Завершено! Красавчик и заколдованная ведьма ищут преступника в волшебном Калининграде. Продолжение приключений Алекса из Министерства Магии и вреднющей секретной агентши Катерины, запертой в теле кошки.
В тексте: маги, вампиры и ведьмы, магический Калининград и волшебная Россия
Катерина с некоторым сожалением покинула теплую куртку и осмотрелась: знакомая лавочка поблескивала на солнце свежим лаком, из-за неё задорно выглядывал муляж мухомора-переростка.
— Уже?
Кошка прищурила свои сияющие глаза и неспешно потрусила на водную тропинку — беседовать с «потенциальными свидетелями».
Осторожно переступая через узкие перемычки лежащих на воде кругляшей она добралась до компании пестреньких уточек.
В этот раз обошлось без драк.
Уточки оказались птицами нервными и, не дожидаясь, пока опасный белый хищник подберется поближе, захлопали крыльями, загоготали, плюхнулись в воду и оставили Катерину растерянно перебирать лапками на краю мостика.
— Сбежали, — печально поделилась она, возвратясь к Феликсу, — несли какой-то бессвязный бред. Прямо как ты обычно.
Пока мелкие волны уносили на середину озера вихляющие пернатые зады, стажер оставался на берегу. Он слышал только наглое крякание, возмущенное фырчащие и раздраженное мяукание. Каким образом Катерина ведет беседу с птицами, ему так до конца и не было понятно.
Над озером пронеслась большая серая тень, вода забеспокоилась, вздыбленная воздушными потоками.
Большой серый журавль несколькими махами крыльев разогнал стайку пестрых уточек в тихой заводи, опустил в болотистый берег изящные черные ноги и печально склонил эффектную голову: черную с белой полосой и яркой красной шапочкой.
— Только утки, журавль и черно-белый кот, — вспомнил Феликс слова бессмертного, — журавль.
Кошка фыркнула и направилась в сторону ничего не подозревающего свидетеля. Феликс поспешил за ней — пушистая агентша на пути к цели развила поразительную скорость, которая, по мере приближения к одиноко стоящей у берега птице только увеличивалась.
— Ррррр-мя! — с ходу выдала Катерина, затормозив у самого края воды.
Журавль повернул в сторону кошки маленькую красивую голову, удивленно склонил её на бок, приоткрыл длинный черный клюв.
— Мяяяяя, — настаивала Катенька, — муууур-мя-мя.
Феликс замер в отдалении, чтобы не спугнуть изящное пернатое, на которое наседала ведьма.
Мяукание перешло в рык, рык в шипение. Журавль если и отвечал, то бесшумно, только пару раз что-то проскрипел: резко, громко, довольно противно.
Катерина в последний раз фыркнула, почти беззлобно, прошлась по берегу, задумчиво покачивая чуть распушенным хвостиком и вернулась к ожидающему её стажеру.
— Ну что? — Феликс постарался спросить как можно спокойнее, боясь нарваться на очередную ехидную шуточку со стороны напарницы. Узнать, что проскрипел журавль, было интересно.
Кошка сверкнула глазами — поняла, заметила. Подозрительно прищурила свои зеленые фары, но если и имела в своей хорошенькой ушастой голове с десяток шуточек разной степени унизительности, проговаривать их не стала.
— Кто-то тут был, — сухо ответила она, — кроме Шабы, кто точнее — он не видел. У него вообще со зрением не очень, да и стоял в дальнем углу. Но…
— Но?
— Со слухом все в порядке. Он слышал всплеск. Когда упал Шаба, что-то упало в воду. Там, на тропинке.
— Где-то между шестым и восьмым кругами?
— Где-то там, — согласилась Катя, — вода стоячая.
Она подняла голову, уставившись Феликсу в глаза.
«Оно все еще там», — подумал он и понял, что кошка думает о том же.
Катерина моргнула, зелень её глаз погасла, чтобы через какое-то мгновение засиять еще ярче.
— Что стоим, кого ждем? — резкая, в общем-то, фраза прозвучала в этот раз неожиданно мягко.
Феликс, сбитый с толку подозрительно добреющей ведьмой, отчаянно закивал, демонстрируя максимальную готовность идти, расследовать, если нужно — ассистировать агентше в добывании ценной улики со дна озера. Если полезет нырять самолично — вовремя спасти, отмыть и просушить.
Не полезла.
Покрутилась на уже уже изученном мостике-понтоне, по какому-то загадочному стечению обстоятельств выбранному солидным магом для последней в жизни прогулки.
«Зачем он вообще сюда полез?» — Феликс тронул ногой край мостика: тот качнулся.
Задуманные как отсылка к плавающим по поверхности озера листьям кувшинок, бетонные кругляши покачивались на воде, скрепленные длинными металлическими прутами.
Они находились ниже уровня воды и оттого казались совершенно незаметными.
Конструкция выглядела, откровенно говоря, ненадежной. Быстро пробежаться по мостику на спор, как это сделала стайка подростков полчаса назад — это да. Гулять? Даже для Феликса такая мысль выглядела как крайне сомнительное удовольствие.
— Рмя! — послышалось за пышной озерной растительностью.
Катерина, отправившаяся «на повторные переговоры» с пернатыми, вернулась, гордо вздернув к небу свой миленький розовый носик.
— Батон, — резюмировала она итоги общения с парой толстеньких рыжих уточек, осторожно выглядывающих из осоки за её спиной.
— В воду упал батон?
— В воду сейчас упадет болван, — усмехнулась кошка, — если не поумнеет и не метнется в магазин за батоном.
— Хочу напомнить, что вам придется пойти со мной.
— Забудешь тут, — горестно вздохнула кошка.
Феликс позволил себе улыбнуться.
— Какой батон? Зачем?
— Эти крылатые, — дальше она пробормотала неразборчиво что-то с явным негативным подтекстом, — не способны вести изысканной интеллектуальной беседы, — выразительный взгляд, брошенный сразу после этой фразы на Феликса, он проигнорировал, хотя сравнение навыков ведения беседы между озерными утками и выпускником МГУ выглядело как откровенное издевательство, — для дальнейшего… сотрудничества… они требуют… батон!
Паузы, заполненные глубокими кошачьими вдохами и выдохами, заставили Феликса забыть об обидах. Катерина кипела, Катерина фыркала, Катерина готова была взорваться на десяток маленьких пушистых Катерин.
Не дожидаясь новой волны кошачьего возмущения, он подхватил ведьму и понес её в сторону ближайшего продуктового магазина. Где бы он ни находился.
Кошка немного побарахталась у него в куртке, тихо фыркая и ворча, но в целом — вела себя неожиданно спокойно — когтей не выпускала, на мужское самолюбие не покушалась, в непрофессионализме не обвиняла.
«Она там живая?» — задумался Феликс уже в дверях магазинчика, но проверить не отважился. Тепленькая Катенька лежала тихо, изредка ворочаясь и перебирая мягкими лапками.
— Мне батон, — шепотом, чтобы не разбудить агентшу, попросил стажер.
— Хорошо, — подыграла ему пожилая продавщица, отвечая шепотом, — есть еще слойки с брынзой и шпинатом, будете?
— Давайте, — Феликс невольно улыбнулся — пока шел по улице, он видел с десяток туристов с золотистыми колечками теста в руках и счастливыми выражениями лиц.
— Хочу попробовать, — послышалось из куртки на улице — Катя проснулась и потребовала свою долю местного хлебобулочного.
Попытки отказать кошке по причине вредности оного продукта для животных ни к чему не привели — пришлось делиться.
«Минус футболка», — мрачно думал Феликс, бросая в недра урчащей куртки новый кусок сыра.
— Ещё, — хищно требовала Катенька.
«Разве ж вам откажешь…»
В битве за слойку последний кусок остался за Феликсом.
— Как закончилась? — удивленно высунулась кошка, осматриваясь вокруг.
Слойки не было. Был только активно жующий Феликс, знакомая лавочка, мостик и довольные утиные головы, торчащие из зарослей.
— Кряяяяя! Кр! Кряяя! — радостно закрякали они.
— Кря, — мрачно подтвердила Катерина с грубым человеческим акцентом.
Феликс промолчал. Кошка выпрыгнула на волю, хлестнула себя по бокам гладким (ура) хвостиком, обернулась.
— Батон? — стажер понятливо протянул ей аргумент для переговоров.
— У меня лапки, — угрожающе напомнила она.
После некоторых размышлений и уточнений, батон, как залог успешного общения с утиным обществом, был торжественно поднесен крылатой делегации и уложен на первый из кругляшей мостика.
Стоило ему коснуться бетонной поверхности, как со всех сторон налетело с десяток гогочущих и крякающих «переговорщиков». Тихий мостик превратился в шумный птичий базар.
Скоро налетевшие насытились, разодранный батон был сброшен в воду, где его с остервенением начали терзать остальные члены озерного сообщества.
Наконец, вперед вышел крупный селезень с пестрыми боками и зеленоватой головкой. Покрякал, кошка пошипела что-то в ответ.
— Оно здесь! — победоносно заявила Катерина, сияя счастливо-зелеными фарами. — Оно правда еще здесь!
— Отличная новость, — обрадовался Феликс.
— Я тебе больше скажу, они это нам достанут со дна!
— Серьезно?
— Да, — подскочила кошка, — пойдем! — она задрала хвост трубой и понеслась по дорожке.
— Куда? — Феликс немного растерялся: озеро, утки и улика на дне находились здесь, Катрина же стремительно удалялась от скопления этих важных в расследовании элементов.
Добравшись до парковой дорожки и не заметив рядом стажера, Катя остановилась, развернулась, поджав розоватые ушки.
— Идешь? Нам нужен новый батон!
— Серьезно?! — вопрос был риторическим.
Феликс поднялся и направился в магазинчик — закупать хлебобулочную валюту. В этот раз — оптом!
— Добрый день! — привычно поздоровалась продавщица, узнала недавнего посетителя и добавила шепотом, — понравилась слоечка, хотите еще?
— Хочу, — ответил Феликс как можно громче, чтобы не было слышно, как под курткой одна пушистая особа требует того же. — И батон…ны! Батоны, все, какие есть.
Продавщица обвела взглядом витрину.
— Двенадцать?
— Еще есть?
Катенька забормотала едва слышно:
— Зачем столько? Нам одну вещь надо достать, мы им батон, они нам — улику.
Феликс улыбнулся продавщице.
— Есть еще вчерашние, — неуверенно начала она, — но куда вам столько…
— Беру всё.
Пакеты, демонстративно сгруженные на лавочку рядом с мухомором переростком, впечатлили и взволновали утиное сообщество.
— Сейчас нырнут, — кошка приплясывала на берегу, готовая суть ли не сама нырять без всяких батонов, — и мы узнаем, что же уронил Шаба, мур-мур!
Феликс с батоном в руках стоял рядом — вооруженный таким ценным артефактом, он перестал быть для уток чем-то опасным, они шныряли у него под ногами, изредка алчно поглядывая на пакеты со стратегическими запасами вкусноты.
Главный селезень, деловито перекатываясь на чёрных лапках, прошелся вдоль своей пернатой стаи, пару раз крякнул на подчиненных, разогнал по кустам молодых уточек и нырнул.
— Что-то он долго… — с сомнением протянул Феликс через минуту.
— Ищет, — отмахнулась Катя, нервно бегающая по берегу туда-сюда, — сейчас найдет — и вот тогда…
Тогда селезень вынырнул. Грязный, в лохмотьях почерневших осклизлых водорослей и ужасно довольный.
— Кряя! — прокрякал он, бросая под ноги оторопевшей Катерине истрепанный детский ботиночек. — К-к-ря-я!
Шерсть у кошки на спине медленно приподнялась.
— А что происходит? — осторожно уточнил Феликс.
— Дай, — медленно, выплевывая каждое слово, проговорила ведьма, — этому шантажисту батон.
— Что-то не похоже на… артефакт.
— Дай. Ему. Батон.
— Хорошо, хорошо.
Выкладывать его перед утками Феликс не стал — бросил в воду, где следующие десять минут его шумно и с энтузиазмом драли на части.
— Сказал, — кошка немного успокоилась, присела рядом с Феликсом, — там на дне полно всего. Такса прежняя — одна вещь — один батон.
— Ну, — усмехнулся Феликс, — пусть ныряют. Мы подождем.
Утки, подкрепленные батоном и ценными указаниями селезня, начали нырять.
Первые полчаса Катерина провела у берега: каждую новую осклизлую вещицу, поднятую со дна ныряльщиками она обходила по кругу, обнюхивала, осторожно переворачивала беленькой лапкой и тщательно осматривала. Скоро лапка потемнела по самый кошачий локоток, Катенька подустала и переместилась на лавочку к Феликсу — в окружение батонов в шуршащих на ветру пакетов.
Гора хлама с озерного дна росла, закупленный на обмен провиант — уменьшался. Катерина раскинулась на лавочке, сетуя на жизнь и бесталанное окружение, Феликс пользовался моментом и приводил в порядок свои записи, изредка подбрасывая в топку розыскных мероприятий новые батоны.
— Потом сразу все посмотрим, — ворчала кошка, осматривая измазанную илом лапку, — я знала, что работа агентом довольно грязная, но такое со мной впервые.
Феликс оторвался от наброска статьи про артефакторию:
— А вы… кстати, а куда утки уплывают?
Утки, сыто крякая, медленно и вальяжно расплывались по озеру. У мостика остался только селезень.
— К-рря, — торжественно заявил он, по такому случаю выбравшийся из воды и доковылявший до лавочки, — К-кря!
— Да ладно, — ответила ему кошка, не поднимаясь, впрочем, с нагретого места, — говорит, все достали. С нас еще два батона.
Феликс пошарил по пакетам — осталось как раз три нарезных. Два были тут же выданы в уплату выполненных работ. Третим стажер придавил пустые пакеты — чтобы не улетели.
— А впрочем, — пробормотал он сам себе, прикидывая размеры горы, — знаете…
Его слова тут же унес ветер, а кошка… кошка уже вовсю ворошила гору мусора, поднятого со дна такого внешне чистого и ухоженного озерца.
— Предлагаю взять с собой и посмотреть в номере.
Катерина, перемазанная илом уже по самые розоватые уши, непонимающе уставилась на Феликса.
— Зачем?
— Помоем, будет лучше видно.
О том, что сама расследовательница снова нуждается в банных процедурах он уточнять не стал.
«Увидит себя в зеркале — сама поймет».
«Ценные улики» перекочевали в пакеты.
— Нужно еще, — недовольно засопела Катя.
— Вижу, — в траве остались выловленные со дна подгнившие палки, покрытые водорослями камушки, пара пустых бутылок — старых, уже со смытыми этикетками.
Насколько знал Феликс, именно они магической ценности точно не представляют — стекло, как и металл, маги с ведьмами для артефактов не использовали; а вот палки с камнями…
— Эти ценные улики мы сейчас надежно упакуем и заберем с собой, — пообещал он.
Катерина осталась вокруг недоупакованной добычи, нетерпеливо суя грязный нос в пованивающие тиной находки.
Феликс ушел за пакетами.
— Кыш! — на оставленной в качестве пресс-папье батоне сидел маленький верткий воробушек.
Ему от утиного пиршества ничего не досталось и сейчас он увлеченно расковыривал последнюю булку, на которую, после долгого ожидания на берегу, у Феликса и у самого были некоторые планы.
Увы, воробушек постарался на славу — в проклеванную дыру виднелся белый батоний мякиш, по золотистым батоньим бокам стекали белые росчерки.
— Кыш-кыш!
Наглая пичуга повернула голову набок, как бы спрашивая «Это ты мне? Уверен?».
— Уверен!
«Ну ладно, сам напросился! — воробушек дернул серенькой головкой, спрыгнул с батона на лавочку. — О, что это?»
Он подскакал поближе к небольшому бурому брусочку из спрессованного кокосового волокна.
Феликс нервно хлопнул себя по карману — пусто!
Воробушек клюнул брусок раз, два. «Ммм, как интересно! А что там внутри? Что-то вкусненькое?»
— КЫШ! — Феликс рванул к наглой птице, покусившейся на его практическую по Маг.Растениеводству.
Воробушек что-то недовольно чирикнул, подхватил брусок в клювик и стремительно влетел в ближайший куст.
— Какого ж…? — то ли прошептал, то ли подумал Феликс.
Именно сейчас в голову не лезло ничего из богатого ассортимента катерининых ругательств, хотя ситуация была более чем подходящая!
Осмотр куста ничего не дал — воробей пролетел его насквозь, через небольшой тунель из веточек и листочков, будто специально пробитый здесь с одной единственной целью — поставить под удар его, Феликса, шансы сдать практику королеве Луизе фон Скальва!
Зло выдрав из-под злосчастного и уже несъедобного батона оставшиеся пакеты, стажер молча вернулся к кошке, дособрал раскиданные по земле «богатства». Не возражая агентше добавил к ним и бесполезные бутылки.
— Идем?
— Мя.
Пока шел до гостиницы, в голове гулял балтийский ветер. Он гонял одну и ту же мысль — «Я не сдам. Я теперь точно не сдам. Все кончено».
Если шансы вырастить что-то из брикета у Феликса и были, то теперь, когда магическое семечко стащил крылатый воришка…
С такими невеселыми мыслями он добрался до гостиницы и поднялся в номер.
— Чего такой мрачный? — спросила кошка, выпрыгнув из куртки.
В комнате было тепло. Она потянулась, довольная. Пока не увидела в зеркале отражение своего хвоста. Подошла ближе, встала на задние лапки, умильно опираясь передними на гладкую стеклянную поверхность. Рассмотрела себя, оценила, замерла в ужасе.
— Нормальный я, — буркнул Феликс, не обращая внимания ни на цепочку новых кошачьих следов на полу, ни на кошачий столбняк.
— Нормальный ты, — она с трудом оторвалась от своего отражения, — несешь ахинею. А тут молчал всю дорогу. Что случилось?
«Да какая разница?» — вяло подумал Феликс, бросил пропитанную илом футболку к вчерашней, пропитанной зимней балтийской лужей.
— Я в душ, — бросил коротко и закрылся на добрых полчаса.
Когда Феликс вышел, Катерина напряженно сидела на столе и сверлила дверь ванны взглядом. Зелень в её глазах к вечеру усилилась и кошечка освещала номер нежным зеленым сиянием не хуже пары ночников.
Она молча проследила за тем, как он взял чистую одежду, вернулся в ванную, хлопнув дверью. Не прокомментировала ни шатко висящее на бедрах полотенце, ни пустое выражение на лице, ни капли воды, стекающие с волос.
Когда Феликс вышел, уже полностью одетый, и упал на кровать, она спрыгнула на пол, прошуршала там немного, но на кровать не полезла.
Феликс смотрел в потолок. В номере балтийского ветра не было. Мысль «Я не сдам. Все кончено» теперь не шумела в голове, в гулко звенела и тикала, как дурацкие настольные часы, которые какой-то умник поставил рядом с отельным телефоном.
— Алекс, — голос Катерины прошелестел где-то совсем рядом.
Запах ила усилился, в лицо ударило зеленым светом.
Феликс повернул голову. Над краем кровати виднелась чумазая кошачья мордочка по бокам от котором — еще более чумазые кошачьи лапки с выпущенными коготками. Катерина, попавшая в тело крошечной кошечки, в такой позе до пола не доставала.
Феликс подался вперед, проверил — так и есть — задние лапки висят в воздухе, печально обвисший хвостик украшает ковролин новыми пятнами.
— Я — Алекс, — подтвердил он, приподнимая кошку за промокший животик, — а вот вы…
— Я? — ушки кошечки печально поникли.
— А вот вы должны быть хорошенько вымыты, — вздохнул он, — снова.Катерина фыркнула и повисла тряпочкой.
— Нет, ты только посмотри, что эти мошенники нам втюхали! — возмущалась Катерина Ивановна, осматривая вчерашнюю добычу.
Вечером оба агента, фальшивый и настоящая, «прилегли на минуточку» и счастливо проспали до утра. За ночь номер пропитался ароматом озерного дна настолько, что горничная забегала по этажу в поисках источника зловония. Собственно, она до сих пор бегала по коридору и причитала что-то горестное. К счастью, артефакты, разложенные по углам, работали отменно и она, раз за разом проверяя номера, каждый раз «пропускала» реальный источник своего беспокойного рабочего дня.
Феликс сидел на краю ванны, в которую были свалены палки, бутылки, шишки, камни, два кроссовка на правую ногу разных размеров, тот самый детский ботиночек и пока еще неопознанный мусор в ассортименте. Он брал по очереди каждую вещицу, мыл под душем, предъявлял для осмотра Катерине и перекладывал в раковину — обсыхать.
Предметы, поднятые со дна, выглядели как…
— Мусор! — прокомментировала Катерина нечто, при ближайшем рассмотрении оказавшееся куском сосновой коры.
Ведьма сокрушалась, Феликс методично мыл. Работы впереди было еще много. Когда была готова новая партия, Катя заглядывала в раковину, после начинала стенать еще горше, неизящно ругаться и распушаться пуще прежнего.
— Не переживайте, — успокаивал он её, — у нас ещё столько… всего!
— Я не переживаю! — шипела кошка, осматривая свежевымытый пористый камень, похожий на кусок бурой пемзы. — Я в ярости!
— Мы обязательно найдем… как его… прштрук? — Феликс взвесил в руке камушек — с кулак, а тяжелый, будто свинцовое ядрышко.
— Пф, — Катерина то ли фыркнула, то ли чихнула, — и как я жила без твоей безграмотности?
— Скучно? — предположил Феликс и запустил руку в кучу водорослей — за новой добычей. — А тут что-то интересное, и круглое.
— Надеюсь, — Катерина беззлобно фыркнула, — это яйцо, а в нем — твоя нелепая смерть.
— Не надейтесь, — Феликс потянул находку на себя, — это браслет. Кажется, янтарный.
В браслете было двенадцать крупных, с лесной орех, бусин цвета мёда со сливочным маслом. Нанизанные на толстую шерстяную нитку, завязанную на хитро выплетенный узелок, размокший и намертво скрепивший нитки в осклизлый комок.
– Узел ведьмовской, – присмотрелась кошка, – только железка не к месту, бред какой-то. И никакой это не браслет.
— А что тогда? — Феликс приложил к руке — для браслета украшение и правда было широковато, даже с его руки свалилось бы.
— Чётки, — предположила Катерина.
— Сомнительно, — бусины были нанизаны так плотно, что веревочку можно было рассмотреть только на узле, который еще и входил в отверстия. Как перещелкивать бусины?
— Нашелся мастер артефакторики, — то и чихнула, то ли фыркнула кошечка, — это накопитель энергии. Судя по всему, пустой.
— Это вы как определили? — заинтересовался Феликс.
Ещё недавно, у Луизы, кошечка жаловалась, что ничего не видит, а тут так запросто определила состояние артефакта.
— Ну, — усмехнулась Катерина, — заряженный поджарил бы тебя в уголёчки.
Феликс глубоко выдохнул — рука с зажатыми четками едва заметно задрожала. Чтобы не выглядеть окончательным идиотом, он спешно сунул украшение под воду — между бусинами чернела озерная грязь.
«Идиот, — ругал он себя за беспечность, — она только-только перестала издеваться…»
— Смотри-ка, — кошка нетерпеливо залезла к нему на колени и сунулась под струю воды, — там железка.
— Трогать можно? — обреченно спросил Феликс.
— Тебе всё можно, — ехидно ответила агентша, — да не бойся, опасное давно бы шарахнуло.
— И правда, железка.
Ровно посередине чёток, между янтарными бусинами, торчал обломок металлической пластики неправильной треугольной формы: две стороны были относительно ровные, но уже истончившиеся от времени и здорово изъеденные ржавчиной, третья сторона выглядела как надломленная.
Что это — понятно не было.
— Железка старая, нитка — новая, — констатировала Катерина, — все разряженное.
Кошечка не скрывала разочарования. Загадочный и явно магического происхождения предмет явно не был искомым сокровищем.
— В помойку?
— Вот еще, это улика, — возмутилась Катерина и повела носиком, — бесполезная, но пахнет кровью.
Феликс непроизвольно поднес тускло поблескивающие бусины к лицу — пахло гелем для душа с лёгким ароматом болотной гнили.
Кошка фыркнула, но промолчала. Повела ушками в сторону выхода, резко развернулась и замерла совершенно по-кошачьи — как маленькая охотница перед рывком к добыче.
— Стучат, — задумчиво протянула она, едва заметно дернув кончиком хвоста.
Феликс подался вперед — в маленьком номере входная дверь была рядом с ванной. Даже вставать не нужно, чтобы понять — никто их уединенный покой не нарушает.
— Болван. Стучат в окно, — Катерина еще раз дернула хвостиком, подобрала лапки и сорвалась с места.
Феликс спешно сунул чётки в карман и поспешил за напарницей — ему тоже было очень интересно, кто это стучит в окно третьего этажа.
Удивительно, что Феликс не услышал шум.
«Бух-бух-бух!»
Стук стоял такой, будто пытаются разбить стекло. При том, кто-то невидимый — с дальнего конца комнаты окно было пугающе пустым.
Только подбежав вплотную стажер заметил крошечного воробушка. Тот нервно скакал по карнизу и долбил в стекло остреньким клювиком.
«Бу-бу-бу-бу-бух!»
Катерина Ивановна следила за пернатым с нескрываемым интересом: в боевой охотничьей стойке с напряженно вытянутым хвостом — будто позировала на выставки «Лучшие кошечки мира».
Стройная, лапки тоненькие, будто на цыпочках стоил, изящная мордочка вытянута вперед, носик трогательно розовеет, белая шерстка мягко блестит на свету…
«Пока», — мрачно добавил Феликс про себя. В способностях Катерины находить грязь на свою шкурку он не сомневался.
— Господа! Чир-Чир! — воробышек возбужденно распушил хвостик и снова перескочил с места на место. — У меня есть к вам деловое предложение! Чииир!
— А это не тот воробей, который стащил мой курсач? — Феликс перевел взгляд на Катерину — кошка напряженно всматривалась в мельтешащего за окном гостя. — Вы понимаете, что он говорит?
— Мммм, — неопределенно промычала она и прижалась мордочкой к стеклу, — миу.
— Что?
Воробышек подпрыгнул и долбанул клювиком в стекло аккуратненько в место, где располагался тот самый катеринин розовый носик. Она от неожиданности отпрыгнула и чуть не свалилась с подоконника. Носик, хотя и был защищен стеклом, раскраснелся. Верный признак того, что кошечка злилась.
— Болван! — зашипела она Феликсу, — открывай, сейчас я с этому дятлу намылю… хохолок!
— Госпожа, ну это немного невежливо, — возмутился воробушек, — клювик к клювику — это у нас самое деликатное приветствие! И нет у меня никакого хохолка!
Кошка фыркнула. Феликс из их мяуканья с чириканьем ничего не понял и полез на подоконник — отщелкивать хитрые винтажные замочки на окне.
Стоило раме чуть раскрыться, как воробышек бесстрашно влетел в комнату и начал степенно расхаживать по столу, что-то начирикивая.
Катерина расслабленно села, обвив хвостиком аккуратные лапки, и принялась с большим вниманием слушать начирикиваемое.
— Эй! А это что значит? — Феликс отдернул руку.
Маленький хулиган подскочил к нему и, не останавливая своего малопонятного рассказа, попытался клюнуть стажера в район запястья.
— Тшшш, — кошка замахнулась на Феликса пушистой лапкой, — мы почти договорились! Миу-мя, — обернулась она к воробью.
Феликс благоразумно умолк, но на всякий случай сделал пару шагов назад, вглубь комнаты.
— Благодарю, — вежливо продолжил воробышек, склонив перед Катериной голову до самых тощих лапок, — тогда договорились. Я покажу вам дорогу и верну ту вещицу. А вы обеспечиваете мою безопасность. Ваш человек согласен? — он кивнул в сторону стажера.
Кошка посмотрела в сторону Феликса. Феликс вопросительно приподнял брови.
— Согласен, — подтвердила Катерина и тоже кивнула.
— Кто с чем согласен? — уточнил Феликс.
Последнюю фразу она произнесла на человечьем, после чего воробушек заскакал по столу, заливаясь веселым «чирик-чирик» и вылетел в открытое окно.
— Птиц согласен отвести нас к ценному свидетелю. Он хотел отвести нас еще вчера, но ты, балбес, не догадался лететь ни за ним, ни за своим бесценным семечком.
Птиц любопытно склонил маленькую голову, прислушиваясь.
— Я согласен! — горячо подтвердил Феликс, пока воробей не передумал, — мне очень нужно вернуть семечко.
Мысль о том, что курсовая не утеряна, и даже может быть возвращена в ближайшее время, подняла стажеру настроение.
— Чиии-рик? — вопросительно произнес воробей.
— Да идем, идем, — проворчала Катерина, — только надо, чтобы это недоразумение переоделось. — кошка закатила глаза и обратилась уже к Феликсу, — Будь добр, прекрати идиотски улыбаться и… смени гардероб! И избавься от этой похабщины!
После таких хороших новостей сложно было сдержать улыбку. Даже после колкостей госпожи ведьмы.
Феликс осмотрел себя: потрепанные командировкой джинсы, футболка, кричащая о его радикальной любви к котикам — ничего особенного. В комплекте с белой кошечкой — вполне уместно, не придерешься.
— Как скажете, — он не стал спорить, достал из пакета со вчерашними покупками новую футболку. Отвернулся, надел. — Так лучше?
Воробышек в этот момент как раз дочирикал свою восторженную речь и вылетел в приоткрытое окно. Катерина обернулась.
— Растешь, — оценила она, — но куда-то не туда.
Футболка была точно такая же, но тёмно-зеленая и с той же надписью «Я люблю котов».
— Не нравится цвет? — максимально невинно и не переставая улыбаться уточнил Феликс и показал еще один запечатанный пакет с образцом сувенирной Зеленоградский продукции, но уже канареечно-желтым.
Кошка раздраженно сверкнула глазами — дальнейшее переодевание было явно лишено смысла. Будь у них время, она бы не упустила возможности поставить зарвавшегося стажера на место, но…
— Метла с тобой, — фыркнула она, отложив месть на потом, — Чирик ждет на улице, у нас прорва дел. Как у тебя со скалолазанием?
Воробышек, названный для удобства Чириком, увел их вглубь старой немецкой застройки, подальше от туристических улочек. Оживленный центр быстро сменился пустынными улочками, типичными для любого курортного города вне пляжного сезона.
Попеременно то улетая вперед, то возвращаясь и поторапливая пару агентов, спешащих за ним со всех ног и лап. Пока не присел на карниз полуразрушенного особняка из старого немецкого кирпича. Массивное трехэтажное здание местами лишилось крыши, от окон кое-где остались полусгнившие рамы, из провалов торчали лысые кустики и умытая утренним дождиком травка.
— Кстати, я не умею летать, — крикнул Феликс суматошно мечущемуся между этажами воробью.
— Самое время научиться! — парировала кошка, с разбегу запрыгивая на ближайший выступ.
Чирик тут же улетел на самый верх и принялся оттуда давать ценные советы, для Феликса, в силу «лингвистического бессилия», совершенно бесполезные.
Пока стажер изучал выщербленную советскими снарядами стену и оценивал, хватит ли у него сноровки совершить подъем по пусть полной зацепок, но все еще горизонтальной, поверхности, Катерина вскарабкалась на второй этаж и вознамерилась подняться на третий.
— Лезь давай, — крикнула она, — тут высокие этажи, на чердаке я могу вывалиться из радиуса!
Прикинув, какие это может повлечь проблемы, Феликс, наконец, решился. Сделал пару рывков вверх, зацепился за удачно выступающий из стены кирпич и… не угадал!
Посыпался песочек, кирпич щелкнул и мягко вышел из стены.
Потерявший точку опоры стажер попытался удержаться на одной руке, но тут и вторая зацепка предательски шевельнулась. Не дожидаясь продолжения, Феликс разжал руку и спрыгнул вниз. Стало очевидно, что со скалолазанием у него никак.
— Лезь, — фыркнула Катерина, дождавшись, пока стажер отряхнется, — через забор. Там лестница.
— Целая? — уточнил Феликс.
— Местами, — уклончиво ответила кошка и отвернулась, скрывая коварно перекошенную мордочку.
На горизонте замаячила перспектива провалиться сквозь гнилые ступени.
Впрочем, она не оправдалась. В заборе нашлась пристойного размера дыра в заросший кустами дворик, посреди которого бодро догнивали свой век потерянные домом оконные рамы, сложенные неаккуратной, но живописной горкой.
За горкой темнел дверной проём и обещанная лестница — бетонная, относительно дома — новая, и потому — целая даже не местами, а почти полностью.
Феликс быстро поднялся по ней наверх, поднял заржавленный люк и вылез на чердак — когда-то полностью крытый и темный, сейчас — щедро продырявленный временем.
Сквозь щели и дыры лился мягкий свет, в размытом пятнышке которого нахохлилась красновато-бурая, с жирными черными пятнами по правому боку, Катерина Ивановна.
— Черепашка-ниндзя, — мрачно произнесла она, открывая глаза, — сплю и вижу, последний миг нашего сотрудничества.
— Мечтаете… в рабочее время? — дыхание немного сбилось — сперва на лестнице, после — от осознания перспективы очередного купания. Он наклонился поближе, чтобы рассмотреть новый катеринин окрас. — Вы в курсе, что это масляные пятна? Такие шампунь не берет…
Кошка ощерила маленькие острые зубки.
— Зато тебя береттт-сс-с, — закипела она и махнула когтистой лапкой в сантиметре от неосторожно сунутого ей лица, — или поберет-с-с! Чёрт!
Феликс дернулся назад — к спасению, но Катерина уже развернулась и побежала в самый темный угол, попутно освещая себе дорогу встроенными зелёными фонарями.
— Чирик-чирик! — поторапливал Чирик из темноты.
— Мя, — отвечала Катерина, выхватывая потусторонним магическим светом из черноты то гору старых проводов, то ворох тряпья. — Эй, не подходи! — фыркнула она догнавшему её Феликсу, — она боится.
— Кто?
Закуток, в который они забрались, казался совершенно пустым. Пришлось подождать с десяток минут, пока из тени в зеленоватый свет не высунулась изящная чёрная головка с белой полосой и яркой красной шапочкой.
Чирик зачирикал. Катерина склонила голову, мякнула.
Серый журавль, точная копия того, что они уже встречали на озере, ответил не сразу.
— Щелк-щелк, щелк, — Феликсу птичьи слова напомнили скрип несмазанной двери, — щщщелк. — а вот кошка с воробьем явно понимали, о чем идет речь. — Да, я бы-ы-ла, — голос её звучал грустно, — и видела: приш-шел один, потом еще два. Черные! — она задрожала, — ч-чёрные! На двух ногах! Как он!
Большая птица, вспомнив о пережитом, замахала крыльями, поднимая по полу волну пыли.
— Спокойно, — промяукала Катерина, — этот со мной.
— Что слу… чхи… лось? — в носу у Феликса засвербило и он пожалел, что не встал ещё дальше — все равно ничего не понимает, а места на чердаке полно в пределах семидесяти футов.
— Ты нервируешь свидетельницу, — взъярилась кошка.
— Свидетельницу? — он посмотрел на журавлиху, забившуюся в угол и спрятавшую изящную головку под растрепанное крыло, — «так это — «она»!» — Чем?!
— Ногами!
Феликс посмотрел вниз — джинсы с кроссовками после птичьей историки сравнялись цветом — от колен и до пола его покрывала сероватая чердачная пыль. Но это после птичьей истерики. Может, ей не нравятся чистые гости? С чумазой Катериной разговаривала…
— Какого… чем не угодили мои ноги?
— Количеством.
— Как же вы меня бесите, — сказал стажер, отчаявшийся понять женскую логику.
— Взаимно!
— Наконец-то вы признались!
— Взаимно! А теперь — замолкни, я итак с трудом разбираю, что трещат эти двое.
Феликс демонстративно развернулся и отошел к противоположной стене.
Журавлиха продолжала пощелкивать, Чирик возбужденно чирикал и шнырял между её длинными ногами в чёрных «чулочках».
— Полетели, полетели отсюда! — суетился воробушек, поглядывая на Катерину, — Она все рассказала, я выполнил условия сделки! Полетели, полетели!
— Нет! Я больше не покину это место! — журавлиха снова спрятала голову под крыло, решив, видимо, что её приглашают к совместному полету.
— А можете еще раз рассказать, что вас так напугало? — спросила Катерина у большой птицы. — Только можете в этот раз помедленнее и, — более строго и глядя на воробья, — без лишнего шума!
Воробей притих. Журавлиха подобрала одну ногу, постояла так с минуту. Наконец, она высунула наружу свою изящную голову.
— Обеш-щаете, что меня не тронут?
Кошка пообещала.
— Я была рядом и всё ви-и-дела, — журавлиха продолжила говорить, успокаиваясь и начала расправлять длинную шею, — и слыш-шала. Пришел незнакомый. Самка, это была самка. Приятно смотреть, нестраш-шная. Она пошла по воде, и…
— По мостику? — уточнила Катя.
Журавлиха скакала с мысли на мысль и мостик, лежащий на воде, за мостик не считала. После вопроса Катерины она задумалась, кивнула.
— По утиному мос-сту. Потом пришел большой, этого я его видела раньше, он тут давно. У-уважаемый, добрый. У него в руке было ч-что-то, он протянул рук-ку и тут…
Кошка подалась вперед, нетерпеливо подергивая хвостиком.
— И самка его убила? — предположила она.
— Нет-ссс, ч-что вы, — журавли испуганно взмахнула крыльями, — они ч-что-то говорили, это не с-слышала. А потом появился второй, совсем маленький, т-тёмный, с-страшный! Страшный! Смотреть на него было ужасно, он был во тьме! Он подскочил к большому, тот упал.
По чердаку прошлась полевая буря, Феликс снова расчихался.
— А дальше-чхи?! — кошка поздно прикрылась лапками и пыль набилась ей в нос, глаза и даже в уши.
— Я ис-спугалась, стало темнейше, и страшнейш-ше! Не могла двинутьс-ся. Как с-смогла, уже никого не было, только большой лежал на воде. Я улетела с-сюда. И больше никогда, ни-когда не вернус-сь!
Птица снова разволновалась, зашумела крыльями.
— Довели до истерики? — спросил Феликс. — Быстро вы.
— Она у нее перманентная, — отмахнулась Катерина, — но это не удивительно. При ней убили Шабу.
— Она видела убийц?
— Точно уверена, что там была женщина и… мелкий тёмный.
— Вампир?
Они переглянулись и Феликс понял, что Катерина думает о том же: виденная журавлихой парочка подозрительно подходит под описание Зинаиды и Йылдыз.
Женщина — это, конечно же, Зинаида Клейнмихель.
Обманчиво маленькая и хрупкая глава клана бессмертных — более чем подходящая кандидатура на что-то маленькое, тёмное и пугающее.
— Она уверена? — спросил Феликс обеспокоено.
Верить в то, что загадочное дело раскроется именно так, не хотелось.
«Зинаида не такая, она… не могла! Это бред!»
— Нет конечно, — кошечка задумчиво склонила ушастую голову, — откуда ей в этой глуши видеть бессмертных. Это по Москве они шастают толпами, а тут маленький город, чистейшая территория магов. Она не может нормально описать ни тёмного, ни ощущения от увиденной магии. Говорит, не могла пошевелиться, когда появился второй убийца.
— Динар при встрече меня заморозил, — вспомнил стажер.
— Сходится, — согласилась кошка, — но я не верю, что за этим стоит… — она хотела сказать, «Зинаида», но остановилась, склонила ушастую голову, помолчала, — Знаешь, впервые ты подал мне отличную идею.
«Снова издевается?»
Феликс поднял на неё взгляд. Он сидел в тени, чуть зеленоватый в лучах потустороннего ведьмовского света.
— Давай покажем ей нашего упыря, — Катерина приподнялась, удивленно уставилась на густо присыпанную пылью лапку, тряхнула ей пару раз и будто впервые обвела изумленным взглядом наполненным хламом чердак, — она увидит Динара и точно скажет, вампир это был или не вампир.
«Точно издевается!»
Она снова тряхнула лапкой.
— Бесполезно, — хмыкнул стажер.
— Ну почему же, эксперимент будет чистым, мы гарантированно узнаем…
— Бесполезно отряхиваться. Вас снова надо мыть.
Чистым с этого чердака вышел только эксперимент.
Кошка погоняла Феликса под встревоженными взглядами птиц, потом успокоилась, помяукала с журавлихой. Та немного поупиралась, но после очередного грозного «Мяу» элегантно подошла к пролому в крыше, расправила свои огромные крылья и упала вниз.
— Куда это она? — Феликс выглянул на улицу.
В сером балтийском небе чернел изящный птичий силуэт. Журавлиха сделала полукруг и неспешно полетела вдоль берега моря в сторону городского центра.
— Будет ждать нас у Артефактории. Оттуда вместе пойдем в парк.
— Как вы её уговорили? — удивился Феликс.
Испуганная птица выглядела так, будто ничто не выманит её из укрытия.
— Сказала, что все её обидчики будут иметь дело со мной, — надменно произнесла кошечка и с видом победительницы направилась к лестнице — пыльный хвост трубой, уверенные шаги маленькими лапками — она явно гордилась результатом переговоров.
— Согласен. Страшная угроза. — пробормотал Феликс в спину удаляющейся агентше.
— Чирик-чирик! — чирикнул Чирик, привлекая внимание стажера.
Он посмотрел на воробушка. Тот старательно что-то откапывал в пыли.
— Чирик? — переспросил его Феликс.
— Чирик! — довольный воробей тюкнул клювиком пол, подскочил к ногам стажера и обратно, к месту раскопок.
— Хочешь что-то показать?
— Чирик-чирик! — радостно подтвердил тот.
Феликс присел рядом, пошарил в куче мусора, пока не наткнулся на плотный комок пыли. Воробушек обрадовался.
— Это что?
Из комка торчали жесткие волокна. Чирик бесстрашно запрыгнул к нему на ладонь, чуть не выбив находку из стажерских рук. Часть пыли осыпалось вниз, открывая потрепанный жизнью кокосовый брикетик, после всех приключений больше похожий на лохматый комок скатанных волос.
— Кто это сделал?
— Чирик, — застенчиво чирикнул Чирик и перелетел Феликсу на плечо.
— Там хоть семечко осталось? — спросил он без особой надежды. Состояние брикетика намекало, что до содержимого пытались добраться. Но добрались ли?
— Чи-рик?
— Целое твое семечко, — Катерина Ивановна заметила, что Феликс отстал, остановилась, вернулась и встревоженным сусликом высунулась обратно на чердак.
— Чирик-чирик-чирик! — радостно зачирикал воробей.
— Чего это он? — подозрительно спросил Феликс, засовывая чудом возвращенную практику по маг.растениеводству в карман.
— Радуется завершению сделки, — буркнула она и скрылась из виду.
— Это сколько батонов я тебе должен?
— Чиииии-рииииик!
— Видимо, много, — сделал вывод стажер, вздохнул и отправился догонять напарницу.
На дорогу до Артефактории ушло более получаса. Катерина наотрез отказалась ехать в «грязной как помойная тряпка» куртке и по серым лужам семенила на своих четырех, иногда, впрочем, брезгливо поджимая лапки и почихивая от пыли, летящей во все стороны с её боков.
Тот факт, что её шкурка была в разы грязнее одежды Феликса, кошка проигнорировала.
Воробушек не отставал — то летел рядом с Феликсом, весело начирикивая ему что-то задорное, то вырывался вперед — разведать обстановку и стащить немного крошек у неспешных зеленоградских голубей.
Когда они добрались, журавлиха, давно уже прибывшая на место, успела заскучать и, кажется, задремать — она стояла на обомшелой крыше министерского подвальчика поджав длинную тонкую ногу и спрятав голову с красной полоской под крыло.
— Отлично, все в сборе, — радостно объявила Катерина, — осталось забрать артефакт и мы готовы к встрече с упырем!
— Что?!
— Чи-ирик! — всполошился воробей.
Журавлиха высунула голову из-под крыла, моргнула блестящим живым глазом и спряталась обратно без лишних комментариев.
— Какой еще артефакт?!
— Совершенно бесполезный для магов и очень нужный для нас, — ответила ведьма, обернув лапки хвостиком, — ну чего надулся? Зайдешь, скажешь «мне каплю света», можешь добавить «пожалуйста», но это не обязательно. Возьмешь кристалик, принесешь. Мы под ним с птицами спрячемся. Она, — кошка кивнула на нахохлившуюся журавлиху, — согласилась посмотреть на вампира только если он её не увидит.
Феликс обессилено прислонился к министерской двери.
— С ума сошли? Это не гараж открыть чужой корочкой, кто мне просто так выдаст вещь из хранилища? И с чего вы взяли, что мне его дадут.
— А ты скажи, что тебе для дела, — зевнула она, — и еще, что тебе начальница поручила. Вариантов нет. Без укрытия птица на опознание не пойдет.
Кошечка присела на лапки, давая понять, что всё еще не имеет ни малейшего желания прижиматься к пыльному напарнику и потому планирует ждать на улице.
Ситуация была сложной: Феликсу ужасно хотелось доказать, что там, на мосту, был кто угодно, но не вампирша. Если это она, значит, Зинаида участвовала в убийстве Артефактора?!
Мысль эта выглядела еще более абсурдно, чем идея отправить человека в магическое учреждение: сначала обмануть магов, а потом взять вещь, которую он не имеет права брать.
Это было не просто нарушением всех возможных правил и протоколов…
«Да это просто невозможно, я — человек, они меня раскроют с первой фразы!»
— Формально всё, что ты скажешь — правда, — вставила Катерина, видя его сомнения, — капля света нам действительно нужна для дела и я, — она усмехнулась, — сейчас явно в роли твоей начальницы.
— К сожалению, — согласился он и вздохнул, — Хорошо, я попробую. А что мы скажем Динару?
— Будем импровизировать! То есть, к сожалению, ты. Да, это нельзя бросать на самотек, — задумалась она, — тебе умишка на такое не хватит. Ладно, я подумаю над достоверными вариантами, пока ты ходишь.
Феликс оставил этот вариант без комментариев. Закинул на крышу подвала куртку с вампирским жезлом — Катерина пообещала, что если появится кто-то подозрительный, то журавлиха просто перенесет её на другую крышу, после чего Феликс мысленно попрощался с любимой курткой и постучал в дверь.
— Капля света! — напомнила кошка и запрыгнула на крышу, воробушек полетел за ней.
Лилит открыла быстро, будто все это время стояла за дверью. Они успели сделать всего несколько шагов по окутанному золотистым сиянием коридору, как выяснилось, что Атлана на месте нет — он уехал в Тильзит, готовиться к торжественному приему, то есть, к поминкам.
— Артефакт не получится взять, — Лилит обернулась, не останавливая шага, — но можем выпить вкуснейшего чаю.
— Жаль… то есть, с удовольствием! — настроение у Феликса упало — предстояло возвращаться к Катерине без капли света, что она скажет? И с чего она решила, что ему её выдадут?
Лилит, кажется, совершенно не заметила его уныния. Она привела его в уже знакомую комнатку с мониторами. В уголке нашелся столик с парой кресел.
Она открыла шкафчик и достала из него чайный набор: элегантный фарфоровый чайник и чашечки на крошечных полупрозрачных на свет блюдцах с золотистым краем.
Лилит села напротив, с ногами забравшись в кресло. Феликс, чтобы не быть невежливым, тоже сел. Она подвинула ему чашечку, улыбнулась. В тишине это выглядело немного зловеще.
Стажер улыбнулся, попробовал чай. Знакомый вкус!
— О, миорская лимонница, — удивился он, — уникальный эндемик.
— Знаток растений? — девушка рассмеялась, — Никогда бы не подумала! Да, люблю этот вкус. Оркена недавно была в тех краях, они с девочками привезли мне немного.
От её мрачноватой молчаливости не осталось и следа. Они поболтали еще о растениях и любимых вкусах, после чего Лилит вдруг спросила о том, что за артефакт был так нужен Феликсу.
— Я могу заполнить для тебя заявку, когда Атлас вернется, вынет тебе из хранилища нужную вещицу — позвоню — заберешь, — улыбнулась она и, кажется, подмигнула.
Звучало вполне разумно. Встречу с Динаром в этом случае придется отложить всего на пару дней.
Он назвал нужный артефакт.
— Капля света? — она удивилась, — Ты уверен?
Феликс кивнул.
— Почему ты удивлена?
— Это не артефакт, просто камень. Такие не кладут в хранилище. Если он тебе правда нужен, я принесу.
— Нужен, — подтвердил Феликс.
— Без проблем, — она отставила чашечку на стол и открыла свою нетеряшку, проверила, в каком шкафу лежит нужный Феликсу камушек, — это недалеко, — порадовала она его, и пробормотала, — шкаф номер три, коробка двенадцать.
— Они хранятся в шкафу?
— Да, у нас есть отдельная комната для всяких безделушек, — Лилит поднялась, — я сейчас схожу за ним, а ты пока заполни журнал изъятия.
Она достала из ящика стола обыкновенную общую тетрадь, положила перед Феликсом свежее гусиное перо и вышла.
Вскрывать руку и цедить кровь в этот раз не пришлось — на столе сотрудники артефактории нашлась баночка чернил.
Заполнение обычных документов в министерстве не было так строго регламентировано — гемоглобина требовали только важные договоры. А тут — всего-то заурядный журнал изъятия и возвращения.
Феликс быстро заполнил нужные поля, поставил дату и подпись.
Пробежался глазами по строчкам выше.
Страница начиналась с первого января, записей было немного и все за подписью Атлана: главный артефактор аккуратно отмечал дату и время посещения подведомственного хранилища.
Но не только Атлан отметился в журнале. Одна строчка выделялась из остальных — у Артефактора почерк был резкий, стремительный, но вечером первого января кто-то аккуратными округлыми буковками написал запрос на изъятие «некоего предмета» из шкафа номер восемь.
И вряд ли это был «Роман Константинович», на имя которого была оформлена заявка. Запись была сделана женской рукой.
Из любопытства Феликс перевернул страницу на последние записи прошлого года.
— Вот чёрт, — он обернулся на запертую дверь, достал из кармана джинс забытую в куртке нетеряшку и сфотографировал записи, пока не пришла Лилит.
Когда она вернулась, он уже с совершенно невинным видом подливал из подогреваемого магией чайничка («как они это делают?!») в её чашечку ароматный напиток.
— Вот, — девушка положила перед ним голубоватый кристалл и села напротив с явным намерением растянуть чаепитие с очаровательным гостем.
Он выложил нетеряшку на стол, чтобы освободить карман под новую вещицу.
О судьбе магического смартфона он, как и всегда, не беспокоился — все равно появится, когда будет нужна.
Другой карман уже некрасиво пузирился: в нем плотно набились отдающие болотом янтарные чётки, которые он прихватил с собой на выходе из номера, и брикет с семечком. Тоже не в лучшем состоянии, но ему, кажется, уже ничего не страшно.
«Еще поцарапается об нетеряшку», — подумал он про кристалл и взял его в руку: камушек был холодным, тяжелым и прозрачным. Размером с крупное перепелиное яйцо. Грани блестели полировкой, стало жалко совать его в карман.
— А он без упаковки? — уточнил он.
— Да что ему будет, — усмехнулась Лилит, — это же бриллиант.
Феликс от неожиданности чуть не выронил камень, после чего с гораздо большей осторожностью убрал его в освободившийся карман.
Они допили чай. Лилит проводила стажера до выхода, пригласила заглядывать в любое удобное время.
— И мне было очень приятно, — попрощался Феликс, выходя из Артефактории.
Стоило двери за его спиной захлопнуться, на верхнюю ступеньку ведущей в подвальчик лестницы упала пыльная Катерина. Не с неба — с крыши подвальчика. Оттуда же, сверху, выглянула любопытная журавлиная голова.
— Что это тебе было приятно? — подозрительно спросила кошка.
— Общество спокойной женщины, — ответил Феликс, поднимаясь по ступенькам.
— Чего так долго?! — не унималась ведьма.
— Стал жертвой светской беседы. Может, попрактикуем?
— Чего?!
Тонкости ведения светских бесед явно не входили в курс подготовки агентов Министерства. Обсуждать этот прискорбный факт Феликс не стал и сразу перешел к главному.
— Вы почему не сказали, что это за камень?!
Весь путь по подземным коридорам артефактории Феликс плотно прижимал руку к карману джинс. Под тканью, надежно пропитанной старой чердачной пылью, твердым шариком выступала драгоценность, стоимость которой, по примерному представлению стажера, составляла с десяток миллионов долларов.
Кошечка надулась, явно не понимая, в чем проблема.
— Разве это важно? — удивилась кошка, — Камень и камень, обычный артефакт…
— А Лилит сказала, что это не обычный артефакт, а обычный…, — он обернулся, проверяя, не слышит ли его кто — улица была пустой, но он все продолжил чуть тише, — бриллиант! Бриллиант, Катерина!
Феликсу хотелось достать злосчастный камень из кармана и демонстративно потрясти им перед пушистой агентшей. Увы, пересилить страх нанести вред столь дорогостоящей вещице или получить возможность потерять её он не смог.
— Балбес, — фыркнула кошка, — ну бриллиант и бриллиант. Не совсем обычный, конечно. Просто… Взрослого мага или даже крупного ребенка скрыть не может. Артефакторам никогда не приходило в голову проверить его на кошке, птичке или младенчике. Он может скрыть очень маленьких существ. Люди его так и потеряли. – фыркнула она, – Неделю обыскивали дворец, ходили мимо люльки с младенцем, где он лежал. К сожалению, это его единственное свойство, в остальном — безделушка. Ну и да, об этом никто не знает. — задумалась и добавила. — Почти никто.
— А вы откуда знаете?
— От верблюда, — огрызнулась она, — мой дед случайно нашел ребенка, ну и камень заодно. Ребенка спас, камень оценил как бесполезный, сдал Шабам. Они проверили, ничего не нашли в нем и положили в шкаф с обычным хламом.
— Обычным хламом?! Подождите, а что ваш дед делал во дворце?!
— Гулял!
Определенно, тяга к интересным местам для прогулок была у Катерины наследственной.
Дальнейшее обсуждение этой, безусловно, увлекательной семейной истории было Катриной прервано. Дорогу до парка она посвятила рассказу о придуманном ей плане. Со слов кошки план был безупречным и гениальным, с точки зрения Феликса — безумным. Учитывая, что ему отводилась главная роль, а Катерина с птицами планировали затаиться под ближайшим мухомором, — и вовсе безрадостный.
— Вы предлагаете обмануть вампира? — сопротивлялся Феликс.
— Ни в коем случае, — ужаснулась кошка, — нужно просто немного… поблефовать!
— Я с вами в покер играть не сяду, — прокомментировал Феликс безумную авантюру, в которую собиралась ввязать его агентша, — А он меня за это не сожрет?
— Вот и проверим! — оптимистично предложила она.
⚫ ГЛАВА 5. Незнакомец в чёрном
Когда они добрались до той самой лавочки напротив утиного мостика, Феликс, сдерживая ужас от осознания кощунственных действий, достал бесценный (наверняка нет, просто безумно дорогой) камень и положил его под скульптуру ядовитого гриба.
— Не работает, — отметил он, когда кошка, журавлиха и воробушек забились под яркую мухомору шляпку.
— Сейчас заработает, — ответила кошка, подошла к камню и осторожно подхватила его зубками.
Пространство под грибом моментально расчистилось: лохмато-пернатая компания растворилась в воздухе, будто неведомый художник стёр их изображение.
— Ммммммыы, — промычал Катерини голос из пустоты.
— Мне нравится действие артефакта, — оценил Феликс понижение уровня краснорения напарницы, — может, всегда будет его использовать?
— Ммыыыы-мы-м!
— Идеально!
Вдоволь нагоняться за противным стажером ведьма не успела.
Мычание перешло в шипение. Когтистых ударов не последовало и Феликс, наконец, догадался обернуться.
Вдали, между деревьями, двигалась фигура в черном. Плащ, распахнутый на груди, трепало в разные стороны, будто ветер вокруг бессмертного дул сразу во все стороны.
Стажер переместился на лавочку: ожидать неспешно и обстоятельно, как и положено солидному министерскому служащему, обладающему информацией, достойной презентации влиятельнейшему из бессмертных. Вальяжно закинул ногу на ногу и постарался принять вид если не само-, то хотя бы просто уверенный.
Динар в этот раз будто решил поиграть в человека. Опять. За сотню метров замедлился, перешел на шаг, обычный для мужской особи его комплекции. А когда приблизился вплотную, совершил нечто совершенно неслыханное.
Феликс уставился на протянутую руку, не сразу сообразив, что вампир предлагает с ней делать. Вложить в нее его, Феликса, свеженькую печень?
— Сегодня один? — голос бессмертного звучал вполне нормально: без пронизывающего холода, от которого бегут мурашки по спине, без внезапного паралича и даже без издевки.
Феликс спешно пожал ему руку и пробормотал что-то о том, что «ну вроде, как видишь…», скрывая за пространной формулировкой полуправду о разношерстной и разноперьевой компании в зоне ближайшей невидимости.
Оставалось надеяться, что журавлиха не распереживается и не выдаст их.
Динар проследил за человеком, неосторожно бросившим взгляд в сторону приметного мухомора.
— Мне больше нравятся сатанинские, — поделился Динар, усаживаясь на лавочку, — вкус нежнее.
К счастью, внимание он обратил только на аляповатую скульптуру гриба.
— Я думал, ва… — Феликс оборвал себя на полуслове, вовремя вспомнив, что вампиров неприлично называть вампирами, — ва… вам, — нашелся он, — не нужна обычная еда.
— А это необычная, — серьезно ответил Динар, щурясь под бледными лучами смертельного для него, судя по легендам, солнца, — Луиза знает множество превосходных рецептов из грибов. Было бы преступлением не попробовать.
— Вы знакомы с Луизой? — спросил Феликс, лихорадочно вспоминая, нет ли грибных блюд в упакованных лесной колдуньей сумках и корзинках.
“Не съесть бы случайно!”
Из известных ему рецептов на базе сатанинских грибов вспомнился только ядреный настой для размягчения метляных прутьев.
Только сейчас память подкинула Феликсу занимательную деталь, на которую он не обратил внимания при посещении Луизиного поместья. Крышку бочки с раствором ведьма приподнимала специальной палочкой, оберегая руки от малейших капель.
Сомнительно, что он был питательным или просто съедобным.
— С Луизой все знакомы, — улыбнулся вампир, отметив замешательство Феликса. — Вернемся к делу. Принес?
— Готов обменять на улику в платке, — с готовностью отозвался стажер и, пока бессмертный не задал еще уточняющих вопросов, пошел в нападение, — Вы первый.
Динар, долю мгновения смотревший на Феликса чуть расслабленно, потерял всю свою человечность.
Вот он сидел на лавочке рядом, а вот уже стоит напротив, склонившись над не успевшим испугаться человеком.
Зрачки бессмертного расширились. Пространство между веками заполнилось клубящейся тьмой, будто в них капнули чернил.
В лицо Феликсу дунуло холодом — теперь уже не поймешь, то ли балтийский ветер, то ли тело сминает магия бессмертных.
Попытался дернуть рукой — прикрыться, но мышцы онемели, будто к телу приложили льдину. Холод обжигал, проникая впиваясь все глубже и глубже.
— Ты, — от дыхания Динара у Феликса побелело где-то сверху, над глазами, — принес, — Динар замер, всматриваясь в глубь слезящихся человеческих глаз, — янтарь?
Феликс попробовал ответить, но горло сдавило, он попробовал вздохнуть и не смог.
Со стороны затаившихся под грибочком соучастников, послышалась невнятная возня.
Бессмертный услыша, отвел взгляд лишь на мгновение. Чары ослабли и этого мгновения Феликсу хватило, чтобы прошептать:
— Да.
Вампира ответ впечатлил — он отпрянул от него.
Впрочем, не по своей воле. Мимо пробежала, безумно вращая головой, знакомая журавлиха.
Она почти врезалась в бессмертного, а когда поняла это — перепугалась еще синее, заметалась по парковой дорожке, беспорядочно хлопая огромными крыльями.
В воздух полетели жухлые прошлогодние листья, чуть тронутые свежей изморозью.
Ветер раздул длинные маховые перья. Птица ловко качнулась в безуспешной попытке подняться в воздух, не смогла и бросилась в озерные заросли, распугав затаившихся там уток.
Вампир проводил взглядом испуганную журавлиху и сделал шаг в сторону гриба.
— Янтарь, — прошептал Феликс, с трудом раскрывая губы.
За спиной потеплело. Динар сделал пару кругов рядом с лавочкой. Когда вернулся к стажеру, тот медленно разминал пальцы рук — после онемения они едва двигались.
— Кто-то спугнул птицу, — бессмертный напряженно всматривался в лицо Феликса, ловя его эмоции.
— Может, она сама-аа? — руку свело, боль скользнула по локтю к шее, Феликс поморщился и принялся её растирать. — Выглядела нервной.
Вампир дернул уголком губы, что должно было, видимо, означать скептическую улыбку. Впрочем, Феликс не сказал ничего ложного. Жеравлиха была испугана еще на чердаке, в парке, после демонстрации способностей бессмертного, вполне могла сорваться.
Осуждать птицу за поведение Феликс не собирался. Сам бы с радостью покинул малоприятное общество. Увы, дело есть дело.
Он коротко рассказал Дину, что нашел «драгоценность из янтаря» и даже принес с собой.
Изначально Катерина предполагала, что на этом этапе переговоров он будет говорить просто «драгоценность. Слово это абстрактное, подходящее под предмет их поисков и до момента демонстрации фальшивки удовлетворит бессмертного.
Но теперь, когда Динар сам сказал про янтарь, Феликс позволил себе отойти от сценария. Тем более, их «фальшивая» драгоценность действительно была из янтаря!
Он тронул четки, скомканные в кармане. Вещица была на месте.
— Меняемся? — спросил он.
Вампир приподнял верхнюю губу, показывая идеально белые ровные зубы, вполне человеческие, если бы не треугольные, как у акулы, клыки по бокам.
— Да, — ответил он и скользнул рукой в карман плаща.
Феликс с интересом подался вперед. Ткань все это время колыхалась так, будто карманы были совершенно пусты.
Это не помешало Динару с совершенно невозмутимым видом вытянуть наружу солидных размеров сверток. Ветер тут же принялся трепать невесомый шелк.
Бессмертный положил улику на лавочку и легонько подтолкнул её в сторону Феликса. Тот быстро схватил её и едва не выронил — улика весила по меньшей мере пару килограмм!
Было ужасно интересно размотать шарф прямо сейчас, но он только ощупал острые грани и убрал за пазуху.
Вампир не сводил с него глаз.
— Что ж, — сказал Феликс, — напоминаю, что я — неприкосновенный сотрудник Министерства, — Динар сощурил глаза, успевшие принять нормальный вид, — и по нашему договору я обязуюсь предоставить вам некий янтарь, поднятый со дна озера.
Динар кивнул и Феликс продолжил упражняться в юридически точных формулировках.
— В обмен на предмет, который вы мне уже передали. После передачи янтаря наш договор считается выполненным.
Динар кивнул снова.
Феликс с облегчением выдохнул и протянул бессмертному разряженный накопитель.
Динар склонился над ним, не прикасаясь, только ноздри у него раздувались сильнее прежнего.
— Любопытно, — наконец, произнес он и перевел взгляд на Феликса.
— Что именно? — осторожно уточнил Феликс.
Вместо ответа бессмертный вытянул из ворота футболки чёрную цепочку — с чисткой серебра вампир явно не заморачивался. Тускло блестели стыки звеньев и пара новых колечек с подвесами — обновки?
Всего на шее бессмертного болталось с десяток разномастных небольших вещиц.
Динар уверенно поймал пальцами одну из них, взял у Феликса браслет и приложил свою подвеску к краю изломанной пластинки, вставленной между бусин.
Края совпали.
— Что это?
— Наконечник стрелы.
— Откуда он у вас?!
— Мне подарил один…нечеловек. Но как это попало к ней? — задумчиво произнес Динар.
— К ней?
— Эти янтари по очереди носили три сестры. Старшая… носила ожерелье последней.
Динар растянул в руках чётки. Или не чётки?
— Не может быть, — начал Феликс, — если это ожерелье, то как его сняли? Нитка завязана на узел…
Динар только усмехнулся.
— Есть один способ, — ухмыльнулся он, — значит, где-то там, — он махнул рукой себе за спину, — на дне лежит тело и голова. О которых ты никому не скажешь и продолжишь поиски нужной мне вещи. — добавил он. — Лови, — Динар бросил стажеру ожерелье, тот не без содрогания поймал, — отдай Луизе.
— Зач… — начал Феликс, но горло свело судорогой, он закашлялся. — Хорошо, отдам!
Динар удовлетворенно кивнул и собрался уходить.
— Подожди…те, — остановил его Феликс.
Вампир обернулся.
— Что ещё?
— Почему труп не всплыл? Голова, понятно, тяжелая. Но тело?
— У нас тяжелые кости, — коротко ответил Дин, — Очень тяжелые. Как камень.
— Это вам.., — от осознания у Феликса перехватило дыхание, — ваша? Бессмертная?
— Да, — ответил Динар, — и нет. Среди наших никто не пропадал.
— Не бессмертная?..
— Я, — усмехнулся бессмертный, — сказал, что среди наших никто не пропадал.
— Понятно, — сказал Феликс, хотя понятно не было.
Вампир будто не заметил его слов. Запахнул плащ, осмотрелся, не обнаружил никого и спросил совсем странное:
— Доверяешь своей кошке?
Правильного ответа на это вопрос Феликс не знал.
— Конечно, — ответил он осторожно.
— Зря, — бросил вампир. — Она не та, за кого себя выдаёт.
После чего... исчез. Мигнул, как картинка в барахлящем телевизоре, и пропал.
Феликс еще пару минут посидел на лавочке для верности — вдруг бессмертный затаился неподалеку. Пару раз даже позвал его по имени, но ответа не получил.
Зато получил когтями ноге.
— Ка…терина! — прошипел он, — Вы опять?
— Мыыы, — промычала кошка и продолжила карабкаться по его ноге.
Над ухом материализовался обеспокоенный Чирик. Сел на плечо Феликсу и нервно зачирикал.
— Вы почему еще невидимая?
— Му-уууум-ма-мом-маммям!
Кошка взобрался к нему на колени. Феликс, помятуя о нелюбви кошки к прикосновениям, поднял руки повыше.
Катерина, вместо того, чтобы вернуться в видимый спектр, встала на задние лапки и, судя по ощущениям, оперлась на руку.
— Ма-а-ме-м! — промычала ведьма, ткнувшись в ладонь Феликса холодным носом.
Он попробовал снова убрать руки, но мычание приобрело протестующие нотки.
— Мо-мо мымямо! — вещала Катерина.
— Чирик-чирик! — подтверждал Чирик.
Воробушек в своей обычной манере скакал по всему вокруг, создавая суету из ничего и переключая настроение на чуть более паническое.
— Мыыыы! — Катерина наконец ткнулась пастью ему прямо в пальцы и замерла.
Феликс нащупал невидимую мордочку, чуть не ткнул пальцем в неудачно оказавшийся рядом кошачий глаз, извинился, и продолжил изучение.
Провел пальцем по влажному от кошачьей слюны камню. Сверху и снизу его намертво удерживали маленькие остренькие клычки.
— Застрял?
— Умум, — обреченно ответила Катя.
Избавиться от камня Катрина сама не могла. Феликсу тоже пришлось постараться. Расшатывания и попытки протолкнуть дальше, чтобы вытащить его сбоку ни к чему не привели — он только закрепился еще надёжнее.
Когда Катерина начала жалобно поскуливать, стажер приготовился сдаться. Но стоило ему заикнуться о возможном походе к ветеринару, как невидимая шерсть у него под руками зашевелилась, раздалось возмущенное шипение, нижняя челюсть чуть расслабилась и обслюнявленный камень шлепнулся на лавочку, сделал пару кульбитов и провалился между деревянных реек в неглубокую, но грязную, лужицу под Феликсом.
— Ура? — спросил Феликс, разглядывая кошку.
Катерина выглядела очень не очень: шкурка пыльная и потрепанная, из свалявшегося бока торчит серое журавлиное перышко, шерстка в уголках глаз намокла.
— Кажется, ты мне клык сломал, — мрачно доложила она.
— Это не я, — возмутился стажер, — это бриллиант!
Кошка еще раз ощупала пасть язычком, после чего и Феликс заметил, что правый клычок у нее теперь меньше левого. Уверения, что это совсем незаметно, не помогли. Катерина только больше огорчилась.
Чтобы отвлечь напарницу от печальных мыслей, Феликс пересказал ей разговор с Динаром.
— Что же ты молчал! — она тут же забыла о «бесконечной утрате, виной которой чья-то криворукость» и рванула к воде, — За мной!
— Куда?
— Доставать труп!
Мысль, что на дне озера лежит бесхозное безголовое вампирье тело и вампирья голова захватили кошечку настолько, что от купания её удалось удержать с большим трудом и исключительно за счет грубой мужской силы.
В последний момент Феликс подхватил её под животик и крепко прижал к себе.
— Вы простудитесь! — увещевал он кошку.
— Это уликаааа! — подвывала она.
— Чиииирииик! — вторил ей воробушек.
Местные утки приняли шум как отличный повод прочистить горло и присоединились к Чирику и Катерине. Гомон поднялся такой, что никто не заметил бы и пролетающий мимо вертолёт. Что уж говорить об одинокой девушке, будто невзначай гуляющей по закрытому от не-магов парку.
— Феликс? — послышался за спиной знакомый голосок.
— Дарина?!
От удивления стажер ослабил хватку и Катерина, ничем не удерживаемая, звонко шлепнулась воду. Раздался сочный “бульк” и почти сразу – недовольнейшее “мяооооом”.
Оказавшись в мутной озерной водице, госпожа агентша отчего-то не стала нырять. Отфыркалась, осмотрелась и неловко погребла к мостику.
— О, кошечку топишь? — невинно поинтересовалась Дарина. — Кирпич стоило привязать на шею, — посоветовала она с таким знанием дела, будто ежедневно только кошкотопительными делами и занималась.
Девушка стояла ровно там, где недавно сверкал черными глазами Динар. Озеро хорошо просматривалось, ведьмочке было прекрасно видно и стажера, и кирпич у его ног, и вылезающую из воды мокрую Катерину, и даже суетливого воробушка, снующего в воздухе.
Феликсу ничего не оставалось, как подобрать напарницу и сойти на берег — Дарина выглядела заинтересовано и явно не планировала уходить без неприятной беседы.
Сегодня она была одета в строгое деловое платье, волосы собраны в гладкий пучок. В руках держала горшочек с цветущей ромашкой.
Эдакая примерная секретарша, радеющая за домашний уют на рабочем месте.
— Я знаю, ты искал Атлана сегодня, — порадовала она осведомленностью.
— Да, а тебе какое дело?
Феликс не старался быть вежливым. На прохладном январском ветру мокрую Катерину трясло. Он засунул кошку под куртку. Она прижалась к нему поплотнее, с шерсти потекло. Последние чистые джинсы Феликса начали темнеть, набухая от тухловатой озерной водицы. Как назло, довольно сомнительно темнеть – от пояса до колен.
Надо было скорее сворачивать разговор и бежать в номер — сушить, греть и отпаивать горячим, пока Катенька не простудилась. И он тоже.
— Чих, — послышалось из-под куртки.
— Мне надо идти, — бросил он Дарине и направился в сторону парковых ворот.
Ведьмочка застучала каблучками сзади. Феликс ускорился.
— Даже не думай заявляться на прием! — крикнула она ему вдогонку. — Звездой вечера должна быть я!
— Очень надо, — пробормотал он, отрываясь от звезды.
— Чик-чирик! — зачирикал возмущенный воробей.
До того он кружил рядом с Феликсом, но тут отстал. У самых ворот стажер услышал сзади:
— Ай, чертова птица!
Обернулся — Дарина с перекошенным от отвращения лицом разгладявала что-то на груди. Это “что-то” жирно белело на натянутой ткани элегантного платья.
Автор диверсии со всех крыльев догнал Феликса и приземлился ему на голову.
— Чиии-рик! — радостно отчитался он.
— Чирик, — согласился Феликс.
Коготки у воробушка оказались остренькие, но стажер этого не заметил. Его больше беспокоила Катерина. Она уже пару минут не шевелилась. И молчала, чтоб было и вовсе дурным знаком.
Стоило ему протиснуться между прикрытых створок парковых ворот, как он натолкнулся на еще одного знакомца.
— Эхех, пошто девка ругаица, пошто птицу корит, — раздалось над ухом у Феликса, — ну нагадил, так это к деньгам, наследство богатое получит али замуж за бохатого выйдет, знаком дело.
— Селиверст?! Ты что тут делаешь?
Домовой, отправленный к ведьме Луизе на служение, от оной службы нашел способ отлынивать. В последнюю их встречу он жаловался на непосильную ношу уборки, готовки и прополки магического огорода. И вот — сидит себе на заборе свесив ножки, еще и беспечно ими болтает.
— Ты что, сбежал от Луизы?!
— Пошто глупочти говоришь, пашто не уважаешь, — закачал домовой головой, — тебя туточки дожидаюсь. Хозяйка послала, сказала, чтобы ты поспешал к ней в гостинцы да по дельцу срочному. Я то раньше бы сказал, но, — он поскучал ручкой в кожаной перчаточке по железному пруту, — оградка-то заговоренная, без пропуска никак низзя.
— Передай Луизе… Карловне, что я… попозже буду.
Домовой осуждающе закачал головой.
— Дельце срочное, — повторил он, — хозяйка сказала, чтобы вы прямо с того местечка, где вас найду, к ней и отправлялися. Безотлагательно, — добавил он, процитировав первоисточник, и многозначительно указал пальчиком в серое балтийское небо.
— Не могу! Мне надо в тепло. Мы отогреемся и сразу приедем.
— В машине погреемся, — едва слышно прошептала Катерина.
— Вас не спрашивали!
— Луиза просто так не вызывает, — шевельнулась кошечка, — надо ехать.
— Права ваша зазноба, — хмыкнул Селиверст.
— Может скажешь, что случилось?
«Зазнобу» Феликс проглотил, но ехать на другой конец области только потому что две ведьмы твердо убеждены, что ему туда надо, не собирался. Особенно, когда одна почти точно простужена.
— Никак не могу, — развел ручками дух, — секретнейший из секретов, тссс, — он картинно прижал пальчик к пышным белым усам и растаял в воздухе.
Феликс беззвучно выругался .
Катерина собралась с силами и высунула наружу облепленную шерсткой мордочку — следить, чтобы «дурной стажер свернул туда».
Пришлось свернуть — в переплетение немецкий улочек, на одной из которых они припарковали побитый жизнью фордик.
В машине Феликс первым делом включил печку, слабо сопротивляющуюся Катерину завернул в теплый плед, очень кстати уложенный туда по Луизиному наставлению в прошлую их встречу, и только когда выехал за город, заметил, что и сам порядочно продрог.
С полчаса они ехали молча.
— Как-то ты подозрительно дышишь, — подала голос Катерина, — ты не простудился?
— Кто бы говорил, — ответил Феликс, хотя и сам заметил, как в груди растекается неопрятное тепло.
— Это все упырюга, — вяло пробормотала кошка, — он тебя заморозил. Если бы я журавлихе не поддала, так бы и впаял в ледышку.
— О, так что был продуманный маневр, — иронично ответил Феликс.
Кошка фыркнула. Феликс мельком посмотрел на нее — Катерина успела выпутаться из пледа и теперь недовольно осматривала подсыхающую шерстку.
Ущерб, нанесенный незапланированным купанием, мог порадовать разве что ботаника. В её густой мех намертво всыхало три вида пресноводных водорослей.
Стажер еще раз кашлянул.
— Я спасала тебя от пневмонии, — задумчиво проговорила она, — похоже, безуспешно.
— Ревнуете?
— Конечно, хотела, чтобы вся пневмония мне. Чих. Нужно было прервать зрительный контакт. Чих. Когда эта истеричка вылетела, под тобой уже вся трава покрылась инеем.
«Что в целом, нормально для начала января».
— Вам бы поспать, — Феликс не хотел отвлекаться от дороги, но кошка, кажется, окончательно пришла в себя.
— Журавлиха подтвердила, что видела вампиров. Сказала, что они были такие же, как Динар. С черными… ауры, не ауры — но опознала сразу. Один был сильный, но помельче, вторая, вампирша, покрупнее телом, но побледнее, значит, послабее. — она помолчала недолго и добавила с облегчением, — Значит, Зинаида тут не при чем.
— Не совсем, — Феликс сунул руку в карман, нащупал в кармане нетеряшку и не глядя положил на соседнее кресло, — посмотрите, что я нашел в Артефактории.
Катерина принялась изучать фотографии страниц из журнала по учету артефактов.
— Не может быть, — прошептала она, — Шаба забрал какую-то вещицу из шкафа с немагическим хламом в день своей смерти! Прямо перед убийством! О! За неделю до событий Зинаида запрашивала туда доступ и должна была прийти в Артефакторию вечером тридцать первого декабря. Думаешь, она?…
«И вы, Катерина, прекрасно видели, что она туда приходила. И не одна, а с маленькой, но очень сильной вампиршей.»
— Не хочу это обсуждать.
— Ладно, ладно, — она потрогала лапкой экран, увеличивая изображение, — разберемся…
— В этот день есть запрос еще от Романа Константиновича, — подсказал стажер.
Эту запись кошка будто бы не заметила.
— А, Рома…н… он же глава департамента, тут ничего особенного, — отмахнулась Катерина, — он там постоянно ошивается. В итоге ни он, ни Зинаида ничего не забрали — от них были только официальные запросы на посещение. Я думаю, это вампиры! Дело мутное, — рассуждала она, — вроде бы, труп бессмертного лежит на дне озера на нашей территории, а они не чешутся.
— Динар сказал, что у них никто не пропадал, — припомнил Феликс.
— Еще мутнее! — приободрилась Катя. — Знаешь, кто мог убить другого вампира? Да еще и по всем правилам, с обезглавливаниям?
— Ну допустим, не знаю.
— Пф. Другой вампир, конечно же. Итого у нас — вампир-убийца и маленькое, совершенно ничтожное подозрение Зинаиды.
Феликс пожал плечами. Как и сказал ранее, обсуждать вероятное участие ведьмы в убийстве он планировал.
— Упыри убили Шабу из-за неизвестного артефакта, который валялся на полке с безделушками, — продолжала размышлять Катерина, — Но не получили его. Хм. А знаешь, что самое главное?
— Ну?
— Убийца тоже ищет сокровище!
— Как Динар? — хмыкнул Феликс.
— Ну почему сразу «как»? Может, это он и есть!
— Не любите вы его.
— А ты, я смотрю, прям обожаешь, жить без него не можешь.
Феликс улыбнулся. Катерина начала ерничать. Значит, пришла в себя.
Дорогу до Красного леса кошка провела за рассуждениями о возможных кознях вампиров.
— Особенно одного, вреднющего!
Так она переименовала Динара после дотошного осмотра выданного им кирпича. Феликс бросил его на заднее сиденье, где Катерина его и обнаружила.
— Это же мусор!
— Мы ему тоже принесли… мусор.
— Это мы! А это — он!
Простить бессмертному столь нахальный обман она не могла и продолжала упражняться в изысканных ругательствах. Феликс заслушался и чуть не проехал мимо магической преграды.
— Чирик! — чирикнул сонный воробушек и взлетел на подголовник водительского кресла.
От неожиданности Феликс дал по тормозам и в переплетение волшебных ветвей въехал со скоростью черепахи.
— А он почему здесь? — спросил он у Катерины, ответственной за перевод с птичьего на человеческий.
Кошка скосила один из своих красивых зеленых глаз на Чирика. Тот устроился на плече у Феликса и с довольным видом чистил перышки.
— Он тут живет, — зевнула она.
— В нашей машине? — не поверил ей Феликс.
Коты в Кранце живут в своих домах, воробьи — в магических автомобилях, вампиры — в парках — цельные, а в озерах — и по частям. Не регион — мечта психиатра.
— Не совсем, — сонно ответила кошка, — скорее — он теперь живет там там, где живешь ты. Ты теперь, как бы, его… опекун.
— Какого?!
— Разделяю твое негодование, — равнодушно зевнула она, — но такая нынче плата за услуги проводника. Будешь теперь его кормить и оберегать до конца его воробьиных дней. Что? Ты в номере сам своим ртом сказал, что согласен быть его покровителем, если он приведет нас в укрытие журавлихи и вернет твой… учебный материал!
— Я не говорил.
— Ты сказал «согласен», этого достаточно.
Пожизненная опека над суетливой мелкой птицей звучала как расплата. Совершенно несравнимая с горой батонов, отгруженных уткам. Только вот расплата за что?
— За что?! — простонал он.
Кошка довольно потянулась.
— Да не убивайся ты так, это ж птица. Насыпешь ему немного зернышек, какашки уберешь и весь день свободен. Опять же, надоест — корми батонами, быстрее помрет. У птиц от хлеба несварение.
Феликс посмотрел на воробышка. Тот вопросительно приоткрыл клювик и тихонько чирикнул.
— С вами я помру быстрее, Катерина Ивановна. Воробей останется сиротой.
— Еще не поздно сбежать от меня и умереть как нормальный человек — от старости или цирроза.
— Ну, что вы, Катерина, с вами надежнее. Смерть гарантирована. Не то что какой-то там цирроз.
Кошка фыркнула.
Фордик тряхнуло, листья начали расступаться — машинка преодолела магическую преграду и лес потихоньку выдавливал магтранссредство на заколдованную полянку.
— А может, вы его себе возьмете? — попытал Феликс счастья в последний раз.
— Я такое не ем, — буркнула она.
— Я тоже, — усмехнулся он и вырулил на лесную дорожку. — Тем более, нас сейчас накормят.
— Мр?
На крыльце лесного домика белела фигурка Луизы фон Скальва.
Ведьма ждала их на крыльце. Лёгкий ветерок трепал платиновые пряди, небрежно собранные в пару длинных кос.
Она помахала им рукой в садовой перчатке — видимо, их приезд застал профессора за работой в огороде.
Ведьма выглядела обеспокоенной. Ничего не сказала ни о непристойном катеринином виде, ни о мокрой одежде Феликса, ни о предстоящем ужине, на который он так надеялся.
— У меня дурные вести. Пришел новый приказ из Университета, — начала она сразу после короткого приветствия.
— Стажера назначили в профессорский состав? — съязвила Катерина.
Она готова была продолжить, но Луиза на её выпад только недовольно нахмурилась. Феликсу тут же передалось её беспокойство.
— Какие-то проблемы? — осторожно уточнил он.
Проблемы оказались вполне себе достойными беспокойства — утром Луиза получила новое распоряжение: правила приема учебных работ снова поменялись.
— Практическую часть нужно сдать до конца недели. Иначе — отчисление. — она развела руками. — Они заметили разницу в требованиях для теории и практики и исправили правила.
— Я даже знаю, кто настучал, — пробормотала Катерина.
— Ты несправедлива к Дарине, — ведьма покачала головой и длинные пряди, стекающие по её плечам, невесомыми нитями потекли по воздуху. — Да, это она привезла документ. Но девочка не виновата, что до сих пор числится в деканате.
— Ну конечно, не виновата она, — не поверила Катерина.
— Катюша, я сама ее спросила. Малышке только передали документ и попросили передать.
Верилось с трудом, но факт — соврать Луизе бывшая ученица не могла. Катерина недовольно засопела.
— Дарина была у вас сегодня? — спросил Феликс, пытаясь сопоставить факты.
Получалось, что вредная ведьмочка с утра успела смотаться в Университет штормов, побывать у Луизы и «совершенно случайно» встретиться Феликсу в парке. И всё это до обеда, который он, кстати, пропустил!
— Да, я весь день возилась с корнями, — лесная колдунья демонстративно развела руками, — Дарина помогла мне с прополкой.
Феликс посмотрел на луизины идеально чистые перчатки, подобранные в тон платью: скромное, тонкой шерсти, оно было украшено нежной вышивкой — какие-то листочки, изогнутые усики и плети неведомой лианы напоминали змеиные изгибы.
Домашнее платье для работы в огороде больше подходило для средней скромности бала. Накинь поверх богатую шубу и можно писать портрет «королева Луиза на светском приёме по случаю…»
Подходящего случая Феликс так и не придумал. Точно знал только, что их чумазую компанию на портрет никто бы не пустил.
В лучшем случае их ждал бы бытовой сюжет вроде «конюх в сарае» где ему отвели бы роль чёрной прислуги, а Катерине — место в уголку с жирной мышью в зубах.
— Дарька могла бы и сказать, — пожаловалась Катя, — мы ее видели днём.
— Ну мы вроде как не друзья, — напомнил Феликс, — вы так вообще…
Кошка фыркнула. Луиза покачала головой.
— Так мне теперь делать с курсовой? — спросил Феликс без особой надежды в голосе.
— Нужно ускорить процесс, — улыбнулась ведьма, — на какой стадии росток?
— Ну как сказать… — замялся он.
Стыдно было признаться, что максимальным его достижением на научной ниве было, что зачарованный брусок всё ещё был при нём.
— Покажи.
Феликс полез в карман, но там искомого не оказалось. По спине побежали неприятные мурашки.
«Опять потерял?!»
Он замер, нашел взглядом главного подозреваемого — воробушек весело скакал по крыльцу и что-то выклевывал из щелей между досками.
Катерина за его спиной пробормотала что-то очень похожее на «растяпа» и в полный голос подсказала проверить другой карман.
Феликс хлопнул себя по ноге — на дне и правда ощущалось уплотнение, похожее на брикетик. А выше, почти вываливаясь наружу, торчало янтарное ожерелье сомнительного происхождения.
Спешно покидая парк, Феликс сунул его не в тот карман.
Под удивленным взглядом Луизы он извлек из почти просохшего за время поездки кармана и выдохшийся энергонакопитель, и искомый брусок, и еще пару мятых чеков — за батоны.
— Вот, — с некоторым смущением он протянул научной руководительнице подмоченный и потрепанный практический материал, — он немного, хм, потрепался.
Катерина совсем не по-кошачьи хрюкнула.
Луиза осторожно, двумя пальчиками, взяла упакованное в кокос семечко, со всех сторон осмотрела.
— Неплохо, — резюмировала она.
— Неплохо?!
Феликс ответил ей изумленным взглядом. Истерзанный комок кокосовых волокон выглядел максимально «плохо» и был больше похож на экспонат для выставки «Образцы органических удобрений».
— Семечко ещё спит, но защита сломана, — пояснила ведьма, — интересно, кем… Катенька не могла.
— Не могла, — зевнула Катенька, — но он таскает с собой столько взрывоопасного барахла…
— Вы же говорили, что оно безопасное! — возмутился Феликс.
— Да-да, безопасное, — спешно ответила кошка, — просто оно немножечко фонит и могло повредить защитные нити.
— Вы знали? — обратился он у Луизе.
— Не исключено, — проговорила она, — но сломано не артефактом. И не тобой. Что не запрещено, если произошло случайно. Но кто же это был? — ведьма нахмурилась, вглядываясь в пространство у Феликса над головой. — На тебя напал бессмертный?!
— Напал, облапал и почти заморозил! — наябедничала Катерина, — Там такое было, никакая защита не выдержит. Дуралей чудом спасся, и то, благодаря мне!
— Ничего он не облапал, — воспротивился Феликс столь наглой клевете, — просто немного перенервничал из-за…
Тут он умолк. Было непонятно, а может ли он говорить о происшествии в подробностях — дело секретное и довольно деликатное.
— Из-за чего же бессмертный так… распереживался, что начал ломать ментальную защиту сотрудника Министерства Магии, попутно разрушая всякую мелочь, вроде экзаменационных печатей? — в нежном голосе Луизы фон Скальва зазвенел металл.
— Я не… — начал Феликс, не зная даже, как тактичнее сказать «уполномочен раскрывать такую информацию».
— Из-за этого, — ответила за него кошка и указала лапкой на янтарное ожерелье, — и он сказал, ты знаешь об этом что-то интересное.
Феликс с облегчением выдохнул — конспирация полетела к чертям. Он протянул Луизе янтарное ожерелье.
— Узнаю работу Оркены, из трёх сестёр у неё лучше всех выходило сложное плетение, — сказала она, едва взглянув на мудрёный узел, — А это… неужели?!
Ведьма раздвинула бусины, чтобы лучше рассмотреть зажатый между ними обломок металла. На её лице отразился нескрываемый ужас.
— Я могу его забрать? — прошептала она.
— Безделушку? — равнодушно спросила Катерина.
— Она принадлежит моему… родственнику.
Феликс с Катериной переглянулись.
— Ну, — решила Катя, — вроде как вещица бесполезная, бери.
Ведьма дрожащими пальцами распутала узелок и ссыпала бусины Феликсу в ладонь. Забрала источенную временем железку, бережно завернула её в снятую с руки перчатку и спрятала в кармашке платья.
— А это куда? — спросила Феликс, так и стоящий с ладонями, полными янтаря.
— Остальное мне не нужно, — пожала она тонкими плечиками, — Тем более, на них отпечаток смерти.
От таких новостей руки у Феликса дрогнули и бусины с сухим стуком запрыгали по крыльцу. Воробушек радостно заскакал между ними, совершенно не смущаясь из сомнительной характеристикой.
— Собирай, — мрачно приказала Катерина, — покажем Оркене, может, что-то узнаем.
Пока стажер с некоторой опаской выковыривал застрявшие между досками янтаринки, Луиза с Катериной ушли в дом — обсудить что-то свое, ведьмовское.
Вернулась госпожа агентша в гордом одиночестве как раз к моменту, когда Феликс как раз пересчитывая собранное.
— Собирайся, — деловито заявила она, — мы едем на бал.
— Какой еще бал?
— Не тормози, прием у Алана, — кошка начала раздражаться, — там будет Оркена, Зинаида, даже Ромк… Роман Константиныч, чтоб ему икалось. Пошныряем, попадаем вопросиков.
— Пошныряем? — переспросил Феликс. — Вы меня пугаете, Катерина Ивановна. Чем дольше вы в теле кошке, тем менее изысканно выражаетесь.
— Сказывается твое дурное влияние! Пф!
Из дома вышла Луиза — ведьма переоделась в тяжелое платье из красного бархата, на плечи небрежно накинула меховую накидку со свисающими по бокам пышными лисьими хвостами, волосы стянула на затылке жемчужными нитями.
Кошка заметила наставницу, впечатлилась не меньше Феликса и притихла.
— Готовы? — улыбнулась Луиза.
— Нет, я не готов, — честно признался Феликс, не глядя пихая в карман янтарные бусины, — У меня и одежды с собой нет, и вообще, может быть вы планировали сначала обед? — с надеждой спросила Феликс.
Луиза посмотрела на небо. Небо было темным.
— Ужин? — исправился Феликс.
— Сожалею, — без видимого сожаления ответила ведьма, поправляя безупречную прическу, — ужин придется отложить. Тем более, Селиверста я уже отправила по другому важному делу. Время нынче позднее, а у нас всех впереди много дел. Впрочем, если голоден, у Шаб бесподобный повар, он готовил ещё при Наполеоне, уверена, на поминки Джаспера он расстарается и приготовит…
Она не успела в красках описать, какими божественными блюдами будет потчевать гостей шабский повар. Катерина, подозрительно притихшая, наконец, пришла в себя.
— Лу, ты собираешься лететь в этом?! — воскликнула она, с трудом сдерживая возмущение.
— Катюша, ты права, — согласилась профессор растениеводства, осмотрев себя в отражении ближайшего окна, — Сюда больше подойдут соболя. О, я совсем одичала в своём лесу… Феликс, — обратилась ведьма к стажеру, — Мне нужна твоя помощь. Со сбором урожая.
— Конечно, — с готовностью ответил Феликс, он как раз собрал бусины и был готов с радостью приступить к новым заданиям.
Особенно, если в конце замаячит перспектива питания.
— Отлично, — обрадовалась Луиза, — я пойду переоденусь. Твоя метла на веранде, та, что с зеленой лентой.
Развернулась и ушла в дом.
— В смысле, метла?.. — оброненное ведьмой дошло до Феликса не сразу, но когда картинка сложилась, оставшиеся в руках бусины застучали по крыльцу.
— Растяпа, — фыркнула кошка.
— Чирик, — весело чирикнул воробей и поскакал за ближайшим золотистым шариком.
Луиза убежала переменить меха, Феликс принялся заново собирать раскатившиеся бусины, Катерина — уговаривать его совершить очередное безумие.
— Я никуда не полечу.
— Ты полетишь!
— Нет!
— Полетишь, — настаивала Катерина на экзекуции.
— Я не умею!
— Научишься!
— Нет!
— Да! — психанула она, — ты же хочешь сдать этот проклятый курсач? О, заинтересовался, двоечник! Омела здесь растет на энергетически мощных потоках, как на дрожжах. Дважды в год урожаи! Мы с тобой сейчас там полетаем, — Катерина сменила угрожающий тон на убаюкивающий, будто говорила с сумасшедшим или маленьким ребенком, — посмотрим, где пышнее зелень, потом выберем местечко поактивнее и там семечко твое на некоторое время оставим, понимаешь?
— Начинаю понимать, — медленно, пытаясь осознать всю глубину женского коварства, проговорил Феликс.
— Отлично, тогда возьми мой плед из машины, — надолго терпения Катерине не хватило, она снова перешла на повелительно-приказной тон, — жду тебя на веранде!
— А плед зачем?
— Хочу лететь с комфортом. Куртка твоя мокрая у меня уже вот где, — заявила кошка, эффектно чиркнув оттопыренным коготком в районе пушистой шейки.
Когда вернусь Луиза, укутанная в королевские соболя, Феликс уже собрал в рюкзак самое необходимое: документы, парочку артефактов, на которых настояла Катерина, и даже полученный от Динара кирпич — «для предъявления подозреваемым» на балу.
Феликс до последнего сопротивлялся — ему совсем не улыбалось лететь с кирпичом через всю калининградскую область, а потом бегать с ним же среди почтенной магической публики, происхождения и вида не менее пафосного, чем у Луизы фон Скальва. Все это — в пропахших тиной джинсах и футболке со следами чьих-то грязных лап.
— Ой, кому ты нужен! — закатила изумрудные глаза Катерина. — Лу в своих жемчугах всех затмит, вот увидишь. Если ты этим кирпичом кому-нибудь голову не проломишь, никто на тебя и не посмотрит!
— Ладно, уговорили, — согласился Феликс. Больше чтобы не спорить с упрямой кошкой, чем из искреннего согласия.
Нетеряшку, чтобы не занимала место, забросил в ближайшие кусты — все равно появится, когда нужна.
На крытой веранде, где томились в бочках метляные заготовки, а готовые изделия сушились на стене, он нашел выделенную ему метлу с лентой нужного цвета — она торжественно лежала на длинном обеденном столе. Том самом, где в прошлый раз его ждал великолепный ужин.
Магическая вещица выглядела на удивление обыденно: эдакая дворовая метёлка с толстой ручкой, позаимствованной у совковой лопаты, прутья потрепались от времени, на концах и вовсе размохрились.
На неловкие попытки стажера активировать летательный аппарат реакции не последовало. Катерина подозрительно молчала в сторонке.
— Что это вы делаете? — спросила Луиза, заставшая его за этим занятием.
Она успела переменить лисью шубку на соболиную — драгоценный мех укутал хрупкую фигурку колдуньи, расходясь по бокам и открывая роскошную бархатную юбку сочного винного оттенка.
За спиной ведьмы парила изящная метелка с тонкой отполированной ручкой.
— Феликс пытается запустить метлу, — доверительно сообщила Катерина, — а я — наблюдаю.
— Катя! — всплеснула руками Луиза Карловна, — ты почему ему не сказала, что она обычная? Селиверст ей двор метёт!
— Проверяла уровень знаний, — фыркнула кошка, выражая всем своим видом крайнюю неудовлетворенность уровнем этих самых знаний. — Мог бы и сам заметить – с такими прутьями она полетит, только если разбежавшись прыгнуть со скалы.
Феликс к своему стыду только сейчас обратил внимание, что прутики и правда были самыми обыкновенными — липовые или осиновые.
Полётные мётлы с вертолетиками и жилистыми веточками, похожими на скелетики летающего существа, издевательски зашелестели со стены.
— Алекс, не переживай за полёт, — успокоила Луиза, — я отвезу нас обоих. Тебе нужно только крепко держаться и следить за Катенькой.
— А я разве не с тобой полечу? — удивилась Катенька.
— Уверена, он прекрасно справится. Да, Алекс?
Феликс кивнул, хотя уверенности в благополучном исходе этого сомнительного мероприятия не было. Будь перед ним любая другая ведьма, он бы сомневался и в том, что она сможет тащить на себе две метлы с наездниками.
Но эта ведьма определенно обычной не была: не надела удобной одежды для полёта, не собрала волосы в гладкие косы, не… впереди виделось ещё много чего «не»!
Прежде чем отправиться в путь, Луиза вызвала Селиверста и поручила ему рулить фордиком. Решено было отправить автомобиль по дороге, в Кранц, пока они летят напрямую, над лесами и полями.
— А он сможет? — засомневался Феликс.
— А чаво не смочь? — потер ручками собравшийся из воздуха Селиверст, — Оно ж самоходное, я токмо на сиденьеце покемарю с вашей личиной, чтобы совсем странненько не смотрелося.
Для Феликса самоходность машинки оказалась сюрпризом. Он что, зря мучился всё это время, добросовестно переключая передачи и следя за дорогой?
Пришлось согласиться. Хотя на таких условиях Феликс и сам с удовольствием прокатился бы — и покемарить, и закусить на заправке было бы не лишним.
Увы, до фермерских угодий дорога была только по воздуху, да и времени не так много — день шел к закату.
— В добрый путь! — пожелал довольный жизнью Селиверст и скоро фордик скрылся в зеленой ограде. Очевидно, боясь, что хозяйка может передумать в сторону прополки и посадки чего-нибудь сельскохозяйственного.
Луиза же подвесила выделенную Феликса дворовую метлу в воздух, усадила, поправила ему руки и ноги, чтобы не болтались, закрепила ремешками Катеньку, недовольным младенчиком выглядывающую из тряпочного кулька, после чего легонько хлопнула в ладоши.
Феликс не успел додумать мысль, что сейчас свалится, как звуки леса стерлись, зашумел ветер. После чего он понял, что сидит на метле, как приклееный.
В буквальном смысле — ниже шеи тело его было полностью обездвижено. Руки, ноги — все онемело, но, что удивительно, с метлы он не упал. Наоборот! Впервые он почувствовал себя единым целым с ненавистным полётным артефактом!
— Вот и прекрасно, — оценила Луиза, — теперь расслабься и получай удовольствие.
Она элегантно уселась на свою метлу, послушно подплывшую к ней и они начали подниматься.
— Что делать, если упадем? — прошептал Феликс, стараясь не смотреть вниз.
Крыша домика и макушки деревьев быстро уменьшались.
— Не упадем, — беспечно ответила Катерина, — Луиза удержит в воздухе с десяток таких балбесов как ты. Она — лучшая наездница.
— Это не из-за нее отменили награду за гонки?
Кошка в ответ только многозначительно фыркнула и спряталась в недрах кулька.
Балтийский ветер, промозглый на земле, на высоте полёта был, должно быть, невыносимо холодным. О том, чтобы они не замерзли, Луиза позаботилась — надула вокруг них с Катериной большой пузырик теплого воздуха, о который разбивались редкие снежинки, капли воды и обрывки облаков.
Было удобно, почти уютно. Если бы этот самый ветер не выл за пределами пузыря.
Внизу мелькали дороги, дома, поля и перелески, проносился мимо голубоватый шар с ведьмой внутри — она порхала в небе, наслаждаясь полётом.
Через полчаса, вдоволь наигравшись в облачках, Луиза фон Скальва на всей скорости влетела в их с катериной шар. Казалось, он лопнет, но нет — они объединились, как два мыльных пузыря.
Ведьма что-то сказала, но Феликс увидел только открывающиеся губы. Ведьма улыбнулась, повела рукой, гася шум ветра.
— Как тебе полёт? — повторила она, пристраивая метлу рядом.
Щеки ведьмы раскраснелись от удовольствия, глаза радостно блестели.
— Это… интересные ощущения! — нашелся Феликс.
— Посмотри вниз!
Феликсу смотреть вниз не хотелось, в чем он честно признался.
— Ничего, мы как раз почти прилетели, — улыбнулась ведьма, — сейчас будем спускаться.
Сейчас наступило не сразу — уже в весенней мгле они подлетели к городу. Покружили над развязкой, пролетели над чернотой промзоны и поблескивающим огнями портом и направились в самый центр.
Феликс начал узнавать улицы, по которым уже проезжал — панельные дома с подсвеченными тут и там кирпичными островками старинных укреплений, гостиницу, где они с Катериной вломились в номер Атлант в первый день и монструозный куб здания вдали.
Над зеленым массивом неподалеку Луиза замедлилась.
— Литовский вал, — указала она вниз, на поросший старыми деревьями холм, — здесь большая плантация со времен моей бабки. До сих пор собираю хороший урожай. Запомни это место.
Феликс вытянул шею, стараясь понять, где они находятся. Прямо под ними оказался вырубленный в земле подъезд к гаражам.
— Каретный ряд, — буркнула Катерина из своего кулька, — мы тут машину брали.
Луиза кивнула.
— Сейчас покажу точку сильнее.
Они повернули и, чуть набрав высоту, проскользнули над домами к огороженному забором кубу напротив гостиницы.
— Замковая гора, — отрекомендовала колдунья, — раньше тут была лучшая плантация. Увы, после войны все срыли и взорвали. Но мощнейший фон сохранился. Тут хоронили Шаб и королей, а до них — языческих жрецов. По легенде, тут лежит Рагнида, легендарная жрица скальвов. Надеюсь, однажды, власти снесут это безобразие, и построят парк с приличными для омелы деревьями.
Феликс посмотрел на чернеющие провалы окон в громадном советском недострое. В том, что парк здесь однажды будет, он почему-то не сомневался. В том, что недострой останется недостроем — тоже.
Сверху территория заброшки казалось вымершим пустырем с множеством провалов и зарослями бурьяна. Огороженная высоким забором, она освещалась с одной стороны огнями гостинцы, с другой — фонарями вдоль шумной дороги. Неподалеку гудела рождественская ярмарка и сияла подсвеченным шпилем старинная кирха — ещё один осколок Кёнигсберга в набирающем популярность туристическом Калининграде.
Феликс, засмотревшись на красоты внизу, даже забыл о том, что висит в воздухе, а не смотрит реалистичное видео. Перевел взгляд на трепыхающийся на ветру край луизиной юбки и почувствовал, как закружилась голова.
— Алекс, ты почему такой бледный?
— Тебя же не укачало? — забеспокоилась кошка. — Учти, я тебе не блевательный пакетик!
— Что-то мне… — пробормотал Феликс, — не хорошо. И ещё… кажется, у меня рюкзак сейчас упадет.
Рюкзак понял, что его коварные планы раскрыты, щелкнул застежками на ремнях и с легким присвистом ухнул вниз.
Луиза — за ним.
— Ты туда шишки клал? — испуганно шепнула Катерина.
— Нет, — неуверенно ответил Феликс.
— Эт-то хорошо, — с подозрением глядя на него ответила Кошка, — а то шишки могут и…
Она хотела сказать еще что-то, но метла Феликса, привязанная к луизиной, последовала за ними с той же пугающей скоростью. Феликс зажмурил глаза, мысленно готовый встретиться с землей.
— Пусти, Отелло! — прохрипела Катерина.
Феликс осторожно открыл глаза. В метре под ним шелестели сухие травяные метелки. Он с трудом заставил себя разжать руки и…чуть не упал! У самой земли приклеивающее к метле заклинание ослабло.
Возможно потому, что его создательница уже стояла по пояс в некошеном бурьяне.
— Ура, — мрачно обрадовалась кошка и выпрыгнула из кулька на волю.
Феликс не успел обрадоваться — резкое исчезновение пары килограмм живого веса сместило центр тяжести и он, прокрутившись в пол оборота, свалился с метлы.
— У вас тут что, кирпич? — раздался удивленный голос Луизы.
Феликс поднялся из травы, обтер о джинсы саднящие руки.
— Вы не поверите, — раздраженно ответил он, выискивая в черноте травы зеленые огоньки катерининых глаз.
Нашел он их, что не удивительно, у ног лесной колдуньи.
Луиза фон Скальва стояла в круто примятой травы в безукоризненно чистом бархатном платье, чуть приподнявшемся и открывающем вид на тонкие щиколотки и крошечные ножки в атласных туфельках.
В руках ведьма держала его рюкзак с отстегнутыми лямками. Точнее, не держала, а уже потрошила его.
— Вы знаете, что это? — строго спросила она, когда извлекла наружу кирпич.
— Кирпич? — неуверенно предположил Феликс.
Еще утром этот образец стройматериала казался ему совершенно обыкновенным. Сейчас появились сомнения: после удара о землю с такой высоты он даже не треснул!
— А это не кирпич? — зеленые блики беспокойно забегали по мехам и бархату.
— Это кирпич, — подтвердила Луиза, — из подземелья Шаб! И мы сейчас как раз над ним. Удивительно, как его сюда притянуло.
Она развернулась в сторону ямы, чернеющей неподалёку. Толстые стебли трав, которых не всякая коса возьмет, послушно пригнулись к земле, образовав ровный коридор.
— А там, — она указала кирпичом в конец импровизированной дорожки, — вход в подземелье!
После чего направилась в указанном направлении. Феликсу с Катериной ничего не оставалось, как последовать за наставницей.
Вблизи яма оказалась располовиненной воронкой. Покатые склоны сходились внизу и заканчивались стеной.
Когда Луиза Карловна фон Скальва развесила в воздухе сияющих голубоватыми переливами магических светляков, Феликс увидел старинную кирпичную кладку, по верху заросшую бурьяном, по низу — присыпанную строительным мусором и пустыми стеклянными бутылками.
— Здесь вход в подземелье старого королевского замка, — пояснила ведьма, — человек сюда не подойдет — Шабы закрыли его семейными чарами.
Стало понятно, почему никто за долгое время не сдал бутылки на стеклотару. Мусор тоже выглядел старым — это место явно обходили стороной. Хотя пара камней были подозрительно вывернуты: виднелась влажная земля, трава кое-где примята совершенно немагическим образом.
Луиза заметила внимание, с которым Феликс разглядывает следы других посетителей.
— В последние дни здесь было много магов из семьи Шаб. Увы, без ключа, — она указала взглядом на кирпич, — попасть в подземелье невозможно.
После чего ведьма развернулась и приложила злополучный ключ к стене. С мгновение ничего не происходило. Луиза едва слышно что-то прошептала и надавила на стену. Тогда кирпич начал уходить в кладку, уползая все глубже и глубже, за ним поползли соседние кирпичики. Стена пришла в движение, теряя свою монолитность будто была и не стеной вовсе, а эластичной тканью с искусно нанесенным рисунком. В месте, куда Луиза вставила ключ, “ткань” проседала внутрь, пока не проела дыру. Дыра поползла в стороны и скоро проход приобрел очертания изогнутой арки.
— Раньше можно было въехать на лошади, — с легкой ностальгией вспомнила Луиза, — что ж, лошади нынче не в моде.
Ведьма села на услужливо поднырнувшую метлу и медленно поплыла в черноту проёма. Светляки, замешкавшись, полетели за ней.
Катерина с Феликсом старались не отставать — света от кошачих глаз было явно недостаточно на освещение уходящих во тьму коридоров.
Внутри подземелья было сухо и тепло, пахло старой пылью и какими-то травками. Луиза медленно плыла по коридору мимо расходящихся в стороны тоннелей, запертых дверей, ведущих наверх лестниц, засыпанных битых кирпичом, и целых — ведущих в неведомую тьмы внизу.
— Здесь три этажа, — рассказывала она, — замок после войны взорвали, но подвал уцелел. На нем сложное заклятие с момента постройки. Продержится, я думаю, еще столько же.
— Вы тут все знаете? — спросил Феликс, стараясь держаться по правую руку от ведьмы, ближе к светлякам.
— Когда Джаспер был ребенком, — ответила Луиза, — мы с его матерью часами искали мальчишку в переходах.
— А он вам…?
— Дальний родственник, — туманно ответила колдунья, — но по крови. Потому я смогла открыть дверь.
Ключ становился ключом только вблизи прохода и только в руках потомка древнего рода, наложившего заклятье.
В остальное время кирпич был обыкновенным кирпичом.
Об этом его свойстве сейчас знали немногие — старейшие члены семьи. И, Луиза, конечно.
Она летела прямо, никуда не сворачивая, пока они не оказались в просторной зале, заставленной длинными ящиками.
— Главный зал, — Луиза замерла в самом его центре, голос ведьмы ударился о невидимые во тьме стены и полетел куда-то дальше по подземелью.
— А это что? — спросил Феликс, осматривая ближайший к нему ящик.
Насколько он понимал, где-то здесь, в подземелье, Шабы до сих пор хоронили своих старейшин.
Ящики действительно чем-то походили на гробы, но только издали — вблизи это были обыкновенные коробки из грубо сколоченных досок с прикрученными по бокам ручками — для удобства переноски.
Сложно было поверить, что кому-то придет в голову складировать тела уважаемых магов в этом гробохранилище.
Феликс стукнул по ближайшей к нему деревянной крышке. Крышка отозвалась глухой звуком, намекая, что внутри ящик заполнен под завязку.
— Это янтарь, — ответил голос у Феликса из-за спины.
Тихий, лишенный интонаций, нечеловеческий, но определенно — мужской и отдаленно знакомый.
От неожиданности Феликс дернулся вперед и ноги сами понесли его подальше от пугающего места. Катерина, которую этот случай также застал врасплох, отреагировала не менее бурно — без всякой левитации подлетела в воздух, взвыла, распушилась и, расплескивая вокруг зеленые отблески, рванула в самое безопасное в подземелье место — к Луизе
Вы прочитали ознакомительный фрагмент. Если вам понравилось, вы можете приобрести книгу.