Купить

Розочка, или Вся правда о чудовище. Лора Олеева

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

ГЛАВА 1. Посланец

   — Именем Проклятого герцога откройте!

   Стук в дверь заставил меня вздрогнуть и выронить из рук флакон. Ах ты ж, духи лесные! В комнате сильно запахло фиалковым корнем и жасмином, которые я добавила в состав моих новых духов. И чем-то еще. О боже! Нет! Подозрение пригвоздило меня к месту. Я торопливо пошевелила пальцами, наматывая на них тонкую нить аромата. Так и есть! Но этого просто не может быть! Не сошла же я с ума? Кто, кто? Кто добавил в мои духи пыльцу черной бабочки? Я с опаской втянула в себя запах осени, словно изгорчивший легкие цветочные ароматы, покрывший их легким налетом тления. Нет, его бы я не перепутала ни с чем…

   Мимо двери моей комнаты кто-то стремительно пронесся, грохоча башмаками.

   — Скорее открывайте! — запыхавшимся голосом завопила снизу моя приемная мать.

   Стук каблуков по ступеням лестницы. Хлопанье створок отворившихся внизу дверей, сердитые и взволнованные голоса, нервные вскрики, потом чей-то то ли всхлип, то ли стон. Но пока я колебалась, не прокрасться ли по коридору, чтобы подслушать, все закончилось. Я высунулась из окна.

   С досадой отвела от лица волны аромата, что шли от пышных и уже отцветающих сиреневых кистей глицинии. Перегнулась, пытаясь разглядеть дорожку из красной гранитной крошки, видную в прорезях боярышника.

   Да, вот он! Всадник на горячем коне в черной маске на все лицо уже скакал прочь от нашего особняка. На его развевающемся черном плаще заполошно мелькали тени деревьев, а жаркое солнце вспыхивало искрами на шпорах. У меня по спине пробежали мурашки. Бр-р-р! Ну так и есть — посланец от Проклятого герцога!

   Интересно, и с чем же пожаловал гонец? Из-за чего весь сыр-бор? И ведь наверняка мне не скажут! Приемная мать всегда относилась ко мне с прохладцей, и ее отношение переняли и старшие сестры, обращаясь со мной то ли как с прислугой, то ли как с нахлебницей. Хотя я ею, по факту, и была.

   Именно поэтому я пошла в ученицы к местной ведьме, чтобы узнать, как варить зелья, и этим зарабатывать себе на хлеб, не завися ни от кого материально. Обидно, но у меня ничего не получилось. Магия моя оказалась слабой, зато запахи я хорошо разбирала. А знаний о том, как делать туалетную воду и духи, мне хватило, чтобы заняться приготовлением собственных. Но кто же подсыпал мне в духи пыльцу черной бабочки? А я ведь чуть ими не подушилась!

   Я встряхнула флакон и поднесла к свету. В прозрачной жидкости закружились черные пылинки, отливающие фиолетовым и вспыхивающие серебряными искрами на солнце. Ну вот и доказательство! Но кто…

   — Джесс!

   Мисси просунула голову в приоткрытую дверь.

   — Входи! — кивнула я.

   Амисилия была младшей из трех дочерей графини и единственная относилась ко мне с теплотой и без высокомерия. Возможно, причиной было то, что мы были почти одногодками. Или то, что в детстве я часто покрывала шалости сестры. Или же то, что снабжала Мисси разными кремами, духами и прочей косметикой собственного изготовления. Втайне от графини, которая неодобрительно смотрела на мои занятия. Но даже когда от экспериментальной мази моего изготовления у Мисси по всему телу пошла ярко-красная сыпь, сестра не выдала меня. Наврала, что поела странных ягод, купленных на базаре, и выдержала получасовую нотацию матушки. Представляю, что бы сделала графиня со мной, узнай, что крем дала Мисси я.

   — Джесс! Там отцу послание пришло от Проклятого герцога, — округляя от возбуждения глаза, сказала Мисси. — И мать теперь на отца кричит в кабинете. И про тебя тоже кричит. Пойдем подслушивать?

   Я заколебалась, но потом согласно кивнула. Раз уж речь идет про меня…

   Лестница на чердак скрипела, но мы с Мисси знали, куда ступать, чтобы не выдать себя — многолетняя практика, знаете ли!

   Сам чердак — извилистый, похожий на нутро выброшенного столетия назад на берег и высохшего кита — едва освещался. За пыльными окнами горел золотой день, но здесь царила тишина. Забытое прошлое проживало на чердаке в забытьи и одиночестве пустые годы. Ступать надо было по ребрам-балкам, иначе провалишься прямо через тонкий потолок в комнату. Зато это давало возможность подслушивать без всякого риска.

   Кабинет графа располагался в углу. Мы с Мисси прокрались и, не боясь запылиться, улеглись на балки, свесившись вниз, чтобы было слышней.

   — …это отродье!

   — Клара!

   — Что Клара? Ну что Клара? Сколько лет мне приходится терпеть ее в доме?! Тратить на нее деньги, время и силы!

   — Клара, это дочь моих друзей. Я поклялся…

   — Ах только не начинай про свою клятву! Меня ты спросил тогда, хочу ли я видеть эту девчонку в своем доме?

   — Но Джесс никогда не доставляла особых хлопот!

   — Да-а-а? А вот теперь доставила! Огромную проблему! О чем ты думал, Калеб? Ты всегда слишком баловал ее!

   — Баловал? Когда я спрашивал девочек, что им подарить на Праздник Средозимья, Катти попросила кольцо с бриллиантом. Долли новую лошадь. Мисси гранатовые серьги. И только Джесс даже не заикнулась ни о каком подарке! И на Средовеснье тоже!

   — Так какого черта ты подарил ей золотую розу из оранжереи Проклятого герцога? Как ты ее вообще достал?

   — Купил с рук. Откуда я знал, что она из оранжереи, да еще на ней стоит магическая метка? Девочка просто в разговоре посетовала, что хочет приготовить особенные духи, но ей нужны лепестки золотой розы. Ко мне подошел на улице какой-то бродяга и из-под полы продал цветок.

   — А тебе и в голову не стукнуло, что цветок украден?

   — Даже если и так, я решил порадовать Джесси.

   — Болван!

   Слова графини хлестнули не хуже кнута. Даже мы с Мисси вздрогнули и переглянулись.

   Приемный отец был ко мне всегда добр, в отличие от матери. Но дарил подарки тайком, не желая вызвать ее гнев. И про розу я ему рассказала между делом, когда он зашел ко мне в мастерскую и поинтересовался моими успехами в парфюмерном деле. И что же, получается, роза была краденая, да еще из оранжереи того самого Проклятого герцога, одно упоминание имени которого вызывало страх у всех в округе?

   — Ты понимаешь, что натворил? — продолжала хлестать словами графиня. — Ты ради безродного подкидыша рискнул безопасностью собственной семьи! Наказание за украденную розу — отдать одну из дочерей герцогу! И завтра утром прибудет посланец!

   Мисси округлила глаза и посмотрела на меня с упреком. А я что? Я же об этом узнала вот прямо сейчас! В чем моя вина?

   — Клара!

   — Ну что Клара! Так и знай, Калеб, я не буду ради Джесси жертвовать своими детьми!

   — Но я же поклялся!..

   — Ты клялся и мне во время свадебного обряда! Имей в виду: ни одну из своих родных дочерей я не отдам чудовищу!

   Мисси прижала руку ко рту, вскочила и поскакала по балкам, желая поскорее выбраться с чердака. Но я даже не стала ее останавливать. Я села, слушая, как в тишине чердака бьется, как сумасшедшее, мое сердце. Отец, что же вы натворили?!

   

ГЛАВА 2. Проклятый герцог

   Проклятый герцог… Сколько страшилок я слышала с детства о нем! И о том, как у герцогов вместо ребенка родился сам дьявол — с рогами и хвостом. Он выбрался из утробы матери и тут же впился ей в горло, отчего герцогиня и умерла.

   И о том, что в детстве юный герцог-чудовище убегал на болота, чтобы устраивать бесовские оргии с такими же жуткими созданиями.

   И о том, что в окрестных деревушках ночами запирали ставни и двери, боясь, что их дитя похитит монстр.

   И о том, что герцог и его свита устраивали в лесу дикую охоту, поэтому, заслышав пение охотничьего рожка, люди бегом бежали из леса, боясь стать дичью.

   Однажды, когда я ходила на дальнее болото за ирисами, я услышала дальнее пение рожков. Как же я тогда перепугалась! Бежала, роняя и цветы, и корзинку, домой. А графиня потом ругала меня за порванный плащ. Тот ужас я долго не могла забыть, и ночами мне снилось, что я бегу по темному лесу, но куда бы ни бежала, пение рогов раздается впереди, за деревьями уже мелькают то ли факелы, то ли глаза чудовищ, и я понимаю, что спасения нет.

   Говорят, что он носит маску, потому что его взгляд превращает в камень, а прикосновение в лед.

   А в окрестностях Черного замка пропадают девушки. Стоит им задержаться до сумерек, как их встречает на перекрестке красивый юноша. Он начинает разговаривать с девушкой, предлагает вместе прогуляться. Но стоит глупышке согласиться, как чары спадают, и под личиной показывается уродливый демон, который со зловещим хохотом утаскивает бедняжку к себе в замок. Где она и пропадает навеки.

   Наверняка все враки. Потому что, согласно другим рассказам, мать герцога умерла, когда ему было лет шесть — якобы, не смогла пережить того, что родила чудовище. А сам Проклятый герцог запросто разъезжает по своим владениям, и в честь его приезда даже устраивают торжественные приемы. Однажды, когда мы с Мисси были еще малы, мои сестры собирались пойти на бал, но прошел слух, что туда собирается прийти страшный гость, и Катти испугалась до судорог. И они с Долли не поехали на бал.

   Так что верить всем слухам нельзя: люди любят преувеличивать, а девушки рассказывать друг другу страшные истории. И все же…

   Я обхватила себя за плечи, пытаясь унять дрожь. Какая же я была дура, что ляпнула тогда приемному отцу про золотую розу. Но, с другой стороны, я же не просила его! Я просто сказала, что будь у меня… Дура! Какая же я дура!

   Или это было подстроено специально? «Знаете, чего недостает вашим духам?» Голос Веррета снова всплыл у меня в памяти. Но не мог же он… И тогда при чем тут Проклятый герцог? Ощущение нитей паутины, опутавшей меня, усилилось.

   Я осторожно отползла в угол чердака. Бубнящих голосов отсюда было не разобрать, но мне расхотелось слушать, о чем продолжают спорить приемные родители. И так все ясно. По крайней мере, к чему приведет их спор.

   В углу, за сломанным комодом, который невесть как смогли занести на чердак, на пол были сброшены старые матрасы. Они лежали стопкой, и мы с Мисси любили здесь в детстве прятаться ото всех и играть. Я сняла башмаки, заползла на матрасы и обхватила колени руками. Выходить с чердака не хотелось. Держу пари, что приемная мать, если найдет меня сегодня, то задаст взбучку. Она по большей части предпочитала отделываться отповедью или наказанием, но пару раз съездила мне по лицу. Было не особо больно, но обидно. Только приемный отец был добр ко мне, но, с другой стороны, не пытался защищать. Удивительно, что он осмелился перечить графине сегодня.

   В луче, проникающем через пыльное узкое оконце, крутились золотые пылинки — совсем как во флаконе моих духов. Но кто же подсыпал мне в духи пыльцу черной бабочки? Однако отгадка этой тайны уже не волновала меня так сильно, как часом раньше. Другая проблема занимала мой ум.

   Что мне делать? Бежать из дома? Но куда? Без денег, без всего. Да и дороги в герцогстве небезопасны для одинокой девушки. Остаться? Графиня точно захочет отдать меня Проклятому герцогу — как пить дать! А граф? Пожертвует ли он своей родной дочерью ради меня? Вряд ли! Голова кружилась от вопросов, но ответов у меня не было. Я свернулась калачиком на пыльных матрасах и постаралась согреться, но мне это плохо удавалось: в груди разрасталась ледяная пустота.

   Моя приемная мать меня уже предала. Предаст и отец — было понятно, что это лишь вопрос времени. До сегодняшнего дня он ни разу не пошел на открытый конфликт с супругой. Старшие сестры даже не заметят моего отсутствия. Мисси… Что ж, Мисси, возможно, и пожалеет обо мне, когда не найдет того, с кем можно посплетничать или посекретничать, а также когда весной ей придется заказывать мазь, убирающую веснушки, в лавке. Я не обольщалась относительно собственной значимости в этом доме. Сердце снова кольнуло острой льдинкой. Нет, я и сама, наверное, смогу расстаться с приемной семьей. Но вот Веррет… Духи лесные, неужели я никогда не увижу его больше? При воспоминании о нем кровь невольно прилила к щекам, а в животе стало горячо. Я закрыла лицо руками, даже здесь, на чердаке, не желая никому выдавать тайны своего сердца.

   

ГЛАВА 3. Маскарад

   Веррет. Веррет. В его имени было и дыхание ветра — того, что летит с равнин, и аромат вереска, окутывающего холмы сиреневым покрывалом на излете лета, и горделивость вепря, небрежно попирающего цветы мощными копытами. Я встретилась с ним лишь однажды, но с тех пор шептала его имя каждую ночь в окно, снова невольно заражаясь детской верой, что прошептанное сбудется. И каждый раз имя звучало иначе, наполняясь новым смыслом и ароматом.

   «Возможно, мы еще когда-нибудь встретимся с вами, Джессейра», — слышала я словно наяву, и снова, как и тогда, руки становились потными, а горло, наоборот, пересыхало. Хриплые нотки в мужском голосе летели искорками от костра, что горит на дальнем холме, вызывая непреодолимое желание побежать к нему через мокрые травы, раздвигая руками густо-синюю ночь, в которой, как в киселе, запутались зеленые светлячки.

   

   На бал-маскарад меня взяли, чтобы я помогала сестрам.

   — Джесс, подержи шубку!

   — Джесс, у меня, кажется, локон выбился сзади из прически. Поправь!

   — Джесс, расшнуруй чуть-чуть корсет, а то по приказу матушки горничная меня так затянула, что я вздохнуть не могу.

   Джесс! Джесс! Джесс! Я слышала это постоянно, но смиренно принимала правила игры. И на праздник Отверзания весны в усадьбу Еловой горы меня тоже позвали заодно. Этакий довесок к благородному графскому семейству. Но я все равно радовалась: сестры не часто брали меня на бал, поэтому уже с утра я была полна возбуждением и радостью.

   Дорога проходила через лес. Солнце, раскалываясь на горящие осколки, тонуло среди еще голых веток деревьев. Я опустила стекло кареты, радуясь тому, что мы ехали без графа и графини. Вдохнула весенний запах — талого снега, чьи покрытые черной корочкой островки еще задержались в ложбинках, мокрой хвои и их — первоцветов. Тонкая хрустальная ниточка аромата, да что ниточка — тончайший волосок. Неуверенный и освежающий, он долетал из глубины просыпающегося леса, плыл среди холодных ветвей с пока твердыми капельками непроснувшихся почек, но я смогла вычленить эту хрустальную нить из общего клубка лесных ароматов, потянула за нее и усилила. Начала плести кружево, а затем укуталась в эти нити, как в тончайшую шаль. Мисси, сидящая рядом, ахнула.

   — Пахнет цветами, — мечтательно сказала Долли, а Катти тихо сказала:

   — Хочу такую туалетную воду, — и со значением поглядела на меня.

   Конечно, магия скоро рассеется, но час или другой я смогу удерживать вокруг себя флер первых цветов.

   — Виконтесса Катриана Леблер, виконтесса Одолира Леблер, виконтесса Амисилия Леблер и госпожа Джессейра Варкуш, — получив наши приглашения, слуга вычеркнул наши имена из книги гостей и с поклоном открыл дверь в танцевальный зал.

   Бал обрушился на меня лавиной запахов. Духи дам и кавалеров, запах пота от разгоряченных танцоров, полироли для пола, кожи мужских сапог и дамских туфелек, аромат умирающих в жаркой атмосфере пионов и ранункулюсов, тающего воска свечей и многие-многие другие. Запахи обступили меня, навалились толпой, закрутили в вихре. А вместе с ними звуки и цвета. Любопытные взгляды в прорезях масок, шепоток и сдержанный гул голосов. Я покраснела, тушуясь от внимания, и отступила за спины сестер. Впрочем, и Мисси чувствовала себя не лучше. Из-под серебристой маски сверкали испугом ее голубые глаза, а губки сестры дрожали.

   — Я нормально выгляжу? — шепнула она мне.

   — Прекрасно! — и Мисси выдохнула.

   Над головами танцоров плавали свечи, магически перемещаясь по воздуху. Огоньки заполошно били огненными крыльями от вихря кружащихся фигур. Мы с сестрами смущенно встали в круг ожидающих следующего танца. Но простояли недолго: дам явно было меньше, чем кавалеров, поэтому каждой из нас пришлось вальсировать. А после пары танцев с незнакомцами в масках я сбежала.

   Странно — я так ожидала этого бала, но теперь испытывала лишь разочарование и неловкость. Ощущение пустышки, завернутой в золотой фантик, не покидало меня. Чужие неинтересные мне люди, пустые разговоры и бессмысленное передвижение вслед за кавалером, который вызывал у меня лишь отторжение. Я нашла глазами сестер: они увлеченно общались со своими партнерами, — успокоилась на их счет и проскользнула между гостями в соседний зал.

   Там были расставлены столы с закусками. Боясь до дрожи погрешить против этикета, я, тем не менее, положила на тарелку несколько тарталеток и, дождавшись, пока на меня перестанут обращать внимание, скрылась от толпы за опущенными гардинами.

   Пышные занавеси сразу же отрезали меня от людей. Двери на балкон здесь были приоткрыты, чтобы дать приток воздуху в переполненный гостями зал, и я поежилась от сквозняка. Узкое пространство между высокими окнами и спускающимися до пола гардинами показалось мне уютным убежищем. Я поставила тарелку на подоконник и без стеснения принялась за изысканное угощение, поглядывая на белые колючки звезд, зацепившиеся за черную бархатную ткань неба. Отставила пустую тарелку, но выходить из укромного закутка не захотела. Пусть бал идет, решила я, а я скоротаю время здесь, в одиночестве.

   Вдруг занавеси колыхнулись, и в образовавшийся проем ступила высокая фигура. Я невольно зажмурилась, таким ярким мне показался хлынувший из зала свет, и испуганно отшатнулась.

   — Я вас напугал? — раздался спокойный мужской голос.

   Я вспыхнула. Какая неловкость!

   — Прошу простить меня! — пробормотала, собираясь выскользнуть из интимного уголка.

   — За что же я должен прощать вас… Джессейра?

   Мужчина произнес мое имя, когда я уже взялась за портьеру, и я невольно замерла, пойманная на крючок изумления.

   — Вы… знаете мое имя? Но как?

   Теперь незнакомец полностью привлек мое внимание.

   — Я ждал вас.

   — Меня?

   — Да… Джессейра.

   Он произносил мое имя так, словно смаковал. Словно надкусывал шоколадные конфеты с ликером, и каждая оказывалась с новым вкусом. Я подняла голову и смело поглядела в глаза того, кто смог вычислить меня под маскарадной личиной, но чьего имени я сама не знала.

   — Кто вы?

   Но незнакомец не спешил отвечать. Вместо этого он склонился ко мне и втянул носом воздух рядом с моим ухом. Я невольно отшатнулась и застыла испуганно, не зная, что делать. Да нет, знаю — бежать! Но неведомая сила удерживала меня на месте.

   — М-м-м… Запах первоцветов. Знаете, дорогая Джессейра, что я слышу в этом запахе?

   — Нет.

   Мне с трудом удалось произнести это короткое слово. Я чувствовала, что попала в совершенно невозможную, чудовищно неприличную ситуацию — находилась наедине с мужчиной в темном безлюдном углу. С очень красивым мужчиной.

   Бледное лицо с острыми скулами, которые я угадывала под маской, казалось вылепленным из алебастра. Волосы же незнакомца были черны темнотой ночи. А глаза… глаза в прорези фиолетовой маски сияли, как топазы в отблеске звезд. И я тонула в их сиянии. Кажется, незнакомец заметил мое смущение, мой трепет, потому что его красивые губы изогнулись в ласковой усмешке. На чисто выбритых щеках появились две ямочки.

   — В запахе первоцветов я слышу неискушенность. Надежду на первую любовь. На счастье. Чистоту и незамутненность грез.

   — Вот как?

   Незнакомец явно играл со мной, и его игра была опасной. Для меня.

   — Но вы так и не ответили на мой вопрос, — справившись со своим смущением, перешла я в наступление. — Как вы узнали, что я — это я?

   — Слава бежит впереди вас, — галантно склонил голову незнакомец. — Я наслышан о талантливой чародейке, чьи духи, крема и туалетная вода заставляют людей влюбляться, грустить, радоваться и снимают головную боль.

   — Это… это слишком, — покраснела я от смущения и… что уж тут скрывать… от удовольствия.

   — Вы позволите пригласить вас на танец… Джессейра?

   

ГЛАВА 4. Танец

   Каждый раз, когда он делал эту маленькую паузу перед моим именем, сердце у меня пропускало удар, словно я ожидала услышать что-то другое и каждый раз обманывалась. Я смогла лишь склонить голову и вложила вспотевшую от волнения руку в его — твердую и теплую, с длинными гибким пальцами. Он опустил глаза и вздрогнул. Взгляд незнакомца упал на колечко на моем мизинце — маленький изумруд, изящно оправленный в золото. Оно вспыхнуло в лучах луны. В глазах мужчины появилась какая-то затаенная мысль, но через секунду он поднес мои пальцы к своим губам. Затем пожал мою руку, но не успела я возмутиться такой вольности, как незнакомец уже вывел меня из-за занавесей в зал. Я невольно заморгала, так ударил по моим привыкшим к темноте глазам яркий свет магических свечей, что плавали над толпой.

   Мой спутник, облаченный в фиолетовый камзол с серебряной искрой, повел меня в бальный зал, не выпуская руки, словно боялся, что я убегу.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

149,00 руб Купить