Колодец одного желания. Наталья Косарева

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22

АННОТАЦИЯ

Прапрабабушка Киры Шорниковой была английской гувернанткой, оставшейся в России после революции. По просьбе тетушки Кира посещает поместья родовитых англичан, открытые для туристов, в надежде найти какой-то след британских предков. В очередной усадьбе Кира присаживается отдохнуть у старого колодца и…

   Опрометчиво высказанное пожелание переносит ее в Англию времен королевы Виктории. Баталии из-за наследства, убийства, интриги завистников и, конечно же, невероятная любовь ожидают Киру в Эглендер-хаусе. Как девушке из двадцать первого века справиться со всем этим? Придется вспомнить все, что она читала и смотрела об этой эпохе…

ПРОЛОГ

- Что ж, все подписи поставлены, и наши дела почти завершены. - Худощавая пожилая леди удовлетворенно откинулась на груду маленьких вышитых подушечек. Из-под одной торчал пушистый хвост спаниеля.

   Поверенный с подозрением взглянул на даму. Ему не понравилось это «почти». Мистер Бартнетт лишь недавно занял место своего отца, но довольно наслушался от Бартнетта-старшего о причудах миссис Денхам и не одобрял их

   С кислым лицом молодой Бартнетт наблюдал, как старушка перекладывает подушки, очевидно, разыскивая то самое «почти».

   Наконец, миссис Денхам извлекла на свет плотный конверт, в котором явно находилось что-то небольшое, но объемное, возможно, записная книжка.

   Старая дама улыбнулась, от чего углубились морщинки вокруг ее больших и ясных голубых глаз. Кажется, миссис Денхам отнюдь не переживала из-за видимых примет своего возраста, в отличие от многих других дам, включая матушку мистера Бартнетта.

   Легким кивком миссис Денхам отпустила доверенных слуг, выступивших в роли свидетелей того факта, что завещание оформлено по всей форме. Мистер Бартнетт сразу почувствовал себя одиноко и неуверенно. Чем еще его озадачит эта леди, до сих пор остававшаяся привлекательной и не растерявшая ни унции своего сумасбродства?

   - Я попрошу вас еще об одной небольшой услуге, друг мой. - Ласковая улыбка леди не растопила подозрения поверенного. - Я знаю, что ваша контора работает безупречно, и конверт будет передан определенному лицу в нужный день. От вас требуется лишь передать мое послание своему преемнику.

   «Преемнику? - изумился про себя мистер Бартнетт. - Но я ведь только что занял свое место и надеюсь ничего не услышать о своем преемнике ближайшие лет тридцать!»

   Однако он не стал задавать вопросы, молча взял конверт из рук миссис Денхам, подивился его тяжести и прочел надпись.

   - Вы шутите! - забывшись, воскликнул молодой поверенный, укоризненно глядя на пожилую леди.

   - Вы ошибаетесь, дорогой мой мистер Бартнетт, - весело улыбнулась миссис Денхам. – Я хорошо представляю себе, как охарактеризовал меня ваш батюшка, и готова согласиться, что у вас есть некоторые поводы для недоверия. Но, поверьте мне, на этот раз я совершенно серьёзна!

   За пятьдесят лет до этого дня

   Через сто лет после этого дня

ГЛАВА 1

Самолет заходил на посадку, по иллюминатору побежали косые струи дождя. Кира достала из рюкзака выключенный телефон, поднесла к лицу и посмотрела на свое отражение. В черной поверхности, кое-где пересеченной трещинами в защитной пленке, отразился тонкий нос, а чуть выше – два больших заплаканных глаза.

   Кира поморщилась. Уже через полчаса она встретится с тетушкой. «Тетя Роза обязательно скажет, что я выгляжу недостаточно радостно для человека, вернувшегося на историческую родину. Тетя Роуз! - тут же поправила сама себя Кира, стараясь не ошибаться даже в мыслях. - Тетушка рассердится, если я случайно напомню ей о том, что на протяжении ста лет наша британская кровь становилась все более жидкой, смешиваясь с другими.»

   Кира фыркнула, представляя, какой коктейль течет в ее венах, но тете Роуз эту крамольную мысль лучше не озвучивать.

   Едва только Роза Шорникова сменила фамилию на Джейсон-Притт, как превратилась в Роуз, а ее сестра, мать Киры, вместо Лилии должна была отзываться на Лили. Маленькая Кира, на языке тетушки «Кейра», была в восторге. Ее маму зовут так же, как звали маму Гарри Поттера! А что, если и Кире придет письмо из Хогвартса? Осталось подождать всего два месяца до ее одиннадцатилетия.

   - Здесь же работает Почта России, детка, письмо из Хогвартса ты получишь, в лучшем случае, лет через двадцать! - рассмеялась тетушка.

   Это была известная в интернете шутка, но тогда Кира ее не знала. Девочка расплакалась и убежала в свою комнату, а ее мать еще долго что-то гневно выговаривала сестре.

   И вот теперь, спустя одиннадцать лет, выросшая девочка впервые ступит на британскую землю. Правда, вместо письма из школы волшебства у Киры с собой приглашение от мистера и миссис Джейсон-Притт, любезно согласившихся принять у себя племянницу и обеспечить ее пребывание в Великобритании.

   Самолет коснулся колесами земли, чуть подпрыгнул и покатил по полосе в сторону едва видных из-за дождя строений. Удачно приземлились, но в салоне раздалось лишь несколько жидких хлопков. «Русские, - подумала Кира. - Тетушка говорила, что у иностранцев благодарить пилота не принято.»

   Сама она не решилась даже пару раз хлопнуть в ладоши – рядом с ней весь полет сочно храпел полный одышливый итальянец, невесть за какой нуждой летевший из Санкт-Петербурга в Лондон. При посадке он пытался завязать разговор, но Кира старательно делала вид, что не понимает его. Ей хотелось как можно дольше смотреть в окно на город, который она оставляла, быть может, навсегда.

   Кира знала, что будет тосковать по Питеру почти так же сильно, как тосковала по маме, но не дело начинать новую жизнь в слезах. Да и тетушка сразу примется критиковать племянницу, чьи детские причуды мешают оценить невероятную удачу, выпавшую на долю Киры.

   Кира едва успела протиснуться вместе с толпой других пассажиров к ленте, флегматично извлекающей багаж из темных недр, как тетушка уже начала названивать. Девушке пришлось сбросить звонок и хорошенько поработать локтями, чтобы заполучить свои чемоданы. Не обращая внимания на ругательства на трех языках, сопровождавшие ее путь к ленте и обратно, Кира с победным видом устроилась у одной из грязных колонн и перезвонила тетушке. Роуз. Не забыть, Роуз!

   - Ах, ну где же ты, дорогая? Мы уже должны выезжать, иначе я опоздаю в редакцию! - зачастила тетушка, и Кира так и представила себя героиней какого-то фильма. «Отпуск по обмену», или «Ноттинг-хилл», или что-то подобное. Киры вовсе не было видно за перегруженной тележкой, когда она, наконец, добралась до машины тетушки.

   - Ах ты, господи, тебе только совы не хватает! - всплеснула руками тетя Роуз, поспешно открывая багажник.

   Тут только Кира поняла, кого именно напоминает она самой себе со всеми этими чемоданами. Тем более, что один из них был заполнен книгами, и погрузить его в багажник маленького «смарта» тетушки оказалось делом нелегким.

   - Я предпочла бы щенка, - пробормотала девушка, сдувая со лба прилипшую от усилий рыжеватую прядь и одновременно пытаясь затолкать в багажник рюкзак.

   - Не вздумай сказать это при Саймоне! – поспешно предостерегла ее тетушка. – Он терпеть не может собак!

   «А кого он вообще может терпеть?» – мрачно подумала Кира, усаживаясь на пассажирское сиденье после того, как оббежала вокруг машины – до этого момента девушка и не вспоминала о левостороннем движении и сперва попыталась усесться на водительское место.

   После замужества тетушка дважды привозила супруга в Санкт-Петербург, и оба этих визита тяжело дались матери Киры, несмотря на то, что Джейсон-Притты останавливались в гостинице на Лиговском. Роуз никогда бы не посмела предложить мужу – помощнику управляющего банком – поселиться в крошечной квартирке сестры на «Ваське». И все же, в присутствии Саймона Лилия и Кира чувствовали себя неловко. По сравнению с яркой, обманчиво-беззаботной Роуз ее родственницы выглядели бледными… и бедными.

   Мистер Джейсон-Притт ничем не выдавал своего неодобрения, но Кира ощущала напряжение матери и сама себе начинала казаться неуклюжей и бестолковой. Тем более, что тетушка Роуз со своим обычным смешком тут же рассказала супругу, как ее племянница ждала письма из Хогвартса. Почему-то эта история заинтересовала Саймона, и он завел длинную речь о том, что маленькой мисс непременно нужно приехать в Лондон и сфотографироваться на вокзале Кинг-кросс возле так называемого выхода на платформу «9 и ¾».

   Роуз тут же поддержала мужа, заявив, что они всегда будут рады видеть дорогую Лили и малютку Киру у себя в гостях. Но за все прошедшие годы Лилия ни разу не отпустила дочь погостить у тетушки и сама упорно не желала ехать в Великобританию.

   Упрямство сестры невероятно раздражало Роуз, и между ней и Лилией случались бурные ссоры, причину которых Кира так и не смогла до конца понять. К счастью, миссис Джейсон-Притт после двух обременительных поездок перестала брать с собой мужа, хотя сама добросовестно навещала сестру и племянницу каждую осень.

   И вот теперь Кире предстояло жить в доме мистера Джейсон-Притта и тщательно подбирать слова, разговаривая с ним. И она ведь наверняка допустит какую-нибудь оплошность, что-нибудь разобьет или испортит по незнанию. Оставалось надеяться, что в доме нет ваз эпохи династии Мин и памятных кружек, выпущенных по случаю бракосочетания Уильяма и Кейт.

   Унылые мысли до того одолели Киру, что первое время она не обращала внимания на проносящийся за мокрыми стеклами пейзаж. И лишь когда ряды одинаково аккуратных домиков замелькали у нее перед глазами, она повернулась к тетушке, которая что-то ей объясняла.

   - Прости, я, кажется, задремала и не слышала, что ты сказала, - виновато пробормотала Кира.

   - Глаза у тебя были открыты, - тут же возразила миссис Джейсон-Притт, не в первый раз удивлявшая племянницу своей наблюдательностью.

   - Ну, возможно, я ненадолго выпала из этой реальности, - попыталась оправдаться Кира.

   Жаловаться на усталость после перелета и горечь расставания с родным городом было бесполезно. Тетушка не склонна была к сентиментальности и мягкосердечию. В свое время она перенесла все то же самое и на жалобы племянницы ответила бы только, что надо во всех переменах видеть плюсы и решительно не замечать минусы.

   - Итак, повторюсь, я сказала Саймону, что ты вскоре начнешь искать работу. Конечно, он рад оплачивать все расходы по твоему проживанию у нас, как он и написал в приглашении, но все же, ему приятно будет услышать, что это не навсегда.

   У Киры заныло где-то в груди. Она еще даже не доехала до дома Джейсон-Приттов, а ее уже попрекают куском хлеба? Кажется, она начинала понимать, почему мама не хотела навестить сестру и ее мужа.

   - У меня есть деньги, - сухо произнесла девушка, стараясь, чтобы ее голос не звучал обиженно или жалобно, - мистеру Джейсон-Притту не стоит расстраиваться…

   - О, дорогая, разумеется, мы не позволим тебе тратить деньги, полученные от продажи квартиры! – перебила ее тетушка Роуз, кажется, капельку смутившись. – Это будет твоим приданым!

   Кира не хотела продавать квартиру, но в этом вопросе Лилия неожиданно поддержала сестру, а отказать умирающей матери девушка не смогла. И теперь ничего не связывало ее с Петербургом. Даже если она захочет вернуться, а, судя по весьма нерадостному началу, это желание появится у Киры не позднее, чем сегодня к вечеру, возвращаться ей некуда. Никто не ждет ее, ни подруги, ни молодой человек… Кира поняла, что опять теряет нить разговора, и обернулась к тетушке, которая снизила скорость, несмотря на недавние слова о необходимости спешить в издательство.

   - Ты неправильно поняла меня. - Миссис Джейсон-Притт, кажется, задалась целью быть терпеливой так долго, сколько понадобится, хотя не обладала этой добродетелью от природы. – Разумеется, ты можешь отдыхать, сколько захочешь, но рано или поздно тебе ведь нужно будет придумать себе какое-то занятие. Саймон охотно замолвит за тебя словечко управляющему банком, раз уж ты получила диплом экономиста, но сперва мне понадобится твоя помощь в одном деле. Надеюсь, ты захватила с собой медальон Лили?

   Удивленная этим неожиданным переходом от Саймона с его банком к семейной реликвии, Кира невольно коснулась пальцами груди, где под курткой и водолазкой скрывался медальон. Единственное украшение, оставшееся в семье от ее прародительницы, британской гувернантки, которую судьба забросила в Россию незадолго до революции.

   Крупный зеленый камень яйцевидной формы, один кончик которого был сильно сточен и заострен, обрамляла воздушная, но сложная оправа из золотой проволоки. Маленькая Кира могла до бесконечности рассматривать эту оправу, в переплетениях проволоки ей чудились то цифры, то незнакомые буквы, а то и вовсе какие-то таинственные знаки.

   Мама не разрешала Кире играть с кулоном из опасений, что девочка помнет или еще как-то испортит хрупкую оправу, и Кира воспринимала как награду возможность полюбоваться зеленым камнем, лежащим на выцветшей бархатной подложке в старой деревянной шкатулке.

   Лилия не носила кулон, слишком уж чужеродно выглядел он на фоне скромных водолазок библиотекаря.

   Однажды Кира подслушала, как мать и тетка ссорятся из-за медальона. Роуз к тому времени уже жила в Великобритании и хотела забрать украшение с собой, чтобы попытаться разыскать семью, к которой принадлежала их прародительница. Но Лилия оказалась весьма решительно настроена против поисков, или же ей просто жаль было расставаться с волшебным камнем. А Кира не сомневалась, что камень волшебный, особенно после того, как прочитала «Гарри Поттера».

   И вот сейчас тетушка спрашивает Киру о кулоне. К чему бы это?

   - Я все еще не теряю надежду разыскать наши корни, и семейная драгоценность должна нам в этом помочь. - Роуз свернула с круговой развязки на проселочную дорогу, дома вдоль которой располагались на значительном расстоянии друг от друга, перемежаясь полями и пастбищами. Даже и не подумаешь, что Лондон совсем рядом, промелькнуло в голове Киры, но на этот раз слова тетки всерьез заинтересовали ее, и девушка не позволила себе отвлечься.

   - Почему тебе этого так хочется? - спросила она. - Ведь эти люди, скорее всего, ничего не знают о родственниках из России и вряд ли будут рады их появлению на своем пороге!

   - Я уверена, наша прапрапра... как там ее, происходит из знатного рода, - упрямо, словно продолжая старый спор с сестрой, заявила Роуз. - Кто знает, быть может, нам причитается какое-то наследство, а даже если и нет, в наше время очень важны связи! Ты только представь, дорогая, что можешь оказаться кузиной какого-нибудь герцога!

   - Да почему же ты так думаешь? - воскликнула Кира, поражаясь упертости тетушки. - Кэролин нанялась в гувернантки к детям какого-то неотесанного купчины и уехала из Англии! Будь она богата, разве поступила бы так?

   - Я толкую тебе о знатности, а не о богатстве, - живо возразила Роуз. - Вполне возможно, она была какой-нибудь бедной кузиной, вынужденной зарабатывать себе на жизнь. Но она попросту не могла принадлежать к простому семейству!

   - Почему? - Как и ее мать, Кира считала, что миссис Джейсон-Притт из кожи вон лезет, стараясь доказать своему супругу, что его русская жена на самом деле превосходит его древностью рода, раз уж не принесла ему приданого.

   - Ах, боже мой, да ты только попробуй представить себе, сколько может стоить изумруд такого размера!? - Роуз взмахнула руками над рулем, и Кира ойкнула, опасаясь, что они того и гляди съедут с дороги в канаву.

   - Изумруд? - переспросила Кира, чувствуя, как ее переполняет удивление пополам с недоверием.

   - Конечно, это настоящий изумруд! А чем этот камень, по-твоему, еще может быть? - Кажется, тетя Роуз уже смотрела на племянницу, как на дурочку. В самом деле, сколько можно говорить глупости?

   - Я всегда думала, это просто красивый зеленый камень, - пробормотала девушка, опустив слово «волшебный». Она почему-то ни разу не спросила мать, из чего сделан кулон, он казался ей слишком прекрасным, чтобы его можно было назвать каким-то земным именем.

   - Во время блокады твой прапрадедушка предлагал жене обменять кулон на продукты, и она даже отнесла его ювелиру, где узнала его подлинную ценность. Но после Кэролин так и не смогла расстаться с семейной реликвией, предпочитая голодать, лишь бы сохранить наследие для своей внучки, твоей бабушки, которая родилась перед самым началом войны. Неужели Лили не рассказывала тебе? - Пришла очередь удивляться миссис Джейсон-Притт.

   Кира молча покачала головой. Вероятно, сперва Лилия считала ее слишком маленькой для печальных историй, а потом у матери и дочери хватало других забот, чтобы думать о старом кулоне.

   - Ну, хорошо, - после паузы продолжила Кира, - даже если наша прародительница оставила в Великобритании знатную родню, как ты надеешься отыскать ее по кулону? Ты ведь уже пыталась.

   Тетушка Роуз, действительно, потратила немало времени на поиски в интернете и в архивах, надеясь по фото кулона найти семью, владевшую им когда-то. Поиски ни к чему не привели, но Роуз была не из тех, кто когда-либо готов сдаться.

   - Я думаю, личные встречи, разговоры, расспросы и даже сплетни могут дать лучший результат, нежели поиски в интернете. - Тетушка ободрилась - наконец-то они подошли к главному. - Я успела объехать несколько поместий знатных семейств и поспрашивать там, но у меня совсем нет на это времени. Другое дело ты. Самым лучшим решением будет устройство на работу в один из этих прекрасных домов. Ты можешь предложить свои услуги в качестве смотрителя или даже попробовать стать волонтером, в поместьях очень любят такую бесплатную помощь. И заодно разузнать в офисе побольше о прежних владельцах, или даже о нынешних, ведь многие аристократы продолжают жить в своих домах, пополняя бюджет за счет туристов. Время у тебя есть, и постепенно мы будем охватывать все более и более отдаленные места. Я составила для тебя список, которого должно хватить как раз до того времени, как особняки закроются на зиму. К тому же, у этого плана есть еще один плюс – мы успокоим Саймона, ведь ты будешь искать работу!

   Кира не сразу нашлась с ответом. Ничего подобного она и представить себе не могла. С другой стороны, собираясь в дорогу, устраивая все свои дела, девушка не задумывалась всерьез, чем же она будет заниматься у тетушки. Ее мать взяла с сестры обещание, что Роуз примет на себя заботу о Кире, а с Киры – что та будет слушаться тетушку. И, как ни странно, Лилия сама настояла, чтобы после ее смерти осиротевшая Кира уехала в Великобританию.

   Обещания из тех, что невозможно не выполнить. Это понимали и Кира, и Роуз. Но, если миссис Джейсон-Притт была как будто искренне рада переезду племянницы, то Кира просто делала то, что должна. Защитить диплом, получить британскую визу на десять лет, продать квартиру и все, что только можно продать, оплатить долги за лечение матери, собрать вещи и в нужный день сесть в самолет, билет на который купил дядюшка Саймон – Кира исполняла все эти пункты бездумно, придавленная горем и чувством долга.

   И, лишь усевшись в самолет, вдруг поняла, что происходит что-то необратимое. Но нескольких часов перелета было явно недостаточно, чтобы распрощаться с родным городом и успеть изобрести какой-то приемлемый план на будущее. Тем более, Кира привыкла, что за нее решает кто-то другой. Главным образом, ее мать, мягко и ненавязчиво подталкивавшая девочку к принятию правильных решений. Правильных, конечно, по мнению Лилии. В какой кружок пойти, с какой девочкой в классе подружиться, какое выбрать платье на выпускной или даже на какой факультет следует поступать Кире. Вряд ли девушка сознавала, что все это был не ее выбор, и не испытывала обиды на мать. Лилия лишь не смогла решить, в какого парня нужно влюбиться ее дочери и когда ей самой умереть, оставив Киру наедине с безжалостной жизнью, способной причинить непоправимый вред ее хрупкой милой девочке. Но, стоило Лилии узнать о своей болезни и с похвальной быстротой дойти до стадии принятия страшного диагноза, как все было решено – Кира перейдет на попечение Роуз. Конечно, Лилия предпочла бы другого опекуна для дочери, но выбирать было не из кого. Об отце Киры и говорить нечего, о нем Лилия никогда не упоминала.

   И вот теперь, за несколько тысяч километров от дома, который уже даже и не дом, а пустая маленькая квартирка, принадлежащая чужим людям, будущее Киры расписано и определено ее тетушкой.

   Девушка прислушалась к себе. Что-то щекотало в груди, как раз под медальоном. Может быть, это зрел протест? Конечно, Кире вроде бы и хотелось узнать, кем были ее английские предки, к тому же, побывать во всех этих поместьях-музеях, которые она видела в бесконечных экранизациях английских романов, было бы чудесно. Но работа смотрителем или волонтером? Да ее даже не примут туда, с ее небезупречным выговором и минимумом познаний об английском быте прошлых лет! Впрочем, все это надо обдумать как следует.

   Тетушка Роуз, кажется, тоже поняла, что завела этот разговор преждевременно.

   - У нас еще будет время поговорить обо всем без спешки, а сейчас мне нужно поскорее доставить тебя до дома и ехать на работу, - прострекотала миссис Джейсон-Притт, выруливая на очередную «козью тропу», которая заканчивалась перед низкой кованой оградой. За оградой виднелась короткая подъездная аллея, точнее, дорожка, упиравшаяся в широкое крыльцо с тремя ступенями. Наконец-то!

   Кира столько раз видела домик тетушки и дядюшки на фотографиях, но наяву коттедж выглядел больше и старше. Сочетание светлого камня и кирпичной отделки, большие окна на первом этаже и едва ли не крошечные на втором, ухоженные клумбы по бокам дорожки и сад с чайной беседкой позади дома, куда можно пройти из кухни и библиотеки – все это сейчас показалось Кире таким необычным! Собираясь переехать к тетушке, девушка не предвкушала приятные моменты, не представляла себе, как будет сидеть в саду с книгой и слушать пение птичек, будто героиня одного из тех романов, что они с мамой так любили вслух читать друг другу. Горе и заботы настолько поглотили девушку, что она с трудом осознавала – тот этап ее жизни завершен, начинается что-то новое. И первым шагом будет устройство в этом доме…

   - Я не смогу помочь тебе затащить чемоданы в дом! – воскликнула тетушка, уже выскочившая из машины, распахнувшая дверь со стороны пассажира и теперь нетерпеливо постукивавшая носком модной туфли в ожидании, когда неповоротливая племянница выберется, наконец, из машины.

   Кира промолчала о том, что у чемоданов, вообще-то, имеются колесики, а также о том, сколько денег она заплатила в аэропорту за перевес. Следовало поторопиться, пока Роуз не рассердилась, и через пару минут тетка и племянница уже небрежно свалили багаж Киры на дорожке.

   Тетушка ринулась в дом, увлекая за собой гостью.

   - Направо кухня, в холодильнике полно еды, ты сама разберешься. А вечером я вернусь пораньше, и мы устроим праздничный ужин в честь твоего прибытия. В доме запасено достаточно вина, но Саймон обещал купить что-то особенное. Наша спальня, кабинет Саймона и две гостевые комнаты находятся на втором этаже, но тебя мы решили поместить на первом. У Саймона очень чуткий сон, и так ты не потревожишь его, если вдруг тебе захочется ночью поговорить по телефону или что-нибудь перекусить.

   Кира вдруг вспомнила леди Кэтрин де Бер и фортепьяно и снова почувствовала себя лишней и чужой здесь, но тетушка Роуз и вообразить бы не смогла, что ее слова обижают племянницу. Она уже добежала до двери в самом конце коридора и распахнула ее.

   - Библиотеку и гостиную посмотришь сама, а вот это и есть твоя комната. Она пустовала с тех самых пор, как мы купили этот дом и Саймон решил, что кабинет у него будет на втором этаже. Я иногда работаю в библиотеке, когда у меня простуда и в офис ехать обременительно, и дорогой Саймон ни за что бы не согласился стать моим соседом в то время, как я печатаю, разговариваю по телефону и устраиваю выволочку Холли и Памеле!

   Кира заглянула в комнату, в дверях которой все еще стояла тетушка, готовая, впрочем, сорваться с места и проделать обратный путь к входной двери со всей возможной скоростью.

   Большой шкаф, несколько пустых полок над старинным комодом, словно прихваченным съемочной группой из какого-нибудь поместья, где снимали очередную версию «Джейн Эйр», широкая кровать с деревянным ограждением с трех сторон, заваленная подушками и скорее напоминавшая диван, туалетный столик и ушастое кресло у окна – о большем Кира и мечтать не смела.

   - Здесь очень уютно, - смущенно пробормотала она, чувствуя, что тетушка ждет одобрения.

   - Твоя собственная небольшая ванная напротив, - сообщила тетушка в ответ, быстро чмокнула племянницу в щеку и помчалась к выходу. – Располагайся, осматривайся и не вздумай стесняться! Я приеду не позднее половины седьмого, а Саймон через час после меня.

   Последние слова тетушка уже прокричала и выскочила на крыльцо прежде, чем Кира сумела догнать ее, хотя пошла следом за Роуз.

   Девушка свернула в кухню, откуда смотрела, как тетушка усаживается в машину, ловко разворачивается на узкой дорожке и отъезжает. Низкие воротца открывались автоматически, иначе миссис Джейсон-Притт, должно быть, здорово сердилась бы, доводись ей ежедневно по нескольку раз выскакивать из машины, чтобы открыть, а потом закрыть ворота.

   Кира огляделась. Кухня занимала немалое пространство и выглядела очень модной, хотя и не лишенной уюта благодаря обивке стульев и шторам из желто-зеленой льняной материи.

   Кира сразу же нашла чайник и включила его, радуясь, что на его месте не обнаружился какой-нибудь космический агрегат, который она даже не смогла бы включить. Потом девушка заглянула в холодильник, чтобы полюбоваться на ряды стеклянных контейнеров с какой-то едой и достать сыр, масло и клубнику. Свежая клубника в это время года! В Питере Кира и ее мать не могли позволить себе такой роскоши, и сейчас девушка собиралась отдать должное и клубнике, и любимому чеддеру, который тетушка обязательно привозила, когда приезжала навестить родных.

   К тому же, Кира осознала, что сильно проголодалась. Из экономии она не брала еду в самолете, и долгий путь совсем истощил ее. Подумав, девушка снова открыла холодильник и выбрала один из контейнеров с салатом, оказавшимся старым добрым оливье. Подумать только, как тщательно готовилась тетушка к встрече племянницы! Представить Роуз, строгающей оливье на этой суперсовременной кухне, было сложновато, но факт оставался фактом – оливье выглядел, как надо. И на вкус тоже не подкачал. Кира разыскала в одном из ящиков приборы, а в подвесном шкафчике – коробку йоркширского чая со смешным и милым Груффало. Такой чай тетушка тоже привозила в Петербург, и в опустевшей металлической коробке маленькая Кира хранила свои детские сокровища. Как и многое другое, коробку пришлось выбросить, и девушка улыбнулась Груффало, как старому другу. Она обязательно снова заведет себе такую коробку, где будет хранить… что-нибудь.

   Усевшись так, чтобы видеть в окно свои чемоданы, Кира с удовольствием позавтракала и пообедала одновременно, уверенная, что до возращения тети и дяди еще разок приложится к оливье, а, может быть, обнаружит в холодильнике и другие радости.

   После еды девушку ожидаемо потянуло в сон, она встала сегодня в несусветную рань, но нужно было разобрать вещи. Ужасно, если Кира заснет и проспит до вечера, а дядя и тетя, вернувшись, обнаружат у своего порога промокшие чемоданы.

   Зевая на ходу, Кира поплелась к двери. Свежий влажный воздух освежил ее, но бодрости не прибавил, и следующие полчаса девушка таскала в свою комнату вещи, едва не сворачивая набок челюсть из-за частых зевков.

   Наконец, она завезла в дом пустые чемоданы, в последний момент догадавшись протереть колеса, чтобы не запачкать песочный ковер в маленьком холле и длинную дорожку, которая вела мимо библиотеки и гостиной к комнате Киры.

   Оставив пока чемоданы в углу, девушка села на пол и принялась разбирать книги, хотя по-хорошему сперва бы стоило разложить и развесить измятую одежду. Но нарядов у девушки было не так много, а книги она хотела поскорее устроить на этих замечательных полках над комодом. Жаль, что на его месте не камин, но нельзя же получить все и сразу! Наверняка камин есть в гостиной или библиотеке, Кира помнила, что где-то она его точно видела, рассматривая фотографии тетушки, но поиском камина решила заняться позже.

   - Ну, вот вы и вернулись на родину, - ласково поглаживая темные кожаные переплеты, говорила девушка, складывая в одну стопку романы, а в другую учебники, некогда привезенные ее прапрабабушкой в Россию. Учебников было намного меньше, и Кира надеялась, что тетушка не станет ругать ее за бесполезный вес, который племянница везла так далеко, чтобы оставить пылиться на полке. Кому теперь нужны эти старые книги? Детей у тетушки не было, в этом вопросе они с дядей Саймоном оказались единодушны, а если у Киры когда-нибудь появятся дети, они будут учиться по современным учебникам, оставив всю эту «столетнюю чушь», как говорила Роуз, на растопку камина. И все же, Кира не смогла ни продать, ни бросить эти книги в Питере. Кроме медальона, они были единственным наследием, сохранившимся от Кэролин. К тому же, в одном из этих учебников Кира нашла то письмо…

   Следовало бы поговорить о нем с тетушкой, но Кира отчетливо представляла себе, как назовет Роуз это послание из прошлого века. Да еще и пройдется насчет душевного здоровья их прародительницы, а этого Кира хотела меньше всего. Нет уж, пусть письмо до поры до времени полежит в каком-нибудь потайном уголке, пока Кира не придумает, что с ним делать. Ни выбросить, ни принять его на веру девушка не могла, слишком уж обескураживающим было его содержание.

ГЛАВА 2

Два месяца спустя Кира уныло брела за очередным экскурсоводом по мокрой траве очередного поместья. Девушка огорченно посматривала на намокшие носки своих мягких кожаных ботинок. Если она проведет на этом лугу еще хотя бы полчаса, ботинки промокнут насквозь, и простуда обеспечена.

   Утешало Киру лишь то, что вскоре все эти прекрасные и не очень загородные дома закроются для посетителей до самой весны. И тогда Кира сможет отдохнуть от бесполезных поисков, получше изучить Лондон и съездить, наконец, в Оксфорд и Кембридж.

   За прошедшие недели девушка побывала в нескольких поместьях из списка, заботливо подготовленного тетушкой. В двух из них Кира даже поработала несколько дней в офисе, разобрала кипы пыльных буклетов, взамен чего получила доступ к более интересным сведениям о семействах, проживавших некогда в особняках, нежели перечисленных на сайте фонда, которому теперь принадлежали усадьбы.

   Проку от этих трудовых подвигов было немного, но тетушка Роуз не сдавалась. Кира еще в самом начале пути, считала миссис Джейсон-Притт, а ее супруг находил рвение Киры весьма похвальным, пусть и не подозревал об истинной подоплеке. Сам он историей родной страны не интересовался, но гордился ею, как любой англичанин.

   Первые дни в доме дяди и тети Кира почти каждое утро уезжала с тетушкой в Лондон, осматривала город, пока не начинали гудеть ноги, лишь бы не оставаться в уютном домике Джейсон-Приттов. Тоска по маме, по старой квартире и такому любимому, родному городу мучила девушку, стоило ей остаться одной. Если бы у Джейсон-Приттов имелось какое-нибудь домашнее животное, Кире было бы легче переносить свое одиночество, но дядюшка Саймон не желал терпеть в своем доме четвероногих. Он и гостей-то переносил с трудом, и Кира не переставала удивляться, как этот человек мог жениться на ее взбалмошной, шумной тетушке.

   Роза Шорникова работала в петербургском филиале крупнейшего издательства и готова была перегрызть глотку любому, кто встал бы на ее пути после того, как по редакции прокатилась оглушающей волной новость о том, что издательство примет участие в лондонской международной книжной выставке, где представит как русскую классику на английском, так и подарочные экземпляры книг британских писателей на русском языке.

   Выйти замуж и уехать за границу – от этой мечты Роза не отказалась бы ни за что на свете. Тем более, выйти замуж за англичанина, можно сказать, соотечественника! У Розы было всего две недели в Лондоне, но и этого времени ей хватило не только на знакомство и два-три свидания, но и на традиционный прием по случаю заключения помолвки с мистером Саймоном Рупертом Джейсон-Приттом.

   Мистер Джейсон-Притт и сам не мог объяснить, за какой нуждой он забрел на книжную выставку, хотя уже давно не читал ничего, кроме финансовых новостей и своих отчетов. Не иначе, как сама судьба управляла его ногами, не считаясь с мозгом. А встретиться с царившей посреди русского павильона очаровательной мисс Роуз Шорникофф и беззаветно влюбиться в нее оказалось для Саймона не таким уж и сложным делом.

   Если Роуз и не устраивало что-то в своем супруге, то она высказывала свое недовольство уж точно не в те месяцы, когда они считались женихом и невестой. И не в те, когда вместе присматривали дом побольше для их семьи. Да и позже, если уж на то пошло, Роуз изо всех своих немалых сил закрывала глаза на недостатки Саймона – чем не залог счастливой семейной жизни?

   Увы, племянница в эту жизнь вписаться никак не могла. Кира чувствовала себя одиноко, когда была дома одна, и неловко в присутствии дяди и даже тетушки, проявлявшей по отношению к девушке слишком много неуемной и ненужной заботы.

   Спасением для Киры стали прогулки по Лондону. Этот город ничем не напоминал ей Петербург, тем самым не давая повода для огорчительных сравнений. И Кира была почти счастлива, когда часами бродила по улицам, постепенно становившимся для нее своими.

   Вечером тетя Роуз забирала племянницу из условленного места и по дороге домой весьма настойчиво намекала, что пора заняться поисками предков.

   И однажды Кира сдалась. Вот только, о найденном в старом учебнике письме она до сих пор ничего не рассказала тетке. Впрочем, в поисках оно все равно никак бы не помогло, это девушка знала наверняка, так как выучила текст практически наизусть.

   Постепенно Кира начала уезжать все дальше и дальше от Лондона и намеревалась завершить поиски в Йоркшире, чтобы весной продолжить их отсюда же, если за это время она не найдет постоянную работу, или же ее тетушка не откажется от своей навязчивой идеи.

   Вчера Кира посетила красивый ухоженный особняк с обширными угодьями, переночевала в маленькой семейной гостинице и сегодня к ночи должна была вернуться в Лондон.

   С первого взгляда на второе поместье девушка пожалела, что решила совместить два пункта назначения в одной поездке вместо того, чтоб сесть на поезд сегодня утром, пока дождь не промочил все окрестные поля и луга.

   Если вчерашний дом выглядел очаровательно, а в офисе Кире даже не пришлось сочинять историю о поисках работы, ей и так дали всю информацию, пусть и не оказавшуюся судьбоносной, то здесь ее, похоже, ждало разочарование другого рода. Кажется, в этом старом запущенном доме и вовсе не было никакого офиса.

   Кира изо всех сил старалась слушать экскурсовода внимательно, чтобы не упустить чего-то важного, но сегодняшняя речь была скучной и монотонной, навевая сонливость, несмотря на зычный голос проводившей экскурсию леди.

   В доме были открыты для публики всего несколько комнат, все остальное Нэшнл траст только собирался отремонтировать. Кира узнала, что еще в середине девятнадцатого века проживавшее здесь семейство было богаче многих своих соседей, а здешние балы и праздники славились на всю округу своими именитыми гостями. По слухам, даже великий Байрон приезжал сюда погостить и задержался, сраженный красотой хозяйки дома, но через несколько десятков лет фамильное состояние иссякло. Виной тому оказалась единственная наследница последнего мужского представителя рода, миссис Денхам, своими неумеренными тратами погубившая как свое достояние, так и капитал мужа. Портрет этой леди был одной из немногих сохранившихся в доме картин, даже кредиторы не захотели забрать его в уплату долгов миссис Денхам, суеверно опасаясь, что эта транжирка принесет им несчастье.

   Кира с легким интересом рассматривала портрет статной черноволосой женщины лет сорока с недовольным выражением смуглого лица. Холодный взгляд и хищный нос портили внешность дамы, но ее явно не волновало чье-либо мнение.

   «Навряд ли она может быть нашей родственницей, - подумала Кира, отворачиваясь от портрета. - Ни одной черты, напоминающей маму или тетю Роуз.»

   С этого момента девушка потеряла интерес к поместью и не могла дождаться, когда скучная экскурсия закончится. Конечно, для очистки совести Кира заглянет в офис, если такой найдется. Лишь бы не промочить ботинки окончательно! И зачем экскурсовод потащила их всех на луг, так далеко от дома? Кира пожалела, что отправилась вслед за остальными, но вот, кажется, и конечная точка их пути.

   Экскурсовод, громогласная пожилая дама в толстых носках, выглядывающих из крепких ботинок, остановила жиденькую группу туристов возле остова старого колодца. По периметру полуразрушенного каменного кольца примерно на половину окружности была устроена каменная же скамья, покрытая мхом, отверстие колодца закрыто щитом из потемневших, явно прогнивших досок с остатками краски неясного цвета.

   Обогнав пару юрких тощих дам, Кира первой подскочила к колодцу и уселась на скамью. Холод тут же проник сквозь длинную юбку в стиле бохо, которую Кира надела вместе со стеганой жилеткой. Пожалуй, следовало взять с собой теплую куртку, но прогноз погоды казался оптимистичным, и девушка понадеялась, что англичане относятся к предсказанию погоды с должной серьезностью.

   Увы, этот неоправданный оптимизм уже не в первый раз подвел Киру, но сейчас она предпочитала сидеть на влажной каменной скамье, нежели стоять, утопая по щиколотку в мокрой траве.

   - Одна из последних достопримечательностей поместья Эглендер-хаус – колодец, исполняющий желания.

   Туристы зашушукались, две дамы, догнавшие Киру и занявшие оставшееся место на скамье, поспешно наклонились к прогнившему деревянному люку. Кира подумала было, что неправильно поняла речь экскурсовода, но до сих пор у нее не было повода жаловаться на свой английский. К тому же, по оживлению среди экскурсантов можно было понять, что Кира все верно разобрала.

   - Нет-нет, вы напрасно шепчете ваши желания! - Экскурсовод с ехидной улыбкой взглянула на двух соседок Киры. - Как говорит семейное предание Денхамов, колодец исполняет только желания членов их семьи, причем, всего одно желание на каждого. И то только самое важное, судьбоносное, можно сказать! В семейных хрониках, которые удалось обнаружить Нэшнл трасту, его называют «Колодцем одного желания».

   «Хорошо хоть, не последнего желания», - хмыкнула про себя Кира.

   Туристы разочарованно заворчали, а экскурсовод жестом профессионального пастуха погнала их дальше.

   - Напоследок мы осмотрим старую голубятню, видите на том конце луга башенку, она была построена в семнадцатом веке! А затем вы сможете поблагодарить меня за экскурсию и погреться немного в чайной комнате.

   Кира прищурилась, разглядывая башенку. Та как будто была отрезана от сказочного замка из Диснейленда и смотрелась чужеродно на мокром лугу перед маленькой рощицей, дорожка сквозь которую вела к дому.

   Ну уж нет! Тащиться двести метров, только чтобы поближе посмотреть на это нелепое сооружение, Кира не собиралась. Уж лучше она посидит здесь, а когда группа пойдет обратно к дому, присоединится к остальным.

   Киру клонило в сон. Ноги гудели, вчера девушке пришлось намотать немало километров по обширным угодьям да еще топать пешком в гостиницу, все в гору и в гору. И сегодня Кире больше всего хотелось устроиться в удобном кресле и почитать книгу.

   Поначалу особняки, сады и парки приводили Киру в восхищение. Она старалась вспомнить, в каком из сериалов ВВС видела эти дома и поля, даже представляла себя одной из героинь викторианских романов, тем более, что в своей любимой длинной юбке ей с таким же трудом приходилось перебираться через изгороди, до сих пор разделяющие здешние поля, как и какой-нибудь Элизабет или Мэри.

   Но уже через месяц все эти дома стали надоедать Кире, у них было слишком много общего, несмотря на разные размеры и нынешний вид. Даже внушительный Лайм-парк, куда они поехали вместе с тетушкой, не впечатлил Киру. Быть может, потому, что ей не нравился Колин Ферт в роли мистера Дарси. Пока тетя Роуз пыталась поточнее определить место, где мистер Дарси ныряет в озеро в знаменитой сцене, Кира думала о самонадеянности тетушки. Вообразить, будто их предки могли владеть таким поместьем, ну надо же!

   Последующие путешествия Киры походили одно на другое как две капли дождевой воды, которой с приходом октября становилось все больше и больше. Приближался Хэллоуин, темнело рано, и Кира ощущала постоянную усталость, хотя, казалось бы, ничего не делала. Только глазела по сторонам и задавала бесполезные вопросы.

   Вот и теперь ей придется стоять перед какой-нибудь сухопарой пыльной смотрительницей, словно напроказившая школьница, и мямлить что-то о том, не было ли среди прежних обитателей поместья некой Кэролин, обладательницы кулона с изумрудом.

   Что ж, Кире не везло уже так долго, не повезет и теперь. Ясно же, что поместье разорено задолго до того, как прапрабабка Киры уехала в Россию. Так что, можно немного и отдохнуть, не испытывая угрызений совести из-за того, что Кира не увидит остатки старой голубятни.

   Девушка поудобнее устроила голову на сложенных руках. Ей показалось, что сквозь щелястую крышку слышен тихий плеск воды. Неужели колодец до сих пор не пересох?

   «Если это достопримечательность поместья, почему фонд не приведет колодец в порядок? - Мысли Киры текли вяло, одним глазом поверх согнутой в локте руки она следила за удаляющимися в сторону голубятни экскурсантами. - Убрали бы весь этот мох, очистили скамью, заменили люк или и вовсе сделали какой-нибудь навес с черепичной крышей, как над сказочными колодцами. В «Десятом королевстве», кажется, было что-то подобное... Впрочем, если дом в таком ужасном состоянии, то чего хотеть от колодца на краю усадьбы? Эх, вот если бы оказаться здесь лет сто назад, когда эта дамочка еще не растратила состояние! В солнечный день отсюда наверняка открывался чудесный вид и на голубятню, и на луга, и на дорогу... Холодно, вообще-то, тут сидеть. Когда они уже вернутся, и можно будет выпить чая со сконом? На большее у меня денег не хватит. Господи, как спать-то хочется!»

   Девушка сладко зевнула, поежилась и закрыла глаза. Она подремлет минут пятнадцать, а гренадерский клич экскурсовода разбудит ее, когда группа пойдет обратно. Не замерзнет же Кира за какую-то четверть часа!

   Кира проснулась резко, как это бывает, когда в сон вмешивается посторонний звук, но не поняла, что ее разбудило. Крик птицы или далекий сигнал автомобиля, а, может, просто шея затекла от неудобной позы.

   Девушка подняла голову и поводила ею влево и вправо, с неудовольствием прислушиваясь к хрусту позвонков. В глаза ей било солнце, и Кира поднесла ко лбу ладонь, согнув козырьком. Солнце, подумать только! Куда делись недавние тучи? И где группа?

   Девушка взглянула в сторону голубятни. Над выкрашенной в голубой цвет крышей башенки кружили птицы. Ни экскурсовода, ни кого-то из группы не было видно ни у подножия башенки, ни на лугу.

   - Сколько же я проспала? Они что, прошли мимо и даже не попытались разбудить меня? - всполошилась Кира, вскакивая на ноги.

   Длинная юбка скользнула по скамье, девушка обернулась подхватить ее да так и застыла, беспомощно приоткрыв рот.

   Колодец за спиной Киры выглядел совсем, совсем по-другому.

   Голубая деревянная крышка казалась совсем новой, никаких щелей и пятен плесени. На противоположном краю колодца стояла небольшая деревянная бадья с длинной цепью, прикрепленной к врытому в землю столбику. С каменной скамьи, полукругом опоясывавшей колодец, исчезли какие-бы то ни было следы мха, и в ярких солнечных лучах скамья казалась вытесанной из мрамора, хотя, скорее всего, это был лишь какой-то светлый камень. На скамье чужеродным пятном смотрелся коричневый рюкзак.

   Кира ахнула, обозрев все это за какие-то пару секунд.

   - Что это значит? Кто-то перенес меня к другому колодцу, пока я спала? – Девушка огляделась. Нет, версия с чьей-то дурной шуткой выглядела неправдоподобной. Слишком уж сложно для шутки, к тому же, как Кира могла не проснуться во время транспортировки? И, если уж быть совсем честной с самой собой, башенка-голубятня видна с той же точки, с какой Кира видела ее до того, как задремала. Вот только…

   Девушка отвернулась от колодца, прижав руку к груди, словно пытаясь унять заполошно бьющееся сердце, и уставилась на голубятню, посильнее прищурилась, вновь приложила ладонь ко лбу, заслоняясь от солнца. Похоже, и башенка выглядит не совсем так, как полчаса назад… Новее, наряднее, что ли? Крыша так и сияет свежей краской. И откуда взялись кружащие над ней голуби?

   Тут Кира догадалась взглянуть на часы. С чего она взяла, что прошло всего полчаса? Руки и спина затекли, скорее всего, девушка проспала дольше. Но как же, как же никто не разбудил ее, когда группа проходила мимо? И в самом деле, прошел примерно час, если только Кира верно представляла себе время перед тем, как устроилась на скамье.

   Она же делала фотографию колодца и башенки! Девушка поспешно обернулась к колодцу, который теперь пугал ее, схватила со скамьи свой рюкзак и буквально отпрыгнула в сторону, как будто из-под веселенькой голубой крышки могло внезапно вытянуться чудовищное щупальце и затянуть Киру в стылую глубину.

   Девушка дрожащими пальцами вытащила из кармашка телефон, едва не уронив на траву. Индикаторы сети отсутствовали, но Кира не сразу обратила на это внимание, торопясь открыть галерею и убедиться... В чем? Ну, да, крыша башенки выглядела такой же облезлой, как и почти все в этой усадьбе, которой только предстояло, благодаря деньгам фонда, вернуть себе было очарование. О колодце и говорить нечего. Кира сфотографировала его, не доходя двадцати футов, и теперь ошарашенно переводила взгляд с фотографии на оригинал, непостижимым образом изменившийся за какие-то… Три четверти часа, как тут же выяснила Кира, сравнив время съемки и текущее время, услужливо подсказанное телефоном.

   - Да что же это… - пробормотала девушка, беспомощно опуская руку с телефоном.

   Это походило на правду, хотя Кира не чувствовала ни тошноты, ни головокружения. Вот только сердце билось слишком быстро, а как тут понять, от волнения или от этих… миазмов?

   - Надо поскорее бежать к дому, - пробормотала девушка и закинула на плечо рюкзак. – Что, если мне станет совсем плохо, и я упаду в обморок и отморожу себе все важные места, пока меня хватятся! Сюда, должно быть, никто и не ходит в эту пору, кроме последних экскурсий!

   Ободрив себя подобным образом, Кира бросилась бежать по дороге через рощицу. Рощица как будто стала обширнее, но на этот пустяк Кира в волнении не обратила внимания. За рощей сельская дорога превращалась в посыпанную гравием подъездную аллею.

   Глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться на бегу и не запутаться в длинной юбке, Кира пробежала едва ли не половину аллеи, прежде чем остановилась перевести дух. Не такой уж спортивной она была, чтобы преодолеть расстояние до дома без отдыха.

   Тяжело дыша, девушка постояла, наклонившись вперед, потерла поясницу, а затем выпрямилась и уставилась на дом. Вот теперь Киру и самом деле затошнило.

ГЛАВА 3

Особняк сиял свежевымытыми окнами, из высоких, ровных, отнюдь не выщербленных временем труб к ясному небу поднимались струйки дыма, а у крыльца остановилась настоящая карета с настоящими же лошадями и кучером.

   Кира потрясла головой. Неужели морок еще не рассеялся, и во всем виноват проклятый колодец?

   «Фестиваль исторической реконструкции! - с внезапным облегчением вспомнила девушка. - Конечно, сегодня решили устроить какое-нибудь мероприятие, чтобы собрать денег на ремонт!»

   Кира не увлекалась этой темой, но некоторые ее университетские приятели регулярно посещали подобные фестивали в Питере, Выборге или Старой Ладоге.

   Радость от благополучного объяснения растаяла, едва Кира еще на несколько шагов приблизилась к дому. Она увидела, как из кареты выбрались мужчина и женщина, вернее, леди и джентльмен в соответствующих нарядах. Черное платье дамы с широкой юбкой переливалось, как будто было расшито черными же стразами или чем-то подобным. На крыльце гостей встречали высокий мужчина, горничная и лакей, выглядевшие как нельзя более уместно на фоне парадного входа в дом.

   Карета медленно поехала дальше по дорожке, и тут Кира увидела, что вместо непонятных развалин из-за угла дома выступают аккуратные строения из светлого камня. Очевидно, конюшни, сараи и другие службы.

   Как бы ни хотелось Кире и дальше рассуждать о фестивале, было очевидно, что за какой-то там час нельзя привести заброшенный дом в состояние полного благолепия. Можно натянуть на фасад раскрашенный баннер, но починить трубы, заменить гравий на дорожках и разбить перед входом клумбы за такой короткий срок не под силу никакой бригаде.

   Остается два варианта. Либо Кира страдает галлюцинациями в части того, что касается поместья, оставаясь в полном сознании во всех других отношениях, либо... Думать об этом девушка была не в состоянии. Она не любила книги о попаданках в фантастические миры, в отличие от своей подруги Юльки, но вполне сносно представляла, что это за жанр. Не может же быть, чтобы и она тоже... Или может? Галлюцинации на фоне такой пугающей перспективы казались лишь легким недомоганием, чем-то вроде досадного насморка, который скоро пройдет. Ах, да, бывает еще внезапное помутнение рассудка… Третий вариант. Один другого страшнее, что уж тут говорить. И Кира решила, что будет цепляться за версию с непонятно откуда взявшимся историческим фестивалем до тех пор, пока все окончательно не разъяснится.

   Между тем, Киру заметили. Она замерла примерно на середине пути от рощицы к крыльцу, не в силах побороть волнение, лихорадочно оглядывая то одну, то другую часть открывшегося перед ней пейзажа. В очередной раз взглянув на крыльцо, девушка увидела, что горничная показывает на нее пальцем, обращаясь к высокому мужчине с благообразной сединой и крупным носом. Другие детали его внешности на таком расстоянии было не рассмотреть.

   - Должно быть, дворецкий, - с унынием пробормотала Кира. - Выглядит, как типаж из какого-то сериала. Лучше бы он походил на Дживса, тогда я смогла бы с ним объясниться.

   Девушка побрела к дому. Пора, в самом деле, прояснить ситуацию.

   По сигналу мужчины горничная ушла в дом, но обернулась снова посмотреть на Киру. Еще бы, если эта девушка изображает горничную прямиком из девятнадцатого века, наряд Киры кажется ей неуместным здесь. А если, не дай бог, это и в самом деле девятнадцатый век? Тогда уж застежка-молния и стеганая болоньевая безрукавка должны показаться местным жителям подлинным мракобесием. Так, стоп, об этом лучше не думать.

   Кира уже издалека почувствовала неодобрение мужчины, которого записала в дворецкие. У него было достаточно времени, чтобы как следует рассмотреть внешность девушки, и его губы сжимались во все более тонкую линию по мере приближения незваной гостьи.

   Как бы там ни было, этот человек мог помочь Кире. Вызвать ей врача, дать внятное объяснение происходящему или как-то еще. И девушка упрямо продолжала надеяться, что вот-вот все прояснится. Но отчего же тогда каждый шаг давался ей с таким трудом? Отчего она растеряла всю бодрость духа, и раньше, скажем прямо, невеликую? Уж тетушка Роуз не смутилась бы и уже вытрясла из этого застывшего чурбана все необходимые сведения.

   Рано или поздно путь к дому должен был закончиться, и Кира нерешительно поднялась на крыльцо, в то время как мужчина не сделал и полшага ей навстречу.

   Хорошо, под длинной юбкой не было видно, как у Киры трясутся коленки. Она остановилась в четырех шагах от мужчины, чтобы не смотреть на него совсем уж снизу вверх.

   Пока она раздумывала, какой вопрос задать первым, дворецкий заговорил с девушкой.

   - Вы ищете работу, мисс? - холодно спросил он, всем своим видом давая понять, что такую оборванку, как Кира, в этом изящном особняке не ждут.

   Кира решила не упоминать пока, что собиралась в офис узнать насчет работы... и кое-что еще.

   - Нет, сэр, - она говорила как можно более спокойно и самоуверенно, насколько это было возможно. - Я приехала осмотреть дом.

   Про себя она надеялась, что, если даже с ней и случилось самое невероятное, Джейн Остин не солгала, когда описывала, как ее герои посещали усадьбу мистера Дарси, будто заправские туристы. Ой, да ладно, такие чудеса случаются только в романах для девушек! Как вообще можно допустить подобную мысль? Но мысль о невозможном упорно не желала покидать разум Киры.

   Нет, пусть здесь все же разыгрывается сценка из «жизни и быта родовитых англичан девятнадцатого века», и Кире лучше вести себя в соответствии с требованиями эпохи. Насколько это возможно, учитывая, что свои познания девушка черпала из книг и фильмов. А как оно там было на самом деле... По крайней мере, Джейн Остин писала о том времени, в котором жила, и достоверности в ее романах должно быть больше, нежели в модных нынче псевдовикторианских романах современных авторов. Вот только, если в этом поместье сейчас уже не начало девятнадцатого века, а более поздний период, Джейн Остин с ее описаниями безнадежно устарела! Придется Кире как-то выкручиваться, а еще лучше, по-быстрому объясниться с дворецким и сбежать из этого кошмара. В конце концов, она не участник фестиваля и не приглашенный статист, как те девушки в платьях с завышенной талией, которые прогуливаются под зонтиками по дорожкам Пемберли. То есть, конечно, Лайм-Парка. Кира едва не отвлеклась от диалога со своим неожиданным собеседником, но тут он напомнил о себе.

   - Осмотреть дом? - Мужчина, кажется, был немало изумлен подобной наглостью со стороны незнакомки, одетой так, что ее невозможно было с уверенностью отнести к какому-то определенному сословию. За исключением, пожалуй, нищей братии, которая может позволить себе любые сочетания предметов туалета, вплоть до плаща, украденного у герцогини, и драной шляпы, снятой с пугала на поле какого-нибудь фермера.

   Все же, прославленная невозмутимость британских дворецких одержала верх, и мужчина еще более холодно спросил:

   - Могу я узнать ваше имя, мисс?

   - Кира. - Девушка чувствовала себя лишней, напуганной и растерянной, и эти ощущения ей не нравились.

   - Кира... - дворецкий повторил ее имя и сделал паузу, явно ожидая продолжения.

   Надо было назвать фамилию. Шорникова. Разве этот человек согласится помочь Кире, почувствовав, что она старается сбить ему весь фестивальный (или же просто рабочий?) настрой? Не говоря уж о явно иностранном звучании фамилии.

   - Кира… Найтли! - выпалила девушка, назвав единственную известную ей британскую фамилию, сочетающуюся с именем «Кира».

   У нее тут же промелькнула мысль, что в книгах самообладание здешних дворецких все же весьма преувеличивают, таким потрясенным взглядом таращился на нее мужчина. «Что, язык отнялся? - злорадно подумала Кира. – Так, значит, вы тут слышали про Киру Найтли. И попробуйте-ка докажите, что я лгу!»

   Но дворецкого, кажется, смутила не наглость худосочной рыжей девицы, осмелившейся выдать себя за знаменитую актрису, впрочем, тоже не отличавшуюся монументальностью форм, а что-то другое.

   - Мисс Кэролин? - воскликнул мужчина, широко раскрывая и без того выпуклые глаза водянистого голубого оттенка.

   Звучание этого имени поразило Киру, ведь она знала его. Вот только, его носила не Кира Шорникова. Не отвечая, девушка смотрела на собеседника, ища удобный момент выяснить окончательно про вот это вот все.

   - Могу я спросить… У вас есть медальон? - задал дворецкий и вовсе неожиданный вопрос.

   О, да, у Киры был медальон. Но разве мог этот незнакомый человек знать о семейной реликвии Шорниковых, вернее, Катерины Копатовой, как звалась в замужестве прапрабабушка Киры? Дворецкий продолжал выжидающе смотреть на девушку, так что еще ей оставалось? Подавляя в себе желание зажмуриться в стиле «я в домике», Кира вытащила кулон из-под водолазки и показала мужчине, держа за вытянутое овальное ушко, которое крепилось на цепочку.

   Дополнением к выпученным глазам послужил широко раскрытый рот дворецкого. Если он играл, то из рук вон плохо, а если и в самом деле был настолько поражен, чтобы корчить такие гримасы, это в его-то возрасте, Кире следовало бы немедленно задать ему главный вопрос.

   - Мисс Кэролин! - куда более торжественным тоном возгласил дворецкий, как будто за его спиной находилась аудитория, битком набитая зрителями, а сам он извлекал из шляпы белого кролика с часами на цепочке. - Вы все таки приехали на оглашение завещания вашего деда, а ведь я слышал, что вас нигде не могут найти!

   - Какого завещания? - Кажется, Киру здесь принимают за кого-то другого. Она некстати вспомнила фильм «Холоп», который ей не понравился. Мог ли кто-то выкинуть с ней подобную шутку?

   Нет, конечно, нет. Даже если бы она оставалась в Питере, никто из ее знакомых не смог бы оплатить столь дорогостоящее реалити-шоу. Одно дело, пожить на турбазе вроде «Белого шиповника», пофотографироваться в стилизованных под старину платьях, старательно делая вид, что не замечаешь крашеной фанеры там, где должно быть дерево и позолота, и совсем другое построить огромный дом со всеми деталями. А в том, что особняк не фанерный, Кира не сомневалась. Да и не в Петербурге она…

   Другая, еще более пугающая мысль, внезапно заставила девушку едва ли не онеметь, ослепнуть и оглохнуть от ужаса, пропустив последние слова дворецкого. Что, если она сошла с ума, и тетушке Роуз пришлось поместить племянницу в сумасшедший дом? И все это происходит в голове Киры, ну прямо как в том фильме с ди Каприо?

   - О, не-е-т, нет-нет-нет-нет! – пробормотала девушка, отчаянно надеясь, что эта гипотеза, страшнее которой она пока ничего не смогла придумать, окажется неверной. – Все, что угодно, только не это!

   Конечно, она имела ввиду, что лучшим исходом для нее было бы попасть в викторианскую Англию, если уж все вокруг нее не реконструкция, но дворецкий, который продолжал таращиться на девушку, понял ее по-своему.

   - К сожалению, мисс Кэролин, это сущая правда. Я глубоко огорчен тем, что мне приходится сообщать вам эту печальную новость, но, прошу вас, повторите, вы в самом деле ничего не слышали о смерти вашего дедушки? – Кажется, этот мужчина был потрясен происходящим не меньше, чем Кира, и отчего-то девушке стало легче. Все же, не она одна страдает из-за необъяснимых явлений.

   - Я, действительно, ничего не знала, - с подходящим случаю унынием ответила Кира, на ходу изобретая подходящую историю. – Я была здесь неподалеку с друзьями, на благотворительной ярмарке, и заодно решила сделать крюк и посмотреть дом.

   - О, разумеется, как вы могли не воспользоваться случаем и не взглянуть на дом своих предков, который ваш отец так опрометчиво покинул! – подхватил дворецкий. – И все же, какое поразительное совпадение! Явиться именно в тот день, когда оглашают завещание покойного мистера Найтли!

   «Так вот почему он так на меня уставился! – сообразила Кира. – Семья, которая занимает этот дом, по какой бы причине это ни происходило, носит фамилию, которую я назвала по дурости. Боже, сейчас появится настоящая мисс Найтли, кем бы она ни была, и меня уличат во лжи и прогонят прочь! Кажется, я буду только рада покинуть это жуткое место! Но как этот мужчина мог узнать кулон? А ведь он как будто узнал его! Или пропуском на фестиваль может послужить любая безделушка?»

   Дворецкий между тем оборвал себя на полуслове и ринулся к двери в дом. Широко распахнув ее, он обернулся к Кире:

   - Я бесполезный старый болван, мисс! Держу вас на крыльце в то время, как в кабинете вашего дедушки уже, должно быть, начали оглашение! Идемте же скорее, мисс Кэролин, там наверняка будет то, что касается и вас! Пожалуйста, мисс Кэролин, ваша бабушка не простит мне, если я приведу вас слишком поздно! А какое лицо будет у миссис Фредерик Найтли!

   С трудом соображая, что делает, Кира проследовала за дворецким в холл, сияющий начищенными деревянными панелями и до блеска отмытыми мраморными плитами на полу. Ничего общего с тем, что Кира видела два часа назад! Но холл и лестница, по которой резво помчался наверх дворецкий, несомненно, были теми же самыми. Девушка хорошо запомнила и высокие несимметричные окна, и тяжелую балюстраду, ограждавшую площадку второго этажа, и непривычно высокие ступеньки, прикрытые сейчас длиннющим зеленым ковром с какими-то вензелями по краям.

   Судя по всему, дворецкий проделывал этот путь годами по несколько раз в день, во всяком случае, на площадке, с которой открывался вид на устланный таким же ковром коридор, мужчина обратился к Кире, совершенно не запыхавшись.

   - Ах, мисс Кэролин, ваш вид не совсем подобает случаю, но ваш багаж, вероятно, остался у ваших друзей?

   Едва переводя дух, Кира послушно кивнула. Надо было срочно придумать еще какую-то ложь, раз уж она шаг за шагом позволяет втянуть себя… во что?

   - Мы с подругами изображали… цыганский табор. Так наши безделушки покупали лучше, ведь мы еще как будто бы гадали покупательницам, - нашлась девушка, лихорадочно прикинув, кого она в своем наряде может напомнить здешним обитателям. Если, конечно, продолжать верить, что это не часть постановки и не сумасшествие.

   Озабоченное лицо дворецкого тут же разгладилось, как будто у него больше не осталось никаких вопросов. Понимающе кивнув, он повел Киру по коридору и остановился у третьей двери по левой стороне. Из-за двери слышались голоса, но когда Кира со своим спутником появились на пороге, их встретила изумленная тишина.

ГЛАВА 4

Первое, что успела заметить Кира, - в комнате довольно много народа, но сразу девушка не смогла разобрать, сколько именно людей собралось на оглашении завещания усопшего «дедушки».

   Возле тяжелого письменного стола возвышался плотный мужчина в темном костюме, державший в руках какой-то документ. Напротив стола полукругом сидели люди, чьи взгляды Кира сейчас чувствовала на себе, но от волнения она все еще не могла рассмотреть всех присутствующих.

   - Зачем вы притащили сюда эту нищенку, Тьюли? – Резкий женский голос привлек к себе внимание не только Киры, но и остальных. – Если вам пришла охота заниматься благотворительностью, накормите ее на кухне, дайте пару пенни и вышвырните вон!

   «Что это еще за ведьма?» – подумала Кира, уставившись на женщину, которая теперь смотрела на дворецкого, словно нежданная гостья была слишком отвратительна, чтобы задержать на ней взгляд хотя бы на минуту.

   Сама говорившая выглядела как дама лет пятидесяти в черном платье со множеством кружев и рюшей. Ее смуглое лицо с длинноватым носом и злыми черными глазами в молодости, вероятно, было очень красивым. Почувствовав на себе еще один злой взгляд, Кира скосила глаза чуть влево и увидела сидящую рядом с сердитой дамой девушку, походящую на эту леди, как только дочь может походить на мать.

   Такое же черное платье, броская красота, и, о боже, явно нарумяненные щеки! «Разве девушкам в то время можно было краситься? Нам же все книги говорят о том, что накладывать румяна могли только падшие женщины! И в то же время ее лицо как будто мне знакомо... Но как она могла так ярко накраситься? У нее что, плохое зрение?» Не иначе, как от чрезмерного волнения в голову Киры лезли всякие глупости, а вот дворецкий явно не устрашился грозного окрика.

   Он взглянул куда-то вглубь комнаты и ответил, но ответ словно бы предназначался вовсе не той леди, которая в такой грубой форме обратилась к нему.

   - Позвольте представить вам мисс Кэролин Найтли! – Голос дворецкого звучал так громко и веско, что легко перекрыл тотчас послышавшийся гул голосов. – Она была с другими леди на благотворительной ярмарке в Хэвенсли, они представляли цыган, и решила ненадолго покинуть друзей, чтобы посмотреть на дом своей семьи. К сожалению, мисс Кэролин ничего не было известно о смерти мистера Найтли…

   - Моя дорогая девочка! – Слова дворецкого осязаемыми ледяными глыбами еще наполняли комнату, вынуждая всю компанию потрясенно застыть, а к Кире уже торопилась, задевая стулья и других людей, маленькая полная старушка в черном платье и блестящей черной шали. Она была почти совсем седой и выглядела очень старой, но держалась прямо и, кажется, сохранила большую часть зубов.

   Дворецкий отступил в сторону, а Кира мимоходом подумала, как легко люди додумывают целые истории на основании всего лишь одного или двух слов! Откуда взялся этот Хэпвели, или как там сказал этот Тьюли? Очевидно, где-то неподалеку и в самом деле проходила благотворительная ярмарка, и Кире просто повезло! Или же, если не отказываться, как от спасительного якоря, от мысли о фестивале реконструкторов, Тьюли просто помогает Кире вписаться в сюжет?! Ну, а если все это происходит во сне или в воображении, то удивляться и вовсе нечего. До снов Алисы Кире еще ох как далеко! Вот только, на краю сознания бесконечным волчком крутилась мысль о письме, которое словно насквозь прожигало рюкзак, все еще висевший на плече у Киры. Не будь письма, в голову девушки не закралась бы даже тень сомнения в том, что она находится в своем обычном времени. Но письмо… и имя…и кулон.

   Старушка между тем добралась до девушки и без всяких церемоний обняла и расцеловала ее.

   - Дитя мое! Как я счастлива, что ты вернулась в родное гнездо! А некоторые говорили, что ты бесследно исчезла в Лондоне после смерти отца, вроде бы, устроилась куда-то учительницей, и разыскать тебя нет никакой возможности! – Старушка обернулась к стоявшему возле письменного стола мужчине, чье лицо перекосилось на мгновение то ли от злобы, то ли от приступа панкреатита.

   Кира ни за что не заметила бы этой гримасы, настолько она была мимолетна, если бы не отражение мужчины в зеркале, висевшем как раз напротив девушки. Поверх плеча старушки Кира взглянула в глаза этому отражению, и мужчина тут же слащаво улыбнулся.

   - Очевидно, сам господь послал мисс Кэролин сюда, явив свою милость там, где я потерпел неудачу! – провозгласил этот человек. - Но, как вы понимаете, нам нужно некое подтверждение истинности… как бы так сказать… подлинности… словом, мисс Кэролин Найтли никто из нас не видел последние пятнадцать лет, и столь неожиданное появление в самый подходящий момент вселяет, хм-м…

   - Вот именно, пусть сперва докажет, что она не самозванка! – пылко воскликнула сидящая рядом со злобной дамой девушка. Дама же застыла, как будто испытала сильное потрясение.

   - У мисс Кэролин есть медальон! – торжественно объявил Тьюли, и в его тоне Кире послышалось злорадство. Кажется, дворецкий недолюбливает эту леди и ее доченьку. Да и чему тут удивляться, если они ведут себя как скоропалительно прославившиеся эстрадные звезды?

   Не дожидаясь дальнейших указаний, Кира высвободилась из объятий старушки. Похоже, эта леди и была той самой бабушкой, о которой говорил дворецкий. Выходит, она вдова дедушки, бедняжка!

   Сделав маленький шаг назад, Кира снова вытянула за цепочку медальон и приподняла его, демонстрируя всем, кому была охота смотреть, наследство ее настоящей прапрабабушки.

   Девица сдавленно ахнула и прижала руку к груди, как будто это с ее шеи Кира сорвала свой кулон. Еще двое людей, которые до этого сидели молча и не привлекали к себе внимания, жадно подались вперед, рассматривая медальон. Это был бледный лысеющий молодой человек и хорошенькая девушка в маленькой черной шляпке. Кажется, именно эти люди подъехали к дому в экипаже в тот самый момент, когда Кира ступила на дорожку, уводящую девушку в другую реальность.

   - Я бы узнала ее и без всякого медальона! – радостно объявила старушка. – Кэролин просто копия своего отца. Какое счастье, что она ничего не взяла от Жаклин!

   - Когда вы прекратите попрекать Эрмелину тем, что она непохожа на Найтли? – взвизгнула «ведьма», но бабушка даже не взглянула в ее сторону.

   – Если бы только ты приехала на неделю раньше, милая, твой дедушка сошел бы в могилу совершенно счастливым человеком!

   - Я… не знала… - Кира не представляла, что говорить, да и вообще, что ей делать дальше? Даже самая тупая девица поняла бы, что ее приняли за другую, внучку этой милой старушки, которая куда-то исчезла. И что теперь делать? Пора уже признаться, что она вовсе не Кэролин? Кира бы так и сделала, если бы не два обстоятельства. Медальон, который как будто признали все, кто его видел, начиная с Тьюли и заканчивая злобной теткой в оборках, и письмо, которое Кира никогда не вынимала из своего рюкзака, опасаясь, что его прочтет тетя Роуз. Не может же быть, чтобы… Или может? Следовало разобраться в этом раз и навсегда, иначе Кира никогда не сможет избавиться от подозрения, что она сумасшедшая, как и одна из ее предков!

   Как было бы хорошо сейчас забиться куда-нибудь в укромный уголок, хорошенько поразмыслить и перечитать письмо, пусть Кира и помнила его наизусть и могла с закрытыми глазами представить каждое слово, каждый росчерк, каждую запятую… Вдруг она пропустила какой-то нюанс, намек между строчек?

   Увы, времени на размышления никто Кире предоставлять не собирался. События еще только наращивали скорость, и девушка явственно чувствовала, что вот-вот не успеет, опоздает, разобьется…

   - Бедная девочка, ко всем твоим горестям добавилась еще одна, - сочувственно пробормотала старушка. – Пусть тебя утешит то, что твой дедушка простил твоего отца. Впрочем, чтобы не погрешить против истины, мне придется признать, что на Жаклин Ричард продолжал сердиться, пусть и не так сильно, как в прежние годы…

   - Неудивительно, учитывая, кем была ее мать! – вдруг злобно прошипела дама в черном, а ее дочь хихикнула, оскалив мелкие острые зубы, не слишком, впрочем, белые.

   Кира тут же ощетинилась, уверенная, что нельзя позволить этой фурии оскорбить мать. Пусть даже эта мать была матерью для той девушки, за которую местное сборище принимало Киру. И чьего появления, похоже, ждать не стоило, если невероятная догадка близка к истине.

   Увы, Кира не была особенно находчивой, когда следовало поставить на место наглеца, о чем нередко сокрушалась ее собственная мама. Однако, что-то же следовало сказать, и Кира повернулась к бабушке, пытаясь одновременно припомнить, что там болтала о здешних краях похожая на старую жердь экскурсовод.

   - На ярмарке я слышала, что последнюю ведьму в этих местах сожгли в тысяча шестьсот семьдесят девятом году, - с доброжелательным недоумением произнесла она и тут же услышала справа отчетливый смешок и неясное бульканье.

   Девушка скосила глаза. Хорошенькая юная леди, сидящая рядом с кислым молодым человеком, одобрительно улыбнулась Кире, а злыдня в черном фыркала, как будто ей в нос попала вода. Ее дочь тоже явно силилась что-то произнести и не могла, потрясенная дерзостью незваной гостьи.

   Все еще стоявший лицом к публике поверенный сдавленно кашлянул.

   - Идем, присядем, дорогая. - Бабушка потянула Киру к маленькому диванчику, на котором сидела сама до того, как неожиданное появление внучки прервало чтение завещания. - Пора, наконец, узнать, что оставил каждому мой брат.

   «Вот так новости! - встрепенулась Кира. - А я-то думала, что бабушка была женой покойного. Хорошо, я не успела сболтнуть какую-нибудь глупость!»

   Она послушно прошла за старой леди к диванчику и с трудом устроилась рядом, почти вытесненная обширным платьем бабушки.

   - Продолжайте, Маккеон, - неожиданно властным тоном заявила старушка, и на этот раз никто не посмел ей возразить. - Ах, да, Тьюли, вы можете идти. Приготовьте для моей милой Кэролин зеленую спальню, она ближе всего к моей, а нам будет, о чем поговорить перед сном.

   Дворецкий бесшумно исчез, и взгляды всех мало-помалу устремились от Киры к мистеру Маккеону. И, однако же, Кира внезапно почувствовала, как на нее словно давит чей-то взгляд, ядовитый от ненависти. Вот только, чей? Девушка покосилась на ведьму в черном, но та как раз наклонилась к дочери. Пожалуй, у Киры появились враги, а она ничего не знает о причинах войны!

   Поверенный вновь поднес к глазам лист бумаги, близоруко щурясь.

   - Итак, господа и дамы, я продолжаю! - торжественным голосом произнес Маккеон.

   «Разве он не должен был сказать «дамы и господа»? - озадачилась Кира. - Кажется, меня каждую минуту будет встречать сюрприз, и навряд ли приятный! Судя по запаху в комнате, тут принято думать, что дезодоранты еще не изобрели.»

   И вот эта-то мысль стала, пожалуй, поворотной точкой, с которой начала расти убежденность Киры. Ни одна современная девушка, как бы она ни увлекалась исторической реконструкцией или постановочными фотосессиями в старинных костюмах, никогда бы не позволила себе пренебречь дезодорантом.

   Но осознала этот факт Кира намного, намного позже. Сейчас надлежало выслушать, что скажет этот скользкий тип, потрясающий завещанием покойного мистера Найтли, как будто это опахало.

   Скрипучий голос мистера Маккеона зазвучал словно бы тише и неуверенней, когда он принялся читать.

   - Принимая во внимание отсутствие наследника по мужской линии, все свое состояние я оставляю в равных долях своим внучкам, Кэролин Джейн Найтли и Эрмелине Ребекке Найтли. Дабы избежать ссор между ними, особенно указываю на следующее. Первой из означенных мисс Кэролин Джейн Найтли и мисс Эрмелины Ребекки Найтли, которая вступит в законный брак, я оставляю свое поместье и доходы с него, а также половину денежного капитала, вложенного в ценные бумаги и банковские счета. Второй из указанных выше леди, вступившей в брак после кузины, я завещаю свой лондонский дом, доходы с четырех ферм, каретной мастерской и принадлежащей мне кофейной плантации в окрестностях Порт-Артура.

   До совершеннолетия моих внучек от их имени действуют их законные опекуны.

   Своему внучатому племяннику Томасу Касперу Фултону я оставляю лес на западе моего поместья, от Ивового ручья до заброшенной угольной шахты, а также расположенный на опушке леса охотничий домик и псарню.

   Моей сестре Сьюзен Эвелин Найтли я завещаю Фиалковый коттедж и ферму Вилксона. До замужества одной из моих внучек, мисс Кэролин Джейн Найтли или мисс Эрмелины Ребекки Найтли, моя сестра Сьюзен Эвелин Найтли имеет право проживать в главном доме и управлять им по своему усмотрению, включая подбор прислуги и распоряжение средствами, выделяемыми на содержание дома. »

   - Далее, осмелюсь заметить, текст завещания почти не содержит никаких сюрпризов, - добавил мистер Маккеон от себя, опустив бумагу. – Определенные суммы на нужды подвластных мистеру Найтли приходов, небольшие подарки верным слугам и все в таком духе.

   Поверенный сделал паузу, явно ожидая замечаний, возгласов, хоть какой-то реакции, но в мрачной жарко натопленной комнате царила тишина.

   Кира старательно пыталась вникнуть в прочитанное мистером Маккеоном, но даже ее экономическое образование не могло помочь разобраться. Ну кто так пишет завещания? Наследство зависит от очередности замужества? Серьезно? Кто и как должен определить эту самую половину состояния, оценить имущество, все эти леса и фермы? Что приносит больше дохода, поместье или какая-то там плантация? Похоже, дедушка был не в своем уме, когда излагал свою последнюю волю, а мистер Маккеон либо слишком глуп, либо слишком хитер, чтобы поправить невнятные формулировки.

   Кажется, и все остальные ничего толком не смогли понять, раз не торопятся задавать вопросы. Первым голос подал лысеющий молодой человек. Внешностью он напомнил Кире принца Уильяма, и она успела задаться вопросом, не состоят ли эти Найтли в родстве с королевской семьей? Только этого еще не хватало! Но услышанное тут же отвлекло девушку от этих неуместных размышлений.

   - Что все это значит, мистер Маккеон? - капризным тоном спросил молодой джентльмен.

   - О чем именно вы хотели бы узнать? - насторожился поверенный.

   - Как это - нет наследника по мужской линии? А как же я? Разве могут наследовать девицы? У них не хватит способностей разобраться с управлением поместьем и всеми делами, а потом они выйдут замуж за каких-нибудь проходимцев, а те растратят состояние дедушки Ричарда за полгода!

   - Уж не себя ли ты имеешь ввиду, говоря о наследнике? - взъярилась миссис Найтли.

   - Разумеется, кого же еще? - переспросил молодой человек даже как будто жалостливо, словно сочувствуя леди, которую бог обделил здравомыслием.

   Прежде, чем разгорелся скандал, мистер Маккеон поспешил вставить свое слово. Он явно бывал в подобных ситуациях и знал, когда надо вмешаться.

   - Прошу меня простить, мистер Фултон, но вы не являетесь наследником семейства Найтли. Ваш двоюродный дед сумел снять обременение в виде майората еще в то время, когда был жив его младший сын, мистер Фредерик Теренс Найтли. И вам об этом известно. Таким образом, ваши кузины с полным правом наследуют своему деду. Что касается условия об их замужестве – такова воля покойного.

   - Можно ли как-то оспорить завещание? – холодно поинтересовался мистер Фултон. – Очевидно же, что Эрмелина тупа как коробка от сигар, а эта неизвестно откуда взявшаяся кузина Кэролин – сущая оборванка. Она выросла вдали от поместья, ничего не знает о своей семье, так с какой стати ей наследовать половину имущества Найтли? Я же мог бы преумножить…

   Договорить ему не дала упомянутая Эрмелина. С проворством, отнюдь не свойственным сигарной коробке, она вскочила на ноги и бросилась к кузену с явным намерением вцепиться ногтями ему в лицо.

   - Ах ты, тощий болван! – завопила она. – Да на месте дедушки я бы не оставила тебе даже пня, не то, что весь наш лес и чудесный охотничий домик! И как только Розамунд угораздило выйти замуж за такого напыщенного идиота, как ты?

   Издавая эти восклицания, Эрмелина пыталась дотянуться ногтями до щек мистера Фултона, он же, в свою очередь, ухватил ее за предплечья, стараясь удержать на расстоянии, и вертел головой, уворачиваясь от длинных неровных ногтей кузины.

   Кира наблюдала за всем этим, раскрыв рот. В костюмных мелодрамах подобную сцену нечасто увидишь.

   - Помилуйте, мисс Найтли, мистер Фултон. - Около соперников уже топтался мистер Маккеон, не осмеливаясь, однако, хотя бы пальцем тронуть разъяренную девушку.

   - Эрмелина, прекрати немедленно! – вопила миссис Найтли, дергая дочь за край платья.

   Супруга мистера Фултона, очевидно, ее звали Розамунд, с невозмутимым видом продолжала сидеть на софе рядом с мужем, лишь чуть отклонившись в сторону, чтобы не попасть ненароком под когти Эрмелины. Возможно, это и было самым разумным поведением в данной ситуации, подобающим истинной леди.

   «Сейчас бы сюда мистера Тьюли с полным ведром воды, живо бы остудил этих скандалистов», - подумала Кира, не понимая, чем может закончиться столкновение.

   - Довольно! – резкий, хоть и негромкий голос, услышали все. И, как ни странно, повиновались. Раскрасневшаяся Эрмелина отпрянула, тряхнув растрепанными локонами, и, пыхтя и сопя, вернулась к своему стулу, а мистер Фултон сокрушенно поник, закрыв лицо руками.

   Кира с любопытством взглянула на бабушку. Похоже, к слову этой благообразной дамы здесь принято было прислушиваться. Еще бы, старушке ведь надлежит руководить всем этим домом до тех пор, пока одна из наследниц не вступит в брак.

   - Ваше поведение – позор для всей семьи, - ледяным тоном объявила старая мисс Найтли. – Ричард мог распоряжаться своим имуществом, как ему было угодно, даже оставить все приютам для бедных. Будьте благодарны за то, что получили так много, и не смейте больше ссориться! Первый, кто вновь затеет склоку, покинет этот дом немедленно!

   - Даже я? – Эрмелина недоверчиво уставилась на бабку.

   - Даже ты! – отрезала та. – Пока ты не вышла замуж, тебе не придется заправлять здесь всем, как бы ты ни пыталась!

   - В таком случае, мне надлежит поскорее превратиться в миссис Денхам! – воскликнула Эрмелина, со злобным торжеством взглянув на своего кузена, а затем, внезапно, на Киру. – Обещаю вам, что о моей помолвке с Чарльзом Денхамом объявят не позднее, чем в начале будущей недели!

   - А как же траур, моя дорогая? – пробормотала мать Эрмелины, не слишком, впрочем, расстроенная этим заявлением.

   У Киры же комната поплыла перед глазами. Миссис Денхам! Вне всякого сомнения, это портрет взрослой Эрмелины видела Кира каких-нибудь два часа назад в этом самом доме, который выглядел тогда обветшавшим именно благодаря мотовству этой женщины!

   Выходит, вот она, злая тень поместья Денхамов! И, как бы Кира ни пыталась оттолкнуть истину, заменив ее более тривиальными идеями о розыгрыше или историческом фестивале, на самом деле Кира находится в доме Денхамов в том благословенном времени, когда поместье еще процветало! Только тогда это семейство звалось Найтли. Вспомнить бы, о каком периоде говорила экскурсовод! Что-то о середине девятнадцатого века, господи помилуй! Кира содрогнулась.

   - Кэролин, дорогая, что с тобой? - услышала она голос бабушки, глухо, словно сквозь беруши. - Ты так сильно побледнела!

   - Н-ничего, все хорошо, - пробормотала Кира, стараясь дышать глубже. - Слегка закружилась голова.

   - Ах, бедное дитя! - тут же запричитала старая дама. - Ты пережила столько потрясений за несколько часов!

   «Это уж точно» , - подумала Кира и на всякий случай сердито уставилась на Эрмелину, которая все еще таращилась на нее.

   Эрмелина тут же фыркнула и отвернулась, а ее мать внезапно спросила мистера Маккеона :

   - А если одна из внучек старика умрет до замужества, кому достанется ее половина состояния?

   - Кларисса, как тебе в голову могло прийти... - укоризненно пробормотала бабушка, а Кира встрепенулась. Похоже, вокруг нее уже затевается какая-то детективная история, с подобной фразы начинается не один английский детектив! Увы, сейчас книга в руках кого угодно, только не Киры, и ей надо держать ухо востро. Не о своей же дочери говорит эта злобствующая тетка!

   «Как легко я, однако, приняла на себя роль Кэролин! - сама себе удивилась Кира. - Может, потому, что я уверена - она никогда уже сюда не приедет? Но значит ли это, что и я не смогу убраться отсюда? Как я справлюсь со всем этим?»

   Мистер Маккеон кашлянул и вновь уставился в завещание, как будто искал там нужную строку. Лицемер, наверняка он выучил текст наизусть!

   - Если одна из мисс Найтли покинет этот мир, не оставив завещания, ей наследует кузина, - еле слышно прошелестел мистер Маккеон.

   - А если умрут обе? – не сдержался мистер Фултон, не обратив внимание на сердитое сопение бабушки.

   - На этот прискорбный случай предусмотрена оговорка в завещании. - Казалось, мистер Маккеон был потрясен бестактностью молодого джентльмена. – Половину всего имущества получите вы, а другую половину надлежит разделить между охотничьим обществом Йоркшира и честерской богадельней.

   «Неужели мне придется всем этим озаботиться? - Дыхание Киры вновь стало прерывистым. - Навряд ли здесь уже открыли приюты для собак. Кому же мне завещать половину имущества? Уж явно не этим ведьмам и жадине-кузену! Что там за богадельня, может быть, дедушка неспроста подумал о ней? А еще интересно бы узнать, сколько мне лет по здешним меркам? Была ли ТА Кэролин старше или моложе меня?»

   - Что ж, если это все, пора заканчивать, - объявила миссис Найтли, отворачиваясь от отвратительного мистера Фултона и его милой супруги. - Нам всем хотелось бы узнать, какой чудесный случай привел сюда нашу дорогую Кэролин, которую столько времени безуспешно искали лучшие сыщики!

   «Вот как! Ее искали… И, разумеется, не нашли. Но ведь, получается, она была здесь… Иначе как бы она… Нет, я подумаю обо всем этом потом, когда останусь одна. Мне же обещали, в конце концов, выделить комнату!» - Мысли Киры метались, а ей пора было успокоиться и подготовить себя к паутине затейливой лжи, которую она сама теперь должна сплести для всех этих людей!

   Мистер Маккеон как-то уж слишком суетливо стал сворачивать бумаги, и Кира заметила его нервозность. Так порой вела себя тетушка Роуз, и ни к чему хорошему это не приводило.

   - Мистер Маккеон! – громко окликнула поверенного Кира, и мужчина вздрогнул. – Позвольте мне прочесть завещание дедушки. На слух я, знаете ли, плоховато воспринимаю длинные тексты…

   - Зачем это? Разве ты в нем что-то поймешь сверх того, что сообщил нам мистер Маккеон? – Тут же повернулась к девушке «тетушка Кларисса», как, вероятно, следовало теперь называть ведьму.

   Ну, конечно, девицы же здесь глупы и способны думать только о вышивании и поиске женихов. Должно быть, мистер Фултон совсем никчемный молодой человек, если дедушка не сделал его главным наследником, удовольствовавшись двумя бестолковыми внучками, одну из которых не видел пятнадцать лет!

   - Я бы хотела прочесть, - как могла, кротко ответила Кира и, поднявшись, приблизилась к мистеру Маккеону и протянула руку.

   В этом доме ей следовало поставить себя как полагается с первого же дня. Это Кира не продумывала сознательно а, скорее, смутно чувствовала. Раз уж ее сочли наследницей, надо вести себя не менее нагло, чем Эрмелина и ее матушка, а, пожалуй, даже более высокомерно и грубо. Вот только, мать всю жизнь учила Киру другому…

   Миссис Найтли фыркнула, мистер Фултон издал какой-то похожий звук, а мистеру Маккеону ничего не оставалось, как протянуть Кире исписанный мелким почерком лист, вмещавший столько строк, что девушке стало страшно. Сумеет ли она разобрать все, учитывая, что завещание написано устаревшим английским, языком, который и в современном виде не был Кире родным? Но отступать было некуда, и она углубилась в чтение.

   - Розамунд, дорогая, позвони. Я думаю, самое время выпить чая и поговорить о чем-нибудь кроме завещания моего брата.

   - Кто такая Аннабель Найтли? – спросила Кира, поднимая голову от бумаги.

   - Что? Кто? О чем это она? – Беспокойство присутствующих ясно показывало, что мистер Маккеон намеренно не упомянул во время чтения завещания что-то важное.

   - Здесь написано, что, если мисс Аннабель Найтли появится в поместье и предъявит «третий медальон», она получит тридцать тысяч фунтов, а еще, цитирую, «благодаря соединению всех трех ветвей род Найтли сможет обрести утерянное сокровище и укрепить свое благоденствие на много поколений вперед». Так что же это означает?

   - Вот именно, что? И почему вы не прочли нам это условие, мистер Маккеон? – накинулся на поверенного мистер Фултон. – Вы только подумайте, тридцать тысяч!

   - Я и сам не знаю, сэр, поверьте мне… - уныло забормотал мистер Маккеон. – Мне ничего не известно ни о какой Аннабель Найтли, и я не счел это условие выполнимым, раз уж означенной особы среди нас нет. Вероятно, это какая-то дальняя родственница, которую покойный мистер Найтли хотел облагодетельствовать. Я спрашивал его, когда составлял документ, но вы сами знаете, как упрям был покойный… Он ничего не добавил сверх сказанного.

   - Тридцать тысяч фунтов! И третий медальон! В самом деле, это какая-то немыслимая фантазия старика! – воскликнула миссис Найтли и буквально впилась в поверенного взглядом, от которого тот заметно поежился. – Разумеется, никакой Аннабель не существует! Разве мы можем так легко оторвать от нашего состояния эту огромную сумму?

   Кира оглядела находящихся в комнате. Кроме этого таинственного пункта, в завещании было еще довольно много текста, который мистер Маккеон не счел необходимым прочесть. Зато теперь Кире стало яснее, кто и как будет управлять состоянием, пока она или Эрмелина не выйдут замуж, как будут определяться доли и кое-что еще. Даже ей, незнакомой с британскими законами и вопросами наследования, многое стало понятнее, и теперь дедушка Ричард уже почти не казался ей взбалмошным стариком, выжившим из ума.

   - Еще один наследник? – пробормотал мистер Фултон, и уголки его губ скорбно опустились. – Незаконный?

   «Каким же отвратительным человеком был этот дедушка Ричард?» - подумала Кира.

   - А теперь, пожалуй, пора закончить, нам всем надо подумать над услышанным, - решительно постановила бабушка.

   Присутствующие завозились, поднимаясь со своих мест, и только Кира с недоумением отметила, как побледнела старая мисс Найтли.

   «Кажется, имя этой Аннабель для нее не тайна» - удивилась Кира, но тут бабушка обратилась к ней.

   - Дитя мое, тебе больше, чем нам, требуется отдых, учитывая, что ты не была готова к тому, что нашла здесь, а затем мы все соберемся за чайным столом и поговорим.

   - Ах, боже мой! - взвизгнула Эрмелина. - Скоро приедут Денхамы, а она выглядит, как оборванка! В таком виде она не может предстать перед миссис Денхам!

   - Мы могли бы послать кого-то в Хэвенсли за твоим багажом, - заметила бабушка, поворачиваясь к Кире.

   - Боюсь, он... Его должны были погрузить в дилижанс, - пролепетала Кира. Боже, как тяжело ей придется, надо постоянно лгать этим людям, когда она так устала и вне себя от потрясения! И так мало знает об этом мире!

   - Вероятно, багаж пропал, - злорадно ухмыльнулась Эрмелина. – Впрочем, там навряд ли было что-то ценное, учитывая твое положение бедной учительницы!

   - Теперь она может позволить себе любые туалеты, - в пику кузине отозвался мистер Фултон.

   - Мы попытаемся разыскать твои вещи, дитя, но тебе в любом случае придется пошить траурные платья, - ласково обратилась к Кире бабушка. – А пока нужно подобрать тебе что-то подходящее, ты не можешь оставаться в костюме цыганки теперь, когда заняла свое место в Эглендер-хаусе. Думаю, пока Эрмелина может одолжить тебе одно из тех трех платьев, что ей успели сшить после смерти вашего деда.

   Кира с сомнением взглянула на внушительную фигуру «кузины».

   - Боюсь, ее платья будут мне велики… - пробормотала она, и это было ошибкой.

   - По-твоему, я толстая? – завопила Эрмелина во всю мощь своих легких. И она, и миссис Найтли обладали достаточными формами, чтобы не переживать за слабость дыхания.

   «Боже, они с матерью будто Монсеррат Кабалье и ее дочь, как там ее зовут. - Очередная неуместная мысль посетила Киру, и она едва не хихикнула. – Пели бы в опере вместо того, чтобы скандалить тут и делить чужое наследство!»

   - Ты крупнее и выше меня. - Кира не сделала попытки сгладить неловкость, так как не знала, как сказать то же самое по-другому.

   - Я думаю, мы можем попросить горничных поискать платья, которые ты носила, когда мы все были в трауре по Фредерику. - Бабушка снова взяла на себя роль миротворца.

   - Но мне тогда было тринадцать! – снова взвизгнула Эрмелина. – Платья если и сохранились, то давно вышли из моды.

   - Мисс Найтли права, дорогая, - вмешалась тетушка Кларисса. – Это все же лучше, чем то, что на ней надето сейчас. Мы объясним миссис Денхам, что на Кэролин не стоит обращать внимания, а мистер Денхам слишком увлечен тобой, чтобы замечать других девушек.

   Эрмелина внезапно расцвела и милостиво кивнула, соглашаясь оказать кузине услугу, которая ей ничего не стоила.

   - Я пошлю Эбби в Фултон-парк за одним из моих платьев и всем необходимым, - кажется, хорошенькая Розамунд Фултон впервые за все это время произнесла какие-то слова. – Мы с Кэролин схожи фигурой. К завтрашнему утру все будет доставлено.

   Кира благодарно улыбнулась этой милой девушке, решив оставить на потом вопрос, как ту угораздило выйти замуж за такого морального урода, как Томас Руперт Фултон. Эрмелина уже задавала этот вопрос, когда ссорилась с кузеном, но ей-то ответ, конечно, известен. Скорее всего, бедняжку Розамунд никто и не спрашивал.

   - Вот все и устроилось! – обрадовалась старая мисс Найтли. – А теперь идемте, мне надо прилечь, я слишком устала от сегодняшних потрясений. Кэролин, я сама провожу тебя, наши комнаты находятся по соседству.

   Компания постепенно просочилась в коридор, Кира с бабушкой вышли последними, так как находились дальше всего от двери. Тьюли в коридоре ожидал распоряжений, вид у него был вполне удовлетворенный.

   - Позвольте, я возьму ваш кофр, мисс Кэролин, - обратился он к Кире, но девушка поспешно прижала к себе рюкзак.

   - Нет, благодарю вас, он совсем нетяжелый, - пробормотала она испуганно. Не хватало еще, чтобы дворецкий заглянул внутрь! Придется озаботиться, куда спрятать почти все, что сложено в этом рюкзаке. Если даже Кира застрянет здесь, ей не хотелось лишиться телефона, в котором было столько ценной информации и дорогих ей фотографий. О возможности зарядки телефона девушка как-то не подумала.

   Тьюли лишь поклонился и пропустил мисс Найтли и Киру вперед, в то время как Эрмелина довольно отчетливо заявила матери:

   - Ну, вот, она еще и из этих! Только этого нам не хватало!

   - С наследством старика она быстро забудет о независимости, - также не понижая голос ответила миссис Найтли.

   К счастью, на площадке Кира с бабушкой двинулись в одну сторону, а гости в другую. Похоже, комната старой леди находилась далеко от тех, что занимали миссис Найтли и ее дочь.

   Кире придется изучить этот дом, но пока у нее были провожатые, так как следом за мисс Найтли и ее гостьей по коридору, как оказалось, шла молоденькая горничная в черном платье.

   У одной из дверей бабушка остановилась, а горничная обогнала Киру и распахнула дверь.

   - Это и есть твоя спальня, дитя мое, - с доброй улыбкой сообщила пожилая дама. – Надеюсь, часа тебе хватит, чтобы привести себя в порядок. Флинн, ступайте и поищите какое-нибудь траурное платье их тех, что могли сохраниться у мисс Эрмелины после того, как закончился траур по ее отцу. Мисс Кэролин прибыла к нам без багажа, и ей надо придать достойный вид. И пошевеливайтесь! Если уж совсем ничего не удастся найти, нарядите мою внучку в платье Бетти, а я дам ей свою черную шаль, под ней платья не будет заметно.

   Горничная слегка поклонилась и, подобрав юбки, бросилась бежать по коридору в обратном направлении.

   - Прости, что я не составлю тебе компанию прямо сейчас, моя дорогая девочка, но эта процедура слишком утомила и тебя, и меня. У нас впереди еще долгие часы задушевных бесед. - Мисс Найтли сделала приглашающий жест, показывая Кире на комнату, а затем потихоньку направилась по коридору к соседней двери, расположенной довольно далеко.

   - Мисс Найтли… а где здесь… я бы хотела… - Кира не знала, как назвать туалет, но бабушка, кажется, поняла ее.

   - Из твоей комнаты ведет дверь в особое помещение, - на ходу обернувшись, с улыбкой ответила старушка. – Я понимаю, в вашем бедном пансионе ты не привыкла к такой роскоши, но теперь все будет по-другому!

   Кире оставалось только благодарно кивнуть и скрыться за дверью своего нового жилища. Надо запомнить, оказывается, она жила в пансионе! И что-то там еще про школьную учительницу…

ГЛАВА 5

Кира закрыла дверь и увидела, что в замке торчит ключ. Как удачно, что можно запереться и заняться своими делами, не опасаясь, что какая-то любопытная горничная появится в самый неподходящий момент!

   Заперев дверь, Кира торопливо оглядела спальню. До появления горничной с каким-нибудь ужасным черным платьем оставалось не так уж много времени, а девушке надо было столько всего обдумать!

   Но сперва, конечно, следует найти туалет!

   Комната оказалась большой, едва ли не со всю квартиру, которая была у Шорниковых в Питере. Зимой тут, наверное, ужасный холод, камин, по крайней мере, расположен далековато от кровати. Зато у кровати есть расшитый золотистыми цветами зеленый полог из какой-то толстой ткани, должно быть, защищающий от сквозняка.

   Вся спальня была отделана в зеленых тонах, несколько мрачноватых, на взгляд Киры, но все же здесь было довольно уютно, хотя бы по сравнению с кабинетом, где Кира впервые увидела семейство Найтли.

   Только вот запах здесь тоже был. Пыли, затхлости и, вероятно, некоторых результатов жизнедеятельности тех, кто ночевал в этой комнате прежде.

   Оставив ненадолго мысль о туалете, Кира поспешила к одному из двух высоких окон и не без труда открыла его. Да, похоже, проветривание здесь непопулярно. В комнату ворвался прохладный осенний ветер, через полчаса он должен был устранить все неприятные запахи.

   Свой рюкзак Кира бросила на стоящий у окна маленький диванчик и принялась, наконец, искать дверь в туалет. Одну неприметную дверцу девушка обнаружила почти сразу, но за ней оказалась пустая гардеробная все с тем же запахом пыли и старой одежды, хотя сама пыль отсутствовала. Горничные тут явно трудятся на совесть.

   Вторую дверцу Кира едва нашла, так хорошо вход в туалетную комнату был замаскирован обоями. Девушке пришлось обойти едва ли не всю спальню по периметру, внимательно приглядываясь к узорам на стенах. На двери в туалет узор из золотистых листьев на темно-зеленом фоне лишь слегка не совпадал с остальным, да еще обнаружилась небольшая латунная ручка. Кира поковыряла ногтем обои в месте стыка, словно все еще надеялась обнаружить под ними металлический каркас, обитый фанерой. Но нет, здесь все делалось на века.

   Девушка взялась за ручку и замерла. Что она увидит за этой дверью? При мысли о ночном горшке Киру едва не затошнило, но она все же распахнула дверь. Внутри ожидаемо было темно, пришлось идти за телефоном и тратить драгоценный заряд на свет фонарика.

   Туалетная комната была огромной по меркам Киры, занимая примерно половину ширины спальни. Вероятно, вторую половину составляла такая же туалетная, примыкающая к спальне бабушки.

   Кире стоило только удивляться радости, которую она испытала, увидев в глубине помещения ватерклозет, расположенный напротив гигантской ванны на обязательных львиных ножках, какие девушка уже видела в поместьях, осмотренных ею за последние недели. Похоже, в этом отношении Найтли не только не отставали от богатейших семейств своего времени, но и опережали многих. На широкой столешнице была установлена раковина, на особой стойке висели чистые полотенца, какие-то флаконы и баночки украшали полочку под овальным зеркалом. Там же стоял подсвечник с тремя свечами, рядом лежали спички. Кира не стала зажигать свечи, но решила впредь не пользоваться фонариком для подобных нужд.

   О зарядке для телефона она подумала, взглянув на индикатор. Оставалось не более шестидесяти процентов, а потом все. Даже без мобильной сети телефон оставался якорем, соединяющим девушку с родным миром. Вернувшись в комнату, Кира прошла к диванчику, села на него и растерянно огляделась.

   - Неужели я никогда не вернусь домой? Как Кэролин смогла пережить это и не сойти с ума от отчаяния?

   Больше всего Кире хотелось плакать, но она помнила о горничной и предстоящем чаепитии с родственниками. Сколько уже можно отметать от себя эту мысль? Семья Найтли – предки Киры Шорниковой, в этом не оставалось сомнений. Имя и медальон – не так уж мало, учитывая, насколько оригинальным казался кулон. Будь это простой зеленый камень на цепочке, Кира могла бы решить, что это всего лишь странное совпадение, не более. Но кулон признали все, начиная с дворецкого и заканчивая злобной Клариссой Найтли.

   Да дело даже не в этом. Каким-то невероятным образом Кира оказалась именно в этом поместье, в этой семье. Не попадала же она в прошлое всякий раз, как переступала порог очередного особняка, превращенного в музей!

   Сколько же всего ей следовало обдумать! Как вести себя, о чем говорить с этими людьми, как не опозориться, обнаружив отсутствие подобающих манер? И, конечно, не имея представления об истории семейства Найтли и даже о людях, которые считаются ее покойными родителями! Почему они покинули фамильное гнездо, как они умерли, что делала Кэролин до того, как исчезла?

   Кира шумно выдохнула. Сейчас не было времени на все эти рассуждения. А вот спрятать кое-что было необходимо. Если служанки увидят телефон, зубную пасту или другие вещи из рюкзака Киры, у них будет настоящее потрясение.

   Девушка перевернула рюкзак и вытряхнула на диванчик все его содержимое, не забыв прибавить мелочи из кармашков. Что особенно ценно для нее в этой новой жизни?

   Зарядник для телефона стал бесполезным проводом, ведь, насколько представляла себе Кира, электричество уже изобрели, но в каждый дом оно еще не вошло. По крайней мере, в загородное поместье. Столбов по дороге к дому Кира не видела.

   Маленький дорожный тюбик зубной пасты, дезодорант и небольшая аптечка – вот самое главное достояние Киры! Она вспомнила, как выглядели зубы красавицы Эрмелины и поморщилась. Пасту придется экономить, если, конечно, предположить, что Кира останется здесь надолго. О дезодоранте и говорить нечего!

   Жаль, что в аптечке лишь несколько пластинок пластыря, леденцы от кашля и капли для носа на случай внезапной простуды. Ах, да, есть еще несколько таблеток ибупрофена и ферменты. Плохо, что Кира не догадалась взять с собой упаковку антибиотиков!

   Смена нижнего белья, запасные колготки и тонкая длинная футболка вместо ночной рубашки, электронная книга, буклет из поместья, в котором Кира была вчера, бутылка воды и недоеденный сникерс – вот и все приданое. И, конечно, упакованное в плотный картонный конверт письмо Кэролин. Вот его следовало спрятать в первую очередь.

   Кира завернула свои главные богатства в футболку и принялась оглядываться в поисках места, где можно устроить тайник. Комоды, шкафчики и прочую мебель она отмела сразу. В ящиках горничная покопается в свое удовольствие в первую очередь. А в том, что прислуга любопытна, Кира не сомневалась. Да еще, наверное, эта Эрмелина со своей матушкой приставят кого-нибудь шпионить за неожиданно явившейся наследницей!

   Кира взглянула на балдахин над кроватью. Полотнища были собраны вокруг столбиков и перевязаны желтым шнуром. Девушка подошла к самому дальнему от двери столбику и, поднявшись на цыпочки, засунула сверток поглубже в широкие складки плотной ткани, затем поправила ткань и убедилась, что ее сокровище не выпадет в самый неподходящий момент.

   - Надеюсь, перед тем, как я лягу спать, горничная не станет развязывать эти шнуры и распускать складки. Еще же не зима.

   Скорее всего, балдахин не распускался много лет, судя по тому, сколько пыли оказалось на пальцах Киры, когда она вытащила руку из складок.

   - Ага, не такие уж они чистюли, как хотят казаться! – хмыкнула девушка, и тут послышался отчетливый стук в дверь. Как вовремя Кира спрятала свои ценности!

   Она метнулась к окну и кое-как затолкала оставшиеся вещи обратно в рюкзак, затем подбежала к двери и повернула ключ.

   На пороге стояла горничная, держащая на согнутой руке длинное черное платье, подол которого волочился по полу. Другой рукой девушка придерживала целый ворох каких-то тряпок, судя по всему, нижних юбок.

   - Это все, что мне удалось найти, мисс, - удрученно сообщила она. – Платье мисс Эрмелины сохранилось только одно, а нижние юбки мне пришлось взять у Бетти.

   - Мне достаточно и одного, - пожала плечами Кира, отнюдь не горевшая желанием напяливать на себя этот викторианский кошмар.

   Горничная просочилась мимо Киры в комнату.

   - Позвольте, я помогу вам переодеться, мисс, и провожу в гостиную. Чай вот-вот подадут, - сообщила девушка, не дававшая себе труд сдерживать любопытство, которое вызывала в ней еще одна мисс Найтли и, особенно, ее туалет.

   Кира так и не сняла теплую жилетку, и в целом ее костюм должен был казаться горничной нарядом какой-нибудь фейри.

   - Я думаю, я справлюсь сама, - решительно ответила Кира. – Я привыкла обходиться без горничной. Расскажите, как добраться до гостиной.

   Девушка не удивилась, скорее всего, в этом доме все знали, что Кэролин Найтли не может похвастаться богатством. Вернее, не могла до сегодняшнего дня.

   - Как вам будет угодно, мисс, - покладисто согласилась горничная. – Я оставлю платье на кровати. Вам нужно пройти по коридору назад к лестнице, спуститься в холл и повернуть направо. Первая же дверь из коридора ведет в малую гостиную.

   Бросив любопытный взгляд в сторону рюкзака Киры, девушка удалилась. У нее было достаточно работы и без того, чтобы прислуживать еще одной леди, но время, которое горничная потратила бы на одевание Киры, лучше посвятить сплетням на кухне, где целая толпа прислуги томилась в ожидании новостей о нежданной гостье.

   Через четверть часа Кира уже пожалела, что отказалась от помощи Флинн. Справиться с переодеванием оказалось ох как непросто. Но, все же, раскрасневшаяся, с потным лицом, наряженная в кошмарное черное платье Кира стояла перед зеркалом, с ужасом разглядывая себя, когда дверь распахнулась, и в комнату величественно вплыла бабушка, пожелавшая сама отдать Кире шаль.

   - Ты готова? – Старая леди придирчиво осмотрела внезапно обретенную внучку. – Что ж, все не так плохо, как я опасалась. Вот, набрось шаль на плечи и постарайся держать спину прямо. Ох, а твои волосы… Миллз!

   Кира едва не подпрыгнула на месте от внезапного выкрика бабушки. Она и не подозревала, что тихая старушка может так вопить. Должно быть, пресловутая охота на лис, промелькнуло в голове у Киры. Сколько в детективах уже писали о том, что почтенные английские леди могут похвастаться зычным голосом и красным лицом!

   На пороге почти тотчас возникла горничная, разительно отличавшаяся от уже виденной Кирой бойкой остроносой Флинн. Эта служанка чопорно поджимала губы, седые букли тщательно прикрывал накрахмаленный чепец, а неодобрительный взгляд придавал ей вид оскорбленной герцогини. Она куда лучше сошла бы за хозяйку дома, нежели пухленькая розовощекая мисс Найтли с ее добродушным видом. И железным стержнем, как начала подозревать Кира.

   - Миллз, вы можете сделать что-то с ее волосами? Очень быстро, - бабушка отдала приказ в вопросительной форме, но всем было очевидно, что это именно приказ.

   Миллз сделала два шага в комнату и окинула Киру внимательным взглядом.

   - Думаю, да, мадам. У юной леди есть шпильки?

   Кира отрицательно покачала головой, чувствуя себя, как в детском саду, когда воспитательница грозилась зашить ей рот, если она будет плакать после того, как ушла мама.

   Миллз коротко кивнула и удалилась, а мисс Найтли повернулась к Кире.

   - Я пойду в гостиную, а ты присоединишься к семье, как только будешь готова. Постарайся не раздражать Эрмелину. Для блага семьи она обязана сделать хорошую партию, а мистер Чарльз Денхам как раз и является такой партией.

   Кира послушно кивнула, чувствуя, что бабушка считает себя в полном праве приказывать ей, как она отдавала приказы горничной.

   Старая леди улыбнулась внучке и вышла, в дверях едва не столкнувшись с Миллз. Та несла серебряный поднос со щетками, шпильками и еще какими-то приспособлениями, с помощью которых собиралась придать волосам Киры подходящий вид.

   - Садитесь, мисс, - сухо произнесла Миллз, указывая на обитый потертым зеленым бархатом стул перед туалетным столиком.

   Кира повиновалась, стараясь не путаться в платье. Она чувствовала, что держится из последних сил, голодная, уставшая и измученная всеми этими мыслями, которые едва не взрывали ее мозг. А впереди еще много часов этого долгого дня, который ей придется как-то пережить.

   Девушка понимала одно – она должна любой ценой остаться в этом доме. Если ее разоблачат и вышвырнут за дверь, что она будет делать? В чуждом ей мире, без денег и четких представлений о том, что позволено одинокой девушке, Кира попросту пропадет, погибнет от голода и холода где-нибудь на проселочной дороге или станет жертвой злоумышленников. Не считать же деньгами несколько банкнот с портретом королевы, которая еще не родилась, и пластиковой карточкой, годной разве что как подставка под ножку какой-нибудь кривобокой шкатулки.

   Как и ее мать, Кира любила сентиментальные викторианские романы со всеми этими милыми леди, увлеченными поиском женихов, и благородными джентльменами, которые рано или поздно соглашались стать женихами для тех леди, и остроумные, некровавые детективы с интригами и сплетнями. Но при этом Кире было известно, что были и другие романы, а еще документальные истории о недоброй старой Англии, в которых была показана совсем другая, мрачная и отталкивающая сторона этой эпохи. И меньше всего девушке хотелось соприкоснуться с этой стороной. А, значит, нужно ничем не вызвать подозрений, что она – не Кэролин Найтли. Слава богу, у нее хотя бы не потребовали паспорт или какой-то другой документ, способный четко установить ее идентичность. Да и были ли у женщин того времени паспорта? Кира мельком подумала, что надо попытаться это выяснить, но тут услышала голос Миллз:

   - Какая оригинальная вещь, мисс, вы купили ее в Лондоне?

   Кира взглянула в зеркало, в нем отражалась Миллз, держащая в руках коричневую заколку-краб, с помощью которого Кира закрепляла волосы в пучок.

   - Мне… подарили ее в пансионе, - пробормотала девушка, опасаясь, что служанка начнет расспрашивать ее о магазинах, где продаются пластиковые заколки. – Кажется, одна девушка привезла ее из-за границы.

   - Из Франции, должно быть, - глубокомысленно кивнула Миллз и больше уже не проявляла своего любопытства, которое, как ни крути, должно было изводить ее точно так же, как и других обитателей этого дома.

   Горничной бабушки понадобилось лишь несколько минут, чтобы расчесать густые медно-рыжие волосы Киры двумя мягкими щетками и собрать в аккуратный узел, выпустив по обе стороны лица по два локона, которые Миллз ловко накрутила на какие-то тряпочки.

   Кира знала, что ее волосы вьются, а вот горничная, кажется, была удивлена, когда, вытащив тряпочки, обнаружила, что пряди превратились в две тугие спиральки.

   - Вам повезло с волосами, мисс Кэролин, локоны не требуют щипцов, - со сдержанным одобрением произнесла пожилая служанка и отступила в сторону, чтобы Кира могла подняться со стула.

   - Спасибо вам! – искренне поблагодарила Кира, улыбаясь своему отражению. В самом деле, ее прическа лишь слегка изменилась, однако, теперь выглядела девушка вполне… аутентично. Черное платье старило ее, но Кира уже успела заметить, что все здешние дамы выглядят старше своих лет.

   Горничная сухо кивнула и вышла, оставив на туалетном столике поднос, на котором среди щеток с серебряными ручками теперь гордо красовался и купленный в Питере за копейки коричневый пластиковый «краб».

   Кира несколько раз прошлась по комнате, стараясь освоиться в слишком длинном и свободном платье. Эрмелина в свои тринадцать лет уже была выше и полнее своей внезапно появившейся «кузины», и шаль бабушки стала единственным спасением для Киры, надежно скрыв своими складками фигуру девушки. Никто не предложил Кире туфли и чулки, и она осталась в своих ботинках и плотных темно-зеленых колготках, которые, как ей казалось, прекрасно гармонировали по цвету с юбкой-бохо. Что ж, платье достаточно длинное, чтобы закрыть даже носки ботинок, остается только постараться не упасть на лестнице или на пороге гостиной. Второго потрясения за день это семейство Кире не простит.

   Стараясь следовать указаниям горничной, девушка осторожно спустилась в холл, крепко держась за перила одной рукой и высоко подняв длинную юбку другой, затем свернула в нужный коридор. Она не задумывалась, насколько нарушает приличия, а в холле не оказалось никого, кто закатил бы глаза при виде вопиющего отсутствия подобающих манер. Даже Тьюли куда-то исчез, и Кира благополучно, пусть и не быстро, добралась до гостиной. Она не знала, надо ли ей стучать, и помедлила на пороге, но потом все же решила войти без стука. Навряд ли публика за этой дверью занимается чем-то неприличным – рассматривает картинки с голыми дамами и джентльменами или декламирует пошлые стишки. Если кто-то из семейства Найтли и склонен к некоторым излишествам, то наверняка предается тихим радостям в своих комнатах.

   Открывая дверь, Кира уловила обрывок фразы, произнесенный незнакомым голосом:

   - … ах, о каком здоровье можно говорить в сорок семь лет, дорогая Кларисса!

   Кира переступила порог и оказалась в просторной комнате размером примерно с две зеленых спальни. Если это малая гостиная, какова же большая?

   Футах в пятнадцати от входа большая компания устроилась на креслах и диванах, а рядом Эрмелина разливала чай. Чайная посуда и какая-то еда была размещена на маленьком изящном столике, и Кира, почувствовав запах свежей выпечки, поняла, как сильно проголодалась. Интересно, на нее не будут показывать пальцем, если она съест с десяток пирожков, сэндвичей, кексов, или что тут подают к чаю? Сгодятся и обычные сконы.

   Но сперва надо было поздороваться с присутствующими, и Кира неловко присела, пройдя примерно половину расстояния от входной двери до благородного собрания. Опять нужно было всех рассмотреть и, вероятно, всем улыбнуться? Девушка покрутила головой, локоны защекотали нос. Сперва ее взгляд выделил высокую худощавую леди с каштаново-седыми волосами, на носу которой красовалось что-то, что с натяжкой можно было назвать маленькими очками. Кире сразу припомнился портрет Джейн Остин, про который писали, будто он мало походил на оригинал. Похоже, именно эта дама и говорила в тот момент, когда Кира подошла к двери в гостиную. Неужели ей всего сорок семь лет? Да боже мой, этой леди уверенно можно было дать все шестьдесят! Она выглядела намного старше миссис Найтли, а ведь они должны были быть примерно равными по возрасту! Не иначе, как миссис Найтли и в самом деле ведьма и умывается по утрам кровью невинных младенцев или, что обойдется ей дороже, свежими сливками.

   - А вот и наша дорогая Кэролин! – преувеличенно жизнерадостно воскликнула бабушка, жестом призывая девушку приблизиться. – До сих пор не могу прийти в себя от изумления при мысли о чуде, которое привело ее к нам именно сегодня!

   Эрмелина у своего столика отчетливо хмыкнула, ясно давая понять, что думает об этом «чуде», и Кира догадалась, что и эта девица, и ее матушка уверены: Кэролин появилась в Эглендер-хаусе не случайно, что бы она там ни плела про ярмарку, благотворительность и внезапное желание повидать родных. Ох, с этими дамами постоянно надо быть настороже! Будто мало Кире других забот!

   - Так, значит, ты и есть дочь Эдварда! – обрадованно озвучила гостья общеизвестный факт. – Подойди, я хочу рассмотреть тебя получше. Я помню тебя пятилетней проказницей, но ты и тогда уже походила на своего отца, как будто тебе ничего не досталось от матери. Ну, может быть, это и к лучшему. Быть пианисткой в кругу друзей вполне приемлемо, но выступать на сцене…

   Кира послушно подошла, с каждым шагом теряя остатки симпатии к этой даме. Вот как они умеют произносить оскорбления – с милым, сочувственным видом, ни на йоту не погрешив против хороших манер. Прямота здесь не поощряется, но это не значит, что нельзя задеть собеседника. Впрочем, припомнив сцену между Эрмелиной и ее кузеном Томасом, Кира приободрилась. При желании можно высказать все, что думаешь на самом деле, даже если скандал еще долго будут вспоминать в семейных беседах.

   Дама похлопала по дивану рядом с собой, приглашая Киру присесть, но девушка, наконец, обратила внимание на других собравшихся, которых ей теперь было хорошо видно. Три джентльмена привстали при ее появлении и уже успели усесться обратно. Мистера Маккеона и Томаса Фултона Кира уже видела и не расстроилась бы, окажись они на другом конце графства, а вот третий джентльмен…

   Темноволосый молодой человек приветливо улыбнулся, заметив ее взгляд, и Кира в буквальном смысле забыла, что собиралась делать дальше. Лишь одна мысль кружилась в ее опустевшем мозгу, как кружит поземка на голой вечерней улице. «Где они откопали такого красавчика? Да он красивее Хиддлстона и Камбербэтча, вместе взятых! И уж точно красивее этого прославленного мистера Дарси, кто бы его ни играл!»

   - Позволь представить тебе моего сына Чарльза. - Слова дамы лишь слегка разогнали пустоту в голове Киры. – Вы, конечно, виделись и в этом доме, и у нас, но это было слишком давно, чтобы вы могли помнить друг друга. Чарльз, ты-то уже знаешь, что это Кэролин, а вот для нее твоя персона может быть загадкой.

   - Даже если я бы и помнил мисс Найтли со времен нашего детства, мне придется познакомиться с ней еще раз, - весело улыбнулся молодой человек, став еще привлекательнее в глазах Киры. – Хотя, я думаю, ей тоже известно, что миссис Денхам и ее сын должны были приехать и поддержать своих друзей в этот скорбный час.

   Молодому джентльмену на вид было лет двадцать пять или чуть больше, и его темные глаза и крупный прямой нос придавали ему немного хищный вид, но ямочка на подбородке и открытая улыбка сглаживали это впечатление.

   Он поднялся снова и подошел к Кире, не переставая улыбаться. Девушка неловко протянула ему руку для поцелуя, все еще не произнеся ни слова.

   - Кому-то положить еще кекса? – В громком голосе Эрмелины послышались визгливые нотки, а мистер Денхам тут же обернулся к ней с той же самой улыбкой.

   - Разумеется, мисс Найтли, я с радостью съем еще кусочек. – И тут же испуганно округлил глаза. – О, боже, теперь у нас целых три мисс Найтли! Боюсь, возникнет немало путаницы…

   Он обошел Киру и двинулся к чайному столу, чтобы принять из рук улыбающейся Эрмелины тарелочку с кексом.

   - Налей и Кэролин, она, бедняжка, должно быть, очень голодна, - это сказала бабушка, кажется, не обратив никакого внимания на болтовню мистера Денхама.

   «Он глуп, слеп или просто принимает необходимость жениться на Эрмелине как данность?» - думала Кира через несколько минут, когда уже сидела на диване рядом с миссис Денхам и поспешно, не думая о приличиях, поедала один за другим крошечные пирожки из слоеного теста с каким-то мясом. Кем было это мясо при жизни, Кира думать решительно отказалась.

   - Так, значит, еще одна наследница… - задумчиво протянула миссис Денхам.

   Со стороны мистера Фултона послышался вздох, а его милая жена и бровью не повела, продолжая сохранять безмятежный вид. «Наверное, получила медаль за примерное поведение в каком-нибудь дорогом пансионе», - завистливо подумала Кира. Сама она с трудом удерживала чашку с крошечной ручкой, пытаясь не кривиться после каждого глотка невнятной жидкости, густо подкрашенной молоком, а крошки уже усеяли подол ненавистного платья.

   - Мой свекор был известен своей оригинальностью при жизни и решил блеснуть и напоследок, - кисло заметила миссис Найтли.

   - Что ж, остается надеяться, что обе девочки вскоре сделают удачные партии, - любезно ответила миссис Денхам. – Как старшая, Кэролин должна бы заключить помолвку первой. Дорогая моя, признайтесь нам, в Лондоне у вас были поклонники? Быть может, один из них уже заставил вас испытывать особенные надежды? В двадцать один год позволительно мечтать о скором венчании!

   «Итак, мне и здесь двадцать один год!» - с облегчением подумал Кира, решительно не зная, что ответить на очередное бестактное заявление миссис Денхам.

   - Помилуйте, дорогая миссис Денхам, откуда было взяться поклонникам! – поспешно ответила за Киру бабушка. – Кэролин ютилась с отцом в жалком пансионе, а после его ужасной гибели вынуждена была принять место учительницы в какой-то благотворительной школе для девочек, существующей на средства прихода!

   По дороге сюда Кира втайне надеялась узнать о «себе» еще хоть что-нибудь, что поможет ей выкрутиться, когда собеседники потребуют от нее излишней откровенности. Что ж, она и вправду успела немало узнать за четверть часа: ее мать была пианисткой, а отец погиб. Только вот как они оба лишились жизни? И что преподавала Кэролин? Господи, хоть бы не музыку! Кира не ходила в музыкальную школу, а ведь все эти люди вправе предполагать, что дочь пианистки умеет играть хотя бы на рояле!

   - Что ж, как только закончится траур, ты будешь выезжать вместе с кузиной, и мы быстро найдем тебе жениха. - Похоже, Кира в своих мыслях на несколько мгновений выпала из беседы, и теперь слова миссис Денхам застали ее врасплох.

   Она покраснела и неловко кивнула, чего от нее, собственно, и ждали, а затем обратилась к Эрмелине:

   - Ты могла бы налить мне еще чая?

   - Почему бы тебе не сделать это самой? – тут же парировала мисс Найтли, подчеркнуто отворачиваясь от кузины. Эрмелина сидела возле мистера Денхама и просто-таки бомбила его улыбками и кокетливыми взмахами ресниц.

   «Неужели они и в самом деле поженятся? – Кира кое-как встала с низкого диванчика и поплелась к чайному столу. – Как он позволит ей растранжирить не только состояние дедушки, но и свое собственное? Неужели этот красавец по натуре подкаблучник? Или он умрет во цвете лет от заражения крови, занозив палец какой-нибудь щепкой, и Эрмелина останется прекрасной вдовой? Но как же вторая половина наследства, та, что должна была достаться Кэролин? До нее Эрмелина ведь не могла добраться!»

   Удивленная этой неожиданной мыслью, Кира уселась возле чайного столика, налила себе чая, с тоской вспомнив на мгновение привычный «Ахмад» в доме тетушки, и принялась поедать все без разбору, благо, еды на столе было достаточно. Пусть они думают о Кэролин, что хотят, на голодный желудок Кира совсем не могла соображать. А соображать надо постоянно и быстро, если она не хочет, чтобы ее разоблачили и прогнали прочь. Конечно, домочадцы без сомнений признали в ней дочь Эдварда Найтли (хоть бы найти в доме его портрет и рассмотреть «батюшку» как следует!), но ее незнание решительно всего может вызвать подозрения если не в правдивости ее личности, то в ее душевном здоровье. А викторианский сумасшедший дом… об этом уже говорилось.

   Кира опять потеряла нить разговора. Впрочем, из восьми находящихся в комнате человек, не считая самой Киры, в беседе принимали участие только миссис Денхам, миссис Найтли и бабушка. Остальные молча пили чай, то и дело вставляя короткие замечания, а мистер Маккеон и вовсе читал какую-то маленькую книжку, усевшись так, что она была скрыта от взгляда старой мисс Найтли его локтем.

   К радости Киры, чаепитие оказалось не таким страшным, как она опасалась. Кира была благодарна внезапной передышке, кажется, сама воля покойного старика занимала умы собравшихся куда больше, нежели его внезапно появившаяся из ниоткуда наследница. Которую, конечно же, совсем не кормили в ее бедной школе, раз она так торопится съесть все, что предложено, не обращая внимания ни на нужды остальных, ни на правила приличия!

   Или, что тоже весьма вероятно, новоявленные родственники стыдились Киры и старались как можно меньше привлекать к ней внимание гостей.

   В любом случае, сегодня отсутствие внимания было Кире выгодно. Она старалась наблюдать за дамами, подмечая, как они говорят, как держатся, как едят и пьют. Ей отчаянно нужна была помощь, чтобы освоиться, но к кому она могла обратиться, не рискуя выдать себя? Ей была симпатична Розамунд Фултон, но разве можно ей доверять? Кто знает, насколько Розамунд готова поддерживать своего мужа, даже если не испытывает к нему особенной любви? А Томас Фултон не переставал дуться из-за того, что состояние Найтли ему не досталось.

   К удивлению Киры, мистер Денхам и его матушка собирались остаться в Эглендер-хаусе на несколько дней. Их дом находился не так близко, чтобы в любой момент можно было заехать на чай. Кира попыталась вспомнить, через какие частные территории она проехала перед тем, как автобус остановился у ворот Эглендер-хауса, но, кажется, ни один подходящий дом ей не встретился. Большое поместье, которое она посетила вчера, принадлежало семье, продолжавшей жить в доме, но их фамилию Кира не запомнила. Возможно, собравшееся в Эглендер-хаусе общество хорошо знакомо с отдаленными соседями, и Кира еще услышит в разговоре их имя или даже сама увидит кого-то из членов семьи, если они также явятся поглазеть на «еще одну из рода Найтли» и послушать историю о завещании покойного Ричарда Найтли.

   По окончании чаепития компания распалась. Эрмелина, не отпускавшая от себя мистера Денхама, предложила прогуляться до голубятни, и Розамунд со своим супругом решили тоже пойти. Вероятно, у молодых леди была какая-то договоренность, и Кира, припомнив некоторые сцены из фильмов, тут же сообразила, что на одной из тропинок Розамунд и Томас свернут куда-нибудь, предоставив Эрмелине возможность побыть наедине с мистером Денхамом. Как же Кире было жаль его! Но ее на прогулку ожидаемо не позвали.

   Мистер Маккеон собирался вздремнуть перед обедом, миссис Найтли и миссис Денхам хотели посмотреть апельсины в оранжерее и, видимо, посплетничать без свидетелей, а бабушка объявила, что сейчас самое подходящее время поговорить с Кэролин.

   Этого объяснения Кира боялась больше всего, но оттянуть его не было никакой возможности.

ГЛАВА 6

Следом за старой леди Кира поднялась на второй этаж и вошла в спальню бабушки, с трудом сдерживая нервную дрожь. Девушка готовилась к настоящему допросу, но так и не придумала до сих пор, что будет рассказывать о жизни Кэролин в Лондоне. Как же мало подсказок оставила настоящая Кэролин в своем письме! Кира понимала теперь, как тяжело пришлось ее прапрабабушке, но, в конце концов, ведь она сама заварила всю эту кашу! А разгребать приходится Кире! Впрочем, подобной ситуации Кэролин не могла предусмотреть, так что, сердиться на нее не стоило.

   - Ну, дорогая моя, - начала бабушка, когда они с Кирой устроились в креслах у горящего камина, - расскажи мне, почему ты не приехала к нам сразу же после того, как бедный Эдвард погиб на пожаре в вашем убогом пансионе. Нас известили о его смерти лишь через несколько месяцев, и это непростительное пренебрежение с твоей стороны!

   Кира замешкалась. Теперь она узнала, какой ужасной смертью умер отец Кэролин, но что ответить на вопрос бабушки, к тому же, высказанный с таким упреком?

   - Неужели Эдвард был так глуп, что привил тебе ненависть к родным? – продолжила старая леди, заметив смущение девушки. – Твой отец рассорился со своим отцом, но тень этой ссоры не должна была задеть тебя!

   - А почему они рассорились? Я не совсем понимаю… Из-за моей… матери? – Кира ступала на болотистую почву, но всегда можно отговориться тем, что она чего-то не поняла или забыла объяснения отца. Тем более, что подтвердить или опровергнуть ее слова некому.

   - Не совсем так. – Мисс Найтли поджала губы и продолжила довольно сухо. – Твой дед хотел, чтобы твой отец женился на другой леди, она впоследствии вышла замуж за мистера Денхама…

   Вот это новости! Выходит, миссис Денхам любила отца Кэролин? Или просто надеялась удачно выйти замуж? Кира подалась вперед, надеясь, что ей удастся больше слушать бабушку, чем отвечать на вопросы. Старушки ведь любят поговорить о прошлом!

   - Когда Эдвард женился на Жаклин во Франции, твой дед слег, мы опасались удара. К тому времени он уже был давно и глубоко огорчен женитьбой младшего сына на Клариссе, которая не блистала изысканными манерами, не могла похвастать родовитостью и приличным приданым, лишь красотой, пленившей Фредерика. И все же, с этим браком мой брат еще как-то мог смириться, но наследник, женатый на француженке, к тому же, пианистке! Немыслимо для нашего круга! – Бабушка говорила с полной убежденностью, и Кира подумала, что, пожалуй, Кэролин не напрасно предпочла новую жизнь примирению с родственниками. И, подумать только, у Киры есть не только английские, но и французские корни! Что сказала бы об этом тетушка Роуз?

   Старушка между тем продолжила:

   – Однако же, Эдвард приехал сюда вместе с женой, и нам всем приходилось какое-то время уживаться вместе. Кларисса и Жаклин, обе бесприданницы с непомерной гордыней, бесконечно ссорились, а когда у каждой родилось по дочери, Ричард и вовсе сник. У обеих роды протекали тяжело, и доктора утверждали, что других детей ни у той, ни у другой миссис Найтли не будет. Я не должна говорить это юной леди, но ты, похоже, во время своей жизни в Лондоне нахваталась всяких современных идей и наверняка владеешь знаниями, неподобающими девушке твоего возраста и положения, так что, хуже уже не будет.

   Кира вытаращилась на бабушку. Сейчас выражение ее лица вполне оправдывало характеристику старшей мисс Найтли, но девушка ничего не могла с этим поделать. Старая леди небрежно, походя оскорбляла внучку, которой, казалось, была искренне рада, и притом закрывала глаза на вульгарные манеры и макияж Эрмелины!

   Старушка по-своему поняла удивление девушки.

   - Я не оправдываю твоего деда, но мы одна семья и должны поддерживать друг друга. Его же сыновья отвернулись от него, когда узнали, что много лет назад он совершил неблаговидный, по их мнению, поступок. Фредерик всегда был послушным сыном, единственный раз он пошел против воли отца, когда женился на Клариссе. Он не разговаривал с Ричардом, но не покинул поместье, а вот твой отец забрал тебя и свою жену и уехал. Ричард, разумеется, перестал выделять ему содержание, и я не знаю, как Эдвард справлялся в Лондоне. Твоя мать стала учить детей музыке, а Эдвард, кажется, писал какие-то статьи для журналов. Мы много лет не поддерживали связь, но Ричард, хоть и не желавший примирения до тех пор, пока блудный сын не попросит прощения, время от времени наводил справки о вашей семье. Так мы узнали, что Жаклин умерла от воспаления легких одной холодной зимой, а вы с твоим отцом переезжали из пансиона в пансион, выбирая самые дешевые. Я однажды отправила Эдварду денег, чтобы он купил тебе платьев и игрушек, но он был слишком горд, чтобы принять помощь! Боюсь, ты так похожа на него не только внешностью, но и характером, а это может навредить тебе, девочка…

   Пожилая дама устала говорить и замолкла. Кира понимала, что настала ее очередь что-то рассказать, но не представляла, о чем именно может поведать этой женщине. Как жаль, что Кэролин не вела дневник! Впрочем, возможно, и вела, но после революции ей лучше было уничтожить все документы, которые могли навести кого-то на мысль о ее аристократическом, да еще, к тому же, иностранном происхождении!

   - Я не люблю несправедливость, - наконец произнесла Кира, вспомнившая, за что в рассказе старушки можно зацепиться. – Если мой отец рассердился на своего отца, возможно, он был прав? Что такого натворил дедушка?

   - Тебе ни к чему об этом знать! – неожиданно отрезала бабушка. – Возможно, Ричард совершил ошибку, но он не был ни первым, ни последним, кто поступает подобным образом! Да и узнали о той истории братья ужк спустя много лет после того, как она закончилась. И злость Эдварда была явно чрезмерной, к тому же, он настроил против отца и Фредерика! Хорошо хотя бы, они не рассказали ничего своим женам! Так что, хоть мы и старались найти тебя после смерти Ричарда, никто из нас и представить не мог, что мой брат поделит состояние поровну между тобой и Эрмелиной!

   - Эрмелина была его любимой внучкой? – сердито фыркнула Кира. – Разве он не замечал, насколько она капризна и вульгарна? Так и вешается на шею этому мистеру Денхаму!

   - Что значит «вешается»? – негодующе переспросила старая леди. Вероятно, Кира недостаточно хорошо перевела это выражение на английский. – И впредь не смей так говорить о своей кузине! Эрмелина хорошо понимает свой долг и сделает все, чтобы составить наилучшую партию и умножить состояние, которое досталось ей от деда! А ты только что заявилась сюда и уже хочешь главенствовать в семье только потому, что ты старше, а твой отец был старшим сыном!

   - Да Эрмелина растратит не только состояние Найтли, но и все, что есть у ее мужа, и разорит семью! – выпалила Кира, не задумываясь, что, возможно, это знание ей лучше придержать. Она и представить не могла, что разговор с милой старушкой выльется в полноценную ссору, но ее нервы были и без того расшатаны всем случившимся, и терпеть несправедливость она, как и обещала, не собиралась. Даже от единственного человека, который был ей искренне рад.

   К ее удивлению, мисс Найтли не стала продолжать ссору. Она как-то поникла и некоторое время молча смотрела в камин, отвернувшись от Киры. Девушка почувствовала, как ее начинает грызть совесть. В конце концов, какое имеет право Кира судить людей, о которых ничего не слышала еще несколько часов назад? Может быть, это мать Эрмелины будет требовать у дочери все больше и больше денег на наряды и драгоценности, и в разорении поместья Найтли повинна Кларисса? Или же и вовсе какое-то бедствие, о котором современным экскурсоводам в Эглендер-хаусе ничего не известно! Увидев мрачный портрет Эрмелины, они и сами могли сочинить легенду о «Падении дома Денхамов», которая удачно вписывалась в общую картину. Кира об этом как-то не подумала, да ей и было, честно говоря, все равно. Она только хотела убедиться, что прежние владельцы этого очередного поместья не приходятся ей родственниками, и двинуться дальше в своих бесполезных поисках. Но не тут-то было! Неужели тетушка Роуз не зря придумала свой план, и рано или поздно Кире должна была улыбнуться удача? Ох, ну не таким же образом!

   - Простите меня, - коротко произнесла Кира и тоже уставилась в камин. Она узнала уже так много о жизни Эдварда Найтли и его семьи в Лондоне, что не слишком боялась расспросов бабушки, но всеобщая неприязнь давила на нее. Должен же здесь быть хоть кто-то, кто займет ее сторону! А кроме мисс Найтли таких людей, похоже, не найти.

   - Как я уже сказала, ты не должна осуждать Эрмелину за то, что она злоупотребляет румянами, - суховато ответила мисс Найтли. – Мистер Денхам – прекрасный молодой человек, и он может выбирать из двух десятков подходящих леди. Сегодняшняя новость о завещании Ричарда склоняет чашу весов в пользу Эрмелины, но ничего еще не решено. Тебе нужно поддержать свою кузину, а после ее помолвки займемся поисками жениха для тебя.

   - Но я не хочу выходить замуж! – Кажется, Кире было суждено постоянно спорить с бабушкой. – Я еще не встретила молодого человека, которого полюбила бы…

   - Разумеется, пример твоих родителей не идет тебе на пользу! Они поженились, испытывая взаимную любовь, но к чему это привело? К нищете и болезням! Ты выросла в бедности и не получила подобающего воспитания, а твоя мать не заболела бы и не скончалась преждевременно, если бы твой отец попросил прощения у Ричарда и вернулся сюда, где вы все были бы окружены комфортом и уютом!

   - В отличие от отца, у меня же есть деньги! – удивленно ответила Кира, не сводя глаз со старой дамы. – Разве половины состояния мистера Найтли не хватит, чтобы прожить в комфорте до тех пор, пока я не смогу выйти замуж по любви? Или даже дольше, если мне не повезет? Пусть я не подхожу вашей семье из-за своих манер и воспитания, я могу купить себе домик где угодно и поселиться в нем, не навязывая вам свое общество! Доходов мне хватит на вполне приличную жизнь…

   - Господи помилуй! Да ты и в самом деле считаешь, что можешь тратить деньги Найтли, как тебе заблагорассудится? – перебила ее мисс Найтли, выглядевшая шокированной словами девушки.

   - Но ведь они принадлежат мне, мы вместе слушали, как мистер Маккеон читал завещание… - пробормотала Кира растерянно.

   - Неужели отец внушил тебе все эти глупости? Как тебе только в голову могло прийти, что кто-то позволит юной бестолковой девице распоряжаться состоянием, которое твои предки десятилетиями старались приумножить?! Разумеется, ты можешь тратить некоторую сумму на туалеты, книги, ноты и благотворительность, но я уж прослежу, чтобы до того, как твой супруг примет на себя заботу о твоем приданом, впустую не было потрачено ни одного пенни! – Голос старушки звучал тяжело и веско, никто не узнал бы в ней сейчас добродушную бабушку, которая первой бросилась к Кире, чтобы обнять внезапно обретенную внучку.

   А Кира чувствовала, что тонет во всем этом нагромождении лживых слов, непонятных ей правил и интриг.

   - Выходит, все, что сказано в завещании дедушки Ричарда, ложь? – беспомощно спросила она, готовая расплакаться от обиды и несправедливости, нанесенных даже не ей, а давно умершей Кэролин. Ну и пусть, ведь, если бы не Кэролин, на свет не появились бы и мать Киры, и тетушка Роуз, и сама Кира, наконец!

   - Нет, ты определенно выросла какой-то дикаркой! Как только тебя взяли преподавать в эту твою школу! Даже девушки, выросшие в Лондоне, понимают, что им надлежит следовать указаниям старших! Впрочем, я тебя не виню, ты нахваталась этих сумасбродных идей от Эдварда, но здесь мы быстро сделаем из тебя настоящую леди. – Мисс Найтли сбавила тон, словно бы махнула рукой на болтовню Кэролин – что взять с девушки, чья мать была французской пианисткой, а отец писал какие-то статьи! – А теперь ступай, мне надо отдохнуть перед обедом и поразмыслить, как правильно взяться за твое воспитание. Надеюсь, все, что ты тут наболтала, останется в этой комнате. За обедом тебе лучше сидеть тихо, улыбаться гостям и терпеливо дожидаться, когда ухаживания мистера Денхама за Эрмелиной закончатся долгожданным событием!

   Мисс Найтли вытянула шею, и расстроенная Кира не сразу поняла, что бабушка подставляет ей щеку для поцелуя. Поспешно исправив этот очередной промах, девушка на всякий случай чуть присела и оставила старую леди.

   В своей комнате Кира сперва заперла дверь на ключ, затем расшнуровала и скинула надоевшие ботинки и только после этого бросилась на кровать и разрыдалась. Разговор с мисс Найтли оказался тем последним пределом, за которым Кира уже не могла сдерживаться. Потрясение надо было как-то пережить, и самым простым лекарством послужили слезы. Наплакавшись вволю, благо, ей никто не помешал, Кира вновь направилась в туалетную комнату умыться, пригладить растрепавшиеся волосы и, чтобы отвлечься, принялась изучать имеющиеся тут принадлежности. Что-то, напоминающее зубную щетку и порошок для чистки зубов, весьма обрадовало Киру. С мылом, огромным сильно пахнущим лавандой бруском, тоже все было понятно. Насчет кремов и мазей в фарфоровых расписных баночках Кира решила все выяснить у горничной, а вот духов здесь не было вовсе. И слава богу, решила девушка, вспомнив удушливый аромат, исходивший от Эрмелины и ее матери.

   Ничто так не успокаивает девушку, как разбор косметических средств, и из туалетной комнаты Кира вышла уже почти нормальным человеком, насколько это возможно в ненормальной ситуации, в которой оказалась племянница неугомонной Роуз Джейсон-Притт по вине тетушки.

   Пожалуй, теперь Кира была готова к тому, чтобы еще раз внимательно перечитать письмо Кэролин и попытаться переосмыслить его заново с учетом событий этого дня. Кира достала сверток со своими сокровищами, с радостью убедившись, что горничная его не нашла. Рюкзак лежал на диванчике в другом положении, на это Кира обратила внимание, едва встала с постели. Разумеется, служанка заглянула внутрь столь необычной вещицы, Кира и сама бы не удержалась, если бы в ее доме появилась какая-нибудь гостья из будущего. Пусть даже горничная не подозревала, насколько издалека прибыла мисс Кэролин, ее вещи должны были вызвать недоумение и любопытство.

   Кира устроилась на диванчике, чуть подвинув рюкзак, и достала письмо своей прапрабабушки.

   «Не думала, что я когда-нибудь решусь доверить эту тайну бумаге. Но времена меняются, кажется, забрезжила оттепель, нравы стали свободнее, а взгляды шире, и, если тот из моих потомков, кто прочтет это письмо, не сочтет меня сумасшедшей, мое послание окажется ненапрасным. Как бы там ни было, после многих лет размышлений над случившимся я решила, что не должна унести эту тайну с собой в могилу. На здравомыслие своей дочери я не особенно надеюсь, а вот моя внучка кажется вполне способной принять эту правду. Во всяком случае, она читает модные книги и кажется готовой открывать для себя новые горизонты. Быть может, после моей смерти, разбирая книги, она найдет это письмо и подивится прихотливому повороту судьбы, благодаря которому ее бабушка оказалась не только в чужой стране, но и в чужом времени.

   Конечно, моим близким известно, что я приехала в царскую Россию незадолго до революции, чтобы учить хорошим манерам детей богатого купца, который сумел оценить прелести английского воспитания и достоинства английской промышленности. Увы, после поездки в Англию у него оставалось совсем мало времени, чтобы внедрить все передовые идеи, которые он привез с собой. Его семью вместе с поместьем и недавно купленными заводами смело удушливой волной революции, и я до сих пор не знаю, благодарить мне судьбу за то, что свела меня с семьей Асташевых, в буквальном смысле спасшей меня, или проклинать за то, что из-за них я уехала из родной страны, где до сих пор благополучно сидит на троне королева. Уверена, я нашла бы свое место там и сейчас была бы респектабельной английской леди, но что толку сетовать? После того, как мы пережили эту страшную войну, все остальное кажется сущим пустяком!

   Возвращусь к сути моего рассказа, пока это письмо не превратилось в многотомник. Я не рассказала Асташевым, что незадолго до нашей случайной встречи в октябре 1912 года, когда Федор Павлович обратил внимание на плачущую растерянную девушку, меня не было не только в этом месте, но и в этом времени.

   На самом деле, к моменту этой знаменательной встречи я, в лучшем случае, была бы уже глубокой старухой, а, учитывая состояние тогдашней медицины и понятия о гигиене, скорее всего, лежала бы в могиле. Как объяснить мои слова? Да-да, это звучит невероятно, но я родилась в середине девятнадцатого века в поместье, принадлежавшем моей семье.

   О дальнейшей своей жизни я не буду распространяться так подробно, моя история известна членам моей семьи. Как мне повезло с мужем, и описать нельзя! Наша любовь была долгой и сильной, и уже за одно это я благодарна провидению, забросившему меня так неизмеримо далеко от дома! Выжить в революцию мне удалось только благодаря Анатолию, сумевшему устроить меня в школу для крестьянских детей после ужасной гибели всей семьи Асташевых. Их участь могла постигнуть и меня, но, к счастью, их бывшая прислуга относилась ко мне хорошо и не стала писать доносы, чтобы выдать меня новым властям как английскую шпионку, а Анатолий помог мне сменить имя и превратиться в Катерину. До самой его смерти мы жили душа в душу, и единственная тайна, которую я хранила от него, была той самой, которой я посвятила столько строк в этом своем послании.

   Болезнь гнетет меня, и я решила написать это письмо, а вот прочесть его кому-то суждено уже после моей смерти. Сперва я хотела, чтобы мои потомки знали, что в тяжелый час их молитвы будут услышаны, но потом подумала, что это знание им не пригодится, ведь они никогда не смогут оказаться в том самом месте, где мольба имеет смысл. И, наверное, это к счастью, ведь мое желание исполнилось столь странным образом, что даже сейчас, в глубокой старости, я так и не пришла к одному мнению – жалею ли я о том, чего осмелилась попросить и получить, или же радуюсь, что чудеса в этом мире все еще возможны.

   Как бы там ни было, мне стало легче, когда моя тайна увидела свет, пусть и только на бумаге. Быть может, на смертном одре я расскажу моей внучке о том, что написано в этом письме, и даже больше. Пока же я сделала первый шаг и горжусь собой.

   И ни на один день из прожитых мной я не забывала, что меня зовут Кэролин.»

   Кира отложила пожелтевшие листочки. Она давно уже сфотографировала письмо и хранила фото в своем телефоне, но перечитывать послание Кэролин любила на бумаге, хотя бы до тех пор, пока старые чернила не выцвели окончательно. Письмо спасло то, что оно все эти десятилетия пролежало в учебнике, который никто не открывал, и свет не нанес вреда чернилам. К сожалению, действия самой Кэролин должны были ускорить гибель драгоценного документа, но она не могла удержаться, чтобы не прочитать его хотя бы раз в неделю с тех пор, как обнаружила.

   До сих пор оно казалось ей переполненным ненужными подробностями. Вместо того, чтобы рассказать о своих английских родственниках, Кэролин писала обо всех этих витринах и скамейках! Но сейчас Кира внезапно взглянула на старый текст по-новому.

   То, что испытывала в тот момент Кэролин, оставалось для нее важным и спустя десятилетия, и старая больная женщина попыталась изложить на бумаге то, что чувствовала молодая девушка, пережившая невероятные события и сумевшая справиться со всеми невзгодами. Именно этим переживанием хотела поделиться прапрабабушка Киры со своими потомками, старательно каждым словом доказывая, что не была сумасшедшей, что ее слова – не бред больного, на самом деле, серьезно больного человека.

   А то, что она не пожелала упомянуть даже фамилию семьи, в которой родилась, стало понятным Кире только сегодня. Семейство Найтли и вправду не заслуживало упоминания по сравнению с чудесным перемещением Кэролин на несколько десятилетий вперед! Подумать только, она прочла молитву в особом месте и оказалась в другом мире! Сейчас этим фантастическим сюжетом никого не удивить, но полтора века назад как можно было назвать это, если не чудом?!

   - Что же это за место, где молитвы исполняются? Какая-то домашняя часовня или церковь? – задумалась Кира и тут же решила завтра же осмотреть дом и окружающие строения. Что, если эта церковь отстоит далеко от поместья? Как тогда ее найти? Или же это не церковь, а какое-то более древнее сооружение, подобие Стоунхенджа, покровительствующее семейству Найтли? Скопище камней, вокруг которых некогда собирались друиды, обладающий собственной магией старый дуб или волшебный колодец?..

   И тут Кира прозрела.

ГЛАВА