Главный герой, Толик, со своей козой Марусей случайно оказываются в экспериментальном космическом корабле, который выходит на орбиту Земли, чтобы подвергнуться облучению инопланетной технологии. В результате, больше всего бонусов получает коза. Она постепенно приобретает человеческий облик, а Толик получает кучу проблем с ее перерождением и воспитанием. Вместе с капитаном корабля, Петром, они улетают в глубины космоса, опасаясь, что на Земле над ними теперь будут проводить эксперименты, а козу вообще на «молекулы разберут». По воле случая они попадают на планету Гу, где, как оказалось, уже ступала нога человека. На этой планете кто-то найдет себе инопланетного друга, кто-то — «домашнего питомца», а кто-то станет смотрителем Паноптикума (музея), который кишит инопланетными существами. Всё бы ничего, но ведь биомеханические виды придется еще и чинить! Но самое главное — каждый раскроет и разовьет в себе необычные способности, а Марусе еще и откроется тайна — кто она и откуда...
Все события, равно как и персонажи этой истории, являются вымышленными. Любое совпадение с реальными событиями, а также с реально живущими или когда-либо жившими человеками (и не только), случайно.
«Здравствуй, дорогой и любимый мой дедушка! Спешу сообщить тебе этим письмом, что я жив и здоров. Сразу хочу извиниться за волнения, которые я тебе причинил. Не по моей вине, а по воле случая, нахожусь сейчас вдали от дома. Прости, что не вернулся три дня тому назад домой с пастбища и не привел вовремя нашу козу Марусю на вечернюю дойку. Опосля подробно расскажу и о Марусе, сейчас же хочу объяснить, что с нами произошло.
Помнишь, не более полугода назад, наша местная газета «Скрижаль» опубликовала потрясающую новость о том, что рядом с нашей деревней проводится научный эксперимент?! В статье вкратце сообщалось о том, что наши ученые разработали уникальную биотехнологию, которая позволяет выводить в эфир наследственную информацию через радиоволны, измененные специальным образом. Тогда еще большой участок поля, недалеко от нашего пастбища, огородили высоким забором и поставили там огромный лазер с космическим челноком. Эксперименты по волновой генетике с животными проводились в лабораториях, а вот для человека понадобился простор! Ученые решили создать сверхчеловека, развить в нем высшие способности, вплоть до телепатии и телекинеза. Они подсчитали, что подопытный должен находиться достаточно далеко от Земли, чуть ли не в космосе, чтобы во время эксперимента не задеть волновой установкой окружающих. Как я теперь знаю, эксперимент, оказалось, перенесли. А до средств массовой информации донесли, что все прошло успешно, дабы внимание населения к этому постепенно угасло. Тем временем установку замаскировали, шатл опустили под землю в специальный бункер, а забор убрали, чтобы не привлекал лишнего внимания.
Так вот, к чему я все это. Три дня назад, в тот злосчастный день, задремал я маленько на пастбище, каюсь, а Маруся вырвала колышек да на соседнее поле убежала. Я за ней. Она от меня в овраг, и я в овраг, она из оврага да в кукурузу, да и я не отстаю. Выныриваем мы из кукурузы, а там… — стоит космический корабль, даже Маруся остолбенела. Весь серебристый, в лучах закатного солнца так и переливается. А дверь-то в шатл открыта — и никого вокруг. Тут Маруся, недолго думая, шасть внутрь, как к себе домой, и скрылась в темноте. Я, естественно, за ней, бегу, оглядываюсь. Я сразу догадался, что это тот эксперимент продолжают. Пригнулся, бегу к шатлу, а сам думаю, хоть бы охрана не подстрелила. Должны же военные этот объект охранять?! Подкрался я к кораблю, стою у входа, и мне не то чтобы зайти, дотронутся до него страшно. Я ведь такие корабли только на фото в газетах и видал, а тут живьем! Стоит, гудит, паром дышит… Пригнулся я, заглянул внутрь — не видно моей Маруси, только где-то из глубины корабля звон ее колокольчика доносится. Тут кто-то как кашлянет где-то совсем рядом, я, с испугу быть пойманным, в шатл и забежал. Внутри, уже не разглядывая ничего, на позвякивание колокольчика бросился за козой. Нашел ее жующей рукав космического костюма. Накрутил веревку себе на руку и только к выходу собрался, как вдруг зашумело все, затряслось. Понял я, что корабль на старт пошел…
Ты не переживай, дедушка. Со мной все в порядке. Летим по Земной орбите третий день. Космонавт Петр — хороший человек. Меня не обижает, успокаивает! Когда он нас обнаружил, то сразу сообщил на Землю, что на борту нежданные гости оказались. Хотел остановить эксперимент. С Земли, правда, сначала по переговорнику с нами разбирательство устроили. Кто такие? Откуда взялись? Ведь они своими глазами видели, как Петр зашел внутрь и дверь герметично закрыл. Вот тут-то Петру и пришлось признаться, что когда он за пульт сел и уже пристегнулся, то про примету и вспомнил. А приметы не соблюдать — к неудаче. У космонавтов считается за правило «пописать на колесо автобуса» перед вылетом! Вот он и вышел из корабля и нас не заметил, как мы в открытый корабль проскочили. К сожалению, с Земли ответили, что лазер уже запущен и невозможно дать задний ход делу этому. Предложили они на нас с козой одеть защитные костюмы, чтобы лазером не облучило. Мы с Петром минут десять за Марусей гонялись, да только шлем на рога и накинули, но она и его сбросила. С характером она у нас, дедушка! Свободолюбивая! Из-за нее я тоже костюм, как следует, уже одеть не успел. Облучил лазер корабль наш по расписанию. Но не переживай, со здоровьем моим все в порядке… дай бог каждому такое, как теперь у меня.
После облучения у нас с Петром головы поболели пару часов, да и прошли. Облученный организм регенерировал. Болела ли голова у Маруси? Она говорит, что нет. Да, дедушка, теперь Маруся с нами разговаривает. Не человеческим голосом, конечно, а телепатически. Луч сильно ее изменил, да и нас с космонавтом тоже. Я теперь, если вернусь благополучно на Землю, школу с отличием закончу и сразу докторскую смогу написать. Сейчас я не только русский язык хорошо знаю (можешь обрадовать Наталью Петровну), но еще английский, французский и немецкий, а Петр еще китайский и японский. Зря я костюмом защитным прикрылся, китайский, мне бы не помешал. Сколько языков знает Маруся… мы пока не поняли. Она не говорит, кокетничает, зараза.
Петр сильно преобразился еще и физически. На второй день мышцы выросли, и как мне показалось, он даже в росте прибавил. На него луч в полной мере подействовал, как и планировалось. За себя могу сказать, что кроме интеллектуальных способностей, в свои пятнадцать лет, я стал чувствовать себя взрослым, лет на тридцать полагаю. К сожалению, Марусю это тоже не миновало. Чувствует она теперь себя настоящей человеческой девушкой и, судя по поведению, лет так на семнадцать. Спустя пару часов, после выстрела луча, она попросила снять с нее колокольчик, который ты мне строго-настрого запретил трогать. На мой отказ она ответила, что, когда у нее будут руки вместо копыт, и она сама его снимет, то засунет мне его в … Эх, плохо мы ее воспитали, дедушка. Пришлось снять. Но ты не переживай, куда она с корабля-то денется.
Вторые сутки прошли спокойно. Одна только неприятность. После внезапного интеллектуального, а у Петра еще и физического, развития, нам всем постоянно хочется есть. На корабле еды почти нет, а то, что есть, мы можем растянуть еще на один день, не больше. Воды питьевой так же очень мало. Если бы не мы с Марусей, Петр должен был вернуться на Землю через сутки. Долгий полет не планировался. Теперь же держат нас на низкой околоземной орбите, так как не знают, что с нами делать — привлекать к эксперименту или отпустить? Я боюсь за Марусю! Разберут ученые нашу космокозу на кусочки, пустят на другие эксперименты… погубят! Под вечер второго дня Марусе надоело ходить на четырех ногах и захотела ходить на двух, как человек. К нашему удивлению, у нее это хорошо получилось, теперь она только так и ходит. Я приглядываюсь, не превращаются ли ее копыта в человеческие руки… Хорошо, что я снял с нее колокольчик. Она козой себя уже не считает. Петр сглупил, видимо от жажды, и обратил внимание на ее «молокопроизводство», которое стало трудно не замечать. Мол, — «Молока бы сейчас нам всем не помешало»… На его просьбу норовистая «девушка» Маруся жестко проехалась, пока словесно, по его первичным половым признакам. Потом она нашла какую-то тряпку и накрутила ее на свое тело. Стычка с космокозой заставила Петра немедленно удалиться к себе в каюту и закрыться на замок, где он и просидел весь третий день. И, по всей видимости, выходить пока не собирается — Марусю боится. Хотя та уже все забыла и ходит, зеркало ищет, а мне теперь с управлением корабля надо разобраться.
Дедушка! Земля обещала посадить наш корабль через пару дней, но, боюсь, это пустые слова. Они сказали, что передадут тебе это письмо. Прошу тебя, помоги нам вернуться!
Твой любящий тебя внук Толик и космокоза Маруся».
Толик дописал письмо и нажал на кнопку «отправить». Маруся вертела на копыте свой колокольчик и беззаботно глядела в иллюминатор. Потом она подошла и положила свое копыто Толику на плечо.
— Не дрейфь, — сказала она, — я знаю, как посадить это корыто!
— «Мечта»! Вызывает Земля! Ответьте! «Мечта»! — командовали по переговорнику.
Я вздрогнул. Видимо, задремал в ожидании. На настольных электронных часах мигали странные цифры 72:17. Я стукнул по ним слегка, 17 поменялось на 16 — идут, только, видимо, не туда — потом посмотрел на свои наручные часы. Было начало третьего ночи.
— «Мечта», ответьте! Да куда вы там все подевались? — вопрошали по переговорнику.
— Да тут ваша мечта! Тут! Куда мы денемся-то, «с подводной лодки»?! — сонно ответил я, потом зажмурился и потряс головой, пытаясь сбросить с себя остатки сна.
Переговорник умолк.
— Эй, Земля! — сказал я, а в ответ — тишина… — Земля! Вы нас слышите? Это Толик!
— Толик, вы в подводной лодке? — робко спросили с Земли.
От такого вопроса у меня весь сон прошел.
— Земля! Вас не понял, повторите вопрос! — попросил я. Может, сплю еще?
— Толик! Как Ваше самочувствие? Повторите, где вы находитесь? — перефразировали вопрос с Земли.
— В мечте!
— Где? — испуганно переспросили.
— Да где и все три последних дня, в космическом корабле «Мечта»! А! — догадался я, — Вы о подводной лодке? Это ж я пошутил так! Вы нас сажать-то собираетесь?! А-то у нас скоро точно галлюцинации начнутся на голодной почве. И, кстати, топлива у нас тоже маловато. Если вы нам разрешения на посадку не дадите, то мы (я, почему-то, посмотрел на электронные часы) через 72 минуты просто на вас плюхнемся — и конец вашему эксперименту!
— Анатолий! Мы ждем ответа из центра. Свяжемся с вами позже, — ответили с Земли и отключились.
Ну, думайте! А я вздремну пока — сказал я уже самому себе и только склонил голову на стол, подложив под нее руки, как тут зашла Маруся.
— Не спишь? — спросила она.
— Нет. Разбудили.
— А что делал?
—Землю пугал! — пошутил я.
— Это чем же?
— Да вот, пытался им доходчиво объяснить на примере, что выражение «свалиться на голову» — это не фразеологизм.
Маруся усмехнулась.
— Странное у тебя на часах время, — сказала она, внезапно обратив внимание на электронные часы.
— Да сбились, наверное. Главное, что идут, но только в обратную сторону время отсчитывают! — ответил я, потом взял в руки часы и начал искать кнопки выставления времени. На мое удивление, кнопок я не нашел. Задняя панель имела два прямоугольных стеклянных окошка. Одно было темное, а второе светилось зеленым светом. — Может, это и не часы?! Пусть так идут. Потом разберемся, — сказал я Марусе и поставил их обратно на стол.
Маруся тем временем смотрелась в маленькое зеркальце. И мне бросилось в глаза то, что она держала его своим копытом. Я присмотрелся и заметил, что копыто-то растрои́лось! Маруся крепко держала зеркальце между этими тремя частями, которые, по-видимому, стали еще и гораздо мягче. Мордочка у нее стала не такой вытянутой, но все еще имела больше сходства с козой, чем с человеком. И до какой степени будут происходить в ней изменения? И как быстро? — подумал я. Нам тут только монстра не хватало, с суперспособностями. Не хотел бы я оказаться на ее месте… да мне и на своем некомфортно.
Маруся повернула ко мне голову, и я увидел слезы в ее глазах. Не дай бог, она мои мысли прочитала. Только хотел было как-то ее подбодрить, но тут вмешалась Земля.
— Анатолий! Вы нас слышите?
По голосу я понял, что это был уже другой человек. Видимо, «ответ из центра» приехал лично.
— Мы слышим вас, Земля! Прием!
— Анатолий! Меня зовут Вениамин Валерьевич, я… — он замялся, но потом продолжил, — я автор этого эксперимента. И глубоко сожалею, что вы оказались втянутыми в него. Посадить «Мечту» сейчас не представляется возможным. Вам придется остаться пока на орбите. До выяснения определенных обстоятельств.
— Вениамин Валерьевич, на меня достаточно подействовал Ваш луч, чтобы понимать всю реальность происходящего, и чего Вы по-настоящему боитесь. И, как автора всего «этого», что с нами сейчас происходит, не могу не спросить — Вы нас кормить будете? Или вы решили прервать эксперимент?
Маруся дернулась от последнего моего вопроса.
— Через пару часов мы вышлем к вам грузовой модуль с едой и топливом. Сумеете пристыковаться? Автоматический модуль оснащен роботизированным манипулятором.
— Вениамин Валерьевич, Вы не дооцениваете свой эксперимент! Ваш луч прошелся по нам, словно катком, именно так мы сейчас себя и чувствуем, но я о другом! Мы теперь знаем и можем все, что и вы там все вместе взятые, только лучше. Высылайте модуль.
Тут я почувствовал резкую головную боль, которая ударила словно импульсом и сразу же отпустила. Я глянул на Марусю. Та пристально смотрела на меня своими огромными глазищами. Не спуская с нее глаз, я снова нажал кнопку приемника.
— И, Вениамин Валерьевич! Нам бы одежды! Желательно, комбинезоны.
— Укажите размеры, пожалуйста, — попросил В.В.
— Разные, пожалуйста! Никто не знает, что будет дальше с нами. Надеюсь, Вы меня поняли?! Жду Вашего вызова для коррекции стыковки! — сказал я и отключился.
— Маруся, а где наш космонавт-то? — спросил я, пытаясь отвлечь Марусю от разговора об эксперименте. А заодно и себя, чтобы коза, читая мои мысли о том, что я на самом деле обо всем этом думаю, не сошла с ума от испуга во время своей затяжной трансформации в человека.
— Он богатырским сном спит, Толик! Пойти, разбудить? — встрепенулась Маруся.
— Не надо. Пусть пока отсыпается, богатырушка наш. Думаю, нам еще сила его богатырская пригодится. Ты бы, Маруся, пошла тоже вздремнула часок. Я разбужу. Нам сейчас каждая минута сна важна. Тебе особенно.
— Мило, что ты обо мне заботишься, но у меня другая идея. Нам бы сейчас компьютерную систему взломать, чтобы контроль над «Мечтой» в свои руки взять. Да и письмо твоему деду самим отправить. Вряд ли они его ему передали.
Сказала и быстро юркнула сама за компьютер. Но даже уже с такими копытами, кнопки на клавиатуре не нажать. Промахнулась раз, промахнулась два… Да, спасать надо положение! Иначе в гневе она что угодно натворить может. Да и превращение ее в человека должно проходить, как детство у ребенка — радостно и без стресса. Не хватало еще, чтобы у нее потом психика неуравновешенная была.
— Маруся, а давай ты меня научишь, как это делать, а то я с компьютером не дружу, — предложил я. — Даже после луча этого. Видимо, от этой информации меня костюм все же «спас».
Она сразу успокоилась и повеселела. Я даже не ожидал такой быстрой реакции на мои слова. Ну, не ребенок ли?
Вдвоем мы справились достаточно быстро, так как используя телепатию, она доставляла информацию в мою голову намного быстрее, чем если бы изъяснялась словами. Я воспринимал ее мысли как свои собственные, а иногда даже не понимал, где думал я, а где она. Такая наша слаженная работа мне очень понравилась! Справились мы очень быстро! А когда подключились к интернету, кому-то из нас пришла идея накачать на комп разные игры. Скачали «Скайрим», «Фоллаут», «Сталкер», «Симс», «Котики и суп»… так, стоп! Какие «Симс»? Какие котики? Вот это точно были не мои мысли! Потом Маруся предложила для Петра скачать файтинг игры. «Пригодится, — сказала она, — если не ему, так еще кому-то!» Я подозрительно глянул на козу, у которой от этих игр азартно блестели глазки. Она стояла рядом и пристукивала левым копытцем.
— «Мечта»! Вызывает Земля! Анатолий, это Вениамин Валерьевич! Толя, мы отправили модуль! Прием!
На нашем мониторе, наконец-то, высветилось: «скачивание завершено». Ну, можно теперь и модулем заняться.
— Земля! Это «Мечта»! К приему модуля готовы! Уже видим его на радаре, — маленькая желтая точечка медленно приближалась.
— Будьте осторожны при стыковке, Толик! Быстро достать модуль последней модели нам, к сожалению, не удалось.
— Что значит, «не последней модели»? Мы говорили об автоматическом модуле. А этот? «Полуавтомат», что ли?
Вениамин Валерьевич сразу ничего мне на это не ответил. Помолчал немного, видимо, пытаясь понять, я опять шучу или нет. Мало ли, какая у меня теперь в голове информация. Может, это он теперь чего-то не знает. А потом все же ответил:
— Это многоцелевой модуль материально-технического снабжения! — протараторил В.В.
— Да пошутил я, Вениамин Валерьевич! Вас понял, ждем модуль! До связи, — сказал я и повернулся к Марусе. — Иди, буди Петра! Стыковка скоро, а ему еще проснуться надо, да доесть то, что из припасов еще осталось.
Маруся удалилась, а я пока на капитанском мостике остался. Потом я, конечно, Петру место капитана уступлю — все-таки он тут единственный космонавт.
Через полчаса Петр пришел на капитанский мостик.
— С Земли с нами связывались? — первым делом спросил он.
— Конечно. Последний раз где-то минут сорок назад, — ответил я и опять посмотрел почему-то на электронные часы. На них высвечивалось 69:50.
— Странные часы! — сказал Петр, тоже обратив на них внимание. — Который сейчас час?
— На Земле… почти пять утра, — прикинул я. — К нам модуль летит, Петр. Садись, принимай командование «Мечтой»!
— Модуль? Это нехорошо, — сказал Петр.
— Это почему же? Он ведь с едой, водой, одеждой и топливом! — удивился я.
— Потому что нас дешевле посадить, чем модуль отправить. Выходит, мы еще долго будем вокруг Земли круги наматывать.
— Если честно, Петр, то я на Землю не тороплюсь. Кто их знает, что они там, на Земле, с нами сделают. Вон, одна Маруся чего стоит! А ведь она еще на стадии перехода. Так что пока они нас боятся, и хорошо! Пусть издалека за нами наблюдают, а мы за ними. И про Марусю и ее способности давай пока умолчим.
Петр махнул головой в знак одобрения и сел за компьютер.
— Да, я вижу вы тут время зря не теряли! Ага, эта игра понятно для кого… и эта… и эта, понятно… О, а файтинг игры кому?
— Ну, вообще-то, Маруся их для тебя скачала, — ухмыльнулся я.
— Так игра мне на что? Мне бы спарринг-партнера…
В это время зашла Маруся.
— Я за него не сойду? — спросила она, направляясь к нам.
Петр посмотрел на ее рога и, хоть и мягкие, но еще копыта и сказал:
— Я с женщинами, в любом их обличье, не дерусь.
Маруся грустно вздохнула и села на место штурмана.
Модуль приближался. Автоматические системы делали все сами. Мы только следили за показаниями приборов, но были готовы в любой момент взять управление в свои руки.
Кнопка на приемнике загорелась.
— Земля вызывает «Мечту». «Мечта», ответьте, прием!
— Земля, слышу вас хорошо, прием! — ответил Петр.
— Петр! Рад слышать тебя! Это Вениамин Валерьевич. Как самочувствие экипажа?
— Самочувствие экипажа хорошее, все работает штатно!
— Петр! У нас, как ты понимаешь, в ходе эксперимента сложилась внештатная ситуация. Требуется время для ее разрешения. Посадить вас мне пока запрещают. Мы отправили вам модуль с необходимыми припасами. Думаю, ты со всем разберешься. Один контейнер, желтого цвета, лично для Анатолия от Олега Палыча.
Я дернулся. Не ожидал я услышать имя своего деда.
— Это дедушка Толика, — пояснил В.В.
Петр посмотрел на меня выпученными глазами.
— Олег Павлович — твой дед? — изумленно спросил он. — Ты точно случайно попал на корабль? Не-е, ты специально пробрался! А козу-то, зачем притащил? Ее-то за что?
— Стоп, стоп, стоп! Так, Петр! Я, действительно, случайно попал на корабль. И для меня сейчас это такая же неожиданность, как и для тебя.
— Толик! Случайности — не случайны! На корабле, может, ты и случайно, а вот то, что наш эксперимент именно в вашей деревне проводили, точно не случайность. Теперь я понимаю, почему были отвергнуты более подходящие площадки для проведения этого эксперимента.
— Я ничего не понимаю! Мой дед был когда-то военным, но не ученым, это точно! — сказал я.
— Ну, тогда тебе придется заново познакомиться со своим дедом! Олег Павлович — военный ученый в области волновой генетики и биотехнологии. Один из инициаторов создания этого проекта, — гордо, словно это был его дед, отрапортовал Петр.
— Не может быть! — я не мог в это поверить.
— Ты своего деда хорошо знаешь? Как часто ты его видел в детстве? — спросил Петр.
Я задумался. Жил я с родителями в городе и к деду приезжал редко. Думал, что родители с ним в ссоре.
— Толик, он всю жизнь провел на засекреченных военных базах. Вот ты его и не видел. Ну, и мы про его семью, конечно же, ничего не знали. Личная жизнь засекречена!
Тут в диалог вступил Вениамин Витальевич.
— Мне жаль, Анатолий, что ты не знал своего деда с этой стороны. Он хоть и отошел от дел, но… бывших военных ученых не бывает. Когда он ушел из нашего проекта, передав правление мне, думаю, он продолжал держать руку на пульсе! И я не могу сказать с точностью, что он ушел в отставку, а не перешел на другую засекреченную базу. Все эти эксперименты, как наркотик, они не отпустят.
После всего, что я узнал, меня очень сильно потянуло домой. Захотелось увидеть родные места, поговорить с дедом.
— Ребята! А где коза? — спросил В.В.
Наконец-то, прозвучал тот вопрос, которого я всячески хотел избежать.
— Маруся в полном порядке, — ответил я и, повернувшись к Петру, знаками показал, чтобы он молчал. — Мы с Петром сумели полностью ее защитить от луча, прикрыв защитным костюмом, — соврал я. — Мы бы уже занялись модулем, если Вы не возражаете, Вениамин Валерьевич! Топливо само себя в баки не зальет, — пошутил я, отводя разговор от Маруси.
— Да, да, конечно! В десять утра выходите на связь. Получите свое первое космическое задание! Ну, не просто же так вам там болтаться! Отключаюсь. До связи.
Кнопка на приемнике погасла.
— Ничего себе, заявочки! — сказала возмущенно Маруся.
За всем этим мы и забыли, что Маруся сидела рядом и все слышала. Я хоть ничего там про нее лишнего не ляпнул? — подумал я, — а то еще обидится. Я попытался вспомнить весь разговор, да куда там…
— Поиздевались над нами, а теперь еще и работать заставляют? — продолжала свое возмущение коза.
— Ой, Маруся, вот сейчас не до твоих возмущений вообще. Идешь помогать модуль разгружать? Нет? Тогда марш в свою каюту и под ногами не болтайся.
Маруся надулась. Ох, уж мне эти женские настроения.
— Ладно, идешь с нами!
Петр хотел было возразить, но тут загорелся сигнальный огонек на датчике топлива. И мы все ринулись к модулю.
Когда топливо уже «осваивалось» в баках корабля, я взял контейнер, отмеченный желтым крестом, и удалился к себе в каюту. Маруся, довольная новыми «тряпками», тоже удалилась к себе примерять их. Петр же отправился на капитанский мостик проверить системы корабля.
Я открыл контейнер и достал письмо.
«Дорогой и любимый мой внучек! Корю себя за то, что не уследил за тобой, зная о проведении этого дьявольского эксперимента. Я был шокирован известием о том, что ты вместе с этой козой-непоседой очутился на корабле. Зная, что теперь без моего вмешательства в этот эксперимент вам не выжить, я собрался с мыслями и поспешил к вам на помощь. Ты не переживай, все будет хорошо! За родителей тоже не волнуйся — я найду, как им все объяснить. Ох, и тяжело мне придется… Но сейчас о тебе! Я лично собирал вам модуль и внес свои коррективы в его содержимое втайне от руководства! У меня осталось много связей из этой программы. В этот контейнер я положил кое-какие твои личные вещи, которые тебе пригодятся. Под ними ты найдешь еще один небольшой черный контейнер. Чуть позже о его содержимом. Пока не трогай и не открывай его! Сначала прочти мое письмо до конца.
Теперь вернемся к эксперименту. Он был очень перспективный, но и очень опасный. Сейчас тебе видна лишь его верхушка. Еще изначально это был двойной эксперимент. И работало над ним два разных отдела, которые даже не догадывались, что работают над одним проектом. Эксперимент собирались проводить не только над человеческой генетикой. Луча было два. Точнее один был закодирован внутри другого. То, что я сейчас тебе расскажу, пусть пока будет тайной для остальных. Я ведь правильно понимаю, что и Марусю луч коснулся? Ведь чтобы на нее защитный костюм одеть, целая рота солдат понадобится! А вас всего двое было. Для нее я тоже кое-что прислал, но вернемся к кораблю! Он был сделан из специального материала, который после облучения…»
Тут дверь моей каюты распахнулась, и появилась Маруся!
— Смотри! — воскликнула она, — комбинезон, как литой сел! Причем я его первым померила, и он вроде как большой был, я его в сторону отбросила, а потом еще раз одела, и смотри, теперь, все идеально со всех сторон, как на заказ! — тараторила она радостно, возбужденная.
— А стучать тебя не учили! — гаркнул я на нее. На самом же интересном месте внедрилась, коза!
— Чего такой злой-то, Толик? Я похвастаться, а ты…
Мне показалось, что она была готова заплакать. Чего я так на нее рявкнул-то? Я встал.
— Все здорово, Маруся! Прости, зачитался я письмом дедовым, а тут ты ворвалась!
— Я понимаю, скучаешь, — грустно ответила Маруся.
— А комбинезон хорош! Тебе идет!
После моих слов, Маруся повеселела.
— Главное, чтобы костюмчик сидел! Правда же, Марусь?!
— Какой костюмчик? — удивилась она.
— Да это так говорится. Ладно, идем на кухню. Я, когда контейнеры с едой разгружал, мороженое видел. Уж не знаю, как оно выглядит, но мой дед не прислал бы нам что попало!
Итак, накормив Марусю мороженым, я вернулся в каюту, сел в кресло и взял письмо.
— Та-ак! Где же я тут остановился? Ага! Вот, нашел!
«…но вернемся к кораблю! Он был сделан из специального материала, который после облучения получил бы возможность расти и восстанавливать повреждения так, как если бы он был живым существом…»
— Это что же у них за эксперименты-то такие? — сказал я вслух, оторвавшись от чтения письма. — Засунули человека внутрь и «оживили» корабль?
Внезапно я почувствовал себя мелкой рыбешкой внутри большого кита. Я встал и, осторожно ступая по полу, прошелся вдоль каюты. Интересно, это только корпус корабля из такого материала или вообще все? Как бы проверить, получилось это у них или нет? На ощупь все было обыкновенным, таким, как и должно быть. Я осторожно поцарапал ножом стенку — никакой реакции, но и царапин тоже не появилось. Прочный материал! Я взял письмо и сел читать дальше.
«…Но не переживай, Толик! Корабль не будет «живым» в полном смысле этого слова. После облучения корабль всего-навсего стал более защищенным от широкого спектра внешних воздействий. Он может теперь восстанавливать различного рода повреждения, обеспечивать естественную терморегуляцию, предотвращая перегрев или переохлаждение корабля. Мы лишь хотели наделить материал свойствами, аналогичными человеческой коже. Никакого «разумного корабля»! А Петра никто и не планировал…»
— Ну, так-то оно лучше! Но все равно жутковато, — тяжело выдохнув, произнес я. — Что? Что вы там не планировали?
Я вернулся к чтению письма.
«…Петра никто и не планировал возвращать на Землю после облучения. А теперь и тем более не вернут. С козой-то! Надеюсь, ты им не сказал, как луч на Марусю подействовал?...»
— Нет, конечно! — сказал я опять вслух, словно разговаривая с дедом.
«…Вот и не говори! Жалко ее, животинку. Придется, Толик, тебе ее спасать. В желтом контейнере находится аппарат для Маруси. Но ей о нем знать совершенно ни к чему. Аппарат небольшой, установишь его в ее каюте над дверью. Это тоже излучатель, только малого радиуса действия. Для Маруси одного облучения, которое вы все получили три дня назад, маловато. Включай излучатель ночью, минут на десять. Включение/выключение — дистанционное. Маруся ничего заподозрить не должна, так как и внешне, и по функциональности его от простого светильника не отличить. После первого облучения у нее процесс только запустился. Теперь еще нужно несколько сеансов, чтобы его завершить. И для животных луч совсем другой. Этот проект мы до конца не довели. Результаты были ужасающими. Но никому из нас и в голову не приходило облучать животных тем же лазером, что и человека. И, если Маруся после человеческого луча с ума не сошла, то, надеюсь, и тело мы ей преобразуем! Эх, жаль я всего этого не увижу, за всем этим не понаблюдаю...»
Вот уж нашел о чем сожалеть. Я бы с удовольствием отказался от этого «наблюдения». Не дай бог лазер Марусе не поможет! Что тогда делать-то? Лучше бы я в школу пошел, чем на этот корабль попал! Хотя… я теперь столько всего знаю! Да и космос манит… У нас в классе все мечтали в космос полететь! В прошлом году, двенадцатого апреля, проводили конкурс на лучший рисунок: «Космос — моя мечта». Тогда почти все мальчишки на уроке математики на листиках, которые нам для контрольной работы раздали, корабли космические нарисовали. Нам, конечно же, потом соответствующие оценки поставили за контрольную, зато рисунки наши на стенде повесили как самые лучшие! Но отложим лирику, что там дедушка дальше-то написал? Еще целый лист! Даже читать страшно. Это уже не письмо деда внуку, а инструкция к выживанию какая-то получается.
«… Ну, значит, про Марусю пока все. Да, подробную инструкцию ты найдешь в контейнере с аппаратом. Прочитай!
Теперь о задании, которое вам даст Земля. Соглашайтесь со всем, что они вам предложат! Скажут лететь на спутник — значит на спутник! Да хоть на Луну! Вам, главное, улететь благополучно. Вы у них под прицелом, и не дай бог они в вас угрозу увидят, или что вы из-под их контроля выходите. Конечно, я сейчас инструкции на все случаи жизни дать тебе не смогу, ты это и сам понимаешь. Но разобраться в сложившейся ситуации помогу. В контейнере ты найдешь ретранслятор, по которому сможешь со мной связываться. Но его нужно будет подключить к автоматической межпланетной станции «Пилигрим». Желательно, чтобы с Земли об этом не узнали! Код моего зашифрованного канала ты найдешь в коробке с ретранслятором…»
Вот! Хоть одна хорошая новость! — обрадовался я и стал выкладывать лежащие сверху книги из контейнера, чтобы достать ретранслятор. Только как же нам незаметно на станцию попасть? Мы же не на Земле, за деревьями не спрячешься! Ну, придумаем с Петром что-нибудь. Ага, вот и ретранслятор нашелся.
Тут в дверь постучали.
— Входи, Петр, — сказал я.
Дверь открылась. Вошел Петр, а за ним и Маруся. Оба в новеньких комбинезонах темно-бордового цвета с серебряными молниями на всех застежках. Хоть фото на обложку журнала делай! «Команда «Мечты»!»
— А откуда ты знал, что это я? — спросил Петр, — чай дверь не стеклянная. — Ой! Может, ты ясновидящий теперь?
— Нет. Тут все проще. Маруся без стука входит и ногой дверь открывает, — сказал я и укоризненно посмотрел на Марусю.
— Я же один раз всего! — возмутилась она, — и не ногой!
Она посмотрела на свои руки, а потом на ноги.
— Ладно, соглашусь, ногой открыла! Но это теперь такие мои руки! Хоть и выглядят, как ноги! Надеюсь, это ненадолго, — сказала она и задумалась, разглядывая свои полупрозрачные копыта.
— Я гляжу, вы приоделись уже. Теперь как команда выглядите! В космос собрались? — сыронизировал я.
— Понятия не имею, — сказал Петр. — Скоро узнаем. Полчаса до связи с Землей осталось.
Он кинул мне на кровать такой же комбинезон.
— На, мы и тебе такой же принесли. Переодевайся и присоединяйся к нашей команде!
Петр увидел письмо и заинтересованно спросил:
— Как там Олег Павлович? Передал нам какие-то инструкции?
— А я вижу, ты его хорошо знаешь. Вот, подарочек нам прислал, — сказал я и дал Петру в руки ретранслятор.
— М-м-м… На «Пилигрим» полетим?!
— Быстро же ты догадался! «Полетим» — это громко сказано. Было дано указание — незаметно!
— Так это не проблема, — сказал Петр. — Мы же не постоянно будем в зоне обзора.
Слетаем! Только мало времени будет, но, думаю, успеем.
Петр с Марусей ушли на капитанский мостик. Я переоделся и присоединился к ним. Было почти десять часов утра. Но электронные часы показывали свой вариант отсчета времени: 64:50. Маруся села в кресло штурмана, а я на место пилота.
— «Мечта»! Вызывает Земля! Ответьте! Петр! Толик! Вы меня слышите?!
— Мы слышим вас, Вениамин Валерьевич! — ответили мы с Петром хором.
— Значит так, ребята. Руководство проектом приняло решение. Пока еще не решены все вопросы, поставленные на повестку дня, вам придумали легкое пробное задание. Посмотрим, как вы с ним справитесь. Потом уже будем решать, что можно вам поручать в дальнейшем, а что нет.
— Мы внимательно Вас слушаем! — ответил Петр.
— Итак, на орбите Земли находится спутник «Эфир-1», это метеорологический спутник. Как ни смешно это прозвучит, но «Эфир» перестал выходить в эфир. Мы предполагаем, что повреждена антенна. Разберитесь с этим, ребятки. Иначе, боюсь, мою программу прикроют. Все необходимые данные мы сейчас вам передадим. Удачи! — сказал Вениамин Валерьевич и отключился, видимо, побоялся вопросов или отказа с нашей стороны.
— Ну что? Летим к «Эфиру»? — спросила Маруся.
— Конечно. Но сначала заедем в гости к «Пилигриму», — ответил я.
Мониторы засветились и забегали цифры — «полилась» информация. Корабль автоматически стал выстраивать маршрут.
— Сколько нам до «Пилигрима»? — поинтересовался я.
— До него часа полтора.
— Хорошо, а до спутника? — уточнил я.
— А вот тут у нас проблема, Толик! До спутника час. Он первый на нашем пути. Придется сначала разобраться со спутником...
— Хорошо. Спутник — так спутник, — согласился я. — Выбора у нас нет.
— Главное, чтобы нас потом сразу на Луну не услали, — сказал Петр.
— Я пока отлучусь. Дед для Маруси лампу прислал. Написал, что она специально для нее. Чтобы светом земным, как родимым солнышком, для нее в каюте светило, — сказал я, придумывая отговорку прямо на ходу.
— Вот видишь, Толик! Дедушка твой обо мне всегда заботится, а ты даже колышек вбить как следует не смог! По твоей милости мы теперь тут, — то ли в шутку, то ли всерьез, сказала Маруся.
— Ты там покритикуй меня еще, я тебе вмиг колокольчик обратно одену, пока ты еще в человека полностью не превратилась, — ответил я ей и погрозил пальцем.
Странно, но Маруся не обиделась, поняла, наверное, что шучу. Может, повзрослела? Видимо, идут еще процессы и в ней, и в нас. Погрозил ей пальцем и пошел контейнер с лампой искать.
Я распаковал контейнер и прочел инструкцию, как велел дед. Действительно, выглядел аппарат, как обыкновенная лампа с круглым плоским плафоном. Я даже засомневался, что эта «лампа» луч пускать будет, уж очень она реалистично выглядела. Установил я эту лампу-излучатель довольно быстро. Сначала проверил ее работоспособность как лампы, потом вышел и включил ее дистанционно. Все работало отменно.
Вернувшись на капитанский мостик и подойдя ближе к главному экрану, я увидел спутник. У меня даже дух захватило! Земля была видна, как на ладони. Зрелище было захватывающим, создавалось ощущение, что ты паришь в открытом космосе! А ведь сбылась моя мечта — полететь в космос! Всем классом когда-то мечтали, а полетел только я.
— Подлетаем уже. Возьмем его на абордаж, и я выйду в открытый космос. Поломку я уже определил. Земля была права в своих предположениях. Метеорит погнул часть антенны. Я справлюсь один, — сказал Петр, будто знал, что я предложу пойти с ним. — Ты лучше с Марусей останься, она точно переживать будет. Я свое волнение помню, когда впервые увидел, как наш инженер вышел в открытый космос.
— Петр, а «на абордаж», это как? — поинтересовался я.
— Модуль, который нам прислали, оснащен роботизированным манипулятором. Вот этой «рукой» мы и зацепим спутник. Не переживай, мне это не впервой.
— Ты, главное, не забудь, что в тебе силы прибавилось, не сломай там ничего, — предупредил я.
Петр мастерски «подцепил» спутник и, передав мне управление, вышел в космос. Он подлетел к погнутой части антенны и осмотрел ее. Потом он оглянулся, словно высматривая, видит ли его кто-то, и разогнул антенну одной рукой. Еще раз все осмотрев, и еще раз оглянувшись, вернулся на корабль.
Когда он зашел к нам на мостик, я его спросил:
— Ну что, никто не заметил?
— Что «не заметил»? — не понял Петр.
— Да ты оглядывался в космосе постоянно! Думаешь, тебя с Земли видели?
— Кто их знает, но было бы лучше, чтобы они не видели, какая у меня теперь сила, — сказал Петр и печально вздохнул. — Когда я на этот эксперимент соглашался, мысли совсем другие были, хотел науке послужить. А теперь боязно к ним в руки попасться. Они ведь ни о каких изменениях во мне еще ни разу не спросили. Видимо, не это для них сейчас главное. Жизнь наша решается… Что там Олег Павлович тебе написал?
— Написал, чтобы мы с любым заданием, которое нам Земля даст, соглашались, и не то чтобы спорить, даже ничего не спрашивали. Сказал, что мы у них… — я посмотрел на Марусю, потом повернулся к ней спиной и знаками показал Петру, что мы у них «на прицеле».
— Давай-ка лететь на «Пилигрим»! — сказал Петр. — Ты письмо до конца прочитал?
— Нет еще, — сказал я.
— Да ты что! Это верх безответственности! Там, наверняка, еще много важного. Приказываю идти в каюту и дочитать письмо!
— Да я и сам собирался сейчас это сделать! — ответил я и пошел в каюту.
Письмо лежало на кровати рядом с выложенными книгами. Я понимал, что в нем есть еще важная информация, например, о том, что находится в черном контейнере. Но руки потянулись к книгам. Я стал рассматривать их. Это была художественная литература: несколько моих любимых книг и четыре, которые я еще не читал. Одна книга оказалась альбомом с фотографиями. Я стал его перелистывать и понял, что это был альбом деда. В нем были собраны фотографии, начиная с рождения моей мамы и до нынешнего дня. Фото, которые присылали ему мои родители, а также те, которые он фотографировал сам, когда я у него бывал. Я поставил книги и альбом на полку и, глядя на них, понял, что вряд ли в скором времени попаду домой. Дед предусмотрел и это. Я сел на диван и снова раскрыл письмо, надеясь, что в этот раз мне дадут дочитать его до конца.
«… После того, как вы установите ретранслятор на «Пилигриме», сразу же попытайтесь связаться со мной и улетайте. С Землей на контакт не выходите. Куда вам лететь, надеюсь, я расскажу лично, но на всякий случай я послал вам диск с координатами, который лежит в черном контейнере. Можешь теперь его достать. В нем находится не только этот диск. Я положил для тебя еще один прибор. В нем шесть капсул, на всякий случай. Дизайн этого прибора делали военные, поэтому, когда ты его увидишь, то можешь все неправильно понять, пока не прочтешь инструкцию. Инструкция лежит в конверте вместе с ключом от ящика с прибором. Но сейчас он тебе не пригодится. Ни ты, ни твоя команда еще к этому не готовы. Не говори им об этом приборе и его действии ни сейчас, ни потом. Возможно, ты решишь использовать его только для себя. Одно могу сказать, что он откроет для тебя море возможностей и способностей, о которых ты даже пока не подозреваешь…»
Я отложил письмо в сторону, аккуратно достал черный контейнер и открыл его. Сверху лежал диск. Под ним я увидел еще одно письмо, лежащее на деревянном ящичке. В конверте, как и писал дед, лежало очередное письмо-инструкция и маленький ключик на цепочке. Ключик был необычным: плоская металлическая трубочка сантиметров пять в длину. Ящичек был небольшим, но увесистым. Я решил пока его не открывать и положил в сейф вместе с письмом, а ключик повесил себе на шею. В первую очередь надо было разобраться с диском и понять, куда же нам теперь лететь.
На мостике был только Петр. Я подошел к нему и протянул диск.
— Вот, подключи! Здесь координаты, куда нам теперь лететь. Дед сказал, что после «Пилигрима» с Землей не связываться. Попробовать установить связь с ним и улетать.
Петр молча взял диск и скопировал с него всю информацию. Потом дал мне его обратно.
— На, держи! Все данные теперь есть в компьютере. А этот диск положи в сейф. Мало ли что, пусть будет запасным. Минут через десять подлетим уже к «Пилигриму». С Землей пока связи нет. Думаю, успеем все сделать незаметно.
— Давай пока разберемся, куда нас там дед засылает? — сказал я.
Петр открыл скопированный диск, который назвал «ПП». В нем было несколько пронумерованных папок и одна с названием «Призрак».
— А что означает «ПП»? — поинтересовался я.
— «План полетов», — ответил Петр. — Как думаешь, начнем с призрака?
— Думаю, да!
Петр открыл папку. В ней мы увидели координаты.
— Не может быть! «Призрак» все еще в космосе?! — воскликнул Петр.
— Что у вас тут за призрак такой? — раздался любопытный голос Маруси. Она подошла к нам и стала рассматривать информацию на компьютере, пытаясь понять, что же она пропустила.
— «Призрак» — это космическая станция! Заброшенный и не существующий! — сказал Петр.
— Как это «не существующий»? — удивилась Маруся.
— Станция была настолько засекреченной, что для многих, кто о ней слышал, она была скорее мифом, чем реальностью.
— А что с ней случилось? — спросил я.
— На ней проводили ряд научных экспериментов в разных областях. А потом то ли что-то пошло не так, то ли решили прикрыть эксперименты… Часть людей вернулась на Землю, а остальные… просто исчезли. Но это лишь по одной из версий, в которой эта космическая станция существовала.
— Как видишь, она существовала! И существует! — сказал я. — Очень интересно!
— Вот установим на «Пилигрим» ретранслятор и рванем на «Призрак». Кстати, вон и «Пилигрим», — сказал Петр.
На наше счастье связь с Землей пока была не восстановлена. Петр ушел устанавливать ретранслятор, а мы с Марусей остались на мостике. Как только Петр все установил, он подал мне знак и я сразу же попытался связаться с дедом.
— Дедушка! Это Толик! Ты меня слышишь? Прием! — сказал я, пытаясь прорваться сквозь какой-то шум и скрежет.
Петр на «Пилигриме» все еще что-то налаживал и шум постепенно угасал.
— Дедушка! Прием! Это Толик! — продолжал я.
Наконец-то, шумы исчезли, и связь была настроена!
— Толик! Здравствуй внучок! — сказал дед.
Я неимоверно рад был услышать дедушкин голос. Казалось, я не видел его целую вечность! И все вокруг, что за эти последние дни уже стало своим, на мгновение показалось чужим и «колючим».
— Дед, я хочу вернуться! — сказал я.
— Толик, дорогой мой! Все будет хорошо. Конечно же, вы все вернетесь, но только немного позже. Нужно подождать!
— Конечно! Прости меня дед. Ты ведь тоже там переживаешь. Мы подождем. Я же тут не один. «Нас трое, но мы в тельняшках!» — попытался подбодрить я деда.
Дед усмехнулся.
— Толик! Сейчас послушай меня внимательно! Петр там, рядом? — спросил дед.
Петр к этому времени как раз вернулся на мостик.
— Да. Петр тут. И Маруся тоже, — сказал я.
— Ну, то, что Маруся тут, я знаю. Ох, не думал я, что у меня такая болтливая коза! — сказал дед.
Мы с Петром повернулись к Марусе.
— Что? Вы же меня не слушаете! — телепатически сказала нам Маруся.
— Да-а! Что же будет, когда она говорить-то начнет?! — сказал я Петру.
— Даже боюсь представить. А будет? — иронически грозно спросил меня Петр.
— Конечно, будешь, Марусенька! — вмешался дед. — Мальчики! А ну, не пугайте барышню!
Маруся, видимо наговорившись с дедом, плюхнулась в кресло штурмана и стала на нем крутиться.
— Теперь слушайте меня внимательно! Отправляйтесь на «Призрак»! Надеюсь, что на какое-то время он станет для вас домом, вашей пересадочной станцией. Но исследуйте ее осторожно! Не спешите! На ней вас никто искать не будет. Я также на диске записал вам координаты…
Тут что-то опять зашумело, и связь прервалась. Петр попытался восстановить, но через шумы мы услышали Вениамина Валерьевича и Петр быстро отключил связь.
— Придется улетать! — сказал Петр и начал готовить корабль, вводить новые координаты.
— На «Призрак»? — уточнил я.
— Да, «домой», — подтвердил Петр.
Наша «Мечта» взяла курс на «Призрак» и ушла на гелиостационарнаую орбиту. За время перелета мы все успели хорошо выспаться. Разбудил меня громкий голос Петра по интеркому:
— Внимание! Пилоту подойти в командный отсек! Повторяю! Первому пилоту Толику подойти в командный отсек! Толик, просыпайся!
Спросонья я даже не понял, что это Петр меня вызывает. Я быстро впрыгнул в комбинезон и понесся к нему.
— Зачем так пафосно будить-то? Что случилось? — спросил я.
— Смотри! Приборы показывают, что мы уже в точке прибытия, а визуального контакта со станцией нет! — сказал он, указывая мне на навигационный прибор.
— Может, дед ошибся? Нет тут никакого призрака! Или у него информация устаревшая о местонахождении станции.
— Такого еще не было, чтобы Олег Павлович ошибся! — твердо заявил Петр. — Это мы чего-то не видим!
Тут зашла Маруся.
— Ага! — сказала она и зевнула. — Есть станция! Прямо перед вами!
— Ты ее видишь? — удивились мы.
— Я ее чувствую! Петр, ты из-за этого по интеркому кричал? Я уж подумала, что-то серьезное случилось, со всех четырех ног летела и об порог споткнулась! Совсем отвыкла на четырех бегать. На двух теперь даже удобнее, — сказала Маруся и села в свое кресло. Потом достала зеркальце и принялась себя в нем разглядывать.
Я посмотрел на Марусю. Видимо, лампа все же на нее подействовала.
Тут раздался звуковой сигнал, и на экране высветилось: «новое сообщение».
— Это от Олега Павловича! — обрадовался Петр. — Вот хитрый же старик, нашел-таки лазейку, чтобы хоть сообщение нам кинуть!
Я обрадовался не меньше, так как понимал, что это очередная дедова инструкция, которая была нам так сейчас необходима. Мы открыли сообщение.
«Приветствую вас, моя космокоманда! Рад! Очень рад, что у вас все получилось! Это сообщение я начал писать сразу, как прервалась с вами связь. Но получите вы его только тогда, когда подлетите к «Призраку», так как его системы настроены на мою частоту. Вот поэтому я всегда знал о его местонахождении. Если вы сейчас читаете это письмо, значит, все системы на станции работают в норме. Сейчас вы наверняка удивлены тем, что у вас с ней нет визуального контакта. Это нормально. Станция имеет такие же свойства внешней оболочки, как теперь и у вашего корабля, что неимоверно облегчит стыковку с ней. Она примет вас как родных. Петр, когда пойдешь на сближение, отключи систему защиты и включи автопилот. Сейчас станция в «режиме ожидания».
Петр! Не все, что ты раньше слышал о станции, — правда. Никто на ней не погибал и не исчезал! Не пугай мне там Марусю с Толиком! Станцию просто законсервировали совсем по другим серьезным причинам. Так что, вперед! На освоение «Призрака»!
P.S. Связь не односторонняя! Жду от вас известий со станции».
— Интересно, а наш корабль тоже сейчас не видно? — спросил я у Петра.
— Думаю, что у нас нет такой функции,— ответил Петр.
— Ну, или пока нет, — предположил я.
— Маруся, покажи в какой стороне станция? Отвлекись от зеркальца, штурман ты мой распрекрасный, махни копытцем-то! — шутливо попросил Петр.
Маруся смерила Петра недовольным взглядом и, не сводя с него глаз, указала направление.
— Спасибо, — сказал Петр, — можешь теперь дальше смотреться в зеркальце.
Петр направил корабль в сторону невидимой станции, отключил систему защиты и включил автопилот.
Минут через пять мы почувствовали, что нас словно захватило энергетическим лучом. Корабль теперь летел даже не на автопилоте, его просто что-то тащило в темноту. Через пару минут мы заметили станцию. Перед нами резко появился огромный, размером с астероид, сферический объект. Материал его корпуса все еще копировал процентов на пятьдесят окружающий его космос, и от этого станция казалась полупрозрачной. Мы двигались медленно, словно нас изучали перед тем, как впустить. Наконец-то, ворота «открылись», точнее, словно исчезли, и мы попали в большой хорошо освещенный ангар. Наш корабль остановили и пришвартовали на стапеля.
— Ну что? Будем выходить? Вроде как прибыли уже, — сказал Петр.
— Сейчас, я только дедушке напишу, что мы уже на станции, и пойдем.
Мы вышли из корабля. Я подошел к стапелям проверить, хорошо ли нас закрепили. Все-таки станция давно не работала. Стапеля держали не просто крепко, они словно слились с кораблем и стали одним целым. Наверное, это из-за идентичных свойств материала корпуса. Действительно, приняли как родных! — подумал я. Ангар был очень высоким. При постройке, видимо, рассчитывали принимать большие космические корабли, совсем не такие, как наш. На противоположной стороне ангара были еще одни ворота, которые явно были главным входом на космическую станцию «Призрак». Они были почти на всю высоту ангара. Из центра зала прямо к них шла посадочная полоса, а на боковых стенках возле ворот было несколько автоматических манипуляторов. Наверное, для выгрузки/загрузки. Вот только нет у нашего космического флота таких больших кораблей. Для наших, вон там, маленькие ворота в боковой части ангара, через которые нас и впустили.
— Толик, я вот что подумал, — сказал Петр. — Олег Павлович говорил, что после облучения корабль всего-навсего должен был стать более защищенным от широкого спектра внешних воздействий; что он сможет восстанавливать различного рода повреждения, обеспечивать естественную терморегуляцию, предотвращая перегрев или переохлаждение корабля; что они лишь хотели наделить материал корпуса свойствами, аналогичными человеческой коже. Никакого «разумного корабля»! Но ведь становиться невидимым — это уже не свойство человеческой кожи?!
— Ну, зачем же так категорично заявлять. Может, есть такое свойство у кожи. Только не человеческой! — ответил я.
Петр так на меня посмотрел, что я и сам испугался того, что сказал. Моя шуточная гипотеза, скорее всего, могла оказаться правдивой.
— Мальчики, ну что вы возле этих ворот застряли? — сказала Маруся, подходя к нам. — Идемте дальше. Я бы первым делом центральное управление поискала!
— А коза дело говорит, — шутливо сказал я.
— Ох, дошутишься, Анатолий! — сказала Маруся и пошла к выходу из ангара.
Мы последовали за ней.
Возле дверей Маруся остановилась.
— А как их открывать-то? — спросила она.
Мы оглядели двери. Ни ручек, ни замков. Как она открывается? В стену, что ли заезжает?
— Мне кажется, — сказала Маруся, — станция в «режиме ожидания» еще.
— И как мы ее теперь «будить» будем? — спросил Петр?
— Я думаю, надо в корабль вернуться и попробовать с дедом связаться. Он же говорил, что связь держать можно!
Мы вернулись на корабль. После огромного ангара он показался нам маленьким и тесным. Весь корабль был словно мертвый. Все системы выключены. Я сел и включил компьютер. Когда система загрузилась, я увидел, что в углу мигает пиктограмма в виде письма с циферкой один.
— Пока мы гуляли, нам дедушка сам письмо прислал и, как всегда, в самый нужный момент! — сказал я.
Я открыл письмо и стал читать вслух:
— Петр! Когда вы окажетесь в ангаре, система безопасности станции выключит всю электронику на вашем корабле в целях защиты. У станции есть две автономные системы безопасности. Одна внешняя — всегда в рабочем состоянии, которая вас просканировала и впустила, отрубив вам питание. Вторая — внутренняя, которая сейчас, можно сказать, еще «спит». Если вы включите двигатели своего корабля, система активируется и «разбудит» станцию. Дальше, думаю, сами разберетесь.
Я встал, уступая место капитану. Петр сел в свое кресло и включил все системы корабля.
— Добро пожаловать, «Мечта»! — прозвучал милый женский голос.
— Это еще кто такая? — возмутилась Маруся.
— Я бортовой компьютер станции, — ответил голос.
— Бортовой компьютер, космический корабль «Мечта» уже бывал на станции «Призрак»? — спросил Петр.
— Нет. Но он числится в списке одобренных посещений, — ответил бортовой компьютер.
— У тебя есть имя? — спросил я у бортового компьютера.
— Вас не поняла, — сказал бортовой компьютер.
— Ну, например, «БК-1», — предположил я.
— Айра, — ответил бортовой компьютер, — я искусственный разум станции.
— Айра — красивое имя! Проводи нас в центральное управление, Айра.
— В целях безопасности я должна выключить все системы вашего корабля.
— А почему ты должна это сделать? — спросил Петр.
— В целях безопасности я должна выключить все системы вашего корабля, — повторила Айра.
— Нет, ты меня не поняла. Я имел ввиду, зачем их выключать? — попытался уточнить Петр.
— В целях безопасности, — сказала Айра.
— А… Ну, теперь понятно! Я просто как-то с первого раза этого не понял… — с издевкой сказал Петр, понимая, что другого ответа он не получит.
— Я рада, что ответила на ваш вопрос, — ответила Айра.
— Не приставай к ней с одним и тем же вопросом, Петр, — сказал я, — она по программе шпарит.
— Я задал ей два разных вопроса! — возмутился Петр.
— Поверь мне, для машины они одинаковые, — сказал я.
— Айра! Выключай и веди нас в центр управления, — скомандовал Петр.
Я пошел к выходу из корабля.
— Но они разные! — не успокаивался Петр.
— Даже для меня они одинаковые, — сказала Маруся и пошла вслед за мной.
— Не велика разница… — буркнул себе под нос Петр и вышел за нами.
Мы прошли через ангар, и подошли к двери без ручки. Дверь тотчас же уползла в стенку.
— Пожалуйста, проследуйте до конца коридора к лифту, — сказала Айра.
Коридор был достаточно широкий, видимо, центральный. От него по обеим сторонам ответвлялись другие коридоры. Лифт поднял нас на верхнюю палубу. Выйдя из него, мы попали сразу в центр управления. Маруся быстренько нашла себе удобное кресло.
— Мы теперь на этой станции жить будем? — спросила она.
— Нет, — быстро ответил я.
— А почему? Здесь наверняка каюты попросторнее, — сказала Маруся.
— Мы здесь ничего не знаем. Это большая научная станция. Кто знает, какими разработками они здесь занимались. И то, что для деда моего «ничего страшного», для нас может оказаться ужасающей реальностью. Посмотри хотя бы на себя… И пусть милый женский голос Айры не притупляет твою бдительность! Будем пока жить на своем корабле в целях безопасности! — сказал я и усмехнулся: последняя фраза по интонации получилась у меня, как у бортового компьютера.
Вдобавок ко всему лампа-излучатель для Маруси осталась на корабле.
— Ну зачем себя мучить, теснясь на корабле? — попыталась возразить Маруся.
— В целях… — начал я и замолчал.
— … безопасности! — недовольным голосом продолжила Маруся.
— Правильно, Толик! Я здесь на ночь тоже не останусь, — согласился Петр. — Сюда еще много вылазок надо будет сделать перед тем, как мы почувствуем здесь себя в безопасности. Тьфу, вот слово-то прицепилось!
Центральное управление было похоже на наше, только раз в десять больше. Здесь человек пятнадцать поместятся. А главный экран огромнейший — на половину центра управления! Каждый уселся на свое место и занялся делом. Петр сидел за компьютером и пересматривал бортовой журнал капитана. Маруся, как ни странно, пыталась разобраться в навигационной системе станции. А я разбирался с управлением «Призрака». Это оказалось не сложной задачей для всех нас, так как облучивший нас луч загрузил много знаний нам в мозг, явно увеличив его ресурс памяти. И знаний отнюдь не поверхностных. Где-то через час мне даже показалось, что я уже могу в полной мере управлять «Призраком». Я посмотрел на Марусю. По-видимому, она тоже быстро справилась и сейчас даже немного заскучала. Она крутилась на кресле и, делая резкий поворот, пыталась попасть копытцем по определенной кнопке, словно отрабатывала движение на скорость. Я обратил внимание на ее копыто. Оно стало более вытянутым, мягким и светлым. И Марусе уже удавалось шевелить этими тремя частями копыта, как человеческими пальцами.
— Петр, что там, в бортовом журнале? Нашел что-то интересное? — спросил я.
Тот продолжал внимательно читать дальше.
— Петр! — более резко и громко позвал я.
— Сейчас, сейчас, — отозвался он. — Минуточку!
Маруся перестала крутиться и подсела к нам поближе.
— Ну, Петр, не томи, — сказала она.
Наконец-то, Петр оторвался от чтения и молча уставился на нас. Мы переглянулись.
— Ну, что там? Рассказывай! Чего молчишь? Все плохо? — спросил я.
— Я думаю. Думаю, с чего начать вам рассказывать, — ответил Петр. — Это бортовой журнал капитана станции, поэтому тут об экспериментах информации нет, но… Но зато я теперь кое-что выяснил про главные ворота. Те ворота, через которые залетели мы, и есть ворота станции. Они на станции не одни такие. А те большие, кстати, их называют портал, а не ворота, так вот, как раз он и связан с экспериментами. Уж чем эти ученые занимались, мне пока не ведомо. Но у них получилось открыть то ли специально, то ли случайно проход в другую вселенную. Сделали даже несколько вылетов. Грандиозные планы строили, судя по всему. Хотели стать межмирной станцией!
— Ой! Мальчики! — воскликнула Маруся. — А, может, и мы слетаем куда-нибудь? Недалеко!
— Ой, Маруся, подожди! Дай со всем этим хоть немного разобраться! И вообще, нам пора в наш корабль возвращаться, — сказал я. — Ужинать пора да спать.
Я беспокоился за физическое состояние Маруси больше, чем за психическое. И глядя на нее, мне хотелось побыстрее засунуть ее снова под лампу. Во мне снова стало нарастать чувство беспокойства. Мне казалось, что если она пропустит сеанс, то на следующий день все процессы, происходившие в ней, пойдут вспять и она «растает», превратившись в желеобразную кашицу с рогами. Или станет слизистым сгустком, что-то на подобие «Лизуна» из фильма «Охотники за приведениями». Этот ее образ начал меня преследовать с тех пор, как ее копыта стали мягкими и приобрели цвет человеческой кожи.
После ужина и небольшой возни на кухне, которая заключалась в том, чтобы отобрать у Маруси третью порцию мороженого, попутно объясняя, что она этим испортит себе фигуру, даже не успев стать человеком, мы разошлись по каютам и легли спать. Но на всякий случай, когда мы вышли из кухни, я показательно, при всех, закрыл пищеблок на ключ. Уже из своей каюты я включил дистанционно лампу у Маруси. Бесформенный образ с рогами, наконец-то, меня отпустил, я успокоился и уснул.
Утром, после завтрака, мы решили не идти в центр управления станции, а остаться на корабле и обсудить план своих дальнейших действий.
Мы пошли на капитанский мостик. Я каждое утро смотрел на Марусю, отслеживая ее изменения. Сегодня она так плавно шла, что я даже на секунду забыл, что она не человек. Пока еще не человек. Ее копыта превращались в человеческие кисти рук. Сегодня копыто было разделено на четыре части, как бы на четыре пальца, связанные между собой перепонками. Один палец был более толстым, и я понял, что завтра он раздвоится и образуется пятый «палец». Петр тоже все это замечал, и я видел, что он периодически после изменений в Марусе посматривал на меня. Он ни о чем меня не спрашивал, видимо, понимал, что у меня есть четкие инструкции от Олега Павловича, и если я ему об этом не говорю, значит, по крайней мере все идет по намеченному плану.
— Айра!
— Слушаю тебя, Петр! — нежным голосом отозвалась Айра.
Маруся фыркнула. Это уже второй раз у нее такая реакция на голос Айры, — подумал я. Нам только женской ревности козы к бортовому компьютеру не хватало…
— Открой доступ к бортовому журналу «Призрака»! — приказал Петр.
— Доступ открыт, капитан, — сказала Айра.
— Вот и славненько! Теперь выведи на главный экран видео первого запуска корабля со станции через портал Галактион, — сказал Петр, — и карту звездного неба с траекторией полета корабля.
— Что за портал Галактион? — удивился я.
— А это и есть тот большой портал, который находится напротив нас.
— У него есть название? — удивилась Маруся.
— У него не только название, еще и своя система определения местоположения есть.
— А это еще зачем? — удивился я, — портал же на станции находится!
— Думаю, тут есть много чего удивительного… Так что сидим пока здесь и изучаем. И в космос не рвемся! Мой приказ всем понятен? — спросил Петр и посмотрел на Марусю.
— Пока сам не попробуешь, не узнаешь, — фыркнула Маруся.
На главном экране появился корабль с экипажем из трех человек. Внизу сбоку Айра вывела карту звездного неба. По расположениям звезд нам стало понятно, что это была не наша галактика. Включился портал Галактион. Яркий свет заполнил весь ангар. Портал поменял свой цвет на чисто белый. Потом штурман корабля начал вводить координаты точки назначения и портал стал менять цвет, переливаясь как хамелеон…
Портал, переливаясь разными цветами, наконец-то, определился с цветом, став светло-зеленым.
— Я так понимаю, курс выбран! — сказал я всем.
— Полагаю так! — согласился со мной Петр. — Интересно, как они через портал проходить будут? Вряд ли портал, открываясь как обыкновенная дверь, в стену заезжать будет.
— Это вряд ли, учитывая, что портал встроен в корпус станции, соответственно он тоже «кожа» «Призрака»… — сказал я.
На мостике воцарилась тишина. Мы смотрели на экран, не отрывая взгляда. Даже Маруся зеркальце свое отложила. По порталу пробежала небольшая рябь, словно в него, как в воду, кинули камешек, и он стал таять. Минут за пять он стал почти прозрачным и исчез.
— А, ну да! Как же мы забыли! Это же одно из свойств кожи! — иронично сказал я. — А у тебя, Петр, кожа исчезает где-нибудь?
— У меня? А, конечно! — подхватил мою шутку Петр. — На лице! Местами! Особенно, когда бреюсь… каждый раз! Только бритву к щеке подношу, а кожа раз и исчезла! А по зубам бритвой… — Петр причмокнул, — как-то неприятно. Вот поэтому и не бреюсь, — с наигранным сожалением сказал Петр, поглаживая рукой свою небольшую щетину, которой было уже дней пять отроду.
Маруся засмеялась.
— Ну и не брейся, Петр! Тебе борода идет! — сказала она.
— Вот видишь, Толик, у меня теперь еще и официальное разрешение на ношение бороды есть от женской половины команды!
На экране в это время корабль прошел сквозь портал, и половина экрана стала темной. На карте появилась маленькая точка, которая, мигая, понеслась по чужой галактике, набирая скорость. Она сделала небольшую петлю и остановилась на одной из планет. Айра вывела на весь экран медленно вращающуюся планету, схематично окрашенную в светло-зеленый цвет. Справа от нее были написаны основные параметры и характеристики, а прямо на ней мигала надпись: «Планета Гу звездной системы Колос».
— Айра!
— Да, Петр!
— Запись возвращения корабля есть?
— Файл не найден или поврежден, — с секундной заминкой ответила Айра.
— Какие есть еще записи о полетах через портал Галактион? — спросил Петр.
— В моем доступе для вас только эта, капитан, — ответила Айра.
— Почему? Что с файлами и нашим к ним доступом? — удивился Петр.
— Некоторые файлы повреждены, а ко многим другим вам надо иметь более высокий уровень доступа, — сказала Айра.
— А какой у нас уровень? — поинтересовался я.
— Команда космического корабля «Мечта» — первый уровень доступа — «Турист».
— Турист?! — недоуменно воскликнул Петр. — Ну, так меня еще не называли!
— Подожди, капитан, не кипятись, — сказал я.
— Айра! Почему ты тогда открыла нам доступ к бортовому журналу станции? Не думаю, что нашего уровня хватило бы для ознакомления с ним.
— Космический корабль пятого поколения «Мечта» — второй уровень доступа — «Исследователь». По прибытии ваш корабль был синхронизирован с «Призраком». Доступ был открыт автоматически.
— Наш корабль имеет второй уровень?! А мы первый?! Ну, такого я еще не встречал! — возмутился Петр. — Айра! А ты ничего не перепутала?
— У меня есть четко прописанные инструкции, — ответила Айра.
— Я вот что подумал, раз такие дела, — сказал я, обращаясь к Петру. — Что, если наши исследования проводить сразу в двух направлениях?
— Хочешь на зеленую планету слетать? — догадался Петр.
— Мы ведь должны свой уровень доступа повысить?! Иначе так и будем здесь по станции туристами ходить, в главный экран на звезды смотреть, да семечки щелкать. Я, кстати, не уверен, что Айра нам полный доступ к бортовому журналу дала.
— Я с Толиком полностью согласна! — вмешалась Маруся, которая до этого только лишь слушала нас внимательно, сидя в своем кресле штурмана.
Петр задумался. Как бы мы убедительно ни говорили, но решение нужно было принять ему самому. Он капитан, ему вести корабль в неизведанную галактику и брать всю ответственность за нас на себя.
— Айра! — сказал Петр.
— Слушаю, капитан!
— Возможно ли нам и нашему кораблю отправиться через портал на планету Гу?
— Возможно, капитан. Вся нужная информация уже загружена в навигационную систему вашего корабля. Жду только вашего приказа на старт.
Как только Айра сказала про навигационную систему, я вдруг вспомнил, что на диске, который нам дал дед, были записаны координаты не только станции «Призрак».
— Петр, а помнишь, ты с диска, который нам дед мой дал, скопировал информацию на компьютер? Ты папку тогда еще назвал «план полетов», помнишь?
— Конечно, помню, — сказал Петр и открыл папку «ПП», а затем папку с цифрой один.
— Планета Гу, звездной системы Колос. Первая планета посещений, — прочитал я вслух.
Ниже были перечислены ее параметры, с которыми частично мы уже были знакомы. Планета характеризовалась как миролюбивая (уровень агрессии 0) и по химическим свойствам пригодна для жизни человека.
— Ну, если сам Олег Павлович нам ее координаты дал, то, думаю, можно туда на разведку слетать. Возражения имеются? — спросил Петр.
Мы с Марусей переглянулись. Мы уж точно возражать не собирались. Нам обоим не терпелось побыстрее попасть на загадочную планету Гу. Теперь особенно, когда ее безопасность была подтверждена моим дедом.
— Айра, готовь наш корабль! Выводи на стартовую полосу, — приказал Петр.
— Слушаюсь, капитан, — ответила Айра.
— А сколько по времени займет перелет? — спросил Петр.
— Сам перелет займет не больше минуты, капитан, — ответила Айра.
Я посмотрел на электронные часы, на них высвечивалось 00:10.
— А на подготовку корабля до прыжка минут десять понадобится? — решил уточнить я.
— Да! Если быть точнее, то уже девять, — ответила она.
Я опять взглянул на часы — 00:09.
— Что-то не так, Толик? — спросил Петр.
— Все нормально. Просто время уточнил. И одну гипотезу проверяю — внезапно в голову пришла. Потом расскажу.
Наш корабль дрогнул — это Айра выводила его на старт. Парковочная платформа начала перемещать наш корабль, развернув нас лицом к порталу. Вывод на полосу и запуск старта осуществлялся автоматически, мы лишь наблюдали за процессом и следили за показаниями датчиков. Каждый за своими. Пошел обратный отсчет и яркий свет заполнил весь ангар. Портал поменял свой цвет на чисто белый. Потом автоматика корабля или Айра стала вводить координаты точки назначения. Портал стал менять цвет, переливаясь, как хамелеон… Все это мы еще хорошо помнили из записи, которую совсем недавно показала нам Айра. Портал определился с цветом и по нему пробежала рябь, потом он опять начал становиться прозрачным и исчез. Я глянул на Петра. Он задумчиво поглаживал свою бородку, видимо, вспомнив наш разговор о свойстве кожи. Автоматика перед стартом вывела на главный экран звездное небо системы Колос. Мы увидели звезды, которые стали приближаться. Где-то там среди них была планета Гу. Картинка звездного неба замерла на секунду, потом мигнула и остановилась. Видимо, система оптического приближения главного экрана достигла предела увеличения, которое смогла сделать для нас Айра.
— Ребят! А ничего, что у нас оружия никакого нет? — тихонечко спросила Маруся.
Мы уставились на нее. Никому из нас такая мысль даже в голову не приходила.
— Что вы так на меня смотрите? Это я так, на всякий случай спросила, — оправдывалась непонятно за что Маруся.
— Айра, — сказал Петр.
— Я все слышала. Не волнуйтесь! — сказала Айра. — Это мирная планета. А в своем корабле вы в полной безопасности! Как в танке…
Корабль мгновенно затянуло в портал. Последнее слово Айры мы уже услышали, как эхо. Нас с огромной скоростью несло по беззвучным просторам космоса…
Перенос на планету Гу был почти молниеносным. Вход в атмосферу мы даже не почувствовали — спасибо свойствам чудо кожи. Мы зависли минут на пять над посадочной площадкой красивого пепельно-титанового цвета, где-то метрах в трехстах. Площадка состояла из ячеек разных геометрических форм. Видимо, этот инопланетный космодром был рассчитан на прием множества кораблей разных конструкций и конфигураций. Контур ячейки под нашим кораблем засиял зеленым светом, и мы медленно пошли на снижение. Сели мы в самый центр площадки космодрома, которая в диаметре была где-то километра два. По границе окружности площадки, словно янтарное ожерелье, располагались невысокие строения из сложных геометрических тел и два больших обелископодобных небоскреба, стоящих друг против друга. Один из этих великанов был немного ниже другого.
— Ну что, можно выходить? Мы приземлились уже? Или как тут правильно говорить? — протараторила Маруся. Уж очень ей не терпелось выскочить из этой «Мечты».
— Потерпи немного. Вот сейчас «вГУглимся» окончательно в эту посадочную ячейку, наверное, и пойдем ГУлять, — пошутил я.
Маруся ходила вдоль главного экрана, который сейчас был просто обыкновенным окном, и разглядывала все, что могла через него увидеть.
— Ой, от большого небоскреба в нашу сторону что-то летит! — вскрикнула Маруся.
— Выходим, — сказал Петр. — Нечего им в наш корабль заходить.
Мы вышли. Я обошел корабль, разглядывая ячейку, в которую нас усадили, чтобы убедиться, что корабль надежно закреплен. Теперь контур пульсировал неярким белым светом. Вся посадочная ячейка довольно плотно прилегала к кораблю, что напомнило мне стапеля на «Призраке», которые словно срослись с нашим космическим челноком. По всему периметру корабля ячейка была облита, словно торт кремом, какой-то полупрозрачной золотистой массой, напоминающей янтарь. Она сантиметров на десять наползла и на сам корабль. Тут подошел Петр, чтобы тоже все проверить. И тоже, глядя на эту ячейку, завис в своих догадках.
— Эта золотистая масса, наверное, что-то вроде дополнительной фиксации крепежа с кораблем, — немного неуверенно сказал он. — Может, у нее еще и какая-то функция защиты тоже есть.
— Угу, — задумчиво поддакнул я, — защитная функция — свойство кожи…
— А не отсюда ли эта технология? Уж больно ласково она наш корабль обнимает, — сказал Петр.
— Кто тут наш корабль обнимает?! — спросила Маруся, услышав наши последние слова. — Ух ты-ы! Янтарь! А блестит-то как! — воскликнула она, увидев эту переливающуюся на свету золотисто-оранжевую массу, и сразу потянулась к ней рукой.
Это произошло так быстро, что я не успел отреагировать. Мое внимание переключилось на ее руку. Да, у нее действительно уже была скорее человеческая рука с неловкими, как у маленьких детей, пальцами, чем козье копытце. На мое счастье, Петр среагировал моментально и схватил Марусю за руку. Как капитан космокоманды он хоть и держал на контроле трансформацию Маруси, но, видимо, сразу решил, что коза — моя забота, а для него она в первую очередь член команды.
— Куда это ты так резво, Маруся! — мягко сказал он. — Это тебе даже не «Призрак». Что ты! Здесь ничего трогать нельзя! В крайнем случае, только после нас. Ты меня поняла?
— Поняла, — вздохнула Маруся, не сводя глаз со сверкающего янтаря.
Приближающийся модуль остановился примерно метров за пятьдесят от нас. Он имел шестигранный корпус с немного вытянутой вперед лобовой частью. Материал, из которого он был сделан, очень походил на материал площадки космодрома, по крайней мере, он имел такой же цвет. На корпусе тонким слоем лежал все тот же янтарь.
— Ну что? Они ждут нас. Нам надо сделать первый шаг, — сказал Петр.
— Ага, идем! Сейчас, только Марусю оторву от этого «магического кристалла», если удастся, конечно, — сказал я и взял Марусю за руку. — Я думаю, мы найдем с ними общий язык, — продолжил я.
— Конечно, — подтвердил Петр. — Это мы их сейчас в первый раз видим. А для них не впервой этот корабль у себя принимать. Под него даже своя ложбинка имеется. А как думаешь, на каком языке с ними наши предшественники общались?
— Еще метров десять и узнаем, — сказал я, а сам задумался. Ведь прилетали мы сюда, ой, как давно. Это только ячейки стоят и не меняются, что им сделается, а у жителей на этой планете за это время и власть могла поменяться, и образ жизни, и отношение к нам, Землянам. От этих мыслей я немного занервничал.
Мы подошли к шестигранному модулю, который парил над поверхностью площадки. Янтарный слой раздвинулся и образовался проход. Мы все замерли в ожидании. Мое волнение нарастало.
— Не переживай, Толик, — сказала Маруся. — Их там тоже трое. Если что, я беру левого.
— Ты что, Маруся! Какая еще драка? — вздрогнул я, ошеломленный Марусиным предложением.
— А что? Я знаю кунг-фу! — убедительно сказала она.
Петр удивленно посмотрел на нас. Он не понял, почему я дернулся и говорю о какой-то драке, так как Маруся телепатически сказала это только мне. В этот момент из модуля вышли три существа. Они так резко появились, что от неожиданности и, находившись еще под впечатлением разговора с Марусей о драке, я чуть было не сказал им: «Мы пришли с миром!».
Трое существ, очень похожих на людей с длинными белыми волосами, одетые в белые балахоны, парили перед нами. У меня от этого зрелища аж дух захватило. Это ведь первый контакт с внеземной цивилизацией!
— Мы не первые, кто с Земли сюда прилетал, — поправила меня Маруся, снова влезая в мою голову.
— Да, конечно, мы не первые. Наши тут уже контактировали, хотя на Земле никто про это не знает, — мысленно ответил я Марусе. Но для нас — нашей космокоманды «Мечта» — это первый контакт! С минуту мы так и стояли молча. Трое в белых хитонах напротив троих в бордовых комбинезонах в центре инопланетной космической площадки, утыканной ячейками всевозможных геометрических форм для приема множества инопланетных кораблей из других Галактик. Насколько же была велика разница между столь похожими существами! Мы все свою солнечную систему осваиваем, а они на своей планете принимают гостей из разных Галактик. Мы словно приехали к ним на деревянной телеге и просим смазки, чтобы колесо не скрипело, в то время как они свои космические корабли, может быть, даже топливом уже не заправляют.
— Мы рады приветствовать вас, Земляне, — сказало существо, стоящее в центре и жестом пригласило пройти внутрь.
Мы переглянулись.
— Мы тоже рады приветствовать вас, жителей планеты Гу, — ответил Петр.
— Наш народ зовется «гука́ли», — сказал все тот же гукалиа́нин.
Гукали говорил на русском языке и это нас всех обрадовало.
— Мы долго не имели возможности общаться с вашим народом планеты Земля из галактики Млечный Путь, — сказал гука́ли. — Проходите внутрь, мы доставим вас в здание космопорта.
Гука́ли выглядели очень дружелюбно, и все страхи и сомнения по поводу них у меня постепенно улетучились. Мы зашли внутрь и слой янтаря закрыл проход. Модуль поднялся вверх на столько, чтобы не задевать парковочные ячейки, и понес нас к одному из великанов-небоскребов. Верхняя часть модуля стала прозрачной, и мы словно ехали в машине с открытым верхом. Панорама, которая перед нами открывалась, была фантастично-сказочной. Я такого даже в фильмах не видел. Широкий яркий белый луч проходил через весь небосвод, заставляя сиять и переливаться верхние грани этих необычных строений от желтого до ярко-изумрудного цвета.
Уже на подъезде к космопорту все трое гукалиа́н достали из поясных коробочек маленькие красные капсулы и протянули их нам.
— Вы должны их проглотить, — дружелюбно сказал гукалиа́нин.
Я внимательно посмотрел. У каждого было по одной красной капсуле.
— А что, синюю капсулу для выбора предлагать не будут? — тихонечко сказал я Петру.
— Это нано синхронист, нано переводчик. С его помощью вы без труда будете понимать любую речь звездной системы Колос, — уточнил гукалиа́нин.
— А как же мы вас сейчас без этого «синхрониста» понимаем? — спросил Петр.
— Я знаю ваш язык, мне он нравится! — сказал русскоговорящий гукалиа́нин.
Мы с Петром взяли капсулы и проглотили. Маруся минуту на нас еще смотрела, видимо, ждала, будет ли у нас какая-то негативная реакция на эти «синхронизаторы», а потом свою капсулу прямо языком слизала с ладони гукалиа́нина. Мордочка у нее все еще была козьей. Я схватился за голову. Никакого воспитания! Так опозориться перед почти русским гукалиа́нином!
— Есть с рук — у нас считается верхом доверия! — сказал Петр, пытаясь исправить ситуацию.
Мы подлетали к небоскребу. С двух сторон к нему примыкали прямоугольные боксы, полностью покрытые янтарной «кожей». Вот что интересно, так это то, что строения вокруг нас были как бы облиты сверху янтарем, который немного стекал по стенам, но на небоскребе он покрывал только крышу. С самого верха янтарь, словно стекая множеством струек, останавливаясь на разных уровнях здания, образовывал «заплатки» в виде всевозможных геометрических форм. Небоскреб напомнил мне большую компьютерную плату титанового цвета с золотистыми прожилками. И мы летели сейчас прямо к его центральному входу, но перед самыми дверями, метров за десять, мы резко повернули вправо к воротам бокса. Поворот был резким, но мы его совсем не ощутили. С гравитацией они явно что-то «подшаманили» на своей планете! — подумал я.
Мы заехали в бокс, и модуль остановился.
— Мы прибыли. Пожалуйста, выходите, — вежливо сказали нам гука́ли.
Мы вышли, и модуль сразу же заехал в открывшиеся в стене двери.
— Это контрольно-пропускной пункт. Пожалуйста, пройдите через биорециркулятор. Я буду ждать вас на выходе для дальнейшего ознакомления со станцией, — сказал русскоговорящий гука́ли и вышел.
По центру длинной комнаты стояла широкая арка метра два в высоту. Видимо, ее гука́ли и назвал биорециркулятором. Она очень походила на наши арочные металлодетекторы.
— Как вы себя чувствуете после этих пилюль? — неожиданно спросил у нас Петр.
— Мне нормально, — сказала Маруся.
— А ты, Толик?
— Да вроде бы тоже. А что? Тебе плохо? — заволновался я.
— Какое-то ощущение пустоты в желудке, — ответил Петр.
— Ты просто проголодался уже. Мы же давно ели. Вот и бунтует желудок. Не переживай, я думаю, они нас покормят. Вот только «блохоискалку» пройдем, — сказал я и махнул головой в сторону биорециркулятора.
В комнате возле арки находились два гука́ли. Мы подошли к ним ближе. Один сидел за столом и что-то записывал в большую открытую книгу, а второй парил за стойкой управления этой «блохоискалки». Стойка была довольно высокой, и чтобы гука́ли мог доставать до панели управления ему приходилось парить в воздухе, сантиметров пятьдесят над полом. Все гука́ли, которых мы уже успели увидеть, были невысокого роста — «метр с кепкой», как говорят у нас на Земле.
— Подходите по одному, пожалуйста, — медленно и монотонно сказал гукалиа́нин, не отрываясь от книги.
Мы подошли все вместе. Он поднял голову, лениво посмотрел на нас и медленно на выдохе сказал:
— Я просил по одному.
Мы быстро выстроились один за другим. Первым стал Петр, потом я и Маруся. Гукалиа́нин тяжело вздохнул и продолжил говорить таким же обреченным голосом.
— Ваше имя, год и место рождения, пожалуйста, — обратился он к Петру, — и местоположение вашего последнего старта на планету Гу, — сказал гука́ли и опять вздохнул, словно ему было скучно. — А, да! Еще название и класс вашего звездолета, пожалуйста.
И в это мгновение вся эта очередь и вопросы, заданные гука́ли, мне очень напомнили Землю. Может, уж не такие мы и разные? — подумал я.
— Петр Олегович, капитан, 22 августа 2075 года рождения, планета Земля, — бодро сказал Петр.
— Начните со звездолета, пожалуйста, — медленно попросил гука́ли.
— Мы тут так с голоду умрем! — оглянувшись, тихонечко шепнул мне Петр.
— Название и класс вашего звездолета, пожалуйста, — медленно протянул, словно пропел, гукалиа́нин.
— Орбитальный корабль «Мечта», класс челнок, пятого поколения, — сказал Петр, наверное, вспомнив слова Айры.
— Гиперпривод имеется? — спросил гука́ли своим монотонным голосом.
— Нет, не имеется, — сказал Петр.
Гукали поднял голову и недоверчиво скривился.
— Я не вру! — сказал Петр.
— Без него здесь никак, — сказал гука́ли и замотал головой.
Петр пожал плечами.
— Ладно, поставим, — опять вздохнув, протяжно сказал гука́ли и, снова уткнувшись в книгу, сделал какую-то пометку.
Петр повернулся ко мне с широко раскрытыми глазами.
— А наш челнок здесь еще и неплохо прокачают! — обрадовано сказал он.
Эта фраза «вернула» меня на планету Гу. Нет, все-таки мы разные.
— Ваше имя, должность на звездолете, год и место рождения, пожалуйста, — продолжил гука́ли свой «допрос-опрос».
— Петр Олегович, капитан, 22 августа 2075 года рождения, планета Земля, — повторил Петр.
— Сколько лет?
— 36 лет.
— 36 лет? — уточнил гука́ли. Он медленно поднял голову и посмотрел на Петра.
— Да.
— А выглядите на все… на все… 40, — задумчиво сказал гука́ли и опустил голову. — Место последнего старта, пожалуйста.
— Космическая геостационарная станция «Призрак», — сказал Петр.
— Хорошо. Следующий, — сказал гукали, не поднимая головы.
— Анатолий Александрович, пилот, 22 августа…
— Ой, ребят! — вскрикнула Маруся, выглядывая из-за моего плеча, — да вы в один день родились! Здорово-то как!
— Подожди, Маруся! Видишь, тут и так все медленно движется. Помолчи! — сказал Петр.
— Анатолий Александрович, пилот, 22 августа 2094 года рождения, 17 лет, планета Земля, — быстро повторил я.
— 17 лет? — удивленным и все так же монотонным голосом спросил гука́ли.
— Да, — подтвердил я.
— А выглядите на все… на все… 25! — наконец-то сказал гука́ли, с трудом определив мой визуальный возраст.
— Звездолет и порт отправления тот же. Мы все трое — одна команда космического корабля «Мечта».
Гукалиа́нин поднял голову, пристально посмотрел на нас и медленно сделал очередную пометку в книге.
— Следующий, — сказал он.
— Мария, — телепатически сказала Маруся и замолчала.
Гука́ли терпеливо ждал остальной информации и, кажется, его совершенно не смутила форма общения Маруси.
— Мария, — повторила она и растерянно глянула на меня.
Я подошел к ней.
— Пишите! — сказал я. — Мария Анатольевна, штурман, 22 августа 2094 года рождения, планета Земля!
Маруся своими большими глазами с благодарностью посмотрела на меня.
— Спасибо, Толик! За отчество спасибо! — взволнованно сказала она.
— Ну что ты, Маруся! Все хорошо, успокойся.
Гукалиа́нин поводил ручкой по записям.
— Дата и год рождения совпадают! Вы братья? — спросил он.
Потом внимательно посмотрел на нас и решил подкорректировать свой вопрос.
— Сестры?
Мы удивленно переглянулись. Похоже то, что мы можем быть родственниками, его совершенно не смущало. Ему было интересно, братья мы или сестры. Я растерялся и даже не мог понять, на что следовало бы обидеться.
— Просто совпало, — рявкнул я и оглянулся на Петра.
Тот тихонечко стоял в сторонке и давился смехом. Ишь, смешно ему…
— Значит тоже? 17 лет?
— Да, — подтвердила Маруся.
— А выглядите на все… на все…
Тут Маруся слегка наклонила голову, показав свои рога во всей красе, и приподняла одну бровь.
— На все 17 и выглядите, — быстро вымолвил гука́ли и уткнулся в свои записи.
— Теперь подойдите ко мне, пожалуйста, — сказал гука́ли, стоящий за пультом. Его голос был так же певуч, но говорил он быстро и четко.
Он вылетел из-за пульта и подлетел к Петру, зависнув у него над головой. В руке он держал какой-то аппарат овальной формы, напоминающий зонд, из которого тянулась тонкая гибкая металлическая трубка. Гука́ли расширил конец трубки и приложил его к уху Петра. Овальный блок управления имел три кнопки и маленькое окошко. Гука́ли нажал на кнопку и уставился в окошко.
— А это еще зачем? — поинтересовался Петр.
— Я должен проверить работу синхрониста, — бодро ответил гука́ли.
— А что, он у нас в голове? — спросил Петр.
— Он должен был прикрепиться к слуховому нерву и частично его заменить.
— И что дальше? — спросил Петр.
— Дальнейшие мои объяснения будут лишены для вас смысла, потому что научных словарей нашей расы нет в ваших синхронистах. У вас пока первый уровень доступа к такого рода информации, — ответил гука́ли, нажал очередную кнопку на блоке и, отсоединившись от Петра, подлетел ко мне.
— Толик, ты слышал?! У нас и тут первый уровень доступа к информации. Мы и здесь… «туристы», — недовольно сказал Петр.
— А чему ты удивляешься? Здесь мы точно — туристы! И я с гука́ли полностью согласен. Хотя после такого же заявления от Айры сейчас это, действительно, прозвучало немного обидно, — сказал я Петру.
— А мне ничуточки не обидно, — вмешалась в наш разговор Маруся. — По мне так даже и хорошо. Зачем мне вся эта гукалиа́нская научная терминология? Мне и своей земной достаточно.
Гукалиа́нин облетел нас всех благополучно, если не считать того, что к Марусе ему пришлось подлетать трижды: то она от него автоматически отмахнулась головой, как от назойливой мухи, то ей щекотно было.
— Теперь по одному пройдите через арку, пожалуйста, — сказал гука́ли и залетел за стойку управления биорециркулятором.
Петр пошел первым.
— Шагните в центр арки и остановитесь. По возможности не делайте резких движений. Вся процедура займет не больше трех минут, — сказал парящий в воздухе гука́ли.
Петр шагнул вперед. И как только он оказался в центре — арку спереди и сзади внезапно закрыли прозрачные заслоны. Петр оказался словно в аквариуме, но только без воды. На первый взгляд ничего не происходило. Но потом я заметил, что по «аквариуму» вверх и вниз медленно пробегают тонкие, еле заметные горизонтальные сиреневые световые лучи, словно сканируя Петра. По истечении двух минут луч засиял резким для глаз белым светом. Он довольно быстро опустился сверху донизу, а потом прозрачные заслонки открылись — и Петр был вновь свободен. Он выскочил и стал чесать свою правую руку немного выше локтя, а потом левую ногу на лодыжке.
— Ты чего весь чешешься, Петр? — заволновался я.
— Меня этот белый луч кольнул в руку и в ногу, — ответил Петр.
— Больно? — заволновалась Маруся.
— Да нет, только чешется теперь, — ответил Петр продолжая чесаться.
— Не чешитесь, пожалуйста, — попросил гука́ли.
— А что вы сделали? И что это, вообще, за аппарат такой? — возмущенно спросил Петр.
Может, мы рановато им так беззаветно доверились? — подумал я. Кто их знает, что у них на уме… То, что мы здесь уже бывали и благополучно вернулись, еще не делает их нашими друзьями.
— Не беспокойтесь! Зуд сейчас пройдет. Мы можем предложить вам капсулы, которые моментально снимут раздражение, — сказал гукали и указал на маленький столик возле арки на котором лежали три синих пилюльки и стояли три стакана с водой.
— Ага, а вот и синенькие, — буркнул я себе под нос.
— Этот аппарат, — продолжил гука́ли, — выявляет различные инопланетные бактерии и вирусы, которые вы привезли нам сюда. Сиреневые лучи уничтожают большинство таких бактерий и вирусов. Потом мы берем у вас образцы тех, которые ликвидировать не удалось, чтобы сделать против них вакцину для остальных жителей системы Колос. А также мы делаем вам прививки, чтобы вы не заболели болезнями других народов из других галактик, живущих здесь.
— Понятно, — сказал Петр, — из ноги взяли… в руку вкололи…
— И сколько же прививок мы получим? — спросил я.
— У нас другая система счисления, — ответил гука́ли.
— Вы скажи́те, я думаю, синхронист переведет, он о-очень постарается, — сказал я.
— В нашей системе Колос больше ста представителей из десяти галактик, — схитрил гука́ли.
— Понятно, — сказал я. — А кто вам разрешил без нашего согласия брать у нас образцы и делать нам прививки? — спросил Петр.
Немного полноватый гука́ли, который сидел за столом, на удивление живо подлетел к стенке, в которую было сверху донизу вставлено множество прозрачных пластинок. Он вытащил одну из них и подлетел к нам.
— Вот, пожалуйста! Документ! Ваша вакцинация совершенно законна на основании подписания договора жителей планеты Земля Солнечной системы с правительством планеты Гу системы Колос. Ваши представители подписали этот договор, когда впервые посетили нас.
— Ну, понятно. Как всегда. Один подписался, а остальные разгребают, — сказал Петр, все еще почухиваясь. — А можно внести поправки в договор?
— Формулировка договора едина для всех гуманоидных рас. Договор либо подписывают, либо нет. Но право выбора всегда остается, — ответил гукалиа́нин. Не переживайте, наш аппарат совершенен. Он еще ни разу никому не причинил вреда. Все жители системы Колос подписали этот договор. Потому что никому не хочется умереть, например, от лихорадки Омуля или впасть в безумство Шпиля.
— О, да! — воскликнул второй гука́ли и схватился руками за голову, — безумство Шпиля!
Его так передернуло, что он не удержался в воздухе и уже пешком побежал обратно за свой стол с книгой. Бежать у него получалось немного неуклюже, переваливаясь в разные стороны, видимо, из-за небольшой полноты. Теперь я все больше замечал различия между гукалиа́нинами. Тот, который парил перед нами, был и выше, и стройнее второго. Даже цвет волос у них был немного разный. У «толстячка» волосы имели немного бежевый оттенок.
— Ой, а что это такое, лихорадка Омуля? — спросила любопытная Маруся.
— Пожалуйста, Анатолий, становитесь под арку, — попросил гука́ли, проигнорировав вопрос Маруси.
Я зашел в аппарат и прозрачные створки незамедлительно меня в нем закрыли. Я переживал за Марусю. Она же не человек еще. И не коза уже тоже. Как аппарат подберет для нее набор прививок? И не будет ли Марусе от них хуже?
— Если вас это успокоит, то могу сказать, что через этот аппарат прошли не только гуманоидные расы, — сказал гукали, пустив по мне сиреневые лучи.
У меня возникло ощущение, что он прочитал мои мысли.
После прививки у меня тоже все чесалось, даже обе руки и обе ноги, но пить синие пилюльки я тоже не решился, как и Петр. Маруся смело зашла под арку. Это меня приободрило. И окончательно я успокоился, когда она вышла и нигде даже не почесалась.
— Такое бывает, — сказал гука́ли, сидящий за книгой, — даже часто!
Теперь он разговаривал нормально, не печальным и не сонным голосом. Видимо, разговоры о лихорадке Омуля и безумстве Шпиля его хорошенечко взбодрили.
— Теперь вы можете получить постоянные идентификаторы, — вежливо сказал гука́ли.
Маленькая боковая дверь открылась, и из нее вышел еще один гука́ли, который в руках нес три маленькие серебристые капсулы размером с ладонь.
— Мы эти не проглотим, — сердито сказал Петр, почесывая руку.
— Что вы! Это лишь футляр, идентификатор находится внутри, — уточнил гука́ли.
Мы взяли капсулы и раскрыли. В них свернутыми в трубочку лежали идентификаторы, которые очень напоминали шевроны. Маруся первая вытащила шеврон и развернула его. Он был словно тоненькая металлическая пластина. В центре пластины была гравировка «ЗСК-1». Конечно же, это было написано на их языке, но синхронист работал безотказно, и я сразу же смог прочитать надпись. Хотя все равно было непонятно, что это за сокращения.
— Ой, Толик, ЗСК, это же — Звездная Система Колос, что тут непонятного? — сказала Маруся.
Вот сообразительная! И наглая, читает все мои мысли! — подумал я. Но все равно еще непонятно, что обозначает цифра один. Может быть, у них несколько таких космодромов?
На пластине, кроме надписи, были выгравированы еще геометрические фигуры в несколько рядов. Пластина переливалась серебристым цветом. Я провел по ней пальцем и почувствовал, что края пластины имели заусеницы. Странно, такие технологии, а пластину как следует не обработали, — подумал я.
Тут пластина дернулась у меня в руке. Заусеницы превратились в маленькие «ножки» и шеврон перебежал на рукав. Потом он поднялся на грудь и впился в ткань комбинезона.
— Ребят, вы видели?! И пришивать не надо! — воскликнула Маруся.
Я посмотрел на Марусю и Петра. Их шевроны тоже выползли на свое место и закрепились над нагрудным карманом.
— Эти идентификаторы называются Ш.Э.В.Р.О.Н.* В них хранится информация о вас, а также и информация о вашем месте проживания и нахождения в данный момент в системе Колос. Возможна модификация и добавление полос. Так же уже само наличие у вас идентификатора обозначает, что вы интегрированы в системе Колос и находитесь здесь на легальных основаниях. Теперь вы можете идти. Вас ожидают, — сказал гука́ли и отошел в сторону, освобождая нам проход.
— Спасибо, — сказал Петр всем присутствующим в комнате гукалиа́нам.
Направляясь к выходу, мы прошли мимо столика с синими капсулами. Маруся так странно на них посмотрела, что я решил взять ее за руку и потянул за собой, чтобы она не успела их взять.
— Толик, а красная капсула была сладкая, — сказала Маруся.
Значит, правильно я неладное в ее взгляде почувствовал, — подумал я.
— Маруся, это не конфетки! — сказал я.
— Да не собиралась я их есть, что я, не понимаю что ли? — возмутилась Маруся моим неверным предположением.
Двери открылись и мы оказались в мега космодроме…
* Ш.Э.В.Р.О.Н. — штатный элемент виртуальной резервной объектной навигации.
Дверь контрольно-пропускного пункта распахнулась, и мы очутились в холле небоскреба. У дверей нас встречал русскоговорящий гукали.
— Прошу вас пройти со мной, — сказал он.
Но его словно никто из нас не услышал, и вообще, даже не заметил. Мы даже забыли, что хотели есть! Мы стояли у дверей, как вкопанные, завороженные буйством света, мелодичной музыкой, множеством посетителей гумоноидного вида и разнообразными механизмами и аппаратами находящихся в огромном просторном холле. Мое внимание приковало к себе объемное световое голографическое изображение планеты Гу. К ней примыкал световой луч, наверное, тот, который мы видели на небе, когда ехали в модуле. Вокруг луча было несколько систем колец разного диаметра, по которым вращалось множество планет. Это была схема системы Колос. Интерактивная схема! Возле луча стояло существо очень похожее на человека, по крайней мере, издали. Он прокручивал планеты, вращая их одну за другой. Потом он остановил вращение кольца, добравшись до нужной планеты, слегка стукнул по ней, и она стала в два раза больше. Над ней тотчас же появилось прозрачное табло со световыми надписями зеленого свечения. Он пролистывал меню, выбирая и нажимая на нужные пункты, а на планете появлялись то синие точки, то красные, то засвечивались целые небольшие территории в разные цвета. Это был путеводитель по планете Гу и системе Колос! Так же нажимая на световые пятна на самой планете, выскакивала маленькая световая директория с информацией.
Петр, как и я, смотрел на этого гуманоида, роющегося в информационной системе Колос, а Маруся залипла, глядя на аппарат, возле которого стояли два существа похожих на человека, только с темно-вишневым цветом кожи. По всей видимости, это была мама со своим маленьким ребенком. Мама что-то кидала в аппарат, и тот начинал гудеть и насвистывать какую-то мелодию. Потом из него в круглый прозрачный шар, размером с футбольный мяч, вылетала маленькая бабочка. И как только она в нем появлялась, мальчик своим длинным тонким языком, как у змеи, молниеносно ловил ее через небольшое отверстие в этом прозрачном шаре. Потом он снимал ее с языка и клал в прозрачный небольшой бокс, который держала в руках мама. Бабочек там было уже три. Интересно, они для него еда или игра? — подумал я и тоже залип на это действо. Меня одернул Петр.
— Толик! Хватит глазеть! Неудобно перед гукали! — тихонечко шепнул мне Петр.
— Петь, здесь мы уж точно туристы! Глаза по залу разбегаются! — ответил я.
— Собирай их в кучу и обрати свое внимание на гукали, — сказал Петр приказным тоном.
Гукали терпеливо стоял возле нас и ждал, когда мы немного освоимся. Наконец-то, мы все отвлеклись от того, что нас так к себе манило, и обратили внимание на гукали.
— Прошу вас пройти со мной, — повторил гукали, увидев, что теперь мы готовы следовать за ним.
Он повернулся и пошел к лифту, постоянно оглядываясь и проверяя, не отстали ли мы или чего доброго не потерялись. А может, боялся, что нас кто-то своим «языком» утащит? После этой мысли я, на всякий случай, взял Марусю за руку. И в мою ладонь легла почти человеческая рука. Значит, действует аппарат дедушкин! Надо обязательно на «Мечту» спать вернуться, под любым предлогом, — подумал я.
К лифту мы шли через весь холл, мимо голографической интерактивной схемы системы Колос. Я еле удержался, чтобы не остановиться и не крутануть какую-нибудь планетку. Маруся это вовремя заметила и постаралась заслонить собой интерактивную схему, и теперь уже она держала мою руку.
— Я сопровожу вас в аудиенц-зал, — сказал гукали.
Все зашли в лифт. Двери закрылись, но мы не сдвинулись с места. И только глянув на цифры, которые отсчитывали этажи, я понял, что лифт поднимался. Мы вышли на седьмом этаже. Гукали проводил нас в комнату для аудиенций и усадил каждого в отдельное кресло. Они были достаточно широкими и высокими даже для нас. Сверху, на каждой спинке кресла, была небольшая панель управления. Гукали пришлось оторваться от пола и взлететь где-то на метр, чтобы дотянуться до нее. Он поочередно подлетел к каждому из нас и нажал какие-то кнопки. Я почувствовал, как сидение подстроилось под меня, и сидеть стало намного удобнее, хотя внешне оно никак не изменилось. И по довольному выражению лица Петра я понял, что он тоже почувствовал перемены в кресле. Зато Марусино кресло изменилось даже внешне, превратившись в кресло-качалку.
— Вот тебе, Маруся, лишь бы покрутиться или покачаться, — сказал я.
— Это не я! Кресло само решило, что мне так будет удобнее! — ответила Маруся.
— Ну, что сказать, с креслом не поспоришь! — сказал я и заметил, как на лице гукали скользнула мимолетная улыбка.
Интересно, он что, тоже Марусины мысли читает?
— Теперь я вас оставлю. Было очень приятно с вами познакомиться, — быстро сказал гукали и «упарил» из комнаты через боковую дверь, словно избегая моего вопроса по поводу чтения мыслей.
— Очень может быть, что он тоже телепат! — сказала Маруся. — Он же встречает гостей из разных галактик, и уж кому, как не ему, надо сразу знать, что у них на уме! Например, пришли ли они с миром? Правильно, Толик?
Вот же коза! Сидит, издевается и улыбается! Она что, постоянно все мои мысли слышит?
— Вот хорошо, что ты про это заговорила! А можно все подряд мои мысли не читать? А, Марусенька?! Как-то это нехорошо, без разрешения в чужую голову залезать!
— Толик, да как ты мог подумать, что я, специально, что ли? Я и сама была бы рада не слышать ваши с Петром мысли! Но вы, как нарочно, постоянно о чем-то думаете и думаете! Я пока учусь управлять этой способностью!
— Та-а-ак! Вот это новость! — удивленно-возмущенно сказал Петр. — Значит, ты мои мысли постоянно слышишь? И на «Призраке» тоже?
— Ну, как бы, да, — виновато сказала Маруся. — Правда, я не все поняла, о чем ты думаешь. Вот, например, что такое…
— Так, Маруся! — остановил ее Петр и переглянулся со мной. — Давай это потом как-нибудь выясним, ладно? Ты, главное, постарайся теперь так больше не делать! Хорошо? Мысли — это очень личное, и читать их без спросу — все равно, что подслушивать чужой разговор! А это — неприлично!
— Я стараюсь, стараюсь! Да я многое и не слышала, ты не переживай, Петр.
— Как это? — удивился он.
— Ну вот, например, я часто старалась отвлекаться и тогда ваши мысли превращались просто в поток слов, в котором смысл даже не улавливался, — взволнованным голосом оправдывалась Маруся.
— Ну, хорошо, хорошо, Марусенька! Ты не волнуйся так, – сказал я. — Мы с Петром все понимаем! Правда, Петр? — сказал я и укоризненно посмотрел на него.
— Правда! — подтвердил Петр. — Просто мы не ожидали, что ты в нашей голове постоянно копаешься! — опять укоризненно сказал он.
— Ну, я же уже сказала, что не специально! — возмутилась Маруся.
— Здорово! Теперь придется контролировать не только то, что говоришь, но и то, что думаешь, — пробурчал Петр.
Тут дверь отворилась, и зашли два гукали. Они были абсолютно одинаковые. Рост, телосложение, цвет волос — белоснежный с одинаковой серебристой прядью на челке. Даже выражение лица было идентично. И мне в первое же мгновение пришла мысль, что они братья. Ну, или сестры, как подсказала мне Маруся.
Они присели в маленькие кресла напротив нас. Пробежавшись пальчиками по боковой панели управления на своих креслах, они сразу же поднялись на метровую высоту от пола. Теперь они смотрели на нас даже немного сверху вниз.
— Мы рады снова приветствовать вас, Земляне, на нашей планете Гу! — сказал один гукали.
— Ой, Гуи́джи! Давай без этих занудных формальностей! — протараторил второй.
А голоса-то у них разные! Не знаю, как Гуи́джи, но второй гукали — точно женщина, — подумал я. По сравнению с его голосом, ее журчал, словно ручеек, бегущий по мелким камешкам.
— Ну, не знаю, Гулиа́на! — сказал Гуи́джи и развел руками в разные стороны. — Ребята же все-таки первый раз у нас!
— И что? Нужно их пугать этим официозом? — сказала Гулиа́на.
— Ну, мы же все-таки представители власти! Мы должны соблюсти этикет встречи с представителями другой галактики! — пробовал переубедить ее Гуи́джи.
— Да какие они представители! Это же люди! Люди с Земли! Со станции «Призрак»! Забыл что ли?
Они спорили, совсем не обращая на нас никакого внимания, словно, они были одни в этом зале.
— Извините! Мы вам не мешаем? — недовольно буркнул Петр.
— Вот видишь, Гулиа́на! Гости недовольны нашей фамильярностью! — победоносно сказал Гуи́джи.
— Они недовольны тем, что мы не обращаем на них никакого внимания! — сказала Гулиа́на и, резко развернувшись к Марусе, подлетела к ней.
Она пристально посмотрела на нее и неожиданно рассмеялась.
— А я думаю, кто это у меня в голове ковыряется! Да неуклюже так! А это Мария! — сказала Гулиа́на и опять рассмеялась.
Потом она коснулась тыльной стороной своей кисти горла Маруси и на пару секунд закрыла глаза. Затем она многозначительно покачала головой.
— Ай-яй-яй, непорядок! — сказала Гулиа́на.
Мы с Петром и даже Гуи́джи смотрели на них, не отрывая глаз.
— А ну, Марусенька, скажи мне что-нибудь, — попросила она.
В комнате воцарилась минутная тишина. Все замерли. Наши с Петром кресла стали медленно придвигаться к дамам, и даже кресло Гуи́джи подлетело поближе. Мы все втроем уставились на Марусю, но слышала ее только Гулиа́на.
— О, я не уверена, что правильно тебя поняла, но… — резко прервав тишину, сказала Гулиа́на и, повернув голову в нашу сторону, оценивающим взглядом смерила нас с Петром с ног до головы.
— Что? — возмутился Петр.
— Что? — непонимающе сказал я.
— Маруся сказала, что вы… — Гулиа́на задумалась и снова посмотрела на Марию.
— Что? — непонимающе сказали мы с Петром.
— Что вы — холодные! — сказала она.
— Что? — возмутились мы хором.
Маруся дотронулась до руки Гулиа́ны и улыбнулась.
— Ой, извините! Трудности перевода… Маруся сказала, что вы голодные! — исправилась Гулиа́на.
— А! Ну да! Голодные! Тут Маруся совершенно права! — подтвердил Петр.
— Сейчас, сейчас! — сказала Гулиа́на и щелкнула перстами.
После щелчка в комнату сразу же зашел гукали, словно, все это время он стоял под дверью и ждал, когда его позовут. Гулиа́на что-то тихонечко сказала ему, и он удалился.
— Ну, рассказывайте теперь! Как там сейчас на Земле? Одобрили ли наше сотрудничество, и как прошли испытания наших разработок на «Призраке»?
— Гулиа́на, — начал Петр, — мы не совсем те люди, которые прилетали к вам раньше. Точнее — совсем не те! Мы не из той группы… короче, мы сами по себе.
— Программу по нашему сотрудничеству закрыли? Но ведь вы могли попасть к нам только через врата Галактион, значит, «Призрак» функционирует?
— Да-а, именно через врата Галактион мы и прошли. А вы о них знаете?! — спросил Петр.
— Конечно, это мы помогли открыть их в нашу галактику! А вы разве этого не знаете? — удивилась Гулиа́на.
— Я же сказал, мы сами по себе. Так получилось, что мы многого не знаем, к сожалению. Вот прилетели к вам и надеемся на тесную дружбу и сотрудничество! — уверенным голосом сказал Петр.
— Вот видишь, Гуи́джи! Они — те же самые Люди! И так же хотят с нами сотрудничать! — протараторила она.
— Вижу, Гулиа́на, вижу! Не спеши, — сказал Гуи́джи. — А вот скажите нам, как у вас прошли опыты с применением наших разработок системы защиты «Панцирь»? Мы просканировали ваш корабль. И скажу честно, вы шагнули дальше, чем мы, применив защитный панцирь по всей поверхности огромного корабля! У себя мы обозначаем эту систему защиты «Панцирь» двойной буквой «в», что означает «Вечный Век». Так как ее свойства восстанавливаться — бесконечны.
— Вы имеете в виду то, что внешний материал корпуса нашего корабля после облучения лазером имеет свойства кожи? — спросил я.
— Свойства кожи? Хорошо, назовем ее «кожей», — улыбнувшись сказал Гуи́джи. — Но уточню — там не одно свойство, а совокупность свойств, и уж поверьте, не только кожи.
Тут в дверь постучали.
— Заходи, Гуп! — сказала Гулиа́на.
Двери открылись и в зал медленно заплыл, словно корабль, огромный поднос с разнообразными кушаньями, серебристым большим чайником по центру и пятью чашами. Поднос транспортировал Гуп, именно тот, который ранее уже заходил к нам по щелчку Гулиа́ны. Он закрепил поднос с яствами на удобной для нас высоте от пола. Потом на торцевой панели подноса он нажал на кнопку, и стол издал тонкий звуковой сигнал, на который наши кресла отреагировали и притянулись к нему, распределив нас на одинаковом расстоянии друг от друга.
Накидываться на еду сразу было как-то неудобно. Я пробежался глазами по столу в поисках знакомой пищи. Все выглядело вкусно и аппетитно, хотя и непонятно. Мясные блюда привлекали в первую очередь, но… возникал вопрос, чье это было мясо?
— Попробуйте вот это блюдо, — сказал Гуи́джи, заметив наше замешательство.
Он указал на тарелку серповидной формы, на которой лежали небольшие куски мяса фиолетово-баклажанного цвета между белыми приплюснутыми шариками. Я решил довериться гукали и насыпал себе в тарелку немного этого мяса на пробу. Гуп налил нам в чаши темной жидкости из чайника и удалился.
Я наколол на вилку самый маленький кусок мяса и положил в рот. Все смотрели на меня в ожидании моей реакции. Я тоже смотрел на них и уже думал не о том, что же я все-таки ем, а боялся нечаянно причмокнуть. Ну, разве можно так человеку в рот заглядывать, когда он ест? — думал я. Мясо по вкусу оказалось действительно мясом, очень нежным и сочным, словно, его вымачивали в хорошем соусе или вине.
— Ну, как? — поинтересовался Гуи́джи.
— Очень вкусно! — сказал я. — Пробуйте, — сказал я Петру и Марусе.
Петр сразу положил себе три ложки с горкой! А когда Маруся потянулась к этому блюду, Гулиа́на остановила ее.
— Марусенька, дорогая, попробуй лучше другое блюдо, — сказала она и поднесла к ней тарелку с невысокой запеканкой. — Это тоже мясное блюдо, но оно специально для женщин Гу.
Она положила Марусе небольшой кусок и улыбнулась.
— Что значит — женское? — спросил я.
— У вашего мясного блюда, которое вы с Петром едите, крепкое послевкусие, — попытался объяснить Гуи́джи. — Наши женщины избирательны в еде, поэтому у нас есть мужские и женские блюда. Хотя одно и то же блюдо можно приготовить по-разному, в зависимости от того, для кого оно готовится.
Я с осторожностью жевал мясо и белые «плюшки», по вкусу похожие на картофель, а сам думал об этом «мужском послевкусии». Гуи́джи из солидарности тоже взял это же мясо. А Петр, уплетал это рагу за обе щеки и, кажется, ему было наплевать на любое послевкусие, лишь бы это было — мясо!
— Я не знаю, как у вашего «рагу», а у моей запеканки внеземное послевкусие! — сказала Маруся.
— Я очень рада, Мария, что ты оценила мою запеканку. Я лично приготовила ее, когда узнала, что портал Галактион снова включился. Мы очень сдружились с предыдущей командой, которая посещала нашу планету, — сказала Гулиана.
— Анатолий, — сказал Гуи́джи, — пейте травяной чай! Не бойтесь, у него нет послевкусия.
Я взял чашку и посмотрел на чай, в котором плавали маленькие розовые лепестки. Я хотел их вынуть, но Гуи́джи сказал, что с ними вкуснее. Пока я раздумывал, сделать ли мне глоток, как тут внезапно пришло послевкусие! Во рту, будто огнем опалило. И я, уже не раздумывая, стал глотать этот чай вместе с лепестками. Но после трех глотков чая жжение резко прошло. Какой хороший чай! — подумал я.
— Дело не в чайной воде, Анатолий, — сказал Гуи́джи, — я не успел сказать, можно было всего лишь разжевать пару розовых лепестков.
Я посмотрел на Петра. Тот уже почти все съел и никакое послевкусие его словно не одолевало. А наш капитан не так-то и прост! — подумал я.
— Не удивляйтесь, — сказал Гуи́джи, — Петр просто сразу запивал это блюдо чаем и лепестки сделали свое дело.
И тут я понял, что с этим чаем, мне теперь ни одно блюдо не страшно! Я взял тарелку с салатом, который очень аппетитно выглядел, хоть и не был мясным. Все ингредиенты были порезаны очень мелко и имели яркие цвета. Салат напомнил мне конфетти из хлопушки. Я, на всякий случай, глотнул пару глотков чая, разжевал розовый лист и принялся за салат!
— Маруся! Выпей вот этот чай, — сказала Гулиа́на. — Он специально для тебя!
Маруся сделала пару глотков и, покашливая, схватилась за горло. Я испугался. А Петр даже подскочил с кресла, которое тут же стукнуло его под коленями. Петр не удержался на ногах и плюхнулся обратно в кресло.
— Ничего страшного! — успокоила нас Гулиа́на. — Видимо, чайные семечки попались. Допивай, Маруся! Вкусно же ведь? — настаивала Гулиа́на.
Может, конечно, и семечки попались, у нас вон листья плавают, но меня это насторожило. И настойчивый тон Гулиа́ны как-то выбивался из общего тона нашего разговора. Я чувствовал, что тут что-то было не то, но что — я понять пока не мог.
Маруся допила свой чай благополучно и подтащила к себе большое блюдо с фруктами. К нашему удивлению на нем лежало много знакомого: груши, яблоки, виноградные гроздья разных сортов, бананы, персики…
— Фрукты выращены в «Земном саду», — объяснила Гулиа́на. — Для этого нам были привезены семена и ростки с Земли. У нас вообще много различных садов и даже ферм, в которых мы выращиваем животных, привезенных из разных галактик. Не все гуманоидные расы, которые живут на планете Гу, всеядны.
Маруся с жадностью перебирала фрукты и обнюхивала их всех по очереди. Хорошо, что не надкусывала!
— Маруся, так делать неприлично, что за козьи замашки?! — сказал я.
— А ты, Маруся, какой фрукт больше всего любишь? Я вижу, ты не можешь выбрать, — спросила Гулиа́на.
— Я-аблоко, — немного хрипловатым голосом сказала Маруся вслух.
Мы с Петром онемели от удивления! А Гуи́джи с победоносным выражением лица обвел нас всех прищуренным от удовольствия взглядом и расслабленно откинулся на спинку своего кресла…
Маруся наслаждалась сочным краснобоким яблоком, а мы, замерев от удивления, не сводили с нее глаз.
— Маруся, как в горле, не першит больше? — поинтересовалась Гулиана.
— Нет! Я-аблоки здо-рово помо-гают! Бла-го-да-рю, Гулиана, — не спеша, стараясь четко выговаривать правильно все слова, сказала Маруся.
— Гуп! — позвала Гулиана, и тот сразу же зашел к нам в зал. — Принеси, пожалуйста, Марусе пару яблок Зеро́ из Гурайского сада.
Гуп удалился.
— Ка-кое инте-ресное наз-вание, — сказала Маруся.
— У нас много фруктовых садов. И все они называются по имени планет, откуда были привезены семена и саженцы. В Гурайском саду мы выращиваем только наши местные фрукты и овощи. А название Зеро было дано нашими селекционерами-практиками, которые взяли именно этот сорт яблок за основу для выведения других сортов. В яблоке Зеро содержится сбалансированный набор питательных элементов.
Тут вернулся Гуп и преподнес Марусе на блюдце три маленьких светло-золотистых яблока с белыми бочками.
К этому моменту к нам с Петром, наконец-то, вернулся дар речи.
— Гулиана, это же просто чудеса! — сказал Петр. — У нас нет слов! Вы одарили Марусю голосом!
— Ну, это чудо не «чудесатее» ваших, — немного недовольным голосом сказала Гулиана. — Такое сотворить… — она махнула рукой, указывая на Марусю, и укоризненно посмотрела на нас.
— Это произошло случайно, — сказал я. — Мы с Марусей оказались зайцами на «Мечте».
— Зайцами? — удивился Гуиджи. — Вы были зайцами? Вот это действительно чудеса! Расскажите нам поподробнее! Это очень интересно!
Гуиджи слегка наклонился к нам и его кресло тут же подлетело ближе и втиснулось между мной и Петром.
— Вы нас неправильно поняли! У нас в переносном значении называют зайцами тех, кто без билета, незаконно пробирается на транспортное средство. Так что я был человеком, а вот Маруся была козой. Мы случайно на корабль попали, а дальше все закрутилось… завертелось… И вот мы тут!
— Теперь мы одна космокоманда «Мечты»! — гордо сказал Петр.
— Моло-дец, Петр! — медленно, разбив слово «молодец» на два слога, сказала Мария.
Она взяла золотистые райские яблочки с блюдца и кинула нам с Петром по одному.
— Мне же одно-го хватит? — спросила Маруся Гулиану.
— Конечно! Они помогут вам всем восстановить силы и обеспечить ваш организм всеми нужными питательными веществами, даже потребностью в воде.
Яблоки были маленькими, и мы проглотили их в два глотка, как будто это были витаминки. Вкус был удивительным. Они были сладкие и душистые, как мед, но не приторные. Небольшая кислинка со стороны белого бочка яблока придавала особую пикантность вкусу. По консистенции мякоть напоминала зефир. Внутри были маленькие косточки, которые я решил проглотить, вспомнив розовые лепестки в чае.
— Давайте вернемся к вопросу о вашем чуде, которое вы сотворили, одарив Марусю голосом? — предложил Петр. — Это чай такой волшебный? Что-то наподобие чая с розовыми лепестками, нейтрализующего остроту?
— Нет, что Вы, Петр! — возразил Гуиджи. — У вас был всего-навсего чай со своими природными свойствами. А у Маруси был вовсе не чай. Это специальная жидкость с микрочастицами, которые помогли голосовым связкам быстрее адаптироваться. Иначе этот процесс затянулся бы на долгое время. В основном, еще и из-за того, что у Маруси и так есть отличный способ общения с вами.
— А способность общения телепатически у нее не пропадет? — обеспокоенно спросил я.
— Нет. Способность говорить поможет Марусе снизить нагрузку на мозг, и она перестанет слышать чужие мысли сплошным потоком и сможет корректно управлять общением при помощи телепатии, — сказала Гулиана.
— Огромное спасибо Вам за заботу о нашей Марусе! — сказал Петр. — Вы не только подарили Марусе голос, но и дали нам возможность свободно думать! — сказал Петр, тут же встал и пожал руку сначала Гуиджи, а потом Гулиане.
— Что Вы, Петр! Мы рады помочь! — сказал Гуиджи и сделал небольшой поклон.
— Маруся, поблагодари гукали, — шепнул я.
— Не переживайте, Анатолий, — сказала Гулиана. — Маруся давным-давно поблагодарила нас! Мы с самого начала нашей встречи общаемся с ней телепатически, и мне пришлось подробно ей все объяснить, что находится в ее «чае» и как он на нее может повлиять, прежде чем она его выпила. Бдительная и недоверчивая она у вас. Но это и хорошо — что попало, ей не подсунешь!
Я закончил есть салат «конфетти» и положил еще одну порцию рагу, долив себе чая с розовыми листочками. А Петр, не особо стесняясь, спросил у всех, будет ли кто-то еще запеканку, которую ела Маруся, и, получив разрешение съесть ее хоть всю, пододвинул к себе поднос с оставшимся куском. Ну, такое тело теперь попробуй прокорми! И килограмм яблок Зеро не поможет. Хотя съев всего одно я сразу почувствовал прилив сил, и усталость, которая была, куда-то улетучилась.
— Нам бы очень хотелось узнать о вашей планете как можно больше! — сказал Петр. — Что это за световой луч в небе, который мы видели над космодромом? Он освещает вашу планету так же, как Солнце — Землю!
— Да, Петр, Вы совершенно правы, — сказал Гуиджи. — Этот энергетический луч для нас, как для вас ваше Солнце. Это и есть система Колос, название которой вы наверняка уже не раз слышали, будучи еще на «Призраке». Система Колос — планетная система, включающая в себя центральный энергетический луч и все естественные космические объекты, вращающиеся вокруг него. Существует двенадцать систем колец разного диаметра. В каждой системе кольца планеты вращаются по своим орбитам в единой плоскости данной системы. В холле вы должны были видеть интерактивную схему системы Колос и планеты Гу. Позже вы можете изучить системы колец с их планетами.
— Но, Гуиджи! Ребята могут ознакомиться с системой Колос и у себя в номере, — возразила Гулиана.
— Конечно! Но в номере голографическое изображение не будет таким большим и внушительным! — ответил он.
— В данном случае размер совершенно неважен, чтобы произвести впечатление! Правда же, Маруся?! — сказала Гулиана и улыбнулась, повернувшись к Марусе.
Маруся не поняла ни вопроса, ни сарказма и просто пожала плечами в недоумении.
— Я хочу сказать, что ребятам не помешало бы сейчас отдохнуть! — сказала Гулиана.
— Я с тобой совершенно согласен, Гулиана. Но не думаю, что Петр или Анатолий да и Мария смогут пройти мимо, чтобы не крутануть за планеты пару колец! Для этого голографический путеводитель по первой системе Колос там и стоит! — сказал Гуиджи.
— Ну, теперь я с тобой совершенно согласна, Гуиджи. Не удержаться! — усмехнулась Гулиана.
— Кстати! Таких систем Колос — четыре! Мы находимся на первой системе. Из энергетического центра под прямыми углами друг к другу выходят четыре луча, вокруг которых вращается множество планет. Чем ближе к энергетическому центру, тем диаметр систем колец меньше. Планета Гу вращается в двенадцатой системе. Именно наша планета была создана для приема гостей из других галактик. Все порталы, такие как Галактион, ведут в одну из наших систем Колос. Да! Структура систем одинакова и на каждой системе Колос, на ее крайнем двенадцатом кольце вращается планета Гу! Все четыре планеты Гу имеют схожую планировку и общий архитектурный стиль. Когда вы хорошо изучите нашу планету первой системы Колос, вы уже никогда не заблудитесь на других Гу-планетах, — пояснил Гуиджи.
— А народ Гу… — тоже «копия» вас? — робко спросил я.
— О, нет! Что Вы, Анатолий, — сказала Гулиана и рассмеялась. — Наш народ просто равномерно расселили на все четыре планеты. Например, Гулиану, то есть именно меня, вы больше нигде не встретите. Да и за пределами районов прилегающих к космопорту, вы найдете небольшие отличия. Так что мы не четыре одинаковых копии!
— А что ты заскучала, Марусенька? — спросил Гуиджи. — Гулиана, надо развеселить нашу гостью!
— Ой! Да я с радостью! Кстати, а хотите все посмотреть на посадочную площадку космодрома с самого верха небоскреба? — предложила Гулиана.
— Так мы вроде как видели, когда приземлялись, — буркнул Петр, дожевывая запеканку.
— Вы видели ее вблизи, а там, с высоты полета Арчи, вам откроется совсем другой вид! Наверняка, вы видели в холле схему нашей стартовой площадки в виде выпуклого круглого щита, — сказала Гулиана.
— Ой! Я видела! — воскликнула Маруся. — Он висит над цент-ральным выходом на площадку! Я не успела его хорошо рассмотреть, но издали он напомнил мне калейдоскоп. Наверное, из-за того, что весь круг собран из деталей спек-т-ральных цветов, начиная от зеленоватого, фиолетового и голубого, вплоть до темно-синего, сложенных в симметричные узоры! — запнувшись всего уже пару раз сказала Маруся.
— Да, именно так, Маруся. Ну что, поднимаемся на смотровую площадку?! — спросила Гулиана.
— Конечно же, идем! — сказала Маруся.
Мы еле встали со своих кресел. Они настолько мягко «облепили» наши тела, что мы с ними почти сроднились. Проходя мимо стола в сторону двери, Маруся схватила яблоко. Я хотел было одернуть ее и сказать, что неприлично жевать по дороге, но тут Петр тоже последовал Марусиному примеру, и, проведя руку над столом, «незаметно» подхватил какое-то печенье. И я решил не привлекать к этому внимание гукали. Хотя они вряд ли были бы против нашего перекуса по дороге на смотровую площадку. Может, и мне яблочка взять? Я протянул руку к столу, но уже ни до чего не дотянулся, а возвращаться было точно неудобно. Вот я — воспитывающий простофиля, — подумал я. Тут Маруся развернулась и впихнула мне в руки половину своего яблока.
Эх, опять в голове моей роется! — специально четко и недовольно подумал я, чтобы Маруся, наверняка, меня услышала и сделала правильные выводы! И сработало же! Она развернулась и забрала у меня из рук свою половинку яблока. Мда-а, выводы можно сделать разные… А я все-таки воспитывающий простофиля. Маруся больше не повернулась на мои стенания о воспитательных промашках, зато Петр шел и тихонечко давился от смеха.
— Ты чего, Петь? — спросил я. Хотя уже догадывался, что он все видел.
— Я не только все видел, мне Маруся еще и мысли твои протранслировала! — продолжая улыбаться, объяснил мне Петр.
— Маруся! — удивленно-разочарованно сказал я.
— Не переживай, Толик! Она это не ради шутки, ей просто твое выражение «воспитывающий простофиля» очень понравилось, и ей захотелось мне рассказать. Так что, считай, она тобой похвасталась! — успокоил меня Петр и похлопал по плечу.
— Но яблоко-то забрала… жадина! — обиженно сказал я Петру.
— Чисто в воспитательных целях, Толя! Чисто в воспитательных! — сказал Петр, утирая слезу от смеха.
Мы зашли в лифт и поднялись почти на самый верх. Смотровая площадка была на весь этаж. Стен здесь не было — одно сплошное видовое окно, залитое тонким слоем янтаря. Из-за этого складывалось впечатление, что стекла были слегка тонированы. По центру было много кресел, таких же, как в аудиенц-зале. Они были разных размеров, и каждое со своим маленьким столиком. Думаю, в них можно передвигаться по всей панорамной площадке, наслаждаясь пейзажами планеты Гу. Маруся сразу же побежала к окну, и янтарь стал раздвигаться, освобождая стекло от тонированной занавеси. Стекло оказалось настолько кристально чистым и прозрачным, что создалось впечатление, что оно отсутствует вовсе. Маруся остановилась.
— Не бойтесь, — сказал Гуиджи. — Стекло никуда не делось. Подходите ближе.
Мы шли медленно, и янтарь постепенно все больше и больше освобождал идеальной прозрачности стекло, открывая нам панораму космодрома. По всему небу проходил световой луч, и было видно пару планет одиннадцатой системы колец.
— К вечеру можно увидеть больше планет! И даже планеты десятой системы колец, — сказал Гуиджи.
— Подходите ближе к краю, чтобы полностью увидеть стартовую площадку, — сказала Гулиана.
Действительно, площадка напоминала сложенные в симметричные узоры «стекла» калейдоскопа цве́та побежалости титана.
— Кстати, на всех четырех планетах Гу рисунок стартовых площадок разный, — уточнила Гулиана.
Маруся прильнула лицом к стеклу.
— Эх, жаль, нет фотоаппарата, — вздохнула она.
— Фотоаппарата? — повторила Гулиана.
— Да. Это такая небольшая… коробочка с кнопками и объективом. Нажимаешь на кнопку — и у тебя навсегда остается картинка.
— А, кажется, я поняла, — сказала Гулиана. — У нас тоже имеются фотоаппараты! Мы позже предоставим вам все необходимое.
Тут внезапно мимо нас совсем рядом со стеклом молниеносно пронесся какой-то непонятный объект.
— Ой, — вскрикнула Маруся от неожиданности и резко отпрянула от стекла. — Что это?
— А это и есть наши А.Р.Ч.И.* — сказал Гуиджи.
Гулиана поднесла руку с раскрытой ладонью к стеклу, и через несколько секунд подлетел Арчи. Он завис в воздухе напротив Гулианы, и теперь мы могли хорошенечко его рассмотреть. Это была овальная гладкая капсула размером с крупный ананас серебристого цвета с голубым отливом. По бокам у него были узкие полупрозрачные крылышки, благодаря которым он и завис в воздухе перед нами. Жаль, что из-за большой скорости их было невозможно разглядеть.
Маруся стала ходить из стороны в сторону, не сводя глаз с Арчи.
— Маруся! Ты чего? — спросил я.
— Ничего… я просто проверяю кое-что, — ответила она. — Гулиана, а Арчи нас слышит?
— Нет. Как человек — нет. Но он чувствует энергетический всплеск. Так я его и позвала.
— Он может нас видеть? — спросила Маруся. Затем она отошла от Гулианы и спряталась от Арчи за моей спиной.
— Маруся! У него же нет глаз! — сказал я, оборачиваясь к ней.
— А почему тогда у меня такое чувство, будто он за мной наблюдает? — возразила Маруся.
— Арчи действительно за тобой наблюдает, Мария, — сказала Гулиана.
— Ага! Вот видишь, Анатолий, я, как всегда, права! — гордо заявила Маруся.
— И как же ты это поняла? — спросил Петр.
— Я это почувствовала! — ответила Маруся.
Ну, с этим не поспоришь, — подумал я.
— Ни головы, ни глаз у него, конечно же, нет, — подтвердила Гулиана. — Но внутри у него много датчиков, которые вращаются и следят за всем, что движется вокруг. Сейчас Маруся — единственный движущийся объект среди нас, вот Арчи и держит ее на прицеле.
— На каком это еще «прицеле»? — вмешался в разговор Петр и заслонил собой прыгающую рядом Марусю, которая решила проверить, будет ли Арчи двигать своими датчиками вверх и вниз, как до этого двигал по сторонам.
— Действительно! — сказала Маруся. — Он ими вращает во все стороны. Как жаль, что я не могу его обойти, чтобы посмотреть, он сам повернется или только его датчики развернутся?!
Петр грозно посмотрел на Марусю, и она притихла.
— Что Вы, Петр! Арчи вовсе не военный робот. Он был создан для передачи информации по планете Гу, а также для почтовых миссий на другие системы Колос, — сказала Гулиана.
— Вот видишь, Петр, это всего лишь почтовый голубь! — сказала Маруся и вышла из-за его спины, направившись ближе к стеклу.
Петр схватил ее за руку.
— Но ведь этого «голубя» можно не только оливковой ветвью снабдить, не так ли? — не успокаивался Петр.
— Я понимаю, Петр, Ваше беспокойство! — сказал Гуиджи. — В принципе, оружие можно сделать из всего, прикрепив хотя бы, скажем, взрывное устройство к абсолютно любой вещи, но… Арчи исключительно мирный робот. Его невозможно перепрограммировать для военных целей. Он давно служит нам как домашний помощник и средство связи.
Петр отпустил Марусю, и она сразу же протянула свою руку ладонью к стеклу. Арчи незамедлительно подлетел к ней и теперь парил в воздухе возле нее.
— Давайте отпустим Арчи, — предложила Гулиана. — Он летел с поручением, а мы его задержали.
— Да, конечно, — сказала Мария и сжала раскрытую ладонь в кулак.
Арчи сразу же сложил крылышки, убрав их в узкие почти невидимые боковые отверстия. Потом он полетел словно пуля, вращаясь по спирали вокруг своей оси, обогнул небоскреб, пролетел вдоль панорамных окон и скрылся.
— Хочу себе такого же Арчи! — сказала Мария, повернувшись к Гулиане, и захлопала своими длинными ресницами…
Петр закатил глаза, шлепнул рукой себя по лбу и тихонечко произнес: «То ли еще будет…»
*А.Р.Ч.И. — автономный роботизированный челночный индивид.
— К нашему сожалению, мы вынуждены сейчас вас покинуть, — сказал Гуиджи и вздохнул. — Рутинные повседневные дела, понимаете. А вы можете еще остаться. Присаживайтесь в кресла и наслаждайтесь фантастическими видами нашей планеты.
— Только еще один вопрос, Гуиджи, — сказал Петр. — А где наша «Мечта»? Что-то я ее на площадке не заметил, — немного вызывающе спросил он.
— Капитан, — сказал Гуиджи, — ваш корабль сейчас находится на базе Мулан, которая расположена прямо под стартовой площадкой. Все прибывшие корабли опускаются в распределительный зал базы, а потом размещаются по соответствующим ангарам.
— Удивительно, что не Гулан, — тихонечко шепнул я Марусе.
В ответ она незаметно дернула меня за руку. Похоже, воспитательный процесс переходит в ее руки, — подумал я.
— Мулан — это мультиангарная система базирования космических кораблей. У нас существует много слов, начинающихся на «гу», но это не касается неодушевленных предметов, — пояснила Гулиана.
Видимо, она все же услышала мой сарказм.
— Позже мы пришлем за вами работника космопорта, и он сопроводит вас в гостиницу, — сказал Гуиджи.
— Еще один вопрос, — сказал я. — А можно ли нам вернуться на свой корабль и ночевать там?
Нам надо было вернуться на «Мечту». Это было нужно для Маруси! В ее каюте висела дедушкина лампа! Как же она без нее?
— Это невозможно, — сказал Гуиджи. — Это огромная многоэтажная подземная база с различными космическими кораблями. Жить там небезопасно из-за постоянного передвижения кораблей. Кто-то прилетает, кто-то улетает, мы постоянно перемещаем космические челноки по базе на погрузочный или разгрузочный уровень!
— Но можно хотя бы взять свои вещи? — спросил я.
Можно же забрать лампу и повесить ее в номере Маруси, если мы какое-то время будем жить в отеле, — подумал я.
— Конечно же, можно, Анатолий. Я понимаю, о чем Вы беспокоитесь. Вас сначала проводят на ваш корабль. Я распоряжусь, — сказала Гулиана.
Гулиана и Гуиджи оставили нас на смотровой площадке, а сами удалились по своим делам. Мы расселись по креслам и катались по всему этажу вдоль панорамных окон, наслаждаясь внеземными пейзажами. В помещении играла тихая успокаивающая музыка, которая создавала уютную обстановку, и я закрыл глаза. Но и с закрытыми глазами передо мной вырастали все новые и новые пейзажи. Я уже не сидел в кресле — я летел над планетой все дальше и дальше. Пейзажи возникали в моем воображении очень реалистичные и подобные тем, которыми мы сейчас любовались. И я уже не понимал, то ли это были уже увиденные мной пейзажи, то ли они все так смешались у меня в голове, что моя фантазия начала строить на их базе свои. Я видел сады, о которых рассказывала Гулиана, и фермы с интергалактическими животными! Меня уносило все дальше и все быстрее. Вот уже подо мной не было никаких строений, только мелкая красноватая растительность. На горизонте замаячил огонек, и меня еще стремительней потянуло к нему. На земле я заметил ячейки разных геометрических форм, как на стартовой площадке, но тут они не примыкали плотно друг к другу, а находились на небольшом расстоянии. Я попытался опуститься к ним, но тут, откуда ни возьмись, прямо на меня выскочил Арчи. От неожиданности я так сильно дернулся, что не удержался в кресле и упал на пол.
— Ты что, Толик? Уснул? — спросила Маруся.
Она говорила уже довольно гладко, хотя и медленно.
— Вы не представляете, что я сейчас видел! — восторженно сказал я. — Там, за пределами космопорта, я видел удивительные сады расположенные кругами…
— Да? А отсюда мне не видно. Расскажи подробнее, — попросила Маруся.
— Маруся! Это же Толику приснилось! Правда, Толик? — спросил Петр.
— Я точно не знаю. Все очень реалистично было! — возразил я. — Не похоже на сон.
— Ну, тогда опиши эти сады! — уверенный в своей правоте, что это был только сон, попросил Петр.
Я попытался вспомнить детали и даже закрыл глаза, но картинка была нечеткой. Как сон — вроде бы и помнишь, но описать не можешь.
— Не получается. Наверное, это все же был сон, — огорченно сказал я.
— Вот видишь, Маруся, это был сон! Красивый, реалистичный, но сон. Кстати, нам всем не помешало бы сейчас отдохнуть и выспаться, — сказал Петр.
— Вспомнил! Я Арчи видел, и сейчас довольно четко его помню! Могу описать! — обрадовался я.
— Арчи? Не удивительно! Мы все его близко видели и хорошо рассмотрели. Кто угодно из нас может сейчас его описать, — сказал Петр.
— Ну да, конечно… Но он был не совсем такой, точнее, я что-то почувствовал. Он так очень резко появился, словно, хотел на меня напасть! — взволнованно сказал я.
— Думаю, что он просто резко появился в твоем сне, а мои подозрения и разговор с Гуиджи про «боевого» Арчи засел у тебя в голове.
Только он это произнес, как двери лифта раскрылись, и к нам вышел гукали. На нем тоже был белый балахон, но не такой длинный, как на гукали, с которыми мы общались прежде. Балахон больше походил на длинную широкую рубаху, из-под которой были видны свободные брюки, собранные внизу на резинку.
— Я — Гуп, — сказал он. — Я провожу вас на ваш корабль, а потом в отель.
— Гуп? Вас тоже зовут Гуп? — удивилась Маруся.
— Дело в том, что Гуп — это не имя. Гу означает, что я из народа Гу, а также это является уважительным обращением, а «п» — это персонал. К любому гукали из обслуживающего персонала вы можете обращаться Гуп, — объяснил он. — А сейчас, пожалуйста, проследуйте за мной!
Гуп развернулся и зашел в лифт. Мы последовали за ним.
— А скажите, если я Вас правильно поняла, то приставка гу возле имени — это знак уважения? — спросила Маруся.
— У нас все имена начинаются с приставки гу! Почти все. Женские и мужские имена различаются по окончаниям. Но это не касается гукали, находящихся на управленческом уровне. В ваших номерах есть специальный справочник-путеводитель, в котором вы найдете ответы на все интересующие вас вопросы, — сказал Гуп.
— А скажите, пожалуйста, — не унималась любопытная Маруся, — ваш народ называется гукали, потому что планета называется Гу?
— Нет, Мария! Это планета называется Гу, потому что на ней живут гукали, — объяснил Гуп. — И мы уже приехали. Пожалуйста, не отвлекайтесь ни на что и ни на кого в холле! Я не хочу потерять кого-то из вас по дороге. В центре космодрома много приезжих из других галактик. И вы незнакомы еще с их обычаями и характерными особенностями.
Петр повернулся к Марусе, видимо, хотел взять ее за руку, но она уже сама успела ухватиться за мою.
Мы благополучно прошли через весь холл к другому лифту. Таких лифтов в холле было два. Они отличались от остальных четырех по цвету дверей: у них был сине-зеленый отлив. Итого получалось, что в холле башни было всего шесть лифтов. Четыре в углах, по периметру, которые поднимались на верхние этажи, и два по центру — друг против друга, которые опускались на базу Мулан.
Внутри этот лифт был больше предыдущего раза в два, наверно, с расчетом на багаж. Гуп нажал на второй этаж. Ну, хоть наша «Мечта» не в самом глубоком ангаре стоит! — обрадовался я, так как, судя по кнопкам, этажей было десять. Вот это я понимаю — мультиангарная база! Сколько же там стои́т всевозможных космических кораблей?!... — задумался я.
Мы вышли из лифта и попали в длинный широкий коридор, которому не видно было конца ни в одной из сторон. Под высоким потолком носились овальной формы красные кары с желтой неоновой полосой по бокам. Верхняя часть у них была прозрачной.
— Пожалуйста, не отходите от меня, — сказал Гуп и нажал на красную кнопку на панели возле лифта.
Через несколько секунд над нами завис один кар и, перестроившись в крайний ряд, медленно спустился. По словам Гупа, наш ангар находился где-то в трех километрах от лифта. Мы сели в кар. Он немного поднялся и полетел по коридору. Скорость была небольшой, и мы успевали рассмотреть чужеземные космические корабли в ангарах, ворота которых были открыты. В одном стоял, а точнее, висел в воздухе, корабль в форме шара с небольшими выемками по бокам и световой полосой опоясывающей его, которая излучала белый свет. По всему шару были выгравированы какие-то электрические схемы и абстрактные рисунки. Вокруг него летали два таких же маленьких шара. Только их световые полоски светились красным светом. Они подлетали к своему кораблю по очереди и летали вокруг него, словно наматывая клубок ниток.
— Ой, а кто это такие? — спросила Маруся.
— Это наши официальные счетчики, — ответил Гуп и помахал им рукой, а они запрыгали, как мячики, и их световая полоса стала переливаться разными цветами.
Потом их полоса засветилась красным и они снова принялись наматывать круги вокруг корабля.
— А что это они делают? — удивленно спросила Маруся.
— Проверяют корабль на излучения. После катастрофы они с параноидальным рвением проверяют свои корабли на джи-излучение по нескольку раз, даже в ангаре все перепроверяют. Боятся принести это излучение на своем корабле к нам сюда из своей галактики и спалить нас всех.
— Спалить? — испугалась Маруся.
— О, нет! Вы не переживайте. Это излучение опасно только для них, и в нашей галактике оно не может существовать, — сказал Гуп.
— А почему вы называете их счетчиками? — задала очередной вопрос Маруся.
— Потому что они могут регистрировать разного рода излучения. У них произошла катастрофа на их родной планете и они остались без дома. Да и их самих осталось очень мало. Мы приютили тех, кто выжил, и теперь они работают у нас на всех планетах Гу. И во второй системе Колос у них есть своя планета, на которую мы помогли им переселиться. Они очень чувствительные, добрые и дружелюбные. Вы можете их не бояться, если встретите. Они общаются посредством индикатора — световой полосы.
Маруся загрустила и, не отрываясь, смотрела назад. Мы удалялись от их ангара, а в отражении металлических дверей мы все еще видели мелькающие красные огоньки индикаторов...
— А почему ангары расположены только по одной стороне коридора? — спросил Петр, пытаясь отвлечь Марусю, переводя разговор на другую тему.
— Ангары примыкают к стартовой площадке, а коридор идет по кругу, вокруг нее. Ваш корабль был доставлен в ангар со стороны площадки, а мы с вами войдем в него с противоположной стороны, со стороны коридора, — пояснил Гуп. — Вся база Мулан построена по этому принципу, ангары расположены по кругу на каждом этаже, как лепестки у цветка. Стартовая площадка — сердцевина планеты Гу.
Тут мы остановились.
— Вот ваш ангар, — сказал Гуп, выходя из кара.
Мы вышли. Гуп нажал на панели кара кнопку и захлопнул дверь. Кар сразу же взлетел под потолок и понесся дальше по коридору.
— Мы не задерживаем кары, когда прибываем к месту назначения. Поэтому всегда есть свободные, и вы можете в любой момент вызвать его снова, — пояснил Гуп. — Возле ангара есть кнопка вызова.
Рядом с воротами на стене находилась панель управления.
— Вот кнопка вызова! — сказал Гуп, показывая на самую нижнюю красную кнопку. — И если необходимо, рядом есть кнопка отмены. Сейчас по очереди приложите, пожалуйста, ладонь в обозначенный на панели круг.
Мы так и сделали. Гуп тоже после нас приложил свою ладонь, и мы услышали, как сработали затворы.
— Идентификационные ключи загружены, — сказал электронный голос, раздавшийся из панели управления.
Ворота ангара стали открываться.
— Теперь любой из вас может открыть или закрыть ангар, приложив свою ладонь в этот круг, — сказал Гуп. — Сколько вам нужно времени? Я вернусь к вам через час.
— Хорошо, Гуп, — сказал Петр, — думаю, часа нам вполне хватит.
Гуп нажал на кнопку вызова, тут же появился кар, и он уехал. А мы вошли в ангар к своей «Мечте».
— Так, ребята! Нам дали час, — сказал Петр и посмотрел на наручные часы. — Думаю, нам этого хватит, но следите за временем. Не хочется заставлять потом гукали ждать нас. Ты меня поняла, Марусенька?
— Вот что за предвзятое отношение?! Если женщина — значит, вечно долго собирается и опаздывает? — возмутилась Маруся.
— Прости! Нет, конечно. Просто у тебя комбинезонов больше, чем у нас с Толиком. Тебе же там много передавали «на вырост»! Ладно, не тормозим, идем собираться! — сказал Петр и хлопнул в ладоши.
Внутри корабля я почувствовал, что уже успел по нему соскучиться. Здесь все казалось уютным и спокойным. Это уже был наш дом.
— Приветствую вас, команда «Мечты» — сказала Айра. — Корабль прошел регистрацию и внешнюю очистку, а также проверку на разного рода излучения, особенно, на какое-то непонятное для меня «джи».
— Вокруг «Мечты» летали маленькие шары с красной световой полосой? — спросила Маруся.
— Да! — ответила Айра. — Они вились вокруг корабля очень долго.
— Все в порядке, Айра. Теперь на джи нас будут проверять часто, — сказала Мария и улыбнулась.
— Айра, мы всего на час. Засеки время и сообщи нам за десять минут до его окончания.
— Слушаюсь, капитан, — ответила Айра.
Мы разошлись по каютам. Первым делом я решил снять лампу-излучатель в Марусиной каюте, пока она по ней свои шмотки не разбросала, примеряя. А потом уже и свои вещи собирать можно. Под предлогом, что с дедушкиным подарком Марусе будет уютнее в чужом номере отеля, я снял лампу. Кстати, вовремя успел, надо сказать! Комбинезоны уже заполоняли каюту, покрыв собою весь диван, стол и стулья. В своей каюте я упаковал лампу в контейнер и стал думать, что же кроме одежды мне еще нужно взять? Я открыл сейф. Там лежало дедушкино письмо и черный контейнер, ключ от которого висел у меня на шее. Ну, и что мне с ним делать? С собой забрать или безопаснее тут оставить? Я взял его и стал крутить в руках.
— Айра, — позвал я.
— Слушаю Вас, Анатолий, — ответила Айра.
— Какой уровень безопасности у корабля на базе Мулан? — спросил я.
— Девяносто девять процентов, — ответила Айра.
Девяносто девять, говоришь… Считай, что сто. Можно оставить, но неизвестно, когда мы сюда еще раз вернемся. Может, все-таки взять его с собой? — размышлял я. Но с другой стороны — небезопасно ли брать его в отель? Тут я перевернул контейнер вверх дном и заметил какую-то мелкую выгравированную надпись: «срок годности: использовать до 2112 года». Что? У него есть срок годности? Что же там такое? Дедушка, может, его в холодильник надо было положить, а не в сейф! Все же заберу его с собой, в отеле разберусь, — решил я и сунул его в рюкзак.
Свою одежду я сложил быстро и напоследок кинул еще альбом с фотографиями, на случай если ностальгия замучает.
— Осталось десять минут, — предупредила Айра.
Я пришел на капитанский мостик. Маруся с Петром были уже там. Маруся вертелась на своем кресле, а Петр возился с компьютером.
— Скачиваю файлы, — сказал он, не оборачиваясь. — Надеюсь, в отеле есть компьютер.
— Маруся, как ты успела собраться так быстро? — пошутил я.
— Толик, я же не на свидание собиралась! Я «переезжаю»! Я все взяла! — похихикивая, сказала Маруся и посмотрела на свои рюкзаки.
Один был маленьким, а второй… Тут я сразу понял, что нести его придется мне.
— Марусенька, дорогая, — сказал я и легонько пнул ногой большой рюкзак, — судя по размерам, так тут целая надувная лодка!
— Очень смешно, Толя, — фыркнула Маруся. — Сам же знаешь, сколько мне различных комбинезонов прислали.
— Ты что, все взяла? Можно же было не брать хотя бы то, что явно тебе уже не подходит! — возмутился я.
— Что ты, Толик! Там ткань такая красивая, прочная! Я из них себе сумочку походную… — Маруся задумалась на минутку, — или выходную пошью, не решила еще! Кстати, по весу он, точно, как надувная лодка будет, — похихикивая, сказала она.
— Не беда! По очереди понесем, — сказал Петр.
Он выключил компьютер и повернулся к нам.
— Ну, что? Готовы к новым приключениям?! — сказал он.
— Готовы! — ответили мы хором.
Мы вышли из ангара. С минуты на минуту должен был приехать Гуп. Маруся посмотрела в сторону ангара счетчиков. Он был довольно недалеко, и ворота до сих пор были еще открыты.
— А, может, мы пройдемся немного пешком? — предложила Маруся.
— Ты что, Маруся! — недоуменно сказал Петр. — С нашими ли вещами прогулки устраивать? Да и Гуп вот-вот приедет. Или предлагаешь ему записочку оставить: «Направление знаем, ушли пешком. Догоняйте!». Ты как-то так себе это представляешь?
Маруся вздохнула, поправила свой маленький рюкзачок, который висел у нее на одном плече, и засунула руки в карманы. Я же пока поставил свой и Марусин рюкзак на пол, прислонив его к ноге. Петр запечатал ангар, приложив свою ладонь в центр круга и немного повернув ее против часовой стрелки. Затворы ангара сработали. В этот момент из открытого ангара вылетел один из счетчиков и направился к нам. Видимо, он услышал звук затворов.
— Смотри, Маруся, — обратил я ее внимание, — к нам гости сами пожаловали.
Счетчик подлетел и завис напротив нас. Он был размером с футбольный мяч, и его индикатор сейчас горел зеленым светом. А он не такой уж и маленький, как мне сначала показалось, — подумал я.
— Он, наверно, прилетел познакомиться, — сказала Маруся.
Индикатор засветился еще ярче.
— Точно! Я угадала! — воскликнула Маруся. — Я — Мария, — сказала она и подняла руку ладонью вверх.
Тот подлетел к руке, и его полоса засветилась нежно-персиковым светом.
— Мы знаем о вашей беде и сочувствуем вам, — грустно сказала она.
Индикатор потускнел и стал темно-синим.
— Зачем ты ему об этом напомнила? Не расстраивай его, Маруся! — сказал Петр. — Сказали же тебе, что они очень ранимые существа!
Счетчик резко подлетел к Петру и завис прямо у него над головой. Петр замер.
— Что он там делает? — с опаской спросил у нас Петр. — Он там никакие лучи мне в голову не пускает?
— Не думаю, — сказал я. — Его индикатор горит желтым светом.
— Почему желтым? — удивленно спросил Петр и вопросительно посмотрел на Марусю.
— Что ты на меня смотришь? Я не знаю! — сказала она. — Может, он тебя сканирует? Может, у него есть что-то вроде моей телепатической способности? — предположила Маруся.
— Да что вам там всем у меня в голове надо, медом что ли намазано? А ну, брысь! — возмущенно и немного сердито буркнул Петр. Он махнул рукой над головой, и чуть было не задел по счетчику.
Тот отлетел и направился ко мне. Но сразу же изменил свою цель изучения. Его больше заинтересовал мой рюкзак. Не Марусин, который был вдвое больше, а именно мой!
— Что там у тебя, Толик? — настороженно спросил Петр.
— Да ничего такого, — ответил я и отошел от рюкзака.
Индикатор счетчика загорелся красным светом, и он стал быстро кружить вокруг рюкзака так же, как крутился вокруг своего корабля.
— Только этого нам еще не хватало, — сетовал Петр.
На наше счастье, приехал Гуп. Счетчик остановился и его индикатор засветился зеленым светом. Гуп протянул к нему руку, счетчик подлетел и завис над его ладонью. Они поговорили. Точнее Гуп молчал, а индикатор счетчика менял один цвет за другим — персиковый, темно-синий, желтый, красный и наконец-то зеленый. Казалось, он передавал ему наш «разговор». Гуп одобряюще махнул ему головой. Индикатор засветился белым светом и счетчик, облетев нас по кругу, словно, прощаясь, улетел в свой ангар.
— Ну, карета подана и дорога свободна, господа, — сказал Петр и стал заносить рюкзаки в кар. — Садимся! И все же, Анатолий… что в твоем рюкзаке так могло привлечь внимание счетчика? — хитро прищурившись, сказал Петр, проходя мимо меня.
— Понятия не имею! — быстро ответил я и пожал плечами.
Но у меня тоже закрадывались подозрения, что все это было неспроста. Единственное, чем отличался мой рюкзак от остальных, так это наличием в нем черного контейнера с истекающим сроком годности. Хоть бы не взорвался, что ли! — с опаской подумал я.
Все уселись в кар. Я поставил рюкзак рядом с собой и незаметно опустил руку, чтобы придержать его, если кар резко затормозит. Но мы ехали плавно и довольно медленно. Все ангары были закрыты, разглядывать было нечего, и я закрыл глаза…
— Стойте! — в ужасе вскрикнула Маруся.
Я открыл глаза и ухватился за свой рюкзак. Неужели что-то с моим контейнером?! Но дело было не в нем. Впереди прямо на нас летел другой кар. Он был желтого цвета с синей неоновой полосой.
— Направо! Поверните направо! — кричала Маруся.
— Вверх! Гуп! Поднимайте кар вверх! — командовал Петр.
Гуп словно не слышал их криков. Он продолжал вести кар в лобовую и даже сделал рывок навстречу.
— Вверх же, давай вверх! — крикнул Петр, рванувшись к водительскому месту, чтобы перехватить управление.
Он навалился на Гупа сзади и протянул руку в попытке ухватиться за джойстик управления каром, но тут Гуп резко повернул кар, и джойстик ушел из-под руки Петра налево.
— Да нет же! Направо надо! — почти зарычал сквозь зубы Петр, пытаясь удержаться за спинку водительского сиденья, чтобы не упасть.
Наш кар сильно наклонило. Мы резко развернулись и опять прямиком летели на желтый кар, который все еще пытался уйти от нас в сторону. Мой рюкзак выскочил из рук и покатился по дну кара к противоположной двери. Я, держась одной рукой за ручку двери, чтобы не покатиться самому, попытался ухватить его другой рукой, но не успел. Рюкзак с размаху ударился о дверь, и я на пару секунд зажмурился. Но ничего не произошло. В это время Петр, пытаясь вырвать из рук Гупа управление каром, потянул джойстик на себя и только ухудшил ситуацию. Кар резко затормозил и, так как мы уже успели набрать приличную скорость, стал переворачиваться, резко поднимаясь вверх. Маруся, до этого упиравшаяся ногами в соседнее кресло, соскользнула и стала падать вслед за моим рюкзаком. Внезапно все звуки исчезли, и для меня все вокруг стало происходить, как в замедленной съемке. Маруся пролетает мимо меня и протягивает мне руку. Я пытаюсь ее схватить и промахиваюсь. Она падает на дверь, и пытаясь подняться, задевает ручку двери лямкой своего рюкзака, который висит у нее за спиной. Дверь открывается! Первым из кара медленно выпадает мой рюкзак, а вслед за ним и Маруся. Я бросаюсь за ней, и в последний момент, когда она уже вся оказывается за бортом, успеваю схватить ее за руку. Картина выстроилась, как в каком-то фильме. Я, растянувшись через весь салон, одной рукой держусь за ручку спинки сиденья, а второй держу Марусю. Она висит на моей руке и, раскачиваясь из стороны в сторону, пытается схватиться второй рукой за открытую дверь кара. Я оглядываюсь назад и вижу, что желтый кар уже врезался в нас. От столкновения лобовое стекло, в которое Петр упирается руками, трескается, и некоторые куски стекла уже летят прямо на меня. Желтый кар идет по винтовой траектории полета прямо по нашему.
Я снова посмотрел на Марусю. Мы все еще переворачивались, и если сейчас ее не затащить обратно в салон, то через несколько секунд желтый кар снесет своим дном открытую дверь вместе с Марусей. Я понял, что одной рукой мне ее не подтянуть. И, не раздумывая, сработает ли это вообще, действуя на каком-то шестом чувстве, я уперся одной ногой в порог двери, отпустил ручку спинки и схватился второй рукой за Марусю. Потом, что есть мочи, резко дернул ее, втаскивая во внутрь, по инерции выпихивая себя из кара. Мы пролетели мимо друг друга, меняясь местами. Маруся была внутри, а я вместо нее вылетал прямо под дно желтого кара. Теперь она, вцепившись в ручку спинки кресла, через весь салон протягивала мне руку, пытаясь безнадежно меня поймать. Все вокруг меня почти застыло. Я смотрел словно на картинку из комикса. Желтый кар, медленно вращаясь, завис прямо надо мной. В больших глазах Маруси застыл безысходный ужас. Она замерла, протянув ко мне руку, и лишь ее волосы развивались на ветру. Но мой взгляд был совершенно спокоен, потому что Маруся теперь была в безопасности…
Замедленное кино закончилось так же внезапно, как и началось. Все вокруг обрело былую скорость и закрутилось еще быстрее, словно нагоняя упущенное время. Появились звуки. Я услышал крик Марии и ругань Петра, треск и звон бьющегося стекла, скрежет ломающихся металлических корпусов каров. Приятное ощущение свободного полета пропало, и мои руки и ноги стали хаотично искать опору в воздухе. И в этот момент я ощутил удар. Земля! Наконец-то, земля, — подумал я и отключился…
Я очнулся от лязга железного затвора возле самого уха. Я лежал на земле лицом вниз. В голове шумело, и что-то сдавливало горло.
— Поднимайся, та́йро́! — сказал кто-то с металлическим отзвуком в голосе.
Меня пихнули ногой в бок и перевернули на спину, лучи света ударили по глазам. Я зажмурился и стал подниматься, пытаясь сесть.
— Тебе приказали встать! — спокойным, но презрительным тоном сказал уже кто-то другой.
И тут, получив еще один толчок в спину, я не удержался и вновь свалился на землю.
— Живее, та́йро́! — нетерпеливо сказал первый голос. — Дохлый он какой-то! Не ставь на него, Ши́ра.
Это они обо мне? Я открыл глаза и увидел мелкую темно-красную растительность. Так я ее уже видел! Во сне, когда в небоскребе задремал… — вспомнил я. Где же это я? Я попытался подняться, но смог только перевернуться и кое-как сесть. Все тело было ватное и еле двигалось, а в голове шумело, как после обморока. Я дотянулся рукой до горла и нащупал тонкое металлическое кольцо. Видимо, затвор этого ошейника и лязгнул над моим ухом. Я встал на одно колено и, пытаясь подняться, снова потерял равновесие. И я опять грохнулся бы на землю, если бы меня не подхватила крепкая и сильная рука одного из тех, кто до этого меня пинал.
— Может, мы его сразу тут прикончим? Чтоб не мучился! Ну, какой из него игрок? Он на ногах-то не держится. Куда его такого запускать? Как считаешь, Ши́ра? — с безразличием сказал тот, кто меня держал.
— Так взбодри его. Он весь в твоих руках, — ответил Ши́ра.
Я, действительно, еле стоял на ногах. Слабость была во всем теле, и до жути хотелось спать. Держащий сильно встряхнул меня одной рукой, и мне на удивление сразу стало легче. Я почувствовал прилив сил и мог стоять уже самостоятельно, даже не шатаясь. Я поднял голову и увидел двух здоровенных воинов ростом под три метра, одетых в стиле японских самураев. Раскосый взгляд и длинные волосы, туго затянутые в хвост. У того, кто меня держал, волосы были смоляного цвета, а кимоно было темно-зеленое. А у другого, одетого в темно-красное кимоно, волосы и даже брови были белые. Поверх кимоно у обоих были золотистые латы.
— Человеку плохо, а они его пинают, — пробурчал я, отряхивая колено от пыли. — Вы кто?! Что это за гостеприимство такое?! — возмущенно прикрикнул я и даже дернул плечом в надежде высвободиться из-под руки черноволосого воина, но тот мое движение даже не заметил.
— Смотри, Кура́й! А он ничего, очухался! Запустим его? — сказал Ши́ра.
Кура́й, держа меня за плечо, развернул к себе и пристально на меня посмотрел.
Вот тут-то мне немного стало страшно. Здоровые воины, почти в два раза выше меня, а я с ними, как с равными, разговариваю.
— Мы гейткиперы*, — улыбнувшись, сказал Кура́й и немного наклонил голову. — Слыхал про нас?
— Не-а, не слыхал! А должен был?! — вызывающе ответил я и опять дернул плечом, безнадежно пытаясь высвободиться из его лап. А у самого от страха чуть сердце не выскочило и дрожь по всему телу пробежала.
— Какой нахальный экземпляр попался, смотри, Ши́ра! — сказал Кура́й и мотнул головой назад, откидывая свой длинный черный хвост. — Думаю, можно на него поставить! Не десять, конечно, но пару торе́й можно!
Он, наконец-то, отпустил мое плечо и присел на землю, скрестив ноги.
— Ты откуда? И звать-то тебя как? — уже заинтересованно спросил Ши́ра.
— Я с планеты Земля! Слыхали про такую?! — гордо спросил я.
— Не-а! А должны были? — с усмешкой ответил Кура́й и подмигнул мне.
В их голосах исчезли жесткость и металлический отзвук, и образ грозных самураев развеялся.
— Анатолий меня зовут, — сказал я и тоже сел на землю напротив Кура́я, скрестив ноги.
— Нет, он мне определенно нравится! — усмехнулся Кура́й. — Мне его даже уже немного жаль. Может, не будем выпускать его? А, Ши́ра?
— Смотри не проникнись к нему симпатией! Скорее всего, он будет твой клиент, — предостерег его Ши́ра.
— Ладно. Больше никакого общения на отвлеченные темы, — согласился Кура́й.
— Слушай меня внимательно, — сказал мне Ши́ра и подсел рядом. — Я зачитаю тебе стандартные условия и твои права, которые ты и так уже знаешь, но я должен тебе их все равно зачитать, потому что такие правила, — обреченно сказал он и развел руками, мол, он ничего против правил поделать не может.
— Условия чего? Какие права? Я же ничего не нарушал? — удивился я.
Ши́ра и Кура́й удивленно переглянулись.
— Условия игры! И твои права как игрока, — пояснил Ши́ра.
— Я не хочу играть ни в какие игры! — возмутился я.
— Ты хочешь разорвать контракт? — удивился Кура́й. — Ты бессмертный что ли?
— Мне нечего разрывать! Я ничего не подписывал! — возмутился я.
Ши́ра и Кура́й опять переглянулись.
— Понятно. «Стандартная» процедура герм — контракт любой ценой! — недовольно сквозь зубы сказал Ши́ра.
— Прости, та́йро́, но, видимо, за тебя подписали контракт твои родственники.
— Родственники? — удивился я.
— Да, так бывает, — грустно сказал Кура́й и покачал головой. — Такая дрянная смертная жизнь… ты делишься с самыми близкими своим ключом ДНК, а они… подписывают за тебя контракт с гермами. И вот ты теперь тут, а родственнички, наверно, до сих пор еще пересчитывают полученные за тебя денежки.
— Что, так много платят? — удивился я.
— Ну, за кого как. Гермы сами назначают цену, — ответил Кура́й.
— Я ничего не понимаю, — сказал я. — Какие гермы? Какие контракты? Что за игры?
— Откуда ты, говоришь, прибыл? — переспросил Кура́й.
— С планеты Земля. Галактика Млечный путь, — ответил я.
Кура́й нажал на наруче пару кнопок, и в воздухе появилось виртуальное световое табло. Он покопался в нескольких директориях, потом нажал еще раз на кнопку на наруче, и табло исчезло.
— А ты ничего не путаешь? — спросил меня Кура́й. — В наших списках такой планеты нет.
— Значит, ваши списки неполные. Планета-то есть! — возмутился я.
— Наши списки полные! — обиженно сказал Ши́ра. — В них есть все планеты, на которых работают гермы для Пит-гейма*.
— Какого еще Пит-гейма? — спросил я.
— Это и есть та игра, для которой ты, та́йро́, сюда прибыл, — ответил Ши́ра.
— Почему вы называете меня та́йро́? Я же сказал, что меня зовут Анатолий!
— В игре ты будешь зваться та́йро́! Всех новичков называют та́йро́, — ответил Ши́ра.
— Да не буду я ни во что играть! Ни как Толик, ни как та́йро́, — запротестовал я.
— Можешь разорвать контракт, твоя воля! Но тогда… — сказал Кура́й и протянул ко мне свою руку. На его ладони сразу же вспыхнул огонь.
Я вздрогнул от неожиданности. Я не знал, что это означает, но, по-видимому, — ничего хорошего. И как же меня угораздило-то сюда попасть?...
— А с чего вы решили, что я прибыл сюда по контракту? Даже планеты моей у вас в списках нет! — попробовал увильнуть я от игры.
— Так это несложно проверить, — улыбнулся Кура́й. — На твоей планете стоят гермы?
— Хорошо было бы сначала понять, что такое гермы? Я думал это люди, ну, или какие-то живые существа. С ними же контракты подписывают, я правильно понял? — спросил я.
— Да, ты все правильно понял. Это гуманоидные существа. Но изначально так назывался четырёхгранный столб, завершающийся скульптурной головой или бюстом бога Гермеса, отсюда и название «гермы». Такие столбы служат межевым знаком и стоят на многих планетах в разных галактиках. Они соединяются между собой энергетическими лучами, которые служат торговыми путями. Получается большая торговая сеть с пересекающимися тоннелями. По ней гермы и доставляют «живой товар» на игрища. Так есть на твоей планете гермы? — спросил Кура́й.
— С изображением Гермеса? — уточнил я.
— Первые такие столбы были с Гермесом, теперь же может быть изображен кто угодно, — уточнил Ши́ра.
— Ну, есть такие и с Гермесом, и без него, — обреченно сказал я.
Так что ж мне теперь из-за этих герм в их игрищах участвовать? Я же никакой контракт не подписывал и ключом ДНК ни с кем не делился. Да и нет у нас такого ключа, а если и есть, так даже я сам его не знаю.
— Вот видишь, раз гермы есть, значит, ты здесь неслучайно! — сказал Ши́ра.
— Совершенно с вами не согласен! Вот как раз я здесь случайно! Я ничего ни про Пит-гейм не знаю, ни про вас не слыхивал, ни про герм, — сказал я.
— Кура́й, да у него от удара память отшибло! Бедный та́йро́, как же ты сражаться будешь? — пожалел меня Ши́ра.
Они встали, отошли от меня на пару шагов и начали перешептываться.
— Может, хоть пару зацепок ему дадим? — предложил Ши́ра.
— Это не наша привилегия, — ответил Кура́й.
— Наша — не наша… Наша! Мы же все можем, — сказал Ши́ра.
— А я и не говорю, что мы не можем. Я говорю о том, что мы не вмешиваемся! Или ты на него поставить хочешь? — шепотом спросил Кура́й. — Ну, тогда можно, конечно…
— Эй, гейткиперы! О чем там разговаривать?! Я же говорю — случайно я тут! — крикнул я великанам-самураям.
— Цыц! — жестко сказали они хором, резко повернув ко мне головы. Их хвосты взлетели в воздух и пару секунд развивались в воздухе, поймав какой-то воздушный поток.
— Та́йро́ слово не давали! — грозно, с металлическим отзвуком в голосе, сказал Кура́й.
И тут я сразу почувствовал себя муравьем по сравнению с ними и понял, что бессмысленно им что-то доказывать. Они гейткиперы! И возникший между мной и скучающими привратниками диалог, как бы в дружеской обстановке, был более чем случаен. Сразу не убили, и на том спасибо. Придется пройти эту игру и выбираться отсюда. Я ведь так и не знаю, что случилось с Петром и Марусей? Где они, живы ли после той аварии?... И где сейчас нахожусь я? Я вылетел из кара, а дальше темнота, ничего не помню. Может, гермы меня и перехватили в этот момент? И я, действительно, тут неслучайно?
Гейткиперы закончили свой разговор, подошли ко мне и снова уселись рядом. Кура́й улыбнулся, чем снова расположил меня к дружеской обстановке. И мысль о том, чтобы доказать им, что я все же не та́йро́, снова промелькнула у меня в голове.
— У тебя на шее обруч, — начал Ши́ра и прикоснулся к нему. — Мы улучшим его свойства, как для игрока второго уровня. Это поможет тебе…
— Победить? — с наивной надеждой в голосе перебил я Ши́ру.
Привратники так беззлобно рассмеялись, чем расположили меня к себе еще больше.
— Победить!? Да-а, с таким комплектом «наивность плюс наглость», он, действительно, еще и победит! — усмехался Кура́й.
— Это позволит тебе не погибнуть в первую минуту игры! — сказал Ши́ра. — Никакой игрок из всевозможных играющих рас не выживет, если сорвется с десятого кольца.
— Кстати, как у тебя с высотой? Голова не кружится? Боязни высоты нет?
— Нет. Нормально у меня все с высотой, — недовольно ответил я.
— Хорошо, идем дальше. Как ты уже понял, колец десять. Расстояние между кольцами примерно с один средний этаж. Безопасно падать только с первого. Кстати, и прыгать на Дно, чтобы завершить игру, разрешено только с первого кольца, иначе — проигрыш. Так что, если упадешь раньше — либо сам разобьешься, либо публика вынесет тебе смертный приговор, и я тебя «заберу», — сказал Кура́й. — В любом случае, исход один и тот же.
— Хорошая перспективка вырисовывается, — сказал я и взялся рукой за ошейник, пытаясь прощупать его на наличие каких-нибудь приблуд. — А что этот обруч может? Зачем он мне? Я в нем себя чувствую, как в кандалах.
— С этим сам разберешься, — глядя на меня сверху вниз, сказал Кура́й. — Иначе неинтересно будет!
— Кому неинтересно будет? Мне или вам!? — иронично спросил я, уже понимая, что все что они мне сейчас дадут, предназначено не для того, чтобы я выжил, а для того, чтобы я их и всех зрителей подольше развлекал.
— А этот та́йро́ — сообразительный малый! Ши́ра, надо все же на него ставочку сделать! — сказал Кура́й.
— Цель игры расскажите? — спросил я и ухмыльнулся.
— В любой игре цель всегда одна — дойти до конца и не умереть по дороге. Вот, одень, — сказал Ши́ра и дал мне в руки стретчевые черные перчатки с кучей кнопок на манжетах.
Да, я уж точно скучать не буду, — глядя на перчатки подумал я.
— Перчатки помогут тебе удержаться и не упасть. Одевай! — приказным тоном сказал Ши́ра.
Я надел перчатки. Ши́ра нажал на них пару кнопок и они включились. Он коснулся перчатки, а затем ошейника и вслед за движением его руки вырос световой шнур, который их соединил.
— Ну, все, он готов! — сказал Ши́ра.
— Ты как себя чувствуешь? — поинтересовался Кура́й.
— Чувствую, что готов! — недовольным голосом сказал я, разглядывая соединительный шнур, который растягивался, когда я тянул его в сторону. Он не был резиновым, он просто «вырастал».
— Главное, что чувство юмора не пропало! Ничего спросить не хочешь? — поинтересовался Ши́ра.
— А зачем? Чтоб потом неинтересно было?! — сказал я.
— А он понял суть игры, Шира! — сказал Кура́й. — Запомни, если толпа будет кричать «ха́кку», значит, вынесли тебе смертный приговор!
— Понятно, как на гладиаторских боях, значит. А если пощадить вздумают? Что кричать будут? Ну, это я так, чисто теоретически хочу знать, — сказал я.
— Ну, если ты их достаточно интересно и долго развлекать будешь, то могут и пощадить, бывало такое! Тогда «о́нша» кричать будут.
— Все, время, Кура́й! — сказал Ши́ра. — Я открываю Пит-гейм! Та́йро́, стань рядом с нами.
Я подошел к ним и только сейчас сквозь бурую растительность я заметил, что все это время мы топчемся на одной из таких ячеек, какие были на стартовой площадке!
Лязгнули железные затворы, ячейка дрогнула и стала опускаться под землю. Яркий свет ударил по ногам, и неистовый шум толпы меня оглушил.
*Гейткиперы — gate («ворота») и keeping («охрана») — привратники.
*Пит-гейм — pit («яма») и game («игра») — игровая яма.
Ячейка опустилась вдоль стены метров на пять и остановилась. Шлюз над нашими головами закрылся, и я вместе с гейткиперами оказался под потолком огромного бункера, примерно метров 50 в диаметре. Две трети круга, насколько я понял, занимало игровое пространство, а остальное было занято зрительскими ячейками. Схема этого зала напомнила мне театр, только с таким множеством ярусов, что и не сосчитать. Я посмотрел вниз и увидел Дно, которое с высоты десятого кольца смотрелось маленьким пяточком. От такой высоты у меня даже немного закружилась голова, и крепкие пальцы Шира сразу же сдавили мое плечо.
— Ты же говорил, что с высотой у тебя все нормально, — сказал он.
— Нормально! Я просто не ожидал такой высоты, точнее — глубины, — ответил я. — Курай говорил, что расстояние между кольцами примерно с один средний этаж.
— Так и есть. Но ты не о том думаешь! Тебе нужно, пока не началась игра, как следует рассмотреть игровую стену, — сказал Шира и присел, став на одно колено. Он провел рукой, указывая на самый верх игрового поля, который был ниже нашей платформы метра на три. — Видишь выступающую из стен плоскость самого большого кольца, переливающегося сине-фиолетовым цветом? На этом уступе можно достаточно прочно устоять и передохнуть. Ну, это если тебе дадут, конечно, — сказал он и усмехнулся.
— Кто даст? — спросил я.
— Другие игроки! Что за вопрос!? Или ты, тайро, думал, что будешь там один? — удивился Шира.
Курай рассмеялся. Я обиделся.
— То, что я там буду не один, и так понятно. Кто такие другие игроки? — уточнил я.
— Кто будет в игре, точно не скажу. Но сегодня внеплановое состязание в честь дня рождения правителя Трона́да! — сказал Шира.
— Да будет славен лик его, вечно утопающий в шелках! — иронизируя, сказал Курай и символично приподнял руку вверх.
— Ага! Будь славен… — недовольно сказал Шира. — Золото ему в печень — садист малолетний!
— Шира! Ты неисправим! — улыбнулся Курай. — Потише! Ни к чему нам, чтоб его приспешники, а́души, тебя услышали.
— А что он нам сделает? Бессмертным-то! Уволит? Или зарплату не заплатит?! — Шира рассмеялся, и вновь появившийся в его голосе металлический отзвук заставил дрогнуть десятое кольцо, словно по нему ударили железным молотом.
И вот тут-то я снова ощутил ту нечеловеческую мощь, которую они так умело прятали за человеческими шутками и праздными разговорами.
— А вы на него работаете? — удивился я.
— Нет, что ты! Хотя Трона́д именно так и думает, — сказал Шира.
— А мы — просто бесплатно смотрим игры! — с улыбочкой пояснил Курай.
— Итак, продолжим, — сказал Шира. — Эти перчатки, которые я дал, без труда помогут тебе перемещаться по стене от кольца до кольца и не упасть. У них есть разные функции «прилипания» к поверхности.
— Они тоже с прокачкой для игрока второго уровня? — поинтересовался я.
— А-то! Они же идут в паре с твоим кольцом на шее. Которое ты «ошейником» называешь, — улыбнувшись, сказал Курай.
Интересно, откуда он знает, что я это кольцо ошейником называю? Они что, тоже могут, как Маруся, ко мне в голову залазить?! Только этого мне еще не хватало!
— Значит, так, — сказал Шира, — с перчатками, считай, разобрались. Главное, будь внимателен к стенам! Среди лиан, корней, торчащих железок и прочей антуражной мишуры могут быть живые сюрпризы. Просто всегда смотри, за что хватаешься.
— Пока ты тут инструктаж проводишь, я пойду ставки сделаю, — сказал Курай и, взлетев над платформой, резко исчез в воздухе, оставив после себя лишь черный дым, который сразу же растворился в воздухе.
Я застыл, глядя на то место, где только что стоял Курай.
— Не отвлекайся, — сказал Шира. — Ты что, действительно, о нас ничего даже не слышал?
Я отрицательно замотал головой.
— Что за глушь, эта ваша Земля… — сказал Шира.
— На Земле о вашей планете могут сказать то же самое, — огрызнулся я.
— Ладно, не время пререкаться! — сказал Шира и посмотрел на свой наруч, на котором часть орнамента уже пару минут переливалась бледно оранжевым светом. — Курай, как всегда, не вовремя исчезает! — буркнул он. — Ладно, ты должен запомнить вот что! Для победы тебе надо не просто живым спуститься на Дно, но и по возможности собрать как можно больше кристаллов.
— Каких еще кристаллов? — возмутился я. — Про кристаллы разговора не было!
— Не пререкайся! Слушай внимательно и запоминай. Кристаллы разные по цвету и размеру. Соответственно, и по значимости тоже. Все они спрятаны в стене. Умеючи, их найти несложно, — сказал Шира и опять посмотрел на наруч. — Да где же его носит?! — нетерпеливо пробурчал он.
— Да в этой стене сам Курай ногу сломит! — возмущенно сказал я.
— Не приравнивай Курая к черту, тайро! Черт ему и в подметки не годится! — грозно сказал Шира. Он пронзительно посмотрел мне прямо в глаза, и у меня внутри все похолодело от страха. Я вспомнил, как он, всего лишь тряхнув меня за плечо, «оживил» мое бренное тело. И забрать эти силы обратно, думаю, ему труда не составит, стоит лишь дотронуться до меня пальцем.
— Не смотри на меня так! — нагло заявил я. — Я никого не сравнивал. Это просто у нас на Земле поговорка такая.
— Опять эта твоя Земля! А ты что, меня совсем не боишься? — удивился Шира. — Я ведь только перстами щелкну — и адью! Прощай, тайро!
— Ну, почему не боюсь? Боюсь! Но сейчас я вам для игры нужен, и если ты меня — «адью», то самим же неинтересно сегодняшнюю игру смотреть будет! А Курай, поди, еще и ставки на меня уже сделал, — сказал я, стараясь не выказывать свое внутреннее волнение, которое сотрясало меня всего внутри.
— А ты крепкий духом и прозорливый малый, тайро. Если выживешь — слетаем на твою Землю! Посмотрим, где такие бойцы рождаются. Эх, жаль, только ростом ты маловат, тебе бы еще метра два… — задумавшись, сказал Шира.
Ишь ты, какой, рост ему мой не нравится, два метра, говорит, не хватает. Конечно, по сравнению с ними-то я — карлик, стоящий на четвереньках. Если бы я на «Мечте» от луча лазера костюмом защитным не пытался прикрыться, то были бы тебе и два метра, и кто знает что еще. Маруси на тебя нет! Вот бы ты удивился, какие боевые кадры наша Земля создать может.
— Шира, — сказал я, — так что за кристаллы?
— В игре их называют просто кри. Основные кри это Вириды. Они желто-зеленого цвета, средние по размеру и их в игре по количеству будет больше всех. Для новичков это самая легкая добыча, так как их довольно легко найти. Ценность таких кри невелика, поэтому для победы нужно собрать достаточное количество. Решишь собирать их — греби побольше, лишними не будут! Еще на поле будет много маленьких белых полупрозрачных кри. Это «глинтерные» кри. Они вспыхивают ярким блеском и сверкают, когда надо и когда не надо. Для победы они никакой роли не играют, так что собирать их не стоит, — сказал Шира и нервозно посмотрел на переливающийся наруч, который светился уже насыщенным оранжевым светом.
— А для чего же тогда они нужны? — удивился я.
— Они ослепляют игроков и усложняют им поиски. Не один тайро сорвался вниз и погиб из-за этого. А вот среди них спрятаны лазурно-голубые кри — Азу́ры. Их сложно отличить, так как они на вид такие же белые. Только лишь прикоснувшись к ним, они приобретают лазурный цвет. Но у них есть две особенности, по которым их можно различить. Первая — это то, что когда на них попадает свет специальных прожекторов, вращающихся под крышей Пит-гейма, они сверкают голубым светом. Вторая особенность заключается в том, что их грани хорошо отражают звуковые волны. И если звякнуть чем-либо по металлу на игровом поле, то Азур «отзовется». Его еще называют «поющим кристаллом». Если найдешь его — считай, повезло, но для победы желательно найти два–три таких, в зависимости от того, как увлекательно игру вести будешь. Так что для тебя это тоже так себе вариант. Можно, конечно, сразу искать Азур, но для новичка велика вероятность, что ни одного не найдешь, а под конец игры собирать Вириды будет уже поздно, да и не будет их к тому времени на поле в нужном для тебя количестве. Можешь так ни с чем и остаться. Кстати, будь внимателен, другие игроки могут и отобрать у тебя найденные кри! — предупредил Шира.
— Как отобрать? Почему? — наивно удивился я.
— Ты так до сих пор и не понял, куда ты попал? — спросил Шира. — Это тебе не детская игра «найди кристаллы». В первую очередь — это шоу! И на игровое поле, кроме новичков и разноуровневых игроков могут выпустить одного прожженного игрока, его называют — солт. В процессе игры любой игрок может отобрать у другого игрока найденный им кри, но солт… кри даже искать не будет. Он будет «делать» шоу, набирая очки и добавляя себе запасные жизни, а к концу игры просто отберет у тебя или у любого другого игрока собранные вами кристаллы.
— А как набираются очки и запасные жизни? Это тоже от количества найденных кри зависит? — поинтересовался я.
— Меня просто умиляет твое простодушие, тайро! — улыбнувшись, сказал Шира.
— Почему? У вас же вся игра построена на поиске этих кристаллов! — сказал я.
— Вся игра построена на выживание. Жизнь не зарабатывается очками или кристаллами. Дополнительную жизнь ты получаешь тогда, когда отнимаешь ее у другого, — холодно ответил Шира. — Будем надеяться, что солт сегодня не будет выпущен. Захочешь заработать себе годную дополнительную жизнь, тогда постарайся, чтобы выбранный тобой игрок умер не сразу и как можно более живописно. Так как если ты, например, будешь смертельно ранен, то твоя дополнительная жизнь, забранная у игрока быстрой и легкой смертью, тебе не поможет. Чем мучительнее будет смерть игрока, у которого ты забираешь жизнь, тем выше будет уровень выживания у твоей дополнительной жизни, — разъяснил Шира и снова посмотрел на свой наруч, который переливался уже красно-оранжевым светом.
Кровавое шоу. Уж лучше самому вниз сорваться, чем погибнуть от рук другого игрока, — подумал я. Тут внезапно, так же как и исчез, появился Курай. Его довольное лицо расплывалось в улыбке.
— Наконец-то, Курай! Что так долго? Опять кадрил местных барышень? — возмутился Шира.
— Остынь, Шира! Надо же было все разузнать перед тем, как ставки делать! — сказал Курай. — Чего ты такой нервный? Проинструктировал уже нашего тайро?
— Меня уже битых полчаса вызывают! — сказал Шира и сунул Кураю под нос свою руку с переливающимся на ней наручем. Курай резко отпрянул, и его волосы хлестнули меня по лицу. — Осталось объяснить только про огненные кристаллы. О них сам расскажешь. Не знаю, что ты узнал насчет ставок на эту игру, но это, — он указал пальцем на часть орнамента на наруче, — это мне очень не нравится.
Шира договорил и, также как и Курай, немного поднявшись в воздух — исчез, оставив после себя белую дымку.
— А куда это он? Куда его вызвали? — поинтересовался я.
— Еще четверо вместо одного тайро прибыли. Теперь сегодня в игре вас будет пятеро, — недовольно сказал Курай.
— Так это же хорошо, когда в игре все новички! Все ничего не знают и будут спокойно собирать кри! — радостно сказал я.
— Ничего хорошего в этом нет. Такое количество новичков собирают для бойни. В прошлой игре погиб солт. Видимо, сегодня должен взойти новый. Есть один игрок, девятого уровня, которому не хватает всего одной дополнительной жизни, чтобы стать солтом. Подозреваю, что это все для него готовят. Не завидую я тебе, тайро. Постараюсь помочь подсказками, но… — сказал Курай и многозначительно помотал головой.
— Не надо меня заранее хоронить! — сказал я. — Рассказывай про оставшиеся кри!
— А у тебя боевой настрой, тайро! Молодец! Такие и выживают в этих играх. Значит так, огненные кристаллы очень редкие и самые большие по размеру. Их называют Соул кри. В игре, если и бывает, то только один. А бывает, что и нет вовсе. Так что ты его не ищи, только время зря потратишь. Вряд ли он на сегодняшней игре будет. Но найти его, значит, сразу победить и получить дополнительную жизнь высшего уровня без зверских убийств игроков, — сказал Курай.
— Я так понял, что мне все же лучше искать желто-зеленые кри? — спросил я.
— Как для новичка — да! Но, подожди. Я еще не про все кристаллы тебе рассказал. Есть еще ложный огненный кри — лже Соул. Вот он-то как раз может и быть. Внешне он и размером такой же, и цветом, но… некоторые его грани зеркальные, — сказал Курай. — Именно по этой особенности его можно и отличить. Вблизи ты поймешь, это Соул кри или лже Соул, главное, сразу в руки его не хватать. А вот издали можно и ошибиться, так как они оба сверкают красным светом. Если возьмешь лже Соул — сразу проигрыш, и не просто проигрыш — это незамедлительная смерть, — сказал Курай.
— Так какие мне собирать? Может, один огненный — и сразу домой?! — пошутил я и подмигнул Кураю.
— Домой! Ишь, чего захотел! Нацеливайся на Вириды. Эти безошибочно собирать можно. Но с ними главное — поторопиться, чтобы тебе больше досталось, чем другим игрокам. Штук семь хватит, чтобы тебе смертный приговор в конце игры не вынесли, но лучше брать с запасом — вдруг кто-то отберет или сам выронишь. Попадется голубой — тоже бери. Будет время и возможность, попробуй их поискать. Они на любой резкий звон «ответят», только и смотри, какой кри, и где отозвался. Или жди, когда его прожектор своим лучом зацепит, и он голубым светом тебе подмигнет. Соул вряд ли будет в этой игре, так как для сегодняшнего игрока девятого уровня — это легкая добыча недостающей для него запасной жизни, чтобы стать солтом. Такой подарок ему Тронад не сделает. Дополнительную жизнь надо заработать кровью и потом, чтобы стать настоящим солтом. Поэтому, если увидишь красную искру, то это, скорее всего, лже Соул — западня для игроков. Даже и не вздумай проверять — это точно лже! Только время зря потратишь, — закончил разъяснять Курай.
Я решил оглядеть игровое поле и посмотреть, не блестят ли где кри. Немного дальше я заметил спускающуюся вдоль стены платформу точно такую же, как та, на которой сидели сейчас мы с Кураем. На ней стоял Шира и четверо тайро. Все они были гуманоидного вида. Им, как и мне, в понимании Ширы, явно не хватало двух метров в росте. Двое были одеты в довольно облегающую одежду с кучей карманов. У них была темно-синего цвета кожа и черные волосы закрученные в жгуты, похожие на дреды. Их руки и пальцы были длиннее, чем у меня, что, наверняка, поможет им крепче держаться и быстрее передвигаться по стене. Двое других тайро были похожи на леопардов — пятнистая кожа и длинные когти на ворсистых руко-лапах. У всех четверых были неплохие задатки, чтобы смело лазить по игровому полю. Я, конечно, на их фоне смотрелся проигрышно. У меня не было ни длинных рук, как у синих, ни длинных когтей, как у леопардиков. Зато перчаток, таких как дал мне Шира, у них не было, и ошейника тоже. Так что мы как новички, думаю, все сейчас были на одном уровне.
Я внимательно оглядывал игровое поле, но нигде не заметил не только ни одного кристалла, но и даже их мерцания. Может, их будет видно только тогда, когда начнется игра? В свете специальных прожекторов? Или, может быть, Шира забыл мне дать какие-нибудь специальные линзы для глаз, чтобы я мог видеть эти кристаллы… — задумался я.
— Курай, а почему я не вижу ни одного кристалла? — решил я спросить напрямую.
— Ты их не видишь, потому что их еще нет. Кри сажают в самый последний момент, чтобы такие хитрые тайро, как ты, не выискивали их до игры. Ты бы лучше перчатками занялся и про них меня расспросил, что да как.
Я посмотрел на перчатки. Их внутренняя сторона была темно-коричневого цвета и напоминала шагреневую кожу. На пучках пальцев были маленькие круглые уплотнения. Я нажал на них, но ничего не произошло. С тыльной стороны перчатки делились на три цветовых зоны. Первая зона была кирпичного цвета и имела маленькие жесткие защитные чешуйки, как у змей. Она охватывала большой и указательный палец. Средняя зона была самая узкая и охватывала только средний палец и тянулась тонкой полосой вверх, перетекая в световой шнур, соединяющий перчатку с ошейником. Эта зона была черного глянцевого цвета и гладкой на ощупь, словно покрыта тонкой резиной. И последняя, третья зона была болотного цвета и охватывала два оставшихся пальца. На ней были толстенькие короткие торчащие волоски, которые на ощупь походили на резиновые. Я довольно тщательно рассмотрел перчатки и не нашел на них никаких кнопок, кроме кнопок включения, на которые нажимал Шира, когда я их только одел. Это ввело меня в ступор.
— Ну, может, меня спросишь? Или так и будешь перчатками любоваться? — подождав пока я их полностью рассмотрю, спросил Курай.
— А что спрашивать-то? И так понятно. Для красоты они! — пошутил я.
— Ну, ты почти угадал!
— Как это?! — немного удивленно-испуганно спросил я. Не может быть, чтобы Шира мне их просто так, для антуража игры дал.
— Что? Испугался? — усмехнувшись, спросил Курай.
— Не особо. Больше удивился, чем испугался, — ответил я. — Так какие у них есть функции?
— Они помогут тебе удержаться на разных поверхностях игровой стены. Я видел, как ты внимательно разглядывал перчатки. Кнопки искал? — улыбнулся Курай.
— Ну, что-то в этом роде, да!
— Глупо было бы делать на них кнопки. Если сорвешься со стены, у тебя не будет времени их искать, чтобы нажать, да еще и не промахнуться! У этих перчаток другое управление. Ты уже заметил на них четыре цветовых зоны, разных по фактуре. Просто проводишь пальцами по одной из них и — вуаля! — радостно сказал Курай и развел руками в разные стороны.
Тут подул ветерок и его волосы стали развиваться за спиной. Создалось ощущение, что это он своим возгласом «вуаля» вызвал этот ветер.
— Что, «вуаля»? — спросил я, так и не понимая, что же все-таки должно произойти.
Ветер стал подниматься. На стене зашевелился «антураж» игры. На толстых лианах задрожали листочки, а из стен развернулись и стали развеваться на ветру разного цвета узкие ленты сантиметров пятьдесят в длину. Игровое побоище оживало.
— Испытай перчатки, — сказал Курай. — Хлопни в ладоши, только не сильно. Сила удара регулирует уровень вызванного эффекта.
— Какого эффекта? — спросил я.
— Ты не спрашивай, а пробуй! А я погляжу… — усмехнулся Курай и добавил, — голая теория ничего не стоит.
Вот Курай, опять игру затеял, видно, скучно ему стало. Ну, да, помню-помню. Как он тогда сказал «иначе неинтересно будет»?! Все ему шоу подавай. Сейчас я тебя развлеку! Говоришь, не сильно хлопать? Где там моя богатырская силушка?
Я размахнулся и хлопнул что есть силы…
Перчатки начали источать тепло. Из уплотнений на пучках пальцев, непонятно откуда, быстро полезли длинные липкие щупальца. Курай резко отпрянул назад. От этого движения его длинные черные волосы, развевающиеся на ветру, перебросило вперед, и они стали прилипать к моим щупальцам на правой руке. Я автоматически потянулся к ним левой рукой, чтобы отцепить их, и влип теперь обеими руками. Словно муха, запутавшаяся в паутине, пытаясь высвободиться, я только еще сильнее наматывал волосы Курая на свои липкие щупальца, которые все еще продолжали медленно расти. Все мои старания только ухудшали ситуацию. Я остановился и беспомощным взглядом глянул на Курая. Тот сидел прямо, скрестив ноги и положив руки на колени. Весь длинный хвост, от его головы до моих рук, оказался натянутым, как тетива на боевом монгольском луке. Курай застыл. Наверное, раздумывал, как меня живописнее убить. И этот грозный леденящий душу взгляд мне запомнится надолго, если только он меня прямо сейчас не прихлопнет одной левой.
— Хватит дергаться, — раздраженно сквозь зубы сказал Курай. — Тебе же было сказано — легонько! У тебя со слухом плохо, или переводчик барахлит?
Его голос медленно повышался, а руки сжимались в кулаки. Тут внезапно появился Шира.
— Даже не вздумай улыбнуться, — сказал Курай, не пошевелившись ни на йоту.
— А я смотрю, у вас здесь весело! — сказал Шира и одним движением руки, убрав мои щупальца, освободил волосы Курая. — Ну, чем бы дитя ни тешилось…
— Я ему сказал — легонько! — возмутился Курай.
— А я не про него! — сказал Шира и посмотрел на Курая, который, поглаживая, выравнивал свои спутанные волосы. — Объяснить действие перчаток сразу надо было, а не ждать, когда он в твои «ловушки» попадется, а ты поржешь! Я из-за вас своих тайро бросил. Не дай бог, они там сейчас друг друга перекусают! Все, я ушел! А ты, — он посмотрел на меня, — тоже не хулигань! Я все слышу!
Шира исчез в воздухе и сразу же появился на той платформе, среди четырех новичков, которые от неожиданного появления Ширы, разлетелись по сторонам.
— Я тебя… после игры прикончу, если хоть одного волоска не досчитаюсь! Ни один Соул кри тебя не спасет, — сказал Курай.
— А два? — поинтересовался я.
— Ты еще и издеваешься? — сказал Курай и посмотрел на Ширу.
Шира поднял указательный палец и пригрозил Кураю. Потом он указал на потолок.
— Ладно, — сказал Курай. — Времени у нас уже мало. По перчаткам разберемся в процессе игры. Я постараюсь подсказывать. Сейчас отойди от края платформы, чтобы тебя не задели. Вон видишь, в центре потолка есть круглое отверстие. Из него сейчас будут выпускать Сеятелей, они из лиги Ауфо́ров. Сеятели разбрасывают по игровому полю кристаллы.
Я отошел и прижался к стене. Через минуту отверстие раскрылось, и из него вылетело семь золотисто-желтых металлических ос. По своей форме они очень были похожи на Арчи. Такая же овальная гладкая капсула с узкими крылышками по бокам, но с маленькой головой впереди и немного загнутым на конце брюшком, как у ос. Они очень быстро стали облетать игровое поле по спирали сверху вниз, зависая буквально на секунду, чтобы посадить кристалл в стену, который выходил из загнутого конца брюшка. Я попробовал рассмотреть цвета кри, но они летали так быстро, что я не мог запомнить даже место, где они «откладывали» кри, словно яйца. Когда дело было сделано, сеятели залетели в ту же нору на потолке. Потом на движущейся по кругу платформе включились специальные прожекторы. Игровое поле сразу засияло в искрах кри, а на ветру пафосно развивались разноцветные языки лент, как какие-то флаги! Игра начиналась…
Тяжелый кантри блюз был слышен по всему игровому пространству. Вот-вот должна была начаться игра. Толпа инопланетных существ, пришедших на игру и сделавших ставки на игроков, нетерпеливо шумела в своих зрительских ячейках. Все ждали появления правителя Тронада.
— Идем, я отведу тебя на десятое кольцо. Тайро начинают игру с десятого, — сказал Курай и открыл в стене проход.
Круглая дверь закатилась в стену, и перед нами открылся каменный ступенчатый коридор, хорошо освещенный настенными факелами. Он был метров пять в высоту, видимо, из-за роста привратников. Я пошел вслед за Кураем. Мы спустились вниз на один пролет и вышли на карниз десятого кольца, который выступал из стены где-то на метр. На этом метровом уступе, действительно, можно было достаточно прочно стоять, как и говорил Шира. Кольцо переливалось сине-фиолетовым цветом. По всей его плоскости шли неглубокие бороздки, как на пластинке, и из-за них поверхность была очень цепкой. Я посмотрел вниз. Все оставшиеся девять колец хорошо просматривались до самого Дна.
— Только новички начинают с десятого кольца? — спросил я.
— Да. Игроки второго, третьего и четвертого уровня начинают с восьмого кольца, а игроки пятого уровня и выше — начинают с пятого кольца. Это самый выигрышный уровень для начала игры. Оттуда одинаково хорошо просматривается игровая стена и вверх, и вниз, — пояснил Курай.
— Вот тебе и на! Мало того, что игроки пятого и выше уровня и так с преимуществами, так они еще и с самого удобного места игру начинают, — возмущенно сказал я.
— Они заработали это преимущество, тайро. Кстати, начинали они так же, как и ты, с десятого, — сказал Курай. — И поверь мне, не у многих тайро были такие перчатки и кольцо, как есть сейчас у тебя.
— Перчатки и ошейник — это ваши с Широй первые вложения в мою игровую тушку! Вы же мне не по доброте душевной просто так помогаете? У вас тут шкурный интерес, — обиженно сказал я.
— А тебе-то какая разница? Ты лучше об игре думай — иди стену изучай! — тоже с какой-то ноткой обиды в голосе ответил Курай.
Странно…Чего это мои слова его задели? — подумал я.
— Наши «вложения» перчатками не закончатся. Будь внимателен! Слушай и выполняй то, что я буду тебе говорить. И если я сказал — прыгай вниз, значит — прыгай вниз! Не нужно думать, что тебе там на твоем месте виднее, чем мне. И на свою интуицию тоже полагаться не надо! Услышал мою команду — прыгнул! Понял? — грозно сказал Курай.
Курай почему-то был то ли зол, то ли обижен. На последнем слове у него даже появился металлический отзвук, и карниз загудел под моими ногами. И… если мне не показалось, где-то недалеко на его металлический отзвук в голосе «отозвался» Азур. Я покрутил головой по сторонам, но ничего не заметил.
— Оставляю тебя одного. Как только начнется игра, спускайся на пятое кольцо, внимательно осматривая стены. С пятого уже сам решай, куда двигаться, вверх или вниз. Но не забывай, что, когда ты будешь спускаться, кто-то может подниматься под тобой вверх. Гляди не только по сторонам, но еще и вверх, и вниз!
Курай дал мне последние инструкции и вернулся обратно на платформу.
Я посмотрел на восьмое кольцо. Напротив меня, через все игровое поле, стояли два игрока. С виду ничем не примечательных — две руки, две ноги… Разве что немного сутулые, а вокруг живота у них вроде было что-то намотано. Трудно было детальнее их разглядеть, далековато было, да и одеты они были в темные одежды. На пятом кольце находился один игрок. Вот этого было трудно не заметить, хоть он и находился еще дальше. Он был одет во все белое. Видимо, это был именно тот игрок, который планировал стать солтом в этой игре.
Внезапно толпа неистово зашумела, и в самой большой центральной ложе появился Тронад. Он был невысокого роста, даже, может быть, ниже меня. Его высокий головной убор и пестрое балахонистое одеяние не позволяло мне точно определить его рост. А маска, полностью закрывающая лицо, — его возраст. Ликующая толпа стала приветствовать своего правителя. Развернувшись в его сторону, они стали поднимать и опускать руки. Кто-то поднимал свои шерстяные лапы, кто-то щупальца, как у кальмара, короче, что у кого было, тот то и поднимал. Потом протрубил горн. Видимо, его звук имел какие-то специальные частоты и всех присутствующих им словно «прибило». Кого-то просто передернуло, кто-то затряс головой, но зато все резко притихли, успокоились и расселись по своим местам.
— Не спи, тайро! — прозвучал голос Курая у меня в голове.
Я обхватил руками первую попавшуюся лиану и стал спускаться по ней вниз, как по канату. В перчатках оказалось довольно удобно. Они словно приросли к моей коже, и я понял, что могу не бояться, что они могут случайно сняться с руки, вдобавок их поверхность на ладонях была очень цепкой и не скользила даже по гладкой поверхности лианы. Я спускался вниз и смотрел, не ползет ли кто подо мной вверх, как велел Курай.
— Хватит просто ползти вниз, тебе главное — не слезть, а кристаллы собрать! — сказал Курай.
Я сразу послушался его. Надежно зацепившись ногой за лиану и найдя какой-то уступ, стал искать кри. Чтобы добраться до стены, мне пришлось раздвинуть кучу мелких корней и какие-то оборванные куски сеток. Когда я раздвинул все это, передо мной открылась голая каменная стена, которая была словно усыпана гравием. Некоторые большие камни тоже «косили» под кри, блекло поблескивая в лучах прожекторов. Я передвинулся на метр в сторону и опять стал копаться в стене.
— Что ты завис на одном уровне?! Спускайся на пятое кольцо! — негодовал Курай.
— Так спускаться или кри искать?! — возмутился я.
— И то, и другое! И не забывай — они искрятся! Смотри внимательно, когда прожектор освещает стену вокруг тебя. Где заблестит, там и ищи! И не надо так глубоко зарываться под корни! Ты же не полезные ископаемые ищешь!
— Ладно, ладно, спускаюсь! — рявкнул я.
— И?…
— И смотрю на стену, где заблестит!
— Правильно! И пошевеливайся, пока вокруг тебя все довольно спокойно, — сказал Курай.
Я оглянулся и посмотрел под купол Пит-гейма. Прожекторов было пять. Кроме того, что они сами вращались вокруг своей оси, платформа, на которой они стояли, тоже двигалась по кругу. Как на дискотеке, ей-богу, — подумал я.
— Где? Какая еще дискотека? Ты о чем думаешь? — возмутился Курай.
— Да о кри я думаю! О кри! — ответил я.
— Что-то я таких мыслей у тебя в голове не слышу!
— А я тебе не робот с программой! — возмутился я. — Кри, кри, кри! Так ты хочешь, что ли?
Курай промолчал.
Я спускался, оглядываясь по сторонам, по всем четырем направлениям, и видел, что синие тайро разбрелись в разные стороны по игровому полю, а вот леопардики держались вместе. Они уже почти спустились на девятое кольцо, как вдруг под одним оторвалась лиана, за которую он держался, но второй успел схватить его за руку и затянул на карниз кольца. Наверное, они были друзьями и пришли сюда вместе, чтобы было легче пройти игру и остаться в живых.
Прожектор осветил стену, и в той стороне от меня, где были леопардики, я заметил, как что-то сверкнуло голубым. Неужели Азур? Вот это здорово! Сколько их там надо собрать для победы, два-три?... Надо было быстро его подобрать, пока другие не увидели! Я запомнил место, там совсем рядом развевалась красная лента, и потихоньку стал двигаться в ее направлении. Это оказалось для меня довольно легко и быстро, так как по стене не только свисало множество лиан, сеток и корней, но так же было много выступающих камней и непонятных деталей, на которые тоже можно было наступить.
— Ты чего в сторону пошел? Кри увидел? — спросил Курай.
— Надеюсь на Азур!
— Добрался уже?
— Да.
— Найди какую-нибудь торчащую из стены железку! — сказал Курай.
Я покрутил головой вокруг и увидел над собой кусок металла торчащего из стены, и стукнул по нему рукой.
— Не, не, не! Так дело не пойдет! — усмехнувшись, сказал Курай. — Проведи рукой по первой зоне на перчатке, которая охватывает большой и указательный палец. Только легонько!
Я провел, и сразу же мелкие чешуйки кирпичного цвета, находящиеся в этой зоне, превратились в сплошной металлический панцирь медного цвета.
— Осторожно! Сверху! — крикнул Курай.
Я оторвал свой взгляд от перчатки и поднял голову. Надо мной, головой вниз, как паук, висел один из тех двух игроков, которые находились на восьмом кольце в начале игры. Он смотрел на меня своими большими круглыми глазами на совсем плоской морде и улыбался. Размахнувшись, он ударил рукой по железке. Азур зазвенел в метре от нас. И он, не поворачивая головы и не сводя с меня глаз, очень точно протянул свою длинную руку и выхватил из стены Азур.
— Нет! — вскрикнул Курай.
— Да-а-а… — прошипел паукотелый игрок и уполз по стене вниз мимо меня.
— Что это было?
— У тебя сейчас из-под носа увели Азур! Вот что это было! Простофиля! — ругал меня Курай. — Хватит раскачиваться! Время собирать кри!
— Может, его догнать и отобрать? — предложил я.
— Не с твоим опытом и уровнем в игре такое вытворять! Ты видел, у него четыре лапы и две руки! Он этими лапами крепко хватается за все, что попадается на стене. Ты его даже не догонишь. Эти паукоглазые еще те собиратели кри! Так что выбрось это из головы и, вообще, ни у кого не пытайся отнять — в лучшем случае скинут со стены.
— А ведь издалека эти паукотелые были так похожи на человека… — сказал я и огорченно вздохнул.
Я переставил ногу на другую опору и пополз вниз.
— Здесь все издалека на человека похожи! Не ищи среди них себе друзей, — сказал Курай.
Я и не искал. Просто это было как-то нечестно. У него было шесть лап, а у меня всего две руки и две неуклюжих ноги, совсем неприспособленных для ползания по такой стене. Наконец-то, я спустился на девятое кольцо.
— Может, мне пройтись по нему и поискать кри? — мысленно предложил я Кураю.
— Попробуй. Но будь осторожен. Не только ты такой умный. Все время одной рукой надежно держись за лиану, чтобы тебя не сбросили, — посоветовал Курай.
Я так и сделал. Хотя одной рукой раздвигать корни было не очень удобно. Через пару шагов я очень ясно увидел желто-зеленый отблеск. Словно кри был спрятан не в ветвях, а лежал прямо на поверхности. Я поспешил к нему, быстро перехватывая одну лиану за другой для подстраховки. А он так и продолжал нагло ярко блестеть. За один шаг до кри я отпустил лиану и бросился прямо на него, прикрыв его руками. Потом я оглянулся, и только убедившись, что рядом никого не было, раскрыл ладони. Под моими руками было целых два Вирида!
— Ну, и везучий же ты, землянин! Прячь их быстро! — радостно скомандовал Курай.
Не рассматривая, я распихал их по карманам и тут же понял, что на все кри у меня карманов не хватит.
— Не переживай, решим этот вопрос! — тут же успокоил меня Курай. — Главное, чтобы было, что прятать.
Но после найденного Азура и сразу двух Виридов в самом начале игры я был почти уверен, что найду столько кри, сколько нужно было для победы. И я отправился по девятому кольцу дальше. Вдруг опять повезет? Держась одной рукой за лианы, а второй раздвигая настенную атрибутику игры, я периодически постукивал по попадающимся железкам своими железными пальцами. Но Азур пока больше мне не попадался. Я уж подумал, не спуститься ли мне на восьмое кольцо? Но тут снизу я услышал какие-то вопли, и лианы рядом со мной стали дергаться и качаться из стороны в сторону. Я ухватился крепче за свою лиану двумя руками и отклонился от стены, чтобы посмотреть, что же там происходило.
Стоя на восьмом кольце, два леопардика дрались с игроком девятого уровня. Он был одет во что-то вроде комбинезона белого цвета, а сверху — накинута белая шинель нараспашку. На ногах у него были прикреплены металлические щитки, из-под которых внизу торчала длинная блеклая шерсть и светло-серые, почти былые копыта. Все остальное у него было вроде человеческое. По крайней мере то, что мне удавалось разглядеть . Его кожа была светлой и волосы, завязанные в жгут, тоже были белого цвета. У меня создалось впечатление, что он был альбиносом. Я не мог оторвать от него взгляд. Даже цвет его круглых очков, которые со всех сторон полностью закрывали его глаза, тоже были белыми. Этот девятиуровневый альбинос был гораздо больше леопардиков и ему не составляло труда придавливать одного к стенке, чтобы пока не мешал, а из второго вытряхивать кристаллы, которые они уже нашли. Он одной рукой держал его вниз головой прямо над пропастью и тряс его на радость и ликование публике. Через пару секунд у леопардика из одежды выпал Азур, и альбинос подхватил его налету, отшвырнув леопардика на карниз кольца. Тот сильно ударился об стену и отключился. Альбинос подкидывал кри вверх, а толпа выкрикивала резкие, короткие возгласы в такт подлетающему вверх кри. Он словно заводил их этим. Потом альбинос поднял руку вверх, держа в ней кри, и толпа замолкла на мгновение. А потом разразилась возгласами «онша» и «хакку». Мнения толпы сначала разделились, но потом большинство закричало «онша».
Альбинос скривился и со злостью кинул Азур на Дно. Отпуская леопардика, которого держал прижатым к стене, альбинос рванул по его груди выпущенными из руки когтями. Одежда разорвалась в клочья, а из глубокой раны хлынула коричневая кровь.
Леопардики лежали такие беспомощные, что мне захотелось им помочь.
— Даже не вздумай этого делать. Сами очухаются: его рана не смертельная и второй скоро в себя придет. Здесь помогать другому — только себя закапывать. И не факт, что, когда ты спустишься к ним, чтобы помочь, они не сбросят тебя на Дно, — останавливал меня Курай.
Да, он был прав. Опасно помогать кому-то в такой игре, где все друг другу враги. И моя жалость сразу же превратилась в бешеную злость на этого альбиноса, который пришел сюда нас всех поубивать забавы ради! Я как загипнотизированный смотрел, как он почти без страховки лиан спускался вниз, перепрыгивая с кольца на кольцо. Он спрыгнул на Дно, поднял кинутый им Азур и победоносно зашагал по кругу. Громкая музыка, шум толпы и этот альбинос начали меня раздражать. Зачем он еще и во все белое вырядился? — думал я. Все произошедшее повергло меня в шок. В голове зашумело, и мое сознание стало словно неметь. Мысли становились беспорядочными и запутанными.
— Сосредоточься на кри! — звучал голос Курая где-то далеко у меня в голове. — На белом лучше видна кровь, тайро. Вот почему он выбрал белый цвет. Да оторвись ты от него!
Я слышал голос Курая, но не мог оторваться от альбиноса, который исполнял какие-то ритуальные движения на Дне. С большим трудом я перевел взгляд на стену… Под руку нечаянно попалась лиана…
— Хорошая веревочка… — отвлеченно подумал я, и медленно, с трудом поднимая руку, дернул за нее пару раз. Тело плохо меня слушалось, а думать вообще не хотелось.
Мысль в голове была только одна — почему же он выбрал все-таки белый цвет, а не светло-желтый, например, или бежевый...
— Это у него сценический образ такой! — гаркнул Курай. — Все?! Удовлетворен ответом?! Да очнись ты! Кристаллы, тайро! Думай про кристаллы! — кричал Курай у меня в голове.
То ли от настойчивого крика Курая, то ли Шира как-то «поколдовал» надо мной на расстоянии, но шум в голове начал стихать. Я приходил в себя. Онемение почти отпустило мое сознание, и я снова мог рационально мыслить. Как только я пришел в себя, на меня снова нахлынули звуки музыки и рев толпы.
— Что это было? Я словно был под наркозом! — сказал я.
— На тебя, видимо, попала капля крови леопардика. Это и вызвало у тебя такое временное онемение сознания и тела. При получении ранения их организм впрыскивает в кровь специальную жидкость для обезболивания. Так что, видишь, не надо тут никому помогать, мало ли кто для тебя ядовитым окажется!
— Я все понял, постараюсь держаться от всех подальше, — сказал я и глянул на Курая. И мне вдруг показалось, что на стене между мной и им сверкнул Соул кри.
— Нет, — резко отрезал Курай. — Поверь мне, сегодня в игре огненного кри не будет. Ищи другие кри!
Я решил не спорить и отправился дальше по девятому кольцу. На нем остался только я. Все уже спустились гораздо ниже. Надо было и мне решиться и спуститься хотя бы на восьмое кольцо. Девятое и десятое уже достаточно хорошо излазили все тайро, а нас было пятеро! И вряд ли на этих уровнях еще завалялись ненайденные кри. Пройдя еще полкруга я нашел лиану потолще и спустился по ней сразу на седьмое кольцо. Спускаясь, я видел, как синие дрались между собой, видимо, за какой-то кристалл. А я-то думал, что они тоже друзья. Леопардики «ожили» и спустились на третье кольцо. Паукотелых я не заметил. Уж очень хорошо они сливались с игровой стеной. И просто так сразу их было трудно заметить. Альбинос сидел на пятом кольце и чего-то выжидал. Только бы он меня своей целью не выбрал, — подумал я и взглянул еще раз в его сторону, но его там уже не было. Я решил «прозвонить» седьмой уровень на наличие Азуров и отправился на поиски торчащих из стены железяк, по дороге не забывая высматривать Вириды. Белые кри попадались здесь чаще, чем на десятом уровне, и они, действительно, очень ярко блестели и ослепляли. Я стукнул по очередной железяке и в свете прожекторов, наконец-то, заметил «поющий кристалл». Он был недалеко, и я поспешил к нему, оглядываясь по сторонам, высматривая паукотелых игроков. Мне казалось, что только им под силу отобрать у меня Азур. Может, потому что, когда я с ним встретился, именно так все и произошло? Я уже был на расстоянии вытянутой руки от Азура, когда услышал сверху знакомое дыхание. Я поднял голову. На меня снова смотрела улыбающаяся плоская морда! Да что же это такое!? Он следит за мной, что ли?
— Извини, приятель, теперь этот кри — мой! — сказал я и сделал рывок. Моя рука первой дотянулась до Азура, и я зажал кри в своей руке вместе с кучей мелких корней, под которыми он находился. В этот момент я услышал какой-то шум, и на меня посыпалась куча веток и прочего игрового мусора со стены. Я подумал, что этот плоскомордый, бросившийся за моим Азуром, не удержался и сейчас вот-вот свалится на меня. Я еще крепче сжал в руке кри, прижался к стене и посмотрел наверх. Паукотелый на меня не падал — его уносил с собой альбинос! Он шел по карнизу седьмого кольца быстрым и смелым шагом, а его шаг был, как моих два. Его правая рука была вытянута над пропастью в сторону отнюдь не для баланса, а для того, чтобы его шинель, уже окропленная кровью леопардика, эффектно развевалась! В левой руке он держал паукотелого игрока. Он поднял его выше своей головы и потащил по стене. Тот оказался на ней, как на острой терке. Его крики заглушала музыка, которую уже сменили на тяжелый металл, а также рев толпы, которая была в восторге от такого шоу. Альбинос, прижимая паукотелого игрока, оставлял на стене кроваво-слизистый след с кусками плоти. Да, игроком его назвать было уже нельзя. Я уже не видел у него ни рук, ни лап. В руке у альбиноса осталась лишь какая-то бесформенная часть плоти от существа, размазанного им по всей стене. Альбинос остановился и под всеобщие крики толпы скинул на Дно остаток тела. Паучья слизь стекала по его левой руке, а он, вскинув руки вверх, наслаждался своей победой. Конечно, за такое изощренное убийство он явно получил дополнительную жизнь самого высшего уровня! Но он был рад не этому — теперь он стал солтом!
Я быстро освободил Азур от веток и спрятал его в свободный карман. Может, альбинос теперь приутихнет, ведь он уже стал солтом!? — подумал я.
— Солт, пьющий кровь, не остановится, тайро, — сказал Курай. — Он захочет утвердиться в своем новом «звании» и прослыть самым кровавым! Солт, убивший в одной игре всех игроков, становится «пожирателем душ» — Соулсолтом! Но таких еще не было за всю историю проведения игр.
— Вот неуемный! А временной лимит у этой игры есть? — спросил я.
— Временного нет. Игра продолжается до первого победителя. Поэтому солт будет сейчас отбирать у вас найденные кри — растягивать игру!
Угораздило же меня попасть именно на такую игру — с солтом! Да и как меня вообще угораздило сюда попасть?! Еще бы найти пару Азуров — и победа! Пока все находятся выше пятого кольца, лучше мне спуститься на третье кольцо или второе. Там еще мало кто побывал. Я стал спускаться по стене вниз, не забывая оглядывать все вокруг — вдруг повезет? На карнизе четвертого кольца я решил передохнуть и пройтись немного вдоль стены. Пройдя пару шагов, я опять нашел два Вирида! Странно, но я все время нахожу кри, когда только спускаюсь на кольцо, а потом, ходи — не ходи, ничего не попадается. Может, стоит спуститься на третье?
Пока я раздумывал, по кольцу, на котором я стоял, пробежала мелкая дрожь. Это еще что такое? — испугался я. Оно что, теперь еще и двигаться будет?
— Кольца, конечно, могут двигаться, — подтвердил мои опасения Курай, — но это не то. Эта дрожь означает совсем другое.
— И что же это означает?
— Держись крепче за лиану, тайро! — посоветовал Курай и замолчал.
— И все? Держись крепче, тайро, — и это все, что ты мне скажешь? — возмутился я.
Под ногами кольцо затряслось еще сильнее. Я присмотрелся и заметил, что в мою сторону, перепрыгивая друг через друга, несется стадо мелких зверьков. Это из-за них тряслось все кольцо. Я схватился за лиану двумя руками. Может, они не такие уж и опасные, если Курай мне ничего о них не рассказал?
Они приближались. От середины кольца пятеро из них рванули вверх по стене к другим игрокам, а двое направились прямо на меня. Эти зверьки были похожи на больших кроликов, только с четырьмя ушами и длинными хвостами, а на лапах у них были длинные пальцы, благодаря которым они ловко вскарабкивались по стене. Их белая всклокоченная шерсть встала дыбом, а из приоткрытой пасти торчали острые клыки. Они бежали на меня, как быки на красное полотно. И тут я понял — их задачей было сбросить меня с кольца, чтобы не дать возможности новоиспеченному солту стать Соулсолтом.
— Ну, уж не-е-ет! Вы меня так быстро из игры не выбьете! Что я вам, кегля какая-то пустотелая? — сказал я вслух и приготовился отразить столкновение, сильнее сжимая в руках лиану. Но тут меня отвлек падающий мимо меня вниз один из леопардиков, тот, который был ранен. Он оказался первым, кого вывел из игры один из белых «кроликов». Конечно, ему было трудно удержаться, имея такую рану. За ним следом падал и сам «кролик», видимо, сбив его, и сам не удержался. Но, пролетев всего пару метров, он размахнулся своим длинным хвостом и вонзил его в стену. На мгновение он повис и сразу же вскочил на лапы, вцепившись ими в стену, приняв боевую стойку. Потом он стал выдергивать хвост. А вот с этим ему пришлось повозиться. Только на третий раз ему удалось вытащить его из стены. Видимо, на конце хвоста у него была специальная «зацепка». Он отряхнулся и посмотрел прямо на меня, словно знал, что я следил за его действиями, злобно оскалился и вновь ускакал вверх по стене.
Пока я смотрел на него, в меня со всей силы врезался первый «кролик» из тех, что бежали прямо на меня. Удар был сильный. Он сбил меня с кольца, и я отлетел в сторону. И если бы я так крепко не держался за лиану, то падал бы сейчас вслед за леопардиком. Второй кролик тут же притормозил и попятился. Я подтянулся по лиане и снова встал на кольцо.
— Ага! Испугался? Не взять вам меня голыми ушами! — крикнул я.
— Это Мао! Он ничего не боится, у него ген страха удален, — с усмешкой сказал Курай. — Он не на попятную пошел, он разогнаться хочет. Теперь слушай меня внимательно. Этот твой «ошейник» не для тебя! Проведи по центральной зоне перчатки, к которой крепится твой ошейник, и снимай его с себя. Потом, когда Мао будет в пару метрах от тебя, кинь ошейник на него, как лассо. Можешь сильно не прицеливаться, он самонаводящийся.
Я быстро и легко снял с себя ошейник и размахнулся, приготовившись кидать. Мао в это время уже несся на меня с приличной скоростью. Увидев в моей руке ошейник, он стал вилять из стороны в сторону, запрыгивая на стену.
— Это нехорошо! Он сбивает самонаведение ошейника. Возьми камень или что угодно из стены и брось в него! Сбей его с ног! Живее! — крикнул Курай.
Я стал разгребать корни одной рукой и пытаться вытащить хоть что-нибудь, что торчало из стены рядом со мной, но безрезультатно. Тогда я, долго не раздумывая, вытащил Азур из кармана и бросил его под ноги Мао.
— Азур! Толик! Азу-у-ур! — завопил Курай.
Азур сверкнул голубым светом и ослепил зверька. Лапы Мао запутались — и он завалился на бок. Дальше его уже несло ко мне только по инерции. Я бросил ошейник, и тот благополучно обхватил шею Мао.
Как только я заключил Мао в ошейник, он сразу же изменил свое поведение. Уши пригладились по голове, звериный, клыкастый оскал ушел. Шерсть больше не торчала на спине дыбом. Он словно из дикого зверя превратился в домашнего «пусю». И нападать на меня, по-видимому, он больше не собирался. Ну, так пусть тогда на меня поработает, — решил я.
— Ищи Азур! — приказал я ему. Мао сразу же развернулся и ускакал в ту сторону, куда я кинул в него своим Азуром. Поводок, связывающий мою перчатку с ошейником, стал растягиваться. Через пару прыжков Мао остановился и опустил свой хвост под кольцо. Вернувшись, он протянул мне свой хвост, на кончике которого в железных «зацепах», напоминающих якорь, лежал Азур. Я высвободил кри из железного наконечника и положил его обратно в карман.
— Да у тебя тут настоящий якорь, дружок! — восхитился я. Теперь понятно, почему тот Мао не смог сразу выдернуть свой хвост из стены. Я погладил его и почувствовал, что у него по хребту проходят такие же жесткие чешуйки, как и на первой зоне моих перчаток, которые сейчас были железными.
И тут мы услышали громкий рев. Мао дернулся и спрятался за моей спиной.
— Ну да, ничего не боится, говоришь? — сказал я Кураю.
— Теперь ты его приручил. И поверь мне, он может хорошо играть роль беззащитного домашнего питомца.
— Ты меня обманываешь?! — с улыбкой спросил я, почесывая своего питомца за ушками. Мао сел на задние лапы и раскрыл передними лапами свой карман на животе, как у кенгуру.
— Вот чего не ожидал, того не ожидал… У вас тут что, кроликов с кенгуру скрещивают? — усмехнувшись, спросил я Курая.
— Я же тебе говорил, что найти карман для кри — не проблема, главное, чтобы было что прятать! — ответил Курай.
Я переложил в его карман все свои кри.
— А у него их не отберут? — спросил я у Курая.
— Только, если убьют, — ответил Курай.
— Не хотелось бы. Не хотелось бы, чтобы его убили! — сказал я и потрепал его по загривку. Мао зажмурился. — А если я сниму с него ошейник, что будет? Он убежит от меня?
— Нет, он теперь твой навеки — люби, корми и никогда не бросай! — усмехнулся Курай.
Мао вытащил из стены белый кри и протянул его мне.
— Нет, Мао. Это глинтерный кри, такой нам не нужен, — сказал я.
Но Мао настойчиво сунул мне его в руку.
— Ладно, давай, — сказал я и положил его себе в карман. Этот роли для победы не играет, пусть в моем кармане болтается, как трофей.
Я снял ошейник и, покрутив его в руке, не найдя, куда же его деть, махнул рукой и снова надел его на себя. А куда? Он же к перчатке привязан!
— Отчасти, я теперь тоже твой питомец. И ты должен заботиться обо мне в игре, понял? — сказал я Мао. Тот преданными глазами смотрел на меня, но вряд ли что-то понял из того, что я только что ему сказал.
Я оглядел игровое поле. Мао бегали хаотично по всей стене, пугая игроков. От них шарахались в разные стороны не только новички, но и игроки, имеющие более высокий уровень в игре. Не боялся их только альбинос. Да и Мао сами к нему не лезли. Наверно, боялись, хотя страх им неведом, как сказал Курай.
Солт развлекался и заодно развлекал публику. Он подхватывал налету неудачливых игроков, которых умудрялись сбросить Мао, вытряхивал из них кри и закидывал их одной рукой обратно на стену. Глядя на все это, я понял, как мне невероятно повезло, что когда выпустили Мао, я оказался у края стены, недалеко от зрительских ячеек. И пока я разбирался с Мао, на меня больше никто не обращал внимание.
— Давай за мной, — сказал я Мао и полез вверх на четвертое кольцо.
— Курай! Сколько мне надо найти еще Виридов?
— У тебя один Азур и четыре Вирида сейчас… Значит, еще не меньше трех. Ну, или еще два Азура.
Понятно… Домой еще не скоро. Но у меня теперь есть помощник!
— Ты кри находить умеешь? — спросил я его. Он, не отрывая доверчивых глаз, смотрел на меня. — Кри! Понимаешь, о чем я спрашиваю? Кри можешь найти? — повторил я, указал рукой на его карман и демонстративно порылся в стене.
Он чисто механически повторил мои движения и опять уставился на меня.
— Ничего ты не понимаешь, — расстроился я.
— Да он издевается над тобой, тайро! — засмеялся Курай.
— О, я опять тайро? Я же уже был Толик!
Курай промолчал. Ну, и ладно. Тайро, так тайро. Я к нему в друзья не набиваюсь. Лишь бы это вообще все скорее закончилось. Я вылез на четвертое кольцо и стал обыскивать стену, стараясь тихонечко, не привлекая к себе внимания, стучать по металлическим деталям, торчащим из стены. Мао, увидев это, обрадовано запрыгал. Он прыгнул на стену и побежал по ней, ударяя своим металлическим хвостом по всем железкам и поднимая невероятный звон, на который все сразу обратили внимание. В ответ отозвалось не меньше трех Азуров. Я схватился за голову. Боже, да с таким другом и врагов не надо! Альбинос, находящийся в это время на Дне, медленно стал карабкаться вверх. И куда мне теперь? От него же нигде не спрятаться! Может, если я побегу по кольцу за Мао, я успею собрать два Азура, пока меня не настиг альбинос? Тогда я стану победителем, и он меня не тронет?
— Идея так себе, — сказал Курай.
— У тебя есть получше? Я с удовольствием ее выслушаю! Хотя… Нет, извини. У меня нет на это времени, — огрызнулся я и побежал догонять Мао. А тот словно услышал меня и остановился, со всего размаху стуча якорьком по железке. Я подбежал и увидел рядом Азур.
— Молодец, Мао! Давай дальше! — сказал я, вытаскивая из стены кри. Я подкинул его Мао и он, поймав его на лету, засунул к себе в карман. Мы побежали дальше. Но на такие наглые громкие действия к нам со всех сторон стали стягиваться все игроки, кстати, и дикие Мао также. Альбинос немного притормозил. Он понял, что сейчас на четвертом кольце будет немаленькая заварушка. И сел в ожидании лучшего момента сделать эффектнее чью-то смерть. Азуры «пели» не только на четвертом, но и на близлежащих кольцах тоже. Но все игроки направлялись ко мне. Думаю, они хотели отобрать у меня уже найденные кри. А, может, и убить меня, заработав себе дополнительную жизнь. Находясь в одной игре с солтом, дополнительная жизнь лишней точно не будет. Вот только это опасно, так как потом такой игрок будет интересен солту больше остальных! Я нашел еще один Азур, благодаря Мао, и теперь можно было закончить игру! Но не тут-то было…
Меня со всех сторон окружили игроки. Их осталось четверо. Один леопардик, два синих и один паукотелый, который был от меня сейчас дальше всех. Вот чего не ожидал, так это то, что первым кинется на меня леопардик. Он схватил меня за горло и придавил к стене. Одной рукой я пытался сдерживать его руки на моем горле, а другой я стал шарить по стене в надежде найти какое-нибудь «оружие». Острая железка мне сейчас бы не помешала! Но как назло ничего подходящего, до чего дотягивалась моя рука, рядом не было.
— Прижми что есть сил первую зону на перчатке! — крикнул мне Курай.
Я не мог прижать первую зону. Для этого надо было убрать свою руку с рук леопардика, но тогда он сразу придушил бы меня. Хотя он и так это почти уже сделал!
— Сейчас! Делай это сейчас! — командовал Курай.
Я убрал руку и сразу почувствовал, как мое горло чуть не переломилось пополам. Я не мог дышать, и казалось, что моя голова сейчас взорвется. В полуобморочном состоянии я нажал на перчатку, и первая зона, охватывающая большой и указательный палец, стала твердым негнущимся металлом. Я с трудом отодвигая леопардика, упираясь одной рукой ему в грудь, пырнул его своей железной рукой в живот, словно ножом. Тот сразу расслабил захват на моей шее. Тогда я оттолкнул его от себя, и он медленно начал падать назад. Напоследок он глянул мне в глаза и как-то ехидно улыбнулся. А потом он опрокинулся назад и полетел вниз на Дно. Публика взревела. Пока я откашливался, у меня не выходила из головы его ухмылка. Все вокруг меня замерли, глядя на мою руку. Почему они на меня не нападают? Чего ждут? На что они смотрят? Я глянул на свою руку, которая была полностью в крови леопардика. И тут я вспомнил, что со мной было, когда мне на кожу попала всего капля крови леопардика. А тут целая рука в крови. Теперь понятно, чему он ухмылялся. Пока я нормально соображал, наверно, потому, что рука моя была спрятана в перчатке, и не просто в перчатке, а в железной рукавице! Но мне надо было смыть эту ядовитую кровь.
Альбинос подобрался к нам ближе, но все еще выжидал. Видя, что мой мозг и мое тело не немеет, синие игроки решили напасть на меня сразу вдвоем. Один ухитрился схватить меня за руку, которая была в железной перчатке, и придавил ее к стене. А второй вонзил в нее острый кусок металла, пригвоздив им меня к стене. Я схватился за железяку, пытаясь вытянуть ее из плеча, но только разрезал ею свою перчатку. И тут пара Мао прыгнули на меня сверху. Острая боль пронзила все мое тело. И они бы сбросили меня с кольца, если бы я не был пригвожден к стене. Их прыжок отогнал от меня синих. Я снова попытался вытащить железный кол из плеча, как вдруг передо мной, лицом к лицу, возник альбинос. Все, — подумал я, — вот и пришел конец моим трепыханиям. Но он стоял и смотрел на меня. Я смотрел ему прямо в глаза, но лишь видел свое отражение в его очках.
Половина толпы орала «онша», а половина «хакку». В голове зашумело, и все крики вместе с музыкой стали сливаться в один неразборчивый шум. Наверное, кровь леопардика наконец-то добралась до моей кожи через перчатку, или же я просто стал ослабевать из-за кровоточащей раны в плече. В принципе, разницы для меня не было никакой. Так как альбинос не даст мне умереть ни от одного, ни от другого, а прикончит по-своему. Он поднял руку и я закрыл глаза. И тут произошло то, чего я совсем не ожидал. Солт вынул из моего плеча железку! Он процарапал своими когтями мою грудь, словно помечая свою будущую жертву, а потом схватил лиану и переметнулся на противоположную сторону игрового поля. Железный кол уже не прижимал меня, и я стал медленно сползать по стене. Синие снова вместе набросились на меня. Для троих уступ кольца был узким и они прижали меня собой к стене. Я успел выставить руку и пронзил одного своей железной перчаткой. Точнее он сам на нее напоролся. А второй, кажется, этого даже не заметил и изо всех сил стал меня душить. Я не мог ни сопротивляться, ни даже пошевелиться, чтобы вытащить свою руку из его плоти.
— Сожми руку в кулак! — послышался голос Курая.
Я послушался и попытался сжать руку в кулак. Я не мог понять получилось у меня это или нет, так как рука немного онемела, а из-за синих тел на мне, я еще ничего и не видел. Наверное получилось, и руке стало свободнее. Но вытащить ее я все равно не мог, рука упиралась в стену.
— Отведи руку в сторону! В сторону второго синего! Живо! — продолжал подсказывать Курай.
Я резко провел рукой в сторону второго синего. Рука прошла беспрепятственно. Руки второго синего на моем горле ослабели, и он сделал шаг назад, хватаясь за первого. Я глянул на них и увидел, что распорол их обоих одним движением. Моя перчатка уже не была просто железной, первая зона превратилась в большой нож с зубчатой частью, проходящей по большому пальцу. Теперь с ножа капала темно-синяя кровь. Ну, вот и «помыл» руку от леопардика, — ухмыльнулся я.
Синие упасть не успели. Подоспел солт и забрал их. Я глянул на верх, где сидели Курай и Шира.
— Теперь у тебя три дополнительных жизни! — радостно сказал Курай. — Тебе надо спускаться на Дно, пока солт уверен, что ты никуда не денешься, и занимается синими, развлекая публику.
— Имея три жизни, ты можешь просто броситься вниз. Ты, конечно, разобьешься насмерть, но ты — победитель, и я спущусь, чтобы тебя воскресить. Одну жизнь ты потеряешь, но зато ты будешь живым и будешь победителем, — сказал Шира. — Но если ты попадешься солту до того, как успеешь спуститься на Дно, — он убьет тебя и все твои жизни перейдут к нему. Лучше прыгай!
Я смотрел на них и вдруг в свете прожекторов я увидел красную вспышку. Если это Соул, то это же сразу победа, и на Дно спускаться не надо будет.
— Не вздумай! — закричали Курай и Шира. — Это лже Соул. Все жизни сгорят.
Я глянул вниз и увидел, что альбинос пригвоздил синих на флагштоки, расположенные по краям ложи Тронада, и уже направлялся ко мне. И я решил, что прыгнуть можно и с десятого кольца. Довольно быстро я добрался к красному огоньку. Мао, как верный пес, полз рядом, позвякивая кри в своем кармане. Раздвинув корни, я внимательно стал разглядывать кри на наличие у него зеркальных плоскостей. Но как я не осматривал его со всех сторон, одну плоскость, на которой он лежал я все же рассмотреть не мог. И тут рука солта схватила меня за ногу. Времени раздумывать, как и прыгать вниз на Дно, у меня уже не было. Я схватил кри и показал его публике. Пит-гейм затих, даже музыку выключили.
— Ну все, если это не Соул — тебе конец, — убитым голосом тихо сказал Курай.
Я стал крутить его двумя пальцами у всех на виду и провернув его вокруг своей оси — зеркальной стороны не нашлось! Он блестел в лучах прожекторов ярким огненным светом! Это был Соул кри — душа всех кристаллов в этой игре!
Тронад встал и кинул на Дно красную ленту. Прозвучал горн, свидетельствующий об окончании игры.
— Ну и везунчик же ты, землянин! — с облегчением в голосе сказал Курай. А ну, сбрось руку этого простофили солта со своей ноги. Чего он до сих пор за тебя держится! Он теперь не имеет права
Вы прочитали ознакомительный фрагмент. Если вам понравилось, вы можете приобрести книгу.