Под ручку с мафией. Алла Полански

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Ну что может случиться морозным утром первого января? Со всеми – ничего. А вот я оказалась одна на заснеженной дороге возле сломанной машины. Но и этого судьбе показалось мало. Перевернувшийся на моих глазах внедорожник вихрем внёс в размеренную жизнь радикальные перемены, поставил всё с ног на голову. Заставил то дрожать от страха, то переживать сладчайшие минуты, то бросаться в авантюры сломя голову.

   И тут я, почти приблизившись к отчаянию, вдруг встречаю целый эскадрон защитников! Неужели мне заводить целый гарем мужчин? Нет, это уже слишком.

   В тесте есть: авантюрный роман, смелая героиня, учительница английского языка и криминальный авторитет, сильный мужчина, сообразительная собака, тайны, капелька юмора, ирония и приключения.

ГЛАВА 1

Такого паршивого «праздничного» Нового года у меня ещё точно не было. И не только потому, что отмечать собралась сугубо женская компания – просто накануне боя я сказала своему Даньке:

   – Милый, мне кажется, нам вместе больше делать нечего. Извини.

   Как раз совсем недавно я застала любимого в объятиях весьма привлекательной особы, причём всё это почему-то происходило в моей квартире. Они были так увлечены, что не заметили моего прихода, – я же сочла нужным на глаза им не попадаться и тихонько вышла.

   Домой возвращаться не хотелось, а потому сразу пошла к своей Лене. Она у меня девушка неунывающая, с весьма симпатичной внешностью: невысокая брюнетка с блестящими карими глазами и красивой фигурой. Подруга почему-то глубоко вздохнула и, окинув меня взглядом, сочувственно произнесла:

   – Катюшка, да не огорчайся. Подумаешь, другого быстренько найдёшь.

   – Это уже второй, – рыдала я. – Свадьба скоро, платье купила. Дорогое.

   – Ничего с твоим платьем не будет. Пусть пока в шкафу повисит: есть-пить не просит. Вдруг ещё раз замуж соберёшься.

   – Нет уж. С меня хватит, – ответила с рёвом подруге. – Тебе вот хорошо говорить: твой Стасик, как верный пёс, всегда при тебе, а я уже двоих сменила.

   – Да, что верно, то верно. Но ты, моя дорогая, тоже одна не останешься, я-то уж знаю.

   – Ну уж нет, – упрямо повторила Лене. – Не хочу я больше страданий.

   Итак, Данил оказался ничем не лучше моего первого мужа, и так как у меня уже имелся горький опыт расставания с любимым мужчиной, голову я долго не ломала, думая, как поступить. Благо, девица оставила на нашей кровати предмет своего туалета. Когда мой жених пришёл домой с работы, то вместо обещанных котлет на тарелке ему был преподнесён эффектный бюстгальтер, а я произнесла сакраментальную фразу, разделившую нас.

   Как всякая женщина, я с надеждой ждала, что он станет валяться у меня в ногах, но Данил, представьте себе, даже и не думал этого делать. Он совершенно молча собрал вещи и также молча ушёл, оставив на полочке у двери ключи от моей квартиры.

   Вот так за несколько дней до праздника я осталась абсолютно одна.

   Ну почему мне так фатально не везёт? Как только я устраиваю свою личную жизнь, тут же появляется какая-нибудь пигалица и уводит мужчину в неизвестном направлении. Что во мне не так? Почему мужики сначала слетаются ко мне, как бабочки-однодневки на свет, а потом с такой же скоростью удирают со всех ног. Просто феномен какой-то. И ведь не страшилище. Подруги утверждают, что с такими внешними данными можно смело покорять Голливуд, да и реакция мужчин всегда однозначная: они как по команде поворачивают головы, проходя мимо меня. Конечно, я стараюсь с оптимизмом смотреть на жизнь, и всё же…

   Да ещё работаю в весёленьком местечке: учителем в школе. Коллектив – одни женщины. А если и попадаются мужчины, то они либо такие, что без слёз не взглянешь, либо чьи-то мужья.

   Работа учителя – ад кромешный. В школе, на мой взгляд, работают только оптимисты, энтузиасты и альтруисты. Какие сейчас пошли деточки! Подпиленные ножки учительского стула и подброшенная в стол крыса – это, поверьте, цветочки. Дети теперь политически подкованы и не хуже депутатов знают свои права, отстаивая их не только на переменах, но и на уроках, а вот об обязанностях почему-то забывают. Если за невыученный урок учитель, не дай бог, поставит "двойку" в журнал или потребует дневник, то обиженный и оскорблённый в своих чувствах ученик имеет полное моральное право далеко отправить своего старшего обидчика, а если тот как-то ещё и отреагирует – подать жалобу директору школы, дабы он принял соответствующие административные меры.

   А так как иногда попадаются особо наглые экземпляры – дети состоятельных родителей, – то, сами понимаете, что порой приходится выслушивать бедному учителю, стоя «на ковре» в кабинете у директора. Иногда подобные экзекуции проходят в присутствии самих родителей, примчавшихся по первому зову своих чад. Не стоит говорить, кто в итоге оказывается виновным.

   В конце каждой четверти школа становится похожей на сумасшедший дом. Ликующие толпы малышей носятся с радостным визгом, предвкушая отдых на каникулах. Обезумевшие учителя рисуют в классных журналах оценки, а обступившие педагогов стайки старшеклассников умоляют их ставить оценки получше, обещая все земные блага. Учителя внутренне готовы к длительной осаде, хотя некоторые сдаются и очень быстро. Счастливчик же прыгает от радости, при этом вспоминая единственное слово, случайно застрявшее в памяти посла уроков английского языка – «Е-э-эс!».

   Я стараюсь по мере возможности не ранить юные души, но считаю, что русский язык и литературу должен знать каждый уважающий себя человек. Свой имидж «справедливой русички» сохраняю вот уже несколько лет, предпочитая над журналом колдовать в гордом одиночестве, вдали от любопытных детских глаз.

   Вот и на этот раз, выставив положенное количество «двоек», «троек», а также других оценок, я с чувством выполненного долга захлопнула журнал и пошла на «а ля фуршет» по случаю новогоднего праздника, привычно названного итоговым педсоветом.

   Как всегда слово взял наш директор, милейший человек, если с ним редко видеться. Он поздравил всех с Новым годом, и мы дружно выпили шампанского. Посчитав, что на этом свой долг выполнил, директор удалился, слегка пританцовывая, мы же остались что-то допивать и доедать.

   Настроения у меня перед праздником по известным причинам не было. Чудес никаких не предвиделось. Тут весьма кстати Лена подозвала меня и предложила:

   – Катюшка, мой, как и всегда, дежурит на праздник. Дача свободна, я тоже, и мы в твоём распоряжении на целые сутки.

   – Опять дежурит, говоришь? Почему-то это меня нисколько не удивляет. Впрочем, иногда это даже очень удобно.

   – Ой, Катя, иногда это удобство начинает раздражать.

   Я ничего не ответила, а только лишь хмыкнула: Ленке всё же виднее. Её Стас, бедный военный, замученный всякими дежурствами, очень редко составлял нам компанию. Из весёлого парня с озорным блеском в глазах он превратился в уставшего мужика с лицом, напоминавшим по цвету его «хэбушку».

   – Что, так вдвоём и будем? – спросила я.

   – Ну почему сразу вдвоём? Давай девчонок пригласим – Маринку с Надей, например.

   Марина и Надя тоже работали в нашей школе, и на данный момент ни детьми, ни мужьями они обременены не были. Впрочем, злые языки в нашей школе утверждали, что Марина когда-то была замужем, что же касается замужества Надюшки, то тут сплетники молчали то ли из-за недостатка информации, то ли по какой-то другой причине. А другая причина и в самом деле была: Надька приходилась племянницей нашему директору.

   Девчонки, конечно, сразу же согласились с предложением Лены, а у меня всё равно другой альтернативы не было.

   Таким образом, в восемь часов вечера тридцать первого декабря я катила по Минскому шоссе на своей старенькой «шестёрке», доставшейся мне от предыдущего мужа. Я думала о Димке, о своём невезении и старалась смотреть за дорогой.

   Дача Лены, на которой нам предстояло провести, судя по всему, скучнейший вечер, ночь и утро, была небольшая, но довольно уютная. Располагалась она в прелестном уголке, прямо в берёзовой рощице, а рядом протекала на редкость чистая речушка. Достоинства Лениной дачи мы оценили давно, а я – ещё с детства, поэтому частенько гостили там в любое время года. Родители подруги, оставив ей эту миленькую дачку, уехали в дальнюю провинцию на родину.

   Вот так мы и собрались: одинокие, молодые и красивые. Одни женщины. Даже Ленкина собака, пуделиха Машка, и та была, как вы уже поняли, женского рода. Как всегда нас ждали салаты, шампанское и телевизор. Мне было очень тоскливо, хотя я и делала вид, что уже всё в порядке. Девчонки старались развеселить меня изо всех сил. Марина нарядилась Дедом Морозом, Надюшка – Снегурочкой, даже Машке надели наряд Снежинки. Машка так вошла в образ, что мы с трудом сняли с неё кукольную белую юбчонку: она рычала, пряталась от нас и легонько кусалась. Промучившись до утра, я не стала будить подруг, села в свою «старушку» и поехала домой.

   Ну, уж как не везёт, так не везёт!.. У людей радость и счастье приходят сразу после того, как пробьют куранты, одного ко мне они почему-то приходить не спешили. «Старушка», почувствовав волю, ни с того ни с сего заглохла в двух километрах от Лениной дачи. Мне пришлось выйти из машины, но так как я не видела разницы между аккумулятором и карбюратором, то капот просто не открыла, ограничившись тем, что протёрла его, и снова села за руль.

   Стасик всё время искренне возмущался:

   – Катюшка, как ты ездишь? Ты же должна хоть немного разбираться в машине.

   На что я справедливо возражала:

   – А чем тогда будет заниматься автосервис?

   Только сейчас я оценила его слова, когда вынуждена была сидеть в неисправной машине и ждать неизвестно чего. Передо мной расстилалось, как говорится, девственно чистое полотно дороги, на котором следы от шин были припорошены снегом ещё до полуночи.

   «Да, вот перспективка – торчать тут неизвестно сколько, – думала я. – По всей видимости, кроме одной дуры, на дороге больше никого не будет, во всяком случае до обеда».

   Я поёжилась от холода. А впрочем, какая разница, где скучать. Был повод вернуться обратно, но не хотелось оставлять транспорт на произвол судьбы.

   Вдруг я услышала гул, который нёсся откуда-то сзади, а потому радостно выскочила из своей колымаги и посмотрела в ту сторону, откуда ко мне шло спасение. Вдалеке, поднимая облако снежной пыли, летел джип.

   Скривившись, подумала: «Эти-то моего присутствия даже не заметят». Но за сто метров до моей машины джип занесло, и, съехав в кювет на скорости, он упал на бок. Я охнула и побежала к внедорожнику. Стекло со стороны водителя было разбито, и из окна торчала чья-то нога. С трудом открыла дверцу и стала тащить за ноги человека. Возиться пришлось довольно долго, но всё же я справилась. Пострадавший оказался ещё молодым мужчиной, с мужественным приятным лицом, которое было испачкано кровью.

   Он лежал на снегу, раскинув руки. Я пощупала пульс: незнакомец, слава богу, жив. Пока соображала, что же мне делать, в кармане его куртки вдруг затрезвонил телефон. Я закричала в трубку:

   – Алло! Алло! Алло! Вы слышите меня?

   Из мобильника донеслось:

   – Кто это? Какого чёрта? Цыпочка, дай своему дружку трубочку – нам с ним посоветоваться нужно.

   – Ваш цыплёнок лежит без сознания, – ответила звонившему.

   В трубке засмеялись:

   – Ну, мы все сейчас без сознания.

   – Нет, вы не поняли, он действительно без сознания. Его машина перевернулась, – начала я объяснять.

   – Как – перевернулась? – не поверила трубка. – Ты туфту не гони, дура, а лучше побыстрей приведи своего Серёгу в сознание, а то у тебя неприятности будут.

   – Сам дурак, – обиделась я, – тоже мне: неприятностями меня думал испугать. Одной больше, одной меньше – какая разница. Серёгу вашего я в первый раз в жизни вижу. Он, повторяю для особо одарённых, в машине перевернулся и лежит без сознания, но ещё дышит.

   – Стой! Ты где? Ты кто? – До моих собеседников, видимо, дошло, что я говорю правду.

   А потом из трубки донеслась настоящая исконно русская речь, происхождение которой почему-то приписывают воинственным ордам монголо-татар. Я же считаю, что бранный язык, именуемый в народе матом, появился на земле с первым человеком, которого назвали русским.

   Я отставила трубку и, выслушав тираду до конца, спокойно объяснила, где находится этот Серёга. На том конце связи неожиданно смягчились и пообещали приехать как можно скорее, посоветовав «скорую» не вызывать.

   Серёга, до того момента лежащий без сознания, вдруг застонал и открыл глаза.

   – Привет, – сказала я ему.

   – Где я? Ты кто? – еле слышно прошептал он.

   Я решила представиться:

   – Екатерина. А вы Сергей? Удачно отделались, между прочим. Тут ваши друзья беспокоятся, обещали приехать.

   Серёга в ответ прошелестел одними губами:

   – Наклонись, – попросил он. Я наклонилась к нему поближе. – Флешка… Возьми… в кармане… внутреннем. Уходи быстрей. Мобильник забери – я так найду…

   Он хотел ещё что-то мне сказать, но не смог: у него вдруг закатились глаза, и он снова отключился.

   – Сергей, – позвала его, но мужчина не подавал признаков жизни.

   Я не на шутку испугалась и набрала тревожный номер. Там сразу подняли трубку, после чего ещё раз им объяснила, что случилось и как нас найти. Приятный женский голос попросил не беспокоиться и пообещал прислать помощь как можно скорее.

   Вспомнив о флешке, я полезла во внутренний карман куртки Сергея и действительно нашла там устройство. Её и телефон, как он и просил, переложила к себе в карман.

   «Скорая» приехала на редкость быстро. Я подождала, пока Серёгу загрузят в машину, а потом побрела к своей, надеясь всё же её завести. «Хорошо, что полиция задержалась», – думала по пути. Так не хотелось в праздник торчать в отделении и давать показания, тем более что этот процесс мог затянуться надолго.

   – Ну же, милая, ну давай, заводись, – уговаривала я свою «старушку». – Неужели тебе не хочется домой, в тёплый уютный гаражик?

   Машина вдруг послушалась меня и завелась, а я про себя подметила, что чудеса, оказывается, бывают не только в сказках, и покатила по дороге.

   Помянутая мной полиция и Серёгины друзья подкатили одновременно. Друзья почему-то тоже не захотели общаться с представителями правопорядка и быстренько смотались. Они пролетели мимо меня на бешеной скорости, и что-то мне подсказывало: с ними лучше больше не встречаться. Хотя о чём это я… Их всё равно ни за что не догнать.

   Флешка оставалась у меня, и что с ней надо было делать, я не знала. Поэтому решила поехать домой, а на следующий день поискать Серёгу. Я слышала, как врач «скорой» сказал, что повезут пострадавшего в ближайшую районную больницу, поэтому со спокойной совестью я покатила в город, как вдруг в кармане моей дублёнки ожил телефон.

   – Алло.

   – Ну, цыпочка, куда дела нашего друга? – поинтересовались в трубке. – Мы не поняли только, с*ка, ты ментов зачем вызвала?

   – Ментов я не вызывала, а друга вашего «скорая» увезла, потому что он плохо выглядел, – обиженно сказала я и добавила: – Могли бы, кстати, и поблагодарить за друга-то, а не оскорблять.

   – Обойдёшься без благодарностей, – ответил вдруг другой грубый голос. – Тебе Сергей что-нибудь говорил?

   – Ну раз благодарности от вас не дождаться, так и стараться не буду. Ничего я вам не скажу! Всего хорошего!

   Мне в ответ что-то прокричали, но я отключила телефон. Звонки посыпались как из рога изобилия. Серёгины друзья, видимо, решили не сдаваться: я слушала телефонную трель минут пятнадцать, н ,о потом звонки меня достали окончательно, и я со злостью выбросила мобильный в окно.

   – Ничего, перебьются. А флешку завтра Серёге отдам.

   Я ехала, наслаждаясь тишиной, и вдруг в голове стукнуло: «Вот дура! Как же Сергей мне позвонит?!»

   Искать телефон не имело смысла, потому что я даже не запомнила тот участок дороги, где его выбросила, но потом успокоилась, вспомнив, что знаю место пребывания Сергея.

ГЛАВА 2

На следующий день я поехала в районную больницу к Сергею. Это старое, обшарпанное двухэтажное здание находилось недалеко от основной дороги. Вокруг раскинулся парк с огромными ракитами. Летом здесь, наверное, чудесно, но сейчас в парке снега навалило просто по колено. Я с трудом открыла старую дубовую дверь и вошла.

   В регистратуре сидела бабулька и вязала носки.

   – Добрый день, – поздоровалась с ней. – Помогите мне, пожалуйста. Вчера к вам «скорая» доставила мужчину, который пострадал в аварии. Я могу его видеть?

   Бабулька посмотрела на меня поверх очков и бдительно поинтересовалась:

   – А ты кто ему будешь?

   Я решила сказать ей правду:

   – Это я его вчера на дороге нашла. Вот пришла узнать, как он.

   – А-а-а, – протянула она, – так его ещё вчера вечером родственники забрали. Наш Фёдор Павелыч отдавать не хотел, мол, сотрясение, травма – пусть полежит, но они чегой-то ему такое сказали, что он в лице переменился и согласился. Мне наказал: «Степановна, принеси вещи больного из пятой палаты: за ним родственники приехали, – отпускаем под расписку».

   – Как же так? Что же мне теперь делать? – искренне огорчилась я, потому что хотелось поскорее избавиться от чужого имущества.

   – Погоди, у него при себе документ был, так я записала, – сказала она и принялась листать журнал. – Вот, нашла ага… Сергей… Сергей Владимирович…

   Степановна оказалась доброй и в меру любопытной старушкой. Я не ожидала, что без всяких проблем и довольно быстро получу нужную информацию. Бабулька даже вышла меня проводить на крыльцо.

   Покопавшись в картах, оказалось, что Сергей жил на другом конце города, и, помахав рукой Степановне, я поехала искать Серёгу.

   Почти от самой больницы меня вдруг стал сопровождать чёрный «Мерседес» с такими же чёрными стеклами.

   – И чего привязался, нахал? – проворчала я.

   Действительно, «Мерседес» вёл себя очень нагло, стараясь сделать так, чтобы его заметили. Несколько раз я попадала в ситуации, когда столкновение казалось неизбежным, но «Мерс» очень ловко уходил в сторону.

   «Странное поведение, – размышляла я, – как будто играет».

   Если бы ни его ловкость, давно бы или переломала себе все кости, или влетела на такие деньги, что не расплатилась бы, даже продав квартиру.

   Добираться до места пришлось довольно долго: на дорогах были сплошные пробки. К нужному дому подъехала, когда совсем стемнело. Серёга жил в обычной блочной пятиэтажке. В подъезде царил ужасный беспорядок: везде мусор, на стенах – настоящая выставка первобытной живописи, к тому же отвратительно пахло кошачьими экскрементами. Я искренне удивилась, как жильцы всё это терпят. Неужели им нравится?

   Однако дверь Серёгиной квартиры приятно поразила. Да, парень в деньгах не нуждался. По всей вероятности, у него была своя причина жить в этой помойке.

   На звонки никто не откликался, и тогда я решила постучаться в соседскую дверь. Открылась она очень быстро, как будто за ней всё время стояли и ждали, когда я обращусь за помощью. Соседка, женщина лет шестидесяти, с морщинистым лицом, но с ярко-ядовитым макияжем молча в упор уставилась на меня.

   – Скажите, пожалуйста, – начала я, но была тут же прервана гневной тирадой:

   – Опять Серёга понадобился? Как вы мне все надоели! Чего ходите один за другим? Нет его, в командировке он. А мать ещё полгода назад к дочери уехала.

   – Понимаете, мы с Серёжей встретиться договорились, а он почему-то не пришёл. Звоню вот, а его нет.

   – Что-то я тебя раньше не видела, – подозрительно сощурилась она.

   – А мы с ним недавно познакомились, буквально перед Новым годом. Он сразу мне понравился, – продолжала я врать, – он такой тихий, добрый, вежливый.

   – Тихий и добрый?! – взорвалась соседка. – Да ты знаешь, почему от него жена ушла?!

   Я сделала удивлённое лицо:

   – Он женат? Мне сказал, что нет.

   Женщина торжествующе улыбнулась и продолжила:

   – Бил он её. Вообще, мальчишкой неплохим был, озорничал, конечно, но больших грехов за ним не водилось, как вон Лёшка, например, из тридцать второй: с пятнадцати лет по зонам мотается. А Серёга как из армии вернулся, так парня подменили будто. – Соседка завистливо вздохнула: – А теперь богатым стал. Знаешь, какая у него квартира – что конфетка. Гости каждый вечер – бутылки мешками выносит. Я ему замечание сделала, так он теперь совсем здороваться перестал. Видать, эта война совсем мозги ему отшибла.

   – Да что вы! – воскликнула я. – Не может быть! Он мне таким нормальным показался.

   – Нормальным, – фыркнула соседка. – Как раз перед праздником Илья Андреевич с собакой гулял. Видел, как твой Серёга с балкона прыгал. Хорошо, что этаж у нас второй. Илья Андреевич ещё удивился, чего бы это ему прыгать. Только прыгун этот за углом дома скрылся, как парни какие-то вышли из подъезда к Илье Андреевичу – и давай его про Серёгу спрашивать. Тот хоть догадался сказать, что ничего не видел, ничего не знает. Нам вот только с Анной Васильевной рассказал.

   – Я уж вас попрошу: если Сергей появится, скажите, что Екатерина заходила и ещё зайдёт, – предупредила я, кротко улыбнувшись, на что соседка согласно кивнула. – А жена его к родителям уехала? Может, он у неё? Не знаете адреса? – робко поинтересовалась после, уже ни на что не надеясь.

   – Откуда! Эта фифа, как тут появилась, так не то что разговаривать, не здоровалась даже. Мы ещё ему сочувствовали: ну и стерва эта Наташка. Никогда площадку не мыла, а гости, между прочим, к ним табунами ходили. Правильно, что бил, – раздражённо выказалась она.

   – А откуда вы знаете, что он её бил?

   – Так шум, ругань, падало что-то. Как раз она ушла от него за неделю до Нового года. Да и он, как с балкона сиганул, не появлялся. А Илье Андреевичу сказал, мол, спрашивать кто будет – в командировку уехал.

   Я попрощалась и ушла. После разговора с женщиной остался неприятный осадок. Да, вот она – соседская солидарность: за несколько минут «сердобольные» соседи выложат о вас такую информацию, что потом на людей стыдно смотреть будет. Плотоядно улыбаясь, они перемоют вам косточки так, что каннибалы с какого-нибудь острова Мумба-юмба покажутся просто ангелами. «Интересно, а какая же тогда я в глазах своих соседей? Наверное, ничуть не лучше Серёги», – подумалось мне.

   Я почему-то посочувствовала этому мужчине и его жене: жить с такими мегерами несладко. Если сначала и было намерение оставить флешку соседке, то после её пламенной речи вся охота пропала.

   Я решила ещё раз наведаться сюда, ведь по собственной глупости лишилась мобильного телефона. Сидела бы дома – Сергей сам бы мне позвонил. Но, как говорится, из-за дурной головы ногам покоя нет.

   Ехала домой в гордом одиночестве: «Мерседес» куда-то испарился. Немножко протащился за мной какой-то белый «Жигулёнок», и всё. Но данному факту большого значения не придала. Мало ли по какой причине, может, ему тоже в эту сторону надо, а мне со страху теперь чёрт те что мерещится будет.

   – Это нервы – поставила я себе диагноз, – надо бы пустырничка попить.

   Обычно нервы расшатывались к концу учебного года, но в связи с известными событиями, а я дама впечатлительная, они могли шалить и в середине учебного года. Ничего удивительного в этом не было.

   Приехала домой и занялась делами, но рассказ соседки не выходил из головы. Действительно, почему Сергей прыгнул с балкона? Он явно не хотел встречаться с кем-то... Я посмотрела на флешку и подумала: «А вдруг ответ в ней? Ведь мне тоже Сергей посоветовал быстрее сматываться». И тут вдруг страшно захотелось посмотреть её содержимое.

   «В конце концов, это же не личное письмо», – успокаивала я себя, но только взяла её в руки, как тут же положила на место. Однако что бы я ни делала, всё валилось из рук, а глаза как загипнотизированные то и дело останавливались на маленьком электронном носителе.

   Наконец любопытство взяло верх – я быстренько собралась и пошла к Лене и Стасу, которые жили в доме напротив. Я люблю ходить к ним, потому что у моих друзей царит атмосфера уюта и семейного счастья. В роли ангела-хранителя выступает, конечно же, очаровательная пуделиха Машка, поэтому я никогда не прихожу без подарка. Машка, по словам Лены, любит меня больше остальных гостей. Ещё бы! Хитруша знает: когда я появляюсь, ей перепадает что-нибудь вкусненькое. Машка всегда чувствует моё появление. Я ещё только поднимаюсь по лестнице, а она уже сидит у двери и радостно поскуливает.

   Но в данный момент мне было не до подарков. Машка как обычно была на боевом посту. Ритуал встречи не изменился бы, несмотря ни на что. Когда же собачка поняла, что её бессовестно надули, с укором посмотрела на меня и сердито тявкнула.

   – Машка, извини, дело очень срочное, не успела зайти в супермаркет, – обратилась я к ней. Та, горестно вздохнув, поплелась на кухню.

   – Бессовестная, – стала ругать Машку Лена, – можно подумать, она бедная и голодная собака, а эти изверги-хозяева морят несчастное животное голодом.

   – У меня к вам дело, – сказала я, – вот флешка, и я бы хотела посмотреть, что там.

   – Что за штучка? – тут же поинтересовалась Ленка и с недоверием добавила: – Ты купила?

   – Это не моя, – отмахнулась от подруги.

   – Давай сюда свою флешку, сейчас посмотрим, – сказал Стас, который, в отличие от своей жены, любопытством не страдал.

   Он подключил её к ноутбуку, и мы с любопытством уставились в монитор, показывающим один-единственный видеофайл. На экране замелькали какие-то лица. Съёмка была нечёткая, видимо, снимающему приходилось нелегко, но зато хорошо было слышно. Вот что нам удалось рассмотреть и услышать: за столом в каком-то кафе или ресторане сидели двое мужчин. Один сидел спиной, и поэтому разобрать было трудно: молодой он или старый, а другой – молодой, широкоплечий, со стрижкой «а ля братки» и неприятным лицом. Он изрядно нервничал, то и дело крутил рюмку, жестикулировал руками:

   – Пойми, Прокурор, с какого ляда я буду брехать, – по-видимому, продолжал он разговор.

   – Тут бреши – не бреши, а я говорил Хряку, чтоб не высовывался. На мировой рынок попёрся. Своей территории ему мало? А то сам «медным тазом» накроется и нас всех потянет, – раздражённо отвечал его собеседник.

   – А ты что, Прокурор, с*ка, что ли? – неприятно засмеялся браток, и что-то в его смехе мне показалось знакомым, и я пересела поближе к монитору. Тем временем он продолжал: – Есть у нас ещё одна проблема, более насущная: конкурент объявился, и ты его знаешь – Фрол. Так вот ты нам и помоги его убрать, а то он дорогу решил перейти. Цех себе организовал, п*дор.

   – Да что ты, – усмехнулся тот, кого назвали Прокурором, – я Фрола давно знаю, он ещё с армии подобные вещи мастерит. Вы ему в подмётки не годитесь. Он такие штуки выделывает – папаша Калашников отдыхает. Услугами нашего «золотого мальчика» знаешь, кто пользуется? Нет, Фрола убрать не так-то просто.

   Видно было, что браток о чём-то крепко задумался, затем резко опрокинул рюмку.

   – Да знаем мы всё, – наконец пробасил он со злостью, – а то бы сами давно оприходовали. Хряк взволновался, хочет, чтобы ты его законным путём убрал. Нам сейчас лишние трупы ни к чему, сам знаешь. Сейчас чистыми быть надо. А вот когда власть в руках будет, тогда и мировой рынок под себя подомнём, как бабу. – Он вновь неприятно засмеялся, а потом, чуть наклонившись к собеседнику, спросил: – А ты чего на Фрола злишься, вроде дружками боевыми были?

   – Не твоё дело, – оборвал его Прокурор.

   – Да ладно, ладно, – согласился браток и заискивающе поинтересовался: – Так ты подсуетишься или как?

   – Передай, что я подумаю, как это сделать, – ответил Прокурор.

   Браток ухмыльнулся:

   – Думай, думай, тебе с этого дела отовсюду обломится: медалью за хорошую службу наградят, да и Хряк… – тут запись прервалась, на экране ещё что-то промелькнуло, и на этом всё.

   Стас обалдевшими глазами посмотрел на меня.

   – Это что? Отрывок из боевика?

   – Да я сама не знаю, – начала я.

   – А ну, живо рассказывай! – рявкнул он. – Опять в неприятностях по уши? Откуда это у тебя?

   Я рассказала друзьям всё как было: и про свою машину, и про то, как торчала одна-одинёшенька на дороге утром первого января, и про перевернувшийся джип, и про Серёгу, и, конечно же, про телефонные звонки.

   – Ну, подруга, – покачала головой Лена, – кто ж тебя выгонял? Спала бы себе, а то в историю вляпалась. Мужик-то хоть стоящий был?

   – Что я, думаешь, только тем и занималась, как рассматривала его? – огрызнулась я.

   – Ну и дура, – усмехнулась подруга, – могла бы попутно с неприятностями свою личную жизнь устроить. Всё не так обидно.

   – Считай, что я в отпуске: отдыхаю, так сказать, от своей личной жизни.

   – Ладно вам, – прервал нас Стас, – материальчик на этой флешке интересный больно. Слушай, Катюшка, есть у меня друг в прокуратуре. Он в таких делах лучше разбирается, надо бы ему позвонить.

   – Ой, только не это, – взмолилась я, – завтра поеду опять к Серёге, отдам флешку и даже под пытками не признаюсь, что на ней видела.

   – Насчёт пыток ты, конечно, загнула, а вообще, девчонки, помалкивайте о том, что видели. А Олегу я всё-таки позвоню.

   Я ушла от друзей в большом волнении, но в одном была уверена точно: от флешки нужно избавляться как можно скорее. С тоской вздохнув, опять вспомнила о мобильнике, одиноко лежащем где-то в кювете возле Минского шоссе.

   «Зря я посмотрела эту запись, да ещё друзей втянула. И следователь этот наверняка привяжется», – вздыхала я.

   Мой первый муж тоже работал следователем, правда, не в прокуратуре, а в районном отделении полиции. Одно время мне даже нравилось быть женой следователя. Гена приходил поздно, часто задерживался, но я всегда его ждала. Старалась, готовила экзотические блюда, сдувала с него пылинки. Даже тяжёлые хозяйственные сумки на четвёртый этаж сама носила, отчего, кажется, у меня немного руки оттянулись. Гвозди – и те сама забивала. Геночке некогда: он на работе. Причём ещё на какой работе! В общем, жила только для него и ради него.

   Генка часто не приходил домой сутками. Сначала я по наивности думала, что мой бедный муж участвует в погонях, с пистолетом в руках в одиночку обезвреживает преступников, расследует какое-нибудь запутанное дело, требующее его обязательного присутствия даже ночью. Конечно, всё это в его работе было, но также были пьянки – «расслабухи», как он говорил. Пока верная жена сидела по ночам одна, переживала и как царевна Несмеяна пялилась в окно, подперев щёку рукой, Гена расслаблялся по полной программе.

   Всего этого я не знала, пока в один прекрасный день ко мне в дверь не позвонила девушка с животом, указывающим на солидный срок беременности. Я пригласила её войти.

   – Я Верочка, – представилась она, – а вы жена Гены?

   – Да, – недоумённо пожала плечами.

   – Понимаете, я пришла к вам, чтобы решить очень важный вопрос, – она улыбнулась и продолжала: – Я беременна, мне уж скоро рожать.

   – Простите, Верочка, а я тут при чём? – осведомилась я.

   – Так ребёнок-то Генин, – робко ответила она.

   Я открыла от удивления рот и бухнулась на стул. Вот это обух по голове!

   – Ка... как это Генин? – заикаясь, спросила её.

   – Да вы не беспокоитесь, Екатерина. Я вообще-то не претендую, но не хочется, чтобы ребёнок без отца рос, – оправдывалась Верочка. – А у вас детей нет, я знаю. Я бы сильно переживала, если б были, а так… Ведь ничего страшного? Мне мама говорила, что на чужом несчастье счастья не построишь.

   Я посмотрела на неё и подумала, что Верочка всё же не послушалась маму: совет проигнорировала. Мне отчего-то стало очень весело. Вместо того чтобы закатить истерику, неожиданно расхохоталась.

   – Верочка, мне нравится ваша наивность. Вы совершенно не похожи на девушку лёгкого поведения. Так говорите – ничего страшного? Ну а Гена? Он-то что? Почему не уведомил меня о вашем существовании?

    – Геночка очень переживает, не знает, как вам сказать, – ответила Верочка, невинно опустив глазки.

   – Это на него похоже, он всегда ничего не знает и не умеет, – огрызнулась я.

   – Зачем вы так, Екатерина, – обиделась за Гену Верочка. – Он ценит вас, уважает.

   – Ценитель, – проговорила я с насмешкой. – Он просто трус. Вместо того чтобы честно всё рассказать самому, он подсылает вас.

   – Он переживает, – повторила Верочка.

   Ещё бы ему не переживать! Конечно, я тут же подала на развод, и не потому, что мне было жаль Верочку: я никогда не прощаю предательства.

   Понятно, почему я отказалась от помощи следователя, которого предложил Стас, – просто пока воспоминания слишком свежи, хотя это, естественно, частный случай, и сотрудники полиции, безусловно, люди нужные и важные.

ГЛАВА 3

Утром я снова поехала к Сергею домой. Дверь, как всегда, никто не открыл. Не помню, сколько я простояла, нажимая на звонок, но когда палец уже онемел, решила больше не звонить. Собралась было уходить, посмотрела на дверь и со злостью пнула её ногой, и вдруг… она открылась.

   – Эй! – позвала, заглядывая внутрь квартиры. – Есть кто дома? Можно войти? – Из квартиры не доносилось ни звука. Я вошла и ахнула: в квартире царил полный бардак. Осторожно переступая через разбросанные вещи, пошла по коридору. Двери всех комнат были нараспашку. – Вот это да! – удивилась я.

   В комнатах было то же, что и в прихожей. Я обошла всю квартиру – никого не было, но здесь явно что-то искали. Квартира у Сергея действительно была как конфетка: современный ремонт, на кухне и в ванной дорогая бытовая техника. Да, соседке было чему завидовать. Я вернулась в гостиную. Там на журнальном столике стоял телефон, которому повезло больше, чем остальным вещам, да и записную книжку, замеченную мной, тоже не тронули. Я решила заглянуть в неё – может, найду адрес жены и отдам, наконец, эту флешку. Тут случайно наступила на фотографии, подняла их и просмотрела. На одной в обнимку стояли три парня в военно-полевой форме с автоматами. Лицо одного из них мне показалось знакомым. «Серёга, – подумала я, – видимо, в армии». Другой парень был ничем не примечательным: широкое лицо, нос картошкой, правда, глаза интересные, а впрочем, ничего особенного. Но тот, который стоял в центре, был настоящим красавцем. Он казался очень высоким, к тому же, был блондином с правильными чертами лица. От его облика веяло силой и мужественностью.

   – Вот это мужик! – невольно воскликнула я. – Аполлон!

   Позови меня этот красавчик – как миленькая побежала бы на край света. – Я с грустью вздохнула, вспомнив о своём одиночестве. По всей видимости, в этой жизни бабьего счастья мне не дождаться. И так вдруг себя жалко стало, что даже плакать захотелось. Но я быстро справилась со своими эмоциями: – Заткнись, Катя, не про тебя честь. Живи и радуйся жизни, – приказала самой себе. – Нюни распустила, тоже мне, что ни делается, то к лучшему.

   Ещё раз глубоко вздохнув, ретировалась из опасной квартиры и, когда вышла из подъезда, то сразу подумала: «Выбросить, что ли, эту дурацкую флешку? Проблем меньше».

   Но чувство долга всё же взяло верх. Я села в машину и поехала домой. Только выехала со двора, как заметила знакомый чёрный «Мерседес», который пристроился сзади. Он сопровождал меня, не отрываясь ни на метр. Я решила проверить, действительно ли едут за мной, или люди просто так едут, катаются.

   Так как спокойным шлейфом ещё плыли праздничные дни, а наш шеф любезно предоставил нам право на отгулы, то мы, конечно, решили времени зря не терять, а правом воспользоваться, пока он не передумал, как это обычно бывало, или просто забыл. В связи с этим делать мне было совершенно нечего, к тому же я была свободна, поэтому позволила себе небольшую прогулку по ГУМу. Несмотря на то, что цены здесь астрономические, всё же в некоторых бутиках продавались довольно приличные вещи, которые даже мне по карману приобрести. Я с удовольствием поглазела на товары, купила кое-что для себя, а потом с чувством выполненного долга продолжила путь… «Мерс» следовал за мной как приклеенный.

   – Что и следовало ожидать, – кисло подтвердила я.

   И вдруг он ни с того ни с сего в нескольких кварталах от моего дома неожиданно свернул, оставив меня в гордом одиночестве. Признаюсь, я даже слегка обиделась:

   – Какой ты невежливый, мог бы даму до подъезда проводить.

   Хотя… Чего обижаться? В наше время днём с огнём не сыщешь истинных рыцарей. Да, прошли те времена, когда ради прекрасной леди мужчины готовы были переколошматить весь мир. Мужик теперь не тот пошёл, нет их, рыцарей-то, даже в Красной книге не найдёшь. Да и откуда им взяться в нашем современном мире, когда женщины с мужчинами ролями поменялись? Вот хоть меня возьмём: например, я, между прочим, довольно неплохо машину вожу и… Стоп! Меня не надо. Раньше машин не было, но зато лошади были, и женщины, кстати, не хуже мужчин умели на лошади скакать. В любом историческом фильме это есть: он – какой-нибудь прекрасный принц – и она, соответственно, прекрасная принцесса, скачут себе или на одной лошади, или каждый на своей. Впрочем, какая разница, ведь главное – радостные и счастливые, они скачут навстречу своей любви. Да, они-то знают, куда скачут, а вот мне и скакать, то бишь ехать, некуда. Если бы вы знали, как надоело ждать своего прекрасного принца. Ау! Прекрасный принц на белом коне! Отзовись! Ау-у-у! Только один вой и получается.

   – Все прекрасные принцы, вон, мимо да мимо едут, и никому из них дела нет, что рядом едет женщина их мечты, – со злостью процедила я.

   И как же мне не злиться, когда одиночество хуже горькой редьки надоело. Что меня дома ждало? Да ничего! Скукотища, да и только…

   Но, видно, зря так подумала. Потому что вскоре поняла, как жестоко ошиблась. Я как всегда поставила машину в гараж, который располагался прямо в нашем дворе, и поднялась к себе. Когда стала искать ключи в сумочке, злясь на себя за то, что никак не могу определить им места и вечно задерживаюсь возле двери, как вдруг мой взгляд упал на эту самую дверь – она была приоткрыта.

   – Ничего себе! – удивилась я. Интуиция не подвела: меня ждал тот же бардак, что и в Серёгиной квартире. Скучно? Да? На вот тебе, пожалуйста, чтоб не скучала. – Такое чувство, что по моей квартире пробежало стадо мамонтов, – сообщила я Лене по телефону. – Я до следующего года не разгребусь.

   – Да ты что! – ахнула она. – Погоди, Стасу скажу.

   Тот, не дожидаясь, выхватил трубку:

   – Я сейчас приду, ничего не трогай!

   Друзья примчались всем семейством со скоростью звука. Машка потянула носом и деловито поковыляла по квартире: даже она прониклась серьёзностью положения.

   –Та-а-ак, – загадочно протянул Стас, а Ленка ничего не сказала, лишь рот от потрясения открыла. – Рассказывай всё по порядку, – спокойно, без эмоций попросил Стас.

   – Рассказывать особенно нечего. Поехала утром к Серёге – у него в квартире то же самое, и никого нет.

   – Как – то же самое? Почему сразу не сказала? – накинулся на меня Стас. – Я сейчас же Олегу позвоню.

   – Только не надо полиции, – взмолилась я. – Не хочу связываться.

   – Он из прокуратуры, а не из полиции, – пояснил Стас, уже достав телефон и набирая номер. – Просто посоветует что-нибудь.

   – Ничего, – подала, наконец, голос Ленка, – увидишь Олега – всё твоё нежелание сразу пройдёт, – и добавила с томлением: – Ален Делон, а не мужик.

   Я разозлилась:

   – А мне всё равно, хоть Папа Римский. Замуж я теперь не выйду, тем более за мента.

   – Ну-ну, – скептически заметила подруга.

   Стас всё же дозвонился своему другу. Тот был на месте. Послушав их разговор, я поняла, что Олег уже давно в курсе дела.

   – Всё в порядке, – сообщил Стас, – он сейчас приедет.

   – Вот только допросов и протоколов мне для полного счастья не хватало, – проворчала я.

   Увидев Олега, я испытала настоящий шок: это был тот самый писаный красавец с фотографии – его я почему-то сразу узнала, только на снимке он был моложе. Но в остальном мои предположения оправдались: рост метр девяносто, атлетически сложенная фигура, к тому же он действительно блондин да ещё с потрясающими голубыми глазами. Не мужик, а женская мечта. Такому не преступников ловить, а сниматься в рекламных роликах или курсировать на своей яхте где-нибудь возле Багамских островов в окружении гарема.

   Олег улыбнулся, а я, судорожно сглотнув, почувствовала, как земля уходит из-под ног.

   Ленка с торжествующей ухмылочкой наблюдала за мной, мол, что я тебе говорила.

   – Олег, – представился Аполлон, – а вы… Екатерина?

   – Да, – только и смогла промяукать я, а потом, спохватившись, предложила ему войти.

   – Ого, – Олег присвистнул, – славно поработали. Думаю, что отпечатков мы всё равно не найдём, хотя заявление всё же напишите. Ребята явно что-то искали.

   – Кого искали? – спросила я, не расслышав его слов.

   – Хорошо, что пока никого, – улыбнулся он и попросил: – Расскажите, пожалуйста, всё с самого начала.

   – Ну что ж, – ответила я, – это надолго. Пойдёмте на кухню.

   Когда все, тесно прижавшись друг к другу на кухне, расположились за столом, я в очередной раз поведала свою «одиссею», опустив некоторые ненужные, на мой взгляд, подробности. Олег слушал очень внимательно, лишь изредка вставляя вопросы.

   – Ну и где эта флешка? – спросил он. – Вы проверили, её нашли?

   – Да нет, что вы. Она у меня, – ответила я.

   Олег удивлённо вскинул брови и спросил:

   – Вы что, всё это время носили накопитель с собой?

   – Да. А что? Ведь я, насколько вы помните, не оставляла попыток её отдать.

   – Вы знаете, Екатерина, это было очень легкомысленно с вашей стороны, – он укоризненно покачал головой.

   – Легкомысленно было таскать эту дурацкую флешку столько времени с собой, лучше бы я её выбросила, – грустно сказала я.

   – Ага, выбросишь ты её, как же, – усмехнулась Ленка, – с твоим-то патологическим чувством долга.

   – Ладно, Екатерина, вы её мне отдайте, теперь я займусь вашим Серёгой, – попросил Олег и, увидев, как я нахмурилась, добавил: – Без вашего заявления это будет только частное расследование.

   Я принесла сумочку и стала в ней копаться. Олег напряжённо следил за моей рукой, но мне вдруг отчего-то расхотелось отдавать ему флешку: внутренний голос, что ли, подсказал. Я нащупала её рукой и, всё же оставив на месте, вытащила руку из сумочки. Мило улыбнувшись, сказала:

   – Ой, забыла. Она в надёжном месте.

   Разочарование отразилось на лице Олега, и он произнёс с плохо скрываемой досадой:

   – Хорошо, значит, будет повод встретиться с вами ещё раз.

   – Так вы думаете, что всё это, – я показала рукой на беспорядок, – из-за неё?

   – У меня нет сомнений, – ответил Олег и вдруг ни с того ни с сего предложил: – Давайте встретимся с вами в неофициальной обстановке и всё обсудим. Я приглашаю вас на ужин. Завтра. Вы согласны?

   Я возликовала. Олег был из тех мужчин, которым никогда ни в чём не отказывают, особенно женщины. С моих губ готово уже было сорваться согласие, но тут опять вмешался внутренний голос и сразу стал протестовать: «Стоп, дорогая! Ты забыла, что он мент? Вспомни-ка Геночку, а этот такой же. – Я как могла сопротивлялась самой себе. Олег такой мужчина, такой мужчина… – Ну-ну, – продолжал внутренний голос, – высоко залетела, смотри, как бы не хряпнулась». Этот вредный учительский нрав опять победил: я всё же прислушалась к нему и решила в объятия Олега броситься чуть позже.

   – Нет-нет. Завтра не могу, – сказала я с серьёзным видом и, несмотря на то, что Ленка толкнула меня в бок локтем, поспешила добавить: – И вообще, на этой неделе вряд ли получится: очень много дел.

   Если бы взглядом можно было убить, я давно бы уже свалилась от Ленкиного взгляда, который она в меня метнула, как Зевс Громовержец.

   – Хорошо, – пришлось согласиться Олегу, – я позвоню.

   – Кать, – источая сладкий яд, пропела моя добрая подруга, – я тебе помогу всё это разгрести. Вдвоём мы быстренько справимся. Вот как раз завтра и пойдёшь, побеседуешь с Олегом.

   Тот с мольбой посмотрел на меня и с надеждой поинтересовался:

   – Можно я вам завтра позвоню?

   – Ну что ж, позвоните. Позвонить-то можно, – согласилась я и одарила свою подругу красноречивым взглядом.

   Та сделала вид, будто она здесь вовсе ни при чём, да ещё Стас масла в огонь подлил:

   – Конечно, пусть Лена поможет. Я всё равно завтра на дежурстве.

   Гости начали прощаться. Стоя уже в дверях, Стас сказал:

   – Если чего – звони, Катюха, не стесняйся.

   А Ленка зло прошипела:

   – Ты что? Совсем ку-ку? – она покрутила пальцем у виска. – Такой мужик, можно сказать, сам в руки идёт. Да к тому же видно невооружённым глазом, что он запал на тебя, а она отказывается. Дела у неё, видите ли. Ненормальная. Пошли подальше все свои дела.

   – Не могу, – покачала головой я, – два раза в одну и ту же реку не заходят.

   – Сравнила. Тоже мне. Твоему Генке до Олега как до созвездия Лебедя.

   Я закатила глаза и ничего не ответила, не стала спорить с подругой по этому поводу: в созвездиях она, как учитель физики и астрономии, разбиралась лучше меня.

   Я проводила гостей и, печально оглядев руины бедной Помпеи, принялась было за уборку, но потом мне что-то расхотелось. Такая тоска вдруг накатила, и я, решив, что это удовольствие – уборка – может подождать до утра, легла спать. Только голова коснулась подушки, как меня моментально утянуло в сон – видимо, сказался насыщенный событиями день.

   Ночью разбудил телефонный звонок. Не поднимая головы от подушки, я нащупала мобильный:

   – Да, слушаю. – Из трубки донеслось чьё-то дыхание. – Алло, – ещё раз повторила.

   «Что за идиот?» – подумала я и положила трубку.

   Только стала засыпать – опять раздался звонок.

   – Да, слушаю! – раздражённо рявкнула в динамик. – Что? Делать нечего?

   Трубка по-прежнему не подавала признаков жизни.

   – Идиот, кретин, козёл! – выкрикнула ругательства, на которые только была способна, и швырнула телефон на тумбочку.

   Не помню, сколько я пролежала, таращась в потолок, который, кстати, требовал ремонта, но звонков больше не было. Заснуть удалось, когда стало светать.

   Ленка с Машкой пришли, как обещали, с утра. Машка опять прошлась по квартире, к чему-то принюхиваясь, потом легла в кресло и стала оттуда наблюдать за происходящим. Мы с Ленкой выпили кофе и принялись за археологические раскопки. Я с сожалением прощалась с некоторыми вещами, восстановлению не подлежавшими, даже всплакнула над осколками своей любимой вазы, подаренной детьми на моё тридцатилетие. Машка вела себя спокойно, лишь изредка давая о себе знать тихим поскуливанием, потому что хотела есть.

   – Ну что за люди, – ворчала Ленка, – ну перевернули, ну повыбрасывали всё из шкафов, но ломать-то зачем? Как будто специально всё делали.

   В мусорном ведре оказалась не только моя любимая ваза, но и чайный мамин сервиз. Бельё валялось вперемешку с осколками цветочных горшков, с поломанными дисками. Мы с Леной по очереди выносили мусор. Так как мой дом старой постройки, которая мусоропровод не предусматривала, то приходилось выходить во двор.

   Стоит ли говорить, что Машка считала своим долгом сопровождать каждый вынос мусора до места его назначения лично. Она относилась с пониманием к своей важной миссии и проходила мимо обалдевших дворовых псов, чуть повиливая попкой. Те же просто не отходили от нашего подъезда, ожидая каждого её появления и заливаясь радостным лаем, когда Машка возникала в дверях. Она снисходительно позволяла кавалерам идти рядом – таким образом, к мусорным контейнерам нас сопровождал шикарный эскорт. Сдаётся мне, что, кокетка вовсе не из солидарности каждый раз выходила на улицу. Тем более что стоял крепкий мороз. В другое время Машку на улицу приходилось выпихивать чуть ли не пинками.

   Действительно, с хаосом мы разобрались довольно быстро, и когда позвонил Олег, то у меня больше не было причин ему отказать, тем более что разговаривала я под бдительным оком подруги, судя по всему, решившей выдать меня замуж именно за него. Олег обещал заехать в семь часов вечера, и я, как истинная женщина, была готова задолго до срока.

   – Сногсшибательно, – вымолвила Ленка, как только я предстала пред её глазами. – Ну вот. Теперь я за тебя спокойна.

   – Зато я за себя не отвечаю, – ответила я.

   – Прекрасно. Как раз то, что доктор прописал. Есть надежда, что не превратишься в столетнюю спящую принцессу, которая как идиотка ждала своего принца.

   – Но ведь дождалась же, – парировала я.

   – Ага. То, что он её всё же нашёл – это чудо, а чудеса у нас только в сказках бывают. И никаких гарантий, что он её найдёт, не было. А вот твой случай совершенно другой: наш принц идёт к намеченной цели как танк. Кстати, он давно мечтал с тобой познакомиться.

   – Вот как! – воскликнула я. – И ты молчала до сих пор?

   – Ну да. Случай вот как раз представился, раньше никак нельзя было, да и ты со своим Данилкой, как с писаной торбой носилась. Олег как-то увидел нас вместе и после этого заболел совсем: «Познакомьте, – говорит, – меня с ней».

   – Тоже мне, подруга называется. Не могла раньше сказать, может быть, я и в приключение тогда не вляпалась бы, во всяком случае, не торчала бы с утра пораньше на дороге, а встречала Новый год в компании с этим красавцем, – я укоризненно покачала головой.

   – Кто? Ты? Никуда, говоришь, не вляпалась бы? Да приключения к тебе липнут как банные листы, – усмехнулась подруга и, обращаясь к Машке, добавила: – Пошли домой, нам пора.

   Они ретировались, а мне оставалось томиться ожиданием ещё целый час. Я слонялась по квартире, не зная, чем себя занять. Наконец ровно в семь раздался долгожданный звонок. У меня бешено заколотилось сердце, и я, прижав руку к груди, на минутку прислонилась к двери, чтобы отдышаться. Всё-таки не каждый день доставалось такое счастье – идти на свидание с мужчиной моих девических грёз.

   Олег стоял с видом победителя, картинно протягивая мне красивую розу. Он только взглянул на меня и не смог сдержать возгласа восхищения:

   – Вся красота этого цветка меркнет перед твоей красотой, – вымолвил он, обретя наконец-то дар речи.

   Конечно, я была польщена. Мы спустились к его машине, и уже теперь я была приятно удивлена: у подъезда стояла белоснежная «Ауди».

   «Интересно, – подумалось мне, – на какие средства он купил машину? Неужели на свою зарплату? А может, у приятеля взял покататься?»

   Вслух сказала совсем другое:

   – Какая красавица! – Я была совершенно искренна, потому что люблю всё яркое. Довольный Олег галантно распахнул дверцу и помог мне сесть.

   По дороге он стал отчего-то нервничать, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида.

   – Что-то не так? – поинтересовалась я.

   – Нет-нет. Всё в порядке, – ответил он.

   Я оглянулась: так и есть! Старый знакомый «Мерседес». «Милый, – подумала я, – как же без тебя?»

   В такой приятной компании мы подъехали к двухэтажному зданию, сохранившемуся с прошлого века. Небольшой, но уютный ресторан находился на первом этаже. Я как будто попала в атмосферу тридцатых годов, ощущение усиливал джазовый квартет, который наигрывал спокойные приятные мелодии.

   Кухня здесь тоже оказалась на высшем уровне. Самое интересное, что Олег вообще не поинтересовался флешкой, как будто мы встретились вовсе не по этому поводу. Это мне не понравилось, и я сразу подумала, что что-то здесь не так. Он всё время томно вздыхал и пожирал меня глазами. Я же старалась вести себя как воспитанница института благородных девиц. Делала вид, что его вздохи и взгляды относятся вовсе не ко мне.

   «Подожди, голубчик, ещё не вечер. Зря стараешься: мне уже не двадцать лет. Я прежде подумаю, бросаться ли мне в твои объятья или подождать».

   В ресторан то и дело входили новые посетители, и мой спутник вздрагивал при каждом их появлении. Когда же появились двое парней, одетых в солидные костюмы и похожих друг на друга, как сиамские близнецы, Олег даже привстал с места, нахмурился и схватился за сердце. Эти двое вели себя очень чинно, но, как они ни старались, род их занятий угадывался сразу.

   Я вышла в дамскую комнату, а когда вернулась, из-за нашего столика поднялся один из них. Видно было, что настроение у моего кавалера испортилось окончательно, но он продолжал вести себя как ни в чём не бывало. Близнецы устроились за соседним столиком и, не отрываясь, стали следить за нами. Я поёжилась: не люблю, когда меня разглядывают, словно доисторический памятник. Олегу, конечно, это тоже не доставляло удовольствия, и через некоторое время он предложил уйти. Я одарила парней самой очаровательной улыбкой, на которую только была способна, отчего один из них от неожиданности даже поперхнулся. Спина горела от прожигающих мою спину взглядов находящихся в зале мужчин. Женщины же стреляли в меня злобными стрелами.

   Домой доехали без приключений: никто нас не сопровождал. Прощаясь, Олег задержал мою руку в своей и посмотрел на меня взглядом несчастного щенка, которого лишили любимой косточки, а я, стараясь не обращать на это внимания, мило улыбнулась, закатила глазки и промяукала:

   – Ах, Олег, какой чудесный вечер.

   Он ответил, без предупреждения переходя на ты:

   – Знаешь, мне так не хотелось бы с тобой расставаться.

   «Да, вот положеньице, – думала я, – как же мне поступить? Как говорится, и хочется, и колется, и мама не велит».

   И тут у Олега зазвонил телефон. Назло или на счастье – не знаю. Он недовольно поморщился и неохотно ответил на звонок.

    – К сожалению, Катя, мне пора идти, но я завтра позвоню.

    – Конечно, – с облегчением согласилась я, а он, нежно прижав меня к себе, поцеловал в… щёку.

   В другое время я бы возмутилась, но тут мне было не до возмущений: я теперь знала, почему Олег в ресторане держался за сердце. И опять заговорил внутренний голос: « Разве на свидание с красивой женщиной берут оружие? Вспомни, Генка никогда не приходил домой с пистолетом. А этот твой раскрасавец явно чего-то боится, да и общается он с весьма тёмными личностями. Что-то они уж больно на бандитов смахивают».

   Я тряхнула головой – мой внутренний голос как всегда был прав.

ГЛАВА 4

На следующий день я решила пополнить запасы в своём холодильнике: всё равно делать было нечего. Девчонки повезли детей на экскурсию в Питер, а с Леной мы недавно виделись. Прогулявшись по магазинам, я поехала домой. В глубине двора стоял «Мерседес» знакомого цвета. С неприятным предчувствием я поднялась к себе.

   – Это уже не смешно, – выругалась, глядя на приоткрытую дверь своей квартиры.

   Осторожно заглянула, но, так ничего и не услышав, всё-таки решилась войти и, когда увидела, что там творится, даже не удивилась, лишь мысленно пожалела: «Опять археологические раскопки. И за что мне это?» Пока стояла, задумавшись, как Наполеон над сожжённой Москвой, зазвонил домашний телефон. Как ни странно, звонок тоже не удивил.

   – Ну, здравствуй, цыпочка, – раздалось уже забытое.

   – А-а-а, – протянула я, – сколько лет, сколько зим.

   – Порядок наводишь? – поинтересовались в трубке.

   Я разозлилась:

   – Так это вам я обязана этим безобразием? Могли бы поаккуратнее, а то устроили гибель Помпеи.

   Трубка неприятно захохотала, а я вдруг вспомнила, где уже слышала этот смех: в видеосъёмке на флешке.

   – Ничего, ничего, это тебе первое предупреждение.

   – Неужели будет ещё и второе? Я просто счастлива, – съязвила в ответ.

   – Счастливой ты будешь, когда в ящик ляжешь, а над тобой птички, цветочки… – пообещал собеседник.

   – Уж лучше птички и цветочки, чем вы, – ответила я.

   В трубке почему-то разозлились и прорычали:

   – Ладно, харэ базарить. Отдай флешку, дура.

   – Ах, так вам флешка нужна? У меня их много, забирали бы все. Так уж и быть, поделюсь. Сразу бы сказали, а то Ледовое побоище в квартире устроили, в прошлый раз не нашли, в этот – тоже, и чего вам неймётся? – отбила я.

   – В какой такой «прошлый раз»? – искренне удивились в трубке.

   – Да вот на днях, или память отшибло? У меня на ваши разгромы никакой зарплаты не хватит, – смело высказала незнакомцу и добавила: – Если посчитать, то это и есть уже второе предупреждение.

   – А что искали? – поинтересовался уже другой голос.

   Какой интересный диалог у нас получался, беседовали прямо как родные!

   – Искали то же, что и вы, – ответила тут же, а потом спохватилась: – Постойте, постойте, так вы что, не в курсе? – Трубка решила ответ проигнорировать. – А, – догадалась я, – вы из разных организаций. Так вернёмся к теме нашего разговора: вам какая флешка нужна? Музыка, фильмы, документы, игры лайковые?

   – Нет, нам та флешка нужна, которую тебе твой любовничек отдал, – наконец подала голос трубка.

   – Слушайте, – начала я, но меня резко перебили:

   – В общем, так. Видишь «Мерседес»? Так вот через пять минут подойдёшь к нему и флешку в окно подашь.

   В трубке послышались гудки. А я, взглянув на часы, заметалась по квартире. «Надо бежать, –думала лихорадочно, – если им флешку отдать, то ещё хуже будет».

   Во всяком случае, в кино всегда так: свидетелей нужно убрать, а если у свидетеля есть какая-нибудь вещь, необходимая мафии, то его оставляют в живых до тех пор, пока он этой вещью владеет. Мой внутренний голос подсказывал: с флешкой не расставаться как можно дольше, во всяком случае, пока не встречу Серёгу.

   Взяв деньги и паспорт, я выскочила из квартиры и тихонько прикрыла за собой дверь. Хотя квартиру можно было и не закрывать, так как всё равно необходимости в этом не было. Убегать приходилось, как говорится, по всем законам жанра. Вниз – нельзя, так как там меня ждали, поэтому оставалось только наверх. Дверь на чердак, на моё счастье, была не закрыта. Опять детишки замок вырвали. В этот момент мне хотелось расцеловать каждого из них, а пару дней назад я бы их за это поубивала, потому что являлась ярой патриоткой своего дома.

   А жила я в этом доме давно. Когда приехала из Смоленска учиться, то поселилась у своей бабушки. Потом бабушка умерла, оставив мне в наследство квартиру.

   С Генкой познакомилась, когда бабушка ещё была жива. Я – студентка-первокурсница пединститута, а он – уже следователь районного отделения милиции. На чердак мы бегали целоваться.

   Вдохнув знакомый запах, я на минуту задержалась, постояла, обвела взглядом чердак и выдавила из себя ностальгическую слезу. Как же давно это было! С Генкой, несмотря на его предательство, мы остались в дружеских отношениях.

   Он стабильно поздравлял меня с праздниками, даже дарил подарки на дни рождения. Как-то намекнул, что не прочь возобновить отношения, но я сделала вид, что намёк не поняла.

   – И правильно сделала, – отрезала Ленка, когда я ей обо всём рассказала.

   Моя подруга всегда являлась для меня чем-то вроде «жилетки», в которую я периодически плакала. Она как никто умела слушать и давать иногда дельные советы.

   Чердак был частью моей жизни, которую я вспоминала с чувством лёгкой печали. И даже тайничок, куда прятала свои сигареты, сохранился. Сдвигая кирпич над дверью, я спросила своё секретное место… и вдруг мелькнула догадка: «А почему бы не…»

   Я так и сделала: спрятала в свой тайничок флешку. Ну вот, теперь буду спокойна, можно идти. Но дверь, ведущая в соседний подъезд, не хотела поддаваться.

   Как раз в период наших романтических чердачных отношений Генка научил меня одному фокусу: как открыть дверь без ключа. Теперь это умение очень пригодилось. Поколдовала над замком – и через некоторое время уже спускалась по лестнице соседнего подъезда. Выглянув из него, увидела своих «церберов» на боевом посту.

   Они меня заметили не сразу, а лишь тогда, когда я уже входила под арку. Я бросилась бежать. Выскочила на улицу, стала вертеть головой во все стороны – как назло не было ни одной машины. И вдруг, вылетев из-за угла, около меня остановилась белая машина, открылась дверца и кто-то рявкнул:

   – Садись, быстро!

   Просить меня долго не пришлось. Я едва успела плюхнуться на сиденье, как машина рванула с места, и мы понеслись на бешеной скорости.

   О том, как проходят погони, я, конечно, видела в крутых боевиках, но то, что сама буду в этом участвовать по-настоящему и прямо сейчас, мне даже и во сне не могло присниться.

   Судя по всему, мой спаситель хорошо знал город.

   – Пристегнись! – крикнул он.

   – Не получается, – пропищала я ему, от волнения запутавшись в ремнях безопасности.

   – Ах ты… – прорычал он и добавил что-то на «математическом» языке, который слышать-то слышала, но не понимала.

   Мужчина одной рукой держался за руль, другой – помогал мне пристёгиваться.

   Не помню, сколько мы носились по городу: я была так напугана, что от страха находилась в состоянии прострации.

   Наконец мы остановились. Очнулась я оттого, что мой спутник тряс меня за плечо. Я посмотрела на него: передо мной сидел молодой мужчина, про которых говорят, что, если есть хоть небольшое отличие от обезьяны, он уже красавец.

   «Да, это не Олег, – подумала я, силясь вспомнить, где ещё могла видеть это лицо. – Бедный мужик, он хоть в зеркало на себя иногда смотрит?»

   А лицо было так себе: широкое, всё в конопушках и мелких шрамах, нос картошкой, да ещё и со сломанной переносицей. Короче, настоящая рязанская физиономия. Единственное, что на этом лице было примечательного – это глаза: зелёные, с каким-то есенинским прищуром.

   – Испугалась? – он неожиданно широко и по-доброму улыбнулся.

   – Да уж, – еле слышно вымолвила я.

   – Павел, – представился он.

   – Екатерина.

   – Вот и славно. Сейчас отметим наше знакомство. Он завёл машину, и мы снова куда-то поехали.

   Павел привёз меня в загородный ресторан, находящийся возле Минского шоссе. Надо же… место встречи изменить нельзя… Недалеко отсюда была Ленкина дача, и весь этот кошмар тоже начался именно отсюда.

   Павла в этом заведении хорошо знали, потому что с каким-то, я бы сказала, подобострастием приветствовали, начиная от швейцара и заканчивая директором. Директор, полноватый мужчина, пыхтел и лебезил перед моим спутником, то и дело кланяясь и кивая головой, как китайский болванчик.

   – Павел Андреевич, как рад вас видеть. Сегодня в меню ваш любимый жюльен. Ждали вас, ждали, – сюсюкал директор.

   Павел шёл почему-то нахмурившись, не отвечал на приветствия, которые были обращены к нему. Когда мы вошли в зал, все как по команде повернули головы, с любопытством разглядывая нас, вернее, меня. Официанты и бармен, стоящий за стойкой бара, вытянулись во фрунт, а сидящие немногочисленные посетители с характерно бритыми затылками как-то сразу напряглись.

   Павел Андреевич усадил меня за стол, щелчком подозвал официанта, который в мгновение ока очутился рядом со столиком, протянув мне меню.

   «Господи, за сутки второй раз ем в ресторане», – сразу отметила я и, взглянув в меню, чуть не упала со стула: цены просто запредельные. Я решила не шиковать и выбрала скромный салатик, который стоил треть моего оклада, и чашечку кофе.

   Павел, улыбнувшись, обратился ко мне:

   – Дорогая, ты позволишь? – произнёс он нарочито громко, так, что за соседними столиками послышались хлопки от упавших челюстей. – К твоему салатику я присовокуплю жульен и цыплят «маренго», ну и вина?

   – Мартини, – пискнула я.

   – А мне водочки.

   Официант испарился, а Павел, наклонившись ко мне, зашептал:

   – Катенька, расслабься, я угощаю.

   – Какая неслыханная щедрость. И как давно мы на «ты»? – поинтересовалась я. – Пять минут знакомы – и уже «дорогая»?

   – Такая красивая женщина всегда дорогая. Красота стоит того, – парировал он.

   – Павел Андреевич, мне хотелось бы у вас уточнить относительно моей дальнейшей судьбы. Сами понимаете, не могу же я бегать вечно, – обратилась я к нему.

   – Слушай, давай без отчеств, – с раздражением сказал он. – А никто и не говорит, что ты будешь бегать. Поживёшь на моей даче – там свежий воздух, птички поют. Отдохнёшь, а то вон какая бледная.

   – Сейчас зима, если вы изволите видеть.

   – Чего? – не понял он.

   – Я говорю – зима, птички не поют, – ответила я.

   – Почему? – удивился он. – Воробьи, вороны.

   – Птичек мне слушать некогда: на работу надо. Да и встретиться кое с кем нужно.

   – Это не с белобрысым ли? – усмехнулся он.

   Я запаниковала: «Так он, оказывается, всё про меня знает. Следил, что ли? Надо бежать отсюда, не нравится мне всё это». А вслух произнесла:

   – Ваша осведомлённость поражает, тем не менее это касается только меня, а идти мне и в самом деле нужно.

   – Брось, Катя, мы же ещё не отметили наше знакомство. Ты даже не поблагодарила меня за спасение, – сказал он с улыбкой.

   – Спасение? – усмехнулась я. – У меня почему-то такое чувство, что я из огня попала в полымя.

   Павел в ответ громко рассмеялся.

   – Ну, меня бояться не надо: я дяденька добрый, а вот те мальчики, от которых ты так грациозно удирала, плохие, – и, наклонившись ко мне, шёпотом добавил: – Пойми, дурочка: если ты выйдешь отсюда без меня – неизвестно, долго ли ты пробудешь на этом свете. Красавиц твой не дождётся. – Тут он замолчал, потому что официант принёс заказ, который, расставив тарелки и пожелав приятного аппетита, удалился. – Со знакомством,– произнёс Павел и опрокинул стопочку.

   Потом он с жадностью набросился на закуску, как будто лет сто не ел. Мне же кусок в горло не лез – я лишь слегка притронулась к еде, попробовав на вкус дорогущий салат.

   В голове созрел план, который я немедленно намеревалась осуществить. Компания Павла Андреевича мне страшно не нравилась. Он обо мне знал всё или почти всё, а я – ничего.

   В одном была уверена наверняка – возле моего дома он оказался неслучайно.

   – Извините, Павел, я нос попудрить, – сказала я и встала, очаровательно улыбнувшись.

   – Пожалуйста, – ответил он, – хотя, на мой взгляд, в этом нет необходимости.

   Вот идиот… Впрочем, все мужчины одинаковые.

   Охранник, как обычно, стоял на посту. Как же мне выйти? Дверь сторожит этот цербер, дублёнка – в гардеробе.

   – Простите, – обратилась я к нему, – где тут у вас дамская комната?

   – А вот дверь, рядом с гардеробом, – ответил он.

   Тут, на моё счастье, у охранника запиликал телефон.

   – Сейчас приду, – кому-то сказал он.

   Я сделала вид, что направилась в туалет, но как только громила скрылся в глубине коридора, ведущего из холла, сразу бросилась в гардероб, схватила дублёнку и, на ходу её надевая, выскочила на улицу.

   Уже начало смеркаться. Не раздумывая, кинулась через дорогу: лес – вот моё спасение. В двадцати метрах от дороги маячил густой кустарник. К нему-то я и рванула, проваливаясь в глубокие сугробы. Наконец добралась и только успела пригнуться, как из ресторана выскочил Павел, директор, охранник и ещё несколько человек. Павел Андреевич жестикулировал руками, красноречиво кричал, да так, что даже мне было слышно. Потом вся компания, исключая директора и охранника, уселась в машины и отъехала в сторону города.

   Посидев ещё немного в своём укрытии, я выкарабкалась на шоссе и зашагала в противоположную сторону. Укутавшись в свою дублёнку, шла, обдаваемая снежной пылью.

ГЛАВА 5

К Ленкиной даче я добралась без приключений, но совсем закоченевшая.

   Всем она понадобилась одновременно. Что же в ней такого, что столько людей как угорелые носятся за ней, точнее, за мной. Ещё хорошо, что я додумалась спрятать её на чердаке.

   В этот момент захотелось прокрутить в памяти то, что видела на экране, но так ничего и не смогла вспомнить. Единственное, что я знала, – звонивший мне неизвестный и мужчина на записи – один и тот же человек. К сожалению, моё открытие ничего не давало. Я сидела одна на чужой даче: беззащитная, одинокая, преследуемая плохими мальчиками. И ведь за что страдаю – всего лишь помогла человеку, попавшему в беду. Где этот человек – я тоже не знала. То, что со мной происходило, напоминало детский боевичок «Колобок». Теперь понятно, что чувствовал этот бедняга: «Я от дедушки ушёл, я от бабушки ушёл…» Ему пришлось намного хуже, чем мне: его очень быстро съели. Я пока была жива-здорова. Если не произойдёт чудо, меня постигнет участь несчастного Колобка, а так не хотелось...

   Я металась между трёх огней, но постепенно Олег стал казаться всё же предпочтительнее, чем остальные. Среди трёх зол решила выбрать наименьшее – Олега: он хоть и «тёмная лошадка», но всё же мент. С ментами в своей жизни мне уже приходилось иметь дело, как с ними обращаться – знала. Главное – не подпускать к себе близко, а держать на почтительном расстоянии. И потом, на Олега было смотреть гораздо приятнее, чем на Павла Андреевича. От одной мысли о белокуром красавце меня бросало в дрожь, но эти мысли я старалась строго контролировать.

   Отцу Лены, в прошлом какому-то начальнику, было положено на даче иметь телефон с городским номером. Потом грянула перестройка, Константин Александрович, вовремя прочувствовав момент, ушёл с руководящей работы на пенсию, но дачку и шикарную квартиру всё же оставил – быстренько всё это приватизировал и жил себе спокойненько. Когда Лена вышла замуж, разменял квартиру на две, довольно приличных: одну подарил дочери, другую продал, купил себе дом в Краснодарском крае и стал разводить пчёл и арбузы. А Ленка получила ещё в придачу и двухэтажный загородный домик.

   Моя подруга, добрая душа, разрешала пользоваться своей дачей всем кому не лень, причём у хозяйки можно было и не спрашивать разрешения.

   Телефон был сейчас очень кстати. Высыпав содержимое сумочки, нашла визитку Олега и позвонила. Он ответил сразу.

   – Олег, – позвала я.

   Он даже не дал мне договорить:

   – Катя, ты где? Я ищу тебя весь день! Не клади трубку!

   – Да я и не собираюсь. Я на даче у ребят.

   Он прокричал:

   – Я сейчас приеду!

   Сама направилась в кухню и заглянула в холодильник. Лена запасливая: хотя холодильник был отключён, там всегда полки ломились от банок с тушёнкой из офицерского пайка Стаса. В хлебнице обнаружила засохший кусок батона.

   – Ну что ж, жить можно, – проговорила я и принялась накрывать на стол.

   Олег приехал в рекордно короткие сроки.

   – Катя! – прокричал он прямо с порога.

   – Я здесь, Олег, на кухне!

   – Ты не представляешь, – сказал он, выкладывая всякую снедь на стол, – как я рад тебя видеть. Сейчас всё сам сделаю, а ты свечи поищи пока.

   Неплохо, день прожит не зря. Сначала обед в тесном семейном кругу с братками в ресторане, и как завершающая точка – романтический ужин при свечах с ментом. А жизнь не так уж плоха, бывает и хуже.

   Олег тем временем готовил цыплёнка и рассказывал:

   – Я с ног сбился, разыскивая тебя. Как раз по делам проезжал мимо, решил зайти.

   – Я в магазин ходила.

   – А что ты здесь делаешь? С тобой всё в порядке?

   Олег слушал про мои приключения, не перебивая, лишь однажды поинтересовался персоной Павла Андреевича. На мой взгляд, ничего в ней примечательного не было, но Олег, по-видимому, так не думал.

   Вот так за разговорами, незаметно, прошёл ужин. Мы болтали буквально обо всём: Олег рассказывал о своём весёлом детстве, о беспокойной юности, я тоже поделилась некоторыми воспоминаниями. Потом мы разожгли камин и устроились возле него. Я исподтишка поглядывала на часы, однако Олег, по всей видимости, никуда уезжать не собирался. А я… я этого и не хотела. За последнее время столько всего произошло, что так хотелось прижаться к надёжному мужскому плечу. Плечо Олега меня устраивало вполне: с ним всё же было спокойнее.

   Дрова весело потрескивали в камине, мы сидели, как положено в любовных классических романах, очень близко друг к другу. И, конечно, он не удержался и взял меня за руку. Я вздрогнула от его прикосновения, по всему телу пробежали мурашки, бешено застучало сердце, готовое выпрыгнуть из груди навстречу большой любви.

   – Теперь я никуда тебя не отпущу, – прошептал Олег, а я с вожделением закрыла глаза и... и вдруг он как бы невзначай поинтересовался: – Кстати, что было на той флешке?

   Я сначала не сразу поняла, о чём он спросил. Но потом смысл его слов дошёл до меня, я резко открыла глаза и возвратилась в реальность. Судорожно сглотнув, недовольно ответила:

   – Да каких-то двое людей сидели и разговаривали.

   – Да? И о чём же?

   Всё, первый порыв страсти прошёл сам собой, я даже потеряла интерес к разговору.

   – Говорили про какого-то Флора, – нехотя промямлила я и тотчас почувствовала, как Олег напрягся:

   – Ну, и что дальше? – спросил он.

   – Что – ну? Я уже и не помню. Разве это так важно?

   Он, как бы спохватившись, ответил:

   – Хорошо, Катя, потом расскажешь. Тебе нельзя сейчас покидать дачу, во всяком случае, некоторое время, – а потом, улыбнувшись, спросил: – Надеюсь, флешка спрятана в надёжном месте?

   Я решила вопрос проигнорировать. И чего привязался?! Эх, Олег, Олег, дурак же ты! Женщина, можно сказать, только и ждёт, когда ты начнёшь говорить ей о любви, а ты всё о работе и о работе. Как-то подумалось, что неспроста всё это.

   Он, в свою очередь, вдруг почувствовал моё настроение и больше не спрашивал про накопитель.

   – Мне хочется вот так сидеть с тобой и никуда не спешить, – сказал он, прижимаясь ко мне ещё теснее.

   Я с недоверием поморщилась, и всё же поймала себя на мысли, что не против этого. Однако червячок сомнения нагло закрался в мысли, и я решила выяснить всё до конца:

   – Ты женат?

   – Что ты, милая. Какая при моей дурацкой работе может быть жена? Я порой и себя-то не помню, – ответил он.

   Всё, моя совесть успокоилась – можно развивать отношения на полную катушку. Дело в том, что я стараюсь вообще не иметь дела с женатыми мужчинами. Они все, как правило, привязаны к юбкам своих жён, и жизненные перемены их пугают. А я, как вы сами понимаете, не в том возрасте, чтобы легко относиться к собственной судьбе. Замуж-то хочется. Вернее, не столько замуж, сколько хочется большой неземной любви, и чтобы был в жизни мужчина, который принадлежал бы только мне, мне одной и больше никому. Роль «будничной» жены меня абсолютно не устраивала. Олега мне послала судьба, во всяком случае, я так считала.

   Он, будто в подтверждение этого, томно вздохнул и обнял меня. Вот так мы и сидели, обнявшись, как два нежных голубка на свадебном торте, и пялились на яркий огонь. Олег первым нарушил молчание.

   – Ты очень красивая, – прошептал он, нежно касаясь губами моего виска. Потом осторожно взял в ладони моё лицо, повернул к себе и прижался горячими губами к моим. – Я тебя люблю, – прошептал он, почти не отрываясь от моих губ.

   Меня охватила сладкая истома, и по телу вновь пробежала дрожь. Он это почувствовал и принялся целовать меня гораздо смелее. Его губы скользили по моему лицу, шее. Признаюсь, что мне было приятно. Совсем робко я начала отвечать ему взаимностью. Огонь страсти разгорался всё сильнее и сильнее. Я чувствовала, как рвётся из груди его сердце. А что творилось со мной!.. Дремавшее до сих пор желание вот-вот готово было захлестнуть целиком. Я, уже плохо владевшая собой, собралась было кинуться в океан наслаждения, как вдруг совсем некстати перед моими глазами возник… Генка, который почему-то погрозил пальцем. Видение было настолько реальным, что я даже вскрикнула от испуга.

   – Катя, – прорычал Олег, видимо, подумав, что от поглотившей меня страсти я не могу сдерживаться, и приступил к последней стадии действий, после которых двое любящих в данный момент людей уже не принадлежат себе.

   В моей голове тем временем роем проносились мысли: «Тьфу ты! Генка? Как чёрт из табакерки, и как всегда не вовремя. Хотя, может, как раз вовремя: Генка зря пальцем грозить не будет. Наверное, о чём-то хочет предупредить».

   – Мы не должны, Олег. Это безумие.

   – Ты – безумие, ты – моё безумие, – шептал он страстно.

   – Нет, нет, не сейчас, я не готова, я не знаю, люблю ли тебя. Ты мне нравишься, но столько всего произошло… Я не знаю, верить ли тебе, – говорила как в бреду, с трудом отрываясь от него.

   – Ну почему? Что случилось? Что не так? Я не предам тебя, потому что люблю, и уже давно, – говорил он, с мольбой глядя на меня.

   Я слушала его, и мне так хотелось верить, что самый красивый мужчина на земле действительно меня любит. Хотелось верить, но… не получалось. Генка, что ли, виноват, а может, шестое чувство, внутренний голос или что ещё там, не знаю, не давали поверить ему окончательно. И тогда я, найдя в себе силы, простонала:

   – Не-е-ет.

   Он тут же отшатнулся от меня, сел, обхватив голову руками.

   – Пора спать, Олег. Я очень устала.

   – Чего? Чего тебе не нравится? Что ты вообще хочешь? – прокричал он и зло посмотрел на меня, но, увидев испуг на моём лице из-за своего выпада, уже спокойно сказал: – Прости, родная. Я думал только о себе – тебе, конечно, надо отдохнуть.

   – Спокойной ночи.

   – Да… да, спокойной ночи.

   Я поднялась наверх в спальню для гостей и легла спать. Сон не шёл. Проворочавшись с боку на бок довольно долго, всё-таки встала и спустилась в кухню. У Ленки где– то был пустырник: успокоительное мне сейчас не помешало бы. Олег всё ещё сидел в гостиной и с кем-то разговаривал по телефону. Мне стало любопытно, и я, сняв шлёпанцы, чтобы не стучать подошвой об пол, на цыпочках подошла поближе.

   – Да-да, я понял, – говорил он раздражённо кому-то, – флешка будет у тебя, я обещаю. Я сам разберусь, только её не трогайте больше… Нет, она никуда от меня не денется… Хорошо, я понял.

   Олег положил трубку, а я буквально влетела на второй этаж и бухнулась в кровать прямо в халате, едва успев прикрыться одеялом. Как раз вовремя, потому что Олег постучал в дверь и тихо позвал меня. Притворившись спящей, я предпочла ему не отвечать.

   Мерзавец! Так ему нужна, оказывается, флешка, а вовсе не я. Предатель. А я тоже хороша – уши развесила… Молодец всё же Генка – как вовремя появился. Наверное, грехи свои замаливает…

   И вдруг будто кольнуло! Мухины! Стас, как же Стас? Этот паразит ещё Стаса подставит, ему ничего не стоит. Такие, как он, по головам пойдут к своей цели. Ему человека придавить – что комара. Надо как-то ребят предупредить. Пусть знают – змею пригрели.

   Было до слёз обидно: опять меня предали. Господи, когда это закончится? А как всё же приятно было в его объятиях… По моим щекам катились слёзы. Какие же мы, бабы, всё-таки дуры. Стоит появиться красивой мордашке – и всё, мы готовы себя забыть. Как я только умудрилась поверить ему? Неужели жизнь до сих пор так ничему и не научила? Сколько раз сама девчонкам советы давала, уму-разуму учила… Свои же собственные советы не учла и попалась, как глупая муха в сети паука. Пора давно запомнить, что красивый мужчина – это дьявол-искуситель. Никогда нельзя верить красивым мужикам. Они же нарциссы, способны любить только себя. Не знаю, может, где-то и бродит исключение из правила, но в моей жизни, во всяком случае, оно ещё не попадалось.

ГЛАВА 6

Утром я проснулась довольно поздно и с тяжёлой головой. Спустилась вниз – на кухонном столе лежала записка: «Будить не стал. Я на работе. Целую, Олег».

   Ну и хорошо: спокойно проведу день.

   На ярко-голубом небе ни облачка. Снег искрился под солнцем разноцветными камнями. Важно и величественно застыли ели, стоявшие невдалеке. А берёзки, сбившиеся в кучку вокруг дачи, слегка покачивали нежными хрустальными веточками.

   «Боже мой! – восхитилась я. – Красота какая! Спокойно. Ни тебе погонь, ни разборок, ни предателей».

   Воспоминание об Олеге неприятно кольнуло сердце.

   Несмотря на появившееся недомогание, вдруг решила прогуляться. В соседней деревушке, расположенной на другом берегу речки, кажется, когда-то был магазин. И хоть всего было вдоволь благодаря Олегу, надо же было как-то себя занять.

   Прежде чем уйти, я всё же решила позвонить Ленке и предупредить её, что сижу на её даче. Подруга была дома и скучала.

   – Лен, приезжай, а то скучно, а здесь так чудесно.

   – Что-то не хочется вылезать на мороз, – ответила та. – Если тебе нравится, можешь сидеть на даче сколько влезет. Да, кстати, тебя Олег разыскивал. В самом деле, где ты была?

   – Потом расскажу, при встрече. Столько всего произошло. Олег, между прочим, тоже здесь был, он вчера приехал, а утром…

   Ленка от этого известия, видимо, чуть со стула не свалилась и, не дав договорить, закричала:

   – И ты молчала? Как ты могла! – потом, успокоившись, обиженно добавила: – Самое интересное, между прочим, обычно всегда вначале рассказывают.

   – Смотря что ты называешь самым интересным, – огрызнулась я.

   – Ты опять за своё? Лучше расскажи, как он? Как с ним было? Хорошо?

   – В смысле? – поинтересовалась я, сделав вид, что и понятия не имею, о чём она говорит.

   – Ах, скажите, пожалуйста, мы не понимаем, – ехидно ответила Ленка. – Не прикидывайся и резину не тяни.

   – Хорошо, – согласилась я и добавила: – Никак.

   – Что значит – никак? – ошеломлённо спросила Ленка. – Постой, ты хочешь сказать, что вы не…

   – Да, мы «не», – отрезала я.

   – Ну уж нет, я всё же приеду, – решительно заявила она. – Видывал ли свет подобную дуру!

   – Дурой я бы себя ощущала, если бы переспала с ним, а так – никаких обязательств, я ему ничего не должна, и он тоже.

   Ленка засмеялась:

   – Самое интересное, что я в тебе нисколечко не сомневалась, амазонка моя. И вправду, зачем тебе мужчина? Носки ещё стирай.

   При чём здесь носки, я так и не поняла. Можно подумать, что Ленка когда-нибудь их стирала. Сколько помню, Стас, как настоящий мужчина, никогда не позволял своей жене стирать его носки. Ну да, Ленке просто захотелось показать своё превосходство – замужней женщины перед незамужней. Только, кажется, она забыла, что опыт семейных отношений я приобрела несколько раньше неё. Это она, а не я с завистью в своих карих глазах пялилась на счастливую невесту.

   – Да, вот ещё что: позвони маме, она беспокоится, – сказала мне на прощанье Ленка.

   Ой! Я совсем забыла позвонить родителям, которые, вероятно, уже «оборвали» мой телефон. Мама считала, что раз в неделю я обязательно должна им звонить, чтобы отчитаться за истёкший период. Если это условие не выполнялось, то начиналась паника. И тогда поднимались на уши все: мамина подруга тётя Маша, врач нашей поликлиники, мои друзья и ещё куча родительских знакомых. Я не обижалась на своих родителей, понимая, что всё это из любви к единственному чаду.

   Судьба забросила их в Смоленск. Я люблю этот городок с древним историческим прошлым, ведь там прошло моё детство, и в студенческие годы довольно часто ездила домой, только сейчас, к сожалению, уже редко.

   Мама ответила сразу, и на меня тут же обрушился град упрёков:

   – Где ты болтаешься? Мы с папой уже хотели ехать к тебе! – кричала она в трубку.

   Я вздохнула: моей маме бесполезно повторять, что мне уже за тридцать: всё равно забудет.

    – Мамочка, успокойся. Просто мы с девчонками отдыхаем на Ленкиной даче, а здесь что-то связь плохо работает.

   – Не ври, – отозвалась мама, – я звонила Лене, она сказала, что ты ушла на свидание. Данилку выгнала? Правильно сделала: он мне никогда не нравился.

   Мама почему-то считала, что все мои мальчики, а потом парни и мужчины должны обязательно проходить через её таможенный контроль и досмотр. Хорошо, что кроме Данилки и Олега, Ленка больше ни о чём не рассказала, а то проблем бы у меня прибавилось. Мама точно тогда бы примчалась сюда и ещё больше всё усложнила.

   – Всё правильно, – врала я, – как раз после этого мы и уехали. Кстати, Ленка передаёт тебе привет.

   Поболтав с мамой ещё немного, я положила трубку и устало откинулась на диване. Моё недомогание усилилось, и я, чтобы не раскисать, вышла прогуляться. «Сто раз успею вернуться до Ленкиного приезда», – думала по пути.

   На том берегу речушки стояли чьи-то белые «Жигули». «Вот ещё дачники, – подумала я, – приехали рыбку половить». Собралась было свернуть по натоптанной дорожке к деревне, как задняя дверца машины открылась, и парень, высунувшийся наполовину из «Жигулей», спросил:

   – Девушка, не подскажете, как нам отсюда выбраться на трассу?

   Я подошла совсем близко и только открыла рот, чтобы объяснить, как в лицо мне чем-то брызнули. Теряя сознание, почувствовала, как чьи-то сильные руки втащили меня в машину.

   Не знаю, сколько времени я пробыла без сознания, но когда очнулась, поняла, что лежу в незнакомой комнате на диване. Кроме него в помещении обнаружился стул с висящей на нём моей же дублёнкой и стол – вот и вся обстановка. Обои на стенах далеко не первой свежести, на окне болтались шторы, которые казались ещё древнее: их стирали, видно, в царствование славного царя Гороха. Зато диван, на котором я лежала, заботливо укрытая пледом, был новый, и от него приятно пахло деревом. За окном то и дело слышался гул машин, создавалось впечатление, что дом стоял на какой-то оживлённой автотрассе.

   Я попыталась встать, но в глазах потемнело, голова пошла кругом, и мне пришлось снова бухнуться на диван.

   – Что со мной? – проворчала слабым голосом. Какой же гадостью в меня брызнули? И почему все кости ломит, как будто я подхватила грипп? Час от часу не легче. Ещё чего не хватало разболеться где попало.

   – А, кстати, где я? – задала я сама себе вопрос, на который у меня не было ответа.

   Вдруг в коридоре послышались голоса, и в комнату вошли двое. Я с удивлением рассматривала их, а они – меня. И того, и другого с трудом, но узнала: одного видела на экране – теперь он показался мне похожим на старенький бабушкин сундук: шея у него крепилась прямо к голове; второй был одним из «близнецов» в ресторане, и он тоже особой красотой не блистал.

   – Ну что, цыпочка, как дела? Очнулась? – спросил «сундук» и неприятно засмеялся. Как же ненавистен этот смех и сам тип в придачу. Не удостоив его ответом, я отвернулась. – Скажите, фифа какая, даже разговаривать не желает, – обиделся тот. – Ты морду-то не вороти, а то рассердиться могу и больно сделать.

   Я решила судьбу не искушать и повернулась к нему.

   – Глянь, Витёк, – обратился он к «близнецу», – цыпочка сменила гнев на милость. А красотка какая! С такой в кайф покувыркаться.

   – Не дури, Болт, – ответил молчавший до сих пор Витёк, – Хряк приказал не лапать её.

   А я подумала о том, какие чудные, однако, у них прозвища. Особенно «сундуку» подходит: Болт он и есть Болт.

   – Так а кто ж без её согласия лапать-то будет? – согласился «сундук». – Она сама на шею бросится. Ещё ни одна баба со мной так просто не расставалась.

   – Хватит базарить, – оборвал его Витёк, – спрашивай у неё, что надо, и пойдём, нас ждут.

   Болт похотливо улыбнулся:

   – А мы всё успеем.

   Он протянул руку и сорвал с меня плед. Я метнула испуганный взгляд на Витька, который показался мне уже не таким страшным и довольно симпатичным, и подумала: «Этого мне ещё только не хватало, уж лучше на его месте был бы Павел Андреевич: тот, во всяком случае, приятнее».

   Витёк ударил «сундука» по руке:

   – Ты что! Совсем тр*хнутый? – рявкнул он. – Сказано не лапать – значит, не лапай!

   Болт обиженно засопел и посмотрел на меня взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.

   – Скажи нам, цыпочка, куда флешку дела? – он наклонился ко мне очень близко, дыша перегаром.

   Я удивлённо посмотрела на него.

   – Что? Всё никак не успокоитесь? Не имею понятия, о какой флешке идёт речь.

   Болт схватил мою руку и так сильно сжал, что я вскрикнула.

   – А я сейчас помогу вспомнить, – процедил он сквозь зубы, – ту, которую тебе любовничек передал.

   Я устало вздохнула и произнесла:

   – Боже мой, как мне всё это надоело. Куча мужиков бегают за какой-то флешкой. Серёгу вашего видела впервые в жизни. Знала бы, что из-за него неприятности будут, бросила бы его там, прямо на дороге. –

   Потом, театрально привстав с дивана и глядя ненавистному Болту в его поросячьи глазки, отчётливо, тихо, но с гневными нотками в голосе добавила: – Кроме телефона, который я выбросила, к вашему сведению, Серёга мне ничего не давал. Если есть желание, можете прочесать километров пять вдоль обочины, вдруг повезёт. Достали вы меня с этой флешкой, так что идите вместе с ней куда подальше.

   Я устало откинулась на диван. Парни переглянулись. Витёк нахмурился, и по его лицу явно пробежала какая-то мысль. Видно, что идеи его иногда посещали, хотя, конечно, об особом интеллекте речи не шло, но он, видимо, всё же какой-никакой, но имелся. Что касается Болта, то здесь было гораздо сложнее, поэтому более умный Витёк поинтересовался:

   – А зачем ты тогда ездила к Серёге домой?

   – Как – зачем? – удивилась я. – Узнать о здоровье и за телефон извиниться.

   – Ладно, Болт, пусть она пока полежит, а мы – на доклад.

   Они ушли, а я, получив передышку, обдумала своё положение и решила бежать. Встала, но, пройдя всего лишь несколько шагов, снова упала и потеряла сознание.

ГЛАВА 7

Когда очнулась, оказалась снова лежащей на диване с полотенцем на лбу. Около меня сидел мужчина в белом халате. Он был похож на сказочного Айболита: такой же добродушный взгляд, бородка и очки.

   – Ну, голубушка, – произнёс он, – как вы неосторожны. Вам лежать надо, а не ходить.

   – Что со мной? – прошептала я.

   – У вас грипп, голубушка. Вы должны соблюдать режим, тогда осложнений не будет. Нельзя так безразлично относиться к своему здоровью.

   – Доктор, осложнения уже есть. Помогите мне, пожалуйста, – начала было я, но меня прервали, не давая возможности договорить:

   – Доктор для этого и приехал, дорогая, чтобы тебе помочь, – услышала я вдруг приятный бархатный голос. Кто-то стоял сзади, но повернуться и посмотреть сил не было.

   – Да-да, голубушка, всё не так страшно. У вас такой заботливый муж.

   – Муж? – я удивлённо посмотрела на доктора.

   – Эта болезнь и падение совсем выбили мою жену из колеи. Я думаю, всё будет в порядке. Позвольте, я вас провожу, доктор.

   Тут я увидела того, кому принадлежал этот голос. Это был мужчина лет пятидесяти, невысокого, но крепкого телосложения. Его колючие серые глаза смотрели как бы сквозь меня. Взгляд был пронзительным и умным, и от него мне сразу захотелось спрятаться под одеяло, но я поборола это желание.

   Доктор торопливо поднялся, пожелал мне скорейшего выздоровления и вышел, сопровождаемый незнакомцем. Предполагаемый муж вскоре вернулся, проводив мою надежду на спасение, уселся на стул и представился:

   – Хряпов Владимир Николаевич.

   – Мы разве женаты? – задала я вопрос.

   Он засмеялся:

   – Пока нет, но мне очень жаль. Я думаю, что мы с вами были бы чудесной парой, – он наклонился ко мне очень близко, – но для полного счастья не хватает одной малости – небольшой вещицы, которая принадлежит мне. – Я изобразила на лице полное недоумение, а он тем временем продолжал: – Ну-ну, дорогая, я знаю, что накопитель у вас. Я не зверь, Екатерина, поверьте, и мне действительно жаль, что мы с вами встретились при столь неприятных обстоятельствах. Вот поправитесь – и вернёте мне мою вещь.

   Он улыбнулся, оскалив ряд белых ровных зубов.

   «Да, – кисло подумала я, – этот не дурак, его не обманешь».

   – Хорошо, – согласилась, потому как всё равно врать смысла не имело, он и так многое знал. – Владимир Николаевич, а дома поболеть нельзя?

   – К сожалению, моя дорогая, нет. Вам придётся быть моей гостьей до полного выздоровления. Я не прощу себе, если такая красивая женщина будет скучать в одиночестве. Мои ребята составят вам хорошую надёжную компанию.

   – Ваше гостеприимство напоминает мне сцену из исторического прошлого: царевич Дмитрий тоже находился в приятной компании, – ответила я.

   Владимир Николаевич возмутился:

   – Что вы! Разве я похож на убийцу? Поверьте, у меня свои принципы. Многие считают, что я старомоден, но всё же предпочитаю разбираться исключительно с мужчинами, не вовлекая женщин и детей.

   – По-видимому, – фыркнула я, – я – «счастливое» исключение из правила.

   Он посмотрел на меня взглядом, от которого вновь захотелось спрятаться, и произнёс совершенно серьёзно:

   – Может быть, дорогая, вы и в самом деле станете моим счастливым исключением.

   Я смело посмотрела ему глаза и сказала:

   – Вы знаете, Владимир Николаевич, я устала ошибаться. Устала встречать на своём пути не мужчин, а мямлей. В жизни наступает момент, когда начинаешь переоценивать всё. Я подошла уже к этой черте. Хочется быть женщиной, понимаете, просто женщиной, которую любят, хочется видеть в мужчине не просто человека, выполняющего своё природное предназначение, а друга, способного любить, друга, с которым душевно и тепло.

   Он выслушал меня до конца, ни разу не перебив. Когда я замолчала, посидел некоторое время, о чём-то задумавшись.

   – Я рад, что не ошибся в вас, – ответил он вставая. – Вы останетесь здесь, пока не выздоровеете. Мои ребята будут исполнять любое ваше желание.

   – У меня лишь два желания, но вы отказались выполнить первое, – произнесла я, секундой позже испугавшись своих дерзких слов.

   – А какое же второе? – обернувшись, спросил он.

   – Мне бы не хотелось утруждать своими желаниями одного из ваших мальчиков, – заявила я, а потом, когда он удивлённо приподнял брови, осмелела и выдохнула: – Болта.

   – Хорошо, он вас не побеспокоит.

   Владимир Николаевич ушёл, и я осталась одна. Моё жизненное пространство ограничилось лишь этой небольшой и неуютной комнатой. Что было за дверью, я не знала, поэтому решила обследовать всё, может, удастся выбраться из мышеловки, в которую попала волею судьбы или, скорее, по глупости.

   Я ничуть не жалела, что помогла Сергею. После всех событий ещё больше уверилась в том, что флешку, за которой все бегали, обязательно отдам только ему. Не знаю почему, но Сергей вызывал у меня симпатию. Он был совсем не похож на «плохого» мальчика, и я решила во что бы то ни стало его выручить.

   А пока для начала встала и, несмотря на головокружение, подошла к окну. Действительно, дом стоял на оживлённой дороге, но что это было за место – я не знала. Потом вышла из комнаты и очутилась в длинном коридоре с дверьми по обе стороны и освещённого слабыми лампочками. Совсем рядом с моей комнатой оказалась ванная, которая тоже требовала ремонта. «Что-то хозяева не больно заботятся о помещении», – подумала я и пошла вдоль коридора, заглядывая в каждую комнату. Все они оказались пусты.

   – Эй, люди, – позвала я – ну вот, где же обещанная компания?

   – Я здесь. Вам что-нибудь надо? – раздался вдруг голос за моей спиной.

   Я испуганно обернулась и увидела довольно симпатичного молодого человека, который приятно улыбался. «Наконец-то, – пронеслось в моей голове, – хоть одна нормальная физиономия». Именно его улыбка показалась мне до боли знакомой.

   – Молодой человек, – обратилась я к нему, – нельзя же так пугать. Вы даму чуть до инфаркта не довели.

   – Позвольте я вас провожу, – ответил он, подхватив меня под руку.

   Что ж, делать нечего, пришлось возвращаться в свой «карцер». На столе меня ждал довольно аппетитный обед, мартини и сок.

   Надо же! Они знают мои пристрастия. Какая осведомлённость, прямо как в сказке: скатерть – самобранка.

   От мартини я отказалась, а вот суп попробовала, и он оказался на редкость вкусным.

   – Как в санатории, – произнесла я, – не хватает телевизора и танцев.

   – Я принесу телевизор, – сказал так неожиданно материализовавшийся мальчик.

   – Как вас зовут? – поинтересовалась я.

   – А вы разве меня не узнали, Екатерина Алексеевна? Я Саша, Саша Сергеев из Вашего 11 «А».

   От неожиданности я чуть не уронила стакан с соком. Вот почему он показался мне таким знакомым!

   – Сашенька? Точно, Саша! Неужели это ты? Но как же? Как ты здесь оказался? – засыпала я его вопросами.

   – Так уж получилось, – потупившись, ответил он.

   Я знала его печальную историю. Мальчику, окончившему школу с золотой медалью, прочили блестящее будущее. Но всё оборвалось в один день: возвращаясь с выпускного вечера, родители Саши погибли в автомобильной катастрофе. Мальчик продолжал веселиться, не зная, что беда уже пришла. Саша целенаправленно готовился поступать в МГУ на юридический факультет. Пока все одноклассники не знали, чем себя занять, он усиленно готовился. Как классный руководитель, я понимала, что медаль свою Саша заработал упорным трудом. После похорон мальчик замкнулся в себе, в университет, естественно, поступать не стал по одной простой причине – не хватило денег. К сожалению, в наше время медали не достаточно. Саша пошёл в армию, и больше о нём мы ничего не слышали.

   И вдруг такая встреча! И где!..

   – Сашенька! – воскликнула я. – Уж кого-кого, но тебя видеть в этом притоне не ожидала.

   – Екатерина Алексеевна, после армии я всё же пробовал поступить, но даже медаль не помогла: на коммерческом отделении всё деньги решают, – обиженно ответил он.

   – Да, да, Саша, к сожалению, это так, – вздохнула я. – А как сюда попал?

   – Я работаю охранником в фирме Владимира Николаевича, – сухо отрезал он.

   Я посмотрела на него и со вздохом сказала:

   – Так, значит, ты теперь в банде.

   Он засопел, сжал кулаки и почти прошептал:

   – Мне деньги нужны, чтобы жить.

   Я покачала головой. Имею ли право осуждать его? Нет, не имею. Каждый живёт как может. Мальчик не виноват, что ему с его светлой и умной головой достался такой жребий. Судьба порой бывает несправедлива. Саша вынужден прозябать, а какой-то идиот с богатеньким папочкой – занимать его место. К сожалению, мир действительно перевернулся с ног на голову.

   – Ладно, Екатерина Алексеевна, со мной всё ясно. А вы? Почему именно вы? Здесь.

   – А я, Саша, – горько усмехнувшись, посмотрела на него и продолжила, – я сама не знаю, что происходит. Я случайно здесь.

   Он кивнул головой и сказал:

   – Я тоже так думаю. Когда вас увидел, глазам не поверил. Узнал сразу, ещё в машине, вы без сознания были. Им ничего не сказал. Не надо им знать, что мы знакомы. Босс приказал вас сторожить, а я обрадовался, подумал, что лучше я, чем кто-то другой. Поверьте, Екатерина Алексеевна, они плохая компания, я помогу вам уйти.

   – Сашенька, – расцвела я, – я готова хоть сейчас.

   – Нет, сейчас нельзя, – ответил он, – на выходе охранник сидит. А вот когда ребята отдыхать пойдут, тогда можно. Мы выберемся, Екатерина Алексеевна, я вам обещаю. Вы мне помогли тогда – я не забыл.

   – Не надо об этом, Сашенька, – попросила я его.

   Мы помолчали, думая каждый о своём. Я не считала, что мальчик мне чем-то обязан. Просто в трудное для него время я действительно поддерживала его как могла. Даже Наташа, старшая сестра, легче перенесла потерю, чем он.

    – Саша, – позвала я его, – а где твоя сестра?

   Он заулыбался и сказал:

   – Уже давно замужем. У них с Серёгой такая замечательная дочка, моя племяшка, Катюшка. Мы дружим, я часто у них бываю, но загружать своими проблемами не хочу.

   Он говорил, а я наблюдала за метаморфозой, происходившей с ним: глаза радостно блестели, суровость в чертах лица исчезла, и оно приобрело доброе выражение.

   – Это хорошо, когда человеку есть куда пойти, – сказала я.

   А он, словно эхо, откликнулся:

   – Хорошо, когда есть.

   Глядя на него, твёрдо решила, что Саша уйдёт вместе со мной и больше сюда не вернётся. Хватит совершать насилие над собой, над своей душой. Саша был из моего первого выпуска. Когда я только пришла работать в школу, мне дали руководство в пятом классе. Дети росли на моих глазах. И с ними, и с родителями у нас сложились дружеские, доверительные отношения. Мы до сих пор помним друг друга и встречаемся как старые друзья. Я побывала почти на всех свадьбах, вот только Саша у нас потерялся.

   Ну, ничего, ребята обязательно помогут ему, обрадуются, что он нашёлся.

   Саша притащил маленький переносной телевизор. Я, устроившись на диване, пялилась в экран, но вряд ли понимала, что там происходит. Мысли были совершенно о другом.

   Когда на улице потемнело, Саша принёс ужин. Мы вдвоём сидели и весело болтали, вспоминая проделки моего класса.

   – А помните, Екатерина Алексеевна, как мы на каждой перемене бежали в наш класс? Вы не выгоняли нас, как это делали другие учителя. Может, именно это сплотило нас намного больше, чем совместные поездки. Девчонки чаем угощали, мы трепались о том да о сём…

   – Да, вот только дежурить вас заставить – это была целая проблема. После ваших чаепитий убирать почему-то приходилось мне.

   Саша хитро улыбнулся:

   – Но ведь дома тоже мама убирала частенько.

   Воспоминание о родителях тут же отразилось на нём: глаза увлажнились и мышцы лица напряглись. Но парень справился с собой, лишь только тяжело вздохнул, а я поспешила оторвать его от грустных воспоминаний:

   – До сих пор не знаю, кто из вас ножки стула подпилил…

   Он очнулся и сказал, засмеявшись:

   – Пусть это будет исторической загадкой, так сказать, «белым пятном». – Я согласно кивнула, а он продолжил: – У вас замечательные глаза, Екатерина Алексеевна, в них, как в зеркале, отражалось ваше настроение. Вы только входили в класс, а мы уже знали, что нас ждёт: кнут или пряник, или то и другое вместе.

   – Поэтому у многих было по два дневника, – отозвалась я.

   – Нет, – уточнил Саша, – в последнее время только у Вовки Павелова.

   – Да, – продолжила я, – и он их всё время путал. Страшно рассеянный был. Он тогда за Наташкой бегал, а она на него внимания не обращала.

   – А помните, Екатерина Алексеевна, когда мы в КВН проиграли, Наташка рыдала, и вы её валерианкой отпаивали, а Вовка грозился разнести весь 10 «В». Помните, когда в поход ходили, Сашка с Серёгой заранее припрятали пиво в лесу, а потом заблудились и того места найти не могли.

   – А я думала, чего это они по всему лесу с фотоаппаратом лазили, с белками, что ли, хотели на память запечатлеться, – усмехнулась я.

   – А когда в баскетбол на первенство школы играли, я чуть Петьку вместо мяча в корзину не закинул.

   Мы с Сашей засмеялись. Так хорошо нам было и уютно от воспоминаний, что не хотелось думать о настоящем. Мы вновь перенеслись на несколько лет назад, как будто стёрлась граница между временем и пространством.

   Однако громкий звук хлопнувшей двери вернул нас в реальность.

   – Я сейчас, Екатерина Алексеевна, – Саша тут же подскочил, как пружина, и вышел.

   За дверью послышались грубые голоса, заливистый женский смех. Потом всё стихло. Саша вернулся и сказал:

   – Я сейчас должен уйти, но не волнуйтесь, я вернусь за вами.

   – Саша, кто это был? – спросила я.

   – Да так, – нехотя ответил он, – ребята развлекаться приехали. Но они будут на другой половине. Вас не тронут – босс приказал.

   Саша ушёл, а я выключила телевизор и легла спать. Переживай – не переживай, а хуже некуда.

   Меня разбудил треск открывающейся двери. Судя по всему, её открыли нестандартным способом – ногой. На пороге стоял, покачиваясь, Болт. В руке у него была бутылка водки. Он плотоядно улыбался, оскалив зубы, и смотрел на меня. В его глазах плясал дикий огонь, и я вдруг с ужасом поняла, что пощады не будет.

   – Ну что? Цыпочка, я пришёл, – прохрипел он, – не ждала?

   – Да уж, признаться, не смела даже надеяться, – смело ответила я.

   Он качнулся и пошёл на меня. Я вскочила и отбежала к столу.

   – Ну что ты дёргаешься? Что дёргаешься? Расслабишься, и всё. Даже приятно будет, – говорил он, надвигаясь на меня.

   Я схватила бутылку мартини и стала ждать нападения.

   – Стой, Болт! – пришла мне вдруг в голову идея. – Хорошо, что зашёл, а то даже поговорить не с кем. Давай выпьем за знакомство.

   Он остановился, опешив от такого наглого предложения, запыхтел, дико вращая глазами.

   – Давай выпьем, Болт, – повторила я вкрадчиво и зазывно. – Чтобы нам с тобой приятно было, знаешь, сколько мне выпить надо?

   Он покачал головой. «Бедный парень, – посочувствовала я ему, – наверное, даже и не догадывается. С такой внешностью, а мания величия как у голубя. Гордиться-то нечем».

   Я налила себе мартини в стакан, а он, отказавшись от стакана, плюхнулся на диван и стал пить прямо из бутылки.

   – Как тебя мама называла, Болт? – поинтересовалась я.

   – Мишей, – ответил он.

   – Ну вот и познакомились.

   Я стала задавать ещё какие-то вопросы, стараясь оттянуть время. Он, еле ворочая языком, отвечал невпопад.

   «Скорей бы Саша пришёл», – думала я, покусывая губы и поглядывая на бутылку, которая очень быстро опустошалась. Несмотря на количество выпитого, Болт пьянее не становился. Моя идея его споить и уложить баиньки, кажется, не осуществится. Когда вся водка была выпита, я предложила ему мартини. Он, махнув рукой, выбил бутылку из моих рук. Звон разбитого стекла привёл парня в чувство, и он, грубо схватив меня за руку, потянул к себе. Что-то говорить ему, кричать, просить, вырываться – бесполезно. Болт швырнул меня на диван, сам просто свалился сверху и вдруг, как-то дёрнувшись, обмяк. Я выбралась из-под него и увидела Сашу – тот стоял и держал в руках сломанный стул.

   – Спасибо, Саша, ты как раз вовремя, – проговорила я.

   Он, отбросив обломки стула, потянул меня к выходу:

   – Скорее, Екатерина Алексеевна, нам пора.

   Мы побежали по длинному коридору, быстро спустились вниз по лестнице и мимо пустого поста охраны выскочили на улицу. То ли от пережитого волнения, то ли от болезни у меня вдруг потемнело в глазах. Я стала падать, и меня снова подхватили сильные Сашины руки.

   Очнулась я от неприятного запаха нашатырного спирта. Надо мной склонился Саша и тревожно спрашивал:

   – Екатерина Алексеевна, Екатерина Алексеевна, вам лучше?

   Я лежала в машине на заднем сиденье. Как он меня туда дотащил, оставалось загадкой – я давно уже не пушинка.

   – Где мы, Саша? – прошелестела я одними губами.

   – Мы уже далеко, не волнуйтесь.

   Приподнявшись, я увидела, что машина стоит в каком-то парке.

   – Какое счастье, что ты оказался в этом гадюшнике. Спасибо тебе, Саша, – с благодарностью выдохнула я. Он лишь махнул рукой, давая понять, что не стоит благодарить. – Как же ты теперь? – спохватилась вдруг. – Владимир Николаевич тебя не пощадит.

   – Да ничего, Екатерина Алексеевна, я сам собирался уходить. Только у них это не так просто. Я рад, что помог вам, так что не берите в голову.

   – Да, что не делается, то к лучшему, – философски заметила я. – Поехали, спрячемся ненадолго в одном месте.

   – Нет, давайте так: я отвезу вас в это безопасное место, а у меня есть кое-какие дела, – ответил Саша.

ГЛАВА 8

Домой ехать было нельзя, на дачу – тоже: Ленку со Стасом подставлять не хотелось. Оставалась только Надькина квартира. Та уехала на экскурсию, оставив мне ключ. Дом, где жила моя подруга, располагался в хорошем районе. К тому же метро рядом. Квартирка небольшая, всего одна комната, но с балконом и окнами, выходящими в чудесный парк, поэтому казалось, будто Надя жила не в городе, а на даче.

   Прежде чем зайти в квартиру, я решила пополнить запасы продовольствия. В Надькином холодильнике как всегда «мышь повесилась», потому что Надька не вылезала из диет и ничего, кроме обезжиренного кефира, не употребляла.

   Саша помог мне занести сумки в квартиру, на всякий случай запомнил адрес, посоветовал без нужды нос не высовывать и уехал.

   Спать не хотелось, всё время одолевали мысли о том, что же дальше. То, что необходимо пересидеть, я знала наверняка, но ведь скоро на работу, каникулы вот-вот закончатся... При воспоминаниях о привычной жизни, оставшейся в прошлом, защемило сердце.

   Делать нечего. Судьба не случайно посылает мне испытания: для чего-то это нужно... Вот только для чего? Решила события не торопить – время покажет.

   Сергея так и не нашла, зато нажила себе кучу врагов, причём опасных. Последняя компания вряд ли походила на его друзей. Но как они узнали, что я живу на даче? Кто-то им всё-таки рассказал. Вот только кто? А всё из-за этой флешки. В ней определённо что-то было, не зря она вызвала такой интерес у широкого круга любопытных.

   И тут промелькнула мысль, от которой бросило в жар: «О, Господи! Ленка! Это же её дача! Они со Стасом тоже в опасности! Завтра обязательно их предупрежу. Будь что будет, а к ним я всё-таки съезжу»

   Утром кто-то позвонил в дверь. Я испуганно вздрогнула и затаилась:

   – Екатерина Алексеевна! Это я, откройте! – раздался Сашин голос.

   Он вошёл весь сияющий и протянул мне букет хризантем.

   – Это вам.

   – Спасибо, Саша. Ты как раз вовремя, я ещё не завтракала.

   Саша, усадив меня, сам принялся готовить.

   – Как у тебя дела? – спросила я, когда, отведав довольно вкусный омлет, приготовленный им, мы пили кофе.

   – Пока без осложнений, – ответил он. – Я думаю, что нашёл вам надёжное место. У моего зятя есть влиятельный друг, боевой товарищ, он может решить любую проблему. Я дал себе слово, что обращусь за помощью только в крайнем случае. Вы как раз тот самый случай.

   – А как же ты? Они не простят, – встревожилась я.

   – За меня не волнуйтесь. Я как-нибудь выкручусь. Ваше похищение с дачи было моим первым криминальным заданием. Пока ещё сильно не увяз, можно вылезти.

   – Ты знаешь, Саша, ребята о тебе часто вспоминают. Если проблемы будут, обратись к ним. Никто не откажет. Они все хорошо устроились, многие в различных силовых структурах. У Наташки свёкор в команде президента. Думаю, что крайний случай – это ты, а у меня, надеюсь, просто кошмарный сон.

   Он усмехнулся и сказал:

   – Я знаю, что на ребят можно положиться. Недавно случайно встретился с Борькой, так тот с себя готов рубашку был снять. Но к ним пойду, когда выкручусь: не хочу свои проблемы вешать.

   – Твоя гордость порой доходит до абсурда, – ответила я, – у тебя же есть, как ты говоришь, влиятельный человек, так пусть он и тебе поможет. В конце концов, ты страдаешь из-за меня. Не хватало ещё, чтобы и за тобой полгорода бегало.

   – Кстати, Екатерина Алексеевна, – улыбнувшись, сказал он, – что вы такое натворили?

   – Да ничего особенного. Просто помогла на дороге одному парню, вытащила его из перевернувшейся машины, вызвала «скорую», а Владимиру Николаевичу и его бультерьерам это не понравилось. Они требуют от меня какую-то флешку, а я понятия не имею, о чём они, – не моргнув глазом, соврала я.

   Сама же подумала: «Ничего, у него и так проблем из-за меня прибавилось. Меньше знает – лучше спит». Об истинной причине этих гонок с препятствиями я решила Саше не рассказывать.

   – И это всё? – удивлённо спросил он.

   В ответ я лишь пожала плечами.

   – Да, кстати, есть ещё один человек, который может помочь нам обоим. Я совсем о нём забыла. На этой даче он был вместе со мной. Наверное, с ног сбился. Он утром как раз на работу уехал, а вечером обещал приехать.

   Саша настороженно спросил:

   – Это такой высокий блондин?

   – Да, – поражённо посмотрев на него, ответила я, – откуда ты знаешь?

   – Мне кажется, Екатерина Алексеевна, что с ног он не сбился. Я его несколько раз видел у Владимира Николаевича. И его сразу узнал, когда он из дома вышел, мы ведь с самого утра за вами следили. И потом… – Саша замялся, не зная как сказать.

   Я вопросительно взглянула на него, а он продолжил: – Ваш друг вчера был там, он приехал вместе с боссом. Они о чём-то спорили, вернее, ваш друг в чём-то обвинял Владимира Николаевича. Так что он прекрасно знал, где вы.

   – Что? – тихо спросила я, всё ещё не веря своим ушам.

   – Я говорю – он вчера был там, – повторил Саша.

   – Не может быть! – я схватилась за голову, а по щекам покатились горькие слёзы разочарования и обиды.

   Саша виновато захлопал глазами и кинулся меня успокаивать:

   – Екатерина Алексеевна, не надо так, чего вы…

   – Ты не понимаешь, Саша, я просто, просто… круглая идиотка.

   – Вы? – он непонимающе развёл руками. – Какая же вы идиотка…

   Я сокрушённо покачала головой:

   – Да-да, именно идиотка и дура в придачу. Как можно было довериться этому ничтожеству? Как? И когда я, наконец, научусь? А как вовремя Генка появился…

   – Какой Генка? – не понял Саша.

   – Да так, – отмахнулась я и, перестав плакать, зло сказала: – Ах, красавчик, какое же ты всё-таки ничтожество. Слушай, Саша, – вдруг догадалась я, – теперь мне кое-что становится ясно. Олег связан с ними. Да-да, каким боком – пока неясно, но как-то связан. Надо обязательно предупредить моих друзей.

   – Вам сейчас лучше не выходить из дома, – сказал Саша.

   – Нет уж, – категорично заявила я, – лучше будет, если я друзей своих предупрежу, а то мало ли что.

   – А вот этого нельзя делать ни под каким видом – опасно, – отрезал Саша.

   – Я не могу сидеть сложа руки, – возразила ему, – а вдруг они и до них доберутся?

   – Я съезжу к вашим друзьям, – предложил Саша, – диктуйте адрес. – Он собрался уходить, пообещав как можно скорее решить мою проблему. – А к Серёжкиному другу я всё-таки тоже заеду, – пообещал вдогонку, но я и не возражала: жизнь зайца начала меня раздражать. – Пообещайте мне никуда не выходить из дома, – сказал он, стоя в дверях.

   – Конечно, конечно, Сашенька, не волнуйся, – ласково пропела я и целый день провела в раздумьях, меряя шагами Надину квартиру, а так как площадь не позволяла, то в итоге сама очень походила на белку в колесе.

   Теперь-то точно похожа на несчастного Колобка. Сбежала от Павла Андреевича и от Владимира Николаевича, а Олег оказался мерзавцем. Хорошо, что до конца ему не доверяла, интуиция – это сильная вещь.

   У Надькиной квартиры был ещё один недостаток – отсутствие телефона. Пришлось идти к Людмиле, соседке, живущей через стенку. У Люды была двухкомнатная квартирка, в которой она жила вместе с сыном. Лёшка учился во втором классе в школе с физико-математическим уклоном. Он чем-то напоминал мне Кролика из сказки про Винни-Пуха: такой же умный, рассудительный не по годам и в очках. Людка работала секретарём-референтом в какой-то фирме, а за Лёшкой присматривала бабушка по отцу. Свекровь Людкина без памяти любила внука, новую жену сына не признавала, считала, что во всём виноват только он, и мечтала о воссоединении семьи. Надя дружила и с Людой, и со Светланой Алексеевной, преподавателем колледжа. Конечно, меня и девчонок в этом доме хорошо знали. Лёшка открыл сразу, как только я представилась.

   – Мама на работе, а бабушка уже уехала, – сообщил он.

   – Я позвоню от вас, ладно? – попросила я.

   – Конечно, тётя Катя, пойдёмте, я вас провожу, – чинно сказал малыш.

   У Ленки никто не отвечал. «Неужели что-то случилось?»– взволновалась я. Потом решила позвонить тёте Маше, маминой подруге, которая работала врачом в нашей поликлинике, несмотря на то что уже лет пять получала пенсию. К ней лично пришёл главврач и попросил выйти на работу: врачей не хватало, отчего нашей поликлинике практически все врачи были преклонного возраста.

   – Катенька, деточка, это ты? – прокричала тётя Маша в трубку. – Что с твоим телефоном?

   – Тётя Маша, я у подруги. Мне нужен больничный на недельки две: я гриппом заболела. Подруга не отпускает, говорит, чтобы отлежалась у неё, – уже привычно сочиняла я, хотя в моём вранье доля правды была. – Мама будет звонить, скажите, чтобы не волновалась, я в гостях, а тут телефона нет.

   – Хорошо, Катенька. Как поправишься, приходи ко мне, – ответила тётя Маша.

   Выслушав установки по поводу лечения, я распрощалась с ней.

   Битый час пыталась дозвониться до Ленки.

   – Что же это? Неужели…

   Так не хотелось думать про это «неужели», что я, недолго думая, всё же решилась к ним поехать. Плевать. Будь что будет, но томиться неизвестностью – это ещё хуже.

   Вышла из дома, когда на улице совсем стемнело. Хорошо, что ехать нужно было недалеко, всего лишь одну остановку на метро.

   Наш двор жил своей обычной жизнью. Не помню, сколько я простояла, глядя на родные окна, но так и не решилась зайти. Потом пошла к дому своих друзей. Их машина стояла около подъезда, и в окнах горел свет.

   – Отлично, – проговорила я.

   Появляться у них мне не хотелось, вдруг там Олег, но поговорить как-то надо было. Тогда я, что есть силы, пнула ногой по колесу машины. Сигнализация тут же сработала. Теперь появился шанс, что Стас меня услышит.

   Он прибежал почти сразу же. Увидев меня возле машины, закричал прямо с порога:

   – Катюшка! Где ты была? Мы уже не знали, что и думать.

   – Тише ты, не кричи, – оборвала я его.

   – Олег с ног сбился, – шёпотом сказал он.

   – Ничего, ему полезно, – со злостью процедила я.

   Стас удивлённо посмотрел на меня:

   – Пошли к нам, всё расскажешь.

   – Не могу. Я в бегах. А твой Олег подлец и мерзавец, так что держись от него подальше.

   – Не понял, – недоумевал Стас.

   – Помнишь ту злополучную флешку? – спросила я его. Стас кивнул, а я продолжила: – Так вот всё из-за неё. За эти несколько дней я пережила столько, что хватит на кучу сценариев для крутых боевиков. Сейчас времени нет, но когда всё закончится – расскажу. Олег во всем этом сыграл неприглядную роль, поверь мне. Если он начнёт спрашивать, говори, что ничего не помнишь, ничего не знаешь, что про флешку от меня слышал, а сам её в глаза не видел. Надеюсь, ума хватило ему тогда не сказать?

   Стас пожал плечами и пробубнил:

   – Да я только сказал, что ты в какую-то историю вляпалась с какой-то флешкой. Ты ему тогда всё сама же рассказала. Он давно хотел с тобой познакомиться, а тут как раз случай.

   – Да, – вздохнув, сказала я, – случай что надо вышел.

   – Может, зайдёшь? – почему-то виновато спросил Стас.

   – Нет! – отрезала я и добавила: – В общем, так: Ленку предупреди, чтобы язык про этот случай не распускала, про накопитель забудьте. В школе пусть скажет, что я на больничном.

   Сказав это, я развернулась и быстро пошла, оставив ошеломлённого Стаса стоять с раскрытым ртом.

   – Я всё понял! – донеслось мне вслед. – Будь осторожна!

   Молодец, Стас! Интеллектом он был не обделён. В отличие от других мужиков, с которыми мне доводилось встречаться, Стас обладал мозгами со множеством извилин, а не только с той, что образовалась в результате ношения фуражки. Да и, прослужив в армии довольно порядочный срок, он не деградировал, как некоторые его сотоварищи, занимающиеся от полунищенской бесперспективной жизни «офицерским троеборьем»: «картингом», «литрболом» и «бабслеем».

ГЛАВА 9

Я ехала прочь от своего дома, с грустью думая о том, что вряд ли скоро туда вернусь. Почему всё это со мной происходит? Была спокойная, привычная жизнь: день плавно переходил в ночь, работа – в дом. Порой мне казалось, что я сплю, а когда проснусь, то всё будет как прежде. Но сон не прекращался. И как всегда в трудной ситуации я осталась одна, без твёрдого мужского плеча. Карма, что ли, такая?

   Уставшая и опустошённая морально, я добралась до своего временного пристанища и, всплакнув над горькой судьбой, наконец, уснула.

   Разбудил меня пронзительный звонок в дверь.

   – Сколько раз говорила Надьке сменить звонок. Это же кошмар какой-то, – ворчала я, пытаясь попасть ногой в шлёпанец. – В дверь звонили настойчиво, не прерываясь. – Стоп! – сказала сама себе. – Кто это может быть? Стас с Ленкой вряд ли, у Надюшки есть ключ.

   Я приникла к глазку. Естественно, ничего не было видно. Обречённо вздохнув, решила открыть, надеясь, что хуже не будет.

   На пороге с огромным букетом роз и бутылкой шампанского, с улыбкой во весь рот и со счастливым блеском в глазах стоял Павел Андреевич собственной персоной. «Выследил! – мелькнула мысль. – Выследил, когда я к Ленке ездила. Доигралась ты, голубушка. Так, Катя, спокойствие и только спокойствие».

   – Надеюсь, не разбудил? – поинтересовался он.

   Я посмотрела на настенные часы и подумала, что более идиотского вопроса в два часа ночи задать было нельзя. Фыркнула и, посторонившись, дала ему пройти. Потом выдавила из себя любезную улыбку и прошипела:

   – Что вы! По ночам только тем и занимаюсь, что принимаю гостей и вёдрами глушу шампанское.

   Он, ничуть не смутившись, нагло заявил:

   – Представь, я так и подумал. Знал, что обрадуешься.

   Потом повесил своё кожаное пальто на вешалку и по-хозяйски прошёл на кухню.

   – Цветы-то в воду поставь, – приказал он.

   Я послушно отправилась за вазой в комнату, а он тем временем стал открывать игристое.

   Нахал. Пришёл и раскомандовался в чужой квартире.

   Поставив розы в вазу, сложила руки и стала ждать дальнейших указаний.

   – Ну, чего стоишь? Тащи фужеры. Или ты всё-таки ведрами предпочитаешь?

   Я принесла фужеры. Он разлил пенистое вино, и мы соприкоснулись бокалами.

   – Со свиданьицем, – сказал он, резко опрокинув фужер, как будто пил водку. – И чего тебе в ресторане не сиделось? Жульен не понравился или цыплята недожаренные были?

   – Отчего же, цыплята как раз ничего, а, вот вы мне не понравились! – с вызовом выплюнула я.

   Павел Андреевич вовсе не обиделся, а, засмеявшись, сказал:

   – Да что ты! А мне показалось, что мы с тобой к консенсусу пришли.

   – Когда кажется, – заметила я с ехидством, – креститься надо.

   – Это верно, – кивнул он, – я часто в церковь хожу.

   Я поинтересовалась:

   – Никак грехи замаливать?

   – Да по всякому, – вздохнул он.

   – Ну, а ко мне по какой надобности?

   – Кофе налей, – попросил он. Я встала и засуетилась, а Павел Андреевич следил за мной, не сводя глаз. Потом, усмехнувшись, сказал: – Красивая ты женщина, Екатерина. Вот влюбился в тебя и пришёл замуж звать.

   Я чуть не выронила турку из рук:

   – Что-что?

   – Замуж, говорю, пойдёшь за меня?

   – Замуж? – переспросила я. – Вот как значит... А не смущает, что мы едва знакомы?

   – Меня не смущает, – невозмутимо ответил он. – А тебя?

   Меня даже передёрнуло от такой наглости:

   – А меня даже очень смущает, я вас всего лишь второй раз в жизни вижу и, простите, о замужестве пока как-то не думала.

   – Ну ничего, – сказал Павел Андреевич с улыбкой, – ты не думала, так я подумал. Вот ЗАГС после праздников откроется – мы и поженимся.

   – Ах, незадача, Павел Андреевич, мне после праздников на работу надо. Так что с женитьбой ничего не получится, – ответила я, наливая ему кофе.

   Он ухмыльнулся и, прихлёбывая кофе, заявил:

   – Ничего, замуж за меня выйдешь – работать тебе не нужно будет.

   – Это почему же? – удивилась я.

   – А кто за домом присматривать будет, прислугой командовать? Опять же… дети пойдут, с ними заниматься нужно, а я же не могу, вот ты и будешь. Хватит, наработалась на государство, тем более что такую вредную профессию для себя выбрала.

   – Это почему же вредную?

   – А нервную потому что. По себе знаю: попадётся в классе такой, как я, все нервы вытреплет. А это для здоровья вредно. Говорят, нервные клетки не восстанавливаются, – добавил он.

   – Ваша осведомлённость в специфических областях знаний просто поразительна, – отметила я с иронией, – но замуж, а тем более за вас, пока не собираюсь.

   – Опаньки! – воскликнул он, стукнув рукой по столу. – Приехали. И чем же, позволь спросить, тебя моя кандидатура не устраивает? Молодой, можно сказать, мужик в самом расцвете сил и возможностей. Физиономия, правда, подкачала, так это не от рождения, а приобретённая.

   Я решила не обижать его, всё же жаль стало:

   – Да к физиономии привыкнуть можно, наконец, пластическую операцию сделать, так что насчёт неё я не в претензии. Я в принципе замуж не собираюсь. Считаю, что для меня уже достаточно. Нечего судьбу испытывать.

   – Ну, милая, ты со своими принципами можешь и старой девой остаться. Хотя, – он окинул меня оценивающим взглядом, – тебе это не грозит. Ты девка видная, и если не опередить кого, так и увести могут.

   – Ага. Ты подсуетиться решил, обойти, так сказать, всех