Оглавление
АННОТАЦИЯ
Мою размеренную, счастливую семейную жизнь уничтожил кукловод. Эгоистично, нагло, беспринципно. Оборотень не только начал хозяйничать в моей голове, делая из меня фантоша, но и стал главным режиссёром моей судьбы!
ГЛАВА 1
Твои воля и разум в моей власти на век
Непреложный закон никому не исправить
Фантош – только игрушка, не человек
И привычную жизнь придётся оставить.
Льются горькие слезы из кукольных глаз
Говоришь, что не хочешь – не нужно лукавить.
Взмах руки – словно слышишь безмолвный приказ,
И танцуешь, чтобы только меня позабавить.
(Ален Ласка)
Фантош – кукла, марионетка, чучело (энциклопедия, словарь Ушакова)
Я не жертва и никогда ею не была! Прекрасно собой владела и рассмеялась бы в лицо тому, кто дерзнул внушить обратное. Взрослая, адекватная, семейная женщина. Никаких предпосылок к потере разума и уж тем более к тому, чтобы быть подчиненной кем-то против собственной воли… О подобном даже думать не доводилось!
Я привыкла владеть ситуацией, а если что-то случилось из ряда вон выходящее — у меня был муж. Опора и поддержка. Мы больше пятнадцати лет вместе, двенадцать из которых в официальном браке.
За долгие годы семейной жизни разное случалось: и хорошее, и плохое, но тем и ценен наш брак – что бы ни приключилось, мы находили выход из сложившегося положения, и компромисс устраивал обоих.
У нас двое прекрасных детей: сын Илья, серьёзный пятиклассник-хорошист, и маленькая вьюжка – Злата, тоже довольно взрослая, по её заявлению, барышня, ведь ходила уже в первый класс.
Их любила больше жизни, хотя, скорее они и есть моя жизнь!
Муж занимал должность юриста в компании по недвижимости и неплохо зарабатывал. А я, чтобы не сидеть дома, трудилась в салоне-парикмахерской мастером в мужском зале. Не сказать, что это была работа моей мечты, но она помогала скрасить досуг.
В общем, дела шли в гору. Нет, мы не шиковали и не ездили два раза в год за границу на моря, но на безбедную жизнь в Нижнем Новгороде вполне хватало. Да и, по сути, меня всё устраивало. Я была счастлива! Была, – здесь ключевое слово, – пока однажды в салон не заявился клиент.
Обычный мужчина с лёгкой небритостью и довольно густой шевелюрой. Мягкие зелёные глаза лучились улыбкой, как и губы, что едва виднелись из-под рыжеватых усов. Я привыкла, что многие клиенты так реагировали на меня – на симпатичную женщину со стройной и в то же время женственной фигурой. Поэтому не придала этому значения и ответно улыбнулась как можно приветливее.
Только клиент прошел рядом, снимая куртку и цепляя её за крючок вешалки, притаившейся на стене, я сразу отметила, что его запах приятен. Уж что-что, а ароматами мужчины выделяются, как никто. Могут перегаром дыхнуть, сигаретным выхлопом отравить и одеколонами невыносимыми умыться или «порадовать» амбре недельной немытости.
Мужчина был высок, крепко сложен. Его мускулистое тело подчёркивала светлая футболка модного бренда и джинсы удивительного, моего любимого цвета графита. Они смотрелись очень богато, особенно когда зад и ноги у мужчины, что надо. А это был как раз тот случай. Стильные туфли.
Что же «такой» мужчина делал в нашем скромном заведении? Подобные ему обычно предпочитали дорогие салоны в центре города. Но дело не моё, поэтому предложила сесть в кресло.
Обвила горло воротником, накинула пеньюар. Даже не сразу поняла, что начала стрижку, не уточнив, какую именно желал клиент. Просто взяла машинку и принялась за работу.
Споро клацая ножницами, в который раз отметила, что рядом с этим мужчиной очень комфортно. Словно мы давнишние друзья и сейчас он забежал, чтобы подправить стрижку, не особо волнуясь, что может что-то не устроить, ведь всегда всё было замечательно.
Да, мужчина явно из тех, с кем уютно сосуществовать. Я без особого волнения работала, нет-нет, да и отмечая, что для меня запах – важный показатель. А аромат клиента не раздражал, даже, скорее, возбуждал. Немного терпкий, проникновенный, с тонким оттенком цитруса, как лёгкий бриз с моря.
Когда чуть обошла кресло и стала ровнять чёлку, то заметила: крылья носа клиента жадно подрагивали, будто он тоже принюхивался.
По глупости выкинула из головы эпизод, ведь всё завершилось хорошо. К тому же клиент ни слова не сказал, что ему не понравилось. Вот только досадность заключалась в том, что с тех пор стал докучать его запах и, даже будучи с мужем наедине в постели, я не могла отделаться от ощущения близости незнакомца. А ещё меня постоянно преследовал чей-то взгляд. Жадный, вдумчивый, пристальный. Пыталась выискать в толпе хозяина, но так ни разу и не нашла. Это мучило, жутко волновало.
Через несколько недель мужчина опять заявился. И ведь умудрился именно ко мне попасть. Чуть не уточнила: «не рановато ли», – ведь волосы отросли немного, но передумала. Кто я такая, чтобы докучать не касающимися меня вопросами?
Только глотнула чарующего запаха, поняла: голова одурела, словно я пригубила алкоголя. Мир засверкал яркими красками, настроение заметно поднялось, а что постыдней всего, меня арканом тянуло к мужчине.
Смотрела на клиента, внутренне сражаясь с низменным инстинктом.
Клиент несколько секунд сверлил меня задумчивым взглядом, от которого по телу носились мурашки, а потом изволил попросить «спортивную» стрижку, и только сверху, ему хотелось, чтобы подстригла ножницами. Это реальная блажь, ведь «спортивную» делают машинкой: так проще и быстрее.
Как бы внутренне ни негодовала, я мастер, поэтому взялась за стрижку. Завершив работу машинкой на висках и затылке, приступила к макушке и темечку – вот где и оказалась ловушка. Стричь со спины сложно, ведь тушёвкой ровнять волос удобнее с лица, а значит, была вынуждена обойти клиента. На миг даже показалось, что губы мужчины искривились в усмешке.
Крылья носа вновь вздрагивали, поглощая мой запах, что сводило с ума и дурманило похлеще спиртного.
Уже проклинала себя за слабоволие.
Нужно было отказаться! И уж тем более, когда заметила, как мутно-зелёные с проблесками золота глаза распутно пожирали мою грудь, обтянутую трикотажной футболкой и едва прикрытую фартуком. Она мерно покачивалась и вздымалась на уровне его лица. Одна мысль, что он коснётся, вызывала дикое и совершенно неуместное возбуждение. Меня начинало потряхивать, а мужчина явно наслаждался картиной и ничуть не смутился, когда красноречиво уставилась на наглеца:
«Парень, да ты страх потерял?»
Каково же было удивление, когда в голове раздался мужской низкий голос:
«Нет, милая, беру то, что предлагаешь!»
Возмущению не было предела, да к тому же не понимала, как объяснить невероятное, поэтому лишь рот открыла, но тут мысленный приказ заставил вернуться к стрижке:
«Ещё не окончила!»
Даже не думала подчиняться, но словно фантош продолжила работу. Нет, я честно силилась застыть монументом, но руки не слушались. Одна методично порхала расчёской по тёмно-русым волосам, а другая ловко снимала миллиметр за миллиметром, доводя стрижку до совершенства.
Напарница заглянула на миг:
– Слушай, что за затишье? – мазнула взглядом по клиенту через зеркало и тотчас добавила, но уже с жеманной улыбкой, явно обращённой мужчине: — Я пока в женском посижу, там хоть телик есть.
Какой телик? Анджела в телефоне зависала с утра до вечера. Казалось, она даже стричь умела одной рукой, ведь другая всегда была занята мобильником.
– Ага, — отозвалась, проклиная тело, ситуацию, мужика и напарницу.
В этот момент зачем-то скользнула взглядом по профилю клиента. Щетина ему очень шла. Впервые в жизни стало интересно, каково это ⎯ целоваться с настолько небритым мужчиной. Супруга просила почаще избавляться от волосяного покрова лица, потому что у меня на него была аллергия. Не дай бог — и сразу кожа начинала зудеть, чесаться и покрываться сыпью.
«А ты проверь», — раздалось насмешливое.
Голос не мой однозначно, и не «внутренней богини», упокой её душу.
«Поминки по ней отпразднуем чуть позже», — продолжал глумиться некто, как интуитивно понимала, мужчина, сидящий в кресле и, нисколько не смущаясь, насмешливо изучающий глазами, в которых бурлило золото.
«Что?!» — Чуть не поперхнулась от возмущения. Думала так откровенно рассматривать – наглость. Но это заявление и подобные вольности – самая что ни на есть вопиющая наглость!
Так задохнулась негодованием вперемешку со злостью, что последнее, что чётко ощутила — запах мужчины, окутавший похотью и напрочь отключивший разум. Хотя вру, сознание не покинуло – всё понимала, осознавала, вот только ничего не могла поделать с телом. Оно не слушалось меня. Безвольной куклой забралась на клиента сверху, будто наездница на коня, и дегустирующе накрыла губами его, надо сказать, чуть жестковатые и совершенно не желающие сдаваться. Удивительно, но щетина не раздражала кожу, а усы не кололи – лишь слегка щекотали.
«Ну, милая, это всё, на что ты способна?» — насмехался внезапный, но уже люто ненавистный кукловод.
Хотела ответить – мне было что сказать! Но почему-то ни один звук не сорвался с языка. Чёрт! Я действовала вне разума. Мои руки, управляемые кем-то извне, ножницы и расчёску, которые до сих пор удерживала, спрятали в карман фартука, и тотчас поспешили на помощь льнущему к чужаку телу. Только не обвили кукловода за шею или нежно притянули, а дико сдавили глотку, — жаль, не смертельным хватом, а так, чтобы ощутил насколько горю от желания! В животном исступлении впилась в губы, и мужчина ответил. Жадно, медленно, будто хотел меня опробовать со смаком и как бы мимоходом лишить чувств. Даже не сразу заметила, как его бесстыжие руки легли мне на зад и, подгребли ближе, вдавили в себя.
Зато остро чувствовала каждой клеточкой трепещущего тела его возбуждение и не смогла сдержать стона, ведь нутро уже пульсировало от вожделения, отвечая распутному кукловоду.
– Эй, вы что творите? – раздался опешивший голос напарницы. Анджела с новым клиентом замерла на пороге зала. Она была, мягко сказать, поражена, а вот лицо мужика даже описать сложно – как идиот рот открыл да глаза выпучил.
Патовая ситуация... Это послужило звонкой мысленной затрещиной. Очнулась от дурмана и отшатнулась от мужчины, едва не упав, ведь ноги отказывались слушаться:
– Пошёл вон из моей головы! – это всё, что смогла выдавить, и для собственной уверенности прислонилась к зеркальной стойке, где покоился оставшийся рабочий инструмент.
– Ну, вы даёте, — натянуто пробормотала через усмешку Анджела, усаживая клиента на своё кресло и изучая нас с кукловодом, который продолжал сидеть на месте.
Мужчине же было плевать – он окинул меня жадным, многообещающим взглядом. Медленно поднялся, сам избавился от пеньюара и воротничка, отбросив их в корзину для грязных салфеток. Неторопливо умылся, ведь не успела смахнуть мелкие волоски с его лица.
«Я тебя жду», — вновь огорошил самоуверенностью, не особо волнуясь, отвечу или нет. Мужчина снял с крючка куртку и покинул зал.
– Пошёл вон! – взвыла, сжимая голову и осознавая, что выгляжу психически больной.
Спешно бросилась из зала в главный, где был и женский отдел, и, по совместительству, административный угол с кассой. Не желала видеть своего клиента и не волновалась о деньгах — хотела убедиться, что он мираж! Но уже там поняла, что мужик – реален.
Клиент тем временем, как ни в чём не бывало, расплачивался и не обращал внимания на меня, Любу, администратора-кассира, которая в свою очередь метала на меня, и на него испуганный взгляд. Молчала, явно ожидая, что первая заговорю, но я не могла. Язык прилип к нёбу, поэтому лишь молилась, чтобы пытка быстрее закончилась.
Кукловод даже не спросил стоимость стрижки – положил на стол тысячу:
– Сдачи не надо, — бросил с лёгкой улыбкой, а когда выходил из салона, опять услышала: «Жду», — повторил с нажимом.
– Прочь из головы! – процедила сквозь зубы, вновь обретя способность говорить, и тотчас вздрогнула, когда дверь за посетителем захлопнулась. Клиентки и работницы уставились на меня как на полоумную.
– Мил, с тобой всё нормально? – взволновалась администратор. В расширенных глазах явно читался испуг и недоумение.
– Да, – мотнула головой. – Мне нужно домой… — заторопилась. – Только мужу позвоню. – Метнула взгляд на настенные часы, удачно висевшие над аркой, ведущей в мужской зал. Ромка как раз должен с работы ехать. Шагнула к окну, чуть отодвинула занавеску, пытаясь определить, где нарушитель моего спокойствия, но взгляд не зацепился ни за какую-либо машину, ни за мелькающие на улице фигуры. Слегка полегчало, но была не в себе. Нужно срочно сбежать. С работы, из города, с планеты!
– Если тебе плохо – конечно, — поддержала порыв администратор и поспешила за мной, когда я выходила из женского зала:
– Мил, что это было? – прошептала, только мы ступили в небольшой коридорчик, разделявший залы. – Вы знакомы? Он приставал?
– Хуже! – выпалила тихим криком и на миг остановилась, пытаясь привести разум и чувства в порядок: — Я его знать не знаю, и он меня едва не трахнул!
Вернее, я его, оседлав на рабочем кресле. Но вслух уточнять таких деталей не стала.
– Что? – и без того вытаращенные голубые глаза Любушки стали ещё больше.
– Не спрашивай, — жестом раздражения отмахнулась от единственной женщины, которую с полной уверенностью называла если не близкой подругой, то, как минимум, очень хорошей знакомой. Мы с ней понимали друг друга, сплетничали по мелочам и даже иногда в кафе заходили после удачного трудового дня. Надо признаться, после замужества я порвала связи со всеми знакомыми из моего прежнего круга общения, и сейчас их практически не было. Поэтому приятельские отношения с Любой разбавляли однообразие дней.
Я поспешила обратно в свой зал. Схватила со стола телефон и быстро позвонила мужу.
– Ром, можешь забрать? – поинтересовалась, только услышала «Да».
– Что это с тобой? – насторожился супруг.
– Забери меня. Прошу, — не хотела вдаваться в подробности и поэтому ласково настаивала: — Прошу…
– Конечно! Через полчаса, — согласился Ромка.
ГЛАВА 2
Чтобы не отвечать на дурацкие вопросы девчат и не ощущать въедливые взгляды, забилась в каморку для обслуживающего персонала, где раздевались и обедали. С трудом высидела тридцать минут, а когда Ромка позвонил и сказал «выходи», бегом бросилась на улицу.
Вот только оказавшись на свежем воздухе, не успела этим насладиться – застыла, глядя на распахнутую дверцу одной из неброских «тойот».
«Нет…» — сглотнула тотчас пересохшим горлом.
«Садись!» — облило холодом.
«Нет!» — сопротивлялась, как могла. Затравленно огляделась в поисках автомобиля мужа, но его до сих пор не было.
«В машину!» – стегнуло командой, и моё тело, не подчиняясь здравому смыслу, двинулось к иномарке.
Фантошем села на переднее сидение.
«Отпусти», – молила, едва не глотая слёзы.
«Теперь ты — моя!»
«Я... не хочу!»
«Зато хочу я!»
«Я замужем», — взывала к разуму кукловода.
«Мне всё равно».
«У меня дети», — настаивала твёрдо.
«Это неважно».
«Я немолода», — перебирала даже самые нелепые доводы, которые шли на ум.
«Я это переживу!»
«Не сомневаюсь…», — обронила, понимая, что мир вокруг с треском рушился.
«Умница!»
Обречённо вздохнула и тут увидела машину мужа, точнее, наш скромненький семилетний «фольксваген» цвета мокрого асфальта. Ромка подъехал к бордюру. Остановился напротив салона-парикмахерской и прислонил телефон к уху. Тотчас в сумочке раздался звонок, вот только была не в силах ответить – руки не слушались. Мысленно пыталась двинуть хоть пальцем, но не выходило.
«Я домой хочу», — жалобно обронила, только мобильник умолк.
«Твой дом теперь там, где скажу!» — мужчина уже, было, ключ зажигания повернул, чтобы завести авто.
«Это неправильно! Так нельзя!» — более рьяно решила настоять на своём, к тому же телефон опять вопил — муж ждал ответа.
«Почему?» — в голосе звучало откровенное непонимание простых истин.
«У меня своя жизнь… Хорошая, благополучная. Я довольна ею… Не хочу другой», — пояснила с расстановкой и покосилась на сумку, где умолк мобильник.
«Это уже неважно», — рассуждал бесстрастно мужчина.
«Зато мне...» — возмущалась искренне.
«У меня планы на тебя», — уточнил хлёстко.
«Какие? – поразилась, а когда увидела, что муж с волнением делал очередную попытку дозвониться, с гордостью добавила: – Муж не отдаст меня. И я не брошу попытки сбежать... Мне нужны мои дети!»
«Попробуй», — сухо отрезал поработитель моего разума.
Глубоко вздохнула и порывисто потянулась к дверце – вот только осталась сидеть, как сидела. От негодования и обиды едва слёзы не брызнули из глаз.
«Прошу…» — предприняла новую попытку мягко договориться, хотя сердце разрывалось от желания ответить Ромке.
«Это глупо», — равнодушно отозвался кукловод.
«Молю...» — вложила в голос всю боль, которая сейчас терзала душу.
«Тебе проще признать меня!»— был непреклонен мужчина.
«Я хочу к супругу, — теряла терпение, да и рассудок, по ходу дела, тоже, ведь Ромка вышел из машины и в несколько шагов ворвался в салон. – Он хороший. Мы любим друг друга», — это уже добавила тихо, с тоской глядя в окошко иномарки и ожидая, что сейчас муж выйдет обратно.
«Это банально и скучно!»
«Но меня это устраивает», — гипнотизировала супруга, который вышел на улицу и непонимающе осматривался. Уместил руки на бёдрах и жадно вглядывался в машины, прохожих, но меня не замечал, хотя была в нескольких метрах от него.
«А меня нет», — с напором повторил мучитель.
«Да что ты за тварь такая?!» – не выдержала напряжения и слепоты мужа. Ромка шагал к своей машине, по ходу опять приложив телефон к уху. В сумке настойчиво заиграл ненавязчивый рингтон. Ситуация была отчаянная и безвыходная – похититель явно не собирался меня отпускать. Подала голос, правда, он испугал и показался зловеще чужим:
– Слушай, не знаю, что происходит. Что случилось с тобой и со мной... Не знаю, почему решил довести до умопомрачения, но молю… — перевела дыхание. – Отпусти, иначе сама себя убью! – это уже процедила сквозь зубы.
«Ты позовёшь меня. Поймёшь безвыходность, оценишь, что могу дать. Ступай, но помни, это последние дни твоей жизни с этим человеком».
Наконец-то смогла двинуться. Нет, я ощущала тело, но оно не подчинялось, а теперь... Дрожащими руками отворила дверцу, неверными ногами ступила на асфальт и, точно побитая собака, побрела к автомобилю мужа, который уже собирался уезжать. За спиной послышался звук удаляющейся машины. Он мне словно по сердцу резанул своей пронзительностью.
– Это что было? – проорал супруг.
– Не спрашивай, – выдавила, только села на переднее сидение для пассажира.
– Что это значит? – бесновался Ромка, и его можно было понять. Он битых минут десять меня пытался найти и вызвонить, а я…
– Ром, поехали домой, прошу… — прислушивалась к биению сердца, которое резкими, но гулкими ударами говорило, что всё плохо.
– Кто это был? – не унимался муж, явно намекая на водителя «тойоты». Неудивительно, что его это волновало — жена только что вышла из чужой, к тому же незнакомой, машины, хотя должна была ждать на улице!
– Я не знаю, — пожала плечами и смахнула слезу, едкой дорожкой пробежавшую до подбородка, а потом остервенело почесала губы и щёки.
– Э-э-э, ты что? — тотчас сменил гнев на милость муж. Открыл бардачок и протянул салфетки, которые благоразумно держал на всякий пожарный.
– Спасибо, — кивнула и, наплевав на тушь, утёрла глаза, которые уже порядком заволокло влагой.
– Этот человек меня пугает, — призналась, только немного пришла в себя.
– Тогда зачем села к нему в машину? – закономерно удивился Рома.
– Поехали, — устало мотнула головой.
– Почему села? – настаивал муж с металлом в голосе.
– Не знаю… — зло упорствовала и виновато уставилась в своё окно, вновь почесав рот и подбородок. Аллергия давала о себе знать: кожа горела, зудела и беспощадно требовала внимания.
– Так, — Рома перевёл дыхание, – если тебе есть, что рассказать, лучше это сделать сейчас. Пока мы одни.
– Мне стыдно, – всхлипнула опять.
– Милен, а мне больно и страшно. Я хочу знать!
Не глядя в глаза, рассказала всё, как помнила и как понимала, а напоследок добавила, что знаю, насколько абсурдной и нереальной выглядит ситуация.
– Это шутка? – выдавил муж, стискивая руль и зло глядя в лобовое окно перед собой.
– Нет, Ром… – проскулила и нежно, с опаской коснулась плеча супруга. – Но я не знаю, что делать.
– А, может, ты просто не придумала ничего другого? – отчеканил Рома и небрежно повёл плечом, скидывая мою руку.
– Как ты можешь?! – выпалила. – Мы женаты столько лет! Я никогда не изменяла, ты это прекрасно знаешь. И я бы ни за что…
– Ладно, прости, – мотнул головой Ромка, словно прогонял наваждение. – Надеюсь, это больше не повторится. Но если этот кадр появится опять, позвони. Я с ним разберусь!
Вот уж не надо!
Неуверенно кивнула, а внутри аж всё сдавило от недоброго предчувствия. Секунда – и током прошибло. Я точно понимала, что мужчина, творивший сегодня со мной непостижимое – одной силой мысли раздавит супруга. Страшно подумать, что с Ромкой сделает, если применит ещё и физическую силу!
Муж очень достойно выглядит, и слабым не назовёшь . Довольно высок, для меня, если учесть, что я метр шестьдесят пять. В меру мускулист и строен. Я его даже как-то по молодости Аполлоном называла, за фигуру и строение. Пропорционально сложен, да и не стыдясь вышагивал передо мной во всей мужской красоте, когда начинали жить. Сейчас так уже не походишь – двое детей всё же.
Так вот, кукловод хоть и несильно отличался ни ростом, ни мускулистостью, но что-то подсказывало: физически был гораздо сильнее простого смертного.
ГЛАВА 3
Кто он? Что он?
С этими мыслями жила месяц. Медленно, но верно сходила с ума, ведь начинала сомневаться в своей адекватности. Обострялась мания преследования. Пугали шорохи и посторонние звуки. Мерещилось всякое. Вроде нормальная, так почему же чувствую, что во мне кто-то чужой? Словно в тело внедрился паразитирующий симбиот. Получающий удовольствие, зная, что не вижу его и не слышу, а он... имеет меня в своём полном распоряжении. Причём мягко сказано «имеет» – кошмар заключался в том, что паразит вообще не покидал – продолжал хозяйничать в голове, а что самое страшное, давил на измученное либидо. Эротические сны, в которых господствовал, вскоре стали главными причинами обид и недомолвок между мной и Ромкой. Однажды, когда кукловод меня брал во сне, ощутила такой оргазм и стонала так сильно, что очнулась только оттого, что муж бил по щекам. Несильно. Так, чтобы в себя пришла. Как понимаю, это было последнее средство, которое применил, чтобы достучаться до сонной и так бесстыже получающей удовольствие меня.
– Ты что? – вытаращился Рома, как на безумную. – Только не говори, что эротика снится.
– Ром, – смахивая со лба пот, которым было усеяно всё тело, жалобно простонала: – Убей меня! – горела от ласк невидимого чужака, внутри плескалось возбуждение вперемешку с удовлетворением.
– Дура! – досадливо шикнул супруг и отвернулся. Некоторое время зло пыхтел, а потом торопливо покинул спальню, оставив в одиночестве. Не дождавшись его в постели, отправилась на поиски и нашла на кухне. Он задумчиво смотрел в окно.
Прижалась к нему, обвив за торс:
– Помоги, не отпускай…
Он старался. Не отпускал. Упорно вытаскивал из «болота одержимости»: наш быт делал ярким и разнообразным, отношения более страстными и горячими. На свидания приглашал, в кино, в кафе. Я верила в его попытки, ведь сама до последнего боролась за брак. За семью! За детей! Себя.
Но мы были слишком слабы перед столь сильным врагом.
Ромка выискивал выход из положения: предлагал даже уехать, но идея разбилась о банальное «куда и на что?». Да и у него на работе, словно нарочно, начались проблемы: то счета фирмы заблокировали, то зарплату задержали, то выговор влепили, то премии лишили. Не хотела думать, откуда ноги росли, но в подкорках сознания мелькала мысль. Упорно гнала её метлой, как и ощущение скорого конца.
Это страшило как ничто на свете. Я улыбалась, словно всё отлично, а внутри дрожала, точно последняя трусиха. Всё во мне кипело от ужаса и паники.
На собственной шкуре постигла смысл фразы «ожидание смерти страшнее самой смерти». Чем дольше ждала, тем больше наши старания смахивали на агонию умирающих. Как бы то ни было, супруг поддерживал. Однажды признался, что его беспокоит необъяснимое чувство, будто в его мозгах ковыряются.
– Он тобой тоже управляет? – прошептала мысль, от которой стало жутко.
– Не знаю, как сказать, – замялся Рома. – Вроде всё делаю, как хочу, говорю, что думаю, но когда начинаю разбираться в наших отношениях, размышлять о путях спасения, нет-нет, да и простреливает боль. Смешно ли, но такое впечатление, будто в дебрях сознания сворачиваю не туда, куда нужно, и боль даёт понять: тебе туда не надо.
– Странно, такого не ощущаю.
Надо мной другое довлело – я лишь фантош, и обязана делать, как желает кукловод. Пока точно не знала, что именно, но знала, что озвучит. Рано или поздно и это поздно неумолимо приближалось...
В общем, как бы мы ни старались, мучитель не гнушался опуститься до низости: умудрялся вывернуть наизнанку наши чувства, ситуации, испохабить романтику, обезвкусить интим, подавить стремление сохранить семью в целости и наши тщетные попытки удержать хрупкие отношения.
Последней каплей стал вопиющий случай. Рома разбудил – я опять металась по постели, ласкаемая чужаком.
Прижал к себе и шептал, что очень хочет, чтобы всё было, как прежде. Я молила Бога о том же. Поцеловала мужа со всем чувством, на которое была способна. Желала, чтобы кукловод до боли ощутил, как люблю супруга, как не хочу его терять и что готова сражаться!
Ромка ответил. Пламенно, с дерзкой просьбой на продолжение и я решила сделать мужу приятно. Языком, губами, зубами. Признаться, не очень люблю данный вид ласк – согласитесь не каждой приятно, когда в глотку втыкается и скользит нечто большое и длинное, отчего невозможно дышать и даже проступают слёзы. В общем, в этот раз старалась как никогда. Рома постанывал от удовольствия. Его руки умело гладили моё тело, то уделяя внимание груди, то плечам, ногам, бёдрам, сосредоточению желания.
Не знаю, почему было дискомфортно от его прикосновений.
Как бы невзначай пыталась сменить позу, продолжая игры: то скользила языком, то посасывала, страшась сбить возбуждение мужа. На миг застыла, ведь чьи-то более наглые ладони, а это явно не были руки мужа, принялись изучать меня со спины.
– Родная, ты что? – тяжело дыша, недоуменно уставился супруг затуманенным взором.
– Дыхание сбилось, – скрывая растерянность, вновь принялась ласкать супруга, только теперь напористей. Ромка застонал сильнее:
– Да, малышка, да…
Он вновь упал на подушки и закрыл глаза, а я уже не могла игнорировать другого. Незримого для нас, но так явственно ощутимого мной. И, похоже, этого некто нисколечко не смущало, что в данный момент с мужем стараюсь предаваться любовным, законным утехам.
Он просто присоединился к нашей вечеринке, опошляя её до групповухи.
Была ли я против? Конечно!
Вот только меня спрашивать никто не собирался. Просто поставили перед фактом – на колени! Хотя, вероятно, со стороны это смотрелось, будто сама немного сменила позу, а из страха нарушить магию между мной и мужем, самозабвенно продолжала занятие и теперь оно проходило гораздо приятнее. Невидимый любовник знал моё тело, как оказалось, не хуже, а вероятнее, даже лучше мужа. Хотя, Ромка изучал долгие года. Но и способностям нового партнёра зря удивлялась – он уже месяц кряду надо мной изгалялся, как только желала его больная фантазия.
Правда, во сне.
И сейчас бесстыдные ласки стали ещё более дерзкими, если такое возможно. Я на физическом уровне ощутила проникновение и грубые руки на бёдрах. Они сминали, придерживая и позволяя себе проникать в меня так глубоко, что чуть не давилась причинным местом супруга, а ведь он уже явно был на грани кончить. Тискал мою грудь одной рукой, другой насаживая голову на себя и побуждая ускорить темп.
Я терялась в чувствах. Прогибалась под одним, понимая, что вот-вот и сама кончу, и старательно продолжала ублажать другого.
Муж сильно прогнулся, не думая о том, что могу подавиться, и застонал, извергаясь. Я была готова принять, проглотить. Просто была обязана! Чтобы хоть как-то смягчить тот беспредел, что происходил. Чтобы Ромка оценил, что даже на такое согласна, хотя раньше тошнило от одного запаха семени, но мне не позволили. Невидимый мучитель, как и Рома, кончал. Только с напором, с жестокостью вдалбливаясь и доводя последними толчками до оргазма и меня. А вдобавок к этому, ещё и за волосы притянул, словно собаку на привязи:
«Только посмей лизнуть, – ясно раздалось в голове, на фоне всполохов наслаждения, прокатывающихся по телу безудержными волнами. – Убью его, а потом тебя».
«Он мой муж…» – всё, что смогла выдавить. Старательно тянулась к Роме и его возбуждению, которое заметно сникло, оставив лишь кляксы вязкой жидкости на животе супруга.
«Был!» – стегнуло холодом и в следующий миг меня, как ненужную вещь, толкнули прочь.
Конечно же, этого муж не смог не заметить. Прищурился:
– Мил, ты что?
Судорожно хватала воздух и не знала, как угомонить удовлетворённое тело. Оно предательски выдавало, что ощутила невероятный экстаз. Меня все ещё лихорадило после секса.
– Так понравилось? – уточнил изумлённо и в то же время с сомнением Ромка.
Не могла ответить, лишь коснулась семени, будто это что-то важное. Плавными движениями собирала и втирала в свой живот, грудь. Кажется, судорожно старалась укрепить на себе мужа и его запах, но это не сработало. Рома не выдержал:
– Только не говори, что он с тобой, с нами. – запнулся, гневно подыскивая слова, но так и не найдя, вскочил с постели. Оделся быстро. Вскоре хлопнула входная дверь.
– Мам, – раздался сонный голос дочери. Благо, за минуту до этого я успела натянуть лёгкую ночную рубашку. Злата стояла на пороге моей комнаты, словно взъерошенный воробушек. Похлопала недоуменными глазами и обхватила свои плечи руками. – А что, папа ушёл?
– По делам, – мотнула я головой, сдерживая слёзы, хотя прекрасно понимала, что мужа потеряла.
Дочка залезла на постель и порывисто обняла:
– Не плачь, мамуль, я тя лю…
– Я тя тоже, – всхлипнула и сильно прижала к себе доченьку. Вскоре укрыла одеялом и как только она уснула, поспешила в душ.
Руки тряслись, меня лихорадило – дожила: гнию изнутри, порочная дрянь, опустившаяся до траха на стороне. Ненавижу своё тело. Себя. Слабость. Я всегда гордилась силой воли: что бы ни случалось, держать голову высоко и с достоинством. Никто не должен видеть, как мне больно. Никто не должен знать, что могу сломаться. И «ему», невидимому кукловоду, не сломить. Если муж не вытерпел – пусть, я ещё не сдалась. Мне есть, что терять!
С остервенением стирала отпечатки всех мужчин, что у меня сегодня были, и которых больше не хотела видеть. Вот только смывала следы и запах супруга.
«Умница, – раздался ненавистный голос. – Больше не позволяй другим себя касаться».
«Пошёл вон из моей головы!» – проскрежетала зубами.
«Это был последний раз…»
«Я тебя ненавижу!» – отчеканила зло.
«Это неважно», – по обычаю был бесстрастен кукловод.
«Ненавижу», – повторила с нажимом.
«Я это переживу», – интонация голоса мужчины подтверждала его полное равнодушие и безмятежность.
«Ненавижу!» – твердила заклинанием.
«Смирись…»
ГЛАВА 4
Муж позвонил лишь через несколько дней. Нет, как оказалось, он не собирался вернуться – сообщил, что приедет забрать вещи.
– А у кого ты будешь? – робко уточнила, ведь Ромка – родной человек, за которого волновалась.
– Милена, неважно… – в трубке послышалось сопение.
– Мне важно, – мягко пыталась убедить в обратном.
Звонок оборвался.
Уже вечером, после смены, Ромка заехал, как и обещал. Дети с радостным визгом запрыгнули на него, а я, как дура, стояла и переминалась с ноги на ногу, не зная, как себя вести. Муж лишь холодно кивнул:
– Привет.
– Привет, – заломила руки, страшась поцеловать супруга. – Кушать будешь?
– Спасибо, не голоден, – сухо отрезал Рома.
Ребята немного повисели на папке, а потом как обычно, убежали в свою комнату. Этим и воспользовался муж – ни слова не говоря, пошёл в нашу спальню. Достал спортивную сумку и чемодан:
– Ром, – прозвучало жалко, но не могла молчать. – Не бросай меня. Нас…
– Родная, – муж не злился, был до отвращения мягок. – Я всё обдумал. Могу соперничать с другим, даже могу делать вид, что меня не волнуют твои ночные забавы во сне, но сражаться с тобой и твоими чувствами к другому — не в силах.
– Ты о чём? – возмутилась и схватила мужа за руку. Ромка с такой болью посмотрел на неё, что я не выдержала этого обжигающего взгляда и отпустила.
– Ты бы себя видела тогда. Поначалу наивно решил, что тебе понравилось со мной…
– Так и было, – лукавила, но ничего не могла с собой поделать. Хотела удержать мужа.
– Не лги ни себе, ни мне! – одёрнул супруг. – Тебе понравилось с ним, да так, что не могу оставаться рядом, понимая, что не в силах доставить столько удовольствия…
– Да причём тут плоть?! – всхлипнула я. – Мы муж и жена. Столько прожили вместе. Взрослели! Сколько прошли... Неужели ты так и не понял, что плотское для меня – неважно, главное ценить друг друга. Семью. Уважать, поддерживать.
Супруг так скривился, что умолкла:
– Мил, он тебе совсем мозг задурманил? В отношениях всё важно! Я всё ценил! – бил правдой муж. – Был согласен даже на наш редкий секс… Домашнюю, однообразную жизнь! – вспылил, но тотчас понизил голос, явно понимая, что горячился и сейчас могли нагрянуть дети, узнать, всё ли у нас нормально. А этого нельзя допустить, ведь тогда пришлось бы объяснять, почему папа собирал вещи. – Но знать, что кто-то другой доставляет любимой удовольствие, которое я не в силах дать – уж уволь… – в синих глазах Ромки скользнуло такое отчаянье и боль, что мне откровенно стало его жалко. – Для этого я должен быть законченным калекой импотентом, – выдавил муж и на миг поджал губы. Желваки на скулах выдавали напряжение. – А я уж прости, не он, – добавил с чувством. – И языком, и пальцами, и чле***м могу, но, как оказалось, не настолько хорошо для тебя!
– Ром… зачем ты так… – глотала слова, ведь они были нелепыми и безжалостными. – Меня всё устраивало… – попыталась хоть как-то сгладить момент и достучаться до разума мужа. – Ты – самый лучший любовник…
Рома так отшатнулся, словно ему ни за что пощёчину врезала. Я поняла, что перегнула, поэтому умолкла.
– Мне жаль, что так… прости, – мотнул головой супруг. – Видимо, я переоценил свои возможности.
– Мы бы справились, – глухо обронила.
– Нет, родная, – муж обернулся, стоя уже в дверях. – Это очередной самообман.
***
На работу с утра пришла с красными от слез глазами. Девчата приставали, пытаясь узнать, что случилось, но я лишь отмахивалась:
– Всё нормально.
Если бы.
Вскоре появился «он».
Зашёл и, оценив оба пустующих кресла, сел к Анджеле, хотя очередь была моей. Я с облегчением вздохнула, ведь точно камень с души упал, а напарница изумилась. Бросила на меня вопросительный взгляд. Радость была недолгой. Покинуть помещение не удалось – в следующую минуту в зал заглянул ещё клиент:
– Можно? – улыбнулся «постоянник».
– Да, конечно, – поднялась с кресла и только дождалась, когда клиент снимет и повесит куртку, предложила место.
«Модельную» делаю быстро, да и, вообще, в сравнении с медлительной Анджелой, работаю гораздо расторопней, но в этот раз руки не слушались, да и ноги подводили. Благо, мужчина приходил часто и сегодня требовалось, по сути, слегка подправить контур. Почти всю стрижку спиной ощущала обшаривающий взгляд кукловода: въедливый, дотошный, барский. По телу носились мерзкие мурашки, внутри бурлило от злости и одновременно возбуждения. Сердце скакало, точно бешеная кобыла в бегах. Я даже заметила, что стала чаще дышать, а когда подняла глаза на своего клиента, осознала, что он видит изменения, происходящие со мной, и явно принимает их на свой счёт, веря в исключительность.
«Ай-яй-яй, как ни стыдно», – потешался кукловод, хозяйничал в голове.
«Пошёл вон!» – не орала, но была тверда.
«Ты сейчас мужика доведёшь до ручки своей распущенностью».
«пошёл прочь!» – рыкнула чуть строже и убедительнее.
«Следи за собой, а не то для вас обоих стрижка плохо окончится», – пригрозил мучитель.
Дурой быть не надо – срочно требовалось привести рассудок в порядок. Вместо этого метнула взгляд на мучителя через своё зеркало и только сейчас осознала, он не шутил и даже не улыбался, что хорошо читала на гладковыбритом лице: моложавом, с жёстко очерченным подбородком и властными губами. Я знала, что усы и небритость добавляют не только степенности, но и возраста, но чтобы вот так разительно?! Грубая полоса сжатого рта заворожила, и это пугало сильнее, чем откровенная угроза. Поймав меня на волнении, его губы чуть надменно изогнулись, а зелёные глаза полыхнули жёлтым. Меня аж ознобом прошибло, мелким таким… колючим, пробирающим до костей.
«Ты ему нравишься», – подметил мрачно мучитель.
«Я многим нравлюсь», – спешу объяснить простую вещь, но так, чтобы понял, насколько на это плевать.
«Потому что направо-налево расточаешь своё женское обаяние», – хлёстко укорил мужчина. – «Контролируй либидо и не будет проблем!»
«У меня только одна проблема – ты», – сухо отзываюсь, продолжая клацать ножницами. Отстригла ещё несколько волосков, на мой взгляд выбивающихся из идеальности стрижки, и откладываю инструмент на столик.
Беру машинку...
Зачем? Хороший вопрос. Уместный... Метаю полный ужаса взгляд в зеркало на кукловода. Меня обливает холодом, аж по позвоночнику морозец пробегается.
«Нет», – сопротивлялась невиданной силе, уже дрожа точно осиновый лист. – «Мне не нужна машинка», – мягко уверяла, на грани заорать. У клиента удлинённая «модельная». Даже кант ножницами делала. – «Стой, стой», – заклинала собственные руки, тянущиеся к голове клиента. Не слушались – бред какой-то. Словно кто-то извне подчинял тело, а ты хоть и чувствовала его, но была не в силах противостоять. Не пробовала, но... по ощущениям, вероятно, то же самое, что сопротивляться движущейся навстречу стене.
Перевожу взгляд на мужчину в кресле, он на меня с осторожностью и удивлением. Ещё бы – постоянный клиент. Я никогда так не делала. Он, вообще, против машинок.
«Не смей!» – потребовала одуматься кукловода. Палец, под управлением симбиота, включил машинку, причём без насадки. Ещё секунда, и поднесла гудящую технику к виску. – «Про-прошу», – вздрагивала, обливаясь потом. – «Не делай этого...», – но уже в следующий миг зубчики машинки коснулись волос и прядь упала на пол. Они лёгкие, но мир словно с грохотом сотрясся.
«Другое дело», – хмуро констатировал мучитель.
Вскинула испуганно глаза на клиента. Он, мало сказать, что злой.
– Я... – сглотнула нервно, уже владея телом, но продолжая держать машинку. – Я... подумала чуть изменить стрижку, – нашлась торопливо. – Предлагаю попробовать короткие виски. Очень короткие и тонкие.
– Вы были обязаны сначала спросить меня.
– Знаю, простите, – натянуто улыбнулась, но губы свело из-за сопротивления извне – кукловод умело тянул за нитки, не позволяя действовать по своему усмотрению. Даже боюсь представить, как внешне выглядела моя внутренняя борьба со стороны.
– Не уверен, что мне понравится, – продолжал упрекать клиент.
– Простите, – пробормотала, начиная правку висков.
«Ненавижу тебя, – рыдала про себя. – Не смей портить мою работу!»
«Контролируй себя», – невозмутимо отрезал мучитель.
Оставшееся время судорожно раздумывала, как себя вести более спокойно перед кукловодом и холодно с клиентом.
«Сегодня», – нарушил мысленный раздрай мучитель.
Не обращая внимания, что Анджела ещё не завершила стрижку, мужчина встал:
– Ой, вы куда? – захлопотала опешившая напарница.
– Меня это вполне устраивает, – даже не глянув на неё, мужчина рывком содрал пеньюар, а уже выходя, и воротничок бросил на пол.
Анджела, метнув на меня щенячий взгляд, поспешила за клиентом:
– Но это ненормально… – было слышно, как взывала к его разуму.
«Ещё как ненормально!» – так дико выдохнула, а мои руки повисли вдоль тела, что клиент заволновался:
– С вами всё в порядке?
– Да, – отстранённо пробормотала и продолжила работу.
Стрижку завершила в сравнительном спокойствии. Клиенту не улыбалась – и так хватило на сегодня приключений. Или не дай бог, накрутит себе на мой счёт. Вольность допускать нельзя. Её не могла позволить. Не хочу отвечать за чью-то смерть, да и дети у меня. Если бы не они… давно руки на себя наложила.
«Наложишь, обещаю! И я наложу…» – мужской голос зажужжал, только проводила клиента к администратору и озвучила стоимость.
«пошёл прочь!» – уже была готова взвыть, но вовремя опомнилась. Уже вела себя неподобающе, поэтому не хотела опять оказаться в глупой ситуации. Оправдываться, врать, притворяться.
Выходить с работы не торопилась. Знала, что мучитель ждал. Глупо, но рискнула улизнуть с чёрного выхода. Наплела с три короба Любане. Она была безмерно шокирована моим словесным потоком. В некоем ступоре протянула ключи, но наказала завтра вернуть.
– Конечно, – заверила жарко и, нацепив куртку, заторопилась к запасному выходу. Он вёл во двор скобы дома.
С замиранием сердца выглянула наружу. Вроде нет никого напоминающего кукловода и его «тойоты».
Пока закрывала дверь, убирала ключи в сумочку, старалась не смотреть по сторонам. Но только ступила с невысокой лестницы на асфальт, дверца близстоящей «ауди» распахнулась. Сердце сжалось.
«Нет!» – вопил рассудок, а ноги, подчиняясь требованию господина, двинулись к авто.
Медленно села. Смотреть на мужчину не могла, поэтому безучастно взирала в лобовое окно, но, по сути, ничего не видела. Мы тронулись… Не знаю, куда и сколько ехали, но из прострации вырвал телефонный звонок.
– Мамуль, ты где? – доча волновалась. Ещё бы, я всегда после работы сразу шла домой, ну иногда забегая в магазин, и поэтому уже должна была вернуться.
– Я? – безвольно уточнила.
– Ма, – насторожилась Злата, – ты где?
– Я? – будто зомби вторила в трубку.
– Ма-а-а… – испугалась дочка.
– Скоро буду, – нашлась наконец.
«Умница», – тихо констатировал мучитель.
Вскоре остановились перед хорошо знакомым магазином. Гипермаркет, в который мы с Ромкой ездили каждую неделю, чтобы затариться по максимуму. Мужчина открыл передо мной дверцу и протянул руку.
«Не хочу её касаться», – метнула злой и в то же время отчаянный взгляд на мучителя.
«Боишься», – переиначил сухо.
«Боюсь», – согласилась, отчётливо ощущая липкий страх.
«Правильно, но уже поздно».
Механически приняла помощь и по телу тотчас пробежала горячая волна, словно я жутко замёрзла и нырнула в тёплую ванну или, наоборот... неважно! Главное, что чувство поглотило, накрыло с головой, и я опять стала безвольной и сладострастной до отвращения к самой себе.
«Да, – подтвердил догадку мужчина, – будет ещё хуже».
«Я не хочу…» – встряхнула головой, стараясь прогнать морок.
«Лгунишка», – без злорадства уличил мужчина.
«Не хочу…» – повторила с нажимом.
«Боишься, – вновь переиначил мучитель, и его губы на миг искривились победной улыбкой. – Но ты ещё не представляешь, насколько пожалеешь после», – добавил с холодком.
«Отпусти», – предприняла очередную нелепую попытку достучаться до сердца мужчины.
«Обязательно».
обречённо вышла из машины и, повинуясь хозяину, зашагала рядом, точно верный и преданный пёс. Презирала ли себя в этот момент? О нет – я глотку срывала о собственной дурости, упрекала себя в слабости, требовала сопротивляться. Да не выходило. Я могла вести внутреннюю борьбу, но язык и тело – слушались другого господина.
Он небрежно, и в то же время ласково интимно, сцепил наши руки в замок, не позволяя отставать. Хотя это было сложно, ведь кукловод шагал уверенно, широко, по-мужски, а я на каблуках, и поэтому приходилось едва ли не бежать за ним.
«Я на тебя заявление напишу», – смехотворно пригрозила, еле поспевая за мучителем.
«Хотелось бы почитать», – лучился он такой лукавой улыбкой, что сердце пропустило удар, а я, засмотревшись, запнулась и чуть не упала.
«Ну, там про домогательство и ментальное воздействие будет», – прикусила губу, понимая, как глупо прозвучало.
«Роман напиши, – посоветовал мучитель. – Аудитория больше, да и любят девушки бредни фантазёр читать в отличие от сотрудников доблестной полиции».
«Смотрю, ты в этом разбираешься…»
«Ещё как, – не пытался разуверить мужчина с явной насмешкой. – На досуге пролистываю. Интересно ведь, что там сочиняют о подобных мне!»
«Значит, у самого фантазия слабовата, вдохновляешься чужими сюжетами?»
«Твоя язвительность скоро опять смениться мольбами, ты узнаешь насколько моя фантазия богаче».
«Пока всё так же скупа и однобока, – сухо подметила, а мы тем временем вошли уже в продовольственный супермаркет. – Сексуально-озабоченный недочеловек, не заботящийся о судьбе женщины, с которой желает сношаться!»
«Прекрати, ты не девочка. Я бы сказал… прилично За-девочка. Хватит себя вести, словно тебя несовершеннолетнюю похитил, собираюсь невинности лишить в грубой форме, а потом на поругание своре псов бросить», – ничуть не разозлился мучитель.
«А не собираешься»? – уточнила робко, ведь совершенно не была убеждена в обратном.
«Что-то да, что-то нет, – прозвучало более, чем надменно. – Я ещё не понял многого… Но когда разберусь, приму решение», – обдало холодом.
В магазине мы пробыли недолго. Мужчина уверенно шагал с тележкой, а я, точно привязанная, следовала за ним. Самое интересное, что даже не пыталась закричать, привлечь внимание. Пару раз рот открывала, да посмешищем выглядела, точно рыба в аквариуме. А мучитель, не скрываясь, улыбался. Потом прекратила заниматься глупостями: знала уже, что бессмысленно, да к тому же со стороны – мы обычная пара и в этой ситуации, скорее сочтут сумасшедшей, а это чревато. Мне нельзя так подставляться! У меня дети!
Так что на невидимой цепи шагала рядом, а главная причина моего раздвоения личности сама выбирала товары. Я даже не отслеживала, какие именно, а у кассы опомнилась:
«Детям же надо…» – нелепое телодвижение в сторону висящих стеллажей со сладостями он оборвал коротким:
«Уже», – кивнул на корзину, набитую с верхом всяческими товарами, где большинство было как раз вредного, но так любимого детьми.
«Вот так и разговор. Мне даже рта открывать необязательно».
«Знал, что оценишь. А твой рот, я ему найду другое применение».
«Да иди ты…» – с какой-то злой грустью отвернулась.
«Пойду, но ты мне дорогу будешь показывать».
«Ага, только фонарик куплю, – буркнула, едва не заплакав. – Это смешно и дико одновременно – в моей голове кто-то разговорчивей меня!»
«Клинический случай!» – услужливо поддакнул кукловод.
«Да помолчи ты! – бессильно топнула мысленно ногой. Это уже было слишком! – Хочу тишины, хоть на время!»
В сети повисло молчание.
«Спасибо», – не думала благодарить, но разве можно мысль поймать за хвост?
ГЛАВА 5
Мы быстро загрузили багажник машины массой пакетов с покупками, всё в том же безмолвии поехали в сторону моего района. А ещё через некоторое время остановились перед многоквартирным домом, где жила.
Не спросила, откуда знал. Просто понимала – знал!
И это раздражало. Неимоверно злило.
«Как мне представить тебя детям?» – первой нарушила покой в машине, ведь мучитель даже магнитолу не включал.
«Сама реши», – окатил холодом и так же, как и я не торопился выходить. Хотя, вероятнее, просто не подгонял. Хотел, чтобы сама собралась с силами.
«Ты хоть понимаешь, что это ненормально?» – забросила очередную тщетную попытку вразумить.
«Привыкай, со мной всё будет не нормально».
«Сопротивляться бессмысленно?» – уточнила мрачно.
«Уже понял, что ты упрямая. Можешь ещё раз попробовать, – без энтузиазма, скорее, скучающе предложил мужчина. – Мне даже интересно, сколько раз тебе нужно наступить на грабли, чтобы понять простую вещь – ты моя, и управляю тобой я!»
«Как? Как ты это делаешь?»
«Что именно тебя интересует, – устало подпёр рукой голову мужчина, рассматривая меня. – Научная сторона или техническая?»
«Хочу понять, как ты мной управляешь».
«А, прикидываешь, есть ли у тебя шанс?» – переиначил не без восхищения кукловод.
«Он есть?» – допытывалась жадно.
«Да, но только когда отпущу», – ровно отрезал мучитель, вновь теряя интерес к разговору.
«То есть, – сглотнула, – согласен трахать куклу?– Впервые показалось, мужчина скрипнул зубами. Даже взгляд задержала на дольше, чем обычно, но кукловод был непроницаем и лишь расползающийся мороз по коже кричал, что мужчина недоволен. – Тебе плевать, что я не хочу разумом? – нащупав слабость, не преминула уколоть больнее. – Согласен...»
Меня заткнули. Даже мысли больше не ворочались. Не знаю, как кукловод это делал, но была обязана избавиться от рабства.
Уже в лифте когда почти поднялись до нужного этажа, спохватилась:
«А как тебя зовут?» – от волнения прикусила губу.
«Демьян!»
«Дем... Шутишь?» – уставилась, хотя до этого пыталась избегать. Сразу вспомнился фильм «Омен» про ребёнка-дьявола, Демьяна.
Ответом послужили коварная ухмылка и полыхнувшее золото в зелёных глазах, которые заострили внимание на моих губах.
Больше ничего не успела спросить, так как лифт распахнул створки и на меня набросился ураган – дочка. Она не вытерпела и открыла дверь встречая. Подхватила её, шагая к квартире. А вот сын был более сдержан, и потому стоял на пороге, сложив руки на груди:
– Ты почему так долго? – осёкся, разглядывая мужчину, выходящего из лифта с уймой пакетов и остановился рядом, всем видом показывая, что тоже к нам.
– Привет, – поздоровался на удивление мило, чем вызвал стадо мурашек, которые тотчас счастливо промчались по коже.
– Здравствуйте, – нахмурился Илья, продолжая рассматривать гостя.
– Здрасьте, – пиявка-доча, наконец, спрыгнула с меня и тоже уставилась на незнакомца с интересом. – А вы кто?
– Демьян, – освободив ладонь от пакетов, по-мужски протянул сыну. Илья немного смутился, но быстро пришёл в себя и ответил рукопожатием:
– Илья!
Мучитель подмигнул мелкой, чем засмущал:
– А я Злата, – дочка ступила к брату, явно ища поддержки.
– Очень приятно, – улыбался открыто Демьян и не делал попыток проникнуть в квартиру без приглашения. Илья понял, что Злату нужно поддержать, потому взял её за руку и потянул в квартиру.
– Пошли, нечего в коридоре стоять.
Как же ему была благодарна… А ещё детьми гордилась.
«Да, они мне понравились», – сухо подытожил кукловод, удивив.
Я рвано выдохнула, метнула вопросительный взгляд на Демьяна и тут он, проходя мимо, поцеловал. Жарко, но коротко, точно отбирал глоток жизни. Сердце сделало немыслимый пируэт, едва не выскочив из груди – я отравилась запахом, и лаской: опешила на миг, но потом, повинуясь неслышному, но ощутимому мысленному приказу, ступила следом и затворила дверь.
Ребята с энтузиазмом разобрали покупки: радостно, наперебой верещали, хвастаясь съестным, которым были забиты пакеты. Демьян явно хотел произвести впечатление, поэтому набрал много отменной гадости-вкусняшки.
«Я знаю, чем умащивать детей», – пояснил скупо.
«Даже боюсь представить откуда».
Ответа не последовало, но хищный взгляд, который мазнул по мне, заставил содрогнуться от предвкушения мести.
«Умница. Жди. Предвкушай».
Понятно дело, после этого в горло кусок не лез, но мучитель продолжал измываться, нет-нет, да и заставлял принимать с его рук, и тарелки, и даже вилки кусок то мяса, или картофеля.
Даже думать не хотела, как это выглядело со стороны.
– Мам, – сын явно избегал смотреть на меня и Демьяна. Сухо жевал пищу, но только тарелка опустела, встал. – Папа забрал остальные вещи.
– Знаю, – кивнула, едва пересилив себя и не выдав чувства слезами.
Ребята скрылись в своей комнате, и даже дверь затворили, чего отродясь не делали.
– Прошу, не лезь к ним в голову, – догадку излила мольбой.
– Я тварь, но не настолько, – отозвался по-человечески мучитель. Я была очень благодарна, а ещё смущена... поэтому поспешила встать к мойке.
– Спасибо.
***
Знала, что Демьян не упустит момента воспользоваться моей занятостью. Прижался со спины и жадно втянул запах: я тотчас отравилась его. Слегка терпким, с нотками свежести, леса и чем-то до боли одурманивающим, что заставляло впитывать его аромат, словно я, токсикоман со стажем и, конечно же, от чувств терять голову.
Ноги подвели, но мучитель придержал, совсем не по-джентльменски стиснув бедра и прижимаясь всем телом. Он хотел меня.
Ощущала нетерпение так остро, что уже ни о чём не могла думать, как о наглых ласках и губах, без стеснения обжигающих шею, плечи. Сердце не билось – оно так сильно грохотало, будто мечтало пробить грудную клетку. На грани боли. Прекрасно понимала, что устоять перед таким натиском не смогу, но сопротивлялась, как могла.
«Животное…»
«И не скрываю этого», – густо опалило его надломленное дыхание кожу.
«Тебе нужна… не женщина», – старательно удерживалась на поле битвы хоть чуточку дольше.
«Меня устраиваешь ты… пока».
«Не женщина, а сука…» – уточнила, непроизвольно прогибаясь навстречу возбуждению.
«А чем ты плоха?» – шлёпнул по ягодицам и, к уже горящему от неожиданной порки заду, прижался теснее.
«Я не хочу тебя разумом…» – не позволила себе обидеться или возмутиться, правда, охнуть всё же успела.
Демьян на миг остановился, хотя весьма нагло хозяйничал в моих трусиках, которые уже сменили место дислокации и сейчас покоились на бёдрах, едва прикрывая то, что обязаны были скрывать.
Демьян... И ведь тварь такая, даже не волновался, что дети могли войти.
«Они заняты», – тотчас подоспел ответ, возвращая кружево на место. Причём совершенно неделикатно, а скорее, стараясь причинить неудобство и боль.
«Ты обещал…» – теперь уже открыто негодовала.
«Не проникать в разум и требовать меня принять. Только это! Или тебе хочется, чтобы они нас застали?» – вызов совсем не вдохновлял.
«Нет», – поспешила внести ясности.
«Вот и умница. Это максимум, обещаю», – это уже прозвучало ровно и даже мягко.
«Прости», – поёрзала от неудобства и неудовлетворённости, переступив с ноги на ногу, что не ускользнуло от мучителя.
«Что, тоскливо без меня?» – тотчас уличил, сверля насмешливым взглядом.
«Не легче, чем тебе», – нашлась, что сказать, и пока образовалось время, принялась домывать посуду.
«А ты умная заноза», – криво усмехнулся Демьян.
«Не льсти, я глупая, раз вляпалась в такое…»
«Ты не виновата, – почему-то пожалел. – Ну, или хотя бы отчасти… – а потом добавил уже с похотливым блеском в глазах: – Не надо было так нагло меня вдыхать».
«Так это дурман?» – озвучила догадку, хотя это и так было очевидно.
«Тшш, – едва заметно мотнул головой кукловод, давая понять, что не хотел об этом говорить. – Может быть потом. Обсудим тему после...»
Я домыла посуду, которая так и норовила выскользнуть из пальцев, без физического прессинга, но под активным психологическим давлением насмешника.
Насилу прибрав на кухне и раскидав остальные продукты по местам, ведь этого не соизволил сделать Илья, Злата, или уж тем более Демьян, обречённо двинулась в свою комнату.
– Нужно проверить домашку детей, – жалко выдавила, когда дверь в спальню с лёгким скрипом закрылась, отделяя нас с мучителем от остального мира.
«Уже».
«Ты обещал?!»
«Не проникать в мозг и не управлять телом, – холодно напомнил Демьян. – Ментальный приказ – достаточно безобиден для психики, если изначально не направлен на причинение вреда, – добавил мрачно. Мне стало жутко страшно, но уточнить не успела, мучитель отрезал: – Они ложатся спать».
«Ну хоть дай их поцеловать!» – не то требовала, не то молила.
«Я не собираюсь тебя убивать, – смягчился Демьян. – Только возьму. Ты мне нужна...»
«Тело», – не преминула напомнить со всей бесстрастностью, на которую была способна.
«Пусть так… Пока… Но ты признаешь, что моя».
«Всего один поцелуй на ночь», – торговалась, ощутив свою мгновенную, пусть и мимолётную власть.
«Мне этого будет мало», – чуть улыбнулись глаза Демьяна.
«А деткам достаточно!» – не растерялась я.
Демьян ожесточился. Взгляд стал ледяным, губы сжались в полоску.
«Быстро!»
ГЛАВА 6
Я возликовала, потому что это было разрешение проведать детей, а не приказ, кинуться ублажать кукловода.
Метнулась из комнаты, но перед дверью ребят перевела дух и уже спокойно заглянула. Чтобы не напугать любимых, улыбнулась как можно обычнее и роднее:
– А поцелуйчики? – напомнила соням. У нас так было принято, и ни в коем случае не собиралась отступаться от этого.
Доча радостно протянула ручки, и я её наградила смачным поцелуем:
– Лю тя, – хихикнула Злата.
– И я, – уложила дочку обратно на постель и, пригладила непослушные кудряшки, поспешила к сыну.
Илья был хмур:
– Ну-ка, не дуйся, – нежно поддела его нос пальцем и торопливо чмокнула в губы: – Ты у меня одни мужчина остался.
– А кто этот? – уточнил сын, неопределенно кивнув.
– Знакомый, – повела плечом, ведь толком не знала, кто это и что он у нас делает дома. – Не думай об этом. Споки-ноки, родной…
– Споки, – пробурчал Илья и отвернулся к стене.
На прощание ещё раз взглянула на детей, а уходя, осторожно затворила дверь. Покосилась на свою спальню, но мышкой скользнула в ванную, правда, закрыться не получилось – уже в следующий миг ко мне вторгся кукловод. А я чуть сознание от испуга не потеряла:
– Прости, – прошелестела, понимая, что эту вольность не позволяли. Сердце лихорадочно скакало, ноги свело.
– Я не против, – констатировал мучитель.
Включил воду. Повернулся ко мне, обласкал лицо взглядом, притянул ближе. Медленно расстегнул мою светлую блузу пуговка за пуговкой. Рывком распахнул, на некоторое время застыв, разглядывая яростно вздымающуюся грудь в кружевном лифе. Стянул лёгкую ткань, отбросил прочь. Гипнотизируя зеленью глаз, прогулялся чуть шершавыми, но горячими ладонями по плечам, вызывая неконтролируемое стадо мурашек. По спине. Скользнул ниже: вжикнула молния, и моя юбка плавно съехала на пол.
Не обладаю идеальными или шикарными женскими формами. Мать двоих детей, мне уже за... Но тот взгляд, которым окатил Демьян, заставил увериться, что я красива.
Даже не так. Я до дрожи желанна! Его возбуждаю!
Это придало сил.
«Зря», – оборвал ход мыслей мучитель. – «Ненадолго».
Его прикосновения дарили вспышки жара, что проносился по телу, приливая к щекам, груди, но чем больше Демьян изучал, тем сильнее ныло внизу живота. Пульсировало, томилось, откровенно горело. Ненавидела себя, презирала, но хотела большего. Желала мужчину! Этого мужчину! Чёрт возьми, даже если это – не мужчина, а какое-то неподвластное моему пониманию существо!
Демьян задышал чаще, взгляд – беззастенчиво плотоядный, руки подрагивали, движения становились более наглыми и решительными – лиф полетел прочь, трусики с треском упали к ногам.
Кукловод притянул меня вплотную, опаляя своим жаром и сводя с ума от вожделения. Я зажмурилась в предвкушении его губ и даже голову чуть задрала. Ждала голодного поцелуя: затаилась, когда лица коснулось нервное дыхание, кожу пощекотала небритость – он щекой потёрся о мою. Чёрт! Мучитель не дал напиться своей страсти. По мановению ветра поняла, что оголил верх. Распахнула глаза, с жадностью рассматривая Демьяна.
Ему нравилось это.
Боже! Думала, он развит как муж, но жутко ошибалась. Демьян был гораздо мускулистей и шире Ромки. Лианы мышц переплетались по всему телу. Бугрились, перекатывались. Он мужчина, но в то же время нереально красив, словно мифическое существо.
«Дальше ты», – отдал распоряжение мучитель. Я повиновалась – нащупала молнию на его джинсах. Потянула собачку вниз. Проникла ладонями под ткань, опуская и одновременно стягивая и боксёры. Запнулась, лишь когда восставшее мужское достоинство, задержало ход.
Ловко исправила эту небольшую заминку и съезжая к полу, встала на колени.
Чёрт! Чёрт! Я не ханжа! Но и не развратница. У меня, кроме супруга никого не было, а тут... Что делать? С Ромкой знала, потому что опыт был богатый, но с другим...
«А ты доверься чутью», – услужливо посоветовал кукловод.
Стыдно, но наплевав на смущение, коснулась ладонями ступней Демьяна. Не отрываясь, скользнула по икрам, к бёдрам, потянулась к мужскому достоинству, что так вызывающе торчало и чуть покачивалось на уровне моего лица. Глупо, но облизнула пересохшие губы.
«Очень догадливая! – самодовольно констатировал Демьян, остановив мой развратный порыв, в нескольких миллиметрах от своего хозяйства. Схватил за волосы и несильно дёрнул вверх. – Я разрешу меня ласкать, но сначала хочу утолить первый голод. Раз ты возжелала принять душ, мы терпеливо это сделаем. Советую поторопиться. У меня нервы не железные».
Вступаю в душевую кабинку, следом Демьян. Прикрывает створку и начинается методичное намыливание наших тел.
Нужно признаться, с выдержкой у него всё отлично, как показалось, это я пару раз едва не молила, чтобы он предпринял более наглые действия, потому что стойко терпеть ласки и молчать – было выше сил.
Да он хотел, дышал с надрывом, его руки дрожали, но молчал и сопел...
Когда процедура была завершена, Демьян укутал меня в полотенце, другое намотал себе на бёдра и всё в том же молчании, отворил дверь и подтолкнул к комнате.
Шла, точно на убой. Меня трясло, мутило.
С чего? Да от мысли, что сейчас будет… От вида затемнённых похотью зелёных глаз, ожидая, что подарят его чувственные губы, сжатые в тугую полосу рта.
Демьян вальяжно лёг на разобранную постель, закинул руки за голову.
«Это что?» – уточнила, скользнув взглядом по кучке белья на полу.
«Новое тащи!» – скомандовал ровно кукловод.
«Что, не нравится запах другого мужчины?» – мелькнула догадка.
«Живо!»
«Нет!» – сопротивление оказалась секундным, уже в следующий миг, послушной девочкой выудила из большого шкафа комплект свежего белья и положила на матрац.
Так как мужчина даже не пошевелился его расстилать, удивлённо вскинула брови.
«Господин желает ролевую?»
«Ага, – с усмешкой отозвался Демьян. – Я барин, а ты моя служанка… сенная девка», – выплюнул новоиспечённый барин и его глаза победно блеснули.
«Девка?» – глупо вторила.
«Девка! – холодно подтвердил кукловод. – Быстро постель в порядок приведи!» – без тени улыбки приказал, будто проверял степень моего психического равновесия.
Зло сощурилась – не собиралась сдаваться, но получив мысленный пинок, медленно подошла к постели. Совершенно не собиралась обольщать и вести как-то развратно, моя миссия заключалась лишь: сменить постельное бельё. А потом, если дело дойдет до… просто бревном полежу.
«Дойдёт, но вряд ли из тебя хорошее бревно получится», – опять вторгся в голову зловредный голос.
«Прочь!» – бросила на мучителя гневный взгляд.
«Если уйду, ты уже мне не сможешь вменить изнасилование мозга, а я так стремлюсь на эту роль…»
Глупо, конечно, совершенно не до смеха, но я улыбнулась.
«Прочь, – уже не так упрямо повторила, – а не то…»
«А не то что?» – перестал шутить кукловод.
От тона его мысли кожа стала гусиной, а по спине скользнул холодок. Засосало под ложечкой.
А вот действительно…
Встряхнула разочарованно головой, и принялась застилать постель, пытаясь думать о море, пляже, солнышке. Нужно отдать должное, Демьян не усложнял работы в качестве «сенной девки», и пока разглаживала бельё, терпеливо ворочался из стороны в сторону, не сводя с меня внимательного взгляда.
Но только заправила подушку, как в мой курортный мираж вклинился тёмный и загорелый красавчик. Он выходил из воды, весь в прозрачных бисеринах… Мускулистая грудь, накаченный пресс...
Недоуменно покосилась на Демьяна, он хитро вскинул брови.
Сменила план. Горнолыжный склон. Девственно белый снег, игривые и ласковые лучи солнышка: с завидным упорством продолжила выполнять вверенную роль «сенной девки», вправляя в наперник вторую подушку.
И тут в мой выдуманный мир ворвался Сноубордист. Он ловко обходил бугры, выписывал пируэты, нарушая невинный покров, и делал это так мастерски, что я выпала из реальности на некоторое время. Жадно наблюдала за трюками, снежными волнами, бегущими от него и по его следам. Когда осознала, что меня вновь переиграли, недовольно посмотрела на Демьяна:
– Ты не можешь вклиниваться в мои мысли!
– Почему? – неподдельно удивился мучитель.
– Они – мои! – прозвучало глупо, но другого ответа не нашла.
– Ты – моя, они – мои… – отозвался буднично Демьян.
Переиграть его могла лишь на своей территории, поэтому продолжила бой. Темнота настолько мглистая и вязкая, что ничего нельзя увидеть.
Ошибку сделала, когда ответила прямым взглядом, на задумчивый прищур Демьяна. Тотчас попала под магнетическое влияние и это сбило.
Жуть как сбило: пока добиралась до одеяла, ставшую хрупкой темноту в голове, нарушила медленная мелодия. Очень нежная, проникающая в душу и заставляющая прислушиваться. Мрак рассеялся… увидела танцовщицу. Гибкую, грациозную, словно фарфоровая куколка. Она двигалась так завораживающе, что даже дыхание затаила.
«Это не моя фантазия».
Прониклась моментом. Подыграла: к девушке присоединился темноволосый танцор, правда, нижнюю часть лица скрывала чёрная повязка по самые глаза. Он не менее красиво вошёл в освещённый круг и дополнил па девушки своими движениями. Вскоре они уже танцевали вместе, объятые страстью и я понимала, что опять проигрывала.
Правда, пока мелодия не окончилась, а девушка не сорвала с мужчины маску.
– Мать твою! – брякнул Демьян, и я не сдержала каверзной улыбки.
– О, да! Бородатая и беззубая фурия с морщинистыми криво накрашенными яркой помадой губами – моя сладкая месть! – резюмировала колко.
– А вот за это накажу, – пообещал хрипло Демьян, и тут я вновь оказалась лицом к лицу с мучителем. Одеяло, которое успела заправить, рывком отбросил прочь, а меня так же легко дёрнул на себя.
– Неужели так просто? – хлипко, но всё ещё пыталась образумить.
«Не усложняй… Не хочу тобой управлять, но если придётся...»
«Не буду», – смирилась и позволила себе провести по коротким волосам Демьяна. Тщательно изучала, позабыв, что должна стыдиться своего распутства или отчаянно сопротивляться воли кукловода: он жадно поглощал мои ласки, сверля пламенным взглядом. Коснулась щетинистого лица, очерчивая линию подбородка и щеки. Мучитель на миг закрыл глаза и приласкался к ладони. Это была полная капитуляция...
Моя!
«Зачем нежность?»
Он чуть склонил голову:
«Я тебя покорю».
«Не надо», – упорствовала без особого упорства.
«Я так хочу… Люблю вызов!»
«Я не собиралась бросать вызов. Всего лишь хотела, чтобы ты понял: я люблю мужа, и оставил нас в покое».
«Оставлю… – подтвердил с жутким холодком, – когда наиграюсь».
«Фантош...» – понятливо киваю.
«Конечно. Не первая и не последняя. Тшш. Устал от разговоров. Слишком много философии и споров – сейчас мне нужна плоть, и секс, даже просто с твоим телом, вполне устроит!»
«Так, может, тихо полежу, и в потолок посмотрю?» – своевременная мысль оборвалась, потому что мозг отключился мгновенно – в мой рот вторгся дерзкий язык мучителя. Одним рывком, проникновением заткнул и поверг в такую пучину дикой похоти, что не устояла на ногах. Полотенце, с лёгкой руки Демьяна, уже валялось на полу.
Я ослабла, голова пошла кругом – меня нещадно тянуло к кукловоду. Против воли и вопреки пониманию. Его наглые руки подгребали ближе.
Истинной фантошей оседлала Демьяна. Обвила шею, не в силах прервать умопомрачительный поцелуй.
Назад пути не было. Мы переступили черту.
Это понимала, ощущала каждой частичкой предательского тела, как бы ни пыталась убеждать себя в обратном – тела, подвластного моему! разуму. Да, в этот момент мной не управляли!
Постыдно, отвратительно, но это так. Он отпустил вожжи. Теперь уже сама... Сама хотела. Принимала, упивалась и жаждала большего!
Демьян точно с цепи сорвался. Вминал в себя руками, терзал губами, пьянил дурманом. Я соглашалась, подставлялась, ёрзала в нетерпении. Стонала, всхлипывала, молила.
Ласки – на грани боли. Боль – на грани экстаза. Экстаз – на грани смерти... Смерть... Смешно ли, но ощущала её как никогда. Меня медленно осушали как физически, так и психологически. Демьян проникал под кожу, впитывался в мозг. Я безропотно отдала бразды правления.
Не брыкалась, не сопротивлялась – раскрывалась и позволяла всё, что хотел кукловод.
Демьян – умелый любовник, страстный поработитель, знающий свою власть господин. Подводил к черте, окунал в экстаз, позволял немного глотнуть воздуха и вновь заставлял подчиняться. Покорял вершину за вершиной, пока не молила о спасении.
Жаркий, потный, сводящий с ума...
Мы лежали после очередной близости, и я понимала, что больше не могу пошевелиться. Устала настолько, что вот-вот усну, если даже не умру от истощения. Демьян рисовал ладонью по моей спине, и я наслаждалась лаской.
– Тело так слабо, – признала в полудрёме. – Можешь брать, когда хочешь, всё равно не смогу сопротивляться, но любить тебя не буду и не хочу. Я люблю мужа, и пусть он отказался от меня хотя бы разумом буду верна.
Вновь померещился скрежет зубов. Меня подгребли ближе, снова напоминая, кто хозяин положения, но уже в следующую секунду окутал холод одиночества. Я так утомилась, даже не стала волноваться, что случилось, и куда делся мучитель. Закрыла глаза и уснула.
ГЛАВА 7
Проснулась рано утром. Одна.
Сначала расстроилась и обиделась – ничего не сказав, ушёл, а потом, воспряла духом. Отлично! Пусть поимел, но зато отстал!
«Это не так», – услышала в голове спокойный голос.
«Жаль…», – ляпнула досадливо, но горько осознала, что радуюсь обратному.
«Всё только началось», – пообещал Демьян.
»Ты у меня?» – прогулявшись по трёхкомнатной квартире, заглянула в каждую комнату и даже в туалет и ванную, но кукловода так и не нашла.
«Уже соскучилась?»
«Нет», – поспешно, чем стоило, отозвалась и юркнула в душ. Пока мелкие спали, нужно многое успеть. Завтрак приготовить, вещи в стирку кинуть, да на работу собраться.
Только вода заструилась, меня поджидала новая пытка. Демьян решил немного похозяйничать. Хоть сама себя намыливала, но мысленно уже понимала, что делала всё так, как требовал мучитель. Моя грудь налилась от возбуждения, соски болезненно набухли. Тело изнывало от ожидания ласки, да где ж её взять?!
«Надеюсь, не опустишься до того, чтобы заставить саму себя ублажать?» – жуткая мысль осенила как гром среди ясного неба, поэтому спешила убедиться в её ошибочности.
«Я? Нет, а ты...»
Это было выше моих сил. Пальцы, скользящие по телу, никогда так интимно не касались меня, вот только мучитель знал своё дело и поэтому оставил самую сладостную секунду на потом. Едва не взвыла от разочарования. Меня трясло от возбуждения, ноги подкашивались. Я откровенно злилась на кукловода за всё: что заставил саму себя гладить; как вынудил это делать; что оборвал; за то, что ощущал свою силу надо мной!
«Пальцы оближи... для меня», – прерывисто дышал кукловод.
«Нет», – проскулила, с позорной смиренностью обхватив фаланги губами и чуть пососав.
«Как же я тебе завидую», – словно получая удовольствие и вместе с тем с мукой в голосе простонал Демьян.
«Так приди и возьми», – наплевав на стыд, попросила.
«Заманчиво, но подожду более сердечного приглашения».
«Адрес продиктуй, о салфетку пальцы вытру и тебе в конвертике отправлю».
«Правда?» – отозвался тоном, будто и впрямь озадачился предложением.
По телу пробежался холодок, а в животе свернулся тугой узел:
«Я пошутила».
«А я нет».
Это реально напугало.
Вышла из душа не в духе – в полном смятении, но только увидела детей, приободрилась. Я мать! Это первая и главная моя роль, остальное переживу.
Ребята, точно сонные мухи топтались в коридоре, собираясь в школу. Я лавировали между ними, успевая ещё и в зеркало посмотреться. Не то чтобы хотелось выглядеть на «отлично», но и опускаться до неопрятной бабы не собиралась.
Вышли из дому вместе. Я немного проводила детей до школы, всё равно по дороге к остановке, а там распрощавшись, убедилась, что сын и дочь свернули куда надо, села в автобус и поехала на работу.
***
Мучитель не отпускал. Нет, он не являлся в тот день, или на следующий, да даже через неделю, но постоянно был в голове и, конечно же, как верный супруг мучил ночами, да и каждую свободную минуту, когда по глупости оказывалась одна без дела…
Хотя, неправда! Его и не очень-то смущало присутствие других.
Даже боюсь представить, как выглядела в те минуты. В общественных местах, транспорте. Уже подумывала сменить маршрут и кататься на объездных автобусах, а то ведь так и недалеко до того, чтобы меня нарекли «сумасшедшей городской», а видосы, снятые зеваками, заполонили сеть, ведь вела-то себя именно так... Жутко, загадочно, странно.
Один раз наткнулась на странного мужчину. Он меня рассматривал с такой въедливостью, что ощутила озноб. Попыталась сделать вид, что безразлична, но команда мучителя: «Пошла оттуда вон!» – заставила механической куклой вскочить с места. Повезло, успела протиснуться в закрывающийся проем дверей.
– Совсем чокнутая! – услышала возмущённый голос кого-то из пассажиров. А когда обернулась, мужик из автобуса с такой ненавистью прожигал меня взглядом, упираясь руками в закрытую дверь отъезжающего транспорта, что даже не надо было приказывать бежать. Интуитивно поняла, что ожидает беда, если останусь, поэтому бросилась прочь. Повезло, была в лёгких балетках – не приходилось цокать неудобными каблуками и выбирать более ровные участки асфальта.
«Только не останавливайся. Сейчас буду!» – успокаивал Демьян.
«Нет!» – так резко затормозила, что чуть душа не вылетела из тела. – «Не надо», – рьяно встряхнула головой. Сама мысль, что кукловод окажется рядом, пугала. Уже боялась чувств, своего голода. Одно дело хотеть и мечтать, а другое – увидеть и сдаться. Через миг ощутила откровенный холод Демьяна. Ему не понравилось услышанное. Обиделся... – «Кто это?» – несколькими секундами позже потребовала ответа, вновь перейдя на бег.
«Тебе надо держаться его стороной», – прозвучало обескураживающе просто.
«Знаешь, я смирилась, что ты не в восторге от моих мысленных способностей, но всё же… кто он?» – настаивала мягко.
«Всё, что следует знать – сказал! – отрезал морозно Демьян.
«Если я твоя игрушка, но ты не хочешь, чтобы мне навредили, почему не расскажешь, в чём суть? Мне будет проще…»
«Всё сложно».
Могла бы, как истеричка остановиться и заявить, что с места не сдвинусь, и пусть мужик найдёт, но этого не сделала. Мне было что терять!
Через полчаса вернулась домой. Пока принимала душ, одолевали беспокойные мысли. До этого момента думала о кукловоде лишь как о проблеме собственной нервной системы, но если у него есть враги, и эти силы сегодня встретила, значит, могу стать разменной монетой. Если я, вероятно, и мои дети. Мы под ударом. Этого допустить не могла!
Меня накрыла такая паника, что я выскочила из душа в чём мать родила. Разумного и чёткого плана не было, но точно знала, оставаться дома нельзя!
Распахнула створку шкафа-купе спальни. С нижней полки выудила большую сумку и принялась в неё запихивать вещи. Остановилась. Всё не смогу забрать. Значит, лишь самое важное и необходимое. Вытряхнула часть, вернув основной минимум. Облачилась в спортивное, и бросилась в детскую...
В следующую секунду проморгалась, раздумывая, где я и что здесь делаю?
В спальне, где царила идеальная чистота и порядок. Одета в платье, на каблуках. Глянула в зеркало: причёска, макияж...
Я куда-то собралась? Чёрт! Не помню. Прикусила губу и двинулась по квартире. Детки уже дома, играли в своей комнате:
– Привет, – обронила задумчиво. Ребята обернулись:
– Ма, ты что? – нахмурился Илья, посмотрев с удивлением.
– Мамуль, – вопрошающе уставилась Злата. – Мы уже виделись.
– Да-да, – закивала торопливо с натянутой улыбкой. – Просто соскучилась...
– Ужин готов? – уточнил сын.
– Ой, сейчас гляну, – поспешила затворить дверь, чтобы не озадачивать детей больше, чем уже.
Стоя в коридоре, ощутила запах. Цокая каблуками, пошла на манящие ароматы.
Ого, посреди кухни красовался шикарно сервированный стол. На плите доходил плов.
Что случилось? Кого жду?
«Тварь, что ты удумал?» – робкая догадка всколыхнула сознание.
Демьян молчал, и, чёрт возьми, это страшило больше, чем если бы пугал и грозил расправой.
Пока соображала, что делать, сердце неровным ударом дало знать, что кукловод рядом.
«Я не приглашала! Пошёл прочь!»
Тело, уже не слушая меня, двинулось в прихожую. У двери остановилось, и в этот самый момент прозвенел звонок. Механически открыла, ступила в предбанник, под дружные крики ребятни: «Кто это? Папа?» – сопровождающиеся топотом ног.
Дрожащими руками чикнула замок и тотчас сбивчиво выдохнула – на пороге стоял Демьян. Не улыбался, смотрел строго и в то же время ожидающе.
– О, – за спиной раздался недовольный голос Ильи.
– Ой, здрасте, – удивлённый Златы.
– И вам, ребята, – улыбнулся кукловод лишь уголками губ, глядя мимо меня, но уже в следующий миг, опять гипнотизируя зеленью с всполохами золота. – Здравствуй, Милена, чудно выглядишь.
«Не приглашу», – упиралось сознание. Глаза кукловода зло блеснули золотом, а я вместо того, чтобы захлопнуть дверь перед носом Демьяна, отступила в сторону, пропуская гостя: – Добрый вечер.
– И тебе, – прищурился мучитель, протянув букет удивительных пёстрых цветов.
– Спасибо, – забрала на автомате, а Демьян шагнул навстречу и мимолётно ошпарил поцелуем. Чёрт! Жадно хватанула воздуха, ведь дыхание сбилось, и теперь кружилась голова. Кукловоду явно пришлось по вкусу увиденное – улыбнулся открыто.
– Очень мило с твоей стороны пригласить меня в гости, – сев за общий стол, Демьян вперил колючий взгляд.
– Что-то с памятью моей, – пробурчала, но тотчас губы растянулись в улыбке: – Хотелось поразить тебя кулинарными способностями, – сладко мурлыкнула. «Да он издевается!» – вопило здравомыслие, а Демьян продолжал глумиться:
– Путь к сердцу мужчины...
– Нет! – торопливо оборвала фразу, и сразу же идиоткой похлопала ресничками и жеманно повела плечиком: – Конечно. «Прекрати, дети рядом», – сменила гнев на молитву. На автомате положила в тарелки плова. Последнюю порцию против воли протянула кукловоду, но сопротивлялась, как могла. Демьян прищурился, крылья носа яростно раздувались.
Рука вздрогнула, будто кипятком ошпарилась. Блюдо ухнуло на пол, в нескольких сантиметрах от ботинок кукловода. Мужчина не отрывал от меня хмурого взгляда. Ответила прямым и упрямым: наша битва явно не осталась незамеченной детьми, но они благоразумно молчали.
Демьян медленно встал:
– Простите, мне пора... – коротко кивнул ребятам и удалился из кухни.
«Вали прочь!»
Вместо того чтобы продолжить ужин, поспешила к мучителю. Он уже надевал обувь. Прислонилась спиной к стене, пока Демьян справлялся со шнурками последнего ботинка. Душа в смятении, было жутко дискомфортно.
Кукловод выпрямился, несколько секунд пилил въедливым взглядом, и вышел из квартиры.
Стояла, ждала. Вдруг уйдёт без прощаний.
Ступила следом, точно в спину толкнули.
У порога входной двери застыла:
– Упираешься? – обронил холодно мучитель.
– А не должна? – парирую сухо.
«Бессмысленно, – безлико пояснил, поманив пальцем. Я механически шагнула к нему. Телом опять не управляла, хоть и ощущала. Демьян словно искусный жонглёр, великий манипулятор – лишь подумал: «Обними», и обвила его за шею: – Бежать глупо. Во-первых, такие, как я, есть везде. И поверь, они не так терпеливы. Во-вторых, не позволю. В-третьих, пока я вот здесь, – нежно коснулся виска, – ты обречена быть фантош».
«Отпусти», – нервно дышала, съедаемая жаждой прильнуть ближе и вкусить поцелуя, которая перемешивалась со злостью на свою беспечность и слабость.
«Ещё не наигрался», – скользил по моему трепещущему телу руками мучитель. Присобрал подол и сжал ягодицы, обжигая горячими ладонями.
«Не смей, – сопротивлялась из последних сил, и то, мысленно, пока этого не запретил, а на деле ластилась сильнее и даже тянулась губами к его. – Это не я!»
«Так ли?» – презрительно искривил рот Демьян.
Одарил медленным поцелуем. Очень насыщенным, сладким и опьяняющим, точно терпкое вино. В животе начало разливаться тепло, а когда Демьян углубил ласку – уже откровенно пульсировало от желания. Ноги подкашивались. Бесстыдно повисла на кукловоде, отвечая с пылом и задыхаясь от восторга.
«Твоя проблема в желании быть независимой, а это понятие размытое. Даже скорее, абстрактное, – прервал кощунство над моим разумом и телом Демьян. – Мы все зависимы от того или иного. Просто прими истину – ты моя, и ломка сознания прекратится», – убеждал ровно и спокойно, будто рассуждал на тему погоды.
«Не могу», – рьяно мотнула головой.
«Глупо», – мрачно резюмировал кукловод, избавился от хвата моих рук и вышел на площадку. Вызвал лифт, не глядя на меня.
Стояла и смотрела на него с полнейшим раздраем в голове и душе.
Демьян отдал короткую мысленную команду, и я послушно захлопнула дверь, отрезав его от себя.
«Не делай больше подобной ошибки, – это уже раздалось, когда оказалась в квартире и прижалась спиной к входной двери. – Запомни урок – кукле не сбежать от хозяина. Попытка обречена на провал.»
«Но у меня есть своя жизнь, – попыталась донести разумное. – Скоро отпуск».
«Вот тогда и поговорим», – отрезал мучитель и умолк.
Не успела обдумать случившееся, как позвонил муж. Удивил своим благородным порывом, ведь пригнал машину. Пробубнил, что она пригодиться. Что так правильнее, мне с детьми кататься. Слушала, открыв рот и на следующее утро встретилась с Ромой у нотариуса, ведь авто переписывали официально. Муж не хотел возиться далее с документами – моя машина, буду сама волноваться о страховках, техосмотре, налогах, ремонте. Так что, ещё до полудня, я стала полноправной обладательницей пусть и не нового и супер крутого, но авто.
Теперь приходилось думать о смене маршрута и чужаках. Уже через несколько дней, увидела ещё один плюс – катаясь на машине, одёргивает кукловода, который забывался, ковыряясь в моей голове и мучая тело, что я за рулём! Он прислушивался, нехотя, ворча, но отступал. А ещё, точно уяснила – без ведома кукловода, не имела права принимать важные решения!
ГЛАВА 8
Правда, Демьян принялся изводить разговорами. Хотя вру. Сама жаждала, ведь ни с кем другим не могла толком поболтать. Разве, что с Любой и то, понимала, всего не поведаю, поэтому подобное общение временами тяготило. А с Демьяном было просто.
Ещё бы – он же в моей голове! Хочешь, не хочешь, приходилось уживаться с таким «тараканом»! Даже не сразу осознала, насколько к нему привыкла. Это ломка, но постепенно привыкаешь. Так что вскоре начинала волноваться, когда не давал о себе знать. Хотя, порой, наоборот, была жутко занята, не в настроении, а Демьян специально мучил и донимал. Словно пытался узнать грань моего терпения: черту, когда выдержка полетит к чертям собачьим. Я и не скрывалась от него. Да и невозможно это было. Пусть читает, что в душе, на сердце и в голове.
«Зачем дуришь мозг пустой болтовней?» – злилась, ведь в этот момент корпела на работе. Клиент попался очень общительный, а кукловод, как назло, вклинивался в разговор, сбивая с мысли.
«Решил, что нужно как у обычных человечков, отношения начать с узнавания друг друга».
«Не поздновато ли? – едва ножницами себе палец не порезала. На секунду застыла. Глубоко вздохнула и опять приступила к стрижке. – Ты уже изнасиловал мне душу, растерзал сердце и физически поимел, несметное количество раз, правда, большей степенью во сне или моими же руками!» – добавила мрачно.
«Не понял. Жалеешь, что во сне. Что твоими руками. Или что поимел?»
«Не вырывай из контекста, – оборвала нахала. – И ответь на вопрос, раз решил по-человечески…»
«Хочу постигнуть твою суть».
«Зачем?» – опешила удивлённо.
«Милая, много поверхностных вопросов и поэтому не услышала главного. Я! Хочу! Постигнуть! Твою! Суть! А не раскрывать свою».
«Ты меня постиг с первой секунды: я мать, жена ну и теперь изменница», – бормочу устало.
И тут он обрушился беспощадно волной желания. Жар прокатился по телу. Я глубоко задышала, пытаясь скрыть состояние, но мужик, которого подстригала, чуть ошарашено поглядывал на меня через зеркало.
Даже не помню, как завершила стрижку. Забилась в раздевалку и покачивалась в темноте.
«Ну, не мучай, – уже стонала. – Прошу… что же ты за садист?»
«Люблю ощущать твоё желание, – чеканил Демьян. – Хочу, чтобы от одной мысли обо мне вспыхивала, точно спичка!»
«Спички имеют тенденцию быстро сгорать! – напомнила тихо. – Ты меня испепелишь.»
«Ты сильная. Я в тебя верю!»
«Вот нажрусь каких-нибудь лекарств и…»
«В клинику попадёшь, – безэмоционально перебил кукловод. – Детей заберут, и станешь завсегдатаем психиатра».
«О да, туда мне и дорога, – согласилась с горечью. – Психотерапевт – моя мечта. Кто ещё может объяснить происходящее со мной? Разве что мозгоправы и психи, как и я – с раздвоением личности…»
«Поверь, – был холоден Демьян. – Ни он и ни они…»
«Тебе-то откуда знать? – пробурчала досадливо. – Пойду, и завтра же обращусь! Хорошая мысль», – это уже просто для себя.
«Глупая…» – обронил кукловод, но напор ослабил, видимо, прислушался.
Окончание рабочего дня прошло спокойно, и что удивительно, ночью никто не домогался. Уже на следующий день, а он был для меня выходным, погуглила и выписала топ самых востребованных специалистов Нижнего Новгорода. Понятное дело, очень дорогого позволить себе не могла, поэтому выбирала середину, больше ссылаясь на комментарии и оценки в соцсетях.
Пять фамилий красовались на блокнотном листе. Пробежалась глазами по списку с телефонами, и вернулась к номеру один:
Геннадий Сергеевич Шварц. Солидно, прям сразу располагает! О нём больше всего было комментариев, как о добросовестном специалисте. Хотя другие мозгоправы – тоже по отзывам ничего.
Секунду подумав, нижнюю вычеркнула, ведь её, по сути, и писать-то не должна была.
«А чем тебе Эпштейн Шлёма-Клурглур Шалашибес не угодил?» – ровно уточнил Демьян, чем нарушил затянувшееся молчание.
Чуть не поперхнулась негодованием.
«Ну, честно слово, ни в жизнь не выговорю его имени. Даже написала с исправлением. А как к психотерапевту обращаться, если неуважительно? – Понимая, что мучитель откровенно ржал, насупилась: – Вот, например, Геннадий Сергеевич – на язык ложится!» – добавила мягко.
«Главное, не подавись!» – холодно подметил Демьян.
«Прочь!» – обиделась сильнее.
Можно было бы сразу в психушку обратиться, к более прогрессивному специалисту и лечению, но решила, что начать можно с малого, точнее, лёгкого.
В общем, записалась на приём к Геннадию Сергеевичу Шварц. Мозгоправ был мужчина за сорок. Невысокий, полноватый, в очках. С вдумчивым взглядом светлых глаз, небольшим, но широким носом и узкими губами. Именно так его и представляла себе перед приходом, разве что усы… Думала, непременно будут усы!
Приема ожидала недолго. Даже не успела заскучать, сидя на удобном низком диванчике. Обвела приёмную заинтересованным взглядом. Пара картин на бледно-зелёных стенах, изображающих абстракцию, на противоположной – стенд с цветными брошюрами. Много растений в горшках и кадках.
За полукруглым ресепшеном работала милая женщина глубоко за тридцать, но не утратившая красоты и статности, присущей людям образованным и воспитанным в старых традициях. Аккуратная причёска-ракушка подчёркивала строгий стиль, а некая грациозная манерность в жестах при работе с документами и компьютером меня убеждали в том, что дама – прекрасный специалист и здесь на хорошем счету.
Она предложила кофе, чай, воды, пока ожидаю. Я вежливо отказалась, хотя персональный демон, глумился от души:
«Ты бы ей сразу описала суть проблемы. Зачем время порядочных людей тратить?»
«Тшш».
«Она тебя благоразумно пошлет… к другому специалисту».
«Тшш», – деланно равнодушно отмахнулась.
«Как знаешь. Я хотел как лучше, сэкономить денег. Они тебе нужны. Дети и т. п.»
«Пошёл ты! Мне нужно спокойствие, и если для этого придётся потратиться – лучше потом на себе сэкономлю!»
«Как скажешь, – зевающе отозвался кукловод, – только правила не забывай…»
«Какие?» – насторожилась.
«Я развлекаюсь с тобой и тобой, как хочу, но у тебя других не будет. Шаг в сторону – убью!»
Он не шутил. Меня сразу пронзило страхом, да таким, что уже мечтала забиться в угол и молить о пощаде. На собственной шкуре ощутила мощь зверя, умеющего одной силой мысли подавить любого, кто его слабей.
– Простите, Милена Анатольевна, – услышала настойчивое обращение секретаря, которая явно уже повышала голос, чтобы привлечь внимание. – Вы можете пройти! Вас ждут...
– Спасибо, – вновь излучала приветливость, вот только внутри от страха сжалась точно напуганный зверёк.
Зашла в кабинет. Очень уютный и приветливый: два крупных окна пускали достаточно света, ведь жалюзи были раздвинуты. По центру -широкий рабочий стол, за которым сидел мужчина, у стены – огромных размеров шкаф, заполненный различными папками, книгами по психологии и журналами, мелкими сувенирами, и фото. Большое количество улыбающихся лиц смотрели на меня с глянцевых поверхностей и складывалось впечатление, что у них нет проблем, и забот.
– Это мои пациенты. Бывшие, – прокомментировал Геннадий Сергеевич, видя любопытство в отношении снимков. – Располагайтесь.
Села на указанную тахту и с ожиданием уставилась на мужчину. Никогда не была на приёме и не знала, что делать, говорить, как начать.
– Я вас слушаю, Милена Александровна, – с расстановкой кивнул мужчина. Тембр его голоса располагал к доверительному общению. – С каким вопросом вы пришли? – пояснил, ведь продолжала молчать.
А как заговорю, если мой персональный демон отдал приказ держать язык за зубами?
Это был сокрушительный и позорный фиаско. Психотерапевт битых минут пятнадцать пытался вытащить из меня хоть звук. Очень корректно задавал вопросы, осторожно перебирал варианты, и стакан воды предлагал, и даже врача хотел вызвать, но фантош сейчас полностью отрабатывала роль, которую прописал кукловод.
Ещё минут через пять Геннадий Сергеевич смерился и до конца сеанса продолжил заниматься своими делами, лишь изредка окидывая взглядом, чтобы убедиться, что я всё ещё в кабинете и не собираюсь начинать говорить. А когда отмеренный час закончился, Шварц очень учтиво извинился, и предложил прийти в следующий раз.
Мило! Ещё никогда за такую услугу не платила. А пришлось. Я встала и также молча покинула кабинет, не забыв на ресепшне отсчитать приличную сумму за работу специалиста.
«Ну и тварь же ты!» – выдохнула, только ощутила, что опять могу хотя бы думать громко.
«Мне понравилось, продолжим», – немилосердно сообщил кукловод.
Реплика сначала насторожила, а потом ужаснула, ведь под управлением Демьяна набирала следующий номер из списка.
Это был сущий Ад. Что мучитель себе позволял, не находилось слов. От простейшего – моего истерического хохота на протяжении минут десяти, в принципе, удивляюсь, как мозгоправ, вообще, столько вытерпел, – до унизительного обольщения единственной женщины-психолога в списке. Благо, она оказалась не из «этих», что усердно пытался опровергнуть Демьян, изощренно используя моё тело.
И слава богу, что дама не вдохновилась моими формами, хотя я их очень даже откровенно и аппетитно предлагала.
А вот мучитель не признал свой досадный просчёт и отправил меня дальше – по кругу, где заставил изображать маньячку, желающую крови, причём своей, причём той, что каждый месяц…
– Скажите, если уринотерапия – лечение мочой, то почему кровопускание, а не кровоглотание?
– Вы сейчас о чём? – осторожно уточнил худощавый мозгоправ за пятьдесят с проседью в густых волосах. Линкович Всеволод Игоревич чуть сдвинул очки, чтобы пристальнее рассмотреть объект изучения – меня.
Бедный! Он вынес диагноз сразу, только вежливо промолчал, но была уверена, что лишь выйду, обзвонит знакомых, кто в теме и расскажет об инциденте, наплевав на врачебную этику. Просто такое нельзя скрывать! Черт, да о подобных орать надо, чтобы их своевременно изолировали от нормальных людей!
Я глухо рыдала от подлости мучителя, а он не унимался. Изощрялся по полной, не особо утруждаясь проникнуться моими переживаниями, стыдом и болью.
У предпоследнего психотерапевта тараторила без умолку обо всем, и ни о чём конкретно почти час. Горло так пересохло, что потом в пару глотков выпила целый стакан воды. Надо признаться, ушла хоть и оплатив сеанс, но так и не получив назначения или рекомендации, ведь бедный специалист словно в оцепенение впал. Видимо, у него случился мозговой перегруз от моей шлаковой информации. Было жутко стыдно за себя и ситуацию в целом, а ещё очень затратно по деньгам.
Не ожидала такого, да и бюджет подобного не позволял. Благо какая-то сумма оказалась на карточке, куда поступают детские пособия, и я ещё со времён сожительства с Ромой иногда денежку кидала, на всякий. Мужу, с тех пор как ушёл, не звонила, чтобы напомнить об отцовском долге, это должен он сам ответственность чувствовать, а того, что зарабатывала, нам с детьми вполне хватало. До сегодняшнего дня. Мы не голодали, а вот теперь, после подобного бессмысленного шопинга без покупок… Видимо, придётся попросить аванс, да и затянуть пояс на ближайший месяц.
В общем, Демьян был неумолим и добил ещё и посещением последнего Эпштейн Шлемы... как-то там, а ведь я его вычеркнула из списка. Только кого это волновало?!
Пока шагала к его офису, изо всех сил тренировала произношение имени-отчества на тот случай, если нужно будет обратиться. Выходило до неприличия плохо, и я взывала к совести мучителя:
«Прошу, не буду больше глупить!» – почти рыдала.
«Учи, – настаивал Демьян, игнорируя мольбы, – если читала отзывы, то мозгоправ очень не любит, когда ошибаются с его именем».
«Я неправа была, прости. Даже мысли больше не допущу...» – скулила точно щенок, ожидающий порки.
В сети было молчание. Щекотливое, безнадежное. Фантошем шагала дальше. По улице, фойе, коридору, приёмной. А когда вошла в кабинет психотерапевта, всё случилось не так, как ожидала:
– Добрый день, Эпштейн Шлёма-Клурглур Шалашибес, – пролепетала, и даже опешила, что выдала не выговариваемое так просто.
«Спасии-и-ибо», – возблагодарила мучителя, ведь это точно он помог. И несмотря на обиду и злость, сейчас была безмерно благодарна.
«Будешь должна!» – сухо резюмировал Демьян.
Внимательно смотрела на приятного темноволосого, кареглазого мужчину сорока лет. Невысокого, стройного, очень импозантного. В нём ясно читалось воспитание и выправка, какая есть либо у военных, либо у великосветских особ. Прямая спина, открытый взгляд, скупая мимика.
Он тоже смотрел пристально, изучающе, долго, а потом удивил:
– И давно? – у него был приятный голос. Проникновенный, глубокий, вкрадчивый.
Даже растерялась, пытаясь понять, что мужчина имел в виду. Да и не была уверена, что мне позволительно открывать рот, но когда осознала, Демьян не собирался дёргать за верёвочки, призналась как на духу:
– Пару месяцев.
На миг, на лице мозгоправа мелькнуло удивление, но быстро сменилось привычным холодным выражением. Не знаю, намекал ли Эпштейн на порабощение моего мозга другим существом, но порадовалась, что, вообще, появился шанс сказать по-человечески:
– Есть возможность… – запнулась, подыскивая точные слова, – излечить? – предположила неуверенно.
– Боюсь, нет, – ни намёка на фальшь или жалость. Вежливая констатация факта, и только.
Опять не задумалась, до конца ли мы понимаем друг друга, поэтому прищурилась:
– Ну, хоть как-то притупить, заглушить?
Эпштейн едва мотнул головой «нет», в прах разбивая хрупкие надежды, но потом мягко и с пониманием добавил:
– Смиритесь. А вот это, – он быстро черканул на бланке рецептов и протянул, – вам поможет иногда отключаться.
Не успела забрать, как обрушился звон. Мерзкий такой. Даже зажмурилась и закрыла уши, чтобы хоть как-то его заглушить.
«Тварь! – осенила догадка и я не была мягка в выражении. – Шляп... штэйн», – вновь запуталась в имени специалиста, – твой друг?..»
«Знакомый, – звон сменил холодный голос. – Зря выписал».
«А оно может помочь?»
«Ты не слышала специалиста?»
«А где гарантия, что ты его не подговорил?»
«Шлёма мне ничего не должен. Ему нет резона участвовать в моих развлечениях. Хотя он точно понял, что с тобой».
Только сейчас опомнилась – до сих пор у мозгоправа и мужчина с живейшим интересом наблюдал мой внутренний спор.
В общем, рецепт забрала, хотя и не была уверена, что кукловод позволит купить лекарство. О приёме чудо средства и речи не шло. Хотя, с чем чёрт не шутит?!
ГЛАВА 9
Позже, когда с детьми сделала домашку, поиграла в Лего, куклы, машинки и почитала сказку, уже у себя в спальне рухнула без сил.
Мда, я так думала, что без сил. Наивная…
Закрыла глаза, блаженно потянулась, а потом Демьян доказал, что могу желать, даже будучи полумертвой от усталости и несмотря на презрение к себе. Чуть ли не кидалась на стены от бурлящего возбуждения и невозможности освободиться, а мучитель искусно истязал – доводил до точки кипения и бросал в холодную воду, чтобы изощрёнными пытками моё тело приручить к себе.
«Какая же ты тварь», – шипела, метаясь по постели и сжимая простынь.
«Знаю».
«Лучше убей».
«Любимая игрушка мечтает о спасении», – в голосе не слышала смеха или злорадства. Кукловод сухо размышлял.
«Да. Я сделаю всё, что попросишь», – решительно села на колени и даже в подтверждении слов спустила с плеч и позволила неглиже, в котором сегодня собиралась спать, оголить верх тела.
«Нелепая попытка дать мне то, что могу получить в любую секунду от любой суки».
«Но ты же хочешь…»
«Хочу».
«Бери!»
«Рано, – в тоне мелькнула горечь. – ещё не все чувства пробудил».
«Растоптал», – поправила зло.
«Растоптал, пробудил», – равнодушно вторил кукловод.
«Все, на которые способна по отношению к тебе! – шумно выдохнула. – Ты же не любишь меня, – взывала к разуму мучителя. – Отпусти, найди другую…»
«Скучно».
«Мне тяжело. Я ломаюсь… психологически, – простонала, вновь падая на постель. Уткнулась лицом в подушку и завыла от жалости к себе и своей судьбе. – Ты меня уже довёл до точки. Если не получу тебя, то сама себя научусь удовлетворять».
«А вот это уже интересно…»
«Это жутко!» – всхлипнула обречённо.
«Интересно, как это сделаешь, если тобой управляю я?»
«Ненавижу…» – промычала в постель.
«Это льстит, – холодно резюмировал Демьян. – Значит, остался один шаг.»
«До чего?» – не поняла.
«Ты же не глупая, сама подумай».
«Тварь!» – опять выдохнула, ощущая, как грудь ноет от желания и голода по реальным ласкам. Осторожно коснулась сосков, а потом сжала полушария, отчётливо слыша, что бы сейчас сделал кукловод, но уже в следующий миг одёрнула руки, ведь голос предостерегающе вещал:
«Мне это нравится, но если посмеешь без моего ведома сделать большее – накажу».
«Как? Я и так под пытками. Единственное спасение – смерть, но и её нельзя получить, у меня дети…»
«Ну, хоть уже не муж…»
«Да пошёл ты… – мотнула головой, стряхивая морок мучителя, но не получилось. – Почему не приходишь?» – глупо задавать подобный вопрос, но хотела говорить. Хоть с кем-то, ведь оставаться в тишине одной, терзаемой желанием до отвращения к себе противно.
«Приехать?» – в голосе на миг мелькнула надежда.
«Нет, – нашла силы и почти выплюнула ответ. – Но поговорить согласна. Просто поговорить. Мне же нельзя с другими сближаться, так хоть с тобой. Только без пошлостей и эротики».
«Зачем?»
«Хочу узнать тебя лучше. Возможно, понять, что тобой движет».
«Ну, милая, – с оттенком лёгкой скуки протянул Демьян, – на это у меня нет времени. Помимо завоевания тебя, есть другие, более важные дела».
«Завоевание меня? – горько усмехнулась. – Странная блажь для твари, которой плевать на всё и всех и к тому же всей такой… при важных делах», – говорила с чувством, ведь сейчас была точно наркоманка, которую трясло без дозы. Ломка жуткая, а получить желаемое нет возможности.
«Обиделась?»
«Нет».
«Врунишка».
«Нет! – более настойчиво повторила. – Но согласись, услышать подобную правду, мягко сказать, неприятно».
«Хочешь, чтобы врал? Клялся в любви, пускал слюни и убеждал, что ты единственная?»
«Нет, – перекатилась на спину и погребла подушку, словно обнимала любимого, втягивая запах, который до сих пор источал наперник хотя его уже стирала несколько раз. – Но иногда сглаживать углы было бы неплохо», – прошептала, очарованная столь ненавистным и настолько обожаемым ароматом.
«Значит, врать», – убеждал Демьян.
«Или находить более мягкие варианты…» – робко спорила.
«То есть – врать!» – не менее уперт мучитель.
«Нет, – уже злилась. – Но не так прямолинейно говорить подобное».
«Значит, – ледяным тоном констатировал Демьян, – тебе нравится, когда врут и лукавят».
«Не-е-ет! – простонала, устав от бессмысленного спора. Ведь как бы ни находила доводы, он был прав. – Прости! Я не привыкла к настолько откровенной честности. Просто… Когда говоришь по-людски, многое остаётся в голове, в сердце, недосказанным на языке, а с тобой, так не получается».
«Привыкни к этому. Смирись».
«Но почему я?»
«Химия, физика, генетика».
«То есть, чисто гипотетически, я тебя привлекаю?» – осторожничала.
«Гипотетически», – сухо подтвердил Демьян.
«Возбуждаю?» – была предельно мягкая с предположением.
«Гипотетически», – терпеливо согласился кукловод.
«Мы подходим друг другу?» – боялась напугать своей дерзкой мыслью и поэтому дошла до шёпота.
«Гипотетически», – после секундного молчания, будто сомневался в ответе, буркнул кукловод.
«То есть, могу быть твоей парой. Той, кого создала природа для тебя?» – даже немного приободрилась, хотя не сказала бы, что интерес был живейший.
«Ты меня поражаешь! Откуда подобные бредни?» – облил холодом мучитель.
«Ну почему бредни?» – насупилась тотчас.
«Девичьих романов начиталась?»
«Не совсем, но сказанное тобой смахивает…»
«Скорее, тебе бы польстило такое! Но, нет. Пару создают две особи, а не природа. От природы зависит химическая составляющая, но жизнь – не только притяжение и жажда спариться. Я могу быть с любой, хотя признаю, что некоторые, как ты, выделяются из общей массы. Так что в данное время я заинтересован тобой».
«То есть, бросишь в любой момент?»
«Да».
«Жестоко…»
«Тебе соврать?»
«Не хочу разговаривать».
«Обиделась?»
«Прочь из головы! Хочу побыть одна!»
«Ну вот, опять, как капризная девица».
«Вон! из моей! головы!»
В ярости швырнула первое попавшее под руку. Это оказался телефон. Он звучно врезался в стену и разлетелся на разномастные детали. Куски пластикового корпуса, батарея. Они валялись жалкими останками на полу, напоминая мою судьбу. Защитное стекло всё испещрилось паутиной и немерцающим глазом гипнотизировало пугающей безжизненной темнотой.
«Ты разбил мой брак по минутной прихоти?»
Молчание в сети.
«Тварь! Это так?»
«Типа того».
«Животное!»
«Повторяешься», – устало отозвался кукловод.
«Кто ты? Вампир? Оборотень? Суккуб? Демон… – перебирала существ, о которых читала, но слыша лишь тишину, сорвалась негодованием: – Что! Ты! За тварь?!»
«Зачем тебе это?» – всё же подал голос Демьян.
«Интересно, кому умудрилась в лапы попасть, даже не мечтая о подобном счастье», – повела плечом уже более спокойно.
«Пусть лучше греет мысль, что именно тебе досталось такое счастье».
«Ты самоуверен до отвращения», – мотнула головой, потому что разговор был в одни ворота.
«Знаю, но это природное. С этим родился, поэтому нарциссизм в крови».
А вот это было уже интереснее. Хоть какая-то информация.
«Вас много? Таких…» – уточнила без нажима.
«Тварей или нарциссов?» – явно насмехался мучитель.
«А вы разные?» – изобразила безмерное удивление.
«Да».
«Тогда, тварей-нарциссов.»
«Смотря, что считать большим количеством. В соотношении с людскими особями – немного, но достаточно, чтобы затеряться в толпе. В соотношении с себе подобными – многовато. Часто сталкиваемся, и для некоторых из нас это плохо заканчивается».
«Вы не стайные?»
Послышался смешок:
«Ты решила по моему виду диссертацию написать?»
«А можно? – боялась нарушить мнимое перемирие. – И начала бы, пожалуй, с анатомических особенностей и желательно со вскрытия».
«Кровожадная», – подхватил мой настрой кукловод.
«Быстро учусь».
«Заметил».
«Вы держитесь поодиночке или все же стаями?» – напомнила вопрос.
«По природе, нарциссы не выносят себе подобных, но у нас бывает по-разному. Одиночки, и общины со своими территориями».
«А ты?» – уточнила робко, страшась, что кукловод опять замкнётся и так и останусь с мучащими вопросами.
«Меня не устраивает жить в клане, но и одиночкой не назовёшь».
«А у вас есть альфы? Вожаки? – перебирала несмело, ведь понятия не имела об иерархической цепочке невиданных существ.
«Милая, эти глупые названия вырваны из сопливых женских романов».
«Прости, других источников по тварям не знаю, ведь до меня никто не подумал о подобных тебе собрать правдивую информацию».
«Хорошо, – ни с того ни с чего смягчился Демьян. – Такими понятиями у нас не пользуются, но порядок в иерархии существует».
«И кто ты в той цепочке?» – осторожничала, затаив дыхание.
«Нет, Мила, – с некоторой усмешкой протянул Демьян, – я не супер брутальный альфа, не льсти себе».
«Больно надо!» – фыркнула расстроено.
«Хотела, чтобы я был самым-самым?» – не без издёвки уточнил кукловод.
«Нет! – прикусила губу. – Но горько от мысли, что среднестатистический гад смог сломать мою силу воли. Вот если бы...»
«Умница. Суть уловила верно. Я близок ко власти, и я – редкая тварь!»
«Значит… бета среднего уровня?»
«Не совсем, – в тоне проскользнули нотки усталости. – Сила у меня большая, могу соперничать и с главными, но мне это не нужно. Скучно, муторно, однообразно. Власть, она одинакова. Не вижу смысла лезть куда-то выше. Мне хватает того, что имею. Меня слушаются беспрекословно, поэтому, однозначно, я один из главных. Привык управлять в быту, и работе – по жизни. Могу подчинить любое живое существо, что слабее меня
