, растянулся прямо перед ней и ударился подбородком, тут зубы и вылетели.

   —Не болит? —тут же поинтересовалась сестра.

   —Нисколько, не беспокойся. Время еще есть, и я пока займусь свежеванием, знаешь, вторую ночь с этим ужасным животным я не выдержу, —сморщил нос братец, —а ты пока приготовь, пожалуйста, рыбу.

   —Давай, мы с тобой одну пустим на уху, а вторую —испечем в глине, только мне надо будет её накопать. Она здесь недалеко лежит.

   Вера показала рукой направление.

   —Сейчас я занесу домой рыбу, затем принесу тебе глину,— улыбнулся мальчик.

   Пока Радомир бегал за глиной, Вера выпотрошила рыбу, помыла и посолила ее со всех сторон. Она была рада тому, что не придётся с одной из них сдирать шкуру, уж очень она не любила это дело.

    Первую, разрезав на куски, она забросила в чугунок , бросила немного крупы, половину нарезанной луковицы и поставила в печь, а со второй повозилась немного дольше. Для этого попросила развести костёр во дворе, что мальчик и сделал. Смешав глину с водой, Вера измазала им всю тушку слоем в три—четыре сантиметра. Дождавшись, когда останутся одни угли, она убрала верхний слой и положила туда полученный глиняный ком, а сверху присыпала остальными углями. Желательно поддерживать огонь сверху, но угли были еще горячими, поэтому она лишь наблюдала, чтобы он не погас. Через сорок пять минут рыба испеклась, и уха к этому времени уже подоспела. Попросив Радомира собрать всю золу, она направилась в дом. К приходу мальчика, вся еда была разложена по тарелкам.

   —Сестренка, а зачем ты велела собрать золы? —поинтересовался брат.

   —Мыла у нас мало, мыльнянки я еще не нашла, а стирать чем- то надо, поэтому хотела отварить золы и добавить туда жира, который нашла в подполе, но этим займусь позже. Сейчас основная задача— сделать маленький сарайчик для Ласки, не будет же она постоянно жить в доме.

   Светланку Вера разбудила уже после того, как ребята сами поужинали, и сама покормила её. Девочка была сонная, но все же съела несколько ложек ухи. Затем Вера проверила ранку и, как посоветовал Радомир, посыпала его мелко нарезанными стеблями синюхи.

    Планов на последующие дни было много, но со следующего дня зарядили дожди. Первая неделя лета показала свой нрав и выдалась дождливой.

ГЛАВА 7

   Дела сами собой делаться не могут, и Радомиру все же в дождь пришлось сходить и посмотреть ловушки. Зайчатины было мало, но все же им удалось растянуть на четыре дня, заранее обсыпав солью, для сохранности. Как же Вера жалела порой, что здесь нет ледника, какой они видели в деревне. Рыбы Радомир принес целых четыре штуки, крупной и вкусной. Вера обработала весь улов и, посолив, сложила все в подпол в бочонок из-под медовухи.

   Как только закончилось ненастье и, наконец, выглянуло долгожданное солнце, Вера приняла решение подождать один день, чтобы разведрилось, и земля просохла, а уж потом приняться за посадку. Все, что они нашли из семян в поселении, пошло в дело. Скоро за домом возник огород, где были посажены лук, морковь, свёкла и репа. Ребята долго вспоминали, как им пришлось осваивать нетронутую целину. Все руки были в ссадинах и мозолях, сильно саднивших по вечерам. Это было очень тяжело.

   Светлана шла на поправку, но слабость еще чувствовалась. Она пыталась чем-то помочь брату и сестре, но они старались по возможности, её не нагружать. Видя, что девочка готова расплакаться, Вера нарисовала на остатке ткани углем шахматную доску и попросила Радомира нарубить ветку на маленькие кругляшки, которые заменили шашки. Половину из них она вымазала соком красной свеклы, вторую — оставила белым. Осталось только научить детей играть странными кругляшами. Так в семье появилось новое развлечение, а Вера продолжала шить одежду.

    Девушка не могла нарадоваться — обновка так выручила, когда Радомир вернулся домой насквозь мокрый с озера. Налив ему горячего молока с размешанным в нем медом, Вера бросила его одежду в стирку, а ему дала новую. Рубашки для ребят не были такими же красивыми, как старые с вышивкой, но, все же, это была сухая теплая одежда.

   Надо было подумать об обуви, ходить постоянно босиком, это не слишком хорошая идея.

   —Радомир, а ты умеешь плести лапти? –поинтересовалась она.

   —Нет, нянечка. Отец учил меня всему, но этому не обучал. Может не успел, а может не хотел. Он меня готовил на военную службу вместо себя, — понурил голову мальчик.

   Так проходил день за днем, пока не пришла пора сбора лекарственных растений и ягод. Радомир ставил на зайцев ловушки и бегал к озеру за рыбой, а Вера со Светланкой ходили в лес за травами, собирали грибы и ягоды. Пока шла пора сбора, все остальные дела отложили на более позднее время.

   Ягоды сушили на чердаке вместе с растениями, а грибы разделили на три части. Одну часть засушили, вторую пожарили в жире, привезенном из поселка, остальную – засолили. Когда горячая пора сбора ягод стала отходить, они утреннее время оставляли для похода в лес, а после обеда шли к озеру искупаться и заодно привезти оттуда глину и песок.

   Саманный домик решили строить два на два и по беглому взгляду на привезенный строительный материал, Вера посчитала, что его будет достаточно. Как –то выйдя из дома с ведром для дойки, она заметила Радомира, с изумлением смотрящего на Ласку.

   —Вера, она же беременна, —растерянно произнес ребенок.

   —Где же в лесу она смогла найти приключения и забеременеть,— рассмеялась Вера. —Если только лось покрыл её.

   Радомир укоризненно посмотрел на старшую сестру.

   —Когда мы её забрали из поселения, видимо её только успели покрыть. А сейчас приглядись, и ты заметишь, что живот увеличился.

   От неожиданной новости Вера села на скамейку возле дома.

   —Радомир, я знаю, что овцы ходят беременными восемь седмиц, а сколько ходит коза, пока не окотиться?

   —Дед говорил, пять месяцев, прошло полтора, осталось еще три с половиной. Получается, к листопаду (октябрю) окотится.

   —Не было печали…, —начала Вера , но вовремя прикусила язык. –Придется строить сарай больше, иначе, вдвоем они там не поместятся, да и сена заготавливать больше.

   Всю жизнь, проработав в деревне фельдшером, Вера никогда не держала крупный рогатый скот, у нее было пять овец и куры, о них в основном заботился муж, пока его не парализовало после инсульта. Пролежал он в постели пять лет. Когда Машеньке, единственной дочери Веры, исполнилось пятнадцать, Коля покончил собой (снял ремень с устройства, подвешенного над кроватью для физических упражнений, и повесился). Так женщина осталась одна. Тяжело приходилось вдове: зарплата фельдшера маленькая, пенсия по утере кормильца и того меньше, а на шее дочь—подросток, вот и стала она по вечерам вязать носки, кофты, свитера и выносила на продажу. Какая-никакая, а помощь.

   —Я уже думала об этом. Косы у нас нет, только серп, а им много не накосишь, поэтому будем готовить с тобой веники.

   —Думаешь, этого хватит? –с сомнением поинтересовался брат.

   —Хватит, не переживай, —твердо ответила она, зная, что сама готовила овцам веники на зиму. –Обычно одной козе на день нужно до пяти веников, но если хочешь, можешь травы накосить, лишним не будет.

   Радомир кивнул, соглашаясь с сестрой.

   Сегодня ранним утром они собрались в лес вместе. Вера в прошлый раз увидела на березе чагу, называемую в народе березовый гриб, но снять сама не смогла, поэтому попросила помощи у брата. Находка очень обрадовала, ведь чага —это самый мощный антиоксидант в природе, кроме того, что обладает сильным противовоспалительным средством и повышает иммунитет.

   Собрались быстро и через пятнадцать минут были уже на месте. В поисках грибов она зашли немного дальше, когда услышали чужую речь, и застыли.

    Первым очнулся Радомир.

   —Половцы, —прошептал он и велел им лечь на землю, спрятаться, а сам встал поодаль, чтобы наблюдать за происходящим. В случае же опасности, побежал бы в другую сторону, чтобы отвлечь воинов от сестер.

    Вдоль леса извивалась дорога, по которой двигались изнуренные жарой люди в рваной грязной одежде, скованные или связанные, как скот, побитые и искалеченные. Среди них были как молодые женщины, девушки, так и мужчины. Позади за пленными тащились две телеги, загруженные сундуками и мешками с награбленным добром.

   Их охранял конный отряд бородатых мужчин в шлемах с копьями в руках и тяжелыми мечами. Они о чем-то весело разговаривали между собой и громко гоготали. У идущего с краю мужчины ноги подкосились, и он в изнеможении повалился на землю.

   Один из охранников что-то крикнул и, пленные, не останавливаясь, стали обходить упавшего стороной. Другой охранник, рассказывающий байки, подойдя к лежащему, несколько раз прошелся по его спине кнутом, после чего на теле остались лишь лоскутки от рубашки, и заалела, проступившая через остатки ткани, алая кровь. Но тело лишь вздрогнуло от удара и вновь осталось неподвижно лежать в пыли. Половец носком сапога повернул голову умирающего, что-то сказал своим друзьям и те вновь загоготали. Один из них слез с коня и за ноги оттащил пострадавшего в кусты, подальше от дороги.

   Вера одной рукой прижимала головку девочки к земле, чтобы она не видела того ужаса, который творился у них на глазах. Прислушавшись к шагам удаляющегося отряда, Вера подняла голову на стоявшего за деревом Радомира. Он отрицательно покачал головой. Послушав его, девушка просидела за кустом еще десять минут.

   Радомир прислушался к звукам леса, стараясь уловить все подозрительные шумы и шорохи, но кроме щебета птиц, шелеста листьев и жужжания насекомых ничего не было слышно.

   Он подошел к мужчине и перевернул его на спину. Приложив ухо к груди мужчины, мальчик затаился и услышал отдаленный глухой и медленный стук сердца.

   —Няня, он жив! –радостно произнес Радомир.

   Вера подскочила к раненому и схватила за запястье, пульс был редким, еле слышным. Состояние мужчины было тяжелым, организм держался из последних сил.

   —Радомир, нам нужны ветки сосны, два шеста с толщиной в запястье и размером в четыре аршина (3 метра), можно чуть больше и два в два аршина (1,5 м), чтобы уволочь его в дом. Пока свяжу ветки ветки между собой, ты всё же срежь мне чагу, сейчас вряд ли обойдёмся без гриба.

   Как же Вера сейчас радовалась, что приучила себя всегда брать веревку с собой, теперь она могла изготовить волокуши для спасения человека.

   Мальчик сделал все быстро, и Вера принялась за работу. Положив два длинных шеста наискосок, в виде английской буквы «V», разрубила маленькие два ветки наполовину и разложила их поперек основного каркаса, чтобы получилось нечто, похожее на лестницу. Связала места пересечения веревкой. К конусу привязала несколько сосновых веток, чтобы смягчить транспортировку, заодно набросала на сами волокуши, для смягчения удара о дерево при переноске.

   «Спасибо, мамочка тебе за науку, а мне за любопытство», —тихо произнесла Вера.

   Мучились они около двадцати минут, пока заволокли бессознательное тело на волокуши и вдвоем с братом потащили в сторону дома. Светлана шла за ними, придерживая свою корзину, а также гриб, который все же Радомир отделил от дерева ножом.

   Пока добрались до дому, солнце уже давно стояло в зените.

ГЛАВА 8

   Раненый молчал, даже подпрыгивая всем телом на кочках, когда раны должны были приносить невообразимую боль, он не застонал ни разу.

   «Только бы был жив!» —периодически повторяла про себя Вера. Подойдя к дому, она без сил свалилась на скамейку.

   —Сейчас отдышусь и будем затаскивать на постель.

   Посидев пять минут, Вера встала и потянула волокуши через порог к лавке.

   —Положим здесь, на твою лавку, а комнату оставим себе. Я лягу с сестрой, а ты, Радомир, на кровать сестры.

   —Нет, нянечка, пусть на кровать Светланки ложится он, понятно, что так нельзя, но здесь мы будем ему мешать. Да и дверь по утрам не закрывается, ходим туда—сюда.

   —Ты прав и мне не надо будет вскакивать и бежать в другую комнату.

    Оставалась основная задача, каким—то образом следовало тело перекинуть на лавку, оставлять лежать на полу раненого, значит к ранам добавить простуду, а еще хуже –воспаление легких.

   —Радомир, я сейчас попробую его приподнять, а ты перехвати за подмышки, схватив за ноги, постараюсь его переложить.

   Мучились дети, мучился и сам раненый, хотя всё это время был без сознания. Все же им удалось закинуть его на лежанку.

   —Поставь, пожалуйста, греть воды, а я пока сдеру с него все лохмотья, —попросила Вера брата.

   –Светик, принеси с чердака зверобой, окопник, подорожник, цветки календулы и ромашку. Эх, жалко нет желтокорня, но ничего и эти травки принесут пользу.

   —Няня, воду поставил. Что дальше?

   —Сбегай в подпол, принеси жиру, возьми ложку меда, совсем немножко. У нас есть припрятанной воск?

   Мальчик отрицательно покачал головой.

   —Ладно, будем использовать то, что есть под рукой.

   Она перевернула на живот мужчину, знала, что не очень аккуратно, но что было делать, сил—то девичьих маловато для такого здоровяка. Она ножницами срезала все лоскутки, оставшиеся от одежды.

   Его спина напоминала сплошную рану, оставленную умелыми ударами кнута. Она не просто кровоточила, местами начала гноится, видимо, от этого случился обморок, и началась лихорадка.

   —Бедненький, как же ты терпел? –тихо произнесла она. –Радомир, посиди пока здесь, а я поставлю готовиться мазь.

   Вера вышла на кухню, а к этому времени малышка спустилась с чердака и принесла то, о чем просила сестра.

    Вначале Вера заварила зверобоя с ромашкой, для промывания ран, пока отвар остывал, принялась за изготовление заживляющей мази. Поставив на водяную баню плошку с жиром, она дождалась, когда он растает, и закинула туда две трети стакана измельчённых лекарственных трав. Теперь оставалось ждать три часа, чтобы все полезные вещества передались жирной основе. Когда она снимет все с огня, останется лишь положить немного меда и оставить остывать. Мазь еще готовится, но время играло не на стороне раненого, поэтому девушка разрубила топором вымытую чагу, обеззаразив его остатками медовухи, на несколько кусков и уже ножом отдирала черную часть, чтобы осталась только внутренняя — коричневого цвета.

   Сушкой чаги она займётся позже, а сейчас, взяв маленький кусок ткани, девушка положила на него два кусочка чаги и, закрыв вторым концом, стала с помощью топора измельчать сырье. Добившись того, что они раздробились на маленькие кусочки, заварила гриб. Нужно дать настояться около двадцати минут, пока настой можно будет употреблять.

   Вера подошла к молодому человеку. Она смыла теплой водой всю грязь и гной, которые были на спине, кровь сочилась из новых ран, но не так сильно, как казалось вначале. Тщательно промыв рану, она наложила на спину мох для остановки крови, а через три часа обмазала его заживляющей мазью.

   —Пока не придет в себя, пусть пока полежит на спине. Как только очнется, перевернем и дадим ему отвар чаги, —произнесла Вера. Потрогав голову больного, она тяжело вздохнула. –Температура не спадает, но не поднимается выше, а это уже хорошо.

   —Температура? —удивился брат.

   —Я про лихорадку говорю, Радомир, мне просто так удобнее.

   Утром и вечером Вера делала ему перевязки, но в сознание мужчина пришел только к вечеру третьего дня. Увидев склонённую над ним девушку, он улыбнулся.

   —Видимо, я не так сильно согрешил перед Родом, что он отправил меня в Правь*, прохрипел он , осипшим голосом. — Если рядом со мной будет такая красавица, то я не пожалею о своей смерти.

   —Что—то ты рано, хлопец, решил помирать, мы еще поборемся за твою жизнь, —ответила Вера и словно колокольчик зазвенел девичий смех. –А теперь постарайся перевернуться на спину, надо выпить травки лечебной, чтобы выздоровление шло лучше.

   —Тебя как зовут, красавица?

   —Вера, а тебя?

   —Борислав, —ответил он.

   Темно—каштановые волосы волнами обрамляли бледное красивое лицо, заросшее недельной щетиной, а большие синие глаза с любопытством разглядывали незнакомку.

   —Давай—ка, хлопец, выпей травы, поешь бульончика и отдыхай, тебе еще вредно разговаривать, —преодолевая смущение, твёрдо произнесла Вера.

   —Я это самое…, —начал говорить парень и засмущался.

   —Эээ, сестра, я сам справлюсь, услышала она позади голос брата.

   Она недоуменно пожала плечами и вышла из комнаты во двор. Тут только до нее дошло, что имел в виду мужчина. Он просто хотел по нужде, а говорить об этом молодой девице ему было стыдно. Хотя, Вера заранее подумала об этом и поставила под лавку глиняную большую плошку.

   Это она, как душа другого мира, да еще работавшая фельдшером, видела не одну мужскую задницу, а в это время не то что показывать, а говорить об этом было стыдно. Она тихо рассмеялась, чтобы никто не услышал.

   Вера продолжала сидеть на лавке, когда брат вынес плошку и вылил содержимое

   —Спасибо, Радомир, я бы не знала, что делать, если бы он заартачился, а такое, наверняка, произошло бы.

   —Пока он лежит, получается мне нельзя будет отходить от дома, —сделал вывод ребенок.

   —Получается так, —пожала плечами Вера. –Жаль только, что ты не успел привезти воды, сейчас её уходит намного больше. Ничего, мы пойдем со Светланкой.

   Сестренка, услышав последние слова Веры, довольно улыбнулась, она любила ходить к озеру.

   Время в дороге пролетело быстро, и девочки вышли из леса на открытое пространство. От увиденного на пляже, глаза Веры округлились, она резко остановилась и схватила за рукав сестру.

   —Тихо, Светик, возле озера кто—то посторонний, видишь, лодка на песке боком лежит?

   —Вижу, —тихо ответила девочка и схватилась рукой за подол сестры.

   Вера заметила, когда девочка волнуется или боится, всегда ищет за кого можно ухватиться руками, главное, чтобы это был кто—то из взрослых. Они долго сидели в кустах, боясь выйти наружу, пока не услышали пыхтение.

   —Вы что тут застряли, я уже стал переживать, —возмущённо произнес Радомир.

   —Тише ты! –зашикали на него сестры. –Видишь лодку на берегу, кто –то приплыл, поэтому мы сидим и ждем, когда неизвестный появится и отчалит отсюда.

   Радомир поставил ладонь козырьком ко лбу из—за ярко бьющего в глаза солнца, чтобы рассмотреть находку на берегу.

   —Пошли, нечего бояться! –хмыкнул он и направился в сторону лодки.

   Девочки посмотрели друг на друга и отряхнувшись от мусора, состоявший в основном из опавшей хвои, направились вслед за братом.

   —Эта лодка ничейная, её унесло и долго мотало в воде, пока не прибило на наш берег.

   —Ничего не понимаю, объясни, пожалуйста, —нахмурила брови девушка, еще не до конца понимая, почему брат пришел к таким выводам.

   —Посмотри Вера, все дно лодки в наростах. Отец никогда не позволял себе такого, каждый раз очищал её от ракушек, значит лодка давно в воде. А прибило, по—видимому, вчера, вспомни, какой сильный ветер поднялся вечером и только к утру сегодняшнего дня немного утих. Да и весел рядом нет, получается он ничейный, а значит наш, —он улыбнулся, показывая дырку во рту вместо верхних зубов.

   Они привязали веревкой лодку, чтобы вновь невзначай не унесло, набрали воды и вернулись в дом. Больной спал.

   Правь* — В древнеславянских представлениях весь мир делился на три основные части: Правь, Явь и Навь. Правь – это мир, где обитают светлые и праведные души людей, которые прожили достойную жизнь. Явь – мир живых людей. Навь – подземный, нижний мир мёртвых.

ГЛАВА 9

Веру удивляло различие между её современниками в своем мире и его параллельной реальностью. Физические качества древнего человека совершенствовались в борьбе за существование, развивая силу, выносливость и ум. Дети уже с четырех лет помогали родителям, а с семи считались взрослыми.

   Далеко идти не пришлось, перед Верой был наглядный пример— её близкие и Борис. После таких побоев наш современник, отлежав в больнице не меньше двух недель, восстанавливался бы еще дома столько же, а Боря стал подниматься в первый    же день, как пришел в себя и быстро шел на поправку.

   Мужчина сидел на скамейке возле дома и щурясь от солнца наблюдал за действиями девушки. Вера решительно занялась строительством дома для козочки, живот которой стал большой, и она, словно уточка, переваливалась с боку на бок при ходьбе.

   —Чует мое сердце, что там не один козленок, —подумала Вера, а, оказалось, сказала вслух, так как услышала ответ.

   —Вера, ты сейчас не сможешь определить. Это возможно сделать только за 2—3 недели до окота, в это время козлята хорошо толкаются, и можно предугадать сколько родится малышей. Опять же, не всегда удается. У нас во дворе козочка бегала, думали, носит двоих козлят, так показал осмотр, а на свет появились четверо. Это очень большая редкость.

   Тут из комнаты послышался крик Светланки, и Вера с Борисом ринулись на кухню, где, взобравшись на лавку, стояла девочка и смотрела на что—то под столом.

   —Что случилось, Светик? —спросила девушка, быстро осматривая сестрёнку, крепко вцепившуюся в сестру.

   —Мыши! Вон еще один, —вскрикнув, показала она пальцем под стол, где мелькнул толстый голый крысиный хвост.

   Девочки, ох, уж эти девочки, большинство из них боятся как мышей, так и крыс, а отгадка в памяти предков. Причиной неприязни к крысам, несомненно, многовековой страх перед многочисленными заболеваниями, переносчиками которых являлись крысы.

   —Не бойся, обещаю, больше ты их не увидишь, малышка, —Вера поцеловала сестру в розовую щечку.

   Взяв топор, девушка направилась к двери.

   —Ты куда, —удивился Борис, —и зачем тебе секира?

   —Хочу веток бузины нарубить и положить в погреб, это очень хорошее средство от грызунов.

   —А мы чаще всего пучками мяты обкладывали погреб. Дай сюда секиру, не женское это дело размахивать им, словно ножиком.

   Вера после этих слов надулась, ей показалось, что мужчина считает её неспособной держать правильно топор в руках.

   —Тебе нельзя, ты еще слабый, —ответила она и пошла за дом, где в нескольких метрах от него рост куст бузины.

   Сзади Веру крепко обняли, и она от растерянности не заметила, как топор оказался в руках мужчины, и он во всю орудовал им, одним ударом срезая сразу несколько крупных веток.

   —Куда так много, разогнался, —проворчала она, улыбающемуся молодому человеку, стараясь скрыть смущение.

   «Не тот возраст у меня, парнишка, чтобы млеть от каждого мужского взгляда», —сердясь на свою реакцию, подумала она и стала собирать разбросанные на земле ветки.

   Удары топора прекратились, и девушка подняла голову. Борис стоял, покачиваясь из стороны в сторону, лицо приобрело бледно—зеленый оттенок.

   —Предупреждала же, —вскрикнула Вера. –Идти сможешь?

   Мужчина кивнул и вымученно улыбнулся.

   —Пошли, я полью тебе на руки, растение ядовитое, как стебли, так и листья, надо смыть водой.

    Она обхватила его за талию, а он приобняв, тяжело оперся на плечо. В таком виде их и увидел Радомир, возвращаясь с озера. В руках у него были три крупные рыбы.

   —Нянечка, что случилось?

   —Кто—то решил показать не вовремя свою молодецкую удаль, вот и результат, —ответила она брату, скосив глаза на Бориса. –Радомир, пусть он помоет руки с мылом, яд бузины коварен, а я пока принесу ветки, здесь недалеко.

   К возвращению Веры, мужчина уже лежал в постели, а Радомир готовился чистить рыбу. Помыв руки, Вера подошла к больному.

   —Как ты? –спросила она.

   —Со мной уже все хорошо!

   —Видела я, как с тобой хорошо, поворачивайся на живот, спину твою посмотрю, —недовольно зыркнув глазами на мужчину, велела девушка.

   От побоев остались шрамы— вечные напоминания о перенесенных унижениях. Свежие раны выглядели хорошо, а через месяц от них останутся ярко—кровавые полосы, которые долгое время будут чесаться от пота. Выдохнув с облегчением, она присела на рядом стоявший стул.

   —Я же сказал, что у меня все в порядке, —улыбнулся он своей белозубой улыбкой

   —В следующий раз подумай, прежде чем браться за работу, что у меня нет времени находиться рядом с тобой и вытаскивать из забытья. У меня на руках двое ребятишек и кроме меня о них никто не позаботится. Ты взрослый мужчина и в первую очередь должен был подумать об этом, а не бахвалятся передо мной.

   Вера встала и вышла из комнаты. Борис молча выслушал её, с широко раскрытыми глазами от удивления. Ни одна девушка ему, княжескому сыну, никогда бы не сказала ничего подобного, а эта смелая, не боится высказать свое мнение. Другая бы молча стояла и краснела, мямлила что— то себе под нос….

   —Я же хотел как лучше, стыдно лежать, когда все заняты делом, —в пустоту произнес мужчина.

    Все же её слова задели Бориса, хотя он и не хотел признаваться себе в этом. С первой минуты, как только он очнулся и увидел перед собой это прекрасное личико, теплая волна пробежала от кончиков пальцев ног и охватила все тело. Он даже не понял, что в его душе зародилось какое—то странное, непонятное чувство, которое он никогда не испытывал –любовь. От этого хотелось смеяться и радоваться каждому дню, прожитому рядом с девушкой.

   Вера в это время вышла во двор и села на скамейку. Высказанные слова Борису неприятным осадком осели в её душе.

   «Мужчина хотел помочь, и что это я так взбесилась? Молодой организм, рядом красивый мужчина, гормоны разыгрались на пустом месте,» —подумала девушка и бросила взгляд на приготовленную глину, песок и камыш, лежавшие рядом. Нужно было придумать форму для заготовления кирпичей, но ничего в голову не лезло – мысли крутились возле красивого молодого человека, лежавшего на лавке.

   —Тьфу ты, напасть какая, —в сердцах сплюнула девушка, давно она так не злилась на себя, как в этот момент.

   Очень не хотелось Вере Ильиничне признаваться, что Борис тоже пришёлся ей по сердцу, но стереотипы прошлой жизни не хотели отпускать. Она знала, что умом старше мужчины, а воспринимать себя, как семнадцатилетнюю девушку, еще не научилась, слишком мало прошло времени.

   —Вера, ты чего такая расстроенная? Пойдем лучше опустим в подпол ветки, заодно надо вокруг дома разбросать, чтобы мыши и крысы обходили дом стороной, —позвал Радомир. – А на Бориса не обижайся, он мне все уши прожужжал, что мы все чем—то заняты, а он отлеживает бока. Думаю, что хотел тебе понравиться, поэтому схватил секиру, —рассмеялся Радомир.

   —Тебе бы только похихикать, братик, —уже успокоившись, произнесла Вера, —а лечить его и не спать ночами мне придется….

   Забросив часть веток в подпол, а остальные— вокруг дома, Радомир пошел осматривать силки, а Вера все же принялась смешивать глину с песком и мелко нарезанным камышом, для строительства сарая для Ласки. Побрызгав смесь водой, она оставила его немного отстояться. Если делать по—умному, нужно было дать время отлежаться глине вместе с песком и сухостоем, но его как раз у них и не было.

   Вечером Вера подсела на лавку к Светлане, чтобы пожелать спокойной ночи, а та ухватила её за шею.

   —Нянечка, —зашептала она, а ухо защекотало от её дыхания. –Завтра у Радомира именины. Я хотела ему оберег сделать, но не успела. Ты, наверное, забыла об этом?

   —Извини, милая, забыла, но я что-нибудь придумаю. А у тебя, Светик, когда?

   —В листопад (октябрь) мне исполнится столько, —она вытянула руки и показала на них шесть пальцев.

   —Какая ты уже большая станешь! –улыбнувшись, произнесла девушка, стараясь скрыть удивление.

    На вид ей можно было дать четыре, от силы пять лет, но не шесть, хотя, Вера сама была худенькая и стройненькая, как тростиночка, и никто бы не дал ей семнадцать.

ГЛАВА 10

   Встав с утра пораньше, Вера на прокисшем молоке приготовила тесто и испекла один пирог с рыбой, другой с ягодами. По кухне разнесся аромат пирогов и Радомир, который ночевал тут же на лавке, распахнул глаза и с удовольствием принюхался.

   —Ммм, как вкусно пахнет, — произнес именинник и довольно улыбнулся.

   —С Днем рождения, братик!

   Вера подошла и поцеловала брата. Для нее оба малыша стали родными, и она даже не представляла, чтобы делала одна, оказавшись посреди сгоревшего поселка.

   Завтракали все с удовольствием. Вера видела взгляды, бросаемые на нее Бориславом, но старалась их игнорировать. Мужчина чувствовал неловкость и молчал. Девушка не выдержав, задала ему вопрос, который на данный момент сильно волновал её.

   —Борис, ты же знаешь, что сейчас происходит в княжестве и как ты попал в плен?

   —Как же не знать? –выдохнул он с облегчением, вся недоговоренность между ним и Верой сильно напрягала. — Когда под Дубками шел бой, то в моего коня попала стрела. Раненый, он ломанулся в чащу, не разбирая дороги. Мои попытки остановить, ни к чему хорошему не привели. А, налетев на большой сук, слетел с коня и, рухнув на землю, потерял сознание. Что там дальше было с моими людьми, не знаю. Когда очнулся, то увидел, как один из воинов указывает на меня и просит отпустить, если он расскажет, кем я являюсь.

   —Тогда удиви нас? –ехидно усмехаясь, произнес один из половцев.

   —Это княжеский сын по имени Борислав, —ответил незнакомец. –Вы можете за него получить хорошие деньги.

   —Чей говоришь он сын?

   —Второй сын Муромского князя Ярополка Справедливого.

   —Спасибо, что сказал, —ухмыльнулся половец и велел казнить предателя, глядя на пленного, он холодно произнес. –Кто предал раз, предаст тебя и дважды, а мне такие войны не нужны. Ты трус, для тебя слова «честь» и «совесть» ничего не значат.

   —Так ты княжеский сын? –тихо спросила Вера.

   —Да, это что—то меняет?

   Вера пожала плечами и старалась не смотреть в сторону Борислава. «Вот дурная голова, язык без костей, наворотила дел, теперь как смотреть княжескому сыну в глаза»? —размышляла девушка, опустив голову.

   —Ты слышала, Борислав говорит, что накануне боя видел нашего отца?! —услышала она звонкий радостный голос Радомира.

   —Я же говорила, что кто—то из них жив, —улыбнулась она сестре и брату.

   —Скажи, Борислав, а ярмарка в Ширше в серпень (август) будет? Отец впервые должен был меня взять туда с собой, а видишь что вышло, —понурив голову, спросил мальчик.

   —Не знаю, Радомир. Все поселения, которые находились близ вас, сгорели—Дубки, Лесное, Рассветное, после половцев одна зола осталась , да тела, погибших от рук злодеев. Сколько народу полегло, страшно даже думать, —хмуро ответил мужчина. –Что –то в день рождения мы о смерти заговорили, а это негоже, у каждого свой путь , а я уверен, что твой будет долгим и счастливым.

   После обеда Радомир с Бориславом отправились делать нужник. Так до него у Веры не дошла рука. Яму они выкопали заранее, а сегодня мужчина закончил плести большой высокий короб из ивы, заменяющий будку, на пол постелют доски , которые остались он небольшого сарая, переломанного зверями. Для изготовления двери мужчина взял лопату и прошелся по лесу. Вера удивлено наблюдала за княжичем. Походив немного, он остановился возле ели и стал подкапывать то в одну сторону, то в другую, пока не наткнулся на корень в три пальца толщиной. Аккуратно обкопав, мужчина освободил его от мелких отростков и стал медленно вытягивать из земли. Отделив его от дерева, он сполоснул добытый корень от земли и, замочив на полчаса, поставил его кипятить.

   —Это новый способ готовить еду? —усмехнулась Вера.

   —Нет, это способ получения прочной эластичной верёвки, —довольно улыбнулся он.

   Подождав, когда корень остынет, Борислав, сделав надрез, снял с него кору и разделил на две половинки. В таком виде полученная веревка становится более гибкой, чем сам корень. Из веревки он сплел обычное полотно, размер которого совпадал с размером крышки короба. Она должна будет заменить дверь.

    Когда нужно идти по нужде, самодельная дверь опускалась сверху, а за ненадобностью вновь убиралась с помощью веревочки. Это приспособление чем—то Вере напоминало жалюзи. Также Борислав соорудил плетеную ивовую изгородь, когда зайцы организовали нашествие на огород. Пока шла работа, Радомир успел поставить несколько силков и в один из дней поймал сразу четырех зайцев. Так продолжалось дня два. Двадцать обработанных шкурок лежало в сундуке, ожидая своего часа.

    В первую очередь, нужно было изготовить обувь, Вере надоело чуть ли не каждый день вытаскивать занозы из ног брата и сестры. Та обувка, больше похожая на черевики*, в котором ходили брат с сестрой, стала мала, а девушка вовсе была босиком. Матери, переносившей её в погреб для спасения, было не до обуви.

   —Вера, ты чего застыла над шкуркой? –удивился Борислав, она даже не заметила, как он вошел в дом.

   —Детям нужна обувь, а я не знаю с какой стороны подойти, —призналась она. Мысли, как можно сделать есть, но я ни разу не шила их, боюсь испортить шкурку. Она нам и так непросто достается, учитывая, что я их собираю для изготовления зимней одежды.

   —Сделай обычные поршни и дело с концом! –удивился мужчина.

   —Не знаю, Борислав, знаешь ты или нет, но после болезни, я многое не помню и что такое «поршни» тоже.

   —Извини, я не слышал про это, да и Радомир ничего такого не говорил. А как сшить их, я тебе сейчас покажу.

   Он взял в руки шкурку зайца и внимательно осмотрел его.

   —Хорошо отделана, это Радомир постарался?

   —Да, братец у меня молодец, совсем взрослым стал, —с гордостью отметила она.

   —Смотри Вера, я сейчас покажу, как можно его использовать. Поставь посередине свою ногу.

   —Зачем? –удивилась она.

   —Тебе же нужно научиться шить поршни*, вот я тебе показываю, —растерялся Борислав.

   Немного помявшись, она поставила ногу на шкурку. Ступня была грязная и пыльная, отчего девушка невольно поморщилась, но мужчина сделал вид, что все так и должно быть. Он взял уголек из печи и, обведя стопу, попросил убрать.

   —Теперь с каждой стороны добавляешь полтора вершка (6,66 см) и где пята (пятка) делаешь прорез. Все это вырезаем и зашиваем на пяте. Затем, по краю делаешь дырочки и протягиваешь шнуров. Посчитай, количество дырочек должно быть высчитано так, чтобы на последней веревка выходила наружу, иначе, не сможешь завязывать. Вот и все.

   Все что он говорил, тут же показывал на примере.

   —Как у тебя все быстро и ладно получилось, Борислав, восхищенно воскликнула Вера, любуясь новой обувью.

   —Всегда рад помочь, —довольно улыбнулся он. –Ты мне скажи, для чего приготовила глину, песок? Что задумала?

   —Козочку надо куда—то пристроить, не будет же она жить все время дома. Решила сделать саманный дом.

   Видя, что Борислав не понимает её, она объяснила, как он строится.

   —Зачем же столько заморачиваться, есть способы полегче, —ответил он.

   —Какие же?

   Пошли, покажу.

   Они вышли во двор.

   —Из прутьев, как мы сделали плетень, его будет строить долго, поэтому здесь, здесь и здесь, мы поставим основу и сделаем его из молодых деревцев, заранее избавив от веток, —он рукой показал места, куда будет устанавливаться основа каркаса. —А ветки нам в будущем тоже помогут, затем к основе привяжем толстых веток и закрепим их веревками в нескольких местах, а после этого оплетем всю конструкцию ветками.

   —И все? Он будет больше похож на прямоугольный шалаш и свалится после одного сильного ветра, —растерялась Вера после услышанного.

   —По ширине выкопаем лунки, зальем приготовленной тобой смесью и на него поставим каркас, о котором я сейчас рассказал. На следующий день, когда все немного застынет, нужно будет все строение покрыть остатками глиняной смеси, а через день еще раз. Строение получится крепким и никакая стужа не будет страшна ни козе, ни её детенышам.

   Уже лежа в постели, Вера благодарила Бога, что он послал к ним Борислава, в уме и мужской силе которого они нуждались.

    Черевики, чивирики* — старославянское слово, обозначавшее кожаную обувь.

   По́ршни* (ед. ч. поршень) или посто́лы — простейшая старинная кожаная обувь у славян. Представляет собой обувь в виде лаптя, сделанную из плоского куска дублёной, сыромятной или сырой кожи, стянутой на стопе ремешком, продетым через множество отверстий по краю.

ГЛАВА 11

Вера помыла посуду после ужина и поставила воды для вечернего туалета. Летний душ она сделать не смогла, как бы ни старалась. Приходилось обтираться теплей водой после трудного рабочего дня. Хорошо, что удавалось два раза в седмицу сходить и искупаться на озере. Вода прогрелась и вечером была словно парное молоко. Не полноценное купание, но все же выход из положения. «Эх, баньку бы сюда, уж я бы попарилась, да и деткам на пользу пошло бы такое купание», —временами мечтала девушка. Вот и сегодня она рано утром искупалась в озере, хотя вода на этот раз была прохладнее, чем обычно.

   —Вера, я подумал, что нам надо сходить в деревню.

   —С чего такое решение принял, Борис? –она в последнее время часто так его называла на свой лад, а он не был против. Вначале, конечно, удивился, но ему нравилось, как понравившаяся ему девушка так стала его звать, как—то по—домашнему, что ли, по—семейному.

   —Знаешь, душу коробит, что сельчане ваши лежать не упокоенные, да и Радомир переживает, —заметив, что Вера хотела прервать его, продолжил. —Я понимаю, что ты сама была после болезни и не смогла бы похоронить в одиночку, а Радомир еще ребенок, как не говори. Он очень старается быть взрослым, но все же сил и знаний у мальчонка маловато.

   —Я не против, Борис. Сама считаю, что нельзя вот так поступать. Когда ты собираешься идти?

   —Думаю, что завтра, зачем тянуть?

   На том и сговорились.

   Рано утром Радомир вскочил вместе с ними.

   —Я тоже пойду! –твердо заявил он.

   —Нет! –посмотрев прямо в глаза ребенку, произнес Борислав.—Пойми, если ты видел тела умерших родственников, то сейчас они представляют собой жуткое зрелище. Я не хочу, чтобы ты по ночам вскакивал от кошмаров. И не забывай, с тобой рядом младшая сестра, за которую ты несешь ответственность.

   Помолчав, Радомир неохотно кивнул, соглашаясь со взрослым мужчиной.

   Всю дорогу шли молча, да и говорить больно не хотелось, зная, каким сейчас делом они займутся. Когда вышли на открытую местность, остановились. Вера непроизвольно схватила за руку Борислава. Его теплая ладонь ободряюще сжала ладонь девушки, давая тем самым поддержку.

   Через задний двор они вышли на улицу, которая когда—то считалась главной, и где лежало большинство тел, но улица была пуста.

   —Как же это? –растерялась Вера.

   —Видимо, нашелся тот, кто это сделал, —ответил на ее вопрос княжич.

   —Это старец Никодим, в сторожку которого отправились все те, кому удалось сбежать от половцев. Вера, ты меня не помнишь?—перед ними стоял худой подросток со светлыми длинными волосами, перетянутыми кожаным ремешком. Ему на вид можно было дать 14—15 лет.

   —Нет, извини, после той лихорадки я многое чего не помню, —ответила она.

   —Меня Азимом кличут, я жил через два дома от вас, —тяжело вдохнул он. –Нас в живых осталось пятеро. Все прятались в лесу, а как только половцы ушли, решили пойти в избушку старца. Он нас там и подлечил, у многих ведь были ожоги на теле, выпрыгивали уже из горящих домов.

   —Значит это вы всех похоронили?! –не спрашивая , а больше утверждая, произнесла Вера. –Мать мою не видели среди мертвых?

   —Так тетю Марьяшу половцы забрали в плен. Она пыталась вырваться, так один из них ударил её по темечку. Тетушка сознание потеряла, а половец подхватил её обмякшее тело и небрежно закинул на телегу. Я сам это видел….А Радомир со Светланой..?

   Видимо, юноше хотелось узнать живы ли они, но боялся словами причинить боль.

   —Да, брат с сестрой живы. Мы пришли похоронить всех, да видим, опоздали.

   —Через седмицу после пожара всех сожгли на погребальном костре, —сообщил юноша, и голос его дрогнул, еще свежи были воспоминания о потере близких людей.

   —Я как—то был в избушке старца, там и места нет. Как же вы все туда поместились? –заинтересовался Борислав.

   —Крайний дом кузнеца Любомира остался нетронутым, сами не знаем, почему так вышло, ведь кузницу сожгли дотла. Мы перекатили брёвна с его дома дальше в лес, ближе к избушке старца. Он нам помог выстроить из них дом. Правда, маленький получился, но нам хватит.

   —А едите что?

   —В погребах много чего осталось, оттуда и берем.

   —Покажешь, куда прах захоронили? –поинтересовалась Вера.

   —А что показывать то, прах частично развеяли над полем, часть сложили в урно и закопали, а то, что не сгорело, оставили возле родового идола на капище*. Пойдемте, здесь недалеко.

   Впервые увидев капище, Вере стало плохо. Она не ожидала, что огромное количество черепов с пустыми глазницами, окружавшие родовой идол, будут устремлены на нее. Резкий запах горелой человеческой плоти ударил в нос. Девушку резко затошнило и она, чувствуя, что сейчас потеряет сознание, обеими руками ухватилась за мужчину.

   Поняв, что девушке плохо, Борислав поднял её на руки и унес подальше от этого страшного места.

   Вера открыла глаза и огляделась. Она лежала на солнечной поляне, а рядом примостился Борислав и, гладя её ладошку, неотрывно смотрел на девушку. Пристальный заинтересованный взгляд синих глаз встретился с её глазами и пронзил молнией, по телу побежали мурашки, стараясь догнать, а то и перегнать друг друга. Она аккуратно вынула из его ладоней свою руку и прокашлялась

   —Давно я так лежу?

   —Давненько, —тут же ответил он. –Не думал я, что ты так среагируешь, обычно детей всегда водят к родовому идолу, а мне показалось, ты была сильно напугана.

   —Ты вновь забыл, что я ничего не помню из прошлой жизни? Как очнулась в погребе после нападения, так словно все отрезало, пришлось заново всех вспоминать.

   —Да, мне рассказывал об этом Радомир, —задумчиво произнес мужчина.

   «Так они обо мне еще и разговоры ведут,» —удивилась Вера , но не стала спрашивать ни о чем.

    –Идти сможешь? Если нет, то я тебя сам понесу, —продолжил Борис.

   —Смогу….Наверное….Не знаю…, —ответила она, стараясь подняться на ноги, но сил хватило только сесть.

   —Тогда полежи пока здесь, а я сбегаю в деревню, он вот за теми деревьями. Кое –какой инструмент приметил, надо бы взять с собой.

   —Иди, не думай ничего, со мной все будет хорошо, не впервой.

   Пока Борис скрылся за деревьями, он несколько раз обернулся, раздумывая, стоит ли ему идти или все же остаться.

   Его не было около двадцати минут, Вере удалось даже вздремнуть лежа на солнышке. Она вдыхала восхитительный аромат леса, прислушивалась к шелесту деревьев и стрекоту кузнечиков, пока не услышала посторонний звук. Приподняв голову, девушка увидела идущего в её сторону довольного Борислава и тянувшего за собой тележку, намного больше той, что была у них.

   —Садись, возьми все на руки и поехали.

   —Ты что же собираешься везти меня на коляске? –растерялась она.

   —Собираюсь, ты же плохо себя чувствуешь, —удивился он.

   Вера прислушалась к себе. Действительно, непонятная слабость, недомогание, лихорадочная дрожь пробегала по телу. До женских дней было еще две седмицы, а с чем связано её состояние, объяснить даже себе девушка не могла.

   —Спасибо, Борис, но пойду сама.

   Мужчина хотел что-то ответить, но неожиданно из-под холстины, которым было прикрыто дно, послышалось кудахтанье.

   —Это что? –отчего-то шепотом спросила Вера.

   —Двух куриц поймал от того и задержался, в огороде копались, —рассмеялся он, увидев растерянное лицо девушки.

   —А где мы их держать будем?

   —Не переживай, что-нибудь придумаем.

   Шли долго, периодически останавливаясь, слабость накатывала, затем отпускала , потом все повторялось. С каждым разом Борис хмурил брови.

   Девушка не помнила, как они дошли, лишь слышала радостный лай Снежка и руки, которые подхватили её тело. Отчего-то было жарко, словно её окунули в слишком горячую воду. Вера приходила в себя, ей давали отвар, и вновь уходила в забытье. Видела лицо старца с длинной белой бородой и длинными волосами, но все это казалось бредом больного. Только на утро третьего дня она медленно открыла глаза и оглянулась. На полу на еловых ветках, прикрытых тканью, спал Борис. Лицо мужчины осунулось, заросло щетиной, а под глазами залегли темные круги.

   Капище* —в славянском язычестве — особое место, где были установлены родовые идолы или находились наделяемые особой силой объекты. Там же в урнах хранился прах усопших, а черепа находились рядом с идолом.

ГЛАВА 12

   Борислав, открыл глаза и взглянул на девушку, она бледная лежала на лавке, прикрытая льняной тканью, и молча, разглядывала его.

   —Люба, любушка моя, ты очнулась? –он стоял перед лавкой на коленях и старался сдержать слезы. –Думал не выживешь, а без тебя мне и жить не хочется, и свет не мил, родная моя.

   Он уткнулся в подушку рядом с её головой, но так и не выпустил из рук ей ладони.

   —Пить, —тихо прохрипела пересохшим горлом девушка.

   —Сейчас, любушка, —он схватил со стула бокал с отваром и протянул, чтобы напоить любимую.

   Вера с жадностью выпила всю жидкость, и без сил опустила голову на подушку.

   —Борис, что со мной? Помню, что стало плохо, остальное все как в тумане.

   —Мы сами не поняли, ты ушла в забытье и ни на что не реагировала, затем тебя стало лихорадить. Светланка вспомнила, какими травами ты меня поила, тоже такое приготовили, а тебе не становилось лучше. Мне пришлось оставить тебя на брата, а самому отправиться за старцем Никодимом. Старцы, они многое знают, ведь живут по триста лет, а на наше счастье он оказался лечец*. Сказал, что правильно вы все делаете, продолжайте.

   —А не сказал, что произошло со мной, я ведь утром себя хорошо чувствовала?

   —Странно как—то он вымолвил, я, любушка, не все понял. Посмотрел так на тебя, затем молитвы читал, а опосля хмыкнул и говорит.

   —Не успела душа еще привыкнуть, а на нее свалилось такое несчастье. Вот, забыв обо всем, она стала налаживать быт, переработала, устала, старая лихорадка дала о себе знать, а побывав у родового камня, ей совсем худо стало. Души предков хотели пообщаться, может, передать что желали, а не выдержала она, отчего и упала без сил. Не надо ей было ходить на капище. Духи не любят слабых да больных, чуть не выпили её полностью.

   —Вот оно значит как! –прошептала Вера.

   «А старец Никодим оказывается не так—то прост, сразу признал во мне чужую душу», —подумала она.

   —Еще что сказал?

   —Ничего более. Повторил, что тебе надо сил набираться, больше спать, так как сон помогает выздоровлению, и травы продолжать пить.

   —Сказал, что еще придет?

   —Я сам спросил, а он ответил, что все будет с тобой хорошо. Еще почитал немного и ушел.

   —А ты чего на пол лег, холодно поди? И как Радомир после ранения тебе разрешил?

   —А куда было деться? Я отправил Радомира в комнату , а тебя на кухню перенес, чтобы детям спокойнее было. Ты ночью все порывалась куда—то идти, что—то делать, затем кричала, что Володьке это так даром не пройдёт, что дом поджег….Так вроде половцы деревню—то подожгли, или я не так понял? –он растерянно посмотрел на девушку.

   —Борис, придет время, я расскажу тебе все, но не сейчас, не готова.

   «А может и не расскажу», —добавила мысленно она.

   —Хорошо, любушка. Ты есть будешь?

   —Нет, не хочу, мне бы еще попить.

   Он подал ей новую кружку с отваром, и Вера заснула спокойным здоровым сном.

   Скоро дети проснутся, но пока осталось немного времени, чтобы посидеть рядом с той, которая сразу запала ему в душу. Как только окажется дома, скажет отцу, что хочет жениться, и кроме Веры ему никто не нужен. Он перебирал волосы, пропуская сквозь пальцы её шелковый золотистый пряди и не мог налюбоваться на спящую девушку.

   Вскоре проснулись Радомир со Светланой.

   —Светик, ты сегодня останешься смотреть за сестрой, она просыпалась и ей намного лучше. А ты, Радомир, пойдешь со мной, надо сделать жилье для новых жителей, не вечно же им в доме жить.

   —А зимой чем мы их кормить будем? –поинтересовался Радомир.

   —Крупы нет, кормить нечем, вот если бы кабанчика приманить, то можно было бы его откормить, только потом заколоть. А для них я захватил немного корма, но его будет недостаточно. Как только корм закончиться, придется пустить на мясо, —ответил мужчина.

   —Борислав, а Вера, действительно, выздоровеет? –Радомир посмотрел на княжича с такой тоской, что у того екнуло сердце.

   —Она уже выздоровела, только слабость сейчас чувствует, —похлопал он по плечу мальчика.

   —Откуда ты знаешь?

   —Утром просыпалась, пить просила, потом, поговорили немного, и она вновь заснула…. И вот еще, что Радомир. У нас не было времени с тобой поговорить после нашего возвращения. Кроме вас спаслись еще пять человек, они живут в доме, недалеко от старца Никодима. Об этом нам сообщил Азим.

   —Это старший сын маминого двоюродного брата. Значит, брат жив!—обрадовался ребенок.

   —Да, он, кстати, сказал, что твоя мать не погибла, её увезли половцы.

   —Я найду её, —твердо пообещал мальчик.

   Отчего-то Борислав был уверен — мальчик, действительно, найдет свою мать.

   Сообща, договорились, что сейчас сделают ограждение, где куры могли бы спокойно гулять, и небольшой навес, куда набросают сена, где птицы будут нести яйца.

   В обед Вера проснулась, и Светланка сообщила, что сестра чувствует себя хорошо и просит поесть. Оторвавшись от работы, они поели ушицы, которую приготовил Радомир из засоленной накануне рыбы, добавив немного крупы и зелени, затем пошли вновь работать. Светланка осталась убирать посуду и мыть, а Вера вновь заснула.

   Ей отчего–то снилось кладбище, где были похоронены родители и муж. Рядом со свежей могилой сидел мужчина, в котором она признала Володьку, того самого поджигателя. Он держал в руке большой букет цветов. Подойдя ближе, Вера увидела свой портрет на могильной плите и услышала слова мужчины.

   —Прости, тетя Вера. Не думал, не гадал, что мои слова о пожаре принесут такие плоды. Кто-же знал, что этот нехристь воспримет мою угрозу и решится на убийство, чтобы только привлечь мое внимание к себе. Как бы я плохо не вел себя по молодости, но до убийства никогда не доходило. В этом моя совесть чиста. Жорик получит своё.

   Вера резко проснулась. Это получается, что она сейчас каким-то образом во сне оказалась возле своей могилки. Сон принес ей успокоение, что не Володька оказался поджигателем, а наркоман по прозвище «Жорик», живущий на другой стороне села. Все же она дружна была с матерью Владимира и не раз лечила после очередных разборок его самого.

   Через некоторое время она вновь заснула, зная, что все будет хорошо в её новой жизни, а старая— пусть остается в том мире, о котором девушка всегда будет помнить.

    К вечеру все было сделано и живность отправлена на свое законное место.

   Проверив состояние девушки, Борислав вышел на свежий воздух и сел на скамейку. Он хотел изготовить себе лук. Опыт у него был, поэтому он взял заготовку, лежавшую недалеко от него. Радомир с любопытством посмотрел на Борислава и присел рядом.

   —Научишь делать лук?

   —Смотри и учись, я в твое время уже сделал себе первый. Правда, были ошибки, сейчас -то уже знаю какие, но пока сам не сделаешь, не разберёшься. Самое первое, что надо знать, это правильно выбрать древесину. Для этого подходит орешник, дуб, ясень, клен, белая акация. Лучше, конечно бы, найти тис, но в наших лесах он встречается очень редко. Запомнил?

   —Запомнил, а из ели или сосны подойдут?

   —Категорически нет. Только из тех деревьев, которые перечислил. Во-вторых, обращаешь внимание, чтобы на ветке не было скручиваний. Измеряешь два с половиной аршина (1, 8 м), и оставляешь ее без всевозможных сучков, вот как сейчас у меня в руках.

   —А тетиву откуда возьмешь?

   —Вот это вопрос посложнее, лучше всего, для этого подойдет лен, сухожилия, кожа сыромятная или веревка из растения. В нашем случае лен или веревка из корня ели.

   —А как узнать, куда гнуть или разницы нет?

   —Тут есть определенная хитрость. Обопри прут о твердую поверхность и рукой слегка придави его верхний конец. Начав выгибаться, прут сам «покажет», где центр сгиба.

   Глаза мальчика заблестели.

   —Дальше, центр очищаешь от коры, затем от края отступаешь половину вершка (2, 2 см) и делаешь зарубку. То же самое, повторяешь другой стороны. Туда будет крепиться тетива.

   Они долго сидели, обсуждая изготовление такого необходимого оружия, пока солнце не скрылось за горизонт, сумерки сгустились, а на небе высыпали яркими точками звезды.

   Лечец*—лекарь, знахарь, врач. Лечцы передавали секреты врачевания по наследству, от отца к сыну. Кроме этого упоминаются лечцы, которые лечили травами и мазями, а также лечцы—хирурги, умевшие делать прижигания и «разрезать ткани».

   Глава 13

   Восстанавливалась Вера долго, седмицу лежала, а вторую седмицу училась вновь ходить. Зато душевное состояние девушки изменилось –душа с телом скрепились так, что вся её прошлая жизнь теперь казалась лишь сном, а действительность— вот она, рядом.

   Борислав продолжал уделять внимание девушке, стараясь приучать её к постоянному своему присутствию, но Вера пока сторонилась его, хотя ей были приятны его легкие прикосновения, забота и желание быть рядом.

   Все пошло по старой колее, утром дойка Ласки, потом завтрак, затем все разбегались по своим делам. Радомир старался быть всегда рядом с мужчиной, чувствовалось, что мальчишке не хватало мужского плеча. Борису это было не в тягость, а Радомир учился новому. Они вместе ходили за водой, собирали ветки на зиму, а заодно, рубили сухие деревья, затем пилили на дрова. Светлана же с Верой занимались домом и шили одежду для Бориса.

   В тот самый злополучный день, когда Вера упала без сознания, кроме двух куриц, Борислав захватил с собой пилу, найденную на земле возле огорода. Кто и что хотел с ним делать, останется навсегда загадкой. Взял мужчина ее с одним умыслом. Нужно было построить мыльню (баню), лето закончится, а купаться негде. Это в деревнях и взрослые, и дети могли залезть купаться в печь, она была большая, порой вмещала в себя двоих взрослых. Когда они были маленькими, Борислав любил больше купаться в печке. С утра затапливали, из горнила убирали золу и уголь, прочищали от копоти и ставили чан с водой. Будучи ребенком, он залазил внутрь с дедом и тот купал его, затем купался сам. Парнишка выскакивал на улицу, смывал с себя оставшуюся на теле сажу и вновь бежал к деду. Уже будучи постарше, он каждую неделю мылся в бане.

   В охотничьем домике печь не была предназначена для таких процедур, а осень и не заметишь, как вступит в свои права, поэтому и решил княжич заняться этим вопросом. В голове крутился разговор с Азимом о доме кузнеца.

   —А что если?... –подумал он и решил вначале поговорить с Верой.

   —Любушка?! — обратился он к девушке.

   Вера возилась в сундуке, выискивая себе подобие гребня, чтобы вычесать пух у Ласки. Она заметила, что на теле у нее шерстяные комки—колтуны. Мужчина отметил, что надо было козу еще весной остричь, но в то время было не до этого. А если честно, что иногда коз надо вычёсывать, девушка не знала. Всю жизнь возилась с овцами. Борислав успокоил, сказав, что скоро на серпень (август) они это сделают, заодно обстригут шерсть.

   Она подняла голову и посмотрела на Борислава.

   —Любушка, мне пришла одна идея, надо бы нам с тобой баньку соорудить, это не дело купаться в озере. Летом оно хорошо помогает, особенно в жару, а вот с похолоданием, что будем делать?

   —Думается мне, что ты уже нашел ответ на этот вопрос? –улыбнулась она.

   —Я вспомнил слова Азима, что они уцелевший дом кузнеца перенесли в лес к избушке старца и там его вновь собрали. А что нам мешает это сделать?

   —То, что таких домов в деревне больше нет, переживший пожар случайно остался нетронутым.

   —Надо взять лодку и проехаться вдоль берега, многие поселения находятся на берегу реки, соединенные с озером.

   —А вывозить как будем?

   Борислав почесал затылок.

   —Ладно, не раздумывай, если, действительно, удастся найти целый дом, то мы можем построить плот и на нем вывести. Пока можно съездить на разведку. Только весла нужно соорудить.

   —Я уже изготовил вёсла, успел проплыть по озеру и вернуться обратно. Это из лодки я убил двух уток, которые недавно принес.

   —Когда успел-то? –удивлённо всплеснула руками девушка.

   —Когда ты очнулась и седмицу училась передвигаться по дому, в это самое время.

   —Молодец, да и утка вовремя к столу была, мясо закончилось…. Когда выезжаем?

   —Ээээ, я хотел один проехаться, посмотреть что и как! –произнес он, еще до конца не осознав, что Вера одного его не отпустит.

   —Одному надо грести, другому за берегом наблюдать. Или я что-то неправильно думаю? — прищурив глаза, Вера посмотрела на Бориса.

   —Правильно, любая моя, но честно сказать для меня твое поведение кажется странным. Обычно девушки сидят дома и ждут мужей, а ты другая….

   —Пусть продолжают сидеть, если им это нравится, а я не буду.

   Вечером за ужином Борислав предупредил Радомира, что они поедут осматривать берег на лодке и к вечеру вернуться домой. Попросил мальчика сидеть дома и не оставлять сестренку одну. Радомир нахмурился, но спорить не стал, понимая, что Светланку одну оставить нельзя, а на лодке управлять вёслами у него не хватит сил.

   Выйдя ранним утром из дома, Вера почувствовала как её опоясал шум леса— пение птиц, шёпот ветра, стук дятла клювом о ствол дерева, к нему присоединились жужжание и стрекотание насекомых, треск веток, шуршание пробегавших мимо грызунов. Девушка вдохнула полной грудью свежий утренний воздух. День обещал быть жарким.

   Плыли они на лодке уже час, но вдоль берега не возвышался ни один целый дом, одни сгоревшие черные руины. Вера молча смотрела на этот ужас и молилась своему Богу, что спас её и брата с сестрой. Проехали еще одно сгоревшее до основания поселение, когда подъезжали к третьему, Вера услышала лишь свист, и стрела уткнулась в носовую часть лодки. Вера от неожиданности взвизгнула.

   —Мы не враги, ищем таких же спасшихся, как и мы, —произнёс громко Борислав.

   —А если это половцы выстрелили из лука? –прошептала девушка.

   —Посмотри внимательно на стрелу, это работа подростка и не из самых лучших, —ответил мужчина и услышал в ответ.

   —Зато запросто остановит непрошенных гостей, —ответил юношеский голос , прозвучавший из высоких кустов на берегу.

   —Разрешите пристать непрошеным гостям к берегу? Мы путешествуем без злого умысла, лишь для того, чтобы найти целый дом, для постройки бани.

   —Только руки держите на виду, и лук отдайте своей женщине, —услышали они.

   Вера взяла лук из рук Борислава и, честно сказать, была удивлена такому требованию. Из слов говорящего, понятно, что женщин он считает неспособными оказать сопротивление, а зря.

   Из кустов вышел подросток, которому от силы можно было дать лет шестнадцать: рыжеволосый, зеленоглазый, с крупноватым носом на худом лице.

   — Я не половец и никому причинять боль не собираюсь, —твердо произнес мужчина, глядя на подростка.

   —Вот таких два не половца, которые тоже не хотели никому зла, чуть не изнасиловали мою мать и ранили отца, —процедил сквозь зубы юноша.

   —Как зовут тебя, отрок?

   —Святославом!—хмуро бросил юноша , не преставая держать натянутой тетиву лука.

   —Что же, Святослав, веди нас к старшим, там и побеседуем.

   Мальчик указал направление, и они двинулись в сторону леса.

   Изба стояла на краю леса и была скрыта за деревьями так, что невозможно было его приметить издалека. Видимо, это и спасло от пожара, который прокатился по улице деревни и сжег все подчистую.

   Из дома вышел хромой среднего возраста мужчина, опирающийся на палку, а за ним рыжеволосая женщина около сорока лет, державшая в руках двухлетнего ребёнка.

   —Сын, ты кого привел?

   —Плыли в лодке и что—то вынюхивали! –усмехнувшись, ответил Святослав.

   —Кто будете?! —строго спросил отец юноши

   —Княжич Борислав, а эту девушку зовут Вера, она дочь воеводы Мирослава из соседнего поселения.

   «Вот оказывается как зовут отца девушки, в теле которой я очутилась» —подумала Вера.

   —Дочь Марьяши значит, —хмыкнул хозяин. –На мать сильно похожа. Заходите в дом. А ты Святослав лук- то опусти, негоже на родственницу оружие наставлять.

   Мальчик недоуменно посмотрел на отца и лук опустил.

   Глаза не сразу привыкли к полумраку, царящему внутри избы, но немного обвыкшись, Вера огляделась. Эта избушка была намного меньше той, в которой они жили, но все было вымыто, выскоблено, а небольшая печь, стоявшая посередине комнаты, побелена. Жили небогато, это можно было судить по столу, двум табуреткам и широкой лавке, кроме этого другой мебели не наблюдалось. Была еще одна комната, но она была прикрыта тканью от посторонних глаз.

   —Агния, собери что-нибудь гостям на стол.

   Тут же хозяйка передала ребенка Святославу и стала хлопотать. На столе появилась каша, хлеб, моченые яблоки и ягоды на меду. А вскоре и самовар оказался во главе стола.

ГЛАВА 14

   Проголодавшись за время своего маленького путешествия, Вера с Бориславом поели и попили душистого чаю заваренного на душице с добавлением листьев земляники и мяты.

   —Дядюшка Феофат, вы сказали Святославу, что я ваша родственница? Я не помню вас, –поинтересовалась Вера у мужчины, представившегося этим именем.

   —Так ты, краса, и не должна помнить. Марьяшу, мою племянницу, сосватали за твоего отца в шестнадцать лет, а через полгода после свадьбы дед твой Агафон, а мой старший брат, упал в прорубь. Мы его, конечно, выловили, но он не оправился после этого и после тяжелой болезни умер. До последних дней его лихорадило, и кашлем захлебывался. За ним соседка вдова присматривала. Не велел он дочери сообщать, чтобы не тревожить зря, а как в забытье ушел, никто и не стал говорить, не до этого было.

   «Видимо, отец Марьяши пневмонию подхватил, а должного лечения не было, вот и помер несчастный», —подумала Вера, но вслух произнесла:

   —Получается, мама даже не знала, что деда –то уже нет?

   —Не знала, —тяжело вздохнул он.

   —А бабушка?

   —Она еще раньше умерла. После родов сына у нее началась родовая лихорадка, не спасли. Мальчонка родился слабеньким, месяца не дожил, тоже помер. Марьяша одна в семье была. Эх, жизнь!

   Вера молчала, просто не знала, что сказать на такое откровение. Тишину прервал Феофат.

   —А вы по какой