Оглавление
АННОТАЦИЯ
Тайны древнего мира манят тех, кто живёт в будущем. И неважно — кто они и с какой планеты. Азарт и жажда открытий влекут, заставляя рисковать.
Слава — амбициозная девушка, археолог — с детства мечтала, чтобы имя соответствовало её заслугам. Она готова ради этого на всё, даже лететь на задворки Галактики и работать на планете с жутким названием — Ад.
И делиться лаврами с местными археологами она не намерена!
ГЛАВА 1. Цель превыше всего
— Ишь чего удумала! Вот же какая настырная!
Строгий мужской голос звучал возмущённо, но меня это не останавливало, скорее наоборот — усиливало желание получить своё и не сдать позиций. Оттого и ответила резко:
— Да, настырная. И имею на это полное право! Я дипломированный специалист с опытом работы.
Вот только мой оппонент — сидящий за столом седовласый профессор — сердито стукнул ладонью по столешнице.
— Не дам я тебе рекомендацию, об этой командировке даже не мечтай!
— Вы тиран и деспот! — взорвалась я и обвинила: — Мы на вас пашем как папа Карло а вы не хотите оказать содействие в сущей мелочи. Что вам стоит помочь?
Наверное, в моём голосе всё же проскочили нотки отчаяния и задели бессердечного начальника. Оттого он уже примирительным тоном, пытаясь призвать к здравомыслию и снизить накал страстей, попросил:
— Не злись, Слава, не злись.
Поднялся со статусного, обитого кожей кресла. Обошёл старинный массивный стол, идеально вписывающийся в интерьер, выполненный в стиле конца XIX века, — арочные оконные проёмы, задрапированные бархатными портьерами, паркетный пол, бумажные фолианты на деревянных стеллажах… Разумеется, всё это была лишь имитация. Кто же в тридцать первом веке станет столь небрежно хранить музейные экспонаты и пользоваться ими в быту? Тем более этой непочтительности не может себе позволить отделение археологии при Академии Наук Земли. А вот подчеркнуть свою сопричастность к древностям — хотя бы визуально — запросто.
Впрочем, и сам профессор смотрелся на этом фоне как экспонат и даже вести себя старался подражая манерам древних мыслителей, которые всегда взирали на своих учеников со снисходительной благосклонностью. Вот и сейчас он остановился совсем рядом, демонстрируя, что я для него не пустое место, что он желает мне добра. И в интонациях звучала отеческая забота:
— Ты здесь нужнее. И как же твоя кандидатская диссертация? Неужели бросишь? И кстати, статью ты ещё не написала, а ведь обещала...
— Готов уже текст, отредактировать только осталось, — с лёгкостью избавилась я от одной из претензий. Вторая была весомее, но я и тут попыталась выкрутиться. — Я же вам говорила, что хотела сменить тему диссертации. Не считаю её перспективной, до меня этот вопрос изучили вдоль и поперёк. Ничего нового в науку я не внесу.
Профессор поморщился. Снял очки, протёр платком и водрузил обратно на широкий нос. И без того небольшие, а из-за линз ставшие ещё меньше выцветшие серые глаза взглянули на меня укоризненно.
— Это твоё субъективное мнение, а я, как твой научный руководитель, полагаю иначе. По-настоящему острый и пытливый ум способен отыскать что-то новое даже в уже избитом.
Я закатила глаза к пластиковому потолку, украшенному завитушками, имитирующими старинную лепнину. Само собой, профессору не хочется, чтобы я тему бросала. Он же все свои монографии написал, опираясь на работы аспирантов. И я не стала исключением. Но всё же от дерзости удержалась и позволила себе лишь сквозь зубы поинтересоваться:
— Но ведь вы же не собираетесь сами лететь в эту командировку?
— Разумеется, нет, — категорично отмахнулся профессор. Вернулся в своё кресло, аккуратно расправив складки дорогого брючного костюма, и взглянул на меня с лёгкой хитринкой в глазах. — Уверен, состояние здоровья мне не позволит покинуть Землю. Они будут вынуждены согласиться с той кандидатурой, которую предложу на замену. Но это будешь не ты.
— Арсений Бориславович! — взмолилась я, не желая поверить, что останусь ни с чем. — Ну отпустите вы меня! Я всё успею: и статью, и диссертацию, и раскопки.
— Нет и ещё раз нет, Слава! — профессор упёрся рогами. В переносном смысле, конечно, но мне в этот момент показалось, что они у него реально на голове имеются. Вот же баран упрямый!
И волна негодования захлестнула, почти лишив рассудительности и заставив непререкаемо заявить:
— А я всё равно туда полечу! А от вас вот прямо сейчас и уволюсь! И вы меня не удержите, — строптиво топнула ногой, едва не пробив каблуком дырку в пластиковом паркете, и выскочила в профессорскую приёмную, громко хлопнув массивной, обитой дорогим дерматином дверью.
Несколькими часами ранее
Я осторожно зафиксировала в измерителе почерневшие от времени черепную крышку и фрагмент нижней челюсти. Лазерный луч заскользил по тёмной, окаменевшей кости, делая промеры и сканируя поверхность. Тонкий щуп генетического анализатора долго выбирал подходящий участок, но наконец всё же отыскал на образце место с хорошей сохранностью.
Вернув находку на место, я перебросила полученные данные в рабочую программу.
— Парантроп, — хмыкнула, оценив диапазон, в который точками на графике попали результаты. И переключилась на голографический интерфейс, запуская моделирование.
Сначала виртуальной копии находки, затем — недостающих фрагментов черепа и зубов, следом — мышц и хрящей и, наконец, — кожи, волос, радужки…
Увлеклась. Случайно бросив взгляд в окно, поняла, что уже темнеет. И лишь тогда взглянула на часы. Вот же незаметно летит время! Рабочий день полчаса как закончился.
— Ладно, до завтра, красавчик, — улыбнулась и помахала рукой обезьяноподобному предку.
Выключив программу и обесточив технику, сняла и бросила перчатки в утилизатор. Туда же отправились лабораторный халат и бахилы.
В коридоре, обычно оживлённом, сейчас было тихо и безлюдно. Те, кто работал за зарплату, со «звонком» умчались на проходную, а энтузиасты вроде меня сидели в лабораториях и кабинетах.
Не все, видимо… То есть…
Я аж запнулась и спряталась за угол, увидев пересекающих холл мужчин. Двое в строгих деловых костюмах, двое в форме. Шагали они уверенно, точно зная, куда направляются. И без стука зашли в приёмную моего начальника — профессора Земцова.
Ну, само по себе присутствие посторонних в Академии Наук Земли не нонсенс — к нам частенько обращаются представители разных сфер. Но что могло понадобиться офицерам от археолога? Он от военных разработок далёк, как парантроп от современного человека!
Воровато оглянувшись и убедившись, что свидетелей нет, я на цыпочках добежала до двери. Приоткрыв, скользнула в комнатку с диванчиком для посетителей, стеллажами с накопителями на полках, минималистичными столом и пластиковым стулом.
Секретарши на месте не было — она никогда не задерживалась дольше положенного. А визитёры уже прошли в кабинет — слышны были лишь их голоса.
Хорошо слышны! Особенно если приставить к тонкой перегородке стены стакан для канцелярских принадлежностей и прижаться ухом к нему. И потому я осталась. Ведь жуть как интересно!
— …не понимаю, чем могу быть вам полезен, — закончил фразу профессор.
— Мы всё объясним и не займём много времени, Арсений Бориславович, — вежливо заговорил приятный мужской баритон. — Дело в том, что наша корпорация занимается проектированием и строительством предприятий в самых разных уголках Галактики. С одной из планет поступил заказ, мы его согласовали с местными властями, составили смету, утвердили сроки. Бригада рабочих приступила к работам, начала рыть котлован и наткнулась на какие-то черепки. Они бы на этот хлам и не обратили внимания, да только представители заказчика забили тревогу. Мол, древность, наследие предков! Потребовали прекратить работу, назвали это форс-мажором, сдвинули срок сдачи объекта на неопределённое время и вызвали своих археологов. И теперь, пока те копаются, мы несём убытки. Простаивают люди, техника, оборудование… Идиоты-заказчики и нам, и себе жизнь усложнили.
— Вы хотели узнать, правы ли они? — перебил его профессор, утомлённый совершенно неинтересными ему и излишне долгими подробностями. — Да, на все сто процентов. На их месте мы поступили бы так же. К истории надо относиться с уважением, это моральный долг любого здравомыслящего существа.
— Нет, — оборвал его нравоучения визитёр. — Мы хотим, чтобы вы присоединились к раскопкам. Заверяем вас, вознаграждение будет солидным.
— И вы первым прикоснётесь к раритетам иной цивилизации, их открытие станет вашей заслугой. Ваше имя войдёт в новостные хроники, а если будет найдено что-то сенсационное, то вы получите мировую известность, — добавил еще один.
Даже не видя, я прекрасно представила недовольное лицо моего начальника. Во-первых, известности у него и сейчас хоть отбавляй. Выше прыгать уже некуда. Во-вторых, он уже давно не выезжал на полевые работы, предпочитая изучать чистенькие готовые экспонаты, которые на блюдечке с золотой каёмочкой преподносили ему подчинённые. И мне было интересно, как он выкрутится. Никакая материальная выгода не заставит его уронить свой авторитет и рыться в грязи.
— При всём уважении должен отказаться. У нас своих мест для исследований хватает. И вообще, наследием чужих цивилизаций мы не занимаемся.
— В том и проблема, что это самое «наследие» там вполне земное, — сердито выдохнул явно недовольный его несговорчивостью ещё один мужской голос. — Когда нам сообщили о проблеме, мы внесли сведения в инфобазу. Это обычная практика. И неожиданно из архива пришло извещение о наличии совпадения. Оказывается, по локациям старых космических карт на этой планете как раз в районе котлована находился маяк для кораблей с гипердвигателями. Такие ещё лет пятьсот назад активно использовали, пока не научились иными способами ориентироваться в гиперпространстве. И потому прекратили их техническое обслуживание. В частности, вот этот уже находится в нерабочем состоянии, запеленговать его мы не смогли. Он не испускает даже остаточного излучения. И если бы археологи не сунулись в этот район, то никаких проблем бы не возникло. Несмотря на древность для нас, для местных технология слишком прогрессивная, рано им её дарить.
Хм… Я вот, честно, не увидела в этом такой уж большой проблемы. Сомнительно, что отсталое общество, неспособное своими силами построить завод, разберётся в технических наворотах. Хотя, конечно, смотря какая цивилизация…
— И это ещё не всё, — продолжил говорящий. — Ведь вскроется факт того, что земляне посещали эту планету, игнорируя принцип невмешательства в жизнь других цивилизаций. Тем более что… — он интригующе умолк, и вдруг заговорил женский голос.
— Излучение колебательного контура, вне всяких сомнений, повлияло на генетику местных форм жизни. Степень воздействия прямо пропорциональна близости к маяку. Самое явное изменение — увеличение размеров и массы. Вероятно, есть ещё и другие последствия, но для достоверности этого утверждения нужны длительные наблюдения, а у нас не было возможности остаться и их провести...
— Эта запись была в архиве, — пояснил мужчина, выключая звук. — Обычно маяки не устанавливали на обитаемых планетах. И уж тем более там, где есть разумные существа. Почему для этого устройства сделали исключение, сейчас уже не важно — проблема от этого меньше не становится. Решать её придётся именно нам. Теперь вы понимаете, какой назревает скандал? Политические претензии, требование компенсации за изменение внешнего облика, обида, что земляне, установив контакт, не предложили ни сотрудничества, ни помощи в развитии… Вы должны найти маяк раньше местных и незаметно вывезти с планеты! Нужно любой ценой сохранить тайну.
— Он большой? Этот ваш маяк, — с подозрением поинтересовался профессор.
— Колебательный контур — это сфера размером с кулак. А вот энергоустановка под ним, конус… ну, примерно с эту комнату. Внутри — реактор холодного синтеза.
— Ничего себе незаметно! Такую махину в карман не положишь.
— Ваша задача найти. А чтобы его откопать и демонтировать, привлечёте наших специалистов-строителей. Их бригадир в курсе, он всё организует.
— Я вас понял, обдумаю на досуге. Мне нужно со своими делами разобраться, — заюлил профессор, понимая, что его прижали к стенке. И, явно отыскивая лазейки, предложил: — Возможно, вас устроит не моё личное участие, а рекомендованного мною специалиста?
Наступила короткая пауза, по которой сложно было понять, согласились ли с его идеей визитёры. И Арсений Бориславович миролюбиво продолжил:
— Ну хорошо, позже я с вами свяжусь. Сомнительно, что археологи так быстро обнаружат ваш маяк. По своему опыту вам скажу, что спешить они не будут. Раскопки — дело, не требующее суеты. Время есть.
Он явно рассчитывал на отсрочку, чтобы успеть что-нибудь придумать, но мужской голос неожиданно жестко припечатал:
— Нет, вы ошибаетесь, времени у нас нет. Это большой риск, тут гарантий никаких. Так что до завтра будьте добры разобраться со своими делами…
Ручка двери неожиданно начала поворачиваться, и я, спохватившись, что меня сейчас застукают, метнулась к столу. Забилась под столешницу, надеясь, что в щель между облицовочной стенкой и полом никто заглядывать не станет.
Вовремя — дверь распахнулась, и по ногам прошёлся прохладный сквознячок.
— Будем ждать вашего звонка, — оглушил мужской голос. Визитёры прошагали по мягкому ковровому покрытию.
Я, дождавшись, когда они выйдут в коридор, собрала карандаши и ручки в стакан, поставила его на стол и бросилась в кабинет. Мне было плевать, что профессор обвинит меня в неуместном любопытстве. Ради открытий и славы я готова была рискнуть и потребовать отправить меня в командировку на эту планету.
На следующее утро
Проснулась я в дурном настроении. Зря я на эмоциях вчера пригрозила профессору уволиться тотчас — отдел кадров был уже закрыт. А за ночь пыл мой слегка поугас. Осознала, что наломать дров — легко, а дальше что я делать буду? Отыскать вчерашних визитёров и предложить свои услуги — задача нереальная. Я же не сыщик! Межпланетных строительных корпораций — пруд пруди, и обзванивать их можно до бесконечности. И ведь мне неизвестно ничего конкретного — даже название планеты, где случился инцидент. Надо было не к профессору ломиться в кабинет с требованиями, а за посетителями проследить и попытаться рассмотреть логотип на их транспорте.
Вот в таком унылом расположении духа я приводила себя в порядок, причесывалась, переодевалась. И потопала на работу. Куда же деваться?
В этот день всё было против меня. Кухонный робот сломался и сжёг кофе. Аэротакси застряло в пробке. А на проходной выяснилось, что я и пропуск свой где-то потеряла. Вроде в кармане юбки был — а нет его! Пришлось с охраной объясняться, заказывать новый, ждать, когда сделают. В итоге опоздала на рабочее место.
— Берёшь пример с Арсения Бориславовича? — шутливо подначила коллега. Только мне это сравнение с профессором, который никогда не отличался пунктуальностью, весёлым не показалось, и я, натягивая лабораторный халат, огрызнулась:
— Не лезь не в своё дело!
Коллега на грубый ответ обиделась, но, по крайней мере, больше никто из лаборантов ко мне с расспросами не приставал и в обсуждение местных сплетен не втягивал. Хотя при этом их болтовню я всё равно прекрасно слышала.
— Ой, говорят, ночью профессору плохо стало. Жена ему даже скорую вызвала. Хотели в больницу положить, а он заупрямился — ни в какую не соглашался! Мол, ему работать надо. Надо же, насколько сознательный! Для него наука важнее здоровья!
Я лишь хмыкнула. Прекрасно понимала причину «болезни», и всё в душе негодовало. И мне помочь не хочет, и притворяется… Симулянт! Ни себе ни людям! Собака на сене! Эгоист махровый и самодур!
Весь день, пытаясь усмирить гнев, я дописывала обещанную профессору статью. А под конец рабочего дня экран внутренней связи замерцал, привлекая внимание, и на нём появилось испуганное личико молоденькой блондиночки-секретарши отделения археологии.
— Слава, тебя Арсений Бориславович требует. Срочно!
Я открыла рот, чтобы поинтересоваться — с чего это вдруг я ему понадобилась, но не успела, экран погас. Пришлось бросать работу и нога за ногу брести в кабинет начальства. Не иначе как язвить будет над моим несостоявшимся увольнением. Ткнёт носом в мою очевидную глупость и завалит дополнительными обязанностями, чтобы неповадно было с ним пререкаться.
— Ты чего так долго?! Иди, ждут тебя, — придушенным шёпотом сообщила секретарша и указала изящной рукой с лакированными ноготками на дверь.
Ждут? Во-первых, почему во множественном числе? Во-вторых, к чему такая таинственность?
Заинтригованная, я шагнула в кабинет и основательно растерялась, увидев тех самых незнакомцев, что приходили к профессору накануне. Четыре головы как по команде повернулись в мою сторону, рассматривая.
— Присаживайтесь, Слава Георгиевна, — недовольно предложил профессор, тщательно протирая очки, пытаясь тем самым скрыть свою нервозность.
Не желая строить бессмысленных гипотез, я прошла к свободному месту за столом. Прямо напротив меня оказался военный — пожилой, седой, с цепким взглядом, от которого становилось не по себе.
— Вы обронили, — он жестом фокусника вытащил из кармана белую карточку, прижал пальцами к лакированной столешнице и подтолкнул ко мне. Пропуск заскользил, едва не свалился на пол, но я успела его подхватить. Растерянно повертела в пальцах пластиковую карточку — дань старине. Наше отделение принципиально не использовало электронные пропуска.
Положила потеряшку в карман к дубликату и подняла глаза на визави.
— Спасибо, — вежливо поблагодарила и взглянула на профессора. — Всё? Я могу идти?
— Сидеть! — резко припечатал второй военный, и мой зад, приподнявшийся со стула, прилип обратно. Зато глаза с возмущением уставились на обидчика. Может, ему палочку принести? Да таким тоном только собакам команды отдавать, а не с культурными людьми общаться!
— Вы ничего не хотите нам рассказать об обстоятельствах потери пропуска? — намекающе мягко подтолкнул к чистосердечному признанию седой.
Я пожала плечами — мол, не помню, где могла его обронить, не заметила. Но догадка мелькнула — наверняка выпал, когда я вчера под стол полезла. То-то мне показалось, что, когда визитеры вышли, один из них наклонился, словно что-то подбирая.
— Кто вас учил подслушивать конфиденциальную информацию? — обвинил второй военный. А я возмутилась:
— Если ваш разговор требовал секретности, то надо было Арсения Бориславовича в свою контору вызывать. Это у вас там безопасность на высшем уровне, а здесь у всех стен есть уши.
Мужчины переглянулись с таким выражением на лицах, словно и признавали свою беспечность, и одновременно понимали, что ничего конкретного любопытная девчонка не узнала. Ни названия планеты, ни наименования строительной корпорации. А маяков в своё время установили не меньше полутора тысяч. Грош цена сплетням и слухам, которые могут возникнуть. Вот только решили использовать ситуацию в своих интересах, заявив:
— Раз у вас уши оказались такие развесистые, то мы сэкономим время и заодно уменьшим количество посвящённых в проблему.
— Пристрелите, что ли? — я с подозрением покосилась на оттопыренную полу пиджака, под которой, вполне вероятно, в кобуре пряталось оружие.
Вместо выстрела раздался взрыв хохота. Один только профессор, сердито набычившись, смотрел на нас. Наверняка его эта компания напрягала, и он мечтал поскорее избавиться от посторонних в своём кабинете.
— У нас для вас другое «наказание», — ещё один мужчина в обычном деловом костюме пододвинул ко мне тонкий планшет.
«Обязательство о неразглашении информации ограниченного доступа» — прочитала я. Пробежала глазами по стандартным строчкам и спокойно подписала документ стилусом. Понятно же, что они страхуются от утечки данных. Протянула планшет обратно, но мужчина покачал головой.
— Вы не со всем ознакомились. Там ещё два документа.
Перелистнув страницу на тонком экране, я аж задохнулась от нахлынувших эмоций.
«Приказ о направлении в командировку» — под ним размашистым почерком красовалась подпись профессора. Следом шло адресованное мне уведомление…
В голове фейерверк взорвался от радости. Неужели я получу то, о чём мечтала? Как удачно я вчера «зашла»! И увольняться не придётся, и профессору нос прищемила.
Наскоро пробежала взглядом по абсолютно стандартным фразам и обтекаемым формулировкам, в которых не было ничего конкретного. Ни какая организация принимает меня на работу, ни на какой срок — указано лишь «по факту достижения результата». Впрочем, придираться, понимая всю необычность командировки, я не рискнула и поставила автограф.
Вывела на экран третий бланк — служебное задание «Условия выполнения работ по запросу сторонней организации». И опять ничего определённого: поиск, содействие, консультирование, проведение раскопок на местности, обозначенной заказчиком.
Порадовал лишь пункт о командировочных расходах. Траты будут оплачены в двойном размере — и от академии, и от заказчика. А ещё предусмотрена солидная премия, если находки будут иметь научно-культурную ценность для земной цивилизации. Бонусы приятные, однако я и без них бы работала с полной отдачей. Жаль, конечно, что информация о маяке закрытая, и не получится обнародовать факт находки. Нельзя будет опираться в научных статьях на возможное взаимодействие наших цивилизаций и афишировать влияние землян на чужую планету. Но хотя бы сравнительный анализ находок можно будет провести — этой темой ведь никто ещё не занимался. Шикарная диссертация получится! Если не сейчас кандидатская, то потом докторская — точно!
Вернув планшет, взглянула на бледного Арсения Бориславовича, и стало его жаль. Он же тут пострадавший — лишился ценного сотрудника в моём лице. Потому решила поблагодарить:
— Спасибо, очень неожиданно вы мне оказали доверие.
Профессор страдальчески поморщился, закинул в рот пару таблеток, запил водой и буркнул:
— Не стоит, от меня мало что зависело. Жду материалы твоей диссертации. Командировка не отменяет научной работы.
Визитёры поднялись, и седой военный лаконично выдал инструкцию:
— У вас сутки на сборы. Послезавтра за вами в академию заедет наш служебный транспорт и грузчики. Вам же нужны какие-то приборы, инструменты? Берите всё необходимое, для нас важен результат.
Они уже скрылись за дверью, и я шагнула следом, но Арсений Бориславович меня остановил:
— Слава, я понимаю, в тебе бурлит молодость, азарт открытий, энтузиазм. Только я пожил и повидал побольше твоего. В этой командировке будет немало трудностей и грязной работы. Я собирался отправить вместо тебя кого-то из парней. Они же сильнее и выносливее. И вчера тебе отказал не потому, что ты глупее их. Если ты вдруг устанешь, передумаешь, то не сможешь вернуться на Землю, пока не найдёшь маяк.
Слушая его, я не впечатлилась. Даже невольно улыбнулась — показалось смешным, что он считает меня настолько рафинированной барышней. И напомнила:
— Вы забыли, что я шесть полевых практик прошла. И прекрасно знаю, насколько совершенное у нас поисковое оборудование. Так что не волнуйтесь, я справлюсь и не отступлюсь от цели!
ГЛАВА 2. Как важны новые знакомства
Трёхдневный полёт до планеты-курорта, на орбите которой имелся ближайший к точке моего назначения межзвёздный космопорт, показался мне роскошным круизом. Шикарная каюта, четырёхразовое питание в ресторане, все удобства, развлекательная программа. Я невольно расслабилась и напрочь забыла, что я не на отдыхе. И совершенно напрасно — когда покинула лайнер и прошла таможенную зону, за мной следом выгрузили десяток контейнеров и ящиков с инструментами и оборудованием. Я оказалась совершенно одна среди груды коробок в немалых размеров зале ожидания, по которому сновали пассажиры со своими маленькими чемоданчиками. Вот и где обещанные встречающие?
Поначалу я пристально вглядывалась в лица, пытаясь понять, не появились ли новенькие в этом царстве металла и пластика. А потом плюнула и уселась на один из ящиков, стараясь не обращать внимания на сердитые взгляды пассажиров и сотрудников, которым приходилось обходить моё драгоценное нагромождение.
Когда надоедало сидеть, нарезала круги по залу, чертыхаясь, что даже не могу далеко отойти — пока летела, немало наслушалась баек о пропажах вещей в космопортах. А мне без инструментов никуда. И вообще, я за них несу материальную ответственность перед академией! Если украдут, так я за полжизни не рассчитаюсь.
Каждый час в панорамных иллюминаторах космопорта, вращающегося вокруг своей оси, вместо космоса и звезд оказывалась похожая на Землю планета. Тогда я любовалась шикарным видом сине-зелёной поверхности и белой массы облаков. Нет, не жалела, что не туда лечу и меня ждёт не отдых, а работа. Просто было приятно видеть красивый пейзаж.
И всё равно в итоге я окончательно потеряла терпение. Ведь даже на коммуникатор не приходило никаких сообщений, словно обо мне все позабыли! А желудок уже давно выразительно бурчал, требуя пищи, и в туалет было бы неплохо сходить. В общем, негодование в моей душе росло в геометрической прогрессии.
— Простите, а где Слава Волгер? — на пике моего возмущения раздался голос подошедшего со спины мужчины.
И я как пружина подскочила, разворачиваясь, и несдержанно выпалила:
— Так прямо перед вами! Где вас носит? Я полсуток тут мучаюсь! Неужели так сложно было рассчитать время?
Выдохнула, переводя дыхание, и лишь после этого рассмотрела встречающего. Высокий плечистый брюнет, с мужественными чертами лица и брутальной щетиной. Я таких красавцев только на обложках журналов видела. И оттого возмущение тут же схлынуло. Тем более что карие глаза смотрели с лёгкой виной и неверием.
— Значит, в отчестве не опечатка, — пробормотал незнакомец, словно убеждая самого себя.
— А! Так вы ждали, что прилетит мужчина? — наконец догадалась я.
— Ну да, имя и фамилия нас сбили с толку. А вашу голографию нам не прислали.
— Слава это универсальное имя. Подумаешь, древнее и редкое! Зато эффектное, — пожала я плечами и укорила: — Только вашего опоздания это не объясняет.
Брюнет извиняющимся жестом прижал ладонь к груди и склонил голову, демонстрируя раскаяние.
— Моё упущение, признаю. Понадеялся на исправность техники, а перед самым стартом обнаружились неполадки. Шаттл у нас всего один, вот и ремонтировали как могли быстро. Но мы реабилитируемся! — заявил бодренько. — Готовы честным трудом компенсировать вам моральный вред.
— Для начала — присмотрите за грузом. А то я тут как собачка на привязи. Я быстро.
Под непонимающим взглядом мужчины торопливо засеменила к коридору, над которым виднелась схематичная картинка человечков разного пола. Вернулась почти счастливая и ещё больше обрадовалась, увидев, что контейнеры и ящики уже загружены на самодвижущуюся платформу.
— Ещё раз простите, — извинился встречающий, видимо поставил себя на моё место и до конца осознал причину моей резкости. И наконец представился: — Игнат, руководитель строительной группы.
— А отчество? — уточнила я, вкладывая ладонь в протянутую мне руку.
— Зачем оно нам? — удивлённо вскинул брови Игнат, осторожно пожав мои пальцы. — Мы же будем вместе работать. Не люблю избыточную официальность. Надеюсь, что и вы позволите обращаться к себе по имени и на ты.
— Обращайся, — легко приняла я его правила. Как мне кажется, разница в возрасте у нас не такая уж и большая, чтобы выкать. Да и не видела смысла держать дистанцию — я девушка свободная, обязательствами ни с кем не связанная. Даже если профессиональные отношения совместятся с чем-то личным, то мне это не помешает, а лишь добавит остроты и приятности командировке. И несомненно облегчит решение рабочих вопросов.
— Вот и отлично! — широко улыбнулся Игнат и, подхватив меня под руку, повлёк к одному из выходов. Следом приподнялась на метр над полом и поплыла на антигравитационных опорах грузовая платформа.
Коридор закончился автоматическим пропускным пунктом, терминал которого, считав наши личные данные, открыл створки в шлюзовой переход.
Труба немалых размеров, ведущая на борт шаттла, была совершенно непрозрачной и не позволяла видеть ни другие корабли, пришвартованные к станции, ни наш транспорт. Но, судя по небольшому грузовому отсеку, в который едва поместились все мои коробки, шаттл был маломестным.
Я не ошиблась — кают здесь оказалось всего три, и камбуз крошечный, и даже гигиенический отсек общий. Имелась здесь и рубка управления, но доступ в неё пассажирам был категорически запрещён. Впрочем, я и не горела желанием туда попасть. Меня куда больше волновало чувство голода, потому, едва бросив сумку с личными вещами на койку, выскочила обратно в коридор.
— Как здесь с питанием? — озадачила вопросом не успевшего уйти Игната. — По графику или свободный режим?
— У нас же не круизный лайнер, где все столики распределены по времени между каютами, — добродушно рассмеялся он и признался: — Я и сам уже не прочь перекусить. Идём, составлю компанию.
Добыв из кухонного робота изрядную порцию грибного супа, жареной картошки с мясом и овощной салат, я добавила к ним огромный стакан лимонада и горячий хлеб. Водрузила всё это на поднос и, с комфортом разместившись на угловом диванчике, набросилась на еду.
Игнат более придирчиво выбирал блюда из меню и провозился дольше. Присев рядом, усмехнулся, глядя, как активно я работаю челюстями.
— Неужели в тебя это всё поместится?
— Поместится, — буркнула я с набитым ртом, покосившись на сиротливо стоящую на его подносе тарелку с запечённым куском рыбы и гарниром из риса. О том, что вся еда — по сути один и тот же набор компонентов, синтезированных в продукты с разными вкусами и текстурой, старалась не думать. И чтобы отвлечь его внимание от себя, заговорила о другом. Тем более мне и самой было интересно, что происходит на планете, где предстоит работать.
Можно ли есть местные продукты? Какой там климат? Отличается ли продолжительность дня? Далеко ли от места раскопок ближайший город? Насколько местные обитатели похожи на нас? На каком уровне развития находится их цивилизация?
Игнат, которого я засыпала вопросами, изумлённо распахнул глаза:
— Тебе совсем никакой информации не дали? Как ты вообще в такое вляпалась?
Я сделала загадочное лицо и многозначительно повела бровями. Просто не хотелось признавать, что сама сглупила, не потребовав подробностей. К счастью, мужчина настаивать на откровенности не стал и с энтузиазмом принялся рассказывать:
— Инопланетная еда для людей пригодна, безопасна и намного вкуснее синтезированных продуктов. По крайней мере, мои ребята при любой удобной возможности сбегают на местный базар, чтобы закупиться.
Он со вздохом и явным усилием положил в рот последний кусок рыбы и отодвинул тарелку. Отпил компот из стакана и продолжил:
— Климат жаркий, пустынный. Если ты брала тёплую одежду, то она тебе не понадобится. Сутки всего на два часа дольше земных. А вот местная цивилизация от нашей очень сильно отстаёт и по уровню развития достигла максимум двадцатого века. И сами жители…
Игнат замялся и умолк, словно подбирая слова. А я не выдержала:
— Что с ними не так? Говори!
— Понимаешь, Слава… Не хочу тебя пугать, только они очень необычные. Похожие на нас, но с рогами и хвостом.
— Черти, что ли? — опешила я, представив картинку. — Копыта и пятачок у них тоже есть?
— Ну нет, конечно, — засмеялся собеседник. — Лица у них вполне человеческие и конечности с пальцами, разве что когтистые. Ну и кожа, и волосы бывают разного цвета. А ещё на этой планетке растения, похожие на всполохи огня, потому её Адом и назвали.
— Кто назвал? И как тогда местные себя именуют? Адиане?
— Нет, что ты. На их языке планета имеет непереводимое название. Мы пользуемся тем, которое дали первооткрыватели.
— Те самые, которые маяк монтировали? — ляпнула я. Запоздало вспомнила, что давала подписку о неразглашении информации. Испуганно хлопнула себя ладонью по губам и лишь потом сообразила, что бригадир рабочих в курсе тайны.
Игнат понимающе усмехнулся и строго предупредил:
— Ты при ребятах не болтай о маяке. Когда его найдёшь, я им сам объясню, что именно мы демонтируем и забираем. А планета… Её ремонтники так назвали гораздо позже.
Я уже с трудом доедала свою порцию, но признаваться, что переоценила свой аппетит, не хотелось. Потому вяло жевала, с восхищением поглядывая на сидящего в расслабленной позе рядом со мной мужчину. Эластичный спортивный костюм эффектно обтягивал умеренно накачанную фигуру: широкие плечи, узкие бёдра. Так и хотелось увидеть его без куртки, проверить, есть ли кубики на прессе... В какой-то момент поймав себя на том, что бессовестно уставилась на его грудь, подняла глаза. Встретилась с самоуверенным взглядом и смутилась, почувствовав, как кровь прилила к щекам. Потому поспешно продолжила расспрашивать:
— А ты давно на планете работаешь?
— Пару недель.
— И как впечатления?
Игнат поморщился и не слишком довольно объяснил:
— Если бы не упёртость этих чертей, впечатления были бы намного лучше. Из-за них у нас летит весь график работ. Мы бы давно уже фундамент заложили! И ведь пытались договориться с ними по-хорошему, но без толку. Они вроде как не агрессивные, но мне почему-то кажется, что на рожон лучше не лезть. Дался им этот древний хлам!
Задело меня пренебрежение к археологическим находкам. С другой стороны — а чего я хочу от человека, далёкого от науки? Кто мог бы привить ему трепетное отношение к историческому наследию и понимание его ценности? Возможно, общаясь со мной, он переменит своё мнение и в итоге будет гордиться тем, что прикоснулся к древности. Потому не стала акцентировать на этом внимание и деликатно сменила тему.
— Не переживай, я сделаю всё, чтобы побыстрее осмотреть площадку и освободить место для строительства. Мне сказали, что я могу привлекать рабочих к раскопкам. Это так?
— Да, разумеется. Парни будут только рады. Всё равно без дела сидят. Чего-чего, а махать лопатами они горазды. Кстати, а технику-то можно применять? У нас экскаватор есть. Быстрее получится.
— Никаких экскаваторов! — замахала руками я. — Только если будем уверены, что в земле ничего стоящего нет.
— Жаль, что роботы у нас специфические и не годятся для раскопок. Ну да ладно, перероем этот котлован, и дело с концом. Главное, чтобы местные археологи палки в колёса не вставляли.
— С ними-то я договорюсь. Где их найти?
— У них пара палаток рядом с раскопом.
— А где я жить буду? Тоже в палатке?
— Мы разместились с комфортом, не то что эти дикари. Целых два жилых модуля. Они, правда, по типу общежития — у нас же чисто мужской контингент. Но не переживай, мы отделим закуток для тебя. Душевая, само собой, общая, но ею пользуются по графику. Если тебе срочно понадобится, то не стесняйся, говори — ребята у меня понятливые, всегда пропустят.
Он прищурился, опёрся о стол, наклоняясь ко мне, и предупредил:
— Ты будь готова к повышенному вниманию, раз будешь единственной женщиной. Вахтами работаем, условия тяжёлые, парням досуг заполнять особо нечем.
Его рука неожиданно убрала мне за ухо выбившуюся из косы прядку, но при этом выражение лица оставалось настолько безмятежным, что сложно было понять — заигрывание это или дружеский жест?
Потому торопиться с претензиями я не стала.
— О чём задумалась? — заглянув в глаза, поинтересовался Игнат.
Пришлось придумывать оправдание:
— Представляю, как буду отбиваться лопатой от толпы мужиков.
Брюнет аж на спинку дивана откинулся, хохотал до слёз и, когда успокоился, предложил:
— Хочешь, могу облегчить твою участь? Можем притвориться, что мы — пара, и ты от большой любви ко мне согласилась на эту командировку.
— А у тебя ко мне что? Любви нет? Мои чувства будут безответными? — пошутила я.
— Ещё чего! Как это нет?! К такой симпатичной, фигуристой, решительной девушке нельзя остаться равнодушным! — с энтузиазмом откликнулся Игнат.
Наверняка говорил с долей позёрства, но я придираться не стала и продолжила начатую игру:
— Ладно, «любимый». Ты только легенду нашего знакомства мне сообщи, не забудь. И кстати, учти — никакого совместного проживания!
— Нашу историю любви ещё успеем придумать. Всё же целые сутки лететь. А по жилью...
В глазах Игната промелькнуло что-то азартное, и на миг мне показалось — хотел начать убеждать меня в том, что общая кровать будет лучшей маскировкой. Но сказал совсем другое:
— Думаю, раз мы не женаты, раздельное проживание не вызовет вопросов. По крайней мере, в первое время.
— Вот и ладненько, — с удовлетворением потянулась я, наконец осилив всё, что положила на поднос. Понимая, что, объевшись, стала совсем неповоротливой и глаза уже закрываются от сытости, сообщила: — Извини, я — спать.
С трудом поднялась с дивана, а когда Игнат вскочил следом, отмахнулась от его попытки помочь:
— Каюту найду. Не провожай, лучше отнеси подносы в утилизатор.
Шла по коридору и чувствовала себя необычайно счастливой. Как же удачно всё сложилось! Зря профессор меня пугал, особых трудностей-то и не предвидится.
ГЛАВА 3. Конкуренция — двигатель прогресса
Открыв глаза и увидев над головой металлический свод потолка, я не сразу сообразила, где нахожусь. Наконец вспомнила — жилой модуль! Вернее, тот самый закуток в нём, который мне обещал Игнат. Парни, надо отдать им должное, быстро справились с перепланировкой помещения. И даже не стали возмущаться, что пришлось работать на ночь глядя.
Мы действительно летели сутки и приземлились на закате, потому я не пошла осматривать место раскопок. Полюбовалась скрывающимся за горизонтом багровым диском местной звезды, раза в три больше земного солнышка, и ограничилась изучением городка строителей в компании с Игнатом. Он со всей ответственностью подошёл к своей роли жениха и не отходил от меня ни на шаг. Но похоже, парни расценили его пристальное внимание лишь как попытку расположить к себе специалистку, от которой зависит, как скоро они вернутся к основной работе. По крайней мере, разговоры, которые я сейчас слышала через тонкую перегородку, были именно об этом.
— Ну вот, сдвинулось дело с мёртвой точки.
— Наконец-то хоть чем-то займёмся! Безделье уже достало!
— Надо же, такая молоденькая и хорошенькая девчонка. И чего ей на Земле не сиделось? Справится ли? Хватит ли опыта? Работа-то тяжёлая.
— Так у неё вон сколько инструментов, весь грузовой отсек забит.
— Много — не значит хорошо. Она же не может всем сразу пользоваться. Рук-то всего две. И почему не прислали больше археологов? Быстрее бы справились.
— А смысл? Этот подземный хлам никому даром не сдался. Другое дело, если бы на Земле что-то ценное искали, а тут всё иномирное. Подумаешь, повредится какая-то находка, так кто это заметит? Наше дело маленькое — для галочки перерыть котлован и очистить его от всего, что мешает строительству.
— Интересно, свободная она или нет? Я бы не прочь был с ней интрижку закрутить…
Ну-ну, зубоскальте, мальчики. Посмотрим, какой будет «отвод глаз», когда вы у меня будете каждую песчинку просеивать. Не до ухаживаний станет в такой ситуации. Да и Игнат вряд ли позволит вам подобное самоуправство…
— Так, болтуны, хотелки поумерьте. Она не ради вас сюда приехала, — неожиданно послышался голос моего «любимого». Молодец, не забыл о нашем договоре!
— Ты, Игнат, не шуми. Мы не дураки, — миролюбиво угомонил его кто-то и предположил: — Или ты сам на неё глаз положил?
— Не всё так просто, — хохотнул бригадир, но озвучивать наспех придуманную вчера легенду не стал. Видимо, решил, что пока выгоднее нагнетать интригу. И гаркнул: — Хватит трепаться и бока отлёживать! На выход!
Послышались возня, топот, хлопанье двери, и голоса переместились на улицу — гомон стал более приглушённым. Тогда уже и я поднялась. Откопала в недрах сумки универсальный комбинезон — безумно дорогое обмундирование, предназначенное для работы в сложных и быстро меняющихся условиях окружающей среды.
Натянув на голое тело эластичную ткань, активировала на коммуникаторе программу настройки параметров «умного материала» и, вспомнив о жарком климате, выбрала режим автоматической адаптации к изменениям температуры. Усиливать подошвы и превращать их в ботинки пока не стала, ведь ещё не ясно, с какой поверхностью придётся иметь дело. Успеется.
Включив голографическое зеркало, полюбовалась на своё отражение — переливающийся оттенками синего металлика комбинезон обтягивал тело как вторая кожа. Единственным минусом был эффект отсутствия одежды. Красоваться в таком виде перед бригадой — не самый хороший вариант. Пришлось дополнительно облачаться в тунику длиной до середины бедра и с короткими рукавами. Прибрала волосы, с трудом собрав объёмную тёмную копну в тугой пучок и закрепив шпильками.
Толкнув створку сдвижной двери, выглянула в мужскую спальню — без особых изысков и в отделке, и в обстановке: металлические стены, потолок, пластиковый пол, простые койки в два яруса, тумбочки. У кого-то — чистота и порядок, у кого-то — даже кровать толком не застелена. Я с интересом прошлась взглядом по помещению, пытаясь определить — на каком месте спал Игнат. Но никаких подсказок не обнаружила и толкнула дверь на улицу.
Зажмурилась — ослепили яркие лучи встающего над горизонтом красного светила. В лицо ударил тёплый сухой ветер, под ногами скрипнул песок…
— Доброе утро, Слава! — донёсся приветственный крик Игната.
Щурясь и привыкая к свету, я наконец осмотрелась. Мужики в спортивных штанах разминались, демонстрируя голые торсы — весьма эффектные, накачанные. Хиляков здесь явно не держали.
Над нами раскинулось фиолетовое небо с редкими розовыми облаками, в отдалении стоял шаттл, на котором мы с Игнатом вчера прилетели, за моей спиной — «коробка» одного спального модуля, а слева, под углом к ней, — второго. Между ними втиснулся громоздкий перерабатывающий комплекс, с одной стороны которого имелся гигиенический блок, а с другой — пищевой синтезатор.
Махнув рукой Игнату, я и направилась в туалетную комнату. Эластичная ткань комбинезона послушно разошлась в нужном месте и столь же легко соединилась. «Ассенизатор», как мы его ласково называли, мерно загудел, расщепляя продукты жизнедеятельности на молекулы и сортируя их. Уже давно на Земле научились рационально использовать ресурсы — что уж говорить о путешествиях в космосе и проживании на других планетах? Любому ясно, что расточительство недопустимо.
Когда вышла на улицу, строители уже натянули защитный полог, который убирали на ночь. Расставили под ним столики и стулья, а сами выстроились рядком к синтезатору за завтраком. Я хотела встать самой последней и дождаться своей очереди, но все весело загомонили — мол, не стесняйся, гости вперёд. Так что я одна из первых оказалась обладательницей подноса с тарелкой рисовой каши, булочкой и стаканом кофе.
Почти сразу ко мне присоединился Игнат.
— Ну, командуй! — бодренько заявил, запихивая кашу в рот. — Какие на сегодня задачи? Ты уж озвучь, чтобы я распланировал всё и ребят распределил.
— Для начала нужно выгрузить из шаттла моё оборудование и распаковать… Только аккуратно! Если что-то сломается, новое взять нам неоткуда. — Я, даже не особо чувствуя вкус, жевала свою порцию, сосредоточенно обдумывая план работ. И быстро поняла, в чём его слабое место: — Прежде чем намечать место раскопок, мне надо территорию осмотреть. И не мешало бы с местными археологами познакомиться, у нас же общее дело.
— Основное общее. Только ты и о частном не забывай, — подмигнул Игнат, намекая на поиски маяка.
— Разберёмся, — кивнула я. И, запихнув поднос с посудой в утилизатор, в сопровождении начальника бригады отправилась к котловану.
— Ух ты! — оказавшись за пределами строительного городка, с восхищением присвистнула, рассматривая каменисто-песчаную равнину с разбросанными по ней насыпями, среди которых прорастали чахлые, похожие на языки пламени деревца. Кстати, на горизонте их, по всей видимости, было больше, потому что создавалось впечатление, будто там бушует зарево пожара. Кроны трепетали на ветру, только дыма не было. Слева, сиротливо опустив ковши и стрелы, стояла техника и огромные нераспечатанные упаковки с материалами. Справа — метрах в трёхстах — возвышалась немалых размеров куча свежевырытой земли. Похоже, строители успели немало сделать, пока их не остановили местные ценители древностей.
Туда и направилась, усилив подошвы комбинезона, в которые начали впиваться острые камни. Котлован действительно оказался внушительным — судя по вешкам, которые служили разметкой границ территории завода. А вот углубиться в землю рабочие успели не везде. Где-то был снят сравнительно небольшой слой, где-то сильнее прокопали.
Я сразу заметила копошение в одной из таких ям — около десятка фигур, согнувшись, ковырялись в песке. Черти?
— Они самые, — подтвердил Игнат, когда я к нему обернулась. Подхватив меня под локоть, он принялся скользить по насыпи, придерживая и помогая спускаться мне.
При нашем приближении один из местных археологов оставил свою работу. Воткнул лопату в песок и шагнул навстречу. Его коллеги, недовольно посматривая, продолжали копать.
— Доброго дня, Далим! — уверенно, тщательно скрывая своё недовольство их присутствием, поприветствовал Игнат.
Я лишь краем сознания отметила, что сказал он это не на земном языке, а на каком-то чужом — ещё в детстве вживлённый в мозг биоимплант обеспечивал любому землянину перевод самых разных языков и диалектов, даже услышанных впервые. Понятно, что точность в большей степени зависела от частоты общения с носителями языка, но её было достаточно, чтобы понять собеседника и ответить ему.
Я с любопытством, не в силах скрыть изумления, уставилась на золотисто-бронзового мужчину в брезентовых песочного цвета штанах и жилетке. На его голове над волной растрёпанных ярко-рыжих волос грозно возвышались изогнутые рога, похожие на козлиные. По габаритам археолог ничуть не уступал земным строителям, а рельеф его мышц был, пожалуй, эффектней, чем у Игната. Однако смотрелся абориген весьма естественно и пропорционально.
— Вы снова желаете нас поторопить или предложить свою помощь? — недовольным тоном, но при этом приятным раскатистым баритоном заговорил незнакомец. У меня аж мурашки по всему телу пробежались, и я вздрогнула, вот только по другой причине — неожиданно появившийся из-за спины Далима хлыст нервно хлестнул его по лодыжке.
Хвост! Да ещё и с пушистой кисточкой! Безумно захотелось её потрогать. Она мягкая или жёсткая? Интересно, это украшение или он её использует, чтобы, например, счищать пыль с древних находок?
Пока я зависала, любуясь необычной частью его тела, мужчина продолжал говорить:
— Не вижу смысла в вашем появлении. Археология не терпит дилетантства и суеты. Впрочем, кому я это рассказываю…
В его голосе сквозила столь явная обречённость, что я не утерпела и перебила:
— Не торопитесь с выводами, коллега. — Протянула руку для приветствия и представилась: — Слава, сотрудник отделения археологических исследований Академии Наук Земли, будущий кандидат исторических наук.
Зелёные глаза чертяки с изумлением уставились на меня. С недоверием пробежались по лицу и наверняка показавшейся ему необычной одежде. Впрочем, его растерянность быстро сменилась недовольством. И мой дружеский жест он проигнорировал, брезгливо отступив на шаг в сторону.
— Мы прекрасно обойдёмся без посторонней помощи, — прорычал он с угрозой. — Даже если вы та, за кого себя выдаёте, это не исключает злого умысла. Наверняка желаете опровергнуть древность находок и их историческую ценность? Это же единственный способ быстро добиться разрешения на продолжение строительства.
— Полегче, дружище, — понизив голос, предупредил Игнат, закрывая меня плечом. — На её работу здесь имеется разрешение ваших властей, которые заказали постройку завода. Всё официально, так что не мешай нам.
Далим сердито раздул ноздри, окатив меня негодующим взглядом. Понятно было, что ему лично хочется перебрать каждый сантиметр территории, не доверяя чужакам. Но к его чести, на рожон не полез — указал на дальний угол котлована, надеясь, что в земле не будет ничего стоящего, и рявкнул:
— Там работайте!
Он невежливо повернулся к нам спиной, словно мы для него пустое место. И вся моя симпатия к нему слетела, как позолота со старинной стены. Ишь какой высокомерный!
— Не обращай внимания, — успокоил Игнат, когда мы возвращались в городок, и пошутил: — Тебе с ним не детей растить.
— Типун тебе на язык, — сплюнула я.
— Что? Неужели не впечатлил? — притворно удивился брюнет, и я рассерженно ударила его по плечу.
— Ты в своём уме?! Он же на козла похож! Такой же упрямый и вредный. Помощь ему, видите ли, не нужна! Да что он там найдёт со своим морально устаревшим оборудованием?!
Пока мы там стояли, успела я оценить совершенно примитивные приспособления для очистки находок и их консервации. При этом полное отсутствие чего-либо похожего на глубинные почвенные сканеры и зонды. Оттого и неудивительно, что количество находок было скудным — всего лишь пара ящиков, в которых лежали черепки и металлические крюки. Да ещё под ногами копателей был виден кусочек кладки, похожей на мостовую.
Не мешкая принялась за дело. Рассортировав по степени необходимости всё, что привезла, озадачила мужиков переноской к нужному месту.
— Чем помочь? — всё это время лез под руку Игнат. То ли желал услужить, то ли действовал в рамках нашей договорённости…
— Пока лучшая помощь — это её отсутствие, — отмахивалась я, раскладывая чувствительные датчики на квадрате будущего раскопа.
Выгнав рабочих за пределы этой границы, включила установленный в центре сейсмосканер. Под ногами тут же ощутились слабые толчки, а на виртуальном экране начала формироваться сеть извилистых линий, сплетающихся всё гуще и обрисовывающих все уплотнения, разнородности грунта, предметы…
— Ну что? — спросил Игнат, когда устройство затихло. Подошёл, остановился за моей спиной, рассматривая картинку.
Я засмеялась:
— Представляешь, местный козёл решил, что этот участок пустой. А здесь… Смотри!
Я обвела указательным пальцем конусообразный объект немалых размеров, выползающий за пределы обозначенных границ, внутри которого силуэтами намечались предметы, похожие на кувшины, скамейки и явно заполненные чем-то мелким сундуки. Развернулась лицом к Игнату и невольно сделала шаг назад — слишком уж близко он оказался. Побег не удался — сильные руки ловко оплели талию и притянули меня обратно к мужскому корпусу. Я упёрлась ладонями в широкую грудь и негромко зашипела:
— Ты чего делаешь? Прекрати, мы на работе.
— Как иначе я должен, по-твоему, любовь выражать? Мне же никто не поверит, — демонстративно обиделся Игнат, но рук не разжал.
Я натужно выдохнула, покосилась на его подчинённых, стоящих поодаль, но при этом следящих за нами и явно заинтригованных. Пришлось смириться с необходимостью играть на публику. Но это не помешало и озадачить его работой.
— Так, метра два грунта снимаем без опаски, дальше работаете аккуратно. Проекцию вершины каменного «шатра» я сейчас обозначу…
К закату мои помощники полностью обнажили одну из стен этой постройки. Они настолько истосковались по работе, что копали ударными темпами и в азарте даже забыли о необходимости обедать. Игнат буквально заставил их отвлечься, чтобы отдохнуть. Внутрь находки, когда обнаружили вход, я осторожно шагнула уже почти в полной темноте — наш раскоп освещали только прожекторы и налобные фонари.
Луч света пробежался по покрытому толстым слоем песка полу, скользнул на выщербленные стены, покрытые раскрошенными фресками… Наверняка в былые времена это помещение считалось просторным, а теперь казалось тесным и душным, потому торопиться я не стала. Завтра всё осмотрим.
— Спасибо, парни! Отдыхаем! — деловито распорядился Игнат и с чувством выполненного долга, возбуждённо гомоня, рабочие направились к жилым модулям. А я, под руку со своим галантным кавалером, неспешно шла следом за ними. Уже перелезая через земляную насыпь, бросила взгляд за спину — там, где работали черти, тускло сияло световое пятно, а чуть дальше, за границей котлована, горел костёр, освещающий палатки. В воздухе витали напоминающие пряности
