Подарок злой колдуньи. Ольга Свириденкова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

   Моего отца-короля убили заговорщики. Дядя Изомбар объявил себя регентом и стал править за моего брата. А потом решил на мне жениться.

   Я была в отчаянии. Но случилось чудо! В столицу заглянул молодой виконт Мэйлан. Он был во дворце полчаса, но я увидала его и решила бежать с ним.

   Правда, Мэйлан согласился взять только моего брата. Сказал, что идёт в опасный поход, и принцессе там совсем не место. Хотя кому, как не мне, спасать королевство, которое почти захватили чародеи?

   Придется обмануть Мэйлана. Прикинуться парнем. Пусть он потом злится! У меня к нему упреки тоже есть. И мне интересно узнать, почему мы ещё не женаты, если с детских лет тайно помолвлены.

   Действие романа происходит за 200 лет до событий, описанных в романе «Подарок единорога». Тогда Гренфуры еще не были герцогами, а на их гербе не появился единорог.

   Мир произведения напоминает Францию середины 15 века.

ГЛАВА 1

   В этот день ничто не предвещало беды, а тем более – страшного несчастья. Мы с отцом находились в небольшом охотничьем замке, куда он приехал развеяться, взяв с собой меня и моего тринадцатилетнего брата Тео.

   Была середина апреля, и уже появилась молодая трава с первоцветами, а на многих деревьях распустились нежные листочки. И наш белый замок с зубчатыми башнями казался сказочно красивым на фоне весеннего леса и озера, у которого он возвышался.

   Мы с братом были довольны и радостны. Но с отцом творилось что-то странное. Хмурый, озабоченный и как будто даже злой слегка. Не из-за меня ли? Полгода назад мне исполнилось семнадцать лет, и к нам то и дело приезжали принцы из соседних королевств. Недавно один из них сделал мне предложение. Не формальное, а просто спросил, хочу ли я стать его женой. Я сказала «нет». И, похоже, отец все узнал.

   Вечером я пришла к нему. Спросила, почему он не в духе и точно ли я не при чем.

   – Дело не в тебе, моя радость, – ответил отец. – Причина моих тревог гораздо серьезней. На наших восточных границах неспокойно! Но это я буду обсуждать с советом вассалов, который соберется в Массанте через десять дней. А с тобой, – он немного помедлил, – я хочу поговорить о другом.

   Отец подошел ближе и пытливо посмотрел мне в глаза.

   – Герсента! За минувший год ты отказала целым четырем принцам. Ну и за кого же ты тогда пойдешь замуж? Ведь достойных принцев очень мало. Один из таких достался твоей старшей сестре. Оставалось четверо, но никто из них тебе не угодил. И как же теперь быть?

   – Но я вовсе не хочу выходить за принца, – ответила я с волнением. – Я хочу остаться в Боренгарде. Жить в своей стране, говорить на родном языке. Да и матушка того же хочет! Ты, наверное, не тоскуешь по своей старшей дочери, а она тоскует, еще как. Так зачем же ей терять вторую дочь?

   Отец сдвинул брови, но вдруг добродушно усмехнулся.

   – Ясно. У вас – заговор! Твоя мать все время убеждает меня выдать тебя за кого-то из вассалов. Хотя это опасно. Оказав предпочтение одним, мы рискуем обидеть других.

   – Не обидим. Я уверена, что все поймут наш выбор.

   Отец посмотрел на меня еще пристальней.

   – То есть, ты уже кого-то выбрала. Ну и кто же он? В кого ты влюбилась, за кого желаешь выйти замуж?

   – За Мэйлана Гренфура, – ответила я без раздумий.

   Отец на секунду застыл, будто усомнился в том, что слышит.

   – Дочка, ты уверена?

   – Да, – кивнула я. – А в чем дело? Он тебе не нравится?

   – Нет, – сказал отец. – Он сын моего друга, я бы мог поженить вас. Только у него невеста есть. И, наверное, он уже женился.

   – Ошибаешься! – вскричала я весело. – У них намечалась свадьба, под конец зимы. Но она расстроилась.

   – Кто тебе сообщил?

   – Бертина, моя бывшая фрейлина. Она замужем за гренфурским бароном и живет последний год в Бренвиле. Мы с ней часто шлем друг другу письма.

   – И что же случилось? Почему свадьбы не было?

   – Никто точно не знает. Но гуляют слухи, что Мэйлан застал невесту с кем-то из своих приближенных. Перед самой свадьбой, представляешь?

   – Представляю, – произнес отец как-то странно, то ли иронично, то ли озадаченно.

   Я взглянула на него с мольбой.

   – Напиши графу Алверту, предложи меня в жены Мэйлану. Только поскорей! А то вдруг Мэйлан решит с досады жениться на ком-то еще?

   – А ты хочешь, чтобы он женился с досады на тебе? – отец покачал головой. – Ну еще чего. И ты с Мэйланом едва знакома. Видала его лишь однажды – на турнире, который он выиграл. А еще на пиру, после которого он уехал, даже не оставшись на бал. Вы не говорили с глазу на глаз. Может, он тебе и не понравится при близком знакомстве.

   – Понимаю. Но что делать-то?

   Отец ненадолго задумался.

   – Так и быть: я напишу Алверту. Попрошу, чтобы он привез в Массанту сына. А там будет видно. Ты присмотришься к Мэйлану, и я сам к нему присмотрюсь. Спокойно, без спешки, которая в таких делах лишь во вред. И только потом стану что-то решать. Слышишь, дочка?

   – Да, – кивнула я радостно. – А письмо?

   – Я сейчас напишу. Не иди за мной! – отец бросил на меня строгий взгляд. – Сядь вон на кровать и не смей подсматривать.

   Он уселся за стол, на котором стоял канделябр со свечами и письменный прибор. А я забралась на сундук, стоявший в изголовье кровати с балдахином из красного шелка с золотыми кисточками. Смотрела на отца и не верила своей удаче. Конечно, еще неизвестно, как сложится с Мэйланом. Может, он разочарует меня, или я ему не приглянусь. Но главное – это то, что отец оставляет меня в Боренгарде. Как же будет рада матушка!

   Внезапно отец рассмеялся. Вскинул голову и лукаво прищурился, глядя на огонь камина. Затем снова принялся писать. Ну и ну. Да что смешного-то? Тема ведь серьезная. Так хотелось заглянуть в письмо! Но отец мне его не покажет. Там есть что-то такое, чего мне, по его разумению, знать незачем.

   Я взглянула на отца опять. Как же он красив! Ему сорок один, но он еще стройный, как юноша. Безбородый, с русыми волосами до плеч и чудесными темно-голубыми глазами. У Мэйлана Гренфура тоже голубые глаза. И такое же узкое лицо, нос с едва заметной горбинкой. Да не потому ли он мне приглянулся? Я ведь обожала отца, и мне больше всего нравилась именно такая внешность у мужчин.

   – Все, готово, – объявил отец. – Завтра утром отошлю письмо с курьером в Бренвиль.

   Он подошел к шкафчику и достал печать. Запечатал письмо, положил в конверт из пергамента. Поставил еще одну печать сверху, затем спрятал письмо в потайной ящик в стене.

   – Что, Герсента, довольна? – усмехнулся он. – Смотри: никому ни слова об этом. Даже матери пока не говори.

   – Хорошо, – пообещала я. – А теперь… Может, ты расскажешь, что творится у нас на востоке и зачем ты зовешь в столицу вассалов?

   Но отец лишь покачал головой.

   – Нет, это не твоего ума дело. Иди лучше спать, уже поздно. Завтра…

   Он замолк, потому что из галереи, куда выходили двери его комнат, послышался шум, затем – топот, лязг оружия, крики.

   – Государь, измена! – вскричал барон Рейнель, вбегая в комнату. – Уходим в донжон, Азенбрук задержит заговорщиков!

   Отец схватил меч, и мы вместе с бароном и стражниками бросились в соседние покои. Но нам преградила путь толпа людей в масках. Все дальнейшее происходило, как во сне. Как будто не наяву, а в кошмаре. Закипела схватка. Меня кто-то схватил, подтащил к стене и прижал к ней, навалившись сзади. Я пыталась вырваться, но тщетно. Брыкалась и кричала, пока мне не зажали рот ладонью в жесткой перчатке…

   – Все, бросай ее, – прозвучал сквозь туман чей-то голос.

   Тот, кто держал меня сзади, ослабил захват. Толкнул меня в спину, и я растянулась на полу, не удержав равновесия. А когда поднялась и смогла оглядеться, в моем горле застыл крик ужаса.

   Все в крови. На полу – несколько убитых и раненых. Мой отец…

   – Отец! – закричала я, бросаясь к нему. – Нет, о боги!

   Я трясла его, не желая верить страшному. Ну не может быть! Ведь мы только говорили с ним. И все было так спокойно, так мирно… А теперь его голова и прекрасные волосы в крови. На груди – ужаснейшая рана, из которой вытекает кровь.

   – Принцесса! – позвал меня кто-то. – Как вы, целы? Не ранены?

   Я вскинула голову и увидела двух наших рыцарей. Затем – брата, его воспитателя, слуг. Они что-то говорили и делали. Мой тринадцатилетний брат рыдал над телом отца. А я была в таком ступоре, что даже не могла плакать. Мой отец убит… Я не верила и не хотела верить. Ну как, как?! У него же не было врагов. За двенадцать лет его правления в королевстве не вспыхнуло ни одной междоусобицы.

   – Сестра, дорогая!

   Тео подошел ко мне. Протянул мне руки с жалобным, несчастным, детским выражением лица. Я схватила его, порывисто прижала к себе. И тут, наконец, разрыдалась…

***

   Вскоре стало известно, что произошло. Десятка три заговорщиков проникли в замок через подземный ход. Прошли потайными лестницами прямо к королевским покоям. И той же дорогой ушли.

   Задержать их, конечно, пытались. Комендант замка отрядил погоню. Он знал тайну подземного хода, и ему, с его небольшим отрядом, удалось напасть на след мерзавцев. Но схватить никого не смогли, потому что с заговорщиками был маг, который и помог им уйти. Устроил такую бурю, что лошади наших не смогли не то что скакать, а даже идти шагом. А комендант замка погиб от стрелы.

   В ту ужасную ночь погибли еще пять рыцарей, юный паж отца и десяток воинов. Среди нападавших тоже оказались убитые. Но, увы! Их никто не сумел опознать. Это были наемники, а сами заговорщики скрылись.

   После похорон отца его двоюродный брат, герцог Изомбар Кармайн, зачитал завещание. Для нас с мамой оно стало новым ударом. Мы не сомневались, что регентшей до совершеннолетия сына станет она. Но по завещанию отца, написанному за месяц до смерти, регентом назначался его кузен Изомбар. Нам не верилось. Однако почерк отца, его подпись, печать казались не поддельными.

   – Давай подобьем вассалов к мятежу, – сказала я матери. – Они со дня на день будут здесь, в столице. Нельзя упускать такой удобный шанс.

   – Ты с ума сошла! – испуганно возразила мать. – Да как можно – развязать войну в королевстве? И, наверное, у твоего отца были резоны назначить регентом своего кузена, а не меня. Как ты думаешь?

   – Я не знаю, что думать. Но мне это все не по душе. И как вышло, что ты ничего не знала об этом завещании? Ведь отец тебе всегда доверял! Должен был сказать.

   Мать тяжко вздохнула, смахивая слезы с ресниц.

   – Он не собирался умирать. Не мог и подумать, что его предательски убьют. Написал завещание так, на всякий случай.

   – И его убили после этого, – я взглянула на мать красноречиво. – Ну и кто это сделал, по-твоему?

   – Ты хочешь сказать, что его убил Изомбар? Дочка, как ты можешь! Обвинить без причин человека, который всегда был нам другом…

   В общем, мать меня не послушала. А если бы и послушала… то подбивать к мятежу оказалось просто-напросто некого. Никто из вассалов не приехал, кроме друзей Изомбара. Я терялась в догадках. Как так?! Ведь отец мне сказал, что зовет всех вассалов в столицу. Должен был им письма разослать. Не успел, наверное...

   Вскоре стало ясно, кто теперь хозяин в королевстве. Дядя Изомбар забрал себе полную власть. А мы с мамой и братом стали его пленниками. Ни шагу без его разрешения, всегда – в окружении стражи и шпионов. Мы даже не могли никому отправить письмо, если его не прочтет Изомбар. И все то, что присылали нам, он тоже читал.

   Писем от моей бывшей фрейлины Бертины не было. И ни одного письма от графа Алверта, даже с выражением сочувствия. Так быть не могло. Просто нам не отдавали письма. Как и те, что присылала нам моя сестра, жена принца Неймурга, и, наверное, многие другие.

   Год прошел незаметно. И весь этот год после смерти моего отца на востоке страны было тихо. Но затем там опять стало неспокойно, а внутри королевства начали твориться странные дела.

   В конце мая дядя объявил, что меня необходимо выдать замуж. Сказал – моим мужем станет человек, которого выберет регентский совет.

   Это было противозаконно. Судьбу взрослой принцессы, если у нее нет отца или совершеннолетнего брата, не имеет права решать даже мать. А какой-то дядя – и тем более, потому он по рангу ниже.

   Но я не была так глупа, чтоб не знать: самый главный закон, который царит в мире – это «право сильного». А сила сейчас была лишь на стороне Изомбара.

ГЛАВА 2

   Наш дворец в Массанте напоминал замок, с той разницей, что его не окружал ров с водой. Но стены были высокими, с башнями и бойницами. Дворец стоял у реки, и между ней и стеной из белого камня находился сад. Я любила гулять там. Но с недавних пор мне туда идти не хотелось. Во дворец прикатил мой троюродный брат Ваксель Шампероль. Сын не Изомбара, а другого кузена моего отца, погибшего пять лет назад на охоте.

   Ваксель был моим однолеткой, но казался глупым не по возрасту. И его мамаша была точно такой. Поэтому я подозревала, что Изомбар решил меня выдать за Вакселя. Ну а за кого еще? Ваксель – самый крупный феодал в королевстве, носит титул герцога, но влияния у него-то нет. После нашей свадьбы все его вассалы станут подчиняться Изомбару. А мы с мужем будем жить в Массанте, под крылом «заботливого дядюшки».

   Многие считали Вакселя красавцем. Но мне он таким не казался. Он – брюнет, как я, а мне нравятся мужчины, которые на меня непохожи. А сейчас, из-за предстоящей свадьбы, Ваксель даже стал противен мне. Так хотелось наподдать ему, когда он со мной заговаривал и принимался любезничать. Врезать кулаком между глаз. Я могу! Отец научил меня драться. Но это уменье лучше до поры до времени скрывать. Вот если меня заставят стать женой Вакселя, тогда он поймет, с кем связался.

   Накануне регентского совета похолодало, и все небо затянули тучи. Рассудив, что в такую погоду Ваксель не потащится в сад, я решила пойти погулять. Никого не позвала с собой и, как оказалось, напрасно. Проклятый кузен высмотрел меня в окно и поспешил в сад. Разоделся броско, как павлин: ярко-рыжая курточка с золотым шитьем, пышными рукавами и такой же пышной баской внизу, прикрывавшей зад не до конца, один чулок – красный, второй – желтовато-зеленый. Ну, красавец просто.

   – Добрый день, кузина, – сказал он. – Как твои дела, как настроение?

   – Было неплохим, пока не появился ты, – отозвалась я враждебным тоном. – Сделай одолжение, уйди.

   Но он преградил мне дорогу.

   – Так не говорят с будущим мужем. Побольше почтения, милочка!

   – Да ты спятил, – рассмеялась я. – За какие заслуги мне тебя почитать?

   – Я – самый богатый жених во всем королевстве, – гордо произнес он. – А вот ты… – он взглянул на меня свысока, – ты хоть и принцесса, но еще неизвестно, какое приданое за тобой дадут.

   – Никакого, – ответила я. – Только пару сундуков с нарядами.

   Ваксель приоткрыл рот и застыл. Я поспешно обошла его и двинулась по дорожке дальше.

   – Погоди! – крикнул он мне вслед. – Ты меня дуришь, или это дядюшкины штучки? Да постой же, – он догнал меня. – Говори все прямо, не хитри. Дают за тобой приличное приданое?

   Я взглянула на него с притворным недоумением.

   – Герцог! Ну какое приданое? Вам и без того оказана высокая честь, вы роднитесь с королевской семьей.

   – Да ведь я и так тебе родня! И зачем же мне родниться снова, если я останусь на бобах? Ты меня не любишь, я же вижу, – Ваксель грустно вздохнул. – И кого я в жены получу? Злючку-бесприданницу?

   Я не удержалась от смешка.

   – Да, невесело. Кузен, откажись от женитьбы! Не иди на поводу у дядюшки. Он не твой король, ты ему не должен подчиняться.

   – Легко говорить, – хмыкнул Ваксель. – Попробуй его ослушаться, так без головы остаться можешь. Или он возьмет да выпорет меня, как однажды сделал, когда я ему взялся перечить. Давай лучше скажем матерям, чтоб они насели на него и потребовали для тебя приданого.

   Он взглянул на меня вопросительно, и я отвернулась, чтобы скрыть презрение. Не только болван, но и трус. Даже стыдно, что он мой кузен. Ну а выйти замуж… Ни за что!

   – Что, Герсента? Ты чего молчишь? – Ваксель заглянул мне в лицо. – Скажи, хорошо я придумал?

   – Что ты там придумал, милый мой? – раздался позади голос дядюшки. – Ну-ка, расскажи мне.

   Ваксель побледнел. Изомбар рассмеялся и хлопнул его по плечу.

   – Смотри! Будешь замышлять что-то против меня – пожалеешь.

   – Я не замышлял, – ответил Ваксель хмуро. – Я всего лишь спросил про приданое.

   – Про приданое? – насмешливо протянул Изомбар. – Погоди, дружок. Мы не знаем, что решит совет, это станет ясно только завтра. Может, тебя еще и не выберут женихом принцессы.

   – Но…

   – Иди пока, – Изомбар отослал его небрежным жестом. – Герсента, ты хотела видеть список регентского совета. Вот он.

   Я взяла у него плотный лист бумаги, где значилось двадцать фамилий. Начала читать и опешила.

   – Что? – спросил Изомбар. – Тебе что-то не нравится?

   – Не нравится? – повторила я с негодованием. – Но здесь лишь три графа и бароны, которых я даже не знаю. А где остальные герцоги и графы? Почему вы не внесли их в список?!

   Изомбар развел руками с простодушным видом.

   – Я не виноват, что они не могут приехать. Ты же знаешь, какая беда приключилась в нашем королевстве. Чародеи, что живут в горах, насылают странную болезнь на всех наших крупных феодалов.

   – А их сыновья тоже все больны?

   – Нет. Но регентский совет не должен состоять из людей молодых и неопытных. Дело слишком серьезное, да еще война может начаться.

   – Но зачем мне вообще выходить замуж в такой обстановке? Ничего глупее не придумаешь.

   – Напротив, – возразил Изомбар. – Именно в такой обстановке у тебя и должен быть супруг. Ты забыла, как погиб отец? Ну так вот. Его убийцы только и ждут подходящего момента, чтоб поднять мятеж. И таким моментом может стать война, когда армия уйдет на восток.

   – Ну и что изменит мое замужество?

   – Многое. Герсента! Я уже говорил, кого подозреваю в убийстве твоего отца, – Изомбар посмотрел на меня красноречиво. – Мужа твоей старшей сестры и его отца, короля Неймурга. Им продалась часть наших дворян. И начнись у нас заварушка, Неймург вторгнется в Боренгард. Как бы для защиты тебя и твоего брата, а на деле – чтобы захватить нас. Вас с братом убьют, королевство разорвут на части.

   Я взглянула на него с сарказмом.

   – Да. Вы правы, дядюшка. Мне нужно скорей выйти за кузена Вакселя. Он – такой герой и храбрец, что, конечно, защитит нас с братом.

   С этими словами я повернулась к нему спиной и пошла к дворцу.

   – Мы не знаем, что решит совет, – произнес мне вслед Изомбар, но я лишь махнула рукой и, не обернувшись, пошла дальше.

***

   После смерти мужа мать переселилась ко мне. У нас была общая гостиная, и сейчас мать находилась там.

   – Что случилось? – спросила она, когда я вошла и наши глаза встретились. – Еще неприятности?

   – Да куда уж больше, – мрачновато усмехнулась я. – Мама! Давай думать, что делать. Завтра будет совет, через пару недель – моя свадьба. Ну и как мне быть с кузеном Вакселем? Выходить за него или нет?

   Матушка вздохнула.

   – Ты можешь отказаться. Но не будет ли хуже тогда? Ведь у Изомбара есть и неженатые друзья. И уж лучше выйти за Вакселя, чем за кого-то из них. Он хоть безобиден.

   – И он не причастен к убийству моего отца, – прибавила я. – Ты права, мне лучше выйти за Вакселя. Но его настоящей женой я не буду! Я не стану делить с ним постель. Не хочу. И Ваксель не заставит.

   – Но… – мать взглянула на меня растерянно. – А как же консумация брака? Изомбар ведь настоит на ней.

   – Я порежу руку или ногу, вот и будет кровь на простынях.

   – Да ты что! Это очень опасно. И совсем не так просто, как кажется.

   Я задумалась, потом озорно улыбнулась.

   – Пойдем к Тео! И поговорим с его воспитателем бароном Брамбером. Он же рыцарь, должен разбираться в ранах и порезах.

   – Обсуждать такой вопрос с мужчиной! Дочка, я сгорю со стыда.

   – А я – нет. Мне сейчас совсем не до приличий. Все, идем!

   Наши комнаты выходили окнами в сад и на реку. Но поскольку дворец имел форму замкнутого каре, то из всех покоев – и личных, и парадных, был выход в галереи с окнами на внутренний двор. Идя по такой галерее, я заметила во дворе всадников. Замедлила шаг, присмотрелась. И едва не вскрикнула в волнении.

   – Мама! – прошептала я, схватив ее за руку. – Посмотри сюда. Синие гербы с белой перевязью, окаймленной золотыми полосками… Видишь?!

   – Да. И что?

   – Это же герб Гренфуров! Они сейчас здесь, во дворце. То есть – Мэйлан. Его отец болен и не мог поправиться внезапно.

   – Но зачем сюда приехал Мэйлан? Неужели Изомбар позвал его?

   – Нет, не думаю. Мэйлан сам приехал для чего-то. И нам нужно узнать, для чего.

   Мы вернулись назад, в наши комнаты. Велели служанкам уйти и стоять на страже за дверями, чтоб нас не застали врасплох.

   – Садись, мама, пиши, – я кивнула на кресло и стол. – Мы должны отдать письмо оруженосцу Мэйлана.

   Мать села за стол, взяла лист бумаги и перо. А я стала диктовать письмо, расхаживая по комнате.

   – «Виконту Мэйлану Гренфуру от вдовствующей королевы Альмодис.

   Мессир! Я хочу тайно встретиться с Вами. Могу ли я приехать к Вам завтра, в шесть утра? Если нет, назовите другое время и место. Ответ передайте служанке, которая подойдет к Вам, когда Вы отъедете от дворца и свернете направо, в сторону Большого моста».

   – А если он поедет налево? – спросила мать.

   – Не поедет. Ставь быстрей печать!

   Я позвала двух верных служанок. Велела одной идти во двор и отдать письмо оруженосцу Мэйлана.

   – Только сделай это незаметно, – наказала я. – И скажи, чтоб господин прочел, когда уже будет за воротами.

   Вторую служанку я отправила в сторону Большого моста, объяснив, что ей надлежит делать.

   Первая служанка вернулась довольно быстро, а за ней – вторая.

   – Виконт просил передать, что он будет ждать вас утром в своем доме, – сообщила она.

   Девушки ушли. Мать взглянула на меня с удивлением.

   – Я не понимаю. Зачем Мэйлан приехал, если не пробыл во дворце даже часа?

   – Да все просто: Изомбар его выставил. А ты ждала, что он пригласит Мэйлана на ужин?

   Мать тяжко вздохнула.

   – Я уже не знаю, чего ждать. Но мне с каждым днем все тревожней. Изомбар ведет себя так, будто он король или скоро станет королем. И как он спокоен и весел! Ты заметила? Запугал всех войной, а сам безмятежен.

   – Да, я вижу. Вот как раз недавно… Он мне так красноречиво расписал, какие несчастья грозят нашей стране, если я не выйду замуж…

   Меня вдруг пронзила догадка, от которой бросило в озноб.

   – Мама, он нас облапошил! – вскричала я тихо. – И нас, и наивного Вакселя. Завтра будет регентский совет. Там решат, что в такой обстановке мне нельзя выходить за мальчишку. И выберут мне в мужья Изомбара.

   – Но ведь он женат!

   – И где его жена? Ее нет в Массанте уж давно. Изомбар сказал – она больна. Так, наверное, умерла уже. Или муж помог.

   Мать прошлась по комнате, затем повернулась ко мне.

   – Что нам делать, дочка? Просить Мэйлана, чтобы он помог вам с Тео бежать? Но ведь Изомбар пошлет за вами в погоню половину армии! Вас поймают. Мэйлана казнят. А потом Изомбар спешно на тебе женится и…

   – И отравит Тео, – докончила я за нее. – Нет, не падай в обморок, прошу! Это хорошо делать, когда рядом есть защитники, а у нас с тобой пока их нет. И давай посмотрим, что нам скажет Мэйлан. Заодно узнаем, как на самом деле обстоят дела в королевстве.

   Нас позвали ужинать. Я присматривалась к проклятому дядюшке и заметила, что он, правда, веселый. Будто все прекрасно, и нам не грозят войны, мятежи и козни злых чародеев.

   Изомбар подтрунивал над Вакселем. Рассмеялся, когда тот начал чем-то хвастать. Потешается над дурачком. И теперь понятно, зачем он внушал мне, что моим женихом станет Ваксель. Чтобы я обрадовалась, узнав, что избавлена от такой участи, и не стала возражать против брака я ним.

   А он сам, конечно, хорош. Еще молодой – тридцать два. Стройный и высокий. Густые золотистые волосы, озорные серые глаза. Когда я была девчонкой, Изомбар казался мне красавцем. И как человек нравился. Хитрый! И мастак притворяться. Но в последнее время он как-то нескладно врет. Видимо, устал постоянно что-то измышлять.

   Мать пошла в покои Теобальда, а Изомбар проводил меня до моих комнат. Ваксель заспешил следом, но Изомбар сдвинул брови и так на него посмотрел, что тот сразу отстал.

   – Что ты все грустишь, моя родная? – Изомбар обнял меня за плечи. – Погоди, еще ничего не решено с твоим замужеством. И я не совсем понимаю, – он прищурился. – Скажи прямо: тебе неприятен кузен?

   – А вы сомневаетесь?

   Изомбар принял озадаченный вид.

   – Я думал, что ты будешь довольна. Такой милый парень. Красив, всегда модно одет.

   Меня вдруг пробило на смех. Изомбар и сам не удержал смешка.

   – Похоже, я ошибся. Ничего! Не стоит заранее расстраиваться. Тебе не понравился состав регентского совета. Но там есть люди мудрые. Мне уже намекнули, что юный Шампероль не совсем под пару тебе. Так что не грусти. Может, завтра тебя ждет приятный сюрприз.

   Он ушел. А я заметалась по комнате, в ужасе схватившись за голову. Приятный сюрприз… Все понятно! Значит, моим мужем выберут его.

   Интересно, он в меня влюблен? Или дело в том, что я – дочь короля? Которого Изомбар и убил! Он внушает всем, что здесь виноват король Неймурга. Но тогда и меня должны были убить вместе с отцом. Но меня не тронули, потому что я была нужна – чтоб на мне жениться и занять престол.

   И ведь брак Изомбара бездетный. Знатный человек может развестись в таком случае. Для этого нужно обратиться в совет верховных жрецов Вандервиля – города в другой стране на берегу южного моря, до которого от нас недели три пути. Это волокита, но обычно развод дают всем королям, графам, герцогам…

   То есть Изомбар мог и не убивать жену. Просто развестись. И уже развелся – я уверена.

   Как и в том, что я должна бежать. Только б Мэйлан взял с собой нас с братом. Струсить он не должен. Он не трус! Я знаю это точно. Не из-за того, что он вел себя отважно на турнире. Это – чепуха, на турнирах многие геройствуют. Хорошо быть смелым, когда ты при оружии и противник не сильней тебя. Но подлинная отвага проявляется в других ситуациях. Мэйлан проявил ее, когда был еще совсем ребенком. А храбрые мальчики вырастают в бесстрашных мужчин.

ГЛАВА 3

   Мы с мамой хотели нарядиться служанками, чтобы ехать к Мэйлану. Но потом я подумала: а что будет, если нас узнает стража? До сих пор Изомбар считал нас дурами. Но если он поймет, что мы способны хитрить, он посадит меня под замок.

   Поэтому я решила: пусть мать едет в платье королевы с мехом горностая, а я притворюсь ее фрейлиной и понесу шлейф наряда. Надену синее платье и эннен из красной парчи в форме невысокого конуса. Такие головные уборы принято покрывать белым полупрозрачным шелком, чтобы он свисал сзади, на спину, а порой и на лицо спереди. Прикрою вуалью лицо, и меня никто не узнает.

   И мне не хотелось, чтобы Мэйлан понял, кто я. Вдруг он согласится взять Тео, а меня откажется? Так случиться может, к сожалению. И тогда мне придется схитрить.

   В пять утра нас разбудила камеристка матери. Пока мы одевались, она подняла слуг и велела подавать карету. Мы вышли во двор, где маячили сонные стражники.

   – На площадь Водяных Лилий, к Храму Плодородия, – сказала мать кучеру: громко, чтоб все слышали. А затем велела камеристке: – Я вернусь к завтраку. Не ложись больше спать, жди меня.

   Мы и впрямь доехали до храма. Зашли туда ненадолго и двинулись дальше. Небольшой особняк Гренфуров, походивший на миниатюрный замок, находился неподалеку. Раньше эта улица была оживленной, так как там стояли графские дома, но сейчас она была пустынной.

   – Только бы никто нас не выследил и не донес Изомбару, – промолвила мать. – Кстати, а где здесь дом Гренфуров? Нигде нет гербов.

   Но Мэйлан со своими людьми ждал нас: не у входа в дом, а у ворот, которые находились в стене, окружавшей его особняк. Когда мы подъехали, ворота открылись, чтобы пропустить нас, а затем закрылись за каретой. Поприветствовав королеву, Мэйлан подал ей руку и повел в дом. А я поспешила за ними, подхватив шлейф матушкиного платья.

   Мы прошли в небольшую комнату с гобеленами и низким потолком из резного дуба. Здесь были диваны и кресла, но матушка так волновалась, что осталась стоять.

   – Я прошу прощения за то, что принимаю вас здесь, а не в зале, – проговорил Мэйлан. – И за то, что буднично одет. Но я знал, что не задержусь в Массанте, не взял ни нарядов, ни слуг.

   – Это пустяки, виконт, – улыбнулась мать. – Скажите мне лучше, для чего вы приехали? Как сейчас ваш отец? И что происходит в королевстве?

   – Вы не знаете? – слегка удивился Мэйлан.

   – Мы не знаем ничего вообще, – ответила я вместо матери. – Королеве и ее приближенным запретили выезжать из города. И к нам никого не пускают. Не отдают письма. Мы здесь – пленники, вот как!

   Мэйлан посмотрел на мою мать.

   – Это правда, ваше величество?

   – А вы не догадывались? – спросила я иронично. – Давно можно было понять и начать что-то делать. Или все вассалы хотят, чтоб их королем стал герцог Изомбар?

   – Что за вздор? – Мэйлан бросил на меня хмурый взгляд. – Никто в здравом уме не может такого хотеть. Но, ваше величество, – он опять посмотрел на матушку. – Вы не возражали против того, чтобы герцог стал регентом. А потом хвалили его в письмах. Возносили прямо до небес.

   – Как? – опешила мать. – Я же никому не писала. Сперва я была убита своим горем. А потом узнала, что регент просматривает всю мою переписку, и тогда уже не было смысла никому писать.

   – Вы не слали писем моему отцу?

   – Нет. Ни одного!

   – А граф Алверт писал королеве? – спросила я.

   Мэйлан бросил на меня очередной недовольный взгляд.

   – Разумеется. Как он мог не отвечать на письма ее величества?

   – Значит, я была права в своих догадках! – я взглянула на мать. – Вам не отдают письма вассалов. Изомбар читает их и сам же отвечает на них.

   – Боги, – мать схватилась за голову. – Это просто немыслимо. Мне… мне дурно…

   Мэйлан подскочил к ней и быстро усадил на диван. Плеснул в бокал вина, дал ей выпить.

   – Спасибо, – промолвила мать, сделав два глотка. – Так! А что было в тех письмах, которые приходили от моего имени?

   Мэйлан чуть помялся, но все-таки решился сказать.

   – Вы так восхищались регентом и писали о нем с такой нежностью, будто влюблены. И многие так и решили. Заподозрили, что Изомбар – ваш любовник. Он хорош собой, моложе вас. Да и вам всего лишь сорок лет. Так что, – Мэйлан кашлянул, – тут никто особо не дивился.

   – Ох, какой позор, – промолвила мать с тяжким вздохом. – «Не успела похоронить мужа, как утешилась с его кузеном»… Вот так обо мне говорят, да, виконт?

   – Ну…

   – Понятно, – усмехнулась мать. – А что в королевстве творится?

   – Путь в восточные страны отрезан. Дорога на юг тоже стала опасной. В лесах полно разбойников, да еще и нечисть завелась. Спокойно лишь возле моря, на севере. Там стоит часть армии: охраняет страну от возможного вторжения Неймурга. А еще наших знатных дворян косит очень странная болезнь, – Мэйлан посмотрел на мать красноречиво. – Такая, что от нее нет лечения. То есть это явно – колдовство.

   – И от этой болезни уже кто-то умер? – спросила мать.

   – Да, – ответил Мэйлан. – Мой отец и сам едва в мир иной не отправился. Его спасли маги, но поставить на ноги не могут.

   Мэйлан помолчал и продолжал:

   – А зачем я приехал? Если честно, я не знаю сам. Просто ехал мимо и решил в столицу заглянуть. Сказал регенту, что южные графы в тревоге. Хотят знать, что делать. Может, стоит всем собраться здесь. Изомбар ответил: «Незачем. Я сумею решить все задачи, а если не справлюсь, вот тогда уж вас и позову». После этого он указал мне на дверь. Я спросил, можно ль навестить королеву. Он сказал: «Нельзя. Прицесса выходит замуж за лучшего жениха в королевстве, ее матушке не до гостей».

   – Ну, наглец! – всплеснула мать руками. – А имя жениха он назвал?

   – Нет. Но ведь это – герцог Шампероль?

   – Ошибаетесь, – сказала я. – Это – сам Изомбар.

   Мэйлан изогнул брови.

   – Вот как? Ну, понятно…

   – Да вам ничего не понятно, – возразила я. – Мы уверены, что это Изомбар убил короля. А теперь хочет убить принца Тео и взойти на трон. Потому и женится на принцессе против ее воли.

   Мать поднялась на ноги и подошла к Мэйлану.

   – Виконт! Заклинаю вас – спасите моих детей! Заберите их с собою в Гренфур!

   – Я туда не еду, – сказал Мэйлан. – Мне нужно в другие края, и там будет очень опасно. Я не поручусь за жизнь юного короля Теобальда. А раз так, то как мне взять его?

   – Все равно возьмите, – повторила мать настойчиво. – Я убеждена, что моему сыну гораздо опасней оставаться здесь. Не ручайтесь мне за его жизнь, просто заберите. Умоляю!

   Мэйлан отвел взгляд и задумался.

   – Он выносливый? Вы же понимаете – за нами будет погоня. Нам придется ночевать в лесах, и мы будем много дней в седле.

   – Принц – отличный наездник, – сказала я. – И он очень терпелив и вынослив. Как и наша принцесса.

   Мэйлан посмотрел на меня с сильной досадой.

   – О принцессе речи не идет. Я уже сказал: это будет трудное и весьма опасное путешествие. Куда брать девчонку?

   – Но я говорю…

   – Вам бы лучше было помолчать, – сурово перебил он. – И не встревать каждую минуту в наш разговор с королевой.

   Я опешила. Потом сердито сказала:

   – Принцесса не должна выходить за убийцу своего отца. Так нельзя, поймите!

   – Ее свадьба не завтра. А за несколько дней, возможно, что-то изменится. Я сообщу вассалам обо всем, и они поднимут мятеж.

   – Но они ведь могут не успеть!

   Мэйлан раздраженно вздохнул.

   – Все равно принцессе будет безопасней здесь. Больше шансов выжить.

   – Но…

   – Довольно. Посидите-ка с закрытым ртом.

   – Как вы вежливы! Сама галантность просто. Ну а на принцессу вам плевать! И вообще вы – ненавистник женщин.

   Мэйлан подошел к матушке.

   – Ваше величество! Попросите эту девицу уйти и ждать вас в карете. Если она выдаст еще одну реплику…

   – То вы за себя не ручаетесь, – усмехнулась я.

   – Дорогая, прошу вас, идите! – мать взглянула на меня с мольбой. – Не сердитесь, виконт. Моя фрейлина и ее родные – это те немногие преданные люди, которых не удалил Изомбар. Тут уж на манеры не смотришь…

   Больше я не слышала. Я успела выйти в коридор. И едва я оказалась там, как Мэйлан подошел к дверям и закрыл их.

   Фу, какой мужлан! А я еще замуж за него хотела. Нет, не зря его невеста увлеклась другим. Тут он сам, пожалуй, виноват. Он холодный, резкий, неучтивый. С матерью любезен, но лишь потому, что она – королева и он должен уважать ее. Но всех остальных женщин он не ставит в грош. С таким страшно и наедине остаться…

   Но я все равно с ним уеду! И ему придется терпеть меня, хочет он того или нет. Главное, чтобы он не понял сразу, кто я. А потом не бросит.

   Прошло минут двадцать, прежде чем мать вышла и мы сели в карету.

   – О чем вы говорили? – спросила я. – Он хоть рассказал, куда едет?

   – Нет. Но зато мы решили, как действовать. В три часа ночи барон Брамбер и Тео должны выйти в сад. В стене есть калитка, один ключ от нее хранится у меня. Прямо за калиткой – река. Нас будет ждать лодка….

   – Но ведь на стене часовые!

   – Они ничего не заметят. Об этом позаботится маг.

   – Кто?

   Мать взглянула на меня с улыбкой.

   – Мэйлана сопровождает маг. Молодой, лет тридцати на вид. Когда ты ушла, Мэйлан сразу и позвал его.

   Я была так возмущена, что даже не обругала Мэйлана. И слегка встревожилась. А вдруг маг поймет, кто я, и не возьмет в лодку?

   – Дочка, – мать нахмурилась. – Изомбар боится, что кто-то украдет Тео. Страже велено осматривать всех выезжающих. Правда, у Мэйлана есть волшебный перстень, он сделает твоего брата невидимым. Но как быть с тобой, если ты решишься бежать?

   – Я решилась бежать, – сердито поправила я. – Меня не узнают, мы с братом совсем разные. А чтоб походить на мальчишку, я обрежу волосы.

   – Как? Ты что, Герсента?!

   – Мама, – я вздохнула. – Знаешь поговорку: «снявши голову, по волосам не плачут». Это про меня. И на что мне длинные волосы? Чтобы их ласкал Изомбар? Меня лишь одно тревожит: как ты здесь останешься?

   – Не думай об этом, – мать сжала мою руку. – Что судьбой назначено, тому не миновать. И ты знаешь: я любила твоего отца одержимо. Сильнее, чем он меня. Когда он погиб, для меня померкло солнце. И боюсь я только за детей. За тебя и Тео. Но не за себя, поверь мне.

***

   Заседание регентского совета началось вскоре после завтрака, и мы с матерью воспользовались этим временем, чтобы переговорить с Тео и его воспитателем.

   Потом мы пошли в большой зал. Нас вежливо попросили не входить, и мы сели на диван в соседней комнате. Спустя какое-то время мы услышали громкий возглас Вакселя.

   – Как? Я не подхожу в мужья принцессе?! Наглецы! Мерзавцы! Гадкие старикашки, завидующие юным красавцам!

   Изомбар начал что-то говорить ему, но мой кузен завопил еще громче и выбежал из зала. Пронесся мимо нас, едва не сбив с ног.

   – Вот беда: обидели ребенка, – Изомбар вышел вслед за ним. – Но я, право же, не виноват. Так решил совет.

   – Что? – спросила я с притворным испугом. – Мне выбрали в мужья старика?!

   Изомбар изобразил смущение.

   – Регентский совет решит, что ты должна выйти за меня.

   – Герцог, но ведь вы женаты, – промолвила мать с замешательством. – Или… собрались разводиться?

   – Моя жена сама захотела расторгнуть наш брак, – произнес Изомбар скорбным голосом. – Я не говорил никому. Не хотел, чтоб надо мной насмехались. Но я не женат уже месяцев восемь.

   «Затеял развод сразу, как убил моего отца», – подумала я. Ну а вслух сказала:

   – Неожиданно! Вы, конечно, не Ваксель, но ведь я привыкла видеть в вас лишь дядюшку.

   – Я тоже привык видеть в тебе лишь племянницу, – соврал Изомбар. – Ну что ж! Значит, будем привыкать смотреть друг на друга иначе.

   И он бросил на меня такой взгляд, что, наверное, мое сердце дрогнуло бы, не знай я, что он негодяй и убийца. А потом он поцеловал меня в щеку. Я изобразила смущение и сказала, что хочу побыть в одиночестве. Боялась, что иначе я на него брошусь и вцеплюсь ногтями в лицо.

   – Я не понимаю, – произнесла мать, когда мы вернулись к себе. – Если ты ему нравилась, почему он не добивался тебя честным путем? Вы, конечно, родня. Но уже не в четверном колене, как двоюродные брат и сестра, а в пятом, и такие браки жрецы разрешают.

   – Он хотел стать королем, а не получить меня в жены, – ответила я. – И, может, мой отец не отдал бы меня за него. Может, он ему совсем не доверял. И не назначал регентом.

   – Но ведь завещание отца не поддельное.

   – Такое же «настоящее», как и письма, что ты слала графам. На них – твои печати, и написаны они твоим почерком. Это колдовство! Изомбар вступил в союз с чародеями из восточных гор, и они помогают ему.

   Мать взглянула на меня с тревогой.

   – Но если все так, то… вам с Тео нужно бежать в Неймург, к сестре.

   – Путь туда закрыт. Мэйлан же сказал, что все побережье охраняется. На восток и юг тоже невозможно бежать. А раз так, то остается бороться. Победить или с честью погибнуть.

   – Ну и рассуждения, – покачала головой матушка. – Тебе следовало родиться мальчишкой. Смотри же! Держись скромно при Мэйлане, раз решила выдать себя за камер-пажа Тео. Не спорь, не повышай голоса и благоразумно помалкивай. Обещаешь?

   – Да, – сказала я, потому что другого ответа мама не ждала.

   Вскоре нас позвали на обед. Вакселя там не было. Он так разобиделся, что решил немедленно уехать. Отправился в Шампероль только с небольшой свитой, а все вещи должна была потом привезти его мать.

   – Вот глупец, да разве можно так? – сказал Изомбар. – В лесах неспокойно. Надеюсь, с моим милым племянником все хорошо будет.

   Мне эти слова не понравились. В них послышался плохой намек. Но я быстро забыла про Вакселя. Нужно выспаться, а потом готовиться к побегу. Изомбару не до меня, к счастью. Регентский совет не разъехался, и вечером у мужчин будет пир.

   Волосы мне подрезала камеристка. Да так коротко, что мать едва не расплакалась.

   – Что вы натворили! Теперь твои волосы короче, чем у Мэйлана. У него они на плечи падают, а твои лишь прикрывают шею.

   – Мэйлан может отрастить свои кудри хоть до пояса, и его все равно никто не примет за женщину, – возразила я, поправляя новую прическу, которая, на мой взгляд, мне шла. – А я и сейчас выгляжу женоподобным парнем.

   Когда я оделась по-мужски, в охотничий костюм, это впечатление сгладилось. И у нас был магический браслет, который менял голос. В зависимости от того, как надеть его на руку, голос можно было сделать грубей или тоньше. Я не стала делать слишком грубым. Повертела браслет на руке и сделала свой голос примерно таким, как у брата.

   Наконец настал важный час. Мы с матушкой вышли в сад, где встретились с Тео и бароном Брамбером. Мать открыла калитку и застыла, не увидев в тумане причала и короткой лестницы.

   – Сюда! – прозвучал из темноты чей-то голос.

   Молодой светловолосый рыцарь помог нам сесть в лодку. Сводил вниз по очереди, сперва – брата, а затем – меня.

   – Дорогая, береги себя! – прошептала мать, обняв меня.

   И тут же испуганно ахнула, встретив взгляд блондина.

   – Как неосторожно, – заметил он укоризненно. – Но главное, чтобы ты сама не забыла, что теперь ты парень, – он взял меня за руку и неспешно повел по ступенькам. – Имя не придумала? Давай тебя будут звать Флорен Линс. Повтори это имя несколько раз про себя и запомни.

   Мы устроились в лодке, и она отчалила. Вокруг был туман, но блондин указывал гребцам, куда плыть. Это и есть маг? Ну совсем на мага непохож.

   Однако это так. Он даже не удивился, узнав, что я – девушка. Наверное, прочитал мои мысли еще в доме Мэйлана. Опасный человек! Но главное – он не выдаст меня. Решил подыграть. Почему?!

   Лодка ткнулась в берег, и мы быстро выбрались. Сели на лошадей и двинулись к городским воротам. Я прозевала момент, когда Мэйлан отдал Тео перстень, и мой брат стал невидимым. Даже чуть встревожилась. Но потом заметила, что лошадку Тео ведет барон Брамбер, будто это – запасная лошадь. Таких было несколько, и на всех было немного поклажи.

   Досмотр у ворот показался мне бесконечным. Наконец нас выпустили. Мы проехали мост через ров и пустили лошадей рысью. Минут через десять перешли на шаг. Уже начинало светать, и я огляделась.

   – Виконт, – я подъехала к Мэйлану. – Это же дорога на Гренфур! А вы говорили, что ваш путь лежит в другую сторону.

   Мэйлан смерил меня колким взглядом.

   – Спасибо, что напомнил. Без тебя я бы точно забыл, куда держу путь.

   – Но…

   – Ты зачем так вырядился? – перебил он. – Ты куда собрался? На прогулку с дамами? Где твой меч, скажи?

   – Изомбар отобрал, – нашлась я с ответом. – А другого за один день не достанешь.

   – Мы скоро свернем с дороги, – сказал Мэйлан. – Но нужно проехать по ней, чтоб сбить с толку погоню.

   – Вы пошлете кого-то из своих людей в Гренфур?

   – Нет.

   – Как? Но вы же сказали королеве…

   – Как тебя зовут, мой дорогой? – спросил Мэйлан, чуть повысив голос.

   – Флорен Линс.

   Мэйлан смерил меня хмурым взглядом.

   – Так вот, Флорен Линс. Не суй нос туда, куда тебе не положено. И не досаждай мне вопросами, на которые я тебе не должен отвечать.

   Мы шли по дороге на Гренфур где-то час. Я уж начала волноваться. Нас так рано не должны хватиться. Но вдруг наш побег обнаружен, и за нами послана погоня?! Наконец, когда мы миновали предместья, Мэйлан повернул влево. Мы проехали небольшой лес. На опушке отряд остановился, и все воины и рыцари быстро поменяли эмблемы. Спрятали голубые гренфурские и надели белые, с небольшими красными мерлетами – птичками, похожими на гусей, хотя на геральдическом языке это были ласточки.

   – Что это за герб, чей? – спросила я Мэйлана. – Мне он до сих пор не встречался. Я знаю похожий, но там…

   – Ты опять мне взялся досаждать? – сердито перебил Мэйлан. – И зачем ты возле меня крутишься? Ты – паж короля, и держись с ним рядом.

   – Да нет, Мэйлан, пусть он едет с тобой, – возразил рыцарь лет сорока, плотного сложения и лукаво-добродушного вида. – Он удачно одет, в цвета этого фальшивого герба. Все могут подумать, что это – молодой сеньор со свитой. Только, парень! Спрячь пока свою шикарную шапочку. Чтоб все видели, что у тебя короткие волосы. А то кто-то решит, что мы умыкнули принцессу.

   Раздались смешки. Вот проклятье! Неужели я даже сейчас все равно похожа на девицу?

   А наряд мой был не слишком броским. Короткий дублет из красного бархата с рукавами, пышными вверху. Поверх – безрукавное одеяние из бледно-серого атласа, длиной чуть-чуть ниже задницы, с тонким золотым шитьем, которое тускло блестело. Плащ – из той же ткани, а штаны и вовсе темно-серые.

   Не такой уж вычурный костюм, если бы не красная шапочка с белыми перьями цапли, которые крепились брошью с гранатом и алмазами – как назло, не сбоку, а над самым лбом. И, наверное, это смешно выглядит – вот так разодеться в дорогу. Но где было взять темную походную одежду? У брата такая имелась, но я-то – не парень.

   – Ладно, – сказал Мэйлан со вздохом, – езжай рядом со мной. Только рот на замке держи, понял?

   – Да, – кивнула я.

   Ну и мрачный тип! По характеру – совсем не мой отец. Только внешнее сходство. С той разницей, что у отца волосы вились слегка, а у Мэйлана – настоящие кудри. И оттенок кажется теплей. Или это рассветное солнце придает волосам Мэйлана цвет лесного ореха?

   – Смотри не на меня, а вперед, – буркнул он. – И внимательно слушай команды. Не лови ворон! Ты не на прогулке в компании утонченных придворных.

   Да уж точно! Мог бы и не говорить, я уже сама все поняла.

ГЛАВА 4

   Первый день пути оказался для меня нелегким. Я была хорошим наездником, а к мужскому седлу привыкла с детства. Но в последний год почти не каталась верхом. Да и не было ни разу такого, чтоб я провела в седле целый день, с рассвета до заката.

   Мы сделали два коротких привала: в семь утра и в одиннадцать. В три остановились в корчме на подъезде к небольшому городу – пообедать и накормить лошадей. Здесь было мало народа и, судя по разговорам, никто еще не слыхал о побеге юного короля.

   Олифир – светловолосый маг – рассудил, что моему брату и Мэйлану следует держаться в тени и стараться не привлекать внимания. А вот мне, ему и веселому сорокалетнему рыцарю, барону Гверину Трейлону, напротив, нужно быть на виду, будто мы здесь – главные. Поэтому возле нашего стола крутились девицы, стараясь услужить. Барон Трейлон шутил с ними и щипал за разные места. А когда одна что-то прошептала ему на ухо, тягостно вздохнул и сказал:

   – Мы бы с радостью, милая, но нельзя. Нужно успеть до ночи в замок нашего друга, чтобы не пришлось ночевать в лесу.

   – Жаль, – вздохнула она. – Я бы тебя так…

   Она снова что-то зашептала ему. А другая девица сказала, кокетливо глядя на меня:

   – А я бы охотно потискала юного сеньора. Он такой милашка! Нежный, но, судя по глазам, пылкий. Угадала?

   – Да, моя красавица, – я послала ей игривый взгляд. – Погоди, может, мы еще встретимся. А пока я дам тебе и твоим подружкам на новые платья или башмачки, – с этими словами я достала один из трех кошельков, взятых с собой в путь.

   – Щедрый сеньор! – вскричала красотка, обняв меня сзади и целуя в щеку, а попутно ероша мне волосы. – И так сладко пахнет, просто м-м-м!

   Выходя из корчмы, я надела свою роскошную шапочку. Вскочила на лошадь, которую подвел Олифир, помахала рукой трем девицам, которые провожали нас.

   – У тебя манеры, как у герцога, – сказал с добродушной иронией барон Трейлон, когда мы отъехали. – Сразу видно, что жил при дворе.

   – И усердно подражал герцогу Шамперолю, – Мэйлан глянул на меня насмешливо. – Перенял все его замашки. Так, Флорен?

   – Ничего подобного, – возразила я с негодованием. – Ваксель по сравнению со мной просто шут!

   – Ого-го, как парень себя мнит, – сказал кто-то сзади, и поднялся смех.

   Я оглянулась, ища в толпе брата. Но он, к счастью, ехал далеко и не слышал. А то бы покраснел за меня. Или возмутился, что меня обижают, и встал на защиту. Но так делать нельзя, раз я выдаю себя за паренька, ведь тогда надо мною вообще все подтрунивать станут. Нужно быть осторожней и просто не давать поводов для насмешек.

   Но как же досадно, что Мэйлан меня невзлюбил. Постоянно затыкает рот, а сейчас еще и сам задел. Да уж, благородства ни капли! Теперь я совсем хорошо понимаю его бывшую невесту. Эта девушка наверняка и не хотела быть его женой, но ее склоняли к браку родители, потому что Мэйлан – графский сын. Повезло ей, что он передумал жениться.

***

   Мы объехали город и двинулись дальше на восток. Точнее, мы петляли, а не ехали в одном направлении. Мэйлан и маг Олифир надеялись, что погони не будет. Но запутать следы было нужно.

   На закате мы заехали в лес и, двигаясь тесными тропами, вышли на лужок, с двух сторон которого протекал ручей или речушка. Июньская трава была низкой, в ней пестрели лиловые, желтые ирисы и мелкие белые цветы.

   – Я думаю, дальше ехать не стоит, – сказал Олифир. – Заночуем здесь. Это безопасней, чем искать усадьбу, где нас на ночлег примут.

   Мэйлан ненадолго задумался.

   – Разбойники нападут вряд ли. Место слишком глухое для их промысла. Но вдруг приключится такое, как три дня назад?

   – Что? – спросила я. – Вы столкнулись с чудовищем? Ну-ка, расскажите! Где? Когда?

   Мэйлан бросил на меня строгий взгляд.

   – Ты опять в разговор старших лезешь?

   – А ты снова грубишь, вместо того чтобы просто ответить, – упрекнула я, взглянув на него свысока.

   И, похоже, совершила глупость, потому что Мэйлан пришел в ярость.

   – Ты что, спятил? Как ты обращаешься ко мне?! Еще раз мне тыкнешь – и получить розгами по заднице.

   – Ах ты…

   – Мэйлан, успокойся, – Олифир поспешил мне на выручку. – Флорен не виноват, он привык обращаться на «ты» даже к королю. И к чему церемонии? Мы не во дворце. Давай делать привал и отдыхать.

   Всадники спешились и рассыпались по краям лужайки, чтобы справить нужду. Мне же приходилось для этого заходить за кусты и деревья. Сейчас солнце садилось, и я не решилась углубиться в лес. Спустилась к ручью, где росли камыши и ивы.

   А еще там цвели незабудки, а у берегов, на воде, красовались белоснежные лилии. Рано в этот год распустились. На красном гербе Боренгарда тоже белая лилия. Жаль, что меня не назвали в честь нее. Красивое имя «Лилетта» досталось моей старшей сестре.

   – Ну, сейчас я сорву лозину и задам тебе, – прозвучал за моей спиной голос Мэйлана. – Ты что делаешь? Ушел и пропал. Или ты не слышал, что лес полон опасностей?

   – Слышал, – ответила я. – Но я только спустился к ручью. Вряд ли из него выскочит чудовище и утащит меня.

   Мэйлан тихо выругался.

   – Ты не можешь знать, выскочит оно или нет. Нельзя отходить от товарищей и теряться из виду.

   Я взглянула на него смущенно.

   – Простите, виконт. Но я не могу справлять нужду на глазах у других людей. Мать внушила мне, что это неприлично и стыдно.

   – Какой бред, – Мэйлан покачал головой. – Слушай! Если ты такой утонченный, что стесняешься нас, то зови с собой барона Брамбера. Уж при нем-то тебе не должно быть неловко, вы давно знакомы.

   – Хорошо, я так и буду делать, – ответила я, поняв, что другого выхода нет. Я-то думала, Мэйлан ничего не замечает, ведь он на меня и не смотрит. Но мое отсутствие заметил.

   Он подошел ближе, и я машинально попятилась.

   – Что ты? – Мэйлан прищурился. – Ты боишься меня?

   – А ты такой добрый, что тебя бояться нет причин, – усмехнулась я. – Вспомни: ты мне только что угрожал.

   Я испуганно ахнула, осознав, что опять начала ему тыкать. Но он в этот раз не вспылил.

   – Угрожал… А как еще с тобой? Ты разболтанный. До тебя слова доходят плохо. Кстати, – он шагнул еще ближе. – Мне твое лицо знакомым кажется. Я видал тебя, но не могу вспомнить, где.

   – Вы встречали при дворе мою матушку, на которую я очень похож, – сказала я, испугавшись, как бы он не догадался, кто я. – Она не совсем молода, ей уже тридцать пять. Но так хороша, что пленяет даже юношей.

   – Надо же, – Мэйлан иронично усмехнулся.

   – А моя сестра сопровождала вчера королеву. Она – ее фрейлина.

   – Ты – брат той нахальной девицы? – вскричал Мэйлан весело. – Ну, теперь понятно. Если уж девчонку распустили, то каким быть парню.

   Я взглянула на него с легким вызовом.

   – Да, я знаю. Вам моя сестра не понравилась. Но и вы ей – тоже! Сперва приглянулись, показались красивым и мужественным. Но потом она пришла к заключению, что вы – просто грубый мужлан. От таких нужно прятать лицо, чтобы не влюбился и не вздумал свататься.

   – Да, конечно, – согласился Мэйлан. – Твоей сестре явно нужен муж подкаблучник. Я не из таких. Но какое же у нее самомнение! Думать, что я мог к ней посвататься.

   – Я кажусь вам совсем некрасивым?

   – Ты? – опешил Мэйлан. – А, ты хочешь сказать, что сестра похожа на тебя. Нет, ты весьма симпатичный. И я верю, что твоя сестра красавица. Но меня уже этим не купишь! Я буду смотреть только на характер девицы, а не красоту.

   – А на знатность, богатство?

   – Нет.

   – Нет?!

   Мэйлан зашагал вдоль ручья, жестом пригласив меня идти с ним.

   – Мне не нужна знатная невеста. Достаточно, если она будет дочкой барона, а не графа. Главное, чтоб она была благонравна, скромна и послушна. Не имела привычки дерзить, спорить с мужем, обманывать. В общем, никакого нахальства и хитрости.

   – То есть спорить с мужем – означает «вести себя нахально»?

   – Да, конечно, так.

   – А если муж будет в чем-то не прав?

   Мэйлан усмехнулся.

   – Такое случается. Но вот я и хочу жениться на девушке, для которой муж всегда будет прав.

   – Даже если он на самом деле не прав?

   – Даже если так, да.

   – Ну, кошмар! – вырвалось у меня восклицание.

   Мэйлан рассмеялся.

   – Ты как будто в ужасе. Наверное, представил моей женой свою сестру, и стало за нее страшно. Не тревожься: ей такой муж не достанется. Я не собираюсь усмирять никаких своевольных девиц. Я женюсь на девушке, которая уже будет такой, как мне надо.

   Он немного помолчал, поглядывая на меня с любопытством. Потом вдруг сказал:

   – Флорен! Ты упомянул про мать и про сестру. А отец? Он у тебя есть?

   – Нет, – вздохнула я. – Мой отец погиб, его убили.

   Мэйлан посмотрел на меня с сочувствием.

   – Так я и подумал. Вот сейчас смекнул, во время разговора. Что ты потерял отца и попал волей злой судьбы в женское царство. Слушай! Не бойся меня. Я постараюсь быть с тобой терпеливым и снисходительным. Но и ты обещай меня слушаться и учиться понимать слова с первого раза. Ну?

   – Хорошо, – ответила я, растерявшись.

   – Я тебя возьму под опеку. Я не знаю, какие обязанности ты выполнял в качестве камер-пажа короля, но здесь ему от тебя толку мало. С ним – опытный рыцарь, барон Брамбер. Я приставил к нему еще одного рыцаря для охраны и оруженосца, так как ты на эту роль не годишься.

   – И кем я при вас буду? – спросила я настороженно.

   Мэйлан ненадолго задумался.

   – У меня оруженосца нет, и он мне не нужен. Мне прислуживают по очереди молодые рыцари. А ты… Просто будешь при мне. Да и где еще? Тебе нельзя ехать рядом с королем. И нельзя спать рядом с ним. Случись нападение на нас – ты ему не защитой будешь, а помехой. Он к тебе привязан, будет думать, как спасать тебя, а не себя.

   Мэйлан помолчал и спросил:

   – Скажи честно, ты владеешь хоть каким-то оружием? Или нет?

   – Я стреляю из лука. И немного умею драться в ближнем бою. Только не мечом, к сожалению.

   Я пытливо взглянула на Мэйлана. Ждала – он скривится с презрением. Но взгляд Мэйлана был только сочувственным.

   – Ничего, – ободряюще улыбнулся он мне. – Это тоже неплохо. Лук тебе дадим, остальное учтем.

   Мы вышли на лужайку, где горели костры и готовился ужин из провизии, купленной в корчме. Мэйлан заговорил с Олифиром, потом – с моим братом, его воспитателем и бароном Трейлоном. Юный дворянин Кловис, которому Мэйлан велел быть оруженосцем Тео, молча стоял рядом. Я тоже молчала. Наблюдала за Мэйланом и пыталась понять, как случилось, что он вдруг ко мне потеплел.

   Дивные дела! Я думала, он меня презирает. Или уже начал ненавидеть. И, наверное, к этому и шло, но наш разговор все изменил. Мэйлан перестал видеть во мне лишь обузу и проникся сочувствием. Решил взять под крыло – ну и ну! Вот не ожидала от него. Теперь главное – не разозлить, чтоб не затоптать ростки добрых намерений.

   Но легко сказать. Я не знаю, как держаться с ним. Здесь все соблюдают субординацию. Для меня же это – темный лес. Я дочь короля, и все, что от меня требовалось в отношении остальных людей – это быть приветливой. Вести себя так, чтобы никого не обидеть, кроме наглецов, но при жизни отца их и не было. При отце Ваксель не посмел бы сказать: «Побольше почтения, милочка», ибо после такого его бы изгнали из дворца.

   Так что я не знаю, как держаться с Мэйланом. С моим братом он говорит вежливо, с оттенком почтения. Но со мной так не будет. Правда, обещал быть снисходительным. М-да! Это ведь моя привилегия и в то же время обязанность, как внушала мать. Снисходить к другим, не замечать промахов, ошибок, мелких нарушений приличий и плохих манер. Вести себя терпеливо со слугами, если они глуповаты и нерасторопны. А со мною так никто не вел себя, да и было б странно.

   – Идем ужинать, – Мэйлан тронул меня за плечо. – Как ты, сильно устал? Тео говорит, у него все косточки ломит. У тебя ведь тоже?

   – Ну, если говорить честно…

   – Только честно, друг. Со мной по-другому нельзя. Я врунов на дух не выношу.

   Мэйлан сдвинул брови, но секунду спустя дружелюбно улыбнулся мне.

   – Ничего! Олифир вас перед сном подлечит, и вы завтра бодрыми проснетесь. Всю усталость снимет как рукой.

ГЛАВА 5

   Мы сидели возле костра рядом. Напротив – Тео, барон Брамбер и Кловис. Олифир ужинал в кружке других всадников. А рядом со мной сидел барон Трейлон. Резал для меня мясо, овощи, хлеб и, вообще, ухаживал. Я боялась – Мэйлан возмутится. Скажет, что я должен сам все делать. Но он явно задался целью быть добрым.

   После ужина мы пошли в кусты с Тео и Брамбером.

   – Сестра, ты живая еще? – спросил Тео, когда мы из них выбрались. – Я боялся тебя даже спрашивать. Думал – вдруг расплачешься?

   – С чего это?

   Тео глянул на меня с сочувствием.

   – От жалости к себе. Такая дорога даже для меня тяжкая, хотя мне уже почти пятнадцать. А ты – хрупкая девушка. Не жалеешь, что сбежала из дома?

   – Если дом захвачен врагом, из него приходится бежать, – сказала я. – И лучше ночевать в поле, чем делить постель с убийцей отца.

   – Достойный ответ, – барон Брамбер улыбнулся мне. – Ваш отец сейчас гордится вами. А Мэйлан еще поймет, как он был не прав, когда отказался взять вас.

   – И конечно, Мэйлан в тебя влюбится, – убежденно произнес мой брат. – Хорошо, что его свадьба разладилась! Ведь ему под пару только ты.

   – О чем ты говоришь, Тео? – поморщилась я. – Сейчас не о таком надо думать, а о более важных вещах.

   Я под пару Мэйлану – вот смех! Слышал бы мой брат, о какой жене мечтает Мэйлан. Это точно не я. Да и мне не нужен такой муж. Слушаться во всем и не спорить. Считать, что муж прав, даже если он ошибается. Интересно, как это возможно? Хотя да, возможно, если жена в разы глупей мужа. Тогда она просто не поймет, прав он или нет. Ну и получается, что идеал Мэйлана – послушная дурочка, привыкшая смотреть в рот мужчинам.

   С левой стороны раздались голоса и смешки. Несколько мужчин столпились у ручья, наблюдая что-то интересное.

   – Вот так рыбка! – произнес один. – Ничего себе. Как она здесь оказалась-то? Вокруг нет деревень, только лес.

   – Отпусти меня! – прозвучал в ответ испуганный девичий голос. – Что я вам всем сделала, за что вы меня обижаете?

   Я поспешно бросилась туда. И увидела обнаженную девушку. Ее держал за руку рыцарь, а другой рукой она сжимала свои длинные светлые волосы, пытаясь ими прикрыться.

   – Да она красотка, – заметил один из мужчин. – Ну-ка, покажи нам себя! Не пугайся, мы тебя не тронем. Но полюбоваться хотим.

   – Как не стыдно! – возмутилась я. – Вы ведете себя, как бандиты, а не благородные рыцари. И глупо говорить «не пугайся», когда вы ее взяли в плен, и она пред вами беззащитна.

   Я подошла к рыцарю, который держал девушку, и взглянула на него так внушительно, что он тотчас отпустил ее. Потом сняла плащ и отдала бедняжке, чтоб она смогла прикрыться спереди.

   – Спасибо, – она вскинула на меня признательный взгляд. – Вы очень добры, прин… сеньор!

   – Как тебя зовут? – спросила я ласково.

   – Нимфи.

   – Это настоящее имя, или ты придумала его? – я взглянула на воду, где покачивались водяные лилии, которые по-другому еще называют нимфеями.

   – Имя настоящее, – ответила девушка. – Мне его родители дали. У меня была семья, был дом. Но сейчас мой дом разорен, и поэтому, – Нимфи тяжко вздохнула, – мне пришлось переселиться сюда.

   Я обвела взглядом мужчин, стоявших вокруг и немного поодаль от нас.

   – Видите? Она – сирота, осталась без родных и без дома. А вы…

   – Мы не собирались забавляться с ней, – сказал один рыцарь. – Наш граф запретил бесчестить девиц и женщин, которых мы встречаем в походах, чтобы не пятнать имя Гренфуров. Хотя многие другие…

   – Вы что, спятили?! – прозвучал сердитый возглас Мэйлана. – Отойдите от нее быстрей! Или она чары навела, и вы позабыли, как чуть не погибли недавно?

   Все словно опомнились и бросились наверх, на лужок.

   – Флорен, ты глухой? – крикнул Мэйлан. И не дожидаясь, пока я отойду от Нимфи. подбежал ко мне и сам оттащил от нее.

   – Мэйлан…

   – Замолчи!

   Он бросил на меня гневный взгляд, затем посмотрел на Олифира, который подошел к нам.

   – Кто она, как думаешь?

   – Сейчас все узнаю, – отозвался маг.

   Он вышел вперед. Приблизился к Нимфи, что-то тихо спросил у нее. Нимфи, к моей досаде, отвечала ему так же тихо. Между Олифиром и Нимфи завязалась беседа, потом они подошли к нам вдвоем.

   – Нимфи – мелюзина, – представил ее Олифир. – Водяная фея, способная обернуться драконом. Она может быть очень опасной, но нам никакого вреда не причинит. К тому же, она слишком юна и еще не осознает своей силы. Флорен! – маг взглянул на меня. – У тебя наверняка есть запасной костюм. Поделишься с Нимфи?

   – Конечно! – воскликнула я. – Только ведь одежда мужская…

   – Ничего, – улыбнулась мне Нимфи, – мне в такой удобней даже будет.

   Мы пошли к кострам, которые уже догорали. Барон Брамбер принес узелок с моими вещами, и я вытащила рубашки и два нарядных костюма. Разложила их на траве, предлагая Нимфи выбирать. Она взяла рубашку и безрукавное одеяние – нежно-бирюзовое, как ее глаза. К нему прилагался дублет цвета моркови, узкие штаны и шапочка с пером на боку. Но Нимфи не стала их брать. Сказала, что не мерзнет, и ей нужно лишь прикрыть наготу. Сбросила мой плащ, облачилась в рубашку, затем – в безрукавку. Затянула на талии пояс с золотым шитьем, расправила низ одеяния, доходившего ей до середины бедра. Выпрямилась, откинула назад свои роскошные волосы.

   – Какая красавица! – вскричал Тео, глядя на нее зачарованно. – Вот бы мне жениться на такой.

   Нимфи подлетела к нему и ласково чмокнула в щеку.

   – Нам нельзя выходить за принцев или знатных дворян. Такие истории были и все плохо закончились.

   – Почему? – спросил Тео.

   – Мы меняем облик раз в неделю, – Нимфи понизила голос. – И мужья не должны нас видеть в другом облике. Если это случится, нам предписано оставлять семью и улетать: такое заклятье лежит на нашем роду. Мужья это знают, мы предупреждаем их. Но соблазн велик, удержаться может только человек скромный. Ну и жить мы должны у водоемов, а не в городах, а знатные сеньоры не могут всегда жить только в замках.

   – Нимфи, ты голодная? – спросила я.

   – Нет, – сказала она. – Я могу питаться не обычной едой, а другим. И сейчас совсем не голодна. Но вина бы выпила, пожалуй.

   – Молодчина. Славная девчонка!

   Барон Трейлон хлопнул ее по плечу, заставив испуганно ойкнуть и отпрыгнуть. Но когда он налил ей вина и с галантным поклоном протянул кубок, Нимфи улыбнулась и даже поцеловала его.

   – Вот же поспешил я жениться, – сказал Трейлон. – А то бы присватался к тебе.

   – А ты разве скромен и способен слушаться жену? – усомнилась Нимфи.

   – Я? Конечно, да. Это все ребята подтвердят.

   Парни захохотали. А Нимфи, опорожнив кубок с вином, вдруг расслабилась, принялась танцевать и кружиться. Порхала между костров, почти не касаясь травы, словно легкокрылая бабочка. Все застыли, любовались ею…

   Я ревниво взглянула на Мэйлана. Но он даже не смотрел на Нимфи. Что-то обсуждал с Олифиром, затем подошел ко мне.

   – Флорен, – начал он назидательно, – ты повел себя благородно, вступившись за девушку. Но прошу: не делай больше так. Любое существо, встреченное в лесу, может оказаться опасным. Ведьмой, оборотнем, или вот как эта – мелюзиной. Хорошо, что она была настроена мирно. А если бы нет?

   – Да, она была настроена мирно, – отозвалась я. – Сидела в камышах и просто наблюдала за нами. Но потом твои люди поймали ее. Вытащили из ручья, напугали. И кто знает, что могло случиться, не вмешайся я. Вдруг бы у нее пробудилась сила от отчаяния, и она бы всем тут задала?

   Мэйлан тяжко вздохнул и взглянул на меня еще строже.

   – Ты был должен броситься ко мне. Не встревать, а бежать ко мне и рассказать. А уж я бы сам решил, что делать. Понимаешь?

   – Но…

   – Флорен, – Мэйлан положил руку мне на плечо, – хватит спорить. Просто делай так, как говорю.

   – Хорошо, – промолвила я кротко.

   Мэйлан велел всем готовиться ко сну. Нимфи перестала кружиться и подошла к Олифиру. Было любопытно узнать, о чем они шепчутся, но они стояли далеко. Потом Нимфи подошла ко мне.

   – Мне пора, Герсента, – шепнула она. – Но я не прощаюсь. Мне кажется, мы еще встретимся.

   Она обняла меня, чмокнула в обе щеки и пошла к ручью, над которым клубился туман. Обернулась, махнула рукой и исчезла.

   Как она узнала мое имя? Хотя удивляться не стоит, ведь она же фея. Завтра расспрошу Олифира про нее. Я про мелюзин слышала, в одном нашем графстве даже есть храм мелюзины. Правда, их самих там давно нет.

   – Флорен! – позвал меня Мэйлан. И когда я подошла, кивнул на постель, сооруженную из рысьих шкур и лошадиных попон. – Раздевайся, пора спать ложиться.

   Спать… Где? С ним?! Сказать, что я растерялась, значит, ничего не сказать. Меня просто охватила паника. Он уже разделся до штанов и рубашки. Но если я так разденусь, он поймет, что я вовсе не парень. Моя грудь, увы, слишком мала, но под тонкой рубашкой она будет заметна.

   – Давай помогу, – произнес за моей спиной Олифир. – А пока раздевать буду, подлечу тебя от сильной усталости.

   Он понизил голос и прибавил:

   – Не волнуйся, он не догадается. Только ты смотри его не трогай. Ну, когда уснет.

   – Мессир Олифир, – я взглянула на него свысока. – Вы с ума сошли – предполагать, что я…

   – Тихо! – шикнул он. – Я тебя обидеть не хотел. Так, предостерег на всякий случай.

   Я едва опять не возмутилась. Но тут Олифир начал стягивать мое одеяние через голову, и я не могла говорить.

   Маг что-то бормотал, помогая мне раздеваться. Когда я сняла сапоги и легла, положил мне на голову руку, подержал немного.

   – Ну все, спите, – он встал. – Ночь пройдет спокойно: мы здесь под защитой мелюзины.

   Мэйлан повернулся ко мне и прикрыл попоной. Затем положил голову на рысий мех, под которым было что-то мягкое, и закрыл глаза. Вскоре по его дыханью стало ясно, что он крепко спит.

   Я тихонько села. Оглядела наш лагерь с кострами, где сейчас дотлевали угли. Небо было звездным, но не темным, так как на востоке догорала заря. Люди спали, лошади дремали на траве. Туман над рекой стал густым и нежно, живописно клубился. Красиво! В такую бы ночь не спать, а…

   Не в силах больше держаться, я склонилась над Мэйланом. Как же он хорош… зараза эта! Вроде не красавец, но меня сумел очаровать. Правда, непонятно, как. У него характер – хуже некуда. Но сейчас-то этого не видно, а сам Мэйлан кажется милей, чем днем. Хочется потрогать и погладить…

   Я уже потянулась к нему, когда вспомнила предупреждение мага. Обругала себя и легла, повернувшись к Мэйлану спиной. Лицом к нему не уснуть: тянет открывать глаза и смотреть. А ведь завтра – новый трудный день, я должна проснуться отдохнувшей.

ГЛАВА 6

   Меня разбудил брат. Тормошил за плечи и ласково хлопал по щеке.

   – Вставай, дорогая, пора. Все уже на ногах, только ты все спишь.

   Я открыла глаза, не сразу сообразив, где нахожусь. Приподнялась, заметила невдалеке Мэйлана и плотней закуталась в попону.

   – Надо было раньше разбудить. Как мне одеваться теперь?

   – Я тебе помогу, – сказал брат. – Только что с твоим голосом? Он опять стал женским.

   Я взглянула на руку. Так и есть – браслет перекрутился. На нем было несколько камушков. Сейчас сверху был малахит, а нужен сердолик.

   – А теперь? – спросила я, поправив браслет.

   – Теперь все в порядке. Вставай! А то Мэйлан сейчас тебе задаст, – Тео подмигнул мне.

   Одевшись, я пошла к ручью умываться. Надеялась повидать Нимфи, но ее не было. Наверное, еще спит. Слишком рано, солнце только встает.

   – Как ты, Флорен, выспался? – спросил Мэйлан, когда я уселась у костра позавтракать. – Ты так сладко спал, что тебя было жалко будить.

   Хорошо, что я не успела ничего взять в руки. А то б уронила, наверное. Мэйлан пожалел меня! Не стал сразу будить, дал поспать подольше, хотя в лагере хватало работы.

   – Да, все хорошо. Я славно отдохнул и чувствую себя вполне бодрым.

   – Молодец, – Мэйлан хлопнул меня по плечу. – Вообще, я смотрю, ты вовсе не такой неженка, каким показался мне сразу. Вчера тебе пришлось тяжко, но я не заметил, чтоб ты плакался королю или воспитателю. Не ныл, не показывал виду, что устал. Из тебя получится рыцарь, я чувствую.

   Сидевший напротив нас барон Трейлон прыснул. Я взглянула на него с испугом, но не поняла, что мог означать его смешок. Проклятье. Нужно быть осторожней! Не засматриваться на Мэйлана, как я делала ночью. Если кто-то заметит, моя тайна может быть открыта. А мне это вовсе не нужно.

   Если Мэйлан узнает, кто я, он закроется. Будет вежлив, почтителен, но все его мысли и чувства окажутся от меня спрятаны. И я не узнаю, какой он, не пойму. А мне очень хочется понять.

   И еще я хочу получить ответ на вопрос: почему он от меня отказался? То есть вот сейчас, во второй раз. Почему отказался в первый, мне известно. Полюбил другую, когда мне исполнилось пятнадцать, и отцы хотели нас свести. Но сейчас-то – почему опять?! Я думала, дело в моей внешности. Мэйлан меня видел, когда приезжал в Массанту за полгода до убийства отца. И я думала – я ему не понравилась. Но теперь мне ясно: он меня тогда не разглядел. В его мыслях была лишь невеста, а меня он и не замечал. Иначе узнал бы за вчерашний день, даже в образе парня.

   Позавчера мать не предлагала ему меня в жены. Ей такое не пришло на ум. Она даже не знает, что случилось в одном охотничьем замке, когда Мэйлану было семь лет, а мне – три с половиной. Я тоже не помню. Но Мэйлан-то помнит! И прекрасно знает, что у него на меня есть права. Но он от них отказался, когда заявил, что не возьмет принцессу.

   – Флорен, ты о чем замечтался? – спросил Мэйлан. – Доедай скорей, пора в дорогу.

   – Да, сейчас, – кивнула я. И когда он отошел, тоже поднялась, потому что есть мне не хотелось.

   Нимфи, к моему огорчению, так и не появилась. Я высматривала ее, пока мы не скрылись в лесу, но без толку.

   – Она спит, – сказал Олифир. – Ночью не спала, охраняла нас, вот ее и сморило под утро.

   – Разве на нас кто-то мог напасть? – спросила я.

   Олифир нахмурился.

   – По пути в Массанту мы столкнулись с чудовищем. Не оборотнем, а хуже. Не хочу его называть и описывать, чтоб оно тебе не мерещилось. Но без магии с таким не совладать. Да и маг, если чуть зазевается, может и не уберечь всех людей.

   – Как такая нечисть развелась? Ее раньше не было.

   – Изомбар в союзе с чародеями из восточных гор. Вот они и наплодили нечисти. Чтоб дворяне сидели в своих городах и замках, боясь высунуть нос. И в столицу чтоб никто не ездил, кроме тех, кого туда зовут.

   Я чуть-чуть помолчала, а затем сказала:

   – Так, понятно. Ну а вы-то как? Куда мы вообще идем? Можно хоть сегодня узнать?

   Олифир посмотрел на Мэйлана, и тот пояснил:

   – Сейчас мы идем на восток. Но потом свернем к северу. Знаешь, где находится графство Бершен?

   – Да. Северо-восток королевства.

   – Вот туда мы и движемся. В гости к злой колдунье.

   – Мэйлан!

   Я взглянула на него с укором. Мэйлан улыбнулся, затем стал серьезным.

   – Это правда, Флорен. Она пострадала от людей, и любить их ей не за что. Четверть века назад, во время «охоты на ведьм», была уничтожена вся ее семья. А сейчас в Боренгарде опять идет «охота на ведьм».

   – Как? – опешила я. – Но ведь мой отец…

   Я запнулась, осознав, что едва не выдала себя.

   – Мой отец уверял, что «охота на ведьм» запрещена.

   Мэйлан покивал.

   – Да. Была много лет под запретом. Но герцог Изомбар опять разрешил ее.

   – Причем, убивают не одних ведьм, а кого только можно под шумок, – сказал Олифир. – Так и семья Нимфи погибла. Местные жители их, конечно, не тронули бы. Но нагрянула шайка охотников, застала врасплох…

   – Стойте! – я взглянула на мага, а затем на Мэйлана. – Я не понимаю чего-то. А куда же смотрят наши графы? Как они такое позволяют?!

   – Тихо! – Мэйлан так растерялся от моего возгласа, что даже позабыл рассердиться. – Не кричи, мой друг. Дело в том, что охотники на ведьм обычно пришлые. И за ними трудно уследить. И кому следить? Ну вот, по соседству с нами – графство Дамертан. За последний год граф и его старший сын умерли. И теперь граф Дамертан – мальчик шести лет. Младший брат его отца живой, но ему – пятнадцать. Что он может решать и кого способен защитить? И загадочная болезнь косит не одних графов, но еще и баронов с виконтами.

   – Но не всех же подряд!

   – Да, не всех. Кого-то спасают ведьмы, знахари и маги. Но излечить полностью не могут. Не хватает знаний.

   – А у той колдуньи они есть?

   – Мы надеемся. Иначе бы не ехали к ней.

   Я опять немного помолчала.

   – Что ж, понятно. Но с чего вы решили, что колдунья станет помогать?

   – Ни с чего. Я же говорю: она ненавидит людей. Может даже уничтожить нас. И тут Олифир не спасет. Он хороший маг, но по сравнению с ней слабый.

   – Боги! – ахнула я.

   Мэйлан усмехнулся.

   – Я предупреждал, что наш поход опасный. Надо было прислушаться. А теперь – что делать? Держись как-нибудь, раз ввязался.

   Я выпрямилась в седле и взглянула на него с легким вызовом.

   – Разве я сказал, что жалею о своем побеге? А что до опасностей, то сейчас можно умереть, сидя дома. Как твои соседи Дамертаны. Но ты сам не стал такого ждать. Видимо, тебе не по душе роль жертвы и игрушки судьбы. Так, Мэйлан?

   – Да. Но ты…

   Он застыл, глядя на меня удивленно. Потом улыбнулся.

   – Да, я понял. Ты и сам такой. Молодец! Мне это по душе. Только, друг мой, сделай вид попроще. А то я смотрю на тебя, и мне кажется, что я еду рядом с королем, – Мэйлан добродушно рассмеялся. – Хотя юный король Теобальд держится гораздо скромней.

   Мэйлан помолчал и прибавил:

   – Ты не виноват, что тебе привили такие замашки. Но старайся их не проявлять, чтобы над тобой не подсмеивались.

   Я послушно кивнула. Отвернулась, чтобы скрыть усмешку. Ведь такого поведения Мэйлан ждет от будущей жены. Не дерзить, не спорить и смотреть на него снизу вверх. Только как без хитростей? Это невозможно, потому что Мэйлан сам к ним вынудит. Я была бы рада не хитрить, но приходится. Иначе с ним не поладишь. И не обмани я его, меня ждала б свадьба с Изомбаром, а это похуже, чем поездка в гости к злой колдунье.

***

   Мы выбрались на дорогу. Шли без остановок, не считая короткого привала. В полдень заглянули в корчму, потом – снова в путь. Я была уставшей, но молчала. Не из опасений вызвать недовольство Мэйлана. Просто мне хотелось доказать, что он был не прав, отказавшись взять с собой принцессу. Дала себе слово, что он не услышит от меня ни одной жалобы.

   Очередной привал мы сделали в середине дня. Место походило на то, где мы ночевали, только здесь был берег озера. И сейчас мы были не в глуши. Вокруг находились деревни, а за лесом высились башенки небольшого замка. От крестьян мы узнали, что владелец замка живет в городе, где сейчас безопасней, чем здесь.

   Всадники напоили коней, а потом мы сели подкрепиться. Кто-то спросил Мэйлана, нельзя ль искупаться, чтобы освежиться с дороги. Мэйлан посмотрел на Олифира.

   – Да, купайтесь, – проговорил маг. – Только осторожно, по очереди.

   Рыцарь отошел, а я удивленно спросила:

   – Разве вода теплая?

   – А ты не заметил, когда ходил умываться? – удивился, в свою очередь, Мэйлан. – Или так устал, что уже ничего не замечаешь? Держись, друг, до ночлега осталось часов пять.

   «Да уж, совсем мало», – подумала я иронично.

   – А где мы сегодня будем ночевать?

   – Пока неизвестно, – ответил Олифир. – И на самом деле ночевать в лесу очень опасно. Лучше напроситься на ночлег в усадьбу небогатого рыцаря, но, боюсь, что нас никто не впустит.

   – А в замок барона?

   – Еще скажи – графа, – усмехнулся Мэйлан. – Чтобы там узнали короля и меня. И всем стало ясно, что случилось, а потом дошло до Изомбара.

   – Но он знает и так.

   – Да. Только нас усиленно ловят на дорогах, что ведут на юг, в Гренфур и соседние графства. И нам нужно уйти от столицы подальше, прежде чем Изомбар все поймет.

   Я внимательно посмотрела на Мэйлана.

   – У тебя приметная внешность. Но нельзя узнать того, кого никогда не встречал. А допустим, даже и встречал. Люди помнят тех, кого видят часто. А ты не провел в столице ни одной зимы за последние годы.

   – Откуда ты знаешь? – удивился он. – Хотя да, ты ведь жил при дворе. И ты не узнал меня, как увидел вчера?

   – Узнал. Ты же выиграл осенний турнир в честь принцессы. Год и восемь месяцев назад. Кстати! Почему твоей невесты там не было?

   – Потому что это был турнир в честь принцессы. Я вообще не хотел в нем участвовать. Но отец заставил. Сказал: так нельзя, нанесем обиду королю и уроним родовую честь.

   – И тебе пришлось туда тащиться. Обещав невесте, что не взглянешь ни на одну даму. И даже на бал не останешься. А то вдруг невеста узнает, что ты танцевал с кем-то и посмел кому-то улыбнуться. Будут слезы, упреки и… Как еще ведут себя послушные и скромные девушки, когда им что-то не нравится в поведении своих женихов?

   Мэйлан на секунду застыл. Затем подскочил как ужаленный и рывком поднял меня на ноги. Схватил за руку и оттащил в сторону.

   – Ты что позволяешь себе? Совсем оборзел и забылся?!

   – Но что я сказал? – я изо всех сил делала невинный вид. – Я всего лишь…

   – Ты всего лишь оскорбил меня. Назвал подкаблучником.

   – Нет! Я такого даже и не думал. Просто ты вчера мне описал девиц, каких я не встречал. И мне хочется узнать про них больше. Образ-то на первый взгляд привлекательный, но ведь без подводных камней не бывает.

   Несколько секунд Мэйлан всматривался в мое лицо, но мне удалось изображать простодушие и не усмехаться. Да и не хотелось насмешничать. Я жалела, что так его вздернула. Но я не смогла удержаться, когда он сказал, что его заставили ехать на турнир в мою честь. Потянуло уколоть в ответ.

   – Моя бывшая невеста не была скромна, – Мэйлан отпустил меня и глубоко вздохнул. – Только притворялась. А еще притворялась, что любит. Это было самое паршивое.

   – Понимаю…

   – Ты не можешь понять, – сказал Мэйлан. – Для этого нужно знать, что я из-за нее потерял. Уж молчу о том, как огорчил отца и какие ссоры у нас были.

   – Он не одобрял твой выбор?

   – Да. И причин на это было много.

   – Расскажи мне!

   Мэйлан покачал головой.

   – Не хочу, мой друг. Пошли лучше купаться! Ты умеешь плавать?

   – Да, – я слегка растерялась. – Но сейчас не буду. Жары нет, и вода все же слишком холодная.

   – Здесь она теплее, чем в реке. Хотя нет, ты прав! Тебе лучше не плавать. А то вымочишь волосы, и тебя просквозит по дороге. Но все же идем со мной.

   – М-м-м…

   – Идем, – кивнул Мэйлан. – Подождешь меня на берегу.

   Я искала повод отказаться. Но пока раздумывала, мы дошли до воды. Мэйлан обошел отмель, где купались другие, и выбрал местечко в тени, под деревьями, там, где берег был немного круче.

   – Неудобный спуск, но ты поможешь мне, – сказал Мэйлан и стал раздеваться.

   Меня охватила растерянность. Я оглянулась в надежде, что на помощь придет Олифир. Но он явно не видел, куда мы пошли, а теперь уже и не увидит. И как быть? Мэйлан уже снял плащ и куртку. Снимает рубашку… Волосы взметнулись и упали на прекрасные плечи – крепкие, но не слишком широкие. Он вообще великолепно сложен, это и в одежде заметно.

   – Флорен! – позвал он.

   Я собралась с духом. Посмотрела на Мэйлана прямо. Подошла, чувствуя, как дрожат колени, а лицо теплеет. Хорошо, что здесь хотя бы тень. Мэйлан не заметит, что я красная, а, наверное, это уже так.

   Мэйлан положил руки на живот. И я машинально скользнула взглядом туда. Сглотнула, ощутив дрожь во всем теле.

   – Вот, держи.

   Мэйлан подошел и, прежде чем я опомнилась, застегнул на моей талии пояс, который перед тем снял с себя.

   – Что это? – спросила я.

   – На поясе есть футляр, и там спрятана ценная вещица. Поэтому я его не снимаю. Ношу под рубашкой. Конечно, его не украдут, если на траву брошу. Но так бросишь один раз, другой, а потом и привыкнешь бросать. И вот тут-то кто-нибудь и стащит!

   Мэйлан сел на траву, чтобы снять сапоги. Разделся до конца и ловко спустился в воду, позабыв о том, что я должна помочь. Плавал он прекрасно. Хотя и не лучше меня. Мы с отцом и братом могли переплыть такое озеро.

   – Дай мне руку, – Мэйлан подплыл к берегу. – Только осторожно сходи, чтобы не упасть.

   Я спустилась к воде и присела. Подумала: вот сейчас он возьмет меня за руку, и мы полетим в воду вместе. Он сильнее, мне не удержать его, да еще моя рука дрожит. Но Мэйлан лишь слегка на нее оперся и взобрался на берег так же ловко, как спускался в озеро.

   – Здорово, – произнес он, потягиваясь. – Но вода, действительно, прохладная. Правильно, что не полез в нее.

   Он встряхнул мокрой головой и прибавил:

   – Я тебя не считаю неженкой. Но ты не такой закаленный, как мы.

   – Знаю, – я старалась не скользить по нему глазами, а смотреть лишь на лицо и волосы. – Мэйлан! А что за вещица спрятана в твоем поясе?

   – Подарок для колдуньи. Но не спрашивай меня о нем.

   – Хорошо. А можно о другом?

   Мэйлан глянул на меня с вопросом. Я скосила глаза на его плечо и левую руку, где было несколько шрамов.

   – Это с детства. Покусала злобная собака. Был бы я постарше, сумел бы ее отпугнуть или пришибить. Но мне было только семь лет.

   – Убежать никак было нельзя?

   – Нет. Я был не один. Со мной был малыш, девочка трех лет. Я был должен защищать ее. Мы сначала бросились бежать, когда злобная тварь, размером с матерого волка, выскочила из-за угла и устремилась к нам с жутким лаем. Но девчонка упала и лишилась сознания от страха. Как назло, под рукою ничего не было: ни палки, ни камня, ни кинжала у меня за поясом. Пришлось отбиваться вот так, голыми руками.

   – А шрам на щеке тоже с того раза?

   – Да. Хорошо, что он близко к уху, и его прикрывают волосы. Если не откидывать их от лица, он почти не виден.

   Я взглянула на него с волнением.

   – Не откидывать… Но тебе как раз это идет! Когда ты смеешься, слегка запрокинув голову. Встряхиваешь кудрями, запускаешь в них пальцы, отводя назад. И плевать, что тогда виден шрам. Он тебя не портит! Даже добавляет легкий шарм.

   Мэйлан оторопел, и я обругала себя теми словами, что не подобает знать приличным дамам. Я рехнулась! Стою рядом с ним, бесстыдно на него пялюсь, да еще веду такие речи. Что он может подумать?

   – Ты судишь, как будущий рыцарь, – улыбнулся он. – Но большинство дам не считают, что такие отметины украшают мужчин. Поэтому лицо нужно стараться беречь.

   Он снял с меня свой пояс, застегнул на своей стройной талии и стал одеваться. Я следила за ним краем глаза, чувствуя себя скверно, но не в силах побороть искушения любоваться им. А когда он почти оделся, спросила:

   – Мэйлан! А кем была та девчонка? Из простой семьи или из знатной?

   – Из знатной.

   – Дочь барона, графа?

   Мэйлан чуть нахмурился.

   – А какая разница?

   Я постаралась принять самый простодушный вид.

   – Просто странно, что ее за тебя не сосватали. Если бы мою сестру кто-то спас…

   – Мы не приглянулись друг другу, когда выросли. Поэтому нас не поженили.

   Мэйлан наклонился, чтобы поднять плащ. И лишь потому не заметил возмущения на моем лице. Я чего угодно ожидала. Но так врать…

   – Пойдем, – кивнул Мэйлан. – Пора ехать дальше.

   Все уже собрались, и нам оставалось лишь вскочить в седло. Хорошо, что отец научил меня скакать по-мужски и садиться на лошадь самой. Он вообще учил меня тому, что считается ненужным для девиц. Мать его упрекала, но он ей однажды сказал: «А что делать, раз у нас всего один сын и судьба не дает нам второго? У Лилетты совсем женский нрав, с такой королевой никто не стал бы считаться. А без запасного наследника»…

   Больше я не ничего не расслышала, так как разговор велся тихо. Но мне стало все ясно. Отец выбрал меня «запасным наследником» и не станет выдавать за принца. Непонятно, зачем они приезжали к нам после того, как Лилетта уже вышла замуж. Наверное, отец принимал их из приличия. Но никого не хвалил и не упрекал меня за отказы. Относился к этому с иронией.

   Я взглянула на Мэйлана. Вспомнила его идеал, усмехнулась. Потом рассердилась, вспомнив его ложь. И внезапно поняла причину.

   А что он еще мог сказать, чтобы отвязаться от меня? Тут тот случай, когда полуправду не скажешь. Это вызовет лишь новые вопросы. А открыть мне правду он не мог. Как не мог назвать имя девчонки, которую спас. Ведь эта история – тайна! О ней знал мой отец, Алверт Гренфур и… наверное, кто-то еще, кто был в том охотничьем замке. Моя мать не знала, от нее решили это скрыть. Как и от меня. Отец рассказал бы всем, если бы дошло до моей помолвки с Мэйланом. Но ее не случилось, и история осталась тайной.

   Я узнала о ней лишь недавно – из письма, что отец написал перед своей смертью графу Алверту. Ездила в апреле, на год смерти отца, в замок Ланмот. Сумела открыть тайник, где письмо лежало с того дня…

   И сейчас оно со мной, конечно. Хотелось бы показать Мэйлану, но нельзя. А будет ли можно? Не знаю…

ГЛАВА 7

   Мы выбрались на дорогу, ведущую в графство Ланревиль и его столицу Ансен. Пустили лошадей рысью, потом перешли на шаг. Я надеялась опять болтать с Мэйланом, но он что-то обсуждал с Олифиром. Внезапно к нам подлетел один из дозорных, что ехали впереди отряда.

   – Господин виконт, на дороге что-то происходит. Похоже, на кого-то напала шайка разбойников.

   Мэйлан посмотрел на меня.

   – Держись с Олифиром, – сказал он и поехал вперед.

   Большая часть отряда понеслась к повороту дороги за ним, а мы с братом, маг и несколько всадников остались здесь. Точнее, мы продолжили ехать, но шагом. И когда достигли поворота, разбойников след простыл. Не будь дураки, они дунули в лес, заметив вооруженный отряд.

   На дороге стояли карета и повозка с сундуком, мешками, парой слуг и молодой служанкой. Другая служанка, постарше, склонилась над дамой, лежавшей в придорожной траве, и махала на нее платком, силясь привести в чувство. Мэйлан тоже был там.

   – Перестаньте махать, это без толку, – сказал он служанке. – Нужно снять с нее головной убор.

   – Нет, не нужно, – дама приоткрыла глаза. – Мне он так к лицу…

   Тут она заметила Мэйлана. Подскочила, ахнула. Закрыла глаза, снова начала падать.

   – Не пугайтесь, – Мэйлан подхватил ее. – Разбойников нет, вам ничто больше не грозит.

   – Кто вы? – дама вскинула на него трепетный взгляд. – Мой отважный спаситель…

   «Твою мать!» – выругалась я про себя. У меня мелькнуло подозрение, что она не в обмороке, а притворяется. Теперь это стало очевидным. Успела рассмотреть Мэйлана и решила попытаться завлечь.

   – Я вас не спасал, а всего лишь появился вовремя, – сказал он с улыбкой. – Разбойников было мало, и они сбежали.

   – Все равно вы спасли меня, – улыбнулась в ответ ему дама. – Без вас я лишилась бы чести, а, может, и жизни.

   Мэйлан оглядел ее внимательно.

   – Они ничего вам не сделали?

   – К счастью, нет.

   – У вас что-то болит?

   – Нет.

   – Прекрасно. Дайте руку, помогу вам встать.

   Дама поднялась. Расправила складки голубого атласного платья, поправила рогатый чепец – белый, с крупными розетками, украшенными золотой сеточкой, и легкой вуалью, падавшей на плечи.

   – Ансилия Баренсак, – представилась она, приседая в легком реверансе.

   – Барон Валин Амлен, – соврал Мэйлан. – Прошу вас в карету, сударыня!

   – Нет… Мне страшно! Сядьте вместе со мной. Вдруг мне станет дурно, а моя служанка не поможет? Она чуть жива после нападения разбойников, ведь они ударили ее, когда стали тащить нас из кареты.

   – Где же ваша охрана? – спросил Мэйлан. – Как у вас хватило ума ехать лишь со слугами?

   Взгляд Ансилии стал детски беспомощным.

   – Я привыкла полагаться на мужа. Он намного старше и был для меня как отец. Но он заболел и болен до сих пор. А тут еще расхворались детишки. Они, к счастью, поправились. Но я так устала, что решила поехать развеяться в столицу нашего графства. Быстро собралась и совсем забыла про охрану.

   – Ясно, – кивнул Мэйлан. – Забирайтесь в карету, я сейчас.

   Он подозвал Олифира и барона Трейлона. Что-то им сказал и сел в карету. На меня не глянул, хотя я стояла в двух шагах.

   – Флорен, – Олифир потрогал меня за руку. – Садись на коня, едем.

   Мы двинулись той же дорогой. Миновали лес, выехали в поля и луга. Солнце шло на закат и светило нам в спину, мягко освещая все по сторонам. Но я ни на что не смотрела. На душе было мрачно, уныло, и с каждой милей пути все сильней ощущалась усталость.

   – Гляди, какой луг, – сказал барон Трейлон, когда мы поехали шагом. – Весь в ромашках. А лиловые – это что за цветки? Колокольчики?

   – Мне какое дело, – ответила я раздраженно. – Хватит говорить чепуху.

   – Хватит… Я еще и не начал, – усмехнулся Трейлон. И, понизив голос, произнес: – Слушай! Ты напрасно досадуешь. Эта дамочка скоро отвяжется. Ей нужно в Ансен, а мы не поедем туда. И не мог же Мэйлан отказать ей в просьбе составить ненадолго компанию. Это было бы просто невежливо.

   Я кивнула с иронией.

   – Да. Вот, наверное, так и надо с ним. Смотреть снизу вверх и изображать беззащитность. Скромно потуплять глазки, а в нужный момент кокетливо ими стрельнуть. И уметь притворно падать в обморок.

   – Ты так не умеешь.

   – Умею! Только это кажется смешным. И я же мужчина, мне такие штучки ни к чему, – прибавила я, осознав, что немного забылась.

   Трейлон помолчал, а затем негромко произнес:

   – Тот образ невесты, что придумал Мэйлан… Он совсем непохож на его мать, графиню Рихильду. Она была благонравна, рогов не наставила мужу. Но на этом сходство и кончается. Жаль, что она умерла. Как назло, четыре года назад. Граф и Мэйлан собирались в столицу. Но случилась беда. Потом нужно было траур соблюсти. И пока он длился, Мэйлан умудрился влюбиться. Не потому, что девица была распрекрасной, а лишь потому, что Мэйлану шел девятнадцатый год, и настало время для любви.

   – Почему они тогда не поженились?

   – Граф не разрешил. Сказал – не раньше, чем минует два года. Мэйлан уломал его на полтора. И когда срок уже истек, застал невесту в постели со своим любимым оруженосцем. За пять дней до свадьбы.

   – Вот же неприятность какая, – усмехнулась я.

   Трейлон посмотрел на меня с мягким укором.

   – Он не виноват, что влюбился. Ошибку совершили родители. Мэйлан был помолвлен с другой. Давно, когда был еще мальчиком. Но отцы решили – детям незачем видеться. Чтоб у них не завязалось дружбы, а вспыхнула любовь, когда придет срок. Такой совет дал какой-то маг. Но это оказалось ошибкой! Нужно было обручить детей. Сделать женихом и невестой, чтоб они не помышляли о других, зная волю родителей.

   – Нет, ну так нельзя, – сказала я. – Лишать права выбора. Мой отец не стал бы…

   Я закрыла рот, осознав, что едва не выдала себя.

   – Так вот, – продолжал барон. – Этот образ жены – чушь собачья. Просто Мэйлан боится, что опять попадется змея, и твердит: женюсь на послушной тетере. А на самом деле он таких встречал, только ни к одной не присватался. Кроткие девицы наводят на него лишь тоску.

   – Вот как, – я задумалась. – Но тогда он сам не знает, чего хочет.

   – Он хочет того, чего хотят все в его возрасте. Чтоб его любили и не предавали. Платили добром за добро. И не били по больным местам. Как сегодня сделал ты, дружок.

   – Что? – ахнула я.

   Барон Трейлон прищурился.

   – Ты его назвал дураком, когда завел разговор про турнир в честь принцессы. Не прямо, а другими словами. Как бы так невинно, без умысла. Но умысел у тебя был! Ты хотел уколоть Мэйлана. И зачем, скажи? Он и без тебя знает, что сделал большую ошибку. И он заплатил за нее! Ты хоть представляешь, как это – отменить свадьбу, на которую уже съехались гости? Причин не назвали, но ведь все и так догадались. Сколько было сплетен. Но страшней всего было рассказать отцу, что застукал невесту с другим. Вот, поставь себя на место Мэйлана! Попытайся понять, что он пережил. А потом решай, стоит ли задевать его гордость, которую хорошо задели до тебя.

   Трейлон отдышался, закончив свою длинную речь. Потом кашлянул.

   – Что-то я разболтался. И, видать, наговорил лишнего.

   – Нет, – сказала я. – Это вовсе не лишнее. Кстати, а я хорошо помню графа Алверта! Зря он перестал приезжать в Массанту. Король Теобальд не держал обиды на него и Мэйлана.

   – Ты уверен?

   – Да.

   Я в испуге прикусила язык. Что я говорю? Флорен Линс не может знать такого.

   – Вот и я так думаю, – сказал барон. – А еще… Так, погоди, дружок. Что там?

   Карета остановилась. Мэйлан вышел, подозвал Олифира и Трейлона. Я тоже подъехала. Спешилась, чтобы слышать их разговор.

   – Эта боковая дорога ведет в замок тетушки Ансилии, – Мэйлан указал в сторону. – Она ехала к ней, чтоб потом уж, вместе, ехать в город. Можем ли мы там ночевать, что вы скажете?

   – Да, – кивнул Олифир. – Это безопасней, чем в лесу.

   – И не скучно, – хмыкнул барон Трейлон.

   – Значит, едем. Флорен, что ты хмурый? – Мэйлан посмотрел на меня. – Устал? Забирайся в карету.

   Он позвал молодого всадника и велел ему взять мою лошадь. Я уселась в карету, рядом со служанкой. Затем Мэйлан сел рядом с Ансилией.

   – Это ваш кузен? – Ансилия улыбнулась мне. – Милый мальчик! Раньше я влюблялась в таких. Но, увы! Я сама уже не в нежном возрасте. Мне – даже страшно сказать! – двадцать пять.

   – Быть не может, – усомнился Мэйлан. – Я бы вам не дал и двадцати. Вы кажетесь юной совсем. И вы так нежны… Как нимфея или незабудка.

   «Как оригинально! – едва не сказала я вслух. – Мэйлан, и не стыдно тебе?»

   Ансилия скромно потупилась и взглянула на него кокетливо.

   – Меня называют незабудкой. Говорят, мои глаза такого цвета.

   – Ну а кожа – словно лепестки лилий, – улыбнулся Мэйлан. – Как же счастлив тот, кому вы достались в супруги!

   Ансилия одарила его благодарным взглядом и вздохнула.

   – К сожалению, мой муж староват. Он прекрасный, добрый человек, но…

   Она прервалась. Посмотрела на Мэйлана так, что мне все стало ясно. И его ответ в глазах читался. Спелись! И решили провести ночь вместе.

   Я не осуждала Мэйлана. Я не благонравная девица. Отец меня всюду за собой таскал. На охоту, а порой и в гости к приятелям. Я не знаю, изменял ли он матери. Если да, то очень осторожно. Но мне доводилось слышать разговоры мужчин, когда они выпьют и забудут, что рядом – девчонка. К тому же, я всегда притворялась спящей, если они заводили беседы не для женских, а тем паче – девичьих ушей.

   Так что я сейчас все поняла. Не злилась на Мэйлана. Но эту «незабудку» мне хотелось прибить. Схватить за чепец с рожками, вытащить из кареты и поддать пинка, чтоб она летела далеко.

   – Вот он – замок тетушка Юрбены! – вскричала Ансилия.

   Я взглянула в окно и увидела речку, а за ней – небольшой трехэтажный замок из розоватого кирпича с островерхими серыми крышами. Скорей, это был не замок, а усадьба, обнесенная низкой стеной. Ворота были закрыты. Но когда карета к ним подъехала, отворились, пропуская нас. Во дворе столпились слуги и пять стражников. А когда мы вышли, на крыльце появилась нарядно одетая дама.

   – Ансилия! – радостно вскричала она, устремляясь к ней. – Наконец-то, милая моя. Я тебя ждала еще в обед. Где ты задержалась?

   – Я…

   – Кто с тобой? – дама с любопытством огляделась. – Целая толпа мужчин. А если б я была не одета?!

   – Я же знаю: ты всегда нарядная, – Ансилия коснулась губами ее щеки. – Какой дивный эннен. Где ты раздобыла эту голубую парчу?

   Юрбена Фротур и впрямь была одета роскошно. Бархатное зеленое платье с узкими рукавами и немного завышенной талией, отделанное куньим мехом вдоль треугольного выреза, а на голове – высокий эннен в форме конуса, голубого цвета с золотым. Его покрывала вуаль, уложенная в форме сомкнутых крыльев бабочки, и, надо сказать, смотрелось это изящно. И сама Юрбена была очень изящной, а еще – довольно молодой, лет тридцати с небольшим.

   Вскоре мы узнали, что она – бездетная вдова. Ее муж был тираном, по которому не стоило носить целый год траур. Но Юрбена носила его, дабы не навлечь осуждения. Только не теряла даром времени, а нашила кучу новых нарядов, в которых собиралась блистать в городе.

   Нам устроили пиршество, рассадив за тремя столами, расставленными буквой «П». Госпоже Фротур не сиделось спокойно, она то и дело вставала, чтобы прогуляться по залу и дать всем полюбоваться ею. Потом велела слуге подать лютню и стала играть.

   – Пойдем, – позвал меня брат. – Нам нагрели воду для мытья.

***

   Мы пошли наверх в сопровождении служанки и попали в спальню, где была кровать с красным балдахином. Рядом находилась комнатка с окном. Там стояли две больших лохани, полные воды.

   Служанки собрались купать нас, но барон Брамбер велел им уйти.

   – Мальчики юны и стесняются, – сказал он. – Так что уходите, когда будет нужно, позову.

   Потом он замкнул дверь на засов и сказал мне:

   – Ну, давай. Герсента, поскорей. А то вода Тео остынет.

   Он помог мне раздеться и вымыться. Было немного неловко, но одна я не справилась бы. И я не была стеснительной. Отец говорил: «Застенчивость – не та добродетель, что тебе нужна». Интересно, что бы на такое сказал Мэйлан? И что он подумает, когда поймет, кто я. Что вообще он обо мне подумает?! Трейлон говорит, его образ невесты – чепуха. Но едва ли Мэйлан мечтает жениться на такой нескромной девушке, как я.

   – Герсента, натяни штаны и дублет, – сказал барон Брамбер, когда я надела рубашку. – Вдруг к нам постучит кто-то.

   – И возьми мой перстень. Пусть пока побудет у тебя.

   Тео отдал мне перстень невидимости и пошел мыться. Я оделась. И когда Тео с Брамбером вышли, сказала, что хочу прогуляться. Спустилась на первый этаж, вышла на крыльцо и столкнулась с Трейлоном.

   – Ты куда? – насторожился он.

   – Пройтись вокруг дома.

   – Пойдем вместе.

   Мы свернули за угол и вышли в сад. Окна зала были освещены, из них доносились музыка и смех. Мэйлан еще там. Но скоро уединится с этой вертихвосткой Ансилией.

   – Проклятье! – вырвалось у меня.

   Барон Трейлон прищурился.

   – Ты какой-то грустный от усталости. Но иди-ка, расскажу забавное.

   Он отвел меня подальше от дома, почти к самой стене.

   – Посмотри наверх. Видишь вон чердачное окно? Висит на одном волоске и качается. И никому дела нет, потому что дом без хозяина.

   Трейлон сокрушенно вздохнул и продолжал:

   – Хорошо, что внизу стоят пустые бочки. Если окно отвалится, оно никого не прибьет, а рухнет на них. А они и покатиться могут. Будет такой грохот, что весь дом проснется.

   – Вряд ли это случится сегодня, – заметила я. – Ветра нет.

   – Ветер слабоват, это да. Но вдруг птица заденет? Вот так, как стрела, – Трейлон посмотрел на меня. – Ты стрелять умеешь? Шишки с ёлок сбивал?

   – Да.

   – Тогда понимаешь, о чем я. Нет, ну я надеюсь, ночь пройдет спокойно. А утром скажу хозяйке, чтоб велела слугам снять окно.

   Мы вернулись в дом. Ужин кончился, и все расходились по комнатам, которые им отвели на ночь. Я направилась к брату, но у самых дверей меня догнал Мэйлан.

   – Идем, – сказал он и завел меня в другую комнату.

   Там стояла кровать, а на ней лежали вещи Мэйлана: чистая рубашка, черные штаны и жакет из темно-синего бархата.

   – Флорен, – Мэйлан повернулся ко мне. – Ты сегодня будешь спать один. Не замыкай дверь: я приду под утро или ночью. А сейчас помоги мне помыться и одеться.

   – Для чего?

   Мэйлан чуть смутился.

   – У меня свидание. Понимаешь?

   – Ты собрался гулять с госпожой Ансилией?

   – М-м-м… Да! Погулять немного с ней по саду. Часа два или больше – как выйдет.

   Он стал раздеваться. А я отвернулась в смятении. Мне нельзя помогать ему мыться! Он меня сочтет совсем бесстыжей, когда все откроется.

   – Мэйлан, – промолвила я, – можно мне кого-то позвать, чтоб тебе помогли вымыться? Я…

   – Да, я и забыл, что ты стеснительный, – усмехнулся он. – Позови Кловиса, они с королем в соседней комнате.

   Я облегченно вздохнула и бросилась в комнату Тео. Передала Кловису приказ Мэйлана. Отвела брата в уголок и рассказала о том, что задумала.

   – Ты с ума сошла, – прошептал Тео. – А если Мэйлан поймет?

   – Не поймет. Отвлеки барона Брамбера, чтобы я забрала твой лук. Мне так и не дали, хотя Мэйлан это обещал.

   Выходя из комнаты, я перевернула перстень камнем вверх. И стала невидимой вместе с луком Тео. Вернулась в свою спальню, спрятала лук под кровать. И едва успела повернуть перстень камнем внутрь, как из ванной комнатки вышел Мэйлан, вытираясь на ходу полотенцем.

   – Зажги канделябр, здесь темно. Хотя нет, не нужно, а то еще позабудешь затушить, когда ляжешь. Дай рубашку, помоги надеть.

   – Как?

   – Ты меня спрашиваешь? Ты же – камер-паж короля.

   – Но я только надзирал за слугами.

   – Ясно, – кивнул Мэйлан и принялся одеваться сам.

   Я старалась на него не смотреть. Не видеть, как рубашка скользит по его спине к узким бедрам. Как он надевает штаны, усевшись на стул, застегивает их на своей гибкой талии. Расправляет по плечам волосы, облачившись в короткий жакет.

   – Где расческа? Причеши меня… Хотя ни к чему: ночью все равно все кошки серы.

   Этот озорной взгляд и улыбка – такая чарующая, что меня бросает в жар и в холод. Сладкий трепет. А затем – всплеск боли. И желание нежно обнять Мэйлана сменяется желанием схватить его и встряхнуть. Накричать, осыпать градом упреков. Разрыдаться…

   Ну а что я должна сейчас чувствовать? На моих глазах готовится к свиданию с другой. И совсем не к невинной прогулке.

   – Флорен, что тобой? – Мэйлан наклонился ко мне. – Ты в порядке? Говори мне честно! У тебя болит что-то?

   – Нет. Просто… Мэйлан, ты уверен, что эти две дамы не узнали Тео?

   – Они не бывают в столице. Я же расспросил Ансилию, прежде чем заехать сюда. Не тревожься, Флорен, спи спокойно.

   Он ушел. Я несколько секунд подождала, затем выскочила в коридор вслед за ним, повернув перстень камнем вверх. Проводила Мэйлана до комнаты Ансилии, вернулась назад. Достала из-под кровати лук…

   Олифир… Его не обдурить, он же маг. Он поймет, кто это натворил, и расскажет Мэйлану.

   – Или не расскажет, – промолвила я вслух и закинула лук на плечо.

   Двери дома оказались не заперты. Я бесшумно прошла мимо стражников. Обогнула здание, вышла в сад. Окно на чердаке, висевшее на одной петле, было хорошо видно. Ночь еще не вошла в свои права, небо было цвета колокольчиков. И как раз над окном сияла большая луна.

   А где окна комнаты Ансилии? Кажется, вот эти два, что светятся. В остальных покоях свет погашен. Выпускать стрелу или ждать?

   Я вдруг осознала, что делаю, и как это все…

   Неприлично? О нет, это сказано мягко. Мое поведение – просто стыд-позор для девицы. Хотя ни одной девице не придет на ум такое вытворить. Благонравная девушка и не поняла бы, что мужчина собирается провести ночь с дамой. А вовсе не гулять с ней в саду, тратя драгоценное время на болтовню.

   Свет в окнах Ансилии погас. Я вздохнула. Отошла к деревьям, покрутила перстень, чтоб стать видимой и видеть лук. Вложила в него стрелу, тщательно прицелилась. Промахнуться нельзя. Будет шум, а толку никакого…

   Разбитое стекло зазвенело. А затем окошко полетело вниз и с грохотом врезалось в бочки. Попало между двумя, и они покатились, увлекая за собой другие. Я поправила перстень, становясь обратно невидимой. Метнулась к стене, выдернула стрелу, застрявшую в переплете окна. Толкнула еще две бочки, стоявшие одна на другой, и помчалась во двор, уклоняясь от столкновения с людьми, бежавшими в сад.

   На втором этаже был переполох. Я бросилась к спальне Ансилии. И едва не налетела на Мэйлана у самых дверей. Прижалась к стене, дав ему пройти, затем шмыгнула в комнату.

   Ансилия, в легкой ночной рубашке, металась от одного окошка к другому, издавая трепетные вздохи. Воспользовавшись тем, что она занята, я взяла со стола кувшин с водой, расплескала воду по постели. Задумалась, что еще можно сделать, чтоб наверняка сорвать ночь любви.

   Устав глядеть в окна, Ансилия села на кровать. Я вспомнила про браслет. Кажется, его нужно повернуть по часовой стрелке, чтобы голос стал еще грубей.

   – У-у-у, – прогудела я негромким басом.

   Ансилия вскрикнула и упала навзничь. Но секунду спустя подскочила. Провела рукой по простыне и издала вопль. В комнату вбежали две служанки.

   – Я залила постель, – сказала Ансилия. – Так случилось… Меня напугал призрак! Это был… муж тетушки Юрбены!!!

   Молодая служанка взвизгнула. Вторая на нее шикнула и стала успокаивать госпожу. Я шагнула к двери и рывком распахнула ее, так, что железный засов врезался в камень стены. Дамы завизжали, но мне было некогда их слушать, я спешила к брату.

   Тео был один. Я отдала ему перстень и лук. Прошла через ванную комнатку в нашу спальню, разделась до рубашки и легла в постель.

   Мэйлан появился нескоро. Или это время текло медленно. Когда ждешь чего-то, оно всегда тянется.

   – Флорен! – позвал Мэйлан.

   Мое сердце сжалось, и я только чудом не вскрикнула. Он все знает! И сейчас устроит мне допрос. Выведет на чистую воду.

   Мэйлан подошел. Я старалась изо всех сил дышать ровно, хотя так и ждала, что он схватит меня и начнет тащить из постели. Он, наверное, просто дико зол. Ночь любви сорвалась, да еще и обман обнаружился.

   – Бедный парень, – произнес он ласково. – Так устал, что даже не проснулся.

   Он слегка погладил мои волосы. Потом я угадала по звукам, что он раздевается. Обошел кровать, лег в постель.

   Я боялась пошевелиться, пока не поняла, что он спит. Здесь, со мной! А не с этой курицей Ансилией.

   – Мэйлан, – прошептала я, подавшись к нему.

   И в испуге отпрянула. Повернулась к Мэйлану спиной. Закрыла глаза, чтобы поскорее заснуть.

   Олифир все понял, но смолчал. Не выдал меня. Но ведь я сама себя едва не выдала! Мне нельзя спать с Мэйланом. Я могу забыться. Начать его трогать. Или вдруг обнять, как хотела сделать только что. И тогда…

   Но ведь мой обман и так откроется. Что подумает Мэйлан? Что почувствует? Будет разозлен, оскорблен? Ощутит себя дураком, которого в очередной раз ловко обвели вокруг пальца?

   Надо было еще вчера открыть правду. А теперь… теперь мне уже страшно. Я уже не решусь и буду играть до конца.

ГЛАВА 8

   В этот раз меня разбудил Олифир.

   – Спишь, как человек с чистой совестью, – съехидничал он, когда наши глаза встретились.

   Я вскочила, оглядываясь, но Мэйлана в комнате не было.

   – Ты все понял, – я взглянула на мага. – А что сказал Мэйлану?

   – Что я мог сказать? – хмыкнул маг. – Поддержал догадку Ансилии. И выдал госпоже Фротур список трав, которые нужно разложить вокруг замка, чтобы призрак покойного мужа больше не являлся.

   Олифир провел руками по моей спине, которую изрядно ломило даже после сна. Что-то пошептал, потом тихо сказал:

   – Нельзя вытворять такого, как вчера. Магический перстень – не игрушка. И ты всех напугала! Но я не ругаю тебя, ибо хорошо понимаю. Одевайся. Уже семь утра, пора завтракать.

   Когда я спустилась, все уже сидели за столами. Госпожа Фротур, несмотря на бессонную ночь, выглядела блестяще. На ней было атласное платье цвета хризолита, отделанное золотистой парчой, а на голове – пышный круглый валик из черного бархата, перевитый золотыми нитями и украшенный рыжим топазом. Вид у госпожи Фротур был решительный и слегка воинственный.

   – У него ничего не получится, – она стукнула кулаком по столу. – Он не помешает мне жить так, как я хочу. Не сможет и всё, говорю! Как вы думаете, любезный господин Олифир?

   – Я же вам сказал: он исчезнет, когда вы вернетесь из города, – улыбнулся маг. – Не тревожьтесь, я ручаюсь вам.

   – Он, должно быть, узнал, что вы собрались развлекаться, вот и осерчал, – ввернул барон Трейлон. – Ревнивый был?

   Госпожа Фротур возвела глаза к потолку.

   – Не то слово, мессир. Он извел меня своею ревностью. Хотя он мне тоже изменял. А раз так, то не имел никакого права злиться за рога!

   За столом поднялся смех. Трейлон наклонился ко мне и шепнул:

   – Я вчера сказал, что чердачное окно отвалится. Так вот и случилось. Но кто мог подумать, что тут постарается призрак? А потом еще и напугает бедняжку Ансилию. Ну, дела!

   – Да, кошмар какой, – кивнула я, поежившись.

   Мы двинулись всей компанией в дорогу. Госпожа Фротур упросила Олифира ехать с ней. Я ждала, что Ансилия опять залучит Мэйлана в свою карету, но она не выспалась и решила подремать в пути. Поэтому Мэйлан скакал рядом со мной, а когда лошади переходили на шаг, мы болтали.

   Так длилось часа два или три. Наконец впереди показались предместья Ансена – столицы Ланревиля. Тут мы собирались расстаться с нашими дамами и свернуть на север. Кареты остановились. Олифир помог выйти Юрбене, а Мэйлан – Ансилии.

   Внезапно из-за поворота дороги, который мы проехали, вылетел отряд всадников. Они мчались галопом, поднимая пыль. Отряд был большим, больше нашего. Скакавший во главе его всадник кричал нам, призывая оставаться на месте.

   Мэйлан с Олифиром тотчас оказались в седлах. Олифир метнулся к моему брату, Мэйлан велел всем приготовиться.

   – Флорен, сядь в карету с Ансилией, – приказал он мне. – Если это погоня, будем драться.

   – Погоди, – Олифир подъехал к нам. – Сперва попытаемся обмануть их. Принца они не увидят, главное – чтоб не опознали тебя.

   – Я поговорю с ними, – сказала я. – Надень капюшон, Мэйлан. И держись сам возле дам, чтоб они отвлекали от тебя внимание.

   Я натянула поводья и выехала вперед.

   – Что? Ты спятил?! – вскричал Мэйлан в ужасе. Но тут Олифир начал что-то тихо объяснять ему, и он от меня отстал.

   Отряд поравнялся с нашим, а его предводитель – со мной.

   – Приветствую королевских гонцов, – промолвила я церемонно. – И позвольте узнать, по какой причине вы так напугали мою сестру и тетушку.

   – Да, и правда, – госпожа Фротур решилась отойти от кареты. – Что такое стряслось, для чего вы нас остановили?

   Гонец достал плотный лист бумаги. Я заметила печать Изомбара, королевскую и три креста. Наличие последних означало высокую важность и срочность, что давало право посыльному и его спутникам брать, где только возможно, свежих лошадей, не спрашивая разрешения владельцев.

   – Приказ его светлости герцога Изомбара и его невесты Герсенты Вельсан Боренгардской, – произнес скороговоркой гонец. – «Повелеваем схватить виконта Мэйлана Гренфура – опасного преступника, похитившего принца Теобальда. В случае сопротивления Гренфура и его подельников дозволяется убивать на месте. Королевские вассалы обязаны помогать посланным из столицы отрядам и ловить негодяев собственными силами».

   Закончив читать, гонец перевел дух и сообщил:

   – Мы спешим в Ансен с этим приказом. И осматриваем всех, кто встречается нам на пути.

   – Даже женщин? – я сдвинула брови. – И таких почтенных особ, как моя тетушка?!

   Ансилия вскрикнула и упала на руки Мэйлану. Служанки подняли визг, обступив их с четырех сторон. Госпожа Фротур подбоченилась и взглянула на гонца с вызовом.

   – Ну что ж, начинайте. Можете заглянуть мне под юбку, чтобы убедиться, что под ней не прячется никто.

   – Мы теряем время, – сказал один всадник гонцу. – Я всех оглядел. Здесь нет принца, а значит, и Гренфура нет. Едем дальше!

   – А кареты? – возразил гонец. – Нужно обыскать на всякий случай.

   Несколько всадников спешились и быстро осмотрели кареты, не забыв заглянуть под сидения. А затем отряд помчался к городу.

   – Безобразие, – возмутилась госпожа Фротур. – Они даже не принесли извинений! Но чего ждать от тех, кто служит регенту. Страшно думать, что он скоро станет королем. А, наверное, станет, раз они с принцессой женятся. Иначе какой резон в свадьбе между близкой родней.

   – Но когда же будет эта свадьба? – удивленно спросила Ансилия. – Почему мы ничего не слышали? А вы, рыцари, слышали?

   – Нет, – сказал Олифир. – Но мы и не заезжали в столицу.

   Он напомнил, что пора прощаться. Поцеловал госпожу Фротур, а Ансилия кокетливо подставила щечку Мэйлану. Затем дамы сели в кареты и поехали. Мы их проводили немного и свернули в сторону. Миновали предместья, затем поскакали быстрей. По дороге, через поле, в лес…

   У меня в голове крутилось много вопросов. Но их было не время задавать. Потом, когда будет привал. Только б не полил дождь! Небо хмурое, а ведь нам теперь нельзя никуда заезжать. У Мэйлана приметная внешность, а мой брат – вылитая копия отца. Как бы они ни старались держаться в тени, их в любом трактире могут опознать. И ведь наш отряд наш небольшой, двадцать человек, включая нас с братом.

***

   Лес начал редеть, а потом за деревьями мелькнула лента реки. Мы двинулись шагом и вскоре нашли место для привала. Мэйлан спешился и подошел к Олифиру.

   – Как это случилось? – спросил он. – Мы в дороге всего третий день. А Изомбар уже понял, что мы едем не в Гренфур, а в другую сторону.

   Олифир вздохнул.

   – Ему подсказали чародеи. Вероятно, еще в первый день.

   Мэйлан усмехнулся.

   – Да. Это было умно с его стороны. Не надеяться на свои силы, а сразу призвать чародеев.

   – Но ведь во дворце их не было, – сказала я.

   – А им незачем было там мелькать, – ответил Олифир. – Достаточно находиться в Массанте. Я надеюсь, их немного там.

   – А что, если много? – спросила я снова.

   Олифир нахмурился.

   – Тогда кто-то из них отправится искать нас.

   – То есть, кроме военных, за нами чародеи погонятся? – спросил барон Трейлон. – М-да! Не очень весело.

   Мэйлан шумно вздохнул.

   – Я предупреждал, Гверин, что поход смертельно опасен.

   – Да я ничего, я не жалуюсь, – сказал Трейлон. – Просто думаю, что… зря мы не забрали принцессу!

   Мэйлан на мгновение застыл, затем глянул на него с упреком.

   – Гверин! Если это шутка, то она не очень удачная.

   – Я серьезно, – возразил барон. – Ты же все равно подписал себе смертный приговор, согласившись забрать короля. И какая разница, сколько на твоем счету преступлений.

   Мэйлан раздраженно вздохнул.

   – Разница такая, что с принцессой у нас не было бы никаких шансов выжить. И у нее – тоже!

   – Почему? – я впилась в него взглядом.

   Мэйлан огляделся. Всадники поили лошадей и доставали провизию. Тео и его воспитатель были далеко.

   – Ты же слышал приказ Изомбара. Если нас поймают, то прикончат всех, и юного короля – в том числе. Изомбару он живым не нужен. Убьют, а потом скажут, что так вышло случайно. Понимаешь?

   – Да.

   – А теперь представь, что с нами принцесса. Представил?

   – Да, – кивнула я. И, не удержавшись, хихикнула.

   Мэйлан тихо выругался.

   – Что смешного, болван? Будь принцесса с нами, Изомбар отдал бы приказ убить и ее вместе с братом. Зачем ему жена, которая раскусила его? И так ненавидит, что решилась бежать с первым встречным.

   – То есть вот с тобой, – я прищурилась.

   – Да, со мной. С человеком, который ей почти незнаком. Так делают лишь от отчаяния. И когда Изомбар узнал бы о побеге принцессы, он бы понял причину. Как бы он тогда поступил? Решил ее вернуть и жениться? Нет. Это было бы глупо. Гораздо разумней прикончить. Он и без нее может стать королем, потому что после королевских детей он – наследник трона.

   Я прошлась взад-вперед, размышляя над его словами.

   – Да, ты прав. Но ведь с нами маг…

   – Олифир будет спасать Тео в случае опасности. Но спасти и принца, и принцессу гораздо сложней. И у нас только один перстень невидимости. Как бы мы принцессу прятали? Не говорю уж о том, что девчонка… Что ты усмехаешься?! – вдруг разозлился он. – Думаешь, я за себя боюсь?

   – Мэйлан! Нет, я вовсе…

   – Можешь мне не верить, но я ничего не боюсь. Мне вообще плевать на свою жизнь! Я подвел и опозорил отца. Он меня презирает. Для него будет лучше, если я умру.

   Он ушел. Я хотела броситься за ним, но меня удержал барон Трейлон.

   – Стой, не лезь к нему. Ты не видишь разве, что он злой? Хочешь вздернуть сильней?

   – Нет. Но мне непонятно…

   – Я потом тебе все объясню. А сейчас пойдем. Не стоит шушукаться прямо на глазах Мэйлана.

   Мы уселись обедать. Я сидела рядом с Мэйланом, и у меня застревал кусок в горле, стоило взглянуть на него. Он не был сердитым и злым, просто грустным. И таким его сделала я. Навела на мысли, которые он отгонял.

   Я помню его отца, графа Алверта. Мне он нравился и казался добрым и веселым. Но это он со мной был таким. А как с сыном – не знаю.

   И любой отец пришел бы в ярость, узнав, что сын решил отказаться от завидной невесты. По такой пустячной причине, как влюбленность в некую другую девушку.

   Браки знатных людей, как правило, заключаются не по любви. Когда мой отец женился, он думал не об этом, о том, где раздобыть денег для страны, разоренной чумой и войной. Поэтому и поехал в Пьермонт – «королевство банкиров» на берегу южного моря. Там он присмотрелся к принцессе, понял, что она приятна ему, и посватался. Мать в него влюбилась: страстно, сильно. А вот он ее… Любил, но не так одержимо, конечно.

   Мы с ним говорили о любви. И я помню, как он мне сказал:

   «Любовь – вещь хорошая. Но представь, что ты влюбилась в конюха. Что ты станешь делать? Замуж за него ты не выйдешь: это невозможно. Ну и что тогда? – Тут он помолчал и прибавил: – Тебе нужно будет разлюбить. И ты сможешь, верь мне. Мы всегда способны разлюбить. Главное – не внушать себе иное, а задаться целью»…

   Вот так рассуждал мой отец. И граф Алверт мыслил точно так же. Даже страшно представить, какие скандалы были у них с Мэйланом.

   А потом? Когда граф уже сдался, согласился на свадьбу сына с той девушкой, а потом узнал, что свадьбы быть не может? Что он мог тогда ему сказать? «Молодец, сынок – променял королевну на шлюху. Поздравлю с тем, что ты дурак. Только мне за что такой позор»…

   Мое горло сдавило. А затем пронзила догадка, от которой бросило в озноб. Мэйлан ненавидит меня! То есть не меня, а принцессу: ведь он пока не знает, что я – это она. Ненавидит эту королевскую дочь, которую имел несчастье спасти. И ему пообещали ее в жены. Не случись такого, не было бы и разлада с отцом. Все – из-за принцессы. И какие чувства к ней питать? Может, он себе не признается в них. Но они прорвутся, когда он узнает, кто я. Всплывут на поверхность из глубин души, где запрятаны.

   – Флорен! Что случилось?

   Я вздрогнула, услыхав голос Мэйлана. И только сейчас заметила, что стою под невысокой сосной, на краю поляны, куда незаметно пришла.

   – Ничего. Я просто задумался.

   Мэйлан подошел ближе.

   – Ты напуган? Говори мне честно. Ты не трус, я знаю. Но все пошло хуже, чем мы думали. Мы-то с Олифиром надеялись, что погони не будет. А тут вон как. И зачем тебе зря рисковать?

   – То есть?

   – У юного короля нет выхода, кроме как быть с нами. Но тебя, мой друг, никто не ищет. Мы можем тебя где-то оставить. У кого-то типа госпожи Фротур. В любом замке, что встретится. Ты будешь там в безопасности, а потом мы заберем тебя… Флорен! Ты что, плачешь?

   Я сглотнула, отгоняя слезы. Взглянула на него с горечью.

   – Все понятно. Я тебе надоел, и ты хочешь от меня отделаться.

   – Нет, – Мэйлан покачал головой. – Нет, неправда, ты неверно понял! Я всего лишь за тебя боюсь. Все, прости, – он вдруг обнял меня. – Я слегка сглупил. Больше я такого не скажу.

   Я впилась ногтями в ладонь, чтобы не забыться. Не обнять его крепко в ответ. Не приникнуть к шее, которая была под губами. Не вдыхать запах его кожи и волос, которые немного касались моего лица.

   – Ну, пошли, – Мэйлан взял меня за руку. – Нам пора в дорогу. И ты вовсе мне не надоел! Я к тебе успел уж привязаться.

   Я чуть не подпрыгнула от радости. Посмотрела на Мэйлана, затем – по сторонам. И поймала взгляд барона Трейлона: любопытный и такой лукавый, что я вспыхнула, а следом встревожилась.

   Надо быть осторожней. Если меня примут за парня, которого тянет к мужчинам, то начнут присматриваться и разоблачат. А я еще больше этого боюсь, чем в начале нашего пути.

   По уму, бояться нужно другого. Изомбар решил скрыть мой побег. Так для него лучше. Рассылать приказы и от своего, и от моего имени, чтоб они имели больше веса. Только… Я теперь, выходит, не принцесса. Она как бы в столице, а в отряде Мэйлана – «преступники». Если нас поймают, то меня никто не пощадит.

   Но я не боялась этого. Разве я могла бы бросить Мэйлана в опасности и спасать себя? Нет. А раз так, то не все ли равно, за кого меня примут.

ГЛАВА 9

   Следующие пару часов мы шли то лесами, то через поля. Местность была глухой, лишь однажды нам попался замок. Деревень встречалось тоже мало, так как все большие дороги лежали в стороне.

   Обогнув очередную деревню и ржаное поле, мы выехали на пустошь с чахлой травой. Двинулись по ней. И услышали зловещий шум в сочетании с жутким завыванием. Будто кто-то несся нам навстречу, ломая по пути ветви и издавая звуки, от которых у меня застыла кровь.

   Наш отряд, как по команде, встал. Рассыпался, заняв боевую позицию. Кто-то натянул луки, Мэйлан и еще несколько человек обнажили мечи.

   – Журген! – крикнул Мэйлан.

   Один молодой рыцарь подъехал ко мне и, взяв мою лошадь за повод, отвел назад: к Тео, Брамберу, Кловису. Брат сжал мою руку, мы переглянулись взволнованно.

   Раздался истошный вопль. А затем из леса вылетела белая лошадь с всадником в красно-голубом одеянии. Следом – стая волков…

   – Боги! – вскрикнула я.

   Засвистели стрелы. Волки взвыли так, что просто оглушили меня. Не в силах этого вынести, я заткнула уши и зажмурилась. А когда открыла глаза, не поверила тому, что вижу. Часть зверей валялась на земле, а другая…

   Я не слышала, чтобы волки среди бела дня нападали на отряды всадников. Но эти напали. Наши отбивались от них. В воздухе сверкали мечи, и звериные головы, как шары, летели во все стороны. Потом что-то блеснуло и грохнуло. Еще и еще раз…

   – Все! – звонко прокричал Олифир. – Отходите назад, я сейчас.

   Мы отъехали. Олифир спешился и стал обходить место побоища. Вскинул руки, что-то бормотал.

   – Как ты? Жив иль нет? – спросил меня Мэйлан.

   Я подняла на него глаза. Оглядела – убедиться, что с ним все в порядке. Натолкнулась на руку с мечом, по которому стекала кровь, и почувствовала прилив дурноты.

   – Журген! – крикнул Мэйлан опять, и молодой рыцарь подхватил меня с другой стороны.

   – Тебе плохо? Снять тебя с седла? – спросил он.

   – Нет, – я шумно вздохнула. – Спасибо, мне лучше.

   – Не наделал в штаны? – спросил Мэйлан. И поспешно прибавил: – Это не насмешка, а вопрос, потому что такое может случиться с любым. Тео, ты-то как? Сильно напугался, признайся?

   – Не успел, – улыбнулся в ответ ему Тео. – Пока я дивился, все кончилось. Ведь такого быть-то не должно! Волки не ведут себя так.

   Мэйлан хмуро кивнул.

   – Не ведут. Но эти повели. Я надеюсь, Олифир нам объяснит причину.

   – Оборотни? – спросил Теобальд.

   – Не все, но хотя бы один. Не смотри туда, чтоб не стошнило.

   Мэйлан спрятал меч в ножны и спешился. Снял перчатки, сунув их за пояс, и пошел к Олифиру. Я бросилась за ним, Тео – следом. Олифир уже закончил свои манипуляции и осматривал всадника, который лежал на траве и был без сознания.

   – Он свалился с лошади? – спросила я.

   – Нет, – сказал Олифир. – Скатился с нее, когда она выдохлась и встала. Повезло ему! В рубашке родился.

   – Что вообще случилось? – спросил Мэйлан. – Я всего мог ждать, но не такого.

   Олифир выпрямился.

   – Стаю вел оборотень. Чародей, принявший образ волка. Цель была – убить этого парня. Кто он? Посмотрите! Парень не простой, раз на него устроили такую охоту.

   Мы с братом вышли вперед. И я в ужасе схватилась за губы.

   – Тео, что нам делать? – прошептала я.

   – Я не знаю, – отозвался брат.

   – Что вы шепчетесь? – нахмурился Мэйлан. – Вы его узнали?

   Я обреченно вздохнула.

   – Это Ваксель.

   – Кто? – переспросил Мэйлан.

   – Герцог Шампероль, – сказала я.

   И взглянула на Олифира, надеясь, что он прочтет мои мысли и что-то придумает. Ваксель меня сразу узнает. Чтоб он провалился, болван! Как его сюда занесло, если его герцогство в другой стороне?

   – Твой кузен? – спросил Мэйлан Тео. – Он же был в Массанте.

   – Он обиделся, что его не выбрали в женихи сестре, – хмыкнул Тео. – И уехал. Наспех и без свиты, только с кучкой приятелей.

   – И я знаю, кто послал вслед за ним чародея, – прибавила я. – Ну, конечно, дядя Изомбар.

   Мэйлан тихо выругался.

    – Если это так, то скверно. Мы его спасли. А дальше что? Как с ним быть теперь?

   – Погодите: мне над ним поколдовать нужно, – сказал Олифир. – Флорен мне поможет, а вы отойдите подальше. Присядь на траву, Флорен!

   Маг кивнул мне. И когда все отошли, сказал:

   – Не волнуйся, он тебя не выдаст. Я его застращаю. И наведу чары, чтобы он не смог произнести твоего имени и слова «принцесса».

   Олифир начал что-то шептать, положив ладонь на лоб Вакселя. Тот открыл глаза. Взглянул на меня, подскочил. Открыл рот, явно собираясь крикнуть мое имя, но не смог.

   – Ваксель! – Олифир внушительно прищурился. – Не произноси этого имени. Запомни: перед тобой камер-паж твоего кузена Теобальда, которого зовут Флорен. Слышишь?

   – Да, а… Почему?

   – Тихо! – шепнул маг. – Ты забыл, что только что случилось?

   Ваксель замер. Ахнул и схватился за сердце.

   – Боги! За мной гналась целая стая волков! И они… они…

   – Тихо! – повторил Олифир. – Ты сейчас нам обо всем расскажешь. Но! – маг грозно нахмурился. – Если назовешь имя принцессы, ты погиб. Изомбар отыщет вас тогда. По звуку ее имени. Слышишь? Да не падай в обморок, болван! – вскричал маг в досаде. – Просто помни: это – мальчик Флорен. Ты должен говорить так, чтобы не случилось беды. Тебе ясно?

   – Да, – закивал Ваксель. – А кузена можно звать по имени?

   – Его можно. Вообще, ты держись рядом с ним, а к Флорену подходи пореже.

   – Хорошо, – ответил Ваксель. – Но… Значит, они тоже сбежали?! А когда? А как? А дядюшка…

   – Я все расскажу по дороге. Вставай!

   Ваксель встал. И едва не грохнулся опять, увидев трупы волков и десяток отрубленных голов.

   – Нет, не падай, – сказал Олифир. – А то мы уедем без тебя.

   – Но я не могу ехать! Я без сил, мне нужно отдыхать!

   – Ваксель, – я шагнула к нему. – Какой отдых? За тобой погоня. Не бледней! Иди садись в седло. Вот тебе как раз подводят лошадь.

   Слово «погоня» так напугало Вакселя, что он позабыл про усталость. Вскочил резво в седло и хотел пуститься в галоп, но Мэйлан удержал его. Сказал, что нестись во весь опор незачем.

   Мы двинулись к лесу, в обход места побоища.

   – Стойте! Там же волки! – заверещал Ваксель. – Как мы можем ехать туда, если я бежал с той стороны?

   – Там уже никого нет, – ответил Мэйлан.

   – А погоня?

   – Она может выскочить с любой стороны.

   Ваксель вскрикнул, закатив глаза. Мэйлан громко выругался.

   – Слушай, Шампероль! – рявкнул он. – Если упадешь в обморок, мы тебя здесь бросим. Так что соберись. Хватит строить из себя принцессу.

   Барон Трейлон заржал. Ваксель посмотрел на меня, но, встретив мой взгляд, отвернулся.

   – Рассказывай, – велел Олифир. – Откуда ты ехал и как угодил в переплет.

   Ваксель открыл рот, но замялся, не зная, с чего начинать.

   – Ты выехал из Массанты в обед, трое суток назад, – напомнила я. – И был должен двинуться на север, в сторону Фуржена – столицы твоего герцогства. Ты туда не поехал?

   – Поехал, – сказал Ваксель. – Но мы не рассчитали дорогу. Хотели ночевать в одном городе. Но когда стемнело, мы все еще были в пути. Вдруг с левой стороны, на равнине, вспыхнули огни. А над ними что-то заметалось! И раздались зловещие звуки. Мы перепугались и дунули вправо – по полям, по лесу. Потом выбрались на дорогу и решили двигаться по ней. А она вела на восток! Мы узнали об этом лишь утром, когда добрались до захолустного городка, где не оказалось ни одной приличной гостиницы. Выспались в трактире и принялись думать, что делать. Со мной ехало шесть человек, а осталось двое – представляете? Остальные где-то потерялись.

   Ваксель помолчал, обводя всех слушателей взглядом.

   – Такой малой компанией опасно разъезжать. Мы искали охрану, но без толку. Пришлось ночевать в том трактире. А утром хозяин сказал, что купеческий караван идет в Меленбург, столицу графства Росьер. Мы решили, что поедем с ними. Надеялись повстречать воинов, которые довезут нас за плату в Фуржен, или в Меленбурге нанять их. И вот так мы ехали вчера, а затем и сегодня, пока не случился кошмар.

   Ваксель снова замолк, посмотрев на нас интригующе.

   – Не тяни, милок, – сказал барон Трейлон. – Что случилось-то?

   Ваксель тяжко вздохнул.

   – Мы сделали привал. И едва уселись пообедать, как из леса выскочили волки! Дальше помню смутно. Поднялся крик, все бросились куда-то бежать. Я вскочил на коня, и мы понеслись. А когда конь перешел на шаг, я увидел, что совсем один, в каком-то поле. Поехал через него, надеясь выйти к деревне. И она уже показалась. Но тут вдруг опять раздался вой! Снова – стоя волков. Я чуть не лишился сознания. Конь понесся. Я приник к нему, стараясь удержаться в седле и молясь небесам о спасении. Сколько это длилось – не знаю. Я лишился чувств. А когда очнулся, то увидел вас.

   Мэйлан посмотрел на Олифира.

   – Что ты скажешь?

   – Я скажу, что парень очень везучий, – отозвался маг. – Уцелел в охоте, которую на него вели три дня.

   – Кто?! – воскликнул Ваксель. – Хотя ясно – дядюшка. Сперва отнял невесту, а потом решил убить, чтоб забрать себе мои владения. Негодяй! Его нужно казнить. Теобальд, что скажешь?

   – Я согласен, – отозвался Тео. – Но ты видишь, что я сам в бегах.

   Ваксель замер, затем громко ахнул.

   – Я все понял! Дядюшка решил захватить власть и устранить всех, кто мешает. Мне нельзя домой! Меня там убьют. Комендант Фуржена – это человек дядюшки. Ну а граф Росьер – друг дядюшки. Значит, мне нельзя и в Меленбург. Так что буду с вами. Виконт Гренфур! – он взглянул на Мэйлана. – Надеюсь, вы не против? А то вы так мрачно на меня взираете…

   – Мрачно, – хмыкнул Мэйлан.

   – Нет, не упадет, – сказал барон Трейлон. – Это он при нас тут строит неженку, в надежде, что с ним станут возиться. А перед волками не строил. Он не так уж слаб, как на первый взгляд кажется.

   Мы спешились возле реки. Рыцари отмыли оружие. Мэйлан велел Вакселю снять красное одеяние и надеть поверх голубого простенькое серое.

   – Ну и на кого я похож? – грустно спросил Ваксель.

   – А ты хочешь быть похож на герцога? – усмехнулся Мэйлан. – Начни еще всем представляться, чтобы дядюшка скорей тебя нашел.

   Ваксель вздрогнул и закрыл глаза. Но тут же открыл их.

   – Да, вы правы. Нужно хорошо прятаться. Только… Он же все равно нас найдет! Он всесилен, у него на службе чародеи. Как же вы надеетесь спастись? И куда мы движемся?

   – Я все расскажу, – пообещал Олифир. – Садись, едем дальше.

   – Сейчас. Только поговорю с Флореном.

   Он отвел меня в сторонку и спросил:

   – Так, скажи мне: ты меня считаешь женихом?

   Я уперлась руками в бока.

   – Все, я понял, – проговорил Ваксель. – Незачем так грозно смотреть. Я всего лишь уточнить хотел. И я уже догадался: ты влюбилась в Мэйлана.

   – Что? Ты спятил, Ваксель? – всполошилась я. – Как тебе пришло такое в голову? Говори!

   Ваксель чуть помедлил.

   – Ты ему не строишь глазки, как делают дамы, когда завлекают мужчин. Но так смотришь, будто хочешь съесть. А когда он смотрит на тебя, да еще с улыбкой, ты вся светишься. Как… – Ваксель огляделся, – как вода, на которую падает солнце, а она от этого блестит.

   – Проклятье!

   – Не волнуйся, он не замечает. Он совсем не тонкий человек. Но зачем ты водишь его за нос? Ты его боишься?

   – Да, немного.

   – А еще влюбилась. Не поймешь вас, женщин! А кто самый добрый среди них?

   – Олифир.

   – Значит, буду ехать рядом с ним. Чтобы, если что, заступился. Но и ты смотри! Если Мэйлан на меня рассердится и захочет выпороть, вступись. Напомни, что я герцог, да еще и кузен короля, и со мной так поступать нельзя.

   Я пообещала вступиться. Мы вернулись ко всем, и отряд снова двинулся в путь.

   – Еще пара часов – и будем искать место для ночлега, – сказал Мэйлан мне. – Наверное, в лесу. Это хуже, чем в усадьбе госпожи Фротур, но что делать. Нужно осторожничать.

   Он посмотрел на меня, и я улыбнулась в ответ. Спать на голой земле неудобно. Но зато никакая дама не положит на Мэйлана глаз. Мы будем спать рядом. И когда он уснет…

   – Что ты так хитро улыбаешься? – удивился Мэйлан.

   Мои щеки вспыхнули, а попутно накатила паника. Так нельзя, я себя выдаю с головой. И, наверное, Мэйлан впрямь не тонкий человек, если до сих пор не заметил в моем поведении странностей.

   – Думаю про Вакселя. Вот он натерпелся, бедняга! И еще натерпится.

   – Зато повзрослеет, – усмехнулся Мэйлан.

   – А как он узнал тебя?

   – Видел на турнире, что был полтора года назад. И запомнил.

   Мэйлан встретил мой вопрошающий взгляд и пояснил:

   – После турнира был пир. Меня посадили с принцессой. Ваксель же сидел от нее с другой стороны. Вертел головой в нашу сторону, влезал в разговор и пялился на меня с любопытством. Так что под конец принцесса сказала: «Кузен, что такое? Ты влюбился в виконта?» Бедный парень смутился, начал возражать. «Тогда отвернись и ухаживай за дамой, что сидит рядом с тобой и скучает», – сказала принцесса. И с этой минуты он уже на нас не смотрел.

   Мэйлан рассмеялся, и я рассмеялась в ответ. А потом пришла в недоумение. Как так может быть, что он не узнаёт меня?

   Я не сомневалась, что это случится быстро. Изменила облик, чтоб он не узнал меня сразу. А потом-то было все равно, ведь не мог же Мэйлан меня бросить. Поэтому я дивилась, что он всё не узнаёт меня. Рассудила: просто смотрел мимо, и на том пиру, и на турнире.

   Но это было не так! Да и как вассал может смотреть мимо королевской особы, когда она обращается к нему?

   – Мэйлан, а тебе принцесса не понравилась? – спросила я, ругая себя за такой опасный вопрос, но не в силах от него удержаться.

   Он слегка нахмурился.

   – Я не знаю. Я ее не помню! Даже не могу описать. Понимаю, это очень странно. Но, как объяснил Олифир, здесь не обошлось без колдовства.

   – Что за колдовство? Расскажи!

   – Нет, – Мэйлан покачал головой. – Это не касается тебя.

   – Но…

   – Флорен! – Мэйлан нахмурился. – Тебе нужно повторять пять раз?

   Я отстала, чтоб его не злить. Расспрошу потом барона Трейлона. Может, он расскажет.

   Однако посекретничать с Трейлоном не удалось. Мэйлан был все время рядом. Мы опять легли спать вместе с ним. И когда он уснул, я смотрела на него, борясь с искушением потрогать…

   Проснулась я от пронзительных воплей.

   – Моего кузена похитили! – кричал Ваксель. – Мы с ним спали под одной попоной. Потом ее кто-то сдернул. Я проснулся, вскочил, а Тео уже нет. Он исчез!

   Мэйлан был на ногах. Рядом стоял Олифир. И по его лицу я поняла, что Ваксель не зря поднял панику. Теобальда украли. Боги! Что теперь?!

ГЛАВА 10

   – Олифир, – Мэйлан шагнул к магу.

   – Погоди, дай немного подумать, – Олифир откинул со лба волосы.

   – У нас была…

   – Защита? Да, конечно. А ты думал, нет?!

   – Значит, ее кто-то пробил?

   – Значит, так. Пробил. И отвел глаза нашим дозорным. Это маг! И он сильней меня.

   Мэйлан ничего не ответил, лишь нахмурился. Заметив, что все одеваются, я тоже поспешила одеться. Барон Брамбер помогал Вакселю, Олифир и Мэйлан совещались. Затем Мэйлан дал приказ:

   – По коням!

   Но вскочить в седло никто не успел. В следующий миг вдруг поднялся ветер и раздался гул. Такой низкий, зловещий, что люди в оцепенении застыли, а лошади тревожно заржали.

   – Всем стоять на месте! – раздался со стороны леса властный голос. – Не хватать оружие, или ваш король будет мертв. Олифир! Тебе со мной не справиться. И я не один. Даже не пытайся начинать.

   Я увидела мужчину лет тридцати с небольшим, с черными волосами до плеч и одетого, примерно как мы. Его можно было бы принять за рыцаря, если бы не серебристый обруч на лбу с фиолетовым камнем по центру.

   – Витрион, – промолвил Олифир. – Значит, это ты за нами послан. Служишь Изомбару?

   – Нет, конечно, – усмехнулся тот. – Это ты у нас такой ручной. Попасть в нашу школу, пробыть там два года и вернуться в Гренфур… Я не знаю, как это назвать, кроме глупости.

   – Не всем по душе служить злу.

   – Служить нужно своим, – Витрион презрительно скривился. – Такой выбор делают нормальные маги. А добро и зло – это из другой категории. Не суть важной. Вторичной.

   Он тихонько свистнул, щелкнув пальцами. И я чудом удержала крик, увидев двух бугаев, державших моего брата. Точнее, один крепко держал его, заломив руки за спину, а второй приставил к горлу нож.

   В кустах позади них прятались другие люди. А между двух елей выглянуло нечто кошмарное. Огромная голова с бородой, злобными пустыми глазами и гривой рыжей шерсти, как у леопарда с герба Неймурга.

   – Опять мантикора, – произнес барон Трейлон, стоявший рядом со мной. – Да что ж за напасть, мать твою!

   – Спрячься, детка, не пугай людей, – сказал Витрион чудищу. – Ты пока не нужен.

   – Это ты на нас такого натравил пять дней назад? – спросил Олифир.

   Витрион издал отрывистый смешок.

   – Не поверишь, но – нет. Я тогда ваш след потерял. Не ждал, что вы завернете в Массанту и решитесь выкрасть короля. Я за вами шел почти из Бренвиля. Узнал, куда движетесь, и сразу смекнул, с чем. Вот мне эта вещь и нужна. Не для Изомбара. Для себя!

   Он шагнул вперед и взглянул на Олифира с Мэйланом.

   – Догадались, о чем речь идет? Только не хитрите. Молодой король чуть жив от страха. Так вот! Его жизнь в обмен на ту вещицу. Конечно, без нее ваш поход теряет всякий смысл. Но, во-первых, это мне и нужно. Во-вторых, Изомбар уже спешит в погоню и, скорей всего, поймает вас. Но это не мое дело. Мне нужна вещица с изумрудом. Всего лишь!

   – Всего лишь, – повторил с мрачной иронией Мэйлан. – От кого ты про нее узнал?

   – От Миреллы, – хмыкнул Витрион. – Ты сглупил, что не убил ее, застукав с другим перед свадьбой. Графа и его сыновей может судить лишь король, а тебя бы он помиловал. Ты – сын его друга, да еще и спас его дочурку. За такое можно все простить.

   – Я смотрю, ты слишком много знаешь, – процедил Мэйлан.