Академия для нечисти: Невеста Горыныча. Наталья Жарова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15

АННОТАЦИЯ

   "Академия для нечисти: Невеста Горыныча" - роман Натальи Жаровой, жанр славянское фэнтези, романтическое фэнтези, попаданцы в другие миры.

   Кто знал, что приворотные слова, сказанные в шутку, обладают поистине волшебной силой? Настя сама не заметила, как оказалась в новом мире. Хотела жениха? Получите, распишитесь. Вот только он опасный и беспощадный дракон, известный во всех царствах, а она - нечисть, которую приличные люди стороной обходят. Каждому ясно, что у такой пары нет будущего. Но что делать? Придется приспосабливаться!

   Возрастные ограничения 16+

   © Жарова Наталья

   © ИДДК

ГЛАВА 1

   Настя была красивой, умной, заботливой. И обычно — доброй. Но не сегодня.

   Сегодня она была злая. Вкладывая в эту злость всю душу, рассказывала подружкам об очередном козле-мужике и маленькими глотками попивала «лекарственный» коньяк — лечила разбитое сердце.

   Подружки, надо признать, ее полностью поддерживали.

   — Настюха! Совершенно с тобой согласна: мужиков нормальных нет. А если есть, то все заняты! — сказала одна из них и вытащила из кармана потрепанную записную книжечку. — Я вот на днях нашла у бабушки сундук с каким-то барахлом, а там дневник валялся. Гляди, что на первой странице написано…

   — «Заговор на истинную любовь», — прочла Настя. — И что?

   — Чем черт не шутит? — Подружка глянула на остальных девчонок. — Время подходящее, закат. Зелье… Коньяк за зелье сойдет? Все равно пьем.

   — Алена, ты серьезно?

   — А почему нет? Между прочим, моя бабка всю жизнь счастливо прожила! — Алена помахала записной книжкой. — Может, заговор и помог, а? Ну что, Настюш, рискнешь?

   Настя рассмеялась.

   — А почему бы нет? Сейчас как приворожу принца на белом коне!

   — Или миллионера на белом лимузине, — поддержала Аленка.

   — Или царевича на сером волке, — хмыкнула вторая подруга, Динара. — Кстати, царевич предпочтительнее, хоть на родном языке предложение делать будет.

   — А принц заграничный чем плох?

   — Менталитет другой. Настенька у нас девушка трепетная, при любом волнении за сковородку хватается. Иностранец с такой не выдержит, сбежит.

   Все тут же вспомнили предпоследнего Настиного ухажера, которого она и впрямь огрела сковородой. Но это было заслуженно! Ухажер сам признал, что накосячил, и претензий не имел. Даже потом извинялся, что сковородку головой поцарапал, обещал новую купить, но так и не купил.

   — Ладно, давай свой заговор. — Настя взяла ежедневник.

   — Не мой, а бабушкин. Девочки, приглушите свет! Добавьте романтики знаменательному событию.

   Слова заговора были простыми, но Настюша все же перечитала два раза, споткнувшись на фразе «сам придешь либо меня позовешь». Звучало настораживающе, впрочем, как и последняя строчка: «И не сыщешь дороги обратно».

   Но это все мелочи. Если призом будет большая любовь, то почему бы не рискнуть?

   Настя прикрыла глаза и громко, нараспев прочла заветные слова.

   В дверь тут же постучали.

   — Ого! — восхитилась Алена. — Жених с доставкой на дом? Да еще так быстро?

   Но не успели открыть, как постучали вновь, на этот раз в окно.

   — А ведь я живу на четвертом этаже, — удивленно прошептала Настя.

   — Послышалось, наверное.

   — Всем разом?!

   Стук раздался опять, но уже… из зеркала.

   Девчонки завизжали, в темноте кто-то уронил бутылку. Настя зажмурилась, несколько капель попало на лицо и неприятно обожгло кожу…

***

   — Эй, девка, слышишь меня? — раздался голос, а чья-то рука вытерла капли со щеки. — Насовсем померла или как?

   Настя осторожно приоткрыла глаза. Над ней нависал русоволосый незнакомец.

   — Шевелишься, значит, в порядке, — кивнул он. — Неудачное ты время для утопления выбрала. Засуха ведь, глубоких мест не осталось.

   Только сейчас Настя поняла, что лежит на траве, а никакой квартиры с подружками рядом не наблюдается.

   — Где я?

   Вопрос не из самых удачных, но уж лучше такой, чем вообще никакого.

   — Аккурат меж Погорыньем и Старым лесом, — пояснил незнакомец. — Ничего не помнишь, что ли? Бывает. Некоторые, обретя новую ипостась, не только память, но и разум теряют.

   Про какую ипостась он говорил, Настя предпочла не уточнять. Вокруг определенно творилось что-то странное.

   Под ногами трава, рядом мелкая речушка, над головой ясное небо, а прямо перед глазами — высоченный мужик в белой рубахе. Стоит спокойно, на солнышко щурится, ждет, пока Настюша осмотрится.

   — Не вспомнила?

   — Нет, — призналась Настя.

   — Ну, тут я не помощник, — незнакомец нахмурился. — Лешего ищи, пусть сам разбирается. Как звать-то тебя, болезная?

   — Настей...

   — Удачливая ты, Настасья. Или просто я сегодня такой добрый?

   Он схватил Настю в охапку, притянул к себе, что-то буркнул… и тут же отпустил.

   А пейзаж вокруг уже изменился.

   — Эй, Леший! — крикнул мужчина, оглядываясь. — Принимай подопечную, только что из реки выловил. Память отшибло намертво.

   — Новенькая? Пятая за неделю, куда я их всех девать буду? — прокряхтел чей-то старческий голос.

   А Настя смотрела по сторонам и собственным глазам не верила.

   — Вот попала так попала, — прошептала она. — И что теперь делать?

   Куда ни глянь — деревья и кусты. Даже бежать некуда.

   Обычно Настюша предпочитала не делать поспешных выводов, но сейчас хотелось определиться с происходящим как можно скорее.

   Мужику-то хорошо, явно здесь не впервые, знает, к чему готовиться. А вот Настасья начала нервничать.

   В этот момент кусты за их спинами зашуршали и послышались тяжелые шаги.

   — Показывай гостью, — донесся до нее все тот же старческий голос.

   Настя медленно обернулась. Под развесистой еловой веткой стоял старик. В серо-бурой рубашке и широченных штанах, он выглядел довольно сюрреалистично.

   — Эта, что ль?

   — Эта, — кивнул светловолосый мужчина. — Себя не ведает, местность не узнает. Но вроде здоровая. Забирай, мне чужого не надо.

   И, бросив на Настасью прохладный взгляд, опять что-то буркнул и исчез.

   Настя сглотнула. Во-первых, такое наглядное проявление магии отрицательным образом сказывалось на хрупких женских нервах, а во-вторых — что это за спаситель такой? Бросил посреди леса. Хорошо, хоть не в одиночестве.

   — Меня Лешим все кличут, — неожиданно сказал старик, не обратив особого внимания на растворившегося блондина. — А у тебя имя есть?

   — Есть. Анастасия.

   — Ну хоть что-то помнишь, — кивнул он и подошел ближе.

   Ткнув пальцем в Настюшкину футболку, осмотрел джинсы, нахмурился при виде тонкого ремешка и воззрился на волосы.

   Волосами Настя гордилась. Длинные, почти до талии, насыщенного светло-русого цвета, они всегда привлекали мужское внимание. Ухода, конечно, требовали неимоверного, но на что только не пойдешь ради красоты.

   Вот и старик тоже засмотрелся. Со всех сторон оглядел, даже одну прядь между пальцев пропустил.

   — Русалка, значит, — вдруг сказал он.

   — Какая русалка? — не поняла Настя.

   — Обыкновенная.

   Настюша опустила взгляд на ноги, а потом вновь взглянула на Лешего. Плохо дело. У старика от блуждания по лесу мозги совсем помутились. Ну какая из нее русалка? Настя даже ногами притопнула. Рыбьего хвоста-то не наблюдается!

   — Русалка? — опять переспросила она.

   — Русалка, — кивнул Леший.

   — С ногами?

   — А с чем еще-то? Конечно, с ногами, где ж ты безногих русалок видела? А ежели плавники ищешь, так они только у морских дев бывают. Наши-то русалочки испокон веков с ногами были, в лесу жили, по морям-окиянам не шастали, — старик усмехнулся. — Беспамятная, необученная… откуда взялась такая на мою голову? Ладно, пойдем, сиротинушка. Нечисть друг друга в беде не бросает.

***

   С чего вдруг старик назвал Настасью нечистью, она так и не поняла. Ну да, чумазая немного, все-таки на траве валялась, но нечистоплотностью никогда не страдала. Наоборот, воду любила, купалась по три раза на дню. Бабушка в детстве даже приговаривала:

   — Эх ты, русалочка моя!

   Видимо, накаркала.

   Настя все еще чувствовала во рту вкус выпитого коньяка, поэтому происходящее воспринимала спокойно и паниковать не спешила. Про заговор помнила, слишком явно ничему не удивлялась, ждала, когда осмотрится и поймет, как жить дальше.

   В общем, изо всех сил старалась быть разумной.

   Но в голове сами собой всплывали глупые книжки про попаданок, которые читали подруги! Там по законам жанра героини дурили на каждой странице, причем иногда так сильно, что стыдно становилось уже самим читателям.

   — Руку давай, — сказал Леший, протягивая лопатообразную пятерню. — Иначе заблудишься.

   Настюша протянула ладошку.

   — Старый лес чужаков не любит, — продолжал старик. — Ты не смотри, что он такой заросший да темный. Это при посторонних ершится. А вот сейчас мы с тобой выйдем на лужайку…

   Заросли, действительно, стали редеть и в какой-то момент совсем исчезли, а перед взором возникла поляна с широким ручьем, на берегу которого возвышалось несколько высоких деревянных домов.

   — Запоминай: первый терем для русалок, следующий — для лесавок, — Леший указал вперед. — Вон там кикиморы обитают, а чуть дальше — мавки и болотницы.

   Настя с изумлением оглядывала постройки. Болотницы, кикиморы… Звучит противно.

   — А вон как раз твои подруженьки будущие! Гляди-ка, какие подобрались! Волосок к волоску.

   И правда, из ближайшего дома вышли пять девушек с длинными русыми волосами, как у самой Настюши.

   — И как такую красоту можно нечистью обзывать? — покачал головой Леший. — Эх, народ, народ… Как что понадобится, так с подношениями приходят, а как беда какая, так всю вину на нас перекладывают. Иди, Настасья, знакомься. Завтра обучение начнем. Русалочья наука особенная, не каждому дается, но уж коли постигнешь, то всю жизнь счастливо проживешь.

   Девушки на берегу с любопытством рассматривали новенькую. Настя вздохнула полной грудью и двинулась им навстречу.

   Что там подружка говорила про свою бабушку? Любовь она истинную нашла? Ну что ж, посмотрим. Не зря ведь Настюша заговор читала. Должен быть в этом мире тот самый — единственный и неповторимый, кто судьбой предназначен.

   А уж она постарается найти его как можно скорее.

***

   Девушки-русалки с интересом разглядывали Настины джинсы и о чем-то перешептывались.

   — Ты кто такая? — спросила одна из них.

   — Настасья.

   Русалки хихикнули и тут же наперебой загалдели:

   — А я Марьяна!

   — А я Акулина!

   — А я Светозара!

   — А я…

   — А я…

   У Настюши даже голова закружилась, благо знакомство закончилось быстро. Девушки повели новенькую осматривать жилище.

   Ну что сказать? Настя ожидала худшего. Да, конечно, в тереме ни газа, ни электричества не наблюдалось. Печка — дровяная, вода — в ручье. Про интернет даже думать нечего. Зато порадовала баня в пристройке, хоть какой-то комфорт!

   Девушки оказались говорливые и беспечные. Все попали сюда недавно и мало что помнили о прошлой жизни.

   — Я очнулась у озера в соседнем царстве, — рассказывала Марьяна, самая бойкая. — Лежу на берегу, на облака пялюсь. Что случилось, как там оказалась? Не ведаю! Знаю только, что в этом самом царстве живут у меня дядька да жених навязанный. Сунулась было к ним, а люди как заорут: «Нечисть!» И давай в меня вилами тыкать. Так и пришлось уйти. Вот Леший подобрал, сюда привел, — Марьяна плечами пожала. — А ты откуда родом?

   — Не помню, — соврала Настя.

   — Бывает. Акулина вон тоже не помнит, знает лишь, что в той жизни с ее отцом Водяной дружен был. Да разве по такой малости корни свои отыщешь? Тоже вон к Лешему попала… Но чем больше нас, тем лучше, правда? Не скучно будет хороводы под луной водить да молодцев пугать.

   Новой информации оказалось много, но Настюша старалась все запомнить, чтобы при случае сойти за местную. Проблем меньше. Тем более хороводы — это несложно, а уж молодцев пугать — и подавно! Знает, умеет, практикует. А при надобности еще и уроки дать сможет, особенно если сковородку выдадут.

   В общем, русалка из Насти получалась качественная.

   Изнутри терем выглядел намного дружелюбнее. Небольшие спальни, по два человека в каждой (Марьяна тут же сообщила, что у нее пока не занято, и, усадив Настюшу на свободную кровать, сунула постельное белье в руки), общая комната для рукоделия, еще одна — для знахарства (травки всякие и прочая гадость — Настя уже оценила запахи) и огромная столовая. Вот и весь быт. Чистенько и простенько.

   — В сундуке одежда. Тут выдают специальную, заговоренную, — просвещала Марьяна. — Переодевайся и бегом обедать, я пока тебе место займу.

   Вот странное дело: в родном мире уже вечер был, а здесь только обед начинался. Настя хотела было отказаться, но поняла, что голодна неимоверно. Не иначе коньяк выветрился. Поэтому, дождавшись, пока Марьяна выйдет, послушно переоделась и направилась воздавать должное поварскому искусству старорусского мира.

   А заодно сплетни собирать. Где еще узнать подробности, как не при дружеской беседе за ложкой супа?

   Девушки уже сидели за столом. Настасья опустилась на лавку с самого края. Прямо перед ней возвышалось блюдо с пирожками, а чуть подальше — кувшин с молоком. Через минуту две красотки, ответственные за кухню, разнесли тарелки с горячим.

   К Настиному разочарованию, ели молча, лишь под самый конец, когда на столе появился самовар, неспешно завязался разговор.

   — Сегодня Змей Горыныч над поляной летал, — мимолетом обронила одна. — Наверняка новую девицу высматривал.

   — А куда прежнюю подевал? — удивилась другая.

   — Да кто ж знает? Может, зажарил, может, сырую сожрал. — Девушка отхлебнула чай. — А может, в подземелье утащил, заставил золото охранять. Он же все в пещеру тащит. Одним словом, драконище.

   — Трехголовое? — уточнила Настюша.

   Она помнила, что Змей Горыныч должен быть трехголовым. Правда, не особо верила в его реальность, но, раз Леший в этом мире имелся и про Водяного девчонки рассказывали, стало быть, Горыныч тоже мог существовать.

   Особенно Настю заинтересовало его, так сказать, физическое строение. А что? Легенды да сказки все в детстве читали, а воочию такое чудо никто не видел.

   — Почему трехголовое? — удивилась Марьяна. — Обыкновенное драконище. Трехголовым оно только мужикам с похмелья кажется.

   — Ага! — с готовностью подтвердила Акулина. — Мой отец как напьется, так и в двенадцать голов чудовище видит.

   — Вот-вот. — Марьяна откусила пирожок. — Так и рождаются слухи о нечисти, а потом нас, честных русалок, приличные люди стороной обходят.

   Настюша тоже потянулась за пирожком.

   — Ну, в драконе, даже одноголовом, тоже мало хорошего, — заметила она.

   — Разве он тебе успел что-то плохое сделать? — В столовую вошел Леший.

   Девушки тут же подвинулись и освободили ему место. Старик уселся и уставился на Настасью в ожидании ответа.

   — Дракон — это же громадная ящерица, так? — Настя поморщилась. — Я люблю ящериц, но не такого размера.

   А еще ящерицы, как и большинство гадов, размножаются яйцами. Этого, правда, Настя говорить не стала, чтобы никого не обидеть, но представить Змея Горыныча, высиживающего кладку, не могла.

   — Это кто тебе такое сказал? — изумился старик. — Ящерицей девка-огневичка может быть, но уж никак не дракон.

   Ну да, ну да… Настя скептически приподняла бровь. Современный кинематограф ясно давал представление о внешности мифических тварей, так что в ее понимании дракон, как и всякий динозавр, — это гигантская змея с крыльями и лапами. Вы только представьте! Бегающая и летающая змея! Немудрено, что мужики спьяну шарахались.

ГЛАВА 2

   После обеда Леший всех выгнал на берег. Знакомьтесь, мол, общайтесь. Налаживайте дружественные связи. Болотницы как раз на улицу высыпали, кикиморы из окон ручками замахали, лесавки уже хоровод организовали да песню затянули.

   Настя оглядела сборище нечисти и возблагодарила небеса, что она русалка. Неизвестно, как сущность поменялась при переходе в новый мир, но то, что внешность осталась прежней, — слава всем богам!

   Болотницы на мордашку оказались хорошенькими, но при этом имели утиные ступни, видимо, чтобы легче передвигаться по болоту, не проваливаясь в трясину. Лесавки отличались зелеными косами и слишком бледной кожей. Про кикимор и говорить нечего: большеглазые, остроносые, очень юркие и громкие. Русалочки имели длинные светлые волосы и некую излишне стройную субтильность. Рыбьего хвоста ни у одной не наблюдалось… Не бывает у славянских русалочек плавников.

   — Ты кикиморам не верь, — поучала Марьяна. — Это они сейчас приветливые, а вот взойдет луна, разбредемся по полям да рекам, тут-то они свой характер и покажут! За каждую кочку воевать станут, каждого красавца к себе заманивать. А нам лишь красномордых кузнецов оставят для забавы.

   — А зачем нам кузнецы?

   — В том-то и дело, что незачем. Пусть сами с кузнецами целуются, а мы царевичей искать будем.

   Для чего нужны царевичи, Настюша тоже не поняла. Нет, в принципе, если для того, что первое приходило на ум, то и кузнецом можно обойтись… Под рубашкой-то все мужики одинаковые! Хотя, может, здешние чем-то отличаются.

   — Кикиморы очень вредные, — продолжала Марьяна. — Что ни жаба, то непременно царевну-лягушку из себя строит.

   — А остальные?

   — Мавки тихие, незаметные, я сама всего однажды их видела. Болотницы зазнаистые, красотой гордятся. Все вспоминают, как соседний царевич на Ваське Прекрасной женился. Влюбился до беспамятства! Да только Леший рассказывал, что та во дворце особо не прижилась, выгнали. Живет теперь у Яги в услужении, имя себе новое взяла, Василисой Премудрой зовется. Но это неудивительно: когда две оглобли о хребет сломают, то хочешь не хочешь, а мозгами обзаведешься.

   Настюша хмыкнула: знаем, читали.

   — А вот лесавки хорошие, — Марьяна приветливо кивнула зеленоволосой девушке. — Простые, дружелюбные, с нами хороводы водят, песни поют. Одним словом, сестры по духу. Вот им доверять можешь.

   — Во всем?

   — Почти. Если люди с вилами попрут, то каждый сам за себя. Тут, Настасья, о других думать не приходится, самой бы убежать.

   — А Леший говорил, что нечисть друг друга не бросает.

   Марьяна покосилась на старика, нежащегося на солнышке, и шепнула:

   — Так-то оно так, но в женском обществе всегда будет место соперничеству. Мужикам этого не понять.

   О да! Настасья однажды сталкивалась с ласковым змеиным коллективом. Врагу не пожелаешь такого счастья.

***

   Вечера Настя ждала с нетерпением. Про прогулки под луной наслушалась и теперь желала испытать все прелести нечестивого быта. Что может быть интереснее, чем завлекать доброго молодца в темную чащу и со смехом топить его в болоте?

   — Так понарошку же! — стала убеждать Марьяна, заметив, как Настя переменилась в лице после описания ночной деятельности. — Чуть намочим — и отпустим.

   — А зачем вообще мочить?

   — По традиции!

   В целом нарушать обычаи Настюшка не хотела. Поэтому решила не отрываться от остальных и опробовать подлунные забавы.

   — А если утопнет, так сам виноват, — под конец бросила Марьяна, но сделала это так тихо, что Настя не услышала.

   Едва на улице стемнело, Леший громким голосом созвал всех к ручью и, сотворив руками что-то магическое (а то, что это была именно магия, чувствовалось сразу, будто коньяка вновь хлебнула), отправил всех в лес.

   Русалочья компания, подхватив лесавок, двинулась в левую сторону от поляны, а кикиморы и болотницы — вправо. Мавки же, едва вышли из терема, тут же растворились в полумраке. Но Настюша на них даже не смотрела. В голове появилась легкость, а тело само рвалось на подвиги. Песни петь? Да пожалуйста! Перед молодыми парнями танцевать? С удовольствием!

   Настя и сама не заметила, как оказалась с девушками на берегу глубокого озера. Вокруг густая поросль вековых деревьев, кусты и высокая трава. И вот там, в этой самой траве, лежали два человека и пялились на звезды. Рядом стояла корзина со снедью да удочка подле пня валялась.

   — …он женился недавно, — продолжал давно начатый разговор один из парней. — На голубице.

   — Как так? — удивлялся другой.

   — А я почем знаю? Что слышал, то и пересказываю. Женился, значит, на голубице, а она вдруг о землю ударилась и стала девушкой.

   — Светловолосой?

   — Ага!

   — Красивой?

   — Ага!

   — Умной?

   — А вот про это не слышал… Наверное, не особо.

   — Видать, сильно ударилась, — сделал выводы парень. — Да разве можно голубицу в жены брать? Нормальную девку надо искать, и чем краше, тем лучше. А всякие волшебности лишь несчастья приносят.

   Марьяна хмыкнула, выслушав разговор, и потянула Настюшу в сторону.

   — Следи внимательно, — велела она. — Следующих путников сама завлекать будешь.

   Настя сосредоточенно кивнула.

   Лесавки и русалки рассредоточились по берегу, окружили молодцев со всех сторон, даже в озеро забрели, но при этом на глаза не показывались. Берегли мужскую психику.

   — Эх, поудить, что ли? Вдруг что попадется? — спросил один из парней, потягиваясь.

   — Да что может попасться? Утром к реке выйдем, там и порыбачим, — отмахнулся второй.

   — Я все же попробую.

   Первый встал, потянулся. И, не заметив в темноте посторонних, закинул удочку в воду.

   — Забросил старик невод в синее море, — прошептала Настя, вспоминая сказку. — Почернело море, вспенилось...

   — Значит, невод нестираный был, — авторитетно заявила Марьяна. — От чистого ничего не чернеет. Ты смотри-смотри, не отвлекайся.

   Вдруг поплавок несколько раз нырнул, леска натянулась… и из глубины показалась девица-красавица. Мокрое платье облепило стройное тело, зеленые локоны едва прикрывали высокую грудь.

   — Не меня ли ты ждешь, ненаглядный? — ласково пропела она грудным голосом и загадочно улыбнулась.

   — Нечисть! Чур меня, чур! — заорал парень и попятился назад, бросая удочку.

   Лесавка улыбнулась еще шире. Вокруг раздался тихий смех, даже Настасья с Марьяной тихонько хихикнули — странный молодец, чего боится? Вроде ничего страшного, все живы-здоровы. А что вместо рыбы зеленоволосая дева попалась — так, наоборот, радоваться надо! От рыбы толку никакого, а с красавицей не скучно будет.

   Но парень, видимо, был совершенно иного мнения. Позабыв о друге, он ринулся в глубь леса. Лесавки — за ним, со смехом, криком и подсказками, куда лучше повернуть, чтобы не заплутать сразу.

   Русалочки же остались на берегу озера — стерегли второго путника.

   Тот, в отличие от первого, чураться нечисти не собирался, лишь побледнел немного да в обморок хлопнулся. Но, право слово, это такие мелочи.

   — А теперь гляди внимательнее, — зашептала Марьяна. — Все запоминай, ничего не упускай. Русалий век долог, но чем раньше такому научишься, тем быстрее счастье обретешь.

   Одна из девушек, вроде бы Акулина, подошла к лежащему в высокой траве парню и, присев рядышком, приложила палец к губам, прося тишины. Русалочки тут же замолчали.

   — Что случилось, добрый молодец? — зашептала она, поглаживая его по голове. — Что не весел? Ночь слишком темна или луна очи слепит? Не кручинься, ясноглазый, не печалься, все поправимо…

   Голос звучал, словно ручеек, ласково, серебристо. К такому против воли прислушаться хочется.

   Настя видела, как зашевелился парень, как открыл глаза, с удивлением рассматривая красавицу. Видно, что испугался, но убегать не спешил. Оглядывался вокруг, искал друга, хмурился. А русалочка продолжала что-то ласково приговаривать, не замолкая ни на мгновенье.

   — Во дает! — восхитилась Марьяна. — Как быстро родную душу почуяла! Талант у Акулинки, не иначе. Одним махом заворожит.

   — А зачем ворожить? — удивилась Настя.

   — Чтобы замуж выйти, зачем же еще? Вот сейчас с памяти его собьет, потихоньку обещание скорой свадьбы вытребует. Это же суженый! Понимать надо, что к чему.

   Акулина умело очаровывала парня, рассказывая о том, как злобный водяной хотел его на дно утащить, а она — умница-красавица — спасла. Парень охотно верил и кивал, больше рассматривая, как нечаянно задралось платье у девицы, чем слушая, что именно она вещает. А Настя почему-то вспомнила историю про Русалочку, спасшую прекрасного принца… Вот, значит, откуда эта сказочка пошла — не иначе такая же умелица заболтала первого попавшегося богатого мужика да на себе женила.

   Здесь в лесу, конечно, был не принц и даже не царевич, обычный селянин, но Акулине по душе пришелся. Она его три часа убалтывала, Настя аж ногу отсидела.

   Чем ближе становился рассвет, тем с большим интересом поглядывал на русалочку парень, а когда первые солнечные лучи пробились сквозь стволы деревьев, взял ее за руку и повел в сторону села.

   Марьяна с облегчением выдохнула и, выпрямившись в полный рост, потянулась.

   — Вот такие дела у нас творятся, Настасья, — сказала она со вздохом. — Спрашивай, если не поняла. Леший сказал, тебе все подробно объяснить надобно. Остальные-то уже несколько дней тут обитают, попривыкли.

***

   Леший с удовольствием осматривал вернувшихся из леса.

   — Так-так, вижу, что на одну русалку и одну лесавку меньше стало? Хорошо! Скольких путников повстречали?

   — Двоих!

   — И обоих в мужья забрали? Вот так умницы, — довольно ухмыльнулся старик и обратился к стоящим поодаль болотницам. — Слыхали? Двоих увидели, двоих и обиходили. А вы? Пятерых нашли — и всех упустили.

   — Это кикиморы спугнули! — тут же пожаловались они.

   — А нечего ходить гурьбой! Гуляйте одни, леса на всех хватит. — Леший с неодобрением покачал головой и отправил всех в терема.

   Комната Настюши и Марьяны выходила окнами на ручей, поэтому засыпали девушки под шепот воды, и это было так сладко и приятно, что сны снились только хорошие.

   Проснулись ближе к обеду и долго сидели у окна, расчесывая длинные русые волосы.

   — Этой ночью двоих мавок на вилы подняли, — вдруг сказала Марьяна. — Я слышала, как девочки шептались. Леший расстроился. Новенькие совсем были, в один день с тобой появились.

   — За что? — Настя замерла. — Вроде ничего страшного в забавах нет.

   — Для тебя нет, а для людей есть. Обычная девица ворожить не умеет, ночью не гуляет, суженого не чует.

   — А мы чуем?

   — Конечно. — Марьяна посмотрела на лес. — Леший говорит, что участь наша в том, чтобы найти того самого, единственного. Для русалки, лесавки, кикиморы или болотницы, как ни назови, исход один: найдешь суженого — вновь человеком станешь, не найдешь — век нечистью проживешь. Вот и ищем, стараемся. Никто ведь заранее не знает, кто нареченным окажется.

   — А Акулина…

   — Акулина его, видать, сразу почувствовала.

   — Как?

   — Это где-то тут, — она положила руку на сердце, — ощущается. Можно, конечно, заворожить того, кто вовсе не тебе предназначен, но тогда счастья не будет. Хотя вон те же кикиморы за царевичами охотятся и плевать хотели, что в таких семьях муж рано помирает, а дети с придурью рождаются.

   — Все?

   — Первый еще более-менее… Умен, но неудачлив. Второй тоже не из счастливых, а третий — просто-напросто дурак. Хоть царевич, хоть нет — все одно. Если мужик не твой суженый, то хорошего дитяти не дождаться. Вот люди нас и чураются: кто знает, вдруг приворожим да род загубим? Беду в семью привлечем?

   — А зачем сразу на вилы-то? — Настастья поежилась.

   — Чтобы наверняка. — Марьяна отложила расческу. — Еще бывает, что девушки в забавах увлекаются, могут слегка притопить молодца. Не специально! Только если сильно сопротивляться будет. Но тут тоже страшного ничего нет: мавки как раз утопших любят, к жизни возвращают, правда, выкуп большой требуют, но это мелочи.

   Настасья задумалась. Перспектива получилась не слишком радостная: суженого ей позарез найти надо, а помирать очень не хочется. Решив, что будет разбираться со сложностями по ходу действия, Настя отошла от окна.

   — Откуда ты все знаешь? — вдруг спросила она у Марьяны. — Русалки же ничего не помнят.

   — Так мне другие рассказали! Я тебе передала, а ты еще кому-нибудь расскажешь. Ведь расскажешь же? К Лешему попадают все, кто рядом со Старым лесом нечистью оборачивается… Природа равновесие любит: раз две замуж ушли да двоих упокоили, значит, в ближайшие дни четверо новеньких появится.

   Только успела сказать, как раздался громкий голос Лешего:

   — Выходите знакомиться, пополнение прибыло!

   — Я же говорила! — воскликнула Марьяна и, поправив платье, взяла Настю за руку. — Идем смотреть?

***

   Пополнение состояло из невысоких девиц совершенно разной наружности. Отличительной русалочьей шевелюры Настюша не заметила, зато будто облитые зеленкой макушки присутствовали аж у двоих.

   — Две лесавки, кикимора и мавка, — прошептала Марьяна. — Ничего, могло быть и хуже. Пойдем обратно. Раз наших нет, не будем тратить время на вежливость. Еще неизвестно, как себя вести станут, вдруг переругаемся?.. Ты есть-то хочешь?

   — Что? — переспросила Настя, не ожидая такого быстрого перехода к делам насущным.

   — Есть хочешь? Я со вчерашнего ужина хлеба припасла.

   — Нет, спасибо.

   — Ну и правильно, обед через четверть часа. — Марьяна еще раз глянула на новоприбывших. — Ой, гляди-ка, кто с ними! Не тот ли молодец, что тебя сюда привел?

   Настюша прищурилась, прикрываясь пушистыми ресницами от солнца, и увидела высокого светловолосого мужчину.

   — Он, кажется...

   — Кажется или точно?

   Настя всмотрелась внимательнее: открытое лицо, суровый, чем-то недовольный взгляд. В целом мужчина располагал к себе, внушал доверие.

   — Точно он. А кто это?

   — Не знаю, — Марьяна пожала плечами. — Я всего пятый день тут, еще со всеми толком не знакома.

   Мужчина подошел к Лешему, перекинулся парой слов, чему-то кивнул. Обвел взглядом выстроившихся на берегу девушек, поморщился. Опять что-то уточнил у старика и, получив ответ, выискал среди толпы Настю. Осмотрел пристально, с ног до головы, не упуская ни малейшей детали.

   — Чего это он на тебя уставился? — спросила Марьяна удивленно.

   — А я откуда знаю? — пожала плечами Настасья.

   Тут Леший махнул рукой. Новеньких сразу же развели по теремам, Настя с Марьяной тоже удалились. А незнакомый блондин еще долго стоял у ручья, тихонько переговариваясь со стариком.

   — Хорошенький какой блондинчик этот. — Марьяна выглянула из окна. — Мужественный. Жаль, сердце молчит, да и не человек это, а то был бы повод приворожить.

   — Больно надо таких привораживать, — пробубнила Настя, чуть отодвигая шторку, чтобы тоже глянуть на мужчину. — А откуда знаешь, что не человек?

   — Обычные смертные к нам на поляну не ходят, с Лешим за руку не здороваются. Да и вообще… Вот, глянь! Видела?

   Незнакомец окончил беседу, бросил взгляд на их окно и исчез, словно растворился в воздухе.

   — Люди так не умеют, — Марьяна вздохнула. — Интересно, из чьих он? Лешачьей породы, может быть? Да нет, не похож… На водяного тоже не тянет. Луговики и банники на лицо страшнее, а домовые ростом ниже. Может, из перевертышей? Они людьми могут прикидываться, но пока истинного образа не увидим, не узнаем. А жаль.

   — Жаль, — согласилась Настя скорее за компанию, чем из интереса.

   До обеда оставалось всего пять минут.

***

   После обеда Леший всех позвал в зельеварню ворожить какую-то муть. Что именно они варили, Настюша не поняла, но самоотверженно смотрела, как старик помешивает черпаком в огромном котле.

   — А потом добавляем ромашку… — Леший общипал лепестки и кинул их в варево. — И поим лосей…

   — Кого поим? — переспросила Настя.

   — Лосей. Это отвар для новорожденных лосят. Будь внимательнее, Настасья.

   — Простите.

   Леший недовольно покачал головой, а Марьяна хихикнула.

   — Ты чего в облаках витаешь? — Она толкнула Настю локтем. — Запоминай лучше, такое зелье всегда пригодится. Мало ли что в лесу случится, а нечисть со зверьем всегда в дружбе была.

   Старик разлил варево по горшочкам, прикрыл тряпочкой, перевязал бечевкой и попросил двух кикимор поставить горшки на полочки.

   — Ну… — Он наконец отошел от котла и осмотрел подопечных. — Теперь ваша очередь. Разбирайте маленькие котелки — вон в том сундуке лежат — и начинайте ворожить. У кого самое хорошее зелье выйдет, тот получит на ужин дополнительный кусок пирога.

   — С брусникой? — задорно уточнили девушки.

   — С брусникой, — благодушно улыбнулся Леший.

   Настя тоже взяла котелок и водрузила его на треногу, под которой разгоралось золотисто-янтарное пламя. От этого огня жара не чувствовалось, но котел грелся исправно. Чудеса, да и только! Такой бы в родной мир, туристам в помощь. Глядишь, и пожаров бы поменьше было.

   Вспоминая последовательность действий Лешего, Настя покрошила пучки трав, залила все водой и приготовилась ждать. Зелье кипело, но запах шел странный, вовсе не такой, какой был у старика.

   — Ромашку положи, — подсказала Марьяна. — Да побольше!

   — Положила, — кивнула Настасья.

   — А соломы два пучка кинула?

   — Два.

   — Воду брала из кувшина?

   — Откуда ж еще?

   — Тогда не знаю.

   Вот и Настя не знала. Котел вонял отвратным пойлом, которое не то что лоси, но и стервятники хлебать побрезгуют. Леший тоже принюхался…

   — Это кто же магичит не то, что требуется? — хмуро спросил он и уставился на Настю. — Настасья, ты, что ль?!

   — Я нечаянно! Оно само воняет. Может, ромашка несвежая? — Настюша подозрительно осмотрела плавающие на самом верху лепестки.

   — Боюсь, тут не в ромашке дело.

   Леший подошел ближе и заглянул в котелок.

   — М-да… Дело явно не в ромашке, — повторил он задумчиво. — А ну-ка, девонька, принюхайся внимательнее. Чем исправить можно, какую травку подсыпать?

   Настасья вдохнула полной грудью и задумалась. Пахло чуть кисловатым, но при этом и сладким… Хотя нет… Мясным. Да, точно! А откуда тут мясо? Не может его быть. Вдохнув еще раз, изумленно приподняла брови: к мясу неожиданно примешался запах вареной капусты и свеклы. Тяжелый и неприятный дух сам собой превратился в аромат наваристого борща. Только чуть-чуть недосоленного.

   Настасья прислушалась к своим ощущениям. Оголодала, что ли? Да нет, есть не хочется. Чего же тогда борщ мерещится?

   Повинуясь шестому чувству, она подошла к полочкам, взяла баночку с солью и обильно посыпала варево.

   Леший внимательно наблюдал за Настюшкиными передвижениями и даже крякнул, когда зелье забурлило, окрасившись в красный свекольный цвет. Зачерпнул черпаком, попробовал… и задумчиво кивнул.

   — Вот, значит, как, — пробормотал он. — Тогда все ясно.

***

   Оставшийся день прошел спокойно. Правда, под вечер две девицы поцапались, даже, кажется, волосы друг у друга повыдергивали. В последнем Настасья не была уверена: когда прибежала на шум, Леший уже разводил соперниц по разным углам.

   — Что случилось? — спросила Настя у Марьяны.

   — Фенька у Вари нареченного увести хотела, зелье дурманящее готовила. Да случайно разлила на виду у всех.

   — А зачем ей чужой нареченный?

   — Так он из бояр и на лицо пригожий. Может, влюбилась, а может, Варьке за что-то мстит. Да ну ее, идем лучше в лес за ягодами?

   — Разве можно? — засомневалась Настасья.

   — А почему нельзя? — Марьяна оглянулась и быстро прошептала:— Улизнем, пока Леший спорщицами занят, он и не заметит. К ужину вернемся.

   — Ну, если ты уверена…

   — Уверена, уверена! Жди, сейчас кузовок захвачу, не в подоле же ягоду нести.

   Марьяна убежала, а через минуту вернулась с большой плетеной корзиной и, схватив Настю за руку, потянула в сторону леса.

   — Давай скорее!

   Но не успели и десяти метров пробежать, как путь преградила кикимора.

   — Куда собрались? — вопросила она, уперев руки в бока.

   — А тебе-то что? — Марьяна сдвинула брови. — Уйди!

   — Не уйду! Леший сказал никому с поляны не уходить.

   — Мы с самого краешка, просто ягод набрать.

   — Я, может быть, тоже ягод хочу.

   — Обойдешься! И без тебя тесно.

   — Ах так?! — Кикимора взмахнула руками: — Дядюшка Леший! Что же это делается? Две русалки старших не слушают, сбегают! Дядюшка Леший!

   Настюша прикрыла глаза, ожидая неприятностей.

   — Чего орать-то? — спросила она, кривясь от противного кикимориного голоса. — Еще не сбежали, а уже орешь.

   Леший подошел быстро, оценил ситуацию, в который раз покачал головой, зачем-то поглядел на небо и… отпустил по ягоды.

   — Только у самого края, — сурово приказал он. — Так, чтобы я вас видел.

   — Как же так, дядюшка?! — завопила кикимора. — А я? Я тоже хочу!

   — Ночью наберешь, тебе не к спеху, — старик усмехнулся, внимательно следя, как Настасья с Марьяной, радостно улыбаясь, направились к лесной кромке.

   Вот нашли ягоду, потом еще и еще одну… Разбрелись в разные стороны, не столько в кузовок собирают, сколько сами едят.

   Леший смотрел пристально, боясь что-либо упустить. Он первым заметил темную точку на небе, но ничего не сказал, лишь усмехнулся понимающе и приготовился ждать.

   Точка увеличивалась, обрастая четырьмя лапами, мощными крыльями и клыкастой мордой. Не замечать ее было больше невозможно. Поэтому Леший поднял руку и громко крикнул:

   — Э-ге-гей! Змей Горыныч прилетел! Скорее в терем, девицы!

   Подопечные завизжали, подхватили юбки и стремглав понеслись к укрытию.

   — Настасья, беги! — запаниковала Марьяна, бросив кузовок.

   Она добежала до ближайшей постройки и плотно прикрыла за собой дверь, выглядывая на улицу через трещины в старых досках.

   Настюша тоже увидела зверя. Поначалу застыла, недоверчиво рассматривая огромного ящера, а потом, пробормотав что-то похожее на «Да ну на фиг!», ринулась в лес, пытаясь затеряться между деревьев. Но не успела и двух шагов сделать, как услышала грозный рык:

   — Стой, где стоишь, дуреха! Поцарапаю же!

   Дракон ринулся вниз, осторожно подхватил Настасью поперек туловища и, взмахнув крыльями, вернулся в небеса, унося в крепких лапах охваченную ужасом русалку.

ГЛАВА 3

   Настя была девушкой разумной, поэтому старалась не кричать. Вдруг драконы — существа пугливые? Не дай бог, выпустит из лап с высоты в сто метров, лети потом вольной птицей прямиком к земле. Это вам не комфортабельный самолет с улыбающимися стюардессами.

   Пролетев Старый лес и речушку, возле которой Настя очнулась в самый первый день, Змей Горыныч начал снижаться. Приземлился около высоких гор, выпустил струю тонкого пламени и аккуратно разжал когтистые лапы.

   Настя выдохнула: то ли от облегчения, что ребра остались целыми, то ли от счастья, что стоит на земле, а не барахтается в воздухе.

   — Идем, — рыкнул дракон и направился к видневшимся впереди пещерам. — Не отставай.

   Настюша быстренько огляделась, подумала, что бежать некуда (вокруг скалы, горы да холмы), а есть вроде не будут (иначе сразу бы сожрал), и направилась следом.

   Горыныч одобрительно ощерился.

   Благодушно улыбающиеся драконы — вещь хоть и дивная, но для нервов губительная. Настя внимательно рассмотрела предъявленные клыки и завизжала.

   — Тише! — поморщился Горыныч, стирая с морды улыбку. — Какая ты горластая…

   — Какая есть, — ответила Настя, чуть уменьшив громкость. — Может, вам другая нужна? Поспокойнее? Так давайте своруем! У Лешего там целый десяток никому не нужных девиц!

   — …и добрая, — закончил ящер.

   Повернулся к Настюшке задом и, едва не задев хвостом, скрылся в пещере.

   В горах располагался целый лабиринт. Настя старалась не отставать, чтобы не заблудиться. Зато теперь понятно, почему Змея называют Горынычем, с таким-то местом жительства!

   К огромному удивлению Насти, лабиринт прошел горный массив насквозь и вывел путников к очередной поляне… и огромному замку, возле которого прогуливались несколько молодых людей и девушек.

   — Прибыли, — глухо сказал Горыныч. — Это твой новый дом.

   Настя еще хотела удивиться, с чего вдруг ей тут жить, но резко замолчала... Потом помотала головой, потерла глаза и вновь глянула на гуляющих перед замком людей…

   — Алена? — шепнула она. — Аленка!

   Там была Аленка! Честное слово! Та самая подружка, что принесла бабушкин заговор! Они еще его вместе читали!

   — Аленка!

   Названная девушка обернулась и, разглядев Настю, бросилась к ней.

   — Настюха! — завопила она, но, заметив, как недовольно цыкнул дракон, замолчала и умерила шаг.

   — Знакомы, что ли? — рыкнул Горыныч.

   — Знакомы, — кивнули те в унисон.

   — И друг друга помните?

   — Помним.

   Горыныч пристально осмотрел обеих, но милостиво кивнул, давая добро на общение.

   — Тогда новенькой все объяснишь и покажешь, — велел он. — А то больно горластая, недосуг на таких время тратить.

   — Конечно, — покладисто кивнула Алена. — Конечно, объясню. Можем идти?

   — Идите.

   Аленка схватила за руку Настю и торопливо зашагала к замку.

   — Змея Горыныча злить нельзя, — предупредила шепотом она. — Иначе огнем плюется. Страшный зараза! В первый же день косу мне подпалил.

   Коса у Алены была хоть и не длинная, зато иссиня-черная. Настя искренне посочувствовала подруге: гад такой, чуть женской красоты не лишил!

   — Как ты здесь оказалась?

   — В этом мире? Понятия не имею, — призналась Алена. — А ты?

   — Тоже не знаю. Очнулась у речки, рядом белобрысый мужик стоит. А потом меня к Лешему закинули и русалкой назначили.

   — Ого! — Алена хихикнула. — А меня в домовушки забрали, прикинь? Но почти сразу сюда перекинули.

   Девушки дошли до дверей замка, но, вместо того чтобы зайти внутрь, повернули влево и направились вдоль стены.

   — Там дерево поваленное лежит, — пояснила Алена, показывая дорогу. — Сидеть удобно. А главное, никто подслушивать не будет.

   Вокруг пели птички, где-то недалеко слышался плеск воды и женский хохот.

   Настюша опустилась на дерево и прикрыла глаза. Нервы постепенно успокаивались, происходящее уже не казалось таким ужасным. Аленка живая, а значит, и для самой Настасьи угрозы не предвидится.

   Ну поменяла она деревянный терем с Лешим на каменный замок с драконом — ничего страшного, бывает.

   — Змей Горыныч опасный, имей в виду. — Алена села рядом. — Пламенем плюется по любому поводу, но зато учит уму-разуму и магии. Прям как в сказках! Я тут уже третий день сижу. Обычно новых домовых в заброшенных деревнях обучают, а меня вот сюда отправили.

   — Зачем?

   Алена весело сверкнула глазами.

   — Начали обережные узлы вязать из красной нитки, а у меня сам собой свитер вывязался, представляешь? Чудеса! Как такое увидели, сразу сюда и отправили. Это, типа, показатель высшей нечисти. — Она задумчиво посмотрела в небо. — Буду потом какой-нибудь главной домовухой.

   Настя с удивлением глянула на подругу.

   — Зачем домовухой? А как же эти… суженые? Мне говорили, что суженых надо найти и вновь человеком стать. Мы же вроде ради этого сюда попали. У бабки твоей заговор на суженого был.

   — Это обычная нечисть суженых ищет, а нам бесполезно, — ответила Алена, не отводя взгляда от белых облаков. — У нас суженый один на всех.

   — Кто?

   — Догадайся, — шепнула она, многозначительно покосившись в сторону Горыныча.

   — Этот?! — Настюшка едва не задохнулась от возмущения. — У него же хвост!

   — Довольно длинный, заметь, — Алена улыбнулась.

   — И морда!

   — Клыкастая.

   — И крылья!

   — Перепончатые.

   — И вообще!..

   — И вообще, ты извращенка, — фыркнула Аленка.

   — Э-э… С чего вдруг? — Настя нахмурилась.

   — Только ты могла нафантазировать брачную ночь со Змеем. Он, кстати, особого интереса к девицам тоже не выказывает.

   — Вообще никакого? — придирчиво уточнила Настя.

   — Кроме гастрономического, — поправилась Алена и захохотала, заметив, как побелела подруга. — Успокойся, пошутила я! Он девиц обучает и поставляет в разные уголки мира для поддержания законов природы. Будем мы, как тот же Леший, потом новобранцев принимать. Типа, высшая академия! А что невестами нас зовут… так это традиция такая. Красиво же звучит — «невеста Горыныча»! Статус круче, чем у простой нечисти. Так что, Настюха, мы с тобой элита.

   Настя поморщилась. А все борщ виноват! Кто ж знал, что если из бурды само собой получается что-то съедобное, то сразу в высшую нечисть записывают? А Леший тоже хорош: мог бы все объяснить по-человечески, а не отправлять в неведомые дали.

   — Змея слушайся, — учила Аленка. — Он, конечно, не полноценный жених, но тоже фигура значимая. Кормит, поит, выгуливает. Злится часто, но быстро успокаивается, особенно если не перечишь. В общем, жить можно.

   — А как же дом? — Настя нервно передернула плечами. — Я заговор читала ради большой любви, а не ради того, чтобы славянской русалкой стать. Я домой хочу!

   — Хоти, — ответила Аленка. — Кто ж мешает? Замуж выйдешь — вернешься. Только замужество — это теперь не твоя забота. Змей сам решит, за кого и когда, — сказала она и поднялась с бревна, попутно смахнув с подола несколько прицепившихся травинок. — Ты пойми, Настюш, чтобы домой вернуться, надо бабушкино колдовство до конца довести. А на это нашей воли больше нет. Как захочет Змей, так и будет.

***

   В отличие от терема, тут у всех были свои комнаты. Девушки жили на третьем этаже, а молодые парни — на втором.

   Они, кстати, гордо величались богатырями (ну хоть не невестами, и на том спасибо, а то Настя уж заволновалась).

   Жили все дружно, Горыныча уважали, подлянок друг другу не делали.

   Настасья оценила новую спальню, ощупала подушку, полюбовалась видом из окна и вышла обратно в коридор, где ждала Алена.

   — Ну? — спросила подруга, нетерпеливо пристукивая ножкой.

   — Что «ну»? — удивилась Настя.

   — Устраивает жилье?

   — А если нет, то что?

   — Ничего, — Алена натянуто улыбнулась. — Просто лучше бы устраивало, тебе сейчас на хорошие эмоции настраиваться надо.

   — Тяжело фонтанировать радостью, когда события сменяют друг друга со страшной скоростью, — пробурчала Настя, потирая лоб. — Не успела к одному привыкнуть, как другое на голову свалилось. А зачем тебе мои хорошие эмоции? — Она подозрительно воззрилась на подругу.

   — А это не мне, это Горынычу надо. Он тебя видеть желает, так что цепляй на лицо самую вежливую улыбку, и идем.

   — А если не пойду?

   Алена усмехнулась.

   — Нас, Настенька, о таких мелочах не спрашивают. Сказали идти, значит, иди.

   Общаться со Змеем не хотелось. Особенно наедине. Особенно когда его впечатления о новенькой складывались всего из одного слова — «горластая». Но делать нечего, поэтому Настя решила вести себя тихо, скромно и на всякий случай сильно не выделяться.

   Замок был большим, с длинными широкими коридорами, огромными окнами и массивными, богато украшенными лестницами. Тем удивительнее оказалось обнаружить за очередным поворотом довольно узкие ступеньки.

   — Тебе туда, — указала Алена. — До самого верха и направо. Он ждет.

   — Пожелай удачи, — попросила Настюшка, боязливо закусывая губу.

   — Ага, удачи. И не бойся, я тоже с ним беседовала, как видишь, жива осталась. Только чуть косы не лишилась.

   Алена чмокнула Настю в щеку и подтолкнула к лесенке.

   Наверху что-то застучало.

   — Такое ощущение, что добровольно в логово чудовища иду, — пробормотала Настасья, медленно поднимаясь. — А впрочем, так и есть.

   Вновь послышался шум, потом — скрежет. Что-то сверкнуло. Настя глубоко вдохнула, резко выдохнула и осторожно пошла дальше.

   Поднявшись до самого конца, повернула направо. За маняще распахнутой дверью виднелась просторная светлая комната. Почему-то пустая.

   Странно… Настасья огляделась и аккуратно прикрыла створку. А где великий и ужасный Змей? Или он чешую чистит? Красоту наводит перед встречей?

   В помещении оказалось четыре комода, три кресла, два стола и одно большое зеркало в узорчатой раме. Оценив убранство, Настюша минутку постояла посреди комнаты, а потом присела в креслице.

   Ожидание нервировало, хотелось скорей вернуться в относительно безопасную спальню, но Горыныч все не приходил. Может, забыл?

   «Либо склерозом страдает, либо стесняется», — нервно решила Настя и внимательнее осмотрелась. Учитывая, что кроме зеркала ничего интересного не наблюдалось, направилась к нему.

   Огромное, во весь рост и, несомненно, старинное, оно больше являлось предметом роскоши, чем бытовой необходимостью. Только вот отражение выходило расплывчатым и туманным. Зачем такое иметь? Если только для поддержания образа.

   Настюша хмыкнула, попыталась рассмотреть себя внимательнее и игриво спросила словами классика: «Свет мой, зеркальце, скажи да всю правду доложи: кто на свете всех милее, всех румяней и белее?»

   — Точно не ты, — вдруг проворчало зеркало.

   Настя аж подпрыгнула от неожиданности. К чему-чему, но к встрече с говорящими зеркалами жизнь ее не готовила.

   — Это вы мне? — уточнила она, осматривая раму.

   — А кому еще? Триста лет спокойно стояло, так нет, повадились глупости всякие спрашивать. У-у-у, людишки! Вот пожалуюсь Змею, быстро отобьет охоту у приличного зеркала время отнимать.

   Недоуменно моргнув, Настя оценила угрозы и, решив, что ссориться с Горынычем не с руки, смущенно отступила назад. Стекляшка продолжала ворчать, постепенно переходя на повышенные тона.

   — Тише, пожалуйста, я же просто так спросила, — сказала Настасья. — Я не думала, что вы услышите и тем более ответите.

   — А что ты думала? Что я вещь бездушная?!

   — По правде говоря, да.

   — Ну, знаешь! Меня так еще ни разу не оскорбляли! — Зеркало передернулось мелкой рябью и крикнуло: — Змей!

   Настя поморщилась.

   — Ну пожалуйста, не надо, я не хотела потревожить ваш покой.

   — Горыныч!

   — Тише, пожалуйста…

   — Змеюшка!

   Настюша взволнованно заозиралась. Не хватало еще дракона разозлить!

   — Да тише ты!

   — Благородному зеркалу рот затыкают!

   — Если сейчас же не замолчишь, разобью, — прошипела Настя угрожающе.

   — Что значит «разобью»?! На каком основании?!

   — Я девушка дружелюбная, но рука у меня трясущаяся. Начну любовно тряпочкой протирать, а рука дрогнет в самый неподходящий момент. Бамц!

   Зеркало вновь дернулось, а потом заорало с еще большей силой:

   — Колотят меня! Ой, колотят! Разбива-а-а-ют! Не дают на мир посмотреть…

   — Разотру в порошок и пущу на корм курам, чтобы смотрело на мир изнутри! — Настя прищурилась.

   — …но не все люди плохие, некоторые очень даже ничего, — понятливо поправилось зеркало и добавило: — Добрый день, Змеюшка, как прогулялся? А мы тут скучали без тебя.

   Настасья резко обернулась. В углу комнаты и правда стоял дракон. По его морде нельзя было прочесть, много ли он услышал, но рассерженным не выглядел. Скорее уставшим.

   — Здравствуйте, — растянула губы в старательно-вежливой улыбке Настя. — Мы, кажется, с вами так и не поздоровались по-человечески.

   — Переживу, — спокойно заметил Горыныч, протопав огромными лапами к окну. Ткнулся мордой в створки, заставив их распахнуться, и одним прыжком забрался на подоконник. — Иди сюда.

   — Для чего?

   — Полетаем.

   — Ой, спасибо, но я сегодня налеталась.

   — Иди сюда, говорю!

   — Ладно, ладно… Зачем так грозно-то?

   Настя направилась к дракону, слыша за спиной язвительное замечание зеркала:

   — Сейчас он тебе тоже мир покажет, хе-хе. Изнутри.

   Горыныч вышел в окно и тут же взмахнул крыльями, стараясь держаться на уровне подоконника.

   — Руку дай, — отрывисто велел он.

   — А может, не надо? — поежилась Настя. — Я, знаете ли, высоты боюсь.

   — Так ты из-за этого верещала, как проклятая сорока, пока сюда ехала? — удивленно уточнил Горыныч.

   — Любая будет верещать, если ее сворует дракон!

   — Почему сразу «сворует»? Леший сказал, ты сама согласилась.

   — В смысле согласилась?! — несказанно изумилась Настя.

   — В прямом. — Мощные крылья сделали два взмаха, прежде чем Горыныч понял, что никакого согласия не было и в помине. — Ясно. А ну, спускайся на улицу! По лестнице, коли высоты боишься. Побеседуем на земле.

***

   Алена смотрела в щелочку, наблюдая, как лучшая подруга налаживает контакты с Горынычем. Настюху она знала слишком хорошо, поэтому прекрасно понимала, что теперь в маленьком Погорынском царстве начнутся большие перемены.

   Попав сюда несколько дней назад, она успела познакомиться с характером дракона и теперь мстительно любовалась на разворачивающееся действо.

   — Укрощение змееморды, эпизод первый, — прошептала она, торопясь на улицу, чтобы ничего не пропустить.

***

   Змей Горыныч ждал Настю недалеко от кустов и нетерпеливо постукивал хвостом, разгоняя гуляющих вокруг подопечных.

   Девица выходить не торопилась, Змею даже показалась, что она не особо хотела беседовать, но он тут же отмел эту мысль в сторону. Приказано явиться, значит, должна исполнить!

   Так и вышло. Настасья осторожно выглянула из-за двери, осмотрела двор, оценила расстояние до леса, зачем-то глянула на облака и нерешительно направилась к дракону.

   — Иди за мной, — повелительно бросил он. — По другую сторону замка есть поляна. Мне там удобнее будет.

   Настя что-то пробормотала, но послушно направилась следом.

   На поляне Змей уселся на мягкую травку, поджав лапы и сложив крылья.

   — Садись тоже, — он милостиво кивнул. — И рассказывай.

   — Что рассказывать? — Девица расправила платье и села в трех метрах левее.

   — Как к Лешему попала, рассказывай. Что помнишь, а что нет. Надо же мне знать, как из тебя профессиональную невесту делать.

   Настя приподняла брови.

   — Профессиональную? — переспросила она так, словно сомневалась, что он знает значение этого слова.

   Змей устало покачал головой. Вечно Леший ему девиц с браком присылает. И ладно если б дефект был во внешности, так нет! Внешне все красавицы, как и должны быть, а вот по уму…

   — Ты суженого искать хочешь? — нетерпеливо спросил дракон. — Или век собираешься русалкой маяться?

   — Хочу, — осторожно кивнула Настя.

   — А как обычные русалки женихов находят, знаешь?

   — Знаю.

   — Ну вот, а тебе по-иному надо. Будешь меня слушать — через пару месяцев обзаведешься женихом. — Он осмотрел девицу, отметил ее недоверчивый взгляд, нахмуренные брови и посчитал нужным добавить: — Может быть.

   — Почему «может быть»? — тут же спросила она.

   — Потому. Слишком громких никакие женихи не любят.

   Змей потянулся. Прошлую ночь не спал — делом занимался — и сейчас чувствовал, что его вот-вот сморит сон. Даже легонько зевнул ненароком, чем заработал полный ужаса взгляд.

   Вот беда, какие девки впечатлительные пошли! В деревню, что ли, ее отправить — пусть пообвыкнет. А то вдруг заикаться начнет, и такую тогда не то что царевич, даже крестьянский сын в жены не захочет!

   Ну Леший, ну удружил.

   — Слушай внимательно. — Змей посмотрел в глаза своей новой подопечной. — Дам амулет, чтобы никто из людей не распознал в тебе нечисть. Сходишь до деревни прогуляться. На местных посмотришь, себя покажешь. А после поговорим. И Аленку с собой захвати! Она уже там бывала, поможет.

   — А что в деревне делать надо? — Настя вновь недоверчиво прищурилась.

   Змей Горыныч задумался.

   — Леший сказал, у тебя вместо лекарственного варева что-то съедобное получилось?

   — Сама не ела, но Леший пробовал. Вроде живой… был.

   — Ну вот и займись этим. Купишь у местных овощей, вечером меня накормишь. Посмотрю, на что ты годна. А то, может, ошибся старый пень и нет в тебе ничего особенного?

***

   — В деревню? — в который раз уточнила Алена.

   — В деревню, — кивнула Настя.

   — В соседнюю?

   — Вроде бы.

   — За овощами?

   — Да.

   Алена задумалась.

   — И амулет дал?

   — Дал, — ответила Настя. — А не должен был?.. Аленка, признавайся, в чем дело? К чему недоверчивые расспросы? Оголодал ваш змеюка, жрать захотел, вот и отправил за припасами. К плите меня поставить решил, хвостатый.

   — Странно это, — пояснила Аленка. — Он раньше никого не просил доказывать свою принадлежность к избранным. По крайне мере, я такого не слышала.

   — Так ты сама тут меньше недели, потому и не слышала. А что во мне не уверен, так это даже хорошо! Может, обратно к Лешему отправит?

   — Зачем?

   — Ну как зачем… Буду бегать по лесу, мужиков очаровывать, глядишь, найду подходящего и обратно в наш мир вернусь, — беспечно пожала плечами Настя. — А то от Горыныча, чувствую, жениха не дождешься.

   Алена вновь о чем-то поразмыслила, потом сбегала в комнату, подхватила большую плетеную корзину (аргументировав, что с учетом драконьих габаритов еды надо будет накупить очень много) и решительно направилась в сторону леса.

   — Не отставай! — велела она Настюше. — Деревенька по другую сторону. Тут тропинка приметная, видишь?

   — Вижу, — кивнула Настя, в самом деле разглядев петляющую меж деревьев тропку. — А что за деревня-то? Большая?

   — Да какая большая… Так, поселение. Но тебе понравится. Настоящая сельская жизнь! Считай, экзотика!

   Настюша слушала Аленку и улыбалась. Хорошо все-таки, что в новом мире друзья остались прежними.

***

   Сельский пасторальный пейзаж вызывал приятные чувства. Настя почувствовала себя маленькой девочкой, увидевшей красивую картинку в модном журнале. Сразу захотелось заиметь такой же аккуратненький домик с низким забором и выводком гусей. Однако это желание сразу пропало, стоило вляпаться в коровью лепешку, удобно расположившуюся прямо посреди тропинки.

   — Вот дрянь! — выругалась Настя, отирая подошву о траву. — Скотина рогатая!

   — Угу, рогатый скот тут популярен, — хмыкнула Аленка. — Смотри под ноги, а то вернешься к Горынычу, благоухая ароматами природы.

   Настюша насупилась, но промолчала. Кирпичные дома под соломенной крышей уже не казались такими заманчивыми, а местный рынок вообще начал навевать тоску.

   — Ужина ему захотелось, — бурчала Настя, рассматривая огромную редьку в руках столь же огромной продавщицы. — А что готовить надо, не сказал. Ален, что покупать-то?

   — Не знаю, это же ты у нас из всякого варева деликатесы получаешь, — дернула плечом Алена, рассматривая что-то в дальнем конце торгового ряда.

   — Да какие деликатесы! Борщ из мухоморов сварила, вот и все дела… Эй, куда смотришь? Что увидела?

   — Не что, а кого, — Аленка многозначительно улыбнулась. — Ты пока выбирай, а я пойду пообщаюсь.

   — С кем?! — Настя схватила подругу за руку.

   — Да есть тут один… симпатичный. В прошлый мой поход познакомились.

   Алена хихикнула и убежала, оставив Настюшку в одиночестве.

   — Выбирай! Покупай! — внезапно заорала какая-то тетка и ткнула в Настю пальцем. — Что желаешь, красавица? Рябина, черника, рубаха из крапивы! Все есть!

   — Нет, спасибо.

   Настя отошла в сторонку и, осмотрев еще раз местные товары, отправилась вслед за Аленкой.

   Подруга нашлась в обществе крепкого мужчины. У него были орехового цвета глаза и широкие темные брови, придававшие образу привлекательную серьезность. Видимо, именно это и зацепило Алену, даже в родном мире предпочитавшую целеустремленных ухажеров.

   — …послезавтра вечером, у крайнего дома, — послышалось окончание разговора. Но Настюша сделала вид, что ее это ни капли не интересует.

   Дождавшись, когда мужчина уйдет, Настя пристально взглянула на подругу.

   — А как же уверения, что готова стать главной домовухой и во всем подчиняться Змею Горынычу?

   — Подчиняться Змею Горынычу надо в большей степени тебе, а не мне. Я с рождения покладистая. А насчет главной домовухи… Знаешь, Настюшка, сдается мне, что такое умение в любом мире пригодится. Только пообещай, что никому не скажешь про Бурея!

   — Про мужика этого? Больно надо! — Настя хитро прищурилась. — Значит, послезавтра возле последнего дома?

   — И этого ты тоже не слышала! — грозно сдвинула брови Алена. — Лучше озаботься припасами для дракона. Что готовить собралась?

   — Что-нибудь противное. Чтобы навсегда отбить охоту пугать невинных дев. Может, его холодцом накормить? Говорят, иностранцы от нашего холодца плюются.

   — Так то иностранцы, а Змей Горыныч — свой, родной, славянский. Наверняка миллион раз пробовал.

   Настюша задумалась.

   — Тогда, может, наоборот, чем-то экзотическим угостить?

   — Чем? — Аленка приподняла брови. — Мидиями в банановом соусе?

   — Зачем же так жестоко, — хмыкнула Настя, осматривая прилавки. — Остановимся на роллах по-древнерусски. Вот увидишь, после такого он сделает все возможное, чтобы поскорее найти мне мужа и избавиться подобру-поздорову.

ГЛАВА 4

   Аленка предвкушала ужин. Очень уж хотелось посмотреть реакцию Горыныча!

   Настя подругу понимала, но сама старалась заранее не радоваться. Вдруг опять что-нибудь само собой намагичится и окажется съедобным? Такого Настасья допустить не могла. Поэтому с особой тщательностью терла горькую редьку.

   — Ты же помнишь, что тут рис не растет? — уточнила Алена.

   — Конечно. Все продумано, не переживай, — отмахнулась Настя, не переставая превращать овощ в кашицу.

   Кухня в замке была своеобразной. Высокие потолки, множество столов, четыре широких печки и один неприметный вход в ледник. Его Настюша обследовала в первую очередь и, вытащив на свет слабосоленую сельдь, коварно улыбнулась.

   Аленка помогала варить пшенную кашу и обдавать кипятком щавель — для особой мягкости.

   — Ты уверена? — спросила подруга.

   — На все сто, — ответила Настя и разровняла пшенку на огромном листе лопуха. — Главное, чтобы не развалилось.

   Когда через час мучений девушки оглядывали итоги поварского искусства, все держалось крепко. И даже когда аккуратно нарезанные кусочки перекочевали на тарелку, тоже выглядело прилично. Правда, из некоторых торчал щавель вперемешку с селедкой, но это казалось сущей мелочью.

   Настя гордо отнесла блюдо в столовую, где за огромным столом уже восседал Горыныч. Длинный хвост упирался в стену, задние лапы прятались под дубовой столешницей, а страшная морда с интересом взирала на диковинную снедь.

   — И что же ты принесла, Настасьюшка? — поинтересовался Змей.

   — Роллы, — скромно улыбнулась девушка, перекидывая косу через плечо.

   — Это что за зверь неведомый?

   — О, эта пища богов родом из далекой страны восходящего солнца! Правда, некоторых ингредиентов достать не удалось, но не обессудьте, это не моя вина, просто ваша провинция в самом захолустье находится, ни одного нормального супермаркета.

   Настя определенно нервничала. Хотелось говорить какую угодно чепуху и не думать о том, что будет, когда дракон попробует первый кусочек. Может, зря намешала столько всего? Может, редька была лишней? Или чеснок? Или малина с горчицей?.. Хотя нет, все правильно. Иначе из этого круговорота не выбраться. Настасья должна доказать Горынычу, что от неправильной невесты надо избавиться.

   — Пробовать будете? — тихонько спросила она, когда заметила, что Змей уже две минуты задумчиво рассматривает пищу.

   — Буду. Составишь компанию? Хоть и привык ужинать в одиночестве, но сегодня хочется приятельской беседы. — Огромная лапа дернулась в сторону свободного стула.

   Настя обреченно вздохнула. «Смертельный номер, зрители в первых рядах», — подумала она, присаживаясь на самый краешек.

   Горыныч подвинул блюдо.

   — Бери, — велел он прищурившись.

   — Зачем? Я же для вас старалась. Приятного аппетита.

   — Со мной вместе отведай.

   — Вот еще…

   — Настасья! — голос посуровел. Рокочущий тембр стал по-настоящему грозным.

   — Ладно, будем считать, что уговорили, — осторожно кивнула Настя. — Разве можно отказаться от столь вежливого предложения? Вот, беру…Сейчас-сейчас, еще мгновенье… Неловко, знаете ли, пробовать пищу до хозяина дома, все-таки эта честь должна принадлежать только вам, — сказала она сквозь фальшивую улыбку.

   Горыныч усмехнулся, приподнял когтем один ролл и положил его в пасть.

   Настюшка замерла. На вид яство выглядело странно, вкус, как она надеялась, был тоже весьма далек от совершенства. Надо было, конечно, на всякий случай осмотреть столовую, запомнив, как поскорее добежать до выхода, а то мало ли...

   Но Змей продолжал осторожно пережевывать, прислушиваясь к ощущениям.

   — Ну… отравиться таким тяжело, — в конце концов резюмировал он. — Вижу, прав был Леший, есть в тебе магический талант. Признаюсь, хотел обратно вернуть, да передумал: ловко стряпающая жена всякому царевичу пригодится. Так что готовься, Настасья, с завтрашнего дня начнется настоящая учеба.

   Настя сжала зубы. Значит, бурда получилась вкусной… Очень жаль.

***

   Настюше хотелось покончить со всей историей одним махом и как можно скорее оказаться вновь в своем мире. То, что для этого надо обрести пресловутую «любовь», являлось отличным бонусом. Вот только Горыныч вставал на ее пути нерушимой глыбой. Он пытался руководить жизнью девушки, чем вызывал раздражение. Ждать, пока ящер расщедрится на нормального мужа, не хотелось, тем более вкусы на мужчин у всех разные. Настюша сильно сомневалась, что их с Горынычем понятия об идеальном супруге сходятся.

   После долгих размышлений Настя решила немедленно заняться личной жизнью, пока огнедышащий надзиратель не запер ее в кухне навечно.

   Она дождалась ночи и покинула спальню. Осторожно ступая по каменной лестнице, спустилась на первый этаж.

   Остальные девицы крепко спали, не мешая Настюше претворять в жизнь гениальный, как ей казалось, план, а где-то далеко слышались мужские голоса…

   Настя улыбнулась — то что надо, отлично!

   Она приоткрыла дверь и выглянула на улицу. Среди деревьев мелькал огонек, видимо, богатыри развели костер в лесу. Настя подумала, что кто-то из драконьих подопечных вполне может подходить на роль «единственного», и решительно направилась на поиски.

   К ее глубочайшему удивлению, у костра был лишь один мужчина, да и тот сидел спиной. Настя оценила широкие плечи и копну светлых волос, отливающих в свете огненного пламени алой чертовщинкой. Незнакомец был определенно неплох, поэтому стоил Настиного внимания.

   Вновь прозвучали голоса, но они не имели никакого отношения к объекту будущего соблазнения. Значит, богатыри пировали где-то неподалеку, вот их и было слышно так хорошо... А впрочем, Настю это уже не волновало.

   Вспомнив науку «подлунных забав» и то, как легко в прошлый раз лесавка завлекла путника, Настюшка решила рискнуть. В конце концов, надо же на ком-нибудь тренировать русалочьи чары.

   Мужчина подкинул в костер ветку и медленно обернулся… Настя сузила глаза: незнакомцем оказался тот самый блондин, что притащил ее к Лешему! Вот и встретились, родимый.

   Блондин поискал взглядом что-то в траве, сорвал пару листиков неизвестного растения и бросил их в костер. По полянке потек сладковатый запах.

   «Наверняка комаров отгоняет», — подумала Настя. Но она не комар, а значит, бояться не следовало.

   Поправив платье, распушив и без того пышные локоны, Настюша завлекательно улыбнулась и шагнула к подопытному.

***

   Змея Горыныча, большую часть жизни прожившего в Погорынье, люди не любили. Да и как любить существо, которое может тебя сожрать в любой момент? Правда, к чести дракона стоит добавить, что опасения обывателей были напрасными: людей он не ел. Не то чтобы они были несъедобными, просто по внутреннему кодексу Горыныча есть себе подобных считалось неприличным.

   Его отец, кстати, тоже людей не ел. А вот дедушка имел более смирную совесть и иногда закусывал парочкой заблудившихся путников, но, как говорится, времена тогда были иными, поэтому сие преступление в вину деду никто не ставил.

   Мать у Змея Горыныча была обычным человеком и сумела привить сыну уважение к людям. Почти ко всем. Бывали, конечно, редкие исключения, но без этого жизнь казалась бы скучной. Вот, например, недавно появившаяся в его стане Настасья… Как такую уважать? Змей вздохнул, нутром чувствуя, что проблем с этой девицей предвидится много: слишком своевольная, слишком самоуверенная, слишком… всего слишком.

   Он подбросил ветку в костер и потер руки. Признаться, человеческое обличье ему весьма нравилось.

   Образ светловолосого мужчины был привычным, наверное, даже привычнее, чем драконий. Вот только мало кто знал, что Змей Горыныч и этот мужчина, близко знакомый с местной нечистью, — одно и то же лицо. Но это к лучшему! Змеем по небу летать — страх нагонять, а человеком по земле ходить — среди простых людей жить. Кто знает, может, когда-нибудь тоже невестой обзаведется? Настоящей, а не как эти…

   Шорох за спиной прервал Змеевы размышления, заставляя обернуться. Среди деревьев мелькнуло женское платье. Он чуть прикрыл глаза и втянул носом воздух, заставляя звериное чутье обостриться. Настасья! Ее запах ни с чьим не спутать.

   Сорвав пару листиков дурманящей травы, демонстративно спокойно бросил их в костер и приготовился ждать. Интересно, зачем пожаловала девица? Перепутала полянки? Так богатыри по другую сторону от замка сидят, с самогона пробу снимают. Змей лично его на еловых шишках настаивал. Понимал: если не проследить, ребята в деревне отыщут питье похуже, лечи потом.

   Настасья затихла, потом шумно вздохнула. Скрипнула старая, засохшая ветка под ее ногой.

   Змей мысленно усмехнулся: видать, совсем осмелела девица, раз не боится к незнакомому человеку выйти. Ну что ж, посмотрим, чем дело обернется.

   — Доброй ночи, — певуче прозвучал голос Настасьи, неожиданно наполнив сердце теплым и ласковым медом.

   Мужчина повернулся всем корпусом и вздернул брови, старательно демонстрируя удивление.

   — Ты?

   — Тоже рада тебя видеть, — улыбнулась Настя и подошла ближе. — Позволишь?

   Змей кивнул, чуть сдвигаясь в сторону.

   Девушка хмыкнула, приподняла подол, демонстрируя изящную щиколотку, и аккуратно опустилась на траву.

   — Я Настя, — вдруг сказала она. — Но ты наверняка это помнишь. А вот как тебя зовут, мне до сих пор неизвестно.

   — Ратмир, — представился Змей именем, под которым знали его местные. Обычное человеческое имя, ничем не связанное с крылатым чудовищем, то что надо для спокойной жизни.

   Девица явно пыталась воспользоваться русалочьими чарами, но, не имея большого опыта, чувствовала себя неуверенно.

   — Ратмир… — повторила Настасья, бросая любопытные взгляды из-под полуопущенных ресниц. — Красивое имя. Ты один из подопечных Змея Горыныча?

   — Верно. — Змей дернул уголком рта. — А ты, значит, стала одной из его «невест»?

   — Так получилось. — Девушка недовольно сморщила носик, но тут же спохватилась и вновь заблистала улыбкой. Чуть наклонилась вперед, заставив пару локонов красиво соскользнуть с плеча на грудь, и шепнула: — И мне, как невесте, полагается жених.

   — Жаль, что мне невеста не полагается, — хмыкнул Змей. — А то бы помог.

   Судя по глазам, распахнувшимся на пол-лица, такого Настасья не ожидала.

   Какая, однако, прелесть: решительная и, несомненно, умная девушка, а здравые выводы делать не умеет. Наверняка решила, что раз не женат, значит, открыт для любви и брака.

   — Не полагается? — удивленно проговорила она. — Странно… Я думала, что богатыри себе невест ищут. Вам, как и нам, Змей Горыныч должен подобрать пару. Кстати, не боишься состариться в ожидании? Может, ну его, Горыныча? Сами судьбу устроим? — Настасья вновь улыбнулась.

   Змей приподнял брови. Бунтовать, значит, вздумала? Он изучил ее улыбку и — чисто в общеобразовательных целях, конечно! — решил поглядеть на девицу как на возможную спутницу жизни. Руки, ноги, голова... Леший говорил, что этого в принципе хватает для брака. Еще глаза есть... Глаза красивые. Голубые. А что еще красивое? Волосы? Да, точно, волосы красивые. Определенно лучшая из русалок, что ему встречалась. Нежный овал лица, хрупкая фигурка, тонкие запястья… и так далее и тому подобное, на что там обычно царевичи засматриваются?

   Много в девице хорошего, да толку-то? Не для дракона подобная краса.

   Он отвернулся.

***

   Настя внимательно следила за Ратмиром, выискивая заинтересованность в его поведении. Ну не может здоровый русский мужик не заинтересоваться привлекательной девушкой! Оказалось, может. Настюша увидела, как взгляд блондина прошелся по ее лицу и безразлично устремился на костер.

   — Ну и ладно, — пробурчала Настя, резко поднимаясь. — Не больно-то хотелось.

   Она старалась его завлечь! Никто не скажет, что не старалась! Видимо, это сам блондин какой-то неправильный. Ничего страшного, другого найдет. Настасья девушка активная, вешать нос не привыкла. Раз решила самостоятельно обеспечить себя идеальным супругом, так тому и быть.

   Конечно, от заговора, послужившего билетом в новый мир, тоже должна быть польза, и где-то настоящий суженый бродит. Осталось только поймать и осчастливить его трепетной любовью.

   Может, и к лучшему, что этот суженый — не Ратмир. Не замирало сердце от него. Точнее, замерло на пару секунд, но больше от удивления, чем от романтического порыва.

   Настя вздохнула и направилась обратно в замок. Время близилось к полуночи.

   А на следующее утро в дверь спальни громко постучалась Аленка.

   — Настюха! — крикнула она. — Просыпайся! Тебя Змей Горыныч вызывает! Злой, как российские коллекторы!

   Настя приоткрыла сонный глаз и зевнула. Судя по солнцу за окошком, рассвет наступил не так давно.

   — Настюха! — продолжала барабанить Алена. — Вставай! Разозлишь хвостатого!

   Вставать не хотелось, но, будучи девушкой неглупой, Настасья понимала, что злить хозяина Погорынских земель не стоило. По крайней мере, так явно.

   Наскоро умывшись и надев вчерашнее платье, побежала на зов.

   Змей Горыныч нашелся в том самом зале, где стояло зеркало. Заприметив Настюшу, оно хмыкнуло и блеснуло амальгамированным стеклом в солнечных лучах.

   — Глянь-ка, Змеюшка, явилась твоя русалочка. Полчаса уж как ждем, а она и не торопится.

   — Помолчи, — жарко полыхнул дракон, отчего зеркало тут же запотело. — Доброе утро, Настасья.

   — Доброе, — настороженно кивнула Настя, не зная, чего ожидать.

   Вроде плохого ничего сделать не успела. За роллы ругать уже поздно, а другой гадости не готовила… Если не считать, конечно, вчерашней вылазки. Но Змей Горыныч про это знать не должен, да и не произошло ничего ужасного. Не сбежала же, в самом деле.

   Может, Ратмир проболтался про Настины попытки самостоятельно найти мужа? М-да, это могло бы стать проблемой…

   — Как спалось, Настенька? — На кошмарной драконьей морде расплылась ласковая улыбка.

   — Благодарю, — настороженно ответила она, — неплохо.

   — Вот как? А я, знаешь ли, не спал. Половину ночи подле окна просидел, на звезды любовался, за тебя волновался.

   — А зачем за меня волноваться? — Настина настороженность усилилась.

   — Ну как же, по лесу гулять в темноте пошла, с посторонним мужчиной у костра время провела. Так и до слухов недалеко. Как же тебя потом замуж отдавать, коли с другими милуешься? Или не хочется замуж? Так если девичья жизнь больше по нраву, давай я тебя в болото отправлю…

   — Утопите?!

   — Тьфу, дурная, — Горыныч поморщился. — Молодняк обучать приставлю! Хотя сама еще ничего не умеешь, но тут деваться некуда. Либо замуж, либо навечно сошлю в самую глушь. Будешь из камышей ухать, рыбаков пугать. Поняла?

   — Поняла, — буркнула Настя и сама себе пообещала отомстить болтливому Ратмиру. — А если замуж, то как скоро? Мне бы побыстрее.

   — Тогда учись получше нечистой премудрости. Неучи никому не нужны.

   Змей Горыныч махнул громадной лапой в сторону двери, намекая, что аудиенция окончена. Но Настя решила так просто не сдаваться.

   — Тогда скорее учите, — она прищурилась. — Что там местные женихи в девушках ценят? Чтобы штаны штопать умела и борщ варить? Так с этим проблем не будет.

   — Не только.

   — А что еще? Леший подробно про женихов объяснял, а вы… — Настя шумно выдохнула. — Аленка тут уже несколько дней — и тоже ничего нового не узнала.

   — Ну так у нее и способности другие, — ухмыльнулся Горыныч и с интересом посмотрел на Настю. — Скорой науки, значит, хочешь? А справишься?

   — Справлюсь.

ГЛАВА 5

   В полдень Настасье велели подойти к одной из лестниц. Возле нее как раз красовалась жуткого вида напольная ваза, так что не перепутаешь.

   Настя пришла минута в минуту и очень удивилась, заметив еще несколько незнакомых девиц.

   — Та-а-ак, — протянула одна из них, сверяясь со списком, — теперь все на месте. Идите за мной, красавицы, Змей Горыныч никого ждать не будет.

   Это было, конечно, странно, но сильно удивляться Настюша не стала. Мало ли что Горынычу в голову пришло? Может, здесь именно так науку и постигают: толпой по коридорам расхаживают, знаниями напитываются.

   Но долго идти не пришлось. Главная девица привела их к большому округлому помещению, распахнула дверь и приказным тоном велела не мешкать.

   — Проходим, проходим! Быстрее, красавицы! — сурово подгоняла она. — Садитесь на лавки, подолы поправьте, рукава опустите! Подбородки выше, косы через левое плечо!

   Настюшка растерялась, но косу на нужную сторону все же перекинула.

   — Грудь вперед, глаза горят, на губах улыбка! — продолжала командовать девица. — Раз, два…

   Не успела сказать «три», как в помещение стали входить богатыри.

   «Все красавцы молодые, великаны удалые, все равны, как на подбор», — хмыкнула Настя, разглядывая парней. Они и впрямь оказались похожими: плечи расправлены, животы втянуты, в волосах пробор на одну сторону, улыбка во все тридцать два зуба и лихой взгляд с придурью. Впрочем, сама Настасья выглядела так же.

   Богатыри уселись на лавку в противоположном конце комнаты и притихли.

   Настя их внимательно рассматривала, выискивая русоволосого Ратмира, но почему-то не находила… То ли не удостоен тот чести присутствовать на сегодняшнем сборе, то ли просто занят.

   А может, его дракон съел? За непослушание? Не успела Настюшка хорошенько обдумать эту мысль, как дверь в очередной раз распахнулась и в помещение вошел хозяин замка — Великий и Ужасный Змей Горыныч. Он обвел всех величественным взглядом, чуть задержался на Насте, прищурился и любезно оскалился.

   — Улыбается — значит доволен, — со знанием дела зашептала главная девица. — А ну-ка, хором: «Доброго дня, Змей-батюшка!»

   — Доброго дня, Змей-батюшка! — одновременно гаркнули все присутствующие. Видимо, богатыри тоже имели своего дирижера.

   Змей Горыныч приветственно кивнул.

   — Рад, что вы в хорошем настроении приступаете к обучению, — сказал он насмешливо. — В прошлом месяце больше о празднествах думали, а не о науке.

   Настюша нахмурилась. В прошлом месяце?.. Это куда ее Горыныч определил? А впрочем, не страшно, сама ведь просила.

   — Обустройство мира и свое положение в нем вы выучили, — продолжал хвостатый. — Про разные виды нечисти и волшбу тоже наслушались. Проверку на усвоение знаний и их правильное толкование прошли. Пора к реальным действиям переходить.

   Краем уха Настя слышала, как тихонько ахнули девицы, заметила, как померкла улыбка богатырей. А Змей Горыныч продолжал вещать, будто не замечал возросшего напряжения. Хотя чего волноваться? Неужели местный экзамен по теории был таким сложным, что практики заранее испугались?

   Интересно… Надо бы у Аленки уточнить. Она, конечно, сама здесь недавно, но наверняка успела все разузнать.

   Змей Горыныч тем временем принялся делить всех на пары.

   — Один богатырь и одна девица. — Он указал пальцем прямо перед собой: — Сюда встаньте. Хорошо… Теперь следующие. Встаньте сюда. Вот так…

   Девицы присоединялись к какому-нибудь случайному богатырю и подходили к Змею Горынычу. Настя ждала своей очереди, рассматривая лица парней, стараясь подобрать самого симпатичного, но с удивлением поняла, что девушек на одну больше, чем требуется…

   — Вот и все, — заявил драконище, оглядывая подопечных.

   Хотелось Настюшке возразить, что нет, дескать, не все! У нее-то пары нет! Одна осталась! Но промолчала. Не просто так драконище ей широкоплечего красавца не подобрал: либо решил проучить за самоуправство, либо придумал что-то еще.

   — В углу сундук стоит, — Змей Горыныч указал на огромный короб, не обращая внимания на Настин недовольный взор. — В нем просьбы от друзей моих сложены, каждое новое письмецо туда попадает, ожидая помощи. Так что подходите, выбирайте себе дело… Кто первый?

   Высокий богатырь с рыжеватыми вихрами направился к сундуку. Откинул крышку и сунул руку по самый локоть.

   — Зачаровано на совесть, — хмыкнул Змей Горыныч. — Пока не выберешь, прочесть не сумеешь.

   Богатырь стушевался, помедлил, но все-таки достал одну из записок. Торопливо раскрыл и побледнел.

   — Неплохо, неплохо, — дракон заглянул парню через плечо. — Справишься — героем станешь! А не справишься — похоронят с почестями. Иди осчастливь девицу, все-таки вдвоем работать будете. Следующий!

   Ребята подходили, получали задание и возвращались обратно. Записок становилось все меньше, а паники в глазах богатырей — все больше. Наконец Змей Горыныч захлопнул сундук.

   Пары поспешили к выходу, одна Настюшка осталась сидеть на лавочке.

   — Ну что, передумала науку постигать? — вопросил дракон, разглядывая оставшуюся невесту.

   — Не передумала.

   — Тогда чего сидишь? Иди следом за всеми.

   — А где богатырь? — Настя нахмурилась. — Разве не полагается? Я тоже задание выбрать хочу!

   — Я сам тебе выбрал, — ответил дракон. — И задание, и богатыря. Ступай на улицу.

   — А как же…

   — Он уже письмецо прочел, знает, куда идти и что делать. Без дела сидеть не придется.

   Настюшка быстро поднялась и, изобразив вежливый поклон, направилась к выходу.

   — А богатырь-то надежный? — задержавшись в дверях, вдруг поинтересовалась она.

   — Надежный. — Змей Горыныч дернул хвостом. — Ему голову не заморочишь.

***

   У крыльца обнаружился странный тип.

   М-да… Не так Настя представляла себе напарника. Хотелось истинного героя: высокого, привлекательного, с суровым взором. Но дожидавшийся ее экземпляр оказался полной противоположностью.

   — Настасья? — спросил он и налепил на лицо широченную улыбку. — А я Лукьян. Змей Горыныч сказал, тебя охранять надобно, чтобы дурь из головы выбить.

   — Из чьей головы? — тут же уточила Настя, недовольно разглядывая богатыря.

   — Ясное дело, из твоей.

   Парень был коренаст, немного полноват, обладал квадратным подбородком и чуть оттопыренными ушами. Одним словом, драконище явно выбирал ей спутника не по внешности. Видимо, имелись другие достоинства, так как чисто визуально Лукьян на героя не тянул.

   Настя даже расстроилась.

   — Пообедаем и делом займемся. — Парень в предвкушении потер руки. — Я специально у Змея Горыныча русалку выпрашивал.

   Богатырь вновь улыбнулся: широко, ярко, залихватски! Старался произвести впечатление. Но Настюша почему-то впечатляться не желала. Вздохнула и отправилась в столовую — обедать.

***

   — Ну? — хмуро вопросила она, поглядывая на напарника. — Что делать нужно?

   — Во! Хватай!

   Лукьян протянул какой-то странный прутик.

   Стоило Насте до него дотронуться, как местность поменялась: они с богатырем оказались у самой кромки незнакомого леса.

   У Настюши чуть обед обратно не выпрыгнул, честное слово! Уж слишком неожиданным получилось перемещение. Когда она только попала в этот мир, Ратмир ее тоже перемещал, но это было спокойно и тихо. А сейчас… Сразу видно, плохой из Лукьяна сопровождающий. И сам вон весь зеленый стоит, и Настасью едва до обморока не довел. Одним словом, неуч.

   — Лепота, — сказал богатырь, едва вернул на щеки румянец. — Глянь-ка, лесок какой! И поле богато, и деревенька хороша!

   Настя огляделась. Вид действительно был неплох, но не до такой степени, чтобы восхищаться каждой травинкой.

   — Что за деревня? — спросила она, рассматривая несколько низеньких избушек и особо выделявшийся среди них единственный высоченный дом.

   — Верхние Дубки называется. Вон в том тереме староста живет, к нему-то нам и надобно. Пока поле перейдем, расскажу о деле подробнее… Не отставай, Настасья!

   Лукьян резво зашагал по едва видневшейся тропинке.

   — Пару месяцев назад, — начал он, — вытянул я у Змея Горыныча из сундучка письмецо. Водяной просил прислать кого-нибудь, дабы со старосты должок стрясти. Должен два кошеля с золотом, а отдавать все никак не спешит. Змей Горыныч обязал меня, значит, помочь. Я уж и так к старосте подходил, и так: запугивал, уговаривал, требовал, выпрашивал. Но тот уперся как баран в новые ворота и твердит: «Нету денег!» А как нету, коли у него терем все выше и выше растет? — Лукьян покосился на идущую рядом Настасью. — Вот я и подумал, русалки же всяко умеют мужиков очаровывать. Помилуешься с ним да стрясешь долг.

   — И Змей Горыныч согласился? — удивилась Настя.

   — А то! Сказал, для нечисти любая наука впрок. Только велел глаз с тебя не спускать, а то блажи много, еще напортачишь чего. Так что я за тобой в оба глядеть буду, чтобы ни-ни.

   Наконец поле закончилось, а Лукьян с Настюшкой подошли к терему.

   — Вот тут он и живет, родимый. — Богатырь задрал голову, рассматривая красную маковку да резные балкончики. — О! Вертуна золотого на крышу присобачил! Раньше не было.

   Настя тоже глянула на флюгер в виде золотого петуха и усмехнулась. Тот смотрелся нелепо и вычурно, будто случайным образом прилип. Видимо, староста действительно доходы имел хорошие, а вот вкусом (впрочем, как и совестью) не обзавелся.

   — Ну что? Сразу будешь миловаться или сначала осмотришься? — по-деловому, не желая оттягивать неизбежное, поинтересовался Лукьян.

   — Хотя бы старосту покажи! — возмутилась Настасья. — Вдруг перепутаю и не того очаровывать начну? Что Змею Горынычу тогда скажешь? Что не углядел?

   — Так я за тобой присматривать должен, а не за мужиками, — обиделся богатырь. — Ладно. Давай до заката подождём. Он на закате всегда в лес ходит, зверобой собирает.

   — Для чая, что ли?

   — Для нас. Точнее, от нас. Верит, что зверобой, на закате собранный, от нечисти помогает.

   — Это кто ж ему такую глупость сказал? — удивилась Настя.

   — Я, — Лукьян приосанился. — В самый первый раз, когда сюда пришёл, прикинулся торговцем да набрехал от души шутки ради, а он поверил. Так что в лесу спокойно схорониться можно.

   Настя оглянулась на поле, которое только что перешли, и поморщилась. Тащиться обратно да еще ждать несколько часов до заката не хотелось.

   — Нет, не будем тянуть, — решительно сказала она, вновь оборачиваясь к терему. — Чем скорее закончим, тем скорее к Змею Горынычу вернёмся.

***

   — Теперь я точно знаю, что богатырь — это тот, кто тырит у богатых, — пробурчала Настюша, наблюдая, как старательно Лукьян отковыривает позолоченную дверную ручку.

   — Тихо! — зашипел парень. — Коли у тебя ничего не получится, заберем это в качестве уплаты долга!

   — А если получится?

   — Вернем.

   — А зачем ему в долг давали? Как вообще староста с водяным связался?

   — В озерце купался да, видать, притонул немного. Спасли, обогрели…

   — Обобрали, — понятливо вставила Настюшка.

   — …домой проводили, а в уплату за старания немного золота потребовали.

   Лукьян закончил отковыривать ручку и принялся за замочную скважину. Накладка на ней была уж очень красивой и буквально требовала, чтобы ее тоже прихватили.

   — Все равно это воровство, — Настя передернула плечами. — Копаемся, как заправские грабители, честного человека обкрадываем.

   — Будь он честным, не имел бы таких богатств.

   — А может, заработал?

   — Кто? — удивился Лукьян. — Староста?! Да ты только в глазенки его глянешь, сразу поймешь, что дрянной старик! Гнилой, как старый пень!

   — Он еще и старик… Просто чудесно.

   — Что не так?

   — Морально готовлюсь к очаровыванию.

   — Это правильно, — богатырь кивнул и почесал оттопыренное ухо. — К такому загодя готовиться нужно. Но тебе-то волноваться незачем, Змей Горыныч сказал, что русалочью науку ты любишь и часто используешь.

   Настасья замерла. Так вот почему драконище ее в эту деревню отправил! Видел, как она Ратмира завлечь пыталась, и решил проучить. Ну-ну, посмотрим… Сдаваться Настя не привыкла.

   Лукьян едва успел снять все позолоченные изделия с входной двери, как в тереме раздался шум и звук шагов.

   — А вот и Антип Дормидонтович пожаловал, — шепнул парень, торопливо сбегая с крыльца и утягивая Настюшу за собой. — Давай-ка глянем на него издалека, не будем сразу радовать встречей.

   Староста оказался тучным мужчиной довольно преклонных лет. Со своими длинными усами, щедро смазанными маслом, и лысой макушкой он мог показаться довольно комичным, если бы не цепкий взор сереньких, землистых глаз.

   Он вышел из дома, огладил себя по сытому пузу и поднял лицо к солнышку, ловя жаркие лучи.

   — Хорошо-то как…

   За спиной Антипа Дормидонтовича показалась щуплая женская фигурка. Съежившись, она прошмыгнула по ступенькам и кособоко засеменила по улице, словно спешила оказаться подальше от высокого терема.

   — Завтра в то же время приходи, Глашенька! — крикнул ей вслед староста и вновь огладил пузо. — Хорошо… Да, весьма хорошо…

   Он еще минутку постоял, а потом, довольно насвистывая, вернулся в дом.

   Настя нервно переступила с ноги на ногу.

   — Это староста? — уточнила она и, дождавшись кивка от Лукьяна, продолжила: — А женщина?

   — Полюбовница, видать.

   — Что-то слишком запуганная.

   — Ну так вряд ли по своей воле приходила, — пожал плечами богатырь. — Одежонка на ней плохонькая, значит, староста ласку на монеты обменял.

   — Гадость какая…

   — Что? Больше он не кажется тебе честным человеком?

   — Предпочитаю не делать поспешных выводов, — резко ответила Настасья.

   На первый взгляд Антип Дормидонтович уважения не вызывал, но, может, Лукьян ошибается и все совсем иначе? В любом случае стрясти долг она обязана. Иначе как потом в глаза Змею Горынычу смотреть? С делом, легким для любой русалки, справиться не смогла? Засмеет!

***

   Змея одолевала тоска.

   А как еще было назвать состояние, когда все дела переделаны, а новых в ближайшее время не предвидится? И песни красавиц душу не трогают, и богатырские забавы не развлекают. Одним словом, скука смертная.

   Возможно, именно из-за этого он решил лично проверить, как справляется недавно прибывшая в его вотчину девица. Настасья явно обладала большим потенциалом, да и Леший поговаривал, что русалка не так проста, как кажется с первого взгляда. Так что, немного подумав, Змей переместился на кромку леса недалеко от деревеньки с диковинным названием Верхние Дубки.

   — Назовут же, — хмыкнул он, разглядывая лесок, сплошь состоявший из сосен, лип и изредка проглядывающего орешника. — Еще и «верхние»! Можно подумать, где-то нижние есть.

   Так и не отыскав ни одного дуба, Змей принял человеческое обличье и направился к терему старосты.

   Этот скряга уже начал надоедать. Да, должок за ним не такой уж и большой и требуют его лишь для порядка, чтобы никто из обычных людей и подумать не смел обманывать нечисть, но, сказать по правде, староста и до этого никому не нравился.

   — Сына его, что ли, потребовать вместо долга? — размышлял Змей, пересекая поле. — А что? Испугается немного, глядишь, легче с деньгами расстанется. Хотя… вдруг согласится? Сыновей у него семеро: одним больше, одним меньше… И что мне с ним потом делать? Богатыря растить? Так у меня своих полсотни, куда еще одного селить? Нет, пусть золотом расплачивается. За золото можно лент алых для девок купить да ситца на новые рубахи, все толк.

   Змей не успел даже близко подойти к терему, как увидел Лукьяна, притаившегося за сараем, и Настасью, аккуратно выглядывающую из-за высокой поленницы.

   Судя по решительному лицу девушки, она была готова действовать.

   — Это я вовремя, — решил Змей, отходя в ближайшую тень и становясь невидимым для взора подопечных.

***

   Настасья дождалась, когда в тереме затихнут все шаги, обитатели (Лукьян, кстати, уверил, что, кроме Антипа Дормидонтовича, сейчас там никого нет) займутся обычными делами, и только потом направилась к крыльцу.

   — Староста всех распускает, чтоб не мешали с бабами миловаться, — пояснил богатырь, поглядывая, как тучная мужская фигура мелькает в окошке второго этажа. — У тебя не больше часа, потом повариха придет ужин стряпать.

   — Поняла, — кивнула Настя.

   Дверная ручка, так вовремя снятая Лукьяном, больше не придерживала створку, позволяя тихо скользнуть внутрь дома.

   — Еще никогда не кралась, чтобы пофлиртовать со страшным мужиком, — нервно хихикнула Настюшка и тут же зажала себе рот руками.

   Но староста ничего не слышал. Он продолжал что-то насвистывать, изредка бурча под нос какие-то цифры. Доходы, что ли, пересчитывал?..

   Настасья распустила косу, поправила длинные локоны, чуть приподняла юбку, заткнув подол за пояс и оголив одну ногу почти до самого бедра, пощипала себя за щеки, вызывая румянец, и, мило улыбнувшись, направилась вверх по лестнице.

   Антип Дормидонтович нашелся в опочивальне.

   Он сидел в резном кресле и неспешно потягивал мутный напиток, через каждые два глотка подливая в стакан из огромной пузатой бутыли. Настя видела только лысый затылок, но могла представить, как довольно сощурены его маленькие глазки и как растягивается в сытой улыбке рот.

   Мужчина вновь отпил два глотка, поставил стакан на стол, утер усы и откинулся на спинку.

   — Доброго дня, Антип Дормидонтович, — сладким, полным неги и томления голосом промурлыкала Настюшка.

   Староста медленно обернулся.

ГЛАВА 6

   Змей тихонько проследовал за Настасьей в дом и теперь с интересом взирал на представление. То, что у русалочки опыта немного, он понял еще прошлым вечером, но того, что она действительно решится исполнить задуманное, не ожидал. А впрочем… Хотела жениха поскорей — получай.

   Староста обернулся и впился удивленным взором в трепещущую девушку.

   — Э-э? — выдал он.

   Змей аж глаза прикрыл от подобного красноречия.

   — Доброго дня, говорю, досточтимый Антип Дормидонтович, — повторила Настасья. — Все в трудах и заботах пропадаете, на отдых времени не остается. Ах, Антип Дормидонтович, лучшие годы загубите!

   Голосок русалочки звучал нежно, обволакивающе, да и сама она выглядела весьма заманчиво, Змей оценил.

   А вот староста продолжал лупать глазами, не спеша вступать в диалог.

   — У вас ведь сейчас самый привлекательный возраст! — Настасья сделала крохотный шажок вперед и повела плечиком. — Молодость и глупость, когда кровь бурлит, остались далеко позади, до пенсии и путевки в дом престарелых всего пару годочков, зато голова убелена… то есть блестит от дум ученых. Сразу видно — шикарный мужчина.

   Змей вздернул бровь. По его разумению, девица несла полную ерунду, но старосте вроде нравилось.

   Он встал с кресла, подкрутил усы и сказал:

   — Откуда ж ты такая взялась-то? Как в терем вошла?

   — Для меня преград никаких нет, — улыбнулась Настасья. — Если сердце путь к милому держит, то любые двери откроются.

   — А милый у тебя кто?

   Змею на миг показалось, что Настя только глаза закатит от такой несообразительности, но нет, девица сделала еще шаг и ткнула тонким пальчиком в пузо старосте.

   — Вот мой милый. Все ночи тоскую, сквозь сон шепчу заветное имя — Антип Дормидонтович…

   Староста сомлел.

   Еще бы! Не каждый день молодая красавица в любви признается и явственно намекает на близкое общение. Змей даже немного ему посочувствовал. Совсем чуть-чуть. Более сильных переживаний староста не заслужил.

   А Настасья молодец… На первый взгляд и не скажешь, что в русалке такой огонь живет. Что может вот так запросто справиться с заданием, которое, признаться, было назначено не всерьёз. Змей ухмыльнулся, наблюдая, как девушка обходит кругом жертву, выискивая, чему бы еще сделать комплимент.

   — Усатенький какой, — наконец выдала она, решив, что больше хвалить нечего. — Сразу видно — мужчина хоть куда.

   Староста приосанился.

   — А то ж! — крякнул он, масленым взглядом пробегая по формам девицы. — Как звать тебя, красавица?

   — Клара Карловна, — не задумываясь ответила Настя.

   Змей даже запнулся, пару раз попытавшись быстро повторить это имечко, но старосте, видимо, море было по колено, потому как он лихо приобнял Настюшку и шепнул:

   — Кларуша моя златовласая…

   Настя дернулась в сторонку, вывернулась и рассмеялась звонким девичьим смехом.

   — Еще замуж не позвал, а уже ласку пробуешь? Нет, ясный сокол, вначале женись.

   — Как так — жениться?

   — А вот так. Я девушка приличная, нецелованная! — Настасья чуть закусила нижнюю губу и метнула на Антипа Дормидонтовича лукавый взор. — Батюшка у меня строгий, но на приданое очень щедрый.

   — Приданое — это хорошо… Да только не рано ли такому молодцу жениться?

   Настя с сомнением оглядела лысеющую макушку и вздохнула:

   — Ах, сердце разбито! А если уговорю батюшку приданое увеличить?

   — Даже не знаю…

   — Пять, нет, десять сундуков с чистым золотом!

   Староста облизнулся. Такое приданое на дороге не валяется, ради такого можно и жениться.

   — А кто у нас батюшка? — добавив в голос меду, поинтересовался он.

   — Водяной, — смущенно выдала Настасья и шаркнула ножкой.

   М-да… Не на такой ответ, видимо, рассчитывал толстопузый должник. Вон как побледнел. Змей опять ухмыльнулся.

   — Водяной?! — взвизгнул староста.

   — А что удивительного? — вопросила русалка.

   — Так ты… ты… не человек?!

   — Я лучше человека.

   — Сгинь, нечисть!

   — Фи, как грубо, — сдвинула брови Настя. — Не нечисть, а прекрасная дева, волею случая влюбившаяся в простого смертного. Существенная разница, не так ли?

   — Изыди!

   — Ну же, душа моя, Антип Дормидонтович, не печальтесь! Что плохого в моей нечистой сущности? Глупости все, бабьи сплетни… Одно ваше слово — и батюшка кроме богатого приданого одарит меня и простой человеческой душой.

   — Ой, врешь!

   — Разве могу солгать тому, кому сердце отдала? Ночами не спала, о супружеской ночи мечтала. Одно слово батюшки — и никто никогда не узнает, кем я была…

   — Обычной девкой сделает, что ли? — недоверчиво уточнил староста.

   — Именно так.

   Настасья потянулась вперед всем телом, повела обнаженным бедром, перебросила волосы на спину, открыв пред сладострастными мужскими очами обтянутую белой рубахой грудь. Староста икнул. Змей нахмурился.

   — А он точно может? — Антип Дормидонтович протянул руку к русалке, но тут же отдернул.

   — Точно.

   — И правда посвататься, что ль…

   Староста осоловевшим взглядом рассматривал девицу-красавицу, высчитывая размер будущего приобретения. Десять обещанных сундуков! Ради такого и с вольной жизнью расстаться можно. Тем более невестушка ой как хороша…

   Змей пристально наблюдал, как меняется выражение мужского лица. И чем довольнее растекалась улыбка, тем ближе староста был к согласию.

   — Решено! — Он хлопнул в ладоши. — Сватаюсь!

   — Чудесно, сокол мой! — Настасья взмахнула ресницами. — Тогда прямо сейчас идем к батюшке? Ведь нет никаких причин затягивать?

   — Э…

   Антип Дормидонтович вспомнил про долг. Глянул на девицу, скользнул взглядом по белому бедру (русалка шаловливо тряхнула юбкой, вызвав у «жениха» обильное слюноотделение) и поморщился.

   — Я давеча твоему батюшке пару монеток задолжал, — признался он. — Может, из приданого вычтет?

   — Может, и вычтет. А может, не даст согласия на брак, — горестно вздохнула Настя. — Как же он любимую дочку доверит такому неблагонадежному человеку?

   Староста тоже немного повздыхал. Потом подошел к кровати и вытащил из-под подушки кошель. Подержал и нехотя, будто смиряясь с собственным бессилием, протянул девице…

   Но не успела Настя его схватить, как распахнулась дверь в опочивальню, влетел Лукьян и с криком «Повариха вернулась!» сунул девушке в руку прутик.

   Настасья тут же оказалась перед дворцом Змея Горыныча.

***

   Аленка с интересом наблюдала, как Настюха гоняет по двору одного из богатырей.

   — Остолоп! Дурак! Безмозглый увалень! — орала она, стегая каким-то прутиком парня по мягкому месту.

   Тот подпрыгивал и что-то бубнил, прикрывая зад обеими руками.

   Настя как раз особенно сильно его приложила, и богатырь припустил быстрее.

   — Хорошо бежит, — раздался рядом чей-то голос.

   Аленка обернулась и увидела удовлетворенную драконью морду.

   — Умело удирает, — согласилась она. — Не знаете, случайно, что у них стряслось?

   — Случайно знаю.

   Но если Алена рассчитывала на подробности, то Змей Горыныч лишь оскалился и направился по своим делам.

***

   Настя злилась.

   А как не злиться, если заветное золото было почти в ее руках?! Кто ж мог подумать, что богатырь так распереживается, что побежит спасать русалку? Был уверен, что не справится, испугался, что на вилы поднимут. Хотел сделать как лучше, а получилось… то, что получилось.

   — Дурак, — в который раз сказала она и направилась к себе в комнату.

   Хотелось умыться и переодеться. Слащавые взоры старосты, который чуть ли не облизывался, глядя на внезапную невесту, оставили неприятные ощущения. Эх, бедная русалочья доля!

   Насте было обидно, что ничего не вышло, но в то же время она решила: справилась один раз, справится и потом. И вовсе не обязательно, чтобы объектом обольщения был противный толстопуз. Можно же найти приятного мужчину… В памяти почему-то возник образ Ратмира. Настя поморщилась. Вот его-то как раз соблазнять больше не хотелось. Ни к чему!

   Если уж ей суждено найти большую любовь в этом мире, то избранник должен быть идеальным. Таким, с которым и в ад, и в рай отправиться не страшно было бы. Чтобы любил, холил, лелеял, нежил, уважал, обожал, почитал, боготворил и носил на руках.

   Ратмир определенно не подходил ни под одну категорию — слишком непрошибаемый. Зачем такой в мужьях? Сплошные волнения, а не семейная жизнь.

   Настя поплескала водой на лицо, утерлась и, прислушавшись к голосам идущих по коридору девиц, заторопилась на ужин.

   Змей Горыныч восседал во главе стола.

   Обычно он питался отдельно, дабы не смущать людей огромными клыками, но сегодня сделал исключение. И, видя, как дракон на нее косится, решила, что это исключение вызвано именно ею.

   — Так-так, — сказал Змей Горыныч, поглядывая на учениц. — Все девицы пришли вовремя. А богатыри что же, запаздывают?

   Но не успел договорить, как последние двое парней, действительно чуть задержавшиеся, прошмыгнули в столовую и присели на лавку.

   Помещение было огромным. Но это и понятно. В обычной горнице не разместишь сотню подопечных, да и сам драконище был немаленьких размеров, так что для принятия пищи приспособили самую большую комнату в замке. Конечно, Настя знала, что он пользуется еще несколькими для личных нужд (сама недавно в одной из таких роллами его угощала), но все же именно эта столовая как нельзя лучше подходила для общих собраний.

   — Приступайте, — кивнул Змей Горыныч, разглядывая яства.

   Видимо, выбирал что повкуснее.

   Настюшка была не такой придирчивой, поэтому смело схватила несколько блинов и придвинула поближе тарелочку с вареньем. А что? Она сегодня испытала огромный стресс! Его положено заедать сладким.

   Насытившись, Настенька пригубила чай и довольно огляделась. Одни девицы последовали ее примеру и ограничились блинами, другие же с удовольствием уплетали кашу с мясом, запивая квасом. Аленка, например, так вообще соорудила бутерброд из блина, овощей и жареного куриного крылышка. Как она это будет есть, Настя не представляла, но если вспомнить, что по вкусовым пристрастиям можно понять характер человека, то Алена о-о-очень многообразная личность.

   А вот Лукьян, который одной рукой наворачивал кашу, другой намазывал варенье на хлеб, сразу ясно, человек простой, хоть и нервный.

   Настя пробежалась по остальным богатырям и удивленно приподняла брови… Ратмира среди них не наблюдалось.

   Интересно, неужели тоже на каком-нибудь задании? Вот бы узнать, что ему поручили. Но кого о таком спросить? Не у самого же Змея Горыныча интересоваться!

   Быть может, Настюша и забыла бы об этом, но тут вдруг дракон громко сказал:

   — Настасья! После ужина поднимись ко мне в башню. Поговорить надобно.

   И тут же взоры всех присутствующих обратились в ее сторону. Раздались шепотки. Девицы недоумевали, парни хмурились. И только Лукьян, виновато повесив голову, упорно смотрел только в свою тарелку. Видимо, знал, о чем будет беседа.

***

   В башенке царили мрак и тишина. Даже вредное зеркало молчало, что было крайне удивительно. Может, его вообще нет? Разбили стекляшку? Продали? Выкинули на свалку? Настя с подозрением огляделась. Ну не может же ей так повезти… Или может?

   К сожалению, зеркало нашлось довольно быстро. Стояло себе тихонечко в углу и посапывало. Жаль.

   — Не буди, — прозвучал голос Змея Горыныча. — А то потом до самого утра болтать будет, не угомонишь.

   Настя оглянулась. Дракон стоял в дверях и со странным любопытством рассматривал девушку.

   — Иди сюда, садись на лавку, — велел он, указывая на коротенькую лавочку возле окна. — Ну, рассказывай, Настасья. Как день прошел? Справилась ли с заданием?

   — Справилась, — нахально ответила Настюшка.

   — Хорошо. А золото где же?

   — У Лукьяна спрашивайте. Он как раз вошел в тот момент, когда староста собирался долг отдать.

   — С Лукьяном уже беседовал, теперь хочу тебя послушать.

   — А я хотела бы знать, что богатырь вам рассказал. — Настя глянула дракону прямо в глаза, но, поняв, что ответа не добиться, пожала плечами: — Со своими обязанностями справилась превосходно. Завлекла, очаровала, золото вытребовала.

   — Хм… — Змей Горыныч чуть расширил ноздри. — И как? Понравилось?

   — Что?

   — Завлекать и очаровывать понравилось? Привычная русалочья работа, ты этому делу можешь хоть сейчас молодняк обучать. Невелика наука волосами тряхнуть, ноги оголить, сладким голосом по мужскому сердцу растечься.

   — Можно подумать, был большой выбор, — насупилась Настя.

   — На самом деле был. — Змей Горыныч поднял когтистую лапу и неожиданно дернул Настасью за косу. — Русалка русалке рознь! Кто-то молодцев в болотную тину заводит сладкими речами, а кто-то венки вьет на поляне да путникам дорогу указывает. Если бы не требовала скорой учебы, узнала бы об этом. Я же не для собственного удовольствия вас здесь держу, мудростью делюсь, про мир, в котором жить предстоит, рассказываю. Вам с этими знаниями потом век коротать!

   — Если на вилы не поднимут.

   — Будешь уметь с простыми людьми общаться, никто и никогда не заподозрит в тебе нечисть. А если все же узнают… Ну что ж, и для этого волшебная наука имеется. Расскажу, как исчезать по желанию и появляться там, где сама захочешь. — Горыныч взмахнул хвостом. — Только за один день этого не постичь, тут время нужно.