Оглавление
АННОТАЦИЯ
Я – сертифицированный лейтенант Глобал-полиции, легко возвращающий владельцам сбежавших котиков и пресекающий ссоры из-за скрипящей двери. По странному стечению обстоятельств я оказалась там, куда не могла попасть по определению – на искином забытой шахтёрской станции, плывущей в поясе астероидов на краю цивилизованного мира. Кто сказал: «Рыжая девка»? Ах, да, здравствуйте, я ваш шериф!
ГЛАВА 1. Странная вакансия
– Давид, ты издеваешься? – брови, несмотря на все мои усилия, неуклонно лезли на лоб: «Он что, совсем меня не знает, если решил предложить такое?!»
– Кошечка, ну что ты такое говоришь? – нежно улыбнулся он.
«До чего же у него противно-приторная улыбка, – внезапно подумалось мне. – И как я этого раньше не замечала?!»
– Нет? Значит, я ослышалась. Померещилось, что ты предложил мне устроиться на круизный лайнер официанткой.
– И что тут такого? – поморщился Давид, поправив манжет форменной рубашки. В этом не было никакой необходимости. Тот и так сидел точно по уставу: на шесть миллиметров ниже косточки. – Всякая работа – достойна. Наказывается у нас только тунеядство. Зато мы будем вместе.
«Нервничает», – проснулась профдеформация.
– Ничего, если не считать, что я сертифицированный лейтенант Глобал-полиции с разрешениями на нарушение границ частной собственности и летальное применение оружия, – холодно напомнила я. – Которых у тебя, кстати, нет.
– Была.
– Что «была»?
– Была сертифицированным лейтенантом Глобал-полиции с перечисленными разрешениями. А с завтрашнего дня ты – официально безработная. А я всё ещё старший лейтенант и останусь им даже без всех этих разрешений. Пусть и на круизном лайнере.
– Спасибо, что напомнил, – скривилась я и встала из-за столика, за которым мы уже несколько часов обсуждали сложившуюся ситуацию, хотя обсуждать было нечего. Ни Давид, ни тем более я повлиять на события не могли никак.
Глобалворк наконец загрузил семнадцатое обновление, и, по мнению мегаискина, надобность в таком количестве живых полицейских на планете отпала. А поскольку в Кольце мегаискин – истина в последней инстанции, я и девять десятых моих коллег вчера получили поздравления с увольнением. Да-да, именно так. «Поздравляем, ваша планета сделала ещё один шаг на пути к полной интеграции в содружество Кольца. Судебно-надзорная система реформирована, излишние надстройки ликвидированы, и ваши налоги будут использоваться вам на благо более рационально. Полный список изменений приведён в приложении. Глобалворк всегда с вами, мы работаем для вас».
Меня, Давида и ещё полторы тысячи человек зачислили как раз в категорию «излишние надстройки». Щедрый Глобалворк выдал выходное пособие, на которое можно было прожить недели две, и длинный список вакансий в службе рекрутинга. Все они, разумеется, шли через модифицирунг. А так как становиться наполовину железным киборгом в мои планы не входило, поиск работы встал во всей красе.
Каждый выкручивался как мог. Некоторые из моих знакомых действительно пошли в рекрутинг. Кто-то мог позволить себе долгие поиски за счёт более удачливого партнёра. Давид с его миллионом друзей нашёл новую работу за четверть часа. А я… А я прошляпила всё что можно, положившись на него. Да и кто бы на моём месте не положился? Мы почти пять лет жили вместе, собирались пожениться. И он сказал: «Не нервничай, кошечка, я всё решу».
Пока я «не нервничала», все приличные вакансии в службе занятости расхватали. А он «решил». Так «решил», что я до сих пор не могла поверить, что тот, за кого я собиралась замуж, настолько меня не знает!
– Кошечка, – Давид тоже встал, – ты принимаешь всё слишком близко к сердцу. Это всего лишь временное решение. Как только освободится вакансия моего помощника на лайнере, я, разумеется, предложу её тебе. А до тех пор, чтобы не терять профессиональные навыки, ты сможешь помогать мне неофициально.
– Между беготнёй с подносом в баре и руганью перед душем на палубе для неквалифицированной обслуги? – поморщилась я.
– Это временно. Зато представь, какие перспективы перед нами откроются. Именно в барах обычно мелькает самая интересная информация, ты же знаешь. Мы пойдём по карьерной лестнице гиперскачками.
– Ты пойдёшь, – поправила я. – А мне каждый месяц буду срезать квалификационные балы.
– Баллы наберёшь снова, ты же умничка. Зато как ты поможешь мне… – Он наклонился, целуя меня за ушком. Ещё вчера мне это безумно нравилось, а сегодня буквально передёрнуло от отвращения.
– Помоги себе сам, Давид, – покачала я головой, ступая на движущуюся ленту травалатора. – Как появится вакансия – коммни.
– Но, кошечка… – Давид посмотрел на меня с самым несчастным видом, но следом не пошёл.
Зато через две минуты с моего и так тощего счёта списались три кредита за так и недопитый мной кофе, оставшийся на столике в кафешке. Впрочем, меня это уже не слишком удивило. Хотя в Кольце считалось, что платит тот, кто приглашает, Давид всегда делил счета ровно пополам. Он вообще очень бережливо относился к деньгам, не уставая повторять, что надо быть готовым к любым неожиданностям. Что ж. Он оказался готов. В отличие от меня. И винить в этом кроме себя мне было некого.
– Ничего, – проворчала я себе под нос, перепрыгивая на соседний травалатор. – Ещё посмотрим, кто кого помощником возьмёт через полгода!
***
– На данный момент других вакансий по вашему профилю у нас нет, – сообщила голубоглазая блондинка с трёхмерного экрана. – Но служба занятости Глобалворка рада предложить вам широкий выбор вакансий в сфере рекрутинга. Модифицирунг в случае необходимости проводится в кредит. Глобалворк всегда…
«Как она может одновременно говорить и улыбаться, – мелькнула в голове дурацкая мысль, заглушив надоедливый слоган. – Это же неестественно. Может, надо было всё-таки разориться на дополнение «Имитация личности»?»
Я тряхнула головой, отгоняя глупые размышления. Вот ещё только не хватало оплачивать естественность улыбки. Вакансий-то от этого больше не станет. Их, собственно, вообще нет. Не считать же за серьёзную вакансию место шерифа на всеми искинами забытой шахтёрской станции.
«Или считать? Другого-то не предлагают», – не обращая внимания на монотонное перечисление сомнительных прелестей рекрутинга, я потыкала пальцами в виртуальную клавиатуру, снова выводя на экран скупые строчки заявки. Частной космической станции требовался шериф. Судя по всему, это была какая-то древняя рухлядь, застрявшая на краю цивилизации. Частникам продавали только такие. Да и на новых мобильных станциях уже были продвинутые искины, и живые шерифы там не требовались.
«Или так, или…» – я представила себя в короткой юбчонке официантки круизного лайнера и, скривившись, решительно вжала виртуальную кнопку «Откликнуться».
Согласие будущего работодателя пришло мгновенно. Заявка висела невостребованной слишком давно, чтобы владельцу оставили даже подобие выбора. На каждой автономной станции должен быть представитель власти. Либо искин, либо кто-то вроде меня, кому деваться больше некуда.
«Ничего… – я постаралась подбодрить сама себя. – Зато перелёт за счёт работодателя. И к тому же это всего на полгода. А там или Давид проснётся, или сама найду что-то получше».
Комм тихо пикнул за ухом, подкинув новую информацию: времени для рефлексий мне не оставили. Подходящий маршрут, хоть и выписывал дикие зигзаги по обитаемой Вселенной, но зато проходил без осознанных пересадок и стартовал всего через два с половиной часа.
– Это всего на полгода, – повторила я вслух и, развернувшись спиной к голографической девушке, всё ещё рассуждавшей о рекрутинге, решительно вышла из капсулы службы занятости.
***
В уши ввинтился звонкий писк. Звук нарастал, становясь всё более гадким и невыносимым, а по телу прошёл лёгкий разряд электричества. Я вздрогнула и открыла глаза.
Надо мной нависал низкий округлый потолок из голубого софт-пласта, и один за другим медленно загорались огоньки отработавших датчиков.
«И какому идиоту пришло в голову, что этот блёклый цвет будет напоминать космическим путешественникам о небе? Небо имеет совсем не такой оттенок. А кое-где и цвет другой, – с раздражением подумала я. – Ах, да… перелёт. Долетела, значит».
В кожу впился миллион невидимых игл, автоматика электрическими разрядами разгоняла все процессы организма до нормальных скоростей.
«Коллапс матрицы! Я и забыла, как это неприятно», – скривилась я и старательно, хоть и неуклюже, заворочалась, вспомнив, что это помогает скорее выйти из спячки.
Вскоре крышка капсулы поднялась, открывая скромную панель управления, а ложемент изогнулся, образуя подобие кресла пилота. Никакого пилотирования одноразовый посадочный челнок не предполагал, всё делала автоматика. Но пассажира всё равно полагалось будить заранее. Дотошные и, как по мне, устаревшие протоколы безопасности. Вот скажите, зачем мне изображать пилота, когда микроискин сейчас сам обменяется опознавательными кодами с искином стыковочного модуля станции, передаст ему управление и…
– Это кого же к нам занесло на такой модной скорлупке? – громыхнуло из динамика.
Если бы не страховочные ремни, я бы от неожиданности подпрыгнула до потолка. А так просто глупо завертела головой: никогда не знала, что в таких челноках вообще есть передатчик.
– Эй, бесстрашный покоритель космоса, – снова хохотнул динамик. – Ты там живой или помер ещё пару Галактик назад? Давай опознавалку, пока не размазался об станцию.
– Агрх… Чт-хо?
– Что-что? Опознавалку давай, иначе мне не вывести тебя на стыковку, дубина!
– Я не Дубина, – до меня, наконец, дошло, что живой оператор принял меня за кого-то другого и зачем-то взял управление стыковкой на себя. – Меня зовут…
– Да плевать мне, как тебя зовут! Код своей скорлупы давай, дурень! – в голосе оператора послышалось реальное беспокойство. – А то влепишься в станцию не хуже дубины! Кто твою скорлупу с обшивки соскребать будет?! А за вмятину тебя начстан по атомам соберёт и платить заставит.
– Код… Код… – я лихорадочно зашарила взглядом по стенам, вспомнив, что индивидуальные коды капсулы выбивали на каждой панели, как раз чтобы проще было опознать таких вот «размазавшихся».
– Ну ты тормоз… – выдохнул оператор, когда я продиктовала длинную цепочку букв и цифр, и одноразовый челнок, резко дёрнувшись, заложил крутой вираж. – А если бы я не успел?!
– А если бы ты не лез в стыковку, то и успевать бы не пришлось, – натужный рёв двигателей постепенно менялся на мерное гудение нормальной работы, а вместе с ним во мне просыпались злость и запоздалый испуг: из-за этого идиота я чуть не убилась при стыковке! Кому скажи, никто не поверит, что такое в наше время ещё возможно!
– То есть как это не лез? – недоумение пробилось даже сквозь механические обертоны передатчика.
– Искин стыковочного модуля не для тебя придумали, бестолочь? – выругалась я, вопреки всем инструкциям открывая забрало кислородной маски и вытирая со лба пот.
– Ах, иски-ин… – в динамиках что-то затрещало, да так, что мне заложило уши.
«Ну вот… Мало того что тут ненормальные операторы, сующие руки куда не следует, так ещё и передатчик барахлит, – обречённо опустила ресницы я. – Тут кроме шерифа, похоже, нужны ещё десяток ремонтных дронов и инструктор по технике безопасности!»
– Прости, мудрый странник, – каким-то странным прерывающимся голосом снова заговорил динамик. – Как тебя, говоришь, зовут? Не дубина? Точно?
«Дубина… Дубина… Что-то знакомое… С кем же он меня путает? – задумалась я. – Впрочем, какая разница?»
– Меня зовут Макс Легранж. Я…
Взвыла сирена, оповещая о скорой стыковке, и связь прервалась. Я откинулась на спинку ложемента, пережидая очередную серию рывков и микроперегрузок: «Ну что ж… Прибыли».
***
Одноразовый челнок лопнул по шву, распавшись на две половинки. Подхватив чемодан на грави-платформе, я ступила на тусклые плиты, с удивлением озираясь. Мало того, что тут не было привычного округлого коридора прибытия, ведущего к дезинфекционной капсуле, тут и самой капсулы не наблюдалось! Я находилась в огромном ангаре, созданном как минимум для грузового челнока, а уж никак не для моей одноразовой скорлупки.
– Ну вот… Этот идиот ещё и стыковочный узел перепутал и посадил меня в грузовой док вместо пассажирского, – фыркнула я.. – Вот дубина!
Архаичное ругательство сорвалось с губ само собой, и меня осенило:
– Так вот с кем он меня перепута… То есть не перепутал! Ну, держись, дуби… Тьфу!
Я вдвое активнее завертела головой в поисках выхода. Авторитет представителя власти следовало упрочнять постоянно. Об этом нам на каждых курсах поддержки квалификации твердили. А тут и упрочнять нечего, с нуля строить придётся.
«Ничего, – я расправила плечи и погладила скрытую кобуру с плоским станером на бедре. – Непонятливым разъясним, недоверчивым покажем наглядно, почему полицию надо уважать».
– О да, детка! А ещё разок?
– Что?! – опешила я, развернувшись на месте. У останков челнока, половина которого уже успела разложиться под действием реагента, стоял плечистый парень в потёртом комбезе без всяких опознавательных знаков и как-то странно смотрел на меня.
– Понял, понял, не дурак, – вскинул к потолку руки он. – Никаких приватов бесплатно.
– Каких ещё приватов?
В глазах парня мелькнуло беспокойство:
– Я правильно понял, вы откликнулись на вакансию?
– Да. И? – строго отозвалась я. – Это проблема?
– Что ты, что ты! – парень снова расслабился и замахал руками. – Ты даже не представляешь, как мы тебя ждали!
– Да? – не сумела сдержать удивления я.
Нет, о том, что без полиции, хоть живой, хоть программной, не выжить ни одному обществу, я прекрасно знала. Недаром об этом твердили с первого курса академии. Да и своего ума хватало, чтобы понимать – так оно и есть. Но и то, что далеко не каждый гражданин разделяет эту логичную позицию, за время службы я уже успела выяснить. А вот с такой откровенной радостью сталкивалась впервые.
«Надо же, какой сознательный, – умилилась я и даже простила парню фамильярное «ты». – Может, и не так плоха эта отдалённая станция. Это в цивилизованных мирах люди разбалованные и не ценят все те блага, которые даёт присутствие полиции. А тут наверняка успели попробовать, каково это – без законного представителя власти».
А парень уже успел отобрать мой чемодан и подхватить меня под локоть.
– Осторожно, тут ступенька! А там порожек. Ой, обшивка задралась! Не обращай внимания, в жилом модуле куда уютнее! – не умолкая трещал он, волоча меня по коридору. – Ты голодная? Или сначала в душ?
– Сначала на рабочее место, – вспомнив инструкции, заявила я.
В душ тоже хотелось, а желудок, в котором битых две недели не было ничего, кроме моментально всасывающегося питательного геля, и вовсе тянуло голодной болью. Но после такой радушной встречи я просто не решилась разочаровывать парня, напоминая, что полицейские тоже люди. Ну, по крайней мере, те, которые не роботы.
Мою сознательность наградил новый всплеск восторга:
– Вот это круто! Прям сразу?! Ты просто чудо! Ща я парням коммну, они с ума сойдут от радости! Самые богатые жилы бросят – сбегутся. Хотя нет! – парень подмигнул. – Пусть сюрприз будет. Заодно и познакомишься со всеми постепенно.
– В принципе, разумно, – согласилась я.
Как шерифу мне в любом случае пришлось бы представиться всем постоянным жителями станции. Да и временных лучше знать, но я надеялась, что до этого уже не дойдёт.
– Ещё как разумно.
– А как тебя зовут? – спохватилась я. Такого активного, а главное, лояльного полиции индивида стоило взять на заметку. Пока я тут никого не знаю, он будет на вес платины. Да и потом пригодится – информаторами никто не разбрасывается.
– Оу! Где мои манеры. Я Ривз. Василий Ривз. Можно просто Васька, меня все так зовут. Пашу тут оператором стыковочного узла без выходных и проходных.
– А, так это ты меня чуть об станцию не размазал, – усмехнулась я.
Злость на неумёху уже прошла, зато пережитое приключение приятно будоражило кровь. А что? Фронтир, дикие порядки, суровые шуточки… Всё как в учебниках. Я вдруг вспомнила, как зачитывалась этими учебниками и мечтала о романтике глубокого космоса. Когда только эти мечты успели раствориться в тумане бесконечных инструктажей, забот о том, чтобы фуражка сидела под предусмотренным уставом углом, и рутинных контрольных вылетов, где самая грозная добыча оказывалась сбежавшим от хозяйки котом? Тьфу!
Пока я предавалась ностальгии, многословные извинения неумёхи-оператора пролетели мимо меня, как параллельный метеоритный поток. Зато мы явно приближались к жилому модулю станции.
«В коридорах становится всё более людно, – отметила я, и, заметив в боковом коридоре склизкую тушу ограва – разумного слизняка, тут же поправилась. – Не людно, а индивидно. Отвыкай, Макс, от старых замашек. Тут Иных не меньше, чем людей. Это тебе не прежняя планетка, колонизированная аж двести лет назад».
– Ну, вот мы и пришли! – радостно воскликнул Васька, распахивая передо мной какую-то обшарпанную дверь, которая выглядела так, будто по ней недавно палили из импульсника. – Прошу! Твоё рабочее место, Макс. Нравится?
Я уже набрала воздуха, чтобы поблагодарить добровольного проводника, и так и застыла с приоткрытым ртом.
Ноздри щекотал назойливый аромат не самого лучшего алкоголя. Напротив вытянулась длинная барная стойка с барменом, зеркалом, батареей бутылок и прочими прелестями нехитрого отдыха работяг. А прямо передо мной на помаргивающем светомузыкой возвышении маячил танцевальный пилон. И Васька указывал не слишком чистым пальцем прямо на него.
ГЛАВА 2. Катастрофа
– Что это? – прошипела я, заподозрив, что позволила себя разыграть.
– Раб-бочее место, – непроизвольно тоже понизил голос Васька.
– Чьё?
Под любопытными взглядами завсегдатаев этого паршивого и, похоже, единственного на станции бара было неуютно, но куда деваться? Не объявлять же во всеуслышание, что так прокололась. Да надо мной после такого будут смеяться не только шахтёры, но и полезные ископаемые с астероидов.
– Танцовщицы. Но её ещё нет…
Я выдохнула: «Хоть догадался, что я всё-таки не танцовщица, слава космосу!»
– Чьё ещё?
– Ну, бармена… – проблеял парень, не понимая, чего от него хотят. – И эти вот торчат всегда…
– Отлично, – будто так и задумывалось, я кивнула и круто развернулась на каблуках. – Пошли дальше.
Ваське хватило ума не только последовать за мной и не оставить в проклятущем баре мой чемодан, но и не задавать дурацких вопросов. Бодрым маршем мы миновали уже знакомый коридор и парочку более пыльных и тесных. Наконец, решив, что удалилась от места позора достаточно, и убедившись, что вокруг никого нет, я остановилась. Выдернула у парня управляющую ручку чемодана и протянула комм:
– Пошутили и хватит. Карту станции сюда.
– А ты вообще кто, если не танцовщица? – вздумал проявить запоздалую бдительность Васька.
– Об этом ты, оператор стыковочного узла, должен был бы спросить, когда я ещё болталась в космосе, – усмехнулась я. – К счастью для тебя и твоей карьеры, я не радикал со съехавшей крышей.
– А кто?
– У вас тут не одна вакансия, – мысленным усилием я активировала татуировку лейтенанта Глобал-полиции и прижала пальцы к козырьку отсутствующей фуражки. – Здравствуйте, я ваш шериф.
Васька громко икнул и попятился.
– Но-но-но, – с минуту полюбовавшись его ошалевшей физиономией, я почувствовала себя отмщённой и даже слегка улыбнулась, – я тоже ценю хорошие шутки. Если, конечно, они не затягиваются. А теперь давай карту станции.
Комм пискнул, предлагая принять пакет информации. Я дала согласие. Дважды крутнулось полупрозрачное кольцо загрузки, и на виртуальном экране развернулась план-схема. Убедившись, что на этот раз Васька ничего не перепутал и это действительно карта станции, а не проекция ближайшего улья Чужих, я свернула окно и хлопнула парня по плечу. – Глобал-полиция благодарит вас за активную гражданскую позицию.
– Чего?
– Спасибо, говорю, – перевела на язык аборигенов я.
– Так бы и сказала, – нервно мотнул подбородком он. – Ну, я пойду?
– Иди, иди, – я невнимательно отмахнулась. Комм уже интегрировал план-схему станции в свой навигатор и с глобал-ключом зарегистрировал меня в системе. К моему удивлению, привычного маршрутизатора с удобными зелёными стрелками тут не было.
«Ну и древность, – я покачала головой, в очередной раз поражаясь тому, как мне «повезло» с местом работы. – Маршрутизаторы – это же, по-моему, то ли третье, то ли четвёртое обновление. Оно вообще автоматом накатывается даже в микроквартиры, где всё на расстоянии вытянутой руки. А тут не, нету… Этой станции место в музее «Тяжести быта времён первопроходцев». Как она вообще до наших дней дожила?»
Быт первопроходцев пришлось примерить на собственную шкуру. То и дело сверяясь со схемой и волоча за собой ощутимо тяжелеющий чемодан, у которого быстро заканчивался заряд в гравиплатформе, я пошла к местному опорному пункту – вотчине шерифа.
Пару раз, срезав хорошие петли маршрута при помощи технических туннелей, я даже порадовалась отсутствию привычных зелёных стрелок. Маршрутизатор точно повёл бы меня в обход, и разболтанная гравиплатформа посадила бы мой небольшой, но довольно увесистый чемодан где-нибудь на полпути. А так вполне успешно дотянула до самого опорного пункта и сдохла уже перед дверью с надписью «Шериф».
Впрочем, радовалась я недолго. Ровно до того момента, как эту самую дверь открыла.
***
В Кольце существовали всего два вида опорных пунктов. Либо посетителя встречал виртуальный полицейский, либо живой. На этой древней станции меня ждал третий вариант – посетителя, в моём лице, не встречал никто! Зато в воздухе витал гадкий запах жжённого пластика.
Посреди зала ожидания на колченогом столе торчала портативная плитка, вокруг которой сгрудились три индивида, не обратившие на меня никакого внимания.
«Ещё одна инсталляция из музея «Тяжести быта времён первопроходцев», – мелькнула в голове дикая мысль. – «Дикари жарят неудачливого поселенца». В силу общей необразованности скафандр снять не догадались…»
– Что здесь происходит?! – отмерла я.
– Да погоди ты! – отмахнулся синекожий боссарианин, нервно дёрнув хвостом.
Человек в заляпанном смазкой комбезе даже на это не расщедрился. Он увлечённо шуровал ложкой в установленной на плитке сковородке, перемешивая какую-то серую массу. Только рыгаль, устроившийся прямо напротив двери, вытянул в мою сторону три стебелька с глазами. Учитывая, что у разумного слизня из системы Моль таких было с полсотни, внимание тоже было сомнительным.
– Что. Здесь. Происходит?! – начала закипать я.
– Омлет! – не оборачиваясь отозвался человек. – Настоящий!
– Что-о? – опешила я. – Мало того, что омлету совершенно нечего делать в приёмной опорного пункта полиции, так это ещё и не омлет, а какой-то жжёный пластик!
Это я знала совершенно точно. Моя родная планета ещё не успела окончательно интегрироваться в Кольцо, и такие пережитки прошлого, как домашняя еда, встречались повсеместно. Да что там… Упомянутый омлет и я умела готовить.
– Да что бы ты понимала в настоящей еде, дитя стандарт-пайков, – фыркнул парень и наконец обернулся. – О! А ты кто? Неужели на вакансию отсюда реально кто-то откликнулся?
– Представь себе, – процедила я. – А теперь живо объяснили, что вы здесь устроили!
– Печаль. Я проспорил десять кредитов… – осклабился парень. – Впрочем, не жалко.
Боссарианин исподтишка щёлкнул его хвостом по затылку и, одёрнув комбез, выпрямился:
– Добро пожаловать на Домашнюю. Я помощник шерифа Викуар Тхы-Шоор. Что у вас случилось?
– Ну, почти правильно, – проворчала я, рассмотрев на его широкой груди затёртую нашивку. – Только говорить это надо из-за приёмной стойки. Протоколы безопасности освежите в памяти, Викуар. Но это не отменяет мой первый вопрос: что за дикость тут происходит.
– Следственный эксперимент, – с пафосом возвестил боссарианин, и моё намерение не устраивать разбор полётов в первый же день пошло глубокими трещинами. Но не успела я открыть рот, чтобы призвать зарвавшегося шутника к порядку, как это уже сделали за меня.
Бритый парень в лётном комбезе ткнул дружка под рёбра:
– Не морочь девчонке голову!
– Предатель! – прошипел тот, схватившись за бок.
Но лысый не обратил на возмущения приятеля никакого внимания. В два широких шага он пересёк разделявшее нас пространство и подхватил меня под локоть:
– Это действительно омлет, моя красавица. Самый настоящий – никаких порошков и прочей химии. Молоко мне доставили прямиком из Шуара, а яйца… О, эти яйца! Ещё пару суток назад они гонялись за мелкими змеями в каменистых степях Влиера. Идём! Первая снимешь пробу!
От нарисованной картины я настолько ошалела, что безропотно подошла к столу. Парень тщательно обтёр ложку о собственное седалище и, щедро зачерпнув ею серую массу из сковороды, сунул мне под нос.
– Смотри, какая вкусняшка…
В нос ударил отвратительный запах, и я наконец опомнилась.
– Это не вкусняшка. Это даже не омлет, потому что яйца не бегают и не охотятся на змей, – прошипела я, брезгливо отодвигая его руку. – А теперь быстро все лишние вымелись отсюда. И гадость эту с собой прихватите. Чтоб через две минуты…
– У вас личное дело? – вкрадчиво поинтересовался боссарианин, приобняв меня за талию. – Тогда пойдёмте в мой кабинет, уважаемая… Как вас зовут?
Увы, моё хвалёное терпение лопнуло именно тут. Активировав усилители скафандра, я вывернулась из захвата и одним движением швырнула нахала на пол. По всем правилам завернула ему руку за спину и придавила к полу коленом:
– Меня зовут Макс Легранж. Я ваш новый шериф.
– Так ты не танцуешь? – приподнял бровь парень в лётном комбезе.
– Нет! – рявкнула я, поднимаясь и сердито отряхивая ладони.
– Круто. Вик, гони десять кредитов обратно! Это не стриптизёрша!
– Через четверть часа жду вас в своём кабинете, помощник Викуар! – рявкнула я. Участвовать и дальше в этой безумной сцене у меня не было никакого желания.
Подхватив чемодан, благодаря усилителям показавшийся легче пустой картонной коробки, я, печатая шаг, прошла за стойку. У гермо-затвора пришлось притормозить, позволяя системе считать данные с татуировки.
– Погодь… Так это чего? Реально шериф? – громким шёпотом спросил лысый, когда створки передо мной послушно разъехались в стороны.
– Девушка? – даже в хлюпающем голосе иного слышалось безмерное удивление.
– Точно… Девка! – отозвался боссарианин.
Я с трудом удержалась от того, чтобы подтолкнуть слишком медленно закрывающиеся створки гермозатвора. Казалось, что по моей спине шарят не взгляды, а вполне реальные руки. Причём, если учитывать, сколько глаз у рыгаля, рук этих было до безумия много.
– А может, у неё просто женская стадия развития? – предположил рыгаль. – И через пару недель…
– Я тебе уже говорил, что люди не меняют пол, – отмахнулся лысый. – Но какая у неё…
К счастью, створки наконец закрылись, и я бессильно съехала по стене: «Катастрофа…»
***
Несколько минут я просто сидела без движения, осознавая всю глубину дыры, в которую угодила. Даже вспомнила Давида и его предложение. Но одна мысль о короткой юбчонке официантки быстро привела меня в чувство: «Ну уж нет. Так легко я не сдамся!»
Встала и потащила неподъёмный чемодан дальше по коридору. Увы, усилители одноразового скафандра уже успели разрядиться. Они предназначались для короткого усилия в случае катастрофы, например, сдвинуть с себя тяжёлые обломки, а не для постоянного использования. Ругая последними словами жадных производителей, я доплелась до двери в кабинет шерифа. К счастью, искать его не пришлось – планировка стандартная: налево от приёмной служебные помещения, направо – камеры предварительного заключения.
Ещё несколько раз пришлось активировать татуировку, прописываясь в системе и получая доступы. Страшно хотелось избавиться от тяжёлого скафандра и нырнуть в душ, но меня ждала ещё встреча с негодным помощником, и потому я медлила. Доступ в служебные помещения был и у него, и переодеваться было несколько рискованно.
Поэтому я просто затащила свой чемодан в пустующий жилой отсек, выцедила из пищевого автомата кружку дрянного кофе и плюхнулась за рабочий стол. Развернула виртуальное окно с комма и запустила синхронизацию.
– Ну и дыра… – пробормотала я, бездумно глядя, как медленно заполняется шкала готовности. – Вот тебе и романтика фронтира… Вот тебе и практика… Ну что тут может случиться? Разве что драка в баре. Балбесы вроде этого лысого будут делить стриптизёршу. Если, конечно, найдётся дура, которая сюда потащится. Хотя одна же нашлась. Я. А где одна, там и другая…
Я откинулась в кресле и прикрыла глаза. Тихо зашипела, отходя в сторону, дверь.
– Если вы продолжите в том же духе, Викуар, мы с вами не сработаемся, – не открывая глаз, устало проговорила я. – Четверть часа – это пятнадцать минут. А сколько мне пришлось вас ждать?
– А ты что здесь делаешь? Ты кто вообще?! – раздался совершенно незнакомый низкий голос.
Едва не взвизгнув от неожиданности, я вскочила:
– Ой!
Передо мной стоял высокий широкоплечий мужчина. На низкий рост я никогда не жаловалась, но этому гиганту едва доставала макушкой до плеча. «Такого и скафандр не помог бы уложить», – неожиданно даже для самой себя подумала я, скользнув быстрым взглядом по могучей фигуре.
– Ну всё понятно, – закатил глаза мужчина. – И как этот обалдуй сумел тебя сюда протащить? Ты вообще в курсе, что вы при этом нарушили десяток законов Кольца? Вик! Иди сюда, придурок!
Пока я соображала, какие-такие законы умудрилась нарушить и с кем, в комнату бочком вдвинулся Викуар. Кончик хвоста нервно ходил из стороны в сторону, то и дело цепляя стену, а яркие алые глаза смотрели куда угодно, только не на меня.
– Ну что мнёшься, дубина? – хмыкнул гигант. – Верни девочку в бар. Шерифа с уголовным кодексом у нас тут, конечно, нет и пока не предвидится, а вот ребята тебе за такое самоуправство хвост оторвут, а то и что поважнее.
– Босс, тут такое дело…
– Нет никакого дела! И то только потому, что у нас шерифа нет. Быстро…
– Кхм… – я кашлянула.
– Что тебе? – бросив распекать боссарианина, гигант посмотрел на меня.
– Здравствуйте.
– Здравствуй, здравствуй. И давай уже в бар. Подурачились и хватит, пока искин станции это нарушение не зафиксировал.
– Зачем мне искин. Я и сама зафиксирую.
– Эм…
– Начнём сначала, – я подавила улыбку. Сбитый с толку громила выглядел крайне забавно. – Здравствуйте. Я ваш шериф.
– Женщина? – здоровяк перевёл недоумевающий взгляд на синекожего.
– Точно… девка, – кивнул тот и попятился в коридор.
– Катастрофа… – тяжело опёрся спиной о стену гигант.
ГЛАВА 3. Никаких проблем
Я уже не слишком удивилась такой реакции. Махровый шовинизм, якобы давно изжитый прогрессивным сообществом индивидов Кольца, встречался мне и раньше. Правда, на моей родной планете его уже не осмеливались демонстрировать столь явно. Всё-таки минус двадцать балов социального рейтинга – это неприятно. Тут же за рейтинг совсем не переживали. Я даже засомневалась, а работает ли это обновление на станции вообще. Но быстро отмела такую крамольную мысль. Социальный рейтинг – основа нашего сообщества, одна из базовых величин индивидуального номера. Без него эта затрёпанная станция вообще не попала бы под юрисдикцию Кольца и уж точно не получила бы своего шерифа.
– Викуар, – холодно попросила я. – Наведите порядок в приёмной. И, ради Вселенной, не пробуйте этот омлет. Это не переварит даже боссарианин.
– Да, шеф! – помощничек с таким рвением бросился исполнять моё указание, что восхитились бы даже кураторы из академии Глобал-полиции.
«Вот что значит, когда приказ совпадает с личными желаниями, – усмехнулась я про себя и перевела взгляд с опустевшего дверного проёма на гиганта. – А теперь с этим монстром разберёмся…»
– Проходите, садитесь. Считыватель индивидуального кода слева.
Гигант сморгнул и недоуменно уставился на меня, словно только что заметил.
– Не стесняйтесь, – я постаралась улыбнуться как можно более дружелюбно. – Глобал-полиция обязательно вам поможет. Итак, в чём состоит катастрофа?
– Судя по всему, в твоём появлении, – буркнул он, но на стул напротив стола всё-таки сел.
– О! Вы решили сделать добровольное признание? – хмыкнула я. – Отлично. Добровольное признание является обязанностью каждого гражданина Кольца.
– Какое ещё признание?!
– Ну как же. Кто ещё, кроме преступника, может считать катастрофой появление в обозримом пространстве шерифа?
– Добропорядочный гражданин, который очень рассчитывал на появление этого самого шерифа, – в тон мне отозвался гигант. – А получил вас!
– И чем я вас не устраиваю? – вздёрнула бровь я. – Неужели незаметно, что система признала мой статус незамедлительно.
– Система, может, и признала. А с людьми что делать будете?
– Всё, что прописано в кодексе Глобал-полиции, – я опять заставила себя улыбнуться. – Защищать, направлять и воспитывать.
– Особенно перспектива воспитания вдохновляет, – скривился громила. – Вас не смущает, что мы тут уже переросли короткие штанишки?
– Закону без разницы, какой длины штанишки спускать, если кого-то требуется отшлёпать, – парировала я.
Разговор мне всё больше не нравился. По уверенному поведению посетителя и трусливым взглядам Викуара я уже поняла, что громила далеко не последний человек на этой станции. Как минимум негласный лидер, от недооценки которых нас настойчиво предостерегали ещё в академии Глобал-полиции.
Я как бы мимоходом ткнула в вирт-окно, отправляя команду считать индкод гостя.
Перед мысленным взором вопреки моей воле уже замелькали соблазнительные картинки: арестованный главарь шайки нелегальных шахтёров, накрытая ячейка сепаратистов и ещё десяток вариантов, таких же противозаконных и полезных для моей карьеры.
«Хотя лучше бы сепаратисты… За них я сразу капитана получу… То-то Давид удивится», – размечталась я, под прикрытием столешницы отстёгивая от бедра плоский парализатор.
Радужные мечты отразились на лице предвкушающей ухмылкой.
– Что вы на меня так смотрите, будто съесть хотите? – приподнял бровь громила. – Ролевые игры не по моей части.
– Ну что вы, – я отвесила себе мысленную оплеуху и постаралась изобразить дружелюбие. – Какие игры? Искренне хочу помочь. Давайте всё-таки начнём с индивидуального номера. Считыватель слева.
– Ну, давайте начнём, – непонятно чему усмехнулся гигант и приложил запястье к считывателю.
Мой комм наконец пискнул, принимая вожделенные данные, и по плоскости вирт-окна побежали строчки.
«Это стоило предвидеть, – проворчала я про себя. – Какое бесконтактное соединение? Хорошо хоть сам считыватель есть. Ну, кто у нас тут?»
Громила терпеливо ждал, с прищуром наблюдая за моими действиями. Хотя что ему там было видно сквозь одностороннее вирт-окно, не представляю. Инд-номер оказался раза в два длиннее, чем мой собственный. Вообразив длинный список штрафов и сроков, я поспешно тукнула в расшифровку.
Увы, из ожидаемого я увидела только низкий социальный рейтинг. Индивид явно обладал бунтарским характером и почти пять лет балансировал на грани благонадёжности. Тут тебе минусы и за нецензурщину, и за перерасход ресурсов вроде воды, и за устаревшие склонности. Четыре года назад он даже умудрился нырнуть в красную зону за вмешательство в работу Глобалворка. Правда, быстро выправился. Жадно посмотрев на длинный буквенный код этого события, я пообещала себе обязательно почитать, что же он такое вытворил. Но сейчас явно было не до этого, и я свернула расшифровку социального рейтинга, быстро просматривая прочие вкладки.
А вот тут меня поджидал сюрприз, и не один.
Для начала индивид Юрий Мыслов оказался пришлым. Он родился в какой-то искинами забытой дыре за пределами прогрессивного Кольца. Но к тридцати годам умудрился получить статус Героя Содружества и гражданство. «Планету какую-то спас, что ли? – удивилась я. Гражданство в Кольце раздавали очень и очень неохотно, а дикарям с окраин Галактики тем более. – Ладно, на досуге разберёмся».
Второй сюрприз поджидал во вкладке «Актуальная позиция». Громила был ни много ни мало владельцем этой проклятой станции и её же официальным начальником. Розовые перспективы быстренько прыгнуть по карьерной лестнице с печальным звоном лопнули как мыльный пузырь.
Я разочарованно смахнула с вирт-окна раскладку и подняла голову. И как на стену натолкнулась на насмешливый взгляд серых глаз: На мгновенье показалось, что громила видит меня насквозь и смеётся над моим разочарованием.
– Ну что? Познакомились? – хмыкнул он. – Максима Легранж, шериф первой категории с допусками седьмого уровня, что бы это ни значило.
– Допуски седьмой категории это значит, – огрызнулась я. – И, пожалуйста, Макс, Макс Легранж.
– Разумно, – медленно кивнул он. – Максима – это как-то… На псевдоним стриптизёрши смахивает.
– Что-о?! – возмутилась я. – Это просто несистемное имя! У меня были старомодные родители!
– Да… А я-то думал…
– Меньше думайте! Для этого существуют искины.
– Как я люблю Кольцо… – закатил глаза этот нахал.
Как-то слишком театрально закатил, неудивительно, что я в его искренность не поверила и огрызнулась:
– По вашему социальному рейтингу этого не скажешь.
Мыслов сморгнул и недоуменно посмотрел на меня. В его понимании я явно сморозила какую-то глупость. Но какую именно, хоть убей, не понимала, и от того разозлилась ещё больше.
– Социальный рейтинг – отражение вашего отношения. Если вы любите Кольцо, вам стоит больше внимания уделять его основным ценностям. Таким, как осознанное потребление, чистота речи и прочее. Ну что вы так смотрите? Всё это вы могли бы прочитать в приветственной брошюре гражданина начального уровня. Вам не могли не вручить такую. И если вы любите Кольцо…
– Это был сарказм… – медленно протянул он.
Я почувствовала себя идиоткой, и кончики ушей запылали от стыда и злости.
– Ах, так… Значит, не любите?
– Я этого не говорил, – он явно спохватился. Серые глаза сузились и искрились напряжением, как лопнувшая проводка. – Здесь у нас фронтир. Много специфических выражений и нюансов, понятных только местным.
– И ваша обязанность как начальника этой станции искоренять подобную специфику, – отрезала я.
Спец-искин моего комма прогнал ситуацию через программу лояльности и выдал рекомендацию на понижение социального рейтинга индивида сразу на десять пунктов. Я привычно развернула нужную вкладку и уже занесла палец над счётчиком, но всё же остановилась. Десять пунктов вгоняли громилу в красную зону. Не самое приятное событие даже для простого гражданина, что уж говорить о целом начальнике космической станции.
«Ладно… Не будем торопиться. Это всё-таки первый день, да и отвыкли тут от такого понятия, как неотвратимость наказания», – неожиданно даже для себя самой решила я и вместо десяти пунктов сбросила всего один.
Юрий вздрогнул, и его взгляд на секунду расфокусировался.
«Получил уведомление о понижении рейтинга, – догадалась я. – Лишь бы благодарить за понимание не начал, а то за такое могут мне самой рейтинг понизить, если попасть под выборочную проверку нормального искина».
К моему удивлению, никакой благодарности не последовало. Мало того, Мыслов ещё и глянул на меня с такой ненавистью, что по спине пополз холодок.
– Ну ты и… – он скрипнул зубами и закончил явно не так, как собирался, – шер-риф…
– Именно, – с деланным спокойствием кивнула я, понимая, что прямо сейчас разобраться с местными вывертами мне не удастся. – А теперь давайте перейдём к причине вашего посещения. Какие у вас проблемы?
– Никаких проблем. Просто зашёл познакомиться с долгожданным шерифом, – Мыслов справился с раздражением очень быстро.
– В этом нет никакой необходимости. Обмена инд-кодами в сети вполне достаточно, – ступив на привычную почву, я сразу почувствовала себя увереннее. – На такой маленькой станции мы ещё успеем друг другу надоесть.
– Ещё успеем. Мне вы и так уже… кхм… Не надоели.
Не сдержавшись, я усмехнулась:
– Очень сильно в этом сомневаюсь. Мало того, испытываю к вам нечто подобное.
– Так за чем же дело стало? – Мыслов, подавшись вперёд, положил локти на край стола, и столешница жалобно скрипнула. – Хотите, оплачу вам обратный перелёт? Откуда вас сюда принес… к-хе… Привезли.
– Меня не привезли, я сама прилетела. И вижу, что очень не зря. Шериф здесь явно необходим.
– Ну конечно же! Как можно без шерифа! Тут я с вами совершенно согласен, – охотно закивал он.
– Серьёзно, или опять сарказм? – недоверчиво приподняла бровь я.
– Ну конечно, серьёзно! Вакансия уже второй год как заявлена. Но, видите ли, в чем дело, дорогая Максима…
– Шериф Легранж, – поправила я.
– Дорогой шериф Легранж, – покладисто поправился этот… этот…
Я закусила губу. Вот чувствую, что гад издевается. А сделать ничего не могу. Сообщать, что я ему не «дорогая», как-то глупо – отмажется и дурой выставит именно меня. Зарплату-то мне он из своего кармана платить будет. И весьма неплохую. Ставка лейтенанта, да ещё с полным списком допусков, спишется автоматически, и я для этого громилы стану не просто дорогим, а очень дорогим шерифом.
Но самое неприятное, что мне самой начала нравится эта двусмысленная пикировка! А вот это было совсем уж пакостно. Некогда, ещё в академии, мне пришлось постараться, чтобы отвыкнуть от подростковых замашек вроде дурацки шуточек, розыгрышей и прочей ерунды, недостойной лейтенанта Глобал-полиции. А тут такой соблазн.
«Надо будет психокоррекцию запустить, – с неудовольствием подумала я. – Этот дикарь будит во мне самые низменные инстинкты – рискую уронить честь представителя власти!»
Не дождавшись от меня возражений, Мыслов то ли удовлетворённо, то ли разочарованно кивнул каким-то своим мыслям и продолжил:
– Поймите, шериф. У нас тут фронтир – особая специфика. Шахтёры неделями болтаются в космосе, где могут полагаться лишь на самих себя. Дичают, так сказать. Им даже положительный социальный рейтинг, в общем-то, до лампочки…
«До лампочки – это как? Вроде как «до потолка», то есть самый высокий? Зачем? – слегка растерялась от непривычных сравнений я, и тут же, опомнившись, отвесила себе мысленную оплеуху. – То есть как это зачем?! Всем нормальным людям нужен высокий социальный рейтинг! А мне точно необходима психокоррекция! Что за дикие мысли?»
– Они дерутся, ругаются и употребляют… Эм-м… Ну, в общем, несколько далеки от понятия «идеальный гражданин». К тому же у нас тут бывают и представители других объединений. Не только Кольца. Фронтир всё-таки.
– И? Именно для этого я сюда и прилетела. Чтобы не дрались, не ругались и не употребляли… Что они там употребляют?
– И как вы собираетесь этого добиться? – криво усмехнулся он. – Чтобы привести некоторых в чувство, социального рейтинга и метки шерифа не хватит.
– Разрешение на применения физического воздействия у меня есть, если вы об этом, – скривилась я.
– Вам понадобятся пудовые кулаки, а не строчки в личном деле, – покачал головой Мыслов, – чтобы поддерживать здесь подобие порядка.
– Вы отстали от жизни лет этак на пару тысяч, – скривилась я и положила на стол между нами станер. – Это прекрасно заменяет кулаки. И разрешение на его применение у меня тоже есть.
– И сколько в нём зарядов? Пять? Десять? А дальше? Да пойми ты, дурёха…
– Выбирайте выражения, индивид Мыслов! – рявкнула я. – Вы всё-таки с представителем власти разговариваете, а не с милой вашему сердцу стриптизёршей!
– Тьфу ты! – откинулся на спинку кресла он. – Да при чём тут стриптизёрша?! Тебе тут кто-нибудь сдуру бока намнёт, а отдуваться мне придётся. Давай я тебе оплачу обратный билет? Через неделю мимо будет круизный лайнер пролетать, на нём и отправишься. Хочешь каюту первого класса?
– У вас так много лишних кредитов?
– Немного, но ради того, чтобы от тебя… То есть, чтобы тебе угодить – найду. Ну так как, хочешь?
– Не хочу, – отрезала я. – Нравится вам это или нет, Мыслов, но я уже шериф этой станции!
– Не морочь мне голову, я прекрасно знаю, что в течение недели ты можешь отказаться от этой должности.
– И не подумаю!
– Но почему?! На кой тебе это? Космоопер пересмотрела? Романтики фронтира захотелось? Так нет тут ничего романтичного, кроме толпы потных, усталых и злых мужиков.
– Не вижу ничего романтичного в подобной толпе.
– Тогда в чём проблема? Билет…
– У меня нет проблем. Я на своём рабочем месте. Моя квалификация ему соответствует. А вот вы, Мыслов, всё больше меня смущаете. Почему вы так стараетесь снова оставить эту станцию без шерифа? О незаконных делах заботитесь?
– Да о тебе я забочусь, дурёха! – побагровел гигант.
– Благодарю, не нуждаюсь.
– Тьфу ты! Да как ты не поймёшь, что…
Но что я там должна была понять, я так и не узнала. Зашипела пневматика двери, и Мыслов умолк на полуслове. В комнату ввалился Викуар и, не удостоив меня даже взглядом, бросился к Мыслову.
– Босс, ты чего комм блокнул?! Там…
Я кашлянула.
– Эм… – помощничек наконец соизволил вспомнить о непосредственном начальстве и перевёл взгляд на меня. – Шеф… Там…
– Да что ты мямлишь?! – рявкнул Мыслов. – Говори толком! Что? Где?
Алые глаза разъехались в стороны, словно бедолага не мог решить, на кого смотреть и кому докладывать. Боссарианин тряхнул головой и уставился на стену точно между нами.
– Начальство, там парни в баре сцепились. Стриптизёршу делят.
– Так нет же никакой стриптизёрши, – удивилась я.
– Так она же тут, – в один голос со мной ляпнул Мыслов.
– Я не… – с гневом начала было я, но тот уже понял свою ошибку и поспешно замахал руками.
– Я имел в виду, что на станции только вы! Где они взяли стриптизёршу?
– Они до наличия пока не дошли. Наверное… – неуверенно отозвался Викуар. – Хотя…
– Балбес… – ругнулся Мыслов и, сжимая действительно здоровенные кулаки, поднялся на ноги.
– Босс, а шеф? – осторожно напомнил боссарианин, пока я с возрастающим раздражением наблюдала за этим самоуправством, гадая, как далеко оно может зайти.
– Да куда ей… – отмахнулся гигант и вдруг бросил в мою сторону странный взгляд и расплылся в пакостной улыбке. – Хотя… Хотя что это я? – он плюхнулся обратно на стул. – Извините, привычка. Ваш выход, шер-риф…
ГЛАВА 4. Романтик фронтира
Я чувствовала какой-то подвох, но понять, в чём именно он состоит, даже не пыталась. Слишком много неучтённых факторов на этой странной станции, словно вынырнувшей из какой-то древней космооперы, о которых я пока даже понятия не имею. С каждой новой минутой, с каждым новым словом окружающих я ловила всё больше флешбеков именно из этой области, а она у меня была очень и очень просторная.
Дело в том, что полтора года назад мы с Давидом накрыли большой подпольный кинозал. Некий хитрец натаскал откуда-то старых записей чуть ли не тысячелетней давности и показывал их таким же ценителям за полновесные кредиты. Разумеется, о налогах и разрешениях он и не подумал. В силу возраста на носителях не было не только лицензионных меток, но и допусков Глобалворка. Этакие несуществующие в цифровом пространстве фильмы, музыка и прочие развлекалочки. Большинство даже смотреть без специальных вирт-очков было невозможно, потому что три-де разрешение там было весьма относительным.
Оказалось, что искин отсортировать информацию по степени вредоносности не способен. Для этого каждую запись пришлось бы оцифровывать в нормальном современном формате. Это было долго, дорого и совершенно нерационально. В результате задание «на отсмотр» выдали нашему опорному пункту. Я ещё посмеялась тогда, мол, сами нарыли пакость, сами её и смотрите.
Но, погрузившись в старые файлы, я неожиданно увлеклась. Было в этих непривычных, часто повторяющихся сюжетах что-то притягательное, настоящее, правильное. Хотя в этом я не призналась бы даже на глубокой психокоррекции, потому что прекрасно понимала – лейтенант Глобал-полиции так думать не должен.
И вот здесь, на этой всеми искинами забытой станции сквозь вонь старья и нерациональности на меня повеяло именно тем ароматом, ароматом жизни без Глобалворка, вездесущих стрелок и искинов.
Я подошла к знакомой обшарпанной двери и волей-неволей отогнала неуместные размышления. Даже запертая створка не могла сдержать шум от гудевшей за ней толпы. Очень, кстати, характерный шум, разбавленный невнятными, но очень злыми выкриками и резким треском.
«Ну что… – встряхнулась я. – Всё как в старых фильмах. То есть, тьфу! Всё как в инструкциях из категории Зет: массовые беспорядки в закрытых помещениях».
Положив ладонь на рукоять станера, я толкнула створку и вошла в пропахший потом и прочими неприятными вещами зал.
Потасовка ещё не началась, но это дурное дело явно было не за горами. Кто-то орал, задиристо напирая широкой грудью на противника, кто-то закатывал рукава, а некоторые, те, которые предусмотрительнее, даже откручивали металлические ножки от высоких барных стульев.
– Напоминаю посетителям, что порча имущества, принадлежащего бару, будет включена в счёт нарушителей в десятикратном размере, – мерно бубнил над всем этим бардаком слабенький местный искин. Причём голограмма, невпопад открывающая рот за стойкой, изображала грудастую девицу, а голос почему-то был мужским.
«Кто-то уже успел покорёжить управляющий контур? – машинально удивилась я. – Или подобная рассинхронизация здесь – нормальное дело? Если так, то неудивительно, что мужики от любой искры вспыхивают. Помнится, в том старом фильме… Да что ж такое-то?!»
Я зло тряхнула головой и рявкнула:
– Унялись все!
Ага. Так они и послушались. В мою сторону повернулись две-три головы из наличных двух десятков, и те ничегошеньки не рассмотрели за чужими спинами.
«Что ж, – с долей меланхолии кивнула сама себе я. – Будем считать, что законное предупреждение они получили, и действуем по инструкции».
Инструкций у меня хватало на все случаи жизни. Недаром в академии все возможные и невозможные события, вплоть до десанта на планету враждебных иных, отрабатывали на виртуальных тренажёрах. Разумеется, с реальным опытом всё обстояло не так радужно. Откуда ему взяться, реальному, если действительно нарушать общественный порядок на моей родной планете осмеливались лишь редкие пьяницы и коты. А уж в настоящую драку и вовсе вступали только хвостатые. И я не про двуногих дебоширов сейчас. Парочку шрамов, заработанных на службе, которыми я втайне очень гордилась, подарили мне именно эти комки меха! Но здесь кошек не наблюдалось, потому я чувствовала себя гораздо увереннее.
Пожалев, что не успела переодеться в служебный комбез со встроенным усилителем звука, сиреной и прочими прелестями, я крутнула большим пальцем колёсико настройки станера и выпустила заряд в потолок. Прямо в длинную вакуумную лампу. Выстрел был бесшумным, а вот лампа лопнула с громовым треском, осыпав дебоширов искрами и мелким крошевом обгорелого пластика.
Народ завертел головами и, наконец заметив меня, застыл.
– Теперь вы готовы слушать? – уточнила я, помогая найти верное направление самым несообразительным. И, не дожидаясь, пока кому-то придёт в голову «гениальная» идея опять объявить меня стриптезёршей, коснулась двумя пальцами виска. – Здравствуйте. Я ваш шериф.
«Что-то эта фраза уже начинает мне надоедать. И звучит как-то не очень», – мелькнула дурацкая мысль, пока я обводила суровым взглядом ошалевшую толпу. Ну, я надеюсь, что всё-таки суровым, а не затравленным. Только сейчас мне пришло в голову, что в зале штук двадцать мужиков, каждый из которых вдвое меня шире и раза в три тяжелее. А зарядов в станере и правда только десять. Точнее, уже девять.
– Чё, реально? – вперёд выдвинулся щербатый громила, габаритами сильно смахивающий на лохматую гориллу, которую я однажды видела на голограмме в музее естественной истории.
– У вас есть сомнения? – приподняла бровь я, понимая, что мне не простят и капли намёка на неуверенность. Для такого озарения даже инструкции не требовались, и так всё было ясно.
– А как же, – осклабился громила. – Шериф нам без надобности, а вот девки у шеста не хватает, да, парни? Поможем красотке принять верное решение?
Я ещё позволила парочке идиотов выкрикнуть радостное «да». А потом подняла станер.
***
С меткостью у меня проблем никогда не возникало. Это кошаки вёрткие, как неучтённый метеорит. Но здесь, как уже было сказано, хвостатые дебоширы если и встречались, то к кошачьему племени не относились. Минуту спустя в воздухе приторно пахло озоном, толпа крикунов скромно сгрудилась у стойки, а на полу лежали три тела без признаков интеллекта на лицах.
– Попробуем ещё раз, – кивнула я в полной тишине и повторила уже обрыдшую фразу. – Здравствуйте. Я ваш шериф. Какие-то проблемы?
– Да не…
– Не, не…
– Никаких проблем…
Некоторые загомонили сразу. Другие сверлили меня мрачными взглядами. А кое-кто всё ещё с преувеличенным вниманием рассматривал
