Оглавление
АННОТАЦИЯ
Они встретились, хотя не должны были встретиться. Или... должны? Именно сейчас, именно здесь, посреди долгого праздника и ликующей толпы, они вдруг смогли увидеть друг друга. Женщина, потерявшая заколку и гуляющая сама по себе, и мужчина, который вообще не предполагал, что окажется именно тут. Что их объединяет – три потерянных очень важных вещи или нечто большее? Они встретились, и у них есть неделя, чтобы выяснить это.
Действие происходит в альтернативном Древнем Египте, поэтому, надеюсь, вы простите автору некоторые неточности :)
ПРОЛОГ
Сначала он не понял, откуда идет звук. Огляделся: никто, казалось, не обращал внимания на легкий то ли звон, то ли жужжание. Как будто и не было его вовсе. А мужчина слышал – и не мог определить, что это. Песня цикад? Мелодия систра? Или вовсе звук трещотки – только не такой, как он слышал ранее?
До праздника оставалась целая ночь, барки еще не прибыли, однако уже сейчас вокруг было полно людей. Они смеялись, громко разговаривали; пахло цветами, специями, сухими травами. От реки тянуло влажным ветром. Но мужчина понимал, что идти нужно не к реке.
Спрашивать он не стал. Любое слово могло выдать в нем чужестранца и вызвать ненужный интерес, а мужчина старался избегать этого всеми способами. Потому остановился под стеной дома, чтобы не мешать никому, закрыл глаза и прислушался. Звук оставался все таким же, как был: довольно громким, чистым, чуждым. Мужчина сосредоточился и понял, что если сделать шаг вправо, неведомая песня становится громче. Значит, туда. О том, что можно забыть о звуке и отправиться дальше по своим делам, мужчина отчего-то даже не задумался.
Звук повел его дальше по улице. Там, в самом конце, стоял заброшенный дом, окруженный садом. Видимо, когда-то здесь располагался и огород. Остатки грядок все еще виднелись за оградой, но уже давно к ним не прикасались ничьи заботливые руки. Сорняки, рыжие от жаркого солнца, медленно заполоняли когда-то ухоженный сад; пройдет совсем немного времени, и памяти о тех, кто его возделывал, вовсе не останется.
Однако, фонтан еще работал – удивительное дело! Казалось бы, вода нужнее в других местах, и хорошо бы ее перенаправить. Отчего-то это либо не пришло в голову никому из соседей, либо хозяева у сада все же имелись и запрещали что-либо тут менять. Мужчина осторожно тронул створку ворот, и они открылись. Он оглянулся: никто не обратил на него внимания, как будто его вовсе не существовало. Вот и хорошо.
Поросшая сорной травой дорожка вела от ворот к фонтану. Голубая, кристально чистая вода лилась в большой квадратный водоем, покрытый отшлифованными каменными плитами. Звук стал громче и действительно напоминал музыку – только странную, никогда мужчиной доселе не слышанную. И шел он именно от фонтана.
Мужчина пригляделся: плиты были покрыты иероглифическим письмом. Большинство знаков стерлось, часть все еще можно разобрать. Но мужчине было не до того: он, наконец, понял, откуда идет звук.
На бортике фонтана лежала заколка.
Сделанная из слоновой кости, инкрустированная драгоценными камнями и цветной эмалью, она заканчивалась кошачьей головой. Глаза кошки были широко открыты и искрились изумрудным блеском. Казалось, кошка смотрит на мужчину – пристально, словно приглашая его взять в руки забытую кем-то вещицу. Мужчина моргнул, огляделся. Вокруг по-прежнему никого, людской поток течет мимо ворот, а здесь время будто застыло.
Он протянул руку и взял заколку. Музыка оборвалась.
На другом конце города девушка, неторопливо идущая по улице, вдруг замерла, едва не споткнувшись. Запустила руку в длинные черные волосы, ощупала их и зашипела от досады. Прищурилась.
- Кто ты? – пробормотала девушка себе под нос. – И как ты посмел?
ГЛАВА 1
Айхи ходил за ними с Маф с самого утра.
- У тебя нет других дел? – раздраженно спросила у него Баст, когда свернули к рынку. – Зачем ты к нам привязался?
- Я, между прочим, ношу твой систр и не жалуюсь, - немного обиженно ответил Айхи. Привычную форму свою он принимать не стал, выглядел человеком. – А мог бы только свой взять, а твой отдать тебе, и носи сама. Спасибо, что корзинку на постоялом дворе оставила!
- Пожалуйста, - ничуть не смущаясь, ответила Баст. – И ты мог бы там остаться!
- Может, сыграем?
- Не видишь разве, что мы заняты?
Айхи фыркнул.
- А по-моему, вы бездельничаете!
- Ты как разговариваешь? – Баст хотела возмутиться – и поняла, что ей лень.
Солнце обрушивало на город сухой жар. Упасть бы в тени, растянуться во всю длину и спать, как вон та черная кошка; но любопытство пересиливало.
- Как думаешь, тот торговец тканями из Тентиры приехал? – поинтересовалась Баст у Мафдет, которая плавно шагала рядом. – В прошлом году я купила у него шелк цвета полуночи, и жалею, что не взяла больше. Найти бы его сейчас, взяла бы все отрезы, что привез!
- Ты же больше любишь зеленый, - заметила Маф. Сама она сегодня предпочла синие одежды, оттенка перьев священной птицы Бенну, когда та в хорошем настроении. – И не много ли у тебя платьев? Помнится, ты когда-то могла и вовсе обходиться без них.
- Много? – фыркнула Баст. – Их никогда не станет слишком много!
Бубастис готовился к празднику. Лодки должны прибыть завтра утром – и прибудут, Баст знала, что все идет как должно. Тут, как бы забавно это ни звучало, она никогда не пускала все на самотек. Поэтому Нил доставит лодки в положенный срок, и грандиозное празднество выплеснется в город, захватив его на несколько дней. А потом схлынет, оставив после себя привкус вина и пепла, и Бубастис притихнет до следующего раза.
Но уже сейчас вокруг было множество людей. Сюда съезжались с разных концов Египта музыканты, торговцы, писцы, воины, жрецы... Мелькали в толпе красивые девушки с подведенными черным глазами, и много было тех, кто по нынешней моде брил головы и носил парики. Этого Баст не понимала, однако понимание от нее и не требовалось. Пусть люди делают, что желают, пока несут дары.
- А ты что хочешь себе присмотреть? – Баст решила игноировать Айхи: может, окончательно разобидится и отстанет.
- Еще не знаю, - вздохнула Маф. – Мне, в отличие от тебя, платьев и украшений достаточно. Однако... Вдруг кому-то удастся меня удивить.
Айхи отстал, и Баст понадеялась, что насовсем, однако он снова их нагнал довольно скоро. Протянул женщинам пиалу с финиками и орехами.
- Угощайтесь.
Отказываться они не стали. Финики были сладкие, орехи приятно хрустели, и почему-то все время оставался на губах привкус меда. Баст прищурилась, разглядывая людей.
Она и так-то от них далеко не уходила, в отличие от многих своих родичей: ей нравилась человеческая непредсказуемость, их самоотверженность, любовь, верность. Баст даже плохие их стороны, пожалуй, забавляли. Жадность, ревность, ненависть... Когда эмоции варятся в котле, всегда есть на что посмотреть. И скучно не будет.
Она запустила руку в волосы – казалось, будто что-то следует поправить, - и обнаружила, что заколки нет.
Мафдет и Айхи остановились, услышав шипение. Баст была уверена, что утром заколка была в волосах – любимая, между прочим! – а вот потом... Потом Баст отвлеклась, ведь столько оказалось вокруг интересного: прически, финики, солнечные блики! И как не почувствовала, что заколка исчезла?..
Но самым странным было не это. Кто-то прямо сейчас держал украшение в руках, рассматривал, трогал. Это казалось невозможным и, тем не менее, происходило. Если бы к такому предмету притронулся кто-либо из раонов, Баст бы почувствовала иное – если бы вообще ощутила. Жили здесь и существа гораздо сильнее нее. Если бы выпало биться с той же Мафдет, Баст не знала, кто бы победил. Однако никто из раонов без необходимости или разрешения не касался чужих вещей. А сейчас заколка находилась в руке человека.
- Кто ты? И как ты посмел?..
- Бастет? – Маф нахмурилась.
- Идите без меня, - нетерпеливо сказала та, - мне нужно кое-что проверить.
- Но как же... – начал Айхи, однако Баст его уже не слушала. Она поспешно отвела глаза тем, кто рядом, упала на четыре лапы и побежала.
Амар раздумывал, что делать.
С одной стороны, хозяйка вещи не спешила требовать ее назад. Мужчина в очередной раз огляделся: заброшенный сад спит, народ идет мимо. Никаких разгневанных женщин. Хотя... С чего он взял, что заколка принадлежит именно даме? Местные мужчины любят украшать волосы и одежду, и, возможно, хозяин заколки пока просто не обнаружил потерю.
Исследовательское любопытство тоже не стоило сбрасывать со счетов. Амар был тут третий день из отмеренной ему недели, пока вел себя предельно осторожно, чтобы не привлечь лишнего внимания, и на базаре не стал торговаться за вещи – присматривался, как это делают другие, запоминал интонации, наклон головы... Конечно, перед грядущим праздником в Бубастисе много чужеземцев, однако и на их фоне он должен выделяться. А тут такой шанс прикоснуться к действительно дорогой вещи. Подобных он в руках еще не держал.
Амар присел на бортик фонтана, разглядывая заколку. Потом огляделся, почувствовав посторонний взгляд, и усмехнулся: это оказалась тощая белая кошка, видимо, охотившаяся в саду на птиц. Животное посмотрело на Амара, фыркнуло и бросилось бежать со всех ног.
Оставаться здесь дольше не хотелось. Амар понимал, что хозяин может возвратиться за заколкой, и, по-хорошему, стоило бы вернуть вещицу, однако... «Я изучу ее и потом отнесу обратно, - пообещал Амар себе. – Ничего не случится, если она исчезнет отсюда на пару часов». Успокоив себя таким образом, он сунул заколку в карман и вышел на улицу.
Тут ничего особо не изменилось, разве что, людей стало больше. Они стекались в Бубастис из других городов и сел, приходили пешком, приезжали на запряженных волами повозках. Хотя последних было немного: для египтян самым привычным способом передвижения оставались лодки. Здешняя система каналов, то, как перевозят товары по великому Нилу – все это завораживало Амара. Как это изучить за несколько дней? Невозможно.
Тем более странно, что его так заинтересовала заколка; будто нет других дел! Нужно снова наведаться на рынок, все-таки заговорить с торговцами и попробовать местные яства, хоть и с осторожностью. Нужно подумать, под каким предлогом зайти в храм, и, несомненно, посетить кошачий некрополь. Это город Бастет, той самой, у которой голова кошки и нестандартный взгляд на мир; надо побеседовать с местными и понять, почему именно она, почему коты? Есть, есть официальные объяснения, однако Амару всегда казалось, что за этими историями и легендами кроется нечто большее.
Он шел, приспосабливаясь к шагу других, и с любопытством оглядывался по сторонам, подмечая детали. Однако теперь интерес к окружающему миру, до сих пор острый и пряный, словно подернулся дымкой. Заколка жгла карман. «Следует отыскать тихое место, изучить ее и отнести назад, - сказал себе Амар, - надо выбираться из города». Почему он не остался в саду, куда никто не заглядывал, и не рассмотрел заколку там, мужчина себе объяснить не мог. Как будто его подталкивали: туда иди, туда! Скорей!
Хорошо, что он находился на окраине города и не успел добраться до рынка. Амар вышел из Бубастиса по широкой дороге, запруженной народом; шагал быстро, так как двигался против течения людской реки. Как много человек хотят попасть в Бубастис! Впрочем, Амар осознавал, что именно их притягивает: не столько священный праздник, сколько вседозволенность. Он читал о том, как проходят дни Бастет в этом городе, и понимал: большинство людей стремится сюда за доступной выпивкой и дармовой любовью. Его это не интересовало – разве что, в качестве эксперимента.
Через некоторое время Амар увидел тропинку, ведущую в сторону реки, и без промедления свернул. Большая дорога осталась позади. Здесь было только небо, опрокинутое лазоревой чашкой, шелест тростника – папирус разросся знатно, да парочка пальм стояла у самой воды. Продравшись сквозь кустарник, Амар остановился. Нил равнодушно катил свои воды мимо, ему не было дела до пришлого.
Амар, не колеблясь, достал заколку. Изумруды в кошачьих глазах поймали блики солнца – и вспыхнули.
- Как она оказалась у тебя?
Амар был уверен, что не слышал шагов. Он сам минуту назад прошел узкой тропой через кустарник и полагал, что услышит любого, кто рискнет проделать тот же путь. Мужчина резко обернулся и отступил, замочив тростниковые сандалии в набежавшей теплой волне.
Девушка, стоявшая на берегу, смотрела на Амара прищуренными зелеными глазами.
Она была, пожалуй, красива. Ореховая кожа с еле заметным блеском (умащала маслами?), тяжелый шелк угольно-черных волос, полные губы и чуть вздернутый нос. А вот одежда Амара озадачила. Ничего похожего на каласирис – узкое платье, что массово носили египтянки, тут не было. Черный, будто бы состоящий из множества перекрещивающихся полосок комбинезон, словно женщину обмотали тонкой жесткой лентой и закрепили это все неведомым образом; золотое то ли ожерелье, то ли нагрудник, охватывающий шею и спускающийся ниже продуманным хаосом тонких пластин. На запястьях и предплечьях – золотые браслеты, больше напоминающие наручи, с выбитым на них иероглифическим письмом; но, как Амар ни силился, не смог опознать и знака.
- Ты съел свой язык от восторга? – насмешливо поинтересовалась девушка. – Любуешься мною? Не каждому выпадает такая честь. Верни мне мою заколку, и я, так и быть, позволю тебе посмотреть еще немного.
- Я ее нашел, - ответил Амар на заданный первым вопрос. Голос после долгого молчания показался хриплым и несуразным; а может, так он звучал на фоне переливчатого контральто незнакомки. – На бортике фонтана в одном саду.
- Ах, вот как! Не помню, чтобы я забредала в сад. Возможно, еще утром... Но это неважно. Отдай ее мне, и ты забудешь эту историю. Может, я даже вознагражу тебя.
Амар подумал и покачал головой.
В конце концов, он вступил в контакт с местными. Надо выжать из этой ситуации максимум пользы.
- Чем ты докажешь, что она твоя?
- Докажу? – девушка, похоже, скорее удивилась, чем рассердилась. – Разве я должна тебе что-то доказывать, смертный? Разве ты не узнал меня?
- При всем моем уважении – нет.
Она фыркнула.
- Ты лжешь. Ты пришел в город, где хоронят кошек и мангустов, - и не знаешь, кто я?
- Нет.
Амар и вправду не знал. Одета она, конечно, странно. Возможно, одна из жриц Бастет? На территории храма он еще не был и не предполагал, что может там увидеть; пока многие наблюдения расходились с изученным заранее. Это настораживало и возбуждало любопытство, для удовлетворения которого оставалось не слишком много времени.
- Вот глупый! – даже развеселилась девушка. – Если твой разум настолько пуст и чист, пожалуй, нет смысла тебе объяснять.
Она вытянула вперед руку и щелкнула пальцами.
Заколка в руке Амара дернулась и нагрелась, но так же быстро остыла. На лице незнакомки появилось забавное выражение: как будто совсем не такого эффекта она ожидала и теперь чрезвычайно удивлена.
- Почему?.. Она должна была пойти ко мне. Это моя вещь. Отдай!
- Или все-таки не твоя? – Амар спрятал руку с заколкой за спину, дабы не вводить незнакомку в искушение.
- Уж своё я узнаю! Ну что ж, не хочешь по-хорошему, значит, поступим иначе.
Девушка взмахнула руками – легкое движение, будто она собирается пуститься в танец, и словно набросила на Амара невидимое лассо. Он даже ощутил что-то такое на мгновение, хотя эффект тут же развеялся. Судя по тому, что незнакомка приоткрыла рот, нечто должно было произойти – и растворилось в воздухе.
- Как... – она сделала шаг вперед, пристально вглядываясь в Амара. Никакого оружия у нее заметно не было, однако вдруг в складках комбинезона прячется небольшой кинжал? Или шпилька. Достаточно, чтобы выколоть глаз человеку.
Впрочем, просто так Амар сдаваться не собирался. У него свои секреты тоже имелись.
- Послушай, - мужчина постарался говорить ровно и мягко, чтобы не провоцировать незнакомку, - давай не будем делать резких движений. Ты утверждаешь, что заколка твоя, и при том никак этого доказать не можешь. Я ее нашел, и она мне интересна. Я готов был ее вернуть туда, где взял, или же могу отдать тебе – только если она действительно твоя. И если ты немного расскажешь мне о ней. Я никогда не видел настолько красивых украшений.
Лесть еще никому не вредила, подумал Амар.
Девушка молчала, пристально его разглядывая. Потом обронила:
- Ты чужак.
- Так и есть. – Смешно было думать, будто речь его не выдаст.
- Откуда ты?
- Издалека.
- В тебе есть нечто очень чуждое. Не отсюда. Тебя послали враги раонов? – она прищурилась. – Или ты сам по себе, одинокий воин?
- Я не воин. Но постоять за себя смогу.
- Ты так уверен, что сможешь противостоять мне?
Только что она стояла тут – и распалась на несколько десятков кошек. Юркие зверьки – черные, серые, трехцветные – рассыпались по берегу, чтобы вновь за мгновение собраться на расстоянии вытянутой руки от Амара. Девушка стояла перед ним, пахло от нее сандалом и шерстью, в зеленых глазах вспыхивали искры.
- Отдашь? – мурлыкнула она.
Амар сглотнул, сказал:
- Нет, - и активировал защитное поле.
ГЛАВА 2
Когда вокруг чужака возникла еле заметная глазу, но отчетливо ощутимая на ином уровне магия, Баст уверилась, что все это происки врагов. Может быть, даже своих собственных, из раонов, а не посторонних. Кому она успела в последнее время насолить? Надо признать: многим. Пока не началась подготовка к празднику, Баст маялась от скуки, а скука пробуждала в ней худшие качества. И хотя Мафдет временами отчитывала ее (мягко, ибо отчитывать Баст всерьез имели право очень и очень немногие), устоять перед искушением прищемить кому-то хвост, а то и крылья Бастет не могла. Она кошка, в конце концов. Кошки охотятся, играют и шалят, тут ничего не попишешь.
У чужака был странный запах: словно где-то далеко горели костры, и дым стлался по равнине. Высокий, довольно худой и при том жилистый мужчина – отличный воин, судя по всему. Лицо спокойное, как вода в стоячем озере, а глаза пронзительно-голубые, переливчатые, словно топаз перекатывают в ладонях. Чужак был не похож на тех, кого Баст встречала ранее, а она многих повидала за свою долгую жизнь. Он держал в руке заколку, и она не вредила ему, не обжигала ладони. И эта магия вокруг него... Баст не удержалась, попыталась тронуть: ладонь мягко спружинила. Наверное, оружие тоже не пройдет. А когти? Баст одолело любопытство.
Она обошла чужака, не замечая, что ступает по воде, и обнюхала. Он стоял неподвижно, напасть не пытался. На ином уровне, там, где закручивались вихри магии самой Бастет, он сиял невыносимым серебром, инеем и снегом. Какой колдун посмел прийти в ее владения накануне праздника, когда Баст особенно сильна? И зачем он явился?
- Как твое имя? – спросила она.
- Амар. – Он не соврал, однако Баст с удивлением обнаружила, что в его правде для нее нет никакой пользы. Имя – это сила, которую можно обратить против владельца, а здесь оно просто прозвучало, не наполнившись магией. – А твое?
Она промолчала. Если до сих пор не узнал, ох, и из дальних же он мест...
Баст редко покидала Египет. Иногда она бродила по жарким землям за морем, но далеко предпочитала не заходить. Вдали от плодородной долины Нила и иссушающего жара пустыни Бастет слабела, а уж там, где начинались холодные леса, ей и вовсе было нечего делать. Там обитали свои сущности, которые привыкли охотиться иначе, и Баст, несмотря на всю свою силу, предпочитала не вступать с ними в конфликт. Возможно, чужак пришел оттуда. Но как тогда он может быть спокоен здесь, когда территория настолько чужда ему? Или он сильнее Ра? При мысли о том, что она играет с огнем, Баст пробрала дрожь и... азарт. Она вновь принюхалась. Стоявший перед нею определенно был человеком – или очень, очень искусно прикидывался им.
- Откуда ты, Амар?
- Издалека.
- Это я уже поняла. Из каких земель? С севера – или с самого юга? – И, так как чужак не торопился отвечать, остановилась напротив, скрестив руки на груди. – Послушай, я от тебя так просто не отстану. У тебя моя заколка, и я хочу заполучить ее обратно. Либо ты согласишься говорить со мной, как подобает, - либо мне придется убить тебя.
- Это будет не так просто.
- Я уже поняла. Поэтому, если ты не хочешь долгой и кровопролитной драки, отчего бы не решить дело миром?
- Именно это я и предлагал с самого начала. Ты же пыталась забрать ее, но не смогла. Почему?
- Я не знаю. – Признаваться в собственной слабости (или что это вообще было?) Бастет не желала, но и вранье затянуло бы дело. – Это моя заколка, разве ты не понял еще?
- Когда увидел, как ты распадаешься на кошек? – усмехнулся Амар. – Понял. И, кажется, знаю, кто ты.
- И кто же я? – она невольно улыбнулась, кокетливо откидывая волосы назад.
- Ты – Бастет, что защищает фараонов и солнечного бога. Ты покровительствуешь женщинам, носящим под сердцем дитя, и борешься с болезнями. Ты отгоняешь злых духов, в честь тебя бреют брови – хотя я и не понимаю, в чем прелесть этого пожертвования, - и кошек, что являются в какой-то степени твоим воплощением, убивать нельзя. Здесь, в Бубастисе, каждый год в твою честь устраивают огромный праздник, на который я и прибыл. Ты можешь быть доброй, а можешь зло пошутить. Однако, по большей части, людям ты благоволишь. Я прав?
Бастет слушала с удовольствием.
- Брови – просто забавная шутка, - пояснила она. – Однажды я в полусне нашептала ее одному фараону, с которым мы некоторое время... впрочем, тебя это не касается, чужеземец. У него был кот, который давно болел, и я подарила ему легкую смерть. Мне показалось смешным, чтобы в память об умершем коте фараон сбрил брови, а следом за ним стали повторять его слуги... Люди многое у нас берут. Иногда – странное. – Баст требовательно протянула ладонь. – Теперь ты знаешь, кто я. Отдавай.
На сей раз Амар не стал противиться. Он вытянул руку с заколкой, чтобы положить вещицу на ладонь Бастет, но не смог. Заколка словно приклеилась к руке Амара и отказывалась возвращаться к законной владелице. Оба уставились на украшение с одинаково ошарашенным выражением лица.
- Это что такое? – пробормотал Амар, тщетно пытаясь переложить заколку на ладонь девушки.