Или будет?. Ульяна Муратова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1. Новый дом
• ГЛАВА 2. Новая жизнь
• ГЛАВА 3. Защитник
• ГЛАВА 4. Неожиданный поворот
• ГЛАВА 5. Дом преткновения
• ГЛАВА 6. Аукцион
• ГЛАВА 7. Расставание
• ГЛАВА 8. Игра в прятки
• ГЛАВА 9. Предательница
• ГЛАВА 10. Пчёлам труд, а мёд мухи жрут
• ГЛАВА 11. Протокол допроса зайтана Талия
• ГЛАВА 12. И снова здравствуйте
• ГЛАВА 13. Пари
• ГЛАВА 14. И вся королевская рать
• ГЛАВА 15. Вот и поговорили
• ГЛАВА 16. Его Королевское Величество
• ГЛАВА 17. Поручение короля
• ГЛАВА 18. Его Королевское Высочество
• ГЛАВА 19. Уютное гнёздышко
• ГЛАВА 20. Битва за свободу
• ГЛАВА 21. Выбор, которого нет
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Нужно бежать и спасать свою жизнь и детей. Но как спрятаться во враждебном мире, где муж богат и имеет магию и кучу связей, а я — никто без способностей, знакомств и денег?

   Как теперь выжить?

ГЛАВА 1. Новый дом

Анна

   Пожилой мужчина, сидящий с книгой за соседним столиком, сразу привлекал внимание своей благообразностью. Он удивительным образом напоминал сразу нескольких преподавателей, а в руках держал «Справочник по истории Аларана с пояснениями». Такой же справочник, только без пояснений, служил нам с детьми учебным пособием; магическая книга лишь выглядела небольшой, страницы же в ней никак не заканчивались, а мы с сыновьями так и застряли во втором периоде расцвета Аларанской империи.

   Когда благообразный мужчина поднял на меня глаза, я непроизвольно улыбнулась, не заботясь о том, как это могло выглядеть со стороны. На руке сияла брачная метка, и по опыту я уже знала, что местные относятся ко мне, как к диковине: смотреть смотрят, но трогать и заговаривать решаются только в присутствии Алекса, словно у меня на лбу написано, что я его собственность. А там ничего не написано, всё место хайратник занимает. К счастью, когда женщины видели метку на его руке, то тоже сразу же теряли интерес, так что она служила в плюс.

   Благородный господин поднялся и подошёл ко мне представиться.

   — Блага вашему роду, зайтана. Позвольте узнать, из какого вы мира?    

   Удивлённая таким началом, я какое-то время лишь хлопала глазами, собираясь с мыслями, чтобы ответить:

   — Блага вашему роду, зайтан. Неужели это так заметно?

   — Вы обладаете двумя любопытными особенностями. Во-первых, вы начисто лишены магии, а во-вторых, имеете совершенно нехарактерные для нашего мира ямочки на щеках. Сама по себе каждая из этих особенностей достаточно уникальна, а в сочетании они позволяют предположить, что вы — гостья из другого мира.

   — Вы верно предположили, зайтан.

   — Лей Ириато́рмикос, рад знакомству.

   — Лея Иртовильдарен, взаимно. Никак не привыкну к таким сложным фамилиям, каждый раз боюсь ошибиться, представляясь.

   — Это единственное, что кажется вам непривычным?

   — Вы знаете, непривычным кажется абсолютно всё, но в нашем мире есть много разных государств с разительно отличающимися друг от друга культурами и природой. Часто путешествовать у меня, к сожалению, не получалось, но я читала о разных странах и поэтому мне как-то легче воспринимать Аларан.

   — Позволите ли вы угостить вас горячим напитком и не смутит ли вас моя навязчивость?

   — Нет, не смутит, напротив. Даже интересно было бы с вами побеседовать, но я здесь с мужем и детьми. Думаю, они скоро спустятся.

   — Тогда не будем терять времени! Итак, прекрасная лея, из какого вы мира?

   — Если честно, я не знаю, как он называется. Мы зовём его Земля. Есть ещё название Терра, это на одном из древних языков, по сути, то же самое.

   — Это название ни о чём мне не говорит, к сожалению. Не могли бы вы описать его?

   — Конечно, почему нет?

   Рассказывать о своём мире умному и любознательному собеседнику оказалось очень интересно. Особенно его удивила культурная и лингвистическая разница, которая существует между некоторыми странами. Рассказала ему о разных странах и нескольких особенно необычных традициях.

   Я также задавала вопросы об Аларане и с удовольствием слушала развёрнутые и обстоятельные ответы. Когда Алекс и дети спустились, чтобы идти тренироваться, я настолько увлеклась беседой, что не смогла от неё оторваться, пообещав присоединиться к ним позже, но совершенно потеряла счёт времени.

   Пожилой профессор оказался интереснейшим собеседником и даже пригласил меня на свои публичные лекции, которые планировал давать в столице в начале следующего года. Естественно, я приняла это лестное предложение. После обсуждения некоторых культурных и исторических аспектов, я наконец осмелилась задать вопрос, который волновал меня сильнее других.

   — Профессор, вы могли бы рассказать мне о брачной метке? Что она означает? Почему у неё меняются цвета?

   — Лея Анна, как это может быть вам неизвестно, если вы сами — обладательница такой метки? — искренне изумился он.

   — Я дала согласие на обряд, не понимая его сути. Наш мир не имеет магии, вы уже знаете, поэтому я даже предположить не могла…

   — То есть вас обманом втянули в прохождение Обряда Единения? — шокировано спросил он.

   — Нет, просто я очень доверяла человеку, который его проводил, и не представляла последствий. А дальше события завертелись, и сейчас я бы хотела узнать об метке из непредвзятого источника.

   — Конечно, лея Анна. Обряд Единения — это древний ритуал, который соединяет две любящие души. Невозможно заставить его пройти, любое сомнение одного из пары может привести к тому, что ритуал не завершится. В древности Обряд считался простейшим способом для влюблённых проверить силу и искренность своих чувств. Он даёт супругам связь, гарантию верности, является обещанием лояльности. Однако в последние столетия мало кто решается на такое, ведь разорвать этот союз невозможно.

   — Но можно же снять метку? — удивлённо спросила я, припоминая, что Алекс что-то говорил о том, что он за этим и пришёл.

   Правда, потом он так этого и не сделал. Передумал.

   — Метка погаснет сама после смерти одного из супругов. К сожалению, мне неизвестны другие способы снятия метки, и я бы выдвинул предположение, что их не существует, — ответил мой собеседник, сочувственно глядя мне в лицо. — Об этом вы тоже не знали?

   — Нет. А что означают цвета? — глухо спросила я.

   — Рисунок состоит из двух частей: контур и внутренний узор. Цвет контура — это отношение к вам вашего супруга, а центральная часть — ваши к нему чувства. Чем белее цвет и интенсивнее сияние, тем сильнее любовь. Судя по вашей метке, могу с уверенностью сказать, что мужа вы любите глубоко и искренне.

   — Но цвет меняется…

   — Да, метка не отражает вашего текущего настроения. Если вы разозлитесь на мужа, метка от этого не потемнеет. Как правило, требуются кинтены на то, чтобы цвет поменялся. Скорее метка отражает ваше среднее отношение на отрезке длительностью не меньше месяца.

   — А что значит цвет контура моей метки? То, как относится ко мне муж? — упавшим голосом спросила я.

   Профессор посмотрел на меня с такой смесью жалости и неловкости, что мне стало стыдно, но отступить я не могла. Уже понятно, что Алекс правды мне не скажет, а желание докопаться до сути было сильнее, чем стеснение.

   — Я бы сказал, что он к вам равнодушен, — с сочувствующим вздохом ответил пожилой собеседник.

   — Понятно. Спасибо за вашу честность. Могу ли я задать ещё один вопрос? Последний.

   — Конечно, я отвечу, если смогу, — кивнул он.

   — Что означают поцелуи? В нашей культуре им не придают такого значения, как здесь.

   — Поцелуй — это очень интимная и, я бы сказал, сакральная практика. Это и признание в любви, и обещание защиты и помощи, и декларация намерений. В некоторых сёлах до сих пор для того, чтобы жениться, достаточно публично поцеловать девушку в губы, а для того, чтобы признать своим ребёнка, можно поцеловать его при свидетелях. Поцелуй — это физическое выражение любви и заботы.

   Я вцепилась в край стола до такой степени, что помяла светлую узорчатую скатерть.

   — Спасибо. Эта информация бесценна. Я очень благодарна вам за разговор, но сейчас мне нужно уйти. Простите.

   — Это вы меня простите, что так расстроил вас, прекрасная лея, — сочувствующим взглядом проводил меня профессор.

   До своей комнаты я шла быстрым шагом, стараясь держать себя в руках. Больше всего хотелось разрыдаться, но неимоверным усилием воли я сдержалась. Сначала нужно подумать.

   Закрыв все двери, в том числе ту, что вела в соседние покои, где поселился муж, я заметалась по комнате. Мне всегда лучше думалось на ходу, и сегодняшний день — не исключение. Итак, метку можно было снять только смертью, когда Алекс сказал, что он за «этим и пришёл», то он имел в виду это? Или есть какой-то ещё способ, о котором не знает профессор?

   И тут я вспомнила эпизод на кухне утром после нашей первой ночи. То, как странно он взял меня за горло и как я испугалась такого простого жеста. В тот момент он хотел меня убить? И передумал? Или отложил? Решил просто поразвлекаться со мною, пока не сможет открыть обратный портал, чтобы с трупом в квартире не сидеть? И если передумал, то когда? До или после того, как я рассказала про детей?

   Дальнейшее поведение Алекса стало более понятным. Он хотел меня убить, но вместо этого решил использовать как постельную игрушку. И надо сказать, что я сама сделала всё, чтобы ему угодить: прыгнула в койку и едва ли не выпрашивала ласку. А он? Равнодушие, вот как охарактеризовал профессор его ко мне отношение по метке.

   Сомнения в равнодушии мужа взметнулись, разгоняя мысли, вырывая из памяти картинки близости и заботы.

   Но… Алекс же сам говорил, что не любит меня и не может предложить большего. А я надеялась… на что? Заслужить любовь? Или что он всё вспомнит? Но вот прошло уже столько времени, а ничего из этого так и не случилось.

   Возможно, всё его отношение к себе я придумала! Видела то, что хотела видеть своим зашоренным влюблённым взглядом, искала знаки внимания и заботу там, где была простая вежливость. Да, он был ласков со мной, но я для него лишь любовница, после стольких лет воздержания его интересовал только секс. И потом, разве не естественно вести себя с любовницей мило и вежливо, если она старается угодить?    

   Но ведь могло что-то измениться? Раньше контур был почти чёрным, это я точно помню, возможно, судить пока слишком рано.

   Да, цвет его метки поменялся. Каким он был, когда Алекс только вернулся?

   Я закрыла глаза, вспоминая его появление. Вот он оттаскивает от меня Марка, вот делает странный жест рукой. На руке — чёрный узор в более светлом контуре.

   Стоп!

   А что за жест? И не от него ли у Марка случилась полиорганная недостаточность? Алекс же целитель, а любой врач — это ещё и очень, очень умелый убийца, вопрос только в этике.

   Внутри всё похолодело.

   Алекс действительно собирался меня убить. По-настоящему. И это не пустая угроза — он на такое действительно способен.

   К моменту, когда муж попытался зайти в мои покои, я так и не пришла ни к какому выводу. Времени не хватило, чтобы собраться с мыслями, поэтому когда я открыла ему, то действовала на эмоциях, они звенели внутри, требуя выхода.

   Слова сами слетели с губ.

   — Алекс, ответь мне, пожалуйста, на вопрос. Когда ты пришёл в мой мир, то сказал, что планируешь снять брачную метку. Как ты хотел это сделать?

   Он замер передо мной, глядя сверху вниз. Его поза и выражение лица почти мгновенно изменились, он скрестил руки на груди, и я сразу поняла, что он не ответит. Не скажет правду.

   — Это уже неважно.

   Вполне ожидаемый ответ, упавший между нами невидимой глыбой.

   — Мне сказали, что метку можно снять только убив одного из супругов. Или есть другой способ? — не унималась я.

   До невозможности хотелось поверить, что другой способ существует.

   — Я уже сказал тебе, что это больше не имеет значения, — резко ответил муж, раздражаясь.

   — Хорошо. Тогда поцелуй меня! — вскинула я подбородок, пытаясь найти на его лице отголоски тех эмоций, что испытывала к нему я.

   — Нет!

   Ответ прозвучал так звонко, как пощёчина.

   — Хорошо. Скажи, а в смерти Марка замешан ты?

   — Какого Марка? — нахмурился он.

   Неужели он вот так просто, походя, убил человека и забыл о нём?

   С каким монстром я связала жизнь?

   — Того соседа, которого ты выкинул из квартиры, когда открыл портал ко мне. Ты его убил?

   — Не люблю насильников, — он пожал плечами так, будто убийство даже не стоило обсуждения.

   Я в шоке смотрела и осознавала, кем является муж.

   — Знаешь, Алекс, я доверилась тебе дважды. Но третьего раза не будет!

   Глупые, рискованные слова вырвались сами собой.

   Я опустила голову, чтобы не показать застывшие в глазах слёзы, и закрыла дверь перед его лицом. Нам больше нечего друг другу сказать. Ни за что больше к нему не прикоснусь! И не позволю прикоснуться к себе. Пусть теперь сам себе массаж делает и осваивает искусство аутофелляции!

   Какая же я непроходимая наивная дура! От клокочущей внутри боли едва получалось дышать. Как же я могла так ошибиться? Как могла понадеяться, что покрытый шрамами убийца — это тот Алекс, которого я когда-то полюбила? Как могла рассчитывать, что он меня вспомнит?

   Или на что я вообще рассчитывала-то?

   Ведь не девочка же, знала, что любовь нельзя ни купить, ни тем более заслужить. Хотела стать удобной и приятной? Окей, стала. Дальше-то что? Каков был мой план на случай, когда я устану прощать, сглаживать углы и ходить на задних лапках? Олеся же предупреждала: «будь осторожнее, ты в этих отношениях на тринадцать лет дольше, чем он». Но я положила к его ногам всё, что могла — сбережения, себя, детей, свою свободу и право выбора.

   И теперь полностью зависела от человека, для которого убийство — это дело, не стоящее даже запоминания.

   Я почувствовала себя не просто глупой и преданной, а разорванной в клочья, раненной в самую душу, изломанной изнутри. Боль была настолько сильной, что я могла только сидеть, уставившись в одну точку, и молча смотреть, как по полу плавно перемещается серебристое пятно лунного света, а потом по тёмной комнате постепенно разливается утреннее сияние двух солнц.

   Когда десять лет назад Алекс не вернулся, я теряла веру в его любовь постепенно. Тогда не было этого жестокого «Нет!», разделившего моё сознание на до и после. И у меня были дети.

   Дети.

   Они всё ещё нуждаются во мне. Я должна быть сильной. Если не ради себя, то ради них.

   На завтрак вышла, механически передвигая ноги, глядя в пол и не давая ни малейшего повода к себе прикоснуться. Словно если муж до меня дотронется, я получу ожог кислотой. На Алекса смотреть не могла, это оказалось за гранью возможностей, даже слышать его голос было невыносимо. Держалась из последних сил, и меня едва хватило на то, чтобы сесть в седло. Полёт, который раньше вызывал восторг, теперь стал испытанием, ведь я знала, что когда он закончится, снова придётся столкнуться с мужем лицом к лицу. Причём в месте, которое принадлежит ему, и где никто не придёт мне на помощь.

   Не стоило садиться в седло!

   Остаток пути до лейства собиралась с мыслями и пыталась вернуть самообладание. Боль душила, и я то плакала, то бездумно смотрела на сине-зелёный горизонт.

   Нужен план, нужна какая-то программа действий, иначе сойду с ума. К счастью, я так и не отдала Алексу бирюзу, подаренную Олесей и Василием Ивановичем. Интересно, на сколько этого хватит? Жить в одном доме с Алексом я точно не смогу, вернуться в свой мир самостоятельно тоже. Нужно вообще узнать, действительно ли взросление на Земле может быть опасно для мальчиков, или муж и тут меня обманул? Получается, что я больше ни в чём не могу ему доверять, и необходимо перепроверять каждое слово.

   На сам особняк я даже не обратила внимание. Механически спустилась с башни, была кому-то представлена, но не запомнила ни имён, ни лиц. Меня поселили в какую-то комнату, к счастью, не слишком близко от спальни Алекса. Детские комнаты оказались по соседству.

   Обедать я отказалась, аппетита не было совершенно. Дети начали что-то подозревать, но я успела шепнуть им пару слов по-русски о том, что мы поговорим позже.

   После обеда сыновья отправились изучать дом, а я осталась у себя, насилуя голову в попытках придумать выход из создавшейся ситуации. Кажется, ещё никогда в жизни мне не было так плохо. Что делать дальше? Что говорить детям? Я никогда не хотела и не умела им врать, с детства говорила всё как есть, подбирая простые слова и примеры по возрасту.

   Что я могла сказать им сейчас? Что папа хотел убить маму, но передумал? А мама была настолько ослеплена своими желаниями, что догадалась об этом только сейчас? Что их мать — клиническая идиотка, а отец — психопат? А на психиатра им придётся копить самим, так что лучше начинать прямо сейчас?

   — Мам? — постучался Сашка.

   — Да? — я приоткрыла дверь, чтобы впустить сыновей.

   — Что с тобой? Вы поссорились? — хмуро спросил Лёша. — Папа злится.

   — Да, можно сказать, что поссорились. Только это совсем не из-за вас. Просто так вышло.

   — Ну ничего, помиритесь ещё, — оптимистично заявил Сашка, а внутри у меня всё сжалось от вины перед детьми.

   Что же я наделала?

   — Папа сказал, что он уезжает надолго. Возможно, на целый месяц, — расстроенно сказал Лёша.

   — Это хорошо, — с облегчением ответила я, погружаясь обратно в свои мысли.

   — Мам, ты чего? Что значит «хорошо»? Его целый месяц не будет! — эмоционально воскликнул Саша, и я впервые осознала, что Алекс стал им дорог, и они его полюбили.

   Чёрт! Чёрт! Чёрт!

   Мысленно костеря свою глупость и наивность на все лады, я закусила губу.

   — Хорошо, что есть время остыть и подумать. Как-то жили мы без него девять лет… и месяц прекрасно проживём, всё будет хорошо.

   Мальчики явно ждали другого ответа, озадаченно переглянулись и уставились на меня.

   — Мам, он тебя обидел? — спросил Лёша.

   Захотелось разреветься, но я лишь погладила пепельно-русые макушки.

   — Все иногда ссорятся, всякое бывает. А сейчас бегите на тренировку, только прошу вас никому о нашем разговоре не рассказывать. И дальше все наши личные дела будем обсуждать только на русском, договорились? Помните, что это наш секретный язык?

   Мальчики кивнули и нехотя двинулись на выход, а я присела на край выделенной мне кровати. Обстановка вокруг, кстати, была вполне приятной, но я с трудом могла сфокусировать взгляд хоть на чём-то.

   На ужин я всё-таки спустилась, сутки без еды отозвались болезненными спазмами в животе, так что пришлось поковырять предложенную еду. Атмосфера за столом была неимоверно напряжённой. Еда никого особо не интересовала. Сыновья переводили тревожные взгляды с моего лица на Алекса и обратно, а мы оба, не сговариваясь, хранили тягостное молчание.

   Когда пытка совместным ужином закончилась, я пожелала всем спокойной ночи и ушла к себе, пригласив мальчиков поиграть перед сном. Дети кинули быстрый взгляд на отца, но он остался равнодушен к их вечернему досугу.

   В моей спальне был столик, и мы передвинули его к кровати, чтобы разместиться.

   Игре я не смогла уделить ни толики внимания, только смотрела на сыновей и внутренне содрогалась. Через что ещё им придётся пройти по моей вине? Как же я умудрилась так сильно ошибиться в Алексе, причём дважды? И ладно первый раз, я была совсем зелёной, первая любовь мало у кого хорошо заканчивается. Но сейчас-то?

   Проигравшись в пух и прах, отправила детей спать, легла на кровать и неожиданно для себя отрубилась прямо в одежде. Видимо, организм устал ждать адекватности от хозяйки и взял контроль на себя. Проснулась я в полнейшей темноте от голода и жажды.

   Не включая света, аккуратно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Наши спальни располагались на втором этаже, кухня, скорее всего, была на первом. Ни имён слуг, ни плана дома в памяти не осталось. Я находилась в слишком большом шоке, когда сюда прилетела. И что теперь предпринять? С одной стороны, глупо бродить по чужому дому в потёмках, с другой — уснуть я теперь точно не смогу, а мучиться от голода и жажды несколько часов тоже как-то не очень умно.

   Решив, что брать продукты и пить воду мне пока никто не запрещал, я, не обуваясь, чтобы не шуметь, двинулась на поиски еды и воды. В просторных холлах поместья было темно, но я не знала, где находятся рычаги для зажигания света. С лестницы пришлось спускаться на ощупь.

   К счастью, в одном из дальних помещений первого этажа горел свет.

   Может, там есть слуги, и они подскажут, где кухня?

   Внезапно оттуда раздался сердитый женский голос.

   Ориентируясь на бившие сквозь щель в неплотно прикрытой двери лучи, я подошла почти вплотную и прислушалась к разговору. Цели подслушивать не было, но я слишком удачно оставалась незамеченной, чтобы не воспользоваться случаем.

   Сквозь приоткрытую дверь было не только прекрасно слышно, но и видно часть комнаты, оказавшейся кабинетом. Внутри находились Алекс и незнакомка. Муж привалился к письменному столу и смотрел на брюнетку, стоявшую ко мне боком. Очень красивую брюнетку с выдающимися формами, одетую в одну лишь сорочку и полупрозрачный ярко-алый халат.

   Отвратительный цвет, никогда его не любила, а теперь он ассоциировался у меня только с плотоядными божьими коровками гигантского размера. Именно маригору незнакомка сильнее всего и напоминала.

   — У меня есть новости, любимая, и они тебе не понравятся. Я нашёл свою единую.

   Слово «любимая» резануло слух и пилой прошлось по оголённым нервам.

   — Почему не понравятся? Наконец-то мы сможем пожениться… — томным голосом проговорила брюнетка.

   — Потому что я пока не могу от неё избавиться. И не смогу ещё какое-то время.

   Услышанное впивалось в сознание острыми шильями, пробиваясь сквозь кожу прямо к сердцу, словно меня резали без анестезии.

   — Что? — слова мужа брюнетке явно не понравились.

   — Как оказалось, у меня есть дети. Двое. Они ещё недостаточно взрослые и пока плохо адаптировались в нашем мире. Я забрал их сюда, в Мундар. Поэтому ты должна дать мне слово, любимая, что не будешь вмешиваться в происходящее. Я решу проблему со своей единой сам. Тогда, когда налажу достаточно хороший контакт с детьми. Ты меня поняла? — Алекс говорил жёстко и по-деловому.

   Словно речь шла о рабочем контракте, а не о моём убийстве.

   Я остро пожалела о том, что устроила мужу сцену. Может, если бы я всё ещё играла роль бессловесной покладистой секс-куклы, он бы не был настроен так решительно? А я сама ему показала, что между нами ничего больше не будет, и теперь он точно захочет избавиться от помехи в моём лице.

   — Ты это всерьёз? Ты вообще в своём уме? Притащил сюда свою подстилку и говоришь мне, чтобы я ждала? После стольких лет? — разъярилась брюнетка.

   — У детей будет травма, если сделать это прямо сейчас. Придётся подождать.

   — Мне плевать на их травмы, понятно? Ты. Мне. Обещал! Ты обещал, что избавишься от этой швали, как только узнаешь, кто она такая! Ты обещал, Алекс!

   Брюнетка чем-то швырнула в мужа, но тот увернулся. В стену впечаталось нечто стеклянное и со звоном разбилось.

   — И я не отказываюсь от своего обещания. Но я избавлюсь от жены тогда и так, как сам это решу. Ты меня поняла? — холодно спросил Алекс.

   Не знаю, что там поняла брюнетка, но вот что отчётливо поняла я: надо бежать и спасать свою жизнь и детей. Но куда и как? Как спрятаться во враждебном мире, где муж богат и имеет магию и кучу связей, а я — никто без способностей, знакомств и денег?

   В голове звенело от ужаса и боли предательства.

   Как мне теперь выжить?

    ©Ульяна Муратова 2025 Специально для feisovet.ru

ГЛАВА 2. Новая жизнь

Алексис

   Весь день я едва сдерживался, чтобы не взорваться и не разразиться самой грубой бранью. Аня на меня даже не смотрела, она вообще выглядела так, словно у неё кто-то умер. Внутри меня бушевали злость, вина, раздражение и досада. Всё было так удобно, вот зачем нужно всё портить? Чего она ожидала? Что я кину к её ногам весь мир, встану на колени и начну вымаливать прощение? С чего бы? Мы вообще едва знакомы, и, если память мне не изменяет, всё происходило между нами добровольно и к обоюдному удовольствию.

   Несмотря на решение поговорить с ней после того, как вернусь из столицы, мне остро хотелось подойти и потрясти её за плечи, заставить посмотреть мне в глаза… и что? Мало мне одной истерички, теперь у меня их две? По опыту я знал, что такая молчанка всегда заканчивается грандиозным скандалом, но мои ожидания не оправдались.

   Вечером, когда Аня всё-таки соизволила спуститься к ужину, я вдруг понял, что она меня боится. Скандала не случилось, и я начал догадываться, что его и не будет. Молча поев, жена ушла к себе, пригласив сыновей поиграть в одну из настольных игр. Мысль о том, что теперь так будет всегда, вызвала странную глухую тоску. Я понимал, что ничего ей не обещал и даже прямо говорил ни на что не рассчитывать, но чувствовал себя едва ли не преступником, отчего ещё сильнее злился.

   Прислуга получила разнос за обнаруженные мною недочёты, управляющий выслушал гневную тираду, дипломатично попросил предоставить замечания в письменном виде и удалился, сославшись на отсутствие времени. Я же всерьёз раздумывал над тем, чтобы подняться к Ане и высказать всё, что об этом думаю. Да, я хотел от неё избавиться, когда не знал, кто она такая. Но не избавился же? И даже заботился по мере сил и возможностей, никак её не обижал, денег давал, просьбы исполнял, даже на скачки взял. Я вспомнил бесшабашное веселье, с которым мы забирали её выигрыш со скачек, и мне стало тошно от себя.

   Странное чувство только усилилось, когда я начал прокручивать в памяти события, связанные с женой. И чем ярче были воспоминания, тем неприятнее становилось. Я хотел плеснуть вирраля себе в стакан, но в последний момент отдал предпочтение более крепкому напитку с резким запахом полыни.    

   Я ни к чему жену не принуждал, ничего не обещал. Нам было хорошо. Зачем всё портить очередными розовыми соплями? Да, я её не люблю, дальше что? Это не значит, что я отказываюсь её содержать, защищать или заботиться о ней! Это вообще ничего не значит! Мы могли бы найти гармонию и баланс в отношениях, я уже даже смирился с тем, что избавиться от неё не получится, зачем всё усложнять?

   Погружённый в невесёлые думы, силовую линию чужого портала я почувствовал слишком поздно и смачно выругался про себя, когда опознал структуру. Только Ксендры тут не хватало!

   Она пришла прямиком ко мне в кабинет, полураздетая и воинственно настроенная. То, что мы будем ругаться, стало понятно по её лицу, но впервые я был этому даже рад. Скрестив руки на груди и оперевшись на стол, я ждал, отдавая инициативу ей.

   — И как это понимать, Алекс? — начала она как обычно.

   — Даже не поздороваешься? — выгнул я бровь.

   — Издеваешься? — рассвирепела она.

   — Нет. Интересуюсь.

   — Я даю тебе пять минут, чтобы извиниться, — выдала Ксендра коронную фразу, засверкав глазами, а я в очередной раз поразился тому, насколько она красива.

   Особенно вот такая, воинственная, возмущённая, со вздымающейся грудью и боевым румянцем на лице.

   — У меня есть новости, любимая, и они тебе не понравятся. Я нашёл свою единую.

   Блестящие чёрные глаза в обрамлении пушистых ресниц расширились от удивления.

   — Почему не понравятся? Наконец-то мы сможем пожениться…

   — Потому что я пока не могу от неё избавиться. И не смогу ещё какое-то время.

   Ксендра вспыхнула факелом, вздрогнув прекрасным телом, одетым во фривольный халат:

   — Что?

   — Как оказалось, у меня есть дети. Двое. Они ещё недостаточно взрослые и пока плохо адаптировались в нашем мире. Я забрал их сюда. Поэтому ты должна дать мне слово, любимая, что не будешь вмешиваться в происходящее. Я решу проблему со своей единой сам. Тогда, когда налажу достаточно хороший контакт с детьми. Ты меня поняла? — я добавил в голос металла, чтобы показать, что не шучу.

   Скандалы уже остокаскаррели до самой крайней степени, но куда от них денешься?

   — Ты это всерьёз? Ты вообще в своём уме? Притащил сюда свою подстилку и говоришь мне, чтобы я ждала? После стольких лет? — яростно прошипела Ксендра.

   — У детей будет травма, если сделать это прямо сейчас. Придётся подождать.

   — Мне плевать на их травмы, понятно? Ты. Мне. Обещал. Ты обещал, что избавишься от этой швали, как только узнаешь, кто она такая! Ты обещал, Алекс! — бушевала Ксендра, довершая свои слова звоном разбитой бутылки.

   Сегодня она перешла к битью посуды даже раньше обычного, значит действительно злится.

   — И я не отказываюсь от своего обещания. Но я избавлюсь от неё тогда и так, как сам это решу. Ты меня поняла? — я сделал паузу, внимательно глядя в глаза возлюбленной. — Клятву, Ксендра, я жду клятву.

   — Ты что, ополоумел? Может, мне ещё и охранять её нужно? — взвилась она, и ещё одна бутылка полетела в мою сторону.

   Я привычно уклонился. Стекло со звоном разбилось за спиной. Скандалы с Ксендрой помогают поддерживать скорость реакции на должном уровне и учат ловкости. Разумеется, ей не стоит знать, что избавляться от Ани я больше не планирую, иначе клятву не получить ни за какие сокровища мира.

   — Я привёз тебе подарок. Очень дорогой подарок. С уверенностью могу сказать, что подобного ни у кого нет, — решил я переключить её внимание.

   — Покажи! — с вызовом ответила она.

   — Сначала клятва, любимая. Я знаю, насколько ты скора на расправу, а этот вопрос я буду решать сам.    

   — Подожди, Алекс, — внезапно остановилась она. — Ты её вспомнил? Ты что-то вспомнил?

   Ксендра буквально впилась взглядом в моё лицо. Вот уж не думал, что мои воспоминания могут быть для неё настолько важны.

   — Нет, ничего. Но я выяснил, что с повстанцами меня ничего не связывает, всё время отсутствия я провёл в другом мире. Просмотрел её воспоминания, там всё однозначно.

   — Алекс, и что дальше? Ты её любишь? Кто она такая? Покажи мне её!

   — Я люблю тебя, она значения не имеет. Разговор на этом закрыт.

   — Ты её целовал? — в голосе Ксендры звенело напряжение, и мне стало неожиданно приятно от этой ревности.

   Вот уж не думал, что она будет так переживать из-за другой женщины.

   — Нет. Иди сюда. Сначала клятва. Потом подарок.

   Я привлёк к себе полуодетую возлюбленную. Вот только целовать её не решился. Проснётся метка, а с ней и Аня, а мне только этого не хватало. Ксендра заглянула мне в лицо.

   — Я хочу выйти замуж как можно скорее. Надо мной смеются все эти годы.

   — Можно подумать, тебя волнует, что о тебе говорят.

   — В этом вопросе волнует, я не могу больше ждать. И клятву я давать тебе не буду. У тебя есть месяц на то, чтобы избавиться от неё самому, дальше за дело возьмусь я. Это моё последнее слово.

   — Тогда свадьбы не будет, — усмехнулся я, зная, что хожу сейчас по очень тонкому льду.

   — Неужели? — зло сощурила глаза Ксендра.

   — Мне нужна жена, которая сможет мне уступать. Хотя бы иногда.

   В её глазах было столько трудно скрываемого бешенства, столько ненависти, и она отвернулась, молча глядя в тёмное окно. Неужели настолько хочет замуж, что уступит? Я заинтересованно ждал.

   — Хорошо, я дам тебе клятву, но после этого мы пойдём в столицу. Я устала заниматься домом одна, и мне нужны деньги.

   — Я же оплатил проект почти целиком.

   — Возникли обстоятельства, — холодно ответила она.

   Мне было плевать на деньги, главное, что я смогу добиться от неё необходимого: клятвы не трогать Аню. Иначе обеспечить безопасность жены у меня не получится, Ксендра очень изобретательна и всегда добивается своего.

   — Клятва, любимая.

   — Начиная с этого момента я клянусь не причинять вред, не просить и не поручать другим причинять вред твоей единой и твоим детям, — процедила она.

   — Спасибо, — я протянул ей резную шкатулку, куда положил купленный в мире Ани браслет с бирюзой.

   Изделие действительно было невероятно красивым, даже удивительно, что иномирцы сделали такое без магии.

   Ксендра приняла шкатулку кивком и достала украшение. По тому, как загорелись её глаза и улыбка тронула пухлые чётко очерченные губы, стало понятно: подарок пришёлся по вкусу.

   — Пойдём. Сейчас!

   Я не стал спорить, просто притянул к себе Ксендру, поцеловал и вошёл вслед за ней в портал. Если Аню теперь и разбудит метка, нас в лействе она уже не найдёт.

   Вещей в столичной квартире у меня достаточно. Хорошо бы, конечно, оставить для Ани записку, но делать этого при Ксендре я не стал.

   Анна

   Я стояла под дверью ярко освещённого кабинета и смотрела, как в воздухе тают следы портала, через который ушли Алекс с Ксендрой. Это имя я помнила ещё из прошлой жизни: так звали его бывшую возлюбленную, которая порвала с ним, как только отец лишил его семейного состояния.

   Видимо, в настоящем он об этом не помнил или простил предательство. Ксендра оказалась невероятно красивой. Я даже в глубине души могла понять Алекса: по сравнению с ней я выглядела, как рязанский пряник рядом с утончённым пирожным, украшенным спелыми вишнями. Смольно-чёрные волосы, невероятные огромные тёмные глаза, ярко-алые чувственные губы. Она была прекрасна.

   Если утром мне казалось, что больнее быть уже не может, то я ошибалась. Пробивая новое дно своего эмоционального состояния, я кое-как взобралась по лестнице на второй этаж и вернулась в свою комнату.

   Итак, оставаться тут нельзя… и уже не только из соображений сохранения психического равновесия, а из элементарного желания выжить. А жить я хотела несмотря ни на что, у меня дети ещё маленькие, оставить их с такой мачехой и позволить Алексу убрать меня с дороги? Пусть держат карманы шире, я ещё поборюсь.

   Злое отчаяние постепенно трансформировалось в отчаянную злость, а план начал складываться в голове. Знакомых в этом мире у меня, считай что нет, а в столице нет вообще. Но у меня есть карточка зайтаны Ист и необходимость закрепить эффект от процедур. Не знаю, как в этом мире, а на Земле хороший косметолог знает всё и обо всех. А значит, можно ненавязчиво спросить контакты телохранителя или охранника. О моей связи с зайтаной Ист вряд ли кто-то догадается, Алекс точно не начнёт поиски с той стороны. Он мужчина, ему такое и в голову не придёт.

   Я потёрла лоб и в шоке замерла. Хайратник! Я всё время про него забываю, а ведь в нём есть магический маячок. Станет он сегодня или завтра проверять, где я? Вряд ли. Метка на руке неожиданно нагрелась, и я испытала острейшее отвращение к ней и мужу.

   Думаю, в ближайшую пару дней он будет занят, а значит, у меня есть небольшая, но фора. Сейчас, как только рассветёт, я отправлюсь к домоправительнице и попрошу выделить крыларов для прогулки в столицу. Адрес у меня был на карточке, но спрашивать про него здесь я не стану, чтобы не оставлять следов, напротив, сделаю вид, что мне очень интересно погулять по столичным магазинам. Вроде бы запрета на перемещения Алекс не оставил, возможно, он не подумал, что я могу куда-то рыпнуться.

   Далее, необходим артефактор, чтобы снять хайратники, либо нужно купить какие-то маскирующие амулеты. Главное, не попадаться на глаза тому зайтану артефактору, с которым работал муж, он упоминал, что тот из столицы.

   Голова наконец начала работать так, как нужно, продумывая детали плана. Хорошо, что кошель с деньгами так и остался болтаться у меня в рюкзаке, деньги нам сейчас точно лишними не будут. Собрав все свои материальные ценности, я посмотрела на вещи, которые были сложены в сумке в углу комнаты. Голубое платье мне точно не пригодится, как и меховое манто. Их я кинула на кровать. Даже лучше, пусть ни у кого не возникнет сомнений в том, что я вернусь, а отлучка — временная. С собой взяла лишь максимально практичные вещи, да и было их у меня немного. Полупустая сумка даже не вызовет особых подозрений. Ну собралась я за покупками, что такого?

   Алекс вроде бы представил нас прислуге, как важных гостей. Гостей. Не узников. На этом и попробуем сыграть.

   Опять же, вряд ли я куда-либо собралась бы, если бы не подслушала разговор Алекса с Ксендрой.

   Детей разбудила, как только рассвело.

   — Мальчики, у меня есть плохие новости. Дело обстоит так, что нам нужно уехать. Видите ли, мне здесь угрожает опасность, — заговорила я с ними по-русски.

   — Какая опасность? Папа в курсе? — сонно спросил Лёша.

   — К сожалению, папа помочь не сможет. У меня нет возможности сейчас всё объяснить, нам нужно быстро собраться и уехать. Я очень прошу вас слушаться меня в ближайшие дни, это очень важно.

   — Но что случилось?

   — Оказалось, что у вашего папы есть возлюбленная, которой очень не понравилось то, что он привёл нас в этот мир. Я боюсь, что она может причинить нам вред.

   — У него есть любовница? — возмущённо воскликнул Саша.

   — Его возлюбленная была до того, как он пришёл за нами, поэтому любовница тут скорее я. Папа поступает некрасиво по отношению к нам обеим, до вчерашнего дня я ничего о ней не знала, она обо мне тоже. Но сейчас это не имеет значения. Мы должны найти защиту и безопасное место, а уже после этого мы определим, как и когда вы с ним будете видеться.

   — Почему ты думаешь, что нам грозит опасность?

   — Потому что ваш папа не сможет жениться на этой Ксендре до тех пор, пока я жива. А она очень хочет за него замуж. Раньше мы жили в другом мире, опасность нам не грозила. Но здесь ей гораздо проще до меня добраться. Из-за этой магической метки мы с Алексом теперь связаны, и он не может взять другую жену.

   — А что, нельзя просто снять эту метку или что-то с ней сделать? — перешёл Саша на шёпот.

   — Мы с вами будем искать этот способ. Как только я избавлюсь от метки, то опасности больше не будет, поэтому поверьте мне, я больше всего на свете хотела бы сейчас её снять. Но я не маг, ваш папа тоже этого не умеет, нам придётся спрятаться и найти способ сделать это самим.

   — Спрятаться в лесу? — ошеломлённо воскликнул Сашка. — Но там же хищные ящеры и плотоядные пауки!

   — Не думаю, что до леса дойдёт. Мы будем искать профессионального охранника или телохранителя, уверена, что в этом мире такие тоже есть. Сейчас нам нужно собрать вещи и, не вызывая подозрения, отправиться за покупками в столицу. В комнатах, пожалуйста, оставьте какую-нибудь одежду, чтобы всё выглядело так, будто мы уезжаем ненадолго. И начиная с этого момента между собой мы общаемся только на русском. Всё поняли?

   — Да!

   Собрались мы быстро. Почти все наши вещи удалось уместить в три рюкзака и одну небольшую сумку. Мальчики оставили на кроватях несколько чересчур нарядных рубашек, а я — голубое платье. Всё равно оно всегда будет ассоциироваться с балом в Нинаре, видеть и надевать его я больше не хочу. На одной из станций Алекс купил нам пледы в его родовых тёмно-фиолетовых цветах, их мы тоже решили оставить, но уже скорее из внутреннего протеста.

   Спустились со второго этажа уже готовые к дороге.

   Внизу нас встретила экономка среднего возраста и проводила к накрытому столу. После услышанного вчера есть в этом доме я больше не планировала, поэтому от завтрака пришлось вежливо отказаться.

   — Уважаемая зайтана… — я запнулась.

   — Зайтана Тиварт, — по-доброму улыбнулась светловолосая женщина в простом тёмно-сером форменном кафтане, подчёркивающим некоторую грузность фигуры.

   Участливые глаза располагали к себе, но доверять в доме Алекса нельзя было никому.

   — Зайтана Тиварт, спасибо большое за ваши усилия, но мы с детьми хотели бы попросить вашей помощи и провожатого до столицы. Дело в том, что нам срочно необходимо купить несколько комплектов одежды и учебников, мы прибыли в этот мир совсем налегке. Скажите, вы могли бы организовать крыларов? Думаю, мы с удовольствием позавтракаем там.

   — Но до столицы полдня пути, неужели дети останутся голодными? — всплеснула она руками, и я на секунду даже поверила в её искреннюю заботу.

   — Ничего страшного, мы к этому привыкли, — постаралась я соврать максимально убедительно.

   — Как скажете, лея Иртовильдарен. Что-нибудь собрать вам с собой в дорогу?

   — Спасибо, ничего не нужно, думаю, что всё необходимое я уже взяла, — жестом указала я на сумку. — Возможно, мы задержимся на один или два дня, не переживайте в этом случае. Необходимо заказать одежду и обувь для мальчиков, а вы знаете, что это не всегда получается сделать быстро, — дружелюбная улыбка далась мне с трудом.

   — В таком случае я отдам распоряжения по вашему сопровождению. Думаю, что двоих сопровождающих вполне хватит?

   — Думаю, что хватит даже одного, мы пока совсем не умеем управлять крыларами, в остальном вполне способны позаботиться о себе.

   Зайтана Тиварт кивнула с некоторым сомнением, но спорить не стала. Видимо, указаний не выпускать нас из поместья Алекс не дал или не успел дать. Замирая от страха каждую минуту, я взяла детей за руки и пошла вслед за молодым мужчиной в такой же тёмно-серой форме, какую носила экономка.

   Сердце останавливалось от каждого вскрика, шороха и движения. К моменту, когда мы сели на крыларов я изнервничалась настолько, что дрожали руки. По спине бежали холодные струйки пота, а пульс бился где-то в горле. Хорошо, что я так и не поела: меня бы точно стошнило, если в желудке была бы хоть крошка еды.

   Не знаю, как себя чувствуют шпионы или разведчики, но пара часов в обстановке вынужденной лжи и чрезмерной подозрительности вымотала меня до предела. Дико хотелось свернуться калачиком и выть на луну, но впереди было слишком много дел.

   Стоило нам приземлиться, как я по-заправски выскочила из седла, всё-таки постоянная практика положительно сказывалась на этом навыке.

   — Зайтан, вы могли бы дожидаться нас здесь, возле станции? Нам бы хотелось прогуляться по городу, а громоздкие покупки будут мешать. В случае если вы останетесь тут, я просто отошлю всё купленное к вам, — я старательно захлопала глазами, надеясь, что тут принято поступать также, как делала Маритана.

   — Но как же ваша безопасность? — засомневался провожавший нас мужчина.

   — Вы что, разве нам может что-то грозить с такой защитой? — я выразительно ткнула пальцем в свой хайратник. — Не переживайте, мы прекрасно ориентируемся и хорошо говорим по-аларански, а за пределы торгового квартала выходить не будем. Вот, возьмите, возможно вы захотите промочить горло, — я протянула ему самый маленький накопитель с эргами и по тому, как округлились его глаза, поняла, что плата более чем щедрая. — Это на случай если мы провозимся до завтра. Надеюсь, вы не будете возражать?

   Мой провожатый лишь кивнул, пряча деньги в карман.

   — Лей Иртовильдарен не оставлял никаких запретов на этот счёт, — лишь протянул он.

   — А какие могут быть запреты? Мы же гости, а не пленники, — удивлённо распахнула я глаза, чем его окончательно и убедила.

   Дав мне пояснения, как дойти до ближайшего книжного магазина, он остался на станции болтать с местными работниками и радоваться щедрым чаевым.

   Книжный мне действительно требовался, там я хотела купить карту. Но идти в указанный магазин не стала. Сыновья следовали за мной по пятам, погода была хоть и очень прохладная, но солнечная. Я даже не сняла дублёнку, только распахнула её пошире, чтобы не упариться. На улице было градусов десять тепла, такая погода у нас бывает весной, с той лишь разницей, что здесь под ногами не тающие сугробы, а сухая мощёная мостовая.

   Достаточно поплутав по торговым улочкам, я убедилась, что за нами нет погони, купила карту и зашагала в сторону ближайшего кафе. Есть хотелось ужасно. Заняв столик у окна, мы с детьми плотно пообедали, напились кислого компота и засели за дальнейший план.

   — Смотрите, сейчас мы отправимся к зайтане Ист, у неё я надеюсь получить информацию о том, кто сможет помочь нам с защитой. Думаю, нам придётся довериться тому же человеку в плане организации безопасного места. Скорее всего, столицу придётся покинуть.

   — Нам нужно запутать следы, — важно заметил Сашка.

   — И изменить внешность! — добавил Лёша.

   — Ребята, мы не в шпионском боевике, кроме того, не думаю, что за нами кто-то может следить. Кому мы нужны?

   — Отцу — явно нет, — зло заметил Сашка.

   — Не думаю, что это так. Иначе зачем ему тащить нас в другой мир и через всю страну? Вы ему точно нужны, в этом можете не сомневаться. За прошедшее время он к вам привязался и очень гордится вашими успехами. Поймите, малыши, ваши отношения с ним и мои отношения с ним — это очень разные вещи. Вспомните Алису, её папа постоянно ругается с мамой, но Алису очень любит, правда? Так тоже иногда бывает.

   — Папа Алисы тоже изменял её маме, — заметил Лёша.

   — Да. Такое случается, но дела взрослых остаются делами взрослых. Даже если папа Алисы полюбил другую женщину, то это ни в коем случае не означает, что он разлюбил саму Алису, правда же?

   Мальчики были вынуждены кивнуть. Настраивать их против Алекса я не планировала. В конце концов, я не знала, как сложится моя дальнейшая жизнь, и хотела бы, чтобы он о них позаботился, если со мной что-то случится.

   Сориентировавшись по карте, мы расплатились и вышли из кафе, чтобы добраться до отмеченной улочки. Она находилась на самом краю торгового района, примыкающего к жилому кварталу. Туда отправились пешком, по карте выглядело довольно близко, однако мы не учли масштаба, поэтому пришлось идти минут сорок. Ничего себе у них размер столицы! На карте Торговый район был дан отдельно на развороте вместе с Центральным и Королевским, остальные были представлены только на общем плане. Судя по всему, столица занимала огромную территорию.

   Наконец дойдя до места, я узнала нужный фасад. Его выполнили в том же стиле, что и в Мориске. На ресепшене, разумеется, сидела другая девушка. Я оставила сыновей ждать в общем зале, а сама показала карточку и сказала, что зайтана Ист меня приглашала.

   К счастью, приняли меня сразу. Оставив вещи мальчикам, запретила им выходить на улицу и отправилась на встречу с магессой.

   — Блага, лея Иртовильдарен, очень приятно тебя снова видеть, правильно пришла! А то ходила бы мурзлой ящерицей. Проходи и садись. Сегодня снова полный пакет?

   — Блага вашему делу, зайтана Ист. Вы знаете, в приёмной меня ожидают сыновья, поэтому я ограничена во времени. Мы могли бы сделать самые базовые процедуры?

   — Конечно! В таком случае тебе, возможно, придётся зайти ко мне ещё раз примерно через пару месяцев.

   — Думаю, что смогу это сделать, хотя пока сложно загадывать так далеко вперед.

   — Безусловно. Тогда просто заходи следующий раз, когда будешь в столице. Напомни мне, как мы убираем волосы?

   Всё повторилось. Сначала минералка по всему телу, затем жжение и неприятные ощущения. Кстати, за последний месяц я действительно заметила эффект от наших процедур. Ресницы стали гуще, волосы отрастали более светлыми, появился новый пушок, видимо, они действительно станут гуще со временем. И качество кожи, конечно, стало выше всяких похвал.

   — Зайтана Ист, пожалуйста, дайте рекомендацию. Мне нужен охранник или телохранитель, специалист по обеспечению безопасности. Можете ли вы кого-то посоветовать?

   — Опасаешься леи Ситоч? — усмехнулась она.

   — «Леи Ситоч»? — удивлённо переспросила я.

   Мало мне Ксендры, теперь ещё какая-то Ситоч на мою голову?

   — Леи Ксендры Ситоч, — уточнила магесса, прикусив губу, и явно пожалела о своей откровенности.

   — Да. До меня дошли слухи, что она хочет стать Иртовильдарен во что бы то ни стало, — тихо ответила я.

   — С леей Ситоч лучше не ругаться. К счастью, она пользуется услугами другого мастера, а в наших кругах имеет очень плохую репутацию. Я тебе сочувствую. Одна из самых неприятных соперниц, каких только можно представить.

   — Мы не соперницы. Просто хочется себя обезопасить.

   — В таком случае тебе лучше всего обратиться к лею Корса́чену. Его репутация безупречна, он один из сильнейших боевых магов, кроме того, за достойную плату может не только обеспечить твою безопасность, но и помочь решить разные щекотливые проблемы. И гарантирует конфиденциальность для клиентов.

   — Спасибо, это именно то, что мне нужно. Есть ли адрес?

   Нарисовав маленький план местности, зайтана Ист записала координаты на небольшой карточке, и я сразу же убрала её в карман.

   — Если хочешь, можешь воспользоваться вторым выходом. Он ведёт на параллельную улицу через небольшой тупик между домами.

   Я удивилась настолько, что это не укрылось от магессы. Она засмеялась, лукаво подмигнув.

   — Иногда благородные леи используют время, положенное на процедуры, для встреч. Я не против до тех пор, пока они проходят сами процедуры и оплачивают их в полном объёме, а то, что это занимает куда меньше времени — наш маленький профессиональный секрет. Я тоже гарантирую клиентам конфиденциальность.

   — Спасибо! Думаю, что воспользуюсь вашим предложением. А если кто-то вас спросит, была ли я тут?

   — То я отвечу, но только королевскому дознавателю и при соблюдении всех формальностей. Это мой долг, как гражданки Аларана.

   — А если до дознавателя дело не дойдёт? — с надеждой спросила я.

   — То я, к сожалению, не смогу ничем помочь. Видите ли, у меня совершенно отвратительная память на лица, имена, даты, события и время. Вечно всё в голове перемешивается. Вроде бы была такая лея, но точно не помню: то ли тут, то ли в Мориске, то ли давно, то ли недавно… — протянула она, сделав глуповатое лицо.

   И настолько натурально и забавно это получилось, что я прыснула от смеха, несмотря на всю мрачность своего положения.

   Зайтана Ист улыбнулась, приняла оплату за свои услуги и показала выход в небольшой тупичок. Оказывается, за небольшую плату можно было пройти сквозь соседний магазин и выйти вообще на третьей улице, но я решила не сходить с ума. Даже эта мера предосторожности показалась чрезмерной, зато мальчишек привела в восторг. Хоть кому-то игры в шпионов доставляют удовольствие.

   Путь до офиса лея Корсачена занял почти час, пришлось вновь пересечь город насквозь. Его контора находилась на противоположном от нас конце Центрального квартала. Тут располагались присутственные заведения, например, возвышался пятиэтажный городской Приказ. Различные Гильдии тоже имели здесь представительства.

   Гулять по городу мне бы понравилось, если бы не поселившееся в животе напряжение, не отпускавшее ни на минуту.

   В итоге к дверям конторы лея Корсачена мы подошли уже в сумерках.

   Я осторожно постучалась, с ужасом думая, что делать, если нас не примут. Но, к счастью, дверь открылась, и из-за неё выглянул молодой вихрастый парень с соломенного цвета волосами и светло-карими глазами. Надеюсь, что это секретарь, а не боевой маг и исполнитель щекотливых поручений, потому что на вид ему было от силы лет шестнадцать.

   — Достопочтимая лея, чем могу быть вам полезен? — оттараторил он явно заученную фразу и осмотрел меня цепким взглядом.

   — Блага вашему делу. Мне бы хотелось переговорить с леем Корсаченом, если он на месте.

   — Прошу вас, проходите. Сотрудники конторы частного дознавателя лея Корсачена в вашем полном распоряжении. Желаете ли вы кислый напиток или воспользоваться туалетной комнатой?

   Кислый напиток возжелал Лёша, а воспользоваться комнатой — Саша. Вихрастый парень рассадил нас по удобным диванчикам в приёмной и исчез за соседней дверью.

   Спустя пять минут меня пригласили войти.

   Выдохнув, я сделала шаг внутрь, изо всех сил надеясь, что лей Корсачен нам поможет.

ГЛАВА 3. Защитник

Анна

   Кабинет лея Корсачена производил исключительно положительное впечатление. Стеллажи с папками без обозначений, массивный стол из тёмного дерева, на стенах развешано оружие и несколько благодарственных грамот с вычурными печатями и подписями. «В благодарность лею Корсачену за помощь в поимке государственного преступника», «Грамота за установление личности вора», «Благодарность за обеспечение безопасности выставки ювелирного искусства», «Рекомендательное письмо от леи Брадальс» и прочее и прочее.

   Видимо, если мой хладный труп не отнесут паукам за время действия контракта, от меня тоже понадобится подобная грамота.

   Сам лей Корсачен производил не менее положительное впечатление, чем его кабинет. Высокий и стройный шатен с умными тёмно-серыми глазами и заметными морщинками, выдающими любителя то ли прищуриться, то ли посмеяться. Одет он был вроде просто, но чувствовалась дороговизна и обстоятельность как в его облике, так и в отделке и обстановке кабинета.

   — Блага вашему делу, лей Корсачен, — начала я, когда сочла, что мы достаточно хорошо рассмотрели друг друга. — У меня к вам есть дело, но для начала я должна быть уверена в конфиденциальности и том, что вы будете защищать в первую очередь мои интересы.

   — Блага, уважаемая лея…

   — Анна, — представилась я по имени, избегая называть родовое имя мужа, которое может выдать меня с головой.

   Судя по осанке, этот господин вполне может быть военным, а значит, теоретически может водить знакомство с Алексом. Но ведь если я его найму, то он должен проявить лояльность ко мне, не так ли?

   — Лея Анна. Что же, стандартная клятва вас устроит? — вежливо спросил он, а я растерялась.

   Что такое стандартная клятва и с чем её едят? Видимо, мою растерянность он истолковал по-своему.

   — Я, Та́рнис Корса́чен, клянусь своей жизнью сохранить в профессиональной тайне всё сообщённое мне леей Анной, а также все условия и обстоятельства нашего сотрудничества, если таковое случится.

   Я выдохнула и постаралась успокоиться.

   — Даже не знаю, с чего начать. Я из другого мира, поэтому когда вы сказали про стандартную клятву, я немного растерялась.

   — Что же, присаживайтесь и рассказывайте.

   Аккуратно опустившись на краешек большого кресла, сложила руки на коленях и внимательно посмотрела на лея Корсачена. Яркие и выразительные глаза цвета туч перед грозой внимательно следили за каждым моим движением.

   — Пожалуй, стоит начать с того, что зовут меня Анна Иртовильдарен, — в ответ на эти слова глаза частного детектива округлились, а взгляд метнулся к рукам, на одной из которых он заметил метку. — Вы знакомы с моим мужем?

   — Да, нам приходилось пересекаться. Это он направил вас ко мне?

   — Нет, я пришла по рекомендации знакомой, и мне бы хотелось, чтобы мой визит остался в тайне от Алекса, даже если мы с вами не договоримся.

   — Это я вам гарантирую. Он знает о вас? — прозвучал следующий вопрос.

   — Да, конечно. В каком смысле?

   — Он вас искал довольно длительное время. Поэтому я спросил, в курсе ли он того, кто вы такая и где находитесь.

   — Он в курсе того, кто я такая. Сам забрал меня из моего мира около полутора месяцев назад.

   — В чём же суть вашей проблемы, лея Анна? Опасаетесь Ксендры? — напрямик спросил он, а я в очередной раз поразилась тому, как хорошо все на свете, кроме меня, осведомлены о личной жизни моего мужа.

   — В том числе. Мне и моим детям нужна защита.

   Глаза дознавателя округлились ещё выразительнее.

   — Это ваши совместные дети?

   — Да. Они сейчас в приёмной.

   — Вы не возражаете, если я проявлю любопытство? — мягко спросил он.

   — Нет, конечно. Их позвать?

   — Я посмотрю сам.

   Он пересёк кабинет и на несколько мгновений выглянул через приоткрытую дверь, затем обернулся ко мне, а на его лице было совершенно обескураженное выражение.

   — Убедились в том, что дети его?

   — Что же, убедился. Один из мальчиков очень похож на Алекса, — лей Корсачен вернулся в своё кресло. — Итак, лея Анна, вам нужна защита. О какой именно защите идёт речь? Судя по мощности артефактов на вас и детях, ваш муж уже неплохо об этом позаботился.

   — Всё гораздо сложнее, но подробности я расскажу только после того, как вы согласитесь обеспечить мою безопасность. Насколько вы близки с моим мужем?

   — Мы служили вместе.

   — Ваше знакомство может стать проблемой? Есть ли у вас перед ним обязательства?

   — Нет, наши отношения не смогут повлиять на вашу защиту отрицательно. Однако сразу отмечу, что если вы задумали избавиться от супруга, то я вам помочь не смогу. Такие заказы я не выполняю.

   — Нет, что вы. Мне нужны помощь, защита, информация. Возможно, магические услуги. Сама я магией не владею. Никого убивать не нужно.

   — Даже Ксендру? — насмешливо вздёрнул он бровь.

   — Она до вчерашнего дня не знала о моём существовании, как и я о её. Предполагаю, что она такая же жертва обстоятельств, как и я.

   В ответ на мои слова лей Корсачен расхохотался так, что я всерьёз забеспокоилась о его психическом здоровье.

   — Простите, лея Анна, просто никому и никогда не приходило в голову называть Ксендру Ситоч жертвой обстоятельств.

   — Вы знакомы лично?

   — К моему огромному сожалению. Видите ли, по заказу одного из клиентов я собирал о ней материал. Смею заверить, что сложно представить более изворотливую и предприимчивую особу.

   — По заказу Алекса? — вздрогнула я.

   — Как правило, я не разглашаю такие данные, но в данном случае не вижу конфликта интересов. Нет, заказчиком выступало иное лицо.

   — Вы согласны обеспечивать мою безопасность?

   — Да, кроме того, я весьма любопытен, а интуиция мне подсказывает, что ваш рассказ будет крайне интересен.

   — Любите сплетни?

   — Обожаю! — на полном серьёзе ответил он. — Люблю знать всё и обо всех. Издержки профессии.

   — Сколько будут стоить ваши услуги?

   — Мой гонорар тысяча эргов в месяц и ещё пятьсот по завершению контракта. В мои услуги могут входить магическая защита, сбор информации, рекомендации по безопасности, расследование, слежка за объектом интереса, а также ведение информационной войны, например, запуск необходимых слухов в газеты и клубы по интересам. Всем своим подручным и информаторам я плачу сам, параллельно в работе у меня может быть несколько дел, но это не повлияет на качество осуществления защиты, при необходимости я привлекаю исполнителей. К примеру, вместо того чтобы сидеть и охранять вас лично, я найму крайне доверенное лицо, которое будет находиться при вас безотрывно, а вам буду оказывать всестороннюю информационную поддержку. А ещё могу организовать такие неприятности для Ксендры, что ей будет совсем не до вас, лея Анна.

   — И всё это входит в сумму тысяча эргов в месяц? — засомневалась я, ведь это вроде бы не очень много. — Кто решает, когда заканчивается контракт?

   — Вы. Но я вас обязательно проинформирую, когда посчитаю, что никакая опасность вам больше не грозит. Кроме того, у вас могут быть дополнительные расходы, связанные с этим делом, артефакты, купленные лично для вас и детей, и прочее подобное.

   — Я не очень ориентируюсь в ценах, тысяча эргов — это дорого?

   — Что же, пожалуй, для такого дела даже очень дорого, лея Иртовильдарен.

   — У меня есть деньги, но часть из них в виде украшений. Вы поможете их реализовать по хорошей цене при необходимости?

   — Почему нет? Оплата за месяц вперёд, чтобы заключить договор.

   — А что если вы не справитесь со своими обязанностями?

   — В таком случае я выплачу потраченное вами вашим наследникам в тройном объёме.

   Я задумалась, глядя на него. Лицо умное и чуть ироничное, мимика живая. Таких обычно называют харизматичными или интересными. Пусть его черты не идеальны, но были в них приятное обаяние и располагающая к себе простота.

   — Хорошо, я согласна.

   — Прекрасно, я подготовлю договор. Скажите, ваш рассказ будет долгим?

   — Думаю, что да.

   — Что же, в таком случае с вашего одобрения я распоряжусь о еде и развлечениях для ваших сыновей. Желаете ли вы что-нибудь выпить?

   — Пожалуй, не откажусь от горячего чая.

   Мой собеседник легко поднялся и исчез в приёмной, откуда вскоре донёсся его голос:

   — Айс, закажи ужин для себя и юных леев. Вы можете занять вторую приёмную и поиграть в дартс. Но имей в виду, что за каждую разбитую бутылку вычту из жалования. В случае, если будут посетители, то тщательно запиши все данные и пообещай, что я с ними свяжусь завтра. Для леи принеси термос с горячим чаем из кухни и печенье, если ещё осталось. Если нет, то обязательно купи завтра утром. Меня не дёргай.

   Я тоже ненадолго вышла из кабинета, чтобы успокоить сыновей.

   — Мальчики, побудьте, пожалуйста, тут. Покажите Айсу наши игры, если захотите. Или поиграйте сами в морской бой, бумага и карандаши у вас есть. Мы с леем Корсаченом договариваемся о нашем деле. Я не знаю точно, сколько времени это займёт, — сказала я на русском.

   Сыновья покивали в ответ.

   Возвращались в кабинет мы одновременно, при этом лей Корсачен галантно придержал дверь и жестом снова указал на кресло для посетителей, сам же достал форму договора и принялся её заполнять. Бумага светилась, а когда он приложил к ней руку, то и вовсе засияла. Договор был довольно лаконичен, в него входили все оговорённые нами ранее пункты, а также дополнительно были прописаны обязанности сторон, например, я должна была информировать обо всех происходящих со мной событиях в мельчайших подробностях, даже если таковые кажутся мне незначительными.

   Айс принёс чай, маленькие ягодные пирожные и галеты.

   Когда с формальностями и оплатой было покончено, я приступила к рассказу. Начала с первого дня знакомства и закончила побегом из лейства Эльогар. Частный детектив оказался прекрасным слушателем, чутким и внимательным, иногда он задавал наводящие вопросы, иногда делился своими размышлениями. Я и не заметила, как мы перешли на ты, начали называть друг друга по имени, а также как я рассказала ему о себе всё настолько полно, насколько только могла.

   — Знаешь, Аня, ты верно поступила, что пришла ко мне. И то, что Ксендра так легко дала клятву означает только то, что о твоей смерти она уже позаботилась.

   — Я бы спросила, как же Алекс встречается с убийцей, но, очевидно, я слишком плохо знаю своего мужа.

   — А я, напротив, хорошо с ним знаком, поэтому уверяю тебя, что если бы он хотел твоей смерти, то ты бы уже была мертва. Думаю, что та сцена, которую ты застала, была разыграна для Ксендры. Ставлю на то, что всё сказанное им нужно было для того, чтобы усыпить её бдительность.

   — Ты ошибаешься, Тарнис! Он её любит, он её целовал, — голос задрожал, и пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы не разреветься.

   — Да, его чувства к этой стерве — загадка для всех. Он словно становится глух и слеп, когда дело касается неё.

   — Вы настолько хорошо знакомы?    

   — Да, Аня, Алекс — один из моих лучших друзей, — обаятельно улыбнулся Тарнис.

   Я шокированно уставилась на хитрого шатена.

   — Не переживай. Нет никакого конфликта интересов в том, чтобы защищать жену и детей друга. Даже от него самого.

   — Ты должен был сразу об этом сказать! — возмутилась я до глубины души.

   — И остаться за бортом этой истории? Ни за что! Опять же, насолить Ксендре я рад и бесплатно, а за деньги готов делать это без сна и обеда.

   — И чем вызвана такая неприязнь?

   — Когда она выяснила, что я под неё копаю, то попыталась соблазнить, а когда получила отказ, то неплохо подмочила мне репутацию и подпортила несколько дел. Остановилась только тогда, когда я пообещал отдать Алексу копии всех документов, что у меня есть на неё.

   — И что было дальше?

   — Документы всё равно отдал. Но он лишь плечами пожал и сказал, что у всех свои недостатки.

   — То есть если она прикончит меня, то он просто пожмёт плечами и скажет, что у всех свои недостатки?

   — Скорее всего. Поэтому я рекомендую превентивные меры. И даже могу свести тебя с подходящими людьми. Сам я обычно не занимаюсь такими вещами, но для Ксендры сделал бы исключение. Вот только не могу. Алекс мне такого не простит.

   — В смысле? Ты же не намекаешь на заказное убийство?

   — В смысле либо ты, либо она, Аня. Мне больше нравишься ты. Мы можем отвлечь её и поводить за нос, но в конечном итоге из вас двоих останется только одна. Опять же, Алекса утешишь, когда он будет горевать. Уверен, что нечто подобное она уже планирует в отношении тебя.

   Удивительно, что глаза Тарна могли так меняться. Сейчас они стали стальными. Он не шутил. И я впервые в полной мере осознала, насколько сильно мужчины Мундара отличаются от наших. Алекс пытался мне это объяснить, Анен пытался это показать, но только с Тарном я действительно в полной мере осознала разницу.

   — Но она же дала клятву!

   — Скорее всего, твоё убийство уже заказано и оплачено. И несложно поклясться в том, что она больше не причинит тебе вреда.

   — Но она узнала обо мне только вчера…

   — Не верю. Наверняка у неё есть информаторы в доме Алекса. Возможно, и в доме Эртаниса тоже.

   — Ты говоришь о ней, как о главе преступного синдиката. Мне в это не верится. Зачем ей тогда Алекс?

   — После того, как он женится на Ксендре, за его жизнь я не дам ни эрга. Его роль — умереть и оставить ей большое наследство, — хмыкнул Тарнис.

   — И он об этом не знает?

   — А он в это не верит! Впрочем, как и Эртанис, иначе вряд ли стал бы вести с Алексом дела. Иметь в перспективе Ксендру в качестве делового партнёра? Такого не пожелаешь и врагу, а он себе не враг. Кроме того, метка очень долго защищала Алекса от глупых поступков, вот мы и расслабились. Как видишь, никакого конфликта интересов. Защищая тебя, я защищаю и его. Кстати, стандартная цена моих услуг — десять тысяч эргов в месяц. А тысяча — это едва ли покрытие базовых расходов. Так что считай, что я сделал скидку для друга.

   — И какой у тебя план дальнейших действий?

   — Сейчас идём к артефактору, уберём следилки с ваших лбов, покажем твои побрякушки и оценим их, затем я займусь сбором информации. Пару дней поживёте у меня, затем подберём вам безопасное место, исходя из твоих финансовых возможностей, — ответил Тарн, делая глоток крепкого травяного отвара.

   Приятный запах витал в кабинете, а я окончательно успокоилась и откинулась на спинку кресла.

   — Я бы хотела избавиться от метки, — с ненавистью посмотрела я на причину всех своих бед.

   — Насколько мне известно, это невозможно, но я займусь поиском информации по этому вопросу. И ещё, скажи мне откровенно и честно: Алекс тебе нужен?

   — Что?

   — Ты его любишь? Хочешь с ним быть? — спросил Тарн.

   — Быть с ним не хочу и не смогу. Я доверилась ему дважды, результат тебе известен. Третьего раза не будет. Почему ты спрашиваешь?

   — Мне нужно знать, насколько жёстко я могу действовать.

   — Максимально жёстко, — мстительно улыбнулась я. — Но он всё ещё остаётся отцом моих сыновей. Их общению я препятствовать не буду. Меня заботит только безопасность.

   — Вопрос с Ксендрой решаем радикально? — деловито осведомился он.

   — Нет, никаких заказных убийств. Возможно, мне стоит с ней встретиться и как-то обсудить ситуацию.

   — Что же, поразительно. Наверное, у вас потрясающе безопасный мир, — он с улыбкой наклонил голову набок.

   — Почему ты так решил? — удивилась я.

   — Потому что ты, мало того что дожила до своих лет, так ещё и детей вырастила. С такой наивностью и верой в хорошее. При этом большую часть жизни мужика у тебя не было. Забавно.

   — Если верить в хорошее в людях, то рядом с тобой они становятся лучше, — закинула я ногу на ногу и насупилась.

   — Хорошо, как скажешь. Можем даже начать взывать к Ксендриной совести. Ты взываешь, а я обеспечиваю огневую поддержку.

   — Тарнис, перестань. Мне и так тяжело, только убийцей я становиться не хочу.

   — Хорошо, но имей в виду, что моё предложение в силе. Может, через пару кинтен перехочешь, и я тебя в этом полностью поддержу.

   Я лишь демонстративно закатила глаза к потолку. Как ни странно, после того как я выговорилась, полегчало. Или просто рядом с Тарнисом становилось как-то спокойнее, он выглядел как человек, который знает, что делать, а значит, я больше не буду бродить в потёмках. Всё будет хорошо. И Алекса я забуду. Рано или поздно.

   Тарнис галантно придержал мне дверь на выходе из кабинета. Мальчишек в приёмной не было, но из соседней комнате доносились азартные восклики.

   — Думаю, мы можем пока оставить их тут. Контора хорошо защищена, а рядом с Айсом им ничего не грозит, он хороший маг, — задумчиво проговорил Тарнис.

   — Но он же совсем мальчишка!

   — Да, но дар у него проснулся очень рано, в середине войны. С тех пор я натаскивал его по мере сил, а затем забрал к себе после окончания боевых действий. Он сирота, три года рос в нашем полку, за право его усыновить вышла настоящая драка. Но я победил, — гордо сообщил Тарнис.

   — Поздравляю. Нужно им сообщить, что мы уходим?    

   — Что же, пожалуй, — он распахнул дверь и сделал грозное лицо. — Айс, мы уходим по делам, ненадолго. За юных леев отвечаешь го-ло-вой. Это понятно?

   В ответ раздалось что-то невнятно-утвердительное, и мы направились к выходу.

   Тарнис снова галантно открыл дверь, и я обернулась, чтобы его отблагодарить, но вместо того, чтобы вежливо ответить на дежурную улыбку, он запнулся, впился в меня своими невозможными стальными глазами, а затем невежливо схватил за плечи.

   Я в ужасе уставилась на своего защитника.

   Что он творит?

ГЛАВА 4. Неожиданный поворот

Анна

   — Ну-ка сделай так ещё раз, — нахмурился Тарнис, пугая меня по-настоящему.

   Его глаза напоминали цветом грозовые тучи, и стало страшно, что эта гроза сейчас обрушится на меня.

   — Как? — жалобно пискнула я.

   — Что у тебя со щеками? — грозно спросил он, всё ещё держа меня за плечи длинными сильными пальцами.

   Из такой мощной хватки я бы ни за что не вырвалась. Хоть он и казался легче Алекса, но точно не уступал в силе, а ещё в его движениях сквозила грация матёрого ягуара, что пугало куда сильнее, чем накачанные бицепсы.

   — Что у меня со щеками? — перепуганно пролепетала я.

   — Улыбнись!

   — Не могу… — жалобно застонала я, пытаясь вырваться из его хватки.

   Осознав, что ведёт себя неприлично, он резко отпустил меня.

   — Извини. Святая Ама Истас, прости, Аня. Никогда такого не видел. И давно это у тебя?

   — Что? Ямочки на щеках? С рождения, — обиженно ответила я, обхватывая себя за плечи.

   — Извини, я просто очень удивился. Больше такого не повторится, — виновато убрал руки за спину он. — Я сделал тебе больно?

   — Нет, просто испугал… какая-то странная у тебя реакция, не находишь?

   — Ты права. Ещё раз прошу прощения. Когда-то мне предсказали, что женщина с отметинами на щеках изменит мою жизнь. Я, признаться, давно об этом забыл, и по началу думал, что речь идёт о шрамах. Ты планируешь изменить мою жизнь? — полушутливо спросил он, а я всё-таки невольно улыбнулась в ответ.

   — Боюсь, что нет. Мне бы со своей как-то разобраться, — невесело усмехнулась я.

   — Если вдруг передумаешь, то предупреди. Надо будет как-то подготовиться, — Тарнис уверенно повёл меня вверх по улице.

   — Конечно. Тот ювелир, к которому мы обратимся, это случайно не зайтан Альсар?

   — Нет, а что?

   — Просто эти хайратники для мужа делал он. Кстати, а не нужно детей отвести к твоему специалисту?    

   — Нужно, но для начала мы займёмся твоим хайратником и выясним, можно ли эту следилку вообще снять, не разрушая защитной и целительской структуры. А если удастся, то тогда и детей выдернем, идти тут совсем недолго. Просто в конторе с Айсом они в безопасности и хорошо проводят время, а вот у артефактора для меня уже чужая территория, с тобой одной для начала мне будет проще.

   — Хорошо. Допустим, нам удастся убрать следилки, но на мне метка…

   — А дети — его сыновья, он, как целитель, их сможет и по зову крови найти, но есть у меня одна задумка на этот счёт. Для твоей метки мы сейчас подберём хорошую глушилку.

   — И что за задумка?

   — Что же, задумка очень простая. Спрятать вас там, где он станет искать в последнюю очередь и, кроме того, где по зову крови он будет ожидать найти отклик.

   — Это где?

   — У твоего свёкра и деда мальчишек. Вы ещё незнакомы.

   — Ты думаешь, что он нас примет?

   — Уверен, что он будет счастлив увидеть сразу двух внуков. Один из мальчиков сильно на него похож. С Алексом они не близки, последние годы старый лей предпринимал попытки наладить контакт с сыном, но друг не был настроен на примирение. Тем не менее, старший лей Иртовильдарен — богатый, мощный маг, родственник по крови и заинтересован в том, чтобы сохранить сыну и внукам жизнь. Для наших целей он подходит как нельзя лучше.

   — Хорошо, внуков он примет, но меня? Безродную, без особых денег, без магии?..

   — А разве мальчики захотят остаться у него без матери? Думаю, что нет. Если старый лей Иртовильдарен этого не поймёт, то мы объясним. Кроме того, это убежище прекрасно подходит нам как временный вариант, оставлять вас в столице сложнее и опаснее. Ксендра слишком близко, это раз. Алексу будет легче найти сыновей, когда они территориально ближе, это два. Старый лей организует учителей и тренировки для детей гораздо лучше, чем это смогу сделать я, это три. С его помощью можно будет решить и твою дальнейшую судьбу, это четыре.

   — Я не хотела бы полагаться на чью-то помощь, — вздохнула я.

   — Зависит от того, сколько у тебя денег, Аня. Речь даже не о том, что вам нужно где-то жить и что-то есть. Речь о том, что это нужно делать в течение долгих лет, а у тебя нет магии. На данный момент у тебя есть два капитала: украшения и фамилия. Если представить, что ты каким-то образом снимешь метку, в чём лично я очень сомневаюсь, их и ставить-то перестали из-за того, что снять невозможно… Так вот, если представить, что ты снимешь метку, тогда ты должна прожить всю оставшуюся жизнь на то, что несёшь сейчас с собой. Насколько это реалистично?

   — Не знаю. Алекс говорил, что бирюза очень ценится.

   — Очень ценится, это безусловно, но она не бесценна. Нужно трезво оценивать свои возможности, Аня, и принимать помощь оттуда, откуда её предлагают. При этом делать это так, чтобы ты за неё не осталась должна больше, чем сможешь отдать. Поэтому старого лея Иртовильдарена можно попытаться прогнуть на содержание внуков. В конце концов, пять с лишним годин их поднимала ты, по справедливости, следующие пять это должен делать отец или его родственники.

   — Да, но мы всегда жили в том жилье, что оставил Алекс. И деньги он тоже оставлял, хоть они и кончились довольно быстро. А я вышла на работу, только когда дети немного подросли.

   — Считай, что ты вернула Алексу долг в виде бирюзы, за которую он тут купит необходимое и достроит дом. Да и браслет для Ксендры оплачен заработанными тобою деньгами, не так ли?

   От признания последнего стало горько.

   — Да. То, что осталось у меня — это в основном подарки подруги, которая запретила рассказывать о них Алексу и потребовала хранить отдельно.

   — Мудрая подруга. И очень практичная.

   — Да. У неё в подчинении целый отдел, ты бы видел, какая она бывает крутая.

   — Крутая? Как гора?

   — Да, мы так говорим. А она именно такая, крутая, как гора. Кстати, ямочки на щеках у неё тоже есть.

   — Они у всех в вашем мире?

   — Нет, но есть поверье, что ими отмечены те, кого благословила Афродита, древняя богиня любви. Но, думаю, мой случай наглядно демонстрирует, что это не так.

   — Почему же? Ты же любила?

   — Да, но…

   — Я вот никогда никого не любил. Знаешь, как это тяжело? У меня словно счётчик в голове — тик, тик, тик… Каждое движение, слово, поворот головы я оцениваю и рассматриваю как дознаватель.

   — Профессиональная деформация. У многих следователей такое. Когда видишь, как плохо люди могут делать друг другу, то перестаёшь верить в чью-то искренность. Перестаёшь доверять.

   — Именно.

   — У меня есть один друг, у него тоже самое. Была жена, но он её поймал на измене, с тех пор только хуже стало.

   — Знаешь, если бы я согласился на брак, то только с Обрядом. В этом я понимаю Алекса. Доверять безусловно у меня никогда не получится.

   — А с клеймом, значит, получится? — горько усмехнулась я.

   — В него я верю больше, чем в чью бы то ни было потенциальную порядочность, — хмыкнул Тарнис, останавливаясь.

   — Тогда хотя бы тогда имей смелость объяснить своей супруге что оно означает. Мы пришли?

   Снаружи дом, находящийся на стыке Центрального и Торгового районов, выглядел очень внушительно и, похоже, служил не только магазином, но и мастерской, а возможно, и местом проживания семьи.

   — Да, проходи вот сюда. Блага вашему делу, Ирта́лий. Позови отца, у нас к нему срочное дело, — обратился Тарнис к веснушчатому высокому молодому человеку за широким прилавком, на котором было выложено несколько сотен артефактов от малюсеньких пуговиц до огромных мечей.

   — Блага вашему роду, лей Корсачен! — с этими словами парень исчез внутри помещения.

   — Ну, блага тебе, Тарн, дорогой моему сердцу пройдоха! — из-за двери с улыбкой выплыл необъятный рыжий мужчина невероятной стати.

   Ростом точно выше двух метров с руками-кувалдами и мясистым лицом, он даже говорил так громко, что хотелось слушать его исключительно из соседнего помещения.

   — Блага, Та́лий, дорогой моему сердцу скупец! Вот, привёл к тебе свою клиентку, но чует моё сердце, надо идти к Альсару… У него товары подешевле, видимо, на еду меньше тратит…

   — Ну… подешевле да похуже. Ну а я на еду не трачу, хожу на ящеров охотиться, это бесплатно. И тебе советую, а то ты вон какой бледный. Небось, опять не ужинал. Ну ничего, я за тебя поужинаю ещё раз. Ну выкладывайте, что у вас, красавица-лея, за надобность приключилась.

   — Здравствуйте! — пискнула я. — Мне бы хотелось оценить бирюзу. Из другого мира.

   — Ну, тогда пойдёмте в другую приёмную, для дорогих гостей и их не очень дорогих сопровождающих, — хохотнул он, приоткрыл одну из внушительных дверей и широким жестом пригласил нас войти.

   Вторая приёмная была отделана просто, но со вкусом. По центру в окружении шести стульев стоял высокий стол, покрытый чёрным бархатом. Включив освещение в комнате, лей Талий отдельно зажёг что-то наподобие люстры, висящей прямо над столом. По комнате разлился яркий приятный свет.    

   — Ну если вы не против, уважаемая лея, то я для начала приглашу оценить ваши камни моих сыновей.

   — Да, конечно.

   После небольшой паузы в помещении показался рослый рыжий парень, уменьшенная копия отца. Он вежливо и обстоятельно кивнул мне, затем представился:

   — Блага вашим родам, уважаемые леи, меня зовут Сэта́лий. Прошу вас, покажите камни, что вы принесли на оценку.

   Я начала выкладывать то, что было. По мере того, как на столе появлялись новые предметы, лица окружающих вытягивались.

   — Аня, это же чистое самоубийство! Носить с собой такое состояние, и при этом камни без привязки! — поражённо прохрипел Тарнис.

   Принимающая сторона тоже заволновалась, сын как-то вопросительно взглянул на отца, но тот лишь отрицательно покачал головой.

   — Уважаемая лея, боюсь, что лично я не в состоянии выкупить предложенное, только оценить. Например, вот эти бусы и браслет меня, как артефактора, безусловно заинтересуют, их можно разделить на отдельные бусины и сделать из них множество различных артефактов, — начал пояснение Сэталий. — Но вот этот браслет, выточенный из цельного камня, я не берусь оценить, никогда не видел подобной работы, для нас это слишком большая роскошь.

   Сэталий составил список моих сокровищ, куда я на всякий случай прибавила и подвеску бабушки. Хотя бы буду знать, сколько она может стоить. Получилось двадцать пять позиций. Затем он написал цены рядом с каждым изделием на самом краю бумажки и загнул так, чтобы их не было видно.

   — Я уступаю место младшему брату, но скоро снова к вам присоединюсь. Есть ли у вас какие-то пожелания по напиткам?

   — Да, мне воды. И эликсир от жадности, — усмехнулся Тарнис.

   — Ну, прекрасная лея, если бы не метка на вашей руке, то я бы женил на вас одного из сыновей. Бьюсь об заклад, вы сейчас одна из самыз состоятельных лей столицы, — пробасил здоровяк.

   — Зайтан Талий, кстати, что можно сделать с меткой? — робко спросила я.

   — Да, Талий, мне нужен блокирующий браслет, — опомнился мой охранник, с трудом оторвав взгляд от разложенной бирюзы.

   — Ну, Тарн, ты же знаешь, что целиком её действие не снимешь, можно только приглушить, причём вместе со способностями. Хотя в данном случае это не проблема. Возможно, прекрасная лея даже любовника сможет взять, надо пробовать.

   — Спасибо, но тема любовников меня пока не интересует. Всё ещё разгребаю последствия предыдущей любви.

   — Ну отчего же предыдущей? Метка-то вон как светится, — прищурился артефактор.

   — Думаю, что мне виднее, — поджала губы я.

   Тем временем пришёл младший сын, ошалело осмотрел разложенные на столе сокровища, что-то потрогал, что-то взвесил, повздыхал с обречённым видом и написал цифры на бумажке. Выглядело это ни дать ни взять как экзамен, причём внезапный и сложный.

   После чего, безуспешно попытавшись рассмотреть свою оценку на спокойном лице отца, Ирталий тоже удалился.

   Сам Талий изучал камни чуть дольше, воздействовал магией, покрякивал, рассматривал в лупу, ковырял и даже язык высунул от напряжения. В какой-то момент мне показалось, что это больше выступление, чем работа, но тут он закончил и позвал сыновей. Оказалось, что оба оценили украшения довольно точно, а итоговые суммы вышли с разницей в пять сотен эргов, что мне показалось небольшим количеством, однако строгий отец устроил обоим небольшой разнос. Ладно, ему виднее.

   В итоге зайтан Талий сообщил, что он берётся дать оценку лишь части камней. Без учёта колец, перстня, браслета и бабушкиного кулона мои сокровища тянут на миллион и сто тысяч эргов.

   На эти деньги можно приобрести несколько домов в столице и стать рантье, можно купить угодья на юге или востоке королевства, где ещё оставались свободные земли. Тарн кивнул, повеселев. То ли переживал, что мне нечем будет ему заплатить, то ли обрадовался, что я не повисну на его шее нищим камнем вынужденной благотворительности.

   Дальше лей Талий довольно быстро модифицировал мой хайратник, и пока Тарн ходил за детьми, занимался подбором браслета для метки. Тот, что подошёл лучше всего, был немного великоват для моего запястья, поэтому пришлось его дорабатывать.

   Над продемонстрированными мною украшениями провели ритуал принадлежности, теперь их нельзя украсть, а отдать или продать можно только добровольно. Лёша с Сашкой сели рядом со мной, и было видно, что дети уже порядочно устали.

   — Зайтан Талий, а вы устраиваете аукционы?

   — Что именно вы имеете в виду, лея Анна?

   — К примеру, у вас есть определённые ценности на продажу, например, мои украшения. Есть также условная цена, которую вы для них определили. Вы приглашаете самых платёжеспособных клиентов, наливаете им немного вина, чтобы пробудить азарт, а затем рассаживаете по местам, и они торгуются между собой за право купить украшение.

   Я в красках описала, как могут выглядеть аукционы. К сожалению, в реальности ни в одном я не участвовала, но в школе на классном часе мы несколько раз устраивали подобные розыгрыши, где за приз нужно было рассчитаться определённой работой. Так наша учительница решала проблему невымытых досок, грязных полов и парт в классах. Особенно яростно мы боролись за «свободный день», когда классная руководительница забывала рассказать маме о прогуле. В числе других призов были пропуск ответа у доски, белая карта на невыполненное домашнее задание, дополнительный балл к любой оценке и многое другое. Помню чувство азарта, с которым мы с одноклассниками торговались друг с другом.

   Идея зайтану Талию пришлась по душе, как и дополнительное вознаграждение, которое можно было бы получить, если продать товар подороже. Его глаза загорелись, а грузная фигура пришла в движение.

   — Ну бесподобно! Это потрясающая идея! Мы распродадим всю коллекцию! Я приглашу всех лучших клиентов.

   — И лучше зарегистрировать торговую марку. «Аукционный дом зайтана Талия», например. В таком случае вы сможете принимать на продажу не только украшения и артефакты, но и другие предметы.

   — Лея Анна! Но почему бы вам не устроить такое самой? — хитро прищурился он.

   — Отсутствие связей, опыта и юридических знаний. Но я могу предложить вам следующее: за скромные десять процентов от вашей прибыли я могу стать вашим консультантом или даже ведущей на первом аукционе. Конечно, при условии, что вы не станете приглашать лея Иртовильдарена и Ксендру Ситоч.

   — Ну безусловно! — лей Талий сграбастал мою ладонь в свои руки-кувалды и начал её трясти, а я запоздала перевела вопросительный взгляд на Тарниса.

   — Что же, придётся тебя немного приодеть, Аня, в остальном не вижу особого вреда, — после минутного раздумья согласился он.

   — Ну прекрасно. Думаю, что три дня мне хватит на организацию. Сколько гостей?

   — Для первого аукциона не более двадцати, но лучше подать это под соусом секретности и элитности. Кулуарное мероприятие только для самых именитых леев и лей, — предложила я.

   — Ну кулуарное! — довольно всплеснул руками Талий. — Сэталий, запиши!

   — Кроме того, необходимо обеспечить некую секретность. Приглашение именное, никаких вывесок, никаких объявлений. А всех приглашённых попросить соблюдать тайну. Уверена, что уже через два дня город будет гудеть о секретной распродаже необычных драгоценностей. Кстати, аукцион можно разделить на две части, часть украшений на первом и чуть больше на втором. Кольца и браслеты показать на первом, но продавать на втором, если это самые ценные экспонаты в моей коллекции. Я помогу с подготовкой, если нужно.

   — Аня, я предполагал, что ты планируешь прятаться от мужа, а не нарываться на неприятности! — проворчал Тарнис, но как-то беззлобно.

   Показалось, что идея с аукционом его развеселила.

   — Мне не обязательно участвовать, если это опасно.

   — Кто в столице, кроме Алекса и его слуг, знает тебя в лицо?

   — Никто, — подумала я. — Ксендра меня не видела.

   — Хорошо. Но ради всего святого, не улыбайся. Эти ямочки у тебя на щеках как печать выходца из другого мира. Сразу же выдают твоё происхождение.

   Я смиренно кивнула. Идея с аукционом увлекла, кроме того, это было реальной возможностью подороже продать бирюзу. Сидеть на одном месте и ждать информации от Тарниса было бы невыносимо, а так я буду при деле и на людях. Тарнис и Талий уже обговорили условия и подписали соглашение о проведении аукциона, где частный дознаватель обеспечивал безопасность. Артефактор оснастил меня и детей дополнительными «глушилками» и поработал над хайратниками сыновей.

   Когда мы выходили из конторы лея Талия, я вспомнила о работнике, что дожидался меня на станции.

   — С ним мы поступим следующим образом. Ты правильно сделала, что предупредила его о возможной задержке. Мы направим ему письмо с отпечатком твоей ауры о том, что ты останешься в столичном доме Алекса до дальнейшего распоряжения. Слуги не имеют обыкновения перепроверять слова леев и лей, поэтому он просто вернётся в Эльогар, и никто не станет вас искать до возвращения Алекса в лейство. Письмо отправим из дома, сегодня вы ночуете у меня.

   — Тебя это не стеснит?

   — Конечно, нет. Если вдруг мама пристанет к тебе с матримониальными планами, то не обращай внимания.

   — Ты живёшь с мамой? — удивилась я.

   Собранный и уверенный в себе Тарнис не производил впечатления маменькиной сыночки-корзиночки.

   — И ты туда же! Что с вами, женщинами, не так? Почему вы такие: ой, с этим живут мама и сестра, это недостойный вариант. А вот с этим живут жена и трое детей, другое дело, пожалуй, заведу роман именно с ним!

   Я рассмеялась. Видимо, разница миров не означает разницы в женской психологии.

   — Прости, я просто удивилась.

   — Я не так часто ночую дома, и мне нравится, что мне там рады, когда я возвращаюсь. Кроме того, я люблю свою семью, и мама сильно помогла с Айсом в своё время. Айс вырос, Селери́на всё больше интересуется платьями и подружками, а маме стало скучно. Думаю, гости её только порадуют. Но я ещё раз предупреждаю, игнорируй все намёки на отношения между нами.

   — Но на мне же метка!

   — О, поверь, моя мама уже настолько отчаялась, что её не смутит такая ерунда, как метка.

   — Ерунда? А двое детей?

   — Только плюсом будут. Надеюсь, у вас крепкие желудки и хороший аппетит, потому что мама будет вас кормить, много, вкусно и настойчиво. И когда покажется, что еда скоро полезет из ушей, она предложит ещё восемь видов десертов.

   — И все кислые? — обречённо поинтересовался Сашка.

   С этой особенностью Аларана он смириться никак не мог.

   — Если нравятся солёные, то только скажите, — отозвался Тарнис, и браться повеселели.

   Они, конечно, уже поужинали, но что такое всего один ужин для растущего организма?

ГЛАВА 5. Дом преткновения

Алексис

   С момента появления Ксендры у меня в кабинете я с трудом сдерживал раздражение. Всё шло не так, как я запланировал, а разговор с ней оставил отвратное послевкусие. Я понимал, что обманываю обеих своих женщин, но не смог найти лучшего решения. Мне нужно было время, чтобы придумать, как разобраться с этой ситуацией и суметь усидеть на двух стульях.

   После перехода в столичную квартиру, Ксендра немного поостыла, любуясь браслетом.

   — Ты же понимаешь, что я не забуду и просто так этого не оставлю? Теперь, когда ты можешь исполнить свои обещания, у тебя есть кинтена времени, Алексис. Кинтена! Я ждала очень много лет, больше я ждать не собираюсь. Если мы не поженимся через кинтену, то ты меня больше не увидишь. Никогда, — она воинственно сверкала глазами и была до невозможности хороша сейчас.

   — Любимая, пожалуйста, дай мне время во всём разобраться. Иди сюда. Я скучал.

   Притянул Ксендру к себе и ненадолго прижался к шикарному налитому соком страсти телу. Сколько лет я мечтал в него погрузиться, и теперь, когда жена найдена, эта мечта стала ещё дальше, чем раньше.

   Ненавижу метку.

   — Лжёшь, — чуть игриво ответила Ксендра.

   — Нет, — я стащил с себя петорак и остался в одном белье. — Ты можешь мне немного помочь? Помнишь, что правая рука у меня раньше выше плеча не поднималась? Посмотри, стало гораздо лучше. Это так повлиял массаж. Пожалуйста, разомни мне руку и плечо. Я всё время фантазировал о том, как ты будешь делать это обнажённой. Меня это невероятно заводит.

   — Ты меня за служанку держишь? Найми себе целительницу, пусть она тебя массирует, — недовольно фыркнула Ксендра.

   Но кружевной полупрозрачный халат всё равно скинула, оставшись в одной тончайшей сорочке.

   — Но мне бы очень хотелось…

   — После того, как ты на мне женишься, я, может быть, и стану массировать твою руку, — капризно ответила она. — Но сейчас ты этого не заслужил. Ты ничего не заслужил, понятно тебе?

   Меня уязвил её отказ, ведь за полтора месяца ежедневных упражнений прогресс был очень заметен, функциональность руки почти восстановилась. Да и действительно хотелось почувствовать, как обо мне будет заботиться Ксендра.

   Я списал отказ на её плохое настроение и постарался отнестись с пониманием. Мне бы на её месте появление Ани совершенно не понравилось, и я понимал, что поступаю вразрез с нашими договорённостями, но ведь ситуация изменилась. Теперь я оказался крепко виноват перед обеими женщинами, хотя ни одну на самом деле не хотел ранить или обижать.

   Каскаррова метка!

   — Пожалуйста, не сердись. Я не могу просто так подвергнуть детей…

   — Да плевать на детей! — перебила Ксендра. — Мало ли детей потеряли в войну родителей? И ничего, растут как-то. Не надо прикрываться детьми!

   — Но смерть матери причинит им огромную боль… Я ведь даже не выяснял пока, есть ли какие-то способы снять метку…

   Разумеется, я не планировал причинять вред Ане, но как унять темпераментную Ксендру?

   — Ты прекрасно знаешь единственный способ! Избавился от этой шавки приблудной — и метки нет! В чём проблема, Алекс? Ты мне обещал!

   Ксендра наотрез отказалась воспринимать детей как фактор, влияющий на мои решения, и пришлось признать, что мачеха из неё получится никудышная.

   — Обстоятельства изменились, — тихо проговорил я.

   — У тебя есть месяц, Алекс. Больше я ждать не буду. Я хочу быть женой, а не жалкой любовницей при женатом лее. Неужели это так сложно понять? И не смей ко мне приближаться. Если ты думаешь, что отделался жалким браслетиком, то ошибаешься! Ты сделал мне больно, и ещё за это ответишь!

   Ксендра развернулась и громко хлопнула дверью спальни, а я пошёл ночевать в гостевую комнату, жалея о том, что у меня вообще есть эти женщины и дети. Насколько проще было бы без них! Мучимый то кошмарами, то ненавистью к проклятой метке, я уснул только под утро, но оно снова началось с ругани.

   В течение дня я скрывался в конторе, но вечером пришлось возвращаться домой, чтобы встретить очередной поток недовольства и претензий Ксендры. Мне даже поговорить с ней толком не удавалось, было невозможно прорваться сквозь истеричные требования избавиться от единой сию же секунду. Как я ни старался объяснить про детей, их адаптацию и поиск других способов снять метку, Ксендра была непреклонна и требовала пожениться как можно скорее.    — Ты меня не ценишь! Я только и делаю, что подстраиваюсь под тебя! Столько лет только и ждала, когда мы сможем пожениться, а теперь что? — зло кричала она, кривя пухлые алые губы.

   — Ксендра, я решу этот вопрос, мне нужно время, — в который раз повторял я.

   — У меня его больше нет, понятно? Я устала ждать! — швыряла она очередной предмет посуды в стену.

   Мне лишь оставалось держать в руке любимую чашку, чтобы спасти её от участи быть разбитой.

   — Какая разница — месяцем дольше или нет? После стольких лет!

   — Большая!

   — Ты пока можешь заниматься нашим домом, выбирать декор и заказывать мебель по своему вкусу, — я попытался умаслить её.

   — Не указывай мне! Как ты посмел её сюда притащить? — кричала Ксендра в ответ.

   — А что мне было делать? Я перешёл по зову метки, но вместо повстанки нашёл там обычную девушку, да ещё и с двумя детьми. Как я должен был поступить?

   — Избавиться от них, как мы и планировали! — завизжала она, запустив в меня заварником.

   Теперь и чая с утра уже не попить, флегматично подумал я.

   — Речь идёт о моих детях, они ни при чём.

   — Дети должны были родиться у нас, а эти ублюдки только и будут, что претендовать на наследство! — металлический поднос с лязгом приземлился на каменный пол, а я раздражённо поморщился.

   — Выбирай выражения, это мои дети! — этот разговор уже порядком меня утомил.

   — У нас должны были быть совместные дети!

   — И ничего не мешает им быть, — пожал я плечами. — Я планирую договориться с отцом, чтобы сыновья наследовали по его линии, а наших детей я обеспечу сам. Денег хватит на всех, не стоит так переживать.

   — Я ненавижу! Ненавижу тебя и эту дешёвую безродную насекомую, которую ты приволок сюда! И поселил в доме, где должна была жить я, — продолжала бесноваться Ксендра.

   — Ты никогда не любила Эльогар и предлагала его продать, когда будет достроен городской дом, — напомнил я. — Ты всегда говорила, что он воняет провинциальной посредственностью.

   — Ты! Ты всё испортил! Ты всё вечно портишь! — исказился пухлый рот в презрительном крике.

   — Я устал от твоих истерик, заканчивай, — беззлобно ответил я и отправился в гостевую спальню.

   Нет, серьёзно, как я раньше не обращал внимания, насколько тяжело с ней иметь дело? Или мне просто не с чем было сравнить?

   Ночью меня снова ждали кошмары. Странно, они редко приходят подряд. Наверное, настало время расплачиваться за затишье последних полутора месяцев.

   С одной стороны, я привык к острому языку и взрывному характеру Ксендры, с другой — мне совершенно не хотелось скандалить. Я чувствовал себя сытым разомлевшем на солнце аххитом, которого задирает потерявший горизонты вирхан.

   Следующие несколько дней проходили по тому же сценарию, мы скандалили по утрам и вечерам, а днём я прятался на работе. Но настал момент, когда откладывать поход к архитектору было уже нельзя, поэтому мы поехали к дому, который к огромному удивлению я застал ровно в том состоянии, в каком он находился два месяца назад.

   Оказалось, что Ксендра уволила специалиста, которого нанял я, и вместо него взяла на проект какого-то безымянного помятого прощелыгу с зачёсанными на пробор напомаженными волосами, распространяющего удушливый запах едкого одеколона. А смету он представил такую, что на эти деньги можно было с нуля отстроить второй королевский дворец, но у нас основная структура уже стояла отстроенная, да и сам дом планировался относительно небольшим.

   — Лей Иртовильдарен, — развязно начал приглашённый архитектор. — Ваш предыдущий, с позволения сказать, специалист совершенно не учитывал вкусы клиентки. Великолепнейшая лея Ксендра высказала несколько блестящих идей, не воплотить которые в жизнь было бы настоящим преступлением, — сально улыбнулся он в сторону Ксендры, но вместо ревности я испытал лишь гадливость.

   Мне стало мерзко находиться здесь, этот человек вызывал глубокое чувство неприязни, но ещё хуже то, что я вынужден был относиться к его словам всерьёз. Хотелось разобраться, из-за чего Ксендра не поладила с Ратиа́нисом.

   — Например, — раздражённо бросил я.

   — Например, наша соседка — мерзейшая старая грымза, — нарочито громко сказала Ксендра, удостоверившись в том, что на одном из окон соседнего дома колыхнулась занавеска. — Она позволила себе в мою сторону нелицеприятные комментарии, и я категорически отказываюсь, чтобы наши дома соприкасались!

   — И как ты себе это представляешь? — устало спросил я. — На этой улице все дома соприкасаются стенами, кроме того, есть общегородские требования по сейсмобезопасности, стилю и оформлению фасадов, чтобы дом вписывался в общий ансамбль, Ратиа́нис нам всё это объяснял. И потом, ширина фасадов тут и так небольшая, участок довольно узкий, если мы отступим от стены хотя бы на треть эстады, то украдём это пространство у самих себя. И это даже не говоря о том, что структура уже стоит, двигать стену безумно глупо и дорого.

   — Поэтому я предложил изящнейшее решение, — влез в разговор скользкий тип с пробором, — вместо того, чтобы строить по устаревшей технологии, мы сделаем отступ между домами в одну ладонь, таким образом имея полностью независимый дом.

   — Погодите, — не понял я, — по проекту у нас должна быть полая двойная стена с воздушной камерой между слоями кирпича. Вы предлагаете её убрать?

   — Именно! Мы сделаем двойную стену без камеры и оставим просвет между домами шириною в ладонь.

   — Допустим. Пока откинем вопрос эстетики фасада, но чисто с практической точки зрения я не понимаю этого решения. Очевидно, что стена останется глухой и окон в ней не будет, как на изначальном проекте. Но этот прогал между домами станет постоянным источником проблем! Для начала, туда не будет попадать солнце, а значит, там накопится влажность, появятся плесень и мох, из-за невозможности доступа это станет идеальным прибежищем для насекомых, грызунов и мелких ящеров!

   — Эту проблему мы решим магически, — пренебрежительно усмехнулся хлыщ.

   — Свист ветра между стенами тоже решим магически? Представляю, какой звук получится, если начнётся ураган.

   — Лучше потерпеть небольшое неудобство, чем соприкасаться стенами со старой каргой! — вздёрнула подбородок Ксендра.

   — Дело не только в соприкасании. Стены специально строят так, чтобы во время землетрясения…

   — Да когда оно последний раз было в столице! — перебила Ксендра. — И вообще, любой вопрос можно решить с помощью магии!

   — В какой расход нам встанет содержание этой стены?

   — Около двухсот пятидесяти энергетических единиц в месяц, — с вызовом ответил прилизанный архитектор.

   — По старому проекту содержание всего дома, включая освещение и работу бытовых артефактов, обходилось бы всего в четыреста, — хмыкнул я, отказываясь верить в эту дурь.

   — И сколько уродливых компромиссов нам навязал твой дружок? — взвилась Ксендра. — Например, я сразу говорила, что хочу три окна на входе, но он спроектировал дверь и два окна!

   — Потому что между окнами находится несущая балка, — терпеливо пояснил я, — мы не можем её убрать, не подвергнув риску устойчивость всего строения.

   — Балку с лёгкостью можно убрать, если сделать магическую поддержку фасада. Право, только законченный дилетант в наши дни строит лишь за счёт консервативных материалов, когда в нашем распоряжении есть столько магических решений. С тремя окнами на фасаде дом получится совершенно воздушным, ажурным, привлекающим внимание и достойным такой великолепной обитательницы. Вот, я подготовил эскизы.

   Хлыщ протянул мне несколько листков, где был изображён какой-то кружевной манжет-переросток. Вместо простых и лаконичных плавных линий, предложенных Ратианисом, здесь оказалось суетливое мелкое плетение, больше подходящее пеньюару, а не дому.

   — Мне не нравится такой стиль, он слишком вычурный. Кроме того, магическая поддержка фасада обойдётся не меньше, чем в двести единиц в месяц.

   — Триста двадцать, — поправил меня проборчатый и нервно пригладил сальноватые волосы рукой.

   Я с трудом подавил очередной приступ раздражения.

   — А мне нравится! — вскинулась Ксендра в очередной раз. — Это и мой дом тоже!

   — Тогда логично было бы найти компромисс, выбрать стиль, нравящийся нам обоим. Кроме того, я уже говорил тебе, что не хочу иметь дом, который бы обходился больше, чем в триста… ну максимум четыреста эргов в месяц, включая освещение. Это слишком дорого, Ксендра.

   — Мы не нищие, чтобы считать каждый эрг! — презрительно искривила губы она, а подхалимный персонаж подобострастно закивал.

   — Во сколько единиц обойдётся содержание спроектированного вами дома, лей?

   — Около тысячи. Такое может себе позволить даже средний класс, — надменно ответил он.

   — То есть полноценное жалованье, а вместе с налогами, так и вовсе… Плюс затраты на прислугу, — прикинул я, — Ксендра, это неоправданные расходы.

   — Мы ещё не женаты, а ты уже указываешь мне, сколько тратить, и отказываешь в самом необходимом? — презрительно сощурилась она.

   Я снова едва справился со злостью.

   — Какие ещё изменения ты внесла в проект?

   — Весь второй этаж я решила выделить под свои покои. После внимательного рассмотрения существующего проекта, я заметила, что гардеробная для меня предусмотрена всего одна, а обувная комната слишком маленького размера. Я не могу жить как какая-то безродная нищенка.

   — Безродные нищенки не имеют никаких гардеробных и уж тем более обувных комнат, — глухо ответил ей, начиная подозревать, что она нарочно надо мной издевается. — А где будут располагаться детские и моя спальня, дорогая?

   — Детские на чердаке, думаю, что двоим твоим детям там как раз хватит места. А твоя спальня на третьем этаже, вместе с двумя гостевыми. Комнату для прислуги ты делать отказался, настояв, что прислуга в столичном доме у нас будет только приходящая. Так что не вижу проблемы.

   — Подожди, но высота потолков на чердаке не позволяет там стоять в полный рост, мы хотели сделать там кладовую. Как мы сможем сделать там детские?

   — Дети маленькие, — язвительно ответила Ксендра.

   — Но они растут!

   — Они растут медленно! — возразила она.

   — Ксендра, я предлагаю пригласить Ратианиса и обсудить проект в спокойной обстановке с учётом твоих пожеланий. Мы можем расширить твою гардеробную за счёт моих покоев.

   — Мне также нужен кабинет и приёмная с отдельным входом с улицы, — заявила Ксендра.

   — И кого ты собралась в ней принимать? — не выдержал я.

   — Тебя это не касается! Это не я настрогала детей с какой-то вшивой иномирной шлюхой!

   — Она не шлюха, — ответил я, и тут же пожалел о сказанном.

   Ксендра впала в ярость, магические потоки завихрились вокруг её фигуры, показывая, что она готова ударить. Приглашённый специалист верно оценил ситуацию и сиганул в заросли папоротника на противоположной стороне дороги.

   — Ты смеешь её защищать? — прошипела Ксендра.

   — Ты оскорбляешь меня, предполагая, что я мог захотеть детей от шлюхи, — я постарался держать себя в руках. — Успокойся!

   — Или что? Что ты сделаешь? Что ты вообще можешь сделать? Ничтожество! Ты даже не способен избавиться от приблудной подстилки! — зло выплюнула она.

   Её лицо было искажено гримасой ненависти и презрения, и я словно прозрел. Ксендра больше не казалась мне красивой. Если быть честным с собой, то она была отвратительна в этот момент.

   — Я не буду продолжать диалог в таком тоне, — я открыл портал и сделал шаг назад, чтобы в него войти, когда в меня ударила волна обжигающего магического огня.

   Спасли инстинкты. Я едва успел увернуться от потока и нырнуть в портал. Меня обдало горячим жаром, одежда почернела, но ожоги остались лишь лёгкие, справиться с ними не составило труда. Шокированный, я стоял посередине нашей столичной квартиры и не мог уложить последние события в голове.

   Наскоро переодевшись, я отправился в контору, чтобы заняться текущими делами. Сейчас правильнее остыть и переключиться на что-нибудь другое. К счастью, рабочие вопросы достаточно быстро меня отвлекли, и до вечера я занимался поручениями от Эртаниса, чтением отчётов и документов. Мне также удалось направить прошение о личной аудиенции у короля и назначить встречу со знакомым дознавателем, чтобы передать ему «клещей».    

   Во второй половине дня встретился с Ратианисом.

   — Блага, Ратиан.

   — Блага, Алекс, — поздоровался со мной архитектор.

   — Я только вернулся с южных плантаций и сильно удивился произошедшему. Так понимаю, что с Ксендрой поладить не удалось.

   — И не удастся, Алекс. При всём моём уважении к тебе, у меня есть лимит терпения, и лея Ситоч исчерпала его за одну встречу. Следующие три я продержался только потому, что ценю тебя, как клиента и приятеля. Одни её нападки на тему того, что я проектирую жалкие дома, так как у меня отсутствуют способности, чего стоят.

   — Приношу свои извинения, её иногда заносит на поворотах.

   — Иногда? — недобро рассмеялся архитектор. — Тебе виднее.

   — На каких условиях ты согласен продолжить работу?

   — На тех же, что и вначале. Я вернул ей часть аванса, который ты заплатил, когда она уволила меня с проекта. Единственное моё требование состоит в том, что я не хочу видеть и слышать твою подругу. Все согласования только через тебя.

   — Мне будет неудобно приезжать сюда часто. Ближайшие кинтены я в столице, но в дальнейшем мне снова придётся отлучиться.

   — Мы можем замораживать проект в твоё отсутствие, либо обговаривать более значительные объёмы в каждую встречу, — пожал плечами архитектор.

   — Я не понимаю, что ей не понравилось. Мы же согласовывали проект все вместе.

   — Как только ты уехал, её поведение изменилось, как изменились и требования. Началось всё с отдельного входа в её покои, затем она потребовала себе целый этаж. Это не моё дело, кто и как распределяет спальни в доме, Алекс, но такое деление показалось странным.

   — Об этом не шло речи, когда мы обговаривали планировку.

   — Дальше она потребовала использовать более дорогие материалы, например, отделать её ванную киа́нским мрамором, — выгнул бровь Ратианис. — Когда я объяснил, как дорого и вычурно это получится, она назвала меня бездарным лизоблюдом, не знающем толка в красоте.

   — Кианский мрамор? В ванную? Насколько я помню, им отделан постамент трона короля.

   — Да, из него также делают панно в залах и приёмных. Но отделать им ванную — такого я ещё не слышал. Наверное, сантехнику она бы заказала из бирюзы, — усмехнулся архитектор.

   — Ратианис, я хочу, чтобы ты продолжил работу над проектом так, как мы его обговорили изначально. Я внесу недостающую сумму. Ксендру ты больше не увидишь.

   — Вопрос только в земле, Алекс. Я не знаю, в курсе ты или нет, но она использовала оставленную тобой доверенность и переоформила участок на себя. Я сам узнал об этом случайно, когда забежал в Архитектурный Приказ за утверждённым проектом фасада. В дверях столкнулся с одним из чиновников, который высказался на тему того, что нужно было сразу определиться с собственником, а не заставлять людей по нескольку раз перерегистрировать один и тот же участок в течение пары месяцев. Затем я сделал формальный запрос и получил ответ от Отдела городского планирования. Собственник теперь она.

   Я постарался удержать лицо, чтобы не показать приятелю, насколько сильно шокировала эта новость.

   — Спасибо за информацию, Ратиан. Ты не в курсе, когда она это сделала?

   — Около месяца назад. Думаю, что у тебя ещё остаётся пара дней, чтобы оспорить регистрацию. Мне жаль, что я не смог предупредить тебя раньше, сам знаешь, я не владею мыслеречью, а адреса твоего проживания не знал. Да и сам ты оставил указания все вопросы адресовать Ксендре.

   — Ещё раз благодарю за информацию и займусь этим вопросом как можно скорее.

   — Удачи. Если тебе понадобится помощь или стряпчий по земельным вопросам, то обращайся.

   — Конечно. Хорошего вечера!

   — И тебе!

   Мне удалось сохранить спокойствие, когда Ратиан сообщил новости, но это стоило огромных усилий. Первым желанием стало найти Ксендру и высказать всё, что я думаю о подобном поступке, но затем здравый смысл взял верх. Разумнее тихо аннулировать доверенность и переоформить документы так, чтобы она не знала.

   Я не мог понять причин этого поведения. Мы строили этот дом как наше будущее совместное жильё. Если бы она попросила, то я бы сам оформил документы на неё. Но делать это за моей спиной? Зачем?

   Хорошая мы пара, подумалось мне. Я сплю с другой, а она уводит собственность у меня из-под носа. Что нас вообще связывает? Я не смог ответить на этот вопрос. Привыкнув её любить, не задумывался о многих вещах. Хочу ли я прожить жизнь с женщиной, которая без сомнения кидает в меня боевым заклинанием? Хочу ли я иметь рядом человека, которому не могу доверять?

   Внутри боролись здравый смысл и абсолютно нелогичное горячее чувство привязанности, и если раньше всегда побеждало второе, то теперь баланс изменился.

   К счастью, ночевать Ксендра не пришла. Мне требовалось побыть одному и успокоиться. Конечно, она разозлилась на новости об Ане, но переоформление земли произошло раньше, чем Ксендра узнала о жене, ведь так?

   Следующий день я провёл в делах, отозвал доверенность и выплатил компенсации в Отделе городского планирования. Молодой чиновник почти позеленел, когда я сказал, что последняя перерегистрация была неправомочна, и её необходимо отменить в установленный по закону период. Ксендре не хватило всего четырех дней для того, чтобы изменения вступили в силу.

   Проверив другую собственность, я уверился в том, что остальное в порядке. На всякий случай зашёл в Земельный Реестр и с удивлением узнал, что там тоже имелось три заявки на переоформление собственности, только уже касательно южных плантаций, которые мы покупали с Эртанисом. Выходил из Архитектурного Приказа в состоянии злого азарта.

   Проверив ценные бумаги, долговые расписки и банковские счета, я выяснил, что отсутствие обошлось мне почти в двадцать тысяч эргов, больше она снять не успела. Эти новости я воспринял на удивление спокойно, словно так и должно было случиться. Странным образом ни ненависти, ни обиды я не испытывал, только противоречивые чувства разочарования и облегчения.

   Ксендра снова не ночевала дома, но я не возражал.

   По крайней мере сегодня обошлось без скандалов, и меня не мучили кошмары.

   Следующее утро прошло в обычных делах. Приём у короля был назначен на следующую кинтену, а с дознавателем получится встретиться уже сегодня.

   На вызов к нему я ехал успокоенным и даже умиротворённым. Ратианис обещал возобновить работу уже на следующей кинтене и закончить через семь месяцев. Наконец у меня будет свой дом в столице.

   По дороге во дворец я мыслями вернулся к оставленной в Эльогаре семье. Как они устроились? Не скучают ли? Каскаррова бездна, я совсем забыл отправить к ним учителей, нужно найти специалистов, что согласятся уехать в дальнее лейство.

   Если расстаться с Ксендрой, то семью можно перевести и сюда. Аня, конечно, взбрыкнула, но я был уверен, что она меня простит. Метка сияла белым контуром, и это свидетельство её чувств наполняло приятным теплом. С Аней было проще, чем с Ксендрой, веселее и приятнее. И если уж метка не позволяет быть ни с кем, кроме жены, то зачем противиться судьбе?

   После последних дней в компании Ксендры я проникся мыслью, что милая и спокойная жена подходит мне куда больше, чем взрывная скандалистка, позорящая перед деловыми партнёрами. Перед Ратианисом было неловко за то, что он стал свидетелем всей этой ситуации.

   Я многое прощал Ксендре, но сейчас она перешла черту.

   С отвращением подумав, что на днях ожидает неприятный разговор о расставании, я уставился в окно. Наёмный экипаж с запряжённым в него аххитом медленно катился по городским улицам. Вдалеке мелькнула фигура девушки, похожей на Аню, и внутри всё сжалось в узнавании. Покажется же такое.

   Наверное, стоило расстаться с Ксендрой уже сегодня и вернуться в Эльогар на пару дней. Кажется, я даже соскучился по Ане и детям. Такое решение вызвало улыбку и внутреннее ощущение правильности. Похоже, незаметно для себя я всё-таки проникся чувствами к своей единой. Тем проще для меня. Нужно только уладить вопрос с бывшей возлюбленной. Думаю, что снятые без моего ведома двадцать тысяч, о которых я не стану заявлять дознавателям, послужат отличным прощальным подарком и поумерят её пыл. Клятву она уже принесла и моей семье навредить не сможет, а за себя я не боялся.

   Нет, я не разлюбил Ксендру, но осознал, что быть хочу именно с единой.

   Конечно, с Аней мы расстались не на лучшей ноте, но куда она от меня денется?

ГЛАВА 6. Аукцион

Анна

   Идея с аукционом стала настоящей отдушиной. Я старалась ни на секунду не оставаться в одиночестве, чтобы ни на мгновение не давать себе возможности думать и вспоминать. Тарнис оказался хорошим другом, он без слов понял моё состояние и загрузил какими-то глупыми заботами, зайтан Талий не отставал, пришлось лично писать несколько десятков приглашений, оформлять помещение, расставлять стулья и выстилать чёрным бархатом витрину для экспозиции украшений.

   Тарнис приставил ко мне двух охранников, ещё по одному — к каждому ребёнку. Охрана кардинально отличались от того, как я себе её представляла. Понятно, что это не могли быть братки в кожаных куртках или телохранители в чёрных пиджаках и солнцезащитных очках, но мне достались наполовину седой парнишка-балагур и немой дед без трёх пальцев, который норовил задремать в любом мало-мальски стационарном положении.

   Если честно, у меня были серьёзные сомнения в их боевой способности, но от возмущения вслух останавливали воспоминание об одноногом коронеле Анене, непонимание возможностей магов и доверие к Тарнису. Он стал для меня ценнейшей поддержкой, не знаю как, но он просто понимал меня по-настоящему. Я не стеснялась быть собой, говорить глупости, задавать нелепые вопросы. Иногда окружающие меня зайтаны покатывались со смеху над одним из моих замечаний, хотя у меня никогда не складывалось ощущения, что смеются надо мной, было просто весело.

   И я старалась смеяться вместе с ними, загоняя свою боль в такую глубину души, из которой та не могла показаться. Вместо того, чтобы винить себя (потому что наивная дура) или его (потому что мерзавец), я старалась просто не думать о прошлом. И чем ближе подходил час аукциона, тем лучше это получалось.

   К назначенному времени я уже была облачена в белое платье (женятся тут в родовых цветах, так что белое и пышное носят не только невесты), причёсана и проинструктирована.

   Зал начал наполняться незнакомцами, а меня бил мандраж азарта. Всё-таки от сегодняшнего аукциона зависит моё благосостояние. С зайтаном Талием мы договорились следующим образом: его комиссия составит два процента от минимальной стоимости и двадцать процентов от всей разницы между стартовой и реальной суммой, вырученной от продажи. Минимальные цены определили совместно, несколько занизив стоимость украшений, чтобы создать ажиотаж.

   — Блага вам, леи, — поприветствовала я собравшуюся публику. — Сегодня мы хотим представить вашему вниманию новую форму покупки уникальных украшений. Перед вами пять экспонатов, которые будут представлены на торгах сегодня. Они находятся на этой витрине, — указала я плавным жестом. — Ещё пять будут представлены на следующем аукционе, который состоится через три дня. Пока вы можете оценить их вид по другую сторону от меня. На входе каждому из вас предоставили буклеты с наброском, описанием и техническими характеристиками украшения. У вас есть несколько минут на то, чтобы с ними ознакомиться, пока разносят напитки.

   Выдохнув, я сошла с небольшого подиума, где были организованы экспозиции.

   Младшие сыновья Талия разносили напитки, а двое старших приветствовали гостей и отвечали на вопросы каждый по своей витрине. Всего нас посетило восемнадцать гостей из двадцати пяти приглашённых.

   — Уважаемые леи, прошу вас занять места и приготовить таблички, — пробасил Талий спустя какое-то время.

   Его сильный голос разнёсся по помещению, сбивая гул и загоняя шепотки под стулья. Публика расселась по местам.

   — Принцип торгов очень прост. Шаг в цене — две тысячи эргов, я называю лот и начальную цену, и если вы желаете приобрести этот лот по озвученной цене, то поднимаете табличку с вашим персональным номером. Если табличек несколько, то я буду повышать цену до тех пор, пока не определится победитель торгов. Он обязуется внести залог за украшение в размере десяти тысяч эргов сегодня и выкупить его в течение двух дней. В случае, если оно не будет выкуплено, залог не возвращается, а украшение будет выставлено на следующих торгах. Если же по какой-либо причине некоторые лоты не будут проданы сегодня, то они также вернутся на торги через три дня на следующем аукционе.

   Сэталий переложил браслет на бархатную подставку и вынес на середину подиума, заняв место рядом со мной.

   — Наш первый лот — браслет из бирюзы. Камни не подвергались магической обработке и увеличению ёмкости. Добыты в другом мире. Браслет состоит из тринадцати овальных бусин и может быть использован для изготовления других украшений и подвесок, — громко объявила я. — Начальная цена лота восемьдесят тысяч эргов. Согласных приобрести лот за такую цену, прошу поднять табличку.

   В воздух неуверенно поднялась одна табличка с цифрой семь.

   — Номер семь, восемьдесят тысяч. Кто готов предложить восемьдесят две тысячи? Вижу, номер пять. Восемьдесят четыре тысячи? Считаю до трёх: раз… Восемьдесят шесть тысяч раз… Вижу сразу несколько табличек. Восемьдесят восемь тысяч… номер одиннадцать. Девяносто тысяч… номер пять.

   Зал постепенно задышал азартом, а когда мы дошли до суммы в сто тысяч, я увеличила базовый шаг до пяти тысяч эргов. В итоге браслет был продан за баснословные сто восемьдесят тысяч. Зайтан Талий, стоящий за спиной почётной публики лицом ко мне выглядел так, словно сейчас лопнет от радости. В итоге пять изделий ушли за почти девятьсот тысяч, что было в два раза выше их первоначальной оценки.

   В зале дважды чуть не случилась потасовка, но разогретые клиенты всё-таки смогли сдержаться и начали ссориться уже за пределами зала, когда аукцион подошёл к концу. Четыре изделия были выкуплены сразу, а ещё за одно внесли залог.

   — Ну, лея Анна, я даже не подозревал, что такое возможно. Ну гениально! — восторженно завопил зайтан Талий, когда покупатели разошлись.

   После длинного вечера я едва держалась на ногах, а по опустевшему залу носились мальчишки, мои и младшие сыновья Талия вперемешку, под предводительством Айса.

   — Не уверена, стоит ли устраивать второй аукцион, — поделилась я сомнениями. — Денег у меня теперь более чем достаточно.

   — На волне текущего ажиотажа ты сможешь продать украшения гораздо выше их рыночной стоимости. Цены на бирюзу всегда высоки, но сегодня они побили все рекорды. Самое поразительное, что, выложив неимоверные суммы, покупатели ушли с ощущением победы. Это удивляет меня сильнее всего! — задумчиво проговорил Тарнис. — Ты явила миру новый торговый гений, Аня. И твой совет Талию зарегистрировать Аукционный дом и получить на него патент принесёт ему огромные деньги. Тебе нужно было просить больше десяти процентов от доходов.

   — Возможно, это было бы справедливо, если бы я могла сама вести аукционы. Но в моём положении риски слишком высоки. Кроме того, я сильно сомневалась в успехе.

   Зайтан Талий сиял, как начищенный до блеска медальон отличника торговли. Его нарядная по случаю аукциона жена сидела рядом, молчаливая и улыбчивая. Полная противоположность мужу — бледненькая, тихая, худенькая и незаметная.

   — Думаю, нам стоит возвращаться домой. Вечер был длинным, а завтра нужно начинать подготовку заново, — проговорил Тарнис и подождал, пока я поднимусь с места, чтобы предложить руку.

   — Мальчики, нам пора, — позвала я.

   Немного разочарованные мальчишки вышли следом, но повеселели после обещания вернуться в мастерскую завтра на целый день.

   Мы загрузились в ожидавший нас наёмный экипаж и направились в сторону дома лея Корсачена. После ужина и оживлённого обсуждения произошедшего с домочадцами, мы с Тарнисом остались вдвоём.

   — Тарн, мне нужно подобрать учителей для мальчишек. Не дело, что они неприкаянными носятся вокруг.

   — Что же, дети познают мир через игру, поэтому иной раз важнее дать им поиграть в войнушку, чем заставлять зубрить основы военной тактики. Но я уже озаботился этим моментом и пригласил на завтра нескольких преподавателей на собеседование. Они все согласны на переезд, поэтому будут сопровождать мальчиков, даже если у Иртовильдарена старшего вы не уживётесь, — Тарнис заварил уже привычный травяной сбор, и по столовой поплыл его терпкий хвойно-медовый аромат.

   Этот запах стал прочно ассоциироваться у меня с частным дознавателем. У него даже одежда им пропахла.    

   — Спасибо. Есть ли информация о Ксендре?

   — Есть. Она проводит время у своего любовника, очевидно, что с Алексом они разругались. Мои источники сообщили, что дело может быть в средствах, которые она снимала с его счетов во время его отсутствия.

   — Вполне достойная партия для него, я считаю, — не удержалась от злорадного комментария.

   — Не скажи. Если честно, я так и не понимаю, что их связывает с Ксендрой. Я бы заподозрил внушение, но его проверяли специалисты.

   — Она очень красива, — пожала я плечами и сделала маленький глоток сладкого свежевыжатого ягодного сока. — Мужчины любят глазами.

   — Мужчины любят всем тем же, чем и женщины. Есть зайтаны более прекрасные, чем Ксендра, но к ним Алекс равнодушен. Он вообще всегда был равнодушен ко всем, кроме неё. И тебя, судя по твоему рассказу.

   — Тарнис, не начинай. Ты видишь этот цвет? И я вижу, — я показала на серый контур на метке.

   — Насчёт метки новостей пока нет. Мои люди собирают информацию во всех библиотеках мира, но пока ничего. Ни одного намёка или даже мифа о возможности снятия метки.

   — Не очень обнадёживает, — тяжело вздохнула я.

   — Мы только начали, иногда нужная информация попадается спустя месяцы поиска и по совсем иному поводу. Теперь мои сборщики информации будут обращать внимание на все сведения, которые связаны с метками, брачными ритуалами и Обрядами Единения, даже когда ищут что-то другое.

   — Спасибо, Тарнис. Я хотела поговорить о твоём гонораре. Получается, что я могу себе позволить платить в полном объёме. Кроме того, я переживаю о том, что получится, если Алекс узнает о твоей роли в этой истории. Я не хочу разрушать вашу дружбу.

   — И в этом вся Аня, — рассмеялся он. — Не переживай, я же не покушаюсь на тебя, как на женщину, а всего лишь защищаю от Ксендры. И что-то мне подсказывает, что тут мы с Алексом действуем в одном ключе.

   — Перестань, мы это уже проходили. Я знаю, что видела и слышала. Он планирует от меня избавиться! — сердито возразила я.

   — Что же, пока что этому нет никаких свидетельств, кроме одного разговора, произошедшего при неясных нам обстоятельствах.

   — Тарнис, чего ты добиваешься? — тяжело вздохнула я.

   — Того, чтобы ты не делала поспешных выводов. Иногда выжидательная позиция самая верная, и стоит выслушать все стороны, прежде чем принимать решение.

   — Решение приняла не я. Если даже отбросить этот разговор, то всё равно его мотивы понятны.

   — Не скажи. Всё не так просто. Но ты права, до получения новых данных нет смысла возвращаться к старой теме.

   — Ты понимаешь, это такое странное ощущение, одновременно хочется говорить-говорить-говорить о муже и в то же время забыть и никогда не упоминать. Меня бросает из стороны в сторону.

   — Думаю, это нормально. Знаешь, я восхищён твоей выдержкой. Другая на твоём месте рыдала бы, наматывая сопли на косу, а ты держишься, планируешь будущее, устраиваешь аукцион и заботишься о детях.

   — Я делаю это исключительно из эгоистических соображений. Мне кажется, иначе я сойду с ума, — невесело хмыкнула я.

   — Даже если так. Я видел многих людей в разных ситуациях, и точно говорю, что твоё самообладание достойно похвалы.    

   — Спасибо, — тепло улыбнулась я ему. — Знаешь, у нас в мире есть такие смешные картинки. И вот на одной из них нарисована сидящая в горящем доме собака, это такое животное из нашего мира. Животное-компаньон. Так вот, дом горит, а собака сидит, улыбается и говорит: «Всё хорошо!». Хотя любому понятно, что дело дрянь, всё же в огне. Вот и я также, встаю с утра и говорю себе: «Всё хорошо!», а на самом деле всё катится к чертям.

   — Даже не знаю, что меня больше забавляет: что животные в вашем мире живут в домах, что они разговаривают, или что ты пытаешься мне таким образом что-то объяснить.

   — Собаки не разговаривают, — окончательно запутала его я.

   — А кто такие черти и почему к ним что-то катится?

   Пришлось объяснять. И про чертей, и про собак, и про остальные особенности нашего мира. А ту картинку я даже попыталась нарисовать, но вышло ещё хуже, над моими попытками Тарнис сначала вежливо посмеивался, потом хохотал, уже не сдерживаясь. Но зато от мыслей об Алексе я действительно отвлеклась.

   Следующее утро наступило ближе к полудню. Мне снилась Олеська, устраивающая разнос на вчерашнем аукционе и гоняющая зайтана Талия по всему помещению метлой из молодого папоротника, тогда как воспитанные динозавры, пришедшие делать ставки, лишь укоризненно смотрели на происходящее.

   К обеду приехал Тарнис с новостями: наш аукцион произвёл фурор, и на следующий приглашение попросил сам король. Я совершенно растерялась, не зная, хорошо это или плохо. Частный дознаватель от такого тоже был не в восторге: с одной стороны, весело прятаться у всех на виду, с другой — игра вышла на новый уровень.

   — Зато денег выручишь за свои украшения порядочно.

   — А что если, наоборот, никто не захочет перечить королю?

   — Не факт, что он вообще будет участвовать в торгах, возможно, просто полюбопытствует.

   — Думаю, лучше, если торги проведёт зайтан Талий или его старший сын.

   — Не говори глупости, у тебя получилось просто прекрасно. Ты привнесла в событие какое-то личное очарование. Даже мне хотелось поднять какую-нибудь табличку, чтобы ты ткнула указкой и сказала: «лей Тарнис, вижу ваш номер, но не уверена в вашей платёжеспособности».

   — Ни за что бы такое не сказала. Но следующий раз можешь поднимать табличку, будешь завышать цену и подогревать аудиторию. Такие подсадные покупатели на аукционах тоже бывают.

   — Что же, буду иметь в виду. Талий отправил приглашение королю и нескольким его приближённым, к нему идут люди и буквально вымаливают приглашение, но он крайне аккуратен в том, кого приглашать. На следующем аукционе будет тридцать пять человек, включая короля. Думаю, что на этот раз придут все.

   После обеда приехали учителя. У меня сложилось впечатление, что явится по несколько кандидатов на каждую позицию, но оказалось, что Тарнис уже отобрал специалистов по их квалификации, а я лишь должна была с ними познакомиться и дать окончательное одобрение.

   Встреча проходила в гостиной дома Тарна, и я отчаянно волновалась и не менее отчаянно старалась это скрыть. Волнения последних дней и переживания за будущее детей никак не хотели отпускать, и в итоге я накрутила себя настолько, что с трудом могла усидеть на месте.

   Наконец в дверях появились потенциальные учителя сыновей.

   — Блага вашему роду, лея Анна и юные леи, — поздоровался с нами пожилой господин с несколько шкодливой улыбкой. — Торва́ль До́сенс, универсальный маг, к вашим услугам.

   — И вам всех благ, — пожелала я, рассматривая преподавателя.

   Кучерявые седые чуть отросшие волосы намекали на некогда богатую шевелюру, а лукавый взгляд заискрился, остановившись на мальчишках.

   Вдруг посередине комнаты вспыхнула огненная сколопендра и повернулась мордой с искрящимися жвалами к сыновьям. Те застыли на месте с испуганно-восхищёнными лицами, а затем Сашка протянул руку к магической диковине и тут же отдёрнул её с возмущённым вскриком:

   — Ай!

   — Ба! Чтоб у меня был инфаркт пяток, если это не будущий боевик! — радостно воскликнул зайтан Досенс.

   В общем-то, всё. Сердечко Сашки было куплено вместе со всеми остальными внутренностями. Он взирал на преподавателя с зарождающимся обожанием в глазах. Лёша насупился, но всё равно смотрел с интересом.

   — Какая прекрасная… демонстрация, — улыбнулась я.

   — Позвольте представить вам мою супругу, зайтану Роси́ту До́сенс, преподавательницу гуманитарных наук.

   Пожилая обаятельная дама вежливо кивнула. Сразу стало понятно, что именно она сдерживает порывы весельчака-мужа.

   — Проходите, садитесь. Моих сыновей зовут Саша, — я показала на дующего на пальцы сына, — и Лёша. Александр и Алексей, если называть полные имена.

   — Очень рады с вами познакомиться. Таких необычных подопечных у нас ещё не было, — потёр руки зайтан Досенс. — Посмотрим, посмотрим, на что вы будете способны!

   Сыновья всем видом показывали, что они способны сворачивать горы, особенно если это горы сладостей.

   Эти преподаватели вызвали искреннюю симпатию, и я с удовольствием утвердила две первые кандидатуры.

   А вот учитель боевых искусств — совсем молодой щуплый мужчина невысокого роста — вызвал замешательство. Если честно, невзрачный он какой-то, но я решила довериться Тарнису. Кроме того, частный дознаватель выразил надежду, что дед сам захочет заниматься со свалившимися ему на голову внуками, а преподавателя с таким опытом не найти ни за какие эрги. Если же у кого-то из детей проснётся целительский дар, то основы сможет преподать лея Исбела, бабушка, а постоянного учителя нужно будет подобрать позже.

   Утвердив все три кандидатуры, я занялась пригласительными по списку Тарна, а дети вместе с Селериной и её мамой устроили вечер турнира в шашки.

   Весь следующий день я провела сначала в Приказе, получая документы на себя и сыновей, а затем в конторе зайтана Талия, готовясь к завтрашнему аукциону. Стулья были расставлены, на второй витрине, названной «анонсом», зайтан Талий подготовил ряд артефактов, которые хотел представить на следующем аукционе через две недели. Он будет проходить без меня, ведь Тарнис запланировал отправиться в поместье Иртовильдаренов уже послезавтра.

   Деньги, вырученные за продажу украшений, мы разместили на моём личном только что открытом счёте в Королевском Банке. К счастью, супруги тут, в Аларане, могли иметь раздельные счета и доходы, но оформлять это нужно было соответствующим образом. Мы воспользовались тем, что ни я, ни дети ещё не были внесены в королевский генеалогический реестр, что позволило завести документы на привычное имя — Анна Василькова.

   Документы тут делали по слепку ауры, капле крови и отпечатку магической структуры, которой у меня не было. Получив небольшую подвеску с прозрачным кристаллом, я надела её на шею. Оказывается, документы в этом мире выглядели так. В случае необходимости подвеска подтверждала мою личность, и обмануть эту магию нельзя. А я всё думала, зачем все ходят с одинаковыми украшениями...

   Детей я также зарегистрировала, как моих и с моей фамилией, но Тарнис объяснил, что родство с любым Иртовильдареном можно доказать элементарно, образец крови остаётся в реестре. Зато тот факт, что Алекс этим ещё не озаботился и детей пока не признал, будет говорить в нашу пользу при любой спорной ситуации. В Аларане при разводе права на детей имел отец. Но в моём случае это не имело значения, потому что развод был невозможен.

   Следующий день выдался несколько волнительным. Мне снова выдали белое платье, на этот раз другое. Волосы я уложила в высокую причёску, украсив предложенными Талием артефактами, имитирующими живые цветы. Причём имитирующими настолько искусно, что я не сразу поняла, в чём подвох.

   Гости аукциона стали собираться заранее, а я немного волновалась. Всё-таки прибудет сам король, королей я до этого видела исключительно по телевизору и, честно говоря, особого впечатления они не производили. Лично я вообще была против монархии, но почему-то ни на Земле, ни в Аларане никто моим особо ценным мнением не поинтересовался. А зря, помимо двух очень хороших рецептов драников, фирменного салата с сёмгой и профессионального взгляда на алкоголь и курение, я также имела несколько остро-политических мнений, которых никто не спрашивал.

   Когда зал почти заполнился, появился он, Ферралис Первый. И единственный. Силясь не выглядеть совсем уж деревенской простушкой, я старательно смотрела на всех остальных участников и не пялилась на короля. Чуть не окосела от усердия.

   Сам король какого-то особого впечатления не произвёл — так, нарядный мужик в парадном кафтане бирюзового цвета. Он вальяжно развалился на стуле, широко расставив ноги. После этого он исключительно стойко начал ассоциироваться у меня со всеми этими перегарными мужиками в маршрутках, которые занимают полтора места. И почему шутки про раздвинутые ноги при этом у нас исключительно про женщин?

   Собравшись с мыслями и выкинув лишнее из головы, я объявила начало аукциона.

   Самые важные экспонаты, например, кольца из цельного камня, мы выставляли последними.

   На этот раз торги шли не менее бойко, чем в прошлый, зря я переживала. Как ни забавно, но даже окружение монарха делало свои ставки, перебивая его, чем вызывало у меня тщательно скрываемую улыбку, а у короля — короткие приступы возмущения. Чем сильнее распалялся государь, тем выше взлетали ставки. Самое любопытное, что четыре раза его уже перебили, остался только последний лот, массивное кольцо. И здесь я позволила себе небольшую импровизацию.

   — Уважаемые леи и зайтаны, что касается нашего последнего лота, перстня, я предлагаю вам самим обозначить стартовую цену. Итак?

   — Сто тысяч эргов! — выкрикнул с места пожилой господин с толстыми мясистыми губами и кудрявыми бровями.

   — Двести тысяч, — голос у короля оказался не особо приятный.

   Я бы даже сказала, что мерзкий, но, разумеется, не вслух.

   — Триста тысяч, — вальяжно взмахнула табличкой дама в серебристом.

   На прошлом аукционе она купила браслет.

   — Триста двадцать, — чуть сбавил темпы кудрявый парнишка в кафтане, целиком расшитым камнями. Возможно, драгоценными.

   — Триста пятьдесят, — взвился монарх.

   — Четыреста, — пробасил его спутник.

   Глаза у Талия, стоявшего у дальней стены, светились золотом. Предварительная стартовая цена у кольца была двести тысяч.

   — Четыреста пятьдесят! — едва не перешёл на визг Ферралис Первый, а я уже не скрывала улыбки.

   Если Ксендра до меня всё же доберётся, я умру богатой.

   — Пятьсот. Закрывайте торги, — раздался негромкий властный голос худощавого немолодого лея.

   Надо было видеть короля, он чуть не поджог под собой стул, настолько у него подгорело от уверенного тона последнего.

   — Пятьсот тысяч эргов за перстень раз. Пятьсот тысяч эргов за перстень два. Кто больше? — аудитория молчала, а я резюмировала после длинной паузы: — За пятьсот тысяч эргов украшение уходит лею с номером один.

   Кажется, на прошлых торгах его не было, по крайней мере его лицо не показалось мне знакомым.

   Окрылённая своим невероятным обогащением, я тепло попрощалась с каждым участником аукциона. Особенно на личном прощании настаивал король, что показалось несколько неприличным, если учесть, что метку я не скрывала — её очертания виднелись из-под кружевного рукава. При этом она по-прежнему светилась белым, напоминая о ряде сомнительных решений в отношении моей личной жизни.

   — Какая прекрасная лея, — промурлыкал король противным голосом.

   Приклеенная к лицу полуулыбка резко захотела сползти куда пониже, но я сдержалась.

   — Блага вашему роду, лей Ферралис.

   — Какая очаровательная необразованность! — засмеялся он.

   Судя по звукам, в роду у него отметились гиены и скунсы, мне монарх окончательно разонравился, а от назойливого внимания захотелось уползти под витрину, причём не поворачиваясь к нему спиной.

   — Для вас я релей Ферралис.

   — Простите, релей Ферралис, — продолжила я улыбаться.

   Моей искренностью уже даже первоклашка бы не проникся, но королю было откровенно всё равно.

   — Возможно, вы захотите составить компанию королю на прогулке завтра… — начал он напирать.

   — К сожалению, меня уже не будет в столице, релей Ферралис.

   — И вы не отложите свою поездку даже ради встречи с королём? — его губы изогнулись в недовольной ухмылке, а взгляд стал опасным.

   — Это вопрос жизни и смерти, причём не только моей, уважаемый релей. Поэтому со всем прискорбием вынуждена отказаться.

   — Прекрасная и дерзкая зайтана…

   — Анна, — пришлось подсказать мне.

   — Зайтана Анна. Это личное или родовое имя? — сально улыбнулся он.

   — Личное, — постаралась быть любезной я, мысленно взывая к Тарнису.

   Но тот, как назло, куда-то запропастился. Зато рядом отирались мои охранники. Бросив быстрый умоляющий взгляд на немого деда, в ответ не получила никакого отклика и едва не взвыла мысленно, когда мой второй юный охранник врезался в уже пустую витрину и опрокинул её, создав переполох в помещении. Телохранители короля взяли его в кольцо и немного оттеснили в сторону.

   — Простите, релей Ферралис, но вынуждена идти. Всего вам хорошего!

   «Особенно поноса», — мысленно добавила я и кинулась подбирать с пола подушечки чёрного бархата, что лежали на витрине.

   — Вы ещё обязательно встретитесь с королём, зайтана Анна. Обязательно, — сверкнул глазами монарх и ушёл, а я, наконец, выдохнула спокойно.

   И с чего меня так разобрало? Интуиция у меня так себе, будем честны с собой и миром. В людях я разбираюсь на троечку (хотелось бы сказать, что из пяти, но скорее уж из десяти, один Алекс чего стоит).

   — Вижу, знакомство с Ферралисом прошло успешно, — ухмыльнулся вынырнувший из ниоткуда Тарнис.

   — Где ты был? — прошипела я, стараясь, чтобы нас не слышали оставшиеся гости аукциона, покидающие помещение. — Он вёл себя странно!

   — Извини, дорогая, но я подрядился защищать твою жизнь, а не честь. Тебе ничего не угрожает, в открытую против Алекса он не пойдёт, особенно сейчас, после того как тот предоставил «клещей» и прошёл несколько допросов, снявших с него практически все подозрения.

   — Это не повод оставлять меня один на один со всякими шакалами!

   — Надеюсь, что «шакал» — это уважительная форма названия монарха в вашем мире, — вздёрнул Тарн бровь, спрятав улыбку.

   — И не только монархов! — насупилась я.

   — Учту.

   — Мы можем идти?

   — Да. Кстати, хочешь сплетню? — доверительно спросил Тарн, когда мы выдвинулись в сторону его дома.

   — Глупости не спрашивай. Кто в здравом уме откажется от сплетни?

   — Особенно от такой, с пикантным привкусом скандала, о котором завтра будут знать все, — по-кошачьи сощурился Тарнис.

   — Тогда не томи.

   — Сегодня на аукцион пыталась попасть Ксендра, утверждая, что приглашение было направлено на имя лея Иртовильдарена. Мы помурыжили её на входе, якобы сверяясь со списком фамилий, а затем попросили доверенность. Конечно, пускать её никто не собирался, но мне стало любопытно взглянуть, а затем и проверить. Каково же было её удивление, когда оказалось, что доверенность аннулирована. Если бы ты знала, с каким огромным удовольствием мне пришлось ей отказать, мотивировав тем, что это аукцион с участием короля и вход только по приглашениям. Насколько мне известно, она уже давно пытается попасться Ферралису на глаза. Судя по её лицу, Алекса ждёт взбучка. А ещё я совершенно случайно в красках обсудил эту неловкую ситуацию в метре от чутких ушей главной столичной сплетницы.

   — Если ты думаешь, что я позлорадствую, то ошибаешься, — сказала я и позлорадствовала.

   — Святая женщина! — закатил он глаза.

   До его дома мы добирались в экипаже, запряженном аххитом, все устали за день, и в кабине повисла тишина.

   — Мы отправляемся к Иртовильдаренам завтра утром? — спросила я.

   — Да, с утра улажу денежные вопросы с Талием, а затем перейдём порталом в соседний городок с поместьем лея Иртовильдарена-старшего.

   — А в само поместье нельзя?

   — Я никогда там не был, кроме того, это было бы крайне невежливо с нашей стороны. Оставим старику право хлопнуть дверью перед вашим носом. Ты теперь исключительно состоятельная лея, проблем с жильём не будет в любом случае.

   Я кивнула, отчаянно мандражируя перед встречей со свёкрами.

ГЛАВА 7. Расставание

Алексис

   Засыпал с тяжелейшей головой. Допросы утомили аж до мушек в глазах, а от ощущения, что кто-то копался в мозгах и вовсе хотелось блевануть, пусть меня и допрашивал хорошо знакомый дознаватель. В такой ситуации даже не знаешь, что лучше — друг будет просматривать твои воспоминания или чужак.

   С меня сняли официальные подозрения и приняли «клещей» в работу, но часы, проведённые в дознании, вымотали настолько, что хотелось сдохнуть. При этом сон не шёл. Новый допрос словно разбередил что-то внутри, но я никак не мог понять что. В итоге уснул с рассветом, а проснулся от яростного стука в дверь спустя всего пару часов. Судя по змеиному шипению, это была Ксендра. И она явно злилась. Почему-то меня это не просто не расстроило, а как-то даже развеселило. Я спокойно оделся, закончил утренний туалет, налил себе чашечку травяного чая под звуки истерики из коридора и только потом открыл дверь.

   Она влетела в квартиру бешеным вихрем, на ходу выкрикивая оскорбления:

   — Ты! Сволочь! Скользкий гайрон с гнилой чешуёй! Мерзкий слизняк, недостойный того, чтобы я раздавила его своей подошвой! Как ты посмел?

   — Прекрасное утро, Ксендра. Пожалуй, блага тебе желать не буду, — невозмутимо ответил я и чуть коснулся её руки, незаметно заблокировав ток в магических каналах на пару кинтен.

   В конце концов, я же целитель, будем считать это лечебной профилактикой дурного характера.

   — Что на этот раз?

   — А ты сам не знаешь?

   — То, что я уволил твоего архитектора с проекта? Что аннулировал твою доверенность? Что отменил едва не вступившее в силу переоформление участка? — судя по её вытянутому лицу, о последнем она была не в курсе. — Или то, что я отменил вообще все переоформления, которые ты сделала в моё отсутствие?

   — Из-за тебя меня с позором не пустили на аукцион… — задохнулась она, вытаращив глаза и гневно хватая воздух.

   — Причём тут аукцион? — не понял я, о чём речь, — Кстати, я ещё узнал, что ты сняла с моих счетов около двадцати тысяч эргов. Надеюсь, тебе этого хватит надолго, потому что больше денег ты от меня не получишь никогда.

   — Алекс, ты же это не всерьёз? — мгновенно усмирив свой гнев, жалобно поинтересовалась она.

   Огромные карие глаза в обрамлении длинных ресниц смотрели обиженно и грустно, а высокая полная грудь взволнованно вздымалась. Почему-то это не просто не трогало, а вызывало весёлое омерзение. Вот уж не знал, что и такое бывает.

   — Всерьёз, дорогая моя. Боюсь, что это наш с тобой последний разговор, Ксендра. Мы и раньше с тобой ссорились, но ты перешла черту. Вернее, ты так далеко ушла от черты, что черта для тебя превратилась в точку. Я никогда ничего для тебя не жалел, тебе не стоило у меня воровать.

   — Алекс, я ни в чём не виновата!

   Её глаза моментально наполнились слезами, а я не удержался и поаплодировал великолепной актёрской игре.

   — Ты никогда не думала о театральных подмостках? Думаю, что из тебя вышла бы прекрасная прима. И спонсоры там щедрые.

   — Алекс, меня заставил сделать это брат! Сандар нуждается в деньгах, он говорил, что ничего страшного не произойдёт, мы бы всё вернули обратно, просто ему необходим был залог под финансирование. У него новая идея. Ты же знаешь, какой он!

   Она смотрела с тоской, и пухлые губы подрагивали от расстройства.

   — Ксендра, никогда этого не говорил раньше, потому что как бы мы ни ссорились, я верил, что примирение возможно. Но теперь между нами всё кончено. Не приходи, не присылай письма, не пытайся попадаться мне на глаза. Я устал от тебя.

   — Но ты же не можешь сказать, что ты меня больше не любишь? — бросилась она мне на грудь, подняв умоляющие огромные влажные чёрные глаза. — Ты же не можешь разлюбить меня!

   Ксендра, безусловно, была красива, вот только я действительно устал от этого надрыва, от этих качелей, на которых в одну минуту она обожает, а в следующую проклинает и плюётся огнём.

   — К сожалению, это так. Я тебя больше не люблю, — слова дались с трудом, потому что были и ложью, и правдой одновременно. — Более того, ты мне противна. Если я увижу тебя ещё раз, то дам ход двум делам: о снятии двадцати тысяч и применении боевого заклинания высшего порядка в черте города. Ясно?

   — Ты об этом ещё пожалеешь! — взметнула она волосами и исчезла в дверном проёме, громко хлопнув дверью на прощание.

   А я вздохнул свободнее впервые с момента, когда Аня захлопнула дверь у меня перед лицом в той гостинице. Словно эти хлопающие двери заставляли что-то лопаться в груди. Я чувствовал, как жизнь меняется стремительно и круто, но не знал, хорошо это или плохо.

   Расставание с Ксендрой отдавалось внутри сладкой болью.

   Нужно сосредоточиться на другом. На жене. Купить ей какой-нибудь подарок. Что она любит? Сыновей. Нанять учителей и привести их в Эльогар. Самые срочные дела я уже сделал, могу позволить себе провести одну кинтену с семьёй. Единственное, что осталось — встретиться с королём по поводу покупки участка. Прошение я уже подал, теперь меня ждёт резолюция, и я почти не сомневался в том, что она будет положительной.

   Направившись в агентство по найму персонала, я с досадой узнал, что кто-то из-под носа увёл чету Досенсов, именитых педагогов, что как раз недавно оказались свободны. Остальные предложенные варианты не впечатлили, поэтому я оставил заявки на подбор кандидатур и направился на фабрику, чтобы заняться текучкой.

   День прошёл в рабочей атмосфере, но при мысли о Ксендре на губах появлялась грустная усмешка. Вспоминая всё, что она вытворяла за время наших отношений, я искренне удивлялся себе: как я вообще на такое согласился? Зачем терпел? И ведь будь между нами хотя бы секс, многое можно было бы понять, но такую возможность метка исключала. Максимум, что мне дозволялось — смотреть, как Ксендра себя ласкает. Среди моего окружения не было ни единого человека, кроме Сандара, который ей бы благоволил, и каким-то загадочным образом это лишь сильнее подстёгивало интерес. Или я так странно себя наказывал?

   Закончив с делами, вернулся к себе и уснул раньше обычного.

   Вот только сон облегчения не принёс.

   Меня мучил странный тревожный кошмар. Я бродил то ли в дыму, то ли в сером тяжёлом тумане, и за мной постоянно наблюдали, но кто? Ответ на этот вопрос дал бы толчок памяти. Я чувствовал, что мои воспоминания где-то рядом. Что они здесь, нужно только найти… догадаться… коснуться… так близко… но ничего не разобрать в мрачной свинцовой дымке. Я озирался по сторонам, а туман окружал. Душил. Проникал под кожу.

   Взгляд зацепился за левую руку. На ней сияла ярким белым светом метка. Рассеивала серую мглу. Я невольно подумал об Ане, и туман словно поредел, приоткрывая размытые очертания чего-то впереди. Я кинулся туда, но вдруг упёрся в чью-то зловещую фигуру.

   И поймал взгляд.

   Чувство опасности опьянило, сердце бешено застучало, я готов был ринуться в бой.

   Передо мной стоял кто-то смутно знакомый, но черты лица ускользали. Только глаза. Свинцово-серые, как и туман вокруг. Я видел их раньше! Но кому они принадлежат? Болезненное желание вспомнить взорвалось в голове вспышкой, и я проснулся, яростно хватая воздух ртом.

   Весь покрытый липким потом, я резко сел на кровати, а затем вскочил, готовый отразить нападение. Но комната была равнодушно пуста и темна.

   Святая Ама Истас, кто это? Кому принадлежит этот знакомый взгляд?

   Я отчётливо осознал, что как только пойму, чьи это глаза, сразу же вспомню всё. Всё!

   Уснуть повторно так и не удалось. Я отчаянно вспоминал всех знакомых мужчин и никак не мог уцепить ускользающую из рук ниточку догадки. Не помогало и то, что я обычно мало внимания обращал на цвет глаз. У Ани они голубые. У Эртаниса — карие. А у других?

   Пришлось принять душ, поесть и выпить несколько чашек крепкого бодрящего отвара, чтобы успокоиться. В любом случае разгадка стала куда ближе. Внутри проснулся злой азарт, и я вышел из квартиры, решительно вглядываясь в лица и запоминая цвет глаз.

   Утро выдалось несколько суетным: я получил документы и планы строительства от Эртаниса, связался с руководством стекольного завода, чтобы договориться о новых поставках, и, наконец, отправился на аудиенцию к королю.    

   Зал, где принимали просящих (да, именно так, не посетителей, а просящих, Ферралис любил подчёркивать разницу) представлял собой просторное овальное помещение с большим количеством окон, отделанных небьющимся стеклом. На постаменте из кианского мрамора возвышался трон, рядом стояли столы, за которыми трудились секретари, делающие записи и подающие нужные дела. А в середине зала был установлен столб, к которому привязывали приговорённых к наказанию плетьми. Да, наш новый король не чурался физических наказаний и даже получал от подобных зрелищ удовольствие.

   Надо ли говорить, что монарха Старшие семьи презирали, но ещё одну междоусобицу Аларан позволить себе просто не мог, поэтому все терпели.

   — Блага вашему роду, лей Иртовильдарен, — первым поздоровался король.

   Я всмотрелся в зеленовато-карие глаза монарха.

   Нет, к счастью, не он.

   — Блага вашему роду, релей Ферралис Первый, — склонил я голову перед ним.

   — Вы предоставили доказательства того, что представители короны потребовали взятку, чтобы организовать продажу земель.

   — Да, релей Ферралис. Кусок земли, который я хочу купить, каменист и неплодороден, но мне он нужен, чтобы обеспечить должную защиту долины от опасных ящеров.

   Очевидно, что кусок земли мне нужен не для этого, просто хочется владеть долиной целиком, пусть и на паях с Эртанисом.

   — Отчего же неплодороден, тут написано, что это земля второго класса, — листал король папку с документами по моему прошению.

   — Лично я бы присвоил ей четвёртый класс, но согласен купить и по цене третьего. Кроме меня, вряд ли кто позарится на тонкую безжизненную полоску в предгорье.

   — Что ж. Если вы согласны купить эту землю по указанному в документах классу, то король не видит препятствий.

   — Согласен, — ответил я после секундного размышления.

   Я бы даже и по более высокой цене её купил, всё равно на юге цены на землю пока оставались бросовыми по сравнению с ценами вокруг столицы. Да и выходило сильно дешевле, чем платить взятку.

   — В таком случае в Земельном Приказе оплатите все необходимые пошлины и вступайте во владение. Надеюсь, что вы запомните, насколько добр был к вам король, — искривил губы Ферралис.

   — Безусловно. Желаю вам здравия и долголетия, а сейчас разрешите откланяться.

   — Свободны, лей Иртовильдарен.

   Я покинул тронный зал с облегчением. Не выношу молодого короля, есть за ним какой-то неуловимый гадкий душок, от которого быстро становится тошно.

   Воодушевлённый, я шёл по дворцу, когда мне навстречу попался Асе́нис, единственный из королевских дознавателей, которому я доверял и недавно передал «клещей». Он осторожно оглянулся и жестом поманил за собой в альков с неприметной дверью. Войдя в комнату, полную каких-то тканевых рулонов, он прикрыл за собой дверь и тихо заговорил:

   — Блага, Алекс. Твои «клещи» были активированы вчера в районе полудня.

   — Блага, Асен. Что ж, могу только порадоваться тому, что они в этот момент находились у тебя в банке, а не у меня в голове.

   — Знаешь, есть две странности. Первая: активация была артефакторная. Это говорит о том, что твой несостоявшийся убийца очень осторожен. И второе: когда я подал отчёт королю, Ферралис запретил передавать эти данные тебе, хотя ты имеешь право знать, что кто-то совершил на тебя покушение. И мне стало любопытно, Алекс. Очень любопытно.

   Светло-карие глаза друга горели азартом охоты, все прекрасно знали этот взгляд ищейки, напавшей на след. Дознаватель разве что не пританцовывал, переступая с ноги на ногу.

   — То есть активировавший не оставил никакого следа?

   — Абсолютно никакого! А ведь активировать «клещей» мысленной командой было бы куда проще, чем артефактом. Скажи, что-то необычное произошло в последние дни? — пытливо уставился он на меня.

   — Даже не знаю, — нахмурился я, глядя в обеспокоенное лицо друга. — Был у Ферралиса, решал рабочие дела, занимался поиском преподавателей для детей. Поссорился с Ксендрой, аннулировал её доверенность, вскрыл кое-какие махинации у меня за спиной. А вчера утром с ней расстался. Она могла активировать «клещей»?

   — Ксендра? Не думаю, что она настолько осторожна, тем более что «клещам» уже много лет, да и доступ к ним всегда был только у Старших Семей, а Ситочи к ним никогда не принадлежали. Кроме того, вы с ней то и дело расстаётесь.

   — На этот раз окончательно. Вчера утром я закончил наши отношения и ненадолго лишил её магии, чтобы сильно не рыпалась.

   Асен выгнул бровь и загорелся интересом.

   — То есть осторожность может быть и совпадением… Что если она активировала «клещей» с помощью артефакта, потому что не могла пользоваться магией? Вот только какой смысл Ферралису