Оглавление
- АННОТАЦИЯ
- ЧАСТЬ 1 – Виток первый. Космический попрыгунчик
- ГЛАВА 1. Звонок
- ГЛАВА 2. Капитан
- ГЛАВА 3. Шкаф
- ГЛАВА 4. Синхронизатор времени
- ГЛАВА 5. Старт
- ГЛАВА 6. Чаепитие
- ГЛАВА 7. Вахта
- ГЛАВА 8. Капкан
- ГЛАВА 9. Абордаж
- ГЛАВА 10. Зарек
- ГЛАВА 11. Между ангелом и бесом
- ГЛАВА 12. Двойные нестандарты
- ГЛАВА 13. Ориатонцы и шкаф капитана
- ГЛАВА 14. Модуль
- ГЛАВА 15. Четвёртый хранитель
- ГЛАВА 16. Неведомые последствия
- ГЛАВА 17. Смерч времени
- ГЛАВА 18. Ликбез по обмену
- ГЛАВА 19. Опасный пациент
- ГЛАВА 20. Побег
- ГЛАВА 21. Отходняк
- ГЛАВА 22. Вчерашний день
- ГЛАВА 23. Прогулки с динозаврами
- ГЛАВА 24. Прогулки с динозаврами-2
- ГЛАВА 25. Чёрная дыра
- ГЛАВА 26. Полтергейст с попрыгунчика
- ГЛАВА 27. Орешек знаний твёрд, но…
- ГЛАВА 28. Джамранские страшилки
- ГЛАВА 29. К джамранской бабушке!
- ГЛАВА 30. Обменотерапия
- ГЛАВА 31. А ватар?
- ГЛАВА 32. Моменты истины
- ЧАСТЬ 2 – Виток следующий. Корабль времени
- ГЛАВА 33. Космогенный изоморфизм
- ГЛАВА 34. Невыносимое коварство
- ГЛАВА 35. Как соблазнить джамрану и чем ублажить ватара
- ГЛАВА 36. Как соблазнить джамрану-2, а ватару уже хорошо…
- ГЛАВА 37. Квиумвират
- ГЛАВА 38. Тетравир
- ГЛАВА 39. Издержки музыкальности
- ГЛАВА 40. Сюрпризы продолжаются
- ГЛАВА 41. Эра всеобщего благоденствия
- ГЛАВА 41,5. Маразм крепчает или…
- ГЛАВА 42. Выбор квиумвиров
- ГЛАВА 42,5. Откройте! Полиция?
- ГЛАВА 43. Инсталляция будущего
- ГЛАВА 44. Посланник из-за горизонта
- ГЛАВА 45. Мост времени
- ГЛАВА 46. Сверхновая
- ГЛАВА 47. В слиянии с квазаром
- ЭПИЛОГ. Потерянный рай
- ГЛАВА 48. Наследие
- ГЛАВА 49. Два в одном
- ГЛАВА 50. Избранница легарта
АННОТАЦИЯ
Валерии уже за сорок. Она давно не верит в романтику и разочаровалась в любви, но однажды… Один телефонный звонок вырвал её из привычной серой реальности и перенёс сквозь время и пространство в удивительный мир космических приключений и страстей.
Триллионы космических лье на звёздном попрыгунчике в компании симпатичных инопланетян, где время относительно и нециклично.
Бесконечная история…
ЧАСТЬ 1 – Виток первый. Космический попрыгунчик
«За мигом миг, за шагом шаг
Впадайте в изумленье.
Всё будет так – и всё не так
Через одно мгновенье».
В. Шефнер
ГЛАВА 1. Звонок
Сейчас уже трудно припомнить, с чего всё начиналось. Это прошлое теряется в дымке… И абсолютно нереально отследить причину случившегося. Допустим, что виной всему странные сны. Мне часто снилось, как лечу я куда-то среди звёзд на космическом корабле. И временами, в иллюминаторе заднего вида мелькала Земля. Озарённый Солнцем голубой шарик постепенно удалялся, удалялся, удалялся… Не знаю, была ли это моя проекция в космос или нет, но всё разумеется произошло совсем иначе. И, наверное, не случайно…
Представьте, что вам уже за сорок, вы давно не верите в любовь, романтику, не строите иллюзий. И приобрели здоровый цинизм. Вот так, сидите себе вечером дома, в раздумьях, на кухне, за чашкой травяного чая, в халате и в тапочках. И перед вами мобильный телефон. И думаете… Кому бы позвонить-то?
Родителям? Только вчера созванивались. Да и потом, сколько можно? Чуть что, и сразу родителям! Большая уже, как бы, девочка. А у родителей свои заботы – с младшенькими, и с внуками заодно…
Детям? Они давно взрослые, самостоятельные, и нафиг ты им не нужна там, где они сейчас, и с кем…
Друзьям? Бывшим. Итак, бывшие друзья… Все остепенились, женились, погрязли в быту, ревности, отрастили животики и обзавелись детьми… М-да, мои-то уже выросли, а они только-только обзавелись, а ещё памперсами и ветрянкой в придачу…
Подругам? Болезненная тема! В последнее время. Одна-единственная близкая подруга теперь за границей… Все прочие – коллеги или сплетницы.
Мужу? Не-е. Ему-то зачем? Вот он торчит, в соседней комнате, за стенкой. Пустил корни в интернете. Играет онлайн в танчики, или общается в социальных сетях с зайками, рыбками, киской, тушканчиком и неизвестным науке зверем «лапулей». Я основательно путалась в его зверинце… И да! Я всегда считала, что социальные сети – это зло, с самого момента их возникновения… Но там ты хотя бы кому-то нужен для того, чтобы кто-то мог почувствовать себя нужным, за твой счёт… А здесь?
Кому ты сдалась!
Вот так и размышляла я о тленности жизни сегодня и о том, как не вылететь с работы завтра, понимая, что грядут глобальные сокращения, а мне уже за сорок… Значит, априори списали, сразу за пенсионерами. И всем плевать, сколько ты вложила в предприятие, и что находишься сейчас на пике интеллектуальной и творческой активности, и твои дети выросли, то есть, никаких больше садиков, больничных ежемесячно, да и декретный отпуск уже не прельщает…
Золотое времечко!
Короче, я состоялась, а девать себя некуда.
Так вот, сегодня-завтра… И твоя фейс никому не интересна.
Сидела я, значит, и решала, кому бы позвонить. Как вдруг мобильник зазвонил сам!..
Я вздрогнула от неожиданности и глянула на дисплей… А номер-то незнакомый… Правильно! Кто мне будет звонить, из знакомых, если не по работе?.. И даже не номер это вовсе, а набор значков – сплошные звёздочки и решётки, и математических символов… Номер длиннющий, но каким-то образом высветился весь, постепенно, и в конце перевёрнутая восьмёрка – знак бесконечности…
И пока я растерянно соображала, что это, и ответить или не ответить, моё бессознательное решило за меня. Палец сам вдавил кнопку вызова… И меня объяло сиянием! Буквально…
Очутилась я в огромном светящемся коконе… Сколько я там пролежала в беспамятстве? Не знаю… Дальнейшее помню плохо, до того момента как в сиянии образовалась «чёрная дыра» и вытянула меня оттуда… Тогда-то я и поняла, что огромным кокон показался мне с перепугу. А на самом деле он не такой уж большой и находился внутри куба вписанного в сферу или наоборот… Агрегат мигал и менялся. Куб увеличивался – расширялся и выходил за сферические границы. Либо это шар сжимался и оказывался внутри куба. Множество идентичных сфер и полиэдров, вложенных друг в друга, составляли вертикальную спиральную конструкцию. Кажется, я сидела, прислонившись боком к её основанию.
Где только?
Сооружение слегка вибрировало, и всё начинало расплываться перед глазами…
Кто-то внезапно потряс меня за плечо. Взор прояснился, сфокусировался и передо мной предстал… «Безумный шляпник»?! Не знаю, отчего этот образ так врезался мне в память. Ведь у его воплощения не было шляпы. А только взлохмаченная шевелюра, ничем не покрытая. Разноцветные пряди торчали в разные стороны и загибались как рыболовные крючки. Да ещё бакенбарды…
Затем этот кто-то открыл рот и огорошил меня набором бессмысленных рокочущих, глухих, сыпучих и прочих звуков:
– Кархиажрохглехамахардахжах…
Это был вопрос?
Ничего не поняла! Но радовало хотя бы то, что у него рот, а не присоска… Кстати, а почему присоска? Далась мне эта присоска! Я разве думаю, что он…
– Кархи-аж рох, глехам, ахардах жах? – раздельно повторил лохматый.
Это был вопрос.
– Аи? Харваххе…
– Не понимаю! – выдала я дежурную фразу иностранца.
– Утте! – воскликнул он и хлопнул себя ладонью по лбу…
Так… Что-то в нём было не так. Очень сильно не так. А я, пришибленная происходящим, никак не могла определить.
– Утте! – он словно фокусник извлёк откуда-то прозрачную коробочку.
– Утю-тю? – переспросила я, уловив созвучие.
Вместо ответа, он щёлкнул крышечкой, ловко ухватил меня за подбородок и засыпал чего-то в рот… Сообразить я не успела, выплюнуть тоже. Рот наполнился мятной слюной, и пришлось жевать, чтобы не подавиться и не захлебнуться…
– Тик-так? – булькнула я. Вернее, мой рот. Чего-то в последнее время органы меня плохо слушались…
– РНК-тах… глехам… Сихху… жевать… запивать зен-диж не надо…
Неожиданно для себя я поняла половину фразы. И воодушевившись, усиленно дожевала всё, что ещё оставалось во рту, и даже проглотила.
– И что это было? – вырвался у меня закономерный вопрос.
– Драже-переводчик, – ответил «безумный шляпник» и спросил. – Теперь ты меня понимаешь?
– Наверное…
О, теперь я его понимала. Целиком.
– Тогда объясни, как ты попала в синхронизатор времени?
– Куда?!
И мир приобрёл значительную чёткость от дополнительного потрясения.
Первое, что я увидела и осмыслила – это звёзды в иллюминаторе, за спиной… гуманоида. Классика! А потом заглянула ему в глаза и тоже увидела звёзды... зрачков, окружённых бордовой радужкой… Хотя не гарантирую, что звёздочки мне не пригрезились, оттого что я сильно ударилась головой, вероятно… Но, голова не болела, а гуманоид выглядел реалистичным. И так реалистично меня касался… Возможно, тоже проверял не мерещусь ли я ему. Это привлекло моё внимание к его рукам…
Ба-атюшки! Шипы на предплечьях?! Настоящие?
– Ой… А ты точно человек?
– Что значит «точно»? – нахмурился он. – Я вообще не человек. Человек – это ты.
– А ты?
– Джамрану.
– Джам… рану…
– С утра был, но где оно – это утро… Так откуда ты взялась в моём синхронизаторе?
Я не знала, что такое «Его синхронизатор», но честно и гордо ответила:
– С планеты Земля!
– Я и сам вижу, что ты землянка, – раздражённо заметил он. – Вас не спутаешь. Но это совершенно не объясняет твоё появление в кубе синхронизатора пространственно-временных координат.
О-па! Как загнул…
– Откуда мне знать, – я словно оправдывалась перед незнакомцем. – Сидела на кухне. Зазвонил мобильник… я взяла…
– Так ты не знаешь?
– Нет.
– Сразу бы и сказала, и не тратила слов понапрасну…
Я растерялась, и открыла было рот, чтобы прояснить, но он уже повернулся ко мне спиной, и направился к стене, той, что без иллюминатора.
– Э-э, ты куда?
– Прокладывать курс, – ответил он, не оборачиваясь, и стена перед ним разошлась.
– К-куда прокладывать?! – успела я крикнуть ему вдогонку.
– Куда-нибудь… – донеслось до меня, и стена сомкнулась за ним.
«Так! – лихорадочно припомнила я космический лексикон из научной фантастики. – Если я там, где думаю – на звездолёте, а сомнений почти нет, то… Стены здесь называются переборками. Если не ошибаюсь… Интересно, они откроются при моём приближении?
И вот тут я решила проверить, встала и обнаружила такое, что моментально отвлекло меня от странностей. Я была в ситцевом халате и в мягких тапочках-собачках!.. Вот попадалово! Ну почему я не хожу дома в спортивном костюме и в балетках, как моя соседка Лилька?.. Как вот меня угораздило в таком непрезентабельном виде явиться перед инопланетянином?.. А вдруг, это первый контакт?
Что-то подсказывало мне, что вряд ли. Если он явно знал о Земле и землянках… Едва ли его впечатление так уж сильно испорчено моим появлением в тапочках…
Вах!
Честь и достоинство Земли не пострадали в глазах… Джам-рану… Но чего я так об этом забочусь? Ведь мне от этого не легче… А действительно, как и почему я сюда попала… А главное, зачем?
Бросив последний взгляд на загадочный агрегат, как-то доставивший меня сюда, я шагнула к переборке. К моему удивлению, она разъехалась предо мной, обозначившись двумя створками. Ничего не оставалось, как принять это приглашение.
ГЛАВА 2. Капитан
Смежное помещение оказалось рубкой. Или как там назывался командный отсек звездолёта…
Мне всё ещё грезилось, что это один из тех снов, только с продолжением. И пока даже нравилось его смотреть. А что? Интересно же!
Итак, рубка. Вернее, я стояла на возвышении, перед громадным тёмным экраном, а внизу была рубка. Это я поняла по количеству и размеру мониторов, приборов и кресел перед пультами. Вернее, кресел было четыре, и в одном сидел давешний лохматый… Что позволяло предположить, что он либо пилот… Либо… Капитан! По крайней мере, попробую к нему так обратиться.
– Капитан…
– Что? – он развернулся вместе с креслом, запрокинул голову и смерил меня недовольным взглядом. – Ты ещё здесь?
Я опешила. А где мне быть? Другими словами, куда ж я денусь с межзвёздной лодки?
– А… но… Не могу же я испариться! Или уйти…
– Возможно, со временем ты исчезнешь, – беззаботно ответил он, отвернувшись и склонившись над приборами. – Как временное недоразумение.
Ничего себе! Я – временное недоразумение?! Вот нахал!
Затянув потуже пояс халата, я спустилась в рубку, по винтовой лесенке.
– А если не исчезну?
Он поднял голову и задумчиво так посмотрел.
– Значит, станешь постоянным недоразумением. Если не сойдёшь в каком-нибудь космопорту.
И снова занялся прокладыванием курса, надо полагать. И сесть не пригласил. Тогда я села, не дожидаясь приглашения, в соседнее кресло. Почему-то тон и манера общения гуманоида как бы давали мне право не шибко церемониться самой.
Кисти инопланетянина стремительно летали над… консолью и замирали, касаясь отдельных регуляторов. Консоль… Ещё одна зачётная единица в космической терминологии! Я принялась украдкой разглядывать невольного попутчика. И подметила кое-какие детали, упущенные ранее. Во-первых, его пальцы. На безымянном правом сверкало кольцо. Но это мелочи. По сравнению с тем, что я насчитала четыре фаланги. Немного жутковато, если приглядеться. И второе. То, что я приняла за бакенбарды, оказалось причудливыми татуировками…
Так или иначе, он видимо почувствовал, что я его рассматриваю, в ответ уставился на меня и озадачил вопросом:
– Как мне к тебе обращаться?
– Что?
– Как мне тебя называть? Проще было бы глехам, но это не так интересно и не вежливо.
– А-а, моё имя… Лера, – как-то несолидно представилась я, оробев под его вишнёвым взглядом. Хотя выглядел капитан младше меня, лет эдак на десять.
Он сосредоточенно нахмурился, снова поглядывая на приборы.
– Это прозвище?
– Почему? – удивилась я. – Имя, уменьшительное.
И тут же сообразила, что он не человек и возможно не понимает уменьшительных имён.
– Вообще-то, Валерия, но можно Лера…
– Ммм, Ва-ле-ри-я, – повторил он. – Тебе подходит, Вэлери.
– А тебя как, – быстренько подхватила я, пока он не отвлёкся, – звать?
– Риген. Но лучше Риго, так короче.
Ну и ну…
И следующим вопросом он меня озадачил.
– Чего ты хочешь, Вэлери?
– Э… а… о… – хотела я многое, так сразу и не выберешь, поэтому озвучила самое насущное. – Переодеться…
И тут он что-то нажал, по ходу, и на консоли высветились символы… Странно знакомые… Конечно! Тот самый таинственный «номер»! Мне даже не понадобился мобильник, чтобы убедиться. Тем более он скорей всего остался дома или потерялся по дороге.
– Э-э! – воскликнула я. – Так это ты мне звонил?! Поэтому я здесь?
– Я тебе не звонил, – недоумённо ответил он.
– А это что? – я указала на ряд значков, включая бесконечность. – Твой номер высветился на моём телефоне.
– Я не звонил, – уверенно повторил капитан. – Это не мой номер, а координаты. Я прокладывал курс.
Проложил… Опс-тудытьсь!
Теперь мы оба озадачились.
– Вот что, – неожиданно решил он. – Оставайся. Пока…
Вот спасибо-то, разрешил!
– А… Что я тут буду делать?
– А что ты умеешь?
Я задумалась… Вроде бы ничего такого, что могло пригодиться в космосе на инопланетном звездолёте.
– Ну-у… не знаю, – лучше сразу и честно.
Похоже, он совсем не расстроился.
– Придумаем после, чем тебе заняться. А сейчас… Руку.
Я заколебалась.
– Больно не будет, – усмехнулся Риген.
Прямо как доктор!
Я опасливо протянула ладонь. Он схватил её, приложил к углублению на консоли и что-то понажимал.
– Готово. Теперь у тебя первичный допуск.
– Как здорово!
Если бы ещё знать, что это значит.
– Тогда, – а руку мою он почему-то не отпускал. – Давай договоримся.
– Давай, – я попыталась вырваться из цепких черырёхфаланговых пальцев.
Безрезультатно!
– Домой не проситься.
– Почему?
– Я при всём желании не могу доставить тебя туда, сейчас.
– Почему?
– Синхронизатор времени сломался. Точнее, взбесился… Мой корабль выпал из временной цикличности, а я потерял дням счёт…
– Это не я его так? – испугалась я.
– Не-ет, – отчего-то рассмеялся он. – Это случилось раньше… – и довольный отпустил мою ладонь. – Гены у тебя симпатичные… Ну всё, иди. Лифт там, в коридоре.
Капитан махнул рукой куда-то направо.
– По всему кораблю указатели и надписи, не заблудишься. Лифту скомандуешь – «в жилой отсек». Это твой уровень доступа.
Ну, хоть чего-то прояснилось!
– А там выберешь себе каюту по вкусу.
– А… какую?
– Любую. Там всё равно никто не живёт. В каюте есть стандартный композитный шкаф для одевания.
Он хотел сказать одёжный шкаф?
– А вдруг, не подойдёт, по размеру.
– Как не подойдёт? Шкаф стандартный.
– А как…
– Всюду инструкции. Рассчитаны на младенца… Иди уж! – было заметно, что ему не терпится от меня избавиться и вернуться к своим координатам.
Я вздохнула и направилась к правой переборке, но внезапно остановилась. Мне же любопытно!
– Как называется твой корабль?
Ответа я собственно и не ждала, но капитан ответил, не поднимая головы от пульта:
– Попрыгунчик.
ГЛАВА 3. Шкаф
Значит так. Теперь я на Попрыгунчике. И мне должно быть весело… Как бы ни так! Неуютно и страшновато…
Как всё-таки противоречиво устроена человеческая натура. Сидя на кухне в своей обыденной жизни, я мечтала оказаться где-нибудь подальше от неё, хоть на другой планете или в иной галактике. Так в чём проблема? Моё желание исполнилось, хоть и своеобразно, но я… В будущем! Ведь предположительно это будущее? Космические технологии, первый контакт. И моё появление здесь даже не похищение, а недоразумение. Казалось бы, вот он повод навсегда изменить свою жизнь, вырваться из тисков повседневности. Так нет! Я начинаю себя жалеть, трусить и хныкать… Продолжая надеяться, что это сон…
Отставить!
Я отправилась бродить по коридорам, насколько позволял уровень доступа. Впрочем, лифт – с прозрачной кабиной нашла сразу. Спустил он меня в жилой отсек без промедлений. Капитан не обманул, повсюду и вправду пестрели указатели. Но с каютами вышла заминка. Какую выбрать? Все одинаковые! И даже не сориентируешься на вид из окна…
Наконец, я выбрала. Одна из кают немного отличалась. Там на стенах висели забавные картинки: разные спиральки, многогранники и кубики с шариками… А на самой большой разливался молочным озером Млечный путь с омутом посередине… Частенько его копию в интернете разглядывала, в той жизни… Все изображения выглядели объёмными и галактика тоже. В остальном, ничего примечательного в каюте не водилось… Кровать, иллюминатор. Однако вскоре я убедилась, как была неправа.
На этом корабле выявилось так много скрытого пространства наряду с удобным функционалом. Большинство объектов пряталось в стенах и в полу.
Я пошла вразнос! Сперва с опаской, но смелея с каждой минутой, и поочерёдно воплощая на практике инструкции впечатанные табличками в переборки.
Информационный блок – первое, на что я наткнулась. Вот уж оторвалась, так оторвалась, когда обнаружила угол, оснащённый по самому фантастическому слову техники. Или мне так показалось, с моими отсталыми представлениями… Однако в общих чертах их компьютер мало чем отличался от привычного стационарника. Разве что монитор изменял конфигурацию, на усмотрение пользователя, плюс встроенная голографическая панель и подвижная клавиатура вместе с изображением проецировалась куда угодно, хоть на стену, хоть на кровать, хоть на потолок… Лежи себе и разглядывай. Причём, как выяснилось случайно, у стационарника предусмотрено три режима – тактильный, дистанционный и телепатический. В последнем случае достаточно было подумать или представить то, что ты хочешь написать, нарисовать или найти…
А груда электронных планшетов, обнаруженных в столе и на полках… Полупрозрачные и тоньше бумаги они легко складывались – гармошкой, колодой и раскладывались веером; становились объёмными и многомерными, а при желании сворачивались в трубочку, умещались на ладони, в кармане… И обвивались браслетами вокруг запястья.
И я тут же их опробовала, настолько всё оказалось простым и понятным при всей своей навороченности. Действительно, зачем изобретать виртуальный велик с двадцатью колёсами и десятью рулями. Бывало, читаешь в научной фантастике про все эти внедрённые в мозг интерфейсы и жутко делается… Может, где-то оно и уместно. А тут всё такое родное и простое в применении. Это напомнило мне один случай, из прошлой жизни.
Подарили мы бабушке кухонный комбайн. Прихожу я к ней как-то, а она обед готовит и на тёрке морковку трёт. Я ей: «Бабуля, у тебя ж комбайн теперь есть!». А она мне: «Да, внуча. Но зачем же ради одной морковки целый агрегат запускать?»… Вот вам и супер чудо-техника…
Наигравшись с компьютером, я двинулась дальше. И сразу открыла для себя кибер-ванную. Но там я задерживаться не стала. Поскольку недавно мылась, а по моим внутренним ощущениям, только что, дома…
И следующей игрушкой стал пищеблок. Есть мне тоже особо не хотелось. Просто нравилось вычитывать из меню все эти витиеватые названия, а потом, пользуясь инструкциями программировать очередное блюдо. Своего рода пищевая рулетка… Кое-что я попробовала, и мне даже понравилось, но больше отправила в утилизатор, тут же по соседству, так и не разобравшись, как и с чем это едят или пьют.
И вот так я, наконец, добралась и до шкафа… Вернее, сначала до ниши, где на полочках стояло множество разнокалиберных и разноцветных баллончиков с маркировками: носки, чулки, бельё, перчатки… Растворитель?.. Рядом и находился шкаф.
Композитный шкаф, он же одёжный, напоминал кабинку вертикального солярия. Я прилежно выучила инструкцию к нему. Первым пунктом значилось – «откройте»… Открыла. Далее – «обнажитесь». Обнажилась. Аккуратно сложила прежнюю одежду и спрятала в пустую нишу рядом со шкафом. Всё же какое-никакое упоминание о прошлом… «Встаньте в нижний круг»… Не знаю, как можно было встать в верхний, но может у кого-то и получалось.
Едва я выполнила последний пункт, как оболочки «шкафа-солярия» плотно сомкнулись, засияли, и передо мной высветилась новая табличка, с перечнем стандартов в столбик. Как тут ориентироваться? Я наобум ткнула в «стандарт первый». Тут же загорелся новый список, с перечислением атрибутов одежды и обуви. Я отыскала более-менее знакомые названия и выбрала тунику, бриджи, безрукавку, носки, бельё и сапоги… Ботинки с бриджами как-то не комильфо, а джинсов я в списке не обнаружила. Затем на двери загорелся перечень цветов… Ладно… Пусть будет. Тунику я сделала серой, а бриджи и безрукавку синими… После загорелся перечень композитов. Все, кроме одного, мне ни о чём не говорили. Поэтому я и выбрала очередной стандарт. Следующий вопрос, заданный шкафом: «кибер-пуговицы или магнето-кнопки?», поставил меня в тупик. Я подумала и рискнула – кибер-пуговицы… Какая разница, если никогда не пользовалась ни тем, ни другим…
И это было ещё не всё! Когда программа запросила выбрать из списка тип имиджа – макияж, татуаж и причёску, я какое-то время пребывала в странном недоумении. Потом нажала «отказ». Не всё сразу или хорошенького помаленьку… Краситься я не любила, а в ванной точно видела расчёску. Допотопную.
Итак, теперь «готово» и «пуск».
Свет мигнул, и шкаф сообщил мне надписью на двери, что мои параметры загружены и сверху спустился пакет. Я думала, одежда… А нет! В пакете лежали очки и респиратор.
«Наденьте» – гласила очередная надпись.
«Встаньте свободно».
«Возьмитесь за поручни».
Поручни? А, вот они – наверху… Всё, как в солярии. Как только я ухватилась за них, что-то пикнуло раз, другой, третий, и меня обдало со всех сторон аэрозолью… Длилось это всего мгновение, и когда я вылезла из шкафа, то была полностью одетой и обутой.
До чего дошёл прогресс!
Я трогала мягкую и приятную наощупь ткань, эластичную кожу сапожек и восхищалась безмерно. И, конечно же, первым делом мне захотелось проверить, как это всё на мне смотрится. Но сидело удобно.
Кажется, где-то в ванной я мельком видела зеркало, встроенное отражающей панелью. Швырнув респиратор и очки в утилизатор, я посмотрелась и… Опешила…
Нет, конечно, там отражалось моё лицо, но максимум двадцатипятилетнее… Невозможно!.. Никаких морщинок возле глаз, мешков под глазами или обвислых щёк… И даже выражение лица какое-то по детски наивное. Лихорадочно ощупала себя, не веря, что я – это я, тут же забыла про одежду и пулей вылетела из каюты – требовать отчёта у капитана Ригена.
ГЛАВА 4. Синхронизатор времени
Я не смогла попасть в рубку! Стены не разошлись при моём приближении. И сколько не прикладывала ладонь к тактильному индикатору, как значилось в инструкции, переборки меня не пропустили…
«Твою мать!»
Тогда я применила силовой метод. Техника техникой, а дубину ещё никто не отменял. Дубины у меня под рукой не оказалось, но зато имелись в наличии кулаки. Я принялась дубасить по переборкам и орать:
«Открой! Риген! Немедленно открой! Сейчас же!»
Честно говоря, не думала, что он откроет и даже почти сдалась, как створки неожиданно разъехались, и передо мной предстал раздражённый капитан.
– Что у тебя случилось?
– Э… У меня?!
– Надеюсь, оно того стоило! Ты отвлекла меня от важного дела.
Я резко пожалела о своём недостойном поведении.
– Но… Зачем запирать рубку?
– Запирать?.. Ах, да. Первичный уровень доступа… Теперь заходи и говори, что там у тебя.
– А ты ничего не видишь?
– Что я должен видеть? – капитан окинул меня критическим взглядом. – Ты переоделась?..
– Не только. Я ещё и помолодела!
– Да? Не заметил…
– Выгляжу только на двадцать пять…
Тут я осеклась, но поздно.
«Вот дура!»
– А сколько тебе? – удивился Риген.
– Э… ммм… ааа… – теперь не отвертеться, разве что. – У женщин такое спрашивать неприлично.
– Ясно, – констатировал капитан и вернулся в кресло. – Мне столько же.
– Как это тебе ясно?! – возмутилась я. – Я же не говорила!
И плюхнулась в соседнее.
– Понимаешь, – ответил он. – Я общался с земными женщинами, моими ровесницами. Когда их спрашивают о возрасте, они отвечают так же.
Надо же! Знаток земных женщин! Интересно…
– И всё равно не понял, в чём проблема, – продолжал капитан. – Тебя это напрягает? Забудь. В мире генной инженерии возраст не принципиален.
– Но… Это пугает. Не знаю, почему так произошло и боюсь… – я перешла на шёпот. – Исчезнуть, совсем…
– Ничего страшного, – отмахнулся Риген. – Ты находилась в синхронизаторе времени, вот он и синхронизировал, как смог.
Интересно, что с чем?
– То есть… Это тогда какой-то рассинхронизатор, а не синхронизатор.
– Я же говорил. Он неисправен, и, вероятно, давно. Настолько, что невозможно точно зафиксировать, когда это случилось… Лучше радуйся, что я туда заглянул, для проверки. Пробудь ты там ещё немного, омолодилась бы до младенца…
Меня обуял подлинный ужас! Я даже начала заикаться:
– И-и ч-что э-это з-значит?
Всю правду, так до конца!
– То, что мы вне времени. Попросту говоря, движемся в пространстве хаотично. Попадая периодически, то в будущее, то в прошлое, а настоящее есть у нас только на этом корабле. Приходится бесконечно полагаться на фактор случайности…
– А… Почему бы тебе не починить этот твой… временной синхронизатор?
– У меня нет запасного сублиматора частиц. А без сублиматора частиц починить его невозможно…
Ага! Даже я – гражданка из прошлого знала, что нельзя летать в космос без запаски!
– И где его достать?
– В том-то и дело, что нигде, либо везде. Я никогда не знаю, в какой временной период точно попаду. Если забросит в нужное время, то сублиматор там будет. Приобрести и установить новый – проще простого. Но оказаться там, где сублиматоры уже есть… Один шанс на миллион.
– Неужели вообще никаких ориентиров?
– Есть, один, но очень ненадёжный. Вернее, два. Горизонты частиц и событий. За первым – прошлое, за вторым – будущее. Между ними – настоящее. Относительно и условно. Если идти против течения потока частиц и пересечь точку возврата, то попадёшь в прошлое. Если по течению, то попадёшь за горизонт событий. Это и есть будущее. Но…
– Что?
– Нельзя вычислить точную координату прибытия. Если не бывал там раньше. Для этого надо определить точку отбытия и фазу отталкивания, а синхронизатор сломан. Довольствуюсь малым. Вычисляю пространственную траекторию через исходный пункт назначения и лавирую туда-сюда вдоль горизонта событий. Когда-нибудь да попаду…
– И сколько ты уже так?
– Я же вне времени, поэтому не важно.
– А твои близкие…
Взгляд невольно зацепился за кольцо.
– Я рано овдовел. Моя жена слишком любила приключения… – он вздохнул. – Дети выросли и во мне не нуждаются. Родители… заняты. У них и без меня так много детей, что вряд ли они заметят пропажу одного. И вообще, не уверен, но возможно в их пространстве-времени я сейчас с ними…
Не знаю, что меня поразило больше. Временные парадоксы или сходство наших с ним историй. С той разницей, что я – не вдова. Хотя, если учесть разницу во времени, то уже вдова. Причём, двадцатипятилетняя… А с другой стороны, чего мне нервничать. Это же голубая мечта любого, пережившего кризис среднего возраста – чтобы тело омолодилось, да ещё и разум при этом сохранился. Фантастика!
Тут меня осенило.
– Но в будущем-то наверняка сублиматоры есть.
– Это мне известно. Но усовершенствованные темпоральные технологии с устаревшими несовместимы. Попрыгунчик даже в моём времени не самая прогрессивная модель. Его как раз списали…
– А по сравнению с моим временем… – я даже не знала, что сказать.
– Откуда ты? – как бы между делом поинтересовался он. – Из мезозойской эры?
– Нет, но что-то вроде… – пошутила я.
– Жаль. Меня туда часто забрасывает.
– О… Интересно посмотреть на динозавров, – обрадовалась я. – Хотя мне всё же роднее саблезубые тигры.
– Возможно, у нас и получится. Однако первейшая задача – починить синхронизатор.
– Конечно, я понимаю…
– И должен предупредить. Когда мы его починим, в моём времени, то относительно привяжемся к настоящему, а прошлое и будущее, увы, для нас закроется.
– И? – меня охватили предчувствия.
– Это значит, что до его ремонта, у тебя есть хотя бы ничтожный шанс вернуться в своё время. А потом… извини, не получится.
– Совсем-совсем?
– Совсем.
Это было грустно, но не смертельно. Конечно, все кого я знала и любила остались там, но… Так уж случилось… Можно пойти в каюту и поплакать. А толку? Всё уже свершилось. Оставалось только принять случившееся, а там – как будет.
Видимо, некоторое смятение всё же отразилось на моём лице. Поэтому капитан решил меня подбодрить.
– Не отчаивайся. Есть вероятность, что мы его вообще не починим.
Я выпала в осадок.
Он серьёзно хотел меня так успокоить?! Или с его инопланетной точки зрения это гораздо оптимистичнее?
Но я решила последовать его совету и заодно изучить рубку. Пока меня сюда допустили. В результате осмотра у меня обозначилась парочка вопросов.
– А что касательно распорядка?
– Какого распорядка?
– Ну, корабельного… режим отдыха, работы, сна… Вахта.
Мне показалось, что он слегка озадачился.
– Да ничего такого… Ешь, спи, отдыхай, когда захочешь… Разве что, – он задумчиво прищурившись посмотрел на меня, – обмен у нас теперь будет перед сном, или вместо сна, или после, как пожелаешь…
Что?! Обмен? Неужели во вселенной будущего процветает бартер? Но расспрашивать я постеснялась. Потом гляну в компьютере. Наверняка там что-то такое есть про торговые соглашения и сделки… Хотя, мне и менять-то особо нечего, окромя халата и тапочек…
Второй вопрос касался несоответствия, о котором раньше как-то не было резона задумываться.
– Слушай, а ты здесь один?
– Где? – машинально откликнулся Риго, склонившись над схемами.
– На Попрыгунчике.
– Один… фактически.
– А зачем тогда столько кресел? По очереди в каждом сидеть?
Я ещё пыталась острить.
Капитан не сразу оторвался от карт и координат.
– Так не всегда было… А вообще-то, я условно один.
– Это как?
– Есть штурман, он же по совместительству старпом, и механик – ватар.
– Ватар – это имя?
Мне сразу захотелось приделать ему спереди букву «а» и назвать аватаром.
– Вид.
– Он… эээ, тоже гуманоид?
– Нет.
Риген снова углубился в расчёты.
– А где он?
– В спячке. Каждый сезон. И не ищи его, чтобы посмотреть…
Какой догадливый! Именно это я и собиралась сделать, под шумок.
– Его каюта в машинном отделении, рядом с двигательным отсеком. Туда тебе хода нет.
Помню-помню, первичный уровень.
– И не стоит его будить…
Тут мне в голову опять втемяшился образ безумного шляпника. Теперь к нему прибавилась ещё и соня… Ведь герои Льюиса Кэрролла тоже выпали из времени, вернее, застыли – часы у них показывали всегда пять часов… А я тогда кто? Алиса? Поздно! Для него уже Вэлери.
– А где штурман? Тоже в спячке?
– Нет. Он просто был, но теперь его нет. Иначе, с какой такой радости я бы сам прокладывал курс.
– Был?… И что с ним случилось?
Я боялась ответа на этот вопрос.
– Он был, есть и будет, – уточнил капитан, озадачив меня такой формулировкой времени и места загадочного штурмана.
– И как это понимать?
– А так, что когда рванула временная сфера, он находился возле синхронизатора…
– Так он погиб?
– Нет.
– А взрыв…
– Темпоральный взрыв отличается от энергетического. Штурман не погиб, а попал в парадоксальную волну. Периодически он появляется на корабле. Иногда на несколько часов или дней. А как-то пробыл здесь целую фазу. Сейчас как раз и отсутствует…
«Конечно! Ещё и мартовский заяц».
– Ладно, хорошо. Капитан, штурман, механик… Но кресел-то четыре. Кто-то ещё?
– Считать умеешь, – насмешливо отозвался Риген. – Но это все, и больше никого.
– А врач? Как же без врача? В космосе… Вдруг, кто заболеет или ударится. Или, вот ещё… – я порылась в памяти, перебирая известные космические эпопеи. – Пилот.
– Я и есть пилот. И капитан, и врач, и генетик, – буднично перечислил Риген. – У меня многопрофильная подготовка. Это исследовательский звездолёт класса попрыгунчик, и ему не нужна большая команда. Да, и в медотсеке есть медицинская капсула. Если я занят, а у тебя голова разболелась, то прошу туда. Капсула проведёт диагностику и вылечит.
– Но… – всё же мне не давало покою это дурацкое кресло. – Для кого четвёртое?
– Так, – Риго поднял голову и хмуро уставился на меня. – Хочешь, будет твоё. Наверное, тебя оно и ждало. Считай, что вы с ним друг другу предназначены.
Никогда не думала, что моё предназначение – это кресло, на звездолёте.
«А если, это и сам звездолёт… – размечталась я, но меня грубо спустили со звёзд на кресло.
– Знаешь что, гле-хам, у меня вычисления не сходятся. Автоматике я, при сломанном синхронизаторе, не доверяю, – он переключил что-то на консоли. – Я изменил твой уровень на вторичный… В рубку теперь попадёшь в любой момент. Иди-ка ты, погуляй и возвращайся, когда позову.
ГЛАВА 5. Старт
Так меня, надо понимать, любезно выставили.
Сначала я отправилась в каюту. Поскольку вдруг поняла, что проголодалась… Ещё один повод поэкспериментировать с пищеблоком.
«Интересно, а как он меня позовёт? – размышляла я, синтезируя себе бутерброд. – И когда?»
Замечательно! Готовить не надо. Хотя дома, иногда, на меня находил кулинарный стих, и я устраивала своему семейству «дни-вкусняшки», с роскошными завтраками, обедами и ужинами. Обычно по выходным. Теперь это только воспоминания…
Так… Что тут у нас? Сэндвичи!.. Треугольные… В глазури – овощной, мясной, рыбной и сладкой. Попробуем в овощной.
Ладно, овощная. Такие рецептики и сама находила в интернете. Но кто бы мне сказал ещё вчера или пару часов назад, что бывает мясная и рыбная глазурь – подняла бы на смех! А в прослойках моего сэндвича оказалась зелёная паста, желе и молотые орехи… В целом довольно пикантно и вкусно, а по частям – не пробовала. Я запила всю эту многослойность овощным соком, подумала и синтезировала ещё печенюшек. Здесь вообще очень большой выбор печенек...
Так вот, с тарелкой печенья и стаканом фруктового сока, после овощного, уселась я за компьютер.
Первым делом разобралась в поисковых системах, с печеньками вприкуску. С помощью инструкций, разумеется, пошаговых – здесь ко всему прилагались инструкции. К моему разочарованию, на экране появилась яркая надпись:
«Невозможно подключиться к галанету!»
Печально, досадно, да ладно. Зато исправно работала внутренняя сеть.
И вот, я решила почитать про бартер, то бишь обмен. Что они там меняют? Раз для них это важно настолько, что его иногда производят вместо сна… Файлов про это дело нашлось очень много, но… С текстовой информацией сразу начались проблемы. Я не смогла разобраться в этих крючках, точечках, спиральках и закорючках… А где и удавалось как-то прочитать, почему-то часто упоминался какой-то «гремлинж». Наверное, название галактического обменного центра. Ещё хуже обстояло дело с видеоинформацией. По моему запросу без конца демонстрировались странные ролики, причём отвратительного качества. Всё через призму и очень деформировано. Отдалённо напоминало костюмированную гимнастику – стойки, кульбиты, кувырки и вольную борьбу...
Очаровательно!
Я и в прошлой-то жизни не увлекалась спортивными передачами… А здесь ещё постоянно выскакивала какая-то «рамочка» требующая «ввести пароль». Замучилась её убирать. Столько веков тут у них прошло, а в сети ничего не менялось…
Наконец, я обнаружила переводимую статью в текстовом формате на тему обмена. Но там фигурировало слово «генетический». Наверное, они обменивали пробирки с геномами на драгоценные металлы или что-то в этом роде… Пояснений не было, но обмен советовалось производить регулярно, а лучше ежедневно… И всё! Мне отчего-то припомнилось, как в школе мы обменивались календариками, значками и марками…
Бред натуральный! Но лучше срочно обзавестись каким-нибудь имуществом для обмена, на всякий случай.
Потом я решила почитать о джамрану… Информация меня оглушила и выбила из колеи. Скорей всего, я оказалась не готова к такому количеству незнакомой терминологии. А вот о ватарах в сети ничего не было. И аватарах тоже. Я снова переключилась на джамрану, но дальнейшие сведения меня скорее запутали, чем просветили. Не зная, куда в этом море плыть, я выбирала наугад… И расстраивалась от того, что мои возможности ограничены только настоящим этого корабля, его компьютера и капитана. Вернее, я так думала, пока не нашла отдельный «карманчик», где хранились данные, собранные капитаном и штурманом по тем временам прошлого и будущего, в которых они побывали, после взрыва синхронизатора. Это оказалось настолько захватывающим, что я совершенно утратила связь с реальностью, зачитавшись и засмотревшись. И…
«Аа!»
Подпрыгнула от неожиданности, когда над ухом прогремело:
«Навир Вэлери!»
Кто я?
«Говорит капитан Риген! Срочно зайдите в рубку! Немедленно!»
Голосом капитана гудели боковые переборки, пол, потолок и звенели лампы. Как это у них называется? Ах, да… кажется, громкая связь.
«Иду-иду», – пообещала я лампам и сорвалась впопыхах, даже не выключив компьютер. Но как только я подбежала к двери, он выключился сам, и весь информационный блок уехал за переборку… Я растерянно постояла на пороге, и решила, что надо что-то с этим делать, если он будет уезжать так каждый раз, когда мне приспичит, например, в туалет…
«Навир Вэлери!» – укоризненно прозвенел шкаф, самопроизвольно выдвигаясь из стены. – Где вы там? Капитан Риген приглашает вас на чаепитие, перед сном…»
«Иду!» – проорала я шкафу.
И это натолкнуло меня на дельную мысль. Поскольку перед сном у них не только чаепитие, но и обмен, то… Я вернулась и прихватила из ниши халат и тапочки. А то вдруг потом ради этого среди ночи подымут, вместо сна.
Капитан дожидался меня в рубке, сидя в кресле. И на этот раз пригласил сесть рядышком.
– Сейчас стартуем, – весело объявил он. – Удалось-таки проложить курс. Отлучки штурмана иногда полезны. Смотри. Включаю отражатели. Внимание! Ап!
И я завопила от восторга! Мысленно, конечно. А вслух ещё несколько минут не могла ничего произнести, членораздельного… На меня смотрела Вселенная! Бессчётными глазами звёзд… Драгоценные камни на фоне космического бархата сверкали и переливались, синхронно и попеременно выстреливая лучами в разные стороны…
– Старт! – выкрикнул Риген прямо у меня над ухом, и все мои драгоценные камушки, стрельнув в последний раз, стремительно рванули навстречу, и всё замелькало, стирая это мерцающее великолепие… Теперь на экране мельтешила и вспыхивала мешанина огней.
– Стартовали, – с облегчением констатировал капитан. – Сейчас мы уже в двухстах световых годах от прежнего места. На третьи корабельные сутки будем в пункте назначения.
– А это где? – ненавязчиво поинтересовалась я. – В прошлом или в будущем?
– На кладбище звездолётов, – торжественно произнёс Риген.
– Кладбище?!
– Обыкновенная космическая свалка.
– И зачем нам туда?
– Как зачем? Корабельная свалка – это и прошлое, и будущее. Знаешь, сколько ей уже циклов?
– Нет.
– Сотни тысяч! Во временной протяжённости. Поэтому, у нас все шансы попасть аккурат туда. И не промахнуться.
– А зачем нам надо именно на свалку?
– Не смекаешь? Свалка растянута не только в пространстве, но и во времени. Есть вероятность, что там закопался ЗКП – звездолёт класса попрыгунчик с исправным сублиматором частиц.
– А почему вы раньше до этого не додумались, раз уже столько дрейфуете по горизонту событий.
– Мы давно додумались, но каждый раз промахивались. То ли его ещё не было, то ли уже. Это – попытка номер… пять. Если не ошибаюсь.
«Как же всё запутано во времени», – сокрушалась я про себя.
– Сейчас я вроде бы установил правильный курс…
– Вроде бы? А если и теперь не получится?
Капитан пожал плечами, задумчиво поправил браслеты на предплечьях с шипами и рассудительно произнёс:
– Нам всё равно нужен сублиматор. Но прежде чем купить или обменять что-то одно, надо продать что-то другое, а чтобы это продать, надо его добыть. А полезного барахла на свалке навалом.
Пока я сидела, прижимая к себе свёрток с тапочками и соображала, на сколько же обменов хватит добытого хлама, Риген установил автопилот и галантно пригласил меня в свою каюту. Пить чай.
Интересно, а что он сам предложит мне на обмен?
ГЛАВА 6. Чаепитие
Капитанская каюта располагалась под мостиком. Под тем самым возвышением, с которого началось моё знакомство с рубкой.
Столик Риген уже накрыл. В лучших традициях «джамранской чайной церемонии» – так он сам мне сказал, а я не проверяла.
Чайник, чашки, сладости…
– Который час? – на всякий случай полюбопытствовала я. А то вдруг у них время тоже застыло на пяти часах. И мне предстоит теперь круглосуточное чаепитие и, что хуже всего, круглосуточный бартер. Никаких тапок не хватит.
Но всё оказалось гораздо занятнее.
– А, неизвестно, – махнул рукой капитан. – С тех пор как мы вне времени корабельные хронометры показывают то, что им вздумается и всегда разное.
– Как же ты определяешь – утро или вечер?
– По солнцу, – ответил Риген как ни в чём не бывало, но заметив мои округлившиеся глаза, пояснил:
– Условно. В астрономической лаборатории сохранился исправный шедарий.
Нет, я, и не подумала, что они таскают с собой портативное солнце в грузовом отсеке. А наличие, эээ, «шедария» многое объясняло.
Я ведь успела вычитать, что Шедар – это звезда Кассиопеи, у которой вращается или вращалась или ещё даже не зародилась главная джамранская планета Серендал. Неизвестно в каком мы сейчас пространстве-времени.
– Поскольку это шедарий, а не ахирдий, – добавил Риген, – цикл на корабле длится тысячу суток – это три стандартных цикла, а в сутках здесь приблизительно тридцать часов.
Придётся и к этому привыкнуть.
– Садись, – пригласил меня капитан, широким жестом указывая на диванчик, выдвинутый к столу.
Но я продолжала стоять, прижимая к груди свёрток и придумывая, куда бы его положить. Не на пол же…
– А это тебе зачем? – осведомился Риго, указывая на моё имущество. – Всё своё носишь с собой?
– Это… эээ, для обмена…
– Для обмена? – на лице капитана отразилось нечто странное. – Зачем?
– Ну, бартер же… Обмен перед сном. Не знаю, если это так важно и… А больше у меня ничего нет…
С его лицом творилось что-то невообразимое. Губы то растягивались, то сжимались, пока щёки не надулись. Тогда Риген прокашлялся, отвернувшись к стене, и повернувшись обратно, спросил:
– И ты не в курсе, как происходит обмен?
– Нет, я честно искала информацию, но, по-моему, компьютер не так понял. Или, я не так запросила…
– Ладно, – ответил капитан. – Думаю, со временем ты узнаешь и приятно удивишься, а пока, бросай сюда шмотки, – он выдвинул из стены полку взмахом ладони, – и садись.
– Как ты это сделал? – спросила я, с радостью избавившись от вещей и усаживаясь на диван рядом с ним. – Дистанционное управление?
Но я не видела у него пульта.
– Просто, – он показал мне палец. – Кольцо связывает меня с кораблём, и тот выполняет мои команды.
– А…
Так вот для чего кольцо!
Риген налил мне чаю, придвинул сладости в определённом порядке и туманно пояснил:
– Чтобы создать нужный настрой.
– О…
Отхлебнула глоток.
– Вкусно!
– Я капнул туда тоника, – хитро улыбнулся капитан.
– Голова кружится… – хихикнула я через минуту, ощущая невероятную лёгкость, будто внутри меня надули воздушный шарик.
– Так и должно быть, – кивнул Риген и подлил мне ещё тоника в чай.
– Вэлери… А ты думала о карьере?
Ну, зачем же об этом теперь, когда мне так хорошо?
– О карьере… Думала и даже делала, давно, в прошлом…
– Как ты смотришь на то, что бы сделать её здесь и сейчас?
– На Попрыгунчике?
– Конечно.
Тут я вспомнила.
– А кто такой навир?
– Служащий младшего ранга, как… Юнга.
– Понятно…
Вот, значит, кто я здесь.
– Но ты можешь подняться до младшего офицера и выше, получить должность. Раз уж нам довелось путешествовать вместе… Воспользуемся этим по полной программе.
– Офицер? А разве попрыгунчик военный корабль?
В моём представлении это как-то не вязалось с «безумным шляпником», «соней», «зайцем» и космической свалкой.
– У джамрану нет гражданского флота, только военный. Гражданские есть у межгалактического триумвирата и всех прочих. А хочешь служить в джамранском флоте – учись в военной школе.
– А если я не хочу?
– А как насчёт предложения стать вторым пилотом? А для этого надо быть как минимум… младшим офицером.
– Ммм… – я задумалась, предложение-то заманчивое. Сидеть, сложа руки, поедая чужой хлеб, мне претило. А тут как раз будет, чем заняться, почувствовать себя полезной, да и, в конце концов, интересно.
– Всю жизнь мечтала водить звездолёты.
Особенно в автошколе, когда получала тычки от инструктора. В космосе ведь по любому есть, где развернуться и не разбить поворотник.
– Отлично!
– Но… я же не умею.
– Разумеется, не умеешь, – согласился он и добавил тоном наставника. – Тебе придётся пройти подготовку – теоретическую, практическую, генетическую…
– Генетическую?!.. Это что-то принимать?
– Умничка, – улыбнулся Риген. – догадливая.
Из-за этого я чуть было не передумала и осторожно спросила:
– Обязательно?
– Конечно. Это половина всей подготовки. Прежде всего, твои гены нужно подготовить и немного изменить, если хочешь стать высококлассным пилотом.
– А… Это не больно?
Меня бы вполне устроило и просто пилотом.
– Нисколько. И даже приятно…
Его рука как бы невзначай обвила мою талию.
Это тоже часть подготовки?
И я ни на секунду не забывала, что у него шипы…
– Э… А эти генетические изменения будут производиться перорально, внутримышечно или внутривенно?
– Всеми способами. Но обязательно внутрь, для наилучшего эффекта.
– Предупреждаю, уколов я боюсь.
А ну и что, что уже большая. Сдавать кровь из пальца мне до сих пор страшно. В сакральный момент прокалывания оного скарификатором перед глазами обычно проносилась вся жизнь…
– Нечего бояться, – заверил он. – У нас самое усовершенствованное введение.
– Ну… ежели так… Согласна. Завтра начнём?
– Зачем откладывать? – удивился он. – Прямо сейчас.
– С теории? – уточнила я. – Или с введения?
– Пожалуй, и с того, и с другого. Хотя… Можно и без теории обойтись.
– Как?
Поскольку руку с моей талии он так и не убрал, то я не знала, как себя вести. Инопланетянин всё-таки. Может, у них так принято, по этикету. Но ничего предосудительного он вроде бы не делал… Что же мне теперь, отталкивать его, орать благим матом и отбиваться как испуганной девчонке? Ну, нравится ему обниматься…. Вероятно, у них такая манера поведения… А начну отталкивать, вдруг оскорблю его да ещё уколюсь о шипы… Тогда я решила держаться дипломатично и нейтрально, насколько получится. А начнёт слишком руки распускать… Дам в глаз! И плевала на дипломатию, и на шипы.
– Видишь ли, – продолжал Риген, – предполётная подготовка и карьера офицера включает в себя обмен со старшим по званию… В данной ситуации – со мной, твоим капитаном.
– О… – я пыталась соображать. – Обмен? То есть, обучение у вас коммерческое. Ты будешь меня учить, а я тебе платить? Вещами? Но…
Вещей у меня хватало пока только на консультацию, в лучшем случае. Вот после космической свалки, возможно… А пока, карьеру придётся отложить.
– Извини, – вздохнула я. – Мне платить нечем. У меня только халат и тапочки.
Не думаю, что уместным будет предложить ему своё нижнее бельё, да притом… гм… использованное. И вообще, зачем им одежда при наличии композитного шкафа? Разве что, как антиквариат. Но зато теперь я поняла суть их бартера. Лучше горькая правда, чем…
А вот он почему-то рассмеялся.
– Мне твои вещи ни к чему…
Я совсем расстроилась, боясь предположить, какую цену он заломит.
– Тебе не надо платить за обучение. Генетический обмен – часть подготовки и основа генетических изменений.
– То есть?
– Мы обмениваемся не предметами, а генами. Информация откладывается в генетической памяти.
Сразу почувствовала огромное облегчение. Не придётся обзаводиться тоннами ненужного хла… имущества. Всё-таки мои гены всегда при мне. Но тотчас засомневалась.
– А такое возможно? – я попыталась освежить в памяти свои познания в генетике. Но одно дело земная генетика, а другое – инопланетная.
– Давай проверим, – предложил он.
– А это…
– Не больно… Кстати, как ты себя чувствуешь?
– Я…
Прислушалась к внутренним ощущениям. Меня переполняла энергия, на фоне лёгкой эйфории. Я вдруг реально оценила целесообразность обмена перед сном и вместо сна. Это как обучение во сне… Прелесть какая! Закрепление пройденного материала в генетической памяти.
– Прекрасно!
– Тогда приступим. Согласна?
Я кивнула, а он придвинулся вплотную и зашептал, чуть касаясь губами моего уха:
– Тебе понравится. Твои гены… такие приятные, но я их усовершенствую и возьму обновлёнными… И тогда ты почувствуешь мои… Я буду генетическим наставником… твоим сё-мерех…
Дышал он часто и прижимался чересчур тесно. Я насторожилась. Сейчас Риго больше напоминал сексуально озабоченного землянина, чем инопланетного наставника. Это так у них заведено? Или физиологическая реакция похожая, или… Меня просто разводят на… Я конечно не… Но это же ни…
С одной стороны меня терзало любопытство, а с другой, накатила внезапная слабость, и вместе с ней напал безотчётный страх.
– Одинокие циклы, бесконечное множество фаз… – проникновенно бормотал мне на ухо капитан, – я истомился без обмена… Твоя ДНК такая податливая, она сама просится, чтобы в неё внедрились и обладали… мммм… Она готова…
– Может быть, возьмёшь халат и тапочки? – предложила я, внезапно не на шутку испугавшись. – Для начала.
– Непременно, – промурлыкал он, чувственно проводя губами по моей шее, – если на них остались твои гены…
Ещё немного, и я точно дам ему в глаз. Я уже приготовилась действовать в зависимости от обстоятельств… Но внезапно он меня отпустил, отодвинулся, схватил со стола бутылочку, глянул на неё, отпил глоток и воскликнул:
– Проклятье гатрака! Он снова это подстроил…
– Кто? – растерялась я.
– Зарек! Кир-джаммритское отродье… Путь только появится!..
Заметив, как я смотрю на него, Риген напустил на себя невозмутимый вид.
– На сегодня достаточно, навир. Отбой! Отправляйтесь спать.
– А как же…
– Это приказ! А приказы не обсуждаются. Обучение продолжим завтра.
Ничего толком не понимая и пошатываясь от усталости, я побрела к себе.
Вот такое у меня получилось чаепитие с «безумным шляпником» и неудачным бартером. Завтра снова поищу информацию. А сегодня… Глаза слипались, мысли путались… Спать! И только спать…
ГЛАВА 7. Вахта
– Я придумал тебе ещё одно применение, – обрадовал меня Риген следующим утром.
Это «ещё одно» мне понравилось. Обнадёжило.
– Будешь нести вахту, пока я сплю.
– Каждую ночь?
– Зачем? По восемь часов раз в трое суток. И не обязательно ночью. Мы в космосе.
– Когда мне заступать?
– Скоро. На подготовку у тебя три дня и две ночи.
Эти «две ночи» меня насторожили.
– Но, – слабо возразила я. – По ночам я обычно плохо соображаю.
И бессонницей не страдаю.
– Инструктаж – перед сном, – невозмутимо ответил капитан.
«Вместо колыбельной», – подумала я.
– Садись в кресло, – распорядился он. – Сейчас покажу, как работает автоматика.
Так мы и провели весь условный день, за пультом. И когда голова у меня начала пухнуть, а пальцы заныли, этот изверг принёс несколько планшетов.
– Что это? – испугалась я.
– Обещанный инструктаж. Перед сном.
– Но я даже не ела!
– Иди, поешь. И забери их с собой в каюту. Но завтра, чтоб от зубов отскакивало.
Я вздохнула и посмотрела, что он мне принёс. Теория пилотажа, должностные инструкции… Азы аварийной посадки?!
Перед сном меня хватило только на должностные инструкции. Под них я благополучно и уснула. Зато обнаружила на попрыгунчике две незанятые должности – офицеров по тактике и по этике. И кто из них сидит в моём кресле?.. Скорее всего, тактик, а для этика кресло не предусмотрено. Или они чередуются? Я сомневалась, пока не обнаружила параграф: «дежурство в рубке»…
Ясно! По очереди.
Всё бы хорошо, но это было единственное, что я помнила с утра, по шедариуму. После завтрака припомнила ещё треть… А капитан был неумолим, неутомим и выспрашивал с пристрастием. Кое-что мне удалось воспроизвести, но не всё. Тогда я схитрила, акцентировав внимание на том, что усвоила хорошо – должностные инструкции офицера по тактике… А вот обязанности офицера по этике показались мне довольно расплывчатыми. Поэтому я и спросила капитана, что значит «поддерживать в норме генетический тонус команды путём сверхтактильного вмешательства».
– Это я и собираюсь продемонстрировать, – строго ответил Риген. – Наказать тебя за игнорирование приказа.
– Риго, – простонала я, чувствуя внезапное головокружение. – Я честно пыталась, но у меня акклиматизация. И человек не может бодрствовать неделями, как джамрану. Как я буду нести вахту, если до неё не дотяну?
Он внимательно посмотрел на меня и потащил в медотсек. Там уложил на кушетку и подключил к цилиндрическому аппарату. Достал из шкафчика нечто напоминающее пистолетик. Строительный, для забивания гвоздей…
– Не…
– Не бойся. Это инъектор.
Прижал к моему плечу и… Я даже не почувствовала укола, но в мозгах существенно прояснилось.
Пока Риген следил за показаниями аппарата, я спросила:
– А где офицеры по этике и тактике?
– Их никогда и не было. Мы с Зареком по очереди занимаем эти должности.
– Зарек… Штурман? – догадалась я.
– Он самый. И пока его нет, обязанности тактика и этика выполняю я.
– А как зовут ватара?
Когда-нибудь же он проснётся.
– Никак.
– Но вы же как-то к нему обращаетесь.
– Ватар.
– И он откликается?
– Конечно. Он здесь единственный ватар.
А я – единственная землянка…
– Но иногда мы зовём его глехам. Поскольку он не джамрану.
Надо бы глянуть в словарике.
– У него вообще нет имени?
– Есть, – Риген пожал плечами. – Но нам оно ни к чему.
– Это дискриминация?
– Нет. Ватары открывают свои имена только перед смертью. А мы хотим, чтоб он жил.
Исчерпывающий ответ!
– Слушай, а попрыгунчик тогда Попрыгунчик…
– Потому что мне так нравится.
– А…
– Тебе лучше? – спросил капитан, и едва я открыла рот, чтобы ответить, добавил. – Это был риторический вопрос. Тебе лучше. Были кое-какие повреждённые гены, я их исправил. Очень вовремя. А то могла начаться обширная деградация. Ты ещё легко отделалась.
Так безумный шляпник превратился в сумасшедшего учёного, а мне оставалось лишь недоумённо хлопать глазами.
– Пребывание внутри синхронизирующего пространства людям на пользу не идёт, – продолжал он, как ни в чём не бывало. – Впрочем, джамрану тоже… Взять хотя бы Зарека. Но он, по крайней мере, жив…
– Я тоже, – пискнула я.
– А могла бы умереть, – веско заметил Риген. – Но всё обошлось. На вот, возьми, – он протянул мне прозрачную коробочку с голубыми таблетками, – принимай по одной, и всё будет в порядке.
Я ужаснулась:
– Всю жизнь?
– Дней пять, – он отключил меня от приборов и усмехнулся. – Надеюсь, что твоя жизнь продлится намного дольше.
– Не смешно…
– А теперь вставай и пошли в рубку.
Вот так с этой медициной будущего. Даже поболеть не дадут.
И я поплелась за капитаном.
Однако генетические препараты сотворили чудеса. Уже на следующий день я сносно знала теорию космического пилотирования, не говоря уж о должностных инструкциях.
– Делаешь успехи, – похвалил меня Риго. – Далеко до совершенства, но для первой вахты сойдёт.
На вахту я заступила, когда условно на нашей стороне модели Серендала наступил вечер третьего дня.
– Значит так, – напоследок проинструктировал меня капитан. – Я отрегулировал автоматику. Твоё дело отслеживать смещение координат. За пару часов до прибытия цифры начнут колебаться, из-за пространственно-временного парадокса. Так вот, чтобы мы попали туда, куда нужно, будешь периодически вручную корректировать и стабилизировать курс, передвигая и фиксируя вот этот гизометр. Поняла?
Я кивнула, но без энтузиазма.
– Разбуди меня, когда прибудем на свалку, просто нажав эту кнопку.
– А мы туда не врежемся? – забеспокоилась я.
– Куда?
– В свалку.
– Компьютер запрограммирован на торможение, если конечно не возникнет пространственного сбоя. Но его не возникнет, если ты будешь вовремя корректировать курс. Уяснила?
– Да, капитан, – грустно ответила я.
– За час до прибытия корабль начнёт замедлять ход и перейдёт на импульсную скорость. Это нормально.
– А как я пойму?
– Увидишь. Это ни с чем не спутаешь. Удачи!
– Спасибо…
Счастливчик Риген ушёл спать, а я осталась наедине с собой и Попрыгунчиком.
И первые два часа абсолютно ничего не происходило. Я изучала схему корабля, в разрезе. Вид сверху, спереди, сзади и сбоку. В последнем ракурсе он напоминал загогулину. Не такой уж большой этот «попрыгун», но и не маленький. Кроме носовой части и передней палубы с командным отсеком, ещё три: верхняя – обзорная, средняя – жилая и нижняя – техническая… Посадочная палуба и отсеки для модулей в ложе, между верхним и нижним крылом. А вооружение… Мама дорогая! С таким арсеналом Попрыгунчик запросто мог бы атаковать целый космический флот.
На экране, тем временем, постепенно зажглись звёзды. Уже через три часа некоторые структурировались в созвездия, в отдалённой перспективе…
Вот тут-то и начались мои проблемы!
Корректировать и удерживать курс приходилось всё чаще и чаще, и я уже не убирала руку с гизометра, рассчитанного, так некстати, на четыре фаланги… Пальцы занемели, когда на радарах обозначилось нагромождение объектов и включилось торможение. Пока моя левая рука сама тянулась к указанной кнопке, чтобы разбудить капитана, правая сорвалась от напряжения и неловко сдвинула гизометр… Корабль тряхнуло и… Какое к чёрту торможение!? Понесло дальше! Прямо на свалку!
Вот нельзя делать несколько дел одновременно…
Ещё немного, и мы врежемся в обломки, а Попрыгунчик и не думал останавливаться… Надо было срочно спасать ситуацию. Перед глазами мельтешили фрагменты чужой обшивки с зазубренными краями… И матерясь последними словами, не употребляемыми мною в прошлой жизни, я переключилась на ручное управление, вскочила, бросилась к штурвальной колонке и схватила штурвал, пытаясь затормозить на полном ходу…
Какое там!
Второпях пришлось вспомнить и навыки вождения. А ведь года два не садилась за руль. Именно эта мысль билась в голове, когда я виляла между остовами кораблей… Штурвальные рычаги не удавалось вытянуть на себя до упора. Не хватало сил!.. Где-то на корабле что-то грохнуло, покатилось и заскрежетало… Передние экраны отобразили махину звездолёта, словно специально поставленного на моём пути. Он вынырнул из неоткуда, и Попрыгун вознамерился его протаранить…
Я заорала, понимая, что врежусь… И на мои ладони, судорожно вцепившиеся в «рога», легли другие – крепкие, сильные и уверенные. Штурвал легко подчинился тому, кто стоял за моей спиной. Попрыгунчик задрожал, скакнул и остановился… В опасной близости к острому носу чужого корабля…
Я перевела дух, и меня затрясло.
– На полуавтоматику перейти не судьба? – насмешливо спросили из-за спины. – Теория пилотирования, раздел двадцать семь, параграф четыре – режимы экстренного торможения… Отпусти штурвал, Вэлери.
И знакомые руки с шипами стиснули мне плечи. Я разом полюбила эти шипы!.. Неожиданно обняли меня и прижали к себе. Меня – трясущуюся от напряжения и потрясения, как поросячий хвостик.
– Успокойся, Вэлери, – строгий голос капитана никак не вязался с волнующими прикосновениями и нежными объятиями, но именно этот тон подействовал на меня отрезвляюще. Глубокий тембр затрагивал что-то значительное внутри меня, добирался до самой сути.
– Ты никудышный пилот, Вэлери, – Риген развернул меня к себе, и я увидела его смеющиеся тёмно-вишнёвые глаза. – Пока что… Тебя следует поучить ещё. Жду в своей каюте, после. А сейчас… – он наклонился ко мне, словно хотел поцеловать, и его губы почти касались моих. – Давай-ка посмотрим, на что мы там налетели.
Отстранив меня, он решительно протопал к своему креслу.
И тут я заметила, что он босиком и в халате. В моём! А тапочки, видать, не налезли или потерял второпях. Так бежал!..
ГЛАВА 8. Капкан
Нам несказанно повезло! Наверное. Потому что я никогда не доверяла такому везению. Мой капитан тоже. Он всегда был начеку.
– Экспериментальный боевой звездолёт класса попрыгунчик, – констатировал Риген.
Вот тебе и «попрыгунчик»!
Сейчас мы смотрели как раз на такой образец – близнеца нашего попрыгунчика.
– Это более ранняя модель, – пояснил капитан. – Попрыгунчик-006, а наш Попрыгунчик-007.
– Разве его сублиматор нам подойдёт?
– Этот – да. Совпадение по всем глобальным параметрам. Темпоральное ядро одинаковой конфигурации, а периферийные отделы легко перенастроить.
Капитану, безусловно, видней… Ему же копаться в этих схемах и всё подключать, а я просто рассматривала корабль. Точнее, его носовую часть. Попрыгунчк-006 слегка покачивался, наклоняя лобастый перед с острым носом. Словно большой и упрямый зверь…
Настоящий таранчик, а не попрыгунчик. И почему «попрыгунчик»? Если его предназначение таранить вражескую технику.
Я вспомнила схему. Сверху он напоминал боевого воробья вытянувшего клюв и сложившего за спиной крылья. А сбоку… При виде него на ум приходили: загогулина, крюк, бумеранг, запятая… Короткое верхнее крыло, нечто среднее между завитушкой и акульим плавником, нависало над длинным нижним. Или это у него такой хвост? А корпус обтекаемый и тёмный…
«Он предусмотрен для вхождения в атмосферу», – объяснил мне тогда Риген.
Капитан включил сферический обзор. Вокруг нас, под нами и над головами плавали обломки. Мы находились на окраине кладбища звездолётов.
– Откуда здесь столько?..
– Остались от разных войн и крушений, – пояснил Риген.
– А почему именно в этом месте? Их специально сюда приволокли?
Как-то мне не верилось…
– Не все, – улыбнулся капитан. – Легенды гласят, что в сердце свалки находится потухшая звезда с высоким коэффициентом магнето ядра. Она-то и создаёт магнитное поле, притягивающее сюда обломки кораблей со всей галактики.
– Вдруг оно и нас затянет!? – испугалась я.
– Не переживай, – улыбнулся Риго. – С работающим двигателем мы легко оторвёмся. Поле-то слабенькое по вселенским меркам. Иначе оно бы тут всё втянуло. Реагируют только металлические обломки. Металл в таком состоянии подвержен цепной реакции. Подобное притягивает подобное… Но потерпевшие крушение звездолёты тысячелетиями дрейфовали в космосе, прежде чем прибиться сюда.
– Разве это никого не волнует?
– До эпохи триумвирата мы и не подозревали о существовании этой свалки. Только после войны с наггеварами… – на лице капитана отразились боль и смятение. – Память о той войне жива до сих пор… Здесь нашли последнее пристанище многие знаменитые крейсеры. Свалку объявили кладбищем. Она расположена в необитаемом отростке рукава Млечного Пути, вдали от космических дорог. Триумвират два века порывается тут прибраться, но всё никак не сподобится. Других дел хватает… Думаю, он так и не собрался, если свалка ещё здесь. Хотя… и без них когда-нибудь на кладбище не останется ни одного покойника. Всё разберут мародёры и такие как мы искатели, по винтику.
– Брр…
Я смотрела на зловещие груды металла, и кожа холодела у корней волос... Поскорей бы достать сублиматор и рвануть отсюда.
– Ну что? Облачаемся скафандры? – деловито спросила я, нарочито бодрясь и отгоняя страх.
Риген глянул на меня снисходительно, открыл панель под консолью и достал оттуда два пояса с коробочками. Один протянул мне.
– Надевай!
– Что это? – удивилась я.
– Генератор силовых оболочек. Скафандрами давно никто не пользуется. Для выхода в космос есть роботы и вот это…
– А дышать мы будем как? – я тут же обнаружила брешь в технических наворотах будущего.
– Кислородные таблетки, – пояснил Риго.
Поспешила я с выводами.
– И вот.
Капитан прилепил мне к запястью тонкую бесцветную пластинку. Я не успела испугаться, как она тотчас слилась с кожей.
– Геноморфный коммуникатор. Полностью вербализируется в сознании. Пользоваться им легко, хоть поначалу и непривычно. Я сам всё активирую. Будем переговариваться в открытом космосе… И, держи, – он кинул мне что-то похожее на заглушку для розеток с двумя трубочками, я еле успела поймать. – Носоглоточный циркулятор. Вставь в нос.
Далее капитан меня проинструктировал:
– Надевай пояс… Так… Видишь на коробочке пульт? Последовательность…
Убедившись, что я запомнила код активации и дезактивации, он напутствовал:
– Находись рядом и трос не отпускай. Пристегни к поясу… Искусственная гравитация включится автоматически, едва окажемся внутри корабля… Проклятье!..
Внезапно, повсюду – над нами и под нами вспыхнули огни. Обломки вокруг заблистали, отразив яркий свет, и корабельные сенсоры на время ослепли. Риген поспешно отрегулировал настройки.
– Проклятье!
И поднял энергетические щиты. Очень вовремя. Сразу же по кораблю ударил отменный залп. И ещё… Со всех сторон!
Вот тогда я и выяснила, почему корабль назвали попрыгунчиком. Он прыгал и увёртывался, ловко уходя с линий обстрела. Как мячик! Нас при этом болтало так, что пришлось вцепиться в ближайшее кресло. Благо, желудок у меня крепкий…
Капитан добрался до орудийной консоли. И в тот же миг стрелять в нас прекратили. Радары очистились, и экраны отобразили агрессора. Орды светящихся кораблей-медуз окружили нашего «воробья».
– Заклятого гатрака! – прорычал Риген. – Бетароиды!
– А это что за клоуны?!
– Злейшие враги триумвирата. Впервые, после великой победы конгломерата над Наггеварской империей. Прибыли из Андромеды. Начали скрытую вялотекущую войну. Длилась она примерно десять лет…
– А потом?
– Потом они убрали свои полиморфные задницы обратно в туманность, но, выходит, не до конца.
– Почему?
– Потому что, судя по возрасту некоторых обломков и появлению здесь «Попрыгунчика-006», мы сейчас в далёком будущем. Примерно через триста лет после разгрома бетароидов под Адакерком – тройной звёздной системы.
– Как ты это всё понял?
– Попрыгунчик просканировал ситуацию за бортом.
Я тоже наконец доползла до консоли, и Риген показал мне данные с голодека. Впрочем, я всё равно половины не понимала.
– Попрыгунчики специально оснащены для уничтожения медуз…
Они реально так назывались! Медузами!?
– У нас самый убойный в галактике арсенал оружия, включая аннигиляторы. Сейчас им устроим… Пока они перезаряжаются.
Так вот почему оттуда больше не стреляют.
Капитан передвинул курсивы на сенсорном дисплее консоли и ввёл запуск…
– Паф!
На обзорном экране медузы рассыпались пылью, исчезая одна за другой…
Это сработали аннигиляторные орудия.
– Да! Гадёныши. Надеялись на лёгкую поживу?.. Твою гатракскую…
Последний из исчезнувших напоследок дал залп по мёртвому попрыгунчику, разрушив все надежды на исправный сублиматор… А на консоли замигали красные огоньки, предупреждая о новой угрозе.
– Проклятие! – выругался капитан.
– Всё же хорошо? – испугалась я.
– Ничего хорошего! Медузы выпустили абордажников… Они материализовались у нас на борту.
– А как…
– Часть бетароидов успели принять до аннигиляции газообразную форму, а эта гадость просачивается через любую обшивку. Им даже щиты не помеха…
– Что делать?!
– Сражаться. Другого выхода нет. Они сейчас на внешних палубах. Проникли через обзорную…
Множественные точечные сигналы заполонили голодек.
Капитан подлетел к щитку, перечёркнутому красной молнией, на стене рядом с выходом и нажатием кольца поднял его. За ним скрывалась глубокая ниша, полная самого разного… Оружия?!
– Держи, – Риген протянул мне небольшой трезубец.
– Что это? – я невольно отпрянула.
– Портативный аннигилятор. Бери! Быстрее. Времени мало. Они подбираются к рубке.
– Что мне с ним делать! – меня лихорадило, и я стиснула рукоятку трезубца.
– Успокойся. Просто направляешь на бетароида, и когда он уплотнится, нажимаешь сюда… Режим аннигиляции установлен.
И перед тем как вооружиться самому, капитан скинул халат. Я не успела засмущаться, как он самопроизвольно покрылся синей бронёй с серебристыми прожилками, от шеи до пят. И отрастил себе дополнительные шипы на локтях. А после схватил трезубец… Поскольку я так и стояла, разинув рот, он сунул мне туда крошечную белую капсулу, и она моментально приклеилась под языком. И вставил в нос «циркуляторную заглушку».
Н-да, ощущения не из приятных. Сразу захотелось чихнуть.
Риген на мгновение сжал мне запястье, запуская режим коммуникации, и активировал защитную оболочку.
– Вэлери, соберись! Ты за силовым полем! Они не причинят тебе вреда. Пошли… Вэлери!
Я резко вдохнула, опомнилась и запаниковала.
– Я не умею! – по спине прополз холодок. – Я…
– Просто прикрывай меня с тыла. Вдвоём мы быстро управимся. И помни. Плотная форма! В газообразной им аннигилятор, что наггевару гвоздь. Но тогда бетароиды не опасны и недееспособны.
О-о…
– А вдруг промахнусь? А вдруг… В переборку! Внешнюю… И хана обшивке.
– Вдруг – твоё любимое слово?.. Не дрожи! Попрыгунчик не подвержен аннигилирующему воздействию. Он создавался как корабль разрушитель несущий разрушения всему… Всё! Они здесь. Пошли!
И капитан раздвинул дверь рубки…
ГЛАВА 9. Абордаж
Риген забыл предупредить меня, как выглядят бетароиды в плотном состоянии. Или специально этого не сделал…
Бетароиды напоминали пластилиновых человечков. Только очень больших и злобных, с длинными острыми зубами, в четыре ряда. И отнюдь не пластилиновыми. Враги бросились на нас расщерив пасти, и норовя покусать. Те, что подальше, кидались горячей субстанцией, похожей на расплавленный вар…
Капитан самолично порвал шипами нескольких отчаянных и с десяток расстрелял из аннигилятора… Мы стояли в коридоре, спиной к спине, а пластилиновые твари всё прибывали и прибывали…
Риген оказался прав, жидкие снаряды отскакивали от моей оболочки и разлетались брызгами. Сам капитан тоже почти не пострадал. Не считая того, что один бетароид всё же изловчился укусить его за ногу, и обломал зубы о броню, и они просто стекли на палубу. Второй обжёг капитану щёку, удачно метнув сгусток «вара» и зацепив вскользь… Но Риген виртуозно аннигилировал прочие горячие снаряды ещё в воздухе.
Поначалу я постыдно трусила, визжала и бестолково размахивала трезубцем, но, случайно убив парочку врагов и убедившись в собственной неуязвимости, вошла в раж. Я прониклась духом сражения. Меня охватил азарт! И откуда-то взялась безрассудная храбрость. Под конец сватки я почти не промахивалась и разила врага направо и налево…
С большинством бетароидов в коридоре мы разделались. Хотя лезли они и через верхние и нижние переборки. Но я бесстрашно косила «пластилиновых» монстров, материализующихся прямо из-под ног… Жуть! Риген хладнокровно устранял лезущих сверху. Недобитые благоразумно сбежали, вернувшись в газообразное состояние. Капитан покрутил кольцо и определил, что беглецы засели в транспортном отсеке на нижней палубе.
– Вернёмся в рубку и выдворим их вакуумной вытяжкой.
– Развеем газ?
– Вроде того….
Капитан шагнул между отворившихся створок, а я замешкалась и… Из-за поворота выскочил бетароид, и с завыванием кинулся на меня.
«Сэжар передаёт тебе…», – неожиданно разобрала я в этом вое, и от изумления забыла про трезубец.
Пуф!
Агрессор обратился в пыль. Его прикончил Риген, вернувшись за мной.
– Зачем?! – набросилась я на капитана.
– Как это зачем? – опешил тот. – Это же бетароид.
– Мог бы и потом, – пояснила я. – Сперва надо было выслушать. А теперь мы так и не узнаем, что там передал Сэжар. Кстати, а кто такой Сэжар?
– Понятия не имею, – пожал плечами Риген.
– Но ведь он хотел что-то тебе… нам передать.
Риген задумался.
– Возможно, это послание из нашего будущего, которое для нас ещё не случилось, а для кого-то уже в прошлом.
– Ах да, я и забыла, что мы хаотично перемещаемся во времени на корабле с неисправным синхронизатором… Вот интересно, а чем мы так разозлили этого неизвестного Сэжара в будущем, которое для нас ещё не наступило, но уже в прошлом для него?
– Не знаю… – капитан поморщился. – И знать не хочу. Это всё гипотетические материи. У нас масса насущных проблем, а их нужно решать немедля. Пойдём, вытравим этих тварей из транспортного и свалим отсюда. Пока не очухались, и обратно не просочились.
В рубке он направился к пульту.
– Послушай… А вдруг на свалке есть и другие попрыгунчики? Нам не обязательно так спешить…
– Послушай, Вэлери, – отозвался Риген. – Не исключено, что где-то ещё затаились бетароиды. Что если, этот таинственный Сэжар нарочно их сюда отрядил, зная, что мы будем здесь? И тот попрыгунчик – приманка… В войну бетароидам удалось захватить несколько … Сядь в кресло!
И я его сразу послушалась. Разве можно ослушаться приказа, отданного в такой категоричной форме…
На вакуумную вытяжку ушло несколько минут, и ещё столько же на стремительное бегство. Едва свалка осталась позади, капитан перешёл с импульсной на сверхскорость и с облегчением откинулся в кресле…
– Всё, Вэлери. Давай сюда аннигилятор.
Риген спрятал трезубцы за щитком, установив кольцом защитный код.
– Не люблю, когда приходится к ним прибегать.
– Почему?
Глупый вопрос, наверное…
– Это страшное оружие. Запрещено в трёх галактиках.
– Но Попрыгунчик ведь напичкан им.
– Оно разрешено только на попрыгунчиках. Бетароидов можно поразить лишь аннигилирующими частицами и то, в плотном состоянии.
Дальше состоялся небольшой экскурс в историю.
– Это оружие было создано в первую эпоху конгломерата. И моментально запрещено после ряда испытаний. И разморожено вновь, во время войны с наггеварами. Потому что не было иного способа пробить их корабли. Кроме точечного аннигилятора совмещённого с направленным лучом и тарана… Затем его снова заморозили, оставив только на кораблях-разрушителях под кодовым названием «попрыгунчик»…
Я заинтересованно слушала, представляя себе этих таинственных наггеваров и бушевавшие в галактике войны… И капитан столкнул меня с небес.
– Пошли в медотсек. Пока роботы чистят палубу от бетароидной грязи.
Но у меня накопились вопросы!
– Куда мы теперь?
– Не знаю. Я настроил дежурные координаты. На месте и увидим. Или перестроимся в полёте. Но, после завтрака…
Я открыла было рот, но увидев, как его обожжённая щека покрывается волдырями, ощутила укол совести и кивнула.
– Пошли. Надо обработать ожог… Тебе больно?
– Нет. Психогенная анестезия.
Но сначала Риген проверил все палубы и отсеки на наличие чужеродных сигналов. Система безопасности попрыгунчика показала, что всё чисто.
Капитан вновь облачился в халат, на этот раз в свой, композитный, предварительно втянув в себя броню с дополнительными шипами. И собственноручно отключил мою оболочку, дезактивировав генератор на поясе. А капсула сама растворилась.
В медотсеке он уложил меня на кушетку, под диагностической параболой, и чем-то намазал себе щёку.
– Нано-витомазь, – объяснил он. – Лечит за секунды.
Проверил результаты диагностики и нашёл какой-то дисбаланс в моих нейронах.
– Полный кавардак, – констатировал он. – И в генах.
Я вообще заметила, что капитан редко использовал привычные медицинские термины. Или так драже переводило джамранские слова на земные понятия… В таком случае, мы сильно отстали от них.
Риген легко сбалансировал инъекцией мои взбудораженные бетароидами нейроны, но вот для генов ему понадобился…
– Массаж, – заявил он, убирая параболу. – Снимай тунику. Ложись на живот. Я сделаю тебе массаж.
«Он же врач, – напомнила я себе. – И генетик».
А массаж я любила. И когда его джамранские ладони коснулись моих обнажённых плеч… Зажмурилась от удовольствия. А стоило мне открыть глаза, как перед ними плыли разноцветные круги… Всё-таки у четырёхфаланговых пальцев неоспоримое преимущество перед трёхфаланговыми… И длилось это счастье минут десять.
– На сегодня хватит, – закончил он процедуру, заставив меня сожалеть.
– А может, ещё немного? – робко намекнула я, натягивая тунику, пока Риген, отвернувшись, разминал пальцы.
– Завтра, если хочешь, перед сном...
Тут я вспомнила, что собиралась у него спросить. Следовало выяснить побольше об этом загадочном обмене и иже с ним.
– Риго…
– Да? – он повернулся и вопросительно уставился на меня.
– Я… спросить.
– Спрашивай.
– Драже-переводчик… Это ведь с ним я всё понимаю и даже тексты…
– Разумеется.
– А… видишь ли. Я могу читать не всё.
– Тебе что-то непонятно в пособиях, которые я дал? Или в должностных инструкциях?
– Нет, там, в основном, понятно, но…
Теперь он узнает, что я шарила в корабельном компьютере… А вдруг это секретные файлы?
– Я искала информацию, о джамрану… Ну, чтобы получше изучить вашу культуру… Многое не переводится.
– Так и должно быть, – кивнул Риген. – Это на староджаммском. Лингвистические коды староджаммского языка не заложены в РНК-переводчик. Более того, защищены от распознавания. Ради безопасности джамрану.
– От кого?
– Мало ли, – он неопределённо взмахнул рукой. – Текстовые возможности стандартной РНК-вытяжки сублимированной в драже несколько ограниченны. Зато интерактивны. То есть, активизируются механизмы распознавание даже при отсутствующем языковом коде в процессе устного взаимодействия. Наши учёные совместили генетические методы джамрану с позитронными биотехнологиями землян.
– Эээ…
– Но, если ты задержишься надолго, я привью тебя универсальной РНК-сывороткой широкого спектра. Договорились?
Я кивнула и неожиданно громко зевнула.
– Идём, отведу тебя в каюту, – улыбнулся он. – После лечебного массажа иногда полезно поспать.
– В чью-у, капита-ан?..
– В твою!
Приятно осознавать, что в чужом и враждебном мире, полном бетароидов, у тебя есть корабль с милым, заботливым капитаном, своя каюта, ванная, и даже композитный шкаф…
Перед сном я всё же успела полежать в ванне, облачиться в уютную пижаму второго стандарта, завернуться в одеяло, погасить свет и улыбнуться своим мыслям… Но я опять во многом ошибалась, вернее, по всем пунктам.
ГЛАВА 10. Зарек
Давненько не случалось со мной такого фантастического пробуждения. Причём, среди ночи… Когда тело, охваченное истомой, растворялось в блаженстве… Раскинувшись на знойных простынях, млея от жарких поцелуев и пылких касаний. А чьи-то нежные губы настойчиво ласкали, скользя по обнажённой коже, и шептали в рифму…
Стоп!
Я взвилась над матрацем, слетела на пол, схватила первое попавшееся нечто – к счастью, моё одеяло, завернулась в него и лишь тогда заорала:
– Свет!
Зажмурилась, в первые секунды ослеплённая вспышками ламп, осторожно приоткрыла глаза и увидела… Его!.. Абсолютно не обременённого стандартами композитного шкафа. То есть, в чём мать родила…
Разумеется, никаких обмороков. Я не юная барышня викторианской эпохи, чтобы лишаться чувств при виде мужских членов… А этот выглядел ещё и красавчиком! Вернее, то, что к нему прилагалось. Квинтэссенция бицепсов, трицепсов и прочих мускулов, обтянутых смуглой кожей – в совокупности с ярко-зелёными, горящими как у кота глазами и упоительной чёрно-оранжевой шевелюрой, куда так и хотелось запустить свои трёхфаланговые пальцы…
Он тоже совершенно не смутился при виде меня.
– Что ты делаешь в моей каюте?! – воскликнули мы оба.
– Это моя каюта! – возмутилась я.
– Ты уверена? – спросил он и, как ни в чём не бывало, встал с кровати, и прошествовал прямиком к пищеблоку, поигрывая на ходу великолепными ягодичными мышцами.
Я сглотнула. Наверное чересчур громко… Незнакомец обернулся, игриво подмигнул мне, синтезировал напиток и медленно, с наслаждением выпил… Пока я мучительно приходила в себя, хватая воздух резко пересохшим ртом… Вот никогда не верила в этот бред про гормоны. По-моему, всему виной обострённое эстетическое восприятие.
– Хочешь? – спросил он, синтезируя второй стакан.
Я изо всех сил замотала головой, не желая, чтобы неопознанный субъект ко мне приближался. Но именно это он сейчас и делал, невзирая на моё сопротивление. Я шарахнулась, когда мне всё-таки протянули злополучный запотевший стакан. С отпечатками длинных, гибких пальцев…
Я схожу с ума!?
– Что с тобой? – удивился он. – Это всего лишь сок, с тоником.
Нет, я думала, что привыкла ко всему. К шипам капитана, к собственной двадцатипятилетней физиологии и физиономии, к пластилиновым агрессорам. И даже к тому, что вся одежда здесь одноразовая!.. Но как прикажете свыкнуться с тем, что проснувшись вдруг посреди ночи ты находишь в своей постели незнакомого мужчину, да ещё и настолько привлекательного… Да невозможно к такому привыкнуть! Ни за что! Особенно если эта акция – приюти бездомного котёнка с большим… потенциалом, тоже, скорее всего, одноразовая.
Провокация! – разум не выдержал и раздвоился.
«Бери, пока дают, – шипел мой внутренний демон. – Откуда бы он ни вылез».
Изыди, сатана!
– П-попрошу в-вас н-немедленно п-покинуть к-каюту, – запинаясь, озвучила я потуги своего внутреннего ангелочка.
– Нет, – возразил мужчина, спокойно выпивая мой сок и выкидывая стакан в утилизатор.
– Эт-то ещё почему?
– А потому, что это моя каюта и моя постель. И всё, что в неё попадает – тоже моё…
«Чёрт! Попаданка!»
Тут меня осенило! Вот откуда здесь картинки на стенах… Я заняла чужую каюту! И скорее всего… Это мог быть только он!
– Ты – штурман?
Он подумал.
– Допустим.
Вот и мартовский кот пожаловал! То бишь, заяц.
– Тогда хотя бы оденься.
– Моя каюта, в чём хочу, в том и расхаживаю.
Почему Риго мне не сказал?! Паршивец! Ладно…
Штурман-красавчик аппетитно потянулся всеми членами…
– Значит, ты – Зарек?
– Положим…
Я старалась не заглядываться на его члены.
– А ты?
– Лера… Вэлери.
Пусть лучше они с капитаном обращаются ко мне одинаково.
– Не, – ответил штурман. – Лера мне нравится больше.
«Чёрт-чёрт!»
Зарек окинул взглядом меня в одеяле и каюту, немного обжитую мной.
– Приятный сюрприз… Как насчёт обмена? Хочешь испытать вспышку сверхновой?
Если сейчас что-то и вспыхнет, то это будет моя голова!
– Хватит с меня вспышек на сегодня! И на всю неделю… Так ты уходишь?
– Нет. Это моя каюта.
В подтверждение он развалился в кресле, даже не удосужившись прикрыться. Впрочем, стесняться ему нечего… Зато, есть чем гордиться…
– Тогда уйду я!
И моментально подкрепила угрозу делом. Посреди ночи. В одеяле…
Я удручённо шлёпала по коридору и присматривала себе другую каюту, где можно закрыться, забаррикадироваться и досмотреть сны, не опасаясь, что кто-то ворвётся. Всё же неудобно получилось… Сама не зная почему, я вызвала лифт и поднялась в рубку.
Рубка тоже не пустовала. Там сидел Риго. И естественно, прокладывал курс. Поэтому не сразу обернулся на звук отъехавших переборок. А когда удосужился и увидел меня, спросил:
– Что случилось, Вэлери? Композитный шкаф сломался?
– А ты чего полуночничаешь?
Я помнила, что устанавливать новый курс он собирался после завтрака.
– Так уже день, – заметил капитан. – По шедариуму.
Ну конечно! С бетароидами мы разделались, вероятно, под утро. В этом космосе день и ночь у меня перепутались окончательно, и трансформировались в относительные категории.
– Гм… Но ты в одеяле… Так что с твоим шкафом?
– Ничего. И это больше не мой шкаф. Вернее, никогда им и не был.
– Что такое? – нахмурился Риго, отложив расчёты.
– Почему ты не сказал, что я заняла каюту штурмана?
– Ясно, – усмехнулся капитан. – Зарек вернулся.
– Это – не смешно.
– Чем он так тебя напугал, что ты примчалась сюда, путаясь в одеяле?
– Хватит меня подкалывать! – разозлилась я. – Лучше объясни, как это понимать. Ты специально подстроил?
– Как я мог!? Ты же сама выбрала каюту…
– Но ты ведь уверял, что там никто не живёт!
– А он там и не живёт, – пожал плечами капитан. – Только появляется. Время от времени. Думаю, Зарек не станет возражать против твоего соседства…
– С ним?!
– Но не со мной же! А, вот и он…
Переборки снова разъехались, и вошёл Зарек. Я перевела дух, увидев его одетым. Оделся штурман композитно и по стандарту – бриджи, безрукавка, ремень, сапоги… Он, как и Риго, носил широкие браслеты и первое, что мне теперь бросилось в глаза – отсутствие шипов на предплечьях… Хотя, судя по наглости, зрачкам и шевелюре, принадлежал он к той же расе, что и капитан…
– Приветствую! – зычно на всю рубку провозгласил Зарек, привычно уселся в кресло рядом с капитаном и подмигнул мне. – Вечерком продолжим, милашка…
– Чего-о?!
Вопиюще! Неслыханно! И…
– Спасибо за сюрприз, Риго, – хохотнул бесстыжий чёрно-рыжий.
– И тебе, бугай, – сдержанно ответил капитан. – Ещё раз такое отмочишь, будешь ночевать на… улице.
О чём это он?
– Да подумаешь, пошутил! – хмыкнул Зарек. – Не понравилось?
– В следующий раз… – угрожающе начал Риген, но бросив мимолётный взгляд в мою сторону, переменил тон и тему:
– Ты зачем выставил Вэлери из каюты?
– Не выставлял я её! – возмутился Зарек. – Наоборот! Предлагал… пожить вместе, покудова я опять не испарился.
– Наверное, очень недвусмысленно предлагал?
– Неправда, – обиделся штурман, развернулся ко мне и, проникновенно так проговорил:
– Оставайся, Лера…
– Лера? – переспросил Риген. – Вы теперь настолько близки?
– Нет! – отрезала я, свирепо уставившись на штурмана. – И не надейся!
– Места в каюте хватит, и мы найдём, чем заняться, обещаю.
– Ладно, – вздохнула я, поднимаясь с кресла. – Вам тут есть чем заняться и без меня, прокладыванием курса, а я пошла… Переселяться.
Надо бы срочно принять душ и одеться. Следует пребывать во всеоружии, а не шататься по палубам в одеяле.
– Возвращайся через часок, пообедаем, – капитан неожиданно взял меня за руку и тотчас отпустил. – Все вместе… Вэлери…
– Я провожу! – вскочил Зарек.
– Ни в коем случае! – воспротивился Риген. – Сиди и прокладывай курс. Я, что ли, должен выполнять твою работу за тебя?
– Так точно, – буркнул штурман, плюхнулся обратно, и углубился в расчёты капитана.
А капитан любезно мне улыбнулся и заявил:
– Не принимай его близко к сердцу, Вэлери. Он ненормальный…
– Синхронизатор времени? – посочувствовала я.
– Не-ет. Он такой… давно. Слегка дефектный. Неправильный джамрану. То есть, у него ген один – неправильный. Или два… Думаю, скоро убедишься.
– Поэтому у него нет шипов? – осенило меня.
– Без шипов он, потому что кир-джаммрит. Мы разных типов…
Да уж, типы они действительно разные! Я бы сказала – типажи.
– Я – эрф-джаммрут… Но это в нашем обществе больше не принципиально… – капитан задумался. – Было, или будет… И вообще, дело не в шипах, а в мозгах…
Зарек отвлёкся от вычислений и показал Риго кулак.
– Договоришься у меня, капитан! Ты забыл, что сейчас моя очередь замещать офицера по этике…
– Не стращай. Я всегда капитан и приказываю всем, даже офицеру по этике. Например… Наказать офицера по этике!
Я прыснула, представив, как Зарек шлёпает себя по своей превосходной крепкой заднице… Обалденно!
Вот почему я так подумала?
А Риген прищурившись, посмотрел на меня.
– Что смешного, Вэлери?
– Ничего, – поспешно ответила я, учуяв подвох. – Поперхнулась… Ну, я пойду…
И быстренько подобрав одеяло, засеменила к выходу. Штурман проводил меня многообещающим взглядом.
– Мой тебе совет, – донеслось мне вслед от капитана, – пока Зарека не унесла очередная волна, используй вместо кибер-пуговиц магнето-кнопки. Так гораздо надёжнее.
Кажется, вот теперь я попала…
ГЛАВА 11. Между ангелом и бесом
Вляпалась я конкретно!
Обедали мы в капитанской каюте. Втроём. Но у меня совсем не было аппетита, и я ковыряла вилкой мягкую красноватую хвою с сизыми ягодками. Капитан оптимистично назвал это «джамранской капустой».
Риго тщательно намазывал хлебную палочку зелёной пастой… Уже пятая такая палочка лежала у него на тарелке. И есть он их, похоже, не собирался.
Недавно я выяснила, что джамрану большие консерваторы, как в еде, так и в одежде… Как носили безрукавки в поза-позапрошлом веке, так и до сих пор. Что пятьсот лет назад ели эту отвратительную зелёную «глину», то и теперь. Правда, Риго уверял, что раньше паста была вкуснее. Ему папа рассказывал… Так вот, это постоянство в одежде и верность стандартам никак не вязалась с их пристрастием к изменениям. И к обеду капитан не переоделся, как принято в официальных случаях, он – переделался. Перекрасил и по-новому уложил волосы, сменил цвет глаз на ультрамариновый с искорками, и даже татуировки на месте бакенбард выглядели иначе… А цвет кожи? Не поддавался никаким описаниям… Вдобавок, Риген переменил манеру поведения! И вообще, смотрелся милягой. Но это всё ещё был капитан.
Короче говоря, ел в нашей маленькой компании только Зарек. Причём, за троих. Поэтому, наверное, обед можно было считать состоявшимся. Штурман схватил с тарелки Ригена палочку с пастой, с утробным мычанием зажевал и заел моей капустой. Как-то незаметно половина её перекочевала к нему в тарелку. Запил неразбавленным сиропом и удовлетворённо заявил:
– Как я соскучился по корабельной еде!
– Что ж ты там за гадость-то ел? – сочувственно поинтересовался капитан.
Пока я усиленно соображала, какой же из генов у штурмана дефектный, или два, и чем это мне грозит.
– Скорее недоедал, – скорбно выдохнул он в ответ на вопрос капитана.
– Ах ты, здоровяк, – умильно осклабился Риген и пододвинул ему свои палочки. – Ну, кушай, кушай.
А я отдала штурману оставшуюся капусту. Всё равно она излишне пикантна на вкус. И принялась за десерт. Он у джамрану – просто божественный!
«Интересно, а какой у них секс?.. Тьфу!»
Присутствие двух по-своему привлекательных мужчин в одной каюте и за одним столом волновало мою сорокалетнюю ипостась. И смущало двадцатипятилетнюю. Вот такое непреодолимое противоречие!
– Рашкашивайте, шо фы фуф дефави беж вемя, – с набитым ртом попросил Зарек.
– Да так, – капитан пожал плечами. – Сгоняли на свалку. Попали в засаду. Отбились от бетароидов…
– Как я посмотрю, – штурман наконец прожевал, – у вас тут скука смертная. Сколько я отсутствовал?
– Примерно фазы две…
– И что, за всё время только пластиноиды?
– Бетароиды.
– Один гатрак!
– Как видишь… А ты чем занимался?
– О! – Зарек оживился. – Там мы с тобой не скучали. Крутились в самой заварушке на Кадоке. Бились рука об руку против свирепых кудзонов. В том сражении…
Дзынь!
Стакан выпал у меня из рук, звякнул, ударившись об пол, и не разбился…
– Вэлери? – встревожился капитан.
– В-всё н-нормально, – ответила я, поднимая стакан, хорошо – пустой.
Чокнутый штурман! Полоумный мартовский заяц?
– Как вы с кем-то бились рука об руку? Если ты сидел на попрыгунчике, а Зарек…
Вот! Вот, в чём его дефективность. Он – патологический врун! Я так и знала!
– Ещё как! – воскликнул штурман и попытался увести мой десерт. Свой-то он давно сожрал. Но попытка не удалась, я вовремя успела отставить тарелку.
– Риго был и здесь, и там, со мной.
– Что это значит? – я вопросительно уставилась на капитана, а тот усмехнулся и махнул рукой.
– Не обращай внимания. Во время своих отлучек, Зарек иногда путешествует по альтернативной временной вселенной. Куда не альтернативному мне, в отличие от него, не попасть. Вот и не парюсь.
– А зря, – заметил штурман, изловчившись и тиснув десерт у капитана. – Как мы с тобой отрывались на пирушке у кентаки! Ты бы видел… Когда разгромили кошкаров.
– А кто такие эти кентаки и кошкары? – осторожно поинтересовалась я.
– Кентаки, – с готовностью рассказал Зарек, уминая печёные орешки капитана со взбитыми сливками, – гибриды. Тело лошади с головой собаки. А кошкары – крылатые твари с головами кошек… Иногда с двумя.
Я чуть не свалилась со стула.
– Альтернативная вселенная, – усмехнулся Риген.
– Так вот, – продолжал Зарек. – Кентаки мирно пасутся в долине, откладывают яйца. Такие, э, пещеристые, покрытые кратерами. И прячут их в траве. А злобные кошкары, обитающие в жерле потухшего вулкана, находят яйца, пробивают кратеры и выпивают зародышей… Прежде, чем маленькие кентакики успевают дозреть и вылупиться.
– Какой кошмар! – искренне ужаснулась я. – Хорошо, что это альтернативная вселенная, и мы туда не попадём…
– Я бы не зарекался, – важным тоном предупредил Зарек. – Неправильными излучениями неисправного синхронизатора пропитан весь попрыгунчик. Кто знает… Вдруг и окажетесь. Ненароком. Да ещё увидите альтернативных себя.
Он подмигнул мне. А я едва не поперхнулась…
– Но альтернативную тебя я там пока не встречал, – с искренним сожалением отметил он, беспардонно разглядывая меня.
Не передать, как я огорчилась!
– Всё, я наелся…
– Подожди-ка, – усомнился Риген. – А как же пиршество у кентаки? Это там ты оголодал?
– Угу, – Зарек кивнул. – Выпивки было хоть залейся, а вот закуска, – он скривился. – Гмм… Вяленое мясо кошкаров, оно, э… сильно на любителя.
– Гхм… Ладно.
Пока Риго переваривал информацию, Зарек повернулся ко мне и подмигнул.
– Лера, а что ты делаешь сегодня вечером?
Нет, это невозможно! Я едва прокашлялась и снова поперхнулась.
– Неважно, что Вэлери делает вечером, – ответил за меня капитан, пересаживаясь ближе и заботливо надавив какие-то точки на шее. – Ты – несёшь вахту.
Помогло… Недаром он врач. Кашлять я перестала, и горло прочистилось.
– Это несправедливо! – возразил штурман. – Не успел вернуться домой, как заставляют дежурить.
– А я, между прочим, дежурил безвылазно. Пока ты прохлаждался в альтернативной вселенной.
Зарек тут же просветлел лицом и радостно мне сообщил:
– Лера. Мы с тобой будем нести вахту. В рубке полно кресел…
Уж мне ли не знать!
Он перегнулся через стол, и, наклонившись ко мне, зашептал:
– Приходи в полночь. Повеселимся, обещаю…
– Отставить, – как-то подозрительно ласково прервал его капитан. – Повеселишься в одиночку. Сегодня вечером я занимаюсь с Вэлери …
– Обменом?
– Теорией пилотирования!
– Одно другое не исключает, – оживился Зарек. – Когда вы проштудируете теорию, мы сразу перейдём к практике…
– Только попробуй, – пригрозил капитан. – И она узнает о твоём выдающемся дефекте.
Так, кажется, он ещё и характер поменял.
– Тоже мне, – фыркнул штурман. – И узнает! Я и не скрываю особо. А что будет, когда она узнает о твоём…
Я перевела взгляд с одного на другого. Так, значит, оба дефективные. Повезло мне! Нечего сказать…
– Ты рискуешь, – Риген нехорошо прищурился. – Потому что у тебя их два…
Так, приехали! И мне придётся сидеть в кресле пилота между дефективным и дефективным вдвойне? Дефективный, ещё дефективнее!.. Всё! Сыта! По горло!
Я вскочила.
– Вот что, мальчики, выясняйте сами, кто тут из вас… эээ, деф… круче. А я пошла. Спасибо за обед.
Вот так, вовремя подкинь лесть мужчинам, поменяв минус на плюс, то есть, обратив недостатки в достоинства, и две пары звёздчатых глаз взирают на тебя с немым… Укором? Недоумением? Коварством?.. Честно говоря, я ожидала, что там будет обожание, или, по меньшей мере, самодовольство…
Я предпочла спешно ретироваться, и услышала, как за моей спиной капитан прошипел штурману:
– Я первый её…
– По какому праву?
– Привилегия капитана… И последний.
– Ты забыл принять имплабо, – уныло констатировал Зарек.
– К гатраку имплабо, – бросил Риго. – Замучился принимать. Мне нравится моё чувство!.. А имплабо подавляет и всё остальное…
– Я так и знал! И позаботился о твоём генетическом здоровье.
– О своём бы позаботился, дебил!..
– Хотел как лучше…
– Поэтому бар с тониками отныне для тебя закрыт…
Я не дослушала, как бы тревожно мне не было. Как раз достигла выхода, а останавливаться и беспардонно греть уши, когда почти ушла… Нелогично и неприлично.
До самого вечера по шедариуму я заперлась в каюте, чтобы позволить своим ипостасям договориться и сообща решить эту проблему. Ведь и у меня был тайный дефект – тело и лицо двадцатипятилетней с мозгами сорока… летней, в общем. Впереди меня ждали те ещё испытания…
Расслабляться не стоило. И поскорее разузнать как-нибудь, – подслушать, поискать в базе данных, выпытать обманом, – о дефектах моих нечаянных попутчиков. Как-то не улыбалось мне такое странное будущее в обществе дефективных… Мало того, что я сидела в этом корабле, напичканном аннигиляторами наряду с несправным синхронизатором, словно на пороховой бочке. Так теперь ещё с двумя бомбами замедленного действия на борту. А вокруг открытый космос! И ведь существовала ещё одна мина – в машинном. О ватаре я периодически забывала, или наоборот, иногда вспоминала и в расчёт не брала. Напрасно… Учитывая тенденцию.
Перво-наперво следовало позаботиться о безопасности. Например, разобраться, наконец, в чём конкретно состоит процедура этого их обмена генами. С подробностями. Я же с детства боялась всяких биологических экспериментов над своим организмом. По некоторым признакам, обмен тоже внушал опасения. Хотя возникали смутные подозрения, что... Но поверить в такое сложно. А спрашивать напрямую у капитана-джамрану я почему-то стеснялась. Был в мозгах на эту тему подсознательный затык. Возможно, боялась услышать ответ или попасть впросак. Хорошо если только массаж и таблетки. Массаж – это приятно. Но уколы и остальное…
Положим, кое-какие меры по сохранению физической неприкосновенности я приняла – воспользовалась советом капитана относительно магнето-кнопок. Но вовсе не исключено, что он преследовал этим и свои цели.
Допустим, в моей каюте я теперь защищена. А как же коридоры, палубы, рубка с мостиком? И… Лифты! Блок синхронизации. Но туда я и носа не суну, мне одного раза хватило. Ещё каюта Ригена и другие вспомогательные отсеки.
А как уберечь личность? Вот это проблема! Поскольку грозило мне раздвоение…. Как минимум!
Я места себе не находила, и металась по каюте, не зная, где приткнуться. Не радовал даже новый пищеблок.
В голове царил полнейший сумбур!
А что я теряю? Ничего, кроме своих цепей!.. Но кто мне внушил эти мысли? Чего это со мной? Неужели какое-то чёрно-рыжее недоразумение, отягощённое мускулами всё-таки сбило меня с панталыку? Или я себя недооцениваю? Или его переоцениваю… Ммм… И какими… мускулами… Эстетика отдыхает!
Я поступила как обычно, в таких случаях. Представила весы с чашами и поместила на них все «за» и «против»… В противовесе. Постепенно добавляя что-то или убирая. Однако не сработало. Весы очень скоро превратились в качели: за-против-за-против-за-против-за…
Мама-мия!
Пришлось вызвать на помощь своего морального судью – «супер-эго». И очень скоро оно утихомирило и уравняло моих внутренних соперников: «эго» и «альтер-эго», заставив их прекратить раскачивать весы и взглянуть на ситуацию с нейтральной стороны. Собственно… Никаких «за», пока я не выяснила, в чём дефектны мои попутчики, и как это может на меня повлиять. А пока… Карьера пилота – прежде всего! И сублиматор! Сублиматор... Как, опять?! Сублимация… Так уж сложилось, что в моей жизни был только один мужчина – муж. Но зато много друзей среди мужчин. Осталось добавить – в прошлой жизни. И хотя перспектива безвременья не обременена издержками этических дилемм… «Против» всё равно перевесило. Наверное, я просто испугалась. И тут же затосковала. Но и честно потосковать мне не дали. Пищеблок заговорил голосом капитана, вызывая «навира» в рубку.
Моей опасливой добродетели предстояло двойное испытание, связанное с теорией и практикой пилотирования, и…
ГЛАВА 12. Двойные нестандарты
В рубке меня караулили оба звёздчатых. Шипастый и мускулистый.
– Вставай к штурвалу, – велел капитан. – Пока Зарек прокладывает курс, полетаем по окрестностям. На ручном.
С места в карьер! Очень по-капитански.
Штурман обворожительно улыбнулся и подмигнул. Я поспешно ухватилась за «баранки» колонки. Чтоб не упасть.
– Сегодня научу тебя маневрировать, – сообщил Риген, становясь позади меня. – Отражатели на максимум!
– А приборы?.. – робко заикнулась я и заткнулась. Поскольку ладони капитана тут же очутились на моей талии… Непринуждённо так.
– К гатраку приборы, – выдохнул он мне в затылок. – Будем руководствоваться инстинктами…
Я ведь совсем не это имела в виду!
– И ориентироваться по звёздам.
Уже лучше, но…
– Но…
– Это так просто, Вэлери.
«Для тебя, изверг!»
– Выбери звезду.
– Что?
– Я непонятно выразился? Или РНК-преводчик барахлит? Выбери звезду.
– Какую?
«И нечего так давить!»
– Какая понравится…
Влияние капитана росло пропорционально моей растерянности. А Зарек оставил расчёты и с ухмылкой наблюдал этот цирк.
Интересно у них в джамранском флоте учат пилотировать…
– Аи! До чего же ты недогадливая.
«Неужели?»
– Доверься мне. И всё.
Секунду назад мне казалось, что всё я прекрасно понимаю… Теперь не очень.
Я посмотрела на штурмана, ища поддержки. Напрасно… Умопомрачительные зеленющие глаза Зарека, сверкающие в мою сторону аки звёзды, лишь сбивали с толку. И внушали нетипичные мысли. Например, что аморальнее – подозревать каждого встречного мужчину, в том числе и в рубке звездолёта, в домогательствах. Или не ждать… И домогаться их самой…
– Вэлери! – прогремел над ухом голос капитана.
– А!
– Не «а», а «так точно». Ты звезду выбрала?
– Угу…
– Не туда смотришь.
Чёрт! Проследил за моим взглядом. Как-то.
– Зарек! Займись расчётами, – в голосе капитана брякнула жесть.
И я поспешно отвлекла его внимание на себя.
– Выбрала! Вон та!
Крупная и яркая – сияла будто маяк.
– Хороший выбор, – одобрил Риго.
– Почему?
– Это Хальваж – путеводная. Халь… Главная звезда всех космоплавателей.
– О, да, – я прикинулась, что в этом смыслю.
– Полярная, по-вашему.
– Умм…
– Понемногу уводи попрыгунчика вверх относительно Халь. Всегда держи её в поле зрения и следи за векторами перемещения… Та-ак…
Я стиснула штурвал… Вспотевшими ладонями, а Риген меня направлял:
– Малый ход… Самый малый… Вэлери, не дёргай. Корабль движется плавно, усилий прилагать не нужно. Полуавтоматическое управление, и Попрыгунчик сам всё сделает. Только задай импульс. Чувствуешь? Он тебя слушается.
Я летела! Но звёзды по-прежнему меня обманывали и ни на градус не сместились.
– Прибавь ходу, – приказал капитан. – И развернись. Сперва медленно, плавно. Стремительно!.. Поймай и держи вращательный момент.
Я судорожно вцепилась в рукоятки – ладони скользили. А Риген теснее прижимался… Заряжая своей страстью. И меня понемногу охватывал азарт, как тогда на палубе набитой бетароидами…
– Слейся, ощути себя частью звездолёта, песчинкой космоса, несущейся сквозь пространство.
Заодно я сливалась с Риго и убеждалась, гм… Что джамранские приборы-то, похоже, недооценила. Приборы, они ведь разные бывают. Например, внутренний компас, внутренний барометр и навигатор… Как у капитана.
Передовая джамранская подготовка!
Крутые виражи!
– Полный вперёд. Самый полный. Назад. Поворот. Форсаж. Смотри на звезду!
Уши горели, но я не сдавалась. И больше не существовала отдельно от корабля и капитана. Ускоряясь в полёте, выдавила рога до упора и развернула попрыгунчика на сто восемьдесят градусов, продолжая энергично разгоняться. Рванула вперёд и вверх, под углом в сорок пять градусов.
– Иду-у на звезду-у!
На экране неистово заплясали белые звёзды, закручиваясь спиралью в мерцающий коридор, и в конце его вспыхнули две новые звезды!.. Или сверхновые… Зелёные глаза штурмана, как два изумруда. Зарек дерзко перехватил у меня штурвал. Я и ахнуть не успела.
– Хватит!
Мы тормозили. Попрыгунчик вскоре остановился и лёг в дрейф, а наши с Зареком руки соприкасались. Его – уверенно лежали на рогах, мои – предательски трепетали…
– Что за новости? – недовольно поинтересовался Риген.
– Твои методы обучения, – выдал Зарек, – мягко говоря… Нестандартны. Геноглот!
– Кто бы говорил!
Я спиной чувствовала, как напрягся Риго.
– Это ты геноглот, а я – геноморф. Теперь иди отсюда! Занимайся своими координатами и внимательней прокладывай курс.
– Не могу.
– С чего вдруг? Навыки растерял?
– Не-а, не могу сосредоточиться. Вы меня отвлекаете своими теориями.
Если это теория, то… Что тогда практика?
– Зарек, не нарывайся.
– Сам не нарывайся, – буркнул штурман, но ладони со штурвала убрал и заметил, возвращаясь на место:
– Ты бы лучше на модуле попробовал.
– Какой резон? Мне нужен пилот корабля, а не модуля. Разные системы управления. Переучивай потом…
– Да?! – воодушевился Зарек и подмигнул мне. – Тогда у меня идея! Лера, готовься, я научу тебя управлять модулем…
Риген так стиснул мою талию, что я едва не задохнулась.
– Сперва сам научись, лихач. Еле кости собрали после последней высадки.
Зарек хмыкнул. А я попробовала освободиться из тисков капитана…
– Где звезда? – Риген и тут умудрился застать меня врасплох.
– Э, а, э, – растерянно повторяла я, шаря глазами по экрану.
– Потеряла?.. Поздравляю, Вэлери, ты сбилась с курса.
– Это не я! А… – возмущению не было предела.
Подставивший меня бесстыжий и хитромордый котяра-заяц вновь засел за расчёты и втихаря ухмылялся.
– Найдём её вместе, – неожиданно мягко предложил Риго, обнимая меня за плечи. – Смотри туда…
Такая перемена настораживала, но… Через минуту мы летели навстречу путеводной. Потом остановились, чтобы зрительно провести несколько векторов, определяя курс и задавая траектории. На зависть штурману.
– Представь, что все приборы отключились, а тебе надо попасть… Допустим, в этот сектор космоса, – Риго прочертил в воздухе треугольник соединяя ближайшие звёзды с Халь.
– Гм... В давние времена моряки также находили дорогу...
– Это тебе не звёздное небо, видимое с Земли. Это весь космос. Без ограничений. Как ты узнаешь, что движешься в нужном направлении? Без знакомых созвездий.
Заставил он меня вывернуть мозги наизнанку, да ещё припомнить собственные пространственные дефекты…
– Как в таком случае поступит второй пилот?
Долго меня мучил, но, в конце-концов, объявил:
– Завтра подпущу тебя к приборам.
– Есть! – доложил Зарек, нарушая идиллию мозгового штурма. – Самый короткий путь. Держитесь.
– Стой! – заорал Риго, но слишком поздно.
Звёзды рванули сквозь экран… И на этот раз не мы пронизывали пространство, а пространство проходило сквозь нас… И через несколько секунд остановились. Перед неизвестной планетой… В пурпурной короне света медленно выплыл жёлто-синий шар перечерченный от полюса до экватора тёмным зигзагом. И в сопровождении необычных спутников…
Риго меня отпустил и метнулся к Зареку.
– Я предупреждал!? Не используй прыжок!
– А что? – штурман нахально развалился в кресле. – Это хорошее место.
– Будем надеяться, обойдётся, – пробормотал капитан, изучая данные с голодека и мониторов.
– Развитые технологии, – заметила я, указывая на две громадины – металлические пирамиды, явно некосмического происхождения. – Кто-то же их построил. Жители планеты? Или пришельцы…
– Точно! – подхватил Зарек. – Орбитальные объекты… Станции?
– Далёкое будущее, искусственные спутники – рассуждала я.
– Цивилизация, вышедшая в космос… – вторил штурман.
А Риго не маялся предположениями. Он рационализировал поиск, запросил информацию у компьютера попрыгунчика и получил её через несколько минут непосредственно в память коммуникатора.
– Ошибаетесь, – констатировал он. – Мы в самом начале формирования вселенной. Это – далёкое прошлое, исчезнувшее за гранью времени и пространства, канувшее за горизонт событий… Задолго до возникновения Млечного Пути и прочих галактик… За миллиарды световых лет до нашего рождения цивилизация, известная как Ориату, была уничтожена гамма-всплеском.
– Вообще-то, я метил немного не туда, – озадачился штурман.
– Короткий путь не всегда самый верный, – попенял ему Риго.
Внезапно я поняла, что меня смущает.
– Откуда ты взял эти сведения?
– Просканировал ближайший космос и сравнил с данными из информационного блока Попрыгунчика. Как обычно.
– А откуда компьютер вычленил эту информацию? Из галактической базы?
– К чему ты клонишь? – удивился Зарек, а Риген посмотрел на меня задумчиво и кивнул.
– Тогда, как она туда попала, если эта цивилизация погибла задолго до нашего появления… Они выходили в космос? Связывались с другими мирами? По цепочке?
Капитан покачал головой.
– Так как? Если все погибли, и некому было внести эту информацию в нашу базу данных…
Кажется, я чего-то недопонимала.
– Что?
Теперь оба джамрану улыбались.
– Ты конечно умница, Вэлери, – отметил Риго, – но не владеешь нужными знаниями. Ориатонцы не успели выйти в космос и других цивилизаций попросту в тот период не существовало. Эти сведения нам предоставили дмерхи.
– Дмерхи?
Никакого упоминания о них ранее я не встречала.
– Кто это? И как они сами-то узнали об Ориату и её гибели?
– Дмерхи – древнейшая раса. Они появились ещё раньше и стояли у истоков возникновения нашей вселенной.
– Более того, – подтвердил Зарек. – Были и до её возникновения.
– То есть, до большого взрыва?
– По одной из теорий. И дмерхи утверждают, что они причина зарождения всего сущего – звёзд, планет, космоса, миллиардов миров…
– А что там сказано про их манию величия?
– О них самих мало что известно, но многое мы узнали от них, – пояснил Риген.
Данные продолжали поступать и постепенно обновлялись. А капитан их нам озвучивал:
– Система Ориату, планета Ориатон – единственная в параметрии красного гиганта, и незадолго до своей гибели… Выдающиеся научные достижения, технологии, высокая культура, но до полётов в глубокий космос не дошло. Наследия они не оставили. Их цивилизация вспыхнула в один миг… Пуф! И ничего, кроме пыли. Если бы не дмерхи, мы бы так и не узнали.
– А космические станции? Пирамиды.
– Сейчас… Всего их четыре. Две расположены с противоположной стороны Ориатона. Это хранители. Там никто не живёт, сооружения полностью автоматические и созданы, чтобы защищать планету от… Жёсткого излучения и гамма-всплесков.
– Так почему все погибли?
– Скоро узнаем. Попрыгунчик обрабатывает данные…
– А откуда излучения?
– В самом начале большого взрыва вселенная представляла собой кашу. Теперь она больше похожа на суп. В том периоде, где мы сейчас находимся, галактики ещё не сформировались, и не было огромных пустых пространств. Материя находилась в более сжатом состоянии и вызывала процессы настолько бурные… Всё кипело. А вокруг Ориату фактически образовалось кольцо из скоплений молодых звёзд. Иные же успевали состариться и умереть. Они взрывались или перерождались в нейтронные звёзды, встречались, сливались и вспыхивали пульсарами… Ориатон окружали чудовища. Первый гамма-луч сокрушил луну Ориатона. В прах. Второй оставил выжженный след, задев вскользь планету.
– Тёмный зигзаг?
– Да… Уничтожил всё живое в радиусе… Порядочно, короче. Этот участок так и не восстановился, и его назвали «Великим пепелищем». Тогда ориатонцы всерьёз задумались и построили четыре станции-пирамиды, создающие вокруг планеты непроницаемый барьер. Они так боялись не успеть…
– По сведениям дмерхов?
– Дмерхи – свидетели возвеличивания и гибели многих цивилизаций до нас… Так вот, ориатонцы успели и даже высчитали цикличность последующих гамма-всплесков. Каждые сто двадцать шесть циклов – в переводе на стандартные хронологические единицы. Продержались они ещё пятьсот циклов. Но что-то случилось… И барьер их не защитил.
Печально… Быть одинокими во вселенной, а потом сгинуть и следа не оставить. Ожидать ли нам той же участи? Когда-нибудь…
Мы с Зареком внимательно слушали. Я молча восторгалась.
Какие ещё загадки скрывала вселенная?
Только недавно сидела я на кухне в халате и тапочках… И вот! Любуюсь из космоса на планету, которой уже нет... Да и Земли пока тоже нет. Даже в планах создателя. Или кого-то там… Кто устроил большой взрыв.
– Зарек! – воскликнул Риген, вырывая меня из грёз.
Штурмана охватила внезапная дрожь, как будто по всему телу прошлась мелкая рябь. Зарек блёкнул, попеременно исчезая и появляясь…
Я в ужасе застыла, а Риго завороженно произнёс:
– Снова волна. Началось…
И штурман растворился в воздухе, по частям. Сперва ноги, после туловище… А мы бессильно смотрели… Голова. Улыбка… Здесь я усомнилась, уж не перепутала ли мартовского зайца с чеширским котом. Потом он пропал. Окончательно. Весь. Совсем. В рубке его не стало…
– Вот так всегда! – вдруг рассердился капитан. – Заведёт, гатрак знает куда, а сам в кусты.
ГЛАВА 13. Ориатонцы и шкаф капитана
Надо понимать, Зарек вновь слинял в свою альтернативную реальность. Главное вовремя! Бросив нас на произвол судьбы. Риген от огорчения даже забыл обновить данные.
– Что будем делать? – поинтересовалась я.
– Валим отсюда к гатракской матери, – решил капитан, усаживаясь в кресло и задавая дежурные координаты.
– И не спустимся на планету? – меня охватило разочарование.
– Сейчас не тот случай. Улетаем.
И я огорчилась, сама себе удивляясь.
– Куда?
– А куда бы тебе хотелось, Вэлери? Помимо Ориатона.
– Ну, я…
– Только не рассчитывай на разнообразие. У нас скудный выбор известных направлений…
Зачем тогда предлагать?
– Как тебе Земля?
– Да. Наверное…
– Мезозойская эра.
– Да!
– Там и отдохнём. Очень тихое место.
– Неужели?
– По сравнению с эпицентром большого взрыва. А тут останемся – глядишь, подхватим какое-нибудь гамма-излучение… Подключение!.. Пуск!.. Проклятье!
– Что?
– Мы никуда не летим, – капитан бессильно откинулся в кресле.
– Что? Совсем?!
– В ближайшие тридцать шесть часов!.. – Риген запустил пальцы в шевелюру и воскликнул:
– Я же говорил ему! Предупреждал! Эту рыжую бестию! Чтоб его!
– Что случилось? – спросила я, холодея и мысленно паникуя:
«Мы останемся здесь навсегда!»
– Прыжок съел энергию основного двигателя. На выработку новой и восстановление баланса уйдёт… Часов тридцать шесть… Не меньше… Не смотри на меня так, Вэлери! Версия 007 совершенней, чем 006, но с существенным недостатком. Потому её списали и утилизировали…
– Так его списали?
– А разве я не говорил?
И мы летаем на списанной версии?!
– Но утилизировать не успели…
И то радость!
Но тут я заподозрила его в обмане, указав на горящий монитор, работающий голодек и освещение рубки.
– А это что? Не энергия?
– Энергия, – согласился он, – но вовсе не та, что нужна двигателю корабля. Хочешь послушать лекцию об энергетических системах попрыгунчика? Как раз на тридцать часов…
– Нет! – поспешно ответила я и переспросила, на всякий случай:
– Значит, улететь мы пока не можем?
– Варианты есть, – туманно ответил Риго. – Но не в этот раз.
– А что в этот раз?
– Остаёмся… Ты же хотела.
Воистину! Бойтесь своих желаний…
– Остаёмся?
– А что же ещё? Не переживай. Жизнеобеспечение работает в норме. Положение Попрыгунчика стабильно. Мы на дальней орбите и на планету не упадём.
Капитан косо на меня взглянул, подумал…
– Ладно, уговорила. Коль уж нам всё равно здесь сидеть, так лучше потратим время с пользой и удовольствием. Спустимся и проведём экскурсию.
– Правда?! – обрадовалась я и разволновалась.
– Но вмешиваться ни во что не будем.
– А… Эти ориатонцы такие же, как мы? В смысле, гуманоиды?
Риго вздохнул.
– Вэлери, иногда ты поразительно наивна, для своих лет… Сейчас посмотрим.
Он запустил многофункциональный широкомасштабный сканер, по его словам, и направил сканирующие лучи на планету.
– Так-так…
На экране возникли первые чёткие изображения. И я, затаив дыхание, жадно уставилась на проекцию. Капитан же реагировал спокойно, как бывалый космический волк.
– Неплохо…
В общих чертах ориатонцы выглядели гуманоидами. А что там скрывалось у них под мантиями и юбками, мы не просвечивали. Они все носили юбки – мужчины, женщины, дети… Слоями. И головные уборы – колпаки с хрустальными колокольчиками. А под колпаками оказалось нечто удивительное и неожиданное. Безволосый череп каждого взрослого ориатонца украшали шишковидные наросты… Типичные шишки! Как будто кедровые!
– Внутри орешки? – предположила я. – Или зачатки чего-то иного, возвышенного…
– Они не растительного происхождения, – Риго опроверг мои домыслы после спектрографического молекулярно-генетического анализа. – Но там действительно что-то похожее на семена или, скорее, ядра… С точки зрения функций, это не важно. Наша задача сымитировать генотип. Только и всего. Гены я просканировал, структуру ДНК выявил и запечатлел… Идём!
Он резко прервал трансляцию, не давая мне насладиться видами Ориатона. Я толком ничего и не разглядела. Волнистые очертания зданий, деревья… Отдалённо напоминающие деревья. Судя по данным сканера, это были какие-то растения.
– На месте полюбуешься, – пообещал Риген, заметив моё огорчение. – Идём.
– Куда теперь? – я опасалась новых сюрпризов.
– В мою каюту. Надо генетически измениться.
Не зря боялась… Не зря.
– Это предполагает обмен?
Капитан смерил меня та-аким взглядом.
– Не так радикально, Вэлери. Пока что…
– Тогда, что…
– Композитный шкаф.
– Ну, а…
– Мой – нестандартный. В отличие от всех остальных. Привилегия капитана.
Риго выдернул из голодека записывающую пластинку с ДНК-файлами и увлёк меня за собой – в каюту. Моя растерянность сыграла ему на руку.
– Заходи.
Но я не спешила и нерешительно топталась на пороге. А капитан выдвинул из стены свой шкаф. Выглядел-то он стандартным, но, что таилось за его дверцами… Какие скелеты? Неудавшихся экспериментов…
Я тряхнула головой, прогоняя ненужные мысли.
Риго прилепил копикодер к боку шкафа и дотронулся до кольца на пальце. Шкаф замерцал, и пластинка незаметно слилась с поверхностью...
Я больше ничему не удивлялась.
– Данные загружены, – объявил капитан. – Параметры сформированы, надо лишь запустить… – и пробормотал, думая, наверное, что я не слышу. – Никогда этим не занимался…
И тут же меня обрадовал:
– Ты первая.
– Чего?
– В шкаф.
– Лучше я пойду…
И попятилась.
– Стоять!
Риго в момент задраил за моей спиной переборки с помощью своего «перстня всевластия». Будь он неладен! И перекрыл все пути к отступлению.
– Раздевайся!
– Что?.. Не-ет.
– Вэлери, – ласково улыбнулся капитан. – Не бойся. Я тысячи раз менялся, в этом шкафу.
– Ты же никогда этого не делал, – хитро напомнила я. – Я всё слышала.
– Что именно? – удивился он и постарался меня разубедить. – Я не занимался генетической имитацией других существ. А как джамрану, изменялся множество раз. И ничего со мной не случилось.
Мне бы твою уверенность! Безумный шляпник…
– Всё равно не буду!
– Что конкретно?
– Раздеваться…
– В одежде туда нельзя.
– Лжёшь! Можно! Я проверяла.
Недавно я залезла в композитный шкаф, в расстройстве, забыв перед этим «обнажиться». И ничего. Шкаф сам определился и растворил на мне предыдущую одежду… Но мой-то был стандартным…
– Ладно, – неожиданно легко согласился Риго. – Допустим, это необязательно, но желательно. Иначе, приходится чистить фильтры. Мне просто необходимо увидеть тебя обнажённой.
Ничего себе, признание! Главное честно, без экивоков и прочих ухищрений.
– Зачем?
– Рассмотреть как следует твои гены.
– Как это? То есть… Смотри так.
– Так – плохо… – Риго приблизился. – Одежда из композитных материалов создаёт помехи для полноценного генетического восприятия.
О как! Не знала… Зато теперь буду чувствовать себя более защищённой.
– Так было не всегда, но... После участившихся недоразумений между эрф-джаммрут и кир-джаммрит, Джамранская республика и Легариум Легуратум приняли конвенцию о генетической конфиденциальности и установили общие правила обмена. В знак уважения к генетическим правам своих граждан… И теперь всё генетически-непрозрачно, даже бельё… За этим строго следит комитет генетической безопасности.
Риго шагнул ко мне. Отступать было некуда.
– Не надо… Композитный шкаф и без тебя справится.
– Он нестандартный и не запрограммирован на человека. Я только внесу коррективы и аналитические данные. Иначе, генотип ориатонца неправильно синтезируется в ДНК землянки и…
– Используй сканер! – взвизгнула я, напуганная такой перспективой.
– Этого недостаточно. Я же учёный. Должен ощутить на вкус. И не отдельные гены, а всю цепочку. Чтобы уловить нюансы и учесть их при генетическом программировании. Шкаф – грубое приспособление, а генетического преобразователя на корабле нет. Не успел собрать.
Я и не знала, как реагировать на это известие. Горевать или радоваться…
– Твоё преобразование может закончиться плачевно, – трагически сообщил Риго.
– В таком случае, – заметила я, отодвигаясь бочком вдоль переборки, раз уж тыл мне заблокировали, – зачем вообще меняться? Оденемся как они, намотаем чего-нибудь на головы…
– Не пойдёт, – капитан передвигался одновременно со мной, вдоль переборки. – А цвет кожи? И глаза – двух зрачковые.
– Я не хочу менять глаза!
Мной овладел ужас.
– Глаза не будем, – успокоил меня Риго. – Воспользуемся линзами.
– Тогда я вообще не понимаю, зачем раздеваться!
– Чтобы я мог… – похоже, мы начали по новому кругу.
– Я отказываюсь.
– Значит, остаёшься здесь, – Риго казался безразличным и даже отвернулся от меня, разглядывая шкаф.
– Нетушки! Это произвол. Я пойду.
– И вообрази, как они узреют тебя во всей красе?
– Подумают, что я мутант, в крайнем случае…
– И казнят! – Риго скорчил зверскую гримасу и категорично добавил:
– Нет, ты не пойдёшь. Предстать перед аборигенами в таком виде – означает вмешательство, пусть и пассивное, в ход истории…
– Чего мы там нарушим, если они всё равно умрут?
– А вдруг нет? Если вмешаемся…
Вот оно что!
– Представь, ориатонцы выживут и продолжат развиваться. Чем это обернётся для нашей вселенной?
– Не представляю.
– Вот и я. Не представляю.
Ничего не скажешь. Загнал он меня в тупик! Хотя, перспектива спасти целый мир и древний народ невообразимо прельщала…
– Итак? – Риго воспользовался секундным замешательством и припёр меня к переборке.
– Итак? – переспросил он, внезапно нависая надо мной. – Разденешься?
– Нет! – я упёрлась ладонями ему в грудь.
– Тогда я сделаю это… – капитан одной рукой беспардонно притиснул к моей же груди мои же запястья, – с тобой, – а другой коснулся магнето-кнопок на воротничке и…
– Фс! – получил болезненный разряд. – Гатрак! Проклятье!
Риген отпрянул от меня, дуя на пальцы.
– Высший уровень доступа, капитан! – торжествующе объявила я и заработала в ответ очень неприязненный взгляд… Зато битву выиграла!
– А что такое, кэп? Вы сами рекомендовали поменять застёжку.
– Да помню я, – мрачно проворчал Риген.
– Вот… И вероятно, забыли, что магнето-кнопки настроены на ДНК носителя. С разными уровнями доступа. Генетическая защита.
Это я вычитала в инструкции к композитному шкафу. Как хорошо уметь читать с помощью РНК-переводчика!
– Ладно, – нехорошо ухмыльнулся Риго. – Тогда разорву.
– Как бы ни так, капитан. Ткань очень прочная.
Сама пробовала!
– Джамрану сильнее глехам…
Ох, не нравился мне блеск этих звёздных зрачков…
Риген ухватил с полки баллончик растворителя.
Битву я выиграла, но не войну…
– Хорошо-хорошо, – пошла на попятный. – Кэп, твоя взяла.
Он усмехнулся.
– Я ещё ничего не взял…
– Хорошо, но ты разденешься первым. Я тоже хочу на тебя посмотреть.
Капитан так и застыл в нелепой позе с баллончиком в руке. Такого он точно не ожидал.
– И первым изменишься, – добавила я. – И если через десять минут коньки не отбросишь…
Не стоило этого говорить. Он тут же пришёл в себя.
– Исключено.
– Почему?
– У тебя нет генетического зрения и осязания. Джамрану здесь я, а ты – глехам… Первичные опыты следует проводить на глехам. Сперва ты, потом я…
Это что за новости?
Я проштудировала кое-какие джамранские выражения и словечки, те, что соответствовали моему допуску, разумеется. Глехам – означало генетический объект…
Я ему не подопытный кролик! Тоже мне, удав нашёлся.
– Ну, нет! Проводи свои опыты на себе, как любой порядочный учёный… Иначе пожалуюсь в этот ваш… КГБ!
Доведите Леру, и она начнёт ещё не то выдавать.
– Ты не гражданка Джамранской республики. И сперва доберись туда и… Когда... В подходящее время, – Риго явно ощутил преимущество и перешёл в наступление… Вот он уже совсем близко, с баллончиком…
– Я не стану экспериментировать на себе, потому что… – он запнулся. – Больше этим не занимаюсь, с некоторых пор. Тебя мне проще вернуть в норму, если что-то пойдёт не так, чем себя…
Каков нахал и мерзавец!
Глаза предательски защипало… Обидно же, когда с тобой так. У меня зародились подозрения, что он согласился высадиться на планету с одной единственной целью – поэкспериментировать на мне. Генетик чёртов!
– Так сама разденешься или…. – он подошёл вплотную, взялся за край моей туники… Отпустил и упёрся ладонью в переборку. Рядом с моей головой. Я почувствовала щекой его шипы и невольно зажмурилась.
– Вэлери… Я же не варвар… Я – учёный.
«Ты – псих!»
Где-то в голове упорно стучало, что джамрану с композитным шкафом равно обезьяне с атомной бомбой.
– Ладно, трусиха, – он убрал руку. – Как насчёт того, чтобы договориться?
– В смысле?
И это как раз в тот момент, когда я приготовилась выхватить у него баллончик и брызнуть ему в лицо. В лучших традициях самозащиты. Сердце бешено колотилось. Но Риген ко мне больше не прикасался.
– Давай так. Если эксперимент пройдёт удачно, то.. Можешь пользоваться моим нестандартным шкафом, когда пожелаешь.
Заманчивое предложение!
– Да ну? Чтобы ты мог в любое время созерцать мои обнажённые гены?
Проходили! Парни и есть парни. Всегда готовы подглядывать… Особенно после того, как благородно проводили девушку до колхозного душа и самоотверженно не позволили подглядывать за ней другим….
– А хочешь, залезем туда вместе?
– Куда?..
Я сейчас в обморок упаду!
– В композитный шкаф, Вэлери. Какое наслаждение трансформироваться вместе, на глазах друг у друга …
Композитнемся, значит. И это вам не банальная совместная помывка, а комплексное композирование…
– Нетушки!
– Уверена?
– На все сто!
– … Дахан, эт-жанди, реваж генхан…
Это заклинание? Чем бы оно ни было, но внезапно подействовало. Мощнее, чем все уговоры и приказы, вызвав трясучку в конечностях, лихорадку в мышцах и пронзив осознанием… Хочу! Измениться… Я почти согласилась, внимая чарующим мягко грохочущим звукам … Когда у капитана запищало кольцо.
– О-о! – я с трудом вынырнула из сладкого дурмана.
Риген отпустил меня, отставил баллон и сообщил:
– Данные поступили… На предыдущий запрос. Посмотрим…
– Что там?
– Перевожу на коммуникатор… Вероятные причины гибели Ориатона…
Правду говорят, нет ничего хуже, чем ждать и…
– Планета уничтожена гамма-всплеском, поскольку одна из пирамид-хранителей не сработала. Барьер разрушился, и дмерхи не в курсе, отчего это произошло…
Вдруг он замолчал и побледнел.
– Риго! Не томи.
– До рокового выброса и гибели цивилизации осталось двадцать часов…
И жить нам оставалось ровно столько же. Привязанные к орбите более чем на сутки, мы обречены погибнуть вместе с этим миром.
ГЛАВА 14. Модуль
– А вдруг, попрыгунчик ошибся… А вдруг, дмерхи ошиблись… – дрожащим голосом выводила я, пока капитан перепроверял информацию. – А вдруг, все ошиблись…
– Вэлери, тебя заело? – раздражённо спросил он.
– Нет, – буркнула я, – это мантра такая.
И мигом утратила самообладание.
– Осталось всего девятнадцать часов! Полчаса мы препирались и ругали штурмана! Потратили уйму времени на раздевание, а… А ты ничего не делаешь!
– Делаю, – невозмутимо ответил Риго.
– Например?
Я же видела, что он уже полчаса сидит и пялится на консоль.
– Рассматриваю варианты.
– Какие тут варианты?!
– Из теоретически возможных… два, но первый сразу отпадает.
– Какой?
– Узнать, что случилось с пирамидой, спасти этот мир и выжить. Но мы…
– Помню, не вмешиваемся. А второй?
– Самый вероятный.
Я даже не представляла!
– Запустим резервный двигатель Попрыгунчика.
– Что?! У Попрыгунчика есть резервный двигатель? И ты молчал?
Мне захотелось его убить. Если бы я знала, как запустить резервный двигатель без него, то, наверное, так бы и сделала.
– И почему мы до сих пор здесь?!
– Потому что резервник не заправлен.
– Почему?
– Заладила! Почему, да почему. Не успел, знаешь ли, когда удирал от тэрх-дрегор…
– От… То есть? Это не твой корабль? Ты его угнал?
– Он был мой!.. Я взял его на время. Прокатиться, туда-обратно...
И катание явно затянулось.
– На данный момент у нас не хватает компонентов для синтеза.
– Термоядерного?
– Биохимического. Есть вещества, что используются для пищеблоков и…
– Композитных шкафов, – догадалась я.
– Да, но… Дополнительно нужны кое-какие металлы и элементы растительного происхождения. Их мы найдём на планете.
– Откуда ты знаешь?
– Пока якобы бездельничал, подключил добавочные функции сканера и просканировал Ориатон. Результат положительный. Осталось туда спуститься и… Добыть!
– Так просто? – язвительно поинтересовалась я. – Взорвём? Выроем шахту? Просеем породу через решето?
– Зачем? – искренне удивился Риго. – Ничего подобного.
Ах, да! Я и забыла, куда попала. К безумному шляпнику!
Капитан снова разыграл передо мной фокусника. Открыл спрятанную в перегородках нишу и вытащил оттуда прибор, напоминающий гипертрофированный насос или пресс, или попросту цилиндр с рукояткой.
– Э… Что это?
– ЗОПО – Зональный зондо-поглощатель. Собирает необходимые элементы на заданном участке.
– В диаметре?..
– Хоть по всей планете.
– Гм… Устроим им светопреставление перед Армагеддоном?
– Исключено. ЗОПО безопасен в применении. Ориатонцам конечно уже всё равно, а нам-то нет… У нас девятнадцать часов на всё про всё.
– Уже восемнадцать с половиной.
– Ладно, аккуратистка. Должны успеть… Час на проверку систем и спуск на планету… Модуль тоже допотопный.
– А что-нибудь не такое доисторическое на этом корабле есть? – я начинала терять терпение.
– Есть, – не моргнув глазом ответил Риген. – Я.
У меня сразу отпало желание язвить на эту тему.
– Далее… Пять-шесть часов на распознавание и адсорбцию элементов. Полчаса на обратный путь… Там модуль проверять не нужно. Полтора часа на заправку двигателя… Берём по максимуму. Уже девять. Три часа на синтез… Двенадцать… И минимум пять часов, чтобы отойти на значительное расстояние от Ориату. Иначе, нас зацепит гамма-выбросом.
– Почему так много?
– Много?.. Да! Забыл сказать. Резервный двигатель работает только в режиме импульсно-реактивной скорости, а свехскорость не поддерживает. Но мы успеем. И час остаётся у нас в запасе на непредвиденные ситуации… Так, жди здесь, возьму аптечку, на всякий случай, и пойдём.
– Есть, капитан, – послушно откликнулась я, глядя ему вслед и активно терзаясь иррациональными страхами в форме дурных предчувствий.
Вскоре капитан возник на пороге рубки, с аптечкой на поясе.
– Через полчаса приходи в транспортный, туда, где модули. Или оставайся…
– Лучше я с тобой!
– Тогда поспеши...
Уже в транспортном, перед посадочным модулем похожим на улитку, Риген вручил мне круглую финтифлюшку, вроде значка, но без застёжки.
– Прилепи к одежде.
– Зачем?
– Вэлери, когда ты перестанешь оспаривать мои приказы?
– Ну, ладно-ладно, – я прицепила «значок» к груди. – А зачем?
– Для фотонной маскировки, – объяснил капитан, откидывая крышку модульного бака и проверяя уровень топлива. – Мы конечно постараемся с аборигенами не встречаться, но… мало ли… забредёт к нам случайный какой-нибудь.
В душе медленно поднималось что-то гадкое, злое и страшное, по мере того как до меня доходило.
– Фотонная маскировка, значит?
– Да, – Риго закрыл бак, сдвинул соседний щит, и подрегулировал индикаторы. – Это генератор фотонного поля… Маскировка. Для них мы будем выглядеть как они. Данные с копикодера я загрузил и смоделировал оболочку с внешностью ориатонца. Сгенерирует маскировку. Нужно лишь приложить большой палец… Аи!
– Н-на! Негодяй!
Я ухватила Риго за пояс, оттащила от индикаторов, и едва он недоумённо развернулся ко мне, влепила ему пощёчину. И мгновенно оказалась вжатой в борт модуля, с приставленными к носу шипами.
– Не сейчас, – бросил он, да ещё встряхнул меня для верности. – В другое время, я не против, но не сейчас.
– Ты! – обиженно выкрикнула я и всхлипнула. – Ты заморочил мне голову! Заставлял раздеться и… Экспериментировал! Мерзавец!
– Вэлери, – капитан отпустил меня. – Фотонные генераторы ненадёжны и давно устарели. Их не меняли лет двести, а то и больше, не до того было. Любой несвоевременный сбой…
– Но почему сейчас…
– А куда нам деваться? Преображаться нет времени. Маскировка – лучше, чем ничего. Но… если злишься, то можешь накинуться на меня, потом, когда будем далеко отсюда, – и хитро добавил, – и даже потребовать… сатисфакции…
«Ага, потребую, но сперва гляну в базе данных, что это у вас означает».
Я угрюмо кивнула и отвернулась, не желая его видеть.
– Да, соберёшься отдать мне гены, таким способом, помни, Вэлери, что застряли мы тут по милости Зарека. Пусть это послужит смягчающим обстоятельством.
Пока я стояла с открытым ртом, он завершил настройки, закрепил щит и пригласил:
– Залезай.
И передо мной бесшумно выдвинулся трап разведмодуля.
Внутри оказалось темно как в…. улитке. Риго зажёг кольцом свет и задраил люк.
– Займите место, второй пилот, вас ждут невиданные чудеса!
Чего-чего, а чудес я наелась по самое не могу! И тут мне предложили добавки… Обожраться!
Спустились мы быстро, минут за пятнадцать, но без перегрузок. Заодно и время удачно сэкономили.
Риго управлял модулем, а я, вцепившись в подлокотники кресла, зачарованно смотрела на приближающуюся планету… Ориатон рос на обзорном экране, раздуваясь как огромный воздушный шар. Зловещий зигзаг обретал слоистую текстуру и выглядел уродливым шрамом на жёлто-синем боку планеты.
Я никогда не была на другой планете…
– Высадимся на границе с «пепелищем» и постараемся не привлекать внимания. Там много спёкшихся пород и синклиналей. А, главное, безлюдно. Хотя на этой стороне – разгар дня. И не потребуется дополнительного освещения.
– Точно не опасно? – усомнилась я.
– Радиационный фон в норме. И воздух пригоден для дыхания. Атмосфера земного типа, почти... Я всё проверил… Маловато ксенона, для джамрану, но как-нибудь переживу. Генетическая адаптация, генераторы защитного поля и дыхательные маски…
При выходе из модуля Риген застегнул на мне пояс.
– Не забудь.
И открыл люк…
Данные постоянно обновлялись. Согласно карте Риго, переданной на коммуникатор с попрыгунчика, мы очутились в лесу. Модуль торчал как раз посреди каких-то зарослей… А то, что кругом что-то росло, сомнений не вызывало. Синяя и жёлтая трава укрывала почву под ногами, создавая природный узор…
Интересно, а какие здесь земля и вода?
Причудливые кущи напоминали скопище древовидных папоротников – синих в жёлтую крапинку и с двухцветными же плодами.
– Это планета великанов? – спросила я.
– Средний рост жителей – метр семьдесят. Как джамрану или земляне.
А над головой раскинулось светло-терракотовое небо, без единого облачка, и как будто выцветшее пятнами. Гигантский пурпурный шар Ориату сиял в зените.
– Удивительно!
Пока я упивалась пейзажем, Риго выволок из багажника угловатый и тяжёлый на вид агрегат…
– Что это? – я обошла его по кругу. – Конёк-горбунок?
– Фланоцикл…
И капитан разложил это нечто во всю дину и высоту...
– Трофейный. С наггеварской войны. Мой пра-пра… дед, в общем, добыл его в честном бою… Шипы против жала.
Риго повернул рычаг, машина затарахтела и зависла в метре над ориатоном.
Понятно, древность летучая. Теперь оно напоминало скорпиона с крыльями. И капитан пристроил в хвост ему ЗОПО.
– А это для чего? Мы куда-то летим?..
«Пепелище» маячило совсем рядом. С той стороны, где деревья росли пореже и пониже чернела развороченная гряда.
– До оптимальной точки ещё километра три. Хочешь, иди пешком.
– А… да… у нас же время.
– Подожди в модуле. Тут и зверьё водится...
– Нет, я…
«Бип! Бип! Бип!» – «улитка» втянула трап и принялась вращаться, сминая кусты и кроша траву.
– Какого гатрака! – заорал Риго, и модуль внезапно остановился. Заиграла весёлая музыка, по корпусу замелькали огоньки, и люк захлопнулся, а на крышке появилась ухмыляющаяся физиономия штурмана в оранжевом блеске.
«Сюрприз! Сюрприз!»
Физия пропала, но возникло окошечко с таймером, ведущим отсчёт, начиная с цифры двадцать два.
«Никто не войдёт и не выйдет!» – заверещал модуль и затих.
– Что это? – растерянно поинтересовалась я.
– Шуточки Зарека, – сквозь зубы процедил капитан. – В его стиле.
И попытался открыть люк.
Бесполезно!
– Как это понимать? – спросила я, боясь услышать ответ.
– Нам не суждено покинуть планету в ближайшие двадцать два часа.
– Издеваетесь?! А запасной люк? Аварийный вход или выход…
– Только багажник.
– Предлагаешь лететь в багажнике?
– Это вряд ли, но можно попробовать через него перепрограммировать…
Багажник хотя бы открывался, в отличие от прочих крышек и щитов. Эти словно прилипли намертво.
После часа возни в багажнике, только ноги оттуда торчали, капитан бросил свою затею. Но целый час мы потеряли. Я сидела на травке и старалась любоваться деревьями. Теперь они меня раздражали. И запахи менялись каждый раз, как налетал ветер. Когда он приносил незнакомый тревожащий аромат и трепал «папоротники», я вздрагивала…
– Растения пахнут, по-разному, – успокаивал меня Риго, но меня лихорадило от неизвестности и опасности. Умаявшись сидеть и ничего не делать, я вскочила и уставилась на фланоцикл.
– А если вернуться на этом?
– Не получится, даже в защитных оболочках. Он не рассчитан на такие подъёмы и перелёты. Тем более в вакууме. Я попробовал, однажды, и чуть не размазало…
– И что нам делать? – в отчаянии переспросила я.
– Сейчас…
Но модуль Ригену не поддавался и с маниакальной цикличностью отсчитывал время… Которое нам осталось…
– А дверь взломать?
– Чем?
– Чем угодно! Дубиной, фланоциклом или этим твоим прессом… Заглотителем.
– Ха! Модуль хоть и древний, но из звёздного металла. Такой ничто не берёт, даже коррозия.
– И мы умрём на чужой планете в окружении папоротников под терракотовым небом, – я чуть не плакала. – А вдруг дмерхи ошиблись? И гамма-всплеск не сегодня…
– Не сегодня, – подтвердил Риген, и жестоко убил во мне вспыхнувшую надежду. – А гораздо раньше и достигнет Ориатона именно сегодня часов через шестнадцать.
– Метеорологи тоже ошибаются, когда предсказывают солнце вместо дождя.
– Дмерхи – не метеорологи и не ошибаются.
– Мы погибнем! Что делать?
– Прежде всего, не паниковать, – капитан снова обошёл «улитку» в поисках лазейки.
Ничего! У модуля даже иллюминаторов не было, сплошные отражатели.
– Зарек, кир-джаммритское отродье, – бормотал Риго. – Ух, я тебе накостыляю.
Интересно как, если мы скоро умрём? Станет являться призраком в альтернативной реальности? Ведь и Зареку будет некуда вернуться… Если попрыгунчик обратится в пыль вместе с планетой…
– Ладно, – решил капитан. – Теперь остаётся только одно.
– Что?
– Вариант первый. Мы выясним, что случилось с хранителем, и спасём эту дурацкую планету.
– Но… А вмешательство?
– К гатраку! Жить-то хочется. Плевал я на последствия! Смерть – это конечно тоже приключение, но… Не в этот раз. Забирайся.
Риго скинул с фланоцикла ЗОПО и уселся на переднее сиденье, а мне досталось, увы, место под хвостом... Я с опаской глянула вверх – на загнутый хвост фланоцикла аккурат над темечком.
Воистину – жало скорпиона!
– Генератор поля, Вэлери.
– Зачем?
– Поедем очень быстро.
Он сунул мне в рот кислородную таблетку из аптечки.
– До главного населённого пункта сотня километров. Время поджимает.
– А нам туда?
– По сведениям дмерхов, там что-то происходит. Как раз на сто двадцать шестой цикл, в момент, гм, гамма-озарения и совпадает с сезонным праздником… испускания… Так, кажется, и называется, если я правильно перевёл. Собираются четыре смотрителя и проводят какой-то ритуал. Там всё и узнаем.
– А вдруг мы на ложном пути?
– Теперь это единственная возможность. Другой не представится. Попытка не… Пристегнись. Домчимся минут за пять.
Ого!
– В оболочке даже не почувствуешь... Готова? Поехали!
Я зажмурилась и вжалась в сидящего впереди Риго. Насколько позволяло поле… Наши оболочки тёрлись друг об дружку в полёте и потрескивали. Вскоре мы остановились. Через пять минут, как и обещал Риген. Но они показались мне вечностью.
– Тебе лучше от меня отцепиться, – заметил капитан.
ГЛАВА 15. Четвёртый хранитель
– У каждой из четырёх пирамид есть смотритель.
– Как у маяка?
– Не думаю, но они напрямую связаны друг с другом. Всё, что происходит со смотрителем, отражается на пирамиде и наоборот. Поэтому смотрителей тщательно отбирают и постоянно готовят новых кандидатов. Обучают их и тренируют.
– То есть, новенькие всегда на подхвате?
– Вроде того. Смотрители выбирают преемников из числа кандидатов, когда заканчивается срок. В школе кандидатов их начинают обучать с определённого возраста. Смотрители дают обед безбрачия, целиком отдаваясь служению и защите. Независимо от пола, – Риго постоянно обновлял информацию с попрыгунчика. – У них привилегии и лучшие условия жизни. И ещё… Их не просто обучают… У кандидата в преемники выращивают ядро.
– Ядро? Какое?
– Конкретно не сказано, но… Оно-то и связывает его с пирамидой, после соответствующей настройки.
– Значит, им не приходится туда летать?
– Нет… Они управляют пирамидами и создают барьеры отсюда… И… Вот это да!
– Что?
– Аккумулируют гамма-всплески и преобразуют в полезную энергию, обеспечивая всех жителей светом и теплом… Очень рационально!
Мы не просто так разговаривали. Мы наблюдали, устроившись на плоской крыше здания. Дома без окон стояли рядами и перпендикулярно, а стены напоминали стиральные доски. Зато ровные крыши были совершенно прозрачными и не скрывали того, что находилось внутри… Быт, обстановку. Но сами люди покинули дома и собрались на шестиугольной площади. Здания тоже располагались в строгом геометрическом порядке, образуя фигуру, видимую с высоты птичьего полёта…
Так уверял Риген.
Кстати, о птичках! Или о птицах…
Рядом с нами соседствовали другие наблюдатели. Птицы и птицы, если не придавать значения деталям – хоботу и плавникам.. А в остальном… Даже с крыльями! Правда, перья у них отличались по структуре от перьев земных птиц и наверняка джамранских. Судя по реакции Риго. Он долго изучал их, после чего огласил вердикт – пернатые. Цвета местной растительности, то бишь, сине-жёлтого. Впрочем, как мы выяснили, Ориатон изобиловал не цветами, а оттенками. Точнее, всеми оттенками жёлтого, коричневого и синего, в сочетании с терракотовым небом и пурпурным солнцем.
– «И ты так видишь?» – удивился капитан, стоило мне сказать ему.
– «Да. А что?» – в свою очередь задумалась я.
– «Полагаю, дело не в планете, – ответил Риго. – Но это лишь гипотеза. Цветовая гамма здесь разнообразнее. Просто наши рецепторы не в состоянии кое-что уловить, и мозг расшифровывает сигналы, поступающие от…».
– «Палочек и колбочек?»
– «У джамрану несколько иной субстрат цветоразличения и светочувствительности, но в целом схож с человеческим».
Как бы там ни было, а птицы тоже следили за площадью, вытянув шеи, посвистывая и хлопая крыльями. Мы же воспользовались генетическим усилителем зрения. У Риго в аптечке завалялся. Занятная штука, если не злоупотреблять.
В центре шестигранника площади располагался круг, а по углам вписанного в него квадрата стояли ориатонцы.
– Это смотрители, – определил Риген. – Но почему-то их трое.
– А где тогда четвёртый? – я упорно вглядывалась в аборигенов на площади.
Народ свободно расхаживал по шестиграннику, гулял в скверах, окаймлявших площадь, но в круг редко кто заходил. Лишь затем, чтобы поклониться смотрителям и сразу выйти.
Люди часто встречались и соприкасались ладонями. Но подлинное значение этого жеста дмерхи от нас утаили. Среди взрослых бегали ребятишки, и, в отличие от них, с непокрытыми головами. Бугорки, похожие на бутоны, украшали безволосые головёнки вместо «шишек».
– Зачатки, – объяснил Риго, – по версии дмерхов.
Все на площади разговаривали и напевали. Многоголосый шум и напевы долетали сюда, но слов было не разобрать. Усилителя слуха в аптечке у Риго не водилось.
Среди прочих выделялись долговязые ориатонцы с шестами в руках. Подобно смотрителям, только они стояли неподвижно, всматриваясь в небо…
«Охрана», – предположила я.
– Пора спуститься, – решил капитан, – и разузнать, всё ли в порядке. Не похоже, чтобы там волновались».
Мы слетели вниз на фланоцикле, так же, как и поднялись. Риго подумал и спрятал аппарат в ближайших кустах. Все жёлто-синие насаждения отделялись от улиц и домов ромбовидной, если смотреть сверху, живой изгородью. И что характерно, в городе ничем не пахло, вообще.
– Включай маскировку, – приказал Риген. – Только не перепутай с генератором поля.
– Я что, идиотка? – обиделась на него и демонстративно приложила палец к значку.
Теперь у живой изгороди спорили два ориатонца.
– Я – на площадь, всё узнаю, а ты жди здесь, – распорядился капитан.
– Нет, – запротестовал второй пилот-стажёр. – Я с тобой.
– Нужно распределить усилия. Поэтому сиди здесь и подмечай. Чтобы ничего не упустить. Вдруг заметишь…
– Что? Например…
– Навир…
– Хор… Ой! Есть, сэр!
Риго в оболочке ориатонца устремился к площади, а я грустно уселась на бордюр… Вернее, я считала, что это бордюр, отделявший дорогу от пешеходной зоны. Но машин я тут не видела. Или у них, как у нас – движение в праздники прекращалось. Если намечался парад…
Прохожих не было. Скорей всего, просто все жители собрались на площади или где-то ещё. А вдруг, кто-то подойдёт ко мне и заговорит? Как я ему отвечу? Если не знаю… Тут я вспомнила, что РНК-переводчик действует в интерактивном режиме и настроен на распознавание любых языковых кодов. Однако тревога не отпускала…
В воздухе что-то пролетело и упало. Мелкое и почти невесомое… Потом ещё, и снова, и прямо у моих ног. Я наклонилась, не без опаски, но подобрала… И с удивлением уставилась на кедровые орешки у меня на ладони.
Воистину же, орешки!
И новый спланировал всего в паре метров от меня.
Любопытно…
Я прикинула, откуда предположительно они прилетели, направилась туда и… Наткнулась на следующий. Они падали так, будто указывали мне дорогу. Возникало ощущение, что я иду по «хлебным крошкам» в дремучем лесу…
Таким образом, я упёрлась в изгородь соседнего палисадника. Из-за метёлкоподобных кустарников послышался тихий стон… Не знаю, почему, но я проломилась через эти заросли. И увидела ориатонца, без колпака. Он полулежал на траве, неловко привалившись к стволу «папоротника», стонал, и, закатив глаза, судорожно скрёб ногтями почву…
Где-нибудь, в другом времени и на Земле, я бы вызвала скорую, милицию, крикнула бы кого-нибудь и драпала без оглядки. Тем более я и первую помощь оказывать не умею. Но здесь…
Бросилась к аборигену, не представляя, что делать и замерла в порыве. Чешуйки шишек у него на голове распахнулись, и оттуда вылетели несколько таких же семян или орешков, что я поймала раньше. Они подплыли ко мне по воздуху, ориатонец внезапно очнулся и слабо позвал:
– Дулуууйййуююю мюууу кюуу уууююли…
Я продолжала стоять столбом. Но когда он, слабеющим голосом, повторил это в третий раз, джамранские молекулы памяти разобрались, что к чему и меня не подвели.
– Преемница, прошу, преемница…
Я?
Стряхнув оцепенение, сунула орешки в карман и подбежала к нему.
Что делать-то? Что делать?
Моими поступками двигало осознание, что надо помочь ему подняться и куда-то отвести. И это жизненно важно! Три плюс один сложились, едва логика переплелась с исходной информацией и мысль заработала.
– Извините, я… Я не преемница… Попробуйте встать, и преемника мы найдём, обязательно найдём! – в отчаянии твердила я, а взгляд его угасал, когда он смотрел на меня.
Раздался треск, хруст…
– А, вот ты где! – из кустов выбрался Риго. – Хорошо, у меня на тебя пеленг, а то пропала бесследно и…
Он осёкся, увидев теряющего сознание ориатонца. И, не раздумывая, кинулся к нему, на ходу отстёгивая аптечку. Мигом извлёк сканер, просканировал, считал показатели и нахмурился. Снова порылся в аптечке, выхватил инъектор и быстренько что-то вколол аборигену.
Вот что значит, доктор…
С минуту мы напряжённо ждали, а потом ориатонец пришёл в себя. Глаза открылись, взгляд стал осмысленным…
– Успели! – выдохнул Риго.
– А что с ним было? – шёпотом спросила я.
– Что-то вроде инсульта… Если перевести на физиологию людей. Впрочем, без соответствующего лечения, спустя цикл может повториться. Я лишь привёл его в норму, на время.
– А ты не можешь вылечить его совсем?
– Здесь? Вряд ли… Разве что на корабле. Там всё оборудование. И сильные генетические препараты. Но опасность пока миновала, а потом…
– А потом, – сказал ориатонец, садясь и разглядывая нас, – я назначу преемника.
Видимо, он услышал наш разговор. Интересно, а про корабль и прочее тоже?
– Давно следовало, – он покрутил головой, ощупал свои шишки. – Но я тянул… Неразумно… Вы открыли мне скворы.
Мы с Риго переглянулись. Это действительно потерянный четвёртый смотритель.
– Вы не отсюда, – вдруг заявил ориатонец. – Это всё, – он обвёл ладонью маскировку, – ненастоящее… Мы умеем правильно видеть даже с закрытыми скворами.
И вдруг улыбнулся, совсем по-человечески.
– Я никому о вас не скажу. Вы и не представляете, что совершили…
О нет, кажется, я представляла, и от этого сделалось не по себе и в то же время радостно. Восторженно и страшно…
– Э.. Вот, – я протянула ему орешки. – Это ваше?
– Ядрышки? – он взглянул на меня. – Ментальные корпускулы… Ясно, как ты нашла меня. Оставь себе и, подожди…
Он сосредоточился, повёл двойными зрачками и «шишки» снова раскрыли чешуйки. Оттуда вырвалось несколько десятков ядрышек. Смотритель поймал корпускулы и пересыпал мне в ладонь.
– Зачем? – растерялась я.
– Съешь и обрети нечто важное для себя или прибереги. Ты поймёшь.
Словно в дурмане, я сунула орешки в карман.
Ориатонец поднялся, отряхнул юбки, поклонился и выставил ладони. Вспомнив жесты на площади, мы приложили к ним свои.
– Явите истинные лица, – попросил он.
Мы поколебались, но сбросили маскировку. Смотритель тепло улыбнулся.
– Надо идти. Скоро начнётся. Понаблюдайте издалека. Испускание – это красиво и умиротворяюще.
Уходя, он спросил у меня:
– Как твоё имя?
– Валерия…
– Ориату запомнит, – пообещал смотритель, – и пронесёт сквозь вселенную…
При чём тут я? Риго его вылечил!
– А парня зовут Риген! – сдала я капитана вслед ориатонцу, и заработала тычок. Хорошо, что не шипами.
Смотритель даже не обернулся…
– Именами не разбрасываются, – зашипел Риго и подтолкнул меня. – Вперёд, на крышу. Угроза миновала, так хоть зрелищем насладимся.
– А что такое скворы? – спохватилась я.
– Наверное, это чешуйки… Так вот, на площади его даже ещё не хватились. Он всегда задерживался. Нашли бы позже, мёртвым, и тогда… Ничто бы не спасло эту планету. Смотритель не успел подготовить преемника и…
– Риго!.. Мы не знаем, чем это для всех обернётся.
– Зато, мы живы.
– Надолго ли…
А после мы вновь сидели на крыше вместе с птицами и фланоциклом. И любовались удивительным таинством… Испускания.
То, что творилось на площади, казалось немыслимым, невозможным и неестественным, но это происходило…
Ориатонцы сняли колпаки. И в назначенный час по знаку четырёх смотрителей, скворы-чешуйки отворились, и оттуда полетели корпускулы. Взрослые с благоговением подхватывали их, дети, смеясь, ловили. Некоторые совали ядрышки в рот, другие прятали в мешочки и радостно восклицали… Вокруг людей засияли ореолы. Они будто купались в радужном свете…
Корпускулы устремились к небу, и с насиженных мест сорвались птицы. Им не мешали. Лишь особо настырных, лезущих в толпу, отгоняли мужчины с шестами… Вскоре птицы улетели, и ни одно ядрышко не упало, всё подобрали.
А к вечеру скворы раскрыли смотрители. Часть корпускул поймали ориатонцы, ликуя и светясь от счастья. Но большинство унеслись в небо и пропали.
– К хранителям, – заметил Риго. – А дмерхи этого не знали.
– Или знали, – задумчиво произнесла я. – Да скрывали.
И нащупала в кармане орешки.
Что же они такое?
Так мы и дождались темноты, когда пурпурно-золотой диск полностью утонул в горизонте. Хранители выстроились по четырём углам, замерли, воздели руки, и всё застыло…
Небо ослепила белая вспышка. Разлилась свечением на Ориатон и… Мир продолжил своё существование… А, главное, мы выжили. Когда последние отсветы гамма-всплеска исчезали с меркнущего неба…
– Попрыгунчик! – испугалась я. – Он как?
– С ним всё в порядке, – подтвердил Риго. – Барьер действует в пределах системы Ориату. Пора возвращаться…
– А, знаешь, – мечтательно улыбнулась я, – мне здесь нравится...
Ночной купол сверкал над нами… Яркими штрихами туманностей, вереницами звёзд, росчерками метеоров и комет… Неистовая первозданная вселенная дышала над нами и вокруг нас. Это стоило увидеть и жить дальше! И люди внизу радостно кричали…
– Поехали уже! – окликнул меня Риго. – Мечтательница… Надо ещё ЗОПО установить. Теперь я обязательно заправлю резервный двигатель. На всякий случай.
С лёгким сожалением забралась я под хвост фланоцикла… В глубине души радуясь, что мы спасли этот мир. Но кто ж знал, каким местом вылезет нам это деяние, и что, возможно, изменится во вселенной.
ГЛАВА 16. Неведомые последствия
На Попрыгунчик мы прибыли только к обеду следующего дня. А я так и не разгадала загадку какофонии запахов на Ориатоне. Но с удивлением обнаружила, что благоухали вовсе не растения.
Зато основной двигатель восстановился. И Риген его запустил, а резервник заправил лишь «на крайний случай».
– Лететь на импульсной, в реальном пространстве, здесь опасно, – заявил капитан. – Эта вселенная слишком плотная. Непросто рассчитать курс. Того и гляди врежемся в звезду, попадём в струю пульсара, или нас поймает чей-нибудь протуберанец.
Я не стала напоминать ему, что прежде это был единственный способ бегства отсюда. Интересно, как бы он тогда выкрутился… И ещё, меня терзала мысль о возможных последствиях. Я честно призналась Риго, что боюсь.
– Всё уже случилось, – он пожал плечами. – Не переделаешь.
– А что будет, – я тщательно осмотрела свои ладони, – когда нас перебросит в прошлое или будущее? Мы исчезнем?
– Узнаем на месте… А почему мы должны исчезнуть?
– Ну-у… – я замялась. – Обычно в фантастике так. Если герой что-то меняет в прошлом, даже случайно, то он может никогда и не родиться…
Риген смеялся долго.
– Это не обязательно, Вэлери. Вселенная не настолько упорядочена и организована… Иди-ка ты спать, а я подежурю в рубке.
– Ты уверен?
– Нет. В безвременье ничего не гарантирую. Но в одном абсолютно уверен – ты еле стоишь на ногах и тебе надо поспать.
Он был прав. Я так и порывалась свернуться калачиком прямо на полу рубки.
– Проложу курс, – Риген уселся в кресло.
– Куда теперь?
У меня были причины опасаться.
– На этот раз точно в мезозойскую эру. На орбите Земли в это время довольно спокойно. Но потом начнётся такое… Циклов через...
Я, наконец, послушалась капитана и отправилась в каюту… Странно, о Зареке мы даже не вспоминали и совсем не злились на него…
В сон клонило невероятно, но первым делом я позаботилась о своих ядрышках. Не стоило таскать их в кармане. А на попрыгунчике они в большей безопасности. Поэтому я сымпровизировала. Напылила из композитных аэрозолей носовой платок, завернула туда корпускулы и спрятала их в один из выдвижных ящиков. Позже с ними разберусь. И просканирую. Пробовать на зуб эти орешки мне, пока что, не хотелось.
Душ я приняла уже на автомате, композитнулась в пижаму, доползла до подушки и провалилась в сон…
Снилась мне всякая чехарда. И звёзды. Они беспорядочно кружили и вспыхивали… Всё смешалось! Огненные чудовища тянули ко мне свои руки и пасти. Позже я угодила в чёрную воронку, меня пошвыряло по бесконечному коридору, и вытолкнуло наружу… В другую вселенную. В самую гущу сражений, где взрывались солнца; сшибались, и превращались в осколки планеты… Ничто не уцелело в той битве…
Я проснулась от собственных криков и в холодном поту. Даже теперь наяву меня преследовали отголоски кошмара, словно чьи-то душераздирающие вопли… Пылающие хвостатые сгустки – несущиеся друг на дружку кометы, целые галактики, пожираемые коварными чёрными дырами. Безжалостные квазары, испепеляющие смертоносными выбросами звёздные системы. И блазары, льющие потоки радиации на проходящие корабли...
Космические чудовища?.. Не хватало ещё и космофобию заработать!
Я долго боялась открыть глаза.
День или ночь сейчас? Наверное, мы уже стартовали…
Глаза я всё-таки открыла и даже включила свет. Каюта, как каюта и ни следа чудищ. Особенно, после того как я всё проверила – заглянула в шкафы, ванную, и под кровать.
Всё! Начинаю сходить с ума от безвременья… У меня развивается паранойя?
Я залпом выпила стакан прохладного сока и заодно вспомнила, что не ела нормально со вчерашнего дня. Пайки в модуле по дороге сюда не считаются. И заставив себя успокоиться, выглянула в коридор.
Панели успокаивающе мерцали... Вроде бы ничего опасного… И никого поблизости. Что-то заскрипело и шаркнуло неподалёку. Я прислушалась… Тишина. Выскользнула из каюты, босиком, но возвращаться передумала и направилась в рубку. Наверняка там Риго... Мне сейчас очень важно с кем-нибудь поговорить и рассказать сон. От бабушки я слышала неоднократно, что если разделить кошмар, то он не сбудется…
Я завернула за угол и застыла в недоумении, не доходя до лифта… Пол и стена в коридоре были заляпаны бордовым… Пятна темнели повсюду, а влажная полоса тянулась до следующего поворота, словно кто-то обмакнул кисть в краску и провёл… Или… Пальцы внезапно заледенели… Дорожка из рубиновых капель поблёскивала на эластичном покрытии… Не помня себя и начиная дрожать как в ознобе, я побрела дальше на подгибающихся ногах и увидела…
На полу лежал Зарек… Мертвенно бледный, до синевы, и неподвижный. Бордовый след и привёл меня к нему. Не сразу я поняла, что штурман весь залит кровью, а когда сообразила… Так выглядела джамранская кровь – цвета тёмного рубина. В первый момент – отупение, оглушение, оцепенение. Ноги стали ватными, колени подкосились.
Этого не может быть! Это продолжение кошмара!
Я опомнилась, подползла к Зареку и попыталась нащупать пульс…
Где у джамрану пульс?!
Меня колотило. Я с трудом вспомнила о коммуникаторе, поднесла запястье к трясущимся губам и, запинаясь, произнесла кодовый номер…
– К-капитан… Р-риго!
Хоть бы откликнулся!
И через пару секунд прозвучало недовольное:
– Слушаю.
– Риго… – голос прерывался. – Здесь… тут… Зарек… он… он.. ранен…
– Где?! – недовольство капитана мигом сменилось беспокойством.
– На жилой палубе… Не знаю… Жив ли… – горло сдавили рыдания.
– Никуда не уходи!
Он примчался как ветер, как ураган. С медпакетом и сканером. Подлетел и отпихнул меня от штурмана.
– Зарек!.. Проклятье…
Просканировал неподвижное тело и вызвал кольцом носилки. Таким напуганным я его ещё не видела. Даже когда нам грозила смерь на Ориатоне. Там он вообще испуганным не выглядел. А теперь… Лицо капитана напоминало алебастровую маску.
– Зарек жив? – в панике допытывалась я.
– Да, – он говорил отрывисто.
– А… Что с ним?
– Без сознания… Потерял много крови.
Я и сама вижу!
– Множественные проникающие ранения, – капитан изучал показания сканера, – с повреждением жизненно важных органов… О, гатрак!
Губы капитана дёргались, когда он орошал Зарека пеной из медпакета, останавливая кровотечение.
«О, господи! Господи!» – внутри всё похолодело.
– Нужна срочная регенерация вкупе с операцией…
Подоспели робот-носилки. Риген поместил на них штурмана с помощью антиграва и отправил в лифт.
– В операционную! – прозвучала голосовая команда, и капитан двинулся следом… Я же еле-еле поднялась и стояла, придерживаясь за переборку, чтобы не упасть. Мерзко подташнивало, и кружилась голова…
Риген обернулся.
– Пойдём со мной, Вэлери.
– З-зачем…
– Будешь мне ассистировать.
«О, господи! Господи!»
– Ч-что-о… – если раньше не грохнулась в обморок, то теперь непременно… Я тихо сползла обратно по стеночке. Риго живо подскочил, подхватил и вжикнул у моего локтя инъектором из того же медпакета. Это ощутимо подействовало. Сразу! Тошнить перестало, и коридор больше не раскачивался.
– Идти можешь?
– Д-да, – я шагнула вперёд, однако ноги ещё плохо слушались, – наверное… – тут до меня дошло. – Что ты сказал? Ассистировать?.. Я не медсестра!
– Будешь держать точечный регенератор. Всего-то.
– Но…
– Не тупи, – оборвал меня Риген и потащил к лифту. – Дорога каждая минута. Иначе, он умрёт…
В медотсеке роботы-санитары перенесли Зарека на операционный стол. В сознание он не приходил и казался восковой куклой. Щупы санитаров ловко избавили его от композитной одежды и обуви, подготовили операционный блок и удались по распоряжению доктора. Тотчас на смену им поспешил кибер-персонал.
– Свет, – скомандовал капитан, и в операционной зажглись лампы.
Риго мимоходом толкнул меня в какой-то саркофаг. Я не успела опомниться, а меня уже обрабатывали. Так обнаружилось, что дезинфекция медперсонала перед операцией тоже проводится в шкафу, наподобие композитного. Оттуда я вышла не только продезинфицированная, но и в комбинезоне, в шапочке, и в перчатках. Навстречу мне, из другого такого же сан-дезинфектора выступил Риген.
– Всё готово. Можем приступать, – он протянул мне маску.
И ни штриха паники на лице.
– Кэп! – в отчаянии всхлипнула я. – Не могу…
– Боишься крови? – поинтересовался он. – Ран? Внутренностей?
Лучше бы он так скрупулёзно не перечислял.
– Н-не знаю… Просто не могу… Я… Не знаю, – мне хотелось заорать.
– Ерунда. Сумеешь. Я буду направлять, – он сунул мне в ладонь длинную штуку похожую на паяльник. – Микрохирургический регенератор.
Удивительно, но конечности у меня больше не тряслись.
– Я привил тебе генокоды, купирующие ненужные соматические реакции, – сообщил Риго. – На время операции. Чувствуешь? Подействовало.
Он сделал из меня робота?!
– Нет! – взвизгнула я. – Пусть оперирует кибер-персонал.
«Умные машины» как раз подключали Зарека к приборам.
Капитан покачал головой.
– Они не справятся. Точечный регенератор рассчитан на моторику гуманоида. Копаться во внутренностях, сращивать ткани и мельчайшие сосуды… Приспособлен только медицинский андроид. У меня есть парочка, необученных… На их активацию и программирование уйдут часы. У Зарека столько нет, чтобы ждать...
– Риго-о, – в отчаянии простонала я. – Мне страшно…
От эмоции он меня всё же не избавил.
– Не бойся, Вэлери, – мягко попросил Риго и устало добавил. – Я бы поместил Зарека под параболу и прооперировал без твоей помощи. Но… – голос капитана сорвался. – Не успею. У него там всё… в кашу… Долго не протянет, даже на аппаратах… Операция сложная. Может умереть в любую секунду…
Я мужественно кивнула, надела маску и стиснула «паяльник».
– Правша или левша? – поинтересовался Риген, тоже надевая маску. – Надо скоординироваться.
– Правша… А ты?
– У джамрану одинаково функционируют обе руки. Значит, правая у тебя ведущая... Пошли.
В операционном блоке тревожно перемигивались и пищали индикаторы. Зарек покоился на операционном столе. Весь утыканный трубками, в дыхательной маске, такой беззащитный и голый… Так больно теперь на него смотреть… Грудь и живот – сплошная рана… Вся надежда на Риго! Лишь бы он разобрался в этом месиве. Я отвернулась. Противно мне не было, только жалко штурмана, до слёз. Ужасно не хотелось, чтобы он умер…
– Вэлери, соберись! – приказал капитан, подсоединяя трубочку к моему «паяльнику».
Перед ним выдвинулись медицинские кибер-перчатки с инструментами и хирургическими иглами вместо пальцев.
– Смотри внимательно. Я раздвигаю, очищаю и соединяю ткани. А ты наводишь регенератор туда, куда указывает датчик. Не ошибёшься. Смотри и слушай мои указания… Ввожу генетические препараты…
Оперировали мы несколько часов. Лоб у Риго покрылся испариной. Хотя он утверждал, что джамрану не потеют. Похожая физиологическая реакция? Видимо, что-то другое…
Ноги почти не держали, руки немели… Риген сделал мне ещё два укола. Наконец, сжалился и отпустил, разрешив посидеть на кушетке. Пока он наращивал эпидермис, стягивая края ран молекулярной нитью, и обрабатывал ткани лазерным лучом… Не-е, я не медик и мало в этом разбиралась. Умела лечить только детские болезни и разбитые коленки, учитывая материнский опыт…
Риген закончил, установил над штурманом регенерационную параболу и проверил кровоснабжение. Промокнул себе лоб салфеткой, стащил и отшвырнул в угол маску, перчатки. Я последовала его примеру. Капитан плюхнулся на кушетку рядом со мной и обессиленно привалился к переборке.
– Остаётся ждать…
Роботы прибрались в медотсеке и направились в коридор. Отмывать кровь…
– Я подежурю, – вызвался Риген, – а ты отдохни. Сменишь меня, когда минует кризис.
Я замотала головой. Испытывая страх перед неизвестностью, и опасаясь за жизнь Зарека. И никуда не ушла.
Капитан не настаивал. Он неожиданно прислонился к моему плечу, закрыл глаза и попросил иногда пихать его в бок… Так мы и сидели, не знаю сколько времени. Прислушиваясь к аппаратам, следя за показаниями приборов и стараясь не уснуть. А ко мне заодно, некстати, наведалось чувство вины…
– Думаешь, с ним это случилось из-за нас? – робко предположила я. – Из-за того, что мы натворили.
– Не знаю… Он тоже… Прокладывал курс. Что теперь об этом говорить?
«После драки кулаками не машут».
Не хотелось всё же обвинять Зарека…
Мы сидели и молчали, думая каждый о своём.
– Он здесь из-за меня, – внезапно признался Риген.
– Где? – не поняла я.
– На Попрыгунчике… Или я из-за него… Зарек – мой пациент. В детстве он перенёс вирусно-генетическое заболевание и получил уникальное осложнение, выраженное в генетическом дефекте. И остался носителем гено-вируса, которым заражал других джамрану, через обмен… Некоторые выживали и приобретали иммунитет, но… немногие. Зарека изолировали, обследовали, лечили... Вернее, я был его лечащим врачом и генетиком. Однажды… В общем, я облажался. И комитет по генетической безопасности… – он заговорил быстро и сбивчиво. – Признал его опасным для генофонда. Кое-кто из тэрх-дрегор требовал полной изоляции или смерти. Я узнал об этом. Мы бежали на попрыгунчике… – Риген вздохнул. – Я не знал, что синхронизатор на грани! – капитан сжал кулаки. – Но я не мог допустить… Зарек не просто мой пациент, он – друг, боевой товарищ и штурман…
Показания и сигналы приборов изменились. Зарек шевельнулся и забормотал, как будто приходил в себя. Мы наперегонки ринулись к операционному столу. Штурман лежал с закрытыми глазами, часто дышал и вертел головой, словно ему привиделся кошмар. Хорошо, что дуги параболы, установленные от груди до колен, фиксировали его туловище, не позволяя двигаться.
Риго убрал с лица Зарека дыхательную маску и зарядил инъектор. Штурман затихший было на это время, дёрнулся, застонал и принялся бессвязно выкрикивать:
«Нет! Нет!.. Отходим! Чудовища! Они чудовища! Сэжар! Это Сэжар! Берегитесь!..»
Снова этот неизвестный Сэжар…
«Нет… Чудовища! Они окружают.. Арабаджи! Они уже здесь!»
Ещё одно незнакомое имя? Или название?
Риго поднёс к предплечью Зарека инъектор, но штурмана внезапно охватила дрожь, как и тогда, перед исчезновением.
– Нет! – воскликнул капитан, поспешно вводя ему препарат. – Нельзя! В таком состоянии! Не уходи!
А я как по наитию крепко вцепилась в штурмана, словно так могла его удержать.
– Зарек! Не уходи… Проклятье!..
Риген прав. Ему сейчас нельзя.
Не знаю почему, но я обняла Зарека и…
– Вэлери! – в ужасе заорал Риго. – Отойди!
Поздно… Я даже не поняла, что произошло. Штурман дрожать перестал. Зато нахлынуло на меня. И в следующую секунду я уже неслась сквозь закрученный спиралью коридор. Вокруг меня всё крутилось, светилось, дышало и переливалось, а в конце тоннеля клубилась мгла…
ГЛАВА 17. Смерч времени
Темнота, вспышка, остановка!
Снова я куда-то попала… Определённо.
Но вообще-то не так, как рассчитывала. Предполагалось, что волна унесёт нас вместе с Зареком. Его нельзя было отпускать в таком состоянии, и я надеялась, что меня подхватит тоже. Но вышло совсем иначе. Мы поменялись местами… Если только штурмана не унесло в другую сторону.
Итак, где я? В прошлом? В альтернативной реальности или в текущем будущем? Где бы ни оказалась… Ясно одно – в коридоре.
Серые стены, клетчатый пол, вереница дверей по бокам. Почему-то овальных. Я даже невольно огляделась в поисках бутылька или печеньки… Лампы светили тускло, и по углам затаился мрак. Позади – тупик. Открывать двери я побаивалась. Поэтому отправилась вперёд – к ярко освещённой развилке в конце коридора. Медленно… Навстречу мне из правого ответвления кто-то вышел и выжидающе замер.
Заметил!
Убегать бессмысленно… Я двинулась дальше, шаг за шагом неотвратимо приближаясь к незнакомцу.
Кто же он?
Какой-то знакомый силуэт…
Чем ближе я подходила, тем очевидней становилось.
Гуманоид… Шипы… Джамрану! В стандартной композитной одежде – безрукавка, штаны, сапоги… Мужчина! Привлекательный…
Быть не может!
Риген…
Нет, не тот Риго – капитан Попрыгунчика. Другой… Если честно, я едва узнала его. Тёмно-каштановые волосы, уложенные аккуратными завитками, насколько это возможно у джамрану. Лишь пара волнистых разноцветных прядей выбилась из причёски. Глаза – карие, горячего шоколадного оттенка, а не бордовые или ультрамариновые… Никаких татуировок. И строгий взгляд.
Ничего от безумного шляпника!
Риго… Но совершенно не похожий на себя. Правильные черты лица, и как будто тщательно вылепленные скульптором. Выразительные, твёрдо сжатые губы, чуть дрогнувшие при виде меня. Я нерешительно остановилась у границы света и сумерек.
– Не ожидал вас так скоро, – хмуро заявил он.
Шикарные брови! Вразлёт… И осанка. В новом ригеновском облике сквозили благородство, утончённость и чертовски породистое достоинство… Такие вот суровые перемены! Ажно под ложечкой засосало…
«Элитные гены, – что-то я такое вычитала на попрыгунчике о традиционалистах. – Кто же он? Незнакомец…».
– Но, я…
– Предыдущего ассистента отозвали только вчера.
Я не нашлась, что ответить, и шагнула на свет.
– Человек?! – изумился Риген.
«А кого ты ждал?»
– С каких пор в тэрх-дрегор вербуют землян?
– Я не…
Но он прервал мои объяснения:
– Не тратьте слов. Я не вчера родился. У тэрх-дрегор повсюду агенты. Они давно контролируют меня…
Он прожёг меня взглядом с головы до ног, словно рентгеновским излучением. Я поёжилась, чувствуя себя голой. А ведь на мне всё ещё тот медицинский комбинезон…
– Почему вы так одеты?
Ну, что ему на это сказать?
– Готова приступить к работе, – промямлила я.
– А здесь зачем торчите?
– Я? Я заблуди…
– Неужели? – восхитительные губы дрогнули в усмешке.
– …лась…
– Пойдёмте, провожу вас. Сюда.
Я пошла за ним по левому коридору. Более того, возникло ощущение, что последую куда угодно… Хоть к чёрту в пекло. Если позовёт. И как ни трясла головой, наваждение не проходило.
– Что с вами?
– Э… ничего…
– Гм, – Риген обернулся и снова критически изучил меня. – Хотя логично, что на этот раз не джамрану, учитывая пол… Особенно после инцидента с вашей предшественницей.
– Какого?
Вот кто меня тянул за язык?
– Нарушила предписания и контактировала с пациентом… Это строжайше запрещено. Запомните! Но я их предупреждал, чтобы присылали мужчин. Впрочем, вам можно.
«Куда?»
– Если ваш облик не геномодификация, – он нахмурился. – И весьма любопытная.
– Но я не…
– Мы на месте, – сообщил Риго, останавливаясь перед дверью в форме трилистника. И прежде, чем она уехала вверх, я успела разглядеть логотип – спираль со звездой в центре и табличку с надписью:
«Акрохс. Научная колония, верхний уровень, аппаратный блок».
Внутренний переводчик сработал автоматически.
За дверью размещалась лаборатория. По всем признакам – столы, приборы, мониторы, медицинское оборудование…
– Садитесь, – Риген указал на стул перед информационным блоком с голодеком.
Я присела, с опаской, а Риго-учёный запустил программу.
– Просмотрите историю болезни. Надеюсь, в остальном вас проинструктировали.
Я неуверенно кивнула.
– Отлично, – Риген подключил изображение. – Тогда вы осведомлены, что с этой минуты находитесь в полном моём распоряжении.
Я только задумалась на тему, что бы это значило, как меня огорошили очередным замечанием:
– Пикантно, наверное.
От жгучего шоколадного взгляда мучительно запылала вся кожа.
– Как вас зовут?
– Что?..
– Имя! Нам же работать вместе и об… щаться. Какое-то время.
– Вэлери…
Чёрт! Это ведь он так меня нарёк. В альтернативной вселенной… Или в будущей.
– Я – Риген А-Джаммар.
Тоже мне, Америку открыл.
Но предложения называть его покороче не последовало.
– Смотрите, читайте. И спрашивайте, если непонятно.
Риген отошёл к смежному инфо-блоку, а на голодеке возникла проекция…
Надо же!
Физиономия Зарека… Без всякого сомнения. История болезни бегущей строкой… Я не понимала ни слова. Похоже, на том же языке, что и засекреченные документы с Попрыгунчика. Засада!.. Зато есть время оценить ситуацию.
Я притворилась читающей, а сама анализировала своё положение. Иногда поглядывая на Ригена. Он сидел за монитором спиной ко мне, а из-за его плеча виднелся краешек экрана. Там мелькали и отсвечивали непонятные символы… Цифры… Формулы?
Итак… Я уже сообразила, что угодила в прошлое Ригена, судя по его случайной исповеди. Лаборатория, Зарек – пациент, Риго в качестве учёного… Нарочно не придумаешь! Интересно, надолго я здесь застряла? И вернусь ли обратно, на Попрыгунчик? У меня все шансы! Зарек всегда возвращался… Правда же?.. Последние минут пять я себя успокаивала, но поджилки тряслись… Покуда…
Мои раздумья и вычисления Риго прервались характерным «бип-бип-бип» и появлением картинки на мониторе. Я толком её не рассмотрела. Риген загораживал половину экрана.
– Проклятье! – знакомо выругался генетик. – Поработать не дадут.
Но ответил на вызов. Тотчас картинка сменилась половинкой чьего-то лица... Джамрану? Я наблюдала исподтишка.
– Марех! Что за срочность? Я отправил полный отчёт...
– Они закрывают проект! – голос отвечающего прозвучал взволнованно. – Тебя отстраняют.
Возникла пауза, после чего Риген хрипло переспросил:
– Как? – и стукнул кулаком по столу. – Это произвол!
– Комитет усомнился в эффективности твоих методов и посчитал нецелесообразным продолжать лечение. Вам предписано явиться на экспертизу. Но это чистая формальность. Зарека уже признали опасным для генофонда и решили подвергнуть глубинной генетической чистке…
– Что?! – Риген вскочил. – Абсурд! Они отдают себе отчёт… Так! – и упёрся ладонями в стол. – Отчего такая перемена?.. Неужели… Из-за той ассистентки? То был несчастный случай! Она сама виновата. Я же представил…
– Риго! – нетерпеливо перебили с экрана. – Они всё знают.
– О чём?
– Ты испытывал препарат на себе…
– А на ком же ещё? Они вынудили меня, заставив подписать договор с условием не использовать глехам…
– Знаю.
– Остальное не запрещено. Я действовал, как мог…
– И приобрёл стойкий дефектный ген.
– Им-то какое дело? Это моя проблема. Ген не передаётся при обмене, не подвергается мутации или ассимиляции. И продолжать род я больше не намерен. У меня есть дети, взрослые… Я не испорчу им генофонд.
– Дэвхары считают, что теперь ты опасен для джамранского сообщества.
– Бред! Сами они опасны. Я принимаю имплабо… Постой! А как эти кири пронюхали?
– От пострадавшей ассистентки…
– Сомневаюсь. После общения с Зареком она невменяема.
– Тем не менее, успела подать рапорт ещё до того как…
– Гатрак! – Риген шлёпнулся на стул и пробормотал:
– Шныряла тут, и вынюхивала… Иначе я не мог…
– Риго? – подозрительно осведомился его собеседник. – Ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Что именно?
– О якобы несчастном случае с агентом?
– Это был несчастный случай! – отрезал Риго. – И всё!
– Мне твои тайны ни к чему… Однако как друг и родственник должен предупредить. «Звёздный дракон» прибудет за вами через пять условных суток… – Марех понизил голос. – Я очень рискую…
– Конечно, – Риген задумчиво откинулся на спинку стула. – А что по этому поводу думает легурат?
– Прискорбно, но они заодно… Дэвхары оповестили легурона и совет легартов…
– Я тоже в совете!
– Увы… Тебя собираются заменить.
– Это подло! Они не имеют права.
– Теперь имеют. Ты больше генетически не безупречен.
– Нашли повод…
– У тебя никаких шансов. Решением легурата тебя объявят угрозой для генофонда.
– Проклятье! Я вызову их на…
– Всех не победишь, Риго, – веско заметил Марех. – Но у тебя есть сторонники. Ты найдёшь понимание у друзей из тэрх-дрегор, а защиту у трибунала и галактического триумвирата, если подашь апелляцию по всем правилам. Я на твоей стороне.
Риго подумал немного, постучал пальцами по столу.
– Ладно, Марех. Спасибо тебе. Я знаю, чем ты рисковал.
– Да, и не используй больше эту частоту. Боюсь, я тоже под прицелом…
– Хорошо… А ты не знаешь, с какой нужды тэрх-дрегор прислали агента землянина?
Я судорожно вцепилась в сиденье…
– Какого агента? – Марех даже растерялся, судя по голосу. – Они никого не посылали, на этот раз, не сочли разумным. Вы так и так скоро покинете базу… Риго? Чего молчишь? Риго? У тебя проблемы?
Я стала потихоньку отодвигаться к выходу, вместе со стулом.
– Нет, всё в порядке. Я ошибся. Конец связи! – Риген полностью отключил стационарный коммуникатор, легко приподнял край столешницы и достал оттуда кольцо. Подул на него, надавил и сунул обратно в стол. Лишь после этого обернулся и, прищурившись, взглянул на меня… Я опомнилась, отшвырнула стул и кинулась к двери. Он ринулся за мной. Догнал, поймал, беспардонно сгрёб, подтащил к столу и ткнул носом в голодек с бегущей строкой.
– Читай!
– Я не…
– Читай! – шипы врезались мне под рёбра.
– А-а! – я закричала, скорее от страха, чем от боли.
– Читай!.. А то продырявлю брюхо и выпущу наружу кишки.
Гад! Разве такое девушкам говорят?
Из глаз брызнули слёзы.
– Н-не умею…
– Не умеешь? – он на миг ослабил хватку, развернул меня к себе, придвинул ногой стул и усадил, продолжая держать за плечи. – А шпионить?
– Я не шпионка! – всхлипнула. – И не понимаю этого языка…
– Не из тэрх-дрегор? Очевидно… Их учат думать на староджаммском.
– Это я и пытаюсь сказать! – выкрикнула я сквозь слёзы. – А ты не слушаешь... Меня никто не присылал…
– Тогда, кто ты? На кого работаешь?
– Никто… Я здесь случайно.
И стиснула зубы. Нельзя признаваться ему. Ни в коем случае! Я не могла открыть прошлому Риго его грядущее. Вдруг это не альтернативная реальность, а непосредственно и моё будущее. Я и так боялась… Ужасно!
– Сейчас посмотрим…
Он сорвал меня со стула и подтащил к соседнему пульту. Притиснул мою ладонь к сенсору на панели и набрал код.
«Идёт обработка информации, – томно сообщил компьютер. – Идентификация… десять процентов…»
Риген отключил голосовой интерпретатор, едва в поле голодека отобразилась цепочка ДНК… Моей ДНК?
– Посмотрим, – Риген вгляделся в переплетение геномов, одновременно следя за символами на экране. – Верно. Человек… Без каких-либо геномодификаций. Абсолютно. Никакой информации о принадлежности… Как будто тебя не существует. Однако… Джамранские гены?! – я физически ощутила его удивление – подбородком он упирался мне в затылок. Странно, но это волновало…
– Ничтожно мало, но… Чьи же они?
Впереди его ждал главный сюрприз. Да и меня тоже.
– Мои?! – потрясённо воскликнул он, едва идентификация завершилась. – Как такое возможно?
Меня приподняли и усадили на стол. Я попыталась сопротивляться, но шипы ощутимо вдавились в уязвимые части тела.
– Спокойно, – предупредил Риген, – и не пораню…
Теперь я знала, каково быть загнанной ланью.
– Впервые тебя вижу… Может быть, поведаешь, когда я успел внедрить свои гены.
Неужели тогда – в рубке…
– Никогда, – пискнула я.
– Отвечай! – он хмуро уставился на меня. – Кто такая? Откуда? Почему в тебе мои гены…
– Не знаю! – рассердилась так, что слёзы почти высохли. – Я с тобой генами не обменивалась.
И это была правда.
– Я даже не в курсе, что за генетический обмен у вас такой!
А это была полуправда…
– Действительно не знаешь? – Риго коварно улыбнулся. – Землянка.
Откуда ж мне!
– Неискушённая в этом…
– Наверное… Ты бы не мог объяснить мне?
– Если хочешь, – серьёзно ответил он. – Но лучше покажу. Более доходчиво…
Спустил меня на пол, притянул к себе и… Поцеловал. Резко, напористо, пылко! Обрушился как смерч… Настойчиво затягивая, но теперь в куда более жаркое место. Я и не представляла, какие мягкие у него губы. Поцелуй одурманил настолько, что я забыла дышать… Лёгкость и слабость, сродни томлению, приятное покалывание по всему телу, будто сотни крохотных иголочек впивались, не причиняя боли, а вызывая острое блаженство и пробуждая восторг…
– Что это? – задыхаясь от избытка чувств, я на мгновение оторвалась от его губ.
– Обмен, – прошептал он, стирая остатки влаги с моих щёк. – Ты чувствуешь обмен. И это только начало…
Риго обнял меня так бережно, что я не почувствовала шипов. Хотя по-прежнему трепетала от близости его колючек, но страхи улетучились, едва он произнёс:
– Я буду нежен… – и вновь завладел моими губами. Теперь без предупреждения…
ГЛАВА 18. Ликбез по обмену
Пробуждение бывает разным. Лёгким и радостным, трудным и гадким, приятным или грустным… Разным! Моё относилось к разряду «нет слов, одни эмоции». И даже не потому, что проснулась я в постели с мужчиной, познакомившись с ним только вчера. А скорее оттого, что открыла глаза в объятиях джамрану.
Уму непостижимо!
Мы лежали в обнимку на здоровенной кровати напротив панорамного окна. Снаружи занимался сиреневый рассвет, а моя голова доверчиво покоилась на правой руке инопланетянина. Как будто так и надо! А у него, между прочим, колючки на предплечьях… Левой рукой Риген собственнически прижимал меня к себе. И, похоже, спал…
Я любовалась всполохами зари за окном и слушала дыхание спящего джамрану… Возлюбленного?.. Откуда такое чувство, словно я знаю его всю жизнь? И что он самый родной. Не потому ли, что теперь во мне его гены. Но ведь и мои в нём. Так он сказал.
Этой ночью мы были единым целым в переплетении ДНК. Жутковато с непривычки, но… Когда Риген проникновенно шептал: «Эт-жанди, лланишь соуж хат-тар…»… Я теряла голову и забывала обо всём. Слова пленяли, очаровывали, слетая с губ его благозвучной сладостью, и обретали власть надо мной… В фейерверке слияния.
Тогда откуда горечь утраты? И отчего так ноет сердце?..
Риген… Осторожно коснулась шипов, не решаясь притронуться к самым кончикам. Потрогала у основания, будто пересчитала… Я и без этого знала, сколько их. Два на запястьях, и два – ближе к локтям. Учитывая дополнительные – всего по пять… Сдавалось мне, где-то он прятал ещё. Но и тех, что видно, вполне достаточно, чтобы заколоть насмерть.
Острые и смертоносные.
Как в пылу безудержной страсти он умудрился не поранить меня?
Риго вздохнул, шевельнулся. Я тихонько убрала руку и сжала пальцы в кулак...
– Нравится? – прошептал он, жарко дыша мне в ухо.
– Ты не спал? – вздрогнула от неожиданности.
– Нет.
– Всё это время ты… – я смутилась. – Притворялся?
– Ждал…
– Чего?
– Чтобы продолжить.
– О… – меня бросило в жар. – Продолжить? Но…
– Я лишь позволил тебе передышку.
Внезапно я поняла, что соскучилась по его ласкам всего за пару часов. Он скинул одеяло и усадил меня сверху, обхватив за талию. Сожаление и горечь испарились… Бесследно!
– Мне нравится смотреть, – Риген улыбнулся.
Да уж, теперь ему было на что полюбоваться. С тех пор как мой композитный медицинский комбинезон отправился в утиль. Поразительно, но я ничуть не стыдилась своей наготы под его ненасытными взглядами. А смотрел он так… дерзко, восхищённо, с неприкрытым желанием. И мне нравилось, когда он так смотрел. И сейчас из-под чёрных ресниц и полуопущенных век сквозил тот же взгляд. Жгучий, смелый, искушающий до безобразия, до изнеможения!..
Мысли бились в тревожном предвкушении.
– Риго, – выдохнула я, не в силах противостоять. – Что ты…
– Очевидно же, – рассмеялся он, широко распахивая джамранские звёзды в шоколаде, – мне нравятся твои гены. Хочу, чтобы ты по достоинству оценила и мои.
Я оценила! Поскольку некий особенно настырный ген не давал мне усидеть спокойно.
– Расслабься и не ёрзай, – усмехнулся Риген. – Можешь задавать свои вопросы. Ты же хотела знать.
Да, хотела! И не только это…
За ночь я неоднократно порывалась выудить из него информацию о происходящем, но он всегда заглушал слова поцелуями и умопомрачительными актами внедрения в мою ДНК. Зато сам вещал почти без остановки, и в основном стихами.
– Что ты хотела узнать?
Легко ли сформулировать вопрос, когда в тебе столь ощутимо раздвигают границы, и ты вдруг осознаёшь, насколько поверхностны твои представления о, казалось бы, простых вещах.
Пока я ловила убежавшие мысли, пальцы Риго непринуждённо выписывали замысловатые узоры на моём животе.
– Аи? – заметил он, нетерпеливо приподняв брови. – Спрашивай, покуда я настроен отвечать…
Риген вновь задавал ритм. Дыхание участилось, и закружилась голова. Я прижалась к его груди и уткнулась носом в плечо, вдыхая тёплый, словно корица, едва уловимый запах...
– Ваш обмен и наш секс… идентичны.
– Только внешними проявлениями.
– А в чём разница?
– В сути. И процесс обмена гораздо глубже.
– Я понимаю, но… Механизм. Почему именно в такой форме? А не обычные прикосновения … Рукопожатия, массаж, наконец, и… без подоплёки.
– Всё это не обмен, – заметил он, целуя меня в шею, ухо, висок и поглаживая ладонями вдоль позвоночника. – Всего лишь разные способы генетического воздействия… Значит, ты не понимаешь, где связь?
Млея от его прикосновений, я кивнула.
– В синхронизации уровней взаимодействия. Когда-нибудь я покажу тебе процесс слияния генотипов, на разных этапах. И ты поймёшь, что сходство очевидно.
– Сходство?
– Сплетение тел и созвучие чувств – точь в точь объединение генотипов в ходе репликации ДНК. Двойная проекция. Внешнее отражается на внутреннем и наоборот. И без подоплёки. Обменом движет не половое влечение, а генетическое.
– Это и есть механизм?
– Не только. Существуют и генетические модальности – входы и выходы через наиболее чувствительные точки на коже, слизистой и в мышцах… Организм в целом. Что актуально и для генетического массажа. Рифмы и ритм – особая модальность. Недаром я читал стихи…
Я вздохнула.
– Романтично, однако…
– Ты права, – Риген рассмеялся. – Но в соответствии с научными представлениями землян весьма прозаично.
– В смысле? – я приподняла голову и заглянула ему в глаза. Тёмные звёзды лучились и насмехались.
– Поклянись, что не разыгрываешь меня.
– Зачем? – он удивился и взъерошил мне волосы. – Земные генетики и физиологи провели аналогию. В принципе…
– Гм…
– Как учёный, я изучал человеческую психофизиологию и нейрофизиологию…
Риген неожиданно добрался до самых чувствительных местечек и заодно ярко продемонстрировал знания по анатомии. В глазах резко потемнело от удовольствия…
– Связь мелкой моторики с функциями мозга. Чем больше человек развивает тонкие и точные движения пальцев, тем эффективнее совершенствуется его мозговая деятельность. Вернее, лучше работают определённые центры…
– Э… Да!
Разгорячённая кожа быстро покрывалась испариной...
– Когда я делаю так и вот так… Там и ещё здесь…
– Риго! О! А… Аа! Аа! Аааааа!
Это, что, я так ору?!
– … то запускаю генетические процессы, приводящие к трансдукции, репликации, терминации и…
Наслаждение было неожиданно острым. Риген безжалостно упивался моими страстными воплями и сводил с ума дразнящими поцелуями.
– Это всё на глубинном уровне. Так намного приятнее… А теперь перейдём от теории к практике. В различных конфигурациях…
Я его покусала, от избытка чувств. Риген шутил, что отныне мои агрессивные гены в нём приживутся, вынуждая меня совершать и другие безумства.
Способность мыслить здраво возвращалась с трудом…
Вечерело. Я стояла у окна и, замерев от восторга, смотрела, как удлинялись тени.
Ландшафты Акрохса, – пятой планеты в системе Кохаб, – сплошная безжизненная скала… Причудливые красные хребты обрамляли серые плато чередой горных пиков и природным кружевом каменных арок. Научная колония располагалась в одном из таких живописных мест. Вдобавок, скальные наслоения, впадины и расщелины простирались до самого горизонта.
– Атмосфера здесь разреженная, с большим содержанием аргона и водорода, непригодная для дыхания, – пояснил Риго.
Он валялся на кровати и, опершись на локти, нахально меня разглядывал. Я спиной чувствовала этот горячий взгляд.
Мне удалось-таки вырваться из лап джамрану, или же он просто соизволил меня отпустить… На время.
Небо искрилось над горами – безоблачное и прозрачное. К закату оно серебрилось, а к восходу наливалось сиреневыми отблесками…
– Без масок и защитных костюмов делать там нечего… Красиво, но смотреть особо не на что. Камни повсюду одинаковы.
Всё равно, инопланетный пейзаж меня притягивал, пробуждая незабываемое ощущение чужеродности иного мира…
К Ригену у меня ещё остались вопросы. К примеру, об отношении полов. Кроме того, я полагала, что генетический обмен у джамрану напрямую связан с зачатием, как и обычный человеческий секс. Вот только обсуждать это с малознакомым парнем, к тому же инопланетянином, у меня язык не поворачивался.
– Хочешь, снаряжу вездеход, и прокатимся, – предложил Риго, садясь на постели и потягиваясь.
– Нет, – я мотнула головой. – Мне надо в душ.
Поглядывая с опаской на джамрану, метнулась в ванную и застыла перед зеркальной панелью. С удивлением разглядывая своё отражение во весь рост… Что-то во мне явно изменилось. Волосы потемнели и блестели как шёлк, черты лица стали выразительнее, чётче, глаза – ярче. Цвет кожи, фигура… Вроде мои и не мои… Я определённо похорошела! Эдакая аппетитная штучка – мечта любого мужчины. И что-то вызывающее появилось во взгляде.
– Что это?.. – я нерешительно коснулась зеркала.
Бред влюблённой женщины? Или так выглядят все, после обмена с джамрану?
– Я тебя немного усовершенствовал, – Риго неожиданно оказался у меня за спиной и обнял.
«А мы неплохо смотримся вместе, – подумала я. – Да что там! Просто отлично! Его шипы так подходят к моим… кхм… персям… Третьего размера?! Жаль, вот, не пара…».
– Это только начало, – Риген крепче прижал меня к себе и нежно чмокнул в макушку. – Я лишь усилил отдельные генетические признаки за счёт собственных элитных генов…
Я долго подбирала слова… По возможности цензурные.
– Тебе нравится?
«Бесконечно!»
– Н-не знаю, – удалось-таки выдавить из себя, обижать его не хотелось. – Но это не я… То есть… А как же я?
На самом деле, ни один макияж в мире не сделал бы меня такой.
– О, Вэлери! – Риго с наслаждением зарылся лицом мне в волосы, да я и сама ощутила вдруг их незнакомый аромат. – В тебе мои гены. Ты и не представляешь, эт-жанди, какой из тебя благодатный глехам…
«Я – генетический объект?! Не-ет…».
– Ваять из твоей ДНК – непередаваемое удовольствие. Я ощущаю себя скульптором, художником, творцом…
Мне хотелось отдавить «творцу» ногу, хорошенько. Где мои каблуки?!
– И… Я теперь останусь такой?.. Навсегда?!
Наверное, даже привыкну…
– Нет, Вэлери, – он поднял голову и озарил зеркало своей улыбкой. – Это ненадолго. Я не закрепил признаки, и они исчезнут через несколько дней… Но впереди тебя ждут ещё более захватывающие превращения со мной. Это так, разминка. Я убедился, насколько ты бесподобна. С тобой я способен и на большее…
Сейчас. Я. Умру.
– Твои гены – изысканное лакомство. Они идеальны с моими… Ты притягиваешь меня, как никто во вселенной. Я и не представляю теперь, как существовал без тебя… Глехам аххари, эт-жанди!
Самое экзотическое признание, что я когда-либо слышала!
– А, знаешь! – заявила не без иронии. – Ты первый джамрану в моей жизни.
То, что он единственный мужчина, кроме мужа, ему знать не обязательно. Ещё загордится!
– И ты у меня, – неожиданно признался Риго, – первая женщина-человек… Раньше я не обменивался с людьми.
Это почему-то меня ошарашило.
– Так вышло, – пояснил он. – Хотя мои соотечественники изобретательны в своих предпочтениях. Земляне, там, линдри всякие… Я рано нашёл избранницу среди джамрану, посвящал много времени науке и, когда она… погибла… Надо было воевать и воспитывать детей… Так сложилось.
– Сожалею…
Надо же! И в этом мы с ним похожи.
– Я не увлекался случайными обменами. Эрфы разборчивы, куда более, чем кири…
Как сказать, что мне неудобно выслушивать исповедь о его личной жизни?
– Гм… А это всё, что ты во мне изменил?
Он хитро улыбнулся нашим отражениям и сообщил:
– Внешне – да. Но есть кое-что, чего не увидишь, до тех пор, пока я сам не активирую, и только я. Сюрприз. И никакой геносканер или генетик не обнаружит.
Этого мне только не хватало! Сюрпризы от джамрану…
– Есть хочешь? – буднично поинтересовался он.
Тут я вспомнила, как давно у меня и маковой росинки во рту не было. Прислушалась к внутренним ощущениям. Действительно, во мне просыпался волчий голод.
– Хочу!
– Деликатесов не обещаю, но синтезирую что-нибудь вкусненькое. Ладно, не буду тебе мешать. Полотенца и остальное на полках. В соседнем блоке тоже есть душ.
Он отпустил меня и направился к выходу.
– Жду тебя в столовой.
– Но…
– Что? – Риген обернулся, а я развела руками.
– Для начала неплохо бы одеться.
Джамрану окинул меня довольным взглядом, и я резко вспотела.
– Утте! По мне и так замечательно. Зачем тебе одежда, эт-жанди?
– Риго!
– Композитный шкаф к твоим услугам… – и проворчал. – Терпеть не могу все эти стандарты.
И я даже в курсе почему.
– Приходи так. Я подберу кое-что получше. На складе.
Интересно, а сам он собирается надеть что-нибудь. Подходящее. Случаю. Или так и будет разгуливать, сверкая…
– Риген!?
– Да, Вэлери? Чего-то ещё желаешь? Я всё для тебя достану. Даже звезду с неба.
Он подмигнул мне.
– Э-э… А исправный сублиматор частиц конфигурации 007 у тебя на складе не завалялся?
Риго на секунду задумался.
– Возможно, где-то и есть. Это не звезда, но… Я поищу.
И вышел. Оставив меня в полнейшем недоумении…
Я же пошутила!
ГЛАВА 19. Опасный пациент
Шутки шутками, но…
О чём я только думала?!
Говорят, бывает любовь с первого взгляда. У кого как… А у меня – с первого раза!
Паршиво…
Такие вот мысли потихоньку одолевали, пока я намыливалась…
Впрочем, давно заметила, что лучше всего мне думается под душем. Пока ласковые струи тепло щекотали кожу, в голове складывалась чёткая картина происходящего.
Что там упоминал Риго насчёт тактильно-генетических модальностей?
Итак!
Пункт первый на повестке дня – Риген. Настоящий или альтернативный? Если настоящий, то вспомнит ли он меня, когда я вернусь на Попрыгунчик? Я же вернусь?.. Полной уверенности не было, зато теплилась надежда… Я бы предпочла остаться с Риго-нынешним. Увы, от моих желаний мало что зависело…
Пункт второй!
Сублиматор… Зачем-то я его упомянула. Неспроста, ох, неспроста. Однако сказал «а»… Продолжай в том же духе! Пока это не вызвало нежелательных подозрений со стороны Ригена. А если он заподозрит и начнёт интересоваться? Отвечать?
Ни в коем случае!
Это и есть главная дилемма. Пункт третий…
Открыть перед Риго будущее? Поведать о том, что его ждёт?..
Прежде всего, что я об этом знаю?
Риген определённо вознамерился бежать, прихватив Зарека, но пока ни сном ни духом о неисправном сублиматоре. Вправе ли я предупредить его?.. Да или нет? И в каком случае неизбежно нарушится ход истории? Ведь одно дело, изменить положение вещей в абстрактно глубоком прошлом, спасти мир во вселенной, которой больше не существует. И невелика вероятность, что невообразимо далёкое звёздное скопление повстречается-таки с нашей галактикой. Совсем другое – вмешаться в конкретные события, касающиеся тебя лично. Предположим, Риген узнает и сумеет предотвратить взрыв синхронизатора или найдёт другой корабль, но…
Что будет со мной?!
Попаду ли я в будущее? Или так и останусь на кухне в халате и тапочках?.. И никогда не встречу Риго?!.. Но это ещё не худший вариант. Временной парадокс может сыграть каверзную шутку. Не станет Попрыгунчика, затерянного в безвременье, и мне некуда будет вернуться. Что если темпоральная волна не унесёт меня обратно, а сотрёт? Я исчезну как пространственная единица на отрезке временной петли… То есть, инстинкт самосохранения требовал молчать.
И следующий, животрепещущий пункт – Зарек. Мне, безусловно, не следовало с ним встречаться. Однако нельзя упускать возможность кое-что о нём выяснить.
И последнее! Что за генетический сюрприз Риген в меня внедрил? Надеюсь, это не… А то было бы слишком забавно.
После вытирания полотенцем, я окончательно наметила план действий и выбрала обходной путь. Незачем рубить с плеча. Ковырять ломиком в тонком механизме наручных часов – не наш стиль. Время нам этого не простит! А вот, если Риго притащит сублиматор, я заберу его с собой, ребята починят нашего Попрыгунчика и… Вуаля! Мы всё исправим.
Мы? Нашего? Я говорю во множественном числе о себе и тех двоих ненормальных?
Так или иначе, я приняла решение, завернулась в полотенце и во всеоружии двинулась в столовую – просторное круглое помещение. Тоже с панорамным окном, но раза в три панорамнее, чем в спальне.
Боюсь, цену своим ошибкам я поняла слишком поздно…
Риген ждал меня и чрезвычайно расстарался. Накрыл стол, уставив его разносолами, большинство из которых я впервые видела. Это меня не отпугивало. Нам не привыкать!
Но сперва он устроил для меня примерку. Приволок целый ворох колоритной, некомпозитной, нестандартной одежды и предложил:
– Выбирай.
– Откуда всё это? – спросила я, трогая блестящую ткань и разношёрстный мех.
– Из музея, – ответил Риго, разливая по бокалам голубой напиток.
Сам он оделся стандартно, а на безымянном пальце у него поблёскивало кольцо.
– Старинное национальное облачение трансформируемых народов – линдри, традсельгарцев, бакарданцев и прочих…
Я извлекала из кучи один предмет туалета за другим, удивлённо пересчитывая брючины и рукава.
Одёжки для многоножек и многоручек?
– А это что? – приподняла конец матерчатой трубки, и обнаружила, что она пришита к пятнистым шароварам.
– Это? – Риген наморщил лоб и присмотрелся. – А! Это… Это, полагаю, чехол для хвоста или щупальца.
Хвост у меня покамест не вырос, поэтому я выбрала наряд поскромнее – мешок с дыркой и капюшоном, объёмным карманом на животе и всего двумя рукавами.
– Занятный выбор, – улыбнулся Риго, оценивающе так посмотрел и указал на стул рядом. – Садись! Будем пировать.
И поставил передо мной тарелку с аппетитным желе.
– А для кого здесь музей? – поинтересовалась я, хватая ложку. – Ммм…
Это был наводящий вопрос, а густое и пряное кушанье замечательно пахло – морепродуктом.
– Филабелла, – отрекомендовал Риген. – Медуза.
Отчего не Горгона?
И меня чуть не вывернуло наизнанку.
«Лера, знакомься – это пудинг. Пудинг, знакомься – это Лера».
Нет, никогда не постигну я джамранской кухни. То, они хвою трескают, называя её капустой, то медуз, величая их филабе… И подавая под видом желе.
Мне сразу вспомнились корабли бетароидов. Неужто позаимствовали у джамрану технологии приготовления кораблей-медуз?..
Какая ерунда в голову лезет при экстремальном сочетании обольстительного мужчины и инопланетной гастрономии…
– Приятных неожиданностей! – подмигнул мне Риго.
Странное пожелание настораживало… Но джамрану лихо усыпил бдительность. Галантно преподнёс мне пиалу с белым кристаллическим порошком, и сам посыпал мою филабеллу.
Лизнула, из любопытства. Сладко…
– Спорыши плотоядного кактуса, – пояснил Риго, посыпая и свою медузу.
Я поперхнулась и схватила бокал с питьём.
– Хиирш надо глотать не торопясь...
И Риген услужливо помассировал мне шею.
– Микроэлементы хиирша усиливают генетическую отдачу.
– Так откуда здесь музей? – переспросила я, чтобы отвлечься от экстремальной еды. И глотнула из бокала, на свой страх и риск… Напиток благоухал цветами и приятно холодил нёбо.
– Цветочный морс…
Я перевела дух.
– Из орхидеи-люморис – пожирателя гусениц...
«Бульк».
– Согласись, вкус очень пикантный и аромат.
Ну, ладно, хоть не моча какого-нибудь выхухолехомякобобра.
– Значит, тебя интересует музей?
– Меня?.. Ах, да.
– Скорее, это архив материальных ценностей псевдогуманоидной культуры. Этнологи отовсюду насобирали. Раньше колония числилась под их ведомством.
Я посмотрела в окно на прозрачное небо и красноватые скалы, будто ожидала увидеть там хороводы псевдогуманоидов в этнических костюмах.
– А где остальные учёные?
– Тут никого нет. Кроме нас, андроидов и… ещё одного, подопытного. В данный момент. Это сезонная колония. Её арендуют научные сообщества для внеплановых исследований и секретных разработок. Сейчас она зарезервирована тэрх-дрегор...
– Из-за твоего пациента? – ляпнула я.
– Что? – джамрану заметно напрягся. – Что ты об этом знаешь?
– Ничего… Просто слышала твой разговор с этим… Марехом и подумала… А так, больше ничего…
– Ладно, – Риго помрачнел и принялся крошить печенье в миску с лимонным кремом. – В любом случае, ты его даже не увидишь…
– Почему?
– Не увидишь, и всё, – отрезал Риген. – Он крайне опасен.
– Но, ты же сказал, что вроде … Мне можно.
Я не хотела встречаться с Зареком, но собиралась выяснить всё о его дефекте. Мне ж с ним потом общаться, на Попрыгунчике… Если он выжил конечно.
– Вэлери, – Риген оттолкнул миску. Та пролетела на другой конец стола, сшибая бокалы, и остановилась, аккурат у противоположного края.
Вот так глазомер! И как верно рассчитал силу толчка…
Я только открыла рот, чтобы похвалить, как он рывком усадил меня к себе на колени и засунул в рот печеньку в креме.
– Слушай и не перебивай!
Ага… Это с печенюшкой-то во рту?
– Умум… – потрясённая его порывом я старательно прожевала, чтобы вернуть себе свободу слова.
Восхитительный крем!
Мне захотелось ещё, желательно вместе с тем хрустящим печеньем…
– Зарек – мой друг, – мрачно проговорил Риген, – и пациент. В юном возрасте его постигла беда. Он перенёс гено-вирусное заболевание, перешедшее в мутацию, и стал носителем микроорганизма, паразитирующего на аллелях. Поначалу тот затаился и не проявлял себя до первого обмена, но активировался, едва Зарек приобрёл статус а-джаммар. Тогда он впервые почувствовал неладное. Но было не до того. Шла война с бетароидами.
Я тоже ощутила что-то, противоестественное... И накатила слабость…
– Дальше – больше. Паразит набирал силу, но для полноценного существования ему требовался обмен. Каждый раз с новым партнёром, и с обязательным условием, чтобы тот не являлся его носителем. Поэтому Зарек излучает генетическую ауру, притягивающую к нему всех потенциальных генообменников…
У меня вдруг резко возникла непреодолимая тяга к жёлтому крему. Казалось, ежели не поем немедленно, заболею.
Я теснее прижалась к Ригену.
– После контакта с Зареком, они заражались и становились носителями, а паразит вынуждал инфицированных выискивать новую жертву. Если обмен не совершался в течение семидесяти двух часов, то субъект погибал от генетической недостаточности.
– А Зарек? – ужаснулась я.
– Зарек – нет. Поскольку его агент паразитировал на доминантных аллелях. У последующих заражённых – на рецессивных. Но это их и спасло, тех, кого успели выявить на ранней стадии. Рецессивный аллель проще вычистить без последствий. Но мы изрядно намучились. Многие умерли…
Риген умолк и прикрыл глаза, будто отгонял вспоминания.
– А потом?
– Потом… Зарека изолировали. Нашествие гено-паразитов угрожало нашему генофонду полным вырождением.
Выходит, «рыжая бестия» ещё и генетическая катастрофа…
– Джамрану-женщин к нему не допускают. И тебе не стоит.
– Значит, он всё-таки опасен для человека?
– Вряд ли. Мы изучали влияние паразита на аллели других генотипов.
Как, интересно? Заражали?!
– Реакция отрицательная. Однако агент непредсказуем и способен мутировать. Лучше поостеречься…
Чего-то Риго темнит. Помнится, он не стремился ограждать меня от Зарека на попрыгунчике… Разве что не позволял ему со мной пилотировать и советовал использовать магнето-кнопки. Тут я вспомнила, что капитан и сам генетически дефективный, но…
Где-то поблизости запищало, и Риген поспешно выпустил меня из объятий. Оказалось, что это кольцо, да ещё и мигало.
Риго ловко пересадил меня на соседний стул и стремительно вышел в смежную комнату. Я и пикнуть не успела, в отличие от кольца. Зато услышала, как он отрывисто разговаривает с кем-то по коммуникатору и похоже на староджаммском… Это означало, что вслушиваться бесполезно. Тогда я воспользовалась моментом, придвинула к себе миску с кремом и налопалась от души, черпая оттуда большой ложкой…
Ммм… Вкуснятина!
Что это со мной?..
Нет! Со мной явно что-то происходило. Бросало, то в жар, то в холод… Я задрожала, и начала обильно потеть…
Радужным потом!?
Сперва испугалась, что меня уносит, но дрожью сходство симптомов и ограничилось… Меня не унесло! Но вместо этого мучительно зачесалось всё тело. Так, что захотелось содрать кожу ногтями… Казалось, что под ней ползают змеи. Я скинула платье, и меня охватила небывалая лёгкость… Не знаю, сколько длилось ощущение счастливого полёта. Внезапно всё прекратилось. Я очнулась посреди столовой, абсолютно голой, глянула на свои руки, ноги и заорала… И орала до тех пор, пока не вбежал Риго. Увидев меня, он вначале обомлел от восхищения, а затем расплылся в улыбке…
Мне было не до смеха!
Чёрт!
Я выругалась и бросилась в спальню, оттуда в ванную и, замирая от страха, остановилась перед зеркалом…
Впрочем, ничего такого ужасного во мне не прибавилось. Если разобраться…
Подумаешь, всё тело покрылось затейливым узором, а волосы отросли до пят и пестрели многоцветным каскадом. Уши удлинились, кончики раздвоились… А глаза…
О, боже! Боже!
Я превратилась в лесную нимфу? Цветочную фею?
Покуда сокрушалась, сзади подкрался Риген. Я опомнилась лишь тогда, когда он стоял рядом и удовлетворённо созерцал дело рук своих.
– Это ты подстроил?! – я свирепо повернулась к нему.
– Так и знал, что выберешь крем, – лукаво усмехнулся злодей.
– Крем? Так это… Это и есть обещанный сюрприз?
– Нет. Только цветочки. Забавные последствия джамранского застолья, – рассмеялся Риген. – Приятных неожиданностей! А сюрприз – это генокод и спит глубоко внутри тебя, но стоит его разбудить…
– Как?
– Одним поцелуем, в соответствующее местечко и… Словом… – он приблизился ко мне и зашептал на ухо. – Его знаю лишь я. Это испытание и вызов… Скрытый генетический код подчиняется моему голосу и генам… Возможно, не произнесу никогда, но… Целовать тебя я буду много и часто…
Риго отпрянул, отступил на шаг и залюбовался.
– Превосходно! Такие генотипы удаются лучше всего. Гибрид руннэ и линдри. Пока я не переключился на что-то более радикальное. Надо, чтобы ты привыкла.
Привыкла?!
Я поискала глазами, чем бы его стукнуть, но ничего тяжелее мыла не нашлось, и даже оно лежало чересчур далеко, не дотянуться.
Привыкла, значит…
Риген вдруг посерьёзнел и сообщил:
– Шаттл-разведчик прибудет за нами послезавтра.
«За нами?!»
– Есть время… Чтобы насладиться друг другом.
Значит шаттл и отвезёт его на Попрыгунчик? Всё было именно так?
Только бы не унесло до того момента!
Риго сбросил одежду и преобразился. В мужскую ипостась меня. Похоже, ему это далось гораздо проще, чем мне… То есть, он не дрожал, не потел и не впадал в прострацию…
Тоже мне, лесной фей!
Вернее, теперь мы оба – прямо как два цветочных эльфа на лужайке!
– Ты прекрасна! – заявил он. – Какие глаза! Чудо генетической персонификации…
Спасибо, что у этой «персонификации» всего лишь, гм, глаза, а не четыре груди.
Рано обрадовалась!
Этот зас… затейник мигом отрастил себе две пары дополнительных рук и что-то вроде хвоста… ов.
– Не будем терять времени, эт-жанди!
Как я могла на него сердиться?! Особенно, когда Риген обхватил меня новообретёнными генетически-модифицированными прибамбасами и увлёк на кровать…
– Вэлери! Я теряю голову…
Соблазнил, одурманил, запудрил мозги, перевернул душу и заполнил своими генами.
И вот я лежу опьянённая его властью, а он мне шепчет:
– Откуда ты взялась, Вэлери?
Мне отчаянно хотелось рассказать ему, но… Я и сама давно сомневалась, что знаю ответ на этот вопрос.
ГЛАВА 20. Побег
Наутро мы стали самими собой и всё-таки отправились на прогулку. Риген зарядил вездеход, и позволил мне, по такому случаю, одеться во всё композитное. Образ довершил защитный костюм с усилителями гравитации.
«Чтобы бурей не унесло», – пошутил Риго.
Мы надели дыхательные маски и двинулись в путь.
Кажется, объехали полпланеты, прежде чем Риген остановил машину и скомандовал:
– На выход!
И ступив на красноватые плиты…
– Я покажу тебе настоящие сокровища, – пообещал он. – Ты прикоснёшься к чудесам.
А для меня одно то, что я шагаю по удивительному чужеродному миру – само по себе диво. Это уже вторая планета в космическом пространстве, где останутся мои следы.
– Клыкастое плато или Рогатое, – объявил Риген. – Самая большая загадка Акрохса.
Ну, ему-то не привыкать оставлять следы на тропинках далёких планет и в чужих генах…
Я огляделась. И, вправду. По краям обширной каменной равнины торчали одинокие горы с острыми загнутыми вершинами – абсолютно идентичные.
– Их называют «двойниками», – пояснил Риген. – Пошли к вон той, ближней. Я кое-что тебе покажу.
Он что-то нажал у себя на поясе, и с очередным шажком меня подкинуло, так, что в желудке ёкнуло, и плавно опустило метрах в трёх от прежнего места.
– Эй?! – я не то, чтобы перепугалась, просто не ожидала.
– Я отключил усилители гравитации, – весело сообщил Риго. – Теперь мы немного полетаем.
– Но это мой костюм! – возмутилась я, находя такой же блок управления и у себя.
– Конечно, но можно управлять костюмами друг друга, – он подпрыгнул метра на четыре вслед за мной. – Предусмотрено в соответствии с техникой безопасности.
Вот ты и попался!
Я отыскала регулятор тяжести, и в отместку усилив гравитацию костюма Ригена, помчалась вперёд огромными скачками. Подпрыгивая и пролетая метров эдак по пять, снижаясь, отталкиваясь и снова взлетая…
– Йохууу!
– Тише, неугомонная! – он догнал меня, и очень вовремя. Разогнавшись и не умея затормозить, я так и норовила покатиться кувырком, напороться на скалу и чего-нибудь себе сломать.
– Осторожно, – Риген ухватил меня за локоть, шелестя смехом через дыхательную маску. Дальше мы прыгали вместе, пока не достигли «клыка».
В тени верхушки, клином нависшей над плато, зиял вход – ровная симметричная арка, явно рукотворного происхождения.
– Нам туда, – сообщил Риго и вошёл первым.
Пока мы спускались по довольно крутой и витиеватой лестнице, освещая себе дорогу вделанными в костюм фонариками, Риген рассказывал:
– Все горы на Акрохсе монолитные. Внутри планеты нет естественных пустот, за исключением двух, что находятся в Клыках. И полости эти определённо искусственного происхождения.
Впереди забрезжил свет, и мы притушили фонарики. Становилось всё чудеснее… Лестница закончилась сводчатой галереей с красноватым просветом в самом конце. Галерея, в свою очередь, вывела нас на балкон, откуда открывался вид на громадную полость – чашу у нас под ногами, наполненную сверкающими рубинами…
Не знаю, сколько времени я простояла, натурально выпучив глаза и разиня рот, будто стремилась вобрать в себя блеск огненных кристаллов…
– Откуда всё это? – удалось-таки выговорить после череды нечленораздельных хрипов, исторгнутых из горла.
Свет искрился на блестящих гранях, и рубины переливались от бледно розового до ярко-бордового, словно кровь джамрану…
Риген лишь посмеивался.
– Полагаю, их сюда просто свалили. Это – сокровищница…
Никем не охраняемая, на первый взгляд.
– И никто не покусился? Не стащил ни единого камушка? – усомнилась я. – Эти рубины настоящие?
– Возможно… – задумчиво ответил Риго. – Когда мы сканировали, были вполне настоящие…
Он снова издевается надо мной?
– Мне они не нужны. А ты, если хочешь, возьми… Попробуй.
Я невольно вытянула руку, но ладонь натолкнулась на невидимую преграду… Как я ни старалась… Увы!
– Ты и не представляешь, – смеялся Риген, наблюдая за моими тщетными попытками.
Я ж девушка упорная и так просто не отступилась, пока не обследовала каждый участок балкона.
– Даже не догадываешься, сколько охотников за сокровищами пытались. Чего только они не предпринимали! В том числе, и подкоп сквозь плато.
– И?
– Ничего у них не вышло. Клыкастое плато – загадка. Археологи обнаружили неизвестные письмена на поверхности, полустёртые временем. Устроили раскопки, но дальше верхнего слоя не проникли, ни на миллиметр.
– Взрывать не пробовали? – скептически осведомилась я, ощупывая каменные ограждения, на предмет крошечной дверцы или, на худой конец, замочной скважины.
– Пробовали, но… После того, как расшвыряло по округе ошмётки самих подрывников, это прекратили и запретили под страхом пожизненного заключение в космической тюрьме.
– О…
– А камню хоть бы что. Зато теперь сокровища принадлежат всем. Тебе и мне… Каждому, кто посмотрит. Достояние галактики! Можно прилететь сюда и полюбоваться в любое время, и сохранить в голограмме или в памяти… Как сейчас… Вспоминай о них, Вэлери, и думай обо мне, – он прикоснулся к моей руке и даже защитная перчатка не помешала интимности этого жеста. – Гляди, и запоминай этот миг.
И я смотрела, пока от блеска рубинов не заболели глаза.
– Спасибо, Риго. Отличный подарок! Я не видела ничего прекрасней…
– Ты ещё не была во втором зале.
Однако романтика романтикой…
– Где же источник света? Вверху сквозная дыра?
– Поначалу мы думали так же, но… Нет! Археологи изучили каждый сантиметр и никаких отверстий. Вероятно, что-то внутри освещает это великолепие, но проникнуть туда никому так и не удалось… Пойдём, покажу тебе пещеру другого клыка.
– А там что?
– Алмазы.
– Ого!
– Посмотрим, что ты скажешь, милая, окунувшись в радугу самоцветов… Знаешь, когда я бродил по этой планете совершенно один, то у меня возникало странное восторженное чувство, будто я владею целым миром. Или галактикой. А с тобой – неизмеримо большим… Вселенной!
Вернулись мы к вечеру. Усталые и голодные. Риген снова удивил меня, синтезировав исключительно земную еду. Как я по ней стосковалась! И, не уставая благодарить его, вцепилась зубами в куриную ножку, запечённую в медовом соусе с травами и чесноком.
– Ммм…
Плевать, что синтетическая. На вкус как всамделишная.
И наступила ночь полная сюрпризов…
А потом настал этот день.
Сразу после завтрака Риген ушёл и отсутствовал пару часов. Вернулся полностью одетым, обутым, экипированным. Собранным, короче. С чёрным пластиковым многогранником в руках. И объявил:
– Шаттл уже на площадке. Нам пора.
Я растерялась.
– Но… э-э…
– Я пришёл попрощаться.
Конечно! Всегда знала, что он улетит без меня. А, говоря – «мы», «нас», он подразумевал себя и Зарека. И это к лучшему. Потому что теперь не надо придумывать отговорки, чтобы остаться. Ведь мне нельзя лететь с ним. Что если временная волна не унесёт меня до взрыва синхронизатора? Кто знает, как это отразится на будущем экипажа попрыгунчика. И моём…
– Но я вернусь за тобой, Вэлери. Обещаю!
Я предвидела это, наверное. Отчего же в горле застрял противный комок.
– Риго… Я буду скучать…
Вместо ответа, он протянул мне пластиковый многогранник.
– Держи, Вэлери.
– Что это? – удивилась я.
– То, что ты и просила. Сублиматор частиц конфигурации 007. То есть, он внутри…
– Какой-то маленький, – я неуверенно приняла. Не вязались размеры чёрной «коробки» с тем внушительным агрегатом, что я видела на попрыгунчике.
– В самый раз, – улыбнулся Риген, – чтобы поместился в центр темпорального ядра.
Я рассмотрела многогранник со всех сторон, погладила матовую поверхность.
– У вас не склад прямо, а Эльдорадо, – ещё пыталась шутить.
– Он не со склада, – заметил Риго. – Это с моего корабля, запасной. Попросил друзей захватить… Вэлери? Что с тобой?..
Резко закружилась голова.
Немыслимо! Я не предполагала… И быстро сунула ему сублиматор обратно.
– Нет! Забери! Тебе не…
И чуть было с ходу не выложила правду о взрыве синхронизатора и о том, что его ждёт…
– Вэлери, – он мягко втолкнул сублиматор обратно мне в руки. – Ты должна взять. Обязана.
Он так просил! Разве я могла отказать? И взяла.
– Только…
– Что?
– Боюсь, что больше не увижу тебя…
– Ты должна понять, Вэлери. Я не могу взять тебя с собой. Это слишком опасно. Нам с Зареком нужно не просто исчезнуть, необходимо сбить их со следа. Сделать так, чтобы они устремились за нами, а потом… Иначе, тэрх-дрегор везде найдут.
– И… куда вы?
– Туда, где нет джамрану и подальше от них. Возможно, в другую галактику. Я должен спрятать Зарека, и вернуться, но… Мне придётся на время забыть о его местонахождении… На случай, если меня подвергнут телепатическому и прочему сканированию.
Он так посмотрел на меня, что сердце ухнуло в пятки.
– Риген, мне страшно!
– Прости… Если я забуду тебя, Вэлери. Но я прилечу за тобой. А пока… Здесь ты в безопасности. Энергии достаточно. Колонию полностью обслуживают андроиды. Пищеблок, душ, компьютер в спальне, композитный шкаф в твоём распоряжении. И... Постарайся носить композитную одежду…
Я озадачилась от такого заявления.
– Через пару суток прибудет Марех. Я оставил ему сообщение и инструкции относительно тебя.
– Но как ты меня найдёшь?! – воскликнула я едва ли не в отчаянье и тихо добавила. – Если забудешь.
Риго улыбнулся, протянул руку и погладил меня по волосам. Схватил за плечи и на минуту прижал к себе вместе с сублиматором.
– Я вспомню. Главное, не теряй сублиматор. Сохрани его, пожалуйста, для меня… – попросил он, слегка отстраняясь и заглядывая мне в глаза.
– Как…
– Остальное предоставь Мареху. Он будет знать, куда отвезти тебя.
Мне так много хотелось сказать ему!.. Слёзы застили взор.
– Провожать не нужно…
В следующую секунду, пока я протирала затуманенные от слёз глаза, Ригена и след простыл. Вот только что стоял здесь и уже нет его… Я не побежала за ним, а медленно развернулась и побрела в спальню… Может быть, оттуда увижу, как взлетает его звездолёт… шаттл… Я стиснула чёрную «коробочку». Ни за что не выпущу из рук. Ведь невозможно предсказать, когда меня унесёт обратная волна…
Правильно. Так и надо! Ни слова напутствия, ни долгих прощаний. Так легче, наверное…
Старта я не увидела. Как ни вглядывалась в прозрачное небо.
Заставив себя отвернуться от окна, прилегла на кровать… Туда, где мы недавно лежали с Риго в обнимку и обменивались генами. Обмотала полой туники сублиматор, заткнула концы за пояс, для верности и обняла подушку. Скупая слезинка проползла по щеке. И всё. Глаза высохли, и слёзы иссякли. Так же, как и мысли, до полной опустошённости. Лишь одна билась, ввинчиваясь в сознание… Я знала, что он не вернётся. Даже если это альтернативная вселенная, и синхронизатор попрыгунчика здесь не взорвётся, то… Он не отыщет меня.
Резко навалились усталость и отрешённость… Безысходность! Неужели я… Что? Люблю его? Или слишком привыкла к обществу Ригена за эти дни?
Незаметно для себя я уснула…
А проснулась – на Попрыгунчике. Там же… Откуда меня унесло – в медотсеке, на кушетке и первым, кого я узрела, был… Риген. Он стоял у столика с инструментами, вполоборота ко мне, и спокойно заправлял инъекторы.
– Риго! – в безотчётном порыве я кинулась к нему. Капитан обернулся и сперва застыл, изумлённо взирая на меня. Потом отложил инъектор, и откровенно разглядывал, насмешливо приподняв брови. Но я так обрадовалась, что забыв обо всём, повисла у него на шее…
– Э… Я тоже рад тебя видеть, Вэлери, – заметил Риген, отрывая мои руки от своей шеи. – Но давай не здесь, а чуть позже, в моей каюте…
Это мгновенно отрезвило, как если бы я безмятежно купаясь в тропических водах, вдруг очутилась в проруби. Убрала руки за спину и попятилась, не в силах поверить… Это был не тот Риго. Он меня не помнил. Его лицо, движения, взгляд красноречиво говорили об этом. Всё в нём чужое… И ещё что-то мучило меня, не давало покоя. Я напряглась, пытаясь вспомнить, и ощущение потери возросло…
Вспомнила!
– Сублиматор!
– Что? – переспросил капитан, продолжая беззастенчиво пялиться на меня.
– Сублиматор! – взвизгнула я, озираясь в поисках чёрного многогранника, но его нигде не было.
Его нигде не было!
От ужаса я забыла спросить о Зареке. Но, мечась в поисках, заметила, что операционная и реанимационный блок пустовали.
– Не может быть, – бормотала я, шаря глазами по медотсеку и в панике заглядывая под кушетку. – Потеряла…
Неужели выпустила его, пока спала, или обронила по дороге? Или же он так и остался на кровати, как и мой телефон на столе в кухне… Из прошлой жизни.
– Что ты ищешь? – недоумённо переспросил Риген.
– Сублиматор! – я выпрямилась. – Конфигурации 007… Он был со мной, я хотела…
Тут переборка отъехала, и в медотсек шагнул Зарек, с яблоком в руках. Живой, невредимый и ещё более рыжий, чем обычно.
– Ри… – начал он, но увидев меня, остолбенел и выронил фрукт. Золотистый шар стукнулся об пол и с шорохом закатился куда-то. – Лера?
Отчего они таращатся на меня? Будто приведение увидели! Они совсем не ожидали, что я вернусь? И, похоже, не ждали…
Осознания этого факта сделало мою жизнь ещё горше.
– Лера, – сдавленно повторил Зарек, а Риген просто с интересом меня разглядывал, словно видел впервые.
– Хватит…
Я случайно бросила взгляд на медицинский шкафчик и поймала своё отражение в полупрозрачной дверце…
Абсолютно голая!?
Обомлела, опомнилась, завизжала и, прикрываясь ладонями, бросилась за голо-ширму.
Перемещение оглушило меня, а поиски сублиматора отвлекли. Я упустила из виду столь очевидное... Ведь точно помнила, что легла спать в одежде и была совершенно уверена…
Зарек тут же усовестился, в отличие от Риго. Извлёк из кучи медицинских простынок одну и галантно подал мне, даже не пытаясь заглянуть за голозавесу, где я пряталась.
«Добрый он, в сущности, парень, – с внезапной жалостью подумала я, вспомнив о гено-паразите. – Бедолага».
Из-за ширмы я вышла, только относительно успокоившись и упаковавшись в простыню от коленок до шеи.
– А ты изменилась, – одобрительно заметил Риго и поинтересовался. – Где пропадала?
– Не важно, – мой голос прозвучал сухо. – Долго я отсутствовала?
– Полфазы, – ответил капитан.
– Две недели по земному, – перевёл Зарек.
Не удивительно, что он как огурчик. На джамрану быстро всё заживает. Но по моим расчётам прошло всего три-четыре дня… Вероятно, сутки в разных измерениях текут неодинаково. Рискованно отрываться от коллектива и становиться добычей темпоральной волны.
Бедняга Зарек!
– С тобой всё в порядке? – спросила я штурмана, стараясь не смотреть на Риго… Ибо, это был всё-таки он. Те же карие глаза, те же губы и руки, шипы, голос… Причёска – ерунда.
– Да, в полном, – штурман кивнул, настороженно поглядывая на меня.
Почему?!
– Так, что ты кричала о сублиматоре? – напомнил капитан.
– Ничего, – ответила я. – Просто… Нашла один, исправный, на складе и хотела отдать вам.
– Тебя унесло прямиком на склад? – хохотнул Зарек, настороженность слетела с него, как шелуха с лука. – Вот так удача! Меня бы туда. Но… учитывая сингулярность временной волны…
– А… Что это? – машинально переспросила я.
– Долго объяснять в теории. А на практике выражается в том, что ничего нельзя захватить с собой. Куда бы тебя ни забросило. Выяснил опытным путём. Кроме того, я частенько возвращался оттуда голым. Если случалось там переодеться…
– Ясно.
Печально… Могла бы и сама догадаться.
Джамрану переглянулись и сочувственно вздохнули. Видимо, разочарование так живописно отразилось на моей физиономии.
– Не переживай, – попробовал утешить меня Зарек и даже хотел подойти, но Риген преградил ему путь, подозрительно сверля меня взглядом. С головы до ног.
– Где мы сейчас? – забеспокоилась я.
– Там, куда и собирались, – ответил Риген, – на орбите Земли мезозойского периода. Решили отдохнуть. И, пока мы здесь… Как доктор, я должен тебя осмотреть. Ради твоей же пользы.
– Позже! – испуганно заартачилась я, и чересчур поспешно. – Я очень устала.
Ловко проскочив мимо раздумывающих мужчин, вылетела в коридор, аж простыня развевалась, и рванула в свою каюту, покамест джамрану не опамятовались и не догнали.
Только заблокировав дверь, ощутила себя в безопасности. Стоило затаиться здесь на несколько дней. Иначе… Риго бесспорно почуял неладное и запросто вычислит свои гены. У капитана появятся вопросы, на которые я пока что не готова отвечать.
ГЛАВА 21. Отходняк
Прежде всего, я оделась.
Думаете, меня оставили в покое?
Размечталась…
Первым, как ни странно, нагрянул Зарек. Как раз в тот момент, когда я пыталась синтезировать что-нибудь покрепче томатного сока. В итоге, получилось нечто забористое. Судя по запаху. Насколько крепкое на вкус неизвестно, а на вид довольно убойное. Посему я даже пробовать не стала, а выплеснула в утилизатор. И это пятый по счёту эксперимент…
У них, что, в будущем совсем алкоголь перевёлся?!
Мне позарез требовалось средство для промывки сосудов. Головного мозга… Человеку разумному подойдёт и в качестве эквивалента генетической чистке. В глубине души, я надеялась, что гены изменённые алкоголем так легко не определятся.
А мысли одолевали депрессивные…
Почему эта дурацкая волна не унесла меня обратно на родную кухню? Я хотя бы записку оставила:
«Пока, народ! Не теряйте. Отправилась в путешествие на корабле времени. К обеду не ждите, вернусь через миллион лет. Возможно…».
Н-да, после такого сразу принялись бы искать. В психушке.
Интересно… А меня там вообще хватились? Или пока нет?
С моего семейства станется! Допустим, муж решит пробежаться от компа к холодильнику, не найдёт меня на кухне и решит, что ушла к родителям или к соседке Лильке поболтать. А наутро подумает, что я снова ночевала на работе. Спохватятся ли там… Признаться честно, меня это больше не волновало… Дети? Обрадуются, если я перестану звонить им раз в неделю и приставать с вопросами… Поначалу, конечно. После, позвонят отцу. Родители… Вот они первыми кинутся бить тревогу… А я?..
На самом деле, я соскучилась по родным – человеческим физиономиям.
Может и к лучшему, что упустила сублиматор? Остался хоть и мизерный, но шанс, когда-нибудь вернуться домой… Вот все обрадуются!
До первого семейного праздника… Н-да.
Только я так подумала, как пришёл Зарек. Сперва мы разговаривали через дверь, по громкой связи. Я прислушивалась к посторонним звукам. Мне всё мерещилось, что за углом притаился Риген и стоит мне открыть…
– Лера, – проникновенно вопрошал штурман, – у тебя всё хорошо? Я тревожусь.
– Всё прекрасно, – угрюмо отвечала я, разглядывая на свет шестую жертву своих неудачных опытов. И она тотчас отправилась вслед за пятой.
– Я так и не поблагодарил тебя…
– За что?
– Ты знаешь. Не скромничай. Ты помогала Риго оперировать и приняла волну на себя…
– Угу… Благодари.
– Лера, мне трудно выражать благодарность через тройные переборки.
– Выражай через динамик. Я хорошо тебя слышу.
– Гм… Я не о той благодарности… Понимаешь?
– А о какой?
– Чего бы ты хотела?
Какая самонадеянность!
– Выпить! Чего-нибудь. И покрепче.
Снаружи воцарилась тишина и длилась несколько минут. Видимо, он ожидал чего-то другого… Я таки не вытерпела и позвала:
– Зарек?!
Штурман откликнулся, спустя некоторое время.
– Принёс!
– Чего? – я слегка растерялась.
– Выпить!
Иногда джамрану меня пугали…
– Что именно? Выпить.
– Старое Сегинское двухсотлетней выдержки.
– А в нём есть алкоголь?
Молчание, а затем нахальное:
– Вот откроешь, тогда и попробуем. Вместе проверим.
Я подумала.
А! Была, не была!
– Капитан точно не с тобой?
– Точно. Он занят в рубке.
Поверила и открыла. На пороге стоял Зарек, с бутылкой в руках. И больше никого.
– Быстро заходи!
Успокоилась я, лишь задраив переборку.
А может, рановато расслабилась?
Переборка переборкой, но в каюте я уже не одна… Вот так и теряют бдительность!
Впрочем, чего мне бояться Зарека? Его генетическая аура на меня не влияет. Не должна. По идее… Ауры я не видела, а вот сам объект, её излучающий, выглядел чертовски привлекательно.
Это всё его обаяние!
Конечно.
Но обаяние – штука страшная и непредсказуемая…
Я оглянуться не успела, а штурман уже разливал вино по стаканам. Жидкость напоминала салатный лак. Переливчатое вино цвета молодой листвы? Я не удержалась и пригубила, не дожидаясь команды напиваться…
Вкусно!
Сладковато и с горчинкой. Густое и тягучее, как ликёр, вино бархатисто обволакивало язык. В общем, именно такое, что можно и без закуси. Однако Зарек синтезировал какие-то засахаренные цветочки и предложил мне… Я осторожно надкусила лепесток, похрустела им. Терпко, пряно, солоновато… И лучше не спрашивать, из чего и откуда. Вдруг ещё вчера этой закуске приносили жертвы и поили тёплой человеческой кровью. Брррр…
Некоторое время мы смаковали вино молча.
Уж не знаю, был ли в сегинском алкоголь, но что-то там определённо было. Вскоре я повеселела, разомлела…
– И как тебе неожиданное путешествие? – невинно полюбопытствовал Зарек, подливая мне вина. – На гребне времени...
– А-а! – я дурашливо погрозила штурману пальцем, рассматривая его через призму стакана. – Много хочешь знать... ик…
Ишь ты, какой! Думал споить меня и заполучить секретные сведения? Не на ту нарвался! Недаром я не доверяла джамрану.
– … скоро получишь… Ик!
Ой, кажется, я что-то перепутала…
Между тем, сознание оставалось ясным и прозрачным как стёклышко.
– Много и не надо, – Зарек пожал плечами, закинул ногу на ногу и хлебнул из стакана. – Мне интересно, где ты была.
Где была, где была… Далось им это! Придумали бы чего-нибудь пооригинальней.
– А тебе зачем?
– Это была моя волна. Имею право знать.
– Уверяю, тебе бы там не понравилось.
– Какая загадочность… Заинтриговала ещё больше.
Тут мне в голову пришла замечательная идея.
– А давай баш на баш.
– Это как?
– Я тебе рассказываю о волне, а ты мне о дефекте капитана.
Ага… Подноготную Зарека я теперь знала, а вот генетические проблемы Риго по-прежнему тайна за семью печатями. Остальное-то у него в полном порядке. Пожалуй, вполне. И даже слишком!..
– Хорошо, – легко согласился Зарек. – Ты первая.
Очень кстати! На меня внезапно напала фантастическая болтливость пополам с безудержным весельем. Язык окончательно развязался и…
Понеслась!
Но совсем не в ту сторону. Мысли не успевали за словами, льющимися из меня как из рога изобилия, и мозг время от времени изумлённо щёлкал. История моих похождений затмила даже бой кентаки с кошкарами. Заливалась я соловьём, а под конец рассказа и сама поверила в эту чушь… Зато о Ригене и прошлом – ни слова.
К тому моменту бутылка опустела.
– А склад? – уточнил Зарек.
– Склад… Ах, склад!.. Точнее, страна под названием Эльдорадо. Там было всё, что душа пожелает – шубы с хвостами, россыпи бриллиантов, медузы, орхидеи и даже сублиматоры… В ряд! Чудесное место…
– А время?
– Ваше, – ляпнула я, прежде чем успела сообразить.
– И ты не встретила никого из нас?
Я насторожилась.
– С какой стати?
– Сублиматоры на дороге не валяются.
– А… Мне его подарили.
– Кто?
– Он просил никому не говорить, кроме капитана.
Якобы отвертелась.
– Замечательно.
– Ик…
– Тогда мне пора…
Зарек поднялся, потянулся и выкинул бутылку в утилизатор.
– Тем более Риген собирался тебя навестить…
– А я! Его…. Не в-пу-щу!
– Он так и так войдёт. Просто воспользуется кодами доступа. Привилегии капитана.
Я моментально протрезвела.
– Что же делать?
– Как что? Всё ему рассказать.
Меня коварно загнали в ловушку.
– Только не Ригену! Нет…
– Почему?
– Не сейчас… Он станет меня обследовать, а мне нельзя. Никак!
– Хорошо, – штурман уселся обратно. – Предлагаю… бахж на бахж… Правильно?
В другое время, меня бы позабавил его акцент.
– Ты отвечаешь правду, а я что-нибудь придумаю.
– Это был Марех! – выпалила я, сама не знаю почему. Совсем завралась.
– Марех? – Зарек нахмурился и на мгновение сжал губы в тонкую полоску. – Понятно… Действительно. Ригену лучше не знать, но...
– Ты обещал!
– Не переживай, – штурман дружески хлопнул меня по плечу. – Я позабочусь…
Сколько же вас таких заботливых!
– Мне нужны гарантии.
Это я сказала?
– Как нынешний офицер по тактике, я устрою проверку маневровых систем и выборочно блокирую на время коды доступа…
Ого! Он тоже крут! Оказывается…
Если бы я ещё понимала, о чём он говорит.
– Короче. Не вникай. Я же старпом. Моя первейшая обязанность обманывать капитана. А ты ложись спать и ни о чём не печалься.
Зарек сорвался с места и устремился к выходу.
Тут я вспомнила!
– Постой! Ты забыл.
– Что? – штурман обернулся.
– Дефект капитана.
– А... Ты скоро сама с этим столкнёшься. Пока отдыхай.
И вышел, не дав мне опомниться. Вот не зря я не доверяла джамрану. И впредь не стану! Мало того, что не выполняют обещаний, так ещё и изъясняются загадками.
Оттого спала я чутко и беспокойно. Дремала в основном, просыпаясь от малейшего шороха. И окончательно подорвалась от писка дверного сигнификатора. Как будто кто-то пытался открыть дверь, а она не поддавалась. Я не выдержала, подкралась, включила громкую связь и услышала удаляющиеся джамранские ругательства.
Риго!
Я довольно улыбнулась, вернулась в кровать, закуталась в одеяло и вот теперь-то уснула по-настоящему.
И проспала двое суток, без перерыва, судя по таймеру.
Обалдеть! Как утомилась…
Потом ещё столько же не выходила из каюты, с головой погрузившись в информационный блок и периодически заглядывая в пищевой. Мне столько хотелось выяснить! О прошлом Риго… Однако нужная информация не находилась… Зато я выудила массу полезных сведений – о галактике и её обитателях. И даже смогла прочитать!
За всё время меня ни разу не побеспокоили. Только Зарек справлялся по коммуникатору всё ли у меня в порядке. Интересовался, не хочу ли я снова выпить, а то у него где-то застоялось шедарское… Но мне хватило и сегинского.
Однажды утром я всё-таки вышла к завтраку. Ведь мы как-никак висели над моей родной планетой, с динозаврами. Надоели четыре переборки, до чёртиков, и на волю захотелось жуть как.
В рубку я поднялась в отличном настроении и… Сердце предательски дрогнуло… В кресле сидел Риген и задумчиво пялился на экран с голубым шариком.
– Красивая, – брякнула я и резко охрипла.
Риго…
– Вот я и думаю, – ответил он. – Взорвать или не взорвать…
Я поперхнулась и закашлялась.
«Идиот!»
– Нет. Мощности орудий не хватит на всю планету, а тратить энергию на половину. Смысл?
Капитан повернулся ко мне вместе с креслом и насмешливо так спросил:
– Как спалось, Вэлери?
– Прекрасно, – просипела.
Я оказалась не готова к встрече с ним. Меня тянуло к нему. Хотелось подойти, обнять, заглянуть в эти звёздчатые глаза, потрогать шипы и…
Что? Предложить уединиться для обмена?
– Ты хорошо себя чувствуешь? А то моё предложение насчёт об… следования ещё в силе.
– В-всё х-хорошо…
– Кстати, как тебе обновление?
– Какое?
– Я открыл доступ к некоторой информации. Полагаю, ты заметила, если что-то искала в корабельных записях…
Вот так сюрприз! С чего вдруг?
– Э-э… Да? Спасибо.
– Пожалуйста.
И капитан с креслом повернулись ко мне спиной.
Не успела я порадоваться…
В рубку влетел Зарек. Явно в приподнятом настроении. А, увидев меня, заулыбался ещё шире.
– Лера!
Бросился ко мне и сдавил в медвежьих объятьях.
– Восхитительно! Почему ты ушла так рано?…
– Ч-чего? – я вытаращила глаза, отбиваясь от него. – Пусти!
Риген мгновенно крутанулся обратно и вопросительно уставился на меня.
– О, Риго… А я думал, ты в медотсеке, – бесхитростно выдал штурман.
Капитан нахмурился.
– Пус-сти, – зашипела я.
И Зарек меня отпустил, не менее озадаченный, чем капитан.
– Лера? Что с тобой?
– Ничего не понимаю! – заорала я. – Ничего! Повторить по слогам?
– Не стоит, – деревянным голосом произнёс Риген. – Джамранские слова на слоги не делятся, только на частицы.
– Лера… – Зарек обошёл меня кругом и внимательно рассмотрел, но руки больше не распускал.
– И чего ты там увидел? – угрожающе осведомилась я.
– Гм… Ничего особенного. Тебя…
Вот спасибо!
– Так в чём проблема?
– Мы с тобой провели вместе прошлую ночь, – чуть ли не облизываясь, пояснил штурман. – Это был незабываемый обмен! Между прочим, ты сама пришла ко мне. И вдруг заявляешь, что ничего не понимаешь.
ГЛАВА 22. Вчерашний день
– Ничего и не было! Я не выходила из своей каюты.
– Аи… – удивился он. – То есть, не помнишь? Ты пришла ко мне… Ладно. Не сама. Я тебя позвал. По делу.
– По какому делу?
Зарек наморщил лоб.
– Забыл… Не важно. Но ты пришла! А я не собирался… Но так вышло… Мы выпили шедарского, хорошо так и… Ты осталась. После того как я… гм…
Неужели я что-то упустила в нашей совместной попойке? Не-ет… Сегинское было несколько дней назад, а Зарек говорил о прошлой ночи.
– Правда, не помнишь?
– Наоборот! Хорошо помню, что между полуночью и часом не спала, а валялась на своей кровати, жевала фрукты и пялилась в потолок…
– И что было на потолке? – осведомился Риген.
– Э… – я смутилась. – Джамранские анекдоты… Весьма неприличные.
– Сомневаюсь, что ты смеялась, – фыркнул капитан.
– Ну, конечно! Я же не дура и с чувством юмора у меня в порядке… А чего ты злишься? Сам же открыл мне доступ!
– Я не злюсь, – он нахмурился и отвернулся.
– А я помню совсем другое! – встрял Зарек. – Между часом и полуночью ты вошла в мою каюту. Мы были вместе, в моей постели…
– Лжец! Я не могла быть в двух местах одновременно.
И лунатизмом не страдаю… Или страдаю?
– Я никуда не выходила! И специально на время посмотрела…
Да, и отлично запомнила этот момент. Корабельный хронометр показывал пятнадцать двадцать. Сна не было ни в одном глазу, потому что накануне я продрыхла двое суток и ещё немного…
Тут меня осенило:
– Тебе приснилось!
– Я отличаю сон от яви.
– Бывают яркие и реалистичный сны…
Особенно гено-эротические, у некоторых.
– Это легко проверить, – заметил Риго, мрачнея с каждой секундой. – Камеры слежения включены на всех палубах.
– Посмотрим, – согласился Зарек, обиженно поглядывая на меня. – И не надо делать из меня идиота.
Штурман плюхнулся в кресло справа от капитана. Я присела слева от него, подозрительно посматривая на обоих.
Что-то здесь не так!
– Ты точно запомнил время?
– Ещё бы! Такое не забывается…
Зарек наклонился к пульту и, стрельнув глазами в мою сторону, заявил:
– И ты клялась, что не забудешь!
– Молчи! – мы с Ригеном разом уставились на него. Капитан укрылся за маской сумеречной холодности. Но мне вдруг показалось, что шипы у него заострились, а волосы на затылке вздыбились, как шерсть на загривке у зверя.
– Давайте уж смотреть, – штурман кашлянул. – Это было ночью, между полуночью и часом. По шедариуму.
– Час ноль, – усмехнулся Риген.
– Ушла... до того как я проснулся.
– Достаточно выяснить приходила или нет.
Капитан активировал запись в системе слежения, и пока она загружалась, откровенно рассматривал меня. В колючем взгляде сквозило презрение и обжигало, заставляя ёжиться.
А в чём, собственно, я перед ним провинилась? Ни в чём!.. Хоть и не уверена уже.
Спас меня монитор.
Изображение на экране раздвоилось, демонстрируя подходы к нашим со штурманом каютам…
– Пока никого… – пробормотал Зарек.
Прошло минут пять.
– Ничего…
Я понимала, что радоваться рано. А Риген быстро прогнал всю запись, чтобы не ждать… Я затаила дыхание, Зарек громко сопел…
– Стоп! – объявил капитан. – Никого…
На этом он не успокоился и проанализировал запись коридора в течение всей ночи, поминутно. Вот тут-то и вылезло несоответствие. Из ночного слежения выпали целых десять минут. Более чем достаточно, чтобы добраться до каюты Зарека и вернуться обратно. Однако не в тот период, что назвал штурман, а, скорее, под утро, по шедариуму. Это добавляло неясности. Риген зафиксировал эти моменты и установил на просмотр. Именно на этих участках записи экран рябил.
– Аномалия? – предположил Зарек.
– Не понимаю, – проговорил Риго. – Куда исчезли десять минут.
Я сидела как на иголках.
– И что теперь?
– Ничего… Остался единственный, но верный способ проверить, кто из вас лжёт.
– Какой? – голос мой дрогнул.
Кажется, я сообразила, куда он клонит.
– Генетическое сканирование. Проверить обоих на наличие генов друг друга.
– Согласен, – откликнулся Зарек. – Хочу убедиться, что крыша у меня не поехала, а то с беспрестанными перемещениями во времени… Кто поручится за целостность моих генов и мозгов?
Раньше надо было думать о мозгах!
До меня окончательно дошло, и я вскочила.
– Ага! Вы нарочно! Решили вынудить меня обследоваться? Таким способом? Сговорились? Ничего у вас не выйдет, мальчики, и хватит меня разыгрывать.
Джамрану переглянулись.
– Ты о чём? – хмуро спросил Риген.
– Знаю, чего вы от меня добиваетесь. По-другому не получилось, так… Вот так, значит? Не мытьём, так катаньем.
Я сложила руки на груди и встала в позу обиженной королевы.
«Отрубить ему голову!»
– Нечестно!
Капитан повернулся, откинулся в кресле и смерил меня насмешливым взглядом.
– Вэлери… Пожалуй, ты кое-что забыла.
– Что?
– Не Солнце вертится вокруг Земли, а Земля вокруг Солнца, – отчеканил капитан.
– Тоже мне, Амон Ра! – фыркнула я. – Думайте, что хотите, но издеваться над собой я не позволю. Сегодня же соберу вещи и уйду от вас в мезозойскую эру!
И демонстративно развернулась на сто восемьдесят градусов.
Да что со мной?! Это шоколадный взгляд капитана сводит меня с ума, будоражит, заставляет говорить ерунду и… Бесит, до зубовного скрежета!
– Лера! – окликнул меня Зарек.
Я не обернулась, но и никуда не пошла.
– Лера! Я первым буду сканироваться, чтобы ты убедилась. Мы ничего такого не замышляли.
Я передумала и повернулась к нему.
– Ну, и?
– Если во мне нет твоих генов, значит и в тебе моих… Тогда и продолжать не стоит. Будем считать, что у меня с головой не в порядке. Только и всего. И замнём этот инцидент.
– Хорошо, – я кивнула.
– Идёмте в медотсек, – Риген молниеносно вскочил, опершись на подлокотники – шипами. И моё бедное сердце чуть не выпрыгнуло из груди…
Уже в медотсеке, я опять усомнилась.
– А если это ничего не даст?
– Почему? – удивился капитан. – Сканеры функционируют исправно.
– Ну-у… Я мало знаю о вашем обмене. Он бывает односторонним?
– В редких случаях, – ответил Риген и сквозь зубы добавил. – Но не теперь.
– А вдруг…
– Никаких вдруг. В процессе спаривания внедрение или приход и отдача осуществляются взаимно.
Чувствую, только пятки у меня не покраснели.
– С ним я не спаивалась… Тьфу! Не спаривалась…
– С кем тогда?
– Ни с кем!
«С тобой, кретин! Но ты этого не помнишь».
– А это мы сейчас проверим, – зловеще усмехнулся Риго, настраивая портативный геносканер. – Зарек? Готов?
– Так точно!
Через пару минут я собиралась перевести дух, совершенно уверенная в своей непричастности к галлюцинациям штурмана…
– Есть! – объявил капитан. – Ты напичкан чужими генами!