Оглавление
АННОТАЦИЯ
С детства я знала, что выйду замуж за Альфу оборотней. Так сказал жрец, читающий судьбы по рунам. Когда время пришло, у меня появился возлюбленный, красавец, будущий глава волчьего клана. Подруги завидовали, родня гордилась, я была счастлива... А потом столкнулась с наглым, грубым чужаком, и моя метка истинной пары проявилась!
Но этого не может быть! Я люблю другого, и вообще, должна стать женой Альфы! Ведь руны никогда не врут...
ГЛАВА 1
1.1
Мне исполнилось восемнадцать. Предсказанию пора сбыться...
От предвкушения быстрее забилось сердце, и даже зачесалась тыльная сторона ладони, где красовалась только что полученная метка истинности.
― Ну, Селена, вот вернётся с охоты твой Лю́тберт, магия сработает, и станешь ты невестой будущего Альфы! – улыбнулась кузина, когда мы спускались по ступеням святилища. – Эх, не повезло парням, а вон как они на тебя заглядываются.
Дана стрельнула смеющимся взглядом в проходящего мимо паренька, а тот отвёл глаза, яркие, зелёно-голубые, как у всех волков-оборотней из Горного клана.
― Надеюсь, – вздохнула я. На душе почему-то с самого утра было тревожно.
― Что за сомнения? – сестра приобняла меня на талию. – Это я уже шесть лет с меткой, но истинного так и не встретила, а ты с детства знала свою судьбу. Вы с Лю́тбертом любите друг друга, он сын главы клана, будущий Альфа. И метка у него до сих пор ни на кого не среагировала, словно тебя ждала. Не бойся! Руны никогда не ошибаются, а старый Трого́т отлично их читает, – Дана склонилась ко мне, прижавшись щекой к макушке. – Трусишка! Не переживай о пустяках, лучше думай о своём парне! Шикарный он у тебя...
Сестра вздохнула шутливо, но я знала, что по сыну Альфы все девчонки с ума сходят. Высокий, статный Лютберт разил девичьи сердца одним насмешливым взглядом, и добивал жертв лукавой улыбкой. Шикарный, да.
Как же я его любила уже три года! И повезло, он тоже влюбился в меня. Теперь бы только метка истинности сработала, как надо, и я буду счастливейшей девушкой в мире! Невеста самого красивого парня, будущего Альфы клана.
Ведь так и предсказал много лет назад наш жрец. Ещё посмеялся, что отец мой, хоть и помощник вожака, а всё же в подчинении. Зато дочка будет сама Альфой крутить и за... в общем, за неприличное место держать. Я тогда спросила, по наивности, зачем же мужа за это место держать? Это ритуал такой, что ли? Отец расхохотался, мама пошла пятнами, а Трого́т со смешком сказал, что если и не ритуал, так точно древнейшая традиция. Ух, как я тогда разозлилась! Вот что за манера, толком не объяснить? Традиции-то знать надо! Но моя злость ещё больше развеселила мужчин.
― Ничего. До этого девушки сами доходят, без объяснений. Вон, на мать посмотри, – утёр слёзы хохочущий жрец, и мама выставила его вон из дома, отняв кружку с медовухой, хотя всегда вела себя сдержанно, боялась вызвать пересуды родичей.
― Ты сейчас дурной пример подаёшь, – отец никак не мог остановиться, и смеялся, держась за впалые бока.
― Зато ты хорошему учишь! Дочка балованная растёт, слишком языкастая! Потому что ты всё ей прощаешь, в строгости не держишь, как сыновей...
― Уймись, женщина! – резко повысил голос папа. – Они мужиками быть должны, воинами и охотниками, а девчонке всю жизнь подчиняться традициям и мужу, пусть хоть пока свободы глотнёт.
Я погрузилась в воспоминания, и шла, не слыша болтовни кузины, не замечая ни прохожих, ни летнего солнышка, ни аккуратных каменных домов с тростниковыми крышами. Детская свобода закончилась, но я не жалела. Впереди ждал мой Лют, и счастливая жизнь в родном Икиве́ре, главном поселении нашего клана, среди гор, поросших лесом...
― Эй! – громкий возглас Даны заставил меня вздрогнуть, при этом мы обе едва не полетели на землю, столкнувшись с вывернувшим из-за угла здоровенным, просто огромным мужиком. Я даже голову задрала, рассматривая незнакомца.
У нас-то все люди светловолосые, а тут... Рыжие волосы, заплетённые в косы, густая борода, куртка и штаны из шкур, льняная рубаха... Такой мог быть только из клана Медных, хотя даже для жителя Комариных лесов тип выглядел слишком дико! И взгляд у волчары был такой мрачный... Бр-рр!
Схватив бранящуюся кузину за руку, я попыталась обойти громилу, при этом он решил сделать то же самое, но шагнули мы в одну сторону и столкнулись.
― Проклятье, – проворчал чужак. – Ты что, не можешь постоять смирно, девушка?
― Сам смотри, куда прёшь! – вклинилась Дана, задвинув меня за спину. – У себя в глуши будешь порядки наводить, а тут веди себя тихо и вежливо, особенно с теми, кто близок к Альфе. Понял? – кузина ткнула пальцем в мускулистую грудь мужчины, хотя с кем-то из наших такого себе не позволила бы. Но это же Медный, почти враг...
Незнакомец не разозлился, однако и в долгу не остался:
― Да плевать мне, с кем ты там близка, хоть со всеми переспи! – он легко отодвинул в сторону высокую и стройную, но вовсе не хрупкую Дану. – Пройти дайте, я вас не трогаю, жреца нашего ищу.
― Ах ты, шакал облезлый! – взвилась сестра, но мужлан уже навис надо мной, намереваясь подвинуть с пути, и коснулся руки...
― Нет! – моё тело прошила крупная дрожь, казалось, аж волосы дыбом встали, а от вопля звякнули окна в соседних домах.
Метка истинности, только что бледно-серая, засияла белым светом и стала меняться! Прямо на глазах небольшой треугольник, покрытый вязью орнамента, сдвинулся выше, а потом разомкнулся, зазмеился браслетом по моему запястью. Ветви с завитками вспыхнули золотом и стали ярко-медными...
Я замерла, не дыша, весь ужас случившегося никак не укладывался в голове.
― Чтоб тебе в волчью яму провалиться! – прохрипел дикарь, будто под дых получил. Протянул ручищу к моей, сравнивая рисунки, и зарычал. – Что ты наделала, а? Ведьма, что ли? – он опять схватил меня за руку, на этот раз грубее, и поволок к святилищу, не обращая внимания на вопли и затрещины кузины.
― Пусти, – пропищала я, голос не слушался, из глаз потоками лились слёзы, и воздуха не хватало. – Ты не мой истинный! Этого не может быть!
― Не может! Именно! Моя истинная пара давно умерла, а метка не появляется дважды. Вот сейчас и узнаем, как ты это сделала! – рыжий тащил меня, вокруг уже шептались люди, а я сгибалась пополам от рыданий и боли в груди.
Не со мной всё это, ведь руны никогда не врут! Мне суждено стать женой Альфы! Сейчас проснусь, и кошмар исчезнет. Этот дикарь в шкурах просто дурной сон...
1.2
Мы ввалились в прохладное, погруженное в полумрак, святилище Сияющей ночной богини, и я была рада скрыться от толпы, судачившей о моём позоре. Особенно, наверное, радовались завистливые мамаши девиц, ещё не нашедших истинного. Как же! Сын Альфы теперь свободен...
Я всхлипнула, подумав о любимом, и споткнулась. Перед глазами всё закружилось, но дикарь подхватил меня, не дал упасть. При этом раздался печальный треск. Бугай наступил на подол дорогого платья из эльфийского шёлка, и порвал его.
Мне показалось, что это знак. Так же как это платье, рыжий изодрал в клочья мои мечты, надежды, и саму душу.
― Пусти! – я вырвалась, подхватила юбку и принялась разглаживать ткань, словно это могло помочь. – Что ты за наказание проклятое? Откуда вообще взялся?
― Ну, проклятья на моём родиче точно нет, а вот откуда он взялся, и мне интересно. Зачем ты здесь, Ки́ар? – к нам вышел немолодой мужчина, суровый, похожий на сухую, узловатую палку, рыжий и тоже длинноволосый. На лбу у него красовался жреческий символ – круг в завитках, Медные тоже почитали Сияющую богиню.
― Здравствуй, Волдо, – дикарь слегка поклонился, приложив к груди руку, сжатую в кулак, но ответить не успел.
― Что стряслось, Селена? – наконец появился и наш улыбчивый старик-жрец. – Ты же только ушла. Я думал, к жениху побежала, проверять моё предсказание, и вдруг слёзы... Волчицы не плачут, помнишь?
Старик шутливо погрозил пальцем, но, заметив на моём запястье рисунок в виде браслета, осёкся, всплеснув руками.
― Неужели и до нас докатилось?.. – прошептал еле слышно. – Ведь руны говорили другое...
― Докатилось? – тихо, с затаённой угрозой проговорил дикарь, и громыхнул на весь зал: – Что докатилось? Как это возможно? – он сунул в нос жрецу кулачище, и ткнул пальцем в свою метку, один в один похожую на мою...
― Успокойтесь все, – Волдо отодвинул кулак соплеменника от расстроенного лица Трогота и повернулся к нам троим, – вы и так уже на улице крик подняли, а дело щекотливое...
― С метками истинности творится странное, – перебил его старик. – Судя по всему, не только у нас такое происходит, в других королевствах тоже, у эльфов, у драконов... В Священном пантеоне, на пересечении миров, где судьбы всех живущих решаются, что-то случилось. Или Великий жрец умом тронулся, или Сфера истинности сломалась... Однако были созданы неправильные метки, и кому они достались, тем... Не повезло, – Трогот беспомощно развёл руками, а у меня подкосились ноги.
― Не повезло? – с трудом проговорила пересохшими губами и размазала по щекам слёзы, а хотелось заорать во всё горло. – Вы же сами предсказали мне брак с Альфой! А это кто? – я схватила старика за белоснежный рукав льняного балахона и ткнула пальцем в сторону рыжего. – Дикарь неотёсанный, да ещё пару потерявший! Этого не может быть! Верните мою судьбу! – меня снова задушили рыдания. – Мы с Лютбертом любим друг друга! Что же теперь?
Всё рушилось, словно я бежала зимой через реку, и под ногами крошился лёд, грозя утопить меня в тёмных водах. Если жрецы не помогут, жить больше незачем!
― Селена, девочка... – виновато пробормотал Трогот и вздохнул. – Мне жаль. К Высшим силам уже видать обращались, поэтому из пантеона повелели нам, служителям, язык за зубами держать, не поднимать шумиху и успокаивать пострадавших. Сказано было, что кто затеет скандал, того, ради всеобщего блага, спокойствия и процветания, ждёт неминуемая страшная кара... В общем, – он умоляюще посмотрел на нас с рыжим, – дети мои, примите свою судьбу, не ропщите и молчите о том, что узнали. С богами шутки плохи. Пару получили? Живите и радуйтесь, а оно уж как-нибудь слюбится...
― То есть, вот это, – громила снова ткнул пальцем в свою метку, – не снять? То ли боги, то ли полоумный жрец дел натворили, а я должен молчать? Не надейтесь! Я в земли драконов пойду, сам порталом до пантеона доберусь и разнесу там всё! Душу вытрясу из старого идиота-жреца, если не уберёт эту дрянь! – он яростно потёр запястье, словно надеялся стереть ненавистный узор.
― Киар, остынь! – повысил голос жрец Медных. – Портал охраняется, не сможешь ты один там пройти! Только бед наделаешь себе и другим. И раз требуют от нас хранить тайну, значит дело серьёзное, и решения нет. Ничего ты не изменишь! Может, это и есть воля судьбы... – видя, что родич собирается уходить, Волдо пригрозил: – Не послушаешься, я тебе оборот заблокирую. Кони оборотней боятся, и без волчьих лап ты год до драконьих земель топать будешь. Хочешь?
Мужчины схлестнулись взглядами, амбал оскалился и зарычал, а потом указал на меня:
― Я на этой не женюсь! Зачем мне избалованная кукла в шелках? Что с нею делать?
― Ой, – сочувственно покачал головой Трогот, – давно ты, видать, пару-то потерял. Забыл, сердешный, что с женой делают? Напомнить? – старик лукаво усмехнулся, а дикарь зарычал громче, и силуэт его задрожал. Ещё немного, и не сдержит он оборота. Какой позор для волка...
― Потерял? Или сам убил? – в святилище вошёл ещё один мужчина.
Они с дикарём с ненавистью уставились друг на друга, а меня пот прошиб от ужаса. Богиня, чем я заслужила такое? Мой истинный – убийца?..
1.3
Я не успела ничего спросить у незнакомца. Пришли мои родители, Волдо отвёл мужчину в сторонку, что-то строго сказал, а потом выдворил на улицу.
― Селена, – мама быстро обняла меня, схватив за руку с уродской меткой, – как же это? – потом, сжав кулаки, стала наступать на Трогота. – Ах ты, старый брехун! Посмеялся? Перед всем кланом опозорил! Я тебе... – она чуть не вцепилась старику в кудрявые, снежно белые волосы, но вмешался отец.
― Уймись, Имма! Ещё больше скандал не раздувай, и так уже нам кости перемывают. Соседка прибежала с новостью, и вроде голос-то сочувственный, а рожа довольная, как парного мяса нажралась! – папа мрачно воззрился на Трогота и обнял меня за плечи: – Что у вас тут?
― Вот! – я подняла руку и разрыдалась, уткнувшись в тощую отцовскую грудь, всегда бывшую мне укрытием от любых бед. – И говорят, что это не снять. А так же не должно быть, папа! Как же руны? Как же Лют?
― Тихо, девочка, разберёмся...
― Не в чем разбираться, – вмешался жрец Медных. – Метки сработали, связь истинных нерушима. Всё.
Чего он лезет? Мы со своим жрецом разговариваем! Но возмутиться помешал Киар. Ох, Богиня, и даже имя-то у него грубое!
― Как же они сработали, Волдо? Пусть девице метка порченая досталась. Но у меня-то откуда она взялась вообще? Я вдовец почти десять лет, а вторая метка истинности появиться не может. Её не было, пока эту не встретил! – рыжий кивнул в мою сторону.
― Никому не позволено так говорить о дочери Рикра Скорого, – папа буравил чужака таким взглядом, что любой из наших волков уже голову бы опустил, а этот просто хмуро пялился в ответ. – Селену не обвиняй, она больше твоего пострадала. Но мне другое странно, – отец повернулся к побледневшему Троготу. – Как же твои предсказания? Девочка росла с мыслью об одном будущем, и вдруг такой поворот...
Жрецам пришлось повторить всё снова, а я затаила дыхание. Вот сейчас папа скажет, что мы отправимся в Священный пантеон, снимать ненавистную метку...
― И вы оба уверены, что ничего сделать нельзя? – вопрос отца, заданный деловитым тоном, вонзился кинжалом в моё сердце.
Я пошатнулась, и подхватил меня снова дикарь, на руках отнёс на скамью у стены и пробурчал, возвращаясь к остальным:
― Сиди, пока не свалилась, а то ещё лоб расшибёшь.
Конечно я тут же встала и пошла следом, чисто из упрямства. Нечего мне указывать и лапы свои тянуть!
Отец, наблюдавший за нами, снова вопросительно уставился на жреца.
― Ничего нельзя сделать... И не разносите эти новости. Ясно?! – сорвался на крик Трогот, старческий голос дребезжал и противно звенел в ушах. – Жизни вам, что ли, не дороги? Так вышло, всё! Примите и живите спокойно! – жрец вдруг прижал морщинистые руки к груди и почти прорыдал: – Прошу, будьте благоразумны. Ну, случилось, да. Судьба иной раз ошарашивает...
― Не буду я с ним жить! Кожу сдеру с этой вашей меткой, а замуж за него не пойду! У меня Лютберт есть! – последняя надежда потонула в отчаянии. – Позорище! Вместо Альфы достался дикарь, да ещё старый!
― Чего это старый? – пробурчал рыжий. – Всего-то тридцать два.
― А мне восемнадцать! И ты для меня мумия болотная, а не жених! – выкрикнула я, от беспомощной злости забыв о манерах.
― Уймись, Селена, – встряхнул меня отец. – Не говори сгоряча...
― Хороший совет, – с нажимом проговорил Волдо, молча наблюдавший за всеми. – Медным волкам вряд ли понравится, что в вашем клане считают позором подобный брак. А сейчас обиды никому не нужны, уж ты-то, Рикр, как помощник главы клана, должен это понимать... Наши Альфы пытаются заключить вечный мир, положить конец распре, принесшей столько бед, а тут конфликт из-за меток. Противники мирного договора ухватятся за это моментально. Подумай... – Волдо развернулся и сурово посмотрел на родича: – И ты, Киар, не горячись. Вы оба или поможете кланам, или дадите повод для нового противостояния. Хотите этого? Кровь прольётся с обеих сторон.
Бугай выругался сквозь зубы, а отец стиснул челюсти, помолчал недолго и виновато глянул на меня. Он принял решение. Когда речь шла о благе клана, не могло быть личных интересов, даже если дело касалось его дочери. У меня в глазах потемнело, язык онемел...
― Ладно... Назовись, и завтра приходи в мой дом, будем знакомиться по-людски. Сейчас первые эмоции улягутся, а там как-то договоритесь. Я Рикр, – папа протянул дикарю руку, и тот пожал её, не возразив, но черты лица стали ещё резче, словно по ним топором прошлись.
― Киар Добрый.
Я хрипло расхохоталась и выкрикнула, размазывая злые слёзы:
― Добрый?! По доброте душевной жену-то прикончил? Папа, он убийца! Я не пойду за него!
― Что тут творится? – раздался голос за нашими спинами, и моя надежда ожила. Лютберт! Он вернулся!
ГЛАВА 2
2.1
Я сидела у окна в своей комнате и безучастно смотрела на пустую улицу. Уже вечерело, а по дому всё ещё разносились причитания матери, больше переживавшей о позоре семьи, а не о том, что у дочери жизнь разрушена. Отец, не выдержав стенаний, ушёл к своему другу Альфе.
Ушёл, хотя сын Альфы от меня отказался, заявив, что нет смысла идти в драконье королевство, мол, мы не пара, и руны ошиблись. В ушах так и звенел наш разговор у дверей святилища.
― Ты говорил, что любишь меня! Почему же не хочешь бороться?
― А зачем? Если бы ты была скромнее, меньше по улицам шастала, да чужаков стороной обходила, ничего бы этого не случилось! Сама виновата, а мне бороться? – красивое лицо жениха исказила злобная гримаса, но быстро сменилась высокомерием. – Я встречался с тобой только из-за предсказания! Раз ты будешь невестой Альфы, а мой отец женат, и его преемник я, значит, мы истинные. Ты хорошенькая, из прекрасной семьи, так с чего мне было противиться? Вот и ухаживал, говорил о любви, это же, вроде как, нужно, – он снисходительно усмехнулся, а у меня сердце разорвалось от боли. – Я бы женился на тебе, Селена, окажись мы истинной парой, но Трогот ошибся... Даже хорошо, что твой истинный не из местных, тут над тобой долго ещё смеялись бы...
Лютберт ушёл, не оглянувшись, и отец, стоявший рядом, и слышавший наш разговор, промолчал. А мне было уже всё равно, кто и почему станет надо мной смеяться. Всё было ложью! Всё, чем я дорожила, оказалось пустышкой! И любовь, и жених, и судьба. И я в один миг сгорела изнутри, и тоже опустела. Даже плакать не могла, хотя всхлипывала в голос и дрожала.
― Селена... – отец попытался обнять меня, но я шарахнулась в сторону, впервые в жизни чувствуя себя один на один с бедой. – Дочка, оно к лучшему. Я молчал из-за слов Трогота, но никогда не считал, что Лют тебе подходит.
― Правда? А этот подходит? – я кивнула на дикаря.
Отец опустил голову и проговорил глухо:
― У вас метки... Ты уже взрослая, и должна думать о благе клана. Я оберегал тебя, пока мог, но свобода закончилась, девочка. Лютберт поступил благоразумно, отступившись, новые стычки с Медными нам не нужны. Для своего же блага, попытайся не усложнять...
Не дослушав, я выскочила на улицу и побежала домой, заперлась в своей комнате и не открывала никому. На коже, как грязь, осели злорадные взгляды, в ушах стояли шепотки и насмешки, а в душе зияла ледяная пустота.
Задумавшись, я не сразу заметила на улице того самого мужчину из святилища, но он явно ждал, когда обращу внимание. Схватив шаль, я спустилась на первый этаж, выскользнула из дому и свернула в проулок, где можно было поговорить подальше от любопытных глаз. Медный меня понял и пошёл следом.
― Кто ты? – я развернулась так резко, что рыжеватый шатен едва не налетел на меня.
Он был хорошо одет, волосы носил короткие и выглядел вполне цивилизованно, а светло-карие глаза смотрели вдумчиво и внимательно.
― Моё имя У́вво, я племянник Альфы клана Медных, и пришёл, чтобы предостеречь тебя, дева, – мужчина смотрел без жалости, но сочувственно и печально. – Много лет я знаю Киара, знал и его покойную жену О́ттиле. Мы были с ней дружны ещё до того, как этих двоих связали метки истинности. Как ты знаешь, наверное, метка помогает найти пару, идеальную для продолжения рода, поэтому возникает физическое влечение, но вот любовь не появляется магически. О́ттиле не любила мужа, она была утончённой, нежной, а Киар...
― Дикарь.
― Да. Таким он был и тогда. Ревнивый, вечно недовольный, грубый, властный мужлан, помешанный на охоте. От жены ему требовался только наследник... Оттиле не выдержала такой жизни и убила себя, лишь бы не терпеть его прикосновения и похоть. Она страдала, и не вынесла этого. Я нашёл и её, и письмо...
― Но ты сказал, что он убийца, – я не понимала своих чувств. С одной стороны, была рада, что это лишь в переносном смысле, а с другой... В голове засели слова «лишь бы не терпеть его прикосновения и похоть». Меня затрясло от отвращения.
― Сказал, да, – кивнул Увво, и его взгляд потемнел. – Он довёл её до этого, а значит, убил!
― Но почему ты мне это говоришь? Разве не хочешь, чтобы кланы заключить мир? – даже сквозь сумрак тревоги и переживаний мне показалось это странным.
― Хочу. Я и пришёл в Икивер за этим, – без раздумий ответил мужчина. – Принёс вашему главе письмо от дяди, Ансгара Тихого, но... Ты очень похожа на Оттиле, такая же хрупкая, беззащитная, чистая... Я просто не смог промолчать, – он крепко сжал мою руку, словно требовал послушаться. – Не выходи за него. Беги в земли драконов, попробуй снять метку. Уверен, боги забрали Оттиле, чтобы наказать Киара, лишив потомства. Ведь не может быть детей без истинной пары.
― А как же перемирие?
― Если сумеешь снять метку, то и проблем между кланами не возникнет.
Медный посмотрел на меня многозначительно, развернулся и ушёл. Он так искренне переживал о несчастной жене дикаря, что я поверила предупреждению, и поняла, как поступлю. Пусть меня все бросили, но Увво прав, это не моя судьба, и надо снять корявую метку!
Вернувшись домой, я прошла в отцовский кабинет, где на стене висела карта Аргардиума, нашего мира, мне нужно было понять, как далеко до единственного портала, ведущего в Священный пантеон. Там-то и нашла меня кузина.
― Селена... Как ты, милая? Ужас-то какой...
Сестра глянула на меня, на карту, и всё поняла.
― Только не говори, что собралась идти! Это же другое королевство, да и портал охраняется!
― У меня нет выбора. Ты сама смирилась бы с таким истинным? Лучше умру, пытаясь избавиться от него, чем позволю прикоснуться к себе! Я надеялась, что Лютберт поможет, но...
― Кстати, что у вас стряслось? Чего он так злился?
― Меня он винит! Представляешь? – я не сказала Дане всей правды, было безумно стыдно, что позволила так себя одурачить, не заметила фальши в любовных признаниях.