Оглавление
АННОТАЦИЯ
Джунгли - планета-рай: круглый год комфортная температура, яркая зелень растений, золотистые пляжи островов и бирюзовая вода океана... Ну, почти рай - если не брать в расчет налетающие порой грозы и весьма недружелюбную морскую фауну. Зато сухопутная - шестилапые ящерки да пестрые птички - вполне безобидна.
Ученые с исследовательской станции Земного Союза считают, что если на этой планете и возникнет когда-нибудь разумная жизни - то, несомненно, в океане. Так откуда же внезапно на одном из островов обнаруживается первобытное племя?! И племя это - не просто гуманоиды, это - люди!
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПРОЛОГ
***
После того, как был открыт гиперпространственный прыжок, перенаселенная Земля начала активно искать планеты для колонизации - и преуспела в этом. И теперь, спустя девятьсот лет, Земля-праматерь именовалась Метрополией; вместе с восемнадцатью планетами-колониями они образовывали Земной Союз.
Все это были планеты земного типа - колония должна сама себя обеспечивать, по крайней мере, продовольствием, а это едва ли возможно под куполом или в условиях гравитации, сильно отличающейся от земной. Конечно, на некоторых планетах или планетоидах имелись и поселения под куполом, но, как правило, это были либо исследовательские станции, либо шахты.
Нашлись и "братья по разуму" - но, увы, все мечты писателей об очаровательных инопланетянках с мелодичным голосом и глазами в пол-лица разбились о суровую действительность. Отдаленно смахивающие на людей караны имели шесть конечностей, были покрыты плотной серой кожей и в одежде не нуждались; их трехглазые "лица" с вытянутыми вперед челюстями напоминали морды земных гамадрилов.
Тем не менее характер они имели незлобивый и охотно торговали с землянами либо по принципу "технологии за технологии", либо предлагая редкоземельные элементы за в достатке имеющиеся у Метрополии минералы, в частности самородную серу и йодированную соль.
Вторая же разумная раса - аталы - вообще не напоминали людей. Многоногие, покрытые хитиновым панцирем, размером вдвое меньше человека, они были крайне неприхотливы к условиям существования и колонизацией планет не интересовались. К звездам их вело неуемное любопытство и жажда знаний, как-то связанная с их религиозными воззрениями - подробностями своей религии аталы с посторонними не делились.
Были обнаружены и еще несколько потенциально разумных рас - но там не шло речи не то что о выходе в космос, но даже о мало-мальски развитых цивилизациях. Тем не менеее эти планеты были объявлены заповедниками и их посещение было запрещено - не считая немногочисленных ученых, которые, таясь от местных жителей, понемногу их изучали.
Открывая новые планеты, Земной Союз больше не торопился колонизовать их, но создавал там исследовательские станции: знания бесполезными не бывают и пригодятся если не теперь, то в будущем.
Самыми интересными и престижными профессиями на планетах Земного Союза считались "космические": космолетчики и космобиологи, космоэкологи и космогеологи. И конечно же космические разведчики - храбрецы, которые на своих небольших планетолетах - в просторечии "авиетках" - первыми высаживались на новооткрытые планеты и, рискуя собой, выясняли, какие опасности могут подстерегать ученых, которые придут следом за ними.
***
Обширный двор, окруженный столетними каштанами, был полон народу. Пожалуй, там набралось около тысячи юношей и девушек - и еще столько же, если не больше, не вместившись во двор, толпились за оградой.
И неважно, что все тесты благополучно пройдет хорошо если один из пяти, и половина из них отсеется еще на первом курсе - в этот день, первый день приема документов в Академию Космофлота, каждый из тех, кто пришел сюда и теперь с замиранием сердца ждал, что вот-вот откроются черные с золоченой отделкой двустворчатые двери административного корпуса, считал, что сегодня - его шанс.
***
- Эй, пролезай сюда! - высокий парень откачнулся от ограды и, выиграв толику свободного места, кивнул зажатой в толпе девушке, которая только что болезненно ойкнула, когда чей-то башмак задел ее ногу в легкой туфельке.
Отказываться от приглашения она не стала - нырнула под его упирающуюся в ограду руку и, наморщив лоб, принялась изучать образовавшуюся на щиколотке ссадину.
- Не повезло... - прокомментировал парень. - Коллей. Брент Коллей. - Девушка растерянно взглянула на него - пришлось объяснить: - Это я. Знакомлюсь, значит.
- А, - улыбнулась она. - Я - Лара Кройзер. Ты откуда?
- С Альбары, - назвал он одну из планет Союза. - А ты?
- Отсюда. Ну, в смысле, не совсем отсюда - из Австралии, но да, я с Метрополии.
"Лара с Метрополии..." - мысленно повторил Коллей.
Простенькое платье с расклешенной юбкой красиво облегало стройную фигурку, а серый, вроде бы унылый цвет лишь подчеркивал исходившее от девушки ощущение свежести, что называется "кровь с молоком". Золотистые волосы до плеч красиво обрамляли изящно очерченное личико с голубыми глазами, прямым носиком и округлым подбородком. Словом, девушка была очень и очень хорошенькой.
Коллей подумал, что если она поступит, ему будет чем (точнее, кем) заняться в свободное от учебы время. В своем же успехе - и в смысле поступления, и в отношении "Лары с Метрополии" - он не сомневался: три года службы в Боевом Легионе Союза почти гарантировали ему место в Академии, что же касается девушки... Пусть его нельзя было назвать классическим красавцем, но успехом у женщин он пользовался. Веселый прищур серо-зеленых глаз, обаятельная улыбка, вовремя сказанное словцо - и лакомый плод сам падает в руки; что же касается перебитого в детстве носа, то горбинка почти незаметна, но при случае можно ввернуть что-нибудь о боевом прошлом...
- Ты на какой будешь поступать? - спросил он.
- На космобиолога! - не задумываясь, ответила Лара.
- А-а, космобиолухом будешь! - рассмеялся он и, мгновенно уловив промелькнувшую в голубых глазах обиду, покаянно, но весело объяснил: - Это старое прозвище... наверное, глупое... так что извини! Не обижайся!
- А ты куда хочешь? - спросила девушка, показывая этим, что принимает его извинения.
- На разведчика, конечно! - сказал Коллей вроде бы небрежно, но с тайной гордостью и, дождавшись положенного почтительно-восхищенного "О-оо!", кивнул на то, что творилось за спиной у Лары: - Гляди, уже пускать начали!
Черные с позолотой двери действительно распахнулись, и толпа потекла внутрь. Девушка развернулась, на миг невольно прижавшись к Коллею, но тут же смущенно отодвинулась; спросила:
- Ну что - пошли?
- Погоди! - воспользовался он удачным поводом прихватить ее за талию. - Пусть первая волна схлынет, а то затопчут! - Объяснил: - Спешить некуда - сегодня только спрашивают, на какую специальность ты хочешь поступить, и номерки выдают. Там будет написано, когда и куда завтра на собеседование приходить.
- А ты откуда знаешь?
- Два года назад у меня друг пытался поступить - он и рассказал.
- И как - поступил? - поинтересовалась девушка.
- Нет, не вышло. Слушай - может, мы, когда освободимся, сходим куда-нибудь... ну там... мороженое?..
- Посмотрим. Когда освободимся.
- Ну что - вроде там уже посвободнее стало?.. - Кивнув на черные с позолотой двери, Коллей приобнял Лару за плечи. - Пойдем?
- Пойдем! - согласилась она.
***
***
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
СЫН НЕБА
ГЛАВА ПЕРВАЯ
***
- Черт бы побрал эти клятые Джунгли! И грозу эту... чтоб ее! - Брент Коллей швырнул на пол очередную сгоревшую плату и повторил: - Черт бы побрал эти Джунгли!
На первый взгляд, планета Джунгли казалась почти земным раем: солнце - желтый карлик, гравитация чуть меньше земной, воздух, позволяющий дышать без скафандра, круглый год комфортная температура... Девять десятых планеты покрывал океан, оставшаяся одна десятая приходилась на пролегающий вдоль экватора островной пояс.
Островов было несколько тысяч - от небольших, которые можно было пройти из конца в конец за десять минут, и до сравнимых по размеру с Борнео. Все они, особенно с воздуха, казались скроенными на один лад: узкая полоска песчаного пляжа обрамляла густую зелень джунглей - отсюда, собственно, и пошло название планеты.
Золотистый песок, бирюзовый океан - прямо хоть морской курорт тут устраивай!
Это если не учитывать полное отсутствие источников пресной воды и весьма недружелюбную морскую фауну.
Агрессивные атерозавры - двоякодышащие бронированные восьмиметровые гиганты, похожие на крокодилов с плавниками вместо лап - и псевдокальмары размером с руку, разряд электричества которых мог убить человека; морские змеи, от яда которых медицине Земного Союза до сих пор не удалось найти антидота, и двух-трехметровые дельфоиды - их стая могла справиться даже с атерозавром. А еще - юркие щучки, косяк которых был способен за минуту обглодать до скелета метрового псевдотунца (мясо этой похожей на земного тунца рыбы было омерзительно горьким и несъедобным). Даже мелкие ярко окрашенные донные рыбки - и те при прикосновении выделяли жгучую слизь!
Островная фауна была куда менее опасна и агрессивна. Особым разнообразием она не отличалась: жуки и бабочки, пестрые птерики - некое подобие древних земных археоптериксов, отсюда и название - и покрытые зеленоватой густой шерстью снейки, похожие на полуметровых змей с шестью короткими, но цепкими когтистыми лапками.
Ну, и, в довершение всего - грозы.
В общем-то, климат Джунглей был вполне сносен: круглый год тепло, сезонных колебаний температуры практически нет... словом, все было бы хорошо, если бы не грозы. Они налетали внезапно - за какие-нибудь полчаса температура падала на добрых пятнадцать градусов, а небо покрывали тяжелые сизые тучи, из которых хлестал яростный ливень, сопровождаемый громом и молниями.
Именно такая гроза - точнее, ударившая в его авиетку молния - и была причиной того, что Коллей сейчас перебирал платы пульта управления, понимая, что ремонта тут на неделю как минимум, а запасов воды и пищи у него на три дня. Разве что, если снова налетит гроза, удастся набрать пресной воды.
***
До ночи он успел разобрать едва ли половину плат - стемнело, а освещение, кроме аварийного, тоже не работало.
А утром, едва проснувшись, первым делом решил выставить рядом с авиеткой несколько открытых пластиковых контейнеров - авось повезет, и над островом действительно снова пролетит гроза - да и вообще осмотреться: может, удастся найти что-то съестное!
Едва Коллей открыл дверь, как ноздрей коснулся сладковатый аромат древесного сока, а в уши врезался громкий пронзительный писк птериков.
Приземлился он удачно - позади авиетки между стволами уцелевших после его посадки деревьев просматривалось море. Можно будет освежиться, а при удаче и съедобных моллюсков найти, благо пищевой анализатор - прибор автономный, а значит, от молнии пострадать не мог.
***
Остров был большой и явно еще не обследованный. Разумеется, Коллей знал, что на некоторых островах встречаются горы, но до сих пор ему таковых не попадалось, а тут на западе ясно просматривался силуэт островерхой горушки высотой навскидку метров семьсот, а дальше - еще одной, поменьше.
А в остальном - все как везде: песчаный пляж, бирюзовая вода, зеленые лианы и яркие бабочки. За четыре года, что Коллей работал на исследовательской станции Джунглей, этот "земной рай" у него уже в печенках сидел.
Прибитый ливнем песок был еще мокрым, и ходить по нему босиком не хотелось, по мелководью тем более: кому охота получить с ногу колючку морского ерша - так, не мудрствуя лукаво, первый руководитель исследовалельской станции пятьдесят лет назад поименовал донную рыбу величиной с тарелку, на плоском теле которой вдоль зребта при малейшей опасности вскидывался ряд острых шипов. Зато мясо у нее было съедобным и даже вкусным. Но пойди поймай ее: пока не наступишь - не заметишь.
Прямо в ботинках побродив по мелководью бухты, Коллей стал счастливым обладателем трех двустворчатых раковин размером с блюдце - согласно данным пищевого анализатора, моллюски внутри были съедобны.
Вообще здешняя бухта буквально кишела живностью. Тут и там из воды выпрыгивали стайки мелких рыбок, похожих на серебряные монетки - это значило, что недалеко от поверхности ходит рыба покрупнее, которая только и ждет, что "монетки" сами посыпятся ей в пасть; из-под ног разбегались крабы-многоножки, а метрах в ста от берега из воды то показывались, то снова исчезали в глубине треугольные плавники псевдотунцов.
Вернувшись на берег, Коллей присел на песок - понятно, что нужно было срочно чинить пульт управления и прежде всего инфоблок, чтобы связаться со станцией и доложить, что у него все в порядке. Но уж очень не хотелось возвращаться в авиетку и снова до одури перебирать и тестировать сгоревшие платы.
Там, где плескались псевдотунцы, внезапно выскочило из воды и тут же снова ушло на глубину светлое тело. Неужто дельфоид? Да, вот снова промелькнул... охотится... похоже, ему мясо псевдотунца не кажется горьким.
Так близко взрослых дельфоидов Коллей их еще не видел. В записях ранних лет существования исследовательской станции утверждалось, что когда-то они водились в бухте Надежды - так высокопарно первые исследователи назвали место, где была построена станция - и подходили совсем близко к берегу. Но стоило тогдашним космобиологам добыть несколько образцов этих животных - дельфоиды, как и атерозавры, оказались двоякодышащими - как остальные ушли из бухты и больше там никогда не появлялись.
Единственный живой экземпляр дельфоида - детеныш меньше метра длиной - пять лет назад был с огромным трудом выловлен рядом с соседним островом и теперь плавал в бассейне станции; космобиологи прозвали его Лапушкой и чуть ли не пылинки с него сдували.
***
В детстве бабушка рассказывала ему сказки про мальчика-чародея, которому стоило только взмахнуть своей волшебной палочкой - и совершалось чуло: больной выздоравливал, из семечка вырастала и давала плоды яблоня, а поломанная вещь снова становилась целой. И, похоже, эти сказки крепко запали Коллею в душу, иначе чем объяснить мимолетную надежду, что сейчас он откатит дверь авиетки - и пульт управления, целый и невредимый, подмигнет ему лампочками.
Но увы - чудес не бывает, и его встретил полуразобранный пульт и куча сгоревших плат.
Поэтому, полакомившись собранными моллюсками (действительно полакомившись: вкусные, под пиво бы самое то!), Коллей снова принялся тестировать платы; от монотонности этой работы неплохое было настроение вскоре снова скатилось в ноль, и он в который раз спросил себя: "Кой черт, ну кой черт понес меня в этот треклятый полет?! Ведь запросто мог отказаться!"
В самом деле, если вероятность грозы в указанном для полета регионе превышала тридцать процентов, то, согласно инструкции, последнее слово оставалось за разведчиком. Согласится лететь - его выбор, но и его ответственность, откажется - его право, и приказать ему лететь никто не может.
Так какого черта?!
Впрочем, самому себе-то уж можно не врать... В ушах, словно наяву, снова зазвучал насмешливый, с презрительными нотками голос:
- Неужто неустрашимый Брент Коллей - и вдруг дождичка испугался?!
Он понимал, что его берут на "слабо"; понимал - но все же полетел.
И вот результат: ветвистая молния, ударившая в авиетку, и чудом не закончившаяся крушением аварийная посадка на еле видимый сквозь хлещущие по лобовому стеклу потоки воды остров.
Коллей вытащил очередную плату и, увидев на ней черные пятна прогаров, с чувством повторил:
- Черт бы ее побрал! - имея в виду отнюдь не плату и даже не грозу, а Лару. Бывшую Лару Кройзер, ныне Лару Айриш - заместителя начальника исследовательской станции.
ГЛАВА ВТОРАЯ
***
Почти сразу после поступления они с Ларой подали заявку на "семейные" апартаменты в общежитии. Администрация Академии была не против связей между однокурсниками, тем более что сложившиеся пары исследователь-разведчик имели при распределении хорошие перспективы; единственное, легко решаемое ежегодной прививкой требование: никаких детей!
Оба они на своих факультетах считались "звездами", обоим прочили блестящее будущее. Оба мечтали о том, как после выпуска вместе отправятся исследовать какую-нибудь новую планету... по крайней мере Коллей считал, что они едины в своих мечтах, и Лара не давала ему повода усомниться в этом.
***
В начале шестого курса, сразу после каникул, должно было состояться распределение - с тем, чтобы оставшиеся полгода будущие напарники тренировались вместе.
На каникулы Коллей улетел к себе на Альбару - расставаться с Ларой на целых два месяца не хотелось, но и пропустить свадьбу сестры значило бы нанести смертельное оскорбление всей семье. И, вернувшись, удивился, не обнаружив Лару в их апартаментах - она собиралась провести каникулы с родителями в Австралии и вернуться в Академию за день до него.
Все попытки связаться с ней были неудачны - ее номер попросту не отвечал, а это значило, что Лары либо нет на Метрополии, либо что ее коммуникатор зачем-то отключен.
На следующий день - первый день занятий - она тоже не появилась, и на распределение Коллей пошел один. Как лучший выпускник своего факультета, он был приглашен в кабинет одним из первых и, войдя, сразу сказал:
- Мы подавали совместную заявку с Ларой Кройзер. Посмотрите - она должна быть в документах.
- А где же сама студентка Кройзер? - спросил один из членов комиссии: на распределение будущие напарники обычно приходили вместе.
- Я не знаю, - начал Брент, - возможно... - он собирался сказать, что, наверное, у нее дома случилось что-то, что заставило еге задержаться, но его перебил декан:
- Студентка Кройзер три дня назад отозвала свою заявку...
"Да что вы, не может быть, тут какая-то ошибка!" - хотел воскликнуть Коллей, но декан, глядя в лежащий перед ним планшет, неумолимо продолжал:
- ...Насколько я понимаю, это связано с тем, что было одобрено ее заявление на поступление в аспирантуру. В порядке исключения, в связи с предстоящим замужеством, решение было принято до начала учебного года.
- Замужеством?! - сумел выдавить из себя Коллей.
- Да. - Декан поднял на него глаза; показалось - или в них действительно мелькнула жалость? - Я так понимаю, что вы были не в курсе? - Брент молча помотал головой. - Что ж, юноша, до завтра у вас есть время обдумать, где бы вы хотели работать.
На следующий день он согласился на первое же предложенное ему место работы - исследовательскую станцию на планете Джунгли.
***
Появилась Лара в Академии лишь через две недели - такая же, как всегда: хорошенькая, свеженькая, с доброжелательной улыбкой. Столкнувшись с Коллеем носом к носу, на секунду смешалась, но потом как ни в чем не бывало кивнула ему. Он тоже сумел кое-как кивнуть; прошел дальше, но, услышав за спиной: - Брент, постой! - обернулся. подумал: "Наверное, объясниться хочет!"
Но, оказывается, ей просто нужно было забрать из общежития свои вещи и, как человек воспитанный, она не хотела это делать в его отсутствие. В апартаменты они зашли вместе. Коллей молча стоял у окна, пока она собирала большую сумку. Забрала не все - про остальное сказала:
- Это мне не нужно, хочешь - выбрось. - Чуть помедлив, поинтересовалась: - Ты ничего не хочешь у меня спросить?
Он молча мотнул головой; Лара пожала плечами и вышла.
В тот же вечер Коллей, остервенело утрамбовав в пакет, собрал остальные ее вещи и спустил в утилизатор.
***
Работать на исследовательской станции Джунглей оказалось не слишком интересно, но в целом неплохо. В его задачу входило в основном картографирование, иногда приходилось брать пробы земли, воды или растительности, изредка - отвезти кого-то из исследователей на определенный остров, а потом забрать оттуда. Словом, ничего опасного - и, увы, никакой романтики.
Начальник станции, Варс Эдро - отставной военный, по второй специальности космоэколог - хотя требовал от подчиненных дисциплины, но попусту не придирался. Да и остальной персонал станции - что "научники", что "технари" - были вполне доброжелательны.
Вот только женщин на станции было меньше, чем мужчин, и, увы, все они были "заняты": молодых и одиноких, которые могли стать причиной раздоров в коллективе, на подобные станции вообще брали неохотно.
Но каждые полгода Коллею полагался двухнедельный отпуск; обычно он ехал на одну из курортных планет и уж там-то "отрывался" по полной - и в смысле девочек, и с выпивкой.
Так прошло три года. Коллей был на хорошем счету, ему продлили контракт; он ни с кем особо не сдружился, но и недоброжелателей на станции у него не было.
Раз в две недели на планету садился шаттл, привозил почту, провизию, заказанные "научниками" приборы и реактивы, запчасти - словом, все, что необходимо для нормального функционирования станции. Дело, в общем-то, обычное, и Коллей, вернувшись из очередного полета, не особо заинтересовался, услышав от авиатехника:
- Шаттл прилетал!
- И что? - больше из вежливости спросил он.
- Варсу заместительницу назначили, сегодня прилетела. Бабенка - ух!! Говорят, станцию нашу расширять будут!
***
Во время ужина в столовую вошел Варс Эдро, а за ним - Коллей ошарашенно застыл - Лара. Все такая же ясноглазая и элегантная, ни на йоту не изменившаяся, только не в платье, а в брючном костюме... странно - она раньше не любила брюки!
- Прошу минуточку внимания! - сказал начальник станции. - Позвольте представить вам Лару Айриш, с этого дня старшего космобиолога станции и моего заместителя. Решением Научного Совета Земного Союза нашу станцию ждут некоторые изменения, но об этом лучше расскажет она сама.
И Лара хорошо поставленным четким голосом, с привычной доброжелательной полуулыбкой принялась рассказывать о том, что Научный Совет решил расширить группу космобиологов, которую она отныне возглавляет, и вскоре на станцию прибудут еще четверо специалистов в этой области...
Коллей почти не вслушивался в ее слова - только смотрел, как она знакомым жестом поправляет волосы, как порой слегка хмурит ровные, словно карандашом выписанные дужки бровей и как скользит взглядом по лицам сотрудников станции, не задерживаясь на его лице и ничем не показывая, что они когда-то были знакомы.
***
На некоторых, особенно больших островах, помимо привычных насекомых, птериков и снейков, встречались и эндемичные(обитающие на ограниченном ареале) виды - как растений, так и животных. И, разумеется, Лара, будучи космобиологом, не могла упустить возможность заявить себя как их первооткрыватель.
На практике это означало, что Коллей, отправляясь на своей авиетке на очередной остров, должен был, помимо облета и нанесения на карту его очертаний, высаживаться на нем и собирать образцы растений и животных - особенно тех, которые казались ему в чем-то примечательными и отличными от обычных.
Разумеется, эти высадки существенно тормозили его основную задачу - картографирование островов - и Варс Эдро выразил по этому поводу недовольство, но Брент объяснил, что выполняет приказ заместителя начальника станции. Впоследствии до него дошли слухи, что Варс с Ларой имели серьезный разговор - результатом его стало новое распоряжение: теперь Брент при высадке должен был обследовать острова лишь "начерно", пользуясь в обновном визор-камерой и не заморчиваясь ловлей образцов. В случае, если остров казался космобиологам "перспективным", туда отправлялась группа из трех-четырех человек, которая проводила там несколько дней, подробно исследуя его фауну и флору.
Тем не менее, на счету у Коллея все же было несколько обнаруженных лично им уникальных видов, в том числе небольшая угольно-черная бабочка (надо сказать, на редкость кусачая) и морская лилия - плавающий на поверхности моря недалеко от берега на первый взгляд безобидный цветок с белыми лепестками и желтой сердцевинкой, на самом же деле - некая разновидность актинии: похожие на нити "корешки" цветка охотиись на мальков.
Так что, посвятив первую половину дня работе с платами, Коллей решил, что не мешало бы для разнообразия заняться поиском эндемиков - а заодно и чего-нибудь съестного, вроде сегодняшних моллюсков.
Оставалось надеяться, что это не какой-нибудь уникальный вид, который он должен был благоговейно загрузить в контейнер - а вместо этого попусту (и с удовольствием) сожрал. Можно себе представить, какой скандал тогда закатит Лара!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
***
Она пришла к нему сразу после приезда - незадолго до полуночи постучала в дверь. Коллей несколько удивился, но открыл, и Лара скользнула в комнату - улыбающаяся, в одном халатике.
- Что тебе нужно? - хмуро спросил он. - Или, наверное, лучше сказать - что вам нужно?
- Ой, ну ты что - до сих пор на меня дуешься?! - с некоторой даже обидой воскликнула она. Прильнула вплотную, халатик словно сам собой стек с плеч - под ним не было ничего, кроме нежного и упругого женского тела. И Брент... да, он взял предложенное; в конце концов, он не был ни святым, ни импотентом.
***
С тех пор эти ночные визиты повторялись раз в пару недель, а то и чаще. Днем же Лара скользила по нему равнодушным взглядом и если заговаривала, то исключительно чтобы отдать ему распоряжение или высказать недовольство. Чем? Обычно находилось, хотя большинство поводов были скорее похожи на придирки.
Спустя два месяца его вызвал к себы Варс Эдро; когда Коллей вошел и сел, помолчал немного, буровя его взглядом, потом спросил:
- Ты ничего не хочешь мне сказать?
- О чем?
- О твоих отношениях с госпожой Айриш.
- В Академии мы были парой. После пятого курса она уехала на каникулы и вышла замуж. - Зачем скрывать то, что наверняка есть в его личном деле! - С тех пор мы почти не общались.
- Мне доложили, что она третирует тебя придирками... ты не хочешь подать жалобу?
- Нет, - покачал он головой.
- И еще мне доложили, - Эдро чуть запнулся, - что гопожу Айриш, весьма легко одетую, видели ночью в... коридоре неподалеку от твоей комнаты.
- Полковник, - назвал он Варса по последнему воинскому званию, - я могу поклясться хоть на Круге Справедливости, что ни разу не звал и не приглашал к себе госпожу Айриш.
- Ну что ж... - начальник станции поджал губы, - ступай!
Когда через несколько дней Лара снова постучалась к нему, Коллей не открыл дверь.
Что ж - не прошло и десяти минут, как она открыла ее сама, мастер-ключом, который полагался ей как замначальника станции.
- Послушай, меня вызывал Варс... - сидя на постели, сказал Коллей, - короче, пора с этим заканчивать - не приходи ко мне больше!
- С какой это стати?! - рассмеялась Лара. - Согласно правилам станции, отношения между сотрудниками не являются чем-то непозволительным... лишь бы не мешали работе.
- Но ты замужем!
- А это уж мое дело... мое и моего мужа - но никак не господина Эдро! Ладно, хватит болтать! - Она подтолкнула его обеими ладонями в плечи, заваливая навзничь на постель.
***
На сей раз, отправляясь к морю, Коллей взял собой сетку для сбора моллюсков, несколько небольших контейнеров и прикрепил к поясу обойму пробирок. И, как выяснилось, не зря: пройдя по береговой полосе до соседней бухты, он обнаружил, что там эти же моллюски встречаются на каждом шагу. Собрал десяток; две штуки - так и быть - поместил в контейнер: а вдруг это действительно эндемик? Остальные предназначались на ужин.
И тут, случайно бросив вгляд в дальний конец бухты, Брент заметил, что там, где полоса песка сменялась густыми зелеными зарослями, что-то блеснуло. Надвинул на глаза визор-камеру, приблизив изображение - под кружащейся в воздухе стайкой желтых бабочек отблескивал... да, отблескивал на солнце ручей... или что-то очень на него похожее!
"Быть такого не может - здесь же нет источников пресной воды!" - подумал Коллей, тем не менее переходя на бег и продолжая вести непрерывную съемку. И - остановился, глядя на то, чего не могло здесь быть: журчащий у его ног ручей шириной чуть меньше метра, ближе к границе прибоя разветвлявшийся на несколько рукавов.
Ткнул в воду щупом анализатора - зеленая лампочка загорелась почти сразу - сунул туда же палец и лизнул. Вода... пресная... чуть кисловатая, но определенно пресная!
Встав на колени, он зачерпнул ее контейнером, вгляделся в дно ручья - на некоторых камешках виднелись зеленые пятна, похожие на тину. Что ж - и их туда же, и немного песка со дна...
Во второй контейнер Коллей заловил несколько бабочек из кружившей над ручьем стайки. И - домой, точнее, в авиетку - скорее поместить контейнеры в стазис-шкаф, благо он тоже автономен.
На ходу заметил среди буйной зелени красные пятнышки. Цветы? Насекомые? Ладно, сюда он еще вернется!
***
Весь следующий день Коллей, вместо того, чтобы заниматься ремонтом авиетки, изучал соседнюю бухту - точнее, ручей и его окрестности. Понятно, что сюда еще прилетят космобиологи, но хотелось и самому вернуться на стацию с какими-то результатами.
Пока что, пройдя пару километров вдоль русла, Брент убедился, что течет ручей со стороны гор. Наверное, именно благодаря им он и появился.
Помимо придонного мха, в нем водились какие-то странные существа, похожие на полупрозрачных комаров (в контейнер их!), по берегу росли белесые лианы, листья-нити которых опускались в воду.
Те красные пятнышки, которые он заметил накануне, оказались не цветами, а ягодами, похожими на крупную смородину, но увы - пищевой анализатор признал их несъедобными. Тем не менее в конце дня он собрал несколько щтук и, поскольку свободных контейнеров не осталось, понес их просто в руке.
Коллей уже почти добрался до авиетки, когда что-то внезапно ударило его по руке, а в уши ворвалось звонко-шипящее:
- Иссссссссссс!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
***
Тренированное тело сработало само - перкувырнувшись, Коллей нырком метнулся к авиетке и замер на корточках, прижавшись плечом к ее опоре и настороженно оглядываясь.
Вокруг все было тихо - лишь вдалеке шелестел прибой да где-то среди лиан попискивали птерики. Только вот не оставляло ощущение, будто джунгли сейчас всматриваются в него - так же, как и он в них...
Коллей сам понимал, что это звучит нелепо - но ведь не приснился же ему этот странный крик! Да и красные ягоды до сих пор рассыпаны по земле, словно брызги крови...
Интересно, что же его по руке ударило - ни камня, ни палки вокруг не видно. Разве что вон тот темно-зеленый плод размером с кулак... но, возможно, он и раньше здесь валялся?..
По-прежнему настороженно озираясь, Коллей медленно выпрямился. Подошел к рассыпанным ягодам, собрал в горсть - и, словно какое-то шестое чувство сработало, взяв одну из них, медленно поднес к губам...
Стоило ему сделать это, как воздух снова прорезало тревожное:
- Иссс! Иссс!
Он резко обернулся туда, откуда, казалось, донесся крик. Сквозь обломанные стволы деревьев просматривалась бухта, заходящее над ней солнце... больше ничего. И никого...
Демонстративно отбросив ягоды, Коллей отступив к авиетке и присел на ступеньку; сказал негромко:
- Возможно, я схожу с ума... но... ты хотел меня предупредить, что эти ягоды ядовиты, да?
Он чувствовал себя последним идиотом... или человеком, находяшимся в фантасмагорическом сне. Но если поблизости сейчас никого нет - так ведь никто и не услышит этот безумный монолог:
- Кто ты? Я не сделаю тебе ничего плохого! Отзовись, пожалуйста!.. А... а хочешь, я тебя чем-нибудь угощу?! - пришла Бренту в голову еще одна безумная мысль. - Чем-нибудь вкусным!
Но чем?! Щоколад? Но он может оказаться вреден здешнему живому существу... кто бы это ни был! Может, печенье? Птерики едят хлеб, на станции, будто воробьи, чуть ли не из рук клюют крошки...
- Подожди, я сейчас! - метнувшись в авиетку, он распотрошил пакет, вынул печенину. Выскочив снова наружу, отломил половину и сунул в рот, начал жевать: "Это не яд!". Проглотил и, пройдя несколько шагов, пристроил вторую половину, как на тарелку, на плоскую раковину от съеденного утром моллюска.
Выпрямился, огляделся.
- Это тебе... вкусно, возьми, попробуй!
Ни шороха, ни отклика...
Солнце уже наполовину село, по воде протянулась огненная дорожка. По контрасту с ней джунгли в сгущавшихся сумерках выглядели мрачно-зловещими.
Коллей отступил к авиетке, поднялся по ступенькам и задраил за собой дверь.
Работай инфоблок, сейчас можно было бы включить наружные камеры, а так... Разве что переключить визор-камеру на ночное видение и сидеть с ней у окна.
Да нет, все это глупость, игры воображения - не могло быть ничего подобного! Рано или поздно всему найдется логическое объяснение. Да и кто мог (заметьте, прицельно!) кинуть в него неведомым предметом? Птерик, что ли?! А может... может, это жук какой-то в руку врезался?
Нет, нужно выспаться, завтра продолжить чинить авиетку, а перед самым отлетом снова наведаться к ручью и пособирать образцы. И ни в коем случае никому не рассказывать о случившемся - а то ведь могут решить, что у него начались глюки!
***
Несмотря на принятое решение, спал Коллей плохо. Несколько раз вскидывался - казалось, снаружи кто-то ходит, а потом долго не мог заснуть, то перебирая в памяти подробности сегодняшнего происшествия, то вспоминая лекцию, которую года три назад, стремясь наладить отношения с коллективом станции, Лара прочитала для сотрудников. В ней она убедительно и аргументированно доказывала, что если на Джунглях и могла бы развиться разумная жизнь - то исключительно в океане, учитывая разнообразие водной фауны планеты и бедность островной.
По-настоящему заснул Коллей лишь под утро - и проснулся, когда за окном было уже светло.
Подскочил к окну - раковина ярко блестела в лучах утреннего солнца. Но печенья в ней не больше было - вместо него там лежало что-то другое...
***
Натянув штаны, Коллей выскочил из авиетки. Пара шагов - и он склонился над раковиной; в ней лежали три незнакомых плода размером с детский кулачок, похожих на коричнево-зеленый артишок - два целых и один разрезанный, так что видна была оранжевая мякоть. Не разломанный - а именно разрезанный острым лезвием!
Но это значит... Коллей обвел растерянным взглядом окружающие джунгли, сказал тихо, боясь спугнуть ЭТО - нечто немыслимое и невозможное:
- Ты разумный? Только не уходи, не исчезай! Пожалуйста! Я сейчас!
Он бросился обратно в авиетку... наколол пятку - плевать! И тут же выскочил обратно - уже в ботинках и с анализатором. ткнул щупом в разрезанный плод - зеленая лампочка загорелась через несколько секунд.
Взяв половинку плода, Коллей осторожно лизнул сочную мякоть, ощутил на языке сладость и решительно откусил.
Оранжевая мякоть оказалась чуть водянистой и действительно сладкой, с незнакомым, но приятным ароматом. Зато шкурка - жесткой и безвкусной, ее пришлось выплюнуть; Брент понадеялся, что не оскорбил этим того, кто принес плоды.
***
Через полчаса рядом с авиеткой появился целый натюрморт. Три раковины - в одной печенье, в другой - горсточка изюма, в третьей - ломтик вяленого мяса. Помимо этого - открытая банка с компотом, поперек которой лежит прутик с наколотой на него половинкой абрикоса.
Все эти яства Коллей выкладывал тщательно и не торопясь, понемногу пробуя сам, чтобы показать, что не отравлено. Закончив, отошел и сел возле авиетки.
Шло время, но никто не появлялся, разве что над компотом закружилась привлеченная его запахом желтая бабочка.
***
Часа через два Коллей был уверен, что, сидя здесь, он только зря тратит время. Наверное, давно уже стоило пойти и заняться ремонтом авиетки, если бы... его не оставляло такое же, как вчера, ощущение чужого взгляда - не враждебного, но пристального и любопытного.
"Сломался" он незадолго до полудня. Встал, махнул рукой, сказал громко:
- Ну, не хочешь - как хочешь!
Забрался в авиетку и сел за пульт, заставляя себя не смотреть в окно.
***
После проверки оставшихся плат выводы были неутешительные: инфоблок починить не удастся. А значит, не будет ни связи, ни навигатора, лететь на станцию придется на ручном управлении, ориентируясь на примерное направление и расстояние и надеясь, что удастся узнать с воздуха хоть некоторые острова из тех, которые он когда-то картографировал.
Зато была одна хорошая новость: кажется, используя уцелевшие чипы от инфоблока, ему удастся наладить это самое ручное управление!
Время от времени Коллей не выдерживал и косился в окно - снаружи по-прежнему виднелись три раковины, банка с компотом, прутик...
Что?! В очередной раз мельком глянув в окно, он не сразу сообразил, что там изменились, лишь через несколько секунд осознал, что прутик с наколотой на него половинкой абрикоса на банке больше не лежит. И... и в одной из раковин - в той, где лежало вяленое мясо - теперь пусто!
Вышел, огляделся - никого... Может, это снейки утащили? А что - они ведь и мясо едят, и фрукты... Тем более что подброшенных взамен исчезнувшей еды плодов - ни целых, ни разрезанных - вокруг не наблюдается.
Коллей очистил от листьев еще одну веточку, снова наколол на нее половинку абрикоса, положил на банку и снова сел, привалившись спиной к опоре авиетки, твердо решив на этот раз не уходить хоть до темноты.
Но так долго ждать не пришлось. Он ненадолго отвлекся от поляны с раковинами: уж очень распищались справа птерики; обернулся туда - как оказалось, две яркие "птички" сцепились в драке, пестрым клубком прокатились по ветке и в конце концов свалились в кусты. А когда снова взглянул на поляну, рядом с раковинами стояла девушка.
ГЛАВА ПЯТАЯ
***
Когда-то, еще подростком, мечтающим о карьере косморазведчика, Брент Коллей читал книгу, сагу о космических первопроходцах, в том числе об одном из них, который на далекой планете встретил прекрасную инопланетянку, похожую на человеческую девушку.
Уже тогда Брент понимад, что все это фантастика, вымысел писателя - гуманоидных инопланетян не существует! Но именно такая девушка стояла сейчас перед ним.
"Белая дева" - вспомнилось выражение из древних дегенд. Белая дева...
Пожалуй, будь она человеком, ей можно было бы дать лет шестнадцать. Худенькая, длинноногая, в белоснежной тунике до середины бедра, перехваченной на талии широким поясом. Руки - человеческие, с пятью длинными пальцами, маленькие ступни босы, на икрах - белоснежные повязки из такого же материала, как туника, из-под них торчат костяные... рукоятки?.. Оружие?!
Белые прямые волосы, овальное лицо с плотно сжатыми губами; лишь в сравнении с волосами и туникой видно, что светлая кожа девушки покрыта легким загаром. И глаза - большие, широко распахнутые, с радужкой странного светло-золотистого цвета.
Осторожно, стараясь не делать резких движений, Коллей выпрямился, спросил:
- Кто ты?
Девушка слегка наклонила голову, ровные дужки бровей слегка сдвинулись, словно она силилась понять, что он сказал.
На планетах Земной Федерации уже давно говорили на всеобщем, но кое-где сохранились и старые наречия. Два из них Коллей более-менее знал и повторил на них свой вопрос.
В золотистых глазах - ни искры понимания.
Он шагнул вперед - девушка тут же отступила назад. Коллей нагнулся, подхватил прутик с наколотым абрикосом и протянул ей:
- На, возьми!
Несколько секунд она колебалась, но потом сделала маленький шажок вперед. Молниеносное движение - и вот уже абрикос в ее руке, в его же - лишь голый прутик.
- Ешь, ешь, - с улыбкой кивнул Коллей и сел так, чтобы "натюрморт" оказался между ними; запоздало испугался: а вдруг улыбка для нее означает злобный оскал?
Но девушка в свою очередь неуверенно улыбнулась, откусив половину абрикоса, шагнула вперед и тоже села - ноги согнуты, спина прямая, глаза настороженные; свободная рука лежит на голени, рядом с рукояткой оружия.
- Попробуй, это тоже вкусно, - указав на раковины, предложил Коллей; подавая пример, взял несколько изюминок и положил в рот.
Она взяла одну, попробовала - и, кивнув, закинула в рот сразу с десяток.
- Меня зовут Брент Коллей, - сказал Коллей. - А ты кто? - Тут же вспомнил, что языка она не знает, а значит, налаживать контакт нужно так, как учили когда-то в Академии.
Продемонстрировав указательный палец, потыкал им себя в грудь:
- Брент Коллей. - Потыкал еще раз и повторил: - Брент... Брент Коллей.
Девушка сдвинула брови и наморщила лоб, в глазах - безмерное удивление. Коллей уже думал, что ничего не вышло, когда она вдруг сказала, тихо и неуверенно, глядя на него с чем-то вроде благоговения:
- Брент... - сдвинула брови, в мелодичном голосе явно послышался вопрос: - Ко лео? - Подняла глаза к небу и повела вскинутой рукой.
- Да, да, - энергично закивал он. - Брент Коллей! И я действительно прилетел оттуда, - показал вверх, - на вон той штуке, - махнул рукой на авиетку, - но она сломалась.
Она еще раз кивнула и показала пальцем на себя:
- Элои Ксаранд.
- Элои? - переспросил Коллей.
Девушка склонила голову.
- Са. Элои. Элои Ксаранд.
***
За последующие полчаса Брент выучил дюжину слов на эзыке Элои, узнал, что солнце обозначается протяжным "о-о", небо именуется "лео", а море - "эло", "да" - это "са", а "нет" - "ан".
Узнал он и смысл того самого тревожного "исссс", которым Элои пыталась предупредить его, когда он нес красные ягоды. "Исс" означало просто-напросто "смерть".
Вообще язык был примитивный - большинство базовых понятий обозначалось одним слогом, более сложные - соединением двух-трех слогов-слов.
Сама Элои тоже с легкостью запомнила пару десятков слов на всеобщем. Этого хватило, чтобы более-менее объясниться.
Те рукоятки, которые торчали из повязок на голенях Элои, оказались действительно оружием - костяными кинжалами длиной сантиметров восемнадцать, чуть искривленными и довольно острыми.
- Зуб? - спросил Коллей, для разъяснения постучав ногтем по собственному зубу.
- Са. Тарисс.
"Черная смерть", - мысленно перевел Коллей. Под это определение - да и под размер зубов - подходил, пожалуй, только атерозавр. Но неужели эта девушка могла справиться с восьмиметровой бронированной зубастой махиной?!
- Элои... исс тарисс?! - кое-как слепил он вопрос.
- Ан. Ан Элои, - покачала головой девушка и почему-то ткнула пальцем в него. - Эним!
***
Лишь где-то через полчаса расспросов Коллею удалось понять, что "эним" - это просто-напросто мужчины (так вот почему она тыкала в него пальцем - пыталась объяснить "такие, как ты"!), и почувствовать себя полным идиотом: он так и не спросил самого главного! Девушка не могла взяться из ниоткуда - значит, на острове есть еще люди!
Он решил дать Элои свободно говорить, по возможности, не отвлекая ее расспросами - и непрерывно вести запись на визор-камеру.
Потом, просмотрев кристалл, наверняка можно будет понять еще какие-то слова.
Надвигать камеру на глаз он не стал - неизвестно, как отреагирует на это девушка - принес и положил рядом с собой, объективом к Элои. Заодно принес вакуум-упаковку с тонко нарезанной колбасой - чтобы было понятно, зачем ходил в авиетку. Распотрошил, выложил в свободную раковину и, сделав приглашающий жест рукой - угощайся, мол! - сам взял первый кусочек.
Рассказ о том, как люди охотятся на атерозавров, скорее напоминал танец или пантомиму. Элои всем телом показывала, как извивается и бьется на мелководье страшный клыкастый зверь, как мужчины остервенело бьют его ножами-клыками и тыкают копьями. Проскочило незнакомое слово "элоран" - с помощью этого самого элорана атерозавра загоняли на мелководье. Переспрашивать Коллей не стал - потом, все потом.
Охотились на тарисса редко - уж очень опасной была эта охота, почти всегда кто-то из мужчин погибал, иногда даже двое-трое. Но людям нужны ножи и копья, и больше их взять неоткуда.
***
Он хотел подробнее расспросить про ее племя, но не успел: взгляд девушки внезапно упал на видневшуюся между деревьями бухту, и она вскочила:
- О-о калэм! - Отчаянно и испуганно помотала головой и бросилась в джунгли, на бегу крикнула: - Айко!
- Элои! - Брент хотел спросить, что случилось, но девушка уже скрылась среди деревьев.
Он астерянно взглянул на бухту: что могло вдруг так ее испугать?! Песок, вода, от заходящего солнца - огненная дорожка...
"О-о калэм!" - крикнула Элои, убегая. "О-о" - это солнце, но с ним на первый взгляд все в порядке... так, может быть, дело в закате? Или девушка просто сообразила, сколько времени прошло, и поняла, что ее могут наказать за то, что она целый день проболталась неизвестно где?
Все это он сможет узнать только завтра, когда она придет...
Если придет! А если нет?!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
***
Спал Коллей плохо - да и кто бы мог легко заснуть после случившегося?!
Первый контакт с неизвестной инопланетной цивилизацией - более того, гуманоидной цивилизацией! И эта честь выпала ему, Бренту Коллею!
Перед рассветом он все же отключился и, по ощущению, почти сразу вскинулся от приснившегося кошмара: он с гордым видом кладет перед Варсом Эдро кристалл визор-камеры, начальник станции вставляет его в инфоблок... и через минуту удивленно спрашивает:
- Что это такое, Коллей?
На экране видна бухта, поломанные деревья, авиетка... а Элои нет!
Едва очнувшись,Брент схватил визор-камеру - пусть инфоблок не работает, но содержимое кристалла можно, хоть и без звуки, просмотреть и на ней! - надвинул на глаз и включил в режиме просмотра. И выдохнул с облегчением, увидев Элои, которая со зверским лицом тычет своим ножом в воображаемого атерозавра, а потом, словно не успев увернуться от удара огромного хвоста, отлетает и падает навзничь.
Достав новый кристалл, Коллей вставил его в визор-камеру, а записанный вчера положил в стазис-шкаф. Потом передумал, спрятал его в нагрудный карман входившего в состав оборудования авиетки легкого скафандра - там-то он уж точно никуда не денется! - и сел составлять список вопросов, которые следовало задать Элои. А то во вчерашнем сумбуре он даже не спросил, сколько человек в ее племени и где их стойбище!
***
Она не пришла!
Коллей прождал все утро - но напрасно, несколько раз позвал негромко: "Элои-и!" - но отклика не дождался. Что ж - остается надеяться, что она еще появится, если не сегодня, то завтра...
Пока что он решил не отходить далеко от авиетки (а вдруг придет?!), а заняться починкой ручного управления. По его оценке, если не отвлекаться, то на это потребуется дня два. Потом, на всякий случай, можно подождать еще пару дней - и, если Элои так и не появится, то сходить напоследок снова к пресному ручью и лететь домой, на станцию.
***
Появилась она только после полудня.
Коллей, конечно, заставлял себе то и дело не оглядываться в окна и не искать глазами девичью фигурку в белой тунике - но получалось это плохо. И, в очередной раз глянув в сторону моря, вдруг увидел Элои, которая, опустив голову, неторопливо шла по узкой полоске мокрого песка вдоль берега.
Его словно ветром подбросило. Выскочив из авиетки, он пробился сквозь обломанные деревья и издали, с границы пляже, позвал:
- Элои-и!
Она вскинула голову, улыбнулась и свернула в его сторону; в руке у нее была корзина, доверху чем-то наполненная и явно тяжелая.
Добежав до нее, Коллей протянул руку - вместо того, чтобы отдать ему корзину, Элои поставила ее на песок и положила на его ладонь свою, маленькую и мокрую.
- О-о, - заменил недостающее слово жестом руки снизу вверх, - ан Элои!
Все вместе должно было значить: "Солнце уже высоко - а тебя все нет и нет!"
Девушка, похоже, поняла его, объяснила:
- Эним-эним сказал все делать тапа.
- Тапа? - переспросил Коллей.
Элои приподняла край туники, помяла пальцами. К удивлению Брента, волокнистый нетканый материал был белоснежным, без единого пятнышка, словно только что прошел через прачечный автомат.
- Тапа! - объяснила девушка. - Пойдем? - Махнула рукой в сторону авиетки.
- Да-да, конечно! - спохватился он. Подхватил корзину, указал на лежавший сверху комок водорослей. - Что это?
Слова "Что это?" Элои уже знала. Поискав в толще водорослей и отломив треугольную коробочку размером с грецкий орех, сказала: - Еда! Хорошая! - Сжала ее пальцами и, когда коробочка раскрылась, слизнула содержимое: - Еда! - Отломила еще одну коробочку и протянула ему.
Отказаться или начать проверять анализатором (который он благополучно забыл в авиетке) значило проявить недовери. Так что Коллей с опаской, но тоже сжал коробочку и слизнул наполнявшую ее зеленоватую массу.
Оказалось не так уж и плохо - нечто вроде солоноватого крема с рыбным привкусом.
По пути к авиетке Элои подобрала несколько обломков дерева и, добравшись до поляны сложила их кучкой. Костер? Выходит, их племя знает огонь?!
Через минуту сомнения Коллея рассеялись: достав из складки пояса несколько сушеных стручков размером с палец, девушка разломала их и водрузила поверх кучки дров, после чего, вытащив из все того же пояса два камешка, стала постукивать ими друг об друга над будущим костром, явно пытаясь высечь искру.
Предложить ей зажигалку? Но правила общения с потенциально разумными расами не рекомендуют знакомить их представителей с земными технологиями, если это не связано с жизненной необходимостью.
Пока Коллей колебался, ситуация разрешилась сама собой: усилия Элои увенчались успехом, первыми занялись разломанные стручки, затем огонь перекинулся на дрова. Девушка удовлетворенно кивнула и принялась извлекать из корзины содержимое.
Первым оказался плоский двустворчатый моллюск - примерно такой же, как те, что собирал Брент, с той лишь разницей, что диаметр этого был больше полуметра.
- Ого! - вырвалось у него. - Большой какой!
- Большой-большой! - улыбнулась Элои - это слово она уже знала. Вскрыла раковину и явно собралась поставить ее на костер.
- Погоди! - воскликнул Коллей.
Бросился в авиетку и принес сковороду из металлокерамики: портить такую раковину огнем - грех, если он привезет ее неповрежденной на станцию, космобиологи наверняка кипятком будут писать.
При мысли о космобиологах невольно вспомнилась Лара, и он еле удержался, чтобы не поморщиться - уж очень некстати здесь и сейчас была мысль об этой женщине. Некстати и... неприятна.
- Вот! - поставил он сковороду на огонь.
Спорить Элои не стала - с любопытством потрогала доселе неведомый желтый круг с бортиками пальцем, коснулась рукоятки из негреющегося пластика и наконец, признав сковороду годной, вывалила мясо моллюска туда.
***
Помимо большого моллюска, в корзине было несколько уже выпотрошенных крупных ершей. Одного они тоже поджарили и сьели, перед этим девушка аккуратно срезала с него иглы и спрятала себе в пояс.
Вкладом Коллея в трапезу стали галеты и пакетик порошка, превращавшего обыкновенную воду в сладкую вишневую шипучку. Элои подозрительно попробовала ее пальцем, облизнула его - и мелкими глоточками, не отрываясь, выпила всю кружку.
Сознание Брента странным образом разделилось на две половины: с одной стороны, он ощущал себе подростком, который видит чудный сон и ни в коем случае не хочет возвращаться к действительности - с другой, прекрасно понимал, что, какой бы неправдоподобной она ни казалась, это и есть действительность, и он, как косморазведчик, сейчас должен приложить все силы, чтобы как можно больше узнать о таком уникальном явлении, как гуманоидное племя на планете, где, по мнению ученых, не может быть разумной жизни.
Поэтому он в какой-то момент сбегал в авиетку и принес заготовленный с утра список основных вопросов к Элои.
***
С трудом удалось выяснить, что ее племя обитает на юго-востоке, примерно в трех километрах от берега. С трудом - потому что, как выяснилось, в их языке, кроме как "мой рост", "ладонь" и "палец", не было мер длины и расстояния.
В конце концов Коллей догадался спросить:
- Отсюда - и до той не-моря-воды, - махнул рукой в сторону пресного ручья, до которого было метров шестьсот, - столько?
Элои сдвинула светлые бровки, чуть подумала и решительно ответила:
- Пять столько! - Для наглядности покрутила растопыренной ладошкой: - Ману!
Слово "ману" означало "рука" и "пять", "ману-ману" - десять; числительных же свыше десяти в языке племени не было, имелось лишь слово "ойн" - "много".
Поэтому, чтобы узнать, хотя бы приблизительно, сколько в племени человек, пришлось использовать подручные средства - листья с ближайшей лианы. А также объяснить Элои, что нужно перекладывать эти листья один за другим с земли в раковину, называя каждый раз имя человека. Получилось семьдесят, потом девушка спохватилась и положила в раковину, назвав имена, еще два листа.
Удивительно, но она не спрашивала, зачем ему все это нужно - просто делала, что Коллей говорил, и глаза взблескивали любопытством: интересно, что он еще придумает!
***
Хуже всего обстояло дело со временем. На вопрос, сколько ей лет, Элои удивленно переспросила:
- "Лет" - это что?
А в самом деле - как объяснить понятие года человеку, на планете которого нет ежегодной смены сезонов? И луны у этой планеты тоже нет... Единственная мера времени - "солнце встало" и "солнце село".
- Когда ты родилась?
Элои удивленно взглянула на него, ненадолго залумалась и выдала:
- Эним-эним сказал - о-о апа.
Абсолютно бесполезный ответ... А "эним-эним" (что можно перевести как "мужчина мужчин") - это, наверное, вождь, раз он с утра велел всем делать материал для одежды - тапу.
***
Жило племя в большом общем доме-землянке (Элои для наглядности прикрыла выкопанную длинную ямку веточками и листьями), посредине которого всю ночь горед огонь. Промышляли охотой, рыбной ловлей и собирательством, из оружия имели только ножи и копья. На вопрос, сажают ли они какие-то растения (объяснить этот процесс удалось с трудом), девушка удивилась:
- А зачем?!
В самом деле - зачем, если рыбы и плодов тут круглый год хватает - только руку протяни!
***
В разговоре незаметно прошел весь день. Едва солнце коснулось воды, как Элои подхватилась:
- О-о калэм! Идти!
- О-о... - за недостатком нужного слова Коллей прочертил пальцем путь восходящего солнца. - Элои здесь?
- Ан! - к его удивлению, качнула головой девушка. - О-о апа - вода-небо. Элои дома. Все дома. Нет вода-небо - Элои здесь.
Все ясно - с утра будет гроза, а потом она придет.
- Са! - улыбнулся Коллей. - Айко! - Он уже знал, что это нечто вроде "Привет!"
- Айко! - кивнула Элои, подхватила свою полупустую сетку и скрылась в джунглях.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
***
Гроза действительно разразилась утром - началась еще до рассвета, но силу набрала через пару часов, так что из-за туч было темно почти как ночью, и по крыше авиетки хлестали потоки воды.
Чтобы не тратить зря время, Коллей сменил кристалл на визор-камере, после чего занялся ремонтом ручного управления. Это оказалось неожиданно проще, чем он думал - в отличие от инфоблока, почти все платы здесь были исправны. Так что к тому времени, как за окном просветлело и сквозь убегающие тучи пробились солнечные лучи, он уже сделал большую часть работы.
И - остановился от пришедшей в голову мысли: работы осталось всего часа на три - то есть завтра с утра уже можно улетать! Даже на ручном управлении он до темноты доберется до станции, которую за эти годы привык считать своим домом, до людей, которые наверняка беспокоятся о нем - возможно, уже считают погибщим...
И наверняка сюда вместо него скоро прилетят специалисты по контактам - еще бы, такая сенсация, гуманоидное племя!
Кстати, он так и не спросил у Элои, единственное ли оно тут - или есть и другие... и что такое элораны... и из чего делают тапу... и... и из чего сделан ее пояс!..
Коллей попытался вспомнить, что еще из его списка вопросов осталось "неохваченным" - и вдруг осознал, остро и отчетливо, что просто ищет предлог задержаться здесь еще хотя бы на день-другой.
А в самом деле - почему бы и нет?! Ведь чем больше он будет знать об этом племени - тем больше вероятность, что его включат в группу контакта!
***
Так и не придя к какому-то решению, он решил передохнуть и искупаться. Тем более что скоро придет Элои... вдруг она скажет, что завтра снова будет гроза - тогда ему волей-неволей придется задержаться: лететь куда-либо на ручном управлении в условиях неполной видимости - самоубийство!
На случай, если девушка появится раньше, чем он вернется, Коллей нарисовал на поляне перед авиеткой большую стрелу, указывающую на бухту; понадеялся, что она поймет (есть же у них копья с похожими наконечниками!).
***
После грозы взбаламученный песок еще не успел осесть, и вода была мутноватой. Поэтому Коллей шел мелкими шажками, волоча ноги по дну - не хватало еще напороться на ерша! - и, зайдя в море выше колена, прыжком обрушился вперед, в воду: дальше уже можно плыть!
Почувствовал, как что-то сильно ударило в бедро, и даже не успел удивиться, потому что пришла боль. Нет, не так - БОЛЬ! В бедро словно воткнули раскаленный железный штырь; он хотел закричать, но из горла вырвался лишь слабый хрип, а тело закорчилось в неудержимых судорогах.
"Морская змея!" - мелькнуло в голове; последним отчаянным усилием Коллей рванулся к берегу и, каким-то образом перевернувшись на спину, увидел небо - голубое... голубое...
***
Первым чувством, когда он очнулся, было удивление: я - жив?! Небо - лиловатое, и слышно попискивание птериков и шум волн, и боль в бедре... но это же невозможно!
Коллей знал, что от яда морской змеи антидота нет - сначала укушенный корчится в судорогах, затем наступает паралич, кома и, увы - неминуемая смерть. Пять-семь дней - и все, не поможет даже реанимокамера!
Но он-то жив! И даже не в коме! Коллей попытался повернуть голову - не вышло; ноги... нет, ног он не чувствовал; руки, пальцы... нет, бесполезно! Единственное, что получилось - это закрыть глаза и снова их открыть.
- Ко лео! - писк птериков заглушил знакомый голос - тонкий, отчаянный. В поле зрения появилась Элои, рухнула на колени, вцепившись ему в плечи. - Ко лео! О-о калэм! Дом, дом!
Он хотел сказать, что слышит ее, но из горла выдавился лишь слабый звук, похожий на скулеж. Тем не менее, девушку это явно обрадовало - приподняв его голову, она повторила:
- Дом!
Теперь в поле зрения Коллея попала авиетка - оказывается, он лежал на поляне перед ней.
- О-о калэм! Дом! Ко лео! - Элои встряхнула его за плечи. - О-о калэм!
Подсунула что-то ему под голову, так чтобы он мог видеть авиетку, и вскочила. Только теперь Коллей заметил, что на ней нет привычной туники - вместо этого некое подобие бикини из все той же тапы: набедренная повязка и полоса, намотанная вокруг тела и прикрывавшая грудь. И неизменный широкий, в полторы ладони, пояс из чего-то вроде золотистой кожи.
Подбежав к авиетке, девушка запрыгнула на лесенку и принялась неистово дергать дверь, порой оборачиваясь и повторяя:
- О-о калэм! Дом! Дом!
Похоже, она хочет открыть "дом"-авиетку и каким-то образом затащить его туда. Но как это связано с заходом солнца и почему в ее голосе столько отчаяния - в конце концов, что страшного, даже если он проведет ночь на улице?! Ночи здесь теплые...
С третьей попытки Коллею удалось выдавить из себя звук. Элои, соскочив с лесенки, тут же бросилась к нему:
- Ко лео! Дом! - Рухнув рядом с ним на колени, достала из своего пояса какую-то палочку... нет, трубочку - и, выдернув пробку, капнула ему в приоткрытый рот нечто жгуче-горькое. Он протестующе застонал, прежде чем осознал, что чувствует эту горечь... и даже может слегка шевельнуть языком! То есть что - паралич проходит?!
Элои, стоя рядом на коленях, продолжала выжидательно смотреть на него, но стоило ему пошевелить губами, как она снова воскликнула:
- Дом! Дом! - махнула рукой на авиетку и показала, как дергает дверь.
Бесполезно... чтобы открыть доступ в авиетку, нужно приложить руку или любую другую часть тела к сенсорной панели справа от двери. Но - именно его руку, замок настроен на его биополе. Все это Коллей и попытался высказать онемевшим языком:
- Дом... нужна рука... ману... - колоссальным усилием воли удалось пошевелить кистью. - Ан ману Элои... Моя... ману, - снова шевельнул пальцами. - Коллей... спать... здесь...
Девушка всплеснула руками:
- Ко лео здесь - исс! Иссс! О-о калэм! - Солнце и в самом деле уже почти село, небо в последних лучах заката казалось лиловато-багровым.
Вскочив, она обежала его, и в следующий миг Коллей почувствовал, что движется - едет на спине по земле. Вот он уже у самой авиетки; взлетев по лесенке, Элои хлопнула ладошкой по сенсорной панели, обернулась:
- Са?
Все еще плохо слушающимся языком Брент с трудом выговорил:
- Ману - Коллей. Ан ману Элои. - Ну должна же она наконец понять!
Поняла. Явно поняла - судя по тому, что спрыгнула с лесенки и уставилась на него, словно что-то прикидывая. Затем решительно размотала с правой голени повязку, пропустила ее Коллею под мышки (она что - собирается его тащить, не понимает, что он весит вдвое больше нее?!) - и, растянувшись рядом с ним, рывком взвалила его себе на спину.
- Не надо... Элои! Ан, ан!
Не обращая внимания на его потуги запретить ей это безумие, девушка продела руки под повязку, так что он теперь был принайтован к ней, будто рюкзак, и поползла к лесенке. Коллею оставалось лишь смотреть, как тонкая рука ухватилась за металлическую ступеньку, подтянулась... как взметнулась вверх другая... Зачем?! Она что, не понимает, что даже с третьей, верхней ступеньки до сенсора ему не дотянуться - панель расположена на высоте человеческой груди.
Как выяснилось, она все прекрасно понимала; добравшись до третьей ступеньки, сжалась в комок - и вдруг мало-помалу начала выпрямляться, вжимаясь грудью в дверь авиетки и скользя по ней раскинутыми руками.
Внезапно сенсорная панель оказалась совсем близко, и Элои сдавленно выкрикнула:
- Ко лео - ману!
Поднять руку? Нет, невозможно... И тогда Коллей сделал то единственное, что мог - качнувшись всем телом в сторону, с размаху врезался в панель лбом, молясь про себя, чтобы сенсор сработал.
Он сработал. Дверь авиетки отъехала в сторону, и они с Элои, все еще связанные полоской тапы, рухнули внутрь.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
***
Падая, Коллей ушиб колено, но воспринял эту боль с радостью: к ногам возвращалась чувствительность! В следующий миг Элои заизвивалась, выползая из связывавшей их повязки, и метнулась к выходу.
- Стой! Куда?! - успел воскликнуть он.
Неужели оказаться в авиетке стало для нее непереносимым шоком?!
Но нет - не прошло и полминуты, как она вернулась и принялась дергать дверь, пытаясь закрыть.
- Элои... пожалуйста, Элои! - позвал он.
Она упала рядом на колени, в который раз повторила:
- О-о калэм! - Слезы в голосе! Да что с ней?!
- Элои, - мягко выдохнул Коллей, - успокойся, пожалуйста, все хорошо, - Он понимал, что этих слов она не знает, важна была интонация - словно с перепуганным зверьком. - Там, - удалось вытянуть руку, указывая на стенку слева от двери, - есть кнопка. Кно-пка! - Скрутил пальцы колечком, изображая кнопку. - Там!
Девушка вскинулась и бросилась к двери. С первого раза нажале не туда, зажгла свет - что ж, тоже не помешает, снаружи уже совсем стемнело - и растерянно оглянулась.
- Кнопка! - Коллей повел рукой вверх. - там!
На сей раз она нажала правильно, и дверь начала закрываться.
Подобрав с пола белый ворох тапы и свои ножи, Элои шагнула к нему, села рядом на пол. От недавно звеневших в голосе слез не осталось и следа, но лицо, казалось, осунулось.
Что ж - теперь, когда она вроде успокоилась, можно выяснить, почему она так панически боится заката и что тут вообще произошло. Ведь укус морской змеи ему не приснился! Или это была не морская змея, а что-то другое?
Коллей кое-как дотянулся рукой до бедра - на месте укуса оказалась повязка; попытка ощупать ее стоила ему шлепка по руке и решительного:
- Ан!
- Элои... - начал Брент (как сформулировать вопрос, если он знает на ее языке всего десятка три слов?!), - я... Коллей... - повел кистью, имитируя движения морской змеи, и показал на повязку.
Как ни странно, поняла Элои сразу, сказала:
- Са. Элисс. - Тоже покрутила рукой и ткнула пальцем себе в пояс, повторила: - Элисс!
Уже примерно зная правила словообразования ее языка, Коллей мысленно перевел для себя: "эл-исс" - "морская смерть". Да, похоже они говорят об одном и том же... Но при чем здесь ее пояс?
Пригляделся к нему - та самая гладкая и мягкая золотистая кожа... это что, шкура морской змеи?!
- Элисс, - подтвердила Элои, потыкав пальцем в пояс, после чего, достав из его складки белый шнурок и нечто вроде костяного шила, принялась ковырять им тапу. - Вода-небо - потом элисс близко.
Вот как - выходит, морские змеи выплывают на мелководье после грозы?
- Элисс - исс? - кое-как сформулировал Коллей.
- Са.
- Но Коллей ан исс. Почему?
- Элои анаисс, - невразумительно объяснила девушка и уставилась на него, будто ожидая какой-то реакции.
"Анаисс"?.. Он уже знал, что "ана" означает "отсутствие" или "противоположность", например "анао-о" значит "отсутствие солнца", то есть ночь. Значит ана-исс - это нечто вроде "против смерти", то есть... то есть целительница или знахарка?!
И это именно она, Элои, вытащила его из воды, каким-то непостижимым образом вылечила от яда и приволокла сюда?! Немудрено, что она выглядит такой осунувшейся и измученной!
Он дотянулся, погладил ее по колену.
- Спасибо! Элои - хорошая! - Подумал, что она, наверное, потеряла много сил и предложил: - Хочешь есть?
- Са! - охотно откликнулась она.
***
Встать Коллей все еще не мог. Элои обещала, что утром он уже сможет ходить, но пока что пришлось руководить издали, пока она доставала из шкафчика вакуум-упаковку ветчины и галеты, наливала в стакан из крана "воду-не-море" (так на ее языке называлась пресная вода) и переносила все это поближе к нему.
Прежде всего она дала ему попить, потом, чуть поколебавшись, капнула в покорно приоткрытый рот ту самую горькую гадость из трубочки (при свете стало ясно, что это заткнутый деревянной пробочкой полый стебель растения вроде бамбука). Когда Коллей поинтересовался, что это, сказала: "Боро!" - очевидно, это слово значило "лекарство" или "зелье".
Языковый барьер бесил до невероятности - его вопросы Элои понимала раза с третьего, он ее ответы тоже не сразу. Но ей помогала активная жестикуляция, а у Брента руки все еще двигались с трудом.
Кое-как удалось выяснить, что, придя после грозы к авиетке, девушка увидела нарисованную стрелу, сразу поняла ее смысл и пошла на берег. И там увидела болтающегося на мелководье Коллея.
Как она его спасла? Ответ был все то же "Боро!", при этом Элои показала как на перевязанную ногу, сделав энергичный жест, будто что-то режет, так и на его рот. А потом погрузила на тапу - пришлось распороть собственную тунику - и поволокла к авиетке.
Оставался еще один вопрос:
- Зачем Элои... - Коллей сделал испуганное лицо, передразнил тонким голосом: - "О-о калэм - дом, дом!"
Девушка враз помрачнела, после короткой паузы сказала, понизив голос:
- Там, - показала на окно, - ана-о-исс. - И, испуганно округлив глаза, выдохнула полушепотом: - Мор-лок!
***
По словам Элои, ана-о-исс (что можно было перевести как "смерть когда нет солнца" или просто "ночная смерть") они же морлоки (почему-то это слово запрещалось произносить вслух) были ночными хищниками-людоедами. Они появлялись вскоре после захода солнца и исчезали перед рассветом. Именно поэтому девушка так боялась заката.
До того, как зайдет солнце, все члены племени должны были вернуться в общий дом-землянку - после чего его двери наглухо запирались и открывались лишь на рассвете.
- Ну а если кто-то не успел? - спросил Коллей. - Или переночевал где-нибудь... где его не смогли достать морлоки?
Пришлось довольно долго объяснять, что он имеет в виду, прежде чем Элои поняла и... начала рассказывать нечто вообще немыслимое: оказывается, если человека укусил или поцарапал ана-о-исс, он сам через день-два станет ана-о-иссом.
Если в существование на этом острове неведомого хищника Коллей еще мог кое-как поверить, то чтобы человек от его укуса мог сам превратиться в такого хищника - что за чушь! Хотя... что взять с дикарей - ведь когда-то, давным-давно и на Земле суеверные необразованные люди верили в оборотней-вервольфов, летающих ящеров и оживающие автомобили!
Разумеется, вслух он это говорить не стал - потрепал Элои по руке и улыбнулся:
- Все будет хорошо. Сюда никакой морлок не придет. Так что давай спать!
Перебраться в кресло Коллей еще не мог, поэтому попросил ее принести пару одеял - не на голом же полу спать! Расстелил одно, перекатился на него, собираясь завернуться - и никак не ожидал, что Элои внезапно непринужденно растянется рядом и второе одеяло накинет на них обоих, да еще удовлетворенно пробурчит:
- Одеяло - хороший тапа!
Делать нечего - не объяснять же ей, что это неприлично! Наверняка в их доме-землянке они спят вповалку, прижавшись друг к другу, и не видят в этом ничего особенного. И ее поведение - едва ли какое-то поползновение в его адрес, тем более что она, похоже, вообще уже спит!
"Устала..." - с непривычной самому себе нежностью подумал Коллей, прислушиваясь к тихому ровному дыханию. И как она только сумела его дотащить?!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
***
Проснулся он, когда за окном уже рассвело. Элои рядом не было, дверь авиетки открыта.
Коллей попытался сесть - удалось, хотя и с трудом: мышцы побаливали и слушались через силу. Но было ясно, что при необходимости он сможет встать и пройти несколько шагов, как и обещала Элои.
Но где же она сама? Ушла?
Словно в ответ на его мысль, девушка появилась в дверях - посвежевшая и бодрая, уже в тунике, по-прежнему белоснежной (что это за материал такой - тапа?!). В одно движение оказалась рядом, встала на колени и принялась разматывать повязку на его бедре.
Под повязкой, там, куда его укусила змея, оказалась рана длиной с палец, в трех местах аккуратно перехваченная стежками. В первый момент Коллей подумал, что Элои использовала для швов пластиковую нить, удивился: откуда?! - но в следующий миг понял, что это ее собственные волосы.
Рана слабо ныла и чесалась, но следов воспаления не было.
Элои поводила вокруг раны кончиками пальцев; чуть подумав, достала из пояса очередную трубочку и покапала из нее на швы коричневой жидкостью. Подняла голову:
- Ко лео ан идти эло о-о калэм, - показала три пальца.
Коллей настолько привык к пиджину, на котором они общались, что перевести ему не составило труда - купаться нельзя три дня.
- Элои идти племя, - продолжала девушка - прозвучало это мрачновато и невесело. Уж не ждут ли ее неприятности из-за того, что она не ночевала дома?!
- О-о калэм - Элои здесь, не племя, не дом, - слепил он неуклюжую фразу. - Эним-эним - плохо?
Она поняла сразу - наверное, потому что и сама об этом думала; пожала плечами:
- Кеса! - Брент знал, что это слово означает "не знаю". - Элои - анаисс...
Иными словами, она - важный и нужный для племени человек, так что, может, и не накажут.
- О-о апа - Элои здесь? - спросил Коллей. Потому что сегодня он собирался закончить ремонт авиетки, и если завтра с утра она не придет, то они даже попрощаться не смогут...
- Кеса! - вздохнула девушка и решительно встала. Губы дрогнули в слабой улыбке: - Айко!
***
Встал Брент с трудом и поначалу передвигался, держась за стенку; каждое движение давалось с трудом. Он даже подумал, не принять ли стимулятор и обезболивающее из аптечки - но потом решил, что не стоит: неизвестно, не возникнет ли конфликт со снадобьями Элои.
Вместо этого, перебравшись в кресло, он выполнил несколько упражнений статической гимнастики. Вроде помогло - во всяком случае, руки слушались уже без усилий, хотя все еще слегка побаливали.
Что ж - он теперь, считай, уникум: единственный человек, который выжил после укуса морской змеи. Хотя если бы не Элои с ее "боро", его труп, наверное, объедали бы сейчас рыбы на мелководье.
Элои... Если завтра она придет не с утра, а днем, то увидит пустую поляну. Удивится... огорчится, наверное! Обидится, что не попрощался... Да, конечно, он еще не раз прилетит сюда - обязательно прилетит! - но все равно от этой мысли было не по себе.
***
Восстанавливать платы для блока ручного управления почти не пришлось - подошли уцелевшие детали инфоблока. Сидя на полу и аккуратно вставляя их в нужные гнезда, Коллей подумад, что когда-то, на заре космической эры, платами назывались плоские куски пластика с припаянными к ним микросхемами (это они так назывались, а на самом деле были похожи на таракашек с лапками, он видел в музее). Теперь блочок размером с палец выполняет те же функции, что десяток этих пластиковых монстров - а название, поди ж ты, сохранилось!
В какой-то момент он поймал себя на том, что невольно прислушивается - не раздадутся ли снаружи шаги. Хотя смысла в этом не было: Элои ходит бесшумно, а больше тут появиться некому - интуиции своей Коллей привык доверять, потому встал и подковылял к двери, прислушался уже всерьез.
Плеск волн, писк птериков - вон они, пестрой стайкой ссорятся на земле из-за каких-то крошек...
Когда в этот хор привычных звуков вплелся еще один, похожий на отдаленный крик чайки, в первый момент Брент не придал этому значения, и лишь через пару секунд сообразил: какая еще чайка, они же здесь не водятся!
Напрягся, вслушиваясь - показалось, или где-то далеко, на границе слышимости хрустнула, ломаясь, сухая ветка? И что это - топот? Топот бегущих ног?! Ног?!
Ладонь сама легла на сенсор ниши, в которой хранился бластер... и соскользнула вниз, на клавишу ревуна, при включении которого, помимо оглушительного мерзкого воя, запускался генератор инфразвука. Одно из первых правил косморазведчика - при контакте с чужой разумной расой любым путем избегать вооруженного конфликта!
Среди деревьев мелькнуло что-то белое, раздался звонкий отчаянный крик: - Ко леоо! - и на поляну вылетела Элои, со всех ног бросилась к нему.
Гнавшиеся за ней мужчины в таких же, как у нее, белых туниках, замерли при виде авиетки - это дало девушке фору. До спасительной лесенки оставалось всего шагов восемь, когда Коллей увидел, что один из них отводит назад руку, готовясь метнуть ей в спину копье.
С силой вдавив клавишу ревуна, он прянул вниз, сбивая Элои с ног и уводя от удара. Перекатился, вскинул голову - мужчины, словно оцепенев, стояли на краю поляны, рты приоткрыты, лица искажены болью и ужасом; один, уронив копье, обеими руками зажимал уши.
Быстро взглянул на Элои - ее глаза тоже были расширены и полны ужаса; сказав: - Все хорошо, все хорошо! - и снова переведя взгляд на мужчин, начал медленно вставать.
Это его движение, казалось, стряхнуло с них оцепенение - словно по команде развернувшись, они бросились в джунгли. Коллей услышал удаляющийся топот ног; у лесенки осталось лежать брошенное в Элои копье с белым наконечником из зуба атерозавра. Погладил ее по лицу, постарался улыбнуться:
- Не бойся, все хорошо, сейчас я выключу! - Слов она, конечно, не поняла - но, может, поймет интонацию?..
Полез наверх, в авиетку, больше всего боясь, что Элои тоже убежит (проклятые задубевшие ноги, из-за которых он еле двигается!), но когда наступила блаженная тишина и Брент обернулся, она по-прежнему была на поляне, только уже не лежала - сидела, слегка раскачиваясь взад-вперед; из приоткрытого рта рваными всхлипами вырывалось дыхание.
Подошел, встал рядом на колени и взял за руку:
- Все хорошо! - Малнькая ладошка была холодной и влажной, глаза по-прежнему смотрели в никуда; он встряхнул ее за плечо: - Элои!
- Ан Элои... - прохрипела девушка, взгляд золотистых глаз наконец сфокусировался на нем. - Эним-эним сказал - о-о калэм, Элои не дом. Элои ан Элои, Элои - ана-о-исс! Сказал эним - исс! Исс Элои!
Что?! Вождь приказал убить ее, заявив, что она ана-о-исс?! Но это же бред! С другой стороны, мужчины действительно за ней гнались, и это копье, пущенное ей в спину...
- Элои! - вдруг плачущим голосом вскрикнула девушка, обоими кулачками ударив себя в грудь. - Элои Ксаранд! Ан морлок! Элои! - Каждый выкрик сопровождался новым ударом.
- Тише, тише! - Коллей перехватил ее руки; после короткого сопротивления Элои прильнула виском к его груди и отчаянно зарыдала. - Тише, - повторил он. - Конечно, ты никакой не морлок. Элои ан морлок, ан морлок. - Погладил ее по голове.
Она еще раз всхлипнула и подняла голову, глядя ему в глаза.
- Ан морлок! - повторил Коллей. - Все будет хорошо! Завтра утром... о-о апа - ты летишь со мной мое племя. Мое племя - нет морлоков!
Да, конечно, согласно правилам он не имеет права вырывать представителя потенциально разумной расы из его среды обитания! Ну а что делать, если из-за глупого дикарского суеверия жизнь этого самого "представителя" находится под угрозой?!
Тем более что именно из-за него, Брента Коллея, Элои не смогла до заката вернуться в общинный дом - не успела, потому что спасала ему жизнь! И после этого оставить ее здесь, одну?! Как потом жить, как смотреть в глаза людям?!
- Ле-тишь? - удивленно сдвинув брови, Этои по слогам повторила незнакомое слово.
- Са! - кивнул Коллей; показал на авиетку и повел рукой вверх. - Летим!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
***
К пресному ручью он не пошел - ноги все ощущались задубелыми и после нескольких десятков шагов начинали побаливать. Вместо этого угостил Элои сытным обедом из хранившихся в стазисе блюд - теперь экономить уже ни к чему! - а потом просто сидел на пляже и смотрел, как ее светлая головка мелькает далеко в море; как она объяснила, ей нужны были какие-то особенные водоросли для лечебного снадобья.
Заодно он снабдил ее сеткой для образцов, попросил набрать разных раовин и водорослей, на ее удивленно-вопросительный взгляд объяснил:
- Мое племя хочет знать. Другая земля - интересно!
Неизвестно, что Элои поняла из его объяснения, но сетку взяла, прикрепила к поясу и теперь уже больше часа плавала в двухстах метрах от берега, то исчезая под водой, то выныривая.
Когда в том месте, где она только что нырнула, мелькнуло большое светлое тело, Коллей вскочил: дельфоид?! Да, и вот еще один, и еще...
Сейчас... о святое небо, сейчас эти хищники с двумя рядами острых зубов разорвут хрупкое девичье тело, им хватит для этого нескольких мгновений! Гонимый древним инстинктом: спасти, защитить! - Коллей кинулся к воде, забежал по бедра, собираясь броситься вплавь - и замер, глядя на вынырнувшую рядом с крупным дельфоидом Элои, на то, как, не проявив ни малейшего страха, она закинула руку ему на спину, и они вместе скрылись под водой.
Секунда... другая... он стоял неподвижно, лишь кровь билась в висках, отсчитывая время - бесконечное, страшное...
Остальные дельфоиды продолжали крутиться на том месте, где исчезла Элои, но когда вынырнул тот, большой, утянувший ее под воду, Коллей понял это сразу - еще до того, как увидел прижавшуюся к светлой шкуре девичью головку со шлейфом белых волос.
Выдохнул, только теперь осознав, что какое-то время не дышал.
Дельфоид между тем развернулся и, с по-прежнему цепляющейся за него Элои, направился в его сторону. Ближе, ближе... Коллей заставил себя стоять спокойно.
Метрах в десяти от него дельфоид притормозил и резко хлопнул хвостом, подняв тучу брызг. Элои наконец отцепилась от него, встала на ноги и, положив руку хищнику на лоб, прижалась лицом к его морде возле глаза.
Это подобие объятия продолжалась с четверть минуты, после чего девушка выпрямилась, а дельфоид развернулся и поплыл к своей стае.
Коллей смотрел, как Элои приближается, и не знал, что сказать. "Я испугался за тебя"? "Я думал, он тебя убьет"? Но она всех этих слов не знает, да и, похоже, не видит в своем общении с дельфоидами ничего особенного.
Так что первой заговорила она, возмущенно указав на повязку:
- Ко лео ан идти эло!
Ну да, конечно - ему же велено было три дня не соваться в море!
- Я... боялся, - попытался оправдаться Брент. - Думал, этот, - сделал рукой волнообразное движение и показал на дельфоидов, - делает плохо Элои.
Она оглянулась посмотреть, на что он показывает, и переспросила, удивленно и неверяще сдвинув брови:
- Элоран - плохо Элои?! Элоран?!
Так вот кто такие элораны, которые помогают здешним обитателям охотиться на атерозавров!
- Элоран ан исс племя! - продолжала между тем девушка назидательным тоном, похожим на тот, которым бабушка Брента когда-то заявляла: "Ой, да не смеши мои тапочки!" (При чем тут тапочки, он так и не понял, но это обычно значило, что внук несет заведомую чепуху). - Племя ан исс элоран! Элоран - ран. Элоран - ран Элои!
Еще бы знать, что такое "ран", чтобы снова впросак не попасть!..
- Я не знал, - примирительно сказал Коллей. - Ты сказала - теперь знаю.
- Вот! - Элои отцепила от пояса раздувшуюся сетку для моллюсков. - Много! Идем! - Ухватила его за руку и повела к берегу, на ходу, больше жестами, объясняя, что раз он не послушался ее и намочил рану, нужно срочно менять повязку.
В качестве замены тапе Коллей предложил бинт из аптечки - девущка пощупала, понюхала и согласилась. Снова заставила проглотить горько-жгучую гадость, намазала шов коричневой жидкостью и заново перевязала; Коллей успел подсмотреть - рана выглядела полузажившей, словно прошли не сутки с небольшим, а по меньшей мере три-четыре дня.
После этого они стали разбираться с содержимым сетки. Это заняло довольно много времени: к заданию Элои подощла серьезно, одних раковин размером от кулака до фаланги пальца там была чуть ли не сотня; некоторые Брент видел впервые. Одну за другой он перекладывал их в контейнеры и отправлял в стазис; потянулся за очередной - и тут Элои хлопнула его по руке: - Ан! - показала на торчащие между ребристыми створками полупрозрачные шипы.
- Исс? - понятливо спросил Коллей.
- Ан исс. Больно. - Ловко ухватив так, чтобы не коснуться шипов, сама переложила опасного моллюска в контейнер.
Кроме раковин, в сетке оказались два крошечных псевдокальмара, пучок водоростей и несколько поросших чем-то похожим на красных мох камней.
- Боро! - показав на мох, объяснила Элои. - Надо... - показала руками нечто похожее на миску.
Коллей предложил покамест поместить камни в стазис-шкаф, объяснил, что на новом месте она достанет свои камни в том же виде, в котором они сейчас - девушка кивнула, соглашаясь.
В сетке оставалось всего несколько раковин, когда он заметил, что Элои замерла, наморщив лоб и словно прислушиваясь к чему-то; поежилась, как от порыва холодного ветра...
Спросил - всего одно, уже понятное ей слово:
- Что?!
- Ана-о-исс, - махнула она на окно - солнце уже зашло, и снаружи стояла темень. - Там. Близко.
Тот самый страшный хищник, которого так боится племя Элои?! На ходу хватая визор-камеру, Коллей бросился к окну; переключил камеру на ночной режим и надел.
Пространство за окном наполнилось зеленоватым свечением, в котором стало хорошо видно поляну перед авиеткой - увы, пустую. Прождав пару минут, Коллей обернулся, сказал разочарованно:
- Нет там никаких ана-о-иссов!
- Огонь, - коротко и хмуро ответила девушка.
- Какой огонь?!
Она указала на горевшую под потолком лампу, Коллей выключил ее и снова прильнул к окну.
И вдруг... На поляну бесшумно выскользнула приземистая зеленоватая тень... еще одна - шестилапые, с заостренной мордой и толстым, как у крокодила, хвостом; на глаз - метра полтора длиной...
- Элои! - позвал он шепотом - одно из чудовищных созданий вскинуло голову, словно прислушиваясь... неужели услышало?! - Пойди сюда, посмотри - это ана-о-исс?! - Увидев, что она колеблется, протянул руку. - Не бойся!
Она встала, шагнула к нему.
- Вот, надень! - надвинул Коллей ей на глаза визор-камеру.
Девушка взглянула в окно - и отшатнулась, шарахнулась к стене.
- Са! Са! Ана-о-исс!
- Не бойся, - Брент постукал по стеклу. - Крепкое! - Забрал у нее визор-камеру и снова прильнул к окну. На поляну к тому времени выбрались уже пять ана-о-иссов.
И тут... он никогда не был ни трусоватым, ни мнительным - но когда твари за окном одна за другой стали подниматься на задние лапы, ему сделалось не по себе - аж холодок по спине пробежал. Так, стоя на задних лапах, ана-о-иссы дружно развернулись к авиетке и уставились на нее; переглянулись, словно общаясь, и снова устремили взор на непонятный им металлический объект.
В этот момент Коллей остро пожалел, что без работающего инфоблока он фактически слеп и глух - внешние камеры авиетки обладали куда лучшей чувствительностью и разрешением, чем его визор-камера, могли уловить и записать даже самый тихий звук.
Пока же ему приходилось довольствоваться лишь немым размытым (тем более сквозь стекло) изображением, правда, и оно было весьма впечатляющим.
Несколько секунд на размышление - и он обернулся к Элои:
- Послушай... я сейчас открою дверь... - В следующий миг она уже стояла у этой самой двери, заслонив ее спиной:
- Ан! Ан! Исс!
- Не бойся! - терпеливо сказал Коллей. - Я не иду туда, - махнул рукой на дверь, - только открою. Эта вещь, - показал на сдвинутую на лоб визор-камеру, - делает картинку. Мое племя не знает морлок. Увидит - будет знать.
- Кар-тин-ку? - по слогам переспросила Элои.
Пришлось потратить минуту на то, чтобы включить планшет и показать ей первое попавшееся изображение - оказался птерик с сине-зеленым хохолком.
Девушка ахнула, попыталась ткнуть в него пальцем, заглянула за планшет и ойкнула, когда птерик на экране пискнул и расправил крылья. - Обернулась к Коллею: - Как - там?
- Кар-тин-ка, - объяснил тот. - Хочу картинка - морлок. Открою дверь.
- Ан! Исс!
Святые небеса, да сколько можно! Пока они препираются, эти невероятные существа могут уйти!
Брент снова метнулся к окну - так и есть, на поляне перед авиеткой пусто! Сердито обернулся к Элои:
- Хватит! Нет уже ана-о-иссов! Ушли!
- Ана-о-исс здесь! Близко! Я знаю! - с непоколебимой уверенностью ответила она.
Он отмахнулся и снова глянул в окно. Нет, никого...
Шагнул к двери, открыл ее и выглянул, спустился на одну ступеньку...
Дальнейшее произошло одномоментно - крик Элои, вспыхнувший в авиетке свет и ана-о-исс, оказавшийся вдруг у самой лесенки. В следующую секунду он был сбит в прыжке вылетевшим из-за спины Коллея копьем, а сам Коллей мощным рывком отброшен внутрь авиетки.
Дверь начала закрываться, в последний миг по ушам ударил высокий, на грани слышимости вопль снаружи.
***
Несколько секунд в авиетке царила тишина. Потом Коллей, потерев ушибленный в падении затылок, нарушил молчание:
- Лихо ты его! - В который раз вспомнил, что она не говорит на всеобщем и "перевел": - Элои хорошо... - кивнул на угол, где раньше стояло копье, и сделал вид, что бросает его.
Девушка, сидя на корточках и сжимая в руке клык-нож, покосилась на него и коротко дернула головой - то ли кивнула, то ли этим жестом хотела сказать"Отстань!" - все ее внимание было обращено на дверь.
Он немного подождал, преже чем снова осмелился заговорить:
- Морлок - исс?
- Кеса! - Она выпрямилась, подошла к окну и махнула рукой: - Там.
Коллей тоже подошел, глянул - в падавшем из окна авиетки свете был виден ана-о-исс, неподвижно лежавший навзничь с копьем в груди.
Похоже, мертвый или вот-вот издохнет.
В любом случае, упустить такой образец первого обнаруженного на этой планете сухопутного хищника было никак нельзя. Ему самое место в нижнем ларе стазис-шкафа, предназначенном для круплых объектов - можно себе представить, как будут писать кипятком увидевшие его космобиологи!
Только вот Элои эта идея наверняка не понравится. Что ж, делать нечего...
Подошел к стазис-шкафу, выдвинул нижний ларь.
- Элои. Ана-о-исс - сюда, - указал на ларь. - Надо! Мое племя...
Она даже не дослушала - вскинулась:
- Ан! Ана-о-исс там, близко! - В хмуром взгляде девушки так и читалось: "Мало тебе того, что уже чуть не произошло?!"
Из дальнейших ее объяснений Коллей понял, что остальные морлоки не ушли, а ждут где-то поблизости - хотят забрать труп соплеменника, но им мешает бьющий из окна свет. Кроме того, ана-о-исса, даже мертвого, трогать опасно - можно самому стать им!
Суеверие это было Бренту уже поперек горла, но ссориться с Элои не хотелось, поэтому он достал из ниши легкий скафандр, указал на клык-нож и предложил:
- Проткни!
Она удивленно взглянула, но попыталась - разумеется, безуспешно: гибкий серебристый металлопластик и не такое мог выдержать. От удивления аж губы в трубочку вытянула:
- У-у! Сильный-сильный тапа!
Коллей натянул на себя этот "сильный тапа", шлем надевать не стал; улыбнулся: - Не бойся! Все хорошо! - и открыл дверь.
Воздух снаружи пах чем-то кислым, ночных птериков было почти не слышно (морлоки, что ли, распугали?).
Ана-о-исс лежал у самой лестницы. Коллей пошевелил его ботинком - мертв, явно мертв! - и, ухватив за переднюю пару лап, потащил в авиетку.
Копье он выдернул, когда морлок уже лежал в ларе - еле поместился, хвост пришлось подогнуть. Заодно хоть немного рассмотрел - покрытое оливково-бурой шерстью существо приходилось если не братом, то уж точно кузеном снейку - но кузеном изрядно подросшим и раздобревшим.
Как и у снейка, у него было шесть когтистых лап, вытянутая морда и длинный хвост, но ана-о-исс скорее напомнал аллигатора, чем змею, и весил, при длине метра полтора, никак не меньше тридцати килограммов. Да и зубы - острые, загнутые внутрь и расположенные в два ряда, они были явно предназначены для того, чтобы хватать и удерживать добычу.
Бросив взгляд на Элои, Коллей заторопился: рассмотреть диковинную тварь можно и потом, на станции! - уж очень перепуганной выглядела девушка. Задвинул ларь, включил стазис-режим и шагнул к ней - улыбнулся, потрепал по плечу.
- Ну вот и все! Теперь еда и спать. О-о апа - летим!
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
***
Вылетели они, едва взошло солнце. Когда авиетка начала подниматся над землей, Элои испуганно пискнула и вцепилась в подлокотники, но в следующий миг уже, вытянув шею и приоткрыв рот, уставилась в лобовое стекло на проваливающиеся вниз джунгли.
Чтобы проверить, как работает ручное управление (ну и заодно, что греха таить, добавить девочке впечатлений, все-таки первый в ее жизни полет!), Коллей на высоте метров тридцать сделал круг над бухтой и лишь потом, поднявшись на сотку, взял курс на станцию - без инфоблока, увы, весьма приблизительный.
Лету до станции было часов шесть... хотя нет, пожалуй все семь: при ручном управлении на скорости стоит блок, не позволяющий превышать определенный предел. Коллей очень надеялся, что, добравшись до района станции, ему даже без инфоблока не придется долго искать ее - все-таки он не первый год летает и ближайшие к ней острова уже примелькались: большой, километров триста в длину остров, похожий на фасолину, а севернее - несколько мелких островков, где нет никакой растительности, один голый песок.
***
Поначалу Элои крутила головой во все стороны, с восторгом глядя в ветровое стекло, тихонько ахала, один раз даже воскликнула: - Тарисс! Там - тарисс! - внизу действительно, лениво шевеля лапами, плыл атерозавр.
Но где-то часа через три она перенасытилась впечатлениями и, свернувшись клубочком, заснула в кресле.
Слушая ее тихое посапывание, Коллей испытал некое умиление сродни тому, какое, наверное, почувствовал бы при виде наигравшегося и заснувшего щенка. Уж очень Элои искренна и естественна была в своем поведении - как доверчивая зверушка.
Дотянувшись до лежавшего на заднем сидении одеяла, он осторожно накрыл им девушку - она, не просыпаясь, пробормотала что-то вроде "Хороший тапа!".
***
Повезло - станцию не пришлось долго искать. Когда спустя семь часов далеко внизу потянулись бесконечные джунгли, Коллей как-то сразу, интуитивно понял, что это тот самый осторов-"фасолина".
Легонько тряхнул Элои за плечо:
- Эй, просыпайся - мы уже почти прилетели!
Она вскинулась, похлопала сонными глазами и, приняв сидячее положение, вопросительно уставилась на него.
- Вот, смотри, - указал Коллей вперед, - там - дом, мое племя!
Действительно, впереди, уже отчетливо различимые, отблескивали светлым металлом крыши зданий станции.
***
Крыша ангара для авиетки раздвигалась от сигнала все того же инфоблока. Поэтому Коллей решил садиться прямо на пляже, но сначала сделал над этим местом круг на небольшой высоте - и чтобы обозначить свои намерения, и, если честно говорить, из чистого мальчишества, представляя себе, как будет ошарашен персонал станции тем, что он вернулся не один.
Как и следовало ожидать, к тому времени, как Брент приземлился, на пляж высыпали человек двадцать - еще бы, наверняка все беспокоились, когда он не вернулся в срок! А вот и Эдро выскочил, чуть ли не бегом бежит...
Коллей открыл дверь, улыбнулся встречающим; соскользнул по лесенке, обернулся и протянул руку:
- Идем! Не бойся!
Когда Элои появилась в дверном проеме, услышал за спиной нечто вроде сдавленного "Ах!"; опереться о протянутую руку она не догадалась - просто спустилась по лесенке и встала рядом с ним.
Несколько секунд вокруг царила тишина, нарушаемая лишь плеском волн. Окружающие, явно шокированные, непонимающе разглядывали Элои - откуда, кто такая?!
Первым опомнился Варс Эдро - спросил, напряженно сдвинув брови, то, что наверняка хотели бы узнать и все остальные:
- Коллей, кто это?!
- Эту девушку зовут Элои Ксаранд. Она из племени, которое живет на большом острове в шести часах лета отсюда. - Он всю дорогу мечтал о том, как произнесет эти слова, но сейчас почему-то стало неловко .
- Идемте ко мне, - после короткой, едва уловимой паузы сказал Эдро; не дожидаясь ответа, развернулся и направился к хозяйственному корпусу.
- Пойдем, - Коллей взял Элои за руку. - Не бойся, все хорошо.
Краем глаза заметил Лару - последние дни он и не вспоминал о ней, а сейчас про себя поморщился, настолько неприятно вдруг стало.
Они прошли между расступившихся людей - попытки дотронуться до Элои никто не сделал, лишь смотрели со жгучим недоверчивым любопытством.
Девушка поглядывала на него тревожно, словно спрашивая взглядом: "Что не так?" Коллей и сам был растерян - похоже, Эдро ему не поверил, да и все остальные тоже... Вот уж что даже в голову придти не могло!
Добрались до кабинета. Варс Эдро сел за стол, жестом указал на стоявшие напротив кресла. Брент сел, Элои, подражая ему, тоже.
- Коллей, - сказал начальник станции жестко, но спокойно, - сейчас для вас последний шанс объяснить происходящее. Пока что все это... Что такое?! - обернувшись к двери, перебил он сам себя.
- Я бы хотела поприсутствовать, - объяснила вошедшая в кабинет без стука Лара. - Как ваш заместитель...
- Нет, - не дослушав, отрезал Эдро. - В вашем присутствии здесь сейчас нет необходимости. Ведется запись - возможно, я потом предоставлю вам возможность с ней ознакомиться. А сейчас оставьте нас!
Да что тут творится?! Коллей знал, что Варс недолюбливает навязанную ему заместительницу, но никогда еще на его памяти не проявлял это в открытую!
Лара неловко переступила с ноги на ногу - очевидно, тоже не ожидала ничего подобного - но вышла, прикрыв за собой дверь. Эдро же все тем же резким тоном обратился к Элои:
- Как вас зовут?! Кто вы такая?!
Девушка обернулась к Коллею, сдвинув брови, показала на начальника станции:
- Эним-эним?
- Са! - кивнул Брент.
Повернувшись к Эдро, она ткнула пальцем себя в грудь:
- Элои Ксаранд. Анаисс.
- Она сказала, что ее зовут Элои Ксаранд, - пояснил Коллей, - и что она знахарка... или целительница - не знаю, как точнее сказать.
- На каком языке вы разговариваете?!
- На языке ее племени. Я за эти дни выучил на нем десятка три слов, она - столько же на всеобщем. Ну, и, - Брент неловко улыбнулся, - в результате мы кое-как понимаем друг друга.
- Так вы говорите, что она знахарка? - вздохнул Эдро.
- Да, и очень хорошая! - обрадовался Коллей - наконец-то, похоже, ему поверили! - Когда меня укусила морская змея...
- Морская змея?! - перебил начальник станции. - Вас?!
- Да, и...
- И она вас вылечила?!
- Вы же видите - сижу, разговариваю!
- Если это продолжается ваш розыгрыш, - медленно, размеренно и жестко сказал начальник станции, - то он становится чересчур жестоким.
- Да какой розыгрыш?! - взмолился Коллеей. - В меня ударила молния... то есть в авиетку, я потерял управление, приземлился на острове. И там встретил Элои. И она, когда меня укусила морская змея, меня спасла.
- Каким образом?! - вопрос прозвучал словно выстрел.
- Не знаю. Я помню только боль, судороги... а потом очнулся уже около авиетки. Шевелиться не мог - совсем. Она давала мне какое-то снадобье, мазала им рану, и на следующее утро я кое-как смог на ноги встать... да что тут вообще случилось?! - Только теперь он сообразил, что реакция Эдро на упоминание морской змеи была слишком уж нервозной.
- А случилось то, - внешне спокойно, лишь по щекам перекатывались желваки, объяснил начальник станции, - что профессор Фердо в коме от укуса морской змеи.
- Что? Фердо?!
Профессор Фердо - муж Норы, врача станции, который успешно совмещал работу фельдшера-лаборанта с написанием книг по истории раннекосмической эпохи; умный, доброжелательный человек, а главное - очень любящий свою жену. Чтобы не расставаться с ней, он восемь лет назад бросил преподавание в Университете Альбиры и прошел курс парамедиков...
- Да, - подтвердил Эдро. - С Метрополии нам послали анабиокамеру - но корабль придет только через три дня, а у нас счет идет на часы...
- Я понял, - кивнул Коллей и обернулся к девушке. - Элои... элисс, - не зная, как сказать "укусил", ткнул себя сложенными щепотью пальцами в руку, - эним... хороший эним. Элои - анаисс, Элои - помочь?!
- Сколько? - она повела рукой вверх-вниз, Брент уже знал, что это означает "солнце встало - солнце село", то есть день; спросил у Эдро:
- Как давно это случилось?!
- Пять дней назад.
- О-о калэм ману, - перевел Коллей.
Элои пару секунд подумала и, сдвинув брови; пожала плечами: - Кеса! Надо... - коснулась большим и средним пальцем глаз.
- Она не может ничего сказать без осмотра, - объяснил Коллей напряженно глядевшему на него начальнику станции.
- Наверное, я сошел с ума, - медленно сказал тот. - Прибегать к помощи знахарки, дикарки, которой просто неоткуда взяться на этой планете... - И вдруг вскочил, сорвался с места: - Пойдемте!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
***
В в медотсеке стояла тишина, показавшаяся Коллею безжизненной, как в заброшенном доме. "Неужели... уже?!" - подумал он.
Но нет - когда она, все трое, чуть ли не вбежали в процедурную, Фердо лежал на покрытом простыней столе; к сгибу руки тянулась трубка капельницы. Нора, сидевшая у его изголовья, встала им навстречу, и Коллею стало не по себе от ее вида - обычно веселая цветущая женщина лет сорока выглядела сейчас исхудавшей и постаревшей лет на двадцать.
- Он... почему он не в реанимокамере?! - спросил Эдро удивленно, но без упрека - и так было ясно, что Нора делает для него все, что только может.
- Он... там... просто умрет... - сказала она хрипло, словно через силу. - Я знаю, я видела уже... А так... Я пробую разное - вот это... по старинке, переливание, - повела рукой на капельницу, - может, поможет дотянуть... еще три дня. Три дня! - с отчаянием повторила женщина скорее самой себе, чем им.
"Сколько же она не спала?!" - подумал Коллей, глядя на ее красные воспаленные глаза, сказал:
- Я...
До сих пор она, похоже, его даже не замечала, но теперь, наморщив лоб, с усилием сфокусировала взгляд:
- Брент?.. Ты вернулся? А Фердо... вот... видишь...
- Нора, послушай, - начальник станции уцепил за плечо Элои и вытащил ее из-за спины Коллея. - Это - знахарка из племени, которое обнаружил Брент на одном из островов. Позволь ей осмотреть Фердо.
Сквозь горе и нечеловеческую усталость в глазах Норы пробилось удивление.
- Подождите! - махнула она рукой; отошла к столу, выпила что-то из мензурки и, несколько секунд постояв зажмурившись, резко встряхнула головой. Подошла к ним - следов усталости на лице не осталось, теперь это была профессионально-строгая и уверенная в себе женщина.
- Племя?! Знахарка?! - недоверчиво смерила она взглядом Элои - Коллей понимал, что незнакомая молоденькая девушка в странной одежде должна вызвать у Норы по меньшей мере удивление, и поспешил подтвердить:
- Да, и очень хорошая. Она спасла меня, когда меня укусила морская змея.
- У нее есть антидот?! - Нора схватила его за руку, в глазах полыхнуло отчаянное, полубезумное: "Ну скажи "да", скажи!"
- Я не знаю, - честно объяснил он. - Почувствовал укус, начались судороги... а потом я очнулся только часов через шесть. Шевелиться не мог, говорить поначалу тоже...
- Она тебе что-то давала?!
- Да... Нора, дай ей осмотреть Фердо - она сказала, что, возможно, есть шанс.
- Да, конечно, пожалуйста, - обернулась Нора к настороженно глядевшей на нее девушке.
- Анаисс? - ткнув в ее сторону пальцем, спросила та.
- Са. Элои... - Коллей коснулся большим и средним пальцем глаз, как давеча она, и указал на Фердо; объяснил Норе: - Она не знает наш язык. Спросила, знахарка ли ты.
Девушка тем временем направилась к лежавшему на столе мужчине. Нерешительно коснулась прикрывавшей его до середины груди простыни - Нора метнулась к ней и, откинув простыню, прикрыла чресла мужа салфеткой.
Положив ладонь ему на грудь, Элои, похоже, посчитала пульс, затем пощупала под ушами, помяла предплечья, ноги ниже колен и снова вернулась к шее. На это раз щупала долго, перебирая пальцами вверх-вниз, затем сунула Фердо ладони под мышки и снова зашевелила там пальцами.
Присмотрелась к капельнице и, обернувшись, спросила:
- Сай?
Этого слова Брент не знал, переспросил:
- Сай - что?
Вместо ответа девушка провела пальцами по своему запястью, там, где на фоне белой кожи выделялась голубоватая вена.
- Мне кажется, она имеет в виду кровь, - негромко сказала Нора.
- Да, пожалуй, - кивнул Коллей. - Са, сай.
Элои несколько секунд молчала в раздумье, потом медленно заговорила:
- Нора - хороший анаисс. Эним сильный. О-о калэм ману - эним ан исс...
Спохватившись, Коллей начал переводить:
- Она говорит, что вы хороший врач, и Фердо сильный человек, раз прошло пять дней, а он все еще жив...
- Элисс исс ан здесь, - девушка обвела пальцем место на боку мужчины. - О-о калэм ману, исс здесь, - сделала над его телом круг ладонью, - и здесь, - коснулась головы, - и здесь, - указала на ноги.
- Его в бок укусили? - спросил Коллей - Нора кивнула. - Так вот, за пять дней яд распространился по всему телу...
- Я поняла, - нетерпеливо перебила женщина. - Но... что дальше?! Она может как-то ему помочь?!
Дверь медотсека отъехала в сторону, в проеме образовалась Лара; тихо стоявшего у стены Варса Эдро она, похоже, не заметила и с порога воскликнула:
- Что здесь происходит?!
- Консилиум! - огрызнулась Нора.
- Ничего, что в рамках вашей компетенции требовало бы сейчас вашего присутствия, госпожа Айриш, - отлепившись от стены, заступил ей дорогу начальник станции.
Только теперь увидев его, Лара на миг смешалась, но тут же снова пошла в атаку:
- Я не понимаю, что здесь делает эта... дикарка?! - последнее слово она словно выплюнула. - Зачем вы подпустили ее к профессору Фердо?!
- Повторяю, госпожа Айриш, в данный момент это вопрос не вашей компетенции. Вы ведь не врач, правда? - тон Эдро был изысканно-любезным, но слова его прозвучали откровенным хамством; Коллей окончательно убедился, что за время его отсутствия между начальником станции и его заместительницей пробежала не просто черная кошка, а как бы не целый тигр.
Лара продолжала стоять в дверях, гневно сверкая глазами. Когда-то, в Академии, Коллею казалось, что в такие минуты она становится еще красивее, но сейчас она не вызывала у него ничего, кроме раздражения. Да и не только у него.
- Госпожа Айриш, ваше присутствие здесь сейчас мешает, - сказал Эдро все так же мягко и вежливо, но не понять заключенный в этих словах ясный посыл "Пошла вон!" было просто невозможно.
Поняла и Лара - наконец-то, на шаг отступив, закрыла дверь.
- Попросите вашу... - Эдро замялся, подбирая слово, - подпечную продолжать.
Коллей коснулся плеча Элои, после появления Лары напряженно примолкшей - девушка вскинула на него глаза.
- Эним, - показал он на Фердо, - ан исс? Элои - помочь?!
- Ан боро о-о апа - о-о калэм - эним исс.
"Не будет лечения - через сутки мужчина умрет", - эту длинную фразу Коллей перевел лишь про себя, вслух говорить не стал, вместо этого спросил:
- Са боро?!
- Кеса! - как всегда, это слово сопровождалось выразительным пожатием плечами.
Он не стал пересказывать весь диалог; глядя в напряженно ждущие глаза Норы, сказал лишь:
- Есть шанс!
Нора на секунду прикрыла глаза, словно от облегчения лишившись сил, но тут же взяла себя в руки, спросила деловито:
- Что нужно делать?
- Сейчас... - Он обернулся к девушке: - Элои - помочь боро?
Она кивнула; после секундного раздумья наморщила лоб, сказала:
- Надо элисс. - Махнула на окно: - Ана о-о. - Показала на освещавшие комнату лампы. - Огонь. Надо огонь - эло! Элои взять элисс.
- Ей нужна морская змея, - объяснил, надеясь, что понял правильно, Коллей. - Солнце уже зашло, но если осветить бухту, она сможет ее поймать.
- Можно задействовать прожектор авиетки, - предложил Эдро, - поставить ее на берегу, и...
Элои тем временем подошла к Фердо, достала из пояса трубочку с лекарством, раздвинула ему пальцем губы...
- Подожди! - схватила ее за локоть Нора. - Он... ан... - ткнула пальцем сначала в мужа, потом себя в горло и выразительно сглотнула.
- Все хорошо, - кивнула девушка; легонько похлопала по державшей ее руке, повторила: - Все хорошо! - и, дождавшись, пока Нора отпустит ее, капнула из трубочки в рот Фердо немного тягучей желтоватой жидкости.
- Я пойду распоряжусь насчет авиетки, - сказал начальник станции.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
***
Когда спустя пять минут они втроем, включая Нору, вышли их медотсека, авиетка с включенным прожектором уже стояла у линии прибоя, а Варс Эдро, рядом с ней, на глазах у высыпавших из зданий сотрудников станции на повышенных тонах объяснялся с - увы, опять! - Ларой.
- Я требую, чтобы вы занесли в протокол, что я категорически против подобных экспериментов! - донеслось до Коллея (как он раньше не замечал, что у нее такой визгливо-пронзительный голос?!).
- Какой протокол? - усмехнулся Эдро. - Мы тут не на совещании! И если вас это угомонит, то я готов публично заявить, что все ответственность беру на себя!
- Но профессор Фердо - известный ученый! Неужели хотя бы из уважения к его статусу нельзя дать ему спокойно умереть без этих... дикарских штучек!
- Профессор Фердо - мой друг и сотрудник моей станции. И если есть малейший шанс его спасти, то я готов для этого хоть дьявола из преисподней вызвать!
- А... а!.. - задохнулась Лара; обернулась и, увидев Нору, обратилась уже к ней: - Госпожа Фердо, неужели вы собираетесь им это позволить?! Вы же врач!
- Да, госпожа Айриш, я врач, - голос Норы прозвучал жестко и холодно. - А еще я жена профессора Фердо. Так вот - и как его жена, и как врач, я полностью согласна с господином Эдро.
- Вы все слышали, госпожа Айриш?! - вмешался началник станции. - А теперь отправляйтесь в свою комнату и считайте, что вы до девяти утра находитесь под домашним арестом. Кроме то, я запрещаю вам в ближайше дни заходить в медотсек - вы не родственница профессора Фердо и не врач. Все, ступайте!
Что-что, а "держать лицо" Лара умела. Больше не сказав ни слова, она повернулась и с гордо поднятой головой неторопливо пошла к жилому корпусу. Проходя мимо Элои, смерила ее взглядом и брезгливо поджала губы.
По мнению Коллея, ничего такого, из-за чего следовало бы столь явно демонстрировать отвращение, в облике девушки не было: пусть на ней не было туники, но набедренная повязка и вторая - на груди открывали даже меньше голого тела, чем обычное бикини.
Элои между тем, сунув ему в руки оба своих ножа, сняла с голеней повязки из тапы и принялась наматывать их себе на левое предплечье поверх уже намотанной там коконом туники. Закончив, забрала обратно один из ножей и пошла в воду.
Он никогда раньше толком не видел, как плавает Элои, а плавала она интересно - непривычно, не по людски: тело плавно извивалось, ноги двигались вверх-вниз, руки же вообще были не задействованы, а прятались где-то под грудью. Все вместе напоминало скорее плывущего дельфоида, чем человека.
Впрочем, любоваться этим Коллею пришлось недолго - проплыв десяток метров, девушка плавно, без всплеска ушла на глубину.
- Вон, вон она! - спустя пару минут сказал полушепотом стоявший рядом Эдро.
- Где?!
- Мелькнула справа, метров тридцать от берега, - показал рукой, - и снова нырнула.
- Я хотел спросить, - так же полушепотом поинтересовался Коллей, - пока меня не было - ничего такого не случилось? А то, я смотрю, госпожа Айриш...
- На нее поступила жалоба. Я дал ей ход, - сухо объяснил Эдро.
- Что она натворила?!
- Ударила Лапушку электрошокером.
- Зачем?! - Молоденький дельфоид жил на станции уже лет пять и был настолько ручным, что брал еду прямо из рук. - Надеюсь, с ним все в порядке?!
- Когда госпожа Айриш подошла к бортику бассейна, он плеснул на нее водой - уж не знаю, что ему там в голову взбрело. Она не придумала ничего лучше, чем наказать "строптивое животное" электрошокером. Пока Рина добежала до меня, пока мы прибежали... короче, я запретил ей заходить в бассейн и подходить к дельфоиду. Но он в результате уже третий день отказывается от еды...
Элои вынырнула из воды внезапно, совсем близко от берега - когда она выпрямилась, воды ей было по бедра.
- Ну не фига себе-е!.. - пробасил кто-то сзади; Коллей был уверен, что слова эти относились не столько к девушке, сколько к морской змее, которая мертвой хваткой вцепилась в кокон из тапы на ее предплечье. Блестящая, толщиной с мужскую руку, змея была не меньше двух метров в длину - такие крупные экземпляры попадались нечасто.
В затылок ее был глубоко вогнан клык-нож, который Элои держала свободной рукой; несмотря на это, хвост змеи извивался, показывая, что она еще жива.
- Элисс! - подойдя к Норе, сказала Элои. - Идем!
***
Коллей думал, что его присутствие необходимо в медотсеке, чтобы переводить Норе слова Элои - но фактически оно мало понадобилось: как оказалось, женщины отлично понимали друг друга.
Пошарив вокруг глазами, Элои воткнула нож с пришпиленной змеей в пластиковый табурет и, освободив таким образом руки, принялась, активно жестикулируя, объяснять Норе, что надо убрать из капельницы остатки крови и зарядить ее неким "сай-боро" (как шепотом перевел для Варса Эдро Коллей, это означало "кровь-лекарство").
Для Норы переводить нужды не было:
- Са! - кивнула она, достала из стазис-шкафа мешочек с порцией искусственной крови и объяснила: - Сай! Хороший!
- Ан! Ан! - запротестовала девушка. - Сай - Элои!
- По-моему, она хочет, чтобы использовали непременно ее кровь, - обернулась Нора, - но я не уверена... Брент, попроси ее дать несколько капель - я проверю... сам понимаешь, при всем внешнем сходстве с человеком...
Для Коллея эти слова оказались подобны ледяному душу: за прошедшие дни он привык воспринимать Элои как человека, начисто забыв, что на самом деле она представитель инопланетной расы. Разумной, гуманоидной... но инопланетной!
- Надо - сай Элои. Немного, - показал он на кончике пальца. - Смотреть-знать. - А что еще сказать - не объяснять же ей про генетические различия!
Его слова были встречены обиженным непониманием:
- Сай Элои хороший!
- Хороший - племя Элои. Здесь - другой остров, другое племя, - нашелся он.
Меньше всего Коллей ожидал, что, пожав плечами с таким видом, словно говорила: "Делать вам больше нечего!", девушка мгновенным движением полоснет себя ногтями по краю ладони. Он даже не сразу понял, что произошло - сообразил лишь, когда из тонкого, словно лезвием сделанного разреза выступила кровь.
- Сай! Возьми! - протянула Элои руку Норе.
Та поднесла к ранке капиллярную пробирку, наполнила ее и, вставив в анализатор, метнулась обратно к девушке:
- Сейчас, миленькая, сейчас! - Достала тюбик с гель-повязкой. - Не бойся, это не больно!
Выдавила на разрез немного прозрачного геля, и тот, "почуяв" кровь, мгновенно обволок ранку герметичным слоем.
Едва
