Купить

Тигрица на пенсии. Евгения Чая

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

АННОТАЦИЯ

Аката Тигрица – боевой маг, и она давно вышла на пенсию. Впрочем, это не мешает ей иногда брать какую-нибудь способную девушку в обучение!

   Однако когда к ней присылают ученика по имени Ким, она и слышать не хочет о том, чтобы его обучать.

   Но у Кима своя миссия, и он от неё не отступится, потому что иначе полноценным магом ему, похоже, не стать.

   

ГЛАВА 1. Давным-давно

Враги взяли город Аннательг в плотный круг. И круг этот день ото дня смыкался. Остатки войска уже отошли за вторую крепостную стену. Ров, местами засыпанный, вал, взрытый магическими снарядами, да последняя стена крепости – вот и всё, что отделяло укрывшихся в Аннательге мирных жителей и раненых воинов.

   – Ианнакан! – крикнул изо всех сил человек в окровавленных, порубленных доспехах. – Где Ианнакан Пегий Лис?

   – Прорицатель? – уточнил, поправив круглые очки на носу, лекарь.

   – Маг, – поправил кто-то. – Только он без сознания.

   – Приведите его в себя, – потребовал воин.

   – Это ослабит его ещё сильнее, – заволновался лекарь. – И колдовать он всё равно не может, так что…

   А раненые медленно вставали. Лежачие и сидячие, кто подняться не мог, отдавали честь.

   – Это же военачальник, – шепнула лекарю молоденькая помощница. – Боралан Крыло.

   – Да хоть два крыла, чем ему поможет немощный маг? Он стар, он ранен… дайте человеку спокойно умереть.

   – Где он? – военачальник нетерпеливо отодвинул лекаря в сторону.

   – Вон там, у окна, господин Крыло, – показал один из раненых воинов.

   – Ианнакан, – военачальник чуть смягчил хриплый голос, почтительно склоняясь у больничной койки, – старче, ты слышишь меня? Ты же сказал, что подмога придёт.

   – Она… близко, – прошептал старик, не открывая глаз. – Я чувствую. Она идёт. Уже дрожит… земля. Выйди на стену, мой друг. И ты увидишь. Она уже… почти… пришла.

   – Подкрепление уже здесь? Вот хорошо, – Боралан Крыло хлопнул по ляжкам, обтянутым штанами песочного цвета. – Но как целая армия могла так незаметно пройти прямо под стены города? Как они сумели? И как…

   – Выйди на стену, мой друг, – повторил маг.

   И умолк.

   Военачальник порывисто выпрямился и почти бегом устремился к стенам. За ним потянулись те раненые, кто был в состоянии идти и держать оружие. На стене их встретили другие воины.

   Враги пока не подняли свои войска в очередную атаку. Куда им было торопиться? Лучше отдохнуть. Тем более, они не привыкли к такой жаре. Центральный лагерь весь был укрыт многочисленными навесами из одеял, плащей и прочих кусков ткани, достаточно больших, чтобы спрятаться от солнца. Только примерно в центре лагеря оставалась небольшая свободная площадка. Там были установлены столбы с казнёнными. То ли дезертиры, то ли пленные – не понять.

   Военачальник тяжело вздохнул. Ударить бы по ним сейчас, пока дремлют – да уже практически нечем. Сил осталось лишь на то, чтобы кое-как держать оборону.

   Боралан Крыло приставил к лицу руку козырьком. Нигде не было видно никакого подкрепления.

   Наврал старик. Или он бредил, или ошибался – а только никакой помощи ниоткуда не шло.

   Разве что…

   Военачальник прищурился.

   – Да ну, – сказал сквозь зубы. – И это всё?

   Молочно-белый горизонт прорезала маленькая вертикальная линия. Кто-то шёл пешком по большой песчаной тропе. Холмы, покрытые жёсткой травой, смотрели почтительно, но Боралан ждал отнюдь не одного человека. Он ждал большой отряд опытных магов из монастыря Многоногой Птицы и с ними армию солдат.

   А тут появился только один. Человек с длинным посохом, на добрую пару локтей выше его головы, человек, закутанный в серую мантию с головой, тонкий и хрупкий. Часовые даже не стали стрелять из ядоплюев, и Боралану даже на расстоянии перехода показалось, что они смеются, держась за животы. Никто не стал препятствовать магу, ему дали пройти до места казни. Из-под навесов и из шёлковых палаток постепенно выходили солдаты и предводители.

   – Дайте кто-нибудь приблизитель, – приказал военачальник.

   Ему подали волшебное стекло: металлический куб, в котором плавал маслянисто поблескивающий шар, с виду ничем не закреплённый. Стоило подуть и направить куб в сторону вражеского лагеря, как взглядам сгрудившихся у приблизителя людей стало доступно всё до мелочей. Словно они тоже стояли там, в первых рядах собравшихся на площадке солдат!

   И с изумлением взирали на хрупкого человека с посохом.

   Тот словно дожидался, чтобы на него поглядели со стены, и скинул мантию.

   – Баба, – сказал кто-то за плечом Боралана.

   – Женщина, – поправил военачальник строго.

   Она была не то чтобы юна и прелестна, но по-своему красива – сухощавая, подтянутая, как положено магам-монахам, в узких леггинсах из рыжей замши и вышитой набедренной повязке. Поверх грудной ленты – лишь короткая безрукавка, так что зрители на стене хорошо видели гладкую загорелую кожу… и особенно отчётливо – татуировку над ключицей: тигриную лапу с полосами от когтей, вроде как царапины. Женщина была коротко острижена, светлые пряди торчали кое-как, шевелясь на ветру. Это при полном-то штиле! Вот она крутанула посох и ткнула им в песок. Расправила плечи и улыбнулась.

   – Ты кто, женщина? – спросил, коверкая вальнарский язык, раскосый и смуглый хорнаварец, судя по светло-желтому мундиру – кто-то из предводителей вражеского войска. – Откуда ты?

   Приблизитель делал звуки зыбкими, глуховатыми, но всё было слышно.

   – Меня зовут Аката, – с улыбкой ответила монахиня. – И я пришла из монастыря. Если вы не уйдёте, мне придётся победить вас всех.

   – Стреляйте, – махнул рукой хорнаварец. – Пусть враги видят, что мы не терпим шуток.

   Ядоплюи солдат издали сиплые звуки, но женщина даже не перестала улыбаться. Маленькие стрелки долетели до неё, а потом развернулись и прыснули в разные стороны. Боралан Крыло увидел, как несколько человек упало.

    – Если хотите, можете уйти, – предложила Аката. – Даю времени до заката, чтобы свернуть ваши лагеря и отправиться в путь.

   – Убить, – скомандовал военачальник и на всякий случай прикрылся щитом. – А затем сжечь город. Хватит церемониться.

   Воины не стали повторять ошибку и совершили другую: бросились на женщину уже с ножами, а не с ядоплюями. Она удивила: не стала ни уклоняться, ни убегать, ни даже исчезать, а просто сложила ладони у груди, разведя в стороны острые локти, и закрыла глаза. Вокруг Неды из монастыря Многоногой Птицы взвился песок.

   Тут куб приблизителя в руках Боралана Крыла сильно нагрелся, а шар выскочил вон и разлетелся в воздухе на мельчайшие осколки. Люди едва успели позакрывать глаза, а сам военачальник ощутил боль в обожжённых ладонях и посечённом мелкими стёклами лице. Запоздало зажмурился, а когда открыл глаза, вокруг была тишина.

   Главный лагерь врага стоял разрушенный. Молча выбирались из-под песчаных завалов верблюды, выколупывались люди – голые, беспомощные. Они трясли головами, отплевывались от песка, некоторые сразу падали лицом вниз. Крыло приказал гонцам сбегать на южную и западную стены и посмотреть, как обстоит дело в остальных расположениях врага, но сколько мог охватить взгляд – всюду была та же картина. Палатки сдуло, штандарты поломало, оружие и одежда воинов исчезли. Судя по растерянным вскрикам, доносившимся с хорнаварской стороны, куда-то подевалось и всё командование.

   Первые гонцы уже прибежали с новостями: несколько отрядов противника всё же остались при одежде и оружии, но у них пропали все командиры, ни одного офицера не осталось, и поэтому большинство солдат были готовы сдаться без боя. Осаждённые воины и мирное население ждало лишь приказа командующего.

   После осады, после того, как хорнаварцы обошлись с пленными, после всего… Боралану страшно хотелось напустить на врагов остатки войска и всё ополчение, скомандовав: «Пленных не брать!» Но он лишь приказал скрутить всех, пока голые.

   – И правильно, – хлопнули его по плечу. – Вальнарцы ведь не звери.

   Пахнуло солнцем, раскалённым песком и дымом костра. Рядом стояла женщина – похоже, что та же самая. Ноги в сандалиях на деревянной подошве, короткие леггинсы, обнажающие крепкие икры… Боралан уставился на небольшую грудь, едва прикрытую грудной лентой, и на обнажённый мускулистый живот. Победительнице вражеского войска было не меньше сорока лет – волосы оказались не просто светлыми, а наполовину седыми, и на лице немало мелких морщинок, ещё чётче выделявшихся из-за загара. Но тело крепкое, а кожа на нём ещё тугая, не провислая, да и грудь как у молодой… Кршатхи бы побрали эту монахиню с её прелестями! Боралан едва отвёл взгляд – и тут же уставился на женщину снова. Теперь уже – усилием воли – в светлые, ясные, словно небо, глаза.

   – Меня зовут Аката Тигрица из монастыря Многоногой птицы, – представилась она.

   – Сначала я чуть не проклял ваш монастырь вместе с настоятелем, учениками и монахами, что они прислали только тебя, Аката, – признался Боралан, – а теперь я готов сам вознести богам жертву и тысячекратно вознести к небесам свою молитву.

   – Да? – спросила женщина. – Такова твоя благодарность?

   – А что? Ты ждала чего-то другого? – удивился военачальник. – Настоятель монастыря…

   – Ну а как же! Купальню с тёплой водой, хороший ужин и флягу воды в дорогу.

   – Тебя прислали не просто одну, но ещё и без припасов? – возмутился Боралан.

   – Э нет, никто меня не присылал, да и в монастырь никакие вести об осаждённом городе не приходили, – Аката пожала плечами. – Я просто шла мимо, у меня закончилась вода, и я думала попросить немного у этих…

   – Не ври мне, женщина, – Боралан по привычке вскинул руку, чтобы отдать приказ… и осёкся.

   Она только что раскидала целое войско. Что ей какой-то одинокий военачальник? Сдует его со стены – никто и не заметит.

   – Да не сердись ты, – Аката окинула Боралана внимательным взглядом. – Пошли лучше выпьем.

   Ему не хотелось пить с монахиней из магического монастыря. С красивой женщиной – возможно.

   – Ну? Ты говорил о благодарности. Вместо тысячи молитв подари женщине немного внимания, – сказала Аката. – Видела я, как ты пялишься. Хочешь увидеть больше – пошли для начала выпьем и поговорим. А там и в купальню можно.

   Боралан как-то не привык, чтобы женщины настолько спокойно и честно предлагали то, чего надо было добиваться долгими ухаживаниями. Но эта женщина и без того была особенной. Даже её привлекательность ни в какое сравнение не шла с красотой высокомерных аристократок, ушлых горожанок или жеманных доступных девчонок из известного дома. Зрелая, но не переспело-мягкая. Выдержанная, как хороший крепкий чарон из дубовых бочек. Сильная, жёсткая – ничуть не мягче самого Боралана, прочно сплетённого из жил и мускулов.

    – Думаю, есть ещё условия, при которых ты согласна оказаться поверженной и стонущей, – сказал он.

   – Давай проверим, – не моргнув, ответила монахиня. – Посмотрим, кто кого, да?

   Он кивнул.

   Город был уже вне опасности. Можно подумать и о себе.

   

ГЛАВА 2. Тридцать лет спустя

О том, что наставник Хамхарт Беспёрый покинул храм и ушёл в закат, его ученик Ким узнал ещё до того, как проснулся. Нет, не в вещих снах дело, просто шум поднялся в коридоре, а потом и в спальне учеников.

   Ким приоткрыл глаз и увидел, что возле его койки стоят учителя, отчаянно жестикулируя и переговариваясь.

   – Где, где я накануне экзаменов найду замену? – вскричал настоятель Якан Якана, воздевая к потолку руки, покрытые чёрными татуировками и красной краской.

   – Полгода ещё до экзаменов, – заметил строгий учитель Нерху, что-то, по своему обыкновению, помечая в очередном списке.

   Деревянная дощечка, подложенная под тонкую стопку бумаги, треснула, когда настоятель Якана зарычал, оскалив старые жёлтые зубы.

   – Вы и оглянуться не успеете, как это время настанет. Беспёрый повёл себя безответственно. А его ученики не смогут стать полноценными магами и останутся в послушниках до старости. Кто у него учился?

   Вот тут и открыл глаза единственный ученик Хамхарта Беспёрого. И не успел открыть, как его несчастный рот уже признался:

   – Я, Кимеран. Я учусь у учителя Беспёрого.

   И тут же под ним треснула койка. Словно этих слов было достаточно для катастрофы. Ким попытался встать, но одеяло спутало ему ноги, деревянные ножки кровати подломились – и он повалился на пол среди обломков.

   – А, точно. Этот, – вздохнул учитель Нерху. – Сказать по правде, настоятель, мы вообще не думали, что Кимеран, ученик Хамхарта, дотянет до выпускного года. Но богиня, видимо, лучше знает, куда и кого посла… Направить, настоятель Якана.

   Настоятель монастыря, перетаптывавшийся на длинных тонких ногах, вдруг нагнулся и предложил:

   – Не встать ли тебе, Кимеран?

   – Встать, – согласился Ким и выбрался, наконец, из одеяла. – Процветания вам и храму Многоногой Птицы, настоятель Якан Якана, и безбрежного моря спокойствия землям вокруг.

   – Твой учитель отбыл в неизвестном направлении, – сообщил Якана, – и готовить тебя к экзамену некому. Что скажешь?

   – Я в ужасе, настоятель, – сказал Ким – как полагалось правилами, крайне спокойно.

   На самом деле он с удовольствием заорал бы и пробежался с криками по всему немаленькому монастырю, даже на каменную башню бы по скалам залез и оттуда тоже немножко бы покричал, так, часа два-три. Потому что невозможно передать, как ему надоело собственное невезение. Все пять лет, что он провёл в монастыре, на него что-то падало, под ним что-то ломалось, и все, даже самые простые, магические движения, изучаемые на уроках, заканчивались совершенно непредсказуемо. Спасало ученика только то, что маги монастыря обнаружили у него просто нескончаемый потенциал. Иными словами, в нём содержалось энергии на десяток магов, и не надо было пользоваться никакими вспомогательными средствами.

   Вся беда была в том, что пользоваться этими неисчерпаемыми ресурсами Ким только учился. И если не доучиться, то магом он так и не станет. А когда у тебя на последнем году обучения куда-то пропадает единственный способный учить тебя наставник – поневоле запаникуешь.

   Потому что большие силы – равно большие проблемы в случае, если ты недоучка. А если ещё и невезучий недоучка, то магию могут попросту запечатать. И будешь целую жизнь потом ходить… запечатанный. Разъедаемый изнутри дремлющей силой. Постепенно становящийся дряхлым инвалидом. И годам к сорока, ну, может, пятидесяти – уже покойный.

   Никому ведь такой судьбы не хочется. Особенно не по своей вине! Ким всё ещё медленно осознавал масштабы катастрофы. Экзамен без наставника не сдашь. Учитель представляет ученика совету преподавателей накануне судьбоносного дня, а сам ученик никак не может прийти и доказать, что готов. Иногда в монастырь приходят частные учителя со своими подопечными, и те тоже сдают экзамен, как воспитанники храма Многоногой Птицы.

   – Настоятель Якана, – сказал Ким как можно более ровным голосом. – Есть ли у меня шанс?

   – Просись вторым или третьим к кому-нибудь из наставников, – раздражённо сказал настоятель. – У меня у самого уже трое.

   Серадрик, уже получивший прозвище «Змеиные яйца», хотя до получения храмового имени было ещё шесть месяцев, хихикнул. Ему хорошо: он-то как раз у Якана и обучался.

   – Кимми выбросят в корзинке в реку, никому он не нужен, – нараспев произнёс этот любимчик настоятеля, когда преподаватели вышли из общей спальни.

   Его слова намекали на историю с сыном неудачливого мага и кухарки из легендарного монастыря Жёлтой Панды. Только сейчас парень был уверен: в отличие от младенца, оказавшегося пятым воплощением Мудреца, он, Кимеран, так и останется без прозвища. А заодно без законченного образования и магического сана.

   

***

Занятия делились на общие и индивидуальные. Ким притащился на пробежку одним из последних. Одетые только в короткие набедренные повязки, парни взирали на полосу препятствий, устроенную наставником Зартаном Сизарем.

   – Сегодня скалы, – прокомментировал Серадрик.

   Да… дорожка вела от ворот мимо каменной реки, а потом шла вверх… И дальше – на высоте в добрых два пуста (около 50 м) вдоль Монастырской горы. Снизу пропасть, сверху – отвесные скалы, а дальше только небо. Чтобы ученики не сбились с пути, он был отмечен маленькими оранжевыми флажками.

   – Я последним бегу, – сказал Ким обречённо.

   – Ты вообще не бежишь, – заявил Фэйн, щуря и без того узкие глаза: день выдался солнечный. – В прошлый раз от тебя были разрушения ещё на переправе. Помнишь?

   – А в позапрошлый, на перевале, случился обвал, – проворчал Мозан.

   Ученики один за другим вспоминали, что бывало на занятиях, пока наставник Зартан не прервал их.

   – Кимеран идёт бегать вокруг пруда, двадцать кругов, – заявил он. – Если в пруду за это время не вымрут все пиявки, я даже не знаю.

   И развёл руками. После чего ученики изобразили одинаковые полуулыбки – они бы посмеялись, но необходимо контролировать свои эмоции. Только Киму было не до смеха.

   – И да, если вдруг пруд выйдет из берегов, беги в обратную сторону, – пошутил Серадрик.

   И вся группа – пятнадцать человек – припустила бегом под цепким и пристальным взглядом Зартана. Тот почесал подбородок и уселся возле ворот, подняв смуглое лицо к небу.

   – Ты ещё тут? – спросил он у Кима. – Бег вокруг пруда! Помнишь?

   Ким вздохнул и побежал.

   Бежалось лениво. Солнце припекало, влажное дыхание леса оседало на коже мелкими капельками. Он сделал несколько кругов вокруг пруда, как и велели, но затем обернулся, чтобы убедиться, что наставник задремал. А потом припустил в чащу у подножия Монастырской горы. Ну а что? Начало весны в этих краях – самое время появления сладких грибов, которые росли на опушках, подобно крупным оранжевым леденцам. Тропа в лесу была протоптана давно и надёжно, не зарастала. По ней частенько бегали в город – торная дорога шла в обход Пятиглавого холма, а тропка – прямо по его склону.

   Киму даже не пришлось углубляться в чащу, такую тёплую и мокрую после весенних дождей. Уже на краю леса он обнаружил целый выводок молодых сладких грибов и принялся срывать их один за другим. Парочку сразу сунул в рот, чтобы насладиться приятной сытностью и отменным ароматом, а остальные набирал в угол набедренной повязки. Увлекшись, он передвигался на корточках от одной кучки грибов к другой, пока вдруг, протянув руку, не коснулся чего-то… не прохладно-гладкого, а горячего и немного шершавого. Едва не заорал, представив себе лысого шипня или юркозмейку. Хотя последняя вряд ли была такой тёплой на ощупь! Но вовремя поднял глаза и с удивлением увидел такую же грязную, как и у него, руку. Она торчала из кустов и нашаривала гриб покрупнее.

   – Ты кто? – спросил парень, отпрянув.

   Рука втянулась в куст. Ким так и подскочил, а в ответ с деревьев хлынуло: листья внезапно перестали удерживать набранную после ливня дождевую воду.

   В кустах кто-то зашипел, запищал и заёрзал, и Ким принял боевую стойку. Но на расчищенное место выполз какой-то заморыш и принялся активно жестикулировать. Что ж, магических жестов Ким не увидел. Однако понимал, что это может быть отвлекающим маневром.

   – Ты кто, чучело? – спросил он, старательно портя боевую стойку: его ноги подгибались, а руки дрожали.

   Заморыш был едва ему по плечо ростом, худенький такой, до безобразия грязный и в изорванной одёжке. Бродяжка какой-то! Но и бродяги в округе старались выглядеть как-то получше, чтобы не выгоняли, чтобы подавали еду или брали на временную работу. А это…

   Ким заметил на оборвыше женскую грудную ленту и сглотнул. Говорят, в женском храме на тренировках девочки тоже носили минимум одежды, как в их монастыре – мальчики.

   – Ты из монастыря Двухвостой змеи? – спросил он.

   Девочка презрительно хмыкнула и сложила руки на груди.

   – Это значит «нет»?

   Она смерила его взглядом и прочертила ногой линию на земле. При этом ни один сладкий гриб не пострадал, даже те, которые набрал, а потом уронил Ким. Он нагнулся подобрать свою добычу, а девочка-оборвыш тем временем грязным пальцем ноги принялась чертить другую линию. И третью. Последней она замкнула их двоих и грибную кочку. Угол кривого треугольника упирался в кусты.

   – Это зачем? Это чего? – спросил Ким и вдруг заткнул рот обеими руками.

   Гриыб размазались по губам и принялись с них стекать сладкой желеобразной массой.

   «Ча-чак», – прозвучало где-то в кронах величественных магастров и далионов. И повторилось эхом: «ча-чак! Ча-чак! Чача-чача-чак!»

   – Чачак, – прошептал Ким, опуская руки. – Нет, два чачака. Или три? Бежим?

   Оборвыш помотала головой и схватила Кима за запястье.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

120,00 руб Купить