Наследник и соправитель. Аксюта Янсен

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1. Одиночка
• ГЛАВА 2. Единомышленники
• ГЛАВА 3. Семейные связи
• ГЛАВА 4. Подводное Дикоземье
• ГЛАВА 5. Осенняя охота
• ГЛАВА 6. «Теневая гончая»
• ГЛАВА 7. Ильди
• ГЛАВА 8. Тайная Канцелярия
• ГЛАВА 9. Жених, который не невеста
• ГЛАВА 10. Полезный человек
• ГЛАВА 11. Интриги и интриганы
• ГЛАВА 12. О том, как всё бывает непросто в человеческих взаимоотношениях
• ГЛАВА 13. Пожар
• ГЛАВА 14. Неожиданный визит
• ГЛАВА 15. Интересное предложение
• ГЛАВА 16. Весна
• ГЛАВА 17. Снова в подземлю
• ГЛАВА 18. Инспектор свалок и городских отходов
• ГЛАВА 19. Единомышленники
• ГЛАВА 20. Лишняя невеста

АННОТАЦИЯ

В то время как иностранная невеста продолжает отшельничать в уединённом охотничьем домике, попутно осваиваясь в удивительной магической реальности, её жених увлёкся другой девушкой и, кажется не без взаимности. А по империи Гор-и-Лесов всё больше и больше расползается сеть заговора и молодой наместник одной отдалённой провинции оказывается единственным, кто в состоянии разобраться в происходящем. Правда, разобраться, это ещё не означает - справиться. Впрочем, и в одиночестве ему оставаться недолго. Друзья, единомышленники, а там, глядишь, и любовь всей его жизни на горизонте мелькнёт.

ГЛАВА 1. Одиночка.

Личные покои наследника и соправителя провинции Голубого Хребта.

   - Не хочу жениться, - досадливо поморщился Арсин Лен-Альден.

   Это был вечер, которым закончился очень длинный и непростой день. Наместник провинции Голубого Хребта и его единственный наследник, не так давно вернувшийся из столицы, сидели на открытой веранде с видом на внутренний парк, куда доступ посторонних был ограничен, и вели один из тех задушевных разговоров, которые между ними хоть и редко, но случались.

   – Но поскольку необходимость в этом я всё-таки сознаю и от своего долга увиливать не намерен, мне бы было намного проще, если бы ты заранее подготовил список допустимых и желательных невест, - продолжил Арсин. - Чтобы было с чем работать.

   - Нет, - покачал головой ленн Фогрин и усмехнулся. – Ты не только мой сын и наследник, но и теперь полноценный соправитель, так что придётся тебе самому озаботиться решением этого вопроса. В числе прочих. Вопрос принципа!

   И он хитро сощурился, что позволял себе делать только дома, в кругу самых-самых близких людей.

   - Ну и, с твоим браком, как и с браком твоей сестры, всё обстоит не так и просто. Династический брак с кем-либо из дочерей наместников иных провинций тебе противопоказан, потому как, случись что с тобой, или же если в этом браке не появятся дети, власть над провинцией естественным образом перейдёт к кому-нибудь из родственников твоей предполагаемой жены. Наш род слишком уж малочислен. Выбирать кого-нибудь из девиц местных можно только при условии, если ты справишься с амбициями её семьи. Самым оптимальным было бы, если бы ты из столицы вернулся женатым на девице хорошего рода, чьё семейство, как и их интересы, оставались бы где-то там, в центре империи.

   Арсин едва удержался от того, чтобы головой покачать. Что-то, пока он на самом деле проживал в столице, подобных речей от отца слышать не доводилось. Впрочем, ладно. Честно говоря, вопрос этот был хоть и насущным, но не самым срочным, решение его вполне можно было отложить на полгода-год, посвятив всё это время вхождению в дела провинции. Однако дилемма заключалась в том, что, если всё своё время тратить на дела, на личную жизнь его точно не останется и таким образом это возвращает нас к началу разговора. И раз уж жениться Арсину придётся ради наследника и на благо родной провинции, а никаких личных предпочтений всё равно нет, то и невесту стоит выбрать самым рациональным образом.

   - А что касается твоей идеи со списком невест, - продолжил ленн Фогрин. – Я, конечно, могу его составить и внести туда всех более-менее подходящих девиц, около сотни имён получится, по моим прикидкам, однако делать выбор всё равно придётся тебе самому. – И добавил с явственно ощутимым сочувствием: - Что, наседают уже?

   - Ты даже не представляешь! – Арсин закатил глаза к потолку. – Хотя нет, наверное, всё-таки представляешь, после сегодняшнего-то! Это даже не говоря о том, что каждый папаша, каждой малахольной девицы намекнул, а то и прямым текстом сказал, чего от меня хочет.

   А скандал сегодня, точнее, этой ночью, вышел знатный! Не каждый день даже столь завидному жениху приходится выкидывать из своей постели совершенно незнакомых девиц. И, кажется, ничего не предвещало, всего-то решил провести ночь с одной красоткой из числа служанок. Той, которая, не против подобного времяпрепровождения, они обычно бывают в каждом большом доме. Но вместо неплохо знакомой ему девушки, в постели наследника наместника оказалась совершенно другая, лет на пять моложе, которая ещё и двух слов связать не могла, когда Арсин спросил, что она тут делает. Оказалось, что это дочь одного благородного семейства, а наутро стоило ждать её отца и прочих старших родственников у своего порога. Сюжет, мало того, что как для театральной постановки, так ещё и совершенно избитый, до сих пор слабо верилось, что такое могло случиться в реальной жизни, да ещё и непосредственно с ним.

   От того, этим, весьма не ранним вечером Арсин был всё ещё раздражён и начал задумываться о весьма не радужных перспективах.

   - И вот мне хотелось бы знать, на что они рассчитывали?!

   - На то, что ты давно дома не был, - ленн Фогрин сразу понял, на что перескочили мысли его сына, - горничных в лицо не помнишь, да и вообще не присматривался сильно к девице, которую собрался в постель затащить. А уж утром бы нашлось, кому что предъявить.

   - Наивный бред какой-то, - Арсин брезгливо сморщился. – Ладно, отставим это в сторонку: меня другое волнует, как это они вообще смогли подобный номер провернуть, что у нас вообще с безопасностью дома?

   - Вот и займись этим, - переложил его отец ответственность на более молодые плечи. - Со мной, признаться, не пробовали провернуть нечто подобное даже в годы молодые, а потому я не очень представляю даже, что за дыра в безопасности это должна была быть. А что касается женитьбы: не спеши, единственное, что могу посоветовать.

   Арсин смерил его взглядом: отец это серьёзно? Чутьё, то ли не до конца проснувшиеся ментальные способности, то ли просто опыт, подсказало, что, да, серьёзно и что отец в него верит и рассчитывает, что сын сделает всё по уму. Но всё встало на свои места, когда ленн Фогрин на этом не остановился, а завёл обычную для старшего поколения песню:

   - Не принимай никаких решений, не взвесив все последствия. Но и не затягивай с выбором слишком сильно, потому как наследника нужно не только родить, но и вырастить, воспитать, подготовить его заранее.

   Это было настолько понятно и предсказуемо, что Арсин перестал вслушиваться в отцовские наставления.

   А по поводу безопасности дома он лучше переговорит с тётушкой, до недавнего времени, до отъезда в столицу, всеми хозяйственными делами ведала именно она, не исключено, что и этим аспектом тоже. По крайней мере, посоветоваться будет не лишним.

   Возвращаясь домой после многих лет отсутствия, Арсин имел множество планов, по поводу того, чем желает заняться. Кроме, собственно, обязанностей наследника, он, несомненно, собирался продолжать исследования глобальных взаимодействий материи Дикоземья с родным миром, но теперь уже на материале родной провинции.

   Дома же быстро выяснилось, что то, чем он занимался в столице в компании высокоучёных дерров, было, безусловно, важно, как для жизни одной провинции, так и государства в целом. Однако важно это было в перспективе, а прямо сейчас Арсина поглотило решение множества насущных проблем. Обязанности наследника и соправителя захватили его чуть более, чем полностью и то, что он начал заниматься этим не в двадцать, а в тридцать с небольшим лет, только усугубило всё дело. Не было времени не то, что заниматься полноценной исследовательской работой, которую он себе распланировал вместе с наставником своим, Тофтином Дер-Вереном, но даже сведения собирать на занимающую его тему оказалось довольно затруднительно.

   А главное, сам, всё сам. Совершенно самостоятельно Арсин заполнял свой день делами и заботами, безусловно, важными, но не приносящими вдохновения душе. Множество людей важных и не особенно, жаждавших завязать или возобновить знакомство с ним, бумаги, которые ему непременно нужно было прочесть и с особой внимательностью те из них, которые следовало завизировать личной подписью. Раздать поручения и проконсультироваться с отцом по поводу планируемых нововведений, после чего, большинство из них не претворялось в жизнь, по массе разнообразных причин от несвоевременности до отсутствия материальной базы.

   И всё же, даже в таких непростых обстоятельствах, он постепенно начал находить возможности для манёвра, для того, чтобы выделять время и на то, что его интересовало по-настоящему: проблему того, как влияет Дикоземье на его собственный мир. Подтверждение, а на данном этапе опровержения он не ожидал, негативного изменения ткани мироздания по причине неумного и неумеренного пользования порталами в Дикоземье. Всяческие необъяснимые происшествия магической природы начали регистрировать уже давно, лет семьдесят, а то и больше, назад, но только дерр Тофтин догадался связать их с аномалиями по порталам. И обосновать свою теорию в достаточной степени, чтобы заинтересовать кое-кого в руководстве Империи. В первом приближении, а Тофтину Дер-Верену дали провести проверку в императорских угодьях, сработало всё, с поправкой на то, что малая часть не демонстрирует всего, чем обладает целое, а некоторые процессы, которые ведут за пределы отведённого им для работы участка, довольно сложно отследить. У Арсина, как у со-наместника провинции возможности провести исследование на гораздо большей территории были, а вот толковых помощников, наоборот, под рукой не имелось, ибо весь научный коллектив остался в столице.

   Впрочем, на первых порах, когда шёл сбор информации, много квалифицированных помощников и не требовалось, а источники, к которым он прибегал, были общедоступны.

   К примеру, газеты, которые Арсин заимел привычку почитывать за завтраком. В них часто писали о странных и загадочных происшествиях, чаще всего на поверку оказывавшихся выдумкой или же совершеннейшей ерундой, но кое-что встречалось интересное, что падало в копилку статистики. А надо сказать, именно необъяснимые происшествия магической природы, по версии Тофтина Дер-Верина, свидетельствовали о пробое Дикоземной энергии в мир реальный, или, по крайней мере, о излишне фонящих порталах, что с ними изредка, но бывает. И это тоже представляло собой своего рода аномалию.

   К примеру, в газеты попал тот случай, когда все, кто пришёл к главному колодцу квартала Башмачников потеряли память о том, что происходило с ними в последние два часа – без малого дюжина человек. Происшествие было недавним, но дело было в небольшом городке Налимове и до Белокаменских газет бы не добралось и вовсе, если бы не несколько прелюбопытных сюжетов, что завязались в результате этого происшествия. Они были достаточно занимательны, чтобы написать о них в колонке забавных происшествий. Или вот, дожди, которые целых полтора месяца обходили одну деревню, хотя три соседние, расположенные не так уж далеко, буквально заливало. Тут уже жалоба со стороны жителей была на магический произвол, правда не следов его, ни произвольщика, ни даже выгодополучателя обнаружено не было. В печатных листках это было подано под соусом неумной склочности крестьян, склонных видеть злой умысел там, где его и нет.

   Как видно даже из этих двух примеров, отбирать зёрна от плевел было не так уж просто, и даже если учесть, что часть работы выполняли доверенные секретари, Арсину всё равно самому приходилось придумывать, откуда ещё возможно получать интересовавшую его информацию. Ибо лично, ездить и проверять, а так же собирать сведения прямо на местах, он не имел возможности. А что мог, так это составить карту происшествий, наложить её на карту известных порталов, дополнить информацией о том, какие из них закрывались или перемещались в последнее время и попробовать на основе этих материалов, построить прогноз.

   Проблема была в том, что чем полнее информация, тем точнее оказывались расчёты и с большей вероятностью сбывались прогнозы, но вот в чём беда: данные были катастрофически неполны.

   Однако получать информацию из газет и сплетен, что приносили слуги с рынка, было совершенно недостаточно, доступ к полицейским рапортам тоже дал куда меньше, чем на то надеялся Арсин - туда тоже попадало далеко не всё и тоже в несколько искажённом виде. Так что поиск новых способов и подходов вёлся постоянно.

   Одним из самых ценных в этом плане начинаний Арсина, стали званые завтраки, на которые обычно приглашалось небольшое число народа, всего пять-шесть человек, но таких, которым есть чем интересным поделиться или, вот, мнение своё компетентное сказать. Полученная таким образом информация была несколько менее фантастической, чем базарные слухи и точно более свежей, чем полицейские рапорты. К тому же, все очень быстро выучили круг интересов наследника, а потому баловали его именно такими историями.

   - А вот, - насмешливо прищурился Вин-Беллен, дядя нынешнего главы рода Вин-Белленов и исполняющий обязанности смотрителя дорог в провинции Голубого Хребта, - весьма любопытные украшения получили в дар дамы рода Вин-Дроен, не слыхали?

   Он аккуратно отделил кусочек рыбного филе и отправил его в рот. Несмотря на то, что завтраки были привилегией избранных, способом пообщаться с наследником и соправителем в неформальной обстановке, кормили там по-настоящему и довольно обильно.

   - И в чём же заключается их любопытность? – поинтересовался Арсин. В события светской хроники он особенно не вникал, хотя и полностью игнорировать их никак не мог. Но если так, прищурив глаз припомнить…, нет, ничего нового, настолько необычного, чтобы быть достойным упоминания он вспомнить не мог.

   - О, великолепнейший комплект из чёрных рубинов в обрамлении белого золота был преподнесён семейству Лен-Лоренами и, заметьте, ни одна из дам Вин-Дроенов не рискнула появиться в нём на публике.

   Присутствующие сдержанно захмыкали-зафыркали и Арсин вполне понимал почему. Чёрные рубины – ещё один преинтереснейший артефакт Дикоземья. Появляются они, когда внимательный и ловкий добытчик во время дождя, которые случаются там не так уж и часто, окажется на берегу пруда и ухитрится выхватить дождевую капельку в тот момент, когда она уже упала в воду, но не успела с нею слиться. Чёрные рубины не просто красивы сами по себе, но и обладали удивительным свойством «подсвечивать» то, к чему они в данный момент прилагаются. Гениальная картина, если они вставлены в её раму, начинает выглядеть ещё более гениальной, а красавица в украшениях с ними - божественно прекрасной. Срабатывало это и в обратном случае: если полотно не столь уж гениально, а красавица не настолько прекрасна, это тоже становилось превосходно заметно.

   - Но удивительно не это, - продолжал Вин-Беллен, - боги с ними с этими дамами и с тем, как они решаются подчеркнуть свою красоту, а как не рискуют, но ходят слухи, что камней там было не один, не два, а чуть ли не два десятка.

   Действительно многовато, вообще-то. Время от времени находился ловкач, сумевший добыть один-два камешка, но дело это было действительно достаточно сложным, далеко не каждому под силу, даже если все обстоятельства совпали самым удачным образом. Ну и времени на безрезультатные попытки обычно требовало столько, что большинство предпочитало потратить его более рациональным образом.

   - Семейные свои хранилища они распотрошили по такому случаю? - фыркнул ещё один собеседник, ленн Аргулис, владелец трёх частных артефактных мастерских. Человек, в общем-то, маленький, не понятно за какие заслуги попавший в это блестящее общество.

   Предположение было, в общем-то, здравым, но согласиться с этим?

   - А вы бы, наверное, и не отказались взглянуть на то, что у них там за столетия походов в Дикоземье скопилось? – пренебрежительно фыркнул Вин-Беллен.

   - И я даже не стыжусь это признать!

   Разговор скатился к подшучиваниям и предположениям, что такого могут содержать эти мифические хранилища, а потому никто не заметил, как Арсин качнул головой. Нет, он сомневался, что это старые запасы, к тому же, на примере собственного рода, знал, как часто в критические для семейства времена идёт в ход всё, чем владеет род, включая и всякие интересности из Дикоземья. Нет там никаких особенных залежей и быть не может. Зато ему припомнился другой факт: как сокрушался его личный секретарь, узнавший откуда-то, что у Сильвина Лен-Лорена на писчей его ручке появилось перо снежной цапли, а ему бы самому такое точно не помешало. Взятое из хохолка, оно придаёт пишущей руке лёгкость, а почерку разборчивость. Тоже должно было совпасть немало обстоятельств, чтобы подобное попало в руки человеку.

   Детишки что ли шустрят? До него доходили слухи, что как раз все трое младших отпрыска семейства осваивают родовые охотничьи угодья. А эта неугомонная мелочь ещё и не такое может добыть, Арсин по своему детству это прекрасно помнил.

   И, кстати, раз уж зашла речь о Лен-Лоренах, почему бы ему их не навестить? Давно ведь уже собирался. Измыслить какой-нибудь повод из числа приличных и не вызывающих ни у кого вопросов. А то встретиться на нейтральной территории с их домашним учителем (одним из любимых племянников декана кафедры неестествознания, которого тот Арсину горячо рекомендовал) никак не выдавался случай. А тут и другой повод для взаимоинтересной беседы подоспел.

   Городской дом Лен-Лоренов.

   Запланированный тем утром визит, случился спустя всего пару дней – не было у Арсина привычки откладывать принятые решения в долгий ящик, но в гости он отправился не в одиночку, а в компании сестры и тётушки. Ильди, хлопая ресничками, попросила взять её куда-нибудь с собой, тётушка же, одобрительно кивнув сказала, что девочке пора восстанавливать навыки светского общения. Хотя о каких-таких утраченных навыках идёт речь, он, признаться, не понял. Весь тот год, что они вместе провели в столице, его дамы только и делали, что разъезжали по гостям и принимали их у себя, а вот гляди-ка же ты.

   Пришлось как-то так изворачиваться, чтобы вписать ещё и их в предстоящее мероприятие.

   Это часто так бывает, что формальный повод и настоящая причина для визита не совпадают. Однако, что касается первого, Арсину следовало выбрать такой, чтобы не казался он пустым и надуманным с одной стороны и не давал повода насторожиться, а то и пробудить нехорошие подозрения с другой. Ведь что случится, если сказать, что интересуют его артефакты, право выкупа которых его семья получила на пять лет вперёд? Сам бы он первым делом подумал, что его заподозрили в том, что он что-то утаивает или же в чём другом не честен. Попросить консультации? Не то, чтобы владения Лен-Лоренов открывали доступ к чему-то настолько уж небывалому, с чем стоило бы разбираться отдельно, но почему бы не сделать вид? Приправив его пожеланием углубления сотрудничества между их семьями в этой сфере, что откровенно сближало причину и повод для визита. Кстати, в таком разрезе получилось вполне удобно, что он не один, а с дамами, они придали его визиту некоторый оттенок непринуждённости. Или вообще переиграть так, словно бы это тётушка решила возобновить знакомство со всеми значимыми родами провинции и заодно уж, ввести в здешнее, взрослое общество, свою воспитанницу.

   Уже за ужином, наблюдая за сестрой и младшим из братьев Лен-Лорен, Арсин тихо порадовался, что не избрал поводом для визита интерес к судьбе переданной семейству невесты-данницы, которую он обязан был, по поручению отца, проверить – была у него и такая идея. Только сейчас оно бы стало крайне неуместно. О нет, молодые люди вели себя в рамках всех мыслимых этикетов, однако взаимный интерес был столь явен, что люди старшего поколения, к которым Арсин, с удивлением, отнёс и себя самого, отводили взгляд и давили ухмылки.

   Однако и ввернуть пару фраз на интересующую его тему, Арсин тоже смог и даже получилось сделать это не очень в лоб, а деликатно и как бы между прочим, в тот момент, когда разговор зашёл о современной молодёжи и попрании традиций. Правда, разговор этот вёлся в довольно ироническом ключе, потому как и самим присутствующим до старости было довольно далеко.

   - Я слышал, вы, вопреки веяниям последних тенденций, не забросили работу с Дикоземьем? – Арсин аккуратно, без звяка, уложил вилку на краешек тарелки, что означало, что с этой переменой блюд он покончил и можно ставить следующую. Он поднял взгляд на хозяина дома и уже по этому можно было судить, что вопрос не проходной, он имеет значение.

   - Мы чтим заветы предков, - важно, с полным осознанием того, что говорит, заявил Ригрин.

   - И развиваете их наследие? – с намёком произнёс Арсин. – По городу ходят удивительные слухи о ваших успехах.

   - На эти темы вам лучше пообщаться с Сильвином, я, по понятным причинам, не могу подробно вникать в подобные вопросы.

   Арсин перевёл взгляд на младшего из Лен-Лоренов – тот, немного нервно, но всё же уверенно кивнул, после чего предложил продолжить этот разговор, но не в библиотеке, как то было принято, а подняться к нему в покои, где Сильвин имел обыкновение заниматься собственными изысканиями и мог показать кое-что занимательное. Ригрин остановил на нём серьёзный взгляд и легко, почти незаметно кивнул. Смысла этой пантомимы Арсин не понял, кроме того факта, что ему желают сообщить о чём-то для семейства важном, но счёл, что беспокоиться об этом не стоит – ясность наступит в самом ближайшем времени.

   Разговор вновь свернул на нечто невинно-нейтральное, вроде последних династических союзов на островных княжествах, однако вскоре, после окончания трапезы, Арсин с Сильвином действительно, извинившись, отделились от основной компании. Ригрин тоже, отговорившись какими-то делами, предоставил дам самим себе.

   Ильди проводила разочарованны взглядом удаляющихся мужчин и тихонько, надеясь, что её, как обычно, услышит только тётушка, спросила:

   - А что за «понятные причины» по которым ленн Ригрин не занимается вопросами Дикоземья?

   Ей они были совершенно непонятны, и хоть девушка подозревала, что это относится к специфически-мужскому миру и ей сейчас скажут, что не след подобным интересоваться, всё равно не могла не полюбопытствовать. Ведь это каким-то боком касалось Сильвина. Но ответила на этот вопрос ленна Фаяна, совершенно спокойно и даже не пробуя понизить голос до таинственного шёпота:

   - Потому, что старший мужчина в семье, владеющей землями, вынужден их «держать» и на это уходит практически весь магический резерв и внимание, и много чего ещё. Младшие не столь завязаны на поддержание на ней порядка и могут отвлекаться на многое другое, включая артефакторику, разведение магических животных и изучение Дикоземья в целом.

   - В нашей семье, - покачала головой ленна Лессади, - уже много лет рождается не более одного мальчика на поколение.

   В первый и единственный раз в душе у Ильди шевельнулось нечто похожее на сочувствие к старшему брату, однако несчастным или же угнетённым Арсин не выглядел, и оно моментально улеглось.

ГЛАВА 2. Единомышленники.

Городской дом Лен-Лоренов.

   По личным покоям младшего из братьев Лен-Лорен, куда и удалились они с Арсином, было превосходно видно, что тот действительно всерьёз увлекается артефакторикой. Хотя бы потому что недоведённые до ума блоки разных полезных магических приспособлений валялись в самых неожиданных местах там и тут. Ну как валялись? Лежали там, где хозяин счёл, что им тут место, сколь бы неожиданным оно ни было на первый взгляд. А ещё эти покои отнюдь не были тихи и безлюдны – работа продолжалась и в отсутствии Сильвина. И нет, с этим человеком, который поднялся им навстречу, Арсин знаком не был, но по совокупности признаков и так, чисто логически рассуждая, кто ещё это мог быть, кроме Ерсина Дер-Верина? И эта встреча была сочтена весьма удачной.

   Тот моментально отставил в сторону то, чем на тот момент занимался, поклонился весьма вежливо, даже до какой-то степени церемонно и продолжил движение, намереваясь выйти, но Арсин его вовремя остановил:

   - Нет-нет, прошу вас, останьтесь. У нас тут как раз намечается разговор, где ваш опыт и ваши знания будут весьма небесполезны. Я ведь правильно полагаю, что имею дело с многоуважаемым Ерсином Дер-Верином?

   - У вас появились воспитанники и требуется мой опыт в передаче знаний? – мягко пошутил наставник, уже догадавшись, какие именно его таланты будут востребованы. А заодно подтверждая, что он именно тот, за кого его приняли.

   - Избавьте боги меня ещё и от этого! – шутливо воззвал Арсин и закатил глаза к потолку.

   И этим своим высказыванием, а точнее не им самим, а тоном его, задал формат всего последовавшего общения. Наследник наместника провинции занимал в обществе настолько более высокое положение, чем скромный домашний учитель, что мог вполне даже обидеться и возмутиться шутливым тоном последнего. Однако делать он этого не стал, в свою очередь отшутился и тем самым поставил их в условно равное положение. По крайней мере, в пределах этого разговора.

   - Тогда что заставило вас совершить этот визит вежливости? – старший по возрасту из всех присутствовавших здесь мужчин, дерр Верен легко и непринуждённо взял разговор на себя.

   - Не то, чтобы заставило, - Арсин хмыкнул, - но как я уже говорил ранее, у меня появилось впечатление, что ваше семейство, вопреки современным веяниям, не забросило опыты с Дикоземьем и теми дарами, которое оно приносит. Я имею в виду, личное участие, а не снаряжение групп добытчиков из числа зависимого люда.

   - Да, разумеется, - согласился Сильвин, хотя, на самом деле, интерес к этой части жизни вернулся к нему совершенно недавно, с того визита в Мокрую Падь, когда он и места детских своих проказ навестил, и в Подземном Дикоземье, совершенно неожиданно для себя оказался, и через собственные руки пропустил множество амулетов и артефактов с теневого рынка. Но разом вернувшийся интерес так больше его и не отпускал, правда, не в части опасных приключений (сложно это, когда ты где-то тут, а Дикоземье где-то там), но касательно работы с амулетами и артефактами.

   - Тогда, я полагаю, я смогу здесь найти своих единомышленников, - осторожно предположил Арсин.

   - В чём именно? – спросил более осторожный и прагматичный дерр Верен, потому как Сильвин в этот момент, кажется, готов был пообещать всё. – Дикоземье не только обширно само по себе, но и влияет на нашу жизнь слишком во многих аспектах.

   Господа расположились за большим рабочим столом, где полуразобранные амулеты соседствовали с «записками сумасшедшего», молодые люди напротив друг друга, наставник рядом, но чуть поодаль.

   - Меня, в данный момент, больше всего волнуют вопросы глобального характера. Те, которые описывают процессы в целом.

   - Теория? – переспросил Сильвин и энтузиазма в его голосе заметно поубавилось.

   Заметивший это Арсин, тонко улыбнулся.

   - Не совсем. Наверное, вы так же замечали, - начал неторопливо выстраивать свою линию он, - что в последнее время порталы начали закрываться, смещаться или, наоборот, прорезаться в каком-нибудь случайном месте?

   - Это совершенно естественная вещь, разве нет? – осторожно заметил Сильвин.

   - Не совсем так, - мягко возразил Арсин. – Такое случалось, конечно, и прежде, но не в настолько массовом порядке.

   - Статистика происшествий нам неведома, - в свою очередь заметил наставник Ерсин. – А выносить суждения на том кривом основании, что «раньше было лучше», дело такое. Сомнительное.

   - Полной статистики нет и у меня. Сборы её, если и ведутся какими-то имперскими службами, то мне о том неведомо, - от этой внезапно посетившей его мысли Арсин нахмурился. По идее, должны бы, но если вдруг нет? – А та, которую мне удалось собрать своими силами, неполна. Но даже она свидетельствует о том, что частота проявлений нестабильности за последние, лет, двадцать, сильно возросла, как и проявление мерцающих порталов, а уж пробоев, так называемой дикой магии, что приходит с той стороны, раньше и вовсе не регистрировалось.

   Дерр Ерсин кивнул, отметив про себя, как аккуратно подбирает ленн Арсин выражения: не «не было», а «не регистрировалось». Это о многом говорит. Сильвин остановил вопросительный взгляд на наставнике, который в подобных вопросах являлся для него безусловным авторитетом.

   - Да, - тот в задумчивости опустил взгляд вниз. – До меня доходили слухи, что эта проблема уже привлекла внимание научного сообщества и работы в этом направлении ведутся.

   - Ведутся. Как вы, наверное, знаете, до недавнего времени я проживал в столице и волею судьбы примкнул к той части учёных дерров, что занимались проблемой взаимодействия Дикоземья с нашим миром. Мой наставник, ваш многоуважаемый дядюшка…

   - Двоюродный дядюшка, - уточнил Ерсин Дер-Веррен.

   - Двоюродный дядюшка, - согласился Арсин с поправкой, которая для его собеседника почему-то была важна. – Так вот он утверждает, что пиковые возмущения магического фона в нашей стране непосредственно связаны с порталами в Дикоземье, с нестабильностью их существования, если точно. Более того, это зарегистрировано инструментально.

   - Именно, - подхватил дер Ерсин, - давно прорезавшиеся порталы хорошо вписаны в магическую структуру нашей страны, и только те, которые открываются недавно и в особенности те, которые прорывают намеренно и целенаправленно, вызывают критические возмущения. Да, я слышал об этой теории и даже считаю, что в ней есть рациональное зерно. По крайней мере, расчёты, сделанные на бумаге, выглядят неплохо. Дело за тем, чтобы их как-то проверить на практике, а вот с этим есть определённые проблемы.

   Сильвин, как только начались разговоры на темы, в которых он разбирался довольно слабо, примолк и притих, но тут уж не утерпел:

   - Какие?

   - Обыкновенные, - Арсин коротко пожал плечами. - Все порталы находятся на чьих-то землях, а некоторые представляют собой тайну отдельных родов. Те же семьи, которым нечего скрывать, которые готовы поделиться со мной картой порталов, не имеют на своей территории каких-либо настолько значимых аномалий, чтобы это сыграло на пользу дела.

   Что усиливало подозрения несказанно, но озвучивать вслух Арсин это не стал.

   - Мы – имеем, - уверенно заявил Сильвин. – На нашей территории есть, как минимум, один портал, устье которого сместилось на два десятка метров относительно его прежнего положения и ещё один, вход в подземное Дикоземье, которое на нашей территории открыли Вин-Дроены. Без нашего ведома и согласия, разумеется.

   - Вот как, - задумчиво протянул Арсин. Это короткое заявление давало сразу столько разноплановой информации, что ему потребовалось время, для того, чтобы уложить её в голове.

   Сильвин поспешил разъяснить то, что, по его мнению, вызвало наибольшее недоверие:

   - Последнее не доказано официально, выводы были сделаны мною лично по совокупности косвенных факторов.

   - Хотелось бы услышать…, - начал Арсин и это было ни в коей мере не просьбой.

   Сильвин мысленно выдохнул и приступил к очередному изложению этой истории а, поскольку делал он это уже не в первый раз, получилось коротко, толково и без путаницы в событиях и фактах. Собственно, именно об этом он собирался сообщить наследнику наместника – они с Ригрином нашли весьма удачным визит Арсина, чтобы поставить того в известность о своих обстоятельствах. И даже «око тролля» продемонстрировал, которое, конечно, само по себе не являлось доказательством чего бы то ни было, но становилось весьма эффектным дополнением.

   - Я одного только не могу понять: ну не получилось открыть портал на своей территории – почему-то он прорезался на нашей. Что мешало совершить ещё одну попытку? Чтобы на этот раз всё получилось ровно так, как нужно и это избавило бы их от множества хлопот и кучи проблем.

   - Ты, я слышал, в этом году заканчиваешь учёбу в нашем магическом колледже, - вроде бы невпопад ответил Арсин, но уже со следующей фразы стало понятно, к чему он это. – Право вам преподавали?

   - Только основы, - дисциплинированно ответил Сильвин. – Магическое чуть подробнее, но только в тех частных случаях, на которых чаще всего погорают молодые дворяне.

   - Искусственное открытие портала в Дикоземье, если оно не инициировано императором лично – абсолютно незаконно, - пояснил Арсин, и сразу стало понятно, к чему это он вспомнил про юридические аспекты. - Более того, это настолько трудоёмко, затратно и сложно, что находится не так много желающих обойти этот запрет. И пойти на это ещё раз, возможно у ваших соседей ресурса не хватило, а может быть и решимости недостало.

   А ещё, и об этом Арсин упоминать не стал, потому, как даже ему об этом не полагалось знать, энергия для открытия нужна была немалая и бралась она тоже не из воздуха. Жертва, человеческая жертва, и, обычно, даже не единичная, была его основой. И специалистов, сведущих в этом деле, было не так уж много. Кстати, возможно, именно поэтому портал прорезался мимо расчётного места, что маг, проводивший обряд, был не слишком опытен или вообще самоучка.

   - Но все прочие шаги, которые предприняли Вин-Дроены, чтобы завладеть куском наших земель, как, скажем, и включить моё имя в список женихов для невест-данниц, тоже, наверняка, обошлись недёшево, - указал на явную не состыковку Сильвин. И даже не подумал сгоряча и от общей неопытности, что об этом факте своей биографии, лучше не упоминать. Если, конечно, желаешь, чтобы о нём все забыли.

   - Вот и рассуди сам, насколько непросто открыть новый портал, если Вин-Дроены предпочли прибегнуть к интригам и денежным тратам, - а у Арсина, за последние годы сформировалась привычка давать собеседникам пищу для размышления, вместо того, чтобы прямо отвечать на вопрос.

   - О, кстати! – Сильвин внезапно осознал, что нашёл, кому задать ещё один давно занимавший его вопрос. – Раз уж мы заговорили о всяческих незаконных делишках: как у нас обстоят дела с подпольным оборотом амулетов на основе артефактов?

   - А что у нас с ними? – переспросил Арсин, уже предчувствуя, что визит в этот дом даст ему много больше, чем он надеялся. – Он всегда был и всегда будет, как бы не старалась полиция искоренить всяческую незаконную деятельность.

   - Мой ученик имеет в виду, что оборот этот за последние годы увеличился настолько, что даже нам стало заметно, - вновь вступил в разговор дерр Ерсин, который, пусть самоустранился из него на некоторое время, но следил за ходом рассуждения молодых людей весьма внимательно. - И хочет знать, предпринимаются ли по этому поводу какие-либо шаги, так сказать, централизованно.

   - Подробнее, - кивнул Арсин, дозволяя продолжать.

   И подробности были ему предоставлены. Часть изложенных фактов была совершенно новой, часть была ему известна, но подана в совершенно другой последовательности и в таком виде картина приобретала черты… заговора, что ли? Или, по крайней мере, результата направленной деятельности группы лиц, для собственного возвеличивания и обогащения. Кстати, слова этих двоих тоже требовали проверки, вдруг это им просто попались несколько случаев вопиющего разгильдяйства и всё это вовсе не соответствует общей реальной картине?

   До сих пор Арсин думал, что имеет к проблеме чисто академический интерес, весьма полезный родной империи в некой отдалённой перспективе, но не более того. И вот, вдруг, она рывком переместилась в практическую плоскость и стала насущной. Заговор, если это действительно он, это всегда серьёзно. Но не в этой, со всех сторон замечательной компании, решать подобного рода вопросы.

   Арсин качнул головой, этим нехитрым жестом отстраняя от себя всё на этот момент второстепенное и, наконец, вернулся к тому, зачем вообще пришёл в этот дом:

   - С работой полиции я буду разбираться отдельно, дело это, я так понимаю, непростое. И небыстрое, - он покачал головой – сначала вообще следовало решить, с какого конца за него браться.

   - Я могу чем-то помочь? – тут же загорелся Сильвин. Его наставник в силу возраста и жизненного опыта оказался более сдержан, однако не возникало сомнений, что своего воспитанника он поддержит.

   - Можешь, - Арсин сдержанно кивнул. – Особенно, если твой наставник не стал утаивать от тебя суть работ своего уважаемого двоюродного дядюшки. Я, видишь ли, намерен продолжить их на своей собственной территории и собственными же ресурсами. И не из любви к абстрактному знанию. Мне просто необходимо понимать, что у меня творится с порталами и доступом в Дикоземье, а также связанными с прорывами магическими аномалиями и это один из способов сделать это.

   - Не утаил, - Сильвин бросил на наставника виноватый взгляд и досадливо поморщился. – Вот только что-то понял я там из двух формул на третью, а уж о том, чтобы в чём-нибудь их применить…

   Эти слова заставили Арсина присмотреться к Сильвину чуть повнимательнее: теория сама по себе была сложной, узкоспециализированной и, если этот юноша понимает в ней хоть что-то… И более того, сам в деле заинтересован, из него может получиться более чем толковый помощник.

   Они ещё раз пробежались по всем известным им фактам, и картина получилась на этот раз ещё более полной и объёмной. Хоть у Арсина и было множество помощников, которые по долгу службы радостно выполняли любое его поручение, но ни один из них не погружался в проблему полностью, да и не имел для того необходимой квалификации, а потому такого эффекта до сих пор не получалось. Более того, Сильвин все прошлые годы не покидавший надолго Белокамень и активно участвовавший в общественной жизни города, мог припомнить немало сомнительных случаев, которые в свете новой информации, показались ему ещё более любопытными.

   Под конец они даже договорились о создании чего-то вроде тайного общества, которое будет заниматься исключительно вопросами взаимодействия людей с Дикоземьем и влиянием оного на них. Общество это пока состояло из двух человек и третьим, незамедлительно, позвали по большей части молчаливо присутствовавшего здесь Ерсина Дер-Верина. И были уверены в его незамедлительном согласии, однако…

   - Я согласен участвовать в этом проекте. Если это будет не в ущерб моей основной работе…

   Он, как самый опытный из всех троих, лучше прочих представлял, сколько подобный проект отнимет сил и потребует времени.

   - Что вы считаете своей основной работой? – быстро спросил Арсин. А то у тихого домашнего наставника было столько разнообразных дел и увлечений, что вопрос явно имел смысл.

   - Воспитание подрастающего поколения Лен-Лоренов, благородный ленн, - улыбнулся Ерсин Дер-Веррен так что от глаз его разбежались лучики-морщинки и развёл руками. – Кто бы мог подумать, но сейчас для меня это действительно является основной задачей.

   - Семья, - протянул Арсин понимающе.

   Сильвин радостно кивнул, сам дерр наставник посмотрел на него странным испытующим взглядом, словно бы Арсин ляпнул что-то не к месту, но тоже кивнул.

   - Да, и раз уж мы с вами некоторым образом затронули вопросы образования и воспитания: как вы относитесь к возникшей в последнее время моде не уделять слишком много внимания Дикоземью во время обучения подрастающего поколения ленов и дерров? – продолжил расспросы дерр Ерсин.

   Сам он хоть и сопровождал своих воспитанников, однако так, как урождённые ленны и винны Дикоземье не чувствовал. Но всё равно, считал, что это слишком важная составляющая становления личности юного властителя гор и лесов, чтобы вот так, запросто, ею пренебречь.

   - Оно мне не нравится, - ответил Арсин. – Однако раньше я думал, что это процесс естественный: спад интереса после окончания последней войны, когда добыче артефактов оттуда уделялось настолько повышенное внимание, что почти всё население империи хоть бы по разу да побывало в Дикоземье, а кое-кто там и остался навсегда. Сейчас же мне постепенно начинает казаться, что к управлению общественными настроениями кто-то руку приложил.

   - Сто лет прошло, - качнул головой дерр Ерсин. - Для всех реакций обратного отката это как-то слишком много времени. Да и… Мне неоднократно намекали, что моё семейство какие-то уж совсем ретрограды, раз всех своих детей, включая даже девочку, отправляют практиковаться в хождении по Дикоземью. Хватило бы и мальчишек и вообще только одного наследника, раз уж им это так важно. Или, наоборот, не наследника, а второго, потому как старшенького беречь нужно, а Дикоземье опасно.

   - Очень настойчивые разговоры идут? – нахмурился Арсин.

   - Очень. Знаете, что это может означать?

   - Кто-то решил лишить империю самого важного её оружия? – предположил Сильвин.

   - Скорее, кто-то решил, что Дикоземье со всеми его дарами должно существовать только для избранных, а не всех подряд леннов и дерров, - в свою очередь предположил более опытный Арсин. – И это, пожалуй, ещё более тревожащая тенденция. Я постараюсь разобраться сам, хотя и не уверен, что получится. А вот вам в это лезть не стоит: ни обсуждать со знакомыми, ни пытаться что-либо разузнать. Если мы правы, игра ведётся не на том уровне. Это может оказаться опасно.

   Сам Арсин тоже не намеревался торопиться и совершать резких телодвижений. Конечно, в его распоряжении были и Тайная канцелярия, и Тайная полиция, и полиция обыкновенная, но прежде чем обращаться к ним с какими-то конкретными подозрениями, нужно было выяснить расклад сил. Кто за кого, кто кому сочувствует и к каким властным группировкам относится. А то как бы не явиться со своими откровениями непосредственно к заговорщикам.

   По дороге домой.

   В гостях у Лен-Лоренов они провели времени несколько больше, чем Арсин рассчитывал, однако слишком уж интересным и наполненным вышло их общение, чтобы вот так просто его прервать. И дамы его, тоже не выглядели раздосадованными затянувшимся визитом, хотя он и увёл объект интереса сестрёнки из поля её зрения.

   Карета мягко тронулась с места, увозя их от городского дома Лен-Лоренов, копыта лошадей звонко застучали по мостовой, Арсин откинулся на спинку, оббитого алой замшей диванчика - ввиду наличия у него прекрасных спутниц, сегодня пришлось передвигаться по городу именно так, и кинул насмешливый взгляд на младшенькую. Всё же, какими бы эти юные создания сами себе не казались, все их чувства и устремления были буквально написаны на лице, и это не одна Ильди такая, мало кто в её возрасте умеет сохранять невозмутимость несмотря ни на что.

   Впрочем, ладно, этих «любовей» у сестрёнки ещё будет-перебудет, научится она кавалерами крутить так, что никто ничего и не заподозрит.

   Визитом этим он и сам оказался более чем доволен. Хотя переговоры завершились удачно вовсе не по тем причинам, на которые он рассчитывал: столичный его наставник, Тофтин Дер-Верен был совершенно уверен, что двоюродный его племянник с радостью кинется помогать в предложенном ими проекте. Просто потому, что тоже Дер-Верен. Но нет, у того, уже больше чем полжизни прожившего в Белокамене, вдали от основной ветви семьи, образовались и свои, личные интересы. Однако участвовать и содействовать он всё же будет, но не сам по себе, а от того, что увлёкся и загорелся проектом его воспитанник и, если взять на веру предположения отца, то сын. Арсин весь вечер невольно присматривался и сравнивал. Сходство между этими мужчинами было, но не настолько разительное, чтобы можно было утверждать что-либо однозначно.

   Рассуждать об этом, пусть даже мысленно, было занятно, однако довольно скоро Арсин вернулся к обдумыванию посетившего его прозрения: а в империи-то во всю развивается тихий заговор. Возможно, и не связанный со свержением нынешней династии, но явно кто-то решил прибрать лишний кусок власти в свои руки. А там, глядишь, как может повернуться?

   Он ещё раз перебрал в уме все имеющиеся у него факты: то, как ловко кто-то оседлал волну послевоенного снижения интереса к Дикоземью и направил её в нужную сторону. И масштабные работы по переустройству сети порталов, следы которых постепенно стали настолько явными, что обратили на себя внимание научного сообщества, целиком состоявшего из дерров. И возникновение большого количества неоднозначных артефактов на руках у населения, которое почему-то никто не хочет замечать.

   И если по отдельности, то можно подобрать множество иных объяснений, а все вместе они складываются в весьма однозначную картину.

   Правда, доказательств у него вообще никаких, одни только голословные рассуждения. Но, впрочем, зная, на что обращать внимание, он их неизбежно получит. Вот только что с этим делать потом? Ответ не так однозначен, как это может показаться со стороны.

   Из кареты Арсин выбирался таким хмурым, что секретарь, который подскочил к нему с какими-то письмами на подпись, даже не рискнул встревать с не относящимися к делу комментариями, хотя, обычно, любил добавить пару слов от себя.

   Сложно плыть по тёмной воде с завязанными глазами.

ГЛАВА 3. Семейные связи.

Ярая. Ярость Сокрушающая.

   Со временем моя жизнь здесь устоялась, вошла в накатанную колею и, более того в ней появились некоторые нюансы, которых я сама от себя не ожидала. К примеру, меня вдруг стали страшно нервировать малознакомые люди, особенно мужчины.

   Вот и сегодня я опять спряталась, когда вместе с Маритой из деревни пришёл молодой парень. Время от времени они появлялись для того рода помощи, что требует мужских рук. Телегу разгрузить, на которой прибыли дрова и продукты, воды натаскать. Вообще-то в доме имелся амулет, благодаря которому вода из скважины поднималась в дом, но он был старенький, временами начинал сбоить, и было решено держать запас воды из колодца в отдельной ёмкости.

   Да мало ли в какой работе мужчина требуется?

   Однако присутствие поблизости от меня чужого постороннего мужчины мне активно не нравилось, он, любой из тех троих, что являлись чаще всего, не так двигался, иначе выглядел и неприятно пах. Потом, хлевом и то ли какой-то незнакомой мне едой, то ли болезнью. И если с первыми двумя запахами я довольно легко смирялась – все люди имеют свой индивидуальный запах, а что касается навоза, то в бытность свою послушницей я довольно много времени провела на конюшне, и сама его немало перекидала. Маг-помощник любой специализации должен не только в непосредственно в магии помогать, но и со всякими дорожными трудностями уметь справляться. Лошадь там обиходить, или ещё что.

   Но не об этом речь. Пусть местные считали, что веду я себя как скромная чужестранка, и вообще, обычаи у них там, на родине такие, что женщина от посторонних мужчин должна прятаться, я-то знала, что это совершенно не так. И подобная аномальная реакция, пересилить которую я даже не хотела попытаться, послужила для меня очередным звоночком, что, наверное, наставницы правы были и не так уж в порядке всё с моей психикой.

   Признаки собственной ненормальности я ловила не только в отношении людей: самым тревожащим было осознание того, что иногда в Дикоземье мне иногда начинало казаться, что я понимаю его на каком-то глубинном уровне. Словно бы из ниоткуда получаю знания, которых точно у меня не было раньше, как будто у самого этого места появляются какие-то свои желания, которые оно мне активно транслирует. Так и вспоминается старуха Полдень Летний, что доживала последние годы при Обители и только и делала, что сидя на крылечке с солнечной стороны холма, вела длинные пространные беседы с невидимыми собеседниками. Может, и я постепенно до такого докачусь?

   Но, ладно, оставим: то, что случается в Дикоземье, можно списать на чудеса ежесекундно там творящиеся, а мир нормальный – совсем другое дело. Вот не должны бы меня так нервировать деревенские парни, приходящие для помощи по хозяйству, которые и ко мне-то, если честно, интерес проявляют весьма умеренный, гораздо больше уделяли внимания Марите. Но мне всё равно настолько хотелось куда-нибудь спрятаться, что я не находила в себе сил, препятствовать этому порыву.

   И как мне тогда быть? Как ставить на место мне свою голову? Нет ответа, и подслушанный перед самой моей отправкой из обители разговор (да-да, если бы не он, я бы себя ни в чём таком, может быть, и не заподозрила бы), тоже не содержал никаких вариантов решения проблемы.

   Поэтому я потакала себе, скрываясь от чужих взглядов то в верхних комнатах, то, как сегодня, в полуподвале, где находилось «сердце дома» и хранились короба для артефактов, теперь уже не совсем пустые. Сюда я сносила и складывала то теоретически полезное, что не хотела прямо сейчас иметь под рукой. И время от времени спускалась, чтобы пересмотреть свою коллекцию на предмет чего-нибудь нужного, ну и так, чтобы не забыть то, что у меня вообще есть. Заодно материально и вещественно, так сказать, осознала разницу между собой и нормальным добытчиком: короба и прочие ёмкости были предназначены для хранения чего-то однородного, острошишек, к примеру, или флаконов с росой и «быстрой» водой из ручья. А у меня было того и сего, множество разнообразных штученек, больше напоминающих содержимое карманов какого-нибудь пацана, чем что-то по-настоящему ценное.

   Возня с собственными сокровищами отвлекла, развлекла и изрядно меня успокоила, так что выбралась я из хранилища, даже не дождавшись пока закончит с делами наш сегодняшний помощник по хозяйству. И даже сказала ему пару слов одобрения, чем заслужила благодарный взгляд от Мариты.

   Может быть, это я преувеличиваю и излишне себя накручиваю, однако, к примеру, деревенские дети, благоухавшие совершенно невероятной смесью запахов, шумные, наглые и выглядящие не сказать, чтобы опрятно, меня ничуть не раздражали, пусть и своими играми, которые то и дело устраивали на моей территории, отнимали у меня кучу времени. Однако общались они со мной на равных, невзирая на мой пол, возраст, национальную принадлежность и социальный статус и это было как глоток свежего воздуха.

   У них было удивительно легко учиться: мне показали все самые богатые ягодники в окрестностях и даже такие странные штуки как грибы, которые я до сих пор отказывалась считать съедобными, распознавать научили. Правда, большую часть своего «улова» я детворе же и отдавала, включая даже ягоды, которые я не столько ела, сколько пробовала. Лесные, мелкие, они оказались не особенно сладкими, но необыкновенно душистыми и со сложным, многогранным вкусом. Мне хватало буквально нескольких штук, чтобы насытиться – то есть не наесться досыта, а именно что насытить чувства до отказа.

   А ещё мы играли. Не часто, у моих маленьких приятелей было полно домашних обязанностей, так что свободного времени им оставалось не так уж и много, зато из каждой большой игры получалось целое событие. Это было весело и даже до некоторой степени познавательно. Меня научили кидать ножички – оказывается, этим инструментом здесь владели все, даже сопливые трёхлетки и нимало не сомневаясь, использовали как для мелкой работы, так и для игр. Их было придумано, с самыми заковыристыми правилами, в великом множестве, и не сказать, чтобы я, несмотря на некоторые врождённо усиленные свойства, вроде точности координации, обладала перед ними такими уж большими преимуществами.

   А вот в жмурках мне не было равных. Я находила всегда, всех и в максимально короткое время. Это не особенно сложно, если учесть, что даже при ограничении зрения, при мне остаются мои обострённые слух и нюх, а учесть их людям, не обладающим подобными преимуществами, довольно сложно. Мне, в свою очередь, было поначалу не совсем понятно, в чём именно заключается игра, если вот же, очевидно, человек – там. Из любопытного: до сих пор мне как-то не приходило в голову, что мои способности можно использовать в подобном, совершенно невинном ключе. По крайней мере, дети были от них в совершеннейшем восторге.

   Белокамень. Его дома и улицы.

   Как бы странно это ни звучало, но на серьёзные ухаживания за юной красавицей дочкой наместника, Сильвина подвигла именно его официальная невеста. Невольно, сама того не сознавая: в ту последнюю поездку в Мокрую Падь, когда они виделись, неожиданно большое влияние на Сильвина оказали установившиеся между ними лёгкие, дружеские отношения и её насмешливые и немного снисходительные рассуждения на тему того, что «мы, девушки», любим и не любим. То есть, не поймите неправильно, в окружении Сильвина имелись женщины, готовые поучить молодого человека тому, как нужно за девушками ухаживать, но в основном это были особы, в жизни которых уже «всё случилось» и их слова почему-то не обладали таким же весом и не воспринимались так же серьёзно.

   Встречаться с девушкой на разнообразных светских мероприятиях, разговаривать с нею, по-настоящему увлечься, прекрасно понимая, что никакие иные отношения кроме серьёзных с такой, как Ильди попросту невозможны и при этом не иметь права что-то обещать девушке, потому как у него же ещё и официальная невеста имеется – всё это было для Сильвина совершенно новым жизненным опытом. Ни к чему подобному жизнь его не готовила и, честно говоря, приобретать его было не так уж приятно.

   Его душевные метания не остались не замеченными, но старший родственник, за которого у него был Ригрин, относился к ситуации вполне одобрительно. Выйдет там у младшенького что-то с дочкой наместника или нет, ещё не известно (хотя подобный поворот таит в себе немалые перспективы), но это в любом случае, первая девица, к которой младший братишка относился со всей серьёзностью и даже испытывал по её поводу некоторые сердечные страдания. И это было хорошо. Слишком уж легко раньше доставалась Сильвину, обаятельному красавчику, благосклонность как совсем юных дев, так и симпатии дам постарше, от того, наверное, и не особо ценилась.

   С другой стороны, и с официальной своей невестой связей он не рвал, хотя и не афишировал их нигде за пределами семьи, что приводило в недоумение всех, кто хоть сколько-нибудь знал Сильвина: не в его характере было обижать девушек. Однако с Яраей они не только переписывались, каждый раз, с отчётами от хозяйки Вараты и для Сильвина приходила записочка, а то и посылочка. И в ответ он не только писал, но и слал всякое-разное из города, что, по его мнению, могло понадобиться или хотя бы порадовать ранийку в деревенском её уединении.

   Ригрин ему даже пробовали намекать на двусмысленность обстоятельств, но Сильвин на тот момент пребывал в распрекрасном расположении духа и потому отнёсся к предупреждению несколько легкомысленно.

   - Да что ты, я бы ни за что не рискнул злить девушку по имени Ярость Сокрушающая, - отшутился он, однако, в этом своём восклицании был почти искренен: обижать Яраю, с которой, неожиданно, неплохо подружился, он не хотел. Да и не собирался тоже. И совершенно не понимал беспокойства своего окружения.

   С другой стороны, это было весьма забавно, что подобное грозное имя досталось очень спокойной, меланхоличного вида девушке и сложно было удержаться, и не пошутить на этот счёт. Он, конечно, помнил, что имена у ранийцев смысловые и даются не просто так, но всё равно именно этот случай считал забавным исключением.

   Шанс убедиться, что это не совсем так, ему представился не скоро.

   Сад дворца наместника.

   Может быть, кто-то думает, что всё в этом мире решают мужчины, но он тогда, пожалуй, слишком прост в своих рассуждениях и оптимистичен тоже. В том, что касается дел семейных очень многое зависит от женщин, которые мягко подталкивая и потворствуя способствуют осуществлению тех или иных планов. Вот и когда стало очевидно, что Сильвин и Ильди не просто так часто встречаются на одних и тех же мероприятиях, а между молодыми людьми действительно нечто завязывается, ленна Фаяна отправилась к ленне Лессади с тем, чтобы осторожно выяснить, как семья девушки относится к подобному сближению. Именно через женщин осуществляется вся неформальная коммуникация между семьями, в ходе милой женской болтовни можно передать то, для чего громкие заявления не подойдут, или время для них ещё не пришло.

   И, может быть, у наместника и его сына и соправителя есть какие-то конкретные планы на будущее девушки и не стоит её деверю встревать в них? Это тоже следовало прояснить.

   - Нет, - сказала ленна Лессади, отпивая крошечный глоток фруктового чая. Дамы сидели в садовой беседке, благо погода пока позволяла делать это с комфортом. – Мне ничего не известно о том, что планирует мой племянник насчёт замужества своей сестры. Хотя я, не буду это скрывать, и пыталась что-нибудь вызнать, но Арсин весьма ловок в том, что касается увёрток и иносказаний, - откровенность в таких разговорах не являлась чем-то обязательным, но на этот раз уважаемая ленна сказала чистую правду.

   Когда старший сын перенимает дела у своего отца, в область его ответственности переходят и все младшие родственники, это было вполне в порядке вещей. Правда, надо об этом сказать, и раньше воспитанием юной ленны Ильди занималась её тётушка, а отнюдь не отец.

   - Ох уж эти мужчины, - покачала головой ленна Фаяна и тоже сделала аккуратный глоток. На языке её заиграло тонкое сочетание ноток цитрусовых, ароматных трав, клюквы, мёда, заваренных в зелёном чае, а по телу расползлась волна тепла, которая согрела не хуже стопки какой-нибудь настойки. В необыкновенно тёплый, но всё же предосенний вечер это было весьма уместно. – Ах, какой чай! Передайте комплименты своему повару, ему, кажется, удалось найти идеальное сочетание на этот сезон.

   - О, из его рук то и дело выходят шедевры и каждый мне кажется идеальным ровно до того момента как появляется следующий, - тонко улыбнулась ленна Лессади.

   Всё самое главное было уже сказано и теперь можно было переходить к приятной, ни к чему не обязывающей болтовне.

   - Я правильно поняла, здесь добавлены какие-то травы? – спрашивать напрямую рецепт было крайне невежливо, потому как особенные угощения являются гордостью каждой хозяйки, но намекнуть на желание узнать состав, было вполне приемлемо.

   - Тимьян, - сообщила ленна Лессади. – Ну и жасмин, конечно же, но он изначально входил в состав приобретённого нами чая.

   Секрет вкусного чая – это такая мелочь! Однако в деле установления тёплых отношений он может немало помочь, а если ленна правильно понимала к чему этот разговор и куда движется дело, то велика вероятность того, что их семьи скоро породнятся. И почему бы не сделать маленький шажок навстречу счастливому будущему? Ленна Фаяна намекнула, что вскорости собирается устроить дома маленький музыкальный вечер с приглашёнными артистами, её собеседница правильно всё поняла и ответила, что Ильди обожает музыку, и сама она тоже не откажется. А кого они ждут? Ах, островного менестреля? Своеобразный исполнитель, если он следует традициям своей родины, но для расширения кругозора и его интересно будет послушать. Особенно если под хороший, индивидуального сбора чай. Дорогая ленна же не обидится, если она возьмёт на себя труд обеспечить мероприятие напитками?

   Вот так, слово за слово…

   Городской дом Лен-Лоренов.

   В гостях ленна Фаяна несколько подзасиделась: от обсуждения сложносоставных чаёв они с ленной Лессади постепенно перешли к проблемам выращивания цитронов в домашних оранжереях, которые входили практически в каждый рецепт чая, потом к косметике, изготовленной на их же основе… В общем, как ни странно, несмотря на разрыв в возрасте более чем в десять лет и разные круги общения, они провели время друг с другом с немалым удовольствием.

   Ригрин дождался свою жену. Не в том смысле, что не лёг спать, не слишком поздним вечером городская светская жизнь ещё только начинается, а никуда без неё не ушёл, хотя мест, которые принято было посещать исключительно в мужской компании, в городе было немало.

   - Как успехи? – поинтересовался он после того, как поприветствовал свою супругу лёгким поцелуем в щёку.

   - Более чем, - кивнула ленна Фаяна, присаживаясь. Вот же, казалось бы, и так весь день просидела, а всё равно ухитрилась устать. – Насколько я поняла, старшие родственники ленны Ильди относятся к ухаживаниям за нею Сильвина, как минимум, нейтрально и нет причин его одёргивать или как-то по-иному предупреждать.

   - Ты в этом уверена? – нахмурился Ригрин. Причин не доверять словам супруги у него не было, но он желал знать, на каких основаниях она сделала эти выводы.

   Ленна Фаяна прикрыла глаза, чтобы ничто не отвлекало и не мешало последовательному изложению мыслей. Была у неё такая привычка, хотя знал о ней только муж.

   - Многоуважаемая ленна на мой вопрос ответила, что никаких планов по поводу замужества её племянницы ей не известно. В этом нет ничего удивительного, вы, мужчины, далеко не всеми своими задумками с нами делитесь, но, обычно, какие-то предположения всё равно сделать можно. А она не высказала ничего подобного даже в форме догадок и не предостерегла, что ухаживания Сильвина могут оказаться неуместными. У нас с нею не было никаких личных конфликтов, порождающих неприязнь, чтобы имело смысл подгадить таким образом мне и моей семье. И между семьями нашими тоже отношения, в целом, скорее благоприятные, чем нет. Я ничего не упустила? – она открыла глаза и вопросительно посмотрела на мужа.

   - У Сильвина с Арсином есть какие-то совместные дела, о которых он особенно не распространяется, - Ригрин склонил голову на бок. – Так что, пока ничего не предпринимаем, ждём, как события будут развиваться дальше.

   И молчаливо повисло между супругами то, что личные связи с наместником провинции, особенно если они ещё и станут родственными, крайне выгодны для дел рода. Однако стремлению вести жизнь тихую и ни во что не вмешиваться, которое присутствовало у них у обоих, это напрочь противоречило.

ГЛАВА 4. Подводное Дикоземье.

Река. Выше Белокамня по течению.

   Сколько бы тебе ни было лет, и каким бы опытным пловцом ты сам себе не казался, река непредсказуема и с нею нужно вести себя почтительно и осторожно – это прописная истина, известная каждому, однако которую раз за разом приходится подтверждать собственным опытом.

   К началу осени, проплавав в здешних водах всё лето, Сом успел освоиться в реке, изучить рельеф дна, карту течений, структуру берегов, а также познакомился с живностью реку населяющую и не ждал от неё никаких неожиданностей.

   А зря.

   Всё случилось, как это обычно и бывает, совершенно неожиданно. В один момент, во время самой обычной охоты на крупную рыбу, какие у него случалось довольно часто, когда Сом изворачивался и выгребал против течения в метре под поверхностью воды, он внезапно очутился в нигде. В полной тьме, такой, какой в подводном мире просто не бывает, плотной и даже густой. Изменилась и сама вода: она стала гораздо более тяжёлой и подвижной и позволяла дополнительно ощущать окружающее пространство (конфигурацию пещеры, в которой он, по-видимому, очутился и до стен которой даже не дотрагивался), а ещё в ней гораздо-гораздо лучше получалось дышать кожей, не так, как лёгкими, но продержаться под водой позволяло намного дольше.

   Сом замер на секунду-другую, но почувствовав, что здесь есть течение и оно пытается его куда-то утянуть, бешено заработал руками и ногами, вляпался во что-то липкое и крупитчатое, из чего пришлось вырывать руку с усилием, шарахнулся назад и … выплыл в нормальную воду. Тут же начал задыхаться, потому как вдруг оказалась, что привычная ему вода далеко не такая питательная, как та субстанция из которой он только что вывалился. Выплыл, в единый только миг потерял ориентацию, где находится верх, а где низ, но в конечном итоге сориентировался и благополучно всплыл к воздуху, а потом и добрался до мелководья.

   Вряд ли кто-нибудь, кроме истинно рыборожденного мог выпутаться из подобной передряги.

   А там уже, отдышавшись, выбрался к старому дереву, удачно нависшему над водой, уселся верхом на удобную ветку и принялся с остервенением стирать об кору прилипшую к руке крупитчатую мерзость. А она не только намертво впечаталась в кожу, так, что на коре дерева остались и кусочки его собственной шкуры, но и пеклась, словно перцовая. Часть округлых штучек со звоном посыпалась в воду, часть забилась под кору, а несколько, в самый последний момент, он подхватил на широкий древесный лист, с тем, чтобы посмотреть хоть, что это такое было.

   Шарики, больше всего похожие на икру или чьи-то яйца. Полупрозрачная оболочка и внутри тёмный комочек чего-то иного. При соприкосновении боками шарики издавали стеклянный стук, а при попадании на них солнечного света, начинали лучиться перламутровым сиянием нескольких тонов одновременно. Тёплым, завораживающим, таким, что захотелось эти шарики вновь потрогать.

   Нет, всё-таки не захотелось.

   Сом отодвинул от себя лист со своей добычей на расстояние вытянутой руки и ненадолго задумался. Что же ему с ними делать? Самым простым было бы просто ссыпать свою находку в воду и обплывать это место по широкой дуге. И будь он дома, в семье, так бы и сделал, и родню бы предупредил, чтобы не совались. Но дома у него тут нет, а будет разбрасываться дарами случая, то и не появится.

   Вот и стоит подумать: кому и зачем такая штуковина может понадобиться, если её попытаться продать? Бесполезная же дрянь. Бесполезная, но красивая. Сом склонил голову на бок и подставил лист так, чтобы солнечный луч заиграл светом на боках шарика. А что, он твёрдый как камень и, значит, можно и представить его камнем. Драгоценным. И если не терять время в мелочных рядах, а набраться наглости, рискнуть и направиться сразу к ювелиру, да наврать что-нибудь заковыристое про экзотическое происхождение диковинки, то может из этого получиться и нечто толковое.

   Лавка торговца ювелирными изделиями, что находится в «белой» части рынка.

   Вот так и получилось, что в заведение почтенного ювелира Бирина Доверта постучалась одна занятная особа. Молоденькая ранийка, семья которой явно знала лучшие времена – это по костюму её было хорошо заметно – тот был богат, но довольно сильно потрёпан. Хотя его пытались восстановить, и это тоже было видно. И … да ладно же, понятно, что семья, оказавшаяся в затруднительной ситуации, дабы не позориться самим, послала свою дочь (а кто этих девиц запоминать-то будет?) продать что-нибудь из того ценного, что у них самих пока ещё осталось и тем поправить своё материальное положение. А за дверью, на другой стороне улицы или же в соседнем проулке её возвращения ожидают старшие братья или кто ещё у неё там есть из родни, дабы проконтролировать, что хрупкую девушку с тяжёлым кошельком выходящую от ювелира, никто не обидит.

   Обычное дело. Особенно для этой части торгового квартала – самое обычное.

   - Прекрасная госпожа хочет что-либо купить или же у неё есть что предложить на продажу? – начал ювелир с того вопроса, который сам считал предельно вежливым. А предположить, что это вот юное создание имеет возможность тратить деньги в его лавке, что это, как не комплимент?

   - Предложить, - ответила девушка мелодичным голоском по-ранийски.

   Сом Неспящий специально подмечал, кто из торговцев владеет языком его родины и раньше их сторонился, а вот сейчас решил реализовать это знание. А всё потому, что если так-сяк объясняться с местными он уже научился, то для заключения по-настоящему денежной сделки его словарного запаса точно не хватит.

   - Вот, редчайший жемчуг с Риклайских островов, - произнёс Сом тихо, но торжественно. Путём несложных опытов он давно понял, что если говорить совсем негромко, то голос его становится возможным принять и за женский. Что в принципе вкладывалось в образ скромницы, которую он вынужден был играть прежде.

   Ювелир тронул кончиком инструмента, который на тот момент держал в руках, каменный шарик и тот перекатился на другой бочок. Полупрозрачная, играющая несколькими тонами жемчужина, снаружи преламутрово-сиреневая, в глубине чёрно-фиолетовая, лучащаяся всеми своими оттенками, действительно была прекрасна. И таких он раньше никогда не видел, хотя, если это порождение совсем уж дальних мест, то всё возможно. У Бирина Доверта сразу же завертелись в голове варианты украшений, где эта жемчужина могла бы стать центральным камнем (нет, определённо, здесь стоит подобрать обманчиво-скромное обрамление, чтобы оттенить всю естественную красоту камня) и дело теперь за тем, чтобы заполучить эту редкость по сходной цене.

   - Редкий? И в чём же его редкость?

   Сом заметно приободрился. Понятно, что сейчас начнётся торг и цену постараются сбить, но вот если бы торговец сыпанул перед ним пригоршню таких, пренебрежительно скривившись, никакого торга не вышло бы и вовсе.

   - Родом этот жемчуг с островов Рубиновой Нити, где добыть его можно только в самых глубоких подводных пещерах. Раз в год, юноши и девушки из дикарских племён, обитающих на тех островах, достигшие первого порога взрослости, могут попытать счастья и нырнуть за своим сокровищем. Тот, кто добудет Жемчужину, может уже считаться взрослым, тот, кто нет, попытается на следующий год, - голос Сома приобрёл даже некоторую напевность – а как ещё байки рассказывать, если не так?

   Он не на пустом месте сочинял, нечто подобное происходило и в его собственном народе: когда девочка-наяда начинала ощущать себя девушкой, она принималась нырять за жемчугом, вполне обычным, но все прибрежные скопища жемчужниц были вычищены предыдущими поколениями пловчих и нырять приходилось довольно глубоко или уж плыть куда-нибудь подальше от родных берегов. Это было не совсем чтобы безопасно, однако из поколения в поколение ловлей жемчуга занимались все невесты и у некоторых к свадьбе, складывались ожерелья такой длинны и отборности, что только позавидовать можно.

   - А потом приплывают ваши корабли и отбирают с таким трудом добытые ценности у дикарей, - с насмешкой предположил ювелир.

   - Почему сразу отбирают? Обменивают! На очень важные и нужные вещи, - Сом притворно обиженно поджал губы, соорудив такую девчачью гримасску, которая не раз выручала его в прошлом, когда ему уже приходилось притворяться девушкой. – Племенам это только на пользу идёт – никому не приходится сомневаться в честности пройденного испытания и выдать чужую, добытую ранее жемчужину за свою.

   Тень Блистающая ныряльщицей была не очень способной и Сом, вопреки обычаю, даже помог собрать ей жемчуга на достойное свадебное ожерелье.

   - Как благородно! – с заметной иронией воскликнул Бирин Доверт. Будет продавать изделие с этим камнем – пересказанная покупателю байка, позволит ему накинуть сверху ещё несколько монет.

   - Благородно, - согласился Сом. – А так же. Мы служим гарантом стабильности и обеспечиваем честность в испытаниях.

   - И сколько достойная дочь своего народа хочет за свою редкость? – перешёл ювелир к самому интересному, к торгу.

   - Двадцать монет, - сказал Сом, не уточняя, каких именно: предполагалось, что ювелир и так это знает.

   Начался торг, не особенно долгий, но горячий. Сом, окончательно войдя в образ, даже слезу пустил. Сошлись в итоге на дюжине монет, и это было много больше всего, чем юноша владел с момента своего побега. Пальцы-то дрогнули, стягивая горловину кошеля. И потом, когда вышел за порог ювелирной лавки, Сом не стал испытывать судьбу: свернул в боковой проулок, потом ещё в один, пробежался, перескочил через забор, потом, сразу же, через ещё один, там уже и до реки не далеко, а в ней его никто не поймает. Рисковать, полагаясь на добросовестность ювелира, как и на то, что за его лавкой не следят, Сом не стал. Даже проверять не стал, есть ли кому-то до него дело.

   И только потом, сидя на полу своего убежища и перебирая добычу сегодняшнего дня, Сом понял, как сглупил, не попросив сумму в более мелких деньгах. Выглядит он обычно оборванцем, а оборванец, у которого имеется золото в кармане – сам по себе подозрителен, у него и явно нечестным образом полученные деньги отобрать не грех. Опасно. В крайнем случае, можно опять использовать наряд ранийской богатой дамы, но его (а точнее её) ещё не прекратили искать, и не ради корзинки лука и котелка так рисковать.

   Как ни крути, а продолжать ловить рыбу и за мелкую деньгу сбывать её в городе, оказалось более практично и безопасно.

   С другой стороны, на любом рынке есть менялы, не задающие лишних вопросов и берущие у кого угодно и что угодно. Обмен, правда, будет не самым выгодным. Но это всегда так. Даже дома, если ты сам идёшь сбывать в лавку добытый тобою же жемчуг – это одно, а если кто-то из светлоликих, то это без малого в два раза больше. Жизненная несправедливость, которая до сих пор заставляла его гневно раздувать ноздри, но с которой Сом ничего не мог поделать.

   Однако все эти соображения отошли на второй план, когда Сому Неспящему попали в руки первые в этой стране настоящие деньги, при помощи которых жизнь сделалась много приятнее. Настоящая еда, много настоящей еды и если раньше он маялся от отсутствия сырой рыбы, то теперь хотелось душистого, хорошо пропеченного хлеба и горячего супа, и ещё такого, и эдакого. Нельзя сказать, что всё это время юноша обходился совсем без горячей еды, но, объективно говоря, поваром он был не лучшим. Кое-что прикупил в пещеру, от чего она даже стала походить на настоящий дом и. И деньги кончились как-то слишком быстро. Сом даже попробовал вернуться к тому месту, где счищал с себя странные штучки, одну из которых продал под видом драгоценного камня в надежде отыскать то, что там осталось и удастся провернуть ещё раз, однажды удавшийся фокус. Даже нашёл. Но ничего кроме разочарования с того не обрёл, ибо стали шарики-крупинки невнятно-серыми, совершенно некрасивыми. Эх.

   Но рыба, рыба которую ему удавалось ловить и продавать, была всегда. Надёжный, никогда не подводивший никого из тритонов источник дохода.

   Если бы не надвигающиеся холода вообще всё было бы совсем неплохо. Но ночи стали промозглыми, а вода в реке и вовсе студёной. Пока это его не слишком угнетало, наяды, сами по себе довольно терпимы к изменению температуры водной среды (а как иначе, если из подводной стужи приходится выныривать в раскалённый полдень или пронизывающий ветер), но дальше-то будет хуже. Он кое-что слышал о климате этой части империи Гор-и-Лесов и слухи эти не располагали к оптимизму.

   И опять всё упиралось в отсутствие долгоиграющих планов. Ну не понимал пока Сом, как можно так обустроить свою жизнь, чтобы не попасться в руки тем, кто захочет его покарать.

ГЛАВА 5. Осенняя охота.

Государственные земли вокруг Белокаменя.

   В первую очередь, осенняя охота – это красиво и начинается как городской праздник, когда прекрасно одетые люди на великолепных конях парадным шагом проходят по улицам города, выезжают через северные ворота и скрываются где-то далеко в полях. Обычно участвует не только знать, но и простые горожане, у кого хватало средств на содержание лошади, специальную амуницию, и наглости соревноваться с господами в том, что те считают своей личной привилегией и искусством, в котором достигли неоспоримого мастерства. Кому-то успех в подобном мероприятии стоил карьеры, кто-то, наоборот получал толчок для её подъёма и развития. Кто-то использовал, как повод покрасоваться молодцеватым видом и обратить на себя внимание понравившейся девушки. А кто-то пользовался возможностью на законном основании добыть шкур и меха для личного пользования и, в целом, в демонстрации трофеев особо не усердствовал.

   Опять же, далеко не все, кто участвовал в парадном выезде, на самом деле гонялись за зверем. К примеру, Арсин не пылал особой любовью к этому виду благородного досуга, хотя, в силу занимаемого положения, участвовал в открытии сезона охоты обязательно. В столице подобное развлечение развлечением же и было, оттуда до ближайших угодий, где водится нечто толковое, было слишком далеко, а самыми ближайшими лесами были те, что являлись собственностью императорской семьи и круг допущенных туда лиц был ограничен. Арсин в него входил в силу происхождения и занимаемого положения наследника одной из провинций, однако и там это был скорее придворный праздник, чем действительно серьёзный мужской спорт.

   А вот Ильди в образе прекрасной охотницы чувствовала себя вполне уверенно, её к подобному развлечению пристрастила тётушка – она начала брать девочку с собой с того возраста, как только племянница начала уверенно держаться в седле.

   Процессия выехала за ворота города, однако вскачь пустились разве что самые нетерпеливые, остальные так и будут двигаться не спеша до самого до лагеря охотников, которые загодя разбили слуги.

   - Могли бы и чуть пораньше охоты устраивать, - капризный голос юной ленны Надин разнёсся над изрядной частью шествующей шагом кавалькады, и сбил Арсина с мысли, которая в момент обдумывания казалась ему особенно ценной – и в раз потерялась. Что было досадно. – Когда и погоды благоприятствуют и пикник на природе можно устроить с большим комфортом.

   И кое-кто, особенно из щеголеватой молодёжи, закивал согласно.

   Сейчас бы стремительно мчаться, как вон те, молодые горожане и примкнувшие к ним младшие отпрыски благородных семейств, но всю прошлую неделю накрапывал холодный дождь, и во многих местах дорогу развезло, вследствие чего превратилась она в озерца жидкой грязи. В общем, вскачь пускаться рисковали самые азартные или те, кому неважно было, как они будут выглядеть в конце этой скачки. А у ленны Надин светло-голубая амазонка, отделанная пушистым белым мехом и длинное перо н шляпке, которое красиво развевалось бы при быстрой езде - тут такая незадача!

   В ответ раздался чей-то бубнящий голос с увещевательными интонациями и Арсин примерно представлял себе, что рассказывают барышне. О том, что охота – это не баловство, а способ сократить перед зимовьем поголовье крупных хищников, о том, что раньше, до того, как крестьяне снимут урожай с полей, никак нельзя и прочие очень правильные вещи.

   - Ах, ну какое это всё имеет значение! – с нотками раздражения воскликнула девушка. – Крестьяне, урожаи и хищники – это так пошло и приземлённо! Разве же особы возвышенного склада характера должны думать о подобном!

   Арсин, обернувшийся на подобную сентенцию – уж очень забавно и наивно она звучала, по чистой случайности остановил взгляд на сестре и заметил, как та с таким же недоумением и даже недоверием посмотрела на свою подружку (кажется, они именно что дружили, а не просто были знакомы). Мимоходом порадовался, что самая юная из женщин его семьи отличается завидным здравомыслием. И тут же заметил подле Ильди Сильвина, который также не спешил мчаться навстречу ветру, а чинно ехал рядом с сестрой своего сюзерена. О нет, всё было очень прилично, молодые люди просто беседовали, но Арсин до сих пор не мог никак привыкнуть, что маленькая его сестрёнка уже выросла и начал интересоваться противоположным полом. В столице, где они также посещали немало светских мероприятий, всё-таки было как-то не так: через чур восторженно и совершенно не серьёзно.

   Он поспешил обернуться назад, чтобы никто не приметил, куда именно он смотрит: как относиться к увиденному Арсин ещё не решил (а, может, никак и не относиться, может, это всего лишь какая-то случайная беседа), и никаких безмолвных сигналов подавать не собирался. Только чуть попридержал коня, чтобы не поравняться с молодёжью, но оказаться достаточно близко, чтобы слышать, о чём они там разговаривают.

   Оказалось, о разведении магических зверей.

   А что, Ильди в этом хоть что-то понимает?

   Впрочем, этот вопрос так и остался риторическим.

   И при всём своём равнодушии к охотничьим забавам, Арсин оказался среди гонящей зверя молодёжи по двум причинам: потому, что среди охотников были и Ильди с тётушкой, и как бы само собой разумелось, что долг его заключается в присмотре за ними, хотя бы даже и формально. Ну, а плотно обступившие отца дерр Каллен и смотритель дорог и мостов, с их претензиями, что охотников следовало бы вывести в другие земли, и вообще всё нужно было провести не там и не так, окончательно отвратили его от мысли остаться в лагере.

   Чем им именно эти земли не угодили, Арсин так и не понял. Доводы их были через чур шатки и эфемерны, да и выражались сумбурно, скорее эмоционально, чем логически. Арсин от всей души сочувствовал отцу, в силу занимаемой должности и давнего знакомства, вынужденному всё это выслушивать, но сам поспешил убраться куда подальше.

   Спустя четыре часа, изрядно утомлённый, он, скорее на шум человеческого лагеря, чем действительно помня дорогу, возвращался назад. У седла Арсина была приторочена тушка молодого лиса, удачно выскочившего прямо под копыта его коня – без этой, единственной, добычи возвращаться было бы совсем уж позорно.

   Особенно после того, как оторвался от основной части охотников, на которую егеря гнали волчью стаю и отправился в индивидуальный поход, что позволяли себе только люди опытные. А Арсин, уступив своё место в строю отцу, который решил присоединиться к общей забаве, воспользовался этим для того, чтобы убраться в сторонку от шумной толпы. Даже подумывал о том, чтобы вернуться в лагерь, засесть в шатре, который поставили загодя, и углубиться в прихваченную с собой книгу, однако быстро сообразил, от чего так не поступил отец, и что ему самому тоже спокойно поскучать не дадут.

   Свита? Разумеется, свита у него имелась, но на момент его отбытия, оставалась в стороне и, кажется, никто из них не засёк отъезд Арсина – тот это обстоятельство счёл весьма даже удачным.

   Да-да, именно так: удачным. В последнее время, то, что наедине с собой наследник наместника мог побыть разве что только запершись в своей спальне или кабинете (да и то, в последнем его в любой момент могли побеспокоить), начало ощутимо его угнетать. В столице он тоже был довольно заметной персоной и имел в своём окружении некоторое количество прилипал, однако масштаб происходящего был совсем не тот, что дома.

   Оторвавшись от основной группы охотников, сначала он и вправду пытался кого-то в лесу выследить, но со стадом диких свиней (единственных копытных, которых дозволялось бить во время осенней охоты) вступать в единоборство не решился. Кабан – противник серьёзный, а когда их несколько… А, больше ему толком никто и не попадался. Возвращаться ни с чем? Отъехать подальше, в места иные, зверьём более богатые? Арсин решил вместо всего этого проверить один из известных ему, малоиспользуемых порталов в Дикоземье. Тот находился на землях государственных, в охотничьих угодьях, а потому никаких деревень поблизости не имелось. Соответственно, и использовался он от случая случаю, столь редко, что почти никогда. Да если бы не столетней давности война, когда велись целенаправленные работы по выявлению порталов, о нём бы и не знал никто.

   Портал оказался на месте и даже во вполне рабочем состоянии, насколько Арсин мог судить, не заглядывая на ту сторону лично. Не время сейчас было бы исчезнуть на неизвестный срок. Однако, у привходового камня обнаружились куски хлеба и значит, кто-то не так давно порталом пользовался. Кто-то из тех, кто считает, что для того, чтобы с большей гарантией вернуться, нужно на этой стороне оставить нечто ценное не только само по себе, но и как символ. К примеру, отломить кусок от взятой с собой в дорогу краюшки.

   Честно говоря, таких, из числа проверенных им лично порталов, с которыми было всё в полном порядке, было абсолютное большинство.

   Ну и ладушки, не совсем бесполезно день прошёл.

   Хотя, с другой стороны, почему же «бесполезно», если в его распоряжении оказался осенний день, довольно прохладный, но солнечный, прозрачный лес, где с деревьев облетела вся листва и шуршит, и потрескивает мелкими веточками под копытами коня. И никто не жужжит под ухом под предлогом своих уникально ценных соображений по улучшению жизни в провинции, пропихивая нововведения выгодные роду или же самому говорящему лично.

   Почему он обратил внимание на эту кучу сухих листьев? Под копытом Смелого что-то не характерно хрустнуло, не с таким звуком, с каким обычно ломается ветка, потом запах, слабый такой, тлена и разложения, почуялся. И решить бы ему, что зверь какой издох, лось или кабан, да палой листвой его кости присыпало, но нет, полез проверять. Да как-то очень уж подозрительно плотно лиственный покров лежал – ничего сквозь него не просматривалась. Арсин в лесу бывал не единожды, имел представление, как звериные костяки выглядят: их, в глубине леса, совершенно некому и незачем скрывать. А потому он спрыгнул, и тут же покачнулся от внезапно нахлынувших чувств. Сильных оглушающих и определённо чужих чувств, пришедших откуда-то извне.

   «Боль-мука-боль-ужас».

   Секунда, две, и тут же всё пропало, откатилось куда-то вдаль, откуда Арсин ничего не смог бы расслышать. Он постоял, одной рукой держась за седло, а другой массируя собственную переносицу. Очень уж неожиданно это с ним случилось. И что это было? Так называемый «ментальный пробой», о котором он только читал? И ни одного живого человека вокруг, есть только неопознанный мертвец. А так бывает, чтобы менталист улавливал ощущения покойника пред смертью или это всё-таки что-то другое было?

   В который уже раз Арсин пришёл к выводу, что нужен толковый наставник, который помог бы ему освоиться с наследным дарованием. И надо бы опять возобновить его поиски.

   Носком сапога он раскидал листья и рыхлые комья то ли земли, то ли чего-то перепрелого, из-под которых показались желтоватые кости. Ещё один пинок в том направлении, где должна была бы быть голова, и немедленно отыскался череп, совершенно определённо человеческий. Мало того, на лобной кости отчётливо просматривался довольно сложный узор, в котором, Арсин не побрезговал присесть и развернуть череп к свету, да, точно, просматривался один из семи тайных магических знаков, какие он раньше только на бумаге и видел.

   Не просто тайных – запретных, ибо использовались они при ритуалах, требовавших принесения человеческой жертвы и, да, знаки чертились на живом пока ещё теле. И как раз это и может являться причиной того, что, несмотря на то, что времени с момента смерти прошло немало, вон, даже кости оголиться успели, ментальный след всё равно сохранился. Можно не сомневаться: если открыть остальные кости, на них ещё много чего сыщется. Но это он, разумеется, сам делать не стал, это работа для специалистов из магического сыска и пусть бы им место жертвоприношения (или нет, или труп здесь просто бросили, даже не потрудившись вырыть для него глубокую яму) досталось более-менее нетронутым.

   А вот измерить насыщенность магического поля и степень его неоднородности ему ничто не помешает, благо амулет этот во время загородных выездов у него всегда был при себе, на случай если окажется вдруг неподалёку от портала в Дикоземье. Однако Арсин остро пожалел, что взял с собой только этот амулет и не захватил с собой весь полевой набор, когда измеритель показал значение, сильно отличающееся от фонового. Впрочем, ладно, ничто не мешает ему вернуться на это место позже, после того, как все следственные действия будут закончены. Никакая профанная деятельность людей не способна повлиять на магическое поле, только если на этом месте будет совершено ещё что-то, что заново всколыхнёт его и перекроет старые следы.

   Осталось только запомнить это место, прикинуть ориентиры, по которым будет сюда возвращаться и направиться на звуки рожков, возвещавших об окончании коллективной загонной охоты. А лис ему подвернулся на полпути к лагерю, молодой, дурной, сам под копыта выскочил, за что и поплатился. Впрочем, как было уже сказано, для Арсина весьма удачно, он всё же не столь уж толстокож был к чужим насмешливым взглядам. А там…

   Каллен Дер-Раер на свою беду, попался ему сразу, как только Арсин скинул тушку на руки распорядителю, ведшему подсчёт трофеев.

   Уже разложили костры, на которых будут греть вино и лепёшки, а после целиком запекать кабанчиков - кажется, и в этот раз подстрелили парочку (а когда господам охотникам не везло, о том, чтобы вертела не пустовали, заботились егеря). Расстелили покрывала, расставили лёгкие кресла и крошечные складные стульчики, уже и лютню кто-то достал, но петь ещё не начали. Господа, особенно те, что годами посолидней, собрались в своём кругу, чтобы поумствовать всласть, дерр Каллен как раз взял слово, и голос его был слышен широко.

   - … всему приходит свой час уходить. Когда-то наши жёны и дочери были боевыми подругами и наравне с мужчинами вносили свой вклад в общее дело…

   Круг допущенных в элиту, чьё мнение имеет вес, был чрезвычайно узок, однако к ним прислушивались и даже те, кто был занят лёгким флиртом или спешил утолить первый голод, всё равно невольно оборачивались в сторону говорившего. Арсин, в группке самых юных участников охоты, заметил сестру, краем глаза, просто потому, что привык везде и всюду её замечать и отметил, как Ильди хмурится недовольно и даже руки на груди сложила (всё же не научилась пока младшенькая скрывать реально обуревающие её чувства!). Одни только завзятые охотники были заняты обсуждением трофеев и способов их добычи – этим вообще ни до чего не было дела.

   - И, безусловно, мужчины должны поддерживать боевой дух, участвуя в охотах и прочих состязаниях, но, помилуйте, разве нашим утончённым дамам место здесь, среди крови, туш животных и прочей прозы жизни?

   - Уважаемый, - обратился к нему Арсин, не слезая с коня и не дав, как всласть покрасоваться своим красноречием, так и оппонентам вступить в полемику, - я к вам как раз по поводу прозы жизни и во исполнение ваших служебных обязанностей.

   Кого другого дерр Каллен, может быть, и послал бы вежливо с его предложением поработать во время светского мероприятия, но отказать наследнику наместника, как раз сейчас перенимающему у отца бразды правления провинцией, никак не мог. А потому распрощался со своими собеседниками куртуазно, кликнул парочку из числа охранников, что ненавязчиво сопровождали все выезды знати и вскочил на лошадь, которую расторопный слуга успел подвести под уздцы. Чужую лошадь, не лучшую, из числа тех, на которых перемещались служивые люди, но его собственная была уже рассёдлана, а молодой Лен-Ален – не тот человек, которого можно заставлять ждать.

   - Я в полном вашем распоряжении, - дерр Каллен вежливо поклонился и, поскольку, годами был старше на полтора десятка лет, допустил некоторую вольность в последующем общении: - Показывайте уж, что вам встретилось такого, что понадобился целый заместитель начальника полиции по магическим преступлениям.

   - О, дело как раз будет по вашему ведомству, - довольно тихо ответил Арсин, да и то, убедившись заранее, что нет поблизости никого, кто бы мог услышать его слова. – Ритуальное жертвоприношение.

   - Вы уверены? – дерр Каллен в один момент стал собран и серьёзен.

   - Убедитесь сами, - не стал рассыпать голословные уверения Арсин.

   До нужного места разговор больше не возобновлялся, а по прибытии Арсин ещё раз убедился, что всё на месте и он в своих предположениях не ошибся. А вот Каллен Дер-Раер оказался настроен гораздо более скептически. Он спешился, кругом обошёл засыпанный палыми листьями плоский холмик, остановился у разворошенного Арсином участка, качнулся с пятки на носок, и, наконец, произнёс:

   - Что же, не вижу тут ничего необычного, тем более относящегося непосредственно к моей области компетенции.

   - А как же очевидные следы ритуала? – Арсин, не совсем понявший, с чем связано такое категорическое отрицание, склонил голову на бок. – Вы совсем не планируете разбираться в этом? – и он вопросительно изогнул левую бровь.

   - Следствие мы, разумеется, проведём, но уже сейчас могу вас заверить, что пусть происшествие это было неприятным, ничего особенного в том нет. Это, наверняка, беглый каторжник. Вот, имейте посмотреть, - дерр Каллен осторожно, носком сапога тронул пожелтевший и даже отчасти позеленевший от долгого пребывания во влажной лесной подстилке череп, - знаки выжженные, это наверняка с клеймом каторжника перестарались так, что и кость оказалась задета, не только кожа.

   Арсин открыл было рот, чтобы возразить, но тут же закрыл его. Упомяни он сейчас, что это не просто клеймо, а весьма конкретные магические символы, и придётся объяснять, откуда у него такие знания взялись. Честно говоря, получены они не то, чтобы совсем уж незаконным путём, но люди, поделившиеся с ним информацией, просили его о том не распространяться.

   Ладно, следствие всё же проведут, несмотря на явный скепсис начальника магической полиции, но, может быть подобная поспешность с выводами связана с тем, что человека внезапно оторвали от приятного времяпрепровождения ради столь неприятного дела. Сам же он хорошо запомнил место проведения жертвоприношения, в любом случае, вернётся чтобы, провести более полные и подробные замены магического поля.

   А в лагере, куда вернулись они вместе, уже во всю шли гуляния, в планировании и организации которых принял немалое участие сам Арсин. Даже та полупраздная жизнь, которую он вёл при дворе, могла принести свои плоды, ибо местное общество оказалось от праздника в полнейшем восторге. Даже более чем скромные успехи Арсина в качестве охотника были забыты и прощены, тем более, что нашлись и менее удачливые господа, не принесшие вообще ничего или до сих пор спорящие за шкуру единственного трофея и чей выстрел оказался решающим.

   Несколькими днями позднее. Всё тот же лес.

   Всего пару дней дал Арсин полиции, для того, чтобы разобраться со своей находкой, и по его прикидкам этого срока для работы им вполне должно было хватить. А по истечении этого срока в сторону места жертвоприношения двинулась целая маленькая экспедиция.

   Сильвин, который весь извертелся и изнервничался. Почему-то он считал, что приглашение съездить вместе на место предполагаемого жертвоприношения, всего лишь предлог для серьёзного разговора. И мысленно перебирал, не допустил ли какой вольности в общении с любимой сестрёнкой своего старшего коллеги, как его наполовину в шутку, наполовину всерьёз, называл наставник Ерсин. Но нет, вроде бы всё было в рамках приличий и он, Сильвин, не был слишком уж навязчив со своим вниманием к девушке.

   Арсин, который видел, что младшего Лен-Лорена что-то донимает, но списывал на нетерпение и жажду приступить к большому делу. Ну, все мы ошибаемся, когда начинаем судить других по себе.

   Пара охранников, которые должны были сопровождать наследника наместника не только по протоколу, но и из соображений общего благоразумия, следовали в отдалении и даже не пытались рассуждать, куда это погожим днём несёт золотую молодёжь. Служба, она и есть служба, а уж где её исполнять – дело десятое.

   К нужному месту подъезжали не напрямую, а некоторым образом в обход, именно той дорогой, что вела от лагеря охотников – только так Арсин был вполне уверен, что выведет куда нужно. И так он усомнился, когда на том самом месте не обнаружилось ничего. То есть не только останков не было, это как раз правильно, их и должны были убрать, но и лиственный покров на первый взгляд выглядел ровным и нетронутым. Впрочем, первым взглядом, он, конечно же, не удовлетворился.

   - Здесь это было, - Арсин постарался произнести это как можно более уверенно.

   Здесь так здесь, Сильвин кивнул и, спрыгнув с лошади, принялся распаковывать диагностическую аппаратуру, каковая вполне умещалась в седельной сумке, а вот в карман, даже в несколько, никак не лезла. Хотя они над миниатюризацией приспособления начали работать, но этот проект был далеко не первым в списке.

   Между тем Арсин, не проявляя и малейшей тени брезгливости или пренебрежения чёрной работой, принялся сам расчищать участок, где ранее обнаружил чьи-то останки. Снял рыхлый лиственный слой и тут же понял, благодаря чему ему выпала такая удача. Земля здесь была вся перепахана, и слой её оказался совсем мелким, буквально на штык лопаты начиналось скальное основание. Соответственно, благодаря этому здесь образовался разреженный участок, что-то вроде полянки, на которой плохо росли деревья и из-за этого, похоже, её и выбрали местом проведения ритуала. Ага, вот, и колышек, что спрятался под корнем дерева с обрывком накрепко привязанной к нему верёвки – видимо убрать забыли.

   - Что-то странное, - растерянно произнёс Сильвин, далеко не полностью уверенный, в первую очередь, что сам всё сделал правильно. В том числе для того, чтобы попрактиковаться, они сюда и выехали вдвоём – далеко не всё можно сделать в уютных стенах лаборатории.

   - Что именно? – Арсин отвлёкся от собственных изысканий и окинул опытным взглядом приборы, расставленные и запущенные его младшим помощником: кристалл на треноге был установлен ровно там, куда он указал и в нём даже начала формироваться модель участка поля, вешки по краям поляны воткнуты и активированы, дымок в курильнице шёл настолько стабильно, насколько для этой субстанции подобное вообще возможно.

   - Общий уровень, относительно природного фона, тут явно повышен, но ни в какую явную конфигурацию отклик не вписывается.

   - Да-а, вижу, - протянул Арсин, вглядываясь в модель внутри кристалла и действительно замечая в ней кое-что знакомое. – Знаешь, на что это похоже? На действие кляксера.

   - Не понял, - честно признался Сильвин.

   - Вы таким не маетесь? – Арин глянул на него из-под ресниц. – Удивительно приличная молодёжь учится в нашем магическом колледже. Кляксер, это такая штука, которая оставляет невнятный магический отпечаток на том месте, на котором её применяют. Никакого полезного действия, кроме того, что после неё совершенно невозможно понять, что на этом месте магичили раньше. Мы при помощи такой прятали следа своих шалостей.

   Комментировать якобы «приличность» своих соучеников Сильвин не стал, зато моментально сообразил другое:

   - Значит, здесь точно есть, что скрыть.

   - Да, - согласился Арсин, – я тоже пришёл к подобному выводу. И мне очень хотелось бы знать, кто и зачем это сделал. Но делать какие-либо выводы будет пока преждевременно.

   - И ничего невозможно сделать? – рыжие брови Сильвина сошлись на переносице.

   - Восстановить нарушенное кляксером поле? Нет, нереально, - Арсин покачал головой. - По крайней мере, вся наша профессура из академии за всё то время, что я учился, так и не добилась в этом существенных успехов. Но вот что сделать вполне возможно, так это понадеяться, что неизвестные не стали затирать вообще всё и проверить направление, куда шёл импульс. Оно тоже оставляет свой след.

   Этот процесс оказался гораздо более трудоёмким, и требовал большей точности и внимательности, но направление они нашли и смогли отследить его на протяжении около пятидесяти метров. И на выход нового портала они не вышли по причине того, что уткнулись в скальный бок, а Арсин всё-таки предполагал, что здесь именно что дорогу в Дикоземье пробивали, хотя это и не единственный способ использования запретной ритуальной магии. И на том и закончили свои изыскания ввиду невозможности их продолжения, оставшись не вполне довольны их итогами. А что делать двум равнинникам внутри гор, да ещё и без какого-либо толкового инструмента в руках? Правильно, ничего. Да и без того неплохой результат был получен.

   А с другой стороны, Арсин был сильно встревожен.

   Что бы это могло значить, что за странности происходят на государственных, а, следовательно, «ничейных» землях, он дал себе слово выяснить. И, наверное, всё же придётся обратиться к специалистам, собственными силами ему точно не справиться. Ситуация принимала всё более серьёзный оборот: можно себе представить, какова была плотность событий на «той» стороне, если на следы деятельности заговорщиков он стал натыкаться то и дело, ничего особенного для этого не предпринимая. Если это действительно заговор, а не череда странных совпадений, в чём Арсин до сих пор сомневался.

   А потом, как человек организованный и последовательный, он принялся за исполнение всего, чем сам себе дал слово заняться.

   Взялся за подробное изучение биографий всех начальников силовых структур своей провинции, чтобы выбрать того, к кому можно изложить плоды своих раздумий с минимальным риском нарваться на человека заинтересованного в заговоре.

   Возобновил поиски менталиста, который мог бы послужить ему наставником. Ранийца, разумеется, ибо нигде больше на континенте, кроме империи Рек-и-Холмов, эта отрасль магической науки в должной степени развита не была. Для этого он решил избрать не самую прямую дорогу: наведался по всем торговым факториям и представительствам империи Рек-и-Холмов - поводы для визитов были самыми разными, и даже надуманными они на первый взгляд не выглядели. А потом аккуратно распустил слух, что ищет особенного наставника, то ли для себя, то ли для кого-то из своих подопечных… А условия предлагает ого-го какие! И вообще, занят поиском ценных специалистов, обладающих уникальными навыками.

   И «сел выжидать у норки».

   А что делать? Менталист, особенно сильный – не тот человек, которого легко найти, когда он сам этого не хочет, это, во-первых, а во-вторых, почти все они связаны контрактами и обязательствами с кем-то ещё, что создаёт дополнительные трудности при найме.

ГЛАВА 6. «Теневая гончая»

Дворец наместника провинции Голубого Хребта.

   Среди прочих поручений отца, менее всего времени Арсин уделил невестам-данницам, и известия об их жизни, в общих чертах о том, как она протекает, узнавал не лично, но через помощников и порученцев. Исключение было только одно: та девушка, что числилась в пропавших. К розыскам Тени Блистающей наследник и соправитель провинции Голубого Хребта приложил ещё и некоторые личные усилия, как по причине того, что с ней единственной случилось нечто по-настоящему серьёзное, так и из-за того, что местом происшествия являлся его собственный дом.

   Дело двигалось, но не то, чтобы сильно резво.

   Не обладал Арсин никакими особенными детективными способностями, зато ему были свойственны непредвзятость, широкий кругозор и способность взглянуть на ситуацию под другим углом.

   И он не стал упираться в то, что ищут они именно девушку.

   То есть, он начал рассуждать с другого конца: скрываться в чужой стране и как-то в ней выживать (а то, что девушка жива, со всей определённостью говорил «хранитель сердца») намного проще парню, а не девушке. Чтобы додуматься до такого простого решения, вовсе и не надо иметь степень доктора по философии – достаточно прочесть приключенческих романов в некотором количестве, да и в классических поэмах этот сюжетный ход использовался не раз. Так что и незнакомая ему ранийка вполне может попытаться выдавать себя за юношу. А то и на самом деле им и являться. Кто сказал, что трюк с переодеванием можно провернуть только один раз?

   Хмыкнув про себя на этой мысли, Арсин взялся за расспросы служанок, которые помогали невестам-данницам и, неожиданно для себя выяснил немало дополнительных занимательных подробностей:

   - … Нет, ленн, девушка была необычайно скромна, и раздевалась только исключительно сама. Нет, это не может быть таким ранийским обычаем, потому как другая, её, кажется звали Лилия Золотая, требовала, чтобы её и раздевали служанки, и обтирали уксусными тряпками или же умащивали драгоценными маслами. И она не одна такая была…

   - … Из странностей? Ванну она себе требовала каждый день, но при том не просила ни мыла, ни притираний и вода при том должна была быть не слишком горячей…

   - … Кожа! Юная госпожа и так-то необычайно красива была, но такой кожи, ровной, нежной и удивительно мягкой, я не встречала больше ни у кого…

   - … Блюда? Нет, отдельно ничего не заказывала и предпочтений никаких, - девушка задумалась. – Хотя, нет, было! Эта невеста в первую очередь съедала рыбные блюда, даже если рыбным был там только соус. Я бы, может быть, и не заметила, но остальные-то предпочитали рис и в первую очередь съедали свежие фрукты и ягоды…

   И вот тут-то одно сложилось с другим и всё стало становиться на свои места: им подкинули наяду. Не то, чтобы принимающая сторона сильно возражала против именно этого подвида помощников для магов-водников, но могли бы и предупредить. Вряд ли чистокровную – с тех пор, как разведение и выведение новых пород магов стало вне закона, чистокровных могло и не остаться вовсе, но с достаточно сильным наследным даром, чтобы требовать особых условий для жизни. Эта красотка ещё и, небось, в воде себя неплохо чувствует.

   Арсин скорректировал стратегию поиска, сместив его в окрестности реки, и в следующий раз к этой проблеме вернулся только через несколько недель.

   Покои наследника провинции Голубого Хребта. Завтрак-по-интересам.

   Солнце, сквозь высокие окна, прикрытые только лёгкими занавесками, заливало не совсем уже утренним светом столовую в личных покоях Арсина Лен-Лорена, освещая прелюбопытную компанию из шести гостей и одного хозяина собрания.

   - А вот ещё недавно прелюбопытный случай был, - произнёс Лерин Айсер, личный докторус наместника и по любому счёту близкий к его семье человек. – Буквально вчера меня в очередной раз вызвали к прекраснейшей ленне Ролин…

   Званый завтрак, проводившийся раз в неделю и имевший своей целью вовсе не поглощение пищи близился к концу, а поскольку расходиться благородное общество пока не имело желания, требовалось срочно придумать какую бы ещё тему подкинуть для обсуждения. Докторус успел первым.

   - И что такого загадочного может быть в жалобах женщины, которой больше нечем заняться, кроме как поклонников сортировать? – перебил его заместитель начальника полиции по магическим преступлениям, расстёгивая нижнюю пуговку на жилете. В его ведомстве занимались скорее незаконным оборотом амулетов, чем разбирательствами между высокими родами из-за чего к проблемам леннов и виннов он относился с некоторым пренебрежением.

   - В том, что, несмотря на предпринятые мною шаги, улучшение не только не наступает, ленне становится даже хуже, - немного нервно отозвался докторус. Пренебрежительное отношение к здоровью, в особенности к чужому пошатнувшемуся здоровью, его никак не радовало.

   - Я же правильно понимаю, что раз вы заговорили о проблемах прекраснейшей ленны Ролин в этом достойном обществе, речь не идёт об обыкновенном недомогании? – просто слушать дискуссию для Арсина было недостаточно, ему ею приходилось управлять, дабы разговор не вышел за рамки интересующей его тематики.

   Докторус кивнул согласно и как будто бы даже с некоторой долей благодарности.

   - Меня с самого начала несколько насторожили жалобы прекраснейшей ленны на некие мистические переживания, случавшиеся с нею во время перехода из сна в явь. Ленна очень уверенно описывала какое-то полуматериальное существо, довольно большое, с обеденную тарелку размером, с совсем короткими лапками, маленькими глазкам, но при том громадным, чуть не в половину всего этого существа беззубым ртом. Оно садилось ленне на грудь и медленно удушало. И так из ночи в ночь на протяжении последних двух недель. Однако кроме неё самой, никто, ни супруг её, ни даже слуги, славящиеся своим суеверием, ничего не замечали.

   - Мне кажется, есть такое заболевание, при котором подобные галлюцинации довольно распространены? – предположил винн Вигрин. Этот немолодой уже мужчина, как можно было понять из его высказывания, не имел медицинского образования, он занимал должность смотрителя рудников и тоже обыкновенно имел чего порассказать из странного и необъяснимого.

   - Симптомы не совсем совпадали, - уклончиво замесил докторус Айсер, не желавший вдаваться в медицинские подробности. – А в последние два дня она начала видеть это существо и днём, боковым зрением.

   - А что там всё-таки случилось со здоровьем прекраснейшей? – продолжал вежливые расспросы винн Вигрин. - Я не далее, как в конце прошлой недели видел её, и ленна не производила впечатления больного человека, разве что, может быть, бледновата?

   - Бледность является сопутствующим признаком слабости и упадка сил, - докторус покрутил в пальцах тонкую вилку, но всё же отложил её в сторону. - Мигрени, которые обычными никакими средствами не снимаются, возросшая раздражительность. Я имею в виду, что та гораздо сильнее, чем обычно бывает у заболевшего человека.

   - Пока ещё ничего, что указывало бы на нечто по-настоящему мистическое, - заместитель начальника полиции, многоуважаемый Каллен Дер-Раер принял вид скучающий. - Всё это можно объяснить некой хворью, истоки которой, несмотря на весь опыт уважаемого докторуса, пока обнаружить не удалось. А также, некоторой мнительностью и сверхразвитым воображением уважаемой ленны.

   - В последний свой последний визит, - на этих словах докторус откинулся от стола, - я тоже видел это существо, как и было сказано, боковым зрением. А я не отличаюсь не мнительностью, не каким-то особенным воображением.

   - Так-так, интересно, - протянул Арсин. На него, ещё во время описания загадочного существа повеяло чем-то знакомым, однако ухватить далёкое воспоминание удалось далеко не сразу. – А скажите, не появлялось ли у прекраснейшей ленны Ролин какого-нибудь нового украшения, с которым она крайне неохотно расстаётся даже на короткое время?

   - Странно, что вы об этом заговорили, но да есть такое, - удивился докторус Айсер. - Многоуважаемый супруг её, ленн Мерден, преподнёс по случаю какой-то их семейной годовщины великолепнейший жемчужный сотуар с редкостной красоты центральным камнем. Я почему запомнил, ленна Ролин как-то упомянула, что не снимает его даже когда отходит ко сну, что довольно странно, украшение довольно длинное. Я предположил, что часть симптомов удушья как раз и связано с тем, что во время сна она как-то сама себя им обматывает и тем затрудняет дыхание.

   - Могу предположить, - Арсин сощурил свои и без того узковатые глаза, - что на ваше предположение и предложение всё-таки снимать во время сна все свои украшения, ленна отреагировала крайне негативно.

   - И будете совершенно правы, - почти радостно подтвердил докторус. – Я так понимаю, вы уже представляете, что случилось с моей пациенткой и как ей помочь? Может быть, всё же настоятельно порекомендовать ей расстаться с этим украшением?

   - Ни в коем случае! – категорически запретил Арсин. – Если я прав и это действительно то, что я имею в виду, то такой доброхот может и сам почувствовать некоторое недомогание, а то и с жизнью расстаться. Вы, кстати, не замечали ухудшения собственного здоровья?

   - Что вы, я вполне благополучен!

   - И вот чтобы это и продолжало оставаться так, вы больше не войдёте и даже не приблизитесь к дому Лен-Веленов, даже если вас будут вызывать на сердечный приступ или что-то в этом роде. Я запрещаю, - жёстко произнёс Арсин. – Для вас, именно для вас, это стало крайне небезопасно.

   - И как долго? – приподнял брови Лерин Айсер. Серьёзности ситуации он пока ещё не прочувствовал.

   - До тех пор, пока мы всё досконально не выясним, а то, может быть и никогда. Ленной, в том случае если я прав, займутся совсем другие люди. Дерр Каллен, - обратился он к заместителю начальника полиции, вставая со своего места, - вы, пожалуйста, задержитесь, остальные могут считать себя свободными.

   Званый завтрак закончился очень уж внезапно, гости, в основном, обменивались недоумевающими взглядами, кто-то даже на докторуса поглядывал с раздражением, однако большинству было просто любопытно, что же такого понял наследник, чего не разглядел в этой простенькой истории никто из них.

   Личный рабочий кабинет Арсина Лен-Альдена.

   Каллен Дер-Раер имел обоснованные сомнения в компетентности Арсина Лен-Альдена в полицейской работе, однако предложение остаться принял не то, что без возражений, но и без внутреннего сопротивления. В конце концов, должен же тот вникать и в эту сторону жизни и чем лучше у него это получится, тем меньше, впоследствии, будет у них у всех проблем. Даже если начало этого «вникновения» будет связано с дурацкой историей медицинского характера. Заодно отобьёт желание лично лезть в дела расследовательские, что тоже в перспективе может оказаться весьма полезным.

   Но от поручения, которое он вот-вот явно получит, Каллен Дер-Раер ничего особенного всё-таки не ожидал.

   А зря.

   - Что вы знаете о подводном Дикоземье? – задал неожиданный вопрос наследник провинции. К тому моменту они остались наедине и переместились в помещение, более приспособленное для серьёзных разговоров, чем столовая. И защищённое от прослушивания, что тоже немаловажно.

   - А есть и такое? – удивление даже не пришлось имитировать, оно было вполне искренним. Задуматься о подобном ему как-то не приходило в голову.

   - Есть, - коротко кивнул Арсин. – Но известных входов в Подводное Дикоземье крайне мало и держатся их точное нахождение в секрете. Да и вообще … не распространяются. Но вот, скажем, «теневых гончих» получают при помощи артефакта, извлечённого оттуда.

   Большинство жителей империи думали, что так называемые «теневые гончие» - не более чем миф, но заместитель начальника полиции – не большинство, он не только точно знал об их существовании, но даже случалось писать запрос о преследовании. Сам-то, конечно, не исполнение, ни исполнителя не видел, но результат оказался безупречным. Услугами «теневых гончих» пользовались тогда, когда вина человека оказывалась велика и доказана, а добраться до него обычными способами нет никакой возможности.

   - Не знал. А вам доподлинно известно, что такое эта «теневая гончая»? – полюбопытствовал Каллен Дер-Раер.

   - Артефакт округлой формы, размером с крупную жемчужину, напоминающий глазное яблоко или же прозрачное яйцо. То есть, полупрозрачное и с затемнением в центре. Я вам это не просто так рассказываю, кому-нибудь из ваших подчинённых нужно будет опознать, есть ли в новом украшении ленны нечто подобное и далее уже будем предпринимать дальнейшие шаги.

   - Какие именно? Не поймите меня неправильно, но хотелось бы подготовиться немного заранее и вообще, действовать с развязанными глазами.

   Как ни странно, инструкции он получил чёткие и довольно подробные.

   - В первую очередь проследите за тем, чтобы наш добрый докторус не только не посещал дом Лен-Веленов но даже просто не приближался к ленне в любом ином месте. Я не шутил, когда предупреждал, что он может поплатиться за это жизнью. В нашем мире артефакт «теневой гончей» способен жить только в связке с человеком и к своему хозяину он приклеивается довольно прочно. И тянет силы, магические, если бы ленна была активно работающим магом, она бы тут же заметила, что её возможности резко сократились, и обычные физические силы тоже начали иссякать. Хуже того, одного человека ей для питания, как правило, не хватает, а прикормиться за чей-нибудь ещё счёт, кроме хозяйского, без отъёма жизни она не может. И жертв выбирает не совсем случайно, а, преимущественно тех, кто вызывает гнев и раздражение у её хозяина, о которым «гончая» связана на ментальном уровне. К примеру, надоедливый старикашка, который назойливо советует избавиться от вместилища, хотя вызывали его совсем не для этого.

   - О! – произнёс внезапно всё осознавший заместитель начальника полиции.

   - Именно, - кивнул Арсин.

   - Ну, допустим, мы установили, - дерр Каллен чуть нахмурился, начиная и вправду планировать свои дальнейшие действия. – Как разлучить ленну с её опасной игрушкой?

   - Никак. Разлучить носителя с «призрачной гончей» при этом не убив его, совершенно невозможно. Не на той стадии, когда её начинают замечать посторонние люди.

   Заявил это Арсин весьма уверенно, хотя на самом деле о действительном положении дел сведениями обладал весьма скудными и разве что мог достроить их из соображений общей теории. Нет, то, что связка человек-артефакт образуется навсегда, он знал довольно точно, вот остальное… Впрочем, держать при себе носительницу опасного артефакта он не собирался, и как только подтверждение будет получено, передаст её имперским службистам, которые с подобным точно имели дело и раньше.

   - Если уж случилось с тобой подобное несчастье, - продолжил он, - то дальше только дисциплина, контроль дара и обучение. И служба на благо империи до дней последних. Раз уж всё равно кому-то придётся умирать, чтобы эта тварюка жить продолжала, то пусть уж умирают те, кто на этом свете и так засиделся.

   - И этим будет заниматься … прекраснейшая ленна? – сделанная в середине выразительная пауза должна была дать почувствовать всю абсурдность этого утверждения. Вдобавок к тому, «прекраснейшей» ленну Ролин называли не из одной только вежливости, она и правда была удивительно хороша и пользовалась в свете большим успехом.

   Но Арсина это ничуть не смутило.

   - Иного выхода для неё всё равно нет. Либо тренироваться в контроле и, впоследствии работать на государство, либо никак. Либо просто умереть. Позволить убивать всех, кто ленне не приглянется или просто вызовет случайное раздражение, мы всё равно не можем.

   Дерр Каллен согласно склонил голову:

   - Что ещё?

   - Вызовите ко мне Мердена Лен-Велена для разговора. Всё равно, предлагать что-либо его супруге в обход его самого мы не можем. Да и должен быть кто-то, кто распространит слухи, что ленна Ролин отправилась на поправку здоровья, навестить дальних родственников или ещё какое правдоподобное объяснение, чтобы отсутствие этой женщины не вызвало разговоров в свете. Что-нибудь ещё? – этот вопрос Арсин задал, скорее самому себе, однако ленн Каллен поспешил подсказать:

   - Выяснить, откуда у них взялся этот артефакт. И нет ли там ещё таких же.

   - Это разумеется, - согласился Арсин. – И не затягивайте. Кто знает, сколько времени потребуется на то, чтобы «теневая гончая» окончательно оформилась и забрала первую жертву.

   На этом разговор их сам собой свернулся и заместитель начальника полиции пошёл организовывать выполнение поручения. И даже забыл о своих первоначальных умонастроениях, с какими шёл для индивидуальной беседы с наследником наместника провинции.

   Было сложно занять позицию наблюдателя и больше ни во что не вмешиваться, но Арсин превосходно сознавал, что никакой реальной помощи в дальнейшем расследовании он оказать не сможет, а вот помешать, так с лёгкостью.

   А потом пришли, причём сразу все. Мрачный и встревоженный дерр Каллен, основательно взбешённый ленн Мерден и парочка молодцов быковатой наружности. Тоже нервничающих, но скрывающих эмоции за показной суровостью.

   Принимал он их в своём кабинете – невозможно было решать подобной сложности и деликатности вопросы в обстановке неформальной. И начал с выслушивания краткого, весьма краткого, из которого непосвящённому ничего невозможно было понять, доклада дерра Каллена, а потом перешёл к расспросам служивых, что, кажется, ещё больше взбесило ленна Мердена.

   - … видел. Рассмотреть толком не мог, оно сразу исчезает, стоит только на него посмотреть прямо, но чем хотите поклянусь, что не казалось, - крупнотелый и краснолицый служивый завёл глаза под козырёк форменного головного убора и, кажется, только так, не глядя на высокое начальство, был способен отвечать связно.

   - Опишите, - мягко, но с нажимом попросил Арсин.

   Отвечать на этот вопрос взялся другой, и было заметно, что предварительно он сосредоточился на том, чтобы описать всё чётко и настолько подробно, насколько это получалось.

   - Оно такое, тёмное, размером с собаку, но круглое. И не всегда по углам сидит, в тех местах, где тень густая есть: под столом, под креслом, за углом дома, - это служивый был не столь крепок толом, однако чувствовал себя немного свободнее, хотя и тоже заметно нервничал.

   - То есть, и на улице тоже? – переспросил Арсин, тщательно следя за тем, чтобы не нахмуриться. Нечего подавать подчинённым негативные сигналы, когда на самом деле никаких претензий не имеешь. Насколько этот момент из рассказа был важен, он не представлял, всё же особенности бытия «теневых гончих» были ему известны не в таких подробностях.

   - Так мы поначалу-то на улице её и заметили, в дом к благородным леннам мы сунулись только сегодня, - немного растерянно ответил тот же служивый.

   - Но причём тут это! – не выдержал ленн Мерден. – Да, поселилась в моём доме какая-то потустороняя тварь, но я уже вызывал ловцов - бездари! - и ещё раз вызову. Но причём здесь вы и полиция? И, ради всех богов, причём здесь моя жена?!

   - А вы эту, как вы выражаетесь, тварь, тоже видели? – как можно более мягко и спокойно произнёс Арсин, подавив желание прикрыть лицо ладонями. Конечно же, человек, который будет вызывать у ленны ещё большее раздражение, чем захожий доктор, это родной муж. Во-первых, потому, что всегда рядом и, во-вторых, потому, что специфика брака, похоже, такова.

   - И только не говорите, что мне нужно успокоительные пропить!

   Арсин посмотрел на него с известным сочувствием даже: ленн Мерден находился в таком взвинченном состоянии, что ему на глазок диагнозы ставить можно. Однако это далеко не худшее, что ему предстоит.

   Разговор дался тяжело.

   Ленн ни за что не хотел верить, что его супруга стала носителем какого-то страшного артефакта, подозревал Арсина в нехорошем, ибо жена его и правда была хороша и имела множество поклонников. Некоторым из которых везло. Совершенно не верил в опасность для себя лично. Однако лавку, в которой приобрёл уникальное украшение, сдал с лёгкостью. И с некоторой оторопью наблюдал, с какой скоростью, прямо при нём, начали разворачиваться следственные действия.

   Возможно, именно это и послужило тем самым первым шагом, который убедил его в серьёзности всего происходящего. А уж когда дом наводнили суровые люди из ведомства имперской магической безопасности, тут и вовсе не до недоверия стало.

   Но на том семейство Лен-Веленов, вскорости вообще покинувшее пределы его провинции, выпало из области внимания Арсина. Зато он в свои руки заполучил долгожданную ниточку, за которую можно было бы вытянуть крупную рыбку неизвестной породы, Арсин уже начал было даже потирать руки в предвкушении (вот он след, нашёлся!) однако дело опять зашло в некоторый тупик. Ювелир тоже не стал ни от чего отпираться и вообще был, кажется, здорово напуган, но «жемчужину» имел в единственном экземпляре, который ему принесла неизвестная ранийка, которую он и описал во всех подробностях, какие только мог припомнить. Полиция ему не особенно поверила и продолжила допрос. А вот Арсину этих сведений (новую информацию по делу ему предоставляли со всей возможной скоростью) хватило, чтобы глубоко задуматься и прийти к совершенно неожиданному выводу.

   Нужно ловить беглую невесту.

   Ведь что получается? Где-то здесь, на просторах главного города провинции, болтается неучтённая наяда (или же тритон, Арсин до сих пор не отказался от идеи, что это всё-таки парень), которая в воде может гораздо больше любого другого нормального человека.

   Согласно существующей ныне теории, порталы в Подводное Дикоземье, на самом деле не составляют такой уж редкости, возможно даже их не меньше, чем прочих разновидностей, а то, что найдено их всего два (по крайней мере, Арсину достоверно известно о двух), говорит только о трудной их доступности для людей. А вот наяда могла и случайно наткнуться и так же случайно оттуда вынести нечто, о смысле и ценности чего даже не догадывалась. За это говорит и то, что опасную ценность сбыли за сущие гроши в сравнении с её реальной стоимостью и в лавку совершенно случайного ювелира, тоже не догадавшегося о том, с чем имеет дело.

   Как это можно проверить? Ну вот, к примеру, если ювелир одарённый и работал в специальных антимагических перчатках, чтобы самому не стать носителем «теневой гончей», то это может свидетельствовать о том, что он догадывался, с чем имеет дело, а ленну Ролин подставили специально и всё это часть какой-то неразгаданной пока интриги.

   Ювелир оказался магически абсолютно инертен, что пусть не приблизило расследователей к разрешению этой загадки, но хотя бы с него самого сняло некоторую часть подозрений. И от участи самому стать носителем «теневой гончей», о чём он, счастливо, так никогда и не узнал.

   Дело опять упёрлось в то, что неизвестную наяду нужно ловить и где-нибудь вдали от реки, где она могла бы легко скрыться от своих преследователей.

ГЛАВА 7. Ильди.

Дикоземье.

   Ильди пропала. Ну как пропала? Просто из дома она никуда, ни с визитами, ни по лавкам не уходила, должна была бы быть здесь, да вот, никак не находилась. Поднимать панику, привлекать полицию ещё не начали, но служанки уже бегали с выпученными глазами по всему дому, прилегающим постройкам, парку и саду. Арсин, возвращавшийся с очередных совещаний в полиции, именно по этой суете понял, что что-то такое случилось. И сразу же сообразил, где ещё следует поискать дорогую сестрицу.

   В Дикоземье.

   Туда она обычно ходила с кем-то из старших родственников, но изредка сбегала и одна. Только в последний раз подобное случалось довольно давно, ещё до отъезда в столицу и не в то время, когда её могли хватиться и начать искать, вот никому в голову и не пришло.

   О том, чтобы прекращать поиски после его гениально озарения (а вдруг ошибся?) речи не шло, да и вообще для всех эту версию не оглашали, но тётушку Лессади Арсин в сторонку отвёл. Успокоить и предупредить.

   - О чём она только думала, эта несносная девчонка! – всплеснула руками тётушка Лессади.

   Она не только руководила поисками, но и сама не поленилась пройтись по дому, так что разговор с племянником застал её на южной галерее второго этажа.

   - Может и ни о чём, - Арсин улыбнулся, - как это свойственно юным девам и не только им. А может быть забыла, что в Дикоземье время может течь иначе, чем у нас здесь.

   - Сходи, приведи домой мою девочку, - тётушка почему-то сразу исполнилась уверенности, что дела обстоят именно так, как предположил Арсин. Сама она хоть и бывала в Дикоземье, но в детстве и ранней юности, когда туда водят абсолютно всех леннов, и с тех пор не возникало у неё желания вновь вернуться в это место.

   Волшебной Стране Детства в детстве же и положено оставаться, она так считала.

   Арсин оттолкнулся от арочного проёма, на который, стоя, опирался, поклонился шутливо, но с готовностью выполнить поручение и действительно пошёл к фамильному порталу в Дикоземье, и ему для этого не потребовалось никакой дополнительной подготовки.

   И Арсин, признаться, даже порадовался поводу лишний раз туда прогуляться. Ведь, казалось бы, вот оно, рядом, в любой момент сорваться в Дикоземье можно, а время всё не находится и не находится. Точнее даже не так: время, может быть, и можно было бы найти, а вот пропасть на несколько часов, а то и на день (дольше-то временные аномалии не простирались), он позволить себе не мог. Вот и получилось, что то, по чему он скучал больше всего на чужбине, оказалось рядом, но почему-то не доступно. Не дело это. Надо исправлять.

   Считается, что подготовка к экспедиции в Дикоземье должна занимать какое-то время, считается, что к ней вообще стоит готовиться. Дети наместника, ещё когда были они на самом деле детьми, сбегали туда в любой момент и в каждую минуту свободного времени, без каких-либо предварительных телодвижений. Из-за чего, кстати, у ленна Фогрина неожиданно образовалась репутация сурового отца, воспитывающего своих детей в строгом почтении к предкам, и бедные дети вынуждены изучать их деяния и свою родословную по надгробным надписям. Впрочем, это всё-таки лучше, чем если бы его сочли отцом безалаберным, допускающим, что его дети влипают в опасные приключения (особенно девочка!) и совершенно без контроля старших. На самом деле, сил и внимания наместника не хватало ещё и на это, а супруга его, мать детей, когда была ещё жива, не особенно утруждала себя присмотром за ними.

   Арсин резко тряхнул головой, выбрасывая из неё посторонние мысли – вот что он успел усвоить, так это то, что в подобном настроении, когда тебя начинают раздирать противоречия и горечь неисполненного, в Дикоземье лучше не соваться. Не по каким-то мистическим соображениям, а банально, внимания и скорости реакции не хватит, если это чудное место решит поделиться каким-то из своих опасных сюрпризов.

   Да, даже неплохо «обжитое» и подробно обследованное местечко, всё равно было не вполне безопасным. Хотя, конечно, что с чем сравнивать, в новооткрытые локации Арсин без защитного снаряжения сунуться не рискнул бы.

   Он прошёл к фамильному склепу и привычно скользнул сначала ко входу, потом в сторону от него, где за левой статуей крылатой девы-плакальщицы и располагался портал. Лёгким прикосновением к каменным, искусно вырезанным перьям отметил своё прощание с миром этим (привходовой камень не обязательно должен быть невнятного вида булыжником) и таким же невесомым касанием к известняковому постаменту поприветствовал мир другой. Когда-то, ещё прадед, собирался водрузить на него известнякового же тигра, но почему-то так и не реализовал свою задумку, а постамент под него так и остался стоять.

   И первый вдох чужеродной субстанции, которая здесь заменяла воздух, дался довольно тяжело. Действительно давно здесь не был и это сказывалось. А, может быть, дело было вовсе и не в этом, а в чём-то другом? С Дикоземьем никогда невозможно что-то утверждать со всей определённостью. Зато влажноватые и остро пахнущие мхи с готовностью поглотили его ступни, а привходовой камень принял на свою поверхность обувь, чтобы хранить её до его возвращения. Кстати, там же уже стояли башмачки Ильди и, значит, она точно где-то здесь.

   Можно было бы подумать, что в чужом, неимоверно огромном и бесконечно изменчивом краю и искать всего одного маленького человечка можно бесконечно долго. Однако Арсин знал все любимые местечки сестры, ему и самому там нравилось бывать. А потому вперёд, по утопающей во мхах, едва угадываемой тропинке, мимо позолоченных стволов солнечных сосен, под гнездо железной гарпии (саму её никто никогда не видел, но перья, характерно-птичьего вида под гнездом собирать доводилось) и на край леса, который обрывался резко и вдруг. Все дороги тут заканчивались, потому как начинался довольно крутой, осыпающийся склон, на самый край которого выползал большой валун, вытянутым языком нависая над краем обрыва. Его вот так сразу было не рассмотреть – серая поверхность его была сплошь затянута короткой, но жизнерадостно-яркой щёткой суховатого мха.

   Она сидела на краю леса, в том его месте, где он резко обрывался крутым спуском в долину. Не одна, в компании с травяным тигром, фактически в обнимку с ним.

   И, вообще-то, у любого неравнодушного родственника в этот момент должно было ёкнуть и зайтись сердце, но Арсин прекрасно помнил, что всегда, с самого сестрёнкиного детства, травяные тигры проявляли к ней странную благосклонность. Сам бы он не решился вот так запросто лапать хищника чуть не с себя размером.

   Хищник, как оказалось, тоже не решился. Он оглянулся на только что подоспевшего человека, выдохнул и одним движением бесследно стёк в траву, только на том месте, где он сидел, щётка её стала в два раза гуще, да цветы по ней пробивались те самые: васильки, ромашки да львиный зев.

   Ильди, почувствовав, как опустело место слева от неё, тоже обернулась.

   - Меня все потеряли? – спросила она таким невесёлым голосом, что Арсин моментально откинул намерение немедленно её отсюда забрать и вернуть домой, в любящие объятия тётушки Лессади.

   Он кивнул и сел рядом, не став расспрашивать, что же такое случилось, что младшенькая сбежала в Дикоземье, несмотря на то, что и в обжитых местах оно продолжало оставаться опасным. И ладно травяные тигры, здесь и другой всякой пакости водится предостаточно и не всегда она даже выглядит хищно. А вот лишних людей в этом месте нет и это его несомненное достоинство.

   Расчёт оказался верный и, повздыхав ещё некоторое время, Ильди принялась за рассказ сама. О том, сколько надежд было возложено на возвращение домой, и как она этому радовалась и почему-то вдруг каждое приятное событие в её жизни хоть чем-то да омрачается. О том, что пришедшийся по сердцу юноша не спешит как-то активно за нею ухаживать, хотя и иных сердечных привязанностей у него вроде бы нет. О том, что Майта, с которой когда-то столько всего было обговорено, вдруг ни с того ни с сего вылила на понравившегося Ильди молодого человека ушат грязи и на самого Арсина, любимого братца какие-то нелицеприятные намёки тоже делать пыталась.

   Между тем, Арсину, чтобы всё понять правильно, хватило только вспомнить, к какой семья принадлежит юная винна Майта и какие изменения произошли у них за последнее время. На язык ему просилось что-то вроде: «Пора бы тебе уже повзрослеть!», но Арсин отлично помнил, как на него самого в таком возрасте действовали эти слова.

   - Всё это мало имеет отношения к тебе и к понравившемуся тебе молодому человеку, как таковым. Скорее стоит учесть, что твоя подруга с недавних пор является невестой Астрида Вин-Дроена, а его семья, в свою очередь, находится в неявном противостоянии с Лен-Лоренами. Что хорошего она могла рассказать о Сильвине? Да вряд ли винна Майта вообще с ним лично знакома и знает больше, чем любой другой посторонний человек. А что, тебе он и правда, так уж сильно понравился?

   Ильди только глубоко и горестно вздохнула: да, и с первого взгляда на себя внимание обратил, и понравился, и воображение захватил, и если чего не хватило, чтобы окончательно влюбиться, то разве что самой малости. И что характерно, смысл этого невербального высказывания Арсин считал безошибочно точно.

   В душе вдруг шевельнулось нечто неприятное: у него и самого никогда не было проблем с тем, чтобы найти себе подругу для романтических встреч, но Арсин прекрасно отдавал себе отчёт, что лёгкость эта во многом обусловлена тем, что он является наследником не самой бедной провинции в империи. А вот на красавчика Сильвина женщины всех сословий и возрастов обращали свой благосклонный взгляд просто так, в силу его существования и сестрёнка не стала исключением.

   А как он сам? А дураком бы был, если бы не очаровался с хода юной прелестью наследницы Лен-Альденов. А Сильвин впечатления человека глупого не производил.

   - Ладно, я подумаю, - пообещал Арсин и не стал подробно объяснять, над чем именно подумает, чтобы не дать младшенькой каких-либо необоснованных надежд. Впрочем, Ильди хватило и того, что брат будет иметь в виду все эти обстоятельства и (несомненно!) устроит всё наилучшим образом.

   - А про тебя почему Майта всякие неприятные вещи рассказывала, чем ты ей не понравился? – ещё раз вздохнула она.

   - О! – воскликнул Арсин, - как раз я ей понравился, можешь не сомневаться. Точнее, не сам я, а то, что я олицетворяю: власть в провинции. Я не старик и не урод, и пока ещё не только не женат, но и не помолвлен даже – а её, как раз перед нашим внезапным возвращением сговорили замуж! Как спокойно пережить подобные упущенные возможности?

   - Когда ты так всё объясняешь, всё внезапно становится понятным. И неужели же это теперь так и будет, что ни с кем не поговорить по душам и нужно думать, кто с кем и чьи интересы задеты? – горестно вздохнула Ильди.

   - Почему ни с кем? Просто не всех друзей детства, особенно, когда они ещё и подруги, можно сохранить в таком качестве и во взрослой жизни. А ты уже взрослая, дорогая. Вон, женихами во всю крутишь, - и голосе его послышалась мягкая насмешка.

   Это было немного странно, вот так запросто, плечом к плечу и бок о бок с травяным тигром, который за время их беседы снова пересобрался из травы и устроился рядом с Ильди, сидеть и обсуждать простейшие интриги и политические расклады внутри провинции. Однако, и Арсин подмечал это уже не раз, именно в Дикоземье Ильди становилась не только откровенной, обмана за нею и раньше не замечалось, но и достаточно разговорчивой, чтобы понять, что же такое с нею происходит. Обычно-то слова из неё не вытянешь – ходит загадочная, как шаровая молния, только слабое потрескивание и выдаёт грядущий взрыв.

   - Расскажи мне ещё что-нибудь, - попросила Ильди, придвинувшись к нему чуть ближе.

   Арсин кивнул (почему бы и нет?), и прикинул, что из его дел не секретно и будет интересно младшенькой. Таких набралось в достаточном количестве, чтобы под конец начать беспокоиться, что скоро там, дома, начнут разыскивать не только Ильди, но и его самого.

   А хорошо посидели. Душевно.

   Спустя два дня после этого происшествия слуха Арсина достигла презабавная сплетня: якобы Ильди в склеп ходила, чтобы испросить совета у предков по поводу своей будущности. Правда, во мнении, что именно предки посоветовали, сплетники несколько расходились.

   Дворец наместника.

   Он и сам, ещё до разговора по душам, понемногу начал замечать, что младшая сестрёнка из всех своих кавалеров явное предпочтение отдаёт Сильвину Лен-Лорену. Это было не настолько откровенно, чтобы бросаться в глаза, хотя бы потому, что юноша если и ухаживал, то крайне сдержанно и осторожно. Опять же, официальная невеста, которая поправляла здоровье где-то там, у него уже имелась. Впрочем, невеста – ещё не жена.

   Арсин пока не решил, как ему к этому относиться. Хотя с Сильвином в последнее время успел неплохо познакомиться и тот ему, в целом, был вполне симпатичен, в деле будущего замужества сестры это не то, чтобы совсем не играло никакой роли, но было далеко не самым значительным фактором. Постепенно подходило время что-то решать, пока дело у молодёжи не зашло далеко. То ли поощрить, то ли аккуратно отвести их друг от друга, и именно на этом этапе всё можно сделать максимально легко и безболезненно. И что делать в подобных непростых жизненных обстоятельствах? Конечно же, просить совета у того, кто опытнее. У отца. Тем более что разговор на эту тему у них уже однажды был, вот, пришло время его продолжить.

   Ввиду испортившейся по осеннему времени погоды, долгие вечерние встречи на террасе перед внутренним парком они больше не проводили. Зато в их распоряжении было множество комнат с ярко горящими каминами – выбирай любую. Это, конечно, не совсем то, но до по-настоящему тёплой весны придётся подождать.

   - На самом деле, младший из братьев Лен-Лорен – не такой уж плохой выбор, - проговорил ленн Фогрин, который тоже был вполне осведомлён о том, что происходит в жизни дочери и даже успел составить некоторое мнение по этому поводу. – Я бы даже рискнул предположить, что хороший.

   - Хотя бы с той стороны, что в случае этого юноши никто всерьёз не усомнится, что это именно сестрёнкин выбор, - хмыкнул Арсин. – И обижаться, что юная девушка выбрала молодого красавца, а не какого-нибудь старого хрыча, довольно глупо. Хотя они, конечно же, всё равно будут высказывать недовольство.

   Он, подсунув под спину подушку, развалился на одном из тех куцых диванчиков, на которых ни один нормальный человек толком не помещался. Они вошли в моду ещё при жизни матушки Арсина и до сих пор доживали свой век по разным отдалённым и не приёмным комнатам дворца наместника. Сегодня он, в качестве наследника наместника, посетил восточные каменоломни и с мастеров-литейщиков навестил, прямо на их производстве, а это приличное расстояние, даже в один конец. И ныла спина, и завтрашний день нужно будет начать с разминки с личным мастером-бретёром, о чём его следует предупредить, но не прямо сейчас.

   - И это тоже, - покладисто согласился ленн Фогрин. – Но я в основном, не о том, я к тому, что хоть младший Лен-Лорен является кандидатом из числа приемлемых, но он младший сын и в силу этого серьёзного влияния на внутриполитические расклады в провинции не окажет.

   - И в целом, он сам производит впечатление довольно приличного, благоразумного, молодого человека, - добавил Арсин. Он почему-то подспудно опасался, что сестрёнка непременно влюбится в какого-нибудь негодяя - внушённый обществом в целом и классической литературой в частности, предрассудок, скорее всего.

   - И это тоже, но не только это, - кивнул ленн Фогрин. – Если ты сам не возьмёшься за ум и не женишься, то наследовать тебе будут племянники, дети Ильди. Сама моя дорогая девочка не отличается выдающимися интеллектуальными способностями, а вот её нынешний избранник в этом плане выглядит более перспективным и родословной соответствующей располагает.

   - Что ты имеешь в виду? – удивился Арсин. Предупреждению о том, что, на нём может прерваться прямая линия наследования, он не внял. Какие его годы? Успеет ещё и жениться, и сына вырастить.

   - Замечал ли ты, что между братьями Лен-Лорен, хоть и есть сходство, оно не так велико, как могло бы быть?

   - На что ты намекаешь? – спросил Арсин. Понятно же, что если отец указал на не такое уж редко встречающееся явление, то не просто так, а в качестве затравки к чему-то иному.

   - Во времена моей юности ходило много разговоров о том, что единственный наследник Лен-Лоренов слаб здоровьем и вполне возможно не сможет передать свой род по прямой линии. Мне, в то время только готовившемуся стать соправителем своему отцу и активно перенимавшему премудрости правления, это обстоятельство называли как один из возможных узлов проблем, которые могут выпасть на время моего правления. Но как-то обошлось и у них с ленной Юратой появился наследник, тоже поначалу не богатый здоровьем, но как-то оно впоследствии выправилось. О том, чтобы появился второй, и речи не шло. Но вот, возвращаются они из столицы, где провели почти год, вместе с домашним учителем из одного уважаемого рода, ленна в интересном положении и всем врут, что столичные-то доктора нечета нашим, нашли решение проблемы.

   - Так, может, не врут? – предположил Арсин.

   - Нет, точно врали, я не помню, в чём там дело было, это ты лучше Айсера расспроси, он тогда в эту проблему вникал и даже долго рассказывал мне, почему так не может быть. Наверное, упрёк местным специалистам задел за живое. Он хоть тогда ещё не был личным докторусом наместника, только одним из его помощников, а всё-таки.

   - Поговорю, - согласился Арсин и действительно собирался расспросить докторуса Айсера. Не то, чтобы это было так уж важно, но факт любопытный.

   - Поговори, - снисходительно согласился ленн Фогрин. – Не лишним будет. К тому же, как мне припоминается сквозь время, ленна вскорости отправилась в поместье, где и родился Сильвин и первые годы жизни он провёл именно там и впоследствии в деревню его отсылали часто и надолго. А вместе с ним и его старшего брата, а к ним прилагался и личный наставник мальчиков, который был при них практически неотлучно.

   Долгим пребыванием во владениях укреплялись изначально не особенно сильные связи с землёй. Особенно часто такое применялось, когда один из официальных родителей был на самом деле не родным.

   – Ты намекаешь на то, что Сильвин на самом деле сын Ерсина Дер-Верена?

   Некоторое сходство, если присмотреться, было, но такое, не слишком бросающееся в глаза. Недостаточно для каких-то определённых выводов.

   - Есть такая версия, - кивнул тот. – А, сам знаешь, интеллект – штука сложная, но по линии дерров она наследуется с завидной частотой. Примерно с той же, с которой в нашей линии управление долинами, а у виннов – горами. Мне умненькие внуки будут гораздо милее могущественных, особенно, если ты сам не соблаговолишь наследниками обзавестись.

   По этой же причине, от того, что не так уж многочислен род Лен-Альденов, наместник и не стал разбрасываться своей кровью и искать дочери жениха среди властителей иных провинций империи. Хотя этот брак, с политической точки зрения, был бы для них крайне выгоден. Но крайней мере, несколько заманчивых вариантов ему уже предлагали.

   Арсин поморщился: в последнее время отец становился настойчив. Он хоть и не предпринимал никаких конкретных шагов с тем, чтобы его женить, но заговаривал об этом с завидной регулярностью. Вот и теперь воспользовался случаем.

   Ещё раз прикинув всё на весах личной выгоды (да, была у Арсина и такая, из Сильвина постепенно грозил получиться весьма толковый помощник, а, может быть, даже и соратник и рассориться с ним на почве сердечных переживаний молодого человека, было бы досадно), мысленно ещё раз перебрав доводы за и против, он всё же решил одобрить младшего Лен-Лорена в качестве потенциального жениха.

   Пусть все думают, что Лен-Альдены не ищут ни с кем выгодных союзов, зато готовы обеспечить любимой дочери и сестре того жениха, который ей приглянется. И не сказать, чтобы оно было совсем уж не так.

   И нет, он не объявил своё решение во всеуслышание, просто достаточно ясно намекнул о нём в первую очередь тётушке. А уж та, можно в этом не сомневаться, и поняла всё правильно, и сделает, что должно.

   В качестве жениха для сестры Сильвин устраивал Арсина ещё и потому, что они занимались совместным проектом и Арсин мог его до некоторой степени контролировать. Отдавать сестру в семью, на которую он будет иметь весьма мало влияния, Арсину не то, что было страшно, но очень не хотелось. Да-да, возможно, это некоторый сдвиг в мышлении, но молодому соправителю в последнее время начинало казаться, что весь мир состоит из разнообразных взаимосвязей, эдаких ниточек, натянутых между людьми и практически до любого можно дотянуться через два-три передающих звена, но напрямую, конечно же, ближе. Или ещё представлялась как система весов и противовесов. А ему не хотелось, чтобы до сестры мог дотянуться кто-то совсем чужой, с не до конца понятными интересами.

   В общем, профдеформация шла полным ходом, Арсин это вполне осознавал, однако не то, что не пытался с этим что-то сделать, но даже не понимал, а так ли это нужно.

ГЛАВА 8. Тайная Канцелярия.

Небольшой серый особняк на не самых центральных улицах Белокаменя.

   Ещё одним весьма полезным следствием занятий научно-изыскательской деятельностью, стала для Арсина способность ставить перед собой неочевидные вопросы. К примеру, как вообще случилось так, что отпрыск одной из богатейших семей провинции Голубого Хребта оказался в списке подневольных женихов? Если учесть, что кроме него, там нет ни одной достойной пристального внимания кандидатуры и, следовательно, это точно не изменение государственной политики по невестам-данницам.

   Когда он начал всесторонне рассматривать кандидатуру Сильвина Лен-Лорена в качестве своего будущего зятя, возникла необходимость и в проверке его подноготной. Разумеется, некоторые сведения о нём Арсин запросил, получил и всесторонне рассмотрел, прежде чем принять в свою команду и поручить какое-то реальное дело. Однако совершенно неожиданно для него самого оказалось, благополучие сестры для Арсина важнее, чем дело всей жизни. По крайней мере, того, что он уже на этот момент знал о Сильвине Лен-Лорене, оказалось недостаточно, чтобы со спокойной совестью вручить ему Ильди.

   Благо у будущего наместника провинции было множество разнообразных способов удовлетворить своё любопытство, в частности, у него появилось с кем поговорить на интересующую его тему и даже чем замаскировать свой интерес тоже нашлось. Есть в провинции Голубого Хребта свои отделения и Тайной Полиции, и Тайной Канцелярии, но интересам Арсина больше удовлетворяла, пожалуй, последняя, ибо в обязанности этой структуры входило расследование и предупреждение заговоров против императора и власти, которую он олицетворяет, а, следовательно, и знать они должны были обо всех хоть сколько-нибудь заметных родах и персонах.

   Разумеется, начальник провинциального отделения Тайной Канцелярии, тоже служащий империи и содействие ему должен оказывать в силу занимаемого положения – но это всё в идеальном мире, а в реальности, у всех имеются личные интересы, как и симпатии с антипатиями тоже. И это тоже сыграло свою роль в выборе того, кого именно Арсин вовлечёт в орбиту своих интересов. Кроме того, с Викером Дер-Лионом они не ссорились и их семьи никогда не входили в противоборствующие партии.

   Разговор намечался личным, а потому, вместо того, чтобы вызвать начальника регионального отделения Тайной Канцелярии к себе в кабинет, Арсин сам направился в сторону неприметного серого здания, стоящего во второй линии за большим жёлтым особняком и аптекарским хранением, на первом этаже которого размещалась лавка травника. С дерром Викером они были знакомы – не по службе, но встречались на разных мероприятиях, куда приглашались все, хоть сколько-нибудь заметные жители провинции. А про единственного сотрудника, про которого точно известно, что он работает на Тайную Канцелярию, «хоть сколько-нибудь» и не скажешь. Остальные служащие этого ведомства, включая секретаря с совершенно не запоминающимися чертами лица, были засекречены с разной степенью тщательности.

   Во время этого визита, Арсин не скрывался, даже амулета никакого, отводящего взгляд не нацепил, однако серьёзной сплетни из этого опять же не получилось: входя в тонкости управления провинцией, он за последнее время столько раз посещал разнообразные силовые и не только силовые ведомства, что это перестало быть интересным.

   О намечающемся посещении Арсин предупредил заранее, время для него было согласовано, но даже если бы и нет, единственное препятствие, которое его могло бы поджидать, это то, что дерра Викера не окажется на месте. Людям положения Арсина не приходится подолгу сидеть в приёмной, ожидая своей очереди, чтобы попасть в кабинет к высокому начальству. Ему вообще, чаще всего не приходилось никого ждать, даже в тех случаях, когда он не предупреждал о своём визите заранее.

   - Господин вас ожидает! – при его появлении со своего рабочего места поднялся секретарь и распахнул дверь в рабочий кабинет своего начальника. И это был обыкновенный, с точки зрения Арсина, совершенно правильный порядок вещей.

   Викер Дер-Лион был немолод, но ещё и не стар, не обладал хоть сколько-нибудь внушительной фигурой и носил ныне совершенно не модные бороду с усами. И мало кто знал, что делал это начальник Тайной Канцелярии не из желания пооригинальничать и не от тоски по былым временам, а потому, что без растительности на лице, выглядел совершенно несерьёзно и на полтора десятка лет моложе, своего фактического возраста. В полумраке его, случалось, даже за совершеннейшего мальчишку принимали.

   Впрочем, вопреки предрассудкам, никакого полумрака в кабинете представителя одной из самых одиозных спецслужб не наблюдалось и в помине. Зато, что было, так это роскошь, несколько своеобразного характера. Тяжёлые деревянные стулья из драгоценных пород дерева с инкрустациями из слоновой кости, изображавших гербы Вин-Маенов – рода, который не существовал уже около полутора сотен лет. Не менее роскошный стол, совершенно не подходящий к стульям по стилю, каковые обычно ставят в подпольных игорных заведениях. Полный доспех воина-степняка в углу на подставке и внутри шлема его временами вспыхивали потусторонние огоньки, откровенно намекая, что это не просто ценный трофей. По стенам полки, на которых стояли небольшие заговорённые ларчики из теснённой лаковой кожи, в которых хранились служебные амулеты, и не было в городе идиота, готового ограбить этот кабинет, хотя вещи здесь таились стоимости немалой.

   - Рад вас видеть, Лен-Альден, - хозяин кабинета тоже встал и вышел из-за своего стола. – Что заставило вас навестить меня в моей берлоге?

   - О, исключительно праздное любопытство, - с чувством сказал Асрин.

   Дерр Викер улыбнулся, преотлично поняв эту шутку: возможность праздного времяпрепровождения у управленцев подобного уровня случалась столь редко, что практически никогда.

   - Тогда я, возможно, смогу развеять часть свалившихся на вас забот? – предложил он и приглашающе взмахнул рукой в сторону алькова, где имелся отдельный стол, не видимый от входа и пара удобных кресел. Арсин с лёгким поклоном принял это его приглашение.

   - Возможно, что и сможете, а, может быть, это я вам добавлю новых занимательных задач.

   - А есть чем? – дерр Викер вопросительно изогнул брови и махнул в сторону характерного вида навесного шкафчика, где у людей знающих, обычно хранились напитки немалой крепости и крохотные рюмашки в комплект к ним.

   Арсин отрицательно повёл ладонью: у него на сегодня это не последнее дело, к тому же терять ясный разум в компании высокого чина из Тайной Канцелярии – так себе идея.

   - У меня, для начала, есть один на первый взгляд несложный вопрос по поводу не так давно состоявшегося в нашей провинции пристройства ранийских невест.

   - Да-да, - заинтересованно поддакнул дерр Викер, чуть склонив голову на бок. Сколько ни присылали соседи живую часть дани, каждый раз это происходило с какими-то приключениями. И этот исключением не стал. Осталось только выяснить, что именно заинтересовало наследника и соправителя.

   - Как попал Сильвин Лен-Лорен в списки подневольных женихов?

   - Вин-Дроены постарались, - ответил дерр Викер так, словно бы здесь не о чем больше говорить.

   - Интерес этого семейства мне вполне понятен, - Арсин досадливо поморщился, - меня другое интересует: как так получилось, что ему дали ход? Император, сколько мне известно, (а во всём, что касается дани от империи Рек-и-Холмов, он принимает личное участие, я это точно знаю) всегда пристально следит за балансом сил. И для того, чтобы поставить в список женихов семейство, входящее в десятку богатейших в нашей провинции, среди остальных, не играющих такой заметной роли, должна быть достаточно серьёзная причина. О которой, я не имею ни малейшего представления и это весьма досадно.

   «Досадно» он так выделил голосом, что собеседник Арсина без уточнений понял, что скрывается за этим словом.

   - Какие-то скрытые течения интриг в здешнем обществе? Любопытно-любопытно… Что ж, я по своим каналам постараюсь узнать и пролить свет на этот аспект. Хотя, признаться, в близкие к императорскому круги я не вхож, - сказано было с сожалением, на что Арсин не мог не отреагировать:

   - В близкие, скорее всего, и не понадобится – достаточно будет поинтересоваться у знающих людей, под каким соусом подали эту информацию императору. Возможно, будь я в столице, я бы и сам…

   Будь Арсин в столице, сам бы он точно ничего такого делать не стал, потому как опыта в подобных вещах имел крайне мало вследствие того, что сторонился придворных интриг. Но как подобные дела делаются, конечно, имел представление.

   - Несомненно, - Викер Дер-Лион склонился в лёгком поклоне. – Ещё я могу быть вам чем-то полезен?

   - У вас есть что-либо, чем Лен-Лоренов можно было бы прижать? – он даже сам не совсем понял, почему именно так сформулировал этот вопрос.

   - Нет, - быстро и без сомнений ответил дерр Викер. – Я про них вообще знаю достаточно немного и в основном общеизвестные сведения, а значит, ни в каких порочащих их связях с иностранцами семейство замечено не было.

   - Именно иностранцами? – переспросил Арсин и долей удивления.

   - Да, наше ведомство, преимущественно, занимается угрозами, приходящими из-за границ империи.

   - В нашей провинции?

   Удивление Арсина вполне можно понять: провинция Голубого Хребта, конечно, являлась приграничной, но выходила только к берегам холодного северного моря, где из соседей имелись одни мелкие островные княжества. А северяне были хоть и народцем буйным, но к плетению интриг категорически неспособным.

   - У нас, - невесело хмыкнул дерр Викер, - имеются три ранийские торговые фактории и не всё в их деятельности так прозрачно, как принято считать. У нас, с подачи среднего сына князя Чаячьей Бухты в высшем обществе какие-то странные веянья возникают. У нас вдруг появилось компактное поселение чушнийцев в районе речного рынка и следует разобраться: они там потому, что денег на лучшее жильё не хватило или же эти ловкие ребята теневой рынок собираются под себя подмять?

   - А ранийских невест вы на предмет шпионажа проверяли?

   - Более или менее. Но они слишком на виду и не слишком хорошо адаптированы к местной жизни. Нашему ведомству хлопот не доставляют, разве что своим мужьям. Одна, представьте, активно жаловалась, что совершенно невозможно обходиться без салонов ушного массажа и громко страдает, что она теперь живёт в дикой-дикой стране.

   В своё время именно возникшая вокруг этой женщины шумиха, заставила Тайную Канцелярию чуть внимательнее к ней присмотреться: а не является ли такое нарочито абсурдное поведение маскировкой чего-то нехорошего? Нет, это оказалось ложной тревогой, как, впрочем, и большинство подозрительных происшествий, которые они проверяли. Зато нашлось, что ввернуть в разговоре