Купить

Перо справедливости Маат. Каталина Канн

АННОТАЦИЯ

Связь Маат со священным пером под угрозой и богине приходится обратиться за помощью к богу войны Маахесу. Смогут ли они найти причину, из-за которой магия Маат слабеет?

ГЛАВА 1

Каждый шаг, сделанный мною по блестящему мраморному полу, эхом разносился по залу Суда, словно само время замедляло свой бег в этом священном месте. В воздухе витал лёгкий аромат ладана, наполняющий душу умиротворением и благоговением.

Всё вокруг сияло золотым светом, стены украшала замысловатая резьба, изображавшая сцены из жизни мёртвых, и создавалось ощущение величия, с которым ничто не могло сравниться.

Хотя, возможно, в загробной жизни это было не так.

На самом деле я этого не знала. Некоторые из богов могли совершить путешествие в Дуат, я не принадлежала к их числу и всегда оставался в стране живых.

Большинство судей уже заняли свои места, хотя мой взгляд задержался на пустом месте рядом с Исидой. Похоже, она не вняла призыву прийти, что было необычно; она никогда не уклоняется от исполнения своих обязанностей без веской причины.

Я молча заняла место в первом ряде скамей, осматривая стены со сценами. Мой взгляд остановился на собственном изображении в полном церемониальном наряде и с пером в руке, символизирующим истины и справедливость. Даже по прошествии стольких веков несколько странно видеть себя.

Посреди зала возвышались большие золотые весы, под которыми стоял внушительный трон, на котором восседал Осирис. На лице бога застыло стоическое выражение, которое совсем не соответствовало обычному.

Чуть поодаль ждала Аммит с огромными челюстями крокодила и телом наполовину гиппопотама и льва. Хотя я знала, что она будет здесь, всё равно удивлена, увидев её. Обычно богиня держалась особняком, живя в пещерах, примыкающих к реке, и редко поднималась наружу, а если и выходила, то во второй ипостаси человека. Сейчас она выглядела скучающей, если по морде можно распознать эмоции. Вероятно, потому, что она знала, насколько маловероятно, что ей понадобится съесть сердце недостойной души.

Анубис поднял голову и направился к церемониальной двери, и все замерли, ожидая, когда появится душа умершего, которого будут судить.

Душа мужчины вплыла в зал, с выражением неподдельного благоговения. Ещё бы... я постоянно испытываю чувство изумления и причастности.

— Как тебя зовут? — спросил Осирис глубоким властным голосом.

— Сараш.

Осирис кивнул и подождал, пока мужчина начнёт традиционные молитвы. Когда мы имели дело с сотнями душ в день, я никогда не замечала, как долго тянутся ритуалы, но нельзя отрицать, что это отвлекало нас всех от повседневных обязанностей. Не то, чтобы возражала; я здесь, чтобы выполнить свою задачу, даже если решение будет не радостное. Я Маат – истина и справедливость, стою на страже порядка и равновесия. Мне поклоняются, меня и моих жриц боятся и ненавидят за то, что мы видим правду, за то, что мы соблюдаем незыблемые принципы равновесия.

Душа мужчины закончила молиться и поднялась с колен, безошибочно найдя взглядом меня. Его пальцы сжались в районе сердца, без сомнения, волнуясь за свою загробную судьбу.

— Я не убивал, не крал... — повторяла душа мужчины, начав светиться в такт его словам, которые становились громче. — Я чист.

— Твоё сердце, — голос Анубиса звучал на удивление спокойно, учитывая, что он предстал в своей второй ипостаси с головой шакала.

Редко можно увидеть кого-либо из богов во второй ипостаси за пределами Зала суда. Каждый из нас жил среди людей, занимаясь любимым делом и не привлекая внимания. Редко кто из смертных знал, что мы рядом. Анубис вообще работает Верховным жрецом в собственном храме...каждый выбирает свой путь на пути сохранения равновесия.

Душа Сараша отдала сердце Анубису, который принял его, удерживая в ладонях, словно драгоценность и опустился на колени перед троном Осириса, преподнося сердце. Я не знала, почему эта часть древнего ритуала была такой сложной, когда Осирис мог просто забрать сердце и не заставлять Анубиса делать работу за него, но традиция во многом определяла то, как мы действовали в зале Суда.

С торжественным видом Осирис встал с трона, на вытянутых руках удерживая сердце, и направился к золотым весам, возвышавшимся в центре зала.

Теперь мой выход...

Без малейшего намёка на нервозность я поднялась со скамьи и сделала шаг вперёд. Лёгким взмахом руки я призвала свой артефакт – перо истины.

На удивление оно появилось не сразу... мерцая серебристым светом. Что-то не так... я не стала слабее, но, раньше никогда не было проблем с появлением пера.

Я нахмурилась, но сразу же отогнала волнение, заметив испуг на лице Сараша.

Возможно, я просто нервничала; прошло много времени с тех пор, как мы кого-то судили. Мне нужно действовать в точности по протоколу, иначе могут произойти ужасные последствия для души умершего человека.

Пёрышко замерцало снова, заставив меня вздрогнуть. Этот свет в зале играет злую шутку, иначе и быть не могло.

В глубине души я понимала, что это неправда, но мне также нужно пережить следующие минуты, не выдав того, что происходит. Уверена, что некоторые боги поймут, но другие могут счесть это слабостью, которой на самом деле не было.

Я подошла к правой чаше весов и взглянула на Осириса, чтобы убедиться, что он готов. Он коротко кивнул мне, и вдвоём положили наши артефакты на весы.

Перо засияло золотым светом, отражаясь от начищенной поверхности весов. Оно не казалось таким ярким, как обычно, но, возможно, мне это только показалось.

Весы заскрипели, балансирую между пером и сердцем судимой души, тщательно взвешивая, пока наконец не застыли, идеально сбалансировавшие.

Я ощущала облегчение от того, что не стану свидетельницей того, как Аммит пожирает его сердце. Брр... давно пора менять эту часть ритуала. Наш мир развивается, а мы застыли во времени.

Осирис торжество снял сердце с весов и вернул его мужчине, давая понять, что церемония взвешивания окончена.

Я пропустила мимо ушей указания Осириса и сосредоточилась на том, чтобы забрать перо с чаши весов. Взвешивание прошло по плану, что, надеюсь, означало, мне не о чем беспокоиться.

У меня перехватило дыхание, стило взять слабо мерцающее перо в руки: золотистый свет вокруг него почти погас.

Искоса взглянула на остальных богов, надеясь, что никто из них этого не заметил. К счастью, они были заняты разговорами между собой и никто не заметил моей маленькой проблемки.

Глубоко вздохнула и спрятала перо в карман, придав своему лицу безмятежное выражение, пытаясь скрыть беспокойство. Мне просто нужно время, чтобы разобраться со странностями артефакта, не привлекая внимания других богов. Страшно подумать, что произойдёт, если всем станет известно, что моя магия даёт сбой.

ГЛАВА 2

Громкие звуки, доносившиеся из банкетного зала, не вызвали особого желания войти внутрь, хотя именно этого от меня и ожидали после того, как судимая душа завершила путешествие в загробную жизнь. Это было древней традицией богов, и мы никогда её не нарушали.

Обычно я не против присоединиться, но сейчас мне хотелось остаться одной и провести исследования пера. Но, знала, что если не появлюсь, о моём отсутствии быстро поползут ненужные слухи. Конечно, могла придумать вескую причину, чтобы потихоньку исчезнуть, но боюсь, это нарушит древнюю традицию, и Осирис не простит меня и начнутся надоедливые вопросы.

С глубоким вдохом я прошла под аркой в хорошо освещённый банкетный зал, который выглядел так, словно мы только вчера заседали здесь и не прошло столько времени с нашего последнего суда.

Засмотревшись на рисунки на стене, я не заметила, как налетела на стоявшего передо мной бога, который быстро развернулся и пристально посмотрел на меня, отчего сердце бешено заколотилось.

— Маахес, — выдохнула я, встречаясь взглядом с красивым, уверенным мужчиной, который с лёгким превосходством смотрел на меня, но прекрасно знала, что за этой привычной оболочкой скрывалась опасная личность и отличный стратег.

— Маат, — красивые губы бога войны изогнулись в улыбке. — Ты вернулась достаточно быстро из своего путешествия и никого не предупредила.

— Я не обязана отчитываться, Маахес. И смотрю, ты ничуть не изменился, — холодно ответила ему, задрав подбородок.

— Ты никогда не задерживалась в одном храме, Маат. Есть ли на это какие-либо особые причины? Возможно, ты придумала новые методы тренировки своих жриц? — спросил Маахес с лёгкой улыбкой.

Он всегда любил поддразнивать меня и сейчас не упустил возможности.

— Может быть, я просто устала от вечного блуждания, — ответила я как можно спокойнее. — Карнак предлагает большее и если ты помнишь, здесь расположен мой главный храм.

— Пригласишь внутрь? Я всегда хотел посмотреть на твоих жриц в действии, а ты их скрываешь ото всех, — глаза Маахеса заблестели от неподдельного интереса.

— И что же, по твоему мнению, я прячу? — парировала я, не в силах сдержать игривую нотку в голосе. — Быть может, следует стать более открытой для твоих игр? Впрочем, ты знаешь, они никогда мне не были интересны.

— Ты видишь меня насквозь, Маат, — он шагнул ближе, его голос стал тише, почти интимным: — А ты не задумывалась, что открытость может стать не только игрой, но и освобождением? Познавая затемнённые уголки нашей души, мы обретаем настоящую силу.

— Иногда проще остаться в неведении, Маахес, — решительно произнесла я.

— Маат, ты первая должна понимать меня. Ты сама истина и справедливость, видишь людей насквозь, их беды и радости, деяние и желания. От тебя никто не укроется.

— Знание не всегда приносит облегчение, Маахес, — тихо ответила я, вздохнув, вспоминая своё восхождение в богини. — Путь к истине тернист.

— Да, но именно через тернии мы находим свет, — ответил Маахес, обволакивая меня своим голосом. — Иногда именно страдания помогают постигнуть суть бытия, научиться соизмерять свои желания с истинными потребностями души.

Кивнула, ощущая тяжесть его слов. Бывает, что знание приносит лишь больше вопросов, и каждое откровение открывает новые пути, не всегда напрямую ведущие к ответу. Я вспоминала те бесконечные ночи, когда тщетно искала смысл во тьме, углубляясь в собственные страхи и сомнения. А сейчас хотела уйти в храм, прячась ото всех пристальных и цепких взглядов.

— Не обращай на меня внимания. Я совсем позабыл о вежливых манерах, слишком уж много времени провел, тренируя своих воинов на боевых аренах. А здесь в зале слишком тесно и так много богов, — наконец-то произнёс Маахес, словно почувствовав мое настроение и с интересом осмотрев меня. — Я с удовольствием сбежал бы отсюда.

Я промолчала, придержав мнение при себе. Хотя не желала ничего другого, чтобы празднование поскорее закончилось. Невольно мой взгляд упал на его мускулистую грудь, которую он выставил напоказ. Традиционный кожаный жилет и килт, которые он предпочитал носить вместо более повседневной одежды, подчёркивал каждую мышцу.

— Праздник только начался, Маахес, — мой голос дрогнул, когда я произносила эти слова, и мне потребовалось вся сила духа, чтобы поднять взгляд на лицо бога войны. В этот момент я была рада, что он не принял свою вторую ипостась, со львиной головой.

— И ты желаешь остаться, Маат? — судя по улыбке в уголках его губ, он точно знал, что меня смутило.

— Ненадолго, — сумела выговорить я, заметив, как Осирис приглашающе махнул нам, подзывая за свой столик. Только не это! А если он заметил, что с пером что-то пошло не так? Я не готова отвечать на вопросы, пока сама во всём не разберусь. — Мне нужно выйти на свежий воздух ненадолго, а ты иди. Осирис не любит ждать.

— Бросаешь меня под колёса колесницы, Маат? — весело спросил Маахес, и на его лице промелькнуло лёгкое разочарование, когда его взгляд остановился на нахмуренном Осирисе.

— Ни в коем случае, — возразила и с вызовом в голосе добавила: — Просто устала с дороги. Девушке позволительно освежиться, не так ли? Или правила поменялись, пока я находилась в отъезде?

Маахес жизнерадостно подмигнул мне, прекрасно поняв, мою уловку. Перехитрить бога войны почти невозможно, он просчитывал наперёд любые действия.

— Увидимся, Маат, — Маахес чуть склонил голову в церемониальном поклоне и направился к столику Осириса.

Я смотрела на широкую спину бога войны, чувствую лёгкое сожаление после его ухода. Его движения напомнили мне о льве, сила и грация в одном флаконе.

По пути к своему столику Маахес остановился, чтобы перекинуться парой слов с Себеком. А затем повернулся и поймал мой взгляд. Уголки его губ тронула улыбка.

Я едва сдержала улыбку, когда встретила взгляд бога и тряхнув головой, отгоняя очарование, быстро направилась к балконной двери, ощущая, как сердце рвано бьётся. Маахес никому не мог оставить равнодушным.

На улице царила тишина, лишь издалека доносились звуки жизни: шорохи, шёпоты, да даже скрежет жуков. Вдохнув полной грудью горячий воздух пустыни, я ощутила тепло, которое обволакивало меня, как мягкий плед. Пустыня, в своём величии, манила загадками. Её бескрайние песчаные дюны казались вечными, а вечерние звёзды ярко светили мягким светом.

Рядом тихо появилась жрица и подала кубок с финиковым соком.

— Спасибо, — не стала отказываться я, и приняла кубок, повертев в его руках. Сладкий, терпкий аромат фиников и винограда донёсся до меня.

Я пила сок медленными глотками, слушая разговоры и смех, доносившиеся из зала. Чувство долга не позволяло мне покинуть банкет прямо сейчас, как бы скучно мне ни было здесь.

— Всё в порядке, Маат? — Исида тихо встала рядом со мной, всматриваясь в ночной горизонт.

— Как всегда, — я выдавила из себя улыбку и кивнула богине.

Она приподняла бровь, но стала возражать, просто сказала:

— Я слышала, что Гор снова вернулся в центральный храм в Луксоре.

— Ммм, думаю, Хатор в этот раз убедила его остаться, — что соответствовало тому, какой затворницей могла быть Хатхор. Но кто я такая, чтобы говорить об этом? По-настоящему я покидала свой храм только тогда, когда моё присутствие было необходимо на таких мероприятиях, как сейчас.

— Да уж, все мы знаем Хатор. И честно, никогда по-настоящему не понимала, почему эти двое так сильно любят друг друга.

— Кто мы такие, чтобы понимать пути богов? — я пожала плечами, усмехнувшись.

— Я полагаю, у нас нет шансов, если мы не разобрались с этими двумя за последние несколько тысяч лет, — засмеялась Исида и уже более серьёзно произнесла: — Не знаю, как тебе, но мне кажется, что в мире что-то изменилось.

— Изменилось? Что? — мне хотелось бы думать, что у Исиды были на руках кое-какие факты, которые помогут мне понять, что не так с моей магией.

— Просто так оно и есть, — несколько загадочно ответила Исида. — В воздухе есть что-то такое, что заставляет меня прочувствовать что-то неуловимое, меняющееся… он я не могу точно выразить это. Ты понимаешь меня, Маат? Это как ты можешь чувствовать истину…

— Понимаю, — на самом деле, ни капли не поняла, о чем говорит Исида, но кто я такая, чтобы спорить с высшей богиней? Не то чтобы не поверила её словам, скорее всего, она права. Просто я хотела бы понять, как её предчувствия связаны с моей магией.

ГЛАВА 3

Ближе к полуночи я наконец-то добралась до своего храма, войдя под тёмные своды. Приложила ладонь к прохладной стене и облегчённо вздохнула, почувствовав себя дома. Лёгкий сквозняк трепал подол чёрной туники, соприкосновение со стенами храма действовало успокаивающе.

Сейчас, находясь вдали от других богов и их жриц, у меня появилась возможность подумать, что произошло в зале Суда. Успокоиться… вдохнуть полной грудью и вызвать перо снова…

Лёгкие шаги, исходящие со стороны тропы, ведущей к подножию храма, вывели меня из транса. Все жрицы должны уже отдыхать. Наверное, кому-то не спится. Распорядок дня у них насыщенный.

Все думают, что стать моей жрицей легко, но у девушек должны присутствовать сила духа, чтобы справиться с истинным зрением. Я сама, когда проходила обучение, чтобы стать следующей богиней справедливости, первые недели не могла уснуть от осознания правды. Даже близкие люди не показывали своего истинного лица… но жрицам Маат доступна магия истинного зрения, позволяющая видеть людей и их души насквозь. Ничто не может скрыть правду, какой бы горестной она ни была.

— Маат, ты снова сбежала раньше всех, — глубокий, бархатный голос раздался со стороны входа в храм.

Я резко открыла глаза и, обернувшись, увидела Маахеса, стоящего на пороге храма, отбрасывая крупную тень на каменный пол.

— Маахес, — прошептала одними губами и добавила: — Ты меня преследуешь?

— Просто хотел поговорить, Маат. Прошло очень много времени с тех пор, как мы беззаботно сидели здесь и болтали до рассвета.

— Маахес, в те дни мы были только младшими жрецами, осваивающими священные обязанности. Сейчас всё изменилось… — мой голос, хоть и оставался спокойным, не мог скрыть трепет, разрывающий моё сердце, поэтому я отвела взгляд, не в силах смотреть на бога. Мечты о том, что прекрасный бог войны перестанет появляться в моей жизни, казались иллюзией. — Мы стали другими. Я не та наивная жрица, что беспечно бегала на встречи с тобой каждый вечер после занятий.

Я усмехнулась, пытаясь скрыть волну чувств, накрывающих меня от воспоминаний о ночах, когда мы спорили о богах и судьбах с детской наивностью, до того момента, как нас выбрали преемниками. Тогда всё изменилось. На миг сожаление и лёгкая грусть окутали сердце, так что стало трудно дышать. Если бы не стали преемниками богов, возможно, всё было бы иначе…

— А я не тот наивный мальчишка, который жаждал подвигов и приключений, Маат.

Искренность в его голосе была реальна. Я перевела взгляд на мужчину, заглядывая в глаза и ища малейшую толику лжи. Вместо того чтобы почувствовать болезненный укол, которым обычно сопровождалась неискренность, а почувствовала решительность бога.

Маахес смотрел на меня с решительной, мрачной полуулыбкой, вокруг него расцвёл ореол силы и власти. Бог войны не привык отступать перед трудностями. Даже, когда он был всего лишь жрецом, он покорял своей стойкостью, решительностью и принципиальностью.

— Ты не можешь отрицать, что наша история ещё не закончена, — произнёс он, шагнув ко мне.

Я засмотрелась, как заиграли тени на его лице от света факелов. В тёмных глазах горела уверенность и страсть. Я почувствовала, как сердце забилось быстрее, и волнение охватило всю мою сущность. Бог обладает силой, способной подчинить себе целые армии, но в этот момент он всего лишь мужчина.

— Ладно, чего ты хочешь, Маахес? — немного раздражённо вырвалось у меня, скорее, оттого, что я до сих пор испытывала трепет от присутствия мужчины.

— Вот так бы сразу, Маат, — Маахес очаровательно улыбнулся и, предложив мне руку, подмигнул: — Как насчёт встретить рассвет вместе на самой вершине твоего храма и поговорить с чашечкой финикового сока?

— Ты примешь ответ “нет”?

— Нет, Маат. Не в этой жизни, — усмехнулся он, терпеливо дожидаясь, когда я положу руку на сгиб локтя. — Твой храм ничуть не изменился.

Я подхватила Маахеса под руку, остро ощутив тепло, мужскую силу, власть и уверенность в себе, исходящие от него. Его вторая ладонь легла поверх моей, словно он боялся, что я исчезну в ночном храме.

Каждый шаг отдавался лёгким трепетом в сердце. Миновав колонны с древними, священными символы, мы продолжили продвигаться вглубь храма, где полумрак играл тенями на стенах, создавая мистический фон. Пахло смолой и ароматами лаванды, розмарина и базилика, приносившими успокоение и защищённость.

В самом сердце храма, под сводами из мрамора, где свет факелов отражался в золотых узорах на стенах, я почувствовала, как что-то меняется, как невидимая энергия наполняет пространство вокруг нас.

Искоса взглянула на Маахеса, но на его лице не проявилось ни капли беспокойства. Возможно, я просто чувствовал себя так странно из-за всего, что происходило с моим пером.

— Ты все еще прекрасно ориентируешь в моём храме, — произнесла я, проходя мимо скрижалей с принципами жриц. Сорок два принципа, которым должны следовать все жрицы, чтобы поддерживать баланс и гармонию в мире.

— Я часто прихожу сюда, чтобы отдохнуть от повседневных дней, Маат, — произнёс Маахес, словно приходить в храм другого бога было обыденным делом.

— У бога войны много дел? Я думала, что у нас сейчас мир и гармония, — поддела бога.

— По-моему, именно моменты, когда мы сталкиваемся с конфликтом, позволяют нам глубже понять, что значит жить в гармонии, — ответил Маахес, окидывая взглядом священные своды храма. — Мир не даётся легко. Сохранить его можно только благодаря усилиям тех, кто готов встать на защиту.

Я отвела взгляд, чувствуя, как горечь наполняет меня. Мы должны играть свои роли, пока живём. Глубоко вздохнула, ощущая, как внутри меня борются противоречивые чувства. Величие моей миссии было одновременно и бременем. Как богиня, я должна быть идеальной во всем, подавая пример своим жрицам и народу. Получив древний артефакт -перо от предыдущей богини, я унаследовала всю силу и обязана жить по канонам и принципам, чтобы вершить правосудие и нести справедливость. В самых запутанных случаях жрецы из других храмов обращались за помощью к моим жрицам и мне. Мне нужно срочно разобраться в том, что произошло на Суде, а не прогуливаться с богом войны. От моих решений зависят жизни… и если перо не работает должным образом — это катастрофа. Артефакт - мой проводник к душам людей, он усиливает видение и помогает пробиться в самые потаённые уголки сознания.

— Маат, тебя что-то беспокоит? — вдруг спросил Маахес, резко останавливаясь и поворачивая меня к себе. Его руки скользнули по моим плечам, словно успокаивая. — Я заметил ещё на суде неуверенность, что не свойственно тебе.

— Ничего особенного, просто я… устала.

— Ах, ты чувствуешь слабость, — произнёс Маахес, отрывая взгляда от меня.

— Ничего подобного! — слишком быстро ответила я. — Наверное, мне просто нужно отдохнуть и подумать о том, как повысить популярность моего храма. В этом году у меня всего лишь две новые жрицы, когда храму требуется не меньше десяти.

Я не уверена, что заставило эти слова сорваться с губ, но они вырвались, прежде чем успела подумать.

— И ты боишься, Маат? — Маахес склонился ко мне, так что мы оказались на удивление близко друг к другу.

— Боюсь? — переспросила я, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Я не боюсь, но меня тревожит, что храм может остаться без поддержки. Жрицы — это сила, они вдохновляют и направляют верующих. Без них боюсь, будет трудно сохранить веру народа.

— Каждому лидеру приходится сталкиваться с сомнениями. Важна вера в себя, — Маахес улыбнулся, в его глазах заискрились огненные всполохи.

— И как у тебя получается, Маахес? Ты всегда находишь нужные слова, чтобы подбодрить? — спросила я, встретив его взгляд.

В ту самую секунду страх, как вечерние сумерки, начал отступать, оставляя за собой лишь лёгкий налёт тревоги. Возможно, мне следует рассказать ему о странном поведении артефакта.

— Я бог войны, и должен уметь поддерживать своих воинов доблестными речами, — он небрежно пожал плечами, отчего мускулы на руках напряглись.

— Я не одна из твоих воинов, Маахес, — фыркнула, пытаясь отстраниться от его рук, которые прожигали кожу на плечах.

— Ты не понимаешь, — тихо сказал он, — ты уже давно стала частью битвы. Каждый твой шаг, каждое твоё решение влияют на судьбы других. Ты одна из тех, кто сражается до конца, Маат. Именно этим ты всегда привлекала меня.

— Маахес, достаточно, — я вздохнула, освободившись от его объятий, и шагнула назад, не в силах удержать в себе эмоции, которые бушевали внутри. Меньше всего мне хотелось поддаться обаянию бога войны. — Думаю, мне пора лечь спать. Я надеюсь, ты обретёшь покой, за которым сюда пришёл. Возможно, мы продолжим нашу беседу в другое время…

Бог войны смотрел на меня. В его глазах отражались блики факелов и огненные искры, которые манили к себе. Возможно, мне стоило довериться ему, а не избегать. И всё-таки что-то внутри меня кричало о необходимости обороняться.

— В любое время, Маат, — его голос звучал, как раскат грома, но в нём не было агрессии. Он был скорее вызовом, нежели угрозой.

Я кивнула и резко развернувшись, пошла прочь, в сторону своих апартаментов, как последняя трусиха. Я пока не готова принять вызов Маахеса.

ГЛАВА 4

Жрицы сновали по залу, занимаясь своими делами. Несмотря на то что это мой собственный храм, я понятия не имела, чем занимается большинство из них.

Обычно верховная жрица распределяла обязанности и организовывала работу храма. Я же не вмешивалась, довольствуясь тем, что выслушивала доклады о проделанной работе по каждому из храмов.

В целом, считалось нормальным, что боги и богини заботились о важных вопросах, в то время как наши последователи заботились о более мелких жизненных потребностях. А учитывая, что несколько моих жриц полубогини, жившие сотни лет назад, в моих стенах всё шло хорошо.

— Ваше высокопреосвященство?

Я обернулась и увидела молодую послушницу, в которой узнала новенькую. Её белоснежная одежда контрастировала с золотыми украшениями, а в глазах сверкали искорки любопытства. Несмотря на очевидное смущение, она шагнула вперёд, словно пытаясь вписаться в этот древний храм, пропитанный священной атмосферой.

— Чем могу тебе помочь, Эдрис? — спросила я, заметив, как девушка нервно теребила край своей туники.

На её лице отразилось удивление оттого, что знаю её имя, но она быстро взяла себя в руки и произнесла:

— Поступила просьба об аудиенции от бога Ра.

— Ра? — удивлённо переспросила я, стараясь не выдать своего волнения. — И что именно он хочет от меня?

— Я не знаю деталей, — ответила она, чуть склонив голову в почтении. — но сказано, что вы должны явиться в храм на закате. Там вас встретит жрец, чтобы провести в святилище. Посланник дожидается на выходе из храма.

Как пафосно! Желание закатить глаза было трудно проигнорировать, но я сдержалась, так как такое поведение непозволительно при юной послушнице.

— Хорошо, Эдрис, передай посланнику Ра, что я прибуду в храм на закате, как и предложено, — мой голос звучал спокойно, как и полагалось, но в уме, уже перебирала причины, по которой сам Ра пригласил меня. Не все высшие богини удостаивались посещения храма Верховного, что уж говорить обо мне.

— Конечно, ваше преосвященство.

— И отправь письмо Гештинанне, Ра особенно любит её настойку, мне лучше взять пару кувшинов с собой. На всякий случай.

— Думаю, у нас уже есть кувшин в запасе, но я всё равно отправлю сообщение.

— Действительно, Гештинанне умеет создавать настоящие шедевры! Каждый раз, когда пробуешь ее настойку, ощущаешь особую атмосферу. Я всегда говорю, что это не просто напиток, а целая история, вплетённая в каждую каплю. Каждый новый вкус открывает что-то новое, порой даже неожиданное, — мужской голос донёсся с другой стороны зала.

— Ваше преосвященство, — пискнула Эдрис, низко склонив голову.

— Маахес, я не ожидала твоей аудиенции так рано, — строго ответила богу войны, бросив на мужчину беглый взгляд. И как ему умудряется выглядеть так хорошо с утра пораньше? И, вообще, он что ночевал у меня в храме?

— Если сейчас неподходящее время, Маат, я уйду, — его голос звучал спокойно, но даже стоя вполоборота к нему, я могла почувствовать его нежелание уходить.

Маахес всегда оставался верен своему слову, к тому же он никогда не лгал. Как и сейчас. Мне не нужно было перо, чтобы это почувствовать.

— Всё в порядке, — заверила его и, посмотрев на послушницу, мягко произнесла: — Эдрис, не могла бы ты принести нам что-нибудь перекусить?

— Конечно, ваше преосвященство, — девушка поклонилась и поспешила прочь из зала.

Если она и была шокирована приходом моего гостя, то не подала виду, что делало ее превосходной для роли жрицы, даже если она пробыла здесь совсем недолго.

— Нам нужно устроиться поудобнее, — сказала я, жестом, приглашая бога войны, следовать за мной.

Я повела его через боковой ход, нырнув внутрь храма, и через несколько минут, мы оказались в комнате, залитой утренним солнечным светом. В центре располагался кристально чистый бассейн, вокруг которого расположены кушетки.

— Твой храм таит столько секретов Маат. Кто бы сдал, что ты окружена такой роскошью на вершине горы, — присвистнул Маахес, осмотрев всё великолепие.

— Это баланс, Маахес. Иногда мне просто необходимо очистить свои мысли.

— И тело, — я повернулась так раз в тот момент, когда Маахес окинул меня горящим взглядом с ног до головы.

— Кто о чём, а бог войны о здоровом теле, — покачала головой, присаживаясь на одну из кушеток, и задумчиво посмотрела на белоснежные лотосы, плавающие на кристально чистой поверхности воды.

— Мне хотелось бы думать, что я больше, чем просто бог войны, — Маахес оказался рядом со мной, присев на кушетку, отчего ножки пошатнулись. На нем была надета свежая туника, прикрывающая внушительные мышцы груди. Кулон в виде клыка льва свисал с шеи.

— Ты можешь превращаться во льва, — заметил я, сдерживая минутное раздражение. Ещё не хватало, чтобы он поломал мне всю мебель! Наверное, в его храме всё сделано из металла.

— Маат, порой ты делаешь вид, что не понимаешь меня вовсе. Я-то полагал, что ты женщина умная, — усмехнулся Маахес, дразня меня, а затем, наклонившись ближе, спросил: — Зачем Ра позвал тебя?

— Не знаю, — безразлично отозвалась я, пожав плечами. — Его посланник не сообщил.

— Он ещё здесь?

— А ты хочешь его добросить? — теперь наступила моя очередь усмехаться. — Ещё чуть-чуть я подумаю, что ты ревнуешь, Маахес.

— А что, если так?

— Оставь, Маахес. Ра привык к безупречному подчинению, и ты прекрасно знаешь, что он никогда не вызывает никого без веской причины в свой храм.

— И если у кого и есть комплекс бога, так это у него, — пробурчал мужчина, хмуро посматривая на меня.

Прежде чем кто-либо из нас успел произнести хоть слово, в комнате появилась Эдрис с подносом, уставленным сухофруктами и орехами, и с кувшином воды. Быстро и ловко она расставила всё на столике рядом с кушеткой, словно создавая картину, где каждое угощение находит своё место.

— Спасибо, Эдрис. Ты не могла бы проследить, чтобы нас не беспокоили?

Она кивнула и исчезла, оставив нас наедине.

Я повернулась и посмотрела на мужчину, обманчиво лениво развалившегося на кушетке. Его сосредоточенный взгляд направлен на бассейн, словно там он пытался найти ответ жизни и смерти.

— Почему ты не заведёшь рыбок? — с любопытством спросил Маахес.

— Что? — вопрос застал меня врасплох. Из всего, что я ожидала от него услышать, это совсем не то. — Зачем они? Ты решил поменять специализацию?

— Ни в коем случае, мне нравится быть богом, и я пока не готов уйти на покой. А рыбы символизируют жизнь, — произнёс Маахес, не отрывая взгляда от воды. — Они плывут, не зная, что есть берега, не заботясь о том, что их ждёт. Их мир прост, но полон движения и за ними приятно наблюдать.

— Их никогда здесь не было, — нахмурилась, пытаясь вспомнить, были ли рыбы у моей предшественницы. Нет, никаких рыб, только белые лотосы, означающие духовный рост, чистоту разума и сердца.

— Я видел нечто подобное в одном из храмов речного бога столетия назад на каком-то фестивале, даже не могу вспомнить, на каком именно и там столько всего происходило, что мне захотелось побыть одному. Я нашёл прекрасный бассейн, сел рядом с ним и, наконец, почувствовал, что способен думать. Когда я вернулся в свой храм, воспользовался услугами Птаха, чтобы сделать такой же пруд в собственном храме.

— Удивительный выбор для бога войны, — произнесла я, отгоняя от себя яркие видения: как бог, облачённый в своего божественного облика, с кожей, сверкающей от пота, стремительно погружается в освежающий пруд, где любопытные рыбки распугивают лёгкие волны.

— Маат, неужели ты представляла меня нагим в пруду? — произнёс он с игривой насмешкой.

— Хочешь искупаться вместе? — с игривым блеском в глазах предложил он. — Я ещё ни разу не плавал в твоём храме, Маат.

Мужчина озорно подмигнул, но, несмотря на свою дерзость, не пытался ринуться в воду, ожидая моего ответа с терпением хищника, охотящегося на свою жертву. Вокруг нас царила тишина, нарушаемая лишь шепотом волн, словно они тоже прислушивались к нашей беседе.

— Возможно, в следующий раз, Маахес, — произнесла я с величественным жестом, придавая значимость своим словам и давая понять, что его предложение не вызывает у меня ни малейших волнений. Однако внутри меня бушевала буря эмоций, сжимая сердце от предвкушения: мысль о том, чтобы оказаться с этим мужчиной в бассейне, наполняла меня трепетом.

— Я запомню твои слова, Маат, — произнёс он, и лёгкая улыбка, играющая на уголках его губ, раскрыла тайное намерение. В его взгляде читалось, что он лишь выжидал удобного момента, чтобы поймать меня на обещании совместного плавания.

Стараясь отвлечься от разговора, я взяла один из фиников с блюда и поднесла ко рту, и только после этого, поняла, что это была ошибка, судя по тому, как Маахес наблюдал за мной, и по тому напряжению, которое появилось в его глазах.

Он не произнёс ни слова, пока я откусывала от фрукта и проглатывала кусочек. Моё дыхание стало более поверхностным, чем я ожидала, под взглядом тёмных глаз бога войны.

— Итак, ты провёл ночь в храме, Маахес? — я спросила, но в основном для того, чтобы разрядить напряжённую атмосферу, возникшую между нами.

— Я получил отчёты моих жрецов о передвижениях Сета и хотел подумать обо всём, — ответил мужчина, став серьезным. — Кажется, что-то определённо происходит. В его храме небывалая активность, досрочный набор новых послушников и, к некоторым из главных богов были отправлены посланники.

— Хм, никто из них ничего не сказал об этом вчера на праздновании, — задумчиво пробормотала я, постучав пальцами по подбородку.

— Возможно, они не хотят привлекать к этому внимания, чтобы как следует обдумать предложения Сета. Ты же знаешь, какой он бывает временами.

Я скорчила гримасу. Это была вечная проблема Сета. Его нельзя убить, точно так же как и всех нас. И утомительно всё время держать его взаперти, даже когда он постоянно выкидывал фокусы, не задумываясь о том, как это повлияет на остальной мир. Вероятно, потому, что он олицетворение хаоса нашего мира.

— Это вполне возможно. С теми, кто на его стороне, всегда случаются сюрпризы. Тогда я просто обязана отправиться на приём к Ра и переговорить с ним, — заявила я, отбросив прядь с лица. — Возможно, он сможет поведать подробности…

— Ты сообщишь мне после приема, Маат? Может быть, на этот раз мы сможем остановить Сета, прежде чем он причинит слишком много вреда миру.

— Обязательно, Маахес, — ответила я, желая рассказать ему о магии, и о том, что перо даже не появилось, когда я пробовала призвать его прошлой ночью, оставшись в своих покоях. Но, снова промолчала, решив, что попробую ещё один раз, прежде чем расскажу всё Маахесу.

ГЛАВА 5

Мои сандалии мягко шлёпали по каменному полу пустынного Зала Суда, их звук, как шёпот забытого времени, отражался от древних стен храма, пропитанных историей. Казалось, даже плиты под ногами хранят остатки душ тех, кто когда-то искал правды в этом священном месте. Вода из фонтана тихо журчала, добавляя к атмосфере ощущение хрупкости момента, где прошлое и настоящее встречались лишь на долю мгновения. Здесь, среди сводов, которые помнили каждое слово приговора и каждую клятву, я собиралась провести медитацию и вызвать перо.

Я посмотрела на дверь, ведущую в прихожую, чувствуя лёгкую вину за то, что не собиралась навестить Кебечет. Она редко появлялась на мероприятиях в храме, и я часто навещала её, появляясь на Суде. Но сейчас я не хотела отвлекаться, поэтому проигнорировала желание изменить свои планы и свернула в коридор, который вёл в одно из самых секретных мест в комплексе, окружающем Зал Суда.

Насколько я знала, там, находятся артефакты, защищённые древними чарами, и достать их мог только тот, кому они принадлежали. В нашем мире есть боги, гораздо более могущественные, чем я, и, без сомнения, у них были мощные артефакты.

Несмотря на то что я видела сцены из жизни богов бесчисленное количество раз, поймала себя на том, что замедляю шаг, чтобы рассмотреть барельефы на стенах. Замысловатая резьба изображала путешествие Осириса в загробную жизнь после того, как Сет обманул его.

На самом деле я не была вовлечена в эту ситуацию, поэтому знала только то, что другие боги рассказали. Свет замерцал на фигурах Исиды и Нефтиды, оплакивающих Осириса, а затем на смену пришла сцена в Зале Суда. Как такое могло случиться, что именно Осирис руководил церемонией, а не Анубис? У меня никогда не хватало смелости спросить его.

Медленно прошла мимо резных изображений, посвящённых его путешествию, и подошла к стене, на которой изображены сорок два закона и я в церемониальной одежде и пером в причёске.

Я протянула руку и коснулась стены, ощутив контур пера-артефакта. К счастью, никто не ожидал, что буду носить что-то настолько непрактичное, в основном потому, что никто из других богов не хотел носить свои атрибуты и артефакты, а люди, которые верили в меня, все еще не замечали того факта.

Прогнала эту мысль и сосредоточилась на своей задаче, посильнее толкнув стену. Громкий скрип наполнил воздух, и стена скользнула в сторону.

Я оглянулась, чтобы убедиться, что никто не следует за мной, но ни души вокруг. Вытащив факел из держателя на стене, шагнула в потайную комнату и осветила тёмный коридор.

Здесь царила почти жуткая тишина, пока скрежет камня о камне не заставил меня подпрыгнуть на месте. Дверь скользнула на место, заперев меня в потайном ходе.

Я сделала глубокий вдох, о чём тут же пожалела: песчинки пыли заполнили рот вместе со вкусом спёртого воздуха храма. Кажется, коридором давно не пользовались…

Кашляя, я медленно пошла вперёд, пока не вышла в пятиугольную комнату с алтарём в центре. В нём не было ничего особенного, просто каменный постамент с изображением древних иероглифов.

Но сам алтарь меня не интересовал. Все мое внимание сосредоточилось на сияющем пере, парящем над ним. Символ моей власти и приговора, который я выносила душам умерших.

Я испытала облегчение, глядя, как перо материализовалось. Я так боялась, что артефакт попросту исчезнет. Он не отвечал на мои вызовы.

Золотое сияние стало ярче, когда мои пальцы коснулись пера. Свечение обхватило руку, наполняя силой, и на мгновение я подумала, что всё будет хорошо и мне не о чем беспокоиться.

И тут пёрышко замерцало, резко угасая, пока сияние вокруг него не поблёкло.

Я отдернула руку, ощутив обжигающий холод, скользнувший по пальцам. Перо замерцало снова, словно давая понять, что оно не имеет никакого отношения.

Тогда что не так? Не я же стала причиной проблемы? Или же это происки Сета, решившего снова нарушить мировой баланс своей магией хаоса?

С одной стороны, Маахес сегодня подтвердил, что в храме Сета неспокойно. С другой, в легендах всегда говорилось, что Осирис и Сет противниками, но, на самом деле, хаос и порядок - две стороны одной медали.

Но, когда одна из сторон начинает смещать чашу весов в свою сторону, страдаю я. Ведь моя роль поддерживать равновесие в мире и вершить справедливость.

И моё слабеющее перо было верным признаком того, что я не справлялась со своими обязанностями богини.

Я закусила губу и нахмурилась, понимая, что должна выяснить правду и узнать, кто пошатнул баланс мира. Первым шагом станет разговор с Маахесом, который я долго откладывала, а затем аудиенция у Ра.

ГЛАВА 6

Пробираясь по многочисленным уличкам Карнака, не обращала особого внимания на людей, сновавших вокруг. Вокруг меня раздавались голоса, смех и шёпот, но они лишь создали фоновый шум.

Я смотрела на местные лавки, где продавцы демонстрировали свои товары, однако ни яркие цвета, ни заманчивые ароматы не привлекали внимания. В душе разрастался страх и беспокойство. А вдруг не смогу восстановить утерянное равновесие?

Сама не заметила, как остановилась перед богато украшенными воротами, на которых изображены стоящие на задних лапах львы, с угрожающе открытыми пастями.

Правильно ли я поступаю, решив рассказать о своей проблеме богу войны? Но, Маахес, прекрасный стратег, а не только безжалостный воин. Кто, как не он, поможет мне составить план действий?

Я полагала, что в этом есть смысл, ведь война — это не просто применение грубой силы, а также умение обдумывать и понимать, когда какую стратегию использовать, чтобы сохранить людям жизнь.

Конечно, я не знаток правил и обязанностей бога войны, но точно знала, что многие войны, которые велись на протяжении многих лет, велись из-за власти и ненависти. Но это человеческие причины. Как боги, мы служили верующим так, как нужно и в этом плане Маахесу пришлось научиться дипломатии и стратегии.

Противоречивые чувства разрывали меня. За последние столетия я привыкла полагаться только на себя и свои решения. Богиня истины и справедливости должна быть строгой и справедливой. Я, та сила, которая должна следить за равновесием в мире. Для моего народа я духовный идеал, который не имеет права на ошибку, а мои жрицы — пример для подражания.

Сейчас же я чувствовала растерянность и никчёмность. Решение поговорить с Маахесом страшило, но, тем не менее мне нужна помощь. У меня не было шпионской сети, и я не могла отлавливать всех жрецов и послушником храма Сета, проверяя их истинные намерения. А Маахес был искренен, предлагая помощь…

“Возьми себя в руки”, — пробормотала себе под нос и постучала в ворота, отчего львы пришли в движение, грозно зарычав на меня. Маахес не скупился на магические эффекты, скорее всего, созданные для отпугивания незваных гостей и приспешников.

Одна часть ворот приоткрылась и на пороге показался бритоголовый жрец. Он заметил меня и склонился в поклоне, делая приглашающий жест и бочком отходя от проёма в

Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

69,00 руб Купить