Оглавление
- АННОТАЦИЯ:
- ПРОЛОГ. Спустя сорок пять лет после техногенной катастрофы на планете Мир
- ГЛАВА 1. Пять лет спустя в бункере под разрушенным городом
- ГЛАВА 2. Утром следующего дня у выхода из карстовых пещер
- ГЛАВА 3. Пару часов спустя в бункере под разрушенным городом
- ГЛАВА 4. Пятьдесят лет назад в процветающем городе
- ГЛАВА 5. Через пятьдесят лет после катастрофы в карстовых пещерах
- ГЛАВА 6. В это же время в бункере под городом
- ГЛАВА 7. Спустя час на площади у Зеркального Храма
- ГЛАВА 8. Спустя два дня в карстовых пещерах
- ЭПИЛОГ. Двадцать пять лет спустя в общине на краю Гиблого Леса
Эль Бланк, Ольга Копылова
Любовь на грани катастрофы
АННОТАЦИЯ:
Страшнейшая катастрофа едва не уничтожила всё живое на планете Мир. Теперь крошечные общины уцелевших борются за существование. Разбушевавшиеся стихии, экологический кризис, агрессивные звери-мутанты — словно сама природа мстит тем, кто с ней подло поступил. И ей безразлично, что виновники погибли, а страдают их потомки. В таких условиях мирянам не до вражды — только протянув руку помощи ближнему, можно выжить. Потому неудивительно, что простая благодарность за спасение неизбежно перерастает в симпатию.
Впрочем, есть одна неприглядная тайна, которая способна превратить любовь в ненависть…
ПРОЛОГ. Спустя сорок пять лет после техногенной катастрофы на планете Мир
— Не гони, Крез. Шею свернёшь!
— Заткнись, Габ. Уйдёт же! Вся слежка насмарку. Хочешь с пустыми руками вернуться?
— Лучше с пустыми, но живыми. Опять перед дедом выпендриваешься?
Вместо ответа Крез лишь поддал газу, и мотоцикл взревел, заглушая голос друга. Вырвался вперёд, разбрасывая вязкую грязь. Она жирными ошмётками разлеталась по сторонам, падала на взрытую колёсами землю и хилую бурую траву.
— Придурок! — сплюнул Габ и взял правее. Сердитым жестом прошёлся по заляпанному щитку шлема и прищурился, оценивая расстояние до белой задницы, которая мелькала среди реденькой растительности, спасаясь от преследователей.
Добыча быть пойманной не желала и вот уже час неслась во весь опор. К тому же то и дело меняла направление! А ведь запас бензина в баках не бесконечный... И расчёт на то, что она вымотается и устанет, не оправдался. Оставался единственный шанс — взять её в клещи!
И Габ рискнул — резко повернул к невысокому холму, похожему на брюхо великана. На его вершине даже имелось углубление, действительно похожее на пупок. Вот только угодившему в эту ямку никто бы не позавидовал — живущие там земляные сплюшки сожрут заживо. Потому, проехав по склону, парень обогнул гибельное место и, взглянув вниз, с облегчением выдохнул: болотная лосиха как раз неслась мимо холма, а позади мчался Крез, выжимая из своей техники максимум скорости.
Габ рванул наперерез. Не ожидавшая его появления добыча бросилась в сторону, на миг забыв о первом преследователе, а потом, увидев его совсем рядом, заметалась, в панике потеряв ориентацию. Крез тут же ловко выдернул из крепежей на седле копьё и метнул.
— Есть! — радостно заорал Габ, тормозя перед упавшим на передние ноги животным, в бок которого глубоко ушло древко. Сдвинул назад шлем и пригладил встрёпанные рыжие вихры.
— Ну и кто тут выпендривается? — хмыкнул Крез, выключая зажигание и слезая с мотоцикла.
На ходу вытащив из ножен кинжал, быстро перерезал шею поверженной жертве. Габ тоже не стал стоять столбом, так что несколько минут парни сноровисто разделывали тушу — целиком на один мотоцикл её не взгромоздишь. Впрочем, это занятие не мешало им чесать языками.
— Как думаешь, эти лоси до катастрофы выглядели так же? — задумался Габ, рассматривая загнутые назад и вросшие обратно в череп рога.
— Ещё крупнее были. И точно не могли так быстро бегать. Правда, на них и не охотились, хватало другого зверья, — припомнил рассказы деда Крез.
И его друг мечтательно протянул:
— Да-а… Раньше покупали готовую еду, а животных на фермах откармливали. Круто было! Теперь фиг чего вырастишь — пройдёт кислотный дождь, и всему урожаю хана.
— Придурки были те, кто катастрофу устроил. Сами сдохли, а мы мучайся.
— Ну хоть не планету целиком взорвали, — рассудил рыжий. — Природа живучая, истребить её сложно, ко всему приспо…
Он вдруг замер, к чему-то прислушиваясь, и Крез окликнул:
— Ты чего?
— Шумит что-то, — сдавленно ответил паникёр, с тревогой осматриваясь.
— Твою ж грязь! — выругался Крез, увидев, как на них надвигается перемешанная с травой мутная жижа, которая, видимо, периодически окатывает всю эту болотистую равнину, выплёкиваясь из расщелин на её периферии. — Быстрее, Габ!
Стремительно они погрузили то, что успели отрубить.
— Крез, хватит! Пора сваливать! — оседлав мотоцикл, крикнул рыжий, но его друг всё ещё пытался загрузить как можно больше.
Каменно-грязевая волна уже была совсем близко, тревожный шум стал настолько громким, что заглушал голоса, и всё же Крез упрямо дорезал последние сухожилия, удерживающие заднюю ногу. В последний момент одним движением перекинул окорок через седло, моторы взревели, и оба охотника помчались прочь от опасности.
Вот только быстро поняли, что равнину затапливает со всех сторон, и им отсюда не выехать — колёса увязнут. Надо где-то переждать, пока вода отступит.
— На холм! — приказал Крез, поворачивая к возвышенности.
Успели вовремя — и с облегчением выдохнули, когда опасность осталась внизу.
— Ну что, братан, придётся сидеть тут и надеяться, что почва быстро просохнет, — сплюнул виновник задержки, притормаживая на крутом склоне.
— Думаешь, это надолго? — Габ с сомнением посмотрел на гладкую, ставшую неподвижной, поблёскивающую поверхность селевого потока.
— У нас есть выбор? — пожал плечами Крез и поддал газу, взбираясь выше к ровной площадке, на которой можно было остановиться без риска скатиться вниз.
Заглушив двигатели, какое-то время парни сидели и болтали, обсуждая, какой дорогой удобнее будет возвращаться. Поглядывали на небо, чтобы кислотный дождь не застал врасплох. Вытащили сухари и фляжки — пользуясь вынужденной передышкой, перекусили.
— Может, мясо пожарим? — сглотнув слюну, с вожделением посмотрел на куски туши Габ. Понимал, что добыча нужна общине, но ничего не мог с собой поделать.
Крез, которому жаркого хотелось ничуть не меньше, попытался вести себя как старший. Потому сначала буркнул:
— До дома не потерпеть, что ли?
И лишь потом, выбрав камень, с размаха швырнул его вниз, проверяя, ушла ли вода. Булыжник со смачным плеском приземлился в грязь и медленно в ней утоп.
— Ладно, — махнул рукой Крез. — Давай разводи огонь.
Габ радостно засуетился, собирая сухую траву, ветки, подсовывая их под взятые на охоту куски угля. Костёр получился небольшой, но его хватило, чтобы на железных прутьях аппетитно зашкворчало растопленное сало, а в воздухе разлился умопомрачительный аромат.
— В жизни вкуснее ничего не ел! — с набитым ртом восхищался Габ.
Крез тоже с жадностью отрывал зубами мясные куски. Выплюнул хрящ и прошёлся взглядом по тёмному углублению на вершине холма, которое прекрасно было видно с того места, где они сидели. И толкнул локтем своего товарища.
— Сплюхи? — уточнил, глядя на усеянные острыми зубами пасти и покрытые блестящей чешуёй спинки, которые неторопливо перелезали через край ямы. Останавливались, принюхивались и, несомненно привлечённые запахами, устремлялись к вожделенной добыче.
— Это не сплюхи, это переростки какие-то! — поражённо выдохнул Габ
Действительно, зрелище ужасало. Ожидая увидеть длинные, размером с локоть тельца, запросто можно дар речи потерять, поняв, что они куда крупнее и способны сожрать мирянина целиком.
— Валим отсюда! — вскочил на ноги Крез и запрыгнул на мотоцикл.
Габ последовал его примеру. Вот только двигатель его мотоцикла едва завёлся и неожиданно чихнул. Раз, другой… и замолк.
— Заводи давай! — рявкнул успевший отъехать Крез. Резко развернулся и остановился.
— А я что делаю? — огрызнулся рыжий, пытаясь реанимировать своего железного друга. Наконец догадался отвинтить крышку и заглянуть в бачок: — Пусто!
Он с возмущением уставился на беспечного напарника — мол, я же тебе говорил!
— Что ж ты не проверил? Мы же заправились под завязку, — сердито укорил Крез. Бросил взгляд на неумолимо приближающихся сплюшек, торопливо заглушил мотор, открыл свой бак и сообщил: — Я и половины не потратил!
— Я смотрел! Он полный был. — Габ растерянно постучал по боку железной стенки, которая отозвалась гулким звуком. Побледнел, поднёс измазанную в чём-то масляном ладонь к лицу, принюхался. — Прохудился, зараза! Вытекло всё. Твою ж грязь!
— Дырку залепить чем-то надо, — нервничая, попытался найти выход из опасного положения Крез. — Если я бензин тебе солью, то толку не будет.
— Ну извини, я сварочный аппарат с собой не взял, — съязвил рыжий, стирая со лба выступившую испарину.
— Забей в дырку деревянный клин и примотай, чтобы не отвалился, — скороговоркой посоветовал напарник. Спрыгнул с мотоцикла и, вооружившись ножом и копьём, побежал вперёд, чтобы задержать сплюшек. Понимал, что Габу нужно дать время для ремонта. С безопасного расстояния швырнул древко, надеясь, что оно пробъёт шкуру хотя бы одного мутанта, а остальные на раненого собрата набросятся.
Расчёт не оправдался — острый наконечник скользнул по чешуе, не причинив вреда, и Крез отступил, бросая полный сожаления взгляд на прогоревший костёр, который не мог их защитить. Мелькнула мысль, что можно было бы сделать бензиновый факел, пожертвовав вторым копьём и рубашкой, или плеснуть в сплюшек топливо и поджечь, но его и так мало! Израсходуешь, и как домой возвращаться?!
— Ты там скоро? — рявкнул на мечущегося между мотоциклами рыжего. Понял, что тот провозится ещё долго, и едва не застонал с досады. Неужели придётся бросить и технику, и добычу и возвращаться с пустыми руками? Дед даже за потерю одного мотоцикла по голове не погладит, тем более они, преследуя лосиху, самовольно углубились в опасную зону. Не просто же так здесь оказались сплюшки-переростки! Наверняка и уровень радиации выше. А старейшина строго наказал не лезть куда не следует и быть осмотрительными.
— Чтоб вы сдохли! — в отчаянии, чувствуя, как дрожат мышцы, заорал в полный голос Крез.
Живая волна резко остановилась, словно этот акустический удар их парализовал. Несколько секунд парень в ступоре смотрел на замерших в паре шагов от него существ и неожиданно для самого себя рявкнул:
— Что встали? Убирайтесь, сволочи!
Масса чёрных тел дрогнула и действительно попятилась в направлении ямы. Особенно бойко ползли передние ряды, а задние, не понимая, что происходит, им мешали и создали сумятицу. Но по крайней мере, угроза нападения больше не висела над парнями.
— Поехали, я всё, — за спиной раздался голос Габа. Впрочем, виноватые интонации тут же сменилась удивлением: — Что это с ними?
— Трусливые твари, — фыркнул Крез, стараясь, чтобы друг не заметил, как дрожат руки.
Это же бред — предполагать, что его приказ на них подействовал. Не могли же они послушаться? У них же инстинкт нападения на первом месте, тем более нападения всей стаей, иначе они бы не выжили и не расплодились в таком количестве.
И всё же оставаться дольше на «поле боя» и испытывать судьбу молодые охотники не стали. Спустившись к подножию холма, осторожно выехали на равнину. Колеса кое-где буксовали, но парням физической силы хватало их вытолкать.
Наконец грязевая низина осталась позади, и мотоциклы стали двигаться уверенно. Появившиеся среди камней кусты — колючие, кривобокие, хилые, напоминающие изломанные фигуры, — тянули свои чахлые листики к небу, затянутому непроницаемым серым покровом туч. Оно, и без того мрачное, постепенно темнело. Путешественникам пришлось включить фары. Уже в полной темноте, заглушив двигатели, они перешли вброд неглубокую речушку, от которой противно воняло чем-то тухлым, а покрывающий дно ил зловеще светился, словно гнилушки.
— Может, здесь на ночлег встанем? — вполголоса предложил Габ, старательно оттирая песком сапоги и шины колёс от едкой жижи. Эта дрянь резину к утру запросто разъест.
— Рехнулся — в Гиблом лесу-то спать? — так же тихо возразил Крез, бросив насторожённый взгляд во мрак, где словно копья вздымались к небу почти лишённые веток стволы сгоревших деревьев.
— Я могу покараулить, — предложил рыжий. — Потом ты меня сменишь.
— Совсем дурак? Ты сам не заметишь, как надышишься ядовитым газом, и оба сдохнем.
Подавляющую, тревожную тишину вновь прорезал рёв моторов. Теперь парни ехали вдоль становящейся всё шире реки по песчаной отмели. Около свай, когда-то служивших опорами разрушенного моста, свернули на потрескавшуюся полосу асфальта, сквозь щели которого пробивалась трава. Прибавили скорость, уверенные, что знакомая объезженная дорога не таит опасностей. И сонливость, и постоянное напряжение в ожидании неприятностей отступили.
Вскоре на пути возник железный столб — наклонившийся, но пока ещё не изъеденный полностью ржавчиной, на котором когда-то несомненно крепился какой-то указатель, увы, не сохранившийся. Мотоциклы свернули с широкой раздолбанной полосы на узкую грунтовую дорогу, петляющую между небольшими холмами, поросшими тёмным мхом. Наконец в неверном предрассветном сумраке затормозили у тёмного провала, ведущего внутрь одного из холмов.
Заглушив двигатели, толкая перед собой технику, парни зашли в тоннель.
— Ну наконец-то! — донёсся до них мужской голос, а над головами вспыхнул неяркий свет.
Щурясь и отчаянно зевая, перекрывая собой боковой ход, стояла невысокая коренастая фигура с рыжей бородой и скрывающей волосы банданой. Увидев куски туши, мужчина радостно потёр ладони.
— Ух, ты! Неужто подросли наши добытчики?
Хлопнув Габа по плечу, принялся деловито отвязывать мясо.
— Пап, дома всё в порядке? — помогая ему, поинтересовался сын.
— А что за пару дней случится-то? Или ты забыл, что мы здесь одни на сто километров в округе? — Он с хитрецой взглянул на Креза и сообщил: — Ты к деду сразу зайди. Всё ж ваша первая самостоятельная вылазка. Он переживает, хоть и делает вид, что спокоен.
Крез кивнул и, оставив хозяйственные хлопоты другу и его отцу, направился вглубь «коридора». Система карстовых пещер, давным-давно образовавшаяся как естественная промоина в горной породе, сейчас выглядела так, словно её прокопали намеренно. И приспособлений под нужды тех, кто поселился под землёй, было немало. Освещение, электричество для которого вырабатывал бензиновый генератор. Простенький водопровод с насосом, который выкачивал воду из подземного источника — единственного пригодного для питья. Мебель и утварь, которую удалось сюда привезти и сберечь.
Толкнув одну из деревянных дверей, Крез заглянул внутрь комнаты. Сидящий в кресле-качалке с книгой в руках старик тут же встрепенулся и приподнялся, оглядываясь. В глазах мелькнула радость, но он быстро взял себя в руки — не хотел даже внуку показывать, что у него есть какие-то слабости. Потому строго спросил:
— Ну и как? Есть добыча?
Крез, присев на стул напротив, с чувством собственного достоинства сообщил:
— Мы лосиху загнали.
— Загнали… И всё? — дед испытующе прищурился, всматриваясь в его лицо.
Крез поморщился. Желание умолчать было велико, но дед невероятным чутьём определял, когда ему врут. А терять его доверие парню не хотелось. Потому рассказал всё как было. И о странном поведении сплюшек-переростков не умолчал. Думал, сейчас нагоняй будет, что сунулись в опасную зону, но дед словно пропустил этот факт мимо ушей. И его куда больше другое заинтересовало, даже в голосе послышалось радостное предвкушение:
— Тебе показалось, что ты ими повелеваешь?
— Типа того, — кивнул Крез и полюбопытствовал: — Такое возможно?
Дед какое-то время покусывал губы и хмурился, словно вспоминая что-то, или принимая какое-то решение, или обдумывая серьёзный вопрос… Наконец пожал плечами.
— Да кто ж его знает? Животные мутируют, и мы тоже. Звери чувствуют силу характера и подчиняются. Но ты пока держи язык за зубами. Может, это случайность была, а тебя за хвастовство на смех поднимут. Ты мой преемник, община будет на твоих плечах. Всегда нужно думать о репутации семьи.
— Понял, трепаться не буду.
Дед поморщился от прямолинейности и укорил:
— Сколько раз я тебя просил выражаться прилично?! Понахватался ты грубостей от отца. Лучше бы брал пример с матери.
— А смысл? Так проще и быстрее. Один ты разговариваешь с вывертами, словно жрец какой-то. Рехнуться можно, пока тебя поймёшь.
— Я же тебе рассказывал, что мне приходилось прислуживать жрецам Дариума.
— Так прислуживал-то ты давно. Сколько лет назад это было? Пятьдесят? А ты привычку не растерял. Кому стараешься угодить? Ведь ни одного светлейшего в мире не осталось.
Дед тоскливо вздохнул и устало приказал:
— Ступай отдыхать.
Крез спорить не стал. Чувствовал, как его пошатывает от усталости. Организм пусть и молодой, а две бессонные ночи без последствий не проходят. Потому не услышал, как дед поднялся с кресла и вышел за ним следом. Естественно, не видел, потому как не оглядывался, каким пристальным взглядом старик провожал внука. Крепко уснув прямо в одежде, едва упав на кровать, и подумать не мог, какой вопрос задаст старейшина, поймав за плечо Габа, тащившего следом за своим отцом мясо в кладовую.
— Ты видел, как Крез сплюшек отпугнул?
— Да не, дед Хлим, я ж бензин переливал, бак затыкал. Не до этого мне было. Но вы не думайте — Крез не врёт. Я слышал, как он на них орал. И меня одного не бросил, мы вместе свалили, — затараторил парень, явно испугавшись наказания за то, что плохо следил за техникой.
'Глава общины поморщился, обрывая бесполезную болтовню. Какое-то время стоял, постукивая каблуком старого сапога по каменному полу. Наконец направился в боковой коридор, стены которого были выкрашены в жёлтый цвет и покрыты граффити.
— Опять всякую дрянь понаписали, бестолочи малолетние! — сердито ворчал, глядя на свежие «наскальные росписи» с неприличными словами. — И когда только успевают? Вчера ведь ещё не было.
Толкнул скрипнувшую на проржавевших петлях дверь и шагнул в большую комнату, освещаемую парой керосиновых ламп. Несмотря на ранее время, здесь уже суетились те, кто постоянно работал на кухне, готовя незамысловатую еду для общины.
— Шайра, — окликнул Хлим.
Статная фигуристая девица в пёстром платье, которая месила тесто на столе, обернулась и откинула предплечьем упавшие на лицо тёмные волосы. Широко улыбнулась, подбежала к нему и демонстративно потрясла измазанными в муке ладонями.
— Рано ты сегодня, дед Хлим. Не готова ещё жратва.
Старейшина снова едва заметно поморщился и, подхватив девицу под руку, отвёл в сторонку, подальше от любопытных ушей.
— Скажи-ка мне, дорогая, с Крезом было у тебя чего?
Щёки Шайры покрылись румянцем, и глазки забегали. И как он только догадался? Неужели парень растрепал? Хвастун!
Вот только не в её характере было стесняться и отступать.
— А что такого? Мы совершеннолетние. Да и я же вам в невестки не набиваюсь!
— Ладно, иди уже, трещотка, — отпустил её Хлим, посчитав, что услышал достаточно.
Вернувшись в свою комнату, тяжело опустился в кресло и раскрыл книгу. Но глаза его вряд ли видели текст, а мысли были далеки от того, что он читал. Произошедшее выбило его из колеи, надо было разобраться и хорошенько всё обдумать.
ГЛАВА 1. Пять лет спустя в бункере под разрушенным городом
Небольшое помещение, обставленное массивной мебелью с резными дверцами и ножками, располагало к размышлениям, умиротворению, спокойному чтению, благо на полках стояли самые разные книги. И освещение было приятным — горела лишь настольная лампа под плетёным абажуром, создавая уютный полумрак. Вот только миловидной девушке, сидящей на мягком диване, явно было некомфортно. А всё из-за того, что надтреснутый мужской голос читал ей нотацию.
— Ты же моя внучка, моя преемница! Должна меня во всём слушаться. Я старше, и жизненного опыта у меня побольше...
В итоге не выдержала:
— Так я ж на этот счёт не спорю! Я о другом толкую. Мне свобода нужна. Я не ребёнок, чтобы телохранитель за мной постоянно таскался. Ведь ни на шаг не отступает, когда выходим на поверхность. Да и в бункере тоже…
— Он мой приказ выполняет. И правильно делает, — стукнул по столешнице сидящий в обтянутом кожей кресле старик. — Потому как знает, что я с него три шкуры спущу, если с тобой что-то случится.
Лютина закатила глаза к потолку. Ну ладно за пределами родного убежища, но в нём — где каждая шмаль всех знает — что может случиться?!
— А разве будет община уважать трусиху? Как я при такой опеке могу доказать, что достойна быть главой? Пока была несовершеннолетней, подобный эскорт был оправдан. А теперь?.. Меня же засмеют!
— Пусть только попробуют вякнуть! — взвился хозяин бункера. — Это кто ж тебе такую хрень напел? Я мигом с ними разберусь.
— Опять ты со своим покровительством! Дед, ты забыл, что у тебя сын есть? Его и воспитывай.
— Кто ж знал, что Морк тряпкой вырастет? Безвольный, бесхарактерный… Сколько я пытался его вразумить, а всё попусту. Ты — единственная моя надежда.
— Ну так дай этой надежде развиться и стать настоящим лидером.
— Ты ещё не настолько взрослая, чтобы выпускать тебя из-под контроля.
— Мне завтра восемнадцать стукнет! — напомнила девушка, не оставляя попыток добиться уступки. — Сделай мне подарок.
Старик, решив, что речь пойдёт о материальных благах, с облегчением выдохнул — этот запрос был проще, чем капризное стремление к самостоятельности.
— Всё что хочешь! Новую комнату в бункере? Или в старой мебель поменять? Красивое платье? Дискотеку твоим друзьям устроить?
— Тусовку мы и сами забабахаем, если будет нужно. Платья… Ты же знаешь, у меня нарядов полон шкаф. Мачеха постоянно их подсовывает, надеется задобрить. На жильё не жалуюсь, куда уж лучше-то?
— Чего ты тогда хочешь?
— Я никогда моря не видела. Разреши мне устроить пикник на берегу, — предвкушающе, с горящими азартом глазами заявила Лютина.
Дед надул щёки, оценивая степень опасности. Прикинул, что упёртости внучки ему не перебороть. Пусть уж лучше будет под присмотром, чем сбежит или что-то вытворит. Потому нехотя согласился:
— Хорошо. Только с охраной и не на ночь глядя.
— Опять охрана… — обречённо протянула девушка, которая рассчитывала хотя бы день рождения провести без присмотра.
Впрочем, глупой она не была и все риски прекрасно осознавала, но была уверена, что справится с неожиданностями и ничего плохого не случится. И вообще, она с друзьями собирается, а не одна. Но спорить с властным, несговорчивым родственником дальше уже было бесполезно. В итоге поднялась с обитого мягкой кожей сиденья и, обогнув стол, поцеловала деда в заросшую седой бородой щёку. Провожаемая полным умиления взглядом, вышла из кабинета и плотно прикрыла за собой массивную металлическую дверь.
Длинный, совершенно прямой коридор с хромированными, пусть и потускневшими от времени стенами освещали встроенные в потолок светильники. Её шаги гулко отражались от стального покрытия с прорезиненными вставками. А ещё здесь было тихо, потому что глава общины неодобрительно относился к шуму и суете. Потому все те, кто вынужденно оказывался на «офисном уровне», старались двигаться осторожно и помалкивать. Зато стоило Лютине спуститься этажом ниже, как обстановка кардинально изменилась.
Нет, коридор был тем же, и двери абсолютно идентичные, и планировка ничем не отличалась. Но в воздухе витали ароматы духов и еды, а помещения были наполнены громкой разноголосицей, музыкой, стуком и смехом. Мимо Лютины пробежали, слегка толкнув, играющие в догонялки малыши. Приветственно окликнули волокущие по коридору немалых размеров мешок мужчины. Чья-то рука подхватила под локоть, а рядом с ухом раздался преисполненный любопытства женский голос:
— Ну как? Поговорила? Разрешил?
Лютина бросила краткий взгляд на нетерпеливую подругу, серые глаза которой буквально горели азартом и предвкушением. А всё потому, что именно ей пришла в голову идея необычно отметить совершеннолетие преемницы главы общины.
— Порядок. А ты сомневалась, что я смогу его уломать? Ну Ида-а, не ожидала от тебя...
— Да что ты! — зачастила та. — Ты же у нас умничка, красавица, его любимая внучка. Тебе равных нет.
— Подлиза! — добродушно пожурила Лютина. — Успокойся, можешь не лебезить, я тебя в любом случае позвала бы с собой. И вообще — чем больше народа, тем больше веселья. Так что всех наших возьмём.
— Это будет круто! — взвизгнула от радости Ида, порывисто обняла подругу за плечи и, пританцовывая, бросилась бежать. Невысокая, худенькая — в этой суетливости она смотрелась слегка комично, да и светлые волосы, собранные в хвост, забавно подпрыгивали.
Не сдержав смешка, Лютина неспешно продолжила свой путь. У двери в родительскую комнату постояла в раздумьях, решая, стоит ли заходить. Хотелось поговорить с отцом. В отличие от деда она не считала его слабохарактерным. Просто на фоне прочих жителей бункера он выглядел излишне деликатным и обходительным. И кстати, мачеха без зазрения совести именно этим пользовалась, навязывая ему своё мнение и без усилий добиваясь исполнения любых прихотей.
Пока девушка мешкала, дверь сама открылась, и в коридор не глядя выскочила пятнадцатилетняя шмакодявка. Натолкнулась и, вместо того чтобы извиниться, нагло наехала:
— Ты чё тут встала?
— Тебя забыла спросить, что мне делать, — не осталась в долгу Лютина.
— Других дел нет? Или с занятий выгнали?
— Ты на часы смотришь? Уроки давно закончились.
— Девочки, вы опять ссоритесь? — вклинился в их пререкания спокойный мужской голос. — Как не стыдно! Мы же одна семья.
В проёме появился высокий худощавый мужчина — болезненно бледный, с острыми чертами лица и добрыми зелёными, как и у старшей дочери, глазами. Хотел ещё что-то сказать, но промолчал, потому что к его спине прижалось крупное женское тело. Крутые каштановые кудри легли на его плечи, а полные губы над виском непререкаемо отчеканили:
— Морк, дорогой, пусть сами разбираются. Ну что ты, в самом деле? Им полезно, нужно тренироваться отстаивать своё мнение, проявлять характер. Самина же не со зла сестру провоцирует.
Лютина мысленно зарычала. Она бы давно мачеху заткнула, да толку от этого? И отца не хотелось расстраивать, он всегда пытается примирить домочадцев. Раз уж столько лет вместе с Уласой, значит, любит…
Обижало Лютину, что папа так быстро забыл её мать — ведь и полгода не прошло после гибели первой супруги, а он уже привёл вторую, да ещё и забеременела она сразу… Пусть дочке и было всего три года, а это предательство она долго не могла ему простить, и мачеху воспринимала в штыки, и на младшую сестру злилась. Лишь со временем отношение к отцу стало спокойнее, но это не значило, что старшая дочь всех остальных приняла.
— Давайте, раз все собрались, пораньше поужинаем? — пытаясь сгладить напряжённую обстановку, предложил Морк.
Лютина первая развернулась и направилась в столовую. Всё же Самина её обогнала. Обернулась в дверях обеденного зала и, убедившись, что родители не смотрят, показала ей неприличный жест. Пришлось ускориться и у самой стойки раздачи отвесить нахалке подзатыльник. Та дёрнулась, готовая сделать что-то в отместку, но увидела отца, резко передумала и приняла примерный вид.
Положив себе крупяной каши в качестве гарнира, пару кусков консервированной рыбы и прихватив стакан морса, Лютина вместе с семьёй заняла один из свободных столиков.
— Поверить не могу, что завтра моя малышка станет совсем взрослой! Кажется, ещё вчера она лежала в колыбельке. Какая красавица! — умилился мужчина, который никогда не скрывал своих эмоций.
— А я некрасивая, что ли? — обиделась Самина.
Морк вздохнул. Действительно, девочки от него мало что взяли, в матерей пошли и фигурами, и чертами лиц. К тому же младшая дочь ещё нескладный подросток с прыщами. А ему сложно лукавить и делать комплименты.
— Само собой, что за вопросы, — спасла его супруга. — Рано ещё тебе хвостом вертеть перед парнями. Вспомни, Лютина года три назад тоже не была писаной красавицей. Всему своё время.
Падчерица удовлетворённо хмыкнула. Надо отдать мачехе должное — в прямолинейности ей не откажешь. Любая лесть выглядела бы неискренне. Зачем изворачиваться и выдумывать учтивые ответы? Чем проще, тем лучше.
— Может быть, завтра устроим праздничный завтрак? Или обед. Или ужин. Украсим столовую, пригласим всю общину. Я попрошу отца, чтобы разрешил взять со склада деликатесы и сладости. Всё-таки совершеннолетие раз в жизни и должно тебе запомниться.
— Прости, пап. У меня другие планы. Я с друзьями поеду на пикник за город. Дед разрешил.
— Пикник! За город?! — аж подавилась от восторга Самина, не в силах сдержать эмоций. — Я тоже хочу!
— Малявкам там делать нечего, — фыркнула Лютина.
— Правильно, никуда ты не поедешь! — стукнула ладонью по столу мачеха. — Ещё чего не хватало, чтобы я от беспокойства извелась. У меня и в бункере-то не получается тебя контролировать. То нос расквасишь, то ногу растянешь. Умеешь же найти приключений на свою задницу…
— В тебя пошла! — беззлобно огрызнулась Самина, желая оставить последнее слово за собой, а Уласа расхохоталась. Она действительно вечно влипала в какие-то истории, даже с будущим мужем познакомилась только потому, что дверь холодильной комнаты захлопнулась. Он несчастную спас, а пока отогревал — увлёкся.
Лютина посмотрела на отца. В его глазах беспокойство за неё было явным и неподдельным, но если уж дед разрешил внучке, то какой смысл критиковать идею? Морк привык полагаться на чужие решения. К тому же понимал — без охраны её не отпустят. Глава общины не идиот, чтобы рисковать молодым поколением, и без того численность невелика. Мужчина невольно бросил взгляд на столик, стоящий у выхода, за которым ужинал физически крепкий рослый охранник. Делал вид, что занят и ни на кого не обращает внимания, но лишь потому, что в привычку вошло за эти годы оставаться незаметным.
Лютина тоже демонстративно игнорировала своего телохранителя, её бесило постоянное чужое присутствие рядом, но не могла пойти против воли деда. А Рикс не желал понимать намёков. Выслуживается перед главой, дагорон несчастный! Приспособленец! А самое обидное, что таких ретивых надсмотрщиков завтра будет не один, а пятеро. Наверняка дед своих личных безопасников ради такого дела к внучке приставит. Ну и какое веселье при таком неусыпном контроле?
Мысль о том, как сделать так, чтобы они не мешали развлечениям, мелькнула неожиданно. Озарённая этой идеей, Лютина, закончив ужинать, отправилась в медблок. Находился он двумя уровнями ниже, среди хозяйственных помещений. Здесь располагались генераторы, очистные сооружения, прачечная, душевые, мастерские, холодильные камеры... Соответственно, и риск получить травму был выше, и помощь должна была быть оказана быстрее.
— Чего тебе? — встрепенулся и оторвал голову от сложенных на столе рук мужчина в белом халате, услышав, что кто-то зашёл. Протяжно зевнул, просыпаясь, и тряхнул головой, отгоняя дрёму.
— Голова болит, — солгала Лютина, по-хозяйски заходя внутрь и останавливаясь у одного из стеклянных шкафчиков с лекарственными препаратами.
— Ну так сама возьми. Знаешь же, что где лежит, — предсказуемо лениво отмахнулся медик, словно берёг силы для чего-то серьёзного. А по сути, просто бездельничал.
Девушка, закрыв собой обзор, вытряхнула на ладонь из баночки таблетку, а ставя её обратно, ухитрилась стащить и запихнуть за пазуху целую упаковку порошков. Закрыв шкафчик, показала мужчине розовую пилюлю и под одобрительный кивок вышла в коридор. На обратном пути заскочила в прачечную, забрала вещи, которые оставила вчера вечером после посещения душевой. На мгновение ей показалось, что идущий следом за ней телохранитель ускорился, словно хотел ей помочь донести объёмный пакет, но так и остался на приличном расстоянии.
Добравшись наконец до своей комнаты, она вывалила из тканевого мешка одежду на диван. Неторопливо складывала в шкаф, попутно выбирая, что надеть завтра. Так что ложилась спать, предвкушающе поглядывая на перекинутые через спинку стула эластичный зелёный топ в цвет её глаз и короткое чёрное кожаное платье с запахом, двойным ремнём и шнуровкой на груди.
Свет — и без того приглушённый, жёлтый — погас, едва она хлопнула в ладоши. И утром, когда прозвонил будильник, загорелся сам, осветив девичью комнату, оформленную в нежно-сиреневых и бежевых тонах, где кроме кровати, дивана и шкафа имелся большой удобный стол с простеньким компьютером для учёбы и настенная панель, которая могла имитировать окно или показывать фильмы. Вещица редкая, на складах в городе над бункером сохранились единицы таких, и в основном испорченные, разбитые. А ремонтировать и собирать новые было невозможно — ни специалистов, ни запчастей.
Обычно Лютина её включала, пока собиралась, красилась, причёсывалась, приводила себя в порядок. Вот и сегодня прихорашивалась под приятную бодрящую, ритмичную музыку. И любовалась на накатывающие на жёлтый песок изумрудные волны с белыми барашками, плывущий на горизонте круизный лайнер под голубым небом и стоящий в зените золотой диск Дариума.
Выскочив в коридор, едва удержалась, чтобы не запрыгать в предвкушении и не понестись галопом, но тут же себя одёрнула — она теперь взрослая, а не ребёнок. Пусть Самина ведёт себя несерьёзно и беспечно.
— Поздравляю, — неожиданно раздалось за спиной.
Обернувшись, Лютина встретилась взглядом с тёмными, почти чёрными глазами на грубоватом, с тяжёлыми чертами лице. Несмотря на приятный повод, смотрели они пристально, выжидающе, словно пытались её просканировать.
Первый порыв — поставить на место, указать, что телохранитель переходит границы дозволенного, — вовремя погасила. Нельзя таких глупостей сейчас творить. Это стало бы ошибкой. Выгоднее расположить его к себе, а не отталкивать. Но и допускать к себе слишком близко — тоже не вариант, а то решит, что она дала слабину. Потому нейтрально поблагодарила и зашагала дальше.
Едва дошла до лестничной площадки, как из последней двери, словно крупа из перевёрнутой банки, посыпались её друзья.
— Привет, подруга! — заорали хором.
Коридор наполнился свистом, визгом, радостными воплями, цветным конфетти и разлетающимся серпантином.
— Что ж вы тут устроили! Развели детский сад, — для вида возмутилась именинница, хотя сам сюрприз был ей приятен. Как приятны и открыточки, маленькие коробочки, перевязанные ленточками свёртки, которыми её тут же завалили.
— Как я, по-вашему, со всем этим добром должна на пикник ехать? — широко улыбаясь, укорила друзей Лютина. Обернулась, подзывая кивком головы телохранителя и, неожиданно для него впихнув в его руки всю рассыпающуюся охапку, приказала: — В мою комнату отнеси.
Мужчина, опешив, несколько секунд стоял, разрываясь между долгом находиться рядом и капризом именинницы. Он бы несомненно вызвал сменщика, да только руки заняты.
— Чего стоишь столбом, Рикс? — недовольно фыркнула Лютина. — Неужели дорогу забыл?
Надеясь, что за время его отсутствия ничего не случится, тот резко развернулся и зашагал по коридору. Вот только молодёжь ждать возвращения не стала и устремилась вверх по лестнице.
— Лютина, ты сегодня выглядишь отпадно!
— Ага, прикид зачётный!
— А выпивку с собой прихватим?
— Ты придурок? Кто ж нам позволит? Завскладом глаз не спускает со своих владений.
— Жрачка-то хоть нормальная будет?
— Лютина, а развлекаловка какая планируется?..
Гомоня и шутливо подталкивая друг друга, развеселая компания оказалась на последнем этаже. Хоть он и считался верхним в бункере, всё равно находился под землёй. И по сути представлял собой выдолбленную в скальной породе пещеру, где стоял транспорт — не самый новый и кое-где изрядно изъеденный ржавчиной. Вылазки на поверхность неизбежно приводили к поломкам.
При появлении молодёжи сидевшие на каменных выступах вооружённые мужчины поднялись. Довольными они не выглядели — одно дело сопровождать поисковиков в город, всё же польза для общины, а тут просто проследить за шумной оравой, чтобы они повеселились на природе и не угробили себя.
У Церана мозги явно набекрень, раз позволил внучке такую глупую прихоть. Во всём ей потакает, даже сына задвинул. И как женщина может стать главой? Тем более эта соплячка. К тому же в общине мало детей, очень неразумно их ставить под угрозу. Они и жизни настоящей не видели — живут в тепличных условиях, еду им на блюдечке подносят, трясутся над ними, пылинки сдувают. Вот от скуки и безделья маются дурью, мечтают об экстриме. А того не понимают, что, когда вырастут, по полной его нахлебаются, ещё и тошно будет.
Распределив молодёжь по трём самым добротным машинам, охранники заняли все оставшиеся места. На единственное свободное — там, где разместилась Лютина с Идой, — плюхнулся запыхавшийся Рикс. Сидящим на заднем сиденье девушкам достался его укоризненный взгляд, но говорить он ничего не стал. Лишь бросил в рацию: «Всё, парни, стартуем».
Машина с именинницей из соображений безопасности ехала посередине. Наклонный тёмный тоннель, выезд из которого перекрывали массивные противоударные ворота, вёл на поверхность. Мелькали редкие тусклые фонари, на стенах виднелись грязные потёки.
Подружки, подавленные мрачной атмосферой, затихли. Впрочем, как и их сверстники, которые ехали в других машинах. Свободнее вздохнули, когда за бортом оказалось открытое пространство, пусть и стиснутое слева и справа полуразвалившимися зданиями. И даже низкое, закрытое тёмными тучами небо не портило впечатления.
— Ой, надеюсь, дождя не будет. Не хочется всё время под навесом сидеть. Весь праздник тогда насмарку, — беспечно затрещала Ида.
Водитель — молодой парень лет двадцати пяти — на неё покосился и заулыбался.
— За дорогой следи! — рявкнул на него Рикс.
Не на пустом месте он призывал к бдительности — идущая впереди машина неожиданно вильнула, объезжая упавший фрагмент здания. Если бы водитель продолжал смотреть на симпатичных пассажирок, то устроил бы аварию.
Лютина не слишком сосредоточивалась на болтовне подруги, она смотрела на разрушенный город, когда-то полный жизни, суеты, шума, ярких красок. Да, вживую она этого никогда не видела, лишь на экране, но контраст был разительным. Сейчас мегаполис выглядел удручающе. За пятьдесят лет, которые прошли с момента техногенной катастрофы, многое окончательно разрушилось, но кое-что и сохранилось, и, возможно, всё это можно было бы восстановить, отреставрировать и вернуться на поверхность, да только экологические проблемы не позволяли, внося свою лепту в ухудшение условий жизни.
Как жаль, что нельзя повернуть время вспять. Если бы предки видели последствия, то крепко бы подумали, прежде чем принимать радикальные меры…
Прыгая по раздолбанной дороге со вздыбившимся асфальтом, машины выехали на свободную от застройки территорию. Когда-то здесь стояли небольшие дачные домики с огородами, но сейчас от них почти не осталось следов, лишь отдельные невысокие бетонные и железные столбы. А ещё похожие на диковинные статуи стволы деревьев, на которых не было ни единого листика. Впрочем, как и травы на серой, покрытой пеплом почве.
Дальше начались бескрайние открытые пространства — однообразные, унылые, безжизненные. Здесь властвовал ветер, поднимая в воздух тучи сухой земли, свиваясь в смерчи и то и дело норовя опрокинуть вторгшийся в его владения транспорт. Водителям приходилось то ускоряться, то тормозить, чтобы увернуться от пыльной бури.
Наконец на горизонте показались холмы. Преодолев пару подъёмов и спусков, кортеж выехал на каменистое плато. С одной стороны оно переходило в разрушенные предгорья, а с другой — заканчивалось обрывом, а под ним шла узкая полоса песчаного пляжа, на которую с грохотом обрушивались морские волны. Небо здесь казалось ещё ниже и светлее, чем в городе.
— Сидите и не высовывайтесь! — приказал Рикс, вытаскивая из кобуры оружие.
Водитель, заглушив двигатель, последовал его примеру, и оба насторожённо ступили на песок. Из других машин охрана тоже вышла, и девушки, прилипшие носами к стеклу, с любопытством следили, как мужчины бродят взад-вперёд, то и дело стреляя. От выстрелов фонтанчики песка взлетали вверх, а вместе с ним — гибкие серо-коричневые тельца, похожие на скрученные куски верёвки.
— Интересно, чем песчаные сплюшки питаются? И кислотный дождь их не берёт! Вот же живучие твари! — удивлялась Ида.
— Так они всеядные. Всё идёт в пищу: хоть насекомые, хоть корешки. Могут и мирянина сожрать, если всем скопом нападут, — напомнила Лютина.
— Типун тебе на язык! Нашла что говорить, — возмутилась подруга.
Тем временем охранники, видимо решив, что зачищенная территория безопасна, вытащили из багажников каркас и тент. Они так долго устанавливали навес, что девушки изрядно извелись от безделья и ожидания. Когда им наконец позволили покинуть машину, принялись вместе со сверстниками с восторженными воплями бегать и скакать, разминаясь, не обращая внимания на сердито зыркающих охранников. Те строго следили, чтобы «детки» не пересекли безопасную границу.
Девушки с интересом принялись распаковывать коробки, которые Рикс поставил на брезентовое покрывало под тентом. Радостно переглянулись, увидев, что глава общины не поскупился для пикника — выделил деликатесы из личных запасов. Консервированные фрукты, свежеиспечённый хлеб, тушёнка, концентраты, вода для приготовления напитков, конфеты и как невероятное угощение, крайне редкое, — праздничный торт с кремом.
— Хватит беситься, — призвала парней к порядку Лютина. И те рванули под навес.
— О! Поляну уже накрыли!
— Чего нам положили?
— Какие вкусности, глазам не верю! Ох, пожрём до отвала!
— А музон где? Магнитолу забыли, что ли?
Они не только языками чесали, но и ловко расхватали тарелки с едой и стаканы с напитками. Утолив первый голод, высказав немало пожеланий имениннице и опустошив бокалы с соком, молодёжь потребовала добавки.
— Зачем ещё стаканы? Нам этих, что ли, мало? — удивился кто-то, когда Лютина распечатала вторую упаковку с посудой.
— Мы здесь не одни. Хочу, чтобы и охрана за моё здоровье выпила, — громко, жизнерадостно сообщила девушка. И, подмигнув своей компании, сгрудившейся вокруг импровизированного стола, подсыпала в сок снотворный порошок — она ещё вечером вскрыла все упаковки и переложила в одну.
Поняв её намерения, ребята предвкушающе переглянулись. И сноровисто отнесли стаканы надсмотрщикам. Четверо выпили сразу, а Рикс с явным сомнением взглянул на оранжевую жидкость. Неужели заподозрил?! — заволновалась Лютина. Он же сейчас увидит, как засыпают его напарники, и весь план пойдёт насмарку. С облегчением выдохнула, когда его стакан опустел.
— Как быстро они вырубятся? — шёпотом поинтересовался один из парней и крякнул, когда в бока его ткнули сразу два локтя.
— Спалишь нас, — прошипела Лютина и во всеуслышание заявила: — Так, будем играть в «Правда или действие»! Чур, я первая задаю вопрос! Ида, в кого ты влюблена?
— Нашла что спросить. Ни в кого! — захохотала подружка, и парни расстроенно заулюлюкали. Каждому хотелось, чтобы к нему была симпатия. Девочек в бункере рождалось меньше, чем мальчиков. И потому не все парни могли рассчитывать на семью. Тут уж кому как повезёт. С возрастом мужчин становилось меньше, и ситуация выравнивалась, но это было слабым утешением.
— Кем решил работать после совершеннолетия?
— Ты уже целовался?
— Пытался ли ты сбежать из бункера?
— Кто сломал тренажёр в спортзале?
— Подглядывал за девчонками в душе?
— Какого цвета у тебя трусики?.. Докажи!..
Веселье было в самом разгаре, когда охранники, про которых увлекшиеся игроки забыли, начали вести себя странно. Кто-то шатался, кто-то, прислонившись к опоре, медленно сползал на песок, кто-то просто на него рухнул. Замершая в предвкушении свободы молодежь умолкла. Наконец Рикс, который сквозь одолевающий его сон пытался понять, что не так, сделав пару шагов к одной из машин, осел на песок, завалился на бок и захрапел.
— Есть! — обрадовались парни и подскочили, бросаясь к спящим мужчинам. Разоружили их и, выстроив стаканы на подставке, устроили своеобразный тир. Пока они развлекались, девушки прогулялись по краю обрыва. Лютина разочарованно поморщилась — море, о котором она так грезила, которым не раз любовалась на экране, оказалось не таким впечатляющим.
Не изумрудным, а грязно-серым, не ласковым прибоем, накатывающим на берег, а огромными валами, оставляющими после себя не белые барашки пены, а грязно-жёлтые ошмётки чего-то непонятного. И песок — когда-то отливающий золотом под лучами слепящего Дариума — сейчас, при вечно пасмурной погоде, выглядел совсем непривлекательным.
Конечно, на контрасте с ограниченным пространством бункера этот простор смотрелся экзотично, но увидеть его снова не хотелось.
— Ну а дальше чё делать? — разбив все стаканы, приуныли парни. — Долго они спать будут? Нам что, до утра тут куковать? Как обратно ехать? Лютина, ты чего замутила?
Ответить она не успела — за подругу вступилась Ида:
— Ну а вы у нас на кой? Или уроки вождения прогуливали?
— Точно! — тут же вдохновился кто-то. — Можем же сами домой поехать. Этих только загрузим. Давайте-ка вещи собирать.
— Пацаны, вы куда торопитесь? — осадил ретивого парня очередной инициатор. — Блин, такой шанс упускать нельзя! Лучше гонки устроим!
— Вдоль обрыва до скалы и обратно! — подхватили все.
Завязалась бурная дискуссия — машин всего три, а желающих семеро. В итоге одна досталась Лютине как имениннице, а остальные по жребию вытащили два пацана.
— Пассажиров не берём! — деловито распорядился один из счастливчиков. — Будете болельщиками.
Восторженная Ида, подняв над головой ярко-красный наплечный платок, под ритмичную музыку, грохочущую из динамиков, прошлась перед выстроившимися на старте машинами. Остановилась сбоку и резко опустила импровизированный флажок.
Лютина вдавила педаль газа в пол, двигатель взревел, колёса пробуксовали, руль дёрнулся, норовя выскользнуть из не самых сильных женских рук. И девушка крепче в него вцепилась. Машину подбрасывало на выступах скальной породы, попадая в трещины, она ухала вниз, шла юзом на скользких камнях. Выдерживать нужное направление оказалось не так уж легко.
Да и соперники обогнали, подняв после себя пыльное облако — ехать приходилось наугад. Неожиданно одна из машин пронеслась совсем рядом в обратном направлении.
— Жульничает?! — недоумённо спросила Лютина саму себя. По её ощущениям скала была далеко. И в тот же миг резко ударила по тормозам, потому что каменная стена неожиданно выросла перед её машиной. Ей бы руль вправо крутануть, чтобы развернуться на плато, но поворачивать она начала влево, опасаясь столкнуться со второй машиной.
Этот манёвр стал для неё роковым — сквозь пыль она не заметила, в какой опасной близости от обрыва едет. Потому кресло из-под неё неожиданно ушло вниз — удержали только ремни безопасности. Через лобовое стекло на краткий миг девушка увидела бушующую морскую гладь, а затем — полосу пляжа, которая стремительно приближалась. Ещё несколько секунд — и скатившаяся по крутому каменному откосу машина увязла в мокром рыхлом песке.
— Ничего себе гонки! — выдохнула именинница. С тревогой посмотрела на прибой, который докатывался до передних колёс. Она не знала, да и никто не знал, насколько загрязнённой была эта вода. А пробовать на своей шкуре и вынужденно купаться не хотелось. Потому переключила рычаг сцепления и сдала назад.
Увы, машина не сдвинулась ни на шаг, лишь раскачивалась вперёд-назад и глубже увязала в песчаной ловушке. Открыв дверь и выглянув, Лютина не сдерживаясь выругалась — колёс уже не было видно, а значит, самостоятельно выехать шансов никаких. Бросив взгляд на край обрыва и никого там не увидев, девушка возмущённо зарычала. Неужели не видели, что она с трассы сошла? Давно бы приехали, сбросили бы трос и вытащили!
Она для всех старалась, а они обнаглели! Катаются в своё удовольствие, пофигисты, могли бы и побеспокоиться для приличия и повнимательнее к ней быть! Ну доберётся она до них, всё выскажет!
Не рискуя вставать на вязкий мокрый песок, выбралась на крышу. Долезла до багажника и уже с него сиганула на камни, хотя в юбке прыгать было неудобно. Плюс был только один — она утром обула ботинки и потому без проблем принялась карабкаться наверх.
Мелкие булыжники словно живые вырывались из-под ног, песок осыпался, временами сводя на нет все её усилия. И всё же наконец ей удалось преодолеть подъём. С чувством облегчения Лютина перевалилась через край на ровную поверхность. Хотела выпрямиться, встать в полный рост, но, едва подняв голову, тут же спряталась за ближайший валун.
А всё оттого, что за это время поднятая машинами пыль осела, и девушка отчётливо рассмотрела два огромных грузовика, перекрывших дорогу гонщикам — они даже не успели далеко отъехать от места разворота. Потому не нужно было приглядываться, чтобы понять — парней заталкивают в кузов одной из фур незнакомые вооружённые громилы.
Лютина аж ахнула, осознав — авария спасла её от плена! Правда, не очень было понятно, хорошо это или плохо. Машины у неё всё равно нет, а надеяться, что неизвестные бросят технику, и можно будет ею воспользоваться, было наивно. И оказалась права — не прошло и минуты, как все исчезли, а девушка осталась одна на краю обрыва.
Девушка бросила сожалеющий взгляд на несчастную машину, которую постепенно затягивало в себя море. Быстрым шагом направилась к месту старта этих дурацких гонок. И зачем она на них согласилась? Зачем охранников усыпила? Ведь бандиты — а кто это ещё может быть? — несомненно заберут с собой всех её друзей. И очень сомнительно, что те смогут защититься. Стрелять они умеют, но наверняка разрядили всё оружие, пока играли в тир.
Вся в раздрае, в переживаниях Лютина старалась побыстрее подобраться ближе к лагерю, чтобы увидеть, что там происходит. Только путь, который машина проделала за три минуты, занял у неё около получаса.
В итоге, когда оказалась на месте, ни одной живой души там уже не было. И от тента остались лишь воспоминания — бандиты сноровисто всё демонтировали, несомненно у них был дефицит ресурсов, и разбрасываться хорошими материалами они не могли себе позволить. Растерянной Лютине удалось найти лишь втоптанный в песок платок, обронённый Идой, пластиковую бутылку, наполовину заполненную соком, и пару кусков хлеба, тоже незамеченного в суете. Обнаружила она их вовремя — едва успела поднять, как выскочившее из песка гибкое тельце шустро проскочило под ногами и забралось внутрь пустой консервной банки. Оно, желающее поживиться остатками пиршества, оказалось не одно. Поверхность плато словно ожила, «подземные ручейки» начали стекаться к такому заманчивому месту.
— Ах ты ж, пакость! — ругнулась Лютина, поскорее отходя подальше. Понимала, что на всех еды не хватит, и тогда разозлённые сплюшки примутся за неё как за деликатес.
На миг задумалась — может, стоит вернуться к машине и поискать хоть какие-то вещи? Они помогут ей продержаться, пока придёт помощь. Вспомнила, что раций, по которым можно было связаться с бункером, в машине нет, остались у охранников. Вспомнила и то, что из багажников тоже всё выгрузили, когда готовились к пикнику. К тому же лезть в море не хотелось — не факт, что машина не утопла окончательно.
Натужно выдохнув, быстрым шагом отправилась прочь от побережья по едва заметному следу шин. Понимала, что бандиты могли другое направление выбрать относительно города, но во-первых — карты у неё не было, во-вторых — оставался шанс хоть куда-то добраться, а не сгинуть в дикой природе.
Волны паники, отчаяния, первобытного страха старательно гасила, но ощущение вины и осознание собственной глупости накатывали, становились всё сильнее. Старалась идти быстро, переживая, что следы переметёт ветром или машины выедут на асфальт. А она не следопыт, чтобы понять, как далеко они продвинутся, прежде чем поменяют направление.
Тем более начинало смеркаться, а в темноте куда она пойдёт без фонаря? Как передвигаться? Ноги только переломаешь в этих расщелинах, и заплутать можно на раз. К тому же… Лютина резко остановилась и замерла, прислушиваясь. Кто-то воет или ей показалось?
Не показалось. Действительно протяжный крик, пусть и негромкий, на грани слышимости, повторился. Понять, что это не мирянин зовёт на помощь, было несложно, потому что спустя мгновение ему ответил ещё один такой голос, а следом третий. Потом они сплелись в единый хор. Хищники!
Девушка едва не задохнулась от ужаса — бешено забившееся сердце оглушило стуком, — лихорадочно огляделась, пытаясь найти безопасное место. Вот только на открытом пространстве не было ни построек, ни леса. Лишь пара одиноких стволов, бывших когда-то деревьями… К одному из них Лютина и бросилась. Запыхавшись, принялась карабкаться, цепляясь за покрытые растрескавшейся корой ветки.
К счастью, древесина оказалась прочной, а высота достаточной, чтобы девушка смогла устроиться вне досягаемости зверей, которые уже приближались. Сверху она прекрасно видела чёрные, покрытые глянцевой чешуёй спины. Немалых размеров неведомые ей животные, уткнув морды в землю, явно бежали по её следу и у корней дерева засуетились, забегали кругами. Сообразив, куда делась добыча, отчаянно завыли и заскребли кору, встав на задние лапы.
Лютина сжалась, тело прошиб холодный пот. Вдруг они вскарабкаются? Ведь лап-то у них аж шесть! Но ей повезло — звери лишь бессильно подпрыгивали, огрызались друг на друга, поджимали короткие, покрытые мелкими чешуйками хвосты. Но и уходить не собирались. Наконец наведя порядок в стае, расположились на небольшом расстоянии, взяв добычу в кольцо.
— Ну и влипла ты, Лютина! — сама себя укорила девушка. Впрочем, что она могла сделать в такой ситуации?
Ночь наступала, да и усталость сказывалась. Опасаясь, что, уснув, не сможет удержаться на ветках и свалится, виновница собственных несчастий привязала себя платком к стволу. Позволила себе съесть одну из хлебных корочек и сделать глоток из бутылки. Хоть глаза и слипались, а сон не шёл. Нервная дрожь пробивала, усиливаясь ощущением ночной прохлады и тревогой, что может пойти кислотный дождь, а у неё никакой защиты нет.
В полудрёме в голове роились мысли, рождавшие робкую надежду на спасение. А вдруг завтра звери, устав ждать, уйдут? Вдруг дед, спохватившись, отправит вертолёт на поиски? Вдруг друзья спохватятся, что бросили именинницу и уговорят бандитов её забрать?..
ГЛАВА 2. Утром следующего дня у выхода из карстовых пещер
— На этот раз ты бак хорошо подлатал? Уверен, что не протечёт? — оседлав своего железного «друга» поинтересовался Крез.
— Твою ж грязь! Сколько лет прошло, а ты всё мне припоминаешь, — возмутился Габ, заводя двигатель. Обиженный, он и вперёд первым рванул.
Впрочем, напарник только посмеялся и помчался следом, оставив за спиной заросший мхом вход в родные пещеры. Сегодня путь их лежал не вверх по течению, в привычные охотничьи угодья, а вниз. Река несла свои ядовитые воды в море, но молодые мужчины, не доезжая до устья, свернули вглубь материка.
В дорогу они отправились с утра и рассчитывали добраться до желаемого места к вечеру, чтобы не ночевать на открытой местности и не ехать в темноте. Потому и проигнорировали раздолбанную дорогу, пусть и асфальтовую, которая шла в объезд. И гнали напрямки по ухабам, корягам, ямам, пользуясь тем, что дождей не было несколько дней, и всё высохло.
Крез, сосредоточенный на движении, по сторонам смотрел редко. Потому, в очередной раз подняв голову и бросив взгляд вдаль, даже не сразу понял, что привлекло его внимание. Сбавив скорость, остановился, всматриваясь.
— Что случилось? У тебя топливо кончилось? Тоже дырку в баке прошляпил? — обрадовался возможности подколоть его Габ. Тоже притормозил и, проследив за взглядом молчавшего друга, удивился: — Что акабсы под деревом забыли? Они же не плодами питаются. И вообще, сомневаюсь, что эта коряга живая.
— Видимо, загнали кого-то. Ждут, когда спустится или свалится.
— Так а мы при чём? Мы на акабс не охотимся. Цапаться с ними — пустая трата времени. У нас своя задача есть, поехали давай, — отмахнулся Габ. Он завёл двигатель и, медленно разгоняясь, продолжил путь. Вот только, оглянувшись, выругался — Крез тоже ехал, но совсем в другом направлении, огибая дерево по дуге. И что с ним делать? Пришлось поворачивать и мчаться следом.
Впрочем, с другого ракурса увидев какое-то яркое пятно, заинтересовался ничуть не меньше своего друга. Они никогда не видели местных обитателей с красной окраской. Подъехав ещё ближе, аж присвистнул, наконец рассмотрев прижавшуюся к стволу девичью фигуру. Крез, который раньше него сообразил, кто попал в беду и что нужно помочь, уже бросил мотоцикл и осторожно шагал к дереву.
— Вот же придурок самоуверенный, — пробормотал рыжий, не рискуя идти следом и неотрывно глядя на друга. Да, Крез по большому секрету рассказал ему, что умеет приказывать животным, и на охоте часто этим пользовался. Но он же только на сплюшках это проверял и на лосях. А вдруг на акабс его способности не действуют?
Чёрные существа при его появлении повскакивали на ноги и угрожающе завыли. Самые крупные выдвинулись вперёд, присматриваясь к глупой добыче, которая сама идёт в пасть. Те, что помельче, отбежали в сторону, чтобы взять её в клещи.
— Стоять! — неожиданно рявкнул на них парень.
Акабсы взволнованно заозирались, ощутив, как разом все лапы отнялись, не позволяя сделать ни шагу. Впрочем, не все растерялись, испуганные нежданным поворотом событий, — вожак сердито заворчал, видя, что стая дала слабину. Привыкший быстро принимать решения, бросился на чужака. Но тот неожиданно ловко увернулся, и самец акабсы, для того чтобы затормозить, проехался лапами по сухой почве. А когда развернулся…
— Пошёл вон!
Резкий отрывистый звук! Болезненный, как укус более сильного соперника, которому ты обязан подчиняться и не в состоянии что-то противопоставить…
Вожак поджал хвост — чужак словно в один миг стал для него доминирующим самцом — и послушно попятился. Отступая, склонил голову почти до самой земли, желая только одного — убраться подальше, выполнив волю нового лидера.
Крез не понимал, кем он стал для этой стаи, ему было достаточно, что акабсы отошли на значительное расстояние. Быстрым шагом подошёл к дереву и, задрав голову, окликнул:
— Ты там живая?
— Пока да, — раздался в ответ чуть хриплый голос.
Присмотревшись, парень понял, что незнакомка торопливо отвязывает яркую тряпку, которая удерживала её на дереве. На мгновение он бросил взгляд на Габа, но зря отвлёкся — над головой неожиданно раздалось: «Ой!», а по темечку что-то несильно ударило.
Подняв с земли пластиковую бутылку, парень присвистнул — его счастье, что она пустая, будь внутри вода, «приятных» ощущений было бы немного…
— И это твоя благодарность за спасение? — пожурил он.
— Извини, не удержала. У меня не десять рук! — пропыхтела девица, а сверху на этот раз посыпалась сухая кора.
Отступив на пару шагов, чтобы труха не попала в волосы, Крез с любопытством присмотрелся к пытающейся слезть особе. И его губы невольно растянулись до ушей.
Видок был специфический, впечатляющий. Обутые в ботинки длиннющие ноги, в чёрных ажурных чулках. И белые трусики, которые прекрасно были видны, потому что короткая юбка при движении задиралась до самой талии.
В какой-то момент, бросив взгляд на стоящего внизу парня, девица замерла, пытаясь понять, почему он так пристально смотрит вверх. И, видимо спохватившись, рявкнула:
— Чего уставился?
Попыталась одёрнуть юбку, но, само собой, делать это и одновременно держаться за дерево было проблематично. Потому неудивительно, что нога соскользнула, а руки не успели уцепиться. Взвизгнув, незнакомка полетела вниз. Крез сам не понял, как ухитрился её поймать, — тело среагировало быстрее, чем разум. Оказавшись в его руках, она на миг замерла и с облегчением выдохнула, пытаясь осознать, что не разбилась и не покалечилась. Наконец пришла в себя и похвалила:
— Вовремя ты! И поймал, и появился. Я уж думала, сдохну здесь. Меня Лютина зовут.
— Крез, — представился в ответ парень и, поставив её на землю, поинтересовался: — Ты как тут оказалась?
— Так меня зверюги загнали, — начала девица и умолкла, бросив взгляд в сторону.
Увидела своих шестиногих преследователей, которые расположились неподалёку, продолжая наблюдать за чужаками. И неожиданно вцепилась в руку Креза в испуге:
— Сваливать отсюда надо, пока они не набросились.
— Не бойся, не нападут. Для нас акабсы безопасны, — слукавил, желая успокоить её парень. Не рассказывать же первой встречной свою тайну! Заодно приобнял, раз уж она сама к нему липнет.
Вот только девица, ощутив его пятерню на своём бедре, возмущённо зашипела и вырвалась.
— Надеюсь, ты не намекаешь на благодарность?
— Не намекаю, хотя надо было бы.
— Так я и не отказываюсь. Только форму ей давай другую придумаем.
Крез удивлённо вскинул брови — интересно, что она имеет в виду?
— Если поможешь мне добраться до города, то покажу сохранившиеся склады. Там всё ещё можно много чего хорошего найти.
— Вообще-то, мы с Габом к складам и ехали. Правда, не к городским, а заводским. За инструментом и спецодеждой.
Он махнул рукой в каком-то одном ему ведомом направлении, и Лютина нахмурилась. Она, пока спасалась от зверей, потеряла все ориентиры и не представляла, куда идти.
— А как в город попасть, ты хоть знаешь?
— Ну да, — пожал плечами её спаситель. — Мы как-то пару раз туда наведывались, но никого не встретили и ничего, кроме развалин, не нашли. Думали, что там никто не живёт.
Он с сомнением пробежался глазами по странной девице, прикидывая: врёт — не врёт. Выглядит ухоженной, если бы бродяжничала, то видок явно был бы более потрёпанный. Транспорта у неё нет, припасов тоже. Не с неба же она свалилась? Может, конечно, подыгрывает своим сообщникам, отвлекая внимание? Втирается в доверие? Рассчитывает разнюхать, где склады? Только откуда она могла знать, что они тут поедут…
Пока он это всё обдумывал, Лютина взглянула на небо, тучи на котором потемнели до черноты, да и воздух стал более влажным. И с явно различимым волнением призналась:
— У меня нет плаща.
— Тьфу ты ж! — отмер Крез и сплюнул.
Девица-то красотка! Волосы пышные, волнистые, насыщенного русого цвета, ресницы длиннющие, розовые губки аккуратненькие и кожа как мрамор. Жаль, если она под кислотный дождь попадёт!
Потому, покосившись на акабс, убедился, что они всё ещё под внушением, шагнул к мотоциклам и бросил:
— Иди за мной!
Приказ выполнила не только Лютина. Стоящая ближе всех акабса вздрогнула и тоже заторможенно шагнула следом за идущими к мотоциклам чужаками.
— Вы чё там застряли? — возмутился Габ, когда они подошли. Он за это время успел натянуть на себя непромокаемый плащ и нахлобучил капюшон на шлем.
— Потом объясню, — отмахнулся Крез, вытаскивая из-под сиденья свёрток. Встряхнул, расправляя, и обернулся к Лютине. — Второго нет. Сядешь сзади, под одним плащом поедем.
Девица оказалась умной, поняла, что выделываться себе дороже. Лишь вопросительно пискнула:
— Куда поедете?
— В город, в город, — в сердцах рявкнул Крез. Стоит отказать девчонке, так проблем и нытья не оберёшься! В этом он не раз убеждался. Проще уж выполнить просьбу, чтобы наверняка отвязалась.
— В смысле в город? — опешил Габ. — Друган, ты чё? Мы уже почти приехали. Ночь на носу, где ты ночевать собираешься? Туда полсуток добираться, и бензина на обратный путь нам не хватит.
— Будет тебе бензин, — вякнула девица из-под плотной ткани, тесно прижимаясь к севшему впереди неё Крезу.
— Откуда? — скептично протянул рыжий и удивлённо присвистнул, услышав в ответ.
— Под городом бункер есть. Мой дед — глава нашей общины. Бензина у него — завались. Он за моё спасение в долгу не останется.
— Ни хрена себе! Вот же совпадение, — не выдержал Габ. — У моего другана дед тоже старейшина.
Крез хмыкнул, почувствовав, как напряглись тонкие нежные руки, оплетающие его талию. И прикрикнул:
— Хватит трепаться. Остановимся на ночлег, тогда всё обсу?дите.
Его мотоцикл взревел, следом второй… Подскочившие от непривычного странного звука акабсы суетливо забегали, провожая глазами удаляющихся чужаков. Непонятное чувство, что среди них вожак, стремительно угасало и сменялось ощущением, что они упустили вкусную добычу. Потому снова обретший уверенность в себе прежний лидер акабс сердито взвыл и принялся сгонять сородичей, отбившихся от стаи.
Кто-то ещё огрызался, кто-то послушно принимал его главенство, а кто-то отбегал в сторону, не позволяя себя подчинить. Занятый наведением порядка, он не заметил, как одна из молодых самочек потрусила следом за ревущими неведомыми штуками. Иногда останавливалась, словно в нерешительности, оглядывалась, потом вновь продолжала путь, будто её тянул невидимый поводок.
Путешественники тоже её не видели, смотрели только вперёд, озабоченные не самой лёгкой трассой и необходимостью искать укрытие. Их надежды, что дождь не застанет или будет слабым, не оправдались. Капли — сначала редкие, потом крупные, тяжёлые — забарабанили по щиткам шлемов и брезентовой ткани с защитной пропиткой.
Когда мотоциклы сбросили скорость, подъезжая к полуразрушенному зданию из красного кирпича, ливень уже хлестал вовсю. На все лады костеря взбесившуюся природу, парни с трудом заехали по россыпи обломков внутрь и остановились под крышей.
— Я себе всю задницу отбила! — пожаловалась Лютина, выбираясь из-под плаща и слезая с мотоцикла. — И чуть не задохнулась.
Крез хмыкнул, а Габ возмутился:
— Думаешь, на дереве было бы приятнее сидеть? Что бы от тебя осталось? — И потребовал: — Давай колись, кто ты такая и почему одна так далеко от жилья. А то я от любопытства тресну…
Прислушиваясь к её рассказу, Крез времени даром не терял: развёл костёр, достал припасы, раскатал подстилки.
— Ну ты и влипла, подруга! — подвёл итог её рассказу Габ. — Не завидую я тебе. Я бы на твоём месте к деду не возвращался. Он же тебя в порошок сотрёт.
— Ну да, пять мужиков и шесть подростков потерять для общины в сотню мирян это ощутимо, — поддержал его Крез. Девочка, конечно, избалованная, изнеженная, жизни не видела. Вся дурость от безделья. Оттого и натворила глупостей. Но прибрать такую к себе в общину было бы неплохо! И зачем её возвращать в бункер, если можно к себе домой отвезти?
— Нет, я должна! Он же с ума сойдёт, если и меня потеряет. Пусть лучше накажет, чем всю оставшуюся жизнь будет мучиться, не зная, что со мной. И вообще, может, они живы? Их же не станут убивать просто так. А в нашей общине много сильных мужчин, они смогут их найти и выручить…
Она умолкла и шумно сглотнула, а всё потому, что подогретая на огне в котелке провизия аппетитно зашкворчала.
— А откуда у вас свежее мясо? У нас только консервы.
— Рядом с пещерами есть болото, там лоси обитают. Плодовитые безумно и растут быстро. Жрут торф, вечно цапаются за территорию. Готовы рога друг другу поотшибать во время драки.
— У вас есть ружья? — заинтересованно спросила.
— Если бы… И вообще, пристрелить — слишком просто. Так что для охоты есть копья и стрелы.
Габ, словно хвастаясь, похлопал бок своего мотоцикла, к которому было приторочено длинное древко с железным наконечником. Лютину их признание впечатлило. Впрочем, голод быстро напомнил о себе, да и путешественники истекали слюной, потому какое-то время все молчали и сосредоточенно жевали.
— Ладно, давайте спать, — собирая посуду и плотно закручивая бутылки с водой, распорядился Крез. Взглянул на растерянное личико Лютины, в глазах которой явственно читалось недоумение — подстилок две, а их трое.
— Сдвинем их вместе, поместимся, — ответил на невысказанный вопрос. — Посередине ляжешь или с краю?
Глаза Габа загорелись — это ж такой шанс пообниматься!
— Может, вы на одной поместитесь? — буркнула Лютина. Потом оценила габариты накачанных парней и махнула рукой: — С краю… Мне отойти надо.
Крез понятливо кивнул, отворачиваясь и отвешивая подзатыльник Габу, чтобы не пялился и не смущал девушку. Услышав, как она возвращается, начал устраиваться на ночлег. Было непонятно, с какой стороны она ляжет. Потому с напряжением ждал, и сердце радостно забилось, когда она обошла подстилку, чтобы лечь с его края.
— Двигайся, Габ! — проворчал, оттолкнул разлёгшегося рыжего и, дотянувшись до мотоцикла, выключил фару.
Отсветы догорающего костра плясали на кирпичных стенах и отражались от копны длинных волнистых волос лежащей рядом девицы. Ноги она укрыла платком, а вот на руки и плечи материи не хватило, потому зябко обняла себя. Зря она с краю легла, в центре же теплее. Стараясь не разбудить, приподнялся, стянул с себя куртку и аккуратно укрыл. Ничего, он привычный, не первый раз под открытым небом ночует, а дни и похолоднее бывали. А она явно неженка, раз в бункере жила. Сам себе не признавался, а мыслишки проскакивали — вот проснётся она, увидит, что он о ней позаботился, так поласковее будет. Близость женского тела будоражила, порождала фантазии, да и усталости как таковой не было. Потому уснуть удалось не сразу.
Разбудили его голоса — Габ с Лютиной разговаривали. В неверном рассеянном свете с трудом продрал глаза, чувствуя себя невыспавшимся. Напрягся, прислушиваясь. Чего это они там обсуждают?
— А свободных девчонок у вас много?
— Нет, немного. У нас не принято, чтобы девушка была одна. После совершеннолетия есть полгода-год, чтобы определиться с выбором жениха. Так что только я и моя подруга Ида.
— А если никто не приглянется? Что, могут заставить?
— Нет, не бывает такого. Мы же понимаем, что выбор ограничен. А общине нужны дети, иначе ради чего нам выживать?
— Как же любовь? Я знаю, вы, девчонки, о романтике мечтаете.
— Да, кто ж от искренних чувств отказался бы? Сейчас не время для них. Вот когда-нибудь, когда планета станет более комфортной, об этом можно будет думать.
— П-ф-ф! Боюсь представить, сколько этого ждать. Лет пятьсот пройдёт, пока природа восстановится, и то не факт. Мы к этому моменту загнёмся и ничего не увидим.
— Главное, чтобы наши потомки выжили и увидели другой мир. Если бы твои родители думали как ты, то и тебя на этом свете не было бы.
Крез приятно поразился. Надо же, такая избалованная, рафинированная, а некоторые вещи оценивает разумно! Повернулся, приподнимаясь, и тем самым отвлёк парочку от разговора.
— А ты горазд трох давить! — весело хмыкнул Габ.
— Кто такие трохи? — удивлённо вскинула на него глаза Лютина.
— Мелкие кусачие сволочи, которые мешают спать. Живут на шерсти лосей. По всем жилым пещерам разбегаются, когда охотники приносят в общину много добычи.
Она с опаской покосилась на подстилку — только сейчас заметила, что это выделанная кожа с редкими мягкими волосками.
— Да не стремайся, — расхохотался Габ. — Мы ж не придурки, чтобы брать в поход полные трох шкуры.
Наскоро позавтракав, вновь собрались в путь.
— Друган, слушай. Ты не заметил? Ночью что-то бродило и шебуршалось рядом с мотоциклами, — осторожно поинтересовался Габ, когда парни отошли по нужде за стену. — Я вас будить не стал, прислушивался. Потом звук стих. Утром проверил, техника вроде в порядке.
— Я не слышал. Меня только ваши голоса разбудили, — застёгивая ширинку, недовольно буркнул Крез и перегородил дорогу собравшемуся вернуться рыжему. — Ты рот на Лютину не разевай. Я её спас, а ты даже не хотел к дереву сворачивать, чтобы проверить.
— Ты на меня не наезжай, — обиделся тот. — Я ж не дурак, вижу, что она на тебя запала. Только как ты собрался Шайре объяснять, что она в пролёте?
— Поживём — увидим, — отмахнулся Крез.
Погода утихомирилась, ливня не было, дорога за ночь подсохла, хотя тучи по-прежнему висели. Впрочем, они постоянно заволакивают небо, с тех пор как произошла техногенная катастрофа, из-за которой в атмосфере оказалось слишком много пыли. Потому путешественники продолжили путь. Лютина уже сама, без приглашения уселась за спиной Креза, и парню стоило больших усилий не коситься на ноги в чулках по бокам от своих и не ревновать к Габу, который ехал рядом и бросал на друга насмешливые взгляды. Веселила рыжего вся ситуация.
Дорогу до городских развалин парни знали неплохо, потому некоторое время ехали уверенно. Вот только в какой-то момент Габ подал знак, что нужно остановиться.
— Развилка, — сообщил Лютине то, что Крезу было понятно. — Ну как едем? Я тут прикинул… Если в обход болота через пустошь и помойку поедем, топлива впритирку хватит. Это рискованно, мало ли чего произойдёт. Застрянем.
— Согласен, — Крез снял шлем, чтобы поправить волосы, и нахлобучил его обратно.
— Как тогда быть? Есть другая дорога? — забеспокоилась Лютина, и парень обернулся. В глазах девушки было столько неподдельного волнения, переживания, и вообще, в платке, под который она убрала волосы, выглядела совсем молодой наивной девчонкой, что не хотелось её разочаровывать.
Потому брякнул:
— Да, мы напрямки поедем.
Глаза Габа изумлённо расширились, он едва не возмутился: «Ты что творишь, братан?!» В итоге обречённо вздохнул и простонал:
— Забыл, что дед Хлим говорил?
— А что он говорил? — полюбопытствовала Лютина.
Крез предупреждающе зыркнул на друга — мол, панику не наводи, не пугай девчонку. Ну да, живут там какие-то неведомые монстры, настолько ужасающие, что никто не смеет к ним носа сунуть. А если и сунешься, то живым не вернёшься. Потому эту территорию и сделали запретной. Только у него-то есть дар управлять животными! Значит, для них поездка безопасна.
— Дорога плохая, — в итоге соврал Габ, правильно расценив намёк. Сказать-то сказал, а спокойнее от этого не стало. Нельзя же быть таким самоуверенным! Непонятно ещё, что за твари там обитают. Только ему ничего не оставалось, кроме как двигаться следом за Крезом. Не торчать же посреди дороги как придурку какому-то. И одному возвращаться в общину тоже не хотелось — не хватало ещё насмешек, что он струсил и бросил друга.
Теперь мотоцикл Креза мчался первым, и парень радовался, что спутница сидит за его широкой спиной и не имеет возможности присматриваться к качеству асфальта и уличить друзей в обмане. Местность, по которой они ехали, была вполне приличной — здесь даже покрытие сохранилось неплохо, и реденькая травка на обочинах имелась, и каркасы бывших остановок уцелели, пусть и с истлевшими стенами и крышами. Впрочем, чем новее было всё вокруг, тем больший тремор охватывал Креза из-за напряжения, что в любой момент невесть откуда появятся монстры. Он же не знает, как они выглядят. Может, лежат на обочине в засаде, похожие на валуны? Мало ему было сплюшек-переростков, от которых они с Габом едва спаслись в свою первую юношескую охоту?..
Потому сразу затормозил, едва увидел какой-то дымок. Огонь, возникший сам по себе, опасен — мало ли что там горит, вдруг ядовитые отходы? Тем более шёл он из какого-то здания, огороженного каменным забором.
— Чё там? — остановился рядом, всматриваясь вдаль, Габ. Оценил перспективы и предложил: — Давай объедем.
— Погодите, — перебила парней Лютина, приподнимаясь за спиной Креза и пытаясь что-то рассмотреть за забором. — Там грузовики. Может, те самые, которые увезли моих друзей?
Крез пригляделся к уходящей с холма к забору двухполосной наезженной колее. Тут и дураку ясно, что по ней тяжёлые машины регулярно перегоняют туда-сюда. Значит, не ошиблась девушка.
— Даже если они там, вдвоём туда соваться самоубийство. Мы же не знаем, сколько в этом логове бандитов, — заявил Габ, исключив из претендентов на драку Лютину. Слабая, что она сделает? — Разумнее доехать до твоего бункера, и пусть твой дед организует спасательную группу. Место-то теперь нам известно.
Крез прекрасно слышал возмущённое сопение за спиной, вот только с другом он на все сто был согласен. Ну да, бросать пленников на произвол судьбы досадно, особенно когда ты так близко к цели. Только попасться и пополнить их ряды — тоже не самая хорошая идея. Потому без разговоров развернулся, спускаясь с холма с противоположной стороны и объезжая опасное место.
Пробираться было тяжело — слишком много бурелома. Когда-то здесь был лес, а сейчас и новые деревья не росли, и старые не гнили. Словно его что-то законсервировало. А что это может быть, кроме химического средства? Похоже, здесь когда-то прошёл дождь из пропитки для древесины. Думать о том, как она попала в атмосферу, было не интересно и бессмысленно, а вот последствия раздражали. Петляя среди сломанных стволов и комов корней, выдранных из земли, парни то и дело ругались. И выдохнули с облегчением, попав на расчищенное место. Даже не сразу сообразили, что это просека, и кто-то её сделал.
Потому опешили, увидев, что на них лоб в лоб надвигается грузовик. Мысль свернуть и вновь углубиться в лес, пришла слишком поздно, да и расстояние быстро сокращалось…
Крез резко крутанул ручку тормоза и, понимая, что выбора не остаётся, спрыгнул на землю.
— Водить умеешь? — негромко бросил девушке, одним глазом косясь на неё, а другим — на грузовик, дверцы которого открывались. Показалось ему, что она кивнула, потому приказал: — Мы их задержим, а ты сваливай отсюда.
Не дожидаясь ответа, шагнул навстречу трём мужикам в разномастных шмотках явно с чужого плеча.
— Как действовать будем? — негромко поинтересовался Габ, касаясь его плеча своим.
— Поговорим для начала, — разминая кисти, хмыкнул Крез. Количество противников его не впечатлило. Тем более что четвёртый, водитель, даже не соизволил выбраться из кабины. А трое это вообще ни о чём!
Вот только на диалог бандиты явно настроены не были и для драки у них имелись свои средства. Парни поморщились, когда на них наставили короткие стволы оружия и приказали:
— Руки за головы! На землю!
— Не спорь, — тихо распорядился Крез, опускаясь на колени. — Пусть возьмут нас в заложники. Как раз попадём в их логово. Лютина подмогу приведёт.
Он был уверен, что девушка уехала — слышал, как она разворачивалась.
— Ты переоцениваешь девчонку, — покачал головой Габ, бросив взгляд за спину.
Крез тоже обернулся. Лютина, видимо на развороте, не смогла удержать тяжёлую технику. Так что мотоцикл завалился на бок и едва слышно гудел, а неудачливая девица выбралась из-под него и пыталась встать на ноги.
— Не дёргаться! — совсем рядом раздался самоуверенный голос одного из бандитов. К вискам парней он приставил пару пистолетов. Второй мужик зашёл за спину и принялся связывать Креза, опутывая запястья.
— Ребят, нам подфартило! Вторая девица! Теперь на всех хватит… — шагая к мотоциклам, радостно сообщил третий.
— Мы первые развлечёмся, а потом уж главарь и остальные. Наша добыча, имеем право, — откликнулся вооружённый бандит.
Последнее он сказал зря, потому что парни быстро смекнули — выбора не остаётся, и пускать дело на самотёк нельзя.
— Сплюшка! — неожиданно заорал Габ, в ужасе глядя на его сапоги. Бандит дёрнулся, чтобы стряхнуть и раздавить тварь. Стволы пистолетов ушли чуть в сторону от голов пленников. И рыжему этого было достаточно, чтобы начать действовать. Перехватить одну руку, выбить оружие из второй…
Крез тоже не бездействовал — резко развернувшись, перекатился на спину и сделал подсечку…
Третий бандит, сально скалящийся, как раз в этот момент схвативший за предплечье девицу, сначала даже не понял, что происходит. Впрочем, броситься на помощь своим подельникам всё равно бы не смог — Лютина дралась, царапалась, вырывалась. Ранить её ему не хотелось — это ж такой облом, если она загнётся! Да и пистолет он за пояс сунул, а руки заняты…
Четвёртый, водитель, который расслабленно сидел в кабине, выскочил на подмогу. Да только поздно. Два напарника уже валялись в отключке, Крез разорвал верёвки, которые не успели туго затянуть, и бросился к третьему выручать девицу. А рыжий,