Кольт в декольте. Алла Полански

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21

АННОТАЦИЯ

Ошарашив бывшего мужа просьбой предоставить мне "трёх спортивных ребят", я не предполагала, чем эта афера может завершиться – лучше бы голову в пасть тигру положила. И нет, "тренажёры" мне не нужны, как он язвительно предположил. Для чего же? Да чтобы раскопать старую могилу и вынуть гроб! Секретарша моего экс-супруга тут же грохнулась в обморок, а Влад, достав из кармана платок, стал махать им около её лица.

   – От тебя всего ожидать можно! Но такого!.. – заявил он с упрёком.

   – А что не так? – пожала я плечами.

ГЛАВА 1

А я замуж выхожу!

   Честно говоря, ещё несколько месяцев назад мне даже при одной мысли о возможном замужестве становилось дурно, но сейчас в моей жизни появился мужчина, который однозначно завладел моим сердцем.

   По идее, стоило бы вернуться к Владу, ведь брак – это, как говорится, раз и навсегда, но отчего-то моё сердце замирает, когда я вижу Кирилла. Он сын Евгения Николаевича Бутусова, следователя, с которым у меня сначала сложились самые что ни на есть отвратительнейшие отношения, но потом мы даже подружились.

   Кирилл тоже следователь, только пока ещё лейтенант в звании. Я как последняя дура влюбилась в него. Он привлекательный, слегка дерзкий, очень умный и добрый. Впервые в жизни я почувствовала себя счастливой, ведь Влад никогда меня не слушал, только требовал и моё мнение его вовсе не интересовало. А я… я при этом чувствовала себя одинокой. С тех пор к загсу у меня выработалась прочная неприязнь.

   Теперь же всё стало иначе.

   Кирилл переселился в мой дом, а маман, конечно же, по-прежнему названивает мне каждое утро. Я люблю поспать, и с утра, как правило, лыка не вяжу – этим она успешно и пользуется.

   Я хватаю трубку, даже не думая о том, что это может звонить моя дорогая родственница, и тут же в ухо влетает её резкий дискант.

   Она неизменно начинает ёрничать, называет Кирилла всеми именами подряд, а я начинаю злиться, потом мы плавно переходим к ругани, в результате чего просыпается Кир, отнимает у меня телефон, говорит пару ласковых будущей тёще и отключает связь.

   Да, мне это уже порядком надоело, и Кирилл всеми способами меня успокаивает, но, боюсь, это только цветочки: ягодки впереди.

   Боюсь, что с неё станется предложить Владу отстроить особняк по соседству с нами. Кстати, он способен последовать этому совету и сделает всё возможное, чтобы отравить нам жизнь.

   Я одновременно пытаюсь наладить свой бизнес, примирить маман с Кириллом и попутно отбиваюсь от Влада. А последний совсем озверел. Он словно не понимает или не

   хочет понимать, что я его не люблю и жить с ним больше не собираюсь.

   Скоро наша с Кириллом свадьба, и мой экссупруг совершенно одурел: каждый день присылает огромный букет белых роз вперемешку с белыми лилиями и с розовой сердцевиной этой композиции, а я тут же отправляю роскошные цветы в мусорное ведро.

   – Когда он, наконец, угомонится? – в негодовании воскликнул Кир сегодня утром, внося на кухню очередной веник.

   – Скорей бы мы стали мужем и женой, – вздохнула я, помешивая в кастрюльке овсянку.

   – Я тоже не дождусь, когда ты станешь Бутусовой, – он обнял меня сзади, став нежно целовать шею.

   – Ни за что! Я оставлю старую фамилию, – заявила я.

   – Так, – он разжал руки, – думаешь, я буду рад от того, что моя жена носит фамилию своего бывшего мужа?

   – Это моя девичья фамилия, – засмеялась ему в ответ, – я её не меняла, когда первый раз выходила замуж.

   – А мне твоя фамилия не нравится.

   – Это ещё почему? – улыбнулась я.

   – Да какая-то... даже объяснить не могу... Милая, может, ты всё-таки передумаешь и станешь

   Бутусовой?

   – Нет, – покачала головой, – не хочу.

   – Но почему?

   – Я к своей привыкла, – выкрутилась я.

   – Вика! – сурово заявил Кирилл. – Я так не играю.

   – А как ты играешь? – улыбнулась я и, забыв про кашу, обвила его шею руками.

   Про то, что у меня каша стоит на огне, я вспомнила, когда нос уловил запах горелого, и тут же в кухне раздался голос Елены Сергеевны.

   – Ой, что же тут творится! – воскликнула она, бросаясь к плите. – Ох, молодёжь! – с этими словами она стала соскребать кашу со стенок кастрюльки. – Да, уже ничего не сделаешь – придётся новую варить.

   Елена Сергеевна вынула из шкафчика коробку с хлопьями, ловко и быстро

   вымыла кастрюльку, а потом поставила на огонь новую порцию.

   – Может, лучше чего-нибудь попроще? – спросил Кир. – Во-первых, ещё немного – и я опоздаю на работу, а во-вторых,

   ешьте сами эту размазню.

   – Это не размазня! – воскликнула я. – А, между прочим, английский завтрак.

   – О нет, только не это, – замахал руками он, – не хочу уподобляться англичанам.

   – Что ты имеешь против них? – уточнила я, а Елена Сергеевна звонко рассмеялась:

   – Он был в Лондоне по обмену опытом, – сказала она, – и теперь не выносит всё относящееся к этому городу.

   – Но почему? – до сих пор не понимала я.

   – Рассказать? – улыбнулся он.

   – Давай, – воодушевилась я.

   – Во-первых, еда. Нас там кормили два раза в день, и никаких перекусов помимо...

   – Ты что, так из-за еды на них рассердился? – улыбнулась я.

   – Не только. Они там такие правильные. Их полицейским, наверное, делать нечего, их бы к нам по обмену опытом...

   – Эх, милый, ты в Дании не был, – вздохнула я. – Может, съездим в свадебное путешествие в Копенгаген?

   – Боюсь, это в копеечку влетит, а от тебя мне не хочется зависеть.

   – Хорошо, – засмеялась в ответ, – чтобы ты не очень расстраивался, будешь моей крышей.

   – Ещё чего! – фыркнул этот хитрюга, вновь заключая меня в объятия.

   – А что, хорошая идея, – обрадовалась я, – крыши у меня нет, а рэкетиры сто процентов наедут.

   – Сплюнь! – хором крикнули Кирилл и Елена Сергеевна.

   Свекровь – это, пожалуй, худшее, что может быть в жизни, но мне повезло: у меня их нет.

   Наверное, это некрасиво, говорить, но слава богу… Что случилось с матерью Влада, я слышала краем уха. Она, по-моему, утонула или что-то в том роде, а мать Кирилла тоже

   была следователем, и какой-то преступник застрелил её.

   И теперь покойную Ларису Кирилловну мне

   заменяет Елена Сергеевна, её мать и бабушка Кирилла.

   Надо сказать, она чудесная женщина, мы как-то сразу нашли

   общий язык и даже подружились, невзирая на столь значительную разницу в возрасте.

   Елена Сергеевна сразу переселилась к нам в дом, и я теперь просто не представляю жизни без неё.

   – Значит так, дамы, – решительно воскликнул Кир, отпуская меня, – если вы так любите этот лошадиный корм, то ешьте на здоровье, а я бы хотел бутербродов.

   Я подпёрла рукой подбородок и с улыбкой произнесла:

   – Хорошо, я сделаю тебе горячие бутерброды.

   – Вика! – сдвинул он брови. – Издеваешься, да? – и с этими словами разрезал пополам батон, намазал его маслом, сверху положил слой ветчины, запечённого мяса, сыра, горчицы, ломтиков огурцов и… И меня затошнило.

   – Что с тобой? – с невинным видом поинтересовался мой благоверный, увидев, что я зажала рот рукой. – Ты, случаем, не беременна?

   – Да, ложная беременность мне гарантирована, если я буду каждое утро видеть, как это ешь, – выпалила я и отвернулась к кастрюльке с кашей.

   – Не сердись на него, Викуля, – мягко произнесла Елена Сергеевна, – он же мент.

   – Да уж, – буркнула я.

   – Вот уж не думал, бабуль, что ты не любишь полицию, – пробормотал он, заглатывая бутерброд. – Мент! Обалдеть можно! Слышал бы папа!

   – А твоего отца я всегда не любила, – заявила Елена Сергеевна. – За что только его Ларочка любила…

   – Наверное, за глаза, – тихо пробормотала я, помешивая уже превратившуюся в однообразную массу кашу.

   – Что? – удивился Кирилл. – При чём тут его глаза?

   – Да ни при чём, – пожала плечами, – просто, когда я его первый раз увидела, то подумала, что у него потрясающие глаза, затягивающие, словно в омут. И у тебя такие же, – посмотрела я из-под ресниц на Кирилла, переставшего жевать.

   – Чудо ты моё, – он поцеловал меня и убежал, а я разложила по тарелкам кашу, посыпала её сахаром, ванилином и села за стол.

   – Я рада, что Кирюшка нашёл такую девушку, как ты, – улыбнулась Елена Сергеевна, присаживаясь на стул, – и очень

   хочу правнуков понянчить.

   Мы вместе позавтракали, бабушка может будущего мужа засунула посуду в посудомойку, а я пошла одеваться. Влезла в джинсы и голубой свитер, накинула белую короткую шубку и побежала к машине.

   Дорога оказалась вся заметена снегом – я тотчас поскользнулась на невидимом под периной льду и рухнула в сугроб. Ругаясь на весь белый свет и чертыхаясь, кое-как забралась в машину и поехала в ресторан.

   Сегодня должны привезти другую мебель, и моё присутствие при этом событии обязательно. Когда я подъехала к клубу и прошла через чёрный ход на кухню, нос уловил запах горелого.

   – Что здесь происходит? – строго спросила, врываясь в утопающее в дыму помещение. – С ума, что ли, посходили?

   – Простите, хозяйка, – воскликнул один из поваров, – у нас тут с электроплитой проблема!

   – Что за проблема? – сурово спросила я, сложив руки на груди. Как мне это надоело! Что ни день, так какое-то происшествие.

   – Не знаем, – пожал плечами повар, – нужно специалиста вызывать.

   – Чёрт знает что такое! – вскрикнула я и направилась в свой кабинет.

   Ресторан открыт всего три месяца назад, но, как оказалось, я ни черта ни смыслю в этом деле: постоянно сталкиваюсь с новыми трудностями, достаю Аську, читаю литературу по юриспруденции, хожу на курсы менеджмента… А общем, хватаюсь за голову.

   В своё время, назло бывшему мужу, поступила в ГИТИС и стала актрисой, а теперь, по прошествии нескольких лет, локти кусаю. Надо было на юрфак поступать или на экономфак. Вот Асюта умница – выучилась на юриста и теперь преуспевающий адвокат, а у меня ничего не получается.

   Вероятно, потому, что выросла под жёстким присмотром моей авторитарной матери. Кстати, абсолютной стервы, хоть так и не говорят о матерях, и из моих уст это прозвучит омерзительно, но она и сама себя так называет, ей почему-то кажется, что подобными качествами можно гордиться.

   Однако, будучи стервой по жизни, она во главу угла ставила заботу о детях – сначала об Аське, моей сестрёнке, а потом и обо мне.

   Мы с Аськой совершенно не похожи внешне. Она голубоглазая блондинка кукольного типа. Эдакая барби, но под типаж блондинок не катит. Что я имею в виду?

   Существует мнение, будто все обладательницы натуральных светлых волос – дуры.

   Чушь собачья!

   Во-первых, натуральных блондинок сейчас, раз, два, и обчёлся, они сейчас на вес золота, а во-вторых, те, кто сейчас на голубом экране чушь мелет, – перманентные блондинки.

   И цвет волос, я считаю, на ум не влияет, и особенно убеждаюсь в этом, когда берусь за ведомости, а ведь я яркая шатенка и вполне довольна своей внешностью.

   Так вот, долгое время я была оторвана от жизни. Маман меня воспитала так, что я даже боялась сказать неприличное слово, вела себя правильно, достойно, играла в театре, ходила в одежде придымлённых томов и постепенно превращалась в белую ворону.

   А мой муж, которого мне, кстати, тоже маменька нашла, бесился от того, что на меня смотрят другие мужчины. Он запер меня в золотой клетке, как какую-то диковинную птицу.

   Представляете себе жизнь?

   Сидеть дома, готовить мужу бесчисленные обеды и вышивать! Абзац! Полный!

   Хотя многие женщины тем и занимаются, так как среди моих подруг есть домохозяйки, но сия участь не по мне.

   Во-первых, меня чуть не убила моя лучшая подруга, вернее, я когда-то считала её лучшей подругой. Она тихо втесалась в мою размеренную жизнь, одержимая жаждой мести за то, что некогда погиб человек, которого мы обе любили всем сердцем, а он любил только меня.

   И, если бы Влад обманом не затащил меня под венец, Артём не покончил бы жизнь самоубийством, и ничего бы этого не было. А ещё я расследовала самое настоящее преступление, подралась с опасной преступницей и поняла, что мне надо было становиться сыщиком, вот тогда я бы точно довела своего бывшего мужа до удара.

   Я выкинула старую одежду, купила целую кипу коротких юбок и в довершение всего встретила Кирилла, только вот Влад по-прежнему меня достаёт, упрашивая вернуться.

   А ведь ушла я от него потому, что он торгует всякой химической гадостью. Жить с человеком, который своё благосостояние сколачивает на жизнях других людей, мне совесть не позволяет.

ГЛАВА 2

Для меня проверка документов – сплошное мучение: терпеть не могу эту волокиту. Впрочем, её никто не любит.

   Темнеет сейчас рано, а потому я только-только успела зажечь лампу, как внезапно раздался какой-то скрип. Тотчас подняла голову и увидела, что в дверях стоит Влад.

   – Привет, – негромко сказал он.

   – Как ты сюда попал? – как всегда начала закипать.

   – Через дверь, – усмехнулся Влад, вошёл в мой кабинет и сел в кресло. – Я соскучился.

   – Век бы тебя не видеть! – процедила сквозь зубы. – Убирайся!

   – Почему ты такая невежливая? – спросил он, вытащив из кармана сигареты, и щёлкнул зажигалкой.

   – Отстань, – вдруг жалобно проговорила я, – ты меня уже достал.

   – Я люблю тебя и отстану лишь тогда, когда вновь стану твоим мужем.

   Несколько секунд я смотрела на него, после чего зло произнесла:

   – Милый, давай рассмотрим поподробнее сложившуюся ситуацию. – И постучала карандашом по столу.

   – Давай.

   – Ты являешься сюда и требуешь, чтобы я вернулась к тебе. Не просишь, а требуешь, с привычным тебе эгоизмом. Если бы ты хоть раз задумался о других людях, я бы могла попытаться найти в тебе положительные качества.

   – А с тобой по-другому нельзя, – прошипел он, – только нахрапом.

   – Ты так думаешь? – прищурилась я. – Представь себе, Кирилл обольстил меня нежностью и вниманием. Что тебе стоило меня в себя влюбить? Я была юной, наивной, да и сейчас наивная, так что давно могла бы полюбить тебя.

   – Вряд ли, – вздохнул он, – ты была в обиде на меня за Артёма и за обман.

   – Да, – согласилась, разглядывая Вселенную в компьютере, – пожалуй, ты прав, но ты мог примирить меня с собой.

   – Прости, – вздохнул он.

   – Это всё, что ты можешь мне сказать?

   – Пожалуй, всё.

   – Кстати, а ты ведь не виноват в том, что Артём свёл счёты с жизнью, – вспомнила вдруг я, – его убили.

   Влад поднял на меня свои тёмные глаза, в которых неожиданно мелькнул испуг. Некрасивый шрам на лице дёрнулся, что свидетельствовало о том, что мой бывший нервничает.

   – С чего ты взяла? – гневно воскликнул он. – Что за блажь? Он сам повесился!

   – Сейчас! – фыркнула я. – Мне оставила письмо его бабушка... Я познакомилась с ней на кладбище, где похоронен Артём. Она умерла через несколько месяцев после случившегося.

   – Ну и что? – взорвался Влад.

   – Да ничего. Она потрясающая женщина. Жаль, я не родила ей правнуков, и всё из-за тебя. Она умерла оттого, что её здорово подкосило случившееся с Артёмом и его родителями. Что-то с сердцем...

   – Давай-давай, ещё и её свали на меня! – прошипел Влад и подошёл к окну. – Меня и так совесть мучает.

   – Тебя? – расхохоталась ему в ответ. – В жизни не поверю, что тебя мучает совесть.

   – Ты не знаешь всего, – он повернулся ко мне.

   – Так расскажи, – я подпёрла ладонью щёку.

   – Не буду, – ответил он, затушил окурок в пепельнице и закурил новую сигарету. – А что ты там говорила про смерть твоего хахаля?

   – Выбирай выражения! – вскрикнула я.

   – Я и выбираю, – ухмыльнулся он.

   – Я тебе сейчас ничего не скажу! И охрану вызову!

   – Вызывай, – пожал Влад плечами, – только мне твоя охрана ничего не сделает. Ты на чьи деньги это заведение сумела открыть? А? Молчишь? Молчи, молчи.

   – Да как ты смеешь! – закричала в обиде. – Я тебе, дорогой мой, всё до копейки верну!

   – А я не возьму, – опять пожал он плечами, – потому что хочу, чтобы ты была у меня под колпаком.

   – Не дождёшься! – рявкнула я. – Через два месяца я тебе при свидетелях верну всю сумму, даже юриста позову, чтобы ты потом не говорил, что я тебе ничего не отдавала.

   – Маленькая, вредная и царапучая кошка, – хмыкнул Влад. – Только ты сама документ подписала, что мы с тобой совладельцы этого заведения.

   – Что?! – заорала я не своим голосом. – Я ничего не подписывала!

   – Ты тогда болела и подписала всё, что я тебе подсунул.

   – Ах, ты!.. – У меня от возмущения даже голос пропал.

   – Так что, радость моя, можешь сколько угодно возвращать, но мы с тобой являемся компаньонами, и я должен быть в курсе всех твоих дел.

   – Я тебя ненавижу! – в ярости прошептала я.

   – Ну зачем же так грубо? – ухмыльнулся Влад, подошёл сзади, вытащил меня из-за стола, и буквально прижал к нему.

   – Отпусти, – выпалив, стала вырываться из его объятий, – совсем спятил?

   – Да я уже очумел от ревности, – с жаром выдохнул он, практически укладывая меня на стол.

   Ну, погоди у меня – и я пустила в ход своё любимое оружие, со всей силы врезав ему коленом в пах.

   – Идиотка! – заорал он, отскочив от меня.

   – Пошёл вон! – тотчас холодно велела ему.

   – Сука! – выпрямился Влад, а я задохнулась от возмущения и обиды, попыталась съездить по его наглой физиономии, но он

   перехватил мою руку и вывернул её.

   – Пусти! Ты мне больно делаешь!

   – Ах, тебе больно! – воскликнул он, отпустил мою руку и с размаху вмазал по лицу.

   В глазах потемнело от боли, ноги подкосились, и я, свалив бумаги со стола, упала на пол.

   До Влада тут же дошло, что он сделал не что-то то.

   – Милая моя, – воскликнул, поднимая меня, – прости, я не хотел.

   – Убирайся! – заорала в тот момент, когда дверь распахнулась, и в неё вошёл Кирилл.

   – Что тут происходит? – рявкнул он.

   – Явился – не запылился, – прошипел Влад.

   – Пошёл вон! – завопила я, зажимая нос платком, который мгновенно пропитался кровью, и теперь багряные пятна украшали бирюзовый свитер.

   – Считай, что легко отделалась, – прорычал мой бывший и вылетел за дверь.

   – Чёрт ! Вика! Что с тобой? – бросился ко мне Кир.

   – Сволочь! – припечатала я.

   – Кто? Я? – оторопел он.

   – При чём тут ты? – фыркнула я, доставая из пачки влажный ароматизированный платок, а старый кидая в мусорное ведро. – Вот скажи мне, почему мужчинам так нравится бить по лицу?

   – Так это он тебя? – дошло до него.

   – Нет, это я себя сама, – огрызнулась с обидой. – Ты не ответил на мой вопрос. Это так больно и унизительно.

   – Ты сама и ответила, – пожал плечами Кирилл, усаживая меня на диван, – мужчине хочется чувствовать себя королём положения. А слабый должен подчиняться, хочет он того или нет.

   – Что, у тебя такие же жизненные позиции? – прищурилась я.

   – У меня – нет, а этот Северский, похоже, придерживается именно таких понятий. У меня уже аллергия на твоего бывшего мужа.

   – Аллергии на него не было только у Кати, – буркнула я.

   – Это у той, что любила Артёма?

   – Да, а потом она втрескалась во Влада. Блеск! Свой свояка чует

   издалека.

   – Ничего себе… Сильно он тебе врезал – кровь до сих пор льётся... За что?

   – Попытался уложить на стол, сам понимаешь зачем, но получил коленом и взбесился.

   – Ну, сволочь! – подскочил Кирилл.

   – Да сядь ты, – буркнула я. – А ты как здесь оказался?

   – Да допрашивал тут одного неподалёку и решил заехать, раз по пути.

   – Начальство не отругает? – улыбнулась я.

   – А оно не узнает, ведь я на трупе.

   – А ты извращенец! Любимая женщина рядом, а он на трупе!

   – Ну, раз так... – пробормотал он, заключая меня в объятия...

   Когда Кир ушёл, я привела себя в порядок и опять засела за компьютер, но из головы никак не шло заявление Влада о том, что он является совладельцем этого ресторана.

   Только этого счастья мне как раз и не хватало для полноты острых ощущений, и, поёрзав на стуле, я набрал номер Асюты, моей старшей сестры. Она юрист, уголовный адвокат, и именно она занималась оформлением ресторана.

   Моя сестрёнка разносторонний юрист, разбирается в гражданском, административном, предпринимательском праве, даже авторском, но как основную профессию она выбрала уголовку. Вот у неё сейчас и узнаю, что там Влад напортачил.

   Он, кстати, тоже юрист по профессии. Везёт же мне с юристами: бывший, сестра, даже будущий муж – и тот юрист.

   Я вынула из сумочки мобильный и быстрым набором вызвала цифру «четыре».

   Но бесстрастный голос из динамика сначала отвечал, что абонент занят, а потом и вовсе заявил, что он вне зоны доступа.

   Отключилась, значит. Скорее всего, она в суде, защищает очередного мокрушника или вора. Поеду-ка я к ней в контору и спрошу у её коллег, в каком она суде, а если

   они не знают, то просто подожду.

   И я, на ходу застёгивая шубку, поцокала каблучками по

   лестнице, как вдруг услышала внизу какой-то шум.

   Господи! Ну хоть что-нибудь эти горе-работнички могут сделать нормально?

   Я уже хотела наорать на них, но около двери кухни резко затормозила. Оттуда явственно слышались голоса, причём не самые дружелюбные.

   – Где ваша хозяйка? – услышала чей-то грубый, низкий голос.

   – В кабинете была… Мы не знаем, – отбивался бармен.

   – Толян, пошёл наверх, за хозяйкой, а ты… – И следом раздался звук выстрела.

   Мамочки! Бандиты!

   Сориентировалась я мгновенно. Быстро юркнула за стойку бармена и стала набирать номер Кирилла.

   В звенящей тишине послышались шаги. Я высунула голову из-за стойки и, удовлетворившись, что злоумышленник вошёл в мой кабинет, воскликнула как раз взявшему трубку Кириллу:

   – Кир, скорее, я тебя умоляю, у меня в ресторане убийцы!

   – Какие убийцы? – ошалел он.

   – Обыкновенные, с оружием. Они уже убили бармена и пошли за мной в кабинет, а я пока спряталась, но... Чёрт возьми, Кир, бери наряд и приезжай, – с этими словами я отключилась.

   – Эй, Шаман, её там нет, – раздался голос.

   – Б... Неужели ушла? Что я Призраку скажу?

   – Да… Призрак шутить не любит, – протянул второй. – Я сам этого сумасшедшего боюсь.

   – Давай подождём, может, вернётся. Слушай, а зачем она ему?

   – А это уже не нашего ума дело. Наше дело – доставить красотку на указанное место, а уж что он с ней делать будет – не наша проблема. Слушай, давай выпьем – здесь вина до черта!

   – Да уж, вон, коньяк вижу. Давай сюда тёзку торта.

   Вот чёрт! Если они полезут за «Наполеоном », то обязательно на меня напорются, а это меня совсем не радует. И, недолго думая, залезла в небольшой, но очень вместительный холодильник, стоявший под стойкой.

   Надеюсь, Кир приедет быстро, а то я в этом холодильнике

   попросту дуба дам. В этом морозильном чуде все сорок градусов, а на мне надеты

   только джинсы и лёгкий свитер, под которыми только бельё. Шуба, правда, тёплая, но вот пятую точку я себе отморожу…

   Минут десять я сидела в рефрижераторе, пока не ворвалась полиция и не схватила этих голубчиков.

   – Вика! – услышала я голос Кирилла.

   – Я тут! – крикнула, открыв ногой дверцу холодильника.

   – Боже мой! – Он бросился ко мне, помог вылезти из холодильника. – Как ты?

   – Жива и частично невредима, – ответила я, дрожа от холода и переводя взгляд на двух типов типично бандитской наружности, лежащих на полу.

   – Шеф, – поднял голову один из бандитов, – может, договоримся?

   – Сейчас я кого-то!.. – рванул к нему Кирилл и со всей силы засандалил ему по лицу ногой. – Думаешь, тебе три трупа и покушение на жизнь моей невесты с рук сойдёт? Сгниёшь в тюрьме!

   – Да не собирались мы её убивать! – воскликнул тот.

   – А зачем же ты сюда пришёл?

   – Они пришли, чтобы похитить меня, – выдвинула я свою версию и, облокотившись о стойку, налила себе коньяка.

   – А ты откуда знаешь? – повернулся ко мне Кир и достал второй фужер.

   – Слышала их разговор, – пояснила, после чего залпом выпила коньяк. Блаженное тепло тут же разлилось по жилам, вернулась присущая мне энергия. – Они какого-то Призрака упоминали. Надо думать, это криминальный авторитет.

   – Призрак? – подскочил он и посмотрел на преступников. – Так, быстро уводите их. – А сам обнял меня и повёл в кабинет.

   Я умостилась на кожаном диване и откинула назад набравшие влагу после заточения в холодильнике волосы. Внимательно посмотрела на будущего мужа.

   – Я хочу тебе кое-что рассказать, – сказал он, закуривая. – Ты ведь слышала, что мою мать застрелили?

   – Конечно, – кивнула я и вынула из его пачки сигарету.

   И Кирилл стал рассказывать.

   Его мать почти не занималась им, когда он был маленьким. У неё на уме была одна только карьера – виделись редко. Именно из-за матери поступил в академию МВД, хотя ему пророчили другое будущее. Он даже работал с ней в паре, но однажды, в совсем не прекрасный день, она сказала, что выследила одного типа. Тот был жуткой сволочью, торговцем наркотиками, оружием, боеприпасами. По прозвищу Призрак…

   Она собиралась ехать в Афганистан, где, по её словам, господин Фантом собирался совершить сделку с каким-то мафиози. Ей оплатили служебную командировку, так как за Призраком уже давно охотились.

   Она всегда работала в паре, но в этот раз решила действовать одна и, не сказав ничего, уехала… А потом посреди ночи раздался звонок. Кирилл схватил трубку, и на другом конце провода оказался сотрудник полиции Афганистана.

   – Ваша мать просто сошла с ума, – сказал он на плохом английском, – она бросилась этого типа одна задерживать.

   – Так остановите её! – закричал Кирилл. – Не дайте ей этого сделать!

   – Да она упрямая, как не знаю кто, – волновался представитель органов правопорядка.

   – Я сейчас же выезжаю, – крикнул Кир, после чего получил чёткие указания, куда надо ехать, и вылетел ближайшим рейсом в Кабул.

   Тот полицейский встретил его и по ходу дела, пока они ехали, ввёл в курс дела.

   Лариса Кирилловна отказалась от помощи из-за своего упрямства, поехала на место встречи преступников одна. Она тогда сказала, что боится быть разоблачённой, что одной ей будет легче. Но, когда полицейский наряд приехал на место, было уже поздно. Главарь банды сбежал, десяток погибших и среди них – Лариса Кирилловна. Она была ещё жива, когда сын бросился к ней, успев сказать всего три слова.

   – Призрак... это он... – И она умерла.

   Кирилл до сих пор не может этого забыть, у него лицо матери до сих пор в глазах стоит...

   – Вот как, – протянула я, – подожди, а при чём тут я? Зачем я ему понадобилась?

   – Не знаю, – нервно ответил он, – я сейчас поеду, допрошу их.

   – Я с тобой, – выпалив, тотчас подскочила с места.

   Непогода на улице только пуще разошлась, что ещё больше нагнетало напряжённую обстановку. Кирилл разрешил мне постоять за стеклом, за которым находилась комната допроса, и сначала эти архаровцы ничего не хотели говорить, но он так на них насел, что они признались – Призрак велел им меня похитить.

   – Куда вы должны были её доставить? – рявкнул Кирилл.

   – Думаете, мы вам наводку на Призрака дадим? – прищурился один из бандитов. – Не дождётесь!

   – Я тебя сейчас!.. – кинулся на него Кир.

   В этот момент дверь распахнулась, и вошёл довольно пожилой мужчина – судя по количеству звёзд на его погонах, не последний человек в этом заведении.

   – Лейтенант Бутусов! – не менее громко рявкнул он. – Немедленно прекратить!

   – Так точно, товарищ генерал, – прохрипел Кирилл, – они не хотят говорить.

   – Ничего, посидят в камере – дар речи быстро вернётся, – ответил генерал.

   – Да? – заорал Кирилл. – А этот Призрак тем временем очередных уродов за моей невестой пришлёт.

   – У тебя личные счёты к Призраку, и потому этим делом займусь я, – холодно заявил генерал, – а тебя отстраняю.

   – Но...

   – Лейтенант Бутусов, покиньте помещение, или вы за свою дерзость вместо капитана младшего лейтенанта схлопочете.

   Кирилл покорно вышел из помещения, подошёл ко мне и обнял за талию.

   – Чёрт возьми… – проговорил он, – Тебя домой отвезти?

   – Давай послушаем, как генерал их будет допрашивать? – предложила я.

   – Давай. Надеюсь, меня за то, что ты здесь находишься, звания не лишат, – буркнул он.

   – Конвойный! – крикнул генерал и, когда тот вошёл, велел: – Уведите Шамана. – Затем повернулся к другому бандиту: – Ну что, давай ты мне по-хорошему всё расскажешь: чистосердечное, сам знаешь, смягчает наказание. С Шаманом я и говорить не хочу: на нём и так трупов полно, он всё равно будет отпираться. А ты только что откинулся, да и тут можешь отделаться лёгким испугом.

   У меня мороз по коже побежал при мысли о том, что за мной только что откинувшийся уголовник пришёл.

   Что же это за Призрак?..

   – Да я ничего не знаю, – пожал плечами задержанный, – Шаман сказал, дело есть, привёл меня к какому-то типу, он передал фотку, и мы ушли.

   – Ты того типа узнаёшь?

   – Узнаю.

   Генерал постучал пальцами по столу и задал следующий вопрос:

   – А зачем Виктория Леонидовна нужна этому человеку, ты не знаешь?

   – Как вы её назвали? Её же вроде Торой зовут.

   – Матерь Божья! – простонала я. – Влад!

   – При чём тут Влад? – посмотрел на меня Кирилл.

   – Да при том, что никто, кроме него, не называет меня Торой! – воскликнула я.

   – Ты уверена? – не сводил с меня глаз он.

   – Абсолютно. Все родные и знакомые зовут меня Викой, а он – только Торой.

   – Я сейчас. – Кирилл деликатно постучался и приоткрыл дверь. – Товарищ генерал…

   – Бутусов? Ты ещё здесь?

   – Здесь, – кивнул он. – Понимаете, там, за стеклом, пострадавшая. И, кажется, мы знаем, кто Призрак. Она догадалась: её только один человек Торой называет.

   – Так, давай выйдем. – Генерал быстро пересёк комнату, вышел из неё и подошёл ко мне. – Значит, вы предполагаете, кто такой Призрак?

   – Меня так называл только мой бывший муж – больше никто! – воскликнула я.

   – Вы уверены?

   – Стопроцентно.

   – Как зовут мужа?

   – Северский Владислав Владимирович.

   – Чем он занимается? Где работает? И вообще, что это за блажь – бывшую жену похищать?

   – Блажь, – горько усмехнулась я, – да он только спит и видит,

   чтобы я вернулась к нему.

   – За каким чёртом тогда разводились? – сдвинул брови генерал.

   – Это я с ним развелась, – вздохнула я, – нашла у него пачку зелья и сделала ручкой. Нет у меня желания, знаете ли, жить с преступниками.

   – Минутку, минутку, вы меня совсем запутали. Кто преступник?

   – Мой бывший муж.

   – Влад Северский?

   – Да.

   – А почему он до сих пор на свободе?

   – Что полегче спросите, – фыркнула я, – у него связей в правоохранительных органах столько, что хоть стой, хоть падай.

   – Так, а он имеет какое-нибудь отношение к правоохранительным структурам?

   – В смысле, не работал ли он в органах? – уточнила я.

   – Да.

   – Да вроде нет.

   – А почему вы спрашиваете? – вклинился Кирилл.

   – Да потому, что ходят слухи, что Призрак – это то ли бывший мент, то ли эфэсбэшник, то ли что-то в этом роде.

   – Да нет, хотя...

   – Что? – тут же вцепился в меня генерал.

   – Влад – бывший военный. Выслуга лет у него маленькая, но он спецназовец и десантник, за какие-то там заслуги уже подполковника получил. У него всё тело в шрамах.

   – Вот это уже ближе к истине, – кивнул генерал. – Но до меня доходили слухи, что Призрак не военный, а именно из органов.

   – Ну, тогда я не знаю.

   – Может, Шамана додавить? – предложил Кирилл.

   – Не выйдет: он, скорее, умрёт, но своего хозяина не выдаст. Ладно, давайте, Виктория Леонидовна, координаты вашего экссупруга – буду теперь с ним разговаривать.

   И после я целый день просидела в отделении. Приехал Влад, и Кирилл

   хотел было как всегда броситься на него, но генерал осадил его и пригласил нас в свой кабинет.

   Мы сели с одной стороны длинного стола, Влад – с

   другой, а генерал – во главе. Тут же привели того самого задержанного, которого допрашивал генерал.

   – Ну что, Клыков, вы его узнаёте? – кивнул он на Влада.

   – Узнаю, – кивнул тот, – это и есть Призрак.

   – Уведите.

   – Я тебя убью! – заорал Кирилл и рванул было через стол к Владу, но генерал, Матвей Григорьевич, резко стукнул кулаком по столу.

   – Товарищ лейтенант! – прогремел он. – Если вы немедленно не прекратите, я с вас лычки сниму, и выговор с занесением в личное дело получите!

   – Так точно, – тяжело вздохнув, тот сел на место.

   – Отвечайте на вопрос, – скомандовал генерал и кивнул на меня, – вы знакомы с этой женщиной?

   – Знаком, – сквозь зубы процедил Влад. Шрам на его щеке задёргался.

   – А вот один домушник Клыков, по кличке Клык, утверждает, что вы его и одного мокрушника, Шамана, наняли, чтобы он похитили вашу бывшую жену.

   – Бред собачий, – огрызнулся Влад.

   – Но он вас узнал.

   – А вы его к окулисту сводите, – с наглым видом заявил Влад.

   – Гражданин Северский, если вы будете вести себя в том же духе, я посажу вас на пятнадцать суток. В обезьянник захотелось?

   – Не имеете права, – хмыкнул он, достал сигареты и щёлкнул зажигалкой.

   – Здесь не курят, – заявил Матвей Григорьевич.

   – Да? – усмехнулся Влад, но сигарету и не думал затушить.

   – Кажется, я вас понимаю, Виктория Леонидовна, – бросил быстрый взгляд на меня Матвей Григорьевич, – Владислав Владимирович, немедленно затушите сигарету.

   – Да пожалуйста… – пожал плечами Влад и затушил сигарету о бумаги, лежащие на столе.

   Генерал посмотрел на документы, стиснул зубы и швырнул ледащий сверху лист в ведро.

   – Значит, так: Клыков вас узнал – отпираться, по-моему, не имеет смысла.

   – Ну что ж, – пожал плечами Влад, – всё равно мне ничего не будет. Да, это я нанял их, чтобы они похитили Тору.

   – Зачем?

   – Зачем? Скажите, вы когда-нибудь любили?

   – Отвечайте на чётко поставленный вопрос и не виляйте, – рубанул с плеча генерал.

   – Я хотел подержать её до дня её росписи с этим… – бросил Влад неприязненный взгляд на Кирилла.

   – А вы знаете, что за незаконное лишение свободы человека вам грозит до восьми лет лишения заключения? И плюс ещё три трупа.

   – Я никакого отношения к этим трупам не имею, – буркнул Влад, – это они сами.

   – Ах, сами, – сложил руки на груди генерал, – только наняли их вы, и вы знали, что на одном из них несколько трупов.

   – Допустим, знал, но я предупредил его, что никаких трупов не было.

   – Какой плохой мальчик! – скривился Кирилл. – Не послушался криминального авторитета, трёх человек грохнул...

   – Лейтенант, ты чего добиваешься? – посмотрел на него генерал, – допрос веду я, а ты молчи.

   – Да, дружок, молчи, а то по голове настучат, – съехидничал Влад.

   Кирилл дёрнулся, но я вцепилась в него мёртвой хваткой.

   – А ещё Клыков сказал, что вы Призрак. Это так?

   – Я отвечать не буду, – ответил Влад, и его лицо стало каменным.

   – Послушайте, вам же всё равно не отвертеться.

   Влад какое-то время молчал, а потом сказал:

   – Я бы хотел поговорить с вами наедине.

   – Выйдете, – кивнул нам генерал – и ничего не оставалось, кроме как покинуть помещение.

   – Чёрт, самое интересное! – воскликнула я. – Всё-таки Призрак он?.. Или нет, не он?..

   – Если это он, то до суда не доживёт, – прошептал Кирилл.

   – Даже не вздумай! – испугалась я. – Тебя же посадят.

   – Не посадят. Я ему документы подделаю – и окажется в СИЗО

   как насильник. Его быстро там на перо посадят: насильников

   несовершеннолетних на зоне не любят.

   – Не думала, что ты такой жестокий, – тихо поговорила ему в ответ.

   – О чём ты говоришь? Он самого дорогого мне человека убил.

   – Если это вообще он…

   Мы просидели в коридоре чёрт знает сколько, и вот, наконец, Матвей Григорьевич и Влад вышли из кабинета.

   – Всего хорошего, – кивнул ему Влад и ушёл.

   – Вы отпустили его, – подскочил Кирилл.

   – Успокойся, Бутусов, он не виноват.

   – Вы в этом уверены?

   – Абсолютно, – подтвердил генерал, – он мне всё рассказал, и я склонен ему верить.

   – Но эти типы говорили...

   – Эти уголовники сами ничего не поняли, путаница вышла. Идите уж, – Матвей Григорьевич кивнул нам и ушёл к себе.

   – Ну вот, – вздохнула я, – пойдём домой, а то я так устала от этой суеты...

   – Да? – Кирилл обнял меня за плечи. – Идём.

ГЛАВА 3

Утро встретило нас дождём, и я подумала, что, возможно, время повернулось вспять – сегодня не март, а ноябрь.

   Сегодня у Кирилла выходной, и мы решили съездить за свадебным платьем и смокингом для торжества.

   – Давно надо было это сделать, – заметил он, запивая очередной чудовищный бутерброд кофе.

   Глядя на него, мне отчего-то вспомнились наши завтраки с Владом, как он приносил поднос с завтраком в комнату и будил меня, теребя шею белой розой.

   Не знаю почему, но меня обрадовало сообщение о том, что Влад не виноват.

   Глядя, как Кир сооружает второй бутерброд, меня затошнило, и я воскликнула:

   – Я тебе сделаю бутерброд из гренок с мозгами и полью майонезом, если не остановишься!

   – Ну уж нет, – возмутился он, – от такого даже меня стошнит.

   – Тогда сделай так, чтобы не тошнило меня, – буркнула я, допивая кофе.

   А после мы отправились в фирму по организации торжеств. Молоденькая девчонка в короткой юбке тут же вскочила, увидев нас.

   – Здравствуйте, сейчас доложу Якову Николаевичу.

   – Не думала, что здесь может работать мужчина, – прошептала я.

   – А почему бы и нет? – улыбнулась девица, расслышав меня. – Вы не волнуйтесь, он найдёт вам замечательные пары.

   – Какие пары? – оторопела я.

   – Ну, кроме того, что у нас же брачное агентство, мы ещё и свадьбы устраиваем.

   – Вот мы как раз по поводу последних, – усмехнулся Кирилл. – Пары нам не нужны: мы жених и невеста.

   – Что ж, ещё лучше, – заулыбалась девица. – Яков Николаевич, к вам пара по поводу свадьбы, – сказала она в телефонную трубку и кивнула нам: – Проходите.

   Пресловутый Яков Николаевич оказался полноватым мужчиной, уже начинающим лысеть. Он усадил нас на стоящий напротив стола диван и сказал:

   – Значит, свадьба?

   – Да, – кивнули мы.

   – Замечательно, мы всё организуем по высшему разряду.

   – Лучше, если не очень пышно, – заикнулась было я, но Кирилл меня оборвал:

   – У меня такое ощущение, что ты лучше сбегала бы в загс в костюмчике, и всё. Никакого торжества…

   – Да, – вздохнула я, – пожалуй, этого я и хочу.

   – Но почему? – воскликнул Яков Николаевич. – Свадьба – это такой важный момент в жизни.

   – У меня это уже четвёртое замужество, – вздохнула я. – Причём хороших впечатлений после них не осталось. Такого, как было раньше, не хочется.

   – Я тебя понимаю, солнышко, – улыбнулся Кирилл, – но что мы детям скажем? Нужно, чтобы память осталась.

   – Да, пожалуй, – вяло согласилась я.

   – Замечательно, – воскликнул Яков Николаевич, – тогда мы сейчас выберем свадебное платье и костюм. Леночка, – сказал он в динамик громкой связи телефона, – принесите нам каталоги одежды для брачующихся. – А когда мы стали просматривать каталоги, то предложил: – Кстати, вам очень пойдёт белое платье.

   – Белое я точно не хочу, – покачала я головой.

   – Вика! – возмутился Кирилл.

   – Ну что опять не так? Белое я не надену! Белое облачают невинных девушек, а я свою невинность потеряла восемь лет назад.

   – По-моему, в наше время это никого не волнует, – улыбнулся Яков Николаевич.

   – А меня волнует, – покачала в ответ головой, – мне нравится вот это, персиковое.

   – Неплохой выбор, – одобрил хозяин. – У нас личные портнихи, у нас есть образец – у вас какой размер?

   – Сорок четвёртый.

   – У нас в наличии сорок пятый. Сейчас померите его, наши портнихи его подошьют, и вы увидите, как оно на вас смотреться будет.

   «Надо же, какой сервис», – думала я, идя по коридору, и постучалась в нужную дверь.

   – Здравствуйте.

   – Здравствуйте, заходите, – кивнула портниха. – Вы платье мерить?

   – Да, – кивнула ей.

   Платье смотрелось на мне замечательно. Оно было без всяких бретелек, обтягивающее чуть ниже бедра, а дальше шло юбкой-колоколом. К платью прилагались перчатки и изящная шляпка с бантом.

   – Фату точно не хотите? – спросила портниха.

   – Точно, – кивнула в знак подтверждения и вернулась к Кириллу чрезвычайно довольной, только застала его всё за тем же занятием, что и оставила…

   – Умоляю вас, отговорите его от синего костюма! – воскликнул Яков Николаевич. – Ему это совершенно не идёт.

   – Синий? Ты спятил? – налетела я на будущего мужа. – Ты будешь похож на прокурора.

   – Сейчас в моде чёрный, – вклинился хозяин салона, – а с красной рубашкой будет вообще эффектно.

   – Да он же будет на цыгана похож, – скривилась я. – По-моему, лучше всего белый костюм со светлой рубашкой.

   Кирилл в итоге померил то, что предложила я, и не зря, потому как светлый костюм ему подходил просто невероятно, со светлыми

   волосами вовсе не сливался и был удивительно гармоничен.

   Вскоре ему позвонили из отделения и вызвали на

   очередной труп, из-за чего я, конечно, немного расстроилась: хотелось

   всё-таки провести время с любимым.

   – Я скоро, – сказал Кирилл, впрыгнул в машину и уехал, а я пошла в ближайший торговый центр.

   Купила красивое серебристое платье, ещё кипу вещей, а потом зашла в отдел за нижнем бельём, где приобрела пару ночных, до неприличия коротких рубашек.

   – Ой, Вика! Ты?.. – на выходе из бутика услышала голос и обернулась.

   Передо мной стояла женщина лет тридцати, а то и больше, и я на всякий случай кивнула, лихорадочно пытаясь вспомнить, кто же передо мной.

   – Не узнаёшь, что ли? – засмеялась она.– Алёна Беленькая…

   – Ленка? – сообразила я. – Боже мой! Сколько лет, сколько зим! Мы с тобой так давно не виделись. Ну, ты как?

   – Да никак, – пожала она плечами, и только тут я увидела, как скромно она одета.

   Лёгкая коротенькая куртёнка на рыбьем меху, у сапог подмётки отлетают, а уж шапка чего стоит!..

   – Как здесь всё дорого, – сказала она, жадно разглядывая мою белую песцовую шубку и бриллианты, поблёскивающие в ушах.

   Мне даже неудобно стало, а ведь в то время, когда мы в школе учились, её семья была состоятельной.

   Родителей Алёнки знали как дипломатов, а сама она при этом ходила, задрав нос и никого вокруг не замечая, всё время говорила, что после школы в МГИМО поступит, тоже станет дипломатом и замуж за дипломата выйдет. Девчонки фыркали, а мальчишки за ней бегали.

   Особой щепетильностью она тоже не отличалась – отбила парня у своей единственной подруги.

   Тогда, в школьной раздевалке, я услышала всхлипывания и нашла Ритку, сидящую на подоконнике, заливающуюся слезами. На вопрос «Что случилось», Рита сказала, что Алёна отбила её любимого, и уже сегодня те идут в кино.

   Ох, как я обозлилась! Хороша подружка! И тем же вечером, вырядившись, как последняя, простите за выражение, проститутка, под присмотром Артёма, чтобы на меня в таком виде никто не напал, пошла вслед за парочкой в кино, а потом в кафе, где и отбила Всеволода у Алёны.

   На следующий день в школе она кинулась на меня с кулаками, и мы со вкусом подрались. Учителя нас едва растащили, вызвали родителей и отчихвостили так, что, ей-богу, надолго запомнилось.

   Я потом рассказала ребятам причину нашей драки, и мы устроили Алёнке тёмную, только уже втайне от педагогов.

   И вот теперь эта воображала, отбивающая парней у подруг просто так, ради спортивного интереса, стоит передо мной, опустив глазки в пол. От прежней заносчивой девицы не осталось и следа: теперь передо мной стояла изрядно побитая жизнью женщина, правда, до сих пор красивая, но изрядно постаревшая.

   – Господи! Что с тобой случилось, Ленок? – протянула я, разглядывая её.

   – Да со мной вроде всё в порядке, – пожала плечами Алёнка, – только замуж вышла не за дипломата, а за электрика и родила пятерых детей.

   – Ты спятила? – возмутилась я. – Судя по твоей одежде, тебе бы одного прокормить, уж извини за резкость.

   – Сколько Бог дал, столько и родила, – пожала она плечами.

   – Пойдём, внизу кафе есть, поговорим, – потянула её вниз.

   – Там дорого.

   – Я угощаю, – закинула в машину пакеты, и мы пристроились в кафе.

   Я заказала кофе-глясе, сок, пирожные и стала расспрашивать. После школы Алёна, как и говорила, поступила в МГИМО, родители нашли ей жениха, дипломата, и начиналось всё хорошо, но...

   Родители Алёнки умерли, а потом она поняла, что осталась без гроша в кармане. Огромная квартира на Тверской, дача – всё оказалось казённым, и Алёна на это право не имела – ей осталась только квартира бабушки, однокомнатная. Туда она и переселилась после того, как её вытолкали из прежней.

   Жених, который после смерти её родителей, понял, что брак с ней не такая уж и выгодная партия, быстро исчез с горизонта и через год женился на дочери какого-то ювелира. А Алена медленно скатывалась в пропасть. Платить за обучение в престижном университете ей было нечем, ведь её держали там только благодаря её отцу, у неё же не было ни малейшего призвания к учёбе.

   И из МГИМО она быстро вылетела, долго не могла найти работу и стала продавать то, что её родители копили долгие годы – картины… Но когда дело дошло до драгоценностей и посуды, она охолонула. Ну продаст она всё это, а когда закончится, то тогда что делать?

   И она пошла работать на завод. Зарплата была копеечная, но там она познакомилась со Славой, молодым электриком, и решила ковать железо, пока горячо. Через два месяца они сыграли свадьбу, Алёна удочерила трёх дочек и родила двух сыновей, жизнь текла потихоньку, драгоценности, некогда скопленные родителями Алёны, у них украли. Беленькую чуть инфаркт не хватил, когда они пришли с работы и застали в квартире разгром. Фарфора не было, серебряной посуды и драгоценностей тоже. О жилье поприличнее можно было забыть… У Славы была двушка, у Алёны – однокомнатная, и, доплатив, они хотели купить комнаты четыре, поэтому продажа драгоценностей как раз решила бы дело, однако теперь они сели на мель.

   – Странная штука – эта жизнь, – говорила сейчас Алёна, – не предполагала я, что так будет.

   – Я не понимаю, зачем детей удочерили? – возмутилась я. – Вам бы самим как-нибудь прожить, а тут целая орава.

   – Это Слава захотел, а я послушная жена, – всхлипнула Алёнка.

   Я схватилась за голову, а Алёнку понесло дальше. Теперь она стала жаловаться, что с девчонками не справляется: им уже по шестнадцать, названные сёстры готовы друг другу глотки перегрызть из-за любой новой тряпки, купленной родителями. А недавно старшую, Полину, она застала у подъезда с сигаретой и пришла в неописуемую ярость. Надавала девчонке по щекам, но та в долгу не осталась – наорала на мать и убежала. Правда, отец ей потом всыпал, только дочь, похоже, ещё больше обозлилась.

   Я рассеянно смотрела на улицу, где в это время зарядил дождь, и думала о превратностях судьбы. Собственные проблемы, по сравнению с проблемами Алёнки, отошли на задний план.

   – Эй, ты что, не слушаешь? – прервалась она.

   – А?.. Что? – тотчас вернулась на грешную землю.

   – Умоляю, помоги! – воскликнула Алёна.

   – В чём помочь?

   – Ты что, ничего не слышала? – возмутилась бывшая одноклассница.

   – Не расслышала. Так что ты там говорила?

   Алёна насупилась, но всё-таки повторила. Не так давно она устроилась работать на кладбище. Работёнка непыльная, на окраине Москвы, но кладбище это частное, и похоронить на нём стоит недёшево. Оно разделено по социальным слоям: в одной части хоронят крутых, а в другой – простой люд. Цены соответствующие. Сама же Алёнка устроилась уборщицей в административное помещение.

   – А чего, – тараторила она сейчас, – работёнка непыльная, я потом переодеваюсь в лохмотья и шарюсь по могилам. Эти богатые такие вкусности оставляют. Девчонок же надо чем-то побаловать. – Она выпила из чашки остатки кофе, а у меня уже начинало тошнить. По могилам шариться! Боже мой! До чего же она дошла! – И тут такое дело, – зашептала Алёнка, понизив голос, – у меня появилась возможность нехило заработать. Помоги мне, у тебя же есть связи, я с тобой поделюсь.

   – Не надо со мной ничем делиться, – поспешила я откреститься, – в чём дело, говори по существу.

   – Значит, так...

   Однажды, когда она в очередной раз убирала возле кабинета директора, то услышала из-за двери скандал. Аленка ещё в школе была любопытной сверх всякой меры, и,

   пожалуй, только это качество за годы не потерпело каких-либо кардинальных изменений. В общем, она, как и всегда, навострила уши.

   – Да вы понимаете, о чём просите? – вопрошал директор кладбища. – У меня нет на это разрешения.

   – Ну... давайте как-нибудь обойдём эту законность.

   – Покойный ясно написал в завещании, что должен быть похоронен здесь. Это дворянское кладбище, вернее, было им когда-то... Короче, не могу я дать разрешение, и всё тут, я на это права не имею, а соответствующие инстанции вам разрешения не дадут.

   – Я потому к вам и обратилась, – воскликнул нервный, женский голос, – давайте набьём гроб кирпичами, и дело с концом.

   – Вы спятили? Даже не выдумывайте. Это противозаконно.

   – Да чёрт бы вас взял! – вспылила женщина, – Законник нашёлся! – с этими словами она вылетела из кабинета, села в машину и уехала.

   А когда Алёна покинула территорию кладбища, перед ней затормозила серебристая «Тойота», стекло опустилось, и из салона выглянула давешняя блондинка, которая приходила к директору кладбища.

   – Здравствуйте, – сказала она, оглядывая Алёну, – вы, как я поняла, здесь работаете?

   – Да, – кивнула моя бывшая одноклассница.

   – Замечательно, – обрадовалась девушка, – меня зовут Мария. Сядьте, пожалуйста, в машину: мне очень нужно поговорить с вами.

   Алёна забралась в машину, и Мария начала свой рассказ.

   Она родилась и выросла в Прибалтике, её бабушка и дед покинули Россию ещё в двадцатых годах прошлого века. Там, в эмиграции, у них родились дети и, наконец, внуки. Одна из них – Мария.

   Будучи девочкой пытливой, она сызмальства увлекалась историей, а когда выросла, пошла учиться на археолога и попутно изучала историю своего происхождения. Вскоре ей в голову пришла идея составления своего генеалогического древа.

   Она приехала в Россию, перелопатила прорву бумаг и обнаружила, что её предки были далеко не последними

   людьми. В общем, выяснилось, что Мария потомок какого-то барона.

   Девушка решила сходить на могилу своего много раз прадедушки. И что же она там застала?

   Саму могилу она еле отыскала: надписи на ней уже давно стёрлись. Нашла последнее пристанище своего родственника только благодаря оказии. Одна старушка сохранила старые бумаги, а на них была указана могила, где похоронен барон. Кто и зачем сделал эту карту, осталось покрыто мраком неизвестности, но всё равно, спасибо ему, ибо без этой карты могилу отыскать не было бы возможности.

   Захоронение оказалась невероятно запущенным и располагалось в старой части кладбища. Сначала Мария решила поставить новый памятник, а потом, посоветовавшись с родителями, решила эксгумировать тело и перевезти в Прибалтику, к себе поближе.

   И вот тут она натолкнулась на трудности. Разрешения на эксгумацию ей давать не хотят, а директор кладбища, которому она за хорошие деньги предложила раскопать могилу и заменить гроб с телом родственника на идентичный гроб, только с кирпичами, послал её на три небезызвестные буквы.

   – Помогите мне, – жалобно попросила Мария, – у вас наверняка есть ключи от ворот кладбища. Мне бы только пробраться туда, выкопать родственника и увезти его.

   И Алёнка – обалдеть можно – согласилась на эту авантюру.

   – По-моему, ты спятила! – воскликнула я.

   – Да эта Мария предлагает мне пятьдесят тысяч долларов, а нам нужна как раз такая сумма. Она богатая.

   – Ты спятила! – упрямо повторила я.

   – Викусь, помоги мне! – взмолилась Алёна. – У нас проблемка вышла…

   – Какая проблемка? – сухо спросила её, подозвала официантку и заказала ещё по чашке капучино.

   – Как нам вывезти гроб?

   – Откуда мне знать? – сердито дёрнула я плечом, всем своим видом показывая, что не одобряю сию идею.

   – Вот я и думала, а тут ты... Мне тебя само провидение послало.

   – При чём тут я? – подняла вопросительно брови.

   – У тебя муж богатый, ты сама говорила на встрече выпускников. И самолёт у него личный.

   – О нет! – застонала я. – Только не говори, что хочешь попросить частный самолёт, чтобы перевезти гроб!

   – Именно это я и хочу сказать.

   – С Владом я развелась, – мрачно доложила я, – и просить у него теперь ничего не буду. Особенно в свете последних событий.

   – Каких событий? – заинтересовалась Алёнка.

   Пришлось рассказала ей о своём прошлом деле, об Артёме, об истории с Владом, да и о настоящих событиях тоже.

   – Насыщенная у тебя жизнь, – пробормотала она, – торговец наркотой – подумать только!

   – Да, и просить я у него ничего не буду, – упрямо заявила я.

   – Вика, я прошу тебя…

   – Алёна, отстань от меня! – рубанула с плеча и, заметив, что её голубые глаза наливаются слезами, вздохнула. – Что же твоя заказчица просто не наймёт самолёт?

   – Да? А досмотр? Частный самолёт, тем более что такого человека, как твой бывший муж, не будут проверять. Пойми ты.

   – Да я-то понимаю, только Влад от меня потом не отвяжется.

   – Ну помоги, ну пожалуйста, – захныкала Алёнка, и я решилась:

   – Чёрт с тобой! Попробую поговорить с ним, но пусть твоя Мария ему заплатит на транспортировку, а то он потом с меня не слезет.

   – Конечно-конечно, – закивала она.

   Если бы я знала, чем всё это кончится, лучше бы голову в пасть тигру положила, на северный полюс уехала бы.

ГЛАВА 4

К Владу я приехала, уже настроившись на категоричный отказ. Секретарша смерила меня недовольным взглядом и холодно заявила:

   – Владислав Владимирович занят.

   – Когда освободится? – задала вопрос в лоб.

   – Слушайте, чего вы его достаёте? – зло воскликнула

   секретарша, и я поняла, что эта мамзель – классическая

   секретутка, а именно любовница моего бывшенького.

   – Послушай, дорогуша, – наклонилась я над столом, – если ты думаешь, что сумеешь завлечь его, то глубоко сомневаешься.

   – А с чего вы взяли?..

   – По твоей надутой роже вижу, – фыркнула я.

   – Ну и чего вы злитесь? – пропела эта дурочка, тряхнув копной светлых, наверняка перманентных волос. – Вас-то он бросил, а спит со мной.

   – С секретутками всегда спят, – усмехнулась я.

   – Не хамите! Думаете, самая умная?

   – Могу и тебе капельку ума дать, – сладко улыбнулась ей в ответ, заметив на столе баночку со штемпельной краской. – Знаешь, с мелированными волосами ты больше сойдёшь за умную! – Схватила со стола баночку и вылила её содержимое этой идиотке на голову.

   Синяя жидкость потекла по светлым волосам, а девица завизжала, как кошка, которой в двери хвост прищемили.

   – Что здесь происходит? – появился на пороге своего кабинета Влад. – Тора, что ты вытворяешь?

   – Она мне на голову чернила вылила! – вскрикнула девица.

   – Лариса, захлопни рот! – рявкнул Влад и обратил своё внимание на меня. – У тебя не все дома?

   – Отчего же? – прищурилась я. – Мне нужна твоя помощь. Только не вздумай меня опять похитить.

   – А вот и вздумаю, – буркнул он, – похищу накануне свадьбы.

   – Попробуй – сядешь.

   – Отделаюсь, как и всегда, лёгким испугом. Тора, до чего ты меня довела…

   – Сам виноват, – огрызнулась я.

   – Но ты всё-таки зачем-то пришла ко мне, даже после этой истории.

   – Мне нужна помощь.

   – Какого рода?

   – Мне нужны трое ребят спортивной комплекции...

   – В смысле? – ошарашено произнёс Влад. – Твой жених что, плохо выполняет свою основную функцию – решила себе три «тренажёра» приобрести? А бывший муж в качестве «тренажёра» не сгодится?

   – По этой части ты Кириллу и в подмётки не годишься, – рявкнула я, кривя душой, и покраснела, – а трое ребят мне нужны, чтобы нести гроб...

   – Кто-то умер?

   – Нет, мы с подругой хотим старую могилу раскопать и вынуть гроб... – последние мои слова потонули в истерическом визге милейшей Ларисы, которая не замедлила свалиться в обморок.

   Влад хмыкнул, вынул из кармана платок и стал махать им около лица своей секретарши.

   – От тебя всего ожидать можно, – заявил он с упрёком и, вроде бы, с восхищением, – но такого!..

   – А что тут не так? – пожала плечами. – Подумаешь, решили одного барона вырыть.

   – Спасибо, что не Петра Великого, – буркнул Влад.

   – Могу и Наполеона откопать.

   – Ты-то можешь, но с французским императором неувязочка выйдет – он уже вырыт, лежит себе в Доме инвалидов в Париже, в мрамор засунутый.

   – Отстань от императора, – буркнула я раздражённо, – и оставь в покое свой «тренажёр» – сама придёт в чувство.

   – А ты грубая.

   – Уж какая есть, у тебя учусь. Короче, мне нужен твой самолёт и трое ребят.

   – Вы спятили!

   – Влад!

   – Вот послушай, – видя, что милейшая Ларочка пришла в себя, он оставил её в покое, – ты понимаешь, о чём просишь? Так… а ну, идём в кабинет, – он затащил меня туда и усадил на широкий кожаный диван.

   – Влад...

   – Зачем тебе гроб выкапывать? – задал вопрос, и я поняла, что он не отцепится, и пальцем не пошевелит, пока не узнает, за каким чёртом мне всё это понадобилось. Что делать, пришлось признаться. – Это незаконно! – воскликнул он.

   – Кто бы говорил о законности! – фыркнула я.

   – Ладно, помогу, но ты мне будешь должна...

   – Мария тебе заплатит, – перебила я его.

   – Я не о деньгах, – ухмыльнулся он, – я мог бы и отказаться, – и

   положил руку мне на колено.

   – Лапы убери! – взвилась я. – Как тебе только наглости хватает!

   – Ну ладно, ладно, – буркнул он.

   Я в приметы категорически не верю, но на дело мы пошли в пятницу тринадцатого числа, в чёрную луну, и мне это очень не понравилось.

   Свою машину я оставила дома, а сама поехала на Аськином «Мерседесе», чёрном, как ночь.

   К старой части кладбища пришлось добираться кругами, а дорога оставляла желать лучшего. Подпрыгивая на ухабах, роняя пепел себе на колготки, плюясь и чертыхаясь, я доехала-таки до места назначения.

   Кирилла в нашу авантюру не посвятила и выбраться из его объятий смогла лишь во втором часу ночи, когда он, наконец, уснул.

   Со смехом вспоминала лицо сестры, когда ночью, забравшись на дерево, постучалась в её окно.

   – Я что, перебрала вина за ужином? – спросила она, протирая глаза. – Вроде немного выпила.

   – Ничего ты не перебрала, – усмехнулась я, – давай ключи от своей машины – утром верну.

   – С тобой спятить можно, – вздохнула сестрица и передала мне ключи.

   Я ловко спрыгнула с дерева и поехала на кладбище.

   Влад был уже на месте, а сзади маячил второй джип с тремя охранниками – все внушительного телосложения. К нам тут же подбежала Алёнка, а с ней – девушка, приблизительно моя ровесница, с длинными светлыми волосами.

   Охранники Влада стали копать могилу, а я прислонилась к ограде и сложила руки на груди, одной рукой держа фонарь.

   В конце концов, могилу раскопали, и один из охранников спрыгнул вниз. Тут же раздался звук, будто что-то треснуло.

   – Эй, вы там поосторожнее! – забеспокоилась Мария. – Не надо косточки моего прадедушки ломать.

   – А кто ломает? – прохрипел охранник. – Можно подумать, я специально. Гроб уже старый, весь прогнил.

   – А разве гробы гниют? – задумалась я.

   – Н-да, варвары мы с вами, – прогудел снизу секьюрити, – держите кладезь ума своего дедушки, – с этими словами он выкинул наверх череп.

   – Что вы делаете! – возмутилась Мария. – Вытаскивайте гроб, а не кости.

   – Не получится, – ответил охранник, – мешок дайте – я сейчас покидаю в него косточки и отдам вам. Если мы домовину поднимем, она в руках развалится.

   – Мне гроб нужен, – упрямилась Мария.

   – Слушайте, – приподнялся на руках охранник, – ну на кой чёрт вам старая домовина? Положите дедулю в новую.

   – А тряпка истлела?

   – Какая тряпка?

   – На которой кости лежат. Не на дерево же его положили! – нервно воскликнула Мария, а я удивлённо на неё взглянула.

   Её, похоже, больше волнует гроб, а не его содержимое.

   – Ну, допустим, есть. И чего дальше?

   – Оторвите с тряпкой и положите в мешок, – велела девушка.

   Обалдеть можно!

   – Держите свой мешок, – вылез из могилы охранник и швырнул кости на траву. – Ну, чего теперь? Закапывать?

   – Закапывай, – кивнул ему Влад, а Мария схватила мешок.

   И в этот момент раздался чей-то голос:

   – Стоять! Ни с места! Вы чего тут вытворяете? – Я осветила фигуру и увидела пожилого человека с ружьём в руках. – Что ж вы делаете? – воскликнул он. – Христа на вас нет! Могилу раскапывают! А ну, верните косточки на место! – И в этот момент раздался выстрел – это один из охранников Влада проявил бдительность и метким выстрелом убил старика.

   – Вы совсем спятили?! – заорала я. – Вы же его убили! – И тут Влад ловко зажал мне рот.

   – Давай, всю округу оповести, – прошипел он. – Быстро сваливаем, а то нам крышка.

   Едва он сказал он это, как откуда-то со стороны дороги раздалась череда выстрелов.

   – Это ещё что такое? – перепугалась Алёнка, бросаясь куда-то в сторону, Мария – за ней.

   Выстрелы меж тем продолжались, два охранника моего бывшего мужа повалились на землю без признаков жизни.

   Влад потащил меня куда-то в сторону, но вдруг споткнулся после очередной пальбы и упал на колени.

   – Что с тобой? – испугалась я.

   – Чёрт, плечо! – воскликнул он и встал с земли. – Кажется, ранили. Твоя машина далеко?

   Идти он мог, и мы быстро добрались до машины. Я провернула ключ зажигания и со всей силы вдавила тонкой шпилькой в педаль.

ГЛАВА 5

Мой дом был погружён в темноту. Я остановила машину, помогла Владу выбраться и повела через чёрный ход на кухню.

   – Тебе в больницу надо, – сказала ему.

   – Ни за что! – воскликнул он. – Огнестрельное ранение – медики тут же полицию вызовут, и придётся объяснять, как мы оказались на кладбище, зачем разрывали могилу... А тут ещё труп старика, я думаю, сторожа. У моих охранников вместо мозгов опилки: сначала стреляют, а потом выясняют личность человека.

   Тут я вспомнила о другом представителе родной полиции, спокойно спящем в моей спальне, о чём и доложила Владу: уж Кириллу совсем ни к чему знать о нашем ночном приключении.

   – Жалко, – протянул Влад, – мы могли бы бурную ночь провести.

   – Ты в таком состоянии ещё умудряешься и о сексе думать! – рассердилась я.

   – Притча во языцех у всех представителей мужского пола, – пояснил этот нахал.

   – Да пошёл ты! – выругалась я. – Сейчас выставлю за дверь – и сам решай свои проблемы.

   – Твою мать! – воскликнул Влад и с грохотом повалился на пол, увлекая за собой меня.

   Тут же в кухне зажёгся свет, и я увидела в дверях Кирилла: в джинсах, по пояс голого.

   – Что тут происходит? – ошарашено спросил он.

   – А ты почему не спишь? – заискивающе спросила я.

   – Я спал, а потом проснулся. Засыпал – любимая была под боком, а проснулся – птичка упорхнула. Как это понимать?

   – Милый, я тебе всё объясню, – улыбнулась в ответ и пнула Влада, чтобы лежал и не дёргался.

   Мы очень удачно свалились, аккурат за стойкой, которая была сделана для удобства.

   С одной стороны шкафчики, с другой – стойка, а с одного боку – плита. И Влад сейчас лежал, потирая голову, видимо, приложился черепушкой о плиту.

   – Кто там у тебя? – спросил Кирилл, направляясь ко мне.

   – Никто, – бросилась ему навстречу, – иди спать, милый, а я скоро буду…

   – Слушай, почему у тебя вся одежда в грязи? – спросил он. – И что происходит? Где ты была?

   – Милый, иди спать, – попыталась я выставить его из кухни.

   – Никуда я не пойду. – И он быстрым шагом заглянул за стойку. – Да я... – бросился он было к Владу, но я преградила ему дорогу.

   – Не трогай его.

   – Не беспокойся, я на её честь не покушался, – Влад был в своём репертуаре.

   – Что этот рецидивист тут делает?! – заорал Кирилл.

   – А ну, сядь! – рявкнула я, и он от неожиданности плюхнулся на стул. – Сейчас всё объясню. – И подошла к Владу. – Ты как?

   – Средней паршивости, – ответил он, после чего, держась за плечо, встал и, пошатываясь, дошёл до стула, опустился на него.

   – Снимай пальто, – велела ему и закатала ему рукав свитера, – блин… Нет, дружочек, тебе в больницу надо.

   – Не поеду я в больницу! – отозвался Влад.

   – Ты спятил! Если ты сам не пойдёшь в полицию, то она придёт к тебе. В тайне всё равно не удастся ничего сохранить...

   – Может, вы мне всё-таки объясните, в чём дело? – рассвирепел Кирилл. – И где вы валялись? Ты решила себе своеобразный девичник устроить, переспав с бывшим мужем? В какой канаве кувыркались?

   – Мы? На кладбище... – не к месту ляпнул Влад.

   – Ах, на кладбище, – протянул Кирилл. – Мне отчего-то только оборотни на ум приходят. Странно, что ты, Вика, ещё жива.

   – Я тебе всё объясню, – воскликнула на всю кухню. – Значит, так...

   А когда замолчала, у моего будущего мужа было такое выражение лица, что я даже испугалась, что его сейчас удар хватит.

   – Вы спятили?! – заорал он не своим голосом.

   – Да я... – начала было, но Кирилл со всего маху стукнул кулаком по столу.

   – Один дурак придумал, а два других дурака пошли у него на поводу! – взвился он. – Вика, я же тебя просил: не ввязывайся ни во что.

   – Да, такая девушка, как Тора, не для тебя, – ухмыльнулся Влад. – Я лучше с ней справляюсь.

   – Я вижу, как ты справляешься! – озверел Кирилл. – И убери руки от Вики.

   – Прекратите! – рявкнула я. – А тебе, – кивнула на Влада, – нужно в больницу.

   – Не поеду! – категорично заявил он. – Ты, помнится, назло мне на курсы медсестёр пыталась сходить.

   – Да ты экстремал! – восхитилась я. – Если я попробую тебя лечить, ты быстро на кладбище отъедешь. Разве что укол в одно место могу вкатить без последствий, и то не уверена, что их не будет.

   – Да, Викусь, угробь его, – с ухмылкой вторил Кирилл.

   – Кто кого угробить хочет? – возникла на пороге Елена Сергеевна: похоже, мы своими криками весь дом перебудили.

   – Доброй ночи, – улыбнулась я.

   – Да уж, скорее, утра, – покачала головой она и обратила внимание на Влада. – А что это с вами?

   – Да так, – ухмыльнулся он.

   – Молодой человек, вам в больницу надо! – ахнула бабушка Кирилла.

   – Это я и сам знаю, но никуда не поеду, – упрямился Влад, держась за окровавленное плечо.

   – Ну-ка, снимайте свитер, – велела Елена Сергеевна, – а ты, – кивнула она мне, – принеси мою железную коробку из спальни.

   Я кивнула и побежала наверх, предварительно погрозив Кириллу и Владу кулаком, чтобы не вздумали сцепиться.

   Справилась Елена Сергеевна с удивительной ловкостью – извлекла пулю, сделала укол и перебинтовала плечо.

   – Помню, год назад Кирилл получил ранение в плечо, –

   сказала она. – Три месяца в больнице лежал, а вы – как ни в чём ни бывало, даже не морщитесь от боли.

   – Вот этим и отличается нормальный мужик от тряпки, – не упустил случая укусить Влад своего соперника.

   – Ах, я тряпка! – взвился тот.

   – А ну, сядь на место! – рявкнула я. – А ты, – кинула свирепый взгляд на Влада, – ещё одно слово – и ты точно отправишься в больницу. Только не с простреленным плечом, а с черепно-мозговой травмой.

   – Ясное дело, – решил мой жених бить Влада словесным оружием, – накачался анаболиками – и пуля застряла, как в силиконе. У нас случай был: жена решила убить любовницу мужа и выстрелила в неё, а пуля в силиконовую грудь попала. И ничего, пулю извлекли, новый силикон вставили – и всё, ладушки.

   – Ну, тебе лучше знать, – пожал плечами Влад. – Откуда такие подробности про анаболики? Они что, как силикон? Бедная моя жёнушка – решила выйти замуж за силиконового гиганта. Не знал, что тебе нравится лежать под гелевой куклой.

   – Нет, я его убью! – прохрипел Кирилл. – Я вас обоих убью!

   – Отелло доморощенный! – фыркнул Влад.

   – Прекратите оба! – неожиданно звонко крикнула Елена Сергеевна. – Совсем спятили!

   – А пусть ваш внук у меня жену не отбивает, – фыркнул Влад.

   – Я тебе не жена, – взвилась я.

   – Брейк! – опять крикнула Елена Сергеевна. Вот уж никак не думала, что она знает такие слова. – Молодой человек, – обратилась она к Владу, – что вообще случилось? Почему вы ранены?

   – Да так, – дёрнул он плечом и кивнул на меня, – вот, её спросите. Это ей пришла в голову светлая мысль – могилу разрыть.

   – Не мне, а этой сумасшедшей из Прибалтики, а Алёнка просто польстилась на деньги.

   – Меня ещё интересует вопрос, – вклинился Кирилл, – почему эта женщина попросила вашу Алёнку? Она что, не могла бомжей найти на кладбище? Они бы за бутылку с удовольствием совершили бы акт вандализма. Кстати, ещё одна статья на твою голову, – стрельнул он взглядом на Влада, – убийство свидетеля, ношение оружия. Есть разрешение на оружие? Молчишь? Ну-ну… Далее – акт вандализма... В общем, хороший букетец вырисовывается.

   – А ты мне уже дело шьёшь? – прищурился Влад.

   – Ещё не шью, но мечтаю это сделать. Кстати, Клыку и Шаману в камеру передали грев с... – он выдержал паузу, – цианидом.

   – Я-то тут при чём? – нервно дёрнулся Влад, и я увидела, что он заметно побледнел.

   – Кто-то и зачем-то от них избавился, – прищурился Кирилл, – и хотелось бы знать, кто.

   – Вот и поищи, кто это сделал, – буркнул Влад, – только смотри, сам в ящик не сыграй.

   – Это что, угроза? – взбесился Кир. – Знаешь, что бывает за угрозу должностному лицу?

   – Знаю, – кивнул мой бывший муж, – только я не угрожаю, а предупреждаю, а это две разные вещи.

   – Ах, две разные вещи! – По лицу моего будущего мужа заходили желваки.

   – Да прекратите вы! – воскликнула я раздражённо. – Лучше думайте, как теперь поступить.

   – Сдать этого бандюгу вместе с его охранниками в тюрьму, – кивнул Кирилл на Влада.

   – Насчёт охранников я бы не был так уверен, – хмыкнул тот, – а ещё там остался мой самолёт... – И его слова потонули в оглушительном вое, который стал издавать мой мобильный.

   Номер был незнакомый – кто это там шифруется?..

   – Слушаю.

   – Виктория Леонидовна? – раздался на другом конце провода мужской голос.

   – Да, это я.

   – С вами говорит полковник полиции Дёмин Илья Сергеевич.

   – Очень приятно, – пролепетала я, лихорадочно соображая, что от меня понадобилось полковнику.

   – Виктория Леонидовна, кем вам приходится Северский Владислав Владимирович?

   Я покосилась на Влада, который ловил каждое моё слово и вздохнула:

   – Бывшим мужем. А что случилось?

   – Случилось. У него есть разрешение на выезд?

   – Откуда я знаю? – ошалела от вопроса и, прикрыв ладонью трубку, прошипела: – У тебя есть разрешение на выезд?

   – Нет, – ответил он.

   – Нет у него разрешения, – доложила я полковнику.

   – Он что, с вами? – протянул служитель закона. – А кто тогда на его самолёте перелетел через границу Ирана?

   У меня мурашки побежали по коже. Так, выходит, те, кто стрелял по нам, угнали самолёт… Замечательно!

   – Можно его к телефону? – вежливо попросил Илья Сергеевич.

   – Да, конечно… – И я передала трубку Владу.

   – Слушаю, – деловито отозвался он. – Нет, я не пересекал границу, нахожусь сейчас в Москве… Да, могу… Хорошо, – он завершил разговор и положил мобильный на стол.

   – В чём дело? – недовольно спросил Кирилл.

   – Мой самолёт угнали, – доложил Влад и постучал пальцами по столу.

   – Блеск! – хмыкнул тот. – Поедем сейчас на место происшествия. – И он встал с места.

   Я и Влад сели в мою машину, а Кирилл – в Аськину. В родной дом я заходить не стала, влезла при помощи трёх с половиной рук на дерево и постучала в окно спальни сестры.

   Выглянул, правда, её муж и удивлённо на меня воззрился.

   – Вик, ты знаешь, вход с другой стороны, – растерянно произнёс он, – этажом ниже.

   – Не хочу с матерью встречаться, – сдвинула я брови и вручила ему ключи: – От машины твоей жены. Чао. – После чего спрыгнула с дерева прямо на руки Кириллу.

   Времени было часов восемь – самые пробки, все спешат на работу, а потому продвигались по трассе мы со скоростью галапагосской черепахи, чёрт бы всё побрал! Но к кладбищу мы приехали в десятом часу и застали целый полк полиции во главе с отцом Кирилла, Евгением Николаевичем.

   – А вам тут чего надо? – недовольным тоном спросил он, с интересом разглядывая нашу компанию. – Неужели родственника приехали навестить? – язвительно сказал он.

   – А что, нельзя? – пошла я в атаку. – Проезжали мимо, смотрим – полиция и вы тут. Стало интересно, что на кладбище случилось.

   – Ага, – кивнул Евгений Николаевич, – интересная ты девушка, Вика: проезжаешь мимо с бывшим и будущим мужем. У вас что, шведская семья?

   Влад издал сдавленный смешок, Кирилл нахмурился, а я постаралась обаять будущего свёкра самой ослепительной улыбкой.

   – Евгений Николаевич, что случилось?

   – Да ничего особенного, если не считать четырёх трупов, разрытой и осквернённой могилы и ещё массы мелких нарушений, типа незаконного проникновения на территорию частного кладбища против воли хозяина...

   – Вот за что я люблю наше законодательство – не уголовный кодекс, а книга анекдотов, – ухмыльнулся Влад. – Незаконное проникновение против воли хозяина! Да ещё на кладбище! Да, у покойников разрешения не спросили! В здравом уме не придумаешь.

   – А давайте обойдёмся без вывертов, – рассердился Евгений Николаевич, – один умнее другого. А к вам, Владислав Владимирович, у меня серьёзный разговор будет.

   – А в чём, собственно, дело? – сдвинул брови Влад.

   – Что здесь делает ваша машина?

   – Моя машина? – растерялся Влад, а я поняла, что если мы сейчас всё не расскажем – нам крышка.

   – Евгений Николаевич, нам нужно поговорить, – заявила я, – срочно.

   – Что случилось? – на его лице появилось беспокойство.

   Через час мы сидели в Управлении, и теперь к нашей славной компании присоединились ещё и полковник Дёмин вместе с генералом Григорием Матвеевичем. Последний курил сигарету за сигаретой, просверливал нас рентгеновским взглядом и молчал.

   – И что мне с вами делать? – спросил он после пятнадцатиминутного прослушивания. – Виктория Леонидовна, вы меня достали.

   – Я знаю, – бодренько согласилась я.

   – Не придумали ничего умнее, кроме как вандализмом на кладбище заниматься?

   – Меня попросила подруга, – воспротивилась заявлению, – разве я могла ей отказать?

    – Мы с вами словно на разных языках говорим, – Григорий Матвеевич яростно затушил сигарету в пепельнице, превратив её практически в крошево. – Вы, Виктория Леонидовна, словно не понимаете меня.

   – Что вы! – воскликнула я. – Я вас прекрасно понимаю.

   – Да не заметно что-то, – буркнул Матвей Григорьевич, – вот ответьте мне, зачем вы поехали на это кладбище? Зачем вы вообще лезете, куда вас не просят?

   – Пожалуй, внесу поправочку, – подпёрла кулаком подбородок, – в этот раз меня просили.

   – И вы, как последняя идиотка, полезли к чёрту на рога и бывшего мужа за компанию прихватили. И вообще, вся эта история шита белыми нитками. Ну и зачем гражданка Беленькая попросила вас помочь ей?

   – А кому ещё ей помочь? – вздёрнула я брови, понимая, что села в лужу. Да что там в лужу – в целое болото.

   – Викуль, – подал голос Кирилл, – а где, ты говоришь, вы встретились?

   – В ГУМе, а что?

   – Да ничего, – усмехнулся он, – только что в этом ГУМе Беленькая делала?

   – Гуляла, наверное, шопинг себе устроила, как и я, – сказала я и осеклась...

   Перед глазами всплыло лицо Аленки и её слова «Как здесь всё дорого». Действительно, что она делала в ГУМе? Шмотки там баснословно дорогие – ей, потерявшей всё своё богатство, даже носок там будет дорого купить. Тогда ещё раз задаю себе вопрос: что она там делала?

   – Ну не из-за меня же она туда пошла! – подумала вслух.

   – Боюсь, что именно из-за тебя, – вздохнул Кирилл, – она знала, что твой бывший муж не бедный человек, что у него личный самолёт, и спланировано туда пошла. Выследила тебя.

   – А даже если и выследила – что в этом такого? – хмыкнула я. – Может, хотела попросить об этой услуге, а стеснялась... Какая разница, где она меня попросила?

   – Но она уже солгала, изобразив встречу случайностью, а

   маленькая ложь, как известно, рождает большое подозрение, – авторитетно заявил Влад.

   – Тоже мне, нашёлся, – фыркнула я, – умник, блин!

   – Вик, а он прав, – неожиданно встал на сторону Влада Кирилл, чем меня несказанно удивил, – зачем, спрашивается, она солгала?

   – Откуда мне знать? – буркнула ему в ответ и вздрогнула, услышав звон мобильного.

   – Да поменяй ты, наконец, звонок! – раздражённо сказал Кирилл. – Постоянно подскакиваешь от этого воя.

   Я проигнорировала его замечание и взглянула на дисплей – маменька. Можно, конечно, скинуть, но она потом до печёнок достанет. Слишком хорошо я знаю свою мать.

   – Что случилось, мам? – устало спросила, приняв вызов. – Позвони попозже: я занята.

   – Вика, приезжай скорее домой, – зарыдала маман.

   – Господи! Да что случилось? – перепугалась я.

   Если моя маменька плачет – значит, и впрямь случилось нечто экстраординарное.

   – Асюта... – воскликнула она и вновь разразилась рыданиями.

   – Что с ней?! – закричала я, игнорируя то, что на меня бросают косые взгляды.

   – Она в аварию попала, – зарыдала маман.

   – Господи, она жива?

   – Сломала два ребра, но жива. Сейчас в больнице, и, представляешь, утверждает, что её пытался убить Влад. Что она разглядела номер джипа, который сбил её машину. Приезжай скорее, она в Склифосовского.

   – Еду! – вскочила с места, но тут же ошарашенно села на место.

   – Что там дома? – спросил Кирилл.

   – Аську сбили. На твоём, – кивнула я Владу, – кстати, внедорожнике. Она сейчас в больнице.

   – Так! – выпалил Григорий Матвеевич.

   – Я сильно подозреваю, – прошептала я, – что сбить хотели меня. Короче, я поехала к сестре. – И выбежала из кабинета.

ГЛАВА 6

Непогода на улице ещё больше разбушевалась, дождь лил как из ведра. Я запрыгнула в машину и с бешеной скоростью поехала в больницу.

   В коридоре сидела маман, а папа нервно мерил шагами расстояние от палаты до лавочки.

   – Как она? – подбежала к ним.

   – Врач сказал, что она в рубашке родилась, – вздохнул папа, –

   это просто счастье, что дверцу машины, когда она перевернулась, не заклинило и она смогла выпрыгнуть в воду.

   – Говорила я ей! – закричала маман. – Юрист – такая опасная профессия! Вот, первый звоночек.

   – Мам, боюсь, ругать надо меня, – тихо проговорила я.

   – А тебя-то зачем? – посмотрела на меня маменька.

   Поколебавшись, я рассказала о ночном происшествии, о подстреле Влада...

   – Боже! – схватилась за сердце она.

   – Тебе плохо? – кинулась к ней, сообразив, что перегнула палку.

   – Всё в порядке, – прошептала маман и посмотрела на меня, – ты бы хоть иногда о своих родных и близких подумала, когда пускаешься очередную авантюру.

   – Я думаю, но когда в крови вскипает адреналин, здравый смысл испаряется.

   – Я тебя понимаю, – кивнула маман, – сама до сих пор в тайне ото всех занимаюсь лазанием по горам, – и покосилась на папу, – только я тебе этого не говорила.

   – Не скажу, но при условии, что в следующий раз поеду с тобой.

   – Значит, замётано, – просияла она и вскочила, когда доктор вышел из палаты. – Ну что?

   – Полный порядок, – ответил врач, – ей повезло. Два сломанных ребра, сломана рука, вывихнута нога, ссадины... Можете зайти к ней.

   И мы зашли. Боже мой, у Асюты всё лицо было в синяках, светлые волосы спутались, и вид какой-то раздавленный.

   – Привет, – вяло проговорила она.

   – Привет… – Я села рядом на стул. – Ты как?

   – Как видишь, – пожала плечами сестра. – Я так понимаю, из-за тебя пострадала?

   – Откуда ты знаешь? –поразилась я.

   – Как – откуда? Ты зачем-то брала ночью мою машину, а утром Влад пытался меня сбить. Чем ты так ему насолила, раз уж он решил, что не ему – так никому?

   – Это был не он! – воскликнула я. – Он всё время был со мной.

   – Интересно… – пробормотала сестра, и я стала рассказывать. – Ты в своём репертуаре, – пробормотала Ася, а папа покачал головой:

   – А вы не подумали о том, что покушение может повториться?

   И мы все удивлённо на него воззрились.

   – Ты это о чём?.. – начала я.

   – Это я о том, что если они запомнили номер машины и поехали добивать, то могут это повторить.

   – Что же делать? – испугалась Асюта, а у меня мурашки по позвоночнику пробежали.

   Что же делать? Приставить к Асе охрану? Или попробовать разобраться самой? Кто же на нас напал?

   «Значит так: я сейчас поеду, посмотрим, что там, на кладбище, какого-нибудь свидетеля изловлю», – уже составлялся в голове план действий.

   – Ой, мне пора, – встрепенулась я, глянув на часы.

   – Вика! – сурово воскликнул отец.

   – Виктория, ты опять за своё? – вскрикнула маман, но я их не слышала, потому что уже выбежала вон из палаты.

   Села в машину и полетела на кладбище.

   На погосте стояла гробовая, извините за дурацкий каламбур, тишина. Я оставила свою машину у входа и медленно побрела по дорожке, изредка кидая взгляды на памятники.

   О событиях последней ночи напоминала только лента, протянутая полицией, огораживающая место происшествия.

   Я прошла всё кладбище и тут увидела выход с другой стороны и дом на отшибе. Дом на краю кладбища.

   Чёрт, я за свою короткую жизнь столько ужастиков просмотрела – один страшней другого… Бытует мнение, что кровавые и жестокие ужасы сродни порнографии. Во всяком случае, мне так сказал Влад, но страх щекочет нервы, и уж не знаю, как у моего сегодняшнего бывшего мужа, но у меня всё тряслось внутри после просмотра этих фильмов: я просыпалась в холодном поту, прижималась к Владу, ища защиты.

   И вот теперь вышла в поле, подошла к одноэтажному небольшому домику, подле которого стояли колёса, летом, вероятно, служащие в качестве цветника.

   Внезапно задул холодный ветер, заставивший поёжиться, однако в этот момент дверь дома открылась, и из него, покачиваясь, вышла женщина неопределённых лет, ухватилась за перила и с воплем полетела со ступенек.

   – Что с вами? – бросилась я к женщине.

   – Оставьте эту чушку, – раздался позади мужской голос, – опять нажралась, скотина. Как получка – так всё, Зинка пьяная в задницу.

   Я с сомнением посмотрела на распластавшуюся на земле женщину.

   – А если она замёрзнет?

   – Что ей, дуре, сделается, – махнул рукой мужчина, но всё же подхватил пресловутую Зинку на руки, перекинул через плечо, внёс в дом и швырнул на пол.

   – Заходите! – крикнул он мне и спросил: – Вы кого-то ищите?

   – Может быть, – ответила я, – вернее, вы что-нибудь слышали о произошедшем этой ночью?

   – И видел, и слышал. Сначала машины какие-то приехали – стрелку, наверное, крутые забили... Подождите, а почему вы спрашиваете? Вы из ментовки?

   – Нет, – покачала головой, присев на краешек стула, – я частный сыщик… – Хотела добавить «любитель», но быстро передумала. – Из детективного агентства «Правда». И мне нужно знать, кто стрелял.

   – Что за детективное агентство такое?..

   – Молодое совсем.

   – Ясно. Так, наверное, сами и стреляли, – вернувшись к нему вопросу, пожал плечами мужчина.

   – Нет, они не стреляли, – я провела пальцем по столу, проверяя его чистоту, – вернее, стреляли, но один раз, и то по ошибке. Какие-то ещё были?

   – Ну… я не знаю, – задумался мужчина, – хотя...

   – Что? Вы что-то вспомнили? – воскликнула я.

   – Да ходила тут одна – всё вынюхивала да выспрашивала...

   – А что она спрашивала?

   – Да одной женщиной интересовалась, старожилом соседней деревни Поплавки. Чернецова Анастасия Романовна – вот как ту женщину зовут, но сам знать о ней ничего не знаю. Она, женщина эта, всё по могилам шарилась, всё чего-то бомжей спрашивала. Странная она, эта женщина.

   – А как она выглядела – вы не запомнили? – хваталась я за последнюю соломинку.

   – Вроде блондинка. Больше ничего не помню, никаких примет.

   Да… блондинка…. В Москве блондинок как воробьёв на ветках, впрочем, брюнеток и рыжих тоже, так что цвет волос – это вообще не примета. Сегодня можно один парик надеть, завтра – другой, вот и вся примета.

   И я подошла к стоящим у ворот бомжам.

   – Подайте, Христа ради, – сказала одна из них, женщина весьма пропойного вида.

   Однако, не взирая это, она выглядела вполне здоровой и вполне могла пойти работать в какой-нибудь деревенский магазин уборщицей, а вместо этого стоит у ворот на кладбище. Блин, в иное время я высказала бы ей всё, что думаю, но сейчас просто заводиться не хочу, а потому молчала вынула сторублёвую купюру и показала пьянице:

   – Хочешь получить?

   – Да, – закивала она головой.

   – Тогда вспоминай: тебя расспрашивала женщина, блондинка. О чём она спрашивала?

   – Блондинка? – задумалась алкоголичка. – А, помню, была такая.

   – О чём она тебя расспрашивала?

   – Фотку одну показывала, одной старушки, спрашивала, часто ли она сюда ходит.

   – А вы чего?

   – А я что, нанималась всех старушек запоминать? – оскалилась алкоголичка. – Только ту старушенцию я действительно знала, а эта фря таким приказным тоном на меня... И ещё обзывает, мол, шваль подзаборная. Ну, я ей назло и сказала, что не знаю эту старушку.

   – Если я покажу вам её фотку, вы, значит, её узнаете?

   – Старушку или блондинку?

   – Старушку.

   – Узнаю.

   – Хорошо, – кивнула я и протянула бомжихе деньги, а сама пошла к машине.

   Что-то вообще невнятное. Какая-то старушка… Что же всё это значит? Я постояла на ветру, выкурила сигарету и поехала в деревню Поплавки.

   Резко развернувшись на повороте, со всего маху врезалась в шлагбаум. Раздался треск, и в моей машине сработала подушка безопасности.

   – Что за безобразие? – выскочила на улицу женщина толщины невероятной, одетая в цветастый фланелевый халат. – Что вы творите?

   – Простите Бога ради! – воскликнув, извинилась я. – Блин! – И попыталась отпихнуть от себя подушку.

   – «Простите»! – фыркнула баба, уперев руки в то место, где, по идее, должна находиться талия. – А шлагбаум кто мне восстанавливать будет?

   – Я заплачу, – пообещала, выбираясь из машины.

   – Заплатит она! – стала распаляться женщина. – А мне лишняя морока. Понакупили машин, гоняют, в чужие шлагбаумы врезаются, а потом «я заплачу». Гони тыщу баксов.

   – Вы спятили? – возмутилась я. – Да вам и ста долларов хватит, чтобы всё восстановить. Сомневаюсь, что вы их потратите. Найдёте другую жердь, попросите кого-нибудь из пьяньчуг за бутылку сколотить.

   – Подумаешь, умная нашлась! – зашлась криком бабища. – Гони деньги! – И она схватилась за вилы.

   Я невольно вздрогнула, окинув внимательным взором комплекцию «Дюймовочки». Да… если этот кандидат в борцы сумо в женском обличии на меня бросится, я вряд ли смогу достойно отразить атаку, поскольку силёнок у меня кот наплакал. А давать деньги этой фурии тоже не хочется. В общем, спокойно развернувшись, я всё же пошла к машине.

   – Стой! Куда? – завопил гиппопотам.

   – У меня сумка с деньгами в машине, – сказала я, прыгнула за руль и полетела внутрь деревни, игнорируя крик женщины.

   Оторвавшись, зашла в первый попавшийся сельский магазин, где была очередь из трёх человек.

   – Простите, пожалуйста, – обратила на ним внимание, – вы не знаете Чернецову Анастасию Романовну?

   – Это кто ж такая? – сдвинула брови одна из женщин.

   – Мне сказали, что она здесь живёт, в этой деревне. Мне очень нужно её найти.

   – Не знаем мы такую, – покачала головой одна из покупательниц, – сроду здесь таких не было. Клавк, – посмотрела она на продавщицу, – может, ты знаешь такую?

   – Не-а, – мотнула головой продавщица, – не знаю, не слышала о такой.

   – Как странно, – пробормотала я и вышла из магазина.

   – Ах, вот ты где, сука! – раздался голос женщины с шлагбаумом.

   Она летела на меня с вилами, вырабатывая невероятную для своей толщины скорость.

   – Мамочки! – вскрикнула я и юркнула обратно в магазин с воплем, кинувшись за спину одной из женщин: – Спасите!

   – Ну, я сейчас тебе покажу! – влетела баба за мной в магазин. – Дрянь московская! – Она попыталась достать меня палкой от вил, но я, отшвырнув ногой табуретку, преграждавшую вход за прилавок, спряталась за продавщицу.

   – Да что, чёрт возьми, происходит? – взвизгнула та.

   – Эта дрянь мне шлагбаум сломала! – завопила бабища. – И платить не хочет!

   – Не собираюсь за такую ерунду тысячу долларов платить, – выпалила я, – вы бы ещё в евро попросили или в фунтах стерлингах.

   – Щас я тебе покажу стирлинги, – исковеркала слово женщина и рванула на меня.

   – Танюха, угомонись! – прикрикнула на неё продавщица. – Знаю я твои штуки – специально шлагбаум поставила, потому что поворот. Врежется кто побогаче – ты бабки и лупишь. Отстань от человека, я сказала.

   – Ишь, раскомандовалась!

   – Да, раскомандовалась. Я-то кое-что знаю, – прищурилась продавщица, и баба, разом затихнув, выскочила из магазина.

   – Не обращайте внимания, – поддержала продавщица, выпуская меня, – ей тесть шлагбаум сделает, а она ловит таких вот нарушителей скорости.

   Поблагодарив милую продавщицу, я вышла из магазина и обомлела: в лобовом стекле, прямо посередине, красовались четыре ровных отверстия. Похоже, милейшая Татьяна не смирилась с поражением и нанесла вилами урон моей машине. Чёрт бы её взял!

ГЛАВА 7

И что теперь делать? Ладно, об этом позже подумаю, а сейчас поеду в администрацию, она-то, наверное, здесь имеется.

   – Извините, пожалуйста, – окликнула я выходящую из магазина женщину.

   – Что такое? Ой, а что с вашей машиной?.. Танька, что ль, навернула?

   – Похоже на то, – развела я руками.

   – Ох, стерва, – покачала женщина головой.

   – Вы не скажете, где здесь сельская администрация?

   – Сельсовет? Поезжайте прямо, потом налево – и увидите жёлтое здание. Это и есть сельсовет.

   – Спасибо огромное, – поблагодарила женщину и села за руль.

   Я двинулась в указанном направлении и вскоре упёрлась в старое, кое-где облупившееся жёлтое трёхэтажное здание. С неба опять полился дождь – пришлось бегом броситься внутрь.

   Постучалась к председателю.

   – Войдите, – сказали из-за двери.

   – Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я, входя в кабинет.

   – Здрасте. Что хотели узнать?

   – Я ищу в вашей деревне женщину по имени Чернецова Анастасия Романовна.

   – А вы, собственно, кто ей будете? – внимательно посмотрел на меня мужчина.

   – Я ей никто, – покачала головой и вынула из кармана удостоверение капитана полиции, купленное в метро.

   То, что мне сделала Аська, Кирилл с руганью отобрал у меня.

   – Что за притча? – ругался он. – Людям мозги пудрить? Адвокат нашёлся! Ещё раз увижу у тебя корочки, не буду спать с тобой, по проституткам пойду.

   – Ты по проституткам, а я по проститутам, – отбила я выпад, – заполучу от них что-нибудь интересненькое и тебя потом награжу, хотя, думаю, ты раньше меня подхватишь. Анекдот знаешь? Звонит муж жене: «Дорогой, ты где?» А он: «В венерическом диспансере». Жена: «Ой, что ты там делаешь? Ну ты даёшь!» А муж в ответ: «Нет, дорогая, это ты даёшь, а я потом лечусь!

   – Вика, что за пошлость? – возмутился Кир. – И потом, у этого анекдота борода уже до самого пола, шлейфом волочится.

   – Да, с этим анекдотом не стыдно пойти на бал в Венскую оперу, – ухмыльнулась я.

   – Не юродствуй, – поморщился Кирилл, – и чтобы корочек я у тебя больше не видел.

   Я сделала вид, что согласилась, но при первой же оказии купила в метро удостоверение капитана и теперь им воспользовалась.

   – Полиция, – вздохнул председатель, – хорошо, сейчас посмотрим.

   Он вышел, а я стала осматривать кабинет. Из мебели стоял стол времён Петра Первого, но, думаю, что личный стол царя стоит немереных денег и тут бы он не стоял, скорей уж стол времён Советского Союза.

   Старый вентилятор, стоящий в углу на тумбочке, шкаф с какими-то бумагами... Н-да, здесь бы хороший пылесос не помешал: сплошная пыль.

   Я постукивала пальцами по столу и думала, что заявленное Кириллу вряд ли смогла бы сказать Владу, а если бы и рискнула, то так огребла бы по лицу, что мало не показалось бы. Но Бутусову я пока не жена, да и не поднял бы он на меня руку: слишком порядочен, честолюбив и ударить того, кто слабее, для него подлость. Даже если я столь откровенно нахамила, Кирилл умеет понимать, и я его очень за это люблю.

   Мне отчего-то пришла на ум моя соседка. У неё две кошки, и они и зимой, и летом на улице. А, недавно я, проезжая мимо, увидела, что одна из кошек, серый кот, идёт с подвёрнутой лапой. Она постоянно твердит, как любит животных, что приходится выгонять их, потому что они, якобы, ходят в туалет дома и запах стоит невыносимый. Господи! Боже мой! Да я сама видела, как они, едва открывается дверь, пулей влетали в дом и прятались от хозяйки. Может, факт с хождением в туалет прямо дома имеет место, но это происходит потому, что бедные животные боятся, что, если они попросятся на улицу, их потом не впустят.

   Моя любимая Маняшка знает, что я всегда её пущу, знает, что люблю её. Моя ласковая, верная кошечка… С ней разговариваешь, а она в ответ издаёт мяуканье, больше похожее на скрип, да и тональность у каждого её мяуканья разная. Порой она просто разговаривает со мной, порой беспокоится...

   Мне так жалко животных соседки: она их даже накормить не может. Сама в церковь ходит, а несчастные животные бегают от неё, как от огня. Ведь одна из заповедей Божьих – не обидь слабого, а она её нарушает.

   Животные – наши друзья, наши преданные, верные друзья. Между прочим, в Древнем Египте кошка была священным животным, да и на Крите... Или на Кипре? Я забыла где, но в какой-то из этих стран есть храм, где кошек много. Это удивительные создания, вольные, и в то же время они привязаны к человеку.

   Кстати, о моей Маняшке – она почему-то с самого начала невзлюбила Кирилла. При его виде она начинает злобно шипеть, рычать, и я не понимаю, почему он ей не нравится. Не иначе как от моей матери плохим характером заразилась.

   – Простите, что задержал, – вернулся в кабинет глава администрации и сел за стол, – вы меня извините, но данными на эту женщину мы не располагаем. Она здесь не живёт.

   – Но как же так? – растерялась я. – Мне сказали, что она из этой деревни.

   – Кто сказал? – нахмурился он.

   – Да один человек, который живёт рядом с кладбищем.

   – Ах, Яшка… Так вы его меньше слушайте. Вы ему денег, случайно, не давали?

   – Не давала, – покачала я головой, – да он и не просил. А бомжихи, что стоят у ворот кладбища, подтвердили его слова, что какая-то молодая блондинка спрашивала про какую-то старушку.

   – Просто преступление и наказание какое-то, – пробормотал мужчина, – не хватало только, чтобы эту старушку хлопнули.

   – Вот не надо, не надо, – возмутилась я, – не надо мне трупов.

   – Да ладно вам – я так, для красного словца.

   – И как мне эту Чернецову искать? – нахмурилась я.

   – Походите, поспрашивайте, может, она просто сняла у кого-нибудь дачу, – предположил он.

   – Только и остаётся, – вздохнула я, и, попрощавшись, направилась на выход.

ГЛАВА 8

Деревня всё-таки довольно большая, а жильцы могут и не сказать, что у них кто-то проживает. Откуда они знают, может, я из налоговой? Деревенские люди экономные, с государством делиться не хотят, но их можно понять, и искать человека, расспрашивая жильцов, – сизифов труд.

   Я окончательно расстроилась, почувствовав, что к виску медленно, но верно подбирается мигрень. Зашла в местную аптеку, где купила упаковку анальгина.

   – Минералка у вас есть? – спросила, взяв лекарство.

   – Мы вам что, отдел газированных напитков? – нахмурилась провизор. – Идите в продуктовый – там и найдёте газировку.

   Я крякнула и пошла в уже знакомый магазин. Продавщица, завидев меня, улыбнулась.

   – Ну что, Татьяна не донимала? – спросила она.

   – Не донимала, но исподтишка мне лобовое стекло в машине вилами проломила.

   – Ой, мамочки! – вскрикнула продавщица. – А машина-то дорогая?

   – Точно не знаю: это подарок. Но не меньше нескольких миллионов.

   – О господи! Наверное, пять миллионов рублей!

   – Больше, – усмехнулась я.

   – Шутите?

   – Нет, не шучу, – вздохнула я.

   – Да Таньке не расплатится за стекло…

   – А я и не буду ничего требовать. Отвезу в сервис, и мне бесплатно её отремонтируют.

   – Ну, если бесплатно… – улыбнулась продавщица. – Ох и дура эта Танька. Не понимает, что в один прекрасный момент нарвётся. С вами ей повезло, а то попался бы какой-нибудь браток – три шкуры спустил бы. Вы что-то хотели?

   – Да, мне бы минералку.

   – Минералки у нас нет, да и кто тут у нас её брать будет? Станут они деньги платить за простую воду, когда можно из колодца достать. Возьмите сок. Вот, в стеклянной банке, яблочный. Он вкусный.

   – Соком таблетки не запивают, – покачала я головой, – да и потом, как я трёхлитровую банку вскрою? Думаете, я в сумке консервный нож ношу? А если и сделаю фокус, открою банку, то затем мне понадобится пластиковая крышка, чтобы её закрыть, а то в машине прольётся.

   – Да уж, глупость дикую предлагаю, – засмеялась продавщица, – возьмите тогда сок в пачке.

   – Да соком не запивают таблетки! – возразила я. – Хотя давайте маленькую пачку, вон ту, с крышкой.

   – Тут пол-литра.

   – Давайте, – кивнула я и выпила сразу две таблетки. Сок оказался отвратительным, да и не люблю я яблочный. – Дайте пачку апельсинового, – попросила я.

   – А этот что, не нравится?

   – Не люблю яблочный, – призналась я.

   – Держите, – она поставила на стол пачку с соком, я расплатилась и пошла к машине.

   Просто чёрт знает что такое!

   Апельсиновый сок оказался так себе, я бросила пачку на сиденье и завела мотор. Машина плавно тронулась, но, когда я подъезжала к шлагбауму, пресловутая Татьяна опять выскочила с вилами, и бросилась на меня. Спятила она, что ли?!

   Похоже, у деревенских людей начисто отсутствует инстинкт самосохранения. Этой кретинке не приходит в голову, что у меня может быть крутой муж или любовник, который ей потом за подобное попросту шею свернёт.

   Я в полном шоке вывернула руль в сторону, дабы не сбить эту идиотку. То, что у неё с головой полный абзац, ещё не значит, что я могу её отправить на тот свет.

   В общем, я благополучно не справилась с управлением, машина вильнула влево, и я врезалась в будку, которая, как успела в последний момент правильно предположить, являлась туалетом.

   То, что произошло дальше, не поддаётся никакому описанию.

   Будка, в которую я влетела, разлетелась в одно мгновение, а содержимое из сточной канавы рядом фонтаном окатило мою машину.

   Я попыталась отъехать, но всё стекло было залеплено... Не буду уточнять, чем залеплено, включила дворники, и всё это... блин... Короче, содержимое канавы оказалось у меня в салоне.

   Чёрт побери, сдохнуть можно! На полную мощь включила кондиционер, дворники и нажала на газ, игнорируя вопли Татьяны, которые она издавала при виде поверженного туалета. Поехала прочь, по пути снеся часть забора и шлагбаума.

   Отбиваясь одновременно от подушки безопасности, я открыла окно, вытащила из своей сумки флакон с духами, почти половину вылила на носовой платок и прижала к носу.

   И вот в таком виде я причалила к автомойке.

   – Добрый день, – проговорил молодой человек и помахал у лица рукой, что меня нисколько не удивило. От моей машины исходило такое амбре – на зависть всем токсикоманам Москвы и области. – Что с вашей машиной? – спросил он ошеломлённо, когда я выскочила из салона с такой скоростью, словно у меня под сиденьем находилась катапульта.

   – А вы не видите? – оскалилась я. – Вымойте её. Да делайте что считаете нужным, но чтобы этой вони не было. Я сейчас задохнусь.

   – Сделаем, – кивнул парень. – Вон там кафе есть – посидите, пока мы машину отмоем.

   Я последовала его совету, приземлилась в за столиком и заказала себе чашку кофе. Кофе оказалось растворимой мерзостью, пирожные в меню отсутствовали, а булочками можно было себе голову пробить – такие они были твёрдые.

   Я отодвинула сомнительное лакомство подальше, подпёрла кулаком подбородок и уставилась в окно.

   – Вы пить будете? – подошла ко мне официантка. Наверное, стоило ей сказать, что я не алкоголичка, но вступать в полемику не было сил, и я просто мотнула головой. – Тогда чего сидите? Либо пейте, либо уходите.

   – Хорошо же вы с клиентами разговариваете, – процедила я, – на вас жалобу написать надо.

   – Жалобу она напишет! – упёрла руки официантка в то место, где должна быть талия. – Нам хозяин ясно сказал, чтобы просто так не пускали.

   – А я не просто так: я заказ сделала, – отбила мяч.

   – Да? Чашку кофе?

   – Я питаюсь одним кофе! – заорала я. – А ваши помои пить вообще невозможно! Могли бы приобрести машину для экспрессо! – с этими словами я швырнула на столик деньги и вылетела вон.

   Настроение было испорчено, опять разболелась голова, и мне нестерпимо захотелось домой. Забиться в тёплые пледы с чашкой чёрного кофе, коробкой белого шоколада и с книгой моего любимого прозаика-романиста Анри Де Ренье.

   Под один бок – Маняшку, под другой – Кляксича – это огромный чёрный котище с оранжевыми глазами, доставшийся мне от бабушки парня, которого я в юности любила. Кляксич совсем молодой, ему только-только год исполнился, но за последние три месяца он совсем обвыкся у меня и теперь полноправный член семьи. А ещё у меня громадный перс Маус, белая шиншилла, и последнее время Елена Сергеевна жутко ругается, поскольку этот пушистый красавец всюду оставляет свою шерсть, и она, соответственно, не расстаётся с пылесосом. Замыкает картину пекинес Сима, тоже мой любимец.

   – Девушка! – крикнул мне парень с мойки. – Готово! – И я поспешила на зов.

   В машине ничем не пахло, вернее, пахло, но только чистящим средством и моими духами, запах которых удалить не смогли. А чему тут удивляться? Французские духи они и в Африке французские духи.

   Ну, и ёлкой – моей любимой отдушкой.

   – Вот счёт, – протянул мне бумажку парень.

   – Ни фига себе! – воскликнула я, взглянув на цифры. – Вы что, золотой губкой машину мыли? – Но, тем не менее, расплатилась.

   – Крутая вы тёлка! – воскликнул вдруг тот, пересчитывая деньги, а я от неожиданности поперхнулась.

   – Спятил? Да? – задохнулась от возмущения. – Да за такие заявочки можно так огрести – мало не покажется. У меня жених мент, а бывший муж – бандит. Вот натравлю их на тебя…

   – Да вы чего? Того, да? – И он пошёл внутрь здания. – Сама в багажнике чёрте что держит и ещё угрожает.

   Нет, вы видали!..

   Я как-то проигнорировала его заявление о багажнике. Села за руль и рванула в Москву, намереваясь сдать машину Владу в его автосервис, чтобы поменяли стекло, а заодно нужно выправить бок. Я его помяла, когда снесла забор.

   В кармане зазвенел мобильный, и я, увидев высветившийся номер Алёны, нажала на кнопку.

   – Привет, Лен. Ну что там у вас? Тут какая-то ерунда – вроде бы самолёт угнали...

   – Викуль, – всхлипнула Алёнка, – нам нужно поговорить. Срочно!

   – Да что случилось? – испугалась я.

   – Приезжай скорее ко мне, я на Профсоюзной живу. – Она назвала номер дома и квартиры и отключилась.

   Просто чёрт знает что такое! Я вдавила шпилькой в педаль газа и понеслась с предельно допустимой скоростью… Однако всё же угодила в пробку, в которой простояла битый час, но, в конце концов, приехала на Профсоюзную. Припарковала машину, и вошла в подъезд. Лифт не работал – пришлось подниматься пешком. Что ж, только лишняя зарядка.

   Алёнка не спешила открывать дверь, что меня тоже заставило побеспокоиться.

   – Вы кто? – раздался вдруг сзади девичий голос. Я обернулась и увидела красивую юную девушку.

   Маленькая изящная блондинка потрясающей красоты, совершенно обворожительная, и у меня даже мелькнула глупая мысль – вот бы познакомить Влада с ней. А что, переключился бы на это очаровательное создание и наконец-то перестал бы меня доставать. Хотя нет, совершенно глупая мысль – отбрасываю идею. Влад собственник, и его, судя по всему, злит, что не он меня бросил, а я его. Эта же девчонка, скорее всего, несовершеннолетняя… Так что точно нет.

   – Так кто вы? – повторила вопрос она. – Чего в нашу квартиру ломитесь?

   – А, ты дочь Алёны? – дошло до меня.

   – Да, меня Полина зовут, – представилась девчонка.

   – А я Вика, бывшая одноклассница твоей матери. А где она? Мы договорились о встрече, я приехала, а она не открывает.

   – Чёрт её знает, – пожала плечами Полина, а я поразилась такому отношению к родной матери. Хотя Полина и приёмная, но Алёна её вырастила. Разве так можно? Она вынула ключи, взялась за ручку двери, но та оказалась открыта. – Что за чёрт? – вскрикнула Полина. – Совсем мать обалдела, двери не запирает. Или это вы её открыли? – она резко повернулась ко мне.

   – Да ты что! – ахнула я. – Я только что пришла.

   – А откуда я знаю, когда вы пришли? – прошипела Полина и вошла в маленькую, тесную прихожую, а я последовала за ней.

   – Эй, мать! – крикнула девчонка. – Ты где? К тебе пришли. – Она обошла всю квартиру, а я – за ней по пятам.

   Бедность сквозила изо всех углов, и хотя, Алёна как могла пыталась облагородить жилище, кое-где ободравшиеся обои, старая, если не сказать, трухлявая мебель портили всё впечатление. Ужас просто!

   – Полиночка, как же вы здесь живёте? – ужаснулась я.

   – Вот так и живём, – пожала плечами Полина. – А чё? Бриллиантов хоть, как у некоторых, – она выразительно посмотрела на красивые серёжки, покачивающиеся у меня в ушах, – и нет, но живём нормально.

   – Угу, – отозвалась я, ловя на себе завистливый взгляд.

   – У вас, наверное, муж богатый, – предположила Полина.

   Я предпочла не развивать эту тему, осмотрелась и спросила:

   – А где твоя мама работает? Она что-то говорила про завод – дай мне адрес.

   – Не завод, а фабрика. Швейная. Она там убирается.

ГЛАВА 9

Получив адрес фабрики, я отчалила, включила в машине печку и поехала в сервис, но по пути меня перехватил гаишник.

   – Документы, пожалуйста, – потребовал он, и я протянула ему паспорт и права.

   – Так-так, Виктория Леонидовна, – прочитал он и заметил некий диссонанс на моём стекле, – это что?

   – Где? – прикинулась я невинной овечкой.

   – На стекле! – рявкнул он. – Это от пуль?

   – От каких пуль? – округлила глаза. – Вы что, спятили? Это от вил.

   – А теперь я спрошу: от каких вил?

   – От тех, которыми сено в стог складывают, – ухмыльнулась я.

   – Издеваетесь? – прищурился гаишник. – А номерной знак почему на соплях держится?

   – Я им туалет протаранила, – с ангельской улыбкой произнесла я.

   – А бок вам, наверное, корова помяла?

   – Нет, я забор снесла.

   – Угу, – протянул страж порядка. – Багажник откройте.

   – Зачем? – удивилась я.

   – За тем. Живо открывайте!

   – Но, послушайте, я спешу! – воскликнула сотруднику ГАИ. – Давайте я вам сто долларов дам – и вы меня отпустите.

   – А ну, открывайте багажник! – заорал он, хватаясь за кобуру. – Что вы там прячете?

   – Господи! Да ничего я не прячу! – вздохнула я, вышла из машины, покорно открыла багажник, и...

   – Мама! – заорала я не своим голосом.

   В моём багажнике, не подавая признаков жизни, лежала женщина. Её светлые волосы, перепачканные кровью, рассыпались, а тело лежало настолько неестественно, что не было никаких сомнений, что она мертва.

   – Ага, попалась, птичка! – злорадно воскликнул гаишник, грубо схватил меня за руки и защёлкнул на запястьях наручники.

   – Да что вы себе позволяете? – завизжала я, дёргаясь в железных оковах. – Я на вас жаловаться буду! Я этот труп впервые вижу!

   – Хватит мне тут бабушку лохматить! – прикрикнул страж порядка. – В отделении будете объяснять, как к вам этот труп попал.

   – Да не знаю я, как он ко мне попал, – возмущалась я, – я даже не знаю, кто это.

   – Не знаете, говорите? – посмотрел на меня гаишник и перевернул тело.

   – Алёна! – ахнула я.

   – Вот, а говорите, что не знаете.

   – Знаю, – сокрушённо проговорила, глядя на мёртвое лицо бывшей одноклассницы.

   – Ну вот. Память явно приходит в норму, а там, глядишь, вспомните, как убили женщину и запихнули её в багажник.

   – Да вы не в себе! – воскликнула я. – Зачем мне её убивать? Я... – Мой глупый язык уже хотел ляпнуть, что я ехала к ней, но вовремя прикусила его, да так сильно, что вскрикнула от боли.

   Страж порядка внимательно на меня посмотрел, но от дальнейших комментариев воздержался, усадил меня в полицейскую машину, а сам вызвал своих коллег из уголовного отдела.

   Что ж, видимо, судьба моя такая – постоянно влипать в неприятности.

   Тело Алёнки вынули из багажника, положили в чёрный пластиковый пакет и увезли в морг, ну а меня – в отделение полиции.

   Дотошный следователь с ходу накинулся на меня с расспросами, на которые отвечала пространно, даже сумбурно. Голова отказывалась варить, ещё больше разболелась, и я уже ничего не соображала.

   – Вы вообще понимаете, в чём вас обвиняют? – устало спросил следователь.

   – Понимаю, – кивнула я.

   – Девушка, вы, случаем, не под кайфом? Я, пожалуй, вас отправлю проверить на наличие в крови алкоголя и наркотиков.

   – Давайте, давайте, до кучи, – махнула рукой, – только дайте позвонить. Я имею право на один звонок.

   – Вызывайте адвоката, – он протянул мне трубку стационара.

   – Мобильный верните! – воскликнула я. – Я номера наизусть не помню.

   Он крякнул, но вернул мне телефон, и мне удалось позвонить Кириллу, вот только абонент был наглухо занят – пришлось вызвать Влада.

   – Эй-эй, вы имеете право только на один звонок, а не на два! – запротестовал следователь.

   – Я не дозвонилась, значит, звонка как такового не было, – парировала я, услышав лёгкий щелчок и голос бывшего мужа.

   – Привет, Тора.

   – А откуда ты знаешь, что это я? – удивилась его проницательности.

   – Знаю, – ухмыльнулся он, – что случилось?

   – Я в полиции…

   – И что ты там делаешь? – перебил меня Влад.

   – Сделай одолжение, дай мне коротко всё объяснить, а то тут следователь на меня волком смотрит, того и гляди, телефон отнимет.

   – Валяй.

   – Короче, Алёну, которой мы помогали, убили, а её труп запихнули ко мне в багажник. Меня остановил гаишник, нашёл в багажнике труп, и теперь я в полиции. Вызволи меня отсюда.

   – Что ж ты своему жениху не звонишь, – зло спросил Влад, – а сразу мне?

   – Влад, ну пожалуйста, – простонала я, – давай наши разборки не будем сюда примешивать.

   – Я тебя освобожу только при одном условии: если к алтарю с тобой вместо Кирилла пойду я.

   – Да пошёл ты! – взорвалась я и отключила телефон. – Что за сволочь!

   – Вы это о ком? – устало спросил следователь.

   – Да так, о наболевшем.

   – Что? Не хотят вас вызволять?

   – Можно, я ещё позвоню? – тихо попросила я, а по щекам покатились злые слёзы.

   – Звоните уж.

   И я позвонила матери. Она внимательно выслушала меня, крякнула, сказала, что летит, и отключилась. Хоть один человек мне не отказал.

   Однако в отделение она приехала не одна, а с Владом.

   – Тебе чего здесь надо? – заорала я на него.

   – Ну почему ты такая грубая? – спросил он. – Я к тебе со всей душой...

   – Ты? Со всей душой? – вскрикнула в ответ. – Да ты помогать мне отказался! Я тебе в кои-то веки позвонила, а ты тут же за своё.

   – Ах, она мне в кои-то веки позвонила! – вознёс руки к небу Влад. – Манна небесная низверглась к нашим ногам!

   – Какая же ты сволочь, – прошептала я, – ты же прекрасно понял, что я хотела сказать.

   – Понял, но я злюсь.

   – На что, интересно знать?

   – Ты знаешь, на что.

   – А ну-ка прекратите! – прикрикнула на меня маман, а Влад занялся следователем, и меня выпустили под подписку о невыезде.

   – Что ты сделала с машиной? – спросил мой экссупруг, увидев некогда блестящее авто в таком виде.

   – Это не я, – сквозь зубы ответила я.

   – А кто?

   – Одна женщина из деревни.

   – Вика, я же тебя просила, – укоризненно воскликнула маман, – не надо больше ни во что ввязываться!

   – А что мне было делать? – разгневалась я. – Ждать, пока Аську прихлопнут? А теперь, после смерти Алёны, я даже не знаю, что делать. За что её убили?

   В этот момент около нас затормозила «Тойота», и из неё выскочил Кирилл.

   – Что случилось? – бросился он ко мне.

   – Сущая ерунда, – усмехнулась я, – у меня в багажнике нашли труп. Кто его мог туда положить?

   – Бог ты мой! – протянул он, обратив внимание на внешний вид машины. – Как это ты так умудрилась?

   – Отстаньте все от меня! – простонала я. – Влад, ты, кажется, обещал мне бесплатный ремонт, когда дарил мне авто? Или я что-то пропустила?

   – Давай ключи, – хмуро произнёс Влад. – Тебе надо не на иномарках ездить, а на тракторе. Его ты вряд ли сломаешь.

   – И трактор сломаю, – обрадовала я его, – было бы желание.

   – Да, ты можешь... Помнишь кольцо, что я подарил тебе на день рождения? Ювелир мне потом сказал, что надо было делать, чтобы застёжку сломать. Он был в шоке.

   Я хихикнула, а Кирилл посмотрел на нас с недоумением:

   – Как это – застёжка на кольце? Разве такое бывает?

   – Ещё как бывает, – усмехнулся Влад, – в старину такое делали – застёгивали на пальце, и не снять. Кстати, я к тебе как-нибудь заскочу, – кивнул он мне, – верну колечко: оно так у меня и лежит.

   Я цыкнула, отдала ему ключи и села с Кириллом в его машину.

   – Вик, это немыслимо, – прокачал головой он, заключив меня в объятия. – Ну что ты вытворяешь? Я уже не дождусь, когда мы официально станем мужем и женой.

   – Думаешь, что, став замужней дамой, я остепенюсь? – ухмыльнулась я.

   – Во всяком случае, не теряю надежды, – он поцеловал мне ушко.

   – Слушай, отстань, – оттолкнула его, – лучше веди машину.

   – Куда тебя закинуть? – вздохнул он, заводя мотор.

   – Домой. Я устала, как бродячая собака, всю ночь не спала и хочу проверить документацию. А ещё я позвоню Аське и от души наору на неё.

   – За что? – заинтересовался Кирилл, трогаясь с места.

   – Мне Влад тут ляпнул, что мы, оказывается, компаньоны. Клуб-ресторан на двоих оформлен, понимаешь?

   – Ах, сволочь! – воскликнул он.

   – Тихо! Его оформляла Аська, и я не понимаю, как она могла так поступить. Вот и спрошу у неё.

ГЛАВА 10

Кирилл отвёз меня домой, а сам уехал на работу. Сняв сапоги, я пошла на кухню, откуда учуяла вкусные запахи.

   – Что это вы такое готовите? – тотчас заинтересовалась, включая кофеварку, и достала из ящичка чашку.

   – Уху, – улыбнулась Елена Сергеевна, – я обратила внимание, что ты любишь рыбу.

   – Что есть, то есть, – кивнула ей и вспомнила, что у меня с утра во рту маковой росинки не было, не считая того мерзостного растворимого кофе, что я пыталась пить в кафе.

   – Садись, – Елена Сергеевна налила мне тарелку супа, и я набросилась на еду.

   Суп оказался восхитительным, а творожный торт на десерт – ещё лучше, и, когда я уже звонила Аське, то была в благодушном настроении.

   – Привет! – ответила она. – Ты чего звонишь? Могла бы и зайти. Я тут с ума схожу от тоски.

   – Читай уголовный кодекс и радуйся жизни, – рассмеялась я, – а то, что ты с ума сошла, я уже давно поняла. Особенно после того, как узнала о том, что ресторан оформлен на нас с Владом двоих. Как ты могла?

   – Боже! – вскрикнула Аська. – Викуль, я тут ни при чём.

   – Да? Интересно, вроде бы ты занималась оформлением ресторана...

   – Не я, а мама. Она сразу, как узнала, отняла у меня документы, и сама занималась оформлением.

   Ясно... Ох, мама, как хорошо, что тебя сейчас нет рядом: я бы такой скандал закатила…

   Моя мать юрист, причём высококлассный, но она терпеть не

   может юриспруденцию, ненавидит до мозга костей. Мой дед, прадед и так далее были юристами, в большинстве своём нотариусы, но на моей матери династия прервалась, во всяком случае, так думал дед. Он заставил её закончить юрфак, потом она какое-то время работала в консультации, пыталась сделать карьеру адвоката.

   Опять же назло своему отцу стала адвокатом, а не нотариусом, назло ему стала изучать уголовное, авторское и даже процессуальное право, и сейчас она один из лучших юристов Москвы.

   Господи, конечно! Ну кто кроме неё мог сделать такую пакость?

   – Эй, ты где там? – раздался в трубке голос Асюты. – Куда провалилась?

   – Я тут, – ответила, вздохнув, и взмахнула рукой – свалила с кровати документы, пролила кофе и вовремя успела кинуть на стол чистый лист бумаги, а то кофе попал бы на белый, пушистый ковёр.

   – Может, зайдёшь? – жалобно спросила сестра.

   – Если только завтра, – ответила ей, пытаясь привести папки в порядок, – да и то не уверена. У меня дел по горло.

   – Ну, давай, – проговорила Асюта и отключилась, а я со злости, так и не разобрав бумаги, швырнула их на пол.

   Маняшка, мирно сопевшая на моей подушке, подняла мордочку, внимательно посмотрела на меня своими зелёными глазами и выразительно мурлыкнула.

   – Ну что, бархатная подруга? – потрепала я её по мягкой шёрстке.

   Манька опять мурлыкнула, встала, потянулась, поставила передние лапки мне на колено и полезла под подбородок, издавая умопомрачительную вибрацию.

   – Хорошая моя, – обняла кошку.

   Очень хотелось позвонить матери и наорать на неё, но вместо этого я сходила на кухню, налила себе ещё кофе, взяла коробку конфет и забралась на диван с кошкой и книгой. Только сегодня всё как-то не читалось. Мысли потекли в ином направлении, в направлении Алёны, и я решила завтра сходить к ней на работу.

   Итак, я начинаю новое расследование, и гори всё синим пламенем. Пусть Кирилл что хочет говорит – и не подумаю слушаться. Я уже одурела от этих бумаг и хочу расследовать. Приняв такое решение, призадумалась: когда же мне труп засунули? Машину оставляла, когда была на кладбище, в Управлении, и у больницы, наверное, следует исключить, ещё, когда в магазин дважды заходила, в сельсовет, и на автомойке.

   Когда же мне труп запихнули?

   Стоп! Молодой человек на автомойке, тот самый нахал, что назвал меня крутой тёлкой. Он ещё добавил, что у меня в багажнике чёрте что лежит.

   Выходит, что труп запихнули мне или на кладбище, или в деревне.

   Интересно, почему этот парень сразу полицию не вызвал, если увидел труп? Или испугался, что я его рядышком положу с этой девушкой?

   Нет, минуточку, Алёна мне позвонила уже после того, как я отъехала от автомойки. И что из этого следует?

   Что тогда трупа у меня в машине ещё не было, его засунули позже. Наверное, когда я заходила домой к ней…

   Точно, дверь в квартиру была открыта, и оставил её открытой убийца. Что же тогда у меня лежало в багажнике?

   Так, немедленно еду на эту мойку.

   Я спрыгнула с кровати, надела любимую короткую красную юбку, леопардовое пальто, чёрные сапоги на тонкой шпильке и побежала вон из дома.

   – Ты уходишь? – выглянула из кухни Елена Сергеевна.

   – Да, – лаконично ответила ей и выбежала на улицу.

   Поскользнулась, шлёпнулась мягким местом на лёд тотчас и вспомнила, что моя машина в ремонте. Чёрт! Как же теперь быть? Такси!

   Я вынула из кармана телефон, вызвала машину и поехала к мойке. К счастью, та ещё не закрылась, и парень, которому я несколько часов назад заплатила крупную сумму денег, меня мгновенно узнал. И не удивительно: нечасто приезжают клиентки, у которых машина настолько уделанная, да ещё и с трупом в багажнике. Хотя трупа же тогда ещё не было… Ладно.

   – Что? Очередной уголок задумчивости протаранили? – усмехнулся парень, чем меня несказанно удивил.

   По идее, он должен был побледнеть, посереть, решить, что я приехала его прибить, испугаться, а он как ни в чём не бывало смеётся. Или он поклоняется Будде и считает, что смерть – это переход в высшее состояние? Минутку, вроде бы такая формулировка в коффуцианстве... Или всё-таки в буддизме? Чёрт его знает, меня сейчас не это волнует.

   – Это у вас хобби такое – туалеты ломать посредством машины? – с интересом спросил парень.

   – Послушай, дружок, – пропела я сладким голосом.

   – Пётр я, – подсказал он.

   – Хорошо, Петя. Помнишь, ты сказал, что у меня в багажнике чёрте что валяется? – Улыбка сползла с лица парня, что меня только обрадовало. Значит, он всё-таки христианин и боится смерти. Что ж, хорошо. – Что было у меня в багажнике? – рявкнула я и сурово сдвинула брови для верности.

   – Вы... того... это... Я ничего не видел! – выпалил парень.

   – Видел-видел, – усмехнулась я, вынула из кармана сигарету и щёлкнула зажигалкой.

   Кирилл последнее время пытается отучить меня курить, и, откровенно говоря, жизнь моя превратилась в ад.

   – Ты хоть понимаешь, что губишь своё здоровье? – гневно восклицает он. – И некрасиво это, когда женщина курит. Раньше курящих девушек пепельницами называли, и я не хочу, чтобы моя жена курила.

   И пошло-поехало. И так начались наши первые ссоры, а что будет потом? Если уж он сейчас, пока я ему ещё не жена, скандалы закатывает и что-то требует?

   Но я знаю, он беспокоится о моём здоровье, поэтому курю теперь только на работе или в машине, когда рядом нет Кирилла.

   – Нет! Не видел! – воскликнул Петя, а я вынула из кармана пистолет-зажигалку и направила её на парня.

   – Мама! – испугался мальчишка.

   – Не бойся, дружок, – пропела я, – и говори, что было в моей машине? Труп, да?

   – Какой труп? – прозаикался парень. – Оружие ваше там было.

   – Какое ещё оружие? – изумилась я и убрала пистолет-зажигалку в сумочку.

   – Пистолет с глушителем, – уточнил парень, чем несказанно меня удивил.

   – Ты уверен, что там ничего, кроме пистолета не было? – уточнила я. – Труп, например?

   – Вы спятили? – округлил глаза Петя. – Не было там никакого трупа, только оружие. Я ещё подумал, надо бы в полицию позвонить, но передумал.

   – Почему же передумал? – заинтересовалась я.

   – А вдруг вы из мафии? Мне тогда впору гроб себе заказывать.