Печаль - не повод отлынивать от учёбы! Артефакты ждут меня и обещают стать прибыльным делом. А в личной жизни, увы, грандиозные сложности. Прекрасный дракон, готовый решить любые проблемы, или кошмарный демон, неспособный на любовь? Выбор кажется очевидным, но...
Вторая книга серии "Между демоном и драконом"
Долгое время мне казалось, что я попала в сон — и выживала по правилам сна, то есть творила все, что приходило в голову. Затем пришло осознание, что я оказалась в другом мире — с мерзавцами демонами, прилипчивыми драконами и самой настоящей магической академией. Но сегодня догнала новая мысль: я просто спятила. Вот так банально и досадно слетела с катушек. Или все еще не могу до конца принять правду: Мирта, моя беззлобная и тихая служанка, только что погибла, а сквозь ее глаза на меня смотрит совсем другая женщина. И не кто-нибудь приятный, такой же заложник ситуации, как я сама, а любовница моего бывшего мужа! Я тут недавно мечтала повстречать хоть кого-нибудь из земляков, следовало формулировать свое желание поточнее…
Никто вокруг, конечно же, всю глубину моего отчаяния не понимал. Наоборот, громко радовались и удивлялись — после прямого удара демоническим оружием мало кто из смертных выживает. А Катерина уже и возмущаться могла, и на ноги вскочила вполне себе энергично, то есть серьезных травм у нее не нашлось. Ответственные лекари все равно увели девушку в лазарет — еще раз проверить, позволить отлежаться и отдохнуть, чтобы пострадавшая наконец-то перестала нести всякую чушь, ведь большинства слов местные даже не понимали. А я все продолжала сидеть на земле, не в силах подняться или сосредоточиться. Быть может, мне тоже нужно было в лазарет, чтобы под присмотром специалистов попытаться уместить всю страшную картину в свои мысли.
Грант ласково прикасался к моему плечу и шептал:
— Все обошлось, Элея, не переживай. Понимаю, что ты очень испугалась, но трагедии не случилось. К тому же теперь многое встало на свои места. К примеру, я был неправ в своих подозрениях насчет твоей служанки — сейчас уже очевидно, что она без сомнений отдала бы за тебя жизнь. Да и вижу, как вы близки. Ее исагонскому наречию учила ты? Это так мило.
Мило ему. Мирта не «отдала бы жизнь» — она ее отдала! Как же я сейчас себя проклинала за каждое неприятное слово в ее адрес. Бедная девчонка, которая жила только для своей госпожи. Она умерла, так и не узнав, что ее обожаемая Элея Феррино тоже покинула этот свет. Наверное, пойми служанка раньше, у нее пропали бы все цели в жизни задолго до этого дня. Две несчастные души, которые всегда держались вместе, им будто было суждено погибнуть молодыми следом друг за другом…
Я пялилась в землю, не желая общаться с Абелем, а на Кьяра совсем смотреть не могла. Иначе вновь взорвусь. Мне сейчас добраться бы до спальни, закрыть глаза и хотя бы три дня не шевелиться. Однако дракон напомнил:
— Твои вещи уже перенесли. Позволь, я провожу тебя, затем проверю, как устроили твою служанку в лазарете. Мирта после полного выздоровления поселится с тобой. Как и твоя соседка, если захочешь ее пригласить.
Я с трудом проглотила комок в горле. Еще и это! Вот уперся же! Хуже банного листа, честное слово. Подняв больной взгляд на его лицо, я на миг застыла. А ведь я выношу Гранту оценку по инерции, просто потому что так привыкла. Но если обнулить все чувства и начать сначала, то следует признать: в самый сложный момент он оказался единственным, кто дарит свою поддержку и заботу. Герцог, высший дракон и просто мечта всех женщин сидит рядом со мной в пыли и пытается утешить. В черных глазах нет фальши — только беспокойство и желание помочь. У него, конечно, есть недостатки, но лишь в этот момент со всей очевидностью проявились все достоинства. Или у меня закончились силы, потому и сопротивляться было нечем. В этот момент я не думала о его наложницах и невесте — я видела перед собой того, кто в любой беде окажется рядом и без вопросов начнет решать все трудности. А если с чем-то и не справится — например, не сможет вернуть человека к жизни, — то сядет с тобой и будет нежно гладить по плечу.
Именно поэтому я позволила Гранту поднять себя на руки и под изумленными взглядами вновь собравшихся вокруг студентов унести в корпус для сотрудников. Осматривать свое новое жилище желанием не горела — свернулась на большой кровати калачиком и закрыла глаза.
Сон оказался целебным — возможно, дракон даже какое-то заклинание применил, чтобы я мгновенно уснула и не беспокоилась до самого утра. Однако на следующий день сам же меня разбудил:
— Элея, уже пора вставать. С Миртой все хорошо, за нее не волнуйся. Но нас вызывают к ректору. Вернее, еще вчера вечером вызвали, но я настоял, что тебе нужен покой — ты слишком сильно испугалась. Больше откладывать нельзя. Собирайся.
Он вышел из спальни, а я с удовольствием потянулась. Только потом вспомнилась вчерашняя трагедия, у которой еще будут неприятные последствия. Мне-то жаль Мирту, но для всех остальных она жива и здорова. И если я покажу не обычный шок, а скорбь, то тем самым могу подставить буйнопомешанную Катерину. Мне что же, теперь за ней присматривать придется? За девкой, которая спала с моим мужем? Да, Никита и ей лапшу на уши вешал, но это не значит, что я должна питать к ней теплые чувства! Я ведь живой человек, то есть всего разок умерший. Не получится забыть самую первую секунду нашего знакомства, когда Катерина вышла из моей ванной в одном полотенце — тоже моем. И если бы не она и ее ненормальный темперамент, то я сейчас собиралась бы на тренировку в спортивный клуб, а не находилась тут! Однако совсем плюнуть на нее совесть не позволит. У меня-то была Мирта, а у этой сумасшедшей нет вообще никого. Ладно, сначала к ректору, а потом все же загляну в лазарет — хотя бы краткий инструктаж проведу и на том успокоюсь. Дальше уже Эли отдельно, а Кати отдельно.
Свою одежду я нашла в гардеробной, попутно обалдев. Ничего себе тут спаленки! Несколько роскошных комнат, уютно обставленных, собственная ванная комната с мраморной отделкой. Понятно, что это помещение не для меня обустраивали — оно предназначено для профессоров или высокопоставленных кураторов. Видимо, одно оказалось свободным, вот Абель и выбил его для своей «наложницы». Или и за него выложил целое состояние — хотя эту сумму я в свои долги вписывать уже не стану, потому что до сих пор не определилась, хочу ли здесь оставаться. Но разве я без поддержки дракона справилась бы со всей ситуацией? Разве он не заслужил хотя бы благодарности? А от благодарности до влюбленности рукой подать, что стало бы для меня выходом.
Главного руководителя академии мне до сих пор видеть ни разу не приходилось. Господин Олден был выдающимся уникалом с огромным опытом в преподавании и управлении. Немного пугающий вид здоровенной фигуры, больше подошедшей бы какому-нибудь качку, и ярко-желтых глаз. Я уже где-то успела прочитать, что такие радужки у многих сильных магов огня проявляются в преклонных годах. Точно так же, как у водников они к старости превращаются в бирюзовые. Заочно я ожидала от него и взрывного темперамента, однако, вопреки предположениям, у ректора дрожали руки и дергался один глаз, когда мы вошли. Особенно жалко он выглядел, когда спотыкался взглядом о демона. Да, Кьяра Ремера тоже вызвали в кабинет, хотя на него я все еще пыталась не смотреть.
Я заняла стул в центре, Абель уселся справа, а Кьяру не осталось иного места, кроме как слева от меня. Слишком близко! Я поежилась от нестерпимого отвращения.
И только после этого ректор вдохнул и принялся отчитывать:
— Вы что устроили? Два куратора академии, должностные лица при исполнении, сыны самых благородных семей своих рас — и творите такое?!
Оба обвиняемых промолчали. Кажется, демон еще и безразлично плечами пожал. Оправдываться они явно не собирались. Пришлось самому ректору искать им оправдание:
— Вам крупно повезло, что никто не погиб! В противном случае вы отчитывались бы уже перед королем. Да-да, милорд Ремер, это вас в первую очередь касается! — огненный маг с угрозой потряс скрюченным пальцем. — Я вас предупреждал, что при малейшем нарушении…
Демон нагло перебил его с расслабленной усмешкой:
— Господин Олден, выдыхайте уже. Ничего я не нарушил. Или в академии есть запрет на самозащиту? Только что придумали?
Ректор перевел недовольный взгляд на Гранта и был вынужден признать:
— Действительно, милорд Абель, вы обнажили оружие первым. Но к вашей работе до вчерашнего дня не было ни единой претензии. Повторяю — вам повезло, что никто не пострадал. Студентка Мирта Феррино совершенно здорова физически, но до сих пор несет какую-то чушь. Если бедняжку придется отправить в приют для нездоровых умом, то уже обычным штрафом все виновные не отделаются! Благородная Элея, — он устремил желтые глаза в мою сторону, — а вы ничего не хотите добавить? Это же ваша служанка?
Я на самом деле напряглась. Если Катюша в лазарете сейчас наговорит на психушку, то неизвестно, как ее оттуда вытаскивать. Потому спешно придумала объяснение:
— Мирта всегда была странненькая, господин ректор. Пусть лекари не обращают внимания — я ее с детства знаю и уже давно привыкла. А тут еще она едва не погибла, все воспитание позабыла.
— А-а-а, — Олден принял объяснение на веру. — Но если вдруг Мирта решит подать жалобу, то я всегда готов выслушать! В конце концов, в этих стенах она в первую очередь ученица, а уже потом чья-то служанка. И если узнаю, что ее угрозами заставляют молчать, — старик многозначительно покосился на демона, — тогда тяжесть преступления вырастет в разы! А пока просто назначаю штраф — по тысяче золотых с каждого из присутствующих за ущерб академии.
В смысле, с каждого? Чего? Я-то здесь при чем? Но мой протест опередил Кьяр:
— Там ущерба на пару монет.
— За моральный ущерб! — не растерялся ректор. — Бедные студенты столько страха натерпелись!
Грант и не думал спорить. Хотя и Кьяр просто отмахнулся. Для них двоих сумма ничтожна, не стоит ругани, а вот у меня ситуация другая. Потому я осторожно уточнила:
— Господин ректор, по-вашему, я тоже виновата в происшествии? Да у меня даже магической силы не имеется, чтобы разносить стены и тротуары.
— Разумеется, вы тоже виноваты, — удивил он и уставился в какой-то листок. — Свидетели заявили, что ссора началась из-за вас. Вот теперь на будущее и запомните, что лучше не провоцировать демонов и драконов на драку. А для благородной дамы такое поведение вообще немыслимо! Стыд и позор.
Грант сразу же соврал:
— Элея позже подошла.
И Кьяр подхватил:
— Я ее вообще впервые вижу. Еще бы из-за какой-то девки я хоть пальцем пошевелил.
Однако ректор самодовольно ухмыльнулся и приподнял листок:
— Двенадцать свидетелей независимо друг от друга сказали одно и то же. То есть двенадцать из двенадцати, кого мы вообще успели опросить. Простите, кураторы, но ваша попытка обелить репутацию вашей общей зазнобы нелепа. И благородной Элее будет уроком: пусть уже определится и больше своей фривольностью не создает ситуаций, опасных для жизни наших учеников.
Я хлопала глазами. У Элеи такая репутация, что ее уже мало чем можно испортить, но все равно обидно. А еще обиднее стало, когда Грант подался в мою сторону и прошептал:
— О деньгах не беспокойся — я заплачу за тебя. А твоя репутация должна беспокоить только меня, вшивых сплетников это не касается.
Да что ж такое, долги растут как на дрожжах! Новая примета — не умирай с открытой ипотекой, иначе три жизни подряд от кредитов не отобьешься. Но возражать было бессмысленно — ректору плевать, а Абелю только в радость обязать меня еще сильнее. Видимо, мне уже пора расслабиться и принимать его опеку как должное, ночами за нее расплачиваясь. Да тут весь мир меня к этому толкает, даже посторонние лица!
Я впервые невольно покосилась на Кьяра и вздрогнула. Оказалось, что демон как раз смотрел на меня. И, как обычно, его эмоции расшифровать было невозможно. Не произнес ни слова, хотя мне, наверное, хотелось услышать его запоздалые сожаления, пусть он и не догадывался о масштабах беды… Однако он молчал, молчала и я. Моя жгучая ненависть к нему — обратная сторона недавней такой же горячей страсти, обозначенная в тот момент, когда я всего лишь увидела, кем он был, есть и будет. Всегда, когда что-то слишком быстро выворачивается наизнанку, получается некрасиво и со швами наружу.
У меня случился день исследования новых территорий в академии — мест, которые я рассчитывала никогда не увидеть. Сразу от ректора я направилась в лазарет. Небольшое здание располагалось далеко в стороне от остальных. Внутрь меня пропустили беспрепятственно — насколько мне было известно, посещать пациентов запрещалось лишь в случае серьезных инфекций. Палат — или, как их тут называли, комнат выздоровления — было совсем немного, но и больные здесь почти никогда не задерживались надолго. Как и многие вопросы в этом мире, лекарское дело тоже было завязано на магии, нередко эту профессию выбирали универсалы или уникалы земли. А уж сильнейшие из них умели быстро исцелить почти любую рану, хотя находились, разумеется, и неподъемные задачи: отравление серьезными ядами, нездоровье ума, потеря конечности и нечто похожее. То есть даже у чудес есть естественные ограничения. Но жаловаться в местный Минздрав мне и в голову не пришло бы: жители даже не имеют понятия о хронических болезнях, а это уже в тысячу раз лучше, чем в родном мире.
Катерина шагала по комнате и нервно кусала губы. Мое появление заметила не сразу, но когда развернулась, на миг замерла и как-то слишком облегченно выдохнула:
— Это же ты назвала меня по имени? Мне не показалось?! Блин, скажи, что хоть ты здесь адекватная и понимаешь, что происходит!
Пришлось смиренно признать:
— Я. Сядь уже, разговор долгий.
Но холеричную натуру так просто не унять. Девушка в теле Мирты взвилась от радости, подпрыгнула и начала заваливать вопросами:
— Откуда ты знаешь мое имя? Ты кто вообще такая? И что это за идиотское попаданство? Я про такую хрень одну книжку читала — тупее ничего в жизни не видела, но сейчас будто все сходится! Хотя все равно не сходится — там было все миленько и без больниц! Или зря я тот идиотизм до конца не осилила? Или…
— Сядь! — рявкнула я, поскольку она явно не могла сосредоточиться сама. — Катя, прижми попу к основанию и начни уже слушать. У меня и без тебя забот хватает.
Она плюхнулась на узкую кровать скорее из страха, что психану и уйду. А меня тошнило. Ведь с таким любопытством на меня уставились глаза Мирты, но лицо неуловимо сделалось другим — и я не смогла бы перечислить, что именно изменилось. Просто служанка всегда держала губы плотно сжатыми, она иначе выражала эмоции и уж точно не отличалась бесконечными дергаными движениями. А Катя еще и была крайне нетерпеливой:
— Ты какая-нибудь местная жрица, умеющая видеть суть вещей? И потому меня узнала? В той дурацкой книжке…
Я перебила:
— Нет, я жена Никиты. И здесь уже давно — с того самого момента, когда ты голая в подъезде всех нас укокошила.
Девушка нахмурилась, пригляделась и недоверчиво покачала головой:
— Что-то не похожа. Та вроде посолиднее была — такая высокомерная цаца, которая знает себе цену, хотя уже в преклонных годах.
— Мне было тридцать! Какие еще преклонные годы?! — возмутилась я.
— Ну, я это и имела в виду, — она виновато скривилась. — Ладно, продолжай.
Я попыталась проявить максимальное терпение и изложила все как было, а заканчивала домыслами:
— Наверняка я тогда сразу умерла — а тут скончалась эта Элея. Возможно, ты была в коме все это время… или твоя душа просто витала где-нибудь, пока не погибла Мирта. Черт его знает, что за странный подъезд в той новостройке — прямо портал с билетом в один конец.
— Умерла? — ей, как и мне еще недавно, очень не понравилось это слово. — Но я не могу, мне нельзя! У меня же вся жизнь впереди! Я на мастера маникюра выучилась, в салон устроилась, приготовилась деньги лопатой грести, мужика нашла, влюбилась, не знала же тогда… — По мере осознания ее лицо менялось, будто вытягивалось вниз, отчего зеленые глаза становились все больше. Катя надолго замолчала — будто окаменела. А потом заговорила тише и медленнее: — Нет-нет… Мне нельзя. Пожалуйста, не надо… Моя семья — они же с ума сойдут. А я с братом поссорилась — как ему теперь, если последний наш разговор закончился скандалом? Сережка нас с Никитой на выходе из ресторана увидел — подошел, я их познакомила… А потом брат высказал мне, что тип какой-то скользкий, не понравился ему. Угрожал, что челюсть ему свернет, если еще раз к его сестренке приблизится… И я такую истерику закатила…
Катя зажала лицо ладонями и завыла. Не о себе, а о том самом неведомом Сережке, который искренне ее любил и заботился, а она ушла, даже не успев сказать брату, что тот был прав. Я отвела взгляд, сморгнула слезы. Возможно, моя ситуация была еще и не так печальна — хотя бы ближайшей родни не осталось. Я родителей давно потеряла — успела пережить горе, а она только что, и сразу всех. Катерина — слишком эмоциональная и боевая, я это еще в прошлой жизни уяснила. Она не пропадет. Но прямо в этот момент мне ее стало жаль даже больше, чем бедняжку Мирту. Больнее ведь не тому, кто уходит, а кто там остается бесконечно скучать и вспоминать последний разговор.
Она причитала что-то невнятное, потом очнулась и начала накидывать варианты:
— А можно передать им сообщение? Хотя бы матери или брату. Одно! Сказать, как шикарно я тут устроилась — лучше всякого салона и…
Я обреченно покачала головой, она осеклась и снова завыла. Я сидела в ее палате несколько часов, пока не заглянул лекарь и не отчитал меня — сказал, что я еще сильнее расстроила пострадавшую, отчего ее состояние может ухудшиться.
Весь вечер Абель пытался поднять мне настроение — то звал вместе сходить на ужин, то просто гладил по спине и спрашивал, что мне еще может понадобиться. Хороший он — куда уж лучше? Даже диктатуру свою ни разу не включил, сочтя, что мое нежелание общаться вызвано недавним стрессом. Когда уходил из моей комнаты, оставляя на ночь, я даже вполне искренне ему улыбнулась. Никакой он не тиран, а большая теплая заботушка!
Пришла в лазарет следующим утром — Катерина выглядела подавленной, но уже более вменяемой и готовой слушать. А мне следовало дать ей необходимые инструкции:
— Здесь неплохо, серьезно. Проживешь ты еще свою жизнь — может, она даже понравится тебе больше. Надо просто некоторые правила впилить и стараться не выглядеть такой странной. Например, твое постоянное «блин» и прочие словечки — по возможности избавляйся, хотя я до сих пор чертыхаюсь, за столько времени не привыкла. Вот всякие исторические романы читала? Пытайся выражаться так же нелепо и фильдеперсово, как там. Но если что-то вылетит — не парься, морду кирпичом и заявляй, что это исагонское наречие. Его тут вообще, похоже, никто не знает, потому под него можно что угодно подвести. Называй себя Миртой Феррино. Кстати, формально ты моя служанка, поэтому хотя бы первое время обращайся ко мне «госпожа» или «благородная Элея».
— Госпожа? — изумленно хмыкнула она. — Это какая-то ролевуха?
— Да, ролевуха, — скрипнув зубами, подтвердила я. — Мне и таких советов никто не дал, поэтому я вляпалась сразу в несколько проблем, до сих пор расхлебываю. Лучше уж прикуси язык и благодарно кивай.
Она распоряжения всегда выполняла не совсем в точности, потому открыла рот и произнесла:
— На самом деле спасибо тебе, госпожа благородная. От чистого служаночьего сердца говорю! Я реально постараюсь не портить тебе жизнь еще сильнее. Сейчас даже представить не могу, что творила бы, не окажись тебя рядом! Если что непонятно — сразу к тебе!
Вот вроде бы план верно намечен, однако я сразу обозначила главный пункт:
— Подскажу и отвечу, но мы с тобой не подруги. Может, мои претензии к тебе и субъективны, но мне совершенно не нравится твой взрывной характер. Мы с тобой что-то типа демона и дракона — никогда общий язык не найдем. Поэтому не прими мою доброту за симпатию. В конце концов, от твоего поведения зависит и моя репутация, то есть мне банально невыгодно, чтобы ты тут какой-нибудь бардак начала творить.
— Ну на-адо же, — протянула она. — Рожа стала молодая, а рассуждаешь по-прежнему как старуха.
Вот именно это я и пыталась ей объяснить — она меня просто бесит.
Тем не менее я приходила к ней еще несколько раз, пока не выложила все, что сама успела узнать об этом мире. Не удивилась, что Катерина заинтересовалась артефактами — нам с ней любая магия кажется чем-то любопытным. То есть в нашей группе желающих получать знания прибавилось — тоже победа! Надо прекращать даже мысленно называть ее Катей, иначе в какой-то момент случайно вылетит при посторонних. По этой причине и в разговорах я стала обращаться к ней новым именем — пусть привыкает и она.
Пока воскрешенная недо-Мирта адаптировалась, у меня появилось время заняться и собственной жизнью. Я пыталась разыскать Аленсу, но в комнате было пусто, и на лекции она не обнаружилась. Тройняшки приветливо мне помахали и, не обращая внимания на профессора, подсказали, что моя соседка прогуливает уже второй день. Тогда оставался один вариант — библиотека, где часто можно встретить предмет обожания влюбленной девушки. Демона я видеть не хотела, потому подошла к читальному залу и предварительно заглянула туда.
Мне повезло — Аленса сидела за столиком одна. А иначе пришлось бы бежать отсюда и ждать до обеда, чтобы встретиться в столовой. Конечно, Кьяр может появиться в любой момент, поэтому желательно увести ее на прогулку. Однако стоило мне показаться в зоне видимости, как соседка вскочила и злобно закричала:
— И тебе хватает наглости попадаться мне на глаза?! Элея, я же тебя считала подругой, а ты оказалась такой бессовестной! Да лучше бы Инэтта тебе лицо порезала!
— И тебе доброе утро, благородная Аленса, — я постаралась говорить спокойно. — Что на этот раз произошло? За три дня, что мы не виделись, я успела совершить какое-то преступление? Или ты обиделась, что я переехала в другой корпус без тебя? Так я не сама переехала — меня переехали.
— Издеваешься?! — завопила она еще громче. — Никогда больше я не буду жить в одной комнате с предательницей! И не смей вешать мне очередную лапшу на уши — скажи в глаза смело, что у тебя было с Кьяром?!
Я на миг испугалась. Неужели узнала о поцелуе? Такое Аленса точно не простит. Она меня во всем поддержит, в какой угодно притон со мной пойдет, защищать от герцогини бросится, но посягательства на ее единственную любовь не потерпит.
— Ничего, — осторожно произнесла я, прощупывая почву. — До тебя дошли какие-то сплетни?
— Причем тут сплетни, если это видели десятки человек?! — Она подступила ко мне, сжимая кулаки. — Они дрались из-за тебя на глазах у всей академии!
Мне сразу стало спокойнее и легче:
— А, и ты об этом. Как будто не знаешь, что демону нужен был только повод, — я доброжелательно улыбнулась. — Аленса, ну перестань уже.
Вот только девушка почему-то все сильнее впадала в ярость:
— Но поводом стала именно ты! Твой мужчина всего лишь тебя поцеловал, а ты принялась возмущаться — и Кьяр заступился за тебя! Хватит этой лжи, Элея, надоело!
И я заразилась ее раздражением, потому что ведь многие именно так и восприняли, включая ректора. Но Аленса меня хорошо знает, как и всю ситуацию — она просто не имеет права меня винить! Я заговорила тише, чем она, но уже с прорывающейся злостью:
— Он использовал меня как повод! Но посмотри на себя, благородная Аленса, что ты творишь? Твоя ревность не просто бессмысленна, она смешна! Кьяр всего лишь один раз поцеловал тебя в щеку — и ты возомнила, что он теперь принадлежит тебе? Серьезно? Не я мешаю твоему счастью, и никакая женщина не помешает! Потому что в самой задумке счастья не предусмотрено! Кьяр тебя не ценит — вообще никого не ценит. Ты для него ничтожество — точно такое же, как любой другой человек! Придумала себе сказку, но главного героя подменила на свои фантазии — когда уже до тебя эта мысль дойдет? А я вообще его ненавижу и больше видеть не хочу!
Вылетевшие слова были жестоки, но я о них не пожалела. Как хороший врач иногда вынужден проявлять необходимое хладнокровие, так и Аленсе хоть раз стоило услышать правду. Да только девушка пока не была к ней готова — она замахнулась, чтобы меня ударить. Что у этих благородных дам за странная манера — руки распускать? Но мне не пришлось уворачиваться, поскольку ее запястье перехватили, а девушку дернули в сторону. Я вмиг растеряла всю энергию и мысленно взвыла. Все-таки явился в свою любимую библиотеку… а я из-за незапланированной ругани не успела позвать соседку в более подходящее место.
Кьяр продолжал держать Аленсу за вздернутую руку, но смотрел на меня. Его губы искривила прохладная усмешка.
— Ненавидишь? С чего вдруг, солнце? Твоя служанка даже не померла.
Бежать сейчас было бы трусостью — будто я боюсь посмотреть ему в глаза и честно высказаться. Но с ним я могла говорить бесконечно спокойно, поскольку эти мысли уже до дыр в своих мыслях истрепала:
— А разве твоя реакция была бы иной, если бы она погибла? Почувствовал бы хоть каплю сожаления? В этом вся суть.
Он не отрицал, а просто ответил вопросом:
— Я когда-нибудь притворялся другим?
— Не притворялся, — устало признала я. — Но это не помешало мне разочароваться.
— То есть до того ты успела очароваться? Я считал тебя умнее. Ладно, давай заговорю пару артефактов для вашей шумной компании — и забудешь тот неудачный вечер. Тоже мне беда.
— Артефактов?.. — я уставилась на него в изумлении. — Ты всерьез думаешь, что можно забыть? Дело ведь не в какой-нибудь ошибке, а в самой твоей натуре. Я знаю, как глупо выглядит мое недовольство. Ты просто демон — твои мысли и чувства устроены иначе. Но это не означает, что я хочу иметь с тобой хоть что-то общее.
Две секунды он смотрел в мои глаза, словно о чем-то размышлял, а затем вмиг расслабился:
— Да и плевать на тебя. На всех плевать, ты правильно выразилась. Очередное ничтожество возомнило себя Богиней Эрой. — Он потянул Аленсу за руку на себя и наконец-то оторвал взгляд от моего лица, будто сразу же вычеркнул из головы факт моего присутствия. Теперь он говорил только с ней: — Девка, я все ждал, когда и ты переедешь в корпус сотрудников. Или ты не знала, что моя спальня этажом ниже? Там сильно воняет драконятиной, зато могли бы чаще встречаться.
— Что? — пискнула девушка, вмиг обмякнув.
И вдруг он выдал нечто такое, после чего и я растерялась — назвал ее по имени:
— Аленса, а сейчас ты чем занята? Нет желания поднять мне настроение всеми доступными способами?
Ее глаза расширились, а грудь заходила ходуном. Я сразу же забыла недавнюю ссору — мало ли, возникло небольшое недопонимание. А сейчас ее надо бы как-то спасти… но как спасти того, кто сам хочет именно утонуть? Аленса все равно для ясности уточнила — тихим-тихим шепотом:
— В смысле?
— В том самом, — демон буквально разрывал ее разум вибрациями голоса. — Экскурсия по просторам моей кровати. Заодно и корпус осмотришь — вдруг еще и извиняться перед бывшей соседкой придется, чтобы тебя к себе пожить пустила? И у меня под рукой окажешься, если понадобишься.
Да я и так бы ее пустила, даже извинений не потребовалось бы. Именно затем в библиотеку и шла — обсудить, где мы вместе будем жить дальше. В огромных апартаментах мне очень не хватало приятных лиц по соседству, но я и в нашу комнату была готова вернуться — правда, Абеля обижать не хотелось. Но сейчас Аленса уже сопоставила, что никакой вид из окна такое предложение не перекроет.
Они прошли мимо меня, а я так и не придумала, что еще сказать. Ведь правда уже вылита — и я не могу силой заставить девушку ее принять. Вряд ли она вообще способна поверить, что близость ее не осчастливит, а окончательно уничтожит. Демон вновь повел себя как бездушное чудовище. Но я торчала в центре библиотеки не в силах стряхнуть неподъемную тяжесть. Я получила всего один поцелуй Кьяра, а Аленса прямо сейчас получит его всего. Это не ревность, конечно, просто невозможность избавиться от оцепенения и напомнить себе о том, что мне несказанно повезло избежать его активного внимания.
Поскольку Мирта перестала нести всякий бред, ее выписали. Я забрала ее из лазарета, провела по территории, объяснила, где что находится. Со стороны теперь могла оценить, какое выражение лица было у меня в первые дни: отвисшая челюсть, распахнутые глаза. И, конечно, море вопросов. Она сама и озвучила предложение, которое должна была сделать я, но никак не решалась:
— Элея, не хотелось бы навязываться, но мне лучше жить с тобой. Слишком много непонятного, к тому же я физически не справлюсь с завязками на таких платьях. Школьная форма неплоха, но вижу, тут во внеучебное время студенты в своем щеголяют.
Я ее успокоила:
— Не переживай — в твоем случае никаких корсетов и прочих кринолиновых сложностей. Я все время завидовала Мирте — она как в удобном коричневом наряде с фартуком сюда попала, так в нем же и ходила. Купила себе еще один — точно такой же. Я не говорю, что в этом мире слуги живут лучше господ — нет, конечно. Но и некоторые преимущества у них имеются. Например, если ты вытворишь что-то немыслимое, то спросят в первую очередь с меня. Если не ошибаюсь, тебя даже наказывать никто не имеет права, пока я не разрешу.
Катерине, то есть Мирте, по характеру не слишком подходила такая роль, но надо отдать ей должное — она старалась не возмущаться по тем поводам, которые все равно не в силах изменить. Вот и сейчас просто продолжила мысль:
— И это тоже причина, почему нам нужно жить вместе. Странно получится, если хозяйская пришлепка станет вдруг находиться отдельно от своей рабовладелицы.
Я вздохнула, молча признавая ее правоту. Все аргументы пришлись в пользу этого варианта, ни единого возражения не придумалось. А мне придется каждый день видеть лицо погибшей Мирты, любовницу собственного мужа и непосредственную виновницу моей смерти — все в одном флаконе. Как бы нервы от такого набора триггеров не сдали. Пока же я всеми силами притворялась для нее и самой себя, что из нас двоих я взрослая женщина, потому могу держать эмоции под контролем.
Конечным пунктом программы была столовая. Там Мирте придется проглотить еще порцию удивления. Местная еда очень похожа на нашу, но некоторые отличия имеются — я до сих пор не привыкла к слишком жидким рисовым кашам или местным салатам, где иногда смешивались весьма странные ингредиенты. Однако во время обеда девушка не изумилась, а восхитилась:
— Ого, почти как у нас. Сюда бы ананас вместо яблока и майонез — получится в точности как мама готовила. Ой, еще бы и кетчупа сверху шлепнуть!
Меня перекосило. Забыла, что и в нашем мире кулинарных извращенцев хватает. А то, что мне все это время казалось диковинным, для кого-то другого — родное и привычное. Не всего ли это касается?
Я заметила, что Аленса топчется в стороне и стесняется подойти. Я ободряюще ей улыбнулась — конфликт между нами не то чтобы исчерпан, его и произойти-то не должно было. Однако быстро предупредила:
— На пять часов от тебя Аленса, наша соседка. Тоже госпожа. Идет сюда.
— Ясно, — Мирта собралась и сосредоточилась. А потом вполне естественно поздоровалась: — Добрый день, благородная Аленса!
— Привет, дорогуша, с выздоровлением, — подошедшая отвесила доброжелательно, но на служанку даже не взглянула — она пялилась на меня и изображала виноватый вид. — Благородная Элея, позволишь ли мне присесть к тебе за столик? Я поддалась вспышке ревности и наговорила грубостей, о чем искренне сожалею. Лишь после хорошо подумала и вспомнила, что именно ты познакомила нас с Кьяром, ты помогала наладить с ним отношения, и, в конце концов, лишь благодаря тебе произошло наше окончательное сближение. Я была неправа!
Не иначе, после страстной ночи, когда все желания сбылись, она действительно порядком успокоилась. Или же ей теперь очень-очень хочется жить в моих новых апартаментах, ведь демон их еще при мне разрекламировал. У нее только один недостаток, во всем остальном она нормальный человек, поэтому я великодушно ответила:
— Прощаю, но при одном условии — такое обвинение от тебя больше никогда не прозвучит. Я бы и тебе посоветовала держаться от Кьяра подальше, но, боюсь, уже поздно. Потому садись и рассказывай — как ты?
Она зарделась от радости, упала на стул и тотчас начала засыпать нас ненужными признаниями:
— На седьмом небе от счастья! Благородная Элея, я ведь никогда не верила, что у меня получится. Много об этом говорила, но на самом деле не верила! Правда, оказалось, что я совсем не знала о некоторых аспектах близости мужчины и женщины… — она вдруг замялась и даже нахмурилась. Что это за выражение? Неужели ее возвышенные фантазии при реальном воплощении растеряли свой романтичный флер? Но Аленса явно молчать не могла, у нее ведь других подруг нет, потому поразила откровенностью: — Кьяр… Он заставил меня делать очень неприличную вещь…
Поскольку девушка замолчала, но многозначительно вытянула губы, незакомплексованная Мирта предположила:
— Минет, что ли? А что тут неприличного? Или какую-нибудь жесть? Ты тогда не молчи, госпожа Аленса, маньякам потакать нельзя!
Вот куда она лезет? Я цыкнула, чтобы прикусила язык, а Аленса квадратными глазами уставилась на служанку, пытаясь перевести исагонское наречие в понятные определения. И пока она не начала все-таки отвечать на заданный вопрос, я нервно выкрикнула:
— Избавь нас обеих от таких подробностей! Мне вообще неинтересно, чем вы там с ним занимаетесь. Я спросила — как ты сама?
Аленса тряхнула головой, будто избавляясь от напряжения, расслабилась и повторила:
— На седьмом небе! — Она вновь отвела взгляд и задумчиво добавила: — Я не глупая, Элея, стараюсь быть с собой честной. Кьяр пока не привык ко мне, как к своей семье. И позвал скорее от какой-то злости, чем от настоящей симпатии. Он похож на горячий костер, рядом с которым жарко, но Кьяр греет не меня лично, а просто сам по себе. Отстраненный, не испытывающий тех же эмоций…
Мне понравилось, что она все еще не потеряла остатки рассудка, потому сказала напрямик:
— Тогда грейся, пока тебе разрешили подойти к костру близко, но лучше настраивайся заранее, что он выкинет тебя в любой момент. Он не испытывает чувства, как ты, и никогда не сможет. Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.
Аленса не ответила, она заговорила бодро, будто пресекая эту тему:
— Пойду к служкам за добавкой! Страсть отнимает столько сил!
Когда она отошла, Мирта поинтересовалась:
— Кто такой Кьяр?
— Местный негодяй, — заочно представила я и выдала краткую характеристику: — Чтобы не стало шоком, сразу предупреждаю: он настолько хорошенький, что все тормоза отказывают. Ну ты, собственно, по Аленсе видела — у девчонки все планки упали.
— А у тебя? — она вдруг задала странный вопрос и пояснила свой интерес: — Мне показалось, что тебя при каждом его упоминании колбасит. А от их постельных развлечений твой левый глаз вообще на щеку съехал.
Отрицать бессмысленно, особенно если человек демонстрирует такую проницательность:
— Раньше слегка колбасило, сейчас уже отпустило. И нет, я отговариваю Аленсу не из-за ревности, в самом деле за нее переживаю, потому что бедная влюбилась в такого подлеца, каких еще поискать.
— Понятно, — она без споров приняла все мои объяснения.
Когда Аленса вернулась, я сразу напомнила, что мое предложение о переезде в силе. Поэтому мы втроем отправились в прежнюю комнату, чтобы та собрала вещи. У богатой баронессы гардероб был обширным, и потому ей понадобится помощь хотя бы с переноской. Я подошла к окну, размышляя. Мирта встала рядом, но Аленса привычно прикрикнула:
— Милочка, займись пока моей обувью! Потом аккуратно сложи платья. Я пока ванну приму. Украшения не трогай — я сама их упакую.
Служанка ответила, не оборачиваясь:
— Давай уж сама. И ванну в новой комнате примешь — она там как раз собственная.
За нашими спинами воцарилась тишина. А я даже не сразу сообразила, что ответ Мирты какой-то неправильный, ведь сама ответила бы примерно так же. Но сейчас была вынуждена пихнуть служанку локтем, а та изумленно воззрилась на меня. Все-таки сообразила, повернулась и даже смиренно поклонилась:
— Прошу прощения, госпожа Аленса, я только выписалась из больницы… то есть лазарета! Лекари советовали мне ограничить физические нагрузки. Ты все вещи на кровать переложи, и мы вместе их перенесем. Зачем упаковывать, если тут делов на один поход?
— А, конечно, — мигом успокоилась соседка. — Ты ведь едва не погибла, почему-то из головы вылетело. Такие потрясения бесследно не проходят. Но ты как-то уж слишком сильно изменилась — я еще в столовой заметила…
Я пожала плечами и снова уставилась в окно. Кьяр вышел из корпуса демонов через пару минут. Поднял лицо и посмотрел на наше окно. На этот раз я и не думала отшатываться или прятаться. Если собираюсь остаться в академии, то надо привыкнуть к тому, что он всегда где-то неподалеку. Моя стратегия — научиться смотреть на него прямо и без стеснения, как на любого постороннего. Демон бросил всего один безразличный взгляд и пошел дальше.
Я поставила указательный палец на стекло, шепотом объясняя:
— Это и есть Кьяр.
Мирта громко присвистнула. К счастью, Аленса как раз убежала в ванную, чтобы собрать там предметы гигиены.
— Ничего себе няха… — выдала она оценку. — И раньше было понятно, что у нас с тобой вкусы на мужиков совпадают, но если честно, наш Никитос в сравнении с этим красавчиком жалкий недоделок.
Я от возмущения едва не задохнулась:
— Наш Никитос?!
Она в качестве утешения хлопнула меня по спине.
— Не придирайся к словам. Ты поняла, что я имею в виду. Ну няха же, да?
— Ты давай потише восхищайся. Если Аленса услышит, то легкими травмами не отделаешься. Надолго или нет, но сейчас они любовники.
— Подожди, этот рарник спит с той носатой кринжатиной?! — громким шепотом изумилась она.
Безнадежна. Как Катерину в Мирту не наряжай, настоящая Мирта все равно не получится. И да, мне теперь тоже словарь нужен, чтобы ее исагонский на свой исагонский переводить.
Зато при Аленсе она вела себя все-таки куда сдержанней — рассказы о приюте для сумасшедших ее присмирили, как и меня когда-то. Это была одна из ключевых причин, почему я на переезде соседки так настаивала. Наедине я быстро от новой Мирты сама в тот самый приют проситься начну.
Мы взяли вещи и понесли к комнате. Даже Аленса не выпендривалась и не закатывала глаза — раз благородной Элее можно нести в руках ворох платьев, то она чем хуже? Странное дело, но для воспитательных целей перерождение Мирты дало хоть какой-то позитивный эффект. На эту же где залезешь, там и слезешь.
Наши усилия не понял Грант Абель, которого мы встретили перед комнатой:
— Элея, надо было предупредить — я бы распорядился, чтобы все доставили. Тяжело ведь. Мирта, поздравляю с выздоровлением. Благородная Аленса, рад приветствовать. Сейчас проверю, что вам еще может понадобиться из мебели, к вечеру принесут.
— Спасибо, Грант, — искренне поблагодарила я.
За последние дни дракон столько хорошего сделал, что я просто не считала себя вправе портить ему настроение. Вот и сейчас — ни капли возмущения, что я сюда целую команду переселила, хотя ему мои соседки без надобности.
Он вошел внутрь первым, Аленса поспешила за ним, а Мирта замерла и присвистнула. Отбить бы ей эту свистелку. Ну что за привычка? Она деловито покивала, беспардонно разглядывая его пятую точку, затем выдала:
— Еще один? Мне здесь начинает нравиться. Глаза бы не разбежались. Этот, если я правильно поняла, и есть твой дракон? Повезло. Постараюсь в этой жизни твоих мужиков не уводить. Я и в той не специально, потому забей. Да и грех тебе ныть при таком фарте. Он где-то качается? Ну прям десять из десяти, мать, десять из десяти…
Я вздернула взгляд к потолку и взвыла.
Грант Абель
Грант мог собой гордиться. Так или иначе, но Элея заметно потеплела и скоро растает. Жаль, что ему досталась такая взбалмошная и непредсказуемая особа, но и к ней подход нашелся. Она будто неосознанно требовала к себе внимания и показывала характер. На нее тоже можно надавить — не сразу, как сделал Абель, а в тот момент, когда она сама будет к этому готова. Тогда она развернется к нему всеми мыслями и эмоциями, примет исконное женское желание стать немного слабой и опереться на любимого мужчину. Несмотря на все свои странности, Элея иногда демонстрировала холодный рассудок и очень быстро выставляла приоритеты. К примеру, увидев истинное лицо Кьяра, она почти мгновенно переключилась и забыла о недавних чувствах к демону. Ее душа — будто монета, которую хозяйка переворачивала в зависимости от обстоятельств. Любопытный экземпляр, ничего не скажешь. И вызывает острое желание ее разгадать как головоломку, чтобы из тысячи путей найти единственный верный. Сейчас Грант Абель все сильнее радовался своему непродуманному решению: покорять такую вершину гораздо интереснее, чем шагать по исхоженной тропе. Держит в тонусе, добавляет азарта и вкуса к жизни.
Сегодня приятно радоваться свершившемуся факту, хотя победа на отборе была вызвана отнюдь не личными качествами Элеи, которые раскрылись гораздо позже. Еще на третьем туре у Гранта возникло подозрение, что его водят за нос. Уж очень часто судьи называли одних и тех же девушек, хотя у многих результаты были примерно одинаковыми. Баронесса Феррино прошла столь далеко лишь по одной причине: вначале эксперты устраняли наиболее сильных конкуренток. Поэтому спокойно проводили дальше таких невзрачных и не претендующих на победу особ, как Элея, Валадея или Селина. На их фоне в финальных турах три явные фаворитки отбора смотрелись бы выигрышно в любом случае, даже если допустят промашку. И чем внимательнее Грант наблюдал, тем сильнее крепла его убежденность. Судьи или подкуплены, или запуганы — кто-то это устроил забавы ради, а может, хотел поселить в его замке собственных шпионок. Смешно, если учесть, что наложницы не имеют доступа ни к какой важной информации и целыми днями занимаются лишь нарядами или прогулками. К тому же против двух участниц Абель и сам ничего против не имел — исключительные красавицы с прекрасными манерами.
А вот Инэтта Мелларио в его доме не осталась бы. У почивших родителей Гранта было много добрых друзей — и они успели предупредить о характере этой претендентки. С виду милая девушка уже с ранних лет демонстрировала тяжелый нрав: жестоко обращалась со слугами, обладала непомерными амбициями, имела склонность хитрить и плести интриги. Это предупреждение Грант принял на веру, потому что история главной претендентки на его сердце выглядела подозрительно с самого начала: дочь герцога, высокопоставленного советника при дворе, невероятная красавица с блестящим образованием, сильный воздушный уникал — для Инэтты могли организовать выгодный брак хоть с членом королевской семьи! Однако по непонятной причине ее захотели пристроить в наложницы. Вероятно, сам герцог Мелларио решил держать дочь подальше от дворца и передать в руки тому, кто с интриганкой точно справится. Но Гранту справляться с ней не хотелось — гораздо приятнее приручать девушек, сразу вызывающих симпатию, а не перековывать из бракованной поделки приличного человека. Вот только почему сама Инэтта на подобное согласилась? Вряд ли девушку с таким характером просто заставили. И ведь она все еще не потеряла надежду — постоянно крутится где-то неподалеку. Неужели воспылала к Абелю невероятной любовью? Ладно, и такое случается. Хорошо, что вовремя от нее отделался. А во время отбора он только и ждал любого повода, который не будет выглядеть странным. Вернее, который не приведет к ссоре с высокопоставленными экспертами, многие из которых имеют огромное влияние при дворе.
И вдруг баронесса Феррино подкинула зацепку — да еще какую! Подобные танцы женщины могут показывать только своим избранникам в спальне, чтобы возбудить их страсть. Грант оценил реакцию зрителей: подкупленные судьи громко возмущались, да только остальные мужчины поджались подобно гончим на охоте — глаза зажглись, губы пересохли. Эта девушка уже не покинула бы замок Абель без десятка предложений стать наложницей или даже супругой. Если им можно заинтересоваться, то отчего же дракону нельзя? Нарушение правил отбора вызвало протест, но с ноткой понимания. И никаких подозрений, что Абель таким образом просто выкинул одну из трех фавориток отбора. На глазах всех присутствующих он показался обычным мужчиной! С присущими всем мужчинам слабостями, которым и поддался.
Но его решение выбрать Элею победительницей было не только игрой на публику. У драконов холодное сердце и ледяной рассудок, но вожделение известно и им. Так почему не соединить приятное с полезным? Элея так заманчиво изображала отстраненность, что желание обладать ею стократно усилилось. Но всякий раз девушка убегала, уходила и уворачивалась. И вот теперь впервые начала поддаваться. Сейчас Грант уже не хотел брать свой приз давлением — крепость после длительной осады должна сдаться сама. К тому же он заметил, что ранение Мирты очень сильно расстроило ее госпожу. Однажды он даже застал последнюю в слезах — подошел, встал рядом и обнял. Наложница в каком-то глубоком отчаянии долго всхлипывала в его плечо, не думая отстраняться. В груди дракона потеплело. Это и был тот самый момент, когда он расхотел ее ломать — пусть согнется сама, обовьет его лианами, признает, что на его груди и есть самое уютное для нее место. Он уже давно перешел от обязанности ее защищать к желанию защищать.
И раз пробиться к Элее получится быстрее не давлением, а заботой, он легко станет ее личным героем. Уже стал, если хорошо присмотреться, но для триумфа требуется нечто более значимое. Чем Грант и собрался заняться сразу, ведь уже убедился, что Мирта в порядке, и наложнице окажет поддержку ее соседка и подруга.
День начался как обычно. Грант посетил занятие первокурсников, заглянул и ко второму курсу — удостоверился, что подопечные проявляют уважение к учителям и очень стараются. Сходил к ректору и попросил короткий отпуск — тот выдал разрешение без лишних вопросов. Должно быть, пришел к выводу, что дракону надо немного прийти в себя и обдумать недавнее происшествие, дабы подобного больше не повторилось.
Затем Гранту доставили очередное письмо от возлюбленной невесты — на этот раз записка была короткой: «Сдохни!». Абель улыбнулся, обычно демоница не ленилась расписывать более подробно его мучения перед кончиной, а тут ограничилась единственным словом — не иначе, их отношения постепенно становятся лучше. Прекрасная юная госпожа Ремер все еще не может понять, что он стал точно таким же заложником ситуации, как и она. И бесконечно откладывать свадьбу у них не получится — в этом нет его вины, как она считает. Но темперамент у нее горячий, даже Кьяр в сравнении выглядит нормальным и воспитанным. Несмотря на то, что Ремеры давно потеряли статус королевской семьи, в широких кругах их до сих пор называют по привычке: «принцесса демонов», «принц демонов» и, разумеется, «королева демонов». Их мать иначе вообще не принято обозначать — наверное, люди неосознанно боятся накликать на себя беду, вспоминая имя самой подлой и отъявленной преступницы государства. А «королева демонов» звучит будто имя нарицательное, ни о ком конкретно, но всем понятно, кого в первую очередь имеют в виду.
Грант гордился своим безупречным воспитанием, потому письмо без ответа оставить не мог: «И тебе доброго здоровья, любовь моя! Отправляю тебе колье из натурального жемчуга — оно подчеркнет прекрасный цвет твоих волос. Будь любезна, засунь его туда же, куда грозилась засунуть мне предыдущие подарки. Навеки твой, Грант». Запечатывая, он улыбался шире, представив, как перекосит лицо демоницы. Они пока имеют возможность так забавляться и изводить друг друга, но после свадьбы начнется настоящий кошмар, попросту жаль терять ограниченное время на подстройку друг к другу.
Грант собрал необходимые вещи, а повариха уже выехала из его замка — они встретятся в условленном месте по дороге. Но смутное беспокойство его задержало и заставило сделать то, на что в ином случае он никогда бы не пошел. Дракон медленно вдохнул, остановившись перед комнатой на другом этаже того же корпуса. Стучать не стал — слишком много чести. Взмахнул рукой, отворяя дверь магией настежь. К счастью, Кьяра не пришлось разыскивать долго — он только собирался выходить. У демонического факультета самый безалаберный куратор! Ремер держит молодняк исключительно на страхе, но не проявляет какого-то интереса к их успехам. И сейчас наверняка просто проверит их корпус на предмет возможных преступлений, за которые его же и накажут, да отправится по своим делам. Хотя Гранту нет до этого дела — пока демоны не нападают на других студентов, их соседство можно выносить.
Кьяр стоял спиной, медленно застегивая рубашку. Произнес, не вздумав даже обернуться:
— Опять драться? С удовольствием, но не здесь. Не собираюсь из-за твоей тухлой рожи ставить крест на своем будущем. Мне осталось несколько месяцев до конца этой службы — и тогда начинай ждать удара с любой стороны.
Какой же омерзительный тип! Ведь неглуп… Вряд ли принца и принцессу демонов обучали хуже, чем наследника драконьего дома. Но Кьяр просто не умеет смотреть на вещи с другой стороны. Неужели ему ни разу не приходило в голову, сколько зла Ремеры принесли Абелям? Если у кого-то и есть право на эту нескончаемую ненависть, то у Гранта. Это он потерял родителей и в очень юные годы остался полным сиротой, вынужденным принять на себя море обязанностей, но лишенный возможностей даже отомстить. Это ему каждое утро приходится убеждать себя прожить новый день по таким правилам. Разве Кьяр проявил бы столько терпения, потеряй он свою мать? Смог бы держать столько лет рассудок холодным?
Но сейчас у Гранта не было времени на ссоры. Карета давно ждала, а дело не терпело отлагательств. Потому он заговорил как можно спокойнее:
— Нет. Я уезжаю, вернусь примерно через неделю. У меня нет уверенности в угрозе, но здесь много девушек с отбора — и они вряд ли довольны результатами. Твоя задача — чтобы к моему возвращению Элея была жива и здорова. Все.
Демон обернулся и изумленно вскинул брови.
— Умоляешь меня приглядеть за твоей подстилкой? А не боишься, что я и есть главная угроза для нее? Я ведь только и ждал, когда ты отчалишь, потом даже труп ее не узнаешь — так я с ней наиграюсь.
— Не боюсь, — уверенно ответил Грант, уже многократно обдумав этот вопрос. — Ты много раз ей помогал. Украл у меня, но не убил и не обидел. Заговорил дурацкую щепку — идиоты решили, что я не догадаюсь по ауре, какой силой это сделано. И боги знают, что еще ты ради нее делал. В тот день я очень четко ощутил первую вспышку твоей злости — тебя разозлило именно то, что я целовал ее. Будь ты способен любить, я заподозрил бы ревность. В общем, не знаю, как ты к ней относишься — как к подруге, сестре или просто забавной зверюшке — мне плевать. Достаточно того, что ты ей не навредишь.
Кьяр заправил руки в карманы и склонил голову набок. Неожиданно спокойно признал:
— Так и было. Раньше. Но теперь прошло — эта дрянь со мной даже не разговаривает.
— А тебе и не надо с ней разговаривать. Хватит того, чтобы она была жива и здорова до моего возвращения. На этом все.
— Да пошел ты, гнилое отродье, вместе со своей тупой тварью! — раздалось это уже дракону в спину, он не собирался слушать дальше.
На самом деле такая просьба была перестраховкой. Вряд ли благородные дамы настолько глупы, чтобы подписывать себе смертный приговор без возможности выиграть приз. Ведь если даже с Элеей что-нибудь случится, Грант не станет выбирать среди них! Если бы какая-то из претенденток запала ему в душу, она уже была бы в его замке. Сомнения в адекватности вызывала лишь Инэтта Мелларио — слишком некрасивые слухи ему о ней передали.
Пожилая повариха по имени Анника уже ждала его в таверне. Дракон еще раз осмотрел ее и удовлетворенно кивнул. Дело было не в том, что она верный человек и давно служит его семье, а в особенностях костной структуры и кожного покрова. Грант еще раз объяснил настороженной женщине:
— Не переживай, никакой боли ты не почувствуешь. Изменить лицо будет очень просто — иллюзия продержится достаточно долго. Если кто-то из Феррино подумает тебя обидеть, я тут же окажусь рядом. Из всех неудобств будет ее платье — тебе, наверное, такое носить непривычно. Анника, я еще раз подчеркну, насколько твоя задача важна. Я обязан выяснить, не пыталась ли убить Элею собственная родня — в первую очередь, для нее самой.
— Да шо вы такое говорите, молодой господин? — всплеснула руками повариха. — Постараюсь и ради нее, и ради вас! Кстати говоря, еще ваш покойный папенька говорил, что у меня лицо особенное. Пластилиновое, что ли?
— Пластичное, — подсказал Абель.
— Во-во! Он даже шутил, что из меня можно лучшую шпионку сотворить, да вот никак нельзя меня на такую работу устраивать, ведь у меня оладьи сказочные! Дескать, у любого человека внешность можно поменять, но не так просто и совсем на короткое время, а мои пухлые щечки будто созданы для лепки. И даже не убеждайте — не боюсь я этих ваших Феррин! Я же вас еще вот таким ребенком помню. — Она показала ладонью чуть выше своей головы.
Да, с ее речью уже ничего не поделаешь. И ведь оладьи у нее действительно сказочные, потому Грант и не обращал раньше внимания на ее деревенский говор. Пока просто настроил ее по возможности помалкивать, а если уж придется говорить, то как можно короче.
Грант Абель
Разумеется, в поместье Феррино их не ждали. Но стоило карете остановиться перед домом, как домочадцы сразу засуетились — откуда-то взялись полупьяные слуги и принялись подметать дорожку, розовощекая горничная пыталась полной попой прикрыть неухоженные кусты. А вот и барон с баронессой — выбежали на крыльцо, низко кланяясь и приветствуя:
— Ваша светлость, какая неожиданная, но долгожданная встреча! Доченька, как же мы соскучились!
Анника послушно угукнула и позволила себя обнять. Грант внимательно к ним приглядывался — и, если быть до конца откровенным, пока не видел ни единой несостыковки. Барон обладал отталкивающей внешностью и, судя по мешкам под глазами, был большим любителем выпить. Но радость его была искренней и правдоподобной — он отчаянно тискал племянницу, которую называл дочерью, и никак не мог выпустить ее из объятий. Его супруга все еще сохранила остатки былой красоты, стройная и не столь уж неприятная. Она выглядела более сдержанной, но тоже едва унимала восторг.
— А ты поправилась, милая! — заметил барон, все же прощупав под корсетом пышную фигуру поварихи. — Или уже носишь ребеночка? Неужели я стану дедушкой настоящего дракона? О боги, вы всегда были ко мне добры, а теперь сделали абсолютно счастливым!
И снова будто никаких напряженных отношений. Разве что алчность во взгляде — барон надеется, что теперь-то уж он заживет, раз приемная дочь принесла удачу всему разоренному поместью. Анника великолепно разыгрывала свою роль и пыхтела что-то невнятное — как угодно можно воспринимать. Наконец, их пригласили пройти внутрь — дракону только теперь стало понятно, почему встреча на крыльце так затянулась. За это время слуги успели хоть немного разобрать хлам в столовой и взялись за готовку обеда.
И про старших сестер Элеи Абель пока не мог сказать ничего однозначного — обе довольно некрасивы, а их лица еще сильнее изуродованы ярким макияжем, но это дело вкуса. Девушки вели себя вежливо и почтительно, их сложно было обвинить в отсутствии манер. Совершенно обыкновенные! Хотя с первого взгляда понятно, почему на отбор не попытались отправить одну из них — там даже у Элеи не было шансов, а у менее симпатичных родственниц тем более.
Грант просто поддерживал общий разговор, стараясь пока игнорировать намеки о бедственном положении поместья. Барон заливал, что его сестра умерла от болезни много лет назад, оставив огромные долги — бедняга все еще вынужден расплачиваться с кредиторами. Если полученная в академии анонимка говорила правду, а Элея это уже подтвердила, то все произошло совсем не так: та самая сестра и есть ее родная мать, она просила брата приютить сироту и растить как законную дочь, а все ее имущество было проиграно в карты уже позже. И вот здесь впервые проявилась очевидная странность: на что же они живут, если почти все земли потеряны и дохода с них идет мало? Пусть слуги здесь и не самые лучшие, но тем не менее они есть, то есть получают жалованье. Да и присутствующие не выглядят так, будто голодают. Не богачи, конечно, но далеко не бродяги.
Когда барон вечером позвал «дочь» поболтать в кабинете, появилась надежда, что там Анника все и выяснит. Грант ждал ее в выделенной для них двоих спальне, готовый сорваться в любой момент на помощь, если мужчина посмеет поднять на его повариху руку. У них был уговор, что Анника сразу закричит, а там уже дракона даже стены не остановят. Но ничего подобного не произошло, вскоре она вернулась и рассказала:
— Сначала ругался грязными словами, что за столько времени ни единой весточки не отправила, а потом радостно обнимал. Даже извинялся! Говорил, что зря смеялся, когда она умоляла отпустить ее на отбор. И ладно, что Мирту разрешил с собой прихватить — хоть рук и так не хватает, а он расщедрился и отпустил с ней личную служанку. Без служанки «такая идиотка» точно не прошла бы все соревнования. Но теперь-то хорошо, теперь жизнь наладится, и Элея его доброту оплатит сторицей — не просто так она его родных дочерей всю жизнь объедала, спасительница…
Грант предполагал подобное, хотя и для удивления место нашлось — Элея сама умоляла отправить ее на отбор? Зачем, если не в желании вырваться из этого жуткого места и спасти отсюда же Мирту? Легко представить, если барон ее и сейчас куском хлеба попрекает. Но тогда почему она рыдала все первые дни, как будто даже надежды не питала остаться в замке Абель? Ну ладно, можно допустить, что когда она увидела других конкурсанток, то действительно потеряла надежду — вот и принялась непрерывно плакать. Однако по какой причине в конце концов сбежала от дракона, если видела в нем свое единственное спасение? Никак не складывается история. Придется задержаться еще на несколько дней и потерпеть неприятную компанию.
Теперь уже Грант вообще не выпускал повариху из зоны видимости. Простоватая Анника не обладала столь наметанным глазом, поэтому могла упустить какую-то важную деталь, которая все расставит по своим местам. Подслушивать — низкое занятие, но в данном случае дракон пошел на сделку с совестью. Ему и самому интересно разобраться, да и хотелось бы доставить Элее факты, а не домыслы. Единственные люди, которым он действительно должен, — его женщины, и ради них можно совершать даже некрасивые поступки.
С сестрами Анника болтала примерно в том же духе — угукала и не поднимала взгляда. Обе называли ее приживалкой, но, судя по всему, очень завидовали ее новому положению и старались подлизаться. Они очень обижались, что «сестренка» не привезла даже подарков. Неужто не подумала о родных, или просто багаж столь велик, что прибудет отдельной повозкой? А одна — та, что самая старшая из троицы — вообще взяла за руку и напомнила, что именно она помогла уговорить родителей отправить Элею на отбор. Так и сказала: а вдруг получится? Пусть маленький, но шанс! Ну нет так нет, тогда уж и спросят с нее за все траты. Не помешает даже статус участницы в отборе к самому дракону — мало ли, кто там вылетел, но Элея там побывает, что уже неплохо и можно будет использовать.
По всему выходило, что Элея на отбор рвалась — и, хоть такими странными доводами, ее кто-то поддержал. Сестры заметно младшую недолюбливали, но явно не ждали, что она должна непременно погибнуть во время состязаний. Пробелы никак не заполнялись.
Разгадка нашлась уже позже, когда Аннику увела в свою комнату жена барона. Эта женщина вообще вела себя крайне сдержанно, она как раз ни единого грубого слова не сказала — и было очевидно, что остатки хозяйства на ней и держатся. Грант поостерегся, что его увидят в коридоре, и потому быстро переместился на улицу, поднялся на магической подушке к окну — с этой точки он мог не только слышать, но и видеть происходящее.
— Элея, девочка моя, ну как ты? — госпожа Феррино говорила глубоким проникновенным голосом и гладила Аннику по руке.
— Все хорошо, вы ведь знаете, — отозвалась повариха.
— Что еще за формальности? — женщина вскинула брови. — Зови, как и раньше, маменькой. Тебе нелегко пришлось, хорошая моя, но ты и сама знаешь наши обстоятельства. Герберт неисправим — он все еще талдычит о том, что отыграется. Он совершенно ненормальный! А твои сестренки не наделены красотой и талантами, я их очень люблю, но и правду признавать обязана. Не держи ни на кого из них зла. Так часто происходит, когда жадность и зависть застилают глаза. Но ведь я всегда тебя от них защищала, верно? Не будь меня, ты бы уже погибла от бесконечных побоев. А злые слова — это ведь просто слова. Единственное оружие, доступное никчемным людям.
Анника неуверенно кивнула. Вероятно, госпожа Феррино здесь была единственным человеком, благодаря которому Элея вообще дожила до отбора. Женщина гладила падчерицу по руке, но голос ее был тихим и твердым:
— Я от всей души тебя поздравляю. Не знаю, как тебе это удалось, но ты молодец! Моя девочка — не зря я в твое воспитание вложила куда больше, чем в твоих старших сестер. Может, и они в люди смогли бы выбиться, если бы и с ними я была построже? Итак, где мои серьги и колье? У тебя теперь хватает украшений — верни уж те, что я тебе на отбор дала. Они едва ли не единственные, что Герберт не успел спустить.
— Забыла, прости меня, маменька, — сообразила Анника. — Мы ведь здесь не думали оказаться, поехали с возлюбленным Грантом в путешествие и решили сделать крюк…
— Я поняла-поняла, — закивала женщина. — Отправь по возвращении. Теперь слушай внимательно — научу, что делать дальше. Не сразу, а уже по пути обратно, попроси у него небольшую сумму — ну, начнем с пятисот золотых. Скажи, что надо обновить гардероб, он не станет пересчитывать твои расходы — для дракона это мелочь. Герберт глуп — уже начал намекать, а поступать надо тоньше. Еще не разучилась строить жалобные глазки? — Она засмеялась и сама себе ответила: — Конечно, не разучилась! У тебя ведь талант ныть и жаловаться. Если твой дракон будет дарить украшения, то продавай не сразу — выжидай хотя бы пару месяцев, иначе может заметить и разозлиться.
— И отправлять деньги сюда? — уточнила обескураженная повариха.
— Ну разумеется. Что за странные вопросы, хорошая моя? Ты ведь помнишь все добро, что я тебе сделала? Боги не прощают неблагодарных детей! Знаешь же, какое адское пекло ждет таких после смерти? Любое преступление боги простят, но неблагодарность к тем, кто тебя вырастил, не пропустят! Но ты у меня умненькая, все сможешь выполнить тихо и осторожно. Не раньше, чем через полгода, скажи, как соскучилась по своей семье и как было бы хорошо, если бы для родных нашелся маленький домик в столице. Вот тут, Элея, надо будет очень постараться и выбрать самый правильный момент! Ты все детство тренировалась плакать — понадобятся все твои навыки. К сожалению, выбора у нас не осталось. Здесь твоих сестер каждый знает — им уже никакое замужество не светит. А ведь они тоже любили тебя — разрешали одежду свою донашивать! О, я же самое главное не рассказала — как сильно я поссорилась с приличными людьми, что ты к ним работать так и не пришла! Уговор же был давний, что ты явишься, когда в зрелый возраст войдешь. До сих пор мне простить не могут, что на какой-то отбор тебя отпустила.
Анника заторможенно уточнила:
— Кем работать?
Баронесса отмахнулась:
— Не притворяйся глупенькой, умница моя! И не смотри так снова. Там же спрос понятный — нужна или симпатичная мордашка, или какая-нибудь забавная легенда: например, о том, что ты на отборе самого дракона побывала и даже вкусила его ласки. Милена же тогда нас с твоим батюшкой этим аргументом и уговорила. А оно вон как вышло — гораздо лучше! И не вздумай снова реветь. Я же ради тебя старалась — лучше уж в доме терпимости под присмотром порядочных людей, чем дождаться, когда твой батюшка проиграет тебя в карты. Вот тогда бы я уже и косточек твоих не собрала.
Грант отпрянул от окна и прижался спиной к стене. Дыхание его оставалось размеренным, да и стук сердца быстро успокоился. У них же титул! Баронство, хоть и разоренное, — это обязывающий статус. Они собирались сделать из баронессы, пусть лишь формальной, шлюху? Не под эти ли обещания их до сих пор кто-то кредитовал? Подобное положение вещей немыслимо! Когда аноним писал о дурной репутации семейства, он и половину беды не выяснил.
Анника, когда прибежала в спальню, начала взахлеб пересказывать разговор, но дракон ее прервал — он и сам все нужное услышал. Но повариха замолчать не могла, она едва не задыхалась:
— Эта жестокая кошмарная женщина только выглядит приятным человеком! Бедняжечка Элея, как же ей не повезло! Но боги все видят — они привели девочку к вам и подарили ей немыслимое счастье. Молодой господин, только не ставьте ей в упрек — она совсем не такая, как эти люди! Я мигом догадалась, почему она сбежала отсюда до той самой работы! Возможно, барон о планах жены и не знал, но точно не стал бы возражать.
— Обойдусь без твоих советов, — отрезал Грант. — Тихо, Анника, я думаю.
— А о чем тут думать?! — женщина совсем разошлась. Но вдруг осеклась и уточнила: — Подождите, кто же ее отравил? Это точно не они — им было выгодно, чтобы она вернулась с этой самой «легендой».
— Сама, — до этого вывода Грант дошел сразу. — Она уехала отсюда с одной целью — никогда не возвращаться. Не смогла окончательно смириться с той грязью, которую для нее приготовили. И, возможно, это было первое решение в жизни, которое она приняла лично.
— Но зачем же было куда-то ехать? — не поняла повариха. — Если уж достала яд и решилась…
Дракон положил ей руку на плечо, чтобы уже остыла и успокоилась. Своей нервозностью она мешала ему соображать. Объяснил последнее:
— Компенсация. Эти страшные люди вбили ей в голову, что она должна расплатиться с ними за доброту. И если бы она действительно погибла на отборе, то я считал бы это делом чести. Даже разбираться бы не стал — засыпал бы это поместье золотом до самой крыши. Элея думала, что так и закроет все обязательства.
— Ой, что в мире-то творится, какие гадкие мерзавцы в нем водятся, — сокрушалась повариха, но уже потише.
Грант стоял у темного окна и пытался добавить недостающие детали. Элея потащила с собой Мирту — служанку она тоже хотела отсюда вызволить. Но почему яд не сработал? Не рассчитала дозу? Она всего лишь потеряла сознание, но довольно быстро пришла в себя. И сразу изменилась до неузнаваемости. Так меняется человек, оказавшийся на грани смерти? Или, когда достигнуто абсолютное дно слабости, у человека не остается выбора, кроме как повернуться к силе? Но ее разум долгие годы и с раннего детства калечили, а Элея резко передумала «благодетелям» помогать — будто и не осталось за ее спиной этой семьи. Однако и мести не требовала. Словно забыла обо всем — и очевидном плохом, и о навязанном хорошем. Она что-то говорила о потере памяти... Интересно, при лишении воспоминаний так кардинально меняется характер?
Единственное, что он понимал наверняка — Элею он теперь одну не оставит. Пусть сопротивляется, пусть не любит, пусть требует независимости. Однако ни одного дня больше она не проживет без его защиты. Хватит с нее негодяев — Абель таких к ней и близко не подпустит. Кьяра тоже желательно подальше отодвинуть, демон не хочет ей зла, но может причинить случайно, ибо такова его природа. А еще надо обязательно стать терпимее ко всем ее странностям. Наверное, она даже имеет право быть странной.
Он приказал Аннике идти в повозку, сам нашел барона. Других видеть совсем не хотелось, от одного этого тошно.
— Ваша светлость? — грузный мужчина снова низко поклонился. — Что-то случилось в столь поздний час?
— Случилось, — дракон старался на него не смотреть, чтобы не прибить на месте. — Случилась опухоль под названием «баронство Феррино». Вам до конца дней надо благодарить Элею за милосердие. Но если она когда-нибудь все же решит, что пора воздать вам по заслугам — я найду вас. А пока я еду в столицу и попрошу аудиенции короля. Я, герцог Абель, глава семьи драконов, клянусь, что в течение нескольких дней вас лишат титула и остатков земель. Советую за это время собрать вещи и найти другое пристанище. И это будет лучшим для вас исходом. Если его величество не поверит мне на слово и начнет расследование, то расплата может быть еще хуже. Прощайте или до свидания — в зависимости от настроения Элеи.
— Что? — мужчина побледнел и вскинул руки. — Милорд, что происходит? Что вам наговорила эта бесовка?! Наверняка вы не знаете самого главного — она на самом деле не моя дочь…
Грант больше не собирался слушать ни слова.
В дороге Анника осторожно поинтересовалась:
— И что же вы скажете своей наложнице?
— Ничего, — решил он. — И тебе приказываю молчать. Если она на самом деле все забыла — так для нее лучше. Неизвестно, кто ее настоящий отец, раз бросил беременную женщину в позоре и одиночестве. И с той стороны может выстрелить еще более подлая натура. Но я справлюсь со всеми трудностями. В идеале Элея о них даже не узнает.
Повариха потерла уже собственные пухлые щечки, потом забыла о его статусе и похлопала по локтю.
— Как же девочке повезло с вами, молодой господин, как же ей повезло! Живите долго — всем богам буду за вас молиться!
Грант отвернулся к окну и промолчал. Пока одна только Элея и не осознала, как сильно ей повезло.
Мирта не переставала удивлять не только меня, но и всех вокруг:
— Выходит, что вы обе по самому крутому перцу отхватили? Нормально устроились! Самый няшный брюнет у одной, самый няшный блондин у другой. А у ваших мужиков друзья такого же класса случайно не найдутся? Согласна и на самого няшного рыжего, шатена или вообще лысика — лишь бы по общей сумме баллов не отставал. Мне срочно надо — у меня сердце разбито, а клин клином вышибают.
Мы уставились на нее. Аленса — с показной гордостью, ведь она действительно «крутого перца» отхватила, что бы это на ее языке ни значило. И скрыть самодовольную улыбку была не в силах. Я — с негодованием. Когда уже Мирта заткнется? Или хотя бы начнет думать, что несет. К этому моменту уже и подзабылось, что в свои первые дни в этом мире я вела себя примерно так же. Однако меня она все-таки переплюнула. Сердце у нее разбито! А она не забыла, что мой муж ей его и разбил — поэтому именно при мне такие откровенности могла бы и попридержать.
Я уже утомилась всем подряд объяснять, что никого я не отхватывала. Это меня отхватили, невзирая на возражения. Или же со временем мои аргументы постепенно таяли. Ведь за Грантом действительно как за каменной стеной — такое чувство трудно выразить словами, как невозможно описать атмосферу или фон своего существования. Особенно остро это ощутилось во время отъезда Абеля — у него возникли какие-то дела в замке, поэтому он уехал из академии примерно на неделю, оставив мне короткую записку. И через некоторое время я сумела сравнить «до» и «после». Все же при нем гораздо спокойнее. Мелкие проблемы я способна решать и сама, но если произойдет очередная трагедия — он непременно и без лишних слов окажет незыблемую поддержку. Выросшая в другой среде, я как будто даже начала понимать суть этого кайфа — быть собой, заниматься любимым делом, но рядом иметь мужчину, который не трогает тебя при ветерке, но при урагане закрывает собой. Когда вернется — буду с ним еще приветливее! Дракон умеет вызывать к себе уважение. А его недостатки… Из глобальных лишь только то, что он станет изменять мне с другими женщинами — и каждую я буду знать в лицо.
Я много размышляла над этим. Если перестать вопить по каждому поводу и быть с собой до конца откровенной, разве это меня так сильно беспокоит? Наверняка я просто иду по привычному шаблону, но ревность не разъедает мне мозг от представления такого будущего. Вот взять хотя бы Катерину — она меня все еще страшно бесит, а наложницы Гранта не вызывают даже сотой доли подобного неприятия… Я ни разу не поинтересовалась, успел ли он с ними переспать до отъезда на службу — не столь уж сильно меня это заботило. Не в том ли разгадка, что Никиту я когда-то искренне любила? Выходит, что я просто не испытываю к дракону тех же чувств, одну лишь благодарность и тепло. Грант стократно лучше, красивее, надежнее моего бывшего мужа, и только отсутствие настоящей ревности говорит не в его пользу. Такая капелька — а так много значит. И все равно я попытаюсь изменить отношение — сделаю все возможное, раз рядом с ним мне комфортно и от этого комфорта все равно не получается отвертеться.
Если бы Грант был здесь, то сейчас я могла бы общаться с ним, а не наблюдать за смешным и абсурдным шоу. Аленса не сразу заметила глобальные диссонансы только потому, что часто была погружена в собственные переживания:
— Вчера Кьяр прогнал меня, когда я постучалась в его спальню… Боюсь, что больше я ему не интересна. А ведь мне нужно чуть больше времени, чтобы он ко мне привык. Хотя сегодня я видела его на улице — и он мне кивнул! Он кивнул мне, то есть я все же не пустое место! Наверное, вчера у него просто было дурное настроение или навалились какие-то дела?
Мирта была общительной, потому поддерживала почти любой разговор — даже тот, который ее вовсе не касался:
— Классические эмоциональные качели.
— Что еще за ерунду ты несешь, дорогуша? — нахмурилась Аленса.
Та бездумно объяснила:
— Сама на эту манипуляцию попадалась, потому знаю, каково тебе сейчас. Это такая стратегия — то жарко, то холодно, то зашкаливающая романтика, то полный игнор, пока девчонка окончательно не подсядет на бесконечные качели из эмоций. Ей потом любые нормальные отношения будут казаться скучными. Если я права, то от таких бежать надо — какими бы красавчиками они ни выглядели.
Аленса разозлилась:
— Да ты только и ждешь, когда я от него убегу, чтобы тотчас подхватить! Только посмей еще раз заикнуться о подобном — я не посмотрю на дружбу с благородной Элеей, прибью тебя на месте!
— Я просто помочь хотела…
— Прекрати хотеть! И чтобы даже не косилась в его сторону, ясно?!
Несмотря на то, что Мирта в своем непрошеном совете сказала дельную вещь, на этот раз она ошиблась. Насколько я могла судить, Кьяр не манипулировал Аленсой, не устраивал для нее «тепло-холодно», а ее одержимость им никак не связана с его поведением. Ему просто все равно. Захотел поднять с ее помощью себе настроение — поднял. Не захотел — она идет лесом. Собственно, она постоянно лесом и идет, даже в тот момент, когда он ее целует… Я вздрогнула и сразу неприятно сжалась. Интересно, а он ее целует? Зачем мне вообще об этом знать? Плевать на него точно так же, как ему плевать на Аленсу! Девушку мне жаль, но нельзя спасти утопающего, если сам утопающий от этого наотрез отказывается.
Мирта все же не хотела ссориться с соседкой и потому иногда сдавала назад:
— И не собираюсь коситься! Мне чужое не нужно. Никогда не стану смотреть на мужчину, если знаю, что он занят! — она многозначительно глянула на меня и продолжила: — Благородная Аленса, я просто переживаю. Ты вроде обязана быть счастливой, но почти постоянно расстроенная ходишь. Главное, себя в обиду не давай!
— А у меня есть выбор?! — та далеко не сразу смогла успокоиться. — Даже если я так и не стану ему нужна, что поделать-то? Отказаться от частички своего счастья и другое искать? Посмотри на меня — я некрасива!
— Я вообще рыжая, — парировала Мирта. — Еще и с веснушками! Кошмар какой-то — не лучшие начальные данные. Но я ведь по этому поводу вслух не страдаю — и ты прекращай ныть. Поверь, твое лицо приятнее от красных глаз не становится, я уж молчу про вечно перекошенную челюсть.
— Да как ты со мной разговариваешь?! — наконец-то проявила внимательность Аленса. — Ты кем себя возомнила, прислуга?
Я встала перед ними и помахала в воздухе рукой, чтобы не вздумали друг на друга броситься. Еще здесь драк не хватало. Указала пальцем Мирте на ее комнату — пусть скроется с глаз. Девушка, к счастью, хоть это правило поняла: если госпожа что-то приказывает, то ей, согласно выданной роли, приходится исполнять. А Аленса обняла себя руками, сжалась в комочек и принялась подвывать:
— Как она может нас сравнивать? У нее огромные зеленые глаза — очень красивые. А у меня ничего — ни-че-го! Как ей вообще хватило совести расстраивать меня еще сильнее? Благородная Элея, с твоей служанкой что-то не так — после болезни она стала слишком наглой!
Я просто молча кивнула, хотя поделать с этим мало что могла. Я объяснила Мирте правила выживания, но характер так легко не перекроить. Да и в последнем случае она вовсе не собиралась Аленсу обижать — говорила искренне. Насколько помнится, Катерина в самом деле была очень симпатичной и ухоженной: природные данные неплохие, волосы выкрашены в модный аир-тач, наверняка ботоксом баловалась, то есть тюнингованная конфетка по меркам нашего мира. И для нее стало шоком оказаться в теле пусть миловидной, но все же очень простенькой Мирты. Это все равно, как после нашей последней ипотечной квартиры переехать в комнату семейного общежития при спортклубе. Тем, кто живет в еще худших условиях, кажется, что на подобное грех жаловаться, а вот изнутри такие падения чувствуются иначе. Именно за эти слова я Мирту никак не могла осуждать, ведь даже мне в первые дни было тяжело смириться, хотя мой разрыв все же был не так велик: я потеряла элегантность и тренированное тело, но приобрела молодость. В ее же случае выигрыша не было никакого.
А вечером между ними разразился новый скандал:
— Милочка, ты где там пропала? Ты давно не чистила мои украшения! И как тебе не стыдно — моя постель целый день простояла незаправленной! Не слишком ли долго ты соблюдаешь распоряжение лекарей? Ведь видно, что давно здорова!
Я отвлеклась от чтения учебника и вскочила на ноги, чтобы вовремя вмешаться, однако не успела — Мирта вышла и очень не по-служаночьи завопила:
— Чё-о-о? Я вообще все за тебя должна делать, что ли?! С какого перепуга? Ты мне даже не хозяйка! Дружеская помощь от соседки по комнате — это всегда пожалуйста, но не перегибай!
И я передумала вмешиваться. Моя давняя надежда сбылась — жаль, что именно таким образом. Аленса на несколько секунд впала в транс от такого поворота. Затем медленно повернула голову ко мне и едва слышно выдавила:
— Элея, она совсем уже… Скажи ей…
Пришлось и свое мнение выразить:
— Благородная Аленса, без обид, но Мирта в самом деле не обязана. Поступив в академию, она стала студенткой, а не прислугой. Здесь вообще все обходятся без помощи — даже Грант и Кьяр не притащили сюда армию слуг из своих замков, справляются же как-то, а они оба герцоги. Мы с тобой вообще баронессы — наверное, не пропадем, как думаешь?
— Но… но… Она же…
— Давай закроем тему, — миролюбиво попросила я. — Если не знаешь, как справиться с постельным бельем, то не волнуйся, мы тебе поможем. Во всем поможем, но уже без услужливости и статусов. И поспешим на ужин.
— Во-во, — самодовольно поддакнула Мирта. — А то нацепили на бедолагу толпу паразиток!
— Прикуси уже язык, — посоветовала я от чистого сердца, когда заторможенная Аленса прошла вперед. — Это просто первый шаг, чтобы ты перестала называться служанкой и я могла разорвать с тобой все связи. Хоть слово от тебя еще сегодня услышу — сегодня же и устроим твой переезд в нашу старую комнату. Аленса — хороший человек и моя подруга, она бросилась спасать меня от одной выскочки, которая запросто могла покалечить ее магией воздуха. Но ты обижаешь ее только потому, что вообще свои слова не фильтруешь.
Мирта угрозу правильно поняла и даже заставила себя послушно кивнуть. Вот пусть хотя бы со мной боится отношения испортить, раз больше ее вообще ничего не страшит.
Мы все же немного опоздали к началу ужина, поэтому тройняшек не застали. Надо возобновить с ребятами ежедневные встречи. К тому же я ведь твердо вознамерилась полюбить Гранта всем сердцем, а это значит, что и для заговора амулетов у нас появится идеальный кандидат. Зал был полупустым, но это даже лучше, если вновь возникнет ругань на пустом месте. Да только Аленса вращала глазами, все еще пытаясь осознать произошедшее, а Мирта поняла мой приказ буквально и вообще не открывала рта.
Так мы в благоговейной тишине и просидели бы, но в столовую вошел Кьяр и сразу направился к нам. Аленса расцвела, как майский цветочек, и побежала за дополнительным стулом. Демон остановился у столика и безразлично бросил в мою сторону:
— Если у кого-то портится аппетит от моей компании, то они вправе валить.
Я поняла выпад. Мне придется терпеть его общество, пока он так или иначе, но связан с моей соседкой. Не могу же я им запрещать ужинать вместе, как и глупо всякий раз сбегать. Потому просто опустила взгляд и настроилась спокойно закончить с едой.
Зато впервые я имела несчастье наблюдать, как они между собой общаются. Вроде бы ничего непредсказуемого, но все равно я испытала потрясение.
— Кьяр, любимый! — Аленса безуспешно пыталась посмотреть ему в глаза. — Мне стоит сегодня заглянуть в твои апартаменты?
Демон некоторое время размышлял, а потом лениво ответил:
— Нет, не хочу. Меня смешат слухи о том, какой я любитель портить приличных девушек, но на самом деле это занятие такое же скучное, как и все остальные.
— Кьяр, я тебя чем-то обидела? Ты скажи — я постараюсь больше не повторить своей ошибки!
Он перевел удивленный взгляд на нее и выдал:
— Если бы ты меня обидела, девка, то лежала бы сейчас в лазарете, а не сидела здесь. Но со своей назойливостью сделай что-нибудь — раздражает. Не выпускай из головы, что я не твой и никогда твоим не буду. Мы можем иногда весело проводить время вместе, но не больше. И не смей снова плакать, иначе и дорогу ко мне забудешь. Девок вокруг полно, обменять тебя на трех других — дело десяти секунд.
Все происходящее было отвратительным — особенно то, как Аленса унижается перед ним. Даже сейчас она спешно повернула лицо в другую сторону, чтобы ни в коем случае он не заметил, как начали краснеть ее глаза. Я видела, что Мирта от ярости уже стала пунцовой — она пялилась на меня квадратными глазами, но все еще не осмеливалась вставить свое мнение. Возможно, именно ее вид и подтолкнул меня к тому, чтобы как можно спокойнее произнести:
— Кьяр, необязательно быть таким жестоким. Ты не умеешь любить, от тебя этого никто не требует. Но ведь можно просто уважать чужую любовь или хотя бы не унижать ее.
Расплавленное олово заструилось вокруг его зрачков — я уже почти отвыкла от этого зрелища. Но ответил демон без злости:
— Что я снова сделал не так, солнце? Я просто взял то, что твоя подружка отчаянно мечтала мне подарить. И на это у нее не было бы никаких шансов, если бы не ты. Она рассчитывала на другое отношение? На уважение? Я подошву на своей обуви уважаю больше, потому что она хоть чем-то отличается от других подошв. Для начала спроси у подруги, чего хочет она, а потом уже лезь со своей помощью. А самое главное — мы вынуждены это слушать от драконьей подстилки. Тебе ли из-под него о чужом унижении рассуждать?
И Аленса тотчас запричитала:
— Действительно, не нужно вмешиваться, дорогая моя Элея! Я очень благодарна, что ты познакомила нас с Кьяром, но не стоит просить его о том, на что ни один демон не способен! Лично я все понимаю — пойми же и ты.
Я засунула назад в горло все назревшие возражения. Демон способен кого-то уважать! Или хотя бы не втаптывать в грязь — знаю на собственном примере. Но Аленса сама обесценила себя в его глазах до такого уровня, на котором уважения не предусмотрено. Бедная дурочка, влюбившаяся в разрисованные картонки и слепая к реальности. Циничный мерзавец, который никогда и не притворяется кем-то другим. Оба в чем-то виноваты, но новый всплеск ненависти заставил меня забыть об остатках ужина и встать.
— Тогда не смею мешать, приятного аппетита.
Мирта побежала за мной, чтобы ее прямо там не разорвало. Но она позволила себе бурчать под нос:
— Ну и козлина… Блин, по рассказам не совсем понятна степень сволочизма… Это не манипулятор, это нечто совсем другое — гадство высшего уровня… Даже от его смазливой рожи как-то отпустило…
Не так уж часто я полностью соглашалась с ее мнением, но в этот раз подписалась под каждым словом. И уже в тысячный раз себя похвалила за то, что выбрала Гранта, а не это неизлечимое чудовище.
В создание артефактов Мирта включилась с полной ответственностью, хотя пока вообще ничего не понимала и иногда только мешала обсуждениям. Я разругалась с ней в пух и прах, когда девушка отказалась посещать занятия. Доводы не помогали, хотя я не сдавалась:
— Да как ты не понимаешь, что хоть одна из нас должна сидеть на лекциях? Если что-то произойдет или профессор Вальд все же выдаст полезную информацию — как мы об этом узнаем?
— Вот пусть Аленса там штаны и протирает! — нашлась Мирта. — Судя по ее скучающему виду, ей совсем не интересно.
— Зато ей интересно находиться в библиотеке вместе с нами. Застать там Кьяра в утренние часы можно часто, и, как показывает опыт, изредка даже в хорошем настроении. Ее на уроки теперь вообще не загонишь — она все караулит его в засаде с ожиданием мгновений счастья. Сама не видишь, что происходит?
— Вижу! — у нее никогда не заканчивались силы возмущаться. — У каждого какие-то причины, вот на меня всю скукоту и спихнули. Мне напомнить, благородная госпожа, что на самом деле никакая я тебе не служанка? И без того веду себя смирно, каждое слово подбираю, но от самого интересного ты меня не отстранишь! Ори на свою подружку — для разнообразия, заодно и отдохнешь от криков на меня!
Это она-то ведет себя смирно?.. Да-да, более смиренной овечки мне в жизни видеть не доводилось — если ей палец покажешь, то не только его по локоть отгрызет, но и целиком жертву заглотит, одни дрожащие коленки выплюнет. А мне приходилось мириться с ее истериками и даже прислушиваться к объяснениям.
В конце концов я все же предложила нейтральный вариант, когда мы снова собрались все вместе — нас тут, вообще-то, шестеро, незачем отдуваться одному за всех. В итоге так и решили: ходить на занятия по очереди, хотя никому этот вариант не понравился. Дело было в том, что прорывы у нас случались нерегулярно и непредсказуемо, и никому, конечно же, такое пропускать не хотелось. А без ключевых участников — например, меня или Хельмансона — так совсем ни на какие прорывы рассчитывать не приходилось. Но всем нехотя пришлось признать, что более справедливой альтернативы мы все равно не придумаем.
Кьяра мы несколько раз видели — демон к нам не подходил, за что ему огромное спасибо. Хотя Аленса сразу же улетала за его стол, дабы поздороваться. И торчала там до тех пор, пока он не говорил ей открытым текстом:
— Девка, я читаю. И сюда прихожу как раз затем, чтобы читать. Если у меня будет желание общаться, то я напишу плакат с этим заявлением — ты точно не пропустишь. И вообще, ваша прежняя комната теперь пустует. Собирайтесь там. Надоели уже тут со своим шумом.
Аленса глотала все обиды и упорно продолжала давить из себя счастье. Я больше не вмешивалась, да и Мирта поняла, что бесполезно, поэтому и не раздувалась пыхтящим самоваром. Я и сама предпочла бы проводить собрания в том месте, где и демонского духа нет, но нам постоянно требовались разные книги и справочники. Мое личное отношение на общее дело влиять не должно! И потому всякий раз, когда Кьяр тоже находился в библиотеке, я старалась сконцентрироваться на новой теме учебника, а не поддаваться разъедающей ненависти.
К сожалению, демон не уставал подкидывать новые поводы. Однажды Хельмансон расхрабрился и, взяв болванку нашего амулета, подошел к Кьяру, поклонился и очень вежливо произнес:
— Прошу прощения, что отвлекаю, куратор Ремер. Если у вас будет свободная минута, то мы были бы очень благодарны за заговор этого артефакта — нам наконец-то удалось сделать что-то стоящее. Возможно, результат будет любопытен и вам. Или же назовите цену такой услуги, чтобы мы могли начать копить. Но если вы заняты, то прошу простить за…
Кьяр, не отвлекаясь от книги, молча протянул руку с открытой ладонью. Хельмансон, не в силах поверить в удачу, положил на нее нашу поделку. После чего демон сжал кулак. А когда распахнул, вместо симпатичной куколки там осталась лишь труха — почти пыль, которая и полетела в лицо застывшему Хельмансону. Кьяр перевернул страницу и продолжил чтение.
Тогда даже Аленса возмущенно вскрикнула. Она-то видела, сколько сил у нас ушло на эту работу. Почти настоящая куколка из красного дерева — мы купили маленький брусочек в местной мастерской, а потом Тобби аккуратно выстругал тельце и голову. Получилось не слишком ровно, но замечательно, если учесть, что у парня нет никакого опыта в столярном деле. По очереди любовно шлифовали. Черной краской обозначили глазки. Нашли лоскут ткани, которая подходит заклинанию. Мы с Миртой смогли смастерить подобие платьица. Наше время, усилия и надежды бесценны! Но у сусального золота вполне себе определенная цена — папа тройняшек не поскупился и прислал нам малюсенький кусочек. И сейчас мы просто потеряли и его затраты, и собственную работу — лишь потому, что Кьяру было лень произнести «нет». И ведь сказать ничего не могли — как каждый день делала Аленса, мы были вынуждены проглотить обиду и спрятать побледневшие лица.
Хельмансон вернулся к нам и низко опустил голову — вполне возможно, и у него теперь глаза на мокром месте. После долгой тишины лишь Мирта тихо выдала свое мнение:
— Ладно, проехали, бывает. Забудем и начнем снова. Сусальное золото, правда, уже не добыть. Но, благородная Аленса, при всем уважении к тебе и твоим отношениям, мне лично больше не хочется в нашей комнате слышать очередные восторженные сопли об этом му…
Я вскинулась, Аленса от страха совсем позеленела. Мы-то с ней не понаслышке знали, что если Мирта закончит ругательство, то следующим услышит вопрос: «Больно или стыдно?» — и никому из присутствующих не хочется узнать, что из этого хуже. Особенно ей самой. На удачу, она вовремя уловила выражение наших лиц и осеклась, а после паузы закончила вовсе не тем, чем собиралась:
— …мужчине.
Мы не ошиблись — Кьяр слышал каждое слово. И сейчас он довольно громко произнес:
— Правильно, девка. Всегда думай, что обо мне говоришь. Я тебя в прошлый раз не прикончил, так во второй не промахнусь.
После этого уже ни у кого не было настроения продолжать — все разбрелись по своим комнатам. Аленса с Миртой вновь принялись ругаться: первая не теряла надежды снова воспитать послушную служанку, последняя этому агрессивно сопротивлялась. А у меня не было сил их слушать. Потому плюнула на склочниц и отправилась проветриться, ничего им не объясняя. Вновь навалилась тяжелая апатия, вызванная последними словами Кьяра. Он просто ляпнул, сам не зная, что тогда убил человека. И его равнодушное напоминание о том случае многое подтверждало о нем самом… Ненавижу! С каждым днем ненавижу все сильнее. И себя в том числе — за то, что когда-то подозревала бедную служанку. И за то, что испытывала к демону страсть, что целовала его, что мечтала о новых поцелуях. Ненависть, скорее всего, и не приняла бы сейчас столь угрожающие масштабы, если бы я не допустила тех ошибок. Где пропал Абель? Будь Грант здесь, я бы хоть с ним рядом посидела — снова впитала ощущение незыблемой поддержки.
— Благородная Элея! — меня окликнула Селина. — Как твои дела?
— Отлично, — соврала я. — А твои? Написала еще десяток морских шедевров?
Она была талантливой художницей — и сейчас смущенно зарделась от похвалы. А на вопрос ответила обстоятельно:
— Учеба у нас не слишком напрягающая, но все равно почему-то вечно устаю. Сейчас думаю съездить в городской парк — говорят, там потрясающие водопады. Может, и вдохновение для картины появится. Не хочешь составить компанию?
— С удовольствием.
Я вообще не думала над предложением. Как только она сказала — мне самой стало понятно, как сильно требуется любая смена обстановки. Прогулка хуже не сделает и немного отвлечет от плохих мыслей.
Селина уже вызвала повозку, в ней мы и отправились. Я с интересом расспрашивала ее об учебе на другом факультете — девушка беспечно отвечала и, возможно, из вежливости любопытствовала об артефактах.
— Благородная Селина, амулетам все-таки нужен приятный вид. Вот бы и нам художницу в штат. Если понадобится какая-то роспись на деревяшке, то за какую сумму ты согласишься помочь?
— Не смей говорить о деньгах, благородная Элея! Помогу безо всяких условий. Я не так уж и одарена, но ради тебя постараюсь. — Ее скромность явно была лишней.
Я же впервые за несколько часов ощутила хоть что-то приятное. Эта встреча если и не восстановит настроение, то хотя бы для бизнеса бонусы принесет. Понятно, что долго ездить на хорошем отношении Селины не получится, но нам для начала любая помощь пригодится.
Столичный парк оказался красивым местом. Уже немного похолодало, но мы застали последние теплые деньки наступившей осени и наслаждались свежим воздухом. Дошли до большого пруда, восхитились видом водопада. Он не был слишком высок, но в обрамлении желтеющей листвы смотрелся потрясающе.
— Вот это точно подойдет для твоей картины! — предложила я. — Благородная Селина, жаль, что ты с собой не прихватила краски. Может, завтра вернемся сюда вместе, чтобы…
Она не отвечала, потому я спонтанно обернулась. Селина отводила взгляд и кусала губы, а за ее спиной я рассмотрела герцогиню Мелларио. По понятным причинам я вмиг испугалась и отступила. Инэтта не отрывала от меня взгляда, хотя обращалась не ко мне:
— Молодец, все идеально сделала.
Художница пролепетала:
— Я доказала свою преданность, благородная Инэтта?
— Бесспорно. Вижу, что ты мне настоящая подруга. Теперь свободна.
Селина, так и не взглянув на меня, побежала по тропинке от нас. У меня сердце болезненно сдавило. Она не просто так подошла ко мне в академии и позвала сюда! Ее попросили это сделать. Да, я знала, что Селина общается и учится вместе с Инэттой, но такой подлости не ожидала. Я ведь помогла ей на отборе! А она потом поспособствовала мне при поступлении. Может, подругой я ее мысленно и не называла, но считала хорошим человеком! Видимо, забыла жизненную истину: слабые люди не бывают хорошими или плохими — они всегда подстраиваются под сильных.
И сейчас мне придется расплачиваться за свою глупость. Разговоры раньше не помогали, но выбора у меня не было: вокруг ни души, а против магии воздуха я бессильна. Из всей защиты — артефакт от ядов в кармане, но сильно сомневаюсь, что истеричка сейчас собирается меня именно травить.
— Благородная Инэтта, — как можно спокойнее проговорила я, вскидывая ладони. — Прошу, не делай глупости. Понимаю, что мой переезд в корпус сотрудников выглядит странно, но на самом деле Грант просто решил меня поддержать. Клянусь всеми богами, что у меня с ним ничего не было…
— Не было, так будет, — припечатала она. — И будет скоро, раз ты начала принимать его помощь и больше не орешь о том, что он тебе не нужен.
С этим спорить я не могла. Вернее, любые аргументы прозвучали бы жалко — ведь со стороны так и казалось, что я смирилась с ролью наложницы. Я пыталась говорить тихо и без лишних эмоций, чтобы не спровоцировать ее на взрыв:
— Скажи, чего ты хочешь, благородная Инэтта. Мы ведь никогда это не обсуждали. Возможно, что наши цели совпадают — кто знает? Думаешь, если Грант откажется от меня, то следующей наложницей станешь ты? Но ведь никто ему не запрещает выбрать тебя прямо сейчас. Какая разница, три любовницы у дракона или четыре? Может, мне помочь тебе и познакомить вас ближе? Если ему кто-то понравится, то я этому в любом случае не смогла бы помешать.
— Наложницей? — Она изумленно вскинула брови. — Спятила? Я герцогиня Мелларио, и мне положено быть женой дракона, а не какой-то там наложницей!
Я вообще ничего не понимала, но сразу схватилась за подсказку:
— Тем более! Я же ему не невеста, то есть вообще в другой очереди стою.
Инэтта сделала шаг ко мне, я еще немного отступила, не обращая внимания на то, что уже почти достигла края пруда. Намочить обувь я не опасалась — чудовище впереди страшило меня куда больше.
— Невесту он терпеть не может, — отчеканила герцогиня. — Об этом знает каждый приближенный ко двору. Их союз важен с политической точки зрения. Но когда-нибудь я стану женой дракона, а мои дети родятся драконами!
Хотелось зажмуриться и потрясти головой, поскольку мысли никак не упорядочивались в логическую цепочку. Звеньев явно не хватало, потому я осторожно поинтересовалась:
— Выходит, что тебе мешаю не я, а его невеста?
— С ней разберутся чуть позже, — накрыла она меня ненужным откровением. Я бы предпочла этого не слышать, ведь свидетели долго не живут. — Уже полным ходом идет подготовка. Но когда Грант освободится от ненужной помолвки, он очень быстро женится на той женщине, которая вызывает в нем теплые чувства — перестрахуется, чтобы его снова не вынудили заключить союз с кем-то еще, настолько же неприятным, как Арья Ремер. И, судя по всему, ты упорно бьешься за это место. Подлая тварь, которую я проглядела. Рассчитываешь, что я возьму на себя всю грязную работу, а ты просто получишь главный приз? С Арьей придется повозиться, а вот ты — обычная букашка, которую давно пора раздавить.
Единственное, что я понимала — слова не помогут. Несмотря на то, что Инэтта во многом ошибалась, с ее стороны ситуация так и выглядела: почему дракон выбрал меня на отборе, почему не отвернулся после грязных слухов, почему силой притащил меня жить по соседству, если не от великой любви с первого взгляда? Жениться на мне он не собирается и пока даже в мыслях подобное не держит, ну так он и не единственный, кто строит планы в этой истории.
Я и рта больше открыть не смогла. Инэтта махнула рукой, и меня сорвало с земли порывом ветра. В воду я упала в середине пруда, мгновенно цепенея от холода. Тяжелые юбки потянули вниз, но когда-то прежде я отлично плавала — и сейчас была готова бороться за жизнь, невзирая на слабость нового тела. Да только ничего не помогало: Инэтта тем же самым воздушным пластом не давала мне подняться выше. Я панически барахталась, но всякий раз магия погружала меня обратно, не позволяя глотнуть воздуха. В последние секунды жизни я успела проклясть все на свете, но и знакомые лица перед глазами промелькнули: старые и новые друзья, враги и незнакомцы, давно забытые переживания и бессмысленные тревоги сегодняшнего утра. Грудь разорвало невыносимой резью и, теряя связь с реальностью, я почувствовала как меня, уже безвольную тряпичную куклу, куда-то дернуло. Руки сильные, а мужское тело после ледяной воды показалось обжигающе горячим. Я прижалась к нему, как к раскаленным жерновам, молча благодаря, что заметил и спас. Что не прошел мимо моей беды, что нырнул следом в этот холодный ад. Палящее солнце в кромешной безнадеге, от такого и сгореть не жалко: горячо, больно, тесно и наконец-то не страшно. Или это Грант вернулся из своего путешествия? Ведь дракон обещал, что всегда меня защитит…
Очнулась я в лазарете академии — узнала комнату выздоровления, поскольку часто навещала здесь Мирту. И лицо целителя мне было знакомо. Какое же облегчение! В груди все еще неприятно ныло, но я уже могла дышать и даже хрипеть:
— Кто меня спас? Кто принес сюда?
— Без понятия, — ответил лекарь задумчиво. — Тут от удара земля ходуном пошла. Восточную стену лазарета снесло, половину окон волной выбило. Вот и мне интересно — кто будет отвечать за этот ущерб?
Я устало улыбнулась и вновь закрыла глаза. Грант. Как же вовремя он подоспел! А не сидит тут и не держит меня за руку по одной причине — новый нагоняй от ректора за порчу имущества ему не нужен.
Хотя поздним вечером я удивленно слушала перепугавшихся Аленсу и Мирту, которые прибежали меня навестить. По их заверениям, куратор Абель в академии еще не появлялся… Я не так уж хорошо разбираюсь в магии, поэтому могу не знать, у кого еще, кроме драконов и демонов, есть такая сила. И если опираться на этот вывод, то вариантов оставалось немного. Один, если уж совсем начистоту. А еще почему-то казалось, что если спрошу прямо, то он будет отрицать или даже скривит губы, выражая полное презрение к моей догадке.
Я чувствовала себя великолепно — все же маги-целители в этом мире способны на чудеса. Однако не спешила покидать лазарет, здесь уютно и, самое главное, тихо — отличное место спокойно поразмыслить, а не разнимать вечные драки соседок по комнате. Правда, подруги посчитали своим долгом меня навещать. И если Аленса вела себя более-менее адекватно — спрашивала о самочувствии и заботливо оставляла меня отдыхать, то Мирта поражала своей бестактностью:
— Ты утопиться решила? Из-за какой-то деревяшки, обмотанной блестяшкой?
Я устало поправила:
— Только тебе пришло бы в голову назвать сусальное золото блестяшкой. Ты хоть знаешь, сколько оно стоит?
— Знаю! — вскинулась она. — Просто стараюсь не нагнетать. Давай уже выздоравливай — надо придумать, как отомстить этой конченой белобрысой сволочи!
Я от страха вздрогнула и невольно оглянулась на дверь. Аленса полминуты назад ушла! У новой Мирты характер камикадзе, и можно считать везением, что она до сих пор леща не прохватила. Я посчитала своим долгом в очередной раз предупредить:
— Думай, что орешь! Если его девушка услышит, то от нее же нам и прилетит. Или даже Кьяру доложит. Забей уже на артефакт — спишем в невосполнимые издержки. И ни в коем случае не повторяй эту мысль даже в голове. Демону ты не отомстишь. Но если он вдруг захочет отомстить тебе за грубые слова, то мы тебя и всей компанией не вытащим. Воспринимай Ремера как ураган или главу местной якудзы — вот он просто есть, и ничего ты ему не противопоставишь.
Она наконец-то смирилась:
— Ладно, Тобби то же самое говорил. Значит, в дальнейшем постараюсь этого гада избегать. Но с тобой-то что случилось? Из разговора с лекарем у меня возникла только одна версия: ты зачем-то облилась водой, потом спряталась в холодильнике, а уже из него телепортировалась прямо сюда, случайно сломав им здание.
— Именно так все и было, — произнесла я, глядя ей в глаза.
Мирта тяжело вздохнула:
— Ясно. Это тоже он с тобой сделал, потому и не хочешь рассказывать. Толку-то жаловаться на ураган или главу якудзы…
У меня сердце будто иглой прошило, потому я довольно эмоционально возразила:
— Это не Кьяр со мной сделал! Даже думать так не смей!
Она по выражению моего лица оценила искренность и просто кивнула, принимая на веру. Я кое-как выпроводила назойливую девушку и наконец-то осталась одна. Меня уже утром отсюда выгонят по причине полного здоровья, и я хотела провести оставшееся время с пользой. Бобби мне занес несколько книг — болезнь болезнью, а простои в общем деле недопустимы. Но пока мне было не до учебников. Предположение Мирты прозвучало почти оскорблением — я не могла допустить, чтобы моего спасителя обвиняли в попытке меня убить. Ведь если Грант все еще в отъезде, то сделать это мог только Кьяр. А может, просто сильный маг, проходивший мимо? Не все отважные люди стремятся получать благодарности, вот и ему не пришло в голову представляться. Но эту гипотезу опровергал тот факт, что меня доставили именно в академический лазарет, то есть знали наверняка, что я здесь числюсь студенткой. Значит, если и не Ремер, то кто-то из знакомых.
Новую подсказку дала очередная посетительница. Я от возмущения даже закричала:
— Селина?! Тебе хватает наглости являться сюда?
Художница мялась возле двери, но выглядела довольно спокойной.
— Скорейшего выздоровления, благородная Элея. Знаю, что ты сердишься, потому у меня к тебе только один вопрос — где благородная Инэтта? Она так и не вернулась.
Я едва не задохнулась от злости.
— Инэтта? Твоя Инэтта пыталась меня утопить! И по всем законам справедливости, ты самая настоящая пособница преступления! А ты сейчас стоишь тут и корчишь из себя саму невинность?!
— Не преувеличивай, — болезненно поморщилась Селина. — Инэтта, может, немного и зациклилась на тебе, но не до такой степени, чтобы желать тебе смерти. Так где она? Просто скажи, вы расстались в парке и больше ты ее не видела?
Один из учебников полетел в нее. Селина вскрикнула от боли, когда получила удар в бок, но все еще продолжала считать себя правой:
— Благородная Элея, что ты творишь? Как не совестно? Я ведь вежливо спрашиваю! Инэтта — дочь герцога Мелларио, если с ней что-то случилось, тут всю академию на уши поднимут. И тогда я обязательно расскажу, что ты была последней, кто ее видел!
— Ага, расскажи! — яростно выкрикнула я. — И тогда я расскажу, как она скинула меня в пруд воздушной магией! А еще обязательно добавлю, что именно ты заманила меня туда, точно зная, что задумала твоя сумасшедшая покровительница!
— Не сочиняй… — менее уверенно попросила она. — Инэтта никогда бы…
— Глаза открой! — перебила я. — Я в лазарете! По-твоему, я облилась водой, заперлась в холодильнике, а потом телепортировалась сюда сама? Не знаю, кто меня спас, но если тот же человек расправился с Инэттой, то следующей на очереди должна быть ее подельница!
Селина побледнела, ойкнула и выскочила из палаты. Неужели действительно до сих пор не сопоставила, что я здесь оказалась после действий ее подружки-психопатки? Тогда она еще и форменная дура. Хуже слабохарактерной тряпки может быть только тупая слабохарактерная тряпка. Зато она наверняка будет молчать.
А я заново принялась перекраивать только недавно составленный план. Итак, Инэтта пропала и что-то мне подсказывает, что мы о ней больше не услышим. И ведь она говорила о кознях в адрес сестры Кьяра — если демон это слышал, то неудивительно, что маньячка сама себе подписала смертный приговор. Я всегда была сторонницей законного правосудия, но приоритеты сильно меняются как раз в тот момент, когда захлебываешься ледяной водой и прощаешься с жизнью. Вот с той стороны поверхности воды почему-то не остается места для жалости и сострадания. И даже лучше, если на этом история закончится, ведь изначально я собиралась действовать иначе. Не стала сразу обвинять Инэтту — просчитала, что моего слова против слова герцогини может оказаться недостаточно и она отвертится от наказания. А вот Грант подобного уже не допустил бы, у него статус повыше ее будет — заявление дракона никто не станет игнорировать. Поэтому я собиралась дождаться Абеля и выдвинуть обвинения уже вместе с ним. Однако сейчас картина изменилась — если Инэтта больше никому не угроза, то вопрос правильнее закрыть и никогда не поднимать, чтобы случайно не подвести под подозрение собственного спасителя.
Я не выдержала — сорвалась прямо посреди ночи. Лекарь лишь зевнул мне вслед, решив, что мне не терпится оказаться в собственном корпусе. Именно там я и остановилась — правда, на другом этаже.
Кьяр открыл не сразу, но даже помятый и потрепанный после сна он вызывал какое-то тянущее ощущение в животе. Или проблемой был обнаженный торс, ведь демон и не думал одеваться при встрече незваной гостьи.
— Чего тебе? — скривился, недовольный тем, что разбудила.
— Аленса здесь? — поинтересовалась я до того, как начну говорить о важном.
— Нет. Решила подменить подружку? Быстро же она выдохлась. Но и ты выметайся. Я не вижу между вами разницы — было бы настроение сегодня веселиться, оставил бы ее. От той девки хотя бы драконами не воняет.
Я без приглашения вошла в его апартаменты, сжалась от вида разобранной постели, перевела взгляд на полки с книгами. Кьяр обожает читать — у него и здесь целая коллекция, и в библиотеке он постоянный посетитель. Вновь повернулась к нему, стараясь смотреть в глаза, а не на обнаженную грудь, хотя вынести зрелище серебристых глаз оказалось ничуть не проще.
— Пришла поблагодарить тебя. Спасибо, Кьяр.
— За то, что сломал вашу безделушку? — поморщился он. — Если еще раз изобретете такое же уродство — не стесняйтесь, обращайтесь в любой момент.
— Шути сколько влезет, — без лишних эмоций продолжила я. — Но когда в следующий раз ты сделаешь что-то отвратительное, я постараюсь сразу вспомнить, что только благодаря тебе я дышу и могу изобретать новые безделушки. Спасение жизни — не такой долг, о котором можно забыть. Надеюсь, ты расслышал все, что она говорила о твоей сестре?
Демон продолжал безупречно отыгрывать роль:
— У тебя что-то случилось, солнце? Тогда я здесь при чем? Драконье отродье наверняка наняло какого-нибудь прихвостня, чтобы за тобой приглядывал. Вернется — не забудь чмокнуть его в морщинистый зад в качестве благодарности. А я тебе не благородный герой — ты обозналась.
И вот сейчас я убедилась на тысячу процентов. То, что Кьяр примется все отрицать, догадывалась заранее. А паясничать у него вообще обычный стиль общения. Однако сами глаза оставались серьезными и внимательными — как бы демон ни притворялся, но в них я и прочитала, что сейчас он врет. Зачем? Не хочет называться героем? Или беспокоится, что его каким-то образом свяжут с исчезновением Инэтты? Без разницы. Ведь я все нужное сказала, а он услышал.
Еще раз задумчивым взглядом обвела комнату, остановилась на рабочем столе. Подошла к открытой книге и взяла карточку, которую явно использовали как закладку. С улыбкой признала:
— Красиво получилось. Лучше, чем в жизни.
— Художественное преувеличение — с моими так же было, — отозвался он. — Солнце, если у тебя все, то будь любезна — вали уже. Или я расскажу твоей подружке, что ты приходишь ко мне по ночам с выдуманными предлогами, а потом с удовольствием буду наблюдать, как она выдирает тебе волосы — прядь за прядью, прядь за прядью…
Я положила картинку на место. Выполнено действительно талантливо. Жаль, что Кьяр мне такую на память не подарил, хотя ноги у меня не настолько длинные, как на рисунке, а под маской лицо совсем не узнать.
— И ты хранишь одну здесь, постоянно перед глазами, — я просто констатировала факт. — Так недолго и заподозрить тебя в сентиментальности. Что ты вспоминаешь о том вечере — мои танцы, которые тебе не понравились, или поцелуй, о котором мы оба так ни разу в разговорах не вспомнили?
Задеть его невозможно. Кьяр с абсолютным равнодушием парировал:
— То, что Абелевская шлюшка была готова вылизывать мне гланды, притворяясь, что всего лишь поддалась шантажу. Солнце, ты теперь кого представляешь, когда он пыхтит на тебе? Надеюсь, Хельмансона. Я даже в этой роли отказываюсь участвовать в ваших случках.
Он думает, что раз я переехала в отведенные мне Абелем апартаменты, то смирилась с ролью наложницы. Не впервые это прозвучало, а я никогда не опровергала, ведь на самом деле наши отношения с Грантом именно этим и закончатся. То, что между нами до сих пор не случилось близости, — всего лишь результат деликатного отношения ко мне дракона. В последнее время тот вообще не давил и только поддерживал, будто бы все мои предыдущие слова за один день осознал и перестроился.
Напоследок улыбнувшись Кьяру, я покинула комнату. Что-то оставалось между нами недоговоренное, не до конца выясненное, но бессмысленно пытаться вызвать его на откровенный разговор. Понятно лишь одно: демоны сложнее, чем кажутся на первый взгляд. Их эмоции состоят из множества пластов, вряд ли кто-то докапывается хотя бы до середины. И мне это не суждено, потому что Кьяр в прямом смысле никого так близко не подпустит. Под впечатляющей оболочкой скрывается пылающий костер, а под языками пламени сердцевина, покрытая каменной броней. Осмелившийся протянуть руку будет убит на месте, ведь невозможно допустить, чтобы в демоне нашлось хоть что-то уязвимое.
Разбудила меня новая ссора — девчонки даже не заметили, что я ночью вернулась в комнату. Хотя отсутствовала-то всего день, поэтому странно было ожидать, что за столь короткое время ситуация кардинально изменится. Аленса, избрав спокойный, слегка покровительственный тон, терпеливо поучала:
— Милочка, я многое понимаю: и что твоя госпожа слишком к тебе добра, избаловала донельзя, и что тебе пришлось пережить большой стресс, и что в академии твоя главная задача учиться, а не прислуживать. Однако все же не забывай, кто ты есть. Я не требую от тебя работы, а даю добрый совет! Относись к благородным дамам с почтением, старайся ни с кем не ссориться. Ведь рано или поздно ты выйдешь из этого заведения — и тогда твой вздорный характер может сыграть злую шутку. Только представь, что ты нагрубила герцогине Мелларио — она со своим положением в прямом смысле сотрет в порошок какую-то безродную служанку. Как же быстро ты забыла, с какого дна сюда поднялась! Напомнить, что тебе при рождении даже документы не оформили — настолько ты ничтожна в глазах общества?
По-моему, отчасти сказано верно. Инэтта, пусть мои глаза ее больше никогда
Вы прочитали ознакомительный фрагмент. Если вам понравилось, вы можете приобрести книгу.