Курьерская служба доставки "Всадницы Апокалипсиса". Виктория Серебрянская

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Аристократка и герцогская дочь — ведьма? Это скандал! Но еще больший скандал случился, когда я сбежала с собственной свадьбы верхом на метле. А дальше все как по канонам: изгнание из дома, лишение всего, в том числе и наследства. Вот только папочка не знает самого главного: его дочери больше нет! А в теле Элен теперь живу я, Елена Максимовна Ухватова. И я сумею прожить и без папочки. Нужно только избавиться от этого странного типа, постоянно путающегося у меня под ногами. Впрочем, главный скандал еще был впереди: а вам разве ведьма на метле пакет не доставляла?

ПРОЛОГ

Все происходящее походило на фарс. Торжественные лица гостей и ехидные смешки за спиной. Постная мина отца. И скучающий храмовник, которому все давно обрыдло.

   Под вуалью было жарко. И невыносимо воняло парфюмом жениха. Словно тот вымочил в нем свой свадебный фрак. Я сморщила нос в попытке сдержать чих. Наверное, уже в тысячный раз. И с неудовольствием покосилась на старшего храмовника, с преувеличенно-раздутым чувством собственной важности неторопливо ведущего обряд. Неужели его не беспокоит этот ужасный, навязчивый запах лаванды, смешанной с сандалом?

   Храмовник будто почувствовал мой взгляд из-под густой вуали. На мгновение запнулся, читая проповедь о том, какой я должна стать послушной и покорной воле мужа, а потом раздраженно скривился. Ему не нравилось происходящее. Даже несмотря на то, что храму угодно запечатывание ведьминской силы. А именно это он и должен будет проделать со мной по завершении обряда венчания. Я невольно содрогнулась. Как я до этого дошла? Как могла согласиться отказаться от части себя? А очень просто.

   Мне с детства талдычили все вокруг, что я обязана заботиться о чистоте родового имени. На герб старинного рода по моей вине и так уже легло темное пятно – я посмела родиться ведьмой. Но в моих силах все искупить. Я должна стать леди, достойной зваться дочерью герцога Бедфорда. И я старалась изо всех сил. Но родовое гнездо буквально душило меня.

   Второй скандал почти случился, когда оказалось, что все ведьмы проходят инициацию. На меня снова начали давить, чтобы я отказалась от обряда. Но я заупрямилась. Без инициации оставался риск, что моя же собственная сила и сожжет меня. Я точно знаю, что родители почти на год уехали из страны, когда стало понятно, что инициации не избежать. Но до сих пор за веерами при моем появлении слышались шепотки: родовитые аристократки берегут свою честь до замужества. Порой входят в дом мужа не целованными. А я — уже пользованный товар. И плевать всем этим графинькам и баронессам, что я магичка! Все равно это скандал. Может быть, именно поэтому папенька так долго не мог найти для меня жениха. Целых два года после окончания академии я могла пользоваться частичной свободой. И вот месяц назад в доме появился маркиз Холлс. Тучный, сонный, равнодушный и… старый. Я точно знала, что Холлс старше отца на десять лет. И что он уже дважды вдовец, не имеющий наследника. Известие о том, что я стану следующей маркизой Холлс, стало для меня сродни грому посреди ясного неба.

    — Джермэйн, — вдруг проскрипел храмовник, вырывая меня из водоворота безрадостных мыслей, — имеете ли вы добровольное и искреннее желание соединиться узами брака с этой женщиной?

   Последнее слово храмовник выплюнул с таким презрением, что по рядам приглашенных гостей будто пролетел ветерок. Я подавила в себе желание поежиться и покосилась на своего престарелого жениха. Тот наградил меня неожиданно острым, плотоядным взглядом. И я вдруг поняла, что, каким бы старым ни был маркиз Холлс, у меня очень мало шансов его пережить. По спине, под кружевами венчального платья пробежал могильный холодок, когда мой без пяти минут супруг важно изрек:

    — Да!

   Ответ прозвучал громко. Я могла бы поклясться, что его слышали не только приглашенные в храм, но и зеваки на площади.

   — Элена, — надменно и немного брезгливо обратился ко мне храмовник, — имеете ли вы добровольное и искреннее желание стать супругой этого уважаемого лорда? Хранить ему верность, быть покорной женой?

   Я с отвращением поняла, что храмовник дополнил слова брачной клятвы персонально для меня. Он знал, что я магичка, ведьма. И не упускал случая напомнить мне о том, какой презренный дар живет во мне. И какое одолжение мне делает уважаемый маркиз, беря меня в жены. А храмовник выжидающе смотрел на меня, ожидая ответа.

   В храме вдруг стало так тихо, что мне показалось, я слышу с передней скамьи у меня за спиной, как отец скрипит зубами и еле слышно требует: «Немедленно скажи «Да!»»

    — Ты пойдешь к алтарю с маркизом Холлсом, скажешь «Да», а потом добровольно позволишь запечатать свой дар, ты меня поняла, Элена? — Отец, в домашнем шлафроке, тяжело дыша и опираясь стиснутыми кулаками на стол, смотрел мне в лицо. — Хватит уже позорить наш род! Тебя и так никто не хочет брать в жены! Так что без фокусов! Или, клянусь: я отрекусь от тебя, лишу имени рода, содержания и наследства! Ты меня слышала? Сгинешь в трущобах! Ты обязана сказать «Да!»

   Воспоминания эхом пронеслись у меня в голове. А сердце в груди болезненно сжалось. Наверное, Элена, в конце концов, бы смогла. Сломалась под давлением «любящего» папочки, поступила бы, как должно и как ожидает от нее отец. Вот только я — не она!

   На меня смотрели все. Я чувствовала десятки и десятки чужих взглядов, впившихся в мою спину. По храму уже порхали еще пока едва слышные шепотки. И я представила, как наливается багрянцем от злости лицо отца. Как нервно обмахивается веером мать, злясь на непутевую дочку. Как презрительно кривит рот старший брат. Мол, ну что вы еще ждали от ведьмы? Стало больно. Очень больно. И я послушно открыла рот, чтобы навсегда отказаться от своей сущности. От самой себя. Однако из пересохшего от волнения горла не вылетело ни звука. Я. Не. Элена. И я вполне смогу прожить без титула и богатства!

    — Элена?.. — с недоумением окликнул меня храмовник, начиная понимать, что что-то пошло не так. — Вы…

   Я с отчаянием оглянулась по сторонам. И вдруг, сама того не ожидая, всхлипнула:

    — Не могу…

    — Что-о-о? — взревел за спиной отец. — Ты не посмеешь! Элена, я приказываю!..

   Однако храмовник уже отрицательно качал головой, тем не менее осуждающе поджимая губы. Слава всем богам, что в наше время не венчают без согласия невесты, мелькнуло у меня в голове. И в этот момент я наткнулась на жуткий, жадный и яростный взгляд несостоявшегося жениха.

   Ужас пробрал меня до костей. Причем я сама себе не могла объяснить, чего я так испугалась. Отец угрожал выгнать меня из дому, отречься, лишить содержания, а тут всего лишь взгляд… Теряя голову от ужаса, я подхватила юбки, неприлично оголяя ноги почти до колен, и наплевав на то, что нахожусь в храме, шепнула короткую формулу, вызывая свою метлу. Гости охнули от ужаса, когда над их головами просвистел в бреющем полете любимый транспорт ведьм всех времен и народов.

   Лицо маркиза Холлс перекосилось от ярости, и он прошипел мне сквозь зубы:

    — Элена, не смей! А то пожалеешь!

   Но мне уже было все равно. Я приняла решение и, лихорадочно закручивая вокруг талии юбки, оседлала метлу.

ГЛАВА 1

— Ну ты и отожгла! — уже, кажется, в тысячный раз восхищенно вздохнула за моей спиной Нэлька, моя единственная подруга. Между прочим, именно моя, а не Элены, дочери герцога Бедфорда. Мы начали общаться и подружились уже после того, как я оказалась в теле несчастной Элен. — Весь Данлоу до сих пор гудит!

   От экспрессивных слов подруги усилилась головная боль, терзающая меня вот уже третий день. Я потерла виски и поморщилась, все так же глядя в окно. Вспоминать о собственном импульсивном поступке было неприятно. Отголоски памяти настоящей Элен постоянно с укором напоминали, что это был позор. Публичный и несмываемый. Из-за этого, а еще из-за постоянных усилий отгородиться от угрызений совести, голова болела нещадно. И ничто от этой боли не помогало. Совсем как в той, прошлой жизни, которая все еще иногда снится мне по ночам. Несмотря на то, что я уже более двух лет живу как Элена Оллвей, дочь герцога Бедфорда.

   За окном начинался третий день, как я позорно сбежала с собственной свадьбы верхом на метле, бросив у алтаря престарелого жениха. Два из которых я безвылазно просидела в небольшом, тесном домике, принадлежавшем матери Нэльки — ведьме Амаре, пытаясь примириться с самой собой. Получалось плохо. Но вечно я прятаться не могла. Нужно было выбираться отсюда и решать самые насущные проблемы: во что переодеться, что есть и где жить. Семья Нэльки не была богатой, госпожа Амара сама поднимала троих детей. А сейчас еще я свалилась ей на голову…

    — Что будешь делать теперь? — деловито поинтересовалась шумно прихлебывающая травяной отвар Нэлька, вторя моим невеселым мыслям. — Пойдем вместе пробоваться в аптеку почтенного Мапита?

   В последних словах подруги прозвучал явный скепсис, как она ни старалась его скрыть. И я ее понимала. Во-первых, место было лишь одно. И Нэлька заслужила его по праву. Два года после выпуска из академии она работала как каторжная в лавке травницы рядом с аптекой Мапита, ожидая, когда там освободится место. Мапит платил очень неплохо по меркам ведьм. И таких мест по всей столицы было не больше десятка.

    — Нет, Нэля, — качнула головой я, отлипая, наконец, от окна, за которым уже вовсю сияло осеннее солнце. — Иди сама. Я придумаю что-нибудь еще.

   С этими словами я подошла к столу, присела у застеленного красной клетчатой скатертью круглого столика и налила и себе травяного отвара. Посмотрела на тарелку каши с фруктами, полагавшуюся на завтрак в доме госпожи Амары и с трудом удержалась от гримасы. Кашу я ненавидела еще из той, прошлой жизни. Но теперь выбора не было. И я со вздохом взяла в руки ложку.

    — Доброе утро, дети! — госпожа Амара бесшумно появилась в двери, подошла к столу и, не делая различий между мной и собственной дочерью, по очереди поцеловала нас в темечко. — Ну и ночка выдалась! — выдохнула ведьма, почти падая на стул рядом со мной. — Две роженицы, пятеро работяг, пострадавших в драке на ножах, и ребенок, опрокинувший на себя чан с горячей водой! Я валюсь с ног от усталости!

   Вопреки своему заявлению, мать Нэльки очень бодро налила себе отвара, шумно хлебнула. Подруга вскочила со своего места и бросилась накладывать матери кашу.

    — Спасибо, дорогая, — с улыбкой выдохнула та, когда Нэлька поставила перед ней тарелку. — А вы тут как без меня? Где Тарен?

   Тарен — это младший брат Нэльки. Оболтус, каких свет не видывал. У ведьм в этом мире крайне редко рождались сыновья. А если и рождались, то были обычными людьми. Вот и Тарен не имел даже искры магического дара. Пытался работать то тут, то там, но дольше нескольких месяцев на одном месте не задерживался. Все у него было не так.

    — Купец Першен ищет себе помощника, — скривившись, сообщила матери Нэлька. — Тарен решил, что это место как раз по нему, пошел предлагать свои услуги.

    — Тарен — уже взрослый мальчик, — безмятежно выдохнула госпожа Амара. Но я успела заметить тревогу, мелькнувшую в ее темных глазах. — Если решил, что сумеет, пусть пробуется. А вдруг? Тогда у нас не будет недостатка в деньгах. Извини, деточка, это не в укор тебе! — тут же добавила ведьма, дотянувшись до моей руки и ласково похлопав ладонью по моей кисти. — Живи столько, сколько потребуется! — Но мне все равно стало стыдно.

   Не совладав со своими эмоциями, что, впрочем, и не удивительно для ведьмы, мы все крайне эмоциональны, сбежав с собственной свадьбы в храме, я не придумала ничего лучше, чем заявиться на порог дома подруги верхом на метле и в роскошном свадебном платье. Ни одно из аристократических семейств, знавших Элену, не пустило бы меня в такой ситуации дальше входной двери. А мать Нэльки, не задумываясь, предоставила мне кров, еду и одежду. И пусть это была койка под самой крышей ее небольшого домика, в убогой комнатке со скошенным потолком, скрипучей кроватью, маленьким оконцем и тряпичным половичком, это было лучше, чем ночевать в ночлежке для бедных или вообще где-то под мостом. Так же госпожа Амара совершенно спокойно выделила мне одно из своих платьев, ибо моя подруга отличалась весьма пышными формами и крайне низким ростом. Вся ее одежда была мне очень коротка и широка в груди и на бедрах, которые, на минуточку, находились у меня где-то в районе талии. Амара и сама была не особо высокой. Но все же ее одежда мне подходила больше.

    — Спасибо, госпожа Амара! — с чувством выдохнула я, ощущая, как наворачиваются на глаза слезы. — Я не стесню вас дольше необходимого! Сегодня схожу к отцу за одеждой и буду искать себе работу…

   Я постаралась произнести эти слова с уверенностью. Но горло предательски сжалось. Как отреагирует герцог Бедфорд на мое появление? Отдаст хотя бы что-то из одежды Элен? Или захлопнет дверь у меня перед носом?

   Память Элен подсказывала мне, что городской особняк Бедфордов находился отсюда очень далеко: в центре города, практически рядом с королевским дворцом. Огромный, четырехэтажный, без башенок, эркеров и колон, сложенный из темно-серого камня, он утопал в зелени, окруженный со всех сторон старым парком. Когда Элена была маленькой, она любила гулять в нем, разговаривая с деревьями и кустарником. Уже тогда ее ведьминский дар делал девочку непохожей на остальное чопорное семейство.

   Если бы я собралась идти к отцу пешком, то, скорее всего, топала бы до вечера. Данлоу недаром был столицей королевства. Город был настолько огромен, что делился не просто на кварталы, а на целые районы, по размеру напоминающие города. Поэтому, немного посомневавшись, я решилась лететь туда на метле. Хоть это и был риск. Если отец заметит, может разозлиться и вообще отказаться со мной говорить. Несмотря на то что все та же память подсказывала мне, что среди вещей Элены были и те, что принадлежали девушке лично. Она получила их в наследство от бабушки. Следовательно, по закону отец не имел права меня их лишить. На практике же, если герцог заартачится, доказать свое право на владение ими я смогу лишь через суд. На который у меня нет средств…

   Госпожа Амара не стала разубеждать меня в необходимости поиска работы. Мы с ней обе понимали, что долго я не смогу сидеть на ее шее. Сейчас я жила в комнате Вильки, ее младшей дочери, которая на данный момент находилась в академии. Но через три с половиной месяца наступят каникулы. Вилька вернется домой. А потом еще через два месяца у сестры Нэльки начнется практика, во время которой девушка будет жить дома. Следовательно, у меня не более трех месяцев на решение бытовых проблем… Я поморщилась. Мало.

    — Ты мужественная девочка и большая молодец! — привычно подбодрила меня госпожа Амара, работающая в клинике для бедноты, поглощая кашу с ягодами. — Хочешь, я спрошу целителя Роумена? Может, он и для тебя найдет местечко?

   Я, не задумываясь, отрицательно качнула головой. Больницу, в которой работала мать Нэльки, я знала. Мы с подругой проходили в ней преддипломную практику. Место для меня там точно найдется. Но только добровольного помощника. А им платят всего двенадцать медных монет за смену. Этого и на еду хватит с натяжкой. А мне нужно жилье.

    — Спасибо, госпожа Амара, вы очень добры! — выдохнула я. И не стала врать: — Но пока не нужно. Добровольным помощникам платят очень мало. А на место целителя, даже младшего, меня не возьмут. Так что я попробую поискать себе другое место. Которое позволит снять хотя бы комнату.

   Мать и дочь переглянулись.

    — Эля, — привычно сократив мое имя, Нэлька одарила меня предупреждающим взглядом, — чтобы снять хотя бы комнату, ты должна зарабатывать не менее одной серебрушки. А такое жалование мало кто платит…

   На миг небольшая и уютная комната, в которой мы завтракали, с чистенькими окнами, забранными белыми муслиновыми занавесками с кокетливыми бантами, и обилием живых растений в горшках, показалась мне темной и душной. Память настоящей Элены ненадолго взяла верх с укором шепнула: «Нужно было согласиться. Сейчас бы не ломала голову, где взять денег…». Но в следующий миг я упрямо мотнула головой, избавляясь от наваждения, и решительно отрезала:

    — Я что-нибудь придумаю!

   Нэлька посмотрела на меня с сомнением. Зато госпожа Амара неожиданно поддержала:

    — Правильно, детка! Не стоит опускать руки заранее! — сообщила она мне, подчищая остатки каши с тарелки. — В лечебницу всегда успеешь прийти. Ты правильно решила попробовать найти что-то другое. Ты аристократка, имеешь хорошее воспитание, обучена грамоте и многому другому. Можно попробовать поискать место помощницы или приказчицы в лавке. В первом случае получишь жилье. Во втором — необходимые на аренду деньги. Так что действуй!.. — Мать Нэльки с шумом допила травяной отвар и выдохнула: — Уф! Спасибо, дочка, хорошая каша получилась! А теперь я — спать! Ночью даже на минуточку не получилось сомкнуть глаз, устала…

   Госпожа Амара ушла наверх отдыхать. А мы с Нэлькой в четыре руки быстро прибрали со стола и помыли посуду. Работали молча. Подруга нервничала из-за первого рабочего дня в аптеке, от которого зависело все. Если она сегодня понравится аптекарю, значит, место ее. Если же нет… От места в лавке травницы Нэлька благоразумно не стала пока отказываться. Но и возвращаться туда не хотела. Тяжелая, неблагодарная и малооплачиваемая работа за два года просто обрыдла подруге. Я же… Я пыталась представить свой визит в дом Бедфордов и беседу с отцом после устроенного мной в храме скандала.

   Когда все было сделано, мы с подругой лихорадочно осмотрели друг друга на предмет непорядка в одежде или прическе, чистоту лица и рук. Потом Нэлька нервно улыбнулась мне:

    — Ну что, Эля, пожелай мне удачи!

   Я порывисто обняла ведьмочку:

    — У тебя все будет хорошо! — выдала с чувством.

   Нэлька, с характерными для ведьм рыжими кудрями, низенькая, с пышными формами, расчувствованно всхлипнула, потом лукаво блеснула зелеными глазами:

    — У тебя тоже! Построй их там так, чтобы эти аристократишки навек запомнили: ведьмы — существа свободные! И независимые! Их нельзя запирать в клетку!

   К счастью, Нэлька не стала ожидать от меня реакции на свой революционный спитч. Вызвала метлу, оседлала ее и улетела покорять аптекаря и аптеку. Я лишь грустно усмехнулась ей вслед:

    — Я ведь тоже аристократка, Анэлия! По крайней мере, Элена ею родилась.

   И вздрогнула, осознав, что ляпнула. Судорожно огляделась по сторонам: не подслушал ли кто? Но соседи госпожи Амары тоже вынуждены были работать с утра и до ночи, чтобы прокормить себя и свои семьи. Свидетелями моего признания оказались лишь пышные кусты мальвы да любопытная сорока, непонятно откуда залетевшая сюда и сейчас разглядывающая меня блестящим глазом со штакетника, огораживающего участок, принадлежавший Амаре. Вздохнув с облегчением, я тоже вызвала метлу, оседлала ее и направилась на запад, в аристократический район.

   Полеты — это было единственным, что хоть как-то примиряло меня с поганым миром, в котором я оказалась по злой шутке судьбы. В полете я была свободна, как птица. Тогда как в остальной жизни существовали сплошные ограничения. Не представляю, как мирилась с ними настоящая Элена. Может, они ее достали до такой степени, что несчастная девчонка решила умереть? Я по сей день не знала, что случилось с дочкой Бедфорда и почему я оказалась в ее теле. Со мной-то все понятно: отвратительный и тяжелейший развод лишил меня в сорок семь лет не только мужа, но и привычного жилья, работы, средств к существованию. Но это недолго расстраивало меня. Прямо на ступеньках суда после заключительного заседания мне стало плохо, и я по скорой угодила в больницу. И уже через день я знала, что у меня неоперабельная опухоль мозга. Это стало шоком. На сутки или что-то около того. А потом я на все махнула рукой. Всю жизнь я старалась быть хорошей женой и матерью, старалась во всем быть опорой и помощью в бизнесе для мужа. Но, видимо, плохо старалась…

   Обнаружив себя в теле юной белокурой Элены, я поначалу решила, что это всего лишь глюки. Но очень быстро поняла, что нет, это реальность. Просто глюки не могут быть такими… неприятными. В них, в глюках, никто не должен меня бить, унижать и подавлять. А я схлопотала пощечину от отца Элены в первый же вечер моего пребывания в этом мире. И неделю просидела взаперти на хлебе и воде. Вот такая она, родительская любовь герцога Бедфорда…

   Неприятные воспоминания сослужили мне хорошую службу: во-первых, я преодолела расстояние от дома госпожи Амары до особняка герцога Бедфорда незаметно для себя и без грамма волнения. Во-вторых, приземлялась в саду и отпускала метлу хладнокровно, словно собиралась выпить чашку травяного отвара. Да и поднималась на крыльцо, чтобы войти в дом бестрепетно. И я никак не могла ожидать, что открыть входную дверь у меня не получится…

    — Что за…

   Я озадаченно уставилась на дверь, которая вообще никак не реагировала на мои попытки ее открыть. Как бы я ни нажимала на ручку, как бы ее ни толкала. Осмотрев все дверное полотнище, украшенное кованными полосами, завитушками и мифическими тварями, названий половины которых не знала, вновь положила руку на вычурную ручку в виде головы грифона и надавила изо всех сил. И только в этот миг заметила неяркое огненно-красное сияние. Сработала родовая защита. Могла бы и догадаться. Папуля все-таки исполнил свою угрозу. Теперь войти в дом я могу на общих основаниях: только если меня впустит кто-то из проживающих в нем.

   Родовая защита в аристократических домах этого мира играла роль магического замка, охранки и сигнализации одновременно. А я за два года неплохо выучила своих новых родственников: деспотичного отца, недалекую и слабовольную мать, полностью подавленную влиянием мужа, и братца, умом пошедшего в мать, а характером — в папочку. Так что мне следовало сообразить, что просто не будет. Разозлившись, я схватила стилизованный под Небесный Молот молоток и принялась изо всех сил колотить в дверь. Да так, что от родовой защиты в разные стороны разлетались злые искры, того и гляди и меня магией долбанет. А по саду волнами расходился грохот.

   Дверь отворилась резко, спустя четыре гулких удара.

   Некоторое время мы с Джеральдом молча изучали друг друга. А потом я опомнилась. Опустила руку, выронила повисший на длинной цепочке молоток и процедила сквозь зубы вместо приветствия:

    — Ну? Чего уставился? Не боись, я не собираюсь возвращаться! Хочу лишь вещи забрать!

   Ситуация складывалась та еще. На нервах я совсем позабыла, как должна себя вести Элена, и заговорила с чопорным дворецким языком Елены Максимовны, которой порой приходилось подстегивать поставщиков крепким словцом. У невозмутимого Джеральда вытянулось лицо.

   Увы, опомнился дворецкий очень быстро. Поджал губы и сухо отрезал:

    — Не велено пускать.

   Чего-то подобного я и ожидала. Пожала плечами:

    — Ну тогда иди сам, собирай мои вещи! А я пока здесь посижу! И не вздумай просто захлопнуть входную дверь и забыть про меня! Я буду барабанить в дверь молотком так, чтобы защита не сработала, но при этом все желающие могли наслаждаться бесплатным концертом! Ты меня понял?

   Намек на очередной скандал не остался непонятым. Джеральд оскорбленно выпрямился до такой степени, что стало казаться, будто он проглотил палку. Не глядя на меня, он отрезал:

    — Ожидайте, я доложу молодому господину!

   Ага, папаньки дома нет, мамочка ничего не решает, остается братец. Ну, с Вильямом я как-нибудь справлюсь. Я надеюсь.

   Ждать пришлось недолго. Всего-то минут пять. Я даже не успела как следует насладиться напоследок видом четырехъярусного фонтана, журчащего в паре метров от крыльца, тщательно постриженными розами элитных сортов, росшими под окнами дома, и густой тенью могучих каштанов, обрамлявших собой подъездную аллею. Городской особняк — это не родовое поместье, здесь подъездная аллея была недлинной. И все желающие с улицы могли заглянуть через кованые ажурные решетки, чтобы полюбоваться на сидящую на ступеньках меня. Может быть, поэтому дворецкий все же рискнул доложить обо мне Вильяму, а тот лично вышел на крыльцо? Чтобы избежать новых сплетен?

    — Выглядишь как бродяжка, — выдал братец вместо приветствия, окинув меня взглядом, стоя на пороге дома. В тени за ним маячил силуэт Джеральда.

    — И тебе не хворать, братец! — беспечно отозвалась я, делая вид, что меня ни капли не задели слова молодого дурака, старательно копирующего поведение отца.

   Поднялась, отряхнула юбку одолженного платья, выжидающе посмотрела Вильяму в лицо. Секунд тридцать мы играли в гляделки, соревнуясь, кто кого переглядит. На большее «братца» не хватило. Я только и успела изучить его помятое, словно с попойки, лицо (раньше Элена, а потом и я снабжали Вильяма настойками от похмелья), второпях приглаженные волосы длиной до мочки уха, небрежно наброшенный камзол. А братец уже дрогнул под моим взглядом и скривился:

    — Чего тебе?

   Не дожидаясь, пока Вильям опомнится достаточно, чтобы снова начать меня оскорблять или и того хуже, приказать вышвырнуть за ворота, я сухо сообщила:

    — Я за вещами. У меня есть вещи, которые принадлежат лично мне. И ты не можешь мне их не отдать, — добавила с легкой ноткой угрозы, — ибо в таком случае я буду добиваться справедливости через суд. Но тогда все кому не лень, будут обсуждать, как Бедфорды присвоили себе чужие тряпки и книги!

   Похоже, Вильяма испугала отнюдь не моя угроза, а перспектива того, что папаша переложит на его плечи ответственность за появление очередных сплетен. Уверена, старый герцог точно знал бы, что для того, чтобы отстоять себя, мне пришлось бы обратиться в суд, на который у меня просто нет средств. Так что все мои угрозы несостоятельны. У Вильяма же оказалась кишка тонка. Он легко мне поверил. Скривился и почти сразу отступил на шаг назад:

    — Проходи!

   Второго приглашения мне не потребовалось. Я легко преодолела расстояние между мной и порогом, и ступила в прохладную тень старого особняка, в котором провела последние два года.

   За прошедшие двое суток здесь вряд ли могло что-то кардинально измениться. Разве что сменились цветы в массивных напольных вазах по бокам от лестницы, ведущей наверх, да исчезли свадебные украшения. Больше я ничего не успела увидеть — Вильям начал подниматься по лестнице, пришлось бежать за ним. С родовой защитой шутки плохи, дразнить братца не стоило. А то отдаст приказ, и магия меня вышвырнет в лучшем случае на подъездную аллею.

   На пороге моей комнаты, служившей мне прибежищем, Вильям ненадолго задержался, перегораживая мне проход и обзор. И я не сразу поняла, что он всего лишь читает заклинание. Сообразила, лишь когда младший Бедфорд отступил в сторону, махнул рукой и криво мне усмехнулся:

    — Заклинание не позволит тебе забрать то, что принадлежит Бедфордам, и чем ты только пользовалась. Сможешь забрать лишь то, что принадлежит лично тебе. Поняла? — Я немного очумело кивнула. А братец добавил, широко и сладко зевнув: — Сундук можешь взять этот! — Он ткнул пальцем в деревянный простенький сундучок, я его раньше никогда не видела. Наверное, принадлежал кому-то из слуг. — Когда закончишь, позовешь Джеральда, он тебя проведет.

   Потеряв всякий интерес ко мне, Вильям вышел из комнаты, по дороге чувствительно зацепив меня плечом. Так, что я отлетела спиной на стену. Уверена, гаденыш сделал это нарочно. Разозлившись, я пробормотала простенькое проклятие, глядя ему вслед. На такие проклятия защита никогда не реагировала, ибо вреда они никому особого не причиняли. Но были крайне подлыми. Например, сейчас я прокляла Вильяма тем, что каждый раз, когда он обидит девушку, независимо от сословия, братец будет сутки икать. И ни один маг не поможет от икотки избавиться. Я редко пользовалась проклятиями. Даже простые, при чрезмерном их использовании, влияли на ауру проклинающего. Но сейчас Вильям меня просто достал.

   Оставшись одна, я первым делом протянула руку и цапнула с туалетного столика шкатулку. Не ту, опутанную родовой защитой, в которой хранились фамильные драгоценности, которые Элене разрешалось носить. А попроще, деревянную. Но с секретом. Шкатулка спокойно далась мне в руки. И я хищно ухмыльнулась. Братец, ты ошибся, решив, что в моих личных вещах нет ничего, что могло бы помочь мне выжить без покровительства папочки!

   Настоящая Элена не особо интересовалась книгами. Довольствовалась тем, что можно взять в семейной или академической библиотеках. Это уже я, будучи в ее теле, накупила различных магических книг.

   Вообще, насколько я смогла понять, девушке тоже в немалой степени досталась характерная черта матери — слабоволие. Если бы не ведьминский дар, отец, скорее всего, давно и успешно подавил бы и ее тоже, подчинив своим желаниям и планам. Лишь благодаря дару Элена сумела отстоять свое право на учебу. Но вряд ли бы решилась пройти инициацию. А может, она пыталась доказать отцу необходимость этого шага, но тот ее ударил и нечаянно убил. После чего в теле Элены оказалась я. И, разобравшись, что к чему, без тени сомнения пошла на обряд.

   Складывая на дно сундука свои сокровища в тяжелых обложках, я вспоминала свои первые дни в этом доме и академии. Порой меня спасало то, что я очень любила книги и фильмы про Анжелику и короля-солнце. Порой то, что водила дочь в драмкружок. Но случалось и ошибаться. Когда я осознала и приняла произошедшее, поняла, что назад пути нет, чтобы минимизировать эти ошибки, тайком от всех изучала этикет, тренировалась кланяться. И избегала садиться за один стол с «отцом». Герцог орлиным взором мгновенно замечал малейшие мои промахи.

   Проще всего было с «матерью». Будучи весьма недалекой, интересующейся лишь драгоценностями, нарядами и балами, маменька сама придумала подходящую отмазку для моего поведения: мол, я специально так поступала, чтобы позлить отца. И без устали указывала мне на мои ошибки. Благодаря маменьке Элены я довольно быстро, примерно за месяц, освоила застольный этикет, в котором безнадежно путалась. А потом наступила инициация…

   Я порозовела от воспоминаний, закончив с книгами и шкатулкой, перебралась в гардеробную. Предстояло понять, что из этого вороха нарядных, пышных тряпок, я смогу забрать. Или что следует брать, а что лучше без сожалений оставить здесь.

   Для меня оказалось шоком узнать, что инициация ведьмы происходит во время близости с мужчиной. Нет, Елена Максимовна девственницей не была. Мужским телом меня нельзя было напугать. После замужества, рождения дочери и сына, и непринужденного бесстыдства Земли. Это настоящая Элена во мне обмирала от ужаса при мысли, что придется довериться незнакомцу. И все же я на этот шаг пошла. Он был необходим, чтобы окончательно стабилизировать мой дар. Да и позлить папочку мне тоже хотелось.

   Большинство ведьмочек проходили инициацию со знакомыми парнями, чаще всего с однокашниками с боевого факультета. Боевики, зная про такую особенность ведьмочек, заранее искали себе среди них подруг. Но были и такие ведьмочки, которые предпочитали проходить инициацию с незнакомцами, которых видели лишь несколько часов во время обряда. Считалось, что если провести свою первую ночь с сильным магом, то и ведьма будет очень сильной. На самом деле, скорее всего, это могло повлиять лишь на силу дочери такой ведьмочки, если бы она вдруг понесла во время обряда. Но такое случалось крайне редко. Так что, как правило, на подобный шаг решались лишь самые отчаянные. Решилась и я. Меня полностью устраивало то, что и я, и мой партнер будем в масках и в будущем, даже если и повстречаемся, друг друга не сможем узнать. В одежде это было невозможно однозначно. Вот если мы снова окажемся в одной постели…

   Я задумалась настолько глубоко, что не услышала, как в комнату кто-то вошел. И осознала, что стою столбом, прижав к груди ворох каких-то тряпок, лишь когда услышала за спиной:

    — Леди Элена! Вы здесь!..

   Тряпки, оказавшиеся платьем, полетели на пол. А я порывисто обернулась и крепко обняла свою горничную и подругу:

    — Лора! Как ты? Тебя не обижают?

   Служанка крепко стиснула меня в несколько неуклюжих, но очень искренних объятиях:

    — Все хорошо, миледи, — выдохнула она мне куда-то в волосы. — Ее светлость взяла меня к себе. — Помолчала немного и добавила: — Но лучше бы вы оставались моей госпожой и дальше!..

   Меня укусила совесть. Лора с самых ранних лет была подружкой, если так только можно сказать, Элены. Потихоньку от всех таскала своей маленькой госпоже конфеты и фрукты из сада, играла с ней, утешала и вытирала слезы Элене, когда та рыдала, в очередной раз обиженная отцом. Когда девочки подросли, герцогиня, видя такую привязанность, отдала приказ подготовить Лору в горничные для своей дочери. Позднее, уже когда я заняла тело Элены, Лоре пришлось прикрывать мои промахи. Я никак не объясняла горничной разницу в поведении настоящей Элен и себя, девушка сама себе что-то придумала. Эту тему мы, не сговариваясь, обходили стороной.

    — Увы!.. — мне на глаза невольно навернулись слезы. И я поспешила их смахнуть. — Герцог лишил меня наследства и имени, теперь я никто и никакого отношения к семейству Бедфорд не имею. Вот, пришла личные вещи забрать. — И, спохватившись, что уже и так потеряла слишком много времени, торопливо добавила: — Нужно ускориться, пока герцога нет дома, не хочу с ним сталкиваться!

   На самом деле я опасалась, что папаша Элены попросту отберет у меня и то немногое, что я могла забрать. Поэтому я рассчитывала исчезнуть отсюда до его возвращения.

    — Я вам помогу, моя госпожа! — решительно сверкнула глазами Лора.

   Думала я не более пары секунд. Да, отбирать вещи должна я сама. Лишь на меня действует заклинание принадлежности. Но Лора вполне может помочь паковать. У нее это даже должно лучше получиться.

    — Давай! — тряхнула я головой. — Я перебираю вещи, ты складываешь!

   Вообще, как оказалось, с этим заклинанием Вильям переиграл сам себя. Перебирая одежду, я поняла, что могу забрать почти все: в руки не давалось лишь то, что я ни разу не надевала. Остальную одежду и обувь заклинание распознавало как мою личную собственность. Я ухмыльнулась. Не знаю, как я это все буду отсюда увозить, и где буду хранить, но отказываться ни от чего не стану. Даже если не смогу носить, продам! Будут лишние монеты.

   Работали молча и быстро. В сундук, помимо драгоценных книг и шкатулки, полетела обувь и кое-какие предметы гигиены. Что смогла взять в руки. Платья и белье увязали в огромный тюк. К моему огромному огорчению, я не смогла взять из дому ни простынки, ни подушки. Все это придется покупать. И я пока не понимала как.

   Когда закончили паковать, и я обозрела получившееся безобразие, вздохнула:

    — Я сюда на метле прилетела. А это как тащить? Грузоподъемность у моего транспорта ограничена мною, — пошутила неловко. Но Лора шутки не поняла:

    — Не волнуйтесь, миледи! Джон сейчас едет в город за заказами герцогини. Вполне может завезти вещи туда, куда скажете! Он шустрый малый! Никто ничего и не заметит, вот увидите!

   Я покачала головой:

    — Лора, у него будут неприятности, если герцог Бедфорд прознает, что он мне помог.

   Джон, один из младших кучеров, служивших герцогской семье, был влюблен в мою камеристку, я это знала. И если бы Лора его попросила, то рискнул бы сунуться и к черту в зубы ради кокетки. Вот только ему и так доверяли лишь поездки на закупку продуктов и по поручениям герцогини. Если поймают за помощью мне, то не только управлять парадной каретой Бедфордов, вообще работать на герцогское семейство Джон больше не будет. А я знала, что заветной мечтой кучера было проехаться по центральным улицам Данлоу в лихо заломленном лаковом цилиндре, который надевали кучера, управляющие парадными выездами Бедфордов.

    — Я все решу! — упрямо заявила камеристка, сверкая глазами. А потом, уже почти на пороге комнаты, обернулась: — Леди Элена, — выражение ее хорошенького личика вдруг стало просительным, — а может, вы и меня с собой заберете?

ГЛАВА 2

— Не могу, Лора, прости! — Горло перехватило от неожиданно нахлынувших чувств, получилось, что я почти всхлипнула. — Сама живу у подруги по учебе в комнате ее сестры, пока та находится в академии. И мне нужно до ее каникул решить вопрос с жильем. Кроме того, — я не выдержала тоскливого, просительного взгляда камеристки и опустила взгляд, — у меня нет денег. Совсем. Платить тебе жалование нечем. Так что для тебя будет лучше, если ты останешься здесь…

   Беспощадная правда жизни испортила настроение обоим. Лора всхлипнула, потом шмыгнула носом и неожиданно попросила:

    — Леди Элена, пообещайте мне, что когда устроите свою жизнь, то заберете меня к себе! Я знаю, что вы сможете! У вас все получится! Вы так изменились после инициации, что я не удивлюсь, если вы еще вернетесь в этот дом победительницей!

   Плакать перехотелось. Я хмыкнула:

    — Твоими устами да мед бы пить… — Лора удивленно посмотрела на меня. А я отвесила себе мысленную затрещину. Земная поговорка здесь — это точно перебор. Если, конечно, я не собираюсь спустя два года признаваться в том, что я — попаданка. — Хорошо, — сдалась я под пристальным, требовательным тоном служанки, — если я сумею придумать что-то, что позволит мне обеспечить себя достаточными средствами к существованию, чтобы снять не комнату, а дом, я заберу тебя к себе.

    — Спасибо, леди! — просияла тихой улыбкой Лора и выбежала из комнаты. Время неумолимо тикало, в любой момент мог вернуться старый герцог. А я не готова была сейчас к стычке с ним. К тому же, папаша Элены вполне мог отменить распоряжение Вильяма по поводу вещей.

   Оставшись в комнате одна, я осмотрелась по сторонам и хмыкнула. Комнаты, в которых я провела два последних года своей жизни, вдруг враз стали чужими. Темная, тяжеловесная мебель давила. Стены почему-то превратись в застенки. Словно это был не герцогский дом, а тюрьма. Раньше я этого почему-то не замечала.

    Мир, в который я угодила, назывался Лиарией и был сугубо патриархальным. Женщины здесь, если они происходили из хоть сколько-нибудь обеспеченных семей, не работали. Даже образования нормального не получали. Им отводилась роль матерей и жен, украшения семьи и хранительницы домашнего очага. А зачастую, хоть об этом и не принято было говорить, громоотвода и девочки для битья. Только магички были на чуть-чуть лучшем положении: одаренные магией девушки могли добиваться образования и независимости от семьи. Оно и понятно: попробуй такую отдать насильно замуж! Магией как шарахнет, косточек не соберешь!

   Поговаривали, что в соседнем королевстве, Фирании, женщины пользовались чуть больше свободой. Я же оказалась в чопорной и закостенелой Саарии. Что тут скажешь? Не повезло…

    — Я договорилась! — вихрем влетела в комнату радостная Лора в сопровождении смущенного и неловко мнущегося Джона. Она уже успела позабыть неприятный разговор. — Джон сначала отвезет с вещами вас, миледи, а потом поедет по поручениям! Но нужно торопиться! Я слышала краем уха, что вроде бы его светлость должен к обеду вернуться. Пусть Джон поможет с сундуком, а мы с вами спустим узел с одеждой! Пойдем по лестнице для слуг, на всякий случай!

    — Да, стоит поторопиться, — согласилась я и благодарно кивнула кучеру.

   Вещи удалось снести вниз без приключений. Вильям не вышел проверить, не вынесла ли я чего лишнего, видимо, полностью положившись на заклинание принадлежности. Огромный дом вообще словно вымер. Мы даже слуг не встретили по дороге. Спустя минут двадцать за неприметной каретой, которую Джон взял для выполнения поручений герцогини, уже закрывалась кованая решетка ворот. Мне следовало бы сесть в карету. Так поступали все леди. Но я ухмыльнулась и забралась на козлы к Джону, сказав, что я ведьма, а не леди. За эту смелость была вознаграждена видом кареты вишневого лака, которая привезла домой герцога Бедфорда. Она въезжала в ворота особняка как раз в тот миг, когда мы с Джоном повернули за угол, скрываясь из виду. Если честно, то я облегченно перевела дух. Не была уверена, что мне удалось бы одолеть папашу Элены в прямом противостоянии.

   Все то время, которое заняла у нас дорога до домика госпожи Амары, я раздумывала, где взять денег, как найти работу и жилье в мире, в котором вообще женщин брали на работу крайне неохотно. Если не считать традиционных ролей помощниц аптекарей, целителей и торговцев всех мастей, а также цветочниц и травниц. Ну еще и прислуги. Традиционно это все были женские роли. Но за них очень мало платили. Нэлька была права. Так я денег на дом никогда не заработаю. Нужно было изобретать что-то нетрадиционное, но востребованное в Саарии.

   Джон без всяких намеков с моей стороны и просьб помог мне поднять наверх, в мое временное пристанище, сундук и тюк с одеждой. Вежливо попрощался, приподняв шляпу, со спустившейся вниз, поглядеть, в чем дело, госпожой Амарой и был таков.

   Остаток дня я посвятила тому, что пыталась составить список мест и профессий, в которых я могла бы в теории попробовать заработать монеты на жилье и жизнь. А потом до глубокой ночи обсуждала его с Тареном и Нэлькой, которую приняли в аптеку, споря с ними до хрипоты. Неудивительно, что наутро мы все дружно проспали…

   Брат и сестра собирались в страшной спешке. Оба только-только устроились на новую службу, и опаздывать им категорически не рекомендовалось. Пока Тарен и Нэлька второпях приводили себя в порядок, мы с госпожой Амарой поспешно готовили им пакеты с обедами и что-то перекусить на ходу на завтрак. Нэлька собиралась лететь на метле, ей было проще, она могла перекусить на ходу, хоть это и не очень удобно. А вот Тарена нам пришлось уговаривать взять с собой еду, чтобы парень не голодал до вечера. В итоге все наше внимание было уделено Тарену. Нэлька же выскользнула из дому молча. И мы с госпожой Амарой заметили, что она забыла дома пакет с едой, лишь тогда, когда остались вдвоем.

   Как и всякая мать, старшая ведьма сразу же разволновалась, что ее девочка останется на целый день голодной. Мне делать было нечего, и я вызвалась отвезти Нэльке еду. Заодно присмотрюсь, а вдруг и себе найду работу…

   Нэльку я застала злой и встрепанной: у аптекаря случилось сразу три заказа от очень уважаемых заказчиков, которые он не хотел терять. Нэльке же дал задание доставить заказы вовремя.

    — Я ему что, магический почтовик? — кипятилась подруга.

   Я фыркнула:

    — Ты — нет. Но как ведьма, умеешь им пользоваться, — намекнула я.

   Подруга наградила меня раздраженным взглядом:

    — В заказах зелья, заряженные магией!

   А это означало, что почтовыми порталами, которыми обычно доставлялись письма и мелкие пакеты, отправлять заказы было нельзя. Влияние друг на друга магий разных полюсов было непредсказуемым. Скорее всего, почтовому порталу от слабой целительской магии не сделается ничего. А вот целительскому заряду…

   Я пожала плечами:

    — Ну так возьми метлу и отвези так!

    — А это все за меня кто потолчет? — взвизгнула подруга, широким жестом обводя заваленный травами и кореньями стол. — Вот стоило уходить из лавки травницы, чтобы делать ровно то самое, что и там?!

    — Стоило. И ты это знаешь, — успокаивающе похлопала я Нэльку по плечу. — Работа, может, и та же. А вот плата за нее другая…

    — Только это меня и утешает, — буркнула подруга в ответ.

    — Ладно, мне все равно делать нечего, — вдруг вырвалось у меня. — Давай я развезу. Только адреса пиши внятно. А то если перепутаю, тебе попадет!

   Подруга мигом успокоилась, заулыбалась и бросилась паковать заказы. А я подумала, что ни одна нормальная ведьма обычно альтруизмом не страдает. А значит, я со своим благородством обязательно найду приключения себе на пятую точку.

***

— Только моя ненормальная подруга могла додуматься использовать ведьму на метле в качестве доставщика заказов! — фыркнула Нэлька, отдавая мне упакованные заказы. На каждом из трех пакетов четким почерком было выведено, куда доставить заказ и кому он предназначается.

    — Это называется «работа курьером», — усмехнулась я, пряча пакеты в специальную сумку-планшет через плечо.

   Подобных сумок в этом мире не существовало до моего появления. Пользуясь положением герцогской дочки, я заказывала ее у скорняка, предварительно нарисовав, что хочу получить. Нелюдимый мужик дотошно расспрашивал меня, как все должно выглядеть, видимо, про себя удивляясь причудам богатых. Но мне было плевать. Самое главное, что с такой сумкой было удобно летать на метле: хочешь — передвинул сумку вперед, хочешь — за спину. В зависимости от содержимого и других условий. И она не мешает.

    — Да какая разница! — отмахнулась от меня повеселевшая подруга. — Главное, что ты меня выручаешь! Теперь я точно все успею и не разозлю аптекаря! — Помолчала несколько секунд, а потом попросила, заглянув мне в глаза: — Вернешься сюда, когда все развезешь? А то я буду волноваться…

   Я легко пожала плечами:

    — Хорошо.

   Потом вызвала метлу, оседлала ее, еще раз поправила сумку, чтобы не мешала и взмыла вверх.

   Помощь Нэльке я предлагала не просто так. Да, я хотела помочь подруге, которая проспала сегодня из-за меня, следовательно, из-за меня же находилась в растрепанном состоянии, не могла ясно мыслить и ничего не успевала на работе. Но главное для меня было то, что под предлогом оказания помощи Нэльке я получала повод полетать над городом. Мне это безумно нравилось. И нет, летать просто так никто не запрещал. Но меня кусала совесть: госпожа Амара, Нэлька и Тарен работают, а я сижу у них на шее, но праздно катаюсь на метле? И кто я после этого?

   Первый заказ нужно было доставить в район, который занимали богатые купцы и горожане из высокопоставленных чиновников. Я не стала открывать пакет, чтобы заглянуть, что в нем, хоть и было любопытно, что приватно заказывают у аптекаря. Разыскала адрес, аккуратно приземлилась прямо на ступеньки небольшого двухэтажного дома под красной черепичной крышей и постучала в дверь обычным бронзовым молотком.

   Спустя небольшое количество времени дверь открылась, на меня вопросительно посмотрела женщина средних лет в строгом, закрытом платье, с гладко зачесанными волосами. Я затруднилась с определением ее социальной роли в этом доме. Экономка? Гувернантка? Для хозяйки дома она слишком просто и слишком строго была одета.

    — Заказ для госпожи Нируа из аптечной лавки господина Мапита! — как можно дружелюбнее улыбнулась я и продемонстрировала пакет.

   Брови строгой дамы удивленно дрогнули. Она окинула меня взглядом от светло-пшеничной макушки до мысов стареньких ботинок Нэльки. Отдельно задержалась взглядом на метле, которую я не стала прятать. Ну, ведьма я! Ну и что? Забирайте свой заказ, я полетела дальше!

    — Проходите, — в конце концов, открыла чуть шире дверь дама, пропуская меня в небольшую, чистенькую прихожую. А закрыв входную дверь, попросила: — Подождите, пожалуйста, минуту!

   Я слегка напряглась: заказ оплачен, забирайте его, я полетела дальше. У меня еще заказы есть! Но дама уже скрылась в глубине дома.

   На этот раз пришлось ждать дольше: несколько минут. Зато, когда дама, наконец, вернулась, она с улыбкой забрала протянутый мной пакет и поблагодарила:

    — Спасибо за столь быструю доставку! Госпожа Нируа приятно удивлена! — И мне неожиданно протянули деньги!

   Чаевые? Вот это да!

   Насколько я знала, в Лиарии не существовало понятия чаевых. Ошеломленная, механически взяла предложенное и промямлила слова благодарности. И только на пороге дома, когда за мной закрылась входная дверь, я посмотрела на свою ладонь: на ней лежали две серебрушки…

   Я так и не сумела разгадать, кому принадлежал дом первой заказчицы. Ее имя мне ничего не говорило. А вот второй заказ совершенно точно сделал обедневший аристократ. Почему я так решила? Во-первых, адрес, на который следовало доставить заказ, находился на самом краю аристократического района, но с той стороны, которая примыкала к торговым кварталам. Следовательно, его владелец не может позволить себе дом в более лучшем, тихом месте. Но все еще никак не может расстаться с тенями прошлой, роскошной жизни. Да и услуги целителя тоже ему не по карману. Вот и сделал заказ у аптекаря. Здесь дверь мне открыл лакей в довольно потрепанной форме. Но история повторилась: услыхав про заказ из аптеки, лакей ушел докладывать хозяевам. Через несколько минут вернулся, забрал пакет и вручил мне три серебушки.

   На этот раз на метлу я садилась задумчивая. Последний заказ предстояло отвезти в самое сердце аристократического квартала, по другую сторону от королевского дворца. Это было странно: там обитали самые родовитые аристократы, самая голубая кровь, если так можно сказать. Обычно они прибегали к услугам целителей, аптекари были им без надобности. И вывод напрашивался неутешительный: я везла что-то не совсем законное. Или совсем незаконное. Но меня беспокоило не это. Сбежать, в случае чего, успею в любом случае.

   На доставку двух заказов у меня ушло меньше часа. И за это время в кармане появились пять серебрушек. А это было соразмерно жалованию за пять рабочих дней на месте приказчицы какого-нибудь большого магазина. При этом я совсем не устала. Даже, наоборот, получила кучу удовольствия от полетов на метле. Вот бы так постоянно! Может, поговорить с аптекарем? Пусть возьмет меня на службу в качестве курьера?

   Это стоило хорошенько обдумать. Самого понятия «курьер» в этом мире не существовало. Однако были посыльные. Но, как правило, это были мальчишки лет десяти-тринадцати. И платили им совсем мало. Пять-семь медяков. Могло ли быть так, что мой сегодняшний гонорар всего лишь был соразмерен важности заказов? Что так просто сошлись звезды? Я не знала. И подозревала, что проверить это можно лишь опытным путем. Опять-таки, торопиться не стоило. Нужно сначала все хорошенько обдумать и взвесить…

   Мне следовало сразу сообразить, что все идет как-то подозрительно гладко. А так не бывает. Еще из прошлой жизни у меня остался опыт: если все хорошо, даже слишком, значит, где-то впереди тебя поджидает призовых размеров попа, принадлежащая коренному афро-американцу. Но я, убаюканная суммой легко заработанных денег, даже не вспомнила про него. И напрасно.

   С третьим заказом все с самого начала пошло наперекосяк. Начать с того, что опуститься сверху прямо на крыльцо дома я не смогла: дом и сад вокруг него защищал магический купол. И при попытке спикировать вниз, я получила нехилый такой удар огромной невидимой ладонью, отбросивший меня прямо на проезжую часть. Под копыта лошади некстати оказавшегося здесь всадника. Если бы это оказался кто-то из знакомых Элены, я бы вообще умерла от стыда. Но, к счастью, молодой аристократ не только сумел удержать лошадь, чтобы она не затоптала меня, но и оказался незнакомцем: грубо обругал меня, объехал стороной и был таков.

   Опомнившись, я поднялась на ноги, отряхнула слегка пострадавшее от инцидента платье и, выругавшись сквозь зубы на сложившуюся ситуацию, побрела к воротам дома, куда мне следовало доставить последний заказ. Но на этом мои приключения не закончились.

   Про защитные магические купола я знала еще из академии. Сильные маги из аристократов сами укрывали свои дома подобной охранкой в дополнение к родовой, которая защищала лишь дом. Слабые, но богатые нанимали магистров из числа универсальных магов и платили просто колоссальные суммы за магический купол. Те же из аристократов, кто магом не был, или кому не хватало сил и золота, довольствовались привратником на воротах. Этот же дом сочетал в себе все: магический купол, угрюмого привратника и… вооруженных часовых! Я опешила, когда мне перегородила дорогу блестящая секира на огромном древке. А прихрамывающий мрачный мужик, выйдя из сторожки, поинтересовался целью моего визита. Куда меня занесло?!

    — Заказ для господина Хикса из аптечной лавки господина Мапита! — заученно сообщила я, изо всех сил растягивая губы в сияющей улыбке. В то время как у самой тревожно колотилось в груди сердце. Я судорожно пыталась отыскать в памяти Элены информацию, кому принадлежит этот дом. И ругала себя последними словами: ну почему я, увидев адрес, не озаботилась заранее вспомнить хозяина этого дома?!

   В том, что Элене знаком владелец особняка, я не сомневалась. Как и в том, что «господин Хикс» — это ненастоящее имя. Максимум имя дворецкого или доверенного слуги. Но в стрессовой ситуации, под прицелом подозрительных взглядов угрюмых вояк, вспомнить имя настоящего хозяина никак не получалось.

    — Здесь ведьма с пакетом, — вдруг услышала я приглушенное и поняла, что это привратник, зайдя обратно в помещение сторожки, с кем-то говорит по амулету связи. Челюсть отвисла сама собой. — Утверждает, что доставила заказ Хикса из аптечной лавки Мапита…

   Амулетами связи, безумно дорогим и сложным в изготовлении артефактом, имели право пользоваться лишь члены королевской семьи, тайная канцелярия, дипломатические службы и те, кто выполнял тайные, срочные и щепетильные поручения короля. В академии про них даже не рассказывали. Элена случайно узнала об этих артефактах от разгильдяя-брата. У меня задрожали руки и ноги. Куда я вляпалась?!

   Резко захотелось вскочить на метлу и сбежать куда глаза глядят. И плевать на заказ, который следовало доставить вовремя! Но в тот миг, когда я уже почти решилась на побег, привратник вышел на крыльцо маленького домика и хмуро кому-то кивнул. Секира, преграждающая мне дорогу, исчезла. Привратник буркнул:

    — Проходите! Можете до крыльца дома подлететь на своем транспортном средстве. Но в таком случае не поднимайтесь высоко. Изнутри нарушителей купол ловит в магическую сеть. На крыльце дома вас встретят.

   Я не решилась лететь. Кто его знает, какая высота здесь является разрешенной? А болтаться, скрученной, как сосиска, в невидимых путах, вытягивающих из тебя магию, удовольствие ниже среднего. Еще и неизвестно, когда тебя вынут из магической авоськи. Элена однажды на первом курсе, когда только получила метлу, по глупости угодила в подобную ловушку. И хоть провести в ловчей сети пришлось не более десяти минут, отвратительные воспоминания об этом опыте остались с ней навсегда.

   Подъездная аллея оказалась очень длинной, топать пришлось минут пятнадцать быстрым шагом. Но даже это не заставило меня взлететь. Я шла, делала вид, что рассматриваю вековые деревья, напоминающие помесь сосен и кипарисов моего мира, которые обступали дорогу с обеих сторон и даже нависали над ней, закрывая доступ солнечным лучам, а на самом деле зорко наблюдала, не появится ли поблизости кто живой. Обстановочка этого особняка чем дальше, тем больше меня пугала и заставляла держаться в напряжении. Пока я шла к дому, мне постоянно казалось, что за мной наблюдают чьи-то внимательные глаза. Но вскоре я об этом позабыла. Потому что в конце аллеи открылся вид на фасад стоящего в глубине парка дома…

   Я споткнулась, когда, в очередной раз посмотрев в конец аллеи, вдруг увидела белоснежное чудо: колонны в пене каменного кружева поддерживали ажурный портик над крыльцом двухэтажного дома, на которое вела просто монументальная лестница…

   С губ сам собой сорвался восхищенный вздох. Ноги стали передвигаться медленнее. А я просто пожирала взглядом роскошный особняк. Элене нечасто доводилось выбираться из дома, герцог и герцогиня Бедфорд стыдились дочери-ведьмы и редко брали ее с собой на официальные приемы. И все же Элена повидала немало домов в Данлоу. Но все они по сравнению с этим чудом были просто каменными коробками…

   Я любовалась каждой завитушкой, украшавшей этот необычный особняк, каждым элементом декора, называния которым я просто не знала. Высокими и изящными арочными окнами, такими же арочными, украшенными богатой резьбой, дверями, изысканной и грациозной лестницей, ведущей на крыльцо. До тех пор, пока не заметила, как подрагивает штора на окне слева. Словно кто-то наблюдает за мной. Наблюдает и насмехается.

   Бог знает почему, но мне стало досадно от этой мысли. Тоже мне еще, нашли обезьянку в зоопарке! А следом пришла очень отрезвляющая мысль: что, если в этом доме живет кто-то, кто знает Элену? Может быть, кто-то, кому предлагали ее в жены? Этот человек сейчас наблюдает за мной, прикрывшись портьерой, наблюдает и ржет. Это попахивало паранойей. Но зато знатно прочистило мне мозги. Я разозлилась и в несколько прыжков преодолела остаток аллеи и лестницу, ведущую на крыльцо.

   Едва моя нога стала на крыльцо, как отворилась входная дверь, выпуская молодого мужчину в небрежно наброшенной на плечи и не до конца застегнутой белой рубашке, подтверждая мою теорию о том, что кто-то все это время наблюдал за мной.

   Я не смогла определить социальную принадлежность мужчины. Это мог быть как аристократ, так и какой-то его помощник. Возможно, даже слуга. Хотя для лакея у парня была слишком холеная мордашка, которую не маскировала даже неопрятная небритость.

    — Очень долго, — пробурчал этот хлюст, не глядя на меня. Протянул руку и буквально вырвал у меня из рук пакет.

   Я опешила.

    — Эй!..

   Не знаю, что я хотела сказать. Наверное, это вырвалось у меня непроизвольно, от возмущения. Но хам, уже почти скрывшийся за дверью, вернулся и презрительно фыркнул:

    — Ах да!..

   И бросил мне под ноги монету. Золотую.

   Я оцепенела.

   С одной стороны, это была более, чем щедрая плата за доставку заказа от простого аптекаря. С другой стороны, кланяться этому мерзавцу, чтобы ее подобрать?! Я посмотрела на небрежно брошенное золото, поджала губы, перевела взгляд на внимательно наблюдающего за мной мужика и…

    — Спасибо, что воспользовались услугами аптечной лавки господина Мапита! — раздвинув губы в искусственной улыбке, в лучших традициях своего прежнего мира, поблагодарила я. Потом повернулась, сбежала с крыльца и, наплевав на все возможные опасности, оседлала метлу. К черту все! И золото этого гада тоже! Не подохну и без него!

   Раньше мне никогда не приходилось летать так низко от земли. Но злость оказалась хорошим учителем, и я просвистела по аллее, как снаряд, в мгновение ока достигнув ворот. Вояки, охранявшие их, с удивлением покосились на меня, но без споров отступили, выпуская меня на свободу. А жаль. У меня сейчас было подходящее настроение, чтобы продемонстрировать, как я умею метлой разбрасывать по сторонам неугодных, вставших на моем пути.

   И если бы я задержалась хотя бы ненадолго, то увидела бы задумчивый взгляд, которым меня провел мужчина, забравший заказ. И как он поморщился от боли, поднимая к губам зажатый в руке амулет. А также услышала бы его слова, сказанные невидимому собеседнику:

    — Узнай, что за ведьма доставляла сегодня заказ.

   Но я этого не видела и не слышала. А потому, сделала над городом кружок, чтобы успокоиться и проветрить голову, с чистой совестью полетела докладывать Нэльке, что ее поручение выполнено.

***

— Ты чего? — удивленно спросила подруга, с подозрением наблюдая за мной. Игнорируя недовольный взгляд дочери Мапита, мы с ней вышли на крыльцо аптеки. Подышать воздухом, на людей посмотреть, себя показать. — Что-то не так?

   Время было уже почти обеденное, и людей по улице Щедрого Лепрекона ходило множество. Я тряхнула растрепавшейся от полетов блондинистой шевелюрой:

    — Все хорошо!

   Ну не рассказывать же, в самом деле, как меня заела гордость, и я отказалась от чаевых в размере одного золотого? Вряд ли Нэлька меня поймет. Один золотой — это пятьдесят серебрушек. Целое состояние для Анэлии и ее семьи. За один золотой я могла бы спокойно снять на два года неплохой домик, и еще бы оставалось на еду. Но мне оказалась дороже гордость…

   На нас таращились пробегающие мимо по своим делам лакеи и лениво прогуливающиеся аристократы. Ну еще бы! Стоят на крыльце две ведьмы и что-то обсуждают! Одна при этом нетерпеливо пристукивает черенком метлы о крыльцо. Явно же что-то замышляют! Но подруга этих взглядов не замечала.

   Нэлька поизучала меня еще пару секунд, а потом счастливо заулыбалась:

    — Эля, я тебе так благодарна! Ты меня прямо спасла! Пока ты развозила заказы, я успела перемолоть все, что поручит господин Мапит! Так что мне не придется краснеть и мямлить, когда он вернется! Все сделано!

   Наверное, от переизбытка чувств подруга охотно бы кинулась мне на шею и задушила в объятиях. Но мы стояли на крыльце перед аптекой, вокруг сновали люди, из окон соседних магазинчиков тоже кто-то мог за нами наблюдать. Так что Нэльке пришлось сдерживать свои порывы.

   Глядя на искристую, фонтанирующую радость рыженькой ведьмочки, невозможно было ею не заразиться. Черт с ним, с этим странным домом, подозрительным заказчиком и щедрыми чаевыми в виде подачки! Через какое-то время я тоже заулыбалась. Протянула руку, погладила Нэльку по плечу:

    — Ладно, подруга, хорошо то, что хорошо кончается! Иди работать дальше, пока твой аптекарь не вернулся и не застал тебя глазеющей на прохожих на крыльце! А я пройдусь по улице, посмотрю, не ищет ли кто работников, потом домой. Вечером поговорим.

   Нэлька согласно кивнула и юркнула назад, в аптеку, в которой стоящая за прилавком дочка аптекаря ревниво поглядывала в ее сторону. А я решила исполнить свою угрозу и действительно пройтись, посмотреть, есть ли вакантные места.

   Аптека Мапита располагалась очень удачно: практически в центре торгового квартала, в шаге от Гильдии аптекарей и травников. Элена никогда раньше над этим не задумывалась, но, как Елена Максимовна, землянка, я понимала, что помещения здесь стоили особенно дорого. Видимо, Мапит уже успел сколотить состояние, позволившее прикупить дом едва ли не на самой главной улице Данлоу. По соседству здесь находились шикарная, дорогущая булочная с витринами во всю стену, источающая одуряющий аромат на всю улицу, ателье госпожи Аржанти и магазин модного готового платья. Даже Элена знала сплетни про модистку Аржанти: поговаривали, что она была полуэльфийкой и любовницей какого-то высокопоставленного аристократа. Именно он и помог ей с открытием ателье и магазина. Чуть дальше булочной стояла лавка специй…

   На улице было шумно и многолюдно. В основном сновали приказчики из лавок и доверенные слуги аристократов, пришедшие сюда за заказами своих хозяев и на закупку. В шумной толпе мелькали мальчишки-посыльные. А иногда попадались и сами аристократы, снизошедшие до личного визита на улицу Щедрого Лепрекона. Эти приезжали в основном в колясках и каретах. Гораздо реже — верхом.

   Я брела, изучая прохаживающуюся публику и зорко поглядывая на витрины магазинов и лавок. Увы, на сегодня, кажется, моя удача закончилась. Мне на глаза попалось всего одно объявление. И то, искали подавальщицу в ресторацию. Мне данное место категорически не подходило. Ресторация была довольно дорогой, наверняка сюда захаживают все аристократы Данлоу. А значит, весть о том, что его дочка докатилась до прислуживания за столом, быстро дойдет до ушей герцога Бедфорда. Я поежилась. Кто его знает, на что способен старый герцог? Пока я не закреплюсь в этом мире как самостоятельное существо, лучше держаться как можно дальше от папашки Элены. Так что домой я вернулась ни с чем.

   После безрезультатной прогулки по улице Щедрого Лепрекона остаток дня я обдумывала возможность напроситься на работу в качестве курьера к господину Мапиту. Но вернувшаяся хмурая Нэлька разрушила все мои планы на корню.

    — Мапит орал как резаный, когда узнал, что заказы доставляла не я, — сварливо сообщила мне подруга, предварительно убедившись, что ее мать нас не слышит. — Орал, что я обязана была сама это сделать. И что не имела права передоверять его драгоценные зелья и порошки посторонним. — Прикусила губу, поколебалась и несчастным тоном добавила: — Этот гад уволил меня!

   У меня опустились руки. Помогла, называется! Неужели кто-то из этих дрянных заказчиков пожаловался Мапиту на меня?

    — Прости, — выдохнула с раскаянием, обнимая подругу за плечи. — Прости! Я хотела как лучше!

    — Знаю, — уныло выдохнула Нэлька, обнимая меня в ответ. Некоторое время мы с ней стояли молча. И только когда я ощутила, что тело подруги перестало сотрясаться от сдерживаемых рыданий, рыженькая ведьмочка отстранилась, стерла со щек слезы и призналась: — Наверное, это к лучшему. Я сегодня поняла, что все равно долго бы там не продержалась. Да, Мапит платит хорошо. Но и работой он заваливает так, что его работницы очень часто ночуют прямо у него на складе. Потому что не успевают ничего. Кстати, за это он тоже увольняет, — нервно хихикнула подруга.

    — И что ты теперь будешь делать? — уныло поинтересовалась я. Несмотря на слова Нэльки о том, что она все равно долго бы не продержалась в аптеке, стыдно было нестерпимо. «Помогла» я ей знатно.

   Подруга пожала плечами:

    — Вернусь в лавку травницы. Место еще свободно, я узнавала…

   На этом нам пришлось прервать разговор, ибо госпожа Амара позвала нас ужинать.

   После новостей Нэльки мне вообще было стыдно признаваться, сколько денег я сегодня заработала. Ведь получается, я наварила их на несчастье подруги. Но новость об увольнении Нэльки оказалась не единственным сюрпризом этого вечера.

   Механически работая ложкой и пропуская мимо ушей расспросы госпожи Амары, как работается Тарену, я обдумывала планы мести жадному аптекарю, хоть и понимала, насколько это глупо и невыполнимо. Меня распирало от злости на свершившуюся несправедливость. Эмоции требовали выхода. Теперь я, кажется, догадывалась, как Мапит заработал на аптеку в таком престижном месте: он попросту обирал своих работников. Мои мысли нарушил громкий и уверенный стук в дверь.

   Мы переглянулись. За несколько дней, проведенных в доме госпожи Амары, я уже уяснила, что к ведьме почти никто и никогда не приходил. Разве что мог прибежать посыльный из больницы, в которой она работала. Судя по тому, что Амара пошла открывать дверь лично, она тоже предположила, что это за ней послали с работы. И каково же было наше всеобщее изумление, когда спустя несколько секунд из прихожей донесся громкий и уверенный, незнакомый мужской голос:

    — Я могу увидеть леди Элену Оллвей?

ГЛАВА 3

— Папашка вспомнил о тебе и решил вернуть домой блудную дочь! — азартно блеснув глазами, шепнула рыженькая ведьмочка. — Понял, старый хрыч, что погорячился!

   Догадка подруги была из области фантастики. Я медленно покачала головой:

    — Жаль тебя разочаровывать, Нэля, но герцог Бедфорд и раскаяние — несовместимы! Так что это точно не из дому…

   Проигнорировав мое мнение, Нэлька комично состроила рожицу:

    — А кто тогда? Брат?

   На этот раз я уже не сдержалась и прыснула со смеху:

    — Вильям?! Этот обалдуй? Да зачем я ему? Не будет меня, не придется делиться наследством…

    — Элена, деточка, — появилась на пороге комнаты озабоченная госпожа Амара, — там тебя спрашивают…

   Промокнул губы салфеткой, я встала и направилась к входной двери. Кому я могла потребоваться? Конечно, о том, что старый герцог Бедфорд отрекся от своей дочери, знали, наверное, уже все аристократы. Но никто из бывшего круга общения Элены не мог знать, где я сейчас обитаю. В груди зашевелилось какое-то не очень приятное чувство.

   Госпожа Амара не впустила незваного гостя в дом, оставив мужчину ожидать меня на крыльце и предоставив мне самой решать, как с ним поступить. Перед тем как открыть входную дверь, я на несколько секунд замерла, переводя дух и собираясь с мыслями и силами. А потом решительно распахнула ее и… замерла: ожидающий меня мужчина проводил время, любуясь цветущими мальвами госпожи Амары. Он беспечно стоял ко мне спиной, видимо, не ожидая подлости или нападения. Или просто был уверен в своих силах. А еще мужчина был мне незнаком: густые и волнистые волосы почти до плеч, разворот которых выдавал в госте тренированного воина или боевого мага, добротный, но простой камзол неопределимого темного оттенка, обтянутые штанами бедра, идеально начищенные сапоги. Это мог быть как аристократ, так и чей-то охранник, боевой маг. Не лакей точно.

    — Вы желали меня видеть? — прохладно спросила. Невольно голос прозвучал чуть надменно. Видимо, это уже в крови. И пусть я не Элена, вытравить из меня это уже не получится.

   Мужчина обернулся. И я вдруг со всей ясностью поняла, что передо мной никакой не охранник. Слишком породистым и холеным было лицо. Аристократичным. Ухоженным. И по-мужски очень красивым.

    — Вы сегодня доставляли заказ из аптеки Мапита для мистера Хикса, — то ли спросил, то ли констатировал он. А потом протянул мне небольшой бумажный сверток: — Это принадлежит вам.

   Я еще даже сообразить не успела, что происходит, а пакет уже лежал в моей руке. Незнакомец же стремительно сбежал с крыльца, пересек небольшой дворик и был таков, словно растворившись в спускающихся на город сумерках позднего лета. Я почти минуту тупо смотрела ему вслед, не понимая, что это было. И что мне делать дальше.

    — Элена, у тебя все хорошо? — долетел до меня нетерпеливый голос подруги. И я сообразила, что слишком долго стою и смотрю вслед незваному гостю, который давным-давно растаял в опускающемся на город вечере. — Помощь нужна?

   Тряхнув головой в попытке избавиться от наваждения, я вошла в дом и закрыла за собой дверь. И что это было?

   Едва я вошла в комнату, в которой мы все ужинали, на мне скрестились заинтересованные, вопросительные взгляды госпожи Амары, Нэльки и Тарена.

    — Ну? Кто там? От герцога?

   Я покачала головой, усмехнувшись наивной вере подруги в лучшее.

    — Нет. — И добавила, предвосхищая вопросы: — Я не знаю этого человека. Но он в курсе, что я сегодня доставляла заказы от аптекаря… — Ляпнула сгоряча и прикусила язык. Я же не собиралась признаваться в своем невольном приработке!

   На некоторое время визит незнакомца оказался забыт. Госпожа Амара принялась расспрашивать нас о нашей авантюре. Пришлось признаваться, что Нэльку уволили. Тарен и госпожа Амара были в шоке. Мне досталось несколько не вполне дружелюбных взглядов. Но самое неприятное, что даже в такой ситуации подруга бросилась очертя голову выгораживать меня. Чтобы прекратить спор и назревающий скандал, я развернула сверток, принесенный мне незнакомцем. И оторопела. В пакете лежали два золотых. И больше ничего. Даже записки не было.

   Наверное, у меня на лице что-то отразилось. Потому что Нэлька мигом перестала доказывать матери, что все, что ни делается, к лучшему, и настороженно спросила у меня:

    — Элена?.. Что там?

   Пришлось показывать золото.

   Сказать, что это шокировало почтенное ведьминское семейство — ничего не сказать. Госпожа Амара и Нэлька так и застыли с приоткрытыми от удивления ртами. Тарен гулко сглотнул, глядя на золотые монеты в моей руке. Лишь спустя, кажется, целую вечность Нэлька оглушительным шепотом спросила:

    — Кого ты убила? За что это такие деньжищи?..

    — Не знаю, — выдохнула я. И даже головой покачала для убедительности.

   Подруга подозрительно прищурилась:

    — Как это? В наше время просто так, даже за красивые глазки, такие деньги не дают!

   Вздохнув, я потерла лоб и мысленно «поблагодарила» того наглеца, который забирал у меня последний заказ. Вот что ему неймется? Зачем поставил меня в такое неловкое положение?

   Я не увидела для себя иного выхода: пришлось рассказывать про свои перипетии с доставкой и заработком за нее. Под конец, решившись, я взяла один золотой и протянула госпоже Амаре:

    — Оплата за мое проживание и стол.

   Старшая ведьма смотрела на монету, как зачарованная. И я могла ее понять. Госпоже Амаре и ее детям втроем пришлось бы работать не покладая рук не один месяц, чтобы получить золотой. А тут раз, и он перед тобой! Достается почти задаром! Но в итоге госпожа Амара отказалась, покачав головой и глухо поблагодарив:

    — Спасибо, девочка, но это слишком много! И ты это знаешь…

    — Это еще и компенсация за то, что из-за меня Нэлька потеряла работу! — продолжила настаивать я. — К тому же я так и не нашла ничего подходящего для себя, и неизвестно, когда от вас съеду…

   Мать Нэльки сдалась. Искушение оказалось выше нее. Ведьма цапнула протянутый золотой и расплылась в широкой, несколько нервной улыбке:

    — Спасибо, Элечка! Оставайся у нас столько, сколько захочешь!

   Несмотря на вполне искреннюю благодарность госпожи Амары, на то, что я с лихвой компенсировала неудобства моего появления в доме подруги, ужин для меня оказался испорчен. Посидев еще немного, я извинилась и ушла в отведенную мне комнатку.

   На душе было гадко. И я дала себе зарок, что в кратчайшие сроки найду себе работу. Любую. Теперь, имея такую «подушку безопасности», которую я заработала сегодня, я могла себе позволить согласиться даже на место вроде помощницы травницы. Оставалось лишь найти его. А для этого следовало подобрать себе платье поскромнее из запасов Элены и завтра обойти, если потребуется, весь Данлоу.

   Позднее ко мне поднялась Нэлька. Увидев, что я перебираю платья в поисках подходящего наряда, вызвалась помочь. И некоторое время мы с ней молча копались в тряпках. Но расправляя подол очередного, серо-голубого платья для прогулок, подруга, видимо, не вытерпев, пробормотала:

    — Все-таки странно. Обычно аристократы так щедро услуги не оплачивают. И уж тем более, не отправляют кого-то из слуг, чтобы отнести увеличенную оплату ведьме, которая поленилась наклониться за монетой, домой.

   Мне это тоже казалось странным. Но обсуждать эту непонятную ситуацию с подругой не хотелось. И я насмешливо предположила:

    — Может, этого Хикса совесть заела и второй золотой — это компенсация морального ущерба?

    — Морального чего?.. — ошарашенно оглянулась на меня Нэлька.

   Я скривилась. Нэлька уже давно привыкла к моим странностям, а может, просто списала их на разницу в воспитании потомственной высокопоставленной аристократки и простой ведьмы. Но если она чего-то не понимала, то не стеснялась переспрашивать. И мне приходилось выкручиваться, как намыленному ужу, чтобы доступно объяснить ведьме понятия моего, технического мира:

    — Ну, этот Хикс понял, что оскорбил меня, швырнув мне монету под ноги, и решил это оскорбление компенсировать?..

   Нэлька посмотрела на меня та-акими глазами, едва пальцем у виска не покрутила:

    — Я скорее поверю, что он в тебя влюбился!

   Перед глазами встала картинка, как незнакомец пихает мне в ладонь пакет и торопливо убегает. Я фыркнула:

    — Точно нет!

   Мы с подругой переглянулись и расхохотались. Но Нэлька как-то очень быстро оборвала смех и уставилась на меня:

    — Слушай, Эля, а как этот Хикс узнал, где ты живешь?

   Я онемела. Вопрос оказался на миллион.

    — Понятия не имею, — в конце концов, беспомощно призналась я, обведя крохотную, захламленную моими вещами комнатку взглядом. — Я совершенно точно никому не говорила, что живу у тебя. Да и неинтересная я уже никому: лишенная права наследования и имени рода, с ведьминской силой в крови.

    — А проследить он за тобой мог? — прищурилась подруга.

   Я наградила Нэльку выразительным взглядом. Мол, думай, что говоришь. И даже замотала головой для большей убедительности:

    — Как? Я же от крыльца его дома до аптеки Мапита летела на метле! Да и после встречи с тобой не пошла домой напрямую, а гуляла, искала вакансии!

   Подругу отповедь не смутила:

    — Ищейкам из тайной канцелярии и не такое по плечу!

   Я опять замотала головой:

    — Он не похож на соглядатая! Вообще, на простолюдина непохож! Скорее всего, аристократ. Ну или боевой маг, на худой конец…

    — Одно другому не мешает! — фыркнула Нэлька. — А то ты не знаешь, сколько боевиков выходит из аристократии! Слуша-ай!.. — вдруг округлила глаза ведьмочка. — Так если он аристократ, значит, вы должны быть знакомы?

   Наивная Нэлька… Никак не поймет, что сословие титулованных аристократов — это не булочник и зеленщик, живущие по соседству от госпожи Амары. Которые с детства знали саму Нэльку и Тарена. Я вздохнула и рассеянно свернула кокетливое утреннее платьице, которое очень любила Элена: бледная бирюза муслина и белоснежная пена кружев делали ее в этом платье похожей на хрупкую морскую нимфу.

    — Вовсе нет, — нехотя призналась. — Герцог Бедфорд принадлежит к старой аристократии. Для него сам факт того, что его дочь родилась с презренным ведьминским даром в крови, уже постыден. Он не стремился признаваться в этом друзьям и знакомым, представлять им меня. Так что я мало кого знаю из тех кругов, — скомкано завершила я пояснения. И поспешно вернулась к заинтересовавшему нас обеих вопросу: — Так что нет, я этого мужчину сегодня видела впервые. Да и, честно говоря, не представляю, за какие такие заслуги он принес мне в дом столько денег. В голову приходит лишь что-то незаконное.

    — Ну и демоны с ними! — в сердцах выплюнула Нэлька, отшвыривая на кровать наряд, который все это время мяла в руках, и обнимая меня. — Не расстраивайся из-за ерунды! Ничего ужасного с нами из-за тебя не случится! Мы все уже взрослые и можем за себя постоять! Если кто решит сунуться в дом к трем ведьмам — мало им не покажется! Ты только не плачь!

   Но я все-таки шмыгнула носом…

   Нэлька обнимала меня, делясь спокойствием и душевным теплом, до тех пор, пока я окончательно не успокоилась. Потом мы с ней быстро отобрали и привели в порядок светло-серое, наглухо закрытое платье, в котором я отрабатывала преддипломную практику в академии, и которое сохранилось у меня лишь каким-то невероятным чудом. Остальное заново упаковали в тюки. Нэлька сбегала вниз, приготовила мне успокаивающий отвар. И после этого мы с подругой разошлись по своим постелям…

   Утро практически ничем не отличалось от предыдущих. Разве что мы не проспали. Встали вовремя. Собрались, позавтракали. И разошлись кто куда: Тарен к своему торговцу, госпожа Амара в больницу, я увязалась хвостиком за Нэлькой. Как бы подруга ни бодрилась, а возвращение в лавку травницы ее угнетало. И я пыталась поддержать ее любыми способами. Неуклюже шутила всю дорогу до лавки травницы и постоянно тормошила все больше и больше мрачнеющую подругу. Пока…

   Я едва не сшибла кого-то с ног, на ходу доказывая подруге преимущества работы в лавке травницы перед аптекой Мапита. Пошатнулась, восстанавливая утраченное равновесие, и услышала презрительно-брезгливое:

    — Элена?..

   У меня мороз по спине пробежал. Медленно повернув голову, я уставилась в помятое лицо Вильяма Оллвей.

   Мысли в голове метались, словно перепуганные птички: что Вилльям делает в такую рань на улице Щедрого Лепрекона? Насколько я успела узнать брата Элены, он без необходимости никогда не вставал раньше полудня. Хотя… Судя по его внешнему виду, может, он еще и не ложился?

    — Вильям, — выдохнула я вместо приветствия с ноткой обреченности в голосе. Как ни старалась, до конца подавить ее не смогла. — Что ты здесь делаешь в такую рань?

   Вильям проигнорировал мой вопрос, окинув меня взглядом с головы до ног и скривившись:

    — До чего ты докатилась…

    — До чего? — Кое-как взяв себя в руки, я в деланном изумлении приподняла брови, окинув себя демонстративным взглядом. — Провожаю подругу, выспалась, выгляжу однозначно лучше тебя, — пропела, хорошо понимая, что нарываюсь на скандал. Но и промолчать у меня не получалось.

   Лицо Вильяма перекосило. Он с ненавистью полоснул по мне взглядом, его пальцы бессильно стиснули воздух, словно это была моя шея.

    — Ах, ты!..

   До этой минуты Нэлька молча наблюдала за утренним «приветствием» бывших родственников. Но тут вдруг решительно перебила Вильяма:

    — Элена, по крайней мере, живет за свой счет и рассчитывает лишь на свои силы! В то время как некоторые, не будем показывать пальцами кто, прожигают жизнь и проматывают отцовское состояние в притонах с сомнительной репутацией! — На нас начали оглядываться. Но Нэльке на это было плевать. Она схватила меня за руку и потащила в обход застывшего на месте с остекленевшими глазами герцогского наследничка: — Идем, Эля! — скомандовала она. — Время поджимает!

   Обогнув по небольшой дуге застывшего на месте Вильяма Оллвей, мы торопливо нырнули в бурлящий людской поток и скоро в нем затерялись.

   Шли молча и торопливо. Это мне почему-то казалось, что Вильям вот-вот придет в себя, догонит нас и… Что «и», я не могла объяснить даже самой себе. Но почему-то испытывала настоятельную потребность уйти от «братишки» как можно быстрее и как можно дальше. Что-то мне в нем не нравилось, что-то пугало. Возможно, тонкий, сладковатый и опасный травяной запах. Он был мне незнаком. Но я все равно испытывала из-за него безотчетный ужас.

   Остановились мы с Нэлькой лишь возле лавки госпожи Лииды. Запыхавшиеся от быстрой ходьбы, некоторое время сосредоточенно переводили дыхание. Я нервно поглядывала в ту сторону, откуда мы пришли. Словно опасалась, что Вильям нас вот-вот догонит.

   Нэлька никогда не видела брата Элены. Но неоднократно слышала от меня его имя. И сейчас без труда сложила один и один, проворчав:

    — Послушай, старый хрыч оказал тебе неоценимую услугу, лишив имени и права наследования. Давно твой братец увлекается пыльцой багрового лотоса?

    — Чего? — у меня непроизвольно округлились глаза и снова вырвалось словечко, привычное скорее Елене, чем Элене. — Что это за лотос такой?

   Нэлька странно покосилась на меня:

    — Одурманивающая курительная смесь. — Помолчала. А потом спросила: — Разве на практике ты не обращала внимания на обитателей палаты Х?

   Палатой Х в лечебнице называли обширное помещение, в котором содержались безнадежные больные, опасные для самих себя и для окружающих. Помню, меня тогда поразила жестокость, с которой их содержали: каждый обитатель палаты Х был привязан к кровати при помощи обычного ошейника и цепи. Только так они не могли навредить окружающим. Ну а самим себе…

   Люди в палате Х давно перестали быть людьми: они лишились разума и части поведенческих привычек, кто-то вообще лежал круглые сутки, уставившись в потолок, как овощ на грядке. Кто-то мычал и пускал слюни. Кто-то рычал. Почти ни у кого не наблюдалось даже проблесков осознанного поведения. Зато различных гнойников и язв на теле — хоть отбавляй. Нам тогда рассказывали, что появление болячек на коже указывало на то, что болезнь уже зашла слишком далеко и постепенно разрушает тела несчастных, давно покончив с их мозгом.

   Посещение палаты Х оставило после себя крайне гнетущее впечатление. И я не могла вспомнить, говорили ли тогда нам, практиканткам, какая именно болезнь привела людей в такое ужасное состояние.

    — Так они все… были курильщиками этого лотоса? — пискнула я, в ужасе от осознания беспощадной истины.

   Нэлька молча кивнула. А потом севшим голосом добавила:

    — Я несколько раз помогала матери на каникулах с пациентами этой палаты. Теперь ни с чем не спутаю запах этой гадости. — Она тяжело вздохнула. — Ладно, не кисни, подруга. Радуйся, что вовремя вырвалась из предстоящего кошмара. Вон, пойди прогуляйся, поищи себе работу! А мне пора!

   Глядя, как Нэлька исчезает за дверью лавки, я про себя твердо решила, что поиски работы подождут. От герцога Бедфорда я не видела ничего хорошего. И все же он недостоин того, чтобы наблюдать, как его сын и наследник разлагается на глазах из-за пагубного пристрастия…

   Принять решение гораздо проще, чем сделать. Особенно если принимал решение на эмоциях. Как я. Расставшись с Нэлькой на пороге лавки травницы, я выбралась из толпы на относительно свободное место, вызвала и оседлала метлу, не обращая внимания на вытаращенные глаза праздных зевак и неодобрительные взгляды дам-аристократок. И большую часть пути просвистела, как пуля. Лишь на подлете к бывшему дому Элены задумалась, как буду пробираться к герцогу. Пусть не территорию дома я могла попасть, при условии, конечно, что с моего последнего визита охранку не перенастроили, но вот в дом сама войти я точно не смогу. С родовой защитой не шутят. А впустит ли меня дворецкий?

   Впрочем, приземлившись на тротуар перед воротами, на глазах у шарахнувшихся от меня любопытных зевак, я поняла, что мне сказочно повезло: необходимости в общении с дворецким не было. Убирая метлу, я заметила в дальнем конце улицы фамильную карету герцогов Бедфорд, неторопливо приближающуюся к особняку. А поскольку мамочка в такую рань всегда спала, это мог быть лишь сам герцог…

   Торопливо зайдя за ворота, я снова вызвала метлу и быстро пролетела подъездную аллею до самого входа. Охранку не перенастроили, и это радовало. Теперь нужно поймать дорогого папулю до того, как он юркнет в дом, и дело в шляпе. Предупрежу, а уже его дело, как он распорядится полученной информацией. Моя совесть в любом случае будет чиста.

   Я ждала карету, стоя в тени огромного куста жимолости. Отсюда я могла в пару прыжков пересечь пространство и встать на дороге у герцога, не опасаясь получить в ответ удар магией. При этом раньше времени заметить меня там было нельзя. Разве что с помощью артефакта. Но этого я как раз не боялась. Папаша Элены магом не был. Закостенелый до мозга костей, он и артефактами пользовался крайне редко.

   В прогнозах я не ошиблась. Герцога, когда я перегородила ему дорогу, просто перекосило при виде меня.

    — Фулер! — рявкнул он, багровея. — Почему посторонние шляются вокруг дома? Ты хочешь, чтобы меня убили или ограбили?..

    — Не орите, ваша светлость, не собираюсь я вас грабить и убивать, — усмехнулась я и оскорбительным жестом поковыряла в ухе. Мол, оглушил. — И сама сейчас уйду. Мне от вас ничего не нужно. Просто хочу по старой памяти предупредить: смотрите за сыном в оба! Он шляется по притонам и начал баловаться пыльцой багрового лотоса.

   Объяснять герцогу, что это за пыльца такая, не пришлось. Удивительно, он не только это знал, но и сразу же мне поверил. Хоть и смотрел тяжело, подозрительно. Но раз не выгнал…

    — Откуда знаешь? — сухо, с тщательно замаскированными нотками страха, спросил он, в конце концов, не отводя от меня пристального взгляда.

   Я пожала плечами:

    — Столкнулась с Вильямом на улице Щедрого Лепрекона не далее как полчаса назад. От него красноречиво пахло. Даже если сам еще и не курил, то общается с курильщиками. А значит, и сам скоро подсядет.

    — Не Вильям, а маркиз Оллвей! — снова начал багроветь от бешенства герцог Бедфорд. Сноб закостенелый.

   Я отмахнулась:

    — Да хоть балерун! — Разговаривать с герцогом так, как мне того хотелось, оказалось неожиданно приятно. Как и дразнить его. — Мне все равно! Я предупредила вас просто так, в память о том, что вы все же меня родили и дали образование. На большее не претендую!

   Герцог опешил. Видимо, не ожидал от меня такой дерзости. Предполагал, что я буду умолять его вернуть все как было, особенно в свете новых известий. Настороженно уставился на меня, кажется, решая, как будет правильнее поступить.

   Краем глаза я заметила, как прибежавшие за каретой конюхи и лакеи, готовившиеся по приказу хозяина вышвырнуть меня за пределы особняка, начали переглядываться и перешептываться.

    — Ладно, — помаявшись некоторое время под настороженным взглядом папаши Элены, я вызвала метлу. Чем заставила герцога в третий раз побагроветь и сузить глаза, глядя на ненавистный ему предмет. Я же беспечно взмахнула своим транспортом: — То, за чем я сюда прилетала, я выполнила, вас предупредила. Поступайте, как знаете, а мне пора!

   Герцог заговорил, когда я уже закинула ногу на метлу:

    — Элена, я вижу, что ты добрая девочка и уже сожалеешь о случившемся. Возвращайся. Я готов все забыть. — У меня непроизвольно отвисла челюсть. От удивления я едва не послал метлу свечкой в небо. Что, простите? Вот так просто? Оказалось, нет. Совсем не просто. — Маркиз все еще не отозвал свое предложение. Обвенчаетесь, тебе заблокируют дар и будете жить как нормальные люди…

   Я разозлилась. Значит, вот такая она, герцогская благодарность? Ну, спасибо!

   Только небо знает, чего мне стоило сдержаться. Не огреть тупоумного, надменного ублюдка, не видящего дальше собственного носа, метлой. Пришлось задержать дыхание на столько, на сколько хватало воздуха в легких. А потом, когда от недостатка кислорода начало распирать грудную клетку, глубоко вздохнула и процедила сквозь зубы:

    — Заблокировать магию, это все равно, что отрезать руку или ногу, вы знали об этом, ваша светлость? Или вам все равно: живет ваша дочь полноценной жизнью, либо как калека?

    — Не смей мне дерзить, девчонка! — мгновенно заорал герцог. Быстро же он переобулся.

   Я проигнорировал реплику:

    — Я решилась вас предупредить о пагубном пристрастии вашего сына лишь потому, что видела на практике в лечебнице, к чему приводит увлечение багровым лотосом. И я не желаю вам такой судьбы, какими бы ни были наши отношения в прошлом. На этом все. Больше мне от вас ничего не нужно. И возвращаться я не собираюсь!

   С этими словами я мысленно отдала команду, и метла рванула вперед. Набирать высоту я опасалась.

    — Мерзавка! — услышала я вслед. — А ну, немедленно вернись! Я приказ…

   Остаток фразы унес в небо налетевший откуда-то ветер. Я тихонько шепнула ему: «Спасибо, дружок!» На душе было не просто гадко. Там было отвратительно. С таким настроением не работу искать, а убивать с особой жестокостью и хоронить злейшего врага. Немного подумав, я решила вернуться домой к госпоже Амаре. Все равно там сегодня никого нету. Старшая ведьма ушла на сутки в лечебницу. А Нэлька и Тарен вернутся лишь вечером. Дом в полном моем распоряжении. Но вскоре мне пришлось переменить решение.

   Непроизвольно я выбрала маршрут над улицей Щедрого Лепрекона. Не знаю почему. Но, пролетая над ней, я вдруг увидела внизу толпу, а в самом ее центре — фигурку Нэльки. Рыжая ведьмочка стояла, уперев кулаки в бока и задрав голову, напротив аптекаря Мапита. Это еще что? Не раздумывая, я спикировала вниз и приземлилась, едва не кувыркнувшись через голову из-за спешки, как раз между подругой и ее бывшим работодателем.

    — Что здесь происходит? — поинтересовалась напряженным тоном, едва удалось погасить остаточную скорость и твердо встать на обе ноги. Метлу прятать не стала. Мало ли чего? Вдруг придется срочно убегать? Или отбиваться.

    — Господин Мапит получил срочный заказ и требует, чтобы я его доставила, — нервно отозвалась Нэлька. — А я не могу! У меня работа! К тому же, вчера доставляла ты! А клиент требует, чтобы доставила та же ведьма!

   В первый момент у меня непроизвольно отвисла челюсть. Что, простите? Я ослышалась? Шок усилился, когда аптекарь неохотно проскрипел:

    — Я заплачу за доставку десять медяков! Клиенту вчера понравилась скорость доставки, сегодня он снова хочет получить свой заказ так же быстро. Если не справимся, то потеряем его! А там богатый дом, заказы щедро оплачиваются!

   У меня в голове все еще царил сумбур после общения с «папенькой» и после полученных от Мапита новостей. Но даже так я смогла сформулировать волновавший меня вопрос:

    — Значит, отправка заказа с мальчишкой — это нормально, а доставка обязательно должна быть на метле? А вам не кажется, уважаемый господин Мапит, что здесь что-то не сходится? — сварливо поинтересовалась я у аптекаря.

   Нэлька, услышав мои слова, дернула меня за рукав и сделала «большие глаза». Мол, ты что? Так же нельзя! Я отмахнулась от подруги. Настроения не было никакого, а душа требовала мести ушлому аптекарю за его обращение с подругой.

    — Заказ прилетел магической почтой, а не с посыльным, — нехотя сознался Мапит, злобно поблескивая на меня глазами из-за круглых стекол очков. — Доставку заказанного ожидают до полудня, — я невольно покосилась на солнце, до полудня оставалось всего ничего, — если не сумеем доставить, придется вернуть стоимость заказа.

   Мапит не озвучил сумму, которую зарабатывал на этом заказе. Но и без этого было понятно, что сумма внушительная. Иначе аптекарь не стал бы идти к конкурентке и требовать, чтобы Нэлька осуществила доставку. Смерив взглядом сухощавую фигуру бывшего работодателя подруги, я скрипнула зубами. Ведьминская душа требовала послать его в дальние дали на коленках нечисть гонять. Но умоляющий взгляд подруги не позволял это сделать. Видимо, Анэлия опасалась, что если мы откажем этому гаду, то он не даст ей работать спокойно даже у травницы. И я решилась:

    — Полсеребрушки, и я доставлю заказ, — выдвинула условие.

   Честно говоря, я ожидала, что аптекарь начнет орать, что я его граблю, и торговаться. Тогда бы я его точно послала со спокойной душой. Но аптекарь лишь облегченно вздохнул:

    — По рукам! Идемте, я отдам заказ.

   Толпа, жадно наблюдающая за скандалом, начала рассасываться сразу же после этих слов. Всем стало понятно, что больше ничего интересного не произойдет. А у большинства зрителей были свои дела и обязанности.

   Я до последнего надеялась, что заказ будет в первый или во второй вчерашний дом. Но подсознательно понимала, что мне не может так повезти, и что обедневший дворянин или та женщина из первого дома не могут себе позволить тратить магию на отправку заказа в аптеку. Так и вышло: пакет необходимо было доставить в третий дом, где вчера мне под ноги швырнули золото. У них там что, подпольный лазарет? Впрочем, пакет я забрала без споров. Ушлый аптекарь пытался повернуть дело так, чтобы отдавать плату за доставку уже после того, как я доставлю пакет. Но мой иронично-злобный взгляд, а также то, что времени до полудня оставалось совсем мало, сделали свое дело. Скрипя зубами, аптекарь отдал мне двадцать пять медных монет. И я отправилась в новый рейс на метле.

   Уже наученная горьким опытом, я чинно приземлилась перед воротами, за которыми прохаживалась охрана и находился нужный мне особняк. Но сегодня даже представляться не пришлось. Видимо, охрану предупредили о моем появлении. Едва я лишь приземлилась, как передо мной распахнулась створка ворот. Я кивнула в знак приветствия и в знак благодарности, и прошла на территорию поместья.

   Сегодня мне уже не был интересен дом и парк вокруг него. Вчера наизучалась. Сегодня же хотелось как можно быстрее выполнить поручение. И потому что солнце уже подбиралось к полуденной отметке, и потому, что ведьминская интуиция противно нашептывала, что все это не просто так. Так что я снова оседлала метлу и, держась на небольшой высоте от подъездной аллеи, направилась к дому.

   У дома повторилась вчерашняя сцена: едва я подлетела к крыльцу и слезла с метлы, как дверь дома открылась, выпуская на порог молодого мужчину. Того, что вчера приносил золото домой к госпоже Амире. Я напряглась.

   Почему-то мне казалось, что это сам хозяин особняка. И то, что он лично вышел забрать заказ, меня напрягало. Как и внимательный, пристальный взгляд синих глаз, пытливо скользящий по мне.

    — Благодарю за то, что откликнулись, леди Оллвей, — забирая заказ, произнес мужчина глубоким, грудным голосом с легкой хрипотцой, от которой у меня по коже словно волна огня прокатилась. — И за скорость доставки.

   Свободной рукой он протянул мне монеты. Две. Золотые. Слишком щедро для простой доставки.

   Я не стала жеманиться и ломаться, молча забрала свой гонорар. Но в тот миг, когда наши пальцы соприкоснулись, меня словно ледяной иглой кольнуло в ладонь.

   Какого?.. Я возмущенно уставилась на наглеца, собираясь высказать ему в лицо все, что думаю о его поведении. Но маг, будто потеряв ко мне всякий интерес, повернулся и мгновенно скрылся за дверью. А я осталась на крыльце в обнимку с метлой, кипеть от негодования. Что это вообще было? Вчера и сегодня? Ответов у меня не было. Я лишь использование магии по отношению ко мне засекла. Да и то благодаря сохранившейся памяти Элены.

   Поместье покидала в глубокой задумчивости. И тому было две причины. Во-первых, мне снова дали два золотых. И это было просто дьявольски много за простую доставку лекарств. А во-вторых… В общем, я очень хотела знать, кто владеет этим особняком и что происходит в его стенах. И если второе было практически не выполнимо (с такой-то охраной!), то первое пугало до дрожи. Я не могла придумать ни одной реальной и легальной причины подобной щедрости. Нелегальные же… Ну не мог же в самом деле папаша Элены нанять кого-то, чтоб втравить меня в историю с незаконным душком и тем самым вынудить обратиться к нему за помощью, снова оказаться в зависимости от него! Или мог?..

   Из-за обуревавших меня мыслей я почти не заметила, как преодолела подъездную аллею и вылетела за ворота. Опомнилась лишь в квартале от особняка, заметив под собой парочку уличных мальчишек, с упоением мутузящих кого-то. Повинуясь какому-то неясному, непонятному импульсу, спикировала вниз на них, словно коршун. Бросив метлу, растащила драчунов за шкирки. И обнаружила, что уличные хулиганы колотили хорошо одетого мальчика в нарядном еще недавно камзольчике и ставших серыми и рваными чулочках. Оп-па!

    — А ну-ка, брысь отсюда! — зашипела на взъерошенных драчунов, похожих на помоечных котов, отстаивающих свою территорию. Мальчишки были такими же грязными, тощими и злыми, как и обитатели городских помоек. — Пока я не наваляла вам сама!

   Драчуны нехотя отошли, злобно поглядывая на побитого ими мальчишку. Но недалеко. Видимо, собирались довершить начатое дело сразу же, как я оседлаю метлу и улечу. Плохо.

    — Ты кто и как оказался на улице? — сурово спросила у оставшегося мальчишки. Его камзольчик хоть и пострадал в драке, все равно недвусмысленно намекал на то, что родители мальчишки не испытывают затруднений с денежными средствами. Была надежда, что живет он где-то поблизости.

    — Барон Лидар! — шмыгнул разбитым носом мальчишка и поклонился. Немного неуклюже, видимо, из-за побоев, но хорошо отработанными и выверенными движениями. — К вашим услугам! — привычно добавил он.

    — Это я сейчас к твоим услугам, — проворчала я в ответ. — Далеко живешь?

   По-моему, мальчишка не собирался признаваться, где его дом. Но стоило мне слегка отодвинуться в сторону, чтобы он увидел ожидающих его хулиганов, как вся бравада барона испарилась как туман. И он нехотя признался, махнув рукой туда, откуда я прилетела:

    — В четырех домах отсюда.

   Я оглянулась и кивнула:

    — Пошли, провожу. Если ты, конечно, не хочешь продолжить то, чем занимался до моего появления.

ГЛАВА 4

Парнишка продолжать не хотел. Горестно посопев несколько секунд, он вздохнул и нехотя кивнул в сторону особняка, в который я доставляла пакет от Мапита. Надеюсь, мальчишка все же живет не в нем, а по соседству. Сталкиваться второй раз за короткий промежуток времени со странным обитателем не менее странного особняка мне не хотелось.

   В аристократическом квартале проще было встретить карету или всадника, чем пешеходов. И это радовало. Ибо мы с мальчишкой составляли до смешного нелепую пару: молодая девушка-блондинка в строгом закрытом платье, похожая на чью-то гувернантку, но с метлой ведьмы в руке, и мальчишка с окровавленным лицом, хлюпающий носом, в дорогом, но изорванном камзоле, штанишках и чулках. Спохватившись, я скрыла метлу. И, остановившись, присела возле мальчишки.

   С чувством самосохранения у маленького аристократа явно были проблемы. Он совершенно спокойно позволил мне прикоснуться к его носу. А я, шепнув заклинание и остановив кровотечение, с досадой цыкнула. Вот что он, весь такой домашний и беззащитный, делает на улице? Куда смотрят родители и няньки?

   Дом мальчишки оказался чуть дальше того особняка, в который я доставляла пакеты от Мапита. Когда мы проходили мимо него, охрана, казалось, вообще не глянула в нашу сторону. Но меня почему-то не покидало ощущение, что уже через несколько минут хозяин дома будет знать о том, что меня видели в компании его маленького соседа.

    — Кто здесь живет? — кивнув на особняк с охраной, спросила я только для того, чтобы избавиться от терзающих меня предчувствий.

   Мальчишка оглянулся. Потом уставился на меня круглыми от удивления глазами. Мол, как можно такого не знать?

    — Лорд Кавендиш, — со странной смесью удивления и напряжения в голосе выпалил он. А я чуть не села там, где стояла.

   Имя Джорджа Кавендиша было известно всем. Не только Элене, но и мне. Кавендиш в умах обитателей Данлоу и не только ассоциировался с застенками тайной канцелярии. Лорда Кавендиша боялись. Очень. Даже у меня сейчас внутри все противно слиплось от страха. И все же… И все же кое-что у меня в голове не срасталось. А именно, Джордж Кавендиш был высоким, статным, седовласым и… старым. Я совершенно точно встречалась все три раза не с ним. Следовательно… это были агенты тайной канцелярии. Ибо сына у лорда Кавендиша не было. Это всплыло в памяти Элены.

   Когда мы с мальчишкой добрались до ворот его дома, на территории особняка, принадлежащего барону Лидар, царил форменный переполох: искали пропавшего сына барона. Я хмыкнула, посмотрев на суету через решетку:

    — Попадет тебе!

    — Угу, — горестно вздохнул мальчишка.

    — Ты чего из дому-то сбежал? — не сдержавшись, поинтересовалась я. Мальчик промолчал. Не дождавшись ответа, я пожала плечами: — Ну иди, герой! Пока лорда Кавендиша на помощь в твоих поисках не позвали!

   Мальчишка шутки не понял. Да оно и немудрено: слишком мал был еще, чтобы бояться тайной канцелярии. Оглянулся на меня, аккуратно, но скованно поклонился:

    — Спасибо, леди, что спасли меня! Если я смогу вам хоть чем-то помочь…

   Мальчик отвечал согласно правилам этикета. Но меня это почему-то разозлило.

    — Да-да! — нетерпеливо перебила я его. — Обязательно обращусь! Беги уже!

   В этот миг нас заметили. Поднялся визг. Не дожидаясь, пока какой-нибудь слишком ретивый слуга запулит в меня заклинанием обездвиживания, чтобы задержать и предоставить хозяину для разборок, я вызвала метлу, запрыгнула на нее и свечкой взмыла в небо…

   По-хорошему, возвращаться в аптеку Мапита нужды не было. Благодаря наложенному на пакет заклинанию, аптекарь знал, что пакет доставлен. И доставлен вовремя. Докладывать об этом было не нужно. Но я все рано, повинуясь какому-то странному инстинкту, направила метлу на улицу Щедрого Лепрекона, в полете пытаясь осмыслить все, что со мной произошло.

   Итак, у меня было по меркам госпожи Амары целое состояние: пять с половиной серебрушек или два золотых и полторы серебрушки. Плюс еще четыре золотых. Для Элены Оллвей это мелочь, не хватит даже на булавки. А для среднего сословия — настоящее богатство. На эти деньги я могла купить себе неплохой домик. Кто бы знал, что служба доставки на метле окажется такой прибыльной!

   От пришедшей в следующий миг в голову идеи я чуть не утратила концентрацию, так необходимую для удерживания метлы в воздухе! А не основать ли мне службу курьерских доставок на метле для тех, кто не может себе позволить магическую доставку?

   Я не очень разбиралась в том, как создается бизнес в моем мире. Но здесь-то, в Саарии, проблем быть не должно! Здесь нет налоговой и пожарного надзора, нет бюрократов, так и ждущих, чтобы им принесли на лапу, и нет уставных документов… Во всяком случае, в памяти Элены я такого не находила. И мне почему-то и в голову не пришло, что герцогской дочке подобные вещи вообще знать не полагалось.

   В радостном возбуждении я спикировала на крыльцо лавки госпожи Лииды, отпустила метлу и ворвалась в прохладный сумрак лавки травницы:

    — Нэлька!

   Вообще, подруга должна была сидеть во второй, служебной комнатушке лавки и работать с травами: перебирать, паковать, при необходимости растирать. Но рыженькая ведьмочка неожиданно обнаружилась в так называемом «торговом зале» с клиентами. Подняла голову и сердито блеснула на меня глазами:

    — Не ори! Не видишь, что ли? Я занята! Пойди погуляй немного!

   Нэлька выглядела до смешного грозной. Рыжие кудряшки пружинками воинственно топорщились во все стороны. Я с улыбкой жестом показала, что молчу, и покинула лавку травницы. Гулять не хотелось. Хотелось поделиться с подругой возникшей идеей. Да меня просто распирало от желания хоть кому-нибудь о ней рассказать! Но приходилось терпеть. Надеюсь, посетители лавки быстро уйдут. Или вернется сама травница и отпустит Нэльку раньше, чем я лопну от желания поделиться мыслями и планами.

    — Госпожа ведьма! Госпожа ведьма! — вдруг услышала я отчаянный зов и невольно оглянулась. Это меня? А кому я могла потребоваться?

   Оказалось, что звал меня поваренок в белой курточке и со смешным поварским колпаком на голове. Такие шапки обычно рисовали поварам в моем мире на всяких рекламках и иллюстрациях к детским книжкам: высокая белая труба на голове мальчишки заканчивалась чем-то вроде отдыхающего на ней облачка. На груди мальчишки красовалась смутно знакомая мне эмблема. Заметив, что я обратила на него внимания, поваренок облегченно вздохнул:

    — Госпожа ведьма, вас хозяин зовет! Срочно!

   Я подозрительно прищурилась:

    — Что за хозяин? И зачем я ему так срочно потребовалась?

    — Так хозяин кондитерской «Сладкие облака»! — смешно наморщил курносый нос с веснушками поваренок. Вот теперь стало понятно, почему эмблема у него на груди мне показалась знакомой. — Здесь рядом! — и он решился схватить меня за рукав и дернуть.

   Кондитерская действительно была рядом. По соседству с аптекой. Идти было лень. Но пока Нэлька была занята, делать мне было решительно нечего. И я решила все же узнать, что от меня хотят.

   В отличие от аптеки и лавки травницы, в кондитерской был не один выход. Поваренок не повел меня через центральный вход мимо клиентов, а юркнул в неприметную маленькую дверцу сбоку дома, который занимала кондитерская. Пройдя по короткому и полутемному коридору, в котором после яркого солнца я ничего не видела и даже пару раз споткнулась, мы с мальчишкой оказались в небольшой, но светлой комнате, посередине которой стоял длинный стол, заставленный разными пакетами и коробками. Вдоль одной из стен стояли шкафы с глухими дверцами, не дающими понять, что в них скрыто. У стола стоял лысый краснолицый толстяк в такой же, как у поваренка, куртке. Обернувшись на звук открытой двери и увидев меня, толстяк облегченно выдохнул:

    — Хвала богам, госпожа ведьма! Вы здесь! — Я с подозрением наклонила голову в качестве приветствия. Зачем я здесь? Меня булками собрались угощать? А за какие заслуги? Лысый словно услышал мои мысли и, радостно улыбаясь, пояснил: — Нам очень, очень, очень нужна ваша помощь! — Я насторожилась. — Нам заказали торт с магической составляющей, его никак нельзя в портал! — затараторил толстяк, видимо, чуя мое неудовольствие и спеша все объяснить. — И извозчиком нельзя — долго очень! Доставьте, пожалуйста, заказ! Я хорошо заплачу!

   Первой моей мыслью было радостное: «На ловца, как говорится, и зверь бежит!» Вот уже и первые клиенты пошли… А потом до меня дошло…

    — Что-о-о-о?! А как вы себе представляете доставку торта на метле?

   Торт, который требовалось доставить, оказался трехъярусной громадиной, примерно мне по пояс высотой, если поставить его на пол. Украшенный белыми и розовыми воланами из масляного крема, розами и лианами из него же, он едва заметно фонил силой.

    — После произнесения слова-активатора, — охотно пояснил толстяк на мой немой вопрос, — будет запущен магический салют в виде танцующих драконов! Вот поэтому торт никак нельзя в портал! Собьются все настройки! И случится тогда салют из змей или еще кого похуже!

   Понять толстяка я могла. Но доставка этой громадины на метле?! Он в своем уме? И как до такого додумался только! Я ему что, грузовой першерон ? Да у каждой ведьмы грузоподъемность метлы ограничена лишь ее весом!

    — Послушайте, — осторожно начала я, лихорадочно пытаясь подобрать тактичные слова для отказа, — я все понимаю…

    — Не губите! — вдруг сиреной взвыл толстяк. — Госпожа ведьма, торт нужно доставить сегодня, не позднее двух часов пополудни! Плачу серебрушку, ежели придумаете, как нам помочь!

   И я сдалась. Просто не смогла сказать «нет». Толстяк смотрел на меня такими глазами, что отказ просто застрял у меня в горле. Обматерив себя мысленно по батюшке за мягкотелость, я задумалась. Не научусь отшивать подобных «клиентов», мой бизнес, даже если я его и организую, долго не продержится!

   Ничего толкового в голову, кроме наложения заклинания левитации, не приходило. Но левитация, во-первых, была под запретом, так же, как и портал. Ибо тоже воздействовала магией на левитируемый предмет. Во-вторых, магического резерва ведьмы никогда не хватит на подобное заклинание. А значит, о левитации нужно забыть.

    — Пространственный карман? — с надеждой посмотрела я на толстяка.

   Пространственный карман был доступен единицам. Очень мощное заклинание с очень сложной структурой, к счастью, его легко можно было запечатать в какой-то предмет. И тогда карман был бы доступен любому, кто мог пользоваться артефактами. Размер же кармана в таком случае зависел от силы и мастерства того, кто этот самый артефакт с карманом создавал.

   Толстяк скис:

    — Это тоже воздействие магией. Пространственной. Хоть и минимальное.

    — Тогда я ничем не смогу вам помочь, — старательно давя в душе облегчение, вежливо ответила я.

    — Но как же…

    — А если поставить поднос на поднос, на верхний поднос — торт, а на нижний — наложить заклинание левитации? — вдруг послышался взволнованный, ломающийся юношеский голос. А я и не заметила, что у нашего с толстяком диалога были свидетели! — Это же не будет считаться воздействием магией на сам торт?

   Я оглянулась. В самом дальнем от меня углу стоял паренек лет семнадцати-восемнадцати в такой же, как и у толстяка, и мальчишки, который меня сюда привел, форменной белой курточке. И с такой нестерпимой надеждой в глазах смотрел на меня, что становилось понятно: он приложил руку к созданию шедевра, который меня упрашивали доставить по заказу.

   И опять я не смогла сразу же сказать категоричное «нет».

    — Вообще-то, в теории, не должно, — задумчиво протянула я. А уловив в глазах толстяка и парнишки вспыхнувшие торжество и надежду, поспешно добавила: — Но на практике это никто и никогда не проверял!

   В комнате опять повисла тишина. Я отказывалась брать на себя ответственность за доставку торта с магической начинкой. Кондитеры тоже не решались настоять на таком способе доставки. К тому же была еще одна деталь, которой мы пока не касались в разговоре: амулет левитации. У меня его не было.

    — Предлагаю проверить теорию на чем-нибудь, что не так жалко, — спустя полминуты с деловым видом предложил парень. — Да вот хоть на этой булочке!

   Жестом фокусника он выудил откуда-то сдобную плюшку размером с мужскую ладонь, положил ее на деревянное блюдо. А его, в свою очередь, поставил в еще одно блюдо. Потом что-то поколдовал.

    — Готово! — выпрямился парень и покосился на меня. — Можно накладывать левитацию, госпожа ведьма!

    — Угу, — фыркнула я. — А вы, случайно, не забыли о том факте, что я ведьма, а не маг? У меня нет резерва для такого объемного заклинания!

   Кондитеры переглянулись.

    — У нас еще лежит амулет лорда Фойру, — осторожно напомнил паренек старшему коллеге.

    — Но он завтра должен его забрать, — покачал головой толстяк.

    — Так мы ж его только попользуем и положим обратно! — с горячностью возразил мальчишка. — Пусть себе завтра забирает! А что уровень заряда понизится, так это не к нам!

    — После того как весь город увидит, что я на метле тащу торт? — насмешливо вклинилась я в их диалог.

   Кондитеры опять переглянулись. Неожиданно младший вынес вердикт:

    — Для начала нужно проверить, будет ли воздействовать на булку наложенное на тарелку заклинание левитации. Может, тут и спорить не о чем!

   Я согласно кивнула:

    — Тоже верно.

   Паренек тенью метнулся из комнаты, оставив нас с напряженным толстяком одних. Вернулся он быстро. Молча протянул мне массивный мужской перстень с вульгарно-огромным изумрудом. Изучив кольцо, я хмыкнула и натянула его на большой палец правой руки. Даже на него кольцо оказалось великоватым. Но хотя бы не соскальзывало с руки. Коснувшись рукой внешней тарелки, в которой стояла тарелка с булочкой, я мысленно послала в камень импульс, активируя артефакт.

   Того, что случилось в следующий миг, уверена, не ожидал никто из нас. Наверное, артефакт был рассчитан на подъем чего-то гораздо более тяжелого, чем две деревянные тарелки с маленькой булкой. Несмотря на то, что я влила в артефакт крохотную, едва заметную искорку силы, поднос взвился вверх, словно кто-то с силой его пнул ногой снизу…

   На плюшке не было крема. Но сила удара оказалась такова, что несчастная булка попросту прилипла к потолку. Тарелки шлепнулись вниз. Я взвизгнула и непроизвольно дернулась. Просто не успела осознать, что мне, в принципе, ничто не грозит. Это невольное движение добавило магический импульс в артефакт. И одна из двух тарелок взбесившимся НЛО помчалась по комнате, вращаясь вокруг своей оси, как сумасшедшая и радостно жужжа, как стая ос! Ка-апе-ец!..

   Спасаясь от взбесившейся тарелки, плюнув на достоинство и гордость, я встала на четвереньки и проворно забралась под стол. Не до чувства собственного достоинства, когда вокруг творится такое! И неожиданно нос к носу столкнулась с пареньком, тоже додумавшимся спрятаться под столом с противоположной стороны от меня.

    — Сделайте что-нибудь, госпожа ведьма! — гулким шепотом потребовал он, едва заметил меня.

    — Я тебе что, маг? — огрызнулась нервно, прислушиваясь к происходящему. Кажется, толстяку пока удавалось успешно уклоняться от взбесившейся посуды. — Судя по тому, что я видела, маг у нас ты! А я всего лишь ведьма! Так что тебе и карты в руки!

    — Так я бытовик с очень узкой специализацией! — погрустнел мой невольный компаньон по убежищу. — Отец настоял, чтобы я в целях экономии времени изучал лишь то, что пригодится в нашем семейном деле…

    — Вот он, век узких специализаций, — проворчала я в ответ.

   Парень был прав: что-то нужно было делать. Пока действительно весь заряд из артефакта не выгорел.

   Я напряглась, вспоминая все, что нам рассказывали в академии об управлении артефактами. В конце концов, подобные вещи всегда рассчитывались на то, что ими может пользоваться самый слабый маг, ни на что не годный без артефактов. Кажется, для отключения программы артефакта, в него нужно было послать магическую искру с отменой данного ранее приказа. Я сосредоточилась на своем желании, заставить тарелку прекратить летать и истощать артефакт, одновременно посылая крошечную искру магии в кольцо. Результат превзошел все мои ожидания…

   Сначала просто стало тихо. А потом, спустя секунд пять, я услышала дрожащий, задыхающийся голос толстяка:

    — Она… Она больше не летает!..

   Выждав для верности еще секунд пять, мы с моим невольным сообщником выбрались из-под стола и осторожно осмотрелись: толстяк стоял, задыхаясь, обессилено привалившись плечом к шкафу. По его багровому лицу стекали крупные капли пота. Одна тарелка валялась у дальней стены. Вторая зависла в воздухе прямо над головой толстяка. Видимо, в этой точке ее застала отмена первого приказа. И именно в тот миг, как я наткнулась на нее взглядом, взяла и шлепнулась вниз. Прямо толстяку на голову!

   Удар деревяшкой по голове, даже с метровой высоты, вряд ли был настолько сильным, чтобы вырубить. Но толстяк почему-то сдавленно что-то промычал и медленно съехал по шкафу на пол. Наверное, он не ожидал подобного сюрприза напоследок и его доконал испуг. В тот миг, когда тарелка свалилась с головы толстяка на пол, в прилипшей к потолку булке сработал магический заряд и выстрелил во все стороны кучу… ромашек!

   Посмотрев круглыми от шока глазами на импровизированный салют, я потрясенным шепотом поинтересовалась у парня:

    — Ты что сделал условием срабатывания заклинания в булке?

    — Падение тарелки на пол или на стол, — таким же гулким шепотом ответил он мне. И мы дружно посмотрели на отдыхающего на полу толстяка. Да уж! Эксперимент удался…

   Несчастную жертву эксперимента по доставке торта с магической начинкой паренек-кондитер привел в чувство быстро и без затей: притащил откуда-то большую кружку воды, да и выплеснул ту в лицо бесчувственному толстяку.

    — Получилось! Настройки салюта не сбились!

   Гмм… Я б, на месте толстяка, за такое прибила бы. А этот ничего. Подумал минутку, пожевал нижнюю губу, а потом так светло, так радостно улыбнулся, что мне захотелось срочно съесть лимон. Желательно, недозревший. Слишком уж приторно-сладкой была у него улыбка.

    — Замечательно! Значит, госпожа ведьма сможет его доставить!

   Я закатила глаза. Меня все городские вороны засмеют, когда увидят, с чем я лечу над городом! Но, как говорится в моем прежнем мире, назвался груздем — лечись дальше!

   Впрочем, все оказалось не так ужасно, как я себе навоображала. С целью охранения кондитерского изделия от мошек и прочей летучей братии, коих в небе полно, торт упаковали в специальный плетеный короб, предварительно поставив на два подноса. Но размер короба поражал: я за этой дурой точно ничего не увижу. А так и до ДТП недалеко. Но другого выхода все равно не было. Да и время уже поджимало. Так что вскоре любой, кто потрудился бы задрать вверх голову, мог полюбоваться чокнутой ведьмой, летящей на своем любимом транспорте и толкающей впереди огромный, больше, чем она, сидящая на метле, короб. Все, вороны, разбегайтесь кто куда! А не то ваши тушки с остатками перьев украсят несчастный торт!

   Лететь ожидаемо пришлось в аристократический квартал. И слава всем богам, что не рядом с бывшим домом Элены. И так этот полет был одним сплошным издевательством над моими нервами. Как я выглядывала из-за короба с тортом, чтобы не проворонить нужный мне адрес, это отдельная песня, достойная того, чтобы ее вспоминали в веках. А как я не сверзилась с метлы в процессе этого — и сама не понимаю! Но так или иначе, у меня получилось доставить заказ в целости и сохранности. Правда, когда я опустилась с небес перед домом с этим коробом, какой-то боевой маг, неведомым мне образом оказавшийся поблизости, решил, что это нападение на хозяев дома, и попытался меня атаковать. Я вовремя заметила безобразие и обозлилась: я мучилась, тащила сюда эту громадину. А он решил ее изничтожить, тем самым лишив меня законной компенсации за мучения? Недолго думая, я с воинственным криком бросилась к нему, не слезая с метлы. И уже возле мага, собирающегося запулить в короб с тортом файербол, соскочила со своего транспорта, схватила его за черенок и, не прицеливаясь, лупанула идиота по голове:

    — Дурень! Это торт! Спрашивать сначала нужно, а потом уже шариками пуляться!

   В свое оправдание могу сказать, что я устала и сильно перенервничала. Потому и действовала на одних инстинктах. Результатом моих необдуманных действий оказалось то, что сорвавшийся с рук мага файербол угодил в фонтан и выплеснул оттуда целую тучу воды и пара. К счастью, мне досталась вода, окатившая с ног до головы. А вот магу пришлось прибегнуть к помощи целительского амулета, чтобы залечить ожог от горячего пара.

   Еще большим счастьем было то, что у хозяев особняка обнаружилось отличное чувство юмора. И они так обрадовались, что заказанный торт оказался у них вовремя и целехоньким, что махнули рукой на разоренный фонтан, рассчитывая заставить кого-то из родни его подправить. А мне заплатили аж десять серебрушек! За доставку и в качестве компенсации за вредительские действия очередного родственника-боевого мага.

   Вернувшись на улицу Щедрого Лепрекона, я первым делом зашла в кондитерскую и вернула артефакт. И повеселила толстяка и его подручных, высыпавших поглазеть на ведьму, доставлявшую огромный торт по небу, рассказом о моем приземлении и уничтожении фонтана. За что получила даром еще кулек конфет из некондиции. И вполне довольная собой потопала в лавку к травнице, к Нэльке. Однако, если я все же решусь создать бизнес, подобные доставки нужно учитывать сразу. У кого бы проконсультироваться?

***

— Старший брат Тарьяны — артефактор, — сообщила мне хмурая Нэлька. — Говорят, неплохой. Он служит на корону в бюро расследований магических преступлений.

   Тарьяна была одной из наших однокурсниц. Покопавшись в памяти Элены, я вызвала перед глазами образ черноволосой и черноглазой девицы гренадерского роста. Тарьяна в академии была выше всех ростом, даже выше боевиков. И очень из-за этого переживала. Парни боялись связываться с красоткой призовых размеров, что делало надежды Тарьяны на замужество призрачными. А с ведовством она свою жизнь связывать не хотела. Не знаю, что тому было причиной. Может, то, что ее родители были обычными людьми? Память Элены подсказывала, что родители попросту побаивались своих одаренных детей. А других судьба им не дала. Такая вот ее шутка…

    — Хорошая идея! — кивнула я, воскресив в памяти лицо Тарьяны, и то, что жила она с родителями на границе торгового и ремесленного кварталов. А потом посмотрела на Нэльку: — Ты чего такая хмурая?

   Подруга в ответ только нервно дернула плечом. И даже проигнорировала протянутый кулек с конфетками! Нэлька! Проигнорировала! Конфеты! В то время, когда за сладкое готова была душу продать! Я насторожилась:

    — Нэля… — Ноль реакции. — А-нэ-ли-я!

   Это сработало. Полным именем Нэльку называла лишь мать. И то, только тогда, когда была ею недовольна.

    — Чего тебе? — неохотно отозвалась подруга. Но подняла голову и посмотрела на меня.

    — Что с тобой?

   При виде замученного личика рыженькой ведьмочки у меня что-то сжалось внутри. Нэлька всегда была жизнерадостной. Умела находить хорошее даже там, где его априори не могло быть. И вот, пожалуйста…

    — Не знаю… — со вздохом призналась подруга. — Но после лавки Мапита, мне здесь тесно и душно. Стены давят, понимаешь? — Нэлька нервно оглянулась: не услышала ли ее травница. И продолжила, не заметив поблизости работодательницы: — Я два года проработала здесь, зная, что в один прекрасный момент перейду на работу в аптеку Мапита. Это давало силы. Окрыляло. Поддерживало. Теперь же у меня перспектив нет. — Нэлька замолчала, обхватила себя руками за плечи и снова от меня отвернулась. Я терпеливо ждала продолжения. Нутром чуяла: это еще не все, что расстроило сегодня мою смешливую подругу. Так и вышло: — Сегодня в лавку заходила Агнешка, — глухо продолжила спустя почти полминуты Нэлька. Агнешка была еще одной нашей сокурсницей. — Работу ищет. Говорит, в столице с работой для ведьм стало туго. Не хотят травницы и аптекари связываться с нами. Потому что это неугодно кому-то в окружении короля. А Ковен только руками разводит и предлагает места деревенских ведьм. Но это…

   Я и сама знала, что это самый низ, самый отстой. Деревенские ведьмы занимались всем понемногу: наговоры на погоду и урожай, травничество и целительство по мере сил и возможностей, розыск потерявшихся животных, и многое другое, что хоть как-то облегчало жизнь крестьян. Работы у деревенских всегда было много. А вот заработка — нет. Хоть они и не голодали. Я представила себе тучи комаров и слепней, навоз, жару летом и холод зимой. И содрогнулась.

   Усилием воли отогнав от себя безрадостную картину, я похлопала подругу по плечу:

    — Не кисни, Нэля, все будет хорошо! Есть у меня идея, придешь домой — обсудим.

   Я твердо решила попытаться наладить службу доставки на метле. Но следовало хорошенько все обдумать.

***

Так получилось, что для обсуждения моей идеи время у нас нашлось лишь поздним вечером. Сначала нужно было наготовить еды, прибраться, помочь госпоже Амаре со сложной настойкой от радикулита, которую она готовила для пожилой соседки. Лишь только убедившись, что еда приготовлена, вещи отчищены, а в доме после ужина порядок, мы с Нэлькой поднялись в мое временное пристанище. Хорошо еще, что госпожа Амара в свое время разорилась на очищающий амулет! А то, если бы пришлось стирать ручками, мы бы еще провозились не меньше часа!

    — Рассказывай, что ты там задумала! — без особого энтузиазма потребовала подруга, с ногами забираясь на кровать. После сегодняшнего она словно потухла. Даже рыжие кудряшки казались тусклыми и не так задорно торчали во все стороны, выбиваясь из прически.

   Нэлька поправила подушку так, чтобы мы вдвоем могли лечь на нее, растянулась на узкой койке поверх лоскутного одеяла, отодвинувшись к самой стене, и приглашающе похлопала по кровати ладонью. Мол, ложись и рассказывай. Я не стала заставлять усталую подругу меня упрашивать. Растрепала заплетенные в косу пшеничные волосы и растянулась рядом. И задумалась: а с чего начать?

    — Нэль, — позвала подругу нерешительно, — а ты подсчитывала, сколько я заработала за эти два дня?

    — Чужие деньги считать неприлично, — почти равнодушно отозвалась рыженькая.

    — Зато очень интересно, — в тон ей ответила я. — Нет, Нэль, кроме шуток?

   Сегодня я, уже не таясь, сказала, сколько получила за дурацкий заказ, еще когда Нэлька находилась на службе. Подруга задумалась. А потом повернула голову и потрясенно уставилась на меня:

    — Это невероятно! — благоговейным шепотом протянула она и уставилась на меня.

    — Ага! — Я даже головой кивнула. И по-простецки добавила: — Сама в шоке! Но вот о чем я подумала еще вчера: магическая доставка доступна далеко не всем, это раз. Часть товаров, вот как те же лекарства, совать в почтовый портал нельзя. И мальчишкам такую доставку доверять опасно. И что остается таким, как Мапит и этот его сосед-кондитер? — Дав Нэльке несколько секунд на обдумывание, я уверенно закончила мысль: — Думаю, что если мы с тобой организуем службу по доставке подобных товаров, то довольны будут все. Только нужно все хорошо обдумать. Сколько брать за свои услуги. И как доставлять крупные товары вроде сегодняшнего торта. Ты знаешь, — со сдавленным смешком добавила я, — я никогда не чувствовала себя глупее, чем сегодня: летишь на метле, а перед глазами огроменная дура, за которой не видно вообще ничего. Если мне навстречу попался кто-то из сестер-ведьм, представляю, как они веселились.

   Нэлька шутку не приняла. Полежала, подумала и вздохнула:

    — Артефакторы берут за свои услуги еще дороже, чем стоит почтовый портал. Где мы деньги возьмем? Кроме того, нужно какое-то помещение. Куда люди будут приходить, чтобы нанять нас? Не на улице же ждать, пока наши услуги кому-то понадобятся?

    — Услуги артефактора я оплачу, — отмахнулась я. — Уверена, заработанных мной денег на это хватит. А можно еще договориться о скидке за рекламу…

    — За что?.. — удивленно повернула голову подруга.

   Я прикусила язык.

   Прожив в этом мире более двух лет, я до сих пор так никому и не призналась, что я не Элена, а Елена, попаданка. Уж не знаю почему. Наверное, подсознательно опасалась, что если узнают о смерти Элены и захвате ее тела чужим духом, то меня уничтожат. Хотя ничего, указывающего на подобную возможность я не нашла. Еще когда училась в академии и у меня был неограниченный доступ в библиотеку, перерыла множество самых разнообразных книг. Но даже упоминаний об иномирных пришельцах не нашла. Наверное, я была первой попаданкой в этом мире. И проверять на собственной шкурке, как ко мне отнесутся аборигены, мне не хотелось. Но вот сейчас нужно было что-то решать. Ибо сама идея курьерской службы доставки этому миру не принадлежала.

    — Нэля, — решившись, через некоторое время тихо позвала я подругу, — ты можешь мне поклясться, что никому и никогда не расскажешь того, что я тебе сейчас скажу?

   Наверное, что-то в моем голосе такое прозвучало, что рыженькая ведьмочка аж приподнялась на локте, чтобы видеть мое лицо. Уже было достаточно поздно, за окном сиреневые сумерки ранней осени медленно перетекали в ночь. И света в комнате было очень мало. А мы поленились зажечь лампу. И все же, я довольно хорошо видела задумчивое выражение глаз Нэльки.

   Что бы ни увидела в моем лице подруга, а спустя примерно полминуты, она четко произнесла формулу магической клятвы неразглашения. И добавила, очерчивая круг информации, на который распространялась эта самая клятва:

    — Клянусь навек сохранить в тайне все, что сейчас услышу от моей подруги Элены Оллвей касательно ее личных тайн и ее задумки по поводу открытия своего дела!

   Я ошалела. Не ожидала, что Нэлька поклянется и мою идею держать в секрете. Хотя, наверное, это и было правильно. Ибо идея тоже была неразрывно связана с тайной появления попаданки в теле дочери герцога Бедфорда.

    — Спасибо! — выдохнула совершенно охрипшим голосом, когда сумела хоть немного справиться со своими чувствами. Потом встала и все-таки зажгла лампу, пристроив ту на подоконник. Ложиться назад не стала, присела на краешек кровати: — Нэля, — обратилась я к своей единственной подруге, — я не Элена Оллвей. Я — попаданка. Однажды просто открыла глаза и обнаружила себя в этом мире, в теле Элены. А на самом деле меня зовут Елена. Елена Максимовна Ухватова, сорока пяти лет от роду, замужем, есть двое детей. И я понятия не имею, как и почему здесь оказалась. Вернее, я догадываюсь, что возможно, умерла в своем мире. Хотя к этому не было никаких предпосылок. А настоящая Элена умерла в этом мире. Или же нас поменяли телами…

    — Точно нет! — быстро перебила меня Нэлька, глядящая на меня все это время широко открытыми, потрясенными глазами. — На такой обряд сил может хватить лишь у очень сильного мага-временщика. Но я понятия не имею, есть ли в нашем королевстве подобные маги. Вот в Лиарии вроде бы есть один. Но это не точно.

   Я хмыкнула. Похоже, не зря я все это время скрывала свое появление в теле Элены.

    — Тогда остается наша с Эленой обоюдная смерть. Но я в своем мире и в своем теле вроде бы была здорова. И последнее воспоминание — я ложусь спать у себя в квартире.

   Я хотела спросить у Нэльки, неизвестно ли ей что-то из жизни Элены, что могло бы подсказать, что случилось с бедной герцогской дочерью. Но Нэлька меня опередила, протянув задумчиво:

    — Элена всегда была скрытной и о себе ничего не рассказывала. Но я пару раз случайно замечала у нее на руках под платьем синяки. Наверное, папаша не гнушался ударить неугодную дочку.

    — Мне тоже однажды от него досталось, — согласно кивнула я. — Так что, похоже, это самая правильная версия: у меня в моем мире случился инфаркт/инсульт или оторвался тромб, что привело к мгновенной смерти. А Элену здесь избил отец так, что она умерла у себя в кровати. Помню, когда я пришла в себя здесь, у меня все болело, и я несколько дней не вставала с постели, видела рядом лишь горничную. Тогда я решила, что это нормально для перехода между мирами. Спросить было не у кого. А когда впервые столкнулась с «отцом», то смотрел он на меня как-то подозрительно-внимательно. Но это все лишь догадки. Подозреваю, что правду мы с тобой уже не узнаем никогда.

   Сознавшись в том, кто я такая, хотя бы Нэльке, я ощутила невероятное облегчение. Все же необходимость постоянно скрываться и следить за своим поведением неимоверно давила на меня. Не представляю, как в таком напряжении, причем постоянно, работают разведчики и специально обученные люди под прикрытием. Хотя может все дело в том, что они обученные?

   Вздохнув, я снова растянулась рядом с рыженькой ведьмой и ухмыльнулась:

    — А теперь вернемся к моей задумке…

ГЛАВА 5

— Итак, нам нужен домик или небольшое помещение, желательно поблизости от деловых кварталов. Нам нужна близость к тем, кто потенциально сможет или захочет воспользоваться нашими услугами, — начала подводить итоги Нэлька после того, как я подробно описала ей, каким вижу наш будущий бизнес. — Нужен хотя бы один артефакт, который поможет левитировать крупные или тяжелые предметы. И… нужно как-то оповестить всех, кто может заинтересоваться новым видом услуг… — задумчиво закончила она и ненадолго замолчала.

   Я тоже тупо пялилась в темный потолок, на который лампа отбрасывала причудливые пляшущие тени. После того как я призналась во всем Нэльке, на душе стало легче. Словно до этого я тащила на своих плечах неподъемный груз. А сейчас он вдруг взял и куда-то исчез. Даже дышалось как-то проще.

    — Думаю, что я еще некоторое время покручусь на улице Щедрого Лепрекона, — подхватила я мысль подруги. — Якобы прихожу тебя навестить. Может, удастся заработать что-то еще. Золото лишним точно не будет. Мне нужно будет искать не только помещение для фирмы, но и жилье себе. А то сейчас вдруг, как закрутится все, у меня не станет свободного времени, — ухмыльнулась я кривобокой шутке. — А там уже и каникулы у твоей сестры начнутся. А здесь я…

    — Ну и что? — лениво сцедила в кулак зевок Нэлька. — Ты дала маме столько денег, что мы легко смиримся с теснотой. Вилька сможет поспать со мной или с мамой…

    — Нет! — решительно отвергла идею я. Даже головой замотала по подушке. — Это не дело. Нечестно лишать Вилену ее личного спального места. Поэтому это не обсуждается. Я ищу не только место для конторы, но и жилье себе!

    — А-а-а… угу!.. — снова зевнула подруга.

   И я пихнула ее в бок:

    — Нэля, а иди-ка ты к себе! Пора отдыхать! Тебе завтра снова на службу! Сможем потом еще немного поболтать. Я буду заглядывать к тебе периодически.

   Нэлька не стала спорить. Перебралась через мои ноги и побрела на выход пошатываясь. Усталость уже давала о себе знать. Но у двери, положив ладонь на ручку, подруга вдруг оглянулась через плечо:

    — Ты поосторожнее, если что. Госпожа Лиида сама не ведьма, но у нее мать — сильная ведьма. А госпожа Лиида вчера уже злилась, что ты крутишься поблизости. Может и проклясть.

    — Волнуется, что может остаться без своей личной почти бесплатной рабыни? — нехорошо ухмыльнулась я. — Пусть ее. Может, жалование тебе поднимет.

   Лично я в это не верила. Лиида платила Нэльке обычное для таких лавок жалование. А с учетом того, что Нэлька уходила и вернулась назад, травнице вообще можно было не волноваться. Но подруга приняла мои слова за чистую монету и слабо улыбнулась, выходя из комнаты и желая мне спокойной ночи.

   Утром я выполнила свою угрозу и сопроводила Нэльку до места ее службы. Травница одарила меня неприязненным взглядом в ответ на мое жизнерадостное приветствие. Но я сделала вид, что ничего не заметила. Чмокнула подругу в щечку и пошла гулять. На этот раз у меня уже была совершенно другая цель.

   В глубине души я надеялась найти еще один столь же выгодный заказ и заработать еще немного золота. Но Мапита не было видно. А толстый кондитер, едва завидев меня, лишь засиял приветливой улыбкой и приподнял колпак в знак приветствия. Я подавила разочарованный вздох. Хотя это и так было понятно: торты, подобные вчерашнему, заказывают не каждый день. И обычно стараются сделать это заранее, чтобы заказ доставили обычным извозчиком, если уж его нельзя совать в почтовый портал.

   Прогуливаясь по улице Щедрого Лепрекона, я зорко поглядывала по сторонам: не сдается ли где-нибудь здесь помещение? А еще пыталась придумать, как в Данлоу можно прорекламировать новые услуги? В своем мире я бы заказала рекламу в каком-нибудь агентстве. И, в зависимости от того, сколько у меня было денег, реклама моей фирмы появилась бы в социальных сетях, на столбах бы расклеили листовки, напечатали бы в газетах, поставили билборды. Ну а если бы рекламный бюджет оказался бы совершенно нескромным, то обо мне заговорили бы по телевизору. В Данлоу же ничего из вышеперечисленного не было. Ни телевидения, ни интернета, ни столбов, чтобы расклеить на них листовки. Да и сами листовки невозможно было напечатать, в виде отсутствия печати как таковой. Мне следовало придумать что-то принципиально новое, что подходило бы этому миру…

   Пройдя улицу Щедрого Лепрекона из конца в конец, но так и не найдя ничего подходящего для себя, как и не придумав ответа на вопрос о рекламе, я свернула в сторону Дворцовой площади. Именно там, в непосредственной близости от королевского дворца и городской ратуши, и находилось Бюро магических расследований.

   С Петаром, братом Тарьяны, мне невероятно повезло. Еще подходя к четырехэтажному зданию Бюро, я ужаснулась: искать в этом человеческом муравейнике того, кого видела лишь пару раз, почти нереально. Я уже думала, что мне придется сначала найти саму Тарьяну, а уже через нее связываться с ее братом, но все же решила сначала попытать удачу. И… она мне улыбнулась! На входе в Бюро я столкнулась с высоким и сутулым молодым человеком с торчащими во все стороны из неопрятной прически волосами. Это и был Петар. Несмотря на опасения, узнала я его сразу.

    — Приветствую! — обрадованно выдохнула я в ответ на неуклюжие извинения столкнувшегося со мной артефактора. — Петар, вы-то мне и нужны!

   Артефактор запнулся и удивленно уставился на меня. Спустя несколько секунд на его лице проступило узнавание:

    — Леди Оллвей?.. — Я радостно ухмыльнулась и кивнула. Петар робко, но обрадованно улыбнулся в ответ: — Чем могу служить? — А потом спохватился: — У меня, к сожалению, не так много времени, я вышел перекусить. Если вы не против, можем поговорить в таверне, там спокойно.

   Я согласилась. И уже через несколько минут входила следом за Петаром в харчевню, располагавшуюся буквально за углом, в глухом переулке.

    — Странное место для таверны, — протянула я, осмотревшись, — кто ее здесь найдет?

   Харчевня оказалась небольшой и чистенькой. Ранее мне приходилось бывать лишь в одном подобном заведении, в нем ведовской курс отмечал получение дипломов. Так что сравнивать особо было не с чем. Но в той таверне, где мы отмечали выпускной, были длинные столы и тяжелые лавки, солома под ногами и едва уловимый, видимо, уже въевшийся в стены и мебель, запах застарелого пота и прогорклого жира. Здесь же пол был чисто выметен, стены украшали гирлянды лука, чеснока и диких трав, а в зале стояли маленькие, рассчитанные на двух-четырех человек, столики под яркими скатертями в крупную голубую и розовую клетку.

    — Ничего странного, — отмахнулся от меня Петар, буквально падая на стул у свободного столика под дальней стеной. — Заведение рассчитано на клерков, коих в округе немало. Специализируется на обедах на месте и навынос. Все, кто работает в окрестностях Дворцовой площади, даже посыльные, знают про это место.

   К нам моментально подскочила чисто и прилично одетая подавальщица. И пока Петар делал ей заказ, я пыталась ухватить за кончик возникшую в голове мысль: может, стоит ориентировать свой бизнес не на улицу Щедрого Лепрекона, а сюда, на Дворцовую площадь? Если здесь держат посыльных, то, наверное, не откажутся от более скоростной доставки метлой?

    — А зачем здесь посыльные? — осторожно поинтересовалась, когда подавальщица отошла от нас. — Разве официальные конторы не пользуются почтовым порталом?

   Петар, не заметивший подвоха, довольно ухмыльнулся, откинулся на спинку стула и вытянул под столом длинные ноги:

    — Так, большинство того, что рассылается, нельзя отправлять почтовым порталом. Письма с магической защитой и магическим же подтверждением вручения, амулеты и артефакты. Да мало ли!

   У меня загорелись глаза. На этом точно можно заработать!

    — А зачем я вам понадобился, леди Оллвей? — поинтересовался у меня Петар, когда ему принесли его обед, а мне — отвар и булочку.

   Похлебка, какое-то мясо с овощами и отвар были горячими и ароматными. У меня даже слюнки потекли, хотя до этой минуты я не ощущала голода. А булочки и хлеб в плетеной корзинке — пышными и в меру румяными. Теперь я поняла, почему таверна процветает, несмотря на неудачное расположение. Качество обслуживания приносило свои плоды. Людская молва восполняла недостаток рекламы. А возможно, была и еще действеннее. Сарафанное радио даже в моем мире уважали. Это следовало взять на заметку.

    — Петар, скажи, а сколько стоит артефакт, способный левитировать большие предметы? — Если честно, то я не очень понимала, с чего начинать разговор и как описать артефактору свою задумку.

   Петар активно работал ложкой. Наверное, был голоден. А может, время его обеденного перерыва было строго ограниченным. Но, услышав вопрос, он замер и внимательно посмотрел на меня из-под взлохмаченной, длинноватой для него челки.

    — Если кратко, то чем больше грузоподъемность, тем дороже, — аккуратно отозвался он. — Но вообще стоимость зависит от очень многих факторов: материалов, используемых для его изготовления, изящества формы… Чем грубее работа, тем дешевле…

    — Мне не нужна красота, — мигом ухватилась я за поданную мысль. — Мне нужно удобство в использовании, грузоподъемность, ну и, не знаю, как правильно выразиться, емкость, что ли. Чтобы не слишком часто его заряжать.

   Теперь ложка артефактора двигалась не в пример медленнее. Он думал.

    — Ммм… — глубокомысленно изрек он спустя минуту и почти съеденную похлебку. — Можно подвесить просто на шнурке, как кулон. Это вообще ничего не будет стоить в плане работы. Но легко потерять…

    — И неудобно будет им управлять, если, допустим, летишь на метле, — подхватила я мысль.

   Петар наградил меня неожиданно зорким, пронзительным взглядом.

    — Браслет? Если делать наподобие наруча, не гонясь за изяществом и красотой, то усилий нужно будет немного. И можно будет увеличить емкость.

   Я прикинула. И в моем представлении браслет был даже удобнее, чем кольцо.

    — Подходит! — уверенно кивнула в ответ.

   Артефактор, уже прикончивший похлебку и подтащивший к себе плошку с рагу, широко ухмыльнулся:

    — Двадцать серебрушек. Вам повезло, леди, у меня есть подходящий сапфир с хорошей емкостью. Хоть и изъяном. Повожусь денька три, и амулет будет готов. Если вы согласны.

    — Согласна! — с неменьшим жаром откликнулась я. Цена меня порадовала. Я опасалась, что на артефакт уйдет целый золотой.

   Петар мгновенно принял деловой вид:

    — Я так понимаю, работу артефакта нужно настраивать на вас, леди Оллвей?

   Я мотнула головой:

    — Нет, нужно, чтобы и другие могли им пользоваться.

   Петар посуровел:

    — Это увеличит стоимость. Чтобы сделать доступ на ведьм, магов и людей, нужно добавлять камни…

    — Артефактом будут пользоваться только ведьмы! — быстро перебила я его. — На сколько это будет дороже?

   Петар вновь вернулся к поеданию своего обеда. Наверное, ему лучше думалось, когда он работал ложкой. Спустя некоторое время он хмыкнул:

    — В принципе, если вы не гонитесь за красотой…

    — Не гонюсь! — опять замотала головой я, перебивая Петара.

   Тот ухмыльнулся:

    — Мне уже интересно, что вы задумали, леди! Удовлетворите любопытство?

   Теперь задумалась я. Можно ли рассказывать так сильно заранее о своей задумке? Видя мои колебания, артефактор фыркнул:

    — Не бойтесь, леди Оллвей! Я никому не расскажу. В моем деле секретность и умение хранить тайны — превыше всего. Но если хотите, могу дополнительно дать клятву о неразглашении.

   Вот теперь я не колебалась ни секунды:

    — Клятву! — Петар кивнул и произнес нужную формулу, щедро заверив ее магией. А потом выжидательно уставился на меня. И я не стала его разочаровывать. Может, что-то дельное подскажет? — Я задумала открыть свое дело: курьерскую доставку почты и товаров на метле! Вот для этого мне артефакт и нужен. Вчера уже опробовала подобный вариант левитации торта…

    — Так это были вы! — вдруг расхохотался Петар. — А у нас все управление гудит: кто это был и что тащил по небу!.. А что за артефакт вы использовали? — мгновенно заинтересовался он.

    — Мне выдали хозяева, — дипломатично отозвалась я, не желая подставлять кондитера. — Теперь ты понимаешь, что мне необходимо?

   Неожиданно взгляд парня сделался колючим, он прищурился:

    — Леди Оллвей, вы сказали, что артефактом будут пользоваться другие ведьмы. Вы планируете нанимать на работу других?

    — Не с самого начала, — склонила голову к плечу я, пытаясь понять, к чему клонит артефактор.

    — Давайте так, — выпрямился на своем стуле Петар. Вся лень и расслабленность с него слетела как дымка. — Я постараюсь выжать максимум из тех материалов, что у меня есть, чтобы не сильно завышать стоимость артефакта. Проработаю использование другими ведьмами. Само собой, зачарую на вашу ауру, как владелицы. И подумаю, чем еще можно облегчить такую работу. Обязуюсь назначать на все, что придумаю, справедливую цену: только за материалы и минимум за работу. А вы за это наймете мою сестру.

   У меня некрасиво отвисла челюсть. Как это, найму? Вот так сразу? Но я же еще даже не обдумывала, как и сколько я буду платить нанятым сотрудницам! И помещения у меня еще нет!

   Петар терпеливо ждал, пока я все осознаю и обдумаю, попивая отвар. А я, собрав мысли в кучку, осторожно поинтересовалась:

    — Петар, а вы, случайно, не в курсе: в окрестностях Дворцовой площади никто не сдает помещение?

   Петар поперхнулся глотком отвара. А прокашлявшись, криво усмехнулся:

    — А вы умеете выбивать почву из-под ног, леди Оллвей! — Вот даже не знаю, комплимент это был или ругательство в мой адрес. — Но вообще, знаете, есть одно помещение! В проулке рядом с городской стражей. Там вроде бы пытались открыть какой-то магазинчик, но из-за соседства бизнес не пошел. Сходите, посмотрите. Я, правда, не знаю, может, его уже кто-то снял…

   Я ухмыльнулась. Кому-то близкое соседство стражей не понравилось. А мне будет в самый раз. И никакой охранной сигнализации не потребуется.

    — Спасибо, — благодарно кивнула Петару. — Прямо сейчас и схожу. Что касается Тарьяны, то… — Я помедлила, а потом решила: а какого черта? И вывалила как есть: — Вы же понимаете, Петар, что я начну с нуля? Пока раскручусь, денег особо не будет. У меня нет золота, чтобы содержать работника просто так. — Петар нахмурился и с подозрением уставился на меня. И тогда я его добила: — Герцог Бедфорд выгнал меня из дому после того, как я сбежала с собственной свадьбы, и лишил наследства. Я не просто так решила открыть свое дело. Мне нужно на что-то жить. Так что… Пусть Тарьяна подумает: а нужно ли ей это? Может, она найдет себе что-то, где жалование точно будут платить?

    — Я понял вас, — медленно кивнул мне Петар спустя почти целую минуту. Отвар давно закончился и в моей, и в его кружке. Обед подошел к концу. — Я расскажу все, что вы мне только что сказали, сестре. Пусть сама принимает решение. Что касается артефакта, то приходите через пять дней примерно в это же время.

   На этой ноте мы и расстались с артефактором. Петар пошел обратно к себе в бюро магических расследований, а я пошла искать помещение, о котором говорил артефактор. Благо, что здание городской стражи находилось здесь же, на Дворцовой площади, только чуть дальше. Предвкушение уже настолько захватило меня, что я почти бежала. И вообще не ожидала, что в паре метров от вожделенного переулка в кого-то врежусь.

    — Ой! — вырвалось у меня. При столкновении я неприятно приложилась лбом о пуговицы сюртука, в который был одет мужчина. — Простит…

   Остаток фразы застрял у меня в горле. Я смотрела прямо в водянистые глазки своего бывшего жениха, маркиза Холлса.

   Маркиз Холлс, согласившийся взять в жены ведьму, был тучным, невысоким господином ближе к шестидесяти, чем к пятидесяти. На голове дорогой парик, дрябловатые, толстые щеки от малейшего движения головы колышутся словно студень, пухлые, неприятно-мокрые губы почти постоянно поджаты в гримасе неудовольствия. И надо же было мне наткнуться именно на него!

    — Эле-ена-а-а… — с особенными, какими-то маслеными интонациями протянул мерзкий толстяк, шаря взглядом по моему телу.

    — Леди Оллвей, ваше сиятельство, — ледяным тоном перебила я его. А сама быстро оглянулась по сторонам: есть ли свидетели этого столкновения?

   Мой выпад чем-то доставил Холлсу удовольствие. Толстые мокрые губы, как резиновые растянулись в мерзкой усмешке. И я поняла, что сейчас услышу какую-то гадость. Так и вышло.

    — Элена, — с утвердительными интонациями повторил бывший жених. — Его светлость отказался от тебя и лишил титула и привилегий. — У меня в мозгу тоненько зазвенел тревожный звонок. Ну надо же было напороться на эту гнусную жабу! — Поэтому на титул «леди» ты больше не имеешь права.

   Спорить я не рискнула, ковыряться в памяти настоящей Элены времени не было, а я сама под страхом смертной казни не могла сказать, прав Холлс или нет. Поэтому предпочла сменить тему разговора, не подозревая, что загоняю себя в ловушку:

    — Что вам нужно? — почти грубо поинтересовалась я, уже прикидывая, как бы половчее обогнуть эту гору протухшего сала и бежать.

    — Ты, — без обиняков заявил толстяк, заставив меня поперхнуться воздухом.

    — Чего?.. — ошарашенно переспросила я, невольно переходя на жаргон своего мира.

    — Мне нужна ты, — терпеливо повторил бывший. Его глаза словно прилипли к моей, скрытой тканью платья, груди. — Я хочу твое тело, — еще более определенно высказался маркиз. У меня в груди все похолодело, когда он решительно закончил: — И я тебя получу! Можешь прямо сейчас отправляться в мой дом. Или…

    — Вы ненормальный? — нетерпеливо, стараясь скрыть вспыхнувший внутри страх, перебила я толстяка. — Мое бегство из храма ничему вас не научило? Все еще желаете сделать меня своей женой?

   Маркиз вытаращил глаза. Пару секунд постоял с комичным выражением лица. А потом мерзко, неприятно расхохотался.

    — Нет, милая моя, — фырча от смеха, вдавил этот мерзавец, потрясая дряблыми щеками и неожиданно крепко хватая меня за правую руку повыше локтя. — О женитьбе больше речи не идет. Зачем мне такая супруга, которую нельзя вывести в свет? Нет, ты будешь моей любовницей! Моей игрушкой! А когда надоешь…

   От гадких слов затошнило. Я не смогла слушать больные фантазии толстого урода. Рванулась из его захвата, одновременно перебивая:

    — Перебьешься! Скорее ад замерзнет вечным льдом, чем я соглашусь лечь под тебя!

   Холлс еще сильнее сжал неожиданно сильные для его комплекции пальцы, уже почти протыкая ими мою руку до кости. И естественно, не выпустил меня. Наоборот, поросячьи глазки засветились торжеством и предвкушением:

    — Люблю, когда вы кричите и вырываетесь! Это добавляет пикантности соитию.

    — Больной ублюдок! — От страха я забылась настолько, что полностью перешла на более привычную речь своего мира. — Убери от меня свои лапы!

   Я снова дернулась, рискуя не только порвать платье, но и повредить руку в тисках этого урода. Вокруг сновало множество людей, в основном мужчины. Большинство из них были одеты в неприметные и немаркие камзолы вроде форменных. Они бросали на нас взгляд, настораживались, кто-то даже порывался подойти. Но натыкаясь взглядом на рожу Холлса, неизменно теряли интерес к происходящему и торопились уйти. Кажется, Холлса знали на Дворцовой площади. Знали, на что он способен. И не рисковали нажить неприятности из-за незнакомки. Захотелось взвыть.

   Помощь пришла тогда, когда я уже отчаялась выбраться из этой передряги без последствий и собиралась рискнуть применить магию против бывшего жениха. Это точно стоило бы мне свободы, а возможно, и жизни. Но в моем понимании лучше тюремное заключение, чем подчинение этому жестокому слизняку.

    — Холлс! Немедленно отпустите девушку! — раздалось у меня за спиной спокойное, когда я уже начала собирать силы для нападения на маркиза.

    — Олдмен, — неприятным, злым тоном протянул в ответ бывший, даже не подумав ослабить хватку на моей руке. — Почему бы тебе не заняться своими делами? А мы разберемся и без твоего участия.

   От облегчения, что кто-то все же рискнул за меня заступиться, у меня подкосились ноги. И я мысленно взмолилась: «Только не уходи! Не оставляй меня одну с этой тварью!»

    — Холлс, — тон незнакомца стал ледяным, — я больше повторять не стану. Сейчас кликну своих молодцов, и ты окажешься за решеткой за нападение на даму.

    — Она не дама, а ведьма! — Маркиз с каждой секундой злился все больше и уже почти шипел на моего спасителя.

    — Все равно женщина, — лениво отозвались за моей спиной.

   Секундная пауза после этих слов показалась мне тяжелой, словно надгробие, и острой, как стилет. Маркиз Холлс с ненавистью смотрел мне за спину. Но, кажется, этот противник был ему не по зубам. И я ощутила, как очень медленно его пальцы на моей руке разжимаются. А потом бывший с яростью процедил мне сквозь зубы:

    — Мы еще встретимся, Элена! Даже не сомневайся!

   Холлс развернулся и со всей доступной ему торопливостью пошел прочь. Вся его тучная фигура так и дышала яростью. Глядя ему вслед, я невольно передернула плечами и потерла пострадавшую руку. Локоть болел. И сильно. Ну надо же было мне на него напороться!

    — Что ему от вас нужно? — вдруг раздался за спиной все тот же голос. А я невольно вздрогнула. Почему-то я не подумала о том, что мой спаситель все еще может находиться рядом. Что он не ушел сразу после маркиза.

    — Требует, чтобы я стала его любовницей, — честно ответила я, поворачиваясь с намерением поблагодарить спасителя. Да так и застыла на месте с приоткрытым от удивления ртом.

   Это был тот же мужчина, что приносил мне домой золото и забирал повторный заказ от Мапита. Сегодня его темные волнистые волосы были тщательно зачесаны назад и уложены с помощью какого-то средства. Рубашка в противовес нашим прошлым встречам застегнула под горло, на грудь выплескивается пышная пена кружев жабо. У самого верха таинственно поблескивает темный камень в булавке. Ниже посмотреть я не посмела и тяжело глотнула. Ну и встреча! Ну и денек!

    — Холлс всегда был мерзавцем, — поморщился мой спаситель. — Но я не предполагал, что он прогнил до такой степени.

    — Спасибо, что выручили! — опомнилась я. Шок шоком, а правила хорошего тона никто не отменял. — А то я уже думала рискнуть нарушить закон и ударить его сырой магией, чтобы он меня отпустил, — призналась смущенно.

   Меня наградили долгим, пронзительным взглядом. А потом аристократ выдал:

    — Постарайтесь все же обойтись без магии при встрече с ним. Холлс — мерзавец. Но очень высокопоставленный мерзавец. Если задействуете магию, он вас сгноит на каторге.

    — Скорее воспользуется случаем, чтобы добиться своего, — скривилась я. — Но я вас поняла, спасибо за предупреждение.

    — Обращайтесь, — слегка наклонил голову аристократ. Уголки его губ дрогнули в едва заметной усмешке. — Если понадобится помощь — спросите в бюро по расследованию магических преступлений Олдмена. Это я.

    — Спасибо! — еще раз поблагодарила от души я. И широко улыбнулась.

   Аристократ кивнул, развернулся и пошел по своим делам. А я отправилась искать сдаваемое помещение. Будем надеяться, что лимит неприятностей на сегодня исчерпан.

   Переулочек, в конце которого стоял искомый домик, оказался очень крохотным: всего несколько метров. Но все то время, что я шла, я ощущала лопатками пристальный, какой-то сканирующий взгляд этого Олдмена. Правда, оглянуться так и не решилась.

   Взгляд назад я бросила словно невзначай, когда уже подошла к невысокому, всего на три ступеньки, крыльцу. Позади никого не было. Лишь люди по-прежнему перемещались туда и сюда по Дворцовой площади, решая свои проблемы. Я хмыкнула. Показалось? Или Олдмен действительно смотрел мне вслед до тех пор, пока я не дошла до дома, а потом скрылся? Ответа на этот вопрос у меня не было. И я перенесла все свое внимание на дом.

   Сам дом втиснулся между зданием городской стражи и стеной другого, не менее мрачного здания без единого окна. Над крыльцом портиком нависал второй этаж. Входная дверь слегка приоткрыта, а значит, в доме кто-то есть, и я смогу быстро получить необходимую мне информацию. По обеим сторонам от двери два узких, но высоких окна без цветов и занавесок. Это хорошо. Если дверь ведет сразу в торговый зал, то там более-менее светло. Само крылечко под окнами было огорожено невысокими, но широкими перилами. Я хмыкнула. Ширина перил была достаточной, чтобы поставить на них цветочные вазоны. Тогда весной и летом здесь будет очень красиво.

   В этот миг на крыльцо вышел невысокий и немолодой мужчина в простой одежде: серый сюртук с кожаными заплатками на локтях, серо-коричневая сорочка из довольно грубого полотна, темные штаны, заправленные в сапоги. Он явно собирался запереть заинтересовавший меня дом. Но заметив меня, остановился и окинул меня внимательным взглядом.

    — Вы что-то хотели? — нерешительно поинтересовался он спустя несколько томительных секунд. — Магазин не работает…

    — Я знаю, — подхватила я, облегчая мужчине положение. — Мне сказали, что это помещение сдается, вот я и хотела его посмотреть. А если оно мне подойдет, то снять.

   Мужичок снова окинул меня задумчивым взглядом. Наверное, решал, стоит ли связываться. Мое платье было из дорогой ткани. Но очень простого кроя. И по внешнему виду, я это понимала, невозможно было определить, к какой социальной прослойке я отношусь.

    — Вообще-то, я планировал продать дом, так как собираюсь переезжать в соседнее королевство, — медленно, не отводя от меня взгляда, сообщил мужчина. — Но, если хотите, дом покажу. Может быть, договоримся.

   В первый момент на меня накатило такое лютое разочарование, что аж дыхание пресеклось. Я почему-то решила, что мне обязательно должно повезти с этим домом. Слишком уж мне глянулось его расположение и внешний вид. Так что, когда мужчина предложил посмотреть здание изнутри, я с радостью ухватилась за предложение, все еще надеясь его заполучить.

   Это было даже интересно, еще ничего не увидев и не узнав, я уже решила, что это место мне подходит. Ведьмина интуиция сработала?

   Когда я вошла вовнутрь, то мне до жути захотелось спросить, а что мужичок пытался здесь продавать? Как я и предполагала, входная дверь вела сразу в торговый зал. Но он был, как бы это помягче выразиться, маловат для магазина. Прямоугольное помещение, вытянутое в длину, я бы перегородила примерно на две трети длины чем-то вроде прилавка, в большей части поставив кресла для ожидающих клиентов и цветы для украшения пространства. В меньшей части располагалась бы моя конторка, за которой я бы принимала заказы. Ну и, возможно, стоило бы поставить на всякий случай шкаф. А вдруг заказов будет так много, что их придется на первое время, до осуществления доставки, куда-то складывать?

   Позади так называемого торгового зала находилась еще одна небольшая комната непонятного мне назначения. Сейчас в ней были лишь голые белые стены и одно окно в торце. Рядом — небольшая дверь. Мужчина отпер ее со словами:

    — Дверь выходит на маленький дворик. Он почти бесполезен, но есть выход на соседнюю улицу Ремесленников…

   А вот это уже было здорово! На улице Ремесленников находилось большинство мастерских города и лавочки средней руки. То есть, потенциальные клиенты. А также с улицы Ремесленников было легко попасть в самый конец улицы Щедрого Лепрекона. То есть, не нужно было делать приличный крюк. Не то, чтобы для ведьм, передвигающихся на метле, это было критично, но все же.

   В самом дворике рос огромный раскидистый ясень, давая приятную тень. Имелась парочка узких и длинных клумб, на которых сейчас нахально топорщились сорняки. Дорожку от дома до калитки кто-то озаботился вымостить булыжником. Привести в порядок клумбы, подвесить под ясенем гамак, и будет настоящий рай!

   Заперев заднюю дверь, мужчина повернулся к ней спиной, и только тогда я заметила, что в задней комнатке имеется еще и лестница на второй этаж. Винтовая и довольно крутая, в целом она смотрелась неплохо. Но бегать по ней категорически было нельзя. Я в этом убедилась, когда поднялась следом за мужичком наверх.

   Второй этаж был больше первого по площади, делился на четыре небольшие комнаты и был полностью жилым. Две комнаты, как я поняла, были спальнями, одна небольшая — санузлом и это радовало. В последней была оборудована простенькая кухонька. Жилая площадь была крошечной. Но мне одной ее бы хватило за глаза. Вот только сумма, которую хотел выручить за дом мужчина, не радовала совершенно: всех имеющихся у меня денег не хватало, чтобы выкупить дом. А ведь мне обязательно нужно было приобрести артефакт левитации.

    — А если аренда с правом последующего выкупа? — с надеждой посмотрела я на хозяина дома. Мне не хотелось расставаться с этим домиком, который я уже начала считать своим.

   Тот нахмурился.

    — Вообще-то, я хотел полностью завершить здесь все дела и уже не возвращаться сюда никогда, — медленно протянул мужик и уставился на меня в ожидании реакции.

   Я вздохнула:

    — Прямо сейчас приобрести не могу, — призналась с сожалением. — По моим подсчетам, самое раннее, я смогу рассчитаться примерно через полгода. — Мужчина окончательно утратил ко мне интерес. И стало понятно, что мне опять не повезло. Следовало идти искать что-то другое. Но я не смогла не оставить за собой последнего слова: — Если передумаете и согласитесь сдать мне дом в аренду с правом последующего выкупа, я заплачу сразу за три месяца. — И я назвала домашний адрес госпожи Амиры.

   Мужичок кивнул безо всякого энтузиазма.

   Из переулка мы выходили молча, но вместе. Я неловко топталась поблизости, пока хозяин запирал дом, в несбыточной надежде, что он возьмет и прямо сейчас передумает. Но мужчина молчал. И только когда мы с ним вышли на людную площадь, он вдруг полюбопытствовал:

    — А чем собираетесь торговать, если не секрет?

   На нас недовольно поглядывали торопящиеся по своим делам люди, которым мы перегораживали путь. Не обращая на это внимания, я притормозила и охотно объяснила:

    — Хочу открыть службу скоростной доставки заказов на метле.

   У мужичка дрогнули и поползли вверх от удивления брови:

    — Это как?

    — А вот так, — с удовольствием начала я пояснять, — допустим, вам нужно отправить пакет с каким-то предметом, который никак не совместим с магическим фоном почтового портала на другой конец города и быстро. Мальчик-посыльный сможет добраться туда самое ранее, через часа полтора. А надо как можно быстрее. И тогда вы обращаетесь ко мне. А я за умеренную плату сажусь на метлу и отвожу ваш заказ, уложившись минут в десять-пятнадцать…

    — И что, и вправду не будет никакого магического фона? — неожиданно услышала я из-за спины.

    — Клянусь! — торжественно поклялась я, стряхивая небольшую магическую искорку в подтверждение своих слов, и одновременно разворачиваясь лицом к говорившему.

   Элена совершенно точно знала этого представительного, седовласого аристократа с тонкой и изящной тростью в руках. А вот он, к счастью, Элену не признал. Хоть и изучил внимательно от макушки до пят.

   У меня невольно отвисла челюсть, когда, закончив осмотр, маркиз Дриар сухо и по-деловому сообщил:

    — Прямо сейчас мне нужно доставить пакет во дворец. Доступ дам. Нужно быстро и чтоб ни капельки магии. И где вас найти на будущее?

ГЛАВА 6

А вот это уже была удача в чистом виде. Едва сдерживаясь, чтобы не завопить от радости, я просто сказала:

    — Я готова доставить пакет прямо сейчас. Дорога займет не более пяти минут отсюда.

   Меня наградили еще одним долгим, испытывающим взглядом, а потом кивнули на задние городской стражи:

    — Пойдемте, пакет там. Если у вас все получится так, как вы сказали, обсудим сотрудничество на постоянной основе.

   Сердце сделало радостный кульбит в груди. Постоянные клиенты — это очень и очень для меня хорошо! Поспешая за маркизом, который, по слухам, возглавлял магический контроль, я лихорадочно пыталась сообразить, что делать с офисом доставок, сколько просить за одну доставку и… И нужно было срочно переговорить с Тарьяной. Если сотрудничество с маркизом сложится, мне одной не справиться.

   Про мужика, чей дом я только что смотрела, я уже благополучно забыла. Думала, что он ушел, едва только рядом с нами появился Дриар. Но оказалось, что я ошиблась.

    — Леди, я зайду к вам вечером, хорошо? — вдруг услышала я, ощутив прикосновение к локтю. Оглянулась в недоумении и… Смогла лишь согласно кивнуть. Неужели все-таки повезет?

   Маркиз Дриар, несмотря на хромоту, шел быстро. Я едва поспевала за ним. И когда через сто метров входила в здание городской стражи, то дышала уже с трудом. Сам же маркиз даже не запыхался. Словно пришел с приятной прогулки.

   Вслед за мужчиной я поднялась на третий этаж, с любопытством поглядывая по сторонам. Ни мне, ни настоящей Элене не приходилось здесь раньше бывать. Впрочем, смотреть было не на что: голые стены неопределенного серо-голубого оттенка, вымощенный чем-то вроде темно-серой керамической плитки пол, истертый сотнями ног, проходящих по нему за день пол, кое-где — деревянные скамьи для посетителей, одинаковые безликие двери. Как штамповка в моем мире. Возле одной такой двери без опознавательных знаков маркиз кивнул мне на стоящую у стены грубо сколоченную лавку:

    — Посидите здесь. Пакет сейчас отдам, — и с этими словами скрылся в кабинете.

   Пожав плечами, я присела на предложенное посадочное место. Этаж был пуст. То ли здесь находилось лишь высокое начальство и простые смертные просто так сюда не заходили. То ли вообще посторонним сюда ходу не было. Меня, если честно, это не особо занимало. Куда больше волновали собственные проблемы: сколько вообще нужно просить за одну доставку? Что есть мерило, от чего отталкиваться, рассчитывая расценки? Элена вообще понятия не имела, что такое бизнес и как зарабатываются деньги в этом мире. Ее память мне ничем не могла помочь. Я-Елена знала, что такое бизнес и примерно понимала из чего складывается цена. Но я даже приблизительно не догадывалась, как ее рассчитать в моем случае.

   Маркиз действительно вышел из кабинета минут через пять, не больше. Уже без своей трости, неловко припадая на больную ногу. Элена знала, что маркиз ее повредил, упав с лошади на королевской охоте. С тех пор он люто ненавидел данное мероприятие и всегда стоически его избегал.

    — Вот пакет, — протянул он мне довольно большой по формату конверт, совершенно плоский. Лишь в самом уголочке виднелась небольшая выпуклость. Наверное, какой-то артефакт. От пакета слабо фонило магией. — Дайте руку! Предоставлю доступ во дворец, — потребовал маркиз, когда я забрала пакет. Я протянула свободную руку.

   Сухие сильные пальцы на мгновение стиснули мое запястье, в следующий миг я ощутила довольно болезненный укол. А потом по коже словно электрическая волна пробежала — не больно, но и не особо приятно.

    — Доступ действует полчаса, начиная с этой минуты, — сдержано проинформировал меня Дриар, все время зыркая на меня из-под седых, кустистых бровей. — За это время вам необходимо найти лорда Кавендиша, отдать ему пакет, при необходимости забрать ответ и покинуть дворец. Потом сразу возвращайтесь ко мне, в этот кабинет. Независимо от того, будет ответ или нет. Обсудим сотрудничество.

   Я кивнула в знак того, что все поняла. А у самой голова пошла кругом. Как найти в огромном дворце Кавендиша, если на все про все у меня только тридцать минут? И даже уже меньше!

   Едва Дриар меня отпустил, я вихрем помчалась на выход, сожалея, что не могу сразу же сесть на метлу. На лестнице кого-то толкнула, мне вслед понеслись ругань и проклятия. Ругань пропустила миом ушей, от проклятия отмахнулась так, чтобы оно рикошетом вернулось к бросившему его. И, выбегая из здания на площадь, на ходу вызвала метлу, чтобы запрыгнуть на нее, едва дверь осталась за спиной.

   Меня опять кто-то обругал. Кажется, я кого-то толкнула. Но мне было наплевать. Дворец-то рядом, рукой подать. Но вот сколько я потрачу на поиски адресата? В голове по-прежнему не было ни одной идеи, как это осуществить и вложиться в отведенное время.

   Летела я словно вихрь. Так, что ветер разметал мою нехитрую прическу. И королевский дворец появился внизу спустя менее, чем минуту. А едва я глянула вниз, прикидывая, где бы приземлиться, как меня осенило, как найти Кавендиша.

   Сверху обзор был отличный. И я почти сразу заметила, как у бокового входа во дворец со стороны Дворцовой площади остановилась неприметная карета со странным знаком на двери — служебный транспорт тайной канцелярии. Это была удача!

   Вниз я спикировала, словно коршун на цыпленка. Так, что бывалый канцелярист с седыми висками и усталым взглядом, только что выбравшийся из кареты, шарахнулся от меня как от нечисти. А я, едва коснувшись ногами земли, еще не погасив до конца скорость, торопливо гаркнула, опасаясь, как бы мужик не сбежал от меня или не атаковал магией:

    — Срочный пакет для лорда Кавендиша! Как мне его найти?

   К счастью, канцелярист быстро взял себя в руки. Смерил меня подозрительным взглядом, а потом кивнул кому-то у меня за спиной:

    — Проводите леди!

   Обернувшись, я увидела стоящего у входной двери слугу в сером и неприметном камзоле. Собственно говоря, я не знаю, почему я решила, что это лакей. Его одежда не была похожа на ливрею дворцовых слуг. Но раздумывать над этим было некогда. Время шло.

    — Леди, метлу придется оставить здесь, — сдержанно предупредил меня слуга, окинув быстрым, внешне равнодушным взглядом.

   Я пожала печами и отпустила свой транспорт. Метла мгновенно будто растаяла в воздухе. А я поинтересовалась:

    — Так нормально?

   Мне кивнули. И таким же кивком пригласили следовать за собой.

   По переходам и коридорам королевского дворца мы плутали не менее десяти минут. И я была совершенно уверена, что сама ни за что не найду дорогу назад. Поначалу помещения, которые мы проходили, были скромными и лаконичными, видимо, служебными, не предназначенными для гостей короля. Но постепенно отделка и мебель становились все богаче. А потом мой провожатый остановился перед какой-то дверью, постучал и дождавшись разрешения, распахнул ее, сообщив:

    — Срочный пакет для лорда Кавендиша! — и пропустил меня вперед.

   В комнате, являвшейся небольшим кабинетом, находились двое. Лорд Кавендиш сидел за столом. Не обращая внимания на второго и на обстановку комнаты, я в два шага пересекла свободное пространство, выдернула из своей любимой сумки пакет и положила его перед Кавендишем на стол, сообщив при этом:

    — Срочный пакет от его сиятельства маркиза Дриара!

   Брови старого лорда едва заметно дрогнули. Видимо, от удивления. Но больше он ничем не выдал своего отношения к происходящему. Потянулся, взял пакет, надорвал его и достал сложенный пополам лист гербовой бумаги и небольшой сочно-красный рубин. И в этот момент словно гром среди ясного неба раздался скрипучий голос «папочки»:

    — Ты что здесь делаешь, Элена?

   Я чуть не вздрогнула. Чуть не выдала своей реакции присутствующим. Сдержаться помог шок, на несколько мгновений сковавший тело.