Оглавление
АННОТАЦИЯ
Слава Годинов — талантливый разработчик компьютерных игр. Он работает в крупной IT компании, и на горизонте уже замаячило его успешное будущее. Вот только есть НО! Нужно успеть запустить в массы новую сказочную игру, которая, по ожиданиям Славы, должна увлечь детскую аудиторию в удивительные новогодние приключения. Детям — счастье, родителям — свобода, а Славе — слава айтишника и гонорар!
Получится ли у героя вовремя выполнить задуманное? А может у Сказки и Нового Года свои планы?
***
Посвящается моей дочке Лизе
ПРОЛОГ
Тёмный вихрь появился будто из ниоткуда. Он надвигался на путницу с невероятной скоростью.
— Вела! — закричал волшебник, вглядываясь в чистую гладь Всеведующего Зеркала. — Вела! Нет!
На руках мужчины засветилось ярко-синее сияние. Поверхность Зеркала пошла рябью. Картина исказилась, но даже это не помешало волшебнику увидеть, как серый вихрь почти вплотную приблизился к женщине. Мужчина нырнул в жидкую волнообразную поверхность Зеркала.
— Годислав! — раздался раскатистый голос, но в помещении больше уже не было волшебника.
Крупный мужчина средних лет заглянул в мерцающую рябь Зеркала и проревел:
— Нет! Сы-ы-ы-нок!
Теперь поверхность отражала только серый вихрь. Мгновение назад он поглотил две человеческие фигуры. Мужчина с густой бородой и волнистыми волосами, в которых слегка проступала седина, склонился над Всеведующим Зеркалом. На затвердевшую поверхность упали крупные слёзы.
ГЛАВА 1 — Разработчик игр
Москва. 2 часа ночи
В плотно зашторенной двушке по улице Бибиревская, дом 4а, квартира 62 перед двадцатичетырёхдюймовым монитором с красными от напряжения глазами сидел Слава Годинов и тестировал новую компьютерную игру. Всё работало исправно. Никаких багов он не заметил, однако визуальная составляющая не нравилась. Главных персонажей аниматоры нарисовали непропорциональными, квадратными уродцами в стиле каракулей двухлетнего малыша. Видите ли, художники так увидели героев игры, которая, между прочим, обещала стать весьма популярной среди детской аудитории.
«Чем проще графика, тем больше зайдёт детям», — заверяли они.
Однако Славе не понравились предложенные персонажи. Ещё бы! Эта игра — его детище! Он не спал ночами, писал программу, можно сказать, проживал путь с каждым персонажем, а ему предложили двойников Губки Боба.
«Нет, ну они издеваются!» — думал Слава.
В результате молодой человек поругался с аниматорами, и те предложили ему поискать подходящие референсы и составить чёткое техническое задание для художников, то есть конкретно написать, что в итоге хочет видеть разработчик.
Вот уже два часа Слава бился над тем, чтобы придумать такие локации, от которых маленькие пользователи придут в неописуемый восторг. Тщетно! Молодому человеку не хватало вдохновения.
— Какой-то гиблый ужас! — отчаянно произнёс Слава и в порыве разочарования оттолкнул от себя клавиатуру.
Вячеслав Вячеславович Годинов — двадцатичетырёхлетний разработчик компьютерных игр, находился на хорошем счету в крупнейшей компании «Gamelex». В конце декабря они готовились представить на рынок проект «Новый год для Снегурочки». Суть заключалась в том, что внучка Деда Мороза перед всеми любимым праздником занята различными приготовлениями: следит за чистотой терема, упаковывает подарки, украшает ёлку и так далее. С каждым переходом на высший уровень появляются всё новые и новые задания для Снегурочки.
Всё хорошо, только графика оставляет желать лучшего, да и локаций в игре пока недостаточно. Дальше терема Слава ничего дельного придумать не мог. Внутреннее убранство дома Снегурочки тоже разочаровывало: всё какое-то рубленое, грубое, угловатое. Детям же красивая картинка нужна (что бы там ни говорили аниматоры!), а главная героиня вообще носатая и квадратная вышла. Ну куда такое годится?!
2:45, Москва…
Молодой разработчик решил поискать вдохновения на сайтах сказок. Полчаса он кликал на разные ссылки, отправляющие на ресурсы с информацией о Деде Морозе, Снегурочке и других персонажах, о которых, честно признаться, Слава ничего и не знал. Программист пересмотрел сотню картинок, которые можно было бы использовать в качестве референсов. Однако ничто не вызывало отклик. Имелись у Славы в голове некие смутные разрозненные образы, но сам рисовать он не умел, а похожего ничего не находил.
В очередной раз поменяв запрос и прокрутив страницу поисковика, молодой человек вдруг зацепился взглядом за красивую картинку толстой книги в кожаном переплёте и с голубым кристаллом посередине. На обложке значилась надпись «Сказка». Славе даже показалось, что картинка книги — анимированная гифка, поскольку кристалл начал переливаться: голубой цвет сменился на розовый, а потом на серебристый и в конце сверкнул, словно бриллиант.
Кликнул. Экран мгновенно вспыхнул ослепляющим голубым светом. Тёмная комната на мгновение озарилась яркими синеватыми лучами и сразу погрузилась во мрак. Наступила тишина. Монитор компьютера потух. Кресло стояло на прежнем месте. Никуда не делись и бесконечные фантики от конфет, разбросанные вокруг клавиатуры. Пустая чашка с засохшим пакетиком чая притулилась здесь же. Вот только Славы в комнате не было. О том, что он несколько секунд назад сидел за столом, свидетельствовали лишь тапочки на полу.
ГЛАВА 2 — Чудопись
— Не глупи, Снежка, ты себя погубишь! — вопил Пуня, прижимая к груди толстую книгу в кожаном переплёте с голубым кристаллом посередине.
— Не тебе об этом судить! Твоё дело — за теремом приглядывать и порядок блюсти. А ну, отдай Чудопись!
— Ни за что! Всё родителям расскажу и деду! Поняла?
— Ой, напугал! — девица в ярко-голубом сарафане и расшитой жемчугами тканке, повязанной вокруг головы, угрожающе надвигалась на похожее на енота, только сильно ушастое существо, которое медленно пятилось, прижимая старинный фолиант.
— Пиф-паф! Лапы вверх! — вдруг прокричал за спиной полосатого пушистика детский голосок. Пуня от неожиданности подпрыгнул на месте и выронил драгоценную книгу.
— Иней! — енотообразный схватился за сердце, а девушка в голубом сарафане с белокурой косой ниже пояса ловко поймала толстенный фолиант. — Иней! Нельзя так пугать почтенных доброжилов! Я от страха того… — пушисто-большеухий в синих шароварах и белой рубахе-косоворотке с вышивкой, препоясанной серебристым кушаком, обречённо посмотрел вверх и скорчил рожицу, изображая внезапно приставленного.
Белокурый мальчик лет шести-семи с ярко-синими глазами виновато посмотрел на ушастого:
— Прости, Пуня. Я поиграть с тобой захотел.
— Поиграть… Чуть во Мрак не отправил! Вот расскажу о твоих проказах Бурану Морозовичу!
— Не надо, — заныл мальчик. — Иначе папа меня на Снежную Ярмарку не возьмёт, — на глаза малыша набежали крупные слёзы.
— Что за мокрота, Иней? Пуня ничего не расскажет, ведь так? — вступилась за мальчика дЕвица.
— А с тобой, Снегурочка Бурановна, у меня серьёзный разговор. Мороз Иванович строго-настрого наказал мне держать Чудопись от тебя подальше.
— Это было, когда я ещё училась в академии, а сейчас я уже берестяную грамоту получила, подтверждающую, что я овладела чудодейским ремеслом с отличием, между прочим. Перед тобой стоит настоящая чародейка зимы, волхвовательница чаромутных наук!
— Но… — попытался возразить доброжил, но девица перебила:
— Я семидесятидвухфутовый свиток защитила по призыву рун. Какой-то домовой мне не указ!
— Я не домовой, а доброжил! — от возмущения ушастый сжал чёрненькие кулачки. Больше всего Пуня обижался, когда его называли «домовым». — Злыднем бы ещё назвала, — состроил оскорблённую мордочку.
— Ну, прости. Ты самый добрый теремник на свете. Вот… — девица протянула леденец на палочке. — Возьми! Хочешь, сахарную снежинку накудесничаю?
Пуня продолжал дуться, но угощение взял. Не мог устоять перед сладким.
Снегурочка уселась с книгой на пушистый ковёр около открытого очага.
— Дровишек подкинь, Пуня. Дедушка не на шутку разошёлся сегодня, — бросила через плечо.
Доброжил засунул леденец за щёку, натянул овечий зипун, валенки, надел шапку-ушанку и отправился в дровник.
Мальчик Иней устроился под бочком у сестрицы. Он любил, когда Снегурочка читала волшебные сказания.
— О чём сегодня будет сказ? — спросил мальчик.
— О Новом Годе, — ответила сестра.
— Жаль, что он больше не приходит к нам, — грустно вздохнул мальчик.
— Я обязательно что-нибудь придумаю, Иней. Найду способ запустить Время.
Девица открыла книгу на странице, где рассказывалось, что двадцать три года назад в Хрустальной башне остановились Зачарованные часы. Новый Год не пришёл, и Время погрузилось в сон. Исчез чародей Времени. День больше не сменял Ночь, а за Зимой не приходила Весна. Сказку, точно саваном, укрыл белый снег.
— А почему сгинул чародей Времени? — спросил сестрицу мальчик.
— Сказывают, что его поглотил Встречник.
— А это кто?
— Злой дух Мрака, сподвижник Кащея.
— Как же он попал к нам в Сказку? — поинтересовался Иней.
— Об этом запрещено говорить.
— А что, если Встречник вернётся? Мне страшно, Снежка!
— Не бойся, Иней. Дедушка сказал, что поставил непробиваемую стену изо льда. Злые духи больше не проникнут к нам. Ты знаешь дедулю! — девица изобразила руками могучего богатыря.
— А что ты ищешь в этой книге, Снежка?
— Способ вернуть Новый Год и разбудить Время.
— Но запустить Зачарованные Часы могут только чародеи Времени…
— Вот нашла! — перебила братца Снегурочка. Она провела пальчиком по странице, и на той сразу проступили голубые руны.
— Что это? — изумленно прошептал мальчик.
— Это… — девица не верила, что у неё получилось отыскать секретное заклинание поиска.
— Снегурочка! Нет! — воскликнул появившейся на пороге Пуня, но было уже поздно. Чародейка произнесла чудодейственные слова:
— Година лето искати.
Руны вспыхнули голубым пламенем. Девица отпрянула. Совсем не ожидала такого последствия. Бросилась к братику и закрыла собой. Горница на миг осветилась ярким сиянием, а потом всё вернулось как прежде.
Пуня в валенках, зипуне и ушанке стоял в дверях и прижимал к себе дрова. Снегурочка обнимала напуганного мальчика. Никто не пострадал. Всё оставалось на своих местах, кроме книги.
— Чудопись исчезла! — воскликнул Пуня и уронил дрова.
ГЛАВА 3 — Волшебный переполох
Доброжил скинул валенки, зипун и шапку. В панике забегал по горнице:
— О, горе мне, горе! Мороз Иванович все уши оборвёт! Ведь строго-настрого наказал беречь Чудопись как зеницу ока, — причитал ушастый.
— Не мечись, как от Зноева огня, Пуня. Дай с мыслями собраться, — молвила Снегурочка. — Сейчас снова чудодейственные слова поиска произнесу и верну Чудопись. Ведь сработало же в первый раз.
— Сработало у неё! Только в обратную сторону, — огрызнулся Пуня. — Вместо находки пропажа получилася.
— Возьми сахарную снежинку, успокойся, — девица сотворила из серебристых магических нитей угощение и протянула доброжилу. Пуня не отказался. Взял снежинку и захрустел. Сладости — его слабость.
Снегурочка расправила плечи, вышла на середину горницы и вытянула обе руки вперёд.
— Иней, отойди, малыш, в сторонку к Пуне, — вспомнила о братишке. — А то мало ли…
Мальчик подбежал к доброжилу и взял теремника за лапу.
Снегурочка собралась с мыслями и чётко выговорила:
— Чудопись искати!
С ладоней девицы сорвались серебристые искры, закружились спиралью по горнице, превращаясь в снежный вихрь. Снаружи хлопнули резные ставни, звякнули покрытые морозным узором стёкла, створки окон распахнулись, впуская в горницу пронизывающий ледяной ветер. Огонь в очаге задрожал и уменьшился. Снежный вихрь из воронки разросся до размеров настоящего урагана. С пОлиц начали слетать мелкие предметы и кружиться в воздушных потоках вьюги. Засасывало и хозяев терема. Снегурочка ухватилась за тяжёлый дубовый сундук. Пуня с Инеем сиганули за печку и схоронились там от неожиданно возникшей в тереме стихии.
Девица не понимала, что творилось. Такое случилось впервые: заклинание срабатывало не так, как она ожидала.
— Что происходит? — в отчаянии выкрикнула юная чародейка. — Я же хотела, как лучше…
Ураган замедлился и стал затихать. Через несколько мгновений всё прекратилось. Окна закрылись сами да сразу на защёлку, огонь вновь набрал силу, а ураган осыпался на пол мириадой снежинок, которые сразу же растаяли. Всё успокоилось, будто и не было вышедшей из-под контроля стихии. Разве что разбросанные предметы с полиц да… да взъерошенный, испуганный парень, странно одетый, с Чудописью в руках.
Незнакомец настороженно озирался и, наконец, остановил взгляд на Снегурочке, расширил глаза и спросил:
— Ты кто?
Девица выступила из-за сундука.
— Снегурочка.
Молодой человек нервно хихикнул:
— Прикольно. Очень похожа, кстати. И костюм зачётный. — Он показал большим пальцем руки вверх. — Только кокошника не хватает, — добавил.
— Дома не носят кокошники, по праздникам надевают, — отозвалась девица.
Парень снова завертел головой.
— А я где? — спросил.
— В моём тереме, в общей горнице, — объяснила Снегурочка.
— Лайтово тут у тебя. Это чё, игра, что ли, такая? — Молодой человек продолжал сидеть на полу. Он по-прежнему крепко прижимал книгу к груди и с удивлением крутил головой во все стороны.
Из-за печи выглянул Иней.
— Ой, мелкий! Привет, ты тоже в игре?
Мальчик широко улыбнулся. Играть он любил больше всего на свете, пожалуй, даже сильнее, чем сказания сестрицы слушать.
— Я в игре, — подтвердил малыш.
— Слава. — Парень протянул руку.
Мальчик опешил. Непонимающе смотрел на ладонь незнакомца. Молодой человек понял, что паренёк растерялся и помог:
— Как тебя зовут, малёк?
— Иней Морозов, — гордо произнёс мальчик, приложил правую руку к груди и поклонился.
— О, как серьёзно! — Слава удивился манерам ребёнка. — Погоди! Кто, кто? Иней? Ну и имечко ты себе выбрал! Это ник такой, что ли?
— А что такое ник? — спросил малыш.
— Ну разве ты не знаешь?
Иней перепуганно переглянулся с сестрицей. Та пожала плечами. Слава наблюдал немую сцену между девицей и мальчиком.
— Это имя такое игровое, не настоящее.
— Но Иней — моё настоящее имя. Иней Буранович Морозов. Скажи ему, Снежка.
Снегурочка кивнула, как бы подтверждая истинность слов мальчика. Слава взъерошил затылок и продолжил:
— Ну, ладно. А вы…— указал попеременно пальцем на Инея и Снегурочку.
— Моя сестрица, — ответил малыш.
— Тоже Бурановна? — усмехнулся Слава.
Девица снова кивнула. Она не понимала, что так забавляло незнакомца.
— Снежка, у него Чудопись! — воскликнул Иней.
Прослышав про волшебную книгу, появился Пуня.
— А это ещё что за Чудо-Юдо? — спросил Слава.
— На себя бы посмотрел, — обиделся теремник. — Сам ты Чудо-Юдо, а я уважаемый доброжил Пунтейлемон Кузьмич, — Пуня гордо выпрямился и выставил вперёд пушистый подбородок. Кланяться перед оскорбившим его незнакомцем енотообразный не намеревался.
— Прости, ушастый. Ничё так. Зачётная у тебя ава. Я первый раз таких… — Слава попытался припомнить нужное слово, чтоб нечаянно вновь не оскорбить обидчивого участника занимательной игры.
— Доброжил, — подсказал Иней. Слава благодарно кивнул мальцу.
— В первый раз слышу. А доброжил — это кто? — парень заметил, как от удивления вытянулись лица Инея и Снегурочки.
— Откуда ж ты взялся на нашу голову, невежда? — запричитал Пуня.
— Из Москвы.
— А что такое ава? — внезапно спросил Иней. Слава растерянно захлопал глазами.
— Так, а я вообще где? Разве не в игре?
— Давай уже играть! — запрыгал малыш.
— Ты в Сказке, — ответила Снегурочка, подошла к парню и хотела забрать Чудопись, но Слава увернулся и книгу из рук не выпустил. Он ловко перекатился и поднялся на ноги. Сразу возвысился над всеми присутствующими в горнице.
— Слава, отдай, пожалуйста, Чудопись, — попросила девица.
— Отдам, когда правду мне скажете, где я, как здесь оказался и кто на самом деле вы все такие. Знаете, поиграли и хватит.
— Мы даже не начинали с тобой играть, — насупился Иней. — Снежка, скажи ему.
— Не начинали, — подтвердила девица.
— Ага! — стал рассуждать Слава вслух. — Значит, я заснул всё-таки. Прямо за компом. И вы все мне снитесь, — парень обвёл взглядом присутствующих и немного задержался на Пуне. — Особенно ты, — ткнул в доброжила пальцем.
Пушистик изобразил возмущённого енота.
— Слава, ты не спишь, — заговорила Снегурочка. — Ты, правда, в Сказке. Прости, это я виновата, что-то со словотворением, наверно, перепутала. — На лице девушки отразилось вселенское разочарование. — Не понимаю, в чём же я ошиблась. Вроде бы всё правильно сделала. — Снегурочка обхватила голову. — Что же теперь будет?!
— А что будет?! — Слава не понимал масштаба катастрофы.
— Дело в том, — начала объяснять Снегурочка, — что во Вселенной существуют разные миры. Некоторые тесно связаны, другие, наоборот, почти никогда не пересекаются…
— Врёшь, как снег жуёшь, — перебил Пуня. — А ещё волховица! Все миры пребывали в гармонии. Тебе ли этого не знать? — пристыдил девицу доброжил.
— Так было раньше, — возразила Снегурочка. — Теперь всё иначе!
— Ужо двадцать с лишнем лет, как иначе, — посетовал Пуня. — Вона и в академиях кривизну в умы влагают.
— Какие миры? Вы вообще о чём? — уточнил Слава и по привычке почесал затылок.
— Разные, — охотно отозвалась Снегурочка. — Есть волшебные и неволшебные, тёмные и светлые, высшие и низшие, ещё иллюзорные, фантастические, реальные и нереальные… — Девица увлечённо загибала пальцы на руках и выглядела, как самая настоящая волхвовательница чародейских наук на лекции.
Слава не переставал удивляться несуразице, о которой так увлечённо вещала девушка, сильно походившая по всем канонам на Снегурочку с новогодних открыток.
— Вот, напомни, откуда ты, Слава? — обратилась она к гостю.
— Из Москвы.
— Так, так.
Снегурочка совершила несколько круговых движений. От её пальцев в воздухе закружились мелкие снежинки. Их число быстро увеличивалось, и вот на глазах у поражённого Славы уже вертелась воронка из мерцающих кристалликов. В одно мгновение снеговорот сжался, а потом рассыпался, словно конфетти из хлопушки. Снежинки разлетелись, выстроились в складную последовательность так, что перед парнем вдруг появилась карта мира, сотканная из морозного узора.
— Значит, Земля, — протянула девица и продолжила выписывать ладошками замысловатые движения.
— Это что? Голограмма? — Не выдержал программист.
— Не мешай, — отмахнулась Снегурочка.
Ещё пара акробатических трюков пальцами — и карта стала приближаться. Вот перед Славой уже страна, а следом появилась Москва. Город продолжал увеличиваться. Теперь можно было разглядеть дороги, районы и даже дома. Садовое кольцо, Красная площадь, Кремль…
— Где ты живёшь?
— Бибиревская, 4а, — не задумываясь произнёс молодой человек.
Карта резко прокрутила центр и устремилась на север города. Остановилась, когда Слава увидел свой дом.
— Это что? Новый интерфейс гугл Земли? — Всё-таки профессия давала о себе знать.
Снегурочка лишь пожала плечами:
— Вроде то место, которое назвал. Ты здесь живёшь?
— Да. Я спросил, что за программа такая голографическая у тебя?
— Голо… какая? — встряхнула головой Снегурочка.
— Как интерактивная карта появилась в воздухе? Где здесь у вас проектор? — продолжал недоумевать Слава.
Снегурочка непонимающе смотрела на молодого человека.
— Он ещё меня Чудом-Юдом назвал! Ты в силах понятно изрекать, странник-иномирянин? — вмешался Пуня. — От твоих слов в голове одни вихры и никакой ясности.
— Но изображение моего дома как-то же появилось? — Слава продолжал оглядываться в поисках современных технологий. Однако в горнице ничего, кроме печи, дубовой мебели и сундука, не увидел.
— Я при помощи волшебства поиска нашла твой дом, Слава, — пояснила Снегурочка.
— Очень смешно, — не поверил программист. — И что дальше?
— Надо вернуть тебя домой, иначе случится беда, — пояснила девица.
— Какая? — оживился мальчик, испуганно округлив синие глаза.
— Существует теория равновесия. Если из иного мира к нам в Сказку попадает человек, то в тот обязательно должен прийти кто-то взамен. В лучшем случае обмен произойдёт в обратном направлении, а что если запустится цепочка исчезновений во Вселенной? Этого допустить нельзя. Только представьте, что кто-то из Сказки попадёт к Кащею во Мрак!
— Но как? — не выдержал Пуня. — Краса моя светловолосая, ты забыла, что переходы из Сказки более невозможны после того, как Мороз Иванович самолично превратил Врата Мира в глыбу льда.
— Не знаю, — пожала плечами Снегурочка. Девица не любила признаваться в том, что есть вещи, которые неподвластны пониманию. Её практическо-волшебный склад ума привык всему находить разумные чародейные ответы. — Но Слава же как-то попал в Сказку. И потом ведь записана же пара случаев…
— То произошло давно, и там не то, что здесь… — со знанием дела выдал Пуня. — Там сильные волшебники были, не то что этот… — теремник с осуждением окинул взглядом гостя.
— На себя посмотри, Ушастый, — огрызнулся Слава.
— Может, я и ушастый, но в исподнем перед девицами не хожу, — не смолчал доброжил. Снегурочка подарила Пуне долгий осуждающий взгляд.
— Чего? Я точно сплю, — как будто сам для себя повторил молодой человек.
— Слава, отдай мне Чудопись и встань посередине горницы. Приготовься. Я сейчас попробую тебя вернуть обратно домой в Мир Людей.
Молодой человек нехотя отложил фолиант, встал в середину комнаты. Девица нахмурила светлые бровки, сосредоточилась, направила в стороны Славы ладошки. Начала изрекать слова на непонятном для парня языке. Тоненькие пальчики девушки охватило голубое сияние. Слава продолжал удивляться увиденному и услышанному.
— Послави свет Славный родной дом.
С рук Снегурочки слетели голубые искры и закружились вокруг молодого человека. Парень от изумления раскрыл рот. Ничего подобного он никогда не видел.
«Точно сон!» — твердил себе. «Такой сказочный!»
Вихрь из голубых искр полностью скрыл молодого человека, прикоснулся к нему и мгновенно отскочил, разлетаясь мелкими частицами в противоположные от Славы стороны. Парень остался стоять на месте.
— Не получилось, — обречённо вздохнула Снегурочка и обхватила руками голову.
ГЛАВА 4 — Чудесатая паника
— Не совсем понял, что должно было получиться? — спросил Слава.
— Я хотела отправить тебя домой, но моё чарословие не сработало, — призналась девица. Что теперь будет? — Снегурочка обхватила руками голову.
— Не надо так расстраиваться. К утру я проснусь и, полагаю, сам исчезну.
Девица лишь тяжело вздохнула и покачала головой:
— Здесь что-то не так. Надо разобраться с заклинанием. — Снегурочка принялась листать толстый фолиант.
— Эх, тоже мне волховица чаромутных наук! А я всегда говорил, кривде в ваших заведениях учат, — запричитал Пуня. — Что же делать-то теперь! Беда непоправимая вот-вот случится. — С каждой новой фразой ушастый всё больше расширял и без того крупные глаза. В конце концов, домовик схватился за уши, оттянул их книзу и заметался по горнице, словно заведённый. — Ой, беда, беда! Говорил же Морозу Ивановичу подальше схоронить Чудопись от тебя, Снегурочка. Не послушал. Всё в способности твои чудодейственные верил и рассудительность. А на деле вона что вышло. Слишком много вам, девицам, свободы нынче волшебники дают. Вот вы и вытворяете беды непоправимые. У нас, домовиков-доброжилов, не так. Знают девки своё место: сидят в чуланах, носки вяжут да шерсть прядут. Носа не кажут. Мы им даже домашнее хозяйство не доверяем. Всё сами. Всё сами…
— Пуня, хватить сочинять, — мягко прервала поток причитаний Снегурочка. — Все прекрасно знают, что нет никаких домовичек. Не придумывай!
— Ой, всё-то она знает, только колдовать не просится. — Ушастый продолжал накручивать себя и круги по горнице. — А если и нет, то и помечтать-таки неволен. Говорил я, говорил: не доведёт до добра это всё ваше чародейское всеведение и вседозволенность. — Хвостатый размахивал лапками, сжимал кулачки и забавно подёргивал чёрным носом, отчего смешно шевелились усики на полосатой мордочке.
— Да не кипишуй, Ушастый, — вмешался в разговор Слава. — Чего панику разводишь? Ничего ещё непоправимого не случилось…
— Ага, не случилось. Вона, тебя чудного занести занесло, а выносить не захотело. Не съяглишь тебя никак, слоготворника такого!
— Пуня, прекрати. Ты ведёшь себя негостеприимно, — подметила Снегурочка. — Доброжилу твоего уровня не пристало так обращаться с гостем, тем более с иномирянином. Что о нас всех подумает Слава?
Слова девицы возымели чудесное действие. Теремник перестал семенить по горнице, виновато посмотрел на молодого человека и прямо на глазах у всех исчез. Схлопнулся. Был. И не стало. Лишь звонкий «бух» раздался.
— Это что? — Слава от изумления забыл прикрыть рот.
— Ничего, — отозвалась Снегурочка.
— А этот… — парень замахал в воздухе руками, чтобы изобразить большие уши и хвост, — куда делся?
— В стряпушню. Самовар раздувать и угощения из ледника доставать. Сейчас Пуня тебе настоящее сказочное гостеприимство окажет, — пояснила девица.
— А чё? Так можно? — Слава хлопнул ладонями. — Фьюить и след простыл?
— Пуня всегда так делает, когда от стыда сгорает, — ответила Снегурочка.
Девица снова раскрыла Чудопись и увлечённо пробежалась глазами по строчкам, а парень так и стоял ошарашенный, крутил головой. Всё искал высокотехнологичные приборы, чтобы хоть как-то объяснить необъяснимое.
— Давай уже играть, — напомнил о себе Иней и взял Славу за руку.
ГЛАВА 5 — Бирюльки
— А мы разве не играем? — удивился парень.
Мальчик покачал головой:
— Ещё нет, но сейчас будем, — Иней исчез почти так же, как и Пуня, только облако мелких снежинок после себя оставил.
— Ну и спецэффекты, — протянул Слава и дотронулся пальцем до падающей снежинки. Соприкоснувшись с тёплой кожей человека, она, ожидаемо, сразу же превратилась в капельку воды. — Как настоящая, — задумчиво произнёс.
— Здесь всё настоящее, — не отрываясь от книги, ответила Снегурочка.
— С трудом верится. Мне кажется, что я сплю…
— Не спишь, Слава. Ты в общей горнице терема Деда Мороза в Сказке, — отозвалась Снегурочка.
— Вот и я про то. Если не сон, то что же?
— Это мой мир… — Снегурочка ещё что-то хотела добавить, но облако снежинок увеличивалось и заволновалось в воздухе, а через миг появился Иней. В руках мальчик держал тканый мешочек с вышитой серебром снежинкой.
— Вот. Давай играть, — с улыбкой объявил малыш и высыпал содержимое на пол посередине горницы. Образовалась куча-мала из тонких полупрозрачных палочек размером с ладонь.
— Это что? — удивился Слава.
— Мои бирюльки, — похвалился Иней. — Я их сам из сосулек вырезал и чары наложил против таяния.
Слава почесал русый затылок:
— И как в них играть?
— Нужно осторожно убирать по одной палочке так, чтобы не задеть соседнюю, — объяснил мальчик.
— А чем убирать? — спросил Слава.
— Чем угодно, — оторвалась от фолианта Снегурочка, — руками, специальными крючками да хоть зубами. — Девица немного подумала и добавила: — Всё же зубами не стоит. Приморозишься. Бирюльки-то Иней делал. На морозец зачарованы.
— Снежка, давай с нами. Покажем Славе, как кучу надо разбирать!
— Я снова выиграю, — уверенно заявила Снегурочка.
— Это мы ещё посмотрим, — насупился Иней.
— Да, — проявил мужскую поддержку Слава и приобнял мальчика за плечи.
— Первый ход гостю. — Малыш в нетерпении потирал ладошки.
Молодой человек склонился над кучей ледяных бирюлек.
— Снимай самую верхнюю, — подсказал Иней.
Слава потянулся к полупрозрачной палочке двумя пальцами.
— Только осторожно, не приморозься, — где-то у уха шепнула Снегурочка, которая тоже с интересом наблюдала за первым опытом гостя.
Стоило только Славе коснуться пальцами палочки, как он взвыл. Даже не столько от боли, сколько от неожиданности. Да, в общем, и боли-то никакой не было, одна неожиданность. Палочка внезапно ожила и вцепилась острыми сосульчатыми зубами парню в палец. Молодой человек, конечно, подпрыгнул, замахал рукой в разные стороны и задел кучу соседних бирюлек.
Снегурочка и Иней покатились со смеху, а Слава носился по горнице и размахивал кистью. Он сильно походил на кота, стряхивающего воду с лап, при этом движения парня сопровождались громким «а-а-а-а».
— А я же предупреждала, — давилась сквозь смех девица. — Не приморозься!
— Что это вообще такое? Они кусаются! — голосил Слава и всё пытался стряхнуть прицепившуюся сосульчато-зубастую палочку. Однако ледяная бирюлька держалась крепко.
— Давай помогу, — просмеявшись, сжалился Иней.
Мальчик щёлкнул пальцами, и палочка превратилась в небольшую лужицу на ладони гостя.
— Переход хода, — сообщила Снегурочка. — Теперь жди своей очереди, Слава.
Следующим бирюльку брал Иней. Мальчик совершил несколько вращательных движений указательным пальчиком. Из-под ногтя ребёнка вытянулась серебристая ниточка с небольшим крючком. Малыш ровно держал пальчик, который вместе с волшебной конструкцией напоминал удочку, только в уменьшенном виде. Иней ловко подцепил крючком следующую бирюльку, резко дёрнул рукой вверх. Палочка взлетела в воздух, а затем устремилась прямо в оттопыренный карман на рубахе мальчика.
— Готово! — просиял Иней.
— Ловко, — похвалила сестрица. — Снова твой ход.
Малыш опять закинул «удочку», совершил те же самые действия и заполучил ещё одну бирюльку. И так несколько раз, пока не ошибся. Немного поторопился и всё-таки задел соседнюю палочку. Ход игры перешёл к Снегурочке. Иней огорчённо вздохнул.
— Теперь всё, — грустно шепнул мальчик Славе на ухо. — Точно выиграет. Все бирюльки из кучи разберёт, ни одной не оставит.
— Посмотрим-посмотрим, — не согласился парень.
Снегурочка приблизила ладошки к ледяным палочкам и слегка пошевелила пальчиками, а дальше… Дальше бирюльки одна за другой невесомо поднимались в воздух и укладывались в аккуратную линию на полу рядом с девицей. Инею оставалось только разочарованно вздыхать.
Слава же внимательно следил за действиями белокурой красавицы. Он заметил, что Снегурочка полностью окунулась в игру. Парень попытался отвлечь девицу и намеренно закашлялся, однако она даже светлой бровью не повела. Тогда Слава подкрался к девице, подошёл почти вплотную и замер позади Снегурочки. Иней наблюдал за гостем с озорным огоньком в глазах. Слава подмигнул мальчику и в следующее мгновение перегнулся через плечо девушки, приблизил губы к её уху и тихо произнёс:
— Бу-у-у-у-у!
Снегурочка вздрогнула, отвлеклась и выронила бирюльку..
Иней от радости подпрыгнул на месте и, хлопая в ладоши, воскликнул:
— Переход хода! Ура!
— Это нечестно, — возмутилась светловолосая красавица. — Слава, ты меня напугал и отвлёк.
— Я? — изумился парень. — Даже в мыслях не было.
— Ты, — Снегурочка сдвинула светлые брови к переносице.
— Я не хотел тебя пугать, прости. Просто меня укусила сосульчатая бирюлька. Может, я того… Бешенство началось.
— Какое ещё бешенство? — всерьёз спросила девица. Видимо, в академии не изучали такие явления.
— А вот такое. Как его… магическое, — выдал Слава.
— Волшебное, — поправила Снегурочка. — Ничего подобного от бирюлек Инея не бывает, — твёрдо заявила она.
— Ну хорошо, просто кусаться нечестно, — объяснил Слава.
— Мешать тоже нечестно, — возмутилась Снегурочка.
— Нет, сестрица. В правилах об этом ничего не говорится, — встрял Иней. — А всё, что не запрещено, то разрешено. Ход переходит к Славе, — радостно добавил мальчик.
Девица обиженно поджала губки, но от бирюлек не отошла.
— Если уж речь зашла о правилах и честности, — начал гость, — как насчёт того, чтобы объяснить мне, чем всё-таки хватать эти кусачие сосульки?
— Можно чудо-нитью, как я, — ответил Иней.
— Или чарами, — улыбнулась Снегурочка.
— Э-э-э, — Слава почесал затылок. — А если у меня ни того ни другого? Это апгрейд, что ли, у вас такой?
— Чего? — в один голос вопросили брат с сестрой.
— Апгрейд или прокачка. Ну типа за монеты покупаешь себе разное оружие, доспехи, наряды, причёски, силы дополнительные.
Иней и Снегурочка смотрели на гостя с приоткрытыми от удивления ртами.
— Покупать за монеты, — почти шёпотом повторила девица.
— Да, — подтвердил Слава.
— У нас в лавках только леденцы за серебряки продают, — сказал Иней.
— Как это силы покупать? — не унималась Снегурочка. — Да разве их можно продать? Это же не капуста или щавель! С ними каждый рождается. Они вот здесь, внутри, — девица приложила ладонь к груди. — Согревают тебя, словно солнышко. У кого-то больше, у кого-то меньше, но силы — часть нас. Их нельзя ни купить, ни продать.
— Та-а-а-ак, — Слава снова запустил руку в волосы. Это движение всегда помогало ему лучше соображать. — Но у меня-то точно никаких сил нет. Я же пришелец, иномирянин, помните?
— Ну и что. Волшебство находится внутри каждого человека и неважно, в каком мире тот живёт. Просто нужно пожелать увидеть его в себе, — поучала Снегурочка.
— Ерунда это всё. Глупости! — отмахнулся Слава.
— А вот и нет, — возразила девушка.
— Если тебя послушать, то волшебником каждый может стать, но это не так. У нас в Москве, да и на Земле, так точно ни одного не найдёшь. И волшебства никакого не существует, только в сказке.
— Не только, Слава. Просто у нас в Сказке волшебство развивают и в нужное русло направляют, а у вас в мире оно в запустении и под запретом, но это не значит, что его нет. Вы просто заглушаете силы в себе с детства. Загляни в душу, Слава. Выбрось из головы все предрассудки. Как говорил волхвователь по физическому чародейству, нужно обратиться к своему первому воспоминанию детства. Именно оно несёт больше всего волшебных искр. Стоит только ощутить эти искры и позволить им наполнить себя, сразу проявится сила, полученная при рождении. Она у каждого своя. А дальше совершенствуйся. — Снегурочка увлечённо напутствовала гостя.
— Тебе только детей в школе учить, Белоснежка. Так и хочется поверить, — лукаво проговорил Слава и сверкнул глазами в сторону девушки.
— А ты попробуй, — поддержал Иней.
— Ну ладно, уговорили…
ГЛАВА 6 — Неожиданная победа
Слава постарался вспомнить детство. Вот он снимает колорадских жуков с листьев картофеля, вот вместе с дедом борется с сорняками, помогает убирать урожай…
Парень ничего не почувствовал. Ни всполоха, ни искры не промелькнуло внутри. Он разочарованно помотал головой, поймав заинтересованный взгляд Снегурочки.
— Ничего? — уточнила. — Слава, нужны самые первые воспоминания. Возможно, ты обратился не тем…
— Это сложно, — грустно ответил он.
— Почему? — спросила Снегурочка.
— Всё, что я помню — это только время, проведённое с дедом.
— Нужны воспоминания о родителях, лучше о маме. Они самые сильные и пробуждают природные силы в человеке, — объяснила девушка.
— О родителях я ничего не помню и не знаю, — холодно отозвался парень. — Дед сказал, их больше нет.
В горнице повисла неудобная тишина. Славе было неуютно, ведь речь зашла о тех, о ком вспоминать больно, а уж говорить тем более. Снегурочка чувствовала неловкость от скоропалительного вопроса. Девицу уколола совесть, как она могла говорить так неосмотрительно. А Иней винил себя за то, что заставил гостя играть в волшебные бирюльки, где победить сможет тот, у кого лучше смекалка и чудодейственнее внутренние силы. Теперь из-за него сестрица и Слава отводят глаза в стороны и не знают, что сказать друг другу.
— Извини, — первой нарушила тишину девушка. — Мне очень жаль. — Снегурочка подошла к парню и погладила его по руке. — Я не знала, что у тебя нет родителей. Раз так, то вряд ли получится пробудить твою силу. Сколько тебе было лет, когда не стало мамы и папы?
— Не знаю точно. Около годика, наверно, — нехотя ответил Слава.
Он не любил говорить на эту тему, и не потому что болезненно воспринимал потерю родителей, а потому что и сам о них толком ничего не знал. Единственный человек, кто мог бы рассказать Славе об отце и маме, — дед, но упрямый старик молчал. Сколько раз это молчание становилось зерном раздора между внуком и дедом.
Слава упорно искал ответы на свои вопросы, парень хотел узнать, кем были его родители, почему погибли, любили ли они друг друга, любили ли его, сына? Старик же молчал, замыкался в себе, неделями не смотрел в сторону внука. Слава полагал, дед обижался на него, потому что парень всё время думал о родителях, оставивших его, и никогда не воздавал должного тому, кто вырастил и воспитал. Мог ли дедушка полноценно заменить маму и папу? Тогда почему молчал?
Однажды Слава сильно поссорился со стариком, обвинив деда в том, что тот выкрал внука младенцем и скрывает ото всех. В те минуты парень впервые узнал деда во гневе. То ли привиделось тогда Славе, то ли глаза старика на самом деле вспыхнули бирюзовым пламенем, и кончики пальцев засветились голубым сиянием. Дедушка быстро взял себя в руки: сжал кулаки и отвернулся от внука.
— Иди! — это единственное, что процедил сквозь стиснутые зубы старик.
И Слава ушёл.
Уехал в Москву, поступил в университет. Учился парнишка легко, поэтому оставалась уйма времени на подработку. Уже студентом Слава стал зарабатывать, накопил денег и вложился в строящееся жильё. Когда выпустился из университета, то у парня уже имелись своя квартира, многообещающая работа, и полное одиночество в придачу. После той ссоры внук редко навещал деда. Обижался. Не понимал старика. Парень дал себе слово, что когда-нибудь обязательно узнает историю своих родителей. Где-то глубоко в душе он хотел верить, что у него есть мама и папа, живые, просто зачем-то судьба распорядилась так, что разделила их с сыном…
И именно в этот момент, когда Слава представил родителей живыми, в нём всколыхнулось нечто тёплое и ласковое. Это далеко не искорки, о которых говорила Снегурочка. Внутри молодого человека растеклась приятная согревающая волна.
— Не знаю, то ли это, но я, кажется, что-то почувствовал, — сообщил Слава, резко поворачиваясь в сторону Снегурочки.
— О! — округлила глаза девица. — Тогда представь, чем бы ты хотел выудить бирюльку, и пожелай этого. А потом направь мысленно силу в ладони, — со знанием дела заявила девушка.
Слава так и поступил. Он приблизился к зачарованным бирюлькам, приготовил ладони и пожелал всего лишь удочку, как у Инея.
Дальше произошло всё стремительно. Вместо одной серебряной нити с крючком, из каждого пальца Славы сорвалось голубовато-зелёное свечение и завертелось в воздухе, выписывая затейливые вензеля. Скорость бирюзовых потоков увеличивалась, и длинные змеящиеся ленты устремились вниз к кучке неразобранных бирюлек. В какое-то мгновение Славе показалось, что у ледяных зачарованных палочек проявились удивлённые глаза, но в следующий миг, когда мерцающие голубоватые лучи коснулись волшебных игрулек, те фейерверком взметнулись в воздух, разлетаясь друг от друга в ладном ромбовидном узоре, зависли на несколько мгновений, удостоив присутствующих возможностью полюбоваться дивом, и стройной вереницей, описав очередной витиеватый знак, уложились в ровненький рядок к ногам Славы.
Иней только и мог, что стоять с открытым ртом. Снегурочка недалеко ушла от братца: хотя уста красавицы и оставались сомкнутыми, но синие очи увеличились раза в два.
Сотворив безоговорочную победу в игре, внезапно проснувшаяся, чудодейственная сила Славы, бесследно втянулась обратно в пальцы. Парень и сам с не меньшим изумлением рассматривал собственные руки.
— Слава, т-т-т-т-ты… — начала, заикаясь, Снегурочка.
— Выиграл, — прошептал с придыханием Иней.
— Нет! — Девица взволнованно взмахнула рукой в сторону брата, давая понять, чтобы не перебивал.
— Как нет? — Слава вообще мало что понимал, но с победой расставаться не хотел. — По-моему, я выиграл честно и засл…
Молодой человек недоговорил. Дверь резко отворилась, и забежал перепуганный теремник, заметался юлой по горнице, оттягивая от волнения круглые пушистые уши вниз:
— Караул! Докудесились! Чудосейские сани перед теремом встали! Что теперь будет?!
ГЛАВА 7 — Закон Сказки
Снегурочка вся подобралась. Новости, которые принёс Пуня, сильно озадачили девицу. Пересекаться с чудосейским патрулём — дело неприятное.
Несколько лет назад в мире волшебников стали строго следить за пересечением границ Сказки. Случилось это потому, что нечисть из Кащеева мира вопреки тысячелетнему договору начала свободно разгуливать и творить злодеяния, к которым ни люди, ни волшебники не были готовы. Так, однажды в Сказку проник Встречник — посланник Кащея — и нарушил баланс времени. С тех пор в Волшебном мире Время уснуло, а с ним весь годовой цикл. В Сказке не заканчивается зима, и не восходит Солнце.
Для добрых людей это стало почти катастрофой, но сильный и мудрый волшебник Мороз Иванович и его семья смогли сделать так, чтобы нечисть больше не проникала в их мир, а жители не сильно пострадали от отсутствия тёплых времён года. Семье Морозовых это стоило огромных сил. Каждый из них выкладывался по полной, но благодаря им жизнь в Сказке продолжалась, и волшебники приспосабливались к новым условиям как могли, каждый по-своему.
Мороз Иванович запечатал границы Сказки, сковал льдом так, что никто извне не мог проникнуть в мир чародеев. Однако среди населения нет-нет да и встречались умельцы, которые умудрялись либо сами исчезнуть, либо из иного мира в Сказку вернуться, конечно, не без помощи сильнейших заклинаний.
Правда, такое происходило редко, только два случая в летопись занесли: самовольное исчезновение бывшего хранителя Хрустальной башни Старослава Летова и появление чародейки гармонии Лютни Бубенцовой. Если во втором случае — это всего лишь возвращение домой, то хранитель нарушил установленный Морозом закон безопасности.
Именно тогда ледяные границы Сказки пошатнулись в первый раз и пошли мелкими трещинами. Морозу пришлось вложить много сил, чтобы граница не рухнула.
Вот и возникла необходимость создать чудосейский патруль. Он отслеживал нарушения, ловил провинившихся, применял кары. Во время разбирательства решал вопрос о наказании. На самых злостных нарушителей накладывали запрет на чудеса. Волшебник навсегда лишался права пользоваться (даже в бытовых целях) чудодейственными силами. Если выяснялось, что нарушение оправдано, как, например, в случае с Лютней, то волшебника отпускали с предупреждением.
Поскольку за двадцать с небольшим лет подобных случаев записано в Сказочной летописи всего два (никто из волшебников не хотел прослыть правонарушителем, да и сотворить подобное чудодейство требовало немало сил) чудосейский патруль по большей части просто смотрел в ледяное отслеживающее границы Сказки Зеркало да поплёвывал скорлупки от орешков в сводчатый потолок Сказконадзорного терема.
В последнее время, чтобы хоть как-то оправдать существование подобной службы, ей вменили в обязанность следить за порядком в обществе волшебников. Например, приезжать на места, где слишком громко и рьяно разговаривают между собой супруги или соседи, следить за толпой на ярмарках и народных гуляньях, не превышает ли куча-мала прописанные в «Правде» размеры, не участвуют ли в стенке-на-стенку слишком юные чародеи или, не приведи Морена, чародейки.
Самым страшным наказанием в Сказке являлось наложение запрета на любое волшебство. Это означало, что человек лишается всех благ и удобств, становится изгоем и уходит в глухое, отдалённое от сказочной городской суеты место, где самому придётся ежедневно трудиться.
Снегурочка действовала быстро и чётко. Она развернулась к теремнику и приказала:
— Пуня, спрячь Славу. Немедленно. Так, чтобы даже Дед Мороз не нашёл.
— Да куда же я его слегоногого спрячу? У меня и сундука такого размера не найдётся! — возмутился домовик.
— Иней, подсоби, — продолжала командовать Снегурочка. — И да, облачите его во что-нибудь наше. Если Славу всё же найдут, он не должен выглядеть как… как… — девушка запнулась.
— Как в баню намылился, — съехидничал Пуня. — Как голый!
— Чего это я голый? — Не выдержал Слава, едва поспевая по крутым лестницам с резными деревянными перилами. — Я нормально одет: штаны, носки, майка — всё при мне.
— Ага, у нас это «голый» называется. — Теремник осуждающе покачал головой. — И не стыдно тебе перед девицей в таком виде на глаза появляться? Идём, горе ты иномирное.
Не успела за Пуней, Инеем и Славой закрыться дверь на лестницу, как в парадную нетерпеливо постучали. Послышалось нервозное стрекотание.
Снегурочка глубоко вздохнула, махнула рукой, и на её плечи мгновенно легла пушистая серебристая шубка, расшитая блестящим узором.
Девушка спустилась в сенцы и отворила дверь защитникам чудесатого правопорядка…
ГлЛАВА 8 — Чудосейский патруль
За порогом терема стоял отряд белок, разодетых в красные мундиры с золотыми эполетами на плечах и в такие же яркие шаровары, аккуратно заправленные в высокие кожаные сапоги. На головах меж рыжих ушек с кисточками красовались шапочки в тон форме.
Десять пар острых глаз-бусинок посмотрели на Снегурочку. Все они попеременно моргали, как бы спрашивая: «Ну что, попалась, чародейка?»
— Доброй зимы, многоуважаемые надзирающие, — подавив волнение, заговорила девица. — Зачем пожаловали? Если к Морозу Ивановичу, то спешу огорчить вас, милостивые государи, дедушки дома нет. Знаете ли, зима! Весь в трудах и заботах.
Стрекочущий звук усилился. Белки всегда так делали, когда сильно волновались или чувствовали возбуждение от собственной правоты. Один защитник волшебного правопорядка с пушистым ярким хвостом вышел вперёд и нагловато обнажил передние зубки:
— Лютик Р-р-р-рыж-ж-жий, воевода п-п-первого отряда чудо-с-с-с-сейского п-п-п-патруля. Д-д-доброй з-з-зимы! С-с-сигнал наруш-ш-шения г-г-границ С-с-с-сказки. М-м-мощный вс-с-сплеск ч-ч-чужеродной силы, н-н-непорядочек, ваше Снежайшество.
— При чём здесь я и мой терем? — Изобразив невинность, Снегурочка похлопала ресничками.
— П-п-п-п-п-пройдёмте внутрь. Х-х-х-холодает, — хитро прищурился Лютик и переступил с лапы на лапу, постучав по крыльцу подошвой кожаных сапог.
Девушка замялась.
— Без старших в дом не пущу! — За спиной Снегурочки раздался голос Пуни. — Идите, разыскивайте Мороза Ивановича или Бурана Морозовича, а потом приходите. — Доброжил вышел вперёд, задвинув девицу себе за спину и уперев лапы в боки. — У меня дети дома. Ещё за вами прыткохвостыми приглядывать. Вас только впусти — ни убору, ни прибору — везде пролезете, свой любопытный нос просунете. — Пуня решил нападать первым, а это, как известно, лучшая защита.
— Но, но, но! — перестал запинаться Лютик. — У нас всё по уставу. Вот берестяное предписание имеется на осмотр хором Мороза Ивановича Морозова, — воевода белок протянул свиток. — Тревожный сигнал замечен именно здесь.
— Смотрите-ка на них! — Теремник в удивлении развёл руками и поймал взгляд Снегурочки. — Хоромы Морозовы им подавай. Чтоб разнести всё в пух и прах, чтоб мешанину набардачить, хвостами евойными посметать с половиц диковины ценные. Да опосля вас, дражайшие, ничего не найти. Нет, ладно бы один терем затребовали осмотреть, но ведь вам хоромы подавай! А грамота ваша, уважаемые наблюдающие за порядком, мне, достопочтеннейшему доброжилу, без надобности. Для меня слово Мороза Ивановича вес имеет и более ничто. Так что, держите ваши берестянки при своих пушистых хвостах. Нас этим не возьмёшь! — В самых отчаянных ситуациях, несмотря на склонность к панике, Пуня умел защищать своё, а хоромы Деда Мороза, как и всех обитателей, он считал своими.
Белки-таки растерялись от напора теремника, даже уши с кисточками на несколько мгновений прижали к голове, но потом вспомнили, что на службе и приняли решительный боевой вид.
— Да к-к-как вы с-с-смеете! — пискнул Лютик и сжал маленькие кулачки. — К-к-как вы с-с-смеете так разговаривать с п-п-патрулем при исполнении обязанностей?!
— В кои-то веки, — Пуня картинно закатил глаза. — Сколько можно орехи даром грызть? Пора и за дела приниматься. Вона скольких служивых на детей нагнали, а мы что?
— В бирюльки играли, — подхватила Снегурочка. — Честное слово, могу на зачарованном камне присягнуть. Я, между прочим, уже в возраст вошла и берестяную грамоту защитила.
— А вот и присягните, Снегурочка Бурановна, — уцепился за подсказку Лютик, а остальные белки радостно покивали, переглядываясь между собой.
Из ниоткуда прямо перед носом Пуни возник зачарованный камень, неопределённого цвета. Под разным углом он выглядел неодинаково: то розовым, то сиреневым, то голубым, то зелёным.
Девица и доброжил обеспокоенно переглянулись.
— Итак, Снегурочка Бурановна, ответьте, чем вы занимались эти вечером? — Лютик прищурил глаз и в нетерпении потёр пушистый подбородок.
Девушка взяла камень в ладошку и уверенно ответила:
— Играли с братом в бирюльки.
Все белки молниеносно посмотрели на камень. Если сказать неправду, он вспыхнет красным светом. На этот же раз камень не изменился.
— Так, так. — Потопал сапожками Лютик. — Так-так. Одна играла?
— Я же ответила. С братом.
— Вдвоём? — продолжал давить белкознаватель, а его пытливый взгляд уловил лёгкий испуг в голубых девичьих глазах.
От необходимости отвечать Снегурочку спас знакомый переливистый звук задорного колокольчика. Чудосейцы все как один развернулись на месте и сняли шапчонки с пушистых голов. Приближался их покровитель и создатель — Мороз Иванович.
ГЛАВА 9 — Чародей Мороз Иванович
Тройка среброгривых коней неслась к хоромам Морозовых прямо с индигового небосвода, усыпанного мириадами сверкающих звёзд. Белоснежные скакуны ладно перебирали ногами в такт переливающемуся колокольчику. Из-под копыт летели искры, из ноздрей валил пар, с грив срывались снежинки и сверкали в студёном воздухе. В тройку впряжены серебристые сани, в которых восседал могущественный чародей Зимы Мороз Иванович Морозов.
Когда волшебник гневается, от одного его взгляда холод пробирает до костей, нередко злоумышленники, отважившиеся на борьбу с чародеем зимы, оставались стоять неподвижными ледяными статуями. Мало кто в Сказке желал бы расстроить или рассердить чародея, никто бы не ушёл без наказания. Мороз Иванович гневался редко, только когда волшебникам или Сказке грозила опасность, ведь он поставлен в этом мире блюсти порядок. Большую часть времени Мороз Иванович пребывает в здравом расположении духа. Его любит каждый житель Сказки и ласково называют «Дедом Морозом», потому что ни один волшебник не останется без подарка от могущественного чародея на праздник Перевода Времени.
Когда-то этот день был самым важным после празднования Сбора Урожая. Весь волшебный народ собирался перед Хрустальной башней и ждал, когда в Зачарованных Часах упадёт последняя песчинка Вечного Времени. Это считалось окончанием сказочного года. Тогда Чародей Времени, облачённый в торжественную мантию волшебника, при помощи чудодейственных кристаллов вновь запускал Зачарованные Часы. Время оживало и начинало свой неспешный ход.
В Сказке наступал следующий год.
В этот момент над Хрустальной башней всегда случалось чудо. Небо озарялось удивительным сиянием: жёлтым, зелёным, голубым, розовым. То был знак — наступил новый период, новая жизнь.
В ту ночь каждый волшебник обязательно совершал что-нибудь хорошее, никто не хотел начинать год с дурных дел. Родные, соседи, друзья обменивались подарками, влюблённые старались успеть поцеловаться под новогодним сиянием. Волшебники верили, что в ночь Перевода Времени небеса сочетают сердца.
Так было раньше, а сейчас сияние не озаряет небосвод, да и Время остановилось — больше двадцати лет уже длится Зима. Многие волшебники даже и не помнят, как выглядят другие времена года. Некому запускать Зачарованные Часы. Сгинул молодой Чародей Времени, а прежний, предшественник, не имел уже достаточных сил завести часовой механизм. Одна надежда держалась на младенце, малютке-сироте, да и тот пропал.
В Сказке не отмечают больше пышного праздника Перевода Времени, как прежде, да и радоваться-то особенно нечему — Время спит, Часы стоят. Зато память о том дне чародеи продолжают хранить. Мороз Иванович в эту ночь совершает чудеса, и у каждого жителя волшебного мира исполняются заветные желания: у одних сразу, а у других в течение года. Отныне летосчисление в Сказке считают по рукотворному напоминальнику да по звёздам на небе.
Белогривая тройка затормозила возле крыльца, загородив собой самоходку чудосейского патруля.
Из высоких расписных саней по-молодецки спрыгнул могущественный чародей Мороз Иванович. Из-под шапки выбивались густые серебристые волнистые волосы, борода струилась по груди, пронзительный синий взгляд сверкал из-под кустистых бровей. Белая соболиная шуба небрежно накинута на не по возрасту богатырское тело.
— Так, и что здесь происходит? — Голос Мороза Ивановича прозвучал строго и властно, но в нём всё же проскользнули покровительственные родительские нотки. Взгляд чародея устремился на замеревших по стойке смирно белок.
— Да вот, ваше Морозейшество, патруль к вам в хоромы пожаловал. Грамотой берестяной размахивают, осмотра теремов требуют, — первым заговорил доброжил. — Внучку вашу на зачарованном камне присягнуть заставили…
Брови Мороза Ивановича резко взлетели вверх от удивления.
— Н-н-н-никто н-н-не з-з-заставлял, — начал оправдываться Лютик, но беличьи уши заблаговременно прижал к голове. — Её С-с-снежайшество с-с-сама п-п-п-предложила п-п-п-присягнуть, — затараторил рыжехвостый воевода.
— Так, так, — произнёс Мороз Иванович. — А чем же вдруг вызвана такая нужда, что вы к моим хоромам прискакали? — Чародей казался строгим. Едва ли белки могли уловить еле заметную смешинку в его глазах.
— С-с-с-сила ч-ч-чужеродная, в-в-ваше М-м-м-морозейшество. К-к-кто-то п-п-проник в Сказку…
— А при чём здесь моя внучка? Снегурочка — урождённая сказочница. Не могла она Грань пересечь, да и силы у неё иные, сами знаете. Такое только Временам да Временеям подвластно, ну и Чародеям Времени, разумеется.
— К-к-конечно, н-н-но с-с-сигнал… З-з-з-еркало! Оно т-т-точно ука-з-з-зало н-н-на в-в-ваш т-т-терем… — разволновался Лютик, а его сподвижники закивали командиру в такт.
— Да-а-а, Зеркало не ошибается, — протянул Мороз Иванович. — Но всё же, повторюсь, нужно уметь подчинять часовые кривые, минутные колебания и секундные скачки, чтобы обойти защитную сеть, наложенную на Сказку. А этого моя внучка, при всём уважении к её волшебному дарованию и образованию, сотворить неспособна. Снегурочка — знаково-словесная чародейка, не временнАя. Так что, ошибаетесь вы, пострельцы. Вольно!
Белки с облегчением вздохнули.
— Возвращайтесь к себе в наблюдательный терем и перепроверьте вести с Зеркала. А здесь я сам разберусь, что, кто и где у меня натворил.
— Но… Но… — начал возражать Лютик, однако Мороз Иванович пристукнул о землю своим посохом, и каждой белке в лапки из ниоткуда прыгнул мешочек с лесными орешками.
— Всё проверишь и доложишь лично, Рыжик, — приказал чародей.
Белки сиганули в самоходные сани, и через мгновение их след простыл.
Неспешным движением руки Мороз провёл по усам и бороде, а затем посмотрел, наконец, на внучку. Загадочно. С прищуром.
— Ну-у-у? Рассказывай, Снегурочка, что за гость дивный в моём тереме схоронился, из-за которого ты чуть себя не выдала да и меня путать белкам следы вынудила?
ГЛАВА 10 — Сказочное гостеприимство
Снегурочка осуждающе посмотрела на Пуню. В её взгляде читался упрёк: «Ну я просила!»
Доброжил прижал к голове ушки и потупился.
— Не вини Пунтейлемона, внучка. Он верный теремник, сделал всё правильно. Доложил о случившемся мне, иначе белки раскрыли бы тебя. Хитрые, зараза! Ловчее лис обставят. С ними держи ухо востро. Ну, идём в терем, а то кости стынут.
Уже в общей горнице Мороз Иванович, устроившись у камина, одарил внучку проницательным взглядом. Чародей не любил повторяться.
Снегурочка набрала в грудь воздуха и, не поднимая глаз, поведала дедушке о том, что применила заклинание поиска Нового года, и Чудопись внезапно исчезла, а потом отыскалась да вместе с красным молодцем из неволшебного мира.
— Не понимаю, как так произошло, что в Сказку перенёсся чужак, — призналась девушка.
— Я же запретил тебе трогать книгу! Мала ещё, и сила не та, — строго отметил чародей.
— А я говорил, говорил! — подхватил Пуня. — Но кто доброжила слушать будет!
— Велел же тебе, Пунтейлемон, держать Чудопись подальше от детей! — Мороз Иванович сдвинул густые брови к переносице.
— Да разве можно что-то утаить от этой егозы?! Иголку в стоге сена отыщет своими чудодейственными словечками!
— Ты теремник или кто? Баню топить отправлю! К лошадям на постой отошлю! — осердился Мороз Иванович.
Пуня всем своим видом изобразил глубокое оскорбление, скрестил лапы-руки на груди и даже отвернулся от всемогущего хозяина:
— Теремник-то теремник, да с чародейкой зимы, волховательницей чаромутных наук, мастерицей словесности, мне, бедолаге-доброжилу, в хитромудрости не тягаться. Умом да властью вся в дедушку уродилась, — сквозь надутые щёки пробубнил доброжил. — Чуть что, виноват в этом доме всегда Пуня!
— Ну, ну, Пунтейлеймон, не серчай на меня. Ты же знаешь, что незаменим в хоромах! Где я ещё такого прыткого домового найду?!
— Я теремник. — Ушастому безумно приятна стала похвала Мороза Ивановича, но дуться всё же продолжал — цену себе набивал.
— Жалую тебе статус хоромника, если напоишь меня облепиховым чаем со сдобными ватрушками. А ты, синеглазая, краса-дереза, зови своего залётного, как его там…
— Слава! — подсказала Снегурочка.
— Вот именно. Посмотрю на это чудо иномирное. И как только ему удалось сквозь кривые, скачки и колебания пробиться, — последнюю фразу Мороз Иванович проговорил тихо, скорее всего, самому себе.
Пуня унёсся в стряпушную хлопотать над самоваром и ватрушками. У него как раз уже всё наготове стояло. Снегурочка же побежала искать Инея и Славу, ведь дедушка точно указал горницу, где схоронился гость.
«Вот и попросила спрятать, чтоб Дед Мороз не нашёл! Да разве от него можно что-либо утаить?» — поднимаясь по лестнице, размышляла девица.
Славу Снегурочка нашла в свободной светлице терема Деда Мороза. Парень восхищённо следил за тем, как Иней выпускал из рук снежинки и заставлял их кружиться в медленном танце. Девица отметила, что одну из её двух просьб Пуня всё-таки выполнил: отыскал одежду подходящего размера для Славы. Теперь молодой человек ничем не отличался от коренного жителя Сказки: высокие кожаные сапоги пурпурного цвета с рисунком, в которые заправлены тёмные шерстяные шаровары, нательная косоворотка, а сверху кафтан красного цвета, отороченный золотом и препоясанный кушаком. Рядом со Славой на сундуке лежала меховая шапка и шуба. Пуня ответственно подошёл к одеянию иномирного гостя.
– Слава, с тобой хочет познакомиться дедушка, – произнесла девица.
– Если ты Снегурочка, то твой дедушка, получается, Дед Мороз?
– Да, многие его так и зовут в Сказке, но тебе лучше обращаться к нему уважительно — Мороз Иванович.
– Понял. – Слава поспешно поднялся на ноги. – Веди тогда, Белоснежка.
– Знакомься, дедушка, это Слава, — молвила Снегурочка.
Мороз Иванович хмуро вскинул взгляд на гостя, и на мгновение серебристые брови волшебника выгнулись дугой, но быстро овладел собой.
– И чьих кровей будешь? – чародей постарался сохранять свойственную ему манеру общения.
– Вячеслав Годинов к вашим услугам, – на этот раз Слава повторил недавний жест Инея: приложил руку к сердцу и поклонился.
– Так, значит, – протянул чародей. – А семейный ли ты, добрый человек?
– Холост, Мороз Иванович.
– А родители?
– Кроме деда, никого у меня нет. Сирота.
– Так, значит, – снова задумчиво проговорил волшебник. – И как прародителя твоего величать?
– Так же, как и меня, Вячеславом, – ответил парень.
Мороз Иванович закивал каким-то одному ему известным мыслям.
– И тоже Годинов? – уточнил чародей.
– Да.
– Откуда ты говоришь, Слава?
– Из Москвы…
– Дедушка, это город в одном из тех миров, где волшебство под запретом, и люди не развивают свои способности.
Мороз Иванович раскатисто рассмеялся:
– А разве можно волшебство запретить? Оно же с нами рождается. Это так же необходимо, как дышать!
– Там люди не верят в чудеса, дедушка, – продолжила Снегурочка. – Сначала Слава сам сомневался в том, что тоже чудесить может, но когда попробовал…
– Так, так, – Мороз Иванович мгновенно сделался серьёзным. — А ну-ка, ну-ка, вот с этого места поподробнее, внученька! Что гость дорогой попробовал?
Снегурочка подробно описала дедушке, как они втроём играли в бирюльки. Не умолчала девица и про безоговорочную победу парня со всплеском силы, с которой юная чародейка раньше не сталкивалась. Когда Снегурочка закончила рассказ, Мороз Иванович задумчиво смотрел на иномирного гостя. В горнице воцарилась тишина. Все ждали слов чародея, но тот молчал, погруженный в думы.
– Дедушка, помоги вернуть Славу обратно в Москву, – наконец-то, первой нарушила тишину Снегурочка. – Я пробовала сделать это, но у меня ничего не вышло. Почему-то заклинание поиска сработало неправильно. А теперь у меня не выходит и перенос.
– И не выйдет, милая, – проговорил со смешинкой в глазах Мороз Иванович.
– Почему? – удивилась Снегурочка
– Потому что… – Чародей не договорил.
Дверь в горницу резко отворилась, и в общую комнату ворвались запахи свежей сдобы, облепихи и еловых шишек. Пуня вкатил огромный пышущий жаром самовар, вокруг которого на подносе лежали ватрушки, плюшки и пирожки с земляникой.
– Угощайтесь, пожалуйста, гости дорогие, – торжественно сообщил теремник.
ГЛАВА 11 — Душевное чаепитие
— Дедушка, так почему же не получится отправить Славу обратно в Москву? — напомнила о своём вопросе Снегурочка, когда Пуня красиво расставил на стол блюдца и разлил из самовара облепиховый чай.
— А всё дело в твоём первом заклинании, внученька. Что же ты искала, милая?
— Способ вернуть в Сказку Новый год, — ответила девица.
— И ты его нашла, — заметил Мороз Иванович. — Вот он! Сидит напротив тебя, — чародей указал на Славу.
— То есть как? — удивилась Снегурочка.
— Понимаешь ли, молодой человек не так просто оказался в Сказке. Пройти сквозь кривые, скачки и колебания, которыми я оплёл наш мир, — нелёгкое дело. Видишь ли, немногие способны проникнуть сквозь мою защиту...
— Не хочешь ли ты сказать, что Слава — один из Времён? — поинтересовалась Снегурочка.
Мороз Иванович сделал вид, что увлёкся кулинарным искусством Пуни. Чародей вкусил румяную ватрушку и замычал от удовольствия, отдавая должное доброжилу. Теремник при этом дул в щёки, изображал скромное смущение, хотя последнее у енотообразного получалось плохо. Что-что, а домоводство и сдоба — конёк Пуни.
— Что значит один из Времён? — вступил в разговор Слава.
— Это кудесник с особой силой. Он способен наполнять Время жизненной энергией и не давать ему уснуть. Но трудность вся в том, что этого чудесника почти невозможно отличить от обычного волшебника. Только Чародей Времени может распознать Времена наверняка и направить их энергию в нужное русло.
— Понятно, что ничего не понятно, — протянул Слава. — Проще ошибку в синтаксисе С++ (язык программирования) найти, чем разобраться в вашей игре, — заметил парень.
— Игре? — встрепенулся Иней. — Я не против поиграть ещё раз с тобой, Слава. Мне понравился твой «Фух!» — мальчик изобразил жестами то, как молодой человек разметал бирюльки в воздухе при помощи своей силы.
— Так что же получается, дедушка, Слава теперь навсегда останется в Сказке? — спросила Снегурочка.
— Как навсегда? — дёрнулся парень. — Я не могу навсегда. У меня это... Сроки горят! Мне игру детскую закончить нужно.
— Игру! — Иней вскочил с лавочки и от восторга захлопал в ладоши. — Давай, давай закончим!
— Боюсь, что пока молодой человек не выполнит то, для чего заклинание перенесло его в Сказку, он не вернётся в свой мир, — ответил Мороз Иванович. Задумчиво погладил бороду и добавил тихо: — И в свой ли?
— И что же мне, по-вашему, нужно исполнить? — озадачился Слава.
Дед Мороз не успел ответить. Дверь в горницу буквально снесло порывом ветра. На пороге гудел вихрь, заполняя мелкими снежинками весь проём. Когда гул стих и снег осыпался, в комнату шагнул мужчина богатырского вида, с волной белокурых волос и хмурым взглядом из-под светлых, густых, сдвинутых к переносице бровей.
ГЛАВА 12 — Буран
– Батюшка! – вскинул руки Иней и повис у мужчины на шее.
– Что-то странное творится на границе, отец, – голос вошедшего гулко прозвучал в натопленной горнице.
– Немудрено, – отозвался Мороз Иванович. – Знакомься, сынок, с гостем дорогим, – чародей кивнул на Славу.
Буран Морозович, а вошедший оказался именно им, замер на месте. Его синие глаза приклеились к гостю, на лице мужчины сменялись эмоции: удивление, гнев, облегчение, негодование, мольба.
– Где ты был всё это время? – прогремел Буран и двинулся на парня. – Двадцать с лишним лет, а ведь не постарел ни на каплю!
– Буран, это не он, – остановил сына Мороз Иванович. – Этот мальчик не твой закадычный друг.
Мужчина часто заморгал. Ещё раз присмотрелся. Встряхнул головой, как будто прогонял наваждение.
– Это Слава. Он из Москвы, – продолжил чародей. – Снегурочка перенесла его в Сказку при помощи заклинания поиска Нового года. Ты понимаешь, что это значит, Буран?
– Мне срочно нужно переговорить с Метелью. Они вернулись? – с вопросом мужчина обратился к доброжилу.
– Нет ещё. Метель Студёновна, Пурга Вьюжиновна и Позёмка Морозовна отбыли навестить вашу тётю Весению Ивановну. Вы же помните, какой нынче день? – на последней фразе теремник прижал уши к голове. Мороз Иванович потемнел лицом, осунулся и стал сразу похож на немощного старика. Буран смутился, Снегурочка потупилась, Иней погрустнел.
– Ах да, – промямлил мужчина. Немного помялся, но затем посмотрел на гостя и произнёс, приложив руку к сердцу: – Морозов Буран Морозович.
Поклонился.
Слава поднялся из-за стола и представился, проделав такой же жест вежливости.
— Приятно, – холодно бросил мужчина. – Метель в своём тереме подожду, – буркнул и виртуозно исчез, оставив после себя лишь мелкие снежинки, которые мгновенно растаяли.
Слава немного растерялся. Буйный нрав Бурана Морозовича его обескуражил.
– Ещё чайку? – сгладил неудобную ситуацию Пуня.
Парень кивнул и присел на своё место.
– Не обращай внимания на Бурана, молодой человек. Мой сын добрый, но резковат чрез меры. Неукротимый, как ветер в чистом поле. А ты вот что, милый человек. Осмотрись здесь в Сказке у нас как следует. Познакомься с местными жителями, глядишь, и почувствуешь что-то в себе, – напутствовал Мороз Иванович.
– Что я должен чувствовать? – Слава ещё не до конца пришёл в себя после неожиданного открытия способностей к волшебству.
– Когда почувствуешь, то сразу поймёшь, – ответил чародей и пристально посмотрел на внучку.
Снегурочка вздрогнула, будто ото сна очнулась.
– Слава, а давай я тебе Сказку покажу, раз всё равно заклинание не желает тебя возвращать домой. Может быть, вместе быстрее поймём, что от тебя требуется сделать, чтобы в привычный мир воротиться.
– Молодец, Снегурочка! Отличная мысль! – похвалил Мороз Иванович.
Слава широко улыбнулся:
– Да мне, если честно, самому интересно осмотреть здесь всё. Когда ещё такая правдоподобная игра приснится.
Мороз Иванович переглянулся со Снегурочкой.
– Где игра? – оживился Иней.
Пуня тяжело вздохнул и пробубнил:
— Здоровый, а без царя в голове. Принесло же блаженного на нашу долю.
ГЛАВА 13 — Сказка
Снегурочка предложила гостю посмотреть Сказку и пообщаться с местными жителями. Слава согласился. Парню все происходящее представлялось волшебным ярким сном с элементами хорошо проработанной компьютерной игры.
– Получается, мы идём сейчас гулять туда, не знаем куда, и ищем то, не знаем что?— уточним Слава.
– Почему не знаем? Как раз таки знаем. Мы едем в центр, на ярмарку, – сообщила Снегурочка, застёгивая на себе серебристую шубку.
– Вот я и говорю, прям, как в той сказке, – продолжил парень.
– В какой? – Округлила глаза Снегурочка.
– Ну про стрельца. Царь его посылал неизвестно куда и просил принести то, неизвестно что. Так государь надеялся избавиться от стрельца и забрать себе чужую красавицу-жену, но в итоге царь обломался.
– Что? – переспросила Снегурочка, поправляя перед зеркалом пушистую шапочку.
Слава в это время внимательно наблюдал за девицей. Ловил глазами каждое её движение. Сам-то он уже нахлобучил выданную Пуней красную шапку с круглой брошкой по центру, подбитую мехом. Доброжил заверил парня, что так ходят все многоуважаемые волшебники. А Славе-то что? Он вообще программист. Ему сиренево, что носить и какого цвета, лишь бы тепло да удобно, а в остальном он не привередлив.
– Слава! – позвала Снегурочка.
— Да! – проморгался парень.
– Так что там с царём случилось? Что значит обломался? В смысле, как у засохшего дерева сук?
– Э-э-э… – Слава уже позабыл, о чём рассуждал минуту назад. По привычке запустил пятерню в русую шевелюру и сдвинул шапку набок.
– Ты сказал, царь обломался. Это как? – Снегурочка едва улыбнулась уголками губ. Она приметила рассеянный вид парня и его заинтересованный взгляд.
– А! Ну да! Стрелец-таки принёс не знаю что. Так что красавицу-жену царь не получил. Это и значит «обломался».
– Понятно, – уже широко улыбнулась Снегурочка и откинула белокурую косу за спину. – У нас говорят, с носом остался. – Девушка потянулась к голове Славы. Сначала парень опешил, расширил глаза, подумал о чём-то своём, а потом резко нагнулся к Снегурочке, замер в двух дюймах от её носа.
Девушка удивилась поведению гостя, но не показала вида, поправила ему шапку. – Идём, – позвала она и натянула пуховые рукавички. Слава последовал за ней.
С высокого резного крыльца открывался заснеженный вид на еловый лес. Вечнозелёные красавицы, укутанные в пухлые белоснежные шубки, поблёскивали в холодном свете зимних звёзд.
Снегурочка посмотрела вверх.
– Самое время поспеть к открытию ярмарки, – сказала она и повела ладошками.
Тотчас же послышалось весёлое ржание коней. Слава закрутил головой в поисках красавцев-скакунов, но никого не увидел. Зато почувствовал лёгкое дуновение морозного ветра, который взбудоражил снежинки, нежно обнимавшие вершины сугробов. Закружился вихрь, танцуя перед крыльцом и набирая мощь. Через пару мгновений он рассыпался, а перед ступеньками стояли ледяные сани, но без лошадей.
– Покатаемся с ветерком? – подмигнула Снегурочка и направилась вниз.
– А где же кони? – спросил Слава.
Конечно, в данный момент не только этот вопрос беспокоил его больше всего, но ещё и другой, например: не отморозит ли он себе чего-нибудь важное, сидя в таком транспорте? Безусловно, доброжил снабдил парня ладным кафтаном и тёплыми штанами, но всё же Слава первый раз намеревался прокатиться на ледяном сиденье.
– Нам не нужны кони, – отозвалась Снегурочка. – Это уже не современно! Только мой дедушка лошадиным упряжкам верен остаётся, но у него кони особенные, да и вздремнуть в пути дедуля любит. А в самоходных санях не поспишь! Запрыгивай! – скомандовала девица, а сама уселась на переднюю скамейку, Славе же кивнула на заднее удобное, но на вид холодное кресло.
Парень запрыгнул в ледяную открытую карету и занял указанное место. Всё беспокойство Славы улетучилось мгновенно, когда вместо ожидаемого холода сквозь ткань штанов он почувствовал приятное тепло.
– Держись! – лукаво улыбнулась.
Славу с двух сторон крест-накрест пристегнули расшитые крестиком, широкие, плотные ленты. Девушка ухватилась за некую рогатку. Парень подумал, что однажды в детстве он вырезал такую же изо льда и прилепил её Снеговику вместо пальцев. Вышел у него тогда необычный снеговик-пришелец. Слава смастерил ему ещё светодиодный шлем. Забавно получилось!
Снова раздалось лошадиное ржание, и сани сорвались с места, оставляя после себя снежную пыль.
«Какой русский не любит быстрой езды?», — сказал великий классик, и именно эта фраза пронеслась в голове Славы, когда еловый лес справа превратился в размытое тёмное пятно, а сугробы слева и далеко стоящие друг от друга усадьбы, украшенные мерцающими огоньками, слились в радужную дорожку.
– Йаху-у-у! – вырвалась из груди Славы.
– Сейчас будет щекотно, – хохоча предупредила Снегурочка.
И не успела она закончить фразу, как сани понеслись вниз. У пассажира, и правда, защекотало в животе. Теперь уже и Слава, и Снегурочка кричали в один голос:
– А-а-а-а-а!
Как только спуск с крутой горы закончился, парень проголосил:
— Прям американские горки у вас тут!
– Что такое американские? – не поворачивая головы, спросила Снегурочка, усиливая голос, чтобы перекричать ветер, хлеставший в лицо.
– Э-э-э, – задумался Слава. – Так сразу не объяснишь, – почесал затылок, сбив шапку на лоб. – Это надо показать, а лучше попробовать.
Снегурочка кивнула.
Они сбавили скорость, когда приблизились к селению. Получалось, хоромы Морозовых располагались вдали от суеты и шума. Здесь домишки плотно жались друг к другу, будто одна клеть (сруб) сразу переходила во вторую и так далее. Терема складывались из двух-трёх клетей и ещё подклетей. Так что приехали они не в какую-нибудь деревню или село, а в самый настоящий сказочный городок. Улочки украшены красными, жёлтыми, синими, зелёными огоньками, мигающими попеременно. Только как ни пытался Слава разглядеть электропровода, ничего так и не увидел.
По городу сновали люди, причудливо одетые, на взгляд Славы. Он и о своём облачении сразу выразился, как увидел отражение: «Иванушка, понимаешь, царевич-дурачок». На это Пуня не смолчал, а с удовольствем сообщил гостю, что до Ивана-царевича его иномирному лицу далековато, а вот в том изначальном одеянии – вылитый дурачок. За меткое замечание доброжил чуть не остался без уха. Сиганул от Славы сразу на крыльцо, Снегурочку от чудосейцев выручать.
Многие волшебники носили почти такие же кафтаны, шапки и сапоги, как у Славы, вот только цвета были другими: синие, фиолетовые, серо-серебристые, белые, светло-голубые. Красного же, как ни искал, ни у кого не приметил.
Волшебницы одевались, подобно Снегурочке, длинные шубки, шапочки, у некоторых расписные платки поверх высоких головных уборов.
Сани не спеша катили по расчищенной дороге, любопытные взгляды провожали самоходный транспорт. Многие тыкали в проезжающих пальцем и что-то шептали друг другу.
– Почему они на меня так смотрят? – спросил парень.
— Не обращай внимания, – небрежно ответила Снегурочка. – Возможно, дело не в тебе, а во мне. Я всё-таки внучка Мороза Ивановича, а мой дедушка – уважаемый чародей Сказки. Его все любят.
Девица подкатила к месту, специально отведённому для стоянки саней. Какого только транспорта здесь не было! Волокуши, дровни, розвальни, чуньки — в глазах рябит от разнообразия. Даже кто-то на тобоггане приехал. И все самоходные!
– Вовремя успели, а то бы места не нашли сани пристроить, – заметила Снегурочка. Как только снежный транспорт остановился, ремни безопасности сами отстегнулись и освободили Славу.
– Ну как? – поинтересовалась девица.
– Улёт! – искренне вырвалось у парня. – Как ты ими управляешь?
– Ничего сложного. Научу, если хочешь.
– Конечно, хочу!
– Ладно. Но сначала я покажу тебе нашу ярмарку.
ГЛАВА 14 — Сказочная ярмарка
Слава не успевал крутить головой. Он словно очутился в сказке внутри Сказки. В центре Белогорья на главной площади разместился городок «Покупай-Налетай-Разбирай». Со всех сторон только и слышались эти слова.
Примечательно – торговля велась в закрытых бревенчатых избушках, густо усыпанных разноцветными шариками, которые светились переливчатыми огоньками. Маленькие светлячки парили вокруг каждого домика в строгой последовательности и подмигивали в такт разливающейся заводной музыке. Повсюду пахло морозом, корицей и свежей ванильной выпечкой.
Из одного маленького домика с наибольшим количеством горящих огоньков вывалилась толпа краснощёких ребятишек и шумной гурьбой понеслась куда-то дальше. У каждого малыша в руках огромный петушок на палочке.
– Хочешь леденец или снежную вату? – спросила Снегурочка.
Слава не успел ответить. Девица схватила молодого человека за рукав и потащила в домик. Внутри было тепло и уютно, пахло какао и корицей. Повсюду разложены разнообразные сладости: разноцветные петушки, мишки, белочки, зайчики, зефир, карамель, шоколадные монетки и прочие фигурки, фруктовые конфеты, сахарная вата и мармелад. За торговым прилавком стоял невысокий лысый в круглых очках старичок с аккуратной бородкой.
– О! Душа моя Снегурочка! Заглянула-таки! Давненько не захаживала. Как поживает Мороз Иванович? Буран? Иней? – поприветствовал гостью хозяин лавки.
– Доброго здоровья, Мак Цикорьич. Рада видеть вас. Дома всё прекрасно. Иней с батюшкой скоро сами к вам нагрянут, – ответила девица.
Старичок перевёл взгляд на молодого человека и часто заморгал.
– Знакомьтесь, это Слава… – начала Снегурочка, но, заметив озадаченный взгляд торговца сладостями, тут же осеклась. – Это… Это… Это… Это внук старого дедушкиного приятеля. – Девица наигранно посмеялась, чтобы отвлечь внимание от странного объяснения.
– Очень приятно, – Слава вовремя спохватился, снял шапку и низко поклонился. Молодой человек помнил, как знакомился с Инеем.
– Да будет, будет, – замахал ладонями торговец. – Мне ли кланяться?! Мак Цикорьич я, – старик протянул руку парню. – Я родом из тех мест, где не кланяются торговцам, как, впрочем, и всем остальным. Слава с радостью обменялся рукопожатиями — как раз этот жест парню более понятен. В следующий момент произошло нечто странное. Серебристая нить обвила руки торговца и гостя. Слава ощутил щекотание в груди, как будто пустой внутренний сосуд стал наполняться теплом и светом. Старик тоже почувствовал нечто необычное. Он широко улыбнулся и сказал:
– Ну наконец-то.
После этого к серебристой нити прибавилась и золотая. У парня в голове замелькали размытые образы. Суть не разобрать, зато отчётливо различим женский голос. Слава вслушался. Он не видел, кто кричал, но уверен на сто процентов, что та женщина важна для него.
– Да, сынок. Ты слышишь Велу, – проговорил старик.
Нити исчезли.
– Кто она? – спросил Слава.
– Моя дочь.
– Почему она кричала? – Парень желал во что бы то ни стало выяснить, почему он слышал голос женщины. Кто она такая? Что произошло?
Вопрос, почему вообще подобное происходит, Славу уже почти не волновал. Перестал он удивляться и чудесам вокруг себя, сейчас молодой человек принимал происходящее как данность. Почти не поминал сон, да и реальность, которую вначале рассматривал как виртуальную, перестала в его сознании быть таковой. Славу захватил женский голос, и у молодого человека возникло неуёмное желание узнать эту тайну.
– А это загадка, мальчик мой, – ответил торговец и с теплотой посмотрел на парня. В уголках глаз старика подрагивали набежавшие слезинки.
Слава много чего хотел ещё спросить, но в лавку со сладостями настежь отворилась дверь, и в избушку ввалилась ватага громких ребятишек. У Мака закипела торговля.
– «Лавка Тридевятых товаров», – бросил впопыхах старик. – Идите туда, там найдёшь, сынок, ответы на свои вопросы.
Слава не хотел уходить, но Снегурочка настойчиво потянула его за рукав.
ГЛАВА 15 — Сказочные гулянья
На улице разливалась задорная мелодия. Недалеко от лавки сладостей расположились дудочники, волынщики, гусляры и скоморохи. Они громко зазывали проходящих мимо волшебников согреться под весёлую плясовую. Гусли, балалайка, волынка и гармонь играли сами, а вот потешники активно выбивали пятками ключ, пускались вприсядку, выбрасывая в сторону то левую, то правую ногу, подпрыгивали, кувыркались в воздухе и дружно в такт выкрикивали: «Ха!»
Снегурочку и Славу подхватила мимо проходящая весёлая гурьба молодёжи и в потоке погнала их к музыкантам. Молодцы и девицы пустились в пляс, подначивая голубоглазую красавицу и её спутника присоединиться к веселью.
Слава стушевался. В танцах он никогда не был силён, дискотекам предпочитал посиделки за монитором. Зато Снегурочка втянулась в забавы: бойко отбивала ковырялку и кружилась вокруг Славы. Парень только неуклюже топтался на месте и вертел головой. Снегурочка подхватила его под локоть и начала раскручивать в правую сторону, затем, ловко сменив руку и звонко хлопнув, в левую. Веселье и пляски плавно перешли в игру «Ручеёк». Слава и глазом не успел моргнуть, как уже стоял в паре с неизвестной девицей, а в коридоре из рук пробирался какой-то молодец, который быстро выбрал её и увлёк за собой. Славе пришлось идти в начало и ручейком проходить, пригибаясь, под аркой из чужих рук. Он выискивал знакомую серебристую шубку, но тщетно. В конце коридора Славе всё-таки пришлось выбрать незнакомую девушку, которую, в свою очередь, снова увёл другой молодец, и так несколько раз.
Когда Слава уяснил суть игры, что действовать нужно быстро, он заметил, как в рядочке мелькнула серебристая шубка, и парень пошёл к цели. Ухватил Снегурочку за рукав и потащил за собой по «руслу» и дальше, поскорее убегая от народной игры.
Снегурочка звонко хохотала, когда разгорячённая забавами молодёжь просвистела им вслед, намекая на то, что Слава – молодец, забрал своё с собой!
Они пробежали мимо нескольких лавок, свернули за угол и остановились, чтобы отдышаться.
– У вас всегда так весело? – спросил Слава, вытирая шапкой лоб.
– Ага! Ведь праздник же! Вся неделя перед Днём Перевода Времени весёлая. Хотя раньше, мама рассказывала, празднования были намного пышнее. В канун вообще по домам никто не сидел. Все с утра до самой полночи на улице гуляли, Зиму провожали, песни распевали. Каких только игрищ не устраивали! А в полночь самое волшебство начиналось.
Снегурочка замолчала на мгновение. На лице девицы светилась мечтательная улыбка. Слава залюбовался. Какая же она была хорошенькая в своей пушистой белой шапочке и серебристой шубке с раскрасневшимися щёчками! Улыбка растаяла, и Снегурочка добавила:
— Сейчас, увы, всё иначе!
У Славы сжалось в груди сердце. Как бы он хотел, чтобы эта удивительная белокурая красавица всегда улыбалась. В его груди что-то шевельнулось. Парень будто знал о чём-то, но забыл. Как же сейчас ему захотелось, чтобы его голубоглазая подруга вновь улыбнулась. Слава не понимал своего порыва, не знал, что говорить. Как сильно он желал помочь!
Сделал бы это ради неё!
– Снежок, послушай, я, правда, хотел бы быть героем, который изменил бы у вас здесь всё. Прости, не умею говорить красиво и складно. Я больше по компьютерным программам, а там речи не нужны. До сих пор не понимаю, где я. Логическое объяснение происходящему у меня одно: я сплю, и мне снится, что я внутри компьютерной игры с очень качественной графикой. Предполагаю даже, что в такую игру подключиться возможно в специальных виртуальных костюмах. Только в них так качественно всё чувствуешь, но я точно знаю, что у меня такого скафандра нет, поэтому, скорее всего, – это сон. Я даже вкус и запах чувствую… И всё здесь так волшебно и здорово. У меня самого даже эти… – Слава изобразил, как в игре «Бирюльки» у него из ладоней выстрелили голубовато-зелёные искры, – ... вырвались. Если я чем-то могу помочь, обязательно сделаю всё, что в моих силах. Только скажи что.
Снегурочка подняла на Славу полные надежды голубые глаза, на миловидном личике вновь расцвела улыбка:
– Спасибо, – искренне прошептала девушка и в порыве благодарности прижалась щекой к Славиному плечу, крепко обхватив парня за предплечье. Молодой человек растерялся. Девушка быстро отстранилась и скомандовала:
– Лавка Тридевятых Товаров! Нам туда!
ГЛАВА 16 — Лавка Тридевятых Товаров
Бревенчатый домишко выделялся на фоне остальных построек не столько числом мигающих огоньков, парящих в воздухе, сколько цветом. «Лавка Тридевятых товаров» – яркое пятно на фоне зимнего пейзажа. Избушка выкрашена в красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, пурпурно-фиолетовый и коричневый цвета.
– Ух ты, как экстравагантно! – вырвалось у Славы.
Снегурочка лишь улыбнулась и распахнула дверь в лавку.
В нос ударил цитрусовый аромат апельсинов, смешанный с пряными специями. В просторном, светлом помещении повсюду стояли прилавки, которые ломились от изобилия овощей и фруктов. На отдельном столе лежали орехи и сушёные травы.
Дверь хлопнула, и прозвенел колокольчик. Через мгновение из золотой пыли возникла рыжеволосая женщина неопределённого возраста в пёстром жилете, оранжевой юбке и цветастом платке, накинутом поверх высокого головного убора. Яркие зелёные глаза выдавали, что красавице за прилавком далеко не 20 и даже не 30 лет. Взгляд женщины источал мудрость. Казалось, она была всегда, и время над ней не властно.
– А-а-а! Снегурочка! Милая моя! – Хозяйка лавки улыбнулась, отчего в помещении сделалось ещё светлее.
– Здравствуйте, тётушка Есения. – Девица обняла женщину и поцеловала в обе щеки.
– Красавица моя, как дела у вас? Как мой старший брат, названный, поживает?
– Спасибо, дедушка здоров, весь в трудах.
– Да, нынче время такое... – Женщина перевела взгляд на спутника Снегурочки. В глазах хозяйки лавки зажглись огоньки.
– А это что за молодец в таком прекрасном одеянии? – поинтересовалась Есения.
– Это Слава, тётушка, он… гость наш, – объяснила девушка.
– Хм. Я, конечно, женщина старая, но память на лица ещё осталась... Слава, вы напоминаете мне одного… Не так. Двух, а может быть, и больше чародеев из нашей Сказки. Вы не один из них, случайно?
– Да я не волшебник. Я из Москвы. – Пожал плечами Слава. – И да, вы очень молодая и красивая женщина, – ни капли не лукавя, добавил парень.
На это Есения громко рассмеялась:
– Ну спасибо тебе, добрый молодец. Давно старушке никто лести не говаривал.
– Это правда, – Слава улыбнулся, а хозяйка лавки резко прервала смех. Женщина судорожно хватила Снегурочку за рукав и зашептала на ухо:
– Это он, точно тебе говорю. Как зашёл, сразу в голове стукнуло: «Год...»
Снегурочка нежно похлопала тётушку по руке:
– Нас к тебе Мак Цикорьич прислал. Сказал, что здесь Слава найдёт ответ на вопрос о Веле.
Женщина подобралась и кивнула девушке, а потом громко крикнула:
– Ливень! Изморось!
Раздался хлопок, и в помещении появились девица лет двадцати в сером туманно-фиолетовом одеянии, бледная, с отстранённым взглядом, худая, с длинными распущенными по спине влажными волосами, и парень такого же примерно возраста, в тёмном кафтане, шароварах и чёрных сапогах. Тот выглядел бодрее девицы: в серых глазах — блеск, на голове — короткие кудрявые волосы, мокрые, как будто он только что вынырнул из реки. Вода капала с кончиков прямо на кафтан.
– Опять вы двое силой мерились? Ну сколько можно?
– Ску-у-учно-о-о, – протянула девица, и в её и без того безжизненных глазах отразилась вселенская
