Милли – человек действия, любит приключения и поступать по-своему и, что отличает её от многих других – у неё это в большинстве случаев получается. Её мечты сбудутся – её действительно ждёт жизнь, где ей придётся самой принимать огромное количество важных решений, и не только относительно себя, много путешествовать и испытать кучу разных приключений. Хотя, вряд ли её можно этим напугать. Самой сложной задачей, пожалуй, будет найти мужчину под стать. Но Милли ведь любит сложные задачи, не спасует и перед этой.
Рожденная в семье из высшего общества, она как будто совсем не уважает правила, по которым это самое общество живёт. Общество из-за этого переживает и стремится показать бунтарке, как она ошибается, но не похоже, что ему удастся донести свою мысль до вечно чем-то не тем занятой Милли. Некогда ей прислушиваться ко всяким глупостям, слишком уж много она на себя взвалила: тут и учеба в магической академии, и тайная служба у короля, и стезя изобретателя, ну и конечно, те самые мучительные сеансы общения с высшим обществом. Ведь родители не оставляют надежды если не образумить младшую дочь, то хотя бы переложить эту проблему на плечи какого-нибудь не слишком привередливого аристократа.
История приключений, становления и любви одной любопытной, оптимистичной и крайне упрямой девушки.
День, когда завершилось мое домашнее обучение и учителя наконец перестали меня терзать, я считала одним из счастливейших в жизни. Если бы мне кто-нибудь сказал, что я буду радоваться поступлению в академию, я бы обвинила такого «провидца» в самозванстве.
До чего тяжело давались мне все эти тягомотные уроки домашних учителей! Даже такие увлекательные вещи, как география и история, учителя, нанятые родителями, умудрялись сделать занудными и пресными, что уж говорить о всяких там уроках этикета и игры на арфе. А танцы? Казалось бы, вот оно – то самое, где я могла бы обойти сестру, но нет, и там мне доставалось: за резкие движения, за неумение выполнять команды и «становится послушной» в руках партнёра.
Никакого желания быть послушной ни нашему учителю танцев, длинноногому щуплому молодцу с чрезмерной любовью к духам, ни брату, которого родителям изредка удавалось заставить прийти на эти занятия, у меня не было. Здесь тоже хвалили и ставили в пример мою старшую сестру Сару.
Может быть, кто-то мог бы решить, что я на это обижаюсь и завидую сестре, но нет, всё как раз наоборот – за Сару мне всегда было обидно. Ей не хватало наглости и твердости постоять за себя, поэтому, из чувства благодарности, очевидно, родители никогда не давали ей и шагу ступить самостоятельно, всё решали за неё.
Это я могла поставить матери ультиматум, что либо на платье не будет этих жутких «умилительных» детских рюшей, либо я буду на празднике без платья, Сара же беспрекословно натягивала на себя кошмарный «зефирный торт». Это я могла тишком пробраться в бабушкину каюту на корабле в Лавирию пока остальное семейство прощалось с ней на пристани. Сара же, которая тоже мечтала о путешествиях, послушно стояла рядом с родителями печально глядя вслед уплывающему с «бандиткой»-сестрой кораблю.
Меня ругали, наказывали, но в конечном итоге, я, как правило, добивалась своего, Сара же за своё послушание получала только всё сильнее сжимающийся ошейник. Единственным шансом вырваться из-под гнёта отеческого контроля для нее было замужество, но и тут родители подсуетились и самостоятельно выбрали ей жениха.
Мне тоже, но от своего я избавилась еще в двенадцать, когда наши матери решили нас познакомить.
Пухлый парнишка, года на четыре старше, разглядывал меня с таким пренебрежением, которого я в свой адрес никому не спускала. На самом деле, это было странно, потому что обычно, при первом знакомстве, я всем нравлюсь: все расхваливают мои длинные золотистые волосы, необычный для Виелы, так идущий мне, загар и большие темно-карие, даже почти чёрные глаза. Это немногим позже, они начинают замечать, что глаза мои смотрят с неподобающим для юной девицы вызовом, некоторые даже видят в них «хулиганистую насмешку», загар мой становится «плебейским», а поведение неприемлемым.
Но вот чтобы так сразу окатить меня презрением, даже не узнав? Ну нет.
Так что, я утешила себя видом того. как «жених» размазывает по рыхлым щекам сопли и слёзы, жалуясь матери, на «гадину», вылившую на его любимую книжку стакан сиропа.
Правда, всё сочувствие обеих матерей к его трагедии несколько померкло, когда эта книжка была продемонстрирована в доказательство нанесенного урона.
Забавные там были картинки, даже жалела потом, что испортила книжку, а не стащила – такую просто так не купишь. Как оказалось, отец этого тюфяка решил приучать мальчика к «прекрасному» и выдал наглядное пособие.
Скандал получился знатным – я драматично кричала, что жених мой извращенец, леди Денви, мать моего несостоявшегося супруга, выпытывала у сына подробности откуда у него такая гадость взялась, а моя мать бледнела и краснела, то от отвращения к всё еще лежащей на всеобщем обозрении книжке, то от стыда за меня. В общем, как-то не задались смотрины.
А потом малыш Салазар – имя то какое – Денви, умудрился найти себе другую невесту и уже будучи в браке, распустить обо мне не самые лицеприятные слухи, что понизило, к неудовольствию родителей, мою привлекательность на брачном рынке.
Может быть поэтому, хотя и нельзя сказать наверняка, мне были позволены длительные зарубежные поездки с бабушкой – с глаз долой, из сплетен вон. И только когда вплотную приблизилось моё пятнадцатилетие, а значит время, когда девицу пора выводить в свет – хотя по факту это выражение означает как раз обратное – перекрыть ей свободу и таскать бедняжку по душным гостиным чтобы престарелые матроны и их скучающие сыновья смогли к ней прицениться, обо мне вспомнили. Да еще следовало разобраться с моим некстати открывшимся магическим даром.
Я никогда не мечтала о магии, и если бы смогла выбирать, то артефакторика была бы где-то на дне списка. Но лишаться того, что уже есть было до крайности обидно. Особенно учитывая затеянные нашим королем изменения в магической сфере. И у меня была надежда запрыгнуть в этот вагон новшеств, а там, кто знает, может мне удастся и вовсе пойти наперекор устоям нашего общества и открутиться от обязательной брачной повинности.
Но тут родители проявили невиданное доселе, во всяком случае в отношении меня, упорство, и настаивали на запечатывании дара. Я знала, что за меня просили спасенные мною от казни Грейс и Хенрик, знала, что бабушка пробовала поднимать эту тему, но вмешалось провидение – вызванный ритуалист задержался, и за время этой задержки был принят закон о магическом образовании, и всех, кто имел магический дар отправили учиться в академию.
Мысль о том, чтобы вновь сесть за парту не прельщала, но в данной ситуации, это было спасением или по крайней мере желанной отсрочкой.
Академия выглядела странно, совсем не так как выглядели все виденные мной учебные заведения. Центральная часть явно была старой, классической постройки из серого камня. Но она имела слишком скромные размеры, чтобы вместить и общежития, и учебные корпуса, поэтому, к ней со всех сторон – слева, справа, сзади, и даже сверху были сделаны пристройки, от нее тянулись галереи и переходы в другие корпуса. И все эти дополнения и добавления имели настолько несочетающийся разнородный вид, что было очевидно – люди, занятые их постройкой, были очень разными и не могли или не хотели между собой договориться.
Абитуриенты рассыпались по двору перед главным входом и разбились на чёткие группки: сразу было видно выходцев из кланов – по цвету, превалирующему в их одежде, можно было определить и их магию. Отдельно собрались гордые представители аристократических семейств, в этой группе я приметила множество знакомых лиц – высшее общество Виелы не слишком обширно. Оттуда мне уже несколько раз кивнули, но присоединяться я не спешила.
Между слаженными группами, с разной степенью потерянности и воодушевления, бродили простолюдины – они пытались пристать то к одной, то к другой группе, но везде были изгнаны и постепенно кучковали свою собственную, грозящую стать самой многочисленной.
Я заметила, что я не единственная девушка, которая предпочла брюки и рубашку платью. Таких было немного, человек семь-восемь, но всё же… придет, придет это в Виелу.
— Привет… ты тут тоже одна? — пока я с интересом разглядывала весь этот человеческий круговорот, ко мне подошла и теперь робко переминалась рядом девушка.
Она смотрела на меня большими испуганными глазами из-под каштановой челки. Такая маленькая, со спины я бы её, наверное, совсем за ребенка приняла, да и в анфас ей положенных пятнадцати было не дать.
— Привет! — я ободряюще ей улыбнулась, и она чуть расслабилась. — А у тебя какая магия?
Она вытаращилась на меня как будто я спросила у неё что-то непристойное.
— О, этот вопрос нельзя задавать? — уточнила я, немного забавляясь её смущением, — Вроде того, как нельзя спрашивать, за что посадили? Хотя тут и правда можно провести некоторую аналогию. — я сделала вид, что задумалась. — Для кого-то школа может быть тюрьмой.
— Ах, нет, — она снова выдохнула, — Для меня школа — спасение!
— Значит нас таких уже двое. — кивнула я. — Кстати, я – Милли, артефактор. Если хочешь, можешь свой дар оставить в тайне.
— О, нет, прости, меня зовут Марика, я лекарь.
— Это и правда здорово! — заинтересовалась я. — Дар как-нибудь уже проявлялся?
— Нет ещё, мне только-только провели инициацию, — забеспокоившись пробормотала Марика, — А что, должен был?
В этот момент к нам подвалил, иначе не скажешь, парнишка в расхристанной рубашке, высокий, улыбчивый, широкоплечий, причем последнее настолько бросалось в глаза, что сразу становилось понятно – это не выходец из ленивой знати, скорее сын какого-нибудь лесоруба или кузнеца. Он нагло приобнял нас обеих.
— Что же вы девчонки, так скромно стоите в сторонке?
Марика раскраснелась и смутилась, хотя не похоже было, что она сильно против такого внимания.
— Коряги свои убери, — сказала я беззлобно, скидывая его руку. Парень был с виду безобидным, просто привык быть первым на деревне, уверенности ему явно было не занимать.
— Ах, простите, сразу не распознал высокородных, — он по-шутовски поклонился. — А может вы и правда из этих? — он кивнул в сторону явно некомфортно чувствующих себя в таком окружении детей из знати.
Я хмыкнула, смотря на его паясничание, но не стала задирать нос:
— Я Милли, а это Марика. Артефактор и лекарь. — представилась я, уходя от его вопроса.
— А я Леман, некромант. — сказал он и отступил на шаг, любуясь нашим удивлением.
Мы с Марикой вытаращились на него – конечно, может это просто предубеждение, но некроманты всегда представлялись мне прямой противоположностью белокурым, румяным, крепким, а главное улыбчивым парням.
— Шучу, шучу, — рассмеялся он, — Природник я.
— Напугал, — пробормотала Марика с нервным смешком.
Постепенно к нам присоединялось всё больше народа, все делились тем, откуда они и какая магия в них пробудилась.
— А ты откуда, Милли? — спросил меня кто-то.
— Из Трестора, — не вдаваясь в подробности ответила я.
Из столицы помимо меня было еще несколько человек и до сих пор мне удавалось обходить стороной вопрос о моём происхождении.
— О, а откуда конкретно? — некстати заинтересовалась девушка, которая недавно рассказывала, как счастлива она была сменить будущее в швейной мастерской на возможность стать «самым настоящим магом».
Врать мне не хотелось, но и говорить правду тоже. Потому что назови я район, всем сразу будет понятно, что я затесалась не в ту компанию. Но по счастью, Леман, явно не любил, когда внимание направлено на кого-то другого и выбрал этот момент, чтобы показать фокус: заставил распуститься несколько цветов, растущих рядом. Все восторженно заахали.
— Ты что, самостоятельно этому научился? — Марика с восхищением провела пальцем по лепестку незнакомого мне цветка.
— Нет, — рассмеялся Леман, — Почти два года меня учили в клане Альсов, а доучивать вот будут уже здесь.
В этот момент на крыльцо вышли Грейс с Хенриком – несчастные, устроенные управлять этим балаганом, и официальная часть началась.
Первый раз я встретила этих двоих в Лавирии. Принцесса Алиссия – сестра нашего короля решила во что бы то ни стало стать королевой, а не какой-то там пятой в очереди на престол. Стакнулась с мятежниками и наворотила много чего интересного, в том числе – захватила двух магов-менталистов. Менталисты – неплохое подспорье в политике. Грейс с Хенриком участвовать в её комбинациях отказались, чем и подписали себе смертный приговор. И вот тут как раз вмешалась я, мне правда совсем чуть-чуть помогли виельский шпион и виельский же консул, ну так совсем немного. Но если бы не мои действия, они бы попросту не успели.
Так что теперь, когда кто-то говорит мне о том, что нужно слушаться, не лезть не в своё дело и вообще быть паинькой… У меня против этого есть отличный аргумент. Даже два, произносящих сейчас приветственную речь для студентов.
Мы были первым набором академии, штат тоже был полностью новым, а само здание академии состряпали буквально за несколько недель, поэтому никакой системы еще не было выработано. Можно сказать, этот год был пробным для всех. На каждом этапе возникали какие-то нестыковки, непонятки, хаос. В общем, всё как я люблю.
После ужина в большом зале, нам указали направления к тем корпусам, которые были жилыми и уже готовыми к заселению. Вся толпа, в уже опускающихся сумерках, вначале хлынула к одному из них. Марика дернула меня за рукав, призывая тоже поторопиться, но я указала ей на один из дальних корпусов.
— Пойдём со всеми – не успеем выбрать себе комнаты получше.
Как только мы отделились, за нами тут же засобиралось еще несколько человек, но мы всё же были первыми, кто вошёл в здание. Его явно делали огневики – гладкие чёрные блестящие стены с прожилками, в которых тёк жидкий огонь. Завораживающе.
— Жутковато здесь, — прошептала Марика.
Я прошла по коридору и наугад открыла одну из дверей. Комната была небольшой, но это для меня никогда не было проблемой – сидеть в помещении я всё равно не любила. Пока я осматривалась, Марика зашла следом и положила сумку на одну из кроватей.
Вот в этом, конечно, был минус – я никогда не делила комнату с кем-либо. Ну разве что каюту с бабушкой, в тот первый раз, когда я зайцем проникла на корабль. Но там было уже не до претензий к комфорту – я под требовательными бабушкиным надзором сочиняла покаянное письмо для родителей, вероятно в это же время поднявших на уши пол столицы на мои поиски – ещё один повод для сплетен обо мне в обществе.
Но возразить Марике я не могла – кроватей было две. Хорошо, хоть не десять, как пугали меня родители. Они к тому времени уже не надеялись что-то изменить – указ короля связал им руки, но делали это просто так, из вредности.
Было слышно шуршание и возгласы занимающих соседние комнаты. Я запихнула сумку в шкаф, не утруждая себя раскладыванием вещей. Прошлась по коридору и познакомилась с соседками, выяснила, где здесь удобства и вернулась в комнату.
— Ну что, осмотримся? — предложила я Марике.
Та удивилась, она всерьез вознамерилась разложить всё по местам, но спорить не стала, явно не желала отставать от меня ни в чём.
— А нам можно? — спросила она.
— А кто запрещал?
Собственно говоря, я думала, что комендантский час не был введён как раз из-за ещё не устаканившейся системы. Вряд ли студентам в будущем разрешат допоздна шарохаться по корпусам и выходить на улицу. Но сейчас нам действительно никто не додумался это запретить, так что грех было не воспользоваться.
Мы крадучись, чтобы не насобирать большого количества последователей, двигались по коридору. Ряд дверей выглядел совершенно одинаковым, надо будет, кстати, придумать как обозначить нашу дверь. Мы выбрались из нашего корпуса и по связующей галерее, перешли в соседний.
Корпуса были новыми и, к моему разочарованию, не успели обзавестись какими-нибудь интересными тайнами. Только темнота добавляла некоторой загадочности. Скучно! Да еще Марика постоянно ныла, что нам нужно возвращаться. Нет, на всякие вылазки её брать точно не стоит.
Внезапно, со стороны ближайшего коридора донеслось странное гудение и мерцающий свет, а затем тяжёлые шаги. Нечеловечески тяжелые. К нам что-то приближалось. Оно словно почуяло нас – шаги начали убыстряться. Мы с Марикой переглянулись и бросились бежать, петляя по коридорам. Чтобы не шагало там позади, оно ускорилось и, казалось, вот-вот нас нагонит. Марика, явно не привыкшая к длительным забегам начала замедляться, при этом мёртвой хваткой вцепившись в меня, так что я практически тащила её за собой.
Шум нарастал и было ощущение, что он теперь не только позади, но и впереди нас. Я остановилась перед поворотом, и в это время оттуда что-то вылетело и сбило нас с Марикой с ног. Мы барахтались посреди коридора, придавленные каким-то грузом, пока я не сообразила, что те, кто на нас налетел – люди. Уж больно по-человечески они сопели и кряхтели, и вроде я даже расслышала, как кто-то ругнулся.
— Какого демона? — спросила я, подкрепив вопрос ещё парой ругательств.
— Что? Кто? — ответил незнакомый мальчишеский голос, остальные замерли прислушиваясь.
— Милли? — а вот этот уже был знаком.
— Леман?
Пока мы выпутывались друг из-под друга, тяжелые шаги и странный свет начали приближаться, причем действительно с обеих сторон коридора – парни тоже не просто так устроили забег.
— О нет, — дрожащим голосом прошептала Марика.
Я оглянулась по сторонам – с одной стороны от нас шли окна, выходящие во внутренний двор, с другой висели какие-то печатные учебные пособия, между которыми были закреплены пустые настенные канделябры.
Я дернула за один из них, но он предсказуемо не поддался.
— Леман, помоги.
Спасибо нашему широкоплечему другу – задавать вопросы он не стал, и с лёгкостью оторвал канделябр, вырвав скобу из стены, а затем протянул добычу мне.
Я разбила им окно, и проделав достаточно широкую дыру, полезла в неё, вывалившись во двор академии. За мной поспешили и остальные – с Леманом было еще четверо парней. Марику пришлось вытаскивать им, так как её, кажется, парализовало от ужаса.
В это время показались наши преследователи – к разбитому окну подошли, и теперь таращились на нас жуткие огромные создания, в их глазницах и раззявленных пастях горел зеленый огонь.
Испуганно закричав, мы бросились подальше оттуда, но по счастью, преследовать нас они, похоже, не собирались. Переводя дух и оглядываясь в поисках новых опасностей, мы постепенно успокаивались. Мы с Леманом и его товарищами даже начали посмеиваться, только Марика никак не могла прийти в себя:
— Давай вернёмся в спальню, — молила она.
— Хорошо, хорошо, — я припомнила в какой стороне был вход в наше общежитие. Ночью всё казалось немного другим. — Пошли.
Парни начали было протестовать – они уже совсем успокоились и хотели продолжения приключения, но тут, совсем рядом завыло какое-то жуткое существо, и мы все снова бросились бежать. Мы с Марикой в сторону своего корпуса, Леман с ребятами к себе.
Уже лежа в кровати, я улыбалась, думая, что учеба здесь точно не будет похожа на то, чем меня мучили раньше. По крайней мере, у здешних преподавателей есть чувство юмора.
Монструозный волк, лишившись добычи в виде студентов, впрыгнул в дыру, проделанную ночными нарушителями. Обратившись в человека, он присоединился к хохочущим коллегам.
— Видели, как они улепетывали?
— А хорошо вы придумали столкнуть две группы этих искателей приключений, — похвалил оборотень.
— Ага, они молодцы, кстати, не растерялись, — одна из магесс, отошла от своего земляного голема к разбитому окну и, подняв стену песка, кивнула магу огня, стоявшему рядом, — Починим?
Занятия начинались рано. Для человека, который начинает нормально функционировать ближе к полудню – очень рано.
Завтрак я, несмотря все уговоры Марики, не желавшей идти одной, предпочла пропустить, чтобы поспать на полчаса дольше. О чём теперь жалела – на третьем занятии казалось, что ещё немного и меня ждёт голодный обморок.
Первые занятия были вводными и общими, нам рассказывали про магические потоки, про то, как чувствовать магию, свою и чужую, и всё в таком духе. Но уже совсем скоро нас разделят и будут учить отдельно. Все этого очень ждали, потому что не терпелось уже заняться чем-то более… практическим.
Но наконец-то он – обед. На вчерашнем ужине столы стояли как попало, сегодня же их состыковали и поставили рядами. Над каждым длинным столом висела эмблема одного из направлений магии, но единственные кто расселся согласно этим указаниями – дети из кланов. Остальные же намёк проигнорировали – кто-то не заметил, кто-то и не знал, как выглядит эмблема его магии, кто-то не желал расставаться с новообретенными друзьями.
Мы с Марикой взяли по подносу. Еда выглядела не сказать, чтобы изысканно, но аппетитно, и совсем не так, как пугали меня родители.
Рядом уселся Леман с ещё четырьмя парнями, в которых я узнала наших собратьев по ночным приключениям.
— Говорят ночью поймали несколько человек, блуждающих по коридорам, — сообщил представившийся Ромалом – темноволосый невысокий худенький парень с проказливо блестящими чёрными глазами. — Одного сегодня лекарь лечил от заиканья.
— А нам повезло, — кивнул Леман, — Не попались. — он заговорщически поиграл бровями, — Может сегодня повторим?
Марика испуганно вздрогнула и переводила взгляд с меня на парней: её явно разрывало между страхом идти опять куда-то ночью и нежеланием отставать от коллектива.
— Не сегодня, — отказалась я, и Марика выдохнула.
Но план на следующую вылазку у меня уже начал формироваться. Я посмотрела на преподавательский стол – выискивая будущих жертв. Леман проследив за направлением моего взгляда, ухмыльнувшись, кивнул – если понадобится помощь, то заполучить напарника явно проблемой не будет.
После обеда снова были занятия, с непривычки было не просто приспособиться ни к такому долгому учебному дню, ни к занятиям в классах.
Дети аристократов в школах не учились, а брали уроки у частных преподавателей, так что раньше я занималась самое большее с ещё двумя учениками – братом и сестрой. Здесь же нас в каждом классе сидело человек по пятнадцать.
Пользуясь приобретенными знаниями по определению магии в других, я пыталась распознать собратьев – артефакторов. Не так уж много «родственных душ» мне удалось нащупать и самое плохое, что одной из них была Вероника Денви – двоюродная сестра моего несостоявшегося мужа. Вот повезло так повезло. Магов среди аристократов выявили всего ничего, и у меня была надежда, что я ни с кем из них близко пересекаться не буду, но тут – без шансов.
Для неё попадание в академию должно было стать настоящей трагедией – Вероника слыла первой красавицей на рынке невест: блестящие черные волосы, стройная ладная фигура, яркие голубые глаза и томный с поволокой взгляд. Её род древний и богатый, к тому же её отец был одним из немногих из старого Королевского совета, кто смог удержаться при новом короле. Шансов сделать хорошую партию у неё было больше, чем у кого-либо другого.
Так почему она здесь? Её отец обладает достаточными связями, что уж точно мог бы договориться, чтобы ей запечатали дар задним числом, не здесь так в Лавирии или Берканди.
Перед первым занятием для артефакторов она сама ко мне подошла. Этого я ждала с некоторым даже напряжением. Ну не хотелось мне с общаться ни с кем из знати. Всех их я прекрасно знала, и понимала, что вряд ли они изменят здесь своим привычкам. И точно:
— Ты настолько меня боишься, что решила спрятаться в толпе деревенщин?
— Чего бы мне тебя бояться? — тут я, признаться, удивилась.
— Ну даже не знаю, — насмешливо протянула она, — Мой брат был твоей последней надеждой на статусный брак. Здесь ты явно надеялась избежать всех этих слухов, которые ходят о тебе в обществе, начать с чистого листа… — она проникновенно посмотрела мне в глаза, качая головой с наигранным сочувствием, — А ведь у меня есть что о тебе рассказать. Ты ведь поэтому не рискнула подходить к нам? Но ты так долго пряталась, ждала, когда всё забудется. — она положила руку мне на плечо, — Так и быть, пожалею тебя, не стану рушить твою попытку начать новую жизнь.
Я скинула её руку, и она довольная собой отошла, а я задумалась: про мои путешествия с бабушкой никто не знал, и все решили, что я действительно спряталась, или родители спрятали меня, такую неловкую, не воспитанную, от которой отказался уже засватанный жених. Что делать с полученной информацией я не знала, но пока это мне никак не мешало, и даже в чём-то было полезно – во всяком случае снижало риск, что родители подберут мне нового кандидата в супруги. Но сейчас можно было об этом не думать, а решать проблемы будем по мере их появления.
Тем временем наступил час расплаты – ночью мы собрались на дело. Преподавателям, вероятно, скучно дежурить по ночам в компании своих монстров. Сомневаюсь, что многие из тех студентов, кто нарушил негласный режим в первую ночь, решиться это повторить. Так что, мы считали своим долгом немного развеять учительскую скуку.
Марика за обедом бросала подозрительные взгляды на перемигивающихся парней и меня, но её мы посвящать в планы не стали, она до сих пор не отошла и от первой вылазки.
Собрав информацию у всех известных нам нарушителей, а вычислить их было не сложно – у многих нервный тик и заикание не проходили по нескольку дней, мы приблизительно поняли, как работает ночная «сигнализация». У всех преподавателей были артефакторные амулеты. Патрулирующие коридоры монстры настраивались на тех, кто подобных амулетов не имеет и преследовали, пугая своим жутким видом. Я такие амулеты сделать еще не могла, но могла «подправить» преподавательские. На своих создателей монстры не среагируют в любом случае, но вот на всех остальных…
Зелька – выбранная от земляных – а точнее отданная на растерзание, как самая молодая среди закончивших обучение в клане – заступила на вечернее дежурство. Дежурства она любила – расписание было составлено таким образом, что те, кто дежурит ночью, следующие два дня отдыхают. Учить ей тоже нравилось, но кто не любит отдохнуть, посвятить время себе?
Веселее всего на дежурстве было в первую ночь – азарт от погони, радость общения с коллегами в неофициальной обстановке. Но трусливые ученики быстро всё осознали и теперь не высовывались. Зелька оперлась о послушно принявшего нужную позу голема. Можно даже поспать. Но когда она уже почти задремала, голем вдруг дернулся и резво двинулся на поиск нарушителя.
Сон мгновенно слетел: кто это такой смелый? Зелька поспешила за своим големом, но тот двигался уж очень быстро, и она начала отставать. Можно было дать ему команду подождать её, но так был риск упустить добычу. Когда голем скрылся из виду она почувствовала какую-то вонь, а затем…
Из коридора справа вышел зомби – творение Хельмута, преподавателя некромантов. Зелька с отвращением посторонилась, пропуская зомби, но тот вместо того, чтобы поспешить за големом, направился к ней. Она еще какое-то время смотрела на него, ожидая, когда он сообразит, что её трогать нельзя, и переключится на настоящую цель. Но нет, зомби только больше оживился и двинулся к ней.
Хельм с ума сошёл? Между некромантами и землянниками никогда не было вражды или это шутка такая?
Создания не должны были нападать, только пугать, но если у зомби сбилась одна настройка, то кто знает, что еще пошло не так?
Зелька заставила вылететь камень из стены и долбанула им по черепушке зомби, но тот этого словно бы и не заметил, хотя у него от удара глаз вытек! Мертвяк снова двинулся к ней, и Зелька, не выдержав, рванула от него подальше. Добежав до ближайшей двери на улицу, она выскочила и окликнула Гридара – он должен был караулить снаружи. Выглядеть слабой перед коллегой не хотелось, но ей действительно было страшно – к первому зомби присоединилось еще несколько, и они синхронизировавшись вышагивали за ней.
Но у Гридара были свои проблемы – какой-то природник вырастил целые заросли волчьего дурмана, который вывел его из строя.
К тому моменту, как Зелька закопала зомби и вытащила оборотня из травяной западни, она была просто в дикой ярости. Ночка выдалась действительно «веселой».
Позднее, когда им с коллегами-дежурными удалось наконец собраться вместе, выяснилось, что веселой она была для всех.
— Вы как хотите, но это война! — Хельмут, который сначала полночи бегал от ифрита – огненного духа, а потом приводил своих зомби в порядок, скрипнул зубами.
— Да брось! — отмахнулся ещё не до конца пришедший в себя Гридар, — С такими учениками интереснее всего работать.
— Ты же можешь выяснить кто это был? — спросила Зелька, занятая починкой довольно сильно потрёпанного огневиком голема. — Ну просто, чтобы знать от кого ожидать ещё чего-нибудь «интересного».
Я неожиданно втянулась в учебу, мне пока всё нравилось. В столовой мы, наплевав на предложенные разграничения, садились вперемешку, делились успехами. Те, кто учился до этого в кланах, рассказывали, как обучение происходило раньше и я понимала, что нам повезло, Грейс и Хенрик – идейные вдохновители, а теперь и управляющие школы, потрудились на славу. Из ничего за такой короткий срок создать что-то совсем новое, в противовес имеющимся традициями и тем, кто за эти традиции цеплялся – задача не простая. Не зря всё-таки я их спасала!
Вскоре у нас начались занятия, которых все мы больше всего ждали – по направлениям магии. Практика! Наконец-то мы сможем творить.
— Меня зовут Зигги, я буду вашим преподавателем, пока мне не найдут замену, — артефактор был совсем молодым и старательно показывал, что к учительской стезе он не стремится, — Наверное, вы все слышали о расколе и проблемах в клане артефакторов, так что с учителями сейчас несколько напряжно, сам я по большей части самоучка.
Может он и не испытывал большого желания кого-то учить, но получалось у него замечательно, во всяком случае мне впервые не захотелось уснуть на уроке, сбежать или взбодрить учителя какой-нибудь, несомненно, заслуженной подлянкой. Он показывал нам различные артефакты, рассказывал, как они могут помочь и иногда изменить жизнь.
На его занятиях мы разбирали многосоставные артефакты и собирали их заново, изучали потоки, заставляющие их работать. Всем не терпелось начать создавать что-то своё.
Я видела, что даже Вероника заинтересовалась, хотя могла поклясться, что у неё есть какая-то своя цель, отличная от того, чтобы ковыряться в артефактах. Понять, что это я не могла, но уж больно спокойна она была несмотря на то, что её жизнь, с этим поступлением в магическую академию, явно пошла совсем не по желанному ею пути.
Самыми сложными считались артефакты пространственной магии, впрочем, не только артефакты, это было вообще сложнейшим ответвлением магии. И подразнив нас почтовыми шкатулками и зеркалами, при помощи которых можно общаться на расстоянии, Зигги выдал нам задания на текущий семестр: сделать артефакты попроще – мне достался самонагревающийся горшочек для варки. Сам горшок мне выдали, теперь нужно было заставить его нагреваться и поддерживать температуру.
И, хотя времени еще было навалом и необходимую для выполнения задания теорию Зигги нам ещё не дочитал, я всерьёз билась над тем, как заставить демонов горшочек вариться. Иногда мне даже казалось, что он теплеет, но это был лишь самообман.
Были у нас и общие занятия – травоведение, монстрология, и те, которые магическими не были вовсе – история, иностранные языки и физкультура. С последними двумя проблем у меня никогда не было, а вот многие аристократята от физкультуры всеми способами старались отвертеться – заявляя, что им хватает унижений на общих занятиях, чтобы терпеть ещё и это. Как ни удивительно, им пошли на встречу и сделали спортивные занятия факультативными. Впрочем, возможностью отказаться от физкультуры воспользовались многие, Марика в том числе.
Спортивную форму выдавала школа – это, кстати, было одной из основных претензий к этим урокам. Если на других занятиях и по школе мы ходили одетыми кто во что горазд, то здесь все были равны.
Я с удивлением заметила в очереди за формой Стеллана де Роэна, одного из представителей знати. Я мало что о нём знала, его семья вела довольно закрытый образ жизни, но обладала достаточным богатством для того, чтобы это считалось «милой причудой», а не невоспитанностью.
Вообще, аристократы несколько разделились – одна часть, куда входила и Вероника, по-прежнему старательно демонстрировала разницу между ними и другими студентами, одеваясь как на светский раут и подчеркнуто вежливо обрубая все попытки с ними сблизиться. Другие немного втянулись в общий коллектив и хоть и считали себя выше других, но понемногу, но обещались с другими студентами. Единственные кто не пытался здесь поддерживать светские связи – я и Стеллан. Впрочем, Стеллан в принципе был довольно нелюдим. С удивлением я определила в нём магию астрально-психического плана, но её специфику понять пока не могла.
Тренировал нас огромный волосатый мужчина по имени Гридар: устраивал нам командные состязания, эстафеты и просто спортивные разминки. Однажды, когда несколько стихийников решили помочь себе магией в борьбе за победу на эстафете. и напали на самого активного члена противоборствующей команды, тренер обратился в гигантского волка, очень знакомого, кстати, и совершив невероятный прыжок с другого конца поля, успел приземлиться перед жертвой и заслонить от опасности.
— Ну нам же никто не запрещал пользоваться магией, — хныкал один из нападавших, когда учитель, вернувший себе человеческую форму, буравил их взглядом.
— Думать вам не запрещал никто, — чеканя слова тихо сказал тренер. Остальные столпились вокруг – продолжать соревнования уже ни у кого желания не было. Если бы не учитель, то бедного, не имеющего ничего противопоставить атаке, прорицателя просто зашибло бы и перемолотило. — Вы можете пользоваться магией, учиться применять её в жизни, но использовать её как оружие друг против друга… Вам правда нужно, чтобы кто-то сказал, что это запрещено?
Демон, а он хорош! даже как-то неловко стало за тот ночной розыгрыш. Мы с Ленаром и Ромалом переглянулись и покаянно отвели глаза. Гридар, обернувшийся к группе, заметил наши переглядки и хмыкнул. Я напряженно посмотрела на него, в ответ на что, он похлопал себя пальцем по носу. Ну конечно! Он же оборотень, он давно по запаху определил, кто стоит за ночными приключениями!
Идя с рано закончившейся тренировки, я думала, о том, почему же нас не наказали за ночной розыгрыш: а ведь, нас похоже учат не только в классах, но и во внеурочное время.
Внутренний двор стал любимым местом для большинства студентов. Пока было еще достаточно тепло, чтобы можно было развалиться на траве, отойти к пруду и опробовать полученные на уроках знания или оккупировать беседку и, спрятавшись под зонтиками от солнца, обсуждать что-то совсем далёкое. Последним кстати страдали отнюдь не всегда одни аристократы, Леман с Ромалом раздобыли где-то зонтики, обмотались пледами и старательно подражали, любящим вот так проводить время знатным деткам. Мы с Марикой валялись на покрывале неподалёку и смеясь наблюдали за представлением, поглощая принесённую парнями еду.
Леман задружился с работниками кухни – пользуясь своим даром, выращивал для них некоторые ингредиенты, в обмен на это они подкидывали ему иногда что-нибудь сверх меню, а он делился этим с друзьями.
Внезапно, Марика, до того с восторгом следившая за кривлянием парней, выпрямилась и испуганно посмотрела куда-то мне за плечо. Я отклонилась на локте, чтобы посмотреть кого это принесло и помрачнела: аристократская братия во главе с Вероникой заявилась на своё привычное место и обнаружила наш импровизированный театр сатиры.
— Низко, Камилла, — Вероника вздохнула, как будто сожалела о моём падении и развернувшись гордо удалилась вместе со своими прихвостнями.
Даже в её походке чудилась жалость к таким как я. Несколько парней из её свиты, обернулись и кивнули мне с насмешкой.
— Почему она назвала тебя Камиллой? — прошептала Марика, с благоговением смотря вслед удаляющейся фигуре, затянутой в розовое бархатное платье, — Ты с ней знакома? —перевела она восторженный взгляд на меня.
— Ну, она тоже артефактор. — неопределенно сказала я.
Марика выросла в одном из самых отдаленных от столицы городов, её просто завораживали манеры знатных сокурсников, их одежда, речь. Я теперь опасалась, что она узнает о моём происхождении ещё и потому, что знала – она не простит мне моего небрежного отношения к атрибутам знати, что я отказалась от того, о чём она мечтала.
— Так ты … Камилла? — Леман плюхнулся рядом и потянулся к фруктам. — А я и не подумал, что «Милли» – это сокращение. — но, когда я напряглась, ожидая дальнейших вопросов, он перевёл внимание на Марику, — А ты у нас тоже под псевдонимом?
— Нет, я просто Марика, — та расплылась в улыбке. Я уже давно заметила, что любое внимание со стороны Лемана заставляет её счастливо смущаться.
— А слышали, что к новому году приедет король посмотреть на академию? — Ромал, скинув с себя «сценическое» тряпье, присоединился к нам.
— Может устроят новогодний бал? — встрепенулась Марика.
— Камилла, а ТЫ бывала на балах? — шёпотом спросил у меня Леман, явно догадавшийся, что я что-то скрываю. Но вопреки моим опасениям тут же мне подмигнул и дразня Марику, сказал. — А если не устроят, то можем и сами его организовать.
— Мы? Такой, чтобы его посетил король? — скептически протянула Марика.
Хмм, идеи сами начали роиться в моей голове. Не сметь! Этого родители мне точно не простят! В этот момент я заметила, как Ромал с Леманом с улыбкой смотрят на меня – они уже знали, что мне достаточно задать направление, и дальше можно будет получить какой-нибудь безумный план.
Например как тогда, когда представители огненного и воздушного кланов решили вспомнить былую вражду между их родами, и устроили свару, в которой пострадали не только они сами, но и те, кто проходил мимо – Марику, например, зацепило волной огня и довольно сильно опалило, и, если ожог подлечили сразу, то вот приличную длину волос, к её ужасу, пришлось состричь, а платье выбросить.
Я решила, что наказания, отсыпанного преподавателями мало. Мы с ребятами начали с вещей простых – дурман трава в вечернем чае и вот уже мы можем спокойно бродить по комнатам драчунов и щелкать ножницами, приводя их причёски и одежду к такому же потрёпанному состоянию, как и у тех, кто попал промеж двух враждующих групп. Глупо, ну и пусть! Всё равно приятно было.
Тут уже, правда, безнаказанными мы не остались. И это был только первый наш визит в кабинет Грейс. Мы с ней, кстати, потом мило поболтали, но от исправительных работ на кухне, ни меня, ни остальных, это всё равно не спасло.
Кстати, именно там, во время отработки на кухне, я поняла, как заставить мой горшочек нагреваться – нет не потому, что я разобрала как работают сложные кухонные приборы и смогла применить это у себя, вот совсем нет. Просто нам поручили очистить гору плодов равкаи – беркандского фрукта для завтрашнего десерта и за этим отупляющим, бесконечным, нудным занятием ко мне и пришла идея – что для решения нужно сделать как раз то, что делать в артефакторике нельзя – замкнуть потоки. Побочным эффектом как раз и будет нагрев. Осталось только придумать как вовремя размыкать эти потоки, чтобы горшок не взорвался вместе со своим содержимым… это, кстати, тоже можно где-нибудь использовать. Потребовалось ещё три отработки, чтобы придумать окончательное решение.
— Хмм, — Зигги ходил вокруг стола с моим творением, и рассматривал горшочек с таким подозрением, словно бы пытался понять не купила ли я поделку в какой-нибудь лавке и не пытаюсь ли выдать за свою, но тара была той самой – которую он же мне и выдал несколько недель назад. — Расскажите, пожалуйста, ещё раз как вам это удалось.
Я снова пустилась в объяснение своего решения, пересказывая ему ту теорию, которую он же нам и дал, и свои собственные догадки относительно потоков и как их замыкание способно помочь в нагревании.
— Хмм, хмм, — Зигги снова в сомнении сделал несколько кругов, только теперь объектом, вокруг которого он кружил был не горшочек, а я, — Собственно говоря, я выдал вам всем задания с подвохом – их нельзя решить, используя только силу артефактора. Подразумевалось, что вы должны были сообразить – некоторые, очень многие, на самом деле, вещи в нашем ремесле требуют командной работы с носителями иной магии. В случае задания Милли – с магами огня.
— Так она обманывает? — спросила Вероника. — Она не могла сделать это сама?
— Нет, артефакт действительно работает, притом без вливания иной магии, — Зигги несколько сконфуженно почесал затылок.
Он пригласил нас всех сесть на места, сел сам, а после некоторого раздумья, продолжил:
— Аретфакторика из-за проблем, а затем и полного развала клана Сифов сильно отстала в развитии по сравнению с другими направлениями. Какие-то знания и вовсе были безвозвратно утеряны. Меня учили в клане, учил сам главный старейшина, но, когда мне представилась возможность сбежать – я долго не раздумывал. После побега учился у нескольких приезжих мастеров из Берканди, что-то изобретал сам. Вам с одной стороны – очень не повезло, слишком мало доступной информации, а с другой – вы сможете стать первопроходцами во многих сферах, и делать то, что сейчас в Виеле считается невозможным. — он кивнул на мой горшочек.
Тут мы все, конечно, преисполнились желания творить. Я уже говорила, что артефакторика не казалась мне таким уж привлекательным направлением в магии – но теперь… Другие направления магии были ограничены, артефакторика же позволяла гораздо больше.
Мы действительно потом стали иногда работать с привлечением магов других направлений. Мне, кстати, очень повезло, что я решила задачу с нагревом самостоятельно, потому что маги огня после нашей парикмахерской мести прониклись ко мне не самыми тёплыми чувствами, а единственными из них, кто не был Роденом, и, стало быть, не участвовал в том отстаивании клановой чести, были два аристократа – тоже, как можно догадаться, не самый лучший для меня вариант.
Я всерьёз заинтересовалась своим даром и Зигги приходилось иногда от меня бегать и прятаться, потому что в своём рвении, я не хотела ждать пока до ответов на мои вопросы дойдёт учебная программа.
— О нет, — застонала Грейс вновь увидев меня под дверями своего кабинета, — Снова?
Не то чтобы нас так уж часто ловили за руку, но периодически ректор академии имела удовольствие лицезреть иногда меня одну, иногда в компании Лемана с Ромалом в своём кабинете. Как правило, нас сопровождал один из преподавателей который жаловался на очередную нашу проделку.
Первым результатом моего артефакторского интереса, конечно, стали защитные амулеты, обеспечивающие нам свободное перемещение по ночам. Марике я такой тоже выдала, но она всё равно старалась из комнаты вечером не высовываться. Мы же с Ромалом и Леманом прошерстили каждый уголок академии и решили, что здесь очень-очень не хватает тайных мест и загадок. Всё-таки академия магии, а даже нет каких-нибудь непредсказуемых лестниц, тайных комнат и магических сюрпризов. Некоторые попытки изменить установленный порядок стен и повлекли за собой новые визиты в кабинет Грейс и новые отработки.
— Нет-нет, — поспешила я её успокоить, улыбаясь, — Я просто хочу обсудить с вами одну идею.
Марика, как выяснилось, была права – руководство академии действительно решило к приезду короля устроить школьный бал, причем бал-маскарад. Все виденные мной маскарады были довольно унылы, никакой тайны или загадки там не было – все были достаточно хорошо знакомы, чтобы даже под маской могли распознать друг друга. И у меня была пара идей, как превратить скучную традицию высшего света во что-то иное.
Но, визит короля – это в первую очередь это инспекция, причем крайними в случае чего будут Грейс с Хенриком. Подставлять их мне не хотелось, так что, как бы я не желала, чтобы это было сюрпризом, не посоветоваться мне совесть не позволяла. К тому же, для выполнения моей задумки, мне нужна была помощь менталиста.
— Не сидится тебе в покое, — протянула Грейс, выслушав меня, — Но идея интересная, и кстати, ты права – это академия магии, будет интересно показать результаты нашей деятельности. — она задумалась, хитро улыбнулась и вернулась к моей идее, — У тебя уже есть мысли, как это сделать?
А во время ужина всех ждал сюрприз:
— Одна из учениц подала мне отличную идею, — объявила Грейс, — К приезду короля каждое направление должно предоставить какой-то свой проект для демонстрации.
Почему-то в этот момент весь зал повернулся и посмотрел на меня. И как они догадались о том, кто подкинул всем работы? Я принялась ковыряться в салате, сделав вид, что меня дико интересуют его составляющие.
— Интересно, кто же эта ученица, с «отличными» идеями? — пробормотал рядом Ромал, а Марика рассмеялась.
Все судорожно начали придумывать, чем бы этаким поразить короля и его свиту. Артефакторы и менталисты могли бы порадоваться – я решила эту задачу за них. Мы с Грейс – иногда к нам подключался и Хенрик – работая вечерами, сумели разработать маску, которая бы скрывала не только глаза своего носителя, но и делала его неузнаваемым – человека в ней нельзя было определить ни по походке, ни по голосу, ни по движениям.
Теперь дело оставалось за малым – нужно было создать несколько сотен таких.
Почему-то объединённая ради этого группа из артефакторов и менталистов счастливой не выглядела. Что странно, я ведь за них решила проблему – что показывать королю. С другой стороны – я же эту проблему и создала, но поскольку этого никто достоверно не знал, всем оставалось только бросать на меня злобные взгляды. Особенно, когда очередная испорченная заготовка улетела в мусор и приходилось всё переделывать. Работа была сложной ещё и потому, что сами маски должны были быть и красивыми, и разными.
Скептически оглядев разрисованную заготовку, и пытаясь понять красиво ли это, я подняла глаза, посмотреть, что делают все остальные. Напротив меня сидела лисичка, или так мне сперва показалось, и только проморгавшись, уставшими от напряженной работы глазами, я поняла, что это девушка в пушистой маске – с ушками и даже усами. Качественная работа! Не то, что моя несимметричная маска с криво приделанными перьями.
Догадаться кто из артефакторов под маской труда не составляло, несмотря на всю её артефакторную силу – девушка-лиса сложила руки на груди и смотрела прямо на меня, прищурившись.
– Это потрясающе! – сказала я с напряженной улыбкой.
– Ммхм, – кивнула Вероника и потянулась за следующей заготовкой.
После занятия, когда мы все разбрелись, она поймала меня одну.
— Тебе что и правда всё это нравится? — раздался голос сзади. Вероника стояла, опершись о колонну, сложенную из чего-то что напоминало спрессованные человеческие кости – ну или так мерещилось, особенно учитывая знание, что этот корпус создавался некромантами. — Общаться с простолюдинами, заниматься ручной работой, сидеть в общих классах, жить в общежитиях…? — она как будто и вправду была озадачена и пыталась понять.
— А тебе нет? — обычно я на усмешки и подколки со стороны аристократят отвечала шутливо, но её искреннее замешательство заставило меня говорить серьезно, — Тебе правда больше нравится в душных гостиных, где тебя как породистую собаку осматривают, сравнивают с другими и решают достойна ли ты? Причем смотрят не на твои личные качества, а на то соответствует ли твое платье последней моде, правильную ли ты взяла вилку и не слишком ли громко ты смеялась над очередной сплетней?
Она смотрела на меня с подозрением, мне даже показалось, что она задумалась над моими словами, и я продолжила:
— Ты правда хочешь той жизни, которую ведут наши родители, хочешь, чтобы твои дети её вели? Гордится не собой, а родом, к которому ты принадлежишь?
Тут она как будто очнулась и расправив плечи сказала:
— Да, именно эту жизнь я хочу, ту жизнь, которую ведут наши родители, которую вели наши предки, и надеюсь передать её своим детям. И, нет, я не верю, что ты хочешь другого, — она покачала головой и уже уходя, бросила, — Но своими безрассудными действиями ты сама губишь своё будущее.
Я смотрела ей вслед, пытаясь понять её, но быстро забросила эту мысль. И, кстати, о безрассудных действиях: я развернулась и направилась на встречу с друзьями – тайные комнаты сами себя не сделают.
Академия была взбудоражена: заканчивался первый учебный семестр, а значит пора экзаменов уже начинала бросать свою грозную тень на до того безмятежные лица студентов; приближался новый год, а с ним – отдых, подарки, поездка домой; ну и конечно о визите короля тоже все помнили.
Общие настроения были радостно-тревожными. Я неплохо себя чувствовала – экзаменов не боялась, короля – тоже, вот разве что поездка домой меня беспокоила, но варианта остаться на каникулы в школе, родители мне не оставили – единственное за весь семестр письмо очень чётко требовало моего возвращения. Страшненько.
Академия преобразилась: огромные окна в главном корпусе были покрыты красивейшими рисунками, переливающимися на свету – совместная работа магов земли и воздуха; вдоль некоторых коридоров, на манер доспехов в домах знати, были выстроены зомби с факелами – жутковатый привет от некромантов; водники создали во внутреннем дворе каток, который при каждом движении по нему издавал звуки, вроде тех, что некоторые умельцы извлекают водя пальцем по краю бокала с водой; природники вырастили прямо в столовой какое-то монструозное дерево – ни в одной стране, где я побывала, мне ничего подобного не попадалось – а огневики украсили его и стены зала бегающими разноцветными огоньками.
Все, кто мечтал поглазеть на появление короля, были глубоко разочарованны – король прибыл незаметно, аккурат во время сдачи последних экзаменов. Никакой помпы, никаких глашатаев, трубящих о его приближении, ни-че-го. От личной столовой король тоже отказался и вместе со всеми сопровождающими уселся за стол вместе с преподавателями. Вел себя скорее по-деловому, чем величественно. В общем, фу таким королём быть! Не солидно.
Особенно много огорчения доставила его свита – вместо целого двора, с кучей красивых-богатых-знатных молодых людей, с которыми мечтали познакомиться на балу студентки (ну не со своими же лопухами-сокурсниками танцевать), с королём приехало всего семь человек. И подходящим под указанное определение был только один – я его раньше не встречала, но услышав имя, вспомнила, что слышала о нём.
Это был один из самых громких скандалов в обществе. Адриан де Винтер выходец из того же круга, что и я. Наши семьи, насколько я знаю, довольно тесно общаются. И его родных я на приёмах у нас в доме видела, а вот его – никогда. По той простой причине, что семья от него отказалась – он пошёл им наперекор и запечатывать дар отказался. На самом деле, ему просто не повезло, что закон о магическом образовании, помогший мне и другим детям аристократов остаться магами, был принят на шесть лет позже его инициации. Непросто ему, наверное, было сейчас смотреть на нас.
Было интересно, как опальный аристократ-маг оказался среди приближенных короля. Всё внимание студенток обратилось на него: высокий шатен со слегка вьющимися волосами, неулыбчивое мужественное лицо, гордо поднятая голова – остальные мужчины-спутники короля были не столь занимательны.
В моей жизни было не так уж много такого, что, едва увидев, я хотела сказать: моё. Но если мне что-то было нужно – будь это возможность надеть ярко красный пояс с нежно-пастельных цветов платьем или уплыть с бабушкой в другую страну, я этого добивалась. Так или иначе.
И вот теперь он. Не знаю, что меня так привлекло, не хотелось думать, что тоже, что и всех остальных девчонок. Но меня просто-таки завораживала его манера чуть наклонять вбок голову, когда он что-то рассматривает; завиток, падающий на лоб, то, как галантно он обходится со своими соседками-преподавательницами по столу. И конечно его история – отвергнутого своей семьей, не прогнувшегося, отстоявшего свой дар.
Было интересно, а я бы так смогла? Если бы не вышел этот закон и ритуалист приехал вовремя?
А вот вниманием студентов мужского пола завладела единственная среди прибывших женщина. Если бы её нужно было описать одним словом, то это было бы «эффектная». Если хорошенько приглядеться, то назвать её красавицей язык бы не повернулся, но при этом была в ней было столько какой-то томной манкости, столько плавности в движениях, что за ней как за текущей водой, хотелось наблюдать. Что большая часть студентов-парней и делала. Хотя большинство из них, как я думаю, больше интересовала её фигура с ну очень выдающимися достоинствами.
Правда, всё её очарование тут же померкло для меня, когда после ужина, она вцепилась в Адриана, которого я уже где-то там, в подсознании, заклеймила своим. Оглянувшись, я поняла, что большинство девушек сверлит её спину, в черном платье с на-грани-приличий вырезом, недобрым взглядом. Демон! Никогда не любила быть с большинством.
Но возможность почувствовать себя особенной-преособенной у меня появилась очень быстро. За всеми своими идейными подготовками к маскараду я забыла о самом важном для каждой девушки на балу – платье. Собираясь в академию, я взяла с собой максимально простые вещи – чтобы меня сразу не причислили к задавакам-богатеям – большинство из них я носила для той же конспирации в Лавирии. И сама себя переиграла – у меня не было ни одной подходящей для бала вещи. Только брюки, туники и рубашки.
А ведь дома у меня было столько самых разнообразных платьев! Единственное в чём мы с матерью сходились – так это в любви к красивым нарядам. Правда большинство из них я так ни разу и не надевала. Мне нравилось, как я в них выгляжу, нравилось ощущение женственности, которое они дарили, но… только на очень непродолжительное время. Потом мне нужно было что-то делать, куда-то мчаться и платье превращалось для меня в смирительную рубашку.
Сейчас я бы много дала за возможность получить хоть одно из них. Но нет. А ведь вспомни я раньше, могла бы написать матери. В такой просьбе она бы точно не отказала, прислала бы сразу с десяток. Теперь было уже слишком поздно – бал уже завтра.
Я рассматривала внутреннюю часть шкафа, где висели все три моих сменных комплекта одежды, но как я не напрягалась, материализовать там силой умоляющего взгляда что-то достойное бального платья, у меня не получилось.
— Ты не взяла праздничное платье? — Марика была в ужасе, у неё явно в голове не укладывалось, как такое вообще возможно. — Что же ты будешь делать? О, а возьми моё, я взяла два.
Оба «праздничных» наряда Марики я видела. На самом деле, бальными их тоже назвать было нельзя – у лавочниц в столице более нарядные платья. Проблема была не в том – уж если на то пошло, то большая часть девчонок на балу вероятно будет в чём-то похожем. Но Марика была совсем крошечной, мой же рост был выше среднего.
— Вот, бери это! — она протянула мне одно, но тут же прижала его к себе, — Ой, а можно я его надену? Возьмешь вот это? — И смущаясь протянула второе.
То, или это – было не важно. Я натянула на себя платье, с трудом, но влезла. Повезло, что у Марики платье было сшито не на заказ, и даже под фигуру подогнано не было, иначе бы я, конечно, в её одежду не вместилась. Однако подол оказался выше… сильно выше, чем должен был у такого платья. Талия тоже сместилась под самую грудь. Провал!
— М… может… — Марика ходила вокруг меня, явно пытаясь придумать, как можно исправить это непотребство, но что тут можно было сделать. — Всё не так плохо?
В целом, это конечно лучше, чем скажем… прийти совсем без ничего. У меня даже промелькнула такая мысль. Тест для маски – действительно ли она оставит меня не узнанной. Но нет, даже для меня это слишком.
Вообще-то можно было под прикрытием всё той же маски, одеться парнем, посмотреть на всё с другой стороны. Еще недавно я бы вероятно так и сделала, но… Адриан. Я же, как и большая часть студенток, надеялась, что смогу привлечь к себе его внимание. Я перевела взгляд на своё отражение в платье, которое как будто сняли с младшей сестры или куклы младшей сестры. Да, с целью привлечь внимание оно тоже справится.
— Ты ведь всё равно пойдешь? — спросила Марика с надеждой, — Я не смогу одна.
— Ммм, ты не против, если я его чуть-чуть переделаю? А после каникул я привезу тебе новое.
— Конечно, конечно, делай что хочешь, — облегченно сказала Марика, — Бал, на котором будет сам король – такое раз в жизни случается!
Руки у меня росли не совсем из нужного места, во всяком случае, когда это касалось рукоделия. Функционально – да, а вот чтобы было красиво и аккуратно – вообще не про меня. Если бы не помощь Марики, я бы только испортила платье. В итоге, после небольших переделок… сильно лучше не стало. Разве, что дышалось в нём чуть полегче, и руками я двигать смогла – мы немного расшили его. Правда пришлось приспустить плечи, и от этого оно стало походить на гротескную пародию на бальное платье.
Чтобы не светить голыми ногами, я натянула под низ штаны, которые беркандцы носят с туниками. Платье было зеленым, а штаны – в бело-голубую клетку. Красота получилась запредельная.
У Марики даже глаза слезились от восхищения и зависти.
— А ты точно хочешь пойти? — спросила она. Кажется, теперь мысль идти одной уже не казалась ей столь пугающей, как появление в компании карнавального чучела.
— Ни за что не пропущу такое событие! Ведь королевский бал раз в жизни бывает! — сказала я, жутко ухмыляясь. Но тут же добавила уже серьезно, — Спасибо, ты действительно меня выручила!
Маски студенты себе разобрали заранее, и я постаралась, чтобы ни одно из моих творений ни мне, ни мои друзьям не досталось. Доставшаяся мне маска была невероятно изящной, словно бы сплетенной из тонкого кружева. В ней перемежались черный и серебристый цвета. И она только подчеркивала всю катастрофичность моего образа. Даже жаль было тратить её на такое пугало. Вот сейчас мне бы больше подошла любая из моих собственноручно сделанных масок. Идеальное было бы попадание.
Маски работали на отлично, опознать кого-то было задачей не простой – как только ты пытался сфокусироваться на отличительных чертах человека, образ смазывался. Понятное дело по одежде тоже многое можно понять, ну по крайней мере то, к какому сословию принадлежит человек.
В каждом углу зала были расставлены столы с закусками, но всем сейчас было не до них. Все восторженно оглядывали украшенный зал и друг друга. Пытались выяснить кто есть кто. Мой наряд тоже привлекал внимание, но я держалась так, словно бы это был тщательно продуманный образ, последний вздох моды и вообще, у тех, кто не понимает – просто не хватает вкуса.
Оркестр, прибывший из столицы начал играть, аристократы знакомые с правилами выступили вперёд, приглашая девушек, остальные, помявшись и явно чувствуя неловкость последовали их примеру. Некоторые, правда, стушевались и делая вид, что их все эти глупости не интересуют, отошли к столам с закусками.
Марику пригласили, я же осталась в числе наблюдающих во время этого танца. И следующего. И следующего за ним. Партнёрши, озаботившиеся нарядом заранее и тщательно подготовившиеся, котировались гораздо выше.
Я уже собралась тоже пойти перекусить, раз танцевальной программы мне сегодня не светит. Потом можно будет испугать какого-нибудь несчастного предложением белого танца и завершить этот вечер, но тут:
— Свободен ли у вас следующий танец? — костюм говорящего выдавал в нём человека по меньшей мере зажиточного. Лицо скрывала маска, в которой я со стыдом узнала свою работу: аляпистая и кривая.
— Вам повезло, именно этот танец у меня остался не ангажирован. — с напускным достоинством кивнула я.
— Мне сегодня невероятно везёт. — согласился он очень серьёзно, сарказма не чувствовалось совсем. Талант просто.
Еще одна вещь, помимо дороговизны одежды, которую не могла скрыть маска – умение танцевать. Студенты из простых взяли большинством и многие танцы исполнялись задорно, активно, но явно не умеючи. Тех, кого в своё время гоняли учителя танцев, было видно, и сейчас исполняя фигуры, подходящего под музыку танца, я чувствовала удивление во взгляде партнёра. Он явно этого не ожидал.
Почему пригласил? Пожалел? Решил подбодрить бедную девушку, у которой не было даже мало-мальски походящего платья?
— Как вам нравится учиться в академии? — спросил он, делая несложную поддержку, и добавил, распознав мою магию, — Вы… артефактор?
— Так и есть. — согласилась я, — А вы лекарь?
Я наслаждалась умелым партнёром. В свет меня только-только собирались начать вывозить, на балах я была в лучшем случае зрителем, причем, как правило, тайным. Так что прежними моими партнёрами были только учитель по танцам и брат. Учитель хоть и был опытен и умел, но как-то бездушен, да ещё и его постоянные придирки не давали получить хоть какое-то удовольствие. Про брата и говорить нечего. Сейчас же я наконец почувствовала всю прелесть этого действа.
— Да… — он как-то замялся и посмотрел на меня с некоторым напряжением.
Почему бы это? Предыдущие партнёрши что просили его поиграть в … лекаря? Или он просто боится раскрыть своё инкогнито… Я попыталась припомнить какая магия была у Адриана де Винтера, но сплетников не это обычно интересовало.
— Вы личный врач короля? — спросила я, как бы между делом, словно бы чисто для поддержания разговора.
— Нет, что вы, врач королевской семьи гораздо более опытен. — сказано было нейтрально, но мне показалось, что он не в большом восторге от этого «опытного» врача. Но может просто завидует. — Ох… — он понял, что прокололся и выдал себя, во всяком случае то, что он один из членов королевской свиты. — А я надеялся, что благодаря этим чудесным маскам, смогу притвориться студентом.
— Я вас не выдам, — пообещала я, — Как вы могли заметить, я сегодня не пользуюсь бешенной популярностью, так что секрет ваш в безопасности.
Музыка сменилась, а мы всё продолжали танцевать.
— А кто вас обучал? — поинтересовалась я, надеясь, что угадала и это действительно де Винтер.
— Клан Авициев принял меня, обучил, обогрел и выпустил в мир наносить добро ближним своим. — он задумался ненадолго, — Вы похоже не мало знаете обо мне.
— Только содержание сплетен, — покачала я головой, — Но по своему опыту знаю, что сплетни редко содержат хотя бы десятую часть правды.
— Правда? Кто вы? — напрямую спросил Адриан.
— Это же маскарад, не прилично задавать такие вопросы! — попеняла я ему и поняла, что самое время загадочно уходить.
— Я в невыгодном положении, — заметил он, но не стал настаивать, — Вы так и не ответили, как вам академия?
Я рассказала ему пару баек из нашей студенческой жизни, стараясь не выдавать какое место в них занимала я. Понятно было, что цель их визита выяснить побольше об академии, но кажется ему и вправду было интересно.
Расстались мы только тогда, когда превысили все нормы по количеству танцев с одним партнёром. Хотя маскарад, а тем более студенческий прощал и не такое конечно, но вбитые правила оказались сильнее.
Я подумала, чем бы заняться теперь и вновь двинулась к закускам.
Но тут меня подхватил ещё один желающий танцевать.
— Уже уходите? — новый партнёр танцам явно обучен не был, но компенсировал энтузиазмом. — Вы так тщательно собирались к балу и сбегаете так рано?
Он паясничал, но злобой не веяло, и я не спешила его оттолкнуть – и вправду, миссия моя выполнена, но кто сказал, что веселье на этом закончилось? Не сидеть же мне теперь на кровати с подушкой в обнимку и идиотской улыбкой, переживая вновь счастливые моменты нашей с Адрианом встречи, пока он тут…
Я покрутила головой, ну ладно, он не с новой партнёршей, а с серьёзным видом разговаривает с кем-то в… опять моя маска. Хмм, мои маски сильно выделялись – если у остальных артефакторов они получились очень разнообразными, не похожими друг на друга даже у одного мастера, то работу криворукого халтурщика сразу было видно. Похоже, приближенные короля, и дай магия, чтобы не он сам, решили таким образом опознавать друг друга в толпе. Ох, ё…
Я перевела взгляд обратно на своего нового партнёра. Так, этот кто-то явно догадывается кто я, попробуем и мы определить… Ага, природник. Наглый незнатный самоуверенный природник, хорошо меня знающий.
— Леман?
— Надо же, догадалась. — сказал он без удивления.
— Ну и как ты меня опознал? Только не говори, что только я могла так вырядится.
— Нет, конечно, вырядится так мог кто угодно, но только ты и безумная Этель могли бы выйти в таком виде из комнаты, мало того заявиться на королевский бал.
Этель действительно была немного странной. Она была некроманткой, но категорически отказывалась носить черное, несмотря на все требования одногруппников и многовековой традиции, и носила яркие безумные сочетания в одежде. Что-то вроде того, что было сейчас на мне.
— Но, — продолжил Леман, — Этель – девочка деревенская, где бы ей научиться так отплясывать.
— Ты на что это намекаешь? — спросила я, мне не нравилось куда зашел разговор.
— О что ты, я ни на что не намекаю, Камилла. — сказал он и выдержал эффектную паузу, во время которой я ждала обвинений во лжи, недоверии к друзьям и не знаю, чего ещё. Но тут он рассмеялся, — Забей! Не знаю, почему тебя так это волнует и почему ты хочешь, чтобы тебя считали обычной горожанкой, но мне всё равно, кто твой родители.
У меня от души отлегло.
— Слушай… А ты не от жениха скрываешься? — спросил он, — Может ты сбежала?
— Нет, дурень, это женихи от меня сами разбегаются.
— В это верю. — тут он получил давно заслуженную затрещину.
Остаток вечера мы провели втроём – нашли утомившуюся от необычной физической активности Марику, а вот Ромала нам опознать так и не удалось – и добрались-таки до стола с закусками.
— А это действительно здорово, — протянул Ромал, рассматривая результат нашей многодневной работы. — Честно говоря, когда ты это предложила, я решил, что это какой-то бред, но никаких других идей как поразвлечься у меня не было так что, я согласился. Но теперь… У нас есть своё секретное место в школе!
— Вот значит как? Бред? — прищурившись переспросила я.
— Тихо, тихо! — он поднял руки в защитном жесте, — Я же признал свою ошибку!
Злиться на него я не могла, и на самом деле именно его дар землянника стал ключевым помощником в этой работе.
А получилось у нас и правда не плохо – одна из крупных плиток коридора стала съемной, если знать где нажать. А под ней из отверстия в несколько метров тянулась длинная ветвь дерева, остальная часть которого находилась во дворе и закрывала второй вход. По ветке можно было без труда спуститься вниз, где тут же загорались артефакторные светильники. Помещение было небольшим, но жуть каким тайным.
— И что будем делать? — сегодня мы впервые привели сюда Марику, и теперь она возбужденно пританцовывала, ей нравилось быть посвященной в тайну.
— Ммм, — пробормотала я неопределённо.
— Создавать тайную комнату было интересно, но действительно, что мы будем здесь делать? — почесал в затылке Леман.
— Придумывать идеи для дальнейших улучшений академии. — ответила я.
— Обустроим тут всё, — сказала Марика, обходя комнатку и примериваясь, — Поставим стулья и стол, может быть диванчик…
Над нами раздались шаги сразу множества ног. Странно, утро раннее, занятий сегодня уже нет – вечером нас отправят по домам на каникулы, студенты должны бы отсыпаться.
— Мы подыщем новое здание, а если не получится, то построим его. — голос был нам знаком. В первый вечер, когда король только прибыл, он поприветствовал студентов и перед ужином произнес небольшую мотивирующую речь о том, как нужны стране маги. — Первая академия магии в Виеле должна быть образцовой и солидной, а этот ужас кланы создали видимо из протеста.
— Но это академия магии, и здание очень хорошо отображает её суть, — Грейс говорила вежливо, но твёрдо.
— Оно не похоже на здание академии, это скорее…
Расслышать дальше нам не удалось – слишком далеко прошли говорившие.
— Они собираются переместить нас в новое здание? — Ромал сморщившись, почесал чернявый затылок. — И все труды — он обвел рукой комнату, — Насмарку?
— И зная скорость принимаемых королём решений и действий, в новое здание мы можем вернуться прямо с каникул. — Леман опёрся о неровную стену.
— Жаль, мне здесь нравилось, — Марика обиженно надулась.
Я сделала несколько кругов по комнате, задумавшись.
— Как насчет голоса студентов?
— Кто и когда такие голоса слушал? — поинтересовался Ромал.
— Нужно сделать так, чтобы его невозможно было не услышать. — пожала плечами я.
Все выжидательно посмотрели на меня.
— Ну и? — не выдержал Леман, — Ты собираешься посвящать нас в план?
— Я думала мы вместе будем его придумывать! — развела я руками. Понравилось им на всём готовом… Они продолжали выжидательно на меня смотреть, — Ну ладно, Марика, Ромал, нужно собрать как можно больше студентов, провести опрос и подсчитать голоса.
— Соберем всех в столовой, — кивнул Ромал и утянул Марику за собой.
У нас же с Леманом была другая задача – задержать короля. Отбыть он должен был уже совсем скоро, хорошо, если не прямо сейчас. Как его остановить, кроме как лечь поперек дороги на манер беркандских протестующих, у меня пока идей не было. Но сделать это было нужно, причем сейчас, потому что действительно был велик шанс того, что по возвращении с каникул мы можем оказаться в каком-нибудь чопорном монолитном скучном здании вроде столичной академии материальных наук.
Вышли мы через второй, уличный, выход. Пока всё было тихо, но король, похоже не большой любитель показухи, так что это ни о чем не говорило. Мы прокрались к сооруженной специально к приезду короля конюшне. Строение было временным, простым и хорошо просматривалось с улицы.
Лошадей было восемь. Надо же, у короля действительно не было никаких слуг, только семеро сопровождающих.
— Интересно, Изабелл тоже приехала верхом? Неблизкий путь. — задался вопросом Леман, пока мы крались к двери.
— Изабелл? — у меня брови уехали к самым корням волос. Не помню, чтобы кто-то представлял женщину из свиты короля.
— Ага, красивое имя для красивой женщины. — с ноткой мечтательности произнёс друг.
— Её ж тут нет, не растрачивай свою лесть попусту.
Мы беспрепятственно вошли внутрь. Никто лошадей не сторожил.
— Интересно, какую функцию она выполняет в свите? — немного обидчиво спросила я, припомнив как эта дама висла на Адриане.
— Правой руки короля? Специалиста по связям с общественностью? Личного королевского стилиста? — выдавал предположения Леман. И добавил, насмешливо, — Не будь букой.
Лошади на визитёров большого внимания не обратили, только одна – черная с крапинкой на лбу попыталась толи залезть в мою сумку, толи съесть её, но мне удалось увернуться и спасти своё имущество.
Отвязывал их Леман. Хоть его природный дар касался только растений, но он всё же был ближе к миру фауны, чем я со своими «демоническими орудиями», как называли иногда в народе артефакты.
— А дальше? — поинтересовался Леман.
Я достала из сумки колбу с шерстью оборотня, её благодаря нашему учителю Гридару, в округе было очень много. При разработке маскарадной маски, на ранних этапах у меня были идеи, как можно менять облик при помощи чужих… материалов. И когда мне попались клоки волчьей шерсти… никогда ведь не знаешь, когда такое понадобиться, верно?
Как только с колбы была снята крышка, лошади в испуге ломанулись в открытую дверь и рванули в сторону дороги, стремясь убраться подальше от источника волчьего запаха.
— Отлично, теперь нужно сматываться отсюда. — кивнул Леман.
Мы подорвались к выходу… но его перегородила Она, и теперь я даже знала Её имя.
— Куда-то собрались? — Изабелл закрывала собой выход и рассматривала свои ярко накрашенные ногти. — Я бы на вашем месте, заперлась в этом сарае, и подожгла бы его. Потому что за посягательство на короля… — она сделала эффектную паузу, чтобы дать нам время пофантазировать на тему того, что с нами за такое сделают, — Вы не огненные маги? Подсобить?
А ещё теперь было понятно, кто она. Судя по походным доспехам и подбрасываемому на ладони огненному сгустку, её функцией в свите была защита.
В кабинете были только Хенрик и король, перед разгневанные очи которых нас доставила Изабелл. Его величество, король Ирмас Девятый, предпочёл быть зрителем и утонув в кресле смотрел представление. Хенрик же, назначенный рупором правосудия, рассказывал нам насколько сильно мы не правы, мы же с Леманом покорно склонив головы, внимали.
Мне стало невмоготу не знать, как обстоят дела, и я бросила быстрый взгляд в сторону «зрительного зала». Король улыбался. Может он любит вешать? Хотя нет, все говорят, какой он прогрессивный, значит он и казнит как-нибудь прогрессивно. Как в Лавирии с тем артефактом Быстрой Смерти, например.
— И это значит та самая Милли, нарушившая планы моей сестрицы? — подал голос король, когда Хенрик замолчал. — Наслышан, наслышан. А второй?
— Леман Горне, ваше величество, — пробормотал Леман, растерявший свой обычный уверенный вид. Но в данных обстоятельствах, нужно было бы быть идиотом, чтобы по-прежнему оставаться уверенным в себе балагуром. Мне тоже было жуть как страшно.
— Запомню, — сказал король и Леман шумно сглотнул, — У ваших действий была какая-то цель? Это был студенческий спор «на слабо»? Или кто-то дал вам такое задание, задержать короля? Вам заплатили или угрожали? — он говорил скороговоркой, мы еле успевали испугаться озвученных обвинений. — Хенрик, думаю понадобиться ментальная проверка!
Мы с Леманом в ужасе уставились на Хенрика. Менталисты – самые страшные маги, правда в стране действовал ряд строжайших запретов на вмешательство в чужой разум. Но вот когда приказывает король…
— Мы просто хотели остаться в этой академии. — сказала я, сконфуженно.
— Ну вы выбрали интересный способ. — кажется нам удалось удивить короля.
— Мы должны были задержать вас, чтобы студенты успели выступить против перемещения академии в другое здание.
— Как вы об это узнали? — Ирмас подошёл к нам, с интересом разглядывая. — Я только полчаса назад выразил такое предложение.
— Ну э… — выдала я.
— Мы там просто рядом прогуливались? — предложил свой более красноречивый вариант Леман.
— Ага, и случайно услышали, — поддержала я.
— Ясно, ну что же, идея послушать мнение студентов насчет будущего академии действительно не так плоха. Идёмте!
Мы проследовали за королем, Хенрик украдкой скорчил нам жуткую рожу, говорившую, что легко мы в любом случае не отделаемся.
В столовой собралась почти вся академия, нам действительно удалось сильно задержать короля.
Все шумно переговаривались и были очевидно взбудоражены, но увидев короля притихли.
— Ваше величество, — вперёд вышли Гридар и Зелька, видимо взявшие на себя роль Голоса Академии, рядом с ними встала Грейс, показывая, что поддерживает решение и своих подопечных и своих подчинённых. — В это здание было немало вложено и представителями магических кланов и преподавателями, и даже некоторыми учениками, — Гридар бросил взгляд на нас с Леманом, стоящих позади короля.
— Оно как нельзя лучше отображает всю хаотичность магии, её суть, разносторонность и силу. Мы, — Зелька обвела рукой студентов и преподавателей, — Надеемся, что вы примете во внимание наше мнение.
— Разумеется, кому ещё решать судьбу академии, как не самым заинтересованным в ней лицам. — с доброй улыбкой развеял страхи Ирмас Девятый, — Академия останется здесь!
Студенты радостно завопили. Как мало всё-таки нужно людям: иногда достаточно пригрозить чем-нибудь, а затем передумать, и все уже будут тебе благодарны.
Король попрощался, и кивнув Хенрику и нам следовать за ним, вышел из зала.
Едва закрылась дверь, как оттуда раздались крики и вопли радости.
— Попробуй тут не прислушаться, — пробормотал король, вроде бы ни к кому не обращаясь. — Кто знает, может мой отец был не так уж не прав в вопросе магов.
Он ещё раз осмотрел нас с Леманом с ног до головы, кивнул чему-то своему и распрощавшись отправился к уже ожидающей его у ворот свите.
Хенрик повернулся к нам, и мы вжали головы в плечи.
— По другому сценарию, это могло вас похоронить. — сказал он тихо. — После каникул я придумаю вам какое-нибудь развлечение, чтобы вам так скучно не было.
Он ушёл, а мы остались переваривать всё произошедшее.
— Знаешь, я очень быстро понял, что общение с тобой до добра не доведёт, — сказал Леман мрачно.
Если раньше было страшно, то теперь, как будто что-то оборвалось внутри – Леман успел стать мне хорошим другом, а друзьями я всегда дорожила.
— Но без тебя это была бы скука смертная! — продолжил он, — Надо же, меня «запомнил» король! — он неверяще потряс головой.
— Балда! — облегченно выдохнула я.
Сборы домой проходили в радостном хаосе, ну у меня просто в хаосе, а у других в радостном. Все носились по коридору из комнаты в комнату, вспоминая, где оставили свои вещи, кому давали поносить кофточку и просто общаясь. Я скидала вещи в сумку, и наблюдала как Марика аккуратно уголок к уголку складывает вещи, чтобы не помялись в дороге.
— На сколько танцев тебя пригласили на балу? — спросила она, но не дожидаясь ответа, продолжила, — Я сбилась со счета, представляешь? Никогда бы не подумала! Мои сестры мне не поверят, когда я расскажу, что танцевала на балу, на котором был король.
Она замерла, пораженная внезапной мыслью:
— А что, если среди моих партнёров был король? Из-за масок-то не понять. Со мной танцевал один такой: уточенный, вежливый, в дорогом костюме, он ТАК двигался! Я как будто сама умела танцевать, как аристократка! Я старалась не терять его из виду, он танцевал только с самыми просто одетыми девчонками. Я видела, что и с тобой тоже. Что, если это и вправду король? Может он боялся, что аристократки его узнают, поэтому выбирал нас?
Хм, а тут есть о чём подумать. Нет, не о том, что это мог быть король, да и пятнадцатилетние аристократки, света не нюхавшие, точно его опознать не смогли бы. А вот то, что Адриан старательно обходил аристократок о чём-то говорило. Почему, такой выбор? Из обиды на отвернувшееся от него общество?
— Кто знает? — я пожала плечами, — Это действительно мог быть король. Сестрам так сказать точно ничто не мешает.
Марика счастливо рассмеялась и вернулась к сборам.
Дом, милый дом. Я прекрасно сознавала, что роптать мне не на что: у меня в жизни было всё. Я выросла в роскошном особняке в центре столицы, один только забор из розового камня и кованных с причудливыми узорами решеток которого стоил больше, чем большинство домов в любом другом районе города; у нас был свой парк, регулярно меняющий облик в соответствии с веяниями моды; своя конюшня, в которой помимо лошадей содержалась виверна – особая милость прошлого короля; огромный штат прислуги. Но возвращаться сюда я не любила.
Всеми способами я старалась выбраться из этого дома, на который так восторженно взирает сейчас девушка в простом деревенском платье и старом пальто – явно с плеча какой-то другой, больших размеров родственницы.
Домой от центра столицы, куда нас доставили из академии, я предпочла добраться своим ходом – оттянуть чуть-чуть встречу с родственниками, прогуляться, поэтому в ворота вошла пешком вслед за восторженной девушкой.
— Привет! — она испуганно дернулась, не заметив меня, — Ты новая горничная?
— Да, меня, наняли в этот дом, представля… — она осмотрела меня и закончила вопросительно, — …ешь?
Да уж, мама любит менять штат, новые лица в доме появляются регулярно. Её требовательность известна среди всех соседей, многие даже любят нанимать тех, кто продержался в нашем доме хоть пару месяцев – это считается достойной рекомендацией. У нас своего рода школа сервиса, которую проходят несчастные мальчики и девочки вроде этой.
— Ага. — кивнула я. — Ну что, идём?
Она подхватила потрёпанный чемоданчик. Хотя моя походная сумка выглядела ярче, но вид имела не менее бывалый.
— Как тебя зовут? — поинтересовалась я.
Везёт мне на трепетных, застенчивых девочек.
— Айя, я из Сворушек.
И правда деревенская, значит.
— А я Милли.
Мы подошли с черного входа, и я, поискав в карманах, вытащила ключ.
— О, так ты не первый день здесь? — спросила Айя.
— Нет, я здесь довольно давно, — сказала я, пропуская её внутрь и закрывая дверь.
Даже от входа можно было услышать шум с кухни: разговоры работников, шарканье ног, звяканье посуды и бульканье.
Я провела её по коридору и показала, где можно повесить верхнюю одежду. Свою я тоже оставила здесь – мою курточку маме лучше не видеть, у неё и без того будет достаточно поводов для претензий.
— Пахнет вкусно, — потянув носом, сказала я, — Похоже на моё любимое рагу.
Сайма наверняка приготовила специально к моему приезду – из семьи его больше никто не любит, считают едой простолюдинов. Я поспешила к источнику запаха – Айя, дрожа, шла следом.
— Привет всем! — радостно улыбаясь сказала я, — Как вы тут?
На удивление, в комнате новых лиц было не так много, в основном старожилы – собрались на обед.
— Явилась, — пробурчала Сайма – наша повариха. Сколько ей лет я не знала, на моей памяти она всегда выглядела одинаково – красавица беркандка с темными глазами и длинной косой. — Надолго в этот раз?
Характер у неё был очень непростой, её мне кажется даже мама опасалась. Во всяком случае, кухня – было единственным, во что она не вмешивалась, оставив в полном распоряжении Саймы.
— Как пойдёт, — пожала я плечами, — Познакомьтесь, это Айя, новая горничная. — я вытащила из-за спины скрывавшуюся там девушку.
— Здравствуй, Айя! — хором сказали все собравшиеся.
— Сегодня в доме большой кипиш, — сказала Сайма новенькой, — Не до тебя будет, так что мне поможешь.
Айя, судорожно сглотнув, с готовностью кивнула:
— Что нужно делать?
— Поесть для начала, — Сайма кивнула ей на пустое место за кухонным столом, — Согреться, разложить вещи в комнате, а потом придёшь помогать. А ты? — она перевела взгляд на меня, — Здесь поешь или там?
— И здесь и там.
Как будто она меня не знает – «там» нужно есть маленькими порциями, аккуратно, и не макая хлеб в бульон. Я никогда не наедалась «там», с моей активностью аристократические порции, ах, уточню – женские аристократические порции были бы смертельны. Девушкам из Общества нужно есть так, чтобы всё время находится на грани голодного обморока.
Мы принялись за еду. Я угадала – это было рагу, обжигающее и температурой, и остротой. Я приобщила Айю к таинству макания хлебного мякиша в бульон, на что Сайма тяжело вздохнула, прикрыв глаза.
Сытая и готовая ко всему, я прокралась к себе в комнату. Быстро переоделась и собрала волосы в максимально простую, но всё же причёску. Выдохнула и спустилась вниз. Родители и брат с сестрой ожидали меня в малой гостиной.
— Где она? Я уточняла, их должны были доставить в центр еще два часа назад. Дорога в наемной карете заняла бы не больше десяти минут. — матушка нервничала и злилась.
Седеющие рыжие волосы, идеально ровная осанка, очки на ремешке, безупречно расправленное вокруг пышное платье – всё как я помню.
— Я ведь говорил, что нужно было отправить за ней кого-нибудь. — пожал плечами отец, — В любом случае, Камилла уж точно не потеряется. — говорил он уверенно, но на часы тоже поглядывал с беспокойством.
Он тоже не изменился – домашняя одежда, которая так раздражает мать – а вдруг гости? Полнота, еще недавно незаметная благодаря высокому росту, и полностью лысая макушка.
— Ну разумеется, не потеряюсь. — обозначила я своё присутствие.
Последовали бурные приветствия, объятия и вопросы. Эти моменты я любила – когда только-только возвращаешься после долгого отсутствия, все соскучились, всем интересны новости. Потом начнутся выговоры, претензии и увещевания, но не сейчас.
— Ты задержалась, — с неодобрением сказала мама, — Время к обеду.
— Отлично, я так проголодалась!
Краем глаза я заметила, как Сара и Эжен переглянулись – мы с братом и сестрой хоть и отдалились из-за моих регулярных отлучек, но знали они меня всё же хорошо.
— Камилла! — возмущённо воскликнула мама, — Нельзя говорить о своих физических потребностях!
За обедом мне пересказывали столичные новости, старательно обходя тему академии стороной – принять, что вопреки их желанию, я учусь вместе с простолюдинами они так и не смогли. Я привычно слушала вполуха, пока не прозвучала фамилия «де Винтер».
— Представляешь, король не просто приблизил его к себе, но заставил его семью снова признать его. — Эжен говорил как всегда спокойно, безэмоционально.
В детстве, я всегда пыталась вывести его из себя, напугать, разозлить. Но удавалось мне это редко, а даже когда получалось – результат был слабым.
— Зачем? — поинтересовалась я.
— Похоже, его величество решил, что нужно внедрить магов во все слои общества, — с раздражением произнесла мама.
— О, может скоро будет модно иметь мага в семье? — предположила я, — У вас уже есть свой.
На секунду мне показалось, что мама это обдумывает, но она тут же отмахнулась от этой мысли:
— Это просто эксперимент, который я уверена ничем хорошим не закончится, и всё вернется на круги своя. Вот только твою репутацию будет уже не спасти.
— В академии довольно много представителей знати, — выдала я свой коронный аргумент.
— Правда? — оживился отец, — Может всё не так плохо, дорогая? Может это способ завязать полезные связи?
— И с кем из этих представителей ты близко общалась? — спросила мама, не купившись, — Много полезных связей назавязывала?
— Эээ, — да, тут было откровенно слабое место, и когда молчание затянулось, я смогла выдать только, — с Вероникой Денви, — мы ведь с ней и правда общались. — Она, кстати, тоже артефактор, так что не одна я там учусь «плебейской ручной работе».
— Неужели? — с недоверием спросила мама, — Может удастся восстановить общение с этой семьей, мы ведь были хорошими друзьями…
До того, как я все испортила, ага.
— Кстати, — нужно было срочно сменить тему, — Я видела украшения на лестнице и в холле, служанки бегают, как заполошные. Вы же не устроили к моему возвращению приём?
— По этому поводу тоже, — кивнула мама, — Сегодня тебе нужно будет воспользоваться возможностью и показать себя в как можно более выгодном свете. Ещё не все знают, что ты учишься в этой ужасной академии, так что, сегодня завяжи как можно больше знакомств, произведи хорошее впечатление. Но главное – сегодня состоится помолвка Сары.
— Что? — я даже закашлялась и посмотрела на сестру.
Сара ни жестом, ни взглядом не показывала своё отношение к этому, но по тому, как напряженно она замерла, можно было догадаться, каких трудов стоит ей это сдерживание.
— Чему ты удивляешься? — поинтересовалась мама, — Саре уже восемнадцать, идеальный возраст, дальше уже тянуть опасно. Тебе тоже нужно начинать поиски. Со всеми твоими… проблемами, это вероятно затянется.
Больше за столом к этой теме не возвращались, я знала, что ничто из того, что могло бы быть сказано не заставило бы мать отменить приём.
Едва дотерпев до конца ужина и дождавшись, когда мы с Эженом и Сарой останемся втроём, я приперла последнюю к стенке.
— Почему ты не сказала мне об этом, почему не написала?
— Потому, что я привыкла сама со всем справляться! — Сара отреагировала неожиданно резко, она оттолкнула меня и отошла. — Ждать чего-то от тебя… ты же вечно занята своими идеями, поездками, магией.
Было непривычно видеть обычно смиренную сестру такой яростной. Правда надолго её запала не хватило и она, как-то сдувшись, стекла в кресло. Даже её туго заплетённые волосы, того же цвета, что и у меня, как-то потускнели.
— Да и ничего бы ты тут поменять не смогла. — от неё веяло такой безнадёгой, что из меня самой как будто все силы вытянули.
Сара в отличие от меня о замужестве всегда мечтала. Куклы, игрушечный сервиз, вот это вот всё. И в более сознательном возрасте, она всегда была моим противником в спорах о необходимости брака и о послушании родителям. Что там за чудовище, если она в такой панике? В отсутствии вкуса нашу маму обвинить было нельзя, в чрезмерной корысти тоже, так что за старого маньяка-вдовца она точно дочерей не отдаст хотя бы потому, что посчитает это ниже семейного достоинства.
— Если всё так плохо, почему ты не скажешь родителям? Они, конечно, очень ммм… но я уверенна, что заставлять тебя выходить за того, кто тебе настолько претит, они не будут.
Сара закрыла лицо руками и разрыдалась, я присела перед ней на корточки.
— Проблема в том, что поначалу Сара была всеми руками за. — сказал Эжен, когда стало понятно, что от сестры связной речи сейчас не добиться. — И не может признаться родителям, почему передумала.
— Ну и? — поторопила я его, вот эта вот его медлительность меня всегда раздражала, — Почему?
— Потому, что тогда ей придётся признаться, что её таланты завели её не туда. — продолжал размазывать слова Эжен, не обращая внимания на моё раздражение. — Оказывается, наша скромная, послушная сестра не только пейзажи рисует, но и портреты, причем… хм, очень специфические.
— Специфические портреты? — я поморщилась, пытаясь сообразить на что он намекает. — Шаржи что ли? — мне припомнились те картинки, которые буквально за несколько минут создают художники в парках в Берканди. — И на кого такого она создала карикатуру? На короля? Или… — я в притворном ужасе закрыла рот рукой, — На маму?
— Ты не поняла, — хмыкнул Эжен, — Другой специфики портреты… — видя, что до меня не доходит, он сдался, — Обнаженных людей.
Я какое-то время сидела замерев, пока у меня в голове пытались сложиться два несочетающихся образа – образцовой девочки-тихони и её шокирующих увлечений.
— И… Прости, кто именно был твоей моделью?
— В основном я сама, — хныкнула Сара, — Это проще всего: зеркало и …. Потом ещё Сайма.
Я заметила, как за спиной сестры кивнул Эжен и, подняв брови, посмотрела на него: он что разглядывал эти «специфические портреты»?
— Ну что, я могу чисто эстетически… — он запнулся, — Не на автопортреты сестры же смотреть.
— Подумать только! И это я в семье считаюсь самой скандальной особой. — пошутила я, но заметив, какие гримасы корчит Эжен, замолчала.
— Так и что случилось?
— Его зовут Кристофер… Кристофер Альмо.
Она дождалась от меня кивка, что я знаю кто это. Альмо – не очень богатая, но имеющая очень древние корни семья. Самого его я видела только пару раз – смазливый и знающий об этом, но не наглый, довольно спокойный, без какой-либо громкой нехорошей славы.
— Мы познакомились на одном из приёмов и потом… общались… он мне нравился, очень нравился. — Сара мяла в руках подол платья и не смотрела на меня, когда рассказывала. — Он тоже любит рисовать, и мы обсуждали разные техники и приёмы, обменивались редкими красками. Наши родители договорились о браке, и я была в таком восторге! А потом…
— Он увидел твои «специфические портреты»? — спросила я.
— Я сама показала, понимаешь, мне казалось, что мы так близки, и я хотела, чтобы кто-то знающий оценил их и… — она покачала головой, — Он оценил. Засмеялся так, знаешь… по-дурацки и сказал мол, что не ожидал от аристократочи. Что со мной скучно не будет, вот только комплиментом это не ощущалось. Его отец мол говорил, что со мной нужно аккуратно, что я не такая как… а оказывается леди в душе та еще… — она всхлипнула, — Он совсем по-другому себя вёл до этого, был таким внимательным и обходительным.
— А когда я пришел к нему поговорить, — вставил Эжен, — Договориться о разрыве помолвки, он сказал, что свадьба состоится, а если нет, то он всем расскажет, какая она и тогда никто не захочет на ней жениться. — брат был в ярости – редкое проявление эмоций! Этот Кристофер добился того, что у меня никогда не получалось. — Я говорил Саре, что лучше быть одной, чем с таким, да и кто ему, в конце концов поверит, но…
— Родители поверят, — сказала Сара. — И тогда…
Да, дома будет не сладко, но это всё равно лучше.
— Пообещай, что ничего не расскажешь родителям. — Сара смотрела серьёзно, — Я не переживу если они узнают! Тогда все эти годы… все будет напрасно, понимаешь?
Я не понимала. Ради того, чтобы не рушить образ идеальной дочери, сломать себе жизнь? Столько терпела, а теперь вместо награды терпеть ещё больше, а то, что терпеть придётся – очевидно. Тот, кто ещё на этапе помолвки ведёт себя как свинья и шантажирует, в будущем лучше не станет.
— Не раскисай, — я погладила её по голове. — Мы что-нибудь придумаем.
Несмотря на то, что это она была старшей, и что между нами было целых три года, этой разницы никогда не чувствовалось, даже наоборот, я благодаря своим приключениям и путешествиям, чувствовала себя умудренной опытом по сравнению с ней, и даже с Эженом, который был на пять лет меня старше.
И теперь чувствовала ответственность за неё. Они этого не сказали, но я прекрасно понимала, что реши этот Кристофер рассказывать гнусности о сестре, ему поверят, потому что вся её идеальная репутация не сможет противостоять тому факту, что в нашей семье уже есть одна обсуждаемая смутьянка, а где одна, там и вторая… запятнать имя легко.
Приёмы наша семья устраивать умела: без показной роскоши, но со вкусом. Гостей всегда было много, чтобы показать масштаб мероприятия, но никогда не бывало чрезмерно много, чтобы не случилось давки, нехватки воздуха или ещё каких конфузов.
Я надела своё лучшее платье, то о котором мечтала перед балом – нежно-лавандовое, с воздушными белыми оборками. Волосы мне уложили в высокую причёску, свет ламп плясал на моих волосах, делая их похожими на расплавленное тёмное золото. Тонкая цепочка с кулоном, капля лёгких цветочных духов. Я была похожа на статуэтку. Не помню, чтобы я выглядела когда-нибудь настолько хорошо.
Я стояла на верху лестницы и смотрела за пребывающими гостями. Мне стоило спуститься в залу, куда проводили гостей и где их приветствовали мама с Сарой. Но я хотела понаблюдать за приглашёнными со стороны, не попадаясь им на глаза.
Сегодня у меня была серьёзная задача – рассмотреть Кристофера Альмо и придумать как его нейтрализовать. То, что разговоры тут не помогут, я прекрасно сознавала, если его не смог убедить Эжен – наследник и преемник одной из самых знатных фамилий, то меня он точно слушать не будет, во всяком случае сейчас.
Мало что могло отвлечь меня от задачи, но тем не менее я чуть было не проморгала появление семьи Альмо, а всё потому, что отвлеклась на другую – семейство де Винтер расширенным составом переступило порог нашего дома. Никто из них как будто не был рад: де Винтер старший – требовательный и властный, из того, что я слышала о нём от отца, не терпел, когда кто-то сомневается в его решениях. Король же заставил его не просто принять сына обратно в семью, но и вернуть ему статус наследника рода. Младший брат, лишившийся этого статуса, тоже радостью не лучился, мать явно нервничала и бросала на вновь обретенного сына напряженные взгляды, словно опасалась, что он выкинет что-то, что поставит семью в неловкое положение. Сам Адриан держался от них отстраненно, нацепив на лицо непроницаемую маску.
Как будто почувствовав мой взгляд, он поднял глаза, но тут же равнодушно их отвел. Обидно.
Пока я, не отрываясь, следила за Адрианом, Альмо успели войти, отдать верхнюю одежду прислуге, поболтать с кем-то из медлящих в прихожей гостей и двинуться вслед за де Винтерами.
Альмо старших я видела раньше, но мельком, сейчас же рассматривала со всем вниманием – старик, в явно поистрепавшемся костюме, его супруга в платье, лет пять как вышедшем из моды, и только юный, сопровождающих их молодец, в элегантном с иголочки костюме. Отец положил ему руку на плечо и шепнул что-то, словно бы давая наставление, тот отмахнулся от него в успокаивающем жесте. Похоже род совсем обеднел, и родичи сделали ставку на отпрыска, и тот в полной уверенности, что всё схвачено.
У меня была надежда, что обращение к старшим Альмо с жалобой на их сына сможет помочь, но теперь она рассыпалась. Даже если они не в курсе его шантажа, сомнительно, что пойдут на попятный.
Пришла пора спускаться. Моё чуть ущемлённое Адрианом самолюбие приятно подогрели восхищенные взгляды и комплименты новоприбывших.
Мама вначале явно возжелавшая отругать меня за опоздание, передумала, увидев мой облик, одобрительно кивнула и, когда я подошла к ней, вернулась к общению с гостями.
— Позвольте представить, моя младшая дочь – Камилла. Это её первый выход в свет.
На меня пролились хвалебные потоки витиеватых речей, и я как пристало приличной девушке, тихонько поблагодарила за комплименты.
— Она станет истинным украшением этого сезона. — выдала стандартную для таких случаев фразу одна из гостий. — Вы, конечно, возьмёте её на приём у нас дома через две недели. Она будет пользоваться таким успехом!
Мамина улыбка застыла – через две недели я снова буду грызть гранит абсолютно бесполезных и даже вредных с точки зрения родителей знаний и естественно ни на каком приёме до самой весны появиться не смогу. Но поскольку заявление гостьи ответа не требовало, мама промолчала, только бросила на меня разочарованный взгляд.
Следом, почти одновременно подошли де Винтеры и Альмо. Кристофер осмотрел меня с выражением крайнего одобрения, но услышав, что я прихожусь дочерью хозяйке вечера, а значит сестрой его невесте, подобрался и его взгляд с одобрительного сменился на подозрительный. Мою кокетливо-зазывную улыбку он проигнорировал. Умный мальчик.
Ещё одной моей идеей было попытаться перетянуть его внимание на себя, очаровать и «совершенно случайно» попасться на глаза какой-нибудь сплетнице во время провокационно близкого общения. Моей репутации пришёл бы тогда «кирдык», как выражается одна из моих подруг в Лавирии, но родители точно не стали бы заставлять Сару выходить за того, кто способен так её унизить. Вот только Кристофер явно был настроен серьёзно, и всё дальнейшее его обращение ко мне было крайне вежливым, и как будто прощупывающим. Пытался определить, знаю ли я о проблемах сестры и как к этому отношусь. Но я тоже не вчера родилась и ничем не выдала своего к нему презрения. Альмо отошли от нас и присоединились к другой группе общающихся.
Адриан и вовсе обошёлся без сколько-нибудь положительных эмоций в мой адрес. Его явно тяготило нахождение здесь. Скорее всего он думал, что уже закрыл эту страницу своей жизни навсегда, настроился на совсем иное, и тут его снова окунули в этот мир притворства и тщеславия. Мне стало интересно, как он держится со своими бывшими друзьями, ведь когда семья от него отказалась, от него отвернулись вообще все. Заметив моё внимание, он как будто ещё больше похолодел – вероятно принял за легкомысленную девицу. Зря я кокетничала с Кристофером при нём.
Вообще мне не нравилось то, что происходило – раньше меня никогда особенно не волновало, что обо мне подумают, но теперь мнение этого человека, которого я впервые увидела меньше недели назад вдруг стало важно для меня. Нет! Нельзя отвлекаться от задачи – сперва нужно придумать, как помочь сестре.
Приём не был ознаменован какими-либо выходящими из ряда вон происшествиями – все обсудили, кто, что хотел, мои родители и семья Альмо лучась счастьем объявили о грядущем объединении двух семей, а затем всех усадили за стол. Несмотря на то, что Кристофер как будущий родственник, сидел рядом, а я старательно прислушивалась к каждому его слову, понять, как можно его нейтрализовать я не могла. Он действительно выглядел очень милым и достойным молодым человеком. Обращаться к родителям будет бессмысленно – они просто решат, что у Сары предсвадебное волнение, нежелание менять что-то в жизни, обычные страхи.
После ужина дамы отправились в гостиную и наблюдать за своим объектом я возможности лишилась. К тому времени, как к нам присоединились мужчины, напившись-наговорившись-накурившись, я лезла на стенку от щебетания девиц моего возраста, которые видимо решили взять надо мной, как над новичком в свете, покровительство: надавать советов и пересказать все сплетни.
Когда мужчины таки появились, окружающие меня девушки отхлынули, бросившись к ним. То есть проделали они это конечно грациозно и изящно, но впечатление у меня было именно такое.
— Представляешь, что натворил этот закон об образовании? — говорила рыженькая девушка в светло-зеленом платье, единственная оставшаяся рядом со мной. — Аристократам, не успевшим избавиться от проклятия магией, приходится учиться вместе с простолюдинами в школе. — она чуть покачала головой в ужасе, — В школе!
— Это действительно ужасно! — с нарочитой серьёзностью кивнула я, пряча улыбку.
— Ну вот, видите, девушки тоже согласны, что это была плохая затея!
К нам незаметно подошли двое мужчин. Говорившим был один из деловых партнёров отца – Алистер Крау, низкорослый, очень объёмный, смешливый. Приходя в гости к отцу, он приносил нам с братом и сестрой какие-нибудь сладости. Я всегда хорошо к нему относилась, но не сейчас – рядом с ним стоял хмурый Адриан. Видимо обсуждая что-то, они проходили мимо и услышали нашу беседу.
— Ладно, парней, — продолжал Крау, — Это даже полезно было бы, но девушек-то зачем? Может для простолюдинок это билет в счастливую жизнь, а что делать среди них таким очаровательным нежным созданиям? — он кивнул на нас с рыжей девицей. — Что с ними после такого будет? Я согласен с вами, что образование важно, но не так и не такое.
— Действительно, я вижу, образование нужно не всем, — холодно произнёс Адриан, смотря на нас с рыжей. — Некоторым достаточно умения вышивать крестиком и науки подбора цветов для обивки в гостиной.
— О, да, это так сложно! — забивая гвоздь в крышку моего гроба, проговорила рыжая, едва уловив суть. — Матушка поручила мне декорирование маленькой гостиной в доме, и я целую неделю не могла определиться с цветовой палитрой.
Не знаю, заметил ли Адриан меня в академии, но сейчас он мог почувствовать, что я маг-артефактор, а значит учусь там. Правда явно не связывал меня с той девушкой, с которой так долго танцевал и разговаривал во время маскарада. Меня – Камиллу, он явно считал поверхностной глупышкой, которая ненавидит ту возможность, которая ей досталась даром, и ради которой он отказался от всего.
Алистер и Адриан отошли.
— Хм, — фыркнула она, — Смотрит так с высока! Сам ушёл из семьи, а теперь, когда они приняли его обратно и восстановили в правах, задирает нос.
Явная нестыковка в фактах её не смущала. В этот момент я уже готова была свернуть ей шею – так подставила меня перед Адрианом. О том, что он явно и так был не высокого обо мне мнения, я старалась не думать.
— Слышала, он маг, — презрительно морщась, продолжила рыжая, — Лекарь какой-то, по деревням ездил побирался. Бедняков лечил и с ними жил.
Я дико была зла на предвзятость Адриана – в конце концов, у нас есть много общего, и не моя вина, что у него получилось так, а у меня иначе, но сейчас мне стало за него обидно.
— Его приблизил к себе король, только поэтому семья его и приняла. — желая хоть как-то выгородить его, сказала я.
— Король? — взгляд девушки сменился на оценивающий, когда она повернулась в сторону, где стоял Адриан спиной к нам.
Я уже знала, что многие решения короля высшее общество не радуют, но приблизится к нему, войти в тот круг, который он сформировал вокруг себя, а то и стать советником мечтали многие.
Адриан, как отщепенец и изгнанник, девушек в обществе интересовал не так сильно, как другие «истинные» аристократы. Мало ли, что ему в голову опять взбредёт – подастся в паломничество по захолустьям, снова уйдёт из семьи, и что тогда делать его бедной жене? Но вот приближённый короля – это же совсем, совсем другой разговор.
И теперь, по заинтересованному взгляду девушки, я поняла, что снова облажалась, уже в который раз за этот вечер. Только конкуренток мне не хватало.
Я решила выйти на улицу и пройтись по парку – хватит с меня знакомств и общения.
Таких как я оказалось не мало, но в сгущающихся сумерках, рассмотреть лица было сложно. Вдоль основных дорожек были расставлены фонари, но я выбрала неосвещённое ответвление, там в конце него, находился сарай с садовым инвентарём, поэтому, чтобы гости случайно туда не забрели, подсветки здесь не было.
Я зашла в сарай, и рискуя платьем, опустилась на скамеечку, которую наша садовница использует при подрезании высоких кустов. Обычно мне нравится находится в центре событий, и даже создавать эти самые «события», но вот общение с высшим светом… просто выматывает. Слишком всё неестественное, слишком всё напоказ.
— Это последний приём в этом году, — я подорвалась было, услышав голос Адриана, но тут же тихонько присела обратно и замерла, — С меня всего этого хватит.
— Давай поговорим об этом дома! — видимо его отец.
— У меня свой дом, и как не пытайся, в Ваш я не вернусь! — отрезал Адриан, — Я играю роль на публике, но за пределами…
— Ты не можешь отказаться! Сейчас предновогодние приёмы будут устраивать все, я уже отправил согласие на некоторые приглашения от нашего имени.
— Имена у нас разные, все приглашения, которые поступали лично мне, я проигнорировал и ни на что не соглашался.
— Так нельзя! — ярился де Винтер старший, — Ты часть этого общества – так решил не я, а король, и ты должен соответствовать! Должен найти себе подходящую жену, присутствовать на балах и приёмах, войти в какой-нибудь мужской клуб, наконец.
— Тебе я точно ничего не должен, — сказал Адриан, — Король хочет, чтобы маги были во всех слоях общества, и скоро так и будет, свои задачи я выполняю, а соответствовать этому обществу… вряд ли это у меня когда-нибудь получится.
Они разошлись, а я так и осталась сидеть на своей скамеечке. А ведь старший де Винтер подкинул идею: мужской клуб! Все мужчины-аристократы стремятся войти в какой-нибудь. Помимо досуга, это ещё и помощь в ведении дел – члены клуба помогают друг другу, охотнее заключают сделки. Правда, некоторые клубы враждуют между собой, иногда устраивают друг другу подлянки, но в целом состоять в клубе – показатель. Клубы соревнуются между собой в пафосе и требованиями для вступления – и чем больше требований, тем больше желающих туда вступить.
Может, в таком можно узнать что-то про Кристофера. Он осторожен здесь, на приёме, да ещё и в доме будущих родственников. Но вот среди таких как он… Мужские клубы славятся ещё и своей солидарностью – то, что там происходит за пределы клуба не выходит.
Наговаривать на свою будущую жену – вредить себе, так что за то, что он ничего не сказал насчёт Сары, я была спокойна, но он ведь может оказаться заядлым игроком, может баловаться какими-нибудь запрещёнными продуктами зельеварения… Хоть что-нибудь за что его можно будет припереть к стенке.
Ладно, не таким уж и бесполезным был этот приём.
Выяснить в каком клубе состоит Кристофер проблемы не составило – в большинстве случаев своё членство никто не скрывает, как раз наоборот, это добавляет солидности. Узнавала, правда, не я, а Эжен, иначе это было бы слишком странно.
— Было бы проще, если бы ты тоже там состоял.
— Я и в тот, в который меня отец протолкнул не хожу, — ответил Эжен. — Сидеть с бокалом коньяка и книгой я могу и дома, на бильярде играть тоже. С тобой же, например. Зачем куда-то ходить? А Фриар к тому же клуб с требованием к родословной, которому мы не соответствуем. Наш Ларос – ориентируется на качество членов в настоящий момент, а не на качество их потомков.
— Даже так? — удивилась я.
— Так какой план?
— Почему у меня все это спрашивают? — с недовольством посмотрела на него я.
Эжен только продолжил выжидательно на меня таращиться.
— План проникнуть в клуб, посмотреть, послушать.
— Меня туда не пустят. — сказал брат, а когда я выразительно ткнула пальцем в себя, он издевательски хмыкнул, — Ну даже если ты, как это делаешь дома, зайдёшь туда в образе горничной – хотя я уверен, что прислуга у них проверенная, и просто так с улицы девчонка не зайдёт – то дальше, что? Вряд ли никто не обратит внимания, что горничная крутится рядом с одним и тем же человеком. А если тебя кто-то узнает?
— Ты забываешь, об одной маленькой детали, — заговорщическим шёпотом сказала ему я.
Он похлопал глазами и протянул руки ладонями вверх, показывая, что весь внимание.
— Я – артефактор. Аж целый семестр ученый! — задрала я нос. — Никто меня не узнает.
Несмотря на мою браваду и ту идею с масками, сделать то, что я хотела, было не так просто. Во-первых, мне нужно было скрыть магию, но с этим я справилась относительно быстро – всего три дня корпела над артефактом, а вот как изменить магию имеющейся у меня маски так, чтобы образ был не смазанным, а другим – тут были проблемы. В конце концов, я просто чуть убавила её действие и изменила направление, чтобы образ был незапоминающимся, как бы плывущим, а остальное решила макияжем, париком и бинтами, утягивающими грудь. Ну и главная проблема – специально обученный человек на входе должен заворачивать таких вот искателей правды и приключений, с этим всё было ещё сложнее.
Сара пыталась отговаривать меня от такого рискованного мероприятия, говорила, что всё в порядке, и возможно Кристофер не так плох… Но я собиралась, не обращая внимания на её заламывания рук.
Когда я встала – в зеркале отобразилась копия моего брата. Положила маску в карман и черты поплыли, вроде человека и видно, но сказать брюнет, они или блондин уже сложно, а уж всерьёз разглядеть черты лица, так и вовсе невозможно.
— Здорово! — в зеркале снова отобразился брат, правда уже рядом с неопределённого вида человеком. — На двоих действия хватит?
Одеты мы были одинаково – в его выходную одежду.
— Нет. Куда ты собрался?
— Ну не думаешь же ты, что я отпущу тебя в такое место одну. Все эти ни о чём не подозревающие люди… мало ли что тебе взбредёт в голову, кто-то же должен проконтролировать.
Я благодарно сжала его руку.
— Только на публике так не делай, — сказал немного смущенный моими нежностями брат, — А то потом будут говорить, что я держался за ручки с неизвестным парнем.
Подготовившись, мы стали ждать вечера.
На входе в клубы не ставят лакея, или ещё какого низкого уровня слугу. Нет, тут стоит человек, которого не снести с пути угрозами, не подкупить, не разжалобить. Он знает всех членов и много чего знает о них. Он не пропустит жену, ищущую пропавшего мужа, не пропустит кредиторов, ищущих задолжавшего, не пропустит праздных смотрельщиков. Он болеет за клуб, за его интересы. И в этом его слабость.
Я вначале предлагала устроить поджог какой-нибудь незначительной пристройки – вспомнилась Изабелл, но Эжен идею забраковал. Тогда решили действовать по-другому – как раз, когда я подходила, и этот «повелитель входа» уже мог видеть, что к нему идёт молодой человек, к крыльцу подъехала карета с вензелем, какой наносят члены королевской семьи.
— По тонкому льду ходим, — пробормотал Эжен, когда мы обсуждали этот план.
— Не боись, — сказала я, — Король добрый, к тому же я изменила вензель, он только похож на королевский.
— Про «доброго короля» ты мне потом расскажешь.
Звучало не как вопрос, но я всё равно ответила:
— Ещё чего!
В клубе, разумеется, никто из королевской семьи не состоял, но пожелай – и клуб вознёсся бы на невероятную высоту. Потому, прыть смотрителя была объяснима, и предсказуема.
Смотря, как понёсся встречать дорогого гостя, привратник, я кивнула, вышедшему ему на смену лакею и со всем возможным пафосом впихнула ему в руки пальто и, делая вид, что не первый раз здесь, с полной уверенностью переступила порог. Лакей, помявшись, зашёл следом и повесил пальто. Решил, что раз начальник видел меня и ничего не сказал, значит всё в порядке.
В полумраке, освещаемой только светом камина и парой свечей, в креслах сидели мужчины разного возраста. Кто-то играл в карты, кто-то тихонько разговаривал. Скукотища, прав Эжен.
Кристофера не было, но была пара пареньков его возраста и я, нацелившись на них завязала было разговор, старательно делая голос ниже. Они сначала смотрели на меня с подозрением, но я вела себя так, будто мы с ними давно знакомы, и им было неловко спрашивать моё имя, к тому же в клубе ведь все должны друг друга знать.
Но тут всё пошло прахом – Эжен должен был, прикрыв лицо шарфом, сидеть в карете и занимать стража вопросами – как вступить в клуб, кто в нём состоит, какие развлечения предоставляются и всё в таком духе. То, что королевская особа не хочет показывать лицо – не удивительно, не желание выходить на промозглую улицу – тоже, и всё должно было получиться.
Но как оказалось, и я могла бы это предугадать – Эжен не болтун, исчерпав все заготовленные мной вопросы, он оказался не способен придумать что-то ещё и на подобострастный вопрос собеседника, подсказать ли ему что-то ещё, ответил отказом. Не мог попросить вступительную анкету, а потом час заполнять её, уточняя каждый вопрос, дубина!
Страж вернулся к своему месту, и уточнил у лакея, подходил ли кто. Решив посмотреть, кто там такой зашёл, он и увидел – меня, с незнакомым невнятно отображающимся лицом. П-провал!
Мы встретились взглядами и время замерло, прямо как в романтических книжках, только вместо любви на его лице отобразилась ярость, и он потянулся к карману.
— С дороги! — с ледяными аристократическими интонациями матери, хватило, чтобы вышколенный слуга отпрыгнул.
Я бежала, не разбирая дороги. Дурацкая была идея!
— Подвезти? — сердце и мысли бились так заполошно, что я даже не услышала ни копыт, ни скрипа кареты.
Я забралась в карету и злобно уставилась на брата, по-прежнему тяжело дыша.
— Как прошло? — спросил он невинно.
Я продолжала смотреть на него не моргая.
— Ты слишком долго там была, я уже не знал о чём с ним говорить. — начиная нервничать пробормотал Эжен.
Мы ещё помолчали.
— Что-нибудь узнала? — спросил брат, нервно растирая руки под моим взглядом. — Книжку, я смотрю, прихватила.
Только тут я отвела от него глаза – я действительно прижимала к себе огромный фолиант, которым собиралась сражаться с привратником.
— Боевой трофей, — буркнула я.
— О, ещё какой! — кивнул Эжен, — Это же книга клуба!
— Что? Тут тайные заповеди, ритуалы и всё такое? — заинтересовалась я.
— Да, нет, — охладил меня брат, — Записки в духе «здесь такого-то числа был такой-то, очень понравилась смесь для табака и не понравились маленькие рюмочки» или «такой-то изгнан из клуба за приставания к соратникам». Что-то вроде истории клуба в сообщениях. Я как-то читал в Ларосе клубную книгу со скуки, когда был там с отцом. Стало ещё скучнее.
Я открыла книгу, пролистывая.
— Но захватить книгу другого клуба это круто! — зевнув сказал Эжен. Не привык бедолажка, так поздно не спать.
Я не сразу поняла смысл, выхватываемых то тут, то там фраз, но то, что это не было похоже на описанные Эженом глупости, было очевидно. Я вчиталась в одно: «Пари между А.Л. Вингмором и К.Р. Кройтом о том, кто первый сможет добиться поцелуя от Трейси де Лиор». Дальше шёл список, судя по всему, ставок от членов клуба и пометка о результатах: Вингмор оказался удачливей соперника.
Дрожащими руками я переворачивала страницы, Трейси была не единственной жертвой спора, и по сравнению с другими, легко отделалась – там было пари о разорении семьи неугодного соседа, спор о женитьбе на богатой вдове, спор о доведении до самоубийства и куча мелких споров в духе подростковых «на слабо». Целый список запланированных преступлений разной тяжести, за исполнением которых следили и делали ставки на результат члены клуба Фриар.
— Эжен! — я пнула уже успевшего заснуть брата.
— О, приехали. — потирая глаза, сказал тот, выглядывая в окно.
— Это не книга заметок, это книга пари! — я протянула ему фолиант, открытый на странице четырехмесячной давности. Странице, содержавшей имя Сары.
— Что за…— спросонья он сообразил не сразу, но как только до него дошло, я увидела, что Эжен всё-таки умеет испытывать и показывать сильные эмоции – ярость была очень ощутимой.
Кристофер решил подзаработать не только на женитьбе на богатой девушке, но и на самом факте, что ему это удастся. Правда ставили против него не так много, что было втройне обидно – практически никто не сомневался в его успехе.
— Покажем родителям? — спросила я.
— Тогда всё равно придётся им слишком много чего объяснять, — покачал головой Эжен, — Нет, есть другая идея.
Не часто Эжен де Биель посещал Ларос – клуб, в который
Вы прочитали ознакомительный фрагмент. Если вам понравилось, вы можете приобрести книгу.