Оглавление
АННОТАЦИЯ
Повышение не всегда означает, что тебе повезло. Иногда всё наоборот. Новая планета, новый начальник, новые коллеги. Всё новое… и только ты чужая. Перед Боженой стоит выбор: стать своей в новом коллективе, или же вернуться домой.
ГЛАВА 1
Наверное, со всеми случались неприятности в жизни. Я уверена, что со всеми. В моей профессии я с ними встречалась очень часто, но честно не была готова, что неприятности настигнут меня. Я ведь примерная дочь своих родителей, окончила университет межрасового права на «отлично». Получила распределение на одну из самых знаменитых станций – «Астрею». Казалось бы, живи и радуйся. Вот только в отделе по адаптации мигрантов нет времени не просто на жизнь, даже на сон нет. Работы много, работников мало. Даже наличие роботов не спасало от постоянного наплыва мигрантов. С открытием программы по переселению землян с закрывающих станций Вселенная словно сошла с ума. Я в одной руке держала свой остывший кофе, второй пролистывала документы семейной пары и их детей. Обеденный перерыв? Я уже и забыла что это. А ведь проработала на станции всего каких-то три года. Нас в отделе четверо, плюс начальник. Все впахивали практически круглосуточно, но посменно. Сон предполагался, но если кто-то заболевал в другой смене – надо помогать. А кого вызывали чаще всего? Меня, Божену Тропову. А почему? Да потому что я молодой специалист двадцати четырёх лет без семьи и детей. Идеальный сотрудник. Я, кстати, висела на доске почёта. Точнее, доске позора. Уже неоднократно кто-то из детей пририсовывал мне усы. Начальник просил меня терпимее относиться к их шалостям. Ага, как же. Я уже ненавидела детей, особенно подростков!
Насчёт семьи я, конечно, погорячилась. Она у меня есть, но на другой станции. Родители с младшим братом недавно переселились на «Астрею-2». Я тоже хотела получить туда перевод, подала заявку, но ответа пока не получила. Жалко было Петю оставлять одного с родительской любовью, отдувался он за нас двоих. Я-то как закончила учёбу, сразу улетела со станции, а ему ещё два года старшей школы. Любила я своего братишку и понимала, что надо его спасать. Но пока не получалось ничего с переводом.
В моей жизни стабильна только работа. На личную жизнь свободного времени катастрофически не хватало, а те кавалеры, что обращали на меня внимание – это наш единственный парень Стэнли, ну ещё механик, который чинил роботов – Хью. Оба образчики неряшливости, безалаберности. Роботы ломались с регулярным постоянством, а за Стенли порой приходилось исправлять кучу документов.
В общем, те ещё женихи, которых мы с моей напарницей Малати иногда обсуждали во время редких перерывов.
– Мне показалось или у Хью новое пятно на рубашке?
Я лениво осмотрела ползающего на коленях возле робота долговязого тридцатилетнего неряху в клетчатой рубахе. Внутренний устав нашей организации требовал от технического персонала обязательного ношения униформы. Но Хью считал, что так он показывал свою индивидуальность. Поэтому, наверное, и не мылся неделями, и не брился. Ещё и очки эти для механиков. Жалкое зрелище.
– Говорят, он с мамой живёт. Постирает, – отозвалась я, шепча в стаканчик.
– А моего мужа повысят скоро, – похвасталась коллега.
Я же скептически хмыкнула. Новость эта звучала уже не в первый раз и даже не в третий, да что-то повышение так и не настигло её мужа. На станции вообще плохо с повышениями. Тут это происходило, только если кто-то уходил на пенсию, освобождая место. Я не хотела проторчать всю свою жизнь в этом отделе, слушая жалобы Малати на её неудачливого мужа и непослушных детей, глядя на ползающего перед роботами Хью, и заменять кто-нибудь из второй смены. Поэтому и подала заявление о переводе, надеясь, что на новой станции у меня будет больше шансов построить карьеру.
– Поздравляю, – отозвалась, пытаясь сделать это радостно. Всё же женщина ждала этого так долго.
– Надеюсь, в этот раз это точно произойдёт.
Я бросила на Малати взгляд, отрываясь от чтения дела. Только сейчас поняла, что всё это время коллега прекрасно знала, что шансы слишком малы, и просто надеялась на чудо.
– В этот раз точно повысят, – поддержала я её надежду от чистого сердца. – В конце концов, раз обещали, то должны же хоть когда-то выполнить.
– Спасибо, – смущённо поблагодарила коллега. В её сорок она ещё выглядела достаточно молодо, следила за собой, рассказывала о новшествах по омолаживанию лица и тела. Мне же пока, к счастью, этого не нужно было. Я и так худая, потому что поесть толком не успевала. Занималась бегом от работы до своего жилблока, чтобы не тратить кредиты на спортзал. Экономила, копила, чтобы при переезде у меня было, на что начать новый старт. В общем, не теряла надежду, как и Малати, на лучшее. Вдруг завтра мне повезёт!
Не повезло!
Разбудил меня звонок от начальника, требующего выйти вместо Тори. Опять у неё заболел ребёнок и с ним некому посидеть. Няни нынче дороги, а зарплаты у нас мизерные.
Я лежала в темноте своего жилблока, молча оплакивая свой сон, свою жизнь, ощущая медленное приближение истерики. Может, сказать что заболела? Нет, начальник не поленится и проверит: обращалась ли к доктору. Мелкая дрожь раздражения пробирала тело. Глаза отказывались открываться. Не хочу на работу. Ещё как подумаю, что придётся слушать сплетни Стенли о начальнике и его новой любовнице. Фу!
– Госпожа Тропова, напоминаю о том, что вам следует незамедлительно появиться на рабочем месте, – ожила система «Умный дом».
Я села. Потёрла бровь. Никуда не деться, придётся идти на работу. Даже душ не принять. Почему Тори заранее не сказала, что не может выйти? Я хотя бы не ложилась. И как теперь проснуться?
– Госпожа Тропова… – опять ожил механический женский голос управления жилблоком.
– Встаю, – тихо буркнула, откидывая одеяло.
Мигранты, будь они неладны. Я когда выбирала себе специальность, думала, что буду помогать людям, буду делать их жизни лучше, ну почему мне никто в университете не говорил, какую цену за чужое счастье буду платить я!
Социальный работник по адаптации мигрантов не просто помогал с работой и жильём. В мои обязанности входил и выбор учебных заведений для детей, подбор удобного графика работы всем членам семьи, социальных и банковских программ поддержки. Я следила за мигрантами первый год, корректировала программы, максимально сильно облегчала людям проживание в чужой среде. Хорошо, что система искусственного интеллекта, следящая за мигрантами, анализирующая их жизнь, помогала с самой сложной частью, но вот ознакомиться с личным делом, поговорить, послушать и сделать выводы должен живой человек, а не бездушная машина. И здесь нельзя ошибиться, от моего выбора и решения зависели чужие судьбы.
Именно это и заставляло меня вставать и идти работать. К тому же оплата за сверхурочные была приятным бонусом. Только в последнее время для меня это стало слабым утешением.
Я думала, что сверхурочные – это самая большая моя неприятность в жизни, но у судьбы свои завихрения. Это случилось, когда я вышла на основную работу после трёхчасового сна. Я жевала свой законный бутерброд, запивала горячим кофе, когда на мой коммуникатор упало сообщение из управления. Сердце на миг радостно забилось. Это был ответ на моё прошение о переводе. Оставив рабочее место, я сбежала в санузел, где заперлась, села на унитаз и дрожащими руками открыла сообщение. Это было положительное решение о переводе. Вот только место назначения не станции «Астрея-2», а планета Новоман!
– НЕТ! – выкрикнула я что было мочи. Только не к модифицированным! Только не к манаукцам! – ЗА ЧТО?
ГЛАВА 2
В кабинет к начальнику я ворвалась рассерженной фурией. Грохнула о его стол руками и потребовала объяснений. К сожалению, всего лишь в своём воображении. В реальности же скромно вошла, сильно труся. Наш начальник очень громкий человек. Чуть что – поднимал такой ор, что всё было отлично слышно, даже если прикрыть уши руками. Я неконфликтный человек и всегда стремилась решать все вопросы миром. И я бы даже не пошла к директору, если бы не ошибка в приказе о переводе.
– Это ведь ошибка, да, господи Брунни?
Начальник был большим человеком с чёрными хмурыми бровями, из-под которых не видно самих глаз, с крупным носом картошкой в рытвинах и противными густыми усами. Дополняла его отталкивающий образ блестящая от пота лысина.
– Нет, это не ошибка, госпожа Тропова. Вы просили о переводе…
– Да, – посмела я перебить начальника, – но на станцию «Астрея-2», поближе к родственникам. Я же говорила, что они переселились туда.
Начальник недовольно замычал. Я закусила губу и отступила назад. Зря я его перебила, очень зря!
– Ах, поближе к родственникам! Здесь у нас работы непочатый край. Мигранты стекаются на станцию каждую секунду десятками, а вам захотелось к мамочке и папочке поближе. Так вот, это карма! Не нашлось для вас там мест, зато есть на Новомане. Допрыгалась, стрекоза! Не рада она переводу. А всё, корабль скоро за тобой прилетит, и я ничего сделать не могу, хотя и писал, и звонил, что у нас и так нехватка кадров! Но нет, им требуются лучшие специалисты! Всё лучшее манаукцам, а мы должны страдать! Так что вон из моего кабинета. Нет сил на тебя смотреть, предательница! Как ты могла так поступить с нами! Я думал мы одна семья! А ты! ВОН!
Я выскочила из кабинета босса и ретировалась на своё рабочее место.
– Ты что нас покидаешь? – удивилась Малати.
– Я хотела к родителям на «Астрею-2». А меня на Новоман отправляют через тридцать часов! Представляешь? Начальник в гневе! – шёпотом поделилась я новостью, не зная как быть.
– О всевышний! Когда? Так скоро! И куда? На Новоман! Какой ужас!
– Сама в шоке!
Я затравленно посмотрела на коллегу. Да, я понимала что ужас. Это здесь земляне главные и всем заправляли. Даже унжирцы не лезли в систему управления. Всё строго регламентировано и понятно, а на Новомане правили манаукцы! А кто не знал, какие они страшные и ужасные! Огромные, прямо горы тестостерона. Некрасивые качки, у которых на лицах написано, что они землян едят на обед и ужин.
Даже нонарцы не казались мне такими пугающими, как манаукцы. Нонарцы уступали им в силе. Видела я как-то раз на спортивном канале бои без правил, там модифицированные друг другу разве что кости не ломали. Они же практически неубиваемые. У них повышенная регенерация, всё благодаря модификациям, которые провели когда-то давно унжирцы с первыми переселенцами землян на Манаук. Да, да, манаукцы – это потомки землян. Говорят, если попасть на их планеты, то высокий уровень местной радиации может убить обычного человека или изуродовать.
Этим я и поделилась с Малати, на что она фыркнула.
– Ты что не читала об этой планете? Новоман находится в другой планетной системе, и там нет радиации, как на Манауке или Шиянаре. Новоман – это планета, пригодная для жизни землян. Её специально унжирцы отдали манаукцам, чтобы те туда привозили своих земных жён.
– Вы верите в эти сказки? – удивилась я.
Мой папа всегда твердил, что всё это правительственный заговор, чтобы запудрить доверчивым девушкам мозги. И нет никаких земных жён. Всё это унжирские полукровки. О-о-о, вспомнила я про папу. Что с ним будет, когда он узнает, куда меня перевели! И ведь уже не отказаться. Я сама написала прошение. Что же мне делать, как быть. Отец меня точно пристрелит как предательницу рода!
– Нет, конечно, я понимаю твои страхи, я бы тоже не хотела туда попасть, но если так подумать, то это же настоящая планета, а не имитация, как в комнатах релаксации. Это возможность увидеть настоящее небо, коснуться морской воды, земли.
– Ага, а ещё миллиарды вирусов и микробов, которые атакуют мой организм, стоит мне только сойти с трапа! – проворчала я, припоминая все страшилки отца.
Он всю жизнь предостерегал меня от связи с другими расами. Даже с унжирцами, хотя красивее их нет никого в Галактике. Но даже с ними отец просил не связываться. Мало ли какую заразу подцеплю. Но это всё мелочи. Я просто не представляла, как мне общаться с манаукцами. Босс со своими криками подготовил мою психику к встрече с более опасными мужчинами, но почему такая несправедливость случилась именно со мной.
– Я слышала, начальник назвал тебя лучшей работницей.
Я так глубоко ушла в свои мысли, что вздрогнула от неожиданно раздавшегося над ухом шёпота Малати. Испуганно взглянула на неё.
– Да брось. Все знают, что ты здесь самая опытная! Ты же дольше меня здесь работаешь. Обучила всему. Нет, он не прав. Лучший работник здесь ты.
Это я каждый раз ей говорила, особенно когда мою фотографию выставляли на доску почёта. Начальник отчего-то никогда не признавал успехов Малати, как бы она ни старалась. Всё пришло к тому, что она больше и не старалась. И это вина Брунни.
Малати покивала головой, только выражение лица у неё в этот раз не стало, как прежде, благосклонным. Нет. Я нажила себе врага в её лице. И это тоже вина начальника.
Сплетни о моём переводе разнеслись по станции как пожар. Я не столько работала, сколько отвечала на вопросы коллег. Особенно усердствовала Тори. Сетовала по поводу того, кто её теперь будет замещать. Малати поддакивала Тори, сразу обозначив ей, что она не будет. Она вообще останется на смене одна. Стенли печалился, что потеряет в моём лице собеседника.
Мне давали тридцать часов на сборы, двенадцать часов из которых я провела на работе! Когда же пришла домой, то схватилась за голову! Я просто не представляла, как всё собрать. За что хвататься в первую очередь, что отправить родителям на временное хранение. Да и как сообщить родителям о переводе!
Решила пока заняться вещами, прихватить всё самое необходимое. С удивлением обнаружила, что всё влезло в простой самокатный чемодан. Я прожила здесь три года, а толком ничего и не нажила. Так только по мелочи приятные вещи для уюта. И три горшка с фиалками. Брать с собой этих вредин не решилась. Позвонила Малати и предложила ей цветы. Коллега на удивление оживлённо приняла мою просьбу. И сообщила, что мне следует ложиться спать, так как последние часы ещё отрабатывать. Работа! Её никто не отменял! Я должна была сдать свои дела.
Сон долго не шёл, я потратила время на сочинение сообщения для родителей. Решила всё же его записать, а не звонить, малодушно решив пережить бурю по имени Борис Аристархович заочно. Отец у меня такой строгий! Даже в двадцать три года я должна быть его послушной дочкой! Знаю, что у других не так. Но, как говорила мама, забота родителей – это проявление любви. А если родители бросали своё дитя на произвол судьбы в восемнадцать, то это плохо и на таких людей нельзя равняться.
Если бы не моя работа, я бы, наверное, ей верила до сих пор. Но я знала законодательство и прекрасно видела примеры спокойных отношений между детьми и родителями, живущими на расстоянии. Хорошо, между прочим, живущими. Но моя семья другая. Родители регулярно интересовались, не передумала ли я сменить работу. Даже то, что я после учёбы оказалась на другой станции, папа перенёс очень болезненно, поэтому я и старалась перевестись к ним поближе. Перевелась! Как страшно узнать реакцию отца! Надеюсь, он не прилетит сюда с разборками. Я даже не в курсе, до какого возраста они планировали обо мне заботиться. Это ещё отец не знает, что я пробовала алкоголь и даже один раз покурила. Мне не понравилось. Но эти бунтарские выходки до сих пор хранились в памяти как самая страшная тайна. И с личной жизнью у меня, наверное, из-за моей нерешительности не складывалось. Попробуй моему отцу недостойного представь, сразу начнёт учить уму разуму.
Села поудобнее на кровати, включила запись.
– Мама, папа, у меня для вас новость. Вы же помните, как я неоднократно подавала заявление на перевод к вам на станцию? Так вот, мне одобрили перевод, правда, не на станцию «Астрея-2», а на планету Новоман. Папа, ты только не кричи. Я честно этого не хотела. Но уже ничего не исправить. Так как я подала заявку добровольно, то обязана переехать. Я вас всех очень люблю! Мама, присмотри за папой, я понимаю, как ему сейчас сложно это принять. Петя, а ты присмотри за мамой. Она нуждается в твоей поддержке. А я… я очень надеюсь, что у меня получится перевестись к вам на станцию. У меня даже есть план. Постараюсь не понравиться новому начальству, чтобы оно подписало мой перевод к вам. Ну всё! Отлёт через шестнадцать часов. Следующее сообщение отправлю вам с Новомана. Люблю вас!
На последних словах навернулись слёзы, я всхлипнула! Ощущение, что попрощалась с родителями навсегда! Но я не сдамся. Где там мои записи с университета, пора встряхнуть память и послушать лекции про манаукцев. Их порядки, как к ним правильно обращаться. Нам даже давали немного истории о них. Правда, вся история теперь подправлена Советом Свободных Рас. Отец всегда говорил не верить тому, чем пичкали студентов, что всё на самом деле было не так. А как – уже мало кто помнил, даже он в свои шестьдесят пять. Но вроде как модифицированные отняли у нас, простых землян, будущее. Единственная планета, которая принадлежала землянам, находилась так далеко от основного нашего сектора, что туда улетали жить лишь избранные. Жаль, мы к ним не относились.
ГЛАВА 3
Улетать никуда не хотелось, особенно после отцовской истерики, которую он записал мне под причитания матери: «Боренька, Боренька, аккуратнее, родненький! У тебя же давление подскочит!» Отец требовал от меня более решительных действий. Говорил, что я должна была подать отказ, а не беспрекословно подчиняться кучке идиотов, которые не умели читать! Он так кричал, что пришлось убавить звук, соседи в стенку стучали недовольно. Но что я могла поделать, вот такой у отца взрывной характер. Я попыталась объяснить ему, что я на такой службе, что или увольнение, или подчинение. И, по мнению отца, я должна была гордо принять увольнение. И что должна это сделать немедленно, пока не поздно. Но я не могла. Вот не могла и всё тут. Эта работа – моё достижение. Я училась не для того, чтобы так легко сдаться. Подумаешь, перевод на планету модифицированных. Я всё равно потом переведусь на «Астрею-2». Пусть не в этот раз, но в следующий обязательно получится! О чём и прокричала отцу в видеозапись, прекрасно понимая, что он не услышит меня, даже если это ему в лицо сказать. Но, в конце концов, я взрослая женщина! Затем выключила коммуникатор и трусливо сбежала на работу.
Цветы Малати забрала сразу, сердечно благодарила, вскользь сообщив, что я буду передавать дела не ей. Сейчас начальник познакомит нас с пополнением. Обидно, что на моё место так быстро нашлась замена. Ещё обиднее, что их было двое! Обе полукровки унжирских кровей.
– Свежая и молодая кровь! – провозгласил начальник и выразительно посмотрел на нас, прежде чем покинуть кабинет.
Малати грузно упала на стул, и мы с ней переглянулись, до меня стало доходить, что вторая, скорее всего, на замену именно ей. Только она здесь была самая взрослая, уже за сорок!
– Я здесь ни при чём! – тихо шепнула, хотя уже поняла, что мой перевод стал толчком для необратимых последствий. Начальник, кажется, решился избавиться от Малати окончательно!
Когда в кабинет вернулся начальник с вопросом, почему у меня выключен коммуникатор, и я опаздываю на посадку, я элементарно сбежала! Включила старенькой модели девайс, нашла сообщение, в каких воротах меня ждал мой корабль на посадку. Бежала, сбив дыхание, толкаясь в толпе. Чемодан за мной еле поспевал. Но бежала, не останавливаясь, перед глазами так и стоял злой взгляд Малати. Новенькие девушки оказались умненькими, правда, не особо заинтересованными в работе. Я всё же передала им все свои дела, мысленно прося прощения у тех, с кем так до конца и не доработала. Я побоялась, что Малати прорвёт, и она выскажет мне в лицо свои обиды.
Я успела понять из щебета новеньких, что они хотели попасть на Новоман, но туда требовались только чистокровные землянки и только! Унжирок не брали, даже с разбавленной кровью. Что за расизм? В Союзе Свободных Рас всего четыре расы – земляне, манаукцы, нонарцы и унжирцы. И все расы равноправны! Служба адаптации мигрантов находилась в ведении Галактического патруля, призванная защищать права любого гражданина союза. Так почему такое попустительство к манаукцам? Что за избирательность при выборе сотрудников? На душе было неспокойно, когда я вошла в зал отлёта.
Найти ворота не составило труда. Я замерла лишь потому, что там возвышалась парочка манаукцев в чёрной форме Галактического патруля. Чёрные волосы у обоих гладко зачёсаны назад. Непохожие внешне мужчины, но аура опасности от них исходила одинаковая. Я рядом с ними совсем потерялась. Мои сто шестьдесят против их двухсот с хвостиком. Даже не представляла, сколько в них роста.
Взяв себя в руки, смело подошла, потому что они уже заметили меня и явно дожидались.
– Приветствую, ши, – вежливо кивнула каждому, вспоминая этику, запоздало приложила руку к сердцу. Вроде бы так они здоровались. – Я госпожа Тропова, прибыла, чтобы добраться до Новомана.
Вышло слишком по-военному, но я за годы работы с мигрантами поняла, что ни в коем случае нельзя показывать истинных чувств, ни страха, ни жалости, ничего. Только деловой подход и вежливая, но холодная улыбка.
– Приветствую, госпожа Тропова. Прошу показать документы.
Ой, точно. Забыла! Достала свой чип-карту, прикоснулась к сканеру. Как только манаукцы сверили данные, один из них взял мой чемодан, удивлённо оглядывая его.
– Госпожа Тропова, это весь ваш багаж?
– Да, – смутилась, но гордо держала голову, выдерживая взор алых пугающих глаз. – А что? Много? Ограничений по объёму в сообщении нет!
– Да, госпожа Тропова, ограничений нет, – вступил в разговор второй. – Поэтому мы и думали, что его будет значительно больше. Вы ведь надолго на Новоман.
Я выдохнула с облегчением.
– Это мы ещё посмотрим, – прошептала, проходя мимо мужчин.
На самом деле я трусила. Я много читала про манаукцев, правда, никогда с ними не общалась. На станции «Астрея» они были везде. Чаще в чёрной форме Галактического патруля, но иногда мне встречали модифицированные и в деловых костюмах при галстуках. Манаукцы всегда выделялись из толпы своим высоким ростом, белой кожей и алыми глазами. Среди унжирцев тоже встречалась алая радужка, но унжирцы прекрасные создания, скрупулёзно проверяющие идеальный набор генов, который передавали потомству. Поэтому унжирцы всегда эталон красоты и идеальности.
Но они никогда не стремились стать сильными, только умными. Они держали наш Союз в гармонии и мире. Помогали младшим расам выживать и развиваться. Да и зачем при таких высоких технологиях наращивать физическую силу, когда есть манаукцы – настоящие воины, непобедимые и несокрушимые.
Когда-то давно земляне воевали с манаукцами. Точнее, напали, чтобы захватить планеты Манаук и Шиянар. Я читала разные версии. Отец говорил, что унжирцы тогда предали землян, потребовав отказаться от этой идеи, и наше правительство пошло на уступки. Если бы тогда они не остановились, то, возможно, земляне уже давно бы переселились на планеты, а не ютились на разбросанных по всему земному сектору станциях.
Но я не верила отцу, если честно. Видела, как манаукцы снисходительно смотрели на нас, землян. Видела и понимала, что они в тот миг, когда земляне объявили о войне, просто решили не усугублять. Если бы они хотели, то легко и просто захватили бы власть над Галактикой. Нет ни одной расы, способной им противостоять. Даже унжирцы, хотя я думаю, они тоже манипулировали модифицированными. Не просто же так между этими расами дружеские отношения.
А так ли дружелюбны манаукцы к землянам, мне предстояло узнать, когда я доберусь до Новомана. Я видела репортажи, что уже много землян переселилось на эту планету. Кое-кто считал, что скоро мы захватим там власть за счёт того, что нас больше. Но не слышала ни об одной акции протеста на Новомане. За столько лет земляне, проживающие на планете, ни разу не поднимали бунт. Может, им всё нравилось? Поэтому всё тихо и спокойно. Или же нет? Зачем-то же потребовалась я – социальный работник по адаптации мигрантов.
ГЛАВА 4
Корабль был небольшим, я бы даже сказала маленьким, явно для частных полётов, а не обычное пассажирское судно. Не то, чтобы я разбиралась в них, но почему-то подумала, что сам корабль явно унжирского производства. Гладкие стены из сверхпрочного пластика словно светились изнутри. Неслышно было звука каблуков, как будто поверхность пола поглощала его. Красивые линии переходов от стен к потолку и вниз до самого пола. Слишком органично, светло, чисто.
Земные корабли, на которых мне приходилось летать, а это было всего два раза в моей жизни, выглядели серыми и унылыми, устаревшими. Узкие и низкие коридоры, видимые швы облицовочных панелей. Над головой свет и каналы проводов. Очень неприятное тоскливое зрелище.
Я сегодня как в сказку попала. Невольно всё рассматривала, раскрыв рот, поражаясь новым технологиям. А то, сидя на станции, создалось ощущение, что развитие нашей цивилизации остановилось. На «Астрее» не происходило ничего особенно нового. Поговаривали, что её саму вскоре закроют. А ведь об этой станции ходили легенды. Она занимала важное место в урегулировании мирных соглашений Союза.
Через пару-тройку поворотов мой сопровождающий остановился у открывающейся двери. Я оглянулась назад, подозрительно прислушалась.
– Вас что-то смущает, госпожа Тропова? – уточнил манаукец, что шёл позади меня и нёс мой чемодан за ручку.
– Да, я не слышу ваших шагов. Только свои.
Я не смутилась задать вопрос, потому что видела в этом странность. Даже шороха одежды не слышала. Оба манаукца парни высокие и габаритные, а звуки издавала я – хрупкая девушка.
Манаукец по-доброму усмехнулся.
– Это профессиональное, – туманно ответил, а я кивнула. Раз профессиональное, то ладно.
Прошла в каюту и мысленно присвистнула. Да мой жилблок на станции был в два раза меньше. Оглянулась на застывших мужчин и подумала, что им здесь и по одному-то тесно.
– Благодарю за помощь. Чемодан можете поставить вот сюда, рядом с диваном.
– Полёт продлится восемь суток. Столовая дальше по коридору, – указал рукой направо манаукец проводник. – Время обеда можете уточнить у искина, – белая ладонь указала на панель возле дверей. – Если что-то потребуется, вызывайте и спрашивайте. Меня зовут Вазир Алья, я капитан этого корабля.
– Приятно познакомиться. А вас как зовут? – уточнила я у того, что принёс мои вещи.
Манаукец растянул губы в приветливой улыбке.
– Можете звать меня ши Бхат, госпожа Тропова, обязательно отзовусь.
Вежливо поклонившись, он вышел в коридор. Манаукцы переглянулись между собой. Капитан явно был недоволен выходкой Бхата. Я тоже не ожидала такого выпада. Позови и я отзовусь. Да уж. Ну и воспитание у некоторых. Ну что же, не мне его перевоспитывать. Лишь бы долететь, а дальше мы с этими двумя расстанемся
– Что ж, я думаю, что мне стоит переодеться и отдохнуть.
Капитан осмотрел моё платье и каблуки, затем кивнул.
– В шкафу есть защитный костюм. Он будет вам более удобен на время полёта, если у вас вся одежда такая.
– Благодарю за помощь, – кивнула и подошла к проёму, чтобы нажать на кнопку закрывания двери. Манаукцы так и остались стоять, пока дверь полностью не закрылась. Я включила видеокамеру и с облегчением выдохнула. Ушли.
И кто только писал эти нескончаемые дифирамбы, что манаукцы боготворили женщин и носили их на руках. Интересно посмотреть, какая женщина по своей воле даётся им на руки. Огромные такие, пугающие. Я еле спрятала свой страх, держалась до последнего. Хорошая новость – лететь мне с ними всего восемь дней, а не две недели как я думала! Это же прекрасно. Чем быстрее долетим, тем быстрее я воплощу свой план в жизнь.
Времени ещё было предостаточно, поэтому я решила сначала покрасить волосы. Манаукцы не хотели брать полукровок унжирок. Возможно потому, что те слишком дерзко выглядели? У них приняты яркие краски во всём, от цвета глаз и волос, до стиля одежды. Заказ мой пришёл вовремя. У меня есть пара-тройка знакомых девчонок на станции, которые подсказали, как быстро сменить имидж. Именно этим я и планировала заниматься. Высветлить волосы до белоснежных прядей оказалось не так-то и легко в домашних условиях, поэтому решила просто краситься в яркий розовый оттенок, а потом приклеить белые пряди. Я никогда этого не делала, потому что боялась испортить структуру волос, но всегда хотела попробовать. Но чего не сделаешь ради того, чтобы быть рядом с семьёй, на любые жертвы пойдёшь, даже на то, от чего меня всегда отговаривала мать.
Вот и я красилась впервые в жизни, лелея свою давнюю мечту: стать яркой. Увы, после просушки розовый цвет стал на несколько тонов темнее, ближе к фиолетовому, но белые пряди на этом фоне заиграли так неожиданно оригинально, что я, закусив губу, улыбнулась себе от радости. Затем занялась завивкой. На смену образа у меня ушло больше трёх часов. И когда я закончила макияж, в зеркале на меня смотрела роковая красотка. Розовые серьги с яркими блестящими камнями дополнили образ. Я даже задержала дыхание. Сама себя не узнавала, и мне нравилось! Теперь я точно не должна понравиться начальству, если у него непереносимость унжирок и даже полукровок. Осталось потренироваться вести себя так же как они – раскованно и нагло.
Когда вышла прогуляться до столовой, с улыбкой встречала манаукцев. Они все застывали и после долгой паузы отвечали на моё «приветствую» лёгким кивком, хватаясь за сердце. Хорошая реакция на смену имиджа. Да, зашла серая мышка, а теперь яркая псевдоунжирка. Я хотела ещё и линзы вставить, чтобы сменить цвет глаз, но передумала. Не смогла себя пересилить. Со зрением у меня всё было хорошо, но перебарщивать с образом не стоило.
В столовой я чинно села за отдельный длинный стол на шесть персон, всего их насчитывалось четыре. Всё же команда для такого корабля явно предполагалась небольшая. И пока поглощала пюреобразный питательный мясной то ли обед, то ли ужин. Напротив меня встал один из моих провожатых. Тот, что вещи нёс. Появился опять очень тихо, навис, напряжённо рассматривая с высоты своего роста. Молчание затягивалось, а у меня пропадал аппетит. И вот чего он молчал?
– Ши Бхат? – решила заговорить с ним первая. – Вы тоже пришли поесть? Хотите присоединиться?
Мужчина кивнул, ушёл за подносом и вскоре сидел напротив меня и ел свою огромную порцию. Я лишь удивлённо открыла рот, но тут же захлопнула. Он же манаукец. У них, видимо, другой метаболизм. Явно не как у чистокровных землян.
– Если честно, вкус немного пресноват, – решила поддержать я светскую беседу, так как не любила молчаливых переглядываний. – А все блюда будут такими? Я не заметила особого разнообразия.
– Да, примерно всё таким и будет на вкус, госпожа Тропова.
Я грустно вздохнула. Нет, на «Астрее» тоже особо не разойдёшься в гастрономическом смысле. Но я любила покупать свежие фрукты, которые выращивались прямо на станции. Дороговато, но я себя баловала.
– На Новомане для вас будут в доступе прекрасные рестораны с блюдами из натуральных продуктов, – неожиданно добавил манаукец, споро поедая свою порцию.
Я улыбнулась ему, рассматривая так же пристально, как и он меня. Если приглядеться, то мужчина не выглядел страшным, да, черты лица грубоватые, крупный нос и неприятно белая кожа, которая, казалось, отражала свет. Необычно видеть очень яркие губы у мужчин, но и глаза у него тоже были яркими. Наверное, в этом можно найти какую-то свою особенную красоту, но я пока не нашла. Поэтому кивнула, вздохнула, вспомнив о своих накоплениях.
– Рестораны, конечно, хорошо, но вряд ли получится. Вы, случайно, не знаете, большой ли на Новомане отдел по адаптации мигрантов?
– Случайно знаю, – усмехнулся манаукец, отложив ложку к пустой тарелке. – Там три сотрудника, включая вас.
– О, трое на всю планету? – поразилась я малочисленности работников. – Представляю, какой там режим работы, о ресторанах точно можно забыть.
– Нет, отдел небольшой, но и мигрантов не так и много. Обычно адаптация землянок проходит хорошо, госпожа Тропова. Проблема в мужчинах.
Я прищурилась, прямо выдерживая взгляд Бхата.
– Вы один из сотрудников отдела?
Манаукец усмехнулся и как-то весь расслабился.
– Да. Я буду вашим подчинённым.
– Почему подчинённым? – удивилась в ответ.
– Вы же летите туда начальницей.
– Что? Почему начальницей? У меня в переводе ничего подобного не значилось.
Недолго думая, я открыла на коммуникаторе сообщение о переводе и продемонстрировала собеседнику.
– Ну вот же – старшим сотрудником отдела. Вы старший, я младший.
– Но не начальница же? – засомневалась я.
– Опытнее вас никого нет в отделе. Есть ещё Лал, но он точно не будет начальником.
– Почему? – чувствовала я, что за этими признаниями крылось что-то очень нехорошее.
– Прилетим, ознакомитесь на месте.
Бхат оглядел пустую столовую, вздохнул и встал из-за стола, забирая оба наши подноса с посудой.
– Кстати, вам идёт этот цвет, – напоследок бросил практически через плечо и ушёл.
Я рассеянно поблагодарила его, задумчиво поймала белую прядь и накрутила на палец.
Итак, я начальница целого отдела. И это огромная проблема! Значит, не понравиться я должна теперь кому-то другому. И стоило почитать иерархию власти по нашей структуре, чтобы понять, кто моя цель. Надеюсь, за неделю выясню это.
ГЛАВА 5
Я настолько привыкла работать, что… даже отупела от отдыха. Я думала, что вот посплю после сытного ужина, да как начну изучать информацию о новой работе, о планете, о манаукцах. Ага, первый день я проспала двенадцать часов. Еле поднялась с кровати. Меня никто никуда не гнал, и я просто могла позволить себе немного расслабиться. Спокойно сходила в столовую, где снова встретила Бхата, который словно знал, когда я приду. Он сел напротив меня, ел огромную порцию, вызывая дикий трепет размером аппетита и мощными формами. Мы мило с ним пообщались о том, что работа у меня будет не такая тяжёлая, как на станции, и все сложности Бхат и Лал возьмут на себя. Я же буду лицом фирмы перед начальством, а оно на Новомане то же самое, что и у нас на станции. Ара Эмайза, унжирка, начальница всех отделов по адаптации мигрантов нашего огромного Союза. Тут я чуть не плюнула себе в тарелку. С этой строгой дамочкой лучше не ссориться, а значит, мой план по смене имиджа и манере поведения просто трещал по швам. Если я не понравлюсь этой особе, то вообще потеряю работу. Я помнила, как наш начальник перед ней лебезил, а она не орала, но шипела как змея. Страшно до одури.
– Наша начальница ири Эмайза? – переспросила, когда узнала неприятную новость.
– Да! Вы знакомы? – воодушевился Бхат, а я мотнула головой.
– Пару раз видела. Очень неприятная личность.
– Да, вы правы, госпожа Тропова. Рад, что вы понимаете, в какой неприятной ситуации мы оказались. Но вы не переживайте, даже если наш отдел на Новомане закроют, это, наверное, и к лучшему.
– Почему? – натурально не поняла я мужчину. – Вы же потеряете работу?
– Работу найти легче, чем терпеть эту унжирку. Наш отдел существует больше для галочки, чем нужен по факту.
Это ещё хуже. Если я развалю отдел, который и так практически не работал, то на станцию к родителям я точно не попаду! Что же делать?
– А мне сказали, что к вам сюда двух полукровок отправляли, но им было отказано. Почему и кем?
– А, эти. Наместница не подписала разрешение на пересечение границы. Новоман закрытая планета, хотя посещения нередки, но каждый желающий сюда попасть строго проверяется службой безопасности.
– А я, значит, понравилась? – чуть насмешливо уточнила, досадуя на такую оплошность. – Кто меня выбрал?
– Ири Эмайза и выбрала, наместница только одобрила.
Я не могла долго выдерживать взгляд манаукца, но мы, кажется, думали об одном и том же.
– Она вам ещё не звонила, но позвонит.
Я скривилась. Даже зажмурилась, не представляя как мне пережить этот момент.
– Если меня уволят, я… – подняла взор на Бхата. – Мне нельзя увольняться. Что ей надо от меня?
– Разрешение на прилёт.
– Проверку захочет устроить? – с сомнением уточнила. – У нас за все года, что я проработала, никогда не было проверок. Я даже не знаю, что это и как к ней готовиться.
– Пыталась как-то раз, не помогло, – опроверг мои опасения Бхат.
– Тогда что?
Как я могла повлиять на появление унжирки на Новомане? Я никто. Я маленький человек, который в одночасье стал целой начальницей отдела!
– Вот и узнаем. Но вы не переживайте. Она не сможет вас уволить, если наместница не захочет этого.
Я слышала о ней, Елизавета Мартан, самая влиятельная манауканка на планете. А это мысль! Может, она мне и нужна!
– А ваша наместница может настоять на моём переводе? – чуть подавшись вперёд, поинтересовалась у жующего Бхата.
– Куда? – спокойно спросил манаукец.
Я без задней мысли ответила:
– На станцию «Астрея-2», у меня там родители.
– Они нуждаются в вашем уходе? – уточнил Бхат.
– Нет. А при чём здесь это?
– Странно ваше желание жить с родителями. Разве вы недостаточно взрослая? По вам не скажешь, что вы нуждаетесь в родительской опеке. Если только в мужской. А такую опеку вы точно найдёте у нас на Новомане. Вы же знаете наши жизненные устои?
Это он добавил, когда я удивлённо отпрянула на спинку стула. Какая ещё мужская опека? Его вопрос заставил меня задуматься.
– Нет, но посмотрю информацию в сети.
Манаукец так тяжело вздохнул, что мне даже стыдно за себя немного стало. Он что думал, что я всё-всё в этой жизни знаю? Мужчина встал из-за стола, взял наши подносы.
– Я дам вам ссылку. Вы же адаптацию должны проводить, а она вам самой, кажется, потребуется.
С этими словами он оставил меня, а я, вернувшись в каюту, провалялась несколько часов, читая всё, что он мне скинул, тихо зверея от количества ссылок! И кто кому начальник! Я манаукцу или он мне? Словно строгий учитель! Я помучилась в хитросплетениях манаукских взаимоотношений и уснула. Проспала больше десяти часов и вновь проснулась невыспавшейся. Если бы не голод, спала бы и спала.
В столовой, как обычно, ко мне присоединился Бхат. Он точно за мной следил или охранял, я видела, какими заинтересованными взглядами на меня смотрели ребята из экипажа. Молча смотрели и не подходили. Потому что со мной всегда Бхат. Наверное, это и к лучшему. Просто манаукцы на любителя. А если всю жизнь видеть красивые лица унжирцев, внимательно следить за айдолами в поп-культуре, то внешний вид обычного манаукца может вызвать отвращение или же страх.
Вот к Бхату я уже попривыкла, а к остальным ещё приглядывалась. Всё же у модифицированных очень суровые черты лица. Словно они постоянно хмурые, сердитые, воинственные. Даже если улыбались. В первый миг казалось, что скалили зубы. Это дело выдержки и привычки.
– Ши Бхат, я не совсем понимаю, в чём заключается задача адаптации нашего отдела. Я почитала про вашу иерархию рангов среди мужчин и, если честно, запуталась. Я правильно понимаю, что моя задача объяснить землянкам про рейтинги?
– Нет, ваши женщины быстро в этом разбираются. И мало кто желает становиться фавориткой. Для землянок есть другой статус – жён. Тут всё просто и понятно для вас. Надо объяснить ранги вашим мужчинам.
– Нашим? – удивилась я всерьёз. – Это же невозможно. Даже если объяснить, ни один землянин не способен на такое!
Моё возмущение получилось слишком громким, и в столовой воцарилась тишина, я испуганно оглянулась на замерших манаукцев, затем они словно по щелчку отмерли и стали самодовольно ухмыляться, тихо перешёптываться.
– Да, вы правы, невозможно, – покладисто согласился со мной Бхат. – И вот это мы и не можем донести ни до землян, ни до Совета Союза. Нам вообще земляне на Новомане не нужны. Только женщины, но увы, ваши мужчины упрямо считают иначе. Из-за этого происходят конфликты.
Вот это я попала!
– Земные мужчины не могут порой одну семью содержать, а тут ещё и подопечные. И ответственность за чужой капитал. Нет, нет. Да даже ни один унжирец на такое не способен. Как эти мужчины попадают на Новоман? Их наместница приглашает на работу?
– Наши женщины любят экзотику.
Я удивлённо выпучила глаза на манаукца. Это мы-то для них экзотика? Да они сами для нас та ещё экзотика – белоснежная кожа, алые глаза. А мы так, обыденная серость. Да на фоне унжирцев и даже нонарцев с их серой кожей мы просто блёклые!
С трудом удалось взять себя в руки.
– Странный вкус у ваших женщин, – тихо шепнула, но потом до меня дошло, что я сказала и быстро поправилась, – на экзотику. Унжирцы куда экзотичнее в этом плане.
Тут Бхат, напряжённо глядя мне в глаза, стал медленно мотать головой.
– Запомните на будущее – никаких унжирцев. Наша генетическая память ещё сильна и мы помним, во что нас превратили вольные мыслители.
– Во что? – не поняла я его сурового и бескомпромиссного ответа.
– В монстров, – припечатал меня спокойным и холодным голосом манаукец.
Я даже рот открыла возразить, да только подавилась своими оправданиями. Ведь манаукец был прав. Его расу боялись абсолютно все, даже сами унжирцы, которые и поспособствовали появлению манаукцев. Это была история спасения переселенцев. Именно так подавалась она в учебниках. Но мой отец считал, что это был эксперимент унжирцев по выращиванию киборгов-убийц для захвата власти над всей Вселенной. И если бы у них всё получилось, то нас, землян, не существовало бы в первозданном виде.
Я сглотнула от испуга. Неужели это всё правда?
– Не стоит нас бояться. Да, в нас много чего осталось от первоначальной версии модификаций, но мы научились жить с этим и не впадать в бешенство от любого неловкого слова оппонента. Но порой срываемся, тут уж не буду скрывать, частые случаи. Но женщин ни один уважающий себя манаукец не тронет ни словом, ни делом.
– А неуважающий? – осторожно поинтересовалась, сощурившись. Не любила я такого рода оговорки. За ними таилось слишком много теневых астероидов, которых не видно сначала, а потом уже поздно уводить корабль с траектории.
Бхат чуть дёрнул губы в подобии улыбки, но глаза оставались грустными.
– Неуважающие и опозорившие себя манаукцы долго не живут.
Нахмурилась и непонимающе уставилась на Бхата.
Тот тяжело вздохнул, понимая, что никуда не денется от ответа, тихо произнёс:
– Поединок чести. Жизнь – за жизнь.
Вот тут у меня рот сам непроизвольно распахнулся. Какая дикость! Смертные поединки! Это же пережитки прошлого!
– Это вынужденная мера, госпожа Тропова. И она не афишируется в широких кругах общественности. Но такова цена за позор. Смыть его можно лишь в честном поединке, который заканчивается чаще именно смертью.
ГЛАВА 6
Оставшиеся дни до прилёта на Новоман выдались очень эмоционально напряжёнными. Отец присылал сообщения с требованием уволиться и вернуться на «Астрею-2». Петя тоже пытался повлиять на меня вместе с мамой, обещали помогать мне первое время деньгами. Но я-то знала, что если сама уволюсь или если меня уволят, то по специальности работы мне больше не найти. А это значит обучаться другой профессии, тратить время и кредиты. Нет, не хочу.
Бхат хороший учитель, я, кажется, разобралась в хитросплетениях законодательной базы Новомана, требующих от мужчин невероятных усилий, тогда как женщины имели все права и космические поблажки. Нет, я, конечно, не поверила в первые дни, что мне как женщине простится всё, вплоть до членовредительства. На Новомане не прощалось лишь убийство. Даже женщине, даже если она потенциально могла родить, что являлось самым ключевым моментом для суда. Даже это не поможет.
Криминала на Новомане нет. Так утверждали и статистика, и Бхат. На планете не крали, не брали взяток, не убивали, если это не поединок чести. Политикой правительства местное население было довольно. Если ты женщина и хочешь больше денег, то всё, что тебе нужно, это просто поменять покровителя на более состоятельного. А чем больше подопечных у покровителя, тем выше рейтинг мужчины, тем больше почёта, уважения, да и просто денег. Уникальная система.
Я думала, что манаукцы туповаты, вот не знаю, откуда я это взяла, может, из-за их хмурых лиц. Казалось, что кроме драк их ничего не привлекало. Но я реально неправильно оценивала умственные способности манаукцев, в чём мне было стыдно признаться даже себе, а они прекрасные финансисты. Бхат на своём примере показал, как он зарабатывал на бирже, вкладывая депозитарные кредиты своих подопечных, и сколько он им выплачивал каждый месяц на содержание, сколько оставалось у них на накопительных счетах.
Я кусала губу от зависти. Я тоже хотела, что бы обо мне вот так вот заботились. Я ничего не понимала в бирже и акциях. Я просто обычная женщина и больше похожа на манауканку, которая не работала, а сидела на шее у покровителя. И это при том, что никаких обязанностей перед мужчиной у женщины не возникало. Просто рай для наглых и ленивых. И я, похоже, тоже ленивая.
Поймав себя на этой мысли, тряхнула головой. Нет, нет, я взрослая женщина, и я сама могу заработать, я не нонарская пиявка, высасывающая из жертвы всю кровь до последней капли. К тому же, как сказал Бхат, отдел на Новомане нуждался во мне. И чем больше я разбиралась, тем больше понимала, что мужчинам землянам нечего было делать на манаукской планете. Они точно не выдержат планку, установленную здесь.
Был ещё один момент, который я никак не могла принять: по правилам манаукцев мужчина не имел права первым заговорить с женщиной. Мне казалось это настолько диким, что я решилась познакомиться со всеми членами команды, объяснив Бхату, что не желаю быть невоспитанной. Я сразу обозначила, что никаких иных помыслов, кроме как дружеских, у меня не было. Просто я землянка и привыкла к общению даже с малознакомым индивидуумом. Сначала манаукцы, с которыми я начинала говорить, оживлялись, а затем, когда понимали, что я не выделяла никого из них, а просто спрашивала как у них дела, или как пройти куда-нибудь, пока исследовала небольшой корабль, немного расстраивались.
Бхат не одобрял моего поведения, потому что с его слов я дарила надежду. А я старалась привить привычку в манаукцах быть более дружелюбными, о чём говорила громко, чтобы остальные в столовой тоже слышали и передавали дальше. Они же летали за пределы своей Федерации, они же видели, как общались остальные расы. Это в рамках их закрытого общества можно молчать в присутствии женщины, но в других местах они могли бы и поговорить. Женщин это нисколько не оскорбит.
– Они нас просто испугаются, – усмехнулся Бхат.
Я замерла, не донеся вилку до рта. Удивлённо нахмурилась. Я как-то не подумала об этом. А ведь правда, когда я впервые увидела капитана и Бхата, то испугалась и боялась их.
– Значит, надо научиться ещё и улыбаться.
Бхат сначала фыркнул, а потом растянут губы в оскале. Я чуть едой не подавилась.
– Ну да, – протянула я, запивая замешательство. – Я не права.
– Просто вы уже привыкли и понимаете, что вам ничего не грозит. Но другие этого не знают, и даже будет лучше, если не узнают, не будут такими наглыми.
Манаукец говорил как наученный горьким опытом.
– Простите, вы правы. Я многое ещё не понимаю, лезу со своими советами, но просто мне кажется это слишком несправедливым. Вы же нормальный уравновешенный мужчина и приятный собеседник. Почему к вам такое предвзятое отношение? Я не люблю подобное.
Бхат усмехнулся и кивнул, принимая моё объяснение.
– Значит, нам с Лалом повезло, что у нас такая добрая начальница.
Ага, начальница! Я смутилась. Вот кем-кем, а начальницей я себя не чувствовала от слова «совсем».
ГЛАВА 7
Первое потрясение на Новомане у меня случилось, когда трап спустили, и я сделала по нему первые шаги, ослеплённая ярким светом звезды Тарион. В ушах стоял шум от ветра. Я чувствовала потоки воздуха, я ощущала жар, исходящий от нагретого металла оболочки корабля. Я растерянно оглядывалась. Огромное поле, вдали невысокое здание космопорта. Голубое небо над головой и облака! Глаза слезились, я чувствовала, как подступали рыдания. Я впервые видела настоящие облака. Сколько раз смотрела видео, сколько раз представляла их, и вот они. Я подняла руку, чтобы немного прикрыть глаза и смотреть на белые пёрышки. Как тут не поверишь в ангелов. Вот оно настоящее благословение! Разве нет? А ещё по небу летали птицы! Живые! Настоящие!
Я пыталась дышать настоящим воздухом, поражаясь тому, как много запахов способен уловить мой нос. Дышала, и с каждым вздохом это получалось всё быстрее.
Вот и исполнилась моя заветная мечта, та, ради которой я вырвалась из плена удушающей любви своей семьи и вдруг поняла, что всё, о чём я мечтала, это почувствовать настоящую силу гравитации, силу притяжения планеты, а не искусственную имитацию. Мой организм ошалел от новых ощущений, я просто замерла и не знала, чего хотела больше: плакать или смеяться. Я вышла за грань своей фантазии. Я до последнего не осознавала, что лечу не на очередную станцию, а на планету! Что я буду не в защищённой со всех сторон станции, а в открытом пространстве, где со мной может случиться что угодно, но я могу идти куда хочу, в любую сторону, без ограничений.
– Всё в порядке, госпожа Тропова? – уточнил капитан Арья, вышедший проводить меня и пожелать всего самого лучшего на новом месте.
Я медленно оглянулась назад, я не видела мужчин, стоящих за моей спиной, нет, я видела чёрный проём люка и поспешила обратно, расталкивая манаукцев со своего пути. Чуть не падая, замерла, опираясь о колени, стояла, согнувшись и слепо глядя на металлические решётки пола.
Что это? Паническая атака? Я же не боялась так сильно ничего и никогда. Отчего же струсила? Потому что не ожидала, что там, за бортом, не промёрзлый космос, обещающий лишь смерть и ничего больше, за моей спиной огромный мир, наполненный настоящей жизнью. Там много людей, животных. Там ветер, там воздух, там всё…
– Госпожа Тропова, вам требуется медицинская помощь? – обеспокоился Бхат, присаживаясь передо мной на корточки так, чтобы заглянуть мне в лицо.
– Нет, нет, – успокоила я его. – Я справлюсь. Нас учили, объясняли, что планета не станция и адаптация может пойти тяжело из-за страха открытых пространств. Просто не думала, что у меня агорафобия.
Я медленно выпрямилась. Бхат протянул мне бутылку с водой. Капитан Арья сказал, что трансфер подадут максимально близко к трапу. Мне стало стыдно за своё поведение. Я решительно сделала пару больших глотков, мысленно настраивая себя не трусить. Да, планета, да, не станция, и да, я спущусь вниз и сяду в трансфер.
– Нет, нет, меня не надо нести на руках, – поспешно отказалась я от услуг капитана.
– Жаль, мне было бы приятно нести на руках такую красивую девушку.
Я усмехнулась. То, что я красивая, капитан частенько говорил, как видел меня. Я даже привыкла к этому за неделю. Да и другие манаукцы часто делали мне комплименты, намного чаще, чем я их слышала от земных мужчин. И готова была поверить манаукцам, да только на руках… это уже слишком.
– Я справлюсь. Я обязана это сделать.
Второй раз я уже не так быстро пошла в ослепительный проём люка, но, не тормозя на трапе, практически бегом спустилась с него прямо к чёрному блестящему трансферу, больше похожему на флаер.
Бхат нёс мой чемодан по старинке – за ручку. Я остановилась у открытой двери, вновь оглядела ослепительно голубое небо, белые облака и чёрные силуэты птиц. Глубоко вдохнула воздух с запахом разогретого асфальта и трав. Да, именно аромат трав заставил оглянуться на зелёные полосы за пределами посадочной площадки. Трава, много травы, а ещё деревьев. Волшебный мир настоящей планеты.
– А дожди тоже бывают? – тихо спросила у Бхата, поглядывая на лёгкие белые тучи.
– Конечно, и дождь, и снег. Всё бывает.
– Снег? – удивилась я. Чуть не спросила настоящий ли. Но вовремя прикусила язык. Конечно настоящий. Это же планета!
– Я хочу увидеть снег, – решила для себя, что так быстро не покину планету, пока не изучу её, пока не насыщусь этим прекрасным миром ароматов и красок.
– Обязательно увидите, госпожа Тропова.
Я помахала капитану, который так и остался стоять на трапе, он помахал мне тоже, но скованно, словно сам не понял, что делал и почему.
Вторым потрясением стал дом! Точнее, часть дома, где я должна была жить.
– Я здесь буду одна? – обомлела, идя за Бхатом, который вёл меня по тропинке к двухэтажному зданию с собственными клумбами, террасой и даже качелями!
– Да, одна. Но если вам страшно, я могу пожить с вами.
Бхат оглянулся через плечо, и я не удержалась, хохотнула, показывая, что приняла его шутку.
– Я уточняю, вдруг у меня есть соседка.
– Да, есть, вот там, через забор, – манаукец указал на ограждение, там была зеркальная копия моей террасы и такие же качели. – Но, насколько мне известно, ваша соседка вроде как нашла себе покровителя, и если это правда, наверное, скоро съедет.
– То есть вот в таких домах живут женщины, прилетевшие на Новоман? Те, которые ещё только проходят адаптацию?
Я обомлела от открывшегося вида на просторную светлую гостиную, чистую, комфортную. Никакого сравнения с моим прежним крошечным жилблоком. Здесь вся моя семья поместится и потеряется, друг друга неделю искать будем. А ведь здесь два этажа! И всё мне одной!
– Я в шоке! – тихо шепнула, оглядываясь по сторонам. Гостиная была с камином. Я их только на картинках видела. А ещё кухня, у меня была огромная кухня, а не закуток пищеблока!
– Всё, что потребуется, можете заказать за счёт нашей службы адаптации. Денежных средств выделяется много. Но, сами понимаете, сильно не усердствуйте.
– А? – удивилась я словам манаукца. – Я могу заказать за счёт нашей службы? Но почему? Это ведь незаконно.
– Почему же, законно. Вы переселенец, а значит, подпадаете под программу адаптации, – задорно подмигнул Бхат, – пока не выбрали себе покровителя.
– Нет. Я думаю, это использование служебного положения. Я не стану этого делать, к тому же у меня есть сбережения.
– Хорошо, – не стал со мной спорить Бхат. – Мне остаться с вами или оставить одну?
Я оглянулась на мужчину и поняла, что слишком долго пользовалась им. Надо бы отпустить, хоть и страшно.
– Я ведь могу позвонить вам, если потребуется помощь?
– Конечно можете, буду рад помочь. Я думал, вы поняли, что для манаукца помочь женщине – наивысшая награда.
Я кивнула. Он не раз это говорил, но в голове пока не укладывалось, да и старые привычки не вытравить так быстро.
– Спасибо за помощь. Вас, наверное, семья ждёт.
Мотнув головой, Бхат улыбнулся.
– У меня нет фаворитки. Моя семья это родители. Но вы правы, наверное, стоит заехать к ним, пообщаться. После нашего с вами знакомства вдруг понял, как мало я уделяю им времени.
Я смутилась, так как он не раз слышал мои разговоры с родителями. Знал, что мой отец не радовался моему назначению и сильно недолюбливал манаукцев. Мне было стыдно перед Бхатом, хоть я и не разделяла мнения отца, но и оправдывать его не могла.
– Но только после того, как покажу вам здесь всё.
Экскурсия заняла больше получаса. Оказалось, что мне досталась огромная территория с гостиной, двумя спальнями, одной гардеробной, огромной ванной комнатой и отдельным санузлом. Ещё имелась комната больше похожая на кабинет и кладовая, где обитали роботы помощники. Поразилась светлой и просторной мансарде с небольшим балкончиком прямо над террасой. Там стояли два кресла и круглый стеклянный столик. Я с опаской стояла у входа на балкон, оглядывая прекрасную зелень, закрывающую другие невысокие домики нашего посёлка.
– А на всей планете такие маленькие дома?
Мне казалось, я с орбиты видела и мегаполисы с высотками. Я привыкла жить среди кучи народа, а здесь я никого не видела, ни соседей, ни соседки. Это сильно напрягало.
– Есть, но это пригород, здесь любят уединение. Для землянок выделена самая живописная территория, чтобы адаптация проходила лучше.
Я покивала. Да, наверное, так и нужно делать. После железных стен станции я не могла наглядеться на всю эту флору, поражаясь её величию и красоте.
– Наш офис находится в столице. Я залечу за вами, а пока у вас есть время отдохнуть, заказать через галанет всё, что вам потребуется для комфортного проживания, и купить вкусной еды. Но если желаете, могу посоветовать прекрасный ресторан, хозяйка как раз одна из землянок.
– Я лучше сама приготовлю, – смутилась, понимая, что точно никуда не хочу выходить. Слишком много эмоций и впечатлений. Лучше дома посижу, закажу, что посчитаю нужным, и попробую приготовить из настоящих свежих овощей салат, я уже краем глаза посмотрела, что могу себе позволить, и удивилась низким ценам на фрукты и овощи. Да и на мясо. Не то что на станции!
Манаукец молча кивнул, затем рассказал, на каких сайтах что можно посмотреть, всё это плавно перекочевало на мой коммуникатор. Затем туда упали номера экстренных служб, особенно мужчина подчеркнул не бояться вызывать доктора, если я почувствую себя плохо. Первые сутки самые тяжёлые для переселенцев. Я это уже ощущала.
Когда дверь за Бхатом закрылась, я с большим облегчением перевела дыхание. Не ожидала, что так устану. Всё же притяжение на планете больше чем на станции. Организму надо привыкнуть.
А после горячего душа и сытного ужина я с блаженством растянулась на огромной кровати королевских размеров. Бельё было чистым, приятно пахло цветочным ополаскивателем. Через приоткрытое окно слышно было, как чирикали птички, звуки пролетающих над домом флаеров. Я полежала немного, кутаясь в найденный здесь банный халат, прежде чем позвонить матери. Я сначала отправила им видео, обходя каждую комнату медленно, рассказывая, где что у меня находится. Хвасталась Пете, что могу одну комнату оборудовать для него, если вдруг он захочет прилететь в гости. Я хотела поделиться свалившимся на меня богатством с семьёй, прекрасно понимая, что отец останется непреклонным. Пусть немного, но я хотела помечтать, что родители будут гордиться мной как своей успешной дочерью.
– В общем, мама, папа, я начальница! Это не просто перевод, а повышение, – немного горделиво закончила я запись. Затем отправила её и решила не звонить. Хватит им информации подумать. Захотят – позвонят сами. А я хотела спать, проблемы подождут и до завтра.
ГЛАВА 8
Зря, наверное, я любовалась алыми отблесками заката до глубокой ночи. Закат для меня оказался неописуемым волшебством, стоило мне увидеть его сквозь щель между шторами. Да, да, я очень хотела спать, но любопытство пересилило, и я встала, а затем замерла с приклеенной улыбкой блаженства на губах. Я чуть было не пропустила свой первый в жизни закат. И смотрела, как медленно темнело небо, как малиновый цвет окрашивал зелёную листву и медленно гас. Мир словно погрузился во тьму, такую привычную там наверху, в космосе, и такую живую и пугающе незнакомую здесь, на планете. Я слышала, как ветер шелестел в листве деревьев, как какие-то птицы ухали вдалеке, затем стали слышны флаеры, где-то звучала музыка.
Новая какофония звуков, к которой мне придётся привыкнуть. И это не обычный неумолкающий шум турбин, или нескончаемый поток людей, спешащих кто на работу, а кто с работы. На станции по факту нет распределения на день и ночь. Только условные сутки. На планете свои строгие порядки. И дневной мир уступал место ночному. Я плотно закрыла окно, посмотрела на тёмные окна соседки и грустно вздохнула, отчётливо осознав, что я совсем одна! Что мои ближайшие соседи не за стенкой, а через дорогу. И они уже тоже легли спать. Как же всё это непривычно. Я сжимала в руках коммуникатор, глядя на чёрный потолок. Затем включила ночник, испытав иррациональный страх одиночества. Со мной такое уже было, когда я впервые прилетела на «Астрею». Но тогда под гул турбин радиатора я достаточно быстро уснула, а здесь абсолютная тишина. И мне пришлось включить музыку для релаксации, чтобы расслабиться и отпустить свои страхи.
Всю ночь снились манаукцы. Их алые глаза. Они стояли передо мной стеной, что-то выкрикивали, требовали, толкались, а я не могла понять, что мне делать, что говорить, что происходит. Огромные мужчины в тёмных одеждах пугали своей невозможно белой кожей, алыми глазами и яркими губами. Я вглядывалась в их лица и не находила знакомого. Я не понимала их речь, хотя мне казалось, что немного подучила манаукский.
В итоге я закрыла руками уши, присела и громко закричала. От этого крика сама и проснулась. Резко села в постели, оглядела светлую спальню, перевела дыхание. Точно. Я на Новомане, я в своём новом доме, точнее, в его половине. И меня ждало моё новое назначение.
Тут я услышала звук звонка. Не сразу поняла, что это звонок входной двери. Быстро выпутавшись из одеяла, накинула на себя халат и бегом спустилась вниз. Наскоро причесав руками волосы, подошла к экрану электронного замка, улыбнувшись изображению Джая Бхата.
– Доброе утро, ши Бхат! – поздоровалась я, нажимая кнопку микрофона.
– Доброе утро, госпожа Тропова. Я принёс вам завтрак, – мужчина продемонстрировал пакет, и я не посмела не впустить его.
– Вы прекрасно выглядите, – сделал мне комплимент манаукец, проходя внутрь. Он принёс с собой запах трав, тёплый аромат выпечки и кофе. Я выглянула на улицу, засмотрелась, как мир преображался под светом Тариона. Всё пело, искрилось, и ветер игриво щекотал голые ноги прохладой.
Я дождалась, когда дверь закроется, неотрывно глядя на шевелящуюся от ветра листву. В голове все мысли были лишь о том, как я буду выходить на улицу! Страх вновь захватил меня, и я не сразу поняла, что манаукец меня уже пару раз позвал.
– Всё хорошо? – тихо спросил он, стоя так близко, что я вздрогнула. Мне казалось, что он ушёл на кухню.
Дверь закрылась, отрезав меня от подсознательного страха.
– Да, да, всё хорошо! – солгала я, разворачиваясь к Джаю. – Вкусно пахнет,– преувеличенно радостно произнесла, пытаясь сгладить неловкость.
– Да, вкусно. Это самые вкусные круассаны в нашем посёлке.
– О, вы тоже где-то поблизости живёте?
– Нет, здесь живут только землянки, – удивил меня Бхат. – Кафе здесь неподалёку, но я подумал, что вы ещё не знаете, где здесь что. Поэтому купил то, что обычно любят землянки. Нам скоро на работу. Так проще.
Я кивнула, садясь за стол. Манаукец хозяйничал на кухне, расставлял кофе, раскладывал круассаны. Я не могла не умиляться, как легко он всё это делал, так гармонично. У нас в семье отец сидел с Петей и ждал, пока мы с мамой хлопотали по кухне, накрывая на стол. Так непривычно.
– Как вкусно, – откусив сдобу, я в блаженстве прикрыла глаза. Это не питательная жижа с корабля. И не сбалансированные батончики на «Астрее». Это была настоящая еда из натуральных продуктов.
Бхат улыбнулся, и его суровое лицо преобразилось. Я даже жевать перестала. Похоже, я стала привыкать к неординарной внешности манаукцев. Даже во сне они стали преследовать. Ой, нет, нет. Надо взять себя в руки. Что за мысли в голове.
Быстро начав жевать, стала слушать о том, что мне предстояло. Бхат быстро взял меня в оборот. Я даже не поняла, как он так ловко расписал весь мой день. Даже не дав и слова вставить.
– Во второй половине дня у вас будет встреча с наместницей, шией Елизаветой Мартан. Она готова будет принять вас в резиденции. Нужно будет
