В какой-то момент мир замер, отразился и размножился. И одно из отражений по имени Зелмя стало напоминать гигантскую тыкву. Да и сами тыквы изменились, обогатив мир тыквенными тканями, бумагой, вином. А главным праздником повсюду стал Призрачный самайн.
Ольгана всю жизнь занималась тыквами, как и её семья. И принимала такую жизнь, как должное, пока мама не решила заключить Контракт с соседями. Вот только соседский сын, увлекающийся созданием нового сорта тыквенного вина, девушку не привлекал. И вечером одного не самого удачного для неё дня, устав решать бесконечные тыквенные проблемы, девушка не выдержала.
- Да чтоб вас тыквоеды съели! - закричала Ольгана, посмотрев на грядки, и вселенная откликнулась, пустив в мир первого тыквоеда...
История написана для литмоба Тыквовство https://prodaman.ru/prodaman/contests/Tykvovstvo
Чудесный образ тыквоеда придумала замечательная художница Анна Данилина, за серийное оформление обложки спасибо Аде Тумановой
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Тыквоед довольно облизнулся длинным раздвоенным языком. Выброшенная из окна тыква была ловко поймана лапками с длинными острыми коготками.
- Хрумс, - зелёно-оранжевый плод был ловко разломлен практически на две идеально ровные половинки. Бархатный чёрный носик смешно дёрнулся, уловив где-то на грани восприятия странный незнакомый запах. Чуткие ушки с рыжими кисточками наверху на миг встопорщились, как при приближении опасности, но после расслабленно опустились.
- Твыкс, - и неведомый науке зверёныш вгрызся в оранжевую мякоть, выедая её до самой корочки. Корочки после были тщательно вылизаны и утащены в выкопанную за колючими зарослями нору. Непонятный зверёк довольно огляделся. Запасов вокруг было достаточно. Призван он был очень вовремя - близилось время Наполнения Тыквенной силой.
Ольгана не любила тыквы. Ни те, что росли на длинных-предлинных грядках, расползаясь по ним в разные стороны. Ни оранжевые сладковатые кубики, плавающие в суповом озере. Ни запеченные ломтики-лодочки, посыпанные коричневым сахаром, ни тягучие тыквенные цукаты..
Почему? Да потому, что Ольгане с детства приходилось рыхлить, собирать, чистить, резать, варить, жарить, печь, сушить... Иногда ей казалось, что в мире не существует ничего, кроме тыкв, да сам мир похож на огромную тыкву. Хотя, кто знает, может в этом отражении мир, действительно, превратился в огромный овощ, а живущие в нём существа просто ничего не заметили.
К тому же близился день Призрачного Самайна, отмечаемого далекими предками до Отраженного искажения изначального мира. Что послужило причиной этой аномалии: неудачный эксперимент (то ли научный, то ли магический), природные катаклизмы, одновременное внезапное появление астероида и кометы, определить так и не удалось. Просто однажды утром все почувствовали, что мир изменился. Словно на пути планеты возникло огромное зеркало, отразило всё сущее, исказив часть в зеркальных разломах. Мир отразился, отшатнулся, но возникшее отражение уже зажило своей собственной жизнью. И (об этом говорили шёпотом) нельзя было исключать возможности существования других, не замеченных ранее отражений. Разумеется, по официальной версии, жители планеты Зелмя считали, что именно они живут в мире истинном, а все изменения, происходящие вокруг – не более, как побочное явление искаженных зеркальных частиц.
Но почему, почему это искажение решило изменить именно тыквы? Ольгана так и не смогла понять. Нет, девушка не отрицала, что тыквенные нити достаточно прочные, ткань, сделанная из них, практически не рвётся целый сезон. Главное, точно помнить хотя бы месяц выделки тыквенной одежды, чтобы та не расползлась прямо на улице, как случилось с господаной Кражевицой. Ох, и разговоров потом было! Поэтому Ольгана, надевая новый наряд, всегда помечала тыквенной вышивкой на воротнике месяц, когда одежду надлежит отправить на склад Возрождения. Там, в специальных ящиках, старое становилось новым. Как это происходит, хранилось в тайне, но девушка, занимающаяся тыквами с детства, полагала, что тыквенная ткань просто-напросто превращается в удобрение, действительно, давая жизнь новым молодым росткам.
Тыквенные гиганты (сорт, выращенный благодаря череде магических изменений) становились прекрасными летними дачами. Вызревали они два года, зато потом, благодаря природным свойствам и заклинаниям, они пять лет могли подстраиваться (в прямом смысле слова) и изменять начинку дома по мере подрастания детей. А потом? Потом дети хотели бОльшей самостоятельности, а взрослые находили себе другие варианты, более основательные.
Жаль, что на ферме госпаданов Тыковских, в чьей семье Ольгана умудрилась появиться на свет, выращивали только Изначальные тыквы, без малейших магических изменений, именно такие, как в мире до Искажения. Потому что только они подходили для отмечания Призрачного Самайна.
- Да когда же это закончится! – пробурчала девушка, падая в постель. Она весь день провела на грядках, разбирая запутавшиеся друг в друге плети растений. Тыквы постоянно пытались расползтись в разные стороны, залезали временами даже на изгороди. Ольгане иногда, в сумерках, казалось, что на тыквах появляются мигающие и хаотично перемещающиеся огоньки. Может, светляки? Но стоило отвести на миг взгляд, как вокруг снова становилось тихо и темно.
Если бы Ольгана не была совершенно уверена в отсутствии магического вмешательства в эти овощи, она бы решила, что чьё-то колдовство регулярно устраивает ночные тыквенные пляски, а с первыми лучами солнца все овощи просто замирают.
Хотя, может, с научной точки растущие (очень быстро!) на грядках плоды овощами вовсе и не являлись. Споры по тыквенной принадлежности велись в фермерских сообществах Зелми не первый день и вовсе не думали утихать. Одни знатоки растениеводства доказывали, что тыква растёт на грядках, значит, является овощем. Другие аргументировали, что сочный съедобный плод, с семенами внутри – признак принадлежности к фруктам. Третьи указывали, что тыква имеет все признаки ягод: сочный плод с твёрдыми косточками внутри.
Слушая эти споры, Ольгане очень хотелось затащить этих умников на семейную ферму. Пусть бы изучали, а заодно вскапывали, рыхлили, поливали и собирали. Она даже была готова отдать им бОльшую часть урожая, лишь бы не видеть каждый день это тыквенное изобилие. Кстати, ферма так и называлась – «Тыквенное изобилие». И преувеличением это не было. Каких видов там только не росло! И красно-оранжевые круглые малышки, размером чуть больше кулачка; и тёмно-жёлтые, которые едва можно было обхватить двумя руками; и зелёные в полоску, как арбуз; и светло-коричневые, похожие на груши-переростки; и овальные, напоминающие кабачки…
И всё это тыквенное изобилие разных форм и цветовых оттенков ежедневно росло, расползалось, вызревалось, чтобы дать семена на новые тыквенные урожаи.
А перед Призрачным Самайном все просто начинали сходить с ума. Закупали большие оранжевые тыквы, рисовали на них какие-то дурацкие рожицы, вырезали их, снимали «крыши» с хвостиком, вычищали мякоть, ставили внутрь свечи. В общем, тратили кучу сил и времени. Да ещё надевали маски и наряжались в странные костюмы. А потом, когда праздничные вечеринки заканчивались, не знали, что делать с купленными после долгого придирчивого выбора тыквами. И что же они придумали? Возвращали их! Нет, не за деньги, разумеется! Просто так. Вот только вместо того, чтобы кинуть ненужные больше овоще-ягодо-фрукты в компостную яму, Оли была вынуждена это «просто так» перерабатывать, превращая в цукаты и зимние пюре-заготовки.
До Призрачного Самайна оставалось несколько дней, но ближайшие соседи уже начали наведываться в гости, присматриваться и просить отметить и отложить наиболее понравившиеся тыковки. И если бы они только присматривались! Так нет же! Они расспрашивали, уточняли, советовались, и девушке приходилось вежливо отвечать на все вопросы, даже такие нелепые, как «возможно ли вырастить к следующему сезону светло-салатовые тыквы, чтобы они гармонировали с новыми шторами» или «а если тыква снаружи похожа на арбуз, почему у неё вкус не арбуза». Наконец, покупательницы разошлись. Ольгана облегчённо вздохнула, но тут из дальнего угла комнаты раздалось «Твыкс». Присмотревшись, девушка разглядела странное существо. Сначала ей показалось, что она видит пушистую тыкву с хвостом. Приглядевшись внимательнее, обнаружила вставшие торчком ушки и дёрнувшиеся на их кончиках пушистые кисточки.
- Олли, милая, - раздался от входа голос господаны Ортаны Тыковской. - И матушка Ольганы вошла без стука. Нет, не вошла, вплыла неторопливо. Осмотрелась. Взгляд её ненадолго задержался на том углу, где только что мелькнул оранжевый чудной зверёк, но там было пусто.
Ольгана каждый раз удивлялась и самую чуточку огорчалась, глядя на свою родительницу. Рыжекудрая, невысокая, полненькая, та была похожа на сдобную булочку и выглядела донельзя добродушной, пока кто-то не пытался ей перечить или, отражение упаси, предложить иное решение любого вопроса. Младшая Тыковская об этом прекрасно знала, поэтому никогда не спорила, кивала, но в вопросах важных тихо поступала по-своему. К счастью, главной любовью старшей Тыковской ( полностью с соответствием с фамилией) были тыквы и ещё раз тыквы. Так что Ольгана приготовилась к очередной лекции об оранжевых сокровищах, растущих на семейных грядках, и тысячному перечислению того, что нужно сделать в канун праздника. Ольгана вздохнула и мысленно попросила всех небесных покровителей отсыпать ей побольше терпения.
- Олли, - у меня хорошая новость, - завтра к нам в гости приходят наши добрейшие соседи Рдынские.
- Добрейшие? – усмехнулась Ольгана, - да ты, маменька, ругаешься с ними через день. То говоришь, что они свои тыквы посадили слишком близко к нашему забору, то утверждаешь, что кротов закинули…
- Ну, мало ли, что было, - отмахнулась Ортана. – Вот объединим наши фермы, и все мелкие споры сами по себе исчезнут.
- Госпожен Рдынский согласился продать свои тыквенные владения? – удивилась Ольгана.
- Конечно, нет!
- Но тогда о каком объединении может идти речь?
- О свадебном, разумеется!
- Свадебном? Но у госпаданов Рдынских сын…
- Там – сын, тут – дочь, - Ортана говорила так, словно речь шла о решении какой-то мелкой проблемы.
- Мама! – возмутилась Ольгана, - ты хочешь, чтобы я вышла замуж за сына Рдынского? За Сандроса?
- Прекрасный молодой человек. – Старшая Тыковская говорила так, словно рекламировала новый сорт тыкв. - Мил, образован. Голоса дома ни разу не повысил.
- Ещё бы он повысил, при такой-то маменьке! – Ольгана даже не думала скрывать иронию, - в доме, рядом с господаной Рдынской, даже её муж всегда тих и практически незаметен. А госпожен Рдынский, если помнишь, не просто добрый приятель нашего знаменитого пурмистра Бурьграда*, победившего ведьминское заклятье, но и глава научного департамента.
* В мирах отражений вполне могут совпадать имена, названия городов и даже события. Про Бурьград из другого отражения рассказывается в истории «Песочный снегопад» . Прим. автора
- Госпожен Рдынский так занят на службе, что дома ему, наверняка хочется просто отдыхать, а не решать, сколько продуктов следует закупить для приготовления обеда или ужина, - спокойно ответила Ортана. - Что же плохого, что домом занимается Селия, а не Ртислав?
- Что же плохого, что господана Селия будет принимать за меня решения? – ехидно отзеркалила фразу Ольгана.
- Что за странные мысли? - изумление Ортаны было совершенно искренним. – Или ты решила, что я всерьёз отправлю тебя в дом Рдынских?
- Но тогда как?..
- В сочетании «договорной брак» главное слово, милая дочь, - поучительно сказала Ортана, - договорной. В конце концов, просто отнесись к этому, как к очередному договору с поставщиками.
- Поставщиками?! А себя представить в роли тыквы? Мама, хватит! Я всегда была послушной дочерью и занималась этими дурацкими тыквами! Но замуж за Рдынского я не пойду!
- Не ходи, - спокойно ответила Ортана. – Помолвки будет вполне достаточно. – Не отвечай сейчас, - жестом остановила она Ольгану. – Поговорим утром. – И ушла, не дав сказать дочери ни единого слова.
Оставшись одна, девушка подошла к окну, посмотрела на силуэты тыкв. Ей опять показалось, что на многих овощах мигают красные огоньки. Но стоило начать всматриваться внимательнее, всё, как обычно, пропало.
- Да что б вас тыквоеды съели! – воскликнула девушка, - она и сама не знала, откуда взялось это слово. Ей просто хотелось забыть про бесконечные прополки, поливы, сборы, продажи, договора…
Ольгана думала, что долго не сможет сомкнуть глаз, но заснула, едва голова коснулась подушки. Маленькую оранжевую молнию, мелькнувшую над тыквенным полем, она уже не увидела. Как и не услышала раската грома, просто потому, что его не было.
Утро началось с крика. Нет, вопля! Голос собственной матери Ольгана ни с чьим бы не перепутала.
- Тыквы! Где мои тыквы? - на этот раз Ортана Тыковская не лицедействовала, а ужасалась совершенно искренне.
Выглянув в окно, Ольгана сначала не поняла причину происходящего. Тыквенное поле никуда (увы!) не исчезло. Но, присмотревшись внимательнее, девушка обнаружила несколько пустых проплешин в посадках. Не хватало пары-тройки овощей каждого сорта.
«Словно тыквоед пробовал, чтобы самые вкусные выбрать», - подумала девушка и услышала едва слышное «твыкс». Разобрать откуда это прозвучало, не удалось, жалобы старшей Тыковской заглушили все окружающие звуки.
Успокаивать господану Ортану пришлось полчаса, не меньше. Зашторенные окна, тихая музыка, успокоительный чай в кровать , вазочка с тыквенными цукатами, лёгкий массаж шеи , головы и холодное полотенце на лоб… Когда какое-то из перечисленных средств (вот бы ещё понять, какое!) подействовало, старшая Тыковская перестала стенать и страдальчески прижимать руки то сердцу, то к вискам и попросила срочно вызванного семейного доктора оставить её наедине с дочерью.
- Олли, - Ортана села на кровати, подложив под спину большую подушку, а под шею – маленькую, похожую на овальную тыкву. – Нам нужны Рдынские!..
Вернувшись к себе, Ольгана подошла к большому зеркалу. Там отразилась достаточно стройная зеленоглазая девушка с русыми волосами с лёгким рыжим отливом. Узкие брюки, простая джинсовая рубашка, - одежда была удобной, практичной и очень подходящей для тыквенных подвигов. Хотя думать про тыквы не хотелось. Девушка вытащила из волос заколки и шпильки, освободила собранные в пучок волосы. Ольгана никогда не считала себя дурнушкой, но и красавицей не мнила. Если Ортану Тыковскую можно было сравнить с ярким заморским цветком, то её дочь больше напоминала полевой. Более нежный, не так бросающийся в глаза. Но стоит присмотреться, - и глаз оторвать невозможно.
- Ну как, как я могла согласиться! – отражение послушно опустило голову, спрятав лицо за волосами.
Хотя, надо признаться честно, переспорить старшую Тыковскую дома, да и не дома тоже, никому не удавалось. К тому же причина оказалась вовсе не надуманной.
Чтобы отвлечься, Ольгана привычно взяла в руки карандаш и начала рисовать на небольших листках тыквенной бумаги. К счастью, на её изготовление не шла оранжевая мякоть, а чуть желтоватый оттенок делал изображения даже более живыми. Девушка водила карандашом, не особо задумываясь над сюжетами и почти не вглядываясь, во что складываются графитовые линии. Оттого, закончив, искренне удивилась, обнаружив десяток забавных зверьков. У одних были рожки, у других клювы, у третьих – хохолки. Объединяло всех наличие небольших крыльев и присутствие на каждом рисунке нескольких тыкв, служивших непонятным существам стульями, столами, шкафами и кроватями.
- Кажется, я придумала не тыквоедов, а тыквосонь, - улыбнулась девушка. Настроение улучшилось и Ольгана привычно решила не переживать раньше времени. Будет встреча с семейством Рдынских или не будет, удастся задуманное старшей Тыковской или нет, - на все эти события вот прямо сейчас повлиять было невозможно, а значит, к чему представлять себе худший вариант? С этими мыслями Оли отправилась спать, и сон её был приятен и волшебен. В чудесном сновидении девушка была цветочной феей, летала над поляной верхом на огромном шмеле. И ни одной, даже малюсенькой тыквы, рядом не было.
Утром, придя на кухню, Ольгана услышала новость. Младший Рдынский отравился каким-то заморским блюдом и теперь не мог даже встать с кровати. Правда, девушка подозревала, что Сандрос с приятелями в очередной раз экспериментировали, создавая тыквенную настойку, не имеющую эффекта похмелья, не зависимо от количества выпитого. Понять, не попробовав, удачным вышел ли напиток, было, конечно же, невозможно. А учитывая, что «шедевры» бродили и настаивались в бочках, а не бутылках, отходили от «проб качества» все долго. Приличия ради Ольгана, конечно, поохала над состоянием несчастного Сандроса, но в глубине души огорчения не было. Во-первых, это отодвигало и уменьшало вероятность встречи, а во-вторых, думать надо о последствиях, прежде, чем что-то начинать делать. Особенно с бродящими тыквами. Потому что закинутые в бочки тыковки именно что бродили, сталкивались, трескались, продолжая движение до тех пор, пока в них оставалась хоть капля веселящей магии.
Изначально бродящие тыквы были просто детскими погремушками. Посаженные в любую почву магически обработанные семена достаточно быстро росли и давали небольшие круглые плоды с узорами разных цветов. Конечно, оранжевый мазок в расцветке обязательно присутствовал, но не более того. Тыковки достаточно быстро высыхали, затвердевали вместе с частью стебля, теряли вес, но не форму. Для младенцев эти магические плоды были совершенно безопасные. Ни прокусить их, ни поцарапаться было совершенно невозможно. А от облизывания ни ребёнку, ни плоду никоторого вреда не было. При потряхивании они то шуршали, то позванивали в зависимости от того, хотел ли младенец спать или скучал. Единственным минусом тыквенных погремушек была одноразовость. Как только ими переставали активно пользоваться, звучание становилось тише, а сами плоды начинали усыхать, теряя заложенное в них волшебство.
Ставшими сухие тыквы с остатками крох магии, использовали лишь для разноцветных искр, закидывая в праздничные костерки. Кому в голову пришла мысль, что бывшие погремушки можно использовать для хмельных напитков, делая их более игристыми, уже никто не помнит. Эксперимент, впрочем, оказался не особенно удачным. Разноцветные пузырьки на поверхности напитка присутствовали, но приятности вкуса не добавляли. К тому же, выпившие больше одного бокала «игристого» на следующее утро просыпались с сильнейшей головной болью, что восторга, разумеется, не вызывало.
Так что, если бы Сандросу удалось задуманное, успехом его напиток пользовался бы непременно. Только надежды на такой исход практически не было. Ольгана подозревала, что младшему Рдынскому просто нравилось постоянно дегустировать содержимое бочек и бутылок, сообщая всем, что ему удалось добыть тайный рецепт от самого (тут варианты каждый раз разнились, но имена назывались достаточно известные) и заниматься примитивными фермерскими проблемами вот именно сейчас он никак не может.
«Да, - подумала девушка, - пожалуй, у нас с Сандросом есть кое-что общее: нелюбовь к тыквам. Но этого явно мало, чтобы быть вместе.»
Несколько дней было спокойно. Если, конечно, спокойствием можно назвать привычную предпраздничную суету. Но Ольгана к ней привыкла и просто повторяла про себя: Надо продержаться 6 дней, 5 дней, 4 дня…
А за три дня до Призрачного Самайна спокойствие закончилось. Старшая Тыковская сразу после завтрака отправилась не в кабинет, а на кухню. И это было очень, очень плохим знаком. Потому что такое поведение означало только одно – вечером будут гости! И фамилия этих гостей Ольгане была хорошо известна. Конечно, девушка могла бы схитрить, придумать повод, чтобы задержаться на ферме, но интуиция подсказывала, что её отсутствие мало что изменит. Поэтому, услышав в приказной форме совет не задерживаться на работе, Оли просто кивнула.
…Вечер получился странный. Во-первых, Рдынские пришли одни, без наследника. Во-вторых, они при проявлении Ольганы замолкли и принялись громко обсуждать рецепты тыквенного пирога. После чая (к счастью, не тыквенного) наступило, в-третьих. Третьей неожиданностью стала просьба принести овальную тыкву. Надо сказать, что овальные полосатые тыквы особой съедобностью не отличались. Их мякоть (странного зелёного цвета) высушивали, превращали в порошок и использовали, как краситель. Сами же тыквы освобождали от остатков мякоти и чередованием сушки и проветривания превращали в ёмкости для воды или вина. Правда, второй вариант заказывали гораздо реже из-за долгой (и более дорогой магической обработки).
Дальнейшие действия были же совсем странными. Ортана вырезала из тыквы «крышку» с хвостиком, вытащила из середины часть мякоти, небрежно выбросив ту в мусорное ведро, а затем сунула в тыкву скрученный лист бумаги и плотно прикрыла «крышкой.
- Зачем? – только и смогла спросить Ольгана, наблюдая, как полосатый плод умещают в высокую корзину, стоявшую точно посередине стола.
- Чтобы напитался тыквенной силой, - ответила старшая Тыковская, и даже намёка на шутку в её голосе не прозвучало.
- И что же там, - Ольгана указала рукой на тыкву, - должно напитаться силой?
- Твоё будущее, Оли, твоё прекрасное будущее, - сказала Ортана, подошла к дочери и обняла её.
Ольгане же на миг почудилось, что это её засунули в гигантскую тыкву, да ещё прикрыли сверху, чтоб она наверняка не выбралась и провела оставшиеся годы там. Потому что её счастливое будущее в маминых мечтах категорически не совпадало с собственным видением этого будущего у самой Ольганы.
- И как же мы узнаем, что с будущим всё в порядке? - продолжила расспросы девушка, осторожно выбираясь из материнских объятий.
- Она раскроется! – торжественно возвестила старшая Рдынская.
- Да! – подхватила хозяйка дома, и это будет знак! Поэтому её ни в коем случае нельзя трогать и сдвигать даже на миллиметр!
Мужчины участия в этом безумном разговоре не принимали. Они были заняты очень важным делом - дегустировали новые ликёры. Ликёры хранились в таких же полосатых тыковках, только поменьше размером. «Лучше бы вот такая стояла в центре и постепенно пустела безо всяких знаков», - подумала девушка.
Переставлять корзину с тыквой она даже не подумала, была уверена, что мама будет постоянно следить за своим «сокровищем». Просто подошла к окну и, не таясь, приоткрыла его, зафиксировав на задвижку. В кухне (хоть и просторной) было всё же жарковато, так что никто не удивился и возмущаться не стал.
Ольгана и сама не знала, отчего она это сделала. Зайдя к себе в комнату, она и там приоткрыла окно и зашептала, глядя на ровные ряды тыкв:
- Скорей приходи, малыш тыквоед,
Ждёт на столе вкусный обед,
Тыквы на грядках сгодятся на ужин,
Ночью сегодня ты очень мне нужен!
«Чепуха какая-то получилась», - сообразив, что позвала ночью на обед неведомого тыквоеда, подумала девушка. Но ничего другого в голову не приходило. Решив, что утро вечера мудренее, она легла спать, и ни одна тыква не смогла пробраться в её сон.
Утро началось с уже почти привычного вопля. Зевая, Ольгана подошла к окну, чуть раздвинула штору. Солнце только начинало свой путь по небосклону. Девушка удивилась, мама никогда так рано не поднималась. Накинув оранжевый халат, быстро спустилась в кухню. За пустым столом сидела старшая Тыковская.
- Мама, а куда ты переложила договорную тыкву? – искренне недоумевая спросила девушка.
- Я? Переложила? Да как тебе такое в голову могло прийти? И как я теперь буду общаться с Рдынскими, если контракта нет?
- Контракта? Ты заключила за моей спиной брачный контракт? – возмутилась Оли, - я же говорила, что не пойду замуж за Сандроса!
- Да не ходи, - отмахнулась старшая Тыковская, словно речь шла о чём-то несущественном, - при чём тут вообще замужество?
- Но ты же говорила про Рдынских, договор…
- Договор? Я имела в виду контракт!
- Мама, да какая разница, это же практически одно и то же!
- Олли, ты не заболела? – и старшая Тыковская дотронулась ладонью до лба дочери.- Контракт – это консервированная травяная калебаса* тыквенная!
- Калебаса? Как Рдынские связаны с тыквенными бутылками, кувшинами и бочками?
- А ещё бутылочками для дамских духов, коробочек для тыквенных румян, шкатулочками для украшений, - мечтательно проговорила Ортана.
- Мама, а с тобой точно всё хорошо? – забеспокоилась Ольгана, - она совершенно точно знала, что никаких тыквенных шкатулок, флаконов и румян в коробочках и без, не существует. О чём и попыталась осторожно сообщить матери.
*Калебаса в мире до Отражения — сосуд из высушенных плодов тыквы. В мире отражения Зелмя имеет похожее значение, вырастает разных форм и размеров. Прим. Автора.
- Со мной всё хорошо? Как со мной может быть всё хорошо, когда я даже не знаю, пропитался ли контракт!
….Сидевший в своей норке тыквоед мог бы уверить, что договор пропитался прекрасно, именно с него и начал пробовать полосатый плод забавный зверёк. Ночью, цепляясь лапками с коготками, он поднялся по стене дома, гибким хвостом приподнял щеколду и плавно соскользнул на пол. Стоящая на столе тыква манила необычным пряным запахом, звала к себе, требовала схватить и немедленно надкусить. Правда, подобраться к ней оказалось непросто. Рыжеволосое существо спало, положив голову на стол, но при этом крепко прижимало к себе тыквенное сокровище.
Зверёк вздохнул, сделал пару шагов назад, но потом снова развернулся. Вытянулся в струну, прижал уши к голове, расправил крылышки, начал ими помахивать и тихо заурчал, время от времени посвистывая. В такт звукам раскрывались и поднимались и опускались крылья. Вскоре рыжеволосое существо, убаюканное сонной песней, перестало крепко держать тыкву, а после и вовсе выпустило её из своих длинных конечностей. Довольный зверёк тут же подхватил желанный плод, обмотал его длинным хвостом, допрыгал до окна и выскочил на улицу. Оконная рама пару раз скрипнула. Кстати подоспевший порыв ветра подтолкнул её и захлопнул.
Но об этом, разумеется, дамы Тыковские не знали и даже не предполагали подобного. Ортана пила мелкими глотками воду, пытаясь справиться с неожиданно возникшей икотой, Ольгана просто стояла и смотрела в окно. Ей казалось, что в тыквенном пейзаже есть какая-то неправильность, но она никак не могла понять, какая именно.
Наконец, старшая Тыковская отдышалась, поставила стакан на стол и окликнула Ольгану.
- Сядь, дочь, - торжественно произнесла она и указала на стул напротив. – Нам нужно серьёзно поговорить.
- Опять? – невольно вырвалось у девушки.
- Что значит, опять? – ожидаемо возмутилась Ортата, - как любящая мать, я желаю тебе только счастья.
- Конечно, мама, - не стала спорить. Ольгана. Любое возражение привело бы лишь к увеличению количества советов.
Старшая Тыковская довольно кивнула.
- Так вот, дочь, - продолжила Ортана, - тыквы – наше всё: еда, одежда, посуда. А, главное, - доход и благополучие нашей семьи.
- И даже из космоса наш мир кажется похожим на тыкву, - вздохнула девушка, - мама, я уже тысячу, нет, миллион раз это слышала, давай отложим нашу увлекательную беседу хотя бы до окончания Призрачного Самайна.
- Доход и благополучие нашей семьи, - повторила Ортана. А дохода мало не бывает. А теперь, мало того, что контракт пропал, так ещё и непонятно, пропал пропитанный он или нет.
- Мама, да что ты всё время про эту пропитку говоришь?
- А ты не поняла? - Ольгана покачала головой, - это же элементарно! Сандрос в своих винных экспериментах всё же сумел создать кое-что ценное.
- Сандрос? Ценное? – это даже не смешно.
- Не смешно, согласилась старшая Тыковская. – Какой же тут смех, когда прибыль пропадает, не успев начать расти. – Помолчала немного и как-то совсем буднично добавила, - из семян, которые в Контракте были, тыквы бутылочные бы выросли. Пропитка им нужную форму придаёт, рост ускоряет. И семечко в тех тыквах только одно, а мякоть твёрдая, уже подсушенная. И хранить в них напитки любые можно, и горячие, и холодные, - Ортана так увлеклась, представляя эти чудо тыквы, что разрумянилась, растрепала рукой волосы, и её всегда элегантная причёска немного растрепалась, выпуская наружу рыжие кудри. И Ольгана залюбовалась своей энергичной матерью. Та и сейчас производила на мужчин невероятное впечатление, а отца просто сразила с первого взгляда так, что сваты
Вы прочитали ознакомительный фрагмент. Если вам понравилось, вы можете приобрести книгу.