Оглавление
АННОТАЦИЯ
Оказавшись в другом мире, став обладательницей ведьминского дара и востребованной профессии, обзаведясь семьей, Марина живет в бешеном рабочем темпе. Но любимый муж и дети не оставляют попыток научить ее отдыхать.
Первый настоящий отпуск за десять лет – какие сюрпризы он принесет?
ЧАСТЬ 1. Лето – это…
— Маришка, ты опять весь день по делам пробегала? — любимый муж осторожно, чтобы не помешать работе, обнял, коснулся губами щеки.
— Почему же «весь день»? Я еще борщ сварила, котлет нажарила, и, вот, печенье с дочей делаем.
Я оторвалась от выдавливания стаканом круглых печенюшек из толстого пласта песочного теста – увлекательное занятие, за которым очень любит наблюдать двухлетняя Настюшка. Помогать она тоже рвется, но… Были у нас красивые формочки для этого дела – бабочки, елочки, мишки, зайчики и белочки, с ними она справлялась: легкая и безопасная пластмасса как раз для детских рук. Но у пластика есть огромный недостаток – он плавится. А когда в семье три мальчишки-огневика подрастают, неприятность может случиться в любой момент. Так что наша Настюшка, пока новый набор не купим, временно без своих любимых мишек и елочек, а я действую по старинке, бабушкиным методом. А Насте доверила посыпать печенюшки сахаром и ореховой крошкой.
— Ты еще добавь, что это не беготня, — мои любимые аргументы Костя давно изучил и без зазрения совести пользуется ими сам. Превентивно, так сказать. — Прекрасно ведь знаешь, о чем я: ты опять совсем не отдыхала.
— Отдых – смена занятий, — отшутилась я пословицей из прошлой жизни.
Да, некоторые привычки не вытравливаются даже за десять спокойных, сытых и счастливых лет. Десять лет… Мне было за шестьдесят, когда я умерла в своем мире и попала в этот, в только что погибшую юную Марину. На адреналине, еще не понимая, где я, кто я и что произошло, спасла и свое новое тело, и Марининого — теперь моего! — сынишку Олежку. И только потом осознала…
Олежке было четыре, Марине – двадцать три. Трагедия случилась из-за пьяного козла, который был ее мужем – и его счастье, что он тогда погиб. Хотя и мое тоже. А то ведь убила бы своими руками, невзирая на последствия! Ну да ладно, чужое прошлое осталось в прошлом, и слава Богу. А я благодарна судьбе за вторую жизнь.
Десять лет, как я здесь. У меня прекрасный муж, три сына и лапочка-дочка, свое интересное и очень даже выгодное дело. И мне категорически не хватает времени! Оказывается, сытая и спокойная жизнь – вовсе не значит «скучная». В ней столько интересного, столько всего, что обязательно нужно успеть!
Ах да, самое интересное: здесь я ведьма. Не в смысле «старая карга, которая наводит порчу, крадет детей и творит самые разные пакости». В этом мире «ведьма» родилось от «ведунья». Ведьмы – лекарки, травницы, обережницы. И дочка пошла в меня, хотя ее дар травницы пока не проявлен. А мальчишки, как и Костя, маги-огневики с сильным, боевым даром. Так что семья наша не из самых обычных: хотя в этом мире «одаренные» и не редкость, все же их гораздо меньше, чем людей без способностей к магии. А кому многое дано, с того и спросится много, здесь это один из фундаментальных законов мира. Есть дар – развивай, насколько можешь, и используй во благо.
Так что безделье в моем расписании не значится! Разве что засчитать за него чтение? Но я читаю не только для удовольствия, но и чтобы вникнуть в реалии этого мира, понять сходство и отличия с родным. Здесь, например, тоже писал свои романы Александр Дюма, тот, который у нас «Дюма-отец». Но и мои любимые «Три мушкетера», и «Граф Монте-Кристо», и «Графиня де Монсоро» не только отличаются многими моментами сюжета, но и смысл несут другой. А вот Александра Дюма-сына здесь и вовсе не было. То есть сын-то у великого романтиста был, но жизнь его сложилась совсем не так, как в нашем мире. «Дамы с камелиями» этот мир не узнал, зато узнал Андрэ Дюма – авантюриста и путешественника, автора ярких путевых заметок, открывшего для европейских читателей Северную и Центральную Африку, Индию, Амазонию и Карибы. Где-то в Карибском море и погиб – подробности остались неизвестны.
Костя снова коснулся губами щеки.
— Значит, пора снова сменить занятие. Давай мы все вместе поможем вам закончить с печеньем, а потом…
— Что потом? — заинтересовалась я.
— Сюрприз!
— Ну если сюрприз… тогда зови мальчишек, сейчас мы всей толпой в пять минут закончим! Плюс четверть часа на духовку, и я свободна для любых сюрпризов.
Честно говоря, после таких обещаний я бы и сама в пять минут свернула наш маленький печеньковый цех: долго ли вместо возни со стаканом, которая так развлекала Настюшку, нарезать тесто ромбами и полосками? Но закончить дело всей семьей – это особенный и очень важный ритуал. Даже самое простое печенье будет гораздо вкуснее, если делать его вместе.
А через полчаса мы плавно выезжали со двора на новехонькой белой «Волге»: Костя за рулем, серьезный Олег на переднем сиденье, а я с Настей на руках и по уши довольные близнецы Тошка с Мишкой – сзади. Причем, куда едем, знали все, кроме меня! Настюшка не считается, ей пока довольно и простого «покататься». А я-то уж было решила, что «сюрприз» — сама «Волга», в дополнение к нашему вместительному семейному внедорожнику, который гораздо лучше подходит для дальних путешествий, чем для поездок по узким улицам Новониколаевска. Но нет! Как сказал, важничая, Олег:
— Если купили машину, надо сразу обкатать!
Ох уж эти мужчины с их мужскими секретами! Мальчишки…
***
Лето в Новониколаевске жаркое, сонное и ленивое. Обычная провинциальная неспешность усугубляется желанием спрятаться от палящего южного солнца – в прохладе ли дома, под тентом уличного кафе или в тени садов, парков и скверов… Только детвора, радуясь каникулам, носится по улицам с утра до ночи, уже к середине июня приобретая устойчивый шоколадный загар.
А летние вечера здесь совершенно волшебные, и я не магию имею в виду. Ослепительный солнечный день окутывается легким флером сизых сумерек, дневная жара сменяется легкой, пока едва ощутимой прохладой, ярче становятся ароматы цветов. В синем, совсем еще светлом небе проявляется бледная луна и первые, самые яркие звезды. Сумерки густеют, закат бросает в небо алые и золотые отблески, и вот – кажется, и времени-то прошло всего ничего! — синева сменяется густо-фиолетовым, почти черным бархатом, на котором ярко сияют южные звезды, а вокруг оглушительно звенят цикады, и в воздухе уже настоящая свежесть, густо приправленная ароматом ночных фиалок – дышать не надышаться!
Выехали мы как раз в ранних сумерках. Поколесили по улицам, свернули на шоссе, и скоро я поняла, что мы направляемся к Антоновским прудам – любимому месту «дикого» загородного отдыха новониколаевцев. Туда выезжали позагорать и понырять, поудить рыбу и пожарить шашлыки, погонять мяч и поорать песни у костра. Земля там принадлежала городу, и, как я слышала, городской голова уже много лет решительно отклонял все попытки наших дельцов прикупить кусок берега и «окультурить» — то есть построить дом отдыха и грести деньги с гостей. Любое «окультуривание» допускалось только в счет благотворительности, как безвозмездный дар городу и в память об Антоне Васильевиче Антонове, первом градоправителе Новониколаевска, который и устроил эти пруды на месте оврагов и бросовых неудобий. Несколько баскетбольных, волейбольных и теннисных площадок, примитивное футбольное поле с деревянными скамьями для зрителей, летняя сцена, тоже со скамьями, места для мангалов, санитарные зоны с общественными туалетами и даже небольшой песчаный пляжик с раздевалками, зонтиками от солнца, спасательной вышкой и лодочной станцией — все это было вкладом благотворителей. Не бог весть что, с точки зрения человека, пожившего в 21 веке, но для восьмидесятых годов 20 века, да еще для далекой от столиц провинции, вполне приемлемо.
Вот только наша семья никогда там не отдыхала, мы предпочитали выезжать в менее людные места. И сейчас я сгорала от любопытства пополам с недоумением: то ли на Костю нашло нехарактерное для него настроение, то ли на прудах намечается что-то особенно интересное?
Оказалось – второе.
Зрелище разворачивалось на пляже, в стороне от деревьев, травы и деревянных строений. Сначала, еще до того, как Костя нашел место для парковки, я заметила огненные отблески на темной воде пруда. Потом поняла, что вокруг пляжа собралась совершенно непонятная для такого времени и места толпа. Не сказать, чтобы совсем плотная, люди кучковались небольшими группками и компаниями побольше, но в целом здесь точно собралось несколько сотен человек! И только когда мы, оставив машину, начали пробираться сквозь эту толпу, рассмотрела. На берегу шло огненное шоу! Взмывали к небу и рассыпались искрами фонтаны, столбы, стены пламени, со свистом и воем рассекали воздух фаерболы и огненные плети, обугливались и опадали пеплом стены из толстенных древесных стволов и даже, кажется, из кирпича.
— Что это? — шепотом спросила я у Кости.
— Квалификация, — ответил он, разыскивая взглядом кого-то среди собравшихся у самого берега. Настюшка довольно вертела головой, сидя на его плечах.
— Как можно понятным словом ответить совершенно непонятно, — пробурчала я себе под нос.
— Ну, мам, ты что, у вас же тоже такое есть? — встрял Олег. — Квалификационный экзамен огневиков. В этом году в Новониколаевске, здорово, правда?!
А-а, вон оно что! Теперь ясно, почему Костя решил всей семье показать. Мне-то просто интересно, а мальчишки – тоже огневики, им всему этому учиться…
— Травники не устраивают из своих переаттестаций всенародное сборище со спектаклем, вот и не сообразила.
— Потому что вы неинтересные, — ответил мне сынуля.
Нет, вы видали?! Неинтересные мы! Ничего он не понимает в красоте кипящего котла и мягкой силе зелий!
— А я думаю, что мы слишком сложные, — поддразнила я. — Не для средних умов. И тем более не для тех, кто работает в стиле «сила есть, ума не надо».
— Ума везде надо, — серьезно сказал Мишка.
А Тошка почему молчит? Именно он наш первый спорщик. Мишка больше помалкивает, каждую фразу долго обдумывает, а Тошке только подкинь тему для дискуссий, потом не утихомиришь.
— Та-ак, а куда Антошка делся? — я завертела головой, но разве в такой толпе, да уже практически в темноте, кого-то углядишь?!
— Начинается! Смотрите, начинается! — закричала какая-то девушка у самого берега.
Над головами, осыпаясь искрами и, как мне показалось, только чудом никого не подпалив, пролетела самая настоящая жар-птица. Огромная, чуть ли не в полнеба, сияющая золотым и алым и настолько точно, детально проработанная – каждое перышко разглядеть можно! Народ восхищенно ахнул. И только мне было не до феерического зрелища: я пыталась высмотреть Тошкину белобрысую макушку. Звать бессмысленно: не услышит. И Костя тоже куда-то пропал! Ну, у него-то здесь, наверное, каждый второй – знакомый, с которым сто лет не виделись. Хотя мог бы и предупредить.
— Мам. Ма-ам… Да мама же! — Олег дернул за руку. — Ты чего?
— Антон где?
— Наверное, кого-нибудь из друзей увидел. Или засмотрелся и отстал. Да чего ты разволновалась, никуда не денется, — мой старшенький искренне не понимал моего волнения. И он был прав. Десять лет, как живу в спокойной и благополучной стране, а нет-нет да всколыхнутся старые привычки или, хуже того, страхи. Так и в наседку недолго превратиться, а с мальчишками этого никак нельзя. С любыми мальчишками, а с моими – особенно. Потому что здесь любой сильный маг-стихийник служит Империи. Что случись – сутки на сборы… Хотя и я – не слишком сильный маг-травник, но с мастерским уровнем фармацевта – тоже, если что, подлежу призыву на службу. И не мне учить мальчишек прятаться за мамкину юбку.
— Ты прав, — через силу улыбнулась я Олегу. — Сама не знаю, что на меня нашло.
— Смотри, самое интересное начинается!
И правда – толпа вдруг затихла, да так, что стал слышен даже едва заметный плеск волн о берег. Несколько мгновений стояла почти абсолютная тишина, а потом – взорвалась восхищенными возгласами. Следом за первой жар-птицей полетела целая стая! Огромные орлы и кто-то крохотный и юркий, кого я в огненном облике и распознать-то не сумела: воробьи? Синички? Голуби и чайки. Быстрые стрижи, клювастые вороны, роскошные павлины, изящные цапли… Их становилось все больше, они переливались всеми оттенками пламени, от почти белого и тускло-голубого до рыжего, золотого, мрачно-багряного… Огненные отблески расцвечивали небо, падали на лица, разбегались рябью по черной воде пруда. Сказать, что это было красиво… все равно что сказать о мастере: «Он вроде бы кое-что умеет»!
У меня дыхание перехватило от невероятного, почти детского ощущения чуда. А оно, чудо, длилось и длилось!! Летели птицы, полыхало огнем небо, и тут – помчались по черной глади озера огненные звери! Самые разные! Не перечислить всех – лоси и медведи, лисы и зайцы, львы с пышными гривами и длиннорогие антилопы, даже носороги и жирафы. Из-под лап и копыт там, где они касались водной глади, вырывался пар; вот крохотный бурундучок вдруг взлетел на спину огромного буйвола, уселся там и поехал дальше – с комфортом, надо же! А вон стая волков вдруг стала забираться выше и выше, будто собралась поохотиться на летящих птиц…
Один за одним звери и птицы рассыпались искрами, расцвечивая ночь огненным фейерверком. И отпускать их почему-то было до боли жаль…
Я даже не заметила, когда к нам подошел Костя. Очнулась, когда он притянул к себе и спросил:
— Почему плачешь, Маришка?
Я плачу?
***
Костя плавно провел ладонью перед моим лицом. Поток теплого воздуха – и слезы высохли, а я в очередной раз изумилась тому, насколько тонко, действительно мастерски, мой любимый контролирует свой дар огневика. Вздохнула, прислонив голову к его плечу:
— Спасибо.
— Все хорошо? — осторожно спросил он. Детвора притихла, даже Настюшка сидела молча на Костиных плечах, вцепившись пальчиками в его волосы. И Тошка вот он, вернулся вместе с Костей…
— Все хорошо, — подтвердила я. — Просто не справилась с эмоциями. Это слишком прекрасно. Слишком волшебно… Даже не верится…
— Не верится, что такую красоту выдают боевики?
Я молча кивнула. Потом покачала головой:
— Нет, не то. Что ж, боевики – не такие же люди, что ли? Не верится, что ради боевой магии учатся вот такому.
— Контроль, — тихо сказал Костя. — Чем сильнее стихийник, не только огневик, тем важнее контролировать свой дар и свою стихию. А это отличный метод и развития, и проверки контроля. Не скучный, по крайней мере. Правда, парни?
— Ма, а я вот как могу! — Тошка сложил ладони ковшиком, и между пальцев затрепетала крыльями огненная бабочка. Миг, меньше секунды – и потухла. Но для девятилетнего мальчишки – огромное, почти невероятное достижение! Олег в свои четырнадцать удерживает огненные фигуры секунду-две, не больше.
— Ты у нас огромный молодец! — я обняла Антошку.
— Все молодцы, — Костя как-то умудрился сгрести в охапку и меня и мальчишек, Настена счастливо завизжала, а Олежка проворчал:
— Ну, бать… Я тебе что, маленький?
Тут Костю кто-то окликнул, и он сказал:
— Ну а раз не маленький, пойдем с коллегами знакомиться.
— Давай мне Настюшку, — я протянула руки к дочке. — Посидим с ней вон там на лавочке, чтобы не мешать вашим взрослым разговорам, да, Насть? Иди к маме.
Я прекрасно представляла, что будет здесь твориться в ближайший час, а то и два. Тем, кто не в теме, лучше спрятаться сразу или сбежать подальше, потому что сборище увлеченных профессионалов – покруче любого шабаша ведьм. Я и сама такая, и, поверьте, наши «скучные» травники-фармацевты тоже не дураки зажечь, хоть и в переносном смысле. А мне совсем не помешает немного пусть даже очень условной тишины. Посидеть, посмотреть на темную воду, в которой отражается серпик молодой луны, и переварить неожиданно бурный эмоциональный всплеск. Подумать.
Когда в моей здешней жизни – до сегодняшнего вечера — случались такие вот, чисто эмоциональные события? Чтобы не с коллегами развлекаться, когда любой разговор неизбежно съезжает к работе. Не к соседке в гости – да, у меня прекрасные отношения с Верочкой, мы дружим семьями, но как раз поэтому вечерние посиделки с ней – тоже из разряда привычной колеи. Не на очередное собрание благотворительного комитета, потому что общественная работа – тоже работа. Не в театр или на прием, потому что там неизбежны встречи с уже другими коллегами – не по профессии, а по бизнесу. Новониколаевск не настолько маленький город, чтобы называть его большой деревней, но деловые люди все друг друга знают. А некоторые еще и мечтают друг друга сожрать или хотя бы урвать кусок пожирнее из предприятий «дорогого коллеги и многоуважаемого друга»…
И даже дальние поездки — как этап обучения на мастера-травника. Сбор ингредиентов на Кавказе, на Южном Урале, в подмосковных и костромских лесах…
Итог получался неутешительный: как в прошлой своей жизни я не умела отдыхать, так и в этой не умею. И не то чтобы меня не устраивает вечная круговерть нужных и важных дел. Но я – ведьма. А это обязывает.
Уже очень давно, в первые мои недели или, может быть, месяцы в этом мире, одна из дам нашего благотворительного комитета сказала фразу, накрепко запавшую мне в душу – потому, наверное, что она шла вразрез с моими привычками, характером, прежним образом жизни, но при этом я интуитивно ощущала ее правильность. «Нет ничего губительнее для ведьмы, чем запирать себя дома, ограничивая семьей и хозяйством». Дар развивается в работе, учебе, в постоянном стремлении к новому. И вся моя жизнь здесь – такое стремление, но… Учеба, работа, любимое дело стали тем же самым «хозяйством», только масштабом побольше. Колея, которая с каждый годом все привычнее и глубже. Обыденность. Именно она погибельна для дара. Если занимаешься только домашними хлопотами – утратишь дар вовсе, за ненадобностью. Если растешь профессионально, но ничем другим не интересуешься, рано или поздно упрешься в потолок, и, если вовремя не поймешь и не изменишь что-то в жизни, это станет началом конца.
Не подошла ли я, сама того не заметив, опасно близко к той самой черте?
***
Домой мы возвращались глубоко за полночь – можно даже сказать, под утро. Настюшка спала у меня на руках, на заднем сиденье сонно сопели мальчишки. А Костя напряженно о чем-то думал. Я знала это его выражение – лицо кажется спокойным, только брови сведены чуть сильнее обычного. Чем же его так озадачили? Надеюсь, не внезапной командировкой!
— Все хорошо? — осторожно спросила я, когда мы подъезжали к дому.
— А? — Костя встряхнул головой, поймал мой взгляд и широко улыбнулся. — Все замечательно, Маришка. Прости, задумался.
— О чем? Расскажешь?
— Давай утром. Сейчас хочется только обнять тебя и заснуть.
Я бы его поддразнила этим «только», но и сама хотела того же. Заснуть в объятиях любимого мужчины – просто заснуть, ничего больше. Ощущая его тепло, поддержку и защиту. Зная, чувствуя, что он рядом.
Слишком много впечатлений. Да и устали мы все…
Снились мне огненные звери и птицы над темной водой в темном небе и мои мальчишки на берегу. Во сне я знала, что травники тоже умеют что-то такое же вот – потрясающе эффектное. Должны уметь. И проснулась с отчетливой мыслью: «А в самом деле, почему нет?» — но, повертев в голове идеи, что это могло бы быть, покачала головой: лучше не надо. Шагающие деревья, удушающие лианы, росянки-людоеды и прочие ужасы голливудского кинематографа пусть остаются только в кино. А с меня хватит мягкой силы наговоров и зелий, незаметной, не такой эффектной, как магия стихийников, зато эффективной.
Но все-таки устроенное огневиками представление сильно меня встряхнуло. Я ведь никогда прежде не видела Костю за работой – как мага. Вернее, нет, не так – видела много раз, но только в моменты максимального контроля. И мальчишек он учил тому же – не жечь, а сдерживаться. Смотрела, конечно, репортажи о работе огневиков в новостях – когда показывали. До сих пор помню, как потрясла меня та стена огня, которой Костины коллеги «тушили» нашествие саранчи. Но телевизор – это телевизор. А когда смотришь «вживую», буквально на расстоянии вытянутой руки…
Какой же сложный путь предстоит пройти моим мальчишкам!
Тут проснулся Костя, и мне стало не до глупых «наседкиных» мыслей. Слишком редко мы оба никуда не торопимся, ничем не заняты, не отвлекают дети, гости, звонки…
— Маришка, иди ко мне, любимая…
— Да, Костя… да…
Завтрак наступил ближе к обеду, когда проснулась наша детвора. Удивительное дело, даже Настюшка проспала все утро как сурок! А мои волнения, мысли, тревоги незаметно улетучились от близости с Костей, от наших ласк, таких горячих, будто мы не виделись несколько месяцев и отчаянно соскучились друг по другу. Но мало ведь только видеться, и быстрого секса перед сном – мало. А нам давно уже не выпадало вдоволь времени для себя и друг для друга. Так, чтобы никто никуда не спешил, не отвлекали дети, не срывали с места телефонные звонки, не поджимали дела, которые никак не перенесешь…
И с этим, наверное, тоже пора было что-то сделать. Конечно, супружеский секс не должен превращаться в рутину, но и редким праздником быть не должен!
Да разве только секс? Вся жизнь не должна превращаться в рутину. Тогда праздниками будут и ночь вдвоем, и прогулка вместе, и семейный завтрак… И не потому праздниками, что слишком редко случаются, а потому что каждый день – особенный, не похожий на другие. Так и жизнь ярче, и чувства – тоже.
— Ну и о чем ты вчера задумался? — спросила я Костю, когда мальчишки, быстро умяв завтрак, умчались на улицу, а Настюшка уселась в гостиной ждать мультиков. И тут затрезвонил телефон.
— Я подойду, — с легким вздохом Костя встал из-за стола.
Телефон стоял в гостиной, и в кухне я слышала ответы Кости. Короткие и резкие: да, да, обязательно, нет, позже, хорошо, — как будто с каждой минутой разговора он все больше раздражался, а то и злился. Странно: Костя, как все сильные стихийники, отлично держал эмоции в узде и редко позволял себе выплескивать раздражение.
— Кто там? — спросила я, когда он вернулся в кухню. — Что-то случилось?
— Рабочие вопросы, — он сам налил себе чаю, сыпанул две ложки сахара вместо одной – значит, расстроен. — Ничего срочного и вполне могло подождать до завтра. Разбаловал я их, уже в единственный выходной отдохнуть не дают.
— Потому что ты нужный и незаменимый, — пошутила я.
Впрочем, «в каждой шутке – доля шутки». Иногда мой Костя и в самом деле становился незаменимым – где-то там, вдали от меня.
— Не тревожься, — он словно мысли мои прочел. — Правда, ничего серьезного. Просто отвлекли в момент, когда я хотел сказать тебе важное.
— Только не говори, что тебя сбили с мысли и ты все забыл, — подначила я. — Или мне пора составлять сбор для укрепления памяти?
Он засмеялся:
— Не пора!
Отпил чаю, как будто давая себе немного времени вернуться к нужному для разговора настроению. И сказал очень серьезно:
— Нам надо отдохнуть.
Что? И вот ради этого были все приготовления? Обдумывание, правильный настрой и выбор момента?
Или я чего-то не понимаю?
— В чем проблема, Костя?
— В том, что мы с тобой не вылезаем из работы! Ты не замечаешь? Все мысли о работе, разговоры о работе, планы о работе. Новые ученики у меня, новый чай у тебя. Аттестация у меня, апробация у тебя. Командировка у меня, поездка за травами у тебя. А как насчет того, чтобы вместе и не травами, а, Мариш? Для нас стал событием банальный поход всей семьей развлечься. Детей в парк сводить! Да, они уже большие, сами по улице носятся, но это не значит, что им не нужно наше внимание! А ты? Марин, ты сама-то хоть поняла, почему тебя вчера так накрыло? Почему не самое, скажем прямо, фееричное зрелище стало для тебя такой встряской? Шоком практически!
Да-да, «мы перестали делать глупости»… спасибо хоть не «стареем, стареем»!
— Костя. Перестань.
— Что «перестань», Мариш?! Еще скажи, что я все это выдумал, преувеличиваю, сгущаю краски!
Я обогнула стол, подошла к Косте и обняла, прижавшись к нему со спины и шумно выдохнув в шею над воротником рубашки. Прикрыла ладонью рот.
— Тш-ш. Ты завелся. Вон, Настюшку испугаешь, — кивнула я на дочку, сидевшую перед телевизором в обнимку с огромным плюшевым зайцем Кузей. Двери-то открыты! Хотя на самом деле я в Кузю вложила столько обережных наговоров, что с ним Насте ничего, наверное, не страшно. — Не замечаешь, что споришь здесь ты один, а я ни словом не возразила? Да, ты прав. Нам надо отдохнуть. Надо больше бывать друг с другом и с детьми. Я сама со вчерашнего вечера об этом думаю. Но я не понимаю, почему ты делаешь из этого проблему? Предлагай. Куда поедем?
***
Костя, оказывается, был уверен, что я упрусь и начну спорить, возражать, отбрыкиваться от непланового отпуска всеми конечностями и привлекать в свидетели своей крайней занятости бизнес-партнеров и дам из благотворительного комитета. Наивный! Да они все первые мне сказали бы: «Послушайся мужа, он дело говорит»!
Поэтому аргументов за отдых любимый муж заготовил вагон и тележку, а конкретных предложений – ноль. Ох, мужчины…
— Поедем на море, — предложила я. — На Черное. Машиной.
Было искушение предложить Красное и самолетом, но я вовремя вспомнила, что Косте для выезда за рубеж придется столько побегать по инстанциям, собирая разрешения – половина отпуска уйдет! К тому же я ведь не удержусь и обязательно начну хомячить ингредиенты, причем с рынка, неизвестно какого качества, потому что разрешения на самостоятельный сбор никто мне там не даст. Ну вот, снова мысли на работу свернули…
— Море – это замечательно! — обрадовался Костя. — «Дикарями», с палаткой?
— Только если в этой палатке будет все необходимое для двухлетнего ребенка! — тут же поставила я категорически невыполнимое условие. Ничего не имею против «дикого» отдыха, но только теоретически. И в моей личной теории это выглядит однозначно: палатка, двое, костер, шашлык, романтика, поцелуи под звездным небом и купание ночью голышом. А не четверо детей, за которыми только успевай следить, чтобы не утонули, шею себе не свернули и не заблудились! И ближайшая помощь, если, не дай бог, что-нибудь случится, хорошо если в нескольких километрах, а не в нескольких десятках километров! И телефона нет, на минуточку! Мобильную связь здесь еще не изобрели.
Костя задумался, и я решила дать ему время на осмысление.
— Пойду проверю аптечку. Наверняка что-нибудь нужное для отпуска или уже заканчивается, или его вообще нет.
На самом деле домашнюю аптечку я всегда пополняла с избытком. В простой логике: когда что-нибудь случится, возиться с изготовлением будет поздно. Может даже, в аптеку сбегать, и то времени не найдется! А те снадобья, которые я делаю для семьи сама – мастерского уровня, их, за очень редким исключением, на коленке не замесишь. Иной раз и месяц уходит, и больше – настоять, отцедить, уварить, снова настоять… Да еще хомяческая натура свое берет, не изжитые до конца привычки прошлой жизни. В общем, запасов у меня – иной аптекарь позавидует.
И все-таки, стоило задуматься о том, что может случиться с детьми на море, как тут же обнаружилась нехватка! Начиная от банального «обгорят, грязной воды наглотаются, немытых фруктов наедятся» и заканчивая экзотическим «от ожогов медуз». Да и себе хотя бы банальный крем для загара сделать не помешает.
Я набросала список нужного и пошла в подвал, где хранились под чарами сохранности основные стратегические запасы – нет, не картошки, лука и банок с огурцами, а всего, что может понадобиться для снадобий, но не продается постоянно, и при этом имеет обыкновение портиться. На полпути меня поймал Костя:
— Маришка, я не нужен? Хочу в спорттовары сгонять.
— Мяч там купи для пляжного волейбола, — рассеянно ответила я. В голове складывался интересный и довольно простой рецепт мази от солнечных ожогов, и мне не терпелось проверить мысли на практике.
— Давай-ка я Настюху с собой возьму, — хмыкнул Костя. — Насть, а Насть! Поедешь мяч покупать?
— Да-а! — восторженно завизжала дочка. Ну и хорошо, пусть без меня развлекутся. Костя, как почти все, наверное, папы маленьких девочек, Настюшку баловал невероятно. Боюсь даже гадать, на что, кроме обещанного мяча, та его раскрутит.
Как отъехала «Волга», я еще слышала, а потом ушла в работу с головой и очнулась только вечером. Банально – от голода. Смутно помнилось, что меня звали обедать, но я отмахнулась и попросила не мешать. Что ж, надеюсь, даже уверена, что мои мальчишки справились без меня и голодным никто не остался.
Я осторожно расфасовала по баночкам готовую мазь. Она получилась густая, со сладковатым запахом свежего молока и меда – хоть на хлеб намазывай! Остро захотелось и впрямь попробовать, и я заторопилась – убрать здесь все, и наконец-то поесть! «Обед, плавно переходящий в ужин», как шутили иногда в прошлой жизни — и совсем не о праздничных застольях. Костя наверняка скажет, что так нельзя и в таком режиме я совсем загонюсь.
До кухни я не дошла. Из дальней части двора доносились Костин голос и довольные вопли и визг детворы, и мне стало любопытно, чем они там заняты.
О боже, нет! В тени под раскидистой грушей, как раз вписавшись между сараем и качелями, стояла… палатка?! Он все-таки купил палатку?!
***
«Спокойствие, только спокойствие!» — напомнила я себе вечное и как никогда актуальное, хотя и не так широко известное в этом мире. «Карлсон» здесь остался не переведенным, и шикарнейшего мультика моего детства тоже не сняли, так что любимые по прошлой жизни цитаты остались бы непонятыми. Помню, я сначала расстроилась, когда обнаружила это, но потом, подумав и вспомнив не мультфильм, а книгу – поняла. Мультик-то я в детстве любила, а книгу прочитала раз и закинула куда подальше. А под установки этого мира она и вовсе не подходила, разве что как совсем не детская на тему «печальная судьба ребенка, на которого нет времени у собственных родителей».
Ну да ладно, не будем о грустном.
— Эй, туристы, дикий народ! Палатку вижу, а где море?
— Маришка! — наружу выглянул Костя, довольный по уши, взлохмаченный и с Настюхой под мышкой. — Иди к нам скорее!
— Да, мам, тут классно! — донесся из палаточных неизведанных глубин счастливый вопль Антошки.
Я проглотила жалобное «есть хочу» и храбро ринулась знакомиться с неизведанным.
И знакомство, на удивление, очень даже задалось!
До сих пор мне приходилось сталкиваться только с суровым вариантом походного жилища – палаткой армейской б/у, списанной. Такая была у Полевой, моей наставницы и коллеги. Такую же добыл Костя и для нас, когда мы в первый раз отправились в далекую экспедицию за травами. И, вот вопрос, почему я думала, что в магическом мире нет чего-то другого? Более подходящего для изнеженных городских жителей, мамочек с детьми и даже, возможно, старушек? Оно было! Правда, стоило не меньше автомобиля, но… но, поверьте, оно того стоило!
В этой палатке можно было жить! Да, не так просторно и удобно, как в доме, но для отдыха на природе и это казалось невероятным. Верх возможного комфорта: четыре спальни, по две с каждой стороны узкого коридора, и выносные кухня и душ. Кухня комплектовалась складной пластиковой мебелью, холодильником, запитанным ледяными чарами, и печкой, о которой Костя с гордостью сказал:
— Сам зачаровал! Лично. Заодно мальчишкам высший класс показал.
Душ тоже работал не от водопровода и нагревателя, а на комплексных чарах трех стихий – воздуха, воды и огня. Даже не представляю, как все это совмещалось, но совместилось же!
А уж надувные матрасы в спальнях… о-о-о!
— Эту палатку можно сдавать как гостиницу, — изумленно сказала я, все осмотрев, потрогав и опробовав.
— Между прочим, ужин ждет вот в этом самом холодильнике, — сообщил Костя. — Давай здесь и разогреем. Кухню должна принимать женщина, даже если готовить в отпуске будут только и исключительно мужчины.
— Что-о? — изумленно протянула я. — Повтори, мне не показалось? Вы собираетесь готовить весь отпуск? Если магазинные пельмени – я против!
— Понял, никаких магазинных пельменей! — Костя подмигнул Олегу и уточнил: — А хинкали? Буузы? Манты? Чучвара? Ну хоть вареники?!
Я на провокацию не поддалась.
— Только если налепите своими руками. Хоть хинкали, хоть вареники, хоть чебуреки.
— Себулеки! — Настюшка захлопала в ладоши. — Хотю себулеки!
— Чебуреков нет. — Я открыла холодильник, осмотрела полки. — А есть макароны по-флотски, сырники, компот и… а это что?
Я приоткрыла крышку невысокой кастрюльки, в которой обычно не готовила – очень уж она маленькая для нашей большой семьи. Захотелось протереть глаза. На меня призывно смотрели тесно прижатые стоймя один к другому фаршированные перцы. Толстые, набитые рисом и фаршем, протушенные в томате и посыпанные зеленью – все как положено. И запах – м-м-м… слюнки текут!
— Вот это да! Костя, мальчики, это откуда?! Неужели вы сделали?
Если и правда сами, а не из ближайшей кулинарии принесли, то им точно можно доверить готовку в отпуске.
— Это же совсем просто, — небрежно ответил Олег. Близнецы, сияя широченными улыбками, закивали.
— Мы перцы наперегонки набивали, — похвастался Тошка. — У меня один лопнул. Вон он, в серединке, это чтобы не рассыпался. Я его сам съем, ладно?
— Мои ж вы солнышки! — растрогалась я.
— Мать, какое я тебе «солнышко», я уже почти взрослый вообще! — возмутился Олег.
— Значит, Миша с Тошей солнышки, а ты большое почти взрослое солнце! — не поддалась я. У него это «я уже почти совсем взрослый» с пяти лет началось, и кто бы знал, как мне сложно каждый раз не показывать умиления. Хотя ведь и в самом деле скоро вырастет. Это в пять он был смешным карапузом, в десять – нескладным голенастым подростком, а сейчас – вон какой красавец, мышцы набрал, осанку держит, да еще этот серьезный взгляд… Костино воспитание! Выглядит старше своих четырнадцати, и девчонки на него заглядываются, я уже не раз замечала. Моргнуть не успеешь, как невесту в дом приведет!
Походная печка работала прекрасно. Пока я разогревала, мальчишки расставили стол и стулья здесь же, под грушей. Двор уже окутывали сумерки, дневная жара сменилась приятной свежестью, и поужинать на улице показалось намного приятнее, чем в доме.
Перцы умяли до последнего рисового зернышка и капельки томата. Вкусно получилось, недооценивала я своих мужчин. Надо их почаще звать помогать.
Потом пили холодный компот с сырниками и лениво спорили, куда ехать. Вернее, ленивой была только я: все равно ведь в итоге соглашусь с Костиным решением. Мне приятней было просто сидеть, слушать обсуждение и наслаждаться минутами ничегонеделания. А Костя и мальчишки азартно листали толстенный атлас автомобильных дорог, промеряли расстояния, рассчитывали время в пути и расход бензина, в общем, развлекались так, как умеют только увлеченные автомобилисты перед дальней поездкой.
Уже ночью, когда уложили детвору и сами легли, я спросила Костю:
— Признавайся, долго с рецептом разбирался? Где ты и где готовка!
— Вера объяснила, — сослался он на соседку. — Я ей так и сказал: хочу любимой жене сюрприз устроить.
— Устроил, — согласилась я. — Спасибо, родной. Это было прекрасно.
— А палатка? — ревниво спросил он.
— И палатка, — согласилась я. — Но перцы покорили мое сердце. И желудок.
***
Выезд наметили через два дня, и это был компромисс между моим «не успеем собраться» и Костиным «собираться надо уметь за две часа». Нет, я не спорю: на то, чтобы кинуть в сумку пляжные тапочки, два сарафана и купальник, хватит и пяти минут – а мужской стиль сборов, по-моему, именно таков. Аптечка, продукты, посуда, постельное белье для палатки, игрушки, книжки и раскраски для Настюши? «Нет, не слышали», — как шутили в моей прошлой жизни. Я носилась бешеной белкой со списками наперевес, а на меня поглядывали снисходительно и спрашивали:
— Ну что ты так волнуешься? Если вдруг что забудем, купим где-нибудь там или обойдемся.
— Очень долго вы обойдетесь без своего любимого вишневого компота! — огрызалась я, утрамбовывая между пакетом с картошкой и флягой с питьевой водой мешочек сушеной вишни. — А уж как Настя обойдется без «Царевны-лягушки» перед сном! Сами укладывать будете.
«Царевну-лягушку» Настюшка признавала только одну: большое подарочное издание с яркими и очень красивыми картинками на каждой странице. И сунуть ей любимую сказку – было вторым лучшим способом отвлечь и успокоить после маминых обнимашек. Ну а у мамы, сами понимаете, не всегда есть время и возможность на обнимашки.
А еще мне надо было договориться с поставщиками ингредиентов, чтобы, пока я в отъезде, везли все на склады нашей чайной фабрики – там стояли отличные чары сохранности, и я могла быть спокойна за свои травки. И предупредить на фабрике, чтобы они готовы были принять все на хранение. И сдать клиентам, в аптеки и в городскую больницу все обещанное, ведь отпуск – не повод нарушать договор и срывать поставки. И обзвонить наших дам из благотворительного комитета, а то ведь обидятся, что уехала, не попрощавшись!
К вечеру второго дня прицеп внедорожника был загружен, сама машина – проверена и заправлена, дети изнывали от нетерпения, а я сама себе напоминала то ли жертву из фильма ужасов, то ли пациента психбольницы, и мне хотелось единственного отдыха – спать! Желательно одной и в тишине… Спасибо еще, что в эти дни Костя полностью взял на себя детей. Они обживали палатку, готовили на походной печке – очень даже вкусно получалось, я даже пошутила, что готова отдать почетное звание семейного повара! — но самое главное, Костя вдалбливал им правила безопасности на море. А если он чему-то хочет научить – будьте уверены, научит.
Я еще раз осмотрела кухню: холодильник разгружен, вымыт и выключен, газ перекрыт, ничего скоропортящегося не осталось, так отчего ощущение, что забыла что-нибудь важное? Лаборатория? Нет, там все в порядке, сама же проверила еще утром, когда упаковывала аптечку. Белую крольчиху Снежинку, Настину любимицу, и ее кавалера Серого еще вчера вместе с клеткой и запасом комбикорма отправили пожить к соседям. Еда в дорогу уже упакована в термосумку, хотя по пути наверняка будет достаточно мест, где можно вкусно перекусить. Что еще?
— Маришка, расслабься. Ты совсем себя загоняла, — Костя обнял со спины – и как подошел, что я не заметила? — Все хорошо, мы готовы ехать.
— Да, наверное, — рассеянно отозвалась я.
— Мариш, — Костя бережно повернул меня к себе лицом, заглянул в глаза, — а давай прямо сейчас и поедем? Мальчишки взбудораженные, спать не загонишь, ты и сама не заснешь, вон какая задуренная, дороги ночью пустые, до полуночи километров пятьсот отмахнем. А там попадется гостиница какая-нибудь или кемпинг у заправки, переночуем. Зато уже завтра днем на месте будем.
Я смотрела в его глаза, такие же по-мальчишечьи бесшабашные, как десять лет назад, и почти физически ощущала, как отпускает нервозность сборов, уступая место почти детскому предвкушению волшебного путешествия. И правда, к отъезду все готово, какой смысл ждать утра? Не на поезд же билеты, а своя машина.
— А давай! — решительно согласилась я.
ЧАСТЬ 2. Море – это…
Как и предложил вчера Костя, мы ехали до полуночи, выжав максимум на пустой дороге, а потом свернули на стоянку-кемпинг при заправке. Сонный дежурный взял плату, выдал ключи от домика, скороговоркой пробормотал основные правила и ушел спать дальше. А мы отправились вселяться.
Мальчишкам ночная поездка казалась настоящим приключением, ночевка в деревянном домике кемпинга – тоже, а огромные темные туши дальнобойных фур наверняка добавляли в их глазах романтического антуража месту. А дальнобойщиков здесь, к моему удивлению, ночевало гораздо больше, чем туристов вроде нас. Легковушек я заметила только две, а фур было не меньше десятка.
Домик удобствами не блистал, даже комната была всего одна, на шесть кроватей. Ну да много ли надо для одной ночи. Кровати удобные, белье чистое, туалет, душ и электрический чайник есть – и ладно. Мы даже чаю попили, прежде чем отправиться на боковую. С домашними пирожками.
Мишка с Тошкой шептались и шебуршились, пока Костя на них не прикрикнул шепотом:
— Спать немедленно!
Утром мы обнаружили там же, у заправки, очень приличную столовую и вкусно позавтракали омлетом, блинчиками и чаем. И с собой взяли два десятка блинчиков с творогом и яблоками. Можно было, конечно, распаковать свою еду, но под чарами с ней ничего не сделается, а я совсем не из тех фанаток, которые из принципа не едят в общепите. Наоборот, всегда интересно попробовать.
Но главное приключение ожидало впереди. Горы! Серпантин, отвесные скалы и крутые склоны и даже туннель! Я улыбалась, глядя на прилипших к окнам мальчишек: столько чистого, незамутненного детского восторга! А вот Костя начал хмуриться, и после тоннеля в первом же удобном месте свернул на обочину. Скомандовал:
— Разминка. Для всех.
Я уже устала сидеть неподвижно, поэтому размялась с удовольствием. Настюшка вдумчиво общипывала цветы на обочине. А мальчишек Костя загрузил дыхательными упражнениями из тех, что быстро успокаивают помогают вернуть контроль над магией. Тут только я догадалась посмотреть на их ауры – и чуть не ахнула. Наши подрастающие огневики полыхали так, что страшно смотреть. Магия бурлила, защитная пленка обережных чар от амулетов прогибалась под яростными огненными протуберанцами – вот-вот прорвется, и тогда…
Что тогда – страшно было даже думать.
Я поймала Костин взгляд, спросила одними губами: «Что делать?»
Он ответил в полный голос и совершенно спокойно:
— Маришка, а ты чего ленишься? Тебе сейчас как раз на раскачку резерва подойдут упражнения, ну-ка, поехала с нами рядышком. Настя, тебе задание! Бери маму и карауль, чтобы не отлынивала!
«Уверен?» — взглядом спросила я.
Он слегка повел бровью: «Сомневаешься?»
Нет, я не сомневалась. Я знала, насколько хорош Костя в управлении магией, а учить этому детей – его работа. Но, вопреки разумным доводам, инстинкт вопил: «Опасно!» — и, чтобы обуздать его, разве не лучше выбрать успокаивающие упражнения, а не раскачку?
«Или ты доверяешь тому, кто лучше тебя разбирается, или сама себе злобная буратина!» — мысленно прикрикнула я.
Помогло.
Под внимательным взглядом Настюшки медленно, сосредоточенно начала делать нужные упражнения. Ключевое слово – «сосредоточенно»: упражнения на контроль магии — это не «махи-наклоны-приседания» из утренней гимнастики, делать их механически нельзя. Только с полным погружением в процесс.
Следить за аурой мальчишек тут же стало некогда. Зато успокоилась я почти сразу, просто войдя в привычное для занятий состояние. А когда полностью ощутила свою магию, заметила и то, что моя аура тоже горит ярче привычного, упражнения даются легче, а сила… как же много ее здесь! Как будто и воздух, и земля, и сами горы копили магию веками. Сила захлестывала меня — чуждая моему дару, дикая, мощная, с ней надо было сразиться и обуздать ее. Мальчишкам – научиться не брать лишнего, когда оно, это лишнее, буквально водопадом обрушивается на тебя. Им пока и своего хватает. А мне, с моим не слишком сильным даром – наоборот, зачерпнуть столько, сколько сумею принять и «переварить». Вот почему у мальчишек – контроль, а у меня – раскачка! Костя все предусмотрел.
Приутихли пылающие ауры мальчишек только минут через двадцать занятий. Олег раскинулся на траве, глядя в небо, Мишка устало плюхнулся на попу рядом с Настей, а Тошка проныл:
— Есть хочу…
Вот и пригодилась наша домашняя еда! Столик доставать не стали, я расстелила скатерть на траве и весело сказала:
— Устроим пикник!
«На обочине», — само всплыло в голове, даже как-то не по себе стало. Все из-за магических заморочек. Сколько здесь живу, кажется, давно уже привыкла, и нет-нет, да и накатит…
— Что здесь такое? — шепотом спросила Костю, когда мы вдвоем пошли к машине за едой. — Почему так давит?
— Горы, — коротко ответил он. — Места силы.
И тут я вспомнила! Сама только раз ощутила это на себе, когда, беременная близнецами, попала к морю. То ощущение дикой, бездонной мощи… У меня не тот дар, чтобы ощущать, а вот стихийники – чувствуют. И Костя, кажется, тогда же и сказал, что когда-то нужно будет научить мальчишек справляться с этой силой.
— Значит, наш отдых с двойным дном? — грустно спросила я.
— Нет, что ты. Отдых – это отдых. А места силы… они на пользу. И вам с Настей тоже, хотя вы и не ощущаете так, как мы. Расслабься. Я за этим сам прослежу, а ты – просто отдыхай. Скоро море. Готовься выбирать самый лучший пляж.
***
Серая лента асфальта летела навстречу, в опущенные окна врывался свежий, йодистый ветер. Дорога серпантином вилась по горам, а далеко внизу заманчиво синело Черное море. Шелково-гладкое, так и зовущее поскорее окунуться.
Мы остановились пообедать в семейной гостинице на маленьком горном хуторе. Люля-кебаб с рассыпчатым рисом и маринованной зеленой фасолью, соленый горный сыр, похожий на сулугуни, тонкий сухой лаваш, а к чаю – горячие медовые плюшки. Все очень вкусное и совсем не такое, как обычно готовлю я, даже у чая другой вкус. Наверное, именно это окончательно меня расслабило. Мы отдыхаем! Прошло меньше суток, а мы уже так далеко от дома, что здесь другая еда, другой вкус у воды, другой воздух – не жаркий степной ветер Новониколаевска, а влажный, прохладный, полный незнакомых запахов, с каждым вдохом говорящий: море рядом!
Мы купили с собой сыра и лаваша, Костя уточнил дорогу, я оттащила Настю от низкого, мне по колено, каменного заборчика, за которым паслись флегматичная буренка с голенастым рыжим теленком, и сразу за хутором мы свернули с трассы на дорогу поуже и похуже.
