Оглавление
АННОТАЦИЯ
Я рискнула всем, чтобы последовать за любовью и мечтой, и проиграла. Последствия безумного побега оставили мне лишь испорченную репутацию и разбитое сердце.
Долгое время я успешно отбивалась ото всех попыток родителей выдать меня замуж. Но теперь и мой брат Джереми Белл, знающий меня лучше, чем кто-либо другой, загорелся желанием подобрать мне мужа.
Что ж, лорд Девенпорт, вам предстоит узнать меня с самой изобретательной стороны. Ведь я готова на все, чтобы не подпускать ни одного мужчину слишком близко и защитить свое сердце. Даже на сделку.
ГЛАВА 1
– Я договорился о твоем браке.
Я растеряно моргнула. Даже на всякий случай обернулась проверить, не были ли эти слова адресованы кому-то еще – ну правда, вдруг за моей спиной прямо сейчас стоит какая-нибудь юная леди, бурно радующаяся устроенной судьбе. Но нет. Джереми Белл, мой любимый старший брат, обращался именно ко мне.
Джереми Белл.
Договорился.
О моем браке.
Звучало как начало дурного розыгрыша в духе Беллов. Вот только судя по лицу брата, он был совершенно серьезен.
– Что значит договорился? О каком браке? – Я уставилась на Джера во все глаза. – Не смешно вообще-то.
– Так я и не шучу, сестренка.
Вот уж от кого я такой подлости точно не ожидала.
Несмотря на шестилетнюю разницу в возрасте, мы с Джером были близки с детства. В родном Айршире нас называли «неугомонные Беллы». Напарники по проказам, ни минуты не способные усидеть спокойно, неунывающие, шумные, фонтанирующие безумными идеями и невероятными выдумками – вот что представляли собой я и Джер. Раньше. До того как брат женился и посвятил себя новой жизни и семейному делу, а я сбежала от родных холмов в предместья столицы под опеку тетушки-домоседки. Но несмотря на разделявшее нас расстояние, я была уверена, что мы остались настоящими друзьями. Ведь Джереми знал меня лучше, чем кто бы то ни было – лучше подруг, родителей и тетушки, с которой мы прожили бок о бок весь последний год.
И вдруг… такое.
В груди всколыхнулась горькая и какая-то почти детская обида на брата. От кого угодно другого я бы стерпела подобное предложение – да, собственно, это и так уже случалось не раз. Но Джер…
Джер!
Я скрестила на груди руки, пряча разочарование за колким взглядом.
– Не знаю, надо ли повторять тебе то, что я регулярно говорю отцу – замуж я не выйду.
– Рано или поздно выйдешь.
От спокойных слов Джереми внутри словно распрямилась невидимая пружина. Такой злости я не чувствовала уже очень давно – эмоции привыкли тонуть в сером омуте безразличия, который разлился в душе с тех самых пор, как меня разлучили с человеком, которого я когда-то беззаветно любила.
– Предатель! – Зашипев, я бросила в Джера подушкой. Не той, которую старательно расшивала, – вот еще, портить об этого балбеса хорошую работу! – а старой тетушкиной, которую бобтейл Мими, любимица хозяйки, регулярно утаскивала к себе на лежанку. Сам напросился.
Джер поймал снаряд, победно ухмыльнувшись, но не учел поражающего фактора в виде взметнувшейся в воздух шерсти. За что и поплатился.
– Апчхи!
– Заслужил, – не выразила ни малейшего сочувствия я.
Брат хмыкнул.
– Бессердечная. Правду говорят, у рыжих нет души.
– От рыжего слышу.
– Зато ты наконец-то оживилась. А то сидишь тут безвылазно как маленькое белое привидение, боящееся дневного света. Скоро в кресло врастешь.
– Тебе-то какое дело? – огрызнулась в ответ. Видят боги, Джер меня невероятнейшим образом раздражал! – Чего вы все от меня хотите? Держусь тише воды ниже травы на радость папеньке с маменькой. В столицу носа не показываю, по балам не езжу. Расшиваю подушки и вяжу, как и положено благопристойной старой деве.
– Оно и видно. – Джер покосился на тетушкин рояль, цвет которого был почти неразличим под многочисленными салфетками, которые я яростно создавала, затягивая в узлы все, что бушевало внутри. Было очевидно, что к некогда любимым клавишам с тех самых пор, как поселилась в новом доме, я даже не прикасалась.
Не могла…
– У меня все в порядке, Джер. Твоего вмешательства не требуется. Занимайся фамильными делами, а меня оставь в покое. Благо, тетушка не гонит. Будем жить втроем с Мими. Я открою где-нибудь неподалеку уютную пекарню…
– О-о, я смотрю, ты перешла к угрозам! – Брат хохотнул. – Пекарню? Серьезно? Мне жаль тот город, где ты решишь открыть свое дело. Его жителям не позавидуешь. А если честно, с чего ты взяла, что родители хотят именно этого? Они желают тебе счастья. А счастье – это…
– Хорошо расшитая подушка! – Я подкрепила слова вторым броском, давая понять, что подушки могут быть не только предметами интерьера, но и прекрасными метательными снарядами. – Вот счастье, Джер! Видишь, как у меня уже получается?
Брат внимательно изучил мою работу, ища к чему придраться, но не нашел. Классический цветочный рисунок был сделан ровно, стежок к стежку. Шить я полюбила так же искренне, как когда-то петь, кататься на коньках или руководить снежной битвой в канун Юлля. Все, за что я бралась, я искренне любила.
– Ладно, – буркнул Джереми, так и не придумав, за что зацепиться. – Признаю, хорошо получилось. Но это все равно не ты, сестричка. Ты – это как раз балы, пение, музицирование, веселые забавы. А не нитки и спицы.
Я скрипнула зубами, принимая обратно подушку.
– Не понимаю, вот правда. Последовала за мечтой и любовью – позор семьи. Сижу тихо дома и стараюсь не привлекать внимания – снова не то. Замуж я не пойду, можешь оставить свои безумные идеи. Как минимум потому, что ни один нормальный мужчина по доброй воле все равно не согласится. Сам знаешь…
Джер знал.
– А я вот как раз нашел одного такого сумасшедшего, сестричка. Он хочет и жаждет с тобой встретиться. И даже не боится общества нашей тетушки и медведя-переростка, которого вы по недоразумению зовете собакой.
– Вуф-ф, – ласково отозвалась Мими, дремавшая у камина.
Я братского энтузиазма не разделяла.
– Нет, Джер, – проговорила решительно, вновь скрещивая на груди руки. – Замужества не будет. И встречи тоже. Ты мне не отец, чтобы такое навязывать.
– Я твой старший брат. И отец уже согласился.
– Что? – Вот этого я точно не смогла стерпеть, вскочив на ноги. – В смысле? Как? Когда? Да я ни за что не выйду за какого-то вонючего аррейнского лорда! Даже не надейся!
– Вонючий он или нет, сестренка, выяснишь при встрече, – ухмыльнулся Джер, и не подумав воспринять мой гнев всерьез. – Хотя скажу честно, на мой вкус, он приятно пахнет.
– Вот сам и выходи за него замуж!
– Не могу. Я уже давно и счастливо женат.
Лицо Джереми просияло. Так бывало всегда, когда он вспоминал об Элси и новорожденной дочке. С ними Джеру действительно повезло – из главного балагура всего Айршира и скромной девчонки, тайно вздыхавшей по брату лучшей подруги, получилась отличная и очень гармоничная пара. Я была искренне счастлива за обоих, хоть и считала, что брак затушил в Джереми его обаятельный бунтарский огонь.
Но все равно, это же не повод тащить под венец других?
– Нет, – отрезала я. – Никакой встречи.
– Да, – в том же тоне ответил Джер.
– Нет.
– Да. Он будет у вас завтра к обеду. Готовься, сестренка. Может, успеешь выместить гнев на паре великолепных салфеток. Передавай привет тетушке Пруденс. И Мими за меня погладь.
И с этими словами Джер ушел, оставив последнее слово за собой.
Грохнула дверь.
Я зло топнула ногой.
«Пусть, – подумала сердито. – Пусть радуется и празднует победу. Мими свидетель, я не хотела ссориться. Но раз Джер решил играть грязно, я сдерживаться не обязана».
Брат приведет жениха на смотрины? Прекрасно. Этот тип сам от меня сбежит, когда увидит во всей красе!
***
Что бы там ни надумал себе Джер, выходить замуж я не собиралась. И причины у меня были более чем веские.
Эта история началась два года назад в канун праздничного Юлля, когда наш родной Айршир посетила труппа бродячих артистов. А может, все было предрешено даже раньше. Когда мы с подругами ходили к старой гадалке, та предсказала, что моим суженым станет безбородый мужчина. Так и вышло. Я влюбилась. В удивительного и ни на кого не похожего беловолосого и безбородого ярмарочного фокусника, который зачаровал меня с первого взгляда.
Саамеец Саар, выходец из кочевых северных народов, не был лордом, не был аррейнцем и уж точно не мог стать хорошей партией для леди Белл, по мнению… да в общем-то всех. Но меня это не волновало. Чувства заглушили робкий голос разума, и я окунулась в них как в темный озерный омут, с головой уйдя под крепкий лед.
Беловолосый, бледнокожий, с глазами, похожими на глубокие сине-зеленые проруби, Саар, казалось, должен быть бесчувственным и холодным, словно снег на горной вершине. Но реальность удивила меня. Он был горячим, живым, страстным, и рядом с ним я сама становилась похожа на жидкий огонь, танцующий в умелых руках.
До встречи с Сааром я лишь играла в любовь, флиртуя и кокетничая с мужчинами скорее из прихоти, чем из искреннего желания зайти дальше. Саамеец же показал, что это были лишь невинные забавы по сравнению с настоящей страстью. Саар пробудил во мне чувства, которым не с чем было сравниться. С первого взгляда, с первого поцелуя, с первого прикосновения, я поняла, что на самом деле значит любить. И быть любимой.
Ну, по крайней мере, именно так я думала.
И потому сбежала.
Сбежала с бродячими артистами. Накануне свадьбы одной лучшей подруги и помолвки другой – да еще и с моим родным братом.
Типичная Айрин Белл.
Но с другой стороны, когда все вокруг были заняты устройством личного счастья, разве я не заслужила того же?
Тяготы пути не тревожили меня. Я их почти не замечала, окунувшись с головой в новые впечатления и чувства. Мне нравилась бесконечная дорога, нравились мягкие тюфяки и размеренное покачивание кибитки, нравились вечерние костры, поднимавшиеся к самому небу, пляски под звездами, отсутствие правил, запретов, застегнутых на все пуговицы платьев и неудобных корсетов. Я чувствовала себя счастливой и свободной и верила, что готова к раю в шалаше – лишь бы не разлучаться с любимым.
Мы были счастливы – и днем, и ночью – целых семь дней. Безумная, головокружительная, ошеломляющая неделя. А на восьмой день Джереми, измотанный, и оттого особенно злой, нагнал нас у самой границы, отделявшей северный Айршир от сопредельных провинций Аррейна.
Брат выдернул меня из кибитки, не дав даже накинуть подвернувшийся под руку плащ, и злым отрывистым голосом, немного похожим на тот, который мы слышали от отца, отчитывавшего нас за особенно удачные проделки, поставил мне ультиматум. Либо я добровольно еду с ним прямо сейчас, либо к закату бродячую труппу настигает отряд майора Маклейна, посланный родителями по моему следу. И тогда никому – и в первую очередь Саару – не поздоровится.
Я не хотела для любимого такой судьбы – своими глазами видела, как жестоки бывают к чужакам некоторые аррейнцы, развращенные десятилетиями вражды со всем миром. И, переглянувшись с нахмурившимся саамейцем, решила, что лучше проиграть битву, но выиграть войну.
Я верила, что нам суждено быть вместе.
Джереми сказал, что не выпустит меня из виду, так что одеваться в единственное платье пришлось на глазах старшего брата. Впрочем, переживать о приличиях не имело никакого смысла. И я, и Джереми, и Саар прекрасно понимали, что моя репутация в глазах высшего света была безнадежно и бесповоротно испорчена.
Домой ехали молча. Джер, уставший от изматывающей погони за караваном, оставил нотации родителям, а мне говорить не хотелось. Сопровождал нас отряд майора, и по взглядам, которые бросали на меня офицеры, легко было представить, какой моя жизнь будет дальше.
Я решила не думать об плохом, положившись на Саара. Всего-то и нужно, что немного потерпеть. Капелька страданий ради будущего счастья. Какая мелочь.
В Гилмур-холл, где проживали Беллы, меня доставили практически под конвоем. Я выслушала крики бабушки, не согнулась под тяжестью отцовского взгляда, обняла рыдающую маму и гордо отправилась под домашний арест, твердо уверенная, что долго он не продлится.
Никогда еще я так сильно не ошибалась.
Первое время я верила, что любимый вернется. Его сердце должно было так же тосковать в разлуке, как и мое. Я постоянно выглядывала в окно и спала урывками, чтобы не пропустить стук камешков о подоконник или треск плюща под ногами Саара, взбиравшегося, словно сказочный принц, в высокую башню вызволять меня из заточения. Но дни перетекали в недели, недели в месяцы, а ничего не происходило.
Никто не спешил мне на помощь.
На обручение Джереми и Элси меня не пустили – слухи о побеге были слишком свежи, и родители хотели сделать все возможное, чтобы проступок младшей дочери не бросил тень на старшего сына. Впервые я покинула дом в день свадьбы Хейзел Макбрайд, второй моей лучшей подруги, долго и горячо просившей за меня перед лордом и леди Белл. Тогда все внимание было устремлено на счастливых жениха и невесту, и опозоренная Айрин Белл привлекла лишь несколько косых взглядов.
Хейзел и Элси дружно встали на мою защиту, но я сама попросила подруг не тратить силы. Улыбалась и шутила – почти как раньше. И верила.
Тогда еще верила.
Первый жених появился в начале весны, когда родители, не поднимавшие щекотливую тему, еще могли бы прикрыть возможный позор и растущий живот – которого, впрочем, не было. Один из отцовских клерков мялся передо мной в гостиной, путая слова и сминая в руках гленнгари – «леди… прошу… позвольте мне честь… взять меня…» Я избавила его от мучений, категорически отказавшись от так и не предложенного толком брака. На хмуром лице отца заходили желваки, зато парень посмотрел на меня чуть ли не с благодарностью.
Я почувствовала себя немного лучше. Не каждый день, в конце концов, удается так осчастливить человека, сказав ему «нет».
Следующие два варианта замужества предложила матушка. Еще один – отец. С тем же итогом. Я начала придумывать особенно изощренные отказы, чтобы не разыгрывать одну и ту же пьесу дважды, но тут, на мою беду, у порога появился мой добрый друг и сосед Монти Пэрр. Травить его не позволила совесть, да и видно было, что молодой лорд искренне хотел помочь.
Но выйти замуж за Монти, чтобы вечно чувствовать себя обязанной за так называемое спасение… Да и надежда встретить Саара, пусть и изрядно поистрепавшаяся за полгода, еще теплилась внутри…
Нет, на это я пойти не могла.
Мы проговорили полвечера и, вроде как, остались друзьями. Остальные лорды из нашей компании то ли не поддались увещеваниям Джера, то ли решили не класть жизнь и репутацию на алтарь старой дружбы… алтарь, кстати, буквально. Меня оставили в покое.
Ненадолго.
Уже осенью Джереми по договоренности с родителями потащил меня в Тенби, где познакомил с молодой одинокой матерью Мией, работавшей швеей в одной из лавок модного платья Девенпортов. Девушка рассказала, что путешествовала с циркачами, развлекая одного из них, пока не надоела ему и он не высадил ее у поворота дороги. Мия, как оказалось, была беременна.
– Вот, – сказал брат, – смотри, чего ты избежала.
Я стиснула зубы, ища слова, чтобы возразить.
Но не нашла.
Что-то во мне разбилось. Все сложилось воедино – месяцы без единой весточки, пустые надежды… Если бы Саар хотел, он придумал бы способ дать о себе знать.
Но, видимо, он не хотел.
Я проиграла.
Задумку Джереми я раскусила легко. Брат хотел, чтобы я перестала бунтовать – что ж, я перестала. Равно как перестала и есть, и спать, и выходить на улицу сразу же, как мы вернулись из путешествия. Я просто лежала, глядя в потолок, пугая врачей и подруг своим безразличием. Никто, даже Хейзел, знаменитая на весь Айршир целительница, не мог понять, что же со мной. А я… я не хотела признавать, что на неугомонную Айрин Белл наконец нашлась управа.
Меня не могли исправить ни строгие выговоры, ни домашний арест, ни угроза розог на конюшне.
Но безвозвратно изменило разбитое сердце.
В конце концов, отчаявшись, родители отправили меня к сестре леди Гилмур в Олберри. А та, устав от моего безучастного лица и постоянных отказов всем и каждому, передала некогда любимую двоюродную внучку другой родственнице Беллов.
Тетушка Пруденс, сестра моего отца, тихо жила в пригороде аррейнской столицы. С ней мы на удивление быстро нашли общий язык – наверное, потому что Мими, ее любимая пастушья овчарка породы бобтейл, никогда в жизни не видевшая ни полей, ни овец, с первого же дня прикипела ко мне всей собачьей душой. А после и я прониклась уважением к пожилой старой деве, тихо, но твердо отстоявшей свое право на независимость.
Я полюбила шить, вышивать и проводить тихие вечера у камина, обнимая теплую, шумно дышащую Мими. И надеялась, что благодаря закрепившейся за мной репутации несговорчивой невесты, тема с браком заглохла раз и навсегда.
Но нет.
ГЛАВА 2
Прежде я никогда не задумывалась, что нужно, чтобы привлечь мужчину. Это выходило – а иногда не выходило – само собой, легко, непринужденно, безо всяких видимых усилий. Вот, вроде бы, ничего особенного – обычный вечер в гостях, проведенный за роялем и шарадами, где можно всласть поупражняться в сценическом мастерстве и посмеяться над пантомимами других участников. А уже на следующее утро на столике в гостиной появляется письмо от какого-нибудь молодого лорда с пылким описанием моей красоты и робкой надеждой на встречу, подкрепленной приглашением в гости. Джер шутил, что благодаря яркой сестричке у него никогда не будет недостатка в развлечениях и новых знакомствах. Впрочем, он и сам ничуть не хуже умел очаровывать девушек на выданье, искавших хорошую партию перед Зимним королевским балом.
От мысли щелкнуть по носу брата, возомнившего, что знает, как для меня лучше, на губах сама собой вспыхнула улыбка в духе прежней Айрин.
Джер просил подготовиться ко встрече с потенциальным мужем? Отлично! Я взялась за дело честно и ответственно. Вспомнила наставления матушки и лучшие советы из романов, в конце которых героиня непременно находила выгодную партию, пролистала найденный на полке тетушкиной библиотеки трактат, посвященный воспитанию благородных девиц.
И, разумеется, сделала все в точности наоборот.
Идеальный образ закончила к полудню, загоняв до изнеможения горничную и тетиных служанок. Результатом осталась страшно довольна. А главное, спешили мы не зря, потому как Джереми со своим сумасшедшим знакомым появились почти на час раньше положенного для визитов времени.
«Вот же кому-то не терпится скорее попасть к алтарю! – подумала сердито, чувствуя, как поднимается в груди полузабытое азартное волнение. – Даже интересно, этот лорд во всем такой торопливый?»
Хотя нет, не интересно.
Внизу раздался щелчок отпираемой двери, и звонкий голос служанки проговорил:
– Добро пожаловать, лорд Белл, лорд Девенпорт. Леди Белл уже ожидают вас в гостиной.
В коридоре послышались шаги. Сжав книгу, я повернулась спиной к входу в гостиную, чтобы эффектнее всего обставить свое появление перед гостем.
Леди Пруденс на секунду оторвалась от вязания и бросила на меня укоризненный взгляд.
– Надеюсь, ты знаешь что делаешь, дорогая.
– Конечно, тетушка, – кивнула я, поправляя лиф платья.
Отстаиваю свое право на независимость, вот что. И даже без того, чтобы спускать неугодного кавалера с лестницы или купать в пруду. А то ходили слухи, что у юной леди Пруденс Белл с особенно непонятливыми кандидатами дело доходило и до такого.
Догадавшись, о чем я думаю, тетушка качнула головой, но вмешиваться не стала, предоставив мне возможность самой решать, как поступить.
Дверь распахнулась. Я замерла, запретив себе оборачиваться раньше времени, хотя внутри все звенело от напряженного предвкушения.
– Лорд Белл и лорд Девенпорт к леди Белл, – громко объявила служанка.
Шурша атласной юбкой, тетушка величественно поднялась из кресла.
– Джереми, лорд Девенпорт, добро пожаловать, – улыбнулась она со сдержанным достоинством. – Айрин, будь любезна, поприветствуй наших гостей.
«Вот теперь пора».
Глубоко вдохнув, чтобы бархат на груди натянулся еще более выразительно, я вскочила на ноги и резко развернулась, чтобы предстать перед лордами сразу во всей красе.
А посмотреть, надо признать, было на что.
Я постаралась на славу, подбирая среди тетушкиного хлама самое безвкусное и вышедшее из моды платье. Плотный лиф из красно-коричневого бархата того особенного оттенка, который совершенно не идет рыжим, был совершенно плоским спереди, благодаря чему талия пропадала, а грудь грозила вывалиться из корсажа при первом же неудачном движении. Верхняя юбка неуклюже топорщилась сзади и распахивалась спереди, демонстрируя нижнее платье поросячье-розового цвета. Лицо я усыпала пудрой так плотно, будто хотела вместе с веснушками стереть заодно и нос. Щеки накрасила морковными румянами, ресницы и брови густо подвела черным. Волосы, напомаженные и завитые в мелкие кольца, забрала наверх, чтобы открыть взгляду лорда длинную шею. Мода предписывала девицам придерживаться умеренности в выборе драгоценностей, ограничиваясь тонкой цепочкой или ниткой жемчуга, так что я решила ни в чем себе не отказывать, надев сразу все самые яркие бусы и колье, какие только нашлись у тетушки Пруденс.
Не хватало разве что собачки под мышкой, но Мими наотрез отказалась участвовать в моем маскараде, так что пришлось ограничиться томной улыбкой и томиком не самых приличных стихов, намеренно оставленном на подушке обложкой вверх. Но я и так считала, что довела образ практически до совершенства.
«Благочестивой особе не следует забывать, что первое впечатление должно оставить ее неотразимой в глазах будущего супруга».
О, да!
Уж об этом я позаботилась.
Джереми наряд оценил. Рыжие брови взлетели вверх, выдавая удивление и замешательство. Зато гость остался совершенно невозмутимым, глядя на меня с выражением дружелюбного интереса.
Молодой мужчина не мог не вызывать любопытства. Если Саар, о котором я теперь лишний раз старалась не вспоминать, был белокожим и беловолосым воплощением зимней стужи, то лорда Девенпорта можно было назвать ярким летом. Смуглая кожа, темные курчавые волосы, глаза насыщенной голубизны, напоминавшей о безоблачном небе. Темный фрак и рубашка полностью соответствовали моде этого сезона, однако шелковый шарф вопреки всем правилам был повязан узлом назад, демонстрируя необычный узор из разноцветных пятен.
«Неужели френниец? – мелькнуло в голове. – Что, среди аррейнских лордов желающих породниться со скомпрометировавшей себя девицей Белл не нашлось, и Джер решил перекинуться на иностранцев?»
– Джереми, – мурлыкнула я, шагнув к брату. – Будь любезен, представь меня своему очаровательному другу.
При виде того, как опасно натянулась от этого движения ткань лифа моего платья, брат скрипнул зубами. На языке у него явно вертелось несколько крепких словечек в адрес любимой сестрички, но этикет требовал хотя бы внешнего сохранения приличий.
А вот не надо было ставить меня в безвыходное положение. Сам виноват!
– Ник, – сквозь сжатые зубы проговорил Джер, – познакомься с моей сестрой, леди Айрин Белл. Айрин, это лорд Николас Девенпорт.
– Николя, – поправил друга кудрявый брюнет с истинно аррейнской фамилией, не сводя с меня восторженного взгляда. – Счастлив познакомиться с вами, мадемуазель Ирен. Вы само очарование.
В речи лорда Девенпорта явственно чувствовался френнийский акцент и ни капли иронии или ехидства, что ввергло меня в настоящий ступор. Друг Джера что, в первый раз вышел в свет и не в курсе, как изменилась аррейнская мода за последние... лет тридцать? Или вкусы френнийцев действительно настолько специфичны?
Я чуть ногой не топнула от досады. Надо же было так ошибиться! Джереми же сказал, что его друг сумасшедший, а я и не подумала воспринять эти слова буквально.
Зря.
Очень зря.
Не прошло и секунды, как мне представилась возможность в этом убедиться. Потому что лорд Девенпорт шагнул вперед и с прямотой, неприемлемой ни для одного аррейнского джентльмена заявил, не переставая широко улыбаться.
– Ваш брат много рассказывал о вас, мадемуазель Ирен, и теперь я и сам убедился, что вы именно та, в ком я так отчаянно нуждаюсь. Прошу вас, окажите мне честь и откажитесь выйти за меня замуж!
***
Что?
Что?!
Я замерла под выжидающим взглядом френнийского лорда, не зная, считать ли его слова издевкой или искренним желанием получить отказ. Может, Джереми и его заставил, как когда-то вышло с Монти? Дурацкий спор, проигрыш в карты – мало ли в жизни поводов сыграть с родной сестрой злую шутку?
Впрочем, судя по тому, с какой яростью уставился на приятеля брат, он и сам не ожидал такого поворота событий.
Лорд Девенпорт однако ничего необычного в своей просьбе не видел. Так что прежде чем выгнать странного типа вон и спросить у Джера, в какой клинике для душевнобольных он отыскал своего приятеля-френнийца, я решила исполнить безумную просьбу.
– Конечно, милорд… – Я откашлялась. От шока голос немного сел. – Что может быть проще. Благодарю вас за предложение, но...
– Нет! – Лорд Девенпорт перебил меня, пылко вскинув руки. – Не сейчас! И не здесь. Чуть позже и при других обстоятельствах, прошу вас. Но в целом это очень хорошо, даже идеально. Именно то, что нужно. В вас столько искренности, столько страсти и настоящего душевного страдания, как будто брак со мной кажется вам мукой.
Я смутилась, пытаясь понять, считать ли это комплиментом или оскорблением. Раньше жизнь как-то не сталкивала меня с френнийцами. Да, в общем-то, ни с кем не сталкивала, если не считать Саара и его бродячих артистов. Но там все было просто. Тут же…
Положение спасла тетушка.
– Не могли бы вы объяснить, что именно вы хотите от нашей Айрин, милорд? – строго спросила она, ненавязчиво загораживая меня плечом от странного гостя. – После вчерашнего визита племянника у меня сложилось впечатление, что вы выразили заинтересованность в юной леди, однако ваши слова свидетельствуют об обратном.
– Вы правы, мадам, – покаянно признал лорд Девенпорт. И вдруг вскинулся, обводя нас троих смущенным просительным взглядом. – Жером, мадемузель Ирен, мадам Белл, вы умеете хранить секреты?
Не зная, что и думать, мы нестройно кивнули. Странный гость обрадовано улыбнулся.
– Как вы, должно быть, поняли по моей фамилии, я наполовину френниец, наполовину аррейнец. Детство и юность я провел с матерью недалеко от френнской столицы. Однако после того как трон Аррейна занял молодой король Рендал, отец решил вернуться. И чтобы упрочить положение семьи при дворе, он потребовал, чтобы я заключил брак с чистокровной аррейнской леди.
– Простите, милорд, – как можно мягче проговорила я, дабы не обидеть иностранного гостя. – Но ваша просьба была не очень похожа на предложение руки и сердца.
– В том-то и дело, – затряс мелкими темными кудрями френниец. – Я не хочу жениться. Отец требует, чтобы на Зимнем королевском балу я представил его величеству Рендалу будущую мадам Девенпорт. Матушка заставила его пообещать, что он не будет навязывать мне свою кандидатку, но тем не менее сделать выбор в указанный срок я обязан. Не в моих силах противиться родительской воле. Однако если невеста при всех ответит отказом, отцу придется смириться. Я изучал аррейнские правила. Согласно вашему этикету, репутация девушки, расторгшей помолвку, остается чиста, тогда как молодой человек навсегда получает клеймо ненадежного спутника жизни и перестает считаться достойным кандидатом на брачном рынке. Этого я и хочу. Отец сочтет меня позором семьи и отошлет к матушке. А вас, мадемуазель Ирен, ждет компенсация и моя вечная благодарность за подаренную свободу. Жером упоминал, что вы мечтаете открыть собственное дело. Назовите любую сумму, и я добавлю еще тридцать процентов сверху.
Звучало более чем щедро. Правда, оставался только один вопрос.
– Почему я? Почему не… любая другая девушка Аррейна?
– Никакой загадки тут нет, – развел руками лорд Девенпорт. – Видите ли, я нахожусь в довольно безвыходном положении. Мало какая девушка даже за вознаграждение согласится разыграть этот спектакль, если узнает, чей я сын.
– А кто ваш отец? – с подозрением поинтересовалась я.
– Лорд Девенпорт – уполномоченный торговый представитель Аррейна во Френне.
Леди Пруденс закашлялась.
– Генри Девенпорт? – переспросила она. – Тот самый Генри Девенпорт?
– Истинно так, мадам, – смиренно подтвердил френниец.
– Владелец обширного участка пахотных земель к югу от Олберри, огромного ткацкого производства в пригороде столицы и трех дюжин магазинов готового платья по всей стране?
– Еще у нас есть небольшой флот и несколько плантаций хлопка за океаном. Как видите, моя семья умопомрачительно, возмутительно богата.
– И вы, молодой человек, единственный сын Генри? – уточнила тетушка.
Мужчина кивнул.
– А также наследник матушкиного шато Соммюр и родовых земель вдоль Лары. Теперь вы понимаете, почему так сложно найти спутницу, которая сумеет с должным негодованием отвергнуть предложение стать моей невестой?
О да. Я понимала.
– Надеюсь, мадемуазель Ирен, это не станет для вас непреодолимой преградой. В конце концов, – вновь проявил похвальную осведомленность гость, – это будет далеко не первый ваш отказ.
Я задумалась. План звучал настолько безумно, что прежняя Айрин согласилась бы без тени сомнения. Да и нынешняя я не находила весомых поводов для отказа. Лорд Девенпорт действительно хорошо разобрался в тонкостях сложных аррейнских правил. Если я откажу ему на глазах у всего двора, для меня это будет лишь очередным «нет» в череде многих прочих. А вот сам френниец окажется в незавидном положении – чего, собственно, он и желал добиться.
Лорд Девенпорт-младший получит свободу, я – свободу и деньги на пекарню. Все в выигрыше.
Я покосилась на брата, изобразившего какое-то совсем уж зверское лицо, и кивнула.
– Почему бы и нет. Давайте поможем друг другу, милорд, раз так сложились звезды.
– Ох, чувствую, грядет что-то безумное, – оскалился Джереми, с предвкушением потирая руки.
ГЛАВА 3
Так как для полной убедительности наш план включал полноценные ухаживания, официальную помолвку и ее демонстративный разрыв на Зимнем королевском балу, который должен был состояться уже довольно скоро, начать решили не мешкая. И уже на следующий день сияющая служанка принесла мне приглашение на послеобеденную прогулку в Регент-парке, которое я с достоинством приняла, приказав подготовить фамильную карету.
Наряд подбирала едва ли не тщательнее, чем накануне. На этот раз мне предстояло сыграть роль не вульгарной старой девы, а добропорядочной будущей невесты, так что и выглядеть надо было с иголочки, чтобы в полной мере соответствовать высокому статусу жениха. Вот только за долгие месяцы затворничества я не слишком утруждалась изучением последний веяний моды и, честно сказать, понятия не имела, что носят в этом сезоне. Так что пришлось выкручиваться тем, что было в гардеробе.
Остановилась на образе скромном, но приличном – светлое нижнее платье и темно-зеленый льняной редингот с двумя рядами аккуратных пуговиц и вышивкой. Старую шляпку освежили сорванные в саду цветы, а легкий румянец волнения на веснушчатых щеках завершил картину.
– Идеально, – хмыкнул, оценив мой внешний вид, Джер, которому предстояло сопровождать меня во время прогулки. – Вот что мешало тебе одеться так же к вашей первой встрече с Ником? Глядишь, позвал бы тебя замуж по-настоящему. А то своим маскарадом ввела беднягу в ступор, вот он и ляпнул невесть что от растерянности.
– Если ты счастливо женат, это не значит, что остальные тоже спят и видят, как бы скорее отправиться под венец, – проговорила я, пока карета, покачиваясь на рессорах, везла нас по направлению к Олберри. – Лорд Девенпорт ясно дал понять, что не намерен вступать в брак. Равно как и я.
Брат предпочел не спорить.
Регент-парк, расположенный в самом центре столицы, собирал под зеленые своды уставших от летней духоты горожан. В погожий день здесь собирался весь цвет столичного высшего общества. Лучшего места для публичной демонстрации брачных намерений лорда Девенпорта нельзя было и придумать.
Френниец уже ждал у главного входа. Увидев нас, он совершенно не по-джентльменски замахал руками и поспешил к карете, чтобы помочь мне сойти на мостовую.
– Вы прекраснее всех цветов в этом саду, мадемуазель Ирен.
– Мой вчерашний наряд тоже оставил вас в восхищении, – поддела френнийца я, опираясь на подставленную ладонь.
Лорд Девенпорт улыбнулся, отчего на его щеках появились две невероятно очаровательные ямочки.
– Я готов говорить о вашей красоте хоть каждый час, мадемуазель, ибо вы этого заслуживаете.
И хоть его слова были лишь умелой игрой на публику, покраснела я по-настоящему. Давно я не принимала комплиментов. Да и в свет не выходила давно. Но только сейчас осознала, как сильно соскучилась по визитам в шумный и яркий Олберри и приятному обществу. Тетушка Пруденс, Мими и Джереми не в счет.
Дождавшись, пока брат отпустит карету, я взяла его под руку, а вторую ладонь положила на сгиб локтя лорда Девенпорта, занимая место между двумя мужчинами. Несколько заинтересованных взглядов идущих мимо пар скользнули по нам с любопытством.
То, что надо.
Насладившись произведенным эффектом, я решительно потянула мужчин в парк.
Если все пройдет гладко, к окончанию прогулки слухи уже расползутся по ближайшим гостиным.
***
С выбором места первого публичного свидания мы с Джером не прогадали. Но явно недооценили масштаб интереса, который вызвал у гулявших в Регент-парке аристократов лорд Девенпорт. Мы трое мгновенно стали центром всеобщего притяжения. Мужчины и женщины, уже знакомые с сыном лорда Генри, подходили, чтобы засвидетельствовать свое почтение, некоторые норовили навязаться в компанию.
Довольно быстро стало понятно, что на главной аллее нам не дадут покоя. Заметив уединенную дорожку, я уговорила Джереми и френнийца свернуть туда, чтобы хоть четверть часа погулять в свое удовольствие. Но удержаться от комментария не смогла.
– Лорд Девенпорт, я смотрю, на вас открыта настоящая охота.
– Неудивительно, – хохотнул брат, поддерживая меня под локоток. – Если бы ты чаще выходила в свет, то знала бы, что Николас – звезда этого сезона. Видела бы ты, как лорды всех мастей осаждают его в нашем клубе, ища повод завязать знакомство. Все для того, чтобы иметь возможность представить перспективному жениху сестер и дочерей.
Лорд Девенпорт вздохнул так печально, что мне стало его искренне жаль. Непросто, должно быть, чувствовать себя в чужой стране не человеком, а экзотическим призом в брачной гонке, к которому всякий норовит протянуть руки.
Словно в подтверждение этих мыслей, мимо прошли две девушки, явно неспроста выбравшие нашу тенистую дорожку. Джереми они проигнорировали, меня окатили волной презрения. Зато френнийцу достались самые томные взгляды и обворожительные улыбки юных прелестниц.
Предплечье лорда Девенпорта под моей ладонью закаменело. Мужчина улыбался, но чувствовалось, что хищное внимание потенциальных невест было ему неприятно.
Несчастный явно нуждался в помощи. Так что, убедившись, что девушки все видят, я прижалась к своему спутнику и нежно, напоказ погладила напряженное предплечье. Юные леди недовольно поджали губы и, синхронно вздернув носы и пробурчав что-то про северных выскочек, заторопились прочь.
Спасенный френниец выдохнул, заметно расслабившись.
– Благодарю, мадемуазель Ирен, – полушепотом произнес он. – Вы настоящее чудо.
– Хвала аррейнским обычаям, которые не позволяют юным особам навязывать мужчине свое общество без должного участия родственника мужского пола, – усмехнулся наблюдавший за этой сценой Джер. – А то бы сейчас отбоя не было от желающих подержаться за твой мужественный локоть, Ник.
Я представила себе целую гроздь девиц, повисших на руке лорда Девенпорта, и, не удержавшись, хихикнула. Френниец посмотрел на меня с легкой укоризной, но, кажется, всерьез не рассердился.
– Лорд Девенпорт, – решилась я удовлетворить снедавшее любопытство. – Чем вам так не нравится Аррейн, что вы готовы на все, лишь бы уехать отсюда?
– О… – Мужчина на секунду нахмурился. – Ну, если честно, всем. Во-первых, ваша погода…
– Нормальная погода. – Я бросила взгляд на белые облака, между которыми кое-где проглядывало синее небо, и недоумевающе пожала плечами. – Теплое лето, погожий денек.
Френниец закатил глаза.
– И это вы называете «погожий»? Несчастные, несчастные люди, никогда толком не видевшие солнца. То холод, то дождь, то ветер – бр-р. А уж когда с реки приходит туман, и вовсе пропадает всякое желание жить. А та ужасная штука, которую у вас подают на завтрак? Представить не могу, что придется видеть ее на столе каждый день…
– Штука? – переспросила я. – Какая еще штука?
– Ну, эта… склизкая, серая…
– Овсянка?
Лорд Девенпорт показательно скривился, как будто ему под нос сунули целую тарелку жидкой каши. Джереми расхохотался.
– О-о-о… – заговорщицки протянул он. – Это ты еще не знаешь, что едят у нас с Айрин на родине. Хочешь, расскажу?
Джеру хватило пары коротких фраз, чтобы френниец отшатнулся от него с выражением чистого ужаса.
– Бараньи потроха, сваренные в бараньих кишках? Ты уверен, что это вообще съедобно? Мон дье, Жером, как вы еще не умерли с такой ужасной диетой?
Джереми ухмыльнулся от уха до уха, наслаждаясь ошарашенным лицом френнийца, и я тоже не могла сдержать улыбку. Право слово, иногда мне казалось, что некоторые блюда айрширской кухни были придуманы исключительно для того, чтобы шокировать ими гостей. Взять тот же упомянутый братом хаггис. За всю мою жизнь наша кухарка Нэнси готовила его всего дважды – и оба раза по просьбе отца к приезду его деловых партнеров из Олберри. Зато как часто мы пугали кишками и потрохами столичных знакомых – не сосчитать…
За шутками и разговорами мы не заметили, как вновь оказались не одни на узкой тенистой аллее. Из-за поворота навстречу вышли две леди, в которых я узнала Ребекку и Лоретту Гарднер. Два сезона назад мы с Лори обе впервые вышли в свет, но почти не общались.
Нас с Джереми Гарднеры привычно проигнорировали. Зато при виде лорда Девенпорта заулыбались и тут же поспешили выразить радость от якобы случайной встречи.
– Не правда ли, сегодня отменная погода для прогулки, милорд? – проворковала леди Гарднер, подталкивая к френнийцу дочь. – Тепло, свежо…
– И дым от фабрик ветер сдувает к реке, так что можно хоть немного подышать полной грудью, – ехидно вставил Джер.
Леди Ребекка сделала вид, что не услышала.
– Лорд Девенпорт, а поделитесь с нами, что носят френнийки в этом сезоне? Как известно, все новые веяния приходят к нам именно оттуда, и кому, как не вам, наследнику текстильной империи, знать, какие ткани и цвета скоро войдут в моду. Может, зеленый шелк? Что скажете?
– Вы правы, мадам, – вежливо откликнулся френниец, растягивая губы в вымученной улыбке. – Зеленый – прекрасный выбор. Я уверен, он очень пойдет и вам, и вашей очаровательной дочери. Как раз под цвет ее глаз.
Лоретта потупилась, смущенно хлопая ресницами. А леди Гарднер, ободренная комплиментом, немедленно пошла в атаку.
– Как вы смотрите на то, чтобы провести следующие выходные в нашем загородном поместье, милорд? Мой муж устраивает охоту, уверена, он будет рад вашей компании. Кстати, вы ведь еще не слышали, как бесподобно моя Лоретта играет на рояле? Вам непременно стоит наведаться к нам, чтобы насладиться ее талантом.
– Я выучила несколько френнийских пьес, – не поднимая головы, пролепетала Лори.
– О да! Ее любимые. Если бы вы только знали, милорд…
На лорда Девенпорта было жалко смотреть. Я чувствовала, что ему безумно хотелось провалиться сквозь землю, но приличия вынуждали терпеть навязанное знакомство. Так что пришлось взять все в свои руки.
– Прошу простить, леди Гарднер, – мило улыбнулась я, украдкой сжав локоть френнийца, – но на следующих выходных лорд Девенпорт очень занят. Вы же помните, милорд, что пригласили нас с леди Белл в театр?
К счастью, намек он понял.
– Да. – Ответ вышел слишком уж радостным, так что лорду пришлось откашляться и продолжить уже с должным градусом раскаяния. – Сожалею, миледи, но я действительно вынужден отказаться.
– Очень жаль, – добавила я. – Возможно, в следующий раз.
Леди Гарднер смерила меня яростным взглядом, словно ядовитую гадину.
– Простите, миледи, не помню, чтобы мы были представлены…
– Это моя сестра, – влез в разговор Джереми. – Леди Айрин Белл.
– Мы с Лореттой познакомились на балу в Ратуше три года назад.
– Леди… Айрин Белл? – наморщила лобик Лори. – Да, кажется, припоминаю.
– А вот я, к сожалению, нет, – надула губы старшая леди Гарднер. – Вы так изменились. Не удивительно, что память меня подвела.
– Что ж, полагаю, у нас еще будет время возобновить знакомство. Мы с лордом Девенпортом планируем часто выходить в свет. – Я не смогла отказать себе в удовольствии поддеть собеседницу, так и пышущую недовольством. – А сейчас прошу нас простить. Мы спешим.
***
Обменявшись положенными любезностями, мы разошлись в разные стороны.
– Вот что еще очень огорчает меня в Аррейне, – тихо проговорил лорд Девенпорт, провожая взглядом леди Гарднер.
Я понимающе кивнула.
– Завуалированные оскорбления и пассивная агрессия?
– То, что достаточно поздороваться с незамужней девушкой, и все уже решают, что я желаю на ней жениться.
«Ох. Так вот, оказывается, в чем дело…»
– После таких комплиментов, – хмыкнул Джер, – неудивительно. Да даже я решил бы, что со мной заигрывают.
– В Аррейне не принято открыто проявлять чувства, – пояснила я насупившемуся после ответа Джереми френнийцу. – Те, кто позволяют себе слишком часто улыбаться, вызывают у окружающих определенные подозрения. Как знать, вдруг причина вашего веселья в том, что вы только что незаметно для стражей порядка закопали в уединенной части парка три трупа и теперь присматриваете четвертую жертву?
Я подмигнула лорду Девенпорту, чтобы показать, что мои слова не более чем шутка. А потом кивком указала на кусты – мол, вот, смотрите, какое идеальное место.
Мужчина громко расхохотался.
– Мон дье, мадемуазель Ирен! Теперь я вижу, все очень серьезно. Я начинаю опасаться за свою безопасность.
– И правильно делаете, милорд, – усмехнулась я. – Закапывать мертвые тела в парке – не такое уж большое прегрешение. Всякий джентльмен, в конце концов, имеет право на невинные увлечения. А вот смеяться так, как это делаете вы, – настоящее преступление. За такое можно навсегда потерять уважение высшего общества.
– А за это? – повернувшись ко мне, хитро сверкнул синими глазами лорд Девенпорт.
И вдруг, чуть вырвавшись вперед, пустился в пляс, выкидывая лихие коленца, словно какой-нибудь варварский принц с далекого востока. Я захлопала в ладоши. Джер попытался присоединиться, но, несмотря на немалый талант к айрширскому рилу, станцевать вприсядку не смог и ограничился поддерживающим свистом.
– Браво, браво, – искренне восхитились я. – За такой дикарский танец вас сожгли бы на костре, как леди Джоанну Барр. Считайте это комплиментом, милорд.
Френниец шутливо поклонился, но веселая улыбка быстро сошла с лица.
– Не понимаю. Ведь вы, мадемуазель Ирен... вы совсем не такая, как другие аррейнки, ведущие себя так, будто объелись каши и проглотили зонтик. Вы намного свободнее и проще.
– Мы из Айршира, – фыркнул Джер, как будто это все объясняло.
Впрочем, так оно и было.
– Легко быть свободным, когда единственные, кто на тебя смотрит, это холмы и овцы. Они не осуждают и не поджимают губы.
– Но почему тогда вы покинули столь прекрасный край, чтобы жить… здесь? – с искренним недоумением спросил лорд Девенпорт.
Джереми вздохнул – наверняка вспомнил о ждавших его дома Элси и маленькой дочке.
– Увы... – Он развел руками. – Семейные дела вынуждают меня по несколько месяцев проводить в столичной конторе. А у Айрин…
– Это долгая история, лорд Девенпорт, – перебила я брата, пока тот не наговорил лишнего. – И если позволите, я предпочла бы ее не рассказывать.
– Конечно-конечно, – поспешил заверить меня френниец. И, наклонившись к ближайшей клумбе, сорвал цветок ириса и протянул мне. – Только, пожалуйста, не грустите. У вас такая прекрасная улыбка. Чтобы видеть ее чаще, я готов и пять трупов закопать.
Под взглядом лорда Девенпорта, полного участия и обезоруживающей искренности, я замерла, почувствовав, что краснею.
