Купить

Николетт. Охотники на оборотней. Анна Этери

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

АННОТАЦИЯ

В нашем маленьком городке редко случаются происшествия, но когда в нем поселяется странная семейка, всё переворачивается с ног на голову. Говорят, они занимаются черным колдовством и едят людей. И однажды появляются на пороге моего дома и объявляют, что теперь будут здесь жить. Нас что же с бабушкой съедят? Но я не сдамся, мы с моей любимой кошкой еще поборемся за жизнь!

   Правда, при виде одного из братьев этой семейки у меня взволнованно стучит сердце. А другой – тот еще зануда. Как признался мне в любви? Мы так не договаривались! Это в арендную плату не входило!

   

ГЛАВА 1. Эденвиль

Наш городок довольно маленький, как одна большая деревня. И все друг друга знают. Слухи и сплетни разносятся по округе со скоростью лесного пожара. А любая новость обсуждается с тщательностью хорошо обглоданной косточки. Испекла ли тетушка Марджери свой фирменный пирог с клубникой на свадьбу Сэмсонов; распустилась ли роза Блю Мун у дедушки Тома; успел ли Ник сделать предложение Саре, или ее увел заезжий кавалер из Дебертауна, соседнего города. Это всё можно было обсудить и на самой далекой окраине нашего Эденвиля.

   Никому и ничего не удавалось утаить и не сказать кому-то по секрету на ушко, чтобы наутро об этом не судачил весь город. Каждый был уверен, что знает о своем соседе всю подноготную начиная с момента, как он родился, женился и о чем мечтал всю жизнь, и кончая тем, какое место на кладбище поджидает его к сроку.

   Поэтому, когда в нашем городке начали пропадать люди, это сразу же связали со Стайлерами, поселившимися у мистера Роуни, молчаливого и замкнутого человека, единственного в округе, у которого, казалось, и под пытками не вызнать секрета. А то, что Стайлеры что-то скрывали, было ясно и миссис Ридли, которая так и говорила, что «даже ей всё ясно!».

   Стайлеры снимали все левое крыло дома мистера Роуни и вели замкнутый образ жизни. Днем они, как сплетничали миссис Ридли и миссис Харт, преимущественно спали, а ночью «выходили на охоту».

   – Да-да, на охоту за людьми! Это очевидно! В этом не может быть сомнений! – повторяли обе дамы, как одна.

   Их подозрения только подкрепила страшная находка соседского пса Лаки, который выкопал в саду четы Питерсон человеческую кость. Пересуды пошли по всему городку, резонанс получился такой, что из Дебертауна даже приезжал детектив, расследовал инцидент, но за неимением улик или тела целиком, так и не смог установить, кому эта кость принадлежала, и было ли то убийство. Случай с костью после отъезда детектива обсуждался еще неделю. Поговаривали, что и исчезновение двух ранее пропавших – Рика Оуэна и Джесси Браун – как-то связаны с находкой Лаки. Но после того как Джесси вся в слезах объявилась спустя еще две недели, вспомнили о кавалере из Дебертауна, который вместо Сары, оказывается, увез с собой другую девушку и никакого предложения ей, увы, не сделал.

   – Обманул подлец! – бушевал мистер Джо, отец несчастной, требуя у мэра города, Грэма Крафчика, подключить связи и свое влияние, чтобы призвать наглеца к ответственности.

   После этой истории город слегка поутих. Почти перестали вспоминать Стайлеров. Как вдруг еще одно ужасное известие: в Белой реке найден труп! Да не кого бы то ни было, а Рика Оуэна, пропавшего с месяц назад. Очевидцев поразило не то, что его тело распухло в воде и его едва узнали – по татуировке на левом плече, – а то, что значительная часть этого самого тела отсутствовала, словно бы ее кто…

    – Съел, – сказала миссис Ридли, набожно перекрестившись. – Съели подчистую! Ничего подобного никогда не видела.

   Как ее занесло на реку вместе с обнаружившими тело рыбаками – история умалчивает. Возможно, ее там и вовсе не было. Но богатое воображение и красноречие делали миссис Ридли свидетельницей любого происшествия, даже если она о нем слышала только краем уха.

   – И отпечатки зубов не животного, а человечьи!

   Несколько лет назад ходили байки о людоедах в дальнем поселении, но до нас эти самые людоеды не добрались. Правда то была или вымысел – со скуки и не такого выдумаешь, – неизвестно. Но один забредший к нам путешественник рассказывал о стае волков, которые охотились на людей – во что верилось больше, нежели в каннибалов.

   И вдруг снова.

   – Волков в наших краях отродясь не бывало, – поглаживая седую бородку, вспоминал садовник Том. – Лисы и куницы водились. Да и сейчас в Сером лесу можно встретить – не всех браконьеры перестреляли. А волков не было на моей памяти.

   – Вот я и говорю, – поддакивала миссис Ридли в бигудях, розовом домашнем халатике и тапочках – выскочила на улицу в чем была, едва завидев спонтанное собрание на улице. – Теперь и из дому страшно выходить. А ты что скажешь, Николетт?

   – Я?

   Я отступила на шаг, наткнувшись на заборчик позади, встретив смущающие взгляды соседей. Всем в городе известно, что после того, как мои родители умерли, мы остались вдвоем с бабушкой в большом доме. Да и бабушка в последнее время болела ногами, и вся забота о ней и о доме лежала на мне, а тут еще какие-то каннибалы.

   – Мы Николетт в обиду не дадим, – повысил голос мистер Крафчик, мэр Эденвиля, огладив окольцованную редкими волосами лысину, словно это придавало ему уверенности. – Если что, и охрану поставим у двери.

   – Не нужно, я сама… как-нибудь. – Из отцовской двустволки однажды стреляла… лет шесть назад, да и сейчас, наверное, смогу.

   – Посмотрим, детка, посмотрим, – похлопал он меня по-отцовски по плечу, явно считая обязанным обо мне заботиться, ведь я так похожа на его восемнадцатилетнюю дочку Лили. А у нас только и общего с этой забиякой, что мы ровесницы и учились в одной школе.

   Из-за утопленника опять приезжал детектив, опять было расследование. Снова указали на Стайлеров. Но никакой взаимосвязи Стайлеров с трагически погибшим Риком Оуэном не нашли. Детектив ни с чем уехал в Дебертаун, оставив попечение о городе молодому офицеру Мэту Бризби.

   А страх остался.

   – Нечего этим Стайлерам у нас жить! Чего они здесь забыли? Чужаки и есть чужаки. Сидят с утра до ночи в доме, а как стемнеет, на свет выползают. Уходят неизвестно куда, а потом… потом наши люди пропадают! – выступил на одном собрании Джон Маккеш, известный смутьян и пьяница, но когда нужно было сказать слово в президиуме – его было не удержать. – Пусть мистер Роуни откажет им в жилье. Родственники они там ему или нет, мы не знаем, да и какое нам дело? Нам главное спокойствие наших детей. – То, что своим сыном Джон не занимался и не интересовался после развода, знал каждый, но никто об этом не заикнулся, поддерживая позицию одобрительными возгласами. – Давайте голосовать!

   Собрание продлилось далеко за полночь. Выставить Стайлеров из города так и не решились. Ведь ничего противозаконного они не сделали. До сих пор.

   – Поглядим и понаблюдаем, – заключил мэр и распустил собрание.

   Но с этого момента за Стайлерами закрепилось прозвище «каннибалы». Вначале в шутку, мол, «Эй, как там наши каннибалы поживают?». А затем и всерьез, когда младшего из сыновей, Сэма Стайлера, поймали ночью с человеческим сердцем в банке.

   

ГЛАВА 2. Извещение

– Ну, еще кусочек! Ну, пожалуйста, и я от тебя отстану.

   Бабушка поморщилась и с явной неохотой положила в рот кусочек яблочного пирога и прожевала, печально вздохнув. Целый месяц она не вставала с кровати, и я заботилась о ней, как могла. Поправляла подушки, меняла белье и постель по необходимости, мыла ее, готовила еду. За месяц я узнала больше, чем за всю жизнь, сколько всего важного и необходимого нужно для ухода за больным. Каждый день бабушка говорила, что это слишком большая для меня ноша, что это несправедливо, потеряв шесть лет назад родителей, теперь еще и с ней «хлебать беду».

   – Бабушка, беду не хлебают, только суп… – старалась я не поддаваться унынию.

   Она была права: это так несправедливо потерять вдруг родителей, но еще несправедливей – потерять и ее.

   – В Дебертауне есть отличный домик для престарелых, – как-то сказала она. – Я бы могла там…

   – Ни за что! – схватила ее за руку, опускаясь на колени рядом с кроватью. – Я никогда тебя не брошу. – Прижалась щекой к ее жилистой, сухонькой руке. Самой родной и дорогой руке на свете. Борясь со слезами.

   Ни за что не оставлю бабушку. Никогда!

   – Сколько-сколько вы хотите за свои услуги? – вчитавшись в счет, предоставленный приглашенным для бабушки из Дебертауна врачом, спросила я, не веря этой астрономической сумме. – Это же целое состояние!

   – Моя дорогая, это не я так хочу, это тариф, предусмотренный для всех выездных врачей высокой квалификации. Меня пригласили, я приехал и осмотрел вашу бабулю. Я бы мог порекомендовать отвести ее в городскую больницу Дебертауна, но при ее диагнозе это бесполезно. Только хороший уход и лекарства. – Он надел плащ и шляпу. У ворот его ждал автомобиль. – Всего вам хорошего. Деньги можете прислать позже с курьером на адрес больницы.

   Он улыбнулся на прощание и вышел, не дождавшись от меня ничего. Я была слишком потрясена и не знала, где достать деньги. Выписанные им лекарства тоже стоили немало.

   Села на диван, слушая, как в тишине гостиной тикают настенные часы. Почти все мамины украшения я продала, включая и обручальное кольцо. И все бабушкины корзины из лозы, которые она плела, когда была относительно здоровой, я тоже отнесла на рынок еще в ту субботу.

   Бабушка порывалась плести новые, чтобы как-то помочь, но быстро уставала, и я запретила ей, заверив, что справлюсь сама. Но сама я плести хорошие корзины так и не научилась. Получались кривобокие – продавать такие было стыдно.

   Единственное, что я умела – печь булочки. И мечтала однажды открыть пекарню. На что тоже нужны были деньги.

   В дверь постучали. В дверном стекле замаячила фигура мистера Грэма Крафчика.

   – Был поблизости и решил зайти, – объяснил он цель визита, проходя в дом.

   – Присаживайтесь. Хотите чаю? – усадила я мэра за гостиный стол, гадая, какая нужда привела его к нам.

   – Нет, спасибо. Я ненадолго. – Он по привычке пригладил свои немногочисленные волосы. – Как бабушка? Что сказал доктор? Даже не остановился, когда я руку поднял, умчался на машине. Его водитель так надымил, что смог до сих пор над городом висит, – попытался он пошутить.

   – Сказал, что бабушке не следует переутомляться, и лекарства выписал.

   Счет за визит доктора я сунула в шкаф между книгами. Об этой проблеме подумаю позже.

   – Ну это ладно. Это ничего. Лили купит лекарства и принесет. Где рецепты?

   – Не нужно.

   – Как это не нужно? Мы с твоим отцом, между прочим, двадцать лет назад вместе мост строили над Белой рекой! Тэд был отличным парнем. Жаль, что рано ушел. Они с Сьюзи очень любили друг друга. Я у них и на свадьбе был… да весь город был! – Он кашлянул, будто ему стало неловко за сентиментальность. – Лили зайдет за рецептами, договорились?

   Я опустила голову. Опять эта Лили начнет возноситься, словно то, что у нее есть отец – ее личное достижение!

   Мэр встал и положил на стол конверт.

   – Здесь немного. На мелкие расходы.

   – Ну что вы, не надо.

   – Это не только мое решение, – намекнул он, что в пожертвовании поучаствовали и другие горожане.

   – С-спасибо, – утерла я слезы.

   – Ну-ну, не надо плакать, всё устроится. У всех случаются тяжелые времена, – похлопал мистер Грэм меня по плечу, и я с трудом удержалась, чтобы не расплакаться.

   А когда он ушел, меня ждало новое потрясение.

   Почтальон принес извещение, где говорилось, что пятидесятилетняя аренда земли под дом закончилась. И владелец просит очистить его землю – снести все построенные сооружения.

   

ГЛАВА 3. Лили

В сарае пахло деревом. Охапки ивовых прутьев висели на стенах. Полки, где стояли готовые корзины, были почти пусты – два незавершенных изделия служили мне немым укором.

   Я уселась на табурет. Сколько потребуется сделать корзин, чтобы арендовать землю еще на пятьдесят лет? И почему никто мне не сказал, что земля арендована? Спрашивать об этом бабушку, в ее-то состоянии, я не рискнула. Неужели нас выкинут из дома? Дома, который строил еще дедушка. И мне придется отдать бабушку в дом престарелых, потому что нам будет негде с ней жить.

   Нет, я так просто не сдамся! – засучила я рукава. – Я наплету хоть сто… хоть миллион корзин!

   …

   – Я абсолютно бесполезна! – тем же вечером жаловалась я кошке, сидя на берегу реки. Корзина оказалась безжалостно неприступной и не поддалась плетению. – Нас с бабушкой выгонят из дома. Мы станем бездомными и будем скитаться. И всё из-за меня, из-за того, что я такая неумеха!

   Мартина, черная кошка с белыми лапками и усами, слушала и аккуратно грызла коготки.

   Я надкусила яблоко, наблюдая, как солнце медленно заползает за горизонт. Светило мигнуло в прощальном всплеске и погасло. Белая река быстро несла свои пенящиеся воды, сумеречно-серые в свете надвигающейся ночи.

   – Что мне делать, Марти? Если мы потеряем дом, тебе придется ловить мышек где-нибудь в другом месте.

   Кошка вскинула голову, к чему-то обеспокоенно прислушиваясь, и прыгнула в кусты.

   Ну вот… даже кошке не нужны мои проблемы.

   В сердцах бросила огрызок яблока в заросли за спиной. Кто-то айкнул.

   – Кто здесь? – взвилась я на ноги, вглядываясь в темные кусты. Показалось, кто-то наблюдает за мной, чьи-то глаза блеснули в ветках кустарника. – Пора домой, бабушка ждет.

   Чей-то смешок подхлестнул не хуже хворостины.

   И тропинка до дома промелькнула, как во сне.

   

***

На сегодня выпал выходной, и миссис Грин не ждала меня в пекарне, где я три раза в неделю по утрам помогала ей выставлять на витрину выпечку. Работа неутомительная, к тому же я могла наблюдать, если приходила пораньше, как миссис Грин замешивает тесто и печет хлеб и пышные булочки. Она обещала, что, если я не поступлю в этом году в колледж, она возьмет меня в ученицы. Но надежда на колледж таяла с каждым днем из-за болезни бабушки, и перспектива стать пекарем в маленьком городке становилась реальней.

    Я открыла газету за вчерашнее число. Миссис Ридли была так любезна, что дала газету со словами: «Может, тебе удастся найти подходящую работу». С работой были проблемы. Я не могла бросить бабушку и устроиться на полный день, как того требовали работодатели, нанимая помощницу. Даже курьером разносить посылки не возьмут на половину дня.

   Аренда жилья. Невольно я пробежала глазами этот раздел. Если нас с бабушкой выставят, нужно будет подыскать, где поселиться. Конечно, то, что земля чужая, а дом принадлежит нашей семье – кое-что значит. И в суде наверняка это учтут. Но доводить до суда…

   Вздохнула и перелистнула газету. Нужно мыслить позитивно.

   Я найду хорошую работу, скоплю денег и года через два поступлю в колледж. Бабушка всегда мечтала, чтобы я получила блестящее образование и уехала в большой город, где наладила бы свою жизнь.

   После обеда, едва я покормила бабушку и вымыла посуду, пришла Лили за рецептами. Оглядела большую комнату нижнего этажа, куда входили: кухня, обеденная зона и гостиная – дедушка специально так устроил, чтобы семья большей частью находилась вместе. Он говорил, что стены разъединяют людей, их сердца и души. Бабушка называла его романтиком. Но на самом деле он был очень практичным.

   Лили заглянула даже на каминную полку, где стояли старые фотографии нашей семьи, будто хотела найти грязь, чтобы упрекнуть в неряшливости. Ведь все хозяйственные дела были на мне. Но я убиралась тщательно, как и учила бабушка.

   Наконец Лили взяла книгу с полки и полистала.

   – Стайлеры опять чудят, слышала? – спросила она, перелистывая страницы. – Разругались с мистером Роуни, и он выгнал их из дома. На всю улицу кричал, чтобы катились куда подальше. Они же едва не спалили его дом! Говорят, проводили магический обряд и жгли кошку.

   – Кошка была живой? – ужаснулась я.

   Лили неопределенно пожала плечами, не отрываясь от книги.

   – Через две недели вечеринка у Кейли. День рождения. Ты идешь?

   – Нет.

   – Ну да, конечно, тебе ведь не в чем пойти. А платье с выпускного? Или я могла бы тебе одолжить свое…

   – Мне не с кем оставить бабушку. – Да и ходить по вечеринкам подружек Лили мне хотелось меньше всего. И платья нет.

   – Ерунда! Тетушка Марджери могла бы с ней посидеть, – поставила Лили книгу обратно на полку и повернулась ко мне. Ее ухоженные светлые волосы блестели – идеально расчесанные и уложенные локонами на плечо. Белая шелковая блузка, юбка и красные, как капельки крови, сережки в ушах.

   – Думаю, у тетушки Марджери хватает и своих забот. – Лили прекрасно знает, что мое платье для выпускного безнадежно испачкано вином. А всё ее подвыпивший дружок Брэндон – вот уж кого ноги не держали! Одалживать же у Лили – да ни за что на свете!

   – Понимаю. С вечеринками придется повременить, пока ты не освободишься…

   – Надеюсь, не освобожусь как можно дольше! – сжала я кулаки.

   Она оттого такая злая, что год назад потеряла мать, и теперь находит удовольствие в том, чтобы напоминать каждому, что и он может внезапно остаться без родного человека.

   – Где рецепты?

   – Нигде. Я сама всё выкуплю.

   – Да брось! Мы обе знаем, что денег у тебя нет. Иначе бы отец не поручил мне это дело.

   – У меня есть деньги… Найду, если понадобятся.

   – Что это? – заметила Лили листок на полу.

   Я не успела ее остановить, когда она подняла его и прочитала.

   – Ничего себе! Доктор выставил вам такой счет?

   Как я могла забыть, что засунула его между книг?

   – Не говори отцу, – сказала и прикусила язык. Теперь Лили точно всему свету разболтает.

   – Почему? Он и так знает, в каком вы с бабушкой бедственном положении.

   Конечно, знает. Тех денег, что дал мистер Крафчик, едва хватит заплатить по счету. А чтобы погасить задолженность за свет, газ и воду за два прошлых месяца нечего и думать. Не говоря уже об аренде земли, которая закончилась именно в этом году. Похоже, провидение решило больше не закрывать глаза на мои прегрешения и наказать в полной мере.

   – Хорошо, о счете за врача отец не узнает, не от меня. Он наверняка дал вам достаточно денег, чтобы заплатить. Но я не хочу его огорчать, не исполнив поручения. За молчание давай рецепты.

   Она требовательно протянула ладонь, и мне ничего другого не оставалось, как подчиниться. В конце концов, денег на лекарства у меня действительно не было.

   

ГЛАВА 4. Ночь грозы

Полыхнула молния, осветив бабушкину комнату. Через мгновение раскат грома сотряс землю, и дождь ударил по оконным стеклам с удвоенной силой.

   Ненастье накрыло городок ливнем с порывистым ураганным ветром.

   Радио вещало о затяжной непогоде, пока, пискнув, не смолкло. Мигнув, выключился и свет, погрузив Эденвиль в непроглядный мрак, затянутый водной пеленой.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

129,00 руб Купить