Оглавление
- АННОТАЦИЯ
- ГЛАВА 1. Последнее проклятие Эллис
- ГЛАВА 2. Спасибо, что в этот раз не помогли!
- ГЛАВА 3. Осторожно: злая ведьма!
- ГЛАВА 4. Компенсация
- ГЛАВА 5. Милые бранятся
- ГЛАВА 6. Чаепитие
- ГЛАВА 7. Шорох
- ГЛАВА 8. Зимние чары Эллис
- ЭПИЛОГ
АННОТАЦИЯ
Эллис Ларсон — потомственная черная ведьма, и она этим ужасно гордится! Никто, даже ее мама, известная своим скверным характером, не сравнится с Эллис в умении творить мелкие пакости и успешно нарушать магические законы. Работы у ведьмочки всегда было вдоволь… до тех пор, пока однажды она не перепутала имена в заклинании и случайно не обрекла ни в чем не повинного молодого мужчину на вечную холостяцкую жизнь.
Что же теперь делать с такой нелепой ошибкой? Правильный ответ один: нельзя допустить, чтобы темное имя семьи Ларсон было запятнано! Нужно немедленно расколдовать беднягу и убедить его не жаловаться в магический совет. Только вот кто бы мог подумать, что попытка исправить ошибку обернется такими интересными последствиями…
ГЛАВА 1. Последнее проклятие Эллис
За окном вьюжила метель. Эллис завороженно смотрела, как в замысловатом танце кружатся снежинки, и рассеянно слушала причитания своей заказчицы. И чего некоторым людям неймется? Всё кого-то проклясть пытаются, заговорить, околдовать… Эта госпожа Фостер уже третий раз приходит. То красоте подруги завидует Дорогая Эллис, а не могли бы вы ее из красотки дурнушкой сделать?), то соседка платье такое же купила Дорогая Эллис, а не могли бы вы эту ужасную женщину проклясть, чтоб она располнела и платье ей мало стало?.
Эллис, конечно, могла бы. Она ведь черная колдунья. Потомственная Ларсон. Талантливая. У нее проклятия с языка только так слетают. Только вот и у черных колдуний совесть есть. А у семьи Ларсон еще и проблемы с законом… Поэтому все запросы посетителей Эллис тщательно фильтровала и старалась делать так, чтобы и клиенты довольными оставались, и ведьму в случае чего обвинить не смогли. Например, красавица-подруга становилась дурнушкой лишь на пару дней, потому что на носу у нее возникал большой прыщик, а соседка, которую угораздило купить такое же платье, неожиданно округлялась в тех местах, что по природе своей должны быть полными и притягивающими взгляд. Да, платье ей становилось мало, но она об этом уже не переживала. Лишь огорчалась после, когда обнаруживалось, что внезапное чудо носит временный характер.
В общем, несмотря на свою любовь к проклятиям и мелким пакостничествам, Эллис все-таки была вовсе не такая злая, какой хотела казаться. И когда к ней приходили вот такие клиентки, заламывающие руки и ноющие: «Прокляните его немедленно! Вот сию же секунду, чтоб неповадно было! Пусть у него все отсохнет!» — ведьмочка начинала зевать и подумывать о смене профессии. Младшая сестренка открыла же свою лавку добрых дел, вышла замуж за красавца-полисмага и живет счастливо, так почему она не может? Да, маму и бабушку удар хватит, но это ведь ее жизнь.
— Прокляните его немедленно! Вот прям сию же секунду! Пусть у него все отсохнет!
— Какая злющая! — уважительно прокаркал ворон Фирч, а Эллис лишь вздохнула и, с сожалением отворачиваясь от заснеженного окна, сухо уточнила:
— Вот прям все? Не пожалеете?
— Какая тут жалость! — шмыгнула носом девушка.
Ведьма еще раз внимательно оглядела посетительницу. Молоденькая ведь совсем, хорошенькая, судя по всему, хотя одета специфично: в закрытое платье и шляпу с вуалью, из-за которой можно разглядеть только огромные глаза, сверкающие от обиды и гнева. И чего ее так тянет испортить себе карму?
— У нас свадьба на носу, а он… шашни с какими-то девками крутит! Ну его!
— Конкретнее? — соизволила улыбнуться Эллис. — Мне от вас нужна четкая формулировка. Запрос. И полное имя несчастного напишите на обратной стороне фотокарточки. Ах да, еще его адрес, во избежание путаницы, так сказать.
— Его зовут Ник Томсон! Он живет в десятом доме на улице Туманов, — отчеканила девушка и, подняв вуаль, решительно размазала слезы вместе с тушью и пудрой по щекам, что вызвало у Эллис снисходительную улыбку. — Я хочу, чтобы он до конца своих дней оставался холостяком! Не видать ему никакой свадьбы и любимой женщины!
— Да будет так, — хмыкнула черная ведьма, лениво накручивая на палец прядь смоляных волос. — Десять золотых, и я все сделаю. Это будет мое последнее зимнее проклятие…
Не обращая внимания на гостью, изумленно хлопающую ресницами, и фамильяра, который от удивления свалился с ее плеча, Эллис, напевая себе под нос, села за стол и достала сундучок со всем необходимым. К темному заклинанию необходимо было подготовиться, сделать все красиво и эффектно, раз уж это последнее злое колдовство в этом сезоне.
***
О своем желании Эллис высказалась и на следующий вечер, когда настало время колдовства. И Фирч, решивший, что до этого хозяйка просто неудачно пошутила, начал возмущаться.
— С ума сошла?! — каркал фамильяр, кружась по комнате и сметая все, что плохо лежало. — Тебя сестренка Викки заразила добротой? Или Сабри напоила чем? Хочешь лишить меня развлечений? Наблюдать за твоими чарами так весело! Кар!
— Тихо, не каркай! — морщилась Эллис, пытаясь поймать своего фамильяра за хвост. — Тихо, я тебе говорю, а то мама услышит!
— Ровена, твоя дочь спятила! Она позорит семью Ларсон! Вернее, пытается опозори… Ай! Еще она плохо обращается со своим драгоценным фамильяром!
— Перья пообрываю! — пригрозила Эллис, хватая колоду карт, чтобы запустить ею в шумного ворона.
— Вот! Не вздумай кидаться, дорогой ведь артефакт… Эллис, ай…
Колода до ворона не долетела. Эллис хоть и ссорилась иногда со своим практически единственным другом (у Ларсон как-то с друзьями не складывалось, кроме общительной Викки), но никогда птицу не обижала. Однако ворон все равно испуганно взметнулся к столу и перевернул все, что на нем лежало, включая флакон с несмываемыми чернилами. Глядя, как коробка с новенькими свечами, блюдце, чистый еще блокнот и фотокарточка несчастного, обреченного на вечную холостяцкую жизнь, пропитываются черной жидкостью, Эллис почувствовала внезапную усталость. Чернила были от сестренки Викки, а та маг-бытовик и работу свою любит. В общем, даже заклинаниями не выведешь.
— Ничего, ничего, не паникуй, — мгновенно начал успокаивать ее Фирч, пытаясь клювом спасти хотя бы фото. — Да зачем тебе его портрет? Ты и на имени прекрасно проклинаешь.
— А ты помнишь, как его звали? — тоскливо отозвалась ведьма. Казалось бы, ничего страшного не случилось, ведь можно связаться с заказчицей и попросить выслать новое фото, но госпожа Фостер, обрадовавшись, что ее неверный жених получит сполна, оплатила проклятие и ускакала прочь, сказав напоследок, что уедет на время к маме залечивать душевные раны. Это теперь надо искать адрес ее мамы, объяснять ситуацию… Не в духе Эллис так заморачиваться.
— Томсон! — обрадованно каркнул Фирч.
— Ага, можно подумать, в Камелии мало Томсонов, — фыркнула ведьма. — Мне нужно имя. Кажется, что-то там на Н…
— Ник, Найт, Норт? — сходу предложил ворон, и Эллис глубоко задумалась.
— Кажется, Ник.
— Кажется?
— Нет, не кажется. Точно Ник. Ник Томсон! Я вспомнила!
— Кар… — с сомнением протянул ворон.
— Почему ты мне не веришь? — мгновенно ощетинилась ведьма. Эллис терпеть не могла, когда в ней сомневались. — У меня профессиональная память уже выработалась! — заявила она, хватаясь за самописное перо и пытаясь найти хоть один чистый лист в испачканном блокноте.
— Верю, верю, пиши уже, чего замерла, — сразу же пошел на попятную ворон. Его еще маленьким птенцом подарили Эллис в день ее совершеннолетия, поэтому характер своей хозяйки он давно изучил. Непоследовательная, вспыльчивая, мстительная. Проще согласиться и промолчать.
— Фирч, а как звучит полное имя от укороченного Ник?
— Кар, что за вопрос, Николас, конечно.
— Действительно, чего это я, — пробормотала Эллис, красивым почерком выводя на листе нужное имя. Но затем на лице ведьмы все же промелькнуло сомнение, и она задумчиво прикусила губу. — Ладно, пусть будет Николас Томсон, — наконец, решила девушка. — Но чтобы не промахнуться, укажем в заклинании его адрес, его она тоже записала, помнишь?
— Да, — радостно вспорхнул ей на плечо Фирч. — Что-то про улицу Туманов и дом… дай-ка вспомнить…
— Десять, — облегченно выдохнула ведьма. — Она со слезами сказала: «Его зовут Ник Томсон! Он живет в десятом доме на улице Туманов!» Фух… Ну вот и славно. Все-таки мы с тобой, мой дорогой пернатый, отличная команда. А теперь не мешай, мне надо сосредоточиться. И не каркай так сурово, я же не говорю, что бросаю проклятия насовсем, просто мне надо немного отдохнуть. Переключиться. Все, говорю, сгинь, зло зовет!
Ворон послушно примостился на подоконнике, откуда с любопытством принялся наблюдать за хозяйкой. Эллис неспешно достала серебряную тарелку, свечи, затем положила на тарелку бумажку с именем и адресом, щелкнула пальцами, вызвала небольшой всполох и начала бормотать заклинание. Сразу же во всем особняке замигали магические лампочки, по полу заклубился черный туман, и все ведьмы Ларсон на мгновение замерли, прислушиваясь и пытаясь понять, кто из них творит очередное темное дело. Старая ведьма Агнесса задумчиво отодвинула шар предсказаний и уважительно кивнула. Мать Эллис, Ровена, лишь хмыкнула, сразу учуяв колдовство средней дочери, и продолжила варить кофе. Сестра Сабри, методично режущая корень ромашки, недовольно поморщилась, а в славном далеком Холлинхоле младшая сестренка Викки, единственная светлая магичка среди Ларсон, внезапно поежилась и выдавила слабую улыбку, обратившись к своему фамильяру:
— Ну вот, где-то опять Эллис со своими проклятиями шалит. На этот раз сильное заклинание. Даже здесь его чувствую.
А где-то в столице Камелии, на улице Туманов, в доме под десятым номером вдруг на ровном месте запнулся симпатичный молодой человек. И многочисленные папки с бумагами выпали из его рук.
— Чертовщина какая-то, — пробормотал мужчина, с опаской оглядываясь вокруг. На миг ему показалось, что в спину вонзился миллион холодных иголок. Но в доме никого, кроме него, не было. Кузен еще утром уехал просить прощения у своей девушки, а больше никто здесь и не жил. Оглянувшись еще раз и нервно поежившись, Ник Томсон принялся собирать папки с важными документами. Мужчине было невдомек, что он только что получил последнее зимнее проклятие от черной ведьмы по имени Эллис. Об этом он догадается только на следующий день. А в тот вечер никто не знал, к чему все приведет.
ГЛАВА 2. Спасибо, что в этот раз не помогли!
Ничто не предвещало беды. Вьюга стихла, и всю неделю Эллис занималась оставшимися запросами. Так, по мелочам, без проклятий. Наоборот, даже хорошее попадалось: временную маску красоты навести, удачу на экзамен подкинуть, любимому ночные кошмары развеять. Казалось, что дни текли спокойно и размеренно, но что-то неуловимое таилось в тишине, предчувствие надвигающегося хаоса не оставляло чуткую Эллис в покое.
Она действительно намеревалась уйти в небольшой отпуск сразу после празднования Дня Снежного духа, поэтому хлопотала над тем, чтобы никаких долгов не осталось. Родные Эллис, узнав от болтливого фамильяра, что проклятийница внезапно собралась отдохнуть от ведьминских дел, обеспокоенно переглянулись.
— Не к добру это, — мрачно высказалась ведьма Ровена и поджала карминно-красные губы. Сколько бы Эллис ни старалась, но такую помаду найти никак не удавалось. Все оттенки оказывались не те, словно именно этот создали исключительно для старшей Ларсон. Впрочем, может, так оно и было. С Ровены станет — подговорит лавочника косметических средств. Если так задуматься, то и благовония у Ровены были очень редкими. Может, она держит в страхе всю столицу и ей в единственном экземпляре делают и помаду, и духи, и платья… Здорово быть настолько известной. Наверняка Эллис такое не ждет.
— Эллис, с тобой вообще-то разговаривают, — закаркал ей в ухо Фирч, и ведьма испуганно отмахнулась от ворона.
— Говорю, что перед Днем Снежного духа всегда происходит какая-то чертовщина, — повторила бабушка Агнесса. — В том году Викки съехала и в итоге вышла замуж за полисмага, которого теперь охраняет от родни…
— Эта свадьба была нам только на руку, — возразила Эллис. — Отец Алекса служит в местном отделе полисмагии и больше не выписывает нам штрафы. По-родственному, так сказать.
— Он не выписывает, а вот его коллеги — очень даже, — поморщилась Сабри, которой недавно снова прилетело предупреждение за длительный эффект приворотного зелья. Сама виновата, впрочем, — слишком усердствует.
— Ну не может же он еще и коллег своих подговорить, — снова вступилась за родственника Эллис и заработала пару подозрительных взглядов.
— А чего это наша проклятийница вдруг встала на путь добра? — прищурилась Ровена. — С Викки недавно общалась? Признаться, у нее есть талант. Недавно так мне мозги промыла, что я от крупного заказа на проклятые браслеты отказалась.
— Да, Викки может, — согласилась Эллис. — Но я с ней давно не связывалась. Просто… надоело мне этим заниматься, понимаете?
— Не понимаем, — категорично отрезала мама и строго добавила: — Еще одна такая беседа, и я пожалуюсь прабабушке Агате, она вычеркнет тебя из завещания, как и Викки.
— Мам, ты прости, но наша прабабушка Агата каждый год свое завещание переписывает. И все время кого-то туда вписывает или вычеркивает. Мне кажется, что она никогда не умрет.
— Конечно, не умрет, — захихикала Сабри. — Она ведь каждый месяц заказывает у меня зелье долголетия.
— Так ты возьми да ингредиент какой перепутай, — посоветовала Эллис. — Глядишь, и завещание все-таки вступит в силу.
— Мам, ты зря волнуешься, — рассмеялась старшая сестра. — Эллис по-прежнему полна злости. Подумаю над твоим советом, дорогая…
— А ну цыц, негодницы! — прикрикнула на них бабушка. — Ишь, удумали. Съездили бы лучше за подарками, что ли, развеялись. Пока толкучек возле лавок нет.
И сестры, переглянувшись, решили, что бабушка права. Почему бы не прикупить себе красивое платье к празднику и не запастись парочкой сувениров для подарков? Эллис не отказалась бы от красивого блюдца — ведь все знают, что в День Снежного духа, в славный светлый праздник, люди дарят друг другу подарки, творят добро и оставляют на украшенном игрушками подоконнике блюдечко с холодным молоком для того самого Снежного духа. По легендам, если к утру блюдечко опустеет, значит, ты вел себя хорошо, и год у тебя будет счастливый.
В прошлый раз, когда они отмечали праздник в Холлинхоле у сестры, блюдце действительно опустело. Эллис сначала обрадовалась — ведь на ее памяти это произошло впервые, — а потом случайно подслушала разговор Викки и узнала, что молоко бессовестно выпил какой-то там невидимый мерцающий кот Мун. Стало жутко обидно, ведь даже темные ведьмы верят в чудеса, а Эллис, несмотря на свои вечно черные костюмы, ведьминские шляпы и многочисленные проклятия, так хотелось поверить во что-то светлое и доброе… Может, ей уже найти суженого и влюбиться? Хотя нет. От этой любви одни проблемы. Вот будет она потом, как мама, тайно жалеть о разводе с мужем, или, как ее многочисленные посетительницы, мечтать о том, как бы посильнее отомстить за разбитое сердце. Отогнав подальше непрошенные мысли, Эллис пошла собираться.
Нарядились сестры быстро, и им удачно подвернулся свободный экипаж. На этом удача, впрочем, закончилась, потому что в ателье, где они намеревались раздобыть новые наряды, было много народа. Сабри уже начала подговаривать сестру, чтобы она пустила какое-нибудь безобидное проклятие, дабы разогнать очередь возле примерочных, но к Эллис неожиданно подошла симпатичная молодая особа и начала радостно трясти ее за руку.
— Госпожа Эллис, как же я рада вас видеть! — заявила девушка, которая, того и гляди, бросится обниматься.
Эллис, не любившая, когда ее трогают без разрешения, нахмурила черные брови и отодвинулась. Только Фирчу было позволено сидеть на ее плече в любое время. Фамильяр-то и напомнил, кто эта девушка.
— Это та самая, которая просила некоего Ника Томсона проклясть… Просто к тебе она обычно приходит в шаль закутанная или в шляпке с вуалью. Наверняка сглаза какого боится.
— Госпожа Фостер? — наконец-то признала ее без вуали Эллис и соизволила улыбнуться. — Как ваши дела? Уже вернулись от мамы?
— О, дела у меня безупречны! И все благодаря вам, госпожа ведьма! Спасибо, что в этот раз не помогли!
У Сабри, которая стояла рядом и с любопытством прислушивалась к разговору, вырвался истеричный смешок. А ворон изумленно каркнул и тем самым привлек внимание всей очереди.
— Простите? — холодно осведомилась Эллис и поджала губы. Еще никто никогда не заявлял ей, что ее колдовство не сработало. И тем более не благодарил за это так радостно. Да за одну эту беспечную улыбку проклясть можно… Нет, сколько бы она ни убеждала себя, что устала от черных дел, но темную натуру так просто не изменишь.
— Ну, я говорю, что чары ваши не подействовали! Я только уехала, оставив на прощание записку, в которой сообщила, что разрываю помолвку, как Ник сразу же помчался за мной! Он развеял все мои сомнения! Я все не так поняла! На самом деле Ник мне не изменял. Он милый, хороший и… в общем, приглашаю вас на свою свадьбу. Боги, как я счастлива, что вы не помогли! Спасибо, спасибо вам огро…
— Стоп! — Эллис, почувствовав дрожь в коленях, оперлась на молчавшую сестру. — Если вы еще раз это скажете, то я за себя не ручаюсь.
— Спокойно, ведьма, держи себя в руках, — закаркал Фирч. — Нельзя проклинать людей просто так средь бела дня. Даже если они сами нарываются.
— Вы о чем? — беспечно захлопала ресницами госпожа Фостер, не подозревающая, что находится в шаге от того, чтобы быть вечно проклятой заклинанием немоты. — Нет, вы не подумайте, я не сомневаюсь в ваших способностях. Я ведь вам сразу записку отправила…
— Записку? — слабым голосом переспросила Эллис. — Фирч, о чем она?
— Да, записку! — по-прежнему щебетала девушка. — В ней сообщалось, что я отменяю свою просьбу и прошу оставить вам в качестве компенсации всю оплату. Поэтому и благодарю!
Эллис молчала, пытаясь разложить все по полочкам. Значит, госпожа Фостер простила своего жениха и отменила заказ, отправив ей записку. Но никакой записки Эллис не получила, что, впрочем, не редкость (почтальоны часто боятся к заходить в дом семейки ведьм и оставляют письма в ящике, а у того крышка сломана… ), и проклятие все-таки свершилось. Только вот, судя по тому, как счастлива эта пташка, у нее с проклятым Ником Томсоном все отлично, а из этого следует…
— У тебя пропал дар или ты прокляла кого-то не того? — мрачно поинтересовалась сестра, понизив голос до шепота.
— Мм, простите, госпожа Фостер, а Ник Томсон — единственный человек, проживающий по тому адресу? — осторожно поинтересовалась Эллис, стараясь не поддаваться панике.
— Вы про улицу Туманов? — удивилась девушка. — Да, конечно. Вообще, это дом его брата. О, кстати, его тоже зовут Ник Томсон. Совсем про это забыла! Да, они оба Ники, только полные имена по-разному звучат.
— Кто называет братьев одинаковыми именами, — недовольно пробурчал Фирч. — Эллис, скажи ей, что ее будущие родственники малость того…
— Там какая-то странная история с их именами, — как ни в чем не бывало, делилась с ними историей госпожа Фостер. — Братья двоюродные. Их отцы все время соперничали между собой: кто вперед женится, кому работа лучше подвернется. В общем, сыновья родились у них практически в один день, и отцы чуть не подрались, решив назвать их одинаково. В итоге в дело влезли бабушки и дедушки и братья уступили. Одного назвали Николасом, а второго Никкери.
Сабри издала еще один истеричный смешок, явно пытаясь удержаться, чтобы не расхохотаться в полный голос, а вот Фирч не смог. За что и был безжалостно скинут с плеча мрачной ведьмой, которой было совсем не до смеха. У нее карьера на глазах рушилась, а они ржут…
— Чего это с вашей птичкой? — удивилась девушка, покосившись на ворона.
— Не обращайте внимания, — отмахнулась Эллис. Ее сейчас интересовало только одно: — Госпожа Фостер, последний вопрос. А какое имя принадлежит вашему жениху? Николас или все-таки Никкери?
— О, так вы даже не успели прочитать? — улыбнулась госпожа Фостер. — Никкери, конечно. Все-таки оригинальное, скажите? Правда, его всё равно называют коротко — Ник. Как и его брата… Они еще и живут в одном доме. В общем, весело. А вы за платьем пришли? Хотите, уступлю вам свою очередь? Я все равно набрала нарядов, а что-то мерить расхотелось. Я вон за той полной дамой в розовом. Боги, ну что за ужасный цвет…
Девушка все говорила и говорила, а за большими прозрачными витринами было видно, как на улице начинается буря. Снежинки били в стекло, словно пытались прорваться внутрь, и с каждой минутой становилось темнее, будто сам вечер спешил настигнуть Камелию раньше времени.
Где-то в особняке Ларсон бабушка Агнесса и ведьма Ровена переглянулись, нахмурились и потянулись за артефактами, желая связаться со своими дочерями. Каждая знала, что если погода внезапно портилась, значит, где-то неподалеку черная ведьма пришла в ярость. Предчувствие беды зависло в воздухе, словно гирлянда, осталось только зажечь…
— Идем домой, Эллис, — прошипела Сабри, пытаясь утянуть за собой сестру. — Мы во всем разберемся.
— Да, Эллис, не переживай раньше времени, — прокаркал ворон. — Подумаешь, прокляла не того, снимешь.
И Эллис молча дала себя увести и все хмурилась, хмурилась. Конечно, не она первая, не она последняя. Каждая черная ведьма хоть раз да проклинала не того. Главное, вовремя снять свои чары. Только вот почему ей кажется, что все будет далеко не просто?
ГЛАВА 3. Осторожно: злая ведьма!
Эллис долго собиралась с духом, чтобы постучать в резную дубовую дверь, ручка которой была выполнена в форме львиной головы. Одна только эта ручка ее ужасно раздражала, не говоря уже о хозяине дома. Она его еще даже не видела, но почему-то заранее чувствовала, что он ей совершенно не понравится. И вообще, о чем только думал отец этого парня? Зачем нужно было называть своего сына так же, как и племянника? И пусть имена вроде как разные, но обоих их зовут коротко и просто — Ник! Как будто других проблем мало.
— Кар! — многозначительно каркнул над ухом Фирч, и Эллис пробормотала под нос ругательство. Она обожала своего фамильяра, но была бы не против, если бы он хотя бы иногда становился тихим и незаметным, как летучая мышь у Сабри. — Долго ты будешь изображать статую? Постучи уже!
— Я просто думаю, с какой фразы начать, — огрызнулась Эллис. — Как думаешь, что лучше звучит: «Простите, уважаемый, я вас случайно прокляла, так что постойте минутку, я сейчас быстро вас расколдую!» или «Замрите, мистер Томсон!» — а дальше я просто расколдовываю.